Брат лучшей подруги. Ненавижу и люблю

Часть первая "Брат лучшей подруги. Люблю и ненавижу"

Глава 1

– Ксюш, давай поженимся.

– Че-го? – Я даже не сразу поверила, действительно ли это услышала. С пристальным вниманием заглянула в лицо, надеясь обнаружить хоть какие-то намёки на шутку, например, скрытую улыбку, спрятанную в уголках рта или в глазах, но не заметила даже тени иронии. Неужели он серьёзно? – Ты совсем уже? – фыркнув, поинтересовалась я и со значением напомнила: – Мне ещё восемнадцати нет.

– Но ведь скоро исполнится. В июне.

Ну да, тут нельзя было не согласиться, это факт. Зато по поводу всего остального я без труда выдвинула бы целую кучу возражений.

– Но как ты это представляешь? Нашу семейную жизнь.

О замужестве у меня ещё и мысли не возникало. Ни одной, даже самой мелкой и завалящей. Я, конечно, не категорически против семьи и брака, но не в ближайшее же время, а когда-нибудь потом, в перспективе – лет через пять, не раньше.

В голове очень своевременно всплыли слова, которые все, кому не лень повторяли в последнее время, я их и высказала вслух с такими же, как у остальных назидательными важными интонациями:

– И вообще, сейчас о другом думать надо. Об экзаменах, о профессии. Куда пойти дальше. – И добавила уже от себя: – Я лично поступать собираюсь и учиться. А не детей заводить.

– Детей пока и не надо, – прозвучало в ответ. – Просто будем жить вместе.

Офигеть как просто – жить вместе.

– Где? – я всплеснула руками. – С моими родителями? Или с твоими? А на съёмную квартиру, чтобы отдельно, у нас денег нет. Ну и в чём тогда смысл?

Хотя, если честно, я его не только в совместном проживании с родителями не видела, а в данном предложении в целом. Это же самим всё делать придётся – вести домашнее хозяйство на двоих, убираться, готовить. А зачем мне это? Особенно сейчас.

Не хочу я таким заниматься. Готовить я умею по мелочи – вместе с Оксаной мы даже печенье пекли и маффины и панкейки жарили. А вот уборку я терпеть не могу. Ладно ещё в своей комнате порядок навести, но не во всей же квартире. Правда мы с Дэном уже почти два года вместе, и всё у нас – ну-у – стабильно, но…

К замужеству в восемнадцать сразу после школы я определённо не готова. И к совместной жизни тоже. Меня как есть вполне устраивало.

Мы сидели на скамейке в сквере, из прозрачных пластиковых стаканов пили лимонад-мохито, купленный в небольшой кафешке. Я увидела у кого-то из встречных прохожих, и мне тоже захотелось. Точнее я уже допила, а у Дэна ещё оставалась почти половина.

Похоже, лимонад ему не очень-то нравился, взял просто со мной за компанию. А по мне очень даже вкусно. Мы его и в прошлом году здесь покупали, но я не знала, что уже продают на вынос. Думала, ещё рано, ведь пока не лето, а только середина мая.

Хотя сегодня тепло. Сейчас вечер, но всё равно ощутимо припекает. И очень приятно вот так сидеть, откинувшись на спинку скамейки, не дома, а именно на улице. Потягивать прохладный освежающий мохито, смотреть на ясное голубое небо, на деревья, которые наконец-то покрылись густой листвой, почти спрятавшей тёмные мрачные штрихи голых веток, на тюльпаны, подсвеченные солнцем и будто горящие изнутри, и размышлять о всякой ерунде. Живи и радуйся. А вот этот наш разговор – про замужество – как-то совершенно не к месту.

И зачем Дэн его завёл? Никак от него не ожидала. Ему самому восемнадцать только недавно исполнилось, в феврале. Вот уж не представляла, что в таком возрасте парни могут задумываться о браке. Обычно они, наоборот, старательно избегают данной темы, даже когда вроде бы пора. Или Дэн просто прикололся?

Скорее всего. Я была уверена, что на этих моих вопросах мы и закончим, но ошиблась. Он уставился въедливо и тоже спросил таким многозначительным тоном, словно речь шла о жизни и смерти:

– Дело во мне?

Я, честно, ничего не поняла.

– Что ты имеешь в виду?

– Если бы ты меня любила, ты бы согласилась, – оскорблённо заявил Дэн, но меня это только разозлило.

Такое впечатление, будто он меня в чём-то подозревал.

– А то, что я с тобой давно встречаюсь, тебе ни о чём не говорит?

В общем, мы почти разругались. Гулять больше не хотелось, как и разговаривать, но мы не разбежались вот прямо сразу в разные стороны, а Дэн, как обычно, проводил меня до дома.

Он меня всегда провожал, даже когда мы ссорились, потому что считал – непорядочно бросать девушку одну. Но, пока мы шли, так ничего и не изменилось. Дэн, похоже, реально обиделся, что я ответила «нет», не проронил ни слова, шагал рядом с сумрачным расстроенным видом.

Вот умеют же некоторые даже молчать с упрёком, отчего начинаешь чувствовать себя виноватой. Ни с того ни с сего. Хотя на самом деле я себя виновной совсем не считала. Ну реально же глупость – жениться сразу после школы, едва отпраздновав совершеннолетие. И на следующий день я нажаловалась на него Оксане.

Должна же я с кем-то обсудить случившееся, чтобы избавиться от замешательства. Одной мне точно не справиться. Вот я и пересказала подробно подруге наш разговор и под конец поинтересовалась:

– Думаешь, он серьёзно?

– Не знаю, – Оксана пожала плечами. – Но он тебя точно любит.

Как будто я в этом сомневалась. Дэн даже хотел перевестись в наш класс, когда, перейдя в десятый, мы опять оказались в разных. Из моего девятого «Б» и девятого «В» составили десятый «А», а из его девятого «А» и девятого «Г» десятый «Б». Но, по-моему, это уже перебор, целый день находиться вместе. Поэтому я его отговорила. Ведь недолгая разлука в отношениях тоже необходима, чтобы успеть соскучиться, а потом радоваться встрече.

Да и с Оксаной мне ведь тоже надо когда-то общаться. Не могла же я просто отодвинуть её в сторону из-за появившегося у меня парня. По мне это было бы по-свински, настоящие подруги так не поступали. А если везде ходить втроём, она бы чувствовала себя третьей лишней. Тоже мало приятного. Ещё в присутствие Дэна не поболтаешь как следует о нашей девчачьем, а это ведь тоже крайне необходимо, хотя бы время от времени – не с мамой же мне обсуждать подобные ситуации.

Тем более я и так прекрасно знала, что она сказала бы, даже несмотря на то, что мои родители очень благосклонно относились к Дэну. Именно это я ему недавно и процитировала: «Вам сейчас о другом думать надо. Об экзаменах, о профессии. Куда пойти дальше. Куда вы торопитесь? Даже в наше время в восемнадцать почти не женились. Если только обстоятельства заставляли. Сначала старались доучиться, а потом уже и в ЗАГС бежали». И тут я с ней согласна, но вряд ли что-то новое услышу. Потому и пришла к Оксане. Ведь сегодня воскресенье, и в школе мы только завтра увидимся.

Ну да, я по-прежнему заходила к ней в гости. И не боялась столкнуться с кем-то ненужным. Потому как Слава сразу после колледжа уехал в Питер – ему там работу предложили.

И отлично, скатертью дорога. Меня больше не волновало, где он и чем занимался. Главное, чтобы больше не попадался у меня на пути. Тем более у меня был Дэн, а он, если не считать мелочей, практически… идеальный. Если я позвоню ему посреди ночи и попрошу, чтобы он пришёл, он придёт и даже не спросит, зачем. Вот!

Мы болтали с Оксаной и ели чипсы, забравшись на её кровать с ногами.

– Может он действительно так проверить хотел, как ты к нему относишься? – предположила подруга, а я возмущённо фыркнула.

– Угу. Он бы ещё попросил меня с десятого этажа спрыгнуть.

– Так для тебя выйти за него замуж – это все равно, что спрыгнуть с десятого этажа? – хихикнула Оксана. – Никакой разницы?

Конечно, разница имелась. Второй способ куда нелепее и бессмысленней, и вообще полный бред.

– Ну а зачем ему меня проверять? – поинтересовалась я, негодуя. – Я его не обманываю, ни с кем другим кроме него тайно не встречаюсь. И не собираюсь. Меня вообще другие парни мало интересуют. Вроде бы я ему поводов не давала во мне сомневаться.

Оксана задумалась, сосредоточенно свела брови и вдруг спросила:

– А у вас уже было?

– Что? – Я не сразу догадалась, о чём она, но меня почти сразу осенило: – Секс? – уточнила я на всякий случай, и поймав утвердительный кивок, честно призналась: – Не-а.

Я не соврала – ничего ещё у нас не было. Хотя, я знаю, в классе некоторые уже пробовали, типа они такие взрослые. Но ведь средств защиты со стопроцентной гарантией не существовало, а мне даже представлять не хотелось, что вдруг я забеременею. И Дэну подобного не надо. Поэтому мы до сих пор и не заходили настолько далеко.

Тем более, мне кажется, к этому я тоже пока не готова. Да и Дэн никогда не настаивал. А если бы попытался настаивать, я бы тогда сразу с ним рассталась. Тут только я решаю: пора или не пора. Потому что основные проблемы, если что, достанутся именно мне.

Мама прочитала мне целую лекцию на данную тему ещё год назад, или даже раньше. Хотя я знаю, что некоторые родители стеснялись о таком разговаривать со своими детьми, но к ней это точно не относилось. Её вообще никогда ничего не смущало, если дело касалось всяческих наставлений. А папа ей всегда поддакивал. Но и тут, как ни странно, я была с ней согласна, хотя опять же ничего нового она мне не сообщила.

Почему-то многие родители уверены, что мы в тринадцать и даже в четырнадцать совсем наивные и маленькие и можем расплакаться от страха, прочитав, что лиса съела колобка. Да они сами куда наивнее. Я давно в курсе, что такое секс и откуда берутся дети. И мне даже хочется иногда – нет, не детей – но…

Не знаю. Может, я жду чего-то слишком особенного. А почему бы и нет? Разве первый раз не должен быть особенным?

– Думаешь, это он из-за секса? – озадачилась я. – Типа, если поженимся, я уже гарантированно ему дам.

Оксана опять пожала плечами, а я критично хмыкнула.

Дэна мне родители иногда даже в пример приводили по части нацеленности, трезвости мышления и рассудительности. А жениться только ради того, чтобы с кем-то спать, по-моему, ещё глупее, чем просто так.

Мой телефон пискнул, сигнализируя о новом сообщении. Я чисто на автомате подхватила его, нажав на кнопку, оживила экран, торопливо глянула, что там написано.

– Кто это? – не сдержав любопытства, спросила Оксана.

Кто-кто? Она и сама наверняка прекрасно догадывалась.

– Дэнчик, – доложила я, но открывать мессенджер не стала, опять отложила мобильник в сторону.

Подруга посмотрела удивлённо.

– Даже не прочитаешь, что он написал?

– Да я и так знаю, – отмахнулась я. – Наверняка, как обычно: «Где ты? Что делаешь? Я за тобой зайду. Пойдём погуляем».

– А ты не хочешь? – уточнила Оксана и посмотрела на меня ещё пристальней.

– После вчерашнего – не особо, – ответила я, недовольно поджала губы. – А если он опять про «поженимся» заговорит? Или начнёт условия ставить? И вообще… я его ещё не простила.

– Так может он как раз и написал, что сожалеет и что больше на тебя давить не станет.

– Да ну и что!

Я-то ещё не отошла. А Дэн упёртый – Оксана об этом тоже прекрасно знает – и вряд ли легко откажется от своих планов, даже от настолько сомнительных. Но если он опять заговорит о женитьбе, я точно сорвусь, и тогда мы поссоримся уже по-настоящему. Поэтому я и не хочу с ним сейчас видеться. Зачем мне лишняя нервотрёпка, когда и без того ЕГЭ на носу.

– Лучше давай с тобой куда-нибудь сходим, – предложила я Оксане. – У тебя, кстати, с твоим Илюшей как?

– Да никак, – вздохнула подруга. – Написал, что жутко занят до следующих выходных. Но даже не объяснил, чем. Видимо, влом было заморачиваться придумывать.

– Да ладно, – попыталась я её успокоить. – Наверняка же родители с дачей напрягли. А не объяснил, так просто ему в голову не пришло, что нужно.

Ну что с них возьмёшь, с этих парней? И почему они вечно ведут себя как придурки?

Глава 2

Осознавать, что школа скоро закончится, причём не на три месяца летних каникул, а уже навсегда, очень странно. До конца всё равно не верится. Даже «Последний звонок» отчасти воспринимается как обычный праздник, повторяющийся пусть и не каждый год, но время от времени точно. И к Выпускному хоть и готовишься заранее, и ждёшь, и представляешь чем-то особенным, но сознание всё равно отказывается принимать факт – школа позади и больше ничего подобного уже не случится. Всё! Финал!

Я знаю, что многие её ненавидят и торопятся побыстрее распрощаться и забыть. Но меня школа никогда не напрягали, ну… слишком сильно. Без домашних заданий и оценок я бы вполне обошлась, а в остальном – было даже прикольно.

Тем более со школой, несмотря на ход времени, всё оставалось вполне определённым: каждое первое сентября начинался новый учебный год, и я точно знала, что надо делать, куда идти, чем заниматься. А теперь? Вообще неизвестно, как сложится дальше. Поступлю я или нет? А если поступлю, это же опять всё с чистого листа: незнакомое место, незнакомые правила, незнакомые преподы и однокурсники. Правда познакомиться и найти новых друзей для меня никогда не составляло проблемы.

Три года назад я представляла, что останусь одинокой, когда Даша уехала. И зря. Потому что почти сразу появилась Оксана. Не думаю, что тут сработало какое-то особое везение или всё настолько удачно совпало. Я же вроде уже говорила, что не слишком верю в случайности. Большинство событий в нашей жизни логичны и закономерны.

Может, конечно, и не очень скромно считать, будто дело в том, что я такая хорошая, потому никогда и не окажусь в одиночестве, потому людей и притягивает ко мне со страшной силой. Ну не всех, а двух-трёх. Так мне больше и не надо. И что?

Пусть я нескромная. Да плевать. Не вижу в этом ничего предосудительного. Зато никаких серьёзных проблем в школе или в другом коллективе у меня ни разу не возникало, только всякие мелочи, которые вполне можно пережить. Честно говоря, мне жалко из неё уходить. Я даже носом захлюпала, когда мы на «Последнем звонке» вместе двумя классами пели песню для учителей. И когда потом обнимались с Ириной Владимировной. Но уже на Выпускном настроение было немного другим.

Видимо, я всё-таки смирилась с мыслью, что больше не имею к школе никакого отношения, что она для меня действительно закончилась, поэтому плакать совсем не хотелось. Хотелось праздновать, отмечать, веселиться.

Многие девчонки по такому случаю приобрели сразу два платья: одно нарядно-торжественное – на вручение аттестатов в актовом зале, другое – для ресторана, чтобы танцевать удобно. Но мы с Оксаной не стали настолько заморачиваться. Просто поверх платьев надели пиджаки. Не школьные, конечно, а нормальные. У меня был оранжевый, а у неё бирюзовый. Ну и фасоны, естественно, разные.

К тому моменту мы с Дэном уже помирились. Даже дважды. Потому что успели ещё раз разругаться. На самом деле в последнее время мы стали ссориться всё чаще. Но, наверное, просто период такой нервный – и экзамены, и поступление, и жизнь резко менялась – поэтому всё вдвойне раздражало и бесило, и легко взрываешься даже от ерунды, на которую раньше и внимание не обратил бы.

Поначалу нас развлекал ведущий, проводил конкурсы, руководил происходящим. Но недолго. Потом он отвалил, остался только диджей, и нам предоставили почти полную свободу действий. Хотя и классные руководители, и завуч, и несколько родителей тоже решивших попраздновать, никуда не делись. Но они за нами особо не следили, сидели где-то отдельно, только иногда проверяли, всё ли в порядке. Да мы тоже не наглели, вели себя более-менее прилично – а кому нужны неприятности и проблемы в такой день? – хотя некоторые тайком кое-что протащили.

Мы почти всегда держались втроём: я, Оксана и, конечно, Дэн. Потом к нам подвалила Кристина Кожарина. Даже не посмотрев в сторону Дэна, будто его тут и не было, заговорщицки посигналила бровями и спросила:

– Девки, шампанское будете?

– А есть? – воодушевлённо и крайне заинтересованно уточнила Оксана.

Кристина кивнула.

– Угу. Шарафутдинову друг подогнал.

– А может, не стоит? – вмешался Дэн, многозначительно глянул на меня, ожидая поддержки, но Кожарина успела раньше, ответила первая, бросив на него короткий взгляд и закатив глаза:

– Лазутин, не душни. У нас, между прочим, праздник, который только раз в жизни бывает. И даже не у всех. И нам тут уже по восемнадцать. – Она выставила вверх указательные палец, нарисовала им в воздухе круг, словно обвела присутствующих. – По всем статьям имеем право.

– Дэн, никто же не собирается напиваться в стельку, – поддержала я одноклассницу. – Да и не выйдет. Бутылка-то всего одна.

– Ну не совсем одна, – воздев глаза к потолку, поправила Кристина и тут же добавила с праведным видом: – Но не ящик, конечно. Две или три. Так ведь и нас сколько.

– Мне кажется, – начал Дэн и опять уставился на меня, но на этот раз с упрёком и чуть ли не с разочарованием, будто я опять не оправдала его ожидания.

Совсем как мама, увидевшая мои баллы по математике – «Ксюш, ну вообще-то я ожидала от тебя большего». А я вообще-то старалась, выложилась на все сто. Как будто мне самой не нужны эти чёртовы циферки. Но окружающие почему-то упёрто считают, что упрёки и обесценивание мотивирует сильнее, чем поддержка.

– Ты можешь не пить, – перебила я его. – Никто же не заставляет.

– А ты?

Я хорошо поняла, что он имел в виду, но нарочно прикинулась, что не въезжаю, поинтересовалась с вызовом:

– Когда это я заставляла?

– Я не про это, – пояснил Дэн назидательно. – А про то, что тебе тоже лучше не пить.

Это почему же? Он всё-таки считал, что при виде выпивки я потеряю контроль и нажрусь, как последний алкаш? Я так и хотела спросить, но за меня опять ответила Кристина:

– Ой, Лазутин, да расслабься уже. – И добавила с расстановкой и ничуть не менее назидательно: – Это всего лишь шампанское.

А потом подхватила нас с Оксаной под руки и потянула к концу стола, туда, где уже собралась часть наших одноклассников во главе с Лёвой и Максом Кузнецовым.

Дэн остался, не пошёл с нами. Уж не знаю, что он хотел этим сказать. Надеялся, что я устыжусь, передумаю и вернусь к нему? Ну не считал же на самом деле великим злом и преступлением выпитый бокал шампанского.

Кристина оглянулась на него, фыркнула, вывела с осуждением:

– И чего он с нашим классом отирается? Шёл бы к своим «бэшкам». У нас тут мероприятие не семейное, а школьное. Последнее! – Повернулась ко мне, выдохнула, многозначительно округлив глаза и мелко замотав головой: – Ксюх, я вообще не представляю, как ты его вывозишь? Почти два года! Я бы давно сбежала. Да у меня бабушка менее правильная, чем твой Лазутин.

Да я сама не понимала, что случилось. Раньше Дэн вроде бы не был таким занудой. Или я не замечала? Но меня тоже всё сильнее утомляли его вечные придирки и недовольство. До такой степени, что порой хотелось специально сделать то, что выбесило и возмутило бы его ещё больше. Назло. Или в отместку.

В принципе я так и сделала.

Все медляки я танцевала с Дэном, и это даже не обсуждалось. А тут он как раз куда-то отвалил. Скорее всего, в туалет или, может, на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха и охладиться. И как только зазвучала подходящая мелодия, я направилась к Лёве Шарафутдинову.

– Потанцуем?

Он поначалу изумлённо вскинул брови, потом улыбнулся и отказываться не стал. Ещё и не просто аккуратно взял меня за талию, а по-настоящему обнял, а я обвила руками его шею. Я всегда так делала с Дэном.

Мы танцевали и разговаривали, между прочим, на очень приличную и серьёзную тему – о планах на будущее. Наверное, тогда, узнав, что Лёва собирается поступать в Иваново, в пожарно-спасательную академию, я впервые и высказала вслух давно вертевшуюся в голове идею:

– Я бы тоже куда-нибудь в другой город уехала учиться.

– В Москву? – предположил он.

– Можно и в Москву, – согласилась я, хотя на самом деле о ней никогда не задумывалась. – Или, например, в Питер.

– Ну и поезжай, – невозмутимо заключил Лёва.

– Так для начала поступить надо, – разумно заметила я.

– Это да, – философски изрёк он.

Когда Дэн вернулся, я не заметила. На автомате огляделась по сторонам и увидела, что он уже здесь – стоял у стола, сложив на груди руки, и, не отрываясь, следил за нами. На вид вроде бы спокойный, но губы напряжённо сжаты.

Я поскорее отвернулась. Да ну его. Но с этого момента прямо физически ощущала его пристальный взгляд, который жалил меня то в затылок, то в спину.

Лёва сказанул что-то забавное, я рассмеялась, и буквально через несколько мгновений рядом раздалось сердитое и громкое, перекрывшее музыку:

– Ну всё, достаточно!

Мы с Шарафутдиновым застыли от неожиданности, одновременно повернули головы.

– Дэн, ты чего? – поинтересовался Лёва.

– А ты разве не в курсе, что Ксюша моя девушка? – мрачно изрёк тот.

– В курсе. И что? – откликнулся Шарафутдинов, но руки с моей талии убрал, как и я с его плеч, потому что смешно было бы и дальше висеть на нём. А потом зачем-то принялся оправдываться: – Мы же просто танцуем. Тем более она сама меня пригласила.

– Сама? – судорожно выдохнул Дэн.

Я прожгла Лёву взглядом.

Вот же трепло! Неужели испугался? Сразу перевёл стрелки на меня. Хотя, наверное, и к лучшему.

– Это правда? – спросил Дэн, теперь уже уставившись на меня.

Я именно чего-то такого и ожидала, но не устыдилась и ничуть не раскаялась. Наоборот. Даже злорадное удовлетворение испытала оттого, что всё происходило, как я предполагала, и даже колебаться не стала, честно признала:

– Правда. – Потом уточнила с вызовом: – И чего такого?

Дэн нахмурился, задышал громко. Потом произнёс с особой весомостью:

– Ксюша, нам надо поговорить. – И уверенно ухватил меня за локоть, потянул к себе.

А вот это мне не понравилось. Совсем. И какой-то чересчур собственнический жест, и уверенность, что я сейчас послушно потопаю за ним, раз он так решил.

Я дёрнула рукой, пытаясь стряхнуть его ладонь.

– Не хочу я ни о чём разговаривать.

Но Дэн только сильнее стиснул мой локоть, опять потянул на себя, прошипел сквозь зубы:

– Ксюша.

– Дэн, ну правда, – внезапно вмешался Лёва. – Чего ты разошёлся?

Видимо, и его смутило, как Дэн со мной обращался. А меня уже просто невыносимо раздражало и злило.

Да что за бред-то! Дэн, что, реально собирался устроить сцену? Сейчас? Посреди Выпускного? У всех на виду?

По большей части мне было начхать, что подумают другие. Но разве это не выглядело тупо и унизительно? Не для них, а для нас с Дэном. Для меня.

Я всё-таки кое-как отковыряла от своего локтя его пальцы, отступила и сразу развернулась, не проронив ни слова, двинулась прочь.

– Ксюша! – само собой, прилетело следом. Дэн нагнал меня, опять попробовал ухватить, но я резко отдёрнула руку, и тогда он спросил, но не просто так, а тоже с претензией: – Ты куда?

Я остановилась, посмотрела ему в лицо, напомнила с сердитым напором:

– Ну ты же сам хотел поговорить. Так давай, отойдём. Не посреди же зала под музыку.

Мы вышли на улицу, в разбавленную электрическим светом бархатную темноту ночи, но далеко отходить от дверей не стали, всего лишь на насколько шагов. И нам было совсем не до красот окружающего мира, мы их просто не замечали.

Я всплеснула руками.

– Дэн, да что происходит?

– Что происходит? – повторил он, насупившись, чуть подался вперёд, поинтересовался негодующе: – У тебя даже мысли не возникло, что мне неприятно такое видеть?

Как раз-таки возникло. Потому я именно так и поступила. И даже сейчас об этом не жалела и каяться не собиралась.

– Какое «такое»? – воскликнула я. – Чего ты тут ужасного увидел? У Лёвы, между прочим, тоже девушка есть, только она учится в другой школе, не в нашей. И что, ему теперь всю ночь в уголке стоять и на других смотреть? Это выпускной, Дэн, – произнесла с нарочитым поучительным ударением. – Бал! А на балу все танцуют. Просто танцуют, без каких-то скрытых намерений. Или ты считаешь, если я с ним разок потанцевала, то сразу после и целоваться начну?

Хорошая идея, кстати. Жаль, до неё не дошло, потому что Дэн меня по-настоящему выбесил. Наверное, сейчас я бы ему назло, ну если и не на самом деле поцеловалась – нафига мне сдалось реально сосаться и обжиматься с Шарафутдиновым – то хотя бы вид сделала. Интересно, как бы он тогда отреагировал.

Хотя нет, ничуть не интересно. Мне и нынешнего хватало. Как он отчитывал меня:

– Ксюш, я тоже понять не могу, что происходит. Ты себя ведёшь, так ведёшь… словно специально мне назло. Я тебе что ни скажу, ты наоборот делаешь. Ты даже платье выбрала такое…

Опять это загадочное многозначительное «такое»?

– Да какое? – раздражённо выкрикнула я. – Платье-то тебя чем не устраивает?

– Оно… – Дэн, раздув ноздри, скользнул по мне взглядом, от шеи до ног, – оно слишком короткое. У остальных длиннее.

О боже! Ну полный капец.

– А ты с линейкой ходил, измерял? Заодно на чужие коленки пялился.

– Я не пялился. Это на тебя все пялятся. А ты ещё и за шампанским побежала. Как только поманили. Хотя я просил тебя не ходить.

– А почему бы мне не пойти? – У меня больше не получалось сдерживаться, слова сами вылетали, даже задумываться не приходилось. Наверняка на улице было прохладно, но меня обдавало жаром от закипавшей внутри ярости, щёки пылали. – Или ты испугался, что я напьюсь, как свинья, и пойду всё вокруг громить? Или нет, не громить. Вешаться на всех подряд, да? В таком-то платье! Или что ты там ещё напредставлял? Я что, по-твоему, идиотка? Тупая овца? Хватит меня пасти и контролировать! – Я на мгновение умолкла, стиснула зубы, перевела дыхание и предложила: – А если я тебя настолько не устраиваю, то какой смысл продолжать? Может нам лучше расстаться?

В одно мгновение Дэн переменился в лице, его глаза стали огромными-преогромными. Он уставился на меня потрясённо, переспросил в полном замешательстве:

– Расстаться? – и пробормотал чуть слышно: – Ксюш, ты серьёзно?

Несколько секунд мне казалось, что да, абсолютно серьёзно. А потом… потом мне стало его жалко.

Дэн выглядел так, словно я его ударила, очень сильно ударила, исподтишка, когда он совсем не ожидал, и в самое уязвимое место. У него подбородок подрагивал. Он, как выброшенная из воды рыба, судорожно хватал ртом воздух и вроде бы даже побледнел.

И ведь не самом деле я же и правда специально его провоцировала, пусть и не во всём, но отчасти, специально поступала назло, как он и сказал, а значит и сама виновата, что он без конца цеплялся ко мне. Я его жёстко троллила, он меня доставал и выходил из себя. И по-другому быть никак не могло.

– Ксюш, ну Ксюш. Ты не идиотка и не овца. Конечно, нет, – скороговоркой выдавал Дэн, заискивающе заглядывая в глаза. – Мне бы такое даже в голову не пришло. Никогда. Ты что? И я не контролирую, не пасу, пойми. Совсем нет. Я просто за тебя беспокоюсь. Не хочу, чтобы у тебя проблемы возникли.

– Какие проблемы? – я недоумённо дёрнула плечами. – Из-за чего? Из-за того, что мы по бокалу шампанского выпили?

– А если бы учителя увидели? – пояснил он.

– И что? Да они сами наверняка там не только сок пьют. Особенно родители. Да даже если и нет, вот что бы они сделали? Мы к школе больше не имеем никакого отношения. Они теперь за нас не отвечают. Да никто нажираться и не планировал. Все в адеквате.

Дэн открыл рот, хотел опять то ли возразить, то ли просто сказать, но не успел – входная дверь приоткрылась. В проёме нарисовалась Ирина Владимировна, просканировала нас типичным обеспокоенным взглядом педагога.

– А вы почему тут? Что-то случилось?

Господи! Неужели даже классная – правда, теперь уже действительно бывшая – в курсе наших с Дэном разборок? Вряд ли она решила, что мы сбежали покурить или заняться ещё чем-то непристойным. Или она всё-таки застала ту сцену во время медляка? И теперь беспокоилась, как бы мы тут не разодрались. Или вообще услышала наши крики через приоткрытое окно.

– Всё хорошо, Ирина Владимировна, – заверила я её со всей возможной убедительностью. – Мы только на минутку вышли, свежего воздуха глотнуть. И уже возвращаемся.

Глава 3

Учиться в другом городе. Нет, я не просто молола языком, когда разговаривала с Лёвой. Не случайная мысль, не мимолётная блажь, я действительно думала об этом и чем дальше, тем больше.

Страшновато, конечно, уезжать от родителей, жить самостоятельно, целиком и полностью заботиться о себе самой, но по-другому и быть не могло. Перемены и неизвестность всегда пугают, но ничто же не мешает одновременно бояться и всё равно делать.

Миллионы людей так поступали и поступают, и ничего – в большинстве целы и невредимы. А значит и я справлюсь. Почему бы и нет? Как говорила моя мама, упрямства и настырности мне не занимать. Просто, по её же мнению, они часто направлялись не туда, куда следовало бы.

Ну вот сейчас и направлю туда – использую во благо своего светлого будущего. Я и вуз подходящий уже нашла, и подала онлайн документы, и в таблице с предварительными результатами стояла на довольно приличной позиции. Судя по прошлогоднему проходному баллу все шансы у меня имелись. Хотя, набери я по математике немного побольше, они бы ещё увеличились, но теперь-то уж ничего не исправишь.

И только тогда я посвятила в свои планы родителей, потому что прекрасно представляла, как они отреагируют. Не осудят, не запретят, но воспримут, как очередной глупый каприз из разряда: разговоров и суеты много, а реальных дел по нолям, погорит и потухнет, слишком сложно, всё равно не вывезет, если не направлять и не подстёгивать.

– Ксюша, почему Питер? – мама посмотрела озадаченно и удивлённо, развела руками. – У нас тут своих вузов достаточно. С той же специальностью. Или, думаешь, там лучше? Так нет, далеко не все.

– Не думаю я, что лучше, – возразила я. – Просто мне Питер нравится. Как и тебе.

Мы ведь не только на майских два года назад в него ездили, но и летом, прошлым и позапрошлым во время родительского отпуска, на целых две недели. И потом ещё я с классом – на последних осенних каникулах, в тур по пушкинским местам.

Правда тогда в самом Питере мы были всего два дня, а потом ещё на два поехали в Пушгоры, чтобы посмотреть Петровское, в котором жили Ганнибалы, то самое Михайловское, куда отправили в ссылку «наше всё» и где он написал часть «Евгения Онегина» и самые известные школьникам стихотворения – «Пророк», «Я помню чудное мгновенье…», «Деревня» – и его могилу в Святогорском Успенском монастыре.

Там, конечно, тоже классно, атмосферно, поэтично, особенно осенью, но всё же Питер мне больше по душе. И вовсе не потому, что крутой мегаполис. Он правда особенный, и вот так просто словами не объяснить, в чём. Я пытаюсь, а у меня не выходит. Зато я прекрасно это чувствую, а не все чувства обязательно проговаривать. Ты сам и без того всё прекрасно понимаешь, и кому надо тоже поймёт.

Но мама не прониклась моими доводами.

– И в чём логика? Пожалуйста, езди. С нами или уже без нас. Любуйся сколько влезет, раз тебе нравится. Но при этом необязательно жить и учиться там.

– Но ты же сама сколько раз говорила, что хотела бы туда переехать, – с нажимом напомнила я, – если бы появилась возможность. А я вот возьму и попробую. Разве это не реальный шанс? Студентам общежитие дают, значит о жилье беспокоиться не придётся.

Мама критично хмыкнула, поинтересовалась с большим сомнением:

– А ты сможешь жить в общежитии?

– А почему нет? – возмутилась я. – В летний же лагерь ездила.

– Так в лагере на всём готовом. И накормят, и одежду постирают, если надо. А в общежитии тебя никто обслуживать не станет, самой придётся.

– Так и мне уже не тринадцать. Уж пельмени-то и макароны сварить смогу. Или даже суп.

Да в магазинах всяких полуфабрикатов завались, и заморачиваться особо не надо: купил, потом сварил или пожарил. Я в еде не особо привередливая, мне не обязательно первое, второе и третье, да ещё непременно исключительно домашнего приготовления. Съедобно и ладно. Одними чипсами и бургерами я питаться тоже не стану – соображаю всё-таки, да и растолстеть не хочу.

– А когда отучусь, устроюсь на работу, – продолжила я воодушевлённо. – Там эта специальность наверняка очень востребована. И в самом Питере, и в пригородах. Вот обживусь, если сложится, а потом, может, и вы переберётесь.

Мама приподняла брови. Веры в мои планы в её взгляде и в выражении лица было примерно столько же, как если бы я собиралась колонизировать Марс. Чуть больше нуля. Да и те проценты исключительно за неожиданность и позитивность идеи и за то, что её мечты я тоже учла. И мне стало ещё обидней.

Почему меня воспринимают, как бестолкового щеночка? Который везде носится, заливисто лает, но не в состоянии даже сам себя накормить, потому что еда в пакете в шкафу, а у него – лапки.

Тогда в поисках поддержки я посмотрела на папу, который до этого момента почти ничего не говорил, но зато внимательно слушал, как мы с мамой препирались. И он не стал отворачиваться или создавать видимость, будто не догадывался, чего я от него жду, всё-таки высказался:

– Ксюш, по правде, я тоже не совсем понимаю, почему ты выбрала именно Питер. Была бы какая-то специфическая специальность, которой в местных вузах нет. А то ведь самая обычная. Менеджмент гостиничного и ресторанного бизнеса.

Ох, совсем я не этого от него ожидала. А он ещё добавил напоследок:

– Но, если уж непременно желаешь уехать и учиться ещё где-то, есть ведь города и поближе.

– В смысле? – мгновенно вскинулась мама. – Что значит «непременно желаешь уехать»? – Прицельно уставилась на меня. – Так дело в этом?

И в этом тоже! Папа у меня очень даже проницательный, сразу уловил суть. Поэтому я не стала отрицать и выкручиваться, честно призналась. Тем более, мама всё равно бы не отстала, пока не выпытала правду. А раз уж так стремилась узнать, вот ей:

– Ну а что тут такого? Да, я хочу попробовать пожить самостоятельно. Надо же когда-то начинать. Вы же понимаете, что я в любом случае навсегда с вами не останусь, когда-нибудь отделюсь. Это нормальный ход вещей. Ты же, мам, тоже в райцентре жила, а учиться приехала сюда. А папа вообще из другой области, до которой сутки на поезде ехать. То есть вам можно было, а мне нельзя, потому что я, видимо, слишком беспомощная и тупая, по-вашему. Вы же сомневаетесь, что я справлюсь? Думаете, не смогу, да? Потому и против. Вот я и хочу доказать, что это не так, что я тоже смогу, не хуже вас.

– Да не надо нам ничего доказывать, – с жаром возразила мама. – Мы прекрасно знаем, на что ты способна, и не считаем тебя ни тупой, ни беспомощной. Ну с чего ты это взяла? И что мы в тебе сомневаемся, как-то недооцениваем?

А нет? И что бы она сейчас ни сказала, насколько убедительной ни пыталась бы показаться, я-то прекрасно представляла, как на самом деле. Наслушалась за столько лет: «Ты не дотянула. Ты могла лучше. Когда ты уже наконец повзрослеешь и научишься отвечать за свои поступки?» А вот это вот всё – чисто, чтобы меня успокоить и отговорить.

Я, конечно, понимаю, дело не только в том, что они в меня не верят. Переживают ничуть не меньше и боятся: вдруг что-то случится, а они далеко. Но вот и посмотрим – хватит у меня сил или не хватит? Вытяну я или нет?

Правда на этот раз с объяснениями я не торопилась. Подлавливать маму на неискренности – себе дороже. Мне же нужно, чтобы она согласилась, а не разозлилась ещё сильнее. Но мама, видимо, решила, что ответить мне просто нечего, и опять поинтересовалась:

– А Денис тоже в Питер поступать собирается?

– А он тут причём? – возмущённо выдохнула я.

Подобного вопроса я никак не ожидала. Неужели мама решила, что это Дэн меня подбил сбежать с ним? Задурил голову, решил сам и меня позвал за компанию, чтобы не скучно было.

– Вдвоём всё-таки надёжней, – пояснила мама.

Ну если бы с Оксаной, то да. А с Дэном – не факт. В последнее время мне даже особо не хотелось с ним видеться. Смысл? Я была почти на все сто уверена, что мы опять начнём выносить друг другу мозг. Именно так постоянно и случалось, и я уже устала от этого. Надоело.

Что это за отношения, когда только без конца скандалишь, бесишься и чувствуешь себя абсолютно некомфортно? Разве должно быть не наоборот? Радостно, счастливо, тепло, уютно и, как сказала мама, надёжно. Пусть не всегда, но по большей части. Но теперь так почему-то не получалось. А если я поступлю и действительно уеду, если мы какое-то время поживём в разлуке, может всё и наладится. Мы успокоимся, перестанем придираться друг к другу, соскучимся. Вполне реально.

– Не собирается Дэн никуда. Он в наш политех документы уже подал, и у него там все шансы. А Оксана в универ на биологию будет подавать.

Подруга же не зря во всяких олимпиадах участвовала, проекты делала, набирая дополнительные баллы, и даже, можно считать, уже зачислена.

Родители молчали, серьёзные и сосредоточенные, даже между собой не переговаривались, а только переглядывались. А потом мама, показательно громко вздохнув, выдала:

– Ну если ты так решила и твёрдо намерена, то… поезжай.

У меня глаза сами собой округлились. Я посмотрела на неё с изумлением, а она добавила:

– Если, конечно, поступишь.

И в этом мама, похоже, не очень-то была уверена. Или надеялась, что так случится, и тогда я никуда не уеду. А ещё она наверняка считала, что я всё равно не выдержу долго – особенно если окажусь в чужом городе совсем одна, даже без Оксаны и Дэна – и быстро вернусь. Потому и смирилась.

Мама даже упоминать не стала, что раз я хочу доказать, будто настолько самостоятельна, то обязана и на жизнь зарабатывать сама, а не уповать на помощь родителей. И угрожать не стала, что денег они мне не дадут. А чтобы она сразу не передумала, я её клятвенно заверила, что в наш университет тоже документы подам.

– Мы с Оксаной как раз на завтра договорились туда съездить.

Глава 4

На следующий день мы действительно отправились в университет – в приёмную комиссию – а по дороге обсуждали мой разговор с родителями. Ну и моё желание учиться в Питере.

– Если честно, – призналась Оксана, – мне тоже не очень хочется, чтобы ты уезжала. Ты же моя подруга. Самая близкая. Вот как я буду без тебя? – Но и отговорить не попыталась, даже заметила рассудительно: – Хотя Питер всё-таки лучше, чем Москва. У тебя в нём по крайней мере один знакомый есть.

– Ты про кого? – сведя брови, поинтересовалась я.

Хотя, безусловно, предполагала. Ну про кого ещё подруга могла?

– Про Славу, естественно, – воскликнула она, заверила убеждённо: – Если понадобится, можешь обратиться. Он поможет, не откажется. – И напомнила: – Он же у тебя в друзьях есть.

Есть. Он меня не удалил и не заблокировал, и я не стала отписываться. Правда, хотела – от злости, разочарования и обиды. Но потом посчитала, что это слишком наигранно и глупо: гордо удалиться, демонстративно хлопнув дверью посильнее. Особенно, когда точно знаешь, что догонять и возвращать тебя никто не побежит, а только выдохнет с облегчением, что ты наконец-то отвалила.

– И даже где живёт, ты знаешь.

Ну да, знала, не успела забыть. Где-то в окрестностях Московского вокзала. Но я не выспрашивала об этом у Оксаны, чтобы смотаться как-нибудь тайком во время очередной поездки. Я не больная. Подруга мне сама сказала, даже показала. Как раз во время экскурсии по пушкинским местам.

На самом деле в тот тур ездил не исключительно наш класс, а группа, собранная из двух одиннадцатых, поэтому и Дэн тоже. И Оксана не стала упускать возможность навестить брата, а заодно передать ему посылку от родителей. Но Ирина Владимировна разрешила ей только, если она недолго, так как на следующий день мы выезжали рано утром. Очень рано. Чтобы по пути до Пушкинских гор немного задержаться во Пскове, позавтракать и осмотреть достопримечательности его центральной части. И при условии, что мы с Дэном будем её сопровождать до места назначения и обратно. Потому что уже вечер, а город очень большой и малознакомый.

Дэн вопросительно уставился на меня, а я… я же не могла подвести подругу. Хотя такая идея меня тоже не особо вдохновила. Но ведь нам с ним достаточно доставить Оксану до нужного подъезда и забрать оттуда же. А пока она сидит в гостях, мы погуляем по окрестностям или перекусим в кафе. Наверняка возле вокзала они чуть ли не на каждом шагу.

Мы так и решили, а затем так и сделали: довели Оксану до подъезда, договорились, что она позвонит минут за десять до выхода, и, как только подруга скрылась за дверью, сразу двинули прочь, не задержавшись даже ни на минуту.

– А ты разве не хотела зайти? – почему-то спросил Дэн.

Я фыркнула, посмотрела на него недоумённо.

– И что мне там делать?

Он не ответил, вместо этого опять спросил, но уже совсем о другом:

– Куда пойдём?

Да куда угодно. Я пожала плечами.

– Я здесь только на вокзале была. А что ещё есть, понятия не имею. Просто пойдём и посмотрим.

Мы немного побродили по улицам, потом наткнулись на пышечную и, конечно, зашли. Недолго думая, взяли по набору «Комбо» – четыре пышки и большой капучино – сидели и ели. Пока не позвонила Оксана, уточнила, где мы сейчас, и сказала, что к дому нам возвращаться не надо, что Слава проводит её до метро, и чтобы мы ждали её там. А я ответила, что мы будем не на входе, а внизу на платформе. И Дэн со мной согласился. Во-первых, там теплее и есть где присесть, а во-вторых – и тут Дэн уже не причём – видеть Оксаниного брата даже мельком я не желала.

Хотя, если совсем уж честно, мне стало немного тревожно и жарко, стоило подумать, что мы можем вот так встретиться, пусть совсем на недолго, на несколько мгновений. Я даже невольно представила, как бы это выглядело, но моментально отогнала от себя ненужные мысли.

Я же твёрдо решила: точка поставлена! И моё желание учиться именно в Питере не имело к Славе ровно никакого отношения. Честно, никакого.

Случайно наткнуться на него я не боялась и уж точно не надеялась. Питер – огромный, поэтому вряд ли мы встретимся. Если только действительно я сама к нему домой не попрусь. А я ни за что не попрусь, я же не конченная идиотка и головой настолько сильно не ударялась. Мне это не нужно. Аб-со-лют-но.

Всё, Слава в прошлом. И ничего менять я не собиралась – ни тогда, ни теперь. Тем более для начала и правда необходимо поступить, иначе родители меня просто не отпустят без весомой причины. А если они мне полностью откажут в материальной поддержке, хотя бы на первое время, я и сама не решусь уехать. Скорее всего.

– А Дэн уже в курсе, что ты документы ещё и в Питер подала? – поинтересовалась Оксана, когда мы уже выходили из университета.

– Не-а.

Подруга изумлённо вскинула брови.

– И что? И вообще ему об это говорить не собираешься?

– Если поступлю, тогда и скажу, – оправдалась я. – А сейчас-то какой смысл? Просто подать документы вовсе не значит, что я обязательно уеду. Пока это всего лишь планы.

Мы решили сразу не возвращаться домой, а прогуляться по Центру и, может даже, немного отметить, заглянув в кафе или кофейню. Но пока просто неторопливо шагали по улице.

– Но мне-то ты рассказала, – со значением заметила Оксана.

– Но ты же моя подруга, – повторила я её слова. – Самая близкая.

– А Дэн – твой парень.

Вот поэтому я и не хотела ему говорить раньше времени – чтобы не нервировать напрасно. Ну… наверное. Я почти уверена, что он отреагирует, как мои родители, если не хуже. Тоже примется выспрашивать, зачем мне это, почему, чем меня родной город не устроил и прочее, и прочее. А мусолить всё это в очередной раз у меня никакого желания.

– Или уже нет?

– В смысле? – я поражённо вытаращилась на Оксану. – С чего ты такое взяла?

– Ну хотя бы с того, что тогда это довольно странно выглядит, – невозмутимо пояснила она. – Что ты сообщаешь о своих планах кому угодно, только не человеку, с которым два года встречаешься. И который тебя замуж звал.

– Ну во-первых, ты и мама с папой – это уж точно не кто угодно, – возразила я с многозначительным напором. – И кроме вас я больше никому не говорила. А во-вторых… – я неуверенно замялась. – Вот зачем ты про это идиотское предложение напомнила? Я только-только о нём забыла.

Оксана хмыкнула, иронично поджала губы.

Ну что ещё?

– Первый раз слышу, чтобы девушка предложение ей руки и сердца идиотским называла. Другие обычно до потолка от радости прыгают.

– А много ты встречала девушек, – не менее иронично поинтересовалась я, – которым это предложение ещё в школе делали?

Нам на пути попался продуктовый магазин, и я предложила зайти, купить мороженое. Оксана согласилась. Мы с ней выбрали по рожку-гиганту, а потом свернули на бульвар, устроились на скамейке, чтобы не есть на ходу.

– А ты точно в Питер хочешь не для того, чтобы от него сбежать? – лизнув мороженое, внезапно выдала подруга, и я сначала даже растерялась.

– Ну-у, – протянула неопределённо, только чтобы выиграть время, но потом всё-таки ответила честно: – в какой-то мере, наверное, да. Я вот думаю, может, у нас, как у семейных, кризис третьего года начался. Ещё и все на нервах из-за поступления. А если немного отдохнём друг от друга, всё наладится.

– Или окончательно развалится, – критично подытожила Оксана.

– Да вряд ли. Я не для того туда собираюсь, чтобы на парней заглядываться.

А Дэн ведь действительно меня любит, если я попрошу, наверное, и луну с неба достанет. Я же и правда с ним два года встречалась. Не от нечего же делать. И скажу я ему, обязательно скажу, но потом. И если будет, о чём. А сейчас мне уже просто надоело с ним пререкаться, тем более из-за того, что может ещё и не сложиться.

Мы с ним не так уж часто и виделись. Половину июля меня вообще дома не было – ездила с родителями отдыхать, как обычно. Но на этот раз они выбрали тур по Северному Кавказу с четырьмя днями на море. Они не любили целыми днями на пляже валяться. А тут – нормально. Сначала попутешествовали по новым местам, набрались впечатлений: горы, водопады, ущелья, стремительные бурные реки, Эльбрус и Домбай. Потом – полный релакс: солнце, песок, волны. Ещё и еда. По-моему, дома мы столько не ели, а тут всё хотелось попробовать.

И я только сильнее утвердилась, что ничего Дэну рассказывать не надо пока никакой определённости, ведь после моего возвращения с Кавказа у нас реально наладилось. По крайней мере мы ещё ни разу не поссорились.

Вот! Я же говорила, что недолгая разлука помогает.

Мы и сегодня договорились погулять или сходить куда-нибудь. И я уже почти собралась, когда хлопнула входная дверь – мама пришла из магазина.

Немного повозившись в прихожей, она заглянула ко мне в комнату и сообщила:

– Я по дороге Дениса встретила. Он подниматься не захотел, ждёт тебя у подъезда.

– Уже иду, – откликнулась я, абсолютно ничего не подозревая, подхватила со стола телефон и двинула на выход.

Выйдя на улицу, я сразу увидела Дэна. Он стоял лицом к подъезду, смотрел исподлобья, ещё и так, что мне совершенно расхотелось к нему приближаться.

Ну что опять? Вроде же я не задерживалась, долго ждать ему не пришлось. И ни в чём другом не накосячила. Но я уже была почти уверена, что добром эта наша встреча не закончится. Хотя могла и ошибаться.

Потому и улыбнулась навстречу, всё-таки надеясь, что обойдётся, но выражение на лице Дэна ничуть не изменилось. Он дождался, когда я подойду и хмуро поинтересовался:

– Ксюш, это правда?

– Что?

– Что ты в Питер собираешься.

Ой! Я невольно напряглась.

Да откуда он вообще об этом узнал? Неужели мама меня сдала, когда они по дороге встретились? Конечно, не специально и не со зла. Наверняка просто спросила что-нибудь вроде «А ты как относишься к Ксюшиным планам? Не против?» Она всегда любила пообщаться с моими друзьями, и ей просто в голову не пришло, что Дэну я до сих пор ничего не рассказала. Видимо, как и Оксана мама считала, что он должен узнать одним из первых. Но мне-то теперь что делать?

Дэн сверлил меня пристальным взглядом, потом шевельнул губами, явно намереваясь ещё что-то произнести. Но я уже нашлась, как ответить. Так же, как и всегда.

– Пока ещё не собираюсь, – возразила я с нажимом. – Всего лишь документы подала.

Хотела ещё добавить, как уже повторяла не раз, что сначала поступить надо, а вот тут никаких гарантий, поэтому пока и обсуждать особо нечего, но не успела.

– А мне об этом знать не обязательно, да? – прищурившись, с недовольным вызовом уточнил Дэн. – Ты так считаешь?

– Что знать? – мне ничего не оставалось, только и самой вот так же атаковать. – Ещё же ничего неясно. Я и в наш универ документы подала. Ты же в курсе.

– Ну да, – подтвердил он, усмехнувшись. – Видимо, об этом мне знать можно. А про Питер почему-то секрет.

– Никакой не секрет! – воскликнула я. – Просто обсуждать пока нечего.

– И дело только в этом?

– А в чём?

– Тебе это лучше известно.

– Вот именно.

А дальше всё и так понятно – мы опять разругались. Точнее, я развернулась и направилась домой, когда мы едва не разорались на весь двор.

Глава 5

В душе всё кипело. Хотя, может, я и виновата, что скрыла, что не стала посвящать Дэна в свои планы, но они же действительно ещё слишком эфемерные, сложившиеся только в моём воображении. И я же именно так и предполагала, что, если расскажу, Дэн устроит мне очередной скандал. Потому и молчала, надеясь пережить всё за раз, когда поступлю. Если выйдет.

Я пробовала поставить себя на его место – как бы отнеслась и отреагировала в подобной ситуации? – но у меня не получалось. Не представлялось и всё. Но я бы уж точно не стала на него так наезжать, устраивать разборку и выносить мозг.

И вообще. Ну узнал бы он раньше – и что? Поддержал? Судя по всему, вряд ли. А в роли отговаривающих мне и родителей хватало. И разве я должна отказываться от того, чего хочу, если оно не вписывалось в чью-то картину мира?

Это ведь моё будущее. Моё! И на самом деле только я за него отвечаю. Я ведь не бросаю никого в болезни и нужде, не совершаю подлость, я просто собираюсь попробовать – последовать за мечтой. Быть может, и не считаясь с чужими чувствами.

А это обязательно – в первую очередь угодить другим? Почему я должна, а они нет? Пусть тоже посчитаются с моими.

Даже родители смирились, а Дэн устроил истерику. Хотя и правда когда-то говорил, что сделает для меня что угодно. Но в последнее время я этого как-то не замечала. Зато он от меня постоянно чего-то требовал, чуть ли не диктовал, как мне себя вести.

Когда я вернулась домой, мама, конечно, услышала, вышла из комнаты с нарочито озадаченным выражением лица, произнесла:

– Что-то вы слишком быстро нагулялись.

– Просто планы поменялись, – не лету придумала я. – У Дэна. Вот он и приходил об этом сказать.

Не выкладывать же ей всю правду. Мне не хотелось и неприятно.

– Ну если так, – протянула она, – может тогда комнату пропылесосишь. Раз время свободное появилось.

– Хорошо, – буркнула я и сразу двинула за пылесосом.

Лишь бы мама и дальше не стала расспрашивать. Ради подобного я даже окно согласилась бы помыть. Тем более надо же как-то выплеснуть скопившиеся досаду и злость, вот я их и перенаправила на пыль.

Ну и опять же – лучше сейчас примерной побыть. Пусть родители сильнее убедятся в моей самостоятельности и ответственности. А Дэн потом сам пожалеет, что так поступил. Он же всегда первым приходил мириться, не выдерживал долго. Вот и теперь дотерпел только до следующего вечера.

Родители ушли погулять, я была дома одна, когда домофон запиликал. Я направилась в прихожую, взяла трубку и даже ничуть не удивилась, услышав Дэна.

– Впустишь? – спросил он, чуть запнувшись.

Даже по голосу заметно, что очень расстроенный. Правда, увидев его, я поняла, что дело не только в этом, и удивилась:

– Ты пьяный что ли?

– Ну да, немного, – невозмутимо подтвердил Дэн, пояснил: – У брата двоюродного день рождения. Вот мы и отметили. – Заглянул мне в лицо: – Разве нельзя? Ты же сама на выпускном говорила, что ничего страшного. Я же не в стельку, вполне себя контролирую. И мы же уже совершеннолетние.

Всё перечислил, ничего не забыл. Но я там выпила всего бокал игристого, а он явно побольше и вряд ли шампанское.

– Ну так и чего ты оттуда ушёл? Отмечал бы дальше.

– Не-ет, – Дэн помахал указательным пальцем, – хватит. – И многозначительно заявил: – Это всё ерунда, а мне очень нужно с тобой поговорить.

– О чём?

Мне было не то, что не по себе, а непривычно и странно. Я же никогда не видела его таким. Да он наверняка и не пил раньше, это в первый раз, и я почему-то уверена, что причина не в дне рождения. Скорее всего, Дэн его просто выдумал. И что мне с ним делать?

Дэн решил за меня. Не дожидаясь приглашения, протопал в мою комнату, откатил от стола стул, плюхнулся на него и, наблюдая, как я прохожу следом, произнёс:

– Ксюш, вот скажи, только честно. Ты из-за него, да? В Питер хочешь. Из-за Оксаниного брата? – Поморщился как от зубной боли. – Всё ещё сохнешь? А я так, запасной аэродром?

– Не говори ерунды, – одёрнула я его, привалилась к столу, упёрлась ладонями в край. – Какое «сохну»? Давно забыла. Целых два года прошло.

– Да ладно. Типа забыла, но точный срок знаешь. Дни считаешь?

– Блин, Дэн, вот чего ты несёшь? – Я хотела сказать, что тут и считать не надо, и без того слишком очевидно: десятый и одиннадцатый классы, да и мы с ним вместе те же два года, – но не стала. Он ведь опять прицепится к словам, переиначит, найдёт скрытый смысл. – Совсем ку-ку?

– Ага, – внезапно согласился он, вывел: – Я для тебя ещё и тупой.

Я попыталась возразить, что ничего подобного не имела в виду, но он не стал слушать, продолжил сам:

– Потому ты и замуж не согласилась. Ведь я для тебя всего лишь временный вариант. А чтобы навсегда, недостаточно хорош. Не совсем то. – Дэн хмыкнул, дополнил безжалостно: – Или совсем не то. А вот если бы он предложил, тогда бы ты сразу побежала, даже не думала. Хотя ж ты на самом деле уже бежишь.

– Да где я бегу? Я всего лишь документы подала, – в который раз с нажимом напомнила я. – Чтобы учиться, а не для чего-то ещё. Мне Питер сам по себе нравится. И больше это ни с чем абсолютно не связано.

– Ну да, конечно. – Он кривовато ухмыльнулся, на мгновение замер, будто завис, потом зажмурился, потёр ладонью лицо и опять уставился на меня. – Думала, я правда идиот, не соображу?

– Да ничего я такого не думала! – возмутилась я. – Вообще ничего из того, что ты мне тут приписываешь. А ты… ты…

Как же я устала оправдываться. Ну почему даже самые близкие люди не способны просто взять и принять моё решение? Родители сомневались, Дэн воспринимал как предательство, видел какие-то тайные намерения.

– Вот уж совсем не представляла, что ты мне настолько не доверяешь. А главное, почему? Разве я тебе хоть раз повод давала? Разве хоть раз обманывала? И с чего ты вообще это взял? Сам подумай. Нафига мне ехать из-за человека, который… – произнести оказалось непросто, но я справилась: – который на меня откровенно наплевал. Да я его терпеть не могу и надеюсь, что больше никогда-никогда не увижу.

– Правда?

Дэн подался вперёд, уставился на меня ещё пристальней, даже чуть мутноватый взгляд прояснился.

Но чего он ждал? Что я ещё могла сделать? Поклясться на крови?

– Хочешь, чтобы я поверил? – Он словно услышал мой мысленный вопрос, поднялся со стула. – Тогда докажи!

– Как? – недоумённо протянула я.

Дэн взглянул на меня с какой-то непонятной незнакомой мне жадностью, сделал разделявшие нас пару шагов и выдохнул:

– Давай переспим.

Я опешила. Так бывает, когда внезапный порыв ветра, даже не обязательно слишком сильный, бьёт прямо в лицо, совпадает со вдохом. И ты вдыхаешь, или, скорее, заглатываешь слишком много воздуха, захлёбываешься им, растерянно застываешь, теряешь ориентацию. А Дэн, воспользовавшись моим замешательством, обхватил меня, притянул к себе, ткнулся горячими влажными губами, сипло прошептал в самое ухо.

– Ну давай, Ксюш.

Я упёрлась в него ладонями, попыталась оттолкнуть. Ведь сама я отодвинуться не могла, мне мешал стоящий позади стол.

– Нет.

Но Дэн не отпустил, стиснул сильнее, по-прежнему почти прикасался губами и старался поймать мои.

– Почему?

Я ещё раз попробовала его оттолкнуть.

– А если сейчас мои родители вернутся?

Я-то использовала эти слова как угрозу, но Дэн воспринял их по-другому, как опасение, как неуверенность.

– Тогда пойдём ко мне, – мгновенно предложил он. – Мои не даче. Дома никого. – И опять нацелился на мои губы, но я успела увернуться, и он только проехался приоткрытым ртом по щеке, оставив на коже мокрый след.

– Нет, Дэн. – Я изо всех сил надавила ладонями на его грудь. – Я так не могу.

– Почему? Почему? – пробормотал он, лишь немного отстраняясь.

– Да потому что ты пьяный. А я не хочу первый раз с пьяным. Дэн!

– Но я ведь совсем чуть-чуть, – принялся он оправдываться. – Это же ничего не значит. – И уже не искал мои губы, а просто отрывисто целовал, куда попало, в щёку, в подбородок, в ухо, стискивал руками, придавливая к столу и к себе. – Я же тебя люблю. Очень люблю. Ну пожалуйста. Не бойся. Всё будет хорошо. Я тебе обещаю. Я же тебя никогда не обижу. Ксюшенька, ты же такая… такая красивая, такая обалденная. Ну Ксюш! – произнёс, и опять немного отстранился, заглянул в глаза с нетерпеливым ожиданием и, как мне показалось, с предвкушением.

Он, что, действительно думал, что, если не отступит, проявит настойчивость, поднажмёт, я впечатлюсь его напором и соглашусь?

Бред! Как раз наоборот.

– Ты хочешь, чтобы я тебя возненавидела? – прошипела я ему в лицо, пообещала насколько получилось решительно и жёстко. – А если ты сейчас не прекратишь и не уйдёшь, так и случится.

Понятия не имею, как сложилось бы дальше, даже представлять не желаю. Возможно, мы рассорились бы до такой степени, что помириться уже оказалось бы невозможным. Но тут и правда вернулись мама с папой – в самый нужный момент – и Дэн отвалил. Всё-таки соображал ещё и не хотел, чтобы мои родители увидели его пьяным, да и мои угрозы, похоже, на него подействовали.

Он в них действительно поверил. Поэтому на следующий день, протрезвев, прибежал извиняться. Объяснялся и клялся, что подобного больше не повторится. Даже приволок мне сладкий букет и всё время заискивающе заглядывал в глаза. А я смотрела на него и почему-то видела себя – двухгодичной давности. Я же вела себя почти так же, когда решила, что безумно влюбилась в Славу.

Полный отстой. Оказывается, со стороны это выглядело жалко и ужасно, на самом деле напрягало, вызывало желание поскорее отстраниться и избавиться, например, убежать подальше. Но ещё и подтверждало, если вспомнить, что я чувствовала тогда: Дэн ко мне и правда очень неравнодушен, очень хотел быть рядом и просто цеплялся за любую возможность, даже самую нелепую и дурацкую, лишь бы так и оставалось. Зато мне всё сильнее хотелось – да-да-да – хотя бы на время отстраниться от этого и… убежать.

Глава 6

Наверное, всё-таки зря я так много раз повторяла «если поступлю», стараясь убедить других, что это всего лишь планы, которые неизвестно ещё сбудутся или нет. То есть не «наверное», а точно зря. Вот так и вышло. И не хватило мне всего лишь балла, чтобы обеспечить себе хотя бы призрачную перспективу: а вдруг кто-то из прошедших откажется в последний момент, его место освободится и достанется мне. Такое тоже случалось. Иногда.

Мне так по телефону сказали. А ещё сказали, что это только с бюджетными местами у меня без шансов, а на платное они возьмут меня с удовольствием с моими баллами по ЕГЭ и оценками в аттестате.

– И что? – поинтересовалась Оксана. – Так и сделаешь? Тоже ведь вариант.

Ага. Только вот не для меня.

Если бы у меня были собственные деньги в нужном количестве, например, доставшиеся по наследству от какого-нибудь дальнего родственника-миллионера – вообще без проблем. Но, естественно, имеющихся у меня накоплений не хватило бы даже на один семестр.

– Родители, конечно, могут оплатить, – признала я и вздохнула. – Но тогда они и условие поставят. Чтобы я осталась. Что нечего куда-то уезжать ради платного, тратить лишние деньги ещё и на проживание. Тем более в наш универ я, может, и на бюджет бы попала. Пусть и в конце списка.

– Ксюш, так ты уезжаешь или нет? – озадачилась Оксана. – Я не поняла. – Разложила по полочкам, надеясь, что тогда сумеет разобраться, и выводы выстроятся сами: – На бюджет ты не прошла. На платное денег у родителей просить не станешь, потому что оплачивать учёбу в другом городе они откажутся и тебя не отпустят.

Она умолкла, не представляя, что говорить дальше, вопросительно глянула на меня.

– Ну да, – кивнула я. – Вот я и сказала, что поступила.

У подруги от удивления приподнялись брови.

– Наврала? – неуверенно предположила она.

– Нет же! – с напором возразила я, сделала паузу и пояснила: – Я действительно поступила. Просто не на очное, а на заочное. Мне же армия не грозит, так какая разница? И там установочная сессия тоже в сентябре. Правда не с самого начала, а со второй половины.

Я уже и подлинники документов отправила. Мы с мамой вместе на почту заходили, поэтому она точно уверена в моём поступлении.

– Но родители думают, что на очное? – уточнила Оксана.

– Ну у меня же выбора не было, – оправдалась я. – Иначе бы опять пришлось по новой их уговаривать и убеждать. Или ездить только на сессии. А я хочу, чтобы постоянно там.

– Так тебе и общежитие только на время сессии выделять будут, – разумно заметила подруга. – А остальное время где ты жить собираешься?

Но я и тут уже всё продумала, поэтому и заявила без тени сомнения:

– Найду. На первое время, до сессии, я уже место в хостеле забронировала. А потом сниму квартиру или даже комнату.

– А платить за неё? Тоже ведь деньги нужны. А в Питере наверняка дороже выйдет, чем у нас тут.

– Так я же и не собираюсь просто дома сидеть. Работать буду. По специальности. Мы же с тобой прошлым летом подрабатывали в кафе, и ничего, справились. Так что я уже представляю, как это. А там всякие забегаловки чуть ли не на каждом шагу.

На этот раз мы с Оксаной расположились на кухне, а не в моей комнате. Сделали себе горячие бутерброды, настрогали салат из овощей. Так что зря родители опасались, будто я без них от голода умру, не в состоянии нормальной еды приготовить. Вот же – несложно, но очень даже съедобно.

Мы ели и болтали. Мама и папа с работы вернутся ещё нескоро и можно было не переживать, что наш разговор подслушают. Хотя подруга сейчас вполне справлялась вместо них по части рассудительных замечаний. Но у меня нашлось достаточно времени, чтобы разработать подробный план и учесть даже мелочи. Причём настолько хорошо, что на любые её вопросы у меня уже имелись ответы – пока ещё ни один не смутил и не поставил в тупик.

Я считаю, даже хорошо, что она до меня вот так докапывалась – вдруг я всё-таки что-то упустила. Но пока моя вера в себя только укреплялась. И это отлично.

– Ты так и будешь до конца учёбы от родителей скрывать, что на заочном? – дожевав очередной кусок бутерброда, уточнила Оксана, но я замотала головой.

– Нет. Ты что? – Я взмахнула вилкой с наколотым на зубцы кусочком помидора. – Но, если они убедятся, что я нормально устроилась, у меня всё в порядке и я сама со всем справляюсь, успокоятся и наверняка уже не станут возражать.

А заодно считать меня инфантильной и беспомощной. В конце концов они же сами действительно учились не в родном городе, и подрабатывали тоже, и справились.

Всё-таки полезно иногда вслушиваться в то, что родители о себе рассказывают, особенно про такое: «Вот я в твоём возрасте…» Когда ты об этом напоминаешь, им сложнее сопротивляться и спорить.

Оксана некоторое время задумчиво молчала, жевала салат, видимо, одновременно с ним переваривая всё услышанное, а потом протянула:

– Ой, Ксюш. – Скептически поджала губы. – Ну-у я реально даже не знаю, как ты всё это вывезешь. Я б не рискнула. По крайней мере в одиночку.

Я не хотела приводить подобный пример, просто уже выхода другого не осталось.

– Но ведь твой брат всего на год старше меня был, когда вот так же уехал. И ничего, не примчался через месяц назад.

Подруга свела брови, вперилась в меня пристальным взглядом. Даже про салат забыла. Неужели тоже сейчас спросит, не из-за него ли я в Питер прусь?

Хотя, в отличие от Дэна, она точно не знала, что я в него тогда по-настоящему втрескалась, до полного размягчения мозга. Я ей так и не призналась. Но, вполне возможно, она сама догадалась. Или подозревала. Правда сейчас ничего предполагать не стала, зато напомнила:

– Так у Славы уже специальность была. И он же не просто на пустое место ехал, а уже зная, где будет работать. И даже жить. Там чьи-то знакомые за границу на несколько лет уехали, он у них и поселился. Чтобы коммуналку оплачивать и за квартирой присматривать. Они с него и берут совсем недорого, меньше, чем принято.

Ну, кстати говоря, работу я тоже посмотрела. Сейчас это нетрудно, не обязательно по городу бегать и искать. Есть же сайты специальные. Можно заранее почти всё узнать, выбрать и потом уже ходить. Вот я и приглядела несколько подходящих мест. И, между прочим, без образования работу гораздо легче найти, чем с образованием по специальности. Мне так кажется. И ещё неизвестно, в каком случае будет выше зарплата.

Поэтому, я надеюсь… нет, почти уверена, что у меня всё получится. К тому же в запасе всегда оставался вариант вернуться и сознаться родителям, что поступила я вовсе не на очное, а значит действительно могу жить дома, а уезжать только на время сессий. Они, конечно, вздохнут с облегчением и не станут меня слишком подкалывать и донимать фразами вроде «А мы тебя предупреждали». Ещё и опасаясь, что я могу психануть и предпринять вторую попытку. А я могу.

– Ты уже и билет на поезд купила? – в который раз поинтересовалась Оксана.

Я только что откусила большой кусок бутера и поэтому кивнула.

– И когда уезжаешь?

– Двадцать девятого вечером, – дожевав, сообщила я.

– И что? – Подруга недоверчиво насупилась. – И родители с тобой поехать не вызвались? Чтобы проверить, как ты устроишься. Мои бы точно отправились. Хотя бы кто-нибудь один.

– Да собирались, конечно, – подтвердила я. – Папа. Специально выходной хотел взять. Но я сказала, что с Дэном поеду. Он там побудет со мной денёк и вернётся.

– Но на самом деле он с тобой не едет? – предположила Оксана, но наверняка уже догадывалась, как я отвечу.

– А зачем? Он же тогда тоже поймёт, что на очное я не поступила, если поселюсь в хостеле, а не в общаге.

И он, кстати, тоже предлагал, когда узнал, что я буду одна. Но Дэну я сказала, что в Питере меня тётка встретит, папина двоюродная сестра.

Ну да, вранья действительно получалось слишком много, но в тот момент меня это почему-то ничуть не смущало. Наоборот. Я воспринимала возникающие трудности как вызов, как проверку моей состоятельности и нацеленности.

Появлялось препятствие – я находила способ его преодолеть или обойти, и не важно какой по сути. Главное, я не отступала. А ещё, пока справлялась со всеми помехами, отвлекалась на них, меньше боялась неизвестности, ожидающей меня впереди.

– А если твои мама или папа с ним случайно на улице пересекутся? Он же в соседнем доме живёт, – отыскала подруга очередной возможно ожидающий меня подвох.

– Да не пересекутся, – отмахнулась я. – Всего-то один день. И нафига ему возле нашего дома болтаться?

В любом случае предусмотреть абсолютно всё я не могла. Но должна же мне судьба хоть немного подыграть. А если уж нет, если уж совсем против, то… ну-у, буду считать это за знак, что я действительно направилась не туда, и смирюсь. Или не смирюсь, а упрусь только сильнее.

Со мной подобное случается. Я точно из тех, кто сделает, даже если потом пожалеет, чем не сделает и станет страдать, что упустил шанс. Хотя второе, конечно, безопаснее и проще. Особенно в пункте «страдать». А я это не люблю. Скучно. Лучше придумаю что-нибудь новое, пусть даже бессмысленное. Когда хоть чем-то занят, намного легче переживать неудачи, обиды, горе и отчаяние. А если лежать мордой в стенку или без конца причитать, реально свихнёшься и доведёшь себя до края.

И, между прочим, пока всё неплохо складывалось, никаких сбоев и фарс-мажоров. Поэтому я ещё больше уверилась, что у меня получится, и что судьба на моей стороне, а значит дорогу я выбрала правильную.

Кстати, о дороге.

Из нашего города до Питера можно доехать либо через Москву с пересадкой, либо на проходящих. Первый вариант – лишняя трата времени и денег. Обычно все выбирают второй. И я тоже.

Сначала я хотела купить билет на дневной поезд. Пусть он и ходил не каждый день, но как раз выпадал на нужную дату. Он останавливался у нас в два часа, в разгар рабочего дня, а значит родители проводить меня не смогут. Но он прибывал в Питер почти в полночь. Совсем неудобно. Поэтому пришлось взять билеты на ночной.

Он ещё и дешевле оказался, чем фирменный вечерний. И родителей можно убедить не провожать меня до вокзала. Во-первых, им с утра на работу. Вот была бы у нас своя машина, тогда другое дело, но на моё счастье её только без конца планировали купить, да пока так и не купили. Во-вторых, с этим вполне справится Дэн.

И насчёт того, что он меня проводит, я ничуть не врала. Тут мы с ним действительно договорились, что он поедет со мной до вокзала, посадит на поезд, а потом вернётся домой. И родители кое-как согласились.

Несколько ночей перед отъездом я почти не спала до того была возбуждена. Без конца обдумывала, прикидывала, перебирала детали. Ну и переживала тоже. И очень хотелось, чтобы побыстрее наступило двадцать девятое, чтобы уж наконец-то всё случилось, и я избавилась от этой изматывающей нервотрёпки.

Ожидание, конечно, жуткая штука. Особенно когда заняться особо нечем – всё давно просчитано и приготовлено. Родители тоже заметно нервничали, но уже не пытались отговаривать, хотя мама время от времени и бросала намёки вроде «А может, ну его, останешься? Годик поработаешь, взвесишь более тщательно. Если не передумаешь, поедешь. Мы возражать не станем». Но я старалась не вслушиваться в подобное.

Мне кажется, она незаметно смахивала слёзы, когда мы загружали мои вещи в вызванное такси, и когда прощались. Оксана тоже подошла. Ну и Дэн, конечно. Он вообще объявился самым первым. И хорошо. Родители хоть не заметили, что у него с собой даже небольшой сумки не было.

Если честно, я и сама чуть не расплакалась, когда обнималась с папой, с мамой и с Оксаной. И махала им из машины, пока та не свернула за угол. В носу щипало и хлюпало. И один раз реально возникло желание сказать таксисту, чтобы разворачивался и ехал обратно, что я передумала. Но довольно быстро пропало, опять сменилось возбуждением и предвкушением.

Я вообще-то такое люблю: отъезды, начало предстоящей дороги, вокзалы. Когда посматриваешь на табло, не появился ли номер пути, вслушиваешься в каждое объявление, а не касается ли оно тебя, а потом стоишь на платформе рядом с нужным вагоном и ждёшь, когда начнётся посадка. Очень волнительно, но это волнение приятное, и в такие моменты никаких глупых мыслей в голове, никаких сомнений, а только нетерпение: «Ну скорей же!»

И тут двери вагонов открываются, и – понеслось!

Мы оказались почти в самом начале очереди. Проводник, молодой парень, взял мой паспорт, сверился, кивнул, назвал место. Дэн подхватил чемодан, затащил его в купе и сразу убрал в ящик под сиденьем. Я специально все вещи, которые могли мне понадобиться в поездке, сложила в рюкзак и в небольшую сумку кросс-боди.

В купе мы оказались уже не первые: на одной нижней полке сидела женщина, скорее всего, с дочкой, но не маленькой, а уже подростком. А мы пока устроились на второй. Хотя я специально покупала билет не на нижнюю, а на верхнюю, чтобы сразу забраться на неё и спокойно лежать. И дешевле, и едем же ночью.

Когда поток расходящихся по местам поредел, мы с Дэном вышли в коридор. Хотя всё равно условия там не те для слишком откровенных поцелуев и объятий. Но, мне кажется, и к лучшему. Меня уже мало беспокоило прощание, я с ещё большим нетерпением ждала, когда наконец-то объявят отправление.

Дэн ушёл, а я вернулась в купе, потому что его окно выходило на платформу. А поезд тронулся настолько незаметно и мягко, что создалось впечатление, будто мы так и остались на месте, а мир сам начал медленно отползать вдаль, в прошлое. Затем всё быстрее и быстрее. Колёса застучали по рельсам – звук, который ни с чем не спутаешь. Монотонный, но настолько вдохновляющий.

Мы ехали. Вот! Я всё-таки сделала это.

Глава 7

Я думала, что опять не засну – волнение, чужие люди рядом, дорога. Но когда выключили основной свет, когда соседи по купе затихли, меня надолго не хватило. Какое-то время я смотрела в окно на мелькающие огни, а потом даже не заметила, как повернулась на бок, устроилась поудобней, закрыла глаза и вырубилась. Видимо, сказалось, что я почти не спала последние сутки.

Хотя за ночь я несколько раз просыпалась, но будто наполовину: осознавала, что со мной и где нахожусь, и опять проваливалась в крепкий сон. Окончательно разбудил меня только проводник, предлагавший кофе и чай.

Я выбрала кофе, а когда проводник скрылся за дверью, оглядела купе. Девочка на противоположной полке, лёжа на животе, пялилась в окно, или дремала, её мама почитывала книжку, а моя соседка снизу увлечённо скроллила новостную ленту в телефоне, хотя лет ей было, наверное, уже за пятьдесят. Не ленте, конечно, а соседке.

Я тоже потянулась за телефоном, отправила маме фотку вида из окна и своей довольно улыбающейся пусть и помятой со сна физиономии. Потом спустилась, дотопала до туалета.

Вернувшись, я опять хотела забраться наверх, но соседка снизу, вскинув голову и поймав мой взгляд, указала подбородком на свою полку и проговорила:

– Присаживайся. Сейчас кофе принесут.

– Ага, – кивнула я.

От предложенных проводником фирменных шоколадок, печенья и всего остального я отказалась. У меня с собой всё имелось. Мама позаботилась, всучила мне в дорогу и то же самое печенье, и целых два пирожка: с ветчиной и сыром и с курицей и грибами. Но есть мне пока совсем не хотелось. Я и кофе пила медленно-медленно и поглядывала в окно. А потом тоже взяла телефон.

Мама моё сообщение уже прочитала и прислала смайлик в ответ, а вот Оксана пока не появлялась онлайн, скорее всего, ещё спала. И я всё-таки опять забралась на свою полку, пересмотрела все новости, а после просто лежала, пялилась в потолок, прислушивалась к стуку колёс.

Реально терпеть не могу пустое ожидание, а в поезде занять себя нечем. Поскорей бы уж мы приехали. И вот наконец-то поезд заметно сбавил ход, за окном замелькали бесконечные ряды рельсов, железнодорожные контейнеры и склады. Все пассажиры, выставив багаж, сидели на нижних полках, совершенно готовые на выход. А некоторые, самые нетерпеливые, вообще уже торчали в коридоре или даже в тамбуре

Я набрала для мамы очередной отчёт в мессенджере: «Подъезжаем. Всё ОК. Напишу, когда устроюсь», и она почти сразу отозвалась: «Жду. Удачи!» Наверняка держала телефон под рукой, ожидая от меня новостей.

Выйдя из вагонов, люди сразу направлялись в сторону вокзала, а я просто отошла к противоположному краю платформы и какое-то время стояла, окончательно убеждаясь и осознавая – уровень два мною тоже благополучно пройдён.

Я реально в Питере. За сотни километров от родного города, от родителей, от друзей и вообще всех знакомых. И не то, чтобы пути назад нет. Есть, конечно, но он довольно долгий и сложный. Не получится попасть домой ни за час, ни даже за два, и родители не примчатся быстро на помощь, если что. Но я уверена, что никакого «если что» со мной не случится.

Хотя немного страшно всё-таки было, даже в животе неприятно засосало. Но, возможно, это ещё и от голода. Ведь уже полдень, и утренний кофе давно разложился на калории, или даже на атомы без остатка. Поэтому, оказавшись на вокзале, я в первую очередь заглянула в кафешку, опять взяла кофе с молоком и легко умяла оба пирожка. А уже потом двинула в метро. Для этого даже на улицу выбираться не пришлось, проход имелся прямо из здания вокзала.

Правда в какой-то момент я пожалела, что решила сэкономить – не заказала такси. Всё-таки мотаться с увесистым багажом по переходам и лестницам, которые далеко не все эскалаторы, то ещё испытание. Хорошо, мне хватило ума выбрать хостел, располагавшийся поближе к метро и на втором этаже, а не на четвёртом. Иначе бы я, наверное, просто надорвалась и сдохла, затаскивая мой довольно объёмный чемодан по крутым и высоким лестничным пролётам то ли бывшего доходного дома, естественно, без лифта, то ли более поздней «сталинки».

Я даже немного посидела перед дверью – на том самом чемодане – чтобы отдышаться и прийти в себя, и только потом позвонила. Мне открыла довольно молодая женщина лет, наверное, двадцати пяти.

– Здрасьте, – сказала я практически на автомате и сразу упёрлась взглядом в бейджик у неё на рубашке, прочитала «Администратор. Рушана».

– У вас бронь? – спросила она.

Я кивнула, и мы прошли к стойке, а потом Рушана провела меня в номер и всё показала.

На самом деле никогда раньше мне не приходилось жить именно в хостеле. Родители, когда мы собирались в Питер, обычно бронировали семейные двухкомнатные номера в мини-гостиницах и, само собой, более комфортабельные, а не спальное место в общей номере на несколько человек и удобствами на этаже. Но разве у меня был выбор?

Разница в цене слишком ощутима – не могла же я сразу спустить все деньги. Но всё-таки выбрала комнату на шестерых, а не на десятерых. На последнюю я не решилась, тем более её уже не делили на только мужскую или женскую, а селили всех подряд.

Думаю, раньше это была обычная коммунальная квартира, а затем кто-то выкупил её целиком, отремонтировал и превратил вот в такую вот экономичную гостиницу. Комнат пять, четыре для гостей, а ещё в одной, самой маленькой, жили горничная и администратор.

Кухня тоже имелась и тоже довольно просторная, а в ней плита, микроволновка, несколько чайников и даже капсульная кофемашина. Правда она – за дополнительную плату. Как и стиралка. Зато небольшой холодильник стоял в каждом номере. А дальше – всё как полагалось. Три двухярусных кровати. Три шкафа из двух отделений, каждое из которых запиралось на ключ. Хватило места даже на маленький стол у окна и два круглых табурета.

Возле каждого спального места – настенный светильник и розетка, а ещё небольшая полочка. Постельное бельё очень даже ничего, и вообще вполне уютно и чисто. Когда я ездила в лагерь, там было примерно так же. Только кровати обычные, но зато шкаф один на всех. А удобства тоже на этаже, ещё и народу побольше. А в некоторых лагерях, знакомые рассказывали, душевые и туалет вообще в отдельных домиках на территории, а не в отрядных. И ничего – никто не жалуется.

Смена длится три недели, а мне надо протянуть до начала установочной сессии даже чуть меньше. И, весьма вероятно, в общаге условия будут похуже. Там же самим надо наводить порядок в комнатах, и никто не предоставит тебе полотенце, мыло, туалетную бумагу и прочие средства гигиены, а уж тем более фен и всякую бытовую технику для кухни. Если надо, вези своё, или покупай.

Правда и родители на первое время выделили мне денег побольше, не только на еду, а как раз на подобный случай. Чтобы купить на месте, а не тащить с собой посуду, те же полотенца или даже приличное постельное бельё, если понадобится, и всякую канцелярию – ручки, карандаши, тетради. Или, например, электрический чайник.

Если я буду снимать квартиру, они мне очень даже пригодятся. Но работать всё равно придётся – чтобы платить за проживание. Хостел, конечно, тоже вариант, но не думаю, что можно долго выдержать в одной комнате с пятью постоянно меняющими людьми. Уж лучше действительно в чём-то вроде коммуналки, деля квартиру с какой-нибудь бабушкой. Но, конечно, лучше с кем-то помоложе.

Кстати, сейчас кроме меня в номере жили ещё две девушки, но они съезжали завтра рано утром, чтобы успеть вернуться домой к первому сентября. И на несколько дней, как сказала Рушана, я останусь в комнате вообще одна, если не найдутся желающие в моменте, которые не бронировали места заранее, а пришли сразу.

Получалось, мне даже везло. Всё-таки реальность тоже на моей стороне, и это воодушевляло.

Я разложила вещи, сполоснулась в душе и отправилась гулять. Я так и запланировала: сразу не бросаться устраивать свои дела, а первые два дня провести, ну-у, чисто в своё удовольствие. Типа для адаптации. Чтобы окончательно осознать и прочувствовать свой новый статус.