Без тебя я не я

Пролог

– Ян! Ты сын генерала или чей? Соберись!

– Прости, бать. Клинит меня.

Называю марку и госномер, а руки реально вот трясутся. И внутри меня всего трясет, еще хуже, чем в тот вечер, когда я к ней поехал после ее операции. Тогда я знал, что она дома и жива, а сейчас я не знаю ничего. Что с ней?

– Записал, – спокойно отвечает отец, хотя я, отлично знающий все оттенки его голоса, тоже замечаю, как его привыкший командовать голос немного дрогнул.

– Бать, что с ней будет? Она жива? Что делать теперь?

– Я сказал прекрати паниковать! Смотри билеты на самолет или поезд и приезжай сюда. Я звоню, сейчас ее найдут.

– А если она…

– Мы все сделаем, чтобы помочь. Возьми себя в руки и приезжай.

Еще до того, как я успеваю отключиться, слышу, как отец по внутреннему служебному телефону просит соединить его с дорожно-патрульной службой. Я не сомневаюсь, что её найдут быстро, в конце концов, кто сделает это быстрее, чем генерал МЧС. Но самое главное и единственное, что сейчас важно – чтобы только она была жива после аварии. Все остальное – ерунда. Только ее жизнь имеет значение.

Глава 1

Ян

Когда-то я думал, что выйду из вагона поезда на Курском вокзале, стаскивая из тамбура тяжеленные сумки, а она уже будет ждать меня на перроне, пританцовывая от нетерпения в любимых босоножках на каблуках. А встречает меня только мутное серое небо, с которого по стенкам вагона раздражающе барабанит дождь.

Точно. Зонт дома оставил. Новый куплю.

Однажды все, что казалось важным и «навсегда», становится лишним и ненужным. Всё. Абсолютно. После армии я не очень долго думал, куда податься. Пересидел три месяца дома, накопив немного на подработке на выборах – подруга помогла, ее батя-депутат вовремя подогнал дела. Ну так, чисто чтобы на билет хватило и с голоду в Москве не откинуться. Спасибо армейскому товарищу, обещал приютить у себя на месяц-два. А дальше я уж как-нибудь сам.

Вообще в армии я понял одно: слишком долго я плыл по течению, слишком долго ничего не делал для своей жизни. Встречался с одной-единственной девушкой с одиннадцатого класса, нигде не работал, чисто халтурки брал, раз в два месяца гонял к Жене в Москву на выходные. Три года гонял. Три! Дебильных! Года! И когда мы были уже так близко друг к другу, Женя устроила финт ушами. «Нам надо расстаться».

Нам. Нам, твою мать!

Ей, а не нам!

Четыре года в мусорку. Когда-то думал, что сдохну без неё. Но ничего, жив. Доучился как-то, в армию сходил, собрал своё шмотьё и приехал в Москву. И даже без цели найти ее в этом огромном муравейнике. Отпустило? Я не уверен. Если бы совсем отпустило, наверное, не вспоминал бы каждый Божий день. Но уже давно не знаю, где она, что с ней, чем живет. Отучился следить за ней, прекратил попытки вернуть то, что ей не нужно. Понял, что теперь живу не для неё. Для себя.

Время не лечит, а учит по-другому смотреть на вещи. И я сейчас смотрю по-другому. Сажусь в метро со всеми своими сумками. Ничего, не растаю, не сахарный. Потом домой съезжу, машину перегоню, хотя нужна ли она в этой Москве? Тут реально дышится по-другому. Воздух такой загазованный, наш дома намного чище. Зато дома каждый угол города напоминает о Жене. Каждый чёртов сантиметр асфальта, по которому мы ходили. Она хоть и здесь, но одна среди… скольки там миллионов? Надо глянуть, сколько населения в Москве. Все равно не найду ее тут, слишком много народу. Да и не надо уже.

Пока трясусь в метро, проверяю сайт с объявлениями о работе. Закинул свое резюме везде, где мог. Даже рискнул и по приколу в «Индекс» отправил на должность менеджера. А зачем ещё я диплом с собой тащу? Может, спросит кто-нибудь. Листаю уведомления и вижу, что откликнулись. Офигеть. На собеседование зовут. Ну и схожу, а чем ещё заниматься-то в этой Москве? А что ты там делать будешь? Батя резонный вопрос задавал. Найду что-нибудь. И жить дальше буду. Жизнь продолжается.

***

– А где вопросы типа «Почему вы хотите работать в «Индексе»?

Сижу, не переставая крутиться в кресле и подпирать носками кроссовок боковинки широкого белого стола. Режим полнейшего пофигиста, потому что строить из себя мне некого, все равно не покажусь лучше, чем я есть.

– Дорогой мой, все хотят работать в «Индексе», к чему эти дурацкие вопросы.

А вот и неправда, не все. Мне абсолютно параллельно, где работать, и я, как уже сказал, резюмеху закинул прикола ради.

– Мне вот интересно, как ты решился устраиваться к нам, – продолжает мой собеседник. – Средненький диплом провинциального вуза, опыта работы в больших компаниях нет, профессиональных достижений тоже, английский – ниже среднего. И почему к нам?

– А почему нет?

– Резонно. Почему не пришел сразу после выпуска?

– В армию ходил. А опыта у меня только официально нет, а так я работал на проектах разных.

– Почему мы должны взять именно тебя?

– Я умею работать в команде, не боюсь странных задач, спокойно существую в шуме и хаосе, не требую сразу должность руководителя и лям в месяц. Ну в общем, я живучий и неприхотливый, но и не тупой. Научусь быстро.

Четыре года с актрисой, все-таки, дают о себе знать. Так играю хорошо, что на вступительных в театральное легко уделал бы Женечку.

– У нас ненормированный рабочий день, – местный шеф пытается меня запугать.

– Пффф.

– Рабочие чаты надо читать двадцать четыре на семь.

Просто развожу руками, улыбаясь.

– Стажировка длится три месяца, дальше принимаем решение о твоих возможностях в нашей компании, – еще аргументы, чтобы меня запугать. –На стажировке много денег не заработаешь. Но раз ищешь работу, видимо, денег совсем нет.

– Точно.

– Катя, отдел региональных продаж позови, – крутанувшись на стуле, обращается к офис-менеджеру.

– Секунду.

Через минуту перед нами материализуется типичная тридцатилетняя начальница: уверенная в себе блондинка, ухоженная и стильная, в джинсах и ньюбэлансах для удобства.

– Стажера принимайте, – тут же без всяких вокруг да около заявляет мужик, который меня собеседовал.

– Прямо сейчас? – уточняет девушка.

– Тебе деньги нужны? – это вопрос ко мне.

– Нужны.

– Ну так пусть сегодня начинает. Место ему найди какое-нибудь, чтоб пятую точку приткнул. И пропуск электронный закажи. И в чат отдела вашего добавь. Впрочем, что я тебя учу, сама умеешь.

– Точно, – усмехается блондинка. – Тебя как зовут?

– Ян, – киваю ей, первый раз за это время сталкиваясь с потенциальной будущей начальницей взглядами.

– Пойдем, покажу тебе, где мы работаем.

Между прочим, это тридцать шестой этаж одной из башенок «Сити», и вид отсюда просто офигенный.

– У нас openspace, как ты уже понял, – на ходу начинает рассказывать блондинка. – Людей слишком много, но зато весело всегда. Ребята все молодые и классные, уверена, команда тебе зайдет, но пахать надо конкретно. Если что, вот там можно кофе брать, – машет рукой куда-то в сторону. – Вот там – небольшая зона отдыха, можно ноут перетащить и посидеть, если коллеги допекли своим трёпом. Переговорные, – и снова куда-то указывает. – Но в первое время они тебе не будут нужны, стажеры в переговорах не участвуют. В целом, все просто и понятно по устройству, надо тебе место какое-то отжать. Кира!

Обращается к девчонке с красивыми темными волосами, связанными в пучок, который она ловко подоткнула шариковой ручкой. Сидит в наушниках, разувшись и забравшись на свой стул в посадку «по-турецки».

– Кира, очнись!

– А, что? – та вынимает наушники и разворачивается к нам.

– Напротив тебя никто не сидит?

– Нет.

– Отлично, тут и падай, – кивает мне на стол напротив девчонки с пучком. – Надеюсь, с ноутом таким умеешь работать?

– Умею, – обхожу стол под пристальным взглядом девушек, отодвигаю стул и закидываю на его спинку свой рюкзак. – Учти, я не особо по чистоте и порядку. Так что если возражаешь, выгнать меня надо сейчас, – решаю предупредить Киру.

– И в чем заключается твой непорядок?

Внимательно смотрю на ее стол, который завален бумагами, обертками из-под шоколадных конфет, крышечками от бумажных стаканчиков, проводами и цветными маркерами.

– А, да так, не бери в голову.

– Убери срач, пожалуйста, – начальница глазами стреляет прямо в экосистему стола Киры. – А к тебе я подойду через полчаса, – это она добавляет мне и уходит куда-то.

Кира закатывает глаза, спускает ноги со стула, носочком придвигает мусорку, откладывает маркеры и рукой смахивает все со стола прямо в ведро. Обратно задвигает ведро и опускает крышку широкого ноута, за которым работает.

– Кира, – протягивает мне руку.

– Ян, – тянусь к ней через стол и пожимаю ее ладонь.

– Сейчас…– бросает взгляд на часы на правой руке. – Одиннадцать тридцать три. На десятом этаже офигенные бизнес-ланчи, но очередь километровая. Выйдем примерно через час десять. Если не хочешь до ночи перебиваться кофейком, можешь с нами.

– Ладно, – киваю, разглядывая рабочий стол ноута.

– Да, я на месте, но не могу говорить, мне тут шефиня притащила соседа-красавчика.

Поднимаю голову, чтобы понять, с кем она разговаривает. Оказывается, записывает голосовое, прижав смартфон к губам.

– Подружка этажом ниже сидит, – зачем-то мне поясняет Кира и тут же вспоминает, что еще ведет запись. – Это не тебе. Встречаемся у лестницы, как обычно, да.

Отпускает палец, прекращая запись, швыряет телефон прямо на стол и снова закрывает уши.

Прикольно. Мне определенно будет тут весело.

Женя

– Жек, я последние забрала, больше не было, – подруга падает рядом в гримерке, бросая на стол с косметикой бумажный пакет с двумя контейнерами. Овощные салаты – вот и весь обед. Даже один лишний сантиметр в талии вынудит костюмеров перешивать все наши платья. – Меня от этой диеты мутит уже, так хочется чизкейк шоколадный заточить…

– Подбери слюни, Наташ, нам это не светит явно.

– Да уж точно. У тебя ватные диски есть еще? Мои закончились.

– Есть, – протягиваю ей упаковку, а сама забираю свой нехитрый обед из пакета.

За время работы в театре я привыкла к этому. Бесконечные репетиции, примерки, тяжелый грим, съемки для афиш, никаких выходных и строгие диеты, нарушаемые только вылазками всем коллективом в бар после удачного спектакля. Это именно то, к чему я шла несколько лет, но дается мне это необычайно тяжело.

Меня приглашали в постановки еще в те времена, когда я училась в театральном. Сначала получала за это копейки и набиралась опыта, но потом постепенно мой талант оценили, роли стали второстепенными, а не «десятые ноги в кордебалете», и зарплата увеличилась. Мама в шоке, что за пять лет жизни в Москве я накопила на машину и достойную съемную квартиру. Но для этого с личной жизнью я попрощалась еще два года назад, разорвав длительные и важные для меня отношения. Мой Ян… Он принимал все во мне, даже любовь к театру и грезы о московской дорогой жизни, он любил меня и такой, какой я была: вечно мечтающей и готовой на все ради своей цели. Только вот однажды я поняла, что наша любовь меня только ранит и делает слабее, не позволяя идти вперед и добиваться большего.

Я отказалась от него. Просто прогнала из своей жизни, разрывая все связи, не позволяя вернуть меня и вернуть все то, что было между нами.

Думала, что буду одна. Сильная, молодая, с кактусом и пустым холодильником дома, но… потом случился Макар, наш худрук. Между прочим, самый молодой худрук Москвы. Не знаю, когда именно он положил на меня глаз, но однажды я заметила, что мое общение с ним отличается от того, что есть у него с другими девушками в театре.

Мы приняли решение не жить вместе, все же это слишком серьезно, но в театре все знают, что мы пара.

– Как дела с Макарчиком? – в тему моих рассуждений спрашивает Наташа.

– Все нормально, – дожевываю салат и отправляю пустой контейнер в ведро, вытираю руки салфеткой и смотрю на себя в зеркало. – Как обычно.

– А ты не хочешь переехать к нему?

– Нет, с чего бы?

– Я думала, у вас все серьезно.

– Жить вместе – это для меня значит уже планировать совместное будущее, а мы так далеко пока не заходили.

– А ты вообще уверена, что он на тебе женится?

– Наташ, к чему такие вопросы, – я почему-то злюсь на неё, хотя нет, причину я как раз знаю. Просто мне не нравится, когда переходят моя личные границы. – Мы встречаемся всего несколько месяцев.

– Ну порой такие романы заканчиваются свадьбой, а ещё бывает и плохой исход.

– Давай прекратим этот разговор, – слишком громко сложив на стол кисточку для макияжа, которой поправляла пудру, встаю и выхожу из гримерки.

И сразу же в коридоре пересекаюсь с Макаром.

– Привет, Женёчек, – он ловит меня за бедра и прижимает к себе.

– Макар, ну тут же наши ходят!

– Я соскучился, малыш, ты приедешь ко мне сегодня?

– Сама?

– А тебе такси нужно? Ты же на машине.

Смотрю в его красивые карие глаза, но не понимаю, он серьезно или прикидывается.

– Я думала, мы вместе поедем после репетиции.

– Ну малыш, у меня ещё встречи запланированы, я вернусь домой поздно и буду тебя ждать.

– Но я хотела…

– Чтобы я тебя дома с горячим ужином встречал и ножки массировал? А не много ли… – осекается, тут же сменяя гнев на милость. – Ладно, погорячился. Закажи ужин ко мне, я расплачусь. Уверен, мы прекрасно проведём время.

Коротко целует в губы и испаряется за какую-то долю секунды, оставляя меня одну в коридоре.

А меня начинают терзать дурацкие мысли, особенно после разговора с Наташей. Серьезно ли ко мне относится Макар? У нас вроде бы все хорошо. Вроде… Он старше на несколько лет, он уже очень уважаемый и серьёзный человек, и влюбился он именно в меня, а не в кого-то ещё. И это явно больше, чем простая театральная интрижка, но иногда мне не нравится, как он ведёт себя. Все можно списать на загруженность и усталость, но иногда не хочется делать никаких скидок. Хочется чувствовать любовь на все сто процентов. На двести.

– А ты сильно меня любишь, Жень?

– Я? Почему ты спрашиваешь, сомневаешься?

– В тебе – никогда. Просто хочу понять, можно ли сильнее, чем я тебя.

– Дурак. Этим же нельзя меряться! Но раз уж начал, ладно. В какую же ты силу оценил свою любовь, Янчик?

– На двести процентов. Я всегда тебя люблю на двести процентов. Знаешь, почему? Чтобы был запас. Сто процентов – мало, а двести – в самый раз.

Гоню прочь воспоминания, назойливыми пчёлами проникающие в утомленный мозг. Никто никого не может любить на двести процентов. Настоящая любовь не бывает идеальной. А значит, я не в праве сердиться на Макара. Он просто устал, и ему нужен отдых и мое внимание, как и мне его. Но все обязательно будет хорошо.

Глава 2

Ян

Утром захожу на этаж офиса, дружелюбно здороваясь со всеми, с кем теперь сижу рядом. Обращаю внимание, что Киры ещё нет, но девушка появляется буквально через пару минут.

– А где кудри? – спрашивает вместо дежурного «привет».

А где кудри? Нет их больше. Вчера на обратном пути к товарищу на квартиру увидел парикмахерскую. Самую обыкновенную, не какой-то там барбершоп. Зашёл и попросил состричь все, что успело отрасти после армии. Не под ноль, конечно, но совсем коротко.

– Новая жизнь – новая прическа.

– Тебе так больше идёт, – заявляет Кира, усаживаясь на место. – Кстати, через полчаса утренний брифинг, и наша дама не любит, когда на нем зевают. Советую попить кофе, пока есть время.

Сажусь и придвигаю стул максимально, чтобы было удобно потянуться ближе к ней через стол.

– Мне кажется, или ты пытаешься меня поддержать? Помочь новичку?

– Да, и это плохо? Если против, только скажи.

– Нет, наоборот, это приятно.

– Сходить с тобой за кофе?

– Пойдём.

Она хоть и уделяет мне много внимания, ее помощь действительно нужна. К тому же, меня абсолютно не раздражает.

– Какой тебе сделать? – уточняю, вытягивая два стаканчика из стопки.

– Латте. И да, расскажи о себе что-нибудь.

– Это ещё зачем?

– Хочу хоть что-то знать о том, на кого предстоит смотреть каждый день с утра до вечера, – улыбается, заправляя волосы за уши. Сегодня ее густые тёмные волосы длиной до плеч распущены, и я не могу не оценить, какие они пушистые и блестящие.

– Окей. Приехал в Москву позавчера.

– Позавчера?

– Ага. Поселился пока у армейского друга. Резюме закидывал везде ещё до переезда, увидел отклик, пришел на собеседование, и вот я здесь.

– То есть ты не мечтал тут работать? Ну наконец-то. Так достали эти мечтатели, которые хотят, но даже простейшую задачу осилить не могут.

– А ты давно здесь?

– Полтора года. Стажировалась перед выпуском из универа, мне понравилось, и я тоже понравилась. Осталась и вот работаю.

– Училась в Москве?

– Да, в Плехановке.

– Москвичка?

– Подмосквичка, – хмыкнув, смешно закатывает глаза и тут же снова улыбается. Забирает из моих рук свой кофе, но возвращаться к рабочему месту не спешит.

Вообще забавная она. Чем-то напоминает меня самого. Такая же открытая миру, эмоциональная и с переменчивым настроением. Думаю, мы будем с ней хорошо понимать друг друга и найдём общий язык, а это важно, если вам действительно целыми днями наблюдать мордашки друг друга.

– Ты с девушкой приехал? – интересуется Кира, все-таки начиная подгребать к нашим местам.

– Один. У меня нет девушки.

– Ясненько. Слушай, ты точно понял, что тебе здесь нужно делать? Просто бесят такие, которые сидят с вылупленными глазами.

– Нууу… – не хочется признаваться девчонке, что пока серьезно подтупливаю, но я тут всего второй день. Законно могу тупить. – Вопросы пока есть, но постепенно разберусь.

– Удачи, – желает мне с легким стёбом, хотя я уверен, это просто манера такая.

Вообще я быстро знакомлюсь со своими коллегами. Не пытаюсь подружиться сразу и быть для всех хорошим парнем, но и с угрюмым видом сидеть тоже не в кайф. От брифинга к рабочему чату, от мозгового штурма к конкретным задачам, с бесконечными вопросами и уточнениями, которыми я всех подбешиваю. Зато видят, что я пытаюсь вникнуть и разобраться.

Нет, серьезно, если взяли стажером в «Индекс», какой дурак будет другие места искать? Надо здесь зацепиться, чтобы после стажировки не пнули коленом под зад. Я же не буду вечно на чужой квартире жить.

Делаю сэлфи прямо на рабочем месте, отправляю младшей сестре и тут же получаю ожидаемый ответ.

Соня: «Яяяяяяян, волосыыыыыы»

«Не нравится?»

Соня: «Нравится, но так сложно привыкнуть, я же тебя таким только во времена службы видела».

«Мне понравилось, решил вернуться. А знаешь, где я сижу? Что за офис?»

Соня: «Удиви меня»

«И удивлю. Это «Индекс».

Соня: «С ума сойти! На стажировку взяли?»

«Да. Учусь постепенно»

Отвлекаюсь, когда Кира слегка пинает меня кроссовком под столом.

– Вижу, ты что-то слишком радостный, работай давай, – стреляет в меня бровями.

– Не будь такой букой, ну.

– Пойдем еще за кофе сходим? – с надеждой во взгляде спрашивает меня.

– Конечно.

И так несколько раз в день. По очереди напоминаем друг другу выкидывать пустые стаканчики, потому что «наша дама», как тут называют начальницу, не любит беспорядок. А у нас с Кирой получается главный центр срачельника на всем этаже. Но мне нравится. Пока все даже лучше, чем я думал.

Женя

После длительной репетиции чувствую себя не то что выжатым лимоном, а лимоном, который усердно натирали на терке долгое время. Практически падаю на водительское, наклоняюсь и на ощупь ищу пакет с удобными для вождения балетками, но, судя по всему, я его не захватила. Вздыхаю, представляя, что придется управлять машиной на каблуках, ну да ладно. Медленно и осторожно выезжаю с парковки, встраиваясь в поток машин и мысленно готовясь к километровым пробкам.

И почему я не хочу сегодня к Макару? Почему от нашего разговора в коридоре осталось неприятное чувство ненужности? Словно меня пальчиком поманили, пообещав конфетку, и я должна по первому зову бежать.

Он же был не таким в самом начале. Цветы мне дарил, стихи читал. Отрывки из своих постановок декламировал, пока мы лежали в его огромной ванной, сдувая пену друг с друга. Заказывал нам лучшие места в панорамных ресторанах, и мы сидели до ночи, потягивая теплый чай и кутаясь в пледы. Мне казалось, что я – муза большого художника, а теперь… Кто я ему? Я не хочу быть просто тенью, которую он зовет, когда удобно ему, хочу быть настоящей, а не просто так.

Не поеду к нему. Решила. Останусь дома, приму ванну, сделаю легкий ужин и посмотрю какое-нибудь шоу, чтобы отвлечься. А Макар потерпит без меня.

Как раз в тот момент, когда я опускаюсь в горячую воду с морской солью, обклеив лицо патчами, на стиральной машинке начинает вибрировать телефон.

– И где ты?

– А что за претензии, Макар? Я у себя дома.

– Почему ты не приехала?

– Я устала, хочу отдохнуть.

– Приезжай, отдохнем вместе, – продолжает настаивать.

– В другой раз, Макар.

– Женя, что за выкрутасы начались? Тебя что-то не устраивает?

– Макар, не надо кричать. Я хочу побыть одна, почему нет? У нас сложный период в театре, мы готовимся к премьере.

– Мне только об этом не рассказывай, – он почти рычит в трубку, и мне становится не просто неприятно, а реально страшно из-за этого его настроения. – А то я не знаю, кому сложно, а кому нет. Ладно, сиди дома, раз так хочешь. Но учти, дурочку со мной включать не надо, не на того напала. Если мы договорились, значит делай, как договорились.

– Все, Макар, до завтра, – отключаю вызов и бросаю телефон обратно на стиральную машинку, погружаюсь в мыльную пену до самого подбородка.

И что это такое? Я понимаю, не бывает отношений без скандалов, но мне это не нравится. Совсем не нравится.

На следующий день Макар жестит. На репетиции гоняет меня, постоянно орет на всех, достает своих помощников, а в конце концов и вовсе швыряет стул, на котором только что сидел, прямо к сцене, и демонстративно выходит из зала.

– Не, опять приступы? – возмущается один из наших парней. – Он бесит уже!

– Жека, признавайся, твоих рук дело? Поругалась с ним? – Наташа бросает камешек в мой огород.

– Какое отношение это имеет к работе?

– Имеет, как видишь, – кивает подруга.

– Да он же псих, вы чего. Если ему что-то сильно не нравится, грядет вот такая буря. Передохнет, перекурит и отойдёт, – говорит кто-то из мужчин.

– Ты, может, сходишь к нему? – писклявым голосом предлагает раздражающая меня девушка.

– И для чего?

– Ну как, стресс ему снять.

И все заходятся в пошлом и противном хохоте.

Корчу им рожицу, поджимая губы. Черт, а я не думала, что все настолько плохо. Каждая серая мышь в этом театре готова раскрыть свой рот, лишь бы уколоть меня, ведь они уверены – я для него просто подстилка. И поэтому предлагать мне пойти «успокоить» его кажется им смешным и достойным вариантом, тогда как я хочу, чтобы все они заткнулись.

К счастью, Макар возвращается довольно быстро, вынуждая всех резко замолчать.

– Со сцены ушли все, – рявкает худрук. – И сначала начинаем!

До премьеры остается два дня.

Глава 3

Ян

Кира, закрыв глаза и откинув голову на спинку кресла, монотонно крутится из стороны в сторону. Через пару минут этого забавного действа ее соседу надоедает происходящее, и он стучит по ее столу, привлекая к себе внимание.

– Кирюх, может, хватит нервным расстройством страдать?

– Может, ты подобьешь за меня отчетик? Тогда никаких нервов не будет.

– Могу только успокоительного одолжить.

Изобразив свою фирменную ухмылку, Кира отталкивается ногой от стола и немного откатывается назад.

– Мне нужен перерыв, – заявляет она и начинает подъем с места, когда этаж сотрясает крик нашей главной.

– Кира, где отчет?

Рухнув обратно в кресло, брюнетка сначала закрывает лицо руками, потом придвигается к столу и создает видимость напряженной и сосредоточенной работы.

Начальница материализуется за ее спиной и недовольно смотрит в монитор, замечая, очевидно, полупустой документ.

– Меньше трепаться и пить кофе надо, – деловым тоном заявляет «наша дама».

– Я стараюсь, но сложно, правда. А еще у меня новенький под боком, и он стооолько вопросов задает, – она подмигивает мне, всем своим видом показывая, что ее надо прикрыть. Шефиня смотрит в мою сторону, и я, не переставая стучать по клавишам, киваю в подтверждение к словам Киры.

– У тебя полчаса, – сухо сообщает дама. – И вот, держи. От твоих друзей подарок.

Она передает Кире какой-то конверт и уходит. Та как можно скорее вскрывает подарок и довольно хлопает в ладоши.

– Спонсоры подгон сделали, билеты в театр на премьеру. 19.00 в пятницу… Это сегодня, да? Кто-то хочет сходить со мной? Угощаю!

Она машет билетами над головой, но оказывается, что весь офис уже занят чем-то сегодняшним вечером. Пятница, понимаю их. Был бы дома, тоже не сидел бы без дела.

– Может, ты? – это Кира напоследок обращается ко мне.

– Ну… Я не великий фанат театра.

– Да ладно, культурно просветимся, а потом культурно напьемся в баре за углом, как тебе идея?

– Заметано.

– О, супер, уберу-ка сразу в рюкзак, пока не потеряла вместе с головой, – Кира складывает билеты обратно в конверт и запихивает его в свою сумку. – Правда, я одета черт его знает как, хоть бы пустили.

Тут она наклоняется, заглядывает под стол и радостно орет.

– Что с тобой? – спрашивает тот самый сосед, которого бесили ее перекаты в кресле.

– Лодочки под столом заныкала. Пойду в театр как белый человек.

– Рад за тебя.

А я все это время улыбаюсь.

– И чего ты ржешь?

– Ты мне кое-кого напоминаешь.

– Надеюсь, не какую-нибудь твою бывшую.

Наверное, меня перекашивает при этом слове, но я быстро прихожу в себя и снова натягиваю улыбку на лицо.

– Нет, подругу младшей сестры. Она тоже такой ураган, но похлеще будет. И пожестче.

– Если ты за пожестче, то это не ко мне, – подкатывает глаза и обнимает свой ноут.

– Нет. Все нормально. Я не про «пожестче».

– Ну и супер. А теперь Кира идет делать отчет.

***

Мы с ней выходим из офиса чуть раньше, чтобы успеть перехватить хоть что-то на ужин и не опаздывать. Кира волшебным образом преображается к вечеру: распускает волосы, красит губы, переобувается в лодочки, найденные в тайнике под столом. Вообще с ней удивительно легко, словно я знаю ее не четыре дня, а десять лет. Порой она кажется мне похожей на Соню, порой – на ее подругу Эрику, но главное – на меня самого.

Нам достаются какие-то крутые билеты от спонсоров, сидим на чудесных местах, кайфуем, очень тихо время от времени переговариваясь.

– Тебе не кажется, что это слишком высокое искусство? – Кира едва сдерживает эмоции. Ей, судя по всему, такое не особо заходит, но «культурное просвещение» же.

Я тоже не скажу, что в диком восторге, но спектакль прикольный. Наверное, Женька бы оценила, это прям в ее стиле.

Отвлекаюсь от спектакля совсем на чуть-чуть, чтобы окинуть взглядом зал, а когда вновь возвращаю взгляд на сцену, там появляются новые актёры. И за долю секунды в моей голове происходят дикие вспышки, ослепляющие и оглушающие.

Глаза в глаза.

Кажется, она на мгновение забыла свой текст, но быстро опомнилась.

Женька…

Какая же ты красивая, Жень. Ещё лучше, чем когда-то была. Такая взрослая, такая привлекательная девушка. Нежная, но страстная, и огонь и лёд в одном.

Не разрываем наш зрительный контакт. Она всегда умела говорить со мной одними глазами.

И сейчас. Этот диалог, понятный только нам двоим. Все, что мы говорим про себя друг другу, но понимаем без лишних объяснений.

– Привет.

– Привет.

– Ты в Москве?

– Как и ты.

– Твоя прическа…

– Я изменился.

– Я тоже. Тоже изменилась.

Она играет, продолжая выполнять свою любимую работу. Блистает на сцене, и я смотрю теперь только на неё, ничего больше не замечая. Волосы. Теперь они не такие ярко-рыжие, как раньше. Она когда-то красилась в яркий цвет, как у моей сестры, а сейчас вернула натуральный, естественный. Русый. И не могу еще раз не сказать про себя, как же сильно она повзрослела за эти два года. Мы знакомы с ней… сколько? Даже не помню. Её отец был другом моего, они вместе продвигались по службе в МЧС, пока Женькин папа однажды не остался навсегда на спецзадании… Мой батя всегда ценил ту дружбу и старался помочь семье погибшего товарища, и я сталкивался с младшей из семьи Миллеров регулярно. Правда, сначала она мне абсолютно не нравилась, слишком маленький был для любви тогда. А вот в самом конце учебы в школе я вдруг понял, что именно от этой девчонки с ума сойти готов.

Моя первая. Ее первый.

Четыре года зачеркнуть, как лишнюю строчку на бумаге фломастером.

Локоть Киры, который все время соприкасался с моим, вдруг легко подталкивает в бок.

– Ты знаешь ее? – шёпотом спрашивает.

– Да, – коротко отвечаю, не в силах повернуться к ней.

– Не знала, что у тебя знакомые актрисы есть.

– Я тебе потом расскажу.

А сейчас хочу ещё на неё посмотреть, пока можно. На ту самую, ту невероятную.

До самого финала, до занавеса. Кирюха подталкивает к выходу, а когда мы выходим на улицу, как будто избавляюсь от наваждения. Все как обычно.

Только чувство, будто призрака увидел.

Кира уверенно ведет в бар, как и договаривались. Усаживаемся за маленьким столиком, очень быстро дожидаемся свой заказ, выбираем тост за «просвещение».

– Ну, рассказывай про эту актрису, – тут же просыпается Кира.

– Кир…

– Уж двадцать три года Кир, ты не тормози давай.

– Это бывшая моя.

– Сильно. А почему расстались?

– Она выбрала театр, а не меня.

– Любишь ее до сих пор?

Черт, я не был готов к этому вопросу. Слишком сложно дать чёткий ответ, особенно сейчас.

– Мы расстались два года назад, – надеюсь, этого пока хватит, но если что, я и не обязан рассказывать больше.

– Хорошо. Я тебя поняла.

Мы замолкаем. Я осматриваю бар, проникаясь атмосферой, и тут в заведении открывается дверь, и внутрь заваливается веселая толпа. В которой есть Женя.

И снова видит меня, и снова глаза в глаза.

Но едва мы успеваем зацепиться друг за друга взглядом, как со спины к ней подходит какой-то мужик постарше и накладывает на ее плечи свои лапы. А потом они вместе двигаются со всей компанией вглубь зала.

– Кажется, она нашла человека из своего мира, – говорю мысли вслух.

– Это очень важно. На мой взгляд, так и должно быть. Вот ты – точно из моего мира. Надеюсь, что и я из твоего.

– А разве так может быть? Я из твоего, а ты нет?

Пожимает плечами, чуть придвигаясь ближе.

– Да. Всякое бывает. Но давай лучше за то, чтобы миры совпадали.

Болтаем с Кирой, рассказывая друг другу что-то смешное и забавное. Подсаживаемся все ближе, пока моя рука не оказывается на спинке ее стула, а ее губы, с которых уже почти стерлась помада, продолжают рассказывать какие-то истории, едва не касаясь моей щеки.

А в сторону Жени я все равно поглядываю. Осторожно, чтобы это не выглядело бестактным и неправильным, когда я пришел сюда с девушкой, а она – со своим мужчиной. Но не смотреть совсем тоже не могу. И Женя, которая сидит ко мне полубоком, нет-нет да и повернется в мою сторону.

Поговорить? Даже не знаю, нужно ли. О чём? О том, как всё изменилось, о том, чего уже никогда не вернуть?

У меня своя жизнь, у нее – своя. Кира права. Каждому нужен человек из его мира, чтобы не делить вторую половинку с тем, что для нее важнее. Я несколько лет делил Женю с ее мечтами, а в итоге проиграл.

Этот вечер кажется мучительно долгим, потому что я не могу абстрагироваться от того, где и с кем нахожусь. Когда Кира на минуту отлучается в дамскую комнату, Женькин мужик очень вовремя уходит на перекур. Так и сидим с ней, смотря друг на друга, но оба боимся сделать хоть один шаг.

И все же Женя решается. Быстро и грациозно пересекает разделяющее нас пространство, цокая по полу тонкими каблуками.

– Привет. Не ожидала тебя увидеть.

– Аналогично.

– Ты давно в Москве?

– Не очень.

Не знаю, что ей говорить, слова как-то не идут с губ.

– Странно видеть тебя с такой стрижкой, но тебе даже идёт.

– Я знаю, Жек. По-моему, зачётно получилось.

– А это твоя новая девушка? – она резко переводит тему разговора на то, что очевидно волнует ее больше.

А тебе разве не пофиг, Жень?

– Коллега. Но я еще подумаю. А это твой новый парень?

– Да. Наш худрук.

О, ну ради целого худрука определенно стоило избавиться от меня. Согласен.

Почему я не хочу больше слушать все это? Меня ее жизнь не касается и задевать никак не должна, но задевает.

– Поздравляю, что сказать. Будьте счастливы, – ума мне хватает только на это.

– Спасибо, – а Женьке – на это.

Разворачиваясь на каблуках, оставляет меня одного, а сама уходит к своему худруку. Вовремя как раз, потому что буквально через несколько секунд возвращается Кира. И хотя она действительно «просто коллега», я не хотел бы сейчас ничего усложнять.

– Может, хватит сидеть тут, прогуляемся лучше? – по-моему, озвучиваю лучшее предложение.

– Далеко я не уйду на этих туфлях, но давай попробуем, – соглашается Кира.

– Вот и супер.

Когда мы выходим с ней из бара, пробираясь мимо шумной театральной компании, я чувствую какое-то облегчение на всех доступных мне уровнях. Просто максимальный дискомфорт – находиться на одной территории с бывшей. И ладно бы случайной бывшей, а не такой, как у меня.

– Ты что-то загрузился, – по факту замечает Кирюха.

– Не без этого.

– По поводу бывшей? Слушай, ты же ничего не можешь сделать с прошлым. Оно было и все, никуда его не денешь. Просто живешь ты здесь и сейчас, пусть это и звучит очень банально.

– Ты права, но…

– Я понимаю. Ничего страшного, жизнь скоро сама тебе подскажет, как правильно.

– Думаешь?

– Уверена.

В ее глазах как раз и сияет жизнь. Я не знаю, насколько счастлива эта девушка, не знаю, сколько драмы она успела пережить и чем живет сейчас, но точно вижу, что она умнее и проницательнее меня. Если я когда-нибудь захочу соврать ей, то жестко обломаюсь, потому что Кира читает меня как открытую книгу.

Стоит, прикусывая губы со следами помады, и продолжает мне улыбаться.

– Знаешь, в чем фишка «здесь и сейчас»? – спрашивает, не переставая улыбаться.

– В моментах.

– И что это значит?

– Сейчас был идеальный момент для нашего первого поцелуя, и ты его почти профукал.

– Ну неееет, – тянусь к ее руке, легко и быстро накрывая ладошку своей, осторожно подтягиваю Киру к себе. Мы едва не сталкиваемся носами, но девушка вовремя отклоняет голову, посмеиваясь. Мне тоже весело. Мне тоже хорошо ровно в этот момент. Свободной рукой я касаюсь ее подбородка, а уже через секунду губами нахожу ее губы.

Кажется, ей тяжело балансировать на каблуках, когда она тянется ко мне, и я придерживаю ее за талию, реально желая прожить весь этот момент, как сказала Кира. Прожить этот момент с ней, потому что сейчас она здесь, со мной, и мы оба в настоящем.

– Да, так уже лучше, – ехидно подмечает, когда мы прекращаем целоваться. – Но сейчас, кажется, пойдет дождь.

– Поедешь со мной?

– Ты слишком нравишься мне, Ян. Не хочу поторопиться и все испортить, – от этого ее честного признания внутри что-то переворачивается, и до меня вдруг начинает доходить, что все гораздо серьезнее, чем я мог подумать.

– Тогда я тебя провожу.

– Спасибо. Но только до подъезда.

– Хочешь, я провожу тебя?

– Нас моя мама увидит.

– Ну и что? Ты же с сыном полковника. Разве она испугается за тебя?

– Хочешь сказать, ты мой защитник?

– Конечно, Жек. Твой лучший защитник.

– И ты будешь всегда защищать меня?

– Всегда, Жек.

– Как скажешь, – беру Киру под руку и начинаю двигаться к светящейся вывеске «М».

Глава 4

Женя

– О чем думаешь?

Три часа ночи. Или утра – не знаю, как посмотреть. Мы с Макаром стоим на балконе его квартиры, он смотрит на затянутую в туман и тучи Москву, а я, опираясь спиной на приоткрытое окно, смотрю на него.

– О новой постановке, – неожиданно отвечает мужчина.

– Но мы же только провели премьеру этой.

– Малыш, некогда останавливаться. Театр – это бесконечный конвейер, где нужно всегда быть в форме и с новыми идеями. Это же не только искусство, детка, это еще и бизнес.

– И что это будет за спектакль?

– Пока я не могу рассказать об этом даже тебе, – он опускает руку на мое плечо и слегка сжимает через ткань рубашки. Его рубашки, конечно.

– Хорошо, но ты же помнишь о своем обещании?

– Дать тебе главную роль? Сейчас не смогу, Жень. И без того весь театр о нас языками чешет.

– И что?

– Как что? Тебе нравится репутация актрисы, которая получает роли через постель?

Сбрасываю с себя его руку, ощущая в себе нарастающую бурю, словно вот-вот рванет.

– А ты тоже меня такой считаешь? То есть роли у меня не из-за таланта, а потому что я с тобой сплю? Так, получается?

– Не надо приписывать мне то, чего я не говорил. Я так не считаю, но давать тебе первые роли тоже не собираюсь просто из-за того, что ты со мной.

Тогда зачем были все его слова, что я лучшая из его молодых актрис, что у меня талант и большое будущее, что он поможет мне раскрыться? Он все это говорил только для того, чтобы я поверила и повелась на него? Так я же влюбилась не из-за должности! Я в человека влюбилась! С моей стороны это не было хитрым планом для карьеры, а чем это было с его стороны?

– Макар, а скажи честно, ты считаешь меня талантливой? Или уже передумал? Может, те слова были сказаны, чтобы я быстрее согласилась лечь с тобой в койку?

Макар с грохотом закрывает окно и проходит мимо меня, покидая балкон.

– Хватит, Женя.

– Ответь на мой вопрос!

– Я хочу спать.

– Макар! Что с тобой происходит в последнее время? Я тебя не узнаю, ты таким не был раньше.

– Значит, ты плохо меня знала.

– И что теперь будет? Ты всегда будешь кричать, хлопать дверью, прекращать разговор вместо того, чтобы разобраться во всем?

Он лишь откидывает одеяло с кровати и забирается на свою половину, поправляя подушку.

– А в чем разбираться? У тебя какие-то проблемы? Поистеришь и перестанешь. Женщины, – он пожимает плечами, произнося это слово пренебрежительно. – Вы все такие.

– Почему ты сравниваешь меня с остальными?

– Ты много на себя берёшь, малыш. Ложись спать.

– Мне через две недели нужно будет уехать домой на выходные, там как раз спектакля не будет. Поедешь со мной?

– Жень, мне сейчас не до этого.

– Макар, но…

– Я спать, Жень. Спокойной ночи.

Не успеваю больше ничего сказать, как он отворачивается к стене и начинает тихо сопеть, не обращая внимания на то, что я не договорила и не успела сказать самое важное.

Через две недели будет годовщина смерти отца, уже десять лет. И хотя я взрослая девочка и сама справлюсь, но мне хотелось просто самой обыкновенной поддержки, чтобы он поехал со мной, был рядом в такой день. Я же знаю, мама все равно будет плакать, хоть и прошло так много времени. Да и я буду, скорее всего. Мы очень мало говорим с Макаром о наших семьях. Понятно, да, мы уже давно самостоятельные люди, но я из тех, кто считает, что в отношениях нужна поддержка. И не только с одной стороны – от мужчины женщине, но и наоборот, потому что хорошие отношения – это про равенство, разве нет?

Тяжело признаваться в этом после эйфории первых месяцев, но сейчас никакого равенства я не чувствую. Вся та красота и романтика, что была у нас в начале отношений, куда-то удивительным образом испарилась. Макар ведёт себя так, как удобно ему, не задумываясь о проблемах, которые могут быть у меня.

Встречи – по его хотелкам.

Досуг – по его хотелкам.

Помощь мне – только если он захочет.

И в ответ на то, что я соглашаюсь на его условия, я ничего не получаю.

Лежу на спине, пялясь в потолок, а в мыслях не только Макар, но и Ян Самойленко. После того, как увидела его сегодня, не могу из головы выбросить. Кажется, даже когда Макар целовал меня в такси после бара, я все равно не могла прекратить думать о Яне.

Он переехал в Москву. Он нашёл новую девушку, и она так подходит ему. Симпатичная приятная девчонка, очень живая и интересная на вид. Мне кажется, для него она – идеальная, только я не в силах сказать, что счастлива за него. Хотя объясняла и долго уговаривала себя принять это как данность. Вот у меня же есть мужчина? И он должен был однажды найти себе новую любовь, он молодой, красивый и классный парень. Но простой человеческой радости за него я не ощутила. И что делать с этим, не знаю.

Думаю, мы просто больше не встретимся в огромной Москве.

Ян

– На выходных домой поеду, хочу машину сюда забрать. Поедешь со мной? Посмотришь на город моего детства.

– О, спасибо за приглашение, но я тоже домой на выходных еду. Так что я бы с радостью, но мама с папой уже ждут, – отвечает Кира, допивая кофе.

Мы ходим в кафе на обед вместе с большой компанией с работы, но садимся вместе. Все быстро просекли, что у нас закрутились отношения, и относятся к этому спокойно. Я тоже ничего плохого в служебном романе не вижу. Мы проводим на работе очень много времени, поэтому найти здесь кого-то близкого по душе – вполне реальное дело. С Кирой у нас все складывается легко и классно. После того вечера в театре прошло почти две недели. Кира дождалась ещё пары свиданий, чтобы держать марку приличной девушки, и потом уже позвала к себе с ночевкой. Увы, мне пока звать некуда, не к другу же.

Я совершенно спокойно ждал, пока она сама решится на нашу близость, не подгонял и остался доволен тем, как все вышло.

– Когда ты уезжаешь? – спрашиваю, разобравшись со своим обедом.

– В пятницу вечером на пригородном поезде.

– А я в субботу утром. Получается, на выходных будем не вместе.

– Тогда погуляем в понедельник после работы? – с легкостью подходит к решению этого вопроса.

– Конечно, в качестве компенсации за выходные.

И вот в этом вся она – быстро сообразить, без ссор и обид найти выход из ситуации. Мне это очень нравится, и я в который раз убеждаюсь, что мы с ней реально друг другу близки.

– Наделай мне фоток в своём городе, я хотя бы так его посмотрю, – просит Кира.

– Без проблем, Кирюх, сделаю.

Рабочая неделя выдаётся суматошной, хотя ничего другого я не ожидал. Начальница пока хвалит меня, да и Кира вместе с другими нашими коллегами говорит, что я делаю успехи и весьма претендую на то, чтобы стажировкой дело не закончилось.

В пятницу вечером Кире приходится немного задержаться, чтобы подбить задачи и на выходных быть свободной от работы. Я с делами заканчиваю вовремя, но сижу с ней, чтобы не обиделась на мой ранний уход. Вместе садимся в метро, я предлагаю помощь в сборах, предлагаю проводить на вокзал, но девушка отказывается от такого повышенного внимания к себе, целует на прощание и растворяется в толпе подземки. Ну, моя совесть чиста, и я спокойно еду к товарищу на квартиру. Другие варианты жилья я уже посмотрел, но пока думать об этом рано, я только небольшой бонус подучил в день общей зарплаты за отработанные на стажировке три недели.

Гулять одному мне не хочется, подъем ранний, так что ложусь спать и завожу будильник с мыслями, что сейчас главное – поездка домой. Продолжаю спать в сидячем вагоне поезда, даже не обращая внимания на других пассажиров и частые короткие остановки. Выход точно не просплю – еду до конечной.

Глава 5

Ян

На перроне меня неожиданно встречает сестра с лучшей подругой, хотя мы об этом не договаривались. Сеструха спрашивала, во сколько я приеду, но идеи о встрече меня не было, сам же доехать могу.

– Янчик, да ты не рад нас видеть, – сразу язвит Эрика.

– Еще как рад, но не понял, почему вы не со своими мужиками?

Соня год назад вышла замуж за футболиста, который лично мне очень нравится, так что я рад так удачно «выдать» младшенькую. Эрика в тот самый день на свадьбе получила предложение руки и сердца своего парня, который по совместительству – друг мужа Сони и тоже футболист. Я поэтому за этих девочек не переживаю, они хорошо устроились, дружить будут даже в семейной жизни. А на свадьбе Эрики мы еще погуляем – у них в январе после праздников. Эта девочка слишком любит все делать по-своему, не как все.

– Мужики на выездном матче, нам все равно заняться нечем, – объясняет Ри, усаживаясь за руль своего дорогущего красавчика. – Вечером я буду занята на съемках, у меня сегодня их две, так что мы не увидимся. Вот я и предложила Соне встретить тебя и сгонять позавтракать.

– Ты определенно разбираешься в хороших предложениях, – говорю, продолжая зевать, когда усаживаюсь на заднее сиденье. – Что там батя, Сонь? Переживает, что больше некого контролировать?

– Да, ему тяжеловато привыкнуть, что мы оба теперь не дома живем.

Это такая особенность жизни, когда твой батя – генерал. Он хочет контролировать все стороны жизни своих детей, даже когда им уже за двадцать. Отец вообще хотел, чтобы я поступил в Академию МЧС, как и он сам. Но я соскочил с этой темы, выбрав профессию, реально ткнув пальцем в список профессий в разделе «абитуриенту». В целом, я учился нормально, не был самым лучшим, зато протусил всю студенческую молодость в профкоме, на форумах и фестивалях, даже был задействован в культурно-досуговом центре вуза. Оказалось, мать не зря в детстве меня на вокал отправила. Получал повышенную стипендию за активную работу, этим и жил, пока в армию не свалил.

– Вы хотя бы реально уже самостоятельные, а мой папочка заявил, что пока не буду замужем, все еще контроль за мной – его обязанность. И полный мой переезд к мужу тоже только после свадьбы.

– Так и чего вы до зимы тянете? – я искренне не понимаю.

– Потому что я хочу фотосессию в зимнем лесу, в белой шубке и на фоне белой машинки муженька.

Я, конечно, закатываю глаза, но при этом узнаю Эрику. Она уже несколько лет убивается по фотографии, сама закончила курсы, перефоткала всех знакомых, меня в том числе, а теперь вот выходит на новый уровень. И к своей свадебной фотосессии требований у неё явно будет выше крыши.

– Ясно, ты там хоть на свадьбу позови.

– Обижаешь, – фыркает блондинка под легкий смех моей сестры. Она-то знает, что Эрика никуда от нашей семейки не денется.

Завтракаем в небольшой кафешке в центре города, потом Эрика забрасывает нас с Соней к родителям, а сама едет к своим – это аж на соседней улице.

– А что, товарищ генерал даже не на работе? Удивительно, – выдаю как только захожу в дом.

– Если вызовут, поеду, но сегодня день такой…

– Какой?

– Не помнишь уже?

Я вопросительно смотрю на Соню, пожимая плечами, но и она не знает.

– Не помню.

Отец, смерив меня недовольным взглядом, продолжает начищать парадные ботинки.

– Сегодня десять лет, как Миллер погиб. Годовщина смерти.

– Блин, – ругаю себя, что забыл.

Ну конечно, это было в сентябре. Майор Миллер и подполковник Самойленко ушли на задание, а вернулся с него только один из них. Отец не был виноват в смерти друга и ничем помочь ему не мог, и все равно уже десять лет винит себя за то, что не предотвратил трагедию.

– Она приехала.

– Кто?

– Женя. Она тут с матерью. Наверное, поехали уже на кладбище, я позже сам поеду.

Не дослушав до конца, я бросаю рюкзак прямо на пол и срываюсь с места. Лечу в гараж, машина на месте, бензин есть. Не знаю, зачем я делаю это, вряд ли ведь ей нужно мое сочувствие и какие-то мои слова. Я же тупо забыл про этот день… Но иначе тоже поступить не могу, и уже через минуту выруливаю на дорогу, даже не проверив, закрылся ли гараж. Ничего страшного, все дома, увидят.

Я помню этот путь, хотя давно не ездил по нему. Мы с Женей знакомы с пятнадцати лет, и каждый год в этот день она всегда ездила к отцу. Уже потом, когда она стала моей девушкой, я ездил с ней. Почему я вбил себе в голову, что должен увидеть ее сегодня, понятия не имею, но я уверен, что делаю все правильно.

Паркуюсь, выскакиваю из машины и быстро бегу по тропинке, заваленной первыми упавшими листьями. Солнце пробивается сквозь облака, делая этот хмурый день более теплым. Даря хоть какую-то надежду.

Немного путаюсь, где свернуть, но интуитивно нахожу нужное место. Здесь видна ее светлая макушка напротив знакомого мне памятника майору.

– Жень.

Тихо зову, словно боюсь спугнуть.

Она быстро разворачивается ко мне, от изумления широко распахнув глаза. Не красилась. Знала, что все равно косметика растечется.

– Ян? Как ты оказался тут?

Стыдно признаться, что забыл.

– Отец сказал, что ты должна быть здесь. Почему ты одна?

– Мама пошла к бабушке и деду, они тоже тут, чуть дальше. Я попросила ее дать мне посидеть одной.

Прочистив горло, переминаюсь с ноги на ногу, не зная, подойти к ней или оставить ее в покое.

– Ты хотела побыть тут без свидетелей? Я могу оставить тебя.

– Нет, иди сюда.

Быстро подхожу к скамейке, на которой сидит Женя, и устраиваюсь рядом. Смотрю на ее руки, расслабленно лежащие на коленях, и при этом понимаю, как тяжело ей в эту минуту и как она напряжена внутри.

– Десять лет прошло, – шепотом говорит Женя.

– Время быстро летит.

– Да. Иногда я думаю, как могло бы все сложиться, будь он тут, с нами.

– Думаю, он поддержал бы твое решение исполнять свои мечты. Наверняка он и сейчас гордится тобой и тем, какой ты стала.

– Думаешь?

– Да. Отец говорит, что он очень любил тебя и всегда о тебе думал.

Женя запрокидывает голову, очевидно, навязывая борьбу накатившим слезам, жмурится и шумно выдыхает.

– Я бы хотела, чтобы папа видел меня сейчас. И знал, что со мной.

– Думаю, так и есть. А почему твой парень не с тобой?

Женя, бросив на меня грустный взгляд, принимается разглядывать складки на своей юбке.

– Не захотел уезжать из Москвы.

– Даже ради того, чтобы просто побыть рядом с тобой и подержать за руку, когда ты…

Хотел сказать «когда ты плачешь», но не стал.

– Для него нет ничего важнее театра. Ничего. Наверное, я тоже такая.

– Нет, ты не такая, – я перебиваю ее, пока она не продолжила наговаривать на себя и дальше. – Будь ты помешанной только на театре, ты бы не приехала сегодня сюда и не думала бы так, как думаешь.

– Осуждаешь меня, что я выбрала такого мужчину?

– Жек, я не имею права осуждать, просто на его месте я бы не смог так поступить. Впрочем, я и на своем поступил по-другому.

– Спасибо.

В одном коротком «спасибо» я слышу тысячи нот ее голоса и десятки недосказанных слов, которые она так и не произнесет. В этом коротком слове я слышу ее саму. А когда она своей ладонью осторожно касается моего колена, на одну секунду, без всякой задней мысли, я себя чувствую как в той старой песне. Сердце замерло и снова пошло.

Подумать только, мы знакомы с пятнадцати, были вместе с семнадцати, разошлись, когда нам было двадцать один. Теперь нам двадцать три, у каждого своя жизнь и своя вторая половинка, но мы сидим здесь вместе в такой сложный для Жени день, только я и она, и больше ничего не существует в эту минуту. Наверное, так бывает, когда вас связывает слишком многое в памяти.

– Ты завтра обратно едешь? – спрашиваю через пару минут молчания.

– Да, я как раз хотела проверить, какой билет взяла, секунду, – достает из сумочки телефон, открывает файлы, смотрит загруженный билет. – О Боже.

– Что такое?

– Завтра двадцать второе, а я взяла билет на двадцать третье. Случайно. Но в понедельник у меня уже репетиция, я не могу так поздно приехать.

Судорожно начинает стучать ногтями по экрану, проверяя свободные места на завтра, но судя по печальному вздоху, их нет.

– Жень, я приехал машину забрать. Поеду завтра в обед, если хочешь, я тебя отвезу, все равно одному скучно столько часов ехать.

– Но разве это удобно?

– Неудобно опаздывать на работу, а все остальное – нормально. Поедешь со мной?

– Ты меня выручаешь, – она в первый раз за все это время улыбается.

– Да брось, по старой памяти. Тебе не пора?

– Да, мама теперь ждет уже.

– Тогда пойдем. Вас подбросить? Или сами на машине?

– Моя в Москве, а мама так за руль и не села.

– Понял. Тогда подвезу.

Глава 6

Ян

Суббота пролетает невероятно быстро. Днём у нас семейный обед с родителями и сестрой, вечером – встреча с друзьями. Кидаю клич и приглашаю встретиться всех, кого давно не видел. Отвожу Соню к мужу, ей как раз его встречать после матча, оставляю машину, но пить сегодня не хочу, завтра еще дорога. И хотя на встрече с товарищами заливаюсь чаем, пока те глушат нормальные напитки, все равно засиживаюсь с ними до глубокой ночи.

Приезжаю домой и просто падаю в свою кровать с одной лишь мечтой – выспаться. Больше всего на свете я люблю кофе, еду, сон и…

Раньше бы сказал «и Женю». Но пора с этим завязывать.

С утра мама встречает накрытым столом с таким плотным завтраком, что из дома можно просто выкатываться, а не выходить. Вот что значит домохозяйка с большим опытом – тут всё вкусное, своё, домашнее. Даже варенье к блинчикам – и то мамино. Прослонявшись полдня по дому, отбираю теплые вещи и обувь на зиму, загружаю это все в багажник машины, мама тут же собирает мне волшебный пакет перекуса в дорогу. Прощаюсь с родителями и еду сначала на заправку, а уже потом – к Жене. Мы вчера договорились, что я заеду за ней в час дня, потому что в дороге нам быть до ночи. Попадем в пробки на МКАДе, простоим в них дольше, чем до Московской области от дома ехать. Но другого способа перегнать тачку в Москву нет, и я все-таки предпочитаю стоять в пробках в своей машине, чем трястись в метро с кучей других людей в полнейшей давке.

Подъехав к дому Жениной мамы, думаю набрать Женьку или в домофон позвонить, а потом просто сигналю два раза коротко. Глупо так. Мы раньше считали это за условный сигнал, когда я заезжал за ней, чтобы забрать на свидание. Помнит она еще такое? Это сто лет назад было, в конце одиннадцатого класса, когда батя отдал мне свою старую машину – мою первую.

Два сигнала. «Я тут».

Да уж, дурными мы были, смешными. Не у всех первая любовь такая, как у сеструни моей, чтобы сразу свадьба и своя семья. У некоторых…

А пофиг, впрочем. Я просто помогу Женьке вовремя вернуться в Москву, потому что людям надо помогать.

Через минуту после моего сигнала она уже спускается и выходит из подъезда, и подол ее легкого летнего платья развевается на ветру. Да уж, человек – вечное лето, только что куртку сверху надела.

– Сумку с вещами кидай назад, багажник моим шмотьем забит.

– Хорошо.

Наконец, усаживается, чуть отодвинув кресло, и поворачивается ко мне с такой странной улыбкой.

– Тебе точно несложно довезти меня?

– Станет сложно, пересажу тебя за руль и сам завалюсь спать. Ну что за вопросы, Жень? Тут ехать часов восемь где-то, это фигня. Ты же помнишь, я и на море на тачке могу.

Да помнит, конечно. Я тоже помню.

– Ладно, поедем?

– Поедем.

Сначала я просто настраиваю музыку, но через двадцать минут надоедает, хочется живой человеческой речи.

– Жек, ну что мы как в попутке какой-то, поговори давай со мной, – начинаю возмущаться.

– О чем?

– О чем хочешь. Про театр свой там. Как оно, мечтам соответствует? Не хочу в этой тишине ехать.

– Не думаю, что тебе будет интересно про театр.

– А ты попробуй.

Переглядываемся быстро и осторожно улыбаемся. Ну не помню я такого, чтобы Женя упускала случай потрещать о театре и всём том, что она любит. И сейчас, прекратив лишние ужимки и глупости, она начинает болтать о том, что ей действительно дорого. О своих ролях, об атмосфере за кулисами, о коллективе. О том, как первый раз выходила перед большим залом, как впервые получила цветы в подарок от зрителей.

Я слушаю, может, не запоминая каждую деталь, но впадая в своего рода транс от ее голоса. Дежавю ловлю и даже на секунду забываю, в каких мы обстоятельствах. Через три часа делаем перерыв, заезжаем на заправку за кофе, заодно я вспоминаю про перекус от мамы – он сейчас очень в тему. А после этого Женька, уже утомившись от долгих разговоров, прикрывает глаза и начинает дремать. Как раз гоним по трассе без остановок, и дорога клонит в сон, конечно. Просто я уже уже давно стойко переношу несколько часов за рулём, для меня это больше в кайф.

Телефон валяется внизу и уже несколько раз пиликает. Одной рукой беру его, смахиваю уведомления и читая. Кирюха пишет.

Кира: «Чего на связь не выходишь? Как дорога, нормально все?»

Зажав телефон, записываю ей голосовое.

«Я сейчас за рулём, как буду на перерыве, напишу тебе».

Мог бы позвонить, но при Жене не очень хочется так делать. Вроде бы она спит, но я не уверен, а болтать с девушкой, когда в машине другая, пусть и не моя, – не совсем правильно.

А вот Жене ее мужик звонит чуть позже, уже когда мы въезжаем на территорию Московской области. Она просыпается сразу и тянется, чтобы принять звонок.

– Да, Макар, – теперь хотя бы знаю, как его зовут. – Я поздно приеду, не надо меня встречать. Да, точно. Завтра увидимся, конечно. Хорошо, позвоню.

Вот как. Значит, отпустить девушку одну к отцу на могилу в день его смерти – нормально, а в Москве обязательно встречать надо. Хитрый.

– Не скажешь ему, что тебя подвезли?

– Ты ведь тоже своей девушке не скажешь, – парирует Женька.

Она права. Конечно, я не скажу Кире.

– Твой парень что-то понял про меня? Когда мы в баре пересеклись.

– Нет, он не увидел, ничего не спрашивал. А ты своей рассказал?

– У меня было меньше шансов скрыть от Киры правду. И, если честно, не хочется. Не вижу смысла углубляться в прошлое и подробно им делиться, но и прятать зачем, оно ведь было.

– Ты прав.

Она хоть и соглашается, но чувствую, что своему мужику предпочла бы ничего не говорить. Наверное, она в этом права, по крайней мере, для себя.

– Замуж еще не собираешься? – задаю банальный вопрос, который девушки ближе к двадцати пяти слышат всё чаще.

– Замуж? – Женька недоумевает, как мне такое в голову могло прийти. – Да ты что. Мне сейчас не до семейной жизни и детей, карьера фактически только-только пошла в рост, я не откажусь от этого сейчас.

– Но ведь можно совмещать. Ты сама мне говорила, что многие актрисы умудряются по несколько детей родить, совсем короткие паузы в карьере делая.

– Умудряются, но в любом случае, сейчас я не готова думать об этом.

– Ладно, я понимаю. Мой батя тоже бесится, когда я говорю, что до тридцати ни-ни. Сонька пусть отдувается.

– Она замуж вышла, да? Видела фотографии. Они с мужем очень красивая пара.

– Да, мужик классный, я рад, что сеструха именно с ним.

И знакомство наше эпичное тоже помню. Женя в тот день меня бросила прямо в телефонном разговоре, я напился до беспамятства и приехал к Соне на съемную квартиру. А еще к ней в тот же вечер в гости заглянул будущий муженек, который на тот момент еще и парнем-то ей не был.

Сейчас легче вспоминать тот день. Кажется, что это было очень давно, будто в другой жизни. И та девушка, что бросила меня, вроде как счастлива сейчас. Наверное, она была права.

Подъезжаем к Московской области и встаем в гигантскую конкретную пробку. Это было ожидаемо – воскресенье же. Но Жека начинает немного нервничать, не знаю, почему. Может, ей не очень комфортно столько часов подряд со мной находиться в замкнутом пространстве, может, просто устала от дороги, может, звонок ее мужика, который хотел ее встретить, немного выбил из колеи. Пока мы тянемся по МКАДу, она постоянно проверяет телефон и поглядывает в окно на машины, растянувшиеся рядами впереди нас.

– Ты спешишь? – с иронией спрашиваю.

– Можешь высадить меня на въезде у ближайшей станции метро.

– Жек, я до дома довезу, какие проблемы? Чем мне еще заняться. Или ты боишься, что твой мужик будет караулить у подъезда и увидит тебя в моей машине?

– Нет, мы же договорились с ним. Просто я не понимаю, почему ты так носишься с мной.

– Наверное, ты думала, что я выкину тебя на дороге? Где-нибудь в Тульской области, например. Чтоб сидела у заправки какой-нибудь и пряники жевала.

Женька прислушивается, сначала напрягается, а потом смеется. Как будто отвыкла от меня и моей манеры, да так и есть, уверен. Ничего страшного, теперь уже нам вместе не жить, привыкать не надо.

Боже, ну почему мне надо каждую строчку из нашего диалога сопровождать мыслями, что все прошлое – в прошлом, а будущего нет?

Когда въезжаем уже непосредственно в город, Женька называет свой адрес. Конечно, я не знаю, где это, но Жека обещает сориентировать, чтоб мне по навигатору не ехать. Ну, что сказать, не центр, но я и не думал, что она настолько разбогатела. Притормаживаю у нее во дворе и только собираюсь помочь ей выйти, но она сама хватает сумку с заднего сиденья, открывает дверь и выскакивает. В этот момент что-то гремит, скатываясь с пассажирского сиденья на пол.

– Жень, подожди! – я наклоняюсь и поднимаю то, что упало. Связка ключей. Подношу поближе и разглядываю брелок в виде сердечка.

Знакомый мне брелок. Потому что я его подарил Жеке, когда нам было по семнадцать. Тогда мы еще отмечали эти глупые даты типа «полгода вместе», дарили друг другу всякую ерунду на память. Эрика всегда называла меня из-за этого «ванильным пацаном», а мне было пофиг – я радовался, когда радовалась Женя.

Протягиваю Жене связку, переводя взгляд с сердечка на лицо девушки.

– Что это значит?

– Я никогда не меняла брелок, просто новые ключи на связку добавляю.

– Ну да. Понятно.

– Спасибо, что помог добраться, – она пытается забрать ключи, вытягивая их из моей ладони, но я крепко держу, сжав в кулаке. – Ян. Ну отпусти уже.

– Доброй ночи, – ослабляю хватку, и Женя тут же выхватывает ключи.

Ясно, ясно. «Никогда не меняла», говорит.

Глава 7

Ян

Виноват перед Кирюхой. Обещал ей написать, когда буду делать перерыв в дороге, но по факту просто маякнул, что ещё еду и нормально все. А позвонил я ей только тогда, когда уже к другу приехал очень поздно вечером. Неудобно было, что как-то отложил это дело, но я же был не один в машине.

Но все равно виню себя за то, что мало внимания ей уделил на выходных. Радует лишь договор провести вместе вечер понедельника. Я намерен так и сделать.

В понедельник утром Кира подкарауливает меня прямо у лифта в бизнес-центре и набрасывается, едва не придушив. Пора уже привыкнуть к этим ее эмоциональным порывам, но порой меня удивляет, откуда в одном человеке столько энергии. Ей тяжело даже сидеть спокойно за столом в офисе, вечно нужно ходить туда-сюда, передвигаться, выбираться на совещания и в мини-командировки.

– Я соскучилась, – шёпотом заговорщика сообщает Кира.

– Я тоже.

Мы заходим в лифт, в котором уже полно людей, и Кира пристраивается к моему плечу.

– Ты долго добирался вчера, – замечает она.

– Да пробки.

Не буду же говорить, что подвозил Женю, я вообще не хочу, чтобы Жека ещё мелькала в наших разговорах.

– Понятно, я-то на электричке моталась. Ты теперь крутой такой, на тачке, да?

– Ты сильно не радуйся, у меня не класса люкс машина. Простенькая и старенькая.

– Главное, чтобы четыре колеса было, – хмыкнув, смеётся.

– Это точно. А ты водишь?

– Все никак права не получу, если честно. Да и мне тяжело смотреть на московские пробки, я лучше на метро.

– Или со мной, да?

Отрывается от меня и довольно улыбается.

– Да. И с тобой.

Утащив меня в переговорную перед тем, как усядемся и будем готовиться к брифингу, Кирюха начинает целовать. Я быстро понимаю, в чем прелесть, и включаюсь не менее активно, чем она. Теперь ещё заметнее, что она действительно скучала. Но мы все же на работе.

– Кир, надо идти работать.

– Вот еще, ты по работе скучал или по мне? Определись.

– По тебе. Но ты сама говорила, что брифинги – это очень важно.

– Ладно-ладно, идём.

Кира первой выходит из переговорной, а я следом. Усаживаемся на свои места, друг напротив друга, и создаём видимость серьёзной работы, никак не контактируя. Разве что взглядами иногда. День проходит хорошо, после выходных работы хватает, а когда загружен, время пролетает быстрее.

После окончания рабочего дня Кирюха предлагает немного потусить в московских пробках и заехать куда-нибудь поужинать, а потом оставить машину возле ее дома и прогулять по району. Так и поступаем, а в квартиру поднимаемся уже довольно поздно, когда самое время ложиться спать.

– Кажется, ты забыл, что обещал мне фотки из родного города, напоминает Кира, попутно переодеваясь в домашнюю одежду.

– Да, точно, – открываю фотопленку в телефоне и протягиваю ей. – Можешь полистать.

– А там никаких секретных материалов?

– Абсолютно никаких.

Кира забирает гаджет и начинает разглядывать те несколько кадров, которые я успел сделать. Если честно, было немного не до этого, но я запомнил, что пообещал ей.

– А это что? – интересуется, пролистав почти до конца.

И я уверен, что знаю, в чем вопрос. Эрика вчера скинула селфи, которое мы успели делать, пока завтракали вместе, и я его сохранил.

Кира поворачивает телефон экраном ко мне, и я только убеждаюсь в своих догадках.

– Кирюх, ты уже ревновать вздумала? – смотрю на нее, но понять не могу. Вроде совершенное спокойствие на лице, и все же моя фотка с двумя красивыми девушками ее напрягла, это факт. – Я с сестрой и ее подругой, они приехали на вокзал ко мне, встретили. Если что, сестра – рыженькая.

– А с этой блондинкой…

– Мы дружим хренову тучу лет, еще в одном классе учились. А скоро у нее свадьба с другом мужа сестры.

– Твоя сестра замужем? – она прям реально удивляется. – А сколько ей?

– Скоро будет двадцать один. Да, она замужем, но мужик у нее отличный, так что все были только за, хотя она совсем мелкой выскочила за него. Он постарше.

– Ой, такая малышка, и уже жена, я в шоке.

– Неужели ты никогда об этом не задумывалась? И кстати, ты знаешь про мою бывшую, а я про твоих бывших нет.

– А надо? Рассказывать особо нечего. В школе была влюбчивой, как и все девочки, то один нравился, то другой. Потом случилась первая любовь, и тоже обычная. Романтика, признания, свидания под луной. Быстро прошло, плакала недолго. А потом… Потом я сильно ошиблась и потратила время на того, кто изначально серьёзных отношений не хотел, но при этом был со мной очень долго. Так что если ты тоже о серьёзном пока не думаешь, лучше сразу скажи.

– Кир, я не могу знать сейчас, что выйдет из этого всего, но если все получится, если будет хорошо, то почему бы этому не стать серьезным и длительным? И не просто так? Но сейчас действительно рано говорить о чем-то. Ты ведь и сама не хотела слишком торопиться.

– Ты прав, – Кира возвращает телефон и приводит кончиками пальцев по моей щеке, осторожно касаясь кожи. – Очень страшно спугнуть что-то большое и настоящее.

– Понимаю тебя.

– Ты мне очень нравишься, Ян. Знаю, я уже говорила, но не могу не сказать снова. С тобой так легко, словно мы давно знакомы. Ты тоже это чувствуешь?

– Да, Кирюш, у меня то же самое. Как будто мы не три недели назад встретились, а всегда были знакомы. Хотя я уверен, нам ещё многое друг о друге предстоит узнать.

– Значит, узнаем.

Женя

– Что вы такие унылые? Чем на выходных занимались? – орет Макар в ходе репетиции. – Премьера отработана, но впереди новые спектакли, не время раскисать. Перерыв две минуты, соберитесь уже, некогда сопли жевать.

Он не уходит из зала, а просто садится на своё место в первом ряду и тянется к термокружке с кофе, которую часто берет на репетиции. Я тоже выходить не собираюсь и просто прячусь за кулисами, однако Макар, пользуясь моментом, решает что-то мне сказать и вдруг оказывается рядом. Тут темно, на нас вряд ли будут смотреть, но я все равно переживаю, когда мы выясняем что-то на работе.

Я зла на него. Зла на то, что он со мной не поехал, и если я ещё думала спустить это на тормозах, простить, то после слов Яна не очень хочется. Он ведь прав, Макар должен был вместе со мной пережить эту субботу.

– Ты что-то хотел, Макар?

– Да, малыш.

– Нам надо поговорить.

– Вот и отлично, я заказал столик в твоём любимом ресторане на вечер, там и поговорим. Поедем вместе после репетиции.

– Хорошо.

Конечно, я бы не стала начинать этот разговор прямо здесь, за кулисами, но Макар явно и вечером этого не хочет. Столик в моем любимом ресторане… Мы давно туда не ходили. Кажется, мой мужчина заметил, что в последнее время наши отношения только и делают, что портятся изо дня в день, и теперь пытается уладить как-то этот вопрос. Что ж, попробовать можно, я ведь понимаю, что все люди взрослые, подстраиваться друг под друга сложно.

Репетиция тяжелая, но лёгких и не бывает. Сразу после переодеваюсь, привожу лицо в порядок и жду Макара на парковке.

Доезжаем довольно быстро, учитывая традиционные пробки, но разговариваем крайне мало. Мы вообще как-то мало стали разговаривать, хотя я не понимаю причины этого.

Выходим из машины и поднимаемся на лифте в мой любимый панорамный ресторан. Пока Макар выясняет с хостес по заказу столика и нас провожают к окну, осматриваюсь. Тут всегда стараются оформлять интерьер в соответствии с сезоном года, но это не вычурно, а прикольно, с креативом. Сейчас в оформлении появились красные и коричневатые акценты: пледы на диванчиках, вазочки на столиках, фотозона в центре.

Мы усаживаемся за отведенным нам столиком, делаем заказ и устраиваемся в ожидании. Я специально не обращаю внимание на Макара, и он уже через минуту раздражается от этого.

– Ты ведь хотела поговорить.

Да, хотела. И надо уже начать, собраться с мыслями и высказать то, что накопилось.

– Почему ты не поехал со мной домой на выходных? – вот так прямо задаю свой вопрос.

– Женя, я же говорил, я не могу просто так взять и уехать. Если нет спектаклей на выходных, это не значит, что я полностью свободен и шляюсь по вечеринкам.

Вообще-то, именно это и значит. Макар «налаживает связи» и обзаводится полезными знакомствами на всяких тусовках, считая это «работой».

– Ты даже не спросил, зачем я туда поехала.

– Разве ты не можешь съездить иногда домой на два дня, увидеть маму?

– В эту субботу было десять лет со дня смерти отца. Мы с мамой были на кладбище.

– Детка. Ну чего ты сразу не сказала тогда? – тут же переобувается Макар.

– И ты бы поехал со мной?

– Ну… – не решается ответить конкретно. – Я бы очень постарался. Так почему не сказала?

– Я не успела в первый раз, ты просто не дал мне объяснить, а потом ничего не спрашивал.

– Я не экстрасенс, малыш, я не могу догадаться, чего ты хочешь от меня.

И это он мне говорит вместо того, чтобы поддержать и спросить, как я себя чувствую после такой сложной поездки домой.

– А почему ты вообще никогда не интересуешься моей семьей? Я понимаю, что я взрослая девочка и давно живу самостоятельно, но ты как-то отделяешь меня от семьи.

– Женя, ну хватит. Ты говоришь ерунду. Я не знаком с твой мамой, а твоего отца давно нет в живых, и что я должен делать?

– Иногда спрашивать у меня, как я вообще? – излишне размахиваю руками, когда нам приносят заказ, и чуть не сбиваю официанта с ног.

– Ну вот что ты говоришь? Кто тобой не интересуется?

– Ты не понял, Макар. Не просто мной, а тем, что со мной происходит. Моими чувствами, моими проблемами. Страсть и желание – да, это хорошо, но мне важно, чтобы наши отношения были близкими, доверительными.

– А сейчас они не такие? – заводится Макар. Он снова начинает раздражаться, и это уже входит в привычку.

– Мне не хватает тебя, Макар.

– Хочешь переехать ко мне? Жить со мной? Я не против, но мне казалось, ты сама не хочешь.

– Я не об этом, понимаешь…

– Нет, не понимаю! – оттолкнув от себя тарелку, он стучит ладонями по столу. – Не понимаю, Жень! Что случилось-то? Тебя как будто перемкнуло, ты в последнее время постоянно недовольна чем-то, тебе все не нравится, все тебя не устраивает. И я тоже тебя не устраиваю.

Да, так и есть. И после нескольких слов, сказанных Самойленко, я чувствую это ещё сильнее. Просто я уже знаю, что такое – быть любимой по-настоящему. Я знаю, что чувствуешь, когда ты до одури нужен другому человеку. Мы все это проходили с Яном однажды. И хотя нельзя сравнивать, именно это я и делаю. Я сравниваю нынешние отношения с теми, в которых была счастлива когда-то.

– Не перегибай, – говоря я в итоге. Может, Макар даже и прав, но прямо сейчас я не могу признаться в том, что начала постоянно сомневаться в нем. Хочу дать ему шанс переубедить меня, вдруг я все же ошиблась в нем из-за череды нелепых случайностей, навалившихся в один миг.

– И ты не перегибай! Всё, я думаю, пора закончить этот разговор.

– Но мы так и не выяснили ничего.

Он только глаза закатывает.

– А я и не хотел ничего выяснять. Тебе пора определиться, Женя, чего ты хочешь. Ты закончила ужинать?

– Да.

– Тогда поедем домой.

Глава 8

Ян

– Чем занимаешься? – Кира осторожно дотрагивается до моей ноги под столом, но делает вид, что это не так, изображая самое невинное выражение лица.

– Квартиры смотрю.

И это правда. У меня действительно открыто несколько вкладок с объявлениями. Понимаю, можно этим заниматься не в рабочее время, а вечером, но сейчас на меня как на стажёра такая куча дел валится, что к вечеру я уже без сил. Могу лишь закинуть Киру домой, а потом она чаще всего предлагает остаться с ней. Ну и я не такой дурак, чтобы отказываться.

Но последняя страница из открытых мной – это не квартира, а запрос в поисковике «Евгения Миллер актриса». Интересно было почитать, что пишут о ней ее коллеги, как отзываются об актерском таланте. Говорят, у неё большие перспективы в Москве, к своему возрасту она уже добилась неплохих результатов, но ожидается, что с ближайшее время у неё станет еще больше ролей. И про романчик с режиссером не забыли упомянуть. Ему тридцать один, и его считают нереальным дарованием, способным перевернуть современный театр. Да уж, выбор у Женьки неслабый.

Услышав мой ответ про квартиры, Кира обратно ныряет в работу, хотя мне только так кажется. Она снова настраивается стучать по клавишам, и вскоре мне в мессенджере приходит сообщение.

Кирюха: «Нафиг тебе эта квартира? Можешь жить со мной».

Смотрю на неё изумленным взглядом, но она снова делает вид, что ничего не происходит, чтобы не спалиться перед соседями по офису.

«Ты серьезно?»

Кирюха: «Вполне».

«А хозяйка твоя не будет против?»

Кирюха: «Думаешь, я бы предложила, не спросив у неё? Она не возражает. И платить 50 на 50, знаешь ли, выгоднее, чем каждому снимать».

«А как же то, что мужик «должен» обеспечивать всем?»

Кирюха: «Мужик, ты бы сначала на работу устроился окончательно, а потом поговорим. Так что, чемоданы свои с пожитками будешь перевозить?»

Отрываюсь от экрана и долгим упорным взглядом заставляю Киру обратить на меня внимание вживую. Улыбаюсь, когда она поднимает голову и хмурится немного, так и не дождавшись пока ответа. Киваю, соглашаясь на ее безумную авантюру. Мы всего месяц знакомы, а она уже сама предлагает жить вместе. Но почему бы и нет? Нам хорошо вместе, и здоровый смысл в части удобства и финансов тоже есть.

А то, что я сейчас мониторил информацию о Жене, ничего не значит. Это лишь отголоски прошлого, появившиеся из-за недавних случайных встреч.

Быть может, мы спешим. Кира уже несколько раз говорила, что я ей нравлюсь, поэтому она форсирует события на эмоциях, а я лишь хочу скорее начать жить полноценной жизнью. Я не знаю, бывают ли такие чудеса, когда вы идеально во всем совпадаете, поэтому думаю, что при совместной жизни обязательно вскроются какие-нибудь косяки. Я вот, признаться, за все свои двадцать три года готовить нормально так и не научился, хотя сестра вечно упрекала и говорила, что в жизни это нужно будет. А еще я не самый хозяйственный парень, и Кирюшка не далеко от меня ушла в этом плане. Если Жека, даже будучи творческой натурой, творческий беспорядок не очень любила, то специалист отдела маркетинга Кира Викторовна все свои таланты бросает именно на обустройство бардака.

Нет, вообще она замечательная. Мне безумно нравится то, как она ведет себя. Нравятся ее эмоциональность и честность, ее смешные и забавные порывы поцеловать меня прямо в офисе, ее профиль на пассажирском в моей машине, ее непослушные густые черные волосы до плеч, раскиданные по всей подушке с утра. Может, мы и спешим в чем-то, но здесь и сейчас, как сама Кира учила, она определенно мне нравится.

Меня улыбает ее почти детский восторг, когда едем забирать мои вещи из квартиры друга и перевозить к ней. Она не замолкает всю дорогу по пробкам – то ли меня развлекает, то ли саму себя. Порой мне кажется, у нее энергии больше, чем у Сони и Эрики вместе взятых. Ну точно потягаться с ними она бы могла! То, что я ценю больше всего, – я с ней снова чувствую себя нужным. Вижу, что человеку со мной хорошо, вижу, как Кирюха тянется ко мне и мечтает получить в ответ такую же порцию внимания, которой удостаивает меня. Только не говорит об этом, потому что в ее голове любовь – это явно про «отдавать», а не простить взамен. Я не хочу обещать воздушных замков, потому что боюсь построить их и потом очень больно разбиться, падая с их высоты. Поэтому пусть все идет постепенно, а дальше мы сами все поймем.

Кира, отбиваясь от моих просьб положить вещи на место, все-таки утаскивает одну из сумок и вместе со мной двигается к лифту с этой ношей.

– Что, Ян, надоела уже кочевая жизнь?

– Почему надоела? – опускаю сумку на пол, пока мы ждем спуска лифта.

– Ты с этими вещами, блин, по всей Москве.

– Ну и что? Мне все нравится.

Залетаем в лифт и оказываемся разделены по разные стороны моим же барахлом. Впрочем, поездка быстрая, и вот мы уже заваливаемся в ее квартиру. Мне предстоит еще парочка визитов, чтобы дотащить все остальное, а Киру на этот раз я оставляю на месте. Под предлогом, чтобы пошла чайник поставила.

– Могу сварить макароны, – кричит мне, когда я уже выхожу обратно в коридор. – С сыром!

– Ах, ну если с сыром, – я задерживаюсь в дверях и ловлю ее задорный взгляд с кухни. Кулинар из Кирюхи тот еще. Мы могли бы посоревноваться на приз «Главный лох на кухне». Но видимо, ей не очень нравится показывать мне, что с кухонными предметами она на «вы», поэтому Кира предпочитает перекрыться хоть чем-то. Ну знаете, макароны с сыром – тоже нормально. Заказывать каждый день еду из ресторана зарплата стажера мне пока не позволяет.

Когда окончательно заканчиваю с «переездом», захлопнув дверь квартиры, с блаженным вздохом скидываю с себя кроссовки.

– Кажется, у меня в холодильнике был набег татаро-монгольских племен, поэтому на завтрак есть будет нечего.

– Ты все время голодаешь? И поэтому устраиваешь набег собственного племени на кофейный автомат на работе?

– Что-то в этом духе.

– Ну ничего, оставим макарошек на утро, – я прохожу к ней на кухню и вместо того, чтобы нависать над ней со спины, просто беру за талию и осторожно разворачиваю ее к себе лицом.

– Макарошки надо помешивать, а то слипнутся, – умничает Кира.

– Да не слипнутся. И так съедим.

Сдается она быстро. Закусив губу, откладывает шумовку в сторону и оставляет макароны довариваться самостоятельно, без присмотра.

– Интересно, если бы ты оставил свои кудри, как бы это было?

– Уже забыла, какой я с ними?

– Я тебя видела с той прической один раз в жизни.

– По-моему, так лучше.

– И по-моему, – протягивает ладошку и осторожно проводит по моим коротким колючкам, словно на ощупь проверяя, что так действительно лучше. – Эта прическа за день сделала тебя мужиком.

– Блин, вот сейчас обидно. Обычно все считают, что армия сделала меня мужиком.

Кира, продолжая стоять фактически в моих объятиях, по-тихому тянется к плите и выключает макароны, украдкой продолжая посматривать на меня.

– Напомни, почему ты так спешил сходить в армию?

Не хочу опять говорить хоть что-то, имеющее отношение к Жене, но и объяснить про армию, не говоря о бывшей, никак.

– Мы тогда расстались с Женей, мне очень хотелось полностью изменить свою жизнь. Я даже в академ порывался, но батя отговорил, заставил доучиться.

– Суровый у тебя батя?

– Он генерал. Начальник МЧС по нашей области.

– Вау. То есть ты у нас сын генерала? – сразу прищуривается и как-то по-кошачьи смотрит на меня.

– Ну да. Сын генерала и главный бездельник на районе.

– Да ладно, ты не бездельник. Даже шефиня видит, что у тебя талант.

– Даже? А кто еще?

– Я вижу, – уверенно заявляет.

– Я польщен. Но, может, поужинаем? Одним талантом сыт не будешь.

– Может.

После ужина, кстати, Кира решает с чего-то вдруг, что ей надо поработать. Пока я забиваю вещами отведенные мне с барского плеча полки, она в безумном темпе стучит по клавишам, как будто не работала в офисе девять часов с небольшим перерывом. Пока я сам занят делом, закрываю на это глаза. Ну надо человеку, пусть закончит срочные поручения. Но когда я и сам уже завершаю раскладывание своих вещей, закрываю шкаф и падаю рядом с ней на диван, на меня прямо вот ноль внимания.

– Кирюх, пора заканчивать, – сначала предлагаю так.

– Еще чуть-чуть.

– Трудоголизм – это вредно.

– Если ты считаешь себя бездельником, то я себя – нет, имей совесть и не мешай мне.

– Приехали, блин.

Одним рывком поднимаюсь с кровати и ухожу на кухню.

Я нахожусь в ее квартире какой-то час с хвостиком и уже мешаю? А у нее тут что, домашний филиал «Индекса»? Я на такое не подписывался. Даже батя, который практически никогда не отключается от своей работы, всегда говорил: пришел домой – будь дома, а работу оставляй за порогом. Да, он часто срывался по срочным звонкам и уезжал даже в ночь, но это специфика такая, когда ты спасатель. Тем более, главный в целом регионе. И все равно, пока он находился дома, он отдыхал как все нормальные люди.

И упрек этот мне не понятен. То есть я – бездельник, а работает тут только она?

Не хочу тупых обид на ровном месте, но мне вообще не понравился такой расклад.

Остаюсь какое-то время на кухне, общаюсь с сестрой в мессенджере, читаю новости на каналах. Кира приходит сама минут через десять и тащит прижатый к груди все еще раскрытый ноут.

– Ну прости, – садится рядом и устраивает ноутбук на столе. – Не хотела сказать, что ты бездельник, потому что не работаешь сверх нормы. Просто получается так, что из нас двоих карьеристка – я.

Знакомая ситуация. Достали меня эти карьеристки, если честно.

– Кир, давай договоримся. Дом – это дом. Если прям срочная работа, конечно, надо доделать. Только без упреков. И уж точно не упрекать в том, что хочется провести время вместе, а не смотреть на человека, согнувшегося над отчетами.

– Я буду стараться не тащить работу домой. Ты прав, нам ее в и офисе хватает.

– И все-таки, ты уже «индексоид» до мозга костей, – тянусь к крышке ее ноута и осторожно захлопываю. – Все, Кирюша, рабочий день окончен. Дальше мы по совместному графику.

Глава 9

Женя

Глупо, да, это глупо. Сидеть на странице Самойленко в час ночи, физически находясь на балконе Макара. Конечно, я не стала переезжать к нему, но по-прежнему ночую у него несколько раз в неделю и держу здесь часть своих вещей: базовую косметичку, расческу, чистое белье, полотенце и все в таком духе.

Это не любовь. То, что у нас с Макаром. Теперь я понимаю в полной мере и честно себе признаюсь. Когда любишь человека, не пойдёшь смотреть, как живет бывший и не будешь бороться с глупым желанием ему написать, ведь и желания такого не будет. Я знаю, это глупость и блажь – вспоминать о Яне теперь, через два года после расставания по моей инициативе, когда мы оба несвободны, но эти несколько встреч всколыхнули все наше прошлое.

– Ты опять всю ночь учила новую роль?

– Самойленко, это моя работа.

– А моя работа – сидеть и смотреть на тебя, пока ты учишь роли?

– Предположим.

– Знаешь, за это не платят денег, но я бы не уволился. Никогда.

Как его девушку зовут? Кира, если не ошибаюсь. С ней не придётся терпеть ночные заучивания ролей, бесконечные мечты о театре и эмоциональные качели, свойственные мне в силу профессии. Мне хочется узнать о ней что-нибудь, и я легко нахожу одну-единственную Киру в друзьях у Самойленко. Да, это та самая Кира, которая и нужна. Ее внешность я хорошо запомнила с первого раза, на память в принципе не жалуюсь, она у меня натренирована. Захожу на страницу и в самом верху вижу свежую фотографию с Яном. Конечно, не засос прямо на камеру, но мило и прикольно, чтобы подчеркнуть отношения и обозначить свою территорию.

Да все правильно она делает, конечно. Такого парня может профукать только большая дура или я на худой конец. Я его сама отпустила. Сама толкнула в объятия другой девушки, той, которая сможет ценить их отношения больше, чем ценила наши я.

А теперь он смотрит на меня с фотки и как будто говорит:

«Это ты с нами сделала, Женя, только ты».

Даже с этой новой непривычной прической он остается невероятным красавчиком. Привлекательные черты лица, глаза, в которые смотришь и не можешь отвести взгляд, скулы, мимо которых не пройдешь. Взрослый такой. Даже не ожидала, что он настолько повзрослеет. А передо мной уже не мальчик, которого когда-то давно встретила, а настоящий мужчина, пусть и молодой совсем. Только вот рядом с ним теперь стою не я, а та, что сумела дать ему больше, чем могу дать я.

– И чем ты занимаешься? – Макар подкрадывается как-то слишком неожиданно, и от легкого испуга я чуть не роняю телефон, но успеваю сжать его в ладони и заблокировать. – Переписываешься с кем-то?

– С чего ты взял?

– А почему телефон прячешь?

– Не прячу, я его едва не разбила сейчас.

– Ладно. Так что ты тут делаешь?

– Не могу заснуть, вышла проветриться.

Не вру, ведь так и есть. Только вот причины, по которым не спится, озвучивать не хотелось бы.

– Пойдем обратно.

– Хорошо.

– Все нормально? Ты почему странная какая-то? – уже в комнате он укладывает руки мне на плечи и почти заставляет смотреть глаза в глаза. Я не виновата ни в чем, не из-за чего отводить взгляд и стесняться. Но меня отталкивает от Макара на каком-то подсознательном уровне сейчас.

– Устала просто.

– Ладно, спать тогда ляжем.

Молча киваю, не в силах продолжать наш бессмысленный диалог. Заныриваю под одеяло, сжимаясь в комок, а Макар подтягивает к себе и обнимает сверху. Как я раньше любила засыпать с ним вот так! Мне казалось, вот он – смысл жизни. Лежать в объятиях своего мужчины, блаженно улыбаясь и мечтая о чем-то. Только вот я не мечтаю сейчас. И чувствую себя скорее не музой, а обузой. Да, именно. Словно я не очень и нужна ему, но по привычке, выработавшейся за несколько месяцев, он все еще держится за меня.

Макар – интересный мужчина. Взрослый, харизматичный, с характером. Яркая внешность: пшеничного цвета волосы, глаза с радужкой коньячного оттенка, щетина, делающая его более брутальным, по-мужицки широкие плечи. Конечно, он под прицелом всех девушек из своего театра, и каждая мечтала бы с ним, а выбрал он меня. И какое-то время это реально было поводом для гордости. Но в привычку наши отношения вошли подозрительно быстро. Я ведь знаю, что можно быть вместе годами и не терять ту искру, которая была в первый день.

И все изменилось не в тот день, когда я впервые увидела Яна в Москве, нет. Я не убеждаю себя, я говорю чистую правду. Все изменилось раньше, а не из-за этой встречи. Дело не в Самойленко, хотя и в нем тоже.

Зачем я ношу до сих пор брелок, который он подарил мне лет пять назад? Давно могла убрать его и купить любой другой, но всякий раз нахожу отмазки и оставляю его. Каждый день открывая и закрывая дверь квартиры, я вижу это смешное сердечко и невольно вспоминаю прошлое. Не отпускает оно, нет, не отпускает совсем.

Можно тысячу раз говорить себе, что вот она – моя жизнь. Я одна из самых перспективных молодых актрис, у меня достойные роли и хорошая зарплата, у меня прекрасный мужчина, о котором мечтают десятки девушек. Моя мечта сбылась, и я расцветаю каждый день на сцене. Но никто не знает, как я увядаю, уходя за кулисы. И главное, причин этого не знаю я сама.

Утром все так, как заведено месяцами. Макар просыпается, целует и уходит в душ, я готовлю завтрак и варю кофе, мы занимаемся любовью прямо на кухне и потом вместе едем в театр. Следующий день – перерыв друг от друга, когда я уеду домой одна и на своей машине. И так по кругу. Меня все устраивало эти месяцы, но… Сейчас я вижу в каждом нашем действии скорее привычку, чем настоящие чувства. И если ничего не изменится, боюсь, так больше не может продолжаться.

Глава 10

Ян

– Хочешь сказать, ты живешь с девушкой? – офигевает Эрика, которая вообще-то позвонила предупредить о своем приезде на выходные в Москву. Они вместе с мамой будут выбирать ей свадебное платье, потому что в родном городе капризная Ри ничего себе не нашла. Короче, хочет встретиться, а я уже предчувствую, что у одной вредной девочки сразу проснется ревность.

– Да. Я сам в шоке, но ее предложение было разумным.

Мне немного не по себе от того, что Кира берет все в свои руки и сама строит наши отношения. Решила: вместе и точка. А теперь делает для этого все. Ведь это она позвала меня тогда в театр. Да, она всех коллег приглашала, но меня могла бы просто обойти стороной – мы едва знакомы были. И она же предложила заглянуть в бар, где уже начались более откровенные разговоры. И она же намекнула, чтобы я ее поцеловал, пока я ходил и сопли жевал. А теперь Кира позвала жить в ее квартире и даже за вещами вместе со мной поехала. Но я, честно сказать, каблуком себя не чувствую, это совсем другое. От нее исходит инициатива, а не какие-то ультиматумы, хотя я уже понимаю, какой умный и хитрый человек мне попался.

– Это просто нечто, – вздыхает Эрика.

Помню, сколько раз я думал о нашей совместной жизни с Жекой. Мы долго об этом мечтали и планировали, что будем вместе, как только я закончу универ и перееду с ней. Да, как-то я каялся сестре, что побаиваюсь и переживаю, что же из этого получится, но никогда, абсолютно никогда не хотел бросить Женю. А теперь живу с другой. Такова жизнь.

Но не такая она гладкая и ровная, как можно было подумать. Кира – не пушистый милый котик, вообще нет. Вот мы впервые поругались на работе. Это даже сложно назвать именно скандалом, но поцапались при всех. Вот он – минус романа с коллегой, все соседи по офису видят, что происходит между нами.

А главное, поругались вообще на ровном месте, я попросил помощи у Киры, потому что немного запутался в задаче, а она шикнула на меня, так как я ее отвлёк и помешал что-то сформулировать. Я начал объяснять, что не виноват и просто хотел ее совета, а срываться на мне из-за пмс – безумие.

Короче, тут я уже накосячил, Кира психанула, выдернула ноут с зарядки и ушла работать в другую зону, прихватив с собой целую шоколадку, которая была уничтожена за пять минут.

И мне не хотелось растягивать момент нашей ссоры, как не хотелось и продолжать шоу для офиса. Все такие деловые, сидят, проекты делают, но как только происходит что-то интересное, работы ни у кого срочной нет, они готовы послушать сплетни.

И ещё не нравится мне, что работа начинает мешать отношениям. То есть я понимаю, мы познакомились благодаря «Индексу», но не хочу, чтобы он же стал камнем преткновения.

Поэтому забираю Киру с обеда побыстрее, а то обычно мы в компании задерживаемся, что-то обсуждаем, шутим. Тут же я увожу ее «погулять» среди городских джунглей стеклянной Москвы.

– Что ты хочешь мне сказать? – немного грубит Кира.

– Нет, говорить должны ты. Хочу, чтобы ты рассказала, что происходит. Перегруз по работе? Какие-то проблемы, что-то не получается?

– С чего ты взял?

– Сначала ты ругала меня из-за того, что я был против работы дома поздно вечером. Теперь я помешал тебе, хотя всего лишь хотел посоветоваться по работе, а не приставал с личными вопросами. Явно ты сама не своя.

– Ладно, скажу, – неожиданно быстро соглашается. Надеюсь, ничего криминального. – Я не всегда такая агрессивная, если ты заметил. Зато очень амбициозная. И это ты наверняка тоже уже заметил. Ну а почему нет? Я уже освоилась здесь в отделе, разобралась. Мне хотелось бы немного подняться по должности, а наша дама недавно меня похвалила и сказала, что у меня есть потенциал для роста. Но ещё нужно много работать, чтобы заметили меня. И вот я стараюсь сейчас, чтобы уже быть на виду, когда освободится какое-то место повыше.

– То есть работаешь на будущее?

– Да, скажем так.

– Кир, это похвально, – я говорю честно, хотя эти карьеристки меня удивляют. Не первый раз уже. – Я рад, что твои старания видят и ценят, и я понимаю, почему ты хочешь трудиться ещё больше. Для меня главное, чтобы это не стало нашей проблемой. Между работой и отношениями должен быть баланс, а не прекос в пользу первого.

– Так, стоп, стоп, стоп, – и на этих словах она реально останавливается. – Я не собираюсь выбирать работу и не выбирать тебя.

– Я надеюсь на это.

– Нет, я тебе серьезно говорю, я не хочу остаться без личной жизни, просто глупой карьеристкой.

– Ну почему сразу глупой? – я останавливаюсь и торможу ее ладонями за плечи. – Ты очень умная, Кир, и я ценю тебя невероятно именной такой. То, что у тебя есть цели и мечты, мне нравится. Наверное, это потому, что сам я больше всегда по течению плыл, чем что-то реальное для своей жизни делал. Просто знаешь, как рассуждаю я? Если есть голова на плечах и силы, работа будет всегда. Не «Индекс»? У нас в стране тысячи компаний, если хорошо поискать, что-нибудь найдёшь. А вот человеческие отношения – это другое. И тут уже как с работой не прокатит.

– Ян, я понимаю, что эти ссоры такие глупые…

– Ну что ты заладила, Кирюх? Глупо, глупо. Ты живой человек, не робот. Не обязана каждый день быть в хорошем настроении, идеальной и доброй. Никто этого не может, даже такой позитив ходячий, как ты.

Кира слушает меня внимательно, и улыбка постепенно растягивает ее розовенькие щёчки. Они у неё такие милые! А Кирюха не верит. Говорит, скулы нужны, а не щеки хомяка. Но эти щёчки так ей идут! Отражают её добрый, яркий и солнечный внутренний мир. И я же правду говорю – ей необязательно всегда быть в хорошем настроении, просто ссор из-за работы я не хочу. Мы и так теперь живем вместе, у нас наверняка найдутся бытовые разногласия. Но это ожидаемо и решаемо, а делить ее с «Индексом»… Ещё чего не хватало, блин.

– Ты такой хороший, Ян, – мило шепчет, прижимаясь ко мне и обнимая воротник моей куртки. – Редко встретишь понимающего парня. После моего финта в офисе…