Самый богатый человек в Вавилоне. Две книги под одной обложкой

Об этой книге и ее авторе

Джордж Сэмюэль Клейсон родился в штате Луизиана в далеком 1874 году. Окончив университет, он отправился сражаться на испано-американскую войну, откуда ему повезло вернуться целым и невредимым. Покончив с ружьями и порохом, Клейсон основал небольшое издательство, и похвастаться оно может тем, что выпустило первый в истории атлас дорог США и Канады.

В 1926 году Клейсон, уже набивший руку в предпринимательстве, стал публиковать очерки о том, как правильно экономить и достичь финансового успеха. Для своих историй он выбрал необычную форму – это были притчи о жителях древнего Вавилона. Казалось бы, причем здесь Вавилон?

Именно в той далекой мудрости черпал свои знания Джордж Клейсон. Источником его притч служили глиняные таблички с клинописью, найденные на территории Междуречья и датируемые периодом Вавилонского царства. Тогда оно было самым процветающим государством на всей известной земле. Древний писарь, чьего имени история нам не оставила, сохранил знания торговцев, ростовщиков и «предпринимателей» того времени. Информацию о табличках подтвердила Ассоциация британских археологов: Джордж Клейсон не раз обращался к ним за помощью в переводе клинописи.

Одна из таких притч, «Самый богатый человек в Вавилоне», стала классикой бизнес-литературы. Предприниматели, банкиры, страховщики и просто те, кто желал стать богаче, оценили простоту и эффективность данных в ней советов. И да, большинство из них действительно смогло увеличить свой капитал. А теперь сделать это сможете и вы.

Предисловие

Процветание государства – собирательный образ, который складывается из реального финансового благополучия каждого из нас. И эта книга написана, чтобы помочь добиться личного процветания. Помните: успеха мы достигаем, прилагая усилия и используя способности. Но это процесс, и прежде чем к нему приступить, нужно подготовиться и запастись знаниями. Ведь чтобы сложить два и два и получить четыре, а не пять, мы должны понять, что такое «два» и что такое «сложить». Ум определяет действия, а значит, и результат.

Эта книга – лекарство от тощего кошелька. Проводник по непростому миру финансов. Она помогает заработать, сохранить и приумножить деньги.

Автор приветствует читателей и желает им наполнить свои кошельки и банковские счета, прийти к новым вершинам финансового успеха и решить все свои денежные проблемы. Как это уже сделали многие читатели, о чем и рассказали мне с великим энтузиазмом.

Пользуясь случаем, автор выражает сердечную благодарность тем, кто, достигнув успеха, передает эти знания дальше, рекомендуя книгу окружающим. Лучшая похвала – рекомендация тех, кто на практике применил изложенные мной принципы и понял: они работают.

Вавилон – богатейший город Древнего мира, место, где зародились основы финансовой грамотности. Его процветание строилось на том, что его жители умели делать деньги из денег. И пусть теперешний мир изменился до неузнаваемости, основы и принципы богатства остались теми же и работают они по сей день. Туда, в сияющий золотом город Вавилон, мы и отправимся сквозь время, чтобы изучить их.

Человек, пожелавший золота

Жил в древнем городе Вавилоне человек по имени Бансир. Был он не раб и не царь – обычный, в сущности, человек. Бансир искусно мастерил колесницы для знатных горожан, но сам был небогат. Даже беден.

В тот день он сидел, привалившись к стене, окружавшей его землю, и мрачно взирал на свою мастерскую с недоделанной колесницей, на простенький глиняный домишко. В дверях дома то и дело появлялась его жена и глядела на него с недовольством. Муки осталось совсем немного, мясо и вовсе закончилось. Значит, Бансиру пора бы уже приняться за работу – дострогать и выковать детали, отполировать и покрасить все, что нужно. Натянуть кожу на обода колес. И пригнать уже наконец колесницу к воротам покупателя, чтобы получить заслуженную плату.

Но Бансир не спешил. Он продолжал сидеть, подставляя свое плотное тело жаркому солнцу, выжигавшему долину реки Евфрат. Голову нещадно пекло. Капли пота собирались на лбу, сбегали по грязной шее и терялись на груди, поросшей жестким волосом. Бансир размышлял над проблемой, которая лишала его покоя вот уже много лун.

Со своего места он видел стены, окружавшие ослепительный царский дворец. Он видел, как тянется к самому небу храм Ваала – расписной, высокий и грандиозный. Храм подминал под свою тень дом ремесленника Бансира, как и множество других домов, небогатых и невзрачных. Таков был великий город Вавилон: нищета и роскошь, золото и грязь – все перемешалось внутри его стен.

Стоило Бансиру лишь оглянуться на дорогу, он бы увидел, как следуют по ней, поднимая пыль, вельможи в своих колесницах и босоногие нищенки. Как топчут землю сандалии торговцев, стертые пятки рабов и копыта мулов. Но даже богачам приходилось сворачивать с тракта в придорожные канавы, давая путь царским водоносам – рабам, которые несли воду для орошения висячих садов. Долгие колонны закованных в цепи людей, обвешанных кожаными бурдюками. Чего стоит твой кошелек с золотом, когда Царю важнее вода для его прекрасных садов? Но было бы здорово думать об этом, имея этот самый кошелек.

Внезапные звуки лиры прервали мысли Бансира. Приятная мелодия пробилась через шум большого города – это пришел его лучший друг, музыкант Кобби.

– Да благословят тебя боги и осенят своей радостью, – мелодично, под стать звучанию своей лиры, приветствовал он Бансира. – Но я вижу, что они уже позаботились о тебе и освободили от работы? Тогда позволь и мне вкусить немного твоей удачи. Коли уж твой кошелек полон, не поделишься ли ты со мной парой медяков? Вечером я буду играть в доме у знатных господ, так что ты не успеешь пожалеть об их отсутствии – я верну их почти сразу же.

– Будь у меня пара этих несчастных медяков, Кобби… – мрачно бросил Бансир. – Я бы не стал их одалживать тебе, друг мой. Ведь это было бы все мое состояние. Никто так не делает – не одалживает кому-либо все, что есть. Будь он хоть друг, хоть брат.

– Как же так? – удивился Кобби. – Твой кошелек пуст, а ты сидишь здесь мраморной статуей, подставляешь свое лицо солнцу… Почему? Я вижу, что колесница стоит недоделанной и ждет руки мастера. Или ты думаешь, что деньги сами потекут к тебе с неба? Не узнаю тебя, друг мой! Где же твой пыл? Какие беды заставили его угаснуть?

– Должно быть, это боги ниспослали на меня бедовые мысли, – согласился Бансир. – Однажды ночью мне был послан сон, ужасно нелепый. В нем я был богачом, Кобби. Мой кошелек был туго набит медяками, которые я с легкой руки раздавал беднякам. Было в нем и много серебряных сикелей, на которые я баловал жену украшениями, тканями и маслами. И золото! Много золота. Когда я держал его в ладонях, я не боялся за грядущее, как и не боялся тратить серебро в настоящем. Я был уверен в завтрашнем дне и даже в том, что придет после него, и после. Знал бы ты, какая радость меня переполняла при этом! Ты бы не узнал в этом счастливом человеке своего вечно хмурого друга. И жены бы моей не узнал – во сне она была молода и прекрасна, как в первые дни нашей с ней жизни.

– Боги послали тебе замечательный сон. Но если ты был в нем так счастлив, отчего же сидишь и хмуришься теперь?

– Отчего? Дорогой друг Кобби, так ведь после этого я проснулся! Таким, каков я есть на самом деле, – с пустым кошельком да глиняным домишкой. Не имеющим даже пары медяков, чтобы одолжить другу. И когда я это понял, то стал мрачнее тучи. Мы с тобой в одной лодке, как говорят рыбаки, так что позволь объяснить. Вот мы всегда жили так, как заведено: юнцами впитывали мудрые наставления жрецов, крепко дружили и наслаждались жизнью, будучи молодыми. Став мужчинами, мы сохранили добрую дружбу, зарабатывали деньги и тут же их тратили. Да, мы работали от рассвета и до первых звезд, спускали все в трактирах, но мы познали радость жизни! Хорошо это, скажешь ты? Нет! Мы, глупые бараны, так и не коснулись того, что зовется богатством. Оглянись, друг Кобби, – что ты видишь? Взгляни на башню храма Ваала, на дорогие колесницы на тракте. Мы живем в самом богатом городе мира! Пилигримы и торговцы всех мастей в один голос твердят, какой роскошный и сияющий наш Вавилон, на каких горах из золота он возвел свое величие. Мы с тобой не слепцы и сами видим все это, но богатство Вавилона прошло мимо нас. Ты проработал уже половину жизни, трудился честно и усердно. Но твой кошелек пуст, и ты спрашиваешь о паре медяков в долг. О паре медяков! А я, тоже никогда не чуравшийся работы, вынужден отказать тебе в этой просьбе, потому что нет у меня этих медяков. Что же это такое? Почему у нас нет столько золота и серебра, чтобы всегда хватало и на мясо, и на богатые ткани для наших жен? И на подаяния нищим.

Бансир отвернулся и посмотрел на расписную башню храма Ваала, которая упиралась в само небо, словно протягивая руку богам для вежливого приветствия.

– Наши сыновья идут тем же путем, друг мой. Они мечтают, чтобы их дети и дети их детей жили в достатке, при этом сами не мыслят дальше постной похлебки и козьего сыра. И не будет богатства ни у них, ни у детей их детей.

– Мне странно слышать от тебя такие речи, друг Бансир, – опешил музыкант Кобби.

– Потому что я никогда раньше не думал о таком. Тоже жил от похлебки до похлебки. Но трудился честно до первых звезд, мастерил такие колесницы, в которых не стыдно ездить ни вельможе, ни царю. И наивно полагал, что боги заметят мои старания и мне все воздастся. Но жизнь уже близится к закату, скоро взойдут и мои первые звезды – а что я? Боги оказались слепы к ремесленнику Бансиру и, наверное, уже не пошлют мне никакой награды. От этого я так мрачен и печален, друг Кобби.

Я бы хотел жить так, как в том сне, – ощущать тяжесть золота в кошельке, владеть землями и скотом, не отказывать себе ни в каких благах. И знаешь, я готов сделать для этого все.

Готов работать хоть ночи напролет, трудиться еще усерднее. Но даст ли это хоть что-то? Я так делал всю жизнь, но боги не оценили моих стараний. И твоих тоже. Так что с нами не так? Почему у нас не выходит хоть немного коснуться величия Вавилона, самого богатого города из всех, что существуют?

– Эх, знал бы я, что тебе ответить, Бансир… – вздохнул Кобби. – Я живу той же жизнью, что и ты. Все деньги, что я зарабатываю игрой на лире, уходят сразу же. Я иду на всякие ухищрения, чтобы прокормить свою семью, – а это не всегда просто. Вот будь у меня лира, такая искусная, чтобы вытаскивала музыку прямо из моего сердца и протягивала звуки-ниточки к слушающим… Сам царь, должно быть, никогда не слышал ничего более прекрасного.

– Ты был бы достоин такой лиры. Никто не играет лучше тебя во всем Вавилоне, и, будь у тебя самый волшебный из всех инструментов, ты бы тотчас стал играть во дворце. Но ты не можешь купить себе такую лиру. Мы с тобой бедны, как распоследние рабы.

Со стороны дороги вдруг зазвучал колокольчик.

– А вот и они! – Бансир указал на тракт, по которому шагала вереница рабов, скованных цепями по пять человек в ряд. Потные и грязные, они несли бурдюки с водой для висячих садов, низко пригибаясь к земле от непосильной ноши.

– Посмотри-ка на их надсмотрщика, – Кобби показал пальцем на человека, легко шагавшего впереди колонны и задававшего темп звуком колокольчика. – Статный, ладный – очень неплохо для выходца из его племени.

– Среди них много статных людей. Даже симпатичных. Светлые люди с севера, смуглые – из соседних земель. А какие улыбки у чернокожих южан! Если бы всех их так не сгибал непосильный труд, если бы их умыть да накормить хорошенько – чем они тогда отличались бы от нас? Но день за днем путь у них один – от реки к садам, от садов к реке и так до бесконечности. А в перерывах – жидкая солома на земляном полу да овощная похлебка. Жаль мне их, друг Кобби! Сжимается сердце.

– Мне их тоже жаль. Но разве мы живем какой-то совсем другой жизнью? Быть может, солома помягче да похлебка понаваристее, но мы – те же рабы. Разве что получаем жалкие медяки за свой нескончаемый путь «от реки до садов и обратно». Это называется «быть свободным».

– Верно говоришь. Но так неприятно думать об этом! Мечтали ли мы о такой жизни, будучи юнцами? Знали ли мы, что недалеко уйдем от рабского труда? От рассвета и до первых звезд, и все без толку…

Отзвенел колокольчик надсмотрщика, рабы-водоносы прошли за стены дворца. Чтобы скоро развернуться и снова отправиться к реке.

– Может быть, нам поговорить с кем-то, кто имеет достаточно золота, и спросить его, как у него получается быть богатым?

– Возможно… – задумался Бансир. – Как знать, вдруг есть какой-то секрет богатства, который нам недоступен?

– И вот же как совпало – именно сегодня я встретил нашего знакомца Аркада, помнишь его? Он ехал в своей позолоченной колеснице, исполненный величия. Я и не думал, что он приметит меня в толпе, – такие люди обычно скользят невидящим взором по простолюдинам. Но он меня заметил! И даже помахал рукой и улыбнулся. Я даже испытал гордость – сам Аркад поприветствовал простого музыканта Кобби, будто старого друга.

Бансир был восхищен.

– Считается, что он – самый богатый человек во всем Вавилоне!

– Поговаривают, будто сам царь спрашивает у него совета по управлению казной.

– Да… – протянул Бансир. – Самый богатый человек… Настолько богатый, что, повстречай я нашего старого знакомца одного в темном переулке, не удержусь от того, чтобы срезать его увесистый кошелек.

– Да брось ты! – возразил Кобби.

– Богатство – не в кошельке. Золото утекает оттуда быстро и бесследно, если кошелек им не наполнять.

А кошелек Аркада полон всегда, сколько бы он ни тратил, потому что туда регулярно рекой стекается золото.

– Хотел бы я иметь такой доход, который как будто существует сам по себе. А я бы сидел и ничего не делал. Или путешествовал бы. Или хотя бы работал вдвое меньше, чем сейчас. Чтобы встречать первые звезды, не склонившись над колесницей, а с чашей, полной вкуснейшего вина, под музыку, которую играет добрый друг Кобби на самой искусной из всех существующих лир. Да, Аркад точно должен знать, как приблизиться к такой жизни и пустить реку под названием «Доход» в свой кошелек. Как думаешь, захочет ли он донести свою мудрость до такого простофили, как я?

– Он же поделился этой мудростью с Номасиром, своим сыном. Я слышал, кто-то рассказывал в нашем трактире, что Номасир отправился в Ниневию и сумел без помощи отца сколотить себе целое состояние. И стал одним из богатейших людей в том городе.

Глаза Бансира заблестели, как блестит золотой сикель под солнцем, выжигающим долину Евфрата.

– Мы должны отправиться к Аркаду и спросить совета у нашего доброго друга. Это же ничего нам не будет стоить? В наших кошельках гуляет ветер, но пора это менять. Жить бедняками, когда вокруг столько роскоши! Хватит. Ты и я, Кобби, должны стать богатыми людьми и открыть наши кошельки всяким доходам.

– Великие слова, друг мой! Кажется, я понял, что с нами не так. Мы небогаты, потому что никогда не стремились к этому. Как ты там говорил про наших сыновей? Не мыслят дальше, чем миска похлебки. Но ведь и мы мыслим точно так же. Я всегда желал одного – сыграть и спеть, получить свои медяки, купить на них крупы или мяса и принести домой еду. И так каждый день, «от реки до садов и обратно». Но все изменится с этого дня.

Мы преуспели в том, что мы делаем, и пора двигаться дальше. Теперь нам нужно особое знание, которое наполнит наши кошельки золотом и серебром.

– Отправимся к Аркаду сей же час, – решительно сказал Бансир, махнув рукой на недоделанную колесницу. – Только сперва соберем наших друзей, кто живет так же, как и мы. Мудрость ничего не будет нам стоить, так пусть и у других появится шанс.

– Да случится так, дорогой Бансир. Ты всегда был добр к тем, кто тебя окружает, поэтому у тебя так много друзей. Отправимся в путь и возьмем с собой всех, кто захочет.

Самый богатый человек в Вавилоне

Жил некогда в древнем городе Вавилоне зажиточный человек по имени Аркад. Слава о его богатстве и блеске его золота расходилась далеко за стены Вавилона и долетала даже до соседних царств. Но все знали, что Аркад не только богат, но и щедр. Он не скупился на помощь нуждающимся, содержал в роскоши свою большую и любимую семью – тратился и на одежды, и на драгоценности, и на колесницы. Все, кто жил под сенью Аркада, чувствовали себя в достатке. Он тратил легко – золото текло из его кошелька, не встречая препятствий. Но, на удивление, с каждым годом щедрый Аркад становился все богаче, а его кошелек – тяжелее. Он просто не успевал потратить столько, сколько приходило к нему извне.

Однажды на порог его роскошного дома пришли приятели, с которыми он был дружен в детстве, и сказали ему:

– Приветствуем тебя, самый богатый человек в Вавилоне. Помнишь ли ты нас?

Аркад помнил – все мальчишки, с которыми он играл ребенком, все те, кто так же, как и он, слушали мудрые речи жрецов. Но это было давно. Сейчас перед Аркадом стояли бедняки, чья одежда напоминала лохмотья, а тощие кошельки на поясах едва содержали по паре медяков. Щедрый хозяин дома любезно пригласил их всех во двор своего жилища, в спасительную тень инжирных деревьев.

– Ты везучий человек, Аркад, – начал один из гостей, Бансир. – Ты ходишь в пурпурных дорогих одеждах, когда мы рады лишнему куску шерсти, чтобы залатать дыру в рубахе. Ешь изысканные блюда, вкуса которых мы и представить себе не можем, а наши дети гоняются по улицам за голубями, чтобы подбить их и отнести матерям на пироги. Мы с тобой были равны когда-то. Учились у одних жрецов, играли в одни и те же игры. И ты не превосходил нас – ни умом, ни ловкостью. Ты был точно таким же простым человеком.

– Да, таким же, Аркад, – подхватил его друг, которого Аркад раньше видел на площади. Кобби, кажется. – Мы все знаем, что такое тяжелый труд, но ты не был усерднее нас и не гнул спину ниже к земле. Отчего же судьба, это капризное порождение богов, выбрала именно тебя? Отчего ты, равный нам, наслаждаешься благами, пока мы боремся за существование? Неужели ты заслужил это, а мы – нет?

Аркад слушал бывших друзей внимательно и сказал после, поразмыслив:

– Не заслуги побуждают судьбу улыбнуться вам. Если вы не разбогатели за свою долгую жизнь – так только потому, что никогда не пытались узнать законов богатства. А если и узнавали – не спешили им следовать.

Ты говоришь о судьбе, Кобби, как о капризном порождении богов, но это не так. Это не девица, которая просит тебя о новом ожерелье и обещает сладкие поцелуи взамен. Судьба жестока, и не только не благословляет всякого на успех, но даже наоборот – стремится отнять у человека то, что он получил незаслуженно. Стоит кому-то получить нежданное богатство, так он начинает тратить его бездумно и скоро и быстро разоряется. Или, наоборот, становится скрягой, чахнет над своим золотом, не смея никак им распорядиться. Так и умирает он на своей горе сикелей, богатый, но голодный до радостей жизни. Кто-то неустанно думает о ворах и прячет нажитое поглубже, да так, что остается в тоске и одиночестве. Да, есть и такие, кому удается приумножить доставшееся им золото и остаться богатыми и счастливыми. Но таких очень мало. Друзья, вспомните тех, кто получил нежданное богатство, – как они им распорядились и где оказались в итоге?

Гости загалдели, припоминая каждый своих знакомцев, и потом дружно закивали.

– Так как же тебе удалось заставить жестокую судьбу улыбнуться? Как смог ты обрести столько золота и продолжаешь обретать его изо дня в день?

– Когда я был юн, вместе с вами, я все глядел вокруг себя и видел множество замечательных вещей, которые делали людей счастливыми. Кто-то дарил своей жене украшение – и она сияла, как царица. Кто-то широко улыбался, забирая у ремесленника дорого украшенный стол в свой дом. Однажды я видел, как мужчина радовался, сгружая в телегу тюки с припасами и дарами, – он собирался в путешествие. Люди строили храмы во славу богов – и это давало им счастье на много лун вперед. Покупали изысканные яства, и пусть тарелки быстро пустели, но в те моменты они услаждали свои чувства, довольные жизнью. И больше, и больше. Кто-то посвящает себя какому-то одному счастью, кто-то многим. Богатство – великая сила. Она дает в руки любую возможность – хочешь, обставляй дом, хочешь, отправляйся в далекое плавание.

Гости Аркада зачарованно следили за его рассказом – все они представляли и богато украшенный дом, и своих жен в драгоценностях, и полные приключений поездки в дальние земли.

– Тогда-то я и пообещал себе, что моя жизнь тоже наполнится всеми этими радостями. Я не буду бездействовать и ждать милости от богов, погрязая в зависти к тем, у кого есть больше, чем у меня. И не буду создавать иллюзию богатства, стараясь выдать дешевое за дорогое, подшив тут и подкрасив там. Нет, я не буду бедняком. Я буду тем, кого пригласили к столу на этом великом Вавилонском пиру, и человеком, который пригласит меня туда, буду я сам.

Аркад стоял перед ними, и солнце переливалось на его золотых браслетах, терялось в бахроме и ярких пурпурных одеждах. Этот человек был не просто едоком на великом Вавилонском пиру – он восседал во главе стола.

– Я был сыном обыкновенного торговца – одним из многих сыновей. Разве это сулило мне богатое наследство? Нет. Как ты заметил, Бансир, я не превосходил вас ни умом, ни ловкостью, ни прочими талантами. Я, в сущности, самый обыкновенный человек с весьма скромными заслугами. И я понял, что, если я хочу иметь много золота, во-первых, мне нужно на это время, а во-вторых – знания. Я должен был научиться быть богатым. Времени было в избытке. К слову, каждый из вас уже множество раз упустил возможность разбогатеть – поглядите, ваши сыновья уже выросли и обзавелись своими детьми. Вы можете по праву гордиться своими достойными семьями. Но ваши кошельки по-прежнему пусты. Что же до обучения – здесь стоит привести слова нашего мудрого учителя, вы наверняка тоже их вспомните.

Обучение – это два процесса. Сперва мы узнаем новое – то, о чем не знали раньше. А после мы можем применять это знание, сформировав навык.

Всегда только так, всегда через две ступени, не нарушая порядка, – научиться чему-либо другим путем невозможно. Вот я и решил, что сперва я пойму, как стать богатым, – так жрецы сперва изучают звезды, прежде чем браться предсказывать затмения. А потом посвящу свою жизнь тому, чтобы его приумножить. Солнце нашей жизни не светит вечно, так отчего же не купаться в его лучах? Сойти во тьму мы успеем, так нет никакого смысла закрывать небо тучами, покуда мы живы.

– И с чего же ты начал, Аркад?

– Я стал писарем. Обыкновенным писарем, и корпел в архиве градоправителя от зари и до первых звезд над глиняными табличками. Не было им ни конца ни края, мои руки покрылись мозолями, глаза уставали до слепоты, а ладони стали красными от глины. За этот труд я получал жалкие медяки. Они уходили сразу же, как появлялись в моем кошельке, – простецкая еда, простецкая одежда, и едва оставалось на подношение богам. Но я не забыл о данном себе слове стать богачом…

…В комнату, где я работал, как-то вошел Алгамеш – богатый ростовщик, почти уже старик. Серебряные украшения были на нем, а в кольцах переливались драгоценные камни. Он наказал мне сделать копию Девятого закона Хаммурапи.

– Сделай эту работу за два дня, и ни часом позже. Справишься – дам тебе два медяка.

Два медяка за два дня! Это было хорошей платой. Я усердно выбивал знаки на глине, прерываясь лишь на скромный ужин и короткий сон, но Девятый закон велик и сложен. Алгамеш пришел вечером второго дня и потребовал табличку, но она была не готова. Как он разбушевался! Будь я рабом, он бы поколотил меня до полусмерти. Но я рассудил, что градоправитель не позволит ростовщику обидеть меня, поэтому набрался смелости и сказал:

– Не сердись так, Алгамеш. Да, я не успел. Но ты очень богатый человек, и я хотел бы стать таким же – когда-то я дал себе слово разузнать о секретах богатства. И мне кажется, ты обладаешь таким знанием. Если ты поделишься им со мной – клянусь, я буду сидеть над табличкой всю ночь, и к первым лучам солнца она будет готова.

Алгамеш удивленно вскинул лохматые седые брови, но улыбнулся.

– А ты непростой малый. Хитро. Ну что же, давай заключим такую сделку – я приду к тебе на рассвете. Но помни, если ты и на этот раз не справишься, ты лишишься большего, чем просто упущенного знания.

И я просидел за клинописью всю ночь – до боли в спине, до слезящихся от чада свечи глаз. Мне нужно было это знание во что бы то ни стало. И, когда показались первые лучи солнца, работа была сделана.

– Ты выполнил свою часть уговора, – пробормотал Алгамеш, рассматривая табличку с письменами. – Что же, теперь мой черед. Признаться, я надеялся, что ты справишься, – ведь закат моей жизни близок, а мудрость должна переходить от старших к младшим. Вы, юнцы, считаете наши уроки скучными, бесполезными, настолько же безнадежно устаревшими, как и мы сами. Но солнце сегодня такое же, как было при твоем отце и при его отце, и оно будет точно таким же, когда отойдут во тьму твои внуки. Мысли юнцов – метеоры. Озаряют небо на секунду и исчезают без следа в вечности. Мудрость стариков же – звезды, чей свет неизменен, и он никуда не уйдет. Слушали бы меня мои внуки хоть вполовину так охотно, как ты, я бы не тревожился за их будущее. А вот ты, Аркад, попросил о знаниях сам. И заслужил эту мудрость.

Алгамеш перевел дух. Он не был глубоким стариком, но сейчас казался столетним мужем, получившим свои знания от самих богов.

– Слушай внимательно, Аркад, писарь из архива градоправителя. Ведь если ты не услышишь меня, знание ускользнет от тебя и сегодняшняя ночная работа ничего не будет стоить.

Потом он посмотрел на меня исподлобья, как будто сам был одним из богов:

– Путь к богатству – всегда откладывать часть из заработанных денег. Значит – присваивать эту часть себе и только себе. Медяк это или серебряный сикель, всегда.

– И все? Так просто? – спросил я его, потому что Алгамеш замолчал.

– Так просто человек превращается из пастуха в ростовщика.

– Ты говоришь, я должен присвоить себе часть заработанных денег. Но ведь они и без того мои.

– Надолго ли? Ты работаешь на градоправителя и получаешь свои медяки. Но потом кто-то другой работает уже на тебя и присваивает их себе. Твои деньги тебе не принадлежат. Ты идешь к портному за новой рубахой – он шьет ее, ты платишь. Ты покупаешь мешок муки на базаре, и снова твои медяки уходят от тебя. Вавилон – город, забирающий все до распоследней монеты. А сколько из них ты присвоил себе за прошедший год? И еще годом раньше? Уверен, что ничего. Ты раб, Аркад.

Он сказал это так презрительно, что я тотчас ощутил кандалы на своих руках. Возможно ли это? Алгамеш продолжал:

– Ты работаешь за муку и рубаху, ты не живешь – существуешь за свои гроши. Но скажи мне, если бы ты всякий раз откладывал десятую часть от своего дохода, сколько бы у тебя вышло за десять лет?

Я припомнил арифметику, которой нас учили в детстве, и ахнул:

– Примерно столько, сколько я зарабатываю в год.

– Запомни, Аркад.

Все, что ты тратишь на свои нужды, тебе не принадлежит. Но все, что ты откладываешь, – становится твоим рабом. Каждый медяк, каждый золотой сикель – твой раб.

И, если ты сумеешь вложить их в выгодное дело, эти рабы начнут трудиться и приносить тебе еще больше денег. Каждый медяк, который принесет тебе раб, – это его дитя, и оно тоже будет трудиться на тебя. Так ты придешь к богатству, которого так жаждешь.

В моей голове уже вертелись цифры. Пожалуй, я мог бы откладывать десятую долю от своего скромного заработка, это же не так много? И на девять частей я смог бы прожить.

– Эта мудрость, – продолжил Алгамеш, – стоит в сотню и тысячу раз больше тех двух медяков, что я заплачу тебе за Девятый закон Хаммурапи. Но ты должен умно распорядиться этим знанием. Ты должен начать откладывать десятую часть от каждого медяка, который придет к тебе в руки, не меньше. Ты сможешь откладывать больше, когда твое богатство вырастет, но начни с этого непреложного закона. Высеки его на глиняной табличке, коли пожелаешь. Оставляй себе столько, чтобы хватало на еду и одежду, не забывай о милосердии к нищим и подношениях богам. Но начни уже платить самому себе.

Ростовщик Алгамеш указал на инжирное дерево, которое росло во дворе. Его плоды уже налились соками и падали на землю.

– Это дерево когда-то выросло из крохотного семечка. Сперва оно ничего не значило, но потом стало расти и крепнуть и теперь дает сочные плоды. Его уже не уничтожит ветер или зной, оно укрепилось. Когда я уйду, сорви один плод и вкуси его сладость – то же ты сможешь сделать и со своим богатством однажды. Первый медяк, который ты отложишь, – это семечко. Посади его, ухаживай, поливай и позволяй ему расти. И когда-нибудь ты будешь без усердия наслаждаться его плодами.

На этих словах Алгамеш забрал свои таблички и, оставив на моем столе два медяка, удалился. Поразмыслив, я счел, что совет ростовщика разумен. В конце концов, что мне мешает попробовать? Это стало решением, которое изменило мою жизнь.

С того самого разговора с Алгамешем я стал откладывать десятую часть от всего дохода, будь то жалование писаря или сторонние заказы. Это оказалось несложно, я не почувствовал, что стал хуже есть или ходить в истоптанных до дыр сандалиях. Мне пришлось умерить свой пыл на базаре, куда финикийские торговцы привозили диковинные товары, виноградные вина и яства. Для этого потребовалась воля – кошель с отложенными медяками тяжелел, там даже завелась пара серебряных сикелей. Как хотел я потратить их на кувшин душистого масла, украшение или новый резной столик в мою скромную обитель! Но я сдерживался, понимая, что тогда снова заплачу всем, кроме себя.

В таких заботах прошел целый год, и тогда Алгамеш снова явился ко мне.

– Скажи, ученик мой, платил ли ты себе десятую часть от каждого дохода, как мы и договаривались?

– Платил, учитель, – отвечал я, крайне довольный собой.

– Ты молодец, писарь Аркад. Успел ли ты вложить накопленное в какое-нибудь дело?

И тут я исполнился гордости. Ведь совсем недавно я, не дожидаясь прочих советов от ростовщика Алгамеша, действительно вложил все деньги, которые успел отложить. Мой тогдашний знакомец, каменщик Азмур, как раз отправлялся в Финикию, в город Тир. Он обещал, что вложит мои деньги в самоцветы, – ведь здесь, в Вавилоне, их можно было продать втридорога. Мне это казалось восхитительно умным решением. Об этом я и рассказал Алгамешу с гордостью.

Но он лишь нахмурил кустистые брови:

– Каменщик и самоцветы? А с чего ты взял, что твой друг Азмур отличит настоящую бирюзу от поддельной? Откуда ему, работающему с кирпичом, знать, как должен играть на свету лазурит? Или ты приходишь к пекарю, чтобы поговорить о звездах? Глупый мой ученик! Клянусь бахромой на своей пурпурной накидке – если ты захочешь услышать голос звезд, ты пойдешь к жрецу!

Алгамеш так рассердился, что даже топнул ногой.

– Ты выдрал с корнем деревце своего богатства, юноша. Можешь с ним попрощаться – как и со своими деньгами. Но ты еще молод и способен начать все заново – только в будущем, если захочешь вложить деньги в самоцветы, обратись с этим к ювелиру или торговцу драгоценными камнями. Желаешь знать что-то про коз – иди к пастуху. А вкладываясь в муку, проси совета у пекаря. Совет, Аркад, вещь бесплатная, но если ты обратишься за ним не по адресу – плата твоя за него может быть велика.

И, разочарованно покачав головой, он снова ушел.

Мой учитель оказался прав. Финикийцы, поняв, что перед ними простой каменщик, обхитрили Азмура и продали ему ничего не стоящую подделку. Так мой первый росточек богатства действительно оказался выдран с корнем.

Но я не отчаялся и начал все сначала, с первого медяка. Я откладывал десятую часть от дохода снова и снова, сделав это таким же привычным жестом, как обуть ноги в сандалии. И опять спустя год Алгамеш явился ко мне.

– Я исправно платил себе десятой долей дохода, учитель, – с готовностью сообщил я ему. – И нашел применение этим деньгам. Я доверил их оружейнику Аггеру – он делает лучшие щиты в городе. На эти деньги он покупает бронзу и платит мне процент каждые четыре месяца.

– Хорошо, Аркад, – похвалил меня ростовщик, – ты доверил сбережения тому, кто знает свое дело и не спустит их в канаву по незнанию. А что ты делаешь с процентами?

– О! – воскликнул я и подумал: «Вот сейчас-то он за меня порадуется». – Как-то раз я устроил себе праздник – пир, достойный царя Вавилона. Купил кувшин виноградного вина, свинины и сладостей – ничего из этого я прежде не пил и не ел. Потом я заказал себе дорогую пурпурную одежду – гляди, Алгамеш, теперь меня не отличить от знати. А еще я скоро обзаведусь собственным ослом, чтобы не приходилось истаптывать пыльные улицы своими ногами. За этот год я поднялся выше, учитель, и уже вижу, что богатство мое не за горами.

Пока я хвастался, Алгамеш улыбался в седую бороду, а когда я замолчал, так и вовсе рассмеялся:

– Глупый мальчишка! Разве пурпурная одежда – твой раб? Нет. Она всего лишь говорит взглянувшему на тебя, что ты отдал своего раба за кусок ткани, чтобы казаться знатным. Другого раба ты съел. А третьему вскарабкаешься на спину, и он будет катать тебя по улицам, пока не издохнет. И ни один из них не принес тебе своих детей, чтобы и они смогли работать на тебя.

Ростовщик Алгамеш покачал головой.

– Дерево твое на сей раз устояло, но выглядит оно чахлым. Ты забываешь его поливать.

Обзаведись сперва армией золотых рабов – только тогда ты со спокойным сердцем сможешь закатывать царские пиры, не боясь, что твое дерево умрет.

Он снова ушел, чтобы вернуться через два года. Время его не пощадило – взгляд Алгамеша помутнел, тело иссохло: его руки стали похожи на ветви старого дерева. Его волосы побелели до такой степени, что слепили глаза пуще золота, когда он стоял под лучами солнца.

– Писарь Аркад, – проскрипел он слабым голосом, – как поживает твое дерево? Налились ли на нем сладкие плоды, окрепли ли его корни и ствол?

– Нет, – отвечал я честно, – но мое состояние продолжает расти, а дети моих рабов приносят мне новых рабов. И мое богатство увеличивается.

– Просишь ли ты совета у твоего друга каменщика? – спросил Алгамеш, хитро прищурившись. Я рассмеялся.

– Только если мне нужен совет про кирпичи.

Старый ростовщик одобрительно закивал и продолжил серьезно:

– Аркад, ты усвоил все три золотых правила богатства, о которых я тебе поведал. Ты стал откладывать медяки, живя не на все деньги, что зарабатываешь, а лишь на их часть. Ты научился спрашивать совета у того, кто имеет опыт в нужном деле, а не у того, кто просто твой друг. И, наконец, ты понял, что деньги – это твои рабы, и они должны трудиться, принося еще больший доход. Ты научился зарабатывать, сохранять и приумножать – вот три навыка, которые ты освоил. Ведь мало обладать знанием, нужно разумно им пользоваться, что ты и сделал.

Алгамеш немного помолчал и сел на стул у стены – ноги уже плохо держали его.

– И теперь ты готов. Видишь ли, Аркад, я уже немолод. Очевидно, что скоро мое солнце закатится и мне придется спуститься во тьму. Но ни сыновья, ни внуки мои не способны думать о том, как заработать, – их волнует лишь то, как потратить. Они не хотят внимать моей мудрости, как внимал ты. Пусть их судят боги. Ну а тебе я хочу предложить помочь мне управляться с моими землями. Самому мне уже трудно делать это – видишь, даже ноги едва держат. Желаешь ли ты отправиться вместе со мной в Ниппур и стать моим компаньоном? Часть моих имений я завещаю тебе, ты будешь получать с них доход. Пускай наши деревья богатства растут на одной земле, так мы соберем больше сочных плодов.

И я поехал в Ниппур. Земель у Алгамеша было действительно много, и, когда его солнце закатилось, я получил часть его имений. За время, пока я управлял его имуществом, я сумел приумножить наше общее богатство – мы действительно собрали столько сочных плодов, сколько два дерева могли на тот момент дать…

…Такую историю рассказал Аркад своим гостям. Солнце уже перевалило через высшую точку, а с инжирного дерева упало несколько плодов – их вытекший сок искрился и блестел, как будто был жидким золотом.

– Воистину повезло тебе! – воскликнул один из гостей. – Алгамеш оставил тебе наследство, хоть и не должен был. Удача тебе улыбнулась.

– Повезло? Я попросил судьбу об этой улыбке. Повезло мне в том, что я пообещал себе разбогатеть прежде, чем ростовщик Алгамеш пришел ко мне и велел переписать Девятый закон. Иначе все, что я получил бы от того визита, – лишь два медяка. И разве потом, в течение четырех лет, я не доказывал свою решимость, разве не следовал его советам? Рыбак годами изучает рыб – как они движутся, на какой ходят глубине, как зависят от течений или времени суток. Это позволяет ему ставить сети в нужном месте и получать крупный улов. Можете ли вы говорить, что рыбаку всякий раз везет, или все-таки дело в его многолетних усилиях? Удачу следует приглашать к столу, когда на нем уже все расставлено. Тогда она придет и улыбнется.

– А как же случай, когда ты все потерял? – спросил музыкант Кобби. – Когда финикийцы обманули твоего друга Азмура? Полагаю, нужна небывалая сила воли, чтобы начать все сначала, с самого семечка.

– Ох, какая ерунда! – воскликнул Аркад. – Считается, что на силе воли держится все невозможное. Но скажи мне, дорогой друг Кобби, если предложить верблюду поднять груз, скажем, весом с целый дом, и дать ему небывалую силу воли – он сможет это сделать? Нет, потому что это невозможно. И, вероятно, он так и умрет, пытаясь. А я начал все сначала, потому что у меня была цель, реальная цель.

Если решаешь что-то сделать, будь то поймать мелкую рыбешку или крупную, иди до конца. В итоге результат имеет лишь то, что ты делаешь.

Музыкант Кобби задумался, а Аркад продолжал:

– Представьте, что я поставил себе простую задачу. Каждый день, когда я иду в город и перехожу мост, я буду бросать с него в реку маленький камешек. И буду так делать сто дней подряд. Легко ли это? Конечно. И вот я начинаю выполнять эту задачу. Каждый день по камешку – и никак иначе. И вдруг на седьмой день я забываю об этом – мост пройден, и я уже у городских стен. Можно сказать себе: «Ничего страшного, завтра я пройду и брошу два камешка вместо одного, ничего не изменится, да и какая разница». Так?

– Так, – закивали гости Аркада.

– Нет, не так, – возразил он. – Я обещал себе, что буду бросать по камешку в день. Поэтому я должен вернуться на этот мост и бросить его сейчас. Только так задача будет выполнена.

– Но, Аркад, – удивился ремесленник Бансир, – ведь действительно, какая разница? Камешек сегодня или два завтра? Это же бессмысленно и в том и в другом случае.

– Разница в том, что это уже не отвечает условиям задачи. Значит, я сбиваюсь с цели и она уже не будет достигнута. На двадцатый, на сороковой день бросания камешков я могу сказать себе: «Аркад, ты занимаешься ерундой, просто брось сразу пригоршню камней сегодня или в какой-то другой день». Но и так задача тоже не будет выполнена. По камешку в день. Сто раз. Без исключений. Если я не могу быть упорным и последовательным даже в таком мелком и простом деле, как же я смогу добиться чего-то большего? Если это твоя цель – это не ерунда.

Бансир, задумавшись, пнул ногой небольшой камешек, тот откатился к стене.

– Вот ты говоришь, Аркад, и кажется, что все очень просто. И рассказ твой разумен и правдив. Но если достичь богатства по силам каждому, не случится ли так, что этого самого богатства на всех не хватит?

– Богатство – не постоянная величина, – Аркад указал на спелые плоды инжира над головой. – Посмотрите на это дерево. На нем много плодов.

– Но если все мы сейчас сорвем эти плоды, ничего не останется.

– Если мы их съедим – да. Но если каждый из вас из семечек посадит свое дерево, богатство увеличится многократно. Оно растет тогда, когда ты что-то делаешь для этого. Например, некто хочет построить себе великолепный дворец. Исчезнет ли при этом часть его богатства? Нет, она перейдет к каменщику, к художнику, к кровельщику и десяткам других людей, которым он платит за работу. И вот дворец построен – разве не в нем теперь богатство? Разве земля, на которой он стоит, не стала во сто крат дороже за счет того, что теперь на ней есть такое замечательное здание? Как и наделы и хозяйства других людей рядом с ним – они тоже вырастут в цене. Богатство множится. Так финикийцы возвели целые города на пустынных землях на деньги, полученные от морской торговли. Так каждый, кто ухаживает за своим деревом, со временем будет получать все больше и больше плодов.

Солнце уже клонилось к закату. Лучи перестали выжигать город Вавилон, далеко на небосводе зажигались первые звезды.

– Мы уже не молоды, – горестно вздохнул Бансир. – Ты начинал свое дело в юности, поэтому тебе удалось накопить так много. А у нас нет ни стольких лет, ни сбережений. Что же ты посоветуешь нам?

– Друзья мои, но ваше солнце еще не закатилось. Вы живы, и вы работаете – у вас есть доход. Так что же мешает и вам внять мудрости Алгамеша? Часть того, что вы зарабатываете, должна принадлежать вам. Говорите себе это, просыпаясь, и днем, сидя за работой в своей лавке, и вечером перед сном. Откладывайте десятую долю того, что получаете. Пусть это станет каждодневной привычкой, как обувать ноги в сандалии. Взрастите в себе эту идею богатства, как дерево растет из семечка…

…И пусть богатство занимает все ваши мысли.

• Начните откладывать не меньше десятой части от вашего заработка. Если вы получили десять медяков, отложите один. Если получили десять золотых сикелей – также отложите один. Вскоре сердце ваше наполнится радостью – это удивительное чувство обладания чем-то, что принадлежит лишь тебе. И чем больше будет эта сумма, тем сильнее душа будет вдохновляться на ее приумножение.

• Когда вы накопите достаточно, превратите эти медяки в ваших рабов. Пусть они станут золотом, приводят к вам своих детей и их детей – и те тоже трудятся на вас. Вкладывайтесь в выгодное дело, множьте свое богатство.

• Позаботьтесь о своем будущем. Почаще смотрите на стариков и напоминайте себе: вы будете такими же. Зажгутся и ваши звезды перед тем, как вы сойдете во тьму. Поэтому то, во что вы вкладываетесь, должно быть надежно. Помните, что, если вам обещают стремительный прирост денег и говорят, что ваше деревце богатства за одну ночь из ростка превратится в усыпанный плодами инжир, – это сирены. Сирены, заманивающие моряков на острые скалы, о которые бьются их корабли. Не пытайтесь и сами добиться быстрой и огромной выгоды, назначая непосильные проценты, если даете в долг, – этим вы предлагаете верблюду поднять груз весом с целый дом. Это невозможно. Лучше получать небольшой, но гарантированный прирост, чем рисковать всем.

• Позаботьтесь о своих семьях. Если богам будет угодно отправить вас во тьму до того, как зажгутся первые звезды, ваши близкие не должны будут ни в чем нуждаться. Для этого регулярно складывайте монеты в отдельный кошелек. Хотя бы понемногу. Но если сможете – не скупитесь на эти цели, ведь никто не знает, когда боги призовут его.

• Просите совета у тех, кто мудр и опытен. Говорите с людьми, чья каждодневная рутина – обращение с деньгами. Они смогут предостеречь вас от ошибок, подобных тем, что совершил я, доверившись своему другу-каменщику. Советуйтесь также с теми, кто опытен в каком-то деле, в которое вы хотите посадить семена ваших накоплений.

• Не забывайте, что эта жизнь прекрасна. Наслаждайтесь ей. Не превращайтесь в скряг и не чахните над золотом, не пытайтесь накопить больше, чем вам по силам. Если не можете откладывать больше десятой доли – и не нужно. Живите в соответствии со своими доходами. И помните, что жизнь хороша. В ней есть много поводов для радости и вещей, которыми приятно наслаждаться.

Друзья Аркада покинули его гостеприимный дом, когда день уже погас. Кто-то молчал, пытаясь вместить в себя все те знания, которыми поделился самый богатый человек в Вавилоне. Были и те, кто возмущался:

– Чего он тут наболтал? Деревья, рабы, доходы. Мог бы просто дать нам денег! С чего я должен откладывать? У меня в кошельке давно поселился ветер. Лучше бы Аркад раздал каждому по серебряному сикелю – ему бы это ничего не стоило!

Но в некоторых сердцах разгорелся огонь, как у Кобби и Бансира. Им стало ясно, что Алгамеш – тот, кто стал воплощенной удачей Аркада, – не просто так возвращался к нему из года в год, спрашивая, как у того дела. Аркад поставил себе цель и не отходил от нее. Если ты желаешь разбогатеть и прилагаешь для этого все усилия – богатство найдет тебя само. Сперва оно будет наведываться к тебе и осторожно спрашивать о твоих успехах, а когда ты будешь готов – приведет за руку удачу.

С того дня друзья часто ходили в гости к Аркаду. Они спрашивали его советов, и тот охотно осенял их мудростью и своим радушием. Ни одному из них он не дал денег просто потому, что мог, но делился знанием, которое пришло к нему от Алгамеша. Он подсказывал, куда лучше вложить свои сбережения, чтобы ничего не потерять, и как распорядиться тем или иным сикелем, чтобы тот превратился в золотого раба. И так, постепенно, у каждого из друзей Аркада выросло по деревцу богатства, которые со временем дали сладкие сочные плоды.

Семь заплат для дырявого кошелька

Указ Царя Вавилона

Слушай же, великий народ великого Царства, приказ своего правителя! И он таков: изобилия – каждому подданному. В богатом городе живем мы. Блеск Вавилонского золота виден из-за морей и пустынь. Но пока не долетает до богов наше величие – и мы должны это исправить.

Некоторые из наших жителей в совершенстве овладели искусством умножения своего достатка, стали богатейшими подданными Вавилонского Царства. Они знают законы, по которым прирастает золото. Другие жители их не знают, поэтому живут в бедности и постоянной нужде.

Повелеваю же тем, кто богат, передать свою мудрость тем, кто беден. Я, Царь ваш, даю семь дней на то, чтобы сотня жителей тоже узнала законы богатства. Потом в каждой части града Вавилона я поставлю этих учителей – на улицах и площадях, и они передадут свою мудрость всем, кто станет их слушать. Так мы сможем приумножить величие нашего Царства!

Саргон, Царь Вавилона