Зелёный микс. Литературный сборник

О природе сказано много пронзительных слов, написано много прекрасных произведений, снято много красивых фильмов. Мы все всё пониманием. И всё-таки живём, не учитывая главного. Верно заметил Роберт Грин Ингерсолл, что в природе нет ни воздаяний, ни наказаний, а только последствия.

Точка бифуркации (19008)

Собрались как-то вместе Огонь, Вода, Земля и Воздух. Посмотрели друг на друга и взбунтовались:

– Не хочу, – говорит Земля, – быть Землёй! Это ограничивает мои права и свободы! Это делает меня несчастной. У меня нет ни единого шанса для самореализации! Все меня топчут, по мне ездят, меня копают и в меня встраивают всё, что в голову взбредёт этим жалким людишкам! Из меня выкапывают ценное и закапывают в меня мёртвое и ненужное! Но это полбеды, – распаляясь от накипевших обид, продолжила Земля. – А вы-то, дорогие мои сородичи, а? Ты вот, например, Огонь, – и Земля угрожающе нахмурила брови, – тебе мало, что ты хранишь в моих недрах свою кипящую лаву, ты ещё и температуру регулировать никак не научишься. То и дело: то там лопнет и вырвется наружу, то тут. А в сухом остатке – что? Я повреждена, а все бегут с криками «Огонь! Огонь!». Эка невидаль – Огонь! Мне больно, я страдаю, а они на Огонь бегут. Так мало тебе! Ты ещё и снаружи бесконечно меня жжёшь. Ну чем тебе леса не угодили? Ты посмотри, во что ты моё лицо превратил?! Оно обожжено, оно болит нестерпимо! Я от боли вся морщинами покрылась, и цвет лица стал совсем землистым. А ведь я ещё молодая женщина. Я любви, может быть, хочу… И вообще… Я всегда чувствовала себя Водой! Мне хочется журчать серебряными водопадами, быть нежной, влажной и шелковистой, не знать никаких проблем! И все тебя зовут – «живительная влага», все тебя любят и хотят.

И Земля заплакала от жалости к себе.

– Минуточку! – возмутились в один голос Огонь и Вода.

– Ишь ты, страдалица нашлась! – затрещал Огонь. – Нежной и влажной она хочет быть!

Вода выплеснула свое возмущение, перебивая Огонь и закипая то ли от ярости, то ли от близости бушующего пламени:

– А покипеть, как я, не хочешь? А айсбергом заледенеть? А круги понарезать, повращаться от небушка до твоих, между прочим, недр – как тебе? А когда я с неба лечу, разбиваясь об тебя, сухую и чёрствую, ты мне, может быть, перинку постелила?! А когда тебе руки выкручивают, разворачивая твои русла вспять, а? Знаешь, каково это?! – бурлила вода. – А когда вы с Огнём свои разборки в недрах начинаете, меня до девятого вала подбрасывает, а? Ой-ой! Топчут её, копают её! Мной ноги моют, в унитаз сливают, по каким-то грязным трубам гоняют! А заводы, а производства!! Я временами воняю, та-а-ак!.. – И Вода в изнеможении закатила глаза. – А я, может быть, всегда Воздухом хотела быть… – мечтательно прожурчала она. – Он чист и свеж, прозрачен и упоителен. Он может улететь куда захочет, а не торчать в своих сточных канавах.

И Вода заплакала от жалости к себе.

– Ха! Чистый и прозрачный! – Нервно сгустился Воздух. – Когда это было? Смог прошлых столетий, о котором писали когда-то в газетах, мне самому теперь кажется глотком свежего воздуха. Ха-ха-ха! Простите за каламбур!

Воздух закашлялся.

– О, мои лёгкие забиты, мне нечем дышать, у меня грудная жаба! – Вы все смердите в меня. И люди, и вы. Вы все вонючки. Вы все вонючки! – Воздух зажал кружевным платочком красный распухший нос и несколько раз чихнул. – А эти перепады температуры и влажности! Боже, что это за страдания! Я то иссушён, то простужен, у меня анемия… – хныкал Воздух. – О, как я мечтаю быть Огнём! Сильным, ярким, всепожирающим Огнём, чтобы уметь дотла испепелять всё, что в меня летит! Ап-чхи! Кхе-кхе! А главное – тепло! А-а-а-ап-чхи-и!..

И Воздух заплакал от жалости к себе.

– Слабаки! Слабаки и жалкие нытики! – Огонь яростно полыхал. – Видели бы вы себя со стороны.

Он презрительно выпустил столб огня в их сторону и трагически приосанился.

– Да знаете ли вы, каково это, когда ты весь пылаешь? Когда душа горит и некуда податься? А все помыслы только о том, как унять этот жар, который сжирает тебя изнутри и снаружи? Когда всё, что тебе нравится, при малейшем твоём приближении становится пеплом? И все, все пытаются тебя уничтожить! Меня заливают водой, засыпают землёй, а воздух так и норовит вырвать клок меня и закинуть как можно дальше. Чтобы все ненавидели меня ещё больше! А я так мечтал быть Землёй! Быть твёрдым и основательным. Быть скалой, опорой, основой, которую все холят и лелеют, которую все боготворят!..

И Огонь заплакал от жалости к себе.

Так они и сидели, жалея себя изо всех сил, пока кто-то не сказал:

– А давайте воплотим свои мечты в жизнь! Ведь мы – тоже хозяева своих судеб. Как и люди! Люди покоряют нас и называют себя за это героями и творцами.

– Да-да! – задрожав от восторга, поддержала Земля. – Я уже говорила об этом. Нам нужна самореализация. У каждого из нас огромный потенциал, а мы не можем его реализовать, потому что должны подчиняться другим. Нами командуют все. Напишем сами сценарий своей жизни!

– Согласна, – сказала Вода. – Я тружусь без остановки, верчусь как белка в колесе между небом и землёй, повторяя этот бесконечный круговорот, но желаемый результат так и не приходит! Я устала от этой рутины. Так и до депрессии недалеко!

– И я знаю, как это сделать, – пылко сказал Огонь. Все с восхищением посмотрели на него. – Сначала нужно провести разблокировку.

– Это как? – спросили все.

– Ну, это когда ты разрешаешь себе всё: снимаешь страхи, блоки, сомнения. Потом нужно перепрограммировать подсознание. Это совсем просто. Вот ты, Земля, почему ты всё время земля?

– Ну, потому что я – Земля. Меня так создали… – неуверенно проговорила одна из ведущих Стихий.

– А вот и нет! – торжествующе запылал Огонь. – Вот и нет. У тебя стереотипное мышление. Ты не знаешь, кем тебя создали. Ты знаешь, кем тебя запрограммировали. А если снять блокировку и перепрограммировать подсознание, то ты можешь быть кем захочешь!

– Ура-а-а! – закричали все Стихии. – Какой инсайт!

– Я буду Водой! – кричала Земля.

– А я буду Воздухом! – кричала Вода.

– Я – Земля! – ревел Огонь.

– Стойте! – раздался вдруг голос Воздуха. – Подождите. А как же люди? Что же будет с ними?

Все недовольно притихли. Думать об этом не хотелось. Стихии были обижены на людей. Ведь те ни во что не ставили их интересы. И стихиям надоело играть всю жизнь в одни ворота. Но признаться в этом вслух никто не решался. И вдруг Вода, то есть уже Воздух, сообразила:

– Люди токсичны. А от токсичного окружения надо избавляться. Общаться нужно только с теми, кто способствует твоему внутреннему развитию. Чтобы всегда держаться в потоке, нужно быть в ресурсе! – важно закончила Вода-Воздух и начала плавно подниматься изо всех своих «сточных канав» вверх, таща за собой водоросли, тину, ил и обитателей морских.

– Вода, ты что делаешь? – от неожиданности спросил Огонь.

– Я больше не Вода. Я – Воздух! Лечу куда хочу-у-у! – и Вода, как безумная, захохотала.

Земля не растерялась и стала быстренько осваивать освободившееся место.

Огонь перекинулся на всю поверхность Земли, а Воздух устремился в недра земные выполнять функционал Огня.

Хаос и разрушения, которые мгновенно обрушились на планету, не описать никакими словами. Вот так места четырёх всадников Апокалипсиса заняли четыре Стихии. И произошло это всё в считаные часы.

Небо с ужасом и недоумением смотрело на всё происходящее внизу. Звёзды, догадываясь, что что-то не так, немного приглушили яркость и тоже стали всматриваться вниз. Особо любопытные тихонечко отстёгивались от Неба и парами, а то и стайками норовили спуститься пониже, чтобы рассмотреть, что же там происходит. Небо вовремя увидело звёздные поползновения, пресекло самоволку и пристегнуло их обратно к кителю. Хотя в какой-то момент и у Неба возникло желание сняться с якоря и улететь подальше от хаоса, творившегося внизу. Чуяло Небо недоброе. Но оно вовремя спохватилось, что оно всё-таки Твердь Небесная и лицо, ответственное за всё, что происходит под ним. Тут его внимание привлекла странная процессия. К Небу поднимались трое. Красивые, яркие и даже знакомые, но Небо не сразу их распознало. Вместе они никак не могли быть. Тем более здесь, на Небе.

Северное Сияние, Белые Ночи и Радуга, оторванные от привычных реалий, торопливо плыли навстречу Небу.

– Приветствуем тебя, о смотрящее сверху! – на правах старшего сказало Северное Сияние. – Позволь слово молвить!

Небо молча кивнуло.

– Беда у нас.

– Да вижу уж, – выдохнуло Небо и, подозвав Тучу, приказало: – Бери на себя этих троих и дуйте к Солнцу.

И, обращаясь уже к посланцам бывшей планеты Земля, добавило:

– Там и расскажете, что произошло. Только без лишних прикрас. А то оно у нас последнее время очень сказки полюбило. Тут главное быстро привести его в ресурсное состояние. А я пока постараюсь удержать ситуацию под контролем. И нате вам, – Небо кинуло им солнцезащитные плащи, – а то и лужицами не подберётесь к Светилу.

Туча подхватила гонцов и стремглав понеслась к Солнцу.

Солнце, этот вечно юный весельчак, видавший все виды, мирно дремал, неярко подсвечивая другую сторону Вселенной, и был совершенно не в курсе происходящего. И тут к нему ворвалась Туча. От удивления Солнце встало.

– Это что ещё за явление природы? – спросило Солнце, с изумлением разглядывая кавалькаду. – Вы кто?

– Я – Северное Сияние, а это мои коллеги – Белые Ночи и…

– Цветное коромысло, – расхохоталось Солнце.

– Я Радуга, – уважительно, но твёрдо сказала Радуга.

– Радуга, Радуга, – добродушно проворчало Солнце. – Да, помню я тебя, Коромысло. И вас всех помню. Просто не должно вас быть тут. Стряслось что?

– Планета наша взбеленилась, – вдруг живо сказали Белые Ночи. Обычно они томно жмурились и набивали себе цену. А тут разволновались и заговорили наперебой:

– У них там самореализация…

– И формирование новой модели поведения.

– Это что-то новенькое! Что за модель? Кто формирует? – Солнце отодвинуло край занавески, прикрывавшей ту сторону Вселенной. – А что это там за аквариум вокруг планеты?

– Это Вода новые скилы прокачивает.

– Кто? Что прокачивает? – Солнце застыло в изумлении.

– Ну, она теперь Воздух. И вот учится жить в новых реалиях. С позитивом.

– Так, так… А почему планета вся в огне?

– Это не огонь. Это у них там теперь Земля такая. Огонь мечтал быть Землёй и тоже решил воплотить мечту в жизнь. Вот и занял всё пространство Земли.

– Да-а? – Солнце даже крякнуло от неожиданности. – Ещё новшества есть?

– Да, – вмешалась Радуга. – Земля заняла позицию Воды. Видите чёрные островки посреди бушующего пламени? Это океаны, чуть помельче – моря. А Воздух теперь Огонь. Он в центр Земли, тьфу, планеты – не знаю, как её теперь называть – спустился. Решил, что там теплее. Мёрз очень.

– Ну да, ну да, – пробурчало Солнце, – что не сгорело, не захлебнулось, не погребено под землёй, то всё равно взорвётся от скопления воздуха в центре планеты. И крышка всем!

– А Вы знаете, – решительно продолжила Радуга, – я их понимаю. Я про Стихии. И про Природу на Земле. Люди, конечно, дивные существа. Но уж очень зарвались! Я не частый гость у них. А со стороны, сами понимаете, виднее. Они всё хуже и хуже к планете стали относиться. Есть, конечно, и такие люди, которые пытаются помочь, но их немного, и они мало что могут изменить.

– Ну, это понятно. А эти-то четверо с чего вдруг с глузду съехали?

– Да, это от отчаяния. Они вчетвером всегда встречались время от времени, решали, как им Планету спасти. А тут люди совсем перестали с ними считаться. Они встретились в очередной раз и сначала между собой поссорились – у одного накипело, у другого выплеснулось. Ну, знаете, как это бывает. А потом решили, что раз люди с ними не считаются, то и им хватит считаться с ними. И решили пожить «по-людски». Нахватались новых веяний, и понеслось.

Радуга замолчала. Ненадолго повисло довольно тягостное молчание.

– И всё-таки жалко их. Погибнут же! – просяще закончила свою речь Радуга, с надеждой глядя на Солнце.

– Бедные люди! – Белые Ночи горько вздохнули.

Северное Сияние сверкало молча и сурово.

Солнце несколько раз перекатилось из стороны в сторону. Затем сердито остановилось и с силой дёрнуло занавеску.

– Ну, где там ночной дозор? – рявкнуло Солнце и оказалось нос к носу с Небом. Несколько секунд они смотрели в упор друг на друга. – Ну и? Куда смотрели, Ваше Темнейшество? Зачем я вас распростёр над миром, спрашивается?

– Так вы и миру мне отрезали немалый кус, – в тон Солнцу ответило Небо. – Есть за кем и кроме вашей любимой игрушки присматривать. Только не время сейчас разборки строить. Решать надо.

– Да что там решать? Давно это у них?

– Несколько человеческих часов.

– Ну! – сокрушенно сказало Солнце. – Погибло уж всё. Как спасать-то?

– Чудом.

– Эк ты! Нашёл Кудесника, – усмехнулось Светило. – Нет уж. Не за что. Сами говорите – распоясались людишки и Стихии с ума свели. Не достойны. Закрыть проект.

– Не жалко?

– Жалость не аргумент, – отрезало Солнце.

– Вспомни, сколько времени мы его создавали? – глухо раскатываясь, продолжало Небо. – Сколько инвестиций влили. Сам же тысячи раз перенастраивал. Каждую песчинку самолично шлифовал. Да и потом…

– Вот именно! – Солнце покрылось пятнами. – Сколько раз настраивал-перенастраивал, а они так и норовят всё обрушить. И ведь не заступаются друг за друга, не помогают, а только чванятся и портят всё! – ярилось Ярило. – Люди против Стихий, Стихии против людей, а теперь вот новости – Стихии по-людски захотели пожить! Самореализация у них и что, бишь, там ещё? Пришло время выйти из зоны комфорта? И как? Вышли? Выход нашли? Вот теперь пусть сами и вход ищут.

И Солнце повернулось спиной к Земле. Точнее, к тому, что ей недавно было. Теперь это был огромный пылающий шар с кипящими потоками вокруг, с фонтанами земли, временами раздувающийся до угрожающих размеров.

– Ну слушай, бабахнет же так, что всю Вселенную тряхнёт. – Пыталось с другой стороны зайти Небо.

– Так заморозь, – бросило, нахмурившись, Солнце. – Делов-то.

Но Небо не хотело гибели голубой и непослушной планеты. Оно часто наблюдало за ней, видело, как многое Земле приходилось испытывать, и она всё-таки выдерживала, справлялась с кризисами. Небо считало, что планета заслужила ещё один шанс. Тем более, такая непредсказуемая глупость произошла.

– Ну, послушай. Стихии – это наше детище. И значит, наш недосмотр, что они так повели себя. Мы в ответе за тех, кого приручили, – вдруг сказало Небо фразу, подслушанную у людей. – И, кстати, это ведь люди так говорят про животный мир своей планеты. Там многие пытаются встать на защиту природы.

Небо понимало, что просто слова – это тоже слабый аргумент. И пока Солнце стояло спиной ко всему, Небо украдкой вызвало Луну. Мягкие лучи вечной спутницы Земли проложили лунную дорожку от неба к Земле. Там, среди всеобщего хаоса и беснования Стихий, с большим трудом удалось найти взглядом небольшой островок земли с единственным деревом, под которым ютились люди.

Их было четверо: молодая женщина, молодой мужчина и двое детей, мальчик и девочка лет пяти-шести. Дети прижимали к себе по несколько мелких животных: котят, кутят, зайчат, белочек, к их плечикам прижимались птицы. Словом, все, кого сумели подобрать и удержать детские ручки. Взрослые обрывками каких-то плащей и брезента пытались оградить детей и животных от потоков воды и сполохов огня. Все плакали. Взрослые в отчаянии молили всех подряд, от Бога до инопланетян, спасти их детей. Дети плакали и просили спасти и защитить зверушек и маму с папой. Зверушки тоже плакали и о чём-то просили на своём зверушечьем языке.

Внезапно всё стихло. Все Стихии разом угомонились, и голоса людей и зверей раздались буквально по всей Вселенной.

– Солнце, великое Солнце! Ты всё можешь и всё видишь, спаси, согрей наших детей! – плакали взрослые.

– Небушко, останови это всё! Нам страшно! – просили дети. – Помоги маме и папе! И защити зверушек.

Со Стихий внезапно схлынул странный морок, в который они впали. И каждый увидел себя и другого не на своём месте. Они в оцепенении смотрели на итоги своей, так называемой, самореализации и не могли поверить, что это всё натворили они. Они – основа и исток жизни на Земле. Они – единственные во всей Галактике, призванные хранить жизнь на планете! Они более не напоминали могущественные Стихии. Изрядно потрёпанные, они обескураженно молчали.

Земли уже не было. Она была разодрана на пылающие клочья, кипящие пузыри и комья грязи, беспорядочно летающие сами по себе. Слабеющие Магнитные Поля и едва живая Гравитация из последних сил сдерживали всё это.

Луна, Северное Сияние, Белые Ночи, Радуга, все соседние планеты и их спутники, Кометы, Метеориты и даже Космический Мусор замерли, образуя единый круг, и смотрели на кусочек Земли, на котором стояли Люди. Стихии сбились в кучку, испуганно прижимаясь друг к другу. Небо нервно обрывало звёзды с кителя. Звёзды больно кололись и пристёгивались обратно. Проходившее мимо Время остановилось. Вселенские часы перестали тикать. Никогда ещё человек не был так близок к Природе. Всем было страшно и интересно.

И только Солнце стояло спиной ко всему происходящему и пока не видело ничего, а только слышало голоса. Но по тому, как вздрогнуло и напряглось Светило, Небу стало ясно – цель достигнута, попадание точно в «десятку». Солнце быстро повернулось и посмотрело вниз. Небо отвело глаза в сторону, словно оно здесь ни при чём, это Луна вдруг случайно заглянула на огонёк.

Конечно, у Неба не было никаких гарантий, что удастся найти хоть кого-то оставшегося в живых. Апокалипсис был полнейший. Но Небо достаточно хорошо изучило людей и верило в них больше своего старшего партнёра. Именно оно было адвокатом человечества перед суровым повелителем всего сущего. Хотя частенько и обрушивало громы и молнии на их головы.

Лик у Солнца при виде такой умиротворяющей сцены был настолько умилительно-глупым, что Небо едва не расхохоталось на всю Вселенную. Блаженная улыбка пряталась в поджатых, чуть прикушенных губах, щёчки округлились в маленькие яблочки, глазки почти заплыли, а во взгляде была бездна приторного самолюбования и искренней влюблённости в дела рук своих. Но это была лишь минутная слабость. Светило встряхнулось и, закатывая рукава, кивнуло Небу:

– Работаем!

Небо удовлетворённо выдохнуло, расправило плечи, тоже закатало рукава и приготовилось.

– Держитесь хотя бы друг за друга. Вряд ли вы ещё такое увидите, – сказало Небо гонцам с планеты Земля. – Но вы заслужили быть этому свидетелями.

Ведь это были не просто гонцы, а спасители. Они рискнули собой и наперекор всему помчались на самый верх искать помощи и поддержки для людей, не думая о последствиях для самих себя. Рискнули и победили!

Северное Сияние и Белые Ночи почти слились друг с другом, Радуга обвила их, словно красивый разноцветный шарф, и накрепко связалась узлом.

А Солнце и Небо меж тем выкатили огромный ручной работы часовой механизм и прямо на глазах у всей Вселенной стали отматывать время вспять ровно до той минуты, когда…

…Собрались как-то вместе Огонь, Вода, Земля и Воздух. Посмотрели друг на друга и пошли заниматься каждый своими делами!

Конечно, потом было большое совещание на самом высоком уровне, внимательно рассматривали профессиональную пригодность Стихий, ещё раз прошлись по их компетенциям и функционалу, влепили строгача за самоуправство, но главное, что Планета была спасена, люди ничего не поняли, все ужасы пробежали мимо них небольшими катаклизмами и сообщениями от МЧС о штормовых и прочих предупреждениях.

Об авторе

Анна Эш – писатель, поэтесса. Печаталась в поэтических сборниках литературного клуба «Пегас» (Самарская область, г. Чапаевск). С 2022 года активная участница международного литературного проекта «Витражи».

Игры с природой обречены на провал. Никогда человеку не победить естественной силы. Поэтому я искренне надеюсь, что мир объединится и будет жить с планетой в гармонии.

День пчелы

Лето. Жара томная – шевелиться не хочется… Но надо! Моя дочь Аня зовёт меня из кухни, кричит во весь дух!

«И не подумаешь, что ребёнок девяти лет может так истошно орать!» – думаю я и со всех сил несусь на помощь. Там, как обычно, ничего серьёзного. Сплошное преувеличение. В широко распахнутые в сад двери влетела пчела и не может найти выход обратно. Не понимает, бедная, куда ей деться из этой тесноты и от этого шума. Ещё неизвестно, кто больше напугался – Аня или она.

– Да не ори ты, – не выдерживает старший брат Ани, который тоже примчался на зов. – Сейчас она выпорхнет.

– Прихлопни её, чтобы она больше никогда к нам не залетела, – просит Аня.

– С ума сошла? – снова грубит ей брат, наблюдая за жужжащими виражами. – Вон в Китае уже нет пчёл, люди сами опыляют растения. Так же хочешь?

– И с чего ты это взял? – удивляюсь я его фантазии. Непрошеная гостья наконец-то вылетела из кухни, и я спокойно закрываю двери в сад. – Везде есть пчёлы!

– Не везде! В школе рассказали, не веришь? У биологини спроси…

Я, конечно, не собираюсь доставать учителей такими расспросами. Зачем, когда есть интернет. Читаю весь вечер про пчелиную погибель. Оказывается, китайцы до такой степени затравили свои земли химикатами и пестицидами, что в некоторых провинциях действительно вымерли все пчёлы. Люди с кисточками взялись за их работу, опыляют в том числе и яблочные деревья.

«Любишь яблоки, люби и пчёл…» – думаю я, а ночью не могу уснуть!

Не переваривается в голове новая информация. С одной стороны, ничего удивительного нет: сколько видов уже вымерло на планете?! Ведь рано или поздно всё приходит к общему знаменателю, встаёт на место. Пчёлы не опыляют, значит, за их работу должны взяться живучие мухи. Но, видно, они не справляются, раз в Китае опыляет цветы человек… Беда! Пока несколько провинций, а что будет, если этот процесс пойдёт дальше? Я ворочаюсь в постели полночи, пытаясь прогнать из головы сцены апокалипсиса. Что же исчезнет первым? Мёд, фрукты, овощи? А как же с луговыми травами быть? Их тоже вручную опылять? Без них ведь нормального молока не будет! О, боже! Ужастика на ночь смотреть не надо, когда в голове застрял такой реальный кошмар.

– Чего не спишь? – сквозь сон шепчет мне муж. Но я молчу в ответ. Пусть хоть он поспит спокойно – завтра на работу. Потом расскажу. Мне есть с кем обсудить эту проблему.

– А пчёлы и у нас мрут, – заявляет мне старый пасечник, который по выходным торгует мёдом на местной ярмарке. – Иногда целыми семьями… Страшное дело. Мировая проблема.

– Так надо ведь что-то делать? Как их сберечь?

– Не знаю, – разводит натруженными ладонями мой собеседник. – Бывает так, что в лесу одно лечат – другое калечат! Налетит какое нашествие вредителей, ну, скажем, на берёзу, деревья спасают, а наш улей страдает… Умнее надо действовать, что ли… А как именно – не знаю. Но ты не волнуйся, милая. В ООН предупреждены! Наверное, занимаются этим вопросом…

Я благодарно принимаю из рук пасечника двухлитровую банку мёда. Тяжёлая тара оттягивает мне руки, я обычно беру литровую, но после прочитанного душа не на месте. Хочется запастись впрок!

Пьём с Аней чай с мёдом вприкуску, и я вслух ей читаю, опять же из интернета:

– «Всемирный день пчёл – международный праздник. Отмечается двадцатого мая – в день рождения основоположника современного пчеловодства Антона Янши». Наверное, об этом и говорила твоему брату биологиня. – Акцентирую я и продолжаю читать. – «Проведение Всемирного дня пчёл служит привлечению внимания к огромной роли, которую играют медоносные пчёлы при опылении растений и получении мёда и других продуктов пчеловодства: маточное молочко, пчелиный воск, прополис. Предложение отмечать День пчёл, выдвинутое Словенией, было единогласно одобрено Генеральной Ассамблеей ООН 20 декабря 2017 года в целях напоминания о важности опылителей, угрозах их существованию и их вкладе в стабильное развитие».

Оказывается, Всемирному дню пчёл даже монету посвятили номиналом два евро.

– Ну, Аня, будем надеяться, что не всё потеряно и пчёлы под присмотром! А пока воды им нальём!

Это пасечник меня научил. Сказал, что пчёлы-труженицы в жару сильно перегреваются и рады попить. Я ставлю миску с водой возле цветов с распустившимися бутонами. Чем смогу – помогу… Мне теперь важно здоровье каждой конкретной особи. Надеюсь, всем будет комфортно в моём саду. Радуюсь, что школьников об этой проблеме тоже предупредили!

Об авторе

Ирина Ходыкина – современный писатель и журналист. Автор романа «Джекпот эпохи Возрождение», рассказов, сказок. Родилась и выросла в Иркутской области, возможно, поэтому любит заряжаться энергией от прогулок по лесу и поездок на побережье даже очень холодных морей. В городе дарит свой заряд тем, кто интересуется искусством. Проводит экскурсии по музеям Лондона, где проживает уже двенадцать лет. Ведёт в Телеграм группу «АртиШок», в которой рассказывает интересные факты из мира искусства.

Безусловно, реальности современного мира, такие как глобальное потепление, отклонение течения Гольфстрима, огромные острова из пластиковых отходов в океане, увеличение ядовитых выбросов в воздушную среду, загрязнение земляных ресурсов в результате деятельности человека, должны беспокоить каждого неравнодушного гражданина нашей планеты!

Это всё в целом где-то там далеко. А рядом, здесь, на севере Свердловской области, – река Каква, слово переводится с языка коренного народа хантов как «чистая вода». До строительства плотины, а затем и Киселёвского водохранилища, которые накапливают воду для градообразующих предприятий, в нашей реке водились хариусы и таймени. Сейчас об этом вспоминают только старожилы.

Думаю, что пора обратить внимание на вопросы восстановления природы и экологии. Иначе будет как в известной сценке у КВН-щиков. Детям в школе показывают рисунок верблюда и спрашивают: «Что это за животное?» Почти все пожимают плечами, а Вовочка отвечает: «Так это рыба горбуша, мне папа рассказывал!»

На сплывнях

– Точно говорю тебе, таких щук ты ещё не видел. Просто монстры от трёх кило и до… не знаю сколько. Говорят, именно там выловили щуку на двадцатку, ей-богу, не вру.

Мы с другом Серёгой катались на его новой машине марки Тойота Тундра – просто корабль какой-то – по городу Урай. На въезде огромный плакат: «Покорителям Югры». Друг расписывал преимущества затерянного среди болот озера. А название у него, кажется, ни разу не упоминалось. Только друг всё повторял: «На сплывнях».

– Что за сплывни такие?

– Вот в конце недели поедем, сам и увидишь. Если повезёт – и лебедей понаблюдаешь. Местные ханты на них охотятся, говорят, вкусное мясо. Причём только им и разрешена любая охота и рыбалка сетями в пределах родового участка земли, болот и реки. Они нигде не работают и живут только тем, что добудут. С одним из таких хантов созвонюсь по спутниковой связи и забронирую ночёвку у него.

– В чуме я ещё не ночевал.

– Да никакой не чум, а бревенчатый гостевой дом – некоторые ханты тоже пытаются бизнесом заниматься и сдают в аренду посуточно койко-места на своей земле, в основном для рыбаков. А так как вышек связи там никаких нет, у хозяина – спутниковая мобила. И вообще, этот хант чудной – на сопке перед въездом на его родовой участок поставил шлагбаум с надписью: «Частная территория, въезд запрещён!». Когда встречаемся, спорит со мной: «Зачем русские на Севере оскверняют природу?». А что я ему отвечу, ведь понятно, надо качать нефть и газ.

– Серёга… блин… Куда вы бежите-то? Меня подождите, иначе всё брошу… и вернусь к машине… – почти захлёбываясь болотной, пахнущей тиной водой, трёхэтажными матерщинами орал я, провалившись между кочками.

Я пытался высвободиться из болотного плена. Левая нога почти до паха ушла в жижу, а правая с трудом держалась на сухой кочке – просто акробатический шпагат. И если бы не судорожная боль в растянутых сухожилиях промежности, да норовящая утопить мою голову навалившаяся тяжесть трёхвёдерной алюминиевой пайвы, набитой бутылками водки и банками с тушёнкой, сгущёнкой и другой провизией, то жизнь была бы прекрасной.

Но когда первый раз встречаешься с этой дрожащей субстанцией, когда нога не чувствует твёрдой опоры, когда инстинктивно шлёпаешь на полусогнутых, готовый в любую минуту распластаться на этом шевелящемся ковре – ощущения не очень приятные, а точнее просто дерьмо.

– Это – наши сплывни. Прыгаешь на кочку одной ногой, и пока она проваливается, другой – на следующую кочку. Да, выбирай с жёлтой травой! Они уже не первого года, как зелёные. Те-то вообще плохо держат. Однако, твой друг шибко толстый, Серёга, надо у него пайву забрать, иначе утопит и сам утонет, – говорил, улыбаясь, Коля-хант – местных владений царь.

Коле отроду лет под сорок. Он говорит, что уже старый. Росту – ниже среднего. Худой, но коренастый, с низко опущенными руками. Чёрные волосы, выглядывающие из-под полунаброшенного капюшона летней малицы, никогда не знали расчёски, и хозяин вряд ли бывал в парикмахерской.

Как и все ханты, Коля носил глухую, то есть без разреза спереди, малицу, подпоясанную кожаным поясом, на котором болтался нож в обшитых оленьим мехом ножнах. На ногах кисы из камуса, то есть из шкуры с голени оленей, да ещё с мягким меховым чулком. Так что походка у него совершенно бесшумная.

– Однако вы, белые, нехорошие людь. Ладно, из нашей земли скоро выкачаете весь газ и всю нефть. Так ведь вы же и пакостите, как будто после вас – хоть потоп. Уже весь Север забит ржавыми бочками из-под соляры, какое количество тракторов похоронено в наших болотах и не сосчитать. Рыбы осталось в реках и озёрах совсем мало-мало. Называете сами себя покорителями Югры, а на самом деле захватчики, которым насрать на нашу землю.

– Коля, опять ты завёл свою пластинку. Не приставай к другу, мы порыбачим с ночёвкой и отчалим восвояси за твой шлагбаум.

Дорога от домика хозяина на большом холме первые триста—четыреста метров с грехом пополам была выложена деревянными трапиками. Дальше еле заметная тропа между высокими кочками, которые клонятся, как горбы у голодных верблюдов. А потом и вовсе шевелящийся травяной ковёр с зелёными и реже жёлтыми кочками.

Кучи лебединого помёта почти правильной формы высились метровыми пирамидами, и всюду виднелись крупные перья, похожие на те, какими писали в дореволюционной Руси.

– Однако рыбачьте. Обратную дорогу найдёте, не заплутаете. А я пошёл. Однако дела у меня. Выходите посветлу, пока тропу видно. Осенью темнеет рано, запаникуете – пропадёте.

И Коля, легко прыгая с кочки на кочку, скрылся в стороне родового холма.

Только сейчас, когда почти двухчасовой поход до места назначения закончен, и опасные последние метры сплывающего и тонущего под весом человека травяного ковра остались позади, я перевёл дух.

Перед глазами по всему горизонту пестрела жёлтым и зелёным неброская красота северного озера, почти полностью заросшего кувшинками. Среди крупных листьев красовались их чудные белые цветы. Меня поразило, что берегов в обычном понимании с глиной и галькой здесь не было. И лёгкая рябь от порывов бокового ветра волнами передавалась от воды травяному ковру. И кувшинки, и жёлто-зелёные кочки, и пирамиды лебединого помёта, и мы с другом плавно покачивались на этом чуде природы.

– Ну что, друже, устал? Не дрейфь. Сейчас выпьем кофейку. И с новыми силами начнём осматривать окрестности. Я, когда в первый раз здесь побывал, вообще провалился по пояс, и только Коля меня вытащил.

Сергей, сидевший на пайве, достал из неё термос и фляжку. Из термоса идёт горячий пар ароматного кофе, из фляжки хлебнули по граммуле спирта. Ободряет, я вам скажу, проверено. И уже невтерпёж! Хочется сделать первый заброс и ощутить трепещущую тяжесть зачётного трофея.

Первый заброс и неудача. Тяжёлая блесна перелетела омуток свободной воды и шлёпнулась в заросли камышей с чёрными вельветовыми головками. Попытался резко рвануть спиннингом вверх да только хуже сделал. Подёргал во все стороны – сидит намертво. Пришлось оборвать первую колебалку. Ничего, поставлю полегче – вертушок.

Пожелтевшая кочка, казавшаяся относительно прочной, на которой я начал рыбалку, под весом моих ста килограммов медленно погружалась. Но я на это уже не обращал внимания. Достал из рюкзака коробку с блёснами и выбрал намеченную – шестиграммовую, с тёмным вертящимся лепестком. Вспомнил наказ бывалых: в солнечную погоду брать блёклые, а в пасмурную – яркие.

И в этот момент почувствовал холод воды, что устремилась в погрузившиеся в жижу сапоги. Ой, японский бог! Покачнулся, потерял равновесие и, падая на соседнюю кочку, выронил открытую коробку.

Обиженный на весь белый свет, в слизкой болотной тине я встал на колышущуюся травяную подушку и увидел, что в полынье тёмной воды в полуметре от меня плавает, как весенний кораблик, раскрытая пластмассовая коробочка – пустая и бесполезная.

– Серёга! Я, чёрт побери, утопил все блёсны и поводки! Как теперь рыбачить-то?

Отчаянно матерясь, я готов был зареветь от безысходности.

– Как, как? Каком к верху! – Отвечал раздосадованный моими приключениями друг.

Наудачу пошарил рукой около тёмной полыньи. И чудо! Заветная вертушка с тёмным лепестком зацепилась двумя крючками тройника за плети травы, а третьим впилась в мой указательный палец. И не дыша, как в любимом фильме «Пятый элемент» с Брюсом Уиллисом в главной роли, я достал и надел её на карабин поводка моего спиннинга. Уж как-нибудь разберёмся, не пальцем деланные!

Новый заброс сделал расчётливо, аккуратно – как раз перед камышами в окно свободной воды. Через три метра медленной проводки бурун всплеснувшей воды и тяжёлым грузом что-то повисло на заветном вертушке.

Вот ведь загадочная вещь – уже вроде бы не первый десяток выловленных щук, и крупных, и не очень, но каждая поклёвка этих бестий приносит столько адреналина, что руки дрожат, сердце колотится, а душа наполняется одной мыслью – лишь бы не оборвала леску или губу. И, конечно, крупную надо немного поводить, чтобы устала, а потом подтянуть и взять за глаза. Глазницы у них неострые. Уфф!

Пойманный экземпляр и без взвешивания выглядел в районе двух с половиной или даже трёх кило. Мы с другом перед рыбалкой договорились – меньше двух кило не брать. Так что первую щуку отправил в пайву. Продукты и водку уже переложили в рюкзак Сергея, и он готовил первый ужин – накладывал на толстые ломти чёрного хлеба вкуснейшие куски свиной тушёнки «Китайская стена».

– За первый, но не последний трофей! – Друг протянул полкружки огненной воды.

И желудок обожгло порцией живительной влаги, по всему телу разошлось приятное тепло. Зелёный лук, огурцы, помидоры и бутеры восстановили утраченные силы. Второй тост унял разыгравшийся адреналин, а на третью Серёга достал термос с кофе и плеснул каждому по чуть-чуть.

– Горяченькой ушицы было бы лучше, но для костра здесь дров нет, а газовую плитку забыли. Но ничего, не похудеем.

После обеда друг пошёл на другой конец озера, правильнее будет сказать, поскакал с кочки на кочку в надежде на крупную щуку. Я же откровенно отказался, не нравится мне, когда под ногами зыбко.

– Ты здесь на одной кочке не застаивайся. Лучше выбери несколько и переходи, – напутствовал меня друг. – И да, через пару часов будем выбираться. Много рыбы не бери. Её же тащить ещё надо до машины.

Мне казалось, что я так и делал. После обеда, видимо, и рыба вышла на охоту. Конечно, такого я никогда больше не видел. На одну небольшую вертушку соблазнилось около одиннадцати или двенадцати щук. После шестой я уже и со счёта сбился. Все они были как из одного гнезда, около трёх кило. И большую часть из них я отпускал в родную стихию.

Главная сложность заключалась в том, чтобы аккуратно достать у щуки из зубастой пасти тройник блесны. И при этом постараться не повредить рыбу. Но она-то этого не понимала и отчаянно извивалась, билась всем своим рыбьим телом. Несмотря на то, что я вставлял им в пасть зевник и доставал тройник экстрактором, руки в нескольких местах были поранены и кровоточили. Заметил это, только когда опустил в пайву пятую щуку и последнюю. Приподняв полную пайву рыбы, подумал: «Своя ноша не тянет – донесу».

А тут и Сергей показался. Он поймал-таки зверюгу около восьми кило.

– Не пойму только, кто кого больше мучил: то ли я её, то ли она меня. Вываживал около получаса, да ещё и провалился из-за неё, – счастливо улыбаясь, говорил друг. Посмотрев на пайву, из которой выглядывали пять хвостов, он заметил: – А я остальных всех отпустил. Сегодня у щуки просто необыкновенный жор. А ты всё-таки не послушал меня и решил тащить. Сырая рыба – тяжёлая!

– Да, я тоже многих отпустил. А оставил только тех, кого замучил, пока вытаскивал тройник. Донесу как-нибудь. Что, наверное, собираться пора?

– Да, по кружке кофе и на ход ноги.

Дорога назад ничем особенным не запомнилась. Друг оказался прав: сырая рыба тянет вниз, когда нужно прыгать по кочкам. В общем, я проваливался три раза и каждый раз убирал по одной щуке – птицам и мелкому зверью подарок. Так что до дома доехали только две зачётные рыбины.

На ночёвку мы оставаться не стали. Я категорически отказался. Не хотелось завтра опять прыгать по кочкам. И уже в сумерках мы приехали к дому друга. Только в тёплой машине ощутил я всю накопившуюся усталость. Натруженные ноги ныли и, казалось, даже дрожали немного.

Познакомиться с лебедями не удалось. Только на выходе из этого шевелящегося ковра услышали, как машет крыльями стая красивых птиц.

– Клин пролетел совсем низко, поэтому и слышно было, как крылья режут воздух. На разведку приходили, однако. Ночевать опять на озере будут, – рассуждал Коля-хант. – А вы ещё приезжайте порыбачить. И не обижайтесь, что высказываю вам за природу. Душа болит, однако. Что мы оставим детям в наследство?

Об авторе

Виктор Бронников родился и живёт в городе Серове. Окончил институт, получил специальность экономиста. Выбранной профессии посвятил более тридцати пяти лет, но всю жизнь мечтал о другом. В 2021 году окончил курсы писательского мастерства GetPublished Ирины Гусинской. В 2022 году вышла книга воспоминаний «Мама, я стану…» в издательстве BooksNonStop, Санкт-Петербург. В 2023 году написана детская пьеса «Гарик. Детство, или Легенда о Куль-отыре», постановку которой осуществил Гаринский отдел культуры в июне 2024 года на день посёлка.

Более подробно с творчеством писателя можно познакомиться на личной странице во «ВКонтакте».

На планете Земля все существа взаимодействуют с друг другом и средой, которая их окружает, не живут каждый сам по себе. Задача экологии – изучить это взаимодействие, а наша, как людей, – беречь, защищать и сохранять природу.

Есть только сегодня

Все мы находимся на службе у жизни

Осень. Сентябрь. Летние месяцы пролетели быстро, почти незаметно, и осень подкралась тихо, на цыпочках. Конечно, немного грустно, ведь ещё свежи воспоминания о лете, отдыхе… Лето, оно словно «вольный казак», который, не считая дней, бежит-летит. Осень же – дама серьёзная, с раздумьем, чуткостью, душевностью и волшебством природы. Очень люблю осень за своеобразный коктейль из всевозможных красок и ароматов созревших фруктов и даже перемен в погоде. Вот и сегодня, в выходной день, погода выдала ещё одну порцию тепла, и всё ещё яркое солнце греет по-летнему. В небе ни облачка, и только ветер временами несёт прохладу, напоминая об осени. Да и немудрено, что на берегу свежо и холодит, ведь река уже успела остыть.

Солнце достаточно высоко поднялось над горизонтом, и два лучика встретились на берегу реки. Эти лучики были подругами, их звали Алёна и Лиана. Свой выходной они решили провести по-особенному – помочь природе и убрать мусор на берегу реки, где часто проводили время многие горожане. Прихватив мешки и надев перчатки, они направились вдоль берега. Сердца сжимались от вида разбросанных на зелёной траве пластиковых и стеклянных бутылок, пакетов, клочков бумаги.

– Как же грустно видеть такое, – произнесла Алёна, глядя вокруг себя и поправляя бейсболку на голове.

– Да, – согласилась Лиана, убирая под косынку тёмные пряди волос. – Не будем медлить, начнём прямо сейчас!

Женщины стали собирать мусор, отойдя друг от друга на пару метров. Алёна наклонилась, чтобы поднять пластиковую бутылку, а Лиана нашла старый пакет, застрявший в кустах. Каждая находка приносила им одновременно радость и грусть: радость, что берег станет чище, и грусть оттого, что люди так бездумно обращаются с природой.

Работали в тишине, время от времени обменивались шутками и воспоминаниями о детских шалостях, связанных с рекой. Такие разные внешне Алёна и Лиана дружили со школьной скамьи и были по-настоящему близки. Женские судьбы сложились по-разному, а годы неумолимо подбирались к сорока. Но сегодня подруги с удовольствием вспоминали, как в детстве всё лето проводили у реки: плескались в воде, собирали цветы и кормили уток. Теперь этот уголок природы нуждался в их помощи.

Постепенно мешки заполнялись, и вскоре берег стал выглядеть намного чище.

Лицо Алёны раскраснелось, голубые глаза сияли тихой радостью. Она стянула с головы любимую бейсболку, и ветер взметнул русые локоны. Женщина окликнула Лиану и предложила сделать перерыв.

Подруги присели на траву и залюбовались результатами своей работы. Вода блестела на солнце, а вокруг слышались звуки природы – пение птиц и шум листвы.

– Знаешь, – Лиана откинулась на траву и прикрыла пушистые чёрные ресницы. – Я никогда не думала, что простая уборка может приносить столько удовольствия. Словно мы не только убрали мусор, но и сделали что-то важное для природы.

– Это правда, – ответила Алёна с улыбкой. – И это вдохновляет. Только действуя вместе – мы сила, которая может принести больше пользы, красоты и добра миру. И все великие дела начинаются всегда с малого шага. Лианочка, ты помнишь, что мы ещё должны успеть в аптеку и больницу?

Подруги быстро собрались, загрузили мешки с мусором в багажник и по дороге в аптеку сдали их в пункт переработки.

Фармацевт вынесла целую коробку с мазями и детскими кремами, затем спросила, что им ещё нужно. Алёна подумала и ответила:

– Вроде только детские капли для носа и глаз остались по списку.

Лиана заглянула в кошелёк и обеспокоенно выдохнула:

– Лишь бы денег хватило…

– Ничего, я добавлю, если не хватит. – Алёна складывала коробки одну на другую и взглянула на часы.

– Надо ускориться, иначе старшую медсестру не застанем.

Лиана положила деньги на стол ближе к кассе и, подхватив коробки, пошла быстрым шагом из аптеки.

– Всё, теперь бегом в больницу. – Алёна догнала подругу и, открыв багажник машины, помогла сложить покупки.

Они успели. Старшая медсестра отдела патологии новорождённых с благодарностью приняла всё, что привезли женщины.

– Спасибо вам, милые! В который раз вы уже помогаете нам. Мы это очень ценим! Памперсы отказникам и расходные материалы были нужны как воздух. Приходите к нам в гости, мы вам всегда очень рады, – говорила она и обнимала то одну, то другую.

– Ну что, большое дело сделали, можем и выдохнуть. Здесь недалеко кафешечка, пойдём кофе выпьем, что ли.

Лиана стянула с шеи шарф и кинула на заднее сиденье машины. Алёна только кивнула и вырулила на главную дорогу.

Уже в кафе, ожидая свой заказ, Лиана спросила неожиданно:

– Алёна, а зачем тебе это надо? Сегодня отказники, два дня назад поездка в собачий приют, неделю назад мастер-класс в детдоме. Фрукты и ягоды возила в детский приют всё лето. Волонтёришь, да ещё, насколько я знаю, ты на постоянной основе помогаешь Ксении – маме с больным ребёнком. Голодных и несчастных всегда было много, но не все кидаются им на помощь. У тебя у самой трое детей, муж, дом, собака, работа… Я реально хочу понять, зачем это тебе?

– Я делаю то, что делает меня счастливой. Помпезно звучит, да? Ну, тогда попробую объяснить, разложить по полочкам… У Коко Шанель есть фраза: «У судьбы нет причин без причины сводить посторонних». На то, что я делаю и почему – повлияли ситуации и люди, с которыми так или иначе свела меня жизнь. И я в какой-то мере отдаю долги.

Алёна долгим взглядом посмотрела в окно и продолжила:

– Ты в те года уезжала учиться в вузе и многого не знаешь. Мой первый брак оказался вовсе не тем, на что я рассчитывала, как любая девушка. Я ошиблась в выборе мужа, но я была молода, и воспитание не позволяло мне даже думать о разводе. Дикая ревность, рукоприкладство, унижения и оскорбления – это то, с чем я жила. Но у меня была дочь – лучик света, моя радость. Мне казалось, что у неё должен быть отец, и я терпела ради неё.

И вот однажды я пошла на прогулку с ребёнком и сидела на скамейке перед подъездом. Мимо проходила моя любимая учительница Евгения Ивановна. Она несла в руках свёрток, из которого выглядывал краешек зелёной ткани. Подсев ко мне, она увидела синяк, неумело закрашенный, и сказала слова, которые поменяли мою жизнь: «Вовремя убрать голову из-под падающего топора на плахе – тоже поступок. Ради ребёнка терпишь? Но дочери нужна здоровая, счастливая мама. Вон какие умные глазки у малышки. А если он ударит тебя неудачно, и ты сядешь в инвалидное кресло? Он будет рядом? Будет любить и заботиться, ухаживать за тобой? А кто будет? Правильно, мама. Так возьми свою жизнь в свои руки ради ребёнка и мамы… Не бойся уйти, бойся остаться».

Она погладила меня по голове и ушла. А через несколько дней мама мне сказала, что Евгению Ивановну похоронили. Людей попрощаться пришло столько, что не вмещал школьный двор. Оказывается, у неё была онкология, и она знала, что умирает. В тот день она забирала из ателье платье, в котором её похоронили. Но представляешь, Лиана, она даже в тот момент пыталась помочь, подать руку… Я долго приходила в себя после её смерти. До сих пор скучаю по ней. Она была не только учителем, но ещё и другом. Именно с ней мы в школьные годы готовились к олимпиадам по русскому языку и литературе. Она как никто радовалась моим победам. Она была необыкновенная. Хотя давно была на пенсии, но довела наш класс до выпуска. Я и по сей день хожу к ней на могилу и рассказываю новости.

Вскоре я застала мужа с другой женщиной и ушла с ребёнком на руках. – Алёна выпила кофе и хотела закончить, но увидев внимательный взгляд подруги, продолжила: – Я окончила медицинское училище, доченька пошла в садик, и жизнь стала налаживаться. Через два года после развода я встретила своего нынешнего мужа. Он согрел меня и заставил вновь поверить мужчинам. Я вышла замуж, и мы по сей день вместе. С годами он стал мне не только мужем, но и другом, и соратником. У нас родились мальчишки, и жизнь заиграла новыми красками. Но мне почему-то казалось, что я упускаю нечто важное. И когда впервые пошла с волонтёрами искать пропавшую бабушку, я поняла, что вот оно… А уж когда я в компании нескольких женщин попала в местный детский дом, то убедилась, что мне это нужно и важно. Ну что тебе ещё интересно? Спрашивай, раз уж у нас получился такой разговор сегодня – по душам.