Эта книга – развернутый комментарий Анатолия Наймана к главным, основополагающим русским поэмам: «Медный всадник» А. С. Пушкина, «Мороз, Красный Нос» Н. А. Некрасова, «Двенадцать» А. Блока, «Облако в штанах» В. Маяковского и «Поэма без героя» А. Ахматовой. Каждая из этих поэм не только нова по отношению к предыдущей, но всякий раз дарит возможность нового опыта прочтения. Найман, словно проводник, помогает приблизиться к сути этих поэтических текстов, знакомых нам с детства, открыть каждую из поэм для себя заново – и в то же время «прочесть эту вещь так, как ее прочел автор, чтобы видеть и слышать ее так, как он видел и слышал».
«Облако», таким образом, заняло в ряду русских поэм особенное место не только как вещь, если пользоваться ахматовским выражением, «новаторская par excellence», но, еще прежде того, как обладавшая исключительным эпатажным зарядом. Текст, художественные достижения, поэзия отошли на второй план перед фактом, явлением. В этом смысле поэму можно рассматривать одним из таких же предреволюционных этапов, как какая-нибудь забастовка.
Для кого
Для широкого круга читателей: тех, кто интересуется русской литературой, литературоведением, литературной критикой.
Теперь, когда самого поэта не стало, а у Поэмы стали новые читатели, пространство, оставленное в ней для них, втягивает в звучание «тайного хора» и их голоса. Среди них есть, так сказать, необработанные – тех, кто откликается непосредственно на красоту, ясность или таинственность стихов; или на рассказанную историю; или, в конце концов, на сведенный болью, открытый рот трагической маски, в которой застыло лицо автора. Есть и профессиональные – тех, кто улавливает, если использовать ахматовское словцо, «третий, седьмой и двадцать девятый» слой звука в Поэме и отзывается на него более или менее неожиданными сопоставлениями, более или менее основательными догадками. Их продолжает «слышать» поэт, ибо отвечает им, как отвечал античному хору герой, – как при жизни отвечала «первым слушателям» сама Ахматова. В этом смысле после ее смерти и навсегда Поэма стала еще более без героя, чем была в годы своего возникновения. В этом же смысле нет разницы между судьбой Поэмы при жизни и после смерти автора: «Ты растешь, ты цветешь, ты в звуке».
