Воины Игры. Угзи короля

“Научи войори снова слышать Сердце. Остальное сделает мой орден.”

Генерал-лейтенант Вейше Гёре

Эмиссар короля.

1. Дхавал-Нилам снижался на площадку дворца, борясь с сильными боковыми порывами ветра. Молния ударила в пяти метрах от него, оставив тёмное пятно во дворе. Он не видел этого. Лишь услышал звук, ощутил локальную кратвовременную перемену температуры и резкую вспышку запаха озона. От мощного электрического разряда по всему телу поднялись волоски, как и дрогнули заплетённые в косы без боевых цепей волосы. Цепи ему не пологались.

Братья вернутся не скоро. Его, как самого младшего освободили с тренировки раньше.

Юноша тяжело приземлился, следуя звуковому маяку в шлеме, и с трудом сложил крылья, сбивающие его с ног – ураган разыгрался нешуточный. Маяк пищал в наушниках то слева, то справа, указывая верный путь. Ухватившись обеими руками за мокрые от дождя поручни, чтобы его огромные крылья не снесли его с крыши, нихмир быстро прыгнул в ложе ската. Съехал, чуть согнув колени на террасу и скользнул в тёмный проём коридоров, ловко поднимаясь на ноги. Веси и окна почти все закрыты. Он понял это по слабому сквозняку.

Стряхнув с крыльев воду, Дхавал спустился по лестнице, на ходу закрывая оставшиеся окна силовыми щитами, находя их наощупь. Ночная буря обещала быть сильной и разрушительной, и юноше не хотелось ненароком поскользнуться в луже воды в одном из коридоров. Это последняя буря на Войоре, прежде чем Сердце начнёт биться ровно и спокойно. Братья же остались в пещерах. Они не рискнули в грозу лететь домой. Их попытки уговорить младшего остались без ответа – Дхавал всё равно не понимал, что такое гроза. Кроме сильного, штормового ветра, сбивающего его с курса и оглушительного грома, он ничего не видел.

Проходя мимо кабинета Семёна, он замер, услышав своё имя:

– Дхавал-Нилам не сможет заниматься устройством суда. Он не сможет этого, – мать расстроенно шагала по кабинету. Она нервно тёрла озябшие руки, а Дхавал слышал запах её кожи, когда она так делала. Он ощущал её настроение по шагам, по манере говорить, по дыханию, которое отчётливо слышал.

– Да, почему ты решаешь за него? – Семён сердился. – У него не остаётся выбора – ты и Яхиль заняли своими старшими сыновьями все главенствующие места. Пусть хоть судьёй поработает год-два.

– Он слишком добр. И я не знаю… Он… Он чист и невинен.

– Нужно было думать, когда давали ему имя, – сварливо буркнул Семён. – Ему никогда не стать бойцом или учёным. Он не сможет контактировать с урханами или гирдами…

– На счёт гирдов, мы не можем знать наверняка. Да, и при чём здесь имя? – Сикху шумно села в кресло. – Ему приходится тренироваться больше, чем остальным. Он вынужден посвящать всё своё время обучению и новым симуляторам. Ты и сам злишься, когда он садится в твоём кабинете, чтобы овладевать математикой и навыками работы с интерактивными колбами. Я согласна с тобой, ему не стать бойцом или полноценным учёным, но и работу судьи ему нельзя доверить. Нужно искать альтернативу. Возможно, он сможет заниматься медициной или ремонтом увойдов и крейсеров.

– Хорошо. Тогда начнём с медицины. В этом он определённо, талантлив. По запаху определяет любые отклонения в организмах. А на счёт имени. Имя создаёт матрицу будущего. Назвав его камнем, чего ты ожидаешь, Сикху? Он будет лежать на земле недвижимо? Он станет чьим-то орудием? Или будет сверкать всеми гранями, украшая собой кого-то и вызывать лишь зависть и алчность?

Мама тяжело и судорожно вздохнула.

– Ничего из этого я бы не пожелала сыну. Он мечтает стать воином.

– Не бывать этому, Сикху. Ты знаешь это. Пора забыть о бесполезных мечтах и занять мальчика делом. Он станет первой жертвой на войне, да и в любом ином противостоянии.

Дхавал тихонько вытер мокрое от дождя лицо. Его губы поджались. Они ничего не знают о нём. Его пайкчхики когда-нибудь тоже будут греметь фестонами победы, как у отца. Медицину же он и так знает. Да и что о ней знать? “Права 278” всё делает без его участия.

Юноша стиснул зубы и, развернувшись, пошёл к отцу, идя на запах корицы. Стены он чувствовал волнами иной температуры, чем его тело.

– Папа?

– Да, Дхавал. Я здесь, иди на мой голос, – Гарвалл протянул руку и ухватил его за запястье, но сын раздражённо выдернул руку и сам присел в кресло рядом, осторожно приподнимая ещё мокрые крылья.

– Отец, почему “Права 278” не смогла вылечить мои глаза? Из-за своей слепоты я не могу себе позволить то, что могут делать остальные.

Джахарвалл задумался и присел на край своего стола, глядя на гибкого и жилистого сына.

– Ты и сам всё знаешь. Во мне было столько огня, что он ослепил моего тебя ещё в утробе матери. Нам с тобой просто не повезло. Когда твоя мама вынашивала тебя, рядом не оказалось моих семейственников, которые могли забирать часть моего неона. Поэтому тебе и маме досталось очень много огня Сердца Войора.

– Но мама не ослепла, – буркнул юноша недовольно и взмахнул рукой. Всё в этом жесте указывало на досаду и раздражение. Но отец продолжил, разглядывая на своей коже появляющиесяи исчезающие змеиные узоры, наподобие чешую, проступающие светящимся неоном. Сын не видел его проявление чего-то незнакомого этому миру, А от остальных это загадочное явление Гарвал успешно скрывал.

Отец вздохнул, оглядывая уютный кабинет и касаясь кончиками пальцев со спрятанными когтями гладкой поверхности стола.

– Я никогда тебе не говорил. Но, думаю, тебе следует знать, что все угзи в давние времена завязывали перед боем глаза. Они слепли. Но, видели телом, духом. И у них не было кристаллов.

– Найди мне угзи, отец, чтобы он научил меня слышать тьму, видеть духом, как они, – Дхавал поднялся и решительно двинулся на выход, ориентируясь на сквозняк.

– Таких больше нет, сын. На нашем Войоре, в этой плоскости Тессеракта истинных угзи не было. Они остались на другом Войоре. Нашим же семейственникам незачем завязывать глаза. Истинным угзи это было нужно как компенсация их слабым телам и невероятной гибкости. Нынешние угзи и без того достаточно могучи. И они не потеряли в скорости и ловкости, когда стали меняться под воздействием неона славного бога Сатталаха.

Юноша на мгновение остановился на пороге, но всё же уверенно шагнул в тёмный коридор, ведь темнота ему не страшна, она всегда с ним. И он не знает, что такое темнота и свет с рождения. Он знает только слова, не имеющие для него значения. Его нога коснулась холодного металла – угзи отца. Массор.

– Тебя проводить, Нилам? – угзи отца всегда называли его вторым именем, а не основным. Они с восхищением говорили, что его глаза белые, как глаза гирдов или псов богов. И крылья его белы, как снег, с серебряными полосами. Но он не понимал, о чём они говорят. Он не знает и этих определений.

– Нет, Массор.

Но угзи не уходил. Дхавал слышал его дыхание – кот волнуется и думает.

– Говори, Массор, – юноша слегка толкнул гиганта в бок. – Я слушаю тебя.

– Я знаю, где есть угзи, способный обучить тебя, – сердцебиение кота ускорилось едва заметно. Он беспокойно оглянулся на кабинет отца.

– И?

– Для этого придётся покинуть эту плоскость на пару лет. Тебе не разрешат общаться с семьёй, пока не завершится обучение. Мастера угзи не отпускают своих учеников, пока полностью не обучат их. А твоё обучение будет очень долгим. Возможно, ты никогда не вернёшься в свою семью.

Дхавал улыбнулся.

– Сделай это, Массор. Найди мне учителя.

Массор шумно вздохнул. Кажется, он уже пожалел, что заговорил с сыном своего семейственника на запретную тему. Но сдавать назад не привык.

– Я сделаю это для тебя, Нилам. Знаю, каково тебе – словно животное, запертое в клетке. Не положено хищному существу жить в неволе.

Дхавал кивнул, поджав губы. Да, именно так он себя и ощущал – зверем в клетке. Он задыхался от бессилия и злобы на себя, что копится в нём годами. Задыхался от удушливой заботы семьи, от сочувствующих эманаций, от попытки его беречь. Он жаждал самостоятельности. И готов был пойти на всё, даже на расставание с семьёй ради глотка свободы.

Угзи проводил худощавого юношу глазами и вздохнул. Генерал убьёт его. Но доложить ему обо всём надо. Иначе, что будет с мальчиком, когда родителей не станет? Дхавал не из тех, кто стерпит опеку. Он весь в своих родителей: упрямый, своевольный, гибкий и опасный, хотя ещё не осознаёт своей силы и потенциала.

Массор вошёл в кабинет и уставился на Джахарвалла, сверля стальными глазами.

– Ты не хочешь отпускать его, Гарвалл.

Его нихмир медленно мерил шагами комнату. Сведённые брови, напряжённые челюсти.

– Да. Я беспокоюсь.

– Лучше побеспокойся о его будущем. Ему нужно научиться видеть. Ты и так отнял его драгоценное время, нянчась с ним. В таком возрасте его уже ни один мастер не согласится обучать.

– И, что ты предлагаешь, Массор? – Джахарвалл, наконец, соизволил повернуться в его сторону.

– Ихелион.

– Глава клана “Пещерный зверь”? Да, ты с ума сошел?! – Джахарвалл посмотрел на него как на сумасшедшего. Его татуированное лицо побелело.

– Как знаешь. Продолжай калечить будущее своего младшего сына и дальше. Я умываю руки, – Массор в ярости ударил кулаком по косяку и вышел.

Если генерал не желает позаботиться о своем сыне, то, как он может вообще о ком-либо заботиться?!

Разозленный угзи врезался в брата и попытался оттолкнуть его.

– Ты чего? – Раккан прижал его за горло к стене и ухмыльнулся, скаля истекающие жидким металлом длинные клыки. – Успокойся, брат.

Массор встопорщил усы и убрал руку Раккана со своей шеи.

– Джахарвалл.

Раккан понимающе кивнул. Они часто не находили общего языка.

– Что опять?

– Он не желает отправлять Нилама на обучение к мастерам, – Массор снова попытался двинуться в западное крыло замка.

– Ну, и пусть. Мы сами отправим его.

Раккан вдруг нахмурился и с подозрительным прищуром уставился на брата-близнеца:

– Подожди-ка, я не понял. Ты, что ж, предложил Джахарваллу отправить отпрыска к Ихелиону?!

– Да, Раккан. Нам нельзя, Раккан, мы не можем вмешиваться в дела войори и кланов угзи. Ихелион, увидев нас, решит, что мы пришли отвоевать его клан и начнется битва. А мне он нужен живой. Кроме него никто не научит мальчика видеть.

– Ты рискуешь своей голвоой. Гарвалл не простит тебе, если с его младшим сыном что случится.

– А то я не знаю, – криво ухмыльнулся Массор, хлопая брата по плечу.

Братья поплелись в свою часть замка.

Джахарвалл прикрыл глаза. Ни Яхиль, ни Сикху не одобрят предложение угзи. Но Массор прав: Дхавалу нужен хороший учитель. И это должен быть угзи. Свободный угзи, без семейного войори, как мастер Ихелион. Правда, конкрентно этот угзи славится жестокостью и коварством. И клан у него соответствующий – наемные убийцы четырнадцатой плоскости Тессеракта. Да, уж, Семён перестарался, создавая в новой Игре условия для движения Тессеракта. Но игрок прав – когда исчезли войны, Тессеракт едва не остановился из-за нарушения закона замещения душ. В свое время Яхиль и Джахарвалл полностью искоренили все войны, остановив движение душ. Обитатели миров умирали только от старости. Болезней больше не было, благодаря комплексам “Правы 278” во всех плоскостях. Десять лет назад пришлось убирать комплексы из многих миров – планеты начали страдать перенаселением и дифицитом ресурсов. Рай превращался в ад на глазах. Войны все же начались. За земли, воду, еду, и даже воздух. Назревала катастрофа. Коллапс утопической идеи добрых сердец. Яхиль ещё тогда говорила, что такая права приведёт к страшным последствиям. Он не верил ей. А напрасно.

Джахарвалла же больше беспокоило другое – приближалось время свертки Тессеракта в микромир и смешение плоскостей. Они могут потерять мальчика в ином подпространстве, когда плоскости поменяются местами. Если Дхавал останется навсегда в чужой плоскости и чужом Тессеракте, то возникнет вероятность его встречи с самим собой. Никто из ученых, и сама Яхиль не могли сказать, к каким последствиям это может привести. Одни говорили о нарушении пространственно-временного континуума, другие о мгновенной смерти обоих тел, возможно, выброс и отталкивание их душ, как позитивно настроенные элементы в иные измерения. То есть, они погибнут, обретя новые тела в иных плоскостях, включив по всему Тессеракту закон замещения душ своих двойников. Встречи с двойником можно избежать, найдя плоскость, где Дхавала уже нет или никогда не было, а закон замкнут на двух душах. Это сможет вычислить только Яхиль. Ситуацию с переходом сына в четырнадцатую плоскость осложняло и то, что мальчик с рождения видит сны о прошлых воплощениях, утверждая, что он когда-то был игроком, создавшим в событийных рядах это тело для войны. Джахарвалла пугали его смутные воспоминания, хотя и сам он нередко испытывал странные ощущения, будто Дхавал ему не сын, а брат и, в связи с этим, он не имел права распоряжаться судьбой сына. Их определённо, что-то связывало в далеком прошлом.

Сын часто описывал только один сон: бескрайние поля золотой пшеницы на Земле. И в этих полях снуют тени игроков. А потом приходит он – человек с чёрными глазами и медными волосами. Он протягивает руку, а коснувшись пальца юноши, смешивается с ним, показывая память Игры, где поднимаются из войорских песков осколки уничтоженного мира. Мира, который катится в пропасть.

Сатталах ушёл что-то искать в другие измерения. А оставшиеся на Войоре его семейные коты говорили о странных видениях, утверждая, что миру действительно грозит уничтожение. Некая чернота надвигается на Тессеракт, поглощая миры. И Сатталах видел это своими глазами. Но не сумел вернуться обратно. Его угзи же умерли в муках, так и не дождавшись своего покровителя и брата крови.

Досадливо почесав затылок, Джахарвалл поднялся и прошёл в лабораторию. Несколько часов он кружил вокруг жены, убеждая её в необходимости отправки сына Сикху на обучение. Наконец, Яхиль вспылила:

– Спроси у Сикху, согласна она или нет! Это её сын!

– И мой! – рявкнул в ответ генерал. – Мы и так потеряли время, оберегая его вместо того, чтобы помочь! Через два года сдвинутся тессеракты! Я не знаю, удастся ли нам после этого найти Ихелиона!

– Кого?! – золотистые глаза Яхиль едва не вылезли на лоб. – Да, ты с ума сошёл?! Это же знаменитый на весь тессеракт убийца! Он же ни на шаг не подпустит к себе твоих угзи! Он убьёт их! Или они его!

– А я – знаменитый на весь тессеракт генерал! – Джахарвалл тут же покраснел и опустил глаза, внезапно, вспомнив свой последний бой на Ваалби. Он свалился, перебрав вина в грузовой отсек последнего корабля смердов и заснул в нём в пьяном угаре. Изрезанный его кнутами флагман рухнул в океан. Его спасли Сханнам и Атторх. Лучше бы не спасали – его угзи много лет ржали над ним.

Яхиль улыбнулась и погладила его по щеке. Она тоже хорошо помнила тот день. Ей пришлось выбросить душу любимого из нави, прежде чем шагнуть в мир живых следом за ним. Его слеза на её груди сделала своё дело – пробила криву, заставив Стража вернуть ей тело.

– Только, если ты сам доставишь Ихелиону Дхавала, я думаю, всё получится. Твоя слава гремела во всех мирах, Гарвалл. Ты старше мастера убийц. Надеюсь, ты в его глазах такой же герой, как и в глазах остальных молодых героев, начавших всего лишь играть в новой игре Семёна. Им не ведом ужас крови, что ты испытал. Но, прошу, возьми шар путей демонов с собой.

Яхиль обняла его. Джахарвалл опустил глаза на её светлую макушку и улыбнулся, гладя её по волосам цвета носа гирда.

– Хочешь яблоко? Я вывел новый сорт.

– Очень, – жена подняла смеющиеся глаза. – Я голодна. Как только поем, примусь за сбор данных по закону замещения душ Дхавала и мастера Ихелиона по всем ближайшим плоскостям.

– А мастера-то зачем? – Джахарвалл застыл в проходе, держа тёплую ладонь Яхиль.

– А затем. Если их обоих не окажется в одной плоскости? Или будет только двойник Дхавала? Не забывай – Ихелион – убийца. Он мог погибнуть не один раз в плоскостях, включив свой закон замещения. И есть небольшая вероятность, что мальчика не придётся отправлять в иное измерение. Надеюсь, что смогу найти Ихелиона в нашем Тессеракте или плоскости.

Джахарвалл широко улыбнулся и поцеловал Яхиль в лоб.

Ихелион вскинул на высокого старика жёлтые прищуренные глаза. Его насторожил звон его пайкчхиков. Бросив украдкой взгляд на землю, угзи отступил на шаг и засопел – этот старик с устрашающей крестообразной татуировкой на всё лицо ему не по зубам. Ничего подобного кот в жизни не видел – косы старика были связаны в широкий гиль на спине, и из гиля тянулись десять метров цепей с фестонами побед. С полосатых, редкого цвета крыльев струилась золотая пыль, оседая на полу пещеры и сразу тая. Нихмир королевской крови. Но почему с таким огромным количеством фестонов?

– Кто ты и зачем пришёл?

– Генерал Джахарвалл Синжерро из пятой плоскости, мастер, – нихмир прошёл мимо него и по-хозяйски заглянул в темноту пещеры, откуда за ним наблюдали члены клана убийц. – Я привёл тебе ученика.

Ихелион внимательно посмотрел на хрупкого юношу и нервно облизнул губы. Он никогда не слышал о нихмирах с полосатыми и белыми крыльями. Юноша вообще странный – весь белый, даже большие глаза миндалевидной формы, как у гирда. Только волосы и ресницы черные, как смоль и брови вразлет, создающие какой-то сюрреальный контраст со всем обликом.

– Я не беру учеников. Давно, – Ихелион попытался улизнуть, войдя в ускорение, но сильные пальцы в мгновение ока ухватили и подняли его вверх.

Угзи выпучил глаза, удивлённо глядя в сталь взгляда незнакомца. Глаза генерала действительно цвета жидкого металла. Кот увидел в этих глазах своё отражения. Как он сумел его поймать?!

– Я генерал Джахарвалл Синжерро, – раздельно и чётко проговорил старик, поднимая стремительно чернеющие крылья. – От меня никто не убегает. От меня только уходят в рёбра Тессеракта за новыми телами под звон сналла. Ещё раз попытаешься сбежать – на моих косах появится новый фестон победы, а твой клан станет моим.

Мастер безотрывно смотрел на истекающие жидким металлом клыки незнакомца. И такого он никогда не видел. Уж не тот ли воин явился в их мир, что прославился на весь Тессеракт уничтожением всех смердов? Как же его звали?

– Я понял.

Генерал поставил его на ноги.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Ихелион усмехнулся и пригладил рыжую гриву.

– Ладно, возьму. Но он нихмир. Я не знаю, чему могу научить летающее ядовитое существо. Нихмиры и так сильны. Вас ведь учат с колыбели держать оружие в руках и останавливать биение сердца во время охоты.

– Он слеп. Научи его видеть.

Мастер раскрыл рот и растерянно уставился на юношу. Генерал шутит?! Не бывает слепых войори и нихмиров! Нет такой болезни ни в одной плоскости Тессерактов!

– Ты смеёшься надо мной, генерал Джахарвалл? – угзи подошёл к юноше и, схватив его за голову, всмотрелся в белые глаза и совершенно бесполезный кристалл, напоминающий белый полупрозрачный с прожилками сапфир. Руки мастера непроизвольно отдёрнулись – юноша действительно слеп. Абсолютно.

– Я не собираюсь нянчиться со слепым нихмиром. Он же мне весь клан отравит, – Ихелион разозлился.

– Я же сказал, у тебя не будет клана. У тебя будет новое тело в иной плоскости, если не возьмёшься обучать его, – Джахарвалл начинал беситься.

– Отец, оставь его, – сын примирительно поднял руку. – В его пещере семь тысяч сто одиннадцать убийц, держащих тебя на прицелах. И половина из них очень обижены – ты прервал их обед. А ещё там, у одной из них через минут двадцать начнутся роды. Нам лучше уйти, отец.

Отец? Семь тысяч одиннадцать убийц? На прицелах? Прерванный обед? Роды? Ихелион медленно повернулся к юноше, глядя расширенными от удивления глазами на его слепые глаза. Во взгляде убийцы сверкнула алчность, оставшаяся незамеченной генералом.

– Ты как это сделал, сын генерала Джахарвалла?

– Посчитал сердца, что слышу. Оружие издаёт вибрации. Чую запах готовящейся пищи. В воздухе, идущем из пещеры, пахнет эстрадиолом – гормоном беременных на поздних сроках, а также слышу биение младенцев. Их двое у будущей матери. От тебя же пахнет страхом и потом. Твоё сердце, мастер сейчас замедляется – твой страх проходит. Ты удивлён. Твой пот – результат активной тренировки, что ты проходил за пару минут до нашего прихода. У пота, который появляется от страха иной запах. Прости, мастер, мы помешали тебе. Отец, уходим. Он не станет заниматься мной.

– Нет! – мастер снова нервно облизнул усы и повернулся к генералу. – Я беру его. Но не смогу научить видеть. Я помогу ему научиться слышать. Слышать мир, как угзи.

Мастер приблизился к Дхавалу вплотную и оглянулся на седого генерала.

– Мальчик, твои слух и обоняние будут твоими глазами. Ими ты сможешь увидеть даже цвет и свет. Я помогу тебе. Попращайся с отцом. Ты не встретишься с ним, пока не станешь чувствовать мир, как угзи в бою. Иди за мной.

– Да, мастер, – Дхавал широко улыбнулся и протянул руку отцу, чтобы обнять его на прощание.

– Ты должен успеть всему научится за два года, сынок. Потом Тессеракты сдвинутся, и мы потеряем связь с этой плоскостью. Возможно, навсегда.

– Тогда, отец, я попрощаюсь навсегда с тобой. На всякий случай. Я люблю тебя, папа. Маме передай, что буду думать о ней каждую минуту и петь её песни, чтобы она слышала мой голос сквозь рёбра мироздания и не скучала.

Джахарвалл прижимал младшего и самого любимого сына к груди, с тревогой вслушиваясь в криву мастера. Он с трудом разжал объятия – ему казалось, что видит его в последний раз.

– Я тоже люблю тебя, мой мальчик. Надеюсь на скорое твоё возвращение, сынок.

– Постараюсь, отец.

Дхавал слушал удаляющиеся шаги отца. В душе поднималась тревога и страх. Он стоял долго на уступе скалы, вслушиваясь в ветер и двигатель улетающего модуля. Впервые остался без поддержки семьи. Впервые вне безопасных стен дома.

Тряхнув крыльями, юноша последовал за мастером, ориентируясь на его шаги и запах. По шагам старого кота, Дхавал слышал землю и каждый камешек, попадающийся ему на пути – камни отражали звуки шагов, как и вся скала с низким входом в пещеру.

Мастер посадил его в своей большой нише посередине.

– Сегодня только один урок… Как там тебя зовут?

– Нилам. Мое имя Дхавал-Нилам. Так назвала меня мама…

– Да, Нилам. Больше не перебивай своего учителя, – голос мастера был спокоен. – Итак. Заучи последовательность: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Всё это цвета. В спектре они дают белый. Во взрыве – чёрный. Это основные девять цветов. Ты должен знать последовательность наизусть, чтобы я мог помочь тебе увидеть их.

– Я запомнил.

– Поднимись.

Нилам встал и едва успел прикрыться крыльями – шест мастера качнул нижнюю часть его пряжки схенти.

– Что ты делаешь? – юноша растерянно и смущённо закрылся крыльями.

– То, на что я сейчас указал – источник жизни. Красный. На половину ладони выше – оранжевый.

Нилам раскрыл крылья, поняв, что мастер не собирается его калечить.

– Здесь, – Ихелион мягко толкнул в живот шестом. – Здесь желтый, в сердце – зелёный. Горло – голубой. Лоб – синий. Макушка – фиолетовый. Держи.

Нилам поймал яблоко и стал недоуменно крутить его в руках.

– Это модель устройства всех живых тел. Ось, что пронизывает яблоко – все цвета в том порядке, что я тебе сказал. Кожура – потоки энергий, что безостановочно движутся сразу в двух направлениях. Когда живое существо думает или создаёт образ, потоки движутся внутри снизу вверх и уходят по кожуре вниз, чтобы снова подниматься вдоль позвоночника, выбрасывая идею, мысль, образ из головы. Из макушки бьет фонтан белого света, а снизу образуется чёрная дыра, втягивая энергии для питания потока. Когда мы мечтаем или ищем ответ на свой вопрос, то неосознанно поднимаем взгляд вверх, обращаясь к своему источнику света, бьющемуся из макушки.

Когда существо создаёт нечто материальное, то потоки движутся в обратном направлении. Так рождаются предметы в наших руках и дети. Свет выходит снизу, а в голове образуется темень. Оттого мы теряем голову, когда находимся со своими женщинами. Чем больше мы создаём, тем плотнее и больше наше яблоко становится со временем. Если существо сумеет собрать всё воедино, то она взрывается светом во все стороны и образуется неон Сердца, как у твоего отца. Чёрные же дыры могут втягивать как криву, так и праву. И то, чем ты питаешь свою суть, позже проявит себя в содеянных мыслях или предметах. Твоя слепота – результат избытка правы и неона, что набрали родители перед твоим рождением. Вероятно, ты последний ребёнок, самый любимый и долгожданный. Слишком много правы вложили в тебя твои родители, ослепив своим светом ещё при зачатии. А вот если бы они напитались кривой, ты родился бы, к примеру, без ног или с больным сердцем. Просто запомни всё, что я сказал. Завтра мы отправляемся в лес к урханам. Мой урхан поможет тебе увидеть цвет через меня. А теперь ешь и ложись спать.

Мастер ушёл, оставив Дхавала-Нилама одного. Юноша нашёл гнездо по запаху трав и тихо свернулся в нём, прислушиваясь к звукам пещеры. Он не представлял, как можно увидеть то, о чём он не имеет никакого понятия. Да, он запомнил, что говорил мастер, слово в слово. Но, какой в этом смысл? Нилам крутил в чутких руках яблоко, гладя его глянцевую кожуру и видя в ней звук своих пальцев, запах яблока и остаточный запах рук мастера, текстуру, форму. Это все складывалось в голове в знание, но не видение. Совокупность всех этих знаний Нилам про себя называл зрением, утешая себя надеждой, что узнает завтра больше о мире. Сейчас он понял, почему Яхиль и отец любят яблоки. Этот плод – структура всего сущего. Структура строения тела живого существа. Яблоко способно восстанавливать поле “яблока” сущности, используя обратную связь. Войори ест или только держит в руках яблоко, и эта информация “ползет” по кожуре сути, латая повреждения души. Делая её снова цельной, чтобы неон циркулировал без задержек, освещая пространство светом любви.

Он мог с уверенностью сказать, что порой он действительно что-то видит – внутри головы иногда складывались странные, непонятные образы, напоминающие изогнутую проволоку. Они двигались, издавали звуки и запахи. Так, порой он ощущал окружающих. Иногда вспыхивало нечто, озаряющее череп изнутри. Но, как это описать и что это такое, он не знал. Когда он прикасался к лицам любимых матери и отца, его руки знали их черты, но не более. Он слышал даже биение сердца живого существа, которое могло находиться от него в десяти километрах с помощью контакта босых ног с землей. Его крылья помогали ему ловить звуки, потому полеты для него были мукой и тяжёлым испытанием. Он не разделял звуки. Они лились вокруг него огромной сферой, вызывая в теле множество разных реакций – озноб, мурашки, шелест воздуха по коже, потоки температур, даже самые незначительные, запахи двигались лентами тонкими и толстыми, плотными и едва ощутимыми. Большинство этих сигналов он научился различать ещё в раннем детстве. Наверное, потому родители заметили его слепоту слишком поздно – когда он не смог взлететь. Летать учила его сестра. Она завязывала себе глаза, чтобы понять, что именно нужно брату для понимания полета. Сначала она сама пробовала летать без зрения, и только потом взялась обучать Нилама. У неё получилось. Но приземляться без звуковых маячков в шлеме он так и не научился. Однако именно в воздухе он узнал, что можно использовать чувство гравитации для вертикальной ориентации. Её он начал тоже использовать и на земле. Гравитация давала ещё множество возможностей ощущать мир вокруг себя – любой объект, находящийся над его головой создавал слабое поле давления, которое он чувствовал и потому всегда знал высоту потолка в помещении. Падающий предмет создавал под собой сильное давление. От него в стороны исходили волны, а над ним образовывалась зона втягивания. По ним можно было определить размер предмета. Отслеживая эти волны, Нилам научился безошибочно хватать летящие предметы, успевая за краткие мгновения получить об объекте всю необходимую информацию – вес, размер, объём, плотность и масса, иногда и текстура и форма.

Он вспомнил, как отец учил его обращаться с мечами-хамелеонами.

– Аккуратно. Ощупай весь клинок и запомни его форму. Вес не изменится. Изменится чувство баланса. Запомнил?

– Да.

– Теперь сложи в своей голове то, что помнят твои руки. Осторожно. Не торопись. Отдай мысль мечу. Так.

– Я чувствую его!

– Спокойно, Дхавал. Теперь проверь форму руками. Молодец. Ты запомнил длину и изгиб?

– Да.

– Меч должен стать продолжением руки. Сосредоточься, сынок. Тебе нужно создать такую форму, чтобы ты мог слышать его свист. Это облегчит твоё обучение. Серповидная, перфорированная узорами сабля. Перфорация создаст звуковой эффект во время движения…

Дхавал перевернулся и, закрыв крылом голову от сквозняка, ощупал на запястьях браслеты. В пятистах метрах слышалось тяжёлое дыхание роженицы. Ей больно и плохо – малыши упорно не хотели появляться – один из них неправильно повернулся. Нилам поднялся и пошёл на звуки. На глазах всего племени он вошёл в нишу роженицы и присел рядом.

– Я могу помочь, – тихо сказал он.

– Ты слепой, уходи, – жёсткий голос воина ударил хлыстом.

– Пусть помогает, – запах мастера и его шаги приблизились.

Нилам протянул руки и осторожно коснулся надутого живота, вслушиваясь в свои пальцы. Под ними ощущалась спинка одного из малышей. Это как раз тот, что лежит неверно. Именно этот малыш должен появиться первым. Нилам бережно и настойчиво начал сдвигать по кругу твёрдое тело под плотной кожей в коротких промежутках между схватками, прислушиваясь к внутреннему бурлению жидкости, шевелению пуповин и крошечных тел обоих малышей. Мать едва сдерживала крик.

– Потерпи, кошка. Скоро всё разрешится. Дайте мне приблизиться к матери.

Воин и мастер отошли, освобождая ему место. Спустя несколько мгновений в его чуткие руки хлюпнуло первое тело. Пуповина намотана на шею. Малыш жив. Всё хорошо. А вот и второй появляется. Нилам улыбнулся, осторожно снимая с мордочки скользкую плёнку пузыря и отдавая на запах и звук, бешено колотящегося от волнения сердца воина первого мокрого младенца-котёнка, пронзительно запищавшего после обрезки пуповины. Ниламу пришлось терпеливо, не торопясь и так же настойчиво выжать обмякший живот – послед не отходил. У кошек-угзи послед должен отходить сразу, не так как у войори и людей Земли. Вот и всё.

Дхавал поднялся и, выйдя в грот, двинулся к тихому озеру, чтобы вымыть руки. Только после этого юноша спокойно удовлетворённо заснул в своём гнезде, закрыв голову белыми крыльями.

– Он же слепой, – воин ухватился за руку мастера, глядя ему в лицо расширенными глазами. – Как он это сделал? Как он повернул малыша? Как он нашёл озеро и не упал в него?

Ихелион не ответил, задумчиво отведя взгляд. Он понял, что никогда не пожалеет, что взял слепого нихмира на обучение. Юноша – игрок, светарий и оправдывает своё необычное имя. Чистый, белый сапфир. Чист своей слепотой. Чист своими намерениями и мыслями. Но мальчик в клане убийц. И сам Ихелион – самый сильный и опытный из наёмников. Мальчик останется в клане после обучения. Таких угзи нет ни в одном клане их Войора.

Он проснулся и по запахам понял – утро, и кто-то рядом сонно сопит.

– Я не сдамся и буду с тобой, даже если ты не примешь меня. Буду твоей тенью. Всегда. Буду твоим щитом. Всегда. Буду твоими глазами. Всегда. Буду твоим мечом. Всегда.

Это он слышал сквозь сон ночью. Какая-то клятва, произносимая незнакомым голосом над его головой. Наверное, приснилось.

Толкнув спящего, Дхавал приподнялся на локте и коснулся источника дыхания пальцами. Угзи. Молодой. Возможно, его ровесник. Кот открыл глаза и испуганно оттолкнул его руку.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь узнать, кто ты, – Дхавал поднялся и занялся своими волосами, переплетая их в новые косы, принюхиваясь к запахам еды из общего грота.

– Меня зовут Радан. Мастер сказал, чтобы я присматривал за тобой.

– Мне не нужны няньки.

Угзи рассмеялся, неожиданно оказался рядом и хлопнул по плечу, вызвав испуганный трепет крыльев.

– Смирись, Нилам, это приказ мастера. В клане его приказы не обсуждаются. И тебе не советую спорить с ним. Давай помогу заплести волосы, сапфир. Это бинарный клан. Здесь все работают парами. Меня приставили тебе только на время. Как только завершится твоё обучение, ты либо покинешь клан, либо тебе найдут другого напарника. Кстати, а где твои боевые цепи?

– Нет у меня их, – прорычал Нилам. – Калекам цепи в волосах не положены.

– Подожди-ка. У меня кое-что есть для тебя. Ты ведь теперь в клане анёмников. Так, что, цепи теперь твои по праву.

За спиной удивлённого Нилама послышался тонкий звон металла. Кот действительно вплетал ему первые в его жизни цепи!

Юноша судорожно вздохнул и едва заиетно улыбнулся.

Пока угзи вплетал ему цепи без единого фестона победы, Дхавал вслушивался в окружающее. Более половины клана уже покинули пещеры.

– Почему ты назвал меня сапфиром? Где все воины? В пещере остались только женщины и дети.

Руки нового знакомого на мгновение замерли.

– Твоё имя так переводится с языка пустыннх угзи. А воины ушли. Кто на задания, а кто на тренировки. Нужно торопиться. Мастер скоро придёт за тобой. Я буду сопровождать тебя повсюду. Слушай, а ты хоть умеешь пользоваться своими косами и мечами, что на запястьях?

Дхавал растерялся. Он не знал, что ответить. Да, отец учил. И мать много времени уделяла его тренировкам. Но сможет ли он на практике защитить себя? Ему никогда не приходилось участвовать в реальных боях.

– Чего молчишь? Не умеешь, – угзи вздохнул. – Всё, пошли завтракать. Иди за мной. Дать руку?

– Нет.

В голове роились тысячи вопросов, но юноша не задал ни одного, чтобы собственным голосом не прерывать потока звуков, окруживших его плотным шаром. Он знал, что со временем ответы появятся на все его впросы. А сейчас нужно отдать себя без остатка тренировкам и занятиям с мастером. Болтовня Радана его немного раздражала, и юноша нервно повёл крылом, почуяв смену температуры – кто-то подкрадывается со спины. Знакомый запах. Это муж роженицы, которой Дхавал вчера помог. Он слышал его замершее дыхание и намеренно застывающее сердце, чувствовал тепло его тела, вибрацию земли, давление взгляда на затылок, холод стальных наконечников его когтей. Этот холод рванулся к его правому уху. Дхавал перехватил запястье обеими руками и выбросил крадущегося вперёд через себя, пригибая голову и прижимая крылья для более удачного броска. Перед ним раздался удар тела, вызвав сильную вибрацию по полу. Словив всей кожей волны гравитации, он бросил себя вперёд в ускорение, сметя ногой несколько чаш других угзи, сидящих вокруг и рядом. Дхавал ухватил источник судорожного дыхания чуть ниже, сомкнув пальцы на горле, и быстро поднял тело над собой. Оно в руке затряслось от смеха.

– Пусти! Это приказ мастера! Нужно было испытать твои возможности. А ты и правда истинный хищный нихмир! Класс!

Дхавал медленно разжал пальцы и отступил. Снова присел, найдя свою чашу с едой. Он уже знал, что мастер стоит рядом и наблюдает за ним. Зачем он это сделал? Зачем послал к нему столь огромного и сильного угзи? Что за шутки?

Радан ошалело огляделся на Миарму, отряхивающего с себя пыль. Мастер, стоящий рядом, коснулся плеча нихмира.

– Нам пора в лес, сапфир, – предводитель был удивлён. Ему не придётся тратить на этого юношу много времени. Он быстро научится видеть.

– Скажи, мастер, – Дхавал шёл следом, по неровной скалистой тропе. – Скажи, что если, прикрываясь твоим приказом, кто-нибудь попытается заставить меня делать то, что может навредить всему клану? Я не слышал твоего приказа Миарму, чтобы он напал на меня со спины. Любой угзи теперь может использовать меня в своих целях.

Шаги мастера замедлились. Ихелион на мгновение оглянулся на слепого юношу и двинулся дальше.

– Ты прав, сапфир. Больше никогда не слушай других угзи. Если рядом нет меня, то ты не обязан выполнять никаких поручений, кроме просьб Радана. Этот юнец не станет тобой манипулировать. Со вчерашнего вечера он – твой семейный угзи. Он произнёс над тобой свою клятву. Разве ты не почувствовал порез на запястье?

– Нет. Я спал крепко. И ты злишься, мастер.

– Да. В моём клане не принято соединять свою кровь с войори. Он нарушил традиции и законы клана. Но, я не стану его наказывать – это его выбор. Иные же потеряют голову от моего меча. Знай это, сапфир. На будущее.

Мастер впереди прыгнул и приземлился в двух метрах дальше. Дхавал облизнул внезапно пересохшие губы. Раскрыть крылья он не мог, ощущая справа холод гладкой стены скалы. Ему придётся прыгать. Он запомнил волны гравитации автоматически, но страх сковал его мышцы.

– Прыгай, сапфир.

– Я не могу.

Ихелион присел, с улыбкой глядя на побледневшего юношу. Никакого провала на тропе нет. Мастер вытянул перед собой шест и стал им равномерно постукивать по земле, создавая слепому маячок. Странно, Нилам шагнул вперёд, а не прыгнул. Он неуверенно шёл на стук, короткими шагами, но, не прощупывая стопами землю.

– Я же сказал прыгать, – делая свой голос сердитым, прошептал старик едва слышно.

– Здесь нет провала, мастер. Ветер не меняет своего направления. Если бы здесь был провал, я почувствовал бы смену потоков. И твой шест дает мне вибрации целой земли, а не прерванной.

– Верно, сапфир.

Ихелион поднялся и двинулся дальше, больше не оглядываясь назад. Юноша шёл след в след, ровно ступая за ним, повторяя каждое движение и даже ненарочный взмах руки. Удивительно.

Они спускались к лесу больше двух часов. В голове юноши отпечатывался маршрут с запахами, вибрацией, температурой. Пару раз его сбивал с толку ветер, меняющий направление – пещеры, провалы и трещины на тропе. Но он смиренно следовал за излучающей тепло спиной кота.

– Мы могли оказаться здесь значительно раньше, если бы ты мог летать, – мастер вошёл под сень спящих урханцириусов и остановился.

Дхавал услышал низкочастотный призыв – волны разбегались центрическими кругами от мастера. Нечто огромное приближалось, раздвигая ветви. Оно крылатое – юноша слышал тяжелый шорох странных крыльев. Такие крылья не для полета. Отец говорил, что крылья урханов нужны для ускорения и используются драконами, как оружие и щиты, закрывающие нежные бока и всадника. Оно действительно с огромными рогами, царапающими ветви и желеобразную кожу деревьев, всё, как рассказывал отец. Дхавал бесстрашно ступил вперёд и протянул руку. В ладонь ткнулся гигантский костяной клюв зверя. Кожу обдало горячим влажным дыханием.

– Его имя Саап, – Ихелион наблюдал, как нихмир двигается вдоль неподвижно замершего зверя, ведя кончиками пальцев по гладкой кожистой чешуе.

– Ветер. Ты назвал его ветром, мастер, – Дхавал восторженно прикасался к урхану, чувствуя биение огромного и мощного сердца.

Урхан с любопытством следил за ним кристаллом. Он тоже впервые видел странное создание, совершенно лишённое зрения. Белый с прожилками кристалл гостя тоже не излучал ничего, кроме тепла неона королевской крови. Зверь в недоумении коснулся клювом ослепительно белого крыла с тонкими серебристыми полосками. У этого нихмира крылья больше и мощнее, чем у других его сородичей. Они постоянно меняли положение, помогая ловить звуки. А вот яда в нём почти нет – его волосы черны. Форма глаз нихмира, осторожно и щекотно водящему по его коже кончиками пальцев, напоминала глаза гирда – вытянутые и большие, обрамлённые чёрными ресницами под такими же чёрными бровями. От нихмира не исходила угроза. Её совсем нет. Это не воин. Он не знает запаха крови. Как странно.

Урхан повернулся к своему наезднику. Зачем он привёл сюда слепого нихмира?

– Научить его видеть цвет и свет, Саап. Мне нужна твоя помощь, – ответил на его мысли рыжий глава клана.

– С ним невозможно создать контакт кристаллов, – растерялся дракон, коснувшись лба угзи своим кристаллом.

– Да, я знаю. Ты мне дашь силу создать образ цвета и света, я вложу это в голову юноши. Он должен знать цвет и свет.

– Зачем?

– Он будущий угзи моего клана. Возможно, – неуверенно ответил наездник.

Дхавал приложил свои ладони к сухим ладоням мастера и застыл. В его голове стали распускаться яркие образы.

– Красный. Оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый, – повторял он за мастером, восхищённо впитывая в свою память новые образы. Мозг озарился светом.

– Белый! – выдохнул Дхавал.

– Чёрный!

Так вот, что его окружало всю жизнь! Чёрный цвет! Всегда чёрный!

В его руки тяжело легли камни.

– Они все разного цвета, – сказал мастер. – У каждого цвета есть свой вкус, запах, вибрация, частоты. Научись отличать их. Если смешивать несколько из этих цветов, ты получишь новые образы. Приступай, – шест ударил его по плечу, принуждая опуститься на холодную осеннюю землю.

– Ты не покинешь это место, пока не освоишь цвета. Встретимся в пещерах.

Дхавал повернул слегка голову, вслушиваясь в удаляющиеся шаги. Мастер бросил его в лесу с разноцветными камнями в руках. И это всё обучение?

Камней в его руках оказалось больше, чем девять. Что это за новые цвета?

Дракон наёмника ушёл, выполнив свою задачу – дал основы понимания цвета через своего наездника-угзи. Больше он ничем не сможет помочь слепому крылатому нихмиру.

Ихелион стоял на выступе. Вторую неделю юноша не возвращался. Мастер беспокоился – лес полон стаями диких и голодных гирдов. И помнит ли слепой нихмир обратную дорогу? Искать юношу в лесу нет смысла. Напрасная трата времени. Он либо съеден хищниками, либо сгинул в огромном лесу и не вернётся. Так тому и быть.

Мастер взвесил в руке деньги, оставленные генералом за обучение его сына, и усмехнулся. Он уже придумал, что ответить генералу, если тот заявится. Несчастный случай. Утонул в пещерном озере. Тело не нашли. Вот и всё. Меньше хлопот.

Угзи расправил плечи и завязал себе глаза. Сегодня он должен выполнить заказ богатого купца и убрать его соперника. Чудно. Пора на охоту.

Рыжий убийца бесшумно скользнул по стене, растворяясь в тенях сумерек. Из леса доносился далёкий рёв гирдов. Они тоже охотятся.

Радан осторожно выглянул из своей ниши. Предводитель клана и самые сильные бойцы ушли. Кот быстро кинул в ранец еду и воду. Затянув на запястьях сюрикены и метательные серпы, закинул на спину лук и дроты, включил мечи-хамелеоны, проверяя заряд. Только после этого спокойно направился к выходу.

– Ты куда? – его ухватила мать за булаву на хвосте и потянула на себя.

– На охоту. Я слышал шише.

– Иди, – цепкая рука разжала пальцы. Кошка отвернулась, снова занявшись своими делами.

Молодой угзи быстро свесился с края карниза, повиснув над темной пропастью. Его чуткие уши вслушивались в лес под ним. Гирды двинулись на запад, загоняя жертву. Кот отпустил когти и, падая, сложил руки у груди, готовясь сгруппироваться на широком листе либриуса. Если клан узнает, что он отправился на поиски пропавшего семейного войори на закате, их обоих убьют. В любом случае, ему придётся где-то отыскать стадо шише, чтобы вернуться не с пустыми руками. Но стада ушли на юг и сейчас далеко.

Угзи бесшумно приземлился в мягкое ложе листа и замер, чтобы через секунду завязать себе глаза – так легче будет отыскать слепого нихмира. Завернув на спине всё оружие, угзи прыгнул и, оттолкнувшись обеими ногами о ствол урханцириуса, вошёл в ускорение, путая следы, прыжками о камни и деревья. Он уже знал, где искать Сапфира. В трёх десятках километров гирды гнали жертву в скалистое ущелье, в западню. Они всегда так делают, когда не могут сразу, одним ударом мощной лапы свалить ускользающую жертву. А Сапфир не сможет взлететь без маячков. Значит, он бежит. Успеть бы.

Кот взвился в воздух и, ухватившись за ветви ллояра, прыгнул вверх. По кронам он быстрее доберётся до ущелья. Он стремительно прыгал с кроны на крону, поворачивая чуткие уши назад и вслушиваясь, боясь слежки и преследования соклановцев. Он ещё слишком молод, чтобы покидать пещеру без напарника. Ему, наверняка, уже выслали в погоню Тиарру – его неразлучного партнёра по спаррингам и заданиям.

За спиной метнулись разгорячённые охотой тела гирдов. Их жажда крови и голод неслись сокрушительной волной перед ними, гоня перед собой напуганного слепого юношу. Дхавал сложил крылья, чтобы ускорить бег и мчался на пределе сил, ускользая от молниеносных ударов гигантских когтей четырёх гибких огромных восьмиметровых хищников. У его головы щёлкнули клыки, Дхавал споткнулся и быстро покатился, сомкнув вокруг себя крылья. Дерево! Развернув крыло, он метнулся вверх и, оттолкнувшись от ствола, снова вошёл в ускорение. По верхнему когтю крыла царапнул зуб гирда. Дхавал задыхался от страха, но продолжал отчаянно бежать, потеряв по пути все камни, что дал ему мастер. В крыло ударилась голова зверя и скользнула клыками по суставу. Вскрикнув от боли, юноша отлетел от удара огромной лапы и врезался всем телом в ствол сотуса. Верхние когти его крыльев мгновенно вцепились в кору и рванули тело вверх, уводя от смертоносных ударов когтей разъярённых хищников. Вися на ветвях, Дхавал из последних сил уворачивался от бросившихся следом зверей. Он нанёс удар в голову гирда. Хищник смолк и, раздирая агонически сжимающимися когтями ствол дерева, сполз вниз. На костяшках осталась кровь. Юноша кинулся подниматься ещё выше, уходя от рычащих, плюющихся пенной слюной гирдов. Они стремительно лишали его путей. Осталась последняя ветвь. Дхавал бросился грудью на соседнее дерево. Боль прошила всю ногу. Вскрикнув, он ухватился за зерно ллояра, слыша и чувствуя прыжок хищника прямо на его спину. Он отпустил руки и упал на землю. Зверь метнулся над ним. Ещё двое, тяжело дыша, теперь неторопливо спускались вокруг него с деревьев. Они уже знали, что жертва не уйдёт. Юноша подскочил и с разбега снова оттолкнулся от ствола, входя в ускорение. Бежать он больше не мог. Ногу разрывала страшная боль. Он даже не чувствовал крови, льющейся тугими струями следом за ним. Рана слишком глубока, чтобы его медная кровь начала сворачиваться. Он прыгал, ударяясь ногами о стволы и изгибался, уходя от когтей и огромных зубов. Он не мог ни подняться выше, ни спуститься на землю, постоянно выдерживая один уровень. Вскоре гирды это поняли. Мощный удар сбил его в прыжке и отбросил на несколько десятков метров.

Дхавал часто дышал, мешая себе слышать. Сердце билось где-то в горле от ужаса, парализовавшего всё его тело. Только крылья медленно стали смыкаться, в последней попытке защититься. Над лицом полыхнул красный жар дыхания хищника. Дхавал видел! Дыхание зверя ярко красного цвета!

Внезапно оно посинело, и зверь со стоном рухнул рядом, не успев вонзить огромные когти в тело жертвы. Вокруг раздались свисты дротов. Дхавал неподвижно застыл, закрывая лицо руками и крыльями, и захлёбываясь судорожным дыханием. Спустя несколько секунд земля рядом едва слышно дрогнула и завибрировала от беззвучных, мягких, крадущихся шагов. Ветер принёс запах Радана.

– Радан! – Дхавал ухватился трясущейся рукой за протянутую крепкую ладонь и, всхлипнув, потерял сознание.

Угзи быстро вывалил из ранца всё, чтобы найти перевязочный материал – нога нихмира была вспорота до кости от бедра до голени когтем гирда. Радан торопился – на запах крови могут появиться ещё не одна стая хищников. Белоснежные крылья юноши пришлось связать за его спиной, чтобы не мешали. Кот взвалил нихмира на плечо и вскарабкался по стволу на крону. Нужно срочно отнести его в пещеру. В любую ближайшую. Радан сорвал с глаз повязку и устремился в южном направлении, тревожно оглядываясь назад – Тиарра уже идёт по его следу. Надо запутать его!

2. Прислушиваясь к звонким падающим каплям воды, Дхавал уткнулся лицом в густую гриву спящего угзи и заплакал. Он понимал, что это не по-мужски, но пережитый ужас до сих пор отзывался ледяным звоном в его голове. Нога болела и постоянно кровоточила. Разбитый сустав крыла отёк и не проворачивался. Он не мог двигаться.

Радан не шевелился, притворяясь спящим. Он слышал своего семейного войори. Нужно дать ему время. Кот тихо вздохнул, и покопавшись в кармане, достал сюрикен, стал вертеть его в пальцах. Нет смысла притворяться спящим.

Они оба действительно оказались ровесниками. Обоим по шестнадцать лет. Белое, тёплое, бархатное крыло слепого нихмира заботливо укрывало его от холодного ветра, задувающего в пещеру. Нужно добыть пищу и целебные травы, иначе они долго не продержатся в диком лесу.

– Спасибо, Радан, – прошептал всё ещё всхлипывающий юноша.

– Потом сочтёмся, Сапфир, – угзи выкатился из-под его крыла. – Подожди меня здесь. Я скоро вернусь.

Крыло в ответ спрятало бледное и мокрое от слёз лицо.

Сложно себе представить, что можно родиться совсем без зрения. Угзи намеренно прячут глаза. Но они уже с рождения знают, как выглядят предметы и цвета. Всё вокруг просто восстанавливается в их голове в виде образов памяти, наполняясь новыми чувствами температуры, вибрации и так далее. Но, что можно увидеть, когда ты совсем ничего не знаешь об окружающем тебя пространстве?

Радан неподвижно сидел на ветке урханцириуса, следя жёлтыми глазами за спокойно идущим к нему шише. Джерит вонзился в шею травоядного, пробив артерию. Животное сделало попытку побежать, но в первом же прыжке потеряло ориентацию и, ударившись о ствол, медленно осело. Угзи несколько секунд продолжал вслушиваться в лес, прежде чем спуститься, и забрал добычу. Он успел собрать все целебные травы, чтобы вылечить страшную рану своего нового друга. Хотя, пока другом слепого нихмира не назовешь. Радан внезапно подумал, а не совершил ли он ошибку, произнеся над спящим войори клятву семейственности? Не будет ли он теперь всю жизнь нянчиться с ним? Обратного пути нет. Клятва угзи связывает кровь обоих. Клятву слышит Сердце и соединяет войори и его угзи на всю жизнь.

Услышав зов клана, Радан испуганно метнулся в крону и затих, прижимая к груди шише. Он ещё не давал клятву клану. Если он сбежит, его найдут и накажут. Кот тихо вздохнул. Надо возвращаться домой, но бросить нихмира одного он не мог. Ночью лес снова заполнится угзи. Они будут искать его, проверяя все пещеры, каждый камень и дерево. Вернуться придётся сегодня до заката. С шише. Где взять второго? Их осталось мало в этом лесу. Звери уходят на юг, чувствуя приближение зимы.

Радан замер. Удача снова улыбнулась ему – второй шише!

Кот медленно отложил добычу и потянулся за дротом, стреляя ушами и не отводя суженных зрачков с травоядного.

– Мне нужно уходить, – Радан сбросил на пол пещеры туши шише и присел рядом, оглядывая пропитанную кровью повязку на ноге нихмира. – Ты справишься без меня, сапфир? Я завтра попытаюсь прийти сюда снова.

– Да, – нихмир содрогался от озноба.

– Я сейчас зашью тебе рану. Будет очень больно. Другого выхода у нас нет. Меня ищет весь клан. Вот, возьми.

В руку Дхавала толкнулся стержень рукоятки кинжала.

– Зачем? – едва сдерживая лихорадочный стук зубов, выдавил юноша.

– Зажми в зубах и не ори, пока буду зашивать тебе рану и делать перевязку.

Такой адской боли Дхавал никогда не испытывал, но стойко терпел, периодически рыча.

– Все, Сапфир, отдыхай. Думаю, ты знаешь, как свежевать мясо и приготовить его на огне. Костёр ночью не разводи. Только днём. Понял?

Дхавал облизнул пересохшие губы и обессиленно кивнул, закрываясь крыльями.

– Где ты был? – Ихелион ухватил его за шиворот и встряхнул, глядя проницательными глазами в испуганные глаза юного угзи.

– На охоте, вожак. Мама разве не сказала?

Ихелион кинул на шише удовлетворительный взгляд и отшвырнул Радана в сторону.

– Тебя искал Тиарра. Ты запутал следы.

– Гирды гнали добычу в ущелье, поэтому я предпринял меры, чтобы они не вышли на мой след, если их охота не удастся.

Ихелион потерял к нему интерес и углубился в свой новенький портативный компьютер, изучая поступающие со всего Войора задания и выбирая из них самые оплачиваемые и опасные. Он уже знал, кого из своих угзи посылать, и на какие задания.

Радан сглотнул и, бросив любопытный взгляд через широкое плечо мастера. Задания просто сыпались. Что происходит?

– Мастер, на Войоре, что, война?

– Не совсем, малыш. На некоторых континентах началась война за ресурсы. Они воюют, а мы зарабатываем деньги и репутацию. Скоро мы выберемся из этих пещер, дружок. Я так думаю, что в скором времени, мне удастся подмять соседний клан и забрать их угзи нам. Расширяя наши силы, мы сможем большего добиться. А теперь ступай. Не отвлекай меня. На следующую охоту пойдешь с Тиаррой. Он злится на тебя. – Мастер хохотнул.

Радан отвернулся и пошёл в свою нишу.

– Как, кстати, твоя кровь? – Ихелион не повернул головы.

Радан не понял вопроса.

– Кровь?

– Ты же принёс клятву войори. Ты должен его чувствовать. Он жив?

– Вроде да, – Радан тревожно свернулся в гнезде, нервно скребя когтями по каменному полу, свесив руку.

Ихелион бросил на сверкающие жёлтые глаза в темноте насмешливый взгляд.

– Как сдохнет, скажи. Тессеракты ускоряют движение. Я должен быть в курсе всего, малыш.

– Хорошо, мастер, – Радан испуганно прикрыл голову хвостом и замер, вслушиваясь в своё сердцебиение. Оно не должно выдать его страха. Предводитель решил избавиться от слепого ученика? Или задумал что-то плохое?

На рассвете его поднял напарник.

– Пошли, вожак послал на охоту. Клану нужна еда. Я обнаружил стаю пеннотов. Повеселимся, брат?

– Ага, – Радан без желания натянул ремни ранца на плечи и поплёлся за напарником.

Они не стали прыгать на листья либриуса, а пошли кривой тропой вниз, чтобы свернуть на север. Радан с досадой оглянулся на юго-запад. Там пещера, скрывающая сапфира. Как избавиться от партнёра?

– Скажи, а каково быть семейным угзи, Радан? – Тиарра балансировал на старом, упавшем дереве сотуса и стриг ушами воздух.

– Будто у тебя ничего не было в груди, а потом появилась полнота. Будто появилась цель в жизни, что ли. Не знаю, как сказать. Голос мыслей в голове, его дыхание и сердцебиение придаёт силы. Даже мускулы стали расти.

– Да ну? – Тиарра подскочил ближе и, сверкая весёлыми глазами, потянул руку друга. – И правда. Как такое возможно? У тебя даже шерсть меняет цвет. Ты становишься чёрно-серебристым. Круто! А ты видел свои зубы? Они тоже растут! С ума сойти! А эти кисточки на ушах! Ты меняешься очень быстро, Радан. Тебе не больно?

“Больно” – хотел ответить угзи, но отвернулся. Он чувствует, что Сапфиру совсем плохо.

– Послушай, Тиарра, мне нужно уйти. Ты сможешь охотиться без меня?

– Куда ты собрался? – рыжий напарник внезапно остановился и уставился ему в лицо, подозрительно сощурив зелёные глаза. – Я вчера потерял тебя из виду, и ты опять за своё?

– Мне очень нужно.

– Я отвернусь, – не понял Тиарра.

– Нет. Мне нужно уйти на несколько часов.

Рыжий угзи сердито засопел. Он был старше и нёс ответственность за них обоих.

– Ты нашёл своего слепого крылача?

– Да. Он ранен. Гирды едва не убили его вчера. Не говори ничего предводителю. Пожалуйста. Сапфир мне нужен, а я ему. Он мой семейный войори.

Тиарра отвёл глаза. Он слышал, что угзи умирают, потеряв своих войори крови. А он не хотел, чтобы его брат гнезда умер.

– Нам нельзя разлучаться, – выдавил он. – Если я встречу соклановцев, и они не увидят тебя со мной, нас накажут обоих. Я иду с тобой.

– Ты не убьешь Сапфира?

– Нет. Одного не могу понять, зачем ты взял в свою кровь слепого нихмира? От него же никакого толка!

– Его неон.

Тиарра непонимающе шагал следом, сбивая нервным хвостом листья с кустарников.

– А что с его неоном не так?

– Это королевский неон. И его очень много. Так много, что я никогда ничего подобного не видел.

– Да-а-а, – протянул Тиарра. – Мне не увидеть его неон, пока я не стану его семейным угзи. Мне известно об этом. Но рисковать не стану. Я покараулю тебя, пока ты посмотришь, что там с твоим слепым нихмиром.

– Спасибо, друг, – Радан облегчённо вздохнул, поднимаясь по уклону на юг. – Нам надо ускориться. Ему плохо.

– Что за рана у него? – прыгая следом по кронам, поинтересовался Тиарра.

– Вся нога до кости. Я зашил. Но, кажется, у него началась лихорадка.

– Подожди меня здесь. Я сейчас, – рыжий угзи скользнул по стволу вниз и вернулся, сжимая в зубах плотный пучок тонких трав с жёлтыми цветами. – Вперед, Радан. Это поможет ему.

– Что это?

– Трава и корень аркониса, – Тиарра быстро сунул траву за пазуху и вошел в ускорение. – Трава богини Огли. Есть легенда, что враг принёс такую траву богине, чтобы исцелить её и взять замуж. Но она уже была с богом Вардаром.

– Откуда эта история? – удивился Радан, перепрыгивая упавшее бревно.

– Мама много историй знает о богах Огли и Вардаре. А ещё она читала письмена в Библиотеке о боге Сатталахе. Он так, вообще, чокнутый мужик был. Представляешь, избороздил несколько миров со своим семейственником Иллионсом, чтобы остановить экспансию смердов и их родителей – жуков Фердмах. А в итоге того, помер где-то у Бездны.

– У какой такой Бездны?

Тиарра чуть замедлил шаги, засопел и ответил, хмыкнув:

– Не знаю. Но в книге было написано, что бог Сатталах обнаружил растущую Бездну, что поглощает наши миры. Он пытался остановить её, а в итоге канул в неё и погиб.

– А как все узнали, что он точно погиб, а не шагнул в другой Тессеракт?

– Его семействееник угзи Иллионс сразу умер, рассказав, что видел глазами своего бога Бездну.

Тиарра чуть помолчал и добавил:

– Вот и ты умрёшь сразу, едва остановится сердце твоего слепого войорского нихмира. Давай ещё наберём аркониса. Я мало набрал.

– Я и не знал, что он здесь растет, – Радан растерянно почесал затылок и нагнал друга, срывая по пути несколько веточек лекартсвеного растения.

Он и не подозревал, что сильнейшее лекарство от ран растёт под ногами.

Через двадцать минут, восстанавливая сбившееся дыхание, оба кота пригнулись и вползли в тесную пещеру. Радан тревожно глянул на нетронутое тело шише.

Дхавал лежал навзничь и источника. Крылья даже не вздрагивали.

– Плохо дело, – Тиарра рьяно разорвал повязку на ноге. – Разведи огонь, Радан. Придётся прижигать рану – кровотечение не останавливается. Он потерял много крови, хотя ты зашил аккуратно. И завари арконис. Держи. Потом надо приготовить ему еду и накормить.

Тиарра уверенно поднял в руке раскалённый докрасна клинок. Пещера огласилась диким криком и запахом палёного мяса. Радан мгновенно подлетел и зажал нихмиру рот. Острые зубы вонзились в его ладонь и сразу в дёрнувшееся запястье.

– Мать Фердмах! – Радан зажмурился от боли и заскрежетал зубами. – челюсти ядовитого крылача на его руке сжимались всё сильнее. Ещё немного и треснет кость. – Отпусти меня, Сапфир! Мне больно!

Хватка моментально ослабла. Дхавал слепо и испуганно притронулся к щеке угзи.

– Это ты, Радан, – виновато прошептал он, задыхаясь от боли в ноге. – Прости.

– Терпи, Сапфир. Ещё не всё, – Радан прижал к своей груди голову нихмира, когда Тиарра приложил к ране повязку, смоченную в горячем травяном взваре. Оба кота знали, что арконис очень болезненный для открытых ран. Дхавал судорожно вцепился в плечо угзи, спрятав лицо на его груди и затих.

Тиарра удивлённо поднял глаза на друга – арконис значительно больнее раскалённого клинка. Зрачки Радана быстро расширялись – юный кот забирал часть боли своего семейственника себе.

– Он жив?

– Я жив, – прохрипел Дхавал, продолжая судорожно сжимать плечо своего угзи. Всё тело нихмира покрылось холодным потом.

Радана вырвало. Тело кота трясло от чужой боли.

По мере того, как повязка остывала, отступала боль. Дхавал прерывисто вздохнул и расслабился, откинув голову на колене угзи.

– Не спи, Сапфир. Слышишь? Не спи! – Тиарра резко дёрнул его на себя, заставляя сесть. – Держи его, Радан. Ему надо поесть.

Оба кота с трудом накормили его и отволокли в тесное гнездо, оставив рядом пищу и воду.

– Нам пора уходить, – Тиарра быстро отмывал в источнике руки. – Солнце садится, а нам предстоит поймать хоть одного шише или пеннота. Без добычи нас не пустят домой. А то ещё и выпорят.

Ихелион повёл носом и отвернулся, злобно сверкнув глазами. От обоих угзи пахло кровью нихмира. Похоже, мальчишки нашли его ученика. Они убили его? Почему от них пахнет его кровью?

– Ко мне! Оба!

Радан и Тиарра переглянулись.

– Да, вожак, – угзи склонили головы и замерли.

– Где он?

– Ушёл.

– Почему на вас его кровь?

– Он пытался отнять добычу. Я прогнал его, – Тиарра не мог сказать, что нихмир убит. Правда всё равно будет раскрыта – слепого и беспомощного нихмира трудно будет скрыть, когда он оправится. Скорее всего, Дхавал вернётся в клан продолжать обучение.

– Он пытался вернуться?

– Нет. Сказал, что не закончил с камнями, которые ты дал ему, – тихо сказал Радан.

Тиарра занервничал, когда ощутил от своих рук запах аркониса. Лишь бы мастер не подошёл ближе – учует.

– Свободны. Завтра оба на тренировки в горы с остальными. А тебе, Радан, пора принести клятву клану. Через две недели твоё становление полноценным воином тьмы, и ты приступишь к выполнению заданий. Мне не хватает бойцов. Хватит уже и Тиарре нянчиться с тобой.

Друзья переглянулись и ушли в свою нишу, игнорировав вопросы встречающих их родителей.

Радан долго не мог заснуть, содрогаясь от боли нихмира. Его колотило такой же лихорадкой. Мышцы ноги дергали судорогой. Болела прокушенная кисть руки. Но будущий убийца знал, что испытавыемые им ощущения не идут ни в какое сравнение с тем, как больно нихмиру.

Дхавал упорно занимался по много часов, сидя на карнизе пещеры и свесив ноги. Радан нашёл все его камни и принёс ему. Цвет с трудом расплывался внутри его головы, но юноша начал понимать вибрации, вкус и запах каждого цвета. Как только он смог соединить все эти характеристики, гамма внезапно развернулась перед ним сверкающим полотном разнообразных оттенков внизу. Он увидел снова тонкую проволоку, ограничивающую разные цвета. Это лес? Сколько розового и фиолетового цвета! Белые, размытые фигуры мчались между зыбкими телами деревьев. Гирды гонят добычу. Дхавал задохнулся от восторга. Он видел не глазами и своим слепым кристаллом! Он видел всей своей сутью! Он видел всё вокруг, не поворачивая голову. Он видел всем телом, словно обнажившимся мозгом, руками, кожей, волосами, крыльями. Он увидел, что двойное “яблоко” его сути не одно, как говорил мастер. Первое двойное “яблоко” вращалось в его сути и вокруг на расстоянии вытянутых рук во всех направлениях. Второе, тоже двойное, более тонкое и едва заметное замыкало его крылья. Оно было огромным и белым, пронизанным серебряными нитями, мягко скользящими по “кожуре” тоже во всех направлениях, создавая сверкающий шар. Именно этот шар и давал ему видение.

Собрав все камни, Дхавал поднялся и расправил крылья. Он видел их! Он с удивлением изучал всего себя. Он мог видеть предметы и живые тела изнутри и снаружи! У него чёрные волосы! У него лиловая кровь и синий неон, сочащийся из сердца тонкими нитями, пронизывая всё пространство вокруг! Биение сердца, пульсация крови, исток неона, шорох крыльев, бурление в голодном животе, вибрация земли, запахи и ветер – всё объединилось в неописуемое ощущение проникновенности в окружающее пространство! Он спиной видел тёмную пещеру позади и восхищался красотой каждого камня, каждого фрагмента скалы, каждой травинкой, ярким, ослепительным солнцем, проникшим в его сознание не только теплотой, но и светом. Всё это он воспринимал одновременно, не тратя усилий и времени на каждую деталь.

Потрясённый открытием, он внезапно ощутил прилив благодарности мастеру, давшему ему способность ощутить мир по-новому. Пора возвращаться к учителю.

Едва он двинул больной ногой, как видение схлопнулось, снова погрузив во тьму. Дхавал растерянно замер, ожидая, пока боль отступит. Боль не давал ему видеть. Это можно преодолеть?

Юноша сжал зубы и придавил ещё не полностью затянувшуюся рану, сжимая в другой руке жёлтый камень. Мозг послушно отозвался, осветив его сознание сплошной желтизной, невзирая на сильную боль. Он может.

– Что ты делаешь?

Дхавал испуганно вздрогнул и выпрямился. Он был так увлечён борьбой со своей болью, что не услышал Радана и Тиарру.

– Занимаюсь с камнями.

– И, как успехи?

Дхавал улыбнулся и указал пальцем на нагрудный карман Тиарры.

– У тебя там лежит ещё один мой камень. Чёрный. Ты забыл отдать его мне.

Рыжий угзи открыл карман и извлёк на ладони чёрный камень. Оба кота испуганно уставились на нихмира, стоящего с широкой победной улыбкой на бледном лице.

– Ты сумел? – Радан потрясённо схватил камень из руки друга и швырнул его в воздух. Нихмир сорвался с карниза и канул вниз со сложенными крыльями. Угзи испуганно переглянулись.

– Он же разобьётся, – прошептал Тиарра.

– Другого способа проверить его видение – нет, – Радан и сам уже пожалел о содеянном поступке, с ужасом глядя вниз.

Дхавал взмыл над ними и осторожно приземлился на краю, удерживая равновесие на левой ноге, так как на правую ещё не мог полноценно наступать.

– У меня огромные белые крылья, – задыхаясь от полета, восторженно прошептал Дхавал, раскрывая на ладони пойманный чёрный камень.

Тиарра ухватил нихмира за руку.

– Послушай, Сапфир. Нам нужно возвращаться. Мы оставим тебе еду ещё на два дня.

– Ты о чём-то сильно беспокоишься, Тиарра, – Дхавал подошёл ближе, чтобы слышать его биение сердца более отчётливо. Он не только слышал его, он видел его. Он такой оранжевый! С тёмно-серыми полосами по бокам!

– Да. Радана скоро заберут на задание, как и меня. Но хуже другое. Он должен принести клятву клану. А он не может этого сделать – он твой семейный угзи. Он уже принёс клятву тебе. Если он откажется, его изгонят из клана. Ихелион хочет разлучить вас. Но если связь ослабеет, то Радан умрёт. Ихелион не хочет вас обоих терять. Вы оба ему нужны.

Дхавал равнодушно пожал плечами.

– Я уйду с ним, Тиарра. Я не оставлю Радана.

– Ты не можешь уйти, не закончив обучение. Мастер не отпустит тебя.

Радан тревожно переводил взгляд с одного на другого, грызя усы и нервно мотая из стороны в сторону хвостом. Не выдержав напряжения, возникшего в разговоре, он встряхнул гривой.

– Ничего. Я буду ждать его здесь, сколько придётся. Буду жить в этой пещере и ждать.

– И ещё, – Тиарра облизнул нос. – Тебя, Сапфир, будут принуждать тоже дать клятву клану. Не соглашайся, что бы ни происходило. Никогда. Ты станешь рабом мастера, и твой отец не сможет вызволить тебя, не нарушив закон. Единственный способ освободиться от власти вожака во всех кланах свободных угзи – вызвать мастера на поединок и победить его, забрав весь клан себе, а его убив. Но ты никогда никого не убивал, Нилам. И тебе не по силам одолеть Ихелиона даже будучи здоровым. Так, что сделай всё, чтобы не произнести клятву клана. Придумай что-нибудь.

– Разве мастер Ихелион может поступить так со мной? Это ведь незаконно! Я сын генерала Джахарвалла. И нихмир! Нихмиры не могут вступать в кланы угзи! – Дхавал удивлённо вскинул чёрные брови.

Коты переглянулись.

– Да, – хором ответили они.

– Это так, – кивнул Тиарра. – Но ты не знаешь Ихелиона. Для него нет законов. Он сам закон на этой земле. Держись от него подальше.

Тиарра быстро вполз в пещеру и вытряхнул еду, заботливо завернутую в листья.

– Уходим, Радан. Кажется, нас выследили. Скорее!

Их действительно выследили. Дхавал тревожно наблюдал мелькающее пятно. Оно стремительно скользнуло по стене в двух сотнях метров внизу и метнулось в ускорении в сторону пещер клана.

Ему придётся тоже вернуться на закате. Или раньше. Он не мог оставить своего Радана одному справляться с проблемами в клане и агрессией вожака.

Юноша с жадностью принялся за еду, следя сквозь стены за двумя пятнами своих друзей, тающих в лесу. Затолкав в рот последние куски обжаренного и холодного мяса, Дхавал быстро выполз на карниз и прыгнул вниз, расправляя крылья. Он летел следом за своим семейным угзи, рассматривая лес под собой и обитателей, но его слепые глаза смотрели только вперёд. Он решил не торопиться, чтобы не подвести своих друзей и появится чуть позже. Опустившись на гребне скалы, он сел, свесив ноги с обрыва и замер, вслушиваясь и разглядывая всё сквозь толстые камни и стены пещеру. Там поднялась странная суета.

Радан и Тиарра вошли и спокойно сбросили добычу у костра.

– Ко мне, угзи!

Оба обернулись и увидели предводителя. Ихелион стоял, поигрывая кнутом. Его взгляд жёлтых глаз ничего хорошего не предвещал.

– Да, мастер, – юноши склонили головы.

– На колени оба.

Угзи опустились, тайком посмотрев друг на друга.

– Вы солгали мне. Дхавал-Нилам не пытался отобрать у вас добычу. Он был ранен, и вы помогали ему. Лечили и скрывали его местоположение. Я так понимаю, он ничему не научился, а значит, возвратиться сюда не сможет. Вы оба знаете законы клана.

После этих слов Радана и Тиарру подхватили взрослые бойцы и повернули спинами к мастеру. В воздухе просвистел кнут, вспарывая кожу на спине Тиарры.

– Лжец! Предатель! Паскуда! – мастер в бешенстве наносил удар за ударом.

Тиарра рухнул на колени после пятого, глядя перед собой расширенными от боли глазами. После восьмого рыжий угзи потерял сознание. Радан вздрогнул – кнут прошёлся по его спине, сдирая бархатную шкуру. Он обжигал снова и снова. Восемь, девять…

Шкура Радана темнела на глазах, покрываясь серебристыми полосами, смешиваясь с кровью. Одиннадцать. Двенадцать…

– Стой, мастер! Что ты делаешь?! Остановись! Он мой семейный угзи!

Дхавал, хромая бросился к Радану и обхватил его за плечи, не давая упасть.

– Наказываю за ложь, – Ихелион встряхнул кнутом и с любопытством наблюдал за нихмиром. Похоже, он научился видеть. Тем лучше. В клане будет новый и необычный боец.

– Отойди, сын генерала Джахарвалла! Я не закончил со своим соклановцем. Ты вмешиваешься не свои законы. Если хочешь чего-то добиться, то тебе придётся стать одним из нас.

– Нет, мастер, – Дхавал закрыл крылом окровавленную спину своего угзи. – Меня связывает клятва этого угзи, а не твоя.

– Он изгнан из клана. А ты ещё не закончил обучение.

– Это не важно. Я ухожу вместе с ним.

– Нет. Ты никуда не уйдёшь, слепец.

Дхавал напрягся – вокруг стали собираться опытные и сильные бойцы.

– Думаю, тебе известно, что, когда умирает войори, его семейный угзи тоже гибнет? Да, известно. А что будет с войори, если погибнет его угзи? Почти ничего. Войори всего лишь теряет часть неона и продолжает жить дальше. Мне нравится последняя часть. Взять нихмира! Радана убить!

Таких юнцов как Радан будут ещё сотни и тысячи. Таких как сын генерала в его клане больше не будет никогда. И мастер принял решение пожертвовать одним из котов, чтобы влить в свои ряды нового и очень мощного бойца, стоящего сотни простых угзи.

Ихелион отошёл к стене, пропуская бойцов, завязывающих себе глаза.

Рыжие угзи шли к нему со всех сторон. Дхавал неуверенно встряхнул мечами, выпуская клинки и придавая им серповидную форму. Да, он нихмир, значительно превосходящий силой угзи. Но их слишком много.

Юноша ощутил странный вкус во рту и провёл кончиком языка по зубам. Они начали истекать жидкометаллическим ядом ллояров. Из пальцев потянулись ядовитые когти. Белые глаза затянулись слепой сталью. Он знал в это мгновение только одно – Радана он не отдаст. Его пайкчхики дрогнули и резко взвились над головой, словно живые змеи. В свете костров засверкали цепи и навершия, отражая лица с чёрными повязками на глазах.

Ориентируясь на своё новое восприятие, Дхавал отразил первый удар кнута. Его не хотели убивать. Его хотели остановить, чтобы убить Радана.

– Я приказал взять его, – прошипел Ихелион, оскалив зубы. Мастер пригнулся, внимательно следя за боем. Юноша ловко ускользал от ударов и сбивал гигантскими крыльями его воинов, расшвыривая их в стороны с колоссальной силой. Но он балансировал на левой ноге, оберегая правую – раненную. Повязка снова окрасилась лиловой войорской кровью. Пайкчхики звонко вырывали оружие из рук угзи. Потрясающая гибкость и пластичность сильного тела слепого нихмира восхитила мастера. Похоже, папаша-генерал занимался сыном. Ихелион не знал, что мать Дхавала – певица Сикху тоже угзи. Именно она научила его обороняться серповидными видами оружия в совершенстве, ориентируясь на слух их свиста. Да, именно этот боец ему нужен в клане. Радана убивать нельзя, иначе не будет рычагов управления таким воином. Смерть семейного угзи может привести к непредвиденным результатам. Проще надавить на него, загнать в ловушку его доброты, наивности и мягкосердечия.

– Уведите его от Радана и Тиарры, – тихо прошептал он в ухо стоящему поблизости бойцу. Тот быстро отдал команду жестом и тоже бросился на нихмира, стараясь проскользнуть в ускорении под его крыльями и сбить с ног. Боец замер, ощутив укол острия клинка в горло. Нихмир стоял над ним, глядя вперёд стальными и слепыми глазами, не убирая оружия от его шеи.

– Отзови своих угзи, мастер. Радана я не отдам. Он мой.

Не чувствуя и не видя изменений, Дхавал сильнее прижал острие к горлу лежащего у его ноги кота. Но тот резко вошёл в ускорение и воткнул в окровавленную повязку на бедре короткий, но широкий нож и с хрустом провернул лезвие. Лицо Дхавала побледнело на глазах. Нихмир рухнул, потеряв сознание – лезвие было напитано соком аркониса, причиняющим жгучую и невыносимую боль. Из раны снова хлынула кровь струей.

– Остановите ему кровотечение! Быстро! – Ихелион подошёл ближе, но держался на дистанции от опасных крыльев нихмира. – Тиарру тоже приведите в порядок. Радана не убивать. Отнесите его в мою нишу и свяжите.

Всё складывается, как нельзя лучше. Ихелион довольно улыбнулся. Он получит отличного, хоть и слепого бойца. Белый сапфир стоит сотни его воинов даже без зрения. Теперь он знает, как подчинить этого юношу и заставить вступить в клан.

– Ну, что, дружок, допрыгался, – Ихелион присел рядом со связанным Раданом и аккуратно вытер с его лица кровь. – Твой семейный войори согласился вступить в клан, и дал клятву. Он не захотел расставаться с тобой и вымаливал место в клане, чтобы быть рядом. Ты ведь спас его. Если хочешь быть с ним, тоже вступай и больше не шали. Мне будет жаль тебя терять. А твой сапфир вообще не вынесет чувства вины перед тобой. Он уже пытался покончить собой – вскрыл рану и пустил себе кровь у всех на глазах.

Радан в ужасе отвёл глаза и сглотнул.

– Да, я согласен, – не дав себе времени на размышление, выдавил он.

Ихелион едва сумел скрыть радость.

– В таком случае, я не стану вас разлучать. Вы будете работать, и обучаться вместе.

– Спасибо, мастер, – Радан покорно и обречённо склонил голову, скрывая слёзы. Ему было невыносимо больно от осознания, что из-за семейного угзи его нихмир стал рабом клана.

– Но есть два условия, – продолжил предводитель, поднимаясь. – Неделю ты не увидишь его. Он нуждается в лечении, а ты в тренировках. Второе условие – ты приносишь полный обет молчания ночного угзи.

– Согласен.

– Спина сильно болит?

– Так себе, – Радан поёжился.

– Я пришлю к тебе твою мать. Она подлечит раны. Завтра на рассвете ты принесёшь клятву клану и обет молчания. Обет молчания – как наказание за непослушание.

– Да.

Радан кивнул и отвернулся.

Ихелион, выходя, усмехнулся. Глупые мальчишки. Из них вырастут отличные бойцы.

Предводитель вошёл в нишу нихмира и присел рядом. Юноша ещё не пришёл в себя. Осмотрев глубокую рану, мастер сходил за чистыми бинтами и травяной мазью, и начал сам менять повязку, осматривая ожоги от клинка.

– Вот это тебя уделали гирды.

Дхавал, придя в себя, долго не мог понять, где он, и что с ним. Нога сильно ныла, отдавая дёргающей болью. Этот запах. Мастер. Это он меняет ему повязку, очень аккуратно, стараясь лишний раз не цеплять пальцами, открытые ожоги и рваную рану – швы разошлись.

– Мастер?

– Да, это я. Прости, сынок, что всё так вышло. Ты прошёл испытание.

– Это было испытание?! – Дхавал резко попытался сесть, но взвыл и снова упал, тяжело дыша.

– Твой угзи понёс наказание за обман. В кланах есть закон, не позволяющий угзи лгать своим мастерам. Он нарушил его. Ты же защищал его, значит, ты заслужил остаться в клане для дальнейшего обучения. Но есть одно “но”.

– Какое?

– Твой угзи отказался уходить в изгнание и дал клятву клану, чтобы быть с тобой рядом, пока ты обучаешься.

– А что с ним будет потом? Я же покину клан после окончания обучения! Он не сможет оставаться здесь! Он погибнет!

– Да. И забрать ты его не можешь. У нас свои законы. Сожалею. Значит, он примет ритуал сналла по завершению твоего обучения.

– Тогда, я тоже вступаю в клан, если ты позволишь, мастер. Я не оставлю его.

– А как же отец? Он же скоро прибудет за тобой.

Губы юноши поджались.

– Это моё решение. Отец поймёт.

– Твоя преданность удивительна, сапфир. Я разрешаю тебе принести клятву клану, но только после того, как ты будешь твёрдо стоять на ногах. Поправляйся. Завтра зайду, чтобы поменять повязку.

– Спасибо, мастер.

Дхавал был в ужасе от собственного решения. Он пришёл учиться видеть, а не учиться убивать. Он станет наёмником клана “Пещерный зверь”. Но он не убийца! Отцу не обязательно знать. Когда начнут сдвигаться плоскости Тессеракта, тогда он и скажет ему о своём решении остаться здесь. За два года многое может измениться.

– Убивая, ты насытишь свое “яблоко” сути кривой, сапфир. Поэтому, ты никогда не сможешь жениться и иметь детей. Это могло бы быть реальным, если бы в клане была женщина-нихмир, подобная тебе. Но такой на нашем Войоре нет. А обычная войори родит тебе урода. Вспомни, что я говорил тебе о питании сути.

Дхавал молча кивнул, слушая мастера.

– А теперь иди на тренировку с Раданом, Нилам. Он ждёт тебя. С тобой будут заниматься лучшие мастера. Не подведи меня, сапфир.

В первые же минуты тренировки, Дхавал потрясённо отпрыгнул от целящегося в него меча. Они не тренируются! Они убивают друг друга! Только на спаррингах бой останавливается при первой крови! На тренировках же всё по-настоящему. Задача клана выявить самого слабого из них и убить. В этот раз весь клан набросился на него, помятуя о его ране на ноге и злорадствуя слепоте. Бой остановится, если он убьёт кого-нибудь из них. Радан бросился к нему, прикрывая спину и с завязанными глазами, размахивал в руке серпами на тонких цепях. Он отлично владел этим видом оружия. Это было нарушение правил клана, но так как он являлся его семейным угзи, то наказания никто не понёс. Радан убил вместо Дхавала, остановив бой. Дхавал лишь защищал себя и своего угзи все три часа, что соклановцы отчаянно пытались пробиться сквозь мощные удары пайкчхиков нихмира – иное оружие ему запретили использовать.

За время, что заживала рана на ноге Дхавала, Радан полностью изменился – его шкура почернела и покрылась серебряными полосами на боках и конечностях. Уши вытянулись вверх белыми кисточками, стали изо рта торчать длинные белые клыки. Его мускулатура нарастала с каждым днём, выправляя его и делая устрашающе мощным и тяжёлым. Он вытянулся и догнал ростом своего нихмира, глядя теперь жёлтыми глазами свысока на своих соклановцев. Его резкое преображение пугало рыжих котов. Даже родители больше не подходили к нему, опасливо обходя стороной.

После боя, Дхавал понуро и устало поплёлся за своим молчаливым угзи к озеру в пещере.

– Ты перестал со мной говорить, Радан. Ты вообще больше ни с кем не говоришь. Почему?

Кот показал странный жест, приложив указательный палец к левому плечу.

– Я не понимаю тебя. Что это? Какая-то очередная клятва клану?

Угзи кивнул и, не стесняясь, сдёрнув с себя схенти, прыгнул в воду. Дхавал чувствовал спиной взгляды. Как он может вот так, не смущаться?

Но тело чесалось от пота. Закрыв спину крыльями, Дхавал последовал примеру угзи и с наслаждением нырнул в ледяную воду, сложив крылья и зажав ими цепи кос. Он долго лежал на дне, любуясь средой воды своим странным видением. Издав пару высокочастотных звуков, он принял сигналы, ощутив в полной мере весь подводный мир пещерного озера. В его глубине есть грот, уводящий куда-то вглубь. Интересно, куда он ведёт?

Радан быстро подплыл и, ухватив его за руку, потянул на поверхность. Только вынырнув, Дхавал понял, что угзи испугался. Он решил, что слепой нихмир утонул. Юноши развеселились и стали плескать друг в друга водой, пока окончательно не замёрзли. Оба стучали зубами, выбираясь из воды и хохотали, содрогаясь от холода.

– Забавная пара, – Ихелион улыбался, наблюдая за ними. – Белокрылый слепой нихмир и немой чёрный угзи. Ну, не смешно ли? Надолго ли их дружба?

Мастер рассмеялся, оглядываясь на молчаливых соклановцев. Никто не поддержал его, угрюмо продолжая чистить оружие и заряжать батареи для мечей. Он знал, что у каждого давно чешутся руки перерезать ему горло, особенно после последних событий, когда он обманом вынудил нихмира принести клятву клану. Никто из предводителей никогда не осмеливался принуждать к чему-либо войори – священную расу планеты. А тут ещё и нихмир королевской крови. Слепой мальчишка. Пусть и из другой плоскости тессеракта, но он войори. По сути, их предводитель косвенно нарушил закон Сердца. Крива ему вернётся сторицей. Никто уже в этом не сомневался. Это вопрос времени.

– Кто-нибудь мне расскажет, как прошла тренировка?

Один из угзи склонил голову.

– Нихмир не может убивать. Бой остановил его угзи, убив Ваайма.

– Понятно. Это можно быстро исправить. Через неделю на рассвете мы все отправляемся на задание. Пусть эта чудная новость дойдёт до слуха предводителя соседнего клана. В пещере останутся только женщины и дети. И нихмир. А что узнали о мальчике и его отце?

Тот же угзи, не поднимая головы, метнул взгляд сощуренных глаз на белокрылую фигуру у воды.

– Его отец – легенда в Тессеракте. Это он зачистил весь Тессеракт от смердов.

– Понятно, – на лице вождя расплылась широкая торжествующая улыбка. Ещё бы, получить в свой клан младшего сына героя не одной плоскости, а всего Тессеракта.

– В течение недели на тренировках никаких убийств. Радан отправляется с Тиаррой на задание. Займитесь нихмиром. Он должен, наконец, осознать, что он не в любящей семье, а в клане убийц. На шестой день покажите мальчику новые приёмы ведения боя в темноте. Ночью ему это пригодится. Я уверен, что он справится. У него не будет выбора.

Бойцы сжали кулаки до белизны. Они ненавидели жестокого мастера, но не осмеливались оспорить его приказы. Он готов был пожертвовать семьями своих соклановцев, чтобы сделать из слепца воина клана.

Радан и Тиарра покинули пещеры. С этого момента для Дхавала начался кромешный ад – на тренировках его валили с ног и жестоко избивали, сковывая стальными скобами крылья и наматывая пайкчхики на столб. Его били всей толпой, не глядя, куда попадают удары. Били ногами, кнутами. И так продолжалось день за днём, пока он не озверел от боли и унижения, когда двое угзи поднесли нож к его волосам, выворачивая руки за спиной. Скобы на мощных крыльях лопнули, столб завалился, придавив двоих котов. Пятый день тренировок, а точнее безжалостных избиений, стал днём лечения ран, ссадин и переломов всех соклановцев. Но и Дхавал выглядел не лучше, когда они все замерли на одном колене перед ухмыляющимся мастером – крылья нихмира дрожали от синяков и длинных рваных царапин, а все тело чернело кровоподтеками.

Не о такой учёбе и жизни некогда мечтал сын генерала Джахарвалла.

3. На рассвете Ихелион вошёл в нишу и приподнял белое крыло, подумав, что сегодня их необходимо покрасить, чтобы они не выдали бойца в темноте. Под крылом мирно спали оба юноши.

– Поднимайтесь, братья. У меня для вас хорошая новость.

Юноши поползли из гнезда, сонно потирая лица.

– Какая, мастер? – Дхавал со стоном плюхнулся на пол у его ног, оправляя схенти и надевая ускх. Радан, зевая во всю клыкастую пасть и встряхивая ставшей густой гривой, вяло взялся за пайкчхики нихмира.

– Радан на закате отправляется на задание со всем кланом. А ты, сапфир, остаёшься оберегать пещеру. Проблем не должно быть. Никто не знает, что все бойцы отправятся на охоту за головами. Очень много заказов.

Радан тревожно вскинул голову, но продолжал молча заплетать цепь, опустив тут же помрачневший взгляд.

– А почему я не могу пойти с вами? – слепые глаза смотрели прямо, сквозь мастера.

– Ты же не можешь убивать. Какой от тебя толк? Будешь охранять пещеру. Все юные бойцы через это проходят. Не беспокойся, сапфир, мы вернёмся быстро.

– Хорошо, мастер. У меня просьба есть.

– Какая?

– Мне нужны цепи. Тяжелее тех, что сейчас вплетает мне Радан. Из этих я вырос.

Ихелион усмехнулся.

– Радан, оставь пока его волосы. Я принесу новые цепи. Их и вплетёшь. Пока идите завтракать.

Угзи быстро свернул смоляное полотно волос нихмира в огромный узел и отошёл, покорно склонив голову.

Мастер вытянул из склада новые цепи и, сворачивая их на согнутом локте, задумался. Что произошло с Раданом? Он стал огромен всего за три недели. Его шкура почернела. Он изменился до неузнаваемости. Его сила и ловкость стремительно набирали обороты. Неужели это сделали с ним смешение крови кота с кровью нихмира и королевский неон? Похоже на то. Иного объяснения внезапному преображению угзи нет. Интересно, можно ли с помощью крови нихмира преобразить всех членов клана? Как только он соберёт достаточно денег, наймёт лабораторию и выяснит это. Ему нужны сильные бойцы, чтобы подмять могущественные кланы столицы Войора и с полным правом обосноваться там. Тогда деньги потекут в его клан реками.

Дхавал “увидел” осторожное прикосновение Радана. Угзи подал знак: “Подготовься к ночи. Опасность”.

Они всё своё свободное время тратили на то, чтобы создать свой, тайный язык жестов. Дхавал уже понял, что Радану запретили говорить, заставив его дать обет молчания. Но этот обет касается только клана, а угзи принадлежит нихмиру. Кот обязан ставить в известность своего семейного войори обо всех грозящих ему неприятностях и угрозах. Так, они придумали пока только несколько знаков, в будущем предполагая расширить свой язык и возможности общения. Лишь бы это не дошло до мастера, иначе порки опять не избежать. Обоим.

Дхавал изучил сброшенные перед ним цепи. Совершенно новые, с отличным плетением и длинными боевыми лезвиями и жалами. Утяжелённые навершия остры – мономолекулярные технологии. Откуда у мастера такие цепи?

Тот словно читая его мысли, усмехнулся.

– Я купил их для тебя, когда ты вернулся и прошёл испытание, сапфир. Ты заслужил их.

Дхавал лишь кивнул, не сумея выдавить из себя слова благодарности.

Юноша прислушался к себе и своим рукам. Это так странно. Прикосновение к холодному металлу алунового титантита вызвал в его чутких пальцах странный восторженный трепет. Он никогда не испытывал подобного ощущения, словно в нём пробуждалась кровь его предков. Она неудержимо звала его быстрее вплести цепи и испробовать их в деле, и кипела в жилах, заставляя сердце учащённо биться.

Ихелион стоял рядом и видел, как крупный, правильной формы рот юноши дрогнул от восторга. Он улыбался, невзирая на кровоподтёки, оставшиеся после “тренировок”.

– Нравится?

– Очень.

– Тогда, Радан, вплети ему их. И идите на тренировку. Она сегодня для вас без убийств и драк. Подарок для сапфира. Бойцы преподадут вам хорошие уроки. Учитесь, мои мальчики. Тебя ведь никто на тренировках не обижал, сапфир?

Лицо юноши резко побледнело.

– Нет, мастер. Никто.

Дхавал уже знал, что если он пожалуется мастеру, то многие угзи будут наказаны кнутом при нём, а позже будет очередное избиение, гораздо более жестокое. Возможно, его попытаются даже убить во сне.

– А синяки откуда?

– Учился летать.

Ихелион вышел из ниши, едва сдерживая смех. Всё идёт по плану.

3.

Пока Радан вплетал новые, сверкающие цепи, Дхавал запел. В пещере наступила тишина – угзи застыли, слушая невероятно бархатный баритон, растекающийся в их сердцах бережным и невидимым неоном светлых игроков. Его подхватил тенор Тиарры, находящегося в другом конце пещеры. Чуть позже, все угзи с удовольствием присоединились, с улыбками подпевая слова песни о семье и доме, о родительских руках и их заботе.

Ихелион закатил недовольно глаза и прижал уши. Ещё этого не хватало. Заткнуть весь клан он не решился. Но спустя несколько минут его уши расправились – голос юноши поражал воображение богатством, глубиной и широким диапазоном. Мастер не знал, что мать нихмира знаменитая певица Сячшиза пятой плоскости тессеракта. Мальчик унаследовал её талант, пластичность и силу своего отца. Но и их мягкий характер, и доброе сердце.

Характер и сердце можно быстро вылечить от доброты, доверчивости, наивности и чистоты. Эта ночь всё исправит. Угзи никогда никому не должен верить, кроме своего напарника.

Половина клана уже прыгала под темп “виво”, задавая топотом ног и хлопаньем ладоней задорный такт. Угзи пели и хохотали, вертя в руках мечи. Звон оружия гармонично вплетался в композицию. Эхо пещеры словно сговорилось с веселящимися угзи – тоже содрогало своды под удары щитов и топот ног.

Ихелион покачал головой и вышел из пещеры. Его бойцы сошли с ума.

Тренировка прошла под бой барабанов – угзи понравилась мелодия, она позволяла войти в ритм, проходя этапы рукопашной схватки в более активном настроении. Угзи делились на перебой своими навыками и знаниями, показывая белокрылому нихмиру свои самые эффективные приёмы, отработанные годами сражений и охоты за головами. Радан добросовестно и заинтересовано тоже впитывал знания, которые раньше ему были недоступны из-за его юного возраста, а также недоверия со стороны мастера и его личных бойцов. Оба юноши сделали для себя немало открытий по ведению диверсионной войны – новые приёмы маскировки, отработка мощных ударов, множество приёмов сальто, позволяющих бойцу в ограниченном пространстве уйти от выстрелов в упор или броска метательного оружия. Захваты и броски, неизведанные ими способы ликвидации и паралича противника, использование дымовых шашек для побега, определение врага в камуфляже – угзи боялись оставить нихмира с их женами и детьми, но и не могли ничего ему сказать, чтобы предупредить об опасности наступающей ночи. Любое неосторожное слово, способное выдать приказ мастера приведёт к мгновенной казни.

Дхавал, впитывая всей кожей и сутью новые знания и приёмы, ощутил снова прилив первобытной жажды охоты. Он слился с убийцами, растворился в их силе. Он пропитывался кривой наёмников, с восторгом пробуя каждый предложенный метод боя и испытывая его своим гибким и сильным телом. У него было немало преимуществ перед угзи – могучие крылья, шесть тяжёлых пайкчхиков и собственное видение, позволяющее проникать в головы партнеров по спаррингу и предугадывать их следующий шаг безошибочно. Через несколько часов его кровь вскипела и ударила в голову опьяняющим чувством своей силы. Он понял, что создан для войны, как и его легендарный отец – тело знало всё, что давали угзи. Оно будто вспоминало забытую мощь и сокровенные знания, заложенные его предками в генах. Его мечта станет явью.

Радан потрясённо опустил руки и уставился на вращающийся коловрат горящих пайкчхиков с шаром вездесущих смертоносных мечей под ними. Остальные угзи тоже стали испуганно отступать, опуская оружие под торжествующий, безудержный хохот мастера. Осталось пролить кровь руками сапфира. Он, почуяв запах крови, больше не сможет остановиться. Нихмиры – хищники. Ихелион знал это. Крива охватила нихмира и жадно ждала крови и огня.

Обучение окончено, но сапфиру об этом необязательно знать. В алчных руках мастера новый боец, который в погоне за непобедимостью будет в дальнейшем сам искать собственные способы боевых навыков и приёмов.

– У вас полчаса на отдых и двадцать минут на подготовку! – Ихелион развернулся и ушёл в свою нишу, потеряв интерес к тренировке. Сегодня действительно очень и очень много заказов. Отлично. А мальчику после незабываемой предстоящей ночи предстоит купить его первый фестон победы и много оружия угзи, чтобы был выбор – у наёмника должен быть полный арсенал.

– Двое, займитесь нихмиром. Переоденьте его в одежду клана, дайте повязку и оружие. И перекрасьте ему крылья. Он остается охранять пещеру.

Радан с тревогой провожал глазами друга в сопровождении личных бойцов мастера, едва вникая в задание, которое ему говорил Тиарра. Им двоим, предстоит ликвидировать двух работорговцев на материке Наллах. Времени для выполнения задания – четыре дня. За это время их надо выследить и аккуратно убрать, подготовив почву для захвата их клана и старого предводителя.

– Ты готов, Радан? – Тиарра тоже смотрел в спину нихмира, нервно грызя усы – если сапфир не справится, все семьи воинов погибнут. Бойцы вернутся на кладбище. Соседний клан “Душитель” никого не пощадит.

Радан кивнул и натянул тёмные перчатки, скрывая блеск отравленных наконечников когтей. Он украдкой бросил взгляд на свою мать, что играла с младшим братом. Он надеялся, что снова увидит их по возвращению. Увидит живыми.

Однако после принятия крови нихмира связь с матерью стала слабее. Радан больше не ощущал себя сыном с ментальной связью с родителями, но отчётливо слышал биение сердца своего семейственника в собственной груди. Связь между войори и угзи значительно сильнее кровных уз. И Радан умрёт, если “Душители” перебьют всех жителей пещеры и казнят крылатого слепца.

– Пошли, гравимодули уже на стартовой площадке.

Два угзи переглянулись, включая аппараты. Это уже не первое их задание. Они справятся, умея, чувствовать друг друга. Братья гнезда ринулись вниз с карниза, исчезнув во мраке леса. Следом за ними в разные стороны полыхнули тёмные полосы других пар угзи на небольших летающих аппаратах. Бойцы клана “Пещерный зверь” работали только парами и никогда в одиночку. Именно это заставляло их врагов трепетать от ужаса, а заказчиков всё чаще обращаться именно к Ихелиону. Конкуренты же теряли репутацию, и оттого горели жаждой расправы. Они наверняка воспользуются возможностью напасть на ставший сильнейшим клан “Пещерный зверь”.

Тиарра с тоской думал о том, что после этого задания, если сапфир справится, ему дадут нового напарника, оставив Радана его семейному войори – их нельзя надолго разлучать. С этим трудно смириться. Они с раннего детства вместе. Да и пары, уходящие на задание, тоже всегда неразлучны – если гибнет один боец, второй завершает задание и опускает голову перед предводителем в ожидании ритуала сналла. Но, Тиарра знал, что, если в рабочей паре с нихмиром, Радан погибнет, мастер не позволит новому и ценному бойцу опустить голову под меч. Это первый боец клана, обходящий в возможном будущем правила и традиции их клана. Сапфиру будет многое прощаться, оставляя только рваные шрамы на спине от кнутов и в душе. Мастер никогда не убьёт его.

Убьёт только в одном случае: если нихмир бросит ему вызов.

Дхавал стоял на краю карниза, растерянно сканируя опустевшую пещеру. Женщины, не доверяя ему, переоделись в боевую одежду и, взяв свои повязки и мечи, забрали детей и ушли вглубь пещеры, оставив нихмира в общем зале. Радан сказал быть осторожным. Внимательно изучив весь огромный грот, юноша затушил костры и замер там, где никогда бы не подумал прятаться ни один угзи – посередине зала. Он сомкнул над собой крылья таким образом, чтобы звуки беспрепятственно проникали внутрь, усиливаясь. Воронка чёрных от свежей краски крыльев поднялась верхушкой к закопченному потолку и застыла. Ему не нужны глаза. Он видит всё вокруг сквозь свои крылья и стены пещеры. В руках замерли стопки сюрикенов, на сгибах локтей беззвучно прижаты метательные серпы. Спина между крыльями отяжелела от новых пайкчхиков, тоже покрытых краской, чтобы не выдать владельца блеском металла.

Ему просто надо дождаться утра и возвращения первых бойцов клана с мастером. И ничего более. Мастер просто проверяет его.

Сердце вздрогнуло и тут же усилием воли почти перестало биться. Нападение не заставило себя долго ждать. Едва на небосклоне появился первый из трёх спутников, Дхавал заметил приближение. Лица под масками. Чужие угзи. Их гибкие и проворные тела стремительно втекали в пещеру беззвучной волной и исчезали в тенях. Дхавал не стал их считать – угзи соседнего клана в течение нескольких секунд успели изучить весь главный грот. Один из них знаками указал остальным о дополнительоной пещере вгубине основного грота, пальцами отметил количество скрывающихся там женщин и детей. Несколько тёней настороженно замерли у кокона крыльев, пытаясь понять, что это и услышать пульс или иные признаки жизни. Нет пульса. Нет никакого движения и дыхания. Они видели чёрный конус, вытянувшийся до потолка, будто им что-то накрыто. Схрон? Или алтарь? Но кому может поклоняться Ихелион?

Один из воинов в ужасе успел заметить на верхушке сомкнутые когти крыльев.

– Нихмир! – он не верил собственным словам, в ужасе попятился, оглядываясь на остальных, которые тоже недоверчиво повернулись к куполу.

– С чего ты взял? – донёсся шёпот.

– Это крылья. Там что-то внутри есть. Либо мёртвый молодой урхан, либо живой нихмир…

Крылья молниеносно раскрылись в ускорении, разбив о стены пещеры сразу несколько десятков бойцов. Это было похоже на взрыв. Темный, высокий и гибкий угзи пришёл в движение, настигая своими пайкчхиками и серпами одного за другим воинов, пытающихся оказать сопротивление. Первая кровь ударила в голову Дхавала ослепительной вспышкой первобытной жажды. Крики и хруст костей вызвал в нём странное, будоражащее чувство и в тоже время напугало его. Он не мог остановиться, превратившись в хищника. Он исчезал и неожиданно появлялся в тенях, будто одновременно в разных местах. Его натиск вызвал в рядах угзи неконтролируемую панику. Им приходилось сражаться с нихмирами. Но нихмира-угзи они впервые видели. Воины пытались прятаться в тенях, заставляя сердца замирать, зная, что могут положиться на скрывающую их черноту. Но крылатый нихмир безошибочно вырывал их из укрытий и выбрасывал из пещеры в пропасть. Для него не существовало темноты и тени.

Едва ли половина отряда вернулась в свой клан на дрожащих ногах. Они возвращались с расширенными от ужаса глазами и молча складывали оружие у ног своего предводителя, не смея поднять глаза.

Реффон озадаченно смотрел на своих бойцов. Тренированные годами, тяжёлыми и опасными сражениями и испытаниями, его воины замирали перед ним, срывая повязки и, протягивая ему. Они все просили ритуал. Они не выполнили задание. И не смогут выполнить никогда, раз требовали меч к своим шеям.

– Что там? Почему вы вернулись без голов семей клана “Пещерный зверь”?

– У старого Ихелиона новый угзи. Крылатая тварь, похожая на нихмира или на пса богов. Мы не смогли его расмотреть – слишком быстр. Он видит тьму. Никому из нас его не одолеть. Он видит нас даже тогда, когда мы скрываемся в тени и останавливаем сердца.

Предводитель резко поднялся. Никто не может видеть тьму! Её можно слышать, но не видеть. Что несут его бойцы?

– Их предводитель вернулся?

– Нет. Он вернётся на рассвете.

– Я иду туда сам. Если не вернусь, то Лиррон займёт мое место и уведёт отсюда весь клан. Тварь может стать вашим новым вожаком, потому вы уйдете отсюда. Я не хочу отдавать свой клан Ихелиону.

– Да, мастер, – угзи склонились ещё ниже, заведомо прощаясь со своим предводителем.

Оставив оружие на карнизе, Реффон, не скрывая шагов, вошёл в пещеру соперников и остановился, разглядывая чёрный конус с когтями крыльев на верхушке.

– Я хочу увидеть тебя. Это я послал вырезать весь клан Ихелиона. Кто ты?

Тишина. Дхавал знал, что, дав увидеть себя, подвергнет весь клан опасности. На него начнут охотиться, а значит, пострадают соклановцы. Вождь чужого клана должен остаться здесь. Мёртвым. Тогда его клан навсегда покинет территорию либо принест клятву нихмиру. Пусть увидит. Перед смертью.

Дхавал облизнул истекающие ядом зубы и, поднимаясь, раскрыл крылья.

Феррон разглядывал совсем юного и худощавого нихмира лет шестнадцати с повязкой клана на лице. Всё тело юноши темнело от побоев. Синяки, глубокие царапины и порезы ещё свежие, но явно не после боя с его воинами – они не кровоточили, а бугрились запекшейся кровью. Нога располосована когтями гирда. Что с ним делали в клане? Он пленник Ихелиона? Тогда зачем защищает пещеру? Или его беспрекословный раб? Но как высший чистокровный может быть рабом какого-то кота?!

– Ты раб Ихелиона? – не сдержал любопытства Феррон, ощущая как шкура от ужаса становится дыбом, а хвост нервно ходит из стороны в сторону.

– Нет.

– Пленник?

– Нет. Ученик.

Феррон медленно кивнул, продолжая жадно разглядывать ядовитое и крайне опасное существо. Поток мыслей никак не желал останавливаться. Глава клана силился понять, каким образом у Ихелиона появился ученик-нихмир? Кто из войори мог осмелиться отдать своё дитя в клан убийц? Зачем?!

– Я знаю, что ты убьёшь меня, нихмир. Потому, хочу увидеть твои глаза. Твой взгляд будет мне последним утешением перед шагом в ребро.

– Сомневаюсь, что мой взгляд станет тебе утешением. Скорее, напротив, мастер клана “Душитель”. Я сожалею, но мне действительно придётся убить тебя.

Предводитель клана непонимающе продолжал смотреть на него в ожидании.

Нихмир кивнул и потянул повязку. Сквозь мастера смотрели слепые белые глаза. Обнажился слепой кристалл на лбу.

Как?! Как он видит тьму без зрения и кристалла?!

– Мать Фердмах! – Феррон неосознанно шагнул назад. – Белый сапфир…

– Да уж, он самый, прошу любить и жаловать, – прошептал слепой нихмир, поднимая в воздух свои пайкчхики, окружённые облаком кривы и крепким запахом крови. На одной из цепи висело вырванное сердце.

Предводитель закрыл глаза и сглотнул. Никогда прежде он не испытывал страха. Теперь его спина покрылась ледяным потом от свиста кос нового убийцы. Так это о нём расползались нелепые слухи!

Ихелион на мгновение остановился, разглядывая аккуратно разложенное оружие на карнизе перед входом. Эти мечи принадлежат Феррону – предводителю враждебного клана и трём десяткам его лучших бойцов. Если его оружие здесь, значит, он внутри.

Мастер извлёк из кармана фестон победы и, играючи взвесив его в руке, вошёл под своды пещеры. За ним последовали остальные бойцы, едва сдерживая любопытство и тревогу за свои семьи и останавливая взгляды на оружии врага. Тело Феррона раскинулось у входа внутри пещеры. Посреди общего грота высился чёрный купол крыльев нихмира. Он даже не прятался?

Ихелион, быстро оглядев грот, усмехнулся – вся пещера усеяна телами угзи. Мастер к куполу и, как требовали обычаи клана, опустился перед учеником на одно колено. Его рука встряхнула меч, обнажив клинок. На полотно меча лёг с тихим звоном первый фестон.

– Пещерный зверь Сапфир – твоё новое имя.

Крылья развернулись. Дхавал рассматривал свой первый фестон. Этой ночью он понял, что когда-нибудь его косы станут тяжелее кос отца. У младшего сына оказалось не столь доброе сердце, как казалось раньше.

– Пещерный зверь Сапфир, моё имя, – прошептал он в ответ и поднял тяжелый кусок пластины фортегсианского металла в ладони, окрашенной кровью.

Металл остудил его горячее сердце, пробуждая новый голод крови.

Ихелион торжествовал. Никто больше не осмелится унизить немногочисленный и слабый клан.

Предводитель прижал к плечу юноши печать. Первая “голова” мастера клана “Душитель” теперь темнела квадратной татуировкой на коже ученика. Пещера огласилась приветственным кличем соклановцев.

Мастер поднялся и толкнул в руки нихмира шкатулку.

– Это твоё первое задание. С тобой через три дня на рассвете отправится Радан, если вернётся живым. Он с этого дня твой напарник до конца жизни. Оберегай своего угзи, Сапфир. И готовься.

– Да, мастер.

Остальные угзи опустили головы. Миарма отвёл взгляд. Кажется, у мастера теперь новый любимчик. Он, а не Миарма будет получать всё самое лучшее. Но и кнут на его спине будет тоже лучшим, разрывающим плоть до костей. Угзи поёжился и вздохнул с облегчением, снимая повязку. Его пальцы коснулись груди в том месте, где выделялась татуировка фаворита клана. Этот заслуженный знак теперь будет его пожизненным. У Сапфира со временем тоже появится на груди звезда фаворита, если он будет предан клану до последней капли крови.

Дхавалу в последующие полгода пришлось углубиться в изучении искусства конспирации. Его задания становились с каждым разом всё более сложными, но и более оплачиваемые. Несколько месяцев назад он сдал экзамен в школе снайперов мохванов и продолжил обучение в дружественном клане стрелков. Ихелион не жалел денег и ресурсов на нового бойца, оттачивая его мастерство рукопашного боя до автоматизма, отправляя на учёбу и тренировки в самые разные уголки планеты.

Никто не знал, что юноша слеп – верхнюю часть лица скрывала декоративная жёсткая повязка, украшенная драгоценными камнями и узорами, как и повседневная одежда крылатого нихмира. Никто не обращал на это внимания – многие жители носили маски, превратив метод спасения от кривых, давно канувших в прошлое, в моду. Горожане видели богатого юношу-нихмира с ничем не примечательным чёрным цветом крыльев и простыми, полу-боевыми пайкчхиками. Арсенал молодого наёмника пополнился небольшим кейсом с краской для крыльев, чтобы он мог беспрепятственно посещать города и выслеживать жертвы, и уникальной винтовкой, не имеющей аналогов. Эту винтовку изготовили по специальному заказу, после чего её изготовителя тихо убили, о чём Дхавал не ведал.

Клан “Пещерный зверь”, наконец, перебрался в столицу и сменил статус, став орденом “Зверя”. Могущество и численность угзи ордена росла, превращая Ихелиона в опаснейшего из всех предводителей наёмников Войора.

Ихелион великодушно одаривал своего Сапфира и его преданного и молчаливого Радана всеми возможными подарками. Но и за однажды допущенную нихмиром ошибку, пришлось заплатить – Радан лечил спину друга несколько недель.

Казалось, Сапфир вошел во вкус новой жизни, позабыв обо всём, кроме заданий своего мастера. Количество фестонов в его пайкчхиках дошло до двух сотен и продолжало расти. Нихмир без устали погружался с головой в учёбу и тренировки, отдавая всего себя без остатка. Он сумел подчинить своей воле даже звон цепей своих смертоносных кос – они стали бесшумными змеями, продолжением его желания и жажды крови. Его походка стала грациозной и лёгкой, мягкой, словно шаги крадущегося гирда. На губах играла едва заметная полуулыбка превосходства. Он знал себе цену, но не останавливался в своём рьяном желании обучаться далее. Его сила росла стремительно, прячась в пластичном и очень гибком теле. Радан не отставал, превращаясь в мощного, опасно проворного клеврета своего войори. Эта неразлучная пара вызывала у клана скорее зависть, чем какие-либо иные чувства. Все хотели быть похожими на них, хотели добиваться таких же быстрых и эффективных результатов. Многие угзи ордена стали подавать прошение на повышение мастерства, и довольный Ихелион не отказывал им. Спустя ещё пару месяцев орден провёл зачистку – слабых, безынициативных и с сомнительной преданностью бойцов убрали одной ночью. Это стало прорывом и сильной мотивацией для оставшихся воинов диверсионной войны и шпионажа – больше никто не тянул прогресс клана назад своей слабостью, ленью и никчёмностью. Остались лучшие из лучших.

Угзи ордена “Зверя” поднимали гордо головы под безумный смех Ихелиона. Никто больше не пытался оспаривать его трон знаменитого наёмного убийцы.

Сапфир становился самым богатым фаворитом угзи Войора. Создавая себе легенды для эффективной работы, он вкладывал заработанные средства под другими именами в приобретение предприятий в некоей незначительной юридичсекой компании в столице. Тем временем некий офицер КОСН Вейше Гёре скупил за полгода несколько самых крупных заводов и две огромные научные станции Войора и Сопра, заключив договоры с Землей о сотрудничестве. Сын банкира Ивера Аттоно, Риххас Аттоно открыл основной банк, затмив банки “своего отца”. Филиалы его банка расползались по разным странам и планетам, набирая обороты и давая колоссальные проценты, без конца вкладываемые в другие предприятия. Сапфир мог больше не брать заказы – его богатства стали расти в геометрической прогрессии, его власть внедрялась во все структуры плоскости, захватывая шахты, заводы, рынки и даже места в дипломатических кругах. Его легенды – юный хуннубиец Риххас Аттоно, молодой офицер Вейше Гёре и царевич Сячшиза Мин Лиу приобретали дома, дорогие крейсеры и акции. Управляющим своими делами Сапфир нанял офицера с Земли, прославившегося своей честностью. Некий Анатолий Цемин вёл все его дела, не вдаваясь в подробности богатств трех юношей. Он получал достаточное вознаграждение и долю в случае гибели одного из своих партнеров и работодателей. Остальные средства, разделённые поровну, перейдут на оффшорные счета ордена и семьи Синжерро, о чём Сапфир не поставил в известность мастера.

– Ты мне веришь? – Сапфир продолжал внимательно изучать особняк жертвы.

Радан удивлённо вскинул брови и повернулся к своему семейственнику, отстранившись от оптического прицела винтовки. И молча кивнул. Он не раз уже слышал этот вопрос от Сапфира. Щёлкнул предохранитель. Сегодня винтовка не выстрелит.

– Этот войори должен выжить после нашего покушения. “Голова” его у нас будет, но ему придётся сменить имя, образ жизни и место обитания. Он мне нужен живым.

Радан снова кивнул. Это уже четвёртый, кого Сапфир не убьёт, но отчитается перед Ихелионом, предоставив неопровержимые доказательства смерти жертвы заказа.

Опасная игра, конечно, но Радан подозревал, что Сапфир всё это делает не просто так. Он явно подминает под себя всю политическую верхушку, оперируя своими вымышленными именами и статусами. Он выкупает новые особняки и селит туда спасённых войори, обеспечивая им новую, обеспеченную жизнь, имена и статусы. Так в команде Сапфира появился управляющий его делами землянин Анатолий Цемин, в прошлом имевший имя Вадим Стрельцов. Теперь Анатолий с женой и детьми благополучно живёт на Земле и оттуда управляет всеми финансами и делами нихмира.

Сафпир выбрал землянина неспроста – этот человек, будучи офицером элитных войск своей планеты, был светарием. Ихелион слышал имена Мин Лиу, Вейше Гёре и Риххаса Аттоно едва ли не каждый день, но не подозревал, что все они принадлежат его Сапфиру. Старый мастер только удивлялся тому, что сокровищница его ученика в доме ордена постоянно пуста. На что тратит бесметные богатства его фаворит? На девушек? Наряды? Оружие? Украшения?

Под давлением славы ордена “Зверя” более слабые кланы распадались, теряя заказы. Ихелиона это вполне устраивало, и он не вмешивался в загадочные интересы своего фаворита. Благодаря славе двух чёрных угзи ордена все бойцы получали самое современное и модернизированное оружие, новые средства для работы и новые, всё более дорогие заказы.

– Тебе нужно научиться поворачивать голову на раздражители. Ты выглядишь весьма странно, отвечая на вопросы жителей, не глядя на них.

– Но, я ведь и так ничего не вижу глазами.

Ихелион отшвырнул блюдо и ударил кулаком по столу.

– Я не спрашиваю тебя! Я сказал, что так нужно, Сапфир! И требую выполнения приказа!

– Да, мастер, – Дхавал покорно кивнул и снова принялся за еду, вслушиваясь в беспокойные сердца своих соклановцев. Они боятся мастера. И его. Они уже знают, какая пара угзи проводила зачистку ордена пару месяцев назад. Никто из списка не выжил.

Ихелион вздохнул и, успокоившись, снова заговорил:

– Твоя манера говорить, якобы, не глядя на собеседника, в конце концов, выдаст тебя с потрохами, Сапфир. Угзи должен периодически менять все свои привычки, одежду, запах, движения, даже количество пайкчхиков, если хочет сохранить своих братьев и голову на плечах. Тем более, ты единственный угзи, который имеет способности к перевоплощению. Тебе легко даётся внедрение в разные общества войори.

– Я понял, мастер. Благодарю за совет. Как тебе это? – Дхавал толкнул мастеру по столу планшет.

– Новый облик? Чудесно. Мне нравится, Сапфир. У тебя отменный вкус. Напоминает времена хуннубийского расцвета. Тебе пойдёт такой халат. А что с запахом?

– Мирринга. Она в основном используется на Хуннубе. Она идёт во всё – в парфюмерию, пищу, вина, мыло. И мне нравится запах.

Сапфир не сказал, что этот образ уже давно в работе. Это одна из его легенд – хуннубиец Риххас Аттоно, юный банкир.

– Отлично, Сапфир. Завтра всё это из списка будет у тебя и Радана.

Ихелион вышел, оставив орден спокойно доедать обед. Угзи отвернулись, пытаясь отвлечь себя едой. Сапфир в любом случае их превосходит. Именно фаворит поднял уровень благополучия ордена на высоты, какие и не снились бойцам. Они испытывали к нему противоречивые чувства – благодарность, зависть, страх, ненависть, благоговение и восхищение. Даже в выборе одежды и оружия Сапфир затмил их всех. Он безупречно подбирал все, и аксессуары в том числе, так что невозможно было определить ни его возраст, ни запомнить его внешность. В памяти свидетелей оставался неприметный юноша с невинным лицом и крупным ртом правильной формы, готовым в любой момент расплыться мягкой и обезоруживающей улыбкой. Именно на его выразительные губы смотрели всегда, особенно прекрасная половина Войора, не видя скрытых маской слепых глаз и белого кристалла. Он научился владеть своим лицом, придавая ему различные выражения и изменяя возраст.

Но слухи об убийце-нихмире ордена “Зверя” всё же расползались, отчасти трудами выживших угзи клана “Душитель”, пытавшихся убить женщин и детей клана “Пещерный зверь” в недалеком прошлом. Любое удачное завершение заказа теперь приписывалось невидимому и беспощадному крылатому наёмнику. Ихелион внимательно следил за слухами. Если Сапфир ошибётся и выдаст себя, его придётся сбросить, чтобы очистить орден от позора и снять с себя все обвинения. А на счету ордена накопилось уже немало убийств высокопоставленных кадров по всей плоскости, а не только Войора. Ошибка Сапфира может привести к катастрофе – узнав о нём, все организации разных планет пришлют своих профессиональных убийц, чтобы стереть с лица Войора весь орден. Потому к Сапфиру были особо завышенные и порой жестокие требования.

– У нас гость, – один из угзи тихо заглянул в кабинет.

– Кто?

– Кортеж генерала Джахарвалла у ворот. Впустить?

– Да, – Ихелион вскочил из своего удобного кресла. – Отдай всем приказ, чтобы при нём Сапфира называли его старым именем.

– Да, мастер.

Предводитель усмехнулся. Попробовав роскошь, тайную славу, признание и уважение соклановцев и запах крови, его сын не уйдёт.

Джахарвалл удивлённо окинул взглядом богатый дворец и проследовал за провожатым внутрь. В общем зале слышался хохот и оживлённые беседы. Похоже, клан процветает. С чего бы такое внезапное богатство упало в руки рыжего старого бандита? Но, он здесь не за тем, чтобы пялиться на крикливую роскошь убранств и задаваться ненужными вопросами.

Его руку сжала ладонь Сикху. Она соскучилась по сыну.

При появлении отца, уже предупреждённый Дхавал, поднялся и кинулся обнимать родителей. Крива! Джахарвалл с недоумением уставился на окрепшего, в дорогой одежде сына. Что не так? Определённо что-то не так.

– Сынок, у тебя всё в порядке? – генерал отстранил Дхавала, с тревогой вглядываясь в родные черты.

– Да, отец! Я так рад вам! Мама, ты похорошела, – Дхавал нежно обнял мать, гладя её по поседевшим волосам и ведя кончиками пальцев по её лицу. Он всегда говорил, что она похорошела.

– Как проходит обучение? – отец настороженно обвёл взглядом притихших угзи и заметил, что один из них напоминает ему близнецов Раккана и Массора – огромный чёрный монстр с серебряными полосами на боках и белыми кисточками на ушах. Зверь ревниво следил за каждым шагом Дхавала. Откуда в клане “Пещерный зверь” боец клана “Золотой ветер”?

– Всё хорошо, папа. Видишь, я уже не спотыкаюсь, – сын широко и невинно улыбнулся, раскинув руки, украшенные странными браслетами.

Оружие угзи. Джахарвалл подозрительно коснулся запястья сына.

– А это что? Ты принёс клятву клану?

– Нет, отец. Это подарок мастера. Он занимается со мной фехтованием и некоторыми видами борьбы.

– Зачем?

– А как ещё проводить свободное время, которого у меня столько, что хватило бы на десять жизней? – Дхавал засмеялся. – Я хочу познакомить тебя с моим семейным угзи. Правда, он не может говорить. Радан, подойди!

Джахарвалл склонил голову, с любопытством взглянув в выразительные жёлтые глаза огромного и удивительно ладного гиганта. Он оказался куда более жилистым и подтянутым, чем Массор или Раккан.

Глаза кота прятали боль и печаль.

– Я рад, что у тебя такой хороший семейный угзи, – генерал коснулся плеча чёрного кота с густой львиной гривой, украшенной фестонами побед. Пальцы пронзили токи тревоги. Радан испуганно отвёл взгляд и отступил, прерывая контакт. Он почувствовал проникновение королевского неона.

– Мы ненадолго, сынок, – Сикху снова обняла сына, тоже чувствуя нечто непривычное и напрягающее. Но она не могла понять, что именно изменилось в её ребёнке.

На вид мальчик вырос и окреп. Но крива окружала его плотным облаком, источающем запах крови. Сикху украдкой бросила взгляд на косы сына. Ни одного фестона победы. Он ведь слеп. Возможно, крива вокруг её сына не принадлежит ему, а исходит от других угзи или стоящего рядом Радана. Сикху вздохнула и отступила в сторону, продолжая держать руку сына в своей ладони.

– Что говорит мастер? – Джахарвалл по-хозяйски придвинул кресло и посадил в него жену, встав рядом. Он не сводил проницательных глаз с лица сына.

– Обучение затягивается. Тяжело даются цвета, – Дхавал пожал беззаботно плечами, глядя перед собой белыми глазами.

Генерал повернулся к чёрному угзи. Этот кот беспокоил его. Он знает нечто такое, чего сын не скажет. Но, как заставить немого произнести хоть слово? Никак. Но сам факт того, что у сына появился семейственник, обманул бдительность отца – семейные воины не могут принять клятву клана, особенно это касается войори. Для нихмиров и чистокровных путь в клан заказан. Никто из них не может стать наёмником. Позор для всего рода. Это закон. Нарушение закона мастером, принявшим в свой клан нихмира или войори, будет караться дидаскалом угзи.

Они пообщались около часа. Генерал, наконец, помог жене подняться и, обняв на прощание сына, двинулся к выходу, чувствуя в спину давление взгляда. Он резко оглянулся. Никто из угзи не смотрел на него. Только сын стоял, направив в его сторону лицо. Он видит?

Джахарвалл поднял руку и медленно помахал ею так, чтобы не вызвать движения воздуха, и сразу улыбнулся. Сын продолжал неподвижно стоять, не ответив на взмах и улыбку. Нет, он не видит ещё.

– До встречи, сынок.

– До встречи, папа и мама. Я вас люблю.

Он мог их проводить. Он мог сказать, но не стал. Он мог уйти с ними, но не двинулся с места, продолжая спокойно следить за ними сквозь толстые стены дворца. Они прибудут ещё один раз, прежде чем рёбра Тессеракта начнут смыкаться перед сменой плоскостей. Ему незачем возвращаться. Что его ждёт дома? Скучная жизнь в окружении жалости братьев? Шёпот за спиной, что он не может вести полноценную жизнь? Сочувственное прикосновение к руке и слёзы матери? Даже если он скажет, что может видеть, его всё равно будут опекать, превращая в безвольное растение. Они снова будут окружать его бессмысленной заботой, лишая вкуса жизни. И лишая вкуса смерти. И постоянный страх за жизни своих родных сделает его жизнь наполненной паранойей.

Нарушив клятву и вернувшись домой, он подвергнет серьёзной опасности всю семью – Ихелион стал могущественен, как никогда, запустив свои руки даже в верхушку власти всей этой плоскости.

Дхавал провёл языком по истекающим ядом зубам, наблюдая, как угзи за его спиной начали расходиться, чтобы готовиться к ночному рейду. У них много заданий. Как и у него.

На плечо легла рука мастера.

– Иди, готовься. Я изменил твоё задание, Сапфир. Ты летишь на Праххан. Держи, – в раскрытую ладонь упала шкатулка с изображением азинеды. За это задание заплатят огромные деньги. Такой платы ещё не было в ордене.

Кто на этот раз?

Дхавал спокойно открыл шкатулку. Его руки давно перестали трястись от волнения. Мозг начинал активно работать, запоминая каждую мелочь и нюанс заказа. Месяц назад из-за такой вот мелочи, он совершил ошибку, едва не упустив “голову”.

Дипломат Ахри Моар. Подпольный руководитель ордена “Азинеды”. Диссидент. Его телохранители мохваны-охотники. Пятеро. Мощно и пафосно. Шкатулка захлопнулась. Зачем предводителю ордена таких же убийц иметь телохранителей мохванов? Неужели его угзи не справляются? Или он боится прихода невидимого нихмира ордена “Зверя”? Как долго у него работают мохваны? И как войори стал предводителем ордена угзи? Какими технологиями обеспечены мохваны политика?

– Радан, найди мне всё о мохванах дипломата Ахри Моара. Особенно, меня волнует информация, сколько времени они с ним, когда приступили к работе и каковы их обязанности. Кто и что поставляют телохранителям: еда, напитки, яды, оружие, одежда – всё подробно. Расписание работы дипломата, его привычки, наклонности, любовницы, любимые рестораны, сигары. Ты понял, что это самое сложное задание.

Чёрный угзи кивнул и исчез.

Если они с ним давно, это может означать, что дипломат ухитрился нажить себе опасных врагов, которые могут смешать планы наёмника в самый неподходящий момент. И действительно ли их только пятеро, а не десять или не двадцать? Времени на выполнение в обрез. Всего трое суток. Надо учитывать и то, что Сапфир не первый убийца, который попытается ликвидировать дипломата. Есть значительная вероятность, что заказчик нанял не одного угзи для решения своей проблемы. Такие заказы могут дублироваться в другие кланы, что повышает вероятность столкновения с конкурентами прямо во время выполнения задачи.

Дхавал присел в кресло. Имя дипломата показалось ему знакомым. Да. Именно Ахри Моар два месяца назад скинул ордену “Зверя” четыре заказа, среди которых была заявка на “голову” Вадима Стрельцова, ставшего Анатолием Цеминым с лёнкой руки Сапфира. Этот заказ пахнет серьёзными проблемами. Мышиная возня политиков стала напрягать Сапфира: неприязнь и взаимные попытки убить друг друга нарастали, как и коррупция. Явно шла какая-то очень тихая война в верхушках. Это говорило о появлении некоего неизвестного фактора или ресурса, заставившего пересмотреть прежние договорённости между партиями и самими политиками. Что же происходит? Анатолий вряд ли в курсе, находясь второй год на Земле. Не связазно ли это с чёрным рынком леолитики? Этого драгоценного, невероятно роскошного металла стало внезапно больше в разы на прилавках элитных ювелирных салонов. Но стоимость его только растёт.

Сапфир цокнул языком и ухмыльнулся. Он успел приобрести полторы тысячи килограмм леолитики. А теперь цена за один грамм этого металла выросла в шесть раз. Интересно-интересно…

В зал вошёл мастер и удивлённо посмотрел на юношу.

– Почему ты ещё здесь?

– Не хватает информации. Жду, мастер. И ты можешь мне помочь.

– Чем?

– Сколько осталось орденов наёмников, кроме “Азинеды” и нас?

Ихелион вскинул брови.

– Восемь.

– Спасибо, мастер.

Значит, всего девять убийц будет послано за головой дипломата. Восемь профессиональных убийц против пятерых мохванов охотников, и он с Раданом. И тот, кто первый добудет голову Ахри Моара и выживет, получит щедрое вознаграждение. В общей сумме тринадцать головорезов будут стоять на пути к награде.

Ихелион внимательно смотрел в ничего не выражающее лицо юного угзи.

– Что-то ты не весел, Сапфир. Не понравилось задание?

Юноша мотнул головой и нахмурился.

– Нет, мастер. Думаю, я не вернусь с задания. Готовь на моё место другого фаворита.

Мастер непонимающе откинулся в кресле.

– Поясни, Сапфир.

– Их будет не менее тринадцати. А у меня всего три дня и Радан.

Ихелион недовольно засопел.

– Думаешь, ловушка?

– Не уверен. Поэтому проверяю. В верхушке вот как месяц зверская возня. Политики грызутся весьма серьёзно, мастер. Появился не учтённый нами фактор, а это может привести к краху всего нашего клана в случае одной лишь маленькой ошибочки.

– Отказываешься? Могу послать другую пару.

– Нет, мастер. Я берусь. Другие точно не справятся, если даже я сомневаюсь в своих способностях. Я убеждён, что этот заказ получили и другие ордены, а может и кланы вдобавок. Из орденов прибудут сами мастера или их фавориты, если правильно оценят ситуацию. Простых бойцов никто из них не пошлёт туда, разве, как билет в один конец, чтобы избавиться от неугодного бойца. И спасибо.

– За что? – мастер самодовольно заулыбался.

– За выбор. Ты впервые предложил мне отказаться. Я ценю это, учитель, – Сапфир поднялся и бесшумно покинул зал.

Ихелион задумчиво откинул голову. Есть дружественный клан стрелков. Можно попытаться навести справки, и узнать, получали ли они заказ на голову Ахри Моара. Если да, то Сапфир не напрасно тревожится. В таком случае, придётся изменить правилам и отправить не пару, а троих. Или идти самому. Нет, лучше троих отправить. Тиарра достойно заполнит недостатки пары нихмира и чёрного угзи. Он старше, более уравновешен, спокоен и опытен.

Предположение Сапфира оказалось верным – все кланы и ордены получили один и тот же заказ. И все! Все наёмники уже получили аванс!!! Кто мог так ненавидеть Ахри Моара, чтобы слить целое состояние только на авансы ради его смерти?!

Ихелион запустил в гриву обе руки. По сути, он отправит троих лучших бойцов на верную гибель. Стрелки отказались от заказа, как только мастер предупредил их о грозящей опасности при выполнении. Они не могли позволить себе потерять кого-то из своего малочисленного клана. Ещё не поздно отказаться.

Мастер подорвался и кинулся на стартовую площадку.

– Стой, Сапфир! Я отказываюсь от заказа!

Юноша молча продолжал натягивать перчатки без пальцев. Его лицо, скрытое маской, повернулось к нему.

– А я – нет, мастер. Этот заказ – репутация и статус нашего ордена.

– Тогда с вами полетит Тиарра.

– Нет. Правила и традиции ордена должны быть для всех одинаковыми. Ты подорвёшь мой авторитет, как фаворита, мастер.

Оба угзи одновременно вскочили в седла гравимодулей и взмыли вверх, исчезая в сумеречном небе.

Впервые Сапфир показал зубы. Ихелион покачал головой. Кажется, он стареет и теряет хватку.

– Мать Фердмах! – старик злобно ударил кулаком по стене, оставив трещины. Мальчишка проявляет качества лидера. В любой момент он может бросить вызов своему мастеру. Нихмир взрослеет на глазах, становясь настоящими беспредельно опасным угзи.

Рядом уже садились в седла следующие наёмники, торопящиеся на другие задания.

Так, пара за парой, его угзи исчезали в облаках. Рыжий предводитель усмехался им вслед. Никто из них никогда не затмит Сапфира. А Ихелион не доживёт до апогея силы и могущества своего фаворита – нихмир станет причиной его смерти. Старик продолжал смотреть вслед исчезающим модулям с ухмылкой. Благодаря Сапфиру, Ихелион никогда не будет забыт в истории свободных угзи. Сапфир впишет его имя в историю кровью своего мастера. Не всем мастерам удается вырастить и воспитать себе достойного преемника. Не каждый мастер склонит в ритуале голову перед своим учеником. Это великая слава и победа любого мастера.

– Прими управление моим модулем, Радан, и дай то, что ты нашел по мохванам.

Черный угзи сблизил аппараты и протянул ему информ. И вспомнил, сколько тревог и страхов он пережил, когда Сапфир однажды решил пожалеть одну из своих жертв. Им пришлось лететь на другую планету, чтобы отыскать и приобрести за огромные деньги специальный миниатюрный аппарат стик-проектор у пиратов, который меняет в живом существе микроскопическую частицу его матрицы. Такое изменение приводит к тому, что считать “голову” уже невозможно, а значит, потенциальная жертва исчезает из поля зоения любых убийц, пока не привлечёт к себе внимание иным способом.

В тот раз Сапфир слил на покупку абсолютно все свои сбережения. Но в будущем его прозорливость себя уже не раз окупила. Стик-проектор обеспечил им обоим надёжное прикрытие, легенды с новыми именами, логово, спрятанное от Ихелиона, ячейки в банках, лучшее оружие, транспорт и так далее. Как? Благодарные войори, кого он спас от собственного заказа или иных убийц, готовы были в лепёшку расшибиться за спасение своё и своих семей. Три войори и один землянин теперь добросовестно работали на Сапфира.

Тем врменем Сапфир опустил информ на компьютер гравимодуля. Мохваны работают с Ахри Моаром давно. Задолго до того, как клан “Пещерный зверь” стал орденом. Это очень плохая новость. Город будет заполнен убийцами, а значит, телохранители будут начеку, и будут проверять всех новоприбывших. Они будут внимательно отслеживать каждого. Первыми попадутся предводители малых кланов – они не имеют богатого опыта конспирации. Об их существовании можно забыть. Мохваны уберут их в первые же часы, а то и на подлёте к городу. Следом “засветятся” предводители более крупных кланов. С ними волкам придётся повозиться. Сутки. Далее, наёмники других орденов. Они сразу устремятся к “голове”, чтобы не терять времени, но не станут кидаться убирать его. Сначала они будут изучать обстановку, принюхиваться друг к другу, ликвидируя самых слабых из мастеров убийц. Если ликвидацией малых кланов будут заниматься охотники, то кто остановит наёмников орденов? Значит, мохванов значительно больше. Их не пятеро. Похоже, Ахри Моар окружил себя охотниками. А если это ещё и амазонки?

Все мохваны взяты из отрядов охраны правопорядка Войора. Коротко – ОПВ.

Сапфир выключил компьютер и сбросил крошечный шарик вниз, раздавив его в сильных пальцах.

– Радан, тебе придётся забыть о твоём обете молчания. У нас проблемы. Если хочешь выбраться с нового задания живым и с “головой”, лучше раскрой пасть.

Грубое замечание Сапфира встряхнуло оба гравимодуля.

– Понял, – Радан отключил двойное ведение аппаратов и чуть отлетел в сторону.

Сапфир облегчённо вздохнул, услышав забытый голос друга.

– Я скучал по тебе, Радан.

Кот ударил его аппарат своим и расхохотался, обгоняя.

– Догоняй, Сапфир!

Два юных наёмника неслись в облаках и смеялись, бросая друг в друга скомканной повязкой. К утру их машины зависли над Риддором – промежуточным пунктом. Им предстоит провести здесь весь день, чтобы на закате снова отправиться в путь.

Юноши спустили машины в лесу и закрыли их ветвями, спрятав знаки ордена “Зверя”. Сапфир быстро переоделся и поменял маску. Наёмники натянули на спины ранцы и двинулись к городу, осматриваясь по сторонам – в город двигались несколько караванов торговцев. Пристроившись за одним из них, юноши шли размашистым шагом, распевая песни. Час пешей прогулки Сапфир изучал караваны. Он был уверен, что в одном из них с ними по пути следуют кто-то из убийц, получивших такое же задание.

– Радан, я нашёл одного.

– Убираем?

– Да. Но не здесь. Последим за ним в городе. Займись им. Уберёшь его, если будешь уверен, что справишься. В ином случае, найди меня по маяку. Зря не рискуй. Придётся разделиться. Я поищу ещё неосторожных мальчиков.

– Понял.

Войдя в город и смешавшись с толпой, юноши быстро разошлись в стороны. Сапфир двинулся к самому высокому зданию – ему нужен обзор для сканирования. Он быстро поднялся наверх, используя подъёмную платформу храма и, убедившись, что никто не обращает на него внимания, застыл, выбрасывая вокруг себя сеть своего видения. Пульсирующая алая сеть цеплялась за три объекта. Сапфир повёл носом, впитывая и запоминая запахи объектов. Теперь ему не составит труда выследить их. Юноша поправил маску и хуннубийский халат и двинулся неторопливо вниз, продолжая “держать” своё внимание на обнаруженных убийцах других кланов. Он вышел на площадь и направился в сторону одного из объектов, периодически замедляя шаг, чтобы не потерять след. Он потратил больше часа, исследуя прилежащие улицы. Объект не двигался, находясь в одном из трактиров.

Сапфир вошёл в чистое и светлое помещение, и спокойно присел напротив, в ожидании служебного робота.

– Гляньте-ка, хуннубиец!

Сапфир повернул голову на голос, как требовал того мастер. Он улыбнулся двум пьяным горцам.

– У тебя есть с собой вино, хуннубиец? Ваш народ славится изысканным вином.

– Нет, горцы. Его выпили ваши друзья. Вчера.

Сапфир снова замер, “рассматривая” жертву. Женщина. Полукровка. С каких это пор кланы угзи стали посылать на задание войори? Или она не войори? Запах странный.

Она не сводила с него проницательных глаз, беспечно качая под столом ногой. Сапфир принял еду из рук робота и начал есть, опустив голову. Но, он продолжал следить за ней. Кажется, она почувствовала его внимание. Женщина беспокойно стала озираться по сторонам, пытаясь определить источник давления внимания. Вокруг неё вскипело слабое поле такой же сферы внимания, как у Сапфира. Кто научил зрячую использовать сферу?

Никто не смотрел в её сторону. Даже в окнах прохожие не задерживались и шли дальше. Она быстро извлекла портативный компьютер. Её руки стали лихорадочно гонять слайды в поисках минишпионов. Сапфир знал эту программу и едва сдержал усмешку. Жажда крови начала пробуждаться. Сапфир украдкой облизнул истекающий яд, не подозревая, что вокруг его тела стремительно разростается облако кривы. Его пайкчхики едва заметно дрогнули. Не сейчас.

Женщина побледнела и подняла на него глаза. Как? Он вообще не фиксирует на ней своё внимание. Но она поймала его волну своей слабой сферой и сразу поняла, кто он – профессиональный убийца ордена или клана. Возможно, самостоятельный наёмник.

Так, больше нельзя ждать, она выдаст его. Сапфир поднялся и, обезоруживающе улыбнувшись горцам, двинулся к выходу мимо женщины. На его лице не сходила улыбка. Тело за его спиной ещё долго сидело с остекленевшим взглядом, пока робот не коснулся задержавшейся допоздна посетительницы. Минус один.

Юношу беспокоила эта женщина. Она обладала способностью “видеть” сферически, при этом, не являясь слепой. Но он быстро забыл о ней, торопливо покидая опасный квартал – здесь могли появиться мохваны, ненавидящие наёмников. Волки из ОПВ чуяли их и узнавали неосторожных угзи по разным признакам и приметам.

4. Сапфир шёл на запах следующего наёмника, прислушиваясь к сердцебиению Радана, находящегося на другом конце города. Его угзи спокоен. Крадётся для молниеносного прыжка. Сердце замедлялось, как и дыхание. Внезапно сердце угзи забилось в нормальном режиме. Похоже, кот потерял жертву или передумал нападать. Радан возвращался, следуя маяку.

Нихмир прошёл под сень парковых деревьев. Объект впереди. Вот он.

Юноша замедлил шаг, крутя головой по сторонам. В его сферу внимания попали голоса, музыка и смех. Недалеко народ танцевал и пел. Именно туда направлялся угзи, которого преследовал Сапфир. Юноша прибавил шаг – в толпе будет легко ликвидировать соперника. Его лицо сморщилось от досады. Вся площадь была забита празднующими людьми. Отмечалось рождение сына местного царя. Угзи клана уже потерялся в шумной толпе. Сапфир остановился. В такую плотную толпу он идти не мог. Его видение ещё не так совершенно, чтобы путать его новыми цветами и сигналами. И слух из-за громкой музыки может подвести его. Множество людей создавали огромный шар плотных запахов. Нет, туда нельзя. Он всё ещё не потерял след убийцы, чувствуя его шаги, к которым уже успел привыкнуть, пока следовал за ним.

– Посмотри, какой красавец, – одна из девушек толкнула свою подругу в бок. – Да, посмотри же!

Обе девушки зачарованно уставились на робкого хуннубийца, глядящего в их сторону сквозь белую, украшенную золотом, леолитикой и камнями маску, скрывающую глаза. Нижняя часть лица была открыта. Юноша казался потерянным и чем-то расстроенным. Наверное, заблудился.

– Пойдём, познакомимся с ним! Я ни разу не видела стройного нихмира. Они же все огромны, а этот, как чистокровный войори! Бесподобно!

– Стой, Жене! Он же нихмир! У него на руках полосы! Это пятый вид! Такие нихмиры крайне опасны. Он хищник, Жене!

– Моя сестра вышла замуж за нихмира и очень счастлива. Пойдём, Леденни. А то его кто-нибудь другой уведёт! Он потрясающе привлекательный!

– Но он полосатый!

Сапфир склонил голову набок, глядя, как в его сторону бегут две девушки. Он был так увлечён, слушая шаги его будущей жертвы, что испуганно вырвал руку из ладони красавицы, которая сходу ухватила его за запястье. Обе девушки испуганно замерли.

– Ты чего? Мы же хотели с тобой познакомиться. Ты ведёшь себя, как сячшизец, – Жене осторожно отступила от нихмира, вздёрнувшего в агрессии огромные крылья.

– Извините. Я с Хуннуба. У нас не принято при знакомстве хватать людей за руки без разрешения, – Сапфир непринуждённо улыбнулся и медленно опустил крылья, свернув их за спиной. Он повернулся к другой девушке и почтительно склонил голову:

– У нас знакомятся так, – лицо под маской стало мягким и рассеянным.

Леденни сглотнула и тоже почтительно склонила голову. Крива! От него несло кровью!

Не выдержав давления опасности, девушка быстро начала отступать, глядя на него расширенными глазами, полными ужаса.

– Леденни, что ты делаешь? Перестань! – Жене ухватила её за руку и попыталась удержать.

– Отпусти меня, Жене! Мне плохо! – Леденни с силой оттолкнула её и быстро скрылась в толпе, украдкой следя за странным нихмиром и своей подругой. Неужели Жене не чувствует, что перед ней хищник и воин, не знающий пощады? О том, что он может быть наёмником ей и в голову не пришло. Наёмниками работают только свободные угзи. иные расы никогда не опускаются до столь позорной работы.

Проводив подругу удивлённым взглядом, Жене повернулась к юноше.

– Меня зовут Жене. А ты кто?

– Хуннубиец, – улыбнулся нихмир, странно склонив голову на бок, будто к чему-то прислушивался. На его скулах блеснули тёмным серебром хищные полосы гирда.

– Но, имя-то у тебя есть?

– Риххас. Риххас Аттоно. Сын банкира Ивера Аттоно.

– Ух-ты! – Жене восхищённо вздохнула.

– Что делает в одиночестве такая знаменитость? Ты же звезда!

Угзи возвращался. Он шёл через толпу прямо на них, и Сапфир игнорировал открытое восхищение девушки, так и не ответив.

– Ты танцуешь, Риххас?

Сапфир широко улыбнулся и, взяв девушку за тёплую ладошку, увлёк её в танцующую толпу, обрадовавшись подвернувшемуся удобному случаю. Он впервые ощутил себя полноценным. Мать учила его танцевать, но из-за слепоты, он всегда оставался на праздниках в стороне. Не сегодня. Лишь на мгновение его рука отпустила её локоть. Они, хохоча, погрузились в волшебные звуки громкой музыки. Позади поднялась суета и крики, но Сапфир уводил партнёршу в сторону. Минус второй.

Юноша закружил новую знакомую и, обхватив тонкую талию, поднял девушку над собой. Жене взвизгнула от восторга, заглушая крики людей, обнаруживших тело мёртвого угзи прямо в центре площади. Остался ещё один. Сапфир снова закружился с девушкой, медленно раскрывая крылья и освобождая себе пространство для свободного движения. Он искренне наслаждался танцем, продолжая чутко вслушиваться в приближающееся биение сердца Радана. Пора.

Сапфир, кружась в танце, стал постепенно выходить из толпы. Они остановились под деревом. Оба тяжело дышали и смеялись.

– Риххас, ты так красиво двигаешься. Ты учился танцевать? – Жене приникла к его груди, пытаясь отдышаться.

– Все хуннубийцы умеют танцевать, Жене, – голос юноши потеплел. – Мне нужно идти.

– Мы еще увидимся? – Жене с надеждой смотрела на слепую маску и перевела глаза на губы. Его хуннубийский акцент казался весьма привлекательным. А уж как пахло от молодого человека приятной мирингой!

От её взгляда юношу накрыла жаркая волна. Он медленно убрал руки с её тонкой талии и кивнул. Даже сквозь плотную ткань платья он ощущал чуткими пальцами её пульс, тепло и бархатистую кожу.

– Обязательно. Сегодня. Вечером будет светская встреча в доме царя Риддора. Я найду тебя там. До встречи, Жене.

Хуннубиец поклонился и широким, уверенным шагом направился в сторону центра города. Жене растерянно подняла руку, разглядывая небольшое пятно крови на рукаве. Это была не лиловая кровь войори. Она была тёмно-бурой. Кровь угзи или нихмира. Странно, откуда на ней кровь кота? Может, это хуннубиец поранился?

– Что ты обнаружил? – Сапфир остановился в тёмном проулке.

Радан бесшумной тенью спустился по стене.

– Это мастер ордена. Он мне не по зубам.

– Тем вкуснее добыча, – на губах юноши расползлась недобрая улыбка. – Я слышу его. Идём.

Они быстро прошли несколько кварталов, и вышли ко дворцу. В одном из больших домов возле жилища царя, Сапфир слышал и “видел” следующую жертву. Крупный угзи сидел в кресле в большом зале и обедал.

– Чудно, – Сапфир знаком показал Радану оставаться на месте и, просканировав небо над дворцом, убедился, что минишпионы городской охраны слишком низко. Юноша сбросил с лица белую маску, хуннубийский халат и надел тёмную повязку. Один рывок, и он быстро поднялся по стене к крыше. Ползком добрался до края карниза и, свесившись, замер, наблюдая за минишпионами. В промежутке долей секунд, наёмник скользнул в окно второго этажа и застыл в тени. Под сенью его внимания, мастер, сидящий за столом на первом этаже замер. Его сердце начало замедляться. Он учуял опасность и готовился к ускорению. Двигались только его глаза. Но и это Сапфир слышал. Он неумолимо приближался. Мастер бесшумно поднялся и скользнул в тень, растворяясь в ней. Угзи никак не мог распознать потоки направленного на него внимания. Это словно взгляд одновременно со всех сторон. Его словно окружила липкая, пахнущая миррингой паутина. Она сжимала его со всех сторон. Нервы на пределе. Что это за убийца? Никто не может охватывать противника сразу со всех сторон и изнутри тоже. Невидимый враг проник в его голову. В мозге мастера полыхнул белый полупрозрачный камень и белые глаза гирда. Охотник за головами! Слепой охотник?! Но о нём ходят только глупые слухи! Слепой угзи не может охотиться на мастера клана!

Угзи потянул из рукава повязку и завязал себе глаза. Он не слышал биения сердца или пульса. Но почувствовал вибрацию. Крылья нихмира?! Волны движения стремились в его сторону. Они были столь тихи, что мастер засомневался, действительно ли убийца пробрался в зал. Но он уже здесь. Пять метров. Четыре…

Угзи едва увернулся от бесшумного холода шести пайкчхиков. Чёрные стальные змеи взорвали стену за его спиной. У лица едва слышно свистнула перфорированная сабля. Мастер снова застыл, повиснув на потолке. По спине бежал ледяной пот ужаса. Он никогда не сталкивался с подобным противником. Надо взять себя в руки. Убийца чувствует запах его страха. Угзи вошёл в ускорение, словив холодную волну давления, летящего в него лезвия сабли, и изогнулся, уходя от стремительного удара. Его хвост зацепил булавой нечто твёрдое. Следуя этой твёрдости, угзи рванулся вперёд, выпустив свои отравленные когти. Перед руками молниеносно что-то ушло в сторону, и бок пронзила острая боль.

Сапфир поймал его и поднял на пайкчхиках. Мастер, вися в воздухе на конце наверший боевых кос, сорвал повязку и уставился на него, едва сдерживая стон боли. Его кровь лилась на пол. Сапфир тоже снял маску.

Угзи не ошибся. Слепой нихмир. Он слышал о легендарном убийце из ордена “Зверя”, но то, что он столь юн и слеп, его привело в неописуемый ужас. Слепой мальчишка поймал на свой пайкчхик опытного мастера! Сорваться с пайкчхика не удастся. Этот убийца не отпустит его. Мастер подал знак поражения и просьбы ритуала. Если это действительно угзи, он выполнит его последнее желание.

Сапфир опустил его на пол, дав возможность прочесть песню Воли угзи.

– Я запомнил твоё сердце, угзи.

Перфорированная сабля с тонким свистом взлетела и опустилась вниз.

Нихмир высвободил пайкчхики из тела и обыскал его. Найдя шкатулку с заданием, он быстро обошёл пустой дом, в поисках душа. Нужно было смыть кровь, высушить одежду и привести в порядок косы. Мастер незначительно ранил его, зацепив по виску колючей булавой. Шип продрал кожу. По шее текла тонкая струйка крови.

Отыскав в доме письменные принадлежности, написал письмо и вызвал машину.

Через час Сапфир быстро и незаметно покинул гостиничный дом, убрав все следы схватки и проветрив комнаты от запаха мирринги. Проследил взглядом входящих в дом двоих в тёмных одеждах и вернулся к Радану.

– Уходим.

Радан беспокойно осмотрел его лицо.

– Ты ранен. “Голова” мастера Вуорры у тебя?

– Царапина. “Голову” взял. Надо уходить. Нироскиры идут. А нас ждут на балу.

Сапфир широко улыбнулся. Внезапно осознал, что убивает зачастую тех, кто лично ему не причинил никакого вреда.

– Спасибо за досье на мастера, – Сапфир благодарно потерпал своего семейственника по плечу.

Бал его не впечатлил, но впечатлила девушка. Её он увидел в зале среди гостей и расстаял от нежности, разглядывая розовое платье в пол и стройную фигурку. Густые волосы красавицы были уложены в высокую причёску, что открывала вид на нежную шею.

Как и обещал, Риххас подошёл к Жене в гигантском зале, галантно предложив локоть. Но схватив нихмира за руку, девушка вывела его в темнеющий парк дворца, подальше от глаз гостей и хозяина дома.

– Я так рада! – Жене обняла его.

Это объятие показалось Сапфиру бесстыдным – девушка, не встретившая своего истинного, не может вести себя так. Или она надеется, что это он её половина? Сапфир растерянно отстранился.

– Жене, ты ведь не думаешь, что я могу быть твоим наречённым?

– А почему бы и нет? – девушка рассмеялась. – Даже если ты не мой, это не имеет значения.

– Почему? – Сапфир почувствовал жжение в центре живота. Это чувство всегда появлялось, когда он волновался.

– Потому что ты нравишься мне, Риххас, – Жене кокетливо обхватила его голову мягкми и тёплыми руками, и прильнула к красивым губам нихмира.

Он хотел сказать, что его неон не вспыхнул. Не вспыхнул и её неон. Они однозначно не пара. Но от испуга и неожиданности, колени Сапфира едва не подкосились. Что она делает?!!! Она заведомо предаёт ещё не встреченного наречённого, целуя другого! Неон девушки действительно не вспыхнул, но она не останавливала свой долгий поцелуй.

Сапфир был в ужасе от проносящихся в голове мыслей, но руки бесконтрольно сомкнулись на тонкой талии. Вкус губ Жене вызвал в нём незнакомое волнение, от которого он едва не терял сознание. Запретный поцелуй без неона обжёг сферу странным голодом, преступным и желанным, которому не хотелось сопротивляться, а юношу охватил бесконтрольная жажда обладания, которой он не пожелал противиться.

Жене ощутила, что юный хуннубиец теряет над собой контроль и стала отчаянно отталкивать его. Она не ожидала, что хрупкий на вид нихмир, окажется столь сильным и настойчивым. Его тело и крепкие руки превратились в сталь, лишая её возможности вырваться. Одна горячая ладонь прижала спину между лопатками, полностью обездвижив её, вторая скользила по телу, едва касаясь кончиками пальцев. Ещё никому из мужчин не удавалось лишить её способности двигаться – девушка много тренировалась и обучалась в кадетском корпусе горцев. Она была в первых рядах самых сильных кадетов училища и могла уложить на лопатки даже старшекурсников. Увидев тень его смыкающихся крыльев над своей головой, Жене в панике включила браслет “хамелеона” и резанула бок юноши сформировавшимся клинком. Другого способа остановить его не было.

Боль отрезвила его. Сапфир резко разжал руки и отступил, ощупывая небольшую и не глубокую рану. Его накрыла волна ненависти и желания вцепиться острыми зубами в горло девушке, позволившей к себе прикоснуться, а потом нанесшей вероломный удар под ребро. Она будет плохой женой своему наречённому. Она испорчена.

Сапфир сглотнул яд и отвернулся. Её поведение – неплохой способ манипуляции, чтобы что-то получить от влюблённого идиота, вроде него.

– Прости, Жене, я не хотел тебя обидеть, – Сапфир вдавил в себя ненависть, буквально проглотил её, чтобы проверить свои подозрения. Кажется, она скрытый смерд. Если так, то она не заразна, но и её истинный будет таким же, как она – подлым и коварным.

– Я не в обиде на тебя, Риххас. Просто, ты торопишь события. Мы можем встретиться завтра…

– Может, сегодня? Что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя, Жене? Завтра я возвращаюсь домой. И не скоро тебя увижу. Возможно, только через несколько лет.

Жене отвела глаза, будто стесняясь, и прошептала:

– Я всегда мечтала о леолитике. У моего отца не хватает на неё денег для меня.

Сапфир едва удержался от смеха. Она готова отдать себя за леолитику другому мужчине, так и не дождавшись своего наречённого! Жаль, что ему и Радану этой ночью предстоит покинуть Риддор. Он бы непременно воспользовался её предложением. У него есть леолитика в достаточном количестве. Её хватит не на одну ночь с Жене.

– Сколько? – голос хуннубийца дрогнул.

Жене решила, что он про себя считает, хватит ли ему на ночь с ней. Но Сапфир едва сдерживался от смеха, полного презрения и ненависти.

– Тридцать.

– Я дам шестьдесят. Но приду сегодня.

Глаза Жене едва не вылезли из орбит. Она и так завысила цену, заметив очень дорогие камни на его маске. Кажется, это соприанские бриллианты.

– Я согласен, – в подтверждении своих слов, Сапфир извлёк из кармана хуннубийского халата пластину дорогого металла и покрутил перед вспыхнувшими алчным блеском глазами девушки. – Я отдам её тебе. До встречи, Жене.

Сапфир склонился и, ухватив её за затылок, жадно поцеловал в губы, едва сдерживая желание выпустить свой яд. Даже настоящие смерды не продавали себя!

Темпераментный хуннубиец ушёл. Жене смотрела вслед тёмному крылатому силуэту и улыбалась. Она вытянет из него всю леолитику и разбогатеет. Вот только его последний поцелуй показался слишком жёстким и властным. Это был поцелуй не невинного юноши, а хозяина и господина, привыкшего к повиновению. Но он не первый, кого Жене опустит на колени. Он будет скулить у её ног, выпрашивая милость прикосновения к краю её платья.

Оба угзи быстро взвились по стенам на крыши и бросились к воротам города. К закату они должны продолжить путь, чтобы успеть выполнить заказ.

Всю дорогу до следующего пункта остановки Сапфир не мог уснуть, взяв управление обоих гравимодулей на себя. Радан спал. Юноша думал о встрече с Жене. Она пробудила в нём новые, незнакомые чувства, от которых было не комфортно и очень плохо. Эти чувства горели и мешали думать. Они разрушали сферу, обжигая его суть и разум. Сапфир направил всё внимание своего видения внутрь себя. Его суть полыхала алым огнём голода и ненависти. Он долго изучал свои ощущения. Только к утру он понял, что может гасить это, равномерно распределяя пламя голода по всему “яблоку” сути. Ненависть же можно оставить на потом. Она позже пригодится. Сил прибавилось, и прошла внезапно усталость. Эта девушка не его истинная, хоть и не светится пока. Она предназначена другому войори. Как ни был бы силён этот голод, он не может позволить себе даже мыслей о ней. Пока не может. Голова снова стала холодной и рациональной. Он больше не позволит этому голоду контролировать себя. Он найдёт Жене тогда, когда она встретит своего истинного, чтобы взять то, что она обещала дать ему. За полоску леолитики.

А сегодня она будет ждать его. Пусть ждёт. Он занят.

Их модули приземлились ещё затемно в лесу небольшого острова Симмо.

– Поднимайся, Радан. Мы прибыли.

Юноши снова переоделись и, закинув на плечи ранцы, тронулись к городу. В этот раз они сняли гостиничный дом, где Сапфир повалился сразу в гнездо и заснул. Выспавшийся в модуле Радан, оставил его, чтобы изучить столицу и проверить на наличие других наемников. В небольшом городке он обнаружил пятерых. Все клановцы, направляющиеся к Риддору и живущей там жертве. Угзи выследил их и вернулся к обеду, пряча в потайных карманах окровавленные серпы, не подозревая, что за ним тоже началась охота. Боец ордена заметил его и решил, что наёмник один.

Радан раскинулся рядом со спящим нихмиром в просторном гнезде и запрокинул голову, по привычке вслушиваясь в окружающую среду. Он прихватил с собой еду и уминал сочный кусок мяса. На мгновение он перестал жевать. Что-то двинулось в коридоре. Осторожно протянув руку, угзи коснулся плеча нихмира. Тот, не шевельнувшись, открыл белые глаза и подал знак спрятаться. Крылья беззвучно сомкнулись. Радан скользнул в открытое окно и исчез. Вися на стене, кот тревожно вслушивался в звуки, доносящиеся из комнаты. Один оглушительный хлопок и удар тела.

– Возвращайся, Радан.

Угзи медленно свесился с карниза и заглянул в комнату. У гнезда лежал серый кот клана “ Тень Сангайяны” с разбитой головой. Сапфир убил его одним ударом крыла.

– Я так понимаю, ты уже пробежал по городу? – Сапфир взял из его руки еду и начал жадно есть.

– Да.

– Сколько?

– Пятеро.

– Итого?

Радан рассмеялся и толкнул друга в плечо.

– Сам посчитай, лентяй!

Сапфир с полным ртом завалился за гнездо, нелепо подняв крылья. Он тоже хохотал, давясь мясом.

– Ты винтовку мою взял? – нихмир внезапно перестал смеяться и начал выкарабкиваться, чтобы подняться.

– Да.

– Доставай. Ещё один. Прямо под нами.

Всё оставшееся до ночи время, друзья спали, свернувшись под белым крылом. Уже этой ночью им предстояло проникнуть на маленький заповедный остров Праххан, находящийся западнее Симмо и вступить в схватку с неизвестным количеством таких же, как они охотников, в погоне за репутацией своего ордена, огромным вознаграждением или смертью.

Вуорра медленно открыл глаза и сглотнул. Во рту дикая пустыня. А рядом качается высокая тень.

– Где я? – мастер попытался приподняться, но тёплые руки вернули его на место.

– Не вставай, мастер. Ты на Земле.

Кот распахнул глаза и вперился в человека. Крепкий пожилой землянин поднёс к его рту чашу.

– Пей, мастер. Это просто вода. Никто тебя не собирается травить.

Угзи сделал несколько жадных глотков и опустил голову на подушку, с подозрением разглядывая человека.

– Моё имя Анатолий Цемин, – представился мужчина и, подтянув стул, сел рядом с кроватью. – Я работаю на того, кто доставил тебя ко мне.

– На тебя поступил заказ. Задание же, что ты получил на “голову” дипломата Ахри Моара – западня, в которую ты вляпался наравне с дургими мастерами кланов. А весь твой малочисленный клан собирались ликвидировать. Полностью.

Вуорра молча ждал продолжения, с тревогой подумал о своей жене, детях и внуках.

– Все живы, – продолжал землянин. Куда-то потянулся и перед котом появилась большая тарелка с мясом.

– Все твои соклановцы и семья тоже здесь, на Земле. Так решил мой наниматель.

Вуорра посмотрел на еду, на человека, снова на еду.

Если бы его хотели убить, то уж точно не сочным мясом. Он внезапно вспомнил свою битву со слепым нихмиром и, отодвинув тарелку в сторону, прикрыл глаза рукой. Он больше не мастер. Его клан принадлежит победителю.

– Это больше не мой клан, Цемин, – тихо прорычал кот.

– Твой, Вуорра. Но ты больше не Вуорра. Твоё новое имя Барс. Новые имена и у всех твоих соклановцев. Новое название твоего клана “Серые тени”. Запомни и не ошибись. Иначе твой спаситель погибнет. Ты переходишь в ведомство службы Риххаса Аттоно. Будешь заниматься охраной и эскортом ценных грузов банкира. Твой клан полностью экипируют всем необходимым по последнему слову военной техники. Также положено ежемесячное жалование в размере ста ллеров на каждого бойца. Твоё жалование двести ллеров, как командира и мастера клана.

Вуорра судорожно втянул воздух – это огромные деньги! За три месяца, получая такое жалование, можно полностью выкупить остров размером с Симмо или Праххан!

Человек поднялся и кивнул на тарелку.

– Ешь, выздоравливай и набирайся сил. Не подведи своего нанимателя, Барс. Все детали обсудим позже.

Угзи проводил взглядом уходящего землянина и повернулся в сторону окна. Голубое небо, кроны зелёных деревьев, крошечные птички, детские голоса. Он действительно на Земле.

Что бы ни задумал слепой нихмир, пощадивший его и его клан, у Вуорры появился шанс начать всё заново, судя по лежащему на стуле роскошному мундиру, украшенному драгоценными камнями. У клана “Смертельная плеть” не было шансов выжить на Войоре после становления “Пещерного зверя” орденом. Ихелион методично вырезал все кланы. И кто-то помогал ему сверху.

– Сапфир, – Радан озабоченно смотрел на него, когда им пришлось снизиться, чтобы не прорвать облака безобидных кримов и тем самым не оставить следов.

– Да?

– Тебя устраивает то, что мы делаем?

– А что не так?

– Мы убиваем. В других плоскостях есть скиры, которые забирают души убийц и разрывают на пять частей за лишение кого-то жизни.

Сапфир равнодушно пожал плечами.

– Но в нашей плоскости таких скиров нет.

– Да, это утешает. Мы можем ведь уйти из ордена и занять себя другим делом.

Нихмир покачал головой и нахмурился.

– Мы не можем этого сделать. Ихелион найдёт нас. Да, и я больше ничего не умею делать, кроме, как убивать. Мне нравится охотиться, Радан. Это в моей крови. Без всего этого я снова стану никчемным.

– А как же семья? Через год за тобой вернутся родители.

– Возможно, они не смогут обо мне забыть. Но, привыкнут к моему отсутствию. У них есть много моих братьев. Скоро появятся внуки. Мне это всё не интересно и не нужно. Я много об этом думал, Радан. Могу, конечно, обучиться новому ремеслу. Но как долго буду противиться своей природе? И ты тоже.

Сапфир засопел, размышляя и добавил:

– Чем бы мы не пожелали заниматься в будущем, у нас одна дорога – сражения. А значит, однажды мы окажемся в армии или в чужом клане. Обычным мясом, Радан. Мы и есть мясо. Ихелион стар, теряет хватку. Кто-нибудь из других мастеров бросит ему вызов, а мы станем рабами нового хозяина. И как знать, не будет ли он хуже нашего рыжего старика. В любом случае, мы мало что можем изменить – наша кровь всё равно возьмёт своё. Мы хищники. И оба это знаем. Так лучше уж сражаться за деньги или славу, чем убивать невинных, когда голод крови толкнёт нас на преступление. А это обязательно произойдёт.

Радан отвернулся, кусая ус. Сапфир прав: никто их нихмиров и угзи не способен противостоять жажде крови. Много было случаев, когда хищные угзи или нихмиры пытались вести спокойный образ жизни. Но в итоге убивали кого-то из домочадцев в приступе бешенства, нереализованности природной потребности к жажде крови. Мохваны и те гораздо стабильнее.

Некоторое время юноши молчали. Сапфир поправил сбившуюся ветром маску.

– Радан, зачем ты принёс клятву клану? Ты же знал, что после обучения я найду тебя, и мы снова будем вместе.

Кот удивлённо повернулся к другу.

– Но, ведь это ты принял решение за нас обоих, Сапфир!

Нихмир поджал губы.

– Я не понимаю тебя, Радан. Поясни.

– Ихелион сказал, что ты уже принёс клятву, чтобы меня не изгнали.

Модуль под Сапфиром крупно дёрнулся. Лицо нихмира побелело от злости.

– Я этого не делал. Я поверил тебе, Радан, надеясь, что в изгнании ты дождёшься меня. Но Ихелион надавил на меня. Сказал, что ты тоже уже принёс клятву, чтобы во время обучения быть со мной.

– Поэтому ты обманул родителей и отказался возвращаться?

Оба аппарата сблизились.

– Да. И я не хочу возвращаться. Это скорее, был удобный повод. И причина та же, по которой ты принял мою кровь без моего ведома, Радан. Ты в моей крови. Я никогда не оставлю тебя по собственной воле. Но, обман мастера… Это уже слишком.

– Он сделал нас своими рабами, как и предупреждал Тиарра, – досадливо резюмировал кот.

Друзья понуро смотрели вниз на раскинувшийся под ними океан. По огромным волнам стремительно летели рыбацкие корабли в сторону Симмо. Впереди, в лучах восходящего солнца зажелтела полоса острова Праххана.

– Мы почти прибыли.

– Модули нельзя опускать на острове. Он слишком мал. Если мохваны ОПВ начнут шерстить его, то быстро найдут наши машины, – Сапфир быстро просканировал весь остров. – Кажется, я знаю, где их спрятать. Закопаем на пляже. Туда. Там пока нет минишпионов. Снижаемся, а то попадем в прицелы башен. Они включены.

Друзья вошли в небольшой вираж прямо над бурными волнами. Их одежда мгновенно промокла. Приземлившись на зеленом песке рядом с большой ямой, они опустили в нее машины и стали быстро переодеваться и собирать ранцы.

– Город закрыт, – Сапфир опустился на колени, чтобы Радан мог вплести ему новые цепи и перекрасить крылья. – Нам нельзя разделяться. Войори и его угзи меньше привлекут к себе внимание, чем угзи-одиночка. И все оружие придется оставить – пост оснащён сканерами.

– Мать Фердмах. А ведь другие убийцы придумают способ протащить его.

Сапфир нервно кусал губы, соображая, как войти в город с оружием. Без него они потеряют шансы на выживание. Он провернул в голове все мыслимые и немыслимые способы, которые могли бы использовать опытные мастера. Ни один из них не подходил – слишком серьезно охраняется кордон столицы. Кажется, местный царь уже знает о хлынувших на материк убийцах.

– У нас нет иного выбора, Радан. Именно отсутствие оружия, даст нам возможность выиграть “голову”. Все убийцы будут с оружием, подвергая себя серьёзной опасности столкновения с мохванами ОПВ. Мы можем иметь при себе только мечи-хамелеоны. Помоги собрать мне мои украшения и маски.

Радан усмехнулся. Тоже мне, маски и украшения. Маски могут стать смертельным метательным оружием. Их края обработаны наплавкой фортегсианского металла и ядом. А украшения собраны из крошечных бусинок дымовых гранат, тонких свернутых тросов кнутов и сюрикенов, замаскированных под безобидные круглые пластинки.

– Закрась мне кристалл. Он должен выглядеть зрячим. Его нельзя скрывать в этот раз.

– Будет мутноват. И что делать с твоими глазами? На границе потребуют показать их.

– Залью ллоярами. Я похож ведь на полукровку.

– Ты и есть полукровка, – Радан усмехнулся, не предполагая, что ошибается.

Сапфир внимательно изучил сферой своего угзи.

– Сними фестоны победы. Для юноши твоего возраста и половины много. Оставь только пару. А лучше ни одного. Надень повязку ученика стрелков.

Нихмир помог угзи снять с гривы фестоны и заплёл ему модные гребни, какие носят на Риддоре все юные семейные угзи. Наверняка, башни уловили гравимодули с двумя операторами, летящими со стороны Риддора.

Радан обошёл нихмира, придирчиво оглядывая крылья и одежду. Через минуту добавил в ранец пару бездарных эскизов, краски для крыльев и ненужные художественные кисти. Включив на машинах маяки, друзья забросали их песком, пока полностью аппараты не скрылись.

По пути к городу, Сапфир нашел ллояр и выпил яда, чтобы скрыть белые глаза жидкой сталью.

– Отлично, – Радан довольно улыбнулся. Нихмир выглядел, как все крылатые войори-полукровки, не умеющие контролировать исход яда. Только сячшазкий миндалевидный разрез больших глаз привлекал внимание.

Мохван нахмурился, разглядывая щеголеватого, крайне холеного, изящно-женственного в дорогой одежде юного нихмира с семейным угзи. Оба юноши постоянно вертелись, бросая взоры в зеркало за его спиной, и постоянно оправляли наряды, глупо хихикая.

– Мать Фердмах, – выдохнул волк.

– Ах, какая брошка, – нихмир протянул руку и пальцем надавил на имперский символ на груди мохвана.

– Это не брошка, – патрульный офицер раздражённо, но осторожно отвёл в сторону украшенную перстнями нежную руку юнца.

Сопляк из богатой семьи. Мохван неприязненно передёрнул плечами, сверяя списки известных убийц. Нихмир в списке есть. Но этот глупый пацан, вертящийся у зеркала, никак не может быть убийцей – слишком юн и беспечен. Любимец богатеньких родителей. От него даже пахло сладостями. И его угзи, не смотря на чёрную шерсть, выдающую его клановцем “Золотого ветра”, явно не способен нанести кому-либо вред – рассеян, неловок, витает в облаках. Их браслеты мечей почти разряжены. Процентов восемь осталось. Похоже, они давно их не включали. Мальчики, возможно, вообще не умеют ими пользоваться. Художники. Ну и парочка. Достанется же какой-нибудь войори такой муж, как этот женоподобный нихмир.

Художники, артисты, певцы столицы как на подбор никчёмные, хлипкие существа. Может, мода такая быть похожим на девицу?

Едва не зарычав, офицер в третий раз отвёл в сторону от своей груди тонкий пальчик юнца, который норовил потрогать офицерский знакчок ОПВ.

Тот обиженно надул губы и попытался сесть на край стола, чтобы гарантированно дотянуться до “брошки” мохвана. Радан тем временем, пуская слюни, заглядывал офицеру в планшет и лыбился во всю ширину своей морды. Лизнул мохвану ухо и замурчал, проведя щекой по плечу офицера.

– Патруль! Проводите их в город!

Рык офицера воспринялся как разъярённый рёв и солдаты бросились выполнять приказ, вежливо утаскивая со стола улыбающегося крылатсого художника и его блаженного семейного кота. Чудную парочку бережно, но настойчиво пихали всем отрядом к выходу в город, расшаркиваясь и кланяясь беспрестанно. Юнец ещё пару раз порывался дотянуться до “брошки” мохванского вояки, но прозрачные двери захлопнулись, и Сапфир с Раданом оказались в городе.

Мохван внимательно следил за уходящими юнцами, которые, продолжая хихикать и шептаться, тыкали пальцами на единственного в отряде золотого мохвана.

– Мать Фердмах, неужели наши воины скоро все станут такими? – волк сокрушённо покачал головой и отвернулся, брезгливо бросив на стол планшет портативного компьютера. Чуть подумав, достал тряпку и тщательно вымыл стол в том месте, где сидел нихмир. Мало ли, чем болеет художник? Он даже не стал проверять их имена. Проверять полукровку сячшизца нет смысла. Тот, кого они ищут старше и относится к чистым полукровкам. Хотя и это не подтверждённый факт. Был приказ на материк впустить только убийц клана “Азинеда”, остальных задерживать и ликвидировать. Ахри Моар ждал этот клан, как пополнение к его отрядам телохранителей – кто-то уже не раз пытался убить его за последние сутки. Отряды патрулей постоянно задерживали на кордонах угзи, стремящихся попасть в город. У всех находили опасное оружие. Их всех сюда тянуло словно магнитом. Кажется, наёмники получили задание, и вышли на охоту за головой дипломата.

Мохван присел в кресло, отдавая команду расстрелять приближающийся очередной гравимодуль. Убийца. Сканеры минишпионов уже сбросили ему информы о пассажире. Клан “Азинеда” должен прибыть через пару часов и сразу приступит к выполнению обязанностей в замке дипломата, присоединившись к амазонкам.

Убийц, пробравшихся в город, и мохванов-охотников оказалось действительно много. Сапфир вошёл вслед за угзи в гостиничный дом и, закрыв веси, отстегнул браслеты и кинул их другу. Собрав мечи, кот установил на них новые, только что купленные батареи.

– Я хочу язык помыть, – корча рожи, пришипел угзи.

– Мохванский офицер плохо помылся? – Сапфир едва сдерживал смех.

– Не, нормально. Просто, мыло казённое, невкусное, – и добавил:

– Ты не ошибся, Сапфир. Мохваны стоят на ушах. Что дальше?

– Будем гулять и ждать. Соваться во дворец к дипломату сейчас бессмысленно. Нужно наблюдать и достать хорошую снайперскую винтовку. Она нам нужна уже сегодня ночью. Кстати, чего ты пялился в планшет офицера? Мы могли вляпаться в неприятности.

– Винтовка будет, – Радан ухмыльнулся. Он заметил на крышах домов патрульных белошерстных угзи. – А вот в планшете обнаружилась весьма интересная информация. Клан “Азинеда” не участвует в гонке за головой дипломата.

– Это как? – удивился Сапфир, раскладывая и внимательно изучая перед собой то, что всё же удалось протащить через пост.

– Ахри Моар нанял их в качестве охраны. На всех постах есть допуск клану на сотров.

– Численность клана известна?

– Восемьсот два рядовых бойца, два фаворита, один личный дидаскал и один мастер-вожак.

– Не хило. Наша численность втрое меньше. И дидаскала у нас нет.

Нихмир хмыкнул, покачав головой. Значит, добраться до дипломата стало ещё сложнее: одно дело, когда “Азинеда” присылает одного-двух убийц за головой, другое дело, когда весь клан рядом с жертвой и защищает его. Впрочем, как говорят на Земле “у семи нянек дитя без глаза”.

– Я попытаюсь проникнуть в местное общество богачей. По пути сюда видел объявление. Будет бал во дворце здешнего купца. Возможно, наша “голова” будет там. Мне нужен его запах и запахи его телохранителей. Мне нужно услышать их сердца.

Радан кивнул и вполз в гнездо. Ночью ему предстоит выкрасть винтовку и заряды.

Сапфир переоделся в роскошный костюм, напоминающий мундир кадетов, но украшенный по плечам слишком большим количеством драгоценных камней и лиолитики – очень дорогого металла пражан. Мундир придал ему статную утонченность. Подкрасив суставы крыльев золотой краской и ею же гребни кос на голове, Сапфир внимательно изучил свой облик. Он – пятый царевич далёкого и процветающего материка Сячшиза. Сойдёт. Никаких надежд на трон. Никаких влиятельных или значимых мест при дворе “отца”. Только много денег. Имечко, конечно, так себе. Но юноша хорошо владел многими языками благодаря родителям и их друзьям. Теперь нанять кортеж. Без него не впустят в дом купца – богатые не ходят пешком.

Юноша спустился на первый этаж и включил гостиничную справку, выдвинув слайды службы наёмных кортежей. Этот сойдёт. Помпезности чуть не хватает. Будет через двадцать минут.

Перед выходом из дома, Сапфир подбросил в воздух минишпионы, оставив охранять спящего Радана и, застегнув на запястьях бесценные браслеты мечей, шагнул в сверкающий золотом и драгоценными камнями модуль кортежа.

Охрана дворца знаменитого торговца никак не ожидала прибытия царевича Мин Лиу. Лицо торговца покрылось пятнами.

– Мать Фердмах! Какая честь!

Сапфир мягко улыбнулся и почтительно склонил голову, приветствуя хозяина и ослепляя его сверкающими драгоценностями. Они отвлекали от лица.

– Я слышал, ты проводишь сегодня бал. А я так люблю праздники, Вмиссам, что не удержался и решил зайти в гости. Ты не возражаешь? Мой угзи устал и не смог составить компанию. Мне скучно, – Сапфир капризно скривил губы и прошёл в зал, разглядывая остальных гостей со слегка небрежной улыбкой избалованного младшего сына царя. Торговец семенил следом, не зная, чем угодить гостю и суетливо предлагал ему то присесть на мягкий диван, то бокал вина.

– Не волнуйся, Вмиссам, я уже нашёл себе утешение и развлечение, – Сапфир склонился к плечу хозяина и указал на красивую девушку в сопровождении двух угзи. – Я побуду с ней. Кто она?

– Царевна Леденни.

Уголок рта наёмника дрогнул. Уж не та ли это девушка, что едва не разоблачила его на площади Риддора? Она. Мать Фердмах! Придётся держаться от нее подальше. Но она вряд ли узнает его.

– Нет, дорогой Вмиссам, мне бы что-нибудь попроще. От царевен уже ком нервный тик. У тебя есть дочь? Не волнуйся, я не ем девушек, – Сапфир скучающе рассматривал стальными глазами свои ногти, откинув повязку на плечо.

– Да, царевич. Пойдём, познакомлю – торговец радостно заулыбался.

Сапфир остановился перед дочерью торговца. На мгновение его сердце дрогнуло. Перед ним его наречённая! Но девушка не полыхнет неоном, потому что нет зрительного контакта и нет прикосновения. Наёмник едва сдержал судорожный вздох. Его губы дрогнули в робкой улыбке.

Он слушал голос её отца, её голос, но ничего не понимал, утонув в её праве. Растерянно и неосознанно протянул руку и застыл в ожидании, не сводя слепых глаз с того, что он видел всей своей сутью. Её суть полыхала таким же светом, как и его. Сапфир погрузился в этот свет и тепло, не замечая ничего вокруг, не слыша никаких звуков, кроме её дыхания и биения сердца. Кажется, отец сказал, что её зовут Кейлаш.

– Кейлаш, – тихо повторил Сапфир, пробуя на вкус имя и ощущая, как оба “яблока” его сияния сейчас взорвутся неоном.

Девушка удивлённо смотрела на подошедшего отца с богатым и красивым юношей. Нихмир? Весьма утончённый, гибкий с большими сячшизскими глазами, залитыми ядом ллояра. Полукровка. Белая кожа переливалась перламутром без единого намёка на сизый войорский оттенок. Чёрные волосы плотными косами уложены на спине невероятно широким гилем и украшены драгоценными камнями.

– Доченька, познакомься, это царевич Мин Лиу. Он у нас в гостях. Помоги ему освоиться.

Торговец повернулся к гостю:

– Моя дочь Кейлаш скрасит твоё пребывание в моём доме. Добро пожаловать, царевич. Наслаждайтесь праздником оба. Оставлю вас. Никто не одобрит моё игнорирование своих обязанностей по встрече гостей. Прошу прощения, царевич.

Сапфир, едва повернув в его сторону голову, вежливо поклонился, как требовал этикет.

Вмиссам занялся другими гостями.

– Мин Лиу, ты сячшизец? – Кейлаш разглядывала неподвижного юношу со странным мутноватым синим кристаллом во лбу. Ей стало неуютно под его немигающим взглядом миттера. Почему он молчит и не отводит глаз?

Она смутилась собственному глупому вопросу и нервно повела плечом, едва слышно прошептала:

– Прости, пожалуйста, Мин. Мне прежде не доводилось видеть сячшизцев.

– Ничего, Кейлаш. Всё в порядке. Да, я из Сячшиза, – наконец, сумел он выговорить, проглотив ком в горле. – Я оттуда.

Кейлаш рассмеялась и только теперь заметила протянутую руку. Она вложила в его ладонь свою и слегка сжала, чтобы вывести его из ступора. Юноша вздрогнул от прикосновения и смущённо улыбнулся, отведя глаза.

– Пойдём, Мин, я познакомлю тебя с нашими гостями.

– Это обязательно? – Сапфир едва находил в себе силы следовать за ней. Что за глупый вопрос? Он больше не хотел отпускать девичью руку. Никогда. Это совсем не так, как с Жене. Он закрыл глаза и шёл за её уютным теплом и биением сердца, потеряв бдительность. Его видение исчезло, снова уступив место беспросветной тьме.

Кейлаш остановилась и оглянулась. Её новый знакомый снова застыл, неуверенно качнув головой, словно нюхая воздух и прислушиваясь. Его лицо бледнело на глазах.

– Мин, тебе плохо?

На наёмника накатила волна ужаса. Он снова ослеп!

– Отпусти, пожалуйста, мою руку, Кейлаш, – Сапфир нервно сглотнул, пытаясь вернуть себе свои способности.

Он едва держал себя в руках, ощущая вокруг себя движение незнакомых людей. Шар звуков и запахов плотным шаром держал его в своем плену. Как только их руки расстались, Сапфир сумел смять свой страх и перед ним снова колыхнулись цветные образы и силуэты, наполненные пульсацией тёплых запахов и вибрацией шагов. Юноша судорожно и облегчённо вздохнул, спрятав руки за спину, чтобы избежать контакта со своей судьбой.

– С тобой всё в порядке, Мин?

– Да, Кейлаш. В моей стране не принято держать девушек за руки на глазах посторонних. Можно взять за руку только супругу. Или невесту.

– О, прости, Мин, – Кейлаш растерянно пожала плечами. – Но, ты сам протянул мне руку.

– Да? Я этого не помню, – Сапфир рассмеялся. – Наверное, растерялся от твоей красоты, Кейлаш.

Она подходила к гостям и представляла им Мина Лиу, который учтиво склонял голову даже перед теми, кто был ниже его статусом. Кейлаш с улыбкой наблюдала за воспитанным ровесником нихмиром с позолоченными модной краской среди богатых войори крыльями.

– А это вальс. Ты умеешь танцевать?

Опять.

– Да, я был на Земле. И там научился. Надеюсь, не подведу тебя, – Сапфир повёл её по кругу, вслушиваясь в нарастающие вздохи восхищения, преследующие их. Спустя несколько композиций, Сапфир отреагировал на шёпот гостей:

– Ахри Моар!

– Он здесь!

– Тише!

Наёмник повернулся к своей спутнице:

– Я слышал, ещё гости пожаловали. Не представишь меня им? Я с удовольствием пообщаюсь с друзьями твоего отца, Кейлаш.

– Конечно. Правда, нынешний гость не совсем друг моего отца. Он его деловой партнёр, – девушка снова попыталась взять его за руку, но он ловко и шутливо увернулся. Ему хватило и танца – в груди рвался неон, грозясь зажечь его кожу и всю суть. Этого нельзя допустить.

Кейлаш виновато улыбнулась и проводила его к дипломату.

Перед убийцей стояла его жертва. Сапфир жадно потянул носом воздух и украдкой облизнул с зубов яд. Он мог прямо сейчас взять то, зачем пришёл на материк, но понимал, что ему не дадут уйти другие наёмники и мохваны ОПВ – слишком много свидетелей.

Телохранители дипломата мгновенно обступили их со всех сторон.

– Ахри! – Кейлаш радостно протянула высокому пожилому войори руку. – Я рада тебя видеть. Как ты?

– Всё, хорошо, малышка Кейлаш, – войори чуть приобнял дочь торговца и отстранился, окидывая сощуренными фиолетовыми глазами весь зал, словно сканируя.

– Твои мохваны скоро прирастут к тебе намертво, – девушка рассмеялась.

Представительный мужчина пожал плечами и с любопытством посмотрел на изысканно одетого высокого юношу нихмира.

– Твой друг, Кейлаш?

– Почётный гость. Он сегодня в гостях у моего отца. Это царевич Мин Лиу из Сячшиза.

– Добро пожаловать, – произнёс на сячшизском языке Ахри и протянул ему руку открытой ладонью для приветствия.

– Приятно познакомиться. Мин Лиу, рад встрече. Ты знаешь сячшизский? – Сапфир осторожно прикоснулся к его ладони, отвечая вопросом на том же языке, следя за мохванами и проникая в их мысли. Они спокойны. Мощные и опытные охотники. Юноша быстро снял с них сеть своего видения – они могли почувствовать его “взгляд”, как тот мастер угзи, которого он убил в гостиничном доме и женщина в тарктире. Волки действительно тревожно вскинули головы, озираясь по сторонам и нервно трепеща чуткими носами.

– Да, мне приходилось там бывать. Я хорошо знал семью Лиу. Но тебя не помню, царевич Мин.

– Мы не знакомы, Ахри Моар. Я тоже тебя вижу в первый раз. Отец ничего не говорил мне о тебе. – Сапфир убрал руку, сжав её в кулак, чтобы сохранить и впитать в свою память температуру и запах тела собеседника. Он рассеянно поглядывал по сторонам, запоминая запахи и биение сердец его телохранителей. Можно уходить. Он получил то, что надо, но Ахри продолжал беседу, не отпукая его:

– Как же так вышло, что Лей Лиу не познакомил меня с тобой? – искренне удивился дипломат, жестом руки приглашая сячшизца к дивану. Но сячшизец не присел. На его лице отобразилось нечто странное, напоминающее брезгливость. Ах, да! Диван недостаточно роскошен.

– Вероятно, как самый младший ребёнок в семье я проводил большую часть времени в деревне, в семейной усадьбе, за обучением и тренировками. Не скажу, что младшие дети царственных семей часто бывают представлены гостям и пользуются популярностью и признанием.

Мин Лиу с улыбкой развёл руками, взмахнув широкими рукавами своего мундира. Дипломата ослепили блики драгоценных камней.

Беседа в итоге скомкалась. Ахри Моар прекрасно знал особенности менталитета сячшизцев – они ненавидят навязчивые расспросы, особенно, когда дело касается семей, финансового положения или их религии. Пришлось отпустить принца с дочерью купца.

Ахри смотрел вслед уходящей паре, когда к нему подошёл Вмиссам.

– Зачем ты рискуешь, Ахри? На тебя открыта охота, а ты болтаешься по балам. Ты ненормальный.

Дипломат махнул рукой и сморщился от досады.

– От смерти не убежишь, Вмиссам. Видишь того юношу, что назвался царевичем?

– И?

– Это действительно сын сячшизского царя? Я был там неделю назад и видел всех его сыновей. Его не было среди детей Лиу. Он великолепно знает язык. Возможно, это его внебрачный ребёнок или дитя от наложницы. Но он очень похож на Лей Лиу. Как две капли воды. Поговори с ним, Вмиссам. Он мне стал крайне интересен.

Ахри не стал говорить, что ощутил мимолетный “взгляд” охотника. Опасный взгляд опытного и нетривиального убийцы, способного обволакивать волю своей жертвы, лишая сил и возможности двигаться. На такое способны только мастера орденов. Лучшие мастера, такие, как Ихелион и Гарума. Но ни того, ни другого в зале нет.

– Здесь наёмник высокого ранга, возможно, мастер или фаворит, – Ахри, ощутив прилив ярости, повернулся к мохванам. – Найдите его!

Вмиссам окинул зал тревожным взглядом.

– Но здесь нет ни одного незнакомого лица, Ахри, – расстерянно пробормотал он.

– Кроме принца Мин Лиу, – буркнул недовольно дипломат и кивнул головой в сторону парка, виднеющегося в окнах. – Убийца может быть и там, или на крыше. Да где угодно! Но я точно уверен, что он рядом.

Ахри Моар вздохнул и опустился на диван. Действительно, теперь понятно, почему принц отказался на него садиться – жёсткий, неудобный.

Уж не паранойя его одолела? В последнее время он слишком часто стал сталкиваться с наёмниками и донесениями о пойманном очередном убийце.

Волки растворились в толпе, оставив своего протеже под присмотром двух своих офицеров. Клан “Азинеда” уже прибыл и тоже приступил к своим обязанностям. Прямо сейчас было видно, как в парк втекает несколько десятков теней угзи. Весь клан уже здесь, но никто из гостей не ощутил их внезапного появления, кроме Сапфира. Юноша видел, что мохваны сканируют всех гостей на наличие скрытого оружия и яда. Но кроме разрешённых мечей-хамелеонов ничего не нашли. Волки вернулись к хозяину и замерли возле него, не сводя пронзительных жёлтых глаз с толпы богачей.

– Мы не обнаружили ничего, Ахри. Эманации исчезли. Похоже, это был разведчик, и он покинул место наблюдения.

Сапфир начал беспокоиться. Если он сейчас попытается выйти из зала, то Ахри сразу заподозрит его и отправит вслед своих угзи или мохванов. Тут ещё пристал отец Кейлаш с расспросами о семье.

– Я внебрачный сын царя, – процедил недовольно юноша сквозь зубы. – Неужели, не понятно, что я не хотел бы, чтобы кто-нибудь об этом знал? Есть чем гордиться, когда твоя мать наложница?

Вмиссам, удовлетворенный едким ответом, вернулся к Ахри и всё ему пересказал.

– Царевич даже не скрывал, что является внебрачным ребенком, и очень рассердился.

– Как я и думал, – кивнул своим мыслям дипломат.

Ахри попытался расслабиться в кресле, но ветер липкого “взгляда снова коснулся его, окатив невнятным видением, будто по оголённому мозгу. Пытаясь разобраться в своих ощущениях, Ахри прикрыл глаза. Ничего. Убийца исчез. Но перед глазами мелькали белые глаза гирда, заглядывая в его мысли. Это уже точно паранойя.

– Принесите вина, – дипломат сжал от бессильной злости зубы. Ещё вчера он посылал убийц за головами своих врагов и соперников. Сегодня охотятся на него. И эту охоту ведёт необычный наёмник. С глазами гирда. Остальные убийцы, идущие по его следу – не в счёт, так, массовка для отвода глаз. Нужно поймать этого, с белыми глазами гирда. Кажется, это именно тот, кто уже успел нагнать страх даже на императора и короля Войора фантастическими слухами о своих победах.

– Танец? – Сапфир рывком поднял Кейлаш и увлёк её в центр зала.

Ахри учуял его, но ничего не понял. Время по этикету завершилось, можно спокойно раскланяться и уйти, не привлекая к себе внимания. Для Сапфира этот бал оказался невыносимым испытанием: встретить свою наречённую, и так и не раскрыться, не дать загореться неону, не коснуться лица, ставшего любимым всего за час. Он больше не увидит её. А она будет ждать его, не зная, что уже прикасалась к его руке. Всю жизнь будет безнадёжно ждать убийцу-фаворита ордена.

– Мне пора, Кейлаш, – рука Сапфира на мгновение зависла в воздухе, будто он хотел притронуться к её щеке и тут же резко опустилась. Как-то обречённо опустилась.

Кейлаш проводила его к выходу, чувствуя, что теряет что-то очень важное и ценное. Она повернулась к нему и неуверенно коснулась его груди ладонью.

– Мы ещё увидимся? – почти шёпотом спросила она, заглядывая влажными глазами в сталь его глаз.

Сапфир долго не отвечал, слушая её сердце через прикосновение.

– Может, когда-нибудь…

Кейлаш смотрела в спину уходящего гостя, ощущая странное жжение в груди. Кортеж взвился в воздух и исчез в облаках. Девушка подняла руку и растерянно уставилась на тонкие, едва заметные струи неона, истекающие из кончиков пальцев. Наречённый!

– Нет! Стой! Мин, стой!!!

Её отчаянный крик прервал праздник. Отец испуганно кинулся к ней.

– Что случилось? Он обидел тебя?

– Нет! – Кейлаш схватилась за голову. – Это мой наречённый! Он ушёл! Верни его, отец!

Ахри приоткрыл глаза, слушая крик девушки.

– Найдите его, – бросил он мохванам. – Этот юноша пара Кейлаш. Переверните весь город, если надо, но найдите его.

Ахри задумчиво пожевал губами. Как могло произойти такое? Юноша ведь тоже должен был возгореться неоном. Но этого не произошло. Сдержал пламя? Но как?

– Принято.

Радан проснулся от сдавленного рычания и недоумённо поднял голову. Сапфир корчился на полу от боли, сдерживая рвущийся неон. Его кожа то трещала разрядами, то снова втягивала сияние синего огня.

Угзи бросился к нему, оглядываясь на окна. Из чего они? Выдержат взрыв? Должны.

Похоже, нихмир слишком долго сдерживает пламя. Взрыв будет разрушительным. Едва коснувшись руки друга, Радан отлетел в сторону, на время ослепнув. Сапфир не выдержал. Колоссальный взрыв сотряс всю улицу, разнеся весь верхний этаж гостевого дома. Нихмир поднялся на неверных ногах и развернул дрожащие крылья. Всё его тело полыхало синим огнём. Глаза и кристалл тоже светились, словно компенсируя слепоту внутренним светом пробуждённого сияния. Сапфир сумел усмирить пламя быстро, используя своё необычное зрение. Он сжал свой неон, так что на теле не осталось и следа.

– Радан, ты жив?

– Да. Вот это тебя рвануло.

Радан кряхтел, выбираясь из-под обломков мебели.

– Уходим. Нам нельзя здесь больше оставаться.

– Согласен, – Радан скоро покидал вещи в рюкзаки и, цепляясь крепкими когтями, скользнул по развороченным стенам к соседнему зданию.

Сапфир следовал за ним, с тревогой вслушиваясь в голоса мохванов, окружающих взорванный гостевой дом. Они ищут Мин Лиу. Плохо дело. Наёмник замер. Один из мохванов сказал что-то о неоне. Похоже, Кейлаш тоже полыхнула, и мохванов отправили на его поиски. Хуже некуда. Они не оставят теперь его в покое, пока не найдут или не задержат на границе, когда придёт время возвращаться к Ихелиону.

Молодой убийца стиснул зубы и метнулся догонять своего угзи.

– Пригнись, Сапфир. Патруль снайперов.

Радан прижимался к крыше рядом и смотрел в лицо нихмира.

– Ты совсем потерял голову, если не чувствуешь снайперов.

– Да, – Сапфир медленно распластал крылья, сканируя всё вокруг. Неожиданно, его внимание привлекло небольшое строение. – Там. Это командный центр. Когда возьмём “голову” Моара, проникнем и выключим барьеры города. Перезагрузка обороны займёт одну минуту. Этого нам хватит, чтобы вырваться отсюда.

– Ты ненормальный, Сапфир. Как за минуту мы вырвемся?

– Я вроде как, летать умею, – скромно заметил нихмир.

– А я нет.

– Научу. Никогда прежде не видел летающих котов?

Юноши тихо засмеялись и поползли мимо патруля.

Им пришлось обосноваться в техническом сооружении, скрываясь от убийц и мохванов, рыщущих по всему городу.

– Времени осталось в обрез, – Сапфир быстро заряжал винтовку. – Пошли. Через час Ахри будет дома. Ты остаешься на прикрытии. Я сам займусь “головой”.

– Жаль его. Вроде хороший мужик, – с досадой протянул кот, закладывая в разгрузку запасные патроны и проверяя заряд прицельной гарнитуры “эхо-контакта”.

– Но у него руки по плечи в крови невинных людей, – обосновал Сапфир. – Ты читал его досье? Анатолий выслал мне весь пакет информации. Был бы Моар таким же принципиальным и честным, как Анатолий, я бы сохранил ему жизнь.

Радан застонал от досады.

– Ты же мой щит, Радан, – Сапфир попытался подмигнуть, но у него получилась смешная гримаса.

Угзи закатился смехом.

– Всё. Пошли. Прикроешь меня.

Юноши выскользнули из сооружения и двинулись по стенам ночного города, скрываясь под карнизами крыш. Перепрыгивать с дома на дом приходилось в ускорении, чтобы не привлечь внимание патрулей. Но другие наёмники их заметили и двинулись следом, надеясь, если уж не убить их, то поживиться позже результатами их работы, когда неразлучная пара будет валиться с ног от усталости. Среди преследователей не было только бойцов орденов. Они уже были во дворце дипломата и выжидали удобного случая для нападения или сражения между собой. Всё зависело от ситуативного расклада, и к любому исходу опытные мастера были готовы.

– Нас преследуют, – Сапфир толкнул угзи в грудь винтовку. – Займись, кем сможешь. Я пошёл.

Нихмир растворился в темноте, окатив своего друга жаркой волной мирринги. Им обоим понравился этот запах.

5. Радан осторожно приподнялся, оценил фон за своей спиной и, поняв, что сливается с ним идеально, приник к прицелу. Мобильным прицелом пользоваться не стал, чтобы не привлечь внимание к своему месту. Включил только “эхо-контакт” для надёжности каждого вытсрела. Он сбросил несколько прицелов на землю в разные места, чтобы получать общий обзор стены и улицы снизу и ловить цели. Мелькнувшую тень он узнал сразу – нихмир.

Сапфир почти остановил своё сердце, взирая, как к нему стекаются окола десяти угзи одного из кланов. Остальные ждали в укрытиях своей очереди. Они все почувствовали запах ордена. Бойца ордена легко можно отличить от других угзи – они более неторопливые, осторожные и тихие. Его выследили и, теперь кружили вокруг, сжимая кольцо, потому что не могли увидеть и услышать его. Распластав крылья по стене, Сапфир ждал. Время шло и, он начал нервничать. Такими темпами они не успеют до рассвета выполнить заказ. Или дать им возможность увидеть его? С десятью он справится, но будет много шума, что сразу привлечёт мохванов ОПВ и городские патрули. Их ему всех не одолеть – он угзи, а не боец дня. Придётся справляться с десятью угзи тихо.

Нихмир двинулся, вызвав едва уловимую волну. Угзи застыли лишь на мгновение и стремительно рванулись в его сторону. Сапфир продолжал недвижимо следить за ними. В последние секунды перед броском на него теней, он облизнул истекающий яд и сбросил его в волосы, отравляя навершия. Его косы быстро ползли по стенам в разные стороны, образуя над ним веер. Острые жала пайкчхиков вонзились в стены и подбросили его в ускорении вверх. Под ним раздались удары метательных орудий. Оттолкнувшись от стены, Сапфир прыгнул в толпу, устремляя впереди себя косы и накрывая всех угзи крыльями одновременно. Шесть готовы. Мгновенная тишина окутала улицу. Нихмир с минуту стоял неподвижно, затем быстро собрал все свои и чужие сюрикены и снова, прыгнув вверх, затих, прижавшись всем телом к стене. Именно стена давала возможность слышать даже то, что не получалось услышать, просто стоя на земле, и крылья ему в этом помогали, аккумулируя звуковые волны и самые неясные колебания среды. Вслушиваясь в приближение, Сапфир внезапно решил изменить привычной тактике. Они охотятся. Теперь его очередь. У него нет времени играть с ними в прятки. Нихмир рванул в ускорение, настигая и вырывая из укрытий противников. Он бросал их друг на друга и о стены, пронзая пайкчхиками, не давая времени опомниться. У щеки холодно свистнул сюрикен и вонзился в самую толстую часть косы, застряв в цепях. Ещё один вспорол рукав на плече и разбил окно в каком-то доме. По улице стали раздаваться испуганные крики жителей, разбуженных звуками звона металла. Но Сапфир не останавливался, продолжая упорно преследовать тех, кто ещё три минуты назад охотился на него. Его скорость возрастала – он торопился, слыша шипение выстрелов снайперской винтовки. Радан пришёл на выручку, снимая прыгающих сверху угзи. Нихмир взвинтил пайкчхики и, снова войдя в ускорение, снёс двоих с мечами. Их клинки остались зажатыми у него между локтями и боками. Эти же мечи в развороте вылетели и пронзили головы ещё двоих. Его внутреннее зрение уловило приближающихся мохванов. Над головой взвились минишпионы. Сапфир в доли секунд скрылся в тени карнизов, прежде чем сверкающие шарики успели зафиксировать искомый волками объект. Он скользнул между лучами минишпионов, изгибаясь всем телом и прижимая крылья до боли в суставах. В отличие от зрячих, Сапфир видел лучи направленности сферических камер минишпионов и сумел выбраться из периметра оцепления мохванов. Тем осталось только недоуменно листать пустые слайды программ шпионской аппаратуры и разглядывать более сотни убитых котов с завязанными повязками глазами. Мохваны насчитали двенадцать разных кланов. Похоже, угзи столкнулись в сражении и перебили друг друга. Ни одного раненного, все мертвы.

Один из офицеров ОПВ присел возле мёртвого угзи и потянул из раны сверкающий металл. В руке тяжело легло окровавленное навершие пайкчхика с ядом ллояров.

– Проверьте тела! Я нашёл одного угзи, убитого войорским боевым пайкчхиком! Ещё один погиб от огня снайпера. Поднимайте минишпионы к крышам. Где-то должен быть снайпер!

И этот запах. Волк повёл носом. Знакомый запах. Хуннубийская мирринга!

Сапфир испуганно осмотрел свои косы. Два навершия потеряно! Засада! Кнута Ихелиона не избежать. Только если…

Лицо Сапфира растянулось в недоброй усмешке. Прямо под ним стоял воин-войори с шестью пайкчхиками. Нихмир скользнул вниз, сдирая с цепей свои навершия и вынимая флакон с соком мирринги.

У них остался час. Нихмир повис на стене дворца и замер. Радан ждал его на крыше соседнего здания, скрывшись от минишпионов и следя за улицами с помощью разбросанных мобильных прицелов. Под ними прошагал патруль мохванов. Один их охотников поднял голову, ощутив незнакомый запах. Ветер принёс его с соседней улицы. Мохван некоторое время стоял, потом двинулся за остальными, оглядываясь по сторонам. Сапфир подтянулся к окну и снова застыл, не ощутив биения сердца Ахри Моара. И запаха. Он не появлялся здесь. Зато дом полон охотников, охотниц и мастеров орденов.

Над голвой схлынули рои минишпионов, так и не обнаружив ни снайпера, ни войори с косами.

– Уходим. Что-то не так, – Сапфир быстро перекинулся на соседний дом и распластался на крыше. Рядом бесшумно возникла тень Радана. Кот сразу избавился от винтовки и притих, положив косматую голову на сгиб крыла друга.

– Надеюсь, с ним всё хорошо, – протянул нихмир, проверяя экипировку на шум.

Кот заржал в голос, захрюкал, пуская с ноздри соплю.

– Ты это серьёзно?

– Несомненно, мой друг, несомненно. Если с Ахри случилось несчастье, не видать нам его “головы”.

Нихмир перевернулся на спину, мягко оттолкнув угзи, и расстелил крылья по всей поверхности крыши.

– Что ты делаешь? – угзи придавил крыло, пытаясь устроиться на нём в уютненькой позе. Тёплое крыло нихмира влекло угзи, как кота – газета.

– Слезь с моего крыла и приостанови сердце. Оно мешает мне искать “голову”.

– Объекта нет в доме?

– Нет. Он не возвращался сюда. Там только охрана и мастера. Похоже, мохваны ещё не почуяли их. Или не хотят. Подставой несёт на версту. Мафия явно не дремлет.

Радан снова захрюкал от смеха, но слез с крыла.

Сапфир раскинул сеть своего внимания по всему городу, медленно опуская её, пропуская сквозь неё каждый жтвой объект, проникая в каждый дом, каждую комнату, каждый закоулок, подвал…

– Нашёл. Он в подземелье. В бункере. Я вижу его. Идём, Радан. У нас остался всего час.

Ахри взволнованно крутил в руке панель колбы, которая развернулась перед ним. Он насчитал только шесть мастеров, пробравшихся в его дом и ожидающих возвращения хозяина. Одного нашли мёртвым в гостиничном доме на Риддане. Остались двое – фаворит и мастер. Оба из разных кланов. Где же они? Время на исходе.

Войори отвёл взгляд от одного из слайдов и взглянул на другой, где мохваны и служебные роботы расчищали последствия страшной бойни между двенадцатью кланами. Рядом тянулась дорожка подробных отчётов офицеров. Среди мёртвых угзи нет ни одного мастера или нихмира. Офицеры задержали войори, который мог быть причастен к этой жестокой и странной драке. Но воин оказался чистокровным, а не нихмиром. В организме воина не нашли следов яда ллояра. Однако его косы были украшены окровавленными навершиями с ядом, а от тела несло миррингой. Ещё и пьян до потери пульса. Он не смог объяснить, каким образом на его пайкчхиках оказались ядовитые навершия, что-то мычал и ржал как придурок. Ничего не оставалось делать, как отпустить забулдыгу. Даже если это его рук дело, арестовывать за убийство наёмников никто не станет.

Дипломат тяжело вздохнул и оглянулся на офицера, руководящего операцией и напряжённо сидящего рядом в кресле. Тот кивнул, указывая на детонатор.

– Я вывел своих бойцов и закрыл силовые заслонки. Все в сборе. Можно начинать.

– Но, ещё двое так и не появились, – Ахри недовольно вскинул руки.

– Зато, мы теперь знаем, как выглядит один из них. Он появился в доме и тут же ушёл. Смотри, – генерал протянул палец и вывел слайд с изображением угзи.

– Это мастер Гарума, – Ахри покачал головой. – Мне нужен нихмир, которого послал Ихелион. Из-за него мы начали всю эту потеху. И мне не нравится быть наживой!

– Это была твоя идея, Ахри. Не ной. Значит, он не смог проникнуть в город. Ихелион говорил, что его боец молод и неопытен для такого задания. Взрывай уже, Ахри. Пора покончить со всеми кланами и орденами.

Ахри нажал кнопку, глядя исподлобья на разливающееся пламя пожара.

– Не создадим ли мы ещё более страшного монстра? Ихелион, если его нихмир жив, быстро расправит плечи на костях своих конкурентов. Он ведь ещё не дал своего согласия. Так же, как и Гарума. А если они объединятся, то вообще сомнут всю верхушку власти Войора, и, кто знает, какой король будет завтра сидеть на троне?

Некоторое время оба молчали. Ахри стало страшно покидать убежище. Он снова ощутил обволакивающий, сладкий запах мирринги. Охотник за его головой рядом.

– Мать же ж твою!!! Он здесь. Найди его, Альгер!

Мохван не ответил, зщаметив на одном из мониторов мелькнувшую тень. Нет, просто, птица пролетела. А войори нервно поднялся и стал мерять шагами кабинет. Подземелье надежно укрывало его от рыскающих в городе убийц.

– Скажи, а есть ли наружное наблюдение за моим домом?

– Да, – генерал вывел слайды и стал их просматривать. – Это он. Всё записал. Запись, правда, смазанная, нечёткая. Тварь слишком быстра.

Ахри медленно подошёл. Тёмная крылатая фигура бесшумно скользнула из воздуха и зависла рядом с окном особняка, в котором уже сидели в засаде другие убийцы. Нихмир ровно две секунды висел и исчез так же внезапно, как появился. Эти две секунды, что он, распластав крылья, находился у окна, полностью его слили с окружающей обстановкой. Минишпионы его не видели. Они просто пролетели роем мимо! А дальше последовал взрыв. Всё здание подлетело кверху и осыпалось на землю, погребая под собой десяток лучших наёмников.

– Он точно не вошёл в дом? – Ахри растерянно посмотрел в лицо генерала. – Испугался других мастеров?

Генерал мотнул головой в растерянности, не ответил и, скинув слайд на другую колбу, сел в кресло и стал лихорадочно обрабатывать запись, чтобы получить чёткую картинку. Почему минишпионы не смогли записать всё чётко? Вокруг нихмира какое-то поле, размазывающее его в пространстве. Ускорение? Тогда пришлось бы замедлять время записи, чтобы увидеть его. Но и при замедлении ничего не изменилось. Тогда, что это? Нет никакой возможности собрать воедино физические характеристики этого уникального наёмника. Нет возможности рассмотреть его лицо или знак клана на повязке. Невозможно понять, какого он роста. Но он гибок, как пружина. Это, безусловно, боец Ихелиона. И почему он один? Орден “Зверя” всегда посылает на задания пару неразлучных воинов, чувствующих друг друга даже на большом расстоянии.

– Он в бункере… Прямо за моей… – донёсся досадливый голос дипломата.

Этот запах мирринги. Мохван раздражённо повёл носом и застыл, больше не услышав дипломата. Генерал резко развернулся. В нос ударил запах крови. Ахри лежал на полу. Под его телом медленно расплывалось пятно крови, а на лбу сиял знак ордена “Зверя” и след скана “головы”.

– Мать Фердмах! – генерал в ярости ударил кулаком по панели, поняв всю бессмыссленность проводимой двумя зарвавшимися властью политиками операции по уничтожению самых опасных орденов и кланов. Не нужно было им так поступать. Они только укрепили власть двух и так сильных орденов, ликвидировав их конкурентов. О чём думал тот, кто приказал Ахри и его другу заманить в ловушку всех мастеров?!

Через восемь минут оборонный комплекс отключился по аварийному протоколу, открыв лепестки защиты города по всем направлениям. На пляже поднялись два модуля и исчезли в облаках, лишив мохванов последней возможности напасть на след таинственного убийцы.

Мохван сжал от злости кулаки – нихмир ушёл, успешно справившись с заданием. Сладкий аромат мирринги ещё долго витал в кабинете бункера. Как тварь пробралась внутрь?!

Немного подумав, генерал решил установить круглосуточное наблюдение за Кейлаш Фейроззи – Мин Лиу тоже пах миррингой. И он исчез после взрыва своего неона. Только убийца из клана или ордена не станет связывать себя со своей парой, чтобы не навредить своей возлюбленной и не подвергнуть опасности её и всю семью.

Мохван усмехнулся и покачал головой. Теперь он знал, как выглядит нихмир, убивший дипломата. Нихмир пятого вида. Полосатый хищник с сячшизскими глазами. Волк поднялся и двинулся к выходу. Нужно сообщить об убийце всем. Юноша – крылатый полукровка сячшизец окола семнадцати лет, не умеющий контролировать яд ллояров. Теперь его будет легко найти и поймать. На Риддоре в данный момент присутствуют восемь нихмиров пятого вида. И только царевич Мин Лиу – сячшизец. Он обязательно появится рядом с Кейлаш. В этом возрасте сердце зовёт на героические поступки и отчаянные приключения, ради одного взгляда любимой.

Сапфир притаился, глядя на волка слепыми белыми глазами. Один молниеносный удар. Он не хотел его убивать, но что-то заставило его остаться, отдав Радану команду вскрыть оборону раньше времени и отправить в воздух пустые гравимодули, отвлекая внимание охрану периметра города. Нихмир снова не ошибся – этот мохван вычислил его. Сапфир “видел” его мысли.

Тело мохвана медленно осело.

Нихмир схватил горсть информов с панели, кинул порт фотонной мины, начавший разворачивать зелёные спирали по стенам бункера, и бесшумно скользнул по потолку мимо охраны, оставляя за собой след смеси запахов крови и мирринги. Сзади раздался взрыв, уничтожая последние записи в колбах и все улики.

Сапфир торопился покинуть убежище. Он знал, что Гарума уже рядом. Похоже, мастер ордена даже не догадывается, что за это задание уже никто никому не заплатит. Выбравшись на поверхность, Сапфир с блаженством растянулся на траве в лесу в ожидании брата гнезда. Солнце уже поднялось, и его лучи приятно грели тело и раскинутые крылья. Ни один угзи не станет нападать среди бела дня. Тем более мастер. Нихмир улыбнулся, ощутив прилив волны приближения.

– Он убит, Гарума. И он же заказчик, – Сапфир подбросил в воздух информ, продолжая нежиться на мягкой траве. – Его “голова” у меня.

Шарик информа не упал обратно. Сапфир закрыл глаза, расслабляясь. Завтра он вернётся с Раданом к Ихелиону живым, целым и невридимым, если Гарума достаточно умён.

Мастер сложил информ в шкатулку. Он уже понял, что забирать “голову” бессмысленно – нихмир-угзи, скорее умрёт, чем отдаст. Юный боец оказался намного хитрее, умнее и опасней погибших мастеров, которых Ахри Моар заманил в ловушку и уничтожил, подорвав собственный дом. Нихмир заслужил “голову”. Гарума не оставит в покое, если он не перейдёт в его орден сам.

– Не перейду, Гарума. Мне нужен мой собственный орден.

Гарума скрыл улыбку. Он знал, как бескровно заполучить этого воина в свой орден. Нужно время. И никто из иных мастеров не сумеет понять юного угзи, как Гарума. Мастер видел и слышал сердце воина. Это его воин. Они понимают друг друга даже без контакта. Они слышат друг друга на расстоянии. Кот взмахнул хвостом и исчез, бросив шкатулку Сапфиру на грудь.

Юноша поёжился. Кажется, только что он нажил себе врага. Он не сумел проникнуть в мозг мастера, и это настораживало. Охота за головами продолжается. Следующим на кону будет Сапфир. Чтобы предвосхитить события, Сапфир должен сам бросить мастеру Гаруме вызов. В случае победы, орден “Зов сналла” присоединится к ордену “Зверя”. В случае если Гарума нападёт первым, но Сапфир победит его, орден останется при своих интересах с новым предводителем, которого назначит совет “Зова сналла”. Такая игра Сапфиру не интересна. Если уж рисковать, то ради интересов своего ордена.

Шкатулка с “головой” Ахри Моара скатилась с груди в траву. Так и есть – Гарума не взял чужой трофей.

Нихмир озабоченно повернулся на живот, нащупал шкатулку и сунул её в карман. Он постоянно ощущал слежку. Но, Гарума ушёл. Давления живого взгляда нет. Это минишпион. Бросив снова сеть внимания, Сапфир начал сканировать вокруг пространство, но так ничего не обнаружил.

Рядом растянулся запыхавшийся Радан.

– От тебя несёт потом, – проворчал Сапфир.

– Ты тоже не цветочками пахнешь, вонючка.

Друзья засмеялись. Сапфир бросил в кота клок травы и сорвался убегать.

Они добежали до океана, сбрасывая ранцы и одежду, и с разбега влетели в волны. В этот раз Радан не тянул нихмира, пытаясь его спасти. Они оба лежали на дне и, пуская пузыри, любовались ими и качающимися над ними тоннами воды, с блеклыми прорывами света, в которых периодически метались обитатели океана.

Спустя время, продрогшие и трясущиеся, борясь с захватывающими их волнами, они выбрались на берег. Возле их ранцев стояли два мохванских офицера ОПВ. Один из них швырнул в их руки схенти, второй подобрал их вещи и остался стоять в терпеливом ожидании.

– Одевайтесь оба и за мной.

Радан напрягся и глянул на нихмира. Тот спокойно натянул схенти и поплёлся за волками, встряхивая с крыльев воду. Краска, к счастью, не потекла.

По поведению волков, Радан понял, что их не арестовывают. Причина появления мохванов не бои угзи на улицах или гибель политика.

– В чём дело, капитан? – Сапфир прыгал следом на одной ноге и беспечно вертел головой.

– Тебя ищет Вмиссам Фейроззи.

– Зачем?

– Не знаю. Я не спрашиваю. Я выполняю приказы.

– Понял, – Сапфир продолжал заниматься ерундой, бросая камни в воду или пиная их и играя ими. Радан подключился к игре. Юноши закружили мохванов. Наконец, не выдержав их неустанного бега и смеха, один из офицеров поймал Сапфира за шею.

– Хватит! Иди смирно, царевич Мин Лиу!

– Почему? – нихмир невинно смотрел в лицо волка змеиными металлическими глазами. – Я почётный гость на вашем острове, а вы тут меня за шкирку, как щенка мохвана таскаете. Убери руки, капитан, иначе вляпаешься в политические разборки между твоей страной и Сячшизом. Тебе это надо?

Мохван без желания разжал пальцы, едва справляясь с бешенством.