Посредник Дьявола
Пролог
По узкой болотной тропинке шли две девушки, они жались друг к другу плечами и нерешительно шоркали по мокрой траве кирзовыми сапогами. Одна держала в руках корзину, накрытую цветастым полотенцем, вторая то и дело прижимала ладонь ко лбу и поправляла очки.Догорал алый закат, меж редких тощих сосен скользила туманная дымка, монотонно звенела мошкара, а в воздухе витали запахи сырой земли, тины и цветущего багульника. Подала голос птица, испуганная нежданными гостями, разорвала высоким писком гибельную тишину, и, громко хлопнув крыльями, вспорхнула из-под куста. Девчонка в очках споткнулась о травяную кочку, затем робко предложила:
– Может, не пойдём?
– Лидка, всего ничего осталось! – подруга обернулась, но шаг не сбавила. – Не дрейфь, рыжая!
– Не нравится мне здесь. Воняет страшно, голова разболелась.
– Боишься? Так и думала, что струсишь!
Девушка всё же остановилась и по старой привычке подбила пальцами кудрявую выбеленную шевелюру. Свои натуральные волосы блондинка громко объявляла проклятием – тонкие и серые, словно мышиные хвостики, потому не таясь завидовала медноволосой подруге, которая не нуждалась ни в покраске, ни в химической завивке.
– Ничуть! – поспешила оправдаться Лида.
– Разве тебе неинтересно?
– Не знаю. Просто… зачем нам это?
– Как?! Ведь только что обсуждали!
– Вот так! Ну не верю я, хоть тысячу дискуссий проведи.
– Ясно, хорошая девочка Лида – атеистка и комсомолка… – фыркнула блондинка.
– Не в этом дело.
– Именно в нём!
– Затея, честно сказать, дурацкая, – рыжая продолжала упорствовать.
На время практики в деревенской школе девушек поселили у одинокой старушки, которая в первый же вечер завела пространный разговор об огромном болоте, спрятанном за полоской сизого весеннего леса. Она твердила о непролазной топи, диких зверях и прочих опасностях, которые грозят городским бестолочам. Бабушка словно была не в себе, стращая с порога двух юных квартиранток, но от наблюдательного человека не укрылся бы суеверный страх в обрамленных глубокими морщинами глазах. Позже, на вечерних посиделках подруги узнали – кроме трясины да тины , в болоте живёт ещё кое-что…
Блондинка поджала губы и принялась шарить по карманам в поисках пачки сигарет и спичек.
– Ты мне друг или свинья? – спросила она, выпуская из лёгких горький дым.
– Ну что за вопросы?
– Вот именно! Побудь рядом для поддержки штанов.
– Ладно, – в очередной раз сдалась Лида. Она с силой пнула кочку, сбрасывая червяка с сапога.
– Зато будет что рассказать в компании! – блондинка попыталась воодушевить напарницу.
– Да уж, особенно перед некоторым товарищам побравировать…
– Снова-здорово!
– Как хочешь, дело твоё. – Рыжая отвернулась, разговор упёрся в тупик.
Вскоре девушки добрели до заросшего бурьяном участка в самом сердце болота. Лида остановилась неподалёку у низкой кривой сосны и заявила, что будет ждать здесь. Блондинка же прошла дальше, с трудом отворила щербатую калитку и скрылась среди серых зарослей.
Рыжая, оказавшись на пронизывающем весеннем ветру, мгновенно замёрзла. Она притопывала ногами в тяжёлых сапогах и посматривала на заграничные электронные часы на правой руке. Утомившись на одном месте, начала ходить кругами и обнаружила плоский валун, утопленный в землю. Едва Лида приблизилась, как под ногами с возмущённым шипением прошмыгнула гадюка. Рыжая завизжала, вскочила на камень, да так и осталась ждать подругу, балансируя на скользкой поверхности.
Блондинка вернулась через десять минут. Вылетев из зарослей, она зашагала прочь от двора, совершенно позабыв о группе поддержки.
– Эй! – крикнула Лида, спрыгивая с валуна. – Что такое?
Подруга сделала ещё пару шагов и встрепенулась.
– Ерунда! Идём отсюда!
Девочки торопились вернуться в деревню. Молчание тревожно звенело меж ними. Блондинка кусала губы и морщила лоб, обдумывая что-то, и не спешила делиться соображениями с лучшей подругой. Лида не встревала – боль в голове стала невыносимой, сузив размах мыслей до крохотной таблетки анальгина, лежащей в боковом кармане сумки. Лишь подходя к деревне, на ум девушке пришли корзина и полотенце, что так и остались на болоте.
Похожее полотенце станет уликой в деле о смерти Лиды, которое, впрочем, было закрыто в связи с отсутствием события преступления.
Глава 1
Аню подгоняли мысли, она бежала, видя перед собой только графичный ковёр тротуарной плитки. Настырный ветер превращал папку с работами в парус, принуждая быстрее переставлять ноги, но его порывов не хватало, чтоб остудить перегруженную голову. У Николаевой было много дел: она хотела закончить курсовой проект пораньше, пыталась отхватить огромный кусок знаний для грядущего зачёта, спешила подтянуть падающую успеваемость, а также возвращалась к неприятной мысли, что её скромные финансовые накопления растаяли и, видимо, пора искать подработку. Да, дел много. Однако это малая часть всех бед.
Аня коснулась двери метро и вдруг вспомнила, что забыла купить картон для макета. Она чертыхнулась, крутанулась вокруг своей оси и врезалась в мужчину, шедшего позади.
– Извините! – буркнула она автоматически, и не сразу осознала, кто перед ней. – Ой, Гена, прости.
Высокий и широкоплечий брюнет был её телохранителем, его нанял Святослав на постоянную службу после истории с похищением Ани оккультным психом Максом. Вот уже которую неделю выход из дома не обходился без хвоста за спиной. Обыкновенно «несвободное» положение переносилось проще, а сегодня Николаева ушла в себя и на автомате свернула не на парковку, где её ждала машина, а к метро, как привыкла за много лет.
– Я… Эм… – Аня силилась подыскать оправдание, дабы не подумали, что она пытается сбежать таким нелепым образом. – Мне нужно в магазин.
– Да, конечно, – ответил Гена и махнул рукой в сторону университета. – Вернёмся за машиной и поедем.
– Зачем? Вот он.
Аня указала пальцем на небольшой художественный магазинчик за углом.
– Хорошо, – ответил охранник и встал рядом, демонстрируя, что теперь уж она от него никуда не денется.
Николаева и не собиралась, просто в очередной раз тщетно попыталась распутать клубок чувств и мыслей.
Аня десять минут перебирала рандомно разбросанные ценники на полке художественного магазина и не могла найти нужный. Оказаться в неудобном положении, когда на кассе товар стоит половину стипендии, совсем не хотелось, и она уже собралась вернуть на место пачку хорошего картона, процедив прежде под нос:
– Ну и сколько он стоит?!
– Триста.
Рядом показался парень с красными волосами и десятком серёжек в одном в ухе – студент архитекторской группы по фамилии Мурашко, который собирался взять такой же картон.
– О, пойдёт! – сказала Аня. – Привет!
Парень оглядел одногруппницу с ног до головы.
– Хай! Я тебя сразу и не узнал в этом пальто: фильдеперсовая такая стала. Готова к зачёту у Жуковой?
– Так себе… – Аня пожала плечами: с одной стороны, она каждый день настраивалась на грядущую экзекуцию, с другой же, Жукова своим присутствием обнуляла знания и вгоняла состояние фрустрации.
– Аналогично. Ведьма меня ненавидит и не скрывает этого.
На это Ане было нечего возразить: их преподаватель по архитектурному проектированию отличалась чрезмерной строгостью и относительной справедливостью. Она требовала много и давала много, но терпеть не могла недисциплинированность в поведении ли в одежде. Ане от неё досталось за невыключенный телефон, а Мурашко – за внешний вид, потому за ними двумя Жукова следила особенно пристально.
– Ну… – Аня попыталась выдавить из себя утешение, – Как-нибудь сдадим, не в первый раз.
– Я готов душу в залог отдать, чтоб самодуру больше не видеть! – Мурашко театрально положил руку на сердце. – Слушай, у меня затык один по курсовой случился. Может, подскажешь чего?
– Да, конечно.
Он сбросил с плеча рюкзак и начал рыться в поисках тетради. Аня словила на себе косой взгляд продавца и остановила парня:
– Давай сперва расплатимся.
Гена стоял у другого конца стеллажа и делал вид, что внимательно разглядывает наборы угольных карандашей, хотя такого амбала невозможно уличить в любви к графике. Аня мельком взглянула на него и на Мурашко, но парню-неформалу было совершенно безразлично присутствие телохранителя рядом, пускай о бурно расцветшей личной жизни соседки по парте и любили посудачить в группе.
Пройдя через кассу, они свернули в маленькую кофейню, где за крошечным столиком за полчаса обсудили учёбу. Гена же сидел рядом и потягивал американо, не выпуская свою цель из поля зрения.
Мурашко подсказал Ане, как быстро подзаработать – собрать по дому остатки материалов (холсты, краски – чего не жалко) и слепить интерьерную картину, а после он даст контакт, куда руботу можно сбыть за пару тысяч. Этим и пришлось заняться субботним вечером, вместо похода в бар с лучшими подругами – Катей и Викой, которым уделялось и без того мало внимания в последнее время.
Аня вытащила на свет посредственную работу на отличном льняном холсте и попыталась перекрыть её загустевшей грунтовкой. Она долго и безуспешно растягивала слои плоской кистью: из старого флейца полезла щетина, а горбы держались крепко. Впрочем, пришлось оставить как есть.
– Хм, что-то быстрое и объёмное…
Аня устроила холст у стены на газету, опустилась на колени напротив. Основа уже испорчена, теперь необходимо маскировать огрехи, вызванные жадностью, то есть чрезмерной экономностью. Николаева вспомнила о своём летнем приключении: блуждание по ночному лесу, освещённому серебряной луной, когда монстр из старых сказок дышал в затылок и следил налитым кровью единственным глазом.
Негодный грунт можно не жалеть – Аня взяла мастихин, зачерпнула побольше и ляпнула у верхнего края холста жирную акриловую каплю, которая начала медленно стекать вниз, превращаясь в выпуклую полоску. Рядом ещё одну потолще.
– Сработает как текстурирующая паста? – спросила Аня у стены своей комнаты, глядя на медленно растягивающуюся густую жидкость. – Какая же халтура…
Наделав у верхнего края ряд таких капель, Николаева оставила основу схватываться и понесла кисти в ванную, где ополоснула их и бросила в банке с тёплой водой. После же вернулась в комнату и проверила, высох ли макет, что собирался на низком столике, выдвинутом на середину. Места склейки были чуть влажными, что огорчало: ужасно хотелось поскорее убрать его подальше, ведь в небольшом помещении стало совсем тесно – от двери к окну приходилось пробираться боком.
Она вернулась к работе, взяла блокнот и села на пол, дабы набросать эскизы. На подоконнике завибрировал телефон. Аня попыталась встать одним рывком, но потеряла равновесие и повалилась на колени, она разогнулась и стукнулась головой о столик с макетом. Сдав назад, наконец удалось подняться на ноги и добраться до телефона.
По видеосвязи звонил Святослав. Аня сдула волосы с лица, поправила на плече растянутую майку, скрывая шлейку белья, бросила быстрый взгляд на себя в маленькое зеркальце. Сердце часто застучало, отдаваясь жгучими вибрациями в животе, такое с ней случалось при каждом его звонке, сообщении или мимолетном воспоминании. Аня облизала губы, засунула в ухо наушник и приняла вызов.
– Привет, – сказал Свят.
Он снова был за рулём.
– Привет, – отвечала Аня, ощущая, как слабеет голос.
– Чем занимаешься?
Мужчина не смотрел в экран, отдавая себя дороге. Лицо его освещалось холодным светом фонарей, но глубокие тени скрывали глаза, пряча от Ани настроение мужчины.
– Холст загрунтовала.
– Мм, собираешься рисовать?
– Да. Хочу сделать интерьерную картину на продажу. Пару тысяч выручить можно.
Аня раскрыла свои планы и тут же прикусила язык: «Не надо было этого говорить!»
– Мне продай, – по-прежнему глядя вдаль, предложил он.
– Нет, ты что… Так некрасиво. Просто интерьерная поделка для невзыскательной публики, там ничего особенного не будет.
– Покажешь результат?
– Разумеется. М-м-м… Как твой день?
– То одно, то другое. Как обычно, – отмахнулся он, и наконец посмотрел на неё. – Завтра всё в силе?
– Конечно!
Она попыталась изобразить выражение сдержанного согласия, ликование вылезло через глупую улыбку. Было бы слишком обидно, если бы Аня всю неделю зря сидела ночами над домашними заданиями, чтобы освободить выходные, и извела напрасно две упаковки восковых полосок и три километра нервных клеток на свои несчастные белые ноги, добиваясь идеальной гладкости.
– Хочу тебя предупредить мы заедем на мероприятие.
– Какое?
– Ничего особенного, закрытая вечеринка в одном заведении.
– Оу… – К просьбе подобного рода Николаева готова не была.
– Не пугайся, я буду с тобой.
– Я не… – язык её окончательно присох к нёбу. Летом она пошла за Святославом в тёмный лес, дабы спасти от Лиха, что едва не сожрало их обоих. Месяц тому сидела в подвале у маньяка, который собирался пересадить в её тело душу мёртвой ведьмы. Но эти события и наполовину не были такими устрашающими как светский раут в высшем обществе. – А это обязательно?
– Ну… – теперь уже замялся Свят, – Я и сам не горю желанием туда идти, однако есть дело на пару минут.
– Ох! – Аня вздохнула, потирая переносицу. – Хорошо. Только… Я ведь…
– Не беспокойся, – Святослав ухмыльнулся. – Будь готова завтра в семь. На час заедем в клуб, послушаешь музыку, а займёмся чем-нибудь поинтереснее.
Дверь в комнату открылась, в проёме показалась мама.
– Аня! – строго вскрикнула она.
Дочь поспешно прижала телефон к груди.
– Сколько раз я говорила смывать краски? Вся ванная в белых пятнах.
– Я уберу.
– Сейчас же! Снова всё присохнет, будешь вместе с эмалью отскребать.
В наушниках послышался смешок Святослава. Мама захлопнула дверь, оставив Аню в неловком положении.
– Я на секундочку.
Установив телефон на подставке, она вытащила наушники и сделала музыку на ноутбуке погромче, чтоб Свят не скучал и не слышал фоновых звуков, раздающихся из квартиры.
Проблема белых пятен от грунтовки была пустяковой и решилась за мгновение большим напором горячей воды из душевой лейки. Мама же, наученная горьким опытом с масляным пурпурным кадмием, отметала все заверения, что краски неодинаковы – не надо паниковать, когда видишь пятно на сантехнике. Аня каждый раз получала нотацию о своей неряшливости, и была отчасти с ней согласна: много крови попил у них стойкий красный пигмент. Да, в последнее время расположение духа родительницы оставляло желать лучшего.
– Всё, я здесь, – сказала она, поднимая телефон и возвращая наушники на место.
– Какие интересные песни ты слушаешь, – вдруг кольнул Святослав сарказмом, он хмуро глядел куда-то вправо, выкручивая руль.
– Что? – Аня посмотрела на плейлист – во время её отлучки заиграла малоизвестная американская группа, отличающаяся провокационными текстами. – А… Я вообще не вслушиваюсь…
– В песне одна цензурная строчка.
Аня пожала плечами и выключила музыку. Святослав продолжал:
– У тебя спина белая, – весёлость вытеснила из его тона недовольство.
– Где?
– Вот там, чуть ниже.
Аня выкрутила шею и заметила, что на домашних спортивных брюках отпечаталась грунтовка. Белое пятно сидело точно по центру правой ягодицы.
– Вот блин! – вскричала художница, осознав, что задела картину при своём неловком подъёме и смазала правый верхний угол. Потом заговорила девичья аккуратность, – Минус штаны.
Святослав покачал головой, сбрасывая непринуждённый тон.
– Кстати, я сюрприз тебе отправил, чтоб не скучала субботним вечером. Уже опаздываю на встречу, так что целую и до завтра.
– Пока.
Святослав сбросил вызов.
Аня положила телефон на подоконник и прислонилась пылающей щекой к холодному стеклу.
Жизнь вошла в крутой вираж. Всё изменилось слишком стремительно, слишком резко. Кажется, ещё немного, и сил держаться не останется, инерция выбросит на обочину, где самое место простой девушке Ане Николаевой.
Разве таких возит личный водитель? Приглашают на закрытые вечеринки для избранных? Спустя почти месяц ежедневного присутствия за спиной Гены, Аня поняла, что устаёт от его компании. Завтрашнее мероприятие, и вовсе не входило в планы, а ей ведь даже надеть нечего. Самозванец внутри вопил: «Не обманывайся, маленькая дурочка! Это всё не для тебя!», Аня уже готова была согласиться, но слова Аполлинарии Илларионовны ненадолго заткнули ему рот. Старушка за свой век накопила вагон мудрости, её собственная история являлась показательным примером того, что бедная девушка достойна большего, за одним исключением – Гордеева ведьма. Своим существованием она нарушает все человеческие устои. Сможет ли так когда-нибудь Аня? Ответ однозначен – нет.
Неделю назад Николаева нанесла травнице визит. После беседы прояснилось немногое. Ведьма настороженно отреагировала на вести о возвращении в мир имени Роза. Она тотчас же вызвала к себе соратницу – Клавдию, и настоятельно порекомендовала пообщаться с этой женщиной.
Аня, пряча тревогу за натужно прямой спиной, ожидала появления новой ведьмы в своём кругу знакомых. На удивление та оказалась приятной дамой, по типажу напоминающая, скорее, продавщицу из Карасёвского магазина, чем колдунью.
Клавдия появилась через час, когда пересохло дно уже второго пузатого чайника, а язык устал от долгого пересказа своей жизни и семейных дел – Аполлинария Илларионовна не устроила допрос, просто вела непринуждённую беседу в нужном ей русле.
Новоприбывшая, после приветствия и знакомства, немдля затребовала кусок мяса да посытнее, пояснив, что с утра ела только чай. Хозяйка дома ответила:
– Сперва дело. Ужин подадут через час.
Клавдия, притворно понурила голову, не став спорить с властной генеральшей, сосредоточила внимание на Ане, села в ближнее кресло и взяла за руку.
– Хм. У тебя есть друг Святослав, – без тени сомнения сказала она.
– Как вы узнали? – Николаева отшатнулась, но быстро взяла себя в руки. Едва ли та прочитала мысли, которые в данной компании были далеки от Свята. Гордеева при телефонном звонке ничего не говорила о Вишневском, однако могла это сделать раньше. И всё же, присутствовали некоторые сомнения в данных умозаключениях.
– Она у нас провидица, – генеральша утвердила догадки сверхъестественного толка.
– Да, но в этом случае просто рядовое стечение обстоятельств, немного логики и… Он был моим соседом в самолёте из Владивостока в Москву, где упомянул о девушке Ане. Я предположила и угадала.
Свят обмолвился, что возвращался спешно, потому воспользовался регулярным рейсом. Тему такого приключения развивать после не стал, Аня и не настаивала.
– Ладно. Раз уж судьба вмешалась на взлёте истории, то пусть теперь приоткроет завесу. Что ты видишь?
– Хм… – протянула Клавдия и замолчала, немигая глядя в угол гостиной.
Аню пробрала дрожь, то ли от волнения, то ли от предвкушения. В голове родились миллионы вопросов, которые она могла бы задать настоящей гадалке, а не шарлатанке в цветастом платке, и среди них один самый-самый главный. Только она открыла рот, как дыхание спёрло: если ответ будет положительным, то всё испортит, а если отрицательным… Николаева слегка дёрнула рукой, разрывая контакт. Ведьмы переглянулись.
– Я…я бы не хотела знать будущее.
– Уверена? – Аполлинария Илларионовна подъехала поближе.
– Да.
– Что ж, это похвально, мало кто устоял бы. Однако информация нужна нам, а не тебе.
Клавдия одобрительно похлопала Николаеву по плечу, а после напустилась на Гордееву.
– Почему не сказала, что он тёмный?
– Хотела посмотреть на твоё лицо, когда догадаешься. Как ты не почувствовала в самолёте?
– Как я могла? Ларионовна, гляди мне! – женщина, годящаяся ведьме во внучки, погрозила пальцем.
– Полно! Ну ка, девочка, теперь расскажи в деталях, что произошло.
Аня вздохнула и пересказала всю историю по второму кругу: как встретила в роще мужчину в лиловом дыму, как исчезла Полина, как Макс устроил слежку, как пропавшая вернулась двоедушником, как их утащил в подвал псих и как ей удалось выбраться. Ведьмы слушали сосредоточенно, на сей раз Аполлинария Илларионовна задавала наводящие вопросы.
– Что думаешь делать? – обратилась к старшей коллеге Клавдия, когда в комнате повисла тишина.
– Трубить общий сбор. У них не выходит Розу воскресить, потому у нас есть фора.
– Как мы их найдём? Столько времени прошло: явки и пароли утеряны. И если уж тёмные взялись за старое, то следов не оставят. Да и невозможно найти того, кто всю жизнь прячется.
– Да, это огромная проблема. Здесь мы снова в плюсе – Святослав с ними не сотрудничает.
– Пока? – уточнила Клавдия, покосившись на соседку
– Что значит «пока»? – возмутилась Аня. Ведьмы переглянулись и отвели глаза. – И вообще, почему именно я идеальное вместилище этой Розы?
– Хороший вопрос! Здесь могу только предположить – ты находишься слишком близко к Святославу, и каким-то образом, на тебе остался отпечаток его энергии. Сила легче всего притягивается к подобной силе, – пояснила провидица.
Аня закусила щеку, вспомнив о летнем деле с запечатыванием поляны в лесу у деревни Выселок, когда попала в поток энергий, и едва не погибла. Должно быть,в тот момент она и получила силовой след. Видимо, вторую отмеченную жертву найти нелегко.
– Хотела бы спросить, почему в отношении тёмных такой негатив? Знаю, вы не одно и то же, но разве нельзя просто мирно существовать рядом?
– Нет! – отрезала Гордеева. – За очень редким исключением. То, как они используют свою силу – противно природе, она их отторгает, а тьма притягивает и развращает. Их методы ужасны и действенны одновременно.
– Они практикуют некромантию? – Аня хотела развить тему и вспомнила самое очевидное.
– Не всё. Некоторые могут подчинять людей, некоторые становятся чем-то вроде инкубов. Их тьма видов, так же как и нас.
– А Свят? Он…? – Аня облизала губы, ощущая, как горло сохнет при прямом вопросе о мужчине.
– Не инкуб, увы! – генеральша, прежде собранная и строгая, неожиданно расхохоталась, – Вишневский – универсальный проводник. Он может взаимодействовать с тёмным миром практически без всяких приспособлений. Только руку протяни, что называется.
Аня слегка расслабилась, об этом Свят рассказывал сам.
– Послушай, – Клавдия мягко коснулась её локтя, – Не переживай, ты со всем справишься.
– Вы говорите как гадалка?
– Нет, как друг, – подмигнула ведьма.
– Теперь можем и отужинать, – хозяйка посмотрела на часы и подняла колокольчик, чтоб вызвать горничную Светлану, как та вошла в комнату без приглашения.
– Приехал Святослав Вишневский.
– Ой! – Аня подпрыгнула на месте.
– Что ж, пригласи, – Гордеева поджатыми губами изобразила этюд пословицы: «Незваный гость хуже татарина».
Свят появился в гостиной через пару секунд, Аня издалека разглядела, что тот не в духе.
– Добрый вечер, – поздоровался он, пройдясь глазами по присутствующим. Завидев провидицу, слегка присвистнул. – Ха! Непиющая Клавдия Михайловна? Неожиданно.
– Здравствуйте, Святослав.
– Следите за мной? – Он сложил руки на груди, неотрывно глядя на хозяйку дома.
Едва ли её мог пронять грозный выпад мальчишки.
– Много чести! – фыркнула Аполлинария Илларионовна. – Судьба, и всего-то.
– Аня, мы уезжаем! – скомандовал он, оборачиваясь к двери.
– Ладно… – Николаева поднялась и ощутила, как отекли ноги, и узкие туфли сдавили стопу до боли. Она стиснула зубы, стараясь идти нормально и не ковылять.
– Погоди! – остановила Святослава генеральша, – Останься на пару слов.
– Подожди в машине, – указал он Ане, а сам закрылся с ведьмами в гостиной.
Николавева едва успела выйти за ворота, как Свят нагнал её, летящий из дома Гордеевой словно пробка из бутылки. Он подхватил свою девушку под руку и вывел со двора.
– Я звонил. Целый час.
– Прости, телефон оставила в пальто, а его забрала горничная. Было неудобно прерывать разговор и просить…
– И что мне прикажешь думать?
– Ничего страшного, ведь здесь был Гена. Кстати, где он?
– Я уже отпустил. В любом случае, как обычный парень может помешать этому шабашу?
– Не знаю…
– Садись.
Выезжали в молчании.
Редкие фонари пригородной трассы били по глазам холодным светом. Окружающий шоссе осенний лес глядел взъерошенным зверем, затаившимся перед прыжком. Шины шуршали по мокрому асфальту, и этот звук, приглушённый изоляцией хорошего автомобиля, становился похож на зовущий шёпот.
Аня вздрогнула и прижала сумочку к животу.
– Тебе холодно? – спросил Свят и включил подогрев пассажирского сидения.
Она ощутила, как тепло разливается по телу, вытесняя дёргующую тревогу.
– Нет, – запоздало, спустя минуту или две, ответила Аня.
– Хорошо, – Святослав посмотрел на неё совсем другим взглядом: мягким и ласковым. – Я не рассчитывал, что ваше общение затянется до ночи. Ведьмы – не самая лучшая компания для тебя.
– Почему? – удивилась Николаева, – Они очень милы. Клавдия Михайловна – интересная женщина, безотносительно того, что, вроде как, провидица.
Святослав выдержал паузу, многозначительно вздёрнув бровь:
– Вот именно. Нужно было предупредить.
Аня хотела протяжно вздохнуть, но сдержалась. Она поёрзала на месте, выискивая комфортную позу, и никак не находила – выпито слишком много чая. Замаячившие вдали огни заправки поманили к себе.
– Ты мог бы завернуть туда? Мне надо…
Слова «в уборную» застряли в горле.
– Да, конечно.
Святослав подъехал к самому входу в стеклянное здание магазина при АЗС. Николаева отстегнула ремень и перед тем как выскочить наружу спросила:
– Тебе взять что-то?
– Нет.
Аня пронеслась по залу, выискивая самое недорогое. Остановилась на упаковке жевательного мармелада в форме медведей. Наверное, можно было сделать покупку и после пользования туалетом, но ей не хотелось, чтоб персонал посмотрел косо. Притопывая на месте, ей пришлось отстоять небольшую очередь в кассу. Взгляд манили хот-доги на витрине, и яблочные штрудели, присыпанные сахарной пудрой. От вида еды желудок немедля подвело, а рот наполнился слюной. Цена этих «пластиковых» закусок окончательно отбила аппетит. Пришлось довольствоваться парой мармеладок на пути к выходу. Остатки Аня запрятала в глубины сумочки.
Когда Свят снова выехал на шоссе, она задала вопрос:
– Я не могу понять, почему еда на заправках такая дорогая? Фастфуд по ценам ресторана, хотя они ведь продают бензин, который и сам по себе очень недешёвый. Не понимаю.
– Акцизы, – пожал плечами Вишневский, – Нефтяные компании практически ничего не зарабатывают с розничной торговли топливом. Основной их доход обеспечивают кафе и магазины на заправках.
– Вот как? Никогда бы не подумала… – пробормотала Аня, почувствовав себя глупым маленьким ребёнком.
Святослав по пути в город ещё долго рассказывал ей о тонкостях работы гигантов топливной отрасли. Ане было действительно интересно, хотя добрая половина информации состояла из сложных слов и незнакомых терминов, которые, впрочем, Святослав пояснял ей на понятном языке. Ей даже удалось вставить пару уместных вопросов.
Наконец он улыбнулся, положил руку ей на колено и сменил тему:
– Давай где-нибудь поужинаем. Чего бы ты хотела?
Ане пришло в голову то, что она мечтала попробовать уже пару лет. Когда выпадает шанс исполнить желание – грешно отказываться, хотя назойливая совесть и скребётся где-то в глубине.
– Корейское барбекю.
Святослав слегка удивился, но только самую малость.
– Хорошо. Найди что-нибудь приличное и закажи столик.
Аня достала телефон и быстро нашла своё место среди списка своих подписок в соцсетях.
В кафе Святослав украдкой наблюдал за тем, как она цепляет тонкие ломтики овощей и укладывает на решётку. Аня, которую в начале их знакомства повышенное внимание с его стороны выбивало из колеи, теперь словно перешла на другой уровень. Присутствие мужчины рядом всё ещё вызывало волнение, но не такое острое, не пробуждающее неуклюжесть. Сейчас её наполняло лёгкое жжение по всему телу. Приятное ощущение.
– Ты ловко обращаешься с палочками, – заметил он.
– Да, у меня был период дорам, тогда я ела только ими.
Свят издал тихий смешок. Аня залилась краской: «Блин, зачем я это сказала?». Пускай реакции тела подуспокоились, но язык по-прежнему оставался вне власти разума.
– Давно было. Пару лет назад, – поспешила оправдаться она, сознавая, что пора увиливать с этой скользкой тропинки, выдающей в ней подростка. – Я бы хотела вернуться к разговору о Клавдии Михайловне.
Святослав со вздохом сложил руки на груди, отодвинув от себя палочки.
– Подожди, не злись, я о другом. Ты бы хотел узнать своё будущее? Потому что, в момент знакомства с ней я поняла – нет. Совсем. Заглядывать вперёд не стоит.
– Правильно. Прорицание – нестабильный дар, я не до конца в него верю. Клавдия Михайловна, какая бы ни была добрая и прекрасная женщина, может не увидеть ничего и выдать игру воображения за действительность, а может ошибиться. Цена у такой ошибки станет неподъёмной. И даже не это меня смущает больше всего. Знания о будущем, верные ли нет – программа. Человек, хоть бы и преисполненный скептицизма, будет держать в бессознательном эту информацию и поступать не так, как действовал бы, будь он свободен от подобного груза. Потому нет, я бы не хотел заглядывать наперёд, – он вновь взял в руки палочки. И вдруг ухмыльнулся себе под нос, – Но если дело касается биржевых сводок, то… Едва ли наша провидица такое умеет.
Аня заметила, как кусочки цукини и зелёного перца начали подгорать, она поспешила снять их с огня. Дожевав овощи, довольно произнесла.
– Как же вкусно!
– Да, неплохо. При всей аутентичности меню, интерьер так себе.
– Верно. Давит изобилие деталей. На фото красиво, но…
– Совсем не в духе азиатского минимализма, – закончил за неё Святослав.
– Точно.
В сумочке зазвонил телефон. Николаева отвлеклась от трапезы и вытащила его.
– Это мама. Можно я отвечу? – спросила она, отключая звук вызова.
– Разумеется, – он кивнул и поднялся из-за стола, давая ей возможность поговорить без лишних ушей.
Аня сняла трубку.
– Уже поздно. У тебя всё в хорошо? – начала мама, сдерживая волнение. Как бы дочь ни успокаивала родительницу, рассказывая, что плохого парня, похитившего её ребёнка уже давно изолировали от общества, та не переставала беспокоиться, будто чуяла, что причина похищения сидит рядом.
– Да. Всё отлично.
– Во сколько вернёшься?
– Думаю, скоро, – соврала Аня, выглядывая в дали Святослава, отошедшего куда-то за бар.
– Будь осторожна, ладно?
– Конечно, мам.
– Разбуди меня, когда придёшь.
– Пока.
Николаева сбросила вызов, в чёрном зеркале мелькнуло её лицо с печатью задумчивости. Она долго глядела перед собой и не заметила, как Святослав вернулся к столику.
– Тебя что-то беспокоит? – спросил он, уловив растерянность в её взгляде.
– Нет. Хотя… Я не сказала маме о нас, и теперь приходится постоянно недоговаривать. Прост у меня предчувствие, что она не одобрит. Да, я осознаю – вроде как взрослая и могу решать сама, и всё же, не хотелось бы огорчать её лишний раз.
– Какие у вас с матерью отношения?
– Хорошие. Доверительные.
– Тем более, неразумно врать в этой ситуации. Каков бы не был кредит доверия у материнского сердца, но и он не безграничен.
– Думаешь, нужно рассказать всё честно?
– Да, но не всё.
– Я понимаю, – Аня сунула трубку обратно в сумку, решив последовать совету Святослава.
Он взял её ладонь в свои большие руки, от которых Аня сходила с ума: длинные узловатые пальцы и слегка проступающие вены на тыльной стороне. Тепло его прикосновений пробудило чувствительность кожи, а в ногах появилась слабость.
– Я не нравоучительствую, просто такие вещи лучше понять раньше. К тому же держи в уме – её решения не равно твои.
– Хорошо, – Аня обхватила указательным пальцем его большой. – А как твоя мама? Ты практически ничего о ней не рассказывал.
– Прекрасно. Живёт в окрестностях Петергофа, пишет кулинарные книги. Я иногда заезжаю, когда бываю в тех краях, увы, это случается не так часто, как хотелось бы.
– Что ж, понятно. А я могу знать…
– Попросим счёт?
– Можно.
Когда они сели в машину, Святослав задал совершенно неожиданный вопрос.
– Поедем ко мне?
После этих слов в горле у Ани образовался огромный ком, который отнял у неё возможность говорить. Ладони вспотели, а к щекам прилила кровь.
– К-к-к тебе? – выдавила она тихо.
Свят молчал. Он слегка склонил голову набок, меж бровей его образовалась небольшая морщинка. Он смотрел вниз на Анины колени и постукивал пальцами по рулю.
– Прости, если тебе надо домой, то, разумеется, – произнёс он с какой-то натянутой любезностью.
А у подъезда он её поцеловал. Совсем не так, как раньше. Она прежде целовалась и с Никитой, и с тем мальчиком из параллельного класса, имя которого теперь стёрлось из памяти за ненадобностью.
В тот день всё случилось будто впервые.
– Пока? – Аня отстегнула ремень, который мягко проскользил по её груди в распахнутом пальто, и уже оборачивалась к двери, как Святослав взял её левую ладонь и сплёл их пальцы.
Он подтянул её к себе и обвил талию. Она оказалась в его объятиях и зачем-то вцепилась в лацкан пиджака. Свят сперва нежно коснулся её губ, с каждым мгновением усиливая напор, он заставлял отвечать на игру. Его рука скользила по спине, и там, где она останавливалась, пробегал разряд, приносящий жар и холод. Аня осмелела и провела ладонью сперва по его плечу, а потом положила на крепкую шею, погладила большим пальцем угол челюсти, поднялась к скуле, ощущая кожей острую щетину. Свят не остался в долгу, он спустился к её ключице и стал поцелуями прокладывать дорожку наверх. Аня затрепетала, когда он запустил пальцы в её волосы на затылке, при этом лаская губами шею. Она дышала глубоко и часто, новое платье сдавливало грудь. Аня задыхалась, казалось, ещё чуть и воздуха не хватит. Но этого было мало. Святослав вернулся к губам, оставив напоследок лёгкий поцелуй, медленно и бережно отпустил её.
Сколько прошло времени? Аня потеряла счёт. Затуманенным взором она водила по лицу мужчины и пыталась собрать мысли. Ничего не получалось, она просто хотела остаться рядом с ним.
Громко хлопнула дверь подъезда, возвращая Аню в реальный мир.
– Я… Мне…Туда…
– Да.
Святослав не обиделся на несвязный поток местоимений вместо прощания. Она же, вышла из машины на дрожащих ногах, не чувствуя боли от узких туфель, добралась до квартиры, понимая, что в следующий раз не сможет уйти.
Разговор с мамой вышел непростым.
Пару дней спустя, вернувшись с занятий, Аня села за стол на кухне. Мама готовила нехитрый ужин на скорую руку – рис с овощной смесью и сосиски.
– Я хочу рассказать тебе секрет, – Николаева взяла из вазы маленькую карамельку. Эти конфеты никто не ел, они лежали уже бог весть сколько и стали частью интерьера.
– М? Какой?
– Я встречаюсь кое с кем, – начала Аня издалека.
– Да? Чудесно! Как его зовут?
– Святослав.
– Какое интересное древнее имя! – мама обернулась через плечо, не отрываясь от готовки, – Где вы познакомились? Учитесь вместе?
– Нет, он уже… Он бизнесмен.
– Сколько ему лет?
Аня поверхностью кожи почувствовала, как тает энтузиазм в голосе мамы, в комнате будто померк свет.
– Тридцать.
Громко звякнула ложка, упавшая на дно сковороды.
– Та-а-ак… – протянула мама, – Это он, да? Тот, кто подарил тебе такую дорогую игрушку?
– Да, но тогда это ничего не значило!
Мама отошла от плиты и села за стол, подперев голову локтями, она молчала. Аня разворачивала и сворачивала фантик конфеты, не поднимая глаз.
– Он не женат? – спросила мама неожиданно.
– Чего?! – оскорблённо вспыхнула Аня. – Нет, конечно!
– Бывшие жёны? Дети?
Аня яростно замотала головой.
– Хм, интересно…
– Что именно?
– Завидный холостяк твой Святослав. И что, совсем-совсем никаких серьёзных отношений в прошлом?
Аня молча кивнула. Она не спрашивала о подобном, он бы всё равно не рассказал. Судя же по словам Макса, женщины, окружавшие Свята, отличались облегчённым поведением, и планировать бдущее с такими разумный человек бы не стал. К тому же есть ещё одна причина – он скрывал свой дар ото всех, в том числе от себя, и если б не случайность, то Аня бы тоже не узнала о нём, и они никогда бы не сблизились. Но эти аргументы пришлось оставить при себе.
Мама размышляя покусывала щёки и перебирала длинные тонкие пальцы, периодически собирая их в замок.
– Каждый должен набить свои шишки. Ты уже взрослая, Анечка, я не имею права лезть в твою жизнь, я не буду этого делать. Всё же послушай вот что: если человек его возраста, его статуса, за долгое время не завёл мало-мальски стабильных отношений, то, скорее всего, они ему не нужны. Есть такие люди – ветреные, непостоянные: они быстро влюбляются и быстро остывают – это стиль жизни. У тебя же первый опыт со взрослым искушённым мужчиной. Подожди, не перебивай. Я знаю, что любовь – очень светлое и сильное чувство, но прошу, заклинаю, моя родная, не теряй головы. Будь аккуратна, он намного старше и не нашего социального круга.
– Он хороший, правда, – пискнула Аня, выронив карамельку.
– Конечно, ты бы не выбрала плохого, – мама попыталась убрать с лица тревогу и волнение, но ничего не вышло. – Ещё один вопрос. Твоё недавнее похищение связано со Святославом?
Ане поплохело. Мать смотрела не мигая, считывая движения и выражение лица, зная своего ребёнка, она бы моментально вскрыла ложь.
– Косвенно… – расплывчато ответила Аня, отведя глаза.
– Я так и знала! – воскликнула мама и спрятала голову в ладони. Она просидела так с минуту, а после хрипло произнесла: – Дочка, это не звоночек – это набат! Что бы сказал отец…
– Пожалуйста, не надо…
Аня долго убеждала маму, что всё в прошлом, дескать, Свят приставил охрану, он всегда рядом и так далее. Мама в конце сдалась, сделала вид, будто поверила, однако климат в семье с тех пор попортился.
На ужин им достался подгоревший рис и переваренные сосиски, но никто не заметил вкуса испорченной еды.
Аня смотрела, как по стеклу катятся капли дождя, чуть подсвеченные уличным фонарём. Мрак осени подбирался всё ближе, принося сырость и темноту. В пустынном дворе деревья медленно покачивали ветвями, баюкая последние листья. Ни души. В это время года Николаева была склонна впадать в меланхолию, которая не обошла стороной и теперь: в груди горело пламя, а холодная рука сжимала горло. Только что это за чувства? Она не могла разобраться.
В квартире раздался звонок. Аня убрала голову от стекла и прислушалась.
– Нет, мы ничего не заказывали. Должно быть, какая-то ошибка! – громко говорила мама, открывшая дверь.
– Доставка на имя Анны Николаевой.
Аня выбежала из комнаты, цепляя углы.
В дверном проёме стоял курьер с огромной розовой коробкой, перевязанной белой лентой.
– Что это?
– Вы Анна? – спросил посыльный, лукаво улыбаясь.
– Да.
– Это вам!
Он поспешил всучить свой груз маме, поклонился и побежал вниз по лестнице.
– Тяжёлая какая! – возмутилась родительница, – Подарок от Святослава?
Аня кивнула и забрала коробку, расположив её на кухонном столе, развязала ленты и откинула крышку. Мама стояла рядом, помешивая остывший кофе и с любопытством поглядывая через плечо дочери. Внутри оказалась композиция из экзотических фруктов и орхидей. Сверху лежал конверт.
Мама присвистнула:
– Удовольствие в половину моей зарплаты.
Аня аккуратно отцепила конверт и заглянула внутрь, содержимое вызвало замешательство. Она вытащила на свет пластиковую карту, переливающуюся золотом, прочитала надписи – это уже серьезная проблема.
Разобраться с этой трудной задачей мог только один человек. Аня побежала за телефоном, надеясь, что спаситель не будет занят в воскресенье.
Глава 2
Подъем дался тяжело: сердце колотилось от недосыпа, дурные мысли до самого утра терзали голову. Наскоро приняв душ, Аня надела джинсы, толстовку и затянула волосы в неряшливый пучок. Сперва она не хотела делать макияж, но передумала: слегка припудрилась, накрасила ресницы и намазала губы блеском.
– Выдохнули! Ты справишься! – сказала своему отражению, и, не поднимая ног от пола, потянулась на кухню.
Гена должен приехать через пятнадцать минут, времени оставалось только на утренний кофе. Аня поставила чайник, бросила в чашку ложку порошка, залила водой доверху, и спохватилась – молоко теперь не влезет.
– Что я делаю?!
Она выплеснула половину жидкости в раковину. Резко крутанувшись к холодильнику, впечаталась лбом в ручку шкафчика.
– Чёрт!
Ударив в ответ створку, Аня поняла, что сегодня определённо не тот день – вместо растворимого, она насыпала в кружку молотый.
– Ты чего шумишь? – на кухню вошла заспанная мама в халате и, щурясь, посмотрела на электронные часы.
– Да так.
– Уже собралась? Во сколько вернёшься?
– Поздно, – Аня замялась. – Завтра.
– Ясно.
Мама вышла из кухни и скрылась в своей спальне. Оставалось пять минут. Аня ещё раз отправилась в уборную, сетуя на бушующие нервы. Выйдя из ванны, наткнулась в коридоре на маму.
– В часов восемь напиши, всё ли у тебя хорошо, – сказала она.
– Окей.
Взяв, сложенный с вечера рюкзак, Николаева обняла родительницу и вышла из квартиры.
– Какой подъезд?
Гена въехал в закрытый двор элитного жилого комплекса, украшенного стильными клумбами, зонами отдыха и детскими площадками.
– Второй.
У входа на лавочке сидела ярко одетая девушка. Аня приоткрыла окно и помахала, Кристина медленно встала, подтянула пояс своего лавандового тренча, закинула на плечо маленькую жёлтую сумочку и грациозной походкой направилась к машине. Гена вышел, чтоб открыть дверь новой пассажирке, при этом засмотрелся и, обходя капот, зацепился ногой о бордюр. Парень слегка смутился, а девушка слегка улыбнулась.
Аня подвинула лежащий рядом рюкзак, освобождая место.
– Привет, Крис, – сказала она.
В последний раз подруги виделись в конце лета, перед тем как девушку должны были выписать домой из больницы. Прошло не так много времени, последствия аварии и сложной черепно-мозговой травмы ещё давали о себе знать, но Кристина выглядела хорошо. Незнающий человек и не догадается, как много перенесла красотка за три месяца. Ей, правда, из-за операции пришлось пожертвовать густыми шикарными волосами, но она не расстроилась – купила несколько париков, плотно вошедших в моду последние годы, и каждый день примеряла новый образ: от роковой классической блондинки до неформалки с сиреневым каре как сейчас.
– Привет, Николя, – передразнивая манеру Вадика, третьего из летней кампании, поздоровалась Крис и чмокнула подругу в щеку.
– Привет.
– Короче, я вчера прошерстила всякие подборки. Примерно понимаю, что мы выберем, – прихлопывая в ладони, щебетала она. – Офигенно! Не могу дождаться!
– Да… – Аня не разделяла восторга, испытывая скорее лёгкий мандраж.
– Ты всё взяла?
– Да.
– Покажи её!
Кристина распахнула глаза и изобразила руками жест ребёнка, когда тот просит вожделенную игрушку. Николаева потянула за молнию и расстегнула рюкзак. Поверх собранных вещей, косметички и пакета с бельём, лежала пачка презервативов.
– О-ля-ля! – подмигнула Кристина.
Аня покраснела и поспешила сунуть упаковку на самое дно:
– Блин, мама…!
– Оксана Николаевна шарит, – игриво продолжала подруга, согласно кивая. – Да ладно, все свои.
– Угу.
Стараясь не поднимать глаз, Аня вытащила из бокового кармана конверт и передала Крис. Та достала золотистый кусок пластика и повертела на свету:
– А блестит как… Я раньше только в аутлет ходила, веришь, нет?
– Ага.
– Оторвёмся! Шопинг будет легендарным! – попрыгав на месте, подруга сделала круговые движения руками. Потом глянула на водителя и толкнула Аню в бок локтем.
– Чего?
Девушка поиграла бровью, указывая взглядом на спину Геннадия.
– А? – Аня не могла понять, к чему она клонит.
– Всё сама! – прошептала себе под нос Крис и обратилась к нему. – Скажите, а как вас зовут?
– Гена.
– А я Кристина. Очень приятно.
– Взаимно, – буркнул тот, не отвлекаясь от дороги.
– Как у вас дела? – Девушка продолжала беседу самым клишированным образом, однако и это вызвало лёгкое напряжение у водителя, если судить по позе и голосу.
– Да, потихоньку.
– А почему? – Кристина уже подтянулась и высунула голову меж передних кресел.
– Да… работа, эм, дом…
– Надеюсь, наша Анечка вас не сильно достаёт?
– Нет, совсем наоборот.
– Вы её достаёте? – подловила мужчину Крис.
– Извините, я не то имел в виду, – поспешил исправиться Гена, застигнутый врасплох, но девушка только рассмеялась.
– Анюта у нас – солнышко. А вне работы чем занимаетесь?
– Спортом.
– Каким?
Гена, видимо, не имел привычки вести личную болтовню с работодателем, потому отвечал односложно. Аня, конечно же, тоже с ним разговаривала, но о погоде, дорожной ситуации и прочем, не имеющем особого значения. Кристина же пошла дальше, и за время пути до торгового центра, играючи вытянула всё: мужчина занимается тайским боксом и плаванием, получил звание мастера спорта, служил в элитном подразделении десанта, телохранителем работает три года, имеет однокомнатную квартиру и полную свободу на личном фронте. Гена и сам не понял, как выложил последнее не в меру любопытной девице. Аня только диву давалась – Крис явно прирождённая шпионка, перерождение Маты Хари.
У входа в торговый центр Аня остановилась как вкопанная, глядя на стильную сдержанную вывеску в черно-красных тонах.
– Что такое?
– Стрёмно… Я одета как бомж.
– Мы и приехали это исправить, нет?
– Да… Просто чувство словно обокрала кого-то.
– Соберись! Ты ни о чём не просила и не умоляла, Святослав сам подарил эту карту. Стало быть, какой с тебя спрос? Никакого! А вот его желания тоже надо учесть… – громким шёпотом читала нотацию Кристина.
– Эх… – вздохнула Аня, рассматривая окна. – Идём.
Вопреки предубеждениям никто не смотрел на нее высокомерно и не спешил выгнать. Наоборот, сотрудники относились невероятно дружелюбно, можно было всерьёз подумать, что это не часть их работы, а искреннее желание угодить случайно забредшим ротозеям. И всё же Николаева, с грустью отмечала: продавцы одеты и причёсаны гораздо лучше неё сейчас. А после одёргивала себя за такие мысли – им никакого дела не было, так зачем так волноваться?
Кристина ходила по магазину совершенно странным образом. В некоторых местах она заявляла с порога: «Здесь ничего нет», и уходила под недоумённые взгляды консультантов. Так отсеялось половина. В других подруга могла со скучающим видом посмотреть несколько предложенных нарядов, повертеть пару туфель, и скупо попрощавшись, уйти. Три раза Аня предлагала приемлемые, на её взгляд, платья. В первый получила ответ: «М-м-м, не», во второй: «Это для бабушек», в третий: «Только не чёрное». На том пришлось полностью довериться профессионалу, пока проходя мимо очередного манекена, Кристина не завизжала:
– Вот оно!
Она указывала на серо-голубое шелковое платье, длинной чуть ниже колен, простое с виду, без особого дизайна.
– Ты уверена?
– Как никогда!
Кристина потребовала отнести модель в примерочную и затолкала «подопытную» туда же. Сама меж тем сбросила на кожаное кресло тренч, оставшись в бежевом классическом костюме с оранжевым галстуком. Сотрудница бутика похвалила ее вкус и предложила напитки: кофе, чай, минеральной воды или шампанского.
– Эх, нельзя мне теперь! – вздохнула девушка, – Чай, пожалуйста. Николя, ты ведь тоже не завтракала?
– Крис, тут проблема! – крикнула Аня, которая уже успела раздеться до пояса во время возни в зале, и только сейчас получила наряд.
– Какая? Вам нужна помощь с примеркой? – тут же встрепенулась консультант.
– Нет, иного толка. В платье голая спина.
– И? – непонимающе спросила Кристина.
– Зайди.
Подруга фыркнула и пролезла сквозь приоткрытую створку двери примерочной. Аня еле слышным шёпотом произнесла:
– Его не наденешь с бельём.
– Да, в этом весь смысл.
– А как же…? – Аня помахала в районе груди.
– У меня есть тейпы.
– Что?
– Потом узнаёшь. Давай помогу надеть.
Аня рассталась с остатками одежды и вскользнула в платье, которое заключило в шелковое объятие. Ощущение было непривычным и приятным.
– Вау! – отступив несколько шагов назад из примерочной, воскликнула Крис.
– Нормально?
– Прикалываешься? Отпад! То, что надо!
– Не знаю. Мне нравится материал и цвет, но я в нём совершенно голая. Каждый изгиб тела выделяет.
– Анна, – вмешалась консультант вкрадчиво, – Эта модель сидит на вас великолепно и подчёркивает только достоинства.
– Вот! – Кристина взвела палец к небу. – Я это и говорю!
Аня попыталась найти бирку, чтоб посмотреть цену, но подскочила Крис, шлёпнула по руке и покачала головой.
– Теперь нам нужны туфли и сумочка, – подруга адресовала это сотрудницам.
Пока ей подбирали аксессуары, а Кристина размышляла вслух о сочетании цветов, Аня разглядывала себя в зеркале. Похоже, все правы: платье действительно сидит идеально, не нужно искать недостатки. Шёлк обволакивал и холодил кожу, рождая в голове будоражащую и пугающую фантазию как голубая ткань в полумраке соскальзывает на пол.
– Примеряй.
Крис принесла серебристые лодочки на шпильке, серый клатч и ещё твидовый жакет в том же цвете. Аня окрылённо крутилась у зеркала, позабыв о сомнениях, пока чёрт не дернул глянуть цену сумки.
– Кри-и-и-и-с! – протянула она шёпотом.
– Что опять?
– Мы не будем брать эту сумку.
– Почему? – надулась подруга, принявшая отказ как вызов ее непревзойденному чувству стиля.
– Ты видела, сколько она стоит?! – Аня возмущённо зашипела ей в ухо.
– Да. Нам хватает тютелька в тютельку.
– Нет, я не могу. Платить шестизначные суммы за сумку – это какая-то блажь. Не-а.
Кристина с нескрываемым неудовольствием согласилась. Аня не совсем профан, понимала, что такие вещи – инвестиция и показатель статуса, но поделать ничего с собой не могла.
– Дам тебе мамину, пока та в отъезде. Похожа, но попроще, – нашла выход подруга.
Девушки рассчитались, и гордо размахивая брендовыми пакетами, спустились в кофейню на первом этаже. Им многое предстояло сделать, потому бы не помешало запастись энергией.
– Какой кофе любит Гена? – спросила Крис, разглядывая витрину.
– Американо вроде, – пожала плечами Аня. – А зачем?
– Хотела угостить. Навести мосты – типа я тебе сейчас кофе, а ты мне потом.
– Серьёзно?
– А почему нет?
– Он ведь взрослый…
– Кое-кого это не остановило.
– Туше.
– Я поняла, что косячу с выбором парней. Сашки-Пашки – несолидно, а вот Геннадий – мужчина видный, есть в нём что-то, хм, агрессивно-маскулинное и конкретное. Нужно попробовать себя с таким типом.
– Честно сказать, я в шоке.
– Не всем же достаются миллионеры, – Кристина пожала плечами. – Ничего, мы и сами с усами. Есть у меня один план.
Стоит ли говорить, что водитель был удивлён такому заходу, но огромный картонный стакан американо принял и поблагодарил.
Девушки вернулись в квартиру Кристининых родителей. Времени на сборы оставалось меньше, чем хотелось бы. Ане нужно было снять старый маникюр, сделать педикюр, укладку и макияж – работа на целый день.
– Как я могу отблагодарить тебя за помощь? – сказала Аня, попивая сладкий ванильный раф, в то время Крис делала ей простое бесцветное покрытие на короткие ногти (по ее авторитетному мнению – когти не в чести в свете). – Буду должна.
– Конечно, будешь! – не колеблясь подтвердила Крис, старательно скрывая смешинку. – Ты думаешь, я бесплатно пашу? Нет! Есть условие – сделаешь меня стилистом и главной подружкой невесты. Инвестирую в будущее, так сказать.
Аня подавилась и закашлялась.
– Слишком далеко заглядываешь.
– Планирую. Работать на свадьбе миллионера – равно что получить пинок в мир моды.
– Ты всерьёз решила стать стилистом?
– Да. Из универа меня выперли, пока восстанавливаюсь, предки содержат. Дальше сказали: «Можешь здесь жить и питаться, но на тряпки и косметику зарабатывай сама». Вот и кручусь, монетизирую соцсети, уже пару клиентов нашла на подбор образа.
– Ты молодец! – похвалила подругу Аня.
– Видимо, мозги мне поставили на место хирургическим путём, – рассмеялась Кристина.
– А что Вадик?
– Ничего. Я ему честно сказала – люблю как друга, а лучше даже брата.
– А он?
– Теперь только раз в неделю спрашивает про здоровье. Вроде близко общается с одногруппницей, некогда ему.
– Да? А мне не говорил, – обиделась на друга Аня.
– Слушай, а как вы снова сошлись со Святом? Вроде летом ты полностью отрицала вашу связь.
– Да. Произошло кое-что ещё, о чём я не могу рассказать правду, а врать уже устала. Прости.
– Да? – Кристина оторвалась от ногтей и посмотрела на Аню. – И правильно, молчи. Я тоже понимаю, что летнее «приключение» было куда сложнее, чем написано в отчётах полиции. И буду молчать. Да, кто ж мне поверит? Я ведь на голову ушибленная.
Договаривая последние слова Крис развеселилась, но Аня не разделила её настрой.
Кристина не разрешала Ане смотреться в зеркало, пока преображение не будет закончено. Подруга комментировала каждый свой шаг, бормотала под нос и разговаривала с невидимым интервьюером. Она слегка напрягала Аню, когда схватила красящий спрей в каштановом оттенке, и нацелилась на натуральные светлые волосы.
– Погоди, а это зачем?
– Будем делать из тебя Джиджи.
– Я хотела бы остаться собой.
На возражение Крис задрала нос и проговорила:
– Я здесь батя.
Сопротивление бесполезно. И к четверти седьмого Николаева была полностью готова. Кристина попросила закрыть глаза и провела к ростовому зеркалу.
– Та-дам!
Аня с трудом узнала себя в отражении, приблизив нос к стеклу, рассматривала укладку волнами, лёгкий макияж, непривычный наряд. Кристина создала свежий гармоничный образ, и, прыгая рядом, расхваливала свою работу:
– Супер! Просто кукла Барби!
Ане, честно признаться, самой понравилось, как она выглядела. И куда только делась замарашка с пятном от грунтовки на домашних брюках?
Однако с этой минуты всё пошло наперекосяк.
Святослав прислал сообщение, что задерживается, к клубу Аню подвезёт Геннадий. В машине Николаева хотела надушиться пробником дорогой туалетной воды, который хранила для особых случаев, но, открывая флакон, порезала палец об острый край и пролила половину на новый жакет. Пятен не осталось, но аромат получился слишком насыщенным. Пластыря, чтобы залепить рану в сумке не оказалось, ей вообще пришлось взять самое необходимое: телефон, банковскую карту, пудреницу и помаду. Более ничего в узкий клатч не помещалось. На выручку пришел Гена, предложивший широкий бактерицидный пластырь, который своей белизной и проступающими пятнами зелёнки дисгармонировал с образом в серо-голубых тонах.
Когда они уж подъезжали к нужному зданию, опоздав на десять минут из-за пробок, Аня выцепила в толпе у входа Святослава, он мило беседовал с какой-то черноволосой дамой. И что хуже всего – рядом отиралась бывшая «невеста», которая украдкой ему помахала. Ане захотелось захныкать.
Свят сам открыл ей дверь и подал руку. Аня аккуратно выбралась из машины, он сперва молча рассматривал её пару секунд, а после притянул к себе, нежно поцеловал в щеку и шепнул на ухо:
– Давай покончим поскорее.
Аня последовала за ним, взяв под руку, его действия сбили с толку, к тому же со всех сторон неприкрыто глазели. Было ужасно холодно в одном платье и жакете, она чувствовала себя абсолютно голой и уязвимой.
– Что с пальцем? – спросил Святослав, проводя её в зал, подсвеченный тусклым холодным светом.
– Ерунда, царапина.
Аня старательно скрывала свою оплошность сумкой, но он сумел заметить, значит, и окружающие увидели.
– Вот наш столик, – Свят привел в отдельную ложу. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака карточку, – Возьми пригласительное.
Аня сунула его в сумку. Святослав поднял раненый палец, поднес к губам и бережно поцеловал:
– Я рядом.
Она не смогла ничего придумать в ответ, потому просто фальшиво улыбнулась.
Присели за столик. Перед ними сразу же возник официант, Святослав что-то шепнул тому, парень испарился, чтоб буквально через двадцать секунд появиться с ярко-зелёной бутылкой шампанского под оранжевой этикеткой.
– Но ты же за рулём… – тихо удивилась Аня, когда Свят взял один наполненный бокал.
– Это реквизит, – отмахнулся он и подал напиток ей тоже. – Я не отпускал Гену, думаю, он нас отвезёт.
Аня сымитировала глоток – игристое вино сильно било ей в голову, а опьянения ей хотелось избежать.
Святослав поинтересовался, как она провела день. Аня лукавила, изображая непринужденность, якобы не было никаких судорожных метаний по магазинам и многочасовых сборов.
– Я навещала Крис, ей уже лучше.
– Кого? – переспросил Свят, который водил взглядом по залу, выискивая нужную персону.
– Кристина, девушка из деревни, мы ещё с ней…
– А, да, вспомнил, – прервал он её, взяв за руку.
Аня почувствовала, как мужчина напряжён – стальной тучей надвигался непростой разговор.
– Пожалуйста, серьёзно отнесись к присутствию телохранителя, пусть он тебе и надоел. Не надо убегать.
– Я не убегала… – Аня набрала в грудь воздуха, дабы продолжить оправдываться, но Свят остановил, чуть сжав пальцы.
– Пока я не разберусь с желающими получить твоё тело, нам всем стоит быть начеку.
– Понимаю, но я не…
– И уж тем более неразумно распивать кофе с незнакомыми парнями.
– Что? Настучал, значит?
– Вообще, в должностные обязанности Гены входит наблюдение за всеми подозрительными личностями, которые оказываются рядом с тобой. Мы не можем знать наверняка кто скрыв…
На сей раз Аня прервала разглагольствования Вишневского, вырвав свою ладонь.
– Мурашко – мой одногруппник, которого я знаю много лет. И мне не нравится весь этот разговор.
– Прости, – Святослав обвил её талию и притянул к себе. – И всё же, будь осторожна.
Аня разозлилась не на шутку, кровь прилила к щекам, выдавая волнение. Выходит, что Гена не просто маячил где-то за спиной, он ещё и докладывал о каждом шаге, о каждом разговоре, возможно даже его содержании. Слишком неприятная ситуация, чтоб закрыть на неё глаза.
– Все всё знали, только мне почему-то забыли сказать? – проговорила она отстраняясь.
– Это был единственный раз, парень показался Гене подозрительным.
– Если человек – гот, ещё не значит, что он колдун. Напомню, Макс был вполне среднестатистическим.
Святослав поднял её ладонь и поднёс к губам, горячее дыхание мужчины обожгло кожу. Он легонько поцеловал озябшие пальцы, место, к которому он прикоснулся, тут же запылало огнём, распространяя тепло по отдервеневшему от напряжения телу.
– Прости, я действительно не должен был так поступать.
– Именно. И вообще, мне здесь неловко. Когда мы уйдём?
– Совсем скоро. Потерпи немного.
Свят прижал её к себе и поцеловал в щеку. Ане хватило этого мимолётного касания, дабы амплитуда волнения изменилась. Разве она может сердиться на человека, рядом с которым оплывает как свеча?
– Прогуляемся по залу? – спустя время предложил Свят.
Он подал локоть, Аня вцепилась в него мёртвой хваткой, стараясь держаться до невозможного близко. Так они покинули ложу и спустились.
Сделали ещё пару шагов, как совсем рядом послышался крик:
– Вишневский?!
Святослав повернулся – его окликнул седой упитанный мужчина не самой располагающей наружности.
– Подойди на пару слов, – позвал тот, сделав манящий знак пальцем.
Свят подвёл и Аню поближе.
– Давненько я тебя не видел. В делах? – начал разговор толстяк.
– Есть такое, – усмехнулся Святослав.
– Смотрю, спутница твоя, кхм, интересная, – мужчина обвёл Аню сальным взглядом с ног до головы. – Хм, раньше не видел.
– Эксклюзив, – ответил Святослав резко.
Толстяк в шутливой манере примирительно выставил руки вперёд:
– Понял. Вот нравитесь вы мне, Вишневские. С этими вась-вась, с теми, глядишь – весь рынок под себя подожмёте.
Святослав покачал головой, изображая неопределённость.
– Дело есть, – уже серьёзно сказал мужчина.
– У меня тоже.
– Тогда оставляй свою девочку, и пойдём поговорим.
– Конечно.
Святослав вновь поцеловал руку Анны и шепнул:
– Подожди за столиком, я скоро.
Она слегка поклонилась, мужчины скрылись за широкой дверью, ведущей в неизвестные помещения.
Ане захотелось пить. На глаза попадались только официанты с шампанским и вином. Возможно, алкоголь унял бы волнение, всё же, она не хотела рисковать и пить на голодный желудок. Она свернула к бару, вдоль которого сидело пару человек, и остановилась справа от мужчины в зелёном костюме.
– Будьте добры апельсиновый сок, пожалуйста. Сколько он стоит? – спросила Аня у бармена.
– Шампанское и безалкогольные напитки включены в фуршет.
– Оу, ясно. Спасибо.
Бармен принялся готовить фреш, а Аня вертелась по сторонам, имитируя вид скучающий и равнодушный, какой видела в кино, но чувствовала себя самой глупой в этом зале.
– Добрый вечер, – раздалось слева.
Она обернулась. Незнакомый мужчина в щёгольском наряде опёрся локтем на стойку, подперев голову.
– Здравствуйте, – поздоровалась она настороженно.
– Впервые на таком мероприятии?
«Так заметно?» – подумала она про себя, но в ответе мужчина не нуждался:
– Фигура, нетронутое лицо, волосы свои. Голубые глаза? Интересно… – незнакомец вслух расписывал ее внешность. – У кого контракт?
Аня непонимающе хлопала глазами.
– Не хочешь говорить? А если я пообещаю в два раза больше? – он нахально подмигнул.
– Вы, должно быть, меня с кем-то путаете. Какой контракт?
– Неограненный бриллиант! – воскликнул мужчина, отчего узкие глаза округлились, придав его лицу совиные черты. – Вот возьми.
Он вытащил визитку и протянул ей.
«Модельное агентство «Герта»», – Аня прочитала надпись и сказала:
– Спасибо, но не интересует.
– Прошу, не заставляй умолять, – говоря это, незнакомец сложил руки в молитве. – Я даю билет в рай!
«Была бы оплачиваемая стажировка в архитектурном бюро – я б уже ехала с вами на край света. – раздражённо думала Аня, – А Крис бы тут от счастья описалась».
– Нет, спасибо – я не модель.
– Ох, девочка, ты даже не представляешь чего можно добиться с твоими лицом и фигурой. Большая ошибка – пользоваться божественным даром неправильно. И всё же возьми телефон, вдруг передумаешь. Я буду ждать.
Он сунул визитку ей в руку, соскочил с высокого стула, чинно раскланялся и удалился. Аня бросила карточку в сумку, ощущая гадливость .
Николаева успела выпить за столиком сок, рассмотреть украдкой публику, стараясь не пересекаться ни с кем взглядом, увидеть несколько известных лиц, как просила Кристина сделать селфи и фото зала, в интерьере которого не нашла ничего примечательного, полистать ленты, и начать тяготиться одиночеством. Святослав всё не возвращался.
Аня решила, что рана затянулась, потому уродливый пластырь можно снять. Она спросила у пробегающего официанта координаты уборной и направилась туда.
Путь не дался легко, у входа в туалет она столкнулась с бывшей Святослава и меж ними состоялась дуэль на уничижительных взглядах, не хватило только музыки Эннио Морриконе на фоне. Аня вынесла состязание, и, кажется, вышла победительницей, но после спряталась в кабинке и долго переводила дух, стирая черные полоски клея с тонкого холодного пальца.
Вернулась к столику она спустя добрых десять минут, и обнаружила на нём открытую бутылку дорого коньяка и стоящую рядом официантку.
– Скажите, пожалуйста, здесь был мужчина? – обратилась к ней Аня.
– Нет. Девушка, вы меня простите, но за этот коньяк нужно рассчитаться сразу же. Он не входит в фуршет и идёт по отдельному чеку.
– Его заказал мужчина?
– Заказ сделан на столик.
– Давайте дождёмся моего, кхм, парня, и разберёмся.
– По правилам заведения нужно рассчитаться сразу же. Это очень дорогой напиток.
– Просите меня оплатить то, что я даже не заказывала?
– Заказ сделан на столик. – Официантка продолжала упорствовать.
– Тогда заберите его, считайте, что я отказываюсь.
– Не могу, он уже вскрыт.
Аня держала себя в руках из последних сил. За день накопилось стресса с избытком, и эта неизвестно откуда взявшаяся бутылка становилась гвоздем в гробу нервной системы.
– Так зачем вы его открыли? – сглатывая комок в горле, спросила Аня.
– Девушка, я вам в третий раз повторяю, – услужливый тон официантки заменили нотки раздатчицы из столовой. – Заказ сделан на столик, его нужно закрыть немедленно.
– Я не стану платить. – Аня упала на диванчик, сложила руки на груди и опустила голову.
– И что будем делать?
– Вызывать полицию. Это вымогательство.
– Та-а-ак! – Протянула официантка и быстрым шагом скрылась из зоны видимости.
Аня вытащила из сумочки телефон и набрала сто двенадцать. Слеза упала на экран и добавила цифру четыре к номеру.
«Не плачь, не плачь, не плачь…», – твердила она про себя.
Вызвать полицию Николаева не успела. Официантка вернулась в сопровождении строго одетой женщины.
– Добрый вечер, я управляющая клуба, – сухо поздоровалась та, – Пройдемте в мой кабинет.
В этот момент стоило устроить хороший скандал, чтоб обратить на себя внимание. Аня, пусть и понимала это, но не смогла. Нахлынувшее ледяное спокойствие вытеснило эмоции. Она поднялась и пошла за управляющей, стараясь выдержать ровную горделивую походку.
В кабинете Аню усадили на стул. Рядом встал крупный мужчина солидного телосложения – охранник, чтоб нарушительница не убежала.
«Спасибо, что лампой в глаза не светите», – подумала Аня.
– Почему произошла эта неприятная ситуация? – спросила управляющая. – По заявлению моей сотрудницы, вы заказали премиальный напиток и теперь отказываетесь за него платить.
– Я пила только сок, а после долгое время провела в уборной. Если вы продолжите меня обвинять – я вызову полицию. Пускай они разбираются с бардаком в вашем заведении.
Аня чувствовала, что несвойственная ей невозмутимость приобрела агрессивный оттенок. В сущности, это было хорошо, правда непонятно насколько хватит запала.
– Попрошу! – вскинулась женщина, – У нас приличное заведение! Постоянные гости знают правила, а вот что касается гостей левых… Лезут, понимаешь ли, пигалицы всякие с улицы, все стараются пристроиться потеплее, а потом права качают…
– Меня пригласили.
– Кто?
Аня вытащила из сумочки конверт и шлёпнула на стол перед управляющей. Та взяла карточку в руки, прочитала и начала меняться в лице.
– М-м-м, – женщина долго не могла подобрать слов, – Да, действительно, вышло недоразумение.
– Я могу идти? – Аня поднялась, взяла брошенное приглашение и направилась к выходу.
Никто больше не удерживал. В последний момент окликнула женщина.
– Простите, ради Бога, возьмите коньяк в подарок. Только прошу, пусть это останется нашим маленьким секретом. Святославу Алексеевичу знать не стоит. Договорились?
Елей так и сочился из уст, будто не она сейчас коброй шипела над ложно обвинённым человеком.
– Пейте сами, – буркнула Аня и хлопнула дверью.
Заряд кончился. Николаева привалилась к стене без сил. Она слышала, как кричит управляющая на сотрудницу:
– Ты идиотка? Ты видела, за чьим столом она сидит? Да плевать мне на правила! Собирай свои манатки, и вон отсюда! Зарплата пойдёт в счёт коньяка! Да! А думать надо было, когда ты меня подставляла!
Официантка вылетела из кабинета и пулей помчалась по коридору в сторону служебных помещений. Оттуда тоже раздался крик:
– «Она это проглотит!» Нифига! На уши всех поставила! Меня уволили! Спасибо огромное, Алин, забудь о том, что мы дружили.
Аня поплелась в уборную, с целью вновь перевести дух в уже знакомой кабинке.
«Выходит, меня подставили!» – думала она, сидя на крышке унитаза и складывая кораблики из плотной туалетной бумаги. – «И сразу понятно кто. Только зачем?»
Руки дрожали, ладони мокли. Следовало прийти в себя как можно скорее. Помог бы холодный душ или умывание, но портить произведение искусства, которое создала Кристина, нельзя. Аня вылезла к раковинам и подставила запястья под воду. Если и это не поможет, то она выйдет и залпом допьёт открытую бутылку шампанского, оставшуюся на столике. Ну и пусть!…
Дверь за спиной хлопнула и в зеркале появилось до противного знакомое лицо.
– Зачем ты это сделала? – спросила Аня оборачиваясь на шатенку в обтягивающем чёрном платье.
– Чтоб показать наше место, – она присела на тумбу и пожала плечами. – Я наводила справки – тебя никто не знает. Откуда ты? В каком агентстве он нашёл новую игрушку?
– Меня нет в каталогах. Здесь человеческие отношения, а не товарно-денежные.
Шатенка картинно расхохоталась, а после спрыгнула и остановилась напротив.
– Да? Тогда ты глупее чем кажешься. Присядем?
– Зачем? – Аня сложила руки на груди.
– Поговорить.
– А есть о чём?
– Я тебе не враг… – Алина перекинула волосы за спину, демонстрируя расположенность к откровенному разговору.
– Но соперница, – закончила за неё Николаева.
– Именно, – быстро и легко согласилась шатенка. – Я же вижу, что ты реально «не такая», нормальная девчонка. Зачем тебе вся эта грязь?
– Чего? – переспросила Аня, подумав про себя: «Неужели она знает? Как же так?»
– Думаешь ты первая такая? Ты даже не в двадцатке.
Аня не стала реагировать на этот выпад, девушка меж тем продолжила:
– Полгода и станешь не нужна. Хочешь, поспорим?
– Нет.
– Зря.
Повисла тишина. Аня теребила пуговицу жакета и смотрела в угол туалетной комнаты. Шатенка изучала противоположную стену, но вдруг она переменилась в лице. Высокомерное выражение ушло, осталось просто недовольное, но настоящее.
– Слушай, не буду тебя отговаривать, но предостерегаю: бойся того, что может случиться после.
– А поконкретнее?
– Он притвориться лучшим мужчиной на земле, пока ему интересно, пока ты выполняешь его прихоти, ведь женщина нужна лишь для того, чтоб почесать огромный эго. Они здесь все такие. Мы для них – аксессуры, такие же как и твоя прошлогодняя сумочка.
– Э-э-э? – Аня с недоумением покосилась на Алину, пытаясь понять, правильно ли она расслышала окончание прилагательного.
– И никогда не зли его – некоторые истории плохо закончились.
В уборную с громким хохотом ввалились две подвыпившие женщины и принялись рассуждать, у кого купить готовый сценарий какого-то мероприятия.
Шатенка схватила Аню за плечо, шепнула на ухо:
– Не дай заморочить тебе голову! Если не веришь мне, узнай кто такая Клэр.
Она выбежала из помещения, оставив за собой шлейф удушающего ванильного парфюма.
Аня вернулась в спасительную кабинку.
«Так говорила мама, так говорит его бывшая… Нет, этого не может быть. Он ведь не … Я не знаю… Кто такая Клэр?»
Она вспомнила прикосновения его рук, как он выносил ее из дома похитителя, как целовал в машине. Аня чувствовала – сейчас то ли вырвет, то ли накроет истерика. Место было неподходящие ни для первого, ни для второго. Зато в голове, наконец, оформилось чувство, мучавшее ночами:
«Я уже принадлежу ему. Он уйдёт – я умру, от меня ничего не останется».
Стены начали давить, воздуха не хватало, паника овладела ею. Аня выбралась из туалета и заплетаясь побежала к выходу, расталкивая всех на пути. Холодный ветер ударил в лицо, она свернула направо и побрела вверх по улице, жадно вдыхая. За углом замаячил значок метро, она поплыла к нему как к спасительному маяку.
– Аня! Стой! – закричал кто-то сзади и рванул за локти кругом. – Я искал тебя по всему клубу. Ты где была? Куда ты идёшь?
Святослав держал её за руки и пытался разглядеть глаза, которые она не поднимала.
– Тебе плохо? – спросил он.
Аня помотала головой.
– Что произошло? Прости, я задержался. Ты обижаешься?
Она не ответила.
– В чём дело? – Святослав встряхнул за плечи, заставляя запрокинуть голову. Аня зажмурилась, чтоб не видеть его лица.
– Это не моё, – она указала в сторону клуба, потом подняла сумочку. – И это не моё. Я хочу домой.
– Объясни нормально, что произошло? – потребовал он.
– Пожалуйста, отпусти меня. Я хочу уйти.
Он держал её ещё минуту. А после дотащил до машины телохранителя, сунул на заднее сидение и с силой захлопнул дверь.
Когда они завернули за угол, Гена предложил Ане платок, но она отказалась за ненадобностью. Сжав до боли в горле челюсть, она смотрела сквозь город, такой фальшивый и чёрный.
Аня не с первого раза попала ключом в замок. Шатаясь, вошла в коридор квартиры и сбросила туфли.
– Так рано? – из комнаты показалась мама и всплеснула руками. – Какая ты нарядная! Знаешь, звонила бабушка, она совершенно не против ваших отношений со Святославом.
– Забудьте, – хриплым голосом ответила Аня и потащилась в свою комнату.
– Что случилось?
Встревоженная мама вошла следом. Аня упала на сложённый диван лицом к спинке.
– Потом, – только и смогла сказать она.
– Он что-то сделал?
– Нет. Я хочу побыть одна.
Невыплаканные слёзы отравили кровь. Всю ночь Аню тошнило, а к утру поднялась температура.
Глава 3
Аню лихорадило два дня, она или спала, или лежала, глядя в стену. Температура была невысокая, но самочувствие паршивое, потому мама вызвала врача из поликлиники, тот выписал лекарства, которые не помогали. От жара у Ани появлялись тревожные сны и бред: ей снилось, что она рядом со Святославом, но в тот же миг их разделяла полоса, словно кто-то мазнул чернилами. Чудилось, что он сидит на стуле рядом. Она вскакивала с постели и обнаруживала себя в пустой тёмной комнате. Пару раз просыпалась, задыхаясь от слёз.
На третий день лихорадка отступила. Тоска же надолго поселилась в сердце, может, и навсегда.
– Анечка, – сказала мама, – боль никуда не денется, чтоб она ушла, нужно отвлечься, а не запирать себя в комнате. Давай закажем пиццу, посмотрим какой-нибудь фильм? Ты ничего не ела два дня. Всё! Хватит страдать романтизмом!
Аня кивнула, поплотнее кутаясь в плед. Через час мама позвала на кухню, где уже накрыла стол и включила старую комедию. После еды, действительно, стало немного легче, фильм помог целых полтора часа не думать о прошедшем воскресенье. Почти. Этому мешала коробка с фруктами на подоконнике.
Вернувшись в свою комнату, Аня достала из сумочки телефон. За время бездействия аппарат отключился. Дрожащими руками она вставляла в смартфон зарядное устройство, потом ждала загрузки, слушая тревожно бьющееся сердце.
Святослав звонил ей трижды, вчера вечером в последний раз.
Аня взметнулась: «Перезвони! Скажи, что ты идиотка. Просто дура набитая!”
Она металась по комнате словно кошка по тесной клетке, которую тащат к реке топить.
«Объяснись! Попроси прощения!» – орал внутренний голос. И вот палец был уже занесен над кнопкой вызова, как что-то удержало руку на весу.
«А дальше? Думаешь, истерика на ровном добавляет тебе очков? Ведь он увидел, какая ты неуравновешенная, не смогла справиться с лёгким стресс-тестом. Свят не из тех, кто будет тратить время на уговоры сопливой девчонки», – думала Аня, глядя, как гаснет экран. – «Если в этот раз обойдётся, если он примет обратно, то что потом? Какое у них будущее? В один ужасный день появится другая, не такая наивная и упрямая, из богатой семьи. А я? Макс говорил, что Свят теперь никогда меня не отпустит, станет держать рядом как хранителя тайны, следить за каждым шагом. И я буду вынуждена наблюдать за его счастливой жизнью с очередной пассией со стороны. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.»
– Нет! – громко вскрикнула она, отбрасывая от себя телефон. – Лучше я буду никем – безразличным свидетелем. Боже! Я слушаюсь психопата и стерву!
Аня застонала и упала на диван, спрятав лицо в ладонях. Она приняла решение, дело осталось за невозможным – избавиться от чувств, которые пустили корни.
На следующий день она вышла из дома в шесть утра. Аня видела из окна, что машина Гены по-прежнему дежурит во дворе, приезжал телохранитель обыкновенно к часам семи. Она смогла улизнуть по своим делам без слежки.
Аня добежала до метро, где просидела до открытия поликлиники, а после отправилась к участковому терапевту – уговаривать выдать справку. Николаевой не слишком хотелось ездить на пары, ведь слабость давала о себе знать. Можно хоть ненадолго забыться влившись в привычную рутину, загрузив голову другой информацией.
Доктор поворчал, мол едва ли организм справился с вирусом за три дня, но всё же выписал справку и освобождение от физкультуры.
После поликлиники Аня поехала к Кристине – вернуть одолженную сумочку и забрать свои вещи. Добираться до подруги на общественном транспорте пришлось долго с тремя пересадками, включая переход на диаметр, а после десять минут идти.
Кристина встретила у ворот жилого комплекса. Она имела утомлённый вид, украдкой зевая, почёсывала голову под плотной вязаной шапкой – сегодня девушка была без парика.
– Ну? – позабыв о приветствии, первым делом спросила она, когда Аня подошла близко. – Какая-то ты…
– Поговорим дома?
– Ладно. – Крис пожала плечами и приложила карту к двери.
Они в молчании поднялись в квартиру и только сидя на кухне с кружкой чая, Аня начала говорить.
– Всё кончено.
– В смысле? – подскочила на месте Кристина.
– Я ушла. Не могу так.
– Ты офигела? – напустилась на неё подруга.
– Чё это?
– Я ушам своим не верю! Как? Как ты могла его упустить?!
– Там многое произошло…
– Понятно.
Кристина схватила телефон и начала листать приложение доставки продуктов.
– Что ты делаешь? – спросила Аня, косясь на экран.
– Заказываю антидепрессанты, разговор обещает быть долгим.
Через десять минут курьер принёс в квартиру пакет, набитый мороженым, чипсами(из категории продуктов для правильного питания), фруктами и минеральной водой.
Девочки расположились на полу в комнате Крис, включив на фоне тихую музыку. Аня выбрала себе шоколадное мороженое с карамелью, оставив несколько видов сорбетов на потом. Запустив ложку в стакан, она начала рассказ о событиях того дня, начиная с выхода из квартиры. Кристина слушала внимательно, иногда вставляя восклицания: «Да ладно?» и «Жесть!». Аня чувствовала, что не сможет поделиться произошедшим с Катей и Викой – лучшие подруги не поймут. С Крис оказалось легко: душевная смута и горечь, вытягивалась ровной нитью, даруя голове небольшое облегчение.
– Вот, как-то так, – закончила свой рассказ Аня, соскребая со дна стаканчика топинг.
– Не знаю… – протянула Кристина, потягивая «мохито» – минеральную воду с лимоном и мятой. – Нет. Свят совсем не такой.
– Однако факты говорят о другом, – Николаева поёрзала на месте.
– Ерунда какая-то получается. Просто… Кхм… Был бы он таким, летом бы меня не выгнал. Понимаешь?
Аня пожала плечами:
– А бывшая? Она знает его дольше, чем мы. Ближе, чем мы…
– Врёт! – уверенно вскрикнула Кристина, разогнав горечь от последней фразы. – Гонит – сто процентов! Она, наверное, сама в него втюрилась, а он её прокатил. Она мстит!