Занавес

ГЛАВА 1

Шёл октябрь шестидесятого года. В те времена Америка была совершенно другой страной. Люди не знали ни о каких хиппи. Я мог спокойно назвать темнокожего «нигер» и послать его куда подальше. До введения войск во Вьетнам оставалось ещё несколько месяцев. Мне только исполнилось восемнадцать лет, и пустые карманы меня ничуть не волновали. Я, как и все американцы, верил в светлое будущее.

Моя семья относилась к низшему классу населения. Отец с юных лет колесил по Америке на своём стареньком грузовике. Мама работала учителем истории в частной школе для трудных подростков. Во многом по этой причине у меня была тяга к учёбе. Но это продлилось не долго. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, я часто стал мелькать в уличных драках с соседними мальчишками, которые чаще всего оказывались старше. Обычно такие потасовки начинались по всяких пустякам, начиная от словесной перепалки и заканчивая проигранным матчем в баскетбол.

Последней каплей для моих родителей стал инцидент в школе. Я намерено разбил окно в кабинете директора. На это у меня была веская причина(тогда я так думал). Мистер Пиквик сначала вызвал только моего отца. Он хрипловатым голосом заявил, что в последние месяцы я стал приносить проблемы и уже давно ходят мысли о переводе в другую школу.

Следующие два года я проучился в частной школе, где преподавала моя мать. Поведение заметно улучшилось. Но всё равно внутри меня тлел огонёк бунтарства. Мне приходилось спускать своё негодование на спортивной груше, которая висела в подвале нашего дома.

Дальше настало время выбирать. Отец хотел, чтобы я пошёл по его стопам и тоже стал водителям грузовика. Я не был особо против, так как эта работа открывала передо мной полную свободу. Можно в любой момент сорваться с места и пропасть на пару месяцев, рассекая по дорогам Америки. Но у матери было другое мнение. Она хотела, чтобы я продолжил учиться, то-есть поступил в колледж. Отец сначала упорно отпирался от этой идеи, но по итогу сдался.

Тут на театральной сцене появился дядя Фрэнки – он же родной брат моего папаши. Они были родными братьями, но общались крайне редко. Дядюшка ещё в молодости перебрался в Лос-Анджелес, где перепробовал разные профессии, пока ему не улыбнулась удача. Он открыл свой собственный ресторан с итальянской кухней. Благодаря его связям меня взяли в колледж Брауна Маки, обеспечивающий степень бакалавра.

Я находился в ожидании путешествия из Сиэтла в Лос-Анджелес. Родители дали мне несколько наставлений. Мать в основном твердила о важности учёбы, поведении и самоконтроле. Слова отца двигались в совершенно другом направлении. Он понимал, что на мою голову обрушиться атмосфера Голливуда, состоящая из вечеринок, выпивки и распутных девиц.

Родители лично отвезли меня на вокзал, где вручили билет и сто баксов мелкими купюрами. Я занял своё место возле окна. Мать не сводила глаз с вагона, прижав ладони к груди. Отец держался спокойно. Он достал пачку Marlboro и не с первого раза прикурил сигарету.

Поезд тронулся. Спустя несколько секунд я потерял лица родителей из виду. В купе, помимо меня, так же ехало трое пассажиров. Напротив сидела пожилая женщина в лёгком пальто и Йоркширским терьером на руках, который, высунув язык, смотрел по сторонам. Левее расположился мужчина в белой шляпе. Он наполнил свою трубку табаком и чиркнул спичкой. Рядом со мной сидела рыжеволосая девушка. Она была чертовски красивая. На протяжении часа я кидал в её сторону пытливый взгляд, но пассажирка была полностью погружена в чтение книги.

Я снова примкнул к окну. Как в телевизоре, мимо меня проплывали неописуемые красоты Америки. До моего уха доносился разговор мужчины и женщины, которые обсуждали погоду. Но мне это было неинтересно. Голова была занята только одной мыслью… Мыслью о Лос-Анджелесе!

Утром следующего дня я уже был в Голливуде. Такси остановилось перед трёхэтажным зданием из красного кирпича. Справа от входа располагалась скамейка, на которой сидел толстый мужчина в очках с плотными диоптриями.

– Ты, должно быть, Чарли? – поинтересовался он, поднимаясь на ноги.

– Да… Чарли Уилсон.

Толстяк двинулся в мою сторону. Мужчина заметно хромал на левую ногу, из-за чего походил на катящийся баскетбольный мяч.

– Меня зовут Генри Филдс, – мы пожали друг другу руки. – Фрэнк не шутил. Ты действительно похож на него.

– Сочту это за комплимент.

– Вижу по твоим глазам, что ты устал за время пути.

– Да, есть немного, – я поправил взъерошенные тёмные волосы.

– Пойдём… Я покажу твою комнату.

Мы прошли через калитку и, поднявшись по трём ступеньках, попали в кирпичное здание, которое оказалось кампусом. Мой нос сразу уловил запах дешёвой краски. На первом этаже никто не проживал. Здесь находились люди, присматривающие за молодыми жильцами. Филдс нажал кнопку, чтобы вызвать лифт, но, как оказалось, подъёмник в данный момент находился на ремонте. Нам пришлось воспользоваться лестницей. Третий этаж не доставил мне никаких трудностей. Чего нельзя сказать о Генри. У него появилась одышка, а со лба покатились струйки пота.

Мы сделали несколько шагов по коридору. И этого мне уже хватило, чтобы почувствовать особую атмосферу студенческой жизни. Навстречу нам шли двое парней, которые с насмешкой посматривали на моего «путеводителя». Девушек же больше интересовала моя персона. Я был для них как охотник, который неожиданно появился в джунглях.

Филдс миновал кухню, прачечную и душевую, где толпилась молодёжь. Свернув за угол, он резко остановился. Его потная ладонь схватилась за дверную ручку. Я оказался в небольшой комнате. Вся мебель шла в двойном экземпляре: кровати, шкафы для одежды, письменный стол и тумбочки.

– Твой сосед опять куда-то пропал, – пробурчал себе под нос толстяк. – Вечно от него одни проблемы!

– Я думал, что буду жить один.

– Ха! – последовала небольшая пауза. – Нет, мальчик мой, у нас здесь не отель. Ты и так поступил к нам уже в разгар учебного года. Скажи спасибо, что вы будете жить вдвоём, а не втроём или вчетвером.

Я молча прошёлся по комнате и остановился возле окна. Вид не был пределом моих мечтаний. Зона отдыха, где стояли скамейки и столики для пинг-понга.

– И ещё кое-что, – заговорил Филдс. – На этой территории действуют определённые правила. Мы как маленькая страна, где есть свой кодекс… Во-первых, никаких драк. Хочешь начистить физиономию своему обидчику. Вперёд! За территорией кампуса. Во-вторых, никаких вечеринок. Вы приехали сюда учиться, а не отрываться на полную катушку. Ну и в третьих, никаких посторонних. Здесь и так проблем через край. Не хватало ещё помощи со стороны!

– Конечно.

– Усвоил?

– Разумеется, мистер Филдс.

Перед уходом Генри кинул взгляд на журналы Playboy, которые принадлежали моему соседу, а затем покинул комнату. Я принялся разбирать свой чемодан. От вещей исходил приятный запах домашнего уюта. В памяти всплыли лица родителей, когда они стояли на платформе перед поездом. Внутри было очень странное чувство. Находясь в Сиэтле, я думал о Лос-Анджелесе, а оказавшись здесь, я не переставал думать о доме.

Поток моих мыслей был прерван хлопком двери. В комнате появился спортивного телосложения парень с голубыми как небо глазами. Узкие рукава белой футболки обтягивали его бицепс. Он уверенными шагами двигался ко мне. Когда расстояние сократилось до метра, сосед немного задрал голову и сказал:

– Ну, здравствуй, Сиэтл.

От него исходила неподдельная уверенность. Голубые глаза буквально гипнотизировали собеседника. Неожиданно они налились золотом, когда в комнату попали лучи утреннего солнца.

– Так и будешь пялиться или назовёшь своё имя! – его твёрдый голос вывел меня из транса.

– Чарли Уилсон, – неуверенно представился я.

– Да уж, не повезло тебе с именем… Я Витторио Моретти.

Последовало сильное рукопожатие. Сосед сразу отступил. Он взял с письменного стола журнал и плюхнулся на свою кровать.

– А почему мне не повезло с именем? – только спустя пару минут я решил задать вопрос.

– В нём отсутствует оригинальность. Каждый третий американец будет иметь идентичное имя. Благодаря имени можно стать особенным. Никто не вспомнит тебя, если ты обменяешься любезностями с каким-то незнакомцем.

– Чего нельзя сказать о тебе.

Парень полностью проигнорировал мой ответ. Он немного склонил голову влево, чтобы получше рассмотреть личико обнажённой блондинки.

– Сиэтл, – снова заговорил Моретти.

– Да, – я ответил без особого интереса, так как мне не нравилось прозвище, которое появилось несколько минут назад.

– У тебя есть презервативы?

Этот вопрос поставил меня в тупик. И это сразу заметил Витторио. Он отложил журнал и скрестил руки на груди.

– К чему этот вопрос?

– Я должен узнать получше о человеке, с котором собираюсь делить комнату.

– И как тебе это поможет?

– На кой чёрт гею презервативы? – с усмешкой сказал Витторио.

Я не стерпел. Мне под руку попалась толстая книга, которая сразу полетела в сторону моего соседа.

– Полегче! – вскрикнул он.

– Избавь меня от своих глупых вопросов!

– А ты не промах, – Моретти поднялся с кровати. – Ещё никогда в меня не кидали книгу по психологии.

Я молча отвернулся и продолжил разбирать чемодан.

– Сиэтл, – послышалось через минуту. – Думаю, мы не с того начали.

– Неужели?

– Это у меня такой юмор специфический по утрам.

– Я это запомню. Но главное, ты не забывай. В следующий раз всё не ограничиться броском книги.

Парень улыбнулся и протянул руку со словами:

– Вито.

– Чарли.

Покончив со знакомством и чемоданом, я направился к телефону, который располагался на каждом этаже кампуса. Миновав кухню, где в самом разгаре была перепалка между парнями из-за двух разбитых бутылок пива. На телефоне «висела» девушка в одной ночнушки. Мне посчастливилось изучить все её прелести, видневшиеся из-под тонкой ткани.

Я ввёл номер и приложил телефон к уху. На другом конце раздался голос матери. Слова из неё выходили крайне медленно. Было понятно, что она пытается сдержать слёзы, которые понемногу начинают подступать. Как оказалось, отец уехал в очередной рейс ещё вчера. И мать осталась дома совсем одна. Только лай собаки нарушает тишину, царившую в доме.

За мной начинала собираться очередь из желающих позвонить. Поэтому пришлось закончить разговор как можно быстрее.

Я решил немного вздремнуть. Но матрас был против моих желаний. Создавалось полное впечатление, что подо мной лежит пластина, на которую сложили камни. Спустя час мне удалось приспособиться к своей ложе. Я начинал постепенно уходить в сон. Подсознание даже начало улавливать обрывки сна, но всё испортил будильник возле кровати Вито.

– Это ещё что?! – я закрыл лицо подушкой.

– Я поздравляю тебя!

– С чем?

– До твоей первой лекции осталось полчаса, – сосед нажал кнопку на будильнике.

На часах было 11:30. Мы вышли из кампуса и двинулись по дорожке из жёлтой плитки. Лучи солнца били по моим заспанным глазам. Поэтому большую часть пути я прошёл с опущенной головой.

Зайдя в здание колледжа, на нас вывалила толпа парней, занятия которых уже подошли к концу. Они очень бурно обсуждали свои планы на ближайший час.

Мы зашли в аудиторию, где уже было несколько человек. Вито поднялся по лестнице до третьего ряда и сел напротив стола преподавателя. Я так же занял место рядом с ним.

Ровно в полдень хлопнула дверь и появился мистер Гарнер, которого Моретти сразу назвал рождественским эльфом. Когда я поинтересовался о смысле данного прозвища. В ответ получил краткое объяснение: «Ты посмотри на его уши! ».

Следующие двадцать минут прошли максимально скучно. Речь эльфа лилась ручьём. Он иногда делал остановки, чтобы оценить состояние учащихся в аудитории, которые периодически зевали или переговаривались между собой.

Этим занимались и мы с Вито. В тот момент он стал для меня некой энциклопедией. Удивительно, но его срок прибывания в колледже составлял всего два месяца. И это не мешало ему иметь приличный запас информации о присутствующих в данной аудитории.

– Посмотри на того парня возле двери, – говорил он, – Это Саймон Бэнкс. Он только с виду похож на обычного ботаника из бедной семьи. Ходят слухи, что его отец влиятельный мафиози. Владеет несколькими казино в Лос-Анджелесе, Майами и Лас-Вегасе… Это, конечно, всё на уровне слухов. Но ты сам подумай. Саймон не числиться на кампусе, а после занятий его забирает личный водитель на Rolls-Royce.

Дальше внимание Моретти пало на брюнетку в клетчатом платье, которая сидела на первом ряду.

– Это Аманда Тайт. Приехала в Лос-Анджелес из Милуоки. Её сложно назвать тихоней. В первый же день своего прибывания здесь устроила шумную вечеринку. Даже умудрилась где-то достать французское вино. Но самое интересное впереди… Поговаривают, что она не интересуется мужчинами.

– Это как?! – удивился я.

– Она лесбиянка.

Вито размял затёкшую шею и продолжил свой информационный рассказ:

– Здоровяк в голубой рубашке. Зовут Микель Эрнандес. Приехал к нам из Мексики. Любитель подраться. Лично видел, как он навалял соседу по комнате за то, что тот посмел потревожить его сон.

– Я однажды бывал в Мексике с отцом, – последовала паузу. – И скажу, что зрелище не из приятных. В любой момент тебя могут ограбить или, ещё хуже, убить.

– Я сам настроен против muchacho.* Но стоит отдать им должное. Они умеют обращаться с девушками. Видишь вон тот красный блокнот слева от руки? Это личный дневник. Но записывает он туда не распорядок дня или свои мысли. А девчонок, которым успел присунуть за время прибывания в Америке.

*Muchacho – парень, юноша (исп.)

– И насколько длинный список?

– Без понятия!

– Как думаешь, в чём его секрет?

– Усы… Определённо усы. Все девушки текут от наличия растительности на лице.

– Я чего-то не вижу бороды на твоей физиономии? – с ухмылкой подметил я.

– Мне то зачем? – рот Вито растянулся в улыбке. – Я и без того обаятельный.

Мы не заметили, как лекция подошла к концу. Выйдя в коридор, Моретти продолжил рассказывать не связанные между собой вещи. Из-за говора толпы мне удалось разобрать всего одну тему – скандалы.

Вито уселся на ступеньках, которые вели к колледжу. В его руках появилась пачка Camel.* Он провёл сигаретой по губам и щёлкнул зажигалкой.

*Camel – международный бренд сигарет.

– Учёные считают, что сигареты вредны для здоровья, – заявил я, уворачиваясь от дымовых колец.

– Полный бред! – Моретти стряхнул пепел. – Сигарета позволяет отвлечься. Помогают скоротать время… Просто представь, сколько свободного времени у американцев, если сигареты являются самым продаваемым товаром в стране.

– Боюсь представить, что со мной сделал бы отец, если бы увидел с сигаретой в зубах, – от этой мысли на моём лице появилась детская улыбка.

– Моему было бы насрать, – последовала длительная затяжка. – Ему было бы насрать на сигареты так же, как и на меня.

– Твой старик ещё жив?

– Жив… Будь он проклят!

– А почему…

– Сиэтл, охлади свой пыл, – перебил меня Вито. – Мы знакомы меньше суток. Я не собираюсь изливать душу и плакаться тебе в плечо.

– Понятно.

Я ходил назад и вперёд, пока мой сосед раскуривал уже вторую сигарету. До следующей лекции было ещё около сорока минут, а мы не знали, как скоротать время. Мне из чистого любопытства было интересно наблюдать за молодёжью. То, о чём они говорят, как одеваются и какую музыку слушают. Я был одним из них. Но в то же время являлся чужаком. Ощущался контраст между жизнью в Сиэтле и Лос-Анджелесе.

На другой стороне тротуара остановилось такси, и через минуту по пешеходному переходу шла рыжеволосая девица в коротком синем платье, под которым отсутствовал бюстгальтер. Каждый проходящий мимо парень оборачивался, чтобы посмотреть в след длинноногой красотки.

– А это ещё кто? – поинтересовался я у своего друга.

– Кристина, – Вито поднялся со ступеней и поравнялся со мной. – Понравилась?

– Ты знаком с ней?

– Частично, – он затушил окурок. – Она обычно зависает в компании футбольной команды. Состоит в группе поддержки.

Она прошла мимо, кинув безразличный взгляд в нашу сторону. Я сразу уловил запах французских духов. Мои глаза зациклились на её бёдрах, которые ритмично двигались, пока девушка поднималась по лестнице.

– Если человек и правду может переродиться, – начал Моретти. – То в следующей жизни я хочу быть пуговицей на её платье.

– Футбольная команда, – пробурчал я, выдержав паузу.

ГЛАВА 2

Прошла неделя моего прибывания в колледже. Я постепенно начинал привыкать к жизни голливудской молодёжи. Что касается моих отношений с Моретти, то мы стали хорошими друзьями. Правда, были моменты, которые порой выводили меня из себя. Например, мой сосед мог глубокой ночью схватиться за гитару и исполнить сольное выступление. Зачастую в него летела подушка или любой другой предмет, лежащий на тумбочке.

Все эти дни из моей головы так же не выходила мысль о Кристине. После пассивного знакомства неделю назад я пересекался с ней пару раз в колледже, но всё ограничивалось пустыми взглядами. У меня не хватало смелости познакомиться.

В среду я пошёл на учёбу без своего соседа. Вито жаловался на головную боль. Это были последствия его ночного спора. Он забился с Микелем, что выпьет бутылку текилы за одну минуту. Вы спросите, каков был приз для победителя? Статус! Возможность утереть нос мучачо была важнее, чем какие-либо награды.

Очередная лекция затянулась на целую вечность. Перед доской с терминами расхаживал тридцатипятилетний мужчина в прямых чёрный брюках и белой рубашке, поверх которой была натянута горчичного цвета жилетка. Если бы в аудитории находился Моретти, то он бы сразу толкнул меня локтем под ребро и сказал: «А вот и наш Элвис!».*

*Имеется ввиду Элвис Пресли.

Преподаватель чертами лица походил на всеми известного музыканта. Он так же носил схожую причёску, которую многие называли Помпадур.

После лекции в аудиторию вошёл высокий блондин в красной куртке с жёлтой буквой «Т» на спине. Это был капитан футбольной команды. Он принялся подзывать к себе парней. Я хоть и не был большим любителем футбола, но в очереди оказался одним из первых. Мне хорошо помнились слова Вито о том, что Кристина завсегдатая в компании спортсменов. Это был неплохой шанс попасть в её круг общения. Блондинчик выбирал только физически сильных. Благо мне часто приходилось играть за школьную баскетбольную команду на позиции центрового, где требовалась хорошая спортивная подготовка. Капитан добавил в свой список трёх человек. Помимо меня там оказался мексиканец и парень, приехавший из Филадельфии.

– Просмотр состоится сегодня в 17:30, – громко заявил блондин. – Если хотите попасть в команду, то покажите все свои возможности!

Впереди у меня была ещё одна лекция, после которой сразу отправился на кампус. Дверь в комнату оказалась заперта. Я подумал, что Моретти успел куда-то слинять и воспользовался своим ключом. Мысли оказались ошибочными. Мой сосед лежал в постели, а компанию ему составляла молодая особо. На письменном столе валялось нижнее бельё девушки и коробка контрацептивов. Моё появление никак не стеснило гостью. Она абсолютно голая, вылезла из-под простыни и принялась собирать свои вещи. Я в качестве приличия мог отвернуться, но почему-то этого не сделал. Через минуту девица ретировалась, наградив Моретти поцелуем.

– Как поживаешь, Сиэтл? – спросил Вито, рыская по карманам брюк в поисках сигарет.

– Твои дела обстоят намного лучше.

– Я понял, к чему ты клонишь, – он прикурил. – Не скажу, что Моника хороша в плане секса. Слишком сильно работает зубами. Но как обеденный аперитив… Сойдёт!

Я стянул с себя вельветовую рубашку и рухнул на кровать. Мой взгляд метался от шкафа к окну. Вито сделал глубокую затяжку, а затем пустил струю дыма через всю комнату.

– Тебя что-то гложет? – сказал он. – Я чувствую твою напряжённость.

– Через три часа меня ждёт просмотр в футбольную команду.

– Ты серьёзно?!

– А похоже, что я шучу?

– Неужели ты пошёл на это, чтобы подтянуть свой хрен поближе к Кристине!

– Думаешь, у меня нет шансов? – я сел на край кровати.

– Шанс есть всегда. Главное иметь каплю везения и настойчивости, – Вито выкинул окурок в открытое окно. – Я не силён в математике, но твои шансы составляют триста к одному… Каждый второй парень мечтает прогнуть черлидершу.

– Ты тоже?

– Я никогда не отбивался от стада голодных самцов, – он сел рядом со мной. – Ты лучше скажи, что тебя гложет? Это ведь связано не только с очередью на Кристину.

– Я никогда не играл в футбол.

– Ха! – Вито хлопнул в ладоши. – В этом спорте не нужно никакого ума. Американский футбол создан для дураков. Тридцать полевых игроков, как бешеные кабаны, бегают за овальным мячом. И что занятного в этом находят зрители? Уверен, что половина мужиков ходит на матчи, лишь бы сбежать из дома от назойливых жёнушек. Современные мужья уже не имеют такого влияния над женщинами, как это было раньше. Если так продолжиться и дальше, то в будущем мы станем слабым полом, а женщины поднимутся на пьедестал управления.

Мы перекинулись ещё парой фраз, а затем пошли на кухню, где несколько человек окружили обеденный стол. Между парнем и девушкой шла ожесточённая борьба в блек-джек.*

*Русскому человеку ближе название – Двадцать одно.

– Каков куш? – поинтересовался Вито у низкорослого зрителя.

– Они играют не на деньги. Проигравший должен оплатить обед в закусочной на пять персон.

– Любопытно.

Девушка попросила ещё одну карту. Но сразу же изменилась в лице, когда к ней пришёл пиковый король.

– У меня перебор, – с горечью в голосе заявила она.

– Извини, крошка, – соперник улыбнулся жёлтыми зубами. – Сегодня не твой день!

– У меня не хватит денег на всех.

– Это не наша проблема! Ищи бабки, где хочешь! Чем ты думала, когда садилась за стол?! Я даю тебе сорок минут! И знай, мы очень голодны.

– Сыграй со мной! – я не сразу понял, чей это голос. Только потом до меня дошло, что это был Моретти.

– К чему мне эти лишние движения? – парень развёл руками. – Я уже выиграл. Если она твоя тёлка, то рассчитайся за неё сам.

– А если я удвою выигрыш?

– В каком смысле?

– Вы спорили только на обед. Если я проиграю, то оплачу ещё и ужин.

Жёлтозубый оценивающе посмотрел на моего соседа, который стоял посреди кухни в дешёвой обуви и трусах.

– У тебя нет денег, придурок?!

– Я отвечаю за свои слова!

Они пилили друг друга взглядами. Казалось, что Вито опять включил магию своих голубых глаз. Я на секунду представил, каким бы обворожительным мог быть мой друг, если переродился в теле девушки.

– Ладно, – сдался картёжник. – Но если ты окажешься пуст… Тебе несдобровать!

– Начинай!

– Играем до трёх побед.

Парень перетасовал колоду и раздал по три карты. Моретти посмотрел на номинал, слегка прищурил глаза, а потом сказал: «Ещё!». К нему пришла червовая дама, что сразу вызвало улыбку на его лице.

– Блек-джек! – заявил мой друг.

У оппонента сумма карт составила восемнадцать. Следующие две партии прошли неудачно для Вито. Он дважды рискнул, чтобы набрать максимальную сумму, но оба раза привели к перебору. Общий счёт уже был «1:2» в пользу жёлтозубого, но такое положение никак не изменило поведение Моретти. Я же понимал, что у него в запасе нет никаких денег.

Спустя минуту нам улыбнулась удача. У соперника произошёл перебор карт. Теперь счёт был равный и нужно было одержать последнюю победу.

– У тебя железные яйца, – сказал картёжник.

Снова по столу разлетелись шесть карт. Оппонент сдержано улыбнулся, когда посмотрел на номинал и, сделав паузу, добавил: «Карту!». Вито столкнулся взглядами с девушкой, которая сидела на этом месте до него, и затем молча положил свои три карты на стол. Двойка, тройка и пятёрка были далеки от блек-джека. Жёлтозубый залился смехом. Стул с поломанной ножкой начал раскачиваться под ним. Чуть меньше минуты длилось веселья, пока на столе не появились четыре карты, состоящие из десятки, дамы, валета и туза, что в сумме означало перебор.

– Это было смело! – вскрикнул соперник. – Достойная игра, чувак… Как твоё имя?

– Вито.

– Итальянец! – последовала пауза. – Мой отец перебрался в Америку из Милана… Я Бенджамин. Но друзья зовут меня Бен.

Они обменялись рукопожатиями и поднялись из-за стола. Та самая девушка смотрела на моего друга с полным чувством благодарности. Как будто он только что спас из пожара её любимого пса. С этой карточной игрой я совсем забыл о просмотре в команду.

Покинув кампус, мне нужно было пройти меньше сотни метров, что бы уткнуться в футбольное поле, окружённое с двух сторон невысокими трибунами.

Заходя в раздевалку, которая уже была заполнена на половину, я чувствовал себя лишним. Мне приходилось ловить на себе взгляды спортсменов. Я почувствовал себя нигером, что прогуливается по парку среди белых.

Мне выделили самый дальний шкафчик, где висела красная регбийка с жёлтой прошивкой по бокам. Правее расположился Микель, который точно не чувствовал себя здесь чужим.

На стадионе нас уже ждал капитан. Вся команда выстроилась перед ним в линию. Он сделал жест рукой, и мы трое шагнули вперёд.

– Сегодня вам выпал шанс встать в один ряд с людьми, которые олицетворяют гордость нашего колледжа! – начал капитан. – Представьте, что Лос-Анджелес это страна. Территория колледжа является небольшим городом, где каждый занимает руководящие должности. Вы не должны слушать директора и преподавателей. Здесь они никто. Пустое место! Я голос нашего города. Если у вас есть какие-то проблемы, то не прячьте их за закрытыми дверями. Выходите с ними на поле и боритесь. Только так можно победить свои слабости!..

От этого парня исходила невероятная энергия. Он был похож на командира взвода. В его распоряжении находилось двадцать «офицеров», которым было достаточно взмаха руки своего руководителя, чтобы сорваться с места и рвануть в бой.

– Я решил отменить тренировку, – продолжил блондин. – Мы проведём выставочную игру, чтобы узнать, из чего сделаны наши новички… Разделитесь на две команды по двенадцать человек. Я и Джастин капитаны!

Меня выбрали одним из последних. И что самое удивительное! Мне доверили роль квотербека.* Самую важную позицию в команде.

*Квотербек – позиция игрока нападения в американском футболе. Он является лидером и ключевым игроком в атакующих построениях команды.

Обе команды выстроились в линию напротив друг друга. Капитан склонился передо мной с мячом и громко вскрикнул: «hike!», что свидетельство о начале игры. Партнёры рванули вперёд, как только я получил спортивный снаряд. Мне пришлось сделать несколько шагов назад. На тридцати ярдах от меня, вскинув руку, бежал блондинчик. Я переложил вес тела на левую сторону и уже начал рассчитывать траекторию броска, но неожиданно кто-то навалился сверху. Считанные секунды и меня уже прижали к земле.

– Ты в порядке? – безразлично спросил капитан. – Слишком долго думаешь. В твоих обязанностях быстрая оценка происходящего.

– Я понял.

– По местам!

Мы повторили те же самые действия. Мне в руки пришёл мяч. Из толпы вырвался Микель и рванул в мою сторону. Было невозможно совершить передачу. Я слегка поджал колени и побежал к правой бровки. Мексиканец понемногу начинал настигать меня. По отметке в тридцать ярдов всё также бежал блондин. Когда до боковой линии оставалось несколько шагов, я молниеносно переложил мяч в правую руку и совершил кручёный бросок в сторону капитана. Снаряд перелетел соперников и без каких либо проблем оказался в руках адресата, который затем пробежал три десятка ярдов, чтобы совершить тачдаун.

– Maldición!* – выругался Микель, поправляя съехавший шлем.

*Maldición – проклятье (исп.)

– Так-то лучше! – похвалил блондинчик. – У тебя неплохой бросок. Играл за школьную команду?

– Нет, – я стряхнул крошку с рук. – Это моя первая игра в футбол.

– Неплохо! – он наградил меня белозубой улыбкой. – Микель, постарайся накрыть бросок Чарли!.. По позициям!

Капитан отдал мне мяч, но встал на месте как вкопанный. Эрнандес пробежал мимо него и начал приближаться огромными шагами. Я сделал ложный замах и чудом успел уйти влево. Глаза искали адресата для передачи, но все партнёры буквально остановились на месте. Они смотрели, как мексиканец гонится за мной. Это было чем то похоже на погоню из «Том и Джерри». Я попытался пробежать вдоль бровки, но вдруг меня накрыл удар по голове. Как оказалось, Микель решил остановить противника с помощью правого хука. И стоит отдать должное. У него это получилось.

К нам сразу подбежали футболисты. Один из них стянул с меня шлем, чтобы проверить, нахожусь ли я в сознании или нет. Всех поразила реакция капитана. Он стоял в стороне, скрестив руки на груди. Его лицо не выражало никакого недовольства. Наоборот! Блондинчик был абсолютно доволен произошедшим.

После тренировки он подозвал нас двоих к себе и сказал всего два слова: «Вы приняты».

Я принял горячий душ. Над моей правой бровью появилась небольшая ссадина после удара. Теперь, сидя в раздевалке, ко мне относились как к важной шестерёнки команды.

Солнце уже ушло за горизонт. Вся молодёжь вывалила на улицу. Они заняли парк, который находился на территории кампуса. Но меня интересовал только один человек. Это была Кристина. Она расхаживала взад и вперёд, как-будто ожидала кого-то.

Я поколебался около минуты. Тот факт, что меня приняли в команду, придал мне дополнительной уверенности. Расстояние между нами начинало постепенно уменьшаться.

– Привет, – неуверенно сорвалось с моих уст.

– Приветик, – она убрала локон волос за ухо и мило улыбнулась. – Мы знакомы?

– Нет.

– Вот как!

– Но я тебя знаю. Ты ведь состоишь в группе поддержки футбольной команды.

– Верно, – девушка немного замялась. – А ты, должно быть, новый игрок?

– Да, сегодня прошёл отбор.

– О! Поздравляю!

– Откуда ты знаешь?

– Это было обычное предположение. Я обратила внимание на ссадину. Подобное не редкость для футболистов.

– Чарли, – представился я, выдержав паузу.

– Кристина, – она протянула худенькую ручку, на запястье которой болтались аккуратненькие женские часики.

От неё исходил тот же запах духов. Рыжие волосы струились по хрупким плечам. Осенний ветерок с перерывами раздувал подол коротенького красного платья, выставляя на показ в меру широкие бёдра.

Она смотрела на меня, но при этом куда-то вдаль. Всё встало на свои места, когда из-за моей спины вышел капитан команды и поцеловал Кристину. Я поймал себя на мысль, что до сих пор не знаю его имени. Он представлялся неким Зевсом, который появляется также неожиданно, как гром среди ясного дня.

– Прости, дорогая, что заставил ждать, – извинился блондинчик перед возлюбленной. – Пришлось задержаться в раздевалке.

– Ничего страшного, Райан. Я провела это время с пользой.

– Вижу, ты познакомилась с новичком нашей команды! – они наконец-то обратили на меня внимание.

– Не буду вам мешать, – извинился я. – Был рад познакомиться!

– Взаимно, – ответила девушка и обняла своего парня.

Я шёл по тропинке, которая проходила через столики для пикника. Меня остановил знакомый уху голос.

– Как всё прошло? – это был Вито. – Нихрена себе! Что у тебя с лицом?!

– Это того стоило.

– Тебя приняли в команду?

– Да.

– Поздравляю! – Моретти вертел в руках пустую пачку из-под сигарет. – Я видел тебя с Кристиной. Есть продвижения?

– Теперь она знает моё имя.

– Уже неплохо.

– Скажи честно, – продолжил я, выдержав небольшую паузу. – Ты знал, что она…

– Трахается с капитаном команды? – он перебил меня. – Да, я был в курсе.

– Почему ничего не сказал?

– А смысл? Ты бы сразу сдался. Не пошёл на просмотр. Теперь, когда ты в команде. Кристина будет чаще тебя видеть.

– Но…

– Не думай о Райане! – Вито хлопнул меня по плечу. – Сегодня он есть, а завтра его нет. Наличие парня не означает, что девушка будет верной. Наоборот! Такие чаще всего ищут секс на стороне… Главное выждать момент.

– Не знаю, – я задумался. – Может, ты и прав.

– Какие планы на вечер?

– Я вымотан. Хочу лечь пораньше.

– Скучно!

– Есть идеи получше?

– Имеется парочка на примете, – мой друг улыбнулся. – Мы находимся в Голливуде, где каждая улица пропитана запахом попкорна. Грех оказаться здесь и не посетить излюбленное место молодёжи..

ГЛАВА 3

Мы с головой окунулись в пьянящую атмосферу Голливуда. Двигаясь по одной из центральных улиц города, нас со всех сторон окружали неоновые вывески с вульгарными названиями заведений. Подвыпившие мужчины буквально вываливались из баров. Вдоль проезжей части стояли без особого стеснения полуголые проститутки. Из тёмной подворотни доносился смех и звук разбитого стекла. Окружение изрядно давило на меня. Чего нельзя было сказать о моём друге. Вито шёл с высоко поднятой головой. Разодетые в дорогие костюмы мужчины, которые двигались нам в лоб, ничуть не притесняли уверенность Моретти.

Я купил два билета на мюзикл, и мы прошли в зал, заняв самые верхние места. Нам потребовалось потратить почти всю наличность. Поэтому смотреть фильм пришлось без попкорна, на который Вито посматривал с огромным желанием.

По просмотру двадцати минут киноленты мой друг слегка привстал со своего места и любопытным взглядом оценил наполненность зала.

– Всё, как я и думал, – тихо произнёс он.

– Ты о чём? – поинтересовался я.

– Зал полупустой, а ведь сегодня премьерный показ, – последовала длительная пауза. – Посмотри на людей, которые нас окружают. Супружеские пары, дети которых уже давно выросли, и люди преклонного возраста. Нет ни одной влюблённой парочки или группы друзей… Кинематограф начинает понемногу угасать. Молодёжи не интересны фильмы, что сейчас крутят в кинотеатрах. А ведь такие особи, как мы с тобой, являются будущим страны. Нам нужен культурный код. Как однажды сказал один псих: «За кем молодёжь, за тем и будущее». А нашему правительству глубоко плевать на это!

– Ты считаешь, что будущее за кинематографом?

На тот момент я считал, что фильмы это как аттракцион. Ты платишь деньги и на скорости влетаешь в мир развлечений. Только здесь всё исходит от людей на экране, а не ветхих металлических конструкций.

– Определённо, – заявил Моретти. – Если правильно развиваться в этом направлении. Теперь у кинотеатров появился опасный конкурент. Телевидение! Буквально десять лет назад в стране насчитывалось восемь тысяч телевизоров. Теперь коробка с экраном стоит в каждой второй семье. Уставший мужчина под вечер возвращается с работы и садится перед телевизором, чтобы посмотреть новую серию «Воспитание Бадди».* Такая же ситуация обстоит и с женщинами. Домохозяйка весь день управляется с домашними делами, а вечерком усаживается перед коробкой.

*Воспитание Бадди – американская ситуационная комедия. Транслировалась с 60-го по 61-ый год.

В моей голове всплыли подростковые воспоминания. Я отчётливо помнил, как мать получила умеренное наследство от своего умершего папаши. Одна сестра сразу купила себе новенький Buick Skylark.* Вторая отправилась в Париж, где около месяца прожила на Елисейских полях.* А вот моя мать подумала прежде всего о семье. Она втайне от отца приобрела телевизор, который на тот момент стоил баснословных денег.

*Buick Skylark – легковой автомобиль. *Елисейские поля – центральная улица Парижа.

– Все дипломаты, заседающие в Белом доме, думают только об одном, – продолжил Вито. – Их беспокоит внешняя политика. После окончания Второй мировой войны дядя Сэм* из года в год меряется членом с Советским Союзом. Коммунисты собираются запустить человека в космос. И чтобы не отставать от конкурентов, американцы отправляют шимпанзе на орбиту.

*Дядя Сэм – персонифицированный образ Соединённых Штатов Америки.

– Молодые люди, – раздался голос старика, сидевшего ниже нас. – Имейте хоть долю уважения. Вы находитесь в кинотеатре.

Мой друг замолк на минуту. Но затем снова продолжил свою лекцию.

– Устоявшиеся правила Голливуда давно устарели. Ты посмотри, как снимают мелодрамы. Парень и девушка встречаются, гуляют по парку, едят мороженное. Дальше происходит кульминационный момент. Поцелуй!.. Тут вмешивается мастер по монтажу. Склейка! И возлюбленная уже стоит перед камерой с ребёнком на руках – Вито устроился поудобней в кресле. – Это разрушает культ сексуальности.

– Ты хочешь сказать, – заговорил я. – Что, люди жаждут увидеть подробности половой жизни персонажей?

– Что-то в роде этого, – признал Моретти. – Но этого не случиться, пока действует кодекс Хейса.*

*Отвечал за цензуру в кино и телевидении.

Впервые за полчаса мы вернулись к просмотру фильма. Я полностью потерял нить сюжета. А вот для Вито это было абсолютно не важно. Каждый раз, как на экране появлялась Мэрилин Монро,* он сдержано ухмылялся.

*Мэрилин Монро – киноактриса секс-символ 50-х годов, певица и модель.

За время проживания с Моретти в одной комнате у меня скопилось немало вопросов к его личности, которые мне хотелось задать. Я посчитал, что сейчас как раз подходящий момент.

– Откуда итальянец так хорошо разбирается в американском кинематографе?

– Хочешь поговорить о моём прошлом? – Вито сразу выявил мои мотивы.

– Я хочу узнать получше о своём соседе.

Он самую малость поколебался. Затем прочистил горло и приступил к своей биографии:

– Я родился на Сицилии* в сорок втором году. Я совершенно ничего не помню о жизни в Италии. Так как в начале сорок второго остров попал под оккупацию итальянских и немецких националистов. Родители решили, что нам нужно бежать. Оккупанты открыли коридор спасения для сицилийцев. В порту Неаполя нас ждал корабль, который должен был двигаться в направлении Америки. Таким семьям, как мы, сразу выделили жильё… Если, конечно, это можно назвать жильём. Прогнившая дыра в самом опасном районе Портленда. Папаша сразу устроился портовым рабочим. Самое ужасное, что он не хотел покидать Сицилию. Это была идея мамы. Она… Она хотела, чтобы я с сестрой жил в безопасной обстановке. Отец постоянно был хмурым. Все заработанные деньги он спускал на выпивку, а приходя домой, выпускал весь свой гнев на маме, – Вито сглотнул. – Сестра пыталась оградить меня от этого… Не получилось… Во мне постепенно начинала зарождаться неимоверная злоба на папашу. Из-за него маме пришлось трудиться на трёх работах. Но всему когда-то приходит конец. Шесть лет назад мой отец в очередной раз пришёл пьяным на работу. Его послали к чертям!

*Сицилия – остров в Средиземном море, принадлежащий Италии.

Мой друг резко остановился.

– Его уволили? – поинтересовался я.

– Он неудачно упал с причала, – продолжил Моретти. – Диагноз врачей прозвучал как приговор: «Ваш отец парализован ниже пояса». – Я не мог оставаться в доме, где мама таскается с мужем, как с пятилетним ребёнком.

– И что ты сделал?

Я не получил никакого ответа, так как именно в этот момент зажёгся свет, что свидетельствовало об окончании сеанса. Все зрители потянулись к выходу.

Мы оказались на улице. Вито сразу же распечатал новую пачку сигарет, а я с интересом озирался по сторонам. Несмотря на поздний час, улицы были переполнены людьми. Мимо нас прошла небольшая толпа, состоящая из трёх парней и одной девушки. В руках кучерявого юноши блеснул музыкальный транзистор, из которого доносился приятный баритон вокалиста «The Beatles».*

*The Beatles – британская рок-группа из Ливерпуля, основанная в 60-ом году.

Погода постепенно начинала меняться. Где-то вдалеке слышались раскаты грома. Прохладный ветер разметал мусор, скопившийся возле проезжей части.

Моретти ускорил шаг. Я заметно отставал. Дневная тренировка давала о себе знать. Ноги будто окаменели. Каждый шаг сопровождался неприятной болью.

Мы обогнули кинотеатр. Проходя мимо переулка, из непроглядной темноты до нас донесли звуки борьбы и неразборчивые обрывки речи. Мой друг, не задумываясь, бросил сигарету и через секунду скрылся в проулке. Я как мог, поспешил за ним.

Двое хулиганов пинали ногами непонятный красный объект. Вито не стал церемониться. Он толкнул одного из парней в спину, от чего тот воткнулся в обшарпанную кирпичную стену. Лысоватый верзила молниеносно налетел на Моретти. Тот увернулся от левого хука и ударил обидчика по колену, что привело к свирепому оскалу. Мой друг пропустил апперкот. Нельзя было оставаться в стороне. Я воспользовался моментов и нанёс точечный удар по коленному суставу. Здоровяк рухнул на землю. Через минуту оба хулигана ретировались.

Из кучи мусора поднялся темнокожий парень в красном пиджаке и порванных чёрных брюках. Это был сотрудник кинотеатр, который вышел перекурить в проулок, где на него напали.

– Вот чёрт! – выпалил Вито. – И ради этого я получил несколько раз по морде.

– Успокойся! – попросил я, стряхивая паутину с рубашки.

– Успокоиться?! Ты посмотри на него! Он же нигер!

– Спасибо, – низким голосом заговорил пострадавший. – Я не знать, как вас благодарить.

– Пустяки!

– Нет! – не унимался Моретти. – Если у тебя есть предложения, то я готов их выслушать!

– У меня нет деньги, – продолжил темнокожий. – Я недавно приехать из Тулуза.* Мне нужно кормить своя семья.

*Тулуза – город на юго-западе Франции.

– Это был лёгкий намёк, что у тебя нет денег?

– Вито, – я толкнул друга в плечо. – Нам ничего не нужно!

– Ладно, – сдался он, немного поразмыслив. – Долбанные нигеры! Чего вы только забыли в Лос-Анджелесе?! Вас нужно держать на отдельном острове!

Мы двинулись к свету уличных фонарей. Пострадавший произнёс несколько слов по-французски, а затем снова вернулся на английский.

– Подождите!

Моретти остановился первым. Я же прошёл ещё несколько шагов.

– Вы часто бывать в кинотеатр? – последовал вопрос. – Если вам понадобится лишние билет. Я будет готов помочь вам.

Спустя несколько минут мы уже были на кухне кампуса. Вито взял три кубика льда из холодильника, чтобы приложить к синяку под глазом, а я уставился в открытое окно, где висело полнолуние.

– Замечательно! – воскликнул мой друг. – Посмотри на наши лица. Прям как два брата близнеца.

– Ничуть не похожи.

– Признаю… Ты менее красив.

– Пошёл ты!

– Сиэтл, что с тобой?! – Вито подошёл к окну. – Ты какой-то напряжённый. Опять думаешь о Кристине? Или на тебя так действует полнолуние?

Я ничего не ответил. Меня действительно притягивала Луна. Бело серый круг, наполненный теориями и мифами. В тот момент казалось, что нога человека никогда не вступит на этой планете.

– Я обожаю ночь, – моему молчанию пришёл конец. – У неё особенная степень свободы. В поздний час человек может быть самим собой.

– Вот только помимо спокойствия и свободы, – Моретти выкинул потёкший лёд в окно. – Ночь также преподносит опасность и чувство страха.

– В Сиэтле, – выдержав паузу продолжил я. – У меня был старенький телескоп. Он остался от прошлых хозяев дома. Его установили в моей комнате… Звёзды и луна мне быстро наскучили. Тогда отец сказал, чтобы я ждал позднее лето. Я даже зачёркивал дни в календаре. В первый день августа мои глаза примкнули к окуляру телескопа. Визуально неразличимые звезды, концентрирующиеся к основной плоскости Галактики. Близ этой плоскости располагается Солнце. Большая часть звёзд проецируется на небесную сферу в пределах узкой полосы, образуя Млечный путь.

– Очень красочно, – мой друг поджал губы. – Но слишком заумно.

– Тебе не понять. Это надо увидеть собственными глазами.

– Если бы в моих руках оказался телескоп. То меня бы не интересовал космос. Куда интереснее наблюдать за голыми девицами из соседних домов!

Мы сдержано посмеялись. Я сел на подоконник. Прямо на моих глазах от неба оторвалась яркая звезда и двинулась к кампусу, пронзая спящие облака. Вито шатался с ноги на ногу, бормоча под нос. Затем он толкнул меня в колено и показал жестом, чтобы я шёл за ним. Через пару минут ржавый молоток обрушился на дверной замок. Моретти толкнул дверь и сделал торжественный шаг.

– Добро пожаловать на крышу кампуса! – крикнул мой друг.

– Где ты взял молоток?

– У толстяка Филдса. Сказал, что нужно починить ножку кровати.

– В полночь?

– У меня бессонница… Не пытайся подловить меня! Главное, что этот дурак поверил.

С высоты территория кампуса была как на ладони. Из окон комнат лился тусклый жёлтый свет. Многие студенты ещё не спали, несмотря на поздний час. Стоя у края крыши, я ощущал себя Ричардом I,* который, выйдя на исписанный золотом балкон, наблюдает за своими владениями. Перед моими глазами была бедная часть Лос-Анджелеса. Заводские трубы испускали горячий пар, терявшийся среди облаков. Под эстакадным мостом, соединяющий район искусств в центре Голливуда с районом Бойл-Хайтс, виднелся тлеющий костёр, а вокруг него расхаживали бездомные. Я повернул голову на сто восемьдесят градусов. Южный склон холма Маунт Ли горел, как рождественская ёлка. Надпись «Hollywood» нависала над городом.

*Ричард I – король Англии, правивший с 1189 по 1199 год.

– Ты девственник? – спросил Моретти, когда мы лежали на холодной крыше, глядя в звёздное небо.

– Что?.. Нет! Я не девственник!

– Как её звали?

– Не помню.

– А вот я помню, как будто это было вчера, – Вито сложил руки на груди. – Мишель… У неё были аргентинские корни. Мы учились в одной школе. После перепихона со мной ей снесло крышу. Начала водиться с парнями постарше. И, естественно, подсела на алкоголь и травку.

На самом деле, я прекрасно помнил имя девчонки, с которой у меня был первый секс. Хлоя училась со мной в одном классе. Мой папаша близко дружил с её отцом. Поэтому они частенько оказывались у нас дома. Мы сбегали от родителей, брали велики и мчались к озеру. В тот день пошёл сильный дождь, и нам пришлось спрятаться в беседке, скрывавшийся между деревьями. Там и произошло наше слияние.

– С кем бы ты переспал из знаменитостей?

Я порой задавался вопросом. Откуда в голове моего друга берутся такие мысли?Мы могли молчать несколько минут, а затем он выдавал фразу, которая мгновенно удивляла, но и при этом заставляла задуматься.

– Из живых? – уточнил я.

– А ты не прочь присунуть мертвецу?

– Викки Дуган,* – последовал мой ответ.

*Викки Дуган – американская модель и звезда Playboy.

– Викки! – Моретти улыбнулся. – Она на третьем месте в моём списке.

– Что за список?

– Список девушек, с которыми я был бы не прочь лечь в одну постель.

– И кто же на первом?

– Не люблю быть банальным, но, видимо, придётся. Каждый второй мужчина мечтает остаться наедине с Мэрилин Монро.

– Стоило догадаться.

– Мне нужно отлить.

Вито поднялся на ноги и подошёл к краю крыши. Левой рукой он схватился за кирпичную стену, а вторую держал у пояса. Я остался в том же положении. Мой взгляд был прикован к очередной падающей звезде. Это было очень странно, но я как будто услышал голос мамы, который весело говорил: «Загадывай желание! ». Мне часто приходилось слышать эту фразу в детстве. Но так ни одно желание и не было отправлено вслед за звездой. Я не видел в этом никакого смысла. Хотя для многих людей это единственный способ получить желанное. Ведь надежды намного сильнее наших мечт и желаний. Таков он, людской самообман!

ГЛАВА 4

В гостиничном номере перед зеркалом стоял рыжеволосый мужчина. На вид ему было чуть больше тридцати. Он обладал внешностью, которая притягивала женщин как магнит. Худое лицо с выраженными скулами, угловатые брови, зелёные миндалевидные глаза, прямой аккуратный нос, тонкие губы и заострённый подбородок.

Мужчина направился в гардеробную. Вешалки были увешаны элегантными костюмами для разных времён года. Через несколько минут на хозяине номера был костюм песочного цвета. Из под маджетов виднелись часы Rolex последней модели. Затем он подошёл к прикроватному столику. Рядом с лампой лежало обручальное кольцо, на внутренней стороне которого была выгравирована надпись «Чтоб нам везло».

Ко входу гостиницы поочерёдно подъезжали элитные автомобили. Респектабельные гости сдавали свой багаж портье, а сами направлялись в сторону ресепшен.

В ресторане отеля появился рыжеволосый мужчина. Он двигался между полупустыми столиками. Дама в красном платье с глубоким декольте наградила его голодным взглядом. Но не получила ничего взамен, кроме самоуверенной ухмылки.

– Добрый день, мистер Шелби, – сказал официант, подойдя к угловому столику у окна. – Рады снова видеть вас в нашем ресторане. Чего желаете?

– Стейк с кровью, – начал посетитель, даже не открывая меню. – И бокал французского вина.

– Прекрасно… Вам принести меню вин?

– Это ни к чему. Я буду Chateaux de Bordeaux.

– Отличный выбор!

Официант скрылся на кухне. Мужчина оценивающе посмотрел в окно, а затем принялся за свежую прессу. Его интересовал раздел с анонсами кинофильмов.

По ресторану разошлось цоканье женских каблуков. Шелби медленно опустил газету. Перед ним сидела та самая пышногрудая посетительница в красном платье.

– Молодой человек, – начала она. – Не хотите ли угостить даму шампанским?

– Я не пью шампанское, – последовала короткая пауза. – А девушка, пьющая в одиночку, не вызывает ничего, кроме доступности.

– Я именно такая, – её голос звучал невероятно сексуально.

Официант подал стейк и вино.

– И будьте любезны… Бокал шампанского для прекрасной дамы.

– Слушаюсь!

– Шампанское уже в пути, – сказал Шелби, взяв кухонные приборы в руки. – Мне бы хотелось узнать ваше имя.

– Грейс… Сегодня меня зовут Грейс!

– Алекс.

– Настоящее имя?

– Это имеет значение?

– Да.

Официант поставил на стол бокал шампанского.

– Выпьем за знакомство! – предложила девушка.

Последовал лёгкий звон стекла.

– Вы проездом в Лос-Анджелесе? – продолжила дама в красном.

– Я живу здесь, – Шелби отрезал кусок жирной свинины. – Что насчёт вас?

– Аналогично, – она пригубила бокал. – Но при этом люблю бывать в дорогих гостиницах. Только здесь можно встретить настоящего мужчину.

– Настоящий мужчина определяется в постели, – Алекс пронзительно посмотрел на свою собеседницу. – Но никак не за ужином.

– Согласна! – Грейс придвинулась ближе к столу, распахнув грудь ещё шире. – Так, может, продолжим беседу наверху?

– Не боитесь, что я могу оказаться серийным убийцей? – мужчина сделал глоток вина.

– А вы не боитесь, что я могу оказаться шпионкой из МИ-6?*

*МИ-6 – секретная разведывательная служба Великобритании.

– Это было бы замечательно!

– Вы можете обыскать меня на наличие диктофона или пистолета.

– Я привык доверять женщинам.

К столику подошёл молодой парень с ресепшн и сообщил, что мистера Шелби вызывают к телефону. Он безразлично посмотрел на Грейс, которая игриво скинула тонкую лямку платья с аппетитного плеча.

– Я слушаю, – сказал Алекс, взяв трубку.

– Ты где шляешься?! – раздался взбешённый мужской голос на другом конце – Актёры, камеры, свет! Всё заряжено!

– Произошёл небольшой форс-мажор.

– Я не хочу ничего слышать о форс-мажорах! Послушай, у тебя контракт со студией. Мы и так отстаём от сроков. Либо через полчаса ты будешь на площадке, или я ищу нового режиссёра!

– Винсент, мы знакомы не первый год.

– Именно поэтому я даю тебе время!

– Так это жест доброй воли?!

– Кончай!

– Как скажешь.

– У тебя двадцать восемь минут. Я надеюсь, что ты меня услышал.

Шелби не успел ничего ответить, так как на другом конце повесили трубку. Он посмотрел на часы и уверенной походкой двинулся к выходу. Его не волновала сексуальная дама, которая осталась за столиком. Алекс менял их как перчатки. Вечером ему на пути попадётся очередная ослепительная брюнетка или блондинка. В этом не было никаких сомнений!

Около киностудии остановился красный двухдверный «Ferrari». Съёмочная площадка была переполнена людьми. Гримёры подкрашивали потёкший макияж, несколько человек выравнивали яркий белый свет, а сами актёры окружили столик с кофе и сэндвичами. В такой суматохе никто не обратил внимание на появление режиссёра.

– Слава Богу! – со стула поднялся Винсент. – Ты наконец-то притащил свою задницу на съёмки.

– Не будем тратить время на приветствия! – заявил Шелби. – Дайте мне сценарий и приготовьте крепкий кофе!

В считанные секунды все были расставлены по местам.

– Камера, мотор… Начали!

Сюжет мюзикла был невероятно прост. Молодая девушка, прожившая всю жизнь на ферме, перебирается в Лос-Анджелес, где снимает комнату у джазового музыканта.

– Убейте меня, – пробурчал режиссёр, наблюдая из кресла за процессом. – Стоп!.. Я сказал стоп!

Несколько десятков глаз были направлены на человека в песочном костюме, лицо которого покраснело от недовольства.

– Кто писал текст? – спокойной поинтересовался он. – Это кошмар. Сущий ужас! Мы и так переживаем не лучший период, а тут какие-то умники пишут такие сценарии!

– Алекс! – сказал продюсер.

– Заткнись, Винсент! Любовные сопли уже никому не интересны. Мюзиклы! Люди слушают песни по радио, на кассетах, а вы пихаете это ещё и в кинофильмы! Зрители хотят видеть реальные истории. Не бывает в жизни такого, что брошенная девушка поёт о любви под дождём! Это полный бред!

Шелби поднялся со своего места, кинул сценарий на пол и вышел со студии. Выдержав паузу, за ним выскочил Винсент. Он приметил друга возле личного автомобиля, где тот судорожно курил.

– Что ты там устроил? – сказал продюсер. – Мы же договорились!

– Я помню, – Алекс сделал несколько коротких затяжек. – Пойми меня правильно. Мне больно смотреть, как дело, которым я живу, постепенно начинает угасать. Мы должны двигаться дальше, а не стоять на месте.

– Да, возможно. Но называть сценарий кошмаром. Это, как минимум неуважение к коллегам.

– Я понимаю, – режиссёр стряхнул пепел. – Но сценарий полное дерьмо! Один сценарист пишет хуже другого.

– Думаешь, стоит переработать детали сюжета?

– Так точно!

– Но где мне найти толкового автора за пару часов?!

– Отдай его мне, – предложил Шелби, затушив окурок.

– Ты уверен? – Винсент посмотрел на друга с опаской. – Это нелёгкий труд. А для тебя это начальный опыт.

– Я люблю трудности.

– Так и быть… Держи!

– Сколько у меня есть времени на редактуру?

– Не больше двух дней. Но я постараюсь убедить мистера Шелдона выделить ещё один или два дня.

– Отлично, – Алекс направился к водительской двери.

Автомобиль пролетел на мигающий свет светофора. «Ferrari» промчался по Голливудскому бульвару,* направляясь к выезду из города. Через пару минут спорткар появился в «Pacific Palisades», что находится в южном Вестсайде.

*На этом бульваре расположена голливудская «Аллея славы».

Шелби открыл калитку собственным ключом и оказался на территории особняка. Дорожку, ведущую к дому, сопровождали клумбы с жёлтыми ирисами и фигуры купидоном, сделанные из гранитного камня. Правее был пристроен двухместный гараж, из которого виднелся бампер белой машины. Вдоль забора тянулась тропка, уходящая вниз. Там располагалось всё, что нужно для отдыха. Небольшой бассейн, теннисный корт и зона для барбекю.

Алекс поднялся по ступенькам и постучал в дверь. На пороге появилась хозяйка и по совместительству бывшая супруга режиссёра. Это была девушка модельной внешности. Покрашенные в каштановый цвет волосы, приятные черты лица, подведённые тушью карии глаза и яркая помада. Короткое жёлтое платье обтягивало её упругую задницу, а обеденное солнце покрывало беленой в меру загорелую кожу.

– Алекс? – удивилась Кортни. – Мы же договорились на три часа, а сейчас только полдень.

– Я знаю, – последовала пауза. – Планы изменились, и мне удалось освободиться пораньше.

– Вот как… Только Мэри ещё занята. К ней как раз пришёл репетитор по игре на пианино.

– Жаль, – Шелби посмотрел на часы. – Так и быть. Я подожду в машине.

– Это ни к чему. Ты можешь переждать в гостиной.

– Благодарю.

Просторная гостиная была обставлена по последнему писку моды. Винтажная мебель начала двадцатого века, окна, зашторенные кружевными шторами из дорогой ткани, телевизор, напротив которого стояли два тёмно зелёных кресла. На овальном столике были аккуратно сложены виниловые пластинки «The Mastersounds»* и сам проигрыватель.

*The Mastersounds – музыкальная группа.

Бывшие супруги расположились в креслах. Кортни закинула одну ногу на другую и принялась оценивающе посматривать на Алекса, как будто впервые видит этого человека. Сам режиссёр держался спокойно. Краем уха он слышал тихий звук пианино, доносившийся со второго этажа.

– Я бы предложила чаю, но…

– Не утруждай себя, – перебил её Шелби. – На днях видел твою фотосессию в Burda Moden.*

*Burda Moden – немецкий журнал о моде.

– Да! Я была поражена, когда мне позвонили из Мюнхена и предложили выступить моделью… Это так странно, но немецкие фотографы намного профессиональней американских… А их язык! Все умиляются, когда слышать французскую речь. Но мне приятнее слышать немецкие нотки в разговоре.

– Ты не будешь против, если я закурю? – поинтересовался Алекс, извлекая из кармана пачку Marlboro.

– В моём доме не курят. Запах сигарет вызывает сильные головные боли.

– Когда мы познакомились, то голова у тебя болела крайне редко.

– Теперь это не твоя забота.

– Я просто переживаю за Винсента, – последовала короткая пауза. – Ему ведь уже больше сорока. Должно быть, сложно находится рядом с молодой женой.

– Всё ещё не можешь смириться, – Кортни ехидно улыбнулась. – Что я ушла к твоему лучшему другу?

– Лучшие друзья не трахают чужих жён.

– Я всё-таки поставлю чайник, – девушка поднялась со своего места.

– Это не обязательно… Я подожду в машине.

Покончив с пианино, Мэри выбежала через калитку в направлении отца. Алекс схватил дочурку и пару раз подкинул её вверх, что вызвало у ребёнка неподдельную радость.

Они отправились в парк аттракционов. Началось всё с колеса обозрения, откуда открылся замечательный вид на горные хребты и океан, где яхты пронзали водную гладь. Дальше были куплены два билета на американские горки, которые довели Шелби до лёгкой тошноты. Чего нельзя было сказать о Мэри. С её лица не сходила довольная детская улыбка. Затем они заглянули в комнату зеркал. Это было единственное место на земле, где режиссёр почувствовал себя уродом. Посетив ещё несколько аттракцион, парочка проголодалась. По этой причине были съедены два хот-дога с острым соусом и заказана сладкая вата. Следующим на очереди был тир. Алекс неплохо обращался с оружием. Служба в армии не прошла даром. Он выбил пять из семи целей. Этого хватило, чтобы заполучить красивую куклу в белом платьице.

Режиссёр провёл в парке с дочерью несколько часов. Теперь они уже возвращались домой. Мужчина был рад возможности побыть вместе со своей «принцессой». Но теперь его мысли были заняты совершенно другим. Голова переполнялась идеями, связанные со сценарием к фильму.

– Ты думаешь о маме? – неожиданно спросила Мэри, быстро переключая радио.

– Что?.. Нет! То есть… Да! Я постоянно думаю о твоей маме.

Услышав ответ отца, девочка опустила голову и сделала губки «уточкой». Она молчала два квартала, а затем дрожащим голосом сказала:

– Мальчишки в школе издеваются надо мной.

– Издеваются? – Шелби удивился. – Но из-за чего?

– Они говорят, что я из неполноценной семьи… И ещё постоянно показывают мне газету.

– Газету?

– Со статьёй о вашем разводе.

Раскол между супругами Шелби вызвал широкий резонанс в прессе. Журналисты сразу подхватили горячий материал и окрестили эту историю «Развод по голливудски!». Мужчины зачастую принимали сторону режиссёра, а женщины вставали на защиту модели, твердя о феминизме, который в начале шестидесятых набирал новые обороты.

– Но вы ведь не можете быть бывшим мужем и бывшей женой, – продолжила Мэри.

– Это чистая формальность, – Алекс попытался успокоить дочурку.

– Неправда… Это неправда.

– Главное, что это не мешает нам любить тебя так же, как раньше.

Девочка замолчала и уставилась в окно, где мелькали красивые лесные виды, сквозь которые пробивались горящие лучи заката. Шелби довёз Мэри до дома и подождал, пока она скроется за калиткой. Он приоткрыл окно, а затем прикурил сигарету. Мужчина никогда не изменял своему правилу, воздерживаясь от курения при ребёнке. Выбросив окурок на тротуар, машина сорвалась с места в направлении города.

Стрелки часов сошлись на двенадцати. Лампы в ресторане отеля были уже приглушены. Официанты приводили в порядок столики, за барной стойкой сидело несколько респектабельных посетителей, которые ожидали приготовления своих напитков, а с кухни доносились разговоры поваров, сопровождающиеся ударами молотка по мясу.

Шелби занял то же место, что и днём ранее. Его песочный костюм помялся, рыжие волосы покрылись перхотью, и на щеках проступила щетина. Режиссёр усердно записывал поток мыслей в толстый блокнот. Порой он срывался и зачёркивал написанный текст. Каждые десять минут в его руках появлялась пачка Marlboro. Поэтому к полночи пепельница, стоящая на столе, была переполнена окурками. Немалое внимание уделялось людям вокруг. Алекс считал, что если он хочет написать правдоподобный сценарий без всяких красочных дополнений, то нужно подмечать интересные детали в посетителях отеля. Внимание привлёк невысокий мужчина лет пятидесяти в белом костюме. Отличительной чертой внешнего вида являлись так же элегантные усы, как у книжного сыщика из Бельгии.* По разговору с барменом можно было понять, что посетитель приехал из Италии. Компанию ему составляла молодая особа в голубом платье с откровенным вырезом на спине. Была ли она его супругой или любовницей, узнать сложно. Но содержимое кошелька интересовало её намного больше, чем сам итальянец.

*Имеется ввиду Эркюль Пуаро. Герой детективных романов, автором которых является Агата Кристи.

– У меня есть обёртка конфеты, – пробурчал себе под нос режиссёр. – Но мне нужна начинка.

Из пачки была извлечена последняя сигарета. Мужчина прикурил и поднялся из-за стола, собрав все свои вещи. Он медленно прошёл через ресторан и оказался в холле гостиницы. Его уставший взгляд упал на англичан, игравших в бридж.* Джентльмены были больше заняты разговорами о лондонской жизни, чем самой игрой.

*Бридж – карточная игра.

Алекс двинулся дальше, оставляя за собой струю дыма, как паровоз. Он нажал кнопку с цифрой «4», и лифт начал медленно подниматься. Режиссёр прожил в гостинице не больше трёх недель, но уже знал, что по соседству с ним проживает писатель-фантаст, приехавший в Америку за вдохновение, белокурая модель из Испании и советский учёный, которого многие считали сотрудником КГБ.*

*КГБ – главный орган политической разведки СССР.

Шелби приблизился к своему номеру. Неожиданно его отвлёк стук, раздавшийся спереди за углом. Режиссёр, которого распирало любопытство, сделал несколько тихих шагов, а затем выглянул из-за угла. В пустом коридоре не было никого, кроме портье и зрелой дамочки. Женщина прижала юношу к двери и слилась с ним в долгом поцелуи. Любезность продолжалась около минуты, а затем посетительница открыла номер и толкнула парня внутрь. На дверной ручки появилась табличка «Не беспокоить».

– А, это идея, – тихо произнёс режиссёр, двинувшись в обратном направлении.

– Добрый вечер, мистер Шелби, – толкая тележку, появился официант. – Вам чего-нибудь принести?

– Да, будьте любезны, – ирландский виски.

– Я вас понял.

Сотрудник гостиницы направился к служебному лифту, а Алекс довольно улыбнулся и скрылся в номере.

ГЛАВА 5

День начался с волнительного события. Меня ожидала первая игра за футбольную команду. Утром я пришёл в раздевалку одним из первых, так как из-за переживаний ворочался всю ночь. На вешалке висела форма с номером тринадцать. Позже мне объяснили, что данная цифра, наоборот, носит удачный смысл в футболе и не стоит думать о суевериях.

Я начал матч со скамейки запасных. Нам выпала возможность развести мяч. Футболисты встали в стойку, блондинчик оценивающе посмотрел по сторонам и крикнул: «hike». Спортивный снаряд оказался в руках капитана. Он двинулся к правому флангу. Из толпы вырвался противник, которого сразу остановил мексиканец, выполняющий роль левого тэкла. Квотербек передал мяч пятому номеру, а тот, оторвавшись от соперника, сделал дальнюю передачу на десять ярдов, где забегал хукер. Он принял пас, но его жёстко встретил защитник. Судья назначил штрафную попытку.

– Отлично! – выкрикнул капитан. – По местам!.. Зелёный восемьдесят! Hike!

Райан делает три шага назад. Тем временем за спиной пробегает один из фланкеров и совершает прыжок в толпу, накрыв сразу двух столбов противника. Капитан пользуется коридором, обходит одного замыкающего и делает тачдаун.

С трибун доносится радостное улюлюканье от небольшого количества зрителей, состоящее в основном из парней. Группа поддержки во главе с Кристиной выполнила несколько акробатических движений, выставив на показ упругие формы, которые кое-как скрывались под облегающей синей формой.

Осталось исполнить удар с ноги. Квотербек бережно установил мяч, отсчитал пять шагов, а затем без особых проблем реализовал попытку. Специальные люди изменили цифры на табло. Команда из Лос-Анджелеса повела в счёте, набрав за заход девять очков.

Через десять минут настал мой черёд. Я поднялся со скамейки и посмотрел назад, где прыгали девчонки из группы поддержки.

– Не тормози! – крикнул партнёр и вытолкнул меня на поле.

Я занял позицию квотербека. От взгляда противников по моей спине пробежали мурашки. Последовал «hike», и мяч оказался в моих дрожащих руках. Крайние столбы рванули вперёд, но не получили передачи. С двух сторон ко мне направлялись фланкеры команды противника. Одного успел остановить мексиканец, а второй не встретил никакого сопротивление. Я сделал ложный шаг вперёд и затем исполнил приём «Вокруг света», уходя влево. Со стороны запасных игроков исходили недовольные фразы и жесты. Голова шла кругом. Мне пришлось выполнить передачу на Микеля, который, используя свои физические способности, добрался до десяти ярдов, где его накрыл правый текл.

– Что с тобой?! – ко мне подбежал смугловатый партнёр с седьмым номером. – Здесь тебе не тренировка! Если трясутся колени, то попроси замену!

– Я в порядке.

– Сомневаюсь… Просто сделай передачу на двадцать ярдов. Я всё возьму на себя!

– Постараюсь.

Я получил мяч, но выполнить задачу сразу не удалось, так как через полу лежащую полосу футболистов, словно дельтаплан, перелетел противник, раскинув длиннющие руки в стороны. Мне удалось увернуться. На правом фланге всё ещё был открыт партнёр. Вот только я решил исполнить сольный проход. Направился к левой бровки, обвёл двух полузащитников, одного центрового и вышел лицо к лицу с замыкающим, который был на две головы выше меня. Он, как тигр, наблюдал за каждым моим движением. Я постепенно прижимался к боковой линии. Широкая ладонь упала на моё плечо. Не осталось ничего, кроме как сделать резкую остановку и воспользоваться медленностью оппонента… Мне удалось совершить тачдаун!

– Это было круто, амиго! – выкрикнул седьмой номер, налетев на меня сзади.

Я мимолётно глянул в сторону скамейки. А если быть точнее, то чуть выше. Кристина широко улыбалась, прижав к груди синие помпоны. Это был прекрасный день. Мы победили со счётом «40:34», а я отметился двумя тачдаунами. Каждый посчитал нужным пожать мне руку за достойный дебют. Даже свирепый мексиканец встал в очередь.

Вечером все отправились в закусочную, которая располагалась недалеко от колледжа. Это являлось привычным дело для команды после каждой победы. Футболисты сытно отужинали, а затем во главе стояла поднялся капитан, держа в руке стакан, наполненный Coca-Cola.

– Я хочу поднять этот бокал безалкогольного напитка за наших новичков, – начал он. – Микель и Чарли! Встаньте, чтобы вас все видели… Это был не просто хороший дебют. Вы доказали, что имеет полное право стать частью большой семьи, которая всегда поможет, защитит или опустит с небес на землю… Аминь!

Все опустошили свои стаканы. Официантка собрала грязную посуду и, проходя мимо стойки, переключила волну на радио. Новости сменились футбольным матчем. Несколько человек во главе с блондинчиком пересели поближе, небольшая группа вышла на улицу, где принялась пинать стеклянную бутылку. За отдельным столиком сидели черлидерши. Из меню они заказали овощной салат и кувшин апельсинового сока. Кристина расположилась в самом центре. Она, как кинозвезда, вскидывала головой, чтобы убрать с лица локон волос, падавший во время смеха.

– Эй, Чарли, – ткнул меня под ребро Микель, сидевший рядом. – Передай тарелку с пиццей… Gracias…* Я полностью поддерживаю твой выбор.

*Gracias – спасибо (исп.)

– Ты о чём? – удивился я. – Какой выбор?

– Ты прожигаешь взглядом чирлидерш, – он откусил смачный кусок. – Я сам давно присматриваюсь к одной из них… Только взгляни на эти фигуры!

– И какая же из них не даёт тебе покоя? – Кристина… Строит из себя недотрогу, но такие зачастую бывают ненасытны в постели.

– Но она же…

– Да-да, я знаю, – мексиканец провёл пальцами по усам. – Кэп занял тёпленькое место у неё под юбкой. Для меня не проблема отбить чужую девушку. Только не в этом случаи.

Я выдохнул. В моей памяти всплыл рассказ Вито о блокноте с сексуальными победами Эрнандеса. Такой человек мог пойти на что угодно, лишь бы добавить ещё один трофей в свою коллекцию.

– Ничего, – продолжил Микель. – В команде чирлидерш достаточно интересных экземпляров. Посмотри на ту с родинкой под левым глазом. Так бы и запустил руку в её трусики.

На секунду в моей голове промелькнула забавная мысль. Она касалась того, что Моретти и Эрнандес могли быть хорошими друзьями. Они оба отмечались самоуверенностью и природным влечением к противоположному полу.

Через пару минут я уже двигался в сторону кампуса, а Лос-Анджелес продолжал жить своей жизнью. Мимо проезжали машины, которых по сравнению с Сиэтлом было в пару раз больше. Двое мужчин бережно выгружали зеркало из грузовика. Преодолев квартал, мне повстречалась тучная женщина с тремя собаками и чёрным зонтиком, закрывавший её лицо от лучей солнца. Помимо этого, приходилось уворачиваться от радостных детей, гонявших на велосипедах по тротуарам.

Я уже увидел здание кампуса, как вдруг из-за спины раздался женский голос. Ко мне беглой походкой двигалась Кристина. Её упругая грудь прыгала вверх-вниз, как баскетбольный мяч, а тёплый ноябрьский ветерок раздувал подол платья, обнажая бёдра. Весь мир вокруг будто остановился, наблюдая за движущейся фигурой.

– Привет, – сказала она, и я сразу почувствовал приятный аромат грейпфрутового мыла. – Я долго не могла понять, ты это или нет.

– Это всё-таки я! – на моём лице появилась довольная гримаса.

– Ты почему так рано ушёл?

– Сегодня был тяжёлый день. Поэтому решил отлежаться в комнате… А ты чего здесь? Вроде веселье находилось в самом разгаре.

– Это прозвучит странно, – Кристина двинулась в направлении кампуса. – Я не люблю футбол.

– Ты серьёзно?

– Я не шучу! Все эти танцы, прыжки и довольная улыбка только ради денег. Ты не представляешь, как я себе чувствую, когда надеваю этот похабный костюмчик перед матчами команды!

– Вам платят? – я слегка удивился.

– Конечно… Если ты находишься в команде больше трёх месяцев, то тебе к стипендии прибавляют несколько долларов.

– Значит, денег мне не видать.

– Не хочешь быть в команде?! – последовала пауза. – Это ты зря! Я плохо разбираюсь в футболе, но могу точно сказать, что у тебя хорошо получается.

– Дело не в этом… Выходить на поле каждую субботу это огромная ответственность. Не уверен, что я готов к такому.

Мы подошли к дверям кампуса.

– Ты в чём-то прав, – признала Кристина. – Но футбол это прежде всего борьба с самим собой.

Я был удивлён, услышав такие слова от девушки, заявляющей, что не любит футбол.

– Не смотри на меня так! Это не мои слова. Так обычно говорит Райан.

– Я уже перепугался!

– Прости.

– Тебе не за что извинятся.

– Я, пожалуй, пойду.

Она коснулась запястья моей руки, которые были сложены на груди. Я не мог удержаться, чтобы не посмотреть ей вслед. Поднявшись по ступенькам, девушка обернулась через плечо и затем сразу скрылась за дверью.

На следующий день я проснулся в районе десяти. Было воскресенье, и это значило, что можно подольше поваляться в постели. Сквозь сон слышались шаги Вито и звуки не настроенной гитары. Но моё подсознание было целиком занято сновидениями. Я отчётливо видел мужчину в ковбойской шляпе на белом коне. Он умело размахивал мачете, срубая стебли кукурузы. Дальше подсознание перекинула меня в библиотеку, где не было ни души. На читальном столе лежала толстая книга без названия. Я открыл первую страницу. Буквы шли в случайном порядке, из-за чего невозможно было разобрать ни одного слова. Неожиданно стул начал двигаться, унося меня в непроглядную тьму. Теперь я лежал на кровати. Попытки пошевелиться закончились неудачей. Из ванны доносился звук льющейся воды, который через время прекратился. Распахнулась дверь, и передо мной появилась Кристина в одном полотенце. Она сказала несколько бессвязных фраз, а затем уселась на мой торс. Словно по волшебству, в её руках появился огромный нож…

– Сиэтл! – Моретти отвесил мне лёгкую пощёчину.

– Нет… Стой… Не надо… Убери нож!

– Сиэтл, приди в себя!

– А! – я проснулся.

– Земля вызывает Сиэтл. Как слышите?

– Пошёл ты!

– Ты бы видел себя две минуты назад, – Вито взял гитару и завалился на свою кровать. – Пускал слюни…

– Я не пускал слюни!

– Ещё как пускал. Но манифестом были стоны. И у меня к тебе сразу две просьбы. Первая! Больше никогда не занимайся сексом во сне, если я нахожусь рядом. Второе! Рассказывай, кто снился?

– Никто!

– Ну ладно! Мне можешь рассказать… Шэрон Кинтрон?*

*Шэрон Кинтрон – модель и звезда Playboy.

– Нет.

– Джеймс Дин?*

*Джеймс Дин – американский актёр.

– Уймись уже. – я протёр заспанные глаза.

– Sono uno sciocco! * – мой друг неожиданно вспомнил о своих родословных корнях. – Как же я сразу не догадался?! Это Кристина?

*Sono uno sciocco – я дурак (итл.)

Я принял решение отмолчаться.

– Поздравляю, Сиэтл! Хоть во сне ты смог оторваться с чирлидершей… Ты хоть предохранялся?

– Откуда всё это берётся в твоей голове?

– Сам порой задаюсь подобным вопросом.

Закончив разговор с другом, я отправился в душевую. Холодный душ быстро привёл меня в чувства. Во время чистки зубов мозг несколько раз напоминал о беседе, которая произошла прошлым вечером. Что же это было? Одноразовая акция или подобный разговор ещё повториться? Покончив с водными процедурами, я вернулся в комнату. Моретти так и валялся на кровати, наигрывая мотивы известных песен. Стрелки пробили час. Впереди был ещё целый день. Но занять себя было нечем, кроме как чтением «Бродяг Дхармы».*

*Бродяги Дхармы – роман Джека Керуака, изданный в 58-ом году.

– Сиэтл, – Вито прервал молчание, длившейся больше часа.

– Что?

– У тебя есть мечта?

– Мечта?

– Ну да… О чём ты думаешь перед сном, не считая Кристины? Или какие планы строил, когда был прыщавым подростком?

– Ничего интересного, – сказал я, отложив книгу.

– Плох тот человек, у которого нет мечты.

– Я хотел быть свободным… Если бы не Лос-Анджелес, то я бы сейчас работал вместе с отцом.

– Мне тебя не понять. Моё общение с папашей ограничивалось приветствием по утрам. Он мог обидеться на маму и молчать несколько дней. Молча приходил с работы, выпивал бутылку виски и заваливался спать. Однажды у него из кошелька пропало пару баксов. Не знаю по какой причине, но все подозрения пали на меня. В течении следующего месяца я не услышал от него ни одного слова.

– Расскажи о своей мечте? – я попытался увести друга от плохих воспоминаний.

– Я хочу приложить руку к истории.

– Есть что-нибудь попроще?

– К сожалению, нет. Я максималист. Ничего не могу с собой поделать.

На несколько минут повисла гробовая тишина. Вито подложил руки под голову и уставился в серый потолок. Я же просто погрузился в свои мысли. Возвращаться к книге мне уже не хотелось.

– Слушай, Сиэтл, – снова заговорил Моретти. – У меня на примете имеется одно прибыльное дело. Если всё выгорит, как задумывается, то к завтрашнему вечеру у нас будет около сотни баксов.

Я присвистнул от удивления.

– Вижу, тебя это заинтересовало, – продолжил он. – Ты в деле?

В те времена подобная сумма могла нам только сниться. Все высланные моими родителями деньги полностью уходили только на еду. Поэтому заработать лишнюю сотню было не такой уж плохой идеей.

– Куда мы идём? – поинтересовался я, идя рядом со своим другом.

– Терпения, Сиэтл, – сказала Вито и прикурил сигарету. – Просто доверься мне.

– После этих слов начинаются проблемы.

– Ха!.. Я надеюсь, что сложностей не будет.

Мы остановились возле группы людей, ждущих автобус. Лос-Анджелес понемногу начинал погружаться во тьму. Из окон лился жёлтый свет, придающий дому ощущение уюта и безопасности, которого не хватало на улице. По тротуарам расхаживали пьяные бездомные. Они, качаясь из стороны в сторону, подходили к женщинам и выпрашивали один или два доллара. Прекрасный пол почти всегда отвечал отказом. После чего можно было услышать несколько оскорбительных слов от выпивох.

У края дороги остановился автобус. Толпа ожидающих хлынула внутрь, надеясь занять свободные места. Я и Вито успели расположиться в хвосте транспорта. Мой друг докурил и бросил сигарету к металлическим ступеням. Судя по количеству окурков, так поступал каждый курящий.

Мы вышли на безлюдной улице. Теперь нас окружали не высотные постройки, а двухэтажные домики, где уже давно никто не жил. Моретти уверенно двигался прямо по проезжей части. По началу меня это испугало, но затем я понял, что за последние пару минут здесь не появилась ни одна машина. Из ржавых мусорных баков, расставленных вдоль когда-то жилых участков, доносились звуки енотов, которые пытались найти хоть какое-то пропитание. Возле некоторых гаражей были припаркованы автомобили, а точнее то, что от них осталось.

– Что это за место? – поинтересовался я. – Как будто весь квартал вымер.

– Я сам толком не в курсе, – Вито пнул ногой пустую коробку из-под «Froot Loops».* – Здесь в радиусе двух километров находится три или четыре завода. Якобы мэр выкупил все эти дома под постройку жилья для заводских рабочих. И как видишь… Никакая стройка не начата, а район прибывает в полном упадке. Теперь здесь правят еноты и бездомные собаки.

*Froot Loops – хлопья.

– И все так легко распрощались со своими домами?

– Если дело касается подписи и печати, то это только вопрос денег. А точнее их количества… Почти пришли.

Мы пролезли через дыру в заборе. Огромную территорию освещал только мерцающий фонарь. Возле одноэтажного здания стояло два грузовика с канадскими номерами. Я неожиданно ощутил лёгкий холод, пробежавший по спине. Что это за место, куда надо проникать сквозь брешь в ограждении? Вито схватил меня за руку и протащил до самой стены.

– Куда ты меня притащил? – шёпотом произнёс я.

– Канадская фабрика.

– Ты понимаешь, что это проникновение?

– Будет считаться проникновением, если нас поймают.

– Зачем…

Мне было не суждено договорить. Вито без лишних звуков скрылся за углом. Я постарался не отставать от него.

– Мы на месте, – сказал он, остановившись возле узкого окна.

– Не говори, что собираешь разбить стекло… Чего ты молчишь?

– Ты сам попросил не говорить.

– Прекращай! Я лично не хочу нарваться на охрану.

– Не смеши меня! Кому взбредёт в голову проникнуть на фабрику?

– Есть два идиота.

Моретти улыбнулся и продолжил искать тяжёлый предмет. Через минуту в его руках уже была половина кирпича. Он зачем-то оглянулся по сторонам, прикрыл лицо и разбил тонкое стекло. Сначала пришлось помочь ему забраться внутрь, а потом и самому протиснуться в узкую дыру.

Небольшое помещение было заставлено столами. На них же компактно сложили металлические подносы. Под слоем льда пластами лежали разные виды рыб.

– Ты издеваешься? – безэмоционально спросил я. – Ради мёртвой рыбы ты потащил меня на преступление?

– Эта мёртвая рыба принесёт нам вполне живые деньги.

– Каким образом? – последовала пауза. – Решил открыть лавку по продаже лосося?

– Я всё объясню. Главное, помоги дотащить рыбёшку до кампуса.

Делать было нечего. Моретти взял один из подносов, избавился от кубиков льда и принялся тщательно складывать рыбу, чтобы унести как можно больше. Закончив со сборкой, он приказал мне вылезти на улицу и принять добычу. Самое постыдное ждало впереди. Нам нужно было вернуться на кампус. Идти пешком оказалось не лучшим вариантом. На запах рыбы моментально сбегались собаки. Пришлось воспользоваться автобусом. Каждый пассажир посчитал нужным обернуться и что-то пробубнить под нос.

У дверей кампуса я и Вито были в половине двенадцатого. Здесь нам улыбнулась удача. Филдс и другие работники отсутствовали на своих рабочих места, что позволило остаться незамеченными. Мы завалились на кухню. Моретти бросил поднос и глубоко вздохнул. В тот момент он думал, как преподнести мне одну неприятную новость.

– Держи, Сиэтл, – мой друг протянул нож. – Теперь остаётся самое сложное. Нам до утра нужно разделать сорок килограмм рыбы.

ГЛАВА 6

Та ночь осталась в моей памяти на всю жизнь. Для меня это был первый рыбный опыт. Несколько раз нож соскакивал и оставлял на руке неглубокие порезы. У Вито подобных проблем не было. Он виртуозно вспарывал брюхо и извлекал внутренности. Его интересовала только печень, которая сразу шла в отдельную посудину.

– Будь осторожен с печенью, – твердил Моретти. – Она сделает нас временно богатыми.

– Каким образом?

– От печени нужно отделить желчный пузырь. Затем тщательно промыть водой и сложить в кастрюлю. Дальше дело за малым. Нагреть содержимое водяным паром. Через час от печени начнёт отделяться рыбий жир. Вот он то нам и нужен.

– Я, может, немного туповат. Но как рыбий жир принесёт нам сотню баксов?

– Всё нужно объяснять, – Моретти взялся за следующую рыбу. – Ты будешь удивлён. Не все фермы оснащены электричеством. Фермеры, естественно, пользуются генераторами. Но топливо имеет свойство заканчиваться. Тогда приходиться прибегать к старинным средствам, таким как свечи или керосиновые лампы. Вот только керосин стоит не малых денег… В начале девятнадцатого века моряки охотились на китов, а если быть точнее, то за китовым жиром. Потом его использовали в самодельных лампах. Но в те давние времена люди были слегка туповаты. Ведь в качестве огневой жидкости мог сгодиться и рыбий жир.

– Я читал о китобойных кораблях.

– Да… Так глупо были истреблены сотни, а то и тысячи китов.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Я некоторые время жил на ферме, – Вито отрезал рыбью голову. – Когда мой отец превратился в овощ. Мне стало трудно наблюдать за этим. По этой причине я ушёл из родительского дома. Какое-то время жил у друзей, а чуть позже повстречал фермера. Он предложил мне работу. Деньги обещал возмещать едой и жильём. Я, конечно же, согласился! Мистер Диксон всему меня научил. Через три месяца старик отдал концы. Появились родственники, надеясь ухватить жирный кусок фермы. Меня, естественно, сразу выгнали. Ничего не оставалось, кроме как вернуться домой.

– Допустим, – ответил я. – А как нам найти покупателя?

– Всё просто… Каждый месяц в городе проходит пятидневная ярмарка. Там будет куча людей, а главное на таких выставках всегда присутствуют фермеры. Приезжают, чтобы распродать скот и продовольствие. У нас на руках будет огненная валюта, которая не уступает керосину, но стоит в несколько раз дешевле.

– Звучит самонадеянно.

– Больше веры, Сиэтл, – мой друг улыбнулся. – Чуть больше веры.

Мы были так увлечены чисткой, что не заметили, как в дверях кухни появился желтозубый Бенджамин.

– Чем так воняет? – сказал он и сморщил нос. – Я, как будто, проснулся в рыбном магазине?

– Я бы мог объяснить, – Моретти развёл руками. – Но вряд ли тебе это будет понятно. Главное, никому не проболтайся, что мы превратили кухню кампуса в рыбную лавку.

– Это ни к чему. Все и так поймут по запаху, когда проснуться. Чуваки, вы не пробовали открыть окно?

Бен распахнул ставни и взобрался на подоконник. В кухню влетел свежий воздух.

– Мой итальянский друг, не выручишь меня сигаретой? Я совсем на мели.

– Camel устоит?

– Я не в том положении, чтобы торговаться.

Теперь нас было трое. Не сказать, что желтозубый помог в чистки рыбы. Он успешно выполнял роль Нормана Уиздома,* разбавляя нудное занятие шутками или историями из своей короткой жизни в Милане.

*Норман Уиздом – английский комик и актёр.

Утром мы приняли душ, чтобы избавиться от рыбьего запаха, а по пути в колледж выпили крепкий кофе. Во время лекции нас поочерёдно клонило в сон. Бессонная ночь давала о себе знать. В эти минуты даже твёрдая парта казалась мягкой периной. Только властный голос «рождественского эльфа» помогал вернуться к жизни. Впрочем, этот эффект был временным. Через минуту другую голова снова произвольно опускалась. По окончанию занятий мы получились несколько выговоров со стороны преподавателей, а двойник Элвиса хотел оставить нас на дополнительную лекцию, но подвешенный язык и гипнотический взгляд моего друга сделали своё дело.

По возвращению на кампус я позвонил матери. Разговор в основном шёл об отсутствии отца и родственниках из Сиэтла, которые гордятся моему переезду в Лос-Анджелес. Под конец беседы тема разговора сменилась на более печальную. Наша овчарка уже несколько дней не вылезает из будки. Местный ветеринар провёл осмотр и заявил, что у собаки серьёзные проблемы с задними лапами. Оказывается, это извечная беда данной породы. Я прекрасно помнил, как Томми стал членом нашей семьи. Это произошло в канун Рождества. Зима пятьдесят второго стала самой холодной для Америки за последние пятьдесят лет. Отец нашёл пса за гаражом, когда тот находился в поисках тёплого убежища. И с того дня четвероногое существо стало моим лучшим другом.

– Что с тобой? – поинтересовался Вито, лёжа на своей кровати. – Выглядишь мрачнее тучи.

– Всё в порядке, – я не переставал думать о Томми. – Просто не выспался.

– Знакомо… Но я надеюсь, что наши страдания окупятся с лихвой.

Ярмарка находилась на другом конце города. Нам пришлось воспользоваться двумя автобусами, чтобы добраться до места. Парковка «Coates Motor»* была полностью заставлена ярко-жёлтыми палатками. Вокруг стояли автомобили и грузовики, из которых выгружался товар для продажи. На входе нас встретил мужчина в костюме хот-дога. Моретти деловито пожал ему руку, и мы двинулись дальше. Самодельные прилавки были забиты разными товарами. Если бы человек хотел что-то купить, то в восьмидесяти процентах случаев он нашёл бы это здесь.

*Coates Motor – частная кампания по продаже автомобилей.

У меня в кармане оставалось четыре доллара, три из которых сразу ушли на два куска вкуснейшего вишнёвого пирога. Пока Моретти расправлялся со сладостью, я заприметил пустую палатку, где мы поспешили разместиться. Покупатели появлялись с большой неохотой. Зачастую к нам подходили высокомерные женщины, которым не важно, что покупать, лишь бы заполучить хорошую скидку. Также большую часть клиентов занимали дети. Они из чистого любопытства подходили к палате и смотрели на вёдра, заполненные странной жидкостью.

– Тебе не кажется, что мы близки к провалу? – начал говорить я. – Мы торчим здесь уже целый час, а денег чего-то не прибавляется.

– Сиэтл, у тебя напрочь отсутствует денежная выдержка. Здесь как на рыбалке. Нужно выжидать потенциального покупателя.

– В нашем случае главное не остаться без улова… Ладно, я пойду прогуляюсь.

Помимо продавцов и покупателей, на ярмарке присутствовали люди, отвечающие за развлечение. Так последний доллар я потратил на участие в конкурсе «Проверь свою силу». Нужно было взять тяжёлый молот и ударить по специальной металлической кнопке, которая должна была показать мой уровень силы. Первым подошёл щуплый ботаник. Поднять молот уже было непосильной задачей для него. Дальше подошла очередь молодого парня. Взмах молота и звук металла разнёсся по всей ярмарке, а шкала силы быстро взлетела до отметки «Здоровяк». Теперь настал мой черёд. Я вскинул молот над головой и обрушил всю свою мощь на кнопку. Уровень медленно поднялся до шкалы с надписью «Чарли Чаплин».

Небольшая толпа людей столпилась вокруг палатки на окраине территории. Мужчина, который, по всей видимости, был французом, разливал по бокалам красное вино для пробы. Клиенты разделились на два лагеря. Одни делали глоток и сразу терялись в толпе, отмечая, что у напитка чересчур кислое послевкусие. Второй же тип людей опустошал бокалы в несколько глотков, а затем доставались толстые кошельки, чтобы приобрести бутылочку хорошего вина.

За полчаса я обошёл почти всю ярмарку и, пройдя мимо прилавков с мёдом, вернулся к нашей палатке. Одно из трёх вёдер было уже пусто, а Моретти довольно пересчитывал стопку купюр.

– Сиэтл! – выкрикнул он. – Я же говорил, что нужно немного подождать. С одного ведра пол сотни баксов! Это самые лёгкие деньги в моей жизни.

– Не соглашусь, что это лёгкий способ заработка… У меня до сих пор руки воняют рыбой.

– В тебе слишком много пессимизма, – последовала пауза. – В каждой работе есть своя доля дерьма.

Следующий час прошёл не менее продуктивно. Было продано ещё одно ведро жира. Проходящая мимо молодёжь смотрела в нашу сторону с насмешкой. На такую реакцию мой друг обычно отвечал средним пальцем или использовал итальянский мат.

Когда закат стал красным, Вито протянул мне два бакса и попросил принести ещё вишнёвого пирога, который мы пробовали пару часов назад. Я отправился ко входу на ярмарку, где женщина выставляла остатки сладостей.

– Приятного аппетита, – пожелала она, протягивая тарелочки с пирогом. – Если этого не хватит, то у меня ещё остались леденцы и картофельные чипсы.

Возвращаясь к палатке, мне на глаза попались двое полицейских. Они подходили к продавцам и спрашивал, где можно приобрести рыбу. Офицеры не оставили меня без внимания.

– Добрый вечер, – сказал один из них. – Вы не знаете, где продают рыбу и прочие море продукты?

– Не знаю, офицеры. Меня интересуют только сладости.

– Приятного аппетита, – они двинулись дальше.

– Постойте!.. Откуда у полиции такой интерес к морским обитателям?

– Вчера вечером была ограблена фабрика по переработке рыбы.

– Вот как, – мои глаза расширились. – Не смею больше вас задерживать.

Я рванул к нашей палатке. Довольная гримаса всё ещё не сходила с лица Моретти.

– Закругляйся! – сказал я.

– Ты какой-то возбуждённый? – он вырвал тарелку из моих рук. – И по какой причине я должен прекратить торговлю? У нас на руках сотня баксов, и это ещё не конец.

– Ко мне подходили полицейские.

– С какой целью?

– Они ищут людей, которые прошлой ночью обнесли фабрику по переработке рыбы.

– Caratteristica!* – Вито стукнул кулаком по столу. – Этого стоило ожидать. Ярмарка самое удобное место, чтобы сбыть краденное.

*Caratteristica – чёрт (итл.)

– Наконец-то до тебя дошло! Бросай ведро и сваливаем отсюда!

– Я не брошу пол сотни на произвол судьбы.

Моретти схватил ведро и мы двинулись к выходу. Преодолев несколько метро, дорогу нам перегородили те самые полицейские. Я моментально опустил голову, чтобы не показывать своего лица.

– Молодые люди, откуда у вас этот рыбий жир?

– Как откуда?! – Вито держался уверено. – Сходили три дня назад на рыбалку и поймали пару рыб.

– Чтобы добыть столько жира, пары рыб будет недостаточно, – офицер не отводил взгляда от ведра.

– Придётся вам пройти с нами, – заявил второй служитель порядка.

– Это ни к чему!

– Разберёмся!

Офицер схватил моего друга за футболку. Следующие пять секунд прошли как в тумане. Моретти подхватил ведро обеими руками и выплеснул всё содержимое на полицейских.

– Сиэтл, бежим!

Мы рванули в разные стороны. Каждого из нас преследовал мокрый офицер. Продавцы и покупатели находились в недоумении, наблюдая за погоней. Я пытался маневрировать между палатками, чтобы избавиться от хвоста, но ни к чему хорошему это не привело. Пришлось вырваться с территории парковки и направиться в сторону переулка. Для местных хулиганов происходящее являлось забавным зрелищем. Они громко смеялись или синхронно аплодировали в мой адрес. Через несколько метров был спуск в метро. Мне, наконец, улыбнулась удача. Ведь от платформы уже собирался отходить электропоезд, в который я, разумеется, сразу вбежал. Пары секунд и двери закрылись буквально перед лицом офицера.

Я был в комнате, когда распахнулась дверь и на пороге появился потный Моретти. Белая футболка была испачкана в грязи, а воротник растянут. Он молча сделал несколько шагов и в обуви завалился на кровать.

– Принимал грязевые ванны? – последовал насмешливый вопрос от меня.

– Я имею неимоверное желание сдохнуть… Тебе повезло! На твоей заднице висел ста килограммовый коп, а мне достался двоюродный брат Эмиля Затопека.*

*Эмиль Затопек – чехословацкий атлет.

– И судя по твоему внешнему виду, он тебя настиг!

– Да!.. На кой чёрт меня понесло в водоотводные каналы?!

– Пойди прими душ, – я сморщил нос. – От тебя несёт, как от мусорного бака.

Вито ретировался. Вернулся он уже с полотенцем, обмотанным вокруг паха. Через полчаса раздался продолжительный стук в дверь. Не дожидаясь разрешения войти, на пороге появился Бен.

– Я не вовремя?

– Что-то случилось? – поинтересовался я.

– Нет… Просто пришёл сказать, что вы настоящие герои!

Я и Моретти переглянулись.

– Ты о чём? – недоумевал мой друг.

– Вам лучше это увидеть собственными глазами.

Желтозубый, как швейцар, открыл нам дверь на кухню. Мы были поражены, когда увидели, что несколько девушек активно занимаются чисткой рыбы, а некоторые уже перекрутили фарш и приступили к жарке рыбных палочек. За столом сидели четверо парней. Они попивали дешёвое пиво и обсуждали последний бейсбольный матч «Нью-Йорк Янкис» против «Чикаго Кабс».

– Тут недалеко есть вьетнамская закусочная, – сказал Вито, стоя рядом.

– Полностью доверяю твоему выбору.

С того дня запах рыбы начал вызывать у меня патологическое отвращение. Я не знаю, как это работало, но когда мне предлагали любые морепродукты, то сразу же начинались приступы рвоты. Что касается заработанных денег. Первые десять баксов ушли на две порции Том Ян. Ещё двадцать мы потратили на игровые автоматы, но, к сожалению, ничего не выиграли. Было принято решение разделить оставшиеся семьдесят долларов поровну. Через пять дней Моретти уже был на нуле, так как каждый день посещал вьетнамскую закусочную, которая пришлась ему по душе. Я же отложил свою долю куда подальше. Вот только экономить долго не получилось. В Лос-Анджелесе деньги утекают как песок сквозь пальцы.

ГЛАВА 7

Моретти на протяжении трёх суток практически не выходил из комнаты. Его день проходил следующим образом. Он просыпался рано утром, сразу брался за гитару, играл чуть больше часа, делал перерыв, чтобы перекусить, и снова возвращался к музыкальному инструменту. На слова о пропусках колледжа Вито зачастую отвечал взмахом руки или просил придумать уважительную причину отсутствия. Мой друг являлся заядлым музыкантом, но он никогда не тратил столько времени на своё хобби.

Я, как обычно, посетил обеденную тренировку футбольной команды и отправился на последнюю лекцию, которую зачастую многие прогуливали. Этот день не стал исключением. В аудитории было не больше семи человек.

– Уилсон! – обратился ко мне двойник Элвиса. – Где твой друг?! Прогуливает важный материал?!

– Он плохо себя чувствует.

– Снова вспышки на солнце или сильное головокружение?

Я отмолчался, но преподаватель понял всё по моему лицу.

Спустя несколько минут с начала лекции кто-то легонько постучал в дверь. Двойник Элвиса издал недовольное разрешение войти. В аудитории появилась Дороти Паркер, с которой никто не находил общего языка. В основном так происходило из-за её внешнего вида. Чёрный макияж, растрёпанные каштановые волосы и гардероб тёмного оттенка. Вечерами из её комнаты доносилась громкая рок-музыка, из-за которой частенько возникали склоки с Филдсом.

Она поднялась по лестнице и села рядом со мной. Я долгое время ловил на себе тяжёлый взгляд со стороны.

– Ты, должно быть, Чарли? – монотонно сказала Дороти.

– А ты, должно быть, Дороти?

– Мг, – она сделала минутную паузу. – Ты знал, что у каждого человека свой цвет ауры?

– Никогда об этом не думал.

– Салатовый.

– Что?

– Цвет твоей ауры… Салатовый. Я умею определять цвета. Тебе интересно, что это означает?

– Конечно, – без особого интереса ответил я.

– Такие люди обладают повышенным уровнем принятия, любознательны и всегда настроены позитивно во время беседы.

– Надо же!.. Прям всё про меня.

– Тебе интересно узнать о моём цвете? – не унималась Паркер.

– Разумеется.

– Фиолетовый… Я обладаю хорошей интуицией, имею связь с высшими сферами и состою в духовенстве.

– Очень интересная наука.

– Это не наука, – девушка впилась ногтями мне в руку. – Это дар. Люди, которые видят цвет ауры, находятся в избытке. С каждым годом нас становится всё меньше и меньше.

– Чёрная смерть, – раздался насмешливый девчачий голос с заднего ряда.

– Не обращай внимание.

– На что?

– На все эти насмешки, – мне было всё равно на душевное состояние Дороти.

– Я их не слышу.

– В каком смысле?

– Высшие силы наградили меня особенным слухом, – она приложила палец к уху. – Мой мозг не воспринимает высокие звуки. Если объяснять коротко, то я прекрасно слышу мужские голоса, но не женские… Это не врождённое заболевание. Будучи ребёнком, я всё слышала. Моя жизнь изменилась в одиннадцать лет, когда мне стала не понятна речь мамы.

Я почувствовал прохладу в груди. Мне не была симпатична Дороти, но её болезнь заставила меня задуматься. Ведь многие люди во время ссор думают, как бы было хорошо на пару минут перестать слышать голоса окружающих. Они не понимают, что для кого-то услышать речь близкого человека является самой главной мечтой.

– Ты так спокойно об этом говоришь? – удивился я.

– Конечно! Ведь частичное отсутствие слуха делает меня особенной. На моём сердце нет тяжести от женского мнения. Это делает мою жизнь в несколько раз проще… Я живу, как хочу.

Я шёл по коридору колледжа, маневрируя между другими учащимися. Возле выхода мне повстречался желтозубый Бенджамин, который поедал растаявший «Херши».*

*Херши – плитка шоколада с арахисовым маслом.

– Ты опять один? – поинтересовался он.

– Да! Вито уже пару дней не вылезает из комнаты. Часами играет на своей гитаре. У меня уже уши вянут!

– Будешь? – Бен протянул мне шоколадку.

– Я не голоден.

– Ты серьёзно не знаешь, к чему он готовится?

– Готовится?

– Послезавтра пройдёт конкурс талантов. Желающие должны приготовить любой музыкальный номер.

– Вот это новость! – я был удивлён. – А ты сам участвуешь?

– Я неплохо обращаюсь со скрипкой, – последовала небольшая пауза, за которую желтозубый расправился с остатками шоколада. – В жюри сидят тёлки, а они будут оценивать не музыкальный талант, а привлекательность участника. Здесь у меня нет никаких шансов!

В комнате было пусто. Моретти отсутствовал вместе с гитарой. Я решил воспользоваться подвернувшимся моментом тишины. Взял всё ещё непрочитанных до конца «Бродяг Дхармы» и лёг на кровать. Страница летела за страницей, а минута за минутой. Когда моя голова оторвалась от подушки, то я неожиданно услышал приглушённый звук гитары, доносившийся сверху. До меня быстро дошло, где искать своего друга.

Вито сидел на крыши. Он даже не заметил, как хлопнула дверь. Мой друг был полностью погружён в свой музыкальный мир, где нет никого, кроме него.

– По крышам гуляешь, – сказал я.

– Кто здесь?! А! Это ты!

– Слишком рискованно сидеть на крыше средь белого дня.

– Это единственное тихое место на кампусе.

Я уселся рядом.

– Рассказывай!

– Что тебе надо? – Моретти был не в духе.

– Почему не поведал мне о своём участии в конкурсе?

– Я собирался, – последовала пауза. – Но потом решил оградить себя от лишних разговор.

– Ты серьёзно собираешься выиграть?

– Я привык занимать высшие места… Люди, которые являются чемпионами по жизни, никогда не примут второе или третье место. Нам нужна только высшая ступень пьедестала.

– И каков будет приз для победителя?

– Поездка в Диснейленд.

– Диснейленд?! – моему смеху не было предела. – Это же для детей!

– Победитель получит два билета. И второй я хотел отдать тебе.

Я замолк. Теперь на лице моего друга появилась язвительная улыбка.

– Вижу, ты изменил своё мнение о том, что Диснейленд только для детей, – сказал он.

– Я немного погорячился.

Моретти снова взялся за гитару и принялся отыгрывать заученные мотивы.

– Но как ты собираешься выиграть с одной гитарной партией?

– Я уже всё продумал, – он кинул передо мной блокнот с записями.

– Это слова к песни?

– Да, Сиэтл. Я не настолько глуп, как тебе кажется. А теперь избавь меня от лишних разговоров. Мне нужно погрузиться в творческий астрал.

Я прилёг в сторонке и принялся молча наблюдать за подготовкой моего друга к конкурсу. Моментами он походил на художника, который расписывает пустой холст своими бурными мыслями. Иногда превращался в пассивного наблюдателя, смотря, как в небесном море плавают птицы или самолёты. Каждые полчаса Вито закуривал и склонялся над блокнотом. Карандаш без остановки кружил в его руках, а падающий пепел прожигал помятые страницы. Если голова была заполнена дурными мыслями, то он жестом руки отгонял их куда подальше. Так мы провели на крыше вторую половину дня. Небо превратилось в чёрный купол, а территорию кампуса накрыла тишина.

В очередной раз сломался грифель. Моретти обточил остатки карандаша с помощью карманного ножа, но возвращаться к писанине не стал. Вместо этого он взял гитару и подозвал меня.

– Ты должен оценить проделанную работу.

– Сомневаюсь, – выпалил я. – У меня проблемы со слухом.

– Не набивай себе цену!

Вито не позволил мне ничего ответить, так как принялся за гитару. Я, будучи сонным, сел рядом.

Я был высокомерным ослов,

И любовь я потерял.

Но я готов менять ради тебя.

Я помню красоту твоих глаз

И вкус помады на губах.

Я был слепым глупцом

И стал чужаком в твоей душе.

– Ну! – Моретти уставился на меня. – Как тебе? Мне нужно услышать честное мнение.

– Честно?

– Конечно!

– Побереги уши слушателей.

Вито ни на секунде не обиделся. Он перевернул страницу и продолжил хвастаться посредственными вокальными данными.

Бум, Бум, Бум, Бум!

Я пристрелю тебя прямо сейчас,

Прямо с твоих ног,

Я отвезу тебя домой.

Поселить тебя в моем доме.

Бум, Бум, Бум, Бум!*

*John Lee Hooker – Boom, Boom, Boom.

– Этого недостаточно, – заявил я. – Нужна песня, которая затронет душу. И, как мне сказал Бен, в жюри будут сидеть девушки. Их точно не обрадует подобный репертуар.

– Да, ты прав, – он с размахом захлопнул блокнот. – Пора вспомнит свои исторические корни.

Он мастерски настроил инструмент, прочистил прокуренное горло и запел на итальянском.

Una mattina mi son svegliato

O bella ciao, bella ciao,

Bella ciao, ciao ciao

Una mattina mi son svegliato

E ho trovato l'invasor

O partigiano, portami via

O bella ciao, bella ciao,

Bella ciao, ciao ciao

O partigiano, portami via

Che mi sento di morir.*

*Manu Pilas – Bella Ciao.

Я остался под огромным впечатлением после окончания композиции. Его итальянский звучал максимально чисто, а лёгкая хрипотца в голосе придавала исполнителю дополнительной привлекательности.

– Это прекрасно! – заявил я.

– Grazie.*

*Grazie – спасибо (итл.)

– О чём эта песня?

– Если тебе будет доступен перевод, то она уже не будет казаться романтичной. Весь шарм данной композиции в оригинальном исполнении. Ведь нет приятнее языка на всей земле, чем итальянский. Лягушатники давным-давно проиграли нам речевую битву.

– Я и не думал, что ты свободно говоришь на родном языке, – последовала пауза. – Если человека отрывают от родных мест, то он со временем начинает терять национальную связь. Особенно, если разрыв произошёл в раннем возрасте.

– Всё бы так и произошло… Если бы не вмешалась моя мамаша. Она твёрдо решила, что мы надолго задержимся в Америке. Но при этом хотела, чтобы я не забывал об итальянском происхождении.

Нас отвлёк хлопок двери, который донёсся из комнаты в женском крыле. Через пару минут мы заметили одинокую женскую фигуру, которая двигалась по газону кампуса к столикам для пикника.

– Кто это? – я прищурил глаза, глядя вниз.

– Похоже на Джудит.

Вито оставил гитару и беглой походкой направился вниз по лестнице. Мне оставалось только не отставать от своего друга. В эти минуты девушка была похожа на маленького ребёнка, потерявшую куклу или не получившая конфету. Из одежды на ней была только растянутая белая футболка, которая с трудом прикрывала пикантные места. Чёрные волосы закрывали в меру пухленькое лицо, а по щекам усердно бежали слёзы. Руки нервно теребили пустую зажигалку.

– Джудит, – сказал Моретти и уселся на столик. – Что стряслось?

– Ничего.

– Я привык верить людям… Но не в данном случаи.

– Эй, Джудит, – заговорил я, стоявший напротив девушки. – Меня зовут Чарли. Я понимаю, что ты меня совсем не знаешь. Если у тебя проблемы, то мы готовы выслушать и помочь.

– Вы меня не поймёте.

– Излюбленная фраза женщин, – тихо проговорил мой друг.

– У тебя есть сигарета? – сказал я, кинув взгляд на зажигалку.

– Нет.

– Джудит, мы поступим следующим образом. Вито даст тебе сигарету, ты успокоишься и расскажешь нам всё, что произошло. Договорились?

В ответ последовал одобрительный кивок. Вито достал пачку «Camel». Девушка поджала ноги, чтобы перемахнуть на другую сторону скамейки, засветив нижнее бельё красного цвета. Мы все уселись за столик.

– Успокоилась? – поинтересовался я, выдержав промежуток в две минуты.

– Да… Спасибо вам.

– Наши уши в твоём полном распоряжении, – заявил Моретти.

– Я даже не знаю, с чего начать, – Джудит долго собиралась с мыслями. – Последние месяцы я часто бываю на концертах любительских рок-групп. Они обычно проводятся вдали от посторонних глаз. В один из таких музыкальных вечеров я познакомилась с парнем. Мы решили познакомиться поближе. Немного выпили… Потом ещё и ещё. Очнулась я уже утром в машине… Ну, вы сами понимаете…

– У вас был секс!

– Да! Это была невероятная ночь. Наши встречи стали происходить всё чаще и чаще. Тайлер частенько влезал в окно моей комнаты, пока соседка была в отъезде. Чего мы с ним только не вытворяли!

– Так вот, о ком шепчется весь кампус! – неожиданно выпалил Вито. – А я всё ломал голову! Что за ненасытная особь поселилась недалеко от меня?!

– Причина твоих слёз в этом парне? – я всё никак не мог понять.

– Несколько часов назад он снова влез в мою комнату. Я уже была готова принять его в свои объятья. А Тайлер не торопился заняться сексом. Вместо этого мы выпили по бокалу дешёвого вина. И через пару минут я почувствовала, что меня клонит в сон.

– Он напоил тебя?

– Я потеряла сознание, – Джудит проигнорировала мой вопрос. – Не знаю, сколько прошло времени, но когда я пришла в себя, то Тайлера уже не было в комнате. Вместе с ним пропали две сотни долларов.

– Чёрт, – пробурчал Моретти.

– Мне плевать на деньги! Помимо них, он забрал виниловые пластинки, которые передаются в моей семье по наследству, и папин «Continental».*

*Continental – легковой автомобиль.

Я присвистнул.

– Тогда нельзя терять ни минуты! – всполошился мой друг. – Нужно срочно ехать или звонить в полицию!

– Я не хочу обращаться в полицию, – голос девушки снова задрожал.

– Не хочешь, чтобы об этом узнали родители? – предположил я. – В этом нет твоей вины. Они должны войти в положение.

– Причина не только в родителях… Если я обращусь в полицию, то они сразу арестуют Тайлера. Я не хочу этого! Да, он поступил ужасно по отношению ко мне… Но ведь я люблю его… И Тайлер тоже меня любит! Вы просто о нём ничего не знаете.

Мы двое были сильно удивлены. Лично у нас было желание отыскать этого парня и отвесить несколько ударов по хитрой физиономии.

– Что же у нас получается, – продолжил я. – В полицию идти нельзя, но нужно каким-то образом вернуть украденные пластинки, деньги и автомобиль.

– Мне плевать на деньги! – вскрикнула Джудит. – Главное, вернуть машину и пластинки, пока об этом не узнал папа.

– Ты хоть знаешь, где найти Тайлера? – спросил Вито, гоняя по столику зажигалку.

– Вы собираетесь мне помочь?!

– Мы не можем бросить девушку в беде. Правда, Сиэтл?

Я посмотрел в глаза девушки и кивнул. Было заметно, как новость о помощи заставило её сердце биться быстрее.

– Нам нужен хоть какой-то адрес, – Моретти пытался вытянуть малейшую информацию.

– Сейчас мне трудно понять, что в словах Тайлера было правдой, а что ложью. Он точно работает автомехаником.

– Адрес?

– У меня плохая память на название улиц, – размышление длилось больше минуты. – Тайлер говорил, что напротив мастерской стоит надувная кукла черепахи.

Для меня эта информация не являлась полезной. А вот Вито сразу смекнул, где находится данное место, так как в сотни метрах расположена вьетнамская закусочная, где мой друг являлся частым гостем, когда в кармане появлялись лишние деньги.

На следующее утро мы уже стояли под куклой черепахи, смотря на ржавые ворота мастерской. Белый «Continental» был неприметно припаркован в переулке. Моретти примкнул к пассажирскому стеклу, анализируя салон на наличие пластинок.

– Их здесь нет, – заверил Вито.

– Они могут быть в багажнике.

– Какой идиот будет класть дорогие пластинки в грязный багажник?

– Я бы положил.

– И почему я не удивлён? Должно быть, этот мудак взял их с собой в мастерскую, – последовала пауза. – План такой! Ты находишь пластинки, а я остаюсь здесь и вскрываю машину.

– Как ты собираешься это сделать без запасного ключа?

– Элементарно.

Моретти извлёк из заднего кармана женскую шпильку для волос и скрепку.

– Я делал это тысячи раз!

– Ладно… А о чём мне говорить с механиком? Я не разбираюсь в машинах.

– Придумай что-нибудь. Не взваливай все трудности на моё серое вещество.

Я двинулся ко входу в мастерскую. Оказавшись внутри, меня подхватили знакомые уху «Времена года»* доносившиеся из проигрывателя, который стоял в углу помещения на деревянном стуле.

*Времена года – цикл концертов для скрипки с оркестром Антонио Вивальди.

Сам Тайлер находился здесь в полном одиночестве. Это был мужчина двадцати пяти лет. Шатен, с оттопыренными ушами и небольшим шрамом под левым глазом. Из-за мешковатой одежды оказалось проблематично оценить физические данные, но, судя по широкой шеи и громадным ладоням, мужчина обладал внушительной силой. Он, как Атлант,* расправил плечи, изучая двигатель автомобиля.

*Атлант – архаическое божество, отличается огромной силой.

– Добрый день, – поприветствовал я.

– Добро пожаловать в мою авто мастерскую, – механик принялся вытирать руки, испачканные в машинном масле. – Чем могу помочь, парень?

Я немного растерялся. Двигаясь по переулку, у меня было несколько идей для усыпления внимания, но, оказавшись здесь, все мысли превратились в пыль.

– Неделю назад в меня въехали на тридцать пятом шоссе.

– Это ужасно! Впрочем, ничего удивительного. Там постоянно происходят аварии. Всё никак не поставят знак предупреждения об опасном повороте. Видел жёлтый «Chevrolet», который стоит у входа без переднего бампера?

– Да.

– Буквально три дня назад пригнал дряхлый патрон. Сказал, что кое-как увернулся от столкновения лоб в лоб с грузовиком. Пришлось протаранить дорожное ограждение. Малейшее промедление могло стоить водителю жизни и деревянного креста на пыльной обочине.

– Моей крошке досталось чуть больше.

– Что конкретно случилось?

– Водитель протаранил пассажирскую дверь. Благо, что я находился в машине один. Мы решили вопрос на месте, и через сутки мне уже установили новую дверь. Вот только в той мастерской не было подходящей краски. Быть может, в ваших силах решить данную проблему?