Операция «Сепарация»

Как работает сепаратор

Когда мне было лет десять, я впервые увидела, как работает сепаратор – электрический прибор для сепарирования молока. Папина троюродная сестра тётя Сима купила себе его и пригласила посмотреть.

Я всегда любила к ней приходить. Она поила нас с братом вкусным парным молоком из-под своих коров и даже разрешила мне однажды подоить одну из них. Это, кстати, было очень тяжело. Крутить ручку её старенького деревянного сепаратора тоже было непросто.

А потом она купила электрический аппарат и позвала посмотреть на это волшебное действо. Я, как старшая, сама залила в центральную воронку молоко, сама нажала на кнопку и замерла. Аппарат начал тихонько гудеть, а потом даже вибрировать. Через время из двух желобков по краям аппарата в две разных кастрюльки потекли струйки. Что-то там такое чудесное случилось внутри этого сепаратора, что в белую эмалированную кастрюльку с цветочками выливались густые сладкие сливки, а в зелёную – почти прозрачное молоко. Тётя Сима называла его обрат.

Когда я стала умной и взрослой, узнала, что так происходит, потому что молоко – не гомогенная жидкость. Основа сливок – шарики жира. Они отличаются от обрата своей плотностью. Эти шарики легче, более-менее свободно плавают в растворе и их достаточно просто отделить. Да они и сами, если молоко постоит, всплывают на поверхность. Даже в магазинном молоке есть этот вкусный верхний слой.

Но если молоко сильно вращать в специальном аппарате, то процесс сепарации – отделения сливок от молока – идёт быстрее. Под воздействием центробежных сил один продукт делится на два качественно иных. Причем, и то и другое не меняют сути – это части молока, а не какого-то другого вещества.

Завороженно наблюдая в детстве за работой сепаратора, я не предполагала, что однажды, начиная челлендж по отделению себя от мамы, припомню так ярко летнее утро и соседский сепаратор. Что мне придёт идея о том, что дети своих родителей, – это сливки. Мы – для своих родителей, наши дети – для нас, следующее поколение – для предыдущего.

Родители – всегда обрат. Если вы тоже сейчас прониклись идеей этой метафоры и максимально преисполнились в своем познании, то можете закрывать книгу. Я всё сказала.

Дети – сливки.

Взрослые – обрат.

Жизнь – сепаратор.

Не-не, я пошутила. Не закрывайте. Дальше будет интересно.

Вы конечно же, в курсе, что жизнь толкает сливки наверх до тех пор, пока они окончательно не отделятся.

Вот только у кого-то сепаратор сломан. Кто-то выбирает не чинить его, а сидеть и ждать, пока шарики жира сами всплывут на поверхность. А кто-то хаотично перебирает лягушачьими лапками, взбивая молоко. Чтобы подняться на облаке сливок, а ещё лучше, масла наверх, к себе.

Эту книгу я задумала как сепаратор. Здесь и теория, и личный опыт сепарации, и «лягушачьи лапки». Не в хронологическом порядке, а так, как собралось. Вы узнаете, как включается центробежная сила, которая отделяет взрослого человека от родителей. Получите инструменты и знания для самовзросления и самоотделения и сможете всё это применять. Если вы уже в бахилах, конечно.

Лично мне было надо. Понятно, что рано или поздно молоко само себя обезжиривает, но моё не спешило. Я судорожно взбивала его, понимая, что хочу быстрее закончить это всё и начать уже жить свободно. Тяжёлые отношения с мужем-алкоголиком, несколько работ на износ, постоянная нехватка денег, невозможность реализовать свои таланты, всё это заставляло меня отчаянно барахтаться, убыстряя процесс сепарации. Я хотела начать радоваться жизни без чувства вины, стыда, неудовлетворённости собой или миром. Хотела быть сливками.

Оказывается, я инфантильная

Если честно, я никогда не считала себя инфантильной. Всегда была самостоятельной, а в 16 лет, когда потеряла папу, ещё быстрее повзрослела. Сама училась, сама искала себе работу, сама уехала в другой город, чтобы играть в театре, сама нашла себе мужа, сама зарабатывала авторитет. Такая себе зрелая личность. Привычка принимать решения из позиции «мы тут посовещались среди себя, и я решила» бесила и маму, и первого мужа, и свекровь, и начальство. Мы постоянно конфликтовали по этому поводу.

Я лезла во все дела и решала за всех их проблемы, считая, что должна помочь. За это они были обязаны решать мои. Мне нужно было, чтобы близкие разделяли моё мировоззрение, но сама я ничью точку зрения не принимала. У меня были продавлены личные границы, поэтому я легко продавливала их сама в отношениях с другими. То была зациклена на себе, любимой, то отворяла душу нараспашку. Даже малознакомым людям. То доверяла безрассудно, то подозревала с паталогической маниакальностью.

Это были такие изнуряющие качели, что я начала искать выход. Однажды прочла в умной книжке (сейчас не вспомню, в какой, не спрашивайте), что причина всему этому – эмоциональная незрелость. Стала примерять её признаки на себя, и всё сошлось.

Да, как зрелый человек, я принимала самостоятельные решения. Это про меня. Не избегала ответственности за свои поступки и выборы. Тоже моё. А вот со всем остальным… Упс! Особенно выбесило, что признак инфантилизма – ждать, что кто-то что-то сделает для меня и за меня. У меня это было вшито, на уровне: сын, подай пульт, дочь, принеси воды.

«Вот что за неприятные люди придумали такое? А что плохого в том, чтобы прилетал вдруг волшебник в голубом вертолёте?.. Почему сразу инфантильная?» – мысленно возмущалась я.

Я, видимо, поэтому ни автора, ни книгу не запомнила. Они оба мне не понравились. И, вообще, это было время, когда мне сильно не хватало папы, который защитил бы от бардака в моей жизни. Я трижды за один год уходила с двумя малышами от пьющего мужа. Каждый раз навсегда. Дважды подавала на развод. В общем, всё было нестабильно.

Поэтому, когда кто-то со страниц книги вынес мне вердикт и сказал, что дело во мне, хотелось только одного – найти его и треснуть этой книгой по голове. Но плюсом ко всем своим инфантильностям я была послушной девочкой. Поэтому дочитала до конца. И стухла окончательно.

Там много чего было неприятного, но больше всего мне запомнилось, что зрелый автор считал инфантильными тех, кто зависит от реакций и мнений родителей и любых других людей на свои действия и свою жизнь.

Да, я зависела от мнения мамы. Меня бесило, когда она делала мне замечания. И когда говорила: «Видел бы это отец!» С ним я тоже вела внутренние войны. Доказывала ему, что я сам с усам, обижалась, что так рано умер. Ещё научилась назначать на его роль кого-то ещё. В книжке сказали, что так тоже нельзя. И пальчиком погрозили.

От всего этого было грустно. Как отличница, комсомолка и почти красавица, я засучила рукава и решила… ещё чего-нибудь почитать. На действия сил у меня тогда не было.

Инфантилизм опасен для жизни

Если вы помогающий специалист – сильно не придирайтесь к тому, что будет дальше. Я быстренько пробегусь по тому, что намешала себе в винегрет из разных книг для личного пользования. Будет сжато и своими словами. Надеюсь, тем, кто занимается саморазвитием не профессионально, как я, хватит этого, чтобы утолить голод познания. Скоро, кстати, будет блюдо для гурманов – «лягушачьи лапки». Это упражнения и практики, которые меня вылечили, и вас вылечат.

В общем, так. Слово инфант переводится с испанского, как дитя. Для наших родителей мы всегда дети. Они многое сделали для того, чтобы мы с вами зародились, выносились во чреве, не убились в детстве и дотянули до окончания школы. Пока мы сами не пройдём по пути родительства, мы, чаще всего, не видим всему этому цену.

Конечно, мы прикладываем усилия тоже. Чтобы обучиться простым и сложным навыкам и получить на руки первый аттестат зрелости. Но делаем это под их присмотром. Чаще всего. Самый сложный и ответственный отрезок под названием «быть собой» жизнь всегда оставляет нам для самостоятельной работы.

Ни один человек не минует прохождения и проползания по родовому пути, где надо обрести опору на себя. В себе. Чтобы родиться во взрослую личность и самостоятельно отрезать себя от питающей пуповины. А потом самостоятельно обустраивать себе среду… нет, не выживания и обитания. Среду проживания счастливой жизни.

Это удаётся не многим. Потому что, перефразируя известную фразу: «счастье приходит с возрастом, но иногда возраст приходит один».

Я уже говорила, что я не психолог? Нет? Говорю. Я не психолог. Иногда я заныриваю в психологию. Чаще по колени, но порой по шейку, и даже с головой. Когда надо охладиться от пожаров эмоций, найти мудрое решение житейской задачи или поразглядывать диковинных рыбок в собственных глубинах. За последние пять лет так напогружалась, что чётко уяснила – психологом быть не хочу. Потому что вокруг, оказывается, очень много инфантильных людей. Это пугает.

Психологический инфантилизм, вообще, опасен для жизни.

Эти невзрослые взрослые

Начну с того, что инфантилизм психический и психологический – это, оказывается, разные вещи. Психический – это недозрелость из-за патологических отклонений в психике. Психологический – когда с психикой, в принципе, все хорошо, но человек, по каким-то причинам ведёт себя, как ребёнок.

Вы замечаете вокруг взрослых, которые ведут себя по-детски? Я, видя их, думаю: интересно, а что происходит в этот момент у них внутри? Почему люди выбирают разыгрывать те сценарии, в которых у них кошачьи лапки (не путать с лягушачьими)? Этого я точно не могу знать. Только Бог знает. Ну, или их психотерапевт, у кого он есть.

Неважно, сколько лет «невзрослым взрослым», какую должность они занимают, и сколько исполнилось их детям, их сразу видно. Вот в этих фразах:

– это ты виноват(а)!

– ой, меня опять обманули!

– скажи, как мне теперь с этим жить?

– где мои носки?

– я ни при чём!

– зонт брать?

– я не знаю, что я чувствую.

Взрослые люди ведут себя по-детски, не замечая этого. Ещё и настаивают, что ничего «такого» в этом нет, и вам всё показалось. Самое паршивое, что прежде, чем я начала всё это замечать, я сама была в их числе.

В том месте, где человек выбирает оставаться «невзрослым взрослым», всегда нужен покровитель. Тот, кто будет выдавать зарплату за хорошо выполненную работу, целовать в щёчку за вкусный ужин, хвалить за красивое платье. Мне всё это было надо.

Я как будто сепарировалась от мамы и папы, но их роли раздала мужу, подружке, директору, завучу. Даже детям иногда перепадало. Мне было необходимо, чтобы кто-то оценил, подбодрил, убрал препятствия с жизненного пути. И чтобы моментально. Стоит только закричать, заплакать, сделать глупый вид или спрятаться в пещерку и притвориться, что ничего не было, потому что ещё до меня всё так и было.

Ведь в детстве взрослые поддавались на эти манипуляции. И невольно помогли выработать и закрепить такой сценарий.

Эмоциональная сепарация

Эмоциональная незрелость – это неумение управлять своими эмоциональными привычками. Или привычка ими не управлять. Они закрепляются, когда родители стремятся во всём угождать ребенку, ограждают его от проблем, спасают, даже когда он не просит. Когда навязывают чувство вины, принимают за него решения, игнорируют его чувства и мнения. И если вовремя не сепарироваться от этого, то этот шлейф будет тянуться за нами всю жизнь.

Однажды я накричала на маму, когда она переставила мебель в нашей квартире. Сильно накричала. Мы потом месяца два-три не разговаривали.

Мама пришла посидеть с больным ребёнком, спонтанно решила, что диван лучше будет смотреться в другом углу и переставила. Не спросила даже, удобно ли это кому-то, кроме неё.

Я уже была несчастливо замужем, родила двоих чудесных детей и даже получала мизерную зарплату за свою большую работу. Самостоятельная личность. Прихожу домой и вдруг в один момент осознаю, что мне так не подходит. Что это моя квартира, мой диван, моя жизнь. И я хочу, чтобы всё в ней было так, как надо мне.

Та перестановка стала последней каплей в море маминых вторжений и первой в сепарации. Кинетическая энергия капли подняла бурю и преобразовалась в звуковую и волновую энергию. Я увидела все предыдущие вторжения и всем им разом сказала: «Нет!».

Поскольку вторжений было много, то и «нет» получилось громким и яростным. Мама оскорбилась, потому что хотела как лучше, и, вообще, я неблагодарная, не ценю, что она весь день тут была, в том, что ей неудобно. С моим, между прочим, ребёнком.

Но на меня эти наезды тогда не подействовали. Я первый раз взяла в руки ножницы для обрезания пуповины от моей идеальной мамы. Вдруг увидела, что я сделала со своей якобы взрослой самостоятельной жизнью.

Кто помогает взрослеть

Вы знаете, что основная родительская задача – быть сильнее своего ребенка и последовательно приучать его к взрослой жизни. Но, к сожалению, не у всех родителей это получается. Может, они и сами этого не умеют. Или не хотят взросления ребёнка, потому что сильно к нему привязаны.

По разным причинам – у каждого они свои – «невзрослый взрослый» крепко сживается с ролью: «мы – маленькие дети, нам хочется гулять» и играет по привычным правилам. Это очень удобно! Нет навыков быть взрослым, ну и ладно. Не больно-то и хотелось. И если привычку можно воспитать, навыку обучиться, то с желанием сложнее.

Вдохновить быть взрослым, ответственным и сепарированным нельзя. Да и самому вдохновиться сложно.

Понятно, что время от времени каждый из нас обесточивается и просится «на ручки». Это нормально. Ненормально оставаться на этих «ручках» слишком долго. Выработать привычку вовремя слезать с заботливых рук, овладеть навыком становиться опорой для себя там, где зыбко, а, главное, находить в себе мотивацию, чтобы слезть с ручек на свои ножки – это задача уровня «помоги себе сам». Даже… (зачёркнуто) Особенно, если человек вынес из детства эмоциональную недоразвитость.

Уже с 21-летия мы можем смело называть себя совершеннолетними. Совершенно взрослыми. И с этого времени (а, практически, гораздо раньше) родители уже не могут ничего изменить в нашей жизни внутри или снаружи. Это можем сделать только мы сами.

Как идеальная мама мешает сепарации

Во многих взрослых есть неизбывная тоска по идеальной маме и болючий дефицит тотальной маминой любви. Той, в которой я – единственный центр вселенной, а мама – вся моя. Вокруг меня. Так устроены ВСЕ дети – им всегда мало мамы, у которой, оказывается, есть что-то ещё, помимо ребенка. Эта тоска вынуждает принимать любые проявления мамы, как единственно верные.

Она отпускает только тогда, когда честно признаешься себе: «Да, есть тоска по идеальной маме. Да, хочется заслужить её любовь. Она нужна мне, чтобы в самые сложные моменты можно было жить и выжить. Но пора решительно резать пуповину, «не дожидаясь перитонита». Самостоятельно. Со своей стороны. Чтобы научиться любить себя. Идеальной любовью».

Кстати, в фильме «Покровские ворота» очень точно показан инфантилизм и борьба за взрослость в отдельно взятом учёном муже. Я обожаю его и все две серии жду решительных действий прекрасного большого дитяти Хоботова. Когда он переодевается и мчится с любимой на мотоцикле в поисках радости – это ж полный восторг. А этот мурашечный кадр, когда мотоциклист отсоединяет люльку? Просто проявленный гений Казакова!

Когда я, после переставленного дивана, произнесла внутри себя монолог про пуповину, сразу стало легче. Появились силы сделать новый вдох. Я поняла, что могу не ждать больше от мамы и от тех, кого назначила на роль идеальных родителей, тотальной любви и себя в центре вселенной.

В этот момент с глаз спала пелена и я увидела мамину тоску. Неизбывную тоску по тотальной любви ребёнка, для которого она – самый главный человек. Сойти с этой иглы очень непросто, поэтому родителям трудно отпустить от себя детей. Если жизненный ресурс расходуется только на детей и берётся из них же, то он никак не может восполниться из другого места. Тоска поднимается во весь рост и толкает на странные поступки.

Фантазирую себе, что у мамы так и было, когда она решила переставить мебель. Она хотела доказать мне свою любовь и убедиться, что она в моей жизни что-то ещё значит. Как на самом деле, я уже не узнаю.

Ну, а я в тот день была слишком вымотана работой, детьми, проблемами с мужем, чтобы мягко и корректно объяснить, что эта перестановка – вторжение в моё личное пространство, от которого мне некомфортно. Да и вряд ли я тогда смогла бы ей что-то донести. В её карте мира такого понятия как «личное пространство ребёнка» всегда было размытым. Не именно у неё. Это, вообще, типично для тех, кто рождён в Советском Союзе. И я этот вирус подхватила. Правда, дети быстро меня исцелили.

Кстати, привычку сбрасывать эмоциональное напряжение с помощью крика, я тоже взяла от мамы. Не знала, как по-другому, пока не приняла твёрдое решение справляться иначе. Тоже дети научили. Когда они стали подростками, мы начали ссориться по мелочам так сильно, что мне казалось, я теряю с ними связь. Из-за них и начала искать, где у меня «лягушачьи лапки».

Лягушачьи лапки

Повторюсь, если человек очень хочет управлять эмоциями, но у него не получается – это психопатологический диагноз. Для этих случаев есть специалисты и медикаменты.

Чтобы сепарироваться сердцем самостоятельно, нужны и мотивация, и первичные навыки. Мотивация у меня появилась, благодаря детям, а навыком была ручкотерапия. Это когда берёшь ручку, выписываешь что надо в тетрадку, а спустя время перечитываешь и осознаёшься. Этот метод часто меня выручал. Описала его подробно в книге «Метод ручкотерапии. Как создать бестселлер из своей жизни».

Я часто к нему прибегала, чтобы повзрослеть эмоционально, когда мои единоутробные подростки буянили, а я билась в тихом ужасе. Выделяла вечер, заваривала себе чай (сама!) и громко или обессиленно просила домашних меня не беспокоить.

Однажды, после бурной ссоры на пустом месте, я нарисовала в блокноте таблицу из двух столбцов. В левый столбец выписала ситуации, когда человек не сдерживает свои злость и раздражение. Вот прям всё, что вспомнила. Начала с родителей, потом взрывы школьных учителей, подруг, мужчин, соседей, детей. Долго писала.

Чтобы заполнить второй столбец, включила воображение. Коротко придумывала, чего человеку в этот момент не хватало больше всего. Какая настоящая причина взрыва?

Когда сложила листок пополам и прочитала то, что написано справа, остолбенела. Там было ровно то, из-за чего я сама всегда взрываюсь.

Дала себе время на то, чтобы вместить в голову новую информацию, и стала наблюдать из перископа. За детьми, за мужем, за людьми разного возраста. Замечать проявления их эмоционального инфантилизма. Придумывала, как они могли бы себе помочь. В самых сложных случаях спрашивала у людей, которых считаю эмоционально зрелыми, как бы они поступили в той или иной ситуации.

Через время взяла новый листок и стала писать, как я сама могу себе помочь. Как вы понимаете, уже дотумкала, что никто мне с этим не поможет, только сама-сама-сама. Ну, и, как настоящая отличница, стала себя-двоечницу по эмоциональному поведению подтягивать.

Не сразу шло гладко. После новой ссоры с детьми, где снова не смогла справиться с собой, нарисовала свой гнев. Это был очень большой взрыв. Рассмотрела рисунок и записала в блокноте ответы на вопросы:

– от чего я взрываюсь чаще всего?

– как это было у моих родителей?

Нарисовала гнев внутри человеческой фигуры. Ответила в блокноте на эти вопросы:

– какие мои действия или состояния делают его таким?

– как можно его нейтрализовать или предотвратить?

Всё это помогло мне понять, что пусковой крючок в моих взрывах срабатывает не от ситуации, а от того, как я себя в данный момент чувствую. Оказывается, у меня нет выбора взрываться или нет. Есть состояние. Подходящее и не подходящее. Если я уставшая, невыспавшаяся, недообнятая, то у меня ресурс только на самый привычный сценарий. Он моментально включается и разыгрывается. На автомате.

Когда я бодра, весела, счастлива, та же самая ситуация проигрывается максимально бережно для всех участников.

Эмоциональные привычки

Привычка реагировать именно так может быть приобретенной или «прихваченной» от родителя или другого близкого значимого человека. Я, например, однажды разбила чашку и вскрикнула. Прихожу к маме, она роняет чашку и вскрикивает ровно так же, как и я полчаса назад. В той же тональности и с теми же жестами. Ну, вы поняли, что это я, как она, конечно. Рассказала ей, мы посмеялись, но меня это осознание встряхнуло.

Мы закрепляем за собой эмоциональные привычки и любые сценарии, потому что:

1) в детстве раскусили, что именно так можем получить желаемое,

2) бабушка/мама/папа именно так себя вели и всё, что нужно получали.

Причин, наверное, больше, чем две, я сейчас про свои. То есть, чаще всего злость – это приобретенная привычная реакция защиты от внешнего раздражителя.

Если что-то вызывает угрозу (мнимую или настоящую), а у человека недостаточно сил, чтобы противостоять этому экологично, то он может войти в одно из таких эмоциональных состояний:

– аффект (яркий выплеск эмоций, гнев, ярость, агрессия, потеря контроля над поведением);

– стресс (непредсказуемая реакция на экстремальное внешнее событие);

– фрустрация (озлобленность, подавленность, внешняя и внутренняя агрессия).

При некоторых физических заболеваниях это тоже возможно. Когда происходят физиологические изменения в работе высшей нервной деятельности и неадекватные реакции – следствие изменённой психической деятельность.

Эти умные слова я прочитала в книжках. Они помогли мне понять, почему алкоголики в определенных фазах не могут управлять своим эмоциональным состоянием. И чем дольше длится болезнь, тем глубже проблема. С этим я столкнулась лично. Взывать к логике или благоразумию такого человека бесполезно. Рисовать с ним взрывы в человечках тоже. Там нужна медицинская помощь и его сильная мотивация управлять рецидивами.

В общем, хочу донести до вас идею, что зрелый здоровый человек вполне может перепривычить свои привычки и самостоятельно управлять своими реакциями на события и проявления внешнего и внутреннего мира. Если он осознает, что не здоров и не справляется, то есть специально обученные люди с препаратами и техниками, которые могут помочь. Радикальные или консервативные.

Причём, принять решение о том, что пришло время получить помощь или найти собственные инструменты, взрослый человек тоже обязан самостоятельно. Ведь если моя реакция на жизненные события ранит меня или кого-то ещё, то это (перефразируя известное выражение)

не жизнь такая, а мы такие.

Ожидание

Что лежит в основе гнева, обиды, ревности? Чаще всего ожидание.

По моему опыту, оно и есть суть инфантилизма. Да, собственно,

ожидание = инфантилизм

Маленький ребенок чувствует, что его мама в курсе всех проблем. Он чувствует, что мама или папа всё порешают, как волшебники в вертолётах. Ведь в первые (самые сладкие!) годы жизни так и происходит.

Мы всё время пытаемся вернуться в то чудесное состояние, где большие важные люди понимают наши потребности и легко удовлетворяют их. Неповзрослевший ум очень этого жаждет.

Зрелые товарищи знают, что каждый в этом мире проживает свою жизнь. Что каждый выводит свою душу на более высокий уровень. Развивает. Иногда об других людей. Иногда об рифы своего восприятия реальности. По-разному. Зрелый отличается от ребенка тем, что знает – каждый получает в жизни те условия и уроки, которые помогут его душе расти.

Он знает это и про себя, и (что важно!) про других.

Когда мы начинаем пользоваться этим знанием, уровень наших ожиданий становится все ниже и ниже. До тех пор, пока не исчезнет совсем.

Детские ожидания – это мифы. Как писала одна из участниц марафона взросления, который я когда-то проводила: «Я считаю, что другие люди должны быть честными, порядочными и должны хорошо ко мне относиться». Это её личный детский миф о том, что люди должны быть адекватны ей и её поступкам.

Мы-то с вами знаем, что не должны. Все люди адекватны только своим представлениям о мире и людях. Если мне кто-то нахамил без причины, это не потому, что со мной что-то не так, а потому что у этого человека такая реакция на моё проявление.

Этому есть доказательство от обратного: если я не хамлю, то уж точно не потому, что вокруг меня сплошные одуванчики. Это мой осознанный выбор. Иногда просто привычка.

Никто никому не должен

Это болючая фраза не про равнодушие. В современном мире её используют чаще в эгоистичном контексте: «я не должен родителям», «я не должен детям», «я не должен/должна жене/муж». Я никому ничего не должен, ни начальству, ни стране, ни соседям, ни миру. И мне никто не должен. Получается инфантилизм в квадрате.

Но на самом деле это про то, что зрелый человек проживает свою взрослую жизнь не из долженствования, а из осознанного выбора: я выбираю дать родителям, детям, стране. Потому что по-взрослому вижу, что могу им дать, и что они дают мне взамен. Без ожиданий, что они сделают такой же выбор. А когда кто-то вдруг попадёт в точку удовлетворения моих ожиданий, то это не норма, а чудо, за которое можно поблагодарить.

Я благодарю другого за его выбор дать мне то, что мне подошло. А если не подошло, спокойно говорю ему об этом.

Выбрать просто говорить людям о своих состояниях и эмоциях – необходимость. Чтобы ожидание волшебных приступов телепатии от других людей снижалось. Ну, и задавать вопросы, если что-то непонятно.

Я, кстати, этого не умела. Спрашивать, говорить своим детям о своих чувствах? Нет. Такая привычка. Но ведь мы все живые люди. Нам можно испытывать любые эмоции. Заявлять о своих чувствах – нормально, решила я и заработала лапками.

Лягушачьи лапки

Чтобы установить с близкими сердечный контакт, мне нужно было научиться не бояться говорить им то, что чувствую. В «я-сообщении»: я злюсь, я сержусь, я обижена. Без обвинений и претензий.

Мы имеем права на свои чувства. А главное – ответственность за них берём на себя! Я долго тренировала это – не перекладывать на других ответственность за то, что чувствую, за то, что происходит в моём внутреннем мире. Твердила себе:

без обвинений, ожиданий, без претензий,

без обвинений, ожиданий, без претензий,

без обвинений, ожиданий, без претензий.

После того, как приучила себя вываливать чувства на бумагу, у меня уже получалось сохранять внутренний ресурс. Да и отслеживать привычные сценарии стало проще. Я тренировалась на всех:

– снижать уровень ожиданий,

– проговаривать свои потребности и эмоции в «я-сообщении»,

– не обвинять с лёту, когда что-то не так,

– задавать вопросы, если были не понятны реакции или поступок других,

– не требовать, чтобы меня обслуживали.

Кстати, по поводу последнего. Понять, что муж и дети не обязаны выполнять мои функции, как хозяйки дома, и научиться просить о помощи мне помог курс психолога Романа Гриценко по родительскому коучингу. Там я освоила технику «ты-я-мы», через которую стала строить конструктивные обращения к мужу и детям.

1. Ты. Проговаривала их потребность.

2. Я. Озвучивала свои чувства и потребности.

3. Мы. Предлагала выход и готова была договориться, чтобы найти общее решение.

Например, вместо того чтобы наехать на мужа, который лежит на диване после работы, научилась говорить так: «Солнышко, я понимаю, что ты устал на работе и не хочешь ничего делать по дому. (ты) Я тоже устала на работе и тоже ничего не хочу делать. (я) Давай я приготовлю ужин, а ты помоешь посуду и сделаешь с детьми уроки? Или наоборот. Как тебе лучше? (мы)»

Сначала получалось коряво. Я была слишком прямолинейна и авторитарна (мамин сценарий) и умела только приказы отдавать. Дети и муж, к которым я, неловко выстраивая фразы, подъезжала с «ты-я-мы», смотрели недоверчиво и искали подвоха. Я внутри бесилась, но продолжала. Через время всё стало получаться, и скоро я поняла, что таким методом гораздо проще строить доброжелательные отношения. Было даже весело, когда научилась добавлять в «ты-я-мы» немного юмора.

Техника «ты (твои потребности) – я (мои потребности) – мы (наши потребности) отлично работает.

Надеюсь, что через меня ей обучились и мои дети. Ведь ребёнок всегда берёт от родителя самые выгодные сценарии. Мне, правда, пришлось научиться принимать их подростковую эмоциональную неустойчивость, раздражительность, тревожность и разрешить им честно сообщать о своих чувствах и мыслях. Разрешить, потому что себе я этого не разрешала. И – бессознательно! – им тоже запрещала. Так я о них заботилась.

Вовремя вспомнила, что сама была подростком, что хотела говорить о том, что чувствую, но боялась сделать это как-то не так или получить не такую реакцию, как ждала. Ведь я уже только во взрослом возрасте поняла, что не паршивый характер, а гормональные перепады лишают подростков опоры. Что они не всегда могут управлять собой во время вспышек озлобленности или раздражения именно по физиологическим причинам.

Я училась принимать любые их чувства и зеркалила в ответном «я-сообщении». Перестала быть идеальной мамой, которая выдерживает всё, а потом взрывается на ровном месте, потому что пружина слишком долго была сжата. Говорила им о своих чувствах сразу. Не обвиняя в том, что чувствую. Это мои чувства. Моя реакция на происходящее вокруг.

Это всё было совсем не так, как у нас с мамой. Мне нужно было научиться этому, чтобы легче отрезать детей от себя, когда придёт время. Я готовила их к разным поворотам судьбы. Позаботилась, чтобы они находили опору в себе, если что-то идёт не так. Сейчас им обоим уже за 24, и я вижу, что у меня получилось.

Хотя, отработать эту технику с мамой оказалось в разы сложнее. Слишком сильной была моя привычка то подчиняться, то бузить. И мамина привычка управлять всем единолично.

Стереотипы в твоей голове

Когда я увидела свой эмоциональный инфантилизм и бросила силы на то, чтобы созреть сердцем, я научилась: