Сердце когда-нибудь победит
Побег.
Надоело. "Как же всё надоело!" – с этой мыслью сорокалетний мужчина открыл глаза. Он проснулся из-за мощного храпа жены. В темноте Сергей злобно взглянул на неё. Сначала муж подумал толкнуть супругу в бок, но, взглянув на часы, махнул рукой. Сергей тяжело поднялся с огромной кровати и, совершенно разбитый, поплёлся в душ. Проходя мимо комнаты десятилетнего сына, он позавидовал, что тот спит отдельно.
Стоя в душе под тёплыми струями воды, мужчина прокручивал в голове весь дальнейший сценарий этого дня и настроение его ухудшалось. "Как же достало одно и то же, изо дня в день! Чёртова рутина! Меня уже ничего не радует…" – думал он.
После душа Сергей пошёл по чёткой утренней схеме: разбудить домочадцев, приготовить завтрак (жена Светлана всегда долго собиралась на работу, очень много времени уходило на макияж, поэтому жарить яичницу ей было некогда), вынести мусор, погулять с собакой, погладить одежду, собраться на работу. Мужчина безрадостно проделал эти операции одну за другой. Сын-двоечник Данил разделял настроение отца: ему ужасно не хотелось в школу. В их семье лишь Светлана не поддавалась осенней депрессии. Для этой женщины самым важным в жизни был порядок: если всё текло как надо, было разложено по полочкам, она ощущала внутреннюю гармонию и счастье. А на сегодняшний день в её мирке всё именно так и происходило – тикало как механические часы, и их маховики срабатывали вовремя, согласно выверенному алгоритму. Мужчинам же всегда хочется чего-то большего. Мужчины – мечтатели, и обычный ход вещей их не устраивает.
Позавтракав и собравшись, семья отправилась в кипящую жизнь большого города. Светлана поехала на метро в институт, где работала библиотекарем. Сергей на своей старенькой "тойоте" отвёз сына в школу и лениво покатил на завод. Не торопясь, будто отсрочивая встречу с нелюбимой работой. Сергей Манохин трудился столяром на фрезерном станке.
Осенний полумрак и слякоть на дороге располагали к меланхолическому настроению. Мужчина, застряв в автомобильной пробке, включил одну из своих любимых музыкальных групп – "Наутилус Помпилиус". Из ветхих хриплых динамиков зазвучала песня "Последний человек на Земле":
"…Сойдёмся на месте, где был его дом,
Где трава высока над древесным углём.
Манохин не особо разбирался в смысле этой песни, но ему казалось, что она про него. Сергей жалел себя. Понимал, что это плохо, но ничего не мог с собой поделать. "Чёрт знает что! У тебя всё есть: любимая жена, родной сын, прекрасная двухкомнатная квартира (правда, в ипотеку), работа, которую умеешь делать с закрытыми глазами, какой-никакой автомобиль… А ты всё недоволен, всему не рад! Ну что тебе нужно?! Звезду с неба? Эх, бросить бы всё, уйти куда-нибудь в дремучий лес…" – размышлял он. Его грустные мысли прервал хам на дороге. Огромный чёрный джип, не включая указателя поворота, запрыгнул перед носом "тойоты" Сергея в его ряд. Манохин чуть не врезался в него, разразился матом и надавил на клаксон. От хама никакой реакции не последовало: ни сожалений, ни извинений. "Как же вы все достали! Как всё надоело! Все эти твари изо дня в день! Вы хоть знаете, уроды, как вы все мне мешаете жить?!" – внутренне возмущался Сергей.
Через десять минут мытарств в пробке у старенькой машины задребезжал двигатель. Манохин смотрел в окно на свежие автомобили других людей и расстраивался ещё сильнее оттого, что не мог позволить себе купить новую машину.
Заводской цех настроения ему не добавил. Одна и та же грязь, пыль, замызганные робы, ненавистные станки, надоевшие коллеги. Те же самые погонажные изделия, опостылевшая спешка. В обед – вызывающие тошноту, постоянные "Доширак" и беляш.
Добил Манохина подошедший к нему после обеда начальник цеха Лаптев. Грузный мужчина лет шестидесяти с поседевшими волосами и большим животом властно положил руку на плечо Сергея:
– Серёжа, надо повечерить… Заказ сегодня отправить. Машина в ночь пойдёт в Казахстан…
Злоба, казалось, сейчас потечёт прямо из глаз Манохина. В первые секунды он был готов убить эту жирную сволочь. Но вовремя включил голову, вспомнил об ипотеке и молча кивнул. Довольный Лаптев отвалил. Сергею же пришлось ускориться и к семи часам вечера он, слава богу, доделал заказ.
В раздевалке Манохин бросил скомканную робу так, будто не собирался завтра сюда возвращаться. Рассерженно хлопнув дверцей, он выскочил из цеха на улицу.
Дома Сергей очутился в восемь. И радости от этого не испытал. Вот вроде бы только что он мчался домой, предвкушая отдых и что-то необычное. На что он рассчитывал?! В приевшейся квартире его встретила та же картина: жена смотрела сериал и вязала мужской свитер (такого дурацкого фиолетового цвета, что Манохин бы его в жизни не надел); сын играл на компьютере, уткнувшись в монитор.
Сергей устало бросил на пол сумку. Светлана продекламировала, не отрываясь от пряжи: "Ужин на плите". Мужчина прошёл на кухню, поднял крышку сковородки. На него смотрели обрыдлые макароны. "Господи, ты хоть что-нибудь, кроме этой вонючей лапшы, умеешь готовить?!" – разочарованно молча прокричал Сергей. Он закрыл сковороду, открыл холодильник. В дверце спиртного не оказалось. Лишь с издёвкой стояло несвежее молоко. Мужчина отрезал кусок колбасы, положил на хлеб.
Жуя бутерброд, он встал на пороге комнаты, где сидела жена и принялся её рассматривать. Светлана уже давно не была мечтой. Тайны её муж изучил вдоль и поперёк за долгие годы совместной жизни. К тому же за это время супруга попрощалась со своей привлекательностью. Женщина сильно раздобрела, стала носить большие очки в некрасивой оправе. Дома она надевала старенький застиранный халат. Да, для любимого мужа она теперь не наряжалась и не красилась – только для похода на работу. Попробовав испытать сексуальное влечение к объекту изучения, Сергей быстро капитулировал. Его либидо ехидно посмеялось над ним. Манохин чувствовал, что по-прежнему любит эту женщину, но любовь эта стала другой. Наверное, как любишь близкого родственника. Но не станешь ведь спать с родной сестрой!
Убедившись дома в отсутствии новых впечатлений, унылый Сергей отправился за пивом в магазин. Часы показывали половину девятого, и мужчина успел бы уговорить дома пару бутылочек за просмотром в смартфоне любимого блогера. Манохин потеплее оделся и вышел на улицу.
На спальный район обрушилась метель. Мужчина настойчиво прорывался сквозь стену снегопада, истерично смеясь над порывами ветра. В голове у него крутилась песенка "Наутилуса" "Музыка на песке":
"У зелёной воды, у запаха тины,
Наблюдая восхищённо полёт паутины,
Пурга усилилась. Уже толком и дороги было не разобрать. Сергей сражался со стихией и вдруг остановился. Он повернул голову влево и увидел тёмный угол между домами. Чёрт его знает почему, но мужчине со страшной силой захотелось укрыться там. Когда Манохин зашёл в черноту каменной ниши, ему неожиданно стало тепло. Метель стихла, её вой и шум города исчезли. Сергей почувствовал, что он выскочил из своей жизни, словно сошёл с лыжни в сторону. От этого счастливого ощущения он закрыл глаза. А когда через несколько минут открыл их, широко улыбнулся.
Свет ярких разноцветных огней отразился на лице Сергея. Он очутился перед небольшим домом невиданной формы, украшенным многочисленными гирляндами. Над тёмной таинственной дырой входа висела огромная пылающая неоновыми огнями вывеска: "Аттракцион: ПОБЕГ". Мужчина осмотрелся – вокруг стояла непроглядная тьма. Кроме загадочного ярмарочного строения не существовало больше ничего. Манохин почувствовал непреодолимую тягу нырнуть в магическую темноту аттракциона и не стал ей сопротивляться.
Войдя туда, Сергей оказался в большом зале, залитом ярким светом. Стены помещения были стеклянными и светились всеми цветами радуги. С удивлением и радостным смехом мужчина обнаружил, что его старое пальто и серые брюки сменились лёгким пляжным нарядом: пёстрой рубашкой с коротким рукавом, соломенной шляпкой, модными шортами и удобными шлёпанцами. Манохину стало легко и радостно.
Посреди зала в воздухе висели четыре объёмные голографические кнопки с надписями, светившимися нежным розовым светом. Расположены они были горизонтально. Слева направо читались так: "ОТОМСТИ ВРАГАМ"; "ПОЖИВИ ЧУЖОЙ ЖИЗНЬЮ"; "ОКАЖИСЬ ТАМ, ГДЕ НИКОГДА НЕ БЫЛ"; "ИСПЫТАЙ НОВУЮ ЛЮБОВЬ". Пока Сергей размышлял, с чего начать, прямо перед ним материализовался поднос с бокалом ледяного пива и красными раками. Манохин рассмеялся, затем взял бокал и немного отпил. Пиво оказалось просто божественным – такого мужчина в жизни не пробовал. Сергей отщипнул немного мяса. Оно растаяло во рту. Счастливый мужчина в истерике захохотал.
После недолгих раздумий Сергей решил участвовать в аттракционах по порядку. Он нажал на кнопку "ОТОМСТИ ВРАГАМ". Подул сильный тёплый ветер, декорации зала поплыли перед глазами мужчины.
В мгновение ока он перенёсся на автодром. Манохин стоял на ровной асфальтированной площадке. Перед ним оказался тот самый чёрный джип, что рано утром подрезал его по дороге на работу. Рядом с машиной сидел привязанный к стулу её хозяин – модно одетый парень со стильной причёской и бородой. Руки хама украшали современные татуировки, отчего всем своим видом он напоминал рэпера Тимати. Дитя большого города подёргивало плечами, пытаясь освободить связанные за спиной руки, но у него ничего не получалось. Поэтому он озлобленно поглядывал на Сергея. Всю эту сцену возмездия окружали многочисленные автомобилисты, жаждущие справедливой расправы. Они сидели в своих тачках, сигналили, кричали в открытые окна: "Давай, покажи ему! За всех нас! Уделай этого козла! Может, их меньше станет на дорогах!"
Перед Манохиным из ниоткуда возник верстак с инструментами. Недолго думая, Сергей схватил плоскую отвёртку и направился к джипу. Автомобиль весь сиял на солнце новизной. "Тимати" несколько раз резко рванулся на своём троне, но вырваться не смог. Тогда он закричал:
– Стой, ублюдок вонючий! Не трогай тачку! Я найду тебя и урою!
Манохин посмотрел ему в глаза, торжествующе улыбнулся. Затем он прижал отвёртку к кузову авто и повёл со скрежетом по горизонтали вокруг всей машины. На джипе осталась длинная белая царапина.
– Ну, сука! Попадёшься ты мне! – не унимался взбесившийся автохам. Сергей удивлённо взглянул на него. Покачал головой с оттопыренной нижней губой и направился к верстаку. Следующим в ход пошло шило. Манохин под улюлюканье публики и бибиканье проколол все колёса джипа. Рэпер продолжал гавкать и брызгать слюной. Дальше Сергей разбил молотком стёкла дорогого авто. Ломом искалечил черный, натёртый воском кузов. Охотничьим ножом порезал сиденья и обивку салона.
Верстак исчез, а вместо него материализовался карьерный грузовик "БелАЗ". Манохин залез в его кабину. Взревел двигатель, и огромная махина, проехав по джипу, расплющила его в лепёшку. Довольный собой Манохин подошёл к связанному врагу. Тот сидел опустив голову, по щекам его катились слёзы.
– Что-то ты не выглядишь крутым, как раньше… – произнёс с улыбкой Сергей.
Снова подул тёплый ветер. Декорации автодрома сменились заводским цехом, где трудился Манохин. К станку, на котором работал Сергей, цепями был прикован начальник цеха Лаптев. Пожилой седоволосый мужчина, размазывая по лицу слёзы и сопли, толкал в станок деревянные заготовки. Было заметно, как ему, физически неподготовленному, тяжело. Огромный живот мешал наклоняться. Лаптев, задыхаясь, кряхтя и пердя, медленно поднимал очередной брус и с грохотом обрушивал на станину. Собравшиеся вокруг станка рабочие цеха потешались над ним. Кто-то из них крикнул:
– Серёга, чего он копошится как червяк в дерьме?! Добавь-ка ему скорости! Вечером машина идёт в Казахстан!
Манохин заметил в своей руке мощный длинный кнут. Первый удар пришёлся на начальскую спину, вспоров по диагонали мокрую от пота белую рубаху, разрезав толстую кабанью кожу. Порез мгновенно обагрился кровью. Лаптев взвыл от удара, выгнулся на мгновение и скорее схватился за работу.
– Это слишком медленно! Так до ночи не поспеть! Шевелись, лапоть дырявый! – заорал Сергей и принялся неистово хлестать каторжника. Свистела нагайка, рассекая воздух, удары с треском обрушивались на старого борова. Истекая потом и кровью, тот пытался первую минуту работать, а затем просто упал на пол и взмолил о пощаде. Манохину вдруг стало противно. Он перестал бить начальника, бросил кнут. Подошёл к нему и процедил сквозь зубы:
– Я не такой, как ты…
Лаптев поскуливал на бетонном полу, побрякивая цепью. Сергей развернулся и вышел в белую дверь. Манохин снова оказался в большом зале. Перед ним светились три неиспользованные кнопки.
Не получив особого удовлетворения от мести, с неприятным осадком в душе Сергей захотел выпить крепкого алкоголя. Тут же перед ним явился поднос со стаканом водки, чёрным хлебом и шматом сала. Мужчина залпом осушил стакан и даже не поморщился. Немало удивившись такой лёгкой, приятной на вкус водке, он всё же с удовольствием закусил. Немного повеселев, Манохин нажал следующую кнопку: "ПОЖИВИ ЧУЖОЙ ЖИЗНЬЮ".
Помещение медленно погрузилось во мрак, а затем перед Сергеем высветились три больших изображения: старая деревенская избушка, многоэтажный городской дом и здоровенный элитный коттедж. Наш герой выбрал третье.
Чёрные кожаные кресла, мультируль с логотипом BMW, мультимедиа и ещё множество разных кнопок с функциями, до которых мозг Сергея ещё не доставал. Но и просто ехать в таком авто было одно удовольствие. "Да, мою машину и автомобилем-то после БМВ не назовёшь…" – усмехнулся Манохин. Вальяжно развалившись на комфортном кресле, он одной рукой рулил, второй курил дорогие сигариллы. Новый Х5 нёсся на огромной скорости по ночным улицам города, световые пятна фонарей пулей пролетали по блестящему чёрному кузову. Вдруг по радио громко заиграла песня "Владимирский централ". Сергей переключил волну на станцию с классической музыкой, но магнитола через пять секунд снова перескочила на Круга. Тогда Манохин попробовал выкрутить на минимум верньер громкости, но через пару секунд проигрыватель сам добавил звук обратно. Мужчина махнул рукой и сдался. Под блатные песни он летел на роскошном авто, обгоняя и подрезая еле плетущиеся "вёдра", и размышлял: "Я только что наказал автохама на дорогой машине. Ненавидел всю жизнь таких богатых уродов. А теперь сам разъезжаю на такой тачке и хулиганю на дороге. Парадокс…"
Биммер подкатил к особняку, окружённому каменной оградой. Кованые чугунные массивные ворота открыл охранник. Он поприветствовал Сергея почтительным поклоном. Автомобиль прокатился по вымощенной булыжником дорожке мимо теннисного корта, пруда с мостиком, многочисленных беседок и наконец остановился у входа в коттедж. Манохин вошёл в дом.
Убранство нового жилища Сергея несложно представить. Мебель ручной работы из дуба, отделка стен позолотой, повсюду антиквариат, белые колонны, фонтан в прихожей, белый рояль у камина в гостиной. От этого огромного неуютного дома у Манохина появилось такое же ощущение, как и от машины: роскошное, но чужое. Отторжение усилилось, когда он увидел домочадцев. Его предполагаемая новая жена сидела в домашнем халате в своей спальне и разговаривала по телефону с подругой. В её тонких пальчиках с длинными ногтями, покрытыми белым лаком, красовался фужер с красным вином. Огромный телевизор на стене показывал канал "МУЗ-ТВ". Внешне новая жена напоминала фотомодель, но, когда Сергей окликнул её, она своим безразличным взглядом окатила его таким холодом, что впору было надевать шубу. Затем женщина отвернулась и продолжила свой трёп по телефону. Манохин попробовал найти детскую комнату, но вдруг вспомнил, что новая жена отказывалась рожать детей, боясь испортить фигуру. А может, не рожала потому, что не любила Сергея… "Абсолютно бесполезная тупая п..да", – подумал озлобленно мужчина.
Он прошёл в свой кабинет, уставленный шкафами с книгами. Сел за большой дубовый стол в мягкое кресло на колёсиках. Из стоявшего на столе графина налил в бокал французского коньяка и залпом выпил. В кармане завибрировал мобильник. Достав его, Сергей обнаружил, что держит в руках последнюю модель айфона. На экране светилась надпись "Секретарь". Манохин нажал на зелёную трубку.
– Алло…
– Сергей Михайлович, добрый вечер… – произнёс взрослый женский голос на том конце спутниковой связи. – Это Анжелика. Я не помешала Вам?
– Нет, нет, говорите…
– Сергей Михайлович, я хотела с Вами скорректировать ваше расписание на завтра. Смотрите, значит, в 8 утра у Вас совещание на Вашем молокозаводе. Там нужно будет решить несколько производственных вопросов…
"Я ни хрена не понимаю в производстве молочки!" – покачал головой Манохин.
– …Далее в 10 утра у Вас завтрак с директором СЭС. Я уже подготовила для неё цветы и конфеты с шампанским. А также конверт с деньгами. Если Ваша встреча с Галиной Андреевной завтра пройдёт успешно, она подпишет нам разрешительное заключение на выпуск молочной продукции. А вообще-то, знаете, Сергей Михайлович, это, конечно, не моё дело, давать советы, но если бы Вы её соблазнили, мы бы сэкономили кучу денег. Я понимаю, что Галине уже за 50 и выглядит она как кашалот, но всё же…
– Я подумаю… – брезгливо ответил Манохин. Он хлопнул ещё стакан коньяка.
– Далее в 12 часов у Вас встреча с губернатором. Я подготовила дорогой виски и чемодан денег. Значит, всё это ему отдаёте и он обеспечивает выход нашей продукции на рынки соседних регионов, а также способствует разным льготам, низким пошлинам, уходу от налогов и прочим радостям. Затем в 14 часов у Вас обед в ресторане с главным вором в законе нашей области "Солёным". Я подготовила кубинские сигары, которые он любит, и пакет с деньгами. Отдаёте это всё ему, и "Соленый" обеспечивает нам защиту от криминальных группировок. Ну и это своего рода благодарность за инвестирование в наш завод бандитских денег в своё время…
Манохин закурил.
– …Сергей Михайлович, Вы слушаете?!
– Да, да, Анжелика… Я здесь…
– Какой-то у Вас голос расстроенный… Да Вы не переживайте, что мы столько вкладываем! Мы с помощью этих людей больше заработаем в разы!
– Да я не из-за этого переживаю…
– А из-за чего?!
– Неважно… Давайте дальше…
– …М-м-м… Ну хорошо… Далее в 17 часов у Вас встреча с ментовским начальством в бане. Я Вам подготовила веник, шапочку, масло пихтовое… Ну и, конечно, заказала бочку пива и проституток. А также для главы МВД элитную водку и мешок денег. Значит, отдадите ему это всё…
– И он нас защитит от наезда преступных группировок? Мы же за это "Соленому" платим!
– Сергей Михайлович, ну Вы как будто первый день живёте! Ментам мы платим за защиту от их же, ментовского, произвола!
– А-а… – Манохин махнул рукой и выпил прямо из горла графина.
– Далее в 21 час у Вас встреча с вашей любовницей Снежаной в гостинице "Адюльтер". Я уже заказала номер. Также заказала шампанское, цветы и чтобы лепестки роз насыпали в ванну, как Снежаночка любит. И ещё я подготовила золотое колечко с бриллиантом и конвертик с деньгами. Отдадите ей это всё…
– Господи! А любимой женщине-то я за что плачу?!
– Ка-а-а-а-а-а-ак?! Вы меня удивляете сегодня, Сергей Михайлович! Мы ей платим за то, чтобы она не рассказала о Вашей связи Вашей жене. И продолжала оставаться в роли любовницы.
– Стоп, стоп… А зачем я жену тогда при себе держу?!
– Ну Вы сегодня прямо как с луны свалились! – засмеялась в трубку секретарь. – Вы на ней женаты, потому что она красивая! Выиграла конкурс "Мисс Вселенная" 5 лет назад…
Манохин закрыл лицо руками.
– У Вас на сегодня всё, Анжелика?
– Да, Сергей Михайлович. Спокойной ночи!
Графин опустел. "Боже, какая грязь! Господи, какая гниль! Какая дрянная жизнь! Богатая дрянная жизнь. Нет, к черту всё!" – Манохин смахнул бокал и графин со стола. Они разбились вдребезги. В стене высветилась белая дверь. Мужчина шагнул в неё.
В темноте за окном прокричал петух. Не успел Манохин разлепить глаза, как получил тумак в бок.
– Эй, какого чёрта!… – прогундел он в полумраке.
– Серёжка, вставай, уже 4 часа! На дойку пора!
Глаза ослепил яркий свет электрической лампочки. Она висела под потолком избы, без люстры, и безжалостно лупила в глаза. Продрав свои ясны очи, Манохин увидел большую грубую женщину. Внешностью и телосложением она напоминала Нонну Мордюкову. "Новая жена", – догадался Сергей и покачал головой.
– Ну, хватит валяться! Быстро одевайся! Бабы ждут же! – глухим голосом скомандовала женщина-танк.
Муж и жена оделись в деревенские рваные фуфайки и латаные штаны. Наскоро выпили крепкий горячий чай с холодными жирными калачами. Хозяйка дома Клавдия ещё и успела на красные угли подбросить в печь дров и угля.
– Варежки возьми! – приказала жена.
– На кой они мне?! Я же за рулём!
– Дурак! Не май месяц! – отрубила Клавдия. Сергей смиренно натянул рваные засаленные рукавицы.
Вышли во двор. В свете луны Манохин заметил бардак. Засыпанные снегом, валялись какие-то колеса, сеялки, веялки, дрова, бочки, сани, металлолом, мотки кабеля и прочий хлам. Посреди этой красоты, словно доисторический реликт, стоял круглый автобус оранжевого цвета. Сергей залез в кабину и, выдыхая клубы пара, содрогаясь всем телом от мороза, закоченевшими пальцами вставил ключ в зажигание и повернул. Стартер лениво покрутил несколько раз и наконец-то завёл двигатель. Манохин сразу включил печь, но она пока что дула холодом. В свете фар женщина-танк разгребла лопатой снег и открыла покосившиеся деревянные ворота. "Да, эта баба кулаком быка зашибёт", – глядя на неё, усмехнулся Манохин.
Через пару минут старый автобус, сильно дымя и постреливая в глушитель, выкатился на тёмную деревенскую улицу, освещённую редкими фонарями. Как оказалось, всё село состояло из двух улиц. Сергей крутил огромную баранку в варежках, радуясь тому, что послушал совет жены. Воздух в салоне автобуса едва ли нагрелся выше нуля.
Собрав по деревне доярок, Манохин повёл машину к полуразрушенным, построенным в советское время корпусам фермы. Женщины по дороге на дойку молчали: кто ото сна, кто от холода. Выгрузив доярок на ферме, Сергей стал ждать их. Чтобы убить время, решил закурить. Полез в карман фуфайки и вытащил оттуда вместе с шелухой от соломы и семечками помятую пачку "Примы" без фильтра. В другом кармане нашлись спички. Тяжелый дым, будто от костра, сковал лёгкие. Манохин закашлялся и с удивлением посмотрел на сигарету.
После дойки женщины немного оживились: видимо, разогрелись от работы и окончательно проснулись. Салон автобуса наконец-то прогрелся, водитель снял рукавицы. Сквозь рёв двигателя и вой печки до Сергея доносились обрывки беседы Клавдии со своей подругой, сидевших позади:
– …твой-то – не мужик, а загляденье… не пьёт… не бьёт…
– …твой?
– …пьёт… бьёт…
Вернувшись домой, муж с женой отправились в хлев кормить и поить скотину. Манохин возил на санках флягу с водой, которую набирал в колонке, одиноко торчавшей на улице посреди сугробов. Клавдия носила вилами огромные копны сена размерами вдвое больше её самой. Сергей ещё раз подивился физической силе этой женщины.
Войдя в избу, Клава разбудила детей. Оказалось, что у Манохина их двое – мальчик и девочка. Мать накормила их завтраком, принялась одевать в школу. Сонные ребятишки клевали носом. Они ушли в школу как зомби, на автопилоте.
Сергей поехал на работу. Он собрал по деревне колхозников и отвёз их по рабочим местам: кого на ток, кого на ферму, кого в столярный цех, кого на машдвор. Затем Манохин забрал от конторы односельчан и отвёз их в райцентр. Вернулся он с ними после обеда. И снова повёз доярок, теперь уже на вечернюю дойку.
Вечером, после работы, снова кормёжка скотины, чистка навоза, растопка печи в доме. Когда стемнело за окном, сели ужинать всей семьёй. Манохину очень не понравилась готовка жены. Непривычная деревенская еда была слишком жирной. В супе плавало сало, калачи были слишком жареные, блины хоть выжимай от растительного масла. Ещё Сергея сильно покоробило, когда Клавдия начала чавкать как собака. К еде он почти не притронулся.
После ужина жена села вязать шерстяные носки, смотря в полглаза "Поле чудес" по телевизору. А заботливый отец принялся помогать детям делать уроки. Ребятишки были хорошие, симпатичные и послушные. И всё же чужие. Сергей заскучал по своему родному сыну.
Когда дети улеглись спать, взрослые отправились в свою спальню. Без нежностей, ласк и поцелуев Клавдия толкнула мужа на кровать, стянула с него штаны, схватила его хозяйство своей могучей рукой. Эта женщина не нравилась Сергею, поэтому он был очень сильно удивлён случившейся эрекции. Жена, всё так же молча, громко сопя, задрала подол ночнушки и села на Манохина. Энергично попрыгав на нём с минуту, она кончила и, не дав этого сделать мужу, так же молча слезла и отправилась на кухню мыться в тазу. Манохин лежал шокированный, спрашивал себя: "Что это было?!" Он не знал, что любовью можно заниматься вот так.
На следующий день была суббота. Несмотря на выходной, с утра у супругов были дела: управу со скотиной никто не отменял, да и утреннюю дойку на колхозной ферме тоже. А вот после утренних дел Манохин откровенно заскучал. Ребятишки отправились играть со сверстниками на улице. Клавдия сидела у окна со своим вязанием и комментировала всех, кто проезжал по улице:
– О, Рудик поехал… О, Коваль поехал… О, Чумакин поехал…
Сергей заходил из угла в угол, стал маяться от безделья. Смартфона и интернета не было. Книг интересных на полке он не нашёл, одно советское старьё. По телевизору крутили одну и ту же надоевшую всем войну. Манохин прошёл к холодильнику, открыл его. Из выпивки был только вонючий самогон. Мужчина налил себе стопку и выпил не закусывая. Вспомнил о "Приме" и вышел на крыльцо покурить. Тяжёлый дым поплыл перед глазами, а когда он рассеялся, Сергей увидел возле сарая светящуюся белую дверь. Не раздумывая, он бросился к ней.
В зале аттракциона Манохин выпил с висящего в воздухе подноса дорогого вина и плотно перекусил нарезками ветчины, буженины, бутербродами с икрой. После этого он нажал на светящуюся картинку многоквартирного дома.
Тихо и загадочно падал снег. На улице стоял тёмный вечер. В окнах многоэтажки горел свет. Сергей вдруг ощутил лёгкость и отсутствие гравитации. Он воспарил в воздухе как воздушный шарик. И стал заглядывать в окна. Манохин всегда мечтал подсмотреть чужую жизнь, но ещё больше желал стать на миг кем-то другим. В поисках счастья он стал пробовать все квартиры подряд.
1. Сергей стал Фёдором. В захламлённой квартире среди пустых бутылок он беспробудно пьянствовал. Через сутки пустое и жалкое существование ему надоело. Фёдор повесился в грязной кухне на проводе от утюга. А Сергей полетел дальше.
2. Сергей стал Апполинарием. В захламлённой квартире академик РАН, доктор наук, великий и гениальный учёный карпел над новой теорией психокинетики леса. Немытый, небритый, голодный, одинокий ботаник изучал тома по биологии и химии, рисовал формулы, делал расчёты. Через час Сергею наскучило витать в облаках науки и он полетел дальше, а Апполинарий сделал очередное величайшее открытие.
3. Сергей стал Сергеем. В квартире помимо него жили жена, тёща и трое детей. Сергей работал на складе, получал смешные деньги. Жена и тёща каждый день пилили его за своё нищее существование. Сергей, может быть, и придумал бы, как зарабатывать больше, если бы сам мечтал об этом. Но он обижался на домочадцев и назло им не желал идти на подработки. Так Сергей и продолжил жить в тупике, а наш герой полетел в следующую жизнь.
4. Сергей стал "Резаным". Вор-рецидивист "Резаный" этим вечером отмечал со своими подельниками в своей квартире удачное ограбление инкассатора. Трое преступников пили водку и закусывали купленной в супермаркете готовой едой. Когда "Резаный" сильно захмелел и утратил бдительность, один из двоих бандитов поднялся и несколько раз ткнул его ножом в грудь. Хозяин квартиры, захрипев, упал под стол, а ушлые ребятки схватили сумку с деньгами и сбежали. Сергей полетел дальше, а "Резаный" воспарил в небо на последний в его жизни суд.
5. Сергей стал Олегом. Одинокий 50-летний мужчина всю жизнь прожил с матерью, которая ревновала его к невестам и не дала сыну жениться. Сейчас Олег ухаживал за больной престарелой матерью и смотрел, как она медленно угасает. Кормить, мыть, помогать справлять нужду старушке было занятием очень тяжелым. Но ещё тяжелее видеть, как мучается единственный родной и любимый человек на земле. "Эта боль и испытание должны быть личными", – подумал Сергей и улетел в форточку.
6. Сергей стал Василием. Молодой человек каждый вечер проводил с новой девушкой. Все деньги, что зарабатывал, тратил на развлечения, женщин, выпивку. Василий ни к чему не стремился, не мечтал о семье, детях, своём доме. Через три дня Сергею надоели бесцельные глупые пляски и он полетел дальше. А Вася растворился в куражах и вечной нирване.
7. Сергей стал Георгием. Уважаемым врачом, живущим в хорошей квартире с новым ремонтом, вместе со своей красавицей женой и двумя дочерьми. И сначала Сергею здесь понравилось. Нормальная цивилизованная жизнь в приличной семье. Но через пару дней муж услышал от жены, как она завидует родной сестре, которой мать подарила часть денег от продажи своего дома в деревне. "Машке этой, дуре, дала, а мне нет! Я что, хуже?! Или я не дочь для своей мамашки?! Ненавижу мать за это! Не буду с ней общаться!" – сокрушалась жена. После этого у Сергея всё упало. Он понял, что не любит эту женщину, что она для него совершенно чужой человек. "Любовь – вот в чём главный ключ к счастью! Всё, хватит этих попыток без любви!" – решил Манохин и шагнул в белую светящуюся дверь.
Зал аттракциона залил розовый цвет. Сергей нажал на голографическую кнопку "ИСПЫТАЙ НОВУЮ ЛЮБОВЬ". Перед глазами поплыли алые сердечки, какая-то неведомая сила подняла Манохина и понесла в тёмный зимний вечер большого города.
Когда Сергей очутился перед аптекой, он сразу всё понял. Пару месяцев назад он встретил там ангела – молодую девушку-фармацевта в белом медицинском костюме. Тонкие черты лица, карие глаза, аккуратные маленькие брови, нежная белая кожа, русые прямые волосы, девичья талия и круглый бюст – всё делало её какой-то чистой, невинной красавицей, дитём дикой природы. Голос её напоминал журчание лесного ручья. Манохин тогда влюбился в эту девушку с первого взгляда. Но он не подал виду, даже наоборот, разговаривал с ней как можно грубее и неприветливее. Сергей сам себя остановил в ту первую встречу, ведь дома его ждала пусть и нелюбимая уже жена, но всё же родной человек, которого не хотелось обижать. Эгоистом Сергей никогда не был, поэтому, подавив внезапно возникшие чувства, развернулся тогда и ушёл домой. Первые несколько дней он мечтал о таинственной красавице, вожделел пережить новый душевный трепет, которого с женой у них давно уже не было. Однако повседневная рутина замылила душу, постепенно начала стирать желанный образ незнакомки из памяти. И Манохин, в общем-то, смирился и успокоился. Но теперь, оказавшись перед заветными дверями аптеки, он не стал сопротивляться и окунулся с головой в любовную пучину.
В руках Сергея откуда-то появился роскошный букет из белых лилий, такой же чистый, белоснежный, невесомый, как его новая любовь. Мужчина вошёл в аптеку и увидел ЕЁ. Она была ещё красивее, чем в первый раз. Лёгкий румянец играл на белом лице девушки, её маленькие, будто нарисованные, ушки украшали серебряные серьги с прозрачными камешками. Она дружелюбно поприветствовала Сергея. Манохин не стал ходить вокруг да около, сразу ринулся напролом. Подарил душистый букет, познакомился, признался девушке, что она ему сильно понравилась в прошлую встречу. Смутившаяся красавица покраснела, опустила взгляд, чем привлекла Сергея ещё больше. Однако отвергать ухаживания внезапного кавалера она не стала. Сказала, что зовут её Ангелиной, что через 10 минут заканчивается смена и она с удовольствием погуляет с Сергеем по вечернему городу.
Всё было как в сказке. Как в самых фантастических снах. Манохин снова парил в воздухе, снова переживал давно забытые чувства влюблённости, безграничности мира, произошедшего с ним чуда. Окрылённый новой любовью, он шёл приплясывая по снежному тротуару рядом с новым предметом обожания и рассказывал ей, как прекрасен и удивителен мир вокруг, как ярко светят жёлтые звёзды, как тепло от уличных фонарей, как романтично падает медленный мягкий пушистый снег. Сергей читал девушке стихи, которые чудесным образом сами слагались в голове. Ангелина восторженно слушала мужчину и таяла от внезапно свалившегося на неё счастья. Она в свою очередь рассказывала возлюбленному о разных творениях искусства, что трогали её до слёз: какие она читала книги, какую музыку любит, какие фильмы потрясли её до глубины души. И на удивление, Манохину, ранее сильно не погружавшемуся в культурные пласты, всё это вдруг стало интересно. Он плакал, когда девушка пересказала ему рассказ Чехова про извозчика, жалующегося своей лошади на смерть любимого сына. Он смеялся, когда Ангелина зачитывала отрывки "Про Федота-стрельца" Филатова. Он задумчиво кивал на монолог возлюбленной об особой романтике фильмов Джармуша, о том, как режиссёр умеет красиво снять неприметные переулки города, разрисованные граффити стены.
Когда парочка подошла к подъезду дома девушки, Ангелина сама приблизилась к Сергею и на мгновение прикоснулась губами к его губам. Этот первый поцелуй был для Манохина как глоток чистейшей воды из источника. Изнывающий от жажды, усталый странник обнял девушку и напился вдоволь. Они целовались, а тихий снег падал им на волосы и плечи, благословляя своим белым покрывалом на искреннюю любовь.
Постель оказалась неземной. Много лет Манохин не испытывал ничего подобного. Он нежно целовал её тонкие пальцы, прикасался к её нежной тонкой шее, вдыхал сладкий запах её волос, проводил носом по её миниатюрным ушкам. Сергей обращался с любимой очень нежно, бережливо, будто боясь навредить и потерять чудесное виденье. Постепенно он спускался ниже, лаская губами её нежную кожу. От круглых нарисованных грудей мужчина перешёл к упругому животу с красивой нишей пупка и наконец достиг гладкого лобка. Девушка потянула его вверх и впилась в его губы горячим поцелуем. Распалённые необузданной страстью дети неба любили друг друга, возносясь от оргазмов к самым звёздам и снова падая на землю.
Под утро, счастливые и обессилевшие, они лежали обнявшись под пуховым одеялом и не говорили ни слова. Тепла друг друга им было достаточно. "Я снова живу! По-настоящему живу, а не отживаю свой срок в бессмысленном существовании!" – ликовал Манохин.
А затем чудесную ночную сказку сменило утро. Сергей проснулся в пустой постели. Он, испугавшись, осмотрелся и увидел Ангелину. Девушка сидела на журнальном столике возле окна, поджав под себя ноги, и медитировала. Манохин позвал её, но она в ответ, не оборачиваясь, подняла руку, показав жест "не мешай". Мужчина пожал плечами, поднялся с постели. За окном ярко светило солнце, как бы напоминая, что земная жизнь никуда не делась и она продолжается. По улице сновали люди и автомобили. Кто-то шёл на работу, дети спешили в школу. Манохин вдруг вспомнил о сыне, но отогнал нахлынувшую тоску. Сергей удивился себе: впервые в жизни он поступал так эгоистично. Но слишком уж прекрасна и чудесна была нахлынувшая любовь, и мужчина не хотел, чтобы этот дивный сон заканчивался.
Некоторое время Сергей любовался стройной фигурой девушки, растворяясь в безграничной любви к ней. К каждому сантиметру её тела, к каждому волоску на голове. Но через несколько минут он устал от её молчания и захотел есть. Внезапно ощутив дикое чувство голода, Манохин отправился на кухню. Открыв холодильник, немного разочаровался. Там была масса разной дряни: кремы, соусы, варенья, соленья, пасты, вина. Но именно нормальной еды, к которой он так привык дома, не было. Чего-то, что можно было сразу съесть, – хлеба с колбасой, например. Глубоко вздохнув, он захлопнул дверцу.
Заняться было нечем. Сергей решил более детально осмотреть жилище Ангелины. Это была небольшая уютная однокомнатная квартира на девятом этаже многоэтажки. В ней сделан довольно необычный ремонт. В комнатах поклеены разные обои, но объединяла их пестрота и ядовитость цветов. Будто пьяный маляр решил отомстить хозяину и размалевал стены кляксами и мазками разной краски. Нестандартная мебель и межкомнатные двери в духе антиквариата намекали на творческую натуру хозяйки. Все стены комнаты были увешаны разными фотокартинами больших зарубежных городов и кинозвёзд Голливуда. Компанию им составляли нарисованные простым карандашом чёрно-белые абстрактные картинки в стиле Пикассо.
Ангелина очнулась от своей медитации и, увидев разглядывающего рисунки Манохина, произнесла:
– Нравятся? Это я рисую…
– Правда? Да у тебя талант! – искренне улыбнулся Сергей. – Почему же ты работаешь в аптеке?
– Скажем так, я не особо верю в то, что я художница. Окружающие мне сказали, что это неплохое хобби и не более того… – девушка смущённо улыбнулась. – Поэтому в реальном мире, чтобы поддерживать своё существование, я фармацевт. А в своём мире фантазий я рисую. Иногда мне кажется, что выдуманный мир начинает занимать в моей жизни больше места, чем реальный. Не знаю, хорошо это или плохо. Однако то, что происходит с нами сейчас, мне кажется, относится именно к сказке, потому что я до сих пор не верю, что ты реален. Боюсь, что дотронусь до тебя и ты исчезнешь, как таинственный герой очередного сна…
Манохин крепко обнял своего ангела.
– Я настоящий. Ты чувствуешь? Я никуда не денусь…
По щеке девушки прокатилась слеза.
– Я хочу нарисовать нашу любовь! Прямо сейчас! – она кинулась к своему компьютерному столу, заваленному всяким хламом и рисунками, и принялась на чистом листе быстрыми движениями наносить карандашные линии. Сергей обратил внимание, что весь угол над компьютером обклеен разными пометками, рисунками, цитатами мудрых людей.
– А я бы, если честно, позавтракал… – Сергей погладил свой урчащий живот. – У тебя нигде не припрятано чего-нибудь съестного?
Ангелина уже не слышала его. Она погрузилась в свой вымышленный мир с головой. Манохин не стал тревожить возлюбленную. Он сходил в душ, оделся и побежал в ближайший продуктовый магазин.
Через полчаса на столе маленькой кухни дымилась на тарелках горячая яичница с сосисками, лежали бутерброды со сливочным маслом, колбасой и сыром, парил в кружках горячий кофе. Сергей позвал Ангелину, но она ещё не закончила рисунок. В итоге мужчина позавтракал в одиночестве. Завтрак девушки давно остыл, когда она, радостная, ворвалась на кухню с новым рисунком в руках:
– Смотри, какая прелесть! Давно так хорошо не получалось! Это всё потому, что я люблю тебя! Я теперь сердцем рисую…
Манохин взглянул на рисунок и ничего не понял. Какие-то линии, какие-то заштрихованные волнистые фигуры, сливающиеся вместе. Чтобы не обижать любимую, мужчина изобразил удивление и восторг:
– Это божественно! У тебя действительно талант! – он обнял счастливую девушку и поцеловал. – Ангел ты мой, покушай яичницу, я старался для тебя…
– Ты моя любовь, ты удивительный… – она схватила один бутерброд, по-птичьи надкусила и положила на стол. – М-м-м, вкусно! Пойдём на выставку в картинную галерею, а? У меня сегодня выходной, а в музее интересная репродукция!
– Ну конечно, пойдём!
Прыгая от счастья, Ангелина побежала собираться. На столе остался её почти нетронутый завтрак. Сергей, немного расстроенный, накрыл его тарелками и убрал в холодильник.
В картинной галерее девушка бесконечно восхищалась произведениями искусства. То плакала, то смеялась. Рассказывала возлюбленному о разных художниках и историях картин. Манохин откровенно скучал. Он неплохо относился к искусству, но не в таких дозах. По дороге домой девушка поведала Сергею историю о роковой судьбе знаменитого художника Василия Шухаева, и сама настолько прониклась его трагической жизнью, что загрустила.
По возвращении домой она выпила с Сергеем несколько бокалов вина. Затем поставила пластинку со своей любимой песней "Аргентина" группы "Ляпис Трубецкой":
В далёкой Аргентине возле пристани Пуэндо
Подрастала девочка – круглая сирота.
Ангелина закружилась под музыку в гипнотическом танце. Запрокинув голову, воздев руки к небу, девушка слегка покачивала бедрами в такт музыке. На её красивом лице с закрытыми от блаженства глазами царила безмятежная улыбка. Когда песня заканчивалась, Ангелина включала её снова и повторяла один и тот же медитативный танец. Сергей сначала смотрел на её движения с любопытством и восхищением, затем с любовью и уважением. Через минут двадцать он уже откровенно заскучал, стал зевать и клевать носом. Скоро Манохин заснул сидя в кресле. Девушка не замечала его мерного посапывания. Она всё танцевала и танцевала, растворившись в своей нирване.
– Моя любовь к тебе – неземная… – шептала Ангелина своему возлюбленному на следующее утро. Они лежали в постели. За окном едва забрезжил рассвет. Сергей положил свою голову на грудь любимой. Она запустила свои тонкие пальцы в его густые волосы, поглаживала их. – Моя любовь как незаметная звезда в ночном небе, встретившая твою звезду. Теперь они всегда будут рядом, в вечном молчании вселенной будут согревать друг друга своим светом…
– Я никогда не встречал такой, как ты… Ты как мираж, недостижимая мечта, которая вдруг сбылась наяву. И я до сих пор не верю, что мне так повезло… – Сергей перехватил её руку и поцеловал нежные пальцы с аккуратными маленькими ноготочками, покрытыми синим лаком.
Шло время. Ангелина рисовала любимому новые картины своих чувств. Сергей готовил. Ангелина читала ему мудрые книги. Сергей стирал одежду. Ангелина включала возлюбленному самую изысканную романтическую музыку. Сергей делал уборку в квартире. Ангелина показывала ему киношедевры знаменитых мастеров артхауса и бесконечно восхищалась их талантом. Сергей ходил на улицу выбрасывать мусор и в магазин за продуктами. Постепенно Манохин стал понимать, что звезда его новой любви висит на недостижимой для него высоте. У всех людей эта высота разная, и тут ничего не поделать. Остаётся только принять и получать удовольствие от своего этажа, на котором живёшь. С 19 этажа открывается прекрасный обзор всего пейзажа. С высоты птичьего полёта мечтается вширь и мыслится вглубь. На высоте и думается о высоком. Зато с первого этажа заметны детали: какая белоснежная и шершавая кора у берёзы за окном, какие красивые душистые цветы растут на клумбе, как симпатичны и смешны ребятишки, копающиеся в песочнице. На нижнем этаже видна жизнь, во всём её ярком, живом многообразии. Есть поговорка: "Рождённый ползать летать не может". Вот только это ещё не говорит о том, что птице повезло. Ведь она, в свою очередь, не может ползать по земле. Посмотреть на неё в другой плоскости. Почувствовать её запах.
Пропасть между влюблёнными выросла очень быстро. В очередной выходной день Манохину стало особенно грустно. Ангелина по-прежнему витала в облаках. На призыв Сергея остаться с ним дома, девушка ответила походом в театр оперы и балета. На гастроли приехал талантливый коллектив из другого города, и пропустить их выступление было бы преступлением. Вечером Ангелина собралась на премьеру. Манохин не выдержал и решил серьёзно с ней поговорить. Он заявил девушке, что дальше так продолжаться не может, что ему хочется жить нормальной жизнью, а не витать без края в творческих облаках. Своими внезапными претензиями он немало удивил Ангелину: она захлопала ресницами и принялась успокаивать любимого мужчину:
– У нас с тобой нет разных дорог! Тебе так только кажется! Наша встреча – судьба. А значит, мы созданы друг для друга, мой милый. Я люблю тебя! Всё будет хорошо… – девушка обняла Сергея и поцеловала. Мужчина обмяк и сдался. Почувствовав, что конфликт мирно разрешен, Ангелина умчалась на встречу с прекрасным. Манохин же, придя в себя после трепетных поцелуев любимой девушки, включив снова мозг, понял, что проблема не разрешилась. Отношения зашли в тупик.
Сергей оделся и отправился в ближайший бар. Там, изрядно приняв на грудь, он излил душу незнакомому алкашу. Случайный собеседник по его проблеме вразумительных комментариев дать не смог:
– Я, единственное, шо можно… тут шо сделать… одно нужно… ещё выпить! – и мужик налил водку в стаканы. Манохин кивнул, сжал кулак и поднял большой палец вверх.
Сергей вернулся домой и застал возлюбленную танцующей свой пространный танец под любимый трек. Девушка даже не заметила его появления. Манохин некоторое время постоял, наблюдая за ней, потом махнул рукой и отправился на кухню. Там он достал из холодильника бутылку водки, выпил стакан. Затем Сергей уселся на пол, прислонившись к стене. Вынул из кармана смартфон, нашёл и включил свою любимую песню. Это была "Компас" группы "Океан Ельзи":
Найди меня в полночь
И положи под подушку компас.
Манохин выпил ещё водки, поджал колени к груди, уткнулся в них лицом и расплакался. Неудержимо, искренне, как плачут дети. Немного успокаивался, пытался остановиться, вытирал рукавом мокрые глаза, но не выдерживал и снова срывался в рыдания.
Когда он наконец успокоился, увидел светящуюся белую дверь на холодильнике. Сергей вышел в прихожую, заглянул в комнату. Ангелина, вся в белом, похожая на ангела, так и кружилась в танце, не замечая его. Манохин послал ей воздушный поцелуй, развернулся и без оглядки устремился на последний уровень аттракциона.
Чарка рома материализовалась перед измученным странником. Теперь он станет путешественником, покорителем морей и стихий. Заглянет в самые неизведанные уголки вселенной и раскроет тайны существования вне её! В общем, как говорила бабушка Сергея, "очутится там, где Макар телят не пас". А поскольку маршрут пастуха Макара отличался постоянностью и малой протяженностью, возможности открывались поистине необъятные.
Манохин испил чудесного напитка, нажал на светящуюся посреди залы единственную оставшуюся надпись: "ОКАЖИСЬ ТАМ, ГДЕ НИКОГДА НЕ БЫЛ". Воздух стал тяжелее Сергея, картинка перед его глазами начала искажаться и сворачиваться. Мужчина оторвался от земли и полетел в звёздное небо.
На море бушевал шторм. Тёмной ночью огромный пассажирский лайнер качало на волнах. Люди попрятались в каютах. Лишь один человек бегал по палубе и неистовствовал вместе со стихией. Он кричал, размахивал руками, истерически хохотал, подставляя лицо дождю. "Громче, громче! – орал Манохин во тьму. – Пускай бушует карнавал!"
На пляже в Пицунде безжалостно палило солнце. Манохин поднялся с лежака, выпил охлаждающий коктейль с соломенной шляпкой. Затем он разбежался по золотому песку и с брызгами влетел в бирюзовую морскую воду. Сергей смеялся, плескался, шлёпал ногами по воде, радостно, по-детски бил по глади ладошками, окатывая брызгами купающихся людей.
На Северном полюсе стоял лютый мороз. Сергей в палатке вскипятил воду на газовой горелке и заварил крепкий чай. С кружкой, из которой шёл пар, он вышел на улицу покурить. Полярное солнце тускло светило сквозь туман, но не грело. Манохин почувствовал, как холодным воздухом стянуло кожу. Чай в кружке через минуту стал прохладным. Сергей взялся за сосульку на чёлке и отломил вместе с волосами. Улыбнулся. Сзади послышался скрип снега. Манохин обернулся и увидел белого медведя. С минуту они стояли молча и смотрели друг на друга. Затем зверь развернулся и ушёл.