A true story одной super мамочки
© Анна Евстигнеева, 2023
ISBN 978-5-0060-8166-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я – МАМА
«Я работаю мамой. – Бывает.
Что значит, «бывает»? Почему «бывает»? Не «бывает», а очень хорошо, что Надя исполняет ответственную должность домашней хозяйки, занимающейся воспитанием детей.
Я, кстати, в одном из своих исследований категорически настаиваю на всяческом уважении к этой ролевой функции, в которой женщину до сих пор никто заменить не может». (Из к/ф «Однажды 20 лет спустя»)
Вы держите в руках книгу дипломированного экономиста, женщины, которая закончила несколько престижных вузов Москвы, имеет неоконченную степень MBA, в 19 лет ставшую главным бухгалтером, а с 21-го года успешно перешедшую в финансовую сферу и занимавшую топовые должности в сфере финансов в крупных компаниях.
Но вместо громких должностей и регалий, высоких зарплат и признания выбравшую роль МАМЫ.
Немного расскажу о своем пути.
Я из поколения родившихся в 80-е и формировавшихся в непонятное и странное перестроечное время. Мы не выбирали профессию и учились тому, что приносило денег. Вопросы призвания и «чем пойти заниматься» стали возникать у нас сейчас после 30—35 лет.
Откуда я это знаю? Да потому что так же, как и многие мои сверстницы, в 35 лет бросилась на поиски себя и освоила модную сейчас ведическую астрологию и нумерологию и, консультируя, пусть и недолго, сталкивалась с такими же отражениями себя самой.
Но мои поиски завершились неожиданным ответом главного своего призвания: я – МАМА.
Это стало моей главной ролью, моим призванием. Делом моей жизни. Вне зависимости от безумного количества талантов, которые я пыталась реализовать. Именно мое материнство, воспитание и самое, главное, УЧАСТИЕ в жизни моей дочери – вот дело, от которого я по-настоящему кайфую.
Да, у меня всего один ребенок. Я не многодетная мать, как Надежда из упомянутого выше кинофильма «Однажды 20 лет спустя», но я считаю, что количество детей никак не влияет на степень значимости роли МАМЫ.
Эта книга родилась спонтанно, первоначально как желание немного «помемуарить», и собрать все то важное и значимое, что произошло в моей жизни с момента изменения моей социальной роли на роль мамы.
Но чем больше я углублялась в написание этой книги и свои воспоминания, тем больше страстей разыгрывалось вокруг меня. Я поняла, что иногда в жизни каждой мамы бывают ситуации, когда ей не с кем разделить свои маленькие радости, печали или страхи. Не обратиться за советом! Советчиков всегда вокруг много, они лезут без спроса во все сферы обслуживания ребенка (особенно, когда их об этом не просят).
Нет. Эта книга – никакая не прикладная, не учебник по материнству (Боже сохрани!), не медицинская энциклопедия, хотя я в ней и рассказываю о своих находках и лайфхаках. Но!
НО!!!
Эта книга создана для того, чтобы ты (давай сразу на «ты»? ) поняла, что в жизни своего ребенка первым и самым главным экспертом являешься именно ТЫ! По одной простой причине: потому что ты – его МАМА.
История моего героического материнства – это одна из множества историй, которые проживает каждая женщина, однажды решившая стать мамой. И уж если ставить грандиозную цель для этой книги, то она тоже есть: доказать, что материнство – это самая почетная, важная и главная профессия и роль, которая только может быть.
А еще, поднять самооценку и уверенность «сидящих и тупеющих» в декрете или просто занимающихся детьми.
До эмансипации в обществе считалось почетным и правильным, что женщины занимаются воспитанием и уходом за детьми. Не уверена, этого ли добивались борцы за равные права и свободы, но меня глубоко возмущает убитое уважение к исконно женским каждодневным хлопотам, связанным с детьми. И выпуском этой книги я вовсе не хочу посадить всех женщин обратно по домам! Я хочу возродить уважение к самой тяжелой и ответственной работе: работе по воспитанию и выращиванию (уход как-то тоже странно звучит, но, думаю, ты смысл поняла) новых людей.
Ну а если по-простому, без высокопарных целей, я надеюсь, моя личная история снимет страхи, панику, может быть, даст подсказки и полезные советы или просто скрасит твой досуг.
Ну, что? Поехали беременеть…;)
БЕРЕМЕННОСТЬ – НЕ ШУТКИ
Мы привыкли к красивым картинкам про будущих мам, окутанных любовью и заботой близких и родных. Эта «нежнятина» с трепетным ожиданием будущего малыша видится нам сладкой красивой историей. Прямо как популярные семейные постановочные фотосессии пузатеньких красавиц в объятии своих нежно любящих мужей.
Я расскажу свою историю. Это не догма, и не факт, что у тебя будет, есть или было так же, но как сказала моя мама: 80% мужчин совершенно не готовы услышать фразу «Милый, ты скоро станешь папой».
Я с детства мечтала стать мамой. Когда мне было 18 лет моя мама родила младшую сестренку, я безумно тянулась к ней, отчасти реализуя свои материнские потребности.
Любовь к детям была, да и остается, наверное, частью моего естества. Знаешь, есть люди, которые куда не плюнут, у них все прорастает. А я вот обожаю детей и животных, и они всегда тянулись ко мне.
Но взросление мое выпало на лихие 90-е, когда родители всех моих одноклассников поголовно разводились. И меня тоже это коснулось. Я относилась к созданию семьи и рождению детей очень сознательно. Поэтому в моем случае все произошло по-правильному: я вышла замуж, и потом забеременела.
Только вот получилось это практически молниеносно. Во всяком случае, для моего мужа это оказалось невероятно быстро случившимся фактом.
Так как мне было 26 лет, абортов я не делала, выкидышей и других проблем со здоровьем не было, моя беременность случилась с первого «пробного» раза в медовый месяц. То есть поженились мы 25 июля, а предположениями о беременности я ошарашила мужа уже в 20-х числах августа!
Честно говоря, я и сама не ожидала, что мы привезем ребенка из медового месяца. И для меня такое быстрое зачатие стало большим сюрпризом. Тем более, я планировала выходить на новую работу с частыми командировками в другой город, а, возможно, и проживанием там.
В итоге мне пришлось отказаться от работы, удивив всех. Но печальней всего для меня стала именно реакция мужа.
В те годы еще была на телеканалах реклама подсолнечного масла:
Молодая жена приходит, вся светящаяся, на кухню к своему мужу и говорит:
– Милый, ты скоро станешь папой. —
Он подхватывает ее в нежные объятия. После чего усаживает ее на стул и начинает жарить ей сырники.
Какие там сырники!
Я услышала целую череду брани в свой адрес, что я сдурела, напридумывала себе всякой ерунды. В общем, моя законная супружеская беременность была воспринята как фарс и нелепая фантазия.
Два месяца мой муж как противился самому факту беременности, так и предъявлял подозрения по поводу его отцовства. А когда факт беременности был подтвержден УЗИ и официальной справкой, начались разговоры о том, что эта беременность совсем некстати, и вообще нужно бы подождать с рождением детей. У него в планах была смена машины, а тут ребенок…
Каково было мое состояние? Истерика. Я осталась один на один со своими переживаниями, столкнулась с жестокостью, обидными обвинениями. Мой мир и представление о сказочном ожидании долгожданного для меня ребенка были просто растоптаны и уничтожены.
Удивительно, но только моя мама радостно восприняла новость о моей беременности и поддержала меня. Именно она сказала, что ни один мужчина не готов к отцовству, что бы он на эту тему ни декларировал. Как правило, осознание к ним приходит уже ближе к факту рождения ребенка.
В период беременности я столкнулась с каким-то тотальным одиночеством. Подруги пропали, видимо, решив оставить меня наслаждаться моим тихим семейным счастьем. Отец, который с моего подросткового возраста декларировал, что будет с нетерпением ждать внуков, стал вести себя вообще очень странно. Ни радости, ни отцовской заботы. Он почему-то заболел мужским шовинизмом и занял позицию поддержки моего мужа. Считал своим долгом каждый раз при встрече обидно отшучиваться по поводу «чудачеств беременных» и формировал у меня странное ощущение, что я не забеременела, а заболела шизофренией.
Говорят, у каждой мамы, где-то валяется слезный дневник беременности. Да, и у меня такой был. И наверное, только благодаря ему я не сошла с ума от странного преображения окружающих и разрушения мифов и собственных ожиданий от, казалось бы, такого светлого периода жизни для каждой женщины. А ведь в этот период мы и впрямь становимся безумно уязвимы!
Мой муж чудил страшно. Сорванные планы и незапланированная беременность выбила из колеи наши отношения. Он посчитал себя коварно обманутым (как будто я специально все подстроила) и запил. Много раз в наших разговорах звучало слово «развод». А ведь наш брак был не скороспелым, осознанным шагом после четырех лет совместной жизни.
В какие-то моменты у меня было ощущение безумной злобы к нему. Я даже вылетала из квартиры и гуляла по набережной, чтобы успокоить свою злость и жуткое желание поколотить его.
Были ли чудачества? О да! Только это не я будила благоверного с просьбой купить зимой арбузы, а муж издевался, будя меня в два часа ночи, чтобы я пошла с ним за пивом. Последней каплей стал новый год, который я провалялась, рыдая, закрывшись в ванной. А потом я силком потащила мужа в ближайшую церковь, чтобы он поклялся бросить пить.
Наш брак спас ребенок: на 4—5 месяце беременности малыш стал активно двигаться и реагировать на звук голоса мужа. И тот наконец проникся, потеплел к моему растущему животу, из которого эпизодически толкались маленькие пятки.
Вообще, в этот период именно живот был единственной частью тела, которую я тоже любила. Я искренне завидую женщинам, которые беременеют только животом. В моем случае было все очень печально. Хоть я и не относилась по возрасту к старородящим, беременность для меня проходила дико тяжело. Если токсикоз меня сильно не мучил, то оттеки буквально раздули все мое тело до жуткой неузнаваемости.
Уже на четвертом месяце я была похожа на слониху: ноги отекли настолько, что пришлось пойти на рынок и купить «бабушкины» сапоги с широким голенищем и широким круглым носом, так как ноги ни во что больше не помещались.
Мне повезло проходить большую часть беременности в холодное время года, так как мой теплообмен был как в мартене. Зимой я ходила в легкой бесформенной плащ-палатке, потому что огромный лишний вес, облепивший все мое тело, как панцирь, буквально сковывал меня. Лицо превратилось в огромный отекший блин с раздутым носом. Какая там одежда для беременных! Какие наряды!
Я не могла без слез смотреть на свое тело. Только живот – единственное, что меня радовало.
Если бы не негативная атмосфера и реакция мужа и родных, наверное, я бы по-другому относилась к этому важному моменту. Сейчас я понимаю, что мне нужно было послать всех далеко и надолго и заботиться о себе самой.
Я не стала заморачиваться с медицинским обслуживанием, посчитав, что поскольку не нахожусь в зоне риска, то могу пройти все по бесплатной медицине.
Первой фатальной ошибкой был выбор участкового гинеколога-мужчины. Когда я вставала на учет, можно было прикрепиться и поменять врача. Но я почему-то решила поэкспериментировать и оставить мужчину-гинеколога, надеясь на более трепетное отношение к себе. А может быть, просто хотела восполнить то, чего не получала от мужа.
Но реальность и тут решила меня не баловать. Доктор не сильно горел работой и занимался больше своей карьерой, эпизодически отсутствуя по причинам участия в каких-то обучениях и сертификациях. Помимо этого он еще решил, что я страдаю паранойей и истерией, и всячески скрывал от меня подробности течения моей беременности.
Я не понимала, почему у меня такими сумасшедшими темпами растет вес, и я буквально плыву, как на дрожжах, пытаясь остановить прирост и сдерживая аппетит рукоделием, прослушиванием классики и просмотром мистических каналов телевидения, либо ограничивая себя в питании.
А впоследствии оказалось, что я дико отекала, и как сейчас понимаю, лишний вес – это всего лишь реакция на гормональные изменения моей лимфатической и кровеносной системы.
Когда я задала гинекологу вопрос о необходимости платных родов, услышала пресную фразу из серии: «ну вы же не озаботились ведением беременности, тогда смысл платить за роды».
Разницу я почувствовала уже в конце беременности, когда попала к другому гинекологу – женщине, заменяющей его. Она провожала лично по кабинетам, успокаивала на УЗИ. И, пожалуй, это был впервые встреченный мною за всю мою беременность медработник и Человек, который проявил ко мне столько заботы и участия в этот прием, сколько я не получала за все предыдущие шесть месяцев моей беременности.
На последних сроках беременности мы с мужем переехали за город, в служебную квартиру около его работы, которая находилась на базе заброшенного лагеря, окруженного сосновым лесом.
Прогулки по снежному лесу, тишина и смена обстановки оживили меня. А жизнь под присмотром руководства мужа еще больше укрепила наши отношения. Мы наконец стали счастливой семейной парой в ожидании ребенка.
Начались приготовления к новому этапу жизни. А у меня начался этап гнездования. Я не верю в суеверия, и, не забыв ляпы родственников в момент рождения сестры, все равно приложила руку к подготовке всего необходимого для ребенка.
Закупившись различными медицинскими энциклопедиями, книгами для будущих мама и журналами «Мой ребенок», я обрастала новыми знаниями, новыми мифами и, как потом показала практика, новыми поводами для разочарований.
Мне кажется, это касается любого дела, сколько ни читай, ни смотри познавательных видео и ни слушай экспертов, личный опыт – совсем другое дело.
Где-то на 7—8 месяце беременности я начала получать наслаждение от своего интересного положения. Уединение в лесу на лоне природы очень помогало. Прогулки с мужем по лесу и вылазки в выходные в кинотеатр или бассейн украшали мой досуг.
Удивительным был опыт просмотра 3D-фильма, появлялось ощущение, что малыш внутри меня впитывал яркие краски инопланетного мира вместе со мной, потому что весь сеанс он крутился внутри меня, как юла или акробат. А плавание в бассейне особенно понравилось моему пузатому пловцу.
Оглядываясь назад, я понимаю, что очень много моментов упущено. Я не смогла отыграться на своем положении и как следует помучить мужа и родственников. Всю беременность, наоборот, я пыталась всем угодить. А последний месяц, когда на меня напал синдром «гнездования», я буквально утопала в домашних хлопотах, совершенно не считаясь с собственным самочувствием.
Яркий момент, заставивший меня немного притормозить, – эпизод, когда на сносях, с огромным пузом, я перед Пасхой намывала окна. Ни единой мысли о рискованности этого мероприятия не пронеслось ни в моей светлой голове, ни в голове моего отдыхающего после работы мужа и заботливых соседей.
Мне казалось, я сама обязана приготовить все для своего будущего малыша. Это «я сама» просто убивало меня, и я до одурения вылизывала будущее место обитания моего малыша.
Когда в тебе более 20 кг лишнего веса, последние недели до родов уже невозможно терпеть. С 35-й недели я, с лицом великомученика, приходила на контрольный осмотр к своему гинекологу, выпрашивая направление в роддом на роды.
Желая сэкономить и веря в нашу бесплатную медицину, я придумала грандиозный план по бесплатным родам в нужном роддоме! К выбору роддома я подошла крайне ответственно: реанимация матери и ребенка, комнаты мать и дитя, боксы на два человека с отдельным санузлом (по тем временам – не везде это было), и я была довольна собой и своим осознанным подходом. План был прост до безумия: получить накануне родов направление от гинеколога в нужный роддом и приехать туда рожать.
Дело в том, что по скорой ты, как при любой госпитализации, попадаешь только в те роддома или больницы, где есть места и путевки для скорой. Надо ли говорить, что в хорошее место просто так не попадешь. Поэтому я собиралась в роддом сама.
На 39-й неделе, получив заветную бумажку и сопутствующие справки, я собрала огромный клетчатый мешок всякой «остро необходимой» ерунды, которая в итоге в роддоме мне совсем не понадобилась, потому что даже родильную сорочку там тебе выдают. Но тогда я, позвонив заранее на пост медсестры-юмористки, обеспечила себя всем необходимым для длительного проживания в тайге (удивительно, что не побежала за кипятильником).
Позвонив всем родным, включая мужа, и проинформировав их о том, что ложусь рожать в роддом, я вызвала такси и к вечеру (потому что весь день собиралась!) приехала в приемное отделение роддома.
Таксист, видя мой баул и огромный живот, вел себя весьма напряженно. И немного расслабился, лишь когда я сказала, что пока не рожаю. Он донес мне баул в приемное отделение, пустующее, поскольку было окончание рабочего дня. Выждав паузу и отпустив мужчину, я подошла к окну дежурной и объявила, что у меня есть направление и я приехала рожать.
Дальше была немая картина «не ждали», собственно, позже она еще была и озвучена. Мест свободных в роддоме не было, и мне так в лицо и сказали, мол, извините, но нам некуда вас класть.
И вот я стою в пустом приемном покое, одна, с огромным баулом и тотальным ощущением, что мой гениальный план оказался не таким уж гениальным, и теперь лопнул, как мыльный пузырь.
Вообще, надо отдать должное моему ангелу хранителю, милосердию и доброте людей, которые все-таки попадаются на пути в таких вот патовых ситуациях.
Позвонив куда-то, и застав дежурного врача на месте, приемная медсестра повела меня по лифтам и коридорам в недра роддома. И я, боясь спугнуть момент, безропотно тащила свой баул с водой, посудой, тряпками и прочей родильной ерундой… кажется даже с недельным запасом памперсов (уже не помню, что же я такого туда напихала). Но нести его по коридорам оказалось довольно тяжело.
Дежурная медсестра, встретив меня у стойки и заметив не без причины раскрасневшееся лицо, сразу посадила меня мерить давление. Полученный результат стал весомым аргументом оставить меня в роддоме, а так как мест действительно не оказалось, на одну ночь меня поселили в VIP-палату с телевизором, изрядно исколов магнезией и чем-то там еще, чтобы сбить давление.
Говорят, беременные под действием гормонов странно соображают и иногда отчебучивают всякие штуковины… Не спорю, я тоже как-то заходила за помидорами в аптеку. Но в моей истории, мое «беременное» одурение видимо распространилось на всех моих близких и родственников. По-другому я никак не могу объяснить тот факт, что никто из них в важных моментах не попытался меня остановить и повлиять на ту дичь, что я творила.
Кстати, если меня читают будущие бабушки, старшие сестры и опытные подруги, так вот, возьмите себе на вооружение лучше все-таки контролировать ключевые вопросы «впервыйразбеременной». Потому что никакие фильмы, сериалы, журналы, сайты и специализированные книги не заменят здравого смысла и личного опыта.
НЕОЖИДАННЫЕ РОДЫ
Утром следующего дня, как я попала в роддом, меня перевели в боксы для готовящихся рожать. Тут я впервые за весь период своей беременности попала в царство единомышленниц.
На самом деле, все свои 9 месяцев я варилась в собственном маринаде. Подруг всех от меня как отсекло, папа и мама жили своими новыми семьями, муж вкалывал на новой работе и привыкал к мысли о неожиданном будущем отцовстве. И вот я наконец попала к таким же как я! К женщинам с теми же страхами, заботами, предвкушениями и (чего уж там) иллюзиями.
Я смотрела на них и слушала их счастливое щебетание с легкой грустью и даже завистью. В моем мозгу пронеслась четкая мысль:
Девять долгих месяцев я страдала, вместо того, чтобы наслаждаться этим волшебным состоянием, таинством, трансформацией, которая со мной происходила!
Моей соседкой по палате была девушка, которая пришла в этот роддом второй раз. Яркий солнечный плюшевый халатик и сияющие счастьем глаза буквально освещали помещение. Сколько же в ней позитива и кайфа от текущего момента!
Рядом с ней, мне казалось, я смотрелась, как страдалица, терпеливо и безропотно вымучивающая свою жуткую женскую долю.
Девчонки хихикали и были рады новому человеку. Надо сказать, что в палатах никто долго не задерживался. Говорили, что у заведующей волшебные руки: после ее утренних осмотров все идут рожать если не в этот, то на следующий день. У моей соседки по палате был контракт на кесарево с определенным врачом и выбранной датой рождения. Тем временем настало 20 апреля. Вариантов оставалось не сильно много: день рождения Гитлера или день рождения Ленина, соседка выбрала 23 апреля, не привязываясь к историческим личностям.
А я уговаривала свой живот разродиться 22 числа, произнося «нам архиважно родиться 22-го апреля, но никак не 20-го» (при этом грассируя букву «р» на манер вождя революции).
Ребенок готовился появиться на свет, длительные попытки узиста посмотреть лицо или определить пол будущего ребенка не дали результата: малыш уперся лицом в крестец вниз головой и жался, готовясь к родам. В общем, показал нам во всей красе свою попу.
Уже в первый день пребывания в роддоме мне вставили катетер для контроля расширения шейки матки и к вечеру я впервые столкнулась с такой чудесной историей, как «тренировочные схватки».
На следующее утро катетер выпал из меня, я радостно побежала к заведующей, и меня без завтрака отвели в родильный бокс.
Я знала, что, как и моя мама, рожать буду долго. Такие вещи, как правило, наследуются, ну и по строению бедер родовой процесс докторам очевиден. Так как показаний для кесарева сечения у меня не было, помня рассказы мамы, я готовилась к очень длительным и мучительным родам. Поэтому в героиню играть не стремилась и соглашалась на все процедуры обезболивания.
Позже я сильно пожалела, что рожала не по контракту, что взяла только маленькую бутылочку с водой. После родов было много откровений, которые продолжали посещать меня даже спустя годы после родов.
Это был мой первый опыт, и, конечно, никакие рассказы, статьи и книги не могут описать родовой процесс. Более того, пообщавшись со многими мамочками, я понимаю, что у каждого он свой. И ни одной похожей истории мне не попалось.
Рождение ребенка – это ваш уникальный путь, который отсылает вас в точку начала новой жизни, как малыша, которого вы произведете на свет, так и вашей.
Есть женщины, которым родить, как чихнуть. Но это не умаляет их опыта. Не стоит завидовать легким родам, потому что везде есть свои нюансы. И каждая мама проходит свой путь испытаний для осознания грандиозности возложенной на нее миссии – материнства.
Вот не надо сейчас поднимать глаза вверх и говорить о слишком высокопарных словах. Я вымучила это, выстрадала, как любая женщина-мама. И мне искренне и не без оснований обидно, что роль мамы в нашем обществе обнуляется. Ведь материнство – это не только и не столько про гигиену и кормление, хотя спасибо, конечно, за памперсы, влажные салфетки, косметику для новорожденных, стерилизаторы, бутылочки и хитрые приспособления для кормления и смеси.
Материнство – это глубже и грандиознее бытовых вопросов. По сути, с появлением ребенка в женщине происходит тотальное изменение ценностей, появляются новые инстинкты, происходит внутренняя и ментальная переоценка всей вселенной. Как будто в нашей галактике появляется второе солнце: тут же все планеты начинают двигаться по-другому, сталкиваясь, меняя орбиты, рождая новые спутники и космические тела или исчезая вовсе.
И женщина идет на это почти осознанно, во всяком случае, принимая эти изменения практически безотказно. Это безвозвратный путь в одну сторону.
И путь этот начинается в родовом боксе с нарастающей боли, которая доходит до адского уровня, практически несравнимого ни с одной из известных человечеству болей (кто-то пытается сравнить ее с зубной, но едва ли это сравнение уместно). И вот, достигнув апогея возможной чувствительности этой боли, измученная и вымотанная будущая мама должна приложить все свои силы, чтобы помочь исторгнуть из себя будущего малыша, который 9 месяцев был частью ее существа, рос, развивался и впитывал вместе с ней, все, чем она жила.
Эпично, правда?
Вот так и оставлю это описание родов. Потому что в этом истинная суть процесса рождения. Она затмевает заклеенные наспех бумажками стекла между родовыми боксами. Ахи и охи, которые окружают тебя весь период родов из соседних боксов. Прячущуюся от заведующей то ли по причине похмелья, то ли из-за признаков ОРВИ, акушерку Катю, которую невозможно дозваться (почти тринадцать лет прошло, а я до сих пор помню ее имя по понятным причинам).
Да уж, мои роды были с приключениями и последствиями.
Несмотря на холодность и безразличие персонала, мне повезло вовремя попасться на глаза заведующей. Вытащив из соседнего бокса клещами ребенка из обессилившей от длительного родового процесса роженицы, эта заведущая наорала на анестезиолога, колющего меня безобидной ношпой, и на восьмом часу моей родовой деятельности выбила мне эпидуралку.
Забавно, что в мой родовой бокс подложили женщину по скорой, и непосредственно перед своими родами, отсыпаясь под эпидуральной анестезией (спасибо изобретателям этого чуда!), громко похрапывая от отпустивших меня невыносимых схваток, я получила живой мастер-класс по родам, увидев весь процесс вживую.
А еще это забавное правило: ждать раскрытия на кушетке, а когда ребенок уже из тебя вылезает, запрыгивать в родовое кресло (так и хочется добавить смайлик «рука-лицо»)
Говорят, такое было только в «совке». Но когда я рожала, у меня было стойкое ощущение: «совок» все-таки остался в нашей жизни – и это жестокое пренебрежение комфортом, здоровьем и безопасностью, и отношение к профессии и к людям, с которыми ты работаешь, как ко второму сорту буквально убивает веру в бесплатную медицину, любовь к людям и к своему делу.
Знала бы я обо всем этом раньше, не экономила бы на себе, уж лучше потратила бы кучу денег, но, как минимум, получила бы к себе большее участие, внимание, особенно в такой сложный и физически, и психологически момент для каждой женщины, как роды.
Кстати, что касается совместных родов, у меня этот вопрос не стоял по одной простой причине: мой муж – эмоциональный паникер. И в моем случае, я четко понимала, что его участие помешало бы мне, так как он забирал бы на себя внимание медперсонала. Хотя, конечно, есть и другая категория мужчин. Я слышала о прекрасном опыте совместных родов, при которых мужья делали расслабляющий массаж, всячески помогали и поддерживали своих рожениц. (Искренне и по-доброму завидую.)
Но у каждого свои приоритеты и свой набор ключевых характеристик к партнеру по жизни. Я никогда не обижалась на своего мужа за то, что он «не такой». В конце концов, выбирая мужчину, мы принимаем его таким, какой он есть! Я понимала: мне будет спокойнее, если родной мне человек, который боится вида крови и некомфортно чувствует себя в медучреждениях, будет сидеть дома и ждать звонка, а не геройствовать, заставляя нервничать меня и волноваться за него в том числе.
Поэтому тут у каждого тоже свой выбор. Если твой муж, как мой, боится вида крови, падает в обморок при виде капельницы и уколов и бледнеет в медучреждениях, не стоит мучить его и, главное, себя. (Только если у вас нет хитроумного плана поиздеваться над ним и от души посмеяться во время своих родов, а и написать о горе-муже какой-нибудь убойный стендап под названием «Обморочные совместные роды» или «Я рожала, муж лежал»)
И все-таки, какие бы адские боли и муки женщина ни проходила во время родовой деятельности, факт появления ребенка окупает все это с лихвой. Спросите любую мать. Я на 100500% уверена: она ответит, что самый счастливый момент в ее жизни – рождение ребенка.
Когда моя девочка появилась на свет, это стало самым главным, ярким и счастливым событием в моей жизни.
До момента рождения мы так и не узнали пол ребенка, на всех УЗИ малышка скрывала свои половые признаки. Муж мечтал о девочке, так как у него уже был сын от предыдущего брака. Что бы все ни говорили, да, мужчины мечтают о продолжателях рода, зато от дочек они просто тают и млеют.
В итоге малышка исполнила желание папы, да еще и родилась в указанную им дату. В общем, такая вот 100% папина дочка случилась. Причем, как мы узнали позже, она еще и унаследовала от него группу крови и отрицательный резус-фактор. Все эти факты окончательно развенчали остатки сомнений мужа о его отцовстве (не поверите, но даже такие обвинения сыпались на меня в начале беременности).
Первая встреча с моей дочкой – это просто космические эмоции! (пишу и глаза на мокром месте)
Я готовилась увидеть красное, страшное, орущее существо, которое и младенцем сложно назвать (ну, готовилась, смотрела фильмы про роды, опять же, при мне ведь рожали, только что). А тут симпатичный розовый пупс… с моими голубыми глазами! Это так странно, когда видишь маленького человечка, который смотрит на тебя твоими глазами. Так удивительно и волшебно.
– Ну, что привет, Франческа! – произнесла я.
Все вокруг обернулись, и медсестра посмелее спросила:
– Вы что, Франческой назовете девочку?
Я улыбнулась:
– Да нет, конечно. Мы с мужем смеялись, что из Италии Франческу привезем с медового месяца. Вот так и получилось. – Я взяла ребенка и взглянула на нее. – Нет. Ты – Мария. Как папа твой и хотел. Маша. —
Как и положено, ребенка взяла осмотреть неонатолог, окруженная медсестрами, отрывающими послед и копошащимися около меня. Мой взгляд был настороженно сосредоточен именно на докторе, осматривающем мою малышку. По шкале Апгар поставили 7—8 баллов. Хоть убейте, до сих пор не поняла, почему не 9—10. Когда позже пыталась выяснить, списали на врожденную патологию.
Но тогда я услышала: рост 51 см и вест 3 380 гр. (да, эти заветные цифры живут в памяти каждой мамы всю жизнь). А дальше неонатолог стала мне что-то тревожное рассказывать и показывать на открытый ротик моей девочки.
Я дико устала, и практически не воспринимала то, что эмоционально пыталась объяснить мне доктор, настойчиво заставляя увидеть что-то важное в маленьком ротике моей дочки.
– У вашей дочери расщелина нёба, мамочка.
Я понятия не имела, что это такое и насколько это серьезно, да мне на тот момент, откровенно говоря, это было и не сильно важно. Я не знаю, какой реакции она от меня ожидала, но моя реакция повергла ее в шок:
– Это решаемо? – спросила я в ответ.
Неонатолог, опешив, ответила:
– Да. Нужно будет сделать операции по пластике нёба…
Наверное, она хотела мне много всего рассказать, что нужно было сделать с этой расщелиной нёба… но я дико устала и, прервав ее, ответила:
– Значит, все сделаем, что нужно.
Ничто не могло испортить этого волшебного момента: я стала МАМОЙ. В моей жизни появился самый главный, самый важный и самый любимый человек в жизни!
Мне кажется, именно в такие моменты ты понимаешь, что такое безусловная любовь – любовь без причин, без условий и ограничений. Любовь искренняя и самая настоящая, когда ты принимаешь объект своей любви таким, какой он есть, и просто его любишь.
Я не знаю, что это за странная практика: после родов, оставлять роженицу на родильном кресле, укрыв причинное место простыней. Оставлять одну в родовом боксе, наедине со своими переживаниями и мирно сопящим в кюветке новорожденным младенцем.
Первые минут пятнадцать тотального одиночества я переваривала пережитое, упивалась своим счастьем, позвонила мужу, на других не хотела тратить силы и эмоции, оставив их лишь ему.
Конечно, я обмолвилась словом, что есть небольшая особенность, какая-то «расщелина нёба», но врачи сказали, что это решается операбельно и все можно исправить.
Муж радовался, что дочка, что 22-го, как заказывал, и расплылся, когда я сказала: «Как ты и мечтал, теперь у тебя есть дочка Маша».
А потом я отключила телефон и просто лежала, осознавая, как мой мир вокруг менялся. Вся вселенная притихла, внимая моим эмоциям, моим новым ощущениям и осознавая, что здесь и сейчас появилась новая жизнь, новый маленький человечек только что начал свою потрясающую жизнь.
Эти эмоции и ощущение тотальной усталости потихоньку стали словно вытекать из меня, и я стала ощущать жуткий холод. Меня начало дико колотить. И я из последних оставшихся сил стала звать сначала Катю, которую больше так и не увидела. Потом просто стала звать хоть кого-нибудь на помощь, потому что ощущала, что озноб охватил меня настолько, что меня начало буквально трясти.
На мое счастье в эту ночь дежурили интерны и молоденькая девушка-интерн откликнулась на мои призывы и позвала дежурного врача.
Подняв пеленку, они обнаружили таз, наполненный кровью. Оказывается, во время родов, я перестаралась и порвала шейку матки, и у меня открылось кровотечение.
Прибежали анестезиолог, хирург и еще толпа студентов-интернов, смотреть, как меня зашивают.
Я ощущала себя на сцене, где мое причинное место стало гвоздем программы. Уж не знаю, что такое шедевральное творила хирург, но в финале она, довольная своей работой, произнесла фразу «Лучше, чем было!» и мне даже послышались аплодисменты.
Потом хирург стала давать мне наставления, что мне нужно будет обязательно прикладывать лед (правда, куда я не поняла, но на тот момент я уже была невменяемая и просто послушно кивала головой). Что лед можно взять у сестер в холодильнике на посту и обязательно прикладывать для снятия оттека.
На этот шов, кстати, до сих пор удивляются все гинекологи, обследующие меня. Так как по факту я хожу с разорванной до основания шейкой матки, и каждого нового гинеколога предупреждаю о чудесах родовой хирургии, с которыми мне довелось столкнуться. Кстати, как потом я вспоминала, «волшебный хирург» настолько была увлечена своей методикой «исчезающего шва», что забыла о банальных мерах гигиенической безопасности, и я точно помню, что перчаток на руках у нее не оказалось.
Впрочем, воспоминания того дня окунают меня в странных цирк-шапито, где было целое шоу из странного и непонятного, и совсем не связанного с медициной, клятвой Гиппократу и банально ответственным отношением к своему делу.
В какой-то момент, я вспомнила, что во время родовых скачек с кушетки на родильное кресло все напрочь забыли про бабочку, вставленную в мой позвоночник для ввода эпидуральной анестезии, и, отойдя от судорожных конвульсий, от кровопотери, я стала четко ощущать нечто, мешающее мне в позвоночнике.
«Извините, а вы не уберете иголку из моего позвоночника?» – попросила я громко вслух, пока все опять куда-нибудь не убежали.
Влетела злая анестезиолог (я верила, что она меня за эту ночь возненавидела от нагоняя Заведующей, а тут еще и такой косяк) и молча извлекла из меня злосчастную бабочку.
Забавно, что, когда она мне ее устанавливала, очень долго объясняла, что эта бабочка соприкасается со спинным мозгом, и, если она как-то потревожится, я могу потерять подвижность нижней части тела или перестать ходить. Уж не знаю, набивала ли она себе цену. Ну вот честно: куда я должна была засунуть благодарность, если в родильные боксы все идут в чем мать родила, накинув казённую родильную рубашку, шлепанцы и прихватив бутылочку воды и мобильник?
Не знаю, повезло ли мне, что после моих кульбитов с иглой в спинном мозге я всего лишь на пару месяцев потеряла чувствительность больших пальцев на ногах. Вообще, несмотря на все приключения, учитывая мой нулевой бюджет родов, именно везение и удача, плюс дежурившая в эту ночь заведующая и группа интернов, поспособствовали тому, что из родового бокса я вышла живой и не покалеченной, и с более-менее здоровым ребенком.
Меня положили на перевозку, укрыли теплым одеялом и положили в ноги малышку. Я была так благодарна смене места, положения и этому теплому одеялу.
Мои планы рушились, и из-за патологии малышки и моей кровопотери палата «мать и дитя» мне не светила. По каким-то причинам малышку должны были держать под особым присмотром. Но впоследствии я была этому даже рада. Так как роды и кровопотеря меня изрядно измотали.
А пока готовили нам места, мы лежали в темном коридоре. Укутанную в одеяльце Машу положили мне в ноги, и я чувствовала между ног теплый куль.
Ребенок мой был в эмоциях, и в отличие от представлений, что дети первое время только едят и спят, хотела общения! Она гулила. И мы стали с ней переговариваться. Она повторяла мои интонации, мы смеялись на разные лады, представляя, как папа тоже будет с нами хихикать.
Моя малышка громко издавала на весь этаж звонкие «И-и-и-и», «А-а-а-а», «О-о-о-о». На наш звук показалась заведующая со словами:
– Это кто тут у нас в ночи хихикает на все отделение?
Я шикнула:
– Тише, Маш, все спят, разбудим… ночь же!
Но Заведующая добро пожурила:
– Да, ладно вам, мамочка, ребенок на свет появился, вон сколько эмоций, дайте выговориться! Впервые слышу таких болтушек-новорожденных!
И мы еще некоторое время продолжали с разрешения заведующей «шуметь» и делиться друг с другом эмоциями от самого главного в нашей жизни события. Пока нас не развезли по палатам спать. Машу – к грудничкам, а меня – в послеродовую палату.
НЕДЕЛЯ В РОДДОМЕ
Современные технологии и чудеса медицины, практически свели к минимуму пребывание новорожденного малыша и его мамы.
Мне же благодаря особенностям ребенка посчастливилось прожить почти неделю в роддоме, и я даже была рада такому пребыванию. Все-таки под медицинским присмотром оно как-то надежнее, особенно, когда понятия не имеешь, с чем тебе придется в будущем столкнуться.
Да, заветная палата «Мать и дитя» мне не светила. Объяснили это тем, что были особенности кормления ребенка, которые должны были наладить сначала медсестры, а потом научить этому нелегкому труду и меня.
Первые часы пребывания в палате с соседкой меня мучило сумасшедшее чувство голода. Я заселилась после родов около 2-3-х часов ночи. Состояние было безумно слабое: больше суток я ничего не ела и не пила, не считая маленькой бутылочки воды, принесенной в родовой бокс. Да и кровопотеря, видимо, тоже давала о себе знать.
Помня наказ хирурга, я постаралась в 5 утра доползти до холодильника у поста сестер за льдом, чтобы сделать себе компресс. Пару раз я пыталась встать, но, обессилившая, падала обратно, теряя сознание. И все-таки на дрожащих ногах, почти ничего не видя из-за темноты перед глазами, превозмогая слабость, я дошла до двери палаты.
– Ты куда встала? – спросила, так кстати, проходившая медсестра.
– Хирург сказала, что мне нужен лед. И компрессы нужно постоянно держать, чтобы снять оттек… – вяло произнесла я.
– Какой компресс?! Сумасшедшая! Ты же только родила. Ложись спать. Ничего с тобой не произойдет.
Медсестра проводила меня в кровать. Рухнув на нее, я моментально отключилась.
Не знаю, сон это был или бессознательное состояние, но очнулась я от запаха еды. Везли кашу.
Я не помню, какую кашу, и на тот момент мне было совершенно все равно, какую. Я просто безумно хотела есть. И чуть ли не с виляющим хвостом сидела с голодным взглядом, ожидая волшебной тетеньки с тележкой, где была горячая вкусная еда.
Как же я ей радовалась! Пожилая бабушка с тележкой стала воплощением всех добрых бабушек из моего детства, из сказочных фильмов и сказок. Такие обязательно тебя пожалеют и накормят.
– А можно побольше? – робко, но забивая все остатки стыда, попросила я у волшебной бабушки с половником, накладывающей пышущую паром и ароматом долгожданной еды кашу. – Просто с позавчерашнего дня я ничего не ела. С завтрака голодная пошла рожать… – стыдливо, пытаясь разжалобить старушку, добавила я.
– Конечно, дорогая! Сейчас двойную порцию тебе положу. Бедненькая ты моя.
Это было счастье. Огромное теплое вкусное счастье. И оно поступало в меня, наполняя меня блаженством.
Роддом живет по расписанию. В палатах, где мамы живут отдельно от новорожденных, есть четкий график приноса малышей. Фактически с самого роддома мам приучают к режиму кормления, начиная через каждые 2,5 часа.
Между кормлениями развлекают осмотрами. Мне кажется, эти осмотры – просто непрекращающаяся толпа всех желающих «посмотреть то самое». На второй день пребывания начисто теряется чувство стыда, и ты уже спокойно задираешь подол рубашки с ощущением «да смотрите, пожалуйста».
Для многих мам минуты кормления ребенка – это заветные счастливые моменты пребывания в роддоме. Мне же предстояло пережить целый цикл из несчастных воплей ребенка. «Вы все равно прикладывайте ребенка к груди» – фраза, которая принесла несколько мучительных встреч моей малышке и мне. Пока не появилась доктор-неонатолог.
Выведя меня в коридор, она стала рассказывать, с чем же особенным в строении моей малышки мы столкнулись: расщелина неба, в простонародье известна как «заячья губа» или «волчья пасть». Правда, в моем случае, аномалия захватила только небо. У моей малышки отсутствовала слизисто-перепончатая перегородка между ротовой полостью и носоглоткой. Я не знаю, как я должна была это разглядеть в маленьком ротике моей малышки.
Натерпелись мои родные, которые услышав диагноз, полезли в интернет и насмотрелись страшных картинок, где эта аномалия ярко выражена рваной дыркой на лице под носом в области губы.
Мне относительно повезло, что визуально личико моей девочки не было обезображено этой аномалией, но, уверяю вас, это «повезло» очень субъективно. В век пластической хирургии, пластика носогубной части лица – довольно простая операция. Во всяком случае, эстетические вопросы этой аномалии достаточно безболезненно исправляются на ранних сроках: скажу лишь, что зашивают губку малышам уже в двухмесячном возрасте. Современные технологии позволяют все сделать так, что практически невозможно во взрослом возрасте вычислить деток с подобными диагнозами, в отличие от детей с похожей проблемой моего поколения.
Зато отсутствие неба сильно затруднило вопрос питания моей малышки, ведь она не смогла создавать вакуум во рту, а, следовательно, сосать грудь или соску. Кроме того, дыра в небе провоцировала попадание еды в носоглотку, а «поперхивание» вызывало выброс полученного молока через нос наружу.
Длительное (почти неделю) пребывание в роддоме объяснялось именно этой проблемой. Отсюда же проблема в наборе веса.
Сразу после рождения малыши теряют свой вес. Выписка происходит, если удалось как минимум вернуться к родовому весу. Поэтому у нас были контрольные сводки ежедневных замеров веса малышей, которые мы смотрели на специальном стенде.
Сложности в кормлении опытному неонатологу удалось преодолеть. В роддоме нашли старую огромную советскую соску, которая перекрывала практически всю щель: закрывая все несуществующее нёбо. Неонатолог велела медсестрам приносить малышку с бутылочкой, чтобы я училась ее правильно кормить. Ведь помимо соски при кормлении важно было держать ребенка в вертикальном положении, дабы молоко не затекало в дыхательные пути. Научиться пускать смесь ей в ротик, самостоятельно нажимая на соску бутылочки.
Кроме того, отсутствие нёба определяло и особенности положения ребенка во сне. Чтобы она не задохнулась во сне языком или слюной, положение надо было четко фиксировать на боку или на животе. Впоследствии, вплоть до операции, меня ожидал беспокойный сон и постоянный контроль за дыханием ребенка.
Неонатолога впечатлило мое отношение к диагнозу при рождении ребенка. Она старалась максимально помочь мне. До выписки из роддома рекомендовала родственнику съездить в стоматологический комплекс и проконсультироваться по нашей аномалии насчет особенностей ухода за ребенком с подобной патологией.
Позже мама передала мне фразу неонатолога «впервые сталкиваюсь с такой адекватной мамочкой». Наверное, это единственная теплая фраза, которая ко мне прилетела от родных за время пребывания нас с Машей в роддоме.
Насмотревшись «веселых картинок» из интернета, муж пребывал в состоянии близком к истерике. Я сидела без интернета с кнопочным телефоном и так и не смогла прислать ему фотографию малышки, чтобы он смог увидеть ее личико до выписки из роддома. Каждый разговор с ним начинался с его истеричных вопросов «что у нее с лицом?»
Об особенном ребенке прознал весь персонал, включая уборщицу. Узист, который до родов полчаса мучился, пытаясь рассмотреть лицо и пол моего ребенка, и стойко любовался ее попой, примчался утешить меня. Извинялся, что не смог до рождения предупредить об аномалии, так как ребенок ничего не показывал. Уверял, что хирургически все решаемо, и его родственники успешно проходили этот путь.
Однако «тактичная» уборщица, обронила фразу:
– Мамочки от здоровых детей отказываются, а ты больного забираешь!
И этим буквально добила меня, в ответ я разразилась рыданиями.
Мои ожидания, мечты и представления о прекрасном моменте материнства буквально рушились, как песочный замок. Мне не суждено было кормить ребенка грудью, этот счастливый момент мамы и ребенка был для нас физиологически невозможен.
Медсестры перестали носить бутылочку и заставляли совать голодному ребенку грудь в рот. Ребенок все время верещал обиженным голодным ревом, голося на весь этаж. Так что на третьи сутки моя дочь стала звездой отделения. А я, неопытная мамаша, лишь надеялась, что может хоть что-то попадет моей малышке в рот из набухшей молоком груди.
Промучив нас с Машей вот так несколько дней, я перестала предпринимать зверские попытки напоить ребенка грудью и просто улюлюкала, обнимала и ласкала мою малышку. Наверное, это было первое включение моего материнского инстинкта. Ведь впоследствии именно это «слушание» моего ребенка превратило ее в идеальную малышку.
Да, я верю в достижения медицины, в опыт и авторитет, но даже эти первые дни нашей новой жизни научили меня подвергать сомнению общие правила и искать свой путь в налаживании связи с моим ребенком.
Вообще мои истории из роддома можно объединить в «кошмары для рожающих». Так уж получилось, что все жуткое, что могло случиться со мной в роддоме, оно произошло. Хотя на самом деле все познается в сравнении.
Так как я лежала в послеродовом отделении достаточно долго, мне повезло полежать с двумя соседками. Вообще тема больничного соседства заслуживает отдельного слова. Я по натуре фаталист и считаю, что случайных встреч в нашей жизни не бывает. Каждый человек – это целая история, я бы даже сказала драма. Да-да, и я хочу кратко рассказать те драматические истории, которые разыгрывались рядом с моей.
Первая соседка была возрастной мамой: ей было уже за 35, судя по тому, что у нее была почти совершеннолетняя дочь, которая напрочь отказывалась принимать ее беременность и новую жизнь.
Мой внутренний мир был просто шокирован таким вот 100% эгоистичным отношением старшего ребенка. Она совершенно не интересовалась самочувствием только что родившей мамы и заботилась исключительно вопросами финансирования и быта.
Мы сами воспитываем своих детей. Уж не знаю, где и что эта несчастная женщина сделала не так, но дочь дергала ее все время пребывания в послеродовом отделении исключительно вопросами «что мне есть» и «перекинь мне денег».
А может, это просто протест? Но я невольно вспоминала свое ожидание младшей сестры, а у меня с ней разница в возрасте 18 лет. И у меня просто в голове не укладывалось, что вытворяла эта, с позволения сказать, взрослая девушка с родной матерью!
Да, мы, мамы, сами выстраиваем отношение к себе своих детей, и отношения между детьми. Объяснять это подростковым эгоизмом можно, но ведь у всего есть границы. И тут важно четко и жестко их очерчивать. Вообще отношения мама-дочка – это огромный резерв любви и заботы. Но вот как открыть этот источник – большой вопрос.
Оглядываясь на других, ты осознаешь, что у каждого свои, нет, даже не проблемы, а трудности и задачи по жизни. У самой идеальной (при взгляде со стороны) семейной идиллии есть огромный невидимый пласт противоречий и проблем, который решается их членами.
Кстати, звоночек по поводу медицинской адекватности прозвучал именно от этой соседки. Она сознательно отказалась от всех прививок. И своими словами «Я не планирую своего ребенка пускать ходить по гвоздям, зачем мне прививка от столбняка?» просто ввергла меня в ступор. А дальше добила контрольным выстрелом: «Вырастет, сама решит, какие ей прививки нужны!»
Ну, если так подходить к вопросам безопасности и здоровья ребенка, то можно предположить, откуда растут ноги равнодушия у старшей дочери. Я не осуждаю, но чудно, что такие вещи говорит человек с медицинским образованием и огромным стажем работы медсестрой. Да, отношение к вакцинации у всех может быть неоднозначным. Но туберкулез, столбняк – те вакцины, которые проверены не одним поколением и оправдали себя, незримо спасая наши жизни от массы инфекционных и вирусных смертельных заболеваний… – в общем, «додумывай сама».
Вторая соседка попалась с еще более жуткой и драматической историей, которая благополучно решилась при мне:
Девушка находилась на длительном пребывании из-за обнаружения у нее инфекции, передающейся половым путем. Страсти, кипевшие в нашей палате, были просто итальянскими. Она объявила бойкот несчастному новоиспеченному отцу, постоянно была в состоянии истерики, так как родив ребенка, обнаружила, что папаша оказался вроде как нечист, причем совсем не на руку.
К слову, ее супруг клялся всеми богами, здоровьем родителей и даже родившегося ребенка, что он не изменял и понятия не имеет, откуда могла у нее появиться эта инфекция.
Состояние моей соседки усугублялось тем, что ей не давали кормить ребенка грудью. Ее лечили антибиотиками и другими препаратами, поэтому ей приходилось постоянно сливать молоко. Первый ребенок, шикарная лактация и… все в ведро. Ее мир рухнул. Она договаривалась с родителями, чтобы выехать из роддома к ним, и полностью игнорировала мужа.
И тут, я ее в разговоре спрашиваю: «А тебя зашивали?».
Мне все-таки хотелось найти решение этого конфликта. Как любитель детективов, я предположила, что не только новоиспеченный супруг мог внести инфекцию. А помня неразбериху в своем родовом процессе со странной акушеркой, проверяющей двух рожениц в одном боксе и ведь точно она не мыла руки после каждой из нас и не меняла перчатки! А про волшебного хирурга с толпой интернов я вообще молчу.
И тут в ее глазах я увидела сомнение и свет надежды. Оставаясь по-прежнему холодной, она все-таки поговорила при мне с мужем. И хотя решение выехать из роддома к родителям осталось. Но она подарила шанс папаше, обязав его пройти тотальное обследование на предмет наличия инфекций.
Впрочем, и мне она тоже помогла, познакомив меня с молокоотсосом.
Сколько бы я ни читала книг, ни смотрела видео, личный опыт всегда будет свой. Это прозрение коснулось меня по поводу лактации весьма болезненно. Ребенок из-за аномалии не мог сосать грудь, но по совету нянечек, первое время, чтобы у меня молоко было, я активно прикладывала мою орущую дочку к груди.
С моим нулевым размером, я не ожидала, что моя грудь так набухнет и доползет до пятого размера. Усиленное питание и волшебный сладкий чай с молоком для лактации, делали свое дело. Но вот незадача: я абсолютно не умела сцеживаться.
Я считаю, что молодым новоиспеченным мамочкам просто необходимо находиться в соседстве с опытными мамашами. Первая моя соседка, правда, была из категории «немолочных» – мясная грудь, и толку от нее было в прямом смысле, как от козла молока. Просто потому что молока у нее не было.
А вот со второй соседкой мне в этом плане повезло. Я готовилась к сцеживанию в теории, и, начитавшись спецлитературой, сразу после родов заказала себе модный механический молокоотсос со всеми примочками. Но вот по факту пользоваться им я толком не смогла. Опять же, из теории я знала, что первое время молока может быть немного, и выцедив – правдой или неправдой – крохи молока, я считала, что так и должно быть.
Конечно, роддом роддому рознь. Моя подруга, рожавшая четырьмя месяцами позже в Центре планирования семьи на Севастопольском проспекте, рассказывала фантастические истории, что там им раздали автоматический (а не механический, как у меня) крутой импортный молокоотсос с индивидуальными насадками и заставляли выцеживать грудь до состояния «ушек спаниеля».
Ну а к нам забежала молочная сестра (кажется, так ее называют), посмотрела, что молоко есть, и убежала. И все! Моя соседка, увидев потеки на рубашке и сильно набухшую грудь, буквально вручила мне свой отечественный молокоотсос и сказала:
– Мать, ты до мастита тут досидишься со своими импортными игрушками! Цедись!
Видя, как легко у нее выливается молоко, а у меня никак не вытягивается, я тут же заказала мужу это нехитрое устройство. Молоко пошло легче, но все равно что-то было не так.
Благо, выписывают быстро, и моя мама, увидев мою грудь, начала бить тревогу. Она показала мне, как сцеживаться вручную, обматерив роддом и испугав меня тем, что если я не вычищу все протоки, через боль продавливая все застои, мне потом просто придется резать грудь.
Процесс сцеживания был для меня просто адским адом. Каждый день в течение недели, распарив горячим полотенцем грудь, чтобы расширить протоки, я вручную буквально продавливала через каждый проток застоявшееся молоко. С неделю я разрабатывала свою грудь, через слезы, сжимая зубы, пока не убрала все затвердевшие бугорки и не довела грудь до тотального опустошения.
Где-то месяц я продолжала сцеживаться вручную, чуть ли не кипятком ошпаривая руки, чтобы не занести в молоко инфекцию или грязь. Вообще вопрос грудного вскармливания стал моим триггером. И я безумно горжусь, что сцеживалась 1 год и 1 месяц. Искренне считаю, что благодаря моему геройству ребенок получил сильный базовый иммунитет.
Да, моя дочка оказалась диким аллергиком, и мое питание фактически сузилось до 5—6 продуктов. Парадоксально, но когда я вводила прикорм, выяснилось, что аллергия у нее на морковь и яблоки! Я даже не предполагала, что они могут вызывать аллергию.
По этой причине, когда я слышу сомнительные советы врачей из серии «у ребенка аллергия на грудное молоко, переводите на смесь», я очень сомневаюсь в компетенции таких врачей. Но об этом расскажу отдельно.
ВЕСЕЛЫЕ ВРАЧИ-ПЕДИАТРЫ
Я руками и ногами за медицину! Искренне считаю, что никакие народные методы рядом не стояли с современными технологиями. И, на самом деле, детская медицина имеет колоссальные достижения. Даже наш опыт говорит, что медицина сильно продвинулась вперед, и теперь многие врожденные патологии и проблемы со здоровьем можно успешно лечить. Но и тут в моей практике случались разочарования. Как говорится, доверяй, но проверяй.
История про платную медицину не всегда доказывает, что это лучшее решение.
Изначально я планировала приобретение медицинской страховки на годовое обслуживание дочери в платной поликлинике в Москве, чтобы приезжать и одним днем проходить всех врачей.
На уровне подсознания в Подмосковье я ожидала значительно худшего качества медицины, поэтому, при желании сэкономить на ведении беременности, я собиралась направить ресурсы на медицинское обслуживание дочери. Кстати, эту идею я подслушала в собесе, сидя в очереди на оформление пособия по беременности. Одна мамочка подсказала, что сделала так из соображений безопасности новорожденного в период ОРВИ.
Посетив сразу после выписки из роддома врача-педиатра в одной из именитых клиник, я столкнулась с совершенно неуместным чувством юмора, которое резко поубавило мое желание возить ребенка в такую даль. И в целом доктор как-то меня к себе не расположил. Так я отказалась от этой идеи.
Фраза «пальчиков на ногах не шесть» сразу меня настроила против врача. Шутить так грубо, видя, что мама на взводе, и в выписке диагноз с врожденной аномалией, которую родителям предстоит долго исправлять, нетактично и, я бы сказала, антигуманно.
Первое время предполагается патронаж, и, надо сказать, когда ты фактически один на один, без помощи старших, с младенцем, этот патронаж приходится очень кстати.
Вообще, после рождения ребенка все те книжки и фильмы, что были просмотрены как обучение, просто выветриваются из мозгов. Наступает реальная жизнь, возникают ситуации очень далекие от описываемых в толстых учебниках для мам и хихикающих, успокаивающих бесед именитых врачей педиатров.
Родительство – не геройство?! Бред.
Первое чувство после выписки из роддома, когда ты остаешься с малышом один на один – паника! Да-да, потому что он безумно крошечный, хрупкий, а ты ни хрена не знаешь, что делать!
Да, это лишь потом нас спасают режим питания, графики и нормативы взвешивания, чек-листы уровня развития, графики навыков, периодические осмотры врачей-специалистов и график прививок. В нашу историю вписались еще консультации, плановые операции и подготовки к ним.
Да, в поликлиниках, особенно в областных, все не так замечательно, и живя первые 8 месяцев после рождения дочки в Орехово-Зуево, мы это сильно ощутили.
Один раз посетив катакомбы из прохудившихся бараков, которые назывались детской поликлиникой, мы договорились о платном посещении врачей у нас на дому.
Наш педиатр, внушавший моему мужу сумасшедшее довериеуж не знаю чем, в общем, как выяснилось, не сталкивалась с нашей аномалией за весь свой сумасшедший профессиональный стаж (почему нет смайлика «рука-лицо», когда он так нужен).
Когда спустя пару недель, при возврате со смеси на сцеженное грудное молоко, у дочки начался понос, педиатр предположила вспышку золотистого стафилококка и чуть не посадила малышку на антибиотики! Это решение на первом месяце жизни ребенка могло убить всю еще не сформировавшуюся микрофлору ребенка!
Это еще хорошо, что я убедила пересдать анализ и даже нацедила молока для анализа на стафилококковую палочку, на свой страх и риск отказавшись от антибиотиков. И о чудо! Спустя несколько дней мы узнали, что стафилококка нет. Это была какая-то ошибка.
Дальше было еще волшебнее. Со второго месяца моя малышка перестала набирать вес.
Я поила ее сцеженным молоком. А проблема заключалась в том, что я не понимала, сколько молока фактически в нее входило, так как эпизодически она «поперхивалась» (самый ненавистный педиатрический термин, от которого меня передергивало) и все, что она выпивала, фонтаном вылетало через рот и нос.
Вопрос кормления был мучительным и болезненным. Из-за особенности строения соска мне ведь и сцеживаться было не очень удобно. Это занимало 30—45 минут (а первое время и более часа). Молока было много, и я даже делала стратегические запасы, которые впоследствии спасли нас на первой операции.
Само кормление было почти часовым. Держа ребенка вертикально, я маленькими глоточками буквально вливала в ротовую полость сцеженное молоко, переключившись со второго месяца с соски на специальную мягкую ложечку для деток с проблемой расщелины нёба.
После каждого глоточка я похлопывала ее по спине и делала паузу для отрыжки, чтобы убедиться, что это молоко попало в желудок. И так по шесть раз на дню! Изо дня в день.
Руководствуясь предписанными в специализированной литературе нормами объемов питания для малышей по возрасту, я старалась им соответствовать при кормлении. Мне не хватало обратной связи от ребенка: наелась она, или, наоборот, я ее перекармливаю.
И тут, фраза педиатра в адрес родителей двухмесячного ребенка, который за первые два месяца от силы набрал 400 грамм веса после рождения:
– Не перекармливайте ребенка, иначе у нее будет ожирение.
Я тут же возненавидела педиатра за эту фразу. Мои доводы о том, что вес не растет, встречали фантастические объяснения, что аномальная жара может приводить и к потере веса грудничков. Ребенок был похож на спортсмена-атлета. Кости, мышцы и кожа. Ни единой складочки или жирка, свойственного малышам.
В итоге на третьем месяце, когда я провела бессонную ночь с рыдающей дочерью, подпаивая ее водой и давая, по совету педиатра, лекарство от якобы мучавших ребенка колик (какие колики на грудном молоке?), я плюнула и стала ее подкармливать. Эффект не заставил себя ждать. Тишина, покой, сон и счастливый ребенок.
Муж был на стороне «опытного» педиатра и эпизодически врывался в наш уголок сложного кормления с фразами «не перекармливай» и сетовал на родительский опыт соседей и сослуживцев. А я боролась со всем миром за то, что чувствовала и считала правильным, потому что это сказывалось на моем ребенке.
Именно тогда сила материнской интуиции стала оберегать нас от врачебных ошибок и халатности. А я поняла: безопасность и здоровье моей девочки – 100% именно моя ответственность. Я стала неудобной мамой: мамой, которая задает кучу вопросов, смотрит этикетки, читает медицинские статьи и отзывы, сидит в специализированных чатах. На них я подсадила и мужа. И если бы не он, и не эти поиски истины, мы бы поздно сделали необходимые операции по пластике неба, и наша девочка не смогла бы полностью вылечиться от сопутствующих нашей аномалии последствий.
Выйдя на чат родителей с детками с нашим диагнозом, мы нашли иную клинику, чем рекомендовали в роддоме. Тогда это было в НИИ Челюстно-лицевой хирургии и невралгии в Солнцево. Сейчас я знаю, что профессор Гончаков и его потрясающая команда выделились в отдельный Центр. По нашим стопам я направляла знакомых с малышкой со сходным диагнозом и то, что делают эти замечательные хирурги и доктора – специалисты – это поистине великое дело!
После первого посещения и осмотра специалистами, у нас на руках был готовый план с датами плановых операций по пластике мягкого нёба и следом твердого.
Так как ребенку предстояли операции под общим наркозом с хирургическим вмешательством, обязательным требованием было наличие всех прививок по возрасту. Да и странно было бы рисковать здоровьем ребенка, отказываясь от того, что, безусловно, нужно было сделать для ее защиты. С прививками было все жестко: понимая, что ребенок аллергик, и имея четкую дату первой плановой операции, врачи четко расписали график прививок.
Нам повезло. Знаю, что после 2014 года допуск к импортным прививкам в стране закрыли. Мы же смогли полноценно воспользоваться благами цивилизации и сделать комплексные и более щадящие импортные прививки.
Задача была до 6 месяцев сделать максимальный для этого возраста набор прививок, и это тоже явилось аргументом к использованию иностранных комплексных аналогов. Ведь между прививками должен проходить месяц.
Однако возникла ситуация, чуть было не поставившая крест на нашем стройном плане. Это была последняя прививка перед операцией. Оставался ровно месяц до плановой госпитализации. И к нам приехала для вакцинации педиатр с медсестрой и нужными вакцинами.
Вакцина должна была быть комплексной с полиомиелитом. И тут я вижу, что после первого укола, медсестра заносит над моим ребенком второй шприц.
Я ее останавливаю вопросом:
– А что вы еще собираетесь колоть моему ребенку? —
Она, не моргнув, мне отвечает название вакцины.
– А что вы вкололи в нее до этого? – спрашиваю я, забирая ребенка на руки и цепенея от ужаса.
– Полиомиелит, – отвечает медсестра.
– А вы в курсе, что в этой вакцине полиомиелит тоже есть.
В этот момент я готова была взорваться. Медсестра и стоящая рядом педиатр со стажем не понимали ужаса того, что чуть было не произошло.
– Ну, ничего страшного. – Машет головой медсестра.
И тут меня прорвало:
– То есть вы считаете, что полугодовалому малышу можно сделать двойную дозу вакцины от полиомиелита и ничего не будет?!
Я взорвалась и готова была просто наброситься на нее. Ее спас только ребенок на моих руках.
– Давайте, я вам сейчас вколю две дозы полиомиелита, и проверим, а?
Медсестра вылетела из комнаты. «Опытная» педиатр заикалась рядом «ой, извините, она необученная у нас».
Муж стоял в проеме двери в детскую, видимо, пока не въезжая в ситуацию.
А я орала:
– Вы понимаете, что у нас через месяц операция! Что вы творите!
– Следующую вакцину можно сделать только через месяц… – бубнила под нос педиатр.
И тут я, именно я, а не эта опытная педиатр, выдаю решение: