Без оглядки на маму: Как обрести внутренние опоры и завершить сепарацию

Предлагаем вам примерить на себя следующие высказывания:

● Важно, чтобы меня замечали, хвалили, одобряли, признавали, и чем больше, тем лучше.

● Я часто чувствую себя виноватым даже тогда, когда я не виноват.

● Я считаю, что у меня не получается задуманное из-за других и всегда есть то, что мешает.

● Я и с ней (с ним) не могу, и без нее (без него) не могу.

● Жизнь проходит мимо меня, я не живу своей жизнью.

● Мама, это ты во всем виновата, все мои беды и несчастья из-за тебя!

● Моя мать – святая женщина, я и подумать не смею о ней плохо.

● Моя мать – чудовище, и я не хочу ее знать.

● Я не могу оставить маму одну.

Откликается? Уверены, многим что-то подобное знакомо. Как вы думаете, что объединяет такие разные, порой диаметрально противоположные мысли и чувства, почему они попали в один список? Все это – признаки незавершенной сепарации от мамы. Проявления эти разнообразны и могут побуждать совершать поступки, которые приносят нам боль и страдания, мешают жить полноценной самостоятельной жизнью, жить по-взрослому. В следующей истории мы выясним, какие проявления незавершенной эмоциональной сепарации заставляют героиню поступать определенным образом. В книге мы подробно рассмотрим каждое из этих проявлений и разберем, какие действия помогут улучшить качество жизни.

«Почему мне так тяжело общаться с мамой?»

В среду вечером Наташа напряженно смотрит на телефон. Завтра четверг. Это значит, что пришло время звонить маме.

Чем ближе к концу недели, тем сильнее у Наташи портится настроение. Перед выходными она должна звонить своей маме, чтобы потом, если маме ничего не нужно, спланировать свой отдых. Наташа звонит маме часто, и ей кажется, что эти разговоры забирают у нее все силы. Она говорит, что после общения чувствует себя выжатой как лимон.

Наташе 36 лет, маме 60. Мама на пенсии, живет одна, еще работает и держит дачу. Наташа дачу не любит, но маме помогает, ездит туда, словно отбывая повинность (проявление незавершенной сепарации – не своя жизнь). Наташа живет отдельно от мамы, но часто приезжает к ней на выходных, все время о ней думает, чувствуя себя обязанной постоянно заботиться о маме. Наташа знает, что делает она это плохо, что мама страдает и что ей, Наташе, нужно лучше стараться (чувство вины). Мама часто говорит об этом. В каждом телефонном разговоре или при встрече мама рассказывает о том, как она несчастна, как ей плохо и тяжело. И делает это тоном, от которого Наташе понятно: в этом виновата она, Наташа, потому что она плохо старается для мамы. Мама во время разговора обязательно спросит про мужа Наташи и сделает это особым, уничижительным тоном, чтобы было сразу понятно – этот муж маме кажется совершенно не тем выбором (неодобрение, критика). Впрочем, и самой Наташе достанется. Она не та дочь, о которой мечтала мама. Не то что дочь подруги, Катя. Вот Катя – молодец (сравнение, обесценивание). Наташе обидно, но она не показывает этого маме (запрет злиться на значимых людей). Ведь это мама – разве можно ей возражать? Мама тяжело рожала, поднимала, растила, мама все силы отдала, воспитывая Наташу. Мама лучше всех на свете. Она знает, как надо жить (идеализация матери). Нет, возражать нельзя, обижаться на маму тем более. Нельзя огорчать маму.

Что ж, тяжело от этих мыслей, но звонить все равно надо. Тем более Наташе нужен мамин совет, ей сложно самой принимать решения (проявления инфантилизма). Дело в том, что Наташа собралась в отпуск, она хочет отдохнуть. Но не знает, ехать ей или нет. Во-первых, ехать страшновато, она боится летать на самолетах и еще боится, вдруг что-то в поездке пойдет не так. Нужно обсудить все с мамой. Она плохого не посоветует! Кроме того, вдруг ей понадобится помощь Наташи на даче. Как раз сезон. Наташе хочется, чтобы мама ее отпустила, успокоила, сказала: «Конечно, доченька, все будет хорошо, поезжай, не переживай за меня, отдохни» (потребность в одобрении).

Наконец Наташа собирается с силами, звонит. Разговор проходит по привычному сценарию. Наташа боится произнести лишнее слово, а вдруг не угодит (страх неодобрения), она знает: если что-то пойдет не так, мама может разозлиться, сказать неприятное, резкое, оскорбить или бросить трубку и потом совсем перестать общаться (манипуляции). И следующая неделя или несколько пройдут еще хуже: Наташа будет чувствовать себя виноватой. Ведь она обидела маму, и нужно будет извиняться за то, что она посмела сказать или сделать то, что маме не понравилось (вина, стыд). И все это время Наташе будет плохо от слов мамы и она будет вспоминать, как много мама ей дала, как мама ей всегда в жизни помогала. Ну какая же она, действительно, ужасная дочь! Об этом думает Наташа, продолжая разговаривать с мамой. А дальше все как обычно: мама жалуется на здоровье, по привычке отчитывает Наташу, что дочь редко звонит, а когда звонит, не то говорит, что совсем не помогает маме. В ответ на вопрос про Наташин отпуск мама переходит на крик: «Ты что, с ума сошла, какой отпуск?! А моя дача? А я?! Никакого толку от тебя не было и нет! Вырастила на свою голову. Никакой благодарности. Поедет развлекаться со своим муженьком. Ты знаешь, что ехать за границу сейчас опасно?! Что ты творишь!» Наташа пытается робко возражать. Потом кладет трубку и понимает, что ни в какой отпуск не поедет. Надо помогать маме. Мама сама не справится. И Наташин долг как дочери – делать так, как хочет мама. Ведь мама все ей отдала. Надо быть хорошей дочерью. А как иначе…

Наташа рассказывает эту историю на консультации у психолога. «Почему мне так тяжело общаться с мамой?» – спрашивает она.

Наташа не хочет звонить маме, потому что при общении у нее возникает много негативных и болезненных чувств. Она все еще идеализирует маму, ждет от нее родительского одобрения. Но мама такая, какая есть. Ей может быть выгодно, чтобы Наташа была зависима от нее хотя бы эмоционально. Она винит дочь и манипулирует чувством вины, потому что, когда человек чувствует вину, им легко управлять. И Наташа берет ответственность за чувства мамы и пытается их изменить через свое поведение.

Наташа говорит, что не хочет звонить маме, боясь, что ее будут либо критиковать, либо с кем-то сравнивать («Вот, посмотри на Катю, она молодец, а ты нет»), либо начнут ей жаловаться на болезни, обвинят в равнодушии – а она не знает, что ответить. Наташа чувствует себя задетой всей этой ситуацией, значит, многое из детства в ней еще проявляется и болит. У Наташи есть страх быть плохой, она запрещает себе злиться и обижается на маму, и пока в разговоре проявляется не Внутренний взрослый, а Внутренний ребенок, который еще ждет одобрения от мамы и не может сделать так, как хочется ему.

Каждый взрослый сам отвечает за свои чувства. У Наташи есть вина перед мамой, так как она берет на себя ответственность за желания и чувства мамы и не берет ответственность за себя. Она пытается угодить, делая то, что хочет мама, до сих пор связывает свое благополучие с ней, как в детстве. «Если мама довольна, то и мне будет хорошо». На самом деле она не отвечает и не должна отвечать за счастье и благополучие мамы и не может сделать ее счастливой. У Наташи есть своя жизнь, свои интересы, свои заботы, и она имеет право не заниматься дачей мамы, если этого не хочет. Иметь или не иметь дачу – это решение мамы, а не Наташи.

В истории мы наблюдаем все проявления эмоционально незавершенной сепарации. Наташа чувствует вину, стыд, несвободу, зависимость, обиду, идеализирует маму и нуждается в ее одобрении, проявляет инфантильную позицию – неспособность самой принять решение о своем отпуске. Она ждет разрешения со стороны, а если его не получает, то отказывается от желаемого. Скорее всего, за этим стоит еще и страх не справиться с жизнью, боязнь нового опыта, ощущение, что в отпуске может быть опасно, что там ничего не получится. Поэтому ей важно сначала получить разрешение – переложить ответственность за решение на другого. Мама при этом тоже испытывает страх потерять влияние на дочь или остаться одной. Может быть, ей не хватает внимания. И здесь важно понять, что это мамины чувства и разобраться с ними может только она. Важно знать, что мама способна сама, без помощи дочери, справиться со своей жизнью.

Когда мы отделены от родителей, мы берем на себя ответственность только за собственные мысли, чувства и действия. Тогда мы понимаем, что у другого тоже могут быть какие-то свои негативные чувства и только он сам может с ними справиться, если захочет.

Наташа пока застревает в своих детских реакциях и ожиданиях. У нее еще есть надежда, что мама может дать ей то, чего не хватило в детстве. Возможно, Наташе в детстве недодали одобрения, внимания, эмоционального тепла, любви, уважения, поддержки, понимания. Но детство уже ушло, и мама такая, какая есть. Она уже дала все, что могла, и больше у нее ничего нет.

Любые наши ожидания от мамы – это и есть оглядки назад, в детство. А детство давно закончилось. И его невозможно вернуть назад, прожить заново в 36 лет.

Жизнь на автомате. Почему это происходит снова и снова

Автоматизмы – это непроизвольные или неосознанные действия и реакции, которые совершаются как бы сами собой, без участия сознания, над которыми мы не задумываемся, которые не выбираем сознательно. Некоторые из этих процессов никогда не осознавались (первичные автоматизмы), другие же прошли через сознание, и мы перестали их осознавать (вторичные автоматизмы).

Есть простые первичные автоматизмы, такие как мигание, схватывание предметов, ходьба и многие другие. Вторичные автоматизмы – действия, которые мы сначала производим сознательно, и в результате многократных осознанных повторений они переходят в навыки (водить машину, читать, пользоваться столовыми приборами и др.) или привычки (например, извиняться при любом недовольстве других или возмущаться в ответ на любую критику).

Необходимость и польза автоматизмов в том, что они освобождают мозг от ненужной работы и способствуют ускорению реакций. Благодаря этому механизму психики человек действует более быстро и точно, не думая об этом, и работа сознания может быть направлена на освоение новых действий.

Но если, с одной стороны, набор автоматизмов помогает получить достаточный арсенал полезных навыков, то с другой – может быть и вредным, тормозить нас, мешать развиваться и жить полноценно, с легкостью и радостью, здесь и сейчас.

Говоря про детские автоматизмы, мы будем иметь в виду шаблоны реагирования и поведения, которые когда-то в прошлом помогли ребенку выжить и получать родительское внимание, одобрение, любовь. В настоящем они уже могут изжить себя, мешать чувствовать себя хорошо и достигать целей, создают много ограничений. А главное – они мешают нам смотреть на себя и ситуацию из сегодня, взрослыми глазами, быть осознанными, лишают возможности выбирать то, что мы хотим, что важно для нас сейчас. Чтобы это изменить, сначала важно это осознать.

В детстве мы очень сильно зависимы эмоционально от родителей и часто бессознательно соглашаемся с тем, что если маме грустно, мама расстроена или мама злится, то это значит «я виноват». Для маленького ребенка мама большая и знает, как лучше. Ему легче решить: «Со мной что-то не так», чем усомниться в совершенстве мамы. Детям кажется, что они мало стараются – и маме плохо из-за них. И порой уже во взрослом возрасте мы в какие-то моменты бессознательно проваливаемся в свои детские состояния и остаемся в них дни, месяцы или годы, реагируем на мир оттуда, из тех ситуаций, воспринимаем маму, а следом и всех окружающих, из тех, прежних эмоций. В детстве мы смотрим на себя мамиными глазами.

Детские автоматизмы восприятия до сих пор активно работают у Наташи из истории выше. Но когда взрослый ребенок берет на себя ответственность за мамино «хорошо», ему становится тяжело жить свою жизнь, делать хорошо себе.

Мы выросли, и нам важно взглянуть на себя не из прошлого, а из нашего настоящего, где мы уже можем сами судить о себе и своем поведении, одобрять или не одобрять, поддерживать или нет, разрешать или запрещать себе и выбирать то, что будет для нас полезно, правильно или хорошо.

«А что мама скажет?» Трудно взрослому жить как ребенок

Психологическая взрослость (зрелость) не имеет ничего общего с паспортным возрастом. Она связана с процессом постепенного и поэтапного отделения от родителей. Отделяться от родителей и взрослеть необходимо, чтобы жить своей жизнью.

Очень трудно взрослому жить по-детски. Для существования нам нужно развиваться. Один из важных смыслов жизни – приобретение новых качеств, нового опыта. Но пока мы психологически не отделились от родителей, полноценное развитие и взросление невозможны.

Существовать под крылом родителей может быть очень удобно, комфортно, понятно и будто бы безопасно, но в этом нет никакого развития. Ведь если ребенок останется в утробе, он никогда не родится. Если он не сделает первых шагов, то никогда не пойдет. Если не отпустит материнскую грудь и не перестанет цепляться за мамину юбку, он никогда не вкусит жизнь во всех ее проявлениях.

Но как же определить, отделились ли мы от родителей или сепарация дала сбой и мы застряли на каком-то этапе? Как понять, повзрослели ли мы окончательно? Два простых критерия помогут нам в этом.

Результат завершенной сепарации и признаки взрослости – это:

1. Когда мы сами себя оцениваем, отвечаем за все свои чувства, мысли и поведение и можем менять их по своему желанию и решению;

2. Когда мы способны самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность, какими бы они ни были.

Казалось бы, все просто. Но почему мы остаемся неотделенными от родителей? Почему зависим от них, даже если живем отдельно и нам уже немало лет?

Основные причины, почему не происходит сепарация:

1. Родитель не отпускает своего выросшего ребенка, не признает его взрослость из-за слияния, тревожности, собственной нереализованности, страха потерять контроль, страха одиночества.

2. Ребенок сам не отделяется, еще ожидая от родителей любви и признания, которых он не получил или недополучил в детстве, или пытаясь их изменить, спасти, вернуть им долг и сделать счастливыми.

Есть родители, которые сами эмоционально не отделились от собственных родителей и имеют свои травмы, не могут с ними справиться. И эта травмированная часть родителя сильнее, чем его здоровая часть.

В каждом из нас есть и то и другое: и здоровая, и травмированные части, свои болезненные переживания и автоматизмы восприятия и поведения. Важно знать, что ни один ребенок не может вылечить нездоровую часть в маме и не несет за это ответственности.

Когда мы, повзрослевшие дети, берем на себя ответственность за маму и ее проблемы, жить нам становится нелегко.

Что значит жить по-взрослому?

Когда мы взрослые, то способны понять, где наша ответственность, а где нет. И тогда может появиться опора на себя. Мы берем ответственность за свое «хорошо» на себя и что-то делаем для этого «хорошо». Мы сами решаем, как будем общаться с мамой, и устанавливаем правила общения. А в нашей истории Наташе этого очень не хватает.

Нам также важно отличать намерения от поведения. За любым поведением чаще всего стоит позитивное намерение, как бы странно это ни звучало. Когда родители критикуют, за этим может стоять страх и тревога за ребенка, для них критика – своеобразное проявление заботы и любви. Когда они нагнетают обстановку, говорят, что мир опасен, – это способ защитить, оградить от опасностей. И в этом случае можно посоветовать Наташе сказать: «Мама, спасибо большое за заботу, но я уже взрослая, я справляюсь, я знаю, что делать». Возможно, тогда родитель успокоится. За жалобами на жизнь и здоровье может стоять потребность во внимании. Можно спросить у мамы, чем помочь, что сделать. И сделать то, что в наших силах, но не больше. Не нужно потакать всем желаниям родителя. Стоит дать понять, что мы не безразличны, слышим эти потребности, но можем дать только то, что в пределах наших возможностей.

Если мы хотим, чтобы к нам относились как к взрослому человеку, нужно быть во взрослой позиции. И все манипуляции отпадут, когда мы будем вести себя как взрослые: то есть когда мы сами себя одобряем и решаем, что делать, когда сами справляемся со всеми своими чувствами, когда мы понимаем, где наша ответственность, и берем ее на себя, когда мы сами способны себя поддержать. Тогда правила общения взрослых детей с их родителями устанавливают уже не только мама с папой. Есть такая фраза: «Моя жизнь – мои правила». Когда мы взрослые, мы в любой момент можем это реализовать. Мы устанавливаем границы общения, говоря о себе, о своих чувствах, о том, как мы хотим общаться.

Взрослый ребенок может сказать: «Мама, я не хочу так общаться и не буду. Я предлагаю…», – и тогда вдвоем можно прийти к новому способу общения. Уже можно думать о себе, жить не по принципу «Что сделать, чтобы мама (муж, дети, начальство) была довольна?», а спросить себя: «В каком случае я буду довольна? Что будет хорошо для меня? Как хочу я?», и это поможет начать опираться на себя и организовывать себе то, что вам важно и нужно, вместо того чтобы ждать этого от других.

Чтобы лучше понимать себя, нам важно осознавать свои эмоции и чувства. Эмоции и чувства – это психические процессы, отражающие наше отношение к реальности. Они возникают в ответ на стимул, внешний или внутренний. Психолог Кэррол Изард выделяет следующие базовые эмоции: интерес, радость, удивление, печаль, гнев, страх, отвращение, презрение, стыд, вина.

Эмоции – это быстрая, поверхностная реакция, которая проявляется в короткий промежуток времени. Она спонтанна и сразу отражается на лице и в жестах. Эмоции переходят в чувства. Чувства более длительны, глубоки и не так заметны внешне. Мы больше проживаем их внутри. Основываясь на методологии Берта Хеллингера[2], мы рассмотрим следующие виды чувств: первичные, вторичные и перенятые.

Первичные чувства – это наша естественная реакция, исходный ответ на какую-то ситуацию. Это чувства, вызванные конкретным стимулом и соответствующие ему.

Вторичные чувства – это маскировка первичных чувств. Это то, что мы чувствуем в связи с первичными чувствами. Они возникают в случае, когда невозможно выразить первичные. Например, если человек не может выражать гнев, то это может перейти во вторичное чувство – обиду.

Перенятые чувства – это чужие чувства или чувства другого человека, которые мы ощущаем как свои. Ребенок может перенимать чувства родителя.

Не бывает плохих или хороших чувств. Все они нам нужны. У каждого чувства есть свой смысл. Например, гнев учит нас противостоять трудностям, защищать себя, свои интересы, показывает, где нарушены наши границы, помогает действовать. Страх возникает, когда человек боится с чем-то не справиться, и помогает нам избежать опасности. Грусть указывает на то, чего нам не хватает, что для нас ценно, что мы боимся потерять. Отвращение предупреждает о том, что может нам навредить. Вина помогает выражать сожаление и осознавать неблаговидность, незаконность поступков. Радость помогает нам понять наши потребности и желания.

Чувства – это подарок человеку, они делают жизнь ярче и насыщеннее.

Способность чувствовать есть у всех от рождения. Маленький ребенок всегда свободно выражает свои чувства – кричит, плачет, смеется. Со временем эта естественность может быть подавлена. В каждой семье есть чувства, которые разрешено выражать, и те, что под запретом. Например, мама может не одобрять злость, страх, радость или грусть. Она может говорить ребенку: «Не плачь, ты же мальчик», «Не будь такой злой, злых девочек не любят», «Не грусти» или «Ты что такая довольная?» И поэтому многие чувства могут быть подавлены и вытеснены.

Если мы не осознаём свои первичные чувства, то не сможем и выразить их, чтобы затем отпустить. Например, пока мы обижены на маму и не можем почувствовать и выразить злость, нам будет трудно отделиться. Или пока не поймем, что запрещаем себе радость, не сможем найти ответ на вопрос: «А что же для меня хорошо?»

Благодаря чувствам мы можем понять и выразить свое отношение к происходящему. В отличие от ребенка, взрослый человек способен управлять своими чувствами:

1. Осознавать, понимать их;

2. Контролировать, сдерживать;

3. Выражать их с уважением к личности другого человека (без оскорблений и рукоприкладства);

4. Менять свое отношение к происходящему и свои чувства;

5. Завершать свои чувства, это значит дать себе определенное время на их полное проживание и завершение. Это возможно сделать, не борясь с чувствами и не избегая их, а проживая их вместе с изменениями мыслей и восприятия прошлых событий.

К сожалению, взрослые люди с незавершенной сепарацией от родителей не обращают внимания на свои чувства, пренебрегают ими, а то и вовсе не осознают их, не могут полноценно удовлетворять собственные потребности. Посмотрим, как это происходит в жизни.

История неудавшегося праздника

Саша с грустью смотрит на телефон. Коллеги пригласили на выходные в гости, отмечать день рождения. Там будет девушка, которая нравится Саше. Но он не сможет поехать, и ему нужно написать об этом коллегам. Дело в том, что у Саши выходные заняты: они с мамой договорились поехать по магазинам, купить продуктов на неделю. Саше 38 лет, и он до сих пор живет с мамой. Когда-то пытался завести семью, но не удалось. Маме девушка не понравилась. Потом Саша пробовал уезжать в другой город, строить карьеру, но не смог там остаться. Ему было очень трудно одному (проявление инфантилизма). Трудно самому о себе заботиться, решать хозяйственно-бытовые проблемы, общаться с новыми людьми (неспособность взять на себя ответственность). Да к тому же еще и мама заболела. Ухаживать за ней кроме Саши некому. Когда он был в другом городе, мама звонила и плакала: как же он мог оставить ее одну, бросил. Требовала, чтобы сын вернулся. И он вернулся (чувство вины). Саша никогда не видел маму такой счастливой, как в тот день, когда приехал домой (созависимые отношения). Они продолжили жить вместе, в одной квартире. Утром на работу, вечером домой. Мама звонит и спрашивает, когда приедет Саша, где он. Он послушно отвечает. Иногда робко говорит, что, может быть, пойдет встретиться с друзьями, сходит в кино или посидит в баре. Мама контролирует, когда он придет домой, не спит, пока Саша не вернется. «Я не могу спать, пока ребенок не дома», – говорит мама. И Саша встречается с друзьями все реже, а то мама не высыпается, когда его ждет. На выходных Саша с мамой ездят по магазинам, потом делают вместе уборку. Иногда ходят вдвоем в кафе, просто посидеть или отметить праздники. Саша печально смотрит на соседние столики, где сидят семьи – улыбчивые пары с детьми (не своя жизнь). Он тоже мечтает о своей семье. Но где же встретить хорошую девушку, которая бы понравилась и ему, и его маме (потребность в одобрении)? Саша с грустью смотрит на телефон, тяжело вздыхает и пишет: «К сожалению, я не смогу приехать. Спасибо за приглашение».

Таких историй немало. Чтобы понять, почему так происходит и как это можно изменить, давайте рассмотрим основные этапы сепарации.

Кто я? Какой я? Чего я хочу? Что я могу? Этапы сепарации

Отделение от родителей происходит постепенно.

1. Физическая сепарация. Сепарация от мамы начинается с родов. Рождение и перерезание пуповины – начало отделения, или физическая сепарация. В этот момент ребенок физически отделяется от матери и налаживает свои, независимые от нее системы жизнеобеспечения (дыхание, пищеварение и т. д.). И если физическая пуповина перерезается в момент рождения, то эмоциональная «перерезается» постепенно, и этот процесс порой может затянуться на долгие годы.

2. Физиологическая сепарация. Ребенок начинает самостоятельно к чему-то тянуться, ползти, делает самостоятельные шаги. В этот период он учится ходить, говорить и удовлетворять свои базовые потребности (поесть, попить, самостоятельно сходить в туалет).

Какие в эти моменты могут быть препятствия к нормальной сепарации? Мама из любви, желая облегчить малышу жизнь, все делает за него. Ребенок потянулся, а мама ему уже дает игрушку, только за чем-то побежал – а она ему уже это несет. Мама продолжает его кормить с ложечки, излишне опекать и ухаживать за ним как за младенцем. Тогда ребенок не может пройти важный опыт первых самостоятельных действий и своих шагов. В жизни затем таким людям бывает сложно к чему-то двигаться и совершать взрослые шаги и поступки. К этому этапу относится кризис трех лет – всем известный период, когда ребенок говорит: «Я сам». Он пытается все делать самостоятельно: мыть посуду и полы, готовить. Взрослым это пережить непросто: вокруг грязь, вода, продукты. Нужно понимать это и набраться терпения, чтобы дать ребенку возможность пройти этот этап. Ему очень важно учиться новому и получать самостоятельный опыт.

Если мама постоянно говорит: «Ты еще маленький, у меня быстрее получится, ты потом это научишься делать, давай я сама, я сделаю быстрее и лучше, ты еще вырастешь и сделаешь», то ребенок не получает самостоятельного опыта и часто во взрослой жизни не может освоить много нового. И тогда человеку сложно идти во что-то новое, в новые проекты, в новые отношения, трудно вообще начинать что-то новое, продолжать и завершать проекты. Он словно ждет, что все произойдет само собой, что кто-то со стороны его увидит, заметит, позовет, сам все за него сделает, завершит, что все сложится без его участия. И это ожидание иногда может длиться всю жизнь. И в истории Саши мы видим, что ему трудно жить одному, самостоятельно вести быт и самому о себе заботиться. Значит, этот этап в полной мере не пройден.

3. Социальная сепарация. Она происходит в подростковом возрасте. В 11—15 лет у детей появляется своя, независимая от родителей социальная среда (друзья, приятели, знакомые). Это яркий, интересный подростковый этап, при котором у ребенка формируется самоидентификация. Он отвечает себе на вопросы: «Кто я? Какой я? Чего я хочу?» И здесь уже идет ориентация скорее на его окружение, на то, как его оценивают друзья. Этот этап еще называют «свержение с трона». Родителей ребенок перестает считать волшебниками и богами, как было в детстве. Все с точностью до наоборот. Родители – это «устаревшие предки» из прошлого века, которые ничего не понимают в молодежи, в современной моде, в том, как надо жить. Здесь между родителями и детьми может происходить много конфликтов, потому что идет обесценивание родителей и их опыта. Основной конфликт: «Я уже не ребенок и еще не взрослый». Конфликт между детством, которого уже не хочу, и взрослостью, которой еще не хочу. И поэтому подросток говорит: «Отстаньте все от меня!» Чтобы создать, сотворить свой мир, свою жизнь, нужно сначала «свергнуть» прежних творцов. Здесь препятствием на пути сепарации может быть подавление или отчужденность со стороны родителей. Если родитель сильно подавляет своего ребенка и его проявления, которые кажутся взрослому вызывающими, или хочет сделать лучшую версию себя либо сделать ребенка удобным себе, переделать свою жизнь через жизнь ребенка, то ребенку сложно быть самим собой, свободно и легко проявлять свои интересы, желания.

В этот момент ребенку как никогда нужен рядом взрослый родитель, который понимает происходящие с подростком гормональные изменения и то, что этот конфликт – временный и необходим для развития и взросления.

На этом этапе ребенок оценивает жизнь своих родителей, и чем более она кажется ему неудачной, трудной, тем страшнее ему пойти в свою собственную. Он смотрит на судьбу родителя, и взрослая жизнь ему кажется тяжелой. И тогда родителю стоит сказать: «Моя судьба – такая, у тебя – другая. Иди в свою жизнь, живи своей судьбой».

Родителю нужно увидеть ребенка как отдельного человека со своей судьбой, быть рядом и направлять. Необходимо найти новый баланс между свободой и ограничениями, продолжая отвечать за безопасность ребенка. Важно разрешить ребенку прожить свою жизнь, сказать ему: «Я верю в тебя. Я рядом. Смотри вперед».

В истории Саши он не живет своей жизнью, не смотрит вперед, а ориентируется на маму и ее жизнь и делает как удобно ей. Да, у него была попытка уехать, но эта попытка проявила конфликт между «Я уже не ребенок» и «Я еще не взрослый», и мужчина так и не решил его, вернувшись к маме. Выбор между своей средой, друзьями, интересами и интересами мамы он до сих пор совершает не в свою пользу.

4. Психологическая сепарация. Происходит примерно в 15—18 лет. У ребенка появляется способность самостоятельно определять отношение к себе и другим людям, к различным вещам и явлениям. Личностное самоопределение – одна из важнейших задач этого возраста.

На этом этапе появляются ответы на вопросы:

● Что мне интересно, что мне неинтересно, к чему я стремлюсь?

● Куда я хочу двигаться в своей жизни?

● Какой жизнью я хочу жить?

● Какая жизнь мне интересна?

5. Финансовая и территориальная сепарация. Здесь возрастные рамки очень размыты. Кто-то отделяется от мамы в 18, кто-то в 25, кто-то в 40, а кто-то – никогда.

Когда после 25 лет ребенок не имеет своей территории и своих финансов, он остается полностью встроенным в пространство родителей, живет с ними и ведет их образ жизни. Вместе с финансовым и территориальным отделением происходит и функциональное отделение, когда мы сами способны о себе позаботиться: накормить, одеть, обуть, обеспечить необходимые условия для проживания. Мы можем обеспечить свой быт. Это внутреннее ощущение «Я могу жить самостоятельно».

Обычно после 18 лет, ближе к 25, взрослые дети покидают родительский дом. Они уезжают, идут работать, поступают учиться, начинают строить карьеру и отношения, создавать семьи. И здесь важно дать детям возможность выбора. Когда родители за ребенка решают все: что он будет делать, какую профессию выберет, где и с кем будет жить, – это становится препятствием к отделению. Нужно уважать выбор ребенка. Даже если он будет ошибаться, важно дать ему это право на ошибку. Без этого ребенок не сможет получить опыт и понять, «что мое и не мое», «что мне нужно и подходит».

История Саши – пример такого незавершенного функционального и территориального отделения. Взрослый мужчина до сих пор живет в квартире мамы по правилам мамы. Хоть он и зарабатывает сам, но его деньгами в основном до сих пор распоряжается мама. Саша не может никуда пойти вечером, чтобы мама не беспокоилась и могла уснуть. Своей жизни у Саши фактически нет.

Взять ответственность за свою жизнь на себя, чтобы жить по своим правилам и быть самостоятельным, может только сам человек, и никто за него это делать не должен и не сможет. Другое дело, что осуществить это бывает довольно трудно – психологически, эмоционально. Трудно справиться с чувством вины, со стыдом, с обидами. И здесь мы подходим к следующему этапу.

6. Эмоциональная сепарация. Ее отличает способность принимать собственные решения независимо от мнения и одобрения родителей. Это заключительный и, как правило, самый сложный этап сепарации. И об этом виде мы подробно будем говорить почти во всех следующих главах нашей книги.

Некоторые из нас, борясь и отстаивая свое, порой убегают от родителей очень далеко, вот только если эмоциональная сепарация не случилась, мы берем с собой все свои чувства: и вину, и обиды – и из этого отъезда или разрыва, внешнего отделения, ничего не выходит.

Процесс сепарации сопровождает так называемая сепарационная тревога, неизбежно возникающая при разделении со значимым человеком. Тревога – это двойственное, противоречивое состояние. Она включает в себя, с одной стороны, побуждение к активным действиям, а с другой – страх, блокирующий эту активность: «Хочу идти в свою жизнь – но боюсь туда идти».

В психологии обычно выделяют три основные эмоции сепарационной тревоги:

● Страх окончательной и бесповоротной утраты значимых людей в лице родителей, страх утратить прежние опоры, а новые не найти, а также страх самому потеряться в большом и опасном мире, не справиться с этой жизнью.

● Стыд за свои желания, за проявления во внешнем мире, ощущение себя неправильным, каким-то не таким, недостаточно взрослым и самостоятельным.

● Вина – убежденность в том, что отделиться от родителей означает предать их, бросить. И если я это сделал (сделаю), то я плохой и виноват перед родителями.

С другой стороны, в противоположность сепарационной тревоге у нас есть непреодолимое желание обрести свою свободу, силу и собственную, отдельную и не зависимую ни от кого жизнь.

Эмоциональная сепарация – самый трудный этап, который может затянуться на долгие годы.

Не бойтесь идти на конфликт

Важной частью эмоциональной сепарации является ценностная и конфликтная сепарация. Когда мы эмоционально отделены, мы не зависим от родителей. Мы способны иметь свое мнение и отстаивать собственные интересы по-взрослому, делать свой выбор и нести за него ответственность. У нас есть собственные ценности и внутреннее убеждение «Я могу, у меня есть право смотреть на мир по-своему». Мы имеем личное мнение по многим вопросам и видим мир своими глазами, а не таким, каким видят его родители и окружение, сами формируем мнение о том, какой образ жизни будем вести и считаем правильным. Причем этот образ жизни родители могут совершенно не поддерживать. У каждого поколения свой привычный для него уклад, и это нормально. Каждый делает выбор сам. У каждого свои ценности[3]. Если мы способны принять решение и спокойно его отстоять, несмотря на любое непонимание близких, можно говорить, что мы ценностно сепарировались. Если этого не происходит, то пока самым главным является мнение мамы, родителей, других людей и у нас может почти не быть своих интересов. Что делает и говорит мама, то делает и ребенок, причем порой давно выросший.

Когда мы становимся взрослыми, нам важно уметь отстаивать свои границы, право на личное мнение, на функциональное отделение, когда мы можем пойти на здоровый конфликт с мамой или с кем-то еще, выразить свою злость, но при этом не разрушиться от чувства вины. Конфликтная сепарация – один из важных этапов взросления. Это умение отстоять свое право на собственное мнение, сказать, не чувствуя за это вины: «У меня есть свобода воли и право выбирать ту жизнь, которой я хочу жить».

Когда сепарация не произошла, пожирающая вина за ссору, ощущение «Я плохой, нехороший» приведут к самонаказанию или к тому, что мы изведем себя и пойдем просить прощения только за то, что посмели сделать собственный выбор или отстоять свои интересы. Речь идет именно о выстраивании границ. Здесь многое зависит от мудрости родителей, которым нужно понимать, что так происходит отделение и что этот процесс можно направить в нужное русло. А детям, начавшим сепарацию, нужно осознавать, что конфликты – часть этого пути. Нам не должно быть удручающе плохо на душе после таких разногласий и ссор – это важный показатель. Тогда конфликт воспринимается не как ужасное событие, а как часть жизни, способствующая как раз налаживанию отношений, лучшему пониманию друг друга.

Любой взрослый, осознанный конфликт – это всегда рост и движение вперед. Порой, чтобы отстоять свое право на собственное мнение, на свою жизнь, важно пойти на конфликт, выбрать себя, сказать: «Я сделаю вот так», «Это мне подходит, а это – нет».

Если сепарация происходит вовремя, то конфликтный период проходит очень быстро. К сожалению, бывают ситуации, когда дети пытаются отделиться, а родители сознательно или бессознательно прибегают к манипуляциям как верному способу заставить ребенка сделать так, как им выгодно: они начинают болеть, «падают в обморок», «умирают», страдают – с посылом «Это все из-за тебя и твоих решений». Мы можем поддаться на это и быть захваченными чувством вины. И выбраться, отделиться, «перерезать пуповину» в таком случае нам сложнее и сложнее. Но все же даже в таких ситуациях – это наш выбор и наше решение.

Большинство из нас воспитаны в парадигме «Мама всегда права» и «Я должен быть послушным», и переступить через эти установки, которые живут у нас внутри и могут нами даже не осознаваться, бывает очень тяжело. В некоторых семьях посыл «мама права» культивируется, и ребенок делает вывод, что не имеет права расстроить взрослого, конфликтовать с ним, сказать свое слово, постоять за себя, проявить недовольство, злость. И не только с мамой, но и с любым встреченным на пути человеком. Тихие «воспитанные» дети становятся тихими взрослыми, не умеющими отстоять себя. Конфликты можно разрешать по-взрослому: контролируя эмоции, разговаривая, договариваясь.

Часто сепарация не происходит именно потому, что ребенок не может выдержать последствий конфликтов, направленных на отделение. Чувство вины еще сильнее привязывает, дает родителям больше возможностей манипулировать, держать в подчинении, не отпускать. При этом мать чаще всего делает это из любви. Ей кажется, что она в силу опыта лучше знает, как поступать ребенку. Она может быть против его выбора, армии, института, девушки сына, потому что ей кажется, что это принесет ему страдания. Или матери не нравится избранник дочери, она не видит в нем мужчину, способного позаботиться о ее любимой девочке.

Желая лучшего для своих детей, порой мать защищает и закрывает ребенка и от самой жизни, но только на своих ошибках ребенок может научиться и пройти свой путь, или, что тоже бывает, погибнуть на своем пути. Здесь важна мера и мудрость. Важно уметь услышать совет родителей, не отрицая его лишь потому, что это говорят они. Но сделать так может только самостоятельный человек.

Все основные этапы сепарации должен пройти каждый. Если есть препятствия на этом пути и один из этапов не пройден, то отделение от родителей не завершается, и это мешает жить своей полной жизнью.

Где живет мое «хорошо»?

Мы часто слышим, что все наши проблемы родом из детства. И порой информация о роли детских травм в нашей жизни не ведет нас вперед, а возвращает назад, в прошлое, усиливая тяжелые чувства и страдания. Претензии к детству еще больше привязывают, приклеивают нас к родителям, и сепарация так и не происходит. Фиксация внимания на прошлом и застревание в нем – это тупик, и нам важно из него выйти, чтобы оказаться в настоящем.

Глядя только на минусы, мы забываем о плюсах, о том хорошем, что нам смогли дать наши родители, даже если порой это была только ЖИЗНЬ.

Будучи взрослыми, мы можем часто вспоминать, что нам родители сделали плохого, акцентируя внимание на том, что они могли бы поступить по-другому. Но это иллюзия. Они не могли. Конечно, есть разные случаи. В семьях бывает и жестокое обращение с детьми, проявления физического и эмоционального насилия: детей бьют, оскорбляют, игнорируют, на них кричат или наказывают молчанием. Бывают шокирующие и ужасающие случаи. И нам, возможно, было очень плохо в детстве. Но что бы там ни происходило, во всех случаях очень важно выйти из прошлых детских состояний и понять, что это уже далекое прошлое и все закончилось. Главное – я выжил! Я живой! Я есть!

Обвинять родителей, что они когда-то были не такими, как нам хотелось, или сейчас не такие, как нам хочется, – бесполезно. Но можно изменить восприятие прошлого и отношение к родителям, переключить фокус внимания на себя и свое настоящее.

Хорошая новость в том, что все остальное, нужное нам, мы уже можем дать себе сами, и важно самим взять на себя за это ответственность.

И одна из целей этой книги – помочь повернуться к настоящему, к самому себе, взрастить в себе внутренние опоры. Те, что помогут нам в любой ситуации. Этим опорам, как внешним, так и внутренним, в книге посвящена отдельная глава.

Опираясь на личный опыт сепарации и многолетний опыт работы с этой темой, можем сказать, что процесс отделения требует внимания, знакомства с собой, понимания, уважения к себе и целенаправленных действий.

Мы можем сказать, что из детства идут не только проблемы, там всегда есть и что-то хорошее, важное и полезное. Не так ужасны мамы, как мы их порой малюем, оставаясь в детской позиции, воспринимая их из своего детского взгляда. Главное, решая задачи своего развития, заниматься нужно не мамой, а самим собой, своим личностным ростом.

Изменить других у нас не получится, можно только измениться самим. Обвинять родителей в том, что они когда-то были не такими, как нам хотелось, или что они сейчас не такие, как нам хочется, – бесполезно. Изменить прошлую напряженную и болезненную ситуацию можно только здесь и только сейчас. Точка силы, наше «Я могу» – всегда в настоящем.

Обрести себя можно только через внутреннее согласие с теми родителями, которые были и которые есть, через внутреннее согласие с их судьбой, а затем – через согласие со своей судьбой. Если этого согласия нет, то человек, даже во взрослом возрасте, подсознательно начнет переносить свои связанные с родителями незавершенные негативные чувства на окружающих. И ему будет трудно жить.

Конечно, когда у родителей есть готовность и силы отпустить, то ребенку будет легче уйти. Но так возможно не всегда.

Часто мы ждем одобрения, разрешения, благословения там, где никогда не сможем его получить.

И если нет благословения от родителей – это не значит, что мы не можем сами принимать решения и действовать, выбирая себя и то, что подходит нам сегодня. Потому что каждый взрослый уже может сам себе разрешить и сам себя поддержать и одобрить.

Наша взрослая жизнь наступила, мы уже можем идти и жить свою жизнь по-своему.