Приказ простой

Пролог

– Ну что же, Анатолий Леонидович, должен сообщить вам пренеприятные известия… – положив перед собой только что изученную медицинскую карту с историей болезни, со множеством справок и выписок, с тяжелым вздохом, произнес доктор-невролог сидящему напротив своему очередному пожилому пациенту, у которого чуть тряслись руки.

По поводу этой недавно возникшей «трясучки» пациент и обратился к врачам.

– Говорите доктор…

– У вас диагностировано нейроденегеративное заболевание, в народе больше известное как болезнь Альцгеймера. Увы… Все как по учебнику, ни убавить, ни прибавить: возраст проявления болезни за шестьдесят пять лет, вам сейчас шестьдесят восемь, ясно прослеживается идиопатический синдром и дрожательный паралич. Опять же МРТ показало накопление амилоидных бляшек и нейрофибриллярных клубков в тканях мозга. Прочие симптомы характерные для Альцгеймера так же имеют место быть и идеально укладываются в общую клиническую картину.

– Насколько все плохо? – спросил пациент, чуть дернув головой.

– Все очень плохо… Вы вообще имеете представление, что это за болезнь?

– Только в общих чертах. Слышал только название, что она поганая, но без подробностей.

– Так вот, это одна из самых плохо изученных болезней приводящей к общей деменции. Несмотря на то, что описана она уже больше века, мы до сих пор не имеем даже примерного представления, что именно ее вызывает и соответственно нет методов лечения. Нет цели, по которой надо бить… а стрельбой по площадям тут не поможешь, – невольно перешел доктор на военные термины, зная, что перед ним сидит военный пенсионер. – Максимум на что способна современная медицина, это несколько приглушить симптоматику, что позволяет на какое-то время сохранить приемлемое качество жизни, но и только. Ни остановить, ни даже замедлить течение болезни современные методы терапии не способны.

– Что, собственно, мне грозит, док?

– Уже сейчас у вас помимо дрожжи в конечностях наблюдается проблемы с кратковременной памятью, вы уже плохо помните, что ели и делали вчера. Все это будет прогрессировать и скоро начнутся проблемы с долговременной памятью. Появятся проблемы с речью, постепенно вы начнете терять способность ориентироваться в обстановке и ухаживать за собой. Постепенная потеря прочих функций организма приведет к смерти.

– Ясно, док. Картина вырисовывается и впрямь неприглядная. Сколько у меня времени?

– Болезнь диагностирована на относительно ранней стадии, так что средний срок жизни семь лет, плюс-минус. Но последние годы будут сами понимаете…

Пациент только кивнул головой. Сообщение об относительно скорой смерти, да еще такой, не самой достойной что ли, по всей видимости не слишком взволновало его.

– Анатолий Леонидович…

– Да?

– Сейчас я говорю с вами не как доктор, а своеобразный рекрутер… Нам, для таких случаев, как у вас, спущено распоряжение…

– Продолжайте.

– В общем, как я уже сказал, случай у вас ясный, как по учебнику и самый распространенный, потому есть центр… государственный если что, в котором пытаются найти лечение для этой болезни…

– И им требуются подопытные?

– Верно, – криво и несколько вымученно улыбнувшись, кивнул доктор. – Вот их визитка. Так что если вам повезет…

– Я позвоню, док, не беспокойтесь. Лучше побыть подопытной крыской и при удаче приблизить разработку лекарства пусть на нем кто-то хорошо заработает, чем придя домой банально вышибить себе деградирующие мозги дабы не дожидаться столь отвратно выглядящего конца…

И позвонил. В центре ему очень обрадовались, подопытных явно не хватало. Снова пришлось пройти через анализы различные исследования. Выяснилось, что в его случае болезнь по какой-то причине быстро прогрессирует.

– Видимо это связано с многочисленными контузиями и ранением в голову… – сделал вывод доктор. – У вас уже проблемы с долговременной памятью. Вот видите, контрольный тест на самое яркое воспоминание – ваш первый бой, начинаются изменения… тут вы говорите, что подорвались на БРДМ, вот тут говорите, что подрыв был уже на БМД, а здесь вообще на БТРе. Ну и нестыковка с ранениями, то рука, то нога, то это пуля, то осколок. Все это у вас было, но в разное время…

– То есть я вам не подхожу?

– Наоборот. Ваше состояние позволит точно понять, действует наша методика и насколько эффективно. Так что затягивать с экспериментом не будем.

И не стали. Буквально через неделю, над подопытным начали проводить опыты. Накачали какими-то медпрепаратами и поместили в аппарат проводящий глубокую транскраниальную магнитную стимуляцию мозга.

– Все что вам надо, так это для чистоты эксперимента в момент стимуляции постараться вспомнить тот самый бой в мельчайших подробностях… потом запишем и станем отслеживать динамику изменения памяти.

– Ясно, док.

– Тогда – поехали!

Аппарат загудел, появилось чувство вибрации черепа и словно зачесались сами мозги. В глазах замерцали вспышки…

– Проклятье! – вдруг воскликнул доктор, сидевший за компьютером, через который управлял установкой отслеживая параметры как самой установки, так и пациента.

Он пытался что-то сделать, но вдруг вышедший из повиновения аппарат не реагировал на управляющие команды и продолжал выходить на максимальные режимы работы.

– Обесточьте агрегат! И вытаскивайте его оттуда! – крикнул он ассистентам.

Помощники бросились в помещение, но в этот момент внутри аппарата что-то откровенно пошло в разнос и выдало мощный электромагнитный импульс, что вырубил вообще всю электронику и даже людям досталось, вспышка света в глазах, словно взорвалась бесшумная световая граната, возникло чувство сильной дезориентации, так что они попадали словно пьяные в дугу…

1

«Вот это да…» – в шоковом изумлении подумал Анатолий Киборгин, проморгавшись от особенно мощной световой вспышки.

А изумляться было чему. Когда он наконец снова обрел способность видеть, то узрел не внутреннюю поверхность аппарата в который его запихнули, чтобы простимулировать мозг зональным электромагнитным излучением, а… внутреннее пространство БРДМ-2.

«Как наяву», – снова подумалось ему, с ошарашенным видом осматривая задымленный и запыленный тесный салон «бардака», в котором действительно царил бардак, что неудивительно после подрыва на фугасе с последующим опрокидыванием на правый борт, когда его протаранил идущий следом БТР-60.

Вокруг в беспорядке валялись различные вещи, какие-то коробки, цинки с патронами, снаряженные пулеметные ленты, из ящика вывалилось несколько гранат без запалов, противогазы, шинели с шапками, фуражка, еще что-то…

В нос ударил запах выхлопа и бензина, а так же этой самой пыли, так что он аж чихнул. Это в свою очередь словно включило слух и услышал Анатолий звуки заполошной стрельбы длинными очередями, как из автоматов, так и пулеметов, как ручных, так и башенных на БТРах.

Почувствовал тупую боль в голове. Машинально прикоснулся левой рукой к затылку, пальцами ощутил липкую густую жидкость, что стекала по волосам на шею и дальше за шиворот – кровь.

Глядя на окровавленные пальцы, Киборгин, нахмурившись, застыл. Острое чувство неправильности посетило его. Что-то было определено не так. Сильно не так.

Слишком все оказалось реалистично для памяти… Конечно, он под какими-то веществами, да еще в аппарате под облучением, так что яркость образов вроде не должна вызывать удивления, мало ли как оно все проявляется, но… но все же что-то не так.

«Я определенно не таращился на кровь, – мелькнула мысль на краю сознания. – Вообще узнал, что у меня рассечена кожа на затылке лишь после боя…»

Можно ли в воспоминаниях менять последовательность действий или вовсе совершать иные поступки?

«Это уже не воспоминания, а фантазия», – подумалось ему.

Но в своих фантазиях мы часто вольно или невольно подправляем воспоминания, так что отделить одно от другого почти невозможно. Так что вопрос относительно того, что происходит, оставался открытым, хотя некоторые сомнения, что вокруг лишь обостренные воспоминания появились. Но мысль что все вокруг реальность, казалась еще более дикой и отвергалась сознанием как нереальная.

Неожиданно в салон заглянул младший сержант Клин. Чего кстати тоже не было в его памяти. Он уже должен был выбраться наружу…

«Видимо засиделся внутри, вот меня и решили проверить, жив я еще и если только ранен, то вытащить наружу», – мелькнула логичная мысль.

А заглянуть в салон Клин мог именно благодаря тому, что БРДМ лежала на правом боку и он сейчас находился в «мертвой зоне» для противника.

– Товарищ лейтенант! Вы ранены?!

– Нет…

Бам!

В корпус БРДМ звонко ударила пуля и пробила вообще-то, как утверждалось, противопульную броню, так что пыльно-дымовое облако словно лазерный луч пронзил узкий пучок солнечного света.

«Этого тоже не помню…» – в очередной раз несколько заторможено подумал Анатолий и эта мысль словно послужила последним импульсом, что окончательно переключила его из одного состояния в другое, то есть из созерцательно-аналитического в активное.

В общем он решил разбираться с тем, что происходит чуть позже, а пока… действовать так словно вокруг реальность. А то слишком уж все реально выглядит…

Лейтенант Киборгин рывком через люк вывалился из салона БРДМ наружу, а то раз пошли какие-то изменения в ситуации, то в «бардак» вполне могли влепить кумулятивную гранату из РПГ-7, чего в его памяти тоже не было, но тут похоже вполне могло случиться.

В правой руке вдруг обнаружился пистолет Макарова. С некоторым недоумением посмотрев на оружие в ладони, словно это какая-то непонятная инопланетная хреновина с которой неизвестно, что делать, Анатолий запихнул его обратно в кобуру и на мгновение заглянув обратно в салон «бардака» вытащил из него автомат, приклад которого он заметил среди хлама.

Ни водителя, ни пулеметчика с командиром машины (сам Киборгин занимал место четвертого члена экипажа – наблюдателя) внутри кстати не оказалось, но это так и было в его памяти. Что до наблюдателя, этого самого бесполезного члена экипажа БРДМ, то он отбыл в госпиталь по причине укуса пауком под названием фаланга.

Пулеметчик вытащил раненого водителя наружу и сам схлопотал пулю, к счастью ранение у него лишь средней тяжести и как помнил Анатолий он выживет, как и водитель. Командир машины выбрался сам, но заполучил еще и перелом руки. Вон они кстати все трое лежат на дне кювета почти трехметровой глубины. Еще в двух метрах течет речка Харируд пятиметровой ширины с глубиной по пояс, далее тянутся поля метров триста, еще дальше зеленка из персиковых садов и снова в небо уходят высокие скалистые горы.

Раздраженно сплюнув, ибо автоматом в его руках оказался только что поступивший на вооружение «ублюдок», то есть АКС-74У, сиречь укороченный со складным прикладом, для оснащения водителей-механиков, пилотов и парашютистов. Но все лучше, чем воевать с ПМ, как он это делал в своем первом бою согласно резко обострившейся памяти.

Сейчас даже стыдно вспомнить, как он тогда суматошно бегал с этим «макаром» отдавал какие-то глупые панические приказы (хорошо хоть хватило ума в атаку не пойти в полный рост, начав карабкаться наверх) и стрелял из него куда-то в сторону противника, засевшего высоко в горах. Смешно, наверное, выглядело, не для своих бойцов, так духи наверняка потом сидя у костра до слез угорали, вспоминая этого суетливого шурави.

Его тогда лишь каким-то чудом не подстрелили, но, наверное, слишком быстро бегал от одной «коробочки» к другой. А ведь он как офицер для духов самая желанная добыча. Опять же, отличить от простых матросов легко – облачен в офицерский полевой китель, пусть и пехотный, хотя они действительно пехота только морская… То есть портупея, погоны, сам с усами, что тоже показывает статус ибо рядовой состав ходит с чистыми лицами.

Но повезло. Да и с оружием у врагов пока не очень, в основном английские винтовки типа «мосинки» прозванные «бурами» или «болтовками», а автоматы еще редкость, в лучшем случае один на десять человек, ведь на дворе лишь начало марта 1980-го года и духов американцы с китайцами и иранцами пока не успели вооружить до зубов.

«Но сейчас им будет не до смеха!» – со злостью подумал лейтенант и выглянув из-за среза брони, открыл стрельбу короткими очередями на два-три патрона по то тут, то там выглядывающим из-за камней чалмам.

В этот раз испытывать судьбу и бегать под огнем противника он не собирался, тем более что смысла особого нет.

Что до его принадлежности к «черным беретам», то в Афганистан спешно собрали и отправили сводный усиленный десантно-штурмовой батальон из четырех рот по роте с каждого флота: Балтийского, Черноморского, Каспийского и Тихоокеанского, подчинив командованию 5-й мотострелковой дивизии. При этом их по каким-то причинам лишили родной черной формы. Все что выдавало в них морпехов, это сапоги, пряжки с якорями и тельняшки, ну и на броне изображены якоря.

Забросили их в провинцию Герат в городок Гозара, что в сорока километрах южнее одноименной столицы провинции.

Удивляться тому, что морпехов отправили так далеко от моря, не стоит, флотские тоже торопились обкатать свои десантные подразделения в реальных условиях. Ну и в целом ВМФ, наверное, какие-то межведомственные профиты и преференции получить с этого участия хотел… дескать мы не только проедаем народное добро, но и воюем, так что дайте еще больше денюжек. В общем обычная история по распределению военного бюджета, где все пытались урвать для себя как можно больше и тут все средства были хороши.

Но поскольку война явно затянулась и стало ясно, что продлится она еще долго, то в 84-м году на основе этого сводного батальона развернули полноценный полк все так же стыдливо обозвав мотострелковым за номером 12, хотя туда по-прежнему набирали морских пехотинцев. После окончания войны его расформировали.

Ба-бах!

Кумулятивная граната угодила в машинный отсек БРДМ, взрывной волной выбило технические люки и из них вырвался сноп огня, после чего начался пожар – вспыхнуло топливо.

«Этого точно не было… – машинально отмечал отличия Анатолий. – Гранатометчик в прошлый раз стрелял по БТРу, но промазал, ему тогда прицел кто-то сбил… а сейчас попал».

– Товарищ лейтенант! Что нам делать?! – срывающимся от страха голосом вопрошал младший сержант.

Бойцов можно понять – первый бой, стресс. Это через полгода-год они все станут настоящими псами войны, перестанут теряться под обстрелами, а сейчас так – щенки, хорошо еще что не ссутся.

– Ничего! То есть скупо отстреливаемся и как у противника закончатся боеприпасы, они сами уйдут! – прокричал в ответ Киборгин.

Лейтенант окинул быстрым взором их небольшую колонну из помимо БРДМ, еще двух БТР-60 и топливозаправщик «урал» для всего этого добра. Цистерна уже горела. Оставалось радоваться, что у противника не имелось пулемета ДШК, а то бы быстро сделали из бронетранспортеров дуршлаги.

За вставшей броней засели бойцы и отстреливались. Первый шок у бойцов прошел и сейчас они расходовали патроны более экономно, хоть и стреляли фактически вслепую.

Сами два БТР-60 так же выплевывали короткие очереди, но бестолку. Угла возвышения пулеметам критически не хватало чтобы достать противника засевших на самой верхотуре. Так что их огонь можно расценивать как отсекающий, на случай если противник решится на атаку, чтобы довести дело до рукопашной. А то мало ли сколько этих бабаев среди камней укрылось? Может толпа с пару сотен человек, то что им один взвод? Порежут как барашков… и такое случалось.

Отстреливались гранатометчики, шмаляя по большому счету так же наугад и в горах бухали взрывы, что провоцировали небольшие камнепады.

Радист пытался докричаться до базы, но тоже бесполезно, далеко и горы кругом.

– Хотя… Сиди здесь! Прикрой меня!

Младший сержант, судорожно кивнув, высадил куда-то вверх неприцельную длинную очередь, а Анатолий Киборгин рванул к ближайшему БТРу, что, собственно, находился всего в пяти метрах от «бардака» – сдал назад после тарана.

По броне бронетранспортера щелкнула, уйдя в рикошет, винтовочная пуля, стоило только лейтенанту упасть на землю рядом с колесом.

– Бойцы, контролируйте гранатометчиков! И давайте все под дорогу! А то сейчас начнется движение и вас раздавит как гусениц!

В следующий момент, Анатолий юркнул в десантный отсек БТРа.

Механик-водитель занимался тем, что дрожащими руками снаряжал только что использованные пулеметные ленты.

– Кошкин!

– Товарищ лейтенант!

– Давай назад за руль! Разверни машину и скатись задом в кювет! Только не до конца! Останься на склоне! Противник сразу же станет досягаем для пулемета!

– Понял! – просиял водила. – Щас мы им врежем, ублюдкам!

Киборгин выскочил из первого БТРа и метнулся ко второй «коробочке», дав аналогичное распоряжение.

Боевые машины рыкнув движками съехали вниз и тут-то духам стало не до веселья, когда по ним задолбило два КПВТ калибром 14,5 мм. Аж натуральный камнепад начался.

Простое решение, но в прошлый раз ни ему, ни кому-то другому оно в голову не пришло, стресс первого боя… и осталось ждать пока у духов закончатся патроны и они просто уйдут посмеиваясь, да поплевывая сверху на неверных. Сейчас же душманам пришлось быстро сматываться. И на этот раз у них, судя по всему, у них не обошлось без потерь. Кого-то тащили.

В какой-то момент наступила тишина. Звенящая.

Все бойцы продолжали лежать на своих местах без движения не веря, что все закончилось и с напряжением вглядывались в скалы наверху в попытке засечь противника.

Бронежилетов кстати ни на ком не оказалось, что в первые мгновения вызвало у Киборгина диссонанс, ибо давно уже солдат без бронежилета – нонсенс. Но потом вспомнилось, что на начальном этапе войны их практически не использовали ввиду отсутствия. Так-то первую опытную партию «титанов» в несколько тысяч штук закинули куда-то в Афганистан и эти броники благополучно пролежали целый год на складе, бесполезно пылясь.

И лишь когда по прошествии года число погибших приблизилось к полутора тысячам и по стране поползли первые нехорошие слухи и ропот, власть забеспокоилась, зашевелилась, последовал живительный пинок из Москвы, и командование 40-й армии начало пинать командование дивизий, полков и батальонов, чтобы солдаты активно принимающие участие в боевых действиях наконец начали использовать бронежилеты.

Сам бронежилет под маркировкой Ж-81 (6Б-2) так же официально спешно приняли на вооружение в 1981 году и начал поступить в войска в «товарных» количествах.

Правда их все равно в первое время использовали не слишком охотно. Тяжелые же! Двенадцать кило! Хотя были и облегченные варианты, но и защищённость у них соответственно хуже… Ну а что страдать? Никто по большой части не ожидал длительной войны, население тоже вроде не зверствует.

Встречали в первое время советских солдат и впрямь радушно, особенно на севере в местах проживания тех же узбеков, киргизов, таджиков да и прочие меньшинства вроде хазарейцев или там аймаков неплохо относились. Только часовые страдали, таская на себе двенадцать килограмм фактически бесполезного груза, да водители (но они чаще на дверцу их вешали), ибо эти «дюралевые вязанки» теми же «бурами» пробивались насквозь. Автоматные пули калибра 7,62 они тоже не держали, если только на излете. Все от чего они могли защитить, так это от осколков.

Каски на головах у считанных единиц. Тоже бесполезный и неудобный груз. На таких дистанциях боя она не спасет ни от чего, разве что по касательной прилетит или осколок на излете, а вот неудобства много, то и дело сползая на глаза и закрывая обзор. Потому к концу боя их скинули на землю все, кто успел их надеть.

Враг отступил, но и задерживаться, оставляя поле боя за собой, тоже не стоило. Другое дело, что БТРы скатиться-то скатились, а вот подняться по крутому склону назад на дорогу мощности их двигателей не хватило. Так что сначала пришлось выталкивать одну машину подталкивая ее в корму второй, а потом цеплять вторую тросом и вытягивать ее наверх уже буксиром первой.

– А что с «бардаком» делать, товарищ лейтенант? – спросил замкомзвода старший сержант Спицын. – Бросим?

БРДМ выгорела, точнее моторный отсек. По счастливой случайности огонь не перекинулся в салон, а то фейерверк получился бы еще тот, учитывая патроны и гранаты там валявшиеся. Его вообще-то затушили из огнетушителей, как только стало ясно, что духи ушли, но это мало что меняло, и восстановлению машина явно не подлежала.

– По-хорошему так и надо сделать сняв пулемет и окончательно ее уничтожив, но ведь драть же будут без вазелина за утерю боевой машины. Скажут еще что пропили…

– Это они могут! – нервно хохотнул «замок».

– И так топливозаправщик утерян, но то просто грузовик, а это, какая-никакая, а все же боевая машина. Так что цепляем на буксир. Только колеса дополнительные выдвинуть[1], а то передние в ошметки разметало…

Что до их маленькой колонны, двигавшейся без прикрытия как с воздуха, так и более мощных «коробок» в виде САУ или танка, тоже обычное дело в первые недели пребывания советских войск в Афганистане, то она возвращалась в батальон из соседнего уезда в котором с помощью советских войск устанавливали народно-демократическую власть. Обычная практика первых месяцев пребывания ОКСВ в ДРА.

В столицу уезда или волости в зависимости от ее размера входит рота или взвод советских войск при поддержке батальона или роты афганской армии и царандоя – афганской милиции или внутренних войск, устанавливается народная власть. Советские войска стоят неделю контролируя обстановку и, если все тихо, уезжают. Еще через неделю административный центр уезда или волости покидают афганские силы, а на следующий день, если не в тот же самый, в большинстве случаев сваливает от народа подальше и народная власть. А могли и порешить. Редко когда власть закреплялась на местах.

В их случае все случилось именно так, то есть пришедшие на штыках чиновники сбежали в тот же день, как ушли войска. Бесполезная и опасная поездка оказалась.

2

Отъехав километра на три от места засады экипажи БТРов с помощью бойцов быстро перекинули целые колеса с правого борта на левый, а пробитые пулями соответственно на правую сторону, чтобы не было перекоса и не «жевались» шины, ну и скорость хода осталась приемлемой вкупе с управляемостью.

К счастью больше на дороге проблем в виде новых подрывов и обстрелов не возникло, единственное, что на одном из поворотов раздавили повозку кою тянул ослик, ослика с повозкой всмятку, лишь «водителю» повезло соскочить перед ударом.

– Гони дальше! – приказал Анатолий водителю, что хотел дисциплинированно остановиться при произошедшем ДТП.

– Гони, я сказал! Это приказ!

– Есть!

Интенсивность использования засад по всему Афганистану еще была низка и проводилась что называется на любительском уровне местными «активистами». Первые партии боевиков еще только-только заканчивали свое обучение в лагерях Пакистана и Ирана. А вот дальше…

Потребовалось еще два часа предельно напряженного в психологическом плане пути, чтобы преодолеть оставшиеся тридцать километров до базы. Бойцы, сидя внутри бронетранспортеров, в этих «братских гробах» (практики транспортировки на броне еще не имелось, потому ездили пока согласно Устава) каждую минуту ожидали нового нападения и изрядно вымотались, это на фоне уже пережитого стресса.

Анатолий, как только рация стала дотягиваться до базы, сообщил о нападении. Судя по всему радисты не удержали язык за зубами и встречать вырвавшихся из ада товарищей вышел весь батальон, а это под тысячу человек. Стоило только бронетранспортерам заехать на территорию, как их обступили со всех сторон образовав полукруг. Раненых тут же унесли медики, а морпехи стояли молча, что приехавшие, что встречающие.

Вернувшиеся с задания стояли понуро, уставшие физически и морально, пыльные в изорванной на камнях форме… между ними и остальными пролегла какая-то незримая стена отчуждения. Взвод даже ка-то невольно сбился в кучу, будто готовясь занять круговую оборону…

Вышедшие из боя, словно уже не принадлежали привычному миру, они уже не такие, как все, и никто не знал, не понимал, как себя вести с теми, кто только что заглянул в глаза смерти, с теми, кто как выковываемые клинки прошли первый этап закалки огнем и кровью.

Этому чувству неловкости поддались не только простые морские пехотинцы, но и офицеры в том числе командование батальона.

Только сейчас до них до всех начало доходить, что они попали на войну. Здесь стреляют, убивают и надо убивать в ответ, чтобы не оказаться убитым самому. Это всех морально придавило.

Киборгин через это состояние уже проходил, но не мешал затянувшейся паузе, желая, чтобы этот момент все прочувствовали до конца и избавились от хотя бы части иллюзий сформированных советской пропагандой. А то ведь ему стыдно было вспоминать себя самого в это время, наивного до детскости, свято верящего в идеалы, что они тут действительно исполняют некий интернациональный долг, устанавливают социализм – передовую форму общественной жизни, не понимая, что никому он тут не нужен, что их тут воспринимают как захватчиков со странными идеями, что пытаются разрушить их понятный и кажущийся справедливым мир основанный на божественных законах Всемилостивого Аллаха и Мухаммеда пророка Его, принесшего им священную книгу «Коран» в которой есть ответы на все вопросы. И вот какие-то неверные хотят подменить «Коран» и шариат, по которому они живут уже тысячу лет каким-то «Капиталом» еврейских «пророков» Карла Маркса и Фридриха Энгельса, а так же «святого» Ленина, что уже само по себе подозрительно если не сказать сильнее.

Идеалы может и хорошие, но как же подкачало исполнение! Через жопу. По-иному и не скажешь. И это печально…

Пауза затянулась где-то на минуту, но вот гнетущую тишину нарушил выскочивший из толпы встречающих майор Липкин – заместителя командира по политической части сводного ДШБ, и запрыгнув на головной БТР начал с него вещать как Ленин:

– Товарищи матросы, сержанты, мич… прапорщики и офицеры! Как все видите, реакционные силы феодалов и поддерживающих их капиталистов делают все, чтобы не дать трудовому народу Афганистана выкарабкаться к свету прогресса и социалистического пути развития! Мы должны быть бдительны и стойки, дать отпор империализму в лице их наймитов – басмачей, что желают и дальше паразитировать на тяжелом труде местных крестьян держа их в тьме религиозного невежества и предрассудков…

Киборгин, слушая заливавшегося соловьем замполита, только невесело усмехнулся, вспоминая, как его еще ничего не понимающего в жизни лейтенанта воодушевили эти слова и придали решимости сражаться с басмачами.

«Только что мне делать теперь?» – задался он вопросом.

Но ответа пока не находил. Требовалось нормально отдохнуть и хорошо подумать. Опять же, оставалась вероятность, что все это морок и он вскоре спадет. Хотя, если говорить откровенно, то ему уже не хотелось, чтобы это все вдруг исчезло, как мираж. Что ни говори, а он снова молод и здоров.

«И чего я не представил свой школьный выпускной? – мелькнула мысль. – Тоже ведь яркая и запоминающаяся страница жизни… Сейчас бы мне было семнадцать, а не двадцать пять, набухались бы с парнями вонючего самогона, гулял бы с Катькой… а потом завалились бы с ней на сеновал! Только в этот раз обошлось бы без позорного конфуза…»

Лейтенант встряхнул головой прогоняя неуместное воспоминание и тут же почувствовал приступ острой боли в затылке, а также тошноту. Сотрясение никто не отменял.

Замполит наконец закончил говорить, что стало словно командой для встречающих морпехов и они смешались в одну кучу. Послышались вопросы из серии: «Как ты?», «Что там было?». Послышались ответы, сначала глухие и невнятные, но потом парни разговорились и пошли красочные описания пережитого боестолкновения. Молодость быстро сгладила острые углы психологического пресса.

– Так ты тоже ранен? – спросил подошедший командир батальона полковник Овсиенко, заметивший запекшуюся на голове лейтенанта кровь, а также пропитанный ею китель. – Почему не доложил?! Живо в медблок!

– Пустяки товарищ полковник… царапина.

– Никаких пустяков! Давай в медблок и пусть твою царапину обработают, как следует. А то не хватало еще из-за этого осложнение получить… Шагом марш!

– Есть, проследовать в медблок!

В медблоке – обычной медицинской палатке, Анатолий чуть помылся – дежурные полили из ведра.

– Швы можно не накладывать, – сказал военврач, после обработки раны, предварительно срезав клок волос. – Сотрясение легкое в госпитализации необходимости нет. Хотя могу положить…

– Не надо.

– Вот, выпей порошочек, чтобы сбить симптомы, ну и старайся несколько дней сильно не напрягаться…

– Знаю…

Выпив порошок, Анатолий с залепленной пластырем раной отправился в офицерскую палатку своей третьей роты. Собственно весь батальон обретался в палаточном городке и об установке долговременных модулей-казарм еще никто не помышлял. Ведь ожидалось, что советские войска пробудут в ДРА несколько месяцев, помогут установить советскую власть, может даже присоединят Афганистан к СССР и победоносно уйдут.

Вот только его там ждали не только командиры взводов и командир собственно третьей роты, но и прочие младшие офицеры батальона. Естественно, что им всем хотелось узнать из первых рук о произошедшем бое. А как иначе?! Такое событие! Глаза горят, некоторые даже явно завидуют товарищу. Ну а то как же! Ведь еще немного и они назад все поедут, даже не поучаствуют и наград на свою широкую грудь не получат, а ведь так хочется! Пацаны один словом. Молодые волчата почувствовавшие сладкий запах крови и возбудившиеся на охотничьих инстинктах, еще не понимая, что не только станут охотниками, но и добычей.

«Трое из них погибнут, а еще двое навсегда останутся калеками, кто без руки, кто без ноги…» – с хмурым видом подумал Анатолий, окинув товарищей пристальным взором.

Или вот капитан Аникеев – командир третьей роты, коего Киборгину пришлось замещать. После возвращения из отпуска пропал в Ташкенте. В этом плане он не был первым и тем более последним. Многие десятки офицеров даже не успели попасть в Афганистан погибли не то от рук бандитов еще на советской территории, не то от рук агентов душманов. Они в официальные потери не вошли, так как значились по криминальной статье…

– Да нечего рассказывать, если честно. Стрельба, суматоха, все орут, ничего не понятно…

Анатолий вдруг подумал, что для перекрытия обзора со стороны противника в таких случаях неплохо бы использовать дымовые помехопостановщики. Врага обороняющиеся тоже не увидят, но зато будет хоть какая-то возможность выйти из-под обстрела. По крайней мере метод должен быть достаточно хорош при нападении превосходящих сил.

Полезли другие мысли о способах защиты и даже нападения. Ведь в свое время он успел много об этом подумать…

– Подстрелил хоть одного басмача?!

– Да куда там… – отмахнулся Киборгин. – Их же почти не видно среди скал, только чалмы мелькают то тут, то там, только сам успевай укрываться, чтобы тебе мозги не вышибли…

В общем отбрехавшись от товарищей и отговорившись тем, что ему еще отписываться, Анатолий собственно засел за «бумагомарание» в том числе требовалось наградные на отличившихся бойцов подать. Потом доклад, а там уже и отбой. От продолжения посиделок, да еще с употреблением «горячительных напитков» отговорился сотрясением. В прошлый раз употребил, о чем потом сильно жалел, ибо голова жутко трещала.

3

Сон все не шел. Накатили старые раздирающие душу думанные-передуманные мысли. В частности, о том, зачем СССР полез в ДРА? Официально озвученная руководством страны причина про какую-то там интернациональную помощь братскому народу и защите социалистической революции, это все в пользу скорбных умом.

Испугались того, что американцы войдут в Афганистан? Вроде как даже говорили о том, что вместе с первыми советскими самолетами на посадку на аэродроме Кабула заходил американский транспорт, но увидев русские борта, убрался восвояси.

А чего, собственно, забоялись? Дескать взяли бы под контроль мягкое подбрюшье СССР и даже могли там разместить ракеты?.. Ну вошли бы и вошли… Они так в Корею входили, потом во Вьетнам. И чем их такие входы закончились? Бежали, роняя портки. Так и тут бы сбежали с позором. История, кстати, это подтвердила чуть позже…

Можно было дать амерам просраться по третьему разу, помогая тем же афганцам оружием и в итоге в их глазах русские выглядели бы не захватчиками, как их в итоге представили умелой пропагандой, а друзьями и уже через это можно было успешнее продвигать свои идеи социального и политического развития. Но нет, недавняя история главного геополитического противника кремлевских старперов, которые, казалось, из-за своего старческого слабоумия уже ничему не способны были учиться, примером не стала и в итоге они решили походить по тем же граблям, по которым уже не единожды топтались другие набивая шишки. Ну разве не дураки?!

Как результат попали в расставленный пиндосами капкан, ставший последним камешком в развале страны. Киборгин прекрасно помнил интервью того же Бжезинского, что признался спустя какое-то время по секрету всему свету, как он, услышав о том, что советские войска вошли в ДРА, смеясь, в Белом Доме открыл бутылку шампанского и со словами: «Господа, мы сделали это!» залпом выпил бокал.

«Сиськимасиськи», – мысленно с досадой сплюнул Анатолий.

Подавив вспыхнувший в глубине души гнев и раздражение на некомпетентных кремлевских стариков, коих он бы с превеликим удовольствием всех перестрелял, подвернись такая возможность, Киборгин стал размышлять над тем, а что собственно в новых условиях делать ему? В то, что вокруг реальность он уже полностью уверовал. Это точно не сон-воспоминание. Непонятно, как, но произошло то, что произошло и его душу или информационную матрицу, неизвестно по каким причинам и образом откинуло назад.

«Не воспользоваться вторым шансом и что-то не исправить в своей жизни было бы глупостью», – сделал он вывод.

Вот только что реально он мог сделать на своем уровне? Он простой лейтенант и повлиять на решения даже комбата будет непросто, то, что уж говорить о более высоком уровне!

Но тем не менее, перед собой требовалось поставить хоть какие-то цели. Чтобы банально не болтаться как кусок фекалий в проруби. Надо искать возможности что-то сделать, а не причины, чтобы не делать ничего…

Хотя, самым простым в плане выживания было бы оставить почти все как есть, ведь тут и правда, лишние телодвижения могут оказаться смертельно опасными. Выжил в прошлый раз, выживет и в этот, главное ничего не менять, разве что по мелочи. Можно избежать второй, гораздо более тяжелой контузии и ранения в ногу. Глядишь и Альцгеймер не возникнет на старости лет… Так же можно попытаться спасти несколько своих бойцов от тяжелых ранений и смерти, ведь он прекрасно помнил, кто, где и как погиб, так что, образно выражаясь, можно подстелить на эти случаи соломки.

«Дело хорошее, но очень уж мелкое… – с неудовлетворением подумал он. – Ну выживу. А что я потом буду делать? Вернусь в Союз по окончании своего срока пребывания и стану как в прошлый раз мотаться по гарнизонам… с Верой?»

Анатолий с силой зажмурился, вспомнив свою жену, коя на данный момент числилась невестой. На момент его попадания она семь лет как умерла. Как вышла на пенсию, так буквально через неделю ее не стало – сердце оказалось слабым.

«Может если другого мужа найдет с которым не придется мотаться по стране, а потом переживать за него, днями и ночами думая жив он еще или уже нет, то проживет дольше, да и дети вдруг тоже… выживут», – подумал Анатолий.

С детьми не повезло. Первый мальчик страдал сердечной недостаточностью, рискнули завести второго – выкидыш. Как раз в очередной раз переезжали, нервы, неустроенность…

Киборгин достал из свой тумбочки цветную фотокарточку невесты, подсветив фонариком. Миниатюрная, учительница в начальных классах, она несколько застенчиво улыбалась.

Посмотрев на фото несколько минут и смахнув выступившую скупую слезу, Анатолий, глубоко вздохнув словно перед прыжком в воду, решительно порвал ее на мелкие клочки.

«Все равно я уже давно не тот весельчак и балагур, кого она знает… а старик в молодом теле», – пытался он оправдаться.

Киборгин, вырвав и выбросив из себя этот кусок своей души, вернулся к прежним мыслям – что делать. Войну ему никак не остановить, но можно как минимум снизить количество потерь, не только спасти тех солдат, что будут служить под его командованием, но и в более глобальном плане, сотни, а то и тысячи ребят.

«Да только пристрелив эту суку генерала армии Зайцева, я спасу сотни парней! Только бы до него добраться!» – заскрипел он зубами.

Появление этого генерала Анатолий уже не застал, отбыв в Союз в 82-м, а Зайцев заявился в Афганистан в 85-м.

Сослуживцы, коим «посчастливилось» пересечься с этим классическим «паркетным генералом» щеголявшего в штабной обстановке вдали от фронта камуфляжной формой и сверкая «юбилейной» Звездой Героя полученной «по совокупности» на шестидесятилетие чего-там, потом рассказывали дикие вещи о его стиле командования и общей компетенции.

Так в качестве одного примера ситуация с постановкой задачи по очистке от душманов района от Джелалабада до Барикота. Собралось полтора десятка командиров частей и соединений со всего Афганистана. Это тысячи бойцов в подчинении, сотни единиц боевой техники, три четверти огневой мощи всей 40-й армии.

Ставятся конкретные задачи отдельным подразделениям с указанием сроков начала, все подробно, до мелочей с пометками на карте, десантникам, мотострелкам, артиллерии, авиации, разведке и т. д. и т. п.

Каждый командир части доводит задачу до командиров батальонов и рот, ротные все объясняют взводным и даже отдельным солдатам.

Проделана огромная, титаническая подготовительная работа подчинёнными. Ведь на основе этого плана надо тем же летчикам-штурмовикам за ночь изучить фотопланшеты Джелалабада и провинции Кунар, чтобы за две минуты до начала высадки десанта ударить по огневым точкам противника именно в этом кишлаке, а не где-то еще.

Штурманам-вертолетчикам надо рассчитать с точностью до литра заправку топливом, чтобы хватило на высадку и обратную дорогу.

Артиллеристам надо рассчитать с точностью до минуты и до десятков метров удар по засадам, где через несколько минут пройдет колонна наших танков и наливняков.

Это надо рассчитать не только самим, но и согласовать с прочими участниками.

И вот, все рассчитано, согласовано и доведено на нижестоящие уровни. Можно работать.

За час до начала операции входит генерал и… он, сука такая, начинает вносить в уже сверстанный план операции изменения! За час до сигнала о начале!

Целым подразделениям меняются цели и задачи, в итоге под удар штурмовиков попадают свои, вертолетчики высаживают десант прямо перед противником и десант расстреливается из всех стволов, меняют цель мотострелкам и им теперь с места высадки надо пройти еще двадцать километров по горам!!! Арте предстоит провести артподготовку по неразведанным участкам, вслепую без корректировки, и так далее и тому подобное.

И это не единственный случай. Сколько он так операций завалил неизвестно, но много.

А главное непонятно, на хрена он все это делал?! Поистине, дурак даже хуже предателя. Предатели так подставляться не станут.

В итоге штабные потом старались этого горе-генерала до планирования не допускать идя на самые изощренные уловки. Известен случай, когда ему сказали, что в части вспышка гепатита и тот моментально убрался в Кабул… руководить оттуда.

А потом и вовсе стали готовить для него «вторую карту», как это делали для афганских офицеров, про которых точно знали, что они все сливают душманам.

Плохо то, что и без Зайцева хватало «паркетных» генералов, что время от времени прилетали из Москвы для планирования боевых операций, дабы получить на грудь очередной орден и повышение. Такие операции получили неформальное название «парадные» и потери в них как правило оказывались значительно выше, чем если бы их планировали «аборигены», в смысле штабные офицеры 40-й армии.

Иногда казалось, что эти «паркетные» генералы только рады повышенным потерям, а то и специально так делали, ибо без высоких потерь не доказать, что операция была сложной, противник силен и умел, ну и значит награду могли зажать вместе с повышением в должности… вроде как не за что. Всего-то пара десятков убитых. А вот если сотня! То да, «жарко» было…

«Только как бы прибить это вредное животное? – задался вопросом Анатолий. – Можно долго не тянуть и грохнуть его загодя в Москве, съездив в столицу во время отпуска… Хотя как? Оружия-то нет, а подбираться вплотную с ножом… ну я все-таки не камикадзе. Значит надо дождаться его в Афганистане, тут возможностей побольше, а это значит нужно остаться тут самому. Ну что же, раз надо, значит останусь… опять же делать в Союзе нечего, а гнить по гарнизонам дожидаясь неизбежного краха не хочу. Но и сделать ничего не могу… по крайней мере пока таких возможностей не вижу. Разве что в конце восьмидесятых можно что-то попробовать сделать…»

В Афганистане после окончания срока мало кто оставался, хлебнув войны полной мерой, поняв, что это такое, все старались оказаться подальше от нее и забыть, как страшный сон… но как раз сны-то и не давали забыть. Но были и такие, кто оставался или через какое-то время возвращался, те, кто находил себя именно в этой опасной, но понятной атмосфере, где мир четко без полутонов поделен на белое и черное. Люди войны. И ему предстояло стать таковым.

Определив для себя такую вот цель, пока лишь промежуточную, решив подумать о более масштабных задачах завтра, пока появились лишь неясные контуры, Киборгин наконец уснул.

4

«Может Меченого и Мухожука шлепнуть?» – первое что подумал Анатолий Киборгин, открыв глаза в момент побудки.

Желание кончить этих дегенератов было очень велико, настолько, что он даже придумал где можно взять для этого дела оружие, благо, что «клиенты» сейчас по большому счету никто и звать их никак, так что подобраться к ним на расстояние выстрела можно легко и непринужденно, а потом без особых проблем уйти.

Что до ствола, то достаточно взять первого же попавшегося урку, опознать их легко по наколкам на пальцах, и расколоть на предмет нычки с оружием. Нет у первого же попавшегося? Не беда, этот «социально близкий» знает у кого есть.

«Так и Зайцева можно грохнуть, – вернулся Киборгин к старой идее. – А вместе с ним и Власова до кучи, этого горе-летчика-налетчика. Решил пидор на старости лет полетать и в человеков пострелять ракетами, типа показать что есть у него еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах, а не только песок, заодно наградку за боевой вылет получить… так его гандона штопаного сбили, не сумел скот достаточно резко выполнить противоракетный маневр, а чтобы его вытащить – генерал все-таки, советник, послали несколько поисково-спасательных групп, и как результат сам генерал застрелился, когда понял, что духи его вот-вот схватят, а при попытке вытащить его тело, погибло больше двух десятков десантников и сбили еще два эвакуационных вертолета. Так не лучше ли его сразу замочить?»

Отложив пока эту идею с зачисткой паркетных генералов, стрелять тварей не перестрелять, вернулся к первым двум потенциальным целям – тупого и еще тупее.

«Ну завалю я двух этих дефективных упырей, даду-даду-да панимаш… может еще кого-нибудь, того же Шеварднадзе, но что это изменит в глобальном смысле? – стал он размышлять. – Андропов на место Горбачева найдет еще какого-нибудь коррупционера. Мало ли их на Руси? Уж чего-чего, а этого мусора вовек не разгрести… В итоге поменяю шило на мыло. Что до Ельцина, этого трехпалого оркестрового дирижера, то та же ерунда. Не один, так другой… Проблема еще в том, что если уберу этих двух фигурантов, то лишусь послезнания…»

Анатолий на мгновение застыл, осознав, что его, что называется понесло в какие-то совсем уж неведомые высоты и дали.

«Хм-м… А что мне даст послезнание? Как им воспользоваться? – снова начал он думать. – Чтобы как-то воспользоваться этим ресурсом, нужна сила. Нужны деньги. Нужен политический вес. Где все это взять? Армия?..»

Киборгин снова впал в своеобразный ступор. Эта идея показалась ему перспективной, армия – отличная стартовая площадка если подойти с умом и иметь четкий план. Осталось определиться с направлением и методами действия, но это он решил отложить на потом, а то слишком много дорог вырисовывалось и над каждой надо думать очень вдумчиво, а потом все тщательно распланировать.

Воспользовавшись своим статусом болящего, лейтенант свалил все дела по взводу на своего заместителя и позавтракав, написал письмо теперь уже бывшей невесте. Пошел по самому жесткому варианту разрыва, дескать наступил на мину, ноги оторвало, а вместе с ними и то, что между ног, так что не жди, найди себе другого, желаю всего самого лучшего и все в том же духе.

Бросив конверт в почтовый ящик, тем самым порвав с прежним прошлым последнюю ниточку, лейтенант отправился к комбату. Благо в штабе оказалось пусто если не считать дежурного со что-то писавшим писарем.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться!

– Что у тебя Анатолий? И давай без официоза… я тебя кстати к награде представил, к «Красной звезде».

«Вот как? А в прошлый раз получил лишь медаль «За отвагу», – подумал лейтенант. – Хотя скорее всего просто «порезали», обычное дело. Да и полковник наверняка это понимая исходил из принципа: проси больше – дадут сколько надо».

С наградами на начальном этапе не зажимали. Да, частенько занижали, но давали. А вот чуть позже появится такая практика, как «разнарядка». Моральное уродство в чистом виде. То есть каждому подразделению, полку или батальону на год отводилось определенное количество орденов и медалей и сверх того ни-ни, и потому в начале года за геройство вообще могли ничего не дать, а ну как выберут свою квоту, а потом кого-то наградить не получится… какого-нибудь штабиста, начфина с завхозом или еще каких-нибудь бесполезных животных вроде замполита, особиста и секретаря парторганизации.

– Благодарю, Роман Олегович. У меня появилось несколько идей по результатам вчерашнего нападения на нас.

– Что за идеи?

– О мерах дополнительной защиты личного состава и общей обороны колонн на марше.

– Хм-м… так подай рапорт, в котором все опиши… Знаешь же порядок.

– Роман Олегович, я, конечно, могу его написать, вот только одно дело рапорт от какого-то лейтенанта, что пойдет гулять по инстанциям и хорошо если кто-то из штабных оформит идею на себя и получит за это какое-то поощрение или даже орден. Пусть так, не жалко, лишь бы дело было сделано. Но сколько времени на это уйдет? И сколько за это время погибнет солдат? А ведь могут под сукно положить… Совсем другое дело если мысль будет исходить от командира батальона. Вас подвинуть уже будет тяжелее… и тем более не смогут все спустить в сортир.

– В этом случае уже я что-то могу получить, а не ты…

– Да плевать! Уж лучше вы, чем какая-нибудь штабная крыса! Они свое на нашей крови еще нацепляют на себя орденов, не беспокойтесь. Что вы, штабных не знаете?

– Знаю… – поморщился полковник Овсиенко.

Сколько штабных на Великой отечественной ни разу в атаку не ходившие получили боевых орденов… вот уж правда, все по Филатову – на спине и то их шесть.

– Что до вас, то вы меня точно не задвинете. Так что я в долгосрочном плане ничего не потеряю, – улыбнулся Анатолий.

– Ясно все с тобой, – усмехнулся в ответ полковник.

– Да я же не из-за железок…

– Я так и понял. Но одно другому не мешает…

– Товарищ полковник…

– Ладно, проехали с этим. Рассказывай, что ты придумал.

– Как вы сами прекрасно знаете, все БТРы и БМП имеют лишь противопульную и противоосколочную броню, и то не всякую пулю сможет выдержать… но как вы могли наблюдать на примере БРДМ эта броня по определению не способна выдержать попадание кумулятивной гранаты. Представьте, что произойдет, если она попадет в десантный отсек, в тот момент, когда там личный состав…

– Даже не хочу этого представлять… – аж передернуло комбата.

– Да, Роман Олегович, зажаримся до хрустящей корочки. И нам повезло, что по коробочкам сразу не влепили из РПГ. Басмачи пока плохо стреляют по подвижным мишеням… еще нет опыта. Самое паршивое, что у врагов такого оружия будет становиться только больше, а сами они наработают опыт стрельбы. В лагерях Пакистана и Ирана этому их хорошо обучат и будем мы гореть как бенгальские огни…

– Хорош нагнетать… Как ты предлагаешь защищаться от этой напасти?

– Все уже придумано до нас, Роман Олегович. Еще во время Великой отечественной войны наши танкисты для защиты от фашистских фаустпатронов ставили экраны, те же пустые снарядные ящики цепляли или мешками с песком обкладывались, да даже кроватные сети приваривали! Граната подрывалась на препятствии, и кумулятивная струя превращалась в высокотемпературное огненное облако, что лишь бессильно облизывала танковую броню.

Анатолий Киборгин не понимал, почему имея такой пример сначала в Афганистане не ставили дополнительную броню, а потом еще и в Чечне «голыми» ездили, что в первую, что во вторую кампании и боевики без проблем десятками жгли БТРы и БМП.

– Нам тоже ничего не мешает использовать те же ящики. Хотя можно развить идею с кроватными сетками и вместо ящиков да мешков с песком использовать железные листы-экраны. Сильно технику это не утяжелит, а для еще большего облегчения, можно ставить не цельные бронелисты, а решетки из какой-нибудь арматуры или стальных лент, но лучше если использовать алюминиевые сплавы, об которые будут детонировать или разрушаться боевые части гранат.

– Хм-м… опыт отцов наших забывать, конечно, нельзя. Ладно, это можно проверить и если эффективность подтвердится, то я прикажу установить такую защиту на нашу технику и пошлю рекомендацию в штаб армии… с результатами испытаний. Кстати, раз уж предложил, то тебе и делать.

– Спасибо, товарищ полковник!

– Но я так понял, это еще не все? Ты еще что-то говорил об обороне колонн.

– Так точно. Нам нужно какое-то ультимативное средство против засевших в горах басмачей. Имеющиеся средства практически бесполезны, угла возвышения пулеметов и пушек в башнях критически не хватает, чтобы сбивать врага на больших высотах. А отражение атаки неприятеля стрелковым оружием это неизбежные потери личного состава, которых можно если не избежать, то серьезно уменьшить.

– Да, ты уже говорил вчера… И что предлагаешь? Раз вновь поднял тему, то значит есть решение как в случае с экранами.

– Есть, Роман Олегович. И вот тут без вас точно ничего не получится. У нас в Союзе, на складах ВМФ должно быть много снятых с вооружения и законсервированных старых бомбометов МБУ-200 и МБУ-600, с боеприпасами к ним. Я считаю, что надо поставить эти установки если не на саму броню, на те же МТ-ЛБ, то на буксируемые платформы и стоит только начать противнику нас обстреливать, как…

Анатолий прямо вживую увидел тот огненный вал, что накроет горы после веерного обстрела глубинными бомбами ведь в каждой бомбе МБУ-200 находится 13 кило взрывчатки и била она на двести метров. Одним залпом накрывается область 50 на 40 метров, но можно и иначе отрегулировать, все-таки не подводные лодки подрывать надо, а лишь людей.

МБУ-600 стреляла соответственно на 600 метров плюс-минус, при этом заряд взрывчатки в бомбе составлял 14,4 кило, накрываемая площадь 80 на 45 метров, но тоже можно подрегулировать эллипс рассеивания увеличив его минимум вдвое.

А то ведь какую хрень только не городили, точнее еще будут городить, чтобы хоть как-то подавить противника на высотах. Тут и «васильки» начнут на МТ-ЛБ лепить, и АГС-17 к башенкам БТР и БМП присобачивать и даже авиационные блоки стреляющие неуправляемыми ракетами в кузова грузовиков ставить. Но это все ерунда по сравнению с его идеей. Надо только стрелка хорошо защитить, чтобы его снайпер не грохнул или из ДШК первым делом в клочья не разорвали, но это не проблема.

– Ну, это ты уже хватил, лейтенант! – засмеялся полковник.

– О чем вы, товарищ полковник? Хорошее ведь средство против басмачей!

– Да я не спорю. Ультимативное, как ты и сказал, да только забудь.

– Но почему?!

– Да пока запрос рассмотрят и одобрят, пока эти дуры сюда пришлют, мы уже все домой поедем! Еще месяца два-три и все тут будет закончено.

– Вы так в этом уверены?

– Ну а как иначе, сынок?! Иначе и быть не может! Нас тут больше восьмидесяти пяти тысяч человек, танки, пушки, реактивные системы «град», самолеты, я уже молчу про афганскую армию, и что, мы такой силищей каких-то бандитов с допотопными винтовками в тонкий блин не раскатаем?! Не смеши меня, Анатолий! Осенью, в крайнем случае зимой уже домой поедем. Помяни мое слово!

Киборгин поджал губы и едва сдержался, чтобы не вспылить, хотя внутри все клокотало. Особенно про афганскую армию хотелось сказать пару ласковых… если царандой, еще туда-сюда, хотя тоже с оговорками, то про армию лучше не вспоминать – дезертир на дезертире, а уж про боевые качества, так вовсе смех и грех.

– Роман Олегович, история знает кучу примеров, когда подобные планы скоротечной войны летели коту под хвост. Вспомним Первую мировую, тогда генералы тоже думали, что все закончится за три-четыре месяца, а вышло сами знаете как.

Полковник на это нахмурился.

– Да и Гитлер в сорок первом тоже думал, что сможет сломить народ СССР за считанные месяцы и даже зимнюю одежду солдатам не подготовил…

– Лейтенант! Смирно!!! – вне себя от ярости заорал комбат сам вскочивший на ноги и встал вплотную к Киборгину. – Ты не охренел часом?! Говори да не заговаривайся! Ты кого тут с кем сравниваешь, твою мать?!! Совсем берега потерял?!! Так я тебе быстро покажу, где они, не посмотрю, что ты контуженный на всю голову! Пошел вон отсюда! Щенок!

5

«Мн-да, что-то я и правда маху дал с последним сравнением, занесло на повороте… – признал свою оплошность Киборгин, как ошпаренный выскочив из штабной палатки и провел ладонью по лицу стирая слюни коими его успел забрызгать разъярённый полковник. – Надо не забывать, что мне сейчас двадцать пять, я зеленый летеха и времена сейчас такие, что язык надо держать за зубами. Хорошо еще что замполит мои слова не слышал, а то он устроил бы мне головомойку и проблемы по политчасти выпнув из комсомола, а это крест на карьере. Одно хорошо, батяня не сдаст…»

Анатолий так же подосадовал на то, что из-за всего этого не смог донести идею с дымовой завесой. Кроме того, он ее сейчас дополнительно развил, ведь можно не просто дымом обзор противнику застить, но и использовать химию, тот же хлорпикрин. Какой из противника боец, если у него слезятся глаза, а нос забит соплями? Голыми руками можно брать…

«Вот почему до этого всего не додумались?!» – недоумевал он.

Свидетелями его поспешной ретирады, а также ора полковника, оказалось несколько солдат с парой офицеров, что с интересом посмотрели в его сторону, так что уже к вечеру все будут в курсе о происшествии. Тот же дежурный или писарь разболтает, а может оба-двое сразу.

– Ну и ладно… пусть немного остынет.

Поскольку приказ, пусть и устный на проведение эксперимента по защите брони экранами имелся и его никто не отменял, то лейтенант направился в расположение автороты, что занимала просто огромную площадь ибо за сводным усиленным батальоном значилось только БТРов 45 штук, а так же танковая рота состоящая из 11 легких плавающих танков ПТ-76, причем один из них был огнеметным, усиленные пятью танками Т-55, ну и конечно куча транспортных грузовиков и прочей техники.

Механики сейчас как раз возились с подбитым БРДМ разбирая его на запчасти, что еще можно было использовать.

Всем хозяйством по эксплуатации и ремонту командовал майор Новицкий, пятидесяти лет. Из числа «вечных», но он и не хотел повышения найдя себе оптимальную должностную нишу и хорошо понимая, что это его потолок компетенции, а если пойдет выше, то просто «потеряется». Чем-то напоминал гоголевского чиновника из произведения «Шинель».

– Здравья желаю, товарищ майор.

– И тебе не хворать, герой. Чего хотел? Или просто пришел посмотреть? – кивнул он на обгоревший корпус «бардака».

– Нет, по делу. Товарищ полковник приказал провести эксперимент по дополнительной защите бронетехники от кумулятивных гранат, чтобы как раз не жгли вот так вот просто, – кивнул в свою очередь на БРДМ Анатолий.

– Так мне бы и сказал бы…

– Инициатор я, а в армии сами понимаете…

– Понимаю! – засмеялся майор. – Инициатива имеет инициатора!

– Ну да. Потом, если эксперимент покажет, что все работает, то будет приказ по всем правилам, а до этого момента и суетиться ему незачем.

– Ну да… Ладно, чего делать надо? А то гранаты эти и впрямь жопа. Придумать их придумали, а о защите от оных – нет.

Анатолий рассказал идею с защитными экранами и решетками.

– Вот ведь напасть… – с недовольным видом произнес командир автороты после получаса, во время которого пытались найти что-то подходящее для дела.

– Что-то не так, товарищ майор?

– Да не из чего нам все это делать, лейтенант. На эксперимент может и наскребем…

– Ну и ладно. Главное, чтобы он показал положительный результат, а уже по его итогам из Союза привезут необходимое.

– Тоже верно.

В общем, закипела работа. Проще всего оказалось с листом стали, нашли у себя куркули-завхозы несколько листов толщиной в три миллиметра бог весть для чего необходимые, а вот с арматурой для варки решетки оказалось хуже. Но и тут выкрутились, порезав те же стальные листы газовой горелкой на полосы по три сантиметра шириной, вырезали пазы, все состыковали и прихватили электрической сваркой. Ячейки сделали мелкие, по пять сантиметров стороной, ну так и гранаты к РПГ сейчас довольно худые.

Потом этой броней, на необходимом расстоянии, укрыли борт распотрошённой к этому времени подбитой БРДМ.

После того, как все оказалось готово, Анатолий вернулся в штаб батальона. Выбрал момент, когда комбат остался один.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться…

Тот только хмуро кивнул.

– Я прошу прощение за неуместное сравнение…

– Ладно лейтенант, забыли… но за языком впредь следи.

– Так точно.

– Еще что?

– Так точно. Пришел доложить, что ваш приказ выполнен.

– Какой еще приказ?

– О проведении эксперимента по дополнительной защите бронированных машин от угрозы поражения кумулятивными гранатами, товарищ полковник. Теперь требуется ваше разрешение на проведение натурных испытаний брони, то есть обстрела из РПГ.

– Хм-м… Ну пойдем, посмотрим, чего вы там навертели…

Посмотрели. Причем не одни. Суета у реммастерской не осталась незамеченной и туда подтянулись офицеры батальона.

– Мн-да… выглядит конечно… – с сомнением произнес полковник.

– Ну да, кривовато чуток получилось… но нам шашечки или ехать?

Появился и замполит, что по определению не мог пропустить ни одного столпотворения.

– Что это?

Объяснили.

– То есть мы показываем свой страх перед лицом врага?

– Чего? – с удивлением уставился на Липкина лейтенант Киборгин. – То есть нам, товарищ майор, лучше показывать свое бесстрашие перед лицом бандитов, но нести потери которых можно избежать? А давайте вы будете сопровождать каждый цинковый гроб родителям тех парней, зажаренных в этих стальных коробочках… Вот пулеметчику в башне например кумулятивная струя просто испарит голову и вы объясните его матери, что стал он всадником без головы только лишь из-за того, что вы настояли, чтобы мы не показали свой страх перед лицом врага…

– Ты что себе позволяешь, лейтенант?! Как смеешь со мной говорить в таком тоне?!! – взорвался замполит в первый момент опешив от наезда со стороны с пол-оборота завёдшегося Киборгина.

К такому он понятное дело не привык, а привык к обратному, что все перед ним трясутся не желая огрести проблем. И такая власть очень плохо действует на людей завышая их самомнение до совсем уж неприличных величин. Чем-то кипящий от возмущения замполит напомнил лейтенанту старпома из фильма «Поднять перископ», когда тот задыхался от возмущения на поведение матроса.

Прочие офицеры посмотрели на Киборгина со смесью восхищения и удивления, пополам с жалостью. Дескать, подставился ты, конечно, знатно камрад, но безумству храбрых поем мы песню, мы будем помнить тебя и чтить…

«Что-то я и впрямь срываюсь легко, стал резким как понос… – подумал он с неудовольствием от своей несдержанности. – Наверное молодое тело влияет, гормоны, то да се…»

– Тихо, Павел Владимирович, – успокоил полковник замполита, положив руку ему на плечо и многообещающе посмотрев на лейтенанта, а тот растеряв все свое красноречие, продолжал хватать ртом воздух словно выброшенная на берег рыба. – Давайте проверим эффективность этого на полигоне… Позовите расчет гранатометчиков…

БРДМ уже лишенную колес, подцепили к танку и оттащили на полигон. Там по приказу полковника, гранатометчики влепили по получившейся мишени две гранаты, по одной в лист и решетку. Вспышки выглядели впечатляюще и мало кто поверил в то, что защита смогла выполнить свою задачу. Но каково же оказалось удивление, когда выяснилось, что она-таки сработала и новых пробитий в броне не обнаружилось, хотя саму защиту конечно сильно помяло и порвало. Особенно пострадал стальной лист, его местами сорвало и выгнуло, так что сразу стало ясно почему предпочитают использовать именно решетку, она пропускает через себя взрывную волну.

Замполит тем временем успокоился и недобро взглянув на своего обидчика, явно пылая жаждой мести, ушел к себе.

В общем стало ясно, что такая броня нужна и полковник отдал необходимые распоряжения подчиненным по хозчасти, чтобы те оформили заказ на нужные для ее изготовления материалы. А вот когда все привезут, это конечно вопрос, ибо грузопоток сейчас такой, что впихнуть в него что-то еще весьма нетривиальная задача. Но хоть так, чем вообще никак.

– Товарищ полковник…

– Что еще лейтенант?.. – даже как-то устало-обреченно спросил комбат.

– Я краем уха слышал, что есть новые бронежилеты с титановыми пластинами… вот бы и нам их получить. Пусть, как вы считаете, до возвращения всего несколько месяцев, но ведь мы не абы кто, а ДШБ и вполне можем поучаствовать в разгроме каких-нибудь банд, так что кого-то эти бронежилеты смогут спасти. Может они где-то на складах у каких-нибудь мотострелков лежат кои всякой ерундой страдают, вроде охраны аэродромов и прочей инфраструктуры. Так нам броники нужнее будут, чем курортникам этим…

Полковник недовольно поджал губы, явно удерживая в себе какие-то грубые слова, но сказал другое:

– Хорошо товарищ лейтенант, я провентилирую этот вопрос. Теперь все?

Вообще-то у Киборгина было еще не все, далеко не все, дымовухи те же, но решил пока больше не давить. Пусть хотя бы эти моменты будут реализованы, а там уже можно будет снова озвучивать инициативные предложения.

– Так точно, товарищ полковник, все.

– Отлично!

Полковник ускоренным шагом поспешил вернуться в штаб, явно опасаясь, что лейтенант передумает и снова начнет фонтанировать идеями, не иначе контузия сказалась.

– Ну ты братуха дал стране угля! – хлопнул по плечу Киборгина старший лейтенант Хватов, командир третьего взвода той же третьей роты. – Выбесить за день комбата, а потом замполита, это надо постараться! Осталось еще особиста раздраконить для ровного счета!

Остальные офицеры так же обступили его.

– У бати ко мне вопросов нет…

– Тебе Толян и замполита хватит за глаза, чтобы он тебе глаза на жопу натянул!

– Прорвемся. А уж кто кому чего натянет, это еще вопрос…

«Хотя наградные мне точно зарежет, – подумалось ему. – Ну и хрен с этой железкой».

Так посмеиваясь и перешучиваясь, все вернулись в расположение.

6

С утра следующего дня Анатолий Киборгин решил заняться личным составом своего взвода, приступив к актуальным в горных условиях тренировкам.

– Отставить бег! – приказал он.

– Товарищ лейтенант? – удивился замкомзвода. – А что нам делать?

– Бег нам в данных условиях не только бесполезен, но и вреден, а потому будем учиться ходить.

– Ходить?! – еще сильнее удивился старший сержант.

– Именно. Нам предстоит в скором времени много ходить по горам, подниматься по тропам и спускаться по ним же, а нужные группы мышц для этого дела у нас не натренированы. Потому сейчас спускаемся по склону и будем ходить вверх-вниз, вверх-вниз…

Условия для подобных тренировок имелись идеальные в том плане, что лагерь морских пехотинцев стоял на плато. Гозара вообще находилась на границе «перепада высот», к юго-востоку лежат горы, в которых анклавом жили таджики (так же они проживали большим анклавом вокруг самого Герата), а к северо-западу – равнина, где обитали пуштуны. Вообще области проживания народов Афганистана та еще мозаика…

С гор стекал ручей и огибая плато шел дальше в Гозара. Еще дальше, метрах в ста северо-западнее шла дорога. Все пространство от ручья и до дороги заминировали… пока правда лишь сигнальными средствами, даже колючки еще не натянули.

«Надо бы ручеек этот перекрыть дамбой, – подумалось лейтенанту. – Даже если мины чудом пройдут, то вода станет еще одним преграждающим фактором. Кроме того, отличное средство охладиться будет, ибо жара тут летом нередко до пятидесяти градусов поднимается. Главное, чтобы туда отравы какой не залили, но до применения бактериологического оружия американцами против советских войск еще пять лет… Вот в конце 84-го и весь 85-й год надо будет сторожиться».

Что до тренировки, то посмотрел как-то Киборгин нашумевший фильм «Девятая рота» и потом плевался от кадров тренировки бойцов с карабканьем по склону да еще с мешками полные камней за спиной. Вот так вот сходу нагружать людей конечно же нельзя, это вам любой тренер по физическому развитию скажет. Это на самом деле лучший способ сделать из людей инвалидов, сердце таким макаром посадить как нехрен делать. А то и вовсе кто-то загнется от такой тренировки да на тридцатиградусной жаре. И если уж нагружать солдат, то постепенно и уж конечно не в самую жару. Солдаты по приезде в Афганистан и так просели по физическим данным из-за высокогорья. Так, например боец способный подтянуться двадцать раз, едва осиливал десятку.

– Мне не требуется от вас рекорды на скорость или там ловкость, потому ходим аккуратно, бережем ноги, не хватает еще заполучить вывихи. Мне нужна от вас выносливость и я ее вам привью. Потому поднимаемся без надрыва хорошо выбирая место куда ставите ногу. Пошли.

Понятное дело, что Анатолий не только отдал приказ, но и сам стал тренироваться несмотря на недавнее сотрясение, но чувствовал себя вполне хорошо, лекарства опять же пил, ну и пример надо подать.

Сразу же выяснилось, что ходить по горам в сапогах не слишком удобно. Подошва скользила на камнях, да и вообще нога не чувствовала поверхность, плюс сапоги сами по себе не слишком удобны.

«Кроссовки нужны…» – вспомнил он.

Увы, до централизованного снабжения бойцов спортивной обувью еще шесть лет, до этого времени придется выкручиваться самостоятельно. Беда в том, что купить их пока не на что. Своих денег ему на импортную обувку даже для отделения не хватит. Первые кроссовки пришлось с мертвых и пленных душманов снимать…

Впрочем, мысль, где взять нужную спортивную обувку у Киборгина уже появились, благо, как он помнил, возможность переобуться скоро представится. Ну а пока так.

– Ну что бойцы, чувствуете, как ноги уже гудят?

– Так точно, чувствуем!

– Это нужные мышцы заработали. Так что еще давайте десяток подходов сделаем и на этом можно заканчивать…

После десятого «прохода» морпехи с красными рожами, обливаясь потом словно после бани, вылезли наверх на подкашивающихся ногах, хрипя от недостатка воздуха, курильщики буквально готовы были выхаркать легкие, благо их во взводе оказалось немного – пять человек. Киборгин выглядел не лучше, плюс тупая боль в голове поселилась. Все-таки перенапрягся.

– Чего бойцов своих тиранишь, Толян? – спросил старлей Хватов, кивнув на изможденных «зомби», один из неформальных лидеров в батальоне среди младших офицеров, подойдя в компании еще нескольких лейтенантов.

На бойцов Киборгина с усмешкой и может быть где-то в глубине души с сочувствием смотрели другие морпехи из прочих взводов и рот, что проделывали обычные упражнения.

– Как говорил Суворов, тяжело в учении – легко в бою, – ответил тот, сплюнув вязкую полную песка слюну. – Так что лучше они сейчас у меня прольют цистерну пота, чем потом станут лить ведрами кровь. И вы мне поверьте, побегать нам по горам придется и хорошо если за духами, а не от них. А то может и так случиться, что охотник превратится в дичь… И вот по горам, в отличие от басмачей, мы как раз ходить не умеем. Сами попробуйте пройтись и сразу почувствуете, как все плохо. И хрен с тем если духи от нас сбегут – снова попадутся рано или поздно, а если нам тяги не хватит выйти из окружения, при этом не смогут помочь ни вертушки, ни самолеты? Придется принять безнадежный бой…

Усмешки тут же слетели с лиц командиров взводов.

Тем временем прошедшие через нестандартную тренировку бойцы захотели жутко пить и питье им лейтенант предоставил.

– Горячее же! – возмутился один из морпехов.

– Верно…

По просьбе Киборгина кухонные дежурные вскипятили для него один лишний бак воды. Увы, пока просто воды, даже не чай. Но это только пока, позже все будет лучше. Ведь при случае разжиться можно не только иностранной спортивной обувкой…

– Горячая вода, лучше, конечно, если это чай, да еще витаминизированный, утоляет жажду гораздо эффективнее, чем холодная вода, от которой еще и заболеть можно. Так что пьем и не бухтим.

Но бойцы рано обрадовались, что все закончилось, ибо еще ничего не закончилось, а лишь только началось. Потому как Киборгин по завету Ленина, взялся за тренировку личного состава «настоящим образом». Но перед этим толкнул небольшую речь:

– Все прочувствовали, как вам хреново?

– Да просто охренеть как хреново…

– А ведь мы всего-то навсего из расчета высоты нашего склона поднялись на двести метров и уже сдохли. А если придется подниматься и спускаться по горам несколько раз… Так что обращаюсь к курильщикам, вы – слабое звено, – невольно спародировал он ведущую одноименного телешоу. – Гири на ногах товарищей. И если вы не бросите курить, хотя бы на время службы, после дембеля хоть скуритесь нахрен до рака легких, то однажды подставите всех не сумев выдержать общий темп хода. И поверьте мне, стоя перед выбором, потерять всех или только вас, я предпочту потерять вас, но вывести остальных. Про чушь, что своих не бросают – забудьте. Бросают. И я брошу не раздумывая, без сомнений. Я даже потом посмертные представление на вас к высочайшим наградам составлю… дескать добровольно вызвались прикрывать отходящую группу и погибли смертью храбрых за други своя. И если ваши тела потом найдут, со снятой кожей, изрубленные на части, гниющие с копошащимися в них червями, то если потребуется я лично отвезу в цинковых гробах то, что от вас останется вашим матерям и буду смотреть им рыдающим навзрыд в глаза, не испытывая ни малейших угрызений совести. Игры кончились, парни. Это не пионерская зарница. Так что у вас месяц-полтора на то, чтобы привести свою дыхалку в порядок, ну а нет – не взыщите.

Бойцы смотрели на своего командира ошарашенно и недоверчиво. Дескать, такого быть не может, ведь ты этого не сделаешь, правда? Но видя его ответный немигающий холодный взгляд, постепенно прониклись – сделает.

– Киборг… – прошептал кто-то.

Его и раньше так звали за глаза, прозвище напрашивалась само собой, фамилия слишком говорящая, хотя означала совсем не то, что все думали, но скорее в насмешку. Но игры и впрямь кончились, все стало всерьез. Они в батальоне это понимали лучше всех, ведь всего деть прошел, как поучаствовали в реальной схватке. А сколько их еще будет?!

После чего морпехи покосились на сослуживцев-курильщиков, что нервно поежились под взглядами товарищей. Ведь в этих взглядах было все, и негодование, что из-за них могут погибнуть другие, и жалость-сочувствие и… что-то еще, словно смотрели на мертвецов.

– Хорошо. Выводы сделаны. Сейчас идем осваивать профессию швей.

– И что мы будем шить, товарищ лейтенант? – спросил заместитель.

– Да я вас погнал на тренировку, а о том, что вы такие растяпы, что ходить не умеете, все время спотыкаетесь и падаете, из-за чего форму чуть окончательно не изорвали, как-то не подумал, мой косяк… так что будем шить налокотники с наколенниками, ну и перчатки… тактические типа, чтобы руки в кровь не сбивать. А так же утяжелители надо будет еще пошить на ноги и руки. Но это если удастся пробить вам усиленное питание, желательно мясное, а то на шрапнели далеко не уедешь.

– Ну это вряд ли! Чтобы нам мясо кто-то выделил!

– Тут ты прав, от родного государства мы хрен что получим… разве что этот самый хрен и получим и то в виде корнеплода.

– А-ха-ха-ха!!!

Получить необходимое количество брезента и ветоши оказалось несложно и бойцы засели за рукоделие.

7

С новыми инициативами на этот раз Анатолий Киборгин решил обратиться в установленном порядке, то есть через ротного, коего поймал сразу после обеда.

– Товарищ капитан…

– М-м? Чего хотел?

– Чувствуете, как тепло?

Капитан аж остановился.

– Толя, ты со мной о погоде решил поговорить?..

– О ней родимой.

«Хотя не только и не столько о погоде», – мысленно подумал он.

Капитан Аникеев на это только хмыкнул и уже с интересом посмотрел на подчиненного.

– Серьезно?!

– Так точно.

– Ну, говори. Заинтриговал.

– Сейчас двадцать градусов тепла, а ведь только первая декада марта. Представляете, что тут будет летом?

– С трудом.

– Жара под пятьдесят. В тени.

– Ужас.

– Ужас.

– И чего от меня хочешь? Я с небесной канцелярией не связан…

– Во-первых, приказ на копку землянок, хотя бы в нашей роте. Но лучше если и остальные закопаются… На глубине будет чуть полегче. Все не в душных прожариваемых солнцем палатках страдать. Представляете сколько народу сляжет с солнечными ударами. А если в бой?

– Херово будет. Постреляют нас вялых как пьяных бакланов. А во-вторых?

– Кондиционеры нам еще не скоро привезут, собственно, мы их не дождемся скорее всего, раньше домой умотаем, не по исполнении поставленной задачи, так по истечении предельного срока пребывания… Но можно проявить солдатскую смекалку и сварганить паллиатив, благо это несложно, но нужны материалы в виде шлангов и труб с насосами. То есть подключаемся к ручью, что течет у нас под боком, гоним воду по трубе-радиатору и обдуваем его вентилятором… получаем живительную прохладу, но такой радиатор-кондиционер будет эффективен лишь в землянке.

– Толково… – кивнул командир третьей роты. – Правда выкопать землянки будет тем еще гемором, – притопнул он сапогом по каменистой земле выбив из нее облачко пыли.

– Пусть саперы покажут класс и проведут взрывные работы. Нам останется только выгрести взрыхленный грунт.

– Тоже верно. Оформляй и мне на подпись. Двину дальше по инстанции.

– И еще один момент, товарищ капитан…

– Говори уже.

– Видите вон те горы? – кивнул Киборгин на кручи начинавшие расти в полукилометре от базы морпехов.

– Не слепой. Не тяни кота за яйца в сортир хочу…

– Лично я бы на месте противника начал бы беспокоящий обстрел с их высот из крупнокалиберных пулеметов и минометов, и думается мне, что противник и те, кто за ними стоит не дурнее меня. Мы как на ладони, бей на выбор или по площадям, не промахнешься…

Капитан нахмурился.

– Что предлагаешь?

– Поставить там укрепленные посты с дежурством на неделю одним взводом. Хватит трех, а лучше четырех, чтобы взять под контроль всю округу. Но это уже лучше вам от своего имени оформить, а то много меня… замполит еще прицепится.

– Угу…

Удивительное дело, но командованию батальона потребовалось больше месяца постоянных еженедельных обстрелов (иногда чаще), прежде чем разродилось приказом на оборудование таких «точек» и если бы не гибель сразу пяти бойцов во время одного из таких огневых налетов, то может еще дольше тянули. Обстрелов это не прекратило, но они стали не столь интенсивными и вели их больше со стороны дороги с быстро проезжающих машин, чтобы их из танков не расхреначили, что почти не причиняло вреда ибо стреляли в основном из РПГ, а граната если не попала в цель, почти как хлопушка.

Собственно, сами землянки Киборгин хотел выкопать больше именно для защиты от обстрелов. У нас ведь пока рак не свистнет, мужик не перекрестится. Так что несколько обстрелов придется пережить, прежде чем отдадут приказ. В прошлый раз ему повезло, лишь осколок выхватил в ногу. А как оно будет сейчас?

Землянки в итоге выкопать позволили, а вот с постами на высотках, как и ожидалось уперлись.

Так же ожидаемо из-за козней замполита Киборгин остался с носом в плане награды. Вообще никакой не дали, даже самой завалящейся медали или знака.

Не обрадовал полковник и с вопросом по бронежилетам.

– Не получилось ничего, Анатолий. Но я подал заявку, так что одну из следующих партий должны выслать нам.

– Ясно, товарищ полковник. Вот только сколько нам этого подарка ждать?

На что командир батальона только развел руками. Броники на вооружение еще не приняты, потому такая канитель.

«Ладно, не получилось официально, зайдем с другой стороны», – подумал лейтенант и отправился к «главному каптерщику» старшему прапорщику Николаю Михайлюку, не самому чистоплотному в плане служебных качеств человеку.

Раскрылось это обстоятельство для Анатолия лишь под конец пребывания в Афганистане, когда после очередного обстрела расположения душманами вдруг вспыхнул склад и под списание пошло много чего, что потом обнаружилось на местном рынке. Совпадение наверное…

– Здорово царь горы!

– Чего надо?

– А дашь?

– Нет.

– Ладно, шутканули и харэ. Ситуация такая, где-то на складах в Кабуле или тут поближе в Герате, у таких же кащеев, чахнущих над своим добром, как ты, лежат бронежилеты с титановыми пластинами. Они мне нужны. Есть еще вариант броников со стальными элементами, но это говно мне даром не нужно. Официально получить не удалось, товарища полковника послали лесом. Придется как-то неофициально их вытянуть.

– И как ты себе это представляешь?

– Вообще никак не представляю. Это твоя забота. Пусть спишут на пожар, мыши погрызли, по ошибке отправили, в общем в душе не гребу, как у вас все это происходит. Чем ты будешь расплачиваться, тоже не знаю и тоже не гребет от слова совсем. Все, что я могу тебе предложить, это помочь заработать боевую награду. Хочешь? Медаль «За боевые заслуги» или даже «За отвагу». А если повезет и сам подмажешь кого надо, то и орденок вытянешь, туже «Красную звезду» или «За службу Родине».

– Э-э… Ну ты даешь лейтенант… – в полной прострации выдохнул старший прапорщик.

«А глазки-то заблестели, – мысленно криво усмехнулся Киборгин. – Всем цацку хочется, тем более что если с умом подойти, то с их помощью некоторые преференции получить можно».

– Это вообще, как возможно? – хрипло спросил «главный каптерщик».

– Скатаешься с нами на зачистку, причину за каким хером ты с нами поперся, тоже придумай сам. Посидишь в коробочке, может рано или поздно кого-то ранит и я напишу представление на тебя, что вынес ты бойца на себе, может даже руку тебе для достоверности прострелим или ногу, ну а дальше уже твои заботы. Хотя может и не потребуется никуда ездить, нас скоро начнут обстреливать с гор, тут все еще проще при условии, что кого-то ранят. Дескать под огнем противника оказывал медпомощь раненому бойцу, так что таскай при себе медпакет.

– Кхе-кхе…

– Может даже полковник чем-то наградит за эту операцию по добыче броников, с формулировкой за проявленную инициативу по сбережению здоровья и жизни бойцов, ну или как-то так…

– Операцию «Ы», – засмеялся завскладом.

– Нет, «ы» – слишком банально. О! Назовем эту операцию «От вашего стола к нашему».

– Все получить точно не получится… – задумчиво произнес старший прапорщик, уже начав прикидывать варианты.

– Это конечно печально, но все нам и не надо, но хотя бы штук триста вынь да положь, а еще лучше пятьсот. Да, для твоих коллег в плане рассчета за услугу… нас скоро могут на всякие зачистки и облавы дернуть, в тот же Герат, будь он неладен. Там полно богатых домов всяких местных феодалов-буржуев, а ценности всех этих мироедов сам Маркс велел экспроприировать. Все что там найдем может выступить оплатой за сделку, а это золото, камешки. Сам жене или любовнице сможешь богатый подарок привезти… Предложение актуально до конца августа. Потом мне на левую броню будет накласть вприсядку. Я понятно излагаю?

– Более чем…

– И да… – обернулся на выходе Киборгин. – Стуканешь особисту – убью.

Михайлюк поперхнулся воздухом.

8

Ночью двадцать пятого марта всех разбудили взрывы минометных мин, что стали часто рваться в расположении усиленного сводного батальона. Ночевавшие в землянке офицеры вскочили со своих коек и заметались в тесном помещении. Киборгин за свою жизнь переживший десятки таких налетов лишь накрылся с головой одеялом, так как пара мин упала совсем рядом и с потолка посыпался песок. Увы, сделать потолок совсем непроницаемым не получилось из-за отсутствия пленочного материала, а брезент на такое дело зажали.

– Толян, а ты чего разлегся?! – спросил его кто-то давшим голосом петуха.

– А чего предлагаете делать? Снимать… то есть наоборот надевать штаны и бегать? Своей задницей ловить осколки?

Кстати сказать, именно так он и поймал свой первый осколок – начал бесполезно бегать. Хорошо, что мин с собой стрелки принесли немного, а то реально задали бы жару. А так лишь навели шухеру да не уснут теперь многие до утра.

– Сейчас постреляют духи и перестанут. Они наоборот ждут, что мы сейчас повыскакиваем и вмажут из ДШК, так что сидим в своих норках и не дергаемся.

«Эх, жалко, что так и не выявили, где они прячут свой миномет и ДШК, – с сожалением подумал Анатолий. – Не таскают же они эту тяжесть с собой каждый раз? Хотя могут…»

Душманы действительно как правило прятали оружие где-то в скалах. Но оно и правильно, чего эти тяжеленные хреновины с собой таскать и так патроны с минами приходится волочь для каждого обстрела. А то если бы найти, то можно заминировать…

Несмотря на приказ личному составу во время возможного обстрела оставаться в землянках, суета все-таки началась, многие повыскакивали – инстинкты взяли свое, очень уж неуютно сидеть под землей во время взрывов, кажется, что мина прилетит прямо в землянку и всех тут накроет. Но именно в землянке сейчас безопаснее всего. Американские мины используемые душманами не отличались большим калибром и разбить крышу единичным попаданием были не способны.

Заработал ДШК.

Наконец ударили из танковых пушек по «сварке». Именно впечатление, что работает электрическая сварка, возникало при стрельбе ДШК.

Наконец все стихло.

– Ну вот, теперь можно выходить и проверять личный состав.

Так и сделали.

Анатолий Киборгин осмотрел палатку стоящую над землянкой. Оставили как укрытие от возможного дождя, чтобы их убежище не залило. И хоть дождь редкое явление тут, но все же возможное по весне. Полотно было посечено. Если бы не закопались в землю, то взвод сейчас лишился бы трети своего состава ранеными, собственно, так в прошлый раз и произошло.

Взвод порадовал. Выглядели бойцы обеспокоенными, но никто не выскочил испуганными зайцами. А вот у других подразделений все оказалось не так хорошо. Несколько десятков человек не соображая от паники все же выскочили наружу и бессмысленно бегали среди разрывов и как результат выхватили осколочные ранения. К счастью, ни одного убитого.

Вообще раненых в первый год было просто кошмарное количество. Если по всему Ограниченному контингенту считать, то их число перевалило за двадцать тысяч (это без учета больных) и значительная часть это именно результат вот таких обстрелов баз.

Изменения все-таки пошли, может виной тому то обстоятельство, что полковнику предварительно все же «покапал на мозги» капитан Аникеев, заранее предоставив решение возникшей проблемы «своим» предложением возведения на господствующих высотах опорных пунктов, но командир батальона с рассветом погнал четыре роты в полном составе в горы.

– Здесь, здесь, здесь и здесь выстроить укрепленные наблюдательные пункты!

Пока один взвод стоял в охранении, остальные ударно вкалывали собирая по склону камни и складывая из них два блиндажа для контроля обратного склона горы, а потом и основное укрытие рассчитанное на проживание одного взвода.

Так же в горы отправились саперы и они заминировали подступы к опорникам.

Одного дня хватило, чтобы возвести базовые постройки. Потом конечно это все будет силами несущих дежурство постепенно дорабатываться и улучшаться.

– Ну что, есть добровольцы на первое дежурство? – спросил командир третьей роты.

– Давайте я, товарищ капитан, – вызвался Киборгин.

– Я и не сомневался на твой счет, – улыбнулся Аникеев.

Под самый вечер подвезли дополнительного оружия и боеприпасов. На фланговые «точки» поставили по пулемету. Провели пристрелку «васильками», как наиболее оперативными средствами поддержки. На каждый опорник выделили по одному стволу.

Лейтенант распределил дежурящих. На точках посадил по четыре человека. Двое бодрствуют, еще двое спят. Потом смена. Покидать укрепление понятное дело нельзя, ибо минное поле минным полем, но духи могут все же просочиться и лучше сидеть в домике, что твой зайчишка в избушке.

Известные случаи, когда диверсанты противника вот так забирались в казарму и убивали всех спящих ударом шила в ухо, а потом тихо уходили.

– Надеюсь никому лишний раз не надо объяснять, что спать нельзя? А то проснетесь, а бошек у вас нет – отрезаны.

Бойцы нервно хохотнули.

– Так что, чуть что не так, послышалось что-то, стреляем осветительной ракетой. Увидели в ее свете движение? Бейте из пулемета не раздумывая на поражение. Своих тут нет.

– А вдруг местные…

– Тут все местные, боец. И все мирные местные по ночам в своих домах спят после тяжелого трудового дня, ну или как вариант упорно трудятся над увеличением потомства.

Бойцы грохнули смехом над немудреной шуткой.

– Запомните парни, за каждую нашу бошку им платят деньги около ста тысяч афгани, не суть важно кто: американцы, иранцы или саудиты. По местным меркам деньги неплохие. Отрежут несколько ваших бошек или одну мою офицерскую, коя в два раза дороже стоит, а капитанская так и в три, и вот уже есть на что заплатить калым за невесту, да богатую свадьбу сыграть. Соберут с нас хабар в виде оружия и вот уже хватит на обзаведение хозяйством, барашков там прикупить или еще какую живность, может даже технику вроде мотоцикла. Так что учтите, желающих прирезать нас вагон, если не целый состав. Не потому, что ненавидят нас или имеют что-то против социализма, а потому что живут очень бедно и нередки случаи, когда местные мужики не могут жениться до сорока лет, ибо на калым собрать не могут и тут мы им такой подарок в качестве своих бошек преподнесли, что называется на тарелочке с голубой каемочкой. Всего-то и надо что суметь их отрезать. В каком-то смысле они нашему появлению искренне рады, почти подарок самого Аллаха страждущим, ведь за наш счет можно решить много своих финансовых проблем. То, что их самих могут убить, мало кого остановит, ибо на все воля все того же Всемилостивого Аллаха. Не получится заработать в этом мире на невесту, так после смерти в бою с неверными он, как воин ислама погибшего за веру, попадет в рай в котором его ждет куча вечно девственных гурий, что станут его ублажать во всех позах Камасутры, а значит так или иначе своего он добьется.

На этот раз смеха не было.

9

Вот опустилась темнота.

– Товарищ лейтенант, может стоило нам первую ночь на «точках» посидеть? – спросил заместитель.

– Своим примером показать?

– Так точно.

– Младших сержантов хватит. Пусть с первого раза учатся принимать решения. Им полезно. Бабаи сегодня все рано не полезут, еще долго будут присматриваться, что да как, прежде чем предпримут хоть какие-то шаги. Нам же сейчас лучше на связи сидеть.

«Но поспать сегодня вряд ли кому удастся», – подумал Анатолий.

И правда уже через двадцать минут в ночном небе вспыхнула звезда осветительной шашки. Накрученные лейтенантом морпехи чутко вслушивались во тьму и, конечно, что-то услышали, может какая зверушка прошуршала или банально начались от эмоционального напряжения слуховые галлюцинации.

И буквально сразу задолбил пулемет. Тоже объяснимо. В дрожащем свете спускающейся осветительной шашки возникли тени от камней и они конечно же стали двигаться.

Подскочили все бойцы хватаясь за оружие.

– Тихо братва, не дергаемся.

– Так стреляют, товарищ лейтенант! На подмогу надо!

– Постреляют и перестанут…

Лейтенант поморщился. Отсутствие связи с «точками» раздражало. На всех «гробов» не напасешься, то есть носимых раций Р-107. Да и они проблемные в плане питания, батареи быстро садятся и приходится брать помногу, что тоже добавляет веса. Всего-то и нужны малые рации, тем более они давно изобретены и широко используются в США полицейскими и строителями. Да там даже игрушечные есть для связи в пределах дома! Дети играются! В данном случае даже такие игрушечные ой как пригодились бы. Но увы и ах…

Да, в советской армии есть подобная связь у спецподразделений – спецназа ГРУ, но она считается секретной. Секретной! Дети такими девайсами в Америке в копов играют, а у нас секретно! Да и с производством таких систем надо думать все печально. В общем не видать их как своих ушей.

«Сиськимасиськи… – раздраженно скривился Анатолий, которому хотелось на эту тему длинно и грязно материться, ибо реально зла не хватало. – Надо комбата попросить, чтобы хотя бы проводные полевые телефоны заказал… все лучше, чем ничего. Тоже ведь до хрена всего этого добра на складах без пользы валяется».

Поступил вызов на рацию.

– Что там у вас происходит?!! – прозвучал срывающийся на крик голос самого комбата. – Атака противника?!

– Ложная тревога, товарищ полковник. Бойцы осваиваются на новом месте в новых для себя психологических условиях. Все нормально. Сейчас обтешутся и будет поспокойней. И не надо лишний раз беспокоиться товарищ полковник, если что-то у нас серьезное случится, мы сами подмогу запросим, не сомневайтесь.

– Ладно… отбой связи.

Не прошло и получаса как дала о себе знать вторая точка. Потом «концерт» начался на других опорных пунктах, там тоже что-то услышали, что-то увидели и начали палить в белый свет как в копеечку. На одном из опорниках так разнервничались, что запросили огневую артиллерийскую поддержку и «васильки» дали несколько залпов накрывая площадь, где предположительно находились душманы. Конечно же никого там не обнаружилось, когда смотрели утром.

И так всю ночь. Лишь под утро перестали палить почем зря, только осветительную шашку пустят.

Понятно, что после напряженной бессонной ночи выглядели все уставшими.

Анатолий провел смену на «точках». Днем в этих наблюдательных пунктах должно было находиться по два человека.

– Бошками в бойницах особо не светим. Глянули наружу и тут же укрылись. А то пулю снайпера словите. Ясно?

– Так точно.

Если бойцы думали, что на опорном пункте их ждет лафа, то сильно ошиблись.

– На зарядку становись!

– Товарищ лейтенант! – с возмущением взвыли морпехи.

– Ничего не знаю. Продолжаем разрабатывать ноги.

На БТРе привезли завтрак, так что снова пришлось спускаться и подниматься уже с контейнерами-баками на спинах, а так же воду, ее носили в бурдюках РДВ-12. Таким же образом привезли обед, а потом и ужин. Отличная дополнительная тренировка уже с нагрузкой.

В этом плане морпехам повезло, все внутреннее пространство хорошо контролируется, а то у иных подразделений в том же Панджшерском ущелье, каждое выдвижение на опорник – настоящая боевая операция с проходом по тропе саперов и риском обстрела из «зеленки».

Впрочем, расслабляться явно не стоило. Ночью душманы вполне могут установить как противотанковые мины на дороге, так и противопехотки на горных тропах. Так что дорогу утром проверяли миноискателями. Другое дело что появились мины в пластиковых корпусах на которые миноискатели не реагировали… А потом наступишь на нее и ага, или ногу оторвет, или выпрыгнет на полметра и тут вообще без шансов.

В свободное время Анатолий, прихватив снайперскую винтовку, поднимался на самую вершину и обозревал хребет противоположной горы в надежде засечь движение противника, что мог обстрелять днем из винтовки или пулемета, но все было тщетно. Вроде не так уж и далеко, метров пятьсот максимум, но попробуй что-то там увидь, разве что случайной блик от оптики случится. Но и это мало что даст.

«Воздушная разведка нужна, причем постоянная, – подумал лейтенант. – Хорошо в будущем, поднял «птичку» вроде «Орлана» и она висит часами, а если что не так, то и дрон можно на уточняющую разведку выслать, и если заметит что-то конкретное, то следом дрон-камикадзе для снайперского удара по позиции выпустят…»

Увы, но сейчас из подобных БПЛА только реактивные «стрижи». Такие по первому желанию в воздух не поднять, зависнуть над интересующим объектом не заставить. В общем дорогая в эксплуатации и неудобная.

Киборгин замер. Что-то закрутилось в голове на фоне мыслей о постоянной воздушной разведки, но ухватить идею за хвост не удавалось, но он понял, что вариант есть.

– Ладно… – с сожалением тряхнул он головой избавляясь от сумбурной мысли. – Пусть покрутится в фоновом режиме… рано или поздно оформится в готовую идею.

10

Вторая ночь прошла гораздо спокойнее, пальбы было в разы меньше.

Анатолий, проснувшись от очередной пулеметной очереди, вдруг подумал, что от мин можно защититься с помощью толкаемого перед собой трала в виде да хотя бы той же тяжелогруженой тачки с длинными ручками, только колесо надо широкое сделать, а лучше несколько, или просто волочь что-то с боков, да щиток для защиты от осколков установить особенно на случай если поставят мину-лягушку.

«Причем в тачке можно не бесполезный груз в виде камней таскать, а ту же воду, это если к опорнику идти, ну а вниз, то конечно с камнями…» – развил он свою мысль.

Свое предложение он в письменном виде отправил утром с доставщиками еды, а уже вечером пригнали заказ в виде самодельной конструкции, при этом кузов выполнили из половины бочки. Причем такие тачки-тралы, кои он, чисто для хохмы, так и обозвал ТТ-1, отправили не только ему как автору, но и прочим. Удивительная оперативность. Даже как-то не верилось. Хотя с другой стороны, почему бы и нет? Никакому командиру не хочется терять своих солдат и не только потому, что это может негативно сказаться на карьере. Опять же одна идея этого лейтенанта уже показала свою жизнеспособность, так почему бы не реализовать вторую его новацию, тем более что это ничего не стоит.

И надо же такому случиться, что следующим утром в районе первого опорника, когда там бойцы спускались за едой и водой произошел подрыв мины. Первый и четвертый опорник в плане закладок являлись самыми уязвимыми, духам там было проще всего обойти с флангов и заложить сюрпризы. Увы, но, чтобы заминировать все подступы к тропам на данный момент мин критически не хватало. Собственно, даже промежутки между самими опорниками пока являлись чистыми. Тут требовались тысячи и тысячи мин, ведь общая протяженность периметра достигала трех километров.

Командование же пока продолжало мыслить категориями «мы тут ненадолго» и не собиралось впустую закапывать в землю просто так миллионы рублей. И так приходилось тратиться на минирование подступов к базам.

Через полчаса после подрыва вышел на связь командир батальона.

– Объявляю тебе благодарность Анатолий. С занесением в личное дело. Вовремя ты этот… трал придумал. Спасибо.

– Служу советскому союзу, товарищ полковник. Сильно ранило?

– Ерунда. Так, зацепило по ногам чуток, щит спас, так что через пару недель снова в строй встанет. Может еще какие идеи есть?

– Пока нет, товарищ полковник. По крайней мере своими силами нам точно не справиться.

– Ты сейчас о чем?

– Да все о том же, о минах.

– А если поподробнее?

– Если от нажимных еще можем как-то защититься, то вот если начнут ставить радиоуправляемые, тот тут уже беда. Представьте себе, что едет большая колонна по заминированной дороге и кому-то достаточно лишь нажать на кнопку, чтобы всех взорвать…

– Это ужасно…

– Так точно, ужасно.

– И что ты предлагаешь?

– Глушилки надо делать, товарищ полковник, мобильные. Не знаю, ведутся ли подобные работы в принципе, секретность – наше все, но в любом случае дело это не быстрое и как многие считают, мы раньше отсюда уйдем, прежде чем что-то смогут сделать.

– Кхе-кхе… Ладно, это непростой разговор и его точно не стоит вести по радио. Конец связи.

Впрочем, Анатолий понимал, что если с бомбометами полковник еще мог что-то сделать, через свое непосредственное флотское командование, то дать заявку на создание мобильной РЭБ, то это уже уровень министра, даже, наверное, еще выше – ЦК.

Собственно комплексы РЭБ активно проектируются, но они все или стационарные или бортовые для самолетов, а что-то мобильного малого радиуса действия нет и еще долго не будет. Лишь во время СВО что-то стали устанавливать на танки вроде «волнореза».

Сколько потребуется времени сначала на всю эту бюрократическую волокиту, а потом само конструирование и изготовление опытных образцов с испытаниями и запуском в серию? Реально война раньше кончится. По крайней мере ничего такого он не помнил ни по Афганистану, ни по Чечне. Конечно, втуне этот труд не пропадет, войн впереди еще много и установки наверняка пригодятся, но им-то что сейчас делать?

– Сиськимасиськи! – зло сплюнул лейтенант.

Неповоротливость системы и безнадега реально выбешивали.

«Разве что наоборот спуститься на самое дно и в частном порядке что-то сваять на коленке? – подумалось Кибогину. – Есть же у нас всякие радиолюбители и талантливые инженеры-энтузиасты, все эти очумелые ручки способные собрать то, что надо из говна и палок. Пусть соберут шайтанмашину…»

Анатолий даже знал пару человек, через которых можно выйти на таких людей. Да вот хотя бы через командира батальонных связистов. Капитан Гришин явно повернутый на этой теме человек.

Мысль так сильно зудела в черепной коробке лейтенанта, что он не выдержал и засел за рацию, чтобы узнать ответы на свои вопросы немедленно.

– Позови капитана Гришина, только тихо, – потребовал он у дежурного связиста.

– Чего звал, Киборг? – отозвался тот спустя всего минуту.

– Пара вопросов к тебе возникло, почти по твоей специальности.

– Ну задавай.

– Чисто теоретически, можно на любительском уровне собрать глушилку?

– Хм-м… Чисто теоретически можно сделать все, даже машину времени.

– А практически?

– Практически все упирается в доступную элементную базу, если мы говорим именно о любительском уровне. Все эти тиристоры, резисторы и прочие электронные потроха, что обеспечат тебе нужный диапазон частот. Гражданским получить их весьма непросто, практически невозможно.

– Все так плохо?

– Ничего хорошего. Помнишь эпизод из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», где Шурик для своей поврежденной машины времени покупает какой-то транзистор из-под полы у мужика а-ля эксгибициониста?

– Помню.

– Ну вот, для хорошей глушилки, а не собранной на коленке искрового генератора «белого шума» который вполне пробивается, потребуются некоторые совсем уж редкие элементы, которые у нас в стране либо не производятся и закупаются через третьи руки за границей, либо производятся, но находятся на строжайшем учете, ибо используются там драгоценные металлы в виде золота и платины с прочими редкоземами плюс они секретные в плане технологии производства, так что в свободной продаже не найти, даже из-под полы задорого.

– Ясно… Но, если бы эти ценные элементы у них появились они смогли бы сварганить такую глушилку? Мне бы двойного действия, как радиопомехи для подавления исходящих сигналов, так и воздействие на приемники.

– Да даже я смог бы. Принципиальная схема не так уж и сложна, принцип-то простой – создание помех по частотам. Еще проще на подавление приемников – СВЧ-генераторы. Только где ты этот валютный дефицит возьмешь?

– Здесь при желании можно найти что угодно, либо купить. Мы не в Союзе с его… – Анатолий прикусил язык, чтобы не сказать лишнего, за что его могут прихватить по политической части с критикой методов хозяйствования и ее результатов в виде отсутствия всего и вся. – Здесь все упирается лишь в средства и надежного посредника, что купит для меня то, что мне нужно.

– Да здесь же ничего нет! Нищета!

– Тут может и нет, но любой торговец может купить все в любой точке мира. Были бы деньги и ему все привезут.

– Вот только где ты возьмешь столько денег, я уже молчу о посреднике?

– Еще не знаю, но это вопрос технический. Буду думать, а ты пока накидай, что именно нужно для глушилки купить и в каком количестве, чтобы, когда у меня появятся баблосы, осталось только сделать заказ.

– Нет проблем.

– Тогда конец связи.

Закончив разговор, Анатолий поморщился. В принципе зря он этот разговор по рации завел, вернувшаяся присущая молодости нетерпеливость изрядно мешала, толкая на необдуманные шаги. При желании его уже сейчас можно начать прессовать, хотя формально прицепиться пока не за что.

11

С подрыва мины все, собственно, и началось. Духи навалились на опорники как-то очень уж плотно. Еще до обеда «точки» третьей роты были обстреляны из «буров». Пули щелкали по камням и рикошетили с противным визгом. Снайпера пытались попасть в амбразуры и зацепить кого-нибудь этим самым рикошетом.

Опорник четвертой роты обстреляли из ДШК, развалив роем крупнокалиберных пуль одну из «точек». К счастью обошлось без убитых и даже раненых, ну а ушибы от обрушившихся стен не в счет.

Опорники первой роты обстреляли из миномета. Не обошлось без раненых, осколками зацепило сразу двух человек. Но это так, скорее царапины, так как попали на излете.

Вторую роту обстреляли тремя гранатами из РПГ. Все мимо. Все-таки из этого оружия надо уметь стрелять, ибо достаточно небольшого ветерка и граната улетит в сторону причем не по ветру, а против него! А в ущелье ветер хоть и не сильный сейчас, но чувствительный.

Видимо противник был в курсе распорядка, потому как стоило только приблизиться машине, что привезла обед, как вновь начался минометный обстрел. На этот раз ранило бойца во взводе второй роты. К счастью мины падали с большим разлетом и больше никого не зацепило.

Минометный обстрел являлся самым опасным просто из-за того, что крыши у опорников и «точек» одно название. И хоть стреляют духи как Аллах на душу положит, но ведь и случайно могут попасть. Ибо дерьмо случается.

Пообедали.

Анатолий снова засел на вершине горы на этот раз со снайпером и всматривался в противоположный склон. То, что все закончилось он не верил, считая, что духи дадут о себе знать еще минимум один раз, а то и несколько, ибо до вечера еще далеко.

Но увы, обнаружить среди камней бабаев до того, как они начнут стрелять, оказалось невозможно. Да и после выстрела тоже не факт, что засечешь, если стрелять станут из «бура».

Вдруг на склоне образовалось облако пыли и сквозь него реально как сварка замерцали вспышки огня. Обстрелу из ДШК подверглась вторая «точка» опорника третьей роты.

– Суки…

Высадив очередь духи подхватили ДШК и были таковы. Снайпер просто не успел среагировать. Пока вновь занял позицию, пока прицелился, от целей уже след простыл.

Остальные опорники так же подверглись обстрелу из миномета, РПГ и «бура». Без последствий, но как известно, количеству свойственно переходить в качество, так что новые потери ранеными неизбежны, ну и убитые рано или поздно появятся.

«Супники» привезшие ужин, появились на час раньше. Командование видимо тоже просекло, что график доставки противнику известен.

Привезли много.

– Сразу на сутки. Следующая поставка, завтра вечером.

– Ясно.

И опять обстрелы. Противника попытались подавить из «васильков». Те обрушили на высоты десятки мин, но какой в этом толк без корректировки, вслепую, только впустую потраченные снаряды. Разве что на удачу.

Ночь на удивление прошла спокойно, а на следующий день все завертелось по новой. Анатолий удивлялся такой интенсивности воздействия, так как не помнил подобного. Да обстреливали, но лишь один пост за день одним, максимум двумя видами оружия, а тут прямо раздухарились, да еще с выдумкой в плане чередования оружия.

«Фильм-отчет они там что ли снимают? – подумал он. – А что, вполне возможно, ведь мы одни из первых, кто обзавелся подобными опорниками…»

Бах! Бах! Бах!

Это рвались минометные мины. Причем неприятно близко, того и гляди залетит внутрь.

– А-а-а!

Бойцы хотели выскочить на помощь раненому, но лейтенант их остановил:

– Стоять!

– Но там…

– Слышу я что там! Раз орет, значит живой. Противник может повторить обстрел именно из расчета, что вы сейчас выбежите его спасть.

– Не было раньше такого…

– Все случается в первый раз. Опять же орет громко, так что его по всему ущелью слышно, потому и духи его вполне могут слышать и сделать соответствующие выводы.

Бах! Бах! Бах!

– Ну, что я говорил? Сейчас бы покосили на хрен всех спасальщиков…

– А-а-а!!! Я ранен!

– Да заткнись ты уже! Сейчас вытащим!

Боец и впрямь замолчал. Анатолий, выждав еще некоторое время и убедившись, что душманы больше стрелять минами не будут, дал команду выдвигаться спасать раненого, ну и сам выскочил.

Боец оказался ранен в филейную часть. Причем что интересно, штаны оказались целы. Картина была ясна, боец засел в «философский домик» подумать о вечном, а тут обстрел. Вместо того, чтобы остаться в относительно укрепленном месте, сортир так же сложили из камней, он на инстинктах выскочил наружу, ну и словил осколок.

Повторный налет пережил без последствий, так как лежал в углублении.

– Ну вот, жопу тебе заштопают, одно хорошо, штопать собственные штаны тебе не придется.

Бойцы грохнули излишне громким смехом, сбрасывая нервное напряжение.

Анатолий же подумал, что на этой войне хватает маразма, еще и в том плане, что они вроде как на войне, а снабжение идет по нормативам мирного времени и замена формы производится в установленные по графику время, а не по мере износа и порчи имущества, отчего многие бойцы к концу срока ношения ходили в откровенной штопанной перештопанной рванине… И так до конца войны.

«Вбухиваем миллиарды в вооружения, но экономим копейки на одежке», – мысленно сплюнул лейтенант.

И новый обстрел.

«Пятый обстрел… После каждого намаза они по нам палят что ли? Или перед ним?» – подумалось Киборгину.

– Достали суки…

12

– Серега… – растормошил Анатолий старшего сержанта. – Вставай.

– А?! Что?!

– Пойдем наружу, скажу кое-что…

Лейтенант со своим заместителем покинули убежище.

– Сколько времени, товарищ лейтенант? – спросил «замок», зевая и поеживаясь, так как ночью в Афганистане довольно прохладно.

– Три часа ночи.

Тут старший сержант разглядел как обвешался оружием командир взвода. Автомат на груди, за спиной пара «мух», снайперская винтовка и мешок, в котором тоже лежало что-то тяжелое.

«Гранаты!» – осенило его.

– А зачем…

– Затем. Схожу прогуляюсь на соседнюю гору… говорят, с нее восход куда как красивше.

– Товарищ лейтенант! Это сумасшествие! Я вас не пущу!

– Куда ты денешься? В общем не знаю как получится, но надеюсь вернуться до обеда. Ждите, надейтесь, хе-хе. Все это время тебе меня надо прикрыть если вдруг меня хватятся. Скажем с поносом в сортир засел, а если еще раз попробуют на связь выйти, имитируй посадку батареи в рации.

– А бойцы?

– Треплу я устрою такую жизнь, что он сам повеситься захочет. Но это я потом им по возвращении все популярно объясню… Сейчас надо сделать так, чтобы осветительные ракеты не пускали почем зря примерно с час, пока я буду на другую гору взбираться и меня не пристрелили.

– Зачем товарищ лейтенант? К чему этот риск? Всего пара дней осталось просидеть до замены…

– Ну, хотя бы затем, чтобы эти два дня в тишине провести.

– Но потом все равно обстрелы продолжатся…

– Это как пить дать. Но глядишь, уже не так активны станут и вообще опаску иметь будут.

– Товарищ лейтенант… я с вами…

– Нет. Я ценю твой порыв, но нет. Мне одному проще будет.

Сержант провожал уходящую во тьму фигуру лейтенанта с потрясённым видом. Вот так вот, пойти в одиночку на бандитов! Это же каким надо быть отбитым на всю голову геройским героем?!

Анатолий же осторожно спускался по склону, стараясь не поскользнуться, не подвернуть ногу, не видно ведь ни зги, и не полететь кубарем по камням прилетев к подножию отбитым куском кровоточащего мыса.

Он не испытывал страха, ощущая лишь уверенность в своих действиях. Отсутствовала даже тень азарта присущая любой охоте, тем более охоте на людей, что при некоторых обстоятельствах сами могли превратиться в охотников на него. Он свое уже отохотился и воспринимал этот выход как… поход в магазин за хлебом, столь же скучным и обыденным.

Определенный риск имелся, но не больше, чем быть сбитым машиной при переходе через дорогу во время все того же похода в магазин за хлебом. Чтобы не попасть под колеса нужно лишь соблюдать простую осторожность. Так и тут.

В его пользу так же на все сто процентов играл эффект внезапности. Духи просто не ждут, что их решат подловить, привыкли, уже что шурави сидят на своих базах и лишний раз за пределы нос не кажут. Могут только толпой устроить рейд или проческу с поддержкой бронетехники, артиллерии и авиации.

Лейтенант так же исходил из малочисленности группы противника, что ходят обстреливать опорники, пять-шесть человек, максимум десять. Это ему на один зуб. Тут главное их самому первым засечь. А дальше уже дело техники.

Спустившись, Анатолий пересек пространство между горами и поднялся на противоположный склон. Бандиты, как он считал приходили из соседнего кишлака, где они не то маскируются под местных жителей, не то являются таковыми, а значит и встречать надо с той стороны, хотя в принципе могли появиться, где угодно.

Найдя небольшую расщелину, лейтенант устроился в ней и замаскировался, после чего принялся терпеливо ждать.

Вот заалел восток и вскоре выглянул диск Солнца.

Вот и духи. Появились там, где Анатолий их и ждал увидеть. Восемь человек. Двое несут ДШК, а минометную трубу и часть мин к нему тащит ослик. Еще часть мин несут остальные члены минометного расчета, всего дюжина штук.

Шли уверенно толпой и даже не особо вертели головами. Да и смысл? Тоже мало что увидят. О чем-то переговаривались между собой посмеиваясь и курили, надо думать совсем не табак.

– Идеальная мишень…

Анатолий встал из-за укрытия и выстрелил из «мухи», а потом из второй.

– Ух-ты! Специально бы целился в него, то ни за что не попал бы! – воскликнул он, заметив, что граната угодила точно в ДШК.

Взрывы разметали душманов, но убило максимум двух, что несли этот самый ДШК. Остальные были ранены да дезориентированы и пока вяло шевелились на камнях.

– Но это ненадолго…

Правда перепуганный и возможно раненый ослик, громко вереща на своем ослинном, ускакал с поразительной резвостью унося миномет и часть мин.

– Досадно… Ну и хрен с ним.

В руки легла СВД и Киборгин почти не целясь открыл быструю стрельбу, влепив по пуле даже мертвецам для контроля. Для пущего антуража короткими очередями выпустил один рожок из автомата.

Можно было уходить, даже нужно, ведь ослик, шедший позади бандгруппы, побежал именно обратно в родной кишлак, и паразит такой даже не думал останавливаться, но лейтенант решил рискнуть. Как он предполагал эта группа не единственная, а ходят две посменно, то одна, то другая. Отдыхать от дневных рейдов тоже нужно. Кроме того, вторая группа, пока ходит первая, держит под контролем таджикский кишлак с запасами боеприпасов, чтобы местные не сдали или сами не разворовали. Вот для них он и хотел подготовить сюрприз.

– Только бы взрыватели не на осле были…

Быстро спустившись, Анатолий проверил сумку главного бабая.

– Аллилуйя!

Помимо запасов еды, воды в пластиковых фляжках и кисета анаши он нашел коробку с взрывателями к минам. Дело осталось за малым, изобразить натюрморт… или пейзаж… а может вовсе перфоманс – лейтенант в направлениях художественного искусства не разбирался, в общем ввинтил в две мины взрыватели, разместил их этими взрывателями друг к другу и положил на них труп, после чего аккуратно подсунул под него гранату со снятой чекой, аккурат между взрывателями.