Артём сидел на краю своей деревни, глядя на бескрайние леса, которые окружали их маленькое поселение. Солнце клонилось к закату, и вечерние тени начинали окутывать природу. Он всегда мечтал о великих подвигах и приключениях, но жизнь в деревне, казалось, была слишком обыденной для его амбиций.
Свет заходящего солнца скользил сквозь ветви вековых деревьев, оставляя на земле мозаичные узоры из теней и света. Кей, молодой исследователь, чувствовал, как каждая клетка его тела напряжена от волнения. Сегодня был важный день. День, к которому он шёл долгие месяцы, исследуя старинные рукописи, расшифровывая древние тексты и изучая карты, давно забытые всеми. Он был уверен, что именно здесь, в глубине этого леса, сокрыт один из величайших секретов древнего мира.
В год две тысячи семидесятый, на орбитальной станции «Аврора», что парит над Землёй, цивилизация обрела странный покой. Люди больше не знали войн на планете, но звёзды стали новой ареной их интриг. Там, среди стальных коридоров и искусственного света, всё ещё жили амбиции, любовь и предательство.
Москва, 1990 год. Воздух пропах электричеством перемен: Союз трещал по швам, а улицы города всё чаще наполнялись разговором о деньгах, товарах и том, что раньше называли спекуляцией. Алексей Громов, 29-летний инженер из НИИ, понял, что привычный мир разваливается, когда ему в очередной раз не выплатили зарплату.
Павел Степанович Тихонов был человеком выдающимся, но не в том смысле, который приходит в голову сразу. Его выдающаяся черта заключалась в том, что он обладал редким даром — мог пожать руку так, что человек напротив чувствовал, будто это пожатие последнее в его жизни. От этого Павел Степанович заслужил прозвище «Убийца нервов», что в его кругу звучало как комплимент.
Морская пристань была полна звуков — скрежет железных канатов, плеск волн о деревянные борта, нестройный хоровой гул, как от какой-то бесконечной и странной оркестровой репетиции. Гора пустых ящиков, фокусы с парусами, стеклянные бутылки, оставленные в спешке, — всё это составляло привычную картину. Но, конечно, была и она — «Темная Грета», её мачты высоко поднимались, как пальцы грозы, направленные в небо, и на палубе отражались зловещие огоньки.
Сумерки, тусклый свет просачивается через занавески и в комнате пахнет хлороформом. Алексей просыпается на белой больничной койке, его тело ощущается тяжелым, а голова — пустой. Он пытается встать, но его руки трясутся, словно они не принадлежат ему. Лицо в зеркале ему кажется чужим, незнакомым. Где он? Почему он здесь?
Высоко в горах, где ветер не смолкал даже в летние дни, а сосны словно древние стражи склонялись под тяжестью веков, скрывалась разбойничья артель. Её предводителем был Амирхан, человек с тёмным прошлым, покрытый славой и презрением одновременно. Его глаза, чернее ночного неба, видели немало смертей, а улыбка, едва трогающая губы, была как лезвие ножа — острая и опасная.
Москва, 1899 год.Зима была в разгаре. Невеселое солнце лениво освещало запорошенные снегом крыши домов, а телеги на замерзших улицах ехали с таким скрипом, словно старая шарманка пыталась прокрутить заевший мотив. На Пречистенке, в доме купца второй гильдии Михаила Игнатьевича Лебедева, жизнь шла своим чередом, пока её не нарушило странное происшествие.
Тьма, но не темнота. Тепло. Очень тепло, как в мягкой оболочке. Но потом что-то мягкое и нежное касается моих щек. Это мамина рука. Я не могу еще сказать, кто она, но ощущение её близости — знакомое. Я слушаю её голос. Он нежный, с ритмом, который заставляет меня успокаиваться. Вокруг — туман и расплывчатые формы, но я уже чувствую, что это не страшно. Это всё — части меня. Я не умею говорить, но чувствую, что что-то важное случается, что мне не нужно беспокоиться.
Середина октября, ясный, чуть печальный вечер. В воздухе ощущался лёгкий холодок, и в свете вечернего солнца каждый лист, что падал с деревьев, казался важным, будто его судьба была связана с чем-то большим и неведомым. Прохожие с унылыми лицами шли по скверу, порой бросая взгляд на старинный дом, стоящий в стороне от центральной улицы. Стены его были покрыты пепельной плесенью, а окна тускло светились в сумерках, как глаза, что не могут забыть того, что было.
Инспектор отдела по расследованию экономических преступлений, старший лейтенант Алексей Воронов, сидел за столом в своем кабинете, наслаждаясь утренним кофе и просматривая отчеты по делам. Он был не таким, как остальные сотрудники своего отдела — не любил бюрократию и бумажную волокиту, предпочитая работать самостоятельно, по своей собственной логике. Воронов давно стал известен как жесткий, но справедливый полицейский.
Лондон окутал туман — густой и вязкий, он заполнял улицы, мосты и переулки, словно живая сущность. Этот туман казался особенно тяжелым в доках Лаймхауза, где грузчики заканчивали последние дела, а рыбаки лениво тянули свои лодки к берегу. Мокрый камень мостовой блестел, и ветер, дующий со стороны Темзы, приносил с собой запах соли, гнили и чего-то ещё — чего-то необъяснимого.
Древний Египет, 1300 год до нашей эры. Величественная земля, которая веками правит в своих песках, скрывает множество тайн. В храмах и пирамидах заключена магия, а в долинах реки Нил кипит жизнь. В этот день, как и многие другие, слабо видный рассвет окрасил небеса в алый цвет. В этом свете небо и земля как бы предвещали великие изменения.
Пропавшие города, среди которых один за другим исчезали часы, дни, а, может, и годы. Стена, скрывающая то, что некогда было реальностью, теперь возвышалась над горизонтом. Эти города, с их выгнутыми крышами и разрушенными мостами, стали не мертвым пространством, а как бы сгустком жизни, удерживающим последние остатки жизни среди пустоши. То, что было раньше, и то, что стало сейчас, разделяла не просто грань — разделяла сама суть существования.
Люси Крамер стояла у окна своего офиса в маленьком городке Сильверайн, что на побережье Мэна. Ветер, обрывая последние листья с деревьев, нес их вдоль пустой улицы, словно навсегда покидая этот унылый край. Она была частным детективом, но жизнь в Сильверайне всегда казалась затмённой и мрачной, несмотря на её надежды на другой, более яркий мир.
