Загадочные события южного города

Книга первая

Дорогой читатель!

С самого первого дня работы над этой книгой я ни на мгновение не усомнилась в том, что вера в себя способна преодолеть любые преграды, а скрытая сила, живущая в каждом из нас, сильнее любой магии. Иногда самые удивительные приключения начинаются с вопросов, на которые никто не хочет отвечать. Именно в такие моменты каждый шаг становится новым открытием, а каждое действие приближает к главной разгадке – той, что открывается только тому, кто всем сердцем верит в чудеса, дружбу, любовь и доброту. А именно – к самому себе. Поэтому этот рассказ не только о магии и приключениях, но ещё и о скрытых возможностях, которыми обладает каждый. Вне всякого сомнения.

Навсегда ваша.

Надя.

Кабинет

Утро для Дениса Василькова началось, как всегда, резко и оглушительно – благодаря будильнику. Громкий, противный сигнал вырывал его из сна, будто кто-то специально хотел испортить этот уютный момент между дремотой и пробуждением. Денис, даже не открывая глаз, вздохнул. Ему давно уже приходила в голову мысль сменить эту ужасную мелодию, но почему-то каждый вечер он об этом забывал. «Завтра точно поменяю», – привычно пообещал он себе. С закрытыми глазами он потянулся к тумбочке, где обычно стоял этот «утренний возмутитель». Но вместо гладкой поверхности будильника его пальцы наткнулись на что-то твёрдое, острое. Блокнот? Карандаш? Тем временем звон будильника становился всё громче, почти невыносимым, и отчётливо доносился откуда-то сверху. С тихим стоном Денис приоткрыл один глаз. Тумбочка была на месте. Блокнот – тоже. Но вот будильника там не оказалось. Звук, пронзительный и вибрирующий, словно пробивался сквозь стены. Денис открыл второй глаз и, наконец, сел, свесив ноги с кровати. Ему отчаянно не хотелось вставать. Вставать значило начинать день, который опять был полон уроков, домашних заданий и однообразной рутины. Но будильник был непреклонен. Когда он, наконец, повернул голову, то заметил, что источник звука переместился. Будильник стоял на полке над кроватью – там, куда Денис в полусонном состоянии точно не дотянулся бы. Рядом с ним на блюдце стояла чашка с чайной ложкой. Ложка вибрировала в такт противному сигналу, звеня о края чашки. Денис уставился на эту конструкцию, моргнул несколько раз, пока шум вдруг не прекратился. Наступила оглушающая тишина, которую нарушил только голос из кухни:

– Денис, иди завтракать!

Он глубоко вздохнул, чувствуя себя окончательно разбуженным.

– Две минуты! – отозвался он, лениво поднимаясь с кровати.

Как бы сейчас хотелось просто вернуться в кровать и ничего не делать… Но нет, нужно собираться.

Умывшись и почистив зубы, Денис, ещё в пижаме, вышел на кухню. Из окна лился мягкий утренний свет, а в воздухе витал запах чая и чего-то тёплого – того самого запаха, который сразу пробуждает аппетит, даже если только что не хотелось есть. Мама стояла у плиты, помешивая что-то в кастрюле. На столе уже ждали каша, сыр и чашка чая.

– Опять каша? – пробормотал Денис, бросив взгляд на стол и поморщившись.

Он сел, лениво подтягивая к себе ложку.

– Надоела эта каша… – добавил он и тут же, не давая маме ответить, поспешил: – Знаю-знаю, сейчас начнёшь говорить о её пользе. Можешь не повторять, я уже всё это слышал.

Мама обернулась и улыбнулась, как только её взгляд упал на сына.

– Что, снова забыл мелодию в будильнике поменять?

– Забыл, – Денис смущённо улыбнулся. Ему всегда нравилось, как мама легко подмечала такие мелочи. Она не ругалась, не наставляла – просто понимала всё без слов. Её улыбка была тёплой, но Денис не мог не заметить усталости в глазах. Она всегда была такой – сильной, доброй, поддерживающей. Но с каждым годом он всё чаще задумывался, сколько ей это стоило.

Школа №24 на улице Дзержинского находилась совсем рядом – идти до неё было не больше пяти минут. Денису всегда казалось, что это удобно: зимой не успеваешь замёрзнуть, а в дождь можно перепрыгивать через лужи и успеть добраться, прежде чем промокнешь. Тот вторник выдался ясным и тёплым. Солнце светило ярче обычного, и в воздухе пахло весной – той самой весной, которая предвещает скорое лето. Денис вышел из дома и замедлил шаг. Он наслаждался погодой, глубоко вдыхая свежий воздух. С каждым вдохом ему казалось, что он улавливает что-то неуловимое, что-то важное. Весна всегда действовала на него так. Летние каникулы ждали все – школьники, учителя и, конечно, родители. Но для Дениса это было больше, чем просто ожидание отдыха. Весна всегда приносила с собой чувство грусти и пустоты. Десять лет назад, весной, от них ушёл его папа. Денису было всего пять, но воспоминания о том времени были размытыми, как старые фотографии. Он помнил только тёплые руки. Помнил, как отец поднимал его высоко над головой и смеялся. Иногда он ловил себя на том, что хочет вдохнуть воздух глубже, как будто надеялся найти в нём хоть тень того времени.

Сейчас Денису пятнадцать, и, конечно, он почти ничего не помнил. Только обрывки – смутные, тёплые, но слишком краткие, чтобы их удержать. Но почему-то именно весенний воздух, светлый и почти пьянящий, каждый раз пробуждал в нём тоску. Она была тонкой, неуловимой, как лёгкий шорох листьев, и в то же время такой тяжёлой, что не давала свободно дышать. Денис снова вдохнул глубже, пытаясь уловить что-то неясное, что казалось ему спрятанным в этом утреннем воздухе. Быть может, это были отголоски того самого весеннего дня, десятилетней давности. Ему хотелось собрать их вместе, словно осколки разбитого стекла, и восстановить картину в голове. Но вместо ясности воздух приносил только пустоту и тихую грусть. В такие моменты ему особенно не хватало мужского плеча. Человека, который бы ответил на накопившиеся вопросы, помог взглянуть на вещи иначе. Денис чувствовал себя одиноко в своих мыслях, но продолжал идти, молча переваривая их.

– Ты меня слышишь?! – раздался позади резкий, но знакомый голос.

Денис вздрогнул, выныривая из своих размышлений. Он оглянулся и увидел Кольку, который бежал к нему, словно за ним гналась вся полиция города с собаками. Коля остановился, тяжело дыша, его лицо раскраснелось от утренней прохлады, а куртка нараспашку болталась на ветру.

– Я за тобой бегу уже минуты две, точно! – выдохнул он, упираясь руками в колени. – Зову-зову, а ты как оглох!

Он посмотрел на Дениса с такой уверенностью, что тот сразу понял – сейчас что-то будет.

– Я знаю, о чём ты думал… точнее, о ком ты думал, что даже меня не слышал. Ну, скажи, я ведь прав?

Колька выпрямился, его улыбка расплылась почти от уха до уха, а круглые щёки, розовые от холода, только усиливали это выражение. Он выглядел так, будто разгадал самую важную загадку во Вселенной. Денис закатил глаза.

– Не начинай, – буркнул он, слабо улыбнувшись.

Коля был мастером влезать в его мысли. Иногда это раздражало, но чаще – помогало отвлечься.

– Нет! – серьёзно сказал Денис, останавливаясь и пристально глядя на Кольку. – И хватит уже издеваться. Тебе ничего нельзя рассказывать – до конца жизни будешь вспоминать!

– Ну а что такого? – Коля поднял руки в притворной защите, но тут же хитро улыбнулся. – Она тебе нравится – это же не преступление! Я вот только пыта…

– Хватит! – резко перебил Денис, его голос прозвучал чуть громче, чем он рассчитывал. – Сейчас я начну вспоминать, кто кому нравится!

Коля тут же стал серьёзнее, но Денис не упустил возможности добавить:

– Ты же думаешь, что свои тайны скрываешь, а на самом деле у тебя на лбу строчка бежит каждый раз, как Танька мимо проходит: «Посмотри на меня, я здесь, не проходи мимо!»

Денис театрально сложил руки под подбородком, глядя на небо с выражением полной романтической мольбы.

– Театрал, вот ты кто, – закатил глаза Коля, но его щеки слегка порозовели, выдавая смущение. – Это неправда! Тебе всё кажется.

– Конечно, кажется, – ухмыльнулся Денис, но больше ничего не добавил.

Они продолжили путь молча. Каждый углубился в свои мысли, как будто невидимо договорились оставить эту тему в покое. Денис чувствовал лёгкое раздражение – не столько из-за Коли, сколько из-за себя. Эти чувства, которые то вспыхивали, то угасали, были слишком непонятными. Он не знал, как их назвать, не знал, правильно ли это, и главное – что с ними делать. Коля шёл рядом, тоже молчал, ссутулившись и смотря под ноги. Его оживление пропало так же быстро, как и появилось. Может, он и отмахнулся от слов Дениса, но что-то явно зацепило его за живое. Эти первые смутные переживания оказались слишком личными, чтобы делиться даже с лучшим другом. Так они шаг за шагом приближались к школе, оба погружённые в свои противоречивые чувства. Они даже не заметили, как дошли до ворот, где громкий звонок уже звал всех на первый урок.

Урок географии тянулся необычно долго. Голос учителя, монотонный и негромкий, звучал на фоне едва заметного гула весеннего дня, который пробивался в класс через приоткрытое окно. Тёплые лучи солнца, падая на парту, словно специально старались усыпить учеников, а лёгкий ветерок лениво шевелил края страниц тетрадей.

Денис сидел, прикрыв глаза. Он уже не слушал слова учителя, лишь смутно улавливал отдельные фразы, которые, как казалось, просто проходили мимо. Рядом Коля, напротив, был занят гораздо более важным делом. Роясь в рюкзаке, он вытащил помятую булочку. Отламывая крошечные кусочки, он старательно отправлял их в рот, бросая осторожные взгляды на учителя.

– Озеро Байкал тянется с юго-запада на северо-восток. Длина озера – 636 километров, – размеренно читал учитель, будто не замечая, как половина класса то ли скучала, то ли откровенно дремала. – Ребята, записывайте-записывайте, не зевайте! Буду спрашивать!

– Зачем записывать? – шепнул Коля, лениво вытягиваясь на парте. – Это всё и так есть в учебнике.

Денис не ответил. Он знал, что спорить с Колей бесполезно, особенно когда тот уже погрузился в свои ленивые размышления о школьной системе. Наконец, звонок раздался, как спасение. Ученики начали шумно собираться, а в коридоре уже слышались оживлённые голоса.

– Васильков, подойди ко мне, пожалуйста, – окликнул Дениса учитель.

Коля бросил на него выразительный взгляд, но Денис только пожал плечами, поднял рюкзак и подошёл к столу.

– Отнеси, пожалуйста, этот пакет с инструментами Павлу Сергеевичу, нашему трудовику, – попросил учитель, протягивая большой коричневый пакет. – И не забудь: весной вход в его класс со двора школы.

– Хорошо, – кивнул Денис, принимая пакет.

Он уже собирался уйти, но слова о Павле Сергеевиче заставили его замедлить шаг. Павел Сергеевич был, пожалуй, самым загадочным учителем в школе. Его редко можно было увидеть улыбающимся, да и говорил он всегда только по делу, без лишних слов. Среди учеников ходили десятки слухов. Кто-то говорил, что он в прошлом был военным и поэтому выглядит таким серьёзным. Другие уверяли, что он тайно занимается чем-то необычным – вроде изобретений или исследований. Но что бы о нём ни говорили, ни один слух невозможно было ни подтвердить, ни опровергнуть. Тем не менее Павел Сергеевич вызывал у всех уважение. Его строгая манера общения заставляла даже самых ленивых учеников слушать его с неподдельным интересом. И Денис, сам того не замечая, тоже ощущал к нему лёгкую, но неоспоримую симпатию. С этими мыслями он направился к двери, прижимая пакет к боку.

– Что там? – спросил Коля, догнав его в коридоре.

– Инструменты для трудовика, – отозвался Денис.

– Пойду с тобой, – заявил Коля. – Что я один тут торчать буду? Да и Павел Сергеич мне всегда казался подозрительным… Интересно, кто он на самом деле – шпион, изобретатель или тайный агент?

Денис только покачал головой. С первого класса Денис был отличником. Серьёзный и ответственный, он всегда появлялся в классе с идеально наглаженными брюками, аккуратно зачесанными волосами и выполненными домашними заданиями. Его одноклассники шутили, что Денис будто создан быть примерным учеником, но он редко обижался. Его мама, Ксения, работала на двух работах. Несмотря на усталость, она всегда находила время для сына. Вечерами она садилась рядом с ним на кухне, выслушивая рассказы о школе, одноклассниках и учителях. Её внимание было искренним, и Денис это чувствовал. Он не требовал от неё многого, но эти моменты для него значили больше, чем он мог выразить словами. Именно из-за неё он решил, что должен учиться хорошо. Он видел, как много она для него делает, и верил, что знания откроют ему путь к чему-то большему. Это была его маленькая благодарность – стараться изо всех сил, чтобы оправдать её усилия.

Коля Маслов, напротив, был полной противоположностью Дениса. Они подружились в пятом классе – случайно сели за одну парту. Денис поначалу был настроен скептически. Упитанный весельчак с растрёпанными волосами, который всё время шутил, не казался ему подходящим другом. Но за несколько месяцев Коля умудрился разрушить эту стену. Он легко смеялся над собственными ошибками, и его весёлость заразила Дениса. Коля относился к учёбе с ленивым равнодушием, всегда откладывая задания на последний момент.

– Что, Маслов, опять ничего не сделал? – однажды спросил Денис.

– А зачем? Ты же всё равно поможешь, – с широкой улыбкой ответил тот.

Денис тогда покачал головой, но помог. Именно так их дружба и укреплялась. Колька не был двоечником, но и не стремился к отличным оценкам. Он всегда говорил, что учёба – это только временное. "Главное – друзья и хорошее настроение!" – любил повторять он. Маслов умело разбавлял серьёзный мир Дениса своей беззаботностью.

И хотя иногда Денис ворчал, что Коля слишком беспечный, он знал: такой друг всегда подставит плечо, если нужно. Их дружба стала для Дениса не просто развлечением, а спасением. Когда он чувствовал себя слишком напряжённым или одиноким, Коля всегда находил способ рассмешить его или отвлечь от проблем.

Кабинет Павла Сергеевича был закрыт. Ребята постучали, потом подёргали ручку – ничего.

– Заперто, – констатировал Денис, бросив взгляд на дверь.

Его всегда удивляло, почему именно у трудовика вход в кабинет находился со стороны улицы. Зимой туда пробирались по заснеженному двору, а весной приходилось маневрировать между лужами. Во дворе было оживлённо. Девочки-первоклашки, опустившись на колени, рисовали мелками на асфальте. Яркие солнечные лучи подсвечивали их разноцветные узоры. Неподалёку старшеклассники столпились в кружок, оживлённо что-то обсуждая. Их смех, громкий и заразительный, разносился по всему двору. Коля бросил свой рюкзак у стены, громко вздохнул и всем весом уселся на него.

– Долго ещё будем тут стоять? – спросил он недовольно, глядя на дверь с выражением полного разочарования.

Денис, всё ещё держащий в руках пакет, пожал плечами.

– Думаю, нет. Но и просто так оставить пакет под дверью не получится, – вздохнул он, обводя взглядом закрытую дверь.

– Тогда пошли ко мне сегодня! – оживился Коля, словно уже забыл о своём раздражении. – Папа обещал купить новую игру для приставки. Надо опробовать!

– Не знаю, посмотрим. Мама просила не задерживаться после школы и помочь по дому, – ответил Денис, уже представляя, как Коля начнёт его уговаривать.

Но тот, как ни странно, не стал давить. Вместо этого с невинным видом добавил:

– Ну тогда хотя бы с химией помоги. А заодно и поиграем!

Денис остановился и с прищуром посмотрел на друга.

– Ага, конечно. Я знаю твоё «помоги». В итоге ты будешь играть, а я – делать за тебя уроки.

Он скрестил руки на груди, глядя на Кольку с лёгкой улыбкой. Коля, не собираясь сдаваться, картинно почесал макушку, будто задумавшись.

– Ну… это не так уж и часто бывает!

– Всегда, – отрезал Денис, не удержавшись от усмешки.

Коля пожал плечами, не став спорить, и принялся подбирать новый аргумент, но Денис уже отвернулся, снова глядя на дверь.

– Ладно, – протянул Коля, чуть более спокойно. – Но если учитель так и не придёт, то пошли ко мне. Химия сама собой не сделается!

– Это уж точно, – пробормотал Денис, проверяя, не поддалась ли дверь.

– Ладно, пошли домой, – вздохнул Коля, с трудом поднимаясь с рюкзака. – Оставь этот пакет в школе или забери домой, завтра вернёшь.

– Нет, лучше оставлю здесь, – ответил Денис, с досадой снова дёрнув ручку двери.

Она, конечно, не поддалась. Ребята уже повернулись, собираясь уходить, когда за их спинами раздался странный звук. Сначала глухой стук, затем протяжный скрип, как будто что-то тяжёлое медленно двигалось. А потом – громкий удар, будто дверь резко распахнулась и врезалась в стену. Они замерли. Денис и Коля одновременно обернулись и увидели, что дверь кабинета была открыта. Рядом никого не было.

– Ты это видел? – прошептал Коля, его голос дрогнул.

Денис молча кивнул. В горле стало сухо. Они стояли, как вкопанные, молча переглядываясь. Никто из них не решался первым что-то сказать. Коля сглотнул, пытаясь справиться с охватившим его испугом.

– Значит, кто-то всё-таки был в классе, просто не хотел открывать… или… – пробормотал он, но оборвал фразу, как будто не решаясь произнести конец мысли вслух. Денис сделал осторожный шаг вперёд.

– Павел Сергеевич, вы здесь? – позвал он с порога, но голос звучал тише, чем обычно.

Ответа не последовало. Они оба замерли, прислушиваясь. В кабинете стояла полная тишина. Неестественно густая, такая, что даже обычные звуки школьного двора казались приглушёнными. Коля осторожно заглянул через плечо Дениса, не двигаясь с места.

– Слушай, может, пойдём? – выдавил он наконец, пятясь назад.

Но Денис не сдвинулся. Ему хотелось уйти, но что-то удерживало его на месте. Он сделал ещё один шаг вперёд, не сводя глаз с открытой двери. Внутри кабинета всё выглядело как обычно. Парты, доска, инструменты на столе учителя – никаких признаков того, что здесь кто-то был. Но всё же что-то не давало ему покоя.

– Что-то мне это не нравится, – пробормотал Коля, пятясь назад. – Я уже передумал, пойдём домой.

– Подожди! Кто тогда открыл дверь? Она ведь точно была заперта.

Коля взглянул на Дениса с таким видом, будто тот предложил войти в клетку с тигром.

– Тем более! Всё, я пошёл, – отрезал он, резко развернувшись. Его шаги звучали быстро и нервно.

– Подожди, – остановил его Денис, сам не зная, почему так упорно хочет остаться. – Это же интересно. Ну, наверняка это просто сквозняк… Другого объяснения нет.

Коля остановился, обернувшись через плечо, и посмотрел на друга с выражением, полным иронии.

– Сквозняк? Мы дёргали дверь так, что ручка чуть не отвалилась! А ты говоришь – сквозняк? Разве что сквозняк был с ключом от двери!

Денис хмыкнул, но не ответил. Коля тяжело вздохнул, его румяные щёки заметно побледнели. Теперь они стояли на пороге, оба не решаясь зайти внутрь. На первый взгляд, кабинет выглядел как обычно. Те же парты, стулья, доска с обрывками старого мела, баночки с краской на полках. Но сейчас в воздухе висело что-то странное, едва уловимое. Денис ощущал это кожей – будто комната сама звала его, побуждая сделать шаг вперёд.

– Ты это чувствуешь? – тихо спросил он.

– Чувствую, что пора валить, – буркнул Коля, но в его голосе не хватало привычной уверенности.

Что-то необъяснимое и притягательное, почти магическое, заставляло их замереть на месте. Эта странная тишина, неестественно плотная, будто давила на уши. Денис сделал шаг вперёд. Коля схватил его за руку.

– Ты серьёзно?

– Просто посмотрю, – ответил Денис, но его голос звучал так, будто он говорил это самому себе.

Ощущение, что за дверью скрывается что-то необычное, захватило его полностью. Солнечный свет едва проникал в помещение. Плотные шторы надёжно закрывали окна, погружая кабинет в полумрак. Воздух внутри казался застоявшимся, будто его не трогали годами. На стенах висели старые плакаты с чертежами и образцами работ. Их края слегка потрескались, а краски давно поблекли. В дальнем углу стоял шкаф, забитый хламом: поломанные линейки, какие-то свёрнутые чертежи. Даже если бы кто-то пытался спрятаться, сделать это там было бы невозможно. Денис медленно прошёл вдоль парт, осматривая кабинет. На первый взгляд всё выглядело привычно. Он подошёл к доске, но никого не увидел.

– Никого, – сказал он себе под нос, пытаясь справиться с нарастающим чувством тревоги.

Когда он повернулся, чтобы пойти обратно к Коле, тот стоял как вкопанный. Его лицо резко изменилось. Глаза широко раскрылись, а дыхание стало частым и поверхностным.

– Коля? – тихо позвал Денис.

Тот ничего не ответил, только слегка кивнул в сторону доски. И тут Денис услышал это.

Сначала протяжный скрежет, будто чем-то острым с силой провели по доске. Этот скрежет заставил сердце замереть на мгновение, а затем бешено заколотиться. Денис медленно, боясь пошевелиться, повернул голову в сторону звука. На доске, прямо перед ним, висел в воздухе кусочек мела. Он дрожал, словно удерживался невидимой рукой, и с силой вдавливался в поверхность доски, оставляя за собой белый след. Мел царапал доску, выписывая корявые, дрожащие буквы. Звук был невыносимо громким в гробовой тишине, казалось, что он царапает не только доску, но и нервы. Денис застыл. Его ноги стали ватными, а руки онемели. Коля стоял неподвижно рядом, не дыша, словно любое движение могло разрушить эту странную иллюзию. На доске медленно появлялись слова:

«Пос…ле…за…хо…да…сол..нца»

Скрежет внезапно прекратился. Мел повис в воздухе ещё на мгновение, а затем упал на пол с тихим глухим стуком, будто нитка, на которой он держался, была перерезана. Вновь наступила гробовая тишина. Денис стоял, не отрывая взгляда от доски. Но надпись, только что выписанная с такой силой, начала исчезать. Её будто стирали невидимой рукой, пока на поверхности доски не осталось ни царапины, ни следа мела.

– Ты… ты это видел? – голос Коли звучал прерывисто, почти шёпотом.

Денис кивнул, но ничего не сказал. Он чувствовал, как гул в ушах заглушает все остальные звуки. Что это было? Денис не отрывал взгляда от доски, его глаза бегали по поверхности, пытаясь найти хоть какой-то след. Но там не было ничего. Ни меловой пыли, ни царапин. Ничего, что могло бы подтвердить произошедшее. Он украдкой глянул на Кольку. Тот выглядел так, будто увидел призрака. Лицо друга перекосилось, а челюсть буквально отвисла.

– А вы как сюда зашли?!

Они подскочили, как будто кто-то выстрелил рядом. Денис инстинктивно развернулся, и его сердце готово было выскочить из груди. У дверей стоял Павел Сергеевич, хмурый и непонятно как оказавшийся там так тихо.

– Мы… э-э… – начал Денис, чувствуя, как язык его подводит.

Коля издал громкий вскрик, отшатнулся и едва не упал, зацепившись за край парты.

– Мы просто… пакет… – Денис наугад сунул коричневый пакет в руки учителя, как будто это был волшебный ключ к их спасению.

Павел Сергеевич с удивлением взглянул на пакет, потом на ребят.

– Какой пакет? – растерянно пробормотал он.

Но Денис и Коля уже не слушали. Они пулей вылетели из кабинета, едва не сбив друг друга в дверях, и бросились через школьный двор.

– Что это было?! – крикнул Коля, еле переводя дыхание.

– Без понятия, – выдохнул Денис, ускоряя шаг. – Но я не хочу возвращаться, чтобы узнать.

Издали до них донёсся голос Павла Сергеевича:

– Васильков, что за шутки?! Вернитесь сюда!

Но ребята уже бежали со всех ног, стараясь убраться как можно дальше от этого странного кабинета.

Мост

Денис уже сотни раз прокручивал в голове этот странный эпизод, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. Он всё больше убеждался, что не придумал этого и не сошёл с ума. Но как такое возможно? Такого не бывает… Вернее, бывает, конечно – но только в кино или книгах про фантастику. Он остановился у своего дома, всё ещё тяжело дыша. Ноги налились свинцом, а сердце стучало так, что казалось, его слышно на всю улицу.

Денис обернулся, и через несколько секунд из-за угла выскочил Коля. Маслов мчался, будто от этого действительно зависела его жизнь. Его лицо раскраснелось, рюкзак болтался за спиной, а глаза были полны паники. Если бы ему пришлось прыгать через физкультурный козёл, он сделал бы это без раздумий – впервые в жизни и, возможно, даже с рекордным результатом.

– Всё, я точно свихнулся! – выпалил Коля, остановившись рядом с Денисом. Он тараторил, как заведённый, даже не делая пауз. – А ты со своей учёбой! Учись-учись… Доучился! Теперь мозг отказывается воспринимать реальность!

– Колька, помолчи, дай подумать, – бросил Денис, с трудом возвращая дыхание в норму.

– Да о чём тут думать? – Коля удивлённо распахнул глаза, будто Денис предложил рассмотреть ситуацию с точки зрения инопланетян. – Всё и так понятно!

– Понятно? И что же? – Денис поднял брови, глядя на друга.

– Понятно, что надо по домам! – с воодушевлением продолжил Коля, энергично жестикулируя. – Выспимся, а утром проснёмся, и ничего не вспомним. Я, по крайней мере, на это надеюсь.

Коля нервно зашагал по тротуару туда-сюда. Его рюкзак то падал на землю, то снова взлетал на плечо. Он постоянно чесал затылок – верный признак крайнего беспокойства.

– Коль, ты хоть понимаешь, что это значит? – спросил Денис, наблюдая за метаниями друга.

– Конечно, понимаю! Это значит, что пора ложиться спать и забыть, как страшный сон. Всё! Конец истории! – Коля остановился, уставившись на Дениса так, будто тот должен был немедленно согласиться с его выводами.

Денис покачал головой, снова погружаясь в свои мысли. Нет, он не мог просто забыть. Всё это – и открывшаяся дверь, и эта странная надпись – не выходили из головы. Он чувствовал, что за всем этим стояло что-то большее, но что именно – он пока не знал.

– А если это случится снова? – тихо произнёс он.

Коля замер.

– Снова?! Ты чего, Васильков? Зачем ты это сказал? Мы же почти договорились всё забыть!

Денис бросил взгляд на друга, но ничего не ответил. Ему нужно было разобраться в этом. Что бы это ни значило, он знал одно – это было важно.

– Слушай, ты помнишь, что там было написано? – задумчиво спросил Денис, останавливаясь и глядя на Кольку.

– Нет! – резко ответил тот, почти выкрикнув. – Там ничего не было написано!

– Я серьёзно! – настаивал Денис, подходя ближе. – Что бы это могло значить?

Коля выдохнул и отвернулся.

– В любом случае, мы уже не узнаем и никогда не поймём, – пробормотал он, наконец плюхнувшись на свой рюкзак. Он подпер рукой подбородок и уставился куда-то вдаль, явно желая закончить разговор.

– Но мы можем узнать! – Денис стиснул зубы. – Там ведь было написано… ты помнишь что!

– Только не я, – Коля махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. – Я, наоборот, хочу прийти в себя. Поспать, поесть нормально, вообще забыть об этом.

Он вдруг оживился, его взгляд стал подозрительным.

– Знаешь, я уверен, кто-то просто разыграл нас! Устроил прикол и теперь угорает.

– Коля, соберись! – голос Дениса зазвенел от напряжения. – Это реально случилось! Я не знаю, что это было и кто это устроил, но что-то происходит.

– И что ты предлагаешь? – Коля вскочил с рюкзака и поднял руки в воздух, словно призывая Дениса объяснить.

– Мы должны вернуться в класс. Сегодня. После захода солнца.

Коля застыл, его руки медленно опустились. Щёки осунулись, а в глазах читались растерянность и страх.

– Ты это серьёзно? – выдохнул он, глядя на Дениса, будто тот внезапно превратился в инопланетянина.

Пауза затянулась. Было видно, как внутри Коли борются мысли – то паника, то разум, то что-то третье. Его лоб то морщился, то разглаживался, словно он пытался найти объяснение происходящему.

– Денис, ты вообще понимаешь, что предлагаешь? – наконец проговорил Коля, его голос стал тише, но серьёзнее. – В этот класс? После захода солнца? Туда, где… где это произошло?

Денис кивнул, не отводя взгляда.

– Да.

– И ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? – уточнил Коля.

– Конечно, хочу. Ты же мой друг, – ответил Денис.

Коля шумно выдохнул и снова сел на рюкзак, обхватив голову руками.

– Чёрт… Как я в это ввязался? – пробормотал он.

– Просто поверь мне, – тихо сказал Денис. – Если мы не узнаем, что это было, мы не сможем это отпустить.

Коля поднял голову. В его глазах всё ещё было недоумение, но оно уступало место чему-то новому – возможно, решимости или хотя бы смирению.

– Ладно, – пробормотал он, опуская плечи. – Ладно. Но если там снова начнётся эта жуть, я первый сбегу.

– Хорошо, – кивнул Денис, чувствуя, как напряжение немного спадает.

– После захода солнца, значит… – пробормотал Коля, ещё раз тряхнув головой, будто пытаясь избавиться от последних сомнений.

Коля резко поднялся, схватил рюкзак и зашагал в сторону дома, не оглядываясь. Денис смотрел ему вслед, но не стал останавливать. Слова застряли где-то в горле. Да и что он мог сказать?

Когда Васильков вернулся домой, он сразу понял: что-то случилось. Мама была взволнована до предела. Ксения буквально ворвалась в прихожую, скидывая туфли так, что одна из них отлетела в сторону. Обычно аккуратно уложенные волосы были растрёпаны, по лбу стекала испарина, а глаза метались, словно она искала что-то. Денис замер на пороге, всё ещё находясь под впечатлением от событий дня. Что могло её так выбить из колеи?

– Денис, ты уже слышал?! Где пульт? – почти выкрикнула она, не дожидаясь ответа сына.

Она бросилась к дивану, расшвыряв подушки, пока наконец не выудила пульт.

– Это наверняка покажут в новостях! – добавила она, резко нажимая на кнопки.

Телевизор загудел, и на экране появилась знакомая заставка новостей. Глубокий голос диктора заполнил комнату, звуча серьёзно и тревожно:

– И снова к нам поступает срочное сообщение из Таганрога.

Денис, затаив дыхание, шагнул ближе.

– На Бакинской улице замечено необычное явление, – продолжал диктор.

Экран мигнул, изображение на секунду исчезло, затем вернулось, но уже с помехами. Голос диктора прерывался, и отдельные слова звучали обрывисто:

– Падение моста… – шум, треск динамиков. – На месте работает следственная группа…

Картинка снова замерцала, а затем появилась расплывчатая запись: остатки опор моста, а вокруг, на земле, виднелись странные, идеально круглые углубления.

– В зоне обрушения обнаружены странные следы – идеально ровные воронки в земле… – донёсся голос диктора, прежде чем снова затихнуть под гул помех.

Ксения резко убавила звук, но продолжала смотреть на экран, не отрываясь. Её лицо выражало напряжённую сосредоточенность, будто каждое слово могло объяснить то, что она видела. Денис не мог отвести взгляд от изображения. Воронки…

– Что это может быть? – наконец произнесла мама, не отрывая взгляда от экрана.

Денис не ответил. Ему нужно было обдумать это, понять связь между увиденным в классе и тем, что произошло на Бакинской улице. Он чувствовал, что это не просто совпадение. Связан ли обвал моста с той загадочной надписью на доске? Эта мысль не давала Денису покоя. Может, это всего лишь нелепое совпадение – два странных события в один день? Или кто-то действительно пытался предупредить их о чём-то ужасном, но они не поняли знака? Он лихорадочно пытался уловить хоть какую-то связь. Мысли путались, разрастаясь словно паутина. Чем больше он размышлял, тем яснее понимал: догадок слишком много, а ответов не было совсем. «После захода солнца…» Эти слова звучали в его голове раз за разом, набатом отбиваясь в висках. А мост рухнул днём. Может, надпись вовсе не была предупреждением? Или он просто не понял, к чему она?

Что-то глухо нарастало внутри. «После захода солнца…» Что должно случиться? Где? Когда? Слова звучали зловеще и обыденно одновременно. Они могли означать всё, что угодно, или ничего вообще. Но от этого их тяжесть не уменьшалась. Он пытался отбросить их, сосредоточиться на чём-то другом, но они упорно возвращались. Если это было предупреждение, почему именно им? Он вспомнил взгляд Коли, когда тот, побледнев, выскочил из класса. Вспомнил, как мел скрежетал по доске, как буквы выцарапывались будто сами по себе. Это было реально. Денис поднялся и начал нервно ходить по комнате, сжимая кулаки.

– Что должно произойти после захода солнца? – пробормотал он, вслух задавая вопрос, на который никто не мог дать ответа. Чем дольше он думал, тем сильнее росло ощущение, что они что-то упускают. Возможно, что-то важное. Воронки. Мост. Надпись. Заход солнца. Все эти элементы висели в воздухе, как неясные кусочки мозаики, которые он не мог сложить воедино.

Зазвонил телефон.

– Ну, привет, – на другом конце послышался растерянный голос Коли.

– Привет, – ответил Денис.

– Ты уже слышал про мост?

– Да, – коротко ответил он.

– Что думаешь?

Денис вздохнул.

– Вопросов много. Уверен, они не особо отличаются от твоих.

На том конце повисла пауза.

– Я хотел извиниться, – наконец проговорил Коля, его голос звучал непривычно серьёзно. – Мы оба влипли, и вместе будем выпутываться.

– Мы ещё ни во что не влипли, – Денис постарался говорить твёрдо, но голос всё же дрогнул. – И я тебя не виню. Просто теперь я точно знаю: это так просто не закончится.

Он попытался рассмеяться, чтобы разрядить обстановку, но получился лишь слабый смешок. Коля тоже нервничал. Денис чувствовал это даже через телефон, но понимал: они оба были сейчас в одной лодке.

– Нам надо съездить к мосту, – вдруг предложил Коля.

Денис замер.

– Зачем?

– Посмотреть всё самим, – пояснил Маслов.

– Не думаю, что нас пропустят, – возразил Денис. – Наверняка, на месте уже все службы области.

И он был прав. На таких происшествиях всегда было полно полиции, спасателей и журналистов. Пройти мимо них двоим любопытным школьникам казалось невозможным.

– А если попробовать? – не унимался Коля.

Денис тяжело вздохнул.

– Ладно. Попробуем.

Через двадцать минут они уже сидели в автобусе, направляясь к новому вокзалу на улице Москатова. Поездка заняла всего десять минут, но время тянулось, будто час. Они почти не разговаривали – каждый был погружён в свои мысли. На Привокзальной площади Денис первым спрыгнул с подножки автобуса. Коля не отставал. Они прошли через небольшой сквер, вдоль которого тянулись железнодорожные пути. День клонился к вечеру, и заходящее солнце заливало небо мягкими розовыми и лиловыми оттенками. Денис вдруг поймал себя на мысли, что этот мост был для него чем-то особенным. Он любил приходить сюда раньше. Подниматься по ступенькам со стороны парка, чувствовать запах рельсов и смотреть, как поезда приходят и уходят, унося чужие жизни вдаль. Завораживающий горизонт, уходящие вдаль блестящие рельсы – всё это всегда пробуждало в Денисе мечты. Он часто представлял себя путешественником, стоящим на пороге великих открытий, готовым шагнуть навстречу неизведанному. В его воображении эти рельсы вели в самые дальние уголки мира, где его ждали невероятные приключения. Но каждый раз, как бы далеко он ни уходил мыслями, его путь начинался именно здесь – на этом вокзале, в родном Таганроге. Мост, с которого он столько раз смотрел на уходящие поезда, был для него не просто местом. Это был отправной пункт его детских грёз, словно символ чего-то большего, что однажды обязательно произойдёт. И теперь этот мост был разрушен. Мысль об этом пронзила его неожиданно остро. Картина обрушенных опор, круги, выжженные в почве – всё это всплыло перед глазами, словно он сам стоял там, среди руин. Денис почувствовал, как по спине пробежал холодок. Казалось, вместе с мостом разрушилась ещё какая-то часть его мира – та самая, где мечты казались простыми и достижимыми.

Вдалеке раздавался вой сирен. Красные и синие огни мигалок озаряли тёмнеющее небо, словно пытаясь разогнать сгущающиеся сумерки. Сквозь деревья пробивались лучи прожекторов, хаотично метаясь то в одну, то в другую сторону, как будто что-то искали. Подойдя ближе, ребята сразу поняли, что пробраться к зоне обрушения будет сложнее, чем они думали. Территория была обнесена красной сигнальной лентой, натянутой так плотно, что казалась непреодолимой преградой. Полиция дежурила по всему периметру, внимательно следя за толпой, что собралась вокруг. Кинологи с собаками неспешно, но методично прочёсывали каждый метр земли, словно надеялись найти хоть малейшую зацепку. Журналисты с камерами и микрофонами заполонили место происшествия. Они пытались подобраться ближе, задавали вопросы полицейским, но те только молча качали головами или сухо отмахивались.

– Учёные пока не могут объяснить происхождение этих идеально ровных воронок, образовавшихся в земле на месте обрушения, – доносились обрывки репортажей.

Камеры фокусировались на земле, и даже с расстояния Денис заметил воронки. Они были пугающе ровными, словно кто-то вырезал их циркулем.

– Уже известно, что это не теракт, – громко говорила журналистка, обращаясь к зрителям. – Взрывных устройств на месте происшествия не обнаружено. К счастью, пострадавших нет.

Слова звучали обнадёживающе, но только усиливали внутреннюю тревогу Дениса. Он и Коля стояли чуть поодаль, стараясь не привлекать к себе внимания. В воздухе витал запах сырой земли и железа, смешанный с тяжёлым духом растерянности и напряжения.

– Теперь-то что? – шепнул Коля, стараясь не смотреть в глаза другу.

– Смотрим, слушаем, ждём, – отрывисто ответил Денис, сам не до конца понимая, что именно они ждут.

Сердце билось с такой силой, что, казалось, звук эхом отдавался у него в ушах. Он не мог оторвать взгляда от воронок. Эти следы… они были слишком странными, чтобы быть случайностью. «Пос…ле…за…хо…да…сол..нца.» Эти слова снова всплыли в его сознании. Они гудели, не давая сосредоточиться ни на чём другом. Коля тем временем нервно переминался с ноги на ногу.

– Слушай, может, всё-таки уйдём? Тут явно ничего не выяснить.

– Уйдём, – отозвался Денис, не отрывая взгляда от места обрушения. – Только чуть позже. Он почувствовал, что должен остаться. Что-то внутри говорило ему, что, если они уйдут сейчас, упустят главное.

Там, где парк заканчивался, упираясь в массивные колонны моста, собралась приличная толпа. Люди, пришедшие сюда из любопытства или обеспокоенности, оживлённо обсуждали случившееся. Гул голосов сливался в какофонию.

– Это точно НЛО! Я сам видел тарелку! – уверенно заявил кто-то в центре группы, его голос перекрывал остальных.

– А я говорю, там были магические символы! Такие, что в фильмах показывают! – с жаром отвечала женщина лет пятидесяти, сжимая в руках сумку.

Её тут же перебили:

– Какая магия? Это всё глобальное потепление! Земная кора трещит, вот и ровные воронки. Мост не выдержал, вот и всё! – провозгласил пожилой мужчина с важным видом, словно был профессором, выступающим перед студентами.

Более приземлённые версии даже не рассматривались. Атмосфера вокруг была пропитана мистикой и предположениями, каждая из которых звучала невероятнее предыдущей. Обломки моста громоздились на рельсах, хаотично сложенные друг на друга, словно после гигантского толчка. Металл был покорёженным, а бетон разорван так, будто кто-то разрезал его огромным лезвием. Рядом люди в белых защитных костюмах и масках аккуратно накрывали воронки брезентом. Денис и Коля едва успели рассмотреть их форму: пять идеально ровных углублений, расположенных, как точки на игральной кости – одна в центре и по две сверху и снизу. Эти воронки выглядели неестественно. Земля вокруг была будто выжженной, её поверхность гладкой, словно стеклянной. Это напоминало следы, оставленные чем-то невероятно мощным и неведомым.

– Что это за ритуал? – тихо пробормотал Васильков, сам не замечая, как мысли вырвались наружу. Коля рядом, казалось, тоже был заворожён видом.

– Ритуал? – переспросил он, но голос его звучал приглушённо.

Денис не ответил. Эти пять воронок могли бы быть местом жертвоприношения, если бы не их странная природа. Но кто или что могло обрушить такую махину, как этот мост? Это был не взрыв. Не землетрясение. Не обычная авария.

– Жертвоприношение в виде моста? – иронично произнёс Колька, хихикнув.

Денис бросил на него быстрый взгляд.

– А если это что-то… большее? – тихо добавил Маслов, отворачиваясь.

Ребята продолжали стоять неподалёку, будто прикованные к месту. Их взгляды раз за разом возвращались к странным пятнам, пока люди в белых костюмах не закрыли их окончательно.

Ребята стояли у невысокого дерева, к которому была привязана одна из красных лент. Её конец трепетал на ветру, создавая лёгкий, почти нервирующий шелест. Денис и Коля судорожно осматривали всё вокруг – каждую деталь, каждое движение. Они пытались зацепиться за любые мелочи, которые могли пролить свет на происходящее, но казалось, что всё скрыто от их глаз.

– Ищи надпись, – прошептал Денис, не отрывая взгляда от стены, за которой пряталась часть обрушившегося моста.

– Какую надпись? – тихо спросил Коля, слегка растерянный.

– Послание! Я уверен, что-то должно быть. Должен быть какой-то знак! – Денис говорил торопливо, почти взволнованно.

– Сомневаюсь, – пробормотал Коля, бросив быстрый взгляд на толпу неподалёку. – Тут слишком много народу. Если что-то и было, кто-то уже мог стереть или закрасить.

– Всё равно! – Денис нахмурился и чуть повысил голос. – Надпись любым цветом, граффити, даже мелом! Люди перестали замечать такие вещи – они привыкли. Но мы-то знаем, где искать!

Коля закатил глаза, но последовал за другом, когда тот направился к кирпичной стене, начавшейся у места, где мост обрывался. Они двигались медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, внимательно всматриваясь в поверхность. Отсюда открывался удачный обзор на обломки моста и территорию за лентой. Денису казалось, что всё здесь дышит каким-то мрачным напряжением. Каждый шаг отзывался странным чувством – будто за ними кто-то наблюдает.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – тихо спросил Коля, насторожённо поглядывая на прохожих.

– Если бы я был уверен, я бы сидел дома, – отрезал Денис.

Продвигаясь вдоль стены, они вдруг наткнулись на железную лестницу. Её металлические ступени соединяли Бакинскую улицу со сквером, слегка поблёскивая в мягком вечернем свете.

– Лестница, – указал Коля. – Может, посмотрим, куда ведёт?

Денис на секунду замер, обдумывая предложение.

– Хорошо, – кивнул он. – Может, оттуда будет видно больше.

Они остановились на мгновение, чтобы убедиться, что никто не смотрит в их сторону, и направились к лестнице. Ступени были старыми, покрытыми тонким слоем ржавчины. Под ногами они поскрипывали, отдавая звуки в глубину сквера. Денис поднялся первым, его взгляд не отрывался от верха лестницы, словно он надеялся найти там что-то важное. Когда они достигли верхней площадки, открылась новая часть сквера – тихая, заброшенная, с редкими деревьями и потрескавшимся асфальтом. Отсюда мост был виден как на ладони, и даже люди, толпящиеся внизу, казались меньше, словно фигуры на шахматной доске.

– Ничего? – спросил Коля, его голос звучал глухо.

Денис осматривал каждый угол. Он ещё не знал, что ищет, но был уверен, что поймёт, как только увидит. И вдруг из толпы послышался встревоженный крик:

– Уведите детей! Уведите детей!

Несколько человек в форме, судя по всему полицейские, быстро направились в их сторону. Денис и Коля замерли на месте, их сердца бешено забились. Было ясно, что их «экскурсия» подошла к концу.

– Всё, нас заметили, – шепнул Колька, сжимая рюкзак.

Через мгновение их мягко, но уверенно взяли под руки.

– Здесь небезопасно, – коротко сказал один из полицейских, провожая их в сторону парка. Под присмотром взрослых Денис и Коля медленно шли прочь, украдкой оглядываясь. Они пытались ухватить взглядом хоть что-то, что могло бы дать ответы, но всё казалось обычным, без намёка на тайну.

– Псс-псс! – вдруг зашипел Коля, толкнув Дениса локтем и кивнув назад.

– Что? – прошептал Денис, оборачиваясь.

То, что он увидел, заставило его замереть на месте. На вертикальной стороне первых четырёх ступенек железной лестницы, снизу вверх, отчётливо виднелись белые буквы: «Най», «ди», «те», «всех». Васильков ощутил, как сердце сжалось и заколотилось в груди.

– Ты видишь это? – хрипло спросил он. Коля кивнул, его лицо побледнело.

Буквы выглядели странно – словно их не написали краской, а выжгли светом. На фоне ржавчины они казались почти светящимися, дрожащими в вечернем воздухе. Денис шагнул ближе, но едва он моргнул, буквы исчезли, будто растворились в воздухе.

– Где?! – резко спросил Коля, тряся Дениса за плечо. – Где они?!

– Они были здесь… – прошептал Денис, не отрывая взгляда от лестницы.

Он снова обвёл глазами ступеньки. Ничего. Ни следа. Точно так же, как тогда, в классе на доске.

– Это знак, – пробормотал он, почти не замечая, что говорит вслух.

– Какой ещё знак? – Коля попытался рассмеяться, но вместо этого из его горла вырвался нервный смешок. – Сначала доска, теперь это… Может, мы сходим с ума?

Денис не ответил. Его взгляд снова упал на ступеньки. «Найдите всех». Эти слова эхом отдавали у него в голове. Но что они значили? И почему исчезли?

– Что теперь? – спросил Коля, нервно оглядываясь на полицейских, которые уже отвели их почти к выходу из парка.

– Я не знаю, – честно ответил Денис. Его голос дрогнул, но в нём уже звучала решимость. – Но мы не можем это просто оставить.

Кольке оставалось только шумно выдохнуть. Тем временем спецслужбы продолжали свою работу. Красные ленты опоясывали почти весь сквер, создавая ощущение запретного пространства, где происходило что-то по-настоящему важное. Полицейские передвигались быстро и сосредоточенно, их суровые лица не оставляли сомнений – происшествие явно выходило за рамки обычного. Кинологи с собаками продолжали прочёсывать территорию, люди в защитных костюмах методично фиксировали каждую деталь на месте обрушения. В свете прожекторов мелькали металлические обломки, мокрая земля и очертания странных воронок. Никто, похоже, не обратил внимания на загадочные буквы, появившиеся на ступеньках и исчезнувшие, будто мираж. Это было тайной только для двоих подростков, которые теперь невольно разделяли чувство, что стали частью чего-то гораздо большего, чем могли понять.