Оборотень 1

Далеко за горами, там, где солнце ложится спать, жил один князь, и кажись, все хорошо у него было. И богатство есть, и силой с храбростью не обделен. Да и жена красавица, краше которой и сыскать сложно на белом свете. Но вот печаль у князя одна – нет у него наследника, одни дочери.

Но вот однажды пришла к воротам его крепости старуха-нищенка. Сказала она стражникам у ворот, что весть у нее для князя есть. И весть эта касается наследника. Пропустили нищенку внутрь, провели в князевы покои.

– Какая весть у тебя, старуха? – с надеждой в голосе спросил ее князь.

– Не видеть, князь, тебе сына, – произнесла нищенка и громко рассмеялась. Смех ее эхом прокатился по крепости.

Разгневался князь, приказал выгнать старуху.

– Зря гонишь меня, князь. Ты не услышал самое главное.

Не слышал последних слов нищенки князь. Он в гневе покинул покои. Выгнали старуху из замка, и никто больше не видел ее.

В глубокую тоску впал князь после встречи с нищенкой. Все не выходили у него из головы ее слова, что не будет у него наследника. Неожиданно для всех засобирался князь в поход. Не посмотрел он, что жена его беременна. И пока он в походе был, родила его жена. И родила она ему сына. Довольная княгиня была, вот князь-то обрадуется, узнав про наследника.

Вернулся князь из похода. Живой и с победой вернулся. Но вовсе не обрадовался князь, узнав, что родила ему жена не дочь, а сына. Наоборот, опечалился он, да так, что слезы выступили у него на глазах. Никто не понимал причины его печали. Князь же так давно хотел наследника, и вот есть у него наследник, чего ж горевать князю?

Время шло. Мальчик рос. И, кажется, забыл князь про печаль свою. А княгиня не могла нарадоваться на сына своего. Взял он от отца лучшее: его силу и храбрость. Добавить к этому порядочность и хорошее воспитание. Отец ничего не жалел для своего сына.

И вот уже близится день, когда исполнится наследнику восемнадцать лет. В крепости праздничная суета. Вдруг накануне праздника такая незадача. Незадача – это мягко сказано. Объявил старый князь, что отменяет все, праздника не будет. И ладно бы только это. Но приказал он схватить молодого князя и запереть его до конца жизни в подземелье.

Сердце княгини разрывалось от горя. Как такое мог приказать князь, не понимала она. Как ни просила княгиня смилостивиться князя, отпустить сына, даже слушать он ее не хотел. Сказал ей только, что решение свое он не поменяет и что ей лучше забыть про сына.

С последними лучами солнца поднялся старый князь на крепостную стену. Долго стоял он, печально глядя вдаль. А когда последний луч солнца исчез, сорвал князь с груди своей медальон и выбросил за крепостную стену

Медальон этот князь привез из похода в год, когда у него родился сын. С этим медальоном не расставался он никогда до этой минуты. Проводив падающий медальон взглядом, развернулся князь и побрел в крепость, опустив печально голову.

Не выдержала княгиня и, когда все в замке уснули, спустилась в подземелье к сыну.

– Что случилось, мама? Почему отец так поступил? Почему он запер меня здесь? – спросил сын, обнимая княгиню.

Не знала она, что ответить ему.

– Сынок, ты должен уехать как можно дальше и никогда не возвращаться сюда. У твоего отца что-то стало с рассудком. Он сказал, что должен будет убить тебя, если ты выйдешь отсюда. Не медли. У рощи за оврагом тебя ждет слуга с лошадьми. Уезжай и помни, что вернуться ты не сможешь. Я всегда буду любить тебя, что бы ни придумал твой отец.

Не хотела княгиня отпускать сына, но отпустила.

Простившись с мамой, молодой князь незаметно покинул крепость. Он направлялся к роще, когда заметил, как что-то блеснуло у него под ногами между камней. Наклонившись, он поднял золотой медальон, тот самый, который носил его отец все то время, сколько он помнил себя. Конечно, он узнал его.

– Почему медальон здесь, внизу, между камней? – спрашивал себя молодой князь.

Он посмотрел наверх, на крепостную стену. На ней только стражники о чем-то переговаривались, коротая время ночной стражи.

Сжав медальон в руке, князь не заметил, как тот засиял, а причудливые знаки изменились на нем.

Вскочил князь на коня и поскакал прочь, оставляя позади имя и спокойную жизнь.

Глава 1

– Пора решить, как тебя называть. В этих местах нас уже никто не знает. Можем начать заезжать в города, – произнес один из всадников, скакавших по глухой лесной дороге.

– Не знаю. Мне мое имя нравится. В крепости… – печаль промелькнула по лицу другого. Он никак не мог смириться с тем, что у него больше нет дома. – В крепости есть книга…

Он снова замолчал.

– В крепости много книг, – его собеседник попытался отвлечь его от грустных мыслей.

– В ней рассказывается про воина. Он сильный и победил много врагов. Его звали Вильд.

– Ты тоже сильный.

– Не настолько.

– Твои противники так не считают.

– Перестань, ты сам понимаешь, что эти поединки несерьезно. Это не настоящий бой. Зови меня теперь Вильдом.

– Вильд, – медленно произнес его спутник, проверяя, как звучит новое имя. – Как скажешь, князь.

– Василий, поменяй тоже имя.

– Нет, как меня батя Василием назвал, так я Василием и буду.

– Как знаешь. Мне твое имя поначалу тоже диковинным казалось.

На вид ему было лет двадцать, не очень высокий и довольно стройный. Именно стройный, а никак не хилый, присмотревшись к нему, можно увидеть хорошо развитые мышцы. Не такие, как у мужиков, которые привыкли пахать в поле и тягать тяжести. Нет, другие, такие, которые появляются у людей, которых учат сражаться на мечах чуть ли не с самого детства. Темные, немного вьющиеся, короткие волосы, светлые глаза.

Другой же постарше. Ему лет около сорока. Выше ростом и в плечах пошире. Русые волосы чуть ниже плеч и голубые глаза, нос, судя по изгибу на нем, сломанный когда-то ранее, рот с довольно узкими губами. Лицо симпатичное, не взирая на сломанный нос и какую-то внутреннюю жестокость, сквозившую из его черт.

– Скоро вечер. Василий, подыщем место для ночлега.

– Проедем чуток. Может, деревня какая будет.

Кони же, слыша их беседу, приободрились и быстрее потрусили по дороге. Спустя немного времени сзади послышался приближающийся стук копыт. Пятеро хорошо вооруженных и закованных в доспехи всадников показались на дороге.

– Гляди, Василий, мы не одни выбрали эту дорогу, – произнес Вильд, оглянувшись назад.

– Пятеро. Значит, куда-нибудь, да приедем, а то я уже сомневаться начал. Дорога уж больно травой заросла, – произнес Василий.

– Спросим у них, далеко ли до деревни? – предложил Вильд.

Вскоре всадники поравнялись с путниками.

– Посторонись! – выкрикнул один из них, хоть на дороге и так хватало места, чтобы разъехаться.

Не успел Вильд что-то сказать, как всадник больно ударил его коня плетью. Не ожидавший такого конь свернул вбок с дороги, а всадники быстро промчались мимо.

– Догоним и набьем морды? – сердито предложил Василий, когда Вильд вернул коня обратно на дорогу. Его ничуть не смутило, что их всего двое, а противников пятеро.

– Нет, – отрицательно покачал головой Вильд, поглаживая своего коня по шее.

– Не гоже так с князем, – недовольно пробурчал Василий. – Ты же хотел про деревню узнать. Догоним?

– Не будем, – твердо ответил Вильд.

Дальше они ехали молча, каждый думая о чем-то своем.

Вечер близился к концу, когда путники наконец-то подъехали к деревне. То, что впереди деревня, они поняли по звукам, доносившимся из-за деревьев, еще до того, как увидели ее. Пришпорив коней, они желали побыстрее добраться до нее.

Неожиданно их кони заартачились, отказываясь ехать дальше. На первый взгляд, вокруг все было тихо и спокойно, однако что-то же их встревожило.

– Надену-ка я кольчугу, – произнес Василий, спрыгивая со своего коня и доставая ее из седельной сумки. Он дорожил ею и никому не давал. И не потому, что она, несмотря на то, что ее порядком чинили, была прочной и одновременно с этим легкой и стоила дорого. Нет, она была еще дорога ему чему-то другим.

Скрывая то, что Вильд князь, путники были одеты в недорогую, но добротную одежду. Князя мог выдать разве что его меч, с которым он не захотел расстаться. У Василия меч тоже был хорошего качества, но не такой дорогой, как у Вильда. Да еще кони могли их выдать. Таких коней не в каждом городе сыщешь, не то что в деревне.

– Поехали, – произнёс Василий, надев кольчугу и застегнув пояс с ножнами и мечом.

На этот раз кони послушались и пусть неохотно, но зашагали по дороге.

Вскоре между деревьями показалась деревня.

– Наконец поедим нормально и переночуем в постелях, – обрадовался Василий при виде домов.

Вильд ничего ему не ответил, внимательно смотря вперед. Василий тоже перестал улыбаться. Они с изумлением смотрели на коня, который выбежал из одного двора и побежал им навстречу. Подумаешь, конь, что же так могло удивить их? Разве что только то, что у него не было головы. И голову ему не отрубили. Похоже, ее не было с самого начала. Там, где должна быть голова, росла шерсть. Но видимо, коню это нисколько не мешало.

– Нихрена себе, – пробормотал Василий.

А Вильд промолчал. В мире, пронизанном магией, и не такое можно встретить. Пробежав мимо, конь добежал до края деревни и, развернувшись, поскакал назад. Причем ни разу ни во что не врезавшись и вообще ведя себя так, будто у него голова на месте, и он видит дорогу перед собой.

Необычными были и дома в деревне. Все двухэтажные, сложенные из толстых бревен. У всех домов на втором этаже ни одного окна, только единственная дверь, тоже из толстых бревен, под стать стенам. К ней снаружи дома ведет отдельная лестница.

Двери и окна на первом этаже были распахнуты. Кроме этого, первый этаж был повернут относительно второго на сорок пять градусов. Будто какой-то великан взял дом и свернул у него этаж. Или это второй был повернут к первому. Не понятно. Главное, первый этаж не совпадал со вторым. И такое было во всех домах, что попадались на глаза путникам.

Во многих домах двери на второй этаж были закрыты. А где не были, то их спешили закрыть.

В один дом мужчина вел коня по лестнице на второй этаж. Зачем коня в дом, да еще и на второй этаж? В другом доме старик пытался завести по лестнице бычка, а тот так и норовил спрыгнуть. Почти в каждом дворе к дереву было привязано небольшое животное, чаще куры или гуси. Причем они висели кверху лапами и громко орали.

– Чего это у них с домами? – удивлено спросил Вильд, смотря по сторонам.

– После коня без головы, эти дома – это пустяк, – произнес Василий, пожав плечами.

Их кони, и до этого без энтузиазма воспринявшие въезд в деревню, окончательно отказывались идти дальше, упираясь и всхрапывая.

– Этот запах, чем таким вкусным пахнет? – спросил Василий, с трудом заставляя своего коня шагать дальше.

Неожиданно из дома, мимо которого проезжали путники, выбежала девушка и подбежала к ним.

– Вы верно переночевать хотите? Пойдемте ко мне, – предложила она, остановившись рядом со всадниками и глядя на них.

Из дома напротив выбежал мужчина и тоже подбежал к путникам.

– Чего это к тебе?! У меня дом лучше. Идемте ко мне.

– А у меня гусь запеченный есть.

– Это чего это ты гуся запекла?

– Захотела и запекла.

– А у меня блины есть – пальчики оближете.

Вильд и Василий спрыгнули с коней.

– А постель мне согреешь? – спросил Василий, наклонившись к девушке.

– Согрею-согрею, – быстро ответила она.

– Пойдем к ней, – Василий посмотрел на Вильда, и тот кивнул.

– Тогда коней хоть ко мне поставьте, – произнес мужчина и схватил коня Василия за уздечку.

– Коней не трогай! – грозно произнес Василий. – Кони у нее будут стоять.

Явно расстроенно взмахнув рукой, недовольный мужчина пошел к своему дому.

Путники свернули во двор. В тот момент конь без головы, пробегая мимо, тоже повернул за ними во двор.

– Как он видит, куда бежать? – не выдержал Вильд.

Девушка же схватила прут, прогоняя коня.

– Вы на него внимания не обращайте. Он безобидный. Давайте я ваших коней в конюшню отведу.

– Я сам потом отведу. А сейчас их к коновязи привяжем, – ответил ей Василий.

Привязав коней, путники вошли в дом. Девушка зажгла лучину, разгоняя стоявший там полумрак. Она не соврала про гуся. Весь стол заставлен разными блюдами, и в центре выделяется блюдо с большим румяным гусем.

– Угощайтесь.

– Ждешь кого? – спросил Василий.

– Нет.

– А зачем стол такой накрыла?

– Так, может заедет кто.

– Вся еда нам? – уточнил Вильд, подозрительно смотря на стол, заставленный едой.

– Конечно, вам. Все ешьте, вот и вино, – ответила девушка, указав рукой на большую глиняную бутылку.

– И сколько это будет стоить? С ночлегом, – спросил Василий, снимая с плеч мешок и кладя его на скамью возле стола.

– Ничего. Вы угощайтесь.

– Ну раз ничего, значит ничего.

– А скажи мне, чего это у вас дома все такие странные? – Вильд показал руками, что он имел ввиду, как первый этаж повернут ко второму и не совпадает с ним.

– Почему странные? Дома как дома, – ответила девушка, пожав плечами.

– Ты скажи еще, что конь без головы – это тоже нормально.

– А может этот конь вам привиделся, и не было его вовсе? – рассмеялась девушка, но, бросив взгляд в окно на улицу, где уже почти совсем стемнело, быстро направилась к выходу из дома.

Но Василий не дал ей так просто уйти от них и схватил ее за талию.

– А как же слова твои – ночь провести со мной? – спросил он.

– Не могу я сейчас. Утром приду.

Девушка вырвалась и быстро убежала. Было слышно, как она чуть ли не бегом поднялась на второй этаж и закрыла дверь.

Вильд и Василий удивленно переглянулись. Странно это было, но голод брал свое, и им было не до загадок непонятной деревни и ее жителей.

– Перекусим чуток, да я пойду коней в конюшню поставлю, – произнес Василий, разворачиваясь к столу.

К этому времени на улице совсем стемнело. Голоса людей стихли, животные тоже притихли. Лишь изредка где-то по деревне раздавался чей-то крик.

– Нужно проверить лошадей и отвести их в конюшню, не всю же ночь им рядом с домом стоять, – напомнил Василий, когда они утолили первый голод.

– Надо, – согласился с ним Вильд. – Они не хотели идти, как только мы в деревню вошли, не нравилось им здесь что-то. Как и мне, впрочем.

– Брось, дома здесь странные, согласен, зато люди какие приветливые.

– Этот стол не для нас приготовлен был. Ты и сам это понимаешь. Ждали кого-то другого. Ждать-то ждали, да только сами попрятались. Пойду лошадей проверю, – произнес Вильд, собираясь подняться из-за стола.

– Я с тобой. Пока не окончательно стемнело, может кого из деревенских жителей встретим и порасспросим, а нет, так глядишь какую диковинку увидим, вроде коня того.

– С меня хватит и одной диковинки. Я такого уродливого коня раньше не встречал. Не понимаю, как он живет. А угощение и вправду вкусное, хоть и не для нас приготовлено было.

Путники начали подниматься с лавок, когда послышался громкий скрежет, и дом, зашатавшись, начал поворачиваться. Вильд подскочил к стене и, держась за нее, выглянул в окно. Василий же сначала ухватился за лавку, а потом тоже присоединился к Вильду, прижавшись к стене.

Повернувшись немного, дом остановился, а скрип прекратился. Несмотря на уже наступившую ночь, все равно можно было рассмотреть происходящее снаружи. Все дома вдоль улицы повернулись, приняв привычный облик, который и должен быть у нормальных домов.

– Как это у них ворочается? – удивленно спросил Василий.

– Местные, похоже, не удивлены и не напуганы – никого на улице нет.

– Если кто на втором этаже, так не выйдет теперь, прыгать придется. Вон лестницы, как дома повернулись все, в глухие стены упираются.

– Кажись, не все на вторых этажах. Вон мужик какой-то из дома вышел. Только вот мужик ли это? – спросил Вильд, стараясь рассмотреть вышедшего из дома напротив.

Человек, которого заметили путники, был одет в рваную одежду, но не это насторожило Вильда. Он странно передвигался, часто опираясь на землю слишком длинными руками. И даже не это выглядело странным. Его все время открытый рот с длинными клыками хорошо был различим даже с противоположной стороны улицы. Выйдя из дома, этот человек, если конечно это был человек, остановился и, задрав голову, стал принюхиваться.

– Бери мешок и уходим по-тихому из деревни, – приказал Вильд.

– Согласен, какой-то он зубастый.

Вильд направился к дверям, однако на половине пути замер. Дверь в комнату, скрипнув, приоткрылась. Может, это порыв ветра приоткрыл ее или что-то другое. Двери в домах на улицу до сих пор оставались открытыми. В щель между дверью и косяком Вильд увидел пролом в полу коридора, из которого вылезал кто-то, похожий своим безумным взглядом и острыми клыками на того, что стоял на улице.

Вильд рукой показал Василию, чтобы тот не двигался, а сам медленно, стараясь не шуметь и оставаться незамеченным, достал меч. Василий замер с рукой, протянутой к мешку. Увидев, что Вильд достал клинок, он последовал его примеру. Вильд и Василий тихо, так, чтобы ничего не скрипнуло, отошли назад к стене, опасаясь даже лишний раз дышать.

– В коридоре в полу дыра, может погреб. Из него вылез такой же. Глянь, он отошел от дома, – прошептал Вильд.

Василий, который ближе стоял к окну, выглянул в него и сразу вернулся назад.

– Возле дома стоит, к чему-то прислушивается, кажись, – прошептал он. – Не было в коридоре никакого погреба. Доски длинные, ровные. Я еще подумал, чего это они на пол такие хорошие доски пустили, дуб поди.

– Дом повернулся, вот дыра и появилась, – ответил ему Вильд.

Они продолжили переговариваться шепотом.

– Немного отошел, – сообщил Василий, снова незаметно выглянув в окно. – Пошли, порубим если что, их же всего двое.

Вильд, ступая как можно тише, снова направился к двери. И опять замер, не дойдя до нее.

– Еще один лезет, – показал он жестом Василию.

В это время на улице раздался приближающийся цокот копыт. Вильд и Василий, стараясь остаться незамеченными, наблюдали за тем, что там происходит, выжидая удобный момент, чтобы выбраться из дома.

Пятеро всадников спокойно ехали по деревенской улице, смотря по сторонам и выискивая взглядами ее жителей.

Глава 2

– Это же те, что нас обогнали, – удивился Вильд, увидев прибывших людей. – Мы с тобой их не обгоняли. Чего они позже нас приехали, завернули куда что ли?

– Может, это их ждали? – выдвинул предположение Василий.

Всадники же в это время остановились у одного из домов, который был на вид побогаче и побольше, чем соседние.

– Хозяева, есть кто? Нам переночевать нужно, – крикнул один из них в сторону дома, и его голос разнесся по всей улице.

– Что-то незаметно, что их ждали, не встречает никто, – прошептал Василий, продолжая всматриваться в происходящее снаружи дома. – Ну что, пошли, пока эти внимание на себя отвлекают?

Трое всадников неспешно спешились и, отдав поводья от своих коней двум оставшимся в седлах, направились к дому. Когда они были еще только на полпути до дома, неожиданно на тех, кто все еще был на лошадях, что-то бросилось. Это что-то для стороннего наблюдателя выглядело как размытая серая тень, появившаяся непонятно откуда. Первая тень налетела на одного из всадников, а спустя доли секунды появилась и другая, выбрав своей целью второго. Руки же атакованных были заняты поводьями от лошадей товарищей, и они замешкались, не сумев вовремя среагировать на угрозу.

Заминка продлилась лишь какую-то секунду-две, но и этого времени хватило нападавшим, чтобы выбить из седел всадников и повалить их на землю. Трое, что уже подошли к дому, бросились к своим товарищам на выручку, выхватив мечи, но, пробежав несколько метров, вынуждены были остановиться и, отбиваясь от нападавших, пятиться обратно к стене дома.

Метр за метром они сдавали позиции под натиском противников, все больше и больше удаляясь от своих товарищей, которые уже даже перестали кричать и дергаться. Полные злой решимости, оставшиеся в живых ловко орудовали своими клинками, нанося все новые и новые раны врагам, и совершенно не собирались покорно расставаться со своими жизнями.

Это нападение произошло настолько неожиданно, что Вильд даже вздрогнул. Вот улица была совершенно пустынной, не считая пятерых всадников, а вот из темноты на них кто-то набросился. Можно предположить, что это были те, кого видели Вильд с Василием ранее. Возможно. Однако нападавших было много и совсем не трое, а десятка два, не меньше.

– Сколько же их? – прошептал Василий, внимательно смотрящий на улицу, когда стало понятно, что число нападавших продолжает непрерывно расти.

Исход боя был предрешён. Не смотря на броню всадников и их неплохое владение мечами, они проигрывали. Место каждого поверженного противника, занимали двое новых, которые с таким же остервенением пытались добраться до своих жертв.

Воины же скоро начали уставать под настолько мощным напором их врагов, все чаще допуская ошибки и промахи. Будь они без своих тяжелых доспехов, то возможно смогли бы подольше сохранить силы, с другой же стороны, не будь у них таких доспехов, то сражение закончилось бы еще быстрее. Один-два пропущенных удара и все. А вот по их противникам нельзя было такого сказать – со стороны казалось, что они совершенно не знают усталости, продолжая упорные попытки добраться до своих целей, не взирая ни на что.

Вот один из сражающихся промахнулся при ударе и, не справившись с инерцией атаки, провалился слегка вперед, чем моментально воспользовались нападающие. Один из них нанизался прямо на клинок и, схватив закованного в латы человека, выдернул его прямо в толпу монстров. По деревне разнесся крик, полный боли и отчаяния, но совсем скоро захлебнулся. С позиции Вильда и Василия было неплохо видно происходящее: один из монстров впился своей пастью ему в шею, разорвав ее, еще несколько схватили уже мертвого человека и оттаскивали подальше от сражения.

Услышав крик, двое еще остававшихся в живых переглянулись и бросились вперед, пытаясь прорубить себе дорогу сквозь врагов. Однако их порыв обернулся провалом, и отчаянная атака провалилась, даже толком не успев начаться. Какой-то десяток пройденных метров, несколько зарубленных противников, и их банально завалили телами, окружив перед этим со всех сторон.

Всадникам, въехавшим в деревню, не помогли ни тяжелая броня, ни отличные мечи, ни храбрость. За считанные минуты все они были убиты, включая даже лошадей, которые так и не смогли сбежать. Нападавшие же, столпившись над трупами, принялись их поедать, изредка порыкивая друг на друга, словно споря, кому какой кусочек достанется.

– Что же это за твари такие? – спросил Вильд, всматриваясь в творящееся на улице.

– Упыри, – ответил Василий.

– Разве они едят мясо?

– Не знаю. Но эти, очевидно, едят.

– Пошли, нужно торопиться, пока они заняты, – произнес Вильд, отстранившись от окна.

Им нужно было оставить дом раньше, еще вначале, когда всадники только въехали в деревню, но все произошло настолько быстро, что им оставалось сейчас только одно – не медлить. Однако они все равно опоздали.

Дверь в комнату, где они находились, окончательно открылась, и в нее вошли трое. Тот же безумный взгляд и острые клыки говорили о том, что это тоже вовсе не люди. Разумеется, наших путников заметили. А как их было не заметить, стоявших с мечами в руках посреди комнаты?

Помня, что произошло со всадниками, Вильд все же попытался договориться. Желания сражаться с такой толпой у него не было, особенно после ужина. Тут бы сладко поспать, отдохнуть после долгой дороги, а не вот это все.

– Мы не враги вам. Вот, смотрите, я уберу меч в ножны. Мы уедем из деревни и никому не причиним вреда. Никто не узнает о том, что здесь произошло, – произнес он как можно убедительнее.

Вошедшие остановились. Казалось, они слушают то, что говорит им Вильд. Но понимали ли они его или прислушивались к чему-то другому, может к тому, что происходит на улице? Один из вошедших резко дернулся, будто сбрасывая с себя остатки дремы, и бросился на Вильда.

Меч мгновенно оказался в руке того. Удар ногой по столу, и тот полетел точно в приближающегося противника, выигрывая несколько секунд для Вильда, чтобы он успел занять удобную позицию. Ленивый отмах рукой, или возможно лапой, сложно все же окончательно определиться, что это такое, и стол снесло в сторону. Выпад навстречу нападавшему, и меч Вильда вошел в грудь существа. Но это не остановило его. Оно подняло руки и тянулось к Вильду, все больше и больше насаживаясь на лезвие, так, словно и не было никакого меча в его груди.

Вильд рывком выдернул свой клинок, разрубая грудь нападавшему. Будь противник живым и привычным существом, это был бы смертельный удар, но здесь и сейчас это не дало никакого результата. Существо словно не чувствовало боли и совсем не собиралось умирать от полученной раны, даже крови не было видно. Двое других не остались сторонними наблюдателями и, сверкая клыками, бросились к путникам, включаясь в схватку.

Пятеро в одной комнате – это все же многовато. Этим и решили воспользоваться Вильд с Василием, стараясь сделать так, чтобы их враги мешали больше друг другу. Ловким ударом меча Василий отрубил одному из них руку. А Вильд в свою очередь исхитрился и срубил голову тому, что напал на него раньше самым первым. Не смотря на отсутствие внешних признаков ранения, но с распоротой грудью он стал менее резвым.

Голова с глухим звуком упала на пол и покатилась, оставляя за собой темный, почти черный след из какой-то жидкости, возможно крови, а стоящее обезглавленное тело еще почти минуту пыталось схватить Вильда руками, но хватало только воздух и мешало остальным врагам, пока не упало на пол. Никому в комнате не было до него дела.

Не смотря на успехи в сражении, нельзя было сказать, что оно начало склоняться на чью-либо сторону: противники по-прежнему напирали, а угодившие в западню путники так и не выбрались из дома. Василий отрубил своему противнику вторую руку по плечо и наблюдал за тем, остановит ли это его. Не остановило, тот принялся бросаться на него и пытаться вцепиться зубами. И Василий принялся рубить нападавшего на куски, ругаясь сквозь зубы на живучесть и упорство того.

В это время третий из вошедших в комнату попробовал обойти Вильда и напасть на него со спины, пока тот пытался помочь Василию с его врагом. Но, оказавшись слишком близко к Василию, он чуть было не лишился головы, однако сумел увернуться от меча и по полу бросился на Вильда, предприняв попытку отвлечь внимание Василия, который к этому времени закончил рубить своего противника на части. Действия нападавшего не достигли своей цели, так как, опережая задуманное им, сразу два меча остановили его. Удар Василия пришелся по ногам, перерубив их, а удар Вильда в живот. Еще один удар, и его голова отделилась от туловища.

Однако путники и вздохнуть облегченно не успели, как в комнату ввалилось сразу несколько новых безумцев, моментально бросившихся на них. Бой разгорелся с новой силой. Вильд и Василий только и успевали махать мечами, нанося смертельные для обычных людей раны, а порубленные ими противники упорно стремились к ним, не обращая внимания на свои отрубленные конечности. Они цеплялись тем, что у них оставалось, друг за друга, за пол, за все, что попадалось на их пути, пытаясь ухватить путников и укусить их. И это не считая прибывавших в комнату новых врагов, которых и рассматривать сражающимся некогда было.

Вскоре в комнате образовался затор. Тела порубленных врагов мешали Василию и Вильду как нормально двигаться, так и полноценно сражаться. Отступить к дверям или окну они тоже не могли, эти позиции давно были заняты нападавшими. Те укрывались за телами погибших и все более успешно уворачивались от ударов мечей, подбираясь все ближе и ближе.

Вот несколько упырей уловили момент и набросились на Вильда, попытавшись повалить его, пока Василий был занят дракой с другими. Зло закричав, Вильд стряхнул их с себя и несколькими сильными ударами отшвырнул прочь. Отлетев, упыри тотчас оказались на ногах и снова бросились к Вильду, но теперь их встретили быстрые и сильные удары клинка.

– Пора выбираться отсюда, затянулось это что-то, – произнес Вильд, переглянувшись с Василием в короткий момент затишья сражения.

Получив в ответ короткий кивок и полностью сосредоточенный взгляд, Вильд перехватил удобнее свой меч и шагнул вперед. Василий же остался позади, прикрывая ему спину и пресекая любые попытки обойти их.

В мгновение ока обстановка в комнате переменилась – нельзя сказать, что до этого Василий и Вильд сражались слабо, но явно не показывали всей своей силы, особенно Вильд. Будучи князем, он способен на большее, что сейчас и перестал скрывать. Буквально превратившись в стальной вихрь, он стал прорубать путь наружу.

Возможно, будь их противниками обычные люди, то они отступили бы, впечатленные оказанным сопротивлением, но им противостояли упыри. И действия Вильда их нисколько не испугали, наоборот, громко взревев, они еще сильнее навалились на путников, ни на что не обращая внимания и видя перед собой лишь тех, до кого им нужно добраться.

И все же врагов было слишком много. Не смотря на всю силу и умение, Вильд и Василий проиграли. В какой-то момент упыри еще больше усилили свой напор, заваливая их своими телами, и им все же удалось прорваться и повалить путников, придавив их своими телами.

Оказавшись поваленными и обезоруженными, Василий и Вильд ждали, что их разорвут на куски, как до этого разорвали пятерых всадников и их коней. Однако, продолжая держать путников на полу, точнее на кусках тех, кого до этого порубили Василий с Вильдом, и не давая им подняться, никто из них не укусил ни одного из путников. Некоторые из них даже наоборот немного отступили, как будто кого-то хотели пропустить. Хотя до этого в драке не было заметно, чтобы кто-то из них помогал другому или кого-то слушался, каждый сам норовил добраться до Вильда или Василия, порой даже мешая другому.

И действительно, в комнату вошел человек. Его вполне можно было назвать человеком. Передвигался он на ногах, не используя для этого руки, как другие. В дорогой, не порванной одежде, с более осмысленным взглядом, которым он быстро прошелся по лежащим на полу людям. С нападавшими его связывало разве что какое-то слабо уловимое сходство.

– Вам незачем убивать нас, – обратился сразу к нему Вильд, сумев приподнять голову и взглянуть на вошедшего. – У нас есть золото в мешке, забирайте. И еще спрятанное возле деревни. Отпустите нас, мы отдадим вам его.

Человек, к которому обращался Вильд, казалось, не слышал его слов. Подойдя к лежащему Вильду, он наклонился над ним и отодвинул ворот рубашки, словно собираясь укусить, когда его рука зацепилась за цепочку, на которой висел медальон отца Вильда.

Заинтересовавшись, он достал медальон. Ни Василий, ни Вильд и пошевелиться не могли, так крепко их держали по рукам и ногам. Человек стал любопытно рассматривать медальон, но спустя уже мгновение его лицо переменилось на недовольное. Он хмуро смотрел на медальон, словно это нечто очень неприятное и неожиданное для него.

Спустя еще миг этот человек выпустил медальон и отшатнулся от Вильда, врезавшись в напиравших позади него тварей, поскользнувшись на кусках тел и упав на пол. Он издал какой-то непонятный звук, возможно, какая-то часть этого звука находилась за гранью восприятия человеческого уха. Не сводя взгляда с путников, он покинул комнату. Словно по команде, Вильд и Василий были отпущены.

Все нападавшие, способные хоть как-то передвигаться, так же с опаской быстро покинули дом. Как только путники высвободились, они первым делом схватились за мечи, но в комнате обороняться было не от кого. Лишь один недорубленный упорно полз к двери, не проявляя признаков агрессии, и казалось, что он мечтает лишь о том, чтобы побыстрее выбраться отсюда, если, конечно, эти существа могут мечтать.

Вильд посмотрел на медальон, пытаясь понять, что могло в нем напугать кого-то. Но там ничего особенно не было – все те же узоры, все тот же металл. Вильд и Василий переглянулись. Василий быстро набросил на плечи свой мешок, и они молча вышли из комнаты, никого не встретив по пути, опасливо обошли отверстие в полу и вышли из дома.

Непривычная тишина повисла над деревней, а темнота окутала ее, скрывая любые детали. Чувство того, что за ними следят, не покидало путников, но улица, на сколько можно было рассмотреть, казалась пустынной.

А нет, не совсем пустынной. Прямо перед домом, в котором еще недавно были Вильд с Василием и где они на коновязи оставили своих коней, было несколько упырей. И те не просто так стояли там, а доедали коней. Стоило Василию увидеть это, как он сразу же дернулся в их сторону, собираясь порубить на куски.

– Не стоит, пойдем отсюда, – шепотом произнес Вильд. Не смотря на то, что на них не нападали, разговаривать громко они не рисковали.

Недовольно вздохнув, Василий все же остался на месте.

– Давай-ка на коня, – произнес Вильд, смотря куда-то в сторону.

Там как раз показался конь без головы и, немного пробежав, остановился напротив дома.

– Боязно как-то.

– Василий, ты испугался какого-то коня без головы?

– Не испугался я. Его упыри не трогают, значит он для них свой или они его боятся.

Не слушая Василия, Вильд подскочил к коню и, схватив его за гриву, запрыгнул на него.

– Пешком мы долго будем идти, а верхом вмиг доскачем.

Вздохнув, Василий подошел к коню и забрался на него, сев позади Вильда. И они поскакали из деревни. Но стоило им выехать из нее, как конь сбавил ход и стал поворачивать назад.

– Стой, пойдем пешком.

Как только они слезли, конь сразу повернул назад и поскакал в деревню.

– Тебя не покусали? – спросил Василий.

– Нет вроде. А тебя?

– Вроде нет.

Они осторожно пошли вперед, держась настороже и ожидая чего угодно.

Глава 3

По глухой лесной дороге устало брели два путника. Не рискнув остановиться на ночёвку в лесу, они с нетерпением ожидали рассвета, продолжая упорно идти вперед. И хорошо, что летом ночи короткие, и вскоре наступил рассвет. Ночью на них никто не напал, и с первыми лучами солнца они спрятали оружие, которое все это время сжимали в руках, готовые в любой момент начать снова сражаться.

– Упыри отпустили нас, когда увидели медальон, – произнес Вильд, достав его..

– Откуда он у твоего отца? – спросил Василий, подойдя ближе и рассматривая его.

– Привез из какого-то похода. Раньше на нем какие-то другие символы были, – пробормотал Вильд, тщательно всматриваясь в него.

– И что они значат? – спросил Василий.

– Не знаю. Но что-то значат. И тот упырь знал, что, раз нас отпустил, – Вильд спрятал медальон обратно и продолжил идти по дороге.

Скоро лес начал становиться реже и с одной стороны дороги перешел в поле, что несказанно порадовало путников. Дорога поднялась на невысокий взгорок, и путники остановились, оглядывая окрестности.

– Дом, кажись, или сарай какой, – произнес Василий, указывая в сторону через поле. – Далеко, не видать, дальше холм мешает. Может, деревня какая.

– Деревня? – переспросил Вильд. – Так может напрямик через поле, дом-то вроде нормальный? Дорога-то куда-то в сторону уходит. Может, и к нему приведет, но напрямик быстрее будет.

– Коней надо раздобыть. Эх, хорошие кони были, а эти… их сожрали, – вздохнул Василий. – Пойдем напрямик, глядишь, там хоть какие-то кони будут, всяко лучше, чем пешком.

Через некоторое время взглядам путников открылась небольшая деревушка, жители которой были заняты утренними хлопотами: кто косил траву, кто доил корову…

– Нам бы лошадей купить, – обратился Вильд к мужику, который складывал сено у крайнего сарая.

– Кони – это хорошо, – ответил ему мужик и тут же добавил: – Нет у нас коней.

– Как нет? Мы хорошо заплатим.

– Никто вам в деревне коней не продаст. Мало их у нас, самим нужны, – ответил мужик, подозрительно на них глядя. – А вы случаем не из кривой деревни пришли?

– Нет, – ответил Вильд, поняв, что в деревне не рады тем, кто из кривой деревни приходит.

– Вы как раз с той стороны шли.

– Не были мы ни в какой кривой деревне. Чего вы деревню-то кривой зовёте? – спросил Василий.

– Так дома в ней кривые. Точно в ней не были?

– Не были.

– Где тогда так перемазались?

Вильд и Василий были все покрыты кровью упырей и как-то совсем позабыли про это, вымотанные ночными событиями.

– На нас волки в лесу напали. Коней загрызли, – быстро выкрутился Василий и грустно вздохнул.

– Вы воины? Вон оружие у вас есть.

– Воины.

– Хорошо, что воины. Медведя убьете? Возле деревни медведь повадился шастать, вчера и в деревню заглянул. Соседку задрал. Убьете медведя и получите двух коней. Сами выберите каких.

– Показывай, где этот ваш медведь.

– Не спешите. Вам одним с ним не справиться. Я мужиков соберу, может кто захочет вам подсобить. С утра на медведя пойдете.

– Хорошо, веди в дом.

– Нет, в дом вас не поведу. На сеновале в сарае можете отдохнуть и переночевать.

Мужик кивнул в сторону сарая, который стоял самым крайним в лесу. Под крышей у него была открыта дверь, к которой вела прислоненная лестница.

– Сено мягкое, вам удобно будет, и если медведь чего из леса выйдет, так вы его сразу увидите. Там сверху вся околица видна, – сказав это, мужик развернулся и пошел к дому.

– Нам бы умыться, – попросил Вильд, но мужик уже скрылся из вида.

Сена в сарае было под самую крышу, и лежа на нем действительно хорошо просматривался подход к лесу. Вильд снял куртку и, бросив на сено, стянул рубашку. Положив рядом меч, растянулся на сене.

– Спать хочу, мочи нет, – Василий устроился рядом, поглядывая на лес.

– Что, на медведя пойдем? – спросил он, зевая у Вильда.

– Нам лошади нужны.

– Мы с тобой на медведя ходили. Медведь – он медведь, справимся. Собак бы нам. А лучше в логове его застать. Колючее сено-то, а мужик сказал мягкое.

– Какое мягкое, вон стебли какие.

В этот момент в проеме двери снизу показалась голова девушки, глянув на Вильда, она ойкнула и сразу скрылась из виду, нырнув вниз. Однако через секунду показалась вновь, но в этот раз не вся голова, а только ее половина, по уровень глаз. Следом за головой показался кувшин с молоком, который старательно был чуть ли не впихнут в сено целиком.

– Папка сказал, вы, наверно, голодные, – быстро пробормотав, эта голова исчезла.

Только Вильд потянулся к молоку, как половина головы снова показалась в проеме и вместе с ней девичья рука с куском хлеба, который молча положила на сено, и опять скрылась.

– Нам бы умыться, – опять, похоже безрезультатно, напомнил Вильд.

– Передохнем, сами колодец найдем, – произнес Василий, нарезая хлеб. – Ешь, я потом.

Он растянулся на сене, глядя в открытую дверь.

В проеме двери опять появились глаза девушки и следом за ними рука с полотенцем.

– Колодец за домом, – произнесла она, смущенно глянув на Вильда.

– Я могу одежду почистить и рубахи постирать. Хотите, вам папкины рубахи принесу, – произнесла девушка, почему-то не решаясь смотреть на Вильда и обращаясь к одному Василию.

– А папка не заругает? – рассмеявшись, спросил тот.

– Не заругает. Он только с виду суровый.

Предложение девушки было весьма кстати. Вещи путников были в мешках, привязанных к седлам, и остались в кривой деревне. Разве что одна нижняя рубашка Василия была в заплечном мешке, он ей золото прикрывал.

– А на медведя вы когда пойдете?

– Завтра с утра и пойдем.

Услышав ответ, девушка юркнула вниз.

С утра, не успело и солнце-то встать, как в проеме двери сарая показалась девичья голова и, положив на сено чистые рубашки, разбудила путников, позвав их завтракать и сообщив им, что их дожидается дед Поль. Он лес хорошо знает и с ними на медведя пойдет. Других желающих пойти на медведя не нашлось. Василий удивился тому, что и так кто-то один нашелся.

Дед Поль оказался тощим стариком с лысой головой.

– Доброго утреца, – произнес он, снимая шапочку и кланяясь путникам, когда те подошли к нему. До этого он сидел на траве и спокойно грыз травинку, смотря на лес и о чем-то думая.

– Чего это ты кланяться надумал? – осадил его Василий.

– Я немало пожил, сразу вижу, кому кланяться, а кого гнать.

– Хитрый ты, дед. А не боязно тебе с нами на медведя идти?

– Чего ж мне бояться? У меня что? Кости одни. Медведь – он не дурак, кого посытнее выберет.

– Да, дед, палец тебе в рот не клади. Все знаешь, что ответить.

– В рот что клади, что не клади, все без толку. Все одно – зубов нет.

– А ты что же, каждый раз в лес с вилами ходишь? – спросил Вильд, показывая на вилы в руке деда. – С топором-то и то, может, сподручнее.

– Так я и с топором. – произнес дед, доставая из-за пояса топор и, показав его, засунул обратно.

– Веди, показывай, где медведя последний раз видели.

Три фигуры направились к лесу, десятки глаз с тревогой и надеждой смотрели им вслед.

– Дед, а что за медведь-то такой грозный, что никто из ваших кроме тебя не пошел на него? – спросил Василий, когда они вошли в лес.

– Так сущая зверюга, а не медведь. На прошлой неделе трех коней порвал. Третьего дня корову. Позавчера Бригиту уволок.

– Может, это не медведь вовсе? – спросил Василий, помня о недавних ночных приключениях.

– Медведь, бабы видели. Они за деревней жали, когда он из леса выскочил, схватил Бригиту и в лес поволок. Она ближе всех к лесу была. Хорошая баба Бригита была, хлеб вкусный пекла, – вздохнул дед Поль.

– И что бабы про медведя говорят?

– Что говорят? Чего только не говорят. Ты же баб знаешь. Говорят, шибко большой. Метра три будет, как на задние лапы встанет. Голова большая. Зубищи во, – дед показал пальцем, какие были у медведя зубы.

– Медведь как медведь, – подвел итог сказанному Василий.

– Ну не скажи. У него ушки кругленькие и маленькие, а шерсть черная-черная, словно уголь.

– И когда это бабы ушки успели рассмотреть? И чего ушки, а не уши то?

– Так это ж бабы. А ушки, это оттого я говорю, что шибко маленькие. Так вот, бабы как заорут, в деревню прибежали. Тут кто что похватал, кто вилы, кто топор, всей деревней кинулись Бригиту спасать. Думали, напугаем медведя, он ее и бросит, может живую еще. Не поспели. Он ее в лес уволок. Мужики сначала по следу пошли, да вскоре возвернулись. Боязно. Да и этот же медведь еще Жюля убил и коня его. Это раньше было. Это значит, он четырех коней в деревне сожрал, – посчитал дед. – И как это я забыл. Жюль с соседней деревни возвращался. Зерно продал. Хорошо продал, вот и припозднился. А дорога у нас одна через лес. Его на следующий день нашли и недалеко совсем. Он же, поди, кричал, а не слышал никто. Нашли в лесу кости его. Его, поди, чьи ж еще. Одни кости-то и нашли. Медведь этот его не поволок далеко, где убил, там и съел. По повозке узнали. Жюля повозка была. И коня убил. А есть не стал, лишь одну лопатку обглодал. Видать, наелся. Человеченку предпочитает, вот же зверь. Да, одним словом, зверь.

– А чего вы решили, что это все один медведь?

– Не человек же. Какой человек такое сделает?

Вильд громко вздохнул, вспомнив предыдущую ночь.

– А кто ж? Человек бы деньги взял, а деньги в повозке остались. Медведь, говорю. Его ж потом почти сразу видели.

– Что, в деревне охотников нет?

– Как нет? Есть, да только не на медведя. Так, на кого помельче.

– А с соседней деревни позвать?

– Так это ж через лес ехать надо. Кто же через лес теперича поедет?

– Дорога ж за полем есть. Она куда ведет? По ней чего не поехать? – Вильд кивнул в сторону дороги, с которой они пришли.

– Дорога в кривую деревню. По ней у нас никто не ездит, – произнес дед.

– А вы откуда про нее знаете? Вы что, оттуда пришли? – почти шепотом спросил он.

– Может и пришли. Что с того? – пожал плечами Василий.

– Быть этого не может. Никто из кривой деревни не вертается.

Вильд с Василием молчали, не спеша делиться тем, что пережили той ночью.

– Я вот не пойму, дед, вы в кривую деревню не ходите, даже на дорогу ту. Говорите, что из этой деревни никто не вернулся. Так откуда вы про нее знаете? – спросил Вильд.

– Откуда знаем пытаешь? Так был один человек, он с кривой деревни вышел. Давно это было. Он нам и рассказал. Мы-то до этого не знали, куда люди деются. Так мы туда больше ни ногой. Мы про нее и забывать стали. А тут вы с той стороны пришли. Вот я и вспомнил. Нельзя в ту деревню ходить.

Старик замолчал, но недолго, очень уж хотелось ему рассказать. И начал дед Поль свой рассказ. Путники же слушали, не забывая поглядывать по сторонам. Мужик тот с братом через кривую деревню поехали и на ночлег там остановились. Говорит, как их только не угощали. Шибко им там понравилось, вот они в той деревне на несколько дней и остались. А как уезжать собрались, их отговаривать стали и угощение такое поставили, что те отказаться не могли. А как выпили, почуял мужик, что его в сон сразу клонить стало, вот он и вид делает, что пьет, а сам выливает.

Смотрит, брат его уснул, вот он тоже спящим прикинулся. А как стемнело, одни они с братом в доме остались. Стал он брата будить, а тот не просыпается никак. Взял он его и потащил из дома. На лошадь взвалил, сам на другую сел и из деревни поехал, но не доехал до края деревни, как из домов стали люди какие-то выскакивать, они-то снаружи как люди, а так и не люди вовсе.

Как он вырвался, не помнит, помнит только, что, оглянувшись, видел, как коня брата повалили, он тогда его поводья и отпустил. Он говорил, что коня и брата съели. На него тоже набросились, он им своего коня бросил и так убег. Убег-то убег, но раны на нем от их зубов по всему телу пооставались. Как такому не поверить?

Думали, не выживет он, а нет, поправился и одним вечером сам ушел. Говорят, видели, как он в сторону кривой деревни шел. Аккурат на дорогу к деревне.

– И чего ему там надо? Не пойму, чего вечером пошел, дня не дождался. Деревней мы порешили в кривую деревню не ходить и дорогу забыть, – произнес дед Поль, заканчивая свой рассказ.

Путники остановились следом за дедом Полем, который резко притормозил.

– Вон дорога, а вон там медведя последний раз видели. Следы будем искать или как? – произнес дед Поль, указав рукой в нужные места.

– А у тебя, поди, догадки какие есть, где у этого медведя логово быть должно? – спросил Василий.

– Догадки-то есть. Да с какой начать?

– С той, что поближе, и начнем, – ответил Василий. – Времени много прошло, следы искать смысла нет.

– Тогда нам туды, – ответил дед Поль и махнул рукой в сторону от дороги.

Вильд и Василий переглянулись, но, ничего не спрашивая, пошли следом за своим проводником, только мечи достали, чтобы если что, можно было сразу пустить их в дело. Долгие минуты шли они в тишине, даже дед Поль молчал, только вилы свои крепче сжал.

– Дед, а куда ты нас ведешь? – не выдержал Василий, когда прошло, наверно, минут десять, если не больше, а они никуда так и не пришли, лишь все больше углублялись в лес.

– Тута скоро подземный родник должен выходить, все звери с округи приходят к нему пить. Медведь, какой бы он ни был зверь, тоже должен пить, так что должен ходить туда. Посмотрим там следы, а может и на саму зверюгу наткнемся, – ответил ему дед Поль, обернувшись.

– Ты, дед, предупреждай, куда ведешь, а то выскочит он сейчас, а мы не готовы, – попенял ему Василий, усмехнувшись.

Еще минут пять неспешной ходьбы сквозь лес, и путники услышали слабое журчание воды, а вскоре вышли к берегу небольшого ручья. Первым делом Вильд и Василий осмотрелись по сторонам, но никого похожего на медведя на заметили. Ручей же тек среди деревьев, промыв себе путь прямо у их корней.

– Не видать его, – пробормотал Василий, внимательно всматриваясь в землю около ручья.

Но как что-то можно было здесь рассмотреть, когда кругом сочная зеленая трава? Была бы голая земля, тогда еще можно было бы попробовать увидеть какие-то следы, а здесь же…

– Был недавно зверюга, – неожиданно произнес дед Поль, который незаметно для Вильда и Василия отошел в сторону от них и что-то старательно высматривал в траве, можно сказать, что чуть-ли не вынюхивал.

– Ты уверен? – недоверчиво спросил Вильд, подойдя к нему и пытаясь понять, что дед смог увидеть здесь. На его взгляд трава в этом месте была точно такая же, как и кругом, может только примята сильнее.

– Уверен. Значица сегодня вряд ли придет сюда больше.

– А вы не пробовали устраивать на него засаду?

В ответ дед Поль только усмехнулся и покачал головой.

– А кто устраивать будет? Наши мужики? Так они в лес ни ногой после того, как этот медведь Бригиту уволок.

– И куда дальше? – спросил Василий, тоже ничего толком не рассмотрев в траве. – Или засаду на него будем устраивать?

– Так кто ж знает, когда он заявится сюда в следующий раз. Есть еще парочка мест, – ответил ему дед Поль и резво пошел в сторону от ручья, но не в ту, откуда они пришли, а еще больше углубляясь в лес.

– И куда на этот раз?

– Есть тута недалече одно место, медведи там берлогу делать любят. Там овраг глубокий, хороший, сухой, а на его склоне растут старые деревья, вот в их корнях они и делают свои берлоги.

– Так у вас это не первый медведь?

– Такой первый. А так, конечно, были и нормальные медведи, лес же как-никак.

– Далеко до этого места?

– Нет, быстро дойдем.

Не смотря на слова их проводника, путь оказался совсем не близким, идут они уже почти полчаса, и не видно конца их пути.

– Дед, долго еще? – на этот раз не выдержал Вильд, которому надоело уже идти по этому лесу и дергаться на любой громкий треск и шорох, ожидая увидеть там медведя.

– Да почти уже пришли… – начал отвечать дед Поль, но Василий резко закрыл его рот своей ладонью, смотря напряженно куда-то в сторону от них.

Вильд в первый момент не понял, куда тот смотрит, но, проследив за его взглядом, увидел. Медведь был черным-черным, как и говорил им дед. А еще он глядел на них, словно раздумывая о чем-то. Вот он громко заревел, поднявшись на задние лапы.

– Ни хрена себе. Ты чего, дед, не сказал, что медведь такой огромный? – прошептал Василий, разглядывая здоровенного медведя. И три метра в нем точно было, если даже не больше.

– Я говорил вроде, – тихо прошептал сквозь ладонь, затыкавшую ему рот, дед Поль.

– Так, я отвлеку, а ты, Вильд, заходи сбоку, – произнёс Василий.

– А мне что делать? – спросил дед Поль

– А ты, дед, не мешай и не попадись медведю.

Не успели путники закончить говорить, как зверь понесся прямо на них.

– В сторону! – пихнул Василий деда Поля, выталкивая того прямо из-под носа медведя.

Вильд же в это время умудрился уловить нужный момент и, когда зверь несся во весь опор, ударил по его боку мечом. Однако, особого вреда этот удар не нанес, шкура оказалась удивительно прочной, наоборот, он только еще больше разозлил зверя. По лесу разнесся рев, полный ярости.

И это озадачило Вильда. Да, может, он ударил и не со всей силы, но рану меч точно должен был оставить.

– Есть идеи? – крикнул Вильд Василию, пока медведь разворачивался и выбирал себе новую цель.

Ответ услышать он уже не успел, так как целью оказался он. Увидев несущуюся на себя огромную тушу, Вильд без раздумий рванул в сторону. Вот только в отличие от первого раза, медведь и не думал промахиваться, ловко повернув следом за убегающим Вильдом.

– На дерево лезь! – донесся до него крик деда Поля.

Не долго раздумывая, он последовал данному совету, совсем не горя желанием проверять, насколько крепки медвежьи объятия, а то медведь что-то совсем не торопился отвлекаться на Василия. В мгновение ока он взлетел на тоненькое дерево. Оказавшись почти на самой его верхушке, Вильд бросил взгляд вниз. Он никогда не мог подумать, что умеет так быстро лазать по деревьям, причем таким тонким.

Медведь же остановился около этого дерева и, задрав голову, смотрел на человека.

– Иди отсюда, – прошептал Вильд, неотрывно смотря на зверя.

Вот только тот не думал его слушать и близко. Поднявшись на задние лапы, он уперся в деревце, начав наклонять его к земле. И когда до земли осталось совсем немного, опережая события, он сам спрыгнул с дерева и со всех ног бросился бежать к части леса, где деревья растут как можно гуще.

– Сюда! – донесся до него крик Василия.

Выругавшись, Вильд резко развернулся и побежал почти обратно. В какой-то момент, когда рык и тяжелое дыхание медведя раздавались совсем близко, сбоку от бегущего человека что-то промелькнуло, а по лесу разнесся рев, полный боли.

Обернувшись, Вильд увидел торчащие вилы из шеи медведя.

– Бей его! – крикнул Василий, промчавшись мимо и налетев на зверя с мечом на перевес.

Не успев толком отдышаться, Вильд подключился к схватке и принялся осыпать медведя ударами своего меча, со всех сил стараясь прорубить толстую шкуру с удивительно густой шерстью. Только дед Поль остался в стороне, не рискуя лезть под лапы.

Сколько крутились вокруг медведя Вильд с Василием, они, наверно, сказать и не смогут. Много времени занял бой. Первым выдыхаться начал медведь: все реже он взмахивал лапами, пытаясь попасть по надоедливым людям, все слабее были его удары. Несколько раз он попытался сбежать, но далеко сбежишь, когда из шеи торчат вилы?

Но вот в сражении настал переломный момент. Медведь поднялся на задние лапы и рванул из последних сил прямо на Василия. Тот попытался отскочить в сторону, чтобы не оказаться под этой тушей, но запнулся о корень и упал на землю. Выпустив из рук свой меч и дождавшись нужного момента, он схватился обеими руками за древко вил и уперся ногами в сами вилы, вгоняя их еще глубже в шею и не позволяя медведю дотянуться до него.

Не упустив предоставленного шанса, Вильд с разбега вогнал свой меч в глаз медведя, навалившись на него всем весом. Зверь дернулся и попытался податься назад, но Василий крепко держался за вилы, и у него ничего не получилось. Еще несколько секунд постояв, огромная туша чуть не упала прямо на Василия, но в самый последний момент древко вил уперлось в землю, спасая Василия от участи быть придавленным медведем.

Схватив Василия за плечи, Вильд помог ему выбраться наружу.

– Какая зверюга, – донесся до них восторженный голос деда Поля.

Оглянувшись по сторонам, они увидели того, идущего вдоль мертвого медведя и восхищенно рассматривающего его. Убедившись, что с Василием все в порядке, Вильд схватился за рукоять своего меча и попытался вытащить его.

– Крепко засел, – недовольно произнес он после нескольких неудачных попыток.

– Такая шкура, и вся в дырках. Ну да ничего, и в таком виде сгодится, – раздался голос деда Поля.

Посмотрев на него, Вильд с Василием увидели, как он сидит около туши на земле и внимательно разглядывает ее.

– Во и мои вилы сгодились. А вы спрашивали, зачем я их взял, – произнес дед, глянув на них и почти сразу вернувшись к разглядываю шкуры и построению планов, как ее лучше снять.

В ответ Вильд ничего не сказал, а только устало вздохнув, со всей силы дернул свой меч, и тот наконец поддался.

Глава 4

– Я больше ночью к тебе не приду, можешь не ждать, – произнесла Адэль, высвобождаясь из объятий мужчины.

Голос ее чем-то напоминал мурлыканье кошки, она знала это и, говоря, специально растягивала слова, чтобы эффект был сильнее заметен. Она поднялась с постели, но одеваться не спешила. Наоборот, повернувшись к кровати, потянулась так, чтобы лежащий на ней мужчина мог полюбоваться ее телом. И нужный результат был достигнут. Мужчина сел на край кровати и заключил женщину в объятия.

– Что ты говоришь, Адэль? Как ты больше не придешь? Я не смогу прожить без тебя.

– Как только войско будет собрано, Гисби отправит тебя с ним.

– Он же сказал, что сам возглавит войско.

– Ты что, не знаешь Гисби? Он храбр на словах, а как доходит до дела… И зачем ему самому подвергать себя опасности, когда у него есть брат? Неужели за последние годы ты не убедился, что везде, где можно погибнуть, он посылает тебя? А знаешь почему? Потому что ты ему не нужен. Он будет только рад, если ты погибнешь.

– Нет, Адэль, ты ошибаешься. Гисби не такой, – возразил ей мужчина.

– Не такой? Какой же ты глупый, мой Ланц. Ты ничего не хочешь замечать. Что по-твоему обсуждал Гисби с этой потаскухой кузиной? Как ты думаешь, для чего она приезжала к нам?

– Она наша кузина, и не называй ее потоскухой.

– А как мне ее называть? Она спала с моим мужем и сейчас использует любой случай, чтобы забраться к нему в постель!

– Тебе давно пора про это забыть. Между ними нет ничего. Не забывай, она замужем. У нее есть сын.

– Ты опять хочешь сделать мне больно?

– Чем, Адэль? Я только сказал, что Гисби не изменяет тебе с ней.

– У нас с Гисби нет детей, и ты мне напомнил про это. Я не нужна ему. Он хочет убить меня.

– Что ты говоришь, Адэль? Гисби никогда на это не осмелится.

– На это много смелости не надо. Он поэтому и отправляет тебя с войском, чтобы ты не мог ему помешать. Он хочет, чтобы ты не вернулся.

– Адэль, ты говоришь глупости.

– Конечно, глупости, ты прав.

Адэль высвободилась из объятий Ланца и начала спешно одеваться, ей нужно было вернуться в свои покои до того, как слуга пойдет будить Гисби. Того, что он проснется раньше, она не опасалась – зелье, которое она добавила вечером ему в вино, действовало безотказно.

– Проверь коридор, – попросила она Ланца, и тот послушно высунул голову в коридор.

Их комнаты находились совсем близко друг от друга, и все же Адэль хотела убедиться, что никто не увидит, как она покинет комнату Ланца.

– Никого, – произнес тот, пропуская Адэль, но в последнюю секунду, передумав, загородил ей проход.

– Ты сердишься на меня? – шепотом спросил он, пытаясь поцеловать ее.

– Мне не за что на тебя сердиться, – так же шепотом раздался ответ, но прозвучало это так, что Ланц понял – она врет.

Не дав поцеловать себя, Адэль проскочила в коридор и не спеша направилась в свою комнату. Ланц, грустно вздохнув, закрыл дверь. Да, Адэль сердилась на него, сердилась, что он не слушает ее, не верит ее словам.

К завтраку собрались все. Так было заведено в этом доме, что на завтраке должны присутствовать все, из хозяев разумеется. А это всего трое: Гисби, его жена Адэль и младший брат Ланц.

Адэль продолжала пребывать в плохом настроении, которое и Гисби заметил. Она сослалась на то, что совершенно не выспалась из-за него, храпевшего так, что было слышно даже в ее покоях. Храп мужа стал для Адэль подходящей отговоркой, чтобы пореже ночевать с ним.

Чтобы поднять ей настроение, Гисби напомнил, как прошлым вечером она говорила, что хочет съездить на озеро. Погода сегодня была чудесной, и он ей предложил верхом прокатиться к озеру, как она сама того желала.

Адэль сразу оживилась, посчитав, что если Гисби это предложил, то он и сопроводит ее к озеру. Лесное озеро было недалеко, минут десять езды верхом от замка, но Гисби отказался, сказавшись на занятость, и предложил Ланцу сопроводить Адэль, чему тот был рад, но вида не показал.

Сразу после завтрака Ланц и Адэль отправились к озеру. Ланц так спешил остаться с Адэль наедине, что даже меч не взял. Он оглядывался назад, с нетерпением ожидая, когда крепость скроется из вида за небольшим холмом. Адэль же, похоже, наоборот совершенно не спешила, ее лошадь еле переставляла ноги, а Адэль не торопила ее, делая вид, что ее интересуют окрестности, которые она до этого видела много раз.

– Адэль, ты все же сердишься на меня. Я не могу понять, за что, – не выдержал Ланц.

– Тебе показалось, я всего лишь задумалась.

Адэль улыбнулась ему и, рассмеявшись, поскакала вперед. Ее плохого настроения как не бывало. Ланц дал ей возможность победить в их негласном соревновании – прискакать к озеру первой.

Ланц помог ей слезть с лошади, когда они доехали до озера и остановились. Погода, как заметил Гисби, была этим утром удивительно хорошей. Вчера до обеда лил дождь, а сегодня и следа от него не осталось. Солнце высушило лужи и сейчас начинало припекать так, словно собиралось высушить и озеро.

– В детстве мы часто купались здесь, – произнес Ланц, смотря на водную гладь.

Конечно, рассчитывать на купание в озере с Адэль он не мог, поэтому сам не знал, почему про это вспомнил. Может, в робкой надежде, вдруг та согласится? Но Адэль не была такой безрассудной, как Ланц, и самое большее, на что он мог рассчитывать, это на поцелуй украдкой.

– Я никогда не купалась в озере, – как-то с грустью ответила она. – Я и плавать не умею.

– Здесь мелко, можешь покупаться, а я постерегу, чтобы никто не увидел.

– Надо же, поглядите, кто это здесь, – Адэль и Ланц услышали мужской голос и, оглянувшись, увидели восьмерых мужчин, которые неслышно подошли к ним сзади.

Возможно, если бы они были не так увлечены друг другом, то раньше заметили их. Интонация, с которой это было сказано, и внешность мужчин были отнюдь не дружелюбными. Внешне они походили на обычных деревенских мужиков. Однако скрытые тряпками лица некоторых и наличие палок и топоров не вызвало у Ланца сомнений, кто перед ними.

Это были разбойники. Про них многие рассказывали, но по каким-то причинам до этого времени в окрестностях замка Гисби они не появлялись. Их много раз пытались поймать, но все безрезультатно. Да и нападали они в основном только на богатых торговцев, не трогая тех, кто победнее, и не попадаясь на глаза знатным князьям и их стражникам.

Ланц по привычке схватился рукой за то место, где должен был быть меч.

– Что, меч дома забыл? – разгадал его движение один из разбойников, по голосу это был тот, что говорил и до этого.

– И как же это так, господин и без меча? И слуг нет, тоже дома забыл? – не унимался все тот же разбойник.

– А госпожа-то какая красивая. Я бы тоже с такой покупался. Что скажешь, госпожа, покупаешься со мной? – похоже, разбойники прекрасно слышали беседу Адэль и Ланца, и можно только догадываться, как давно они здесь были.

– Как ты смеешь так говорить?! – вспылил Ланц.

– Почему нет, почему мне с ней не покупаться, я и раздеться ей помогу?

Разбойник двинулся к Адэль, но Ланц моментально встал между ним и ею, не позволяя ему подойти. Другие разбойники сдвинулись, образовав полукруг, в центре которого стояли Адэль, Ланц и, наверно, их главарь. С другой стороны было озеро. Бежать им было некуда, да и если бы было куда, то далеко не факт, что это им удалось бы, ведь до лошадей еще нужно добраться, а на своих двоих они точно далеко не убежали бы, особенно Адель.

– Ну давай, покажи, на что ты способен без своего меча! – произнес главарь, продолжив надвигаться на Ланца и смотря на него с ухмылкой.

Ланц же замер на месте, не сводя взгляда со своего противника. В один момент, когда тот подошел уже почти вплотную к нему, он резко ударил. Его кулак угодил точно в скулу разбойника, но тот пошатнулся и, устояв на ногах, ударил в ответ. Окружающие их разбойники разразились радостными криками на удачный удар своего главаря.

Удержавшись на ногах, Ланц бросился в бой, осыпая ударами своего противника. Нельзя сказать, что Ланц был слабым, нет, но все же бой на мечах и рукопашная схватка – разные вещи, что ему и продемонстрировал главарь разбойников. Он почти спокойно уворачивался от всех обрушивающихся на него ударов и отвечал неслабыми оплеухами. Однако не было впечатления, что он дерется всерьез, наоборот, казалось, что он так развлекается, пытаясь избить Ланца.

Несколько минут такого сражения, и Ланц, несмотря на немало пропущенных ударов, продолжал упорно стоять на ногах, сильно качаясь из стороны в сторону и упорно сжав кулаки, собирался снова броситься в бой.

– Пора заканчивать, – произнес главарь и мощным ударом отправил Ланца на землю, когда тот приблизился к нему.

Стоило ему оказаться на земле, как разбойники тут же подскочили к нему и, подхватив, потащили к толстому дереву неподалеку. Та же участь постигла и Адэль, которая попыталась убежать, когда Ланц еще только упал на землю, но у нее ничего не получилось. В итоге оба они оказались привязанными к дереву.

– На помощь, помогите! – продолжала громко кричать Адэль все то время, пока ее привязывали и тащили к дереву.

– Ну что ты надрываешь свое красивое горлышко, не услышит тебя никто, красавица, – обманчиво ласково сказал ей один из разбойников, заканчивая привязывать к дереву.

Отодвинув разбойника в сторону, его место напротив Адель занял их главарь.

– Вас схватят и повесят, – тихо прохрипел Ланц, придя в сознание.

Резкий удар кулаком от главаря разбойников, и он отправился обратно в беспамятство. Мужчина же перевел взгляд на Адэль. Он провел рукой по ее волосам, играя с локонами. Затем снял сережки, довольно осторожно, кажется, он не хотел сделать ей больно, не то что Ланцу.

Закончив с серьгами, главарь схватил руку Адэль, на одном из пальцев которой было надето красивое кольцо.

– Помогите! – снова со всех сил закричала Адэль и сжала руку, мешая разбойнику стянуть кольцо.

Неожиданно к озеру из леса вылетели два всадника. Хотя вылетели – это слишком громко сказано, учитывая, что они были на деревенских лошадях, которые на галоп-то переходить не хотели от слова совсем. Это были Василий и Вильд. Быстро оценив обстановку, они, выхватив мечи, понеслись прямо на разбойников.

Не смотря на внезапность появления всадников, разбойники совершенно не растерялись и даже не подумали обратиться в бегство. Они быстро достали свое оружие и разошлись в стороны. Казалось бы, против всадников у них не должно быть никаких шансов, однако это оказалось не совсем так. Они на удивление вполне успешно сопротивлялись и делали это весьма умело, словно их кто-то специально обучал.

Снова и снова Вильд с Василием пытаются их зацепить, но разбойники избегают атак мечами, отвечая ударами палок по лошадям, но до самих всадников не дотягиваясь. Не выдержав, Вильд соскочил со своей лошади и налетел на ближайших разбойников, когда те избегали очередной атаки Василия.

И вот на этот раз дела пошли гораздо лучше: не успели разбойники уклониться от атаки Василия, как на них налетел Вильд и несколькими ударами своего меча зарубил. Увидев его успех, Василий тоже спрыгнул на землю.

Сражение было закончено за несколько минут – разбойники как ни старались не смогли оказать достойное сопротивление Вильду и Василию на земле. Даже те, у кого были топоры, ничего особо сделать не смогли. Их умение обращаться с оружием нельзя было и близко сравнить с умением Вильда и Василия, даже учитывая численный перевес.

В итоге на земле осталось лежать пять тел, а еще трое, и главарь в их числе, скрылись в лесу, откуда почти сразу же донеслось удаляющееся ржание коней. Убедившись, что выжившие разбойники сбежали и прямо сейчас их никто не будет снова атаковать, путники принялись освобождать привязанных к дереву пленников.

– Как я вам благодарна, – Адэль наградила Василия своей улыбкой. – Если бы не вы, кто знает, на что осмелились бы эти разбойники.

Она обращалась к Василию, совсем не замечая Вильда. Адэль явно по какой-то непонятной причине приняла Василия за господина. Василий же с улыбкой воспринял эту ее ошибку, не спеша разубеждать, ведь Вильд никак не отреагировал и ничего не сделал, чтобы исправить возникшее недоразумение. Адэль же неправильно истолковала эту его улыбку, приняв ее на свой счет.

Василий подвел Адэль к лошади, помогая ей сесть на нее. Вильд же помог в это время побитому Ланцу взобраться на лошадь, тот только-только начал оправляться после драки с разбойниками.

– Если бы у меня был меч, – попытался он оправдаться перед Адэль.

– Ланц, их было слишком много, и будь у тебя меч, они могли бы сразу тебя убить. Что бы они тогда сделали со мной?

– Адэль, – представилась она, глядя на Василия и не дождавшись, когда Ланц ее представит.

– Василий, – ответил тот.

– Непривычное имя для… – Адэль не продолжила мысль, не зная, что сказать.

– Князь Василий – представил Василия Вильд.

Василий молча посмотрел на Вильда, тот в ответ пожал плечами, показывая, что пока не против продолжить играть роль его слуги.

– Я путешествую инкогнито, – поддержал Василий Вильда. – Не смотрите на наших лошадей. Ранее мы потеряли своих. А эти – лучшее, что смогли получить в деревне.

– Ланц, мне кажется, тебе следует пригласить нашего героя к нам в замок, – обратилась Адэль к своему спутнику.

– Князь, вы не окажете нам честь, остановившись в крепости моего брата? – быстро отреагировал тот.

– Сочту за честь познакомиться с ним, – ответил Василий.

Все четверо направились к крепости. Когда они подъезжали к ней, к Адэль вернулось великолепное настроение. Она принялась во всю кокетничать с Василием, задавая двусмысленные вопросы. Вильд только молча улыбался, оставив Василия выпутываться одного.

Подъехав к крепости и спешившись, Василий всунул повод лошади в руки Вильду, сказав тому поставить лошадей в конюшню и напомнив, кто из них слуга, а сам проследовал с Ланцем в крепость. Вильд только усмехнулся в ответ и повел лошадей дальше, господа же пошли прямиком в крепость. Адэль удалилась в свой покой, но вскоре присоединилась к Василию с Ланцем, во всех красках рассказав Гисби о нападении разбойников.

Вскоре к ним присоединился и Вильд, став позади Василия, как и подобает слуге.

– Господин позволит мне обратиться? – спросил он.

Получив разрешение, он произнес:

– Я видел отличных лошадей в конюшне. Может, князь в знак благодарности за спасение его жены продаст нам двух?

– Гисби, конечно, почему бы тебе не подарить двух лошадей? Князь это заслужил.

– Ты совершенно права, прекрасная Адэль. Конечно, я готов подарить лошадь.

– Боевого коня? – уточнил Василий.

– Двух, – напомнила Адэль.

Гисби задумался, но почти сразу же согласился. Вошел слуга, сообщив, что комната для Василия готова, и если тот желает, может ее показать ему, а его слуга может переночевать в мужицкой вместе с остальными.

– Нет. Мой слуга будет спать там, где и я, – сразу твердо ответил Василий и, поняв, что разговор окончен, отправился в комнату, приготовленную для него.

– Я решил за тебя, но если ты хочешь ночевать в мужицкой, то я не против, – подшутил он над Вильдом, когда они остались наедине.

– Не перегибай палку, Василий.

– Князь Василий, – поправил Вильда Василий, смеясь.

После ухода Василия и Вильда в комнате, где остались Гисби, Ланц и Адэль, какое-то время стояло молчание.

– Ты дорого мне обходишься, Адэль, – нарушил тишину Гисби. – Двух коней.

– Мог не дарить, продать, – ответила Адэль.

– И как бы я выглядел после твоих слов?

– Адэль права, их следовало отблагодарить, – поддержал Адэль Ланц.

– Двух коней, – продолжал сокрушаться Гисби. – Хватило бы и одного коня.

– Слуга на мужицкой лошади будет отставать в пути, и в бою она не годится, – высказал предположение Ланц.

– О чем ты говоришь, зачем слуге в бою конь? Он несет вещи князя и прячется за него при опасности.

– Это не про этого слугу, Гисби. Я видел, как он сражался с разбойниками. И был он не хуже князя.

– Ты преувеличиваешь, Ланц. Слуга никогда не достигнет мастерства князя во владении мечом. И кроме того, там были какие-то разбойники – это деревенские мужики, а не воины.

– Ты опять не прав, Гисби. Эти разбойники довольно ловко сражались, и будь у них не топоры и ножи, а мечи, не знаю, какой бы был исход сражения.

– Ланц, позволь тебе напомнить, что ты был, насколько я помню, оглушен и все воспринимал не в должном виде. Вот ты какую-то драку назвал сражением, – не успокаивался Гисби. – И с каких это пор ты приглашаешь в мою крепость неизвестно кого?

Гисби не упускал случая напомнить Ланцу, что он старше его и крепость принадлежит ему, а тот живет в ней только по его милости. Поняв, куда этот разговор начинает заходить, Адэль принялась еще раз рассказывать Гисби о событиях у озера, расхваливая достоинства князя Василия. Непонятно, чего этим она хотела добиться – вызвать ревность у одного из них или обоих сразу. Вскоре она поняла, что ни один, ни другой ее не слушают. Замолчав ненадолго, она сказала, что устала, и удалилась в свою комнату, оставив мужчин одних.

Адэль была совершенно права – ни Гисби, ни Ланц не слушали ее. Каждый их них думал о своем. Гисби перебирал в уме лошадей, решая, каких двух из них отдать. Конюшня была его гордостью, и он не хотел расставаться ни с одной лошадью. Он терзался сомнениями и так ничего не решил.

А Ланц думал про слугу князя Василия. Он вспоминал его в сражении. Удары слуги были точны, в его умении обращаться с мечом можно не сомневаться. И не умей он обращаться с мечом, разве был бы у него такой хороший меч? А меч слуги был хорош, даже очень. Наверно, подарок князя. Но что же слуга сделал, что заслужил его?

Этот слуга стоит десятка обычных слуг, вон как князь Василий сразу отреагировал на возможность ночевать слуге в мужицкой, сказал, что тот будет спать в его комнате, и сказал так, что стало понятно – по-другому не будет. Опасается ночевать в чужой крепости и доверяет только слуге – рассуждал Ланц. Он пожалел, что у него нет такого верного слуги.

*****

Сабина сидела за столом и наблюдала за событиями, разворачивающимися в крепости, глядя в прозрачный шар, висящий в воздухе перед ней. Великой Колдунье понравился молодой князь. Она с интересом наблюдала за тем, что будет дальше.

– Не понимаю, как можно принять князя за слугу? – произнесла она, когда в комнату вошел Вильгельм и, остановившись рядом с ней, тоже стал глядеть в шар.

– Князья не колдуны. Только колдун может безошибочно определить, кто князь. А князья могут ошибаться.

– Адэль начинает мешать. Разберись с ней.

– Как скажешь, – произнес Вильгельм и вышел.

Глава 5

В эту ночь в замке из господ не спал никто. А нет, пожалуй, один все же спал – Василий, неожиданно причисленный к господам.

Ланц, обративший внимание на то, что Гисби весь остаток дня ходил мрачный, когда на взгляд Ланца он должен был радоваться благоприятному освобождению из рук разбойников его брата и жены, мучился в раздумьях по поводу такого его поведения. Мысль, что Адэль может быть права, и это нападение организовал Гисби, все больше крепла в нем. Неудавшееся нападение разбойников сполна объясняло мрачное настроение Гисби.

Ланц не мог уснуть, мучаясь в сомнениях. Он не хотел верить, что то, что сказала Адэль, могло быть правдой. Не выдержав, он встал и подошел к окну. Гисби тоже не спал. На это указывал свет в окне его комнаты.

– Глубокая ночь, почему он не спит? – тихо спросил сам у себя Ланц и недолго думая, открыв пошире окно, вылез на карниз, идущий вдоль крепости под окнами.

Ланц не первый раз пользовался этим карнизом и поэтому, не взирая на темноту, уверенно двинулся по нему к комнате Гисби. Вот и нужное окно. Ланц заглянул в него. Да, Гисби, действительно не спал. Он даже не раздевался, сидел за столом и явно чего-то ожидал. Заинтересованный Ланц тоже решил обождать и понаблюдать за происходящим в комнате брата. Он вспомнил, как в детстве с этого карниза подглядывал за братом, который был намного старше его и в отличие от Ланца не любил проводить ночи в одиночестве.

Сейчас Ланц, разумеется, так бы не поступил, но что же он делает ночью на карнизе? Ланцу стало стыдно за необоснованные подозрения брата, и он уже собрался уйти, когда дверь в комнату Гисбиа приоткрылась, и вошел слуга, а следом за ним незнакомец. Ланц очень хотел рассмотреть его, но тот был одет в длинную накидку, полностью скрывавшую тело. И в придачу к этому он все время стоял так, что его лицо было в тени глубокого капюшона.

Гисби поднялся навстречу незнакомцу и о чем-то с ним заговорил, встав так, что Ланц вообще почти не видел того. То, что это мужчина, Ланц убедился по донёсшемуся голосу, но из-за закрытого окна разобрать, о чем говорили, не мог. Незнакомец пробыл недолго и вскоре вышел в сопровождении слуги.

Ланц быстро вернулся в свою комнату и по-прежнему не одевшись выскочил в коридор. Пробежал по нему и, никого не встретив, он выбежал во двор через ближайшие двери. Однако и здесь было пустынно. Так и не отыскав таинственного незнакомца, Ланц вернулся в свою комнату.

Встреча ночью Гисби с незнакомцем подтверждала слова Адэль. Он не знал, как ему быть, и решил сначала поговорить с Гисби, но решиться на это не смог. Обвинения, которые он собирался предъявить брату, были серьезными, и Ланц сам в них до конца не верил.

Вильд, привыкший за последнее время спать где угодно, на мягкой постели в крепости не мог почему-то уснуть. Промучившись довольно долго, но так и не уснув, он решил прогуляться, решив Василия не будить. Одевшись, он тихо вышел из комнаты и, удивившись, что в двух комнатах тоже все еще горит свет, прошел во двор.

Эта крепость отличалась от виденных ранее Вильдом. Невысокая, но довольно большая по площади, она не была окружена крепостной стеной. С одной стороны к ней примыкала деревня, за которой протекала река. С другой – дикие угодья, лес, озеро, о котором ему было известно. Гисби был любитель охоты, и эти земли использовал для этой цели. Вильд, дойдя до ближайших деревьев, остановился, наслаждаясь ночной свежестью.

Вдруг между деревьев он заметил чей-то силуэт. Кто-то крался от крепости к лесу. Было видно, что хоть человек скрывался, но делал это не особенно усердно, видимо считая, что среди ночи его никто не увидит. Заинтересовавшись, Вильд направился следом. Чтобы не спугнуть преследуемого, он держался на расстоянии достаточном, чтобы не потерять цель из вида, но и так, чтобы та не заметила его случайно.

Вильд, конечно, мог бы подумать: ночью одному в лесу, что он там забыл? Но эта мысль не пришла ему в голову, потому что преследовал он женщину. Вот кто она? И что делает ночью одна в лесу?

Незнакомка остановилась возле дерева. Вильд тоже остановился, спрятавшись за ближайшее. Может, его заметила? Нет, женщина смотрела в другую сторону. Она кого-то ждала. Вот и он.

Мужчина появился через несколько минут ожидания, подойдя тихо и незаметно. Вильд взялся за меч, собираясь защитить женщину, но тут же убрал руку. Незнакомка с радостью бросилась в объятия к мужчине, который страстно ее поцеловал в ответ. Он явно пока что не будет ее убивать.

Оставаясь в его объятиях, незнакомка немного отстранилась от него, и они принялись о чем-то говорить. Вильд снова положил руку на меч. Он стоял далеко, чтобы разобрать разговор, но голос, эту мурлыкающую манеру говорить, Вильд узнал сразу – Адэль. А мужчина? Кто он?

Его голос показался Вильду тоже знакомым, совсем недавно он где-то слышал его. Вильд перебирал в памяти возможных обладателей этого голоса. Он перебрал всех, кого встречал в крепости, никто не подходил, но он был уверен, что слышал этот голос.

Пока Вильд затаился и наблюдал, Адэль разговаривал с незнакомцем в десятке метров от него.

– Уогби, мы так не договаривались, зачем нужно было привязывать нас к дереву? Что если бы не этот князь Василий, сколько бы я привязанная стояла?

– Адэль, в крепости всполошились бы, не вернись вы к ужину, и обязательно отыскали бы тебя. Кроме того, я не мог удержаться, чтобы не связать тебя. Тебе же понравилось? Признайся. А этот, кто он там, князь, он убил моих людей, откуда он появился?

– Не знаю, для меня это было такой же неожиданностью. Как и для тебя. Ты принес?

– Да. – Уогби протянул Адэль ее серьги.

– Адэль, – он начал целовать ее. – Я добуду тебе золото, сколько захочешь, выходи за меня.

– За тебя, Уогби? Как тебе могло такое в голову прийти? – сердито произнесла Адэль. – Я выйду только за князя Ланца.

– Ланц, Гисби – между ними нет никакой разницы.

– Ты не прав. Гисби совершенно не слушает меня. А Ланц – он другой. Он делает все, что я ему говорю. Он убьет Гисби, и я выйду за него.

– Я говорил тебе, Адэль, я могу убить Гисби.

– И Ланца?

– Ты хочешь, чтобы я убил Ланца?

– Нет, я пошутила. Утром князь Василий покинет замок, с ним можешь делать все, что захочешь!

– Убить?

– Они убили твоих людей, и ты спрашиваешь у меня, убить их или нет?

– Будь я на его месте, я бы тоже убил всех, кто причинил тебе боль. Ты так кричала, что я сам поверил, что тебя убивают, – рассмеялся Уогби.

– Все, Уогби, мне надо идти, – промурлыкала Адэль, отвечая на его поцелуи.

Она высвободилась из его объятий и побежала к крепости. Вильд все это время наблюдал со стороны. Увидев, что Адэль побежала к обратно, он решил проследить за незнакомцем, но тот незаметно исчез, и Вильду ничего не оставалось кроме того, как вернуться в замок.

Подходя к крепости, он вдруг вспомнил, где слышал этот голос. Это был голос главаря разбойников. Вильд не понимал, что связывает Адэль и разбойника – любовная связь или что-то другое. Он решил никому, кроме Василия, не рассказывать про ночные события.

На следующее утро, пребывая в хорошем настроении, князь Гисби предложил гостям осмотреть его конюшню с целью подарка им двух великолепных боевых жеребцов. Гости с радостью согласились, и все четверо, так как Адэль решила составить им компанию, отправились на конюшню.

Воспользовавшись отсутствием Гисби в крепости, Ланц решил осмотреть комнату брата, это было не в его правилах – рыться в вещах брата, но, так и не поговорив с ним о своих подозрениях, он решил сам поискать доказательства вины Гисби. И не обнаружив там ничего подозрительного, стал просматривать бумаги на столе. Во время этого процесса его взгляд упал на потайной ящик стола.

Несложная последовательность действий, и ящичек оказался открыт. Ланц не верил своим глазам. Это серьги Адэль, те самые, что похитил разбойник.

– Адэль была права, – прошептал он и, схватив серьги, направился к Гисби, предполагая, что тот все еще в конюшне.

И оказался прав, все четверо были в конюшне. Гисби резко замолчал, не договорив, когда в конюшню вбежал Ланц. Чуть сдерживая себя от гнева, он подбежал к брату и, не замечая остальных, закричал:

– Как ты мог, Гисби? Как ты посмел?

Недоумение во взгляде Гисби сменилось негодованием.

– Что ты позволяешь себе, Ланц?

– Ты нанял тех разбойников, что напали на меня и Адэль у озера! С одним из них ты встречался сегодня ночью в своей комнате. А это я нашел у тебя в столе. Это серьги Адэль, которые похитили разбойники. Ты такой жадный, Гисби, что они тебе серьги вернули! Ты хотел убить Адэль и меня? Что тебе нужно, Гисби? Не из-за этих же сережек нападение было?

Адель с изумлением смотрела на сережки.

– Как ты мог, Гисби? – прошептала она и выбежала из конюшни.

Вильд и Василий вышли из конюшни еще в самом начале, когда только Ланц вбежал туда, оставив братьев наедине.

– Вильд, нужно рассказать князю про княгиню и разбойника.

– Нет, он не поверит, княгиня сама должна ему рассказать. Убеди ее сделать это.

– Я? – удивился Василий.

– Конечно. Меня она и слушать не будет, ты же князь.

Оставшись вдвоем с братом, Гисби наконец понял, в чем его обвиняет брат.

– Ланц, как ты мог такое про меня подумать? Ты мой брат. Я всегда защищал тебя, я никогда не посмею даже подумать, что тебя можно убить, не то что сделать.

– А незнакомец в твоей комнате?

Гисби молчал. Он не мог рассказать про незнакомца ночью. Не мог признаться брату, что договорился с цыганом похитить на привале у его гостей коней, которых он сам же им подарил. А потом выкупить их у цыгана. Глупо покупать своих коней, но расстаться с ними Гисби никак не мог. И признаться в этом брату тоже не мог.

– Как эти серьги оказались в твоем столе?

– Понятия не имею. Ты был в моей комнате без моего ведома?

– Что за человек был ночью у тебя? – продолжил стоять на своем Ланц, не обращая внимания на вопросы брата.

– Я решил, ты про него говоришь. Это цыган. Я нанял их украсть у князя Василия моих коней и вернуть мне. Поверь, брат, на меня как помутнение нашло, я не мог с ними расстаться, – все же сдался Гисби, решив, что правда пусть и неприятна, но не так уж страшна.

– Отмени немедленно!

– Да, брат, я обязательно все отменю.

– Но откуда серьги?

– Я не знаю, брат, честно. Может, Адэль сама забыла их у меня в комнате, а я нашел их и положил в стол?

– Они же были на ней у озера… – уже не так уверенно произнес Ланц.

Как бы неправдоподобно это ни звучало, но Ланц хотел верить словам Гисби. Он кивнул в знак примирения. А Гисби обнял его. Они вышли из конюшни, словно никаких обвинений не было озвучено, и Ланц не подозревал своего брата неизвестно в чем.

– Князь, пойдемте на завтрак, – обратился Гисби к Василию, найдя того рядом с конюшней. И, получив согласный кивок, все четверо направились обратно в обеденную залу.

За завтраком стояла тишина. Адэль размышляла над тем, что ей предпринять, чтобы задержать князя Василия до следующего утра. Разумеется, она не собиралась ничего рассказывать Гисби. А если князь Василий уедет сразу после завтрака, то, не дождавшись признания Адэль, все сам расскажет ее мужу.

Князь Гисби размышлял над тем, успеет или нет посланный им слуга отменить все у цыган.

Ланц думал о том, что он не должен был сомневаться в брате.

Василий, видя озабоченное лицо Гисби, размышлял, призналась ли ему Адэль или нет.

Вильда за столом не было. Он стоял сбоку чуть позади Василия и наблюдал, как тот с аппетитом грызет перепелиную ножку.

– На охоту, – неожиданно произнесла Адэль. – Дорогой, почему бы тебе не позвать князя Василия на охоту?

Поехать на охоту было единственным решением, которое пришло Адэль в голову. Князья будут долго решать, на кого охотиться, потом выбирать место. Организовать хорошую охоту – небыстрое дело. И раньше следующего утра она вряд ли состоится. А на охоте всякое может произойти.

– Да, князь Василий, почему бы нам не поехать на охоту, – обрадовался Гисби. Если князь Василий задержится, то слуга точно успеет отменить все у цыган.

– Почему бы и нет? – решив, что Адэль нужно время, чтобы признаться, Василий согласился.

– Как вы, князь Василий, смотрите на то, чтобы поохотиться на медведя?

– Нет, – категорично ответил Василий, воспоминания о недавней охоте на медведя были настолько яркими, что в ближайшее время охотиться на медведя он точно не хотел.

– На косуль? – предложил Гисби.

– Можно, – согласился Василий.

Как Адэль и предполагала, подготовка к охоте затянулась, и сама охота была назначена на следующий день.

На утро за завтраком Гисби сообщил две новости. Первая – это приезд кузины с сыном. На довод Адэль, что она недавно была у них, Гисби удивился, почему Адэль это сказала так, словно не желает этого приезда, и кроме того, в прошлый раз кузина была проездом и не застала Ланца, которого сильно хочет увидеть.

Вторая новость касалась охоты. Охоты на косуль не будет. Охотиться будут на волков. Стая волков с соседних угодий стала часто наведываться в земли Гисби. Вот и сегодня, по сообщениям мужиков, волки ночевали в молодом лесу, где продолжают находиться и до сих пор. Численность стаи волков нужно было обязательно уменьшить, а лучше вообще свести к нулю, что и предложил Гисби.

Слушая Гисби, Адэль поняла, что, кажется, начинает терять контроль над ситуацией. Ни приезд его кузины отменить, ни перенести охоту на прежнее место она не могла.

Между тем сразу после завтрака мужчины пошли вооружаться и обсуждать стратегию охоты. Гисби предоставил гостям свои луки со стрелами. А стратегия была незамысловатой: мужики, обойдя волков полудугой, с факелами в руках и собаками, погонят тех прямо на господ. Разумеется, с дополнительной охраной. Единственное, чего тревожился Гисби – чтобы случайно не подожгли лес.

Быстро добравшись до места охоты верхом, господа разделились: Вильд и Василий остановились в стороне от остальных, предоставляя возможность хозяевам получить главные трофеи с охоты. Коней же оставили в стороне, чтобы те случайно не испугались и не понеслись, по плану они все равно не должны понадобиться во время охоты.

Пока шли последние приготовления, Вильд рассматривал место предстоящей охоты. Им оказался молодой лес с поразительно густыми кустами, которые во многих местах полностью перекрывали обзор, и никак нельзя было понять, что происходит за ними. На взгляд Вильда это было плохо и могло преподнести неприятный сюрприз.

Василий же в это время достал лук и еще раз проверил его тетиву, привыкая заодно к нужной силе натяжения.

– Готов? – спросил он у Вильда.

– Да к чему тут готовиться, я на охоте что ли не бывал? Мне только не нравятся кусты эти, если волки выскочат из-за них, то мы можем не успеть перебить всех.

Откуда-то с другой стороны леса, примерно напротив того места, где остановились хозяева замка, донеслись крики мужиков и стали приближаться.

– Началось, – произнес Василий, накладывая стрелу на тетиву.

Вильд не отставал от него, тоже приготовившись стрелять и внимательно смотря на лес перед собой. Из леса начали доносится звуки погони и злой рык загоняемых волков, который практически перекрывал крики мужиков. Неожиданно прямо напротив Вильда зашевелись кусты, и из них выскочил мальчик, тут же споткнувшийся и упавший на землю. С трудом успев удержать стрелу, Вильд выругался. Мальчишка же вскочил на ноги и рванул прямо на них. По нему было видно, что он перепуган до такой степени, что способен лишь беззвучно раскрывать рот на бегу, но ни звука из себя выдавить не может.

Взвизгнула тетива, и мимо мальчишки пронеслась стрела, впиваясь в тушу волка, выметнувшегося следом за ним. Вильд и Василий показывали удивительную скорость стрельбы, стрела за стрелой вонзались в волка, но тот продолжал упорно нестись прямо на мальчика, никак не реагируя на все происходящее. Зверь уже превратился практически в ежика от количества попавших в него стрел, но все равно продолжал бежать.

Выругавшись, Василий отбросил лук в сторону и побежал вперед прямо навстречу бегущему мальчишке и волку. Несколько мгновений, и он оказался около парня, схватив его на руки, но больше ничего толком сделать он не успел – волк взмыл в прыжке, а Василий лишь смог повернуться, подставляя под зубы того свое плечо в кольчуге.

Зубы клацнули по металлу и соскользнули, так и не причинив вреда. Но кроме зубов был и сам волк, который навалился всей своей тушей на Василия с мальчиком, придавливая их к земле. Не успел он еще что-либо сделать, как его сбил с Василия мощный удар, а в следующую секунду его голова покатилась по земле, срубленная ловким ударом меча Вильда.

– Силен, – только и смог выдавить из себя Василий, поднимаясь на ноги.

– За тебя, дурака, испугался, – беззаботно огрызнулся в ответ Вильд, смотря куда-то назад. – Как мальчишка?

– Цел вроде, – ответил Василий, ставя того на землю и внимательно осматривая. – Цел, крови не видно, только перепугался сильно. Эй, малец, ты откуда здесь?

Но парень в ответ лишь испуганно посмотрел на него, не в силах выдавить из себя и звука.

– Уводи его, – коротко приказал Вильд.

Василий оглянулся и посмотрел туда же, куда смотрел Вильд. Прямо на них из кустов неслось еще три волка. Не задавая лишних вопросов, он снова схватил мальчишку и со всех сил побежал прочь, туда, где были видны слуги с лошадями. Вильд же лишь удобнее перехватил свой клинок, понимая, что до лука он добежать не успеет, да и не поможет тот ему, слишком уж малое расстояние.

Когда один из волков вырвался вперед, обгоняя остальных, Вильд рванул ему навстречу. Казалось, тот даже оторопел на миг от такой дерзости, но быстро пришел в себя и прыгнул прямо на наглого двуногого. Вильд же только этого и ждал: точно выверенный шаг в сторону, замах мечом, и его лезвие вспарывает так неосторожно подставленное брюхо.

Очередной шаг, разворот, и Вильд оказался повернут лицом к двум оставшимся волкам, которые как-то растерялись от такой быстрой расправы над их собратом, резко затормозив и начав обходить его по сторонам.

– Давайте, – подбодрил их Вильд, и те будто поняли его.

Оба волка сорвались с места и понеслись на него, все больше и больше разгоняясь. Вильд же замер на месте и спокойно смотрел на приближающихся зверей. В самый последний момент, когда между ними оставалось всего лишь несколько метров, он прыгнул в сторону, пропуская обоих противников мимо себя. Еще мгновение, и он атаковал их.

Быстрый удар, и один из волков обзаводится кровавой раной на морде, проходящей по глазу. Еще один удар, и уже второй волк обзаводится раной на своей шкуре. Если смотреть за боем со стороны, то могло показаться, что Вильд танцевал, ловко избегая ударов зверей и не забывая наносить свои. Сколько так продолжался бой, никто не мог сказать, ведь кроме Вильда его никто не видел, да и тот был его непосредственным участником, а не наблюдателем, и время для него текло по-своему.

В какой-то момент в их смертельный танец вмешался посторонний, всадив стрелу в шею одного из волков. Именно в этот момент бой был решен: воспользовавшись предоставленной возможностью, Вильд за несколько ударов добил раненного сильнее всего волка, а затем покончил и со вторым, в которого уже успели всадить несколько стрел. Закончив сражаться, он позволил себе осмотреться и увидел Василия, бегущего к нему с луком.

– Ты как? – спросил Василий, подбежав.

– Нормально, – ответил Вильд, и поморщился. Не смотря на крепкую куртку, удары волков хоть сильно и не зацепили его, но синяков точно оставили предостаточно, ведь уклоняться от всех атак ему не удавалось при всем его желании. Это не говоря про порванную куртку. – Что с мальчиком?

– Он в порядке, у слуг. Поможем им? – спросил Василий, кивнув в сторону, где Гисби с Ланцем все еще продолжали сражаться с другой частью стаи. На земле было видно три волчьи туши, и еще три волка продолжали атаковать, почему-то не убегая.

– Сами справятся. Не будем отнимать у них радость победы над врагом, – ответил Вильд, быстро оценив складывающуюся там ситуацию. – Пошли к ним, думаю, они скоро закончат.

И оказался прав. Еще несколько минут, и с волками было покончено. Стоило бою завершиться, как к господам подбежали слуги вместе с мальчишкой, которому сильно удивились и обрадовались Ланц с Гисби. Оказалось, что Вильд с Василием спасли их племянника, который непонятно как оказался в лесу.

Уже позже они узнали, что, подъезжая к крепости, мальчик, уставший от долгой поездки, попросился немного прогуляться. Кузина, зная, что они близко от крепости брата, не сочла это опасным, тем более что и сама хотела привести себя немного в порядок перед появлением в крепости.

Никто из слуг сразу не заметил, что мальчик исчез в кустах. Они начали его искать, только когда услышали крики и поняли, что близко охота. Все были настолько встревожены произошедшим, что только когда трофеи привезли в крепость, Гисби заметил, что стрелы в одном из волков, бежавших за мальчиком, были не только его. Это были совершенно незнакомые стрелы, и Гисби никак не мог сообразить, чьи они и как оказались в волках.

Зато Адэль знала, чьи это стрелы, однако тоже не понимала, почему они в волке, а князь Василий еще жив.

– Знатная охота вышла! Ее нужно отметить, – громко произнес Гисби, смотря на Василия взглядом, говорящим, что отказа он не примет.