Рождение Дитя тьмы. Том 1

Часть 1. Рождение Дитя тьмы

Говорят, нас создали боги. Они наделили нас всеми своими лучшими качествами, выпустили нас в этот мир и позволили в нём жить и развиваться.

В это верят лишь глупцы и наивные маленькие дети. Люди на протяжении всего своего существования доказывали, что они никак не могли произойти от богов. А те, кто говорят обратное – оскорбляют своими словами образы божеств. Многие столетия люди убивали друг друга, насиловали, угоняли в рабство, пытали, грабили и избивали. Какие только зверства не творили люди по отношению к себе и другим расам. Воистину те, кто говорят о нашем божественном происхождении – просто наглые лжецы, наживающиеся на тревожности людской и их желании обрести величие, пусть даже мнимое.

Сейчас некоторые из особо строптивых людей заявят: "Кто ты такой, чтобы говорить подобное? Кто ты такой, чтобы клеветать о судьбе человеческой, о прошлом его?". Многие даже подумают, что я своими речами навлеку на себя кару божью… Они ошибаются. Богам, живущим где-то далеко в космосе, нет дела до забытого далёкого мира. Им нет дела до магии, до молитв, до обрядов, подношений, реликвий и прочего. Им неведомо то понятие святости, какое вкладываем мы в свои речи, в слова, что извергаем в попытках избежать злого рока. Богам, что живут далеко, нет дела до нас, наши молитвы они не услышат, на зов не придут, не уберегут, не защитят, не спасут. Всё только в ваших руках!

Из речей Просвещённого.

Глава 1. Пробуждение тьмы

Так уж вышло, что в Мидгарде долгое время существовал лишь единый источник магии. Многие из учёных мужей говорили, что такое положение дел рано или поздно приведёт к ужасающим последствиям. Некоторые исследователи говорили, что грядёт рождение "Дитя Тьмы". Кто-то говорил, что дитя тьмы станет спасением для людского рода, кто-то, что его гибелью. В одном учёные были солидарны: дитя тьмы ещё не родился на свет, но когда это произойдёт, всем людям, эльфам, дворфам и другим необходимо будет подготовиться к большой войне.

С момента последней встречи по данной теме прошло около десяти лет. Дитя тьмы уже не так волновал разумы людей. Иногда в учёном мире появлялась очередная статья, в которой авторы пытались спрогнозировать поведение этого создания, а также выяснить какой расы будет дитя тьмы.

Со временем, про этот феномен все окончательно забыли. Учёных в очередной раз подняли на смех маги, которые не признавали научных подходов изучения магии и Сети. Многие люди, способные контролировать потоки энергии и преобразовывать их, полагали, что этот дар дан им свыше, а значит, не нуждается в научном познании. "Как познать волю богов?", – спрашивали они, – "Вы хотите сказать, что раз магию можно познать и "измерить", значит, мы становимся на одну ступеньку с теми, кто эту магию создал? Вздор!".

Понемногу правительство страны свернуло финансирование всех проектов, занимающихся научным изучением магии. Империя стала местом, где магия просто есть и изучать её дозволено лишь тем, кто непосредственно умеет ей пользоваться. Учёных же попросили впредь не лезть в Сеть и изучать более приземлённые темы.

Но однажды, когда про дитя тьмы окончательно забыли, а учёные были полностью отстранены от изучения магии, в Мидгарде произошло чудо: в один из прелестных летних вечеров по всему миру в небе люди стали наблюдать странные чёрно-зелёные всполохи магии. Эти всполохи были настолько мощными, что видеть их могли даже люди, не чувствительные к магии. Продолжалось это всю ночь, а перед рассветом в отдалённой долине, располагавшейся неподалёку от пандорского горного хребта, раздался мощнейший гром. Молнии разных цветов и размеров били в самый центр долины, сжигая и взрывая хлипенькие деревянные домики.

В одном из таких домиков жила молодая пара: человек Эрнол и эльфийка Чадори. Эльфийка в тот день должна была родить ребёнка, первого полуэльфа в мире. Раньше такое было невозможно, эльфы, несмотря на внешнюю схожесть с людьми, не могли иметь детей от людей. Слишком разные были организмы, которые отвергали друг друга на биологическом уровне. Однако местной колдунье удалось сделать невозможное: она помогла двум любящим существам объединиться и дать общее потомство.

И вот сегодня пришла пора родиться новому живому существу. Колдунья, пребывающая в роли повитухи, согласилась принять роды у счастливой пары. Всю ночь она не отходила от Чадори и сдерживала натиск младенца, применявшего магию, будучи ещё в утробе матери. Три человека погибли при этих родах, малыш просто высосал их жизненную энергию до последней капли. Не тронул он лишь старую колдунью, потому как почувствовал знакомый зловонный запах её магии.

Младенец родился с рассветом. Измученная Чадори почти сразу потеряла сознание, а Эрнол беспокойно убаюкивал малыша на своих руках. Молодой человек постоянно глядел то на жену, то на бабку, то на нежное создание с чуть удлинёнными ушами, которое сейчас лежало у него в руках, заботливо укутанное в белые ткани.

Прошли сутки с того момента, как Чадори потеряла сознание. Эрнол не отходил от своей жены, но чувствовал, что чем дольше держит ребёнка на руках, тем сильнее устаёт. Усталость эта не была похожа на привычную физическую усталость. Сейчас он словно на ходу терял воду из тела, кровь будто бы сама сворачивалась в его мышцах и сосудах.

– Кажется, она больше не проснётся, – проговорила старая ведьма, в который раз проверяя состояние Чадори.

– Как это не проснётся? – ахнул Эрнол. От неожиданности он сел на стул, а ребёнок в руках словно бы стал весить килограмм на пять больше. – Вы хотите сказать, что… что она погибла?

– Она не погибла, – горестно вздохнула колдунья. – Девочка спит, но сердце её бьётся всё слабее с каждым часом.

– Можно ли что-то сделать? – поднял глаза Элнор. – Могу ли я как-то помочь ей?

– Я уже сама сделала всё, что только можно было, – вновь тяжело вздохнула ведьма. – Если к утру не проснётся, значит уже не встанет никогда…

Всю ночь Элнор не спал. Он держал маленького мальчика у себя на руках не в силах оторвать взгляда от жены. Её милые контуры лица начали заостряться, а кожа стала будто прозрачной. По щекам Элнора беспрерывно катились крупные слёзы, он наблюдал за тем, как та, кого он любил больше всего на свете медленно угасает, а он даже не мог ничем ей помочь…

Ребёнок с каждым часом словно бы становился тяжелее и тяжелее. Элнор взглянул на своего сына, но не заметил чего-то странного, в первых лучах восходящего солнца ребёнок будто бы светился. "Ребёнок, как ребёнок" подумал он, улыбаясь проснувшемуся мальчику. Тот внимательно вглядывался в лицо отца, а затем улыбнулся. От этой улыбки Элнору стало приятно и тепло на душе."Ребёнок, как ребёнок"Ребёнок с каждым часом словно бы становился тяжелее и тяжелее. Элнор взглянул на своего сына, но не заметил чего-то странного, в первых лучах восходящего солнца ребёнок будто бы светился. "Ребёнок, как ребёнок" подумал он, улыбаясь проснувшемуся мальчику. Тот внимательно вглядывался в лицо отца, а затем улыбнулся. От этой улыбки Элнору стало приятно и тепло на душе.

Он аккуратно положил закутанного в ткани ребёнка рядом с Чадори и нагнулся к ней поближе. Как бабка и сказала, с восходом Чадори перестала дышать. Элнор развернулся, чтобы позвать на помощь, но его тело будто бы вросло в деревянный стул. Его отбросило на спинку стула, и человек изо всех сил попытался оторвать тело от деревящек. Нет, руки, ноги и даже голова будто бы налились свинцом. Наверняка сказываются несколько бессонных ночей. Его веки стали смыкаться, но в голове мелькала лишь одна мысль: "Нужно позвать колдунью, пусть оживит, спасёт Чадори!"."Нужно позвать колдунью, пусть оживит, спасёт Чадори!"Он аккуратно положил закутанного в ткани ребёнка рядом с Чадори и нагнулся к ней поближе. Как бабка и сказала, с восходом Чадори перестала дышать. Элнор развернулся, чтобы позвать на помощь, но его тело будто бы вросло в деревянный стул. Его отбросило на спинку стула, и человек изо всех сил попытался оторвать тело от деревящек. Нет, руки, ноги и даже голова будто бы налились свинцом. Наверняка сказываются несколько бессонных ночей. Его веки стали смыкаться, но в голове мелькала лишь одна мысль: "Нужно позвать колдунью, пусть оживит, спасёт Чадори!".

Веки его сомкнулись, а голова свесилась вниз, уткнувшись подбородком в грудь. Малыш в постели матери весело засмеялся, а затем заснул. Его прибытие в этот мир состоялось успешно.

***

Ещё через несколько дней маленький мальчик смог уже различать лица людей и даже начал понимать, о чём они говорят. Он чуял зловонный аромат магии этой колдуньи, но пока он был слишком слаб, чтобы убрать её. Да и незачем это делать, ведь она практически единственная, кто защищает его от этих глупых людей. Они уже стали догадываться, что все загадочные смерти в деревни связаны именно с ним, но пока они убедят бабку, он уже раздавит их всех.

Младенец ещё не мог осознать всех этих мыслей. Его душа будто бы была гораздо умнее и опытнее, чем его мозг, поэтому все те чувства, которые возникали у него в голове при виде этих людей, он пока понять не мог. Он знал лишь то, что ненавидит их, но почему? Несмотря на своё неиссякаемое любопытство, маленький мальчик не мог ещё подолгу находиться в сознании. Если б только мог, то смертей вокруг было бы меньше.

Ему казалось, что когда он засыпает, наружу выходит что-то пугающее, что-то, что старше его самого и всех живущих в деревне людей вместе взятых. Это что-то и убивает их, насыщая плоть и кровь младенца колоссальным количеством энергии.

Глава 2. Тёмный обряд

В ночь, когда мальчику должен был исполниться год, произошло нечто ужасное, пугающее существо вновь вышло на охоту, но теперь его целью был не конкретный человек или эльф, а всё поселение.

Мальчик чувствовал приготовления этого нечто, что сидело в его голове. Это что-то каждый раз перехватывало контроль над телом и после пробуждения он обнаруживал, что ещё один человек в деревне скончался, а его воспоминания оказались теперь в голове у мальчика.

Ему не исполнился и год, а он уже прожил жизни десятка людей. Он понимал, как устроен мир, куда он попал. Он мог разобраться в самых разных ремёслах. Будто бы нечто, захватывавшее контроль специально выбирает только определённых людей. Однако младенец не в силах был понять, к чему его готовят. Его сознание, разросшееся до состояния взрослого человека, боролось с совсем ещё юным мозгом, не умеющим обрабатывать такое количество информации.

Вся жизнь мальчика была похожа на разорванное и наспех сшитое покрывало. Образы, мысли, чувства, желания, ощущения. Всё это мелькало перед глазами и вызывало любопытство. Каждый день он пытался побороть свою природную ограниченность, чтобы наконец осознать всё то, что дало ему нечто, сидящее в голове.

И вот, в один момент все три сотни человек вышли на главную площадь и поставили в центр корзинку с ребёнком. Он как раз бодрствовал и активно вращал глазами и головой, пытаясь понять, что делают взрослые. Они были словно не здесь, как будто бы все спали и видели интересные сны.

Они бродили вокруг корзинки, ставя какие-то предметы, рисуя непонятные узоры и в полголоса проговаривая какие-то слова, неизвестные мальчику. Он мог бы смотреть за этим ещё очень долго, если бы вдруг на него не навалился тяжёлой пятой сон. Внезапная усталость словно бы упала на него, заставляя прижиматься ко дну корзинки. Мальчик боролся с этим чувством, но с каждой секундой всё сильнее проигрывал бой. Наконец, его веки закрылись и сознание затихло.

Младенец спал, но ему снились сны о том, как сотни душ одновременно пытаются пробиться к его маленькому домику, высвободиться из-под его надзора, убить, растерзать, сломить. Пока что вокруг его домика была высокая полупрозрачная стена, через которую они не могли пробиться, но мальчик знал, что надолго её не хватит. Во сне он будто бы куда-то спешил.

Младенец изредка переворачивался с боку на бок в своей корзинке, а люди вокруг него стояли неподвижно. Их души были захвачены в плен, их умы – порабощены. Жители деревни, все как один подняли к небу руки, и из их уст полилась древняя молитва на языке забытых богов. Слова столь непривычные для слуха обычного человека, разрезали воздух и устремлялись вверх.

Когда молитва была почти прочитана, в небе начал образовываться энергетический смерч, в котором мелькали всполохи энергии болотно-зелёного цвета. Смерч рос и расширялся, через несколько минут он опустился к самой земле. Корзинка с младенцем находилась в самом центре смерча, в тишине и спокойствии.

Из людей, выстроившихся вокруг младенца, объятого смерчем, начала вылетать жизненная энергия. Их души высасывались одна за другой и впадали в общий круговорот энергии. Один за другим люди падали на землю, более не шевелясь. Их души, захваченные смерчем, неслись к самому небу и кружились под облаками.

Когда все участники ритуала лежали на земле, души их объединились в одно бушующее облако энергии зеленовато-золотого цвета. Облако кружилось, вихрилось, и постепенно начало опускаться к земле, прямо в корзинку с ребёнком.

Дитя при этом стал видеть другие сны. Он будто бы проживал сотни жизней за раз, узнавая об этом мире всё, что только мог. Он понял, что такое магия и письменность, какие бывают люди и сколько рас существует в мире.

Самым же ценным знанием для него оказалась душа и воспоминания бабки-колдуньи. Она прожила более ста лет, и теперь все те знания и опыт, что она копила годами, оказались в голове крохотного существа. Существа, ставшего столь могущественным, что далеко не каждый маг или воин сможет одолеть его.

Но малыш знал, сейчас ему ещё рано думать о сражениях. Он должен спать и видеть сны людей. Он должен спать и напитываться священной энергией, а когда он проснётся, то окажется в мире, полном чудес и тайн.

Глава 3. Становление зла

С момента рождения Гул'Дара, а именно так он себя назвал, когда поглотил знания ведьмы, прошло десять лет. Несмотря на столь малый возраст, Гул'Дар выглядел как типичный подросток, коих много в людских городах.

Пока что он не уходил далеко за пределы деревни, в которой родился. Ему и не нужно было это делать, ведь Ин'Эзед – источник тёмной магии, появившийся в день, когда ему исполнился год, питал молодого Гул'Дара и давал ему всё необходимое.

Однако источник спал и давал во внешний мир лишь небольшую часть энергии, которая, тем не менее, обеспечивала мальчика силами, а также влияла на окружающий мир. Теперь вокруг деревни росли преимущественно болотные кусты и деревья. Мох захватил большинство свободного пространства, устилая мягким ковром землю. Многие ручейки и речушки, спускавшиеся с гор стали застаиваться в небольших водоёмах, отчего вокруг стали появляться болота. Со временем в полукилометре от деревни образовались топи, к которым постепенно стекалась нечисть.

К деревне, однако, эта нечисть не приближалась, так как чувствовала здесь опасность для них. Обитатели болот не видели в мальчике желанную добычу, они словно бы чуяли могущественное существо, к которому лучше не подходить. Такой расклад дел полностью устраивал Гул'Дара, поэтому изгонять нечисть с болот он не торопился, тем более, что иногда они привлекали сюда путников, у которых были полезные для мальчика припасы, а иногда и души для насыщения.

В одно не очень прекрасное для Гул'Дара утро, его разбудил какой-то шум в лесу. Поднявшись на ноги, он бесшумно вышел из старой избушки и прикрытый тенями деревьев подкрался к месту, откуда доносился шум.

Там по поляне пробирался охотник, который внимательно осматривал почву в поисках следов добычи. Такие гости тут редко появлялись, поскольку ближайшие поселения находятся в десятках километров от Ин’Эзеда. Охотник явно был в походе не первый день: его усталый вид указывал на недосып, а отвратительный запах доносился до ноздрей мальчика даже несмотря на сильный ветер. Гул'Дар заключил, что охотник был неопытным или неудачливым, поскольку один его запах отпугнёт зверей и не даст ему добыть дичь.

Жалости к охотнику у него не было. Повинуясь внутренним потаённым желаниям, Гул'Дар подкрался к человеку и ударил того по голове. Тело, упав в траву, издало гулкий звук. Гул'Дар, стараясь не дышать и подавляя подступающий к горлу ком, взвалил тело на плечо и направился в центр деревни, прямо к разлому в земле, откуда выливалась иногда энергия источника.

Гул'Дар думал, что если принести в жертву живое существо, желательно мыслящее и осознающее этот мир, то источник пробудиться, выльется из краёв и наполнит пространство своей силой.

Через несколько минут тело охотника, не пришедшего в сознание, полетело в разлом. Там, далеко внизу горела небольшая, тусклая сфера. Охотник на миг закрыл собой сферу, а затем исчез. Гул'Дар не поверил своим глазам: тело в какой-то момент просто испарилось. Источник, однако, не пробудился. Сфера всё также тускло поблёскивало в самом низу разлома.

В моменте ему самому захотелось прыгнуть в разлом, чтобы пробудить источник, но он не был уверен, что это поможет достигнуть цели. Тогда Гул'Дар стал ждать новой возможности, нового шанса докопаться до истины.Гул'ДарВ моменте ему самому захотелось прыгнуть в разлом, чтобы пробудить источник, но он не был уверен, что это поможет достигнуть цели. Тогда Гул'Дар стал ждать новой возможности, нового шанса докопаться до истины.

Он уже понял, что является не простым человеком: та бабка, чьи воспоминания он использует чаще всего, применила для его зачатия сложнейшую древнюю магию. К сожалению, старая ведьма проводила этот обряд в первый раз и видимо что-то напутала. В момент, когда она подселяла душу Гул'Дара в утробу матери, ведьма неправильно произнесла несколько важных слов из молитвы. В итоге она подселила в лоно матери не только его душу, но и опаснейшее существо, чьё сознание и злая воля постоянно мельтешит у него на периферии.

Вечно эта сущность терзает разум и душу Гул'Дара, заставляя того делать ужасные вещи. Пока что он контролирует свои дикие позывы, но Гул'Дар уже понял, что рано или поздно тёмная сущность возьмёт верх над его разумом. Однако сердце молодого человека наполнено решимостью и верой в свою победу. Он знает, что сможет одолеть злой дух и выбраться из плена собственного сознания.

"Но для этого мне нужно поглотить больше людей", – подумал он и тут же тряхнул головой, – "Нет, это мысль не принадлежит мне!"

– Что ты от меня прячешься, малец? – сзади послышался мерзкий голосок. Молодой человек обернулся, но не заметил ничего подозрительного. – Ха, несмотря на более чем три сотни душ, ты всё также глуп.

– Я сразу понял, что это ты, дух, – пробубнил Гул'Дар.

– Раз понял, почему дёргаешься, как припадочный? – вновь заговорил голос в голове. Голос этот был похож на мерзкий старческий голосок той бабки-колдуньи. – Ну, ты готов выйти на охоту?

– Нет, дух, я должен находиться здесь.

– Если ты не захочешь уйти по-хорошему, то я применю силу, – предупредил его внутренний голос.

– Опять заставишь убивать во сне? – хмыкнул мальчик.

– Да, ты же не хочешь этого делать, правда? – язвительность и ехидство сквозили из каждого слова духа.

– Я не боюсь убивать, дух, и я не буду страдать из-за этого.

– Тогда в чём проблема, малец? – тон духа переменился с ехидного на недоумевающий.

– Я не хочу потерять контроль над телом, поэтому буду жить тут до тех пор, пока не овладею собственным телом и разумом полностью, – Гул'Дар продолжал сидеть на старом дощатом полу покосившейся избушки, скрестив ноги. В самом центре избы горел старый полуобвалившийся очаг, возле которого лежал припасённый хворост.

– Ах, так этого ты можешь не бояться, мой дорогой, – тон духа снова переменился с недоумевающего на радостно-деловой. – Если ты будешь делать, как я скажу, то и тело будет под твоим контролем.

– Я не люблю подчиняться, – произнёс Гул'Дар, смотря на огонь.

– Я тобой не командую, юный бунтарь, просто говорю, как сделать лучше…

– Как сделать "необходимо", – Гул'Дар начал злиться, а когда он входит в это состояние, то Ин'Эзед начинает волноваться и расплёскиваться.

– Ну-ну, не переживай ты так, предлагаю компромисс, – быстро произнёс дух. – По чётным дням недели ты главный, по нечётным – я.

– Нет.

– Ладно, я главный только два дня в неделю.

– Нет, я буду главным всегда, а ты станешь просто духом, летающим рядом и помогающим советом, – заявил Гул'Дар.

Дух не отвечал какое-то время. Мальчику даже показалось, что дух и вовсе пропал, но затем прямо перед ним материализовался подрагивающий в воздухе силуэт мужчины. Силуэт был слеплен из частиц пыли, поэтому выглядел грязным и противным.

– Мальчик мой, – дух активно жестикулировал, засыпая всё вокруг пылью, – послушай. Ты избранный.

– Давай сразу к делу, – перебил его Гул'Дар. Он слышал эту болтовню про избранного уже сотни раз. – Ты хочешь, чтобы я кого-то поглотил. Кого?

– Волшебника, учёного из Рубежа, – опустившись на пол, произнёс дух.

– Зачем?

– Он прибудет сюда со дня на день, – дух вновь поднялся на ноги и принял "убеждающую" позу. – Он обязательно попробует тебя захватить в плен!

– Сядь и говори по делу! – от злости крикнул Гул'Дар. До его ног донеслась дрожь Ин'Эзеда.

– Ладно, ладно, – дух вновь сел на пол и принялся рассказывать. – Пару дней назад я подслушал разговор местного трактирщика с бандитами. Те, значит, поджидают какого-то богатея, который едет из Рубежа.

– Дальше.

– Я полетел по его предполагаемому маршруту и нашёл того, кого поджидают бандиты.

– И? – Гул'Дара раздражала привычка духа делать длинные паузы между мыслями.

– Ну, этим человеком оказался известный в Рубеже волшебник, искатель приключений и почётный профессор имперского университета магов.

– Если я выпью душу этого человека, то при появлении среди магов, те сразу догадаются, кто убил твоего профессора, – заключил Гул'Дар. – Да и в чём смысл убивать этого человека?

– В том, что его целью является изучение Ин'Эзеда и Дитя тьмы… то есть тебя, – дух ткнул в сторону Гул'Дара своим пылевым пальцем.

– Допустим, – кивнул Гул'Дар. – Я просто замаскирую источник и себя. Волшебник проедет мимо и останется с носом.

– Экий ты смышлёный, – картинно покачал головой дух. – Да вот только не получится у тебя, друг.

– Почему?

– Сильный маг почует энергию источника километров за триста до места назначения, – склонил голову дух, искра, вырвавшаяся из костра, попала на пылевое тело духа и моментально сожгла его. Через пару секунд дух вновь появился в виде пылевого силуэта, но уже сидел подальше от костра. – Вероятно, этот волшебник уже знает о точном местонахождении источника.

– Тёмный источник настолько сильный?

– Конечно, парень, Ин'Эзед не зря назвали именно так, – дух поднял к небу указательный палец. – Источник, что появился в твой день рождения, является таким же сильным, как и Дор'Эзед, первоначальный источник магии.

– Почему я не чувствую Дор'Эзед? – словно принюхиваясь, спросил Гул'Дар.

– Он слишком далеко, – махнул рукой дух. – Дор'Эзед находится в Рубеже, так что отсюда ты его не почуешь, но вот пользоваться изливающейся из него магией ты можешь.

Некоторое время они сидели молча и смотрели в костёр. Гул'Дар обдумывал пути решения сложившейся проблемы, сопоставлял угрозы и возможности от появления волшебника. Поглотив его, Гул’Дар, скорее всего, сильно продвинется в изучении магии, но есть большой риск навлечь на себя гнев мира магов. Если же подпустить волшебника слишком близко, то он сможет догадаться об истинной природе мальчика и захватить его для изучения. Выбор предстоял сложный, Гул'Дар не хотел убивать часто и тем более по указке либо просьбе духа, поскольку так он укрепляет его власть над телом, но и позволить волшебнику раскрыть тайну источника и его самого он тоже не мог.

– Решай, парень, – подначивал его дух. – Безопасность или риск, знания или комфорт, новые возможности или прозябание в этой проклятой горной деревушке.

Гул'Дар решился: он выпьет душу волшебника, подпустив того поближе и дав немного пищи для размышления. Пусть подумает над тайной источника, поймёт, как высвободить его энергию, как развить способности дитя тьмы, а потом уже Гул'Дар выпьет все его догадки вместе с остальными воспоминаниями.

– Вижу по твоим глазам: ты готов к убийству ради высшего блага, – кивнул дух. – Это хорошо, парень, теперь я вижу в тебе великое будущее.

– Ты вновь пытаешься заговорить мне зубы? – посмотрел на него Гул'Дар.

– Нет, я лишь говорю, что ты скоро станешь более великим и могущественным, чем все маги из ныне живущих.

Гул'Дар улыбнулся, он не был рад новому убийству, но понимал, что это необходимо. Та информация, что содержалась у него в голове от покойной бабки и ещё трёх сотен погубленных, начала устаревать и терять смысл. Для разблокировки сил Ин'Эзеда он испробовал все доступные ему обряды. Пока что источник продолжал спать и лишь изредка выходил из своих берегов, заливая округу магией. В такие моменты Гул'Дар испытывал чувство, сравнимое с экстазом. Он вкушал высвободившуюся энергию, брал её столько, сколько смог бы впитать и не перегреть себе мозг. Однако разливался источник редко, он ещё был молод и спокоен, словно младенец на руках у матери. Его нужно разбудить и быть может, волшебник из далёкого Рубежа знает, как это сделать.

Глава 4. Из мрака непознанного во тьму неизвестного

Он услышал шум телеги вдалеке. Две простые лошади медленно катили грохочущую на ухабах и камнях повозку, внутри которой звенели банки, склянки и другая утварь волшебника-алхимика. Сам волшебник сидел на месте кучера и вёл повозку по узкой, заросшей травой и кустарником, дорожке.

Этим путём пользовались так редко, что ни на одной карте данная дорога не обозначалась. Вокруг был сплошной дремучий лес, захламлённый упавшими ветками, переломанными стволами деревьев и разросшимися кустарниками. Жизнь в этом лесу словно застыла и притаилась. Профессору казалось, что вот-вот из-за очередного дерева выпрыгнет какой-нибудь опасный зверь и растопчет его и повозку с лошадьми. Успокаивало мага лишь то, что лошади, тянувшие телегу, шли спокойно и не обращали внимания на лес.

Гул'Дар заприметил профессора из Рубежа ещё на подъезде к лесу, в котором находился Ин'Эзед. Мальчик подождал, пока волшебник проедет мимо него и двинулся следом, бесшумно перемещаясь среди веток и стволов. Годы нахождения в лесу, а также поглощённая им память жителей лесов позволила ему перемещаться по лесу, практически не издавая звуков. Лишь изредка о его присутствии могли сказать шелестящие тонкие листики на низких кустах.

Гул'Дар чувствовал, что волшебник идёт по наитию. Он не знает точного местонахождения источника, но каждый его шаг приближает мага к заветной цели. Профессора словно вела невидимая рука, которая безошибочно указывала тропы, ведущие к источнику магии. Мальчик не сомневался в том, что профессор найдёт сокрытый в лесу источник, поэтому перестал выслеживать его и отправился в старую деревню. Там он подготовиться к встрече с гостем.

Профессор тем временем остановился и стал внимательно вслушиваться в тишину застывшего леса. Он искал причину взволновавшего его только что энергетического выплеска. Слабого, словно бы замаскированного, но всё же заметного.

– Кто-то следит за мной? – тихо проговорил он, обернувшись. Даже способность видеть нити магической энергии не помогли ему засечь преследование. Либо преследователь ушёл, либо ему всё же показалось. – Нет, след магической энергии был слишком явным, чтобы списать это на простое совпадение…

Постояв немного на месте, волшебник бросил попытки выследить невидимого противника. Он ушёл, но вряд ли ушёл далеко и надолго. Обернувшись в последний раз, он уловил очень слабую, еле видимую нить. Спрыгнув с повозки, профессор подошёл ближе. Нить была зеленовато-чёрного цвета и столь прозрачная, что он даже на мгновение засомневался, что эта нить принадлежит живому существу.

– Так, посмотрим, – вслух сказал волшебник и приблизил руку к нитке. Та вспыхнула от хлынувшей к ней энергии живого человека. – Да, нить принадлежит моему преследователю, – улыбаясь, произнёс профессор, затем чуть нахмурился и продолжил, – но это не хорошо. Однако преследователь может привести меня к источнику.

Кивнув своим мыслям, волшебник взобрался на повозку и хлопнул кнутом по спинам лошадей. Повозка начала движение и теперь профессор точно знал, куда ему нужно ехать.

На преодоление пути магу потребовалось примерно пол дня. Гул'Дар сильно удивился тому, что гость из далёкого Рубежа смог прибыть так быстро. По его подсчётам на дорогу до источника ему потребовалось бы ехать примерно сутки. "А ты мне нравишься, волшебник. Видимо не все из вас такие же никчёмные, как поглощённая мной бабка-колдунья" слегка улыбаясь, подумал Гул'Дар. Мысли о съеденной душе и знаниях колдуньи придали ему уверенности в себе."А ты мне нравишься, волшебник. Видимо не все из вас такие же никчёмные, как поглощённая мной бабка-колдунья"На преодоление пути магу потребовалось примерно пол дня. Гул'Дар сильно удивился тому, что гость из далёкого Рубежа смог прибыть так быстро. По его подсчётам на дорогу до источника ему потребовалось бы ехать примерно сутки. "А ты мне нравишься, волшебник. Видимо не все из вас такие же никчёмные, как поглощённая мной бабка-колдунья" слегка улыбаясь, подумал Гул'Дар. Мысли о съеденной душе и знаниях колдуньи придали ему уверенности в себе.

Мальчик прятался в полуразрушенной хижине старейшины деревни. Там он жил последние пять лет. Он притаился у окна второго этажа, откуда открывался вид на всю деревню и источник тёмной магии в самом её центре. Рядом с ним материализовался дух и приблизил своё пылевое лицо прямо к уху Гул'Дара.

– Он выследил остаточную магию от твоего перемещения, мальчик, – голос духа сейчас больше походил на шёпот ветра. – Скорее всего, он может чувствовать тебя.

– То есть, мне нет резона прятаться тут? – шёпотом спросил мальчик.

Дух покачал своей головой, рассыпая пыль по сторонам. Гул'Дару захотелось чихнуть от количества пыли, попавшей ему в нос от этого немого ответа. В этот момент в деревню въехала звенящая повозка. Профессор, сидящий на ней, сменил за время пути костюм. Теперь вместо мантии и широкополой шляпы на нём был тёмный облегающий костюм и чёрная повязка на лбу, которая не давала длинным полосам закрывать ему обзор. Под тёмной курткой угадывался силуэт какого-то чёрного металла, от которого исходило несколько магических нитей. "Доспехи, пропитанные магией. Хм, а ты не так прост, волшебник" подметил Гул'Дар."Доспехи, пропитанные магией. Хм, а ты не так прост, волшебник"Дух покачал своей головой, рассыпая пыль по сторонам. Гул'Дару захотелось чихнуть от количества пыли, попавшей ему в нос от этого немого ответа. В этот момент в деревню въехала звенящая повозка. Профессор, сидящий на ней, сменил за время пути костюм. Теперь вместо мантии и широкополой шляпы на нём был тёмный облегающий костюм и чёрная повязка на лбу, которая не давала длинным полосам закрывать ему обзор. Под тёмной курткой угадывался силуэт какого-то чёрного металла, от которого исходило несколько магических нитей. "Доспехи, пропитанные магией. Хм, а ты не так прост, волшебник" подметил Гул'Дар.

Маг осмотрел деревню и задержал взгляд на втором этаже домика старейшины. Он внимательно оглядел окна и проломы в стенах, принюхался к запаху, а затем поднял руку и указал ей на место, где прятался мальчик. Гул'Дар понял, что скрываться ему более ни к чему, поэтому выпрямился в полный рост и посмотрел на гостя.

– Вы, – начал маг и осёкся. Он внимательно оглядел мальчика, явно ожидая увидеть что-то совершенно другое. – Я узнаю ваш магический след, но вы не такой…

– Ты ожидал увидеть нечто другое, да, профессор? – гордо подняв голову, спросил Гул'Дар.

Вместо ответа волшебник кивнул. Он был застигнут врасплох, ожидая увидеть на месте подростка взрослого воина, познавшего великую магию. Узреть ребёнка в этих краях он никак не ожидал. Гул'Дар спрыгнул на землю, подняв небольшое облачко из пыли и мелких частиц земли. Он прошёл мимо волшебника и направился к источнику магии.

– Стойте, куда вы? – увязавшись вслед за подростком, спросил маг.

– Ты же за этим сюда приехал? – Гул'Дар указал рукой на пролом в центре деревне. На самом дне пролома светилось зелёным нечто притягательное, но очень опасное.

Маг нагнулся над разломом и долго смотрел внутрь. Ин'Эзед, источник тёмной магии, о существовании которого его коллеги спорили уже более десяти лет. Он всё это время был прямо тут, но только недавно его энергия стала активной, пробудилась, стала понемногу насыщать землю и воздух.

– Как давно вы здесь? – отвернувшись, наконец, от разлома, спросил маг.

– Я не разговариваю с незнакомцами, – сложив руки на груди, сказал Гул'Дар. Он пока решил повременить с поглощением души мага, чтобы понять, насколько тот могущественен или опасен.

– Ой, простите мне мои манеры, – тут же отозвался маг. Он протянул руку и представился. – Меня зовут Элтурион, магистр первой степени, почётный профессор имперского университета волшебников.

Гул'Дар пожал руку профессору и в этот момент их души соприкоснулись. Мальчик увидел далёкие горы и прекрасные долины, густонаселённый Рубеж, имперский университет и личную лабораторию Элтуриона.

– Меня зовут Гул'Дар, – крепко сжав ладонь мага, представился мальчик.

– Очень приятно, – поморщился маг, растирая сжатую руку. – Давно вы тут живёте?

– Со дня своего рождения.

– Но как вы тут выжили? – удивился Элтурион.

Гул'Дар пожал плечами. Он не желал выдавать свои секреты этому волшебнику. Мальчик решил принять оборонительную позицию и говорить только тогда, когда это действительно необходимо. Кажется, профессора удовлетворил подобный ответ, так как маг вновь уставился в глубину разлома.

Элтурион, не обращая внимания на Гул'Дара, отправился к своей повозке, открыл дверь и шагнул в тёмное пространство. Там он пробыл несколько минут, а когда выбрался обратно на свет, то тащил с собой целую гору разного вида приспособлений и приборов.

– Что это такое? – спросил Гул'Дар.

– Мне нужно измерить уровень энергетического воздействия, – словно отмахиваясь от надоедливой мухи, ответил Элтурион.

"Убить тебя не составит труда" подумал мальчик, увидев, насколько рассеял своё внимание маг. Элтурион выкинул из головы подростка, сфокусировавшись на изучении нового источника магии.

Гул'Дар зашёл магу со спины, но сделать финальный удар так и не смог. Что-то останавливало его от этого действия, что-то будто бы упёрлось ему в грудь и кричало в ухо: "Не смей! Ты не понимаешь всего!". Справившись с позывом, Гул'Дар отошёл на два шага назад. "Пусть изучит источник, придумает, как пробудить его, а когда расслабиться и снимет защиту, тогда-то я и нанесу удар", – решил мальчик и сел, скрестив ноги, рядом с многочисленными приборами мага.

– Очень интересно, – пробурчал Элтурион.

– Что такое? – сделав максимально заинтересованный вид, спросил мальчик.

– По показаниям приборов, источник сейчас выплёскивает огромное количество энергии, но я ничего такого не наблюдаю…

– Да, источник спокоен, – подтвердил Гул'Дар.

– Вот, посмотрите сюда, – Элтурион протянул мальчику свои записи.

Неровным торопливым почерком на пергаменте были выведены формулы и подсчёты. Всего Гул'Дар понять не мог, но судя по подсчётам мага, они сейчас должны были просто расплавиться или утонуть от количества и мощи извергаемой энергии.

– Может вы ошиблись в расчётах, – предположил Гул'Дар, отдавая записки обратно.

В этот момент он увидел подлетевшую в изумлении бровь Элтуриона. "Чёрт тебя дери, профессор! Решил проверить меня на грамотность!", – испугавшись, подумал Гул'Дар. На поддержание невинной и глупой физиономии у него ушли почти все силы. Мальчику не приходилось ранее играть глупца, не смыслящего ничего, но, кажется, в этот раз у него получилось убедить мага в том, что его догадка не имела под собой логики и осмысленности.

Элтурион хмыкнул и продолжил изучение. Гул'Дар бесшумно выдохнул, смахивая проступившую на лбу испарину. Мальчик понимал, что пока не готов к бою с этим магом. Профессор был не простым комнатным учёным, не видевшим никогда реальных опасностей. Элтурион почти постоянно путешествовал и от этого повстречал огромное количество монстров, чудовищ, мутантов, колдунов и прочих опасностей. Он был готов к бою и не доверял мальчику. Это отличало мага от всех остальных людей, которых он повстречал за свою жизнь.

Волшебник просидел над разломом до самого вечера. Гул'Дар принёс из леса хворост и разжёг большой огонь, на котором пожарил поросёнка, привезённого с собой Элтарионом. Поросёнок оказался необычайно вкусным и нежным, ему и в подмётки не годились здешние кабаны, которых Гул'Дар периодически ловил. Мясо местных кабанов было жёстким и противным на вкус, но источник магии не мог покрыть все потребности мальчика. Ему нужно было расти, набирать массу и силу, поэтому он был вынужден регулярно охотиться.

Элтурион ел молча, уставившись в разлом. Несмотря на его внешнюю рассеянность, Гул'Дар чувствовал, что маг готов в любой момент ответить мощной атакой на любое подозрительное действие. Гул'Дара сильно раздражал тот факт, что он не может прочитать мага, узнать, о чём тот думает в этот момент.

Время шло к полуночи, профессор не отходил от разлома ни на минуту. Его записная книжка наполнялась формулами, расчётами, предположениями и наблюдениями. Каждый свой шаг он записывал в эту книгу. И судя по тому, что Гул'Дару удалось увидеть из-за спины мага, он приблизился к разгадке закрытости источника магии.

– Мне нужно отдохнуть, – еле раскрывая губы, произнёс маг. – Я отправлюсь в повозку, если что-то произойдёт – разбуди меня.

– Хорошо, – сухо выдал Гул'Дар. Он хотел поскорее поглотить душу мага, но его защита даже сейчас не спадала. Элтурион тратил огромное количество энергии на поддержание этой защиты и, надо отдать ему должное, концентрировался на этом заклинании прекрасно.

Профессор отправился в свою повозку. Открыв дверь, он постоял на пороге и произнёс несколько слов на незнакомом Гул'Дару языке. Внутреннее убранство повозки растворилось, и перед волшебником открылось огромное, почти бесконечное тёмное поле. Гул'Дар от неожиданности привстал на ноги и попытался лучше разглядеть ту пустоту, в которую решил войти маг. Мальчику удалось увидеть лишь красивый двухэтажный домик посреди чернеющего пространства. Волшебник вошёл в дверь, и та отрезала от Гул'Дара пространство внутри повозки.