Моя кровь

Пролог

Я ухмыльнулся и вытер кровь с растрескавшихся губ. Не свою. Меня не ранили, по крайней мере, серьезно. Рука болела – глубокий и тонкий порез от бритвы, которой она пыталась от меня защититься. Глупая. Если бы все было так просто. Время уходить. Работа выполнена. В приказе говорилось избавиться от нее, а как именно там не потрудились объяснить. Уже в дверях я бросил невольный взгляд на девушку. Она лежала у окна. Красивая. Есть люди объективно красивые, не на вкус и цвет. Готовая муза для картины или модель для фото. Длинные золотистые локоны, большие голубые глаза… Она хотела закричать, но не успела, и этот немой крик так и повис на губах, словно печать. Ее изящная ручка все еще сжимала острое лезвие. Кровь медленно стекала из двух ранок на шее, бусинками ложась на грудь и белое платье. Красное на белом, есть в этом нечто поэтичное. Холодок по спине, меня невольно передернуло. Не привык и, наверное, уже не привыкну видеть своих жертв после. После того, как адреналин приходит в норму, и эйфория от свежей крови заканчивается. Волосы лезли в глаза, надо постричься. Много чего еще надо сделать. Для начала неплохо было бы уйти, от греха подальше. В кармане я нащупал последнюю сигарету, к тому же поломанную посередине, вряд ли ее можно считать наградой за труды.

Уже на улице, рассеяно стряхивая пепел, в голове молнией пронеслась мысль, что я ведь даже не знал, за что этой девушке пришлось умереть. А за что умерли все те люди, убитые мной год назад? Я четко помнил их образы и предсмертные крики. Руки затряслись. Почему? Раньше не тряслись. Надо будет спросить. Коммуникатор зазвонил, и от неожиданности я выронил тлеющую сигарету. Наверное, и вправду стоит бросать. Знак.

– Слушаю, слушаю. – я постарался сделать так, чтобы мой голос не дрожал.

– Даник, – раздался звонкий смех, – ты и нервничаешь?

– Что нужно? Я все сделал, выполнил, что ты сказал.

– С тоном поаккуратнее, не надо так резко.

– Зачем звонишь? Проверяешь?

– Что ты! Упаси меня! – Голос смаковал каждое слово, растягивал, будто готовился запеть. – Мы тебя уже давно ждем, где ходишь?

– Пришлось задержаться.

– Торопись.

– Я сегодня не приду. – Я повесил трубку и с шумом выдохнул.

Так тяжело мне еще ни разу не было. Одышка. Сердце бешено колотилось, собираясь выскочить из груди. Прочь тягостные мысли, надо идти дальше. Циферблат часов светился десяткой. Должно было уже стемнеть. Но может ли непроглядная тьма стать еще гуще, чем сейчас? Ни луны, ни звезд. Если честно, то я даже уже и не помню, как они выглядели. Кругом темно…

Интересно, это все когда-то кончится?

Я с силой пнул камень, тот ударился о стену полуразрушенного дома и с гулким эхом отскочил в сторону. Этот, казалось бы, ничтожный стук, еще долго гулял в переулках. Меня это нисколько не пугало. Я не прятался. Кто-то назвал бы меня глупцом, но я уже давно не боюсь ни смерти, ни боли. Без лишней скромности заявляю, что вообще могу дать достойный отпор любому, кто попытается на меня напасть. К вампирам никто не любит приближаться, нас причисляют к рядам хищников. И я уже устал доказывать, что мы не животные. Хотя, кого я пытаюсь убедить, если сам теперь ни в чем неуверен.

Так вот я брел, не разбирая дороги, пока эту самую дорогу мне, собственно, не преградило нечто рычащее. Я хорошо видел в темноте и различил перед собою какую-то тварь, их сейчас так много, что всех и не упомнишь. Оно ухмыльнулось, обнажив ряды желтых зубов, и издало подобие хохота. Я не побежал, тварь немного потупилась, не видя страха. Я вздохнул и улыбнулся, достаточно широко, чтобы показать мои тонкие длинные клыки. У «чудовища» отвисла челюсть, я блеснул глазами, в общем-то абсолютно бесполезный навык, как двигать бровью или щелкать пальцами. Тварь потопталась на месте и, издав вой, предприняло попытку атаки. Я легко отошел в сторону, и оно пролетело мимо, наткнувшись на кирпичную стену. Кладка сотряслась и посыпалась прямо на голову незадавшегося монстра. Оно снова встало, зарычало и бросилось. Я снова сделал шаг в сторону и достал из кармана зажигалку. Когда тварь, беснуясь, опять полетела ко мне, я включил огонь и кинул его в животное. Тварь вспыхнула как спичка, не знаю откуда у демонов такой талант быстро зажигаться, вроде как в аду везде пламя и сковородки с мучениками. А может из-за вечной тьмы, все мы забыли, что такое свет, и сгорим в первых же лучах нового солнца?

Глава первая

Кваздар

Кваздар. Именно так на языке моих далеких предков звучит слово, обозначающее наихудшее место, ад, то, где живут проклятые. И именно так я называю наш мир. Кваздар. Пока никто не протестовал. Наш мир, по непонятной иронии, именовался богами при создании не иначе как Селеус, что в вкратце означает «парадиз, наилучшее место пребывания, рай». Селеус самый первый мир из когда-либо сотворенных, мир экспериментов, недоразумений, мир проб и ошибок. Черновик. На нем боги учились творить. Набивали руку. И в итоге решили оставить, как пример, забаву, безделицу. И если не пересказывать всю нудную и пыльную историю в подробностях, то прошло много, МНОГО тысячелетий, и Селеус вышел из-под контроля Пантеона. Слетел с орбиты, как плохо натянутая велосипедная цепь. Он не был так совершенен, как последующие миры, боюсь, что слово «совершенство» и близко к нему не применимо. Даже заложен он изначально был неверно. И вот наш милый парадиз превратился в мир хаоса и вечного мрака. Я не знаю, где мы сейчас. И существуем ли вообще. Оставлю науку мироздания более сведущим умам. Официально Селеус наверняка погиб, исчез в Вечном мраке, сгорел в озере огненном. А вот Кваздар – цел и здравствует. Мы вышли за пределы граней и измерений и сейчас находимся в некоем подобии вселенского порожнего ведра.

Сначала пропало солнце, а потом и прочие небесные светила. Многие реки и океаны высохли, другие – вышли из берегов. Землетрясения и ураганы сровняли города до основания. Остались лишь руины. Были построены подземные города, под землей намного безопасней, вы не представляете, сколько тварей повылазило из тьмы и Хаоса вокруг. Ну, и естественно, а как иначе, жители разделились на два лагеря. Всегда два лагеря. Свои и чужие. Наши – не наши. Одни хотели восстановить мир, исправить и каким-то образом передать его обратно Пантеону. Загвоздка лишь в том, что никто не знает ровным счетом ничегошеньки о создании материи, теории пространства и тому подобном, не сохранилось никаких записей и книг. Может, в этом и была задумка. Другие хотели, в первую очередь, уничтожить соперников, вернуть мир себе и установить новое правительство. Вряд ли боги придут в дикий восторг от подобного воссоединения и, во избежание лишних хлопот, скорее всего просто уничтожат всех нас. Нет мира – нет проблем. В выжившем простонародии стороны окрестили Злом и Добром, разумеется. Кто первый очухался, тот и выбрал себе имя поприличнее. Добро, сообразно своему статусу, принимало в свои ряды исключительно «Светлые» расы, даже список таковых составили: лесные эльфы, гномы, люди, дриады и т.д. Идеалисты. К злу отнесли, конечно, орков, вампиров, даже демонов, разгуливающих по улицам. Свалили всех остальных в кучу. В реальности однородностью в лагерях и не пахло.

Много лет назад (я буду часто произносить эти слова) от смерти меня спас Марек, темный эльф. Он же меня и в каком-то смысле воспитал, но требовал за свою помощь некоторые услуги с моей стороны. Поручения не обсуждались. Марек занял высшее место в иерархии, в прямом смысле прошел по головам, сотням голов. Проще говоря, теперь я на него работаю. Делаю то, что умею, убиваю конкурентов, попутно питаюсь. В моих жилах, как я сам часто шучу, течет не моя кровь, а кровь исключительно моих жертв, собственной не осталось. Раньше я выполнял работу не задумываясь, механически. Горе от ума, все знают. Последнее время я чаще вспоминаю лица и голоса убитых, и эти воспоминания сковывают и обездвиживают, словно кандалы. Но выхода нет. Как нет и другого мира для меня. Нужно выживать так, как можешь, вот мое главное правило, моя заповедь и главный урок Марека.

***

Измотанный, весь в пыли и грязи я с силой навалился на дверь Лагеря, охрана либо позабыла запереть ворота после моего ухода, либо заметила меня заранее, что не мудрено, я так устал, что при ходьбе гремел всеми костями.

Когда я вошел, стражник даже не посмотрел в мою сторону. Чтобы отыграться, я похлопал его по плечу. Набрякшая кровью перчатка оставила на его белой рубашке багровый отпечаток. Должно же оставаться место милым шалостям.

Если спуститься по лестнице метров на сто под землю и свернуть направо, то упрешься в роскошные покои Марека. Дверь его кабинета была последней, на ней красовался какой-то эльфийский символ, подобными значками были увешаны и все стены внутри. Я не читал по-эльфийски. Может, просто украшения или цитаты известных людей (из серии успешной мотивации), а может, смертельная черная магия. Пятьдесят на пятьдесят, с эльфами все неоднозначно. У входа не стояла охрана. Несведущий решил бы, что путь свободен и был бы мертв, не зная всех ухищрений темных.

Я медленно приблизился к двери и притормозил, разглядывая косяк. На светло-зеленой панели я заметил тонкую леску, протянутую поперек прохода. Ах, какая наивность, считать, что никто не заметил бы это самое простое взрывное устройство.

Я потряс рукавом куртки, из него выпал небольшой, но очень острый ножичек. Одним движением я перерезал струну и вырвал край из косяка. Из потайной ниши в стене что-то пшикнуло и пошел серый дымок. Представление Марек явно устроил не для незадачливых воров, а специально хотел меня подловить, вдоволь посмеяться и в очередной раз доказать, что сегодня, завтра и третьего дня нельзя расслабляться и терять бдительность. Отлично, в такие игры можно играть вдвоем. Я тоже умею устраивать шоу.

Я посильнее растрепал волосы, снял перчатки и измазал кровью лицо, после чего напустил на глаза алый блеск и, резко распахнув дверь, вошел.

Эльф сидел за письменным столом, с вальяжным видом закинув на него ноги. Он прикладывал все усилия к тому, чтобы не смеяться в голос. Рубашка накрахмалена и отглажена, волосы уложены в тугой пучок, в начищенных туфлях он прекрасно мог видеть свое отражение.

– Молодец, не теряешь бдительности! – Марек был весел, а я упорно глядел в пол, а потом медленно поднял лицо, и выражение торжества сменилось недоумением. – С тобой что? Неужто девчонка сильно сопротивлялась или кого посерьезней встретил?

– Ты не понимаешь, – прошипел я и согнул ноги в коленях, будто готовясь к прыжку, – мне нужно еще!

Глаза эльфа округлились, и он замер на месте.

– Мне нужно еще, больше, намного больше!

– Ты же только что поел. – он недоверчиво покачал головой. – Или для нее ты сделал исключение и убил традиционным способом?

– Говорю же, мне нужно больше! – Я сорвался на хриплый крик и резко бросил в темный небольшой предмет.

Эльф этого хоть и не ожидал, но ловко поймал и сжал в ладони, после чего поднес к глазам и рассмеялся. Он держал в руке смятую пачку от сигарет.

– Что непонятно? Говорю же, что больше мне нужно, все уже кончились, – я поднялся с пола и отряхнулся.

– Какая ж ты Даник непорядочная сволочь! – выпалил он и кинул в меня пачкой, я увернулся и плюхнулся в большое кресло. – Как все прошло? Почему так долго? Проблемы возникли?

– Да нет, прошло все как обычно, вот только она меня бритвой порезала. – я поднял левую ладонь и показал Мареку след.

– Где задержался?

– Гулял, повстречал пару-тройку демонов, поиграл с ними.

Темный эльф кивнул и передал мне новую пачку:

– Много курить вредно.

– Не в курсе последней весточки о вампирах? Услышал от одного доброго: оказывается, вампиры ко всему прочему бессмертны. – я закурил и направился к выходу.

– Мы же оба знаем, что ты такой же смертный, как и я.

– Правда? А ты знаешь, сколько живут вампиры? Или хотя бы одного помимо меня видел?

– Если бы вампиры были вечны, то сейчас вами бы весь мир кишел.

– Это сами по себе мы бессмертны, но кто сказал, что нас, к примеру, бритвой убить нельзя? Может все мои сородичи пали от орды воинов с бритвами.

Марек отвернулся и зашагал обратно к столу. Я немного постоял в дверях, пуская кольца дыма, после чего пожал плечами и отправился к себе. Надо было отдохнуть и набраться сил перед новым заданием.

До того, как лечь спать я немного приоткрыл окно, чтобы дым выветрился. Я был на взводе, руки тряслись, а внутри все клокотало. На успокоение нервов ушла половина новой пачки, после чего я не раздеваясь лег на жутко твердую койку и сразу же заснул.

Снились мне сумасшедшие бредни. Комната, темная, просто черная, на окнах – толстые стальные решетки, сами окна маленькие и грязные. Из мебели только платяной шкаф. Двери нет. Я оглядываюсь – кругом кровь, просто море крови, она начинает подниматься. Сначала доходит до щиколоток, потом до колен, пояса, и я в ней захлебываюсь. Я проснулся посреди ночи весь в холодном поту и резко сел. Больше поспать мне было не суждено. Я вышел из спальни и зашагал к Мареку, просто уверенный, что именно он во всем виноват. Мое состояние совершенно точно было обусловлено кровью той блондинки. Я это чувствовал. На этот раз обошлось без ловушек и без темного. Я обшарил всю комнату и нигде не нашел эльфа.

От резкого холодного голоса за спиной я чуть не вытащил из рукава нож, но голос этот, увы, был мерзок и знаком мне до тошноты. Марек стоял с очень серьезным видом, будто вцепившись в меня глазами.

– Что творишь? – Он был явно раздражен, однажды ему чуть ногу не оторвало, но он был спокойнее, чем помесь удава и слона, а сейчас нервничал.

Что-то точно не так.

– Я? Уж ты мне объясни, будь добр! Я весь вечер хожу сам не свой, у меня руки трясутся, а я не с похмелья! У меня в голове море крови, да и во сне тоже!

– Табак плохо влияет на нервную систему. – он изобразил улыбку, отвратительно бездарный актер.

– Кто была та девушка?

– Добрая.

– Обычные добрые тупо орут от ужаса и умирают или пытаются сбежать. Эта блондинка защищалась, при чем неплохо, а о моем приходе знала заранее. И не надо мне втирать, что она просто человеком была.

– Одра было магом, обладала даром предвидения. Понимаешь, просто всех добрых без разбору убивать глупо. И негуманно. – губы эльфа изогнулись в ухмылке. – Всех не перебьешь. И нам наконец удалось, мне удалось, – поправился Марек, тщеславие ни за что не позволило бы ему поделиться славой с кем-то еще, – отыскать их мозг. Скрываться добрые умеют не слишком хорошо – нужно было лишь чуть-чуть замереть и внимательно прислушаться. Четыре мага высшего ранга, если их еще кто-то считает, одна из них нам особенно интересна. Ее хранят, как зеницу око.

– Творец. – не сложно догадаться, таких один на… даже не знаю, известны ли человечеству подобные величины.

Марек согласно кивнул и сел, обхватив голову руками.

– Ну, не знал я, что разница в крови есть!

– Оказывается, есть. Слышал выражение «у него магия в крови»? Оказывается, не только фигура речи. Почему мне сразу обо всем не рассказал?

– Знал, что не возьмешься. Ты не ценитель большой политики.

– Почему тогда всё-таки я?

– Я сам тебя учил, знаю, что ты лучший. Других посылать лишь как пушечное мясо.

– Таким темпом я до утра не доживу. Мне такое снится!

– Пройдет. Неприятно, но не смертельно. Отпустит скоро. – мы оба молча пялились в пустоту.

– Творцы? – я решил перевести тему.

– Да… Кто бы мог подумать? – Марек по-прежнему смотрел в одну точку и щурился, будто от яркого солнца. – Я начал думать, что творцы – миф, детская сказка. А тут… Юная магичка, самородок, обнаружила вдруг способности к возрождению материи.

– Как ты ее нашел?

– Военная разведка. Вербовка. Шпионаж. И другие горячо любимые мною слова. В одном я, конечно, конкретно просчитался. – в своих ошибках Марек признавался так же часто, как в аду выпадал снег. – недооценил девчонку – учится она со скоростью света! Пройдет месяцев шесть, и они вполне попробуют вернуть наш мир Пантеону. А если у них получится, нам всем шикарный каюк.

– Может, – замялся я, – они правы? Мы уже пережили конец света, вряд ли они нас молча уничтожат.

– Сотрут в порошок и развеют по ветру, даже не сомневайся. Те, кто создают вселенные и галактики, не станут сочувствовать горстке букашек. Если бы наш мир хотели найти – тоже давно бы нашли, отмыли, причесали и утешили. Мы мусор, случайно закатившийся в дальний угол, нас выкинут прочь, как только попадёмся на глаза.

Я Мареку почему-то верил. Он бывал жестоким, самовлюбленным, циничным и холодным, но никто не сомневался – он знал, куда следует идти, он откуда-то всегда все знал. Тайные связи, каналы, сделки. Он торговал информацией легко и непринужденно, расчетливо, учитывая последующие пять шагов.

– Да-а, – протянул я и присел рядом с эльфом. – Следующая мишень?

– Вилна, – пробормотал эльф, – мощный ментальный маг, опять же против тебя ноль. Мозг вампира – вещь опасная, она не выдержит твоих мыслей.

– А питаться чем? Нашими? Народ не одобрит.

– Найдем пару тройку обычных добрых, хотя крайне опасно именно сейчас вылезать. Мы и так впутались в опасную игру.

Я не нашелся, что сказать. Мы так долго искали способ вернуться к лучшей жизни, как вдруг оказывается, финал не за горами. Все может решиться уже в течение полугода и не в нашу пользу. От таких мыслей голова шла кругом.

– Иди спать, Даник.

Я притворился, что не услышал приказа и достал еще сигарету:

– Когда планируете выступить?

Темный вырвал у меня из рук единственный способ успокоения и швырнул в другой конец комнаты.

– Послезавтра, разведка выяснила, что она будет в храме Д`жанры молитвы возносить.

– Охрана?

– Так, мелочь, только у входа здание сторожат. К тому же полностью их территория, а они тешат себя надеждами, что мы к ним не сунемся.

– Выглядит как?

Марек покосился на меня с недоверием и глубоко вздохнул:

– Не думал, что согласишься нам помогать после… сам понимаешь.

– Мне в любом случае конец. Либо от крови с примесью магии, либо от уничтожения мира. Я предпочитаю, как истинный кровопийца, отдать концы за едой.

– На столе.

Я подошел и взял довольно толстую папку.

– Тут на всех, – пояснил эльф, – садись.

Я снова сел рядом с наставником. Марек открыл папку. На первой странице красовалась фотография красивой улыбающейся блондинки, сидящей в парке на траве. Следом шла краткая характеристика. Я не стал вчитываться, и так сильно чувствительным сделала меня кровь Одры. Со второй страницы на меня смотрела невысокая девушка лет двадцати пяти с бледно-голубыми глазами и длинными черными волосами, доходившими до пояса.

– Она, – ткнул пальцем эльф, – выпускница школы Сэдрика, училась прекрасно, судя по девятой степени. Но ничего кроме ментальной атаки толком не усвоила, а вот в своем деле ас. Набожная. Сам понимаешь, когда мир рухнул, она еще даже не родилась, и воспитывалась в лучших традициях – в обстановке ненависти к нам. Сколько тебе было, когда Падение началось?

– Сорок девять. – мысли о тех временах приносили с собой ностальгию, а ностальгия не приносила с собой ничего хорошего, только тоску и «а если бы».

– По вампирьим меркам еще совсем ребенок.

– Ты и сам был несильно умудрен, у эльфов же все, что до сотки, серьезной цифрой не считается.

Марек улыбнулся и потуже затянул пояс халата:

– Будет тебе известно, я в достаточной степени умудрен, как ты выражаешься. Я всего лишь на сто лет моложе нашего мира. И самый старший в лагере. Не забывай.

– То есть, ты говоришь, что вся надежда в твоем плане сейчас только на меня?

– Не зазнавайся. – эльф замялся, следующие слова очевидно дались ему с огромным трудом. – Но… так и есть. Наша надежда на тебя.

– И твоя тоже? – Я перегибал палку, но раз момент позволял мне хотелось дожать Марека по полной.

– Большего ты от меня не дождешься. Все сказано. – он умел держать себя в руках, но сейчас его выдавала крошечная жилка у левой брови, он нервничал за всех нас оптом.

– Я не подведу, – слова сами сорвались с языка и неловко повисли в воздухе.

– Ты пообещал, а слово нарушать не по уставу.

Глава вторая

Вилна

Доброе магическое сообщество могло гордиться собой, они подкинули мне классную свинью. От крови Одры я так до конца и не отошел даже к тому времени, когда надо было выходить на новое дело. От одной только мысли, что и после следующей магички меня будет нестерпимо долго мутить, начинала раскалываться голова. Я назвал это «добрая мигрень».

Я всегда вставал в восемь без всяких будильников и вообще бы отказался от старого исчисления времени. Двадцать четыре часа тьмы. Не все ли равно – утро или ночь? Перед зеркалом я пытался придать себе мало-мальски презентабельный вид, чтобы ни у кого не возникло желание арестовать меня раньше времени. В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.

Марек улыбался во весь рот застроенных жемчужно-белых зубов, и от этой улыбки всегда бросало в дрожь.

– Готов?

– Пока снова не тянет блевать, да. – меня затошнило даже от мысли о тошноте.

– Прям жених! На свидание собрался?

– Я уже даже перед собственной жертвой нормально выглядеть не могу?

Эльф еще раз крайне придирчиво меня оглядел и покачал головой. Я удивленно вскинул бровь и уставился на свое отражение. Действительно жених, просто красавчик. Я специально надел чистую рубашку и любимый замшевый пиджак. Опрятно, без грязи и царапин. Скоро исправим.

– И причесался? Ну, ничего себе, – присвистнул эльф.

– Угомонись, – прошипел я и проверил, как быстро выходит из рукава нож.

– Тебе еще что-нибудь нужно? Зелья или арбалет?

– Нет, – я глубоко вздохнул и проверил со мной ли зажигалка – верный враг демонов, – магии мне выше крыши хватит.

Последними я взял с тумбочки темные очки, не люблю, когда жертвы видят мои глаза.

– С тобой пойдут Габриэль и Меленик, прикроют, если что, но сразу предупреждаю, на рожон не полезут.

– Придем и уйдем без шума и пыли. Ребятам даже из засады вылезать не придется.

***

Интересно, давно ли Марек меня прикрывает? Говорил он мне об этом уж точно впервые, значит, раньше я просто не замечал, и команда безупречно работает.

Против Габриэля я не имел ничего. Парень хороший, полуорк, стрелок отменный, свое дело знает, да и с чувством юмора у него все в порядке. А вот с Мелеником у нас как-то сразу не заладилось. Он был младшим братом Марека. Странный тип, ни тебе улыбки, ни приветливого слова, лицо каменное и ровным счетом ничего не выражает, а нос вздернут выше любого потолка. В старшем темном чувствовалась порода, достоинство, военная выправка, ему даже стараться не приходилось. В младшем я в основном видел гонор (Меленик ненавидит, когда его так называли), напускное спокойствие. Все его поведение было основано на желании кому-то доказать, что он ничуть не хуже брата. Вроде, как и обвинять эльфа не в чем, мы сейчас все что-то доказываем. Но Меленик никогда не станет Мареком, за ним никогда не пойдут, его будут бояться, но не будут уважать, а Марека ребята в первую очередь любят и доверяют ему. Суровый, временами жестокий, но всегда честный, открытый. Младший для лидера казался слишком подозрительным.

От размышлений я вернулся к жестокой реальности. Дороги перекрыты. Пришлось перебираться по крышам, поэтому добрались мы до Храмовой территории только к обеду. Тут уж мне любимому было полегче. Слышали легенды, что вампиры летают? Так вот, ложь, мы очень высоко прыгаем и совершенно бесшумно приземляемся. Эльфы немного похуже, конечно, но тоже таким даром владеют. А вот Габриэль возненавидел весь мир. Орки, в полном смысле этого слова, народ приземленный, а если уже говорить про полуорков, то все яснее ясного. Но Габриэль не подвел, не отставал и даже поймал кусочек выскочившей из-под ноги черепицы раньше, чем тот наделал шуму.

Мы расположились на одной из ближайших плоских крыш, и Меленик достал карту. На подробном плане храма красным пунсоном была отмечена статуя Д`жанры, богини, покровительствующей волшебству.

– Вилна будет здесь, у первого алтаря. – эльф ткнул пальцем в небольшой серый крестик.

– Как скоро?

Габби сверился с часами:

– Тебе пора, она придет минут через пять. Если что, мы займемся стражей, а так все сам, понимаешь.

– Ясен-красен. – я бросил взгляд на младшего, его серые глаза на 99,9% состояли из скептицизма. – Напутствие не скажешь?

– Не провали. – он пожал плечами и занял место, с которого было видно окно первого этажа храма.

Я поправил пиджак и слегка оттолкнулся носками ботинок от крыши. Через мгновение мои ноги уже стояли за оградой, а еще через секунду – прямо у статуи богини.

***

Вскоре я услышал шаги за своей спиной. Девушка ступала уверенно, громко цокая каблуками. Она подошла к алтарю и встала на колени рядом со мной, глубоко верующего изображать было нелегко, хотелось просто рассмеяться, но на то я и профессионал в своем деле.

Вилна соединила ладони и закрыла глаза. Она видимо не ожидала, что в храме будет кто-то еще, поэту не могла сосредоточиться. Она несколько минут провела в такой позе с наморщенным лбом, после чего недовольно передернула плечами и покосилась на меня. Я смиренно протирал колени любимых брюк и изображал вознесение молитвы. Из-за очков не было видно моих глаз, так что она понятия не имела, что я за ней наблюдаю. Вилга не решилась что-либо сказать и снова отвернулась, но продержаться долго не смогла.

– Извините, что прерываю вашу молитву, – вежливо обратилась брюнетка.

Я не отреагировал, делая вид, что с большим недовольством прекращаю общение с богиней.

– Что вам будет угодно? – я повернулся к Вилне лицом, та поежилась.

– Прошу прощения, но это храм богини.

– И?

– Мужчинам не принято здесь находиться, разве вы не знали?

– Стража мне не запретила.

– Странно, – различил я удивленное бормотание.

– Сейчас тяжелые времена, нам всем необходимо общаться с богами, – нараспев произнес я.

– Вы, безусловно, правы, но… – она замялась, – я прошу вас уйти, этот храм только для женщин.

– Вы выгоняете верующего из храма? – я слегка приподнялся.

– Просто вы нарушаете правила, – беспомощно пролепетала Вилна, тоже поднимаясь с колен.

Бедная, она так и не поняла, что происходит.

– Я еще не такие правила нарушал. – мне надоело играть, и я достал нож.

Вилна, нужно отдать ей должное, среагировала моментально и тут же отскочила в сторону, начиная концентрировать всю свою ментальную энергию на мне. Я ухмыльнулся и представил те ощущения, ту эйфорию, которая охватывает после первой капли свежей крови. Я почувствовал, как она внедрилась в мой мозг, похоже, я переоценил свои возможности. Меня начало мутить, а ноги стали ватными, но спустя несколько секунд девушка в ужасе отпрянула и открыла рот, чтобы закричать. Не смотря на такое отвратительное состояние, реакция моя оставалась отменной и, как только она собралась издать первый звук, я метнул в нее кинжал. Лезвие блеснуло в окружении многочисленных свеч и глубоко вонзилось Вилне в левое плечо, чуть повыше сердца. Я отругал себя за промах и ринулся на девушку, но та все-таки смогла закричать. Ее мягкий мелодичный голос эхом отразился от мраморных стен, и в огромные двери храма ворвалась стража.

Габриэль и Меленик сработали слаженно. Послышались щелчки арбалетов, и трое воинов упало замертво. Остальные же четверо бежали ко мне.

Я резко вытащил лезвие из плеча волшебницы, она вскрикнула от боли и попыталась вырваться из моих рук, применяя всю свою ментальную мощь. Голова снова начала кружиться, но не более. Я понимал, что пора сматываться, а то заметут по-черному, обед отменялся. Я перехватил нож поудобнее и без зазрения совести перерезал девушке горло. Кровь хлынула на меня, и нутро заходило ходуном. Организм требовал пищи.

Но охрана приближалась. Они сомкнулись вокруг меня и выставили вперед алебарды. Да, странно получается – у нас век технологий и палок с железками. Над иронией я решил посмеяться потом и, оттолкнувшись от пола, долетел до окна. Я не мог просто сбежать и выдать своих.

Свои выдали себя и без моей помощи. На улице послышался шум. Приближалось подкрепление. Защелкали арбалеты. Ребята пока их задержат, решил я и проверил карманы в поисках какого-либо оружия. Зажигалка против демонов и прочей мелочи, кинжал и… Я улыбнулся, нащупав небольшой круглый бутылек во внутреннем кармане. Совсем про него забыл! Когда-то я стянул его у старшего темного, но Мареку об этом знать не обязательно. Я вытащил склянку с мутной синей жидкостью, дождался пока воины подойдут поближе и кинул ее об пол. Густой едкий дым сразу же заволок все помещение, несмотря на внушительные размеры зала. Воспользовавшись всеобщим замешательством, я выпрыгнул наружу. Противное серое вещество не только сводило видимость к нулю, но и недурно обжигало все слизистые – глаза, нос, горло. Погоню не устроят.

Как только мои ноги коснулись крыши, я услышал крик Габриэля, в котором он, не скупясь на слова, объяснял, куда надо бежать, как и кому. Я бросился догонять ребят, чьи спины мелькали на пару крыш впереди. Хорошо прикрыли, особенно мое отступление, нечего сказать.

***

– Без всякого шума! – не унимался Марек, за час беспрерывного ора он окончательно охрип, но замолкать не планировал. – Да вас засекла вся охрана Храмовой территории! Вся! Даже глухие! Вы нас всех подставили!

– Не ори на ребят, я же виноват.

Марек перешел на шепот, и стало страшно до мурашек:

– А с тобой я еще даже не начинал, – яростно просипел эльф. – Ты вообще завалил дело от начала до конца. Как тебе в твою тупую голову пришла идея прикончить ее на глаза у всех? Меня окружают клинические идиоты.

– Я должен был оставить ее в живых после того, как она мое лицо видела?

– Да твое лицо теперь видело, по крайней мере, человек семь! Можно на афишах печатать и стены в городе обклеивать! Даник, ты что творишь? Тебя теперь никуда не послать, твои ориентировки развесят на каждом углу. – Марек немного успокоился и прокашлялся. – Ты сам как? – выдавил он после долгой паузы.

– В смысле?

– Симптомы как после Одры не возникли? Мутит? Сердце колотится?

– Как тебе сказать… – я махнул рукой, давая ребятам понять, что пора уносить ноги.

– Да уж как есть можно.

– Тут еще один промах, я не успел поесть.

Темный начал метаться по кабинету как умалишенный и что-то бормотать себе под нос. Я разобрал несколько слов, но не понял, что они означают, а Марек, покраснев, отказался мне объяснять. Решил все-таки сохранить репутацию эльфийского языка как чистого и мудрого.

– Или к себе, я все решу.

– Я сам.

– Не надо «я сам», – с нажимом произнес Марек. – После твоей последней голодовки мы не досчитались одного караульного с нижних уровней.

– Это было очень давно.

– Два года назад.

– Я и говорю, очень давно.

Темный сел за стол, пригладил волосы и закрыл лицо ладонями:

– Поступим так, – эльф разговаривал исключительно сам с собой и в посторонних репликах не нуждался, – раз нас все равно засекли, будем действовать по принципу: «Лучшая защита – нападение». Если выжидать, точно проиграем. Они напуганы, они ускорятся. Никто не ждёт от нас суицидальных тактик… – Марек резко выпрямился, ножки стула шкребанули по полу. – Мы выступим завтра.

– Завтра? Чистое самоубийство.

– Да! – глаза эльфа зажглись огнем. – Мы прежде никогда не были безрассудны. Жестоки, агрессивны, да. Но мы всегда все просчитывали. Брали время. Они не ждут от нас резкого наступления по всем фронтам. Они думают, мы подожмем хвост, чтобы суета улеглась. Но мы сделаем наоборот…

– Пойдем и дружно сложим там свои головы?

Но Марек не слушал, он был в своей маниакальной фазе, когда поочередно фонтанировал то гениальностью, то бредом.

– Решено! Общий сбор! – темный нажал на кнопку и по всем этажам завыла серена. – Убьем двух зайцев, – шепнул он мне на выходе, – захватим базу Добрых и уймем твой приступ. Я готов умереть как—угодно, но не под зубами неудачливого вампира, к тому же своего воспитанника.

Засосало под ложечкой. Близилась буря. И извините, за каламбур, ничего доброго она с собой не несла.

Глава третья

Селена

День не задался с утра. Во-первых, накрыли один из наших ночных патрулей, без пленных, но и без выживших. Во-вторых, большинство пребывало в шоке от новостей с общего сбора, я не удивился бы мятежу. В панике люди творят страшное.

Надо ли говорить, как меня ломало? Наверное, надо. Организм, голодавший три дня вместо положенных полутора, требовал свежей пищи, причем требовал очень настойчиво. Синдромы пробуждения моего «животного я» были в принципе совершенно стандартными, но за долгие годы регулярного питания, я успел от них отвыкнуть. Обостренный слух. Я слышал каждый шорох, каждую капельку воды, каждую букашку роющую землю несколькими километрами ниже. Обычный звук бил по ушам, словно в них заливали расплавленный свинец. Ярость подступала волнами, я будто захлебывался в ней, а потом вновь выныривал на поверхность за коротким глотком воздуха. В каждом существе я видел добычу. Я видел каждую вену, каждый сосуд и артерию, они обвивали тело красными лентами. В любой момент я мог потерять контроль над собой.

Дышать. Нельзя забывать глубоко дышать. Вдыхаем через нос, выдыхаем через рот. Думать о максимально отстраненных вещах. Каких?

Меня ждали. Когда я дотащил себя до кабинета темного, все были уже там. Как только я вошел, стоявшие у дверей мгновенно переместились поближе к противоположной стене. Знакомьтесь, мои друзья! Только возникает угроза голодной смерти, как они тут же бегут.

– Даник, держишься? – Кобур похлопал меня по плечу, а я лишь улыбнулся в ответ.

Я любил Кобура и не только потому, что он был по сути нашим единственным приличным боевым магом. В нем всегда виднелось то, что я больше не видел ни в Мареке, ни в себе, ни в ком другом. Мы выживали, а Кобур жил. Никогда не жаловался, говорил «спасибо» по поводу и без, разрисовывал стены пейзажами старого мира и постоянно создавал из принесенного со свалок причудливые инсталляции. Кто-то смеялся над ним, кто-то закатывал глаза, но Кобур просто жил одним днем. Наслаждался даже малой ерундой. Не боялся поражения, не ждал победы, будто его единственного в лагере все устраивало. И я очень надеялся, что хоть что-то из его скульптур мы сможем применить в бою.

– Наконец-то его величество Даниэль соблаговолил почтить нас своим присутствием, – выкрикнул Марек, чтобы перекрыть общий гул собравшихся.

Я растолкал тех, кто стоял у меня на пути, и присел на спинку кресла, пытаясь изобразить умиротворенный вид. Было довольно смешно наблюдать, как вокруг меня моментально образовался пустой круг около двух метров в диаметре.

– И так! – эльф начал речь. – Вчера на общем сборе я изложил всему лагерю положение наших дел. Без особых подробностей и нюансов, лишнее. Но сейчас я хочу поговорить именно с вами, моими командирами, моими волшебниками, моими лучшими воинами. Вы поведете за собой остальных. Засомневаетесь вы – запаникуют обычные люди. Назревает открытая война! Ее не избежать. Преимущество будет у того, кто нападет первым. В осаде долго не продержаться, ресурсов откровенно мало.

– И что ты предлагаешь? – выкрикнули из толпы.

– Вести войну ради войны смысла нет. Главное уничтожить их магический костяк. В своем поиске творцов они слишком далеко зашли. Поэтому предлагаю послушать Гельмонта, он проработал план, – Марек кивнул стратегу, тот вышел вперед и поправил длинное изумрудно-зеленое одеяние.

Он всегда любил поражать окружающих свои внешним видом, кажется, в прошлый раз на нем была ядовито-желтая рубашка и красные в синий горошек брюки. Издержки судьбы, все профессионалы со странностями. Парень он был неплохой, вот только совсем без друзей, он сильно замкнулся в себе после гибели родных. Когда началось Падение, сгинули его жена, дочь и сестра.

– Послушайте. – Гельмонт поднял вверх руки, чтобы привлечь внимание. – Я разработал стратегию, благодаря которой мы сможем укрепиться.

Аудитория послушно замолкла.

– Сейчас наши силы не структурированы, нужна система. Мы разобьем всех на небольшие отряды по пять человек. В каждом будет маг, несколько стрелков, воинов и целитель. Треть останется в лагере, остальные пойдут в наступление. Сейчас я начерчу схему.

Идея, кстати, неплохая, мы тогда действительно сможем более слаженно нападать.

– Но магов и целителей же на всех не хватит! По числу людей, отрядов должно быть штук двести, нет у нас столько волшебников.

Марек вцепился в толпу колючим взглядом, но крикун не показался. Люди переминались с ноги на ногу и старались не смотреть темному в глаза.

– Есть другие возражения? – от Марека будто повеяло холодом, даже я поежился. – Здесь нет ни дураков, ни самоубийц. Я не на бойню вас зову, моя жизнь не дороже вашей. Я не остаюсь в лагере. Я иду со всеми. Есть план.

Марек развернул список. Далее пошел перечень, кто, куда, зачем и почему. Я встрепенулся, только когда услышал свое имя.

– Даник, Меленик, Габриэль, Кобур и Гельмонт. – закончил темный.

– Это получается че? Всех лучших в один отряд, да? – выступил какой-то незнакомый мне стражник.

– Хочешь, можешь пойти к ним за место, скажем, Габриэля или Гельмонта. Вот только вряд ли ты знаешь, как работать в команде с голодным вампиром. Ты личность не выдающаяся, если тебя вдруг не станет, мы разбираться не будем.

Воин умолк, возражений больше не последовало. Марек держался уверенно, даже слишком. Кажется, ему удалось обмануть всех или почти всех. Он обманул бы и меня, если бы ночью я не стал случайным свидетелем его мании. Я знал Марека достаточно хорошо, чтобы понимать, когда тот лжет. Марек ни на мгновение не допускал и мысли, что жизни других существ также ценны, как его собственная. Он пойдет на самые лютые жертвы, чтобы достичь цели. Не моргнет, не пустит слезы, не вспомнит их имен.

***

Как выразился Марек, мы были ударным отрядом. Темный нам доходчиво, буквально на всех пальцах, пояснил, что с нами сотворит, если провалим и это дело. Мы поняли. Вот только решимости многим это не прибавило. Напряжение висело в воздухе.

– Так, – начал эльф, – следующая мишень – Селена. С ней будет потруднее, чем с предыдущими. Она маг стихийный: огонь, вода и др.

– И как мы ее достанем?

– Вопрос актуальный. Здесь мне следует упомянуть, что девушке пятнадцать лет, она родилась секунда в секунду с падением Селеуса. Так что наделена очень мощной врожденной магией.

– Ты нам предлагаешь ребенка убить? – Кобур встрепенулся и вопросительно взглянул на Меленика. Младший равнодушно пожал плечами: ребенок, старик, мужчина, женщина – никакой разницы.

– Это борьба за жизнь всего мира. – Марек цедил каждое слово. – Мне наплевать, сколько лет тому, кто хочет вернуть нашу землю богам, которые ее уничтожат, лишь бы устранить лишние хлопоты.

– А если… – замешкался Кобур. – А если у них все получится, и никто нас не уничтожит?

– Свободен, – Марек открыл дверь и встал в проеме, – не держу. Отправляйся на все четыре стороны. В бой с потенциальным предателем я не пойду.

Кобур застыл с открытым ртом, Гельмонт тут же выступил вперёд:

– Чудит он, не слушай. Нормально, наш он, свой. Нервы барахлят.

– Барахлят – почини, – отрезал Марек и с шумом захлопнул дверь.

Я зажмурился, мне как-то в голову не лезло, что я должен напасть на ребенка. Конечно, не совсем ребенка – подростка. Странно принципы пробуждаются во мне исключительно, когда не надо. До Падения я существовал на улицах, питаясь первыми встречными. Ноль сожалений.

Марек достал из той же папки фото и показал нам. И почему все эти магички такие симпатичные? У девчушки были большие карие глаза и каштановые локоны, картинка. Вот только ненадолго.

***

По пустынным улицам мы крались к заброшенному комплексу, в котором должна была находиться Селена. Мне показалось странным, что совсем еще юная девушка, какой бы силой она ни обладала, бродит по самому опасному району одна. Но думать не моя забота, вся стратегия лежит на Гельмонте.

На этот раз меня снарядили по полной программе, Марек сильно настаивал и попытался подкреплять свои слова физическими «аргументами», но я оказался проворнее. На меня навесили два тонких кривых клинка, именуемых «листами», именно на таких меня тренировал темный, когда я в Лагере появился. Могу с гордостью сказать, что овладел фехтованием на эльфийских мечах почти как старший. Сам старший вряд ли бы так сказал. Несмотря на то, что последний год я выходил на улицы исключительно со своим природным оружием, практиковаться заставляли каждый вечер. Что ж, приятно, когда осознаешь, насколько в чем-либо искусен.

Но толк не об этом. Помимо «листов» мне надавали уйму разноцветных пузырьков, свойства которых я с трудом уместил в голове.

Кобур был на взводе, от каждого шороха дергался и начинал припоминать подходящие заклинания. А вот Гельмонт, в пример остальным, являл собой непоколебимое спокойствие, он шел с каменным лицом, готовый ровным счетом ко всему, как к победе, так и к смерти. Не знаю, как вел бы себя я, если бы все мои родные погибли у меня на глазах. Правда, не знаю. Я никогда не знал свою семью. У меня никогда не было никого, кто был бы мне дорог, никогда не было существа, за которого я бы крепко держался. Наверное, именно поэтому я тоже не нервничал, меня в этом аду ничего не держало. Разве что Марек, но темный являлся для меня наставником, учителем, своего рода спасителем…

Но друг ли он мне?

– Даник! – раздался за спиной злобный шепот.

– Что? – я попытался изобразить голос собеседника, за эту пародию Меленик грозно сверкнул глазами.

Я огляделся, в своих раздумьях я вырвался вперед, оставив ребят позади. Я тут же нырнул в нишу в стене.

– Ты нас всех опять подставить хочешь? – Габриэль больно ткнул меня в бок.

– Опять? – я попытался произнести это настолько возмущенно и громко, насколько позволяло раздраженное шипение.

– Вилну помнишь?

– Габби, не зли меня, я голодный, если что и позавтракать решусь.

– Нашел, кого пугать. Не угрожай мне.

Я улыбнулся и показал ему клыки.

– Тихо! – Гельмонт поднял руку вверх, призывая к гробовой тишине.

Действительно, я уловил какой-то звук, тонкий, тихий, как перезвон колокольчиков.

– Что это?

– Охранное заклятие, – ответил Кобур.

– Нас засекли, здорово, – проскрипел Меленик и откинулся на кладку.

– Нет, они просто на просто изначально знали о нашем отряде и позволили подойти на максимально близкое расстояние. Это игра в открытую… – Гельмонт, похоже, мыслил вслух, а не беседовал с нами.

– Война в открытую, – поправил маг.

– Что делать будем? – хором произнесли Габриэль, младший и я.

– Идти вперед, – просто ответил стратег и вылез из ниши.

Кобур последовал за ним, потом эльф и орк.

Я что один видел, насколько абсурдно мы лезли на рожон?

Я оказался прав.

Кобур нейтрализовал охранную магию, мы спокойно вошли на территорию комплекса и даже добрались до здания без происшествий. Я видел, как росло напряжение. Гельмонт стал делать больше резких движений и постоянно шевелил губами, проигрывая про себя план.

Собственно говоря, плана то и не было, все как раньше, тихо прийти, тихо уйти. Только вооружили получше.

Первое же ответвление основного коридора было затоплено водой, доходящей примерно до пояса.

– Стихийная магия, – только и сумел пробормотать я.

Комплекс был огромен, на обыск всего понадобилось бы около трех часов, поэтому, чтобы не пропустить нашу милую девочку, Кобур восстановил охранное заклятие только, на этот раз, как говорят маги, «обернул его вспять». Теперь Селена не могла выйти из здания.

Как не привычно называть своих жертв по имени!

А почему Добрые не держат своих магов под стражей в хорошо обставленных комнатах?

Почему не берегут их под многотысячной охраной?

На мой вопрос ответил огненный шар, от которого меня спас Меленик, толкнув на лестницу, ведущую на третий полуразрушенный этаж. Именно тогда я ее и увидел, и от удивления челюсть моя погрузилась в воду и пробила пол.

Это была не та девушка. Ее белые волосы едва доходили до плеч, а глаза представляли собой два горящих угля.

Разведка ошиблась?

– Мел! Габби! – я попытался окликнуть тех, кто находился рядом.

– Что? – на лестницу залетел взмокший Гельмонт.

– Это не та девушка!

– Что?

– Это не Селена! Наши ошиблись!

Несмотря на то, что этой незнакомке было не больше двадцати, отбивалась она потрясающе, точнее нападала. Меленик и орк отправились в обход по верхним этажам, чтобы зайти с тылу, Гельмонт и я находились под прикрытием Кобура, который творил Щит.

– Наверх! – крикнул нам старый маг.

Мы не стали спрашивать, зачем и просто ломанулись по лестнице. Девушка была молода и опытна, так что справиться с уже пожилым волшебником ей труда не составило. Пробегая над тем самым коридором, мы услышали, как лопнул Щит под напором стихийной магии, услышали крик Кобура и всплеск воды.

Наша первая потеря.

Но я ничего не испытал, единственная мысль, пронесшаяся у меня голове: «В Лагере одним магом меньше!». Я возненавидел себя за это равнодушие. Кобур не был просто магом.

Вскоре мы нагнали Мела и Габби.

– Что вы тут делаете? – прохрипел темный.

– Спасаемся, если не справился Кобур, нам и мечтать нечего, – запыхаясь произнес Гельмонт.

– Кобур мертв? – поинтересовался Меленик.

– Скорее всего, она сломала Щит.

В глазах младшего я ничего не увидел, ему тоже было все равно, орк даже не шелохнулся со своей позиции, услышав эту весть, лишь стратег действительно переживал. Люди.

– Как-то тупо выходит, это что ли она теперь нас гонять по комплексу будет? – подал голос орк.

– Нет, у меня остались кое-какие склянки, прорвемся.

– Наружу-то прорвемся, а уничтожать ее как?

– Главный вопрос в другом. Она вообще кто?

Актуальный вопрос, ответил бы Марек.

– Судя по силе, стихийный маг.

– Может, только с фотками чего-то напутали? Основные характеристики у нас есть.

– Не только с фото, ей не пятнадцать, минимум двадцать три. Мы не знаем о ней совершенно ничего. – Меленик тер переносицу, наверное, помогало соображать. – Разведка дала осечку?

– И ощутимую.

Гельмонт прервал нашу с темным беседу:

– Даник и Мел, вы идете в обход, как собирались до того, – он запнулся, имея ввиду смерть Кобура.

– Я и Габби отправимся прямо к ней.

– Попытаемся зажать ее в тиски, – понимающе промямлил Габриэль.

– Тиски? Вы в своем уме? Совсем сдурели? Она мага убила, а нас просто раздавит и не заметит!

– Хорошо, Даник, я рад выслушать твое предложение. – у меня его не было. – Спасибо, времени нет. Вперед.

Тиски захлопнулись, мы подобрались настолько близко, насколько смогли. Девушка стояла у выхода, пыталась открыть Защиту, поставленную Кобуром. У нее ничего не получалось, вся приложенная сила, отправлялась обратно к ней, она ловко уворачивалась и продолжала попытки. Видимо, ее послали уничтожить именно меня, я ведь убил ее подруг, но вот о замысле с группами Добрые пока не знали.

– Селена, – ласково окликнул я, подходя поближе, ребята располагались за поворотами по бокам.

Девушка обернулась. Ее глаза были полны боли и безысходности, она понимала, что, возможно, не выживет, но загонять крысу в угол опасно, она заберет с собой столько, сколько сможет, перед тем как уйти.

– Ничего так и не понял? – со смехом выпалила она.

– Не понял чего? – я потянулся за боевым пузырьком.

– Я не Селена, – она выбросила руку вперед, и мощным порывом ветра меня откинуло назад.

Ребята повыскакивали из укрытий. Габриэль выпустил несколько болтов, и попытался уйти в сторону, но она отбила их все и отбросила его таким же ветром. Орку повезло меньше, он со всей силы ударился о колонну. Меленик и Гельмонт попытались выступить одновременно, но вокруг магички полыхнуло огненное кольцо. Меленик побежал к орку, а Гельмонт просто бросился сквозь огонь.

Я плохо соображал, в глазах у меня двоилось, но все произошедшее я, к сожалению, видел.

Он вспыхнул как спичка и, с криком прорвавшись внутрь, полоснул ее кинжалом. Стена пропала. Гельмонт лежал на земле, он еще шевелился, но представлял собой кусок обгоревшего мяса.

Я встряхнул головой и вскочил, эльф занимался Габриэлем, орку сильно досталось, я видел лужу крови, которая вокруг него растекалась. Девушка направилась к ним. Правый бок – кровавую рану, она зажимала миниатюрной ручкой, но ничего не выходило, она становилась все бледнее.

Меленик не успел ничего сделать, он лишь выставил перед собой клинок в тщетной попытке защититься. Она ухмыльнулась и начала сплетать заклинание. Я видел, как затягивалась ее рана, и как умирал темный. Магичка просто высасывала из него жизнь. Вот тебе и стихийная магия.

Девушка считала, что я все еще без сознания, но ошиблась. Я достал из кармана единственный боевой пузырек и кинул ей под ноги. Стекло, как назло, не разбилось, но она сама на него наступила, когда обернулась на шум.

Мел успел отодвинуться и оттолкнуть орка из эпицентра взрыва, а вот ее в прямом смысле разорвало на куски.

Глава четвертая

Привет, зверь

Не помню, как добрались до Лагеря. Жутко кружилась голова, перед глазами стоял туман, но я, спотыкаясь, тащил на себе тело Кобура, которое мы просто не могли бросить у неприятеля. Рядом еле-еле плелся Меленик, он был бледнее обычного, хотя кожа темных эльфов и так белоснежна. Его щеки впали, а под глазами появились фиолетовые круги. Но он держался и к тому же полу нес, полу вел Габриэля, который периодически терял сознание. Так как вампиры отличаются от остальных существ недюжинной силой, мне пришлось еще и нести Гельмонта. Я думал, что он тоже мертв, но, когда мы подходили к лагерю, он зашевелил рукой.

Ворота открыли, и мы ввалились внутрь.

Дальше только темнота.

***

Я разлепил глаза, и Марек, видевшийся мне лишь через серую дымку, отшатнулся.

– Ты как?

– Тебе лучше знать. – я дотронулся до головы и обнаружил там бинты.

Эльф замялся:

– Сотрясение мозга у тебя, череп пробит, и глаза твои мне не нравятся.

– Мало ли чего мне в тебе не нравится, – пробурчал я и потянулся за зеркалом.

Увиденное меня не поразило. Хоть мои глаза и изменились до неузнаваемости. Белки стали алыми, а желто-карие глаза превратились в бордовые. Голодание достигло своего апогея.

– Что с остальными? – скорее от скуки поинтересовался я.

– Кобур мертв, ты и без меня знаешь, Меленик истощен и еле двигается, но никак не можем заставить его лежать. Габриэль потерял много крови, когда упал он не только голову себе разбил, но и напоролся на каменный выступ, разодрал себе спину.

– А Гельмонт?

– Иногда он подает признаки жизни, шевелит пальцами или ногой, но говорят, что его не спасти, гуманнее убить.

– Гуманнее, – тихо пробормотал я и, сам не ожидая, съездил эльфу по лицу.

Марек упал со стула и так и остался сидеть на полу, видимо, я слегка не рассчитал силу.

– Ты сдурел? – только и выпалил он.

– Ах, это я сдурел? – я с большим трудом поднялся и приготовился снова ударить Марека. – А кто нас подставил, а? Великий вождь и военачальник!

– Да ты о чем? – темный подскочил и стал в оборонительную стойку.

– Не знаешь? Ведь девчонка-то была не та!

– Как? – старший темный опустил руки и сосредоточенно уставился на меня.

– Так! Не та!

– Не может быть.

Не могу ручаться, что он сказал именно это, мою голову пробила резкая боль, и я зашатался. Мне были знакомы эти признаки, пробуждался настоящий вампир. Так плохо мне давно не было. Я попытался бороться, но просто не хотел. Я слишком устал. Я сорвался с места и побежал.

– Ты куда? Даник!

– В разведку!

Разведка представляла собой небольшое помещение, сплошь заставленное машинами и полками с книгами, триста метров под землей. Если не ошибаюсь, главный там Крон, средних лет мерзкий гоблин, которому Марек всегда доверял как себе. Я, не разбирая дороги, ринулся туда, расталкивать никого не пришлось, еще издали завидя сумасшедшего вампира с алыми глазами, все сами прятались, боясь, что я приму их за еду. Марек бежал следом, силясь меня догнать.

Я ворвался в Зал информации, выбив дверь ногой, щепки полетели в разные стороны. Крон аж подскочил в кресле и с беспокойным видом уставился на дверь, а не на меня, будто я пустое место. Он никогда меня за разумное существо не держал, думал я ничем не отличаюсь от демонов, которых иногда приручают. Вот я ему сейчас и докажу, насколько он был прав.

– А, Даниэль, манерам в преисподней не учат.

Я проигнорировал его замечание и в один прыжок добрался до гоблина.

– Это ты дал Мареку ту папку с информацией о девушках? – слова давались мне с большим трудом, хотелось зарычать или завыть.

– Я…

– Лучше бы ты соврал, – я поднял его за грудки и впечатал в стену.

– Эй, ты че делаешь, недоумок дикий? – как часто я слышал от старого мерзавца эти слова, он за них за все сейчас поплатится.

Крон хотел пролепетать что-то еще, но потом все-таки увидел мои глаза и клыки, и слова застряли у него в глотке.

– Слушай сюда, тварь, кто доставал информацию о последних двух девках?

– Что ты себе позволяешь?

– Лучше отвечай, или я начну позволять себе больше.

– Я доставал, переговорил кое с кем, за ниточки подергал…

– Не за то дергал!

В комнату наконец-то ворвался Марек, вид у эльфа был взмыленный.

– Даник, пусти его, ты не в себе, поешь, и все наладится, – он примиряюще поднял руки ладонями вверх.

– Поем, поем, – прошипел я, уже не узнавая собственный голос. – Вот тварь эта признается, что на два Лагеря работал, и поем.

– Даник, ты чего? – Марек ринулся ко мне, и я сильнее вдавил пальцы в горло гоблина, тот забулькал.

– Он мне все расскажет, если ты мешать не будешь. – мои глаза помимо моей воли блеснули, а клыки заметно удлинились.

Крон задрыгал ножками в воздухе и сделал вид, что падает в обморок.

Я ему упаду!

Я понимал, что с каждой секундой теряю контроль, еще несколько минут и меня уже не вернуть, я буду грызть первого встречного.

– Он специально поменял фотографии и даты рождения, под шаманил с информацией, чтобы нас запутать. Она заранее знала, что мы придем. Это она на нас охотилась, а не наоборот. Он нас уже не раз подставлял, помнишь, месяц назад?

Тогда мы должны были напасть из засады, а засаду как раз устроили нам.

– Сходится, – немного подозрительно произнес темный.

– Он все подтасовывал, знал, что проверить не сможем, он прокладывал дорогу Добрым. – Последние мои слова понял только Крон, я сорвался на рык и еще раз припечатал его к стенке.

Марек всегда мне верил, но сейчас колебался, хотя было понятно, на чьей стороне перевес.

– Ты мне не веришь? – Крон завизжал и забил конечностями.

– Прости, старый Крон, Даник мне дороже. Кончай его.

Я приблизил свое лицо к сморщенной зеленой морде. Крон вдруг как с цепи сорвался, начал перебивать сам себя, бормотать что-то невнятное, его язык опережал мысли. Я немного притормозил и посмотрел на Марека. Тот с абсолютно равнодушным видом стоял и слушал чистосердечное признание бывшего друга.

– Так было лучше! Вы не можете понять, вы просто глупцы! – это были единственные слова, которые он произнес достаточно отчетливо.

– Исповедь всегда полезна грешникам перед смертью, тебе ли не знать, старик?

– Я же все вам рассказал! – возмутился гоблин. – Отпустите меня, я вас больше не потревожу!

– Не было такого уговора, – холодно заметил старший и, махнув рукой, вышел из зала.

Дальше я перестал себя узнавать. Я отпустил контроль и впился зубами в шею гоблина.

***

Жутко трещала голова. Еще было больно дышать, двигаться и существовать. Так что на этом фоне головная боль казалась мне не такой уж страшной. Я разлепил веки, приложив страшные усилия, будто они были склеены или сшиты намертво, но вокруг все равно царила тьма. Я поднял онемевшую руку и прикоснулся к лицу.

Оно было на месте.

О чем я только думаю? На месте ли лицо? Конечно, на месте!

Вот только на каком?

Я лежал так довольно долго, пытаясь прийти в себя и припомнить, что произошло за последнее время.

Сначала боги создали землю, на второй день небесные светила, а потом разных тварей…

Нет, слишком далеко уехал.

Вчера мы с отрядом пошли в комплекс за Селеной… Стоп! Вчера или сегодня? Ладно, пусть будет некоторое время назад. Мы пришли, а потом я убил нашего информатора…

Чего я сделал?

– Даник, у тебя вид как у великого мыслителя, – смеясь, выпалил голос прямо над ухом.

В ответ я скорчил самую страшную рожу, какую только мог.

– Хватит делать умное лицо, поднимайся, нас Марек зовет.

– Марек? – заикаясь, пробормотал я и задал самый гениальный вопрос в своей жизни. – А ты кто?

Голос заржал:

– Когда-то давно родители назвали меня Габриэль.

– Габби – это такой полукровка с отвратительно смазливой улыбкой?

– Тебе лучше знать.

– Нет, смазливая улыбка у Дэрона.

Рядом со мной кто-то фыркнул и рывком поставил на ноги. Я неуверенно закачался.

– Меленик! – счастью моему не было предела. – Солнце мое, как я рад тебя вид…

Удар по лицу.

Больно, но заслуженно. Голова прояснилась. Передо мной предстали Габриэль и младший, оба ухмылялись от уха до уха.

В кабинете все было как обычно. Эльфийские значки, старший темный за столом и чувство собственной никчемности, которое так хорошо посещало именно здесь.

– Я тобой очень…

– …недоволен, Даник, ты съел нашего информатора. Прости меня Марек, я больше не буду питаться важными должностными лицами, но ты же…

– Хватит паясничать. Ты, правда, ничего не помнишь?

– Нет.

– Ты напал на Крона.

– Съел.

– Что «съел»?

– Съел Крона, называй вещи своими именами.

– Ладно, ты съел Крона, хотя он был предателем, и это тебе прощается. Но ты сожрал двух охранников с пятого уровня, и это уже простить посложнее.

– Кого именно?

– Откуда я знаю, тут народу целая куча всех не упомнишь! Не это главное! Ты провалялся на койке четыре дня! – жизни ничего не значили по сравнению с планом.

– Четыре дня?

– Именно. А за это время у нас тут такое началось. Отряды в открытую воюют на улицах, Добрые лезут из всех щелей, а мои собственные люди мне не подчиняются!

– Почему?

– Актуальный вопрос: они говорят, что пока ты здесь, они отказываются что-либо делать.

– А умирать не отказываются?

– Скоро и до таких крайностей докатятся.

Мы замолчали, Марек нервно теребил рукава рубашки и смотрел в пустоту позади меня. Я знал, что ему абсолютно наплевать, сколько охранников у него в Лагере, темный обдумывал, как теперь доставать информацию.

– Я должен был догадаться, – прошептал старший и более твердым голосом пояснил, – сведения Крона были слишком полными, с большим количеством подробностей, это не он хорошо работал, а Добрые плохо боролись с «утечкой мозгов».

– Что теперь?

Эльф меня проигнорировал и снова что-то забормотал.

– Тебе когда надо есть?

– Четыре дня? – Марек кивнул в подтверждение. – Три раза… следующее питание послезавтра.

Тишина.

– Осталась одна девушка, правда, нас тоже становится все меньше. Мы пока удерживаем позиции на улицах, но ненадолго, они мне не подчиняются, боятся тебя. Скоро начнут сбегать.

– Опять все из-за меня?

– Мы близки к цели как никогда! – эльф сорвался на крик и вскочил с кресла, я тоже послушно встал. – Мы обязаны ее убрать, ходят слухи, Добрые ускорили процесс и уже через месяц-другой – все, крышка!

Я закурил:

– Я ее уберу.

Марек ухмыльнулся и присел на подлокотник:

– Как ты ее узнаешь?

– Ну, хоть какие-то данные о ней есть?

Зловещая ухмылка старшего темного стала еще шире, я догадался чему он радуется. Марек достал из-за пояса кинжал, его плоское обоюдоострое лезвие было испачкано кровью.

– Нарыли кое-что.

– Кого рыли?

– Лейтенант Добрых раскололся, когда я ему последний палец отрезал.

Я поморщился, вампир вампиром, конечно, но пытки темных эльфов и меня немного пугали. Ноль сомнений, солдат сказал правду, темные знают свое дело.

– На этот раз девчонке точно пятнадцать лет, она примерно на голову тебя ниже, лишь творец. Ничего больше уметь не должна.

– А внешность?

– Чернявая, мелкая. Остальное не успел.

Я вышел из кабинета Марека сбитый с толку. Нет, я был готов к заданию и не боялся погибнуть, просто я не мог разобраться в своих эмоциях. То ли грустно, то ли весело, то ли черный депрессняк. Я так часто забивал на себя, что теперь просто себя и не знал. Мне совсем не было жаль Гельмонта или Кобура, я не жалел о том, что убил гоблина, не терзал себя за убийство двух стражников. Они являлись чьими-то братьями, мужьями, отцами, сыновьями, а мне все равно. Никаких эмоций. Разве что легкий дискомфорт.

А вот девушка, убитая в комплексе, ее глаза не давали мне покоя, два черных уголька, готовых умереть за свою правду. Теперь этих глаз нет, и сделал это я.

Почему так устроен мой мир, что нет жалости и сочувствия для друзей и товарищей, но оно есть для врагов? Я долго думал, видел ее во сне, белокурую девушку с черными глазами, она смеялась надо мной, она заронила в меня сомнения, значит, выполнила свою работу.

Когда-нибудь я научусь понимать мир, тогда смогу понять и себя, смогу найти свою самую слабую точку, кнопку самоуничтожения.

И тогда…

Тогда смогу выбирать между жизнью и смертью. Слишком просто и глупо поддаться врагу в бою… чересчур бессмысленно ждать свою естественную смерть.

Я хочу впервые победить сам себя.

Глава пятая

Злая шутка

Какие же люди злопамятные! Стоило оступиться, и от меня все отвернулись. Я бродил по подземным коридорам в гордом одиночестве, передо мной расступались целые толпы, и это несмотря на то, что туннели были до невозможности узкими. Все смотрели на меня волком, но только когда я поворачивался к ним спиной, моего взгляда попросту избегали, я чувствовал страх, витавший в воздухе, я читал ужас на их лицах. Еще никогда со мной такого не случалось. Сколько себя помню, мне всегда каким-то образом удавалось выходить сухим из воды.

Правда, однажды я все же сорвался сильнее, чем сейчас. Именно в такое сложное время и появился Марек. Тогда я принял его с распростертыми объятиями, как спасителя, наставника, друга. По итогу эльф стал для меня куда большим, и работодателем, и хозяином, и дилером. Если кормить меня по расписанию, то можно почти водить на поводке и дрессировать как прирученного уличного пса. Марек отличался особой расчетливостью и практичностью. Когда я думал, что умирал, когда меня почти растерзали, он руководствовался отнюдь не жалостью. Он присмотрел в свой Лагерь редкий кадр, вид, который большинство считало исчезнувшим. Считал ли он меня своим другом, это вопрос повышенной сложности. Не исключаю, что близится момент, когда он разменяет меня как очередную пешку. Скоро уходить, не хотелось бы к нему слишком привязываться.

Я с шумом отворил дверь и плюхнулся на стул, все присутствующие незамедлительно покинули маленькую темную комнатку, именуемую кухней. Остались лишь две персоны, которые спокойно беседовали у холодильника.

– Спасибо тебе, Даник, распугал всех. Вот кто теперь мою историю дослушает? – Габриэль опустился рядом с кружкой в руках.

Я сделал привычный трюк с бровью и откинулся на спинку:

– Понятия не имею.

– Ты в курсе, сколько теперь у братца проблем? – к нам присоединился Меленик.

– Естественно, узнал о них их из первых рук. – я поумерил остроумие и стер с лица улыбку. – Ребята серьезно ему не подчиняются?

– Слушаются лишь для виду. Приказы исполняются кое-как, патрулировать улицы не хотят. Поговаривают даже, что всех неугодных подчиненных Марек скармливает тебе. – Меленик искренне рассмеялся и собрался уходить.

– Если бы так, то состояния предыдущих нескольких дней удалось бы избежать.

Габриэль пожал плечами и пошел к двери вслед за эльфом.

– Слушайте, вы со мной тоже боитесь один на один оставаться?

Габби откинул с лица волосы:

– Дань, я тебя не первый год знаю, бояться друга позор, – орк прошел пару метров по коридору и обернулся. – Что понадобится – обращайся.

«Бояться друга», – для меня эти слова прозвучали слишком уж фальшиво.

Какой я ему друг? Первые два года он меня вообще презирал, в общем, как и остальные. Не его ли фраза до сих пор хранится в моей памяти: «За тобой нужно приглядывать как за диким животным».

***

Улицы бурлили, не проходило и часу, чтобы не происходило нового столкновения. Битвы, схватки, провалы и победы. Мир в полном смысле этого слова сходил с ума, все дрались со всеми. Расколы случились не только в нашем Лагере, но и у Добрых, от них откололась некая Нейтральная часть, которая не пожелала ни во что ввязываться. От этих вестей у наших ребят поднялось настроение, они приободрились, и темный смог немного поубавить их гонор. Но относиться к Мареку они стали слишком уж прохладно, будто это не он однажды вытащил их из такой клоаки. Будем надеяться, что уважение к нему они не растеряли, как собственную совесть.

Нового поручения Марека долго ждать не пришлось. Меня отправили на подмогу в северо-восточную часть Города. Перескакивая с крыши на крышу, я думал о том, что меня, скорее всего, захотят пристукнуть свои же, когда появлюсь в виде помощи.

Шум битвы был слышен за несколько кварталов, я подобрался аккуратно и затаился на козырьке ближайшего дома. Отсюда открывался прекрасный вид. Три наших отряда, в которых я узнавал знакомые лица, осаждали небольшое здание, хорошо охраняемое. Ребята успевали справляться с солдатами на стенах и во дворе, но вот стрелки доставляли им массу неудобств, коих я их лишил в последующие несколько минут. Остались лишь те, что засели в окнах самого дома.

Что же тут такого особенного происходит, если основные силы брошены к какому-то обшарпанному домишке, правда, за крепостной стеной?

Меня посетила шальная мысль! Неужто это и есть часть Лагеря Добрых? Если так, то почему меня не предупредили заранее? Только навешали кучу оружия. Была не была, я спрыгнул в самый эпицентр.

Схватка мне понравилась, появилась потрясающая возможность попрактиковаться в фехтовании. Да, не учат нынешнюю молодежь приемам старой школы, вот они так глупо и попадались мне под «листы», хотя с большим удовольствием я бы взял в руки старый добрый меч, как в юности.

Я заметил воодушевление на лицах товарищей, а краем глаза увидел еще три отряда, направляющихся к нам. Наши воины начали просто сминать врагов количеством. Уже через десять минут Штаб был взят.

– И почему ты не сказал мне, что берем важный пункт? Я себя чувствовал полным идиотом!

– Ах, друг мой Даниэль, я просто подумал, что тебе не помешает встряска, жизнь слишком предсказуема в наше, то и гляди, заснешь.

Я прекрасно понимал, почему Марек так поступил. Я доставил неудобства ему, подорвав его статус, – он доставил ответные неудобства, подставив под удар меня. Взаимность – признак крепкой дружбы.

– Как далеко мы продвинулись?

– Это еще только первый Штаб, осталось четыре, и мы на коне! Их Лагерь сдастся сам, когда до Добрых дойдет весть о неизбежном разгроме.

Меня удовлетворили новости Марека, если честно, мне вообще было наплевать, сколько уже сделано, сколько предстоит сделать. Главное – впереди еще четыре важных боя, на которых я смогу отдохнуть, расслабиться и поесть. Вот только что-то слишком уверенно прозвучал голос темного. Видимо, припасены козыри в рукаве.

Последующие дни радовали меня все больше: враги слабели, многие сдавались в плен, многие перебегали на сторону Зла, как поговаривали в народе, опасаясь орд демонов и другой нечисти, коей мы в реалии не владели. Их войска редели, а мы штурмовали Штаб за Штабом. Дураки все-таки Добрые! Как можно сдавать позиции добровольно, когда в ваших руках единственный из ныне найденных Творцов, готовящий Мировой переворот?

Но и эти мысли меня мало занимали, я вливался в каждую схватку без остатка, наблюдая за вытянутыми лицами соперников и союзником при выполнении очередного трюка. Как никак у меня имелся огромный опыт ведения боев. Я вырос в казармах. Мой приемный отец был воякой со своей собственной частной армией. До Падения я знал только солдатские будни.

Мы взяли остальные командные пункты за последующую неделю, тем ни менее в воздухе пахло жареным, назревало нечто, сулящее массу проблем. И я понял, что бы именно это ни было, причиной основного конфликта должен был стать я. Так и случилось, судьба редко обнадеживает меня, обычно даже сгущает краски.

Я сидел на заборе, что отгораживал казармы от основного комплекса, и преспокойно грыз яблоко, говорят полезно для зубов, когда мелодичный, но уже слегка охрипший голос громыхнул: «Стройся!».

Марек меня поражал, как за такой хрупкой внешностью умещался столь мощный глас?

– Тебя это тоже касается, красавчик с фруктом! – от неожиданности я свалился с забора, непроизвольно перевернулся несколько раз в воздухе и стукнулся о деревянный ящик. Последний треснул посередине. По рядам побежали смешки.

– Ты в порядке? – с малой толикой тревоги осведомился младший.

– Да, почти.

– Жажда?

– Нет, когда у меня жажда я ем, а не падаю. Все хорошо.

В остальном собрание прошло нормально. Отпустили пару шуточек на мой счет, проверили обмундирование, набрали полную грудь воздуха и отправились в путь. Всю дорогу мне по-детски не верилось в то, что мы идем брать основной Лагерь. Периодически я замирал, вслушивался в слаженный топот ног и двигался дальше. Марек оказался дальновиднее, чем я рассчитывал, он поступил мудро, оставив в нашем Лагере двести солдат, чтобы если что не на долго сдержать врага. А так наши ряды насчитывали примерно полторы тысячи, правда, я думаю, соперник все равно опережает нас числом.

Многие боялись, потому что ни разу не воевали. Треть войска – это бывшие врачи, строители, журналисты, за многие годы слабо научившиеся держать в руках непривычные «железки». Я искренне любил оружие, оно предавало уверенности и заставляло сосредоточиться на враге. А вот когда сабель или кинжала рядом не было, я начинал сходить с ума примерно, как от жажды.

По пути мы ввязались в несколько мелких столкновений, но никто даже серьезно не пострадал. Все рвались в бой, кто-то жаждал крови врага, кто-то хотел поскорее со всем этим покончить и обрести нормальную жизнь.

Лагерь Добрых меня приятно удивил, по архитектуре он был намного лучше нашего. Стена где-то пять метров, в комплексе три этажа вверх, видимо еще метров триста-триста пятьдесят под землю.

Ничего, пробьемся.

Воины окружили дом, жутким треском показались мне щелчки заряжаемых арбалетов, невыносимым звоном звук извлекаемого из ножен железа. Нахлынули далекие воспоминания, на которые я постарался не отвлекаться и, только заслышав команду «в атаку!», ринулся вперед. Меня вдруг кто-то резко одернул за рукав, это был старший темный.

– Перепрыгнешь? – он кивнул на стену.

Я кивнул в ответ и вырвался из его рук.

– Пробирайся внутрь, немного проложишь путь нашим, а мы ворота проломим.

Я снова лишь кивнул.

– Удачи нам всем. – эльф очень нервничал, именно к этому бою он готовился последние пятнадцать лет.

«Удачи мне», – прошептал я и с разбегу прыгнул на крепостную стену.

Все оказалось проще, чем я думал. Даже особых усилий прикладывать не пришлось, а ведь когда-то и лучше мог. Но слишком давно были те времена.

Я увернулся от нескольких стрел и затормозил у смотровой вышки. Весь гарнизон стоял на ушах, солдаты большей своей частью находились у ворот, обойти всех не удалось. Живых свидетелей тоже не осталось, я старался пробираться тихо, только в беспокойном улье это сделать было ох, как не просто, но вампиры на то и вампиры. К моему собственному удивлению, по возможности я старался избегать сражения, когда видел на опасном ко мне расстоянии кого-либо, сегодня мне не хотелось махать саблями направо и налево, у меня имелась цель поважнее. Творец.

Я прокрался за угол одного из домиков и с размаху налетел на оторопевшего воина. Вообще удивительно, как две тысячи человек не смогли меня заметить? То ли мне честь, то ли они тупые. Так вот солдат встал как вкопанный, сразу же прикрылся щитом и выставил перед собой клинок. Неплохой, но отвратительно уравновешенный. Я приложил палец к губам, призывая к тишине, а то сбежится человек сорок, а я не всесилен. Солдат молодой, лет семнадцати, еще больше удивился и ощерился словно еж. Я всего лишь перепрыгнул через его голову и воткнул кинжал ему промеж лопаток, он не успел издать ни звука, как стоял, так и упал на сырой грунт.

Вообще мое продвижение вглубь комплекса было не таким интересным, как я себе представлял, ни тебе магов, ни ловушек, по крайней мере, качественных. Где-то спустя двадцать минут я оказался за порогом главного здания, за моей спиной послышались крики, как боли и страха, так ликования и радости. Жуткий грохот. Ворота и часть стены рухнули.

Я затаился в нише, мимо меня пронеслось пять до зубов вооруженных, видимо сильных, бойцов, я дождался, когда шаги их утихнут и занялся мыслью, а где можно спрятать Творца, если, конечно, она в главном здании?

На верху, скорее всего, стрелки, так что под привычную землю. Я обождал еще немного и пошел по винтовой лестнице, уходящей вниз. Вот в чем еще один наш недостаток, мы все свои силы напихали в один, хоть и огромный, комплекс, а они разбили войска по Штабам. Но мы и их взяли, так что на комплементы тратиться особо не стану.

Было очень тихо, чересчур тихо. Мне показалось это подозрительным, но шагу я все-таки прибавил. Никаких ответвлений я не заметил, лестница уходила ниже и ниже. Минут через пять мне надоело, но делать нечего, и я продолжил спуск. Было предчувствие, что впереди ждет какая-то хитроумная ловушка, и я действительно обнаружил пару, правда, не столь гениальных.

Я отвлекся, и лишь чутье подсказало мне замереть. Лестница резко обрывалась, подомной чернел колодец. Умно. И как дальше? Выбора не было, подниматься обратно долго и бесполезно, работу надо выполнить, и я без особых колебаний прыгнул вниз. Уже в то время, как ноги оторвались от устойчивой поверхности, в голове пронеслось: «А приземляться каким образом будешь?». Понадеялся на вампирьи способности, авось не пропаду!

Падал я не долго, когда показался пол, приготовился становиться на все четыре, но только подо мной оказалась вода. Я со всей силы бултыхнулся в холодную жидкость, надеясь, что в ней нет разных там тварей. Честно, боюсь хищных рыб.

Мечи тянули ко дну. На берегу покоились обломки лестницы, кто-то тщательно все подорвал перед уходом. Что-то подсказывало, здесь я не один. Я немного осмотрелся, скинул намокший плащ и куртку, и приметил небольшой проходик у дальней стены. Внутри оказался длинный коридор с рядом дверей по бокам. Я крался тихо, поочередно заглядывая в комнаты, и обезвреживая ловушки. Весь процесс занял не более семи минут, осталась последняя, ничем не отличающаяся от предыдущих, дверь. Вот только ловушки на ней не было. Я, не боясь, отворил ее и зашел.

В абсолютно пустой, просторной зале у окна стола девушка. Она даже не обернулась, все смотрела в окно. Лишь спустя несколько секунд я понял, что меня так удивило. За стеклом была не земля и камни, девушка любовалась знакомым мне видом зеленых холмов и лесов. Ее темные волнистые волосы доходили до лопаток, она было одета в простые походные брюки и свободную рубашку. Я сделал пару шагов, они гулким эхом ударились о стены. Она как будто только-только приметила меня и лениво обернулась.

Я замер, прирос к мраморному полу, тысячи тысяч образов заколыхались в голове. Смуглая кожа, мягкие черты лица, главное – огромные изумрудно-зеленые глаза, такие знакомые, но немного стертые временем из памяти. Она стояла и смотрела на меня, казалось, не узнавая. Проходили минуты, мы не двигались, но через какое-то время меня словно щелкнули кнутом, и все пошло чересчур быстро.

Девушка уверенно прошлась по комнате и остановилась поодаль меня. Я повернулся и взглянул ей в глаза. Она напряглась и немного отступила.

– Саманта, – я переступил с ноги на ногу и протянул руку, желая дотронуться до нее.

– Селена, – поправила девушка, ее голос я прекрасно помнил, он не изменился.

– Зачем все это? – я кивнул в сторону двери, имея в виду ловушки и обрушенную лестницу.

Как ни странно, она меня поняла.

– Я тебя не боюсь, это для ваших войск. Думаю, слухи о неуязвимом вампире слишком преувеличены. Но браво, ты очень лихо расправился со всеми магами, даже с Флорой, тут уж я ставила на нее.

– Флора? – переспросил я.

– Стихийный маг, – она произнесла эти слова так, словно разговаривала с неразумным ребенком.

Я наконец-то снял темные очки и вытер стекающую со лба воду, я вообще промок до нитки, и подо мной образовалась довольно большая лужа.

Неужели она меня не узнавала?

– Что ж знаменитый Вампир, действуй. Пришел убить, так хоть попытайся, не стой столбом! – Сам… Селена держалась уверенно и дерзко, может, чувствовала, что я не собираюсь причинять ей зла, может, приготовила пару-тройку трюков. – Кстати, могу я поинтересоваться именем своего убийцы?

– Ты меня и вправду не помнишь? – в горле стоял ком.

Девушка оглядела меня с ног до головы и повела плечами, будто ей противно было просто думать о таком знакомстве, после чего, не ответив, отошла обратно к окну и присела на подоконник. Мне стало плохо, голова закружилась, я опустился прямо там, где стоял, в лужу воды, не в силах что-либо сказать. Я не верил в происходящее, скажи мне кто-нибудь хотя бы минут пять назад что- либо подобное, я бы его убил! Разорвал на месте! Но нет, я вынужден сам находиться здесь.

Я словно проживал один из лучших и худших своих снов одновременно. Мой первый серьезный военный поход. Армию отца тогда наняли сопровождать одну юную волшебницу. Мы думали, что обернемся за две недели, легкие деньги, а потом закрутилось. Мы оказались впутаны в серьезный переплет. Из отряда выжили только мы с отцом. Жизнь больше не была прежней. Сколько лет прошло? В день отправки мне исполнилось девятнадцать, остальные были в разы взрослее. Я понимал ее лучше других. Мы оба казались нормальными, но несли внутри бремя, которое были бы и рады кому-то передать. Моя Саманта. После похода я не сумел ее разыскать, она будто сквозь землю провалилась. А потом мир рухнул, и сквозь землю провалилось все остальное.

– Я Даник. – нужно было с чего-то начать. – Ты меня знаешь. Еще до Падения…

– Даник, – ее голос звучал раздраженно, – вы явно принимаете меня за другую. Я родилась во время Падения, и прежний мир не застала.

– Ты сирота.

– Легко догадаться, Падение унесло жизни слишком многих.

– Ты рассказывала, что в детстве у тебя было много воображаемых друзей. Они учили тебя разным фокусам. Некоторые стали делать тебе больно, тогда появился незнакомец в мантии и забрал тебя с собой. Ты выросла в Академии волшебников.

– Не заговаривайте мне зубы глупыми сказками, чего вы добиваетесь? Чтобы я пошла с вами добровольно, такого не будет. – от гнева и волнения лицо Селены пошло красными пятнами.

– Вальдера помнишь? Вырастил тебя. – от звука его имени девушка вздрогнула.

– Ваши уловки не сработают, не нужно притворяться добреньким, самой невинностью, что желает мне лишь добра. Вы убийца, это всем известно. Жестокий. Профессиональный. По всему сужу, что не прочь поиграть со своими жертвами перед расправой.

Время шло, мы молча поглядывали друг на друга. Она выглядела одновременно знакомо и отчужденно, я был в отчаянье, не зная, что предпринять. Таких совпадений не бывает, особенно, когда в уравнении задействована магия. Одно лицо, одни глаза, один голос. Я узнал бы ее и через тысячу лет.

– У тебя родимое пятно слева под грудью: почти идеальное сердце, только немного расколотое посередине.

Селена резко встала, каждый мускул в ее теле напрягся, словно перед прыжком:

– Браво вашей разведке. – она показательно хлопнула в ладоши. – Умеете совать свой нос везде, куда пролезет. Какие еще родинки на моем теле вас интересуют?

Творилась чертовщина, но теперь я был убежден. Это моя Саманта. Магия сыграла здесь какую-то злую шутку. Иди время своим чередом, сейчас мы были бы почти ровесниками.

Прошло довольно много времени, может час, полтора, вечность. Я полностью погрузился в свои мысли. В коридоре вдруг раздались шаги, ближе и ближе. Девушка, как ее ни звали, отбежала в дальний угол. Я вскочил и чуть не поскользнулся на том, что с меня натекло. Дверь распахнулась настежь, пару раз ударившись о стену. В проеме стоял Марек, абсолютно сухой и почти невредимый, на его щеке я заметил кровоподтек, а на лбу большую ссадину.

Он вытаращил глаза от удивления и медленно приблизился ко мне:

– Даник, ты ранен? Чего тут сидишь? Битва почти закончилась, мы их размотали, тебе мало голов на счет перейдет!

– Я нашел ее.

– Кого?

Я указал рукой на окно и обернулся. За стеклом – земля и камни, а ее нигде нет.

– Я клянусь, что видел ее! – я ринулся к выходу, но эльф крепко ухватил меня за запястье.

– Ты о чем?

– Я нашел ее.

– Ты можешь говорить законченными предложениями? – вспылил темный. – Творца? Ты нашел Творца?

Только сейчас мой разум начал пробуждаться от наваждения. Она Творец, значит, могла принять любой облик в соответствие с моими воспоминания. Почему тогда не подыграла? Я тоже застал ее врасплох. Нет, все должно быть по-настоящему. Я долго ждал этой встречи, неужели мозг просто заполнил недостающие пустоты?

– Да, Творца.

– И ты ее упустил? – засомневался Марек.

– Ты ее спугнул, и она исчезла. Где теперь искать?

– Здесь, в Лагере, наши маги Защиту поставили, никто не выйдет за пределы территории.

Я вырвался и побежал со всех ног, даже не поинтересовавшись, как темный умудрился остаться сухим. Он что-то прокричал вслед, но я был слишком далеко, чтобы разобрать слова, к тому же отборную эльфийскую брань.

Глава шестая

Предатель

Я выбрался из дыры и попытался обнаружить путь наверх. Можно было лезть по стене, цепляясь пальцами за неверную землю, можно попытаться допрыгнуть до остатков моста, а можно просто воспользоваться веревкой эльфа, свисающей из колодца. Я присел, чтобы лучше спружинить, и оттолкнулся, прицепившись за трос примерно на его середине. Я хотел выбраться отсюда до того, как меня догонит Марек, объяснять ему что-либо пустая трата времени.

Наверху жутко шумели, наши бегали туда-сюда, выкрикивая поздравления и проклятия, кое-где еще слышались звуки боя. Как они так быстро все сделали? Нет, нельзя отвлекаться, не это главное! Я выбрался на лестничную площадку, идти оказалось сложнее, нежели лезть по канату, я постоянно поскальзывался и выскакивал из мокрых ботинок. И почему я не додумался и в первый раз воспользоваться веревкой?

– На мокрую курицу похож! – пошутил один солдат около меня, не замедляя шагу, я просто-напросто врезал ему по подбородку.

Воин упал, да так и остался лежать. Надеюсь, от этого нашей армии не убудет.

На улице ее точно нет, да и здесь наверняка тоже. Я выбежал из здания и оглядел двор. Кругом и всюду небольшие группки воинов заканчивали сражение, Добрые упирались до последнего, осознавая, что войну в целом проиграли. Землю сплошь покрывал ковер из трупов. Я осмотрелся, наши сновали из здания в здание, но я уже догадался, где она пряталась. Я отловил первого встречного и задал, наверное, не самый умный вопрос:

– Какое здание первым взяли?

Тот испуганно ткнул пальцем в домик у самых ворот, скорее всего кухня или складское помещение. Не заставив себя ждать, я ринулся туда, спотыкаясь о павших товарищей и врагов.

Ввалившись внутрь, я постарался особо не шуметь. Обыскивать здесь нечего, я сейчас стоял в большом грязном зале со столами и скамьями – точно столовая, наверх вела одна единственная лестница. Оставалось осмотреть две комнаты: саму кухню и кладовку. Я не мог красться, ей все равно некуда было бежать, все остальные здания заняты нашими солдатами, ее сразу схватят, ну, или хотя бы попытаются. Творец пряталась за кучей коробок и всякого хлама, она выглядела затравленной. Я поубавил шагу и прошел внутрь, скрестив руки на груди, в знак добрых намерений. Она оказалась не промах, в меня полетел ящик, я увернулся, следом еще один и еще. Но скоро целые предметы закончились, и Сам… Селена замерла в углу, тяжело дыша. Я сделал шаг в ее сторону, и она выставила вперед руку, на которой заметались искорки, знаю я такое заклинание, очень слабое, на меня плохо действует. Я помотал головой и сделал жуткую глупость, снял с пояса ремень, к которому были прикреплены сабли и другое оружие, и отбросил его к двери.

– Саманта, я не сделаю тебе зла, – эти слова прозвучали довольно жалко.

– Селена, – ледяным тоном поправила она.

– Верь мне.

– С чего это? Ты пришел убить меня, а потом стал дурачить сентиментальными историями? Поверить тебе и умереть, как овца, которую ведут на убой.

– Я не причиню тебе зла, – после чего уже более спокойно добавил, – я не лгу.

Она помедлила, Селена понимала, что если я ее еще не убил, а возможностей у меня были сотни, значит в планах у меня нечто иное.

Девушка вышла в центр комнаты и испытующе взглянула на меня. Я выдержал взгляд.

– Почему я должна тебе верить?