BOOM. Что такое бумер-шутеры и как они изменили правила игры

Шутеры – один из столпов, на которых держится игровая индустрия. С них многие начинали свой путь в мире цифровых приключений. Например, 80 % американских геймеров-мужчин в возрасте от 18 до 34 лет упоминают шутеры в числе своих любимых игр[1]. Конечно, есть люди, ставшие геймерами благодаря RPG[2], градостроительным симуляторам или даже глобальным стратегиям. И все же в массовом сознании над всеми жанрами царят самые обычные «стрелялки».

До сих пор шутеры держат марку по продажам и популярности. Call of Duty стала именем нарицательным для мейнстримных игр. Counter-Strike уже более 20 лет сохраняет статус киберспортивной дисциплины и «народного сетевого шутера». Fortnite зарабатывает миллиарды. И это не говоря уже о DOOM, релиз которой, по сути, подарил мать, вдохновителя и бога буквально всему геймдеву. Эти игры настолько влиятельны, что на них ссылаются в кино и сериалах. О них знают ваши родители; о них говорят в новостях в контексте главной беды человечества («видеоигры развращают наших детей!»); о них пишут книги.

На заре жанра шутеры были чистым весельем и потоком фантазии. Бойцы западной разведки времен Второй мировой войны лихо уничтожали нацистов в средневековых замках, подземных лабораториях и на оккультных кладбищах. Бравые космические морпехи убивали монстров на спутниках Марса и в иных мирах. А крутые качки́, будто сошедшие с плакатов блокбастеров 90-х, защищали Землю от очередной инопланетной угрозы, размахивая шестиствольными пулеметами и попутно обнимая лос-анджелесских стриптизерш.

Но в начале 2000-х случился глобальный сдвиг. Трехмерная графика сделала заметный скачок, который позволил кинематографу создать и показать людям такие фильмы, как «Властелин колец» и «Матрица». Интернет стал активно заползать в каждый дом. Технологии развивались с чудовищной скоростью.

Естественно, вместе с новой техноэрой человеческой истории развиваться поспешили и видеоигры. А еще – взрослеть. Выросла индустрия, выросли геймеры – настала пора становиться старше и «веселым стрелялкам». На смену развлекательным забегам с ракетницей наперевес пришли серьезные шутеры про настоящую войну с упором на реализм и зрелищность. Из чего-то вроде субботних мультиков или играбельных фильмов категории Б экшены от первого лица[3] превратились в блокбастеры Стивена Спилберга.

Однако сдвиг жанра получился слишком радикальным. Нельзя сказать, что шутеры последней пары десятилетий стали хуже или что они во всем проигрывают «старой школе». Просто это игры совершенно иной эпохи для другого поколения геймеров, не заставших первые шаги индустрии к неизбежному величию. Но почему-то в этом новом времени совсем не нашлось места былому. Пропали веселье, задор и огонь в глазах. Шутеры про борьбу с карикатурными нацистами, мультяшными инопланетянами и космическими демонами если и не исчезли вовсе, то крайне редко попадали в инфополе. До недавних пор.

За 20 лет «серьезных и взрослых» игр с инновационным нарративом народ изголодался по простым экшенам, без драмы, серой морали и сложного сюжета. Ты – крутой парень. У тебя в руках арсенал из десятка пушек, которые ни один нормальный человек не способен таскать на спине. Против тебя – чистое, бескомпромиссное зло, и его надо разбомбить во славу всего хорошего. Легко, весело, увлекательно. В погоне за взрослостью и статусом «искусства» видеоигры забыли, что когда-то были способом отвлечься от скучной и грустной реальности. А когда наконец вспомнили, в индустрии появилось новое явление – бумер-шутеры.

Это ответвление экшенов от первого лица началось как мимолетное модное течение в русле небольших инди-игр, но всего за пару лет разрослось до полноценного жанра со своим фанатским сообществом, любимыми студиями и звездами. «Олдовые стрелялки» стали делить сцену с дорогими современными блокбастерами и зачастую завоевывают больше любви погруженных в тему геймеров, чем уже порядком утомившие мультиплеерные шутеры вроде Call of Duty и Battlefield. Иногда случается и вовсе невероятное: игры, пытающиеся имитировать дизайн, идеи и подход релизов 90-х и 2000-х, содержат больше свежих идей, чем современные новинки, которые должны двигать технологии и всю индустрию вперед.

Именно об этом книга, которую вы сейчас читаете. О феномене, который не просто создал новый странный жанр имитаторов игр 20–30-летней давности, но и переоткрыл шутеры от первого лица (или FPS, First-Person Shooters) в целом для нового поколения геймеров. Эта книга об историческом событии, которое прямо сейчас, на нашем веку и на наших глазах, преобразовывает индустрию. Об этом исследователи и эссеисты будут рассказывать молодому поколению геймеров спустя десятки лет.

Чтобы полностью осознать, что происходит с шутерами сейчас и как так получилось, мы с вами окунемся в тему как следует. Проследим историю жанра от самых первых игр, которые сейчас называют «аркадными[4] шутерами», до критического изменения в нулевых, застоя и бумер-ренессанса последних лет – вплоть до сегодняшнего дня. Это нужно, чтобы понять, как бумер-шутеры пришли к своему текущему статусу и из чего они выросли.

Цель этой книги – стать учебником общей истории аркадных, быстрых FPS «старой школы». Она – сборник важнейшей для понимания этого конкретного жанра информации и его ярчайших представителей. Как первых, вроде Wolfenstein, DOOM, Quake или Duke Nukem, так и пока последних – Dusk, Ultrakill, Ion Fury и… снова DOOM.

Я в рассказе сосредоточусь именно на экшенах от первого лица. Чтобы книга не разрослась до опуса на тысячи страниц, я практически не коснусь многих игр с элементами шутеров (например, immersive sim[5] вроде System Shock, BioShock и Deus Ex), консольных экшенов (это совершенно другой мир, слабо связанный с нашей темой) и прочих, не важных для понимания конкретно бумер-шутеров и их прямых предков.

Ввиду необъятности темы внесу в повествование и еще одно важное ограничение – мультиплеер. Многопользовательские сражения и киберспорт заслуживают отдельного научного исследования или книги – а то и нескольких. Такой пласт культуры попросту не влезет в рамки моего и без того масштабного рассказа – кроме как в сокращенном виде и в самых необходимых местах. К тому же, за рядом исключений, аркадные шутеры заработали свою славу за счет именно одиночного режима. С 2016 года бумер-шутеры и вовсе не метят ни в киберспорт, ни в многопользовательские баталии комплекснее дружеского сервера на десяток стрелков.

Совсем игнорировать «не-бумерные» темы я не буду и важное для истории упомяну. Но во имя цельности повествования некоторые вещи придется сократить, опустить и оставить для самостоятельного изучения.

Я Даниил, бывший игровой журналист, бывший автор и редактор издания DTF.ru, а также большой фанат видеоигр и особенно шутеров. Я приложил руку ко множеству текстов, статей в Интернете, публикаций в печатных журналах и даже поработал над некоторыми книгами о гейм-индустрии, которые вы могли прочитать. А теперь я написал свою.

Запасайтесь патронами и аптечками, впереди… нет, не комната с боссом, а большое путешествие по огромному жанру, от самых его истоков на заре видеоигр – и до наших дней.

Эпизод 0. Что такое «бумер-шутеры»

Важное замечание: официальной классификации этого жанра, заверенной неким комитетом всей видеоигровой индустрии, пока не существует. Лишь совсем недавно, в январе 2024-го, бумер-шутеры признали отдельной категорией игр в самом популярном цифровом магазине Steam.

В этой книге я предлагаю свою версию и чужие выводы по теме, с которыми я солидарен. Это попытка установить классификацию хотя бы в рамках одного исследования. Но хотя дальнейшее повествование и основано на фактической базе и материалах за авторством других людей (все источники указаны!), это все еще интерпретация одного человека – автора. Поэтому если вы не согласны – отлично! Пусть эта книга станет для вас шагом к созданию настоящей, единственно верной классификации, с которой согласятся совершенно все. Ну а я тем временем начну рассказывать о своей.

Прежде чем отправиться в длинный путь по всей богатой истории шутеров, нужно разобраться в терминологии: что такое «бумер-шутер»? Чтобы полностью понять смысл названия этого поджанра, рассмотрим его этимологию.

«Бумеры» родом из англоязычной культуры. Этим словом обозначают людей, появившихся на свет в период послевоенного «бэби-бума» в Америке: то есть примерно с 1945-го по середину 1960-х. Термин пришел в наш обиход из теории поколений Уильяма Штрауса (William Strauss) и Нила Хау (Neil Howe), которые поделили своих современников на бумеров (рожденных с 1945 по 1964 год), иксов (1965–1980), миллениалов (1981–1996) и зумеров (1997–2012).

Однако в сленге слово «бумер» и все производные от него применяются в полном отрыве от работ Штрауса и Хау. Термин сделался нарицательным (проще говоря, мемом) и означает «старого пердуна». Человека, который далеко отстал от актуальных трендов, не нашел себе места в светлом будущем и только тем и занят, что ворчит о «былых временах» и о том, какая современная молодежь неправильная. Фраза «ок, бумер» стала этакой отмашкой как от надоедливых дедов конкретно из поколения «бэби-бума», так и просто от людей с устаревшими взглядами. Слово «бумер» ассоциируется со старым и неактуальным, без конкретных рамок эпохи или культурного кода. Радио – это «бумерские» подкасты. Sega Mega Drive или «Денди» – «бумерские» консоли. Вскоре этот термин добрался и до видеоигр и запустил свои престарелые когти в жанр шутеров. DOOM – это «бумерская стрелялка».

Следующий вопрос: что бумер-шутер собой представляет? Какие игры подходят под определение, а какие нет? Происхождение слова может привести к ошибочному выводу: «это просто старые экшены от первого лица». Скажем, все то, что выходило до 2000 года: DOOM, Quake, Unreal. Но ведь в таком случае любой шутер обречен стать «бумерским» – время идет, все устаревает. Однако почему-то Deus Ex 2000 года не считается бумер-шутером – это immersive sim. Tom Clancy’s Rainbow Six 1998-го – тоже не бумерский шутер, а тактический.

Классификация жанров вообще – задачка со звездочкой. Споры о том, как разделить те или иные виды искусства на категории, идут годами. Этот вопрос разобран в статье «Все, что нужно знать о жанрах видеоигр»[6] для сайта StopGame.ru за авторством Владимира Сечкарева, выводы из которой я частично процитирую далее.

Ни один из известных способов классификации игр не справляется со своей задачей идеально, потому что практически любой тайтл содержит элементы нескольких жанров. Скажем, GTA V – вроде бы шутер от третьего лица. Камера расположена за спиной персонажа, и стреляет он в игре достаточно часто. Но героя можно развивать – это уже что-то из RPG. Он использует разные виды транспорта – это гонки или симулятор езды на автомобиле. Какое из этих жанровых определений будет более точным? Никакое.

Поэтому GTA V как только не называют: шутером от третьего лица, экшеном, игрой в открытом мире. Мне кажется здравым компромисс: использовать жанр как призму, через которую тот или иной объект рассматривать удобнее всего. То есть бумер-шутер – игра преимущественно про стрельбу (потому что шутер, причем конкретно от первого лица) и с какими-то ключевыми элементами гейм-дизайна, общими для всех таких произведений (собственно, приписка «бумер»).

Но что это за элементы? Часто упоминают мимикрирование под старые шутеры: аркадные механики, ретрографику из пикселей или небольшого числа полигонов[7]. Звучит логично, но все же не совсем верно. Так, в 2016 году вышел перезапуск DOOM, с современным визуалом и использованием RPG-механик, не свойственных мейнстримным FPS эпохи 90-х. К тому же в этой игре есть четкий нарратив, персонажи и сюжет – все то, чего в жанре практически не встречалось вплоть до Half-Life. И все же DOOM 2016 считается именно бумер-шутером.

Один из типов классификации – теория Павла Зуева о шести столпах жанра[8]. По его мнению, «бумерность» шутера от первого лица определяют следующие ключевые особенности.

1. Многообразие арсенала и ситуативность его применения, «ганплей» (gunplay, «игра оружием»).

2. Крутое, большое или попросту необычное оружие в арсенале игрока.

3. Менеджмент здоровья.

4. Специфический левел-дизайн[9].

5. Система передвижения.

6. Ретростилистика.

Давайте подробнее остановимся на каждом.

В хорошем бумер-шутере у главного героя должно быть много пушек, даже если (особенно если!) это не очень реалистично. В походном рюкзаке помещаются одновременно пистолет, дробовик, автомат, ракетомет, что-нибудь лазерное-плазменное, тяжелый пулемет и обязательно нечто большое, на случай совсем уж жарких перестрелок. Это сложившийся оружейный канон, который задали самые первые звезды жанра. Арсенал обширен не только ради количества: каждое из орудий потребляет свой тип боеприпасов и приносит пользу в конкретной ситуации. Скажем, ракетницу нет смысла применять на близкой дистанции, ведь взрывной волной зацепит и вас. А из дробовика не стоит выцеливать врагов вдалеке: из-за разброса картечь не долетит до цели.

Итак, пушек много, и они различаются по скорострельности, урону и распространенности боеприпасов. На этом строится тот самый ганплей: переключение оружия в ходе боя на более уместное в конкретных обстоятельствах. Вот этому монстру в метре от вас – выпалить в морду из дробовика. Потом быстро перейти на винтовку и убить вражеского снайпера. А после метко пущенной ракетой остановить толпу мелких чертей, которые выскочили из внезапно открывшейся секретной двери. И все это за 5–10 секунд перестрелки.

Арсенал в настоящем бумер-шутере обязан быть харизматичным – в таких играх оружие не меньшая звезда, чем персонажи, которые его держат. Здесь нет места обыденным автоматам из милитаристических экшенов про относительно современные боевые действия. В руках у героя – крупнокалиберный пулемет, гигантская ракетница, огнемет, рельсотрон или вовсе голова демона, стреляющая лазером из глаз.

Чтобы поставить галочку в этом пункте, у бумер-шутерного арсенала есть два пути: масштабы и громкость или изобретательность и необычность. В классическом аркадном экшене старой школы может присутствовать как трехствольный автомат, так и, скажем, кукла вуду или волшебный посох. Главное – никаких банальных М-16, «калашей» и тому подобного, куда более уместного в Counter-Strike или Call of Duty. Яркие примеры, известные фанатам жанра: «рельса» из серии Quake, BFG из DOOM и огромная чугунная пушка из Serious Sam. И да: в бумер-шутере обязательно должен быть реально крутой дробовик. Это как алмаз в короне или красный бантик на коробке с подарком. Без этой мелкой детали в жанр не пускают. Для иллюстрации: дробовик и двустволка из DOOM и Serious Sam, обрез из Blood, полуавтоматический дробовик из Shadow Warrior.

Если вы запустите любой дорогой блокбастер, вышедший после первой Halo и Call of Duty 2, то заметите, что в большинстве из них здоровье заменено на регенерацию. Получили урон – экран покраснел. Спрятались в укрытие, подождали – красная пелена спа́ла с глаз героя, здоровье восстановилось само, можно дальше воевать. Пропущенные выстрелы – лишь временное неудобство, если они не привели к гибели.

Для бумер-шутера такой подход непозволителен. В этом жанре HP (сокращенно от Health Points – «очки здоровья»; в народе – «хэпэ» или «хиты») – не менее, а то и более важный ресурс, чем патроны. Раненого героя нужно лечить аптечками и их аналогами (зелья, пилюли, души и сердца врагов, собачья еда), которые разбросаны по уровню. Так что приходится не просто нестись от одной толпы монстров к другой, а останавливаться и разведывать местность на предмет припасов, способных поправить ваше здоровье. Каждое ранение – это долгоиграющая проблема в том или ином виде. Если вы, конечно, не проходите шутер на самой малой сложности (не осуждаю, констатирую факт!), и аптечки не валяются на каждом углу.

Бумер-шутеры требуют рассчитывать тактику боя исходя из того, сколько HP у вас сейчас и сколько вы, возможно, потратите в ближайшей перестрелке, если вообще ее переживете. Почти вся индустрия, вне зависимости от жанра, пришла к одной идее: шкала здоровья опускается до нуля – вы умираете. Экспериментировать стараются разве что со способами лечения и последствиями. Например, в некоторых играх ранение приводит к травмам, которые мешают играть, пока не будут полностью исцелены, причем аптечкой их не вылечишь, они требуют полноценного ухода. Такую механику можно встретить в Fallout: New Vegas на хардкорном уровне сложности или в реалистичных симулятивных шутерах типа ArmA и Escape from Tarkov. В них сломанная нога не позволяет герою быстро ходить, а покалеченная рука – метко целиться. Или вот пример из другого жанра: знаменитая серия ролевых экшенов Dark Souls. Когда у персонажа кончается здоровье, он не только возвращается к сохраняющему прогресс волшебному костру, но и теряет набранные души, необходимые для развития навыков. От этого каждый кусок прохождения между двумя чекпойнтами[10] становится напряженнее. Цена ошибки – ресурс, за который вы покупаете прогресс.

Подводя итог: в настоящем бумер-шутере здоровье и его менеджмент – такой же важный элемент, как стрельба, крутые враги и большие боссы. Казалось бы, «тупая стрелялка», но в ней вы не только тактически продумываете свои действия в сражении, но и следите за ресурсами: HP и боезапасом. А также постоянно анализируете, как их применить с наибольшей пользой для себя при минимальных затратах. Практически экономический симулятор, только предельно упрощенный: чтобы ничто не мешало целиться в голову монстрам, но ваша собственная все прохождение была при деле.

Со времен самых первых шутеров идеалом уровня остается лабиринт. Или набор хитро взаимосвязанных комнат. В общем, что угодно, но не коридор, или, как подобные локации еще называют геймеры, «кишка». Бумер-шутеры следуют классике зари жанра: карта должна состоять из развилок и ответвлений. Этапы могут соединяться короткими путями-срезами – шорткатами (shortcut). Арены – зоны, рассчитанные на массовый бой с кучей противников, – подразумевают удобство маневра для уклонения от выстрелов и возможность сбежать от наседающих волн монстров.

Левел-дизайн тесно переплетается со всеми идеями бумер-шутеров, и его можно включить в число самых значительных факторов. Запутанные или просто большие уровни нужны, чтобы искать на их просторах патроны и аптечки (см. предыдущий пункт!). По толково сделанной карте удобно перемещаться во время боя – это особенно важно, если подразумевается какой-то особый способ маневрирования вроде бега по стенам. Хороший уровень должен помещать игрока в уникальные геймплейные ситуации: узкие пространства с кучей врагов, обваливающийся пол или потолок, ловушки и потайные двери с монстрами. В конце концов, богатая на секреты и поводы для исследования (шорткаты, альтернативные пути, бонусы) локация сама по себе – развлечение. Всегда приятно найти что-то спрятанное, особенно если прятали интересно и с выдумкой. Например, слитки золота за картиной в старинном замке!

Ходьба, а точнее то, как перемещается в пространстве ваш персонаж (movement, в народе просто «мувмент»), – основополагающий элемент для игр в принципе, а не только для жанра. Порой разработчики забывают о том, как важно геймеру ощущать своего героя «ногами». Особенно это заметно в портах игр с консолей: плавное движение стиком геймпада криво адаптируют под резкое нажатие клавиши клавиатуры, из-за чего ходьба персонажа превращается в неуклюжие рывки.

Особенности движения героя в виртуальном пространстве породили такие вещи, как киберспортивные приемы (распрыжка-«баннихоп», «рокетджамп» и другие – мы поговорим об этом позже), особые игровые режимы (карты с паркуром для Counter-Strike, где вместо стрельбы надо на полной скорости прыгать к финишу по платформам) и даже отдельные видеоигры.

Самый яркий пример последних лет: японский гейм-дизайнер Хидео Кодзима на момент написания этих строк создает уже вторую часть игры от третьего лица Death Stranding, где ключевая механика – перемещение от точки А к точке Б. Казалось бы, это самое скучное, что только можно придумать. Но суть именно в самой ходьбе. Герой может легко споткнуться на неудобной местности и стереть обувь о камни, замедлиться в грязи или реке, поскользнуться или упасть со слишком крутого склона. В Death Stranding десятки различных механик, которые происходят из ответа на единственный вопрос: как сделать перемещение своего персонажа в виртуальном пространстве веселым?

Бумер-шутеры – один из тех жанров, в которых движение не уступает по важности стрельбе. В этом случае аркадность конкретно ходьбы заключается в высоком темпе и плавности перемещения: герой будто ездит по карте на скейтборде или летает на реактивной тяге. В некоторых играх камера или оружие в руках персонажа качается в стороны, будто он переступает с ноги на ногу. Но это все равно не мешает ему скользить в пространстве: скорость и молниеносная реакция значат куда больше, чем реализм.

Турбины вместо ног нужны, чтобы соответствовать темпу сражений в бумер-шутерах. Только так можно уклоняться от выстрелов, маневрировать между толпами врагов и заниматься платформингом, если он есть: прыгать по уступам, пересекать пропасти, долетать до секретных мест где-нибудь на краю обрыва. В общем, хороший бумер-шутер – это почти что Super Mario с огнестрелом. Само умение правильно двигаться в игре, чтобы максимально эффективно побеждать врагов, получило название skill-based movement, что можно перевести как «навыкозависимое перемещение».

И только сейчас мы дошли до самой очевидной особенности жанра, которой единолично приписывают всю его идентичность: «старомодный» внешний вид. Практически все бумер-шутеры новой волны выглядят так, будто выпущены в начале нулевых, а старые смотрятся так в силу возраста. Пиксельные текстуры[11], малополигональное 3D, 2D-картинки-«спрайты» (о них поговорим позже) вместо моделей врагов. С ранними играми понятно, но зачем это новым вместо современной и дорогой графики? Тому несколько причин.

Самая очевидная – чувство ностальгии по ушедшей эпохе, «когда шутеры были веселыми». Другая – так игры делать дешевле. Современные амбассадоры бумершутеров – инди-разработчики, у которых нет десятков миллионов долларов на фотореалистичную графику. К тому же оптимизировать упрощенный визуал куда проще: «старая картинка» охотнее работает в необходимой жанру высокой кадровой частоте, так как играть в сверхскоростные шутеры с 30 FPS[12] в наше время – настоящее преступление.

Еще одна важная причина – читаемость окружения. Спору нет, современная графика впечатляет проработкой деталей: поры на коже персонажей, десятки видов травинок и царапин на камнях, лучи солнца, пробивающиеся через кроны деревьев. Тем, кто еще помнит игры нулевых, до сих пор сложно поверить, до чего дошли технологии! Однако все эти достижения мешают понимать происходящее на экране. Какие объекты интерактивны? Этот кокос – украшение или его можно поднять и бросить во врага? Это открываемая дверь или просто косметическая текстура, чтобы дом-декорация выглядел живее?

Проблема читаемости окружения при фотореалистичной графике усугубилась настолько, что гейм-дизайнерам приходится идти на различные фокусы, чтобы помочь глазам игрока. Например, красить разрушаемые ящики с припасами в яркий цвет. Или помечать уступы, за которые можно схватиться, элементами декора: белой известью, свисающими канатами или желтой краской. Потому что так работает наш мозг – без ориентиров мы легко заблудимся как в лесу, так и в оживленном городе.

Для бумер-шутеров подобные проблемы куда менее актуальны. Благодаря упрощенному дизайну лучше понимаешь, что происходит в игре. Враги не сливаются с окружением и не теряются в зарослях. Предметы, которые можно подобрать, выделяются обводкой или просто крутятся в воздухе вокруг своей оси, привлекая внимание. Дальнейший путь всегда ясен, так как уровни (если левел-дизайнер не переборщил с идеей лабиринта) состоят из простых геометрических форм, визуально понятных залов и коридоров-перегородок. А еще в бумер-шутерах работает священное правило: идти надо туда, где еще остались живые враги.

Бумер-шутеру необязательно следовать всем шести пунктам, ведь никто не запрещает экспериментировать с формулой. Например, пренебречь фантастическим оружием в угоду сеттингу или сделать крутую графику, если позволяют средства. Даже классические аркадные экшены не всегда и не во всем подчиняются правилам: например, в Rise of the Triad и Wolfenstein 3D нет дробовика. Но, как я уже сказал ранее, это лишь элементы, которыми удобно определять рамки жанра. Для получения звания «бумер-шутер» достаточно состоять из них по большей части. И, собственно, быть игрой от первого лица, где в основном надо в кого-то стрелять.

Если классификация Зуева вам не по душе, есть и альтернативные точки зрения. Например, такая: бумер-шутеры – про скорость и ритм. Первое я частично уже затронул: игрок должен резво бегать и быстро стрелять, с минимумом пауз на прокачку, кат-сцены, сюжет и вообще все, что отвлекает от уничтожения врагов. Со вторым несколько сложнее. Имея дело с хорошим представителем жанра, вы доводите процесс истребления монстров до автоматизма. Вы не задумываетесь, какую кнопку ткнуть для смены оружия или куда дальше идти. Вы делаете все на автопилоте, оперативно переключаетесь между задачами и продираетесь сквозь толпы врагов и препятствия без продолжительных пауз и раздумий. Впадаете в некий ритм.

Помогает этому так называемая механическая драма (mechanical drama[13]) – термин, который в своем эссе[14] привел писатель и гейм-дизайнер Док Бёрфорд (Doc Burford). Суть в том, что, в отличие от драмы обычной, здесь эмоции у геймера вызывает не поведение героев или сюжетные перипетии, а то, что происходит в геймплее. Падающий на голову персонажа вагон поезда повергает вас в ужас, отлетевший с забавным звуком череп скелета – провоцирует смех. Бумер-шутеры фокусируются именно на механической драме: вместо того чтобы рассказывать сложную и продуманную историю, они предпочитают, не отвлекаясь на классические нарративные приемы, помещать вас в ситуации, вызывающие ту или иную реакцию. Из порядочного олдскульного шутера вы скорее вспомните крутой момент или интересную арену с врагами, нежели особенно впечатлившие характеры или неожиданный поворот в повествовании.

На ритм бумер-шутеров также работает тот факт, что они приносят вам радость гораздо быстрее многих жанров. У них очень короткая геймплейная петля (core gameplay loop), минимальное время между нажатием клавиши и получением удовольствия. Скажем, чтобы насладиться RPG, вам нужно пройти через десятки строк диалогов и совершить определенные сюжетные выборы. Только спустя время, когда вы увидите последствия принятых решений, вы, возможно, скажете: «Вау, какая это крутая игра». В шутере такой же путь занимает считаные секунды: навели прицел на монстра, выстрелили, враг разлетелся на ошметки. И вот вы уже хихикаете и думаете: «Блин, а веселая стрелялка!» Бумер-шутеры обычно не размениваются на побочные элементы, которые не радуют вас сразу же после нажатия кнопки, клика мышью или движения стика.

Наконец, есть и совсем уж элементарное определение жанра: просто «стрелялки» от первого лица, где скорость высокая, пушки «долбят нормально», графика – «говно», а в арсенале имеется крутой дробовик. Примерно так описывают бумер-шутеры разработчики из издательства New Blood, которые и придумали этот термин.

Поздравляю, теперь вы теоретически подкованы и полностью готовы отправиться в полет сквозь 50 лет видеоигровой истории! А также понять, как кучка фанатов по сути вымершего поджанра вернула и приумножила его славу – точнее, делает это прямо сейчас, на нашем с вами веку.

1

Maze War

История жанра шутеров начинается в 70–80-е годы, когда PC-гейминга в привычном нам виде не существовало. Компьютеры были скорее вычислительными машинами для работы и не могли себе позволить ни красочной графики, ни высокой кадровой частоты, ни интересного геймплея, хотя на консолях и игровых автоматах эти чудеса уже появились. На множество локаций, врагов и механик не хватало памяти и ресурсов. Более того, из-за особенностей железа игра, написанная под Apple II, не могла нормально работать на MS-DOS: до единой операционной системы, драйверов и в целом стандарта оптимизации оставались годы[15]. А пока одна модель компьютера отличалась от другой не меньше, чем Xbox от PlayStation.

Но даже такие ужасные условия не значили, что разработчики бездействовали. Людям хотелось играть всегда, будь то цифровые развлечения, настолки или банально метание камней в озеро. Поэтому и на долю PC доставались видеоигры – пусть и неказистые, нишевые и строго ограниченные конкретной платформой.

Исторически первым FPS считается Maze War 1973 года, которую изначально создал для компьютера (а точнее, компьютеризированной рабочей станции) Imlac PDS-1 программист Стив Колли в Исследовательском центре Эймса NASA.

Помимо нее в пионеры жанра записывают Empire (1973) и Spasim (1974), однако я не могу согласиться с тем, что это «первые шутеры». По набору возможностей и геймплейным целям они куда ближе к «космическим симуляторам» или, проще говоря, «играм про звездолеты», где стрельба от первого лица – одна из механик, а не ключевой элемент. Это все равно что назвать шутером System Shock, потому что там можно стрелять из огнестрельного оружия. Впрочем, это очень дискуссионные вопросы, и вы смело можете со мной не соглашаться.

Maze War – незатейливая игра с графикой всего в два цвета, где нужно стрелять в схематично отрисованных врагов. Ими управлял ИИ либо другие геймеры (с которыми можно было воевать при подключении двух или более компьютеров напрямую), а выглядели они как летающие глазные яблоки. Вместо честного 3D в Maze War и ее последователях использовалась имитация трехмерного пространства, сформированного из прямых линий стен, пола и потолка. По факту вы видели набор полосочек[16] на двухмерном изображении, однако благодаря визуальной перспективе они создавали примитивную иллюзию объемного окружения, которое игрок видит «из глаз». В более поздних играх к этой иллюзии добавятся и другие фокусы: наложение текстур, 2D-спрайты и рейкастинг (позже я разберу их подробнее). А также простенькие трехмерные полигоны в одной плоскости.

Maze War стала локальным событием. Хотя бы потому, что в 70-е игр про стрельбу от первого лица подобного рода попросту не было. Она получила множество портов на самые разные платформы (Macintosh, NeXT Computer, Palm OS, X Window System и др.) и проложила путь продолжателям и подражателям: Bus’d Out (1984), Midi Maze, Faceball 2000, HoverForce, Maze Wars+ (1986), The Colony (1988), Super Maze Wars (1993). Клоны появлялись не только на персональных компьютерах: в 1983-м фирма Atarisoft выпустила на игровых автоматах экшен про танки Battlezone с псевдотрехмерной графикой из векторных линий[17].

Maze War задала базовые правила FPS: наведи прицел на противника, нажми кнопку выстрела и удали врага из пространства (убей, взорви, уничтожь, расщепи – зависит от контекста). Она открыла дорогу не только шутерам, но и множеству других направлений: от онлайн-игр до адвенчур и RPG. Но все же законы жанрового гейм-дизайна в классическом, привычном нам понимании сформирует другая игра – чуть менее чем через два десятилетия.

2

Wolfenstein 3D и Id Software

Вторая мировая война оказала огромное влияние на все человечество, не обойдя стороной, конечно же, и развлекательные медиа. Про нее писали книги, снимали кино, рисовали мультики, делали тематические детские игрушки. А позже – и видеоигры. Одной из них стала Castle Wolfenstein («Замок Вольфенштейн»[18]) 1981 года – стелс-экшен про побег лазутчика из нацистского плена: простая четырехцветная графика и персонажи из десятка пикселей. Игру разработал Сайлас Уорнер (Silas Warner), талантливый программист, который успел поработать над множеством проектов: образовательными программами, музыкой, незатейливыми видеоиграми в духе Pong и так далее.

Идею Castle Wolfenstein Сайласу навеяли две вещи. Во-первых, он посмотрел фильм «Пушки острова Наварон» (The Guns of Navarone) про операцию британских разведчиков-коммандос по уничтожению батареи артиллерийских орудий в охраняемой крепости на пресловутом острове. А во-вторых, в тот же вечер сыграл в Berzerk – двухмерную аркаду про отстрел роботов с видом сверху (эта перспектива называется top-down).

Castle Wolfenstein – простенькая по сегодняшним меркам игра, в основе своей копирующая Berzerk: тот же ракурс камеры и система перемещения, а также синтетические голоса противников с ограниченным словарным запасом. Говорящих врагов на заре геймдева не было в связи с нехваткой технологических мощностей, и Berzerk с Castle Wolfenstein стали в этом направлении пионерами.

Геймплейный фокус Castle Wolfenstein смещен с открытых столкновений на скрытные вылазки, или стелс (от англ. stealth – «скрытность»). Вы играете за заключенного, которому удалось сбежать из камеры в нацистском замке. Вокруг враги и защитные системы (запертые двери, сигнализация, патрули), а на вашей стороне лишь пистолет, гранаты и ограниченный запас патронов. Обыскивайте трупы, вскрывайте сундуки со снаряжением, по возможности избегайте боев. В таких условиях нужно не только выбраться из замка, но и украсть у нацистов секретные документы.

Castle Wolfenstein получила лестные отзывы прессы и неплохо продалась, благодаря чему в 1984 году вышел сиквел – Beyond Castle Wolfenstein. В нем появились такие механики, как пропуски для прохода через КПП, подкуп охранников и нож для ближнего боя. А одной из целей игры стало убийство Гитлера в его бункере.

Забавно, но вновь игра, ключевая для истории шутеров от первого лица, не оказала никакого сиюминутного влияния на этот жанр, вместо этого сформировав каноны другого – стелс-экшена. Социальный стелс (возможность выдавать себя за своего среди врагов, переодевшись в их форму), система тревоги, поиск ключей и прочие механики дилогии Wolfenstein – чуть ли не обязательные элементы самых известных игр про скрытные операции шпионов и наемных убийц: Metal Gear, Splinter Cell, Hitman и других. Castle Wolfenstein была революцией, ее всем сердцем полюбили игроки и критики, но конкретно для жанра шутеров она не сделала ничего. Пока что.

Не успев появиться на свет, франшиза Wolfenstein ушла в небытие. Фирма-издатель игры Muse Software не смогла подстроиться под стремительно меняющуюся ситуацию на рынке персональных компьютеров и в 1985 году объявила о банкротстве, а в 1987-м – закрылась. Замок Вольфенштейн исчез вместе с ней. Но никто не подозревал, что эта игровая серия не умерла, а лишь ждала своего настоящего звездного часа.

Следующий важный этап развития жанра пришелся на 80–90-е годы. Место действия – город Шривпорт в штате Луизиана. Компания Softdisk, которая занималась продажей программного обеспечения по ежемесячной подписке, решила распространить свою деятельность на набирающие популярность видеоигры. Под разработку этого направления была собрана команда Gamer’s Edge. В нее вошли четыре ключевых для истории шутеров человека.

Первый – Джон Ромеро (John Romero), талантливый молодой программист и один из первых «настоящих» геймеров. Джон прекрасно знал все существовавшие на тот момент видеоигры, многие прошел до конца и в некоторых был рекордсменом по очкам. Завсегдатай аркадных автоматов, рок-звезда в душе́, харизматичный «громкий» ребенок. Несмотря на неодобрение родни и в целом сложное детство, до прихода в Softdisk Джон уже успел проявить себя как профессионал в сфере кодинга: выиграть ряд конкурсов, продать множество игр для журналов о программировании[19], поработать в крупных фирмах, а также жениться и завести двоих сыновей. И все это – едва разменяв третий десяток.

Второй – Джон Кармак (John Carmack). Еще один программист, на первый взгляд классический «ботаник» или «нерд»: коротко стриженные светлые волосы, очки и худоба. Но за типичной внешностью скрывался гений – вы в этом еще убедитесь по ходу изучения гейм-индустрии и, в частности, жанра бумер-шутеров. Путь Кармака похож на путь Ромеро: непростое детство, семья не одобряла увлечение кодом, но парень целеустремленно и твердо шел к своей мечте. Правда, в отличие от коллеги, тяготел не к видеоиграм как таковым, а скорее к технологиям. Ему нравилось двигать прогресс, расширять границы, продавливать рамки возможностей. В остальном он был полной противоположностью Ромеро: сдержанный, молчаливый, практически безэмоциональный. Знакомые сравнивали его с роботом из-за каменного лица, нездорового трудоголизма, неумения врать и считывать чужие эмоции. Специфическое мировоззрение и отношение к окружающим часто приводили Кармака к бедам: например, в 14 лет он угодил в детскую колонию за попытку украсть компьютер. В этом поступке он не видел ничего плохого – ему нужно было оборудование для работы!

Третий – Адриан Кармак (Adrian Carmack). Нет, не родственник Джона, а просто однофамилец. Великолепный художник, который фанател от всего мрачного и жестокого: рок, фильмы ужасов, кровавые боевики. До прихода в Softdisk он подрабатывал в больнице, где повидал самые страшные травмы человеческого тела, что также оказало влияние на его творческий стиль.

И, наконец, Том Холл (Tom Hall), человек безграничной креативной мощи и талантливый гейм-дизайнер, единственный из всей команды – с «нормальной» жизнью: любящие родители, ноль жести и мрачности в интересах, никакого темного прошлого. И тем не менее тоже тот еще «чудила», причем, пожалуй, самый своеобразный из квартета: он любил постройки из домино, оригами, необычный спорт типа фрисби-гольфа, фантастическое кино. Фильм «Звездные войны. Эпизод IV: Новая надежда» он пересмотрел 33 раза. Холл очень дружил с Ромеро и был его главным напарником по вопросам дурачества в офисе, глупых игр и издавания инопланетных звуков назло всем сотрудникам Softdisk.

Стоит отметить, что Том Холл мастер изобретать смешные глупости, замысловатые каламбуры и оригинальные вселенные. Именно он придумал одну из первых популярных пасхалок[20] в видеоиграх: Доупфиш (Dopefish[21]). Это смешная зеленая рыба с двумя выпирающими передними зубами. Впервые она появилась в Commander Keen 4 (1991) и упоминается там как «второе по тупости существо во Вселенной». Это, кстати, привет серии романов Дугласа Адамса «Автостопом по галактике», а конкретно Прожорному Заглотозаверу – как раз-таки самому тупому в мире.

Доупфиш постепенно вышла за пределы игр Тома Холла и его друзей и стала общемировой пасхалкой. Зеленого зубастика и упоминания о нем можно найти в десятках релизов самых разных жанров: от Duke Nukem 3D до Max Payne. Этой шутке уже более 30 лет, но Доупфиш продолжает всплывать даже в современных новинках.

Всех четверых молодых людей привел в компанию один и тот же повод – деньги. Каждому для удовлетворения амбиций и решения личных проблем нужен был стабильный заработок. Softdisk выглядела отличной возможностью. Но в какой-то момент друзья поняли, что ее руководство лишь тормозит их стремления, и решили делать проекты «для себя». Четверка собралась в команду внутри команды и назвалась Ideas from the Deep. В будущем коллектив переименуется в id Software[22] и станет студией, которая повлияет на PC-гейминг больше, чем кто-либо ранее. Ее общий вклад в игровую индустрию сравним с заслугами автора Super Mario Сигэру Миямото или создателя «Тетриса» Алексея Пажитнова.

Об этом периоде, как и о пути id Software, вы можете во всех подробностях прочесть в книге Дэвида Кушнера «Повелители DOOM»[23]: не вижу смысла расписывать все это повторно, особенно в разрезе нашей темы.

Самостоятельную жизнь Ideas from the Deep начала, не уходя из старого офиса. Квартет создавал собственные игры втайне от начальства, по вечерам утаскивая домой рабочие компьютеры. Первым большим прорывом студии стала Commander Keen in Invasion of the Vorticons (1990), 2D-платформер про маленького мальчика Кина, спасающего Вселенную от злых пришельцев. Яркий, веселый[24], но самое главное – технически невероятный. Когда герой добегал до края экрана, картинка двигалась вбок плавно, словно в видеоиграх про Марио с приставок Nintendo. Этот эффект называется side-scrolling или pixel scrolling («боковая прокрутка»). Загвоздка в том, что для него требовались мощные процессоры наподобие консольных или, если говорить о домашних PC, самых дорогих Atari 800 и Commodore 64. Большинство же компьютеров не успевало дорисовывать картинку на ходу, и поэтому все игры на них были медленными.

Именно тут раскрылся впечатляющий талант Джона Кармака к программированию. Компьютеры тех лет при малейшем изменении картинки перерисовывали ее всю – это требовало больших программных мощностей и замедляло работу игры. Джон же научил машину отрисовывать только меняющиеся части фоновой графики, не тратя время и память на остальное содержимое экрана. Теперь грузы с ног прогресса были сняты, и видеоигры могли разогнаться до впечатляющих скоростей и на PC. С этим открытием Ideas from the Deep обратилась к Nintendo, предложив портировать Super Mario на PC. Но японский издатель отказался – он был больше заинтересован в собственном железе. В итоге команда Кармака и Ромеро применила свое изобретение для создания Commander Keen – по сути, «PC-Марио».

Инновационный движок Кармака с поддержкой сайдскроллинга, гейм-дизайн игрока со стажем Ромеро, персонажи и сюжет Тома Холла и рисунки Адриана Кармака сделали из Commander Keen сенсацию. Но не только они, а еще и инновационный способ продвижения. Игру в обход Softdisk (начальство даже не знало о существовании этого проекта) издавала новоиспеченная фирма Apogee во главе с талантливым программистом-предпринимателем Скоттом Миллером (Scott Miller). Он использовал оригинальный подход: выдавать всем бесплатно пробник с начальными уровнями игры, а деньги требовать за остальную ее часть. Игроки подсаживались на этот маркетинговый прием, словно на первую дозу, и делались постоянными «торчками» Apogee. Позже такая стратегия принесет id Software горы денег, предвосхитит бесплатные демоверсии и модель free-to-play, а также станет причиной разделения большинства шутеров «золотой эры» на эпизоды.

Commander Keen от Apogee и Ideas from the Deep оказалась оглушительным триумфом по меркам тех лет. Ежемесячный доход издателя от продаж достиг 30 000–60 000 долларов (ранее средняя цифра составляла 7000), а профильная пресса осы́пала игру позитивными отзывами. Например, PC Magazine назвал ее «огромным успехом», а PC World – «одной из самых удивительных видеоигр на текущий момент». Commander Keen позволила Ideas from the Deep окончательно отколоться от Softdisk и начать новый этап жизни под крылом Apogee под новым же названием – id Software.

Релиз платформера, полюбившегося геймерам по всей Америке, подпитал не только зарплаты команды, но и амбиции: следующая игра должна быть такой же, а то и более громкой революцией, чем платформер про мальчика-космонавта! А впереди виднелся новый горизонт – трехмерное пространство. Из предыдущей главы вы знаете, что до Кармака и Ромеро уже существовали 3D-экшены от первого лица – Maze War и ее последователи. Незадолго до id Software покорить третье измерение пытались разработчики Deep Space: Operation Copernicus (1987) и Archipelagos (1989). Но по итогу игры либо отличались крайне медленным геймплеем, либо все перемещение в псевдотрехмерном пространстве происходило в небольшом окошке, либо картинка получалась максимально примитивной и лишенной деталей. А то и все сразу. Нет, амбиции id Software простирались шире этих рамок.

Первой попыткой квартета, еще в сотрудничестве с Softdisk, стала Hovertank 3D – игра про футуристичную боевую машину на воздушной подушке, которая спасает гражданских из лап инопланетян в очередном одноцветном лабиринте. Революции не вышло – получилась еще одна копия Maze War, разве что графика и геймплей чуть-чуть лучше. Далее последовала фэнтезийная Catacomb 3D: вместо пуль или танковых снарядов – огненные шары. Ее фишкой стали текстуры, наложенные на стены из перпендикулярных линий – схематичное окружение превратилось в реалистичные декорации: заросшие мхом кирпичные стены подземелий, кладбища, закрытые на ключ волшебные порталы. Также именно в Catacomb 3-D появилась важная штука: оружие в поле зрения игрока. Главный герой бросает во врага заклинания рукой[25], которая находится в центре экрана. И все это с весьма достойной для PC-игр того времени кадровой частотой – спасибо Джону Кармаку и его чудесной оптимизации кода.

Однако и Catacomb 3-D все еще недотягивала до стремлений своих авторов и многолетних ожиданий всей индустрии. Джон Ромеро говорил, что Catacomb 3-D в сравнении с той же Commander Keen была «не такой уж и классной»[26]. Механик игры не хватало на интересный дизайн уровней или приемы, способные увлечь геймеров больше чем на пару часов.

Но все же сама концепция казалась id Software гораздо перспективнее с точки зрения технологий, нежели очередной крутой двухмерный платформер в духе Commander Keen. И в этом разработчики были правы: они очень хорошо чувствовали, куда дует ветер прогресса, и ясно понимали, что будущее за 3D, тогда как двухмерные игры совсем скоро уткнутся в потолок возможностей и перестанут править индустрией. В любом случае, и Catacomb 3-D, и все предыдущие тайтлы id Software дали студии полезный опыт, который ей еще пригодится.

Команде на руку сыграл и технологический прогресс. Мощные персональные компьютеры сделались куда доступнее, что развязало разработчикам руки и позволило делать интересные и красивые видеоигры: The Secret of Monkey Island, Wing Commander, King’s Quest V. 90-е стали колыбелью целых жанров: RPG нового поколения, стратегий в реальном времени, хардкорных симуляторов. В общем, помимо опыта создателей, у будущих хитов и технологических революций id Software появились рынок и аудитория.

Вы могли уже подзабыть, что эта глава начиналась с игры про замок Вольфенштейн. Самое время вновь вспомнить франшизу про войну с нацистами, потому как к 1992 году она зашевелилась в своем склепе.

После экспериментов с 3D id Software переключилась обратно на Commander Keen: целых три продолжения серии было выпущено всего за полгода. Всю команду начало откровенно тошнить от своей же главной звезды: они не хотели работать над седьмой по счету игрой с тем же героем в том же жанре. Лишь Том Холл, по сути отец персонажа, горел идеей создать еще три части, чтобы девять игр про Кина образовали «трилогию трилогий» – такого в индустрии еще не бывало.

По итогу раздумий о ближайшем будущем Ромеро предложил идею: давайте просто сделаем трехмерную Castle Wolfenstein! Звучало круто, и остальная команда с радостью согласилась. Свой будущий хит парни видели продолжением знаменитых стелс-экшенов, но в трех измерениях вместо двух, с красивой графикой уровня PC тех лет, в 256-цветной палитре VGA. Название игра получила соответствующее: Wolfenstein 3D. Его выбрали не только из-за «трехмерности», но и потому, что по факту это была уже третья часть серии[27].

Новая игра id Software стала «Вольфенштейном» еще и по той причине, что разработчикам нравилось название – они буквально не могли придумать ничего лучше. Поэтому они попросили новоприбывшего бизнес-менеджера студии Джея Уилбура (Jay Wilbur) поискать информацию о текущем владельце прав на торговую марку. Им внезапно оказалась некая женщина из Балтимора, которая после банкротства Muse Software выкупила права на всю интеллектуальную собственность фирмы. Бренд Castle Wolfenstein обошелся id Software в 5000 долларов, и Wolfenstein 3D стала официальной третьей частью франшизы.

Изначально Wolfenstein 3D практически дословно пересказывала первую игру серии. Главный герой, Уильям Джей Бласковиц (William J. Blazkowicz), известный также как Би Джей Бласковиц[28], – разведчик союзников, голубоглазый шатен польско-еврейского происхождения с квадратной челюстью. Герой освобождается из камеры в нацистской тюрьме в подземельях замка Вольфенштейн и, вооружившись ножом и пистолетом, отобранным у надзирателя, отправляется по этажам крепости в поисках пути к побегу, попутно собирая снаряжение, еду и ключи.

Помимо общего нарратива планировалось возвращение всех старых механик и в целом идеи стелс-экшена: Би Джей должен был уметь таскать трупы, обыскивать комнаты ради полезных припасов, избегать сигнала тревоги. Однако в ходе тестов стало понятно, что самое интересное в Wolfenstein 3D не шпионская деятельность, а экшен. Бодрые перестрелки с нацистами, маневрирование между комнатами, менеджмент патронов и здоровья – вот это было весело, а наследие оригинальной Castle Wolfenstein только сдерживало потенциал игры. Поэтому разработчики постановили убрать все, что заставляло геймера замедляться и прекращать стрелять во врагов. Это решение, как и многие другие идеи Wolfenstein 3D, легло в основу формулы классического шутера от первого лица.

В плане гейм-дизайна id Software ориентировалась в основном на игры с аркадных автоматов и японских консолей. Компьютерные релизы почти все предлагали комплексные системы возможностей: детально проработанные симуляторы, полные разнообразия и вариативности ролевки, экономические и тактические стратегии. Но из-за слабых процессоров и отсутствия толковой оптимизации они чудовищно тормозили. И к тому же отличались высоким порогом вхождения: приходилось осваивать уникальную раскладку клавиш, а желательно – еще и знакомиться с печатным мануалом. Тогда как в консольные игры типа Super Mario можно было зайти с лету и моментально начать получать удовольствие.

Wolfenstein 3D задумывали простой, быстрой и крутой – будто игра с аркадных автоматов, которую запустили на PC. Поэтому все механики, замедляющие обработку данных движка, были отброшены, и фокус гейм-дизайна сосредоточился только на одной идее: стрелять должно быть весело. Wolfenstein 3D получила удобное управление из пары клавиш и понятный интерфейс: счетчики патронов, здоровья и ключей да лицо персонажа. Никаких ресурсов или прокачки, кроме боезапаса и HP, у героя нет.

Прежде чем перейти к анализу игры, стоит поговорить про ее технологии. Потому как Wolfenstein 3D совершила техническую революцию: на медленных компьютерах появилось псевдо-3D на скоростях, сравнимых с консолями. Что значит «псевдо-3D»? Если вы посмотрите на геймплей Wolfenstein 3D, она покажется вам трехмерной: можно крутить головой на все 360 градусов, видны пол и потолок, враги двигаются в пространстве во все четыре стороны – как и вы.

Wolfenstein 3D и ее псевдотрехмерный движок Wolfenstein 3D Engine стали, по сути, точкой отсчета графических технологий в шутерах от первого лица. Поэтому на этом примере мы и разберем базовые важные термины и вообще работу графики в играх прошлого тысячелетия.

Итак, Wolfenstein 3D Engine построен на системе сетки из тайлов и рейкастинга. Представьте себе лист бумаги в клеточку. Каждая клеточка – это тайл, единица пространства, которая может быть, например, маленькой комнаткой. Тайл содержит информацию: с какой стороны стоят стены и как они выглядят, есть ли внутри какой-нибудь предмет или существо. Три тайла в ряд, ограниченные по сторонам стенами, становятся длинным коридором, а четыре, расположенные квадратом 2 × 2, – просторной комнатой. На системе таких клеточек построены все классические компьютерные ролевые игры про исследование подземелий.

По этому листу бумаги перемещается ваш персонаж. С каждым кадром игры от его позиции исходят «лучи», которые ударяются об объекты на тайлах. Встретив препятствие (например, стену), лучи собирают о нем информацию и выводят его на экран в виде двухмерного рисунка, который за счет манипуляций с перспективой кажется объемным. Эта технология так и называется – «бросание лучей», или ray casting. Она позволила Wolfenstein 3D работать быстрее обычных тайловых игр, потому что при любом изменении картинки на экране компьютер обрабатывает заново лишь поле зрения героя, а не весь уровень целиком.

В современных по-настоящему трехмерных видеоиграх персонаж, сделанный в 3D-графике, представляет собой сложную объемную конструкцию: скелет модели для анимирования, полигоны, поверх них текстуры. В 2D же есть понятие «спрайт» (sprite) – этакая плоская «картонка», которая двигается по экрану и изображает персонажа или объект. Чтобы создать иллюзию объема, рисуют несколько вариаций спрайта в разных ракурсах. Когда монстр поворачивается к вам боком, его картинка «анфас» меняется на картинку «профиль» по принципу покадровой анимации в мультфильмах.

В силу ограничений технологий тех лет пространство в Wolfenstein 3D – это однооэтажные казематы, собранные из одинаковых по высоте и форме комнат-тайлов. Игрок не может перейти этажом выше в рамках уровня или помещения – как и присесть, подпрыгнуть, посмотреть вниз или вверх. Все стены сочленяются с полом и потолком под прямым углом. По факту, любой уровень Wolfenstein 3D – это такой примитивный мышиный лабиринт с квадратными изгибами и переходами. И при этом чудовищно однообразный: в игре нет перепадов освещения (все помещения яркие, будто залитые студийным светом), нет движущихся элементов – разве что открываемые двери и фальшивые стены, – и крайне мало декоративных объектов вроде мебели или картин.

Стоит заметить, что в игре-ровеснице Ultima Underworld: The Stygian Abyss (1992), RPG в псевдотрехмерном пространстве, все перечисленные фишки присутствовали. В плане имитации 3D она обгоняла игры id Software: потолки разных высот появятся только в DOOM (1993), а прыжки[29] – в Quake (1996). Приседания студия и вовсе освоит лишь в следующем тысячелетии. Но при этом Ultima сильно уступала в производительности: бои медленные, частота кадров в два-три раза ниже, управление куда менее отзывчивое и интуитивное. Поэтому ее «техническое превосходство» было очень условным.

Заслуживает внимания еще одна особенность работы движка – типы нанесения урона. Их два: хитскан (hitscan)[30] и проджектайл (projectile).

Хитскан работает так: пуля, которую вы якобы выпустили, не пролетает никакое виртуальное расстояние, а лишь регистрируется на монстре, как только нажата клавиша «выстрелить». Движок игры вместо просчета снаряда сканирует врага: выполнены ли условия для засчитывания попадания. Поэтому название этого типа урона и образовано от двух английских слов: hit (попадание) и scan (сканирование). В русскоязычном сообществе его также называют «лазерами», а оружие в играх, где он присутствует, – «лазерганами» или «лазерными пушками».

У проджектайла же принцип действия иной: выпущенный снаряд – объект в пространстве, а не очередная магия игрового движка. Скажем, ракета у базуки: после выстрела вы можете видеть, как она летит по уровню, и ей нужно время, чтобы преодолеть дистанцию и поразить цель. Оцифровка снарядов тяжелого оружия проджектайлами – хитрый элемент баланса. Вам нужно научиться стрелять ракетами на опережение, чтобы враг не успел выбежать из зоны поражения, тогда как обычное оружие требует лишь навестись и нажать клавишу. Также важно не подорваться самому – ведь урон по площади может зацепить и главного героя. Проще говоря: тяжелое оружие мощнее, но сложнее в обращении (ведь от снарядов-проджектайлов можно уклониться), да и боеприпасы для него попадаются куда реже.

Оба эти типа урона до сих пор не имеют альтернатив при оцифровке снарядов и попаданий в шутерах. В Wolfenstein 3D, впрочем, игроку доступны только хитскан-пушки – проджектайлами обычно стреляют противники. За ракетницу и прочие тяжелые гаубицы геймеру дадут подержаться лишь в следующих релизах id Software. В силу особенностей работы псевдотрехмерного движка снаряды-проджектайлы, как и враги, изображены двухмерными спрайтами.

Теперь, когда мы хотя бы примерно представляем, какая магия кроется за Wolfenstein 3D и ее последователями, поговорим о самой игре и ее геймплее.

Бласковиц начинает свой путь с ножом и пистолетом. Нож – оружие последнего шанса: наносит совсем мало урона и пригождается только в стычках один на один. Зайти с ним в комнату, полную вооруженных солдат, – дело гиблое. Пистолет универсальнее: не очень скорострельный, но снимает у врагов больше HP, да еще и на расстоянии. Правда, в отличие от ножа, требует патронов. Далее по игре герой может найти автомат и пулемет – усиленные версии пистолета. Все они потребляют один тип боеприпасов, но используют их по-разному. Чем больше убойная мощь и скорострельность, тем быстрее пустеют карманы Бласковица. Это побуждает игрока подбирать оружие под контекст ситуации: отстреливать из пистолета и автомата одиночные цели на расстоянии и переходить на пулемет в битвах против толп врагов и больших боссов. Таким образом, Wolfenstein 3D изобрела первую версию ганплея.

Появился в ней и другой важный для жанра элемент: разнообразие врагов. На первых уровнях вам угрожают рядовые солдаты вермахта, вооруженные обычными пистолетами, а также немецкие овчарки – быстрые, но слабые противники. По мере прохождения станут попадаться куда более резвые офицеры (по сути, улучшенная версия рядовых) и эсэсовцы с автоматами. А еще позже игра выставит против вас жрецов и мутантов Третьего рейха с пулеметами в животе. Вдохновением для сверхъестественных сущностей послужила деятельность организации «Аненербе», которая изучала историю нордической расы и, по легендам, занималась оккультными исследованиями. Поведение противников пусть незначительно, но различается: кто-то быстрее бегает, кто-то наносит больше урона. Так что геймеру приходится менять тактику и подстраиваться под ситуацию вместо тупого отстрела движущихся человечков. У некоторых врагов даже есть озвучка – например, рядовые кричат: «Halt!» («Стоять!»), а офицеры при смерти произносят: «Mein leben» («Моя жизнь»).

Создание локаций оказалось пыткой для Джона Ромеро после Commander Keen. Трехмерное пространство, хоть и ненастоящее, – это здорово, однако простота гейм-дизайна Wolfenstein 3D не позволяла разработчикам понастоящему в нем развернуться. В итоге каждый этаж Вольфенштейна и других мест, где доведется побывать Би Джею, – одинаковые и чудовищно запутанные переплетения комнат и коридоров, где каким-то образом нужно найти ключ от запертой двери. По мере прохождения декорации, конечно, меняются: в стенах замка Бласковиц сражается лишь в начале игры, а потом посещает другие базы немцев. Но в целом ситуацию это не спасает.

В плане левел-дизайна Wolfenstein 3D хвалить не хочется. Однако и здесь игра совершила важный шаг: задала ту идею, что локации в шутере должны быть продуманными и запутанными, а не представлять собой линейный коридор-тир. А чтобы геймер их исследовал, нужна мотивация: ресурсы (лекарства и патроны) и тайники. Например, спрятанные за липовыми стенами и портретами комнаты, где лежат сокровища, лишние боеприпасы или крутое оружие с более поздних этапов. А то и секретные уровни: так, при должном старании в Wolfenstein 3D можно найти лабиринт с привидениями, повторяющий игру Pac-Man.

Секреты – фишка, которую Wolfenstein 3D унаследовала от Commander Keen: игрокам нравилось искать всякие тайны в двухмерном платформере, так почему бы не реализовать эту механику в трехмерном мире? Она не только добавит реиграбельности, но и создаст иллюзию, что вселенная нацистских бункеров и военных баз больше, чем игрок способен увидеть за одно беглое прохождение. Wolfenstein 3D популяризировала секреты как полноценную фичу, которую геймеры ждали от каждой последующей игры. Забавно, что сам Джон Кармак до последнего не хотел разрабатывать двигающиеся потайные стены: как он считал тогда, результат не стоил того, чтобы так напрягать программиста. Но в конце концов команда его уговорила. Спустя годы Кармак признает, что решение было верным. Сами же секреты заняли важное место в шутерном геймплее.

Вдобавок Wolfenstein 3D со своими тайниками приучила геймеров «сношать» стены. Хампинг (wall humping) – это техника поиска секретов, когда вы бежите вдоль стены и наугад жмете клавишу применения в надежде активировать потайной проход. Это был единственный способ – графика тех лет не позволяла оставлять изобретательные визуальные намеки вроде кнопок и рычагов. Нажав кнопку впустую, персонаж обычно еще и издает какой-нибудь односложный звук вроде «хых» или «иэх».

С консольных аркад в будущий жанр шутеров перекочевала еще одна классическая вещь – боссы. Большие противники в конце эпизода или всей игры, финальное испытание навыков геймера. В Wolfenstein 3D и ее дополнениях они примерно одинаковы: гигантские элитные бойцы, которые наносят много урона и выдерживают кучу выстрелов, прежде чем упасть замертво. Отличаются лишь мелкими особенностями: кто-то стреляет хитсканом, кто-то – проджектайлами. Босс третьего эпизода оригинальной Wolfenstein 3D, сам Адольф Гитлер[31], состоит из двух фаз: медленный робот и быстрый боец с двумя пулеметами.

Против всех боссов срабатывает одна и та же тактика «цирклстрейф» (circle strafe – можно перевести как «бег кругами»): игрок двигается боком влево-вправо, попутно стреляя в противника. Это позволяет наносить врагу урон, не получая сдачи. Особенно если тот ведет огонь проджектайлами, которые не успевают попасть в бегущего крабиком главного героя. Уязвимость к цирклстрейфу остается характерной чертой боссов в ретрошутерах и бумер-шутерах.

Вместе с боссами в жанр пришла и проблема, от которой он будет страдать вплоть до наших дней: неинтересные финальные противники. Wolfenstein 3D это еще можно простить – она была первой и вышла во времена, когда вся индустрия еще только училась делать видеоигры. Но с годами ситуация не улучшилась: по пальцам можно пересчитать тайтлы с нескучными главарями – чтобы это были не обычные враги с повышенным уроном и здоровьем, которых легко взять на измор «цирклстрейфом».

В Wolfenstein 3D появились зачатки «геймплейного» звука – звуковые зоны. Противники сбегаются на шум ваших выстрелов – или, наоборот, могут не услышать перестрелку, если двери в зал закрыты. Это добавило в игру элемент тактики: любое лишнее нажатие на спусковой крючок способно стать причиной сбора врагов в вашей текущей позиции.

Еще одна особенность Wolfenstein 3D, заложившая основу для развития жанра, – портрет героя. Внизу экрана, помимо базового интерфейса с количеством патронов, выбранным оружием и прочими информационными элементами, виднеется лицо Би Джея. В спокойные моменты оно просто смотрит влево-вправо, как бы оглядывая уровень. Получив урон, Бласковиц корчится, при сильных ранениях у него из носа идет кровь. Найдя тяжелый пулемет, Би Джей злобно ухмыляется, предвещая кровавую баню. Формально портрет героя дебютировал еще в Catacomb 3-D, но там он выполнял роль полоски здоровья: с потерей HP голова персонажа постепенно превращалась в череп с костями. Эмоций в зависимости от контекста игровой ситуации это лицо не проявляло.

Может показаться, что пиксельная рожица – незначительный элемент графики. Человек, знакомый с жанром, верно подметит, что формуле шутера эта голова не нужна. Она ничего не дает игровому процессу и оттого довольно быстро исчезла из экшенов. Но эта забавная находка художника открыла новый вектор развития жанра: важен не только игровой процесс, но и персонаж. Физиономия внизу экрана позволила геймерам наблюдать за Бласковицем, его внешним видом и эмоциями. Такое решение усиливает вовлечение игрока и делает Би Джея живее безликих танков и безымянных морпехов из других видеоигр.

Харизма героя, впрочем, не ограничивалась портретом. Би Джей присутствовал на обложке игры, в маленьких сценках после прохождения главы (герой радостно прыгает, выбегая из локации) и в меню выбора уровня сложности. Каждой опции соответствовал свой образ Бласковица. На самой легкой, Can I play, Daddy? («Можно поиграть, папочка?»), герой наряжен в детский чепчик и держит во рту соску для младенцев. А на самой высокой, I am Death incarnate! («Я сама Смерть!»), у Би Джея демонические красные глаза и злая ухмылка.

Следующее важное отличие Wolfenstein 3D от прочих – отличный визуальный дизайн за авторством Адриана Кармака. Для Commander Keen он проделал хорошую работу, но недолюбливал результат[32]: это был проект Тома Холла, яркий и «детский». Адриан же тяготел к мрачности и кровожадности, что и воплотилось в Wolfenstein 3D. Пестрая графика VGA-палитры может ввести в заблуждение современного геймера, избалованного реалистичной жестокостью на мониторе, но новая игра id Software задумывалась беспрецедентно скандальной: убийство нацистов во времена Второй мировой, подземелья и бункеры, мутанты, скелеты и кровь на стенах. Из-за этого компания FormGen, занимавшаяся продажей розничных версий Wolfenstein 3D, даже попросила разработчиков снизить градус жести на экране. В итоге молодые бунтари, наоборот, добавили еще больше пугающих элементов.

Еще одна выделяющаяся черта – саунд-дизайн от композитора Роберта «Бобби» Принса (Robert Caskin Prince III). С помощью 16-разрядной семплерной клавиатуры и кассетного рекордера он записал все эффекты, звуки стрельбы и внутриигровую музыку. А крики солдат вермахта на немецком озвучили сами разработчики id Software. Благодаря стараниям Бобби Wolfenstein 3D до сих пор воспринимается на слух ярко и круто. Эта игра стала одной из первых, где в качестве саундтрека появился оцифрованный звук.

Wolfenstein 3D вышла 5 мая 1992 года и ознаменовала следующий триумф id Software. Приключения Би Джея приносили баснословные 200 000 долларов в месяц – в разы больше, чем Commander Keen. Игра про отстрел нацистов расходилась огромными тиражами в сотни тысяч копий. 18 сентября того же года к ней вышло дополнение-приквел Spear of Destiny («Копье Судьбы») с еще 30 уровнями и новыми врагами. Позже, уже в 1993-м, – набор Wolfenstein 3D Super Upgrades: более 800 уровней, созданных поклонниками игры. А также редактор карт MapEdit и генератор случайных уровней Wolf Creator, который повышал реиграбельность хитового шутера почти до бесконечности. Об обилии портов и говорить нечего: Wolfenstein 3D перенесли на SNES, MAC OS, Atari Jaguar, PC-98 и множество других платформ. Сейчас игра доступна везде, где только можно, в том числе на телефонах и в интернет-браузерах.

На порте для Super Nintendo Entertainment System стоит остановиться подробнее. Осознайте иронию: компания, не желавшая связываться с рынком персональных компьютеров, сама заказала версию PC-хита для своих консолей. Причем не какую-то яркую сказку в духе собственных игр, а кровавый шутер про перестрелки с нацистами. Что сказать – все хотят денег. Но так как Nintendo позиционировала себя как производитель игр для всей семьи, при переносе Wolfenstein 3D пришлось заметно изменить. Пропали свастики, враги заговорили на английском, всю кровь и жесть убрали, собак заменили на крыс, а Гитлеру сбрили усы. А еще консольная версия получилась значительно слабее технически, с пониженной кадровой частотой и более примитивной графикой. Что, опять же, очень иронично, ведь когда-то Джон Кармак при разработке игр ориентировался на мощь японских приставок, которым PC безнадежно уступали. Времена поменялись, и id Software идеально вписалась в новый порядок вещей.

Еще один забавный факт насчет портов: версии для персональных компьютеров и Atari Jaguar запретили в Германии из-за нацистской символики и вошедшей в саундтрек «Песни Хорста Весселя»: она была официальным гимном Национал-социалистической немецкой рабочей партии, и в военные годы ее активно использовал Третий рейх. Запрет сняли лишь спустя 30 лет после релиза, в 2022-м.

Отзывы на Wolfenstein 3D оказались более чем положительными. Как и простые геймеры, профессиональные критики пришли в восторг от игры id Software. Релиз снискал множество хвалебных рецензий, а также почетных наград: «Лучшая аркадная/экшен-игра» на церемонии награждения Shareware Industry Awards; игра года на Game Developers Conference; «Лучшая экшен-игра» и «Самая инновационная игра» 1992 года по версии журнала VideoGames & Computer Entertainment; «Экшен-игра года» от Computer Gaming World; «Лучшая аркада/экшен» от CODiE Awards и многие другие. До сих пор Wolfenstein 3D получает заслуженное признание и попадает в различные списки тайтлов, определивших лицо и развитие гейм-индустрии.

Сейчас это очень забавно читать, но рецензенты-современники называли пиксельный 256-цветный VGA-шутер от id Software чуть ли не новой ступенью на пути к цифровой реальности. Крис Ломбарди из Computer Gaming World похвалил игру за «пугающе реалистичную» графическую составляющую и рекомендовал особо чувствительным геймерам не запускать ее из-за беспрецедентного уровня насилия на экране.

Вклад Wolfenstein 3D действительно бесценен уже хотя бы потому, что мир увидел первый настоящий шутер от первого лица в классическом понимании, который определил основы жанра и доказал, что быстрые видеоигры на PC не просто возможны, но и вполне конкурентоспособны в сравнении с консольным рынком. Став суперхитом, Wolfenstein 3D развязала руки своим создателям, будущим визионерам индустрии, для разработки еще более инновационных вещей. У геймеров был лишь год, чтобы перевести дух после этого потрясения, – потом студия взорвет их умы вновь. Но прежде чем перейти к следующему этапу эволюции шутеров, стоит упомянуть наследие непосредственно Wolfenstein 3D.

Помимо выпуска отличных игр id Software способствовала развитию технологий. Например, она свободно продавала лицензии на свои разработки, благодаря чему другие студии могли пользоваться инновациями Джона Кармака. Commander Keen дала толчок платформерам на PC, а Wolfenstein 3D заложила фундамент для многочисленных шутеров. Так, компания Capstone Software выпустила на движке Кармака две игры: Corridor 7: Alien Invasion и Operation Body Count – посредственно сделанные и различавшиеся только визуальным стилем, поэтому массовая аудитория достаточно быстро их забыла. Сама Capstone, к слову, получит в кругу фанатов шутеров печальную известность как студия, плодящая крайне плохие клоны творений id Software.

Попадались и хорошие примеры заимствований. Например, Blake Stone: Aliens of Gold 1993 года – шутер, сочетающий идеи бондианы и научной фантастики про инопланетян. От Wolfenstein 3D эта игра отличалась куда более приятной картинкой и разнообразием возможностей: например, геймеру предлагалось тратить монетки на покупку еды в специальных автоматах. Blake Stone состояла из целых 66 уровней и получила сиквел под названием Blake Stone: Planet Strike на все том же движке Wolfenstein 3D Engine. Однако этой дилогии не довелось стать ни культовой, ни даже известной: первая часть вышла всего за неделю до DOOM, новинки от id Software, и на ее фоне выглядела банально архаично – как и вторая, выпущенная годом позже. Да, в те безумные времена игры могли безбожно состариться, едва родившись!

Существуют клоны Wolfenstein 3D, созданные на других движках. Один из самых известных – Zero Tolerance, экшен про спецотряд, который отбивает нападение пришельцев на космическую базу. Отличительная фишка – персонажи со своим набором навыков вместо очков жизни. Скажем, если в бою погиб ваш штурмовик, который отлично стреляет из винтовки, то далее вы играете за сапера, умеющего применять взрывчатку. К сожалению, геймеры уделили игре не особо много внимания: она вышла в 1994-м, уже после двух новых шутеров id Software, и сильно отстала от прогресса. Не способствовал популярности и медленный по сравнению с конкурентами темп геймплея.

Пожалуй, самый странный клон – Super Noah’s Ark 3D («Супер Ноев Ковчег 3D») от компании Wisdom Tree. Представьте: игра с геймплейной формулой Wolfenstein 3D и на ее движке, где вы в роли Ноя ходите по ветхозаветному ковчегу и с помощью рогатки стреляете едой в зверей, чтобы накормить их. Поев, те успокаиваются и ложатся спать. Таким образом вам нужно утихомирить зоопарк в шесть этажей.

Super Noah’s Ark 3D необычна не только своей «интересной» концепцией. Это еще и нелицензионная игра для SNES, разработку которой не одобрила Nintendo[33]. Однако ее создатели отыскали лазейку в законах об авторском праве и возможность легально распространять свой продукт в обход мнения японской компании. Правда, хороших продаж Noah’s Ark 3D не дождалась: Nintendo пригрозила ретейлерам отлучением от своих новых релизов, если они свяжутся с игрой Wisdom Tree, а для любого бизнесмена в индустрии это было подобно смертному приговору. Так что сфера распространения «доброго» клона Wolfenstein 3D ограничилась христианскими библиотеками США. Вдобавок игра вышла слишком поздно: в 1994 году на SNES и в 1995-м – на DOS. К этому моменту она успела морально и технически устареть и в итоге осталась в памяти геймеров нелепой шуткой.

Даже в СНГ не могли не заметить Wolfenstein 3D. Русскоязычные геймеры в 1995 году получили свой странный клон, ставший мемом: «Подземелья Кремля» от российской студии Gellios. В нем безымянный герой-диггер с бластером наперевес пробивается через орды нечисти под главной крепостью России. Хотя игра очень маленькая, всего три уровня, и ее сеттинг напоминает скорее неудачный анекдот, чем коммерческую работу, она предлагает улучшения технической части Wolfenstein 3D. В «Подземельях Кремля» присутствуют динамичные текстуры (например, вода), подвижные решетки, вызов карты местности отдельной кнопкой (эту функцию id Software ввела в DOOM), система освещения и полы-конвейеры (в данном случае реализованные как водные потоки), которые двигают стоящего на них персонажа. Особенно примечательно, что главный герой после убийства врагов выдает крутые фразы-ванлайнеры в текстовой строке внизу экрана – за год до того, как эту фишку, уже в виде озвученных реплик, популяризирует Дюк Нюкем из Duke Nukem 3D.

Однако в остальном «Подземелья Кремля» – очень примитивное подражание Wolfenstein 3D: однообразные уровни, неуклюжий игровой процесс, спорные гейм-дизайнерские решения, острая нехватка контента. Все это лишает прохождение всякого интереса. К тому же на момент релиза игра попросту устарела: она вышла через два года после революционной DOOM и так и осталась забавным реликтом времен зари PC-геймдева.

Позже у «Подземелий Кремля» появилось два продолжения: «Смута» (не путать с одноименной игрой 2024 года) и Raising Dead. В чем-то они были получше, но, в отличие от первого «странного русского клона Wolfenstein 3D», на их долю не досталось никакой славы. А вот сами «Подземелья» получили ремастер от компании Dagestan Technology, которая занимается скорее шуточными проектами, чем серьезной разработкой. Переиздание еще страннее оригинала, потому что по факту это новая игра с некоторыми дизайнерскими отсылками к старой: например, призраки бояр в качестве врагов.

Wolfenstein 3D стала первым сводом правил гейм-дизайна не только шутеров, но и PC-игр новой школы – быстрых, прямолинейных и веселых. Приключения Би Джея привнесли в жанр FPS уровни-лабиринты с секретами, ганплей с различными типами оружия, разнообразных врагов с уникальными особенностями, геймплейные приемы вроде хампинга и цирклстрейфа. Лицо Бласковица внизу экрана стало первым шагом к идее, что герой шутера – персонаж, а не пустая кукла под управлением игрока. А стиль, дизайн и отличная музыка порой становились важнее сюжета, которого у Wolfenstein 3D (да и в целом у всех игр id Software вплоть до DOOM 3) практически не было.

3

DOOM

Прежде чем начать одну из важнейших (если не самую важную) главу этой книги, стоит сделать пару оговорок.

Первая: DOOM – круто.

Вторая: DOOM – необъятная тема. О том, что и как эта франшиза сделала для индустрии, мы с вами поговорим предметно, – но максимально кратко и по существу, в разрезе главного вопроса: что повлияло на появление бумер-шутеров? Если захотите углубиться в дебри DOOM, рекомендую две книги, которые я использовал в числе источников: «Повелители DOOM. Как два парня создали культовый шутер и раскачали индустрию видеоигр» Дэвида Кушнера и «DOOM. Как в битвах с демонами закалялся новый жанр» Дэна Пинчбека[34].

Осень 1992 года. Дела у id Software идут хорошо. Wolfenstein 3D стала оглушительным успехом – как основная игра, так и дополнения. Команда поднялась в ранге от локальных знаменитостей до суперзвезд: профильная пресса наперебой расхваливает их игры, разработчиков постоянно приглашают на радиоэфиры и даже снимают про них передачи на телевидении. На заработки сотрудники id Software повысили себе зарплаты до 45 000 долларов в год (при среднем по индустрии потолке в 30 000 на тот момент) и могут спокойно позволить себе недельный отдых в «Диснейленде» и самые роскошные отели со всеми удобствами: от дорогого шампанского до джакузи. Попробовав триумф на вкус, id Software даже не думает почивать на лаврах и планирует очередную революцию в видеоигровой индустрии.

Первое, чего требовала амбициозная цель, – инновационный движок. Его уже вовсю разрабатывал Кармак. Хотя Wolfenstein 3D Engine находился на острие прогресса, Джона он не устраивал. Какое-то время программист продолжал добавлять туда новые фишки: например, текстурированные поверхности, туман и переменную яркость окружения. Графические возможности его творения значительно расширились и в итоге нашли свое место в игре ShadowСaster от студии Raven Software. Но Кармак все еще хотел большего – позднее это «большее» получит название id Tech 1[35].

Ключевой технологической фишкой нового движка стал переход с клеток-тайлов на сектора. Теперь уровень собирали не только из квадратных деталей – появилась возможность стыковать их под разными углами и в разных формах. На смену классическим лабиринтам с поворотами строго на 90 градусов пришли извилистые коридоры, окна и пьедесталы, колонны и уходящие в небо лестницы.

Последние стали возможными потому, что теперь видеоигровые уровни раздвинулись по вертикали и объекты внутри них могли быть разных масштабов. Ведь сектора, в отличие от клеток, содержат информацию не только о расположении стен, но и об их высоте, а ее можно назначить любую, пока не упрешься в ограничения уровня. Ступени – это просто ряд стенок, каждая следующая выше предыдущей; они не стыкуются с потолком, так что на них можно залезть.

Вместе с перепадами высот в id Tech 1 появились вторые и третьи этажи помещений. Вернее, имитация: построить один отсек прямо над другим было невозможно, ведь второй этаж должен расти из пола на «нулевом» уровне, как и ступеньки лестниц или любая другая стена. Новый движок по-прежнему позволял создавать лишь иллюзию настоящего трехмерного мира, пусть и более правдоподобную. Поэтому все вторые этажи на id Tech 1 – по сути, пристройки к первому, поднятые выше в сторонке от него. И все это на самом деле находится в двухмерном пространстве, которое за счет игры с перспективой и технологии бросания лучей отображается на экране как 3D.

Еще одна фишка id Tech 1 – разнообразное освещение. Залитые светом комнаты, затемненные зоны, кромешная тьма. Такая, казалось бы, мелочь открыла новые горизонты: например, сделала возможными полноценные хоррор-секции с монстрами в темных коридорах. Или внезапные выключения света, чтобы застать игрока врасплох. Применений у освещения хватало, и гейм-дизайнеры id Software (в особенности Джон Ромеро) с удовольствием их находили.

Стоит понимать, что это был не совсем настоящий свет, а очередная имитация. Освещение создавалось с помощью текстур разного цвета. То есть менялись, по сути, «обои в комнате» – с ярких на темные и наоборот.

Помимо этого, id Tech 1 позволил наполнять уровни наносящими урон поверхностями (лава и кислота), движущимися элементами и лифтами.

И все эти чудеса шли в комплекте с великолепной оптимизацией, которая позволяла портировать игру буквально на любую платформу, систему или устройство тех лет. Набив руку на Wolfenstein 3D Engine, Кармаку удалось совершить настоящий технологический прорыв.

Итак, половина пути к будущему шедевру пройдена: движок у id Software есть. Оставалось придумать, как превратить наработки Кармака в игру, где можно весело нажимать кнопки, что-нибудь собирать и кого-нибудь побеждать. Нужна была идея.

После выпуска Spear of Destiny и в разгар разработки новой игры id Software ушла от Apogee. Причиной оказалась низкая эффективность работы компании Скотта Миллера: заказы оформлялись абы как; у сотрудников-студентов не было ни опыта, ни особой мотивации делать хорошо; дедлайны срывались. Не помог даже второй шанс, который Apogee получила из уважения к былому. Впрочем, рок-звезды игровой индустрии расстались с Миллером друзьями: id Software это решение впоследствии помогло зарабатывать еще больше и быстрее, а Apogee их потеря не навредила – издательство и так уже разрослось и держало под крылом как другие перспективные студии, так и разработки собственных внутренних команд.

На вольных хлебах id Software будто с цепи сорвалась. Следующий движок – революция, следующая игра – взрыв, а ее тема – кровь, кишки и ультранасилие. Практически всей команде было очевидно: следующим релизом вновь станет шутер. Только высокоскоростной экшен мог раскрыть потенциал id Tech 1, да и все его фишки отлично вплетались в жанр, который id Software создала практически с нуля.

Вспомним, какая атмосфера царила в американской культуре 90-х. Золотая эра боевиков про накачанных мужиков, истребляющих врагов из крутых пушек. А также хорроров – как дешевых и идейных, так и золотой классики вроде франшизы «Чужой». По второму фильму Джеймса Кэмерона, «Чужие», id Software даже получила предложение сделать игру. Но после недолгих раздумий разработчики отказались: бунтари гейм-индустрии ценили свою независимость и свободу, от которых пришлось бы отказаться при работе по кинолицензии. «Чужие» не легли официально в основу следующего творения id Software, но все же послужили одним из источников вдохновения – вместе со «Зловещими мертвецами 2». От фильма Кэмерона игре достались научно-фантастический сеттинг и черты космического хоррора (индустриальное окружение, замкнутые футуристические пространства, другие планеты), а от «Зловещих мертвецов» – жесть, мистика и черный юмор.

Джон Кармак любил творить не только революционные технологии, но и миры: так, до вступления в id Software он создал видеоигру Wrath – клон популярной RPG Ultima в самописном сеттинге. Поле для фантазии предоставляли и ролевые настолки, в которые Кармак постоянно играл с Ромеро, Холлом и другими – в частности, выступая в роли мастера подземелий в Dungeons & Dragons. Из своих партий разработчики почерпнули немало идей, включая «чертей в космосе»: парни увлеклись концепцией тварей из преисподней, и она разрослась в мрачную научную фантастику в духе все тех же «Чужих», но вместо жутких черных инопланетян – исчадия Ада.

Наконец, игре нужно было имя. Его разработчикам подарил актер Том Круз, сыгравший в фильме «Цвет денег» по одноименному роману Уолтера Тевиса. Персонаж Круза Винсент открывает футляр с крутым кием для бильярда, и на вопрос: «Что у тебя там?» – отвечает лишь одним словом.

«DOOM»[36]

Все в id Software были на одной волне и горели новой идеей про демонов в космосе – кроме Тома Холла. Яркий и жизнерадостный фонтан креатива, он грустил от того, каким путем пошла студия. После кровавого шутера про бездумное уничтожение нацистов ему хотелось вернуться к веселым платформерам в духе Commander Keen