И вновь — эстетика женских лиц! В четвёртом томе пятитомника вы сможете увидеть работы, портреты девушек и женщин, выполненные в разном стиле (сделано в нейросети Шедеврум про).
Сборник состоит из 4-х сказок:«Неожиданные последствия», «Источник настоящей красоты», «Пустые хлопоты» и «Чудеса раскаяния». Эти сказки публиковались ранее отдельными книгами.Там невероятное и удивительное оборачивается очевидным. Там непостижимое и загадочное становится понятным.Желаем всем приятного чтения!
Могут ли портреты, сделанные в нейросети, иметь художественную ценность с точки зрения ценителя искусства? Ответ на этот вопрос может быть разным, в зависимости от качества работ. В данном же альбоме все портреты (сделаны в Шедеврум про), безусловно имеют художественную ценность.
Роман Лавров смотрел на свой ежедневник, в котором каждый час был расписан с педантичной точностью. Занятия в университете, дополнительные курсы английского, тренировки в спортзале, подготовка к олимпиаде по экономике — всё имело своё чётко отведённое место. Жизнь, отлаженная как швейцарские часы на его запястье.
Ясный солнечный день. Возводитсятретий этаж шести этажного кирпичного дома. Длина дома в пять раз больше ширины. Люди кладут кирпичи находясь на плитах перекрытия внутри дома.. Над их головой стрела башенного крана.
Мир, в котором мы живем,Окружен и запечатан.Счастье мы свое куем,Одеваем шляпы.Спит большой народ, увы,Он не видит жизни,Просыпайся и молиДухов рода в мысли…
Почему мы все с такой ностальгией вспоминаем деревню. Потому что одни там родились, а других отправляли на каникулы к бабушке и дедушке. Эта книга расскажет моим внукам, как прошло мое детство. Какие истории случались со мной и моей сестрой в те далекие 60-е.
Этот роман создателя книг о Питере Пэне впервые публикуется на русском языке. Он был написан гораздо раньше, но его довольно часто экранизировали. Однако до появления интернета русскому читателю и зрителю он был недоступен. В качестве иллюстраций использованы работы художника-графика Чарльза Фромана (1856- 1915) к разным изданиям.
Иногда любовь становится не направлением, а картой, по которой ты ходишь кругами, снова и снова, в поиске выхода.
Иногда у воспоминаний слишком громкий голос.
Эта книга — хроника первой любви и утрат, взросления, ухода и возвращения к себе.
Всё, что нельзя изменить — можно прожить ещё раз.
И тогда ты обязательно найдёшь путь — даже по перекрытым дорогам.
В канун Хэллоуина детективному агентству «Сахарный пончик» достается необычное дело.В доме семьи Буше завёлся призрак! Бесстрашные сыщики — енот Топчегречка, белочка Ракета и заяц Тибидон — должны выяснить, существует ли он на самом деле. А если да, то чего хочет от жителей дома?Их ждут запутанное расследование, погони, опрос подозреваемых и даже похищение!Перед вами продолжение приключений сыщиков из детективного агентства «Сахарный пончик».
Она мечтала сбежать от своей жалкой жизни. Он подарил ей кошмар, прекраснее любых грёз.Одри — никто. Брамс — бог в своём белоснежном аду. Его особняк дышит фарфоровыми куклами, а её место — среди них. Разбитая. Прекрасная. Навсегда его.Но когда жертва начинает целовать оковы — кто тут настоящий монстр?Dark romance, где любовь пахнет кровью, а спасение страшнее гибели.
Это художественный перевод последнего англоязычного произведения Ирины Скарятиной (о жизни которой написан цикл книг «Миры Эры»), изданного в США в 1942-ом году. В отличие от других её романов, в данном все персонажи, включая и главную героиню Тамару, русскую княжну с толикой цыганской крови, являются вымышленными, однако, как писал один американский рецензент: «Я спрашиваю себя: где же проходит та разделяющая черта между фактами и вымыслом? Является ли Тамара самой Ириной? Я думаю, что ответ — да. Не есть ли 100-комнатный дом Тамары та самая 300-летняя усадьба автора в Троицком, вплоть до летнего домика с колоннадой, и не скрывается ли за образом Ваньки её брат Мики, а Таньки — её сестра Ольга? Тоже да. Но тогда беллетристика ли это? И снова я говорю — да. Это — замечательная история, увлекательная сказка, пронзительная и трепетно живая». Основной вопрос, который ставит в своей книге автор: насколько происходившее с Тамарой обусловлено её выбором, а насколько предначертано судьбой?
Сборник «Битва Света и Тьмы».
Сборник мифических стихов.
Мифы, легенды и сказания о богах и героях древности.
Из чрева Никты, Ночи вечной, рождена,
Богиня Стикс, чья сила не знает дна.
Не просто река, что царство мёртвых омывает,
Но клятва богов, что мир весь скрепляет.
В пещере мрачной, где солнце не бывало,
Струится Стикс, поток неумолимый, ярый.
Вода её черна, как бездна мирозданья,
И шёпот слышен в ней – предвестье наказанья.
Что ты сделаешь, если человек, сломавший твою жизнь, попросит тебя о последней услуге? Аврора, успешный архитектор, получает письмо от умирающего отца, которого никогда не знала. Он просит её спроектировать его последний дом. Этот проект откроет двери в мир тайн, заставит Аврору взглянуть в лицо своим самым страшным страхам и ответить на вопрос: сможет ли она простить человека, лишившего её детства, и обрести долгожданный покой?
“Последний чертёж” – это пронзительная история о боли, прощении и надежде. О том, как даже сквозь самые тёмные моменты жизни можно найти путь к свету, как сквозь трещины в бетоне пробивается росток надежды, и как любовь и сострадание способны растопить даже самое ледяное сердце. Это книга, которая заставит вас плакать, смеяться, и верить в то, что даже после самых тяжёлых испытаний можно построить новую жизнь, наполненную смыслом и любовью.
Эзотерический квест в контексте обычной жизни Сочи начала 21 века. Продолжение. В жизнь Ирины Палладиной ярко врывается новый человек, заставляя её переоценить ценности и увидеть другие грани событий, людей и себя самой в том числе. Он не связан ни с кем из узкого круга общения Иры, теперь состоящего из тех, для кого заглядывать за сцену человеческой жизни – обычное дело. Однако именно он даёт ей ключ к тайне, которую она хранит сама от себя.
В издании представлены вольные переводы ряда стихотворений Сапфо и «Буколик» Вергилия, не претендующие на какое-либо «новое открытие» двух великих античных поэтов. Тем не менее желание автора вообразить, как эти произведения могли бы звучать, если бы Сапфо и Вергилий сочинили их сегодня, могут сделать его переводческий опыт небезынтересным.
