Куда течет река

Глава 1

На экране тонкого ультрасовременного планшета быстро менялись картинки. В основном леса, реки, низины и овраги, покрытые густой травой и кустарниками. Сегодня Майя отсматривала пейзажи средней полосы России и снова не находила нужного.

– Эй, альбиноска! – раздался откуда-то сбоку звонкий девичий голос. Майя поморщилась и поспешно заблокировала экран планшета. Поздно. – Ты никак в поход собралась? Или твоим наконец-то надоело воспитывать подкидыша? Правильно, вали в лес. Глядишь, зверьё тебя и не испугается. А то люди при первой встрече шарахаются, да? – Одноклассница «альбиноски» звонко рассмеялась.

Майя привычно подавила порыв поморщиться и не произнесла ни слова. Она давно поняла простую истину: чем меньше реагируешь, тем быстрее у окружающих пропадает интерес издеваться. Первая красавица класса, окруженная стайкой подружек, ещё немного постояла рядом и, не дождавшись от предмета издёвок никакой реакции, тряхнула тёмно-каштановой волнистой гривой, демонстративно закатила глаза и направилась в сторону столовой.

Едва Майя разблокировала планшет и снова принялась перебирать фото, на соседний стул плюхнулся высокий, тощий парень с растрепанными волосами.

– Опять гадюка укусить пыталась? И когда ей надоест? – задумчиво поинтересовался он.

– Никогда, – пожав плечами, ответила Майя на риторический вопрос. – Таким, как Лена, всегда нужно чувствовать свою значимость и превосходство.

– Ага, за счет других, – добавил одноклассник. – Ничего, Айка, через неделю каникулы – отдохнешь три месяца от ядовитых языков. – «Эх, Вася, – подумала она, – мне всю жизнь терпеть нападки. Просто сейчас они явные, а взрослые лучше маскируют эмоции. Люди не любят тех, кто от них отличается». Майя со слишком светлой кожей, никогда не знавшей загара, белыми бровями и ресницами, странными глазами, которые меняли цвет в зависимости от настроения и освещения от льдисто-прозрачного до светло-светло-сиреневого, иногда становясь светло-серыми или прозрачно-голубыми, да густыми волосами длиной почти до пояса, даже в полной темноте отливавшими белизной первого снега, а на свету казавшимися полностью седыми, всегда привлекала внимание. Абсолютно не нужное ей внимание. – Слушай, – парень выразительно кивнул на экран планшета, где только что сменилась картинка, – мы с батей и Жорой через две недели в поход собираемся. Давай с нами?

– Не знаю… – неуверенно протянула Майя. – Я ни разу дольше пары часов по лесу не ходила и в палатке никогда не ночевала. Ещё испорчу вам всё веселье.

– Да брось! Не испортишь, – уверенно ответил Вася. – Мы недалеко и ненадолго. Думаем в сторону Кингисеппа рвануть. Погуляем по берегу залива, порыбачим, сварим уху на костре, ммм… – Он мечтательно прикрыл глаза. – Тебе даже палатку отдельную организуем. У нас большая, поместимся втроём. Соглашайся, – подмигнул Вася.

– Ладно, поговорю с родителями, – сдалась Майя. Она давно хотела отвлечься и от людей – семья Васи не в счет, они с мальчишками выросли на соседних горшках – и от тяжелых мыслей, и от бесплотных поисков. Может, хоть на природе ей перестанут сниться эти выматывавшие тело и душу сны? – Только своих предупреди, что турист из меня тот ещё, – добавила Майя.

– Ок. – Вася широко улыбнулся. – Не грусти, Снежинка, скоро лето. Ка-а-а-айф!

Он быстро чмокнул подругу в кончик носа и поспешил в столовую. Перемена хоть и большая, но, занимая её разговорами, пообедать можно и не успеть. Майе есть не хотелось. «Скоро лето», – с мысленным вздохом повторила она про себя слова Васи. Это для «нормальных» людей лето – радость, а для альбиносов повод закупать солнцезащитный крем в промышленных масштабах и не расставаться с затемнёнными очками. Хорошо ещё, в Питере и окрестностях лето редко выдавалось слишком уж солнечным и жарким. Ещё Майя втайне радовалась, что на море родители впервые за последние пять лет решили выбраться только в сентябре. Она, естественно, отговорилась от поездки учебой, но мелким хорошо в это время путешествовать: море теплое и солнце уже не такое палящее, а в школу они только через два года пойдут. В очередной раз кольнула мысль: как у нормальных родителей получилась альбиноска, а спустя почти десять лет – обычные нормальные двойняшки?

Майя снова уткнулась взглядом в экран планшета и до звонка на урок просидела в коридоре, пролистывая очередную коллекцию фотографий. Снова без результата.

***

Две недели пролетели незаметно. Позади остался успешно сданный госэкзамен и зачисление в десятый класс, которое Майя, Вася и Жора отметили походом в парк аттракционов, а потом в пиццерию. Компания активно готовилась к вылазке на природу, подбирая единственной среди будущих туристов девушке подходящую обувь, одежду и снаряжение.

Майя не спорила – пусть развлекаются. В средствах её семья никогда не была стеснена, отец каждый месяц переводил дочери приличную сумму на карманные расходы, а на дни рождения и другие крупные праздники всегда дарил самую современную и навороченную технику. Поэтому Майя могла похвастаться новейшим планшетом и смартфоном, смарт-часами и ультратонким ноутбуком, самыми качественными беспроводными наушниками и электросамокатом, который стоил как подержанная отечественная машина. Если бы это всё ещё приносило счастье…

– Айка! – позвал Вася. – Чего подвисла? Карточку давай. Мы тебе шикарный спальник выбрали.

Майя безропотно протянула другу кусочек пластика. Даже их безумный поход по спортивным магазинам не особо заметно уменьшил счет привилегированной карты, состоянием которого она никогда особо не интересовалась. К наличию или отсутствию денег Майя была равнодушна. Наверное, потому, что их почти не тратила: что там стоили обеды в столовой, которые она чаще всего пропускала или редкие походы в кино с Васей и Жорой? Так, капля в море. Гардероб Майе подбирала и обновляла мать, не теряя надежды «подчеркнуть индивидуальность и нетипичную внешность» старшей дочери. По мнению самой Майи, помогало это плохо, но она не спорила: какая разница, во что ты одет, если при взгляде на твоё лицо любой незнакомый человек либо непроизвольно вздрагивает и сразу же отводит взгляд, либо беззастенчиво пялится?

Осмотрев гору пакетов, образовавшихся после прохождения кассы, Майя вздохнула и вытащила из кармана смарт, чтобы вызвать такси. Вася помог подруге загрузить багажник подъехавшей машины и пообещал, что заглянет вечером и покажет, как правильно упаковывать походный рюкзак. Майя только кивнула в ответ. Её силы кончились ещё на третьем магазине, а обойти пришлось почти с десяток. «Во что я ввязалась? – мысленно простонала Майя, вытягивая гудящие ноги и растекаясь по пассажирскому креслу. – Какой поход по лесу, если полдня по магазинам выдержала с трудом?..»

Просторная пятикомнатная квартира встретила её тишиной. Мама с младшими ещё вчера уехала в загородный дом, а отец, как всегда, пропадал на работе. Приходящая домработница оставила в холодильнике контейнеры с ужином и завтраком, но у Майи хватило сил только на то, чтобы скинуть пакеты в один угол, стянуть джинсы и завалиться на кровать.

В этот раз она с первых секунд поняла, что сон изменился. Когда дольше полугода почти каждую ночь видишь один и тот же сон, любое изменение опостылевшей картины уловишь мгновенно.

Вроде бы всё та же река и стелившийся над её водами туман. Тот же хвойный лес и огромные камни, разбросанные вдоль берегов. То же непонятное, смутное время – то ли сумерки, то ли вот-вот встанет солнце. Но сегодня мир сна Майи стал объемным: появились едва слышные шорохи, ноздри защекотал насыщенный запах влажной почвы и разнотравья, речной воды и еловой хвои. Незнакомое место, что Майя несчетное количество раз видела во сне, сегодня перестало пугать равнодушным безмолвием и «стерильностью». Река и лес вдруг ожили и словно позвали девушку пройтись по густой траве и упругому мху, сорвать и бросить в рот сочную ягоду черники с ближайшего пригорка, чтобы она взорвалась сладко-кислым соком на языке, или погрузить пальцы в прозрачную воду и поднять красивый белый камешек, так и просившийся в руки.

Немного ошалевшая и осмелевшая от перемен в картине, что, казалось, могла описать с точностью до количества мелких камней на берегу реки, Майя медленно наклонилась и протянула руку к воде.

– Не стоит ничего здесь трогать, если не хочешь навсегда остаться в Нави, – произнес незнакомый женский голос.

Майя вздрогнула и резко распрямилась, оглядываясь по сторонам, но никого не обнаружила.

– Увидеть меня ты не сможешь, Айяна, – снова заговорила незнакомка. Майя хотела сказать, что никакая она не «Айяна», но с удивлением обнаружила, что не может произнести ни слова. Только несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот. – У меня мало времени. Пребывание в Нави дается тяжело даже вошедшим в силу. Поэтому слушай внимательно и запоминай с первого раза. Скоро Грань истончится, и ты сможешь вернуться домой. – Майя ничего не понимала. Какая Грань? Куда она сможет вернуться, если и так спит дома? «Сон. Это просто сон, – повторяла она про себя. – Надо всего лишь проснуться и не слушать голос этой сумасшедшей». Но проснуться не получалось. – Айяна, ты можешь мне не верить, но выслушать и запомнить обязана, – резко сказал «голос». – От этого слишком много зависит. В том числе и твоё здоровье и благополучие. Переход станет возможен через два дня по времени твоего мира. Где и как это произойдет, никто не знает. Грань сама притянет тебя. Твоя задача не сопротивляться переходу и позвать меня, как только поймёшь, что покинула свой мир. – «И как я это должна понять, интересно?» – скептически подумала Майя. – Не беспокойся, ты поймешь. Почувствуешь, – словно прочитав её мысли, ответила бесплотная незнакомка. – Соплеменники называют меня Инияра. Запомни это имя и позови, как преодолеешь Грань. Надеюсь, мы встретимся уже скоро, у меня не так много времени осталось, чтобы всему тебя обучить. Ты должна принять наследие ведающих, Айяна, пройти посвящение и выполнить своё предназначение. Я слишком много отдала за эту возможность. А теперь возвращайся. Нельзя долго быть в Нави. Да поможет нам Великий Велес!

Голос пропал, а вместе с ним и ощущение плотности и объемности окружающего мира. Картинка вновь стала плоской. Той, которую Майя давно запомнила вплоть до количества деревьев в видимой части леса.

– Майя! Майя, вставай! – кто-то тряс её за плечо. – Потом всю ночь промаешься, а завтра рано вставать.

– Сейчас, пап, ещё минуточку, – пробормотала она, узнав голос отца.

– Знаю я твои минуточки, – ответил он. – Вставай, Майя!

Она поморщилась и со вздохом села. Майя терпеть не могла собственное имя, предпочитая либо сокращенное «Ая», либо дружеское «Айка». Отец об этом прекрасно знал и называл её «Майя», только когда был на что-то зол или расстроен.

– Одевайся и пойдем чай пить. Составишь мне компанию?

Майя кивнула – куда ж она денется? Отец поднялся с кровати, на краю которой сидел, и быстрым шагом направился в кухню. Он предпочитал есть там, если семья была не вся в сборе. Майя натянула спортивные штаны, быстро переплела косу и поплелась на кухню.

Чай пили молча. Отец изредка бросал на дочь задумчивые взгляды, а она вспоминала, где могла накосячить. Вот так сразу на ум ничего не приходило. Когда чай был выпит и корзиночки с ягодами съедены, отец всё-таки решил заговорить:

– Майя, ты точно хочешь идти в этот поход?

– Да, а что?

– Не знаю, – уже не молодой, но и не старый мужчина с темно-зелеными глазами и короткими волосами цвета горького шоколада с несколькими нитями седины на висках пожал плечами. – Понимаю, что звучит несерьёзно, но как-то мне не по себе. – Он усмехнулся собственным словам. – Или просто день сегодня такой – всё наперекосяк. С подрядчиками разругался аж до того, что штраф выкатил. На главного инженера собак спустил. Бухгалтершу до слез довел… И зачем я тебе всё это вываливаю?

– Пап, думаю, тебе просто отдохнуть надо, – дипломатично сказала Майя, накрыв напряженную ладонь отца своей. – Скинь всё на зама, а сам сгоняй к маме с мелкими, – предложила она. – Хотя бы на пару дней. И телефоны не забудь отключить.

– Может, ты и права, дочка, может, и права… – задумчиво протянул отец. – Ладно, это всё лирика. Просто будь осторожна, хорошо? – Майя кивнула. – В том районе сейчас полно мигрантов. Местные жалуются, что ведут они себя хуже зверей. Так что держись рядом с мальчишками или с Сергеем Игоревичем. Одна в лес не суйся.

– Что я, совсем крейзи, что ли? – не выдержала Майя.

– Крейзи или не крейзи, а лишняя осторожность никому ещё не вредила.

– Не волнуйся, пап, всё нормально будет, – ответила она. – У Сергея Игоревича ружье охотничье есть. Отобьёмся, если что. – Майя с трудом сдержала улыбку, а то отец точно разозлился бы.

Он хотел сказать что-то ещё, но в этот момент позвонили в домофон. Вася, как и обещал, пришел помочь собрать рюкзак.

– Ладно, иди, встречай гостя, – махнул рукой отец, встал из-за стола и направился в кабинет, давая молодежи возможность посекретничать наедине.

Вася быстро помог подруге собрать вещи, проконтролировав, чтобы не напихала ничего лишнего – всё же рюкзак Майе на себе тащить. Но она и так вещей собрала по минимуму: две смены белья под походный комбинезон, две футболки, шорты, смарт и мощный внешний аккумулятор, влажные салфетки, аэрозоль от насекомых и мини-косметичка с предметами личной гигиены. Лишней можно было назвать только небольшую ортопедическую подушку, но без неё Майя не могла нормально спать. Друг не стал возражать и даже похвалил её за скромный набор вещей. Палатку, спальный мешок и пенку Вася сложил отдельно, чтобы забрать с собой и упаковать в их с братом походные рюкзаки.

– Ну не думал же ты, что я вечерние платья и туфли возьму, – фыркнула Майя. – Медведей и волков развлекать.

– Кто же знает, что от девушек ожидать.

Вася пожал плечами и рассмеялся, в красках представив подругу, бредущую по лесу в длинном платье и на каблуках. Веселье оказалось заразным, и вскоре оба хватались за животы и безуспешно пытались успокоиться. Странный сон-видение почти стерся из памяти Майи, и она решила, что хорошо проведет время, несмотря ни на какие сны.

***

Через пятнадцать часов компания из взрослого мужчины, двоих пятнадцатилетних пацанов и одной девчонки выгрузилась из внедорожника почти на берегу Финского залива. Машину Сергей Игоревич загнал между стволами разлапистых елей, образовавших что-то вроде природного навеса, выгрузил из багажника вещи и накрыл «монстроджип», как его называла Майя, специальным чехлом. После этих манипуляций издалека сложно было догадаться, что в лесу припаркована машина.

Парни и их отец навьючили на себя огромные походные рюкзаки, по сравнению с которыми «сумочка с лямочками» Майи казалась игрушечной.

– Может, я ещё что-то возьму? – робко предложила она.

– Не надо, девочка, – пробасил Сергей Игоревич. – Ты свои вещички пронеси на себе хотя бы часа три без перерыва. Тогда и поговорим.

Майя покраснела и бросила сердитый взгляд на Васю, но тот лишь широко улыбнулся и задорно подмигнул.

В правоте отца друзей она убедилась уже минут через сорок. В лесу было не жарко, но душно. Майя расстегнула верхние пуговицы комбинезона и закатала рукава, но это не сильно помогло: футболка на спине промокла, а непослушные белые пряди, выбившиеся из косы, прилипли к вискам. В лицо то и дело лезла паутина и тонкие острые ветки вездесущего кустарника. Бейсболку пришлось натянуть почти на самый нос и постоянно смотреть под ноги, чтобы ненароком не свернуть шею.

К концу третьего часа путешествия Майя напоминала себе лешего из сказок: коса окончательно растрепалась и, похоже, собрала весь лесной мусор, на одежду налипла паутина, а некогда светло-бежевые кроссовки приобрели пыльно-коричнево и местами зеленый окрас. Легкий рюкзак казался неподъемным валуном, который так и тянул Майю к земле.

Когда Сергей Игоревич объявил привал, она без сил плюхнулась на ствол ближайшего поваленного дерева, скинула рюкзак и жадно напилась из предложенной Васей фляги.

– Айка! Ну-ка брысь оттуда! – крикнул Жора и перестал рыться в рюкзаке. – Там муравейник рядом. Замаешься потом этих мелких тварей из одежды вытряхивать. Хотя, говорят, муравьиные укусы полезны…

Майю как ветром сдуло – и куда только усталость подевалась?!

– Давай, сюда падай, – предложил Вася, расстелив на пригорке пенку.

– Спасибо, – пробормотала Майя, устраиваясь на туристическом коврике и думая, что турист из неё так себе.

Это они ещё в лес не углублялись, шли параллельно берегу залива. Иногда сквозь просветы между деревьями мелькала водная гладь. Сергей Игоревич хотел забраться вглубь Кургальского заказника, чтобы ни с местными не сталкиваться, ни с другими туристами, приезжавшими сюда в основном ради побережья и, если повезет, чтобы увидеть нерпу или тюленей. «Хочу побродить по лесу да порыбачить в тишине. Вдали от местного сообщества, так сказать. А вы с мальчишками птиц всяких посмотрите – их тут, говорят, больше двух сотен видов», – объяснил он Майе.

– Ничего девочка, – пробасил Сергей Игоревич, доставая из недр своего рюкзака бутерброды и термос с чаем, – дальше легче будет. Первые часы в лесу самые трудные. Лес он ведь как живой, поначалу присматривается к тебе: чего ты стоишь, как себя вести будешь, не принес ли беды с собой. Если человек порядочный, то лес его долго мучить не станет. Дорожку ровную под ноги постелет, грибами да ягодами побалует, груз забот незаметно уменьшит да сил прибавит. А потом и выведет куда надо, не даст заплутать. – Майя мысленно закатила глаза. Вроде двадцать первый век на дворе, а всякие языческие предрассудки неискоренимы. Ещё бы лешего и водяного упомянул. Для полноты картины. Сергей Игоревич только головой покачал, словно поняв, о чем она думала. – На вот, подкрепись. – Он протянул Майе бутерброд с копченой колбасой, сыром и огурцом. – Посидим чуток, да дальше пойдем. К речке. Надо место для ночлега выбрать и обустроить всё засветло. Завтра к озеру соленому выйдем. Купаться, пожалуй, холодно будет. Так, по берегу побродить, да рыбу поудить. Если повезет, будет у нас завтра на обед уха… – поделился планами Сергей Игоревич.

Рядом на коврик уселся Вася.

– Как ты, Снежинка, ноги не натерла? – спросил он, дожевав свой бутерброд.

– Спасибо, нормально всё, – с легкой улыбкой ответила Майя.

С близнецами всегда так было: Вася, более спокойный и заботливый – повезет его будущей жене – оберегал подругу даже в самых незначительных мелочах, а Игорь – неиссякаемый источник шалостей и необидных шуток – по-доброму подкалывал Майю.

– Не кисни, Айка, – сказал Жора. – Пару дней с нами по лесу побродишь – и втянешься. Потом ещё в каждый поход проситься будешь.

Майя в этом сильно сомневалась. Хотя, немного отдохнув и расслабившись, она стала замечать вокруг хоть что-то, кроме бесконечной зеленой мешанины. По пригорку в разные стороны расползались цветущие кустики черники и брусники, рядом – руку протяни – зеленел можжевельник. В этой части заказника его попадались целые заросли. Бойко щебетали птицы. Мох упруго прогибался, если на него надавить пальцем и медленно возвращал исходную форму. Прямо как та ортопедическая подушка, что покоилась на дне рюкзака Майи.

– Так, салаги, – вырвал её из задумчивого созерцания голос Сергея Игоревича, – пора двигаться дальше, а то к вечеру не успеем до места добраться.

Майя со вздохом поднялась и нацепила лямки рюкзака. Ноги гудели, и голова немного кружилась от разнообразия непривычных запахов и повышенного содержания кислорода в воздухе.

К следующему привалу она не чувствовала ни ног, ни рук, а спина и плечи, казалось, окаменели. Зато порадовало место, выбранное Сергеем Игоревичем для отдыха и позднего обеда. Компания расселась на берегу залива. Пустынный пляж, огромные валуны, разбросанные вдоль кромки воды и на мелководье, спокойная прозрачная вода, что здесь была гораздо чище, чем в окрестностях Петербурга, и оглушавшая с непривычки тишина. Кусочек первозданной природы, что создавался не одно столетие или даже тысячелетие, к которому не дотянулась рука человечества, всё разрушающая своим прикосновением. Пока не дотянулась.

Убедившись, что её помощь в приготовлении еды не требовалась, Майя достала смартфон и набрала маму, пока аппарат ещё хоть как-то находил сеть.

– Привет, мам! – поздоровалась она.

– Здравствуй, дорогая! Как поход? – поинтересовалась мама. – Еще не пожалела, что согласилась?

– На грани, – хмыкнула Майя в ответ. – Но я мужественно терплю все невзгоды, – с утрированным пафосом добавила она, и мама хихикнула.

– Терпи. Зато будешь потом детям рассказывать, как осваивала леса и отгоняла медведей с кабанами.

– Как мелкие? Папа к вам приехал? – спросила Майя.

– Всё в порядке, – ответила мама. – Целыми днями носятся по участку. Пытались открыть колодец, но Арина вовремя пресекла попытку. Андрей обещал приехать. Но ты же его знаешь: пока всем не выдаст ценные указания и не заставит повторить по десять раз, его с работы сам черт не выгонит.

– Отбери у него телефоны, когда приедет, – посоветовала Майя. – Он в последние дни какой-то сам не свой. То ли устал. То ли проблемы на работе… не признается.

– Мне тоже не признается… – вздохнула мама. – Ой! Опять они в сарай полезли! – выкрикнула она. – А я Арину пораньше сегодня отпустила… Всё, пока! Люблю-целую! Побежала останавливать стихийное бедствие.

Мама отключилась, и Майя, с улыбкой покачав головой, убрала смартфон в рюкзак. Да уж, пятилетние близнецы – это то ещё стихийное бедствие. Здесь мама полностью права.

Пока мальчишки помогали отцу разводить костер и жарить колбаски, Майя расстелила пенку и легла. Непривычные к такой нагрузке мышцы ныли, а глаза сами собой закрывались. От усталости даже немного подташнивало. Она не заметила, как задремала.

Разбудило Майю осторожное похлопывание по плечу.

– Вставай, спящая красавица, пора обедать. – «Вот уж на редкость неуместное сравнение», – сонно подумала она и медленно открыла глаза.

– Долго я спала?

– Не, где-то минут сорок, – ответил Вася. – Мы бы не стали тебя будить, но до протоки всего около трех километров осталось. Отец хочет там заночевать.

Она пошатываясь встала и побрела к костру, где Сергей Игоревич с Жорой активно поглощали жареные колбаски, хлеб, вареные яйца и овощи. Майя заставила себя поесть, понимая, что организму силы понадобятся и что на сегодня это мог быть и последний прием пищи. Друзья отсутствием аппетита не страдали и вскоре импровизированный стол в виде накрытого газетой большого плоского валуна опустел.

Спустя почти два часа наконец-то выбрали место для ночлега. К этому времени Майя ничего не замечала вокруг, все силы уходили на то, чтобы переставлять ноги. Пока ребята помогали отцу ставить палатки, она спустилась на берег узкой речушки, сбросила рюкзак и села прямо на песок. От усталости голова казалась пустой, а ноги ватными. «Это даже хорошо, – подумала Майя. – Может, хоть сегодня без снов обойдется?..» Она подняла палочку и начала бездумно выводить на песке узоры, прикрыв глаза. Даже рассеянный мягкий свет закатывавшегося солнца причинял дискомфорт. Майя так и просидела с закрытыми глазами, пока друзья не нырнули в реку, оглашая округу воплями. Со стороны палаток ветер донес дым костра и незнакомую мелодию, которую напевал Сергей Игоревич. Майя, устыдившись собственной слабости и лености, встала с твердым намерением хоть чем-то помочь. Она нагнулась за рюкзаком и так и замерла. Вместо абстрактных каракулей, на песке появился четкий рисунок, напоминавший вписанный в круг трилистник, только с заостренными лепестками. Майя медленно выпрямилась. По спине пробежал холодок. Странный знак пугал и притягивал одновременно. Она ведь не сходила с места. Мальчишки не смогли бы подобраться незаметно, чтобы так пошутить, правда? Майя несколько секунд заторможено рассматривала четкий симметричный рисунок, который просто не могла нарисовать на автопилоте, потом развернулась и быстро зашагала к палаткам, так и не сумев заставить себя прикоснуться к линиям на песке и стереть их.

Майя достала из рюкзака маленькое полотенце и косметичку, забросила остальные вещи в палатку и снова направилась к реке, чтобы умыться и зубы почистить. Холодная вода помогла немного взбодриться и прогнать туман из головы. Майя забралась в небольшую палатку, сменила белье и футболку и выбралась наружу.

Мальчишки прыгали вокруг костра, пытаясь согреться после купания. Сергей Игоревич прилаживал котелок, чтобы вскипятить воду. На траве была разложена газета, где ютились упаковки быстрорастворимой лапши и две банки тушенки, ложки, миски и кружки. Майя снова почувствовала себя обузой. Она ведь даже еды с собой не брала, во всем полагаясь на более опытных туристов. «Надо будет потом ребят аккуратно расспросить и подарить им что-то полезное для путешествий», – подумала Майя.

– Как ты себя чувствуешь, Ая? – участливо спросил Сергей Игоревич, когда она устроилась на сложенном вдвое коврике.

– Нормально, жить буду, – усмехнулась она в ответ. – Но не представляю, как вы так всё лето по стране мотаетесь.

– Мы привычные, – ответил Вася. – Папаня нас с малолетства в походы таскал.

– Зато потом весь год учебный ни соплей, ни кашля, – заметил отец близнецов.

«А ведь и правда», – подумала Майя. На её памяти мальчишки никогда не болели.

– И никакой апокалипсис нам не страшен, – подключился к разговору Жора. – Выживем в любых условиях.

– А я даже костер развести не смогу, наверное, – призналась Майя.

– Ничего, завтра возьмемся за твоё обучение, – подмигнул Вася. – И костер разводить научим, и рыбу ловить, и даже из ружья стрелять. Если папа разрешит, – добавил он, посмотрев на отца.

– Здесь нельзя стрелять. Заказник же. – Сергей Игоревич отрицательно помотал головой. – На обратном пути выберем место и потренируетесь.

– Эх, ладно… – погрустнел друг. – Тогда завтра можно на песочке поваляться, погреться и накупаться вдоволь.

– Отличный план! – поддержал брата Жора.

Майе этот план тоже нравился, поскольку включал минимум хождения по лесу.

Сергей Игоревич тем временем залил кипятком лапшу, ловко вытащил из горячих углей банки с тушенкой и открыл их. В итоге всем досталось по порции горячей лапши с мясом. Майя пыталась отказаться и ограничиться чаем с печеньем, но кто бы её слушал?

После ужина компания ещё немного посидела у костра. Ребята и их отец вспоминали разные забавные случаи из прошлых походов. Майя слушала, временами смеялась, но мысли её постоянно возвращались к странному знаку на песке. Некстати вспомнился и недавний сон. Что это? Игра воспаленного воображения? В существование какой-то странной Грани, которую предстояло пересечь, Майя не верила. Но что тогда? Мистика? В пятнадцать лет самое время верить в магию, параллельные миры и экстрасенсов. Только Майя в этом плане отличалась удивительной для её возраста прагматичностью: нельзя увидеть и потрогать – значит, и нет этого. А сны? Ну что, сны? Мало ли кому какой бред снится? Если бы каждый воспринимал сны как реальность, то психушки давно переполнились бы. Майя решила, что если повторяющиеся от ночи к ночи сны так и не прекратятся, она расскажет о них родителям. Возможно, это какое-то психическое расстройство, и давно стоило обратиться за помощью к специалисту?

Когда костер окончательно прогорел, все разбрелись по палаткам, пожелав друг другу спокойной ночи. Майя подавила порыв спуститься к реке и проверить, на месте ли «трилистник». Пусть его. Даже если и на месте, она не станет придавать этому какое-то особое значение.

Майя долго не могла удобно устроиться в спальном мешке, но усталость взяла своё, и она провалилась в сон.

***

Она проснулась резко, словно от толчка, и распахнула глаза, пытаясь понять, где находится. Через несколько секунд Майя вспомнила про поход, постаралась сменить позу на более удобную и снова заснуть. Но узкий спальный мешок и низкий потолок палатки давили на неё, не позволяя расслабиться. Что-то словно подталкивало Майю выбраться из теплого тесного кокона и выйти под открытое небо. Она нашарила в полутьме смартфон. Три часа семнадцать минут.

«Отлично, – со вздохом подумала Майя, – ещё как минимум три часа можно было бы проспать, а у меня сна ни в одном глазу». Она нехотя выбралась из спальника, натянула комбинезон и положила смарт в карман. Если не судьба больше заснуть, так хоть рассвет встретить и попробовать заснять его.

Майя любила фотографировать, даже на курсы специальные ходила, но, собираясь в поход, решила ограничиться камерой телефона и не тащить с собой зеркалку и объективы. Она осторожно выбралась из палатки, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить друзей и Сергея Игоревича.

Небо на горизонте едва начало светлеть, по реке и её берегам плыли клочья тумана. Майя поежилась и обхватила себя руками. В предрассветный час окружающий мир казался каким-то зыбким, почти нереальным. Она ощутила себя как во сне наяву, только в этот раз Майя была уверена, что бодрствует.

Природа словно замерла в ожидании нового дня: не шелестели листья, не кричали птицы, даже вода в реке, казалось, застыла на месте. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было дыхание Майи. Она стряхнула оцепенение и осторожно спустилась на берег реки, высматривая место, где устроиться, чтобы поймать лучший ракурс. Взгляд Майи зацепился за вчерашний рисунок на песке. Девушка вздрогнула и замерла на середине вдоха. Вокруг «трилистника» четко отпечаталось множество следов. Судя по их размеру потопталась здесь то ли крупная собака, то ли волк. Майя покрутила головой в поисках животного, но, даже если оно и приходило ночью, то возвращаться пока не собиралось. Она раздумывала, стоит ли разбудить Сергея Игоревича, когда мир вокруг изменился.

На реальность наложилась картинка из сна, который Майя видела почти каждую ночь последние шесть месяцев. Получилась двойная экспозиция, как сказал бы фотограф или художник: берег неширокой спокойной речки, заросший травой и низким кустарником, ушел на второй план, и сквозь него стала видна бурная река с множеством порогов, с разбросанными по берегам камнями и хвойным лесом, почти закрывавшим сереющее небо.

Майя попятилась, но далеко уйти не смогла: за спиной словно образовалась упругая преграда. Она резко развернулась, но вместо берега реки и палаток увидела только стену густого молочного тумана. Майя попыталась двинуться вперед, но туман не позволил ей сделать и шага. Эта субстанция, словно живая, пружинила под ногами и руками и отталкивала девушку. Тогда она несколько раз позвала на помощь друзей и Сергея Игоревича, но в ответ получила только гнетущую тишину. Наверное, туман не пропускал звуки. Майя села прямо там, где стояла, и решила, что не сойдет с этого места, пока «туман» или чем бы это ни являлось на самом деле, не исчезнет.

Долго ей рассиживаться не дали. Вскоре Майя получила несильный, но вполне ощутимый толчок в спину, от которого едва не упала. Она медленно и осторожно встала, сделала шаг вперед и обернулась: туман неотступно следовал за ней. Майя решила, что это просто дурной сон. Пусть и слишком реалистичный, но всего лишь продукт переутомления тела и мозга. «Надо сделать так, как хочет этот туман, – вяло подумала она, – тогда я проснусь, и всё будет хорошо».

Майя будто наблюдала за собой со стороны и медленно двигалась к реке. Картина окружающего мира уже не двоилась, а обрела плотность и четкость, полностью превратившись в знакомое место из сна.

Дальнейшее Майя осознавала и помнила смутно. Она шагнула в темную холодную воду и сразу провалилась на глубину. Показалось, что за мгновение перед тем, как уйти под воду с головой, на берегу появился пожилой мужчина с длинными седыми волосами, такой же седой бородой и посохом в руке. Майя пыталась выплыть на поверхность, но бурный поток подхватил хрупкое тело и понес в неизвестном направлении, швыряя о камни. Очередной такой удар пришелся девушке на висок, и она перестала бороться со стихией.

Глава 2

Майя пришла в себя под негромкое бормотание. Смутно знакомый женский голос то ли напевал какую-то песню, то ли просто разговаривал вслух. Слов она разобрать не смогла. Всё тело болело, голова казалась неподъемной, а в горле словно филиал Сахары образовался. Майя с трудом разлепила веки и обвела мутным взглядом доступное пространство. Поворачивать голову она не рискнула, поэтому видела только часть низкого деревянного потолка, с которого свисали пучки сушеных трав. Потом вспомнилась причина столь плачевного самочувствия. Поход. Странный туман. Река. Она приоткрыла сухие потрескавшиеся губы, чтобы спросить, где оказалась, но из горла вырвался только хрип.

– Вернулась в себя? Это хорошо, – над Майей склонилась незнакомая женщина с длинными волосами пепельного цвета, заплетенными в тугую косу, и темными, почти черными глазами. Странное сочетание. – Лежи и молчи пока. Побереги горло. Сейчас помогу напиться.

Майя могла поклясться, что никогда раньше не встречала эту женщину, вот только голос показался знакомым. Именно этот голос говорил с ней в последнем сне.

Незнакомка вернулась быстро и помогла Майе выпить чашку какого-то травяного отвара. Даже это небольшое усилие далось с трудом. Она устало откинулась на подушку, пахнувшую травами, и закрыла глаза, снова уплывая в беспамятство. Успела только услышать как сквозь толщу воды: «Правильно, отдыхай Айяна, потом будет не до отдыха».

Следующее пробуждение вышло чуть менее болезненным. Горло почти не саднило, и тело больше не ощущалось одним сплошным синяком, до которого дотронуться страшно. Боль сосредоточилась в голове, левом плече и бедре. Майя попробовала осторожно открыть глаза и осмотреться. Хозяйки дома, что её приютила, рядом не оказалось. Сама комната была небольшой с деревянными стенами и потолком, в крохотное окошко едва проникал свет, да и само стекло показалось Майе странным – слишком мутное и неровное, больше на кусок слюды похоже. На всех стенах были вырезаны знаки, напоминавшие руническое письмо, среди них несколько раз встречалось что-то наподобие перевернутой буквы «А» и такой же «трилистник», который на песке невольно нарисовала Майя. По углам комнаты со стен свисали пучки трав, которые она заметила ещё в прошлое пробуждение. Рядом с кроватью стоял сундук, окованный железом, и деревянный стул с красивой резной спинкой. Вот и вся обстановка.

Естественные потребности организма дали о себе знать, и Майя осторожно попробовала подняться. Получилось не с первого раза, и каждое движение сопровождалось острой вспышкой головной боли. Опираясь о стену, она медленно встала и заодно смогла рассмотреть, во что одета. Сорочка длиною в пол из некрашеного льна, вышитая по подолу, на груди и на рукавах была свободной и совсем не стесняла движения. Майя осторожно сделала шаг, но не успела даже дойти до двери, как в комнату вошла хозяйка.

– Что встала молодец, – сказала она, окинув гостью взглядом, – болезнь к лежачим дольше цепляется. Но надо было меня позвать. Куда собралась?

– Туалет, – прохрипела Майя, голос еще не вернулся.

– Ту-а-лет? – по слогам повторила женщина, словно впервые слышала это слово. – А-а-а, поняла, нужду справить хочешь.

Она ловко наклонилась и достала из-под кровати глиняную тару, отдаленно напоминавшую детский горшок времен Советского Союза. У бабушки Майи такой хранился на балконе. Она иногда даже пыталась усадить на шаткую посудину кого-то из двойняшек.

Майя с ужасом посмотрела на горшок. Она даже не представляла, как сможет «справить нужду», не раздавив эту посудину и не свалившись с неё.

– Давай помогу, дитя цивилизации, – усмехнулась хозяйка.

Она подхватила Майю под мышки и поддержала, пока девушка расставалась с содержимым мочевого пузыря. Потом помогла устроиться на кровати в полусидячем положении и принесла кружку с очередной порцией травяного отвара.

– Скажите, кто вы и где я? – спросила Майя, выпив немного кислую теплую воду с насыщенным ароматом трав.

– Мы с тобой уже знакомились. Люди зовут меня Инияра. – От этих слов Майя вздрогнула и едва не выронила пустую кружку. – Ты в моем доме. Хотя теперь этот дом наш общий. Почему ты не позвала меня, когда переступила Грань, Айяна? – строго спросила она. – Я бы оплатила твой долг, а так тебе пришлось платить самой. Но может, это и неплохо, – задумчиво протянула Инияра, – посмотревшие в глаза смерти дольше и легче путешествуют по Нави.

– Я… – Майя на несколько секунд дар речи потеряла. – Да бред какой-то! Где мои вещи? Мне нужно позвонить родным и друзьям. Они, наверное, с ума сходят от беспокойства.

Инияра молча открыла сундук и достала сложенную аккуратной стопкой одежду. Майя взяла комбинезон и расправила его, надеясь, что смарт не утонул в реке. Повезло. Карман не расстегнулся, и телефон был на месте. Она ждала, пока смартфон загрузится, нервно прикусив губу. Зря. Сеть навороченный аппарат так и не нашел. Майя перезагружала смарт три раза, но без результата.

– Могу я позвонить от вас? – без особой надежды спросила она.

– Нет, – спокойно ответила Инияра.

– Я заплачу, – попыталась договориться Майя, – точнее, отец, когда заберет меня.

– Ты не понимаешь, – с усталым вздохом проговорила собеседница. – Грань закрылась две луны назад. Ты сможешь связаться с другим миром только спустя три лета.

– Какой другой мир?! Вы нормальная вообще?! – не выдержала Майя. – Если у вас телефона нет, попросите у соседей. Не в глухом же лесу вы живете?! Я помню карту. Примерно в трех километрах здесь есть деревня…

Инияра подвинула стул ближе к кровати и устало опустилась на него.

– Я расскажу тебе одну историю. Ты вряд ли поверишь в неё, но пока прошу только выслушать. Позже ты убедишься в правдивости моих слов.

– Великий Род создал множество миров, в том числе наш с тобой родной мир и тот мир, где ты жила до перехода. Конечно, миров гораздо больше, но мы можем ходить только в тот, куда ведет ближайшая Грань. Раньше многие могли войти в Навь и находить другие Грани. Потом то ли боги прогневались на нас, то ли меньше стало рождаться умельцев, но пересечь Грань теперь могут только ведающие. Как мы с тобой, Айяна. Наш род очень древний. По преданиям первая женщина рода получила искру от Великого Сварога, когда тот бил молотом по Алатырю-камню. Наша сила передается от матери к дочери, когда приходит время. Моё время придет через три лета. Так мало, чтобы научить тебя всему. Но такова была цена, и я готова её заплатить… – Инияра ненадолго замолчала.

– То есть вы утверждаете, что я ваша дочь? – спросила Майя, все больше убеждаясь, что перед ней сумасшедшая. – И почему вы называете меня Айяной? Меня, вообще-то, Майя зовут.

Инияра молча покачала головой и начала раздеваться.

– Смотри, – сказала она, приподняв левую грудь, – этот знак тебе ничего не напоминает?

Под грудью у женщины обнаружилось родимое пятно в форме шестиконечной звезды. Такое же и ровно в том же месте, как и у Майи. Девушка невольно потянулась правой рукой к груди.

– Это знак Бога Велеса, – сказала Инияра одевшись. – Великого учителя и покровителя всех ведающих. Такой знак есть у каждой женщины нашего рода. Когда придет время, и ты родишь дочь, чтобы передать знание, на её теле тоже появится этот знак.

– Если вы и правда моя мать, то почему отдали своего ребенка в чужую семью? – спросила Майя.

– Таковы были условия, Айяна. И да, я дала тебе это имя при рождении, буду и дальше называть им, – пояснила Инияра. – Ты должна была прожить достаточно долго в том мире, чтобы понять и принять его. Чтобы не ошибиться потом, когда придет время сделать выбор. Теперь же тебе предстоит понять и принять родной мир. И на это у нас с тобой гораздо меньше времени.

Инияра замолчала и посмотрела на дочь. Майя крепко спала.

– Бедное дитя, – прошептала она, поправляя одеяло и подушку, – тебе ещё так много предстоит постичь. А я так мало времени смогу быть рядом, чтобы держать тебя за руку…

***

От невеселых размышлений Инияру отвлек негромкий стук в дверь. Она вздохнула и направилась открывать. Раз в калитку сумел войти, значит, кто-то из своих. К чужаку можно было и не выходить.

– Здравствуй, Ведунья! – огромный мужчина ростом не меньше двух метров и уж точно не меньше метра в плечах уважительно склонил голову.

– И тебе не хворать, староста Федор, – ответила Инияра, прикрыв за собой дверь и спустившись на нижнюю ступеньку крыльца. – В дом не приглашаю, уж прости, не прибрано у меня.

– Ничего, хозяйка, ненадолго я, – сказал староста, огладив густую темно-русую бороду. – Говорят, дочь твоя вернулась?

– Правду бают, – усмехнулась Инияра.

– Когда сватов принимать будешь? – немного смущенно спросил он.

– С чего бы? – наигранно удивилась ведунья. – Уж костры Даждьбога давно отгорели. Время сватовства прошло.

– Так колесо лета не стоит на месте, – настаивал староста, – не за горами и новый Лельник.

– Федор, я тебя уважаю, и ты меня уважь, – серьезно сказала Инияра. – Мне Великим Велесом не так много времени отведено с дочерью провести, а успеть за это время надо многое. Три лета от сего никакого сватовства. Потом дочка пусть сама решает, кто ей мил да люб придется.

– Хорошо, Инияра Ведающая, будь по твоему слову, – согласился староста, прекрасно понимая, что спорить с ведуньей себе дороже. – Прятать-то дочку от нас не станешь? – с искорками лукавого интереса в глазах спросил он.

– Не стану, – ответила Инияра. – Ей надо привыкать к родной земле и к тем, кто её бережет. Но другим передай: непонятливых поганой метлой от дома прогоню.

Староста кивнул, поклонился и покинул ведунью.

Она села на ступеньку и положила ладонь на землю. Прислушалась. Других гостей пока не предвиделось. Инияра прошептала древний наговор, и теперь матушка-земля никого не подпустит близко к дому, а сама ведунья сможет ненадолго сходить в лес и приготовить всё необходимое для первого посвящения. Дочь уже достаточно окрепла.

***

В следующий раз Майя проснулась с ощущением, что почти здорова и желанием съесть как минимум ногу от слона. В комнате было так темно, что не видно вытянутой руки. Майя полежала, прислушиваясь к тишине дома и восстанавливая в памяти недавние события, и осторожно встала. Голова не кружилась, только немного болело плечо. Сквозь крохотное окошко пробился тусклый лунный свет, обрисовав очертания небогатой обстановки. Майя подошла к сундуку, повозилась с крышкой и аккуратно, чтобы не шуметь, открыла её. Вещи лежали там же. Майя быстро переоделась в привычную одежду и снова включила смартфон. Заряда осталось всего двадцать три процента, и сеть аппарат так и не находил. «Ладно, – подумала она, – буду им как фонариком пользоваться, пока доберусь до ближайшей деревни».

Майя твердо решила, что сейчас самое время убраться подальше от странной женщины, утверждавшей, что она и есть её настоящая мать. Наверное, её подобрали члены общины старообрядцев. Или староверцев? Майя точно не помнила, как называли себя люди, которые бросали все блага цивилизации и уходили в леса, чтобы жить дикарями и совершать странные обряды. Похоже, ей «повезло» быть спасенной именно такими кадрами. Чего только в лесу ни встретишь? Майя погасила фонарик на телефоне, недолго постояла на месте, давая глазам привыкнуть к темноте, и осторожно приоткрыла дверь.

В тесном коридорчике она снова включила фонарь, иначе рисковала на что-нибудь наткнуться и наделать шуму. Небольшое узкое помещение оканчивалось массивной двухстворчатой дверью, даже с виду тяжелой и надежной. Майя понадеялась, что дверь эта запиралась только на внутренний засов и вела к долгожданной свободе.

Ей повезло: дополнительно на ключ дверь не закрывали. Прикусив губу, Майя медленно и осторожно отодвинула засов, приоткрыла створку и выскользнула наружу. Прохладный ночной воздух остудил пылавшие щеки и растрепал длинные волосы. Она быстро отошла подальше от дома и осмотрелась, пытаясь определить, куда дальше двигаться. Повезло, что из-за облаков снова выглянула луна, помогая Майе сориентироваться. Вдалеке она заметила несколько узких столбов дыма и решила идти в том направлении. «Если есть дым, значит, там люди, – справедливо рассуждала Майя. – Должен же хоть кто-то из них согласиться помочь».

– Далеко ли собралась? – Майя не успела и нескольких шагов сделать, когда её настиг оклик Инияры.

С трудом заставив себя не рвануть в лес, не разбирая дороги, она медленно обернулась.

– Я уже хорошо себя чувствую, вот и решила не доставлять вам больше хлопот… – промямлила Майя, и сама понимая, как нелепо это звучит.

– Ещё бы ты плохо себя чувствовала, – хмыкнула Инияра. – Я в тебя столько силы земли-матушки влила… а в благодарность ты, значит, решила сбежать в ночи даже не попрощавшись? – Она не повысила голос, не ругалась, но почему-то Майя поймала себя на мысли, что готова, как побитая собака, пождать хвост и на брюхе ползти к хозяину. – Мне вот любопытно: куда ты собиралась идти? Да еще и в предрассветный час, – продолжила хозяйка дома.

– Думала дойти до ближайшей деревни и попросить связаться с родными, – честно ответила Майя.

– Да тебя бы даже на порог не пустили, приняв за нечисть. По ночам здесь не гуляют, если это не особые ночи. – Инияра покачала головой. – Эх, Айяна-Айяна, ты так и не захотела поверить… Ты в другом мире, смирись. Здесь нет этих… телефонов. Да если бы и были, то связаться с другим миром вряд ли бы смогли.

– Простите, но в это как-то трудно поверить, – дипломатично заметила Майя.

Где-то она то ли слышала, то ли читала, что с сумасшедшими нельзя спорить.

– Раз ты уже на ногах, пойдем со мной, – сказала Инияра, неспешно подойдя к дочери и взяв её за руку. Майя не стала вырываться. Почему-то легкое прикосновение немного успокоило её. – Я должна была провести ритуал вскоре после твоего рождения, но по понятным причинам не могла это сделать. Но и сейчас не поздно представить своё дитя миру и богам.

«Надеюсь, ритуал этот не включает жертвоприношение», – мрачно подумала Майя, но направилась за провожатой в сторону леса.

Они шли недолго. Инияра остановилась на берегу реки, похожей и непохожей на ту, в которой только каким-то чудом не утонула Майя. «Пожалуй, стоит поблагодарить эту Инияру за спасение. И забить на её странности. Каждый имеет право на свои причуды», – подумала она.

Берег этой реки оказался более пологим и заросшим травой. Лес здесь редел, и сквозь просветы между деревьями можно было рассмотреть темные пятна полей, раскинувшихся по обе стороны реки. Легкий ветер разогнал облака, и свет луны позволял хорошо рассмотреть пейзаж. Майя поежилась и обхватила себя руками. Слишком уж картина напоминала недавние события: та же звенящая тишина, похожая река, лес вокруг…

– Куда течет эта река? – спросила она, чтобы хоть как-то отвлечься от тяжелых воспоминаний и нарушить гнетущую тишину.

– Не знаю. – Инияра пожала плечами. Она подошла к заранее сложенному костру и подожгла сухую траву, подложенную под поленья. Кстати, безо всяких приспособлений типа спичек или зажигалки. – Кто-то говорит, что река впадает в море. Я сама так далеко не ходила. Знаю только, что в Нави эта река впадает в огромную пещеру, где живет Чернобог. Но ведающим путь в эту пещеру закрыт. Боги предпочитают покой. И беда тому, кто покой этот нарушит.

– Зачем мы здесь? – Возможно, хоть на этот вопрос она получит ответ без упоминания языческих богов и какой-то «Нави».

– Представить миру мою дочь Айяну, чтобы он принял тебя, – ответила Инияра. – И чтобы ты начала учиться видеть и чувствовать мир, как череда ведающих – твоих предков. – Костер разгорелся и хорошо освещал ту часть берега, на которой они находились. Инияра развязала шнурок на конце косы и начала расплетать волосы. – Раздевайся и разувайся, Айяна. Мы все приходим в мир без лишней шелухи. Вот и сейчас предстань перед миром обнаженной.

– А без этого никак? – Раздеваться Майе категорически не хотелось.

– Никак, Айяна. Ты стесняешься своего тела? – в свою очередь спросила Инияра.

– Да нет. – Майя пожала плечами. – Чего уж тела стесняться с такой-то внешностью… – зачем-то добавила она, расстегивая пуговицы на комбинезоне, справедливо рассудив, что так просто от неё не отстанут.

«Ладно, не перед толпой зрителей же стриптиз устраивать. И не слишком холодно вроде…» – подумала Майя.

– Что не так с твоей внешностью? – искренне удивилась Инияра.

– Да вы издеваетесь, что ли?! – Майя сорвалась на крик. – Для нормальных людей я урод! С белыми волосами, бровями и ресницами. С бесцветными глазами. С кожей, лишенной пигмента, которая моментально обгорает на солнце… ай, да что я вам рассказываю?! Можно подумать, так не видно…

– Успокойся, пожалуйста, и выслушай меня, – попросила Инияра. – Не знаю, как в том мире, откуда ты вернулась, но здесь твоя внешность – только лишнее доказательство избранности. Великий Велес всегда отмечает ведающих белыми волосами. Твой дар будет гораздо сильнее моего, – задумчиво проговорила ведунья, протянув между пальцами прядь волос Майи, – когда ты примешь наследие. Ты зря боишься насмешек, Айяна, здесь никто даже не подумает осуждать тебя за внешность. Ведающих рождается мало. Люди нас ценят и уважают. Никому и в голову не придет обидеть дочь ведуньи, или, упаси Боги, саму ведунью. Да и таким как мы покровительствует не только Бог трех миров, поэтому солнца можешь не бояться. Оно не причинит вреда твоей нежной коже. А уж брови и ресницы, если тебе так хочется, можем и покрасить.

– Легко вам говорить, вы красивая, – со вздохом сказал Майя.

Внешность у Инияры, действительно, была необычной и привлекательной: густые пепельного цвета волосы длиной чуть ниже талии, черные глаза, густые темные ресницы и брови, молочного цвета кожа и очень женственная фигура с объемной грудью и округлыми бедрами, но при этом узкой талией.

– Ты тоже красивая, только не хочешь это замечать. Если тебе от этого легче станет, я и сама родилась с белыми волосами и светлыми глазами. Думаешь, расстраивалась из-за этого когда-нибудь? – задала ведунья риторический вопрос. – А теперь хватит разговоров. Скоро рассвет, а ты ещё не обласкана взглядом Дивии. Раздевайся, Айяна. – Майя избавляться от одежды не спешила. – Эх, дитя неразумное, подглядеть здесь за тобой некому. Лес ни одно живое и тем более неживое существо сейчас близко к нам не подпустит, и меня можешь не стесняться. Ко мне женщины и девушки часто с разными хворями приходят. Не думаю, что ты природой от них отличаешься.

Майя вздохнула и начала расстегивать комбинезон. «Пусть это будет просто кино, – думала она. – Жаль, конечно, что именно мне выпала главная роль. Отдать бы её кому другому…»

– Медленно повторяй за мной слово в слово молитву Творцу Всего, – сказала Инияра, когда Майя осталась на берегу реки в костюме Евы, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках источника возможной угрозы.

Великий Род! Прародитель наивысший и Дух Свет Предвечный! Ты есть Бог Богов. Возьми меня под свою опеку. Пусть никто не мешает мне жить и трудиться во Имя твое. Силами твоими наполненные, святостью твоей защищённые, живем для Тебя, предназначение свое верно исполняя. Ты есть радость наивысшая и счастье безграничное! Течет к нам любовь Твоя, дарами духовными и телесными, и благодатью всякой, ибо в единстве Огнища Родового пребываем, деяниями чистыми души свои освящаем, Мир Добра и Любви сотворяем! Ты – Совершенен, и я совершенствую свою Любовь к Тебе, ибо Ведаю, что Любовь и справедливость – мощнейшая защита от всякого зла. Благодарю Тебя, Отец мой, за заботу обо мне и роде моем. Слава Роду Вседержителю!

 Как только Майя послушно повторила слова, ввысь взметнулось пламя костра, а налетевший порыв ветра заставил её поежиться и обхватить себя руками.

– Нам с тобой повезло, – тихо сказала Инияра, – Бог всех Богов услышал молитву. Теперь поклонимся земле-матушке. Из неё мы приходим и в неё вернемся, когда придет время. Повторяй, Айяна.

Матушка Сыра-Земля!

Из тебя я рождена, из тебя телом сложена,

Ты меня носишь,

Ты меня кормишь,

Ты меня по смерти назад возьмешь.

Матушка Сыра-Земля!

Охрани меня, Свое чадо,

Направи стезею Лада!

Да будут дела мои во славу Тебе!

Земно кланяюсь Тебе!

– Подойди, Айяна, – позвала ведунья. Майя только сейчас заметила небольшую вспаханную борозду, рядом с которой стоял кувшин, накрытый тканевой салфеткой, и небольшой тканый мешочек. Инияра взяла в руки и то и другое, предварительно сняв с посуды салфетку и развязав тесемку на мешочке. – Сейчас я уберу всё лишнее и черное, что прицепилось к твоему телу и духу. Потом ты будешь учиться делать это сама. Перед нашим Отцом и Учителем ты должна предстать уже очищенной, чтобы получить защиту и благословение. Слушай и запоминай. Повторять сейчас не нужно.

Инияра высыпала из мешочка немного зерна на свежевскопанную землю и полила всё это то ли квасом, то ли пивом.

– Мать Сыра-Земля! Ты нас родила и примешь обратно, когда придет время. Упаси чадо твоё Айяну от всякого глаза, от худого часа, от женского, от мужского, от детского, от иного, от радостного, от ненавистного, от наговорного, от переговорного, – снова в землю полетело зерно и полился напиток из кувшина. – Мать Сыра-Земля! Поглоти ты нечистую силу в бездну кипучую во смолу горючую. – Инияра повторяла действия, поворачиваясь по кругу на разные стороны света. – Мать Сыра-Земля! Утоли ты ветры полуденные со ненастью, уйми пески сыпучие со метелью. Не дай случиться несчастью со внучкой твоей Айяной. – Новый поворот. Теперь на север. – Мать сыра Земля! Уйми ты ветры полуночные с тучами, сдержи морозы со метелями. Не дай сбиться с пути Явного и пути Навного внучке твоей Айяне.

Инияра низко поклонилась земле, поставила кувшин, а в опустевший мешочек всыпала горсть земли из вскопанной борозды, завязала его красной ниткой и передала Майе.

– Держи, Айяна, – сказала она, заравнивая борозду, – это твой первый оберег. Старайся хранить его близко к телу, когда будешь путешествовать и по Яви, и по Нави.

Майя взяла мешочек и хотела автоматически сунуть его в карман, но вовремя вспомнила, что на ней сейчас нет одежды.

Небо на востоке начало светлеть.

– Дивия, ты помогаешь нам различить свет во тьме, – сказала Инияра, взглянув на почти полную луну. – Пусть белогривые кони легко несут твою повозку по небосводу. Прошу, прими под своё крыло дочь мою, Айяну. Помоги ей увидеть сокрытое в темноте, как помогаешь и мне. Обласкай свою новую дочь серебряным светом. Унеси её тоску и печали в вечную ночь.

Майя с недоверием и восторгом наблюдала за тем, как её белая кожа начала светиться. По телу словно пробегали серебристые искорки. Поначалу она напряглась – неизвестно чего ожидать от этой, наверное, оптической иллюзии, но вскоре убедилась, что сияние не причиняет вреда, скорее даже легко поглаживает кожу, словно теплый морской бриз. Где-то вдалеке несколько раз ухнула сова.

– Спасибо тебе, дочь Рода-Творца и сестра Хорса, – заговорила Инияра. – Прими от нас скромный дар.

Ведунья привязала к ветвям ближайшего дерева несколько ярких лент и повесила красивые сережки в форме месяца. Серебристое свечение на коже Майи медленно угасло.

– Думаю, теперь ты готова встретиться с нашим учителем и покровителем, – задумчиво проговорила Инияра. – Одевайся, Айяна, и пойдем за мной.

Чуть в глубине леса стоял алтарь, украшенный символами, которые Майя уже видела в доме Инияры, и изображениями животных. Волк, медведь, змея и другие животные были вырезаны так искусно, что казались живыми. На алтаре лежали камни, кусочки меха и несколько медных монет, стоял глиняный кувшин.

Инияра встала перед алтарем на колени и кивнула Майе, чтобы та последовала примеру.

– Повторяй за мной, – тихо сказала ведунья, – и постарайся не думать ни о чем постороннем.

Отче наш Велес Учитель. Отвори врата небесные, обереги нас. Установи ограду промеж нас и врагов наших, славный Боже.

Батюшка седой с белой бородой, с ясными очами, с грозными бровями. Не гневись, добрым делом отзовись! Одари дочь свою Айяну ясным виденьем, чтобы зреть она могла все сокрытое. Одари её слухом Филина, чтобы слышать могла голос пращуров! Одари её нюхом Хортовым, чтобы чуяла беду загодя! Надели Силой грозною, Колдовской своей, безграничною, что простому люду неведома! Стань отцом ты ей, отцом любящим, отцом справедливым! Отпускаю тебя с благодарностью. Жду даров твоих с нетерпением. Слово мое крепко! Да будет так!

– Сосредоточься на том, что хочешь спросить у Бога Трех Миров, – прошептала Инияра. – Можешь обращаться мысленно. ОН услышит.

Майя устала чему-либо удивляться, да и главный вопрос у неё всё же был. Правда ли она попала в другой мир? Или лежала где-то в больнице и видела сказочные сны, больше похожие на бред?

Внезапно за алтарем появился волк. Он был огромным и сильным, не меньше полутора метров в холке, но Майя не чувствовала от животного опасности. Волк смотрел на неё умными янтарными глазами, светящимися в темноте. Он словно признал в девушке хозяйку и был готов защищать её от любой опасности. Откуда у Майя появились такие мысли? Если бы она знала… но вдруг почувствовала уверенность в будущем, которую не испытывала с момента пробуждения в доме Инияры.

Волк ещё немного постоял, рассматривая Майю слишком осмысленным для животного взглядом, и растаял в темноте.

– Ты получила Хранителя, – сказала Инияра. Она не отводила взгляда от того места, где только что стоял волк. – Это щедрый дар. И большая удача. Поблагодарим нашего покровителя. Повторяй за мной.

О, Велесе, великий боже! Я к тебе обращаюсь с поклоном. Да направит твоя мудрость и сила меня на путь истинный, да защитит твоя милость меня во всех делах моих. Да направят меня твои символы и знаки на пути Явном и пути Навном! Благодарю тебя, Велесе, за твою милость и благословение.

Ты венец делу всему и жизням земным, Велесе, Боже наш! Пусть наполнится сердце мое радостью от сотворенного, ибо деяния мои с сердцем чистым и помыслами светлыми. Пусть проявятся дела мои плодами благостными и славой роду моему! Благослови, Велесе, пусть будет так!

Майя послушно повторила слова и встала вслед за ведуньей.

– А как же ответ на вопрос? – ехидно уточнила она.

– Ты зря надеялась получить его быстро и легко. – Инияра покачала головой. – Боги никогда не говорят с нами прямо. Ответ может прийти к тебе в виде снов или знаков, которые нужно будет понять. Не сомневайся – ответ будет дан. Но предупрежу на всякий случай: он может тебе не понравиться.

«Кто бы сомневался?!» – раздраженно подумала Майя. Она устала, замерзла и хотела спать.

– Айяна, прошу тебя отнестись серьезно к тому, что ты увидела и почувствовала сегодня, – посоветовала Инияра, пока они возвращались к реке. – Понимаю, что ты воспитана в других традициях. Многое тебе кажется странным и чуждым. Постепенно ты научишься видеть тайные смыслы каждого действия ведающих. Не стесняйся задавать вопросы. Только так ты сможешь, действительно, понять и принять своё наследие. – Она остановилась на берегу реки и повернулась на восток.

По мере того как темнота уступала место свету, небо начинало окрашиваться в багровые и розовые оттенки. Переливающиеся легкие облака, словно небрежные мазки кисти художника, наносили на небесное полотно яркие пятна. Солнце начинало подниматься над горизонтом, заливая все вокруг теплым золотистым светом. Небо становилось все более ярким и насыщенным, переходя от розовых и фиолетовых оттенков к глубокому синему цвету. В этот момент можно было почувствовать, как природа пробуждалась и готовилась встретить новый день. Майя потянулась к карману комбинезона и вытащила смартфон. Сделала несколько снимков, пока аппарат не разрядился окончательно. Но даже навороченная камера смарта не смогла отразить всю красоту восхода солнца. Майя вздохнула и убрала телефон.

– Что ты чувствуешь, глядя на появление в небе огненной колесницы Хорса? – спросила Инияра и добавила, не дожидаясь ответа: – Разве мог наш мир стать столь прекрасным, если бы не Род-Творец и его многочисленные дети и внуки? – Майя как-то больше верила Дарвину и его теории эволюции, нежели разным религиозным учениям, но спорить не стала. Каждый волен заблуждаться, как ему хочется. Главное – найти способ вернуться домой. И если для этого придется прожить в обществе не совсем адекватной женщины три года, Майя потерпит. Надо только почаще напоминать себе о том, что шанс вернуться есть. – Управляй своей судьбой, двигайся, развивайся. Твердость Земли-Матушки тебе дана для познания, твёрдостью духа своего вперед иди – всю Землю, как дом видя. Не бойся, сам Род тебя оберегает, черпай Знания от Богов и Предков, – напутствовала Инияра, но Майя почти не слушала, любуясь восходом солнца – хоть что-то приятное и красивое.

– Повторяй за мной, Айяна, – сказала ведунья, выдернув Майю из усталой задумчивости.

О, Даждьбог, боже солнца и земли,

Ты, кто дарует жизнь и свет,

Мы приходим к тебе с молитвой,

Чтобы просить твоей милости и благословения.

Даруй нам здоровье и силу,

Дай нам мудрость и покровительство,

Помоги нам пройти через трудности,

И даруй нам радость и благополучие.

Мы благодарим тебя за всё, что ты даешь нам,

За твою милость и щедрость,

За солнечный свет и зеленые леса,

За жизнь, которую ты даруешь нам каждый день.

Мы поклоняемся тебе, о, Даждьбог,

И просим твоего благословения на наш путь,

Чтобы мы всегда были на пути правильном,

И чтобы твоя милость сопровождала нас во все времена.

О, Даждьбог, услышь нашу молитву,

И даруй нам свою благодать и милость.

Мы верим в тебя и твою силу,

И благодарим тебя за все, что ты даешь нам.

Инияра низко поклонилась восходящему солнцу, Майя уже без подсказок сделала то же самое. На ближайшем камне вдруг появился золотистый символ – что-то похожее на ромб, разделенный на четыре небольших ромба. Майя невольно вздрогнула, ведунья же ещё раз поклонилась и положила рядом с камнем яблоко, горсть орехов и несколько перьев, извлеченных из поясной сумки.

– Пора заканчивать, Айяна, – сказала ведунья, – ты ещё слишком слаба после путешествия по Нави. Дай мне руки.

Майя с опаской протянула руки, но Инияра только крепко сжала её ладони и продолжила говорить:

Пришло утро ясное. Сходит солнце красное,

Освещает явный мир.

Утро ясное, солнце красное

Счастьем долгим освети, защити и сохрани.

Вода-молодица, чистая сестрица,

что дает мне жизнь и силу,

Умой меня в чудном озере,

Повели здравой жить, хворь-болезни позабыть.

Вода молодица, студеная сестрица,

Здравием крепким освети, защити и сохрани.

Ветер-удалец, братец-молодец

Защити и сохрани, волей Душу освети.

Огонь – светлый царь,

ты сожги-убери, что в прошедшем найдешь,

Злое, черное нехорошее,

Опали вокруг, не пусти недуг.

Все негожее да недоброе

Огонь-батюшка, огонь – светлый царь,

От взгляда кривого, от злобы лютой,

От зависти черной защити и сохрани.

Лес густой, бер лесной,

Дай и ты мне покой,

Отопри память, открой сердце,

Дай войти силе великой, мудрости безмерной,

Защити и сохрани, стань звездой путеводной.

Майя и хотела бы объяснить всё происходящее какими-то фокусами, но ведунья ничего не делала. Просто стояла на месте, держала её за руки и говорила. Почему тогда Майе с каждым словом этого своеобразного воззвания к стихиям становилось легче и душой, и телом? Какие-то психологические техники? Сомнительно…

– Сейчас тебе нужно искупаться в реке, а потом перешагнуть через огонь, – сказала Инияра. – Так тело и дух твои окончательно избавятся от недугов.

Купаться в холодной реке, особенно после недавнего опыта, Майе совсем не хотелось.

– Не бойся, я буду рядом, – снова заговорила ведунья. – В этом месте река спокойна. Разденься и окунись в воду с головой. Можешь сделать это быстро.

– Я замерзну и заболею, – буркнула себе под нос Майя, но начала расстегивать комбинезон.

– Не заболеешь, – возразила Инияра. – Только здоровее и сильнее станешь.

Майя выразительно вздохнула и шагнула в воду. Она ожидала холода, что моментально заставит выскочить на берег, но вода оказалась приятной: прохладной, но не настолько, чтобы с визгом вылетать из реки. В любом случае, на долгое купание Майя настроена не была. Быстро дошла глубины по грудь, благо дно оказалось песчаным, а не илистым, окунулась и вернулась на берег.

Инияра протянула большой кусок сероватой ткани, видимо, заменявшей полотенце, и Майя кое-как вытерлась. Потянулась к комбинезону, но ведунья отрицательно покачала головой.

– Оставь старую одежду для прошлого.

Она достала из плетеного короба аккуратно сложенный белый сарафан с вышивкой по подолу, рукавам и горловине. Майя подавила вздох и надела грубоватую льняную одежду длиной до земли и с широкими рукавами по локоть. Из того же короба Инияра извлекла длинный пояс, вышитый красной нитью, и ленточку, тоже с вышивкой. Пояс ведунья повязала на талию Майи. Концы его с короткими красными кисточками не доставали до земли сантиметров десять-пятнадцать. Ленточку она повязала на голову Майи так, чтобы та шла примерно посередине лба.

– Вот и все, Ная, – сказала Инияра, а Майя про себя отметила, что этот вариант имени ей нравится гораздо больше, чем «Айяна». Похоже на привычное «Ая», – ты пришла в родной мир и теперь твердо стоишь на земле. Нас с тобой ждет много дел, и тебе придется многому научиться. Будет тяжело. Иногда больно, но я уверена, что ты справишься. Сама прошла трудный путь ученичества. Правда, у меня на этом пути было больше лун и лет.

Майя эти слова не стала комментировать. Ничего, три года быстро пройдут, как-нибудь уж справится. Так думала пятнадцатилетняя девочка, волею провидения заброшенная в другой мир и другую жизнь. Она пока даже не догадывалась, сколько разных сил поставило на её карту.

Глава 3

После ритуала Майя проспала сутки и открыла глаза только с рассветом нового дня. Она чувствовала себя на удивление легкой и настолько отдохнувшей, что хотелось срочно куда-то бежать и что-то делать. Желательно то, что поможет вернуться домой. В теле ничего больше не напоминало о недавнем купании, которое вполне могло окончиться для Майи смертью. Нигде не болело, и насколько она смогла осмотреть себя, стянув ночную рубашку, даже синяков не осталось. Удивительно. Майя ожидала, что ушибленные места будут напоминать о себе гораздо дольше.

На спинке стула висело платье, которое Инияра попросила надеть вместо комбинезона, голубой сарафан с узкими лямками, расшитый по груди и подолу белыми нитками, что-то похожее на льняной передник, тоже расшитый и отделанный кружевом, пояс и ленточка, которую нужно повязывать на голову. Нижнего белья Майя не обнаружила. Не носят его местные женщины, что ли? «Может, прогрессорством заняться? – подумала она. – Научить местных шить трусы и лифчики, – Майя усмехнулась про себя. – Ага, если бы я ещё шить умела…»

Заглянув в сундук, она вздохнула с облегчением. Привычная одежда и спортивный комплект нижнего белья оказались на месте. Майя немного опасалась, что ведунья то ли сожгла, то ли просто выкинула вещи, пока она спала. Чтобы лишний раз не нарываться, девушка решила пойти на компромисс: надеть своё нижнее белье и предложенный Иниярой, видимо, привычный для местных наряд. Из уроков истории и картинок в учебнике Майя помнила, что белое длинное платье, которое она вчера надела после купания, на самом деле нательная рубашка. Поверх неё женщины в древности надевали ещё кучу разных тряпок в зависимости от семейного и социального положения.

Майя надела платье-рубашку, сверху сарафан и передник и повязала пояс. Ленточку покрутила в руках и решила вначале поискать зеркало или хоть какую-то более-менее отражающую поверхность. Эх, расческу бы ещё, чтобы привести в порядок стог сена на голове. Дом ведуньи Майя изучить не успела, поэтому, выйдя в коридор, направилась на приглушенные звуки и запах готовящейся еды. Хозяйка дома обнаружилась в… ну, скажем кухне-гостиной. Просторное помещение делилось на несколько зон: внушительная русская печь и лавка рядом, в противоположном углу находилось что-то напоминавшее алтарь. На столе, покрытом белой кружевной скатертью, стояли вырезанные из дерева фигурки богов, явно свалянные вручную свечи, лежали красивые полупрозрачные камни разных цветов, пучки трав, стоял металлический кубок, были разбросаны небольшие овальные деревяшки с вырезанными на них знаками и ещё какие-то предметы культа, которые Майя не смогла опознать.

Следующая зона была обустроена для приема пищи. На массивном столе и полках над ним стояла разнообразная глиняная и деревянная посуда. Рядом со столом расположились две лавки с несколькими плоскими вышитыми подушками на них. У единственного на всю комнату окна стоял небольшой ткацкий станок и два массивных сундука. Майя чувствовала себя, словно попала в этнографический музей.

– Доброе утро, Ная, – ведунья окинула её одобрительным взглядом. – Пойдем во двор, пока каша томится. Я помогу тебе заплести волосы. Заодно научу приветствовать новый день.

Майя бросила взгляд на окно, кстати, не застекленное, и рассеянно кивнула. Занавески слабо колыхались от легкого ветерка.

«Может, удастся вспомнить, как делают стекло? – думала она, пока выходила из дома вслед за Иниярой. – Мы же с Васей ходили в стеклодувную мастерскую несколько раз». При воспоминании о друге Майя помрачнела. Как они там? Как родители? До сих пор с ума сходят или уже смирились с потерей? Как бы у мальчишек и Сергея Игоревича ни возникло проблем с законом из-за её пропажи. И никак ведь не дашь знать, что всё с ней в порядке. Три года. Это так много…

Инияра предложила ей устроиться на ступеньках и сама тоже села. Она ловко расчесала гриву Майи костяным гребнем и заплела волосы в сложную косу, повязав на голову ленточку.

– Мы обычно приветствуем новый день с восходом и прощаемся с солнцем на закате, – сказала ведунья. – Слова не важны, важна искренняя благодарность Творцу за возможность жить в Яви и любоваться красотой мира. Сегодня можешь повторять за мной. В следующий раз обратись к сердцу, и оно подскажет тебе нужные слова.

Приветствую тебя, солнце – светило небесное,

Дарю тебе свою радость и любовь!

Дух ветра, гони облака ввысь,

Унося мои тревоги и печали!

Вода живая, берега обмывай,

Смывай печали, хвори и злобу!

Земля родная, плодородная и святая,

Благодарю, что кормишь и принимаешь меня!

Вечные проявления Рода-Творца!

Даруйте нам свою силу и благодать в жизни,

Будьте нашими защитниками и друзьями

И пусть наш путь будет светлым и легким.

Приветствую вас, солнце, ветер, вода и земля,

Пусть ваше благословение всегда будет с нами.

Майя повторила слова за ведуньей – так и привыкнет скоро ко всем этим странным ритуалам. Из-за пушистого белого облака выглянуло солнце, словно подмигнув ей.

– Пойдем завтракать, Ная, – сказала Инияра. – А потом в деревню. Я обещала знахарке травы принести. Да и молоко закончилось.

Майе, с одной стороны, было любопытно взглянуть на других людей. Всё же в душе ещё теплилась робкая надежда на то, что это какой-то нелепый розыгрыш. А с другой стороны, она ярко представила реакцию незнакомцев на необычную внешность и украдкой поморщилась. К Инияре она хотя бы немного привыкла, да и вела себя ведунья странно, но причинять Майе вред вроде не собиралась. Как к чужачке отнесутся местные? Большой вопрос.

Инияра мысленные терзания подопечной не заметила, занятая накрыванием стола. Перед Майей она поставила миску с кашей, щедро посыпанной сушеными ягодами черники и земляники, плошки с медом и маслом и положила деревянную ложку. Себе ведунья наложила то же самое. Майя кашу с детства терпеть не могла, но другого не предлагали, а есть хотелось зверски. Поэтому она зачерпнула ложку ароматного янтарного меда, тщательного размешала его в каше и, подавив вздох, принялась за еду. Каша назад не попросилась и оказалась на удивление вкусной. Майя не заметила, как справилась со своей порцией, и даже подумывала добавки попросить. Но всё же решила ограничиться куском серого хлеба и ягодным киселем на десерт.

Завтракали молча, и Майя немного расслабилась, а то предполагала, что и прием пищи не обойдется без очередного ритуала и воззвания к местным богам. Что-то ей подсказывало, что все эти воззвания и ритуалы придется выучить. М-да. Удовольствие сомнительное. Но если оно поможет вернуться домой, Майя готова учиться. Тем более, на память она не жаловалась, учиться могла и любила. Не зря же с первого класса была отличницей. Выучит она всё, что потребует Инияра, не переломится. Главное, чтобы эти знания помогли вернуться домой.

– Готова к прогулке? – ворвался в мысли Майи голос ведуньи. Девушка кивнула. – Хорошо. Не уверена, что тебе подойдет моя обувь. Можешь пока обойтись своей. В деревне заглянем к сапожнику, пусть снимет мерки и пошьет на тебя подходящее.

Инияра аккуратно составила в большую плетеную корзину несколько глиняных горшочков, предварительно плотно обмотав их отрезами грубой ткани, сверху положила пучки сушеных трав и какие-то коренья. На голову ведунья повязала почти такую же, как и у Майи, расшитую ленту, только более широкую и в районе висков к этой ленте крепились по три металлических кольца с каждой стороны. Кольца были украшены чем-то вроде то ли широких лучей, то ли лопастей. Инияра подошла к одному из сундуков и достала оттуда небольшую шкатулку. Порывшись в содержимом, ведунья извлекла два почти таких же кольца, как и у неё на повязке, и прикрепила их к ленточке на голове Майи. Попутно объяснила, что эта ленточка называется «очелье», а металлические кольца – «усерязь». На запястья Майи ловко нацепили по паре кожаных плетеных браслетов с несколькими разноцветными бусинами, а на шее у девушки появилась серебряная подвеска в форме «откормленного»  перевернутого месяца. Всё это «богатство», по словам Инияры, служило оберегами от темных сил Нави. Впрочем, Майя и сама предположила что-то подобное. На запястьях ведуньи тоже позвякивало несколько браслетов как кожаных, так и металлических, на шее поблескивало массивное ожерелье, а в ушах – серьги со стилизованным изображением солнца судя по цвету металла из бронзы. Одета она была, кстати, тоже сложнее, чем Майя. Во всяком случае, юбок поверх красного сарафана точно присутствовало больше одной.

Наконец, они были готовы к путешествию в деревню. Инияра шла через лес так легко, словно ей не мешали ни ветки, так и норовившие исхлестать по щекам или выколоть глаз, ни неровности под ногами, которым явно стоило уделять внимание, чтобы не оказаться распластанной на земле. Темпа ведуньи Майя не выдержала и быстро отстала, стараясь только не упускать из вида статную женскую фигуру. Заметив это отставание, Инияра остановилась и подождала, пока ученица доберется до неё.

– Чтобы лес постелил тебе под ноги гладкую тропинку, нужно поприветствовать его хозяев и попросить об этом, – сказала ведунья. – Я обычно говорю так: «Лесовые хозяин с хозяюшкой, вот пришла я к вам, зла не желаючи! Помогите найти тропинку легкую и короткую до села Яблоновка». Нам с тобой сегодня туда нужно, – пояснила Инияра. Майя повторила слова. – Теперь поклонись лесу. Проявишь уважение, и лесовые хозяева тебе не обидят. – Майя послушно поклонилась. – Когда выходить из леса будем, скажи: «Спасибо вам, лесовые хозяин с хозяюшкой, что проводили да путь-дорожку под ноги постелили».

Ведунья развернулась и направилась дальше. Майя пошла за ней, с удивлением отметив, что перестала спотыкаться на каждом шагу и уклоняться от веток и вездесущей паутины.

Деревня возникла неожиданно. Вот они с Иниярой примерно минут двадцать шли по заросшему лесом берегу, и вдруг деревья расступились и перед ними возникли первые деревянные дома. Майя мысленно подобралась в ожидании реакции местных жителей на новое лицо. Неосознанно выпрямила спину и пообещала себе, что не станет слишком болезненно реагировать на привычную брезгливость или жалость, волнами исходившую от незнакомых людей при первой встрече с девочкой-альбиносом.

Майя примерно представляла, как выглядит старославянская деревня. Не так давно была на экскурсии в этнографическом комплексе, который изображал восстановленное учеными село десятого века.

Эта деревня была не особо похожа на увиденную Майей, но, судя по всему, объединяла в себе черты любой деревни в любом мире. Деревянные дома оказались добротными, большинство выше одного этажа, крыши покрыты не дерном, поросшим травой и мхом, а деревянными досками или черепицей. Во многих домах Майя заметила застекленные окна.

Из рассказа экскурсовода она помнила, что бревна срубов домов раньше соединялись между собой специальными шипами и пазами. Это создавало достаточно прочную конструкцию, которая могла выдерживать любые неблагоприятные погодные условия. Интересно, здесь так же? Часто срубы домов были украшены резьбой, встречались и деревянные резные наличники. На вид достаточно современная, но стилизованная «под старину» деревня.

Участки земли вокруг домов отделялись друг от друга симпатичными плетеными изгородями. За домами виднелись хозяйственные постройки: сараи, амбары, стайни и другие строения, которые использовались для хранения зерна, овощей, фруктов, а также для содержания скота и птиц, как попутно поясняла Инияра. Иногда с разных сторон доносились мычание, блеяние или кудахтанье.

Людей ведунья и её новоиспеченная ученица почти не встречали, пока шли по главной улице деревни. Пару раз Инияру окрикивали местные жители и здоровались, в основном это были либо старики, либо совсем маленькие дети. Все темноволосые, изредка русые, загорелые и улыбчивые. На Майю смотрели с настороженным любопытством, но отторжения или жалости во взглядах незнакомых людей она не увидела.

– Почему так мало людей в деревне? – спросила она, не сумев сдержать любопытство.

– Так в полях все, кто работать может. – Инияра пожала плечами. – К полудню вернутся отдохнуть от жары.

По ощущениям Майи жарко было уже сейчас. «Бедные мои руки и лицо, – подумала она. Остальные участки светлой кожи были надежно защищены длинной рубахой и сарафаном. – Паранджу, что ли, себе сообразить? Чтобы не обгореть до костей…»

Инияра остановилась у небольшого дома на краю деревни. Постучала в дверь и, получив глухой окрик: «заходи!», толкнула массивную створку вперед. Проем оказался настолько низким, что даже Майе с её ростом немногим выше полутора метров, пришлось согнуться, чтобы попасть в сени.

– Будь здрава, тетушка Варна, – первой поздоровалась ведунья, когда они прошли в маленькую светлую комнату, где у окна сидела древняя старушка с абсолютно седыми волосами, собранными в две жидкие косицы, и подслеповато щурившись на свет, что-то вязала деревянными спицами.

– И тебе не хворать, Яра, – ответила Варна. – Не забываешь старуху… – Она улыбнулась, обнажая на удивление крепкие и белые зубы. Некоторых, правда, не хватало. – С дочкой-то познакомишь? А то стоит, в угол жмется. Я на тебя не наброшусь и волосы не выдеру, хоть и стала уже больше на кикимору похожа, – обратилась старуха к Майе.

– Я назвала её Айяной, – представила дочь ведунья. – Ная, это Варна – местная знахарка и травница.

– Приятно познакомится. – Майя решила не нарываться и быть вежливой. Так, на всякий случай.

– Да какая уж из меня травница и знахарка теперь, – сказала Варна. – Так, доживаю век в покое и тепле, и то хорошо.

– Я принесла всё, что ты просила. – Инияра начала выкладывать содержимое корзины на стол.

– Благодарствую, дочка.

– А вас обеих в деревне не считают ведьмами и не пытались ни разу на костре сжечь?

Майя и сама не знала, почему высказала эту мысль вслух. Словно дернул за язык кто-то. Она сжалась в ожидании гнева женщин, но они только взглянули друг на друга и одновременно расхохотались.

– Ох, Ная, – успокоившись, первой заговорила Инияра, – сколько ещё глупостей и искажений ты впитала, пока росла? Я помню, в том мире были времена, когда ни в чем не повинных женщин сжигали на кострах, обвиняя в темном колдовстве… – она ненадолго замолчала. – Правда в том, что любая родившая женщина – немного ведьма.

– Потому что она мать и ведает, – подхватила Варна. – Потому что сумела открыть грань между Явью и Навью и привести в мир новую душу.

– Таких как мы с тобой, ведающих чуть больше, – продолжила Инияра, – на этой земле всегда уважали. Да, люди будут нас сторониться. Им сложно постичь то, что дано нам по праву рода и крови. Но уж точно никто не станет кидать в нас камнями или тащить на костер. Мы – благополучие этой земли. Мы помогаем людям, животным и растениям. За что род Ведающих всегда в почете.

– Но и среди ведающих случаются отвернувшиеся от правды, – добавила Варна. Что-то такое мелькнуло в её взгляде, что Майя невольно поежилась. – Иногда Навь и могущество, что она может дать оказываются слишком манящими для слабых духом.

– Ведающие должны хранить в себе равновесие трех миров, – сказала Инияра. – Если это равновесие нарушается, то ведающая становится частью Нави. С этими созданиями нужно бороться как со злобной нечистью. Благо случается такое с ведающими нечасто. Мы приходим в Явь, чтобы беречь и защищать её. Срединный мир и так слишком хрупок и изменчив, чтобы расшатывать его равновесие ещё больше.

– Почему срединный мир? – спросила Майя.

– Давным-давно, когда еще не было ничего, кроме хаоса, в мир пришла божественная сила. Жива, – мягко заговорила Варна. – Она породила золотое яйцо, в котором зародился верховный бог Род. Многие столетия он провел внутри яйца. Не успел Род накопить достаточно любви и Живы и из-за этого не хватало ему сил разбить скорлупу. По прошествии многих столетий, тысяч, а может быть, и миллионов лет, проведённых в золотой скорлупе, Род выбрался на свободу.

Сила любви, которую он успел накопить, превратилась в богиню Ладу. Она дарила любовь всей Вселенной. Род же приступил к созданию мира. Он отделил свет от тьмы, создал Небесное царство и царство Поднебесное, разделил небесные воды и Мировой океан. Затем он создал землю и опустил её на дно бескрайнего океана. Из своего тела Род создал Солнце, Луну, звезды, ветер и гром.

В конце сотворения Создатель породил своё мужское воплощение. Им стал Сварог – бог Огня и созидатель славянского мира.

Бог Сварог понял, что на земле не хватало тверди, на которой могли бы обитать животные, люди и растения. Птица-уточка рассказала ему о суше, скрытой на самом дне океана. Уточке не хватило сил достать землю, но с помощью божественной силы Рода, дарованной ей Сварогом, это удалось. Земля начала расти и превратилась в огромную сушу. Но в утином клюве был камешек, который птица не захотела отдавать богу и утаила. Этот камешек тоже рос, потом выпал из утиного клюва и стал священной горой Алатырь в центре мира.

Сквозь Алатырь-камень со временем проросло Мировое древо жизни, которое связало три части мироздания: Навь – царство мёртвых и темных богов, Явь – мир, населённый людьми и другими живыми созданиями, и Правь – божественное царство. Так был создан мир, в котором мы живём сейчас. Явь или срединный мир.

– Мало кому дано было путешествовать между этими мирами, только бог Велес мог свободно спускаться из Прави в Явь и Навь, чтобы помочь людям и животным на земле, – дополнила Инияра. – Он же, путешествуя тропами Яви и Нави, обнаружил, что миров много. Тогда убедил Великий Велес собратьев своих, что нужно отгородить миры друг от друга. Чтобы они не смешались и не превратились снова в первородный хаос. Боги помогли Велесу установить Грани между мирами. С тех пор преодолеть Грань из смертных могут только те, в ком есть хоть капля крови Бога трех миров.

Майя воспринимала слова женщин как интересную сказку. А что, мифы Древней Греции читали? Интересно было? Вот и славянские мифы тоже любопытно послушать. В школе такого не рассказывали.

От дальнейших разговоров и размышлений отвлек требовательный стук в дверь.

– Бабушка Варна, ведунья у тебя? – послышался звонкий мальчишеский голос.

– Сиди, сама схожу, – сказала Инияра и направилась к двери.

Майя не стала сдерживать любопытство и последовала за ней.

В дверном проёме переминался с ноги на ногу мальчишка лет семи в длинной подпоясанной рубахе. Его коротко стриженные русые волосы были взъерошены, а босые ступни изрядно запачканы.

– Матушка-ведунья, я уж собирался к вам бежать, – скороговоркой выпалил ребенок. – Повезло, что вы в деревню пришли.

– Что случилось, Яков? – спросила Инияра.

– Беда, матушка-ведунья, ой беда! – Яков всплеснул руками. – Хворь на яблони напала. Яблочки ещё и налиться не успели, а стали гнить и падать. Батько просил в ноги падать и всеми богами заклинать. Только б глянули вы на яблоньки наши. Пропадем ведь без яблочек наших. Что на ярмарку повезем? Что менять будем? Чем зимой прокормимся? – мальчик явно старательно повторял чьи-то слова.

– Ладно, Яков, хватит словеса разводить. – Инияра с легкой улыбкой оборвала спектакль одного актера. – Беги к батьке. Скажи, что скоро приду. Посмотрю на яблони ваши.

Мальчишка сорвался с места, только голые пятки засверкали. Ведунья покачала головой и вернулась в дом.

– Что ж, Ная, – тихо сказала она, – вот и первый случай показать тебе, для чего нам дана сила.

– Тетушка Варна, – обратилась Инияра к травнице, – у меня с собой только травы. Разрешишь взять остальное?

– Спрашиваешь ещё, – проворчала Варна. – Бери что нужно и не стесняйся.

Инияра направилась в соседнюю комнату и чем-то зашуршала. Майя решила не мешаться ведунье под ногами и дождаться её в обществе хозяйки дома.

– Странно тебе всё здесь, небось? И страшно? – спросила Варна. – Там, откуда ты пришла, всё по-другому?

– Поначалу страшно было, да, – честно ответила Майя. – Теперь больше странно, чем страшно.

– И то хорошо. Ты прости старухе любопытство. Я ведь не могу ходить сквозь Грани, маловато во мне крови Велеса, – сказала Варна. – А на старости лет только любопытствовать и остается. Расскажи хоть немного, какой он, тот мир.

– Ну-у-у, – протянула Майя, не зная с чего начать. – В моём мире много больших городов. Там высокие дома из камня, стекла и пластика. Иногда их строят даже в сотню этажей и выше. Люди научились ездить по дорогам в специальных… эм-м-м, металлических коробках на колесах. Они называются машины. Научились летать по небу на самолетах. Изобрели электричество, радио, телефон, сотовую связь и интернет… – Она осеклась, заметив всё возраставшее недоумение во взгляде прозрачных голубых глаз Варны. – В общем, в моём мире люди пошли по пути научного и технологического развития и добились впечатляющих результатов.

– И решили, что стали равными богам. – Майя не заметила, когда в комнату вернулась Инияра. – Решили, что богатства земных недр неисчерпаемы. Что можно сколь угодно долго безнаказанно терзать плоть Земли-Матушки и выкачивать её кровь. Решили, что ваши сиюминутные интересы стоят выше, чем благополучие будущих поколений. – Ведунья вздохнула и поставила корзину на пол. – Я не говорю, что мир, вырастивший тебя, плох. Он просто выбрал другой путь развития. Но развитие мира не должно опережать развитие человека. Развитие того, что у него здесь и здесь, – Инияра прикоснулась кончиками пальцев ко лбу и центру груди Майи. – Если ум и сердце не готовы к прогрессу, ничего хорошего не получается. Вспомни хотя бы сколько войн случалось в истории того мира.

– Можно подумать, здесь все живут в мире и согласии?! И давно достигли просветления. – Майя не хотела спорить, но слова ведуньи задели, и отчасти тем, что были справедливы.

– Нет, конечно. – Инияра покачала головой. – Даже боги спорят между собой. Куда уж нам, смертным? Распри случаются и между отдельными людьми, и между поселениями. Но мы всегда стараемся решить их миром. Наша земля не впитала кровь войн, где сотнями тысяч погибали чьи-то мужья и сыновья, где брат шел на брата, где рушились дома, полные живых людей, и оставались ядовитые ямы и пепелища вместо деревень и городов. И не дай нам боги увидеть такие войны.

Инияра сложила пальцы на правой ладони так, чтобы большой, мизинец и безымянный соединялись подушечками, а указательный и средний оставались выпрямленными, и коснулась ими вначале лба, потом левого и правого глаза и в конце губ. Она поклонилась алтарю, который в доме Варны мало чем отличался от такого же в доме ведуньи, выпрямилась и подняла корзину. Старушка, кстати, тоже повторила этот жест. «Наверное, они так крестятся, – подумала Майя».

– Если хочешь, мы потом поговорим на эту тему подробнее, – предложила Инияра. – Сейчас нас ждут яблони.

– Тетушка Варна, мы придем дня через три, – обратилась она к травнице. – Поможем по дому и огороду.

– Спасибо, дочка, – ответила Варна. – Вот, пирога с собой захватите и кваса. Силы подкрепите. – Инияра поблагодарила и уложила протянутый сверток и глиняный кувшин в корзину. – А ты, Айяна, как невмоготу учиться станет, навещай старушку. О том мире расскажешь. Я послушаю с радостью. Чем ещё в мои года потешиться. Да тебе тоже истории разные поведаю.

– Спасибо, приду обязательно, – ответила Майя.

Ей старушка понравилась. Наверное, все бабушки любых миров знают особое заклинание, как завоевать любовь младших поколений. Во всяком случае. Если не притворяются добрыми и всепонимающими.

До яблоневого сада шли примерно минут пятнадцать. В таких огромных садах Майе бывать не приходилось. Казалось, деревьев было так много, что сад вполне мог конкурировать размером с лесным массивом. Инияра прошла немного вперед и остановилась у одной из яблонь. По какому она признаку выбрала именно это дерево, Майя понятия не имела.

Ведунья приложила ладонь к стволу яблони и закрыла глаза, словно к чему-то прислушиваясь. Она простояла так несколько минут, и Майя не решилась нарушить тишину.

– Пойдем, нам туда, – сказала Инияра, открыв глаза, и махнула куда-то вглубь сада.

Майя пожала плечами и направилась следом за ведуньей. C каждым шагом ей становилось всё больше не по себе. Вроде всё те же деревья, и солнце ярко светило в небе, но волосы на руках, спине и шее встали дыбом, а вдоль позвоночника заструился холодный пот. Майя не сдержала облегченного выдоха, когда Инияра остановилась.

– Что ты видишь и чувствуешь? – спросила она.

– Вижу? – Майя огляделась. – Яблони. Много яблонь. А чувствую? Что-то непонятное, но хочется убраться отсюда как можно скорее, – честно призналась она.

– Так ощущается Навь, – сказала Инияра. – Как что-то неправильное, неприятное, чему нет места в нашем мире. Что-то чужеродное и поначалу даже пугающее.

Вместе со словами ведуньи Майя поняла, что, действительно, так и ощущала окружающее пространство – будто здесь есть что-то лишнее и неприятное, но не видимое глазу.

– Посмотри внимательно на вон то дерево, – Инияра протянула руку в нужном направлении, – с раздвоенным стволом.

Майя перевела взгляд на дерево, но ничего необычного не увидела. Яблоня как яблоня. Листья зеленые, побеги на ветках, только что ствол раздвоенный, так это тоже не редкость.

– Ничего необычного не вижу, – сказала она.

– Попробуй ещё раз, Ная, это важно, – попросила ведунья. – Я могу взять тебя за руку и помочь перейти в Навь. Но ты должна сама научиться вначале видеть, а потом и переходить в темный мир. Попробуй смотреть вглубь дерева и одновременно сквозь него.

Майя до темных точек перед глазами напрягла зрение и уставилась в центр дерева, но так ничего нового и не увидела, о чем и сказала Инияре. Ведунья попросила попробовать ещё раз, а сама начала выкладывать на землю пучки сушеных трав, свечи и другие предметы, явно ритуальные. Майя снова посмотрела на дерево. Она честно пыталась делать, как сказала Инияра, и смотреть одновременно вглубь и сквозь яблони. Ничего не получалось. Майя расфокусировала взгляд, как делала, чтобы дать глазам отдохнуть от долгого сидения перед компьютером, и тогда наконец-то увидела ЭТО. Мир вокруг словно выцвел и лишился всех звуков. Яблоня же, на которую смотрела Майя, превратилась в мертвый почерневший остов дерева, по которому ползали мерзкие черные пауки. С голых ветвей вместо листьев свисали клочья паутины. Как в замедленном кошмарном сне Майя перевела взгляд на другие деревья. В них ещё теплилась жизнь, но пауки уже плели паутину и облетали с яблонь листья и несозревшие плоды.

Майя отмерла, вскрикнула и сделала шаг назад. Мир вернул прежние очертания. Никаких огромных черных пауков, паутины и мертвых деревьев. Все те же яблони мирно шелестели зелеными листочками.

– Увидела? – спросила Инияра.

– Лучше бы по-прежнему ничего не видела, – потерянно прошептала Майя. Она даже не была уверена, что это ей не померещилось. Может, перегреться успела под местным солнышком. – Что это было?

– Навь, – ответила ведунья.

– Она всегда так мерзко выглядит?

– Часто Навь предстает в неприглядном свете, – сказала Инияра. – Иногда темный мир не отличить от Яви. По-разному бывает. Навь создана, чтобы сдерживать вечный Хаос и уничтожать то, чему нет места в Яви. Но темные боги не всесильны. Иногда создания Нави находят лазейки и проникают в срединный мир. Тогда вернуть их в пещеры Чернобога – уже наша задача. Или воинов Велеса.

– Воинов Велеса? – переспросила Майя.

– Если выпадет случай, я тебя с ними познакомлю, а сейчас нам нужно поработать. – Инияра слегка прикопала свечи, чтобы они стояли ровно и не падали, и зажгла их. – Запомни, Ная, все создания темного мира боятся огня. Всегда зажигай свечу или лучину, когда пойдешь в Навь.

От одной из свечей она подожгла пучок сушеной полыни, подождала, когда он немного погорит, и затушила. От травы пошел насыщенный горький запах дыма. Попутно Инияра объяснила, что полынь для нечисти хуже отравы. Потом она насыпала тонкую окружность из соли, в центре которой оказались ведунья и её ученица. Инияра пояснила, что такая мера предосторожности здесь и сейчас избыточна: эти создания Нави, скорее всего, не могли причинить им вред. Но лучше не рисковать.

Ведунья опустилась на колени, положила ладони на землю и попросила Майю сделать то же самое.

– Матушка – Сыра Земля, услышь дочь твою, – заговорила Инияра. – Открой чрево своё. Помоги провести в Навь то, чему нет места в Яви. Проведи создания эти к чертогам Чернобога. Лишь он один волен распоряжаться их существованием или гибелью.

Майя ощутила, как под пальцами мелко задрожала земля. Через несколько секунд в ней открылся узкий, глубокий провал.

– Дай мне руку, Ная, – тихо сказала ведунья. – Мы сейчас ненадолго перейдем в Навь. Ничего не бойся, но наблюдай и учись.

Сам переход никак не ощущался. Вот ярко светило солнце и тихо шелестели листья, и вдруг мир затих и замер. Солнце скрылось за плотными серыми тучами, стало темнее и ощутимо холоднее. Майя вздрогнула, снова увидев мертвое дерево, облепленное пауками. Во второй раз зрелище уже не казалось настолько жутким, что хотелось то ли в обморок свалиться, то ли с криком на ультразвуке бежать куда глаза глядят. Просто неприятная и неправильная картина. Такому и правда не место в мире людей.

Пока Майя, борясь с брезгливостью, рассматривала окружающий пейзаж, ведунья взяла тонкую палочку и начал царапать прямо на земле знаки, что-то неразборчиво шепча при этом. Майя расслышала только обращение к Велесу и «принять и навсегда оставить в Нави». Граница защитного круга тускло засветилась.

– Когда вернемся домой, начну учить тебя знакам и символам богов, – сказала Инияра поднимаясь. – Волею Велеса – Бога Трех Миров, пойдите прочь! – Она смотрела на самое большое скопление пауков, и глаза ведуньи стали полностью черными, даже белки затопила тьма. Майя поежилась и обхватила себя руками. Страшно. – Темным созданиям не место в Яви. Прочь! – Снова крикнула Инияра, и пауки медленно поползли к провалу в земле.

Создания Нави ползли к глубокой яме со всего сада и не сопротивляясь падали в неё. Глаза ведуньи оставались черными провалами в другое измерение. Она словно управляла пауками этим жутким взглядом, пробиравшим до костей. Через несколько минут яблоневый сад был очищен от мерзких насекомых. Майя не знала, откуда в ней появилась эта уверенность, что на деревьях не осталось ни одного паука. Она просто чувствовала – и всё тут.

Провал в земле закрылся и выровнялся.

– Спасибо тебе, Земля-Матушка, – ведунья снова опустилась на колени и положила ладони на землю. Майе показалось, что её руки слегка дрожали. – Благодарствую тебе за помощь, Великий Учитель и Покровитель! Огонь, дарующий жизнь и тепло, забери своё подношение и помоги вычистить следы созданий Нави.

Все свечи ярко вспыхнули и прогорели за считанные секунды. Огонь перекинулся на свисавшую с мертвой яблони паутину, сжег её дотла и погас, не тронув само дерево.

Инияра стерла нарисованные на земле знаки и насыпанную солью окружность. Её глаза снова стали нормальными, как и мир вокруг. Снова ярко засветило солнце, согревая заметно продрогшую Майю, запели птицы и зашумела листва теперь здоровых деревьев.

– Вот и всё, Ная, – сказала Инияра. – Мы избавили сад от проявления темных сил. Теперь яблони будут здоровы. Примерно спустя луну нужно будет прийти сюда снова и подпитать деревья силой, чтобы лучше плодоносили, – объясняла ведунья, пока они неспеша шли к границе сада. – Эта деревня живет благодаря яблокам. Потом попробуешь. Они необычайно вкусные. И помогают от многих хворей. Этот сад изначально ведающие вырастили, много силы и любви в него вложили. Вот и пытается иногда всякая нечисть пролезть сюда и подпитаться. А местные жители яблоки продают, варенье из них, моченые и сушеные яблочки. В городище на ярмарку со всех сторон за нашими яблочками люди съезжаются.

– Далеко отсюда город? – спросила Майя.

– Два дня пути на лошади, – ответила Инияра. – Мы с тобой обязательно съездим. Посмотришь.

– Когда? – «Хоть какое-то развлечение», – подумала Майя.

– Ближайшая ярмарка по осени будет. Луны через три.

У выхода из сада их встречали местные жители – десятка три человек, как говорится, от мала до велика. Все настороженно следили за приближением ведуньи. «Всё, сейчас бить будут», – промелькнула у Майи паническая мысль, и она инстинктивно спряталась за спиной Инияры.

Глава 4

– Теперь все хорошо будет с садом, – без предисловий уверенно сказала Инияра, и крестьяне заметно расслабились. – Через луну приду, подпитаю деревья. Будут лучше плодоносить.

– Благодарствуем тебе, матушка-ведунья. Век не забудем!

Вперед выступил невысокий полный мужчина с темно-каштановыми вьющими волосами и густой короткой бородой. С виду эдакий гриб-боровичок. Но лукавый блеск светло-карих глаз выдавал в нем человека умного и любопытного. Он махнул кому-то рукой, и одна из немолодых женщин поставила перед Иниярой большую корзину, наполненную разной снедью.

– Спасла ты нас от смерти голодной, Ярушка, – тихо сказала она и отошла за спины соплеменников.

– Вы вовремя позвали, – отмахнулась от благодарности ведунья, – могло быть и хуже.

– Познакомишь ли нас с преемницей твоей, уважаемая Инияра? – спросил боровичок и, судя по всему, староста Яблоновки.

– Отчего ж не познакомить? Познакомлю, – усмехнулась она. – Это дочь моя. Я назвала её Айяной. – Ведунья сделала шаг в сторону, и на Майю с любопытством уставилось множество пар глаз. Усилием воли она подавила желание снова по-детски спрятаться за спиной взрослого и выпрямила плечи. Рано или поздно всё равно придется вливаться в местную реальность. – Айяна жила в другом мире. Так было нужно. Теперь вот, домой вернулась, – коротко объяснила Инияра.

– Ясно–понятно, – сказал староста. – Рады видеть тебя на нашей Земле-Матушке, Айяна.

– Эмм, спасибо, – пробормотала Майя.

– Матушка-ведунья, ты корми дочку хорошо. А то, в чем только душа держится! – высказалась одна из деревенских женщин.

– Не переживай, Марфа, голодной не останется, – прокомментировала Инияра. – Давайте по домам да делам теперь. Всем есть чем заняться.

– Земной поклон тебе ещё раз от всех нас, – сказал староста и низко поклонился. – Эй, Васька! Помоги с корзиной.

Тощий высокий паренек вышел вперед, легко подхватил даже на вид тяжеленную корзину и бодро зашагал в сторону дома ведуньи. Инияра тоже слегка поклонилась в ответ и направилась за Васькой.

Майя молча шла рядом с ведуньей и раз за разом мысленно прокручивала недавние события. Что же это за Навь такая? Другое измерение? Изнанка этого мира, которая иногда пыталась вылезти наружу? Или просто глюки? Кто знает, что там за траву Инияра поджигала… Но для глюков всё ощущалось как-то слишком уж реалистично.

Возвращались они дольше, чем шли в Яблоновку. Ведунья двигалась медленно и будто с трудом переставляла ноги. Поднимаясь по ступенькам крыльца, она пошатнулась, но вовремя успела схватиться за дверной косяк и не упала. В доме Инияра первым делом подошла к полкам рядом с печью и отпила горько пахнувшую жидкость прямо из кувшина.

– Мне нужно восстановить силы, Ная, – тихо сказала ведунья. – Можешь пока почитать мои записи. Тетрадь в твоем сундуке. От дома далеко не отходи. Если хочешь, на реку можешь сходить. Там сейчас безопасно.

Инияра стянула с печи тюфяк, бросила его на лавку и легла не раздеваясь. Она заснула моментально, скорее даже ушла в глубокий обморок. Лицо женщины расслабилось, делая её моложе на несколько лет.

«Интересно, сколько ей? – подумала Майя. – Старше тридцати не выглядит. Это же во сколько она должна была меня родить, если утверждает, что моя мать? В пятнадцать? С другой стороны, раньше в деревнях и в двенадцать-тринадцать лет рожали…»

Майя осторожно прикрыла дверь в комнату, где спала ведунья, и вышла на улицу. Затащила в дом корзину, оставленную Васькой на пороге, и направилась в выделенную ей комнату. Мысль сбежать, пока Инияра в отключке, пришла Майе в голову, но была быстро отвергнута. Куда она побежит? На поиски приключений? Хватит их с неё пока. Здесь Майя хотя бы чувствовала себя в относительной безопасности. Сбегать нужно, когда точно знаешь куда, зачем и как.

Толстая тетрадь в кожаной обложке нашлась на дне сундука. Пожелтевшие листы были плотно исписаны мелким почерком. С первого взгляда непонятные закорючки не хотели складываться в слова. Но стоило Майе прищуриться и подольше задержать взгляд на написанном, как перед ней появился вполне осмысленный текст.

Начиналась тетрадь со схематичных зарисовок разных символов и их краткого описания.

Первый же знак Майя уже несколько раз видела и про себя назвала трилистником. Три острых лепестка, соединенные по принципу знака бесконечности и заключенные в круг, в тетради ведуньи назывались триглавом. «Знак Велеса, Бога Трех Миров. Символ объединения и разделения Прави, Яви и Нави. Три мира не должны смешиваться, но и не могут существовать друг без друга. Дает защиту, очищение, исцеление от болезней, удачу в боях», – прочитала Майя.

Она так увлеклась чтением записей ведуньи, что очнулась, только когда почти стемнело. Желудок возмущенной трелью напомнил о том, что неплохо бы, если уж пообедать не удалось, так хоть поужинать. Майя осторожно заглянула в комнату, где спала Инияра. Ведунья по-прежнему лежала с закрытыми глазами, и, похоже, в той же позе, что и отключилась. «Что с ней, интересно, такое? – подумала Майя. – Побочные эффекты посещения Нави? Почему тогда их нет у меня?». Она закрыла дверь и решила искать пропитание в корзине, что дали местные в обмен на «лечение» яблоневого сада.

Нашлось молоко, сыр, хлеб, яйца, холщовый мешок какой-то крупы, варенье, пучки свежей зелени, огурцы, редис, сушеные грибы, несколько копченых рыбин, пирог и миска клубники. Майя отломила кусок пирога, начиненного капустой и яйцом, и быстро с ним расправилась.

– Теперь бы ещё попить… – пробормотала она.

Молоко Майя не любила. Если только добавить в кофе или какао сделать. Она вспомнила, что вроде видела во дворе колодец, взяла миску с клубникой, положила сверху пару огурцов и вышла из дома в поисках воды. Колодец оказался на месте. Дощатая треугольная крыша на толстых столбах-ножках накрывала деревянный сруб с вырезанными символами. Над ним располагался барабан на опорах, которые крепились прямо к срубу. Для вращения барабана справа приделали ручку. Сейчас толстая потрепанная веревка была намотана на барабан, и с него свисала небольшая деревянная бадья.

Майя осторожно заглянула в колодец. Света закатного солнца хватило, чтобы разглядеть темную поверхность воды. Она поставила миску на землю и начала раскручивать барабан, чтобы опустить емкость в воду. С непривычки вытягивать бадью с водой оказалось тяжело, но Майя справилась и расплескала не так уж много. Она принюхалась к добытой жидкости. Вода как вода, никаких неприятных запахов, вроде тухлых яиц не было. Наоборот, неуловимо пахло свежестью и озоном, как в лесу после грозы. На правом боку сруба висел на крючке деревянный черпак. Из него Майя и напилась. На вкус вода тоже не отличалась от артезианской из скважины в загородном доме родителей. Майя поглубже загнала болезненные мысли о доме и принялась мыть клубнику и огурцы.

Закат она встретила сидя на крыльце с миской сочных кисло-сладких ягод на коленях. К реке Майя не собиралась. Хватит, накупалась уже досыта. Она смотрела, как солнце неспешно скрывалось за деревьями, ела клубнику и старалась ни о чем не думать, иначе становилось слишком уж тоскливо. Три года. Она выдержит. Сможет. А у родителей есть близнецы, чтобы не сильно горевать о непутевой дочери.

Сумерки сгущались, и Майя поймала себя на ощущении чужого внимательного взгляда. Она повертела головой в разные стороны, но никого поблизости не увидела. Тогда из густой тени от деревьев медленно вышел волк и остановился, не пытаясь приблизиться к человеку. Майя узнала животное. Эта волчица – почему-то она была уверена в половой принадлежности зверя – приходила, когда Инияра проводила первый ритуал с участием преемницы.

– Присоединяйся, раз пришла, – тихо сказала Майя, подумав, что окончательно сошла с ума, если разговаривает с опасным хищником вместо того, чтобы моментально спрятаться в доме, едва заметив волка на горизонте. – Рыбу будешь?

Волчица неторопливо подошла к крыльцу и легла у ног девушки, положив морду на передние лапы. Умные желтые глаза немного светились. Зря, наверное, но Майя совсем не боялась зверя. Она встала, подхватив миску с половиной ягод, оставленных Инияре, и зашла в дом за рыбой. Волчица брезговать угощением не стала и быстро расправилась с рыбиной, в благодарность лизнув руки Майи.

Так они и просидели до самой темноты, когда на небе появилась бриллиантовая россыпь звезд и засиял лунный серп. Девушка и волчица. Первая чувствовала, как в обществе зверя медленно отступали одиночество, боль и страх, и тихо рассказывала свою историю. Хоть с одним живым существом поделиться, выговориться и даже немного поплакать. Вторая молча слушала, смотря на Майю слишком осмысленным взглядом желтых глаз, будто все понимала.

Вдалеке несколько раз ухнула сова. Волчица поднялась на лапы, боднула Майю лбом в плечо и мордой указала в сторону дома. Дом так дом, спать так спать. Майя не стала спорить с животным. Подумалось, что эта непростая волчица разумнее многих её бывших одноклассников. Она встала, потянулась и широко зевнула. Пожалуй, и правда, пора отдыхать.

– Спокойной ночи, – пожелала она зверю и открыла дверь в дом.

Волчица рыкнула в ответ и скрылась в лесу. Майя покачала головой и направилась в спальню, не забыв запереть дверь на засов.

Она заглянула к Инияре, но ведунья по-прежнему спала. Майя разделась до белья и тоже легла. В сон она провалилась быстро и увидела стены, выкрашенные в молочный цвет, белый потолок с тусклыми лампами и две специальные больничные кровати с поднимающимся изголовьем. На одной полулежала Инияра, двумя руками обхватившая огромный живот, а на второй – тоже глубоко беременная женщина, которую Майя всю жизнь считала матерью. Да и сейчас не собиралась менять мнение. Она понимала, что спит, и в то же время осознавала необычность сна. Плотное, реалистичное видение. Будто и не сон вовсе, а взгляд в прошлое.

Мать Майи спала, а ведунья смотрела на неё темными глазами, полными грусти.

– Бедная девочка, – прошептала Инияра. – Такой удар. Он её сломает. Вот я, кажется, и нашла тебе новую семью, Айяна. Не зря боги направили меня сюда. – Ведунья погладила огромный живот и закрыла глаза.

Она зашептала наговор, но слов разобрать не получилось, слишком тихо звучал голос Инияры.

Через несколько минут в палату вошел отец Майи. Ещё молодой и без седины в темных волосах. Он тихо придвинул стул и сел рядом с женой. Осторожно погладил её ладонь. Беременная вздохнула, но не проснулась.

– Всё будет хорошо, Марина, обещаю, – прошептал мужчина и поцеловал супругу в лоб.

Когда он собрался уходить, Инияра спросила:

– Простите, можем мы поговорить наедине? Это не займет много времени.

Отец Майи явно удивился такой просьбе, но отказывать беременной женщине не стал.

– Как вас зовут? – спросила ведунья, когда они заняли свободную скамейку в сквере при родильном доме.

– Владимир, – представился мужчина.

– Инияра, – сказала она. – Владимир, то, что я сейчас скажу, вам точно не понравится. Скорее всего, вы не поверите моим словам. Но очень прошу, подумайте хорошо, прежде чем отказываться от предложения. Ваша супруга родит мертвого ребенка. – Владимир дернулся, будто его со всей силы ударили по лицу и вскочил. – Подождите! Выслушайте до конца, – попросила ведунья. – Я не сошла с ума. Просто вижу больше, чем обычные люди. Душа неродившейся девочки покинула тело. Видимо, не прижилась. Я это видела, но, к сожалению, ничем помочь не могла. – Отец Майи тяжело опустился на скамейку и потер лицо руками, словно прогоняя остатки страшного сна. – Понимаю, что вы мне не верите, но предлагаю выход. Я тоже ношу под сердцем дочь, но по множеству причин не могу вырастить её и быть рядом. Для вашей супруги рождение мертвого ребенка станет слишком тяжелым ударом. Она вряд ли сможет от такого оправиться. Давайте поменяем детей сразу после родов. Я смогу сделать так, чтобы мы рожали одновременно.

– Вы предлагаете мне подкинуть жене чужого ребенка? – Владимир смотрел на ведунью как на сумасшедшую.

– Мне всё равно придется оставить ребенка в больнице, – устало сказала Инияра. – Так у дочери появится шанс на нормальную семью. Если вы согласитесь, я помогу привлечь для вас удачу в делах. Вашей супруге тоже помогу. Она слаба, но если будет следовать всем советам, то лет через десять сможет родить вам здоровых детей.

– Не знаю… как-то всё это… – Владимир взмахнул рукой, пытаясь подобрать слова. – Я подумаю.

– Думайте, – согласилась ведунья. – Но времени осталось мало.

Инияра вернулась в палату и легла на кровать. Марина уже проснулась и читала какую-то книгу. Ведунья закрыла глаза и даже успела задремать, когда раздался приглушенный вскрик. Она несколько раз моргнула, прогоняя сонливость, и села. Марина стояла, вцепившись в подоконник, её тонкие пальцы побелели, а по ногам текла вода вперемешку с кровью.

– Кажется, я рожаю, – прошептала она.

– Похоже на то, – хмыкнула Инияра. – Сейчас доктора позову.

Ведунья вышла в коридор, погладила живот и прошептала: «значит, и тебе пора появиться на свет, Айяна». Она направилась к дежурной медсестре, и вскоре Марину куда-то увезли.

Инияра же не собиралась доверять таинство рождения посторонним. Она закрыла дверь в палату на ключ, помолилась древним богам и приготовилась принимать дитя самостоятельно.

Через несколько часов на свет появилась девочка, которой мать дала имя Айяна. Она была бережно запелената в отрез белой ткани с незаметной вышивкой белыми нитями, накормлена и уложена в кроватку. Новорожденная быстро заснула. Ведунья прочитала над ней молитву и тоже задремала, утомленная родами.

Разбудил Инияру шум. На соседнюю койку перекладывали бессознательную Марину. Ведунья немного восстановила силы за время сна и сумела отвести взгляд медсестер от новорожденной, а сама сделала вид, что так и не проснулась. В этом сне Майя четко видела и понимала все её действия.

– Горе-то какое, – шепнула одна из медсестер, – такая молодая, здоровая и мертвого ребеночка родила. Надо бы присмотреть за ней. Как бы чего не удумала, как в себя придет.

– Не наше это дело, – ответила вторая медсестра. Она была старше и явно повидала больше коллеги. – Пусть муж теперь за ней присматривает. Сменщицам передадим, и ладно.

Инияра дождалась, когда за ними закроется дверь, и посмотрела на соседку по палате. Она заметно побледнела и осунулась, но судя по безмятежному выражению лица, пока ничего не знала. Ведунья ещё несколько минут рассматривала Марину так, словно видела дальше физической оболочки. Самую суть. Душу.

– Она добрая, – прошептала Инияра, – даже слишком. И мягкая. Эта женщина станет хорошей матерью для тебя, Айяна, если уж мне не суждено ею стать.

Через несколько минут в палату вошел Владимир. Он был подавлен и словно разом постарел лет на десять. Мужчина долго сидел рядом с так и не очнувшейся от наркоза женой и молча держал её за руку.

Потом Владимир поднялся и повернулся к ведунье. В этот раз Инияра не стала скрывать новорожденную дочь.

– Ваше предложение ещё в силе? – безжизненно спросил он.

– Да, – ответила ведунья.

– Тогда я на него согласен.

На этом видение Майи оборвалось, и она погрузилась в плотную темноту без снов.

***

Проснулась она поздно. То ли сказался первый сознательный опыт посещения Нави, то ли просмотренный сон, то ли просто скопившаяся усталость. Майя пока не знала, как воспринимать то, что увидела во сне. Посчитать всё игрой разума? Или отнестись серьезно? Хотелось бы первое, но небольшой опыт столкновения с новым миром подсказывал Майе, что какие-то высшие силы позволили ей увидеть кусочек прошлого, а не просто навеянную обмолвками Инияры фантазию. Больно ли осознавать, что тот, кого она всю жизнь считала отцом, прекрасно знал, что это не так? Очень больно. Но пока эта боль словно засела где-то глубоко внутри острым осколком и наружу не стремилась. С Майей такое часто бывало: неприятные и болезненные события задвигались сознанием в самый дальний угол, чтобы выплеснуть боль потом, в тишине, где её никто не увидит, и не будет спрашивать, что произошло. В такие минуты она предпочитала одиночество, а не навязанное неискреннее сочувствие.

Вот и сейчас, услышав окрик Инияры, чтобы вставала и шла завтракать, Майя привычно задвинула эмоции в дальний угол, навесила на них огромный амбарный замок и решила, что потом подумает обо всем и, может, даже поплачет. Сейчас не время и не место показывать слабость. Слишком уж шатко и неопределенно будущее, чтобы позволить себе не вовремя расклеиться.

Сегодня завтрак был богаче. Вместе с кашей на столе присутствовали орехи, остатки вчерашней клубники, вареные яйца, сыр, хлеб и молоко.

Инияра выглядела уставшей, бледной и с заметными тенями под глазами. Даже её роскошные волосы, казалось, немного потускнели.

– Путешествия в Навь всегда так выматывают? – вырвалось у Майи, пока ведунья раскладывала кашу по тарелкам.

Она не сочувствовала, но хотелось отвлечься от тяжелого сна. Да и знать, чего ждать от этой загадочной «субстанции», тоже не помешало бы.