Заповедник

От автора

Идея книги зародилась, когда я заканчивала обучение в университете по экологическому направлению и вот-вот должна была получить диплом о втором высшем образовании. Тема исследования рождала множество мыслей, которые не укладывались в стилистические правила написания научной работы. Это послужило поводом вести дневник, а в дальнейшем написанию экологической прозы.

Полевые практики, волонтерская деятельность, первый опыт работы в заповеднике и увлечение походами позволили накопить знания и впечатления о природе России. Знания черпались и от знакомств с людьми, деятельность которых связана с охраной природы и изучением ее. Эти люди воплощены в героях произведения, их образе жизни, отношении к природе, стойкости и воли к борьбе. Это люди прошлого и настоящего.

Другие же образы молодого поколения – это не нашедшие еще своего предназначения, но уже вставшие на путь борьбы за свои идеалы, люди, находящиеся во власти эмоций, впечатлений, люди, знакомые нам.

События развернутся в крае со знакомой природой, той, что оказала решающее влияние на мой жизненный путь, выбор сферы интересов и область деятельности. Рукопись – это способ передать любовь к родным местам, которые при всей своей напряженной обстановке таят бурную таежную жизнь со всеми ее красотами, звучанием и опасностью. Главная идея: показать уязвимость русской тайги, влияние на нее человека и тайги на человека.

Книга не несёт исторической достоверности, она затрагивает проблемы охраны природы, с которыми сталкивалась и сталкивается наша страна, и тему того, как природа видоизменяется.

С наилучшими пожеланиями, автор!

Часть первая

«На то и молодость дана, чтобы быть кипучей,

активной, жизнеутверждающей»

М. Шолохов

март 1964 г.

Мелко накрапывающий дождь увлажнил и без того сырой воздух города. Он остался бы незаметным, но промозглый северо-западный ветер заставил жителей раскрыть зонты. Семнадцатилетняя школьница, сморщив под капюшоном дождевика лицо, стремительно шагала вдоль Васильевского острова, игнорируя присыпанные жухлой листвой лужи. Она была глубоко погружена в мысли о том, как бы поскорее окончить школу, съехать от мамы, стать независимой. С того момента как Надя перешла в одиннадцатый класс, не было и дня, чтобы мама не напоминала ей о подготовительных курсах для сдачи экзаменов, выборе университета. Утро за завтраком не стало исключением: Елена Михайловна была особенно воинственна и поторапливала дочь взять себя в руки и начать что-то делать, а Надя в свойственной ей манере держала оборону. Речи о выборе профессии не было: Елена Михайловна давно уже все придумала – «Бухгалтерский учет, анализ и аудит», тем более есть знакомые, готовые взять шефство.

Снова и снова Надя прокручивала разговор и варианты того, как надо было ответить, чтобы мама отстала, чтобы у нее не нашлось аргументов на возражения. Что ни идея, то поражение оппонента, и почему хорошие идеи приходят после битвы? План мамы совершенно не соответствовал желаниям Нади. Зачем торопиться с поступлением в вуз, зачем в самый расцвет жизни загонять себя в рамки, когда весь мир открыт для знакомств? Яркий мир Европы, современный, модный и с вечно улыбающимися людьми. Зачем все эти мученические стремления выбора того, кем стать, кем работать? «Молодость дана, чтобы быть беззаботной, радоваться жизни. Родителей это так злит, что они готовы вывернуться наизнанку, но засунуть куда-нибудь свое чадо. Зависть к не обремененности молодежи? Обида за испорченную молодость? Забыли, как быть счастливыми вследствие лоботомии? «Принцип жизни всех взрослых: забрали мои молодые годы – так пусть их не будет ни у кого, – размышляла Надя. – Я хочу иметь право голоса, право выбирать, право идти своей неизведанной дорогой. Почему я должна делать то, что мне не нравится?»

Мимо ползли тени, задумчивые и сутулые. Никому не было дела друг до друга, и, лишь столкнувшись на углу дома, один из прохожих с наигранной улыбкой извинился, а затем продолжил путь с прежней хмуростью. На мгновение Надя переключила недовольство на прохожего, но вездесущая мама вновь влезла в голову.

Правда в словах мамы была: денег на оплату обучения у Кирсановых не было, проходные баллы в университеты Петербурга при успеваемости Нади казались недосягаемыми, но эти мысли Надя быстро выбрасывала из головы, все как-нибудь решится, до этого момента еще как до луны пешком, можно не спешить.

***

Школьный вестибюль был заполнен визжащими детьми, топотом и шуршанием пакетов. Пробравшись через столпотворение в гардероб, сбросив мокрую одежду и переобувшись, Надя отправилась на второй этаж. Шум оборвался, как только она зашла в класс и закрыла за собой дверь. Как обычно, одноклассники кучковались по углам. Игнорируя окружающих, она прошла к парте, громко кинула на нее портфель и жестко села на стул.

– Привет. Ты чего? – спросила лучшая подруга Аня.

– Привет. Да мама достала. Опять заладила, – начала Надя и следующую фразу проговорила, кривляясь, как Баба-Яга, – на курсы планируешь записываться, учебу подтягивать или ждешь, когда тебе все на блюде принесут. Даже позавтракать нормально не дала.

– А ты чего?

– Сказала, что еще полно времени, – ответила Надя и, закинув на парту локти, подперев подбородок ладонями, согнулась верблюдом. Аня, как обычно, хладнокровно слушала подругу, пытаясь разделить ее заботы. Ее родители были не столь заинтересованными и строгими, на идеи Ани чаще говорили: «Пробуй», «Ну и здорово», «Ну и плюнь на это». Надина же мама пробуждала желание жить с оглядкой на то, что кто-то может направить, подсказать, как стоит поступить. Приходя в гости, Аня внимательно слушала, что Елена Михайловна говорит, а на взбрыки подруги сочувствующе кивала.

– Есть ли вообще кто-нибудь в нашем классе, кто знает, куда будет поступать? – не унималась Надя.

– Валерка Скрепов.

– Ну с ним-то понятно, у него в семье одни врачи, а остальные?

– Для начала надо экзамены сдать.

– Господи-и-и, когда это все закончится? – спрашивала Надя, не ожидая от кого-либо ответа.

Вдруг из-за спины раздался мужской голос:

– Девчонки, мы после уроков в садик идем, пойдете? – бодро спросил русоволосый парень, вальяжно качающийся на двух ножках стула.

– Пойдешь? – спросила Аня, посмотрев на подругу.

– Хоть в ад, – ответила Надя, – лишь бы не домой.

Круг друзей Нади был небольшим: Аня, Коля да Лешка, с которыми жили по соседству. Их знакомство произошло незадолго до поступления Нади в первый класс. В июле 1986 года она с мамой переехала к бабушке Любе. Бабушка тогда сказала, что втроем будет полегче пережить трагедию с папой, которая произошла на Украине. Вечерами они часто на кухне это обсуждали, мама плакала, винила папу за безрассудство и упрямство. Когда Надя перешла в старшие классы, мама часто стала говорить, что характер у нее весь в отца, все делает, не думая о последствиях.

В день первой встречи с будущими друзьями бабушка сделала Наде подарок – плиссированную юбку. Черный подол практически волочился по земле, а бабушка тогда сказала: «На вырост». О таких юбках мечтали все девочки. Хотелось рассказать всему свету о подарке, и спустя пару минут Надя уже стояла у песочницы, где играла пара мальчишек. Дети строили замок, а вокруг него – спиралевидную дорогу, по которой уже мчалось несколько машин.

– Привет. Меня зовут Надя, – радостно представилась она. – А что вы делаете?

Обеими руками она держала подол платья, как Анжелика из любимого фильма мамы, и слегка крутилась то влево, то вправо.

– Привет, – без энтузиазма поздоровались мальчики, не поднимая глаз.

– Вжи-и-у-у. А-а-а, друг помоги, я не могу вылезти, а-а-а. Сейчас взорвусь. Пш-ш-ш.

Светловолосый мальчик с синей машинкой поспешил к другу, издавая звуки скорости.

– А мне бабушка юбку купила, – смущаясь, произнесла Надя. Но никто не отреагировал. – Смотрите, – просила девочка, продолжая слегка вилять юбкой.

– Нам неинтересны какие-то там юбки, мы же мальчишки, – кукольным голосом ответил один из ребят. «Какие-то», – надулась Надя и, подняв с земли камень, бросила его в песок, чтобы привлечь внимание.

– Дура. Ты что наделала? – выпучив глаза, крикнул мальчик с красной машинкой, а затем вскочил и толкнул Надю, она приземлилась на ягодицы, а мальчик вернулся в песочницу, чтобы восстанавливать дорогу. Сидя на земле, первые секунды Надя злилась, а затем заплакала. Новая юбка, которой она так радовалась, испачкалась.

– Я хотела показать юбку, – сквозь слезы произнесла Надя, встав, стала отряхивать ценность, на которую капали слезы.

– Отстань со своей дурацкой юбкой, – ответил мальчик.

– Это ты дурацкий, – ответила подошедшая к Наде рыжеволосая девочка. Надя стояла, вытирая слезы и размазывая грязь по лицу. – Леша, я все твоей маме расскажу, что ты девочек бьешь.

– Ябеда.

– Сам такой. Все мальчишки дураки, – ответила девочка и, посмотрев на Лешку, показала язык.

– Сейчас как дам, – замахнулся он, сидя в песочнице.

– Я тете Ире расскажу.

– Ну и иди. – И тут же переключился на друга Кольку.

– Все мальчишки злые. Пошли лучше на качели. – Кивнув, Надя пошла вслед за девочкой, подтягивая юбку повыше. – Я Аня, а как тебя звать?

Впервые за несколько недель в класс заглянул солнечный свет, пробившийся сквозь пепельную дымку. На первых рядах парт лучи слабо отражали рисунок тюли. Подперев ладонью подбородок, студентка со второй парты не сводила полусонных глаз с окна. Природа проснулась, будто встречая весну, и стремилась воспользоваться подарком. Птичий гомон не смолкал, возня пернатых увлекла ученицу, отчего учителю пришлось повторить:

– Надя Кирсанова?! – повысив тон, обратился к ней учитель.

Надя вздрогнула.

– Прошу к доске, третий пример из домашнего задания.

Надя замешкалась.

– А можно кто-нибудь другой?

– Вы делали домашнее задание?

– Делала.

– Значит, к доске.

– Можно потом? – просила ученица в надежде успеть подглядеть пример у подруги.

– Нет, не можно. Фадеев, к доске. А ты, – вновь обратилась учительница к Наде, – тетрадь с решенными примерами покажи.

– Я тетрадь дома забыла.

– А голову ты не забыла?

Кабинет заполнился хихиканьем.

– Как видите, при мне, – фыркнула Надя.

– Кирсанова, с таким отношением тебе в жизни придется сложно, – произнесла педагог, склоняясь над журналом.

– А Вам-то что до моей жизни? – дерзила ученица.

– Нет, вы посмотрите на нее, – бросив ручку на стол, громко произнесла учительница. – К доске отказалась выходить, тетради с собой нет, еще и огрызается. Еще слово, и пойдешь за дверь. Я ясно объясняю?

Надя молча отвела взгляд в сторону, пытаясь выглядеть надменно.

– Я к тебе обратилась. Я ясно объяснила?

– Ясно, – нехотя ответила Надя. Лена старалась поддержать подругу, используя самые заезженные фразы вроде «не обращай внимание», «не переживай», ничего, кроме раздражения, Надя от такой поддержки не испытывала.

После уроков одноклассники собрались в беседке на сырой площадке заброшенного детского сада. Задорно обсуждали выходку Нади на уроке, лузгали семечки и сбрасывали шелуху под ноги. После завели неприятную для всех тему. Каждого беспокоил вопрос поступления: кого-то «лишь бы», кого-то «надо бы». Родители Коли стремились определить сына в военно-морское училище, отец был принципиальным. «Училище сделает из тебя мужчину». Лешка готовился к армии, друзья сочувствовали, а он хладнокровно отвечал: «Да пофиг».

В свободное от нравоучений и учебы время ребята играли в фишки, карты, либо слонялись по микрорайону. Последнее времяпрепровождение переставало приносить радость, хоть они и не признавались друг другу, но ощущали, что время беззаботной жизни подходило к концу, все усложнялось, спрос за поступки возрастал, это пугало. Контроля над ситуацией не было, как и выбора: все, что делалось происходило по наводке родителей. Переживать проблемы, находясь в одной связке, казалось проще: создавалась иллюзия, что обсуждения и громкие фразы «Да я вообще…», «Сам решу…» помогут что-то изменить.

***

Весной школу наводнили представители вузов, агитирующие учеников поступать именно к ним. «Им только вундеркиндов подавай», – злилась Надя, слушая выступающих. Рассказывали, почему стоит поступать именно к ним, а потом раздавали буклеты.

Стопка, лежащая на краю парты, вызывала растерянность: десятки вузов и еще больше вариантов профессий. «Да откуда я знаю, на кого идти?» – думала Надя.

– Пошли вечером на гаражи, – предложила она Ане. – Не хочу идти домой: если мама это увидит, плешь проест.

– Давай только сначала купим что-нибудь поесть? Парней позовем? – спросила Аня.

– Леш, – слегка повернувшись, Надя стала звать друга с пятой парты.

– Что? – полушёпотом отозвался тот. Взяв в руки скомканный клочок бумаги, Надя кинула. Клочок, как назло, не долетел.

– Передай Леше, – попросила она соседку с четвертой парты, под ноги которой упал сверток. Недовольно цыкнув из-за того, что ей мешают слушать выступающих, ученица подняла бумагу и передала на заднюю парту.

– Надь, – позвал Леша после того, как прочел записку. Она обернулась. – Пошли.

После уроков, встретившись в раздевалке, отправились гулять.

Излюбленным местом подростков были крыши гаражного кооператива «Маяк», расположенного недалеко от школы. С тех пор как ребята перешли в старшую школу, это место стало их убежищем от проблем. Но и это место им приходилось завоевывать. В первый год владельцы активно гоняли шумных подростков, оставляющих после себя мусор. Когда их выгоняли с одной крыши, они переходили к другой, пока не добрались до гаража Семена Гавриловича. Мужчина шестидесяти семи лет не стал их прогонять, но предупредил: «Увижу хоть один окурок или плевок, глаз на жопу натяну. Андерстенд?» – произнес Семен Гаврилович, на последнем слове акцентируя звуки на букве Е. Яснее никто не объяснял.

К Семену Гавриловичу часто захаживали местные из кооператива и пытались гонять ребят, но он пресекал на корню, говорил: «Это свои гаврики, на моей крыше сидеть разрешаю. Нечего их шпынять». После этого страх перед кооперативщиками отступил.

Как обычно разбросав сумки и рюкзаки по крыше, сели болтать на привычные темы: кто с кем общается, у кого с кем любовь, кто что мечтает купить и домашние проблемы. Беседа шла живо, весело, и, лишь когда все запасы чипсов были съедены, Аня выложила буклеты.

– Не хочу никого расстраивать, но мы с Надей хотели смотреть специальности, – напомнила она, достав из сумки буклеты. – Кому? – протянув стопку к центру круга, стала предлагать.

– О-о-о, че почем? На кого пойти учиться, чтобы ни фига не делать и много зарабатывать, – веселился Леша.

– На криминального авторитета, – предложил Коля.

– И в каком это вузе такое преподают? – подыгрывал Леша.

– В крестах, – ответил друг. Все рассмеялись.

– Шутник, – ехидно произнесла Надя.

– Народ, ну давайте серьезнее, – произнесла Аня. – Родители проходу не дают, надо что-то выбрать.

– Тебе проходу не дают? – удивилась Надя.

– Ну, не так настойчиво, как твоя мама, но вопросы задают, – ответила Аня, признавая, что фразу преувеличила.

– Мне нет смысла смотреть: батя все решил, – сообщил Коля.

– Как и мне, – ответил Леша.

– С таким подходом-то, конечно. А попытаться слабо? – обратилась к друзьям Надя.

– Смысл? Все равно рано или поздно в армейку загребут. Лучше сразу, чем потом в двадцать три года от девятнадцатилетних сержантов огребать. Отслужу, подам документы в бурсу1 на автомеханика.

Речь Леши звучала, как показалось Наде, уныло, но, кажется, он твердо решил, да и не согласиться с ним не могла, может, он и прав, может, это и верное решение. У него будет время подумать, у нее этого времени нет, решать надо поскорее. Колина ситуация была сложнее, спорить с человеком, бывавшим в горячих точках, было чревато, в этом он однажды убедился. В один из выходных дней, когда ребята засиделись у Ани и он вернулся домой в неположенное время, выпивший отец преподал урок. Если бы не плохо замазанные «Балетом» синяки, никто бы не поверил, что вежливый и обходительный с соседями офицер – тиран, чешет о семью руки.

Глядя на разбросанные буклеты, Надя думала, чего хочет. Есть ли среди всего этого то, что хотя бы в сфере ее интересов. Кое-какие идеи были, но они расходились с личными качествами. Из всех дисциплин, что изучались в школе, ей интересны были история, биология, география, по ним и оценки были хорошо и отлично. Надя решила отталкиваться от этого, может, именно ее интересы помогут найти что-то подходящее. Была идея пойти на ветеринара, животных она любила, но их разрезание, кишки, кровь пугали. Потом думала о юриспруденции, но, смотря на то, как работают телевизионные юристы, понимала, что у нее нет таких ораторских способностей, уверенности и выдержки. Появится ли эта уверенность, талант говорить, она не была уверена, как и ждать того, во что не верилось. Ее кумирами всегда были смелый ученый Алан Грант2 и эксцентричная Джейн Портер3, но их профессии далеки от ее интересов, хотя ради таких запоминающихся приключений хотелось найти чего-то похожего. Одни специальности казались занудными, какие-то – слишком болтливыми, но за кое-что глаз зацепился. Привлекательными были вступительные испытания, которые она смогла бы сдать, правда, специальность была неизвестной, а вуз находился больше чем в ста пятидесяти километрах от дома, на берегу реки Волхов, но имелось общежитие для иногородних и кое-какая стипендия для первокурсников, видимо, чтобы заманить абитуриентов.

В отличие от Нади, Аня соглашалась с советами мамы, самостоятельно лишь хотела выбрать университет, желательно, чтобы они с Надей учились в одном и том же вузе или хотя бы в одном городе. Ей понравился выбор подруги, и они тут же вдохновились идеей переезда, представили, как будут жить в одной комнате, допоздна гулять, покупать модную одежду, косметику.

***

Лето бежало сломя голову, приходилось делать все второпях и хитро. После экзаменов и рассылки документов по нескольким университетам, для отвода глаз, оставалось ждать. К концу лета Надя знала, где будет учиться, и, к несчастью подруг, сентябрь разведет их дороги. Аня останется в городе, ведь ее мама посчитала опасным уезжать из столицы и поступать в неизвестный вуз, а она и уступила, что расстроило Надю. У себя же дома известие о поступлении Надя преподнесла так, что Елена Михайловна была уверена: дочь подала документы в вузы, которые она рекомендовала, на ту самую специальность, что она выбрала, документы-то подала, но не оригиналы. Надя убедительно разыграла небольшой спектакль, гневно сообщила, что подала документы и благодаря ей будет пять лет мучиться, обучаясь по специальности, которая ей неинтересна и по которой никогда не станет работать. И лишь когда вышел официальный приказ о зачислении, практически перед самым отъездом, Надя готовилась сообщить маме правду.

Скандала было не избежать, но в попытках проявить себя как взрослую и умеющую самостоятельно принимать решение, тщательно обдумывала варианты того, что может услышать в противовес. Все складывалось удачно: мама, наконец, поняла дочь выросла, ведь она не побоялась самостоятельно принять решение, она доказала выбор аргументировано и сдержанно. Ее дочь не глупа, она может ей гордиться.

– Ты сошла с ума, куда ты собралась ехать? – резко выпалила Елена Михайловна после того, как услышала о скором отъезде дочери.

– Ты хотела, чтобы я поступила. Я поступила. Какая разница куда?

– Ты бы еще на Чукотку документы отправила. У нас что, мало вузов в городе?

– Еще недавно ты намекала мне, что с моими мозгами нормальный университет мне не светит, я и не стала на них замахиваться, подала документы, где проходной балл ниже, – хоть Надя и была раздражена, разговаривала на повышенных тонах, она все же пыталась объяснить выбор.

– Господи, Надя, что ты за человек, – Елена Михайловна схватилась рукой за лоб и закрыла глаза, – ты слышишь только то, что хочешь, для тебя нет авторитетного мнения, есть только злые взрослые, желающие тебя унизить. Почему ты так яростно пытаешься разрушить свою жизнь?

– Да вы все меня достали, – грубо ответила Надя. Это было адресовано всем, кто когда-либо критиковал ее, – что бы я ни сделала, все не так. Я практически совершеннолетняя и сама могу решать, что и как мне делать.

– Да ты в жизни не жила одна, – упрекнула ее мать, а потом пожалела, подумав, что это ее вина, она не подготовила дочь. – Как ты собираешься жить, на что?

– У меня будет стипендия, на нее и проживу. Если будет надо, устроюсь на работу, – самоуверенно ответила девушка.

– Господи, ну вся в отца: сначала делаешь, потом думаешь, если вообще думаешь.

– Ну и радуйся, скоро и от меня отделаешься.

Услышанное мгновенно омрачило лицо матери, со словами «делай что хочешь» она вышла из кухни.

Об отце они практически никогда не разговаривали. Мама слишком болезненно воспринимала разговоры о нем, злилась, что он уехал помогать кому-то, когда его семья в нем тоже нуждалась. Он был словно тенью из прошлого, которой Надя периодически упрекала маму, зная, как ее это задевает.

Период между сообщением об отъезде и днем отъезда, как назло, тянулся долго. Все время ожидания Елена Михайловна периодически возвращалась к разговору, пыталась образумить дочь, говорила, что в маленьких городах опасно, а вузы, помимо того, что практически неизвестны, так еще и бесперспективны. Говорила, что может поговорить с подругой и устроить ее в вуз в городе, но Надя была упряма. Воодушевленная отъездом, игнорировала любые попытки матери вывести ее на эмоции, больше времени проводила с одноклассниками.

В конце августа Надя паковала сумки. Рассортировала вещи на «взять с собой» и «выбросить», собрала в мусорный мешок остатки памяти об учебе в школе, сняла со стен мечты, отправив их вслед за школьными тетрадями. Ей казалось, что новая жизнь начинается именно с этого – освобождения от привязанностей и сбора самых необходимых вещей. Разбросав по кровати вещи, долго смотрела, что выбрать. Для новой жизни хотелось нового – того, что носят модные ребята: брюки-бананы, комбинезон с оборкой у щиколотки, платье с плечиками, топ с Кейт и Лео, ажурные капроновые колготки. «В школе такие точно не разрешили бы носить, но в университете… Там все будет по-другому. Там я бы надела такие под юбку», – размышляла будущая студентка. И самая заветная мечта – джинсы, но они были дороги, да и мама не соглашалась купить, называя их одеждой для рабочих. Новый гардероб был мечтой. С трельяжа в чемодан отправилось немного косметики, доставшейся от мамы, в основном остатки: тушь для бровей и ресниц в черной коробочке с ярко-оранжевой надписью. Мама умело красила ей глаза, Надя же все еще пыталась приноровиться, раз за разом попадая в глаза, испытывая жгучую боль и бегая промывать. Еще было немного нежно-розового бальзама для губ с ягодным ароматом, круглая коробочка румян и резко пахнущий крем «Балет».

Комната приобрела иной вид. Голые стены, трельяж, почти опустел и учебный стол. На нем осталась лишь небольшая лампа со скрученным проводом, под которой она вечерами делала ненавистные уроки. В шкафу на вешалках и полках еще оставались кое-какие вещи, Надя хотела от них избавиться, но, зная мамин нрав, решила ее не злить и оставить одежду пылиться. «Выбросит сама, когда надоедят», – решила Надя.

Стоя в проеме двери, Надя в последний раз оглядела комнату. На книжной полке остался висеть подаренный бабушкой, потертый алюминиевый крестик с закругленными углами на светлой капроновой веревочке. Надя не верила в силу религиозных символов, но бабушка сказала, что будет верить за двоих, так ей спокойней, зная, что он у внучки. В последний момент, у двери, мама протянула деньги, а Надя, попросив не провожать, взяла.

Выезжала Надя с Витебского вокзала с мыслью: наконец-то взрослая жизнь, без нравоучений, упреков, контроля, правил, теперь она будет решать, как ей жить, чем заниматься и что покупать.

Часть вторая

«Ничему тому, что важно знать, научить нельзя, – все, что может сделать учитель, это указать дорожки»

Ричард Олдингтон

Днем Надя прибыла в тихий городок численностью чуть больше двухсот тысяч человек. На выход из вокзала потянулись люди. Выйдя из здания, Надя оказалась на парковке. С десяток такси ВАЗ-копейка настойчиво зазывали, что насторожило новоиспеченную студентку и она предпочла сесть на автобус, тем более остановка была под боком.

Местный автотранспорт был нелюдным, удалось даже сесть. Пара остановок, и Надя была на месте. Выйдя из автобуса, замотала головой, пыталась понять, куда идти дальше, где здание общежития. Приходилось уточнять, как пройти на адрес, у прохожих, и спустя пятнадцать минут, двигаясь вдоль дороги, увидев группу студентов, отправилась за ними.

Очередь на заселение, первая встреча с вахтершей, выдача ключей и спустя час подъем на второй этаж, который уже заполнялся студентами- первокурсниками и теми, кто уже давно учится. Старшие курсы было легко отличить от новичков: они более расслабленно себя вели, обнимались со сверстниками, ничего не искали глазами, уверенно и целенаправленно шли по комнатам. Поднимаясь по лестнице, Надя не сталкивалась с огромным потоком студентов, как это показывали в популярных иностранных сериалах про студенчество. На своем этаже насчитала не больше десяти человек, блуждающих по коридору: кто с сумками, кто с коробками. Ее комната, под номером тридцать два, располагалась в самом конце коридора, подходить к ней было волнительно, неизвестно, кто окажется ее соседками. Некоторое время она стояла и смотрела на дверь, теребя в руках ключи.

– Заходи, не бойся, – раздался женский голос из-за спины. Надя обернулась и увидела девушку азиатской внешности.

– Да я не боюсь. – ответила Надя, разглядывая девушку. Она была невысокого роста, худенькая, с круглым лицом, черными, заплетенными небрежно в косу волосами.

– Давай помогу, – девушка прошла вперед, открыла ключом дверь и пригласила Надю в комнату. – Меня Аида звать.

– Как в опере, – произнесла Надя, втаскивая в комнату огромные чемоданы и дорожную сумку.

– Казахское имя, а про оперу много раз слышала, но не смотрела. Интересная?

– Я не поклонница опер, один раз посмотреть можно, – ответила Надя, оглядывая комнату с пола до потолка. Она никогда не питала любви к театру, но школа и мама заставляли посещать.

– Ясно. Как тебя звать? – соседка казалась бойкой, живой.

– Надя, – ответила та. Ей было пока неуютно: она оказалась на чужой территории, с новым человеком, хотелось спрятаться, закрыться, но было видно, что соседка, похоже, заинтересована в знакомстве.

– Приятно познакомиться. Смотри, – сказала Аида и стала показывать соседке ее полуторную деревянную кровать, место во встроенном в стену шкафу, – в комнате мы будем жить вдвоем, нам в этом плане повезло, обычно по три, четыре человека. Это твоя кровать, еще три полки в шкафу, надеюсь, тебе хватит, еще есть отдел для вешалок. Негусто, но что есть.

– Мне хватит. Спасибо.

– А откуда ты приехала? Я из Казахстана.

– Я из Санкт-Петербурга.

– Стоило догадаться, Мариинский театр и все такое, – ответила соседка, виляя головой. – На кого поступила?

– На эколога, – ответила Надя и, пройдя к кровати, села на жесткий каркас. Кровать звонко скрипнула.

– Здорово, – ответила Аида, будто зная, что специальность интересная, а может это была простая вежливость.

– Наверно, – устало и без энтузиазма ответила Надя. Выбор специальности был сделан скоропалительно, и если понимание таких специальностей, как врач, переводчик, геолог, психолог, юрист было, как и понимание того, где по итогу работать, то с экологией было не совсем понятно. Заглядывать далеко вперед Надя не видела смысла: все слишком переменчиво; она решила, что пока достаточно приступить к обучению и разобраться в специальности. Пока очевидным для нее было то, что естественнонаучные дисциплины ей близки, как и интерес к изучению природы, будь то живая или неживая, чего пока достаточно, а дальше кто знает.

– У экологов, геологов, почвоведов интересные практики. Они часто выезжают на моря, в тайгу. В отличие от журналистов, – сказала Аида, подвернув нижнюю губу, ответив на не заданный Надей вопрос, на кого она учится.

– У тебя есть друзья, кто учится на эколога? – спросила Надя.

– Почвовед, у них иногда практики с экологами пересекаются.

Надя на это ничего не ответила и, чтобы сгладить молчание, улыбнулась и кивнула головой. После длительного переезда Наде хотелось побыть одной, к счастью, в коридоре послышались крики, кто-то звал Аиду.

– Ну, осваивайся. Если что-то понадобится, обращайся. Я буду в двадцать седьмой комнате; если что, заходи.

– Хорошо. Спасибо, – ответила Надя.

– Тебе здесь понравится, – сказала соседка и, взяв кружку, скрылась за дверью. Сидя на жесткой кровати, Надя снова оглядела комнату, в которой предстоит провести не один год.

В первую ночь она долго не могла уснуть: мысли не давали покоя, а после десяти еще и разговоры от шумных посиделок. «Неужели нельзя быть потише, – злилась новоиспеченная студентка. – Ржут как кони, как слоны топают, – тяжело вздохнув, попыталась переключить внимание. Строила планы на будущее, без мамы, на насыщенную жизнь с множеством событий, легкой учебой, множеством новых друзей. Так и пролежала до глубокой ночи, пока за дверьми не послышались шаги. Надя повернулась лицом к стене и закрыла глаза. Со скрипом открылась дверь, на цыпочках в комнату вошла соседка и легла.

В течение нескольких недель Надя привыкала к болям в спине от каркаса кровати, тонкого матраса, очередей в туалет, душ и на кухню к плите. Радовало то, что Аида была уже третьекурсницей, знала решения подобных неурядиц и поднатаскала соседку, во сколько просыпаться, чтобы успеть до очередей и не опоздать на занятия.

Аида обучалась на юридическом факультете. Переезду из Казахстана поспособствовал спор. Она захотела поступить в университет и жить в общежитии, как настоящие студенты. Ее папа долго подшучивал, что она и дня не сможет одна прожить: «Дочь, кто тебе будет готовить? Мамы там не будет. Ты ж с голоду помрешь», чему и бросила вызов, но с одним условием: выбрали город, где у родителей есть хоть какие-то знакомые, к которым можно обратиться в случае форс-мажора. Наде эта ситуация понравилась: родители нашли компромисс, дали шанс стать самостоятельной, хоть и не совсем уверены, что получится. Возможны ли такие отношения для нее с мамой, в глубине души ей этого хотелось. Новой соседке подробности своей жизни Надя старалась не рассказывать.

Чем больше Надя общалась с соседкой, тем быстрее привыкала к обстановке, за исключением того, что каждая из них вставала в разное время, будили друг друга, в то время как могли еще спать пару часов. Но все же благодаря соседке удалось быстро освоиться в институте, узнать, где что находится, составить представления о педагогах, больше о тех, которых студенты боялись, и о самых требовательных. Помимо учебы, соседка рассказала о городе, интересных местах, заведениях, познакомила со своими друзьями.

Выходные студенты проводили насыщенно, разгружая головы. Некоторое время и Надя весело проводила время с Аидой и ее друзьями, пока были деньги, которые она, превозмогая гордость, просила у мамы. Как бы это унизительно ни было, но прежде приходилось выслушать от мамы тираду. Деньги слишком быстро расходовались, она позволяла себе тратить не только на еду, но и кино, сладости, одежду. И спустя два месяца довольной, беззаботной жизни, когда финансирование было урезано, Надя все чаще стала оставаться в комнате, читала или ходила смотреть фильмы в комнату отдыха. Некоторое время соседка еще пыталась вытянуть ее на прогулку, но все чаще Надя отказывалась, финансовые ограничения накладывали свой отпечаток, она не могла себе позволить то, что покупали ребята, а одалживать у них было слишком унизительно, да и чем отдавать. Причин, почему она не хочет гулять, не называла, списывала все на усталость.

Несостоятельность превращала жизнь в отшельническую. В стенах общежития, когда Аиды не было, ее собеседниками изредка были соседи по комнате отдыха, которые периодически собирались, чтобы поиграть в настольные игры, и приглашали Надю, проходя она мимо. Все, что с ней происходило, она описывала в письмах подруге, жизнь которой изменилась несильно. Она писала, что появились новые знакомые, еще пару строк о Коле, так как он изредка приезжал домой на побывку. О Леше – ничего: армия вырвала его из жизни.

***

Учеба в школе кардинально отличалась от учебы в университете: хочешь учись, а если нет, держать никто не будет. Но, как и прежде, интереса у Нади она не вызывала, приходилось заниматься не тем, что нравилось. Хотя в этом она тоже еще не разобралась, важнее найти то, что нравится, или учить то, что, вероятнее всего, по мнению мамы, пригодится в жизни? Оставаясь без ответа, пыталась зазубрить ответы на вопросы по дисциплине, никоим образом не относящейся к охране природы, – математическое моделирование. Хотя, может, и имело, но, как это применить, Надя не представляла. От непонимания, бесполезных попыток разобраться и понять, прежних попыток объяснить преподавателю о возникшей загвоздке горло сковала горечь обиды, стыда и безысходности. Тщетны были даже попытки остановить слезы; не в силах совладать с эмоциями сдалась, взяла в руки маленькое махровое полотенце, дала волю чувствам, а разум помог им высвободиться.

Нельзя говорить, что не понимаешь, говори: затрудняюсь ответить. Не отвлекай преподавателя глупыми вопросами, если все поняли, а ты – нет, сиди и молча разбирайся. Сложно? Значит, не ту профессию выбрала, ищи программу легче или зубри, зубри, зубри. И слышишь ты это всю жизнь. Не желая ударить в грязь лицом, не желая быть униженной, осмеянной, молчи, не высовывайся, спиши у соседа или из готовых домашних заданий, главное ведь – показать результат. Наде казалось, что все это останется в школе, но, как говорила бабушка, «увы и ах». Как найти выход из этого положения, знать все невозможно, а там, где унижают, знать и не хочется.

К тому моменту, как в комнату вошла Аида, Надя давно отбросила ненавистную дисциплину и разбиралась с другой проблемой.

– Чего такая грустная?

– Да потому что только начали учиться и уже тему диплома подавай. Да я даже еще сути профессии не поняла.

– Что-то рано вам об этом сообщили, – удивилась Аида, – обычно эту тему поднимают к концу первого курса, в начале второго. Хотя у вас исследования связаны с обработкой множества материалов, не только литературы, может, поэтому.

– Мы, видно, особенные. Еще бы в первый день сказали, где наши темы дипломов, – насупившись, сказала Надя и вновь ощутила подкатывающий к горлу ком, попыталась сглотнуть.

– Не переживай, – сказала Аида, – можно обратиться к преподавателям или поспрашивать у старших курсов, на какие темы они пишут.

– Да я вообще пока ничего не понимаю, у нас шесть дисциплин, из которых часть вообще никакого отношения к экологии не имеет. К чему они, не понимаю, – Надино состояние было направлено не на решение проблемы, это была попытка выговориться, сбросить негатив. Так было всегда, все новое воспринималось остро, как что-то чужеродное и ненужное, и деться от этого было некуда.

– У меня такие тоже были на первом курсе. Потерпи, на втором курсе будут профильные, – сказала Аида, приподняв лоб и наклонив задумчиво голову влево, как бы сомневаясь в своем ответе.

– Надеюсь. А как ты с темой определилась? – интересовалась Надя, надеясь, что ее подход будет действенным.

– Нам раздали темы курсовых, мне понравилась, и, когда сдавала работу, спросила у преподавателя, можно эту тему взять для диплома. Он одобрил и договорились, что с ним писать диплом буду.

– Здорово. Меня ни одна из нынешних дисциплин не зацепила. Не хочу брать то, к чему нет интереса, потому что наворочу ерунды, – голос Нади звучал жестко. В словах Аиды Надя слышала интерес к тому, что она делает, ей хотелось того же.

– Не паникуй раньше времени, время есть, – оптимистично произнесла соседка.

– Главное, чтобы у них замыкания головного мозга не произошло, не решили, что тему надо сейчас же.

Соседка вскоре ушла, а Надя принялась готовить ужин. Разогрела на сковороде склеенные макароны с тушенкой, приправленные куриной приправой «Роллтон», нарезала неровными кусками хлеб и развела кофе «три в одном», которое еще больше вызывало жажду.

Вечер был занят подготовкой доклада, повтором пройденного материала. Как только руки дошли до ненавистного предмета и темы «Метод Монте–Карло», Надя стала нервничать. «Ну на кой черт оно мне сдалось? Я что, физик ядерщик? Давайте еще теорию черных дыр изучать или внеземные цивилизации». Дойдя до пика непонимания, бросив ручку на стол, Надя легла на кровать.

***

Спустя две недели от макарон, жареной картошки, картошки вареной, кофе с жареными пирожками, лапши быстрого приготовления начало сводить живот. В комплекте шли недосыпы, шумные студенты, очереди везде и всюду, учеба, не приносящая удовольствия, жизнь вдали от дома, где все чужое. Это место уже не казалось таким привлекательным, как раньше, когда отъезд из дома воодушевил и одухотворил. Но желаемое не оправдало ожиданий, хотелось домой, в свою комнату, где она будет одна, в тишине, где мамина еда, друзья, с которыми можно погулять, поговорить и не бояться сделать что-нибудь, что оттолкнет от нее. Правильное ли решение приняла, поехав сюда? Какая бы жизнь ни была в Петербурге, но это была ее зона комфорта, специфическая, но ее. Здесь же все чужое и помощи ждать не от кого.

«Может, стоило попробовать поступить учиться в городе? – впервые задумалась Надя. – Я ведь даже не пыталась, только и думала, как бы сбежать из дома подальше. Что, если я не справлюсь? Я уже устала, все раздражает, – Надя перевернулась на спину. – Мама будет только рада, скажет: я же говорила, что ты не готова к самостоятельной жизни. Скажет, что я только и умею, что совершать глупые, необдуманные поступки, что ей стыдно за меня. Нет, возвращаться домой нельзя, это лишь потешит ее самолюбие, не доставлю я ей такого удовольствия. – Вновь перевернулась на бок. – Нет уж. Я приживусь и получу этот чертов диплом, докажу, что могу быть самостоятельной, могу принимать решения и нести за них ответственность». Пролежав весь вечер в размышлениях, в девятом часу вечера Надя уснула, не расправив кровать.

В течение всего первого курса преподаватели не переставали напоминать студентам о необходимости думать над темами. Студенты же больше переживали по поводу закрытия сессии и того, где проведут каникулы. Для Нади сессия – убедительная отговорка для мамы, чтобы не ехать домой, и возможность поискать работу. Стипендия для иногородних была мизерной, о повышенной мечтать не приходилось. Денег, что присылала мама, не хватало. «Узнай она о том, как я живу и что ем, проблем не оберусь, – думала Надя. – Найду работу, буду питаться нормально, гардероб обновлю».

Сессия подходила к концу. За пару дней до сдачи последнего экзамена Надя искала подработку. В газете попалось объявление: в кафе требуются официанты, но, как только Надя сказала, что работа нужна на время каникул, ей отказали. Продолжив поиски, нашла кафе-ресторан возле известной исторической достопримечательности, где она опустила подробности о сроке работы, сказала, что готова работать и в новогоднюю ночь, что сыграло на руку, ее взяли неофициально. Когда сообщила матери, что не приедет домой (будет праздновать новый год с друзьями в общежитии), пришлось выслушать тираду, что она отказала знакомым, чтобы провести праздники с ней. Надя удивилась, что маму кто-то звал праздновать, ей всегда казалось, что из-за ее скверного характера у нее нет друзей, только коллеги. Домой подруги не приходили, по крайней мере, когда дома была Надя. Все это было неважно, главное – она отделалась от поездки домой.

Работа оказалась не из легких, особенно в праздничные дни. Хотелось все бросить, но желание стать независимой и не ограничивать себя в покупках останавливали от импульсивных действий.

В новогоднюю ночь, когда заведение было полно гостей, Надя наблюдала счастливых людей, семьи, друзей, влюбленных. Она же не считала себя такой, все ее мечты и их воплощение не оправдывали себя, все почему-то было сложно. Не самая популярная специальность и неизвестность того, кем потом работать, натянутые отношения с мамой, отсутствие насыщенной студенческой жизни, которой она сама же и противилась по понятным причинам. Она скучала по прошлой жизни. Стоя с разносом у барной стойки, думала: «Если бы я осталась дома и поступила в какой-нибудь университет, может, даже в области, тогда не стояла бы с разносом, ожидая, когда понадоблюсь у столов. Может, сделав все, как сказала мама, она по-другому ко мне бы отнеслась? Может, я слишком рано решила стать самостоятельной, может, она права: я не готова к этому?» У одного из столов девушка подняла руку, и вскоре Надя уже забегала от одного стола к другому, забыв, о чем думала. А к концу праздников Надя получила первую оплату, которая закончилась уже через пару дней наполнившим полки в шкафу. Но новый учебный план не позволил продолжить работать, и Наде пришлось уволиться.

***

Второй курс начался с новых профильных дисциплин и все с той же проблемы, которой терроризировали прежде, – темы диплома. За прошедшие полгода Наде все меньше нравилось то, куда она себя загнала. Правильный ли выбор специальности она сделала, все больше казалось, что в ней нет смысла. С кем бы она ни обсуждала специальность, все считали эту область знаний несерьезной, говорили, что природа не может умереть и все демагогии о ее уязвимости – ненужная суета. «Природа менялась во все эпохи, еще до появления человека. Если что-то в ней нарушалось, она это восстанавливала, если что-то погибало она компенсировала другим видом», – сказал как-то преподаватель по менеджменту. Тогда какой смысл в профессии? Но бросать начатое было страшно, альтернативы не видела, конкуренция была везде, а искать по другим университетам не хотела: слишком много волокиты. «Как определиться с темой диплома, если я не вижу смысла в профессии?» Желание что-либо предпринимать не было, решение учиться только потому, что нужен диплом для трудоустройства, еще больше угнетало. «Если в профессии нет смысла, то и в работе его не будет. Мама съест меня с потрохами, если я скажу ей, что бросила учебу».

Перед началом одной из лекций Надя обсуждала проблему с сокурсницей, которая предложила сделать, как ее подруга когда-то, предварительно указать тему; позже, если найдется что-то более интересное и подходящее, можно будет поменять, главное, со сроками не прогадать.

Разговор прервался, когда в аудиторию вошли. Все смолкли, разглядывая нового преподавателя. Это был седовласый мужчина пятидесяти восьми лет, невысокого роста, худощавого телосложения, с уложенными направо волосами и осунувшимся лицом, со слегка впалыми щеками. Лицо украшали круглые очки с толстыми линзами на черном шнурке. Громко положив потертый коричневый портфель на стол, мужчина заговорил.

– Всем доброе утро, – поприветствовал присутствующих профессор. – Меня зовут Петровский Борис Валентинович, я доктор географических наук, в университете работаю больше тридцати лет. Бывал в десятках экспедиций по всей России, а также Норвегии, Финляндии. Имею множество регалий, с которыми можно ознакомиться на сайте университета. Вхожу в Совет по экологии при Российской академии наук. В данном семестре буду преподавать дисциплины «Охрана окружающей среды», у кого-то еще – «Экологическое право». Что касается курирования студентов, под моим руководством защитили дипломные проекты десятки студентов, некоторые остались в науке, кто-то ушел на крупные производства в качестве специалистов в области экологии. Эта информация для тех, кто решит выбрать меня в качестве своего научного руководителя. Сразу предупреждаю: халтуры не терплю. У меня были случаи, когда студенты плагиатные работы выдавали за свои, итог был плачевный, для студента, конечно же. Поэтому, во избежание недоразумений, прошу не тратить мое и ваше время, подходить ко мне, если вы действительно заинтересованы в плодотворной работе.

Студенты слегка насторожились и переглянулись, пытаясь во взгляде друг друга распознать, появилось ли у кого желание связываться с таким профессором.

– Замотивировал так замотивировал, – ухмылисто и полушепотом съязвил кто-то позади Нади.

– Итак, друзья, на данных занятиях мы с вами рассмотрим такие темы, как зачатки природоохранной деятельности, ее причины, отдельно рассмотрим воздействие на компоненты окружающей природной среды, их дефицит, меры по восстановлению, возобновлению и так далее. Также проведем несколько семинаров, послушаем ваши доклады, проведем несколько тестирований, и завершающим этапом будет экзамен. Те, кто успешно выполнит все задания, в частности, активен будет на семинарах, подготовит интересные и развернутые доклады, тесты, будет иметь возможность получить автомат4.

В аудитории раздалось протяжное «о-о-о».

– Спокойно. Спокойно. Это лишь при успешной сдаче всех заданий. Практика показывает, что халтура в этом деле побеждает. Надеюсь, у вас будет все иначе. А пока давайте начнем нашу лекцию, и первая будет посвящена зарождению природоохранного законодательства России. Что послужило её началу, кто знает?

Аудитория молчала. Вопрос подвис в воздухе. Выдержав паузу, профессор продолжил.

– Первые упоминания о природоохранных актах известны еще с IX-XII веков, которые отражались в своде законов Ярослава Мудрого, именуемого как Русская правда. В своде имелись правила охраны охотничьих и бортничьих угодий.

Одним из первых и самых деятельных личностей в истории Российского государства, обратившим внимание на важность сохранения природных ресурсов, стал император Пётр I. При нём стала регулироваться расчистка лесов под пашню и сенокосы. Сведение лесов и выжигание почвенного покрова, активная эксплуатация пашен вела к снижению плодородия почв, отчего людям приходилось забрасывать земли и начинать эксплуатацию новых. Руководствуясь развитием кораблестроения, император поспособствовал зарождению первых природоохранных указов. Он запретил сводить леса, которые имели наибольшую ценность для строительства флота. Важным для того времени было и сохранение самых востребованных ресурсов, чему послужил запрет на вырубку кедровых лесов, где обитал один из приоритетных для страны ресурсов, а также регулировалась охота на него. Этим ресурсом был соболь.

При Петре I было создано более 60 природоохранных указов, он заложил основы лесного и природоохранного законодательства, а дело его продолжила императрица Елизавета Петровна.

Новой вехой в истории развития охраны природы стал период индустриализации стран. Для России это начало XX века. Как вы знаете, я, конечно, на это надеюсь, – акцентировал внимание профессор, чуть прижав к шее подбородок, взглянул из-под очков, – Россия является одной из стран-лидеров по площади, занимаемой лесами, практически пятьдесят процентов площади страны занято ими. На первом месте – Бразилия.

Наибольшие запасы леса сконцентрированы в Сибири и на Дальнем Востоке. Эти края богаты биоразнообразием, особо интересующих ученых, обладают живописными природными достопримечательностями и привлекают не только множество туристов, но и творческих людей.

Вообще, наша тайга во все времена являлась вдохновением, особенно для русских поэтов. Гаврюшин писал:

Студенты переглянулись, будто на лекцию поэзии пришли, но профессор быстро вернулся к главной теме.

– Но для социально-экономического развития государства эстетическая и экологическая стороны вопроса уходят на второй, а то и на третий план, и тайга становится эксплуатируемым объектом. Согласно исследованиям по изменению лесного покрова в XX веке площадь лесных экосистем сократилась более чем на шестнадцать тысяч гектаров. Причиной резкого сокращения лесного покрова послужил переход страны на новую модель экономического развития. Дерево являлось одним из самых востребованных ресурсов. Обладание значительными запасами позволяло не только использовать лес для нужд страны, но и экспортировать. Для лесозаготовки активно эксплуатировались наиболее лесистые участки.

Спустя время обнаружилось, что обезлесившиеся территории утратили такие важные функций, как почвозащитную, водоохранную, что привело к нарушению гидрохимического режима рек, разрушению русел, нарушению почвенного режима, а также к селям, оползням и наводнениям. Оползни оставляли без крыши над головой, а порой и уносили человеческие жизни.

У меня был опыт столкновения со стихией, причиной которой послужили вырубки. В тот период наша экспедиционная группа находилась в небольшом поселке, проводились исследования по эрозионным процессам региона. И так совпало, что в тот момент, после дождей, сошли оползни. Способов выбраться практически не было. Так же, как и мы, люди спасались на крышах уцелевших домов. Просидели мы там более двух суток. Исследование наше позднее было опубликовано, но рекомендации регионом не приняты, леса как рубились, так и рубятся, а причинами предпочитают считать просто природную стихию, – разочарованно произнес профессор, – которая, по мнению чиновников, не от человеческой деятельности возникает. Специалисты, прости господи.

– Кошмар. То есть организацию, которая осуществляла там деятельность, не наказали? – подняв руку и не дождавшись, когда профессор обратит на него внимание, спросил студент.

– Нет конечно. По их документам работы велись согласно утвержденному проекту, а в нашей стране принято верить бумагам, – ответил профессор.

– А что стало с людьми, которые все потеряли? – поинтересовался другой студент.

– Жителей расселили во временное жилье, и, насколько я помню, Президент поручил обеспечить жильем взамен утраченного, но там началась бюрократия.

– Все как всегда. Местные власти мутили воду, чтобы нажиться на пострадавших, – возмутился еще один студент.

– Ага. Небось еще и денег срубили с пострадавших за свою неоценимую в кавычках помощь, – поддержал другой студент с соседней парты.

– Эту проблему можно мусолить долго; если кому будет интересно, можно подготовить доклад и рассмотреть и экологическую сторону, и социальную того происшествия, – профессор продолжил. – А пока вернемся к переходу нашей страны к новой модели экономического развития. Лишь после десятка происшествий, которые произошли во многих регионах, где вырубались леса, правительство все же пересмотрело вопросы лесопользования. Этому способствовало научное сообщество, активно развивающееся в стране.

На какие-то территории бросали силы и проводили восстановительные мероприятия, но были и те, где вкладывание денег посчитали нецелесообразным, и их бросали, то есть оставляли предоставленными самим себе. Такие территории восстанавливались, но, как показала история и наука, ушло на это сотни лет. Как мы можем наблюдать, события прошлого так ничему и не научили, мы продолжаем сталкиваться с теми же проблемами.

Вырубка деревьев – причина не только нарушения почвы, но и изменения климата, который касается не одного региона, а всей планеты. О климатических изменениях заговорили еще в Древней Греции. Греческий мыслитель, естествоиспытатель, ученик Платона и Аристотеля, Теофраст утверждал: «Вырубка лесов влечет за собой прямое воздействие солнечных лучей на почву, тем самым нагревая ее». Лес охлаждает поверхность и, следовательно, чем меньше леса, тем выше температуры. Но не только вырубка сокращает лесной покров, но и пожары, которые могут быть как природного происхождения, так и антропогенного.

Рассмотрим для начала лесные пожары Дальневосточного региона. Большая часть территории Дальнего Востока занята хвойными и широколиственными лесами, которые обладают богатым биоразнообразием. Может, кто-нибудь был в тех краях? Знает, что за уникальные породы там встречаются?

– Я знаю, что там амурский тигр водится! – выкрикнул один из присутствующих в аудитории.

– Это действительно так, но нас сейчас интересует флора региона, – ответил профессор, – к фауне мы еще вернемся, когда будем рассматривать особо охраняемые природные территории. Итак, регион граничит с самым большим материком и крупным океаном, за что постоянно подвергается их влиянию: зимой сильно охлаждается, летом сильно разогревается. При этом, что удивительно, здесь произрастают представители северных и даже южных лесов. Возвращаясь к нашему вопросу, при таких климатических условиях какие породы там могут встречаться?

– Хвойные породы? – неуверенно сказала студентка с середины ряда.

– А-а, ну типа сосна, кедр, пихта, – поддержал ее студент рядом ниже.

– Ну типа того, – с улыбкой на лице согласился профессор. – Для региона характерны широколиственные леса с господствующим дубом монгольским, также встречается ясень, бархат амурский, клен, сосна корейская, тополь Максимовича, – продолжил профессор. – И смешанный кедрово-широколиственный лес, славящийся своим биоразнообразием благодаря недошедшему леднику. На юге Дальнего Востока можно встретить даже лианы. Но в связи с пожарами территория преобразуется и количество видов как флоры, так и фауны сокращается быстрыми темпами. Какое же воздействие несут под собой пожары, помимо уничтожения растительного покрова? К основным процессам относится эмиссия парниковых газов, таких как СО². Стоит обратить внимание на то, что примерно треть эмиссий приходится на неохраняемые или частично охраняемые территории. По вашему мнению, что оказывает наиболее сильный эффект на высвобождение СО² в атмосферный воздух: вырубки или лесные пожары?

Студенты предположили, что именно пожар дает высокую эмиссию СО².

– Ученые бы с вами не согласились. В 1989 году одним из Центров по проблемам экологии было проведено исследование, в ходе которого установили, что итоговый суммарный поток эмиссии СО² при хозяйственном использовании лесов выше практически в два раза, чем суммарная годичная эмиссия СО² от лесных пожаров за то же время. – Профессор вывел на доске результаты годичной эмиссии при вырубке лесов и при пожарах, а повернувшись к аудитории, обратил внимание на тянущуюся руку.

– Какой у вас вопрос, молодой человек?

– Нам пора на другую пару, – произнёс парень с галёрки.

– Ах да, прошу прощения, увлекся. Продолжим на следующей паре. Всем спасибо за внимание. До новых встреч.

И в несколько минут аудитория опустела.

***

В течение следующей недели Надя изучала литературу по заинтересовавшей ее теме, касающуюся пожаров, надеясь, что это поможет узнать больше о проблеме и понять, стоит ли писать диплом на эту тему. Искать было сложно: предстояло перебрать килограммы газет, журналов, подолгу сидеть в библиотеке, а еще ждать, когда дойдет очередь до одного из компьютеров, которых было раз два и обчелся.

Изучая источники четырехлетней, кое-какие и восьмилетней давности, Надя узнала о самых крупных лесных пожарах, охвативших страну. Первые очаги возгорания возникли еще в начале мая, причиной считали нерадивых туристов, оставивших плохо потушенные костры. Были и другие версии, что это браконьеры-лесозаготовители жгут природное достояние, заметают следы преступлений. По информации одной из дальневосточных газет, в то лето регион потерял гектары леса вследствие огненной стихии. Писали, что причиной задымления городов и их окрестностей являются поджоги китайцами травы на сопках для сбора орляка5. Но из-за ветреной погоды огонь быстро распространялся. С начала весны сопки вблизи городов Владивостока, Находки, Уссурийска покрывались черными опаленными пятнами. Казалось бы, привыкшие к запаху гари жители изредка все же озвучивали необходимость наказать поджигателей. Привлекали ли кого-нибудь, неизвестно, но жителям хотелось в это верить.

Пожаром охватило не только Дальний Восток, но и Сибирь. Информация о сложной огненной обстановке транслировалась в средствах массовой информации. Надя просматривала фотографии со сгоревшими домами, обгоревшими животными и огромными территориями утраченных лесов. Писали и о том, как люди подбирали с дорог обожженных животных, как пожарные бок о бок с добровольческими отрядами строили преграды огню, а самолеты с водой бесперебойно совершали полеты над вспыхнувшими лесами, но и этого было недостаточно.

Огненный апокалипсис удалось ликвидировать лишь к концу сентября, в одной части страны спасли осадки, в другой – спад жары, в третьей – тысячи добровольцев под предводительством пожарных. Люди оказалась бессильны против огненной стихии; какими бы передовыми и проверенными не были принимаемые меры, они не смогли противостоять стихии, которая забирала с собой все, что вставало на пути. Происшествия, которые были так далеки от Северо-Западного региона, удивляли, ее регион был практически единственным, кого пожары не коснулись. В это время ее регион страдал от сырости.

Все глубже погружаясь в сводки, Надя выписала информацию о лесных пожарах по годам, их численность, уделяя внимание лесистым регионам России, масштабам распространения, от руки построила график. Сведения брались с разных источников, удалось ознакомиться и с космоснимками общественных фондов, исследовательских центров, на которые наткнулась в процессе пролистывания научных публикаций. Интересным наблюдением стало то, как за последние десять лет пожары все чаще затрагивали особо охраняемые природные территории. Некоторые из пожаров, перекинувшиеся на территории заповедников, национальных парков, выжгли не менее тысячи гектаров.

Национальные парки горели чаще, объяснения этому найти было проще: менее строгие правила посещения способствовали наплыву любителей дикой природы. После прогулок туристов на маршрутах можно найти свидетельства отдыха, но хуже всего узнать о последствиях после этих прогулок – выгоревших участках из-за брошенного окурка, непотушенного костра. Проанализировав материалы и определив параметры отбора особо охраняемых природных территорий, Надя выделила несколько заповедников, которые пострадали значительнее. Одним из таких оказался заповедник на Дальнем Востоке с его экзотическими животными, которых она никогда не видела. Стала искать больше информации и нашла несколько небольших заметок.

Заповедник N, расположенный на берегу Японского моря, площадь территории – сто двадцать тысяч гектаров. Средняя высота гор колеблется от пятисот до семисот метров, встречаются вершины высотой тысяча четыреста метров над уровнем моря. Большую часть территории занимают леса, преобладают дубовые с примесью ясеня, маньчжурского ореха, бархата амурского, клена. В долинах рек распространен тополь, ясень, ильм, ива. Некогда территория славилась кедрово-широколиственными лесами, но из-за активного промысла в XX веке серьезно пострадали и потеряли свою продуктивность, что привело к обеднению генетического разнообразия.

На территории присутствуют пресные водоемы, сеть разветвленных рек. Природа обладает уникальным флористическим составом по причине недошедшего ледника. Здесь можно встретить растения всех природных зон, характерные для широколиственных лесов, тайги, тундры, степей и даже субтропиков.

Животный мир славится такими редкими как по значимости, так и по встречаемости животными, как амурский тигр, кабарга, харза, дальневосточный леопард, амурский горал.

Надя внимательно рассматривала фотографии обитателей, достопримечательностей. На снимках живописное море, разделенное пшеничной полосой песка, упиралось в высокие оголенные гребни скал. Горы, обрамленные плотным зеленым покровом леса, с высоты выглядели как изумрудный вельвет. Реки дополняли пейзажи. Одна река громко кричала о своем изобилии жизни и многоводности, другая, скромная, с узкой полосой играла второстепенную роль в этом пейзаже. Деталями, дающими больше жизни и экспрессии местности, были ее обитатели, ярким представителем которой был амурский тигр. Сердце девушки замирало при каждом взгляде на виды природы и ее обитателей, но как же это было далеко, будто бы на другой планете. Жизнь в таком крае выглядела как золотая мечта. Жаркое лето на побережье моря, тишина, свежие местные фрукты, овощи, прогулки вдоль пляжа, катание на катамаране, походы к дивным, живописным водопадам, вдохновляющие восхождения в горы.

Взяв для исследования тему по заповедникам, можно получить возможность попутешествовать, увидеть красивые природные достопримечательности, но для этого нужны веские аргументы. Заповедные территории – наиболее защищенные участки; если там природа и пострадала, она со временем восстановится, для профессора необходимо было найти убедительные аргументы.

***

– Всем доброе утро. Смотрю, аудитория не поредела, значит, тема вас заинтересовала, что не может не радовать. – произнес профессор, распаковывая сумку. И, проведя перекличку, приступил к лекции. – Итак, на прошлой лекции мы затронули проблему сокращения лесов Дальнего Востока и влияние СО² на окружающую среду. Продолжим.

В 80-х годах практически ежегодно принимались различные природоохранные постановления, совершенствовались водные, земельные, лесные кодексы. Но быстрее развития законов развивается антропогенное влияние. Безусловно, промышленность страны, её экономика являются залогом благополучия населения, но любая деятельность требует времени для того, чтобы стать безопасной как для природы, так и человека.

Любого вида лесозаготовка, пожары приводят к высвобождению газов, которые являются одной из причин изменения климата, что уже многократно было подтверждено научными исследованиями. Изменение климата повлекло за собой ряд проблем, это нанесло ущерб сельскому хозяйству, в каких-то частях света привело к засухам, в каких-то – к наводнениям, качество плодородных земель ухудшилось, возросло количество насекомых-вредителей, следовательно, для человека это стало снижением качества получаемого урожая или вовсе гибель урожая. Также участились природные катаклизмы, уносящие жизни. Одни эксперты считают, что наша деятельность, наше влияние ускорило природные процессы, притом что мы к таким темпам сами не готовы, и следует тщательнее следить за тем, что мы делаем, снижать антропогенный пресс на планету. Другие же считают это нормальным, всё это природные процессы, они происходят и будут происходить вне зависимости от того, как живет человек, как влияет на планету. Надо просто отслеживать динамику планетарных циклов, чтобы понимать, как планета меняется и как человеку адаптироваться к этому.

При этом в мире всё же признали, что человеческая деятельность нам же и наносит ущерб, поэтому в 1992 году в Рио-де-Жанейро была заключена Рамочная конвенция ООН6 об изменении климата, которую подписали представители более ста восьмидесяти стран. Позднее был подписан дополнительный Киотский протокол, целью которого является сокращение выбросов парниковых газов, его подписала сто девяносто одна страна, включая Россию. Стоит отметить, что российские леса играют ключевую роль в поглощении углекислого газа, и, конечно, с увеличением их вырубок и уничтожения огнем их роль снижается. При этом у нас до сих пор говорят о том, что мы впереди планеты всей, так как всецело оценить, где, сколько и каких пород вырубили, тяжело. Ситуация непростая: леса по большей части стали как минимум вторичными и не несут того эффекта, какой несут деревья возрастом более ста лет, которые предпочитают рубить.

Согласно нынешним исследованиям, за год наша страна теряет обширные площади из-за вырубок как законных, так и незаконных, из-за пожаров, из-за безграмотного лесопользования. Новые исследования ученых сталкивают лбами общественные экологические организации с правительственными службами и их деятелями, что тормозит процессы охраны природы. – Профессор прервал речь, услышав шаги за дверью, и, согнув руку в локте, взглянул на часы. – Так, господа, на этом предлагаю закончить. На следующем занятии проведём небольшой семинар, а далее начнём говорить о влиянии на водные объекты. Всем спасибо за внимание.

Аудитория заполнилась разговорами и шагами уходящих студентов. Надя не заметила, как пролетела лекция. Пока студенты расходились, она продолжала сидеть за партой, покусывая губы и оглядывая аудиторию; эмоциональное напряжение отражалось на желудке. Аудитория опустела, за исключением трех человек, с одним из которых разговаривал профессор, Надя предположила: конкурент. Дождавшись завершения разговора и закинув рюкзак на плечо, девушка подошла к профессору.

– Профессор, у вас найдется пара минут? – обратилась девушка, скрестив руки под грудью.

– Ну если только пару, – ответил профессор, упаковывая материалы лекции в портфель.

– Меня зовут Кирсанова Надя. Я хотела спросить: Вы еще набираете студентов–дипломников?

– Набираю. Вы хотите предложить свою кандидатуру? – спросил профессор, переведя взгляд с портфеля на студентку.

– Да, – неуверенно ответила Надя и подумала, стоит ли доставать материал и показывать. Она сжала рукой лямку сумки, но доставать не решалась.

– На какую тему вы хотите писать диплом?

– Мне понравилась ваша лекция по лесным пожарам, я немного изучила дополнительные материалы и хотела бы писать на эту тему диплом. Есть кое-какие наработки, там ничего особенного, просто попытка разобраться в проблеме. – От волнения речь Нади ускорилась.

– Ну не тараторьте. Материалы у вас с собой? – профессор прервал шуструю студентку.

– С собой.

– Тогда показывайте.

Чтобы материал выглядел презентабельно, Надя подала его в синей папке-скоросшивателе, посчитав, что подобная мелочь способна сыграть свою роль. Взяв рукописный текст, профессор сел на стул и стал листать. Здесь была та информация, о которой он уже упоминал в своих лекциях, но с большим количеством примеров, что он, конечно же, оценил. Также профессор обратил внимание на статистику пожаров, построенные графики по годам за последние пять лет, отметил сравнительное описание карт до, после пожара. Достаточно скрупулёзно проделанная работа заинтересовала, но не впечатлила, были вопросы.

– Ну что могу сказать, почерк у вас красивый.

– Спасибо, – ответила смущенная студентка.

– И над материалом, смотрю, неплохо поработали. Насколько я понимаю, Вы даже определились с объектом исследования. Хотите исследовать территорию дальневосточного заповедника.

– Да, – как можно уверенней ответила Надя, в то время как тело немного лихорадило.

– В связи с чем сделан такой выбор? – продолжил задавать вопросы профессор, чтобы проверить, насколько студентка заинтересована в данной теме.

– Из-за того, что там произрастают уникальные по биоразнообразию широколиственные и кедрово-широколиственные леса, площади которых, несмотря на запрет рубки, продолжают сокращаться, что приводит к деградации среды обитания животных, – отвечала студентка. Она нашла ту тонкую нить, которая убедила ее в важности исследования темы воздействия на особо охраняемые территории. О существовании некоторых животных с необычным названием Надя узнала благодаря подготовке материала, и некоторые занесены в Красную книгу не только того региона, но и России. – Возраст лесов этого региона достигает двух и даже четырех тысяч лет, – продолжила Надя, – и влияние на них человеком оказывалось меньше, чем на знаменитые леса Амазонки. А за последние пятнадцать лет ситуация изменилась: их активно осваивают, они часто горят. Я считаю, что необходимо как можно больше внимания уделять изучению влияния на них человека и искать пути снижения этого влияния и пути защиты, – завершила свой ответ студентка. Но эта была не вся правда: Надя выбрала эту территорию еще и за виды, которые очаровали ее, которыми она стала грезить, но посетить за свой счёт не могла, надеялась на университетское финансирование. В попытках осуществить мечту начать путешествовать она уверенно заявила профессору, что это именно то место, куда стоит поехать, и она готова бороться за эту возможность.

– Верно, – кивая головой, согласился профессор, – природа там уникальна. Идея хорошая, и похвально, что вы уже сейчас определились с темой, обычно студенты не знают, о чем писать, долго думают, а кто-то и вовсе не думает. С другой стороны, планы амбициозные, выбрали один из самых отдаленных регионов, туда еще ни один из наших студентов не ездил.

Информацию о том, что шансы получить финансирование ничтожны, профессор пока упустил. Времени до официального утверждения темы было достаточно, значит, и возможность ее изменить тоже была. Профессор дал Наде задание дополнительно изучить научные публикации тех, кто занимался данным вопросом, подготовить небольшой доклад, чтобы она увидела, какие виды исследований проводятся при пожарах или вырубках.

Одна заинтересовавшая тема не могла владеть всем вниманием, приходилось отвлекаться на другие лекции, просвещающие в вопросах воздействия на природу. Преподаватель по «Техногенезу» осветил вопрос воздействия промышленного производства на человека. Рассматривалось воздействие асфальтобетонных заводов, целлюлозно-бумажных комбинатов, добывающей отрасли и многие другие. Чем больше дисциплин читалось, тем больше открывались глаза на происходящее, Надя наконец заинтересовалась специальностью. «Как мало мы знаем, как много проблем, которые мы либо не хотим замечать, либо они скрыты от наших глаз».

***

Профессор не был уверен в том, что удастся получить финансирование, поэтому для начала предложил студентке самостоятельно связаться с заповедником, посмотреть, что ответят. На неделе Надя составила письмо, где немного рассказала о себе, о том, на какую тему планирует писать диплом, и просит возможности посетить заповедник в качестве студента-исследователя. Отправила спустя день, дав письму отлежаться, вдруг что-то еще захочет добавить. Неопределенность и ожидание не самые легко переносимые вещи, но ничего не оставалось, пока требовалось только ждать.

К концу года Наде предстояло пройти первую учебную полевую практику в Республике Карелия. Профессор объяснил, что ехать стоит обязательно, потому как исследования, с которыми познакомятся там, как раз подходят под ее цели. «Научитесь работать с бланками описания, строить маршрут, познакомишься с полевыми и лабораторными методиками обработки почв», – проинформировал профессор.

Еще до отъезда Надя получила письмо от дирекции заповедника, но оно не содержало долгожданного приглашения, лишь информацию о том, что необходимо прислать план исследования, так как в заповеднике есть ограничения; лишь ознакомившись с планом, ей смогут дать ответ. Студентка забеспокоилась: плана еще не было, необходимо было срочно его сделать и сообщить профессору о письме.

Профессор старался деликатно объяснить студентке, что полного покрытия расходов на такую поездку получить не получится, это слишком затратно, надо либо вкладывать свои средства, либо найти другой объект исследования. Вскоре Надя узнала, что университет сможет выделить деньги, которые покрывали только часть необходимых затрат.

Вечером, когда общежитие заполнилось студентами, Надя пыталась найти выход из положения, искала хоть какой-нибудь подработку. Где-то требовался опыт работы, где-то график не подходил, а что-то вовсе казалось странным. Уложив локти на стол, подперев голову, Надя смотрела на бессмысленные попытки решить проблему. Когда в комнату вошла Аида, девушки поздоровались.

– Привет. Как прошел день? – поинтересовалась бодро Аида, казалось, эта девушка никогда не устает и все время вертится как белка в колесе.

– Привет. Не очень, – медленно ответила Надя.

– Что стряслось? – Аида села на кровать переодеваться и стала расспрашивать.

– Помнишь, я тебе говорила, что хочу поехать на Дальний Восток?

– Да, в какой-то крутой заповедник.

– Похоже, ничего не выйдет, – Надя откинулась на стул и сложила руки крест-накрест.

– Профессор не согласовал?

– Нет. Университет не может покрыть всю поездку, те деньги, что они выделяют, хватит только на перелет; на еду и обратный билет денег нет. Как их заработать, вообще не знаю, уже все возможные варианты пересмотрела.

– Много надо? – о том, чтобы предложить Наде попросить денег у мамы, Аида не стала говорить: Надя мало говорила о маме, а если и говорила, то нервно. Некоторую сумму от мамы Надя все же получала, что вызывало неудобство, она хотела стать самостоятельной, эти деньги противоречили ее позиции.

– Чтобы собрать всю сумму, надо безвылазно работать, – преувеличила Надя. – Еще вариант – кредит, который мне никто не даст.

– На Алтай ребятам деньги выделяли, но они на поезде ездили, и там руководитель бойкий, договорился, – делилась соседка о поездке своей подруги на практику. – Слушай, в фирме, где я стажируюсь, требуется курьер, оплата, правда, небольшая, но это уже хоть что-то. По графику можно договориться, начальница адекватная, хочешь, поговорю? – Аида старалась помочь соседке, видя, как она переживает.

– А что доставлять? – у Нади появилась надежда заработать часть денег.

– Письма в различные организации, там есть корреспонденция срочная, которую надо передавать исключительно из рук в руки.

– Поговори, пожалуйста, – попросила соседку Надя, повернувшись лицом к соседке и сложив руки ладонь к ладони, – мне очень надо.

– Хорошо, – улыбчиво согласилась соседка.

Вариант, который предложила Аида, подошел, удалось даже подстроить график работы под учебу, хоть и изредка, на неделе, все же приходилось пропускать одну-две пары с утра. Но и этого было недостаточно, часть денег тратилась сразу. Просить у матери упорно не хотела, все равно что унижаться, она не поймет необходимости в трате крупной суммы на эту затею, скорее воспримет как дорогую прихоть.

Во время занятий, Надя выясняла у сокурсников, работают ли они, удается ли совмещать работу с учебой, как у них обстоят дела с практиками. Многим из студентов денежный вопрос решали родители, кто-то получал повышенную стипендию, на что Надя не могла рассчитывать: хоть учеба ей и стала нравиться, некоторые дисциплины в голову не шли. Надя поделилась сутью своей проблемы, рассказав о попытках найти деньги, так как не хотела отказываться от поездки мечты. Толик рассказал о друге, который устроился работать на предприятие, на котором проходил практику.

– Попробуй обратиться в заповедник, напиши письмо, вдруг они смогут что-то предложить, например, поработать экскурсоводом или еще чего.

– Так твоего друга уже знали, а меня там даже не видели, – сомневалась Надя.

– И что? Скажи, что имеешь опыт публичных выступлений, работоспособная, неконфликтная. Чего там еще обычно говорят? – ухмыльнулся студент.

– Если бы было все так просто.

– Не попробуешь – не узнаешь.

«Может, он и прав», – решила Надя.

Совет одногруппника оказался ненапрасным, словно высшие силы хотели, чтобы Надя отправилась в поездку. Выяснилось, что на сезон необходим человек, который будет убирать домики после выселения туристов и стирать постельное белье. Директор не был против кандидатуры студентки, но предупредил: так как до ее практики еще год, многое может поменяться, но она первая кандидатура на эту должность. К концу второго курса у Нади был согласован план диплома, посещение заповедника, работа.

За неделю до первой полевой практики Надя собирала сумки, несколько недель предстояло провести в сердце заповедной Карелии. Пока составлялся список необходимого, в дверь постучали.

– Кто?

– Надя Кирьянова здесь живет? – раздался женский голос из–за двери. Надя встала и открыла дверь.

– Может Кирсанова.

– Ой, да. Кирсанова.

– Это я.

– Спустись на вахту, тебе звонят, – сказала студентка и ушла.

«Опять мама, – раздраженно подумала Надя. – Сейчас начнет надоедать, как питаюсь, как учеба и когда приеду». Спустившись на первый этаж и постучав в каморку вахтерши, услышала недовольное «да».

– Сказали, что мне звонок.

– Заходи. Долго не разговаривайте. У нас не переговорный пункт, – проворчала вахтерша. «С удовольствием», – подумала Надя, надеясь, что мама слышала слова вахтерши. Села и поднесла трубку.

– Алло. – В ответ услышала знакомый голос. – Аня. Привет, – радостно воскликнула Надя. – Ты как мой номер нашла?

– Привет. Маму твою пару дней назад встретила, разговорились. Спросила, где ты, чего не приезжаешь. Она номер твой дала. Ты чего на каникулы не приезжаешь? Пропала.

– Ань, честно, – голос Нади поник, – не хочу домой ехать из-за мамы. Она опять начнет пилить.

Вахтерша искоса поглядывала на Надю, отчего ей пришлось развернуться в другую сторону и говорить тише.

– Она даже сюда названивает и умудряется вмешиваться в мои дела. Достала.

– Да не обращай внимания. Давай приезжай на каникулы, у меня ночевать будешь. Родители все равно на дачу уезжают на лето. Тем более Лешка из армии возвращается. Колька вроде как тоже дома будет.

– От Лешки вообще есть какие-нибудь известия?

– Конечно, – радостно ответила Аня. – Вообще-то он письмо присылал, весь такой по форме, красавец, – игриво поделилась подруга.

– Я бы посмотрела на этого солдата-раздолбая.

– Да ты что, он такой серьезный на фото, да и по письму.

– А он что тебе писал?

– Нет. Родители его рассказали, всем соседям фотографию показывали, как будто он не в армии срочку проходит, а на войне.

– А с Колькой что?

– Так, – раздраженно и важно обратилась к Наде вахтерша, – вы что, до ночи собираетесь болтать?

– Заканчиваю уже, – проворчала Надя.

– У него вроде тоже неплохо. Устав, говорит, бесит.

– Ань, извини. Не могу больше говорить. У меня практика длительная намечается; если все будет нормально, после приеду, – полушепотом произнесла Надя. – Созвонимся как-нибудь.

– Хорошо. Давай не пропадай. Я соскучилась.

– Я тоже. До скорого.

– Пока.

Повесив трубку, Надя демонстративно вышла из каморки и отправилась в комнату, ловя себя на мысли, как она могла забыть про подругу, ладно с мамой не ладится, так она еще из-за этого перестала общаться с самими близкими друзьями. В мыслях возникли образы посиделок на гаражах, шуточки Лешки и Кольки, смех Ани. Захотелось домой.

***

Двадцать первого июня группа студентов отправилась на первую трехнедельную учебную практику. После восемнадцати часов в поезде, следующем до небольшого поселка в Карелии, на вокзале их встретили инспектора заповедника на спецтранспорте. От вокзала до заповедника было не больше часа езды. Кряхтящий автобус быстро съехал с асфальтированной дороги на серпантин и затрясся, словно погремушка. Внимание студентов привлек забор, вернее, натянутая на деревянные столбы сетка, а вверху – колючая проволока, вдоль которой на десятки километров тянулась вспаханная крупной техникой земля.

– Как будто в тюрьму едем, – произнес студент по имени Антон, пристально вглядывающийся в окно.

– Съездили, называется, на практику, – подыграл Женя.

– Дураки, – ответила одногруппница Света.

– Дураки-и-и, – передразнил игриво Антон.

– Отстань, – ответила Света и, слегка закатив глаза, отвернулась.

– Вер Петровна! – обратился Женя. – А зачем тут забор установили?

– Чтобы ты сбежать не мог.

Раздался хохот на весь салон.

– Ну серьезно.

– Мы на границе с Финляндией.

– А кто кого боится, мы их или они нас?

Ответ повис в воздухе.

– А как животным передвигаться? Через забор что ли прыгать? – задалась вопросом Надя, вглядываясь в виды из окна.

– Походу по визе. Добрый день, я Лось Лосяшный, я хочу попутешествовать по чужестранным лесам, вот мой мультипаспорт7, – кривлялся Антон. Салон разразился хохотом.

– Ну чего как кони гогочите, – выкрикнул другой преподаватель.

Приглушенные споры продолжались до тех пор, пока автобус не заехал на территорию кордона и группа не вышла на свежий воздух. Студенты тут же стали разминать ноги, кряхтеть и жаловаться на боли в пояснице, ягодицах, ногах. Пока инспектор заповедника разговаривал с преподавателями, студенты, бросив на траву рюкзаки, сели за стол на неотшлифованные и пережившие не один дождь темно-серые скамейки. Другие же, увидев на границе с лесом туалет, поспешили занять очередь. Взгляду в этом месте особо негде было разгуляться. Одноэтажный деревянный коричневый дом с небольшими двухстворчатыми окнами и двумя входами по краям. Напротив дома, в нескольких метрах от стола, располагался небольшой дровник, где стоял битый не от одного удара пень с воткнутым топором; чуть поодаль, по другую сторону стола, – огороженное булыжниками кострище, а рядом, напротив друг друга, – сложенные друг на друга лежали по два кирпича, накрытые досками.

Слабые лучи солнца пробивались к земле, не давая тепла. В восьмом часу утра студенты сидели, скукожившись, в окружении хвойной тайги, в десятках километров от цивилизации, ожидая возможности войти в дом. Ожидание разбавляли разыгравшимся воображением: необитаемый остров, аборигены, Пятница8.

– Да он в первые десять минут окочуриться бы от этой холоди-и-н-н-ны, – дребезжа зубами поддержал разговор про Пятницу Антон.

Когда амбарные замки с дома были сняты и автобус уехал, студенты поторопились заселяться. Преподаватели отправились заселяться на другой конец дома.

Зайдя в дом студенты увидели маленький коридор с настенной вешалкой, тремя дверьми, по левую руку – небольшое окно, у которого стоял пыльный стол, неизвестно сколько раз покрытый коричневой краской, судя по облупившемся слоям. Комнаты выбирали по принципу: кто успел, того и тапки. Первые вбежали ловко, прямиком в дверь напротив входной двери. Среди них была Надя.

Небольшая, светлая комната с двухстворчатым окном имела по краям две двухъярусных деревянные кровати, две тумбы и холодный, сырой воздух. На кроватях лежали тонкие, серые полосатые матрасы, а через всю комнату висела слабо натянутая веревка. Другие комнаты не отличались разнообразием.

Ниже от кордона, за тонкоствольным хвойным лесом, пряталось пресное озеро, к которому пару студентов привела слабовыраженная тропинка. Спускаясь, студенты увидели среди сосен и елей первые блики водоема. На берегу открылся вид на крупный водоем с небольшими островками, словно с картин А.И. Мещерского «У лесного озера», только менее не такими частыми и крупными валунами. Каменистый берег плавно уходил в прозрачную воду, чистота которой позволяла разглядеть дно с его редкой растительностью.

– Бли-и-н. Красиво, – восхитилась Света, оглядываясь.

– Интересно, теплая? – задалась вопросом Оля.

– Сейчас узнаем, – с любопытством ответила Надя, снимая кроссовки. Как только ступня коснулась мокрых камней, Надя вжала голову в плечи. – Брр.

– Ты еще воды даже не коснулась, – засмеялись девочки.

– Давайте кто-нибудь со мной.

– Да без проблем, – и, скинув кроссовки, Света пошла вслед за Надей. – Вот блин, – завопила студентка.

– Кошмар-р-р, – дребезжа зубами, сказала Надя и выскочила из воды.

– Холодная? – спросила Оля.

– Лед-д-д, – произнесла уже выбежавшая из воды Надя.

– И как нам мыться? – спросила раздраженная Оля.

– Ведро, костер, ковшик, – протараторила как девиз Света.

– Да здравствует первобытный век, – заключила Надя.

Крик с кордона привлек внимание, и девочки вернулись на поляну, где студентов уже собирали за столом преподаватели. Студенты сели. Атмосфера напомнила Наде детский лагерь со своим распорядком дня, с дежурными и прочими казарменными традициями. Слово взяла Вера Петровна, профессор, женщина строгого нрава. Озвучила бытовые вопросы, дежурство, план лекций, походы по северной тайге, знакомство с методиками научных исследований. Особых эмоций или интереса Надя к предстоящему не испытывала, мотивация была подкреплена лишь тем, что, если она хорошо усвоит материал, шанс поехать на Дальний Восток к морю будет выше; по крайней мере, она так думала.

Слово взял профессор географических наук Наталья Вениаминовна. Сбегав за тетрадями, в первый же день студенты приступили к занятиям. На свежем воздухе, под лучами солнца стало морить; подпирая руками головы, студенты изо всех сил старались слушать преподавателя, не закрывая глаза; кто-то писал лекцию лежа, кто-то – усердно, стараясь ничего не упустить, Надя же – с переменным успехом. Природный комплекс северотаёжной подзоны, моренные холмы, пирогенные ландшафты, голова перегружалась от профессиональной лексики. Два часа непрерывных лекций перешли в выбор первых дежурных, готовку ужина, тушеной картошки с тушенкой, хлеба и чая с печеньем. Электричества на кордоне не было, заповедная территория все же, к счастью; белые ночи облегчали жизнь. Перед отбоем соседки устроили банный день при свечах, в тазу, посреди комнаты за шторкой, с чайником кипятка и ведром холодной воды.

***

Узкая тропа, припорошенная хвоей, вела глубоко в тайгу. Часто вдоль тропы группа встречала муравейники, привлекающие внимание своей бурной жизнью. Разглядеть округу не представляло сложности: хвойные деревья, будто солдаты, выстроились по струнке, высокая трава отсутствовала, в основном землю покрывали редкие кустарники черники, голубики на хвойной подстилке с коврами пушистого зеленого мха, кое-где лишайниками.

Студенты эмоционально вели беседы, тем более что один из молодых преподавателей Андрей Сергеевич предупредил о бродящем в здешних местах медведе. Он был знатным шутником, но в тайге все предпочли поверить его словам. Чаще особи концентрировались чуть южнее, но не этот. Чтобы не встретиться с «хозяином», преподаватель советовала быть громкими, дабы сообщить обитателям о присутствии человека. Никто не отказывал себе в удовольствии выговориться.

Первая полевая лекция была посвящена растениям, тому, как отличить сосну от ели, чернику от голубики, экологической значимости хвойных пород, их чувствительности к изменениям в атмосферном воздухе… Писать приходилось много, на коленях, сев на хрустящую подстилку9. Кто-то приложил тетрадь к дереву, кто-то – соседу на спину, посмеиваясь. Кто во что горазд. Некоторые из растений приходилось зарисовывать, ведь через пару дней предстояло самостоятельно описывать участок.

Поход длился больше четырех часов, на обратном пути студенты шли, повесив языки, изредка спотыкаясь о выпученные землей камни, корни деревьев. На кордоне дежурные приступали к колке дров, готовке, остальные же лежали на кровати, кто-то прятался у озера.

Бли-и-н, только первый день, а я выжат как тряпка. Надо было напроситься на практику в Крым: там хотя бы море, – возмущался Женя. – Пришел после полевых – и в море. Ка-айф.

Нырни в озеро, – ответила Света.

Только если ты со мной.

Что я дура, что ли?

А я типа да?

Ну ты же хочешь купаться, не я. Для меня проблема, что душа нет, как будто нельзя было что-нибудь придумать. Живем как дикари.

И едим какую-то фигню, которой ни фига не наедаешься. Надо было «Доширак» закупить, – сказал Антон.

Точно, дошик бы был в тему, – согласился Женя.

Во время ужина, студенты притихли, а преподаватели воспользовавшись случаем проинформировали о плане на следующий день, что не принесло радости.

***

Одним из самых запоминающихся дней для Нади стал тот, когда они посетили болота. В тот день шли прежним маршрутом, который привел к кромке леса и поле со злаковыми растениями. Несмотря на ясный день, пейзаж был удручающим. Кругом торчали палки, некогда бывшие березами, не было на них листвы, а порой и ветвей. Только несколько тонких сосен еще сохраняло на макушке слабую хвою. Все выглядело так, словно еще недавно сюда заглядывал ураган. И только ступив на поляну, преподаватели раскрыли причину – болото.

– Избыточное переувлажнение привело к гибели молодого подроста. Заболоченных площадей было меньше, но инвазивный вид канадского бобра, пришедшего с финской территории, и строительство им дамб привело к подобным последствиям на большей территории заповедника.

Истории про бобров оживили студентов, как и болотистая поверхность, на которой студенты качались словно на волнах, слегка утопая резиновыми сапогами во мху. Здесь же состоялось знакомство с дикой плотоядной росянкой, которую передавали из рук в руки.

– А-а-а, смотри, она пытается сожрать мой палец, – дурачился Антон.

– Иванов, лучше бы она тебе голову откусила, – выражал недовольство преподаватель, когда студенты отвлеклись от лекции.

В толпе послышался сдавленный смех.

– Че сразу голову-то?

– Чтоб не отвлекался и не отвлекал других.

Без неурядиц не обошлось, несколько дней в замкнутом пространстве, даже хлопанье дверьми вызывало раздражение, особенно в дождливые дни, когда приходилось сидеть в доме. Развлекали себя картами, болтовней и морским боем. Дожди шли несколько дней, сигареты извели все. Еще несколько дней ждали, пока почва хоть немного просохнет, тогда и отправились с лопатами изучать ее. Время практики подходило к концу, отчего торопились изучить то, что скорректировал дождь.

***

Уставшая, покусанная насекомыми студентка вернулась в общежитие рано утром. Коридоры пустовали, но из некоторых комнат доносились голоса, скрежет мебели и раздражающая дрель. Разгрузив походный инвентарь, Надя отправилась в душ, где бесконтрольно натирала вехоткой и без того зудящие укусы. Из еды удалось поживиться только чаем и остатками присохшего к банке сахара. Приведя себя в порядок, накидав небрежно в сумку вещи, вышла из комнаты, закрыв дверь ключом. На лестнице пыхтели рабочие, затаскивающие новые кровати на этаж.

Поезд мчался, словно опаздывая на жизненно важную встречу; Наде хотелось замедлить его ход, чтобы иметь возможность тщательнее разглядывать окрестности, дать себе время подумать, стоит ли заходить домой и встречаться с мамой. Но поезд мчался.

Петербург встречал промозглой сыростью Надя скукожилась и покрылась мурашками, пока искала в толпе прохожих подругу. Кругом царила суета, тысячи разговоров; от происходящего болела голова, хотелось спать.

Зайдя в вестибюль Московского вокзала, Надя села на лавочку и в этот же момент увидела запыхавшуюся подругу. Джинсы с заниженной талией, короткий топ с изображением главных героев фильма «Титаник» оголял живот.

– Надя, – кинулась обниматься подруга.

– Аня. Ну наконец-то. Как я рада тебя видеть. Ты даже не можешь себе представить как.

– Я тоже, – крепко сжимая в объятиях подругу, ответила Аня. – Ты чего такая бледная? – спросила, разглядывая Надю.

– В Карелии особо не загоришь, меня еще и насекомые поели знатно, хочу в зеленку окунуться.

– Ужас, – разглядывая лицо Нади, ответила подруга. – Ладно, поехали домой лечиться. Давай сумку возьму.

– Спасибо.

– Маме сказала, что приедешь?

– Нет.

– Почему? – удивилась подруга.

– Потом.

Чего ты такая вредная. У тебя классная мама!

Когда не достаёт.

Надь, ну ладно тебе, не так уж она тебя и сильно доставала, тем более когда это было в последний раз?

Ань, не надо ее защищать? Давай закроем эту тему.

Она скучает по тебе, видела ее, спрашивала, не созваниваемся ли.

Ань, пожалуйста.

Ладно, – протянула подруга. – Пошли отъедаться. – И, приобняв за плечо, улыбнулась.

Пару дней Надя приходила себя в порядок, отмокала в ванной, лечила укусы, отъедалась домашней едой. Выходя на улицу, старалась быть начеку, чтобы не встретиться с мамой. Вечерами болтала с подругой про учебу, новых знакомых и практику в Карелии.

– Чего только я рассказываю, – наигранно возмутилась Надя. – Тоже что-нибудь расскажи.

– Ну-у-у, – свернув губы в трубочку и приподняв брови, начала подруга. – Помнишь, я тебе говорила, что Леша писал родителям?

– Помню.

– В общем, он писал не только им, – смущаясь, начала подруга. Надя внимательно слушала, жуя «Альпенгольд». – Он, когда ушел в армию, стал и мне писать. Сначала мы просто по-дружески общались, а потом как-то все так закрутилось, и мы вроде как по переписке стали встречаться.

– Да ты что, – воскликнула Надя, расплываясь в улыбке. – Ничего себе.

– Сама не ожидала, – смущенно ответила подруга.

Тема оживила обеих подруг, полночи они провели, обсуждая любовную переписку, некоторые из писем Аня дала прочитать подруге.

– И чего думаете?

– Я немного переживаю, как мы встретимся: все ведь может измениться.

– Анька, бли-и-ин. – Надя обняла смущенную подругу, – это так здорово, мои друзья влюбились в друг друга.

– Прекрати. Я еще больше начинаю нервничать.

– Целоваться с ним будешь.

– Надя? – Аня покраснела.

– Что? – дразнила подруга. – У меня нет парня, так хоть твоего обсудить.

– Дурочка. Давай сменим тему или вообще давай вина выпьем.

– Чего сменим-то. Расскажи, как у него дела.

– Всё хорошо. Получил младшего сержанта, подумывает контракт подписывать.

– А где он служит?

– На Дальнем Востоке.

– Ты поедешь к нему?

– Не знаю. Мы решили, что сначала он приедет, увидимся, а там посмотрим. Да и контракт можно заключить где-нибудь поблизости.

***

Встреча друзей состоялась спустя несколько дней у Ани дома. Надя забыла обо всем на свете, когда увидела Колю и Лешу. Оба парня приобрели военную выправку, только Колька был более серьезен и сдержан, нежели Лешка. Он изменился не только внешне, но и голосом, который стал ниже и грубее.

Во время посиделок за столом особенно внимательно Надя и Коля следили за молодой парой, которые все время норовили улизнуть на балкон, а ребята шутили над ними.

– Ну как у тебя дела? – спросил Коля Надю.

– Все не так, как я представляла, – без позитива ответила подвыпившая подруга.

– У меня тоже. Думал, что поступлю на военку, отношения с отцом улучшатся. А стало только хуже, – произнес Коля и потянулся за бутылкой.

– Чего стряслось?

– Год назад отец совсем с катушек слетел, с работой какие-то проблемы начались, мать стал бить. Я приехал домой, увидел маму и, короче, не выдержал. Мы подрались.

– Сильно досталось? – Надя переживала за друга.

– Сильнее досталось ему, – ухмыльнулся выпивший Колька.

– Да ты что?

– Ага, да он был так пьян, что стоять на ногах не мог. В общем, я сказал матери, чтобы его больше в доме не будет. Не хотел я смотреть на побитую мать и на то, как она плачет из-за этого козла.

– Коль, – сочувствующе приобняла друга Надя. – Ты хороший человек, всегда им был и правильно поступил. Как сейчас у мамы дела?

– Ты знаешь, хорошо, – закивал парень. – Она стала намного лучше выглядеть. Дома намного комфортнее без этого ушлепка.

– А куда отец ушел?

– К матери в деревню уехал. Хоть бы извинился, но нет. Ну и пошел он к черту, – ответил Коля, подставив бокал Наде.

– А что насчёт учёбы? Не жалеешь, что поступил в военное училище? – у Нади были предположения, что после ссоры с отцом Коля мог бросить учебу ему назло.

– Я думал об этом, но будет глупо бросать. У меня там достаточно неплохо все складывается, да и девушки любят военных, – хитро улыбаясь, ответил друг.

– Хитрец, – сказала Надя, толкнув его.

– Ну а что. Я парень красивый, – сказал Коля, выпрямив спину.

– Не спорю. – Надя заметила, как изменился друг, стал увереннее, уже совсем не мальчишка.

– Что мы все обо мне, как у тебя дела? – развалившись вальяжно на стуле и слегка повернувшись к Наде, спросил Коля.

– Ну-у-у, – начала она, – с мамой отношения не наладились. Друзей новых особо не завела, так, с соседкой по комнате немного общаемся и с парой одногруппников. К учебе только недавно появился интерес, появились хоть какие-то интересы, – отчеканила Надя, словно зачитывая пункты с листочка.

– А ну-ка поподробнее. Что там с мамой?

И Надя рассказала обо всем в подробностях, пока на кухню не вернулись Аня с Лешей. До самого утра друзья вели беседы, делясь веселыми историями о жизни в казармах, в университетах. Всю неделю проводили время вместе, ездили на природу жарить шашлыки, но вскоре отпуск закончился, первым уехал Коля, а Надя, ощущая неловкость проживания с молодыми влюбленными, решила раньше времени вернуться в общежитие, не повидав маму.

– Давай только не пропадай и приезжай, – просила подруга, обнимая ее на платформе.

– Обещаю.

Часть третья

«Природа и есть тот источник красоты, которого достается на всех, из которого каждый черпает по мере разумения»

К. А. Тимирязев

Третий курс оказался самым мучительным и загруженным, головы кипели от информации и плотного учебного графика. Единственное, что отрезвляло, – главная цель была не за горами. Необходимая сумма накоплена, подписан договор о прохождении практики в заповеднике, там же найдена подработка. Оставалось отмучить сессию, в которой тройка по некоторым из дисциплин уже считалась не такой уж и унизительной. К семнадцатому июня она освободила себя от всех долгов и с чистой совестью спустя неделю отправилась осуществлять мечту.

Загруженная походным рюкзаком и чемоданом в ночном поезде Надя следовала до Москвы, а оттуда на самолете прямиком во Владивосток, преодолевая больше шести тысяч километров.

О Дальнем Востоке она знала лишь то, что о регионе ходило много разных слухов и домыслов, чему не очень-то хотелось верить; как говорила бабушка, сколько языков, столько и мнений. Чаще слухи распространяют те, кто сам того не видел. Что же слышала Надя: там лишь леса да деревни, что условия проживания тяжелые, что по улицам бродят медведи да тигры, что время замерло в далеких «лохматых» годах, из развлечений – водка да кулачные бои.

В школе она не изучала историю того региона, как и все изучала историю России. Что было точно известно о крае, так это то, что там богатая и живописная природа, которая редеет под влиянием человека, что обитают там одни из крупнейших хищников. Пейзажи на фотографиях завораживали, образы были сильнее слухов. Знать хотелось больше, видеть вживую, прикасаться наяву.

Двадцать пятого июля в десять часов пятнадцать минут самолет приземлился в аэропорту «Кневичи». У багажной карусели утомленные перелетом пассажиры нервно ожидали чемоданы, непонятно чем утомленная лента будто назло медлила с выдачей багажа. Получив долгожданный багаж, уставшая от перелета студентка отправилась в уборную. Произвести первое впечатление было важно. Раскрыв чемодан в углу уборной, достала бежевое шифоновое платье в горошек, с длинным рукавом, подпоясанное на спине в небольшой бант. Под цвет платья надела бежевые босоножки на крошечном каблуке, с закрытым носом и пяткой, закрепляющиеся ремешком на лодыжке. Причесалась.

На выходе из здания аэропорта Надю поразило то, на какой высоте находятся облака, в Петербурге небо и земля практически соприкасаются друг с другом, здесь же небо было так высоко, что окружающая обстановка выглядела масштабно и просторно. В воздухе не чувствовалось примесей выхлопных газов, пищевых забегаловок, в воздухе чувствовалась свежесть.

Отойдя чуть от здания, стала искать встречающего ее человека. До последнего дня не было известно, кто поедет ее встречать; единственное, о чем предупредили, – это то, что будет человек в спец форме с эмблемой заповедника. Оглядывая стоящих у аэропорта людей, Надя надеялась, что кто-то узнает ее, но как? Лево, право, какая-то табличка в руках молодого светловолосого парня, одетого в камуфляжную одежду. Прищурив глаза, студентка увидела надпись: «Кирсанова Надежда» и прямиком направилась туда. Это был молодой человек лет двадцати, может, и старше, на одежде которого была эмблема, нашивка с логотипом заповедника и рисунок амурского тигра, отдыхающего на пьедестале, гордо смотрящего вдаль, а поверх надпись: «Заповедник N».

– Добрый день, вы, наверно, меня ждете? – поинтересовалась она, держа в одной руке чемодан, а другой поправляя лямку рюкзака на плече.

– Здравствуйте. Возможно, – ответил парень, оглядев с ног до головы девушку и ее туфли. Затем протянул руку, чтобы взять чемодан.

– Спасибо, – ответила студентка. Идя позади, Надя оценивающе смотрела на парня, он был мужественен, но неразговорчив, что заботило ее меньше всего. Уставшая после длительного перелета, она хотела скорее сесть в машину и выехать, быстрее достичь места назначения, сбросить вещи, принять душ и упасть на кровать.

Парковка была заполнена праворульными японскими иномарками, начищенными и блестящими. Студентка была в ожидании сесть в удобную машину. Пробираясь сквозь ряды машин, Надя взглянула на одну, что выбивалась из общего потока. «Хоть бы не она, хоть бы не она», – молила студентка. Но именно у светло-серой коробки, забрызганной грязью и похожей на буханку хлеба, остановился инспектор. «О нет», – разочарованно подумала студентка. Молодой человек обошел транспорт, Надя пошла за ним; стараясь не подавать вида разочарования, пыталась держать на лице улыбку и выглядеть добродушной.

Открыв центральную дверь, парень обернулся и протянул руку за чемоданом, взглянув на студентку. Бегающий взгляд по машине и наигранная улыбка дали понять, о чем думает приезжая. Левый уголок губ инспектора дернулся, и на щеке выступила ямка. Поставив чемодан между сиденьями, протянул руку за рюкзаком. Плечи девушки опустились; сгрузив тяжесть и отдав рюкзак, стала осматриваться по сторонам, не смотрит ли кто на них. Захлопнув скрипучую дверь железной коробки, парень вновь обошел машину и сел за руль. Надя пыталась открыть переднюю дверь, чтобы сесть, но дверь не поддавалась. Заводя мотор, водитель смотрел из салона и, осознав, что приезжая не справляется, открыл ее изнутри. Недовольно сев, почувствовала, как в нос ударил запах бензина и сигарет. Внутри салон выглядел так будто при ее создании на нем сэкономили или просто забыли доделать. Между сидениями торчали две металлические палки с черными шариками, одна короче другой. Единственным, что не вызывало неудобств, были кресла, но слишком уж они выделялись, словно из другой машины, ведь сидения сзади были другими, широкими диванами, обитыми дерматином. Студентка пристегнула ремень безопасности, и машина тронулась.

Поселок Бурный был в четырех с половиной часах езды от аэропорта. По пути Надя наблюдала небольшие города и поселки, окруженные высокими горами, укрытыми густой зеленой шапкой. Чем дальше от городов удалялась машина, тем чаще мелькали зеленые холмы, просторные поля, деревни, реки.

Надя представляла поездку иначе, более комфортной и романтичной, наяву же духота, посторонние запахи и водитель, набравший в рот воды.

В долгой утомительной поездке укачивало, Наде хотелось прилечь. Немного наклонившись вбок, стала шарить под креслом, но не находила то, что было необходимо. Водитель сделал музыку чуть тише.

– Что-то потеряла? – вдруг заговорил водитель.

– Хочу кресло опустить, – ответила девушка. Водитель усмехнулся.

– Что? – спросила Надя, пытаясь сдерживать недовольство, непонятно, что смешного в ее желании.

– Они не опускаются, – все с той же усмешкой ответил водитель. Нервно откинувшись на кресло, сложила руки на груди, стала смотреть в окно слева.

Искоса Надя пыталась разглядеть водителя, пока тот внимательно смотрел на дорогу и часто щурил глаза, не то от солнца, не то по привычке. Лицо его было смуглым, видно, что он много времени проводит на солнце, от которого русые волосы приобрели светло-рыжие пряди. Ближе к росту волос, у виска, виднелись веснушки. Жилистые руки, грубо держащие руль, были твердыми и в ссадинах. Сидел он раскрепощенно, откинувшись на спинку кресла, широко расставив ноги. Он был холоден и не проявлял интереса, любопытство завладело Надей, но заговорить первой не решалась.

Он хотел было закурить в машине, но студентка остановила, сославшись на аллергию, отчего парень бросил зажигалку и сигарету на панель и включил музыку. Громкий дерзкий мужской голос из магнитофона напевал:

Всю поездку был только этот голос. Несколько раз студентка засыпала, но выбоины на дороге возвращали в реальность. Ехали быстро, водитель практически не сбавлял хода, даже когда съехали на серпантин. Казалось, темп музыки соответствовал движению машины. Одна из песен слегка усмирила езду и понравилась Наде, но в тоже время слова смутили. Она старалась смотреть в боковое окно, чтобы не выдать себя, а водитель впервые искоса посматривал на ее реакцию.

Погода была ясная, солнце жгло все сильнее. Из-за отсутствия кондиционера машина превращалась в душную коробку, но открывать окна водитель не торопился: салон заволокло бы пылью. Надю начинало укачивать от постоянной тряски на разбитой дороге и отсутствия возможности нормально дышать. Размытые дождями дороги в местах, где располагаются заповедники, являются для одних проблемой, для других – спасением. Меньше желающих приехать в заповедные места и нарушить идиллию природы.

Инспектор видел, что студентке подурнело.

– Скоро будет дорога получше. Ближе к поселку трактор немного разравнивает.

– Хорошо бы, а то уже тошнит. – Надя держала ладонь у горла, как будто бы пытаясь сдержать приступ тошноты.

– Можем остановиться ненадолго.

– Не надо, хочу быстрее доехать. Долго еще?

– Недолго, – слегка протянул инспектор.

Это был последний разговор, который состоялся между пассажирами, остальное время каждый провел в своих мыслях.

Вскоре машина въехала в пункт назначения. Поселок Бурный (название пошло от реки Бурной, которая такой бывает летом, после обильных дождей, и весной, после схода снега) был окружен крутыми, словно отшлифованными на макушке сопками, густо покрытыми растительностью. В поселке были в основном частные дома с огородами и низкими заборами, будто люди не стремятся оградиться или спрятаться от соседей, все друг у друга на виду. Соседские коты бродили от одного участка к другому, и никто не гнал их прочь с территории. Выглядывая в окно, Надя видела собак, разморенных на солнце; одни лежали на крыльце, другие – на крышах будок, не проявляя никакого интереса к проезжающим машинам. На участках были небольшие огороды, засаженные урожаем, цветниками, которые уже радовали своих хозяев. Несмотря на небольшой поток транспорта, вдоль основной трассы были высажены деревья, а под ними – кустарники, защищающие дома от пыли и выхлопных газов. «Как продумано, – решила Надя, – вот бы у нас такое организовать, где дороги с большим потоком машин находятся в лучшем случае в пятнадцати метрах от жилых домов».

Жизнь в поселке протекала размеренно, упитанные коровы неторопливо и вальяжно шли вдоль дороги, более наглые ложились на дороге так, что машинам приходилось объезжать их по встречной полосе. И только сигнал автомобиля мог убрать «лежачего полицейского» или хозяйка скотины с криком: «Дома у себя сигналить будешь».

Замеченные немногочисленные прохожие никуда не торопились, тихонько шли кто куда. После Петербурга жизнь здесь предстала в замедленной съемке, это удивляло Надю: она привыкла к суете и быстрому темпу, который тут же ее подхватывал на выходе из дома.

Местные проявляли к приезжим любопытство, это можно было заметить, поймав неловкость оценивающего и ускользающего взгляда. Считающая уместным пристально рассматривать прохожих, сама же Надя слегла была раздосадована, возникло ощущение, будто с ней что-то не так.

Приезжих не встречали с распростертыми объятьями, кто-то с ними был приветлив, кто-то безразличен, но настороженность проявляли все. Туристы – это и доход, и беда в одном обличье. Летом привычный образ жизни местных жителей и фауны менялся: шум, горы мусора, запахи шашлыков, привлекающие диких животных, костры и сбор лесных даров в таком количестве, в каком весь поселок не собирает за сезон, осознание, что животным необходимы эти дары для снежных зим. Умеренность и личное пространство – понятие не для городских. Надя приехала в туристический сезон, но наплыва машин не увидела, водитель объяснил, что все туристы сконцентрированы на пляжах у моря, еще часть отправилась в походы, вечером вернутся в поселок ночевать.

Машина подъехала к центральному входу двухэтажного здания. Выйдя из машины, Надя оглядела здание. Окна с деревянными рамами, выкрашенными в белый, но уже пожелтевшие от солнца; украшали окно белые тюли, на подоконниках виднелись цветы в горшках. Над входом висела табличка: «Визит-центр заповедника».

Вдруг громкий голос одернул студентку. Надя обернулась. У входа стоял мужчина среднего роста, с растрепанными серебристо-каштановыми волосами. Худосочный, словно марафонец, с крепкими жилистыми руками, выглядывающими из-под закатанных до локтей рукавами камуфляжа. Осунувшееся лицо обрамляли четко очерченные густые брови, казалось, именно под их тяжестью уголки век так низко нависали. Глаза казались слегка припухшими и усталыми, будто этот взгляд видел так много, что больше его ничем не удивить. На лбу выделялись глубокие складки, даже когда мужчина не морщился от яркого солнца, как и складки у крыльев носа.