ВСД с улыбкой. Моя новая жизнь

ВСД с улыбкой

Светлана Шигорина

Вместо вступления

Я не буду много времени уделять этой части книги, как делают другие авторы. Сама редко читаю предисловия. Но о главном скажу.

В первом издании моя книга называлась «ВСД с улыбкой». Такое же название изначально носил мой блог. Уже чуть позже я решила поменять одну букву, и тогда название стало отражать девиз, который можно отнести ко всей моей жизни.

Так вот, вегето-сосудистая дистония, по мнению современных врачей, никогда не являлась диагнозом.

Если вы обращались в поликлинику с набором определенных жалоб и по рекомендации основных специалистов, сдавали анализы, которые оказывались идеальными, вам могли написать в медицинской карточке эти три буквы и отпустить с миром.

Сегодня врач, не найдя у вас ничего по своей части, может порекомендовать вести правильный образ жизни и меньше нервничать. А вот если после такого обследования вы окажетесь в кресле у психотерапевта или психолога, то диагноз, вероятно, будет звучать как «тревожное расстройство», «невроз», «соматоформная дисфункция и т.п.». Вам предложат лечение. И хорошо, если это будет разговорная терапия, так как часто невроз – это наша особенность, состояние нервной системы на данный момент, результат внутренних конфликтов, а еще нередко следствие нашей лени или небрежного отношения к своему организму.

Иногда, если тревожное расстройство доставляет серьезный дискомфорт или сопровождается средней или тяжелой степенью депрессии, могут быть назначены медикаменты. Но и в этом случае, важно заниматься разговорной терапией со специалистом и работать над своим образом жизни.

Интересно, что тревожность может передаваться генетически, вроде цвета волос или глаз. Но может быть приобретена в течение жизни из-за тех причин, которые указаны выше.

Запомните: если вы боретесь с этим состоянием, то, прежде всего, боретесь с собой. Такое сопротивление не принесет результатов, пока вы не поймете: для чего-то с вами это случилось. Где-то есть сбой, и пока вы не поймете где именно, тревожное расстройство не пройдет.

Позвольте этому состоянию быть. Научитесь принимать себя целиком, с этой частью вашего «я», и жизнь начнет меняться. Да, первое время будет непросто. Ведь вы себя неважно чувствуете… Да какое там неважно? Скорее всего, очень плохо себя чувствуете. Вам кажется, что внутри вас есть какая-то серьезная болезнь, существование которой врачи так и не обнаружили. Иначе чем объяснить то, что каждый день буквально превращается в выживание?

Но как только вы перестанете при любом дискомфорте обращать внимание «внутрь себя» и тем более, бегать по врачам в попытках услышать вразумительный диагноз, как «недуг» перестанет постоянно напоминать о себе, да еще в самые неподходящие моменты.

Я говорю это не просто так. Я сама прошла через это.

Эта книга – не инструкция к действию, не учебное и уж тем более, не медицинское пособие. Это всего лишь рассказ о моем опыте преодоления тревожного расстройства и о тех вещах, которые когда-то помогли справиться с очень сложным состоянием, а сейчас помогают мне поддерживать себя в хорошей физической и моральной форме. Коснусь я и тех вещей, которые способны еще больше загнать нас в угол, и на долгое время лишить возможности радоваться мелочам. А ведь, как известно, именно из них и складывается наше будничное, ежедневное состояние счастья, покоя и гармонии.

Я писала эту книгу несколько лет назад, еще не будучи психологом, членом ассоциации когнитивно-поведенческой психотерапии России, специалистом по работе с паническими атаками и тревожными расстройствами. Она была своеобразной исповедью, попыткой показать другим людям, что они могут справиться с любыми сложностями.

Сейчас вы читаете второе издание, где внесены небольшие правки с точки зрения специалиста. Но она по-прежнему остается моей лучшей вещью, где я рассказываю о том, что со мной случилось, и как я пришла к своей новой жизни.

Да, я очень хорошо помню тот день, когда решила написать эту книгу…

Глава 1

Жить как прежде. Жить с удовольствием

Я еду в такси и улыбаюсь новому дню. За окнами автомобиля постепенно просыпается город. Снег искрится в свете пока еще не выключенных фонарей. Улицы постепенно преображаются и с каждым днем становятся все наряднее – скоро новогодние праздники. Сегодня мне предстоит побывать на двух мероприятиях в качестве корреспондента. Сначала я иду на конгресс неврологов Урала. И это чистой воды ирония судьбы. Когда редактор газеты, где я работаю, предложила посетить мне его, я захихикала и сказала, что могу не только присутствовать на конгрессе в качестве слушателя, но и выступить перед аудиторией. Почти два года в компании с неврозом и бесконечные походы по врачам, хорошо меня подковали в этой теме.

После конгресса меня ждут на чествовании людей с ограниченными возможностями и концерте, посвященному Международному дню инвалидов. Судя по афишам, среди номеров будет жестовое пение. Мне уже приходилось видеть подобные выступления и это завораживает. Когда смотришь на немых людей, которым не нужны слова для выражения эмоций, чувствуешь благоговение и внутренний трепет. И сейчас я нахожусь в предвкушении.

Это всего лишь предыстория о моем дне, совершенно обычном, рабочем четверге. Но если быть откровенной, мое утро началось совсем не так радостно…

С кровати я встала совершенно разбитая. Голова болела и кружилась, немного подташнивало.

«Останусь дома», – первым делом подумала я. Супруг в тот момент был в командировке, сын гостил у бабушки в другом городе.

Но буквально через несколько мгновений, отбросив грустные мысли, я уже делала короткий комплекс йоги для начинающих, который нашла на канале в «Ютуб». После таких десятиминуток я себя всегда лучше чувствую. Особенно, когда выполняю их регулярно.

За комплексом йоги последовал контрастный душ – лучшее средство взбодриться и привести в тонус сосуды. Горячий сладкий чай окончательно привел меня в чувства. Голова продолжала немного болеть, но я не могла позволить плохому самочувствию уложить меня в постель и бездарно провести этот день.

Через час я была на конгрессе неврологов Урала, который проходил в одном из роскошных отелей Екатеринбурга. Забавно, но многие лица участников мне казались знакомыми. Вот сдает верхнюю одежду в гардероб врач из районной поликлиники. А в зале, где проходит первая часть выступлений, через проход от меня, сидит заведующая отделением неврологии, где меня в прошлом году лучили курсом капельниц и горстями таблеток от головокружения. Правда, оно оказалось психогенным и поэтому на меня не действовали стандартные протоколы лечения.

Сейчас мне смешно вспоминать об этом, но слушая доклад о рассеянном склерозе, я украдкой достала мобильный телефон и вбила симптомы болезни в поисковике. Уже позже я навсегда завязала с привычкой гуглить симптомы, понимая, что от их чтения, становится лишь хуже. К тому же ни разу найденная в интернете информация, не совпала с реальной картинкой моего состояния.

Несмотря на сложность тем и профессиональный язык, мне очень понравилось присутствовать на конгрессе. Но впереди меня ждало еще одно мероприятие, посвященное Дню инвалида. Только переступив порог Театра Драмы, где должен был пройти концерт, я попала в теплую и приятную атмосферу.

Фойе было заполнено людьми с ограниченными возможностями. Кто-то пришел самостоятельно, кого-то сопровождали родственники. Но все они были очень приветливы и тепло улыбались.

Люди с инвалидностью – такие же люди, как и мы. У многих из них – интересная, насыщенная жизнь. Они учатся, работают, создают семьи, путешествуют, не жалуясь на невзгоды, через которые приходится проходить практически ежедневно.

Я сразу вспомнила о женщине, которая живет с нами в одном доме, на этаж ниже. Она передвигается исключительно на инвалидной коляске. Лишенная мужской поддержки, каждый раз, возвращаясь домой, она вынуждена просить помощи у прохожих, чтобы попасть в подъезд, преодолевая неудобный лестничный подъем.

При этом она всегда улыбается и интересуется, как дела у других. Поистине сильная воля!

На концерте я была поражена, когда на сцену вызвали парня, который с рождения лишен возможности видеть, слышать и говорить. При этом он отлично играет в шашки, ездит по миру и снимается в кино. Это поразительно и вызывает восхищение. С ним была женщина, которая переводила слова ведущего с помощью пожатия руки разной интенсивности.

В тот момент мне стало особенно стыдно, что я столько времени трачу на жалобы и походы по врачам, в попытке получить вразумительный диагноз, а заодно инструкцию, как с ним справиться. И я решила, во что бы то ни стало изменить свою жизнь.

Глава 2.

Без которой бы не было этой книги. Или моя история.

Здесь я хочу рассказать о том, как все начиналось, и поделиться выписками из электронного дневника на сайте. Забегая вперед, хочу сказать, что зря я это делала именно на форуме. В бумажном дневнике, который бы никто не читал, кроме меня, это было гораздо терапевтичнее.

Знакомство с ВСД

Предлагаю вернуться на некоторое время назад. Это был конец мая, 2005 год. Звонок в университете известил об окончании пар. Я как обычно шла на автобусную остановку. Пышно цвели яблони, на улице было очень тепло. По улыбкам прохожих было видно, что они радовались приближению долгожданного лета. Я была не исключением. Каникулы обещали быть насыщенными – практика в местной газете в качестве внештатного сотрудника, подработка проводником на поезде. Всю весну я училась на дополнительных курсах, чтобы сопровождать туристов на юг нашей страны. Моя мама в молодости работала проводником и, благодаря ее рассказам, эта профессия казалась мне необыкновенно романтичной. Но у самочувствия оказались свои планы на это лето…

Мне оставалось совсем недалеко до автобусной остановки, как вдруг я почувствовала достаточно сильное головокружение. Дыхание участилось. Тело будто стало ватным. В ушах звенело. Я испугалась, что упаду в обморок и остановилась, чтобы перевести дыхание. Мир в этот момент стал каким-то ненастоящим и блеклым. Я чувствовала себя манекеном, машинально выполняющим стандартные движения. Не помню, как в тот день добралась до дома. Помню только, что ложась спать, подумала, что на следующий день должно стать гораздо легче. К сожалению, не стало. Утром симптомы усилились. К появившимся накануне, добавилась сильная тошнота. Периодически меня выворачивало наизнанку. Аппетита не было совсем, а в теле я ощущала ужасную слабость.

Вишенкой на торте стала субфебрильная температура, которая держалась на отметке в 37,5 градусов на протяжении месяца.

Из-за плохого самочувствия у меня появился сильный страх выходить из дома одной. Я никому не говорила о своем состоянии. На тот момент мне казалось, что я просто схожу с ума. И в этом было стыдно признаться.

Так как жить в этом состоянии было невыносимо, начались бесконечные походы по врачам. Терапевт чуть не упекла меня в больницу, заподозрив неладное с почками. Но анализы опровергли ее первоначальное предположение. Несмотря на отличные показатели, я сильно похудела и постоянно чувствовала себя на грани обморока. Точнее мне казалось, что я постоянно нахожусь на грани обморока.

Каждый день я не жила, а выживала. Было очень плохо и страшно. Страшно от непонимания того, что со мной происходит. Но тяжелее всего было носить это в себе. Тогда еще не было форумов, посвященных ВСД и тревожным расстройствам. Я не знала, что такое панические атаки.

Летнюю сессию в университете в тот год я завалила. О том, чтобы ехать в рейс проводником тоже не могло быть и речи. То, о чем я мечтала, ускользало от меня, и тогда я поняла: надо действовать.

Разбираемся в причинах

Как я уже писала, мне не сразу удалось понять, что стало причиной такого моего состояния. Но пообщавшись с психотерапевтом в поликлинике по месту жительства (туда я обратилась от отчаяния и, как оказалось, это было единственным правильным решением), мы вместе пришли к нескольким выводам. Во-первых, мои проблемы психологического характера. Во-вторых, так давало о себе знать накопившиеся напряжение многих лет, которые возникало из-за непростой обстановки дома. В-третьих, последней каплей стала смерть бывшего одноклассника, который в восемнадцать лет трагически погиб в армии. Помню, каким тогда шоком стало для меня само известие и последующие за этим похороны. Я не могла плакать, но тяжелый сгусток боли и печали как будто застрял где-то в груди. Я держала переживания внутри себя, постоянно думала о смерти и даже представляла, как это случится со мной. В итоге довела себя до ужасного состояния, имя которому было паническое и тревожное расстройство. Психотерапевт, поговорив со мной полчаса, дала рецепт на сильные препараты, за которыми я и отправилась в аптеку.

Начинаем борьбу

До сих пор сомневаюсь, что помогло больше в тот год. Сначала я думала, что это благодаря двум упаковкам транквилизаторов, одну из которых я приобрела в аптеке, подделав рецепт, потому что одной мне показалось мало. Тогда я действительно думала, что благодаря таблеткам, возвращаюсь к жизни. Но уже сейчас я понимаю, что гораздо важнее было то, что я не сидела на тематических форумах, избегая дополнительной нагрузки на свою нервную систему. Я никому не говорила о своем состоянии, а значит, не жаловалась, что не давало лишний раз моему мозгу сигнал о том, что есть повод для беспокойства. В тот период я интуитивно вела обычный бумажный дневник, и это стало одной из вещей, которая ускорила процесс моего возвращения к нормальной жизни.

Свою роль сыграло и то, что завалить экзамены во второй раз было непозволительной роскошью. Я не могла подвести ректора, который разрешил пересдать летнюю сессию в начале учебного года.

Возможно, прошло достаточно времени, но в итоге, день за днем я начинала чувствовать себя лучше. Это происходило очень медленно, очень сложно, но я вновь училась радоваться простым вещам, и получать удовольствие от жизни.

Окончательно все спецэффекты (я нарочно не называю проявления невроза симптомами) ушли через два года. И, честно сказать, я не думала, что они вернутся. Причем вернутся с новой силой.

Рецидив, 2015 год

Как и в первый раз, я спрашивала себя: что стало причиной возвращения моего недуга после десяти лет перерыва? Причин тоже оказалось несколько.

За десять лет моей в моей жизни произошло много событий: как хороших, так и плохих, но оставивших свой след.

Я вышла замуж, мы переехали в другой город, супруг сразу же стал много и часто ездить по командировкам. Я оставалась в незнакомом городе совершенно одна. Сначала это было достаточно непривычно, я скучала и грустила. Но даже в таком состоянии старалась не впадать в уныние: садилась на автобус или трамвай и ехала смотреть город, ходила в кинотеатр и аквапарк.

Все поменялось с момента, как я сама устроилась на постоянную работу. Появилась занятость, новые друзья. Через пару лет я ушла в декрет и родила чудесного мальчишку. Правда, пришлось делать экстренное кесарево, что повлекло за собой большое чувство вины. «Я не смогла сама, я навредила своему сыну», – такие мысли в тот момент не давали покоя.

А еще за это время я потеряла двух близких людей. Сначала не стало бабушки, через год из жизни ушла мама. И практически сразу мы с братом узнали, что у папы тяжелая болезнь. Я снова ощутила этот невыносимый комок из невыплаканных слез…

После декрета я несколько лет работала в крупном издательстве. И в начале 2015 года решила уйти на фриланс. Возможно, это стало одной из моей ошибок. У меня появилось больше времени на примерку новых спецэффектов, вычитанных в интернете и на переживания, основанных лишь на моих эмоциях.

Тогда же случился сильный перегруз – несмотря на то, что я работала из дома, заданий от редактора было достаточно много. Я откладывала их до последнего, в результате чего приходилось писать статьи ночами.

В январе того же года я перестала общаться с близким другом, что тоже наложило свой отпечаток.

Примерно через месяц я вновь столкнулась с тревожным расстройством и всеми его спутниками.

Кстати, помню необычное начало моего невроза в тот момент. Моя голова была полна мыслей о мироздании, космосе, смысле жизни… То ли я посмотрела тогда какую-то программу, то ли отправной точкой стала прочитанная статья, но вдруг я без остановки начала размышлять о вопросах вселенских масштабов. От этих мыслей мне становилось тревожно и неуютно. Помню, что поделилась тогда своими переживаниями с мужем. В тот момент он меня понял и даже постарался помочь, отвечая на каждый такой странный вопрос, рождающийся в моей голове.

Сейчас, как специалист, я уже знаю, что такие мысли служат защитным механизмом для нашей психики. Думая о непонятных нам вещах, мы уберегаем себя от того, чтобы не нырять с головой в ту проблему, которая слишком болезненна. Можно сказать, что мои мысли стали некой подушкой безопасности, которая позволяла мне не думать обо всех сложностях, с которыми тогда пришлось столкнуться.

Почувствовав на себе последствия перегруза, я начала пить успокоительные, которые могла купить без рецепта в ближайшей аптеке. Мне даже казалось, что становится лучше. Но на одном из рабочих мероприятиях, на котором меня попросили присутствовать лично, я долго стояла в неудобной позе за стойкой регистрации. В какой-то момент почувствовала сильную боль в шее и легкое головокружение. Через несколько дней приступ повторился дома, но с новой силой. В тот момент я была одна и сильно испугалась. Стала звонить мужу, который находился в командировке и плакать в трубку. Я не знала, как в таком состоянии садиться за руль автомобиля, чтобы ехать в детский сад за сыном. Немного полежав, я все же встала и, превозмогая свое состояние, поехала забирать ребенка.

С того момента головокружение стало моим постоянным спутником. К ним добавился сильный страх – упасть в обморок. Несмотря на то, что этого никогда не происходила ранее, я поверить не могла в то, что это не случится со мной впервые.

Почти три недели я пролежала в отделении неврологии. Там мне провели курс сосудистой терапии, которая не дала практически никаких результатов. Бесконечная беготня по неврологам, различные обследования, вроде МРТ и УЗИ, лишь в очередной раз подтверждали версию одного из врачей – мое головокружение психогенного характера.

Лечащим врачом в больнице мне был поставлен диагноз: тревожно-мнительный синдром, синдром панических атак. Хотя если детально изучить результаты обследований МРТ, то можно было бы придраться к врожденной ассиметрии позвоночных артерий. На УЗИ врачи заметили нарушение венозного оттока, а по рентгену диагностировали остеохондроз ШОП и нестабильность шейных позвонков.

Не знаю, насколько это в совокупности влияло на мое самочувствие, но неврологи на приемах лишь разводили руками, и не видели никаких серьезных поводов для беспокойства.

Постепенно к постоянному головокружению и слабости добавилось неприятнейшее чувство дереализации, знакомое еще с первого эпизода тревожного расстройства. Я чувствовала себя ватной, а мир вокруг казался прячется за пеленой непрекращающегося тумана. Хотя при включенном свете или в магазинах, наоборот, цвета становились такими насыщенными, что резало глаза.

И снова я боялась оставаться одна дома или выходить куда-то без сопровождения…

Глава 3. Дневник моего состояния.

В качестве иллюстраций к своему состоянию и тому, как мне было плохо, хочу привести несколько выдержек из электронного дневника, который вела на сайте, посвященном ВСД и различным неврозам. Всего несколько дней, когда мне казалось, что сегодня «особенно плохо, и я точно умру» (пунктуация и орфография сохранены).

11 июня 2015 года

Запись я делаю из аэропорта Стригино, г.Нижний Новгород. Сказать честно, это была первая поездка за всю мою жизнь, от которой я не получила ни малейшего удовольствия (при моей огромной любви к путешествиям). Мои ВСД и ПА проявились здесь так, как не проявлялись еще ни разу за последние пол года. Возможно, на нервную систему так подействовало пребывание в незнакомом месте. Возможно, причина в развивающейся агорофобии. Все наши попытки погулять с супругом по городу заканчивались тем, что я требовала скорейшего возвращения в номер, так как панические атаки возникали с периодичностью раз в тридцать минут…

13 июня

Сегодняшний вечер снова проходит в слезах. Ночь была не очень простой. Сначала долго не могла заснуть, потом до четырех утра мучилась от болей в животе. Утром встали рано и поехали за ребенком, который гостит у бабушки с дедушкой в другом городе. Провели в машине около 6,5 часов. Когда я вышла из машины, голова просто уезжала. Дома у родителей я легла на кровать, которая будто превратилась в корабль, и вместе с ней я отправилась в кругосветное путешествии)) Даже поесть толком не смогла, так как табурет так и норовил выскользнуть из-под меня. Конечно, тут же произошла паническая атака, а за ней бесконечные слезы… В такие моменты я чувствую, как опускаются руки и не чувствую в себе сил идти дальше. Просто сильно устала от всех проявлений моего невроза. Устала до истерики. Муж бесится не меньше меня. Его достала вечно ноющая жена, у которой просто физически нет сил. По его мнению, я должна превозмогать себя, идти вперед, несмотря на ужасное самочувствие, заниматься спортом, пусть и падая при этом.

Сегодня, находясь в отчаянии, я в очередной раз предложила супругу положить меня в клинику неврозов, которая пользуется в нашем городе хорошей репутацией и имеет славу места, откуда люди выходят, забывая о своих психологических проблемах. Но в ответ он лишь сорвался на меня. Сказал, что я пытаюсь спихнуть ответственность с себя на врачей, что ему надоело постоянно оплачивать мое лечение и что нам не с кем оставить ребенка на время моего пребывания в стационаре. И добавил, чтобы я брала себя в руки. Если бы это было так легко, как ему кажется. Тогда бы, наверное, все проблемы, связанные со здоровьем, уходили бы сами собой.

В общем, я устала. Хоть мой психотерапевт и говорит, что нельзя отчаиваться и опускать руки, я не знаю, как жить дальше. Пока перспективы выздоровления кажутся весьма призрачными. А так хочется жить и радоваться, как это было раньше. Ведь еще год назад я бы наслаждалась летом, упивалась запахом растений и цветов, непрерывно бывала бы с семьей на природе. Но сейчас – мысли лишь о том, как бы скорее дойти до кровати и заснуть, ведь сейчас я только во сне чувствую себя здоровым и полноценным человеком.

23 июня

Сегодня мне вспомнился один случай. Мы летели отдыхать с мужем и друзьями в Эмираты. Это было в апреле 2014 года. К моменту, когда мы подошли к стойке регистрации, оказалось, что мест рядом совсем не осталось. Для меня, как для жуткого аэрофоба, это было настоящим ударом. В итоге друзья сели в начале самолета, сразу за бизнес-классом, а мы с мужем примерно в середине салона, друг за другом, возле прохода. Со мной на ряду оказались две молодые девушки. Когда самолет после разгона, оторвался от земли и начал набирать высоту, одна из них начала плакать навзрыд и говорить, что больше никогда-никогда не полетит на самолете. Я посмотрела на нее, улыбнулась и сказала, что тоже жутко боюсь, только лишь не плачу, а в душе все переворачивается от страха. Девушка мне не поверила. Во время сильной турбулентности у нее снова случилась истерика. Тогда я ей рассказала несколько фактов в пользу безопасности самолета (я очень долго изучала их, пытаясь совладать со своим страхом), а потом достала из сумки книгу «Легкий способ перестать бояться летать на самолетах» и подарила ей. Остаток полета мы провели за разговорами о самолетах и страхах, связанных с ними.