Девочка Мороза. Часть 5. Случай у ёлки

Глава 1. Февральские дни

Выйдя на работу, Снежана старалась выполнять все задания в срок и максимально хорошо, как умела. Она даже для себя отметила, что жить и работать по-своему проще, когда чувства приглушены. Да, летать не хотелось, как в предновогоднее время при появлении в ее жизни Морозова, что отражалось и в ее дизайнерской стезе. Она работала, как машина – честно и исправно. Однако слова «творчество» и «вдохновение» уже не вторгались спонтанно в ее трудовой процесс.

Коллеги начали отмечать ее собранность и пунктуальность. И только главный шеф, ценивший Снежанну за нестандартный подход и эксклюзивность результатов, стал замечать в сотруднице «непозитивные» на его взгляд перемены.

– Золотова, зайдите ко мне, – по завершению проекта обратился к Снежане как-то Николай Михайлович.

– Чем обязана, – присев на краешек стула, глядя куда-то в окно мимо шефа произнесла Снежана.

– Что с вами происходит? – строго спросил начальник.

– А что не так? В срок уложились с выполнением заказа, – растерянно ответила Снежана.

– Прежний ваш подход к работе меня больше устраивал.

– Да? А коллеги наоборот отметили мою понятливость и пунктуальность.

– В прежних работах ощущался особый креатив, я бы сказал, там помимо сути была эмоция. Клиенты, такие разные, каждый находил в Ваших рисунках на иллюстрациях что-то свое, соответственно откликов на наши продукты было много. Так сказать, вдохновение порождало настроение. В работах чувствовалась душа, чем цепляла самого различного клиента.

– А что теперь клиентов стало меньше?

– Пока мы этого не успели отследить. Но я-то вижу, что с вами что-то происходит.

– Спасибо за заботу, Николай Михайлович, у меня все хорошо. Постараюсь учесть ваше мнение и применить в творческом процессе.

– Снежана, услышь меня. Чтобы процесс стал действительно творческим, нужно уже сейчас начать жить полной жизнью.

– Мне пора, – сухо произнесла Снежана, поежившись при предыдущем совете. Шеф переходил дозволенные границы. С какой он вообще стати раздает такие советы. И вообще, что, у нее на лице что ли написано о том, что ей требуется доза влюбленности.

И все же, возвращаясь домой, и слушая щебетание птиц в аллее, угадывала в этих звуках предчувствие весны и уже, смягчаясь, внутренне согласилась с шефом: нужно что-то делать. А любовь – всегда окрыляет, когда она добрая и взаимная, так что начальник – дело говорит.  Все в этой жизни не случайно, так вот от чувств и настроения зависит и в работе творческий подход.

***

Февральские дни пасмурные и сырые в эту зиму в их городе монотонно сменяли друг друга.

– Хорош совет влюбиться, а как его воплотить в реальность, если ходишь только от жома до работы? – в разговоре с подругой Светкой размышляла Снежана. У той с  этим проблем не возникало. В свои двадцать восемь она уже третий раз замуж собиралась, причем страдала от того, кому из троих ухажеров отдать руку и сердце.

– Короче, Снежка, хорош лить слезки, собирайся со мной в спортзал. Быстро тебе мужика найдем. Там пара новых инструкторов – закачаешься. И оба без колец! Поделюсь, так и быть с тобой по старой дружбе любым из них. Хотя, смотри, я обоих уже заценила-заприметила, – щебетала Светлана.

– Так ты вроде и так в растерянности от кандидатов с предложением руки и сердца… – удивилась Снежана Светкиной активности.

– Ну обещать, еще не значит жениться. И пока дело не сделано. Мои руки свободны, как впрочем и сердце.

– Ну ты подружка-огонь!

– А то! – гордо взмахнула волнистой огненной гривой Светлана.

***

– А ты, и правда, дело посоветовала. Молодец, что меня сюда затащила! – улыбнулась довольная после первой тренировки в раздевалке Снежана.

– Ну че который понравился – Василий или Ромка? – подмигнула ей Светлана.

– Ой, пока не знаю.

«Ромка. Так ведь Морозова зовут. Романа… Роман Морозов мне нравится…». Но вслух ничего не сказала… Еще одна начнет «лечить». Хватит с нее и соседки-Машки. Из сердца человека не так просто вытравить, если однажды он там поселился – так по крайней мере оказалось у Снежаны.

Однако в спортзал Снежана начала заглядывать все чаще и чаще. Постепенно тренировки плотно укоренились в ее ежедневном расписании. Фитнес центр располагался на пути от работы до дома, и заглядывать туда было весьма сподручно.

Разогрев перед тренировкой Снежана начинала с беговой дорожки. Она выбирала именно тот тренажер, который стоял напротив огромных окон, из которых открывался вид на реку. Ей нравились мгновения, когда она, надев наушники, попадала в мир любимой музыки и бежала на месте по дорожке, наблюдая за стеклом рекой и облаками, словно скользила навстречу мечте. Однажды она так заслушалась новую песню, что не успела переступить в такт мчащейся дорожке и, споткнувшись, растянулась на тренажере. Сильные руки тренера в одну секунду вернули ее в вертикальное положение, отключили тренажер и отнесли в раздевалку.

«Ну вот, снова я попала в нелепое положение», – с грустью подумала девушка. – «И снова меня спасают надежные руки мужчины. Не моего мужчины».

– Какой мужественный тренер.

– Это так романтично.

Вслух заметили «подвиг» тренера в раздевалке пришедшие на тренировки девчонки. Снежана ответила им едва заметной улыбкой. И решила присмотреться к мужику: хоть и не Морозов, а ведь также Роман. Но в данном случае полюбившееся имя, пожалуй, было для нее отягчающим душу «для присмотра» обстоятельством.

– Не придумывай, – учила Светка. – Мало ли на свете Романов. Может, именно, этот твоя судьба, а ни исчезнувший из виду Морозов, – наставляла она подругу.

Снежана молча соглашалась. А про себя думала иначе. Под мелодии в наушниках сердце помнило другого Романа, а дорожка мчала, приводя Снежану в форму, будто навстречу нему.

Хотя отмечала, что вечерние смены спасшего ее тренера были все чаще. Открыто мужчина со знакомство не навязывался, однако поздороваться и подбодрить шуткой Снежану, отрегулировать тот или иной тренажер на оптимальную тягу не упускал возможность. «Права, Светка, надо кадрить мужика. Пока свободный. Кстати, странно, что свободный», – думала Снежана. – «Не жить же мне новогодними приключениями до пенсии…»

Однако как кадрить тренера в зале, полном молоденьких и стройных див Снежана не знала  – хотя придирчиво осматривая себя в зеркало, она ловила себя на мысли, что другим спортсменкам практически не уступала. Просто прикупила себе парочку новых кроссов и туник. Освежила в парикмахерской локоны. И не забывая о секрете хорошего настроения, снова и снова летела в зал после работы.

***

В фирме коллеги заметили перемены в сотруднице.

– Такая подтянутая стала, – заметила за обедом важная начальница отдела снабжения.

– Никак ухажер появился, – подхватила бухгалтер.

Снежана пояснила, что начала ходить на фитнес, и по-видимому, есть первые результаты.

– Молодец, продолжай, – похвалила младшую коллегу Таисия Львовна.

– Девочки, что вы пристали к девчонке. Засмущали смотрите всю, смотрите, как от этих разговоров она покраснела. Давайте лучше обсудим, что будем дарить на 23 февраля нашим коллегам мужчинам.

Снежана ощутила, как ее щеки налились пунцовой краской. И была рада, что разговор сменил направление.

***

Полдень накануне 23 февраля в офисе издательства, где трудилась Снежана, наполнился праздничным задором. Мужчин сотрудницы усадили в чайной за стол. Завязали новыми кухонными полотенцами глаза и предложили определить на вкус то или иное блюдо. Специально для этого конкурса каждая из сотрудниц принесла из дома салат и испекла что-то вкусное. Стол изобиловал яствами. Особенно привлекала ароматами выпечка: пирожное, печенье, хворост, пряники, торты – чего только не было. Снежана принесла кексы с вишневой начинкой, которые ей помогала накануне испечь хозяйственная Маша. Из салатов сделала похожий «Оливье», отличием было замена в нем колбасы кусочками говядины – хотелось придумать «изюминку». И не прогадала. Традиционного с колбасой «Оливье» на столе было и так в салатницах сразу от двух хозяев. Салат с говядиной мужчины по-особому заценили, что не могло не порадовать Снежану, имеющую комплекс не самой лучшей хозяйки.

– Золотова, молодец! Салаты делать научилась. Пора замуж! – вынес вердикт, Николай Михайлович, уплетая за обе щеки приготовленный салат Снежаной.

Помимо съестных угощений, сюрприз для мужской половины коллектива была организована поздравительная часть – читали стихотворные строки, в которых подчеркивались особенности и достоинства адресата.

– Мужики сытые и довольные. Всегда бы их видеть такими, – подметила Таисия Львовна.

– Как видите, все в ваших женских руках, – не оставил комментария снабженца директор.

После дегустации настоек, день в фирме решили сделать коротким. Мужчин отпустили по домам. А женщины задержались, чтобы прибрать в офисе посуду, убрать остатки еды и навести минимальный порядок. Собрав растащенные к компьютерам тарелки с остатками пирожных и тортов, Снежана, взгромоздив кучу посуды несла в офисную кухню. При подходе к двери до нее долетели обрывки разговора Василисы с новенькой сотрудницей Алиной.

– Алиш, разве, это печаль – перестань. Какие твои годы, – проявляла заботу Василиса к удивлению Снежаны, что было на начальницу рекламы совсем не похоже.

– Ну да, ты права, – всхлипнула Алина. – ой, а помнишь ты рассказывала про мужчину классного, ну бизнесмена, который недавно с твоей подругой расстался… Может, познакомишь с ним, а? Не пропадать же мужику…

– Ишь замахнулась! Подруга не простит, если узнает о таком пособничестве, слезами сейчас обливается. Вероника то и дело звонит и канючит, что потратила на мужика лучшие годы. Он, конечно, в долгу не оставался – моря, шубы, новые сережки и браслетики – все как полагается…

– И что, на другой женился? – всхлипывая, уточнила Алина.

– Ну еще не женился. Но обзавелся. А она с ним представляешь на одной тусовке столкнулась.

– Он щеголяет с другой дамочкой, да, по ее словам, на саму Веронику похожей, словно, манекен обновил. Думаешь, какого ей после такого экшена!

У Снежаны отвисла челюсть: Василисиной подругой была Вероника. Неужели речь идет о Морозове! О ком же еще…. – она прислонилась к стене, поскольку к горлу подступил не ведомый прежде приступ удушья. Собрав что есть силы, аккуратно опустила гору тарелок прямо на пол. Хорошо, что люди уже подразошлись, и эту картину наблюдать было некому.

– Василис, ты говорила как-то, что у того мужчины что-то закрутилось с нашей фирмы с дизайнершей, – перешла на шепот Алина. – Это она…

«Ооо, еще и мне кости перемывать стали», – едва ли не вслух застонала Снежана, все ниже сползая по дверному косяку к полу.

– Да нет, этой тихоне такой мужик не по зубам, – отчеканила Василиса. – Поскольку Вероника сказала, что новая дама, ей самой напомнила ее двойника, думаю, очередную светскую штучку. Хотя, как знать, кто кого еще зацепил… Если на Веронику похожа не только внешне, а еще и хваткой железной, липучестью, небось такая же борзая. А ты чего слезы утираешь – тебе лучше бы у таких поучиться разным женским премудростям, – учила Василиса младшую коллегу.

– А я не такая… – Доносился разговор из чаевни, перемежаемый всхлипываниями Алины.

– Я не такая, я из трамвая… Хочешь жить – умей вертеться – смотри, как бабы делают. Иначе будешь, как тень ходить, как наша тихоня-дизайнерша. Талантливая, нечего сказать, но по жизни точно недотепа.

«Хватит, мне быть недотепой! И тихоней быть больше не хочу! Ни милой, ни удобной, ни податливой. Особенно с женщинами», – решила в мгновение Снежана, словно в механизме ее личности в стрессовый момент произошла программа перезагрузки.

– Тише, тише… вдруг она услышит, – пропищала по-заячьи Алина.

На этих словах в дверях чайной выросла Снежана с горой посуды. Прямо и внимательно она посмотрела в глаза Василисе. Та не выдержав взгляда, отвела глаза в сторону.

***

«Значит у Морозова очередная пассия. Больно. Так невыносимо схватывает нерв где-то в районе груди левой половины тела, и, пронзая, скатывается к ноге. Так непривычно больно, что превосходит все предыдущие опыты, превышая все ожидания. Что это так отзывается в ее душе – невзаимная любовь? Гордость, что выбрали в итоге не ее или не свершившиеся мечты и напрасные ожидания… А вообще есть ли любовь на свете? Или все суета сует? Все чувства уносит ветер». В такт завывания февральской метели Снежану по дороге к дому атаковали сбивчивые мысли обрывками фраз.

Зайдя домой, она грустной улыбкой поприветствовала Рыжика – хоть кто-то ее ждет, вот ведь милое морозовское напоминание. Стянув ботинки, прошлепала в носках до холоддильника, распечатала влажный для котенка корм и прямо в пальто залезла в интернет.

Машинально бродя по соцсети, залезла на страницу со стихотворениями современных авторов – «таких же я как, наверное, тихонь», – усмехнулась она с иронией – и, действительно, многие из строк стонали и плакали о не разделенной любви. Прочитав пару печальных «шедевров», которые только усугубляли тоску, хотела уже выйти со страницы, как остановилась еще на одном. Автор – некая Катя Тихонова – и фамилия созвучна мироощущению за последнее время Снежаны, обращалась с монитора, будто к ней:

Уходи от него. Он не любит тебя.

Береги свою женскую силу.

Собирай по частичкам остатки себя.

Хватит слез. Хватит быть несчастливой.

Уходи от него. Не теряй ты себя.

Начинай через силу смеяться.

Начинай привыкать – он теперь без тебя.

С прошлым нужно когда-то прощаться.

Уходи. И не думай, что будет другой.

И что станет значительно проще

Ты сначала наполни себя теплотой.

Лишь потом (!) будет все как ты хочешь.

«Ай да, Катя, верно мыслит. За совет спасибо…» – передала мысленно благодарность незнакомому поэту Снежана. – Но было бы только от кого уходить…» – с горечью подумалось ей. – «Хотя уйти предстоит внутренне. Это сложнее всего».

***

Хорошо что утром 23 февраля не нужно на работу. Тем не менее отоспаться за бессонную ночь не получилось. Организм, перенапряженный от натянутых нервов и однотипных навязчивых мыслей – как бы она не старалась быть сильной и не думать о том, кто никогда и не принадлежал ей – погружаться в восстановительный, беззаботный и свободный сон отказывался. Полежав минут тридцать с созерцанием потолка, Снежана заставила себя пройти на кухню.

Рыжик, чайник, сладости – все как обычно и все равно хорошо, что не приходится в таком состоянии тащиться на работу. Состоянии побитой вяленой куклы. Остановившись перед зеркалом, Снежана подумала, что выглядит по сравнению с ощущениями еще ничего – на нее смотрело отражение приятной девушки с шелковистыми волосами, спадающими на нежные плечи, и только потухший печальный взгляд кричал о сковавшей внутренней боли.

«Эх, Снегурочка, Снегурочка, хоть бы тебе совсем не растаять», – вдруг накатил на Снежану приступ жалости, словно откуда-то со стороны.

«Так, соберись с духом. После выходных на работе должна быть слова молодец-огурец, чтобы у Василисы и сомнения не зародилось, что ей так паршиво от услышанной новости – будут еще ручки потирать. Не дождутся», – вдруг ощущая откуда-то просочившуюся силу в амебном организме, подумала Снежана. – «Да, может, не таком уж и амебном. Какие твои годы» – уже в свой адрес применила она слова, недавно подслушанные у Василисы в адрес Алины.

Домой она в День защитника так и не выбралась – родителя обязательно заметят ее состояние, а сочинять что-то в ответ, а тем более говорить правду совсем не хотелось. «Неприятность эту мы переживем», – подумала Снежана, отказавшаяся также в этот вечер и от тусовки с подругами.

Ближе к вечеру, вдыхая аромат манго от свечи, более или менее войдя в умиротворенное свойственное обычно ей женское состояние, Снежана набрала сообщение с теплым поздравлением Михаилу – она и так не перезвонила ему после того ночного визита, надо хотя бы в праздник человека уважить – размышляла она, отправляя поздравление однокласснику.

Через полминуты сотовый зазвонил. «Миша» – высветилось на экране.

«Алло», – ответила приветливо Снежана.

«Девушка, слышь ты, просьба ясная и конкретная – моего мужа больше не беспокоить», – отчетливо прогремело низким хрипловатым женским голосом в «трубку». – «Если еще какие-то непоняточки, вот знай: нас с ним малыши скоро будут. Кадри, цаца, в городе кого хочешь, а на чужих не заглядывайся. И про телефон забудь, а то сменим номер».

Снежана просто опустила телефон. Ощущение было, что по щекам ни за что отхлестали.

Глава 2. Напыженный

– Борь, после работы давай в зал, – тоном, не терпящим возражения, Морозов озвучил другу планы на вечер.

– Решил скульптуру навести ради новой цыпочки, – ухмыльнулся Воронов.