Свидания по средам. Первый день отпуска

Глава 1

Весна подступила незаметно и для Вадима оказалась не самой лучшей. Задерживались испытания новой зерноочистительной машины вторичной очистки с улучшенными показателями, и он буквально ночевал в цехе, пытаясь со своим небольшим коллективом устранить мелкие недоработки, которые мешали приступить к снятию показаний. Результаты полученного тестирования должны были определить качество работы изготовленного агрегата. Такими установками оснащались крупные элеваторы, где необходимо было производить тщательную очистку зернового материала перед тем, как он будет заложен на хранение или использован для производства круп, муки, фуража. Последняя модель, в создании которой Вадим принимал непосредственное участие, как наладчик, вобрала в себя самые последние достижения современной техники и автоматики. В экспериментальном цехе механического завода он оказался не случайно. На последнем курсе техникума он проходил практику в одном из цехов, и руководство обратило внимание на смышленого активного практиканта, ему по окончании учёбы предложили возвратиться сюда на работу. Но зачастую не от нас зависящие обстоятельства вносят свои коррективы: после получения диплома Вадима сразу призвали в армию.

Отдав Родине положенные два года службы, он пришёл на предприятие, не рассчитывая уже особо на успех, но здесь как раз, происходила реорганизация – создавалась производственная площадка, которая была непосредственно связана с отделом проектирования НИИ машиностроения. Уже знакомый ему начальник назначался руководителем экспериментального цеха по выпуску новых современных агрегатов. Он сдержал своё слово и взял Вадима к себе. Так начался трудовой этап в его жизни!

Вадим был иногородним, родители жили в небольшом селе в области и работали в совхозе, поэтому ему было предоставлено место в общежитии завода. Как молодого специалиста его сразу поставили в очередь на получение квартиры. Через год он поступил на вечернее отделение в институт по своему профилю. Трудиться Вадим начинал обычным слесарем-наладчиком, несмотря на то, что имел среднее техническое образование. Независимо от того, чем занимался, к работе относился с полной ответственностью и серьёзностью. Работал увлечённо, его всегда привлекало что-то новое, интересное, необычное, и в процессе своей трудовой деятельности, при разработке и внедрении новой модели, он даже попытался внести предложение по упрощению привода. Сначала на его инициативу не обратили особого внимания, но затем один из ведущих инженеров-проектировщиков, внимательно изучив и проработав его пожелания, пришёл к выводу, что такое конструктивное решение может быть более эффективным. Он похвалил Вадима, а руководство отметило за рационализацию, и после Нового года было принято решение назначить его мастером электромеханического участка.

Так в его подчинении оказались люди, с которыми он ещё вчера занимался установкой и наладкой оборудования. С некоторыми из них он жил в одной комнате, но его изменившееся положение никак не повлияло на взаимоотношения между ними.

Они, как и прежде, обращались к нему просто по имени, хотя начальник цеха сразу намекнул, что на производстве существуют определённые правила общения, поэтому во время работы к слову Вадим добавилось слово Викторович. В новой роли он чувствовал себя вначале неуверенно, непривычно, напряжённо, но быстро освоился, тем более что коллектив, с которым работал, старался его поддержать. В диспетчерской, где были рабочие места для мастеров, ему выделили стол, за которым он подписывал наряды и оформлял другие документы. Функциональные обязанности также изменились. Теперь от него требовалась точная формулировка и разъяснение задания, осуществление контроля проделанной работы и передача результатов по инстанциям. Ответственность при этом многократно увеличилась. Незаметно пролетели три последних месяца, и Вадим постепенно стал привыкать к новой должности и новым требованиям.

Вечера у него были в основном заняты лекциями в институте, даже в субботу иногда проходили семинарские занятия, но всё же двумя вечерами он мог располагать по своему усмотрению – в среду и воскресенье занятия не проводились. Иногда, под настроение, он с ребятами из общежития ходил на танцы в Дом культуры «Прогресс».

Внешне Вадим был броским парнем: шатен с правильными чертами лица, рост под метр восемьдесят, спортивного телосложения; во время учёбы он серьёзно занимался плаванием, имел первый спортивный разряд. Поддерживал форму, увлекаясь силовыми упражнениями, и лёжа поднимал штангу больше собственного веса. Особых проблем знакомства с девушками не испытывал, по характеру был сдержанным и немногословным, обладал чувством юмора и хорошей эрудицией.

Попытка знакомства обычно происходила на танцплощадке, где Вадим активно старался добиться расположения приглянувшейся девушки. Если ему это удавалось, то, к своему удивлению, через какое-то время он обнаруживал странные явления: вместо яркой влюблённости и пылкой страсти он постепенно начинал претерпевать состояние непонятной подавленности и равнодушия.

В дальнейшем либо всё заканчивались ничем, либо перерастало в типичные дружеские контакты – до серьёзных отношений дело не доходило, да и эти знакомства носили непродолжительный характер. Вадим понимал, что главным виновником такого рода развития событий являлся именно он, но что-либо изменить в себе не стремился. Если девушка не принимала его знаков внимания, ухаживаний, то разочарований и болезненных страданий особенно не испытывал. Успокаивал себя просто: «Не мой типаж!..»

В один из воскресных вечеров, после напряжённой рабочей недели, Вадим всё же решил себя развлечь и, недолго думая, направился в Дом культуры. Войдя в фойе, он обратил внимание, что молодёжь практически отсутствовала, в основном прогуливались люди среднего и пожилого возраста, да и их было немного. Через минуту он нашёл объяснение этой ситуации. Прямо в центре фойе висело красочное объявление, в котором говорилось, что сегодня танцевальный вечер отменяется, и всех желающих приглашают на выступление народного хора.

Особого настроения слушать народный хор у Вадима не было, вряд ли юноши его возраста испытывали трепетное чувство к хоровому пению народных песен – он не был исключением и поэтому направился к выходу. За спиной неожиданно услышал:

– Молодой человек, вы не могли бы нам помочь?

Повернувшись, увидел, что рядом стоит девушка в белоснежной блузке с лёгким кружевным жабо и в чёрной плиссированной юбке, придававшей её стройной фигуре элегантный вид. Улыбаясь, она внимательно смотрела на Вадима, ожидая его реакции, а он от неожиданности, очарованный её приятным мелодичным голосом и завораживающим взглядом светло-зелёных слегка застенчивых глаз, просто не в состоянии был что-либо произнести.

– Нам надо на сцене расставить хоровые станки, а рабочие сегодня отсутствуют! – продолжила девушка. – Двоих я уже нашла, нужно ещё хотя бы одного, чтобы отодвинуть громоздкую конструкцию!

– А что это за станки такие? – Вадим с недоумением посмотрел на неё.

– Это такие скамейки, на которых стоит хор, – пояснила девушка, – рабочие вообще-то всё подготовили, но поставили лишнее, надо кое-что убрать!

Вадим окончательно пришёл в себя, это придало уверенности его голосу, и он произнёс:

– Пожалуйста! Можете мной располагать!

Глядя на симпатичную незнакомку, Вадим на уровне подсознания обнаружил странное состояние – эта девушка своим неотразимым обаянием произвела на него, до этого неизведанное, сильное впечатление. Буквально за минуту она своим взглядом, улыбкой и голосом смогла расположить его к себе, ему казалось, если бы она сказала, что им сейчас придётся спрыгнуть в пропасть, он, скорее всего, не задумываясь, куда его приглашают, поплёлся бы за ней.

Они прошли на сцену, там их ожидали два парня, из зала, который понемногу начал заполняться, девушка пригласила ещё одного мужчину, и они вчетвером отодвинули за кулисы то, что называлось хоровым станком и состояло из трёх ступеней. После этого их попросили сдвинуть вместе несколько двухступенчатых секций, и работа была окончена. Вадим заметил, что как только они вышли на сцену, несколько мужчин, стоящих там и о чём-то говоривших, сразу же ушли за кулисы и больше не появлялись. «Странно, – подумал он, – мужиков полно, а передвинуть секции некому, девчонка по всему зданию бегает, помощников ищет».

Девушка между тем поблагодарила всех и предложила спуститься в зал. Прощаясь, она сказала:

– У нас первый и второй ряд – служебные места, вы можете расположиться во втором ряду!

– А вы тоже будете петь в хоре? – осмелев, спросил Вадим.

– Нет, я хормейстер, руководитель хора, дирижёр!.. – лучезарная улыбка снова сверкнула на лице девушки, а затем, слегка смутившись, она продолжила: – Это мой дебют, если всё пройдёт удачно, возможно, мы будем участвовать в конкурсе!

– Я буду за вас болеть, сжав кулаки! – Вадим сказал это неожиданно и совершенно искренне, задержавшись на сцене, остальные три человека уже спустились в зал.

– Спасибо за поддержку, буду надеяться на успех! – девушка повернулась к служебному выходу со сцены.

Вадим вдруг почувствовал, что какая-то внутренняя сила начала распирать грудную клетку, участилось сердцебиение, кровь прилила к лицу – такого душевного волнения он никогда не испытывал, ему захотелось её задержать хотя бы на минуту, познакомиться с ней. Не обладая особой находчивостью в таких деликатных ситуациях, он выдавил ей вдогонку первую попавшуюся банальную фразу:

– Вы, наверное, очень торопитесь, можно, я вас задержу ещё на минуту?

– Да, я тороплюсь, мне надо сходить в гримёрки и посмотреть, готовы ли наши артисты – скоро начинать… – она остановилась и, повернувшись к Вадиму, произнесла это каким-то спокойным, извиняющимся тоном.

– Я просто хотел узнать, как зовут руководителя хора, за которого я буду усиленно переживать, сидя в зале!

– Меня зовут Наташа… Наталья Николаевна, – подправила девушка.

– А фамилия, случайно, не Гончарова? – Вадим, почувствовав её интеллигентную, доброжелательную манеру диалога, окончательно освоился и решил пошутить, слегка блеснув эрудицией.

– Нет, не Гончарова, но фамилия известная, особенно в мире музыки! – и, кивнув Вадиму на прощанье, ушла за кулисы, даже не поинтересовавшись его именем.

Вадим спустился в зал, появилась мысль, что надо не просто послушать народные песни, а попытаться всё же поговорить с Натальей Николаевной после концерта, а может, и проводить её домой. Проходя мимо первого и второго ряда, он заметил таблички «Служебные места» и решил воспользоваться предложением хормейстера. Зал был заполнен примерно наполовину, Вадим устроился на шестом кресле второго ряда, он обратил внимание, что в середине этого же ряда сидит мужчина, который вместе с ним обустраивал сцену. Парни, которые тоже принимали участие в этом деле или не решились остаться, или затерялись где-то в зале.

Занавес ещё был закрыт, но за ним чувствовалось какое-то движение и слышались голоса. Вадим обратил внимание, что в зал вошли несколько интеллигентных, представительных мужчин и женщин, напоминающих городских чиновников или, в крайнем случае, преподавателей.

В руках они держали какие-то папки. Все дружно направились к первому ряду и заняли места в его центре.

Через несколько минут в зале медленно начал гаснуть свет, раскрылся занавес, из софитов, висящих над сценой, брызнули лучи прожекторов, осветив вначале ведущую, стоящую на авансцене, а затем расположенных несколько в глубине артистов хора и его руководителя.

Женщины хора были в ярко-красных платьях, с узорчатыми кокошниками на голове. На заднем плане, по бокам, стояли несколько мужчин в вышитых шелковых косоворотках. Наталья Николаевна расположилась немного в стороне, справа от ведущей. Ведущая произнесла:

– Сегодня вашему вниманию представлен самодеятельный хор русской народной песни Дома культуры «Прогресс». Художественный руководитель и дирижёр Прокофьева Наталья.

При этих словах Наталья Николаевна вышла на середину сцены с лёгким поклоном залу, там раздались аплодисменты, Вадим тоже активно захлопал, и ему показалось, что Наташа смотрит именно на него. Ведущая продолжила:

– А капелло! Русская народная песня «Полюшко-поле…» Обработка Льва Книппера!

Сначала едва заметно, а затем всё сильнее и сильнее, с нежным, мелодичным переливом, зазвучали высокие женские голоса, затем подключился мужской тенор, усиливая динамику, и, наконец, лирический мужской баритон, придавая исполнению неповторимую окраску и особую тональность, как бы вынес данное произведение за пределы сцены, и оно начало звучать в пространстве зала.

Вадим, равнодушно относящийся к классической музыке и, тем более, к народному исполнению, никогда не посещавший зал филармонии, хотя он имелся в городе, находился под сильным впечатлением и никак не мог понять, как голоса людей, далеко не профессионалов, направленные умелой рукой хормейстера, безо всякого музыкального сопровождения, так свободно могут проникать в душу, меняя её состояние, заставляя радоваться и сопереживать.

В таком же стиле былио исполнено ещё несколько песен, а затем на сцену вышли два баяниста и балалаечник. Прозвучали в более динамичном ритме известные и популярные в народе произведения, начиная от «Калинки-малинки» и «Рябины кудрявой» до «Светит месяц, светит ясный…» Продлился концерт часа полтора с небольшим перерывом, который заполнила ведущая, прочитав отрывок из «Бахчисарайского фонтана» Пушкина.

Во время выступления народного хора Вадим внимательно наблюдал за работой дирижёра, и, когда во время аплодисментов она поворачивалась лицом к залу, было заметно, что она испытывает сильное эмоциональное напряжение, стараясь не допустить ошибок и сбоев. Сидящие на первом ряду люди после каждого номера делали пометки в своих папках, и, как потом узнал Вадим, это была комиссия, определяющая качество работы хормейстера, состояла она из педагогов её училища и представителей Отдела культуры.

Концерт закончился, зрители долго аплодировали, пока не закрылся занавес, а затем медленно потянулись на выход. Вадим вышел с намерением подойти к Наталье Николаевне на улице и попытаться с ней поговорить. Само здание Дома культуры располагалось на небольшой площади, от которой начиналась улица, ведущая к центру города. Справа и слева от здания находились уютные скверики со скамейками.

В одном из них Вадим решил подождать Наталью Николаевну, площадь хорошо освещалась, и выход из здания был как на ладони. Прошло минут двадцать, из Дома культуры группами стали выходить люди, в основном женщины, скорее всего, это были участники выступления, но хормейстера среди них он не заметил. Кто-то через скверики переходил на другие улицы, а кто-то шёл прямо на автобусную остановку. Вадим вознамерился ещё посидеть не более десяти минут, а затем отправиться домой. Где-то внутри сознания уже начала зарождаться излюбленная успокоительная фраза «Не мой типаж!», но он усиленно отгонял её, старался мысленно не воспроизводить, считая, что она не к месту – не тот случай! Сейчас ему очень хотелось увидеть девушку, которая не просто произвела приятное впечатление и понравилась, она за какое-то мгновение сумела перестроить его стереотипные юношеские взгляды на народную музыку.

За своими размышлениями Вадим не заметил, как из двери Дома культуры вышла небольшая группа людей, и среди них была Наталья Николаевна. Они спустились по ступенькам вниз, какое-то мгновение о чём-то говорили, видимо, прощаясь, а затем несколько человек направились к противоположному скверу, на соседнюю улицу, а элегантная женщина в лёгком плаще, представительный мужчина со слегка округлившейся формой тела, юноша и Наталья Николаевна, уже одетая в брючный костюм, пошли по улице к автобусной остановке.

Вадим вышел из своего укрытия на освещённый участок, остановился под деревом так, что проходящая рядом девушка не могла его не заметить. Мысли лихорадочно работали, он никак не мог сообразить, что ей сказать. Решил просто поблагодарить за понравившийся концерт. Но Наталья Николаевна разглядела его издалека. Что-то сказав своим спутникам, она направилась прямо к нему, а те, мельком взглянув на Вадима, медленно пошли дальше по улице.

– Вы меня ждёте? – удивила она сразу его вопросом, подойдя поближе.

– Наталья Николаевна, я хотел…

– Можно просто Наташа, я не на работе! – прервав Вадима, продолжила с улыбкой девушка. – Кстати, как вас зовут – вы не представились, хотя мужчины это делают первыми.

– Меня зовут Вадим, я хотел сказать, что остался под большим впечатлением от концерта и от вашей работы. Я, честно говоря, раньше не очень понимал и не воспринимал этот жанр музыкального искусства! Абсолютно искренне говорю – мне понравилось! – собравшись с мыслями, выпалил Вадим.

– Спасибо, мне приятно, что я своим скромным трудом приобщаю людей к прекрасному, – сказала Наташа, и её глаза, даже при свете электрических фонарей, как-то по-особенному заискрились. – Комиссия меня тоже похвалила, хотя были и замечания, – с грустью подытожила она.

– А это что, была комиссия на первом ряду? – поинтересовался Вадим.

– Да. Там были преподаватели из моего училища и представители Отдела культуры района. Это у меня было что-то вроде практического экзамена на получение диплома, теорию сдаю через месяц.

Разговаривая, они не заметили, как начали движение по улице в сторону ожидавших её спутников, которые, пройдя вперёд, остановились примерно метрах в пятидесяти от них. Вадим настороженно думал: кто это мог быть? И неожиданно, даже для самого себя, спросил:

– Наташа, а можно я вас провожу?

Девушка замедлила шаг, Вадим тоже приостановился. Она слегка провела рукой по волосам, как бы поправляя причёску, и, рассмеявшись, сказала:

– Как много у меня сегодня провожатых!

– А это кто? – неуверенно полюбопытствовал Вадим, кивнув в сторону ожидавших её людей.

Наташа, заметив на его лице следы смущения, загадочно улыбнулась, усиливая тем самым состояние нерешительности и неуверенности Вадима, а затем медленно ответила:

– Это меня ждёт моя семья.

Чувствуя, что, интригуя Вадима, может перестараться, сразу же, как во время знакомства, поправила себя:

– Это мои родители и брат приходили меня поддержать.

Вадим с облегчением вздохнул и сразу сказал:

– А мы могли бы с вами встретиться как-то в другое время?

– У меня сейчас очень сложный период, я выхожу на диплом, вечером репетиции – это не просто практика, это у меня уже фактически работа, – неуверенно ответила девушка.

– Я тоже по вечерам занят, учусь на вечернем, свободны только среда и воскресенье, – добавил неопределённости Вадим.

Подумав какое-то мгновение, она проговорила:

– Хорошо, можно в среду, приходите в Дом культуры к восьми вечера, я постараюсь освободиться к этому времени. Подойдёте к репетиционному залу, там на дверях табличка… лучше давайте на улице – у выхода.

С ярким приливом вдохновения Вадим произнёс:

– Наташа, я обязательно приду!

– Ну, тогда до встречи, – Наташа помахала ему рукой и, повернувшись, быстро стала удаляться к ожидавшим её родителям и брату.

– Это кто, твой тайный поклонник? – Ольга Сергеевна, мать Наташи, вопросительно посмотрела на дочь.

– Ну что ты, мама, молодой человек помогал мне сегодня на сцене всё подготовить и подвинуть станки, я ему порекомендовала послушать наше выступление. Он сказал, что задержался, чтобы выразить мне своё восхищение, раньше относился к этому жанру скептически, но наш концерт ему понравился. Мне очень приятно, что человек со стороны, наш зритель, оценил мою работу!

– Если так, то ты – молодец! Растёшь, как специалист! Но, как подсказывает мне интуиция, с таких комплиментов может начаться новый этап в твоей жизни!

– Мама, а что тут удивительного? – подключился брат Костя, – Наташа взрослая симпатичная девушка, без пяти минут дипломированный хормейстер – пора и о личной жизни подумать!

– Пошли фантазии! Тебе, предсказатель, рано делать прогнозы, надо сначала окончить школу, – Наташа иронично посмотрела на брата.

Все дружно рассмеялись и направились к автобусной остановке.

Глава 2

Вадим с нетерпением ждал среды. Если раньше на свидания с девушками он спокойно собирался и шёл, то сейчас, сам себя не узнавая, начал старательную подготовку. Тщательно выгладил свои любимые тёмно-коричневые брюки клёш, достал приталенную кремовую рубашку на кнопках, которую привёз из ГДР, где проходила его служба, усердно начистил туфли на платформе. Была середина мая, погода стояла довольно тёплая для средней полосы, но Вадим прихватил на всякий случай новую, модную замшевую курточку, купленную у знакомого за свою двойную зарплату.

В назначенное время он прогуливался у главного входа Дома культуры с небольшим букетиком зацветающей сирени, который купил на автобусной остановке у торгующих старушек.

Наташа, как, видимо, и положено девушке, явилась с опозданием, но у Вадима хватило сил дождаться. Она стала извиняться за задержку, объяснив её тем, что люди, которые приходят на репетицию – непрофессионалы, они тоже где-то работают и могут опоздать. Вадим её даже не слышал, он, не отрываясь, смотрел на девушку, для него – главное, что она пришла! Выглядела Наташа очень броско и эффектно. Одета она была по моде: в синие расклешённые брюки, водолазку и удлинённый бирюзовый жакет. Всё это подчёркивало стройность её фигуры и делало неотразимой. Вадим сразу вручил ей букет со словами:

– На концерт я пришёл без цветов, решил сейчас исправить свою оплошность.

– Спасибо! Принимается, – рассмеялась девушка. – Какой свежий, приятный аромат! Я люблю запах сирени – это запах приближающегося лета.

Они медленно пошли по улице вниз, к центру города.

– А какие у нас планы? – вдруг встрепенувшись, спросила Наташа, внимательно посмотрев на Вадима. Куда мы идём?

– Можно поехать в центр, посетить какое-нибудь приличное кафе с музыкой, потанцевать…

– Музыки мне хватает, давайте просто погуляем, только из этого района надо перебраться, чтобы знакомым не мозолить глаза.

– А вы кого-то боитесь? – теперь уже Вадим настороженно посмотрел на девушку.

– Нет, конечно, меня никто не преследует, я здесь работаю и, думаю, буду продолжать, не хочу ни перед кем демонстрировать свою личную жизнь.

Вадим, согласившись, закивал и предложил поехать погулять в парк.

Когда сели в автобус, то поняли, что ехать до центрального парка не было никакого смысла – чуть больше чем через час его должны были закрыть, поэтому поехали по направлению к дому Наташи, вышли через две остановки, а дальше было принято решение пройтись пешком. Вадима всё время беспокоили сказанные ею слова, что она не хочет встречаться со знакомыми, скрывая личную жизнь. Вадим принял эти слова на свой счёт и расценил как то, что перед знакомыми людьми она стесняется общения с таким человеком, как он. И хотя эта мысль казалась нелепой, она почему-то засела ему в голову. Он подумал, что чуть позже открыто об этом спросит, а вначале просто поинтересовался, насколько трудно ей, не имеющей достаточного опыта, работать с людьми, не являющимися профессионалами, и буквально создавать из них артистов.

– Да, это так, особенно трудно было вначале, – Наташа сказала это с какой-то подавленностью в голосе. – Имелись сложности – это же самодеятельность, любители, денег им за это никто не платит, но некоторые давно увлекаются исполнением народных песен, много чего знают и мне очень помогли на начальном этапе. Я попала вообще туда случайно. У них был хороший руководитель, они начали готовить программу к конкурсу народных песен, который должен проходить в Вологде, в сентябре. Но по семейным обстоятельствам хормейстеру необходимо было уехать из нашего города, что она впоследствии и сделала. Не могли никак найти руководителя, зарплата там небольшая, но довольно серьёзная ответственность, потому что этот народный коллектив – лучший в городе, его поэтому и на конкурс рекомендовали, и площадка у него солидная. В Доме культуры имеется всё необходимое: хороший зал для выступления, оборудованная сцена, гримёрки, костюмы. Мама курировала этот проект, очень сильно переживала, что не найдут специалиста и не успеют к сроку подготовиться.

– А мама ваша кем работает? – извинившись за своё любопытство и за то, что перебил девушку, неожиданно спросил Вадим.

– Мама работала в городском Отделе культуры инспектором-методистом, – спокойно ответила Наташа. – Сейчас её перевели в горком партии – курирует искусство и молодёжную политику. У нас вся семья так или иначе связана с музыкальной культурой. Папа – музыкант, играет на саксофоне, работает в филармонии, часто на гастролях. Брат летом окончит школу, будет поступать в наше училище. Так вот, – продолжила Наташа, – однажды мама пришла очень расстроенная и прямо с порога огорчённо проговорила: «Не знаю, что делать с этим народным коллективом, прямо, хоть самой выходи!» Меня вдруг осенила мысль, но я сначала не решалась, а затем всё же предложила: «Мама, мне скоро на преддипломную практику, может, я попробую, теорию я знаю – всё-таки иду на красный диплом – думаю, справлюсь! Если всё получится, останусь там работать». Мама грустно посмотрела на меня и ничего не ответила, но через какое-то время неожиданно сказала: «А что – это идея! Надо нарабатывать практический профессионализм – почему не ты? Я поговорю с заведующей отделением и с руководством ДК». Так я стала заниматься этой работой. Без затруднений и ошибок, естественно, не обошлось, но вроде как справляюсь, – закончила свой рассказ Наташа.

– А кто там у вас поёт и кем эти люди работают? – поинтересовался Вадим.

– Люди разные, но все влюблены в песню, несколько человек уже пенсионеры, один мужчина работает водителем троллейбуса, один парикмахером. Пришли две девушки с отличными голосами: одна их них товаровед, другая – обычный продавец.

Вадим вдруг вспомнил, что, когда помогал обустраивать сцену, несколько мужчин сразу куда-то ушли, а ведь могли бы сами отодвинуть и переставить свои станки. И он не мог об этом не спросить:

– Скажите, Наташа, почему вы нас просили передвинуть эти тяжёлые конструкции, если на сцене было полно мужчин? Они что, все такие беспомощные?

Наташа слегка усмехнулась:

– Вовсе нет! Я им запретила. Если музыканты каким-то образом повредят пальцы, то это может сказаться на сопровождении. Певцы не должны испытывать никакого физического напряжения, им было сказано, чтобы они занимались своим делом, перед работой надо поставить дыхание.

– Надо же, как у вас всё серьёзно! – с удивлением отметил Вадим и покачал головой.

– Ещё как серьёзно, иначе и быть не может! – в тон ему ответила девушка и тут же спросила:

– Вадим, а вы кем работаете, вы говорили, что ещё где-то учитесь вечером?

– Я работаю мастером по регулировке оборудования, которое мы готовим к производству, и учусь на вечернем отделении института по своей специальности.

– А живёте с родителями?

– Мои родители живут в другом месте, я живу в общежитии от предприятия, – нехотя ответил Вадим.

– Вам, наверное, трудно заниматься подготовкой к занятиям, в общежитии шумно? – участливо спросила Наташа.

– Да, есть такие проблемы, – подтвердил Вадим, – нас в комнате три человека и у каждого свои интересы, желания, увлечения: один хочет слушать музыку, другой поговорить, мне надо почитать. Если необходимо подготовиться, я чаще всего иду в читальный зал. Правда, один мой сосед, наверное, летом женится – его девушка работает на нашем заводе – им дадут отдельную комнату, может быть, никого не подселят, тогда будет ситуация получше.

Вадиму не хотелось продолжать разговор о своих бытовых сложностях прямо в начале знакомства, он хотел изменить тему, но никак не мог сообразить, какой задать отвлечённый вопрос. А Наташа не унималась.

– А по родителям скучаете, они далеко живут?

Вадим решил, что ответит последний раз и сразу спросит, почему она не хочет, чтобы знакомые увидели её с ним.

– Мои родители живут и работают в совхозе «Знамя труда», село Елизарово, в пятидесяти километрах от нашего города, иногда, если у меня нет занятий в субботу, я к ним приезжаю на выходные, – обстоятельно объяснил Вадим.

Чувствуя, что она вот-вот ещё что-то спросит, продолжил:

– Наташа, а почему вы не хотите, чтобы знакомые увидели вас со мной – вы меня стесняетесь?

Девушка даже остановилась и удивлённо посмотрела на него.

– Вы что, действительно так подумали? К вам это не имеет никакого отношения! – на её лице появилось недоумение.

– А к кому имеет? – Вадим почувствовал, что по степени любопытства не уступает Наташе.

– Дело вот в чём! – Наташа сделала паузу. – Не знаю даже, как вам объяснить, в общем, мы с мамой договорились, я дала ей слово, что до получения диплома и поездки на конкурс я ни с кем не буду строить никаких отношений.

– А это так мешает учёбе и работе?

– В определённой степени, – задумчиво ответила девушка.

– Значит, наше знакомство обречено, никаких перспектив, – с грустью констатировал Вадим. – Стоило тогда нарушать данное вами слово.

– Человек не может иногда понять, почему так поступает. Знаете, как было на самом деле?

– Откуда же мне знать, я не телепат, мысли не читаю! – на лице Вадима появилось тревожное напряжение. Он думал, что их встреча пройдёт в весёлой, беззаботной болтовне, узнают лучше друг друга, он проводит её домой, договорятся, когда снова смогут увидеться, а оказалось, что пошли сплошные вопросы, интригующие намеки, недосказанность. Ему начало казаться, что он где-то идеализировал свою спутницу, но в то же время очень не хотелось, чтобы их отношения закончились, не начавшись. Наташа, всё же решившись открыть ему какой-то неизвестный факт их первого знакомства, продолжила:

– Я в фойе тогда подошла к вам вот с какой мыслью: «Если этот молодой человек согласится помочь, значит, наше выступление пройдёт удачно, и у меня всё будет хорошо!»

Вадим удивлённо на неё взглянул и не удержался от комплимента:

– А что, такой обворожительной девушке кто-то смог бы отказать?

Наташа, слегка смутившись, опустила глаза и тихо сказала:

– Представьте себе! Два парня высказали несогласие. Один объяснил тем, что может испачкать костюм, другой сказал, что он занят!

– Болваны! – не стерпев, упрекнул Вадим неизвестных ему парней и, почувствовав, что этот странный разговор его всё же зацепил, спокойно, примирительно спросил:

– Наташа, вы и на них загадывали желания?

– Совершенно честно скажу, что мне такая мысль пришла в голову, когда я подошла к вам!

– Ваши пожелания в определённой степени оправдались, значит, я для вас что-то вроде талисмана!

– Я бы не стала так упрощать, когда мы с вами стали общаться, мне на удивление было с вами легко и интересно беседовать! Я поэтому и согласилась с вами встретиться.

Вадим окончательно решил прояснить ситуацию, поэтому задал конкретный вопрос:

– Наташа, я правильно понимаю, что мы могли бы с вами встречаться, несмотря на данное вами слово?

– А вы сами этого хотите? – девушка ответила вопросом на вопрос.

– Я да, – глядя на неё, уверенно сказал Вадим и, слегка понизив голос, пробормотал: – Вы мне очень понравились, очень!.. Но, с другой стороны, я неловко себя чувствую, после того как узнал, что у вас с мамой такая договорённость. Я ощущаю себя каким-то провокатором.

Наташа внимательно на него посмотрела, слегка пожала плечами, как будто не поверив его словам, и спокойно проговорила:

– Да ну, бросьте. Вы несколько преувеличенно всё восприняли. Я никакой клятвы не давала, кровью ничего не подписывала. Просто у меня в жизни, в прошлом году, был один прецедент, который маму встревожил, но я сейчас не готова о нём рассказать, может быть, потом…

– Вы, наверное, влюбились? – не удержался Вадим.

– Нет, всё было наоборот! Вадим, я вам об этом расскажу, если будет такая необходимость. Конечно, если появляется взаимная потребность в общении, то почему бы нет? Другое дело, как со временем? У меня начнётся активная подготовка к экзаменам, у вас тоже впереди сессия.

– А давайте в воскресенье? Можно интересно провести день, отвлечься от всех дел!

– В воскресенье у меня нет репетиций, мама дома, надо ей всё объяснять… Я вообще-то считаю, что пока есть смысл соблюдать конспирацию и встречаться, если договоримся, будем не у Дома культуры, а на соседней Алексеевской улице. Там у ювелирного магазина есть троллейбусная остановка.

– Тайные встречи – так романтично! – загадочно промолвил Вадим.

– Что-то в этом есть таинственное, непостижимое, – поддержав его шуточный тон, проговорила Наташа, изменив при этом тембр и совершив странные движения руками, напоминающие колдовской ритуал. А затем, рассмеявшись, сказала: – Средневековье прямо какое-то!

Она вдруг остановилась, как будто что-то обдумывая и, глядя Вадиму в глаза, медленно, растягивая при этом слова, произнесла:

– Всё тай-ное ког-да-то ста-но-вит-ся яв-ным! Я получу диплом, и вся конспирация уйдёт на второй план, если, конечно, у нас хватит сил и желания на этот эксперимент. Сейчас не хочу маму расстраивать – она человек впечатлительный.

Вадим внимательно её выслушал, кивнул и сделал попытку продолжить движение. В этот момент он почувствовал, что девушка взяла его за руку, и остановился.

– Вадим, мы скоро подойдём к моему дому, меня иногда выходит встречать папа на остановку, особенно, если я задерживаюсь. Дальше провожать не стоит – прощаемся здесь.

– Наташа, ну и когда же мы увидимся? – теперь Вадим взял её руку в свою ладонь. Ладошка её была мягкой, нежной и прохладной.

По телу Вадима заструились возбуждающие импульсы, ему очень хотелось притянуть девушку к себе, почувствовав всю хрупкость её стройного тела, но он сдержался. Наташа стояла, не пытаясь освободить руку, она молча что-то обдумывала, а затем сказала:

– Получается, только в среду, у меня в этот раз работы будет не много, я к половине восьмого постараюсь освободиться. Плохо, что мы не можем созвониться, мало ли какая непредвиденная ситуация.

– У нас на вахте есть телефон, но наши дежурные старушки не очень хотят звать, в крайнем случае, если что-то срочное с работы, то передадут, – с огорчением констатировал Вадим и разжал ладонь, отпустив руку девушки. Я живу на четвёртом этаже, это им надо кого-то просить, потому что с вахты отлучаться не положено.

– А если я скажу, что звонят из администрации завода, директор приглашает к себе сотрудника Вадима… – называйте фамилию! – энергично проговорила Наташа.

Вадим не ожидал такой реакции и вначале даже растерялся, но затем, усмехнувшись, сказал:

– На заводе несколько тысяч человек, директор меня даже не помнит, хотя он приходил в наш цех, лично я его в лицо знаю. Эти байки хорошо известны нашим дежурным, вряд ли директор будет вызывать какого-то Орехова Вадима и звонить в общежитие, он или его секретарь это легко сделают, позвонив начальнику цеха. У нас так обычно парни пытаются вызвать девушек, звонят и говорят, что из комитета комсомола или из профкома, однажды какой-то тип сказал, что он заместитель директора. Трубку взяла комендант Галина Анатольевна, она лично знает заместителя директора по производству и так отчитала звонившего, что он мгновенно прекратил разговор. Поэтому такой номер не пройдёт!

Вадим остановился в минутном раздумье, а затем уверенным голосом продолжил:

– Но я вам дам телефон нашего общежития, я живу в 405-й комнате, фамилию мою вы слышали. Если действительно что-то помешает встретиться, вы позвоните и скажите, что беспокоит куратор 11-й группы с механического факультета. Попросите, чтобы передали такому-то человеку, что сегодня зачёта не будет. Это дежурные всегда охотно сделают, чувствуя определённую ответственность. Я заметил, они с уважением относятся к тем, кто учится, а не слоняется по общежитию от безделья или до утра просиживает в баре.

– Класс! – восхищённо воскликнула Наташа. – Как у нас всё интересно складывается – сплошная конспирация и пароли! Не хватает только тайнописи, шифровальных бланков и тайников.

Вадим в это время вытащил из кармана куртки небольшой блокнот, который всегда носил с собой, ручку и, вырвав листок из блокнота, записал телефон для Наташи. Они мило распрощались до следующей среды, пожав друг другу руку.

Всю дорогу домой, до своего общежития, он думал о Наташе и испытывал двойственное, противоречивое чувство. С одной стороны, девушка всё больше и больше располагала к себе, и Вадим, боясь себе признаться, понимал, что в его сердце наконец-то вспыхнуло и стало разгораться то самое страстное чувство, которое радует, окрыляет, заставляет страдать и совершать глупости.

С другой стороны, их диалог его несколько удивил и озадачил. Ему показалось, что в её словах проскальзывала настороженность и двусмысленность, не исключалось, что у неё такая манера общения, она пытается заинтриговать собеседника, привлечь его внимание, отсюда и этот загадочный прошлогодний случай, из-за которого якобы следует соблюдать конспирацию. А эта мистическая установка с загадыванием желания, с которой она подошла к нему в вестибюле! Всё напоминало непонятную игру и отдавало неискренностью. Возможно, их знакомство не является для неё значимым и она после очередной встречи просто откажется от дальнейшего общения. Вадима это тревожило больше всего. Если раньше он легко переживал подобные случаи, то сейчас ему этого очень не хотелось. Он чувствовал, что именно такую девушку представлял рядом с собой, и ему казалось, что был бы не против того, чтобы она прошла через всю его жизнь. «Может, я всё усложняю и пытаюсь форсировать события, – сделал заключение Вадим, подходя к своему общежитию. – Да, беседа пошла не по запланированному алгоритму, появились какие-то странности, загадки, но ведь, если мы будем продолжать встречи, то всё прояснится, а если нет, то эти ситуации потеряют для меня всяческий смысл». С этой мыслью он вошёл в здание общежития.

Всю следующую неделю на работе Вадим был настолько загружен, что не было даже нескольких минут, чтобы подумать о своей личной жизни. Никак не удавалось настроить агрегат, чтобы его работа полностью соответствовала заданным параметрам. В пятницу провели большое совещание со всеми задействованными специалистами, инженерами-проектировщиками, изготовителями и поставщиками некоторых видов решётчатого оборудования. Были приняты решения о внесении определённых конструктивных изменений, и Вадиму, чтобы выдерживать график, пришлось работать в выходные дни, пропустив в субботу занятия в институте.

О Наташе он начал вспоминать только вначале недели, проходя мимо вахтёров общежития. Ему начало казаться, что она не случайно заговорила о непредвиденной ситуации и, скорее всего, позвонит и откажется от встречи. Конечно, если бы она позвонила, то вахтёры, увидев Вадима, сразу бы ему это передали. Все они его хорошо знали и в лицо, и по фамилии, потому что Вадим, в первый год проживания, до поступления в институт, находясь в комсомольском оперативном отряде, по выходным дням, в вечернее время, дежурил в вестибюле общежития. Это новшество было введено комендантом общежития Галиной Анатольевной, которая предложила организовать дежурство в помощь вахтёрам, предварительно согласовав всё с парторгом и комсоргом завода. По вечерам, как правило, в субботу и воскресенье к девушкам приходили посторонние парни, зачастую подвыпившие. В позднее время вахтёры никого не пропускали, возникали конфликтные ситуации, иногда даже, хотя и редко, приходилось вызывать милицию. Было принято решение, что 2–3 дежурных комсомольца с повязками вполне могут обеспечить надлежащий порядок. За регулярное дежурство по графику к отпуску прибавлялось несколько дней. Вадим добросовестно относился к порученным обязанностям и однажды, благодаря его решительным и отважным действиям, была предотвращена серьёзная потасовка, спровоцированная пьяными городскими хулиганами, которая могла перерасти в массовую Драку.

После этого случая о нём узнали и заговорили не только в общежитии, но и на заводе, как о человеке находчивом и смелом. Через какое-то время его пригласили в райком комсомола и объявили благодарность, а в отделе милиции выдали грамоту и предложили возглавить комсомольский оперативный отряд при заводе. Вадим, уже поступивший на вечернее отделение института, деликатно отказался, сославшись на отсутствие времени и, по понятным причинам, дежурить уже в дальнейшем не смог.

Глава 3

Наступила среда, Вадим, возвращаясь с работы, с опасением посматривал на дежурную, но она, взглянув на него, ничего не сказала, у него отлегло от сердца, и он с небывалым вдохновением начал готовиться к свиданию. В половине восьмого он стоял на троллейбусной остановке напротив ювелирного магазина.

На этот раз ждать не пришлось. Наташу он увидел сразу – она переходила улицу, и Вадим пошёл ей навстречу. Двигалась она быстро, легко и свободно, и казалась, как будто взлетала над поверхностью земли. Вадим невольно залюбовался ею, а она, вся раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, приветливо улыбаясь, подойдя поближе, протянула ему сразу обе руки для приветствия. Вадим весь светился от радости, его тревожные предположения не оправдались: Наташа появилась, как и обещала, причём на её лице он уловил явное искреннее желание этой встречи.

Он взял её за руки, почувствовав их теплоту и нежность, и они просто стояли и смотрели друг на друга.

– Надеюсь, на этот раз вы не очень утомились, меня ожидаючи? – она первая прервала молчание. – Хорошо, что на этой улице практически отсутствует движение транспорта, а то бы нас уже давно раздавили.

Вадим только сейчас обратил внимание, что они стоят прямо посередине проезжей части.

– Наташа, я очень рад, что вы пришли! – сделав паузу и отпустив её руки, он продолжил: – Я боялся, что вы передумаете, и мы не встретимся.

– Я стараюсь не принимать половинчатых решений, не вводить человека в заблуждение. Если мне что-то не нравится или я чего-то не хочу, я говорю об этом прямо, если даю обещание – выполняю! – она взяла Вадима под руку, и они направились в сторону тротуара.

– Вы тогда сказали, что может быть непредвиденная ситуация, взяли телефон общежития, я почему-то волновался…

– От встречи я в любом случае не стала бы отказываться, я просто могла быть дольше занята. В этом случае я заранее позвонила бы вашим дежурным и сказала, что «…студенту надо прийти к 9 вечера». Дело в том, что на сегодняшней репетиции мог появиться ещё один музыкант, и тогда бы я задержалась. Он всё обещал приехать, но так и не смог, поэтому у нас всё закончилось быстро.

Вадим чувствовал, что Наташа сейчас спросит, куда он намеревается её пригласить, и пока в голове перебирал подходящие варианты, решил задать отвлекающий вопрос:

– А что с вашей поездкой на конкурс? Комиссия приняла какое-то решение? Концерт всё же прошёл успешно.

– Дорога к конкурсу очень извилистая. Выступление прошло неплохо, но это промежуточный этап. Нужно дополнить, разнообразить репертуар, да и по качеству исполнения были замечания. У меня сейчас две проблемы. Первая: через две недели начинается сессия – сдаю госэкзамены на получение диплома. Это перерыв – месяц. В июле ещё прорепетируем, затем нам обещают гастроли – это вторая проблема. Люди же работают, кто-то может поехать, кто-то нет. А без этого нельзя, одно дело, петь на своей площадке, другое – на чужой! Я ведь тоже, по правде говоря, ещё там официально не работаю – это как практика, которая засчитывается. Получу диплом, сразу оформлюсь на работу. Если гастроли будут успешными и если комиссия, прослушав нас, вынесет положительный вердикт, мы поедем. У нас есть конкуренты от городской филармонии, но там имеются профессиональные исполнители, а в нашем хоре, что называется, все из народа – и голоса отличные. Руководство делает ставку на нас, а там посмотрим!..

Вадим вдруг понял, что они, того не замечая, двигаются в сторону нового, не так давно открывшегося молодёжного кафе. Этот очаг отдыха стал очень популярен у городской молодёжи, тем не менее, попасть туда в будние дни было вполне возможно из-за того, что кафе имело очень оригинальную архитектуру. В нём было два достаточно просторных зала, которые располагались друг к другу под углом, каждый имел свою барную стойку, в центре между залами находилась небольшая сцена, где играл инструментальный ансамбль, а перед ней довольно приличное пространство, на котором посетители могли потанцевать. Вадим как-то отмечал там день рождения одного из коллег, и ему понравилось всё: и музыка, и приготовленные блюда, и оформление залов, и сама атмосфера. Он хотел предложить Наташе зайти в это кафе, но вспоминая, что прошлый раз она категорически отказалась от посещения подобных заведений, не решался это сделать. Наташа, увлечённо рассказывая Вадиму о специфике работы, о своих планах, вдруг неожиданно на него посмотрела и сказала:

– А мы что, в кафе идём?

Вадим обратил внимание, что они подошли уже буквально к самому зданию. Он ничего не ответил, а затем робко спросил:

– А вы категорически не хотите? – сделав паузу, пояснил: – Я там был всего один раз, мне очень понравилось!

– Я не знаю, я не была ни разу, – как-то слегка застеснявшись проговорила девушка. – Потом, я одета не для праздника.

– Сюда люди приходят не обязательно как на праздник, а просто посидеть, отдохнуть, прямо с работы!..

Вадим, вдохновлённый колебаниями и неуверенным ответом Наташи, взял её за руку, и она спокойно направилась за ним. Войдя внутрь, они прошли в гардероб. Наташа сбросила свой лёгкий плащ, и Вадим увидел, что она одета в серую строгую юбку и красивую вязаную кофточку, хорошо облегающую её утончённую фигуру. «Вполне приличный наряд, что ещё надо? Как женщины требовательны к своей одежде», – подумал он, снимая куртку.

В кафе звучала негромкая приятная музыка, доносящаяся из двух колонок, установленных на сцене. Залы уже заполнились людьми, но свободные места ещё были. Большинство сидели за столами, кто-то расположился за стойкой бара. Примерно третья часть столиков была рассчитана на два человека, они располагались вдоль стен на небольшом возвышении. Несколько столиков находились недалеко от сцены и были отделены друг от друга оригинальными пластиковыми перегородками, создавая впечатление уютной кабинки. Один из них был свободен, и Вадим с Наташей именно туда и направились. Они присели за столик, Вадим, удивлённый, что Наташа так легко вдруг согласилась пойти в кафе, решил поинтересоваться её мнением:

– Как вам здесь? – спросил он, ожидая её реакции.

– По первому впечатлению довольно приятная атмосфера, – спокойно ответила Наташа.

Порывшись в сумке, она достала пачку сигарет «Стюардесса», зажигалку и положила на стол, тем самым вызвав у Вадима определённое удивление. Вадим, прекратив курить год назад, очень остро воспринимал запах табачного дыма и, подойдя к человеку, легко мог определить, курит он или нет. За эти три встречи с девушкой он ни разу не ощущал исходивший от неё запах дыма и сегодняшняя ситуация его несколько озадачила. «Странно, – подумал он, – никогда бы не поверил, что такая хрупкая интеллигентная девушка будет курить. Что её заставляет? Наверное, хочет идти в ногу со временем. Теперь это становится модой!»

Он и раньше обращал внимание, что многие девушки, живущие в общежитии, выходя на кухню, в умывальники, не стесняясь дымят сигаретами, и это не вызывало у него восторга. Обучаясь в техникуме, Вадим активно занимался плаванием и, конечно же, не курил, тем более что тренер курение однозначно не одобрял. Закурил он в армии, и произошло это как-то само по себе. Уже работая на заводе пытался бросить, но в его окружении практически все курили – и на производстве, и дома, иногда даже лёжа в кровати, несмотря на то, что это категорически запрещалось правилами проживания.

Избавиться от вредной привычки раз и навсегда он решил в прошлом году, и толчком к этому послужило заболевание отца. Тот был заядлым курильщиком, и врачи его неоднократно предупреждали, чтобы он отказался от табака. Ситуация разрешилась серьёзной операцией, в результате которой отец потерял часть лёгкого, и только тогда пришло понимание, что с курением должно быть покончено. На Вадима это произвело сильное впечатление и, придя из областной клиники, где отцу делали операцию, он сказал живущим с ним в одной комнате ребятам, что больше не курит и просит их также не курить в комнате. Вадим был авторитетным человеком на заводе и в комсомольской организации, его уважали, парни не хотели портить с ним отношения и просьбу его выполнили. Выдержка и отсутствие соблазнительной ситуации сделали своё дело, и Вадим в течение года ни разу не закурил.

С девушками он если и встречался, то с теми, кто к сигаретам был равнодушен. Вадим понимал, что в приятной компании, когда рядом симпатичная девушка с сигаретой, очень высок риск не устоять, поэтому вначале избегал подобных мероприятий, а затем, спустя определённое время, убедился, что обладает достаточной силой воли и что это для него не является каким-то провокационным моментом. Конечно, ему не хотелось, чтобы девушка, которая так нравится, с которой он хотел бы продолжить общение, увлекалась курением. Но в данной конкретной ситуации, он не видел в этом ничего необычного, что могло вызвать раздражение или сильное огорчение. Прошло минут десять, они сидели молча, Вадим, погружённый в свои мысли, искал по залу глазами официантов.

– Вы не возражаете? – услышал Вадим и, повернув голову, увидел, что Наташа вытащила сигарету из пачки. Ему, как воспитанному молодому человеку, ничего не оставалось, как щёлкнуть зажигалкой, и он сразу почувствовал некогда приятный, а сейчас слегка раздражающий запах дыма.

– Пожалуйста, пожалуйста… – как-то не очень уверенно сказал он. – Хотя я, честно говоря, думал, что вы не курите.

– Курящие женщины у вас вызывают отторжение? – Наташа, элегантно удерживая двумя пальчиками сигарету и кокетливо улыбаясь, посмотрела на Вадима.

– Вовсе нет! – Вадим смутился. – Никакого отторжения, хотя, признаться, я не большой сторонник того, чтобы девушка курила.

– А вы что, никогда этого не делали?

– К сожалению, делал! Курил в армии, когда начал работать на заводе дымил, как паровоз, потом пришёл к выводу, что это не только абсолютно бессмысленное занятие, но и ужасно вредное для здоровья, убедился хотя бы на примере своих близких. Что касается девушек, думаю, для них опасность двойная, потому что они будущие матери!

– Какой вы правильный! – она сказала это то ли с восхищением, то с иронией. – Должна вас успокоить или разочаровать! – Наташа снова улыбнулась. – Но я не курю постоянно, так – баловство!

Затем лицо её стало абсолютно серьёзным, и она с грустью добавила:

– Отголоски былого времяпрепровождения.

Вадим напрягся, видимо, желая поинтересоваться какими-то подробностями, но в это время к ним подошёл молодой улыбающийся парень. Это был официант.

– Пожалуйста! – сказал он, любезно вручая меню Наташе.

Взглянув краем глаза, она передала меню Вадиму и, обращаясь к официанту, медленно проговорила:

– Я полагаю, мороженое и кофе, – она перевела взгляд на Вадима.

Официант записал в блокнот и уверенно сказал:

– С десертом всё понятно, а что ужинать?..

Вадим понял, что инициативу надо брать в свои руки, он внимательно просмотрел меню и спросил:

– Ав рыбный салат что входит? Меня интересует рыба.

Официант ответил не сразу, видимо, вспоминая состав:

– Там несколько ингредиентов: салатный лист, картофель, лимон, из рыбы – лосось!

– Нам два салата, – Вадим посмотрел на Наташу.

Она молча кивнула в знак согласия.

– Из горячих блюд два шашлыка или чахохбили – что вы посоветуете? – Вадим вопросительно посмотрел на официанта.

– Я бы посоветовал жаркое в горшочке, сверху запечённый сыр в майонезе – наше фирменное блюдо, – порекомендовал он.

– Возражений не имеется. Два горшочка.

– Вадим, может, мы обойдёмся салатами и мороженым? – подала голос Наташа.

– Нет! – возбуждённо констатировал Вадим, – мы должны хорошо поужинать! Пожалуйста, ещё бутылку шампанского!

– Вадим, мы её не осилим, нам до утра здесь придётся сидеть! – обращаясь уже к официанту, Наташа сказала:

– А вы не могли бы принести нам просто по бокалу шампанского?

– К сожалению, нет! На разлив – это в бар, мы подаём штучно, за столом открываем!

– Тогда, может, триста граммов коньяку? – подключился Вадим.

– Крепких напитков у нас не бывает. В баре можете взять коктейль. У нас сухие, десертные вина, шампанское. Если хотите, я к вашим блюдам могу посоветовать молдавское полусладкое вино – розовый мускат.

Заказ наконец-то был сформирован, официант собрался уходить, но Вадим задержал его на минуту, желая кое-что подкорректировать в заказанных блюдах.

– Извините, а можно на десерт одно мороженое поменять на взбитые сливки с шоколадом?

– Пожалуйста, сделаем! – улыбнулся официант и отправился выполнять заказ.

– Взбитые сливки – ваше любимое лакомство? – полюбопытствовала Наташа.

– Признаться – да, – Вадим произнёс эту фразу как-то задумчиво, как будто что-то вспоминая.

– Оказывается, вы сладкоежка!..

Вадим посмотрел на девушку и почувствовал, как из её слегка прищуренных глаз заструилась необычная, особенная теплота и нежность, которая передавалась ему, обволакивая душу и вызывая ответное трепетное чувство.

В голове возникла мысль, которой он, улыбаясь, немного застеснялся: «Наверное, так зарождается любовь!» – подумал Вадим и перевёл взгляд на зал, он ждал, когда же появится ансамбль и начнёт исполнять свои зажигательные танцевальные ритмы. Но ансамбля не было, вместо него на сцену вышли два молодых человека, музыка стихла, один взял микрофон и начал говорить. Столик, за которым сидели Вадим с Наташей, находился сбоку от сцены, музыка доносилась сравнительно неплохо, но то, о чём говорили в микрофон, можно было расслышать с трудом. Но всё же Вадим разобрал, о чём говорил ведущий на сцене. Он сказал примерно следующее: «Сегодня, как всегда по средам, мы проводим лирический вечер, и у нас в гостях начинающий поэт, пишущий на молодёжную тематику, Андрей Куделин».

– Надо же, – с досадой сказал Вадим, – сегодня, видимо, живой музыки не будет, какие-то поэты выступают!

Наташа как-то грустно закивала.

– Настроение испортилось? – участливо спросил Вадим.

– Я всё думаю, что вот мы здесь посидим, я задержусь, от меня будет запах вина, объяснений не миновать. Отец уехал на гастроли, маме завтра на работу, но она меня будет ждать до упора, когда я появлюсь, начнёт упрекать в чёрствости, что я о ней не думаю, а она вот сидит, переживает, меня ждёт и пьёт валерьянку.

Вадим молчал, он не знал, что сказать, мнение, которое у него сформировалось по поводу этой ситуации, было слишком резким, и он думал, как его смягчить. Подбирая слова, он, наконец, проговорил:

– Наташа, я полагаю, что надо уважать родителей, прислушиваться к их мнению, особенно, когда ты ещё ребёнок. Но когда вы взрослая девушка, у вас появляются свои взгляды, свои интересы, свои предпочтения, увлечения, родители должны как-то с этим считаться. Вы взрослый человек, у вас формируется своя жизнь, вы не можете по каждому пустяку, как школьница младших классов, звонить им и просить разрешения что-то сделать. Если вы не хотите говорить маме обо мне, скажите, что встретилась с однокурсниками и пошли в кафе кому-то там отмечать день рождения. В конце концов, вы имеете право на какую-то свободу!

– В ваших аргументах есть доля истины, тут не поспоришь, но я сама виновата, что вызвала у неё недоверие – раньше всё было иначе.

Вадима подмывало спросить о причине таких отношений с матерью, но он решил промолчать, чувствуя, что Наташа не готова пока к этому, а если всё будет поступательно развиваться, то все подробности станут известны. В это время подошёл официант и принёс салаты, хлеб и бутылку вина.

– Горячее вам когда подавать? – спросил он, открывая бутылку с вином.

– Я думаю, через полчасика, – Вадим посмотрел на Наташу, но она никак не среагировала. – А что, ансамбль сегодня играть не будет? – поинтересовался он у официанта.

– Да, по средам их не бывает, у нас тут поэтические вечера проводят. Сейчас поэт закончит читать свои стихи, может, ещё на какие вопросы ответит, и будет хорошая танцевальная музыка через колонки. Зарубежное исполнение и отечественная эстрада.

Пожелав приятного аппетита, официант ушёл. Поэт продолжал читать, доносились какие-то неполные фразы.

– Вообще-то стихи читаются безо всякого микрофона, чтобы было душевно, я почти ничего не разобрала, может, тем, кто сидит в зале напротив, хорошо слышно, – Наташа критически отозвалась об этом мероприятии.

– Ну вот сейчас стихотворение, что-то там о дружбе и любви, а до этого два были о комсомольском съезде, о молодёжных стройках, может, темы интересные для молодых людей, но, по-моему, чересчур много патетики, – Вадим начал разливать по бокалам янтарную жидкость, и сразу в воздухе почувствовался приятный запах муската.

– Наташа, я предлагаю выпить за радостное событие.

– За какое? – глаза Наташи выразили удивление.

– За то, что мы встретились.

– В этом случае возражений не имеется.

– За такой тост надо выпить до дна!

– До дна я не осилю, напоить меня хотите? – Наташа, чокнувшись с бокалом Вадима, отпила примерно половину.

Вадим выпил полностью. Вино было прохладным и приятным на вкус. И уже как следует проголодавшись, молодые люди получили дополнительный импульс в возбуждении аппетита и энергично набросились на салат. Он был достаточно вкусно приготовлен, но порции показались слишком маленькими, потому что после первого бокала сразу уменьшились наполовину. Вадим уже пожалел, что не попросил официанта сразу принести горячие блюда, но всё же решился произнести ещё один тост, вертевшийся у него постоянно в голове, он даже хотел сказать об этом в самом начале. Добавив вина в бокал Наташе, который она практически допила, он налил себе и, придвинув стул к ней поближе, негромким, но уверенным голосом произнёс:

– Наташа, я предлагаю тост за сближение наших взглядов, за развитие отношений, хочу перейти на «ты» и, как в таких случаях делается, выпить на брудершафт!

В глазах Наташи вспыхнули озорные огоньки, чувствовалось, что бокал вина уже оказал своё волшебное действие.

– Пока что я вижу, сближаются наши стулья. На «ты» можно и так перейти, но если это повод выпить ещё один бокал вина, я возражать не стану!

Они переплели руки и выпили, глядя друг на друга. Наташа поставила свой бокал на стол и продолжала смотреть на Вадима.

– Наташа, а как же заключительная часть ритуала? – он сделал попытку к ней приблизиться, но девушка слегка его придержала рукой и, смущённо опустив голову, почти шёпотом, проговорила:

– Вадим, кругом же люди, отложим до лучших времён…

– Нас в этой кабинке никому не видно, – Вадим сделал обиженное лицо, но в этот момент наконец-то закончилась поэтическая рубрика, ведущий объявил, что вечер продолжает музыкально-танцевальная программа, а из колонок зазвучала громкая ритмичная музыка. Люди, поднявшись из-за своих столиков, потянулись к пространству у сцены.

– Пойдём попрыгаем! – Наташа, вскочив со стула, протянула руку Вадиму, а затем, приблизившись к нему почти вплотную, приподнялась на цыпочки, и он вдруг почувствовал прикосновение к своим губам её нежных и влажных губ.

– Любое начало должно иметь завершение, тем более, что публике действительно до нас нет никакого дела, – Наташа наградила Вадима обворожительной улыбкой. – У тебя настроение стало лучше?

Слегка удивлённый неожиданностью её поступка, Вадим ничего не мог произнести, он только радостно закивал. У него начала крепнуть уверенность, что девушке небезразлично его настроение, и она заинтересована не меньше, чем он, в развитии отношений.

Вадим с новогодних праздников практически не посещал танцплощадки, поэтому сразу включился в процесс, Наташа активно его поддерживала, особенно, когда зазвучала энергичная, радостная песня «Счастливый день» в солнечном исполнении любимого певца Эдуарда Хиля. Веселились от души, после очередного быстрого танца Наташа буквально прислонилась к Вадиму.

– Всё, нет сил! – она с шумом выдохнула, – розовый мускат повлиял!

Вадим тоже почувствовал усталость, но в это время снова зазвучали колонки, и из них полилась нежная лирическая танцевальная мелодия. Мужчины стали приглашать дам на медленный танец.

– Есть возможность восстановить силы в спокойном танце, – Вадим деликатно пригласил девушку.

Они медленно двигались по залу, а им казалось, что плывут по волнам, Наташа какое время пыталась сохранять дистанцию, но постепенно, видимо, того не желая или желая, эта дистанция стала сокращаться, она, положив руки на плечи Вадима, буквально повисла на нём, и он ощутил тепло её тела.

Приятное возбуждение стало пробегать по всему организму, волосы девушки, излучая тонкий горьковатый запах шампуня, нежно щекотали лицо, усиливая страсть, теперь уже он понимал, что даже в таком полумраке всё может выглядеть не совсем прилично и с нетерпением ждал, когда закончится музыка. И она вдруг неожиданно умолкла, как будто получила от Вадима телепатический приказ. Наташа, убаюканная лёгкой мелодией, вдруг оживившись, как от неожиданного пробуждения и, что-то вспомнив, отодвинулась от Вадима и, глядя на него, с тревогой проговорила:

– Вадим, я сумку оставила на стуле, там с ней ничего не произойдёт? Мы здесь уже полчаса!

– Там что, много денег?

– Денег немного, но там паспорт, студенческий билет…

– Пойдём! – Вадим взял её за руку, и они начали протискиваться сквозь стоящих людей, которые не особенно стремились на свои места.

– Я думаю, ничего не случится с ней, здесь все так бросают, но, полагаю, лучше не оставлять!

Они прошли за свой столик, сумка висела на спинке стула, Наташа её открыла и успокоилась – всё было на месте. В это время подошёл официант со своими горшочками.

– Всё готово, пожалуйста! – он аккуратно поставил горшочки на стол, – осторожно, они горячие!

Наташа посмотрела на часы и попросила официанта примерно, через полчаса принести кофе. Вадим понимал, что у неё не проходит волнение по поводу сегодняшнего неизбежного объяснения с матерью, но Наташа сама приняла решение пойти в кафе, он не стал бы настаивать, если бы она отказалась. Вадим разлил вино по бокалам и предложил выпить за то, чтобы и вторая половина вечера была такой же восхитительной и интересной. Блюдо выглядело очень аппетитно и имело нежный, приятный вкус. Есть его можно было только ложками, и официант предусмотрительно их принёс. На этот раз Наташа только слегка отпила из своего бокала, а Вадим, осушив бокал до дна, начал аккуратно, чтобы не обжечься, но достаточно активно опустошать свой горшочек. Наташа ела медленно, не спеша и, глядя на Вадима, сказала:

– А вы… – затем, вспомнив, что их отношения перешли уже на другую ступень и закреплены традиционным обрядом, продолжила: – А ты проголодался?

– Очень вкусно приготовлено, вино, к тому же, подогревает аппетит!

– А где ты вообще питаешься? В вашем общежитии есть столовая?

Вадим, тщательно прожевав, спокойно ответил:

– В общежитии столовой нет, я обедаю в заводской. У нас на каждом этаже есть кухня, но утром там, дай бог, чтобы удалось чайник вскипятить, не то чтобы яичницу или кашу приготовить. Людей много, надо либо рано вставать, либо толкаться в очереди, а тут уже и на работу идти! Мы приспособились в комнате, воду кипятим кипятильником, иногда даже варим яйца в кастрюльке. Наш завтрак: бутерброды какие-нибудь, творог, варёное яйцо, молоко, кефир. Иногда сосиски отвариваем таким же образом, в кастрюле. Сначала холодильника у нас не было, а с прошлого года мы купили подержанный холодильник, ситуация стала лучше, можем продукты всякие закупать. Вечером я иногда хожу ужинать в столовую, а ребята чаще всего ленятся и едят то, что удастся приготовить. Василий Коржавин, который собирается жениться, с некоторого времени бегает к своей невесте на второй этаж – она для него готовит.

– Вот оно, чуткое женское сердце, ещё не стала женой, а уже беспокоится, заботится, стараясь накормить, – то ли с восхищением, то ли с юмором проговорила Наташа, улыбаясь одними глазами.

– А ты бы не стала этого делать? – Вадим посмотрел на неё вопросительно.

– Я не знаю, – Наташа пожала плечами, – я же не невеста, мне замуж пока никто не предлагал.

Вадим, несмотря на лёгкое опьянение, попытался вдруг сделать лицо абсолютно серьёзным и, глядя прямо в слегка прищуренные, красивые глаза Наташи, которые от настенного электрического светильника казались голубыми, как бескрайнее небо, излучая при этом, таинственно-волнующую ауру, произнёс:

– Наташа, а если бы я тебе предложил выйти за меня замуж, ты бы согласилась?

Она молча на него смотрела, видимо, соображая, что ответить, затем спокойно сказала:

– Я соглашусь выйти замуж за человека, которого полюблю, если это будешь ты, значит, за тебя!

– А пока я никакого интереса не представляю? – Вадим сделал горестное лицо и, как будто обидевшись, опустил глаза.

– Если бы это было так, я бы здесь вообще не сидела! Мне интересно и приятно с тобой общаться, должна тебе сделать комплимент, что и внешние данные твои вполне располагают, но, сам понимаешь, этого недостаточно, чтобы бежать в ЗАГС. Мы знакомы всего две недели и друг друга совершенно не знаем. Создание семьи – это важная тема, я полагаю, её надо обсуждать в несколько иной обстановке, потом, я к этому событию совершенно не готова! Я и так на разрыве! Идёт серьёзная подготовка к конкурсу, у меня на носу получение диплома, если бы я ещё загрузила себя замужеством, то точно бы свихнулась.

– Значит, всё бесперспективно! – грустно констатировал Вадим и потянулся к бутылке.

Там оставалось ещё немного вина, и он попытался налить Наташе, но она прикрыла бокал рукой, и Вадим всю оставшуюся жидкость вылил себе.

– Ну что, заключительный тост произносят дамы, – он поднял свой бокал.

– Я хочу сказать, что все сложности когда-то заканчиваются, наступает благоприятный период и люди принимают нужное для них решение – надо в будущее смотреть с оптимизмом. За это я предлагаю выпить! – Наташа улыбнулась и добавила: – Я думаю, в наших отношениях мы сможем разобраться!

Тост Вадима вполне удовлетворил, и вообще он осознавал, что на его несколько провокационный и несвоевременный вопрос Наташа отвечала обоснованно и правильно. Вечер подходил к своей заключительной стадии. Было выпито всё вино, съедены закуски, и через несколько минут с десертом появился официант. Расставив всё на столе, он любезно спросил:

– Что-то ещё желаете?

Вадим посмотрел на Наташу, она отрицательно покачала головой. Официант положил на стол счёт, Вадим расплатился, не забыв чаевые. Приступили к десерту, каждый наслаждался своим. Наташа медленно ела мороженое, запивая кофе, а Вадим свои любимые взбитые сливки с шоколадом. Улыбаясь, они молча смотрели друг на друга.

Вадим всё же решил поинтересоваться её настроением:

– Ты не пожалела, что провела здесь вечер?

Наташа, попивая кофе, сощурила глаза в игривой улыбке и, ничего не говоря, просто покачала головой. Затем, через несколько минут, произнесла:

– Ты не против, если я ещё закурю?

– Я не против, а как родители твои к этому относятся?

Наташа вытащила сигарету, и Вадим галантно щёлкнул зажигалкой. Медленно выпуская струйки дыма, она проговорила:

– Папа никогда не курил, он духовик – заботится о своей дыхательной системе. Мама относится с пониманием, она сама покуривала, тоже так – от случая к случаю, но отец оказывал на неё влияние, и она нашла в себе силы бросить. Я в прошлом году, можно сказать, курила основательно, но дала слово родителям и себе с этим покончить. Пока – нет-нет да и срываюсь!..

– А мне можешь дать слово?

– Тебе?.. – она сделала паузу, – если наши отношения перейдут в такую стадию, что мы будем вместе, я полагаю, просто не буду курить. Безо всяких слов.

– А они перейдут в такую стадию? – Вадим с надеждой посмотрел на неё.

– На всё нужно время… И желание… – задумчиво произнесла Наташа с серьёзным лицом. Взглянув на часы, она посмотрела на Вадима доверительным благодарным взглядом и произнесла: – Спасибо за вечер, было интересно, приятно и… очень вкусно! Надо собираться, к одиннадцати уже, наверное, не успеть? Мама там изведётся, надо было её хотя бы предупредить.

– Здесь же есть телефон. Можно попросить сделать звонок.

– Надо было сразу. Я как-то не сообразила.

– Не переживай, мы сейчас возьмём такси, они тут у кафе часто толкутся, – попытался успокоить её Вадим и продолжил: – А что произошло в прошлом году, что ты у матери на тотальном контроле? Если, конечно, это не секретная семейная информация?

Наташа поднялась, они прошли в зал и направились к выходу.

– Никакая это не секретная информация, – спокойно проговорила она, – выйдем, и я расскажу, может, так будет даже лучше – ты больше обо мне узнаешь!

Они вышли на улицу, Вадим, заметив стоящую невдалеке машину с зелёным огоньком, рванулся к ней, но Наташа удержала его за руку.

– Давай пройдёмся, погода такая чудная, здесь идти полчаса. Какая теперь разница, в одиннадцать я приду или в час ночи – разговора не избежать.

Погода действительно была великолепная. Пока они развлекались в кафе, прошёл лёгкий дождик, воздух был чистый, свежий и наполненный ароматами поздней весны от зацветавших на бульварах деревьев и распустившихся цветов. Наташа, слегка прижавшись к Вадиму, снова взяла его под руку, и они медленно пошли по сверкающему ночными огнями городу.

– Ну так вот, – произнесла Наташа, сделав паузу, она, как бы собираясь с мыслями, продолжила: – Не могу сообразить, с чего начать. В общем, когда я училась уже на втором курсе, где-то в конце зимы подружка Катя пригласила меня, как она сказала, на «посиделки». Там можно было потанцевать под музыку недавно созданного ансамбля «Чарующие странники». Её одноклассник, с которым были какие-то отношения, играл в этом ансамбле на бас-гитаре. Я вначале отказывалась, но она сказала, что ей понравилось ещё на репетиции, как ребята играют. Солист и две девушки на подпевке с очень приятными голосами. Теперь они распространяют что-то вроде билетов среди друзей и знакомых и проводят танцевальные вечера, им надо заработать на аппаратуру. Мы пройдём бесплатно, потому что её друг Слава сказал, что можно прийти с подругой. Мы поехали, это оказалось в промышленной зоне. Был переоборудован какой-то ангар под танцевальный зал со сценой и раздевалками, для тусовки молодых людей вполне нормально, но удобства, к сожалению, на улице.

Не буду подробно рассказывать, что там и как происходило, в общем, попрыгали, повеселились. Играли они, конечно, не особенно, все было сыровато, но что-то пытались изобразить даже из «Роллинг Стоунз». Голоса хорошие и у солиста, и у девушек на подпевке, но не поставлены. Когда всё закончилось, я собралась уходить, но Катя меня догнала и говорит, что одну не отпустит, поедем вместе, а сейчас ребята нас приглашают – они хотят услышать наше мнение и заодно отметить прошедший вечер. Рядом со сценой была выгорожена комната метров двадцать, там стоял стол, стулья, какие-то небольшие диванчики, за перегородкой – место, куда ставили аппаратуру. Я села в уголок, чтобы на меня не обращали особого внимания, девушки стали накрывать на стол. Это были бэк-вокалистки Альбина и Маргарита. Катя вышла в зал к своему Славе, который убирал аппаратуру. Когда появилась снова, стала меня искать глазами, и вдруг называет по фамилии: «Прокофьева, куда ты пропала?..»

В это время вошёл такой щеголеватый парень с длинными волосами, который играл на синтезаторе, и произнёс: «А кто такая Прокофьева, где она?» Спустя минуту я познакомились с руководителем ансамбля Аркадием Баркановым, хотя заочно мы были знакомы давно.

Вадим вдруг приостановился и напрягся, как будто что-то вспоминая, после чего проговорил:

– Барканов, Барканов… – знакомая фамилия, где-то слышал её, но не могу вспомнить. По-моему, какой-то начальник!..

– Если был в горкоме партии, мог там услышать эту фамилию. Андрей Александрович Барканов – второй секретарь горкома партии, раньше курировал молодёжную политику. Аркадий – его сын.

– Правильно! – вскрикнул Вадим, – вспомнил! Я был членом комсомольского оперативного отряда, меня хотели сделать командиром заводского отряда и отправили на слёт в пригородный Дом отдыха «Маяк». Там проходили встречи с интересными людьми, спортивные конкурсы и игры, культурные мероприятия. На открытии слёта выступал этот Барканов. Он говорил не много, но интересно. Потом на следующий день мы проводили какой-то конкурс, а он присутствовал и вручал призы. Я его видел очень близко, улыбчивый такой мужчина, располагает к себе, на сурового чиновника совсем не похож.

Вадим замолчал, и они пошли дальше, Наташа тоже молчала.

– Ты извини, я тебя перебил, а почему вы знакомы заочно?

– Всё дело в том, что моя мама по работе виделась с отцом Аркадия, причём не только на деловых мероприятиях, но и выезжали семьями на какие-то праздники, пикники. Мама знала его жену, знала, что есть сын Аркадий и даже его видела. Естественно, родители ни меня, ни Костю никогда с собой не брали, поэтому они о нас знали, но никогда не видели. Мама говорила, что Аркадий окончил наше училище, и затем учился где-то в Москве.

Так вот, – Наташа сделала небольшую паузу и продолжила. – Началось небольшое застолье, Аркадий интересовался нашим мнением, Катя восхищалась, я хотела указать на недоработки, но не стала портить общую картину воодушевления. Солист Юрий Сандалов и барабанщик Никита почти сразу ушли, мы еще немного посидели, поговорили, Аркадий сказал, что у них Восьмого марта будет первый официальный концерт в ДК железнодорожников. Пригласил меня и всю нашу семью, он прямо подчеркнул, что наши родители знакомы давно, а нам всё не приходилось встретиться. Сидевшая рядом с ним Альбина смотрела всё время на меня с каким-то подозрением. Когда расходились, Аркадий пошёл её провожать, и я поняла, что он с ней встречается. Со второй девушкой Маргаритой ушёл специалист по свету Николай. Меня Слава с Катей проводили до самого дома. Из всех, с кем я там познакомилась, мне больше всех понравился Слава. Он оказался таким открытым, улыбчивым, бесхитростным. Дома у меня с мамой был сложный разговор, я приехала во втором часу ночи, от меня запах спиртного и сигарет. Я немного тогда покуривала в компании, так примерно, как сейчас. Она была очень расстроена, говорила, что хотела уже звонить в милицию. Хорошо, что отца не было, а то она его бы отправила на поиски. Я ей всё рассказала про свои похождения, про встречу с Аркадием.

«Как он здесь оказался? – это её страшно удивило, – он же в Москве должен учиться в институте, неужели его оттуда исключили? Андрей Александрович в разговоре как-то неопределённо заметил, что у Аркадия неприятности». Я маме тогда ответила, что, может, он перевёлся на заочное отделение, почувствовав у себя талант музыкального руководителя, и передала приглашение на концерт. Мама, немного успокоившись, попросила меня пореже посещать подобные мероприятия, а то и вовсе от них отказаться, хотя бы до окончания училища.

– А на концерт Восьмого марта вы ходили? – не удержавшись, спросил Вадим.

– Да, ходили! Выступили они сравнительно неплохо. Их все поздравляли с дебютом. С родителями Аркадия я наконец-то познакомилась, приятные в общении люди. Аркадий предложил родителям на следующий день пойти в кафе и отметить начало его трудовой деятельности. Его отец сказал, что радоваться пока рано и надо закреплять успех. Конечно, это было организовано не без его помощи, и ДК стал потом их основной концертной площадкой. Свой ангар они называли «база», там репетировали и устраивали застолья. Может, тебе покажется странным, но мне там бывать, особенно на репетициях, было интересно. Поскольку я всё-таки будущий хоровой дирижёр, однажды я порекомендовала, как должны исполнять девушки на подпевке данную партию, чтобы гармонично поддержать солиста, и вся композиция звучала более ярко. Альбина и Маргарита поморщились, пожав плечами, а Аркадий согласился с моим мнением, и после нескольких проб исполнение приобрело оригинальность, многогранность и насыщенное звучание. Если всё получалось, и репетиция проходила удачно, отмечали это событие за столом. Я вначале вела себя сдержанно, но потом даже не заметила, как перестала себя ограничивать. Дома появлялась поздно, по запаху, исходившему от меня, мама понимала, где я пропадала, и это вызывало у неё огорчение и обиду. Я объясняла, что участвую в репетициях, мне это полезно для будущей работы, она должна понимать, что у творческих людей иногда бывают такие посиделки.

Мама тогда заметила, что, если я буду продолжать участвовать в подобных мероприятиях, то так называемая полученная «польза» вряд ли мне понадобится, потому что я просто не окончу училище и не получу диплом. В определённой степени она была права, я меньше стала уделять внимания учёбе и в конце года с трудом вытянула экзамены на нужную оценку. Отец тогда со мной серьёзно поговорил, сказав, что сейчас моя главная задача – получить профессию, а не болтаться в каком-то коллективе недоучек, который, как он считает, набирает мнимую популярность. Я на какое-то время перестала туда ездить, но неожиданно позвонил Аркадий, сказал, что есть серьёзное дело, и желательно, чтобы я появилась. Я приехала, все музыканты, кроме солистов, собрались на сцене и что-то горячо обсуждали, на улице уже припекало, и двери были настежь открыты. Аркадий подбежал с улыбкой и сказал, что очень меня ждал. У них появилось новое произведение, но нет исполнителей. Перед гастролями, которые скоро намечаются, он отпустил солистов на две недели. Сандалов уехал на Украину, а девчонки к родителям Альбины в Курск. Добавил, что слышал, как я прошлый раз подпевала, у меня неплохой голос, и не хотела бы я попробовать спеть сольно новую песню, которую они сочинили. Я сначала отнекивалась, а потом подумала: «Почему бы не рискнуть, сейчас всё равно каникулы!» Начали репетировать, вроде как получалось, меня это заинтересовало, и я решила продолжить. После репетиции Аркадий проводил меня домой, болтали обо всём, в основном о предстоящих гастролях, о том, как лучше оформить эту музыкальную композицию.

Я увлеклась этой работой, почувствовала, что могу петь. Ждали Сандалова, решили, что я с ним буду исполнять на два голоса. Аркадий в очередной раз провожал меня домой, я заметила, что в последнее время он стал проявлять ко мне определённую заинтересованность. На репетиции лишний раз меня похвалит, так, вроде, дружески, обнимет за плечи, погладит по руке или нежно прикоснётся. Эти знаки внимания меня настораживали и напрягали. Во-первых, в этом же коллективе девушка, с которой он встречается, и ей об этом обязательно станет известно, во-вторых, он был не в моём вкусе и не вызывал никакого интереса.

Когда подошли к дому, он заговорил, что неплохо бы нам вдвоём сходить в кафе или вообще где-то встретиться и обговорить, как мы могли бы сотрудничать, начал фантазировать, что их коллектив ждёт большое будущее и известность. Я сказала, что какое может быть сотрудничество, если я ещё учусь и не собираюсь бросать училище, мне не позволят родители, да я и сама не хочу.

Он вдруг предложил поехать отдохнуть в выходные на озёра, и тогда я у него спросила конкретно: «Аркадий, ты хочешь построить со мной отношения, выходящие за рамки рабочих?» Он говорит: «А почему бы и нет! Я вижу, ты очень способная девушка, симпатичная, мне очень понравилась, наши родители давно знакомы, у меня самые серьёзные намерения, а у нас могли бы быть большие перспективы.» Я была очень удивлена таким поворотом и спросила: «А как же Альбина, ты что с ней, вообще не считаешься?» Он что-то стал бормотать про свободные отношения, что у них просто творческий союз… Я его оборвала, но чтобы не обижать, не стала высказывать, что я о нём думаю, и спокойно проговорила: «На дальнейшую жизнь у меня другие планы, я их менять не собираюсь, что касается нашего общения, то оно может быть только рабочим и товарищеским». На этом и расстались, для себя я решила туда больше не ездить.

– Если это так, то в этой истории ты вызываешь только восхищение! – восторженно произнёс Вадим и слегка обнял Наташу.

– А ты что думаешь, всё было иначе? – она обиженно от него отодвинулась.

– Ну что ты, Наташа! Верю, что так и было! Просто я ничего там не увидел такого ужасного, что могло так напугать твоих родителей. Собирается молодежь, создаёт ансамбль, играют какую-то музыку, выпивают потом, покуривают. Обычное дело! Ты принимала какое-то участие, но нашла у себя силы уйти. Тебе – ура!

– Так на этом ещё нельзя ставить точку. Финал мог бы быть трагическим, – грустно промолвила девушка.

Вадим даже остановился от неожиданности.

– Надо было с этого начинать, а то такое вступление!..

– Я так подробно рассказываю, чтобы ты понял, как порой трудно определить намерение людей и оценить их искренность.

Они уже прошли половину пути, Вадиму хотелось, чтобы её рассказ был поскорей закончен, пусть даже и с мрачным финалом.

Наташа шла с ним под руку и, повествуя о своих приключениях, в движении то прижималась к нему, то отстранялась. Эти прикосновения формировали в его организме страстное желание остановиться прямо на тротуаре и, прижав девушку к себе, поцеловать её влажные, так притягивающие, трепетные губы, и он с трудом, но всё же находил силы, чтобы себя сдерживать. А Наташа как раз думала о другом, о том, как ей деликатно и понятно рассказать о заключительном эпизоде её эпопеи. Собравшись с мыслями, она продолжила:

– Я, сдерживая свои обещания, была дома, мама ушла в отпуск, мы ждали с гастролей отца, чтобы всем вместе поехать на море. Аркадий позвонил неожиданно, я сразу сказала, что больше не приеду, родители категорически против этой самодеятельности, мы уезжаем отдыхать. Он стал убеждать, что мой приезд очень важен, сказал, чтобы не обращала внимания на прошлый разговор, он перестарался – это был эмоциональный порыв, теперь только деловые контакты. В общем, вернулся Юра Сандалов, и было бы неплохо с ним вдвоём порепетировать. Честно говоря, мне и самой хотелось посмотреть, что из этого получится. Я приехала, начали пробовать, Сандалов был в приподнятом настроении, но как-то не мог долго собраться, у меня тоже не получалось, раздражал исходивший от него запах, то ли жжёного сена, то ли резины. В конце концов всё понемногу начало приобретать контуры нужного варианта. Николай, специалист по освещению и одновременно звукорежиссёр, записал на магнитофон последнюю версию, и когда мы её прослушали, то поняли, что наши старания были ненапрасны. Аркадий снова стал уговаривать хотя бы летом принять участие в гастролях, но я сказала, что родители меня не отпустят, что через два дня приедет Альбина, и всё будет ещё лучше, потому что голос у неё посильней. То, что мы сделали, имеет неплохой рисунок, но не идеальный.

Дело уже близилось к вечеру, мы проголодались, Сандалов привёз очень хорошую копчёную рыбу, ребята сварили картошку на электроплите, в общем, снова образовалось застолье. Я немного выпила, видимо, от усталости и на голодный желудок, слегка захмелела. Все куда-то разбрелись, я села на диванчике и закурила. Аркадий стоял с Юрием у стола, и они что-то там делали. Я только услышала, как он сказал Сандалову: «Ладно, давай здесь!» Аркадий сел рядом, у него в руке было две папиросы. Он зажёг одну, и я сразу почувствовала знакомый запах жжёного сена. Он с каким-то свистом затянулся и, выпуская дым, предложил: «Хочешь снять усталость, я смотрю, ты от утомления носом клюёшь!» Я покачала головой, но всё же спросила: «А что это?» – «Травка, – спокойно ответил он, – тонизирующая курительная смесь, абсолютно безвредна, известна со времён древних инков». Сандалов тоже закурил и бродил по комнате, искал свою сумку. Аркадий продолжал втягивать своё зелье, и на его лице стало заметно какое-то умиротворение.

Вадим, внимательно слушавший завершающий этап её повествования, неожиданно с силой сжал ей руку и каким-то чужим голосом, спросил:

– И ты что, согласилась попробовать эту дрянь?

– Вадим, мне больно! – она вскрикнула и остановилась, взглянув на его лицо.

Наташа скорей почувствовала в темноте, чем увидела, что оно стало каким-то серым, холодным и тревожным. И вдруг едва слышно прошептала:

– Если хочешь, я не буду больше об этом говорить. Ты очень эмоционально реагируешь.

– Мне кажется, я реагирую нормально, – уже более спокойно произнёс Вадим. – Нет, пожалуйста, продолжай, я хочу всё услышать до конца!

Они снова пошли по тротуару, Наташа также прикасалась к его телу, но Вадим вдруг почувствовал, что его реакция на эти прикосновения стала иной, точнее – никакой, как будто внутри организма произошла блокировка всех желаний и страстей. Наташа, немного помолчав, грустно продолжила:

– Я не знаю, что со мной произошло, скорее всего, сыграло простое любопытство, но я решила попробовать. Сначала мне не понравился горький привкус, но через какое-то время он пропал, я почувствовала спокойствие и странное ко всему равнодушие. Я продолжала втягивать дым, и мне казалось, что голова стала заполняться этим дымом. Аркадий меня обнял и приблизил к себе, я этого не хотела, так мне подсказывало моё ещё не окончательно одурманенное сознание, но непонятная лень расслабила мышцы, и не было никаких сил избавиться от его руки. Веки как будто слипались, закрывая глаза, было такое состояние, что я засыпаю или теряю сознание, а сердце вдруг заколотилось так, что казалось, выскочит из груди. Последнее, что я запомнила, это расплывчатую фигуру Сандалова в проёме двери, когда он уходил. Меня вдруг стало распирать тошнотворное состояние, я вырвалась всё же из объятий Барканова, у меня началась рвота и отключилось сознание. Очнулась я в машине скорой помощи, мне давали кислород из кислородной подушки.

– А что потом было с тобой? Как скорая там оказалась? – спросил Вадим с повышенным возбуждением.

– В больнице я пролежала три дня, мне промыли желудок, делали уколы, в вену вливали какой-то раствор. Скорую вызвал музыкант из группы – Барабаш Лёня, он играет на гитаре. Собственно, это помещение для репетиций появилось благодаря Лёне. Его отец работает директором этой базы, ангар они не использовали, по просьбе сына и заинтересованных лиц всё там переоборудовали. Поспособствовал, я думаю, и Барканов-старший. Я все подробности, что там со мной, было, узнала от Славы и Кати, мама мне что-то сказала, со слов Аркадия.

Наташа посмотрела на часы, было одиннадцать тридцать, дорога к дому будет занимать ещё не более пятнадцати минут. Слегка вздохнув, она снова заговорила:

– Когда мне стало плохо, Аркадий, как он потом говорил маме, пытался мне помочь, я потеряла сознание, он выскочил во двор, а там шёл Лёня из административного здания, он закрывал всегда этот ангар. Аркадий сказал, что я отравилась, и они пошли в контору и вызвали скорую.

Мне потом стали известны немного другие подробности: Лёня на следующий день рассказал об этом Славе, тот – Кате, а Катя – мне! Такая вот цепочка! Якобы Лёня сам вошёл в помещение, а Барканов меня там ворочал, пытаясь привести в сознание. Лёня увидел и кричит: «Я побежал звонить в скорую помощь!», а Барканов ему: «Ты что, с ума сошёл, приедет скорая, сообщат в милицию – всем крышка! Мы же травой баловались! Принеси лучше холодной воды!» Лёня – молодчина! Он всё же побежал звонить и правильно сделал, иначе мне точно была бы крышка!

Вадим, неконфликтный по характеру человек и не отличавшийся особой агрессивностью, вдруг с явной злостью, сверкнув глазами, не проговорил, а буквально прошипел:

– Какая сволочуга этот Барканов, если я его когда-нибудь встречу, я ему печёнку выдавлю! Ты ещё спокойно так о нём говоришь!

– Вадим, не следует об него мараться, он этого не стоит, я его с того времени не видела и не хочу о нём вспоминать. Конечно, он мне насильно папиросу в рот не вкладывал – подвело излишнее любопытство. Это моя личная глупость! Потом, об этих событиях я рассказываю со слов других людей, а там есть определённые нестыковки и противоречия. Есть, правда, один эпизод, о котором мне неприятно говорить, но мне кажется, он как раз и характеризует полностью этого типа и его намерения. То, что для меня всё закончилось сравнительно удачно – подарок судьбы. Всё могло быть гораздо трагичней. Это хороший урок на всю жизнь!

Они зашли за газетный киоск и остановились, оказавшись в тени от светившего фонаря, как бы скрывая себя от посторонних глаз прохожих, которых на улице уже практически не было. Вадим, с каким-то напряжением в голосе, спросил:

– Наташа, а что это за эпизод, о котором ты не хочешь говорить? Я прошу тебя рассказать обо всём честно и открыто, для меня это важно.

Она пожала плечами и продолжила:

– Мне об этом сказала Катя уже осенью, в училище, опять же со слов Лёни, но говорил он, естественно, своему другу Славе. Когда Лёня вошел в комнату, то увидел, что у меня расстегнута кофточка, и Аркадий меня там ворочал, якобы пытаясь привести в чувство. К приезду скорой помощи он всё привел в порядок. Я смутно всё помнила уже после того, как усилилось сердцебиение и появилась тошнота, но, как будто сквозь сон, я чувствовала, что он меня тискал и шарил везде. Если бы не началась рвота, и я потом не потеряла сознание, он, без сомнения, воспользовался бы моей беспомощностью.

– А где этот Барканов сейчас, где его ансамбль? – Вадим пристально посмотрел на Наташу.

– Где-то гастролируют, у них, вроде, всё продолжается, они обновили состав, надо отдать ему должное – способности у него есть, потом такая поддержка!

– Ты говорила, что в ДК железнодорожников обосновались? До сих пор там базируются?

– Сейчас я не знаю, где. Может быть, там. Я могу у Кати спросить, правда, мы в последнее время с ней почти не видимся. А тебе зачем?

– Хочу послушать исполнение и кое с кем поговорить.

– Вадим, мне приятно, что ты с пониманием и сочувствием воспринял этот ужасный эпизод в моей жизни, хотя это было до тебя. Но если с Аркадием что-то произойдёт, его отец это так не оставит. Ты не знаешь, какие связи у него, он тебе может всю жизнь исковеркать!

– Плевал я на его связи! – и Вадим уверенно добавил: – Нельзя проходить мимо подлости, иначе этот мерзавец свою безнаказанность будет расценивать как вседозволенность!

Наташа приблизилась к Вадиму, он снова ощутил запах её волос, они нежно щекотали ему лицо, а она, прильнув к нему, неожиданно, ласковым голосом произнесла фразу, которая могла прозвучать только от близкого человека:

– Вадик, я тебя очень прошу, не трогай этого Барканова! Не потому что забочусь о нём – я не прощу себе, если с тобой что-то случится.

Наташа подняла на Вадима глаза и он даже в этом полумраке, увидел, что они заполнены нежностью и искренней тревогой.

– Для тебя это так важно? – тихо спросил Вадим.

Наташа закивала, их лица продолжали сближаться, он своей щекой почувствовал её тёплое дыхание. Она тоже едва слышно, слегка запинаясь, проговорила:

– Именно так! Потому что ты… потому что у меня… в общем, я не хочу, чтобы у тебя были какие-то проблемы, какие-то неприятности, – и, положив голову ему на грудь, добавила: – Когда ты повернулся там, в фойе, ко мне и сказал: «Можете мной располагать», я почему-то подумала, что если рядом такой парень, то девушка всегда будет как за каменной стеной! И мне кажется, что я не ошиблась.

Вадим нежно обнял Наташу. Теперь ему уже ничего не мешало почувствовать её сочные, манящие, страстные губы. Они бы так, наверное, простояли до утра за газетным киоском, лаская друг друга, нашёптывая нежные, тёплые слова. Любовь невозможно втиснуть в какие-то рамки и дозировать её, если ты юн, наполнен страстью, и если эта любовь взаимна.

Только спустя какое-то время Наташа собралась с силами и прошептала:

– Вадим, надо идти, мама дома в стрессовом состоянии, я ведь даже не сообразила её предупредить телефонным звонком. Ты-то теперь понимаешь, что она пережила в прошлом году. Для неё неприятности начались, когда позвонил Андрей Александрович Барканов, и они вместе поехали в больницу. Если у тебя будет возможность и желание послушать, я расскажу, как дальше развивались события.

– Да, Наташенька! Мы слишком увлеклись!

Он просто взял её за руку, и они быстро помчались по тротуару. К её дому подошли около часа ночи. Договорились, что встретятся в воскресенье в двенадцать часов дня у входа в парк и пойдут на пруды кататься на лодке. Поцеловав на прощанье Вадима в щёку, Наташа бегом направилась к подъезду.

Когда она открыла входную дверь, то сразу увидела стоящую в прихожей мать с растерянным, измученным лицом, из-за плеча её выглядывал брат Костя.

– Наташа, что произошло, куда ты пропала, я уже не знала, что и думать, мы с Костей тут извелись? – запричитала мать, едва дочь переступила порог.

В голове у Наташи вертелась мысль сказать всё так, как было на самом деле, но в последний момент она решила выдать версию, которую ей подбросил Вадим, осознавая, что своей прямолинейностью может обострить и без того непростую обстановку.

– Мама, извини, но так получилось неожиданно! Заехали девчонки ко мне в ДК, посмотреть, чем я там занимаюсь, у меня было немного работы, потому что не приехал музыкант, и мы решили поехать к одной подружке в гости, немного пообщаться.

– А что, нельзя было позвонить и хотя бы предупредить? А кто был? Опять прошлогодняя компания и парни те же?

– Мама, ты обо мне очень плохого мнения! – с небольшим раздражением проговорила Наташа. – Прошлогодняя история – для меня наука надолго, может, до конца моих дней. Я тебе дала слово, что подобное больше не повторится, но это вовсе не значит, что с приличными, порядочными людьми я не буду строить никаких отношений, в том числе и с юношами. Что касается сегодняшнего вечера, то там были одни девчонки.

Немного успокоившись, она продолжила:

– Я не думала, что так задержусь, мы уехали на левый берег, телефона у них в квартире не было. Когда уже вышли – где там, в темноте, найдёшь телефонную будку: это же пригород! Пока добрались обратно… Нас вообще хотели оставить заночевать, потому что люди переживали, как мы доедем.

– Этого ещё не хватало, мы и так с Костей собирались уже звонить в милицию. Мы бы поехали на такси тебя искать, так не знали, куда…

– Знала бы, как ты будешь страдать, я категорически отказалась бы от этого предложения! – стараясь быть как можно убедительней, доброжелательным тоном произнесла Наташа.

С детства приученная говорить всегда правду, она испытывала стыд за эту придуманную историю, но, с другой стороны, глядя на мать, чувствовала, насколько та серьёзно за неё переживает и как её пугает неизвестность ситуации.

Ольга Сергеевна всеми силами старалась оградить дочь от посторонних людей, особенно мужского пола, которые, как ей казалось, могли помешать успешно окончить училище и вообще попытаться сбить с пути истинного. В этом она, скорее всего, видела свою главную задачу, своё материнское предназначение, до конца не понимая, что её опека уже начала приобретать гипертрофированные формы. Наташа, привыкшая, что мама всегда с приветливым, но серьёзным взглядом, даже дома одета строго и аккуратно, с подобранными и хорошо уложенными волосами, сейчас узнавалась с трудом. Ольга Сергеевна стояла в каком-то наспех наброшенном халате, с распущенными и закрывающими лицо волосами, с нервной мимикой и уставшими печальными глазами. Дочь как бы ощутила все переживания матери, пропуская их через себя. Она подошла к ней, обняла и прошептала:

– Мама, ты прости свою непутёвую дочь в причинении тебе таких душевных волнений, всё произошло непреднамеренно и было так, как я рассказала. Видишь – я дома! Со мной ничего не произошло. Надо укладываться спать, уже второй час. Нам с Костей завтра на учёбу, тебе – на работу.

Она заметила, как лицо матери постепенно просветлело, видимо, мучившие её тревоги стали отодвигаться на второй план или вовсе исчезать, и Наташа поняла что, в данном случае поступила совершенно правильно, и её обман абсолютно оправдан.

Глава 4

Вадим после расставания с Наташей попытался остановить такси или хоть какой-то автомобиль. Минут десять он размахивал руками, но тщетно, уже пошёл второй час ночи, и ему ничего не оставалось, как отправиться пешком. Идти было довольно далеко, в лучшем случае он появился бы в два часа ночи. Входную дверь в общежитие закрывали в двенадцать, в крайнем случае, в первом часу, но Вадим особенно не переживал. Все дежурные его знали и со всеми у него были хорошие отношения. Вадим уверенно направился по нужному маршруту. Он думал о Наташе и о прошедшем вечере. За время знакомства с девушкой Вадиму иногда казалось, что она по своим взглядам и высказываниям намного превосходит его по возрасту, хотя Наташа была, конечно же, моложе и выглядела не старше двадцати лет.

Раньше он считал, что девушки в этом возрасте мало подвергают анализу сложившиеся житейские ситуации и больше действуют на эмоциях и интуиции. У Наташи в рассуждениях чувствовались целеустремлённость и честолюбие, всегда прослеживался определённый практицизм, и казалось, что вся её жизнь разбита на этапы, она собирается двигаться от одного к Другому, как по ступеням, стараясь не оступиться и не сбиваться. Неожиданное знакомство с ним и дальнейшее развитие событий, скорее всего, было спонтанным, поэтому во время общения в объяснениях девушки чувствовалась нерешительность и отсутствие конкретики.

Вадим, наблюдая за Наташей, начал осознавать, что вызвал у неё нечто большее, чем просто интерес для совместных встреч и бесед, а сегодня окончательно убедился, что начали зарождаться и формироваться чувства, которые будут их сближать и, соответственно, менять дальнейшую жизнь. Но в то же время он осознавал, что своим напором, активностью и вопросами, требующими определённых ответов, он нарушил её жизненный ритм, а это сейчас никак не входило в её планы. Он понимал, что у неё сейчас начинается очень сложный период, да и у него масса всевозможных проблем, начиная с получения образования и заканчивая жилищными трудностями, поэтому затрагивать глубокие, важнейшие темы и прорабатывать какие-то планы на будущее по меньшей мере несерьёзно. Наташа, в свою очередь, достаточно обоснованно всё аргументировала, следовательно, обстоятельства надо принимать пока такими, какими они есть. Ему импонировало, что девушка, не скрывая подробностей, всё рассказала о драматической истории, в которую её втянули мелкие негодяи, а один из них даже хотел ею овладеть, предварительно одурманив отравой.

Несмотря на категорические протесты Наташи, Вадим для себя отметил, что при встрече обязательно набьет рожу этому Барканову. Прокручивая в голове какие-то моменты из их встреч и разговоры, Вадим пришёл к выводу, что Наташа рассказала о себе так подробно, даже упомянув негативные стороны своей жизни, только после того, как приняла решение развивать с ним дальше отношения. Она как бы продемонстрировала себя, что вот такая я есть, если тебя это не настораживает, не отталкивает, давай продолжать наши встречи. И хотя в её ситуации не было ничего такого, что могло бы категорично повлиять на их общение, Вадим все же расценил её подробное повествование как признак особой искренности. Единственное, что удивляло Вадима, так это то, что врачи или не смогли определить, чем отравилась девушка, или не стали сообщать об этом в милицию, и виновники продолжают играть в своём ансамбле.

Мать Наташи тоже, насколько он понял, нигде ни о чём не заявляла, во всяком случае, девушка об этом ни разу не обмолвилась. Вадим сразу как-то не придал этому значения, а сейчас это вызвало определённую настороженность, и он решил в воскресенье всё прояснить у Наташи. Погружённый в свои мысли, он даже не расслышал, что ему кто-то посигналил.

Повернувшись, увидел старый «Запорожец» и за рулём пожилого мужчину. Высунувшись в открытое окно, мужчина крикнул:

– Ну что – подвезти?

– Мне на Промышленную улицу, сколько это будет стоить?

Водитель поднял указательный палец вверх, и Вадим сел рядом с водителем. Через пятнадцать минут он уже стучал в дверь своего общежития.

…В назначенное время Вадим прохаживался у главного входа в парк. Был выходной день, и мимо него всё время проходили люди, в основном семьями и парами, а если вдруг показывалась одинокая девушка, он начинал пристально в неё всматриваться, но буквально через минуту понимал, что это не Наташа, и зарождавшееся где-то в глубине волнение начинало усиливаться. Он успокаивал себя тем, что, возможно, в воскресенье ей не так просто уйти из дома, поэтому продолжал усиленно ждать. Прошло уже сорок минут, девушка не появлялась, постепенно начало приходить понимание, что она не придёт. «Нет, она не похожа на человека, который может спокойно обмануть, – думал Вадим. Скорее всего, у неё с матерью произошёл серьёзный конфликт, и надо ждать!» Он уже пожалел, что не попросил у неё телефон, и теперь они могут установить контакт, если она сама ему позвонит. «В конце концов, я могу поехать в ДК, и там увидимся», – продолжал размышлять Вадим, отправляясь на остановку автобуса, чтобы вернуться в общежитие.

В понедельник Вадим написал заявление с приложением вызова из института, который предписывал предоставить ему учебный отпуск на период сессии с третьего июня, и отдал бумаги секретарю. Это была стандартная процедура, указывающая, что со следующей недели он не выходит на работу, а начинает готовиться к сдаче четырёх экзаменов за прошедший учебный год. Вечером он поехал на занятия, и там подробно объяснили, как будут проходить лекции, семинары и консультации перед экзаменами. Вся информация об этом и графики консультаций уже находятся на стендах. Вадим понимал, что наступает ответственный период в учёбе, надо сконцентрироваться и достойно сдать экзамены.

Обычно при поступлении в институт на родственную профессию после техникума абитуриенты зачислялись на второй курс, а то и на третий курс, но здесь на первом курсе изучался очень большой объём материала по электротехнике, по сопромату, чего не было в техникуме, и при зачислении ему предложили начинать с первого курса. Именно так он и сделал и уже в процессе занятий понял, что поступил абсолютно правильно, потому что лекционный материал был обширным, подробным, углублённым и значительно повышал и расширял уровень его знаний по этим важнейшим дисциплинам.

И вот теперь пришло время подтвердить, что он не зря вечерами просиживал в институтских аудиториях, что полученные знания востребованы и уже отложились в виде определённого необходимого багажа.

«Да, готовиться надо серьёзно, – размышлял Вадим, возвращаясь поздно вечером из института, – надо скорректировать свою личную жизнь, может, и с Наташей пока не получится встретиться, тем более, что она тоже уходит на подготовку. У неё уже государственные экзамены, а у меня только начальный этап», – с грустью подумал Вадим. «Надо всё же к ней заглянуть в Дом культуры, узнать, как дела, как там с матерью всё обошлось?» – решил он, приближаясь к своему общежитию.

В среду Вадим задержался на работе – решался вопрос, кто выйдет на замещение на время его отпуска. С одной стороны, вечернее и заочное обучение поощрялось в стране, и на партийных и комсомольских собраниях говорили об этом с особым энтузиазмом и вдохновением. С другой стороны, на предприятии, где на сессии примерно в одно и то же время уходила не одна сотня человек, которых нужно было кем-то заменить для обеспечения непрерывности производственного процесса, для руководства представлялось большой головной болью. Особенно это вызывало проблемы в цехах непрерывного цикла или там, где были организованы двухсменные рабочие процессы, и если уходило сразу несколько человек. Вадиму в этом смысле повезло. Его цех, как экспериментальный, занимался регулировкой, переделкой, доводкой и работал в одну смену, хотя иногда приходилось задерживаться допоздна. В цехе серийной сборки, куда передавалось изделие после утверждения комиссией, рабочий процесс осуществлялся в две смены. Было принято решение, что его обязанности на период отсутствия будет выполнять заместитель начальника цеха.

В общежитие Вадим буквально вбежал и сразу направился к лестнице. Ему надо было поскорей помыться, перекусить, привести себя в порядок, и он собирался навестить на репетиции Наташу. Он даже не расслышал, как ему что-то крикнула дежурная.

– Орехов!.. Вадим! – она даже вышла из своей кабинки.

Вадим, уже на лестнице, повернулся.

– Кричу, кричу, не слышишь! Иди, тут тебе сообщение из института, я всё записала.

Она передала бумажку, там было написано: «Зачёт в 21–00, аудитория прежняя, первый этаж. Куратор». Вадим с трудом себя сдерживал, ему хотелось радостно улыбнуться, но он, подавив внутренний восторг, серьёзно сказал:

– Спасибо, Татьяна Ефимовна, это очень важно!

– Да, я уж так и поняла, – с такой же серьёзностью закивала женщина.

Теперь Вадим особенно не торопился, до встречи оставалось чуть больше двух часов. Оба соседа по комнате отсутствовали: Василий, скорее всего, был у своей подружки, Иван в последнее время тоже с кем-то встречался. Вадим принял душ, вышел на кухню, где, на удивление, тоже было мало людей, приготовил стандартный холостяцкий ужин и стал собираться на свидание с Наташей.

Глава 5

Сумерки сгущались, уже зажглись уличные фонари, Вадим посмотрел на часы, было пять минут десятого, он, как всегда, пришёл заранее и находился в ожидании уже полчаса. Несмотря на тёмное время он её сразу узнал, но не решился идти навстречу, потому что она была не одна. Рядом с ней находились две женщины, и Вадим решил подождать, как будут развиваться события. Через несколько минут у пешеходного перехода Наташа распрощалась со своими спутницами, они пошли дальше, а она начала переходить улицу, помахав рукой Вадиму, которого заметила на остановке сразу.

Вадим тоже рванулся ей навстречу. Приблизившись, он с трудом подавил в себе желание схватить её в охапку и поцеловать. Чувствовалось, что и Наташа, мило улыбаясь, была не против этого, но на остановке стояли люди, и им пришлось ограничиться дружескими рукопожатиями.

– Сегодня наконец-то появился наш музыкант, которого ждали с нетерпением, три часа без перерыва репетировали, но я довольна, – радостно защебетала Наташа. – Через два дня я их оставляю одних, с понедельника ухожу почти на месяц. Всё! Начинается самое главное, ради чего надрывалась три года, – она рассмеялась и слегка прижалась к Вадиму.

А ему не терпелось узнать, почему она не пришла в воскресенье и как её встретила мать после кафе.

– Наташа, а почему ты не пришла в воскресенье, тебя не отпустили? – Вадим прервал её слегка возбуждённое состояние.

– Вадим, извини! – она ласково на него посмотрела, – я всё под впечатлением сегодняшнего рабочего процесса. Папа утром позвонил, сказал, что вылетают с гастрольной поездки – в два часа дня он уже был дома. Мы, естественно, занимались подготовкой, я маму не могла оставить.

Она сделала небольшую паузу, а затем с грустью продолжила:

– Плохо, конечно, что не можем вот так, напрямую, созвониться. Знаешь, я оставлю тебе номер домашнего телефона, вдруг потребуется – позвонишь. Если кто подойдет из семьи, скажешь, однокурсник! У нас в группе учатся, кстати, два парня, и оба с экзотическими именами. Одного зовут Август, а другого Радмир. Выбирай имя, если спросят, кто. Ты кем хочешь быть?

– Я хочу оставаться собой! – с серьёзным лицом вдруг резковато ответил Вадим и остановился прямо посередине тротуара.

– Вадик, не обижайся! – Наташа нежно прикоснулась к его лицу. – Мы же договорились пока соблюдать конспирацию! Получу диплом, и всё легализуется. Я сама этого хочу. Это правда!

От её близости Вадиму на душе стало легко и тепло. Он обнял Наташу за плечи, и они пошли за угол дома, там был небольшой скверик и стояли скамейки. Выбрав дальнюю скамью, где не горел фонарь, они присели. В сквере никого не было, через него редкие прохожие сокращали дорогу к дому, поэтому им фактически никто не мешал целоваться, наслаждаться приятным вечером и строить планы на будущее. Обнимая и целуя Наташу, Вадим начал ощущать, как повышается прилив чувств, как прикосновение её тела и лавандовый аромат волос многократно усиливает желание, а она, такая хрупкая и нежная, покорно, безо всякого сопротивления отзывается на ласки. Наташа и сама стала понимать, что наступает тот момент, когда может быть полностью утрачен контроль, и, стараясь сохранить остатки самообладания, прошептала:

– Вадим, пожалуйста, давай остановимся…

Вадим, чувствуя, что является инициатором такой активности, такого напора и пылкости, понимая, что Наташа всё же ему дорога, а скамейка в сквере не то место, где следует добиваться желаемого результата с любимой девушкой, постарался мгновенно обуздать свои страсти, и они, улыбаясь, отодвинулись друг от друга, приводя себя в порядок.

– Смотри, – Наташа прикоснулась к его руке.

В скверик вошли две женщины, нагружённые сумками, они попали в зону, освещённую фонарями, и были хорошо видны. Через минуту-другую они бы проходили мимо их скамейки на расстоянии двух метров. Вадим усмехнулся:

– Наташа, интуиция у тебя потрясающая, я был к ним спиной, мы бы их не увидели…

– Ну что, пойдём? – Наташа поднялась со скамейки.

Вадим, удерживая её за руку, проговорил:

– Давай посидим ещё немного, я хочу кое-что спросить. Я хотел узнать, какова была реакция мамы, когда ты вернулась ночью.

Наташа снова присела на скамью, немного призадумавшись, а затем с грустью сказала:

– Что тут скажешь – это была сцена! Направляясь домой, я для себя приняла решение, что скажу всё как есть: познакомилась с интересным парнем, он пригласил в кафе, не заметили, как пролетело время. Такое бывает, никакого криминала! Мои намерения изменились, когда я вошла в прихожую и увидела маму. Я была поражена. Она даже дома всегда выглядела безупречно. Если она в халате, он аккуратно на ней сидит, застёгнут на все пуговицы, волосы тщательно подобраны. Папа всегда над ней подшучивал: «Когда захожу на кухню, как будто в кабинет директора, дома-то можно расслабиться, такая строгость во всём – и на лице, и в одежде!..» Я на неё посмотрела, она была какая-то измождённая, растерянная, расстроенная, волосы распущенные, халат перекосился, застёгнут не на ту пуговицу. Со слезами на глазах она пробормотала: «Куда ты пропала, мы не знаем, куда звонить?..» Было два часа ночи, Костя тоже не спит, а ему утром в школу. Ты знаешь, – Наташа пристально посмотрела на Вадима, но он внимательно её слушал, держа всё время её руку в своей, – я поняла, что она не на шутку была встревожена моим отсутствием. Я не приучена говорить неправду, как-то изворачиваться, но здесь я пришла к выводу, что если скажу, что была с парнем в кафе, у неё начнётся истерика. Я решила выдать то, что ты предложил: пришли девчонки, мы поехали в гости на левый берег, я задержалась, позвонить было неоткуда. Она поверила, но с трудом и все время спрашивала, не из прошлогодней ли компании и были ли парни? В общем, я её попыталась успокоить, на следующий день отец позвонил, она постепенно вернулась к прежнему состоянию.

Слушая всю эту историю, Вадим напряжённо думал о том, как быть дальше, и сможет ли получение Наташей диплома что-либо изменить. Наташа тоже замолчала, и несколько минут они сидели, думая каждый о своём, а затем она, придвинувшись к нему ближе, тихо промолвила:

– Вадим, у меня нет таких близких подруг и друзей, с кем бы я могла обговорить что-то личное, посоветоваться, кроме тебя. Ты видишь, я тебе доверяю, ничего не стараюсь утаить, может быть, девушке и не стоит так открыто говорить, но я хочу, чтобы наши отношения развивались.

Вадим снова её обнял, и его словно прорвало – он горячо заговорил:

– Что ты, Наташенька, я всегда тебя выслушаю, буду рад помочь, чем смогу, ты всегда можешь рассчитывать на мою защиту, всё очень просто… – я люблю тебя, очень люблю, вот так открыто я никому об этом не говорил, а тебе говорю! Я хочу, чтобы у нас всё получилось, чтобы у нас была семья!

Наташа, прикрыв глаза, прижалась к груди Вадима, испытывая блаженство. Ей, скорее всего, очень хотелось услышать от него именно эти слова.

– Я тебе признаюсь, я тоже думаю о том, чтобы мы были вместе, – нежно прошептала Наташа, а затем, слегка отодвинувшись от Вадима, с определённой озабоченностью продолжила: – Но меня настораживает одна мысль. Я хочу поделиться с тобой своими наблюдениями, они меня не радуют. Ты знаешь, тревоги и переживания матери по поводу моего отсутствия, как мне кажется, носят уже болезненный характер. У неё начала развиваться мания, что меня может кто-то преследовать, что со мной обязательно что-то случится, меня обидят, особенно юноши, она из-за этого начинает усиленно волноваться и, соответственно, страдать. Что мне делать? Я не могу звонить ей каждые полчаса, к тому же у меня работа вечерняя.

– Выход здесь простой, – продолжая обнимать девушку, уверенно сказал Вадим. – Ты должна меня познакомить с родителями. У матери исчезнут все тревоги, когда она увидит, что у дочери надёжный защитник. А лучше – нам надо просто пожениться.

– Пожениться? А где мы будем жить? Ты готов переехать к нам в дом?

– Если мы поженимся, мне дадут комнату на семейном этаже. Потом, я стою в очереди на квартиру как молодой специалист уже два года… А ты готова жить в общежитии?

– Не знаю, я в общежитии не жила, об этом никогда не думала, – как-то неопределённо ответила Наташа и тут же достаточно уверенным голосом продолжила: – Если так будет нужно – поеду в общежитие! Сейчас для меня главное – получение диплома, потом можно будет ставить следующие задачи. Ты со мной согласен?

– Я согласен, потому что ты в данном случае права! Сначала надо закончить одно дело, а потом приступать к другому.

– Тут с матерью был ещё такой разговор… Правда, он состоялся ещё до нашего знакомства, – Наташа задумалась, вроде, как что-то припоминая. – С мамой мы договорились, что я после училища буду поступать в Московскую консерваторию или в институт Гнесиных. Когда пошла на практику, а это, по сути дела, началась работа, пришло осознание, что придётся поступать на заочное отделение, маме это не понравилось, она настаивает на дневном обучении и к тому же хочет, чтобы я ехала в Ленинград.

– А почему в Ленинград? – автоматически спросил Вадим.

– Ленинградскую консерваторию она считает более значимой, потом в Ленинграде у нас родственники.

– Наташа, я что-то не пойму, – с чувством недоумения и горечи вдруг проговорил Вадим. – Ты мне не говорила о том, что собираешься поступать в консерваторию! К чему тогда все эти рассуждения и планы на будущее?

– А что такого особенного, если я поступлю на заочное отделение? Я уже фактически работаю, пока без официального оформления, до получения диплома. Я хочу продолжить. Но самое главное – я тебя встретила! Конечно, планы мои будут скорректированы, о дневном обучении не может быть и речи. Будем учиться вместе! Ты ведь только год отучился.

– Если заочно, я поддерживаю! – примирительно сказал Вадим.

Наташа посмотрела на время, шёл одиннадцатый час.

– Вадим, пойдём, пока доберёмся!

– Возьмём такси, здесь же кафе недалеко, там стоят таксисты. Они снова вышли на тротуар и направились в сторону кафе.

– Вадим, я так понимаю, что нам сейчас будет не до встреч, давай свой блокнот – запишу телефон. Мы с тобой всё обговорили, планы наметили, мало ли какие изменения произойдут – звони. Просто поболтаем, обменяемся новостями. Ты что, не будешь скучать? – она вопросительно, но с кокетливой улыбкой на него посмотрела.

Вадим вытащил свою записную книжку, и она, записывая телефон, добавила:

– Звони, не стесняйся, отец может даже не спросить, кто. Костя и мама будут интересоваться – скажешь, из одной группы, звонишь по делу. Вот так.

Вадим, забирая книжку, вдруг сказал:

– Наташа, у меня в голове всё время вертится вопрос, который я хочу прояснить для себя. Он возник во время твоего рассказа об этой отвратительной ситуации, которая с тобой произошла. Возможно, тебе неприятно об этом вспоминать, но я хочу спросить: врачи, что, не смогли понять, отчего у тебя такое состояние?

– Почему не могли, я думаю, им всё сразу стало ясно, – Наташа замолчала, слегка задумавшись, а затем медленно продолжила. – Там, видишь, какая ситуация произошла – я это буду говорить со слов мамы. Ей позвонил Андрей Александрович и сказал, что ребята отравились рыбой, и Наташа попала в больницу.

Мама очень расстроилась, он её стал успокаивать и сказал, что сейчас заедет за ней на служебной машине, и они вместе поедут всё выяснять. Когда они приехали, то результатов анализов еще не было, врачи подозревали, в чём причина, но, естественно, никуда не сообщали. А Барканов-старший уже всё знал, он пошёл к врачу и стал говорить, что это вот наши дети, они занимаются музыкой, кто-то из ребят привёз непонятную курительную смесь, они попробовали, и вот девушке стало плохо. Он сам выяснит и серьёзным образом со всеми разберётся, это никогда больше не повторится, только чтобы случившееся не вышло за пределы больничного отделения. Врач ему сказал: «Мы обязаны, конечно, сообщить, куда следует, и здесь состояние пострадавшей играет основополагающую роль. Я, так понимаю, это не ваша дочь, всё будет зависеть ещё от её родителей, возможно, они будут настаивать на расследовании, при каких обстоятельствах это произошло».

Вадим, внимательно слушавший Наташу, вдруг спросил:

– А откуда отец Барканова узнал, что вы там курили и что произошла эта история?

– Ему позвонил Аркадий и стал умолять, чтобы он поехал в больницу и договорился с врачами, чтобы они никуда не сообщали. Это я узнала уже потом, от других людей. Когда приехала скорая помощь, Аркадий спросил, куда меня повезут, и сразу побежал звонить отцу, Лёня Барабаш при этом разговоре присутствовал. Кстати, врач скорой предложил Аркадию поехать тоже в больницу, видимо, заметил его неадекватность, он отказался, стал объяснять, что не может оставить всё открытым, что нет, якобы, человека, который всё закрывает. Но обо мне все подробности врачу рассказал, назвав фамилию, имя и даже домашний телефон.

– И как же потом развивались события? – Вадим не скрывал своего повышенного интереса к этой ситуации.

– Мама сидела в коридоре, – продолжила Наташа, – ко мне её не пускали, потому что делали всякие промывания, капельницы, я уже была в сознании. Как она потом сказала, от врача вышел Андрей Александрович и говорит: «Ольга Сергеевна, я извиняюсь, допустил неточность, вы только не нервничайте, выслушайте меня внимательно, Наташе стало плохо, потому что она покурила какую-то наркотическую курительную смесь, ребята где-то её раздобыли, она вместе со всеми попробовала». Мама была в шоке, она с возмущением буквально закричала: «Что значит, попробовала, кто предложил, я всех там в порошок сотру, кто мою дочь пичкал, это гнездо надо разорить!..»

Барканов стал её успокаивать, добавив, что сам всё выяснит и со своего сына три шкуры спустит. Надо сказать, что он Аркадия очень любил, помогал ему, защищал везде и всегда – всё же единственный сын, но если тот злоупотреблял его отношением и совершал что-то неправомерное, то наказание было адекватным. Аркадий его боялся, но всё равно совершал какие-то проступки, к отцу обращался, когда понимал, что ситуация критическая и последствия могут быть серьёзными. Ну, а теперь, на мой взгляд, самое главное, – Наташа, немного задумавшись, подбирая слова, старалась донести до Вадима смысл диалога родителей и конечный результат.

– Когда мама мне всё рассказала, я сначала с ней не согласилась, – продолжила она, но затем начало приходить понимание, что, возможно, этот вариант был самый благоприятный. Короче говоря, Барканов стал мать уговаривать: «Ольга Сергеевна, я вас понимаю, но и вы поймите, в данной ситуации эту историю лучше не раздувать, пострадают, в первую очередь, наши дети. Дойдёт до училища, у Наташи будут если не неприятности, то уж точно другое отношение. Кстати, доктор сказал, что Наташе стало лучше, она пришла в себя, сейчас ей делают всякие процедуры, и потом вам разрешат войти». Мама сказала, что сначала со мной побеседует, потом будет принимать решение. Она вошла, я чувствовала ещё себя отвратительно, но уже могла говорить. Она только спросила: «Кто заставил тебя это сделать?» Я ответила, что моя глупость, моё любопытство. Она только головой покачала, потом стала меня успокаивать, говорить, что у меня всё будет в порядке, меня быстро поставят на ноги. Когда она вышла из палаты, то сказала Барканову, что с ним согласна, и они вместе ходили к врачу и договорились, что не будут обнародовать причину моего отравления. Барканов потом маму очень благодарил, что отнеслась с пониманием. Он прямо сказал: «Ольга Сергеевна, мы работаем не на рынке, репутация один раз пострадает – карьере конец, а дети нам такую подножку подставили!» Она сказала, что учитывала и этот фактор.

Наташа закончила своё повествование и посмотрела на Вадима, он молчал и о чём-то сосредоточенно думал.

– Тебя что-то рассторило в моём рассказе? – она продолжала в упор на него смотреть.

– Понимаешь, эта договорённость привела к тому, что виновники, которые привезли эту отраву и тебе подсунули, не понесли заслуженного наказания. Всё сошло с рук, можно дальше продолжать!

– А ты считаешь, что нужно было предать гласности, чтобы стало известно в училище, меня там полоскали, вызывали в милицию на допрос, у родителей неизбежно были бы дополнительные огорчения! Кстати, Аркадий тоже не избежал бы проблем, он, оказывается, перешёл на заочное отделение в Гнесинку. Андрей Александрович сказал маме, что Аркадий вляпался в какую-то неприятную историю на первом курсе, ему грозило исключение, но он туда поехал, с трудом удалось разрешить ситуацию, и Аркадия перевели на заочное отделение. Теперь за малейший какой проступок он мог бы вылететь из института.

– Наташа, ты меня удивляешь! – с раздражением сказал Вадим. – Этот тип хотел воспользоваться твоим беспомощным состоянием, он тебя фактически отравил, а ты вместо того, чтобы приветствовать его наказание, беспокоишься, что у него будут неприятности. Я нисколько не сомневаюсь, что, чувствуя полнейшую безнаказанность, он поступил бы с тобою точно так же, если бы ему представилась такая возможность.

– Моя мама руководствовалась не интересами Аркадия, которого я после этого случая – веришь ты или нет – просто ненавижу, она хотела, чтобы у меня не было сложностей и, соответственно, у неё. Если бы она не согласилась, ещё неизвестно, как бы повёл себя её непосредственный руководитель – Андрей Александрович Барканов. Это тоже надо учитывать!

– Наташа, я могу в какой-то степени понять и твою маму, и Барканова, но не могу с ними согласиться. Я считаю, если человек честный, то он должен быть правдивым. Если мы в угоду своим личным интересам – карьере, проблемам с учёбой, да и просто желанием спокойной жизни – не станем реагировать на тех, кто сеет несчастья, и будем делать вид, что всё нормально, что это пустяки, зло нам никогда не победить, и оно может вернуться прямо в наш дом!

– Знаешь, Вадим, всё это очень возвышенно. Ты прямо праведник какой-то. Ты что, всегда говоришь только правду? – иронично заметила Наташа. – В жизни так не бывает!

– Странно! – усмехнулся Вадим. Мне кажется, ты могла бы понять, что я стараюсь всегда говорить правду.

– Правильно, стараешься, – в её голосе почувствовалось ехидство. – Вот пример: что же ты не сказал дежурной в общежитии, что тебе звонили не из института, а приглашали на свидание? Ты же честный человек! Но тебе это было невыгодно, это противоречило твоим интересам! Или я, кстати, по твоему предложению, обманывала маму – это тоже нормально!

– Примеры не очень удачные, это невинные ситуации, от этого никто не пострадал.

– Вот как! «Честный человек должен быть правдивым» – это твои слова? И не важно, какие ситуации! А что получается у тебя? Если тебе выгодно – ты будешь честным, но, если тебе это невыгодно – можно пойти на обман. То, что молодые люди совершили необдуманный, прямо скажем, отвратительный проступок – никто не спорит! – эмоционально продолжила Наташа, – хорошо, что не закончилось трагедией. Но что теперь – всех отдать под суд, расстрелять?

Взрослыми неглупыми людьми было принято правильное решение: на первый случай не создавать вокруг этой ситуации резонанса. Это не значит, что не было морального наказания. У меня, между прочим, несколько месяцев при каждом воспоминании об этом на глаза наворачивались слёзы! Отец Барканова настоял, чтобы из ансамбля удалили Сандалова, как он считал, главного виновника в этом происшествии. Аркадию не просто это далось, потому что у Юрия был очень хороший голос, на нём держался вокал, тем не менее, они расстались, а вместе с солистом ушёл барабанщик Никита. Ансамбль по сути дела развалился, они обновили состав, не знаю, что они там и как играют, но это другой вопрос. Так что без последствий номер не прошёл!

– Тебе-то какое дело до этого коллектива, что там у кого развалилось, такое впечатление, что ты больше переживаешь за этого Аркадия и за его ансамбль, чем за свою судьбу! – Вадим произнёс это резко, и было видно, что он злится.

– Если бы я предполагала твою реакцию, то не стала бы тебе об этом рассказывать, – тихим голосом пробормотала Наташа. – Хотела бы узнать, как бы ты поступил в этом случае, наверное, всем бы раздавил печень или повесил, – добавила она холодно, с обидой.

– Не надо из меня делать кровожадного монстра, просто я ни стал бы в угоду карьере или неприятностям по учёбе отступать от своих принципов, даже если бы мне это грозило какими-то проблемами. Правда – это не сладкая конфета, иногда правда очень болезненна для окружающих и может быть горькой пилюлей лично для тебя! Но виновные, я считаю, в данном случае, Барканов и Сандалов, должны были понести более серьёзное наказание! Это моя позиция, ты можешь с этим не соглашаться, – Вадим старался говорить это как можно убедительней, но Наташа даже не смотрела на него, она как будто отстранилась и была погружена в свои мысли.

Они подошли к кафе, на их счастье там стояла машина такси. Через минуту молодые люди мчались к Наташиному дому. Сидели молча, чувствовалась подавленность настроения после столь эмоционального разговора, это было первое столкновение их взглядов и мнений, и оно показало, что на некоторые ситуации они смотрят с разных сторон. Поездка составила не более пятнадцати минут, а время приближалось к одиннадцати часам вечера.

– Не провожай меня, – попросила Наташа, и небрежно сказав: – Пока, – выпорхнула из салона.

За всё время их отношений Вадим не чувствовал такой горечи и раздражения после прощания. Обычно после расставания он пребывал в приятном возбужденном состоянии, настроение было на подъёме от предвкушения, что они увидятся снова. Наташа всегда провожала его ласковым многообещающим взглядом, который являлся определённым подтверждением, что следующая встреча неизбежна. Сегодня, после такого непростого диалога, она попрощалась очень сдержанно и вышла из машины, даже не посмотрев на него. Чувствовалось, что она огорчена, расстроена и обижена.

Всю дорогу до дома Вадим думал: как же быть дальше? Нормальная вначале беседа пошла вдруг не по тому руслу, и в результате переросла чуть ли не в скандал. В какой-то момент Вадим понял, что этот разговор стал его злить, но вовремя попытался взять себя в руки, чтобы не нагрубить девушке. Его задело не то, что у них на некоторые вещи разные точки зрения – они и не могут быть полностью одинаковы, иногда людей приходится убеждать в том, что их взгляды ошибочны, а иногда соглашаться, что человек имеет право на свою позицию. Он вдруг поставил под сомнение её искренность, ему не понравилось, что она очень сдержанно относилась к действиям Барканова-старшего, а Аркадия, который чуть не лишил её жизни и хотел над ней надругаться, если не защищала, то относилась к нему сочувственно.

Вадим, как ему показалось, увидел на лице девушки переживания, когда она говорила, что Аркадия могли бы исключить из института, если бы узнали о таком проступке, он считал, что в голосе Наташи ощущалась горечь, когда она поведала, как пострадала его музыкальная группа. Отчего это? В душе начало зарождаться сомнение: так ли было на самом деле, как она рассказывала? Может, она сама хотела с ним построить отношения, но что-то не сложилось, помешала эта скандальная ситуация. Девушка в расстроенных чувствах, мать запретила встречаться с прежней компанией, а тут неожиданно появляется он…

– Всё, приехали!.. – повернувшись к пассажиру, сказал водитель. Вадим, очнувшись, как от дремоты, автоматически протянул деньги.

Лёжа в постели, изо всех сил старался уснуть, но почему-то ничего не получалось. Его соседи уже давно спали, и кто-то даже слегка похрапывал. Вадим, напрягая память, пытался вспомнить, о чём думал, когда ехал в такси, но нужная мысль не приходила. Наконец, зацепился, «…да, я думал о том, как Наташа познакомилась со мной. Я ей показался надёжным, принципиальным, уверенным в себе, способным защитить…» – Вадим улыбнулся характеристике, которую давал себе. «С одной стороны, я, конечно, произвёл на неё впечатление, я её заинтересовал. С другой стороны, встречаясь со мной, она стремилась, таким образом, мне кажется, на кого-то повлиять, вызвать ревность! Может, даже на того же Барканова? А почему бы и нет! Судя по её репликам, мои сомнения могут быть не без основания! Но она не захотела, чтобы обо мне знала не только мать, но даже знакомые. В чём тогда смысл всего этого, какой расчёт?»

Вадима вдруг стало охватывать какое-то ревностное волнение. Чем больше он пытался найти странностей в их отношениях, нестыковок, повышающих подозрения, тем сильнее росло недоверие к Наташе. «Да, она не такой ласковый пушистый котёнок, как мне показалась, в дальнейшему меня может быть с ней масса проблем! Мне следует принять какое-то решение, но какое? Прекратить всякие контакты и забыть об этом? Но ведь то, что для меня она небезразлична – неоспоримый факт. Я давно искал именно такую девушку, я её полюбил, в конце концов!» – мучительно размышлял Вадим и никак не мог понять, чего же он хочет. Принять радикальные меры и отказаться от неё у него не хватило сил. Решил, что до конца сессии не будет ей звонить, а там, может, всё прояснится само по себе. Засыпая, с грустью подумал: «Нет идеала в родном Отечестве!.. Правда, может, я что-то не так понимаю и накручиваю себя?»

Наташе тоже было не по себе, из машины она выскочила взволнованной. Родители ещё не спали, у них в комнате горел свет. Наташа, сполоснувшись под душем, пошла на кухню слегка перекусить. Через несколько минут появилась мать:

– Как успехи сегодня? – поинтересовалась она.

– Появился новый музыкант, играет отлично, репетировали допоздна, – наливая чай, ответила Наташа.

Они немного поговорили о делах и разошлись по комнатам, пожелав друг другу спокойной ночи.

Сна не было, Наташа перебирала в памяти каждую реплику их разговора, и её это очень тревожило. Её раздражала нетвёрдая позиция Вадима по произошедшему случаю, в глубине души она принимала его правоту: честность, открытость, принципиальность, надёжность – те качества, которые, вызвали к нему доверие. Помимо физических данных и внешней привлекательности он отличался и внутренним содержанием, что усилило к нему интерес и постепенно позволило проникнуться чувствами. В дальнейшем она поняла, что полюбила, потому что постоянно о нём думала, а когда Вадим завёл разговор о семье, вначале всё переводила в шутку, а затем стала намекать, что после получения диплома, готова это обсудить. Вместе с тем, в процессе прошедшей беседы вскрылись факты, которые её настораживали: Вадим не делал ни малейшего отступления от своих принципов, если считал, что это может, на его взгляд, противоречить справедливости.

Она пыталась убедить, что иногда возникают ситуации, где допустимо сделать некоторые исключения, не нарушая при этом, законов, чтобы у людей было меньше проблем и страданий, но Вадим занял непримиримую позицию и её не поддержал. Это вызвало определённую обиду оттого, что близкий, как она считала, человек не вошёл в её положение. Было видно, что и Вадим во время разговора очень расстроен, он был резок и даже вспылил. Наташа понимала, что её оценки и взгляды он пытался связать с ролью Аркадия в её жизни, и это тоже тревожило. На самом деле всё было иначе, но она не хотела об этом рассказывать. Она сознавала, что Вадим на это среагирует не так, как она бы хотела. Всё упиралось в профессиональную связь её матери и Андрея Александровича Барканова. В горкоме освобождалось место второго секретаря, Андрей Александрович претендовал на него, а на свою должность рекомендовал Ольгу Сергеевну Прокофьеву. Отсюда все эти договорённости и компромиссы. Но неожиданно произошла заминка, и Барканов занял своё кресло только следующей весной, а Ольгу Александровну перевели в горком уже после майских праздников.

После столь бурного обсуждения и достаточно сухого расставания она не совсем представляла, как будут развиваться события, но о разрыве не помышляла. Вадим нравился ей, и не просто нравился: она понимала, что переполнена к нему чувствами, она видела в нём надёжную опору, мужчину, который способен поддержать и защитить. Её привлекала его честность, немногословность, детская прямолинейность. Единственное, что её настораживало как женщину, то, что Вадим предъявляет слишком высокие требования к тем или иным поступкам человека, не склонен к компромиссам. Малейшие какие-то отступления от норм и правил, которые, как он считал, могут задевать других людей, его серьёзно возмущали. И хотя данное обстоятельство сейчас не являлось существенным и решающим, ей казалось, что в семейной жизни оно может иметь значение, и это смущало. Ей не хотелось, чтобы подобный фактор вносил разлад в их взаимоотношения, а за каждый житейский пустяк нужно было давать объяснения и оправдываться.

Проворачивая в голове все возможные варианты, Наташа надеялась, что у них всё наладится. Вадим на следующей неделе обязательно позвонит, потому что он тоже её любит и сам говорил об этом, и они, в дальнейшем, приступят к реализации своих планов. На этой оптимистичной ноте она уснула.

Глава 6

Два последних дня до своего учебного отпуска Вадим был загружен до предела. С агрегатом всё подходило к завершающей стадии, скорее всего, к середине лета комиссия вынесет свой вердикт, и они уйдут в отпуска, а уже осенью приступят к апробации новой стационарной зерносушилки, которыми их отдел проектирования тоже занимался.

С понедельника начались уже дневные занятия. Это были, в основном, консультации к предстоящим экзаменам, некоторые практические работы и зачёты. Это отнимало много времени и, тем не менее, Вадим постоянно вспоминал о Наташе. Как он ни старался о ней не думать, ничего не получалась, она появлялась перед глазами помимо его воли. В среду Вадим чуть было не сорвался и ей не позвонил, но всё же хватило сил удержаться, и решил, что надо подождать. На следующий день, в четверг, у него был первый экзамен.

Всего за два семестра ему надо было сдать шесть экзаменов, которые были представлены, в основном, общественными и гуманитарными науками; курсовую работу, несколько зачётов и больше десятка лабораторных работ. Вадим, как человек ответственный, задолженностей не имел, был допущен ко всем экзаменам, два из которых сдал ещё зимой, а в четверг предстояло испытать себя на политическую зрелость, сдавая «Историю КПСС».

Конечно, такие предметы, как «История КПСС», «Марксистско-ленинская философия», «Научный коммунизм», «Политэкономия» особого интереса у студентов не вызывали, их глубоко не прорабатывали, ограничивались предоставлением конспектов или цитат известных политических мыслителей, а какие-то важные факты и события просто заучивали наизусть. Вместе с тем данные предметы, как и гуманитарные дисциплины, формировали социально зрелую личность, развивали коммуникативные функции и способности самостоятельно мыслить, анализировать, давая возможность активного общения с другими людьми. Они создавали культурную и идеологическую среду, в которой образованный человек мог свободно ориентироваться, чувствовать себя уверенно и становиться частью этой среды.

Экзамен Вадим сдал на твёрдую четвёрку, и это его радовало. В субботу он пригласил в кафе своих соседей по комнате Коржавина Василия и Белоногова Ивана отметить начало его экзаменов. Иван охотно согласился, а Коржавин замялся, у него была девушка, которая считалась уже невестой и, видимо, без неё ему идти уже было неудобно. Вадим же хотел пообщаться в чисто мужской компании, отвлечься от всего и как-то поднять себе настроение, не думая о Наташе. Он сначала хотел пригласить Василия с его девушкой, которую звали Валентина, и Вадим её хорошо знал, потому что она работала крановщицей в соседнем цехе. Она, соответственно, была в курсе, что Вадим встречался с Наташей, узнав об этом от Коржавина, и могла спросить, почему он один, а ему не хотелось ничего объяснять. Поэтому он не стал настаивать и уговаривать Василия, и они, быстро собравшись с Иваном, ушли. Уже на улице их догнал Коржавин, сказав, что передумал оставаться дома.

Отдохнули они неплохо, выпили хорошего вина, съели по шашлыку. Говорили, в основном, о работе, о том, кто, где будет отдыхать в отпуске, строили планы на будущее. Вадим узнал, что Иван тоже встречается с девушкой, которая работает чертёжницей в их КБ, что осенью они собираются пожениться.

Это известие было восторженно воспринято, и за него сразу же подняли тост. Через несколько минут улыбающийся Коржавин произнёс:

– Ну что, ребята, я вас тоже удивлю: двадцать девятого июня у нас торжественная регистрация! Будем отмечать в кафе. Предварительно вас приглашаю, потому что официальные приглашения буду заказывать в понедельник. Вадим, твою девушку, по-моему, зовут Наташа? Правильно я говорю?

– Да, – удивлённо, протянул Вадим, – а что?

– Ничего! Приглашение будет на вас двоих!

Дружно выпили за будущее торжество, посоветовав Вадиму со свадьбой тоже не затягивать. Подошёл официант, Вадим приготовился оплатить счёт, но ребята запротестовали, они тоже внесли деньги, сказав, что это было общее мероприятие для всех, что-то вроде «мальчишника» – прощания с холостяцкой жизнью. Домой возвращались в приподнятом настроении, хотя Вадим всё же ощущал какое-то нарастающее внутреннее волнение. С одной стороны, ему трудно было с собой бороться, очень хотелось позвонить Наташе, особенно, когда Василий сказал, что приглашение на свадьбу будет и на неё – это его зацепило за живое. С другой стороны, он не представлял, как она отреагирует на этот звонок, может, она уже и голос его не хочет слышать, а потом, он же дал себе слово не звонить до конца сессии и, считая себя настоящим мужчиной, старался это слово сдержать.

Незаметно наступило время следующего экзамена. Вадим сдал его также хорошо, причём пошёл в первых рядах и уже ближе к обеду оказался дома. В комнате никого не было, ребята ещё работали, он хотел что-нибудь приготовить для перекуса, но передумал и решил сходить в столовую. Проходя мимо дежурной, услышал, как она его позвала:

– Вадим, тебе тут передали телефон, – это была снова Татьяна Ефимовна.

– Кто передал, что сказали? – спросил Вадим, до конца не осмысливая, кто это мог быть.

– Звонила девушка, просила передать тебе телефон, по голосу, вроде как та, что звонила прошлый раз из института! А может, не она? – в раздумии заключила Татьяна Ефимовна.

Он взял бумажку с телефоном. «Она, конечно, она!» – подумал Вадим, и его охватило кнервное волнение.

Поблагодарив дежурную, он вышел на улицу. «Значит, она не выдержала – ждёт звонка! Теперь – надо звонить!» – по телу пронеслось трепетное возбуждение. «А если хочет сказать, что больше никаких отношений! Нет, не похоже, – успокаивал он себя, – зачем ей настаивать на звонке, просто бы сидела и ждала, что я позвоню, затем высказала свой негатив! Соскучилась?! В любом случае надо сделать звонок и попытаться объясниться!» – убедив себя в правоте своих мыслей, Вадим уверенно зашагал к телефонной будке.

Он вытащил записную книжку, с которой никогда не расставался, и сравнил номера. Это был домашний телефон Наташи. Выбрав несколько монет, он зашёл в телефонную будку. «Если возьмёт трубку кто-то другой, представлюсь однокурсником, у меня для неё важная информация!» – решил подготовить себя к разговору Вадим.

– Слушаю вас! – прозвучало на том конце провода, и Вадим сразу узнал мелодичный голос Наташи. От неожиданности он не сразу начал разговор и только дышал в трубку.

– Говорите, я вас слушаю! – повторила Наташа.

– Это я, Вадим… – произнёс он невнятно.

– Господи! Вадим, куда ты пропал, ты что, потерял телефон, поэтому не звонил?

Его слегка подмывало сказать, что именно так и произошло, разрядив тем самым, ситуацию и сделав её понятной и предсказуемой, но, воспитав в себе чрезмерную прямолинейность и принципиальность, иногда ему даже мешавшую, Вадим ответил так, как на самом деле думал:

– Наташа, ты тогда очень резко вскочила и убежала из такси, я подумал, что ты на меня обиделась и не захочешь даже разговаривать по телефону.

– Ты что, действительно так думаешь? – Вадим почувствовал, как изменился у Наташи тон.

– Мне не хотелось бы об этом думать, но так получается! – он хотел сказать иначе, но всё же пробормотал то, что у него вертелось на языке.

– Глупости, какие, выбрось это из головы, я знаю причину твоих огорчений и недоверия ко мне, тебе мерещится излишняя симпатия к отдельным лицам из этой истории! – она буквально прокричала срывающимся голосом. – Уверяю тебя: это полное заблуждение, – проговорила она уже более спокойно. – Когда мы встретимся, я тебе всё объясню… Как твои дела, экзамены сдаёшь?

– Два экзамена по общественным наукам уже сдал на четыре балла.

– Прими мои поздравления! Молодец! Я эти две недели особенно не напрягалась, практику засчитали на «отлично». Обычно у нас сдают в училище всё, но у меня другая ситуация. – Теперь готовлю теорию, девятнадцатого сдаю, и всё. Свобода!

– Наташа, я тебя тоже поздравляю с отличной оценкой, уверен, теорию ты сдашь так же. Ты меня извини, действительно, меня куда-то понесло, я что-то не так понял, по правде говоря, я очень соскучился! Может, завтра встретимся во второй половине дня, часа в три – там же, у парка?

– То, что «Остапа понесло» – это точно! – иронично заметила Наташа, с чувством юмора у неё было всё в порядке. – Что соскучился – одобряю и понимаю, потому что сама скучаю, но завтра не получится. Давай в субботу, часов в одиннадцать?

– В субботу я занят, у нас практическая работа до двух часов дня. Если только в три…

– Вадим, я была одна дома, сейчас кто-то заходит, наверное, Костя. В субботу, в три, у парка! – Наташа выпалила скороговоркой.

В трубке послышались гудки, Вадим её повесил и начал напрягать память, вспоминая из какого произведения Наташа бросила в его адрес ироничную фразу. Было, вроде, что-то знакомое, но не смог вспомнить. «Всё-таки надо больше читать книг», – подумал он, но тут же вспомнил: это же знаменитый авантюрист Остап Бендер Ильфа и Петрова!

Вадим ожидал Наташу не у входа в парк, а прямо на остановке. Он знал, что девушка может приехать только сюда, именно здесь останавливались все автобусы и троллейбусы, идущие к парку. День перевалил уже за полдень, но солнце жарило вовсю, поэтому ему приходилось прятаться за козырьком остановки, в тени, каждый раз выглядывая, кто из пассажиров подъехал. В институте он освободился раньше, чем предполагал, и даже успел пообедать, прибыв к месту встречи за двадцать минут до назначенного времени.

Наташа приехала на троллейбусе, сразу было понятно, что ехала она от дома. Одета была в лёгкое цветное платье под пояс, которое придавало ей в движении особую грациозность, воздушность и изящество. Увидев её, Вадим испытал особый внутренний подъём и трепет. Конечно же, эта девушка ему очень дорога, он её любит, и это очевидно. Юношеская страсть, которая бурлила в нём и которую он все эти дни пытался задавить, снова прорвались наружу, и он буквально бросился к Наташе навстречу. Улыбнувшись, она удивлённо сказала:

– А я думала, ты будешь у входа в парк! Соскучился? – и как ни в чём не бывало, не обращая внимания на прохожих, вплотную приблизилась к Вадиму и поцеловала его.

Вадим почувствовал приятное расслабление, Наташа была прежней, такой же обаятельной улыбчивой, общительной. Он взял её за руку, и они, как школьники-первоклашки, пошли к центральному входу. В тенистых аллеях парка ощущалась освежающая прохлада и даже дышалось как-то легче и свободней, они направились к киоску с мороженым, Вадим взял два эскимо.

– Охладимся ещё и изнутри! – передавая Наташе мороженое, сказал Вадим, и они присели на стоящую невдалеке скамейку. – Какая жара сегодня, даже удивительно для середины июня.

Лакомились не спеша, разбавляя получаемое удовольствие разговорами о своих учебных делах. Несмотря на выходной день, людей в парке было немного. Вадим, даже того не замечая, буквально проглотил своё эскимо и, выбросив упаковку в стоящую рядом урну, молча сидел и наблюдал, как напротив, маленький мальчик и мужчина, видимо, его отец, играли в прятки. Отец закрывал руками глаза и медленно считал до пяти, мальчик прятался за спинку скамейки, папа его искал и никак не мог найти, а затем всё же находил, и это вызывало у ребёнка необычный восторг. Он хохотал и спрашивал у отца, как тот его нашёл. Наташа, покончив с мороженым, посматривая на Вадима, вдруг спросила:

– Хочешь поиграть в прятки?

– В роли кого – малыша?.. – Вадим заулыбался.

– Для малыша ты слишком габаритный, думаю, роль папаши тебе бы вполне подошла!

– Ты считаешь, что я для такой миссии вполне сформирован? – он приблизился к девушке и обнял её за плечи. Наташа какое-то время сосредоточенно молчала, а затем проговорила:

– Видишь ли, Вадим, у тебя много таких качеств, которые привлекают, вызывают симпатию. Это твоя принципиальность, честность, нетерпимость к несправедливости. Я понимаю это и разделяю твои взгляды, потому что сама так воспитана. Но меня настораживает то, что ты не склонен к компромиссам и слишком субъективно оцениваешь некоторые ситуации или людей.

Вадим удивлённо смотрел на Наташу и вдруг спросил:

– Ты что, хочешь опять затронуть прошлую тему?

– Да, я хочу вернуться к этому разговору, чтобы попытаться всё прояснить, поставить точку и выдернуть занозу из твоей души, потому что ты периодически будешь за неё зацепляться, у тебя будет возникать ревность и недоверие ко мне.

– Хорошо, я тебя послушаю, – Вадим промолвил это сникшим голосом, затем добавил: – Не скрою, в моей душе есть раздражитель!

Наташа закивала:

– Я это поняла! Честно говоря, я даже не знаю, как мне начать, как сформулировать, чтобы ты это правильно воспринял. Вот смотри, ты говорил, что был слесарем, руководство заметило, что ты ответственный работник, умеешь организовать коллектив, внёс рационализаторское предложение, и тебя повысили до мастера, образование твоё позволяло. Окончишь институт, будешь инженером, пойдёшь по служебной лестнице. И здесь очень важно уметь ладить с людьми, находить с ними общий язык, особенно с руководством. Нужно проявлять разумный компромисс, что ты и делаешь, когда начальник цеха просит остаться после смены. Я думаю, это правильно, если ты не хочешь просидеть мастером до пенсии. Такие же законы работают и в среде чиновников, где он ещё, к тому же, не должен дискредитировать себя никакими скандалами.

Когда произошла эта история со мной, как раз решался вопрос перевода мамы на место Барканова, а он, соответственно, двигался на повышение. Конечно, мама обладает громадным опытом и такими качествами, которые необходимы на этой должности, поэтому её и рекомендовал Андрей Александрович. Тем не менее, её утверждали почти год, и она приступила к новой работе только две недели назад. Чтобы должность второго секретаря занял инструктор – это тоже небывалое явление. Обычно на эту вакансию претендует заведующий отделом или, в крайнем случае, завсектором. Барканов шёл вне конкуренции, он обладал уникальными деловыми качествами, умением работать с людьми, располагать их к себе. Он не кабинетный работник, он постоянно встречается с какими-то коллективами, то на производстве, то на стройках, то на общественных мероприятиях. Теперь ты понимаешь, что тот случай мог бы поставить точку на его карьере, и соответственно, на карьере матери! Но они нашли вариант, я считаю – правильный в данном случае, и ты, как разумный человек, не можешь с этим не согласиться. Слава богу, что всё так закончилось!

– Слава богу, что ты осталась жива и здорова! – Вадим с серьёзным видом посмотрел на Наташу. – Относительно Барканова-старшего я, возможно, был не прав, честно говоря, на слёте он мне тогда понравился. Но ведь его подставил сынок-негодяй, который тебя чуть не отравил, а это серьёзная недоработка папаши в воспитании!

– Знаешь, Вадим, очень легко рассуждать, когда ты сам ещё никого не воспитал. Мне мама рассказывала, как они намучились с Аркадием, когда он подрос. Это прямая противоположность отцу, Андрей Александрович говорил, что, если бы Аркадий не был на него похож, он подумал бы, что это не его сын. Он его и ремнём порол уже большого, и закрывал дома за какие-то серьёзные проступки. Он говорил маме, что, конечно, мало уделял сыну внимания, вся его жизнь была поглощена работой, теперь сожалел об этом.

– Наташа, мне кажется, что ты слишком много времени отводишь этой персоне, такое впечатление, что ты страдаешь, может, ты жалеешь, что у тебя с ним не сложились отношения? – Вадим выплеснул это в резкой форме, чувствуя, что она будет возмущаться и как-то себя оправдывать.

Но на удивление Наташа спокойно сказала:

– Я так и думала, что ты это произнесёшь, потому что это и есть главная причина твоего навязчивого подозрения. Не знаю, обрадую тебя или разочарую, но то, что я в адрес Барканова не произношу оскорбительные термины и через каждое слово не ругаю последними словами, вовсе не значит, что я его уважаю, боготворю и, тем более, могла бы с ним построить какие-то отношения. Я просто иначе воспитана и вполне нормально отношусь к его отцу, нравится тебе это или нет. Но я хорошо знаю, что он собой представляет, я ему сказала об этом, если не в лицо, то в телефонную трубку.

– А он что, тебе звонит? – Вадим с удивлением посмотрел на неё.

– Нет, не звонит, теперь точно не будет! Он позвонил спустя два или три месяца после этого происшествия. Спросил, как здоровье, стал оправдываться, что не предполагал такой моей реакции, сочувствовал. Я ему сразу выдала то, чего он не ожидал: «Зачем ты меня раздевал, ты с какими намерениями подсунул мне это зелье?»

В трубке была пауза, потом он пробормотал: «Ты потеряла сознание, я испугался, хотел делать искусственное дыхание, никаких намерений…» «Почему скорую помощь не вызвал?» – спрашиваю. Здесь вообще какое-то мычание! Тогда я сказала всё, что о нём думаю: «Ты поступил со мной отвратительно, как предатель! Так может сделать только подлец! Подумай, кто ты после этого, и больше мне никогда не звони!» Вот и всё!

Наташа замолчала, она смотрела на аллею парка, где удалялась фигура счастливого папаши, наигравшегося в прятки со своим малышом. Затем неожиданно произнесла:

– Вот что я хочу тебе сказать, Вадим! У нас так быстро стали развиваться отношения, потому что мы на многие вещи смотрим одинаково. И если мы собираемся и дальше идти вместе по жизни, то я хочу, чтобы всё строилось на взаимном доверии, и не надо было ничего по сто раз доказывать! Ты должен понять, если я что-то говорю, то это так и есть на самом деле – мне незачем лгать и лицемерить!

Анализируя высказанную за последнее время Наташей информацию, у Вадима в голове вдруг начало наступать какое-то просветление, и он на происшедшие события посмотрел как бы с другой стороны.

– Наташа, я тоже за искренность! – восторженно произнёс он, – ты сегодня достаточно подробно всё разъяснила, я стал понимать, что был в плену своих навязчивых болезненных фантазий, которые отравили мне настроение и вызвали к тебе недоверие.

– Это, наверное, и потому, что разозливший меня своим мерзким поступком Барканов не понёс заслуженного наказания!

– Пока не понёс! – уверенно добавила Наташа. – Я думаю, что, если он будет действовать так же, то обязательно его понесёт, но в более серьёзной форме, и добавит новую порцию мучений своим родителям. Лично я хочу эту тему вычеркнуть и больше к ней никогда не возвращаться, а ты должен дать мне слово, что со своим болезненным воображением справишься раз и навсегда! В противном случае нам лучше сразу расстаться, чтобы в дальнейшем зря не страдать, – она произнесла эти слова достаточно серьёзно и посмотрела на Вадима, как бы ожидая его реакции.

Вадим не предполагал услышать такую концовку, слова Наташи застали его врасплох, он даже немного растерялся.

– Наташа, я не хочу с тобой разрушать отношения, из сегодняшнего разговора я многое понял, я прошу прощения, если своими странными подозрениями тебя обидел. Здесь сошлось много всяких факторов, но я тебе даю слово, что ничего подобного больше никогда не будет! Я тоже считаю, что надо перевернуть эту страницу и забыть раз и навсегда. У нас впереди много всяких дел и планов, надо их реализовывать, – он сделал попытку улыбнуться и обнять девушку.

Вопреки своему серьёзному внешнему виду, Наташа не стала отстраняться, а наоборот, прильнула к нему. Он прижал её к себе и нежно прошептал на ухо:

– Если ты меня бросишь – я погибну, и моя смерть будет на твоей совести.

– Теперь я вряд ли рискну пойти на такой шаг, зная, какими могут быть ужасными последствия, – улыбнулась Наташа, поцеловав Вадима.

Стало окончательно понятно, что инцидент исчерпан, чувства оказались выше всяких недоразумений. Им очень хотелось подарить друг другу ласки, но был выходной день, на аллее парка то там, то здесь появлялись прохожие, и воспитанные молодые люди старались держать себя в рамках приличия. Наташа первая попыталась подняться, но Вадим в шутку упёрся рукой в спинку скамейки, сказав при этом:

– Всё, ты в ловушке!

– Вадим, у тебя бицепсы как из металла, – проговорила Наташа, пытаясь отодвинуть его руку, – раньше ты был в куртке, я чувствовала, что ты крепкий парень, а сейчас в безрукавке, ты прямо, как штангист!

– Я серьёзно занимался плаванием, у меня первый разряд, уже набирал кандидатские баллы, а физически я действительно укреплял себя штангой. Я приседал со штангой и лёжа выжимал сто килограммов.

– Ужас какой, почти в два раза больше моего веса! – удивлённо промолвила она.

– А сколько ты весишь? – спросил Вадим.

– Было пятьдесят два килограмма, сейчас, наверное, больше!

– Я тебя подниму одной рукой!

– Как ты это будешь делать? – Наташа вытаращила глаза, – прямо за шиворот?

– Ну это уж слишком! – Вадим рассмеялся, – я вот, сидя, вытянул руку, а ты садись на неё, только держись за мою шею, чтобы не свалиться!

Наташа, аккуратно подобрав платье, села на руку Вадима, обняв его за шею. Вадим напряг руку и спокойно поднялся со скамейки, держа девушку на вытянутой руке. Затем медленно опустил её на землю.

– Ты просто Геракл! – Наташа от восхищения чмокнула Вадима в щёку. – Тебе можно в цирке выступать, гнуть там всякие железки!

– Если выгонят с работы – тогда в цирк! Пойдём немного прогуляемся по парку.

Они медленно пошли по аллее. Наташа открыла сумку и что-то там копалась. Вадим подумал, что она сейчас вытащит сигареты, чтобы закурить. Она действительно достала неполную пачку сигарет и, поворачиваясь к нему, сказала:

– Вот смотри, что я сейчас сделаю.

Вадим даже не успел сообразить, как она подошла к мусорной урне и выбросила туда сигареты.

– Всё! С этим покончено! Ты доволен?

– Более чем… – Вадим расплылся в улыбке.

– Я тебе не сказала самое главное, что хотела сказать сразу! – было видно, что у неё поднялось настроение. – Я в среду сдаю государственный экзамен, надеюсь, сдам успешно, а двадцать третьего, в воскресенье, мы семьёй хотим отметить это событие. Хотели в субботу, но мама сказала, что в субботу не та дата, чтобы развлекаться. Собирались пойти в кафе, но потом решили, что дома лучше. Я тебя приглашаю к трём часам дня, познакомишься с моими родителями, всё сразу и обговорим!

Вадим стоял и слушал Наташу буквально с открытым ртом. Действительно, всё решается так, как она запланировала сама. И к нему снова вернулось чёткое убеждение, что Наташа – человек слова и дела.

Среда для Наташи была довольно напряженным днём, а экзамен серьёзным испытанием. Несмотря на некоторые отступления и пробелы в учёбе на втором курсе, она всё же нашла в себе силы сконцентрироваться, тщательно подготовиться и буквально вырвать диплом с отличием. Для неё это был триумф! Она, конечно, рассчитывала на удачную сдачу экзамена, но комиссия в один голос, стала восхищаться её результатами, отметив, что она продемонстрировала себя не просто как успешный выпускник, а как уже сложившийся талантливый специалист. Её это обрадовало и даже слегка удивило.

Дома Наташу первым поздравил брат Костя, который тоже с довольно хорошими результатами закончил школу. Костя учился в музыкальной школе, неплохо играл на гитаре и собирался поступать в музыкальное училище, которое заканчивала сестра. Но однажды, уже во время школьных экзаменов, неожиданно заявил, что в училище учиться он не хочет, что гитара – это просто юношеское увлечение, что его больше привлекает театр, игра на сцене, и он будет поступать в институт искусств на театральный факультет. Родители были озадачены таким неожиданным решением и пытались его переубедить, особенно отец, он старался объяснить, что музыка не только формирует и облагораживает человека – это ещё и престиж, популярность и возможность материально себя обеспечить. Артист театра тоже может быть популярным, известным, но иногда своей главной роли можно ждать годами, а то и десятилетиями. К тому игра актёра на сцене – это ещё и талант, а если он не очень, а то и отсутствует? Но сын был непреклонен, он сказал, что занимался в школьной драматической студии, преподаватель его хвалил, сказав, что у него есть способности, их надо развивать, и рекомендовал поступать в местный институт. Постепенно родители успокоились и смирились – главное, что сын будет связан с искусством, а его обучение будет проходить фактически дома, на глазах.

В четверг, на следующий день после сдачи Наташей экзамена, у Кости был выпускной вечер, и вся семья готовилась к этому торжественному запоминающемуся мероприятию.

Вадим позвонил вечером, и ему опять повезло, трубку снова взяла Наташа и с нескрываемым восторгом сказала, что схватила диплом с поощрением, то есть с отличием. Вадим, с явной радостью, от всей души её поздравил, воскликнув, что гордится ею, что она не только красивая, но и талантливая девушка, и он счастлив, что будет рядом с ней. Затем, немного понизив голос, спросил:

– Наташа, а мероприятие не отменяется, всё остаётся в силе?

– Конечно, Вадик, я тебя жду в три часа дня, – Наташа особенно ласково выделила эту фразу. – Первый подъезд, восьмая квартира.

В субботу Наташа обсуждала с родителями воскресное торжество.

– Мама, мы что, просто в своём семейном кругу это проводим? Мне из подружек, друзей никого не приглашать?

– Я думаю, да! – немного поразмыслив, ответила мать.

– Наташа, это же не день рождения, не другой какой праздник, – подключился отец. – Я и мама поздравим своих детей с успешным окончанием учёбы. Чисто семейные посиделки.

Наташа несколько минут сидела молча, а потом каким-то загадочным голосом проговорила:

– Вот что я скажу вам, дорогие родители, – отец и мать переглянулись и внимательно на неё посмотрели, а она спокойно продолжила: – Я на завтра пригласила своего хорошего друга Вадима.

Ольга Сергеевна с удивлением смотрела на дочь, затем перевела взгляд на мужа, как бы желая у него получить разъяснение неожиданно возникшей коллизии. Николай Захарович, пожимая плечами, обратился к дочери:

– А это кто? Это из вашей группы парень?

– Нет, он ни из какой ни группы, он работает на заводе, интересуется народной музыкой, серьёзный человек.

– Ах вот оно что!.. – с саркастической усмешкой произнесла Ольга Сергеевна, – так это и есть тот герой, который тогда тебя поджидал у Дома культуры? Как я оказалась права! Наташа, мы же с тобой договорились, ты дала слово, что будешь заниматься только учёбой, и никаких парней!

– Мама, так, а в чём твои претензии? Я ничего не нарушила, диплом я, по-моему, получаю, и даже с отличием! – спокойно продолжила Наташа. – Но я взрослый человек, я девушка, мне двадцать первый год, почему я не должна ни с кем знакомиться, сидеть на коротком поводке и чего-то бояться?

– Оля, ну ты уж, мне кажется, слишком!.. – вмешался отец. – Ты на маму, дочка, не обижайся, сама помнишь, сколько мы тогда пережили. Никто тебя в клетку запирать не собирается, нам хочется, чтобы рядом с тобой был человек хороший. Ты у нас такая умница, так нас порадовала…

– Яне обижаюсь, я просто хочу жить своей жизнью, а чтобы вам понять, хороший человек рядом со мной или нет, вам надо его увидеть!

– Наташа, дочка, – смягчившись, начала Ольга Сергеевна. – Конечно, мы не собираемся тебя в чём-то ограничивать, приглашай своего друга, мы всего лишь хотели узнать, как ты собираешься с ним строить отношения, какие у вас планы. Ты ведь будешь учиться дальше, а у него, может быть, на этот счёт другое видение.

– Видение, как ты говоришь, у нас с ним одинаковое, я буду работать и заочно учиться, если поступлю. Вадим тоже работает днём, а вечером учится в институте.

– Значит, всё-таки заочно, – мать слегка потускнела.

– Мама, я ведь фактически уже работаю, теоретические знания я получила на дневном отделении неплохие, мне сейчас главное – практика! Я буду работать, а на заочном отделении института буду расширять свой теоретический багаж.

– Ладно, посмотрим, как пойдёт дело! – примирительно сказала мать.

Глава 7

В субботу Вадим, отсидев лабораторную, не остался на консультацию, а поехал искать шампанское и конфеты в коробке. Это удалось сделать только в баре ресторана «Центральный» с существенной переплатой. Коробка конфет «Шоколадное ассорти с орехами» была очень эффектно оформлена: яркие розы на ней казались живыми. Утром в воскресенье он поехал на рынок и купил пышный, ослепительно красивый букет пионов.

В четырнадцать пятьдесят пять он поднялся на третий этаж пятиэтажного дома, в котором жила Наташа. Дверь открыл Костя, он уже был предупреждён, поэтому любезно предложил войти. Войдя в прихожую, Вадим поздоровался, и сразу же из кухни вышла представительная женщина в голубом платье, с тщательно уложенными в красивую строгую причёску волосами, с лёгким макияжем. Улыбаясь, она приветливо поздоровалась и сказала:

– Меня зовут Ольга Сергеевна, это Костя – брат Наташи, а вы, я так понимаю, Вадим? Проходите, не стесняйтесь, Наташа появится через минуту.

Вадим слегка смутился, его бросило в краску, и он невнятно пробормотал:

– Да, меня зовут Вадим, – с этими словами он полез в большую холщовую сумку, где лежали пионы. Он вытащил букет и со словами: «это вам!» вручил его Наташиной маме.

– О-о-о… какой шикарный букет, спасибо! – с восторгом проговорила она и предложила пройти в гостиную, через открытую дверь было видно, что там уже накрыт стол.

Вадим сделал попытку снять свои фирменные туфли, но Ольга Сергеевна его остановила:

– Ну что вы, Вадим, это лишнее!

В это время открылась дверь рядом с кухней, и из неё вышел солидный мужчина среднего роста, с густой шевелюрой, в светлых брюках и в яркой цветной рубашке.

– Николай Захарович, – он протянул Вадиму свою мягкую руку с длинными пальцами, – отец вот этого молодца, – продолжил он, кивнув на Костю, – и нашей отличницы, которая в ванной наводит марафет.

Вадим снова запустил руку в свой мешок и, вытащив оттуда бутылку шампанского, передал её Николаю Захаровичу. В этот момент из ванной вышла Наташа.

– На дворе лето, а к нам Дед Мороз пожаловал, всё время что-то вынимает из своего волшебного мешка. Мне хоть что-нибудь достанется? – своим неожиданным появлением и звонким, игривым голосом она вызвала у всех радостное состояние, и от этих слов лица её близких и пришедшего гостя озарили улыбки.

– Поздравляю отличницу! – торжественно произнёс он и вручил Наташе красочный сладкий подарок. – Для поднятия настроения после длительных переживаний!

Все были в восторге, чувствовалось, что Вадим произвёл приятное впечатление на родителей.

– Ой, молодец какой! – Наташа, абсолютно не смущаясь родителей, слегка наклонив Вадима, наградила его поцелуем в щёку, поблагодарив, таким образом, за полученный подарок.

В приподнятом настроении все отправились за стол. Наташа села рядом с Вадимом, родители напротив, а Костя с торца стола. Выглядела Наташа настолько притягательно, что Вадим старался на неё не смотреть, потому что возникало непреодолимое желание её обнять.

Одета она была в модные светло-коричневые брючки и стильную приталенную блузку с коротким рукавом. Идеальный макияж, выразительные глаза, пышные ресницы придавали неповторимое обаяние, а ярко-розовая помада освежала лицо и делала его ещё более мягким и женственным.

Николай Захарович, разливая шампанское, сказал, что для Кости приготовили сок, но небольшой фужер шампанского ему сегодня тоже позволяется за проделанные успехи.

– Ну что, маме предоставим первое слово! – сказал он, поставив на стол бутылку.

– Нет, нет, – вдруг отвергла его предложение Ольга Сергеевна. – Говори ты, Николай, тосты должны произносить мужчины, у них это лучше получается.

Николай Захарович поднялся, немного помолчал, как бы сосредоточиваясь, а затем заговорил:

– Дорогие дети, мы с мамой от души поздравляем вас с окончанием учёбы! Для кого-то это первый этап, для кого-то второй! Но мы уверены, что и в дальнейшем обучении вы будете радовать нас своими успехами. Особенно приятно, что Наташа, у которой, как известно, были определённые сложности, сумела с ними справиться, сконцентрироваться, взять себя в руки и получить диплом с отличием. Спасибо! Молодцы!

После этих слов все посмотрели на Наташу, она, слегка смутившись и покраснев, тихо произнесла:

– Спасибо, папа, но на этом можно было не акцентировать!

Ольга Сергеевна как-то неодобрительно посмотрела на мужа, на дочь, а затем на Вадима. Ей, видимо, не хотелось, чтобы о прошлогодних проблемах дочери говорилось при постороннем человеке, Наташа же чувствовала себя неуютно, оттого что Вадиму всё уже известно, а мать об этом ничего не знает. Но Вадим повёл себя правильно и сделал вид, что сказанное его не касается и он ничем не удивлён. После произнесённого тоста все принялись за еду, в перерывах возникали разговоры на общие темы, которые не касались какой-то конкретики.

Через время опять открыли бутылку шампанского, и Николай Захарович, не удержавшись, добавил немного вина в бокал Косте, на что Ольга Сергеевна сделала ему замечание, сказав, что сыну рано приучаться к шампанскому, пусть попивает сок. Тем не менее, назревал следующий тост, и Вадим решил использовать возможность поздравить любимую девушку со впечатляющими успехами, не забывая отметить и её брата. Обращаясь к родителям, как бы спрашивая разрешения, с улыбкой, проговорил:

– Вы не возражаете, если я скажу несколько добрых слов в адрес сегодняшних триумфаторов?

Родители, переглянувшись, заулыбались, а Костя и Наташа притихли и внимательно на него смотрели.

– Хочу сказать, что от всей души поздравляю Костю с окончанием учёбы и, хотя я его фактически не знаю, но уверен, что в дальнейшем он поступит туда, куда пожелает, и будет успешно учиться!

– Браво! – вдруг зааплодировал Костя, – единственный человек, который в меня верит!

Вадим среагировал на эмоциональную реакцию Наташиного брата и сделал паузу, а затем продолжил:

– Что касается Наташи, я знаю её не так давно, но за этот небольшой промежуток убедился, что она человек целеустремлённый, уверенный в себе и, если что-то сказала, то обязательно держит слово. У меня нет никакого сомнения, что если она захочет поступить в консерваторию, то обязательно это сделает и получит диплом о высшем музыкальном образовании, потому что для талантливых людей открыты все дороги. С чем я её и поздравляю!

После этих слов у Наташи заискрились глаза, и она смотрела на Вадима с нежностью и благодарностью. Ей понравилось, как он лаконично, конкретно и совершенно правильно её охарактеризовал, и главное, что он осмелился на это. Тост понравился родителям и особенно Косте, и все дружно за него выпили. Второй бокал шампанского добавил расслабляющего состояния и желания поговорить на конкретные темы. Вадим стал интересоваться у Кости, куда он всё же решил поступать. Тот ответил, что завтра будут выдавать аттестаты, и после этого он будет собирать документы для подачи в институт искусств на театральный факультет. Вопрос для него решённый, но родители и даже сестра не очень одобряют его выбор. Вадим поддержал его, но заметил, что, наверное, он чувствует, что обладает актёрскими способностями, иначе не рискнул бы. Костя, слегка захмелевший, стал рассказывать, как он играл в школьной самодеятельности, и профессиональный актёр, помогавший ставить спектакль, его очень хвалил и рекомендовал получить актёрское образование. Вадим отметил, что правильно он сделал или нет, поймёт, когда уже начнёт учиться. Наташа в это время о чём-то говорила с матерью.

Николай Захарович предложил Вадиму выпить по рюмочке коньячку. Поколебавшись, Вадим согласился. Вместо одной выпили по две, Николай Захарович стал интересоваться, где и как работает Вадим; глядя на его мускулатуру, спросил, каким видом спорта он занимается. Вадим всё подробно рассказал: кем и где работает, чем занимается в свободное время, где живут его родители. Через какое-то время Наташа с матерью пошли на кухню и принесли чашки, чайник и собственноручно изготовленный торт «Наполеон». Началось чаепитие. Костя, съев кусочек торта и наспех выпив чаю, попрощался с Вадимом и ушёл к друзьям. Вадиму положили увесистый кусок торта, и он не спеша пытался его съесть, чувствуя, что для него это перебор. Ольга Сергеевна неожиданно спросила:

– Вадим, Наташа мне сказала, что вы собираетесь пожениться! Это правда?

Наташа посмотрела на мать, желая что-то сказать, но Вадим её опередил:

– А что тут плохого? Мы люди взрослые и любим друг друга, нам ничего не мешает создать семью.

Ольга Сергеевна, видимо, не ожидая такого откровенного ответа, даже перестала пить чай и отодвинула чашку.

– Прямо так сразу – познакомились и под венец? – она сначала посмотрела на Наташу, а затем на Вадима, ожидая, что он скажет.

– Почему так сразу? – спокойно ответил Вадим. – Мы познакомились, стали общаться, было интересно друг с другом, через некоторое время поняли, что появились серьёзные чувства и нам хочется быть вместе. Вот Наташа поступит в консерваторию, и будем думать, как это всё обустроить.

– А когда вы успели это понять? Наташа, мы же с тобой договаривались, пока учёба – никаких знакомств! Ты что, отказалась от своих слов и всё время меня обманывала? – Ольга Сергеевна расстроенно посмотрела на дочь.

– Мама, к чему теперь этот разговор, эти дознания! Вадим приходил ко мне в Дом культуры, мы разговаривали о моей будущей работе, о народной музыке, обо многом другом, все было невинно. Что же мне, ни с кем не общаться, надеть паранджу? Когда я уже вышла на экзамен, мы затронули тему о нашем будущем. Я сказала, что после получения диплома подумаю. Так всё и происходит, никто никого не обманывал.

– Хорошо, допустим, все будет так, как ты прогнозируешь, вы поженитесь, а где вы будете жить? Вадим, как известно, живёт в общежитии.

– Если я женюсь, мне дадут комнату в семейном блоке, может быть, в новом общежитии, его уже собираются заселять, – Вадим прервал молчание. – Потом, я стою на очереди как молодой специалист, уже два года, наше предприятие сдаёт дом в конце лета, вдруг и нам достанется квартира?

– Оля, что ты драматизируешь! – подал голос захмелевший Николай Захарович. – Мы ведь тоже начинали с общежития, и не с такого, как сейчас, а все удобства были на улице! Многие так начинают! Что тут поделаешь – этот процесс неизбежен! Дочь-то у нас – взрослая уже, и какая умница, красавица, парня такого видного полюбила. Полюбила? – усилив интонацию, продолжил отец, желая увидеть реакцию Наташи.

Она, опустив голову, смущённо улыбаясь, сказала:

– Полюбила, папа, подтверждаю!..

Вадиму приятно было слышать это признание в присутствии родителей, но он, чувствуя все же какую-то неловкость, сидел и молчал.

– За такое событие надо выпить! – Николай Захарович тут же расставил рюмки и разлил всем коньяк. – За будущую новую семью!

Своё радостное торжественное настроение Николай Захарович попытался передать близким людям. Вадим и Наташа, с улыбкой глядя друг на друга, подняли рюмки, и даже Ольга Сергеевна, слегка улыбаясь, присоединилась ко всем, видимо, понимая, что в жизни дочери наступает момент, на который она не в силах повлиять, как бы ей этого ни хотелось. Окончательно растрогавшись, Николай Захарович, обнимая жену, произнёс:

– Ребята, чтобы там ни было, мы с матерью рады и счастливы за вас. Даже если ничего не получится там с этим жильём, будете жить у нас, а там найдём решение. Наташа, покажи Вадиму свою комнату, вы там поместитесь вполне.

Наташа как будто ждала этого предложения, она вскочила, взяла Вадима за руку и сказала:

– Пойдём, посмотришь, как я живу!

Ей действительно хотелось с ним уединиться и, уже уходя, они услышали, как Николай Захарович сказал жене:

– Оля, надо не хмуриться, а восхищаться – посмотри, какая красивая пара!..

Комната была небольшая, но уютная. Слева у двери стоял платяной шкаф с зеркалом, за ним пианино, а в углу у окна тумбочка, на которой располагался небольшой портативный телевизор с антенной. Справа в углу стоял стол, а за ним кровать с деревянными спинками. За кроватью располагалось небольшое трюмо, над которым висел светильник. Над столом находились полки с книгами, а над кроватью на стене был прикреплён симпатичный коврик.

– А телевизор работает? – спросил Вадим, подходя поближе.

– Конечно, и отлично показывает! Папа был на гастролях в Венгрии и привёз оттуда.

– Я видел такие телевизоры в Германии, когда служил, – сказал Вадим.

– Ну как тебе здесь?

– Приличная комната, ты отличная хозяйка, всё на своих местах.

– Я не об этом, как общие впечатления? Как родители?

– Отличные люди, гостеприимные. Отец такой заводной! – Вадим ответил, не задумываясь.

– Ты на маму не обиделся за её высказывания?

– Что ты, Наташа, её можно понять! Приходит какой-то мужик, которого она никогда не видела, и говорит, что хочет жениться на дочери! А у самого даже жилья нормального нет! Отец у тебя умница, он и маму немножко смог переориентировать, она как бы с другой стороны посмотрела на ситуацию, и я думаю, согласилась с нашими намерениями.

– Папа – душевный человек, он всегда меня понимал. Мама всё жизнь на каких-то должностях, и свои административные требования и принципы невольно переносит в семью. Иногда кажется, что она чрезмерно принципиальна, но на самом деле она меня очень любит и болезненно переживает за мою судьбу, особенно, если в чём-то у нас разногласия. Теперь ты видишь, что всё развивается так, как мы наметили, а ты что-то там подозревал, накручивал себя, переживал. Я тебя убеждала, всё будет так, как мы хотим, но для этого нужно время.

– Наташа, мы же решили к прошлому разговору не возвращаться, я был не прав по отношению к тебе, сегодняшнее знакомство с родителями показало, что они нас поняли, хотя и не сразу, всё, вроде, проясняется, но слишком много было информации, надо по спокойному состоянию всё переработать и двигаться дальше. Теперь уже ясно, что нам надо делать, мне осталось поставить в известность своих родителей.

– А кем работают твои родители? – поинтересовалась Наташа, – ты о себе почти ничего не рассказываешь, такой скрытный!

– Я говорил, они простые труженики, работают в совхозе: отец заведующий животноводческой фермой, мать – зоотехник. У меня есть ещё старший брат Антон. Он работает механизатором, уже женат, жену зовут Лида. У них подрастает сын Роберт, ему три годика. Кроме этого у меня имеются две бабушки и один дед. Достаточно! – с улыбкой закончил Вадим.

– Спасибо! Информация исчерпывающая! – рассмеялась Наташа. – Нам двадцать седьмого выдают дипломы, я сразу буду официально оформляться на работу, затем подам документы в Гнесинку.

– А у меня двадцать седьмого уже последний экзамен, – с особым воодушевлением произнёс Вадим, затем, немного помолчав, с грустью добавил: – Значит, ты все же в Москву поедешь, будешь учиться вместе с этим Баркановым…

Наташа приблизилась к Вадиму и, подняв на него свои лучистые глаза, тихо промолвила:

– Вадик, хочешь, я поеду в Ленинград, чтобы ты не переживал, если тебя это так задевает? Кстати, маме это тоже очень понравится!

Вадим улыбнулся:

– Хочу!.. Чтобы маме было приятно!

– Хитрюга! – Наташа, прижавшись к нему, добавила, – решено: Ленинградская консерватория!

Свой диалог они закончили продолжительным поцелуем. Выйдя в прихожую, они заметили, что родители уже всё убрали со стола и звенели посудой на кухне, видимо, её перемывая.

– Мама, я сейчас подключусь! – приблизившись к открытой двери кухни, предложила свою помощь Наташа.

– Мы сами справимся! – расплывшись в лёгкой приятной улыбке, ответил отец. – Пойдите прогуляйтесь, погода отличная. А посуды ещё намоетесь, главное, чтобы до её битья дело не доходило, – продолжая улыбаться, закончил Николай Захарович.

– Папа, ну у тебя и прогнозы! – Наташа сделала удивлённое лицо, но посмотрела на отца смеющимися глазами.

– Помыть посуду они сумеют, а до битья вряд ли дело дойдёт, – глядя на подошедшего Вадима и поддерживая юмористический настрой, констатировала Ольга Сергеевна. – Вадим серьёзный и уверенный в себе человек, сам не будет этим заниматься и другим не позволит!

Сказанные матерью Наташи в адрес Вадима слова, хотя и с юмористическим подтекстом, воспринимались им как комплимент, как признак того, что она начинает его правильно характеризовать и принимать, хотя в её душе было ещё немало противоречий, но из всего сегодняшнего разговора эта фраза подчёркивала, что она согласилась со сложившейся реальностью. То, что он и её дочь будут жить вместе и заниматься бытовыми вопросами, в том числе и мытьём посуды, скорее всего, не вызывало у неё сомнения. Вадима это радовало, хотя вначале он почувствовал, что всё будет сложней и напряжённей, а сейчас начало приходить понимание, что он произвёл нужное впечатление на родителей, поэтому, находясь в приподнятом настроении, любезно с ними попрощался. Наташа вызвалась его проводить и немного прогуляться.

Выйдя на улицу, Вадим, задумавшись, вдруг, сказал Наташе:

– Слушай, я совсем забыл, у моего соседа по комнате Коржавина в субботу свадьба, он нас приглашает. Завтра будет официальное приглашение в виде красочной открытки.

– А меня почему приглашают, я же его не знаю? – неуверенно проговорила Наташа.

– Вот те на!.. Я сказал, что у меня есть девушка, с которой я встречаюсь! А что, это большой секрет? – смущенно пробормотал Вадим.

– Да, как-то всё неожиданно, незнакомые люди…

– Я и тебя когда-то не знал! Познакомишься! Будем в дальнейшем общаться семьями. Они люди простые, но вполне приличные.

– Хорошо, я согласна, сходим, поздравим! Подарок надо какой-то купить?

– Вот я и хотел с тобой посоветоваться.

Наташа рассмеялась:

– Так что со мной советоваться – это же не я выхожу замуж! Ты у них спроси, что им необходимо, чтобы не покупать вещь, которая не нужна. Потом позвонишь, мы вместе сходим и выберем.

– За что я тебя люблю, так это за твою мгновенную сообразительность и практичность, – Вадим обнял её и, не обращая внимания на прохожих, поцеловал.

– А кроме этого меня любить не за что? – она иронично посмотрела на Вадима.

– За всё остальное я тебя люблю ещё больше! – подтвердил он.

Они перешли на другую сторону улицы и направились к остановке, с которой Вадим должен сесть в автобус и поехать в своё общежитие. Вечер был действительно очень приятный. Солнце опустилось за горизонт, начали сгущаться сумерки, воздух наполнялся лёгкой, едва ощутимой свежестью.

– Давай пройдёмся до следующей остановки, – предложила Наташа, – вечер такой изумительный!

– Тебе потом далеко возвращаться…

– Полторы остановки я в состоянии пройти, – Наташа усмехнулась.

Вадим взял девушку за руку, и они медленно пошли по тротуару.

– Наташа, я вот думаю, какой счастливый Василий Коржавин, в субботу уже женатый человек, когда мы-то с тобой осуществим самое главное – так хочется, чтобы ты всегда была рядом! – Вадим ласково посмотрел ей в глаза.

– Знаю я, чего тебе хочется, – играя глазками и хитро улыбаясь, ответила Наташа. Затем, остановившись и пропустив идущих навстречу пешеходов, с грустью тихо добавила: – Вадик, мне и самой этого очень хочется. Видишь, условий нет! Могли бы у нас уединиться, так дома обязательно кто-то будет: или папа, или Костя. Надо подождать.

Вадим сначала не обратил внимания на её слова, а затем начал понимать, о чём идет речь, и его охватило приятное волнение. Он даже слегка удивился, что она так искренне, открыто об этом заговорила, видимо, чувства сыграли свою главную роль, ей так же, как и ему, хочется физической близости, нежности и ласки, тёплых отношений – это подтверждение того, что Наташа его любит и полностью ему доверяет, рассчитывая на дальнейшую совместную жизнь. И не её вина, что нет пока такой возможности. Вадим обнял девушку и как можно нежнее произнёс:

– Наташа, ты прелесть! Ради нашего будущего я готов ждать, сколько потребуется.

Глава 8

В понедельник вечером Коржавин Василий вручил Вадиму приглашение на свадьбу в виде красочно оформленной и сложенной пополам открытки. Там было сказано, что Вадим и Наташа приглашаются к 12 часам дня в районный ЗАГС по такому-то адресу, а затем в 14 часов на торжественное мероприятие по случаю бракосочетания в уже известное кафе. Вадим поблагодарил, сказал, что они обязательно будут, и деликатно спросил относительно подарка. Василий замялся, не зная, что сказать.

– Вася, а что здесь стесняться, это дело уже семейное, серьёзное! Надо буквально распределить, кто с каким подарком. А то принесут тебе двадцать комплектов постельного белья или десять одинаковых вазочек!

– Ну, какие-нибудь праздничные чашки для чая, – неуверенно произнёс Василий.

– Всё, понял! От нас праздничный чайный сервиз! Других гостей что-то ещё попроси, то, что вам будет необходимо на первый случай. Комнату-то вам дали? – поинтересовался Вадим.

– Всё! Уже смотрели, в новом общежитии! Сдано, правда, только половину здания, остальное – осенью. Но там, куда нас заселяют, уже всё сделано – отделка, вода проведена, кухня газифицирована, уже плиты завозят, подключают. У нас комната на третьем этаже, по площади такая же, как в нашем общежитии сейчас.

– Отлично! Поздравляю! – торжественно произнёс Вадим и пожал Василию руку.

На следующий день, выйдя из института, он позвонил Наташе, сказал, какой необходим подарок, и они договорились встретиться на остановке. Они объездили несколько магазинов по продаже посуды, были в центральном универмаге, ничего приличного найти не удалось. Преобладали либо невзрачные, блеклые расцветки, либо запредельно дорогие фарфоровые наборы, которые Вадиму были не по карману.

В последнем магазине решили отдельно купить симпатичные чашечки и блюдца, а затем добавить подходящий по расцветке заварной чайник и сахарницу, но Наташа, посмотрев на эту комбинацию, отвергла её, сказав, что это неприлично для такого мероприятия. Она поговорит с матерью, у которой есть знакомые в этой сфере люди, и что-то подходящее подберут. Проводив девушку до дома, Вадим поехал к себе, надо было готовиться к последнему экзамену, оставался всего один день.

Вечером за ужином Наташа рассказала матери о проблемах с подарком на свадьбу и попросила помочь. Ольга Сергеевна не очень любила все эти звонки, просьбы, но иногда всё же этим приходилось заниматься. Нехотя она села за телефон и через некоторое время сообщила, что есть недорогой, но очень приличный сервиз из ГДР, и подсказала, куда надо поехать.

Вадим, лёжа на кровати, просматривал вопросы к предстоящему экзамену. Они только что поужинали с Иваном, и тот вышел покурить, а Коржавина, как всегда, не было. В комнату заглянул какой-то парень и спросил:

– А кто Орехов?

Вадим поднялся с кровати, парень, скорее всего, был новичком и его не знал.

– Орехов это я.

– Спуститесь к дежурной, вам звонят.

Вадим поблагодарил, его удивил и вежливый тон этого парня, и то, что дежурная передала сообщение. Он спустился вниз, дежурившая на вахте женщина сказала, что звонила девушка, просила передать, чтобы ей позвонили, телефон известен. Вадим понял, что это Наташа, но идти к автомату не хотелось, и он попросил разрешения у дежурной сделать звонок, сказав, что займёт не более двух минут. Слегка скривившись, она разрешила, и Вадим узнал, что сервиз найден, надо ехать завтра на базу. Ему не очень хотелось в последний день перед экзаменом отвлекаться от подготовки, но Наташа сказала, что мама договорилась на завтра. Пришлось согласиться. Подарок для молодожёнов был приобретён.

Вадим возвращался из института в приподнятом настроении: последний экзамен он сдал на отличную оценку. Пятницу деканат оставил для сдачи задолженностей, но поскольку он всё сдал вовремя, то для него это был фактически свободный день. Вадим сразу же хотел позвонить Наташе и предложить встретиться завтра, но вспомнил, что ей сегодня выдавали диплом, и она, возможно, ещё не вернулась из училища. Решил это сделать во второй половине дня, ближе к четырём часам. Наташа, видимо, только недавно пришла и что-то жевала, но услышав голос Вадима, радостно защебетала, рассказывая, как проходило мероприятие, подчеркнув, что она теперь дипломированный специалист. Вадим тоже похвастался своей оценкой, сказал, что есть повод увидеться и отметить это двойное событие.

– Приходи к нам вечером, часам к семи, мама уже будет дома, всё и отметим в семейном кругу!

– А что купить – шампанское или какое-нибудь десертное вино? – спросил Вадим.

– Купи лучше торт хороший, зайди в центре в кулинарию, спиртное не надо.

– Хорошо, заказ будет выполнен, – весело сказал Вадим.

Вадим прибыл вовремя, дверь открыла сама Наташа, родители были дома и накрывали стол. Увидев вошедшего Вадима, отец вышел из кухни и поздоровался с ним за руку, а мать просто кивнула головой. Вадим пошел в ванную, вымыл руки, и его сразу пригласили за стол поужинать. Торт, который он принёс, Наташа поставила в холодильник. Ужинали вчетвером, Костя где-то гулял с друзьями. Хотя обстановка была дружелюбная, Вадим чувствовал себя несколько скованно.

На ужин был омлет с колбасой, салат из редиса, зелени, свежие огурцы и маринованные грибы. За ужином говорили мало, в основном разговор поддерживала Наташа, она сказала, что теперь с понедельника будет официально оформляться на работу, и появляется возможность отправиться на конкурс; не забыли поздравить и Вадима с успешной сдачей экзаменов и переходом на второй курс. Затем приступили к десерту, чайник к тому времени уже закипел. Торт был отличный, все нахваливали, посматривая на Вадима, а Ольга Сергеевна, как будто что-то вспомнив, спросила:

– Вадим, а это Елизарово – большой населённый пункт? Вы людей там знаете?

– Я давно там не живу, иногда приезжаю, но знаю многих. Там где-то пятьсот-шестьсот человек проживают, может, сейчас больше.

– Мне попалась статья нашей областной газеты, писали ко Дню Победы об одной юной подпольщице, – продолжила Ольга Сергеевна, – она передавала сведения партизанам, а мать её служила в немецком штабе переводчицей и добывала эти сведения. Она вроде как немка, фамилия у неё двойная. Первая, помню, Орехова. Это не ваша родственница?

Все посмотрели на Вадима, а он молчал, почему-то опустив глаза, а затем тихо проговорил:

– Да, я её хорошо знаю. Инга Орехова-Крафт.

– Всё правильно! Именно Крафт! Вспомнила! – воскликнула Ольга Сергеевна и вопросительно посмотрела на Вадима, – родственница ваша?

– Для меня самая близкая и дорогая. Это моя мама!

– Ну надо же! – восторженно вскрикнул Николай Захарович, – это правда?! Ты же сын героя! Извиняюсь! Ничего, что я на «ты»?

– Конечно, ничего. А как ещё? Да, наверное, теперь это можно назвать подвигом, но мама говорила, что тогда об этом не думала. – Вадим сидел пунцовый, он не ожидал такой ситуации, такого повышенного к себе внимания, и чувствовал себя неловко. – Мама, будучи девчонкой 13–14 лет выполняла серьёзные задания, за это награждена медалью. Бабушка собирала информацию и передавала через связных, но в результате предательства на них вышло гестапо, она была на грани провала, но сумела выкарабкаться. Один связной погиб при аресте, взорвав гранату, а второго расстреляли, но он её не выдал. Нужно было передать важные сведения о готовящейся немецкой операции, и бабушка решила задействовать свою несовершеннолетнюю дочь. Мама почти в течение года занималась этим опасным делом. Бабушку в конце войны наградили орденом Красного Знамени.

Родители и Наташа смотрели на Вадима с широко открытыми глазами, им, разумеется, и в голову не могло прийти, что он из семьи героических людей, а ему, как человеку стеснительному, казалось, что на него смотрят так, будто это не его близкие, а он участвовал в опасных операциях. Всё это его смущало, и он слегка терялся.

– Вадим, а почему ты мне об этом никогда не рассказывал? – Наташа обиженно на него посмотрела.

– Это же было не со мной, потом, я не думал, что тебе это будет интересно. Я знаю многое о том периоде их жизни, но, чтобы это рассказать, и дня не хватит! Бабушка как-то сказала, что не обо всём можно и говорить.

– А где она живет, вместе с мамой? – спросила Наташа.

– Нет, она живёт в Москве. Она второй раз вышла замуж.

– Вадим, а родители – немцы чистокровные? – спросила Ольга Сергеевна.

– Мама и бабушка чистокровные немцы, их предки перебрались из Германии ещё в конце прошлого века, отец мой русский, поэтому я немец наполовину.

– А ты язык знаешь? – Наташу почему-то заинтересовал этот вопрос.

– Да, я хорошо говорю по-немецки, я в ГДР служил в штабе, занимался устным переводом, иногда переводил некоторые документы. Меня сначала призвали в ГСВГ, когда узнали, что я немец наполовину, хотели вернуть. Такие были правила. Затем стали выяснять, кем были мои родители. Стало известно, чем занимались мама и бабушка во время войны. Отец, кстати, тоже воевал в партизанском отряде. Возможно, поэтому меня оставили.

– Вадим, ты расскажи нам подробнее, как действовали мама и бабушка, – не унималась Наташа.

– Я расскажу, выберем специально время, но там героизма как такового, вроде и не прослеживается, жизнь проходила в оккупации, велась скрытая борьба, нужно было проявлять смелость и сообразительность, соблюдать строжайшую конспирацию. Интересного чего-то там мало, больше горя и печали от потери друзей и близких. Если рассказывать так, как было на самом деле, на глаза слёзы наворачиваются.

– Всё равно о таких людях надо говорить и надо их знать, надо помнить об их мужестве и борьбе, чтобы об этом знало подрастающее поколение! – подтвердил Николай Захарович.

– Я рассчитываю, что с такими людьми вы сможете познакомиться, – слегка улыбнувшись, сказал Вадим.

Все убедительно закивали. После этого вечера Вадим окончательно убедился, что всё развивается по их с Наташей сценарию. Ольга Сергеевна другими глазами начала на него смотреть, меняя отношение к лучшему.

Свадебное торжество у Коржавина прошло весело и интересно. Присутствовали в основном парни и девушки, работающие с молодожёнами на заводе. Вадим отметил всего несколько человек незнакомых лиц со стороны жениха и невесты, включая родителей. Из руководства предприятия были приглашены заместитель начальника цеха и какой-то представитель месткома. Невеста в своём роскошном подвенечном наряде выглядела грациозно и эффектно. Настроение у неё зашкаливало, и когда уже сели за стол, улыбка не сходила с её лица, она постоянно обращала внимание на своего теперь уже супруга: то слегка поправляла платочек-паше в нагрудном кармане, то пыталась подровнять галстук Василию, то снимала с его рукава ворсинки. Жених смущённо улыбался, но было видно, что такое отношение его вполне устраивало. Наблюдая за молодой парой, Наташа негромко сказала сидящему рядом Вадиму:

– Вот что значит влюблённая женщина, с первых минут замужества пылинки с мужа готова сдувать. Счастливая семья!

Вадим, закусывая салатом очередной тост, сразу не понял, восхищается Наташа образовавшейся молодой семьёй, или иронизирует. Зная уже её характер, сделал вывод, что это всё же лёгкая ирония. Наташа познакомилась с молодожёнами ещё в ЗАГСе, когда их все начали поздравлять после торжественной регистрации. Тогда она сказала Вадиму, что молодые люди ей понравились. Они показались ей открытыми и приветливыми. Теперь такая реплика его несколько удивила, и он спросил:

– А ты бы не стала сдувать пылинки?

Наташа как-то неопределённо пожала плечами и ответила:

– Я не сторонник демонстрации своих чувств и отношений на большую аудиторию!

– Возможно, у них есть какие-то пробелы в поведении, не будем их за это критиковать, спишем на излишнее волнение в такой торжественный день!

– Согласна, день волнительный! Приношу извинения, если тебе показалось обидным моё высказывание в адрес твоих друзей.

– Возражений не имеется. Я полагаю, у них тоже может возникнуть какая-нибудь реплика в наш адрес, когда мы их пригласим на свою свадьбу.

Наташа ничего не сказала, но задумчиво закивала, как бы в знак согласия. Видимо, она представила себя на месте невесты, но что-то в этой роли её не устроило.

Домой возвращались захмелевшие, объевшись вкусных блюд, усталые от быстрых танцев и забавных игр. Свадебное мероприятие было неплохо организовано. Сначала хотели снять просто целое кафе, но не получилось. В конце одного из залов молодёжного кафе, в котором Вадим и Наташа не так давно проводили время, накрыли столы для свадьбы. При этом там же присутствовали и обычные посетители, но никто никому не мешал.

Был приглашён специальный распорядитель, или, как его называли, тамада – он провозглашал тосты, устраивал различные смешные конкурсы и розыгрыши, отпускал безобидные остроты, поднимая настроение не только молодёжи, но и людям более зрелого возраста.

Весь вечер играл инструментальный ансамбль, танцевали и веселились от души.