Лежит, за сердце держится…

Не спалось. Ночи летом в нашем городе стоят тёплые, светлые, душные. Завтра суббота, на которую я ничего, кроме безделья и небольшой уборки в квартире, не планировал. Всё равно машина застряла в сервисе из-за серьёзной поломки, а супруга, не дождавшись окончания ремонта, свалила с детьми на море. Поездом, оставив меня куковать в гордом одиночестве. Я, скажу честно, этому только рад, у меня же тоже отпуск. Когда ещё удастся вдохнуть глоток свободы полной грудью?

Не спалось. Пересчёт ворон за окном и чтение нудятины не помогали. После некоторых раздумий решил прогуляться, надеясь, что свежий воздух ускорит приход сна. Вышел из подъезда, стою на ступеньках, озираюсь: ни единой живой души вокруг. Лишь откуда-то издалека, из-за соседних домов, доносятся звуки музыки и голоса, приглушённые расстоянием, а также весёлый смех – молодёжь развлекается. Я уже не молодёжь, туда не пойду, не за тем вышел.

Скучно. Сижу на лавочке, курю одну за одной, на луну таращусь, того и гляди выть начну, словно волчара какой-то. Пора домой возвращаться, скоро светать начнёт, может ещё повезёт заснуть. Но что-то не спится, нет. Совсем не спится!

Вдалеке послышались шаги. Приближались. Вижу, горделивой походкой в мою сторону направляется дама с собачкой. Ещё издали отметил, фигурка что надо, ножки-стройняшки, аромат духов далеко вперёд бежит. Пригляделся, да это Нинка из соседнего дома на променаде со своим мопсом. Странная такая собака, мордой лица на хозяйку похожа, только сплющенной. Кличка Спиногрыз. Надо же так было псину назвать! Но не моё то, в общем-то, дело. Увидела меня, по-соседски обрадовавшись, остатками хвостика завиляла. Не Нинка, мопсина, понятное дело…

– Не спится, Михалыч? Угостишь сигареткой? – подошла, села рядом, ногу на ногу так закинула, что даже в темноте глазам стыдно.

– Без проблем, соседка, на, держи! Подышать я выполз. Дома совсем душно, не спится.

– Напугал меня! Думаю, что ещё за маньяк Чикатилло тут расселся? – смеётся.

– Интересненькое сравнение!

– Прости, не хотела обидеть!

– Не переживай, не обидела. Позабавила…

– Ну и хорошо. Слышала, твои уехали. Вот и не спишь, тоскуешь.

– Как машину починят, сразу рвану к ним в Геленджик.

– Помчишься на своём «Гелике» в Гелик? Ахах, смешно! Далековато…

– Да не впервой туда ездить. Только у меня не «Гелик», как говоришь, а наш, родимый, Ульяновский. Вот и ломается.

– Ну и ладно! Я в машинах, знаешь ли, не шибко разбираюсь. Зачем мне она, когда до работы двадцать минут на самокате? Дачи тоже нет…

– Скажи, а ты сама-то чего среди ночи бродишь со своим блохастиком? Тоже что ли не спится? Неужто все книжки дочитала, вязанье довязала, варенье доварила, сериалы досмотрела?

Ответить Нинка не успела. В раскрывшееся окно ближней к нам квартиры на первом этаже высунулась говорящая голова вечно всем недовольной бабки Пантелеевны, злостной кошатницы. Голова заверещала истошным матом на всю округу, что шастают, мол, тут всякие, спать ей мешают, котов неврозят. Пришлось спешно в ближайшие кусты ретироваться, как в далёком детстве, покуда эта сумасшедшая старуха ненароком весь дом не перебудила. Кто-либо нас если увидит, обязательно настучит потом моей благоверной, что молодых красивых по ночам охмуряю, незамужних, к тому же. Да и Нинка тоже репутацией порядочной барышни, как утверждает, дорожит. В общем, домой теперь быстро не попасть – добрых полночи бабка эта будет в окно таращиться, будто часовой на посту. Одним словом, не повезло. И зачем я только на улицу выполз? Нашёл приключение на старости лет…

– Холодает. Слушай, Михалыч, а пойдём-ка ко мне что ли, переждём покамест, телек посмотрим? Чаем напою! Эта чокнутая Пантелеевна заснёт не скоро, – вдруг предложила Нинка, робко так, – околеешь ещё.