По следам Палленальере

Информация

Введение в повествование

Обрушился тяжёлый удар по неогранённому камню… Удар, дрогнувший земную кору нестабильной Лофариан, обрушивший волнение на всех, кого она держала нерушимой хваткой. Подобное – немыслимо. Подобное – не было предсказано, а уж тем более, – не было ожидаемо. Сама идея воздействия на него – апогей безумия и самодурства Мастера. Но Тифаринтор-тзарк Ара-Абаль не верил в страх, рука Первоэльфа не дрогла. Камень, треснув в центре, раскололся на четыре равные доли.

Каждое касание голыми руками поднимало дыбом все волоски на его смертном теле. Но Величайший кузнец непоколебим. Каждая грань, отлетевшая от осколка Ока Архаэля на пыльный стол шипела, показывала своё сопротивление. Искры, вымещаемые из-под зубила, озаряли ночное небо, создавая иллюзию секундного дня. Волшебный драгоценный камень потихоньку начинал принимать задуманную форму, начинал отблёскивать сотней уже сотворённых острейших и идеально ровных граней. Пять самых больших отслоённых камней, а также шестнадцать, что в разы меньше, отложены в стекларову колбу.

Двадцать лет кропотливой работы, тысячи сломанных ювелирских инструментов и сотня лопнувших от воли Алого Камня квадрантов, приближали рождения самого главного творения в жизни Мастера, что уже нарёк оное на родном языке воистину выдуманным словом – Палленальере.

Алой заговорённой пыли, настоящего хрустального стекла, становилось всё больше и больше. По желанию Мастера колющие гранулы станут нерушимой закалкой его будущих произведений кузнечной мысли.

Шло время, работа подходила к заветному окончанию. Была скована покоряющая чрез глаз душу цепь и крупный стекларовый, покрытый чистейшим золотом кулон с сотнями инкрустированных частиц Ока Архаэля и иных изумительных глубинных камней. Выгравированная надпись на тыльной стороне отражалась под тусклым, по сравнению с лежащим под рукой Палленальере, магическим свечением. „Нирãнис тçлин'Са-äль мимиль Эрерисул Тха'Акса-aça“ – гласила она. „Сильнейшая воля очарует Небесное Величие“.

С каждым движением работа давалась труднее. Положив огранённый самоцвет в ложу, кузнец навсегда закрепил его семью равномерно расположенными крапанами. Гений магии Фауканора скрепил и закалил Амулет материей и хаосом. Любой, кто увидел бы подобное, тут же провалился в состояние неопределённости, удовлетворения и экстаза.

Работа была окончена, но не всё так просто. Тифаринтора мучил вопрос, на который не мог дать ответ ни он, ни его уважаемые кровные братья. Кому же даровать Амулет Власти? Кто достоин, и кто нуждается?

Сначала выбор эльфа-кузнеца пал на славного старшего брата – Империаттора Шалинорро Ара-Абаля. Но Тифаринтор недолго проносил эту мысль в голове, покуда Шалинорро и не имея Амулета Власти был любимым в народе и неоспоримым всеми правителем.

Младший брат Мастера, Фауканори-Илäн Ара-Абаль, сам отказался от дара, то ему неинтересно, да и без того тот велик.

Сам кузнец не имел права брать подобное, то ему не нужно. В тот момент взгляд его устремился за свирепые волны Великоэльфийского моря, за могучие горы Водамина… Устремился к Северу, к варварам-налётчикам, что не способны существовать в мире между собой… К земле волевых рантõрисаль нöрдулла…

Ступив на их землю в одиночестве, укатанный тёплым мехом, Первоэльф нашёл самое большое их селение, центр объединённого государства, зарождающееся королевство. И прибыл он на пир, ставший аудиенцией, хоть слово это и не было знакомо варварам. Северяне изумились, ибо не видывали их глаза раньше эшау, но приняли щедрый дар. Алиронт Юстиан взял из его рук невиданное ранее по красоте творение и преклонил колено, что не зрил ни один из его соплеменников до этого момента. И при всех поклялся Алиронт беречь наречённый им Амулетом Перволюдей златой камень, неосознанно запустив цепь несомненно значимых для всех обитателей Лофариан событий, не зная истинную природу и назначение инкрустированного вовнутрь Палленальере. Началась вечная история божественного Кровавого осколка…

Пролог: Рагнаров утёс

Тяжёлые времена неминуемы. Особенно сейчас, в этот промежуток времени, когда, казалось бы, худшее уже меркнет позади. Как бы не так, Антариус Равенхей. Ночь Грёз показала нашу неготовность, нашу раздробленность и замешательство перед лицом потустороннего. Но обрушившийся на Тау'Элунор ужас заставил нас позабыть о врагах ближайших. Тех, кто уже давно готовит нож за нашими спинами. Оно нам и аукнулось, ибо мы, люди, потеряли бдительность. Всё объяснимо и, к сожалению, неотвратимо. Тем не менее мы идём дальше, Антариус, невзирая ни на что.

– Джерум фар'Алион Таро младший, Исполнитель СМЕРВРАКа

Верховное королевство Хеллорданар, западная окраина Северного Сквара. Стоя средь скалистых и травянистых склонов, на самом краю смертоносного обрыва, гость, облачённый в тяжёлый доспех, наблюдал неистовое биение холодных волн Криниальского залива о камни. Плясал летними согревающими лучами Суур. Воин, прибывший с далёкого края, поднял латной перчаткой забрало и взял воткнутый в каменистую почву меч.

Недалеко, если посмотреть правее, будет виден базальтовый булыжник Рагнарова утёса, – крепости, в далёком прошлом, что до обрушения Криниальской равнины и решения Вопроса Сквара, являющейся важнейшей и старейшей оборонительной точкой, а поныне – скромное имение отречённого племянника императора Ковенанта. Но крепость, как это обычно и бывает, с течением времени утратила как свой статус, так и свою значимость. Мало кто поверит, что когда-то именно через широкую арку-мост Рагнаровой крепости пролегал один из трёх не столько основных, сколько возможных путей на волевые и отстранённые просторы Хеллорданара. Осмотрев неприступный скварнийский оплот, высокий и плечистый воин двинул в его сторону.

Шаг за шагом он, проследовав по узкому ступенчатому перешейку, взобрался на лихую возвышенность и подошёл к очередной разрезанной стекающим ручьём пропасти. С момента лишения этого пути статуса главенствующего и основного старинная дорога была значительно сужена. Преодолев опущенный с башенок, чьи стены давным-давно обрушились вместе с вратами, широкий мост, гость, ступив по разделившейся надвое дороге вглубь, приблизился к несколько окелъровым, сплошь обитых кованой сталью, тяжелейшим дверям. Одно ржавое и большое кольцо было посредине. Гость поднял голову, начав через маленькую щель своего шлема осматривать строение. Он пошевелил плечом, на которое водружён увесистый и непробиваемый наплечник.

Горная крепость-бастион из базальтового булыжника, возвышающаяся посреди величественного каньона, представляет собой великолепное сооружение, воистину заслуживающее восхищения. Её внешнее убранство отличается стойкостью, филигранность, детализации и монументальностью, напоминая о вековых традициях готико-скварнийской архитектуры, что в симбиозе с нордическим мастерством сотворили немыслимую и броскую помпезность.

Пафос прослеживается в каждой детали и идеально ровно уложенном кирпичике Рагнарова утёса, отзываясь в безупречной симметрии башен, возвышающихся к небесной дали, и украшенных изысканной готической гравюрой стен, соединивших два высоких хребта.

Широкая арка-мост, простирающаяся от одной стороны каньона до другой, служит главным проходом на земли королевства. Её стены украшены резьбой и изображениями легендарных существ и народных героев Хеллорданара, а на вершине арки возвышается древний и величественный герб королевства, по сей день символизирующий его могущество и славу. Отделяющийся от крепости конец переходит в самую большую, толстую в основании и являющуюся оплотом неприступности, башню. Там покои осевшего кастеляна. Но помимо неё, этому месту присуще ещё парочка башенок, чьи острые козырьки крыш пытаются обогнать друг друга в соревновании за первое место по высоте, но бесспорно уступают главной, прозванной Башней Транхэльма.

Не став стучать, гость отворил дверь, закрыв оную за собой. При входе в крепость-бастион мрачные стражи Империи в тяжёлых и вечных доспехах, сойдя с постовых ступеней и приблизившись с двух сторон, встретили путника с внушительным величием, напоминая о непоколебимой стойкости защитников этого места. Гость неторопливо осмотрелся, но воины ждали объяснения.

– Сир Антариус Ронаг Равенхей.– спокойно ответил прибывший, так и не поднимая забрала.– Мне нужна аудиенция. В срочном порядке.

Веяло пиететом. Могучие двухфэрновые стражи, отягощённые бременем ноши серебряного доспеха, лишь, встав по стойке смирно и уперев в пол, удерживая нечеловеческого размера и стоимости палаши пред собой, молча склонили головы. То перед ним – Десятка Торальдуса, иль куда проще – выборочные воины из числа Драконьей Гвардии, что, сбросив ярлык и злато, не остановились на службе государю. Пройдя мимо них, Равенхей, в дотошно скрипящем старом доспехе, осматривал внутреннее убранство Рагнарова утёса. Стены украшены различными гербами и кропотливо выложенными фресками, рассказывающими о великих событиях и подвигах, совершённых здесь и недалёкой округе в стародавние времена.

Данное место олицетворяет собой не только несоизмеримую силу и тотальное могущество, но и нежное искусство и величие мелкой архитектуры, воплощённые в камне. Её великолепие и негласное многовековое спокойствие остаются незыблемыми, отражая вечные истины о силе и красоте человеческого творчества.

Проследовав по пустующим и одиноким коридорам. Антаро вспоминал с тоской о том времени, что он когда-то провёл средь этих тихих и пыльных стен. Гость практически поднялся по однообразной круглой лестнице наверх к бойницам арки. Выразив уважение, страж близ двери пропустил его.

– Как это было давно…

Сверху открывался прекрасный вид на море и скалистую дорогу, на которой уж очень легко отступиться. Виднелась в горизонте и даль каньона, уходящая к государственной границе и полосе в подножии Дальнего севера, Простора Древних.

Глубокий вдох… Было высоко. Ветер, прибывая с моря Криниа, в коварстве танца игры, норовил сбросить Равенхея, подобно тому, как сбросил на дно морей прилегающую к крепости деревушку, чуть стоит тому сделать неправильный шаг. Пройдясь по ней и миновав ещё один караул, Антаро своенравно и без стука отворил высокую и отражающую обильной резьбой дверь в башню кастеляна, нарушив застоявшуюся там тишину.

– Я сир Антариус Ронаг Равенхей.– сняв шлем, представился гость. – Я прибыл в кратчайший срок, как и было обещано, Тольсур. Но прибыл отнюдь не для исполнения долга, а только для оказания взаимопомощи. Ты не обязан это понимать, но принять должен.

Проговорив заученные задолго до сего момента слова в пол, Равенхей поднял глаза. В самом центре восьмиугольного зала Башни Транхэльма расположен громоздкий трон, донельзя украшенный драгоценными камнями и золотом. С обеих его сторон стоят старинные доспехи стражников, служившие напоминанием о неотъемлемой защите и безопасности лорда-хранителя крепости. За троном висит знамя королевской династии Юстианов, символизирующее власть и славу стародавних правителей рода нордского. В тёмном помещении, освещаемом лишь огромной восковой люстрой, их было трое: здоровяк-норд в доспехах, под стать страже, но уже без тяжёлого топхелма; волшебник в расписной робе; тёмный эльф Ной Клунга. Норд восседал на троне, поднятом по ходу удаления на окелър длинными ступенями. К его рукам подставлен стол, за которым сидели почётные гости. Трое из числа Серебряных Драконов несли охранный дозор рядом с ними. Но Антариус заметил неладное.

– Что-то ты безустанно чешешь языком для того, кто умер уж очень давно. – взяв молот подле трона, восседающий начал играться им.

Воин свирепой наружности, пусть внешне и неотличим от Тольсура, но вовсе не он. Альто увидел это сразу, стоило только поднять глаз. Гость остановился.

– Ты сильно вырос, Торальдус. Помню тебя пятилетним мальцом. Как быстро летит время.

Торальдус, вспоминая быль, добродушно улыбнулся.

– Проходи, Антаро Равенхей.– подозвал рукой ближе. – Истинно ты намерен что-то сказать, раз явился сюда, несмотря ни на что.

Делая размеренные шаги по узорчатой красной ковровой дорожке, Равенхей приближался к нему, что пафосно восседал на троне. Оный был к лицу Торальдуса, именно за это он и находится здесь, в отдалении. Зал просторен. С самого момента попадания вовнутрь открывается вид на строгие стены, украшенные разнообразными мозаиками, сквозь века проносящие подлинность сражений и подвиги героев-королей, царивших как в этой крепости, так и в пределах владений нордских.

Тронный зал главной башни данной горной крепости-бастиона – это место, где в прошлом принимались важнейшие решения, где звучала лордская милость и похвала, где обитало величие и власть, а сейчас приумножает тоску единственный сын лорда Тольсура Юстиана. Всё убранство этого зала, как и самой башни, наполнено невероятным духом минувшего и великосветлыми идеями, живущими в голове проводящего здесь дни Торальдуса. Антаро, отодвинув стул, сел рядом с ними. Он вынужденно вытянул под столом ноги.

– Увы, Торальдус, но я намерен говорить исключительно с твоим отцом.

– Придётся исключить эту возможность. Теперь я Лорд Рагнарова утёса, хоть и давно нахожусь в полном отречении от всех титулов.

Равенхей понял, что его старый друг и тот, кто помог выбиться эльфу в люди, давно покинул мир живых. Навеяло тоской и скорбью.

– Это было давно, Антариус.– ответил волшебник. – Давно и на поле брани.

– А вы, уважаемый, так и не удосужились представиться.

– Эйстеннерус Арбаль Сиренсен, архимаг Коллегии Магов.

– Адультар, независимый волшебник.– представился эльф.

– Приятно познакомиться с вами.

Гость положил на круглый стол свой шлем. Помимо трёх бокалов на нём была кружка, а под всем этим лежала карта континента с близлежащими островами и далёкими северными землями. Торальдус отпил из своего бокала.

– Тебя нет уже очень давно, не каждый имперец помнит твоё имя, и всё же ты появляешься. Появляешься внезапно, Антариус, неожиданно.– покачал пальцем.

– Жизнь не всегда благосклонна к нам, Торальдус. Приходится её менять. Во благо беззащитных.

– Сказанное вами перекликается с кодексом всеми известной организации, сир Антариус Ронаг Равенхей.– спокойно ответил Эйстенн. – Во благо беззащитных?

Торальд отнёсся к услышанному с внезапно нахлынувшим подозрением.

– Моя судьба очень многогранна. Я едва не распрощался с головой в Квораке за свои убеждения и выбрался лишь по воле случая.

– Ха-ха-ха!– рассмеялся Торальдус. – Альто Изумруд – легендарный вор и покровитель нищих! Собственной персоной!

– Но теперь я здесь… – провёл пальцем по карте до крепости. – Прошлое должно остаться в прошлом, мне очень жаль, что новости доходят до сюда очень долго.

Эльф-волшебник посмотрел на гостя с интересом. Он явно что-то недоговаривает. И новость эта – априори плохая.

– О чём ты, Антариус?– наигравшись с напитком на дне кружки, поставил её на место.

– Грядут перемены. Вартрос Ковенант, именуемый „Повелителем Морей“, был убит в тронном зале Бурого замка.

– Что?!

Резко поднявшись, шокированный норд чуть не опрокинул стол. На карту пролилось красное вино. Удар. Стол треснул по основанию.

– Как Вартрос, сын Врастиана, мог умереть?! Проклятый старый пёс! Я отказываюсь в это верить, Антариус Ронаг Равенхей!– злобно отмахнулся рукой. – Никто не способен сразить мастеров-Драконов в их обители!– ткнул пальцем в гостя. – Никто не имеет на это права!

Антаро не придавал его гневу значение. Он злится. Причина почти понятна Равенхею. Двое волшебников отнеслись скептически, но не стали вмешиваться в их диалог.

– Я отказываюсь в это верить, будь ты проклят! Не погибают люди через неделю после дарованных обещаний!

– Увы, Торальдус, но это так. Работа мастера, одного из самых точечных мастеров своего дела, поскольку Братство Пустоты приложило свою руку. Никто не застрахован от подобного…

Недослушав, а шустро схватив молот, кастелян, находясь в приступе неконтролируемой ярости, замахнулся.

– РХА-А-А-А!

Равенхей раздвинул ноги под столом, на который обрушился неистовый удар. От удали Отступника стол разделся в щепки. Молот ударил по ковру, порвав ткань.

– Братство Пустоты – ничтожная организация!– не выдержав, вновь повысил голос. – Они, слышишь меня…– занеся молот за спину, норд швырнул его в сторону.

Пролетев над головой пригнувшегося Адультара, он был остановлен стеной. Осыпался фрагмент мозаики.

– Ты дурной, или как?! – рявкнул волшебник.

Встав, эльф, оставив на месте стул, отошёл в сторону. Архимаг, не предпринимая активных действий, держал бокал в руке и наблюдал за происходящим спектаклем. Личная стража стояла по стойке, не думая двигаться.

– …ни на что не способные черви! Они грязь! – вновь ткнул пальцем. – Ничтожества!

– Они убили его, Торальдус!– возразив, Антариус поднялся со стула. – Если тебе легче от того, что его убили ничтожные черви, то будет так!

– Да как ты…

– Послушай меня, сын Тольсура Юстиана!– уже гость кинул в отместку палец. – Сядь и послушай внимательно, с заслуженным уважением, ибо путь мой сюда – тернист и долог!

Дыхание было сбито, кипиш не остановить. Схватив стул Адультара, норд обеими руками запустил тот в его сторону.

– Материарн кальракс!– проведя окольцованным пальцем круг, волшебник превратил стул в опилки и щепки.

Они опали ровно за спиной волшебника.

– Последний раз, Торальдус!– пригрозил Адультар. – Первый и последний раз предупреждаю тебя!

– А ты не попадай мне под руку, поганец!

Топот. Осторожный шаг. Из-за угла вышел ещё один гость издалека. Держась за рукоять убранного в ножны меча левой рукой, он явился из тени угрюмых свеч.

– Уж что-то больно длинными у тебя стали руки.

– Грационалири… – стиснув зубы, перевёл взгляд на знакомый голос.

Равенхей приветственно кивнул возросшему сыну своего знакомого.

– Приветствую вас, господа. Я, смотрю, прибыл как раз вовремя.

– Как и всегда, мой друг. – улыбнувшись, ответил Адультар. – Рад, что ты добрался в здравии.

– Иначе никак. Всё, как и всегда.

Обстановка с его приходом разрядилась. Тор окончательно остыл и, вроде бы, даже успокоился.

– Я не договорил.

– Куда хуже то?– сказал Отступник, после недовольно плюхнувшись на трон.

– Есть куда, к моему большому сожалению.– сев прямо, ответил Антаро. – Оборвалась нить старшей династии Импе…

– Что?!

– Ингмар II Олафсон был жестоко прирезан в своей постели.

– Проклятие! – ударил по подлокотнику. – Хоть я и недолюбливал старика, я не желал ему подобной кончины. А его…

– Семья и дети-наследники разделили его участь, но, что куда хуже… – последовала пауза. – Амулет Шора, тысячегранный Палленальере был присвоен неизвестными с его бездыханного тела. Таков вердикт разыгравшейся судьбы.

Торальдус, раскрыв глаза, молчал. Он не мог подобрать и слова. Всё провалились в неожиданно опавшую на голову безысходность. Начали перешёптываться Серебряные Драконы, но их предводитель одним взглядом поставил разговоры на нет.

– Неужто Тау'Элунором не ограничилось, Эйстеннерус?– спросил Адультар.

– Это нужно спросить у тебя, руководитель СМЕРВРАКа.

– Пауки молчат.

– И? – наконец-то сказал Торальд.

– И был Созван Первый Совет.

– Первый Совет без присутствия императора? – промолвил фар'Алион. – Дело идёт хуже некуда. Грядут тёмные времена.

– Да, вдобавок и весть эта распространяется подобно урагану. Многим она сыграла на руку.

– Проклятое Братство… Как эти ублюдки смогли столь гладко всё спланировать?!– крикнул, вновь ударив по подлокотнику трона. – Как они смогли обойти стражу Императора?!

– Братство здесь ни при чём и безучастно, к удивлению.

– И с чего я должен тебе верить, Равенхей.

– Равенхей?– удивился Джерум, услышав знакомое имя.

Вспоминая прочитанные в юношестве старые книги, которые описывали становление, сражения и подвиги сира Антариуса Ронаг Равенхея, Таро сделал выводы и дал свой вердикт:

– Старый воин… Паладин, погибший при защите Натурлона, своей малой родины, но явившийся собственнолично… Хм-м-м... – пошкрябал по бороде. – У нас нет оснований не верить ему, Торальдус.

Торальд лишь сурово посмотрел на него. Джерум серьёзен и всецело уверен в своих словах.

– Легендарный артефакт взял вовсе не ассасин, многое об этом свидетельствовало.

– Нам необходимо найти его. – спешно подойдя, сказал эльф-волшебник. – Это не подлежит обсуждению.

Джерум, медленно кивая, смотрел в пол.

– Я согласен.– добавил он.

– Все согласны с тобой, Адультар. – сказал Торальдус, а после крикнул.– СТОЛ! Живо несите стол!

В ту же минуту отворилась дверь. Трое из числа основного гарнизона Рагнарова утёса, моментально среагировав, вытащили оный. Обутые в кольчугу парни, словно имея с десяток подобных, поставили его на место старого.

– Нам необходимо продумать план действий и раскидать на… – вдохнув, он крикнул так, что аж содрогнулись стены. – карте! Хоть как-то, как сможем.

Чистый холст был оперативно и качественно подан на стол. Равенхей осторожно положил на него руки.

– Я для этого и пришёл, Торальдус. Всё уже тщательно продумано, и, хоть информации у нас – около нуля, я знаю, с чего следует начать. Времени – в обрез. Второе Междуцарствие неизбежно, неизбежна и война. Ковенант уже начал распадаться.

– Империи, воздвигнутые ценой тысяч сложенных голов и просуществовавшие веками, встречают закат быстрее Суур. – дополнил мысль фар'Алион. – Это их неотвратимое бремя. Тяжело раздуть, и, уж куда тяжелее, сохранить пламя нестабильного костра. Что уже говорить о возвращении целостности при утрате. Но, признаюсь, ситуация пускай и патовая, но всё идёт тебе на руку, Торальдус. Осталось лишь найти сил протянуть её и взять Палленальере.

– Чёрт… – пробормотал Отступник. – Всё свалилось… Всё и сразу… – посмотрел на восседающего на табурете Антаро. – Каково наше первое действие? Куда нам необходимо идти?

Взяв карандаш, Равенхей поднялся, но не спешил что-либо писать на холсте.

– Наш путь лежит в Келъе-но'орда. Этот город, как и королевство, всё ещё считается верным короне. Там мы должны будем встретиться, собрать силы и приготовиться к выдвижению в столицу Королевства Западной Тремаклы.

– Которые земли мы утратили? Сколько верховных королевств оказалось раздроблёнными в пламени гражданской войны или, не имея на то права, объявило о своей независимости?

– Много, сын Тольсура, очень много. Мы остались практически ни с чем, больше половины, чьи прародители клялись в верности, подло отвернулись от нас.

– Проклятие, лютое и прокажённое проклятие…– схватившись за голову, начал трепать волосы. – Почему я был так далёко, дядя Ингмар? Почему ты, старый дурак, принял такое нецелесообразное решение?..

– Адультар.– Равенхей привлёк внимание волшебника.

Тот молча посмотрел на гостя.

– Мне нужно, чтобы вы передали письмо одному моему знакомому. Он, к нашему прибытию, с расчётом на то, что мы поспешим, будет находиться близ Короны Нордов.

– Мы окажемся в филиале Коллегии при Келъе-но'орда в мгновение ока.– заявил Эйстеннерус, словив несогласный взгляд Адультара, он посмотрел на него. – Это крайняя мера, мой ученик.

– Отлично, тогда мы точно сможем пересечься, не теряя при этом драгоценное время.

– Кто он?– поинтересовался Таро, понимая, что розыском придётся заниматься именно ему.

– Наш добродушный спонсор, Варатрасс. Без его денег мы далеко не уплывём.

– Не уплывём?– недопонял Торальд.

– Не уплывём. Глупо полагать, что рыскать придётся на территории Водамина, освоенной нордлингами и иными разумными существами. Путь наш лежит на Далёкий север, мы пойдём по следам Палленальере.

– И, всё же, кто этот добродушный спонсор Варатрасс? Раз он готов покрыть все расходы, то средств у него уж больно много.

– Много, Джерум фар'Алион младший. Наш спонсор тесно связан с Чёрным Вершителем.

Взяв под руку принесённый лист, Равенхей начал выводить буквы письма, но практически сразу отвлёкся от данной рутины.

– Ты серьёзно, Антариус?– услышав это, возмутился Отступник. – Связываться с такой мерзостью?.. Сейчас? После всего, что не столь давно приключилось?

– Всё сложнее, к сожалению, поэтому я настаиваю на то, чтобы вы узнали всё сами. Готовьтесь к убытию, но дайте мне пару минут.

Антаро продолжил написание письма. Всё присутствующие, помимо стражи, удалились к лестнице на верхний этаж Башни Транхэльма.

Часть первая

Продолжение пути. Воссоединение старых друзей и новые знакомства.

Глава I: По реке Фкарта'а. Сердце сокрытое, средь тишины

Я прошу тебя помочь нам, помочь найти Палленальере и спасти мир от очередного грядущего и неминуемого кризиса. Дело не в деньгах, друг мой, дело в чести и долге.

– выдержка из письма, адресованного Варатрассу

Течение реки спокойное, вода идёт медленно. Серый камень славного Келъе-но'орда уже как несколько часов назад исчез за недосягаемым горизонтом. Устав бить вёслами, Варатрасс отдыхал, расположившись с удобством в весьма тесной лодке. Он лежал, облокотившись на пронизанные сыростью бортики. Попутчик, накрыв лицо запиской, сорванной в таверне «Но'орда варун», пребывал в состоянии полудрёма. Чистый плотный бинт крепко держался на его руке.

– Так ты принимал непосредственное участие в Тау'Элунорской заварушке?– Варатрасс, не прикрывая рот, что есть мочи зевнул. – Мне рассказывали об этой трагедии, но, признаюсь, как-то поверхностно.

– Да, было дело.

Парень нашёл это забавным.

– Во вздор-то! – улыбнулся. – И как я должен не поверить тебе, Грационалири? Приходится ловить тебя на слове.

Фар'Алион приподнял записку. Он столь долго лежал с ней на глазах, что лицо изображённого на ней ублюдка, а также награда за его голову, уже дотошно мерещились фарийцу во сне. Фар'Алион осмотрелся: они плывут средь гущи какого-то леса. С высоты небес к кристально чистой в средине течения воде обрушился густой туман.

– Не устал отдыхать?

– А ты?– переспросил Варатрасс. – Не безрассудно ли доверять грести тому, кто в реку максимум по-маленькому ходил?

– Мне уже не положен столь тяжёлый труд.

– Неужто стареешь, а, Джерум?

– Скорее пребываю на заслуженном отдыхе. – поправил воротник чёрно-серого кожаного жилета, надетого поверх кольчуги в пять колец. – Давай греби, я подменю тебя чуть позже.

Валирно'орда оглянул правый и левый трясинный берег. Чёрт знает, где они сейчас, но Таро уверен в том, что плывёт лодка в нужном направлении.

– Аргх… ну, посмотрим, как ты меня подменишь.

– Так мы плывём?

– Да, конечно. – приподняв руку, отмахнулся. –Ещё чуть-чуть наслажусь моментом, и в путь.

Фар'Алион осмотрел спутника. Тот молод, не по годам седой и уставший. Его чёрная броня из кожи с вкрапленными меж кусками оной пластинами повидала многое, просторный плащ пронизывали дыры.

– И всё же… Как ты оказался здесь, Вершитель?

– Не называй меня так больше, будь добр. – ткнул пальцем, но мудрый Таро не стал отвечать.– Тот, кто послал ко мне, не вдавался в подробности?

– Я бы не спрашивал, будь оно так.

Проведя языком по зубам, Варатрасс устремил взор в чащу леса. Ноги упирались в завёрнутый тряпкой меч.

– Чистая случайность.

– Всё не случайно, Варатрасс, глупо это отрицать.

– Могу лишь сказать, что Пустота боле не гложет. Безразлично мне прошлое, уж слишком оно маркое в деталях.

– Все мы иногда совершаем неправильный выбор, но к пути истинному возвращаются только сильнейшие.

Варатрасс рассмеялся. Фар'Алион в его глазах очень сильно заблуждался.

– Я не совершал неправильный выбор и уж тем более не возвращался. Что ты вообще можешь обо мне знать? Нотации мне ни к чему.

Не дождавшись ответа, Валирно'орда взял в руки вёсла. Он начал потихоньку грести, подталкивая лодку по дороге тихого течения.

– И, всё же, ты согласился помочь ему. Не остался безучастным, хоть и имел на то право.

– Сугубо моё решение.

– Я настаиваю на этот разговор. Дальше мы действуем вместе, узнать друг друга получше будет верным решением.

– Я не полководец, уж тем более не сын короля… Несмотря на это всё, ты что-то да жаждешь услышать, Грационалири.

– Хах! Конечно! – воскликнул.– Ваорунсукий мясник сидит предо мной. Грех не услышать эту историю из его уст.

– Какая-то обратная лесть, не находишь? – оглянув через брови, улыбнулся.– Вздор… Большая часть этой басни – перековерканная неправда, тебе ли не знать.

– Простакам-бардам свойственно преувеличение во имя сыскания славы.

– Верно.

– А глаз? – зациклился на чёрной повязке.– Как умудрился допустить и подобным образом подставиться под удар?

– А глаз – мерная расплата с Пустотой.

Джерум, с зевком потянувшись, по неосторожности задел ногой вещи героя и мельком увидел показавшуюся рукоятку меча. От инкрустированных в глазницы волка камней промелькнул неестественный блеск. Резко загнутая на гарде… Меч был знаком фарийцу.

– Я вынужден сменить тему.

– Валяй. – в знак согласия пошевелил ладонью.

– Ты до девятьсот пятого Первой Эры не посещал случаем заморский Тау'Элунор?

– Незачем, да и не до этого как-то было. – столкнувшись с ним взглядом, ответил Варатрасс.– К чему вопрос?

Достав из-под сиденья обмотанные тряпичным бинтом ножны, фар'Алион размотал рукоять. Варатрасс пригляделся.

– Меч-побратим?– спросил Тирэльзар. – Подделка?

Но камни навершия меча Джерума вынудили отказаться от последнего предположения.

– Первый. Тха'Акса.

– Не удивлён, кузнецы редко куют меч в единственном экземпляре.

– Ты знаешь, откуда был забран твой?

– Путь его начат не дальше Тавланора.

– Глубже… – поведал Таро. – Меч твой родом из древнего Эшау'Нлэндра.

Фар'Алион засмотрелся на блеск камней навершия, подробно вспоминая вырезку из той ночи.

– Я, по твоему, похож на гробокрада земель эльфийских?

– Переставай говорить за меня, парень. – сказал с серьёзностью и ноткой нравоучения.

– Тогда зачем этот фарс?

Только Джерум хотел рассказать про историю его меча и таинственную судьбу Сумрака, как лодка проскребла по дну.

– Мель?– посмотрел за борт. – Какого чёрта?!

Лодку начало безостановочно бросать из стороны в сторону. Она словно билась о камни, хоть и находилась в центре реки. Герои держались за бортики, покачивающимися движениями спасая лодку от опрокидывания.

– Мы точно плыли вдоль правого берега? Река должна была разделиться…

– Мы плыли прямо! – воскликнул Валирно'орда.

Посмотрев вдаль, парень прищурился. Через десять окелъров вода падала водопадом. С двух сторон. Стал доноситься шум падающей воды.

– Твою мать! Надо прыгать!

Фар'Алион оглянулся через спину. Подобного не должно было встретиться на их пути по реке Фкарта'а. Течение разыгралось, их потянуло.

– Нет! – приказал Джерум.– Не успеем! Держись!

– Сука… – сказал, скрипя зубами.

Варатрасс углубился в лодку. Он, уперевшись руками под выпирающие пороги бортов, приготовился к падению. Джерум залёг следом. Было тесно. Шум становился громче. Лодка, ударившись, начала опускаться передом к низу, её потянуло в пропасть.

Варатрасса выбило волнами подземного водоёма к каменисто-гравийному побережью пещеры. Он сплюнул вбок водой, каким-то образом попавшей ему в рот. Неистово недосягаемым казалось небо, но свет поверхности, падая сквозь воронку, делал округу освещённой.

– Дежавю…– сжимая в руке намокшие тряпки, в коих завёрнут Сумрак, вдумчиво проговорил Варатрасс.

Джерум уже выплыл, он, сидя на перевёрнутой и покосившейся лодке, выжимал своё нательное бельё.

– Цел?– задал вопрос фар'Алион.

– Выходит, мы либо действительно пропустили речное распутье, либо ты мне не договариваешь о конечной точке нашего маршрута.

Варатрасс поднялся. Ему было безразлично произошедшее, следопыт лишь пару раз попрыгал, стряхнув налипшую к плащу грязь.

– Нужно передохнуть. – начал рыться во влажной сумке.

Завёрнутый во влажную тряпку, Тха'Акса лежал под его ведущей рукой. Валирно'орда проследовал к напарнику.

– Идеально подходящее место для полевого лагеря.– в очередной раз посмотрел наверх, к поверхности. – Около полутарра глубины, Заземелье…

Безостановочный стук и всплеск падающих вод подтолкнул на рассуждение.

«Как мы только умудрились выжить, упав в воду с такой высоты? Видать, миновал не один водопад…»

Ими было решено разжечь костёр, дабы одежда и броня хоть как-то высохла. Искра породила пламя, что накинулось на подобранные рядом сухие доски и маленькие веточки. Варатрасс, подтянув корягу, сел напротив и поднёс над кудрями огня руки. Близился холодный вечер. Герой отстегнул ножны-портупею и ремни, поддерживающие пластинчатый доспех. У костра, на ту же корягу, был скинут мокрый плащ. Парень, скинув нателку, почесал грудь.

– Тяжёлое ранение. – обратил внимание фар'Алион. – Не видел, чтобы подобное заживало. Природе не всегда хватает сил на такие чудеса, жизнь обрывается.

– Ты не первый, кто мне это говорит.

Он посмотрел на оставшийся розоватый шрам. При касании его возникают неприятные ощущения, тикает необъяснимая боль.

– Но всё же?

– Я не должен был выжить.– показал обрубленный палец. – Всё исключительно по воле Апостолов.

– Прямой удар… Меч определённо гладиус, но рана, оставленная им, куда глубже. Было приложено колоссальное усилие. Но ты выжил, пусть потерял палец и изрезал собственные руки, пытаясь удержать меч. Всё было так, я прав?

Следопыт удивился. Всё произошло практически так, как предположил Таро с одного осмотра шрама.

– Поражает твоя дедукция. Видишь насквозь.

– Противник был повержен. Но кто им был, Варатрасс?

– Старый Дракон, мастер своего дела.

Образ его отразился в голове. Но лицо и глаза, слова и голос, движения и махи… все детали сгинули вместе с Эйлу Хартинсоном.

– Ну тогда всё сходится. Они – подготовленные воины, элита Олафсианской Империи.

– То был из дома Железного Кулака. – добавил герой.

– Тем более. – выжал последнюю портянку. – Не могу не спросить, кто был учитель? Каков твой стиль движения?

– Отец. – тоскливо ответил Варатрасс. – Харальд Валирно'орда.

– Известный в узких кругах доблестный и справедливый воин. Верь или нет, но я встречался с ним.

Варатрасс задумался.

– Давно?

– Примерно в твои года. Позволь… – протянул руку к убранному за спиной героя Сумраку.

Меч был молча протянут и извлечён из сохнущей тряпки. Джерум ощутил его вес, прочувствовал то, через что прошёл чёрный клинок из ара-абальской стали.

– Откол… – продолговатый дефект клинка не остался незамеченным.– Не могу представить…

– Алемрак, конечно, крепок, но…

– Алемрак? – разочаровался воин пустыни. – Невежественно полагать, что Тариль был выточен из плавленного алемрада. Это меч, который Мастер сотворил непосредственно для себя.

– Кузнец соврал мне?

– Кузнец – алчный перекупщик, связующее, но не значимое звено этой истории. Он не мог доподлинно знать, что Тифаринторов меч сотворён исключительно из волшебной ара-абальской стали.

– Это… – не поверил услышанному.

Сталь ара-абальская, сталь нерушимая, сталь сказочная… Герой до этого момента отрицал существование оной, считая и виня Сумрак исключительнл мечом из канийского алемрака.

– И, тем не менее, легендарный меч каким-то образом оказался в его руках, на севере, я прав?

Молчание.

– Видимо, прав. – сказал он сам себе.

Таро отдал меч обратно, тот был поставлен на корягу. Пыль, подобно крови, что, брызнув из раны супостата, неприметно скатывается вниз, не способна осесть на чёрное лезвие.

– Если она существует… – продолжил следопыт.– Это не подлежит объяснению, но теперь мне понятны слова Ильтара…

– Кого? – переспросил Таро.

– Ты его не знаешь, да и знать тебе его незачем.

– Но всё же?

– Этой мой старый друг.– протянув руку, махнул пальцами. – Позволь тогда и мне посмотреть твой меч.

– Разумеется.

Джерум передал его вместе с увесистыми цельными ножнами. Варатрасс, взяв Тха'Акса в руки, полёгал и сопоставил его с Тарилем. Форменно практически неотличимы, но разные по весу: меч фар'Алиона более лёгкий.

– Магический стеклар? – не извлекая полуторник из его святилища, поинтересовался парень.

– Да, по-моему, он.

Одежда и броня Валирно'орда, разложенная то тут, то там близ костра, впитывая запах тлеющего угля и горячий дым, подсыхала. Герой, не став доставать меч Джерума, передал оный владельцу. Они решили недолго передохнуть перед дорогой по просторам Заземелья.

– Раз уж зашла речь… Кто обучал тебя в мои годы, именитый Грационалири?

Фар'Алион демонстративно улыбнулся. Сказанное, что походило на завуалированную лесть, но на деле не являлось ею, было не по душе старому воину.

– Поначалу отец, затем Соломон, давнишний друг моей семьи.

– Соломон… – вдумчиво повторил Валирно'орда, почувствовав небольшой подлог в словах Таро. – Бесспорно редкое имя для Бескрайней пустыни.

– То имя старое, нордское. Просторечное.

Фарийца пронзили воспоминания. Облик старого друга отпечатался в памяти и был чёток, как наяву. Его великая мудрость, в разумных пределах справедливость и жизненная позиция, мировоззрение, повлияли на становление фар'Алион равносильно тому, как Соломон делился этим с его отцом, дальними предками. От этого человека осталось всё самое хорошее, уникальное и достойное.

– Он был известен под другой личиной, но был вынужден отказаться от имени прошлого в угоду построения настоящего.

– Умеешь нагнать интриги. – улыбнулся Варатрасс. – Я весь во внимании.

– Сулейман Маххумад ронад маль Фариан Раль'Араней. Говорит о чём?

– Говорит, но неужели кто-то верит? Занятно, что Мастер фар'Хтарианского маха до сих пор топчет землю. Да чёрт! – ухмыльнулся, стукнув по ноге. – Кому скажешь – не поверят.

– Не могу говорить за других, поскольку мало тех, кому это известно. У тебя есть основания не верить мне?

– И то верно, Джерум фар'Алион Таро. Ты человек слова и чести. Человек, репутация которого всегда на шаг впереди его. Человек тактичный, стратегического склада ума. И несмотря на это, ты поведал мне столь сакральную для тебя тайну. Мне, человеку, тень которого предвещает лишь смерть. Почему?

– Тёмное прошлое не должно быть клеймом для выбравшего светлый путь. Твой вопрос риторичен.

Варатрасс глубоко задумался о сказанном фар'Алионом.

– Ты говоришь мне, я говорю тебе. Можешь воспринимать это так.

– А ты? – не найдя ответ на желанный, пускай и на не имеющий смысла вопрос, Валирно'орда устремил взор на собеседника.

Он принял решение сменить тему разговора.

– А я что?

– Как всё так вышло, Джерум? Беря в расчёт всё сказанное, почему? Почему здесь и сейчас?

– Вовремя ты задался этим вопросом. – посмотрел на брешь в потолке громадной пещеры. – Наши пути с Сулейманом разошлись давно. Я шёл к этому моменту с Адультаром.

– Сам бы не пошёл? Не кажется, что, сподвигнув на этот нелёгкий путь, тебя обвели вокруг пальца или же просто обвели?

– Нет, отнюдь. – не в обиду собеседника воспринял услышанное с насмешкой. – Каждый путь по-своему затруднён и запутан. Язык не повернётся назвать какой-то из простым.

– А как же политика?– поинтересовался Варатрасс. – Не могу уложить в голове, что сын именитого Короля Северного Фара, его первенец…

– Фариан. Обойдёмся без грубых и невежественных нареканий.

– В точку! – щёлкнул пальцами, но не улыбнулся.– Его светлейшая голова политической арены, стратег и тактик, потерял к ней страсть, а может…

Следопыт серьёзен. Эмоции, если те имеют место быть – запрятаны глубоко, подобно когтям с виду милой городской кошки. Лишь на первый взгляд он неосторожен и небрежен в словах. Варатрасс хитро прощупывает и изучает своего собеседника.

– А может, и не было никакой страсти к политике? – Таро вновь перебил героя. – Трудно ответить наверняка, не буду. Скажу лишь, что игры с судьбами пешек королей, так называемые „партии в шахматы нулевой категории“, уж чрезмерно въелись. Я потихоньку отошёл от дела, как бы ни хотелось этого признавать. Со взрослением взгляды меняются. Призма розового стеклара бьётся, начинаешь смотреть на всё более абстрактно, а старое, в безволии, уступает место чему-то новому, более подходящему тебе.

– Касаемо империй, королевств иль же прочих сборищ златом обитых… – норд откликнулся на рассуждения Джерума, продолжив мысль. – Хочешь сказать, что всё до дотошности однотипно? Или лишь самую малость?

– Малость.– задумчиво изъяснялся фар'Алион. – Каждой империи отведён срок, прежние крахи – жёсткий урок.

Ничего больше не сказав, Варатрасс устремил прищуренные глаза в щёлкающие и стреляющие кудри огней костра.

– Под светом Суур ничего не изменилось…

Касание – ласка… След пал колкий удар… Полилась рекой дрожь по рукам… 

– Что-то шепчет на ухо…

И открыл я глаза, взор направил туда… Направил на свет лучезарный. И понял тогда… Прозрел я сполна:

– То коварства ладья парадигмы!

Сумела она в миг сонный создать… Создать иллюзию симфонии Рая… Но непосильным оказалось мне встать – то предстало враждой моих мыслей… сумбуром воспоминаний.

– Сон был во сне… он – отклик мгновенья…

Осознал то не сразу, пытался пробиться… Многогранно манила ясность мерцанья звёзд…

– Палленальере, значит?..

– Он, родимый.

Привал окончен. Валирно'орда ударом ноги потушил тлеющие остатки углей. Наверху царила угрюмая ночь, и лишь одинокий тусклый свет зажжённых лучин был способен незначительно освещать путь. Герои пошли дальше во тьму, отставляя позади непроглядную тень от своих тел.

– Что с рукой-то? Когда успел?

– Давно. Раны прошлого и их вечный след.

– Лирийская ветрянка?

– Брось, вообще не рядом. – отмахнул рукой, взбудоражив пламя. – Похвальны твои познания, подмечу, но это подростковая зараза.

– Я многопрофильный зельевар.

– Похвально-похвально.– повторил Таро. – Очень похвально.

– Но, несмотря на это, я всё равно прибываю в небольшом ступоре.

– Проклятие.

– Что? – неправильно понял герой.

Он держал меч близ гарды за лезвие, рукоятью по направлению движения, а факел, что поднят другой, в полусогнутой в локте, руке, ожидал участи чуть что быть выброшенным.

– Это проклятие, а не зараза. Оно не передаётся, если ты об этом.

Герои пошли дальше, удаляясь всё дальше и дальше во тьму. Впереди пещеры начали мелькать по наростающей яркие краски. Прорисовывался настоящий калейдоскоп цветов радуги.

– Р.-светы… – подметил Варатрасс. – Но обычно разно-светы не растут разными семействами и видами в одном месте, каждому присущ определённый ареал. Что-то тут нечисто…

– Или, возможно, ты не встречал подобного явления?

– Тебе виднее, господин алхимик? –среагировал на сказанное герой.– Или что?

– Нет. В любом случае здесь могут обитать и обитают те, кто не прочь воспользоваться столь манящей освещённостью.

– Я вовсе не боюсь, Джерум. Хах!– усмехнулся. – Я больше ничего не боюсь, как ты только можешь сомневаться в этом?

– Я знаю тебя отнюдь даже не второй день, парень. Не мне судить.

– Ну вот знай, что каша, которую я процедил в голове, пожрала любой страх. Для меня ничего не вызывает волнения или его проявления.

Сталактиты и сталагмиты просаживали заземельную глушь. А капли, падающие с потолочных каменистых образований различных размеров и форм, были единственным звуком, помимо болтающих героев.

– Дело случая.

– Я хладнокровен. Да и кого ты тут вожделеешь увидеть? Голодных дварфиров? У-у-у-у! – издав жуткий звук, прожестикулировал, а после прохохотал.– Свирепых глубинных троллей и всеядных, но в то же время и придирчивых в пище, арахнидов-челоедов Заземелья? Минотавров таахарских? Иль всех перечисленных включительно и поочерёдно?

– Ну, я полагаю, до таахарских тавров нам далеко, те обитают глубже.

– Глубже… – с насмешкой повторил Варатрасс.– Глубина, судя по той дыре, значительная. Вдобавок Корона Нордов – город, возведённый на низменности, на уровне моря.

Фар'Алион не ответил. Фариец сосредоточен и всецело погружён в окружающую обстановку. Постепенно они приблизились к свет дающим примечательным грибам. То действительно светы. Пройдя через сужение в конце карстовой пещеры, Варатрасс не поверил увиденному. Тактильность положенной руки ощутила холод.

– Шоровы кости…

– Что там? – желая разделить любопытство следопыта, ускорил темп Таро.

Увиденное поразило и его. Огромная пещера, настоящий подземный мир предстал под ними. Неподсчитанное множество всевозможных грибов и прочей подземной растительности освещали стены, потолок и протяженные тропы колоссального пространства под поверхностью.

– Нотарас. – проговорил Джерум. – Самая большая воронка и пустота под Водамином.

– Уверен?

– Без сомнения. Пласты Нотараса уходят во все концы материка, а где-то – даже за его пределы.– фар'Алион оглянул видимый потолок, что подобно звёздному небу, мерцал над головой. – Под тремаклийскими равнинами самая большая его часть – Сердце.

Не было видно и края, тусклое освещение уходило за горизонт и попадало в слепую зону глаза. Да и существует ли конец этой пещеры на самом деле?

– Совершенно вылетело из головы… Так вот оно какое, Сердце Заземелья…

Натёчные образования, что были на некоторых участках стен, покровительствовали образовавшимся на холодном, но мокром камне белых и бежевых кристаллов. Это подвид сколовой породы, что сродни перелётным птицам, загадочным образом мигрировал сначала из ледниковых пещер Дальнего севера и чертогов Драконьей Мерзлоты в карстовые дыры Тау'Элунора, а затем и сюда, в сердце континента. Кончики сколов близ героев напоминали вовеки застывшие большие, но кропотливые узоры снежинок.

– Озеро… – пробормотал Валирно'орда.

Он посмотрел вдаль, перебежками перевёл взор с грибов на кристально чистую, подсвеченную со дна, воду. Натечное убранство, что есть истинное искусство природы, и красоты белоснежного, местами гладкого, местами резкого в переходе, мрамора приковывали глаза. Вопрос, откуда снежные эльфы брали оный, отпал невольно. Варатрасс пошёл первым, начал спускаться по тропе вниз, чей подступ подобен выполненным ступеням.

– Чем глубже мы спускаемся, ступаем к Сердцу, тем больше я сомневаюсь в возможности подняться. Ты уверен, что амбассадор Адультар ожидает нас где-то поблизости?

– Разумеется, нет. Но он поспособствует.

Внизу было светло. Достаточно светло, хоть в некоторых местах тускло или же и вовсе непроглядно. Но это не помешало героям затушить и оставить тлеющие лучины наполовину обугленных факелов. Без жизненно необходимого света они не останутся, тут есть и древесная растительность. Герои шествовали в коварную неизвестность.

Прошло близ получаса. Всё сильнее и сильнее ощущался тяжёлый рокот ходящих поршней и шум неустанно движущихся шестерней. Дальше, на заброшенной и в древности мощёной мраморными камнями дороге, стоял аванпост. Кеварийский кирпич утратил привычный окрас, потерял львиную долю выгравированных узоров. Металл жёлто-бронзового цвета не претерпел существенных изменений за оставшиеся в прошлом века. Он им не под силу. Источаемый кеварскими лампами свет аналогичным образом добрался до сегодняшнего дня.

– Кеварийский оплот…– скептически прищурил глаз Варатрасс. – Оплот покинутый, боги не знают, сколько лет назад. Никогда не видел подобного так близко, да и не думал, что когда-либо увижу.

Фар'Алион осмотрелся. Вокруг пристанища сгинувших царила темень: мерцание светов и иной флоры не даровали желанной видимости, а блеск едва заметных потолочных жемчужин и лучезарных кристаллов казались несущественными. Царила и пировала с ней в убогости тишина. Идти придётся через это покинутое место.

– Будь начеку, Варатрасс. Всё они отличны друг от друга, отчего невозможно предугадать ответную реакцию наперёд.

– Резонно.

Валирно'орда кивнул. Пусть он и был наслышан, но настроен скептически, невзирая на то, что начитан о сгинувшей расе. Герои всё ближе к кеварийскому аванпосту. Две пятиокелъровые башни без крыши и настежь открытая златом блестящая калитка, коя лживо приветствовала их, в ожидании подзывали их.

– Он ведёт к их городу.– добавил Таро. – Это пограничный аванпост, застава.

Немые лица обременённых кеварским металлом статуй близ входа – мертвы и, как и невысокая, но крепкая в основании стена, нетронуты. Это нагнетало.

«Как всё могло сохраниться в подобном виде? – задавался вопросом Варатрасс.– Заземелье, будь оно проклято, отнюдь не безжизненное, да и навряд ли кто-то озадачил себя сдуванием осевшей пыли».

Приблизившись к порогу аванпоста, Валирно'орда ощутил этот привкус… В миг таинственный, покинутое место взвеяло кровью? Иль безумное наваждение подступает к нему вновь?

– Вздор…

– М-м-м?

Повернув за порог, он убедился в верности интуиции. В самом углу, у закрытой двери в округлую башню, в застывшей позе был труп. Тяжёлая резная броня под тяжестью лет запечатлела прикрывающие лицо руки.

– Мёртвый. С поверхности. – уточнил Варатрасс.

Но, скрупулёзно приглядевшись, он нашёл лишь очередной безответный и наводящий вопрос. Подоспев, Джерум также увидел под бронёй мрамору подобный камень.

– Шаратрак. – выдернув Тха'Акса, произнёс фариец.

Отразившись, свет в центре поднятой на прутьях лампы, мелькнул по стали доспеха усопшего. Он проверил все направления. Никаких следов не было. Чисто. Тихо. Пусто. Ужасного паукообразного монстра, превращающего несчастных заклятием в безжизненный камень, не должно быть в округе. Норд пошёл дальше.

– Думаю, что это было давно, не нужно…

Совершив необдуманный шаг вперёд, следопыт запнулся в мысли, услышав характерный механизму щелчок. Мгновение. Со стрекотанием что-то начало очень быстро раскручиваться. Зрачки сузились, а кожа ощутила холод. Сердце из режима повышенного напряжения провалилось в состояние буйства. Выплеснулся адреналин. Вырвавшись из просека стены по левую сторону, тонкий прокачанный и заострённый диск, устремившись на бешеной скорости к герою, встретился с резко поставленным Сумраком. Скорость сыграла своё: он раскололся надвое и вонзился в каменные кирпичи стен. Джерум, уклонившись от одного из, отошёл слегка назад, на безопасную дистанцию.

«Зараза!»

Крутящий момент. Свист, хруст. Очередные два диска не сумели поразить Валирно'орда, поколе тот, шустро увернувшись в сторону, столкнул их меж собой. Воткнувшись друг другу по самую середину, они с грохотом свалились идеально в центре аванпоста: на незамысловатой плите с кеварийскими иероглифами. От стены до стены по прямоугольному пересечению навскидку десять, а может быть и одиннадцать окелъров.

– Стой.– сделав пару шагов, фар'Алион потянул парня за рукав к себе. – Иди сюда.

Они отошли от центра. Механизм умолк, ловушка разряжена. Только один за другим раздавался пружинный стук, свидетельствующий о постепенной перезарядке хитроумно зацикленной и самоподдерживающейся системы. Варатрасс не понимал действий напарника, ибо впредь он „будет осторожен“.

– Ты чего?

Словно по заговорённости что-то зарокотало. Из закрытых форсунок папочки труб, что торчали из башен, поднялся пар. Он, вырвавшись, ударом отрыл их, но после те под тяжестью своей и тягой сдерживающих пружин захлопнулись. Раздался подземный толчок. Мелкие камушки, что встряли в щелях восьми не примеченных ранее периметров квадратов, окруживших плиту-ловушку, вылетели в стороны. От перепада, едва не лопаясь, начали мерцать лампы. Оставленный живыми пост продолжал своё существование, вечностью проклятый дозор.

– Ты, сука, издеваешься надо мной?– промямлил Валирно'орда.

Поднявшись постаментом на два окелъра, в пять шагов центральный квадрат не потянул с собой плиту. Оголив грубые и толстые шестерни, он выдвинул остальные каменно–металлические квадраты с дыркой идеально в центре, ставшие ступенями. Шестерни не остановили на этом свой ход, пар вновь принялся вырываться, но уже из всех труб. Что-то выстрелом продвинулось под ногами, всколыхнув древний мрамор. Герои в молчании спешно отошли к калитке. Внезапно вылетев, большой куб окончил действие отложенного и скрупулёзно настроенного механизма. Всё задвинулось столь же внезапно, как и вылезло наружу. С ударом куба по гладкому полу аванпоста, что от подобного покрылся узором трещин, округа затихла.

– Автоматрон-страж.

В мгновение ока цельнометаллический куб, оттолкнувшись вверх, трансформировался в антропоморфный слаженный механизм. Он приземлился на колено и выставленную опорой руку.

– Какого чёрта они до сих пор функционируют, Джерум? Такого не было сказано.

– Было.– ответил фар'Алион. – Ты был невнимателен в изучении.

Герои придерживались дистанции. Поднявшись и после трансформировав правую конечность, более шести фэрнов высотой, автоматрон преобразил её часть в своеобразный длинный клинок.

– Он хочет?..

– Мера предосторожности, заложенная в его программе.

Джерум видел схожесть этого автоматрона со встреченным на Тау'Элуноре, по образцу и подобию коего, собственно, и производились другие партии, но этот же… Он – куда сильнее загружен, более боевой вариант данного класса. Под покровом тяжёлой застывшей маски горели бирюзовые огни.

– ОТКШЕО ТИЛКЩА: „УСПЕШНО ПОЛУЧЕНЫ“. ЯЗЫК ЦЕЛЕЙ: „ЛОМАНЫЙ НОРДОС“. МЕХАНИЗМЫ: „ИСПРАВНЫ, В СОСТОЯНИИ ПОЛНОЙ ГОТОВНОСТИ“.– по-механически скрипя, произнёс синтезатор речи на знакомом героям языке. – КОМАНДА А-ЯДРА ЦТРКА СИСТЕМЫ НРАТАНГРА: „ПОЛУЧЕНА, ОБРАБОТАНА“…

Сотни маленьких механизмов, идущих паз в паз шестерней и пружин, коих сжимают и расслабляют масляные поршни, бились в одном движении, такте. Тяжёлым шумом сопровождалось каждое его действие, а безостановочные стуки под его бронёй выдавали десятки находящихся под кеварийской сталью автоматических и отделённых от автоматрон-стража процессов, одним словом – иных механических созданий.

– ЦТРКА СИСТЕМА: „ОДОБРИЛА АКТИВАЦИЮ БОЕВОГО РЕЖИМА“. ПРОТОКОЛ: „ИЗМЕНЁН“. – резко изменился тембр, а цвет свечения стал ярко-красным, кровавым.

– Прокляни тебя!– держа меч одной рукой, рявкнул Варатрасс.

Он помчался навстречу штуковине, которую не видывал ранее. Хоть та и здоровее его, уж что говорить о массе, парню без разницы. Он на все сто уверен в себе, коль понимает, что промедление в данной ситуации может стать фатальным явлением.

– ОЦЕНКА СИТУАЦИИ: „ПЕРЕ…“

– НРА-А-А!

Крик – выплеск ярости. Сумрак, упав на поставленный в блок клинок, расколол тот в месте соприкосновения и, не останавливаясь, а падая дальше, проник через ключичную область автоматрон-стража в глубь механического тела. Брызнуло масло. Меч был выдернут сразу после обрушения и, спустя прокрут над головой и необходимое перехватывание в две руки, обрушился прямиком по правой лицевой стороне маски, вомнув металл изящного элемента брони до середины головы.

– НРАТР АРНОН… ПОВРЕЖДЕ-Е-Е…

Автоматрон-страж заискрил, запульсировали грацией молнии. Варатрасс сразу отошёл от него, не исключая возможность присутствия у него протокола самоуничтожения. Кеварийской масло, словно закупорились каналы и топливные трубки, перестало изливаться из многочисленных повреждений. После этого оттуда полезла дюжина механических паучков. Кропотливый труд их создателя, механизм, что в реализации требует куда больше времени, нежели полноценная компоновка и определённое оснащение иного автоматрона большего размера.

«Что за чёрт? Что он собирается делать? Это какая-то форма его атаки?»

Валирно'орда отошёл ещё дальше, а Таро, в свою очередь, до сих пор не спешил вмешиваться в битву, видя, что напарник вполне справляется и держит ситуацию. Автоматрон-наниты, изливаясь заместо вязкой и мутной субстанции, начали уверенно ползать по его телу, выгибая пластины на вид хрупкими лапками, скрепляя своими телами бреши и дыры, путём их приваривания. Паучки самопожертвенно исцеляли механического воина. Варатрасс, словно любуясь, не спешил атаковать. Резко выкинув руку в сторону Джерума, автоматрон пустил в того арбалетный болт. Механизм был разрушен метко брошенным кинжалом следопыта, а болт отражён лезвием Тха'Акса в сторону. Механический воин, поднеся к формальному лицу, осмотрел место повреждения, когда два паучка уже вытаскивали встрявшее метательное жало.

«Ах ты, механический кусок кеварийского дерьма!»

Варатрасс ринулся к автоматрону. Хлёсткий удар оттяпал тому руку. Будучи тяжёлой, она пала с грохотом кузнечной утвари. Излилось и тут же перестало капать тёмное масло. Десяток нанитов, спешившись с хозяина, уже начали с большим усилием подносить её обратно. И только хотел герой нанести очередной удар, как стал нарастать топот. Варатрасс раздробил ногой одного из нанитов, но тот был моментально забранн побратимами в безопасное место – корпус стража. Что-то огромное приближалось всё ближе и ближе. Поневоле все, включая и автоматрон-стража, обратили внимание. Он развернулся. Последовал свирепый, дикий и безжалостный животный вой.

– ПРОТОКОЛ: „ДОЛЖЕН БЫТЬ ИЗМЕНЁН“. – проскрипел не до конца восстановленный механизм первой защиты. – КОМАНДА А-ЯДРА ЦТРКА СИСТЕМЫ НРАТАНГРА: „НЕ ПОЛУЧЕНА, ВРЕМЕННЫЙ СБОЙ“. ПРИНЯТО РЕШЕНИЕ: „АКТИВАЦИЯ АКТИВНОЙ ОБОРОНЫ“.

Из-под пластин рельефного нагрудного фрагмента брони поднялись дополнительные сегменты. То же самое произошло и с конечностями; на голове захлопнулся второй, являющийся „парадным“, своеобразный шлем.

– Зараза…– проскрипел зубами Варатрасс.

Заводные паучки уже подняли и поставили на пазы руку. Движение пальцами свидетельствовало о её работоспособности. Гул нагнетал, усиливался. Тварь подступает к ним. Удар. Камень кеварийской стены разлетелся, а ворота второго выхода, погнувшись в нескольких местах, рухнули на пол. Пробив защиту кевар, к ним, чрез облако густой пыли и под струями обжигающего пара, ворвался тринадцатифэрновый таахарский минотавр.

– Наговорил ты, парень! –прокричал Джерум.

– Проклятие!

Коричневого окраса минотавр плечист и куда здоровее своих собратьев с поверхности, – всё это либо следствие мутации от растущей здесь гадости и бегающей мерзости, либо следствие просачивающихся от ядра Лофариан избытков аэруса. Исполненный из черной кожи в крапинку небрежный килт прикрывал его ниже живота до колен, а перекинутая через плечо портупея из загнутых в кольца жестянок переходила в костяной наплечник. На волосистой шее полуразумного создания болтались антропоморфные черепа на волосяном сплетении. Жуткое создание, на вид рождённое в порочном союзе человека и животного, устремило на незваных гостей своих угодий залитые кровью и первородной злостью глаза. Бычья голова увенчана глубокими шрамами, а громоздкие рога тянут её вниз. Густой мех только на спине и в некоторых местах, за исключением области выше копыт, ногах.

– ВАРАНТА АРАКАЗ!– грубо и протяжно проголосил минотавр.

Но до срама изуродованная помесь языков неразборчива, противна ушам. Махнув руками, он злостно фыркнул и свирепо прорычал на свою округу.

– Убогий ты выродок! – ответил следопыт.

– Т'ТАРАК АРАКРАН!

Автоматрон-страж попытался приблизиться, дабы нанести удар. Он был остановлен и схвачен одной рукой за голову. Минотавр оторвал более сотни килограмм от земли, а герои, лицезрев это, потянулись назад. Монстр, сжимая голову механического воина, поднёс его к себе. Кеварийская сталь начала трескаться, местами лопаться. Несколько паучков-нанитов напрыгнули минотавру на руку и начали истизающе кусать, резать животную плоть. В ответ на это существо изо всех сил и с размаху швырнуло автоматрона. Тот, не отпуская меча, впечатался в стену, промнув камень и металл, разрушив вековые узоры. Одна из башен покосилась. Топая, нозлуво отродье проминало пол, он немножечко оседал. Минотавр направлялся к Джеруму и Варатрассу, которые, подняв глаза на уровень головы чудища, держали наготове мечи.

«Давай, здоровяк!– мелькало в мыслях Варатрасс. – Подойди! Подойди ближе ко мне!»

Только озлобленный минотавр совершил пару длинных шагов, как выпавший из заточения в стене автоматрон-страж привлёк его внимание. Великан нанёс удар рукой наотмашь, но она была остановлена руками одинокого стражника аванпоста. Под его удалью треснул мрамор под ногами.

– КЕВАРА'КХАС!

Удерживая её, он, движением небольших, но силовых поршней-пястьев, выгнул минотавры пальцы, поломав кости. Он прорычал от боли. Когда монстр надумал ответить, как с выбросом обжигающего пара, механический воин привёл в движение стреляющие поршни ног, нанеся сыну Нозлу удар по подбородку. Вылетели большие зубы, а тварь отступила. Не остановившись на этом, автоматрон на рывке вонзил клинок минотавру в живот по самую руку. Гарда, прорезав пресс, встряла. Крик ярости окончился ударом обеих рук по плечам кеварийского механизма. Автоматрон-страж согнулся, цельнометаллический позвоночник был сломлен по основанию, а большинство нанитов, находящихся под его бронёй, в грудине, оказались прижатыми, уничтоженными. Меч выпал из рук, но остался в животе минотавра. Подняв согнутого за руку, монст-переросток последний раз взглянул на его помятую голову.

«Будь проклят!»

Он сопротивлялся, голосовой эмулятор кряхтел и ломано шумел, пытаясь произнести какой-то звук. Затем, с животным выдёргиванием, монстр отделил оную от тела. Свечение погасло, пар перестал проходить и толкать поршни, струёй брызнуло масло, перестали функционировать последние оставшиеся автоматрон-наниты. Минотавр запустил голову за пределы аванпоста, а тело, бросив под ноги, начал злостно топтать, превращая в блин его оболочку. Летели искры, звенел металл, всё сильнее и сильнее углублялся и покрывался трещинами мрамор пола.

– Иди сюда, мразь заземельная!– рявкнул Валирно'орда.

Встрявший меч был выдернут и отброшен. Минотавр, в очередной раз фыркнув, совершил шаг в сторону следопыта, а следом – замер. Пол внезапно просел на полокелъра. Варатрасс отпрыгнул к воротам, где ждал своего часа Джерум. Попытавшись сделать аналогичное действие, монстр провалился вместе с камнем вниз. Пять окелъров разделяли аванпост от его внутреннего и сокрытого убранства, так называемых „мозгов системы“. Застряв ногами меж пазов жёлто-златых шестерней, он, безвольно завалившись набок, завопил от неописуемой боли. Часть механизма заставы встала, а другая же – медленно прокатывала минотавра вовнутрь. Затягивая его за руку, шестерни поднесли его грудину к поршням, что с ударом застряли в глубине тела. Агония разрывала создание Нозлу; то сюда, то туда брызгала тёмная кровь. Два навстречу идущих паза окончили странице минотавра, захлопнулись на его шее.

– Чёрт…– чуть наклонившись и посмотрев, Варатрасс плюнул.

– Пойдём отсюда, Варатрасс.

Валирно'орда оглянулся, а следом направился к напарнику.

– Нам нужно найти ведущую на поверхность кеварийскую лифт-башню.

– Да, идём.

Повезло, что всё закончилось так. Всё обошлось как нельзя лучше и парень это понимал.

– Только смотри, будь так добр, под ноги.

– Само собой. Теперь я буду настороже.

– Ну-ну, конечно же будешь. Ты не первый и не последний, кто проигнорирует сказанное мной.

Осторожно обойдя провал по периметру, прижимаясь к стенам, герои пошли через аванпост дальше. Они пошли тихо, дабы не привлечь внимание остальных недружелюбных к живущим на поверхности обитателей недружелюбного Заземелья, коих неоспоримое большинство.

Прошло время.

– Дорога и не думает заканчиваться. Ты уверен, что дальше неминуем город?

– Неуж устал?

«Устал только от твоих вопросов!»,– негодовал Варатрасс. – Нет, брось.

Под одиноким и осторожным мерцанием светов и грибов, куда больших размеров, им не встретилось ничего, помимо ползающей трусливой членистоногой живности Заземелья, которая всевозможным способом пыталась скрыться от зоны их внимания, высоких резных указательных колонн, оставленных мудрыми кеварийцами, и иногда попадающихся в были обглоданных костей. Но герои, шествуя дорогой в неизвестность, не переставали находиться в состоянии готовности и находиться во всеоружии. Тихий шум протекающего по левую руку ручья убивал злостную тишину, сопровождая их в пути от начала аванпоста. Устремив по ходу движения взор, Варатрасс остановился. Пылкие кудри огня били свечением, освещали мрак. Поставив руку, парень велел остановиться и Джеруму.

– Увидел я, не кипишуй, Варатрасс.

Они остановились и, сместившись правее, укрылись за листьями большого заземельского папоротника. Здесь темно: зеленосветы, лучи их воли, не доходят сюда. Факел, будучи неподвижным, оказался зафиксированным в землю.

– Там разбросаны трупы, если ты видишь.

Отвечая на сказанное, Валирно'орда прищурил глаз, но всё предстало туманным, неточным. Что-то действительно там было, дальше по дороге, ибо факел, обрушивая тень, обманывать не смел по природе.

– Не исключена вероятность всевозможной засады. Всё слишком хорошо выглядит…

Джерум фар'Алион понимал, что взгляд его далеко не тот, нежели в молодости. Всё так же расплывалось, как и у напарника. Может, чуть лучше. Но мог ли какой-то аморальный дурак, посрамив честь погибших, выложить тела подобным образом? Могли ли живые замереть в нескончаемом ожидании путника, будучи готовыми к сотворению злодеяния? Всё это, пускай и звучит как бред редкостный, но старый воин оценивает сложившуюся обстановку с подозрением, додумывает.

– Обойдём. – прошептал Таро.– В любом случае стоит предостеречь себя и не бить коварному противнику в лоб, кой тот жаждет ударить нам в спину.

– Резонно. – на выдохе ответил Валирно'орда.

Варатрасс пошёл следом. Он понимает, что бить в спину, к большому сожалению, – его козырь. Но вот бить в спину тому, кто надеется ударить в спину тебя – ново.

– Представляешь, если мы сейчас встретим Дрина Алира От'Дарн. Не исключено, придётся пободаться.

– Исключено, тебе ли не знать. – оглянулся. – Они, как и разбитое вновь Братство Пустоты, работают по бумаге. Кровавыми чернилами холодного пера исполняют приказы.

Валирно'орда тихонько рассмеялся. Отодвинув зеленоватый листок, парень обошёл трёхокелъровый стебель жгучего таахарского борщевика.

– Дарнаты кровожадны… – вспоминал текст одной заумной книги. – Не слышал слухи о том, что когда высокопоставленным в их иерархии эльфам куют мечи, то они вправе испытать сталь на первом встречном побратиме?

– Ты удивляешь меня, Варатрасс.– прошептал. – Удивляешь всё больше и больше.

– О чём это ты? – недоумевал парень.

– Ты хочешь сказать, что серьёзно в это веришь?

– Не больше остальных, уверяю тебя. – последовало непродолжительное молчание. – Я просто предпочитаю мыслить глобальнее. Одно вытекает в другое. Ассасины Дрина От'Дарн кровожадны, возвышены и почитаемы в их стратифицированном обществе.

Фар'Алион не ответил ему. В его глазах он был одновременно частично прав и, вместе с этим, частично не прав. Оставалось менее двадцати окелъров, они приближались к умирающим кудрям вонзённого меж кладки брусчатки факела.

Глава II: Осколки прошлого, пронесённые в будущее

Факел умирал. Герои, внимательно наблюдая из-за небольшого оврага, оценивали обстановку. Чисто, совершенно никого. Они приблизились.

– Филигранно… Приложена рука мастеров своего дела. – сказал Варатрасс.

Но это отнюдь не нт