Новичок 6. Суперзвезда

Глава 1

– Хоккей, хоккей, – Катя смотрит на меня своими очаровательными глазками и показывает пальчиком, – Саша, хоккей, – вновь говорит она.

Я от удивления чуть не выронил видеокамеру которой снимал сестру и посмотрел на родителей.

– Это как? – спросил я у них.

– А вот так, улыбаясь ответила мама, – пока тебя не было Катя первое слово сказала. И если у всех нормальных людей это мама или папа то у нас хоккей.

– Ну ничего себе! Вот это Катя даёт! Точно игроком вырастет.

– ДА каким игроком, что ты ерунду говоришь! – улыбка на лице мамы сменилась недовольством, – у нас разве женщины в хоккей играют? ДА и даже если и играют то это точно не про нас. С таким-то диагнозом! – ну вот, мама ко всему еще и заплакала.

Хорошо что я камеру выключил секундой назад и это не попало на запись.

– Мам, ну ты чего? НУ какой такой диагноз? Я тебя уверяю что всё у Кати будет хорошо. Дефицит гормона роста сейчас успешно лечится и Катя получает всё необходимое. А то что она будет, возможно будет, – тут же поправился я, – чуть ниже среднего роста так это не страшно. Будет у нас миниатюрной красавицей, дюймовочкой. Для девушек это не страшно. У моего партнера по команде, Дэйва, девушка ему даже до плеча не достает. А он не сказать чтобы очень прям высокий. Метр восемьдесят четыре. И ничего вон к свадьбе готовятся. Да и для спорта рост это вообще не помеха. Так что всё хорошо будет, – И я был абсолютно уверен в своих словах. Один пример Лионеля Месси чего стоит? У того были очень похожие проблемы, а лечение началось даже позднее. И ничего. В результате Месси стал одним из лучших игроков в истории футбола. Многие даже считали его лучшим.

Я отложил видеокамеру и взял в руки фотоаппарат. Сделал несколько фотографий сестры и продолжил:

– А что до женского хоккея, то у нас он есть. Просто он куда менее распространен чем мужской или хоккей на траве. Так что сделаем из Кати звезду мирового хоккея. Раз уж это было её первое слово то тут уж сам Бог велит!

– Мать, да всё у Катьки хорошо будет, – сказал доселе молчавший отец, – это уже сейчас понятно. Она за год вон как набрала и ты всё переживала что дочь у нас молчит, а она вон – заговорила. Ты лучше, Саш, скажи что у тебя на личном фронте? Когда с невестой познакомишь?

– Ну я бы такими словами не разбрасывался, – в первый мой приезд родители ничего у меня не спрашивали про личную жизнь а сейчас, видать, созрели, – но Бекка хотела прилететь с вами познакомиться еще в мае. У неё не получилось из-за учёбы. А так она уже и паспорт сделала и даже русский начала учить.

– Вот как? – удивилась мама.

– Ага, мне кажется у неё на меня большие планы.

– А у тебя?

– Мам, я не знаю. Мне она нравится, очень. Поживём – увидим. Или вам что, некого нянчить сейчас и мне уже пора вам делать внуков?

– Да какой там! С этим-то у нас всё в порядке, – засмеялась мама.

Призовые за Кубок Канады, которые могли показаться скромными исключительно на фоне моих американских контрактов, я решил потратить на покупку сразу двух квартир в Свердловске. Раньше, до того как очутиться здесь я думал что подобное было невозможно в СССР и жилье только распределяли, но оказалось покупка квартиры очень даже возможна. Притом это не какое-то новомодное веяние. Кооперативные квартиры продавались аж с пятидесятых годов-.

Держать деньги на книжке, как это называла мама, я не хотел, как и рассчитывать исключительно на мои американские счета. Bank of America он всё-таки в Америке. И мало ли что может произойти. А недвижимость, после развала станет отличным способом сохранить деньги.

Впрочем, рано или поздно должны отменить пресловутую 88 статью и можно будет хранить часть сбережений в долларах. Само собой что когда это произойдет то тысяч сто-двести наличными у родителей будет.

По идее этого должно хватить чтобы турбулентность в которую страна попадёт через два года и из которой будет долго и мучительно выбираться почти десять лет, не задела моих родителей и сестру.

Само собой что и я никуда не денусь и в любой момент помогу, но спорт, особенно спорт больших достижений штука непредсказуемая. Во время второго матча финала с Канадой мне сломали руку. И кто сказал что я застрахован от, например перелома позвоночника или от еще чего-то похожего. Плюс не надо забывать того что игроки заканчивают карьеры, звездные карьеры, из-за нехоккейных причин.

Достаточно одного примера с моим недавним партнером по сборной. Владимиром Константиновым.

Одна единственная авария перечеркнула не только карьеру одного из лучших на тот момент хоккейных защитников в мире но и нормальную жизнь. Да и кроме него примеров полно.

Так что в любом случае надо думать о будущем уже сейчас, когда всё хорошо и я на пике.

Хотя думать так о карьере хоккеиста, которому только исполнилось 18 лет это как минимум странно. Как ни крути я провёл в НХЛ всего один сезон. Да, сезон этот получился рекордным и супер успешным. Но он один!

Но если разобраться то да, это именно пик. Я уже на той высоте на которой летают только орлы. Из значимых командных титулов у меня нет только победы на взрослом чемпионате мира. Чемпионом СССР я стал, молодёжный чемпионат мира выиграл, на олимпиаде победил. И это всё в позапрошлом сезоне.

В прошлом к этому добавился кубок Стэнли и выигрыш Кубка Канады. Получается что да, нужен только титул чемпиона мира.

Вот выиграю его и стану участником даже не тройного золотого, а пятерного золотого клуба!

Квартирные дела при наличии денег и связей, а у меня и моих родителей теперь было в достатке и того и другого, я решил очень и очень быстро. Отец поговорил с кем нужно и вскоре мы стали обладателями двух новеньких трехкомнатных квартир, каждая по шестьдесят два метра. Цена вопроса двадцать тысяч рублей каждая. В одной из них я и прописался.

Всего же я получил одну неделю отпуска после победы в Кубке Канады. Первый официальный матч сезона 1989–1990 у Миннесоты запланирован на 7 октября. Мы летим в гости к Хартфорду.

Сейчас за океаном уже вовсю идёт предсезонные игры а я отдыхаю.

И этот год для НХЛ получается очень советским. Сразу за Кубком Канады стартовала очередная серия встреч наших команд с американцами и канадцами.

Химик, Сокол, Спартак, СКА и два Динамо, Московское и Рижское заехали на североамериканские арены сразу после того как мы обыграли сборную Канады.

И некоторые из триумфаторов кубка Канады даже не стали возвращаться в СССР а сразу присоединились к своим клубам.

Таких набралось целых двое. Сергей Немчинов, московский динамовец и его рижский одноклубник Артур Ирбе.

Притом оба Динамо, и Московское и Рижское должны были сыграть с Вашингтон Кэпиталз. Сначала москвичи а потом рижане.

Мои Северные звезды тоже проводили предсезонные матчи, только соперники у нас были попроще. Боумэн, которому толком и не удалось отдохнуть в межсезонье запланировал серию встреч с различными командыми штата Миннесота и соседней с нами Канадской провинции Онтарио. Ничего серьезно, в соновном сплошная молодёж.

Это межсезонье для нас получилось достаточно спокойным в плане формирования состава, никаких супер громких переходов типа тех что были в прошлом году перед началом сезона и под закрытие трансферного окна не случилось.

Хотя они напрашиваются.

Но не потому что у нас что-то не так с составом. Скорее наоборот.

Майк за время Кубка Канады показал что он может быть не только моим оруженосцем но и играть куда более значимую роль в команде. Первое звено американцев, которое как раз и центрил Модано получилось очень мощным и мой приятель там был на первых ролях. Он показал себя и как отличный ассистент для Халла так и как завершитель атак.

Будь я на месте Феррелла или Боумэна то обязательно постарался бы сделать вокруг Модано еще одно ударное звено. Оставил бы первую тройку в том виде в котором она была во время кубка Стэнли и нашёл бы во вторую сильных крайних нападающих. При условии того что Миннесота показывает амбиции стать династией а у мистера Грина, нового владельца команды, денег много, найти желающих перейти к нам будет просто.

Тем более что из-за Модано и меня у Северных Звёзд образовался переизбыток хороших центральных нападающих. И кого-то из парней можно обменять на крайков.

Например того же Дэйва Гагнера. При условии постоянного прогресса его тезки Арчибальда у него получается место в четвертом звене. А это точно не позиция форварда такого уровня как Дэйв.

А за Гагнера, который в прошлом сезоне набрал 89 очков при показателе показателе +/– +30 можно получить очень хорошего крайнего нападающего, который составит пару Майку.

В идеале я бы попробовал вытащить из Сент-Луиса Бретта Халла. На кубке Канады он смотрелся оптимальным партнером для Модано и с ним в составе Миннесота смотрелась бы не то что одним из фаворитов а чуть ли не главным претендентом на кубок. И даже если что-то случится с одним из лидеров команды то всё равно глубина состава получалась очень приличная.

А это очень важный фактор для общего успеха. Ведь в прошлом сезоне мы смогли компенсировать потерю Модано в плей-офф только из-за того что менеджмент отлично поработал на дедлайне и взял Гартнера.

Без Майка, который и заменил Модано в первом звене у нас бы, после травмы моего приятеля, скорее всего ничего бы не получилось.

Так что, да. Усиление нужно.

Сейчас, в эпоху до введения потолка зарплат, усиливать состав команд достаточно просто. Если у тебя богатый владелец и ты находишься на большом рынке то можно просто заваливать своих звезд мешками с деньгами и подписывать к ним новых сильных игроков.

Судя по тому какие контракты выписал новый владелец сразу двум своим молодым игрокам, мне и Майку Модано, первую часть плана он уже выполняет. Вторая часть не за горами. И возможно на небосводе НХЛ появится звезда новой команды династии.

Которая за счёт таланта своих звезд и миллионов владельца выиграет несколько кубков Стэнли подряд и станет главной доминирующей силой на стыке десятилетий.

Сменит, так сказать, на этом почетном посту Эдмонтон времен Уэйна Гретцки а может быть и затмит его.

В двадцать первом веке всё изменится и стать командой династией, то есть выиграть три кубка Стэнли подряд или в течении четырёх сезонов, будет практически невозможно.

Потолок зарплат резко ограничит возможность создания супер команд и зачастую главной задачей будет не усиление состава а его сохранение.

В такую ситуацию попала, например, Тампа во времена своих второго и третьего чемпионств. Слишком много у них было в составе игроков достойных как минимум пяти миллионов в год и приходилось крутиться и кем-то жертвовать.

Но тогдашний генеральный менеджер команды Жульен Брисбуа справился и Тампагеддон, так называли «неизбежный» конец той Тампы так толком и не наступил.

Но это всё в будущем, притом даже не в ближайшем и по большому счёту не важно.

Как и вопрос усиления Миннесоты, на самом деле. Мы в прошлом сезоне прекрасно справились и даже в текущем составе являемся главным фаворитом на победу в кубке Стэнли.

Да и вообще, хоккей там, за океаном. А тут, в Нижнем Тагиле мне надо пойти с мамой и сестрой погулять на улицу. Отпуска-то осталось всего ничего, надо использовать его по максимум и как следует отдохнуть!

Но у меня это не получилось. Вечером того же дня в квартире моих родителей раздался звонок.

Я открыл дверь и увидел человека которого меньше всего ожидал. Колю Смирнова, моего ангела-хранителя времен поездки в США после олимпиады.

– Привет Коль, рад тебя видеть, – сказал я и подал руку для рукопожатия, – что-то случилось?

– Да, случилось, собирайся, поехали. В машине расскажу.

Делать нечего, Смирнов работает во всесильной Конторе Глубокого Бурения, как иногда в шутку называли КГБ. А это не та структура которую можно игнорировать.

Я быстро оделся и мы со Смирновым спустились на лифте вниз, вышли из подъезда и сели в припаркованную рядом Волгу. За рулем машины сидел мужик очень сумрачного вида.

– Саш, мы сейчас едем в областной комитет. Там у тебя будут снимать показания, – сказал мне Смирнов повернувшись с переднего пассажирского кресла.

– Да что случилось-то? – громко спросил я.

– Артур Ирбе сбежал из расположения своей команды и попросил политического убежища в США. Имеются все основания полагать что оно ему будет предоставлено.

– Твою мать… – громко выругался я и откинулся на спинку сиденья.

Это плохо. Это очень плохо. Артура же задрафтовала как раз Миннесота. И чтобы ответить на вопрос где он в итоге окажется не составит труда. В составе моей команды, вот где.

И он не просто займет место в составе, а железно выиграет конкуренцию у Такко. Ирбе моложе и уже сейчас он куда лучше. Для команды это конечно хорошо. Появление Ирбе решает вопрос с первым номером на много лет.

А вот для меня это очень плохо. Наверняка найдутся идиоты которые прикинут хрен к носу и решат что я к этому причастен. Это же так просто, обвинить в побеге одного хоккеиста другого. Который к тому же выступает в той же команды куда и сбежал первый.

Очевидно же что именно я и уговорил Ирбе бежать в США!

И я даже примерно знаю фамилии тех кто меня может обвинить в чем-то подобном. Мои давние друзья Кулагин и Мироненко никуда не делись. ВТорой так и занимает высокий пост в комсомоле а первый получил после Олимпиады в Калгари повышение. Мне это тот же Смирнов что сейчас едет со мной в одной машине рассказывал.

Я не я буду если этого не произойдёт.

– И что сейчас делать? – спросил я у Коли.

– Писать, Саш, писать. – ответил тот, – максимально подробно расписать о чем вы с Ирбе разговаривали во время Кубка Канады, а также до и после него. И на твоё счастье твои разговоры с Буре и Могильным не остались только между вами. Нашлись добрые люди которые всё что ты говорил армейцам записали на пленку. И пленочку это уже приобщили к делу. А там ты настолько правильно всё говорил что просто не убавить не прибавить.

– И на том спасибо, – ответил я Смирнову.

Слова Коли конечно меня немного успокоили но далеко не до конца. Ну и что что я агитировал Буре и Могильного не убегать. Может быть это такой хитрый план.

Хотя стоп! Хватит себя накручивать и придумывать невесть что. Я знаю что ничего предосудительного не делал и не говорил. Так что бояться мне, по-идее, нечего. Как никак сечас конец восьмидесятых а не сталинские времена.

Да и не надо сбрасывать со счётов самое главное, деньги.

Я приношу родной стране советов слишко много валюты чтобы кому-то в верхах вздумалось реально сделать со мной что-то.

Так что, хватит трястись как осиновый лист! Всё нормально будет.

Как оказалось я был прав. После пары часов в областном управлении КГБ, которые я провел занимаясь всякого рода писаниной, всё тот же Смирнов отвёз меня домой.

И перед этим я даже успел пообщаться с товарищем Бобыкиным Леонидом Федоровичем.

Тот сменил на посту первого секретаря Свердловского обкома хорошо знакомого мне Юрия Владимировича Петрова и Смирнов, не последний человек в областном КГБ как-то на него вышел.

Леонид Федорович заверил меня что он со своей стороны окажет мне всяческую поддержку. «Как никак, ты Саша, наша большая гордость и всегда ей был».

Ну что ж, хорошо если так.

Но на мой прямой вопрос насчёт того что дальше будет и когда я сомгу улететь в Миннеаполис Смирнов не ответил.

– Сань, честно тебе сказать я думаю что всё обойдётся. Но стопроцентной уверенности у меня нет. Но могу сказать точно, всё решится в течении пары дней.

Глава 2

Под крылом самолёта о чём-то там пело бескрайнее море, но не тайги, а самое настоящее, Северное. А я смотрел в иллюминатор и думал. Вернее, даже вспоминал.

Про товарища Мироненко сказать ничего не могу, я его не видел со сборов предшествовавших Кубку Канады, а вот Кулагин крови мне всё-таки попил.

После Калгари этот козёл получил повышение у себя в комитете, и как только появилась возможность меня уколоть, он сразу же это сделал.

За прошедшие с момента побега Артура дни, меня допросили аж четыре раза, три раза в Свердловске и один раз в Москве. И если родные, если можно так сказать, комитетчики были ко мне лояльны, то вот в Москве отношение было напротив, скорее, негативным.

На Лубянке мне скорее верили, но при этом всё равно одной из рекомендаций было запретить мне выезд в Соединенные Штаты до окончательного прояснения вопроса.

Которое, как я понимаю, могло затянуться не на один месяц.

И это очень странно. Буквально всё кричало что я-то тут точно не причём, что я, в отличии от убежавшего латыша, очень лоялен к Советскому Союзу. Мои «адвокаты» из рядов Свердловского областного комитета в качестве одного из аргументов в мою защиту даже приложили кусочек телевизионной трансляции со второго матча финала Кубка Канады. Тот, где я в камеру кричу, что посвящаю победу Советскому Союзу.

Вообще, общение со свердловскими комитетчиками у меня оставило впечатление, что они специально готовили материалы в мою защиту, как будто знали, что в Москве меня попытаются утопить. Хотя почему как будто? Может быть, они и правда знали.

Но усилий Смирнова оказалось всё-таки недостаточно, и да, итогом стала рекомендация оставить меня в Союзе до выяснения.

И тут вступила в игру вторая линия моей обороны, а может быть и сразу третья. Товарищ Грамов буквально потребовал от руководства КГБ «чтобы вопрос с Семеновым был решен в самые кратчайшие сроки. И решен положительно, так как Семенов абсолютно точно не замешан ни в чём предосудительным»

Как я понимаю, раньше Грамова бы послали далеко и надолго, кто он такой, чтобы что-то требовать от всемогущего комитета. Но времена нынче другие. Перестройка. Гласность и вообще мирное сосуществование двух систем. Так что не нужно рубить с плеча.

Конечно, главное за что беспокоился Грамов, а также целая толпа народа за ним, начиная от чиновников из Совинтерспорта и заканчивая советским консульством в Сан-Франциско, были деньги.

По моему новому контракту Миннесота должна платить мне 4 миллиона долларов в год в течение трёх лет. Феррелл хотел подписать меня на куда больший срок, но я настоял на такой продолжительности. И половина из этих 4 миллионов совершенно официально уходила советскому госкомспорту. Притом уходила по очень хитрой схеме, с этих двух миллионов не платились налоги в США, то есть все деньги доставались советским чиновникам.

Плюс еще и рекламные контракты, к которым вроде бы госкомспорт не имел никакого отношения, всё равно заключались по этой же схеме. А это суммы даже не сопоставимые, а большие. Одна JOFA платила мне миллион в год, плюс обеспечивала экипировкой всю систему сборных команд Советского Союза и часть клубов высшей лиги. Всё ради того, чтобы я был лицом этой компании в США и остальном мире. Даже в Швеции, где всегда хватало своих героев, всё равно я занимал главные места на рекламных щитах.

А таких контрактов как с JOFA у меня несколько.

И каждый из них, включая контракт с Миннесотой, был составлен таким образом, что невыполнение мной моих обязательств влекло расторжение контракта, правда, этот пункт в контракте с «Северными звездами» был немного не таким, но и огромные штрафные санкции, которые накладывались не на меня, а на госкомспорт.

Если бы комитетчики прогнули ситуацию под себя, то вместо прибыли миллионов этак в пять в год, само собой, долларов, советские чиновники получили бы убытки на те же пять миллионов.

А так как я уверен, что очень много из этих пяти миллионов должно было в итоге осесть в карманах нужных людей, допустить это было никак невозможно.

В результате, как говорится, бабло победило зло. Меня выпустили из страны, пусть и с опозданием в двое суток, и вот я сижу в кресле Ил–62 компании «Аэрофлот», выполняющим рейс по маршруту Москва – Нью-Йорк.

Правда, совсем без последствий для меня побег Артура не обошёлся. Игры Миннесоты, если в них будет принимать участие беглый вратарь, транслироваться в СССР не будут. А так как Артур куда сильнее, чем Такко и Кейси, то можно предположить, что всё, родители меня долго по телевизору не увидят.

Но с этим можно смириться, на самом деле.

Еще одним следствием демарша Ирбе стало то, что сорвались сразу несколько переходов советских хоккеистов в клубы НХЛ. Слава Быков, которого на прошлом драфте выбрал Квебек, остался в «ЦСКА». Как и его партнер по звену Андрей Хомутов. Его, как и Быкова, выбрал Квебек, и Нордикс очень хотели видеть в своем составе эту связку. Но в итоге облом.

А вот Крутову повезло. Он уехал в задрафтовавший его Ванкувер до побега Ирбе и в результате начнёт следующий сезон в составе Кануков.

У которых вырисовывается первое в НХЛ русское звено: Крутов-Ларионов-Лукиянов.

Правда, я не знаю, что в итоге получится у Крутова в НХЛ. Если про Ларионова можно с полной уверенностью сказать, что карьера у профессора получилась легендарной – 3 кубка Стэнли, то про Крутова я вообще ничего не помню в контексте его выступлений в НХЛ.

Хотя сейчас всё не так, как должно было быть. Тот же Игорь Лукиянов в Ванкувере тоже вроде как не числился, вернее, я даже про такого хоккеиста и не знал.

А сейчас пара из двух Игорей рассматривается как главная ударная сила Кануков, и при добавлении к ним Крутова должно получиться еще более мощное сочетание.

На мыслях о Ванкувере я и заснул. Прошедшие дни были очень и очень эмоционально выматывающими, все время я, буквально, на иголках сидел, так что ничего удивительного в том, что меня сморило.

На пересадку в аэропорту имени Кеннеди у меня было чуть меньше двух часов, времени на самом деле не так чтобы и много, но я успел без проблем. Правда, уже после прохождения паспортного контроля настроение мне испортили несколько американских журналистов. Они, видимо, специально меня ждали, и вопрос у них был только один. «Что я думаю о ситуации с Артуром Ирбе».

А я совсем ничего не хочу говорить об этом с журналистами. То, что я хочу им сказать, очень не понравится местной публике, руководству, как НХЛ, так и Миннесоты, и самому Артуру. Плюс я же не один, а с сопровождающим, который будет со мной аж до выхода на посадку в Миннеаполис. При этом неулыбчивом мужике тоже особо не поговоришь.

Поэтому я сделал очень занятое лицо, пробурчал «извините, никаких комментариев, я очень спешу», и буквально убежал от этих акул пера.

Парочка, правда, побежала за мной и доставала меня этими вопросами как на эскалаторах и переходах аэропорта, так и в вагончике транспортной системы, на котором я ехал между терминалами.

Но расспросы журналистов в Нью-Йорке оказались цветочками. Ягодки меня ждали, когда я прилетел в Миннеаполис. На выходе из аэропорта меня ждало сразу два десятка журналистов. И в отличие от их коллег с восточного побережья, проигнорировать местных было никак нельзя. Как-никак это мой город.

– Что я думаю про ситуацию с Артуром Ирбе? – переспросил я, – а я про неё ничего не думаю. Это не моё дело. Причины, по которым Артур принял это решение, меня тоже не касаются. Меня интересуют только факты. А факты таковы, что Ирбе теперь мой одноклубник. И на этом всё.

– Алекс, – один из журналистов задал следующий вопрос, – была информация о том, что тебе из-за всей этой ситуации могут запретить выезд из Советского Союза и даже арестовать. Это правда? – ага, конечно. А председатель КГБ Крючков лично хотел расстрелять меня из пулемета. И прямо за мавзолеем.

Вот очень хотелось ответить в подобном стиле, но нельзя. По другую сторону Атлантики могут и не понять мой сарказм. Поэтому надо отвечать по-другому, дипломатично.

– Что? Нет, конечно. Иногда вы, журналисты, меня удивляете. Советский Союз и советские люди бесконечно далеки от того, как вы его представляете. Понятное дело, что виноваты ваши фильмы, типа того же красного рассвета, в которых нет ни слова правды. Никто меня не собирался ни закрывать в стране, ни, тем более, арестовывать. Я – хоккеист, а не шпион международного масштаба или политик. И поэтому вы можете не пытаться вытянуть из меня какие-то высказывания на политические темы. Моё дело играть в хоккей, в составе клуба и в составе сборной. Именно это я и буду делать в следующем сезоне. И постараюсь это делать не хуже, чем в прошлом. А сейчас, если у вас есть вопросы про хоккей, то я готов на них ответить, а если нет, то мне пора. Еще вчера я был в Москве, а она, знаете ли, очень и очень далеко, и я банально устал и не выспался.

Больше вопросов ко мне не было, и я смог, наконец, выбраться из тесного кольца журналистов и отправиться на выход. Где меня уже ждали.

– Ну, наконец-то! – сказала Бекка, когда мы закончили целоваться, и я поставил её на пол.

Журналистам не удалось меня развести на какие-то острые высказывания, но без награды они всё равно не остались.

Кадры того, как меня встретила моя девушка, были достойны самой слезовыжимательной мелодрамы с непременным хэппи-эндом. Таких вот встреч в аэропорту с прыжком девушки в объятия молодого человека, мы с Беккой видели в кинотеатрах с десяток так уж точно. Она у меня любит кинотеатры и любит мелодрамы.

Во время подобных сцен я всегда ей говорил, что меня так встречать не нужно, но в результате всё равно, мы целуемся под объективами фотокамер.

– Поехали быстрее домой, – ответил я, и кивнул на журналистов, – эти мне уже очень сильно надоели.

– Поехали, – согласилась она и снова поцеловала.

И уже оказавшись в машине, Бекка начала расспросы.

– А что, тебя и правда могли оставить в СССР? Об этом говорили и по телевизору, и по радио.

– Честно сказать, да, могли, – Бекке я решил не врать. Только не надо это никому рассказывать, пожалуйста, – Артур меня, конечно, подставил этим своим побегом.

– А ты с ним вообще знаком?

– Конечно, знаком. Как иначе, если мы в одной сборной играли. Но за пределами льда мы с ним практически не общались. Он классный вратарь, но на самом деле не очень любит СССР. Вернее, даже совсем не любит, – поправился я, вспомнив, как Ирбе демонстративно опускал голову и не смотрел на флаг Советского Союза во время послематчевых церемоний. Плюс он из Рижского «Динамо», а у меня с игроками этой команды очень сложные отношения, как и с фанатами. Я их очень не люблю.

– Почему?

– Ну, в чемпионате СССР Рижское «Динамо» для меня это примерно как Детройт здесь. И те, и другие меня очень сильно поломали. Так что мне их любить не за что.

– Понятно. Я очень испугалась, когда сообщили про него. Сразу подумала, что теперь тебя могут не пустить ко мне.

– Не переживай. Я уже здесь и всё хорошо.

Само собой, что сразу после перелёта никто не требовал, чтобы я тут же прибыл в расположение команды. До старта сезона еще было время, и пара дней в моём случае ничего не решала. И так понятно, что форма у главной звезды команды будет куда хуже, чем у остальных хоккеистов.

Но Боумэн и Феррелл закрыли на это глаза, не дать мне отдохнуть после Кубка Канады они просто не могли.

Поэтому я появился в расположении Миннесоты за неделю до старта регулярного чемпионата. Который мы 5 октября 1989 года открывали домашней игрой с «Нью-Йорк Айлендерс».

Глава 3

Пятое октября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Блумингтон (часть городской агломерации Миннеаполиса), штат Миннесота. Соединенные Штаты Америки. Стадион Метрополитан Центр. Матч первого игрового дня регулярного чемпионата Национальной Хоккейной Лиги в сезоне 1989–1990 между командами Нью-Йорк Айлендерс и Миннесота Норт Старз. 15 тысяч зрителей. Все билеты проданы. Ложа владельца команды Нормана Грина.

Норм Грин был в отличном настроении. Сегодня начинался сезон в который его новая команда вступала будучи главным фаворитом. И это очень хорошо.

Сам хоккей был мистеру грину по большому счёту безразличен. Его интересовали деньги. И рокировка, которую он провернул, продав Калгари и купив Миннесоту была продиктована именно желанием заработать.

Как у любого хорошего бизнесмена Норман Грин в своих решениях опирался не только на чутье или там отчёты своих аналитиков но и на инсайдерскую информацию.

И у него были инсайдеры в НХЛ. Которые, все как один, говорили о том что совсем скоро, если не в этом то в течении двух следующих сезонов точно, канадские и американские клубы будут уравнены в правах. Сейчас канадцы платили зарплаты своим игрокам в канадских долларах и контракты, соответственно, были меньше. Но скоро везде расчёты будут в американских долларах. Плюс такие рынки как Виннипег или калгари с Эдмонтоном стремительно теряют инвестиционную привлекательность и команды которые там базируются очень скоро из «богачей» превратятся в парий. Это означало потерю денег. Чего Норман никак не мог себе позволить.

А вот Миннесота наоборот представлялась отличным инвестиционным проектом на стремительно растущем рынке.

У Миннесоты в прошлом сезоне получилась очень американская история. Команда аутсайдер ведомая игроком новичком стала чемпионом вопреки всем прогнозам и обстоятельствам. Такое очень любят инвесторы и рекламодатели. А то что этот игрок новичок не американец и даже не канадец а русский только добавляло остроты. Русский этот оказался максимально пригодным для того чтобы вокруг него строить очень масштабные проекты плюс его переход и игра отлично ложились на политическую конъюнктуру. Так что потенциально Миннесота могла в будущем принести очень много денег.

Надо было только решить вопрос с новой ареной. Нынешняя, скромный Метрополитан Центр с его смешной для большого рынка вместимостью в 15 тысяч зрителей никак не соответствовала амбициям Нормана.

Нужен был куда больший стадион. Тысяч этак на двадцать, а лучше на все двадцать пять или даже тридцать. Зачем ограничиваться одним хоккеем?

В новом сезоне на карте НБА снова появится Миннесота, лишившаяся команды в 1960 году когда Лейкерс переехали в Лос-Анджелес. Для лесных волков строят новенькую арену в Миннеаполисе вместимостью в 19 тысяч зрителей и она откроет свои двери меньше чем через год.

По планам Нормана новый стадион для Норт Старз должен был стать многофункциональным, как тот же Мэдисон Сквер Гарден и Тимбервулвз в его планах отводилось место арендатора новой арены. Которая будет еще больше чем строящийся сейчас стадион.

Всё лето мистер Грин вёл переговоры с губернатором Миннесоты и мэром Сент Пола, где планировалась постройка новой арены и сегодня в ложе владельца северных звезд он был не один.

Грин пригласил на матч открытия мистера Рудольфа Джорджа Перпича старшего, губернатора Миннесоты с которым хотел провести очередной раунд переговоров.

Перед началом матча мистер Перпич произнёс небольшую речь, пожал руки капитанам обеих команд, произвел символическое вбрасывание а потом они с мистером Грином уединились в ложе последнего и очень быстро сама игра стала для них не интересной.

Куда важнее были разговоры о деньгах.

– Нет, Норм, ситуация изменилась и я не смогу гарантировать что штат пойдет тебе навстречу. Запрошенная тобой сумма совершенно точно не будет выделена.

– Но Руди, мы же обо всём договорились! Не с тобой ли я обсуждал покупку Миннесоты в прошлом году? Ты был готов на Библии поклясться что правительство штата и администрация Сент-Пола пойдёт мне навстречу. Латимер, – Грин имел в виду мэра Сент-Пола, – утром был у меня в офисе и подтвердил что с его стороны всё в силе. Муниципалитет готов выделить землю для постройки арены площадью полтора миллиона квадратных футов. Я уже начал переговоры с возможными подрядчиками. И сейчас ты говоришь что штат не может выделить деньги?

– Да, Норман, извини. Именно так. Миннесота сейчас не может себе этого позволить. Если ты сможешь найти частных инвесторов то пожалуйста, мы не будем возражать. Но ни штат ни Сент-Пол не могут профинансировать твой проект. Максимум мы выделим землю, да и то скорее всего через торги. И на этом всё.

– Э нет, Руди. Не всё! Не всё! – Грин буквально кричал на губернатора штата, – ты хоть понимаешь в какое положение ты меня поставил? Грин груп взяла большой кредит на покупку Норт Старз. И Леман Бразерз выдали мне этот кредит под хорошие проценты только из-за того что они войдут в долю в будущей арене. А сейчас я узнаю что арены не будет и это значит что условия будут пересмотрены. И кто теперь будет отдавать эти деньги? Твой сраный штат, который сначала обещал мне финансирование а потом кинул?

– Норм, не кричи. Пойми, я тут не причём. Это всё политика. Я на твоей стороне и заинтересован в том чтобы самая популярная спортивная команда моего штата получила большую и современную арену. Да это должно было стать частью моей предвыборной кампании через в следующем году! Это всё сенатор Дуренбергер. Это он обратился в сенатскую комиссию и та заблокировала выделение тебе финансирование. Ты же знаешь Дуренбергера! Этот сраный республиканец сделает всё чтобы понравится президенту. А Буш сейчас очень скептичен к большим инфастуртурным проектам если их инициаторы не респы. А ты как и я демократ. Так что свои претензии можешь смело направлять в белый дом.

– Руди, если мне нужно я легко сменю партийную принадлежность. Подумай об этом как следует на досуге. Ты же не хочешь перед выборами лишиться одного из своих крупнейших спонсоров. Повлиять на сенатора Дурбенгергера это твоя забота! Иначе, вот честно я не хочу тебе угрожать, но мне придётся пойти на крайние меры. И они будут такие что о своем переизбрании ты можешь забыть!

– И что же ты сделаешь, Норман? Не угрожай мне если не уверен что сможешь осуществить свои угрозы.

– Перевезу команду. Вот что! И очередь из желающих принять её выстроится от твоего офиса до этой арены. Вот что я сделаю Руди. Если Миннесота не может выделить деньги для команды чемпиона, то мы найдем тот город и штат который сделает это. И видит Бог, Руди, я сделаю это. Перевезу команду. ДА хоть в тот же Техас перевезу. Как тебе такое Руди? Гордость Миннесоты, окажется в Техасе. Из настоящих янки превратится в южан. ЧТо ты скажешь своим избирателям на это Руди?

– Ты просто больной Норм, – побледнев сказал Перпич, – и ты не посмеешь это сделать!

– Почему? НХЛ нужны новые рынки а Даллас или Остин имеют куда больший потенциал чем Миннеаполис с пригородами. Так что переезд команды сто процентов одобрят. А губернатор Техаса наверняка будет сговорчивей тебя. Именно из-за того что президенту нравятся большие инфраструктурные проекты которые инициируют республиканцы. В общем, Руди. Давай сделаем вид что этого разговора не было. Ты сделаешь свою работу, хочу напомнить, я за неё уже заплатил и готов платить еще, у тебя же на носу выборы. И в итоге я получу свою арену. Зачем нам начинать никому не нужную вражду? Сам подумай.

– Норм, это практически невозможно, – ответил губернатор Перпич, – тебе нужно искать частных инвесторов.

– Нет, Руди. Не говори мне что это невозможно. Я давно в этом бизнесе и знаю что возможно а что нет. Просто сделай то что обещай. И имей в виду. Я должен анонсировать строительство новой арены для моей команды не позднее старта плей-офф. Регулярный чемпионат заканчивается, – Грин порылся в кипе бумаг лежащей на низком журнальном столике и достал оттуда нужную, – первого апреля. Это значит что у тебя есть время до четвертого апреля. Уверен что за полгода ты найдешь решение.

– А если нет? – угрюмо спросил Перпич.

– А если нет то клянусь Богом, я перевезу команду. Это для твоих избирателей хоккей это не просто игра. Для меня же хоккей это деньги. И в Техасе я смогу их заработать намного больше.

Стартовая игра нового сезона для меня, помимо всего прочего запомнилась еще и достаточно большим предматчевым шоу которое в честь триумфаторов прошлого сезона устроил владелец команды и офис губернатора штата. В частности губернатор Перпич от лица президента Буша пригласил Миннесоту в белый дом на традиционную встречу с президентом Соединенных штатов. Норм Грин, владелец команды уже традиционно пообещал что совсем скоро он представит проект новой арены которая будет достойна такой замечательной команды как мы и что он надеется что к моменту неизбежного переезда у каждого из нас будет как минимум три а то и четыре перстня.

В общем, что в СССР, что здесь, сезон начинается плюс-минус одинаково. Что там что там немолодые люди в очках и с одышкой пытаются заработать несколько очков на нас, спортсменах.

Но это хорошо, потому что мы такие же люди как и наши болельщики и нам всем нужны деньги. А чем больше о нас говорят тем тяжелее кошелек в кармане.

Сама же игра прошла тяжело.

Состав Миннесоты был буквально напичкан игроками принимавшими участие в кубке Канады и нам всё еще было далеко до оптимальной формы. Я так вообще еле ноги таскал по площадке. Плюс обещанное усиление, о котором говорили буквально все так пока не появилось. Мои предположения о возможных переходах подтвердились. Феррелл действительно вел переговоры с Бреттом Халлом но тот отказался уходить из Сент-Луиса и использовал предложение Миннесоты как рычаг давления на свой нынешний клуб. Буквально перед стартом сезона блюзмены переподписали Халла. Контракты сейчас закрыты но подозреваю что Бретт получил серьезную прибавку.

После того как переход Халла сорвался появились слухи и о других игроках но пока что это всё именно что слухи. Что там будет дальше неизвестно. Но в любом случае Майк стал играть центра второго звена…

Так что пока что мы играем старым составом. Ирбе, кстати, пока что в расположении команды не было.

Но несмотря на это мы всё-таки смогли не испортить праздник ни себе ни нашим болельщикам. Матч завершился со счётом 6–4 в пользу Миннесоты.

Я начал новый сезон достаточно ударно. 2+1 и показатель полезности +2.

Следующая игра у нас планировалась седьмого числа, Миннесота должна была сыграть на выезде в Хартфорде и Боумэн решил не отпускать своих игроков по домам а заехать на базу. ЧТо мы сделали.

Правда не все, второй втратарь команды Джон Кейси и центральный нападающий четвертого звена Дэйв Гагнер с нами не поехали.

И почему это произошло мы узнали, как и все простые фанаты Миннесоты узнали на следующее утро.

Глава 4

Да, Бретт Халл нам не достался, но Боумэн с Ферреллом нашли очень интересный вариант. В обмен на Джона Кейси, Дэйва Гагнера и Кевина Камински в Миннесоту из Квебека перешёл Петер Штястны.

Чисто с хоккейной точки зрения этот обмен очень хороший. Вернее, даже великолепный. В прошлом сезоне Штястны был одним из лидеров Квебека, и он не только усилит второе звено, но и с успехом заменит любого крайнего нападающего в первой тройке. По манере игры Штястны чем-то напоминал мне Каменского, с которым мы очень хорошо сыгрались на кубке Канады.

Вот только Петр был самым настоящим перебежчиком, который в начале восьмидесятых сбежал из Чехословакии в Канаду. Мне одного Ирбе за глаза хватает, учитывая какие проблемы доставил переход Артура в Миннесоту. А тут еще и Штястны. Для полного счастья нужно еще и пиар менеджером «Северных звезд» назначить какого-нибудь Годунова. Тогда будет самое настоящее бинго.

Ирбе я упомянул не просто так. Артура нам тоже представили. Он решил все свои вопросы с получением политического убежища, ему выдали документы, и он подписал контракт с Миннесотой.

Его размер, как и размер контракта Штястны, мы не знали, эпоха открытой зарплатной ведомости еще не пришла, но думаю, что Артур получил немного. Но и это «немного», в любом случае, будет на несколько порядков больше, чем то, что он имел в своём рижском «Динамо».

И когда я его увидел, то поймал себя на мысли, что раньше, когда мы с ним были соперниками в чемпионате СССР, а потом партнерами в сборной, то никакого негатива он у меня не вызывал. Скорее, наоборот, я считал его хорошим парнем. Который, правда, не любит страну, в которой живёт, и за чью сборную выступает, но это его личное дело.

А сейчас же я чувствовал… равнодушие. Да, равнодушие было наиболее правильным словом. К которой примешивалась легкая неприязнь. И точно такие же мысли у меня были и насчёт Штястны.

В общем, у руководства Миннесоты получилось самое настоящее бинго.

Правда, винить тут некого. Никто у меня не спрашивал, как я отношусь и к одному, и к другому. Да и не могли спросить. Стиль Боумэна не предусматривал обсуждения с игроками возможных усилений состава.

Но само собой я и вида не подал и ничем не выдал своё истинное отношение к обоим нашим новичкам. Наоборот, я натянул на лицо дружелюбную улыбку, поздоровался и пожал руки обоим.

Новичков нам представили на общекомандном собрании, на котором Фрэйзер объявил, что это не все изменения в составе команды, и до закрытия трансферного окна Миннесота будет еще усилена.

– Мистер Грин настроен очень серьезно, и у скаутской службы с тренерским штабом развязаны руки в вопросе усиления состава. До конца трансферного окна будут еще подписания.

Игроки и тренеры похлопали в ответ на это заявление, но сразу несколько парней выглядели, прямо скажем, обеспокоено.

Усиление состава это, конечно, хорошо, но оно также означает и то, что кто-то из парней, которые сейчас защищают цвета Миннесоты, сменят команду. И если говорить на примере Гагнера, Камински и Кейси, означало не только то, что они лишились шанса побороться за Кубок Стэнли в этом году, но и им пришлось резко менять свою жизнь. Искать для детей новую школу в совершенно незнакомом городе, продавать недвижимость тут и покупать её в Квебеке и целую кучу других бытовых проблем.

Да, мы все профессиональные спортсмены, и спорт, в особенности американский, состоит в том числе и из вот таких вот переездов, но всё равно неприятно. Особенно, и тут я повторюсь, когда речь идёт о переходе из главного фаворита сезона в команду аутсайдер типа тех же «Нордикс».

Ну, а после собрания у нас состоялась тренировка.

На которой сразу стало понятно, кто из имеющихся киперов начнёт следующий матч. Из двух участников последнего кубка Канады Боумэн однозначно выбрал Ирбе. По этой тренировке было хорошо видно, что Артур в отличной форме и буквально горит желанием дебютировать в составе своей новой команды.

Тренировка была не очень долгая, и сразу после неё мы поехали в аэропорт, чтобы отправиться в Хартфорд.

Чартер, который мы арендовали у Delta Airlines и который в этом сезоне обзавелся симпатичной бело-желто-зеленой ливреей в цвета «Северных звезд», пролетал над Великими озёрами, а я бездумно смотрел в окно и слушал в плеере Арию. Место рядом со мной было свободно, и когда я почувствовал, что кто-то в него сел, я повернулся.

Это был Артур.

– Мы с тобой толком и не поговорили еще, – начал он, – привет.

– Привет, привет, – ответил я, – вот уж не ожидал тебя увидеть в этом сезоне. Мне всегда казалось, что ты прям патриот-патриот «Динамо» и твоей Латвии. А тут такой финт ушами.

– Да я давно думал сбежать из Союза. Еще с прошлого чемпионата мира. Ко мне уже в Стокгольме подходили люди из JOFA.

– А они-то тут причём? – удивился я.

– Так это они были посредниками в моих переговорах с Миннесотой. Как я понял, Феррел и другие из-за КГБ боялись со мной напрямую связываться. Нас же всех очень плотно пасут за границей. Хотя кому я это рассказываю! Мне Янис рассказывал о твоих приключениях в Калгари, – очевидно, Ирбе имел в виду Яниса Кипурса, олимпийского чемпиона по бобслею 1988 года, с которым мы познакомились в Калгари. Я, правда, совершенно точно не рассказывал никому о моих терках с Кулагиным и его ведомством, но большая советская сборная, видимо, ничем не отличается от любого другого коллектива. Новости и слухи в котором разносятся очень быстро.

– Не знал, что ты знаком с Кипурсом, – отстраненно сказал я.

– А, – отмахнулся Артур, – Латвия это одна большая деревня. Конечно, мы с ним знакомы. Но это не так важно. В общем, я еще в Швеции обговаривал условия своего побега, но это были так, разговоры на перспективу. А во время кубка Канады, когда я показал Миннесоте, как я могу играть, мне сделали уже конкретное предложение. От которого я уже не стал отказываться. А дальше уже дело техники.

– Понятно. Ну, что ж. Надеюсь ты не пожалеешь о своём выборе.

– А что тут жалеть? – воскликнул Ирбе, – да я таких денег, какие предложили мне здесь, в Союзе за всю жизнь не заработаю!

– Да я не про деньги, а про то, что тебе теперь домой путь заказан, – ну да, союзу оставалось всего два года, но знал об этом только я.

– Ничего страшного, – легко отмахнулся Артур, – вон, посмотри на Штястны. Тот убежал даже не из Союза, а из Чехословакии, где вообще-то жизнь лучше, чем у нас. И ничего, он очень даже собой доволен. Я с ним уже познакомился по-настоящему. Мировой мужик.

– И как у тебя настроение, – решил я сменить тему, – нет мандража перед игрой? Ты же скорее всего её начнёшь.

– Есть, конечно. Как не быть! Это же всё-таки НХЛ! Совсем другой уровень. Но, думаю, что я справлюсь. Хартфорд, как мне кажется, очень удобная команда для старта.

– Да, тут тебе повезло, это верно. Они не очень сильные…

– Господа, говорит капитан, мы входим в зону турбулентности, – ворвался в наш разговор голос первого пилота, – пожалуйста, займите ваши места и пристегните ремни.

– Что он сказал? – спросил у меня Артур. Я пересказал слова пилота и в конце добавил:

– Тебе нужно язык активно учить.

– О, насчёт этого не переживай. Мне уже нашли хорошего преподавателя. Он тоже латыш, представляешь! Старый мужик, он уже 44 года живёт в Миннеаполисе. Ладно, я пойду на своё место. Еще успеем наговориться.

– Ага, – ответил я, а сам задумался.

89 минус 44 это получается 45. Интересно, что это за латыш такой, который живёт в США с 1945-го года. Что-то мне подсказывает, что раньше этот «преподаватель» был электриком в одной очень интересной конторе. Хотя, это может быть и совпадение.

Мотало наш самолёт достаточно долго, и сразу же как только мы вышли из зоны турбулентности, пилоты приступили к снижению, и вскоре мы были в аэропорту Хартфорда.

7 октября 1989 года. Хартфорд, штат Коннектикут. Соединенные штаты Америки. Арена Hartford Civic Center. Матч второго игрового дня регулярного сезона НХЛ 1989–1990 между командами «Хартфорд Уэйлерз» – «Миннесота Норт Старз». 14750 зрителей. Все билеты проданы.

Да, этот матч стал дебютом Ирбе в составе Миннесоты. И он сразу показал Артуру с чем ему придётся иметь дело.

При всей моей любви к советскому чемпионату нельзя не сказать об одной из главных его проблем – огромном неравенстве в уровне команд.

Вряд ли кто-то в здравом уме может сказать, что ЦСКА, приехав в условные Усть-Каменогорск или Харьков, будет испытывать проблемы. Наоборот, чемпион Советского Союза скорее всего камня на камне не оставит от аутсайдера. Находясь при этом в любом состоянии.

И это можно сказать не только про ЦСКА, но и про остальные Московские клубы и про часть провинциальных. То же «Динамо Рига», например. Ну, или «Автомобилист» времен своего чемпионского сезона.

А команды уровня Хартфорда или Квебека это как раз аутсайдеры. Сейчас в НХЛ в плей-офф не попадают всего 5 команд, но для тех же китобоев первый раунд это потолок. Выше которого они не поднимутся.

И казалось бы, что нам, фавориту и команде, которая хочет стать следующей династией, не составит никакого труда обыграть Хартфорд.

Но не тут-то было. Здесь, особенно если говорить о начале сезона, фавориты и лидеры сталкиваются с совсем другим уровнем сопротивления. Аутсайдеры тут бьются не жалея ни себя, ни соперника.

Первый период хоть и завершился в нашу пользу, мы его выиграли со счетом 5–3, но хозяева нас перебросали и перехитовали.

На 15 бросков Хартфорда Миннесота ответила всего семью своими, а в силовых приёмах мы уступали и вовсе с двузначным счётом. 20–8.

В общем, Артуру пришлось потрудиться в первой двадцатиминутке. И, можно сказать, что он справился.

Как и первые две тройки нападения.

В первой же игре и первым же своим броском Штястны открыл счёт заброшенным шайбам за Миннесоту. Именно вторая тройка вышла на стартовое вбрасывание, и спустя двадцать пять секунд после начала матча словак открыл счёт.

Майк отдал под бросок Де Пальме, недавний партнер Модано по сборной США бросил, кипер Хартфорда отбил, а на добивании первым был как раз Штястны.

Через минуту счёт стал два – ноль. Хозяева немного увлеклись силовой игрой в углах нашей зоны и забыли меня на синей линии Миннесоты.

Гартнер одним пасом отрезал сразу четверых игроков Хартфорда, и мне оставалось только убежать от защитника Шоу.

Тот не является каким-то супер скоростным игроком, скорее, наоборот, и оторваться от него мне не составило никакого труда. Чужую синюю линию я пересек уже один одинешенек. Получился этакий импровизированный буллит.

Который я реализовал абсолютно не эффектно, но очень эффективно. Уложил кипера на лёд и аккуратно его перебросил. Аккуратно и надежно. То, что нужно сейчас. Да и обычно я не стремился к показушной эффектности. Она ни к чему.

И вот после второй шайбы Миннесоты настала пора Ирбе показать, зачем, собственно, его вытягивали из Союза таким сложным способом.

В промежутке с третьей по десятую минуту Хартфорд доминировал на площадке, и на одиннадцать бросков соперника мы ответили всего двумя. И учитывая то, что мы дважды играли в меньшинстве, притом один раз даже три на пять, то ничего удивительного в том, что хозяева забросили две шайбы не было. Обе записал на свой счёт Рон Фрэнсис. Капитан хозяев реализовал два большинства. Сначала пробил Артура броском из левого круга вбрасывания, а потом добил шайбу после броска Шоу.

Хозяева могли получить и больше дивидендов из этого отрезка, но все остальные броски Ирбе не просто отразил. Он их поймал намертво, так, чтобы ни малейшего шанса на добивание не было.

Ну, а первое звено Миннесоты продолжало оставаться кошмаром для команды из Коннектикута. Моя тройка и в прошлом сезоне стала тем игровым сочетанием, которое забросило в ворота Хартфорда больше всего шайб, и в новом, несмотря на то, что Модано уже плотно осел во втором звене, мы продолжили это делать.

Гартнер очень хорошо показал хозяевам, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. В одной из наших редких атак он вошёл в зону Хартфорда, и, сделав гроссмейстерскую паузу, вытянул на себя сразу трёх игроков в белой форме.

Последовал пас на меня, но я не стал бросать, а продлил передачу, и в итоге шайба пришла к совершенно одинокому Беллоузу. Брайану оставалось только попасть в пустой угол.

Он не промахнулся, и счёт стал 3–2.

В концовке периода хозяева, правда, сравняли, отличился Дэйв Типпет, но на перерыв мы всё равно ушли, ведя в две шайбы. Это никак не читалось из логики игры, но кто сказал, что всё и всегда подчиняется логике?

Сразу после шайбы Типпета Гиллис от синей линии пробил польского вратаря Хартфорда, а когда до концовки периода оставалось всего пять секунд, я сделал дубль.

Манта отдал мне под бросок в правый круг вбрасывания, и я щелчком в касание попал точно над плечом Сидоркевича. Шансов отбить мой бросок у поляка не было никаких.

Второй и третий период у обеих команд получились куда более спокойные в плане результативности, но, как и первую, мы выиграли две оставшиеся двадцатиминутки.

Сразу после первого перерыва Арчибальд, чьё место в третьем звене стало железобетонным после ухода Гагнера, в упор расстрелял Сидоркевича, и эта шайба стала единственной во втором периоде. Ну, а в третьем на третью шайбу Фрэнсиса своим дублем ответил Гартнер. В обоих случаях я записал на свой счёт первые передачи.

В итоге матч завершился 8–4. Меня за 2+3 и победный гол признали первой звездой, Фрэнсиса за хет-трик второй, а Ирбе, неожиданно для себя, получил третью. Организаторы, видимо, посчитали, что 32 отбитых броска в дебютном матче вполне достойны третьей звезды.

Сразу после игры мы отправились в аэропорт. Всё, что успели, это только выслушать послематчевую речь Боумэна и принять душ. Следующую игру нам предстояло сыграть уже завтра в Баффало.

В принципе, расстояние от Хартфорда до Баффало вполне позволяло поехать на автобусе, и если бы мы играли в АХЛ или владелец был бы скрягой, то так и было бы.

Но нет, Миннесота это клуб НХЛ, а Норман Грин не скупился на команду. Пока, во всяком случае.

Поэтому вместо шестичасовой поездки на автобусе мы час с небольшим летели, и, прибыв в Баффало, даже успели отдохнуть.

Утром провели восстановительную тренировку и уже вечером снова вышли на лёд.

Чтобы камня на камне не оставить от местных клинков.

Забросив в каждом периоде по две шайбы и ни разу не пропустив, мы победили 6–0, Ирбе, сделав первый сухарь в своей заокеанской карьере, снова стал третьей звездой матча, ну а я открыл счёт свои хет-трикам в этом сезоне.

Моя статистика, как и всей команды, в этом матче была, в некотором роде, удивительной. Набрав 3+2, я, однако, закончил встречу с нулём в графе +-.

Как и вся Миннесота. Мы не забросили ни одной шайбы в равных составах, но зато реализовали 6 из 7 удалений. Удивительный, и, наверное, уникальный матч.

В общем, у нас удался как старт чемпионата, так и первое выездное турне, хоть и очень короткое. Но это было предсказуемо. Всё-таки ни «Айлендерс», ни Хартфорд, ни Баффало не считались для нас серьезными соперниками. «Клинки», правда, неприятно удивили своих фанатов. От них ожидали куда более серьезного сопротивления. Но всё равно. Три победы в трех матчах от нас ждали.

А вот следующий соперник был уже серьезней. В четвертом матче мы начинали турнир внутри своего дивизиона, и первым соперником у нас был Сент-Луис, ведомый Халлом.

И учитывая то, что Бретт после трех игровых дней возглавлял список бомбардиров, было понятно, что эта игра будет очень результативной. Если в дело не вмешаются вратари, конечно.

Глава 5

12 октября 1989 года. Блумингтон, штат Миннесота, Соединенные Штаты Америки, Арена Metropolitan Center. Матч четвертого игрового дня регулярного первенства НХЛ в сезоне 1989–1990. Миннесота Норт Старз – Сент-Луис Блюз. 15000 зрителей. Все билеты проданы.

– Джек, смотри, – мистер Грин достал целую пачку документов и передал их Джеку Ферреллу, – ты мой генеральный менеджер и должен понимать что за финансы отвечаешь тоже ты.

– КОнечно я за них отвечаю, Норман. Как может быть иначе! – удивился Феррелл.

– Прекрасно, и это означает что спрашивать я буду тоже с тебя, – кивнул Грин, – и начну я это делать прямо сейчас. У нас сейчас один из самых маленьких стадионов в НХЛ. НО не самый маленький. Однако вечер игры приносит нам меньше всех денег. Весь город завешен рекламой в которой снимаются мои игроки но деньги уходят мимо нас.

– Норман, мы же это уже обсуждали. И когда ты принял решение что я остаюсь генеральным менеджером команды и позднее. Предыдущие владельцы намеренно держали низкие цены как на билеты так и на сопутсвующие товары. НА пиво, закуски, атрибутику. И повторюсь, ты это знал и это тебя устраивало.

– Да, устраивало. Но сейчас уже нет. В Миннесоте медианный доход домохозяйства выше чем в Коннектикуте или в Миссури. И выше намного. Однако цены на арнеах блюз и Уайлерз куда выше. А посещаемость такая же!

– Норман, что ты от меня требуешь сейчас? – задал вопрос Феррелл, хотя было понятно что он риторический.

– Я хочу чтобы мы пересмотрели цены. На всё. Разовые билеты, абонементы, пива, гамбургеры, френч фрай, атрибутика. Абсолютно всё! И твои ребята должны сделать это в течении октября. Я хочу чтобы к новому году доходы от дня игры выросли как минимум на 20 процентов.

– Норман, это невозможно! Ты же не первый день в хоккейном бизнесе и прекрасно знаешь что абсолютно все пересматривают цены в межсезонье, ну или на крайний случай перед плей-офф. Или в Калгари было не так?

– Так, но в Миннесоте я хочу сделать всё по другому. Джек, это не обсуждается. Или ты сделаешь это или будешь искать другую работу.

– Подожди, ты готов уволить генерального менеджера команды чемпиона на старте сезона из-за того что он, я то есть, не согласен с тобой в вопросе цен?

– Да, и не просто готов, я тебя уволю если ты будешь мне перечить. И то что Миннесота это команда чемпион тут вообще ни причем.

– Как это ни причём? Я собрал эту команду! Я придумал как взять на драфте одновременно и Семенова и Модано. Я привёл в команду Скотти, наконец. Это моя команда. Моё детище!

– Джек, Джек, не кипятись и не разбрасывайся словами. Это не твоя команда а моя. Да, это моя компания. А ты простой наёмный работник. Как и Скотти и все остальные. ТАк что ты или будешь делать свою работу или можешь прямо сейчас уходить.

– Я тебя не понимаю, – Феррелл моментально стих, из него как будто воздух выпустили, – утром ты говоришь что мы будем продолжать усиливаться и ты готов тратить на это деньги, а вечером требуешь повышать цены на арене.

– Не только, Джэк, не только. Я еще требую резать косты. Бесплатная кола в раздевалках, раздутый штат обслуживающего персонала, и прочее. Миннесота должна полностью переформатировать свою финансовую модель. Мы должны быть экономными во всё что не касается состава. Каждый доллар должен быть на площадке. Сейчас это особенно важно. Как и усиление состава, само собой. Думаю тебе не надо говорить какие разговоры ходят в офисе лиги.

– Ты про возможное расширение и новый телевизионный контракт? – спросил Феррелл, – да, конечно я в курсе. Как иначе?

– Всё верно, я об этом. Но это еще не всё. Грядут большие перемены. Уже можно сказать что Зиглер не справляется со своими обязанностями и мы, владельцы клубов, как минимум недополучаем доходы а на самом деле несём убытки. Поэтому не исключено что лига будет реформирована и перед новым руководством будет стоять задача увеличить доходы и уменьшить расходы. Упорядочить контракты, привлечь новых партнеров и самое главное, подписать новый телевизионный контракт.

И Миннесота к этому моменту должна быть династией, которая показывает самый зрелищный хоккей в истории и делает шоу. Поэтому-то я и дал добро на переподписание Семенова и дальше буду оплачивать усиление состава. Но ты должен мне помочь. Понятно?

– Конечно, Норман. Понимаю. Раз так то я сделаю всё необходимое. Но нам нужно как-то смягчить недовольство фанатов. Мы же по их кошельку будем бить в первую очередь.

– А ты придумай как это компенсировать. Ты же генеральный менеджер команды. Придумай, с нажимом повторил Грин.

– Я всё сделаю Норман, – еще раз сказал Феррел.

Эти слова закончили неприятный для генерального менеджера Миннесоты разговор и дальше он и владелец команды наслаждались хоккеем. Который был как раз таким какой и требовался Грину. Яркий и очень зрелищный.

Пятая минута первого периода. Счёт 0–0.

Я принимаю передачу от Мусила, прокидываю шайбу между ног защитника Робертса и ускоряюсь. Пролетаю среднюю зону, оббегаю еще одного оборнца наших соперников и вываливаюсь один на один с вратарём.

Обманное движение, кипер гостей ведётся на него и открывает мне левый нижний угол. Куда я аккуратно и посылаю шайбу. 1–0!

Принимаю поздравления от партнеров и наслаждаюсь рёвом трибун. Как обычно трибуны полны и играть в такой обстановке одно удовольствие.

Сажусь на скамейку отдохнуть но у меня это толком не получается. Уже в следующем игровом отрезке нападающий гостей Ловри ударил по рукам Пасека и тут же схлопотал две минуты.

А так как сделал он это в тот момент когда на площадке был один из двух наших тафгаев, Эванс, то тут же вспыхивает потасовка.

Закономерным итогом которой стала драка.

Штатный полицейский Сент-Луиса, Келли Чейз тоже на льду и в итоге он и сцепляется с Эвансом. Они очень похожи. Если тот же Проберт или наш фротой тафгай Макрэй это прямо скажем большие ребята, то Эванс и Чейс не отличаются внушительными габаритами.

Но это не означало что они не умеют драться. Наоборот, схватка получилась очень эффектная и пожалуй что ничейная. Чейсу несколько раз хорошенько попало по голове с которой слетел шлем и он завалился на лёд. Но падая он схватил Криса и уже на льду каким-то образом оказался сверху.

Пока судьи их не растащили блюзмен успел нанести с полдюжины ударов так что да. Пожалуй что ничья.

Ни тому ни другому не стали выписывать дополнительных штрафов, ограничившись стандартными пятью минутами и в итоге мы вышли реализовывать большинство 5 на 4.

Четвертым нападающим к моей тройке и Гиллису вышел Штясны и именно к нему пришла моя передача после вбрасывания.

Петер подработал передачу и щёлкнул из центра чужой зоны.

Вернее попытался это сделать. Его подвела сломавшаяся клюшка и а итоге шайбу подхватил Джино Каваллини.

Он убежал один на один с Ирбе но в самый последний момент нападающего Сент-Луиса догнал Гартнер. Майк не просто так считался одним из быстрейших хоккеистов в лиге. У нас в составе он уступал по скорости только мне.

Вот только догнать-то Гартнер Каваллини догнал, но чисто помешать тому бросить не смог, а свалил когда последний уже обыграл Ирбе.

Судья Бил Макрири не колебался ни однй секунды и сразу же свистнул буллит. Мы даже не возмущались этим решением. Всё было очевидно.

Каваллини подхватил шайбу в центральном круге и достаточно медленно покатил на Ирбе. При этом он старался запутать нашего кипера.

Артур чуть выкатился из ворот и не реагировал на обманные движения соперника.

И в результате Каваллини не придумал ничего лучшего как попытаться бросить Артуру между щитков.

И зря. Тот был готов к этому и как-то даже буднично сделал сейв.

Болельщики встретили этот момент овациями. Да, буллит это не футбольный одиннадцатиметровый штрафной удар, но всё равно он очень опасен. Плюс сегодня был дебют Ирбе перед домашней публикой. Оттого-то реакция и была такой яркой.

Ну а уже в следующей атаке мы удвоили своё преимущество.

Я снова выиграл вбрасывание, шайбой завладел Гиллис, который передачей вывел в среднюю зону Беллоуза.

Там Брайан отыгрался с нашим ситуативным партнером Штясны и войдя в зону отдал под бросок Гартнеру. Майк бросил в касание и пробил кипера гостей Миллена. 2–0!

Семнадцатая минута первого периода. Счёт 2:0.

Боб Брук не успевает перехватить передачу Оатса и с шайба приходит точно на клюшку Халлу. Золотой Бретт щелкает из правого круга вбрасывания но Ирбре справляется.

Правда шайба отлтает всё к тому же Халлу и следует второй бросок. Притом игрок Сент-Луиса наносит его стоя на одном колене.

Но это не мешает ему повторным броском попасть точно над плечом нашего кипера и счёт становится 2–1.

Обидная шайба. Особенно если учитывать то что это фактически первый после буллита Кавалини опасный момент у наших ворот.

В ответной атаке Модано попадает в штангу, шайба приходит к Роду Бриндамору и тот выводит её из зоны. А потом взрывается сольным проходом, который очень похож на мои фирменные.

Два наших защитника, а это была первая пара Гиллис Чемберс, самым натуральным образом расступились перед молодым центром Сент-Луиса.

Бросок с кистей в правую девятку и Ирбе бессилен. 2–2.

Не зря Блюзмены выбрали Рода в прошлом году в первом раунде. Очень не зря!

Правда на перерыв ма могли уйти всё равно ведя в счете, но на последних секундах Арчибальд помазал из убойной позиции. За Дэйва всё сделал его партнер по звену МакРэй, который помимо того что хорошо махал кулаками еще и в хоккей умел играть. Но Дэйв с полуметра промазал.

В итоге 2–2 по итогам двадцати минут. У нас было преимущество но Сент-Луис куда аккуратней распорядился своими шансами.

А в самом начале второго периода гости и вовсе вышли вперед.

Ох не зря перед этим матчем Халла называли главной угрозой для ворот Ирбе. Именно Бретт начал результативную атаку своей команды и он же её закончил.

Конечно моя вина в этой шайбе тоже была. Слишком уж я понадеялся на собственный дриблинг.

Который мне не помог и ХАлл отобрал у меня шайбу прямо напротив скамейки Миннесоты.

Едва завладев шайбой он отыгрался с капитаном своей команды Риком Мегаром и получив от него обратный пас вошёл в нашу зону.

Обыграл Беллоуза и не сближаясь с Ирбе бросил. Артур видел момент броска но у Золотого Бретта золотые руки и очень сильный и точный бросок. Шайба прошла под мышкой у нашего кипера и затрепыхалась в сетке. 2–3. Мы впервые в этом сезоне оказались в роли отрывающихся.

А через 4 минуты Скотти и вовсе был вынужден взять тайм-аут. Вторая тройка провалилась в центре и Мегар сделал вторую голевую передачу в этом матче.

Халл выловил её на нашей синей линии убежал от Мусила и вышел один на один с Ирбе.

Артур действовал точно так же как и при буллите Каваллини но Халл куда более мастеровитый игрок и не оставил шансов нашему киперу. 2–4.

– Что, вашу мать, здесь происходит! – орал на нас Боумэн во время тайм-аута – выньте руки из задницы и начните играть в хоккей! Почему Бретт раз за разом остаётся один? Почему я вас спрашиваю? Где агрессия? Где ваш характер, чемпионы, … … … – английский матерный куда беднее русского но Боумэн добирал эмоциями, – Соберитесь! Мы весь прошлый сезон трахали этот чёртов Сент-Луис и дома и в гостях. Что сейчас изменилось? Я хочу чтобы вы их просто раздавили?

Как говориться сказать проще чем сделать но как-то так получилось что короткая но эмоциональная речь Боумэна подействовала на нас тонизирующе.

После этого тайм-аута начался не просто совсем другой хоккей. Мы самым натуральным образом задушили блюзменов и их главную звезду.

Против кого бы не выходила первая тройка Сент-Луиса рядом с Халлом постоянно оказывался игрок который самым натуральным образом лез ему под кожу.

И в итоге Бретт, который за неполных полтора периода сделал хет-трик не то что больше не забросил. Он ни разу в створ не попал! А другие игроки гостей не смогли поддержать своего лидера.

Мы же наоборот. Надёжно сыграли в обороне и сначала сравняли, в концовке второго периода Арчибальд исправился за своё промах в первой двадцатиминутке и сначчала отдал голевой паас на Хабшейда а потом и забросил сам.

Ну а в третьем периоде мы уже забрали своё. Я ответил на хет-трик Халла покером, добавив к заброшенной в первом периоде шайбе еще три.

Они получились не похожими одна на другую. Единственное что их объединяло это то что шайбы эти были красивыми. Сольный проход с обыгрышем четырёх соперников, потом добивание в красивом прыжке, я вытянулся во весь свой рост и ужё лёжа послал шайбу в пустой угол ворот.

Ну и на закуску очередной лакросс. Который стал для меня и для всей НХЛ первой заброшенной в подобном стиле. До этого я такие трюки исполнял только в чемпионате Союза. Но вот пришёл черед и НХЛ увидеть это вживую.

Получилось всё прям эталонно. Я парой движений туда сюда за воротами Грега Миллена запутал и кипера и защитников, потом поднял шайбу на крюк и резким движением выехал из-за ворот. Миллен понял что происходит но я припечатал крюк клюшки к правому углу его ворот и шайба оказалась в сетке.

Двумя минутами ранее я попал под кепкопад, но восторг зрителей от этого номера дал фору празднованию хет-трика. Фанаты любят эффектные шайбы. А эта получилась прям эталоном.

В самом конце встречи еще и Штясны забросил очередную шайбу за Миннесоту и его гол подвёл итог этого матча. 8–4. Эффектная победа Миннесоты.

Судя по счёту даже и не скажешь что у нас были трудности по ходу этого матча.

До конца октября мы провели еще восемь матчей и во всех восьми одержали победы в основное время. Дважды Квебек, Айлендерс, Филадельфия, снова Сент-Луис, Детройт, Баффало и 31-го октября Торонто.

Ни одна из этих команд не смогла задать нам по-настоящему трудные вопросы.

Ни одна кроме Детройта. С красными крыльями у нас получился по-настоящему тяжелый поединок.

Тяжелый и кровавый. И это не фигурально выражаясь а буквально.

Тот беспредел который Детройт творил в нашей с ним финальной серии дивизиона никто не забыл. Ни мы ни они.

И 18-го октября 1989 Джо Луис Арена увидела один из самых кровавых и грязных матчей в истории хоккея.

Мы приехали в Детройт бить морды. И игроки Ред Уингс это знали и готовились.

И так получилось что сигналом для начала стала моя драка с Пробертом. Которой предшествовал мой разговор с Макреем и Эвансом на борту нашего самолёта.

– Алекс, – мы тут с Крисом подумали, – начал его Макрей когда до крупнейшего города Мичигана оставалось всего ничего, – и решили что твои счёты с Пробертом это конечно важно. Но нам Боумэн и Феррелл голову оторвут если с тобой что-то случится.

– Бэзил, ты на что намекаешь?

– Да какие тут намёки, – сказал в ответ Крис, – Макрей прямо говорит чтобы ты не лез. Или я или он, не важно. В любом случае кто-то из нас разберется с Пробертом.

– Э нет, парни. У вас ничего не выйдет. Боб мой. Как минимум сначала. В прошлом сезоне я основательно подвыбил из него дерьмо. Но в Бобе его слишком много. Поэтому завтра я продолжу. Хотите вы этого или нет. Потом можете делать с ним что хотите, но в первом периоде он мой. И это не обсуждается.

Они, конечно, сразу не приняли мой ответ, но куда парням было деваться. Я не намерен был менять своё решение.

Так что на третьей минуте первого периода я выпрыгнул на лёд и сразу поехал на Проберта.

Тот всё понял и скинул краги. Секундой позднее я последовал его примеру и мы сошлись.

Думаю что по итогам наших с ним боев можно будет снять неплохой многосерийный фильм. И в очередном его эпизоде я снова уложил Боба на лёд и выбил ему два зуба.

После этой драки в матче было еще с десяток поединков и эпичное побоище стенка на стенку в котором приняли участие все игроки обеих команд. Как итог рекордная тысяча штрафных минут.

Отлдичный боксерский матч! В перерывах которпого даже немного играли в хоккей. Но совсем чуть-чуть. Ровно на 4–0 в пользу гостей.

Остальные игры октября были куда скучнее и первый месяц регулярки мы закончили на первом месте в турнирной таблице. Сезон начался ровно так же как и предыдущий и все надеялись что и закончится он так же.

Глава 6

Ноябрь мы начали с обидной осечки в ЧИкаго. Ведя после второго периода 4–1 мы позволили хозяевам сравнять счёт. Правда за сорок секунд до конца Модано забросил пятую шайбу но рефери Морел отменил взятие ворот углядев офсайд.

И скорее всего это была судейская ошибка. Со скамейки я хорошо видел что Майк стоял на линии в момент получения передачи от Штясны. Но у Морела было другое мнение.

В результате игра перешла в овертайм в середине которого Даг Уилсон забросил нам пятую и победную для своей команды шайбу.

КОнечно можно в этом поражении винить судей но это отговорка в пользу бедных. Не МОрел со своими помощниками пропустили в третьем периоде 3 шайбы от Чикаго, притом одну играя в большинстве. И не МОрел в эпизоде с шайбой Уилсона провалился в центре площадки отчего у нападающего ЧИкаго получился чистый выход один на один. Это всё мы.

Правда уже через день, четвертого ноября мы взяли у ЧИкаго убедительный реванш. У себя дома мы не оставили от гостей камня на камне и победили 8–0. Я набрал 3+2 а Артур заработал второй в карьере сухарь в НХЛ, в том матче-побоище с Детройтом играл тоже он.

Седьмого ноября в упорной борьбе мы обыграли Торонто, 3–2. ПОбедную шайбу в овертайме забросил Штясны и положение Миннесоты казалось незыблемым, а будущее безоблачным. 12–0–1–1, отличный результат для любой команды.

ПРи таких результатах ни один здравомыслящий человек не будет ничего делать с руководством команды. Но как оказалось у мистера Грина своё виденье будущего Миннесоты.

И аккурат в красный день календаря, в СССР конечно, а не в США или Канаде прогремел гром среди ясного неба.

Джек Феррелл, который проработал на посту генерального менеджера команды чуть больше года и который привёл в Миннесоту меня был уволен. И несмотря на всё что сделал Феррелл для команды, смело можно сказать что без него не было бы победы в Кубке Стэнли, болельщики встретили это увольнение с восторгом.

Всему виной было резкое повышение цен как на билеты на матч так и на всё что продавалось на арене, начиная от колы и бургеров и заканчивая упаковками одноразовых салфеток.

Что-то подорожало на десять процентов, а что-то сразу на треть.

И это сразу настроило фанатов команды против её руководства. Интернета и социальных сетей сейчас нет, но каким-то образом болельщики сумели скоординироваться и на игру с Чикаго 4 ноября пришло всего семь с половиной тысяч зрителей.

А те кто пришёл молчали практически всю игру. Кроме того они еще и пронесли на арену баннеры обвиняющие руководство команды и лично Грина и Феррелла в том что они пытаются нажиться на фанатах.

На нас, на игроках, новая финансовая политика команды тоже отразилась. Напитки в автоматах вдруг стали платными. Не то чтобы кому-то было жалко какого-то четвертака за банку колы, но сам факт! Неприятно же.

В итоге седьмого ноября на утреннюю тренировку приехал лично мистер Грин.

И не один а в сопровождении настоящей легенды мирового хоккея, без шуток.

Новым генеральным менеджером команды был назначен не кто-то а сам Роберт Эрл Кларк, больше известный как Бобби. Один из лучших игроков в истории Канады, легенда той самой, самой первой суперсерии и как мне всегда казалось большой, примерно на уровне Фила Эспозито, ненавистник русских.

Надеюсь это не повредит ни мне ни команде. Не дурак же Кларк, в конце концов.

На представлении Кларка команде мистер Грин заявил что был вынужден уволить Феррелла из-за тех непопулярных и неправильных решений которые тот принял в последний месяц и из-за которых так сильно рухнула посещаемость и доходы.

История с платной колой в раздевалках не одному мне показалась странной. Беллоуз в лоб спросил об этом.

– Мистер Грин, увольнение Джека будет означать и возврат бесплатной колы?

– Конечно, Брайан, без сомнения. А теперь давайте послушаем нового генерального менеджера команды. Бобби, тебе слово.

Кларк прочистил горло обвёл взглядом игроков и тренеров и заговорил:

– Думаю что дураков тут нет и мне не нужно рассказывать кто я. Поэтому я сразу перейду к делу. Джек Феррелл оставил после себя отличную команду которая и в этом году будет бороться за кубок Стэнли. И я со своей стороны приложу все усидия чтобы сделать этот дубль. И уже в течении следующей недели состав команды усилят новые игроки. Я и мистер Боумэн имеем одинаковые взгляды на то какой должна быть МИннесота, – услышав это Скотти кивнул, – и с поддержкой мистера Грина мы добьёмся всех поставленных целей. И имейте в виду парни, мои двери всегда открыты.

Вот так вот, коротко и по делу. Что ж, Бобби Кларк так Бобби Кларк. Жалко конечно Феррелла, хороший был мужик и мы с ним сработались. Интересно, что же с ним случилось?

А случилась с Феррелом достаточно примитивная двухходовка Грина. Столкнувшись с протестом фанатов и не получив ничего кроме катастрофического падения доходов владелец Миннесоты уволил генерального менеджера и откатил все изменения.

В результате в глазах фанатов он стал этаким свои парнем и борцом за справедливость. ТО что нужно в предверии большой драки за новую арену.

НАзначение Кларка тоже преследовало те же цели. Бобби был достаточно влиятельным человеком в НХЛ и к нему прислушивались очень и очень многие. С помощью такого генерального менеджера получить дополнительную поддержку в НХЛ и всё-таки додавить губернатора Перпича будет немного проще.

Правда пришлось заплатить золотой парашют Феррелу, который получился даже немного больше чем было прописано в контракте. Лишние двести пятьдесят тысяч долларов стали платой за молчание. Без этих денег бывший генеральный менеджер Миннесоты вполне мог и рассказать кто на самом деле хороший парень в истории с повышением цен.

Мой первый разговор с Бобби Кларком состоялся в тот же день. ЧТо ж, это логично, генеральному менеджеру необходимо знать о сових игроках всё. Особенно если речь идёт о лидере команды.

– Проходи, Алекс, садись, – Кларк указал на кресло, – я хотел с тобой поговорить.

– О чём мистер Кларк? – спросил я а потом улыбнувшись добавил, – вы хотите меня обменять? ПО-моему это самая частая причина вызова игрока к генеральному менеджеру команды.

– КОгда я решу покончить жизнь самоубийством то я так и сделаю. Обменяю тебя. А потом выйду к нашим фанам. Уверен они великолепно справятся. Нет, конечно! Что за глупости? Ты не только мой лучший игрок. Ты сейчас вы принципе абсолютно лучший в мире. И я сразу хочу сказать. Никаких предубеждений к русским я не испытываю. Особенно к таким как ты или Третьяк. Про Владислава я вообще могу сказать что хотел бы видеть его в нашей команде. Я еще с пять лет назад говорил что хотел бы поработать с ним.

– Так в чём же дело, мистер Кларк? Вам дать телефон Влада? – спросил я.

– Он у меня есть, Алекс, – на полном серьезе ответил Бобби, – спасибо. И вот еще что. Я хотел с тобой поговорить насчёт твоего контракта.

Услышав это я напрягся. ЧТо там обсуждать сейчас, спустя всего несколько месяцев после подписания?

– Я уже говорил что ты лучший и заслуживаешь рекордного контракта. Тут нет вопросов. Но рекордный он только на бумаге. Тебе из этих четырёх миллионов достаётся даже меньше половины. НА мой взгляд это несправедливо.

– К чему вы клоните, мистер Кларк?

– К тому что если бы ты поступил по примеру нашего первого вратаря, Артура Ирбе, и попросил политическое убежище в США то нам не пришлось бы платить два миллиона в этот ваш совкомспорт. Мы бы с большим удовольствием платили бы три миллиона напрямую тебе. Я не требую ответа сейчас, тем более что два деньги вашим чиновникам за этот год мы уже отравили. Но в конце сезона мы могли бы это обсудить.

– А чего ждать, мистер Кларк, – достаточно холодно ответил я, – я уже сейчас могу дать вам ответ. И мой ответ нет. Я еще во время олимпиады в Калгари четко и ясно обозначил свою позицию по этому вопросу. Никуда убегать я не буду. И просить политического убежища тоже. Давайте, для пользы дела, сделаем вид что этого разговора не было.

– Хорошо, Алекс. Спасибо за откровенность и я уважаю твоё решение.

На этом наша встреча была закончена и я поехал домой.

«Какой козёл этот Кларк» – думал я когда ехал, – «наверняка этот его вопрос и был главной целью нашей с ним встречи. Сначала он подготовил почву а потом задал его. А всё Артур, чтоб его. Ну что ему стоило не убегать?»

Самом собой у меня и мысли не возникло сообщить кому следует о нашем разговоре с Кларком. Зачем портить отношения с руководством команды которая мне миллионы платит? Контракт то этот далеко не последний и кто знает как Кларк и Грин отнесуться к тому что советские чиновники начнут задавать им неприятные вопросы или даже упруться рогом и потребуют моего возвращения домой. Нет, лучше тихо-спокойно отработать этот контракт и подписать новый.

Насколько я помню в начале девяностых лига будет реформирована и подпишет новый большой телевизионный контракт. Настанет пора открытой зарплатной ведомости и роста доходов игроков. И я могу рассчитывать на то что и следующий контракт будет рекордным.

Второй раз я увидел Бобби Кларка перед игрой с Детройтом. Она стояла в расписании следующей и должна была состояться 9 ноября. Как и в случае с прошлой игрой все ждали бойни и Кларк произнёс по этому поводу небольшую речь.

– Я был на Джо Луис Арене когда МИннесота играла последний раз с Детройтом. И мне понравилось то что я увидел. Честно сказать именно та игра и стала последним доводом в пользу того чтобы принять предложение мистера Грина и стать генеральным менеджером северных Звезд. Когда я смотрел как тот же Алекс Семенов молотит Боба Проберта то как будто видел свою Филадельфию времен Бандитов с Брод-стрит. Мы никому и никогда ничего не прощали и то что Миннесота такая же это очень круто. Поэтому я и слова не скажу если вы снова покажете Детройту его место. И мне очень приятно что и наш главный тренер думает так же как я.

– Всё верно, Бобби, – взял слово Боумэн, – ты всё правильно сказал. Но я всё таки добавлю. Я бы не хотел чтобы игроки первых двух звеньев слишком активно махали кулаками. Алекс, к тебе это относится в наибольшей степени. Ты уже всем всё доказал. Не надо специально устраивать следующий эпизод вашего с Пробертом сериала. И без тебя найдутся желающие…

В общем, раз уж Скотти заострил на этом внимание то слишком сильно увлекаться драками мне не стоит.

А я и не собирался на самом деле. Обыгрывать Детройт куда веселее чем колотить его игроков. Так что если они сами не начнут то и я не буду.

9 ноября 1989 года. Блумингтон, штат Миннесота, Соединенные Штаты Америки. Арена Metropolitan Center. Матч регулярного чемпионата Национальной Хоккейной Лиги сезона 1989–1990. Миннесота Норт Старз – Детройт Ред Уингз. 15000 зрителей. Все билеты проданы.

Совсем другое дело! Трибуны полны и на арене привычная атмосфера праздника и ожидания победы.

Настроение у всех нас под стать тому что происходит на трибунах. Мы полны сил и рвемся в бой. Как и Детройт.

И к чести наших соперников сегодня они решили сыграть в хоккей а не пытаться взять реванш за недавнее унижение. Это похвально.

Вот только играть у нас получается даже лучше чем бить морды. Особенно когда соперник и сам не прочь показать что он вообще-то тоже что-то знает и умеет.

Сыграй Детройт сегодня в откат, нам было бы сложнее. А так мы их просто раскатали.

Правда началось всё с дубля Айзермана. Стив открыл счёт уже на первой минуте а потом удвоил преимущество Детройта на пятой.

И им бы в этот момент поумерить пыл. Всё-таки начать играть от обороны. Но нет.

Через минуту гости всей пятеркой полетели в атаку, потеряли шайбу и я из-за ворот отдал передачу на Гартнера.

Майк принял её и просто убежал от куда менее скоростных защитников в красном.

Вышел один на один с вратарём Штефаном и пробил его кистевым под перекладину. 1–2.

Уже через две минуты мы сравняли, В большинстве Штясны подставил клюшку после наброса на ворота от Гиллиса а к концу периода вели уже в две шайбы.

Арчибальд и Пасек, центры наших нижних звеньев забросили практически идентичные шайбы. ЧТо Дэйву что Душану отдали передачу в правый круг вбрасывания и парни в касание щелкали по воротам Штефана.

Вся разница в том что Арчибальд забросил от перекладины а Пасек попал между щитками.

Две шайбы это не сказать чтобы большое преимущество. Их можно отыграть буквально за несколько секунд игрового времени. Поэтому мы во втором периоде постарались минимизировать риски и сыграли так как должен был играть Детройт.

Очень строго и с оглядкой на собственные ворота.

Правда когда у тебя две такие тройки как моя и Майка очень строго всё равно означает опасность для соперника.

К тому же Детройт еще и переусердствовал в силовой борьбе. Нет, в ней нет ничего плохого, скорее наоборот, силовые приёмы помогают как в обороне так и в атаке. Но только если их проводить чисто.

И если с количеством у красных крыльев проблем не было то вот качество увы подкачало.

В промежутке с пятой по пятнадцатую минуту второго периода мы играли в большинстве четыре раза. И именно в это время мы сняли все вопросы о том кто победит.

Четыре попытки реализовать лишнего. Пять бросков. Три гола. И все три мои.

За то время что я провёл в НХЛ у меня существенно улучшился бросок. Он и во время моего выступления за Автомобилист был одним из лучших в мире, а сейчас тем более. Наверняка что щелчок что кистевой у меня сейчас сильнейший в мире. Плюс точность. НА тренировках я иногда бросаю с закрытыми глазами и при этом стараюсь попадать по углам. И у меня это получается. Правда только на домашнем льду.

Третью за вечер шайбу я забросил именно так. С закрытыми глазами щелкнув по воротам второго вратаря Детройта.

Когда повтор этой шайбы показали на видеокубе то фанаты буквально с ума сошли. Зайти на хет-трик таким способом! Это очень нагло!

И за эту наглость я тут же получил от Боумэна. Стоило мне сесть на скамейку как наш тренер буквально набросился на меня.

– Семенов? Какого хрена ты творишь? Это что за клоунада?

– Тренер, я реализовал для нас большинство. Какая клоунада?

– Такая! Это неуважение к сопернику. Ты что, хочешь чтобы за тобой охотится начали? Зачем специально провоцировать?

– Да пусть охотятся. Посмотрим кто кого.

– Мы еще поговорим с тобой, – это прозвучало как-то угрожающе. Пожав плечами я потянулся к бутылке воды. НА мой взгляд Боумэн немного преувеличивал.

Вот только третий период показал что прав как раз Скоти а не я. Игра к тому моменту превратилась в формальность. Мы вели уже семь шайб 9–2 и Детройт смирился.

Но только с поражением а не с тем как я над ними поиздевался.

Роль мстителя взял на себя Проберт. Вот же человек железная голова. Он всё никак не унимался в своём желании побить меня.

И к сожалению в этот вечер ему это удалось. И виноват в этом я. Точнее мой очень удачный удар всё той же левой рукой которую я сломал в концовке прошлого сезона.

Я попал ей по шлему Проберта и самым настоящим образом услышал как хрустнули кости. Я опять сломал руку!

Мой соперник тоже почувствовал что со мной что-то неладное и пока нас не разняли судьи успел отвесить мне несколько очень тяжёлых ударов.

В результате хоть мы и выиграли игру а я в очеередной раз стал первой звездой но на на следующий день, после того как у меня подтвердился перелом я второй раз попал в кабинет Кларка.

Итогом разговора стало то что меня оштрафовали. Каждая пропущенная мной игра стоила мне 25 тысяч долларов. В контракте был такой пункт так что возмущаться бесполезно.

Да я и сам понимал что виноват. Решил спижонить и получил обратку. Идиот. И сам подставился и команду подставил.

Как минимум до середины декабря команда будет играть без меня.

Глава 7

Остаться на 8 недель без хоккея это, конечно, очень неприятно. Хорошо хоть моя травма случилась на старте сезона, а не перед началом плей-офф, или в тот момент, когда игры на вылет уже идут. В случае каких-то проблем еще будет время всё поправить.

Хотя даже и без меня Миннесота должна выходить в плей-офф. Может и не с первого места. Как-никак после того, как из команды ушли сначала Бротен, а потом и Гагнер, которые до моего появления в составе были железными центрами первых двух звеньев, без меня у «северных звезд» отчетливо образовался дефицит игроков на этой позиции.

Но никого подписывать Боумэн и Кларк не стали. Вылетел я не на весь сезон, и они решили, что полтора месяца можно играть и так.

Тем более что в начале сезона неплохо проявил себя Боб Брук. В прошлом сезоне с Митчем Мессье постоянно путешествовали из фарма в основную команду, и моя травма дала Бобу шанс закрепиться в основном составе. Чтобы не разбивать уже сыгранные звенья Боумэн поставил его в первое звено. Которое сразу же стало таким только формально. У тройки Модано стало стабильно больше игрового времени.

В общем да, позицию центрального нападающего руководство команды не стало усиливать. В отличие от других позиций.

Сразу после моей травмы произошло сразу три знаковых перехода. Каждый из которых стал очень обсуждаемым. Притом как в США и Канаде, так и в Советском Союзе, при том боссы НХЛ и Миннесоты смогли помириться с совкомспортом.

Первым к Миннесоте присоединилась легенда советского хоккея, лучшие года которой, правда, остались далеко позади. Сразу после матча с Детройтом боссы команды объявили о переходе к нам Хельмута Балдериса.

Чем думали в офисе команды, когда задрафтовали этого давно закончившего карьеру игрока, но факт остаётся фактом. На последнем драфте Балдериса выбрали в десятом раунде.

Этот выбор, кстати, был еще одной причиной, по которой уволили Феррелла. Во всяком случае, ошибки на драфте Джеку тоже припомнили. То, как на прошлом драфте сработала команда под управлением всё того же Феррелла, Грин предпочёл забыть.

Но когда генеральным менеджером стал Кларк, он неожиданно для всех захотел всё-таки подписать Балдериса. Как потом он сам рассказывал, причиной стало то, что он еще в бытность свою действующим игроком запомнил Хельмута, и тот ему понравился. Как Боумэн будет использовать тридцатисемилетнего игрока, лично я не представлял. Но это и не моё дело, если разобраться.

Следующим нашим новичком стал крепкий защитник домосед Марк Хоув. Прошлый сезон он провёл в Филадельфии, с которой как следует пошумел в плей-офф. Хоув не то чтобы был ключевым игроком своей команды, но для нас этот переход однозначно означал усиление защиты. Вот только детали этого перехода… Они поначалу вызывали недоумение.

Потому что обратным маршрутом в Филадельфию отправился наш прошлогодний первый номер – Карри Такко.

С одной стороны это означало то, что руководство выписало практически безграничный кредит доверия Ирбе, у Артура просто не было конкурентов в составе.

А с другой стороны бэкапа достойного уровня у нашего молодого кипера просто-напросто не было. Не дай Бог что, и команда осталась бы с Ярно Миллисом или Даниелем Бертаумом в качестве основного вратаря. А они обладали крайне ограниченными возможностями. Вернее, даже не так. На фоне того же Ирбе их таланты были исчезающе малы.

Впрочем, мотивы Кларка и Боумэна стали понятны через пару дней, когда состоялся третий переход. И он стал самой настоящей бомбой.

В Миннесоту из Монреаля перешёл Владислав Третьяк.

Можно сказать, что Кларк осуществил свою мечту. Бобби действительно говорил, что Третьяк был одним из тех игроков, с которыми он хотел поработать.

В итоге наша вратарская линия стала выглядеть очень причудливо. Первым номером являлся очень молодой Артур Ирбе, а его бэкапом выступал Третьяк. Два вратаря из Советского Союза в составе одного из главных претендентов на победу в этом сезоне.

Само собой, что сразу же после того, как Третьяк перешел в Миннесоту, я потащил его в ресторан, отметить это дело и поговорить.

– Ты даже не представляешь, как я рад твоему переходу к нам, – сказал я Владу, когда мы с ним сели за столик и выбрали закуски и горячее. Бекку я на встречу со своим другом и по совместительству легендой мирового хоккея не взял, хотя и очень хотел.

Всё дело в том, что она уж очень неплохо говорила по-русски, а мне хотелось поговорить с Владом без свидетелей.

– Я тоже очень рад, Сань.

– Вот только я не пойму, как так получилось? Ты же мне сам говорил, что тебе важна школа для детей, и что тебе подходит только Монреаль и Вашингтон с Нью-Йорком.

– Как видишь, я поменял своё мнение. За прошлый год сын с дочкой подтянули английский настолько, что мы решили, что они продолжат учёбу в обычной американской школе. Так что это перестало быть проблемой.

– Но всё равно, это же Монреаль. Команда-финалист кубка Стэнли, в которой ты в прошлом году сыграл почти столько же, сколько и Руа. Да тебя на Везину выдвинули!

– В прошлом году да, сыграл. А в этом году Бёрнс перед началом сезона ясно дал понять, что столько игрового времени я не получу. Первым номером, однозначным первым номером, будет Руа. Патрик подписал большой рекламный контракт, по которому чем больше он играет, тем больше получает.

– Ладно, Руа будет больше играть. Но чем плохо иметь тебя на позиции бэкапа?

– Какой ты въедливый, Сань, честное слово! Но ладно, я тебе отвечу. Я вдруг понял, что еще совсем не наигрался. И сидеть большую часть сезона за Руа не захотел. Поэтому когда Бобби мне позвонил, а он сделал это сразу после своего назначения, я ответил что да. Если он договорится с Монреалем, я перейду в Миннесоту и стану бэкапом Ирбе.

– Что там второй номер, что там, – заметил я.

– Так, да не так. Артур молодец, конечно. Если бы не этот побег, именно он стал бы первым номером в сборной, притом на много лет. Но сейчас ему всего 22. В любом случае я буду его подменять куда чаще, чем Руа, который к тому же просто сильнее Артура. Ну, и само собой, есть еще кое-что, – сказав это, Влад улыбнулся.

– Что именно?

– Я хочу выиграть кубок Стэнли, пусть даже и вторым номером. Чем я хуже одного молодого дурака, который сначала стал чемпионом СССР, а потом и тут победил?

– Это почему же я – дурак? – ответил я вопросом на вопрос.

– А кто ты? Конечно, дурак. К чему был этот пижонский трюк в игре с Детройтом? Тебе что, надо кому-то доказывать, что ты лучший? – можешь не отвечать. Это риторический вопрос, – Не сказать, что я одобряю то, что потом с тобой произошло. Ты мне друг и партнер по сборной и клубу, хоть и бывший. Но я понимаю этого Проберта. На его месте любой бы на тебя кинулся. А если ты в тот момент решил, что ничего страшного и ты сильнее, чем главный тафгай Детройта, и в случае чего в очередной раз набьешь ему морду, то ты дурак вдвойне. Зазвездился ты, Сашка. И получил за это.

От этой отповеди у меня самым натуральным образом покраснели уши. Хорошо хоть что в ресторане царил полумрак, и Третьяк этого не видел. Мне было по-настоящему стыдно в тот момент.

Ведь он прав на сто процентов. Как правы и Кларк с Боумэном. Не стоило мне устраивать этот цирк.

Нет, фанаты, конечно, были в восторге, а мой гол потом целую неделю крутили по телевидению, и он стал лучшим. Но зато какой повод я дал тому же Черри, чтобы перемыть мне все косточки.

По результатам прошлого сезона Дон вынес вердикт что:

«Этот парень, Семенов, практически идеальный игрок в хоккей, который сильнее праймовых Гретцки и Лемье. У него есть только один недостаток. Он русский».

Но после моего гола Дон превратился в незатыкающийся фонтан красноречия, и вся комплиментарность куда-то исчезла:

«Вы посмотрите на этого парня! Да, он отлично играет в хоккей. Этого у него не отнять. Но в остальном его поведение отвратительно. Все эти празднования голов, броски с закрытыми глазами и прочее. Это неуважение! Если бы он был канадцем, то я бы лично приехал к его матери и сказал, что она плохо воспитала своего сына. В лицо бы это сказал! И правильно, что Боб сломал ему руку! Я, пожалуй, куплю Бобу ящик хорошего виски».

В общем, да. Как не посмотри, но зря тогда решился на этот пижонский трюк.

Раз уж у меня образовался вынужденный простой, то я решил уточнить. Могу ли я хотя бы часть времени восстановления провести дома, в Советском Союзе.

Честно сказать, я на это особо не рассчитывал, особенно учитывая обстоятельства получения травмы. Но к моему удивлению, ни Кларк, ни Боумэн, не возражали.

Единственным условием, которое поставил Бобби, была необходимость подробно отчитываться о моём восстановлении. Плюс он предупредил, что если я вернусь в Миннесоту в плохой физической форме, то буду оштрафован дополнительно. Я с легкостью на это согласился, и меня отпустили на четыре недели домой.

По их истечению я должен был вернуться и пройти мед. обследование.

В итоге вечером 12 ноября, сразу после нашей игры с Торонто, я поехал в аэропорт. Бекка снова не смогла полететь со мной. На сей раз у неё не получилось из-за занятий в университете. Хотя, если разобраться, это хорошо. Ноябрь в Нижнем Тагиле и Свердловске это всё-таки не то, что осень в Миннесоте. Плюс не надо забывать, что и тот, и другой город всё еще являются закрытыми, и просто так девушке из Штатов туда не приехать.

В общем, я уехал, а команда осталась.

За время с момента моей травмы и до возвращения из Нижнего Тагила Миннесота провела четырнадцать матчей. И разница между «Северными звездами» со мной в составе и без меня была огромна.

Если до моей травмы команда проиграла всего один матч, да и то в овертайме, то после неё результаты были 6–6–1–1. Ровно половину игр мы проиграли.

Эти семь поражений получились очень и очень разными. В каких-то матчах, как в случае с игрой с Чикаго 26 ноября, мы шли ноздря в ноздрю и уступили 2–3, а где-то ничего не смогли противопоставить своим соперникам. 30 ноября и 2 декабря мы в двух матчах пропустили аж 15 шайб. И Калгари, и Эдмонтон, нас просто не заметили.

Но в целом ничего страшного не произошло. Мы по-прежнему возглавляли наш дивизион, и нашим шансам на плей-офф ничего не угрожало.

Новички Миннесоты провели эти матчи по-разному. Если Хоув сходу стал защитником второй пары и временами заезжал в первую к Гиллису, то Балдерису возвращение в хоккей, да еще и на такой высокий уровень, далось тяжело.

Я этого, конечно, не видел, но, вернувшись, выслушал много всего разного, и от Майка, и от Влада, по поводу того, как поначалу проходили тренировки Хельмута. Он был абсолютно не готов, и форма просто-напросто отсутствовала.

Но это только поначалу. В том же проигранном матче с Эдмонтоном Балдерис уже был в составе и даже отметился первой в заокеанской карьере шайбой.

После броска Пасека Хельмут добил шайбу с пятачка. Правда, этот гол случился при счете 0–5 и вообще ничего не решал.

Что до Третьяка, то он сыграл в шести играх, в которых одержал три победы.

Я же очень хорошо провёл время в Союзе. Успел побывать на нескольких матчах «Автомобилиста», пообщаться с ребятами и тренерским штабом, встретился с Витей Кутергиным, его «Динамо» как раз приехало в Свердловск, и даже слетал в Москву на матч «ЦСКА» с «Крыльями Советов». В составе обеих команд у меня было полно знакомых, начиная от старших тренеров и заканчивая игроками, так что я и посмотрел отличный хоккей, и с удовольствием пообщался.

Катюшка во всю уже пыталась ходить и очень бойко болтала, чем невероятно радовала моих родителей. Восстановление после травмы шло прекрасно, а форму я поддерживал, занимаясь как дома, так и в местном дворце спорта, который был домашней Ареной для «Спутника». Само собой, что там были не против того, чтобы я катался там.

Единственное, что меня расстроило в этой поездке, так это «Автомобилист». Если прошлый сезон команда на старых дрожжах держалась достойно, то сейчас была бледной тенью самой себя.

Когда я улетал в США, то как раз закончился первый этап чемпионата, и «Автомобилист» занимал тринадцатое место с девятнадцатью очками и отсутствием каких-либо турнирных перспектив.

Жалко, конечно, но если разобраться, то по-другому и быть не могло. Мой единственный сезон в составе уральской команды стал её пиком. И тогда, два года назад, над Курганово самым натуральным образом сошлись звезды. Сейчас же «Автомобилист» вернулся на свой уровень, и стал очень средней командой.

Единственным светлым пятном в которой был Николай Хабибулин. Вот уж кого точно можно было назвать будущей гордостью уральского хоккея. Молодой вратарь творил самые настоящие чудеса и по праву был первым номером команды.

И я так подозреваю, что одной из причин того, что Хабибулин – будущая легенда Тампы и обладатель кубка Стэнли, который так рано заиграл на самом высоком уровне, был я. Тренерский штаб «Автомобилиста» после того самого сезона стал куда больше доверять молодым, и в случае с Хабибулиным тоже решил рискнуть.

Конечно, был риск, что тот сломается, прежде всего, психологически, вратари слеплены совсем из другого теста, и что там у них в головах творится это тёмный лес. Они все натуры тонкие.