Черный пионер

С некоторых пор неспешную жизнь провинциального Нижнеярска с пугающей регулярностью стали омрачать весьма неприятные, а иногда и просто трагические события. Все началось пару лет назад, когда отправившийся на охоту бессменный городской глава сам оказался нашпигован дробью в результате случайного выстрела своего залившего глаза заместителя. Смерть мэра словно запустила череду происшествий, которые сделались главным предметом обсуждений в местных сми и впоследствии обросли самыми невероятными слухами. Не успел исполняющий обязанности градоначальника взять бразды правления и толком включиться в работу, как при въезде в муниципальное образование со стороны областного центра рухнул недавно отремонтированный автомобильный мост, что по счастливой случайности не повлекло человеческих жертв, но создало для горожан серьезные проблемы и стало причиной ареста отдельных руководителей строительной компании, занимавшихся его восстановлением. Через два месяца после обрушения путепровода в самый канун новогодних праздников большой пожар уничтожил все павильоны на территории центрального рынка, лишив горожан излюбленного места для шоппинга и встреч друг с другом, а многих торговцев средств к существованию. В первые дни календарной весны дюжину любителей подледной рыбалки унесло далеко вниз по течению на отколовшейся льдине, чего ранее в здешних краях никогда не случалось. Спасательные работы начались с большим опозданием, а потому вырванные из плена просыпающейся от зимней спячки реки незадачливые рыболовы успели натерпеться страха в морозной ночи и основательно продрогнуть, заработав себе из-за переохлаждения разнообразные болячки вплоть до воспаления легких. А в мае месяце произошло массовое отравление горожан неведомым образом оказавшимся на прилавках магазинов контрафактным алкоголем, который, как назло, раскупался на ура вследствие своей доступной цены. Более сотни человек пришлось госпитализировать, некоторые оказались в реанимации, однако вопреки титаническим усилиям врачей двое ценителей крепких напитков все же отдали душу Богу. С осенними холодами уже сошедшая во всем мире на нет пандемия вдруг вспыхнула именно в административных границах Нижнеярска с новой силой, из-за чего жизнь города вновь оказалась скована ограничительными мерами, больше похожими на строгий карантин. Потом еще были самоубийство уличенного в крупной взятке директора градообразующего предприятия, появление нападавшего на молодых женщин неуловимого серийного маньяка, выпадение побившего кучу автомобилей града с куриное яйцо и масса других более мелких неприятных инцидентов, довершающих безрадостную картину потерявшего за неизвестную провинность покровительство высших сил Нижнеярска.

Подвизавшийся с недавних пор на ниве частного извоза пятидесятидвухлетний Павел Сергеевич принимал происходящее в городе близко к сердцу, по праву считая себя местным старожилом, которому небезразлична судьба родного края. Сразу после того, как его единственный сын уехал получать высшее образование в столицу, он решил жить порознь со своей сварливой женой без формального расторжения давно ставшего невыносимым для обоих супругов брака. С хлебокомбинатом, где Павел Сергеевич много лет работал техником-технологом, тоже пришлось расстаться вследствие скудного оклада и неразрешимого конфликта с непосредственным начальником, после чего его личный автомобиль превратился из удобного средства передвижения в орудие труда для получения куда более солидного дохода. От новых своих коллег-таксистов он получил прозвище Паша́ вместе с чувством приобщенности к вольному братству частных водил, всегда готовому принять в свои ряды людей самых разных возрастов, профессий и интересов.

Как-то погожим июльским утром уже поднабравшийся опыта таксования Паша́ просматривал ленту соцсети в своем телефоне, прихлебывая из большой керамической чашки обычный для себя перед началом рабочего дня за баранкой растворимый кофе. Когда бодрящего напитка оставалось на один глоток, взгляд новоиспеченного таксиста зацепился за собравший более трехсот лайков пост с фотографией исписанного машинописным текстом листа бумаги, слегка пожелтевшего от времени. Как выяснилось, в публикации шла речь о вскрытом два года назад без лишней помпы титановом цилиндре с посланием будущим поколениям, который был заложен более полувека назад возле возведенного тогда Дома пионеров. Анонимный автор утверждал, что на фото оригинал хранящегося в сейфе горадминистрации письма и просил обратить особое внимание на выцветшую приписку к основному тексту в самом низу листа, сделанную от руки шариковой ручкой:

«А если вы предадите нашу веру в идеалы социальной справедливости, то навлечете на себя месть Черного Пионера!».

Павел Сергеевич криво ухмыльнулся неплохо состряпанному фейку, коих ежедневно Интернет выдавал на-гора с избытком, после чего прочел сам текст послания, напечатанный на пишущей машинке:

«К вам обращаемся мы из далекого 1972 года, когда семимильными шагами идет всеобщее революционное обновление мира – эпоха перехода от капитализма к социализму. Вы, встречающие сто пятую годовщину Великого Октября, знайте, что мы вместе с вами. Вашими глазами смотрим на наш город XXI века.

Люди 2022 года! Помните, что нашими успехами мы обязаны родной Коммунистической партии Советского Союза, ее вождю и организатору Владимиру Ильичу Ленину. Слушайте наш наказ, наследники и продолжатели великого дела Ленина и Коммунистической партии:

Будьте всегда верны великому Знамени Октября, бессмертным идеям марксизма-ленинизма. Пусть никогда не бледнеет, не гаснет память поколений.

С честью, гордостью и отвагой продолжайте дело тех, кто жил до вас и боролся за укрепление первого в мире советского социалистического государства. Будьте верны идеалам Великого Октября!

В 2022 году исполняется 100 лет со дня принятия решения о создании пионерских отрядов. Мы выражаем твердую уверенность, что пионеры первой четверти двадцать первого столетия с готовностью примут эстафету старших поколений и достойно понесут ее по предначертанному пути.

Желаем вам, дорогие потомки, успехов в борьбе за торжество великого коммунистического дела. Сквозь пять десятилетий по-отечески жмем ваши руки и крепко обнимаем каждого».

Комментарии под набравшим сотни лайков постом по большей части были в ироническом ключе с изрядной долей ехидства. Основная масса высказавших свое мнение не сомневалась в том, что автор публикации просто раскручивает свою никому не известную страницу в соцсети благодаря публикации якобы слитого из администрации города документа. Но встречались и такие, кто считал недопустимым паразитировать на постигших город невзгодах, а тем более шутить по этому поводу. И лишь единственный комментатор то ли в шутку то ли всерьез заметил, что верит в подлинность сфотографированного послания из прошлого, как и в силу проклятья, поскольку, по его словам, детский фольклор имеет глубокие корни и никогда не появляется на пустом месте.

В детстве Павла Сергеевича родители несколько раз отправляли на один летний месяц в загородный пионерлагерь, поэтому он хорошо помнил байку про Черного пионера. Суть ее заключалась в том, что убиенного за правду юного ленинца закопали в безымянной могиле недобитые буржуины, откуда он вскоре выбрался в образе зомби ради возмездия над своими палачами. Однако вместо того, чтобы навеки успокоиться после совершенной казни, мертвый паренек в красном галстуке всегда готов выйти из могилы и жестоко покарать злодеев, сумевших избежать справедливого суда, стоит только об этом его попросить при помощи специального заклинания. Обычно подобного рода страшилки ребята рассказывали друг другу в сгущающейся после отбоя тьме, отчего смехотворные в силу своей нелепости истории неизменно производили пугающий эффект на детскую психику и потому оказывались на удивление живучими, распространяясь по всему Союзу в разнообразных вариациях.

Допив остывший кофе, Павел Сергеевич стал собираться на свою новую работу, попутно размышляя о безвозвратно ушедшем детстве. Его неприятно коробило осознание того, что эта беспечно-счастливая пора, заботливо созданная родителями и всем советским обществом для маленького Павлуши, в итоге не вылилась в нечто большее, а обернулась серой жизнью маленького человека с мелочными заботами. Вскоре невеселые мысли улеглись, лишь сфотографированный лист с посланием из прошлого века периодически возникал перед глазами на протяжении всего дня, отчего Паша́ иногда забывал о правилах дорожного движения и пару раз непростительно их нарушил. Уже глубоким вечером, когда пришло время ехать домой, чтобы набить брюхо наскоро сваренными пельменями, после чего уснуть мертвецким после дня за баранкой сном, к его стоявшей у автобусной остановки машине подошла сухонькая седовласая старушка с неуловимо знакомыми чертами лица и спросила сквозь опущенное стекло водительской двери:

– Можете ли вы меня, молодой человек, отвезти в Лесную Васильевку?

Деревня Лесная Васильевка находилась примерно в двадцати километрах от Нижнеярска, а начинающий таксит взял себе за правило заниматься извозом только в черте города кроме, может быть, самых исключительных случаев.

– Пять тысяч наличными, – уставшим голосом озвучил он в ответ взятую с потолка сумму, ни секунды не сомневаясь, что пожилая женщина тут же растворится в вечерних сумерках.

– Хорошо, – сходу согласилась она, кивнув серебряной головкой и через мгновение оказалась на заднем сиденье автомобиля.

Поначалу растерявшийся Паша́, быстро взял себя в руки, а когда подумал о сумме, которую можно положить в карман за час езды туда и обратно, автоматическим движением руки завел мотор.

В дороге Павел Сергеевич изредка поглядывал через зеркало заднего вида на будто набравшую в рот воды пассажирку, тщетно силясь вспомнить, где ему с ней довелось пересекаться ранее. Он и сам в силу смертельной усталости не особо стремился заговорить, внимательно следя красными натруженными глазами за выхватываемой фарами из окружающей темноты лентой шоссе, вынужденно щурясь и перевода взгляд на обочину из-за ослепляющего света встречного транспорта. Лишь когда до Лесной Васильевки оставалось ехать всего ничего, Паша́, пытаясь отогнать коварную сонливость, поинтересовался у старушки:

– У вас в деревне свой дом, хозяйство?

– Мне, молодой человек, нужно не в саму деревню, а в расположенный возле нее пионерлагерь «Восток», – вежливо отозвалась пассажирка и добавила: – Горн позвал на ночную линейку.

«Что за чушь она несет, – подумал про себя Павел Сергеевич, обгоняя тихоходный грузовик еще советского производства. – Какая, к черту, пионерская линейка ночью? К тому же когда-то горячо любимый мной «Восток» давно порос бурьяном, поскольку лет двадцать назад его окончательно забросили… Надо потребовать у старухи свои деньги, пока она не прикинулась совсем невменяемой».

И только он, сбавив скорость, собрался намекнуть на то, что неплохо бы рассчитаться с ним прямо сейчас, как что-то громко ударило по кузову автомобиля спереди. Паша́, приняв вправо, остановился на обочине, включил аварийную сигнализацию и выскочил из машины в абсолютной уверенности, что сбил какого-то дикого зверька или бродячую собаку. Однако никаких повреждений на облепленных трагически погибшими насекомыми бампере, фарах, решетке радиатора и крышке капота не обнаружилось, как не было в пределах видимости и тела животного или следов крови на асфальте.

– Чудеса! – недоуменно пробурчал себе под нос Павел Сергеевич, возвращаясь в салон, где, к еще большему своему изумлению, не обнаружил пассажирки. – Вот же старая карга! Облапошить меня решила! – в сердцах рявкнул он, вновь выбежал из автомобиля и стал лихорадочно озираться по сторонам.

Не найдя вокруг признаков сбежавшей пассажирки, Паша́ обратил внимание на примыкающую к шоссе второстепенную дорогу, которая скрывалась в темном лесу. Недолго думая, он прыгнул в машину, и вскоре медленно катил по основательно разбитому асфальтовому покрытию, то и дело задевая кузовом невероятно разросшиеся по обеим сторонам запущенной дороги ветки деревьев и кустарников. В прорезающем черноту наступившей ночи дальнем свете фар создавалось впечатление, будто автомобиль движется внутри тоннеля, настолько непролазной казалась справа и слева погруженная во мрак чаща. Спустя пару минут стало очевидно, что и здесь проклятой старухой не пахнет. Надо было возвращаться на шоссе, но густо заросшая по краям дорога практически исключала разворот на сто восемьдесят градусов, поэтому Павел Сергеевич продолжал ехать прямо в надежде найти подходящее по ширине место для маневра. Путь неизвестно куда всегда кажется длиннее знакомого маршрута, поэтому потерявший пассажирку таксист минутой позже проклял себя за идею углубиться в жутковатые дебри ночного леса, а когда уже собирался остановиться и несмотря ни на что начать потихоньку разворачиваться, в лучах фар показалась какая-то прогалина.