Древо Империй
Вкладка 1
Древо Империй
Глава I “Начало конца”
Закат разлился по небу кровавым вином, окрашивая скалы в багряные тона. Шахин стоял на краю утёса, впитывая запах горячего ветра – смесь степной полыни и металлического привкуса надвигающейся бури. Его пальцы непроизвольно сжали рукоять меча, когда внизу, среди тумана, мелькнул отблеск доспехов.
"Они ближе, чем мы думали," – прошептал Ариман, появляясь за спиной. Его посох с потрескавшимся кристаллом глухо стукнул о камень.
Шахин не отрывал взгляда от горизонта:
"Сколько у нас времени?"
"До рассвета. Если не ударим первыми…"
В лагере царила неестественная тишина. Солдаты молча точили клинки, проверяли крепления доспехов. Только скрип точильного камня нарушал тяжёлое молчание.
Никлаус ворвался в палатку, его лицо было искажено яростью:
"Мы ждём как стадо на убой! Они уже сожгли три деревни!"
Шахин медленно поднял глаза от карты:
"Именно поэтому мы ударим на рассвете. Когда они меньше всего ждут."
Тень скользнула между шатрами. Зара появилась бесшумно, её кожаный доспех не издал ни звука.
"Марс Антони ведёт их," – её голос был тише шелеста листьев. "Он молод. Голоден до славы."
Шахин позволил себе короткую ухмылку:
"Голод делает людей неосторожными."
Когда первые лучи солнца пронзили туман, армия Шахина уже двигалась вперёд. Ни криков, ни труб – только мерный топот сотен сапог.
"ВПЕРЁД!"
Битва вспыхнула как пожар. Шахин шёл в первых рядах, его меч выписывал смертоносные узоры. И вдруг – золотые доспехи, развевающийся плащ с орлиными перьями.
"Ты сражаешься за прошлое, Шахин!" – Марс Антони бросился вперёд, его клинок сверкнул в утреннем свете.
Сталь встретилась со сталью. Искры осыпались, как звёзды.
"А ты – за пустую славу," – Шахин парировал удар, чувствуя, как дрожь от столкновения бежит по руке.
В последнем рывке его меч выбил оружие из рук противника.
"Беги. Скажи своему императору – Алмазный Глаз никогда не будет вашим."
Марс отступил, его глаза горели. Не только ненавистью – там было что-то ещё, что Шахин не смог прочитать.
"Это только начало," – прошептал тот, растворяясь в хаосе отступления.
Шахин опустил меч. Первая битва была выиграна. Но война – только начиналась.
Глава II “То, что мертво-воскреснет”
В чаще Чернолесья, куда не проникали даже лучи полуденного солнца, стоял лагерь, который не отмечался ни на одной карте. Древние дубы, переплетенные корнями, образовали естественную крепость вокруг поселения отверженных. Здесь, среди грибных колец и каменных менгиров, находили приют те, кого мир назвал чудовищами.
Рамзес вернулся на рассвете. Его черный плащ был пропитан запахом дыма и крови, а на лице застыло выражение холодной ярости.
"Они идут," – прошептал он, входя в круг света у костра. Его клыки блеснули в пламени. – "Отряд Орлов сжег деревню у перевала. Двух детей повесили на воротах… для примера."
Клинт поднял голову от точильного камня. Шрамы на его лице казались глубже в утреннем свете.
"Значит, война началась по-настоящему," – он провел пальцем по лезвию меча, оставляя на стали кровавую полосу. – "Нам нужен козырь."
Тень зашевелилась в углу. Орлеан вышел из темноты, его бледные пальцы сжимали череп с трещиной во лбу.
"Мертвые шепчут," – его голос звучал, как скрип ветвей. – "В руинах Алмазного Глаза лежит то, что обратит их армии в прах."
Рамзес улыбнулся, и в этом выражении не было ничего человеческого.
"Тогда пора разбудить древних."
-–
Ночью лагерь напоминал муравейник перед грозой. Ведьмаки проверяли амуницию, оборотни точили когти о дубовые стволы. Даже призраки, обычно равнодушные к делам живых, сгущались у границ лагеря, предчувствуя кровопролитие.
Клинт собрал совет у Камня Решений – валуна с высеченными рунами.
"Нам нужны разведданные," – он бросил на карту горсть костей. Они выстроились в зловещий узор. – "Орлы готовят что-то у восточных руин."
Орлеан провел рукой над костями, и те почернели.
"Я проведу ритуал Призыва. Но мне нужна кровь… и тишина."
Рамзес встал, поправляя перчатки.
"Я отведу их внимание. Марс Антони слишком любит охоту на вампиров, чтобы упустить такую приманку."
Его тень растворилась в ночи прежде, чем кто-то успел возразить.
-–
Ритуал начался в полночь. Орлеан начертил на земле круг из костей и соли, в центре которого поставил чашу с дымящейся жидкостью. Когда он начал читать заклинание, воздух наполнился запахом гниющих лилий.
"Vexa mori, audite vocantem…" – его голос стал глухим, будто доносился из-под земли.
Свечи погасли одна за другой. В кругу зашевелилась тьма, принимая очертания человеческих фигур. Духи павших воинов стонали, цепляясь невидимыми руками за границы круга.
Один из призраков наклонился к уху Орлеана. Некромант вздрогнул, когда холодное дыхание смерти коснулось его кожи.
"Они говорят о проходе," – прошептал он. – "Под руинами старого храма. Орлы не знают о нем."
Клинт кивнул, его желтые глаза сверкали в темноте.
"Значит, мы ударим из-под земли. Как кроты."
В этот момент раздался крик с окраины лагеря. Рамзес вернулся – его левая рука висела плетью, а на груди зияла рваная рана.
"Марс… ждал нас," – он оскалился. – "Но теперь он уверен, что мы бежим на север."
Капля крови упала на карту, точно отметив место будущей битвы.
-–
Отряд вышел перед рассветом. Двенадцать существ – не людей, но и не чудовищ – пробирались по подземному ходу. Стены тоннеля были покрыты древними фресками, изображавшими войны, которые мир уже забыл.
"Тише," – прошипел Клинт, когда впереди показался свет. – "Они прямо над нами."
Лагерь Орлов спал, уверенный в своей безопасности. Часовые дремали у потухших костров.
Рамзес первым выскользнул из тени. Его клыки блеснули в лунном свете.
"За отверженных," – прошептал он перед тем, как вонзить зубы в горло ближайшего часового.
Хаос вспыхнул мгновенно. Орлеан поднял руки, и земля разверзлась, поглощая палатки с кричащими внутри людьми. Клинт метал заклинания, превращая оружие врагов в раскаленный металл.
Когда рассвет окрасил небо в багровые тона, от лагеря остались лишь дымящиеся руины. Сопротивление отступало, унося раненых, но не побежденных.
"Это только начало," – сказал Рамзес, облизывая окровавленные клыки.
Клинт посмотрел на восток, где над горами собирались тучи новой бури.
"Нет. Это начало конца."
Глава III “Орден Красной Руки”
Остров ОКР был словно ржавый гвоздь, вбитый в сердце океана. Вечные туманы окутывали его порты, а волны бились о гранитные пирсы, словно пытаясь смыть грехи этого места. В Стигмарии – столице острова – улицы взбирались вверх по склонам, как стальные змеи, опутанные проводами. Днем здесь торговали пряностями и шелками, ночью – оружием и молчанием.
Август Цермело стоял у окна своего кабинета на верхнем этаже "ресторана «Цермело»". Сквозь витражи с узором из спиралей и шестерен он наблюдал, как в порту разгружают ящики с маркировкой "чай". На самом деле внутри были ампулы с "Кроксом" – наркотиком, превращавшим слабаков в богов на час. Запах горелой меди витал в воздухе, смешиваясь с ароматом жареных каштанов с уличных лотков.
– Марсий! – его голос разрезал тишину.
Тень отделилась от стены. Помощник, похожий на больную цаплю, протянул отчет:
– Сто двадцать килограммов готовы. Но фанагорцы разгромили склад у старых доков…
Август сжал перочинный нож с гравировкой "Семья прежде всего". Фанагорская полиция давно была его карманной, но сейчас в их действиях чувствовалась чужая воля.
– Кто за этим стоит? – лезвие блеснуло в свете неоновой вывески.
Марсий положил на стол фотографию: мужчина в белом костюме кормил чаек у маяка. Его лицо скрывала маска театрального Арлекина, но походка выдавала военную выправку.
– Рамос Серр. Говорят, из Северного Альянса. Ищет что-то в архивах старой библиотеки.
Август вспомнил карту острова, нарисованную на коже в его сейфе. Библиотека стояла как раз над подземными тоннелями, где варили "Крокс".
– Он любит книги? Подарим ему эксклюзивное издание, – нож воткнулся в фотографию.
-–
Библиотека Стигмарии пахла плесенью и тайнами. Август провел рукой по корешкам фолиантов, пока Марсий копался в ящике с картами.
– Нашел! – помощник поднял пожелтевший конверт с печатью в виде орла. Внутри лежал детский рисунок: девочка под радугой. На обороте – "Прости, Лиля. Папа скоро вернется".
– Его дочь, – прошептал Марсий. – Погибла во время эпидемии Чёрного Кашля. Он каждую неделю ходит к старой обсерватории – туда, где ее похоронили.
Август прижал ладонь к холодному стеклу витража. Внизу, на площади, Рамос в той же белой тройке покупал у слепого флейтиста деревянную лошадку.
– Стражи говорят, он оставляет игрушки на ее могиле, – добавил Марсий. – Даже в дождь.
– Сентиментальность – роскошь для мертвецов, – Август развернулся к двери. – Подожгите архив. Пусть Северный Альянс ищет пепел.
-–
Ночью небо над портом окрасилось в цвет расплавленной меди. Август наблюдал, как огонь пожирает древние фолианты, и думал о том, что теперь Рамос будет идти за ним по пятам – как призрак, лишенный даже памяти о дочери. В сейфе лежал тот самый рисунок с радугой – страховка от альянсовских кинжалов.