Проект Феникс

Глава 1. Тень Чёрного Солнца

Россия, Москва, наши дни

Дождь стучал по окнам небольшого кабинета в старом здании на берегу Москвы-реки. Капли скатывались по запотевшим стеклам, словно пытаясь пробиться внутрь и напомнить о том, что за этими стенами существует мир, который не стоит забывать. Здание было частью исторического комплекса – красные кирпичные стены с потемневшими от времени углами, массивные деревянные двери с медными ручками, а над входом вывеска с гербом, покрытым тонким слоем пыли. Окна выходили прямо на реку, где серое течение воды казалось бесконечным, как будто само время замерло под этим свинцовым небом.

Дмитрий Родинов долго стоял, упершись лбом в холодное потемневшее стекло окна, охлаждая свой разгоряченный разум. Мужчина выпрямился, задумчиво потер большим и указательным пальцем подбородок и шагнул, к стоящему рядом, старому сейфу. Извлёк из кармана пиджака большой ключ, с грохотом отпер дверцу сейфа и с нижней полки взял папку с делом, что он затребовал несколько дней назад из архива. Дмитрий минуты три – четыре сидел за массивным деревянным столом, чьи поверхности были исписаны карандашными пометками предыдущих владельцев.

Его пальцы осторожно разглаживали обгоревший конверт, словно боясь повредить содержимое, а рядом находилась раскрытая папка позабытого дела. Внутри лежала фотография – тусклая, выцветшая от времени и огня. На снимке был запечатлен немецкий офицер в штурмовом мундире рядом с худеньким мальчиком лет десяти. Лицо ребенка казалось маской: глаза пустые, без единой эмоции, будто они видели то, что нельзя было пересказать словами.

Кабинет, предоставленный ему для работы, не был просторным, но уютным назвать это чужое помещение было нельзя из-за разномастной мебели. Массивный стол из темного дерева занимал большую часть пространства, позади него на стене висела старая карта, демонстрирующая мироустройство ещё до распада Советского Союза. Вдоль правой стены размещался высокий и длинный книжный шкаф, его открытые полки были плотно забиты книгами – от современных справочников, исторических манускриптов и до древних фолиантов с потрескавшимися корешками.

Мужчина медленно осмотрел книги и сделал предположение, генерал Бордин навряд ли представлял, что может понадобится Дмитрию для работы, поэтому собрал в шкафу столь разнообразную коллекцию. На стенах висели несколько портретов: строгие лица людей, которые когда-то возглавляли мощное государство. Мысли о невероятном вызвали в теле Дмитрия холод и это в разгар лета, начиная замерзать он подумал о камине, что построил в собственном дачном доме и украсил изразцами с резным узором.

Мужчина подошел к карте мира, висящей за столом на единственно свободной от мебели стене. Подняв голову, он принялся рассматривать маленькие флажки, указывающие места прошлых неизвестных операций. Подхватив электрический чайник, Дмитрий дополнил остывший чай ещё горячей водой и вновь уселся за стол. Отхлебнул горячей жидкости, ощутил, как кровь стала согревать его тело, потянулся к старому фотоснимку.

Сузив взор, он на обороте фотографии прочитал аккуратную, плохо видневшуюся надпись чернилами, сделанную явно педантичным человеком. Всматриваясь в буквы едва угадываемые из-за следов пламени прочитал вслух: «Они вернулись!». Ниже были приведены координаты, чтобы их различить, пришлось в столе поискать лупу. Дмитрий вздохнул, ощущая важность своего открытия, но это дело, как подсказывал его внутренний голос, могло стать более опасным.

Новые сведения появились, как продолжение поиска артефактов, хранившихся до войны в архиве Сталина и похищенных по заданию Гиммлера при перемещении в тыл. Дмитрий уже много лет служил в фонде исторического наследия, нередко называемого “Советом Хранителей. Об этой структуре, существование которой знали лишь избранные, европейские тайные ордена практически не владели информацией.

В Германии создатели Аненербе, полагали что секретная организация русских основана 1933 году для противодействия германским мистикам и эзотерикам. Реальная история ордена начиналась в далекие, канувшие в Лету времена, когда пророк Нафан начал обучение юного Соломона азам построения устойчивого государства. Символом ордена стал надёжно оберегаемый поколениями хранителей артефакт, созданный из трёхцветного янтаря мастерами по приказу славяно-арийского князя. Противостояние последствиям деятельности «Аненербе» стало для совета хранителей одной из вех истории.

Воспоминания исторических аспектов символа Соломона отвлекли Дмитрия от текущей работы, но он владел достоверными источниками и знал цену правды, поэтому решительно продекламировал: “Некоторые идеи не умирают, они просто ждут своего часа”. Его мысли прервал тихий стук в дверь, приподняв голову от папки на столе, он произнес:

– Входите. – Дверь полуоткрылась, в коридоре были хорошо слышны слова приветствия.

Дверь скрипнула, и в комнату вошел высокий мужчина в строгом костюме. Это был генерал Бордин, его наставник и одновременно тесть Дмитрия, поддерживающего дружеские отношения с руководителями фонда. Его серебристые волосы блестели под светом люстры, а взгляд оставался таким же пронзительным, как всегда. Генерал двигался уверенно, его шаги были размеренными, а осанка выдавала военного человека.

На нем был классический деловой костюм темно-синего цвета, отутюженный до безупречности, с белоснежной рубашкой и галстуком в тон. Его лицо было спокойным, но глаза говорили о многом – опыт, мудрость и постоянное чувство тревоги.

– Ты получил послание? – спросил генерал, подходя к столу.

Дмитрий кивнул, протягивая ему фотографию. Генерал взял ее в руки, внимательно рассмотрел и покачал головой.

– Я думал, это все закончилось… – Пробормотал он. – Видимо, я ошибался.

Генерал медленно достал из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги, который казался настолько важным, что его движения стали особенно осторожными. Иван Павлович положил лист перед Дмитрием, и тот заметил, как рука генерала слегка дрогнула – возможно, от напряжения или от тяжести знаний, которые содержались в этом документе. Лист был аккуратно разглажен, но даже сквозь его сложенную форму проглядывали очертания чего-то значительного.

На нем была разложена карта Европы, испещренная точками красным маркером, словно кто-то наносил отметины охотника, выслеживающего свою добычу. Каждая отметка символизировала место убийства политика или общественного деятеля, чьи взгляды были направлены против глобализации и европейской интеграции. Эти жертвы не были случайными: все они имели одну общую черту.

Они выступали против возрождения старых порядков, против тех идей, которые пытались снова пробиться сквозь время, словно семена древнего зла, прорастающие в новом мире. Их идеалы казались слишком смелыми для тех, кто мечтал о восстановлении прошлого, о возвращении к чему-то давно забытому, но всё ещё опасному.

Дмитрий провел пальцем по точкам на карте, чувствуя, как кожа слегка цепляет шероховатую поверхность бумаги. От прикосновения ему, казалось, что каждая отметка начинает светиться, словно живые раны, оставленные историей, пришлось даже посмотреть на подушечки пальцев. Точки образовывали некую линию, которая шла через Германию, Австрию и заканчивалась где-то в Альпах. Это была не просто последовательность координат – это был маршрут, след которого вёл к сердцу заговора, к тому, что могло изменить весь ход событий.

Карта была старой, но тщательно сохраненной, словно её владелец знал, что она станет ключевым свидетельством в битве между прошлым и настоящим. Её поверхность была чуть шероховатой от времени, а красные метки выделялись ярко, словно кто-то специально хотел обратить внимание на их значение. Они казались почти свежими, будто только недавно появились, напоминая о том, что история, которую многие считали законченной, продолжала жить своей тайной жизнью, оставаясь готовой к новым проявлениям.

– Посмотри внимательно! – Сказал генерал, указывая на карту. – За последние три месяца зарегистрировано восемь убийств. Жертвы выбраны тщательно. Никаких следов, никаких свидетелей. Только одна деталь связывает их всех: каждый из них получил анонимное предупреждение за день до смерти. Предупреждение состояло из одной фразы: «Черное Солнце восходит снова» .

Дмитрий задумался, представляя себе этих людей. Политики, общественные деятели, журналисты – все они были частью системы, которая пыталась защитить демократические ценности. Теперь их жизни оборвались так же внезапно, как и безжалостно. Он представил себе их семьи, друзей, которые никогда не узнают правду.

– Это значит, что проект «Феникс» реанимирован. Нацисты не умерли, Дмитрий. Они… переселились. И теперь они готовятся к своему возвращению? – Переселились? – Словно эхо вторил Родинов.

Дмитрий замолчал, погружаясь в глубокую задумчивость. Каждое слово генерала отдавалось эхом в его голове, заставляя заново осмысливать всё услышанное. Проект «Феникс» был не просто одним из экспериментов – это был один из самых секретных и масштабных проектов Третьего Рейха, о существовании которого знали лишь немногие. Созданный в конце войны, когда становилось очевидно, что нацистская Германия движется к неизбежному поражению, он стремился найти способ сохранить идеологию нацизма даже после краха режима. Это была попытка увековечить то, что многие считали мёртвым и похороненным вместе с развалинами Берлина.

По легендам, ученые работали над созданием искусственных носителей – существ, которые могли бы стать новыми воплощениями древних символов власти. Эти символы, такие как свастика или чёрное солнце, должны были обрести новую жизнь через человеческие тела, став почти божественными инструментами для управления миром. Технология, какую они разрабатывали, выходила далеко за рамки обычного понимания науки. Это был гибрид древних знаний, оккультных практик и передовых достижений своего времени.

Однако, большинство документов о проекте исчезли вместе с его участниками, словно кто-то неведомый стирал следы этого кощунственного эксперимента, чтобы скрыть его от глаз будущих поколений. Те немногие записи, что остались, были либо фрагментарными, либо намеренно запутанными, словно предупреждая любопытных: некоторые тайны лучше держать под замком.

Теперь Дмитрий понимал, почему эта информация так долго оставалась вне поля зрения. То, что казалось давно забытым, на самом деле продолжало жить, скрываясь в тени современности, готовясь к моменту своего возрождения. И если верить тому, что он только что узнал, этот момент уже настал.

– Откуда у нас эта информация? – Наконец спросил Дмитрий.

Генерал осторожно достал из внутреннего кармана еще один документ, который казался даже более значимым, чем предыдущая карта. Это был отчет, написанный от руки – старинный дневник, хранящий в себе тайны давно минувших дней. Каждое движение генерала было настолько осмотрительным, что Дмитрий почувствовал, как напряжение в воздухе усилилось. Этот дневник был не просто записью событий; он являлся ключом к пониманию того, что скрывалось за проектом «Феникс».

– Этот дневник обнаружил русский археолог-историк, работавший по международной исследовательской программе в горах Швейцарии. Профессор Андрей Егоров, специалист по европейским оккультным движениям XX века. – Генерал положил на стол перед Дмитрием потертую тетрадь. – Он проводил раскопки заброшенного военного бункера, который когда-то использовался для секретных экспериментов Третьего Рейха.

Бордин пояснил, дневник принадлежал ученому, работавшему в рамках этого секретного эксперимента. Его страницы хранили истории и наблюдения человека, стоявшего на пороге чего-то запретного, но всё равно шел вперед, влекомый жаждой знаний или, возможно, страхом перед последствиями отказа. Дневник был найден недавно в заброшенном бункере, спрятанном среди гор Швейцарии, словно кто-то преднамеренно закопал его глубоко под землей, чтобы сохранить для тех, кто сможет расшифровать его содержание через десятилетия.

– Нацисты умудрились соорудить бункер даже в Швейцарии? – Удивился Дмитрий.

– Швейцарцы сохраняли нейтралитет в годы Второй мировой войны.

– Я не думаю, что этому факту, так уж нужно удивляться. – Генерал прикусил нижнюю губу, словно старался не забыть высказать собственную мысль. – Егоров, по-видимому, среди обломков металла и покрытых пылью документов наткнулся на это свидетельство.

Дмитрий раскрыл обложку и уставился на знакомый символ, выведенный на первой странице, заставил сердце ученого замереть – знак «Аненербе», эмблема тайной организации нацистских ученых, занимавшихся исследованиями древних культур и паранормальных явлений. Очевидно, увидев его, профессор понял, что держит в руках не просто исторический артефакт, а ключ к разгадке одного из самых мрачных заговоров прошлого.

Обложка дневника была потертой, измятой временем и погодными условиями, которые он пережил в своем укрытии. Местами она покрылась следами плесени, но это лишь добавляло ему атмосферы древности и загадочности. Страницы желтели от времени, их края были слегка обуглены, будто дневник чудом уцелел во время пожара. Однако текст оставался удивительно четким, словно автор с особой тщательностью вел записи, понимая их значение для будущих поколений.

Каждая строка, каждый символ были пропитаны смыслом, и казалось, что они обращались именно к Дмитрию, словно ждали своего часа быть прочитанными тем, кто способен разгадать их тайну. Автор словно знал, что однажды эти строки найдут своего читателя, и потому так внимательно следил за ясностью своих мыслей, даже находясь в условиях, где каждая минута могла стать последней.

Генерал принялся рассуждать на тему профессиональной интуиции ученого. Чувствуя всю серьезность находки, профессор Егоров решил передать дневник не в обычные научные круги, а в одну из российских спецслужб, зная, что информация такого уровня требует особого подхода. Он понимал, что эти записи могут быть связаны не только с историческими исследованиями, но и с современными угрозами, которые до сих пор таятся в тени прошлого.

Дневник попал в руки тех, кто мог использовать его содержимое для защиты мира от опасностей, о которых большинство людей даже не подозревает. Генерал Бордин, его лицо, освещённое мягким светом настольной лампы, наклонился вперёд и указал пальцем на потёртую обложку дневника. Каждое его слово звучало взвешенно, будто он произносил их, тщательно отмеряя каждый смысловой оттенок.

– Этот человек, автор этих записей, – начал генерал, голос его был глубоким, словно эхо из далёкого прошлого, – был частью команды, которая занималась экспериментами в Тибете. А затем они продолжили свою работу уже в горах Швейцарии. Это была не просто научная миссия, Дмитрий. Они искали там что-то… особенное. Что-то, что могло бы помочь им создать идеальное воплощение своей идеологии. Возможно, даже больше – они стремились найти ключ к бессмертию, к чему-то, что позволило бы их идеям существовать вне зависимости от времени и пространства.

Дмитрий сосредоточенно внимал, его пальцы машинально перелистывали страницы дневника, словно стараясь прочувствовать каждую строчку. Он полистал его дальше, и внезапно его взгляд застыл на одной из страниц. Здесь был приклеен фотоснимок – тот самый мальчик, которого он видел всего полчаса назад в конверте. Теперь он смотрел на него снова, но уже через призму новой информации.

На этом фото мальчик был запечатлён на фоне странной установки, состоявшей из замысловатых труб, металлических конструкций и каких-то резных элементов, напоминающих древние символы. Вся эта конструкция выглядела одновременно технологичной и архаичной, словно кто-то соединил современную машинерию с артефактами давно ушедших цивилизаций.

– Мальчик на ней… – произнёс Дмитрий, его голос был глухим, почти шёпотом. – Это тот же ребёнок, что был на первой фотографии. Что это за установка? И почему он рядом с ней?

Генерал вздохнул, его глаза сузились, словно он сам пытался разгадать эту загадку.

– Это одна из их машин, Дмитрий. Они называли её генератором Шварцшильда. Из послевоенных архивов госбезопасности удалось почерпнуть многое, в том числе, что поручено отработать тебе. По легендам, она должна была стать порталом между мирами или, возможно, инструментом для переноса сознания. Эти учёные были одержимы идеей сохранения нацистской идеологии, даже если физически режим падёт. Мальчик, вероятно, был одним из первых носителей – живым сосудом для передачи памяти, души, или чего-то ещё более необъяснимого.

Дмитрий перевёл взгляд на фотографию. Лицо мальчика было всё тем же: бледным, с пустыми, лишёнными выражения глазами. Но теперь оно казалось ему не просто загадочным, а пугающим. Кто он был? Простой ребенок, попавший под влияние чуждых сил? Или действительно нечто большее – результат эксперимента, который стирал границы между человечностью и технологией?

– Мы должны отправиться туда, куда указывают координаты. – Сказал он решительно, его голос зазвучал твёрже, словно он нашёл внутри себя необходимую уверенность. – Если они действительно вернулись, нам нужно знать, что они задумали. Это не просто история прошлого, генерал. Это может быть ключ к пониманию того, что происходит сейчас. И если эти технологии всё ещё работают… мы должны их остановить.

Он сделал паузу, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Его руки сжались в кулаки, а взгляд стал таким же пронзительным, каким был когда-то у того офицера СС на старой фотографии. Генерал медленно кивнул, его движения были размеренными, но в глазах читалась тревога. Он знал, что Дмитрий прав – нельзя игнорировать этот вызов. Проект «Феникс» был слишком масштабным, чтобы оставить его без внимания.

– Именно это я и собирался тебе сказать. – Произнёс генерал, его голос был спокоен, но в нем сквозила решимость. – Будь осторожен, майор. То, что ты найдёшь там, может быть гораздо страшнее, чем ты себе представляешь. Мы имеем дело не просто с наследием войны, а с чем-то, что может изменить само понятие человечности. Не забывай, что некоторые идеи не умирают. Они ждут своего часа, прячась в тенях. И теперь этот час, кажется, настал.

Дмитрий проследовал за Бординым по тихому коридору, вошёл в приемную, но в свой кабинет генерал не пригласил, лишь о чем-то спросил у адъютанта и капитан тут-же передал конверт с инструкциями перед миссией. В приемной никого из ожидающих не было, а сама комната была обставлена в строгом стиле.

Коричневый диван и пара кресел находились возле широкой входной двери, массивный деревянный стол из тёмного ореха в дальнем углу возле окна, а по бокам стояли высокие шкафы с папками и документами. В противоположном углу комнаты находился старый глобус, покрытый тонким слоем пыли, словно напоминание о том, как быстро мир меняется, но какие-то идеи остаются неизменными.

– Дмитрий, – начал генерал, его голос был тихим, в нём чувствовалась железная решимость, – ты понимаешь, что это задание не просто опасно, но и уникально. Мы имеем дело с чем-то, что может изменить всё, что мы знаем о прошлом и настоящем. Если проект «Феникс» действительно существует в современном мире, то его последствия могут быть катастрофическими.

Дмитрий кивнул, его лицо оставалось спокойным, хотя внутри он чувствовал напряжение. Он был одет в тёмно-синий тактический комбинезон, который отлично подходил для горных условий. На поясе висели ремни с необходимым оборудованием, а на плече красовался компактный рюкзак с дополнительными припасами. Его глаза были сосредоточены, а движения точными и уверенными.

– Я готов, товарищ генерал. – Произнёс он, стараясь скрыть волнение. – Хочу знать больше о том месте, куда направляюсь и предупредить о своей новой командировке.

Владимир – несколько лет, как заменил стареющего отца на должности президента фонда культурного наследия и являлся одним из друзей Дмитрия. В здании фонда располагались лаборатории для исследования артефактов и предметов искусства, а также имелись свои архивные фонды с непревзойдёнными системами безопасности и поддержания климата. Дмитрий трудился в фонде достаточно давно, он был выведен за штат Министерства обороны, но не потерял навык опытного диверсанта и спецназовца.

Эти факты не мешали задействовать майора в собственных задачах и тайных заданиях по линии других силовых органов, где Бордин располагал устойчивыми связями. В одном из последних заданий, Бордин поручил Дмитрию по просьбе одного своего друга генерала, отыскать и спасти похищенного микробиолога Дорнина.

Генерал достал из внутреннего кармана старую фотографию комплекса, сделанную ещё во времена войны. Здания на снимке выглядели новыми, их серые каменные стены отражали солнечный свет, а вокруг них виднелись аккуратные дорожки и цветочные клумбы. Теперь же этот комплекс превратился в заброшенное место, затерянное среди гор.

– Это было секретное научное учреждение, созданное нацистами в конце 1940-х годов. – Продолжил генерал. – Они называли его «Ледяной Ковчег». Здесь велись эксперименты над детьми, использовались древние технологии, а также разрабатывались методы переноса сознания. Наша задача – найти любые следы этих исследований и уничтожить их, чтобы они никогда не смогли быть использованы против человечества.

Пока он добирался до аэропорта, то успел лишь немного ознакомиться с деталями задания, Дмитрий был немного удивлён властью генерала, решившего вопрос со специальным самолётом, что должен был доставить в Инсбрук. Когда Дмитрий поднялся на борт самолёта, он заметил, как экипаж, состоявший из нескольких человек, работал в полной тишине.

Все они были профессионалами, одетыми в чёрную форму с минимальной символикой. Пилот, высокий мужчина с короткой стрижкой и внимательными глазами, проверял приборы, время от времени бросая быстрые взгляды на Дмитрия. В воздухе чувствовалась напряжённость, будто каждый осознавал важность предстоящей миссии.

Самолёт был небольшим, но современным, внутри всё было функционально: металлические стены, жёсткие кресла, закрепленные к полу, и система связи, которая позволяла поддерживать связь даже в самых удалённых районах планеты. Дмитрий сел у окна, наблюдая за тем, как городская застройка постепенно сменилась зелёными полями, а затем и белоснежными вершинами Альп.

Погода стояла холодная, и снег покрывал горы плотным белым покрывалом. Облака висели низко, словно обнимая вершины, а внизу виднелись замёрзшие озёра, которые блестели под лучами зимнего солнца. Воздух за бортом самолёта был разрежённым, и казалось, что каждое дыхание здесь требует большего усилия. Однако красота окружающего ландшафта не могла отвлечь Дмитрия от мыслей о предстоящей миссии.

По прилёте в Инсбрук Дмитрий пересел в подготовленный внедорожник, который должен был доставить его к месту назначения. Дорога была узкой и извилистой, местами её едва можно было различить под толстым слоем снега. По сторонам тянулись высокие сосны, чьи ветви были усыпаны сверкающим белым покровом. Ветер шумел в кронах деревьев, создавая мелодию, которая могла бы показаться успокаивающей, если бы не тревожное чувство, которое росло в душе Дмитрия.

Машина, мощный чёрный джип с защитными пластинами, двигалась уверенно, преодолевая все препятствия. За рулём сидел водитель – крупный мужчина с суровым лицом, украшенным шрамом на правой щеке. Он был одет в тёплую кожаную куртку и меховую шапку, которые делали его похожим на ветерана северных экспедиций. Его руки крепко держали руль, а взгляд был направлен вперёд, словно он заранее видел каждую опасность на своём пути.

Внутри автомобиля царила атмосфера молчания, водитель следил за дорогой, а пассажир раздумывал над своим заданием. Дмитрий сидел рядом с водителем, держа фотографию в руках. Он рассматривал каждую деталь снимка, пытаясь понять, что именно так сильно беспокоило его. Глаза мальчика… они были слишком взрослыми, слишком мудрыми для ребёнка его возраста. А выражение лица офицера? Оно говорило о чём-то большем, чем просто профессиональная холодность. Что-то в этом образе вызывало у Дмитрия леденящее чувство узнавания, словно он уже видел подобное раньше.

– Вы со мной идёте? – Дмитрий задал короткий вопрос водителю.

– Поймите, я работаю по дипломатической линии, хоть и стал сегодня для вас водителем. – Мужчина провел большим пальцем по шраму. – Мне приказано доставить вас куда нужно, но оставаться в машине. – Увидеть на крупном лице мужчины выражения извинений не пришлось. – Для вас приготовлен пистолет с двумя запасными патронами и пара гранат.

Он вышел наружу, чувствуя, как холодный воздух ударил ему в лицо, рассовывая по карманам скудный арсенал. Ещё по пути в горы Дмитрий переоделся в тактический костюм, оставив гражданскую одежду в салоне автомобиля. Перед ним открывался вид на заброшенный комплекс зданий, частично заросших травой и кустарниками. Здесь когда-то находилась научная станция, связанная с проектом «Феникс». Комплекс был окружен высокими соснами, которые создавали естественную защиту от любопытных глаз. Их стволы были толстыми, а ветви, укрытые снегом, тянулись к небу, словно моля о помощи.

Здания были построены из серого камня, покрытого мхом и лишайником. Время оставило свой след: некоторые стены были треснутыми, а окна либо выбитыми, либо запотевшими от влаги. Однако даже в своём нынешнем состоянии эти сооружения сохраняли торжественность и величие, словно напоминая о тех днях, когда они служили целям, которые теперь кажутся кощунственными.

Дмитрий сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Его дыхание сразу превратилось в облачко пара, растворившееся в холодном воздухе. Он медленно двинулся к входу, чувствуя, как хрустит снег под ногами. Каждый шаг отдавался эхом в тишине гор, а ветер играл с его одеждой, словно пытаясь предупредить о надвигающейся опасности.

Первое, что бросилось в глаза, были массивные деревянные ворота, покрытые слоем льда. Рядом с ними виднелись следы – кто-то или что-то недавно побывало здесь. Возможно, это были следы животных, но Дмитрий не мог исключать и человеческого присутствия. Внутри комплекса воздух был ещё холоднее, чем снаружи. Стены были облицованы камнем, местами покрытым граффити с нордическими рунами и символами «Чёрного Солнца». Эти знаки мерцали в свете фонарей, создавая причудливые тени на полу.

На входе в главное здание Дмитрий заметил старую табличку с немецкими буквами, почти полностью стёртую временем. Поднявшись по ступенькам, он осторожно толкнул дверь, которая скрипнула, словно протестуя против вторжения. Внутри помещения было темно, лишь слабый свет проникал через грязные окна, создавая пятна на полу. Пол был усеян обломками кирпичей и древних машин, а стены украшали резные изображения, которые когда-то, возможно, имели религиозный или оккультный смысл.

Дмитрий остановился на пороге, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. Здесь, в этой тишине, он понял, что находится на пороге чего-то невероятного. Может быть, это и есть ответ на все вопросы, которые преследовали его с момента получения первого конверта. Именно здесь история прошлого встретилась с настоящим, а тени «Чёрного Солнца» начали принимать конкретные очертания.

Когда Дмитрий переступил порог заброшенного комплекса, его встретила гробовая тишина, нарушаемая лишь скрипом его ботинок по покрытому слоем пыли и мха полу. Здание было старым, но сохранившим свою величественную атмосферу – массивные каменные стены, высокие потолки с арочными конструкциями, украшенными резными узорами, которые теперь казались почти неразличимыми из-за времени и темноты. Фонарь в его руке бросал слабый свет, освещая только маленькие участки пространства, оставляя всё остальное во мраке.

Дмитрий двигался медленно, словно каждый шаг мог спровоцировать что-то неизвестное. Его тактический комбинезон был идеально приспособлен для таких условий: тёмно-серый цвет сливался с окружающей темнотой, а многочисленные карманы содержали всё необходимое для выживания и выполнения миссии. На голове он поправил лёгкую шапку, которая при этом не скрывала его внимательный взгляд, а руки были защищены тонкими, но прочными перчатками.

Воздух внутри был пропитан запахом сырости и ржавчины, словно само время разъедало эти стены и коридоры, оставляя после себя лишь тени прошлого. На стенах сохранились следы старых надписей на немецком языке, некоторые из них были едва различимы под слоем пыли и плесени. Одна из надписей особенно привлекла внимание Дмитрия: «Der Weg zur Ewigkeit beginnt hier» – "Путь к вечности начинается здесь". Эти слова были выведены чёткими буквами, как будто кто-то специально хотел сохранить их для потомков. Они мерцали в свете фонаря, создавая ощущение живого существа, которое наблюдает за каждым его движением.

Коридоры, ведущие в глубь бункера, были узкими, но высокими, с арочными потолками, украшенными резными узорами, которые напоминали древние символы. Каждый поворот казался более загадочным, чем предыдущий. В некоторых местах стены были покрыты граффити времен войны – странные символы, напоминавшие руны, и надписи, которые можно было прочитать только при свете фонаря. Некоторые из этих символов выглядели знакомыми, возможно, они встречались ему в дневниках или отчетах, которые он изучал ранее. Другие же были совершенно непонятными, словно язык давно исчезнувшей цивилизации.

Стены были холодными на ощупь, и иногда Дмитрий замечал, как капли воды скатывались по их поверхности, создавая мягкий шорох, который эхом отражался от высоких потолков. Здесь и там виднелись следы взломов или разрушений – выбитые окна, обломки оборудования, расколотые плиты пола. Это место казалось одновременно живым и мертвым, словно само время замерло где-то между этими двумя состояниями.

Дмитрий продолжал продвигаться глубже, пока не достиг самого дальнего угла комплекса. Здесь он нашел дверь, которую пытались скрыть завалы камней и обломков. Она была сделана из толстого дуба, когда-то покрытого лаком, но теперь её поверхность была испещрена трещинами, а ручка ржавела под воздействием времени. Он осторожно отодвинул камни, чувствуя, как холодный воздух пробирается сквозь щели в двери, словно предупреждая о том, что ждёт его за ней.

За дверью оказалась комната, которая больше всего напоминала лабораторию. Её размеры были внушительными, но она была погружена во тьму, и единственный источник света был его фонарь, который высвечивал лишь маленькую часть помещения. Пол был покрыт толстым слоем пыли, на котором виднелись странные следы – круги, треугольники, символы, которые явно были намеренно вырезаны или нарисованы. Стены были облицованы металлом, местами покрытым ржавчиной, а в углу комнаты находился старый шкаф, набитый пожелтевшими документами и картами.

На столах лежали обломки приборов, вероятно, в годы их создания представляли собой передовые достижения науки своего времени. Теперь это были лишь беспорядочные куски металла, проводов и пластмассы, но даже в их состоянии можно было угадать сложную систему, созданную для чего-то невероятного. В центре помещения стоял странный аппарат, напоминающий древний алтарь. Его форма была причудливой – сочетание современных технологий и древних символов, которые украшали его поверхность. Аппарат был выполнен из серебристого металла, местами покрытого чёрной эмалью, и казался одновременно новым и древним, словно соединял две эпохи.

На этом аппарате лежала книга, переплетенная в черную кожу. Её обложка была украшена золотыми символами, которые при свете фонаря начали слабо светиться, словно реагируя на человеческое присутствие. Дмитрий сделал несколько шагов вперед, его ботинки оставляли четкие следы на пыльном полу. Воздух здесь был ещё холоднее, и казалось, что сама комната дышит, хотя это, конечно, было лишь игрой воображения.

Когда он поднял книгу, страницы оказались желтыми от времени, но текст на них был удивительно чётким. Каждая строка была написана аккуратным почерком, который говорил о серьёзности автора. Однако язык был незнакомым, и Дмитрий понял, что это нечто большее, чем просто немецкий или какой-либо современный диалект. На страницах повторялось одно слово: «Шумер».

Он замер, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом. Шумеры… древняя цивилизация, которая, согласно легендам, знала секреты создания бессмертной жизни. Значит, нацисты действительно искали что-то большее, чем просто политическую власть. Они стремились к чему-то, что выходило за рамки человеческого понимания. Возможно, они хотели не просто править миром, но и стать его бессмертными воплощениями.

Комната вокруг него казалась огромной, проходя по коридору Родинов сумел активировать устаревшую систему электроснабжения, хотя фонарь освещал лишь небольшую её часть. Стены были украшены символами, которые теперь стали ещё более очевидными – те же руны, что он видел на фотографиях и в дневниках. Эти символы были вырезаны глубоко, почти как в камне, и их контуры слегка светились в темноте.

Словно они питались энергией из другого мира. В одном из углов комнаты стояла старая скамья, покрытая тканью, которая когда-то была красной, но теперь поблекла до грязно-коричневого цвета. На стене висела карта мира, испещренная отметками, которые указывали на другие места экспериментов.

Здесь, в этой тишине, Дмитрий почувствовал, как тяжесть истории давит на его плечи. Он понимал, что стоит на пороге открытия, которое может изменить всё представление о прошлом и настоящем. Что, если тайна, которую искали нацисты, действительно открылась? И что, если она всё ещё существует?

Его пальцы дрожали, когда он переворачивал страницы книги. Каждый символ, каждое слово казалось ключом к чему-то большему. Тени, создаваемые светом фонаря, плясали на стенах, словно само помещение пыталось рассказать свою историю. Дмитрий знал, что это только начало. Тайна «Феникса» всё ещё ждала своей разгадки, а он был тем, кто должен был её найти.

Каждый вздох в этой комнате казался эхом прошлого, а воздух становился всё плотнее, словно сама реальность сжималась вокруг него. Тень "Чёрного Солнца" становилась всё длиннее, растекаясь по стенам и полам, поглощая свет его фонаря. Дмитрий осторожно закрыл книгу, его пальцы задрожали от напряжения. Он чувствовал, что находится на пороге чего-то ужасного, но не мог точно определить, что именно. Каждое движение здесь было наполнено смыслом, каждая деталь – символом того, что он только начал понимать.

Внимание привлек большой электромагнитный пускатель со сдвоенным рычагом, на лицевой поверхности удалось прочитать фразу «Selbstzerstörung», нанесенную ярко-красной краской. Воздух в комнате был настолько густым, что казалось, будто можно потрогать его руками. Пыль, поднятая его шагами, медленно оседала на полу, создавая причудливые тени, которые танцевали в свете фонаря. Запах сырости смешивался с едва уловимым ароматом старой бумаги и металла, напоминая о том, что этот комплекс когда-то был местом великих исследований и страшных экспериментов. Здесь всё дышало историей – от древних символов на стенах до обломков оборудования, разбросанных по полу.

– Что они сделали? – Пробормотал Дмитрий, оглядываясь по сторонам. Его голос эхом разнёсся по просторной комнате, отражаясь от высоких потолков и металлических конструкций.

На стене за алтарём красовалась мозаика, изображавшая огромное чёрное солнце, окруженное странными знаками, напоминавшими руны или иероглифы. Эти символы были выложены из крошечных камней разных цветов: чёрных, серых, золотистых. В центре солнца находился силуэт человеческой фигуры, чье лицо было скрыто маской.

Маска была выполнена из белого камня, её поверхность покрывали сложные узоры, напоминающие древние ритуальные символы. Это изображение вызвало у Дмитрия леденящее чувство узнавания: он видел подобные символы раньше, только где? Возможно, это были те же символы, что украшали стены бункера в Швейцарии, или те, что мелькали в старых докладах "Совета Хранителей". Теперь они стали ещё более реальными, словно сами оживали под его взглядом.

Он сделал несколько шагов назад, чувствуя, как холодный каменный пол пронизывает его через подошвы ботинок. Его тактический комбинезон, хоть и защищал от холода, не мог защитить его от внутреннего трепета, который охватил его при виде этого символа. Чёрное солнце… оно было больше, чем просто эмблемой нацистской идеологии. Это был ключ к чему-то большему, чем он мог себе представить.

Внезапно раздался шорох, Дмитрий обернулся, автоматически доставая пистолет. Его движения были точными и уверенными, хотя внутри он чувствовал напряжение. Из темного коридора показалась тень – высокая, худощавая фигура в длинном плаще. Она двигалась плавно, почти бесшумно, будто растворяясь в тенях. Казалось, что каждый её шаг рассчитан, каждое движение направлено на то, чтобы вызвать страх и тревогу.

– Кто вы? – Спросил Дмитрий, направляя ствол на незнакомца. Его голос был твёрдым, но в нём слышалась нотка беспокойства. Он не знал, кто стоит перед ним, но интуиция подсказывала ему, что это не просто случайный наблюдатель.

Тот лишь усмехнулся, медленно поднимая руки. Его движения были размеренными, словно он специально демонстрировал свою безобидность. В его глазах читалась опасность, которую невозможно было игнорировать.

– Мое имя вам ничего не скажет, майор Родинов, – произнес незнакомец, его голос был глубоким, но вкрадчивым, словно шёпот среди гор, – но я могу ответить на ваши вопросы. Хотите узнать, почему "Феникс" никогда не умирал?

Этот вопрос повис в воздухе, словно электрический заряд, готовый ударить в любой момент. Дмитрий почувствовал, как его сердце забилось чаще, а мысли начали лихорадочно работать. Если этот человек знает правду о проекте "Феникс", то он может быть как другом, так и врагом.

Когда свет фонаря окончательно осветил его лицо, Дмитрий увидел мужчину старше средних лет, чьи черты говорили о многолетней власти и контроле. Его кожа была бледной, почти прозрачной, словно он долгое время жил в дали от солнечного света. Глаза его были холодными, как полярный ветер, их взгляд пронзительным и расчётливым. На нём был длинный чёрный плащ, который когда-то, вероятно, был безупречно отглаженным, но теперь выглядел немного потрёпанным временем.

По краям плаща виднелись следы износа, а на плечах – легкая пыль, которая могла попасть сюда только из самых глубоких уголков этого заброшенного комплекса. Под плащом мужчина носил темно-серый свитер, который идеально сидел на его фигуре, подчеркивая худощавость и одновременно силу. Брюки были такого же цвета, аккуратно подогнанные по фигуре. Его внешность была одновременно обычной и загадочной: он мог бы легко затеряться в толпе, если бы не этот особенный взгляд, который выдавал человека, привыкшего командовать.

– Вы ошибаетесь, если думаете, что всё это началось с войны. – Продолжил он, его голос стал чуть мягче, но не потерял своей угрожающей интонации. – Нацисты просто воспользовались знаниями, которые существовали гораздо раньше. Они искали ключ к власти, которую невозможно потерять. И они нашли его… хотя цена была высока.

Дмитрий внимательно изучал его, пытаясь понять, стоит ли доверять этому человеку. Его поза была расслабленной, но в каждом его движении чувствовалась скрытая энергия, готовая вспыхнуть в любую секунду. В руках он держал небольшой планшет, который явно не соответствовал общей атмосфере заброшенности комплекса. Этот современный гаджет словно контрастировал с древними символами на стенах, создавая образ странного соединения прошлого и настоящего.

– Ваша реакция предсказуема, майор. – Сказал он, делая ещё один шаг вперед. – Люди всегда боятся того, чего не понимают, иногда именно эти вещи имеют ключевое значение для нашего будущего.

Его слова звучали как предупреждение, но также и как объяснение. Дмитрий заметил, что мужчина двигается уверенно, словно знает каждый уголок этого помещения. В его руках появился старый пергамент, покрытый символами, которые удивительно совпадали с теми, что были на мозаике за алтарём.

– Это значит, что они действительно смогли найти способ к бессмертию? – Спросил Дмитрий, его голос был твёрдым, но в нём проскальзывала тревога.

Мужчина улыбнулся, его губы растянулись в холодной улыбке, которая не достигла его глаз.

– Бессмертие? – повторил он, словно пробуя слово на вкус. – Возможно. Это не просто вопрос продления жизни. Это вопрос контроля над реальностью, над самой сутью времени и пространства.

Комната, где они находились, была просторной, но погружена во тьму. Единственный источник света был фонарь Дмитрия, который создавал причудливые тени на стенах. Алтарь в центре помещения был выполнен из серебристого металла, местами покрытого чёрной эмалью. Его форма напоминала древний артефакт, соединяющий технологии и магию. На его поверхности виднелись следы использования: маленькие царапины, обугленные участки, словно аппарат уже был активирован неоднократно.

Стены комнаты были украшены сложными узорами, которые мерцали в свете фонаря. Каждый символ имел своё значение, но вместе они создавали единую картину, словно язык древнего народа, который стремился сохранить свои знания для потомков. В одном из углов стоял старый стол, покрытый пылью, но с виднеющимися под ней множеством документов и карт. На другой стене висела карта мира, испещренная отметками, которые указывали на другие места экспериментов.

Дмитрий сделал ещё один шаг назад, его взгляд перемещался между незнакомцем и алтарём. Он чувствовал, что стоит на пороге чего-то невероятного, и каждый его выбор сейчас будет иметь последствия.

– Вы видите перед собой результат десятилетий работы. – Сказал он, указывая на алтарь. – Это не просто машина. Это портал, связывающий времена и миры. Они искали способ сделать себя богами, и, возможно, им это удалось.

Его слова заставили Дмитрия замереть. Богами? Это казалось слишком абсурдным, но в то же время слишком правдоподобным. Ведь всё, что он видел здесь, указывало на то, что нацисты действительно стремились к чему-то большему, чем просто политическая власть.

– Какую цену они заплатили? – Спросил Дмитрий, его голос был тихим, но решительным, незнакомец усмехнулся, его лицо на миг исказила тень боли или сожаления.

– Жертвы всегда нужны для великих дел. – Ответил он. – Теперь этот механизм работает снова. Они вернулись, майор. И они готовы заплатить любую цену, чтобы завершить начатое.

Эти слова эхом отразились от стен, усиливая чувство тревоги, которое охватило Дмитрия. Он понимал, что история "Чёрного Солнца" ещё далеко не закончилась, и теперь он должен был найти способ остановить тех, кто стоял за этим кошмаром. Его голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась уверенность человека, который знает больше, чем говорит.

– Разве не с началом войны Гитлер приказал проводить исследования прошлых цивилизаций и оккультных наук? – Спросил Дмитрий.

Его голос прозвучал в тишине комнаты, словно эхо из далёкого прошлого. Каждое его слово отражалось от стен, усиливая напряжение момента. Дмитрий стоял, держа пистолет наготове, но его взгляд был направлен на незнакомца, который казался странным сочетанием современности и древности. В его глазах читались одновременно знание и загадка, а каждое движение было точным, как будто он заранее знал, что скажет и как себя поведёт.

– Вы ошибаетесь, если думаете, что всё это началось с войны. – Повторил неизвестный, его голос стал ещё глубже, почти гипнотическим.

Мужчина сделал шаг вперёд, и свет фонаря осветил его лицо ярче. Теперь можно было разглядеть мелкие детали: тонкие линии морщин вокруг глаз, говорили о долгой жизни, блеск в глазах выдавал человека, видевшего слишком многое. – Нацисты просто воспользовались знаниями, которые существовали гораздо раньше. Шумеры, иудеи, египтяне и славяно-арии знали об этом мире гораздо больше, чем представитель современного мира, пусть даже восьмидесятилетней давности. Они искали ключ к власти, которую невозможно потерять. И они нашли его… хотя цена была высока.

Комната вокруг них казалась живой, её стены медленно поглощали слова, превращая их в часть истории этого места. Алтарь за спиной мужчины мерцал в свете фонаря, его металлическая поверхность отражала причудливые тени. На столе рядом виднелись старинные книги, переплетённые в кожу, карты, испещрённые символами, их Дмитрий уже встречал в своих предыдущих расследованиях. Здесь, среди этих артефактов, слова незнакомца звучали особенно убедительно.

Дмитрий напрягся, стараясь понять, стоит ли доверять этому человеку. Однако интуиция подсказывала ему, что правда может быть ближе, чем кажется. Он внимательно изучал незнакомца: его движения были рассчитанными, словно каждый шаг был продуман до мельчайших деталей. Его взгляд оставался холодным и уверенным, а голос – спокойным, хотя в нём чувствовалась нотка надменности.

Это был человек, который привык командовать, но теперь, казалось, выполнял роль наблюдателя, предоставляя информацию, но не принимая участия в событиях. Мужчина продолжал говорить, его руки были сложены перед собой, поза оставалась расслабленной, но в то же время напряжённой. Он словно готовился к чему-то, что могло произойти в любую секунду.

– Какую цену? – повторил Дмитрий, его голос был твёрдым, несмотря на внутреннее волнение. Он не опускал пистолет, чувствуя, что ситуация может измениться в любой момент. Его пальцы крепко сжимали оружие, готовые к действию, но в голове крутились вопросы, требующие ответов.

Мужчина усмехнулся, его губы растянулись в холодной улыбке, которая не достигла глаз. Эти глаза оставались ледяными, словно насмехались над человеческими страхами и надеждами.

– Жертвы всегда нужны для великих дел. – Ответил он, его голос стал чуть мягче, но в нём появилась опасная нотка. – И теперь этот механизм работает снова. Они вернулись, майор, и готовы заплатить любую цену, чтобы завершить начатое.

Каждое слово незнакомца отзывалось в голове Дмитрия, словно удары колокола. Он чувствовал, что стоит на пороге чего-то невероятного, но также и страшного. Этот человек говорил о вещах, которые выходили за рамки обычного человеческого понимания. Возможно, именно поэтому его одежда – длинный чёрный плащ, темно-серый свитер и аккуратные брюки – казалась такой странной: она словно соединяла прошлое и настоящее, создавая образ человека, который существует вне времени.

Дмитрий переваривал услышанное, его внимание привлекло движение за спиной незнакомца. Там, в глубине коридора, появились еще несколько фигур – их было трое, и все они были одеты в такие же плащи. Их силуэты едва различимы в полумраке, но каждый шаг вызывал в воздухе слабое эхо, становившееся всё громче.

На их лицах застыли маски, напоминавшие те, что украшали стены лаборатории. Маски были искусно сделаны из белой керамики, с вырезанными глазами и улыбками, и казались слишком широкими и искусственными. Эти маски были не просто декором – они стали частью их идентичности, скрывая истинные лица тех, кто служил идеям "Чёрного Солнца".

Они двигались медленно, словно проверяя пространство, но каждый шаг был уверен и решителен, плащи развевались за спинами, создавая причудливые тени на стенах. Дмитрий заметил, что их руки были спрятаны в рукавах, он чувствовал, – они готовы к действию. Эти люди были не просто последователями – они были частью системы, созданной для защиты секретов "Феникса".

– Кто эти люди? – Спросил Дмитрий, переводя пистолет на новоприбывших. Его голос был твёрдым, внутри он ощутил легкий укол тревоги. Эти фигуры в масках казались чем-то более чем просто людьми – скорее, они были воплощением идеологии, которой поклонялись.

Незнакомец вздохнул, словно устал объяснять очевидное. Он повернулся, чтобы лучше видеть троицу, но его поза осталась прежней – расслабленной, и напряжённой одновременно.

– Давайте назовем их последователями. – Произнес он, его голос стал чуть жестче. – Они верят в идею "Черного Солнца". Для них это не просто символ, а путь к новому порядку. А вы, майор, стали слишком близко к правде. И они этого не допустят.

Слова незнакомца прозвучали как предупреждение, но также и как констатация факта. Эти люди были не просто защитниками проекта "Феникс" – они были его олицетворением, живыми воплощениями идеологии, стремящейся к власти любой ценой. Их плащи, маски и даже молчание говорили о том, что они готовы на всё ради достижения своей цели.

Трое в масках приблизилась, и теперь Дмитрий мог разглядеть их детали. Первый из них был высоким и худощавым, его плащ был безупречно чистым, словно только что достали из шкафа. Второй был массивнее, его плечи казались шире, а движения – более резкими. Третий был среднего роста, но его маска отличалась от остальных: она была украшена золотыми символами, напоминавшими руны. Все трое двигались синхронно, словно были связаны одной программой или общей целью.

Их маски были выполнены из белой керамики, каждая уникальна, но все вместе создавали единую картину. Вырезанные глаза были пустыми, а улыбки – широкими и неестественными, словно насмехались над всеми, кто осмеливался противостоять им. Их одежда была темной, почти черной, что делало их сливающимися с окружающей темнотой, пока они не оказывались под светом фонаря.

Дмитрий почувствовал, как его сердце забилось чаще. Эти люди не были обычными сторонниками идеологии – они были частью механизма, который работал десятилетиями, возможно, веками. И теперь этот механизм активировался снова, чтобы защитить свои тайны.

– Если они действительно вернулись, нам нужно знать, что они задумали. – Произнёс Дмитрий, его голос был решительным, но в нём чувствовалась осторожность. Он знал, что сейчас находится в самой сердцевине заговора, и каждый его шаг может иметь последствия.

Незнакомец лишь пожал плечами, его лицо оставалось невозмутимым, словно он знал, что произойдет дальше. Он сделал шаг назад, словно намеренно отстраняясь от происходящего.

– Я здесь не для того, чтобы вмешиваться. – Сказал мужчина, его голос стал ещё тише, почти шёпотом. – Моя задача – лишь передать информацию. Ваша… ваша – решить, что делать дальше.

Дмитрий почувствовал, как напряжение в воздухе возросло. Эти слова были как предупреждение, но также и как отказ от помощи. Он понимал, что теперь всё зависит только от него. Трое в масках продолжали приближаться, их шаги становились всё более уверенными, а тени, которые они создавали, – всё более угрожающими.

Комната вокруг них казалась замершей во времени. Алтарь в центре помещения отражал свет фонаря, а символы на стенах начали светиться мягким голубоватым светом, словно реагируя на приближение новых игроков. Дмитрий знал, что время работает против него, и каждая секунда здесь могла стать решающей.

Один из троих, одетых в плащи с белыми керамическими масками, внезапно отделился от группы. Его движения были настолько быстрыми и точными, что казалось, будто он растворяется в воздухе. В его руке появилось странное устройство, напоминавшее древний артефакт. Это был небольшой предмет размером с ладонь, покрытый сложными резными узорами, которые казались живыми – они мерцали и переливались мягким фиолетовым светом, словно дышали. Каждая линия узора была вырезана с невероятной тщательностью, и при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что это не просто декоративные элементы: они создавали волну энергии, и распространялись вокруг устройства, заставляя воздух вибрировать.

Дмитрий замер на мгновение, чувствуя, как холодок пробежал по спине. Он понимал, что этот артефакт не был простым инструментом – это был ключ к чему-то большему, возможно, к самому механизму "Чёрного Солнца". Устройство излучало не только свет, но и мощную энергию, которая, казалось, поглощала всё вокруг. Дмитрий видел, как частицы пыли начали медленно двигаться по кругу, словно притягиваемые невидимой силой.

– Отойдите! – крикнул он, поднимая пистолет и стреляя в воздух. Звук выстрела эхом разнёсся по комнате, усиливая напряжение момента. Однако, маскированные люди даже не вздрогнули. Они продолжали двигаться, словно находились под каким-то гипнотическим воздействием или следовали чётко заданному алгоритму. Их шаги были синхронизированы до мельчайших деталей, а движения – механическими, как у марионеток, управляемых невидимым кукловодом.

Комната, где происходило столкновение, была наполнена причудливыми тенями. Фонарь Дмитрия освещал лишь маленькие участки пространства, оставляя остальное во тьме, но он уже понял и увидел многое, поэтому медленно отступал назад. На стенах виднелись символы, которые теперь начали светиться в такт с пульсацией устройства. Эти символы словно реагировали на его присутствие, создавая дополнительный слой угрозы. Алтарь в центре помещения тоже начал издавать слабое свечение, словно готовился к активации.

Сражение началось стремительно, как удар молнии. Дмитрий открыл огонь, направляя ствол пистолета на первого из маскированных людей, и уже почти достиг его. Пули летели точно в цель, но, к его удивлению, противники двигались с удивительной скоростью, будто этими марионетками управлял кто-то не из мира сего. Они словно предугадывали каждый его шаг, уворачиваясь от пуль с невозможной для человека ловкостью.

Фиолетовое свечение устройства усиливалось, распространяясь вокруг одного из них, словно создавая защитный барьер. Этот барьер был полупрозрачным, словно сотканным из тумана, но пули отскакивали от него, не причиняя никакого вреда. Дмитрий заметил, как один из его выстрелов попал прямо в центр барьера, но свет лишь поглотил его, словно каплю воды. Артефакт в руках маскированного человека излучал всё больше энергии, и теперь его свет заполнял всю комнату, заставляя тени плясать на стенах.

Незнакомец, так и не сообщивший кто он такой, наблюдал за происходящим с интересом, но не предпринимал попыток помочь. Он стоял в стороне, скрестив руки на груди, его лицо оставалось невозмутимым. Его длинный чёрный плащ слегка колыхался от ветра, который проникал через вентиляционную систему, а глаза блестели в полумраке, словно два холодных камня. Дмитрий заметил это и крикнул:

– Вы собираетесь просто стоять и смотреть? – Мужчина пожал плечами, его голос звучал равнодушно, хотя в нём чувствовалась легкая насмешка.

– Я здесь в качестве информатора, – произнес он, уже сказанное ранее, его слова эхом отразились от стен. – Моя задача – лишь передать информацию. А ваша… вас отправили сюда разобраться и, по возможности, что-нибудь разузнать. По-видимому решать, что делать дальше, будут другие люди.

Эти слова вызвали у Дмитрия новую волну раздражения. Он понимал, что ситуация выходит из-под контроля. Его пальцы крепко сжимали пистолет, пока он использовал последние патроны, пытаясь отбросить противников назад. Но их защита была слишком сильной, и каждый выстрел лишь увеличивал интенсивность фиолетового свечения.

Дмитрий выругался про себя, понимая, что времени остаётся всё меньше. Он быстро вставил очередную обойму, понимая, что это не поможет. Противники приближались, их маски с широкими искусственными улыбками казались ещё более зловещими в свете артефакта.

– Помните, майор, время работает против вас! – Слова незнакомца прозвучали безразлично, за спиной Дмитрий слышал зловещий смех маскированных людей, который смешивался с голосом незнакомца:

Вспомнив про гранаты, которые передал ему водитель, Дмитрий выхватил одну из них, вырвал чеку и бросил её навесом в сторону противников. Граната взорвалась с оглушительным грохотом, заставив врагов отступить. Взрывная волна оглушила их, и на несколько секунд комната погрузилась в тишину. Однако Дмитрий знал, что это лишь временная передышка, маскированные лица скоро придут в себя, и тогда они возобновят атаку.

Добраться до выхода он мог не успеть. Оглядевшись, Дмитрий заметил вентиляционный короб с решёткой, расположенный в двадцати метрах позади. Рядом на бетонном полу стоял большой старый газовый баллон, покрытый ржавчиной и пылью, стопка мешков заполненных неизвестно чем, из надорванного угла мешка на пол высыпались гранулы, похожие на натриевую селитру. Его взгляд стал сосредоточенным, и он принял решение. Дмитрий достал вторую гранату, бросил её прямо к баллону, надеясь, что взрыв разрушит каменную стену и создаст проход для побега. Сам он укрылся за переплетением труб неизвестного назначения, которые, судя по всему, когда-то служили частью системы охлаждения или вентиляции.

Детонировавший от взрыва баллон выбил вентиляционную решётку, создав проход спасения в каменной стене. Взрывная волна пронеслась по комнате, заставляя тени плясать ещё сильнее, через пару секунд бункер наполнил гул, предупреждающей сирены. Дмитрий, прикрывая лицо рукой, выбежал через образовавшийся проход и оказался под открытым суровым небом Альп. Он подумал о случайно активировавшейся системе самоуничтожения.

Выбравшись наружу, Дмитрий оказался на склоне горы. Холодный ветер бил в лицо, а снежный покров хрустел под его ботинками. Небо было затянуто тяжёлыми серыми облаками, которые угрожающе нависали над вершинами. Ему предстояло спуститься метров на пять до уступа и продвинуться по горизонтали до площадки, где его дожидался водитель в автомобиле.

Склон был крутой, и каждый шаг давался с трудом. Снег, усыпанный мелкими камнями, скользил под ногами, а холодный воздух пронизывал до костей. Дмитрий чувствовал, как его дыхание становится тяжелее, но продолжал двигаться, понимая, что нельзя терять ни секунды. За спиной слышались звуки, указывающие на то, что маскированные люди уже пришли в себя и теперь преследуют его. Земля под ногами мелко вибрировала, где-то внутри горы прогремел взрыв и спустя секунды последовал еще один.

На площадке, где стоял автомобиль, водитель уже завёл двигатель. Его массивная фигура выделялась в свете фар, а шрам на правой щеке делал его похожим на ветерана северных экспедиций. Когда Дмитрий подбежал к машине, водитель резко открыл дверь, позволяя ему забраться внутрь.

– Держитесь, майор! – Крикнул он, нажимая на газ. Машина рванула вперёд, оставляя за собой следы на снежном покрове. – Глядя в окно, водитель спросил. – Ты что там такое сотворил, смотри вершина горы оседает.

Дмитрий обернулся, чтобы увидеть, как фигуры в масках появились на краю склона. Их плащи развевались на ветру, а фиолетовое свечение всё ещё мерцало в руках. Они стояли неподвижно, словно провожая его взглядом и не опасаясь оказаться погребенными обвалов, вызванным взрывами. Дмитрий знал, что это ещё не конец, проект "Феникс" был гораздо больше, чем он мог себе представить, и теперь он понимал, его миссия только начинается. После побега Дмитрий почувствовали нехватку воздуха, может это фиолетовое свечение повлияло, открыв окно джипа, он подставил лицо холодному ветру альпийских гор.

В голове крутились мысли о том, что он только что узнал. Если "Феникс" действительно реанимирован, то это значит, что мир снова стоит на грани катастрофы. Водитель что-то буркнул про мороз и ветер, Дмитрий поднял стекло, достал фотографию из кармана и еще раз внимательно посмотрел на мальчика. Теперь он был уверен: тот ребенок был не просто жертвой эксперимента. Возможно, он был ключом ко всему, что произошло тогда и происходит сейчас.

Где-то далеко, среди гор, послышался гул. Это был звук, который нельзя игнорировать. Дмитрий повернулся и увидел, как над комплексом лаборатории поднялось свечение – огромное черное солнце, мерцающее в небе. Его лучи были холодными, словно свет исходил не от звезды, а от самой тьмы. Оно висело высоко над горами, освещая их вершины призрачным светом, и заставлял снег казаться серым. Тень "Черного Солнца" распространилась шире, чем кто-либо мог предположить, теперь Дмитрию предстояло найти способ остановить тех, кто стоял за этим.

Глава 2. Ледяной ковчег

Швейцария, Берн, 1953

Снежная буря, казалось, не собиралась утихать. Её яростные порывы сотрясали всё вокруг, словно природа вступила в схватку с самой собой, стремясь стереть границы между небом и землёй. Ледники Юнгфрау, обычно величественные и спокойные, сейчас превратились в арену для бушующих стихий. Эти древние массивы льда, существовавшие задолго до появления человечества, теперь выглядели как живые существа, извивающиеся под напором ветра и снега. Ветер завывал так громко, что его рёв заглушал любые другие звуки, делая общение между людьми практически невозможным. Каждый шаг в этой пустыне изо льда и снега требовал максимальной концентрации, ведь малейшая ошибка могла стоить жизни.

Снежные вихри закручивались в причудливые спирали, полностью скрывая очертания гор. То, что ещё недавно было чёткими линиями вершин, теперь растворилось в бесконечной серой мгле. Небо было затянуто тучами, образуя однообразное серое одеяло без единого проблеска солнца. Ощущение времени исчезло – казалось, что часы остановились, а мир замер в этом морозном хаосе. Каждый вдох давался с трудом, холодный воздух проникал в лёгкие, заставляя дрожать даже самых закалённых военных.

Группа советских разведчиков медленно продвигалась по узкому ледяному туннелю, который был прорублен в глубине вечных льдов. Этот туннель казался почти невероятным созданием, словно сама природа решила предоставить людям укрытие от её гнева. Однако внутри туннеля тоже царила суровая атмосфера: температура была настолько низкой, что каждый вздох вырывался из-под шарфов и масок белыми облачками пара, которые тут же растворялись в холодном воздухе. Фонарики на шлемах высвечивали лишь небольшую часть пространства перед каждым человеком, позволяя рассмотреть стены туннеля, покрытые инеем. Крошечные кристаллы льда переливались радужными искрами, создавая впечатление, будто они находятся внутри гигантского хрустального дворца. Каждый шаг отзывался эхом, которое многократно повторялось в глубине туннеля, усиливая чувство тревоги и изоляции.

Капитан особой разведывательно-диверсионной группы КГБ Михаил Дегтярёв шагал впереди группы, уверенно и сосредоточенно. Его фигура, видневшаяся в свете фонарей, выделялась среди остальных своей осанкой и решительностью. Его обветренное лицо, покрытое морщинами от постоянного воздействия суровых погодных условий, выражало напряжённую решимость. Это лицо было знакомо всем в группе – оно говорило о том, что капитан готов ко всему, что может преподнести этот мир. Под толстым шерстяным шарфом, плотно обёрнутым вокруг шеи, виднелись лишь тёмные, нахмуренные брови и резкие черты лица, которые делали его похожим на героя старой военной картины. Густые чёрные волосы, выбившиеся из-под вязаной шапки, были слегка припорошены снегом, как будто сама зима решила отметить его присутствие здесь. Каждый волосок на его лице, каждая складка одежды говорила о том, что он провёл здесь уже не один день, не одну неделю, не один год.

На нём был надет белый маскировочный комбинезон, чтобы он мог слиться с окружающим снежным пейзажем. Этот комбинезон был изготовлен из плотной шерсти, способной противостоять самым сильным морозам, и дополнен меховыми вставками для защиты от пронизывающего холода. На ногах у капитана были тёплые армейские сапоги, усиленные специальными противоскользящими подошвами, которые позволяли сохранять равновесие на скользкой поверхности льда. Эти сапоги были идеально подогнаны под условия, в которых предстояло действовать, и каждый шаг, сделанный в них, был точным и расчётливым.

Руки в кожаных перчатках крепко сжимали автомат, готовый к бою в любой момент. Каждый жест капитана был продуман, каждый взгляд направлен на то, чтобы обеспечить безопасность группы. В глазах Дегтярёва читалась тревога, смешанная с осторожностью и настороженностью. Он знал, что их миссия была опасной, и каждый шаг мог быть последним. Его опыт подсказывал, что в таких условиях нельзя полагаться только на силу или смелость – требуется предельная внимательность и готовность к любым неожиданностям. Капитан понимал, что его задача – не только выполнить задание, но и привести всех своих людей обратно живыми. И эта ответственность лежала на его плечах, как тяжёлый груз, который невозможно сбросить.

Остальные члены группы двигались следом, стараясь не отставать от своего командира. Их одежда была такой же практичной и теплой: комбинезоны из плотной шерсти, меховые шапки, толстые шарфы и прочные сапоги. У каждого на спине висел рюкзак, набитый необходимым снаряжением: картами, приборами ночного видения, запасными патронами и консервированными продуктами. Их лица тоже были обмотаны шарфами, оставляя на виду только глаза, которые внимательно осматривали каждый уголок туннеля.

Туннель становился всё уже и ниже, заставляя разведчиков сгибаться вполоборота, чтобы продолжить движение. Стены туннеля были покрыты толстым слоем льда, который местами образовывал причудливые сталактиты, свисающие с потолка. Эти ледяные образования отражали свет фонарей, создавая игру света и тени, которая производила жутковатое впечатление. Воздух внутри туннеля был пропитан холодом, и каждый вдох давался с трудом, заставляя людей часто делать паузы, чтобы восстановить дыхание.

Несмотря на всю сложность ситуации, боевой дух группы оставался высоким. Они знали, что их миссия имеет важное значение для безопасности страны, и это давало им силы двигаться дальше, несмотря на все препятствия. Разговоры между членами группы были сведены к минимуму, чтобы не привлекать внимание возможных наблюдателей или вызывать эхо, которое могло бы предупредить противника о их приближении.

Внезапно один из разведчиков замер, подняв руку вверх. Все остальные немедленно остановились, прислушиваясь к окружающим звукам. Вдалеке можно было услышать странный гул, который становился всё громче. Капитан Дегтярёв достал из кармана маленький прибор ночного видения и направил его вперёд. На экране появились смутные очертания какого-то сооружения, скрытого за поворотом туннеля.

– Там что-то есть. – Прошептал он, обращаясь к своим людям. – Готовьтесь к бою.

Разведчики проверили свои автоматы, перезарядили магазины и двинулись дальше, теперь ещё более осторожно. Каждый шаг требовал максимальной концентрации, ведь любая ошибка могла стоить им жизни. Их сердца бились чаще, а дыхание стало чуть более прерывистым, но никто не показывал признаков страха. Они были профессионалами, обученными работать даже в самых экстремальных условиях.

Туннель становился всё более извилистым, словно сам ледник пытался запутать незваных гостей. Стены здесь были покрыты слоем серовато-голубого льда, который местами пропускал тусклое синее свечение, создавая атмосферу мистического подземного мира. Каждый шаг разведчиков оставлял едва заметные следы в порошкообразном снегу, который скапливался на дне туннеля. Воздух внутри был настолько холодным, что казалось, он проникает прямо в кости, заставляя даже самых закалённых бойцов стискивать зубы.

Через несколько минут они достигли поворота туннеля и увидели то, ради чего отправились в эту опасную экспедицию. Перед ними открывался огромный зал, вырубленный прямо в леднике. Его стены были украшены сложными узорами изо льда, которые создавали эффект светящихся картин, переливаясь при каждом движении фонарей. Эти узоры напоминали древние символы, будто кто-то когда-то вложил всю свою силу и мастерство в их создание. В центре зала располагалась массивная металлическая конструкция, напоминающая древний механизм. Она была окружена десятком людей в чёрных плащах, вооружённых автоматическим оружием. Их движения были механическими, как у роботов, лишёнными человеческой эмоциональности. Они стояли неподвижно, словно статуи, но стоило группе Дегтярёва появиться в поле зрения, как эти фигуры ожили, повернувшись в сторону разведчиков с удивительной синхронностью.

Казалось, что эти люди не были обычными охранниками – их действия были точными, почти безупречными, будто программа управления ими работала без единой ошибки. Их лица были скрыты под капюшонами, а льдистыми огнями вспыхивали глаза, видневшиеся из-под них, были пустыми и холодными, словно лишёнными души. Автоматы в их руках были направлены точно, без малейших колебаний, готовые открыть огонь в любую секунду.

Капитан Дегтярёв первым заметил опасность и поднял автомат, давая сигнал к атаке. Его движение было быстрым и решительным, показывая остальным, что нельзя терять ни секунды. Группа немедленно рассредоточилась, используя каждый выступ стены или углубление в леднике для укрытия. Разведчики знали, что противник перед ними не прост: их реакция была молниеносной, а действия – идеально отработанными, но опыт и профессионализм советских бойцов были выше.

Огонь начался внезапно, первый же выстрел капитана разорвал тишину туннеля, заставив эхо многократно повторить его. Пули рикошетили от стен, высекая искры изо льда и металла. Грохот выстрелов слился в один сплошной рёв, наполняя воздух запахом пороха и металла. Разведчики действовали слаженно, словно единый организм. Каждый знал своё место, каждое движение было продумано до мелочей. Один из бойцов, молодой парень с короткой стрижкой и решительным взглядом, метнулся вправо, используя крупный кристалл льда как укрытие. Другой, более опытный, двигался слева, методично выцеливая каждого противника.

Противники были одеты в куртки и штаны, покрытые серо-голубоватыми пятнами камуфляжа, отвечали огнём, их движения оставались предсказуемыми, будто кто-то невидимый подавал команды отсчета. Они не проявляли страха, не отступали, продолжая стрелять даже тогда, когда получали ранения, это делало их опасными, никто из охраны не вскрикивал от ранений, выдаваемых пятнами крови. Опытные бойцы группы Дегтярёва быстро нашли слабые места в их тактике защитников бункера, теперь каждый выстрел был точным, каждый манёвр рассчитан. Бойцы использовали свои знания об укрытиях и перемещениях, чтобы минимизировать потери.

В центре зала вспыхивали яркие вспышки от попаданий пуль, разбивающих лёд и металлические конструкции. Стены зала отражали свет выстрелов, создавая причудливые тени, которые плясали по всей комнате. Каждый удар пули в лёд производил звук, напоминающий треск разбивающегося стекла, усиливая чувство хаоса и напряжения.

Несмотря на численное преимущество противника, группа Дегтярёва действовала эффективно. Капитан координировал действия своих людей, используя минимальные жесты и короткие команды. Один из бойцов, мужчина средних лет с широкими плечами и суровым лицом, выполнил отвлекающий манёвр, привлекая внимание охранников к себе. Это дало возможность остальным подобраться ближе и взять противника в клещи, его движения были уверенными, хотя каждый шаг мог оказаться последним.

Механизмы, как назвал капитан охранников, продолжали стрелять, но их точность и эффективность снижалась, они всё же были людьми из плоти и крови, кого можно было уничтожить по мере того. Напор охранников лаборатории снизился, один за другим боевики падали на бетонный пол без звука и стона, защита объекта начала рушиться, словно карточный домик под напором ветра. Разведчики не останавливались, пока каждый из противников не был нейтрализован. Последний из них упал, его автомат замер в руках, а затем рухнул на пол вместе с телом. Тишина, вернувшаяся после боя, казалась ещё более гнетущей, чем шум сражения.

Когда дым от выстрелов рассеялся, разведчики собрались вокруг своей цели – загадочной металлической конструкции в центре зала. Теперь стало очевидно, что это не просто механизм. Её форма была сложной, с множеством деталей, которые напоминали как древнюю технологию, так и что-то совершенно новое. Поверхность конструкции была покрыта странными символами, светящимися мягким голубым светом. Эти символы переливались, словно живые, создавая ощущение, что устройство само дышит. Оно казалось частью чего-то большего, чем просто машина или прибор. Каждый элемент конструкции был продуман до мелочей, будто её создатели обладали знаниями, недоступными обычному человеческому разуму.

Разведчики внимательно осматривали зал, проверяя, нет ли других угроз. Их автоматы были всё ещё наготове, хотя основная опасность, казалось, была устранена. Лица бойцов выражали смесь облегчения и сосредоточенности. Они знали, что победа в этой схватке – лишь первый шаг на пути к выполнению миссии. Однако их внимание привлекли новые, не менее тревожные находки: по мере продвижения через зал они начали замечать лежащих на полу людей в белых халатах. Это были учёные и инженеры, среди них были женщины и мужчины разного возраста. Некоторые из них были склонены в неестественных позах, другие лежали спокойно, словно заснули прямо там, где работали. На их лицах застыли выражения удивления, страха или даже безразличия. В воздухе стояла гнетущая тишина, нарушаемая только эхом шагов группы Дегтярёва.

Капитан Дегтярёв медленно обошёл вокруг конструкции, его взгляд внимательно изучал каждую деталь. Он старался не отвлекаться на тела, но невозможно было игнорировать то, что произошло здесь. Его мысли метались между попытками понять предназначение устройства и причиной смерти этих людей. Внутри него зародилось чувство, что они находятся на пороге чего-то действительно значительного. Эта конструкция, возможно, содержала ответы на вопросы, которые беспокоили многие поколения. Но пока она оставалась загадкой, требующей дальнейшего исследования.

По мере того, как группа продолжала исследовать зал, картина становилась всё более жуткой. Тела в белых халатах встречались повсеместно – некоторые лежали у стен, другие были разбросаны около рабочих столов, за которыми, вероятно, проводили свои последние эксперименты. На столах виднелись раскрытые журналы с записями, чертежи, технические схемы и даже фотографии. Всё это указывало на то, что эти люди были заняты важными исследованиями, но внезапно их работа оборвалась. Бумаги были разбросаны, некоторые из них частично покрывались инеем, что говорило о том, что прошло уже немало времени с момента их гибели.

Один из бойцов, молодой парень с короткой стрижкой и решительным взглядом, осторожно подошёл к одному из тел. Это был мужчина средних лет с аккуратно подстриженными волосами и очками, которые теперь лежали рядом с его лицом. Его рука всё ещё сжимала карандаш, а перед ним на столе находился лист бумаги с последней записью. Боец наклонился, чтобы прочитать её, но капитан Дегтярёв сделал знак рукой, показывая, что сейчас не время для таких исследований. Важнее было понять, что случилось здесь и почему эти люди оказались мертвыми.

В углу зала лежала женщина в белом халате. Её длинные рыжие волосы были рассыпаны по полу, а лицо выражало глубокий шок. Рядом с ней стоял компьютер, который, судя по всему, был когда-то активным, но теперь монитор был чёрным, а клавиатура покрылась тонким слоем пыли. Её пальцы всё ещё касались кнопок, словно она пыталась отправить последнее сообщение или сохранить важную информацию. Другой учёный, пожилой мужчина с седыми волосами, был найден у входа в соседний коридор. Его поза говорила о том, что он пытался бежать, но что-то остановило его на полпути.

Капитан Дегтярёв приказал группе разделиться: часть бойцов должна была начать документирование находок, делая фотографии и фиксируя положение каждого тела, а другая часть продолжила осмотр помещения. Разведчики двигались осторожно, стараясь не нарушить следы, которые могли бы рассказать больше о произошедшем. Каждый уголок зала был освещён лучами фонарей, и постепенно картина начала складываться. Эти люди, судя по всему, были участниками эксперимента, связанного с конструкцией в центре зала. Возможно, они стали жертвами своих же исследований.

Туннель, через который они пришли, теперь казался ещё более длинным и темным, словно пытаясь затянуть их обратно в глубины ледника. Однако разведчики знали, что отступать нельзя. Каждый шаг вперёд приближал их к разгадке тайн, скрытых под вечными льдами Юнгфрау. Их дух оставался высоким, несмотря на трудности, с которыми они столкнулись. Они были профессионалами, обученными работать даже в самых экстремальных условиях, и эта схватка только усилила их решимость двигаться дальше.

Один из бойцов, заметив странное свечение на полу, присел, чтобы рассмотреть его поближе. Это оказался след, похожий на энергетический поток, который тянулся от конструкции к одной из дальних стен. След был бледно-синим, почти прозрачным, но явно искусственного происхождения. Он напоминал дорожку, по которой кто-то или что-то перемещалось. Этот факт вызвал множество вопросов, но ответы предстояло найти позже.

Группа продолжила продвижение, оставляя за собой зал с его жуткими свидетелями прошлого. Коридор, ведущий дальше, был шире и лучше освещён, чем тот, через который они пришли. Его стены были украшены странными символами, похожими на те, что покрывали поверхность загадочной конструкции. Воздух внутри стал немного теплее, хотя всё ещё оставался пропитан холодом. По мере продвижения бойцы всё чаще натыкались на новые тела. Одни лежали в позах, указывающих на внезапную смерть, другие казались скорее утомлёнными, словно просто уснули.

Особенно трогательной была картина в одном из помещений: двое учёных, мужчина и женщина, сидели за столом, держась за руки. Их лица выражали спокойствие, словно они приняли своё положение без страха или паники. На столе перед ними находились несколько документов, один из которых был раскрыт. Боец, осматривающий комнату, аккуратно поднял документ и начал читать. Это оказалась научная статья, посвящённая теории перехода между измерениями. В самом конце текста авторы сделали пометку, написанную торопливым почерком: «Это работает… но цена слишком высока».

Капитан Дегтярёв остановился у входа в следующий зал, его взгляд задержался на каждом из тел, которые они проходили. Он чувствовал глубокую тревогу, смешанную с любопытством. Что бы ни случилось здесь, это было масштабным и, возможно, необратимым событием. Эти люди, учёные и инженеры, были не просто жертвами – они были частью чего-то большего, чем можно было себе представить. Их гибель стала свидетельством того, насколько опасным может быть стремление к запретным знаниям.

Их дух оставался высоким, несмотря на всё увиденное. Группа знала, что они находятся на пороге открытия, которое может изменить всё понимание мира. Но каждый шаг вперёд также приближал их к возможной опасности. Разведчики продолжали двигаться, готовые встретить всё, что ждало их впереди. Ведь именно для таких моментов они и тренировались годами – для того, чтобы проникнуть в самые секретные уголки мира и раскрыть правду, какой бы она ни была.

Группа собралась у основания механизма, обсуждая возможные действия. Капитан Дегтярёв внимательно осматривал каждую деталь, стараясь понять её назначение. Его мысли были заняты вопросами: что это за устройство? Какова его роль в этом месте? И что ещё может скрываться в глубинах этого ледяного комплекса?

Стены зала продолжали переливаться причудливыми узорами, создавая ощущение, что само пространство вокруг них живёт своей жизнью. Разведчики чувствовали, что они находятся на пороге чего-то невероятного, и каждый из них понимал, что их миссия только начинается. Несмотря на опасности, они были готовы встретить всё, что ждало их впереди. Ведь именно для таких моментов они и тренировались годами – для того, чтобы проникнуть в самые секретные уголки мира и раскрыть правду, какой бы она ни была.

Со скупых слов начальника спецотдела информация о секретной лаборатории под ледником попала к ним через одного из осведомителей, работавшего в швейцарской разведке. Этот человек, чья личность до сих пор оставалась неизвестной, рисковал своей жизнью, чтобы передать важные данные. Лаборатория называлась «Ледяной ковчег», и её существование указывало на нечто большее, чем обычные научные исследования. Это место стало последним оплотом «Аненербе» – загадочной организации, которая искала ключи к древним знаниям и сверхъестественной силе. Говорили, что они вели эксперименты над человеческим разумом, пытались воссоздать древние технологии и даже исследовали паранормальные явления. Никто точно не знал, что они открыли, но слухи об их успехах были повсеместными.

– Всё чисто? – Прошептал Михаил Дегтярев, оборачиваясь к своим людям. Его голос был глубоким и спокойным, но в глазах читалась сосредоточенность, говорившая о том, что капитан готов ко всему.

– Пока да, товарищ капитан. – Ответил один из бойцов, проверяя своё оружие. Его голос был напряжённым, а движения – осторожными, словно он ожидал, что из темноты вот-вот появится враг. На его лице, частично прикрытого шарфом, проступили капли пота, несмотря на ледяной холод. Он был молод, может быть, слишком молод для такой миссии, но его глаза горели решимостью.

Михаил кивнул и продолжил движение. Его мысли вернулись к тому, что они могли найти здесь. Если слухи были правдивыми, то это место стало последним оплотом «Аненербе». Возможно, они действительно нашли что-то, что могло изменить ход истории. Что, если они действительно раскрыли секреты древних цивилизаций? Или, ещё хуже, что, если они создали что-то, что могло уничтожить мир?

Туннель начал расширяться, открывая перед разведчиками огромную пещеру, вырубленную прямо в сердце ледника. Её стены были украшены причудливыми узорами, которые напоминали древние символы. Эти символы светились мягким фиолетовым светом, создавая ощущение, будто они находятся в каком-то ином измерении. Пол был покрыт идеально гладким льдом, который местами отражал свет фонарей, словно зеркало.

Капитан Дегтярёв вспомнил тот момент, когда получил это специальное задание. Тогда он был срочно вызван к начальнику спецотдела и через треть часа уже стоял в центре небольшого кабинета полковника Соколова, человека строгого и бескомпромиссного, чьи слова всегда звучали как приговор – без права на обжалование. Кабинет был просторным, но атмосфера в нем казалась давящей. Плотные шторы закрывали окна, не пропуская ни единого луча света, а тусклый абажур на массивном деревянном столе едва освещал помещение. В воздухе стоял легкий запах старых бумаг и мебельного лака, который напоминал о том, что этот кабинет видел множество важных решений и судьбоносных встреч.

Стены кабинета украшали портреты военных деятелей прошлого: маршалы и генералы с суровыми лицами, которые, казалось, следили за каждым движением посетителей. Между портретами были развешаны карты различных регионов мира, некоторые из которых были исписаны пометками красным карандашом. Эти отметки выглядели как сложные схемы, словно кто-то пытался расшифровать тайны географии или спланировать глобальную операцию.

Полковник Соколов сидел за своим столом, его широкие плечи были видны даже сквозь темно-серую форму, которая идеально сидела на нем. Лицо его было суровым, брови хмурыми, а взгляд – пронзительным. Он внимательно изучал какие-то документы перед тем, как поднять глаза на Михаила. За спиной капитана стоял молчаливый человек, которого он раньше никогда не видел. Этот человек был одет в гражданский костюм: серый пиджак, белая рубашка и галстук, завязанный так аккуратно, словно каждая деталь была выверена до миллиметра. Его лицо оставалось непроницаемым, будто высеченным из камня, а глаза следили за каждым движением Дегтярёва.

– Капитан, – начал полковник Соколов, не отводя взгляда от бумаг, разложенных перед ним на массивном деревянном столе, – у вас есть особое задание. Это дело настолько секретное, что даже я могу сказать вам только часть информации. Остальное станет известно по мере выполнения миссии.

Его голос был ровным, но в нём чувствовалась тяжесть, словно каждое произнесённое слово имело огромный вес. Полковник поднял глаза и посмотрел на Михаила. Его лицо было сосредоточенным, а взгляд пронзительным, как будто он пытался заглянуть в саму душу капитана. За его спиной, на стене кабинета, висела большая карта Европы, испещрённая красными отметками и стрелками, указывающими на ключевые точки интереса для советской разведки. На столе лежали папки с документами, некоторые из которых были помечены грифом «Совершенно секретно», а также несколько фотографий, сделанных спутниками или агентами на местах.

Михаил напрягся. Он уже понимал, что предстоящая задача будет сложной, возможно, самой опасной в его жизни. Но профессионализм не позволял ему показать своих эмоций. Его руки автоматически поправили ремень автомата, хотя он ещё не покинул кабинет. Этот жест был почти бессознательным, словно его тело само готовилось к тому, что ожидало впереди. Лицо капитана оставалось бесстрастным, но его глаза внимательно следили за каждым движением полковника. В голове Дегтярёва уже начали формироваться вопросы, но он знал, что сейчас не время их задавать. Сначала нужно выслушать приказ.

– Вы должны отправиться в Швейцарию, в район гор Юнгфрау! – Продолжил полковник, делая паузу, чтобы взглянуть на молчаливого человека, стоявшего за спиной капитана. Тот кивнул почти незаметно, но этот жест не ускользнул от внимания Дегтярёва. Полковник снова перевёл взгляд на Михаила, и его голос стал ещё более серьёзным: – Там, под ледником, находится объект, о существовании которого мы давно подозревали. Информация подтверждается нашими источниками. Это место называется «Ледяной ковчег».

Капитан на мгновение замер, обдумывая услышанное. Название «Ледяной ковчег» звучало странно и загадочно, словно оно принадлежало древней легенде, а не современной реальности. Михаил знал, что горы Юнгфрау – не просто красивый пейзаж, а территория, где во время Второй мировой войны нацисты проводили множество секретных экспериментов. Но то, что там могло сохраниться что-то до сих пор, казалось невероятным.

– Мы узнали об этом объекте благодаря одному из наших осведомителей в швейцарской разведке. Человек, передавший информацию, работал над этим много лет, собирая данные по крупицам. – Полковник заметил реакцию капитана и решил пояснить подробнее. – Агент сообщил, что «Ледяной ковчег» – последний оплот организации «Аненербе». Они вели исследования, выходящие далеко за пределы обычной науки. Возможно, они искали способ манипулировать человеческим разумом, создавать сверхлюдей или даже открывать порталы в другие измерения.

Михаил нахмурился. Он знал об «Аненербе» – оккультной организации, созданной нацистами для изучения древних знаний и сверхъестественных явлений. Их эксперименты всегда вызывали у него смесь скепсиса и тревоги. Если слухи о том, что они действительно добились успеха, были правдой, то последствия могли быть катастрофическими.

– Как именно мы узнали о месте? – спросил капитан, стараясь сохранять спокойствие. Его голос был глубоким, но в нём чувствовалась напряжённость.

Полковник откинулся на спинку своего кресла, которое издало едва слышный скрип. Он достал из внутреннего кармана пиджака пачку документов и положил её на стол перед собой.

– Информация поступила через агента, нами внедренного в одну из научных групп, работающих в Швейцарии. Этот человек смог получить доступ к архивам, хранившимся в заброшенной лаборатории. Архивы содержали чертежи, записи и даже фотографии, указывающие на существование подземного комплекса. Кроме того, недавно наши спутники зафиксировали аномальные электромагнитные сигналы, исходящие из района Юнгфрау. Эти сигналы совпадают с теми, которые могли бы излучать мощные энергетические установки.

Михаил внимательно слушал, его глаза скользили по документам, которые полковник начал раскладывать перед ним. На одном из них была карта региона, где красным кружком было обозначено место предполагаемого входа в комплекс. Рядом лежали фотографии, сделанные с высоты, на них виднелись очертания входа в пещеру, скрытого снежными заносами.

– Почему именно сейчас? – спросил капитан, его голос стал более настойчивым.

– Потому что время работает против нас, – ответил полковник, его тон стал ещё более серьёзным. – Агент сообщил, что в последние месяцы активность в этом районе возросла. Мы не знаем, кто или что там сейчас находится, но если это связано с технологиями «Аненербе», то мы обязаны действовать немедленно. Ваша задача – пробраться в комплекс, собрать всю возможную информацию и, если потребуется, уничтожить объект, но помните: никаких следов нашего присутствия.

Молчаливый человек за спиной капитана сделал шаг вперёд. Теперь он стоял в полумраке комнаты, его лицо было частично скрыто тенью. Он был одет в строгий серый костюм, а его движения были точными и уверенными, как у человека, привыкшего к власти и контролю.

– Капитан Дегтярёв. – Произнёс он, его голос был холодным и властным, – ваша миссия имеет первостепенную важность. Мы не можем позволить, чтобы эти технологии попали в чужие руки. Если вы встретите сопротивление, действуйте решительно. Но помните: главная цель – информация. Без неё мы будем слепы.

Капитан кивнул, понимая всю серьёзность ситуации. Его мысли уже начали перебирать возможные варианты действий, но одно было ясно точно: эта миссия станет испытанием не только для него, но и для всей группы.

– Что именно там ждёт мою группу? – Спросил Михаил, стараясь сохранять спокойствие.

Полковник медленно отложил документы в сторону и посмотрел прямо в глаза капитану. Его взгляд был холодным, как зимний ветер, и в нем читалась невысказанная тревога.

– Мы не знаем точно. Предполагается, что это последний оплот организации «Аненербе». Они могли найти что-то… уникальное. Что-то, что может изменить мир. Ваша задача – добраться до этого места, исследовать его и, если потребуется, уничтожить. Никаких свидетелей. Никаких вопросов.

Голос полковника был холодным и резким, как зимний ветер. Каждое его слово врезалось в память Михаила, словно гвоздь. Он чувствовал, как по спине пробежал холодок, но продолжал стоять прямо, не меняя выражения лица.

– А кто этот человек? – Михаил кивнул в сторону молчаливого наблюдателя.

– Он представитель другой организации. – Полковник на секунду замялся, затем ответил. – Вы будете действовать совместно, хотя формально он не имеет права командовать вами. Но его указания имеют высший приоритет. Если он скажет вам что-то, выполняйте без раздумий.

Молчаливый человек сделал шаг вперед, и теперь его лицо стало более заметным под светом лампы. На нем не было никаких эмоций, только сосредоточенность и холодный расчет.

– Я буду наблюдать за вашими действиями, капитан. – Сказал он тихим, но уверенным голосом. – И запомните: успех операции зависит не только от вашего профессионализма, но и от вашей способности принимать решения быстро и правильно.

Его слова прозвучали как предупреждение, а не как поддержка. Михаил почувствовал, что этот человек знает гораздо больше, чем говорит, и что его роль в операции может быть значительно важнее, чем кажется на первый взгляд.

Теперь, стоя перед загадочной капсулой в глубинах ледника, Михаил вспоминал тот разговор. Каждое слово полковника, каждый взгляд молчаливого человека возвращались к нему, словно предупреждая о чем-то важном. Он понимал, что они стоят на пороге чего-то невероятного, и их действия могут изменить не только судьбу миссии, но и весь мир.

– Если это действительно то, что они искали, – подумал Михаил, глядя на странную капсулу, – то мы можем оказаться в самом центре событий, которые перевернут всё, что мы знаем.

Он снова вспомнил ту комнату, где стены были украшены портретами великих полководцев, а воздух был пропитан напряжением и важностью момента. Полковник Соколов говорил тогда о необходимости соблюдать секретность, о том, что любое утечка информации может привести к катастрофе. Молчаливый человек же, казалось, вообще не говорил лишнего слова, предпочитая наблюдать и анализировать каждое движение капитана.

В кабинете также был большой глобус, стоявший в углу, рядом с книжными полками, полными потрепанных книг по истории и военному искусству. Глобус был повёрнут так, что Европа находилась точно в центре поля зрения, словно символизируя, что весь мир сейчас фокусируется именно на этом континенте. Михаил вспомнил, как его пальцы невольно задели поверхность глобуса, когда он подходил к столу полковника. Вращение земного шара вызвало у него чувство тревоги, словно планета тоже готовилась к чему-то большему.

Именно в тот момент, когда он коснулся глобуса, молчаливый человек впервые обратился к нему напрямую. Его голос был тихим, но властным, и он произнёс всего несколько слов: "Вы готовы к тому, что узнаете?" Эти слова остались в голове Михаила, как будто были высечены на камне. Теперь, в глубинах ледника, он понимал, что этот вопрос был ключевым. Был ли он действительно готов к тому, что они могли найти здесь?

Капитан почувствовал, как его сердце забилось чаще, когда он снова повернулся к капсуле. Она казалась огромной и древней, словно её создали не человеческие руки, а некая высшая сила. На её поверхности были выбиты странные символы, которые напоминали руны, но были намного сложнее и более загадочными. Каждый символ светился мягким голубоватым светом, создавая ощущение, что капсула живёт своей жизнью.

– Не торопитесь, капитан. – Михаил сделал шаг вперёд, протягивая руку, чтобы коснуться поверхности. Но внезапно он услышал знакомый голос за спиной.

Это был молчаливый человек, который теперь стоял в нескольких метрах от группы, держа в руках небольшой прибор, похожий на детектор. Его лицо всё так же оставалось бесстрастным, но глаза блестели сильнее обычного, словно он увидел что-то, что ожидал долгое время.

– Здесь что-то ещё. – Произнёс он, направляя прибор на стену пещеры. – Мы не одни.

В центре пещеры стоял массивный металлический объект, напоминающий огромную капсулу. Он был покрыт сложной системой труб и проводов, которые соединялись с другими устройствами, расположенными вокруг. На некоторых из них можно было различить странные символы, которые напоминали руны. Капитан Дегтярёв медленно подошёл к капсуле, внимательно её осматривая. Она была запечатана, и на её поверхности виднелись следы времени: потёртости, царапины и даже несколько трещин.

– Что это? – прошептал один из бойцов, подходя ближе. Его голос дрогнул, словно он испугался того, что мог увидеть.

Михаил не ответил. Вместо этого он достал из кармана небольшой прибор, который использовался для анализа материалов. Прибор зажужжал, когда его луч коснулся поверхности капсулы. Экран показал удивительные результаты: материал, из которого она была сделана, не соответствовал ни одному известному металлу.

– Это… невозможно. – Пробормотал техник группы, который специализировался на анализе технологий. Его лицо выражало смесь изумления и страха.

– Нужно соблюдать осторожность со столь непонятным. – Предложил лейтенант и капитан Дегтярёв повернулся к своим людям, серьёзным взглядом подтвердил слова подчинённого.

– Мы должны взять этот объект с собой, – сказал он, понизив голос до почти неслышного шёпота. – Если это действительно то, что я думаю, то оно может изменить всё.

Прежде чем они успели предпринять какие-либо действия, воздух вокруг них внезапно задрожал. Из глубины пещеры послышался низкий, рокочущий звук, который становился всё громче. Разведчики замерли, их фонарики начали хаотично метаться по сторонам, высвечивая странные тени, которые двигались быстрее, чем должно было быть возможно.

– Что происходит? – спросил один из бойцов, его голос дрожал от страха.

Михаил поднял автомат, приготовившись к бою. Но вместо противников из темноты появились странные фигуры, облачённые в длинные белые одежды, украшенные золотыми символами. Их лица были скрыты масками, которые напоминали древние культовые артефакты. В руках они держали странные устройства, излучающие тусклый свет.

– Отступаем! – крикнул капитан, давая сигнал к эвакуации.

Разведчики развернулись и побежали обратно по туннелю, но их преследователи двигались с невероятной скоростью, словно сами были частью ледника. За каждым поворотом туннеля ждал новый сюрприз: то ли это были ловушки, то ли просто естественные препятствия, созданные временем и природой.

Михаил понимал, что им нужно выбраться на поверхность, пока они ещё могут. Его мысли были погружены в тягостное напряжение, словно тяжёлые гири тянули его к земле. Каждый шаг назад только увеличивал это чувство, а тайна «Ледяного ковчега» оставалась за спиной, словно насмехаясь над ними. Он чувствовал, как холодные струны страха и неизвестности обвивают его сердце, но профессиональная выучка не позволяла ему поддаться этим эмоциям. Его лицо оставалось сосредоточенным, даже если внутри он боролся с теми вопросами, которые требовали ответов.

Через несколько минут группа достигла огромного зала, где время казалось застывшим. Это место было совершенно другим по сравнению с предыдущими частями лаборатории. Здесь царила атмосфера заброшенности, смешанная с ощущением того, что здесь всё ещё присутствует жизнь. Стены были сделаны из металла, покрытого слоем ржавчины, которая местами образовывала причудливые узоры, напоминающие древние символы. Этот металл был когда-то серебристым, но теперь выглядел потрёпанным временем, будто сама природа пыталась стереть следы человеческой активности.

Пол был усыпан обломками оборудования: провода, трубки, пластиковые детали, что создавало хаотичную картину разрушения. Но главным объектом внимания стал длинный ряд криокапсул, расставленных вдоль стен. Эти капсулы были высокими, прозрачными и напоминали огромные аквариумы, заполненные жидкостью, отражающей свет фонарей мягкими голубыми волнами.

Каждая капсула была запечатана, и внутри них находились дети. В их лицах читалась невинность, а также и странная отстранённость, словно они находились в состоянии между жизнью и сном. Их маленькие тела были подвешены в этой странной жидкости, и она медленно колыхалась, создавая иллюзию движения. На каждом ребёнке была специальная одежда: белые комбинезоны, украшенные странными символами, которые напоминали древние письмена. Эти символы светились тусклым зеленоватым светом, словно живые.

Михаил подошёл ближе, его шаги были осторожными, чтобы не потревожить хрупкую тишину этого места. Его взгляд застыл на одном из детей. Это был мальчик лет десяти, с бледным лицом и закрытыми глазами. Его грудь едва заметно поднималась, показывая, что он жив. На лице мальчика застыло выражение спокойствия, но что-то в его облике вызывало у Михаила чувство тревоги. Его волосы были светлыми, почти белыми, а кожа казалась почти прозрачной, словно он был создан изо льда. Ресницы мальчика были удивительно длинными, а губы слегка приоткрыты, будто он готовился сказать что-то важное. На его шее виднелась небольшая метка, похожая на татуировку, которая представляла собой сложный узор из переплетённых линий.

Остальные члены группы тоже замерли перед капсулами, их фонарики высвечивали каждую деталь этого загадочного места. Лица бойцов были напряжёнными, некоторые из них качали головами, не веря своим глазам. Один из молодых бойцов, который до этого момента демонстрировал исключительную решимость, теперь выглядел бледным и встревоженным. Его руки дрожали, когда он проверял свой автомат, словно пытаясь найти опору в реальности.

– Что это за эксперимент? – пробормотал Михаил, доставая из кармана перчатку и протирая стекло капсулы. Его голос был глубоким и тихим, но в нём чувствовалась смесь изумления и страха. Он старался сохранять спокойствие, но внутри него бушевала буря вопросов. Почему здесь дети? Что они делают в этих капсулах? Какие секреты скрывает эта лаборатория?

В этот момент один из техников, который специализировался на анализе технологий, подошёл ближе. Он был среднего роста, с коротко стриженными волосами и очками, которые постоянно сползали на кончик носа. Его лицо было испещрено мелкими морщинками, которые говорили о долгих часах работы за компьютером. Он достал небольшой прибор для анализа материалов и направил его на одну из капсул.

– Эта жидкость… она необычная, – произнёс он, внимательно изучая данные на экране. – Она содержит компоненты, которые я никогда раньше не встречал. Возможно, это какой-то новый вид криопротектора.

– А что с детьми? – спросил другой боец, его голос дрогнул от эмоций. – Почему именно они?

– Не знаю. Но, судя по всему, эти эксперименты направлены на что-то большее, чем просто крио консервация. – Техник пожал плечами, лицо его помрачнело. – Возможно, они пытались создать идеальных солдат или даже сверхлюдей.

Михаил продолжал смотреть на мальчика в капсуле. Его сердце сжалось от сострадания, но также и от осознания того, что они находятся на пороге чего-то действительно опасного. Он повернулся к своим людям, его взгляд стал ещё более решительным.

– Мы должны узнать больше. – Распорядился Михаил, понимая, что иначе задание не будет выполнено. – Но сначала нужно обеспечить безопасность. Если кто-то придёт сюда, мы должны быть готовы.

Капитан долго смотрел на своих бойцов, пока каждый из группы не кивнул ему в знак согласия, но парни понимали, что они стоят перед чем-то, что может изменить весь мир. В их глазах читались разные эмоции: кто-то был напуган, другие – заинтригованы, а третьи сохраняли профессиональную сосредоточенность. Капитан Дегтярёв заметил, как один из бойцов, молодой парень с орлиным профилем и коротко стриженными волосами, слегка побледнел. Его руки дрожали, когда он проверял автомат, словно пытаясь найти опору в реальности. С другой стороны, старший техник группы, мужчина лет сорока с глубокими морщинами на лице, сохранял невозмутимость, хотя его пальцы нервно теребили очки.

Тайна «Ледяного ковчега» продолжала разворачиваться перед ними, словно страницы древней книги, написанной на языке, который ещё предстояло расшифровать. Каждый предмет в этом зале казался символом чего-то большего: металлические стены, покрытые ржавчиной, обломки оборудования, светящиеся капсулы с детьми. Это место было одновременно величественным и жутким, словно оно существовало между жизнью и смертью.

В этот момент один из бойцов, высокий блондин с голубыми глазами, широко открытыми от удивления, сделал шаг вперёд. Он нашёл старый дневник, лежавший на столе рядом с терминалом управления. Обложка была потёртой, её углы загнулись от частого использования, а кожаная поверхность покрылась трещинами. Боец осторожно поднял дневник, словно опасался, что он рассыплется в его руках. На обложке проступили следы времени: царапины, пятна, возможно, от какой-то химической жидкости.

Страницы внутри были плотными, желтоватыми от старости, и на них красовались рукописные заметки, выполненные тщательным почерком. Дневник выглядел так, будто его владелец часто перелистывал его, а некоторые записи были подчёркнуты красными чернилами. Это создавало ощущение, что автор пытался акцентировать внимание на важных моментах своих исследований. Боец начал медленно перелистывать страницы, его лицо становилось всё более серьёзным.

– Реципиент №12 (Одилон Г.) демонстрирует память донора и узнаёт места из жизни Краусса, ночью рисует кораблики и зовёт мать… – Перевёл блондин запись из дневника.

Михаил подошёл ближе, его взгляд пронзил строки, написанные десятилетия назад. Он взял дневник из рук бойца и начал читать вслух. Его голос был глубоким и спокойным, эхо отразилось от стен зала, усиливая напряжение момента.

– Реципиент №12 (Одилон Г.) демонстрирует память донора: узнаёт места из жизни Краусса. – Капитан сам склонился над страницей и от удивления его брови сошлись на переносице. – Ночью рисует кораблики и зовёт мать…, – Михаил, пытаясь осмыслить прочитанное, сделал паузу.

Остальные члены группы замерли, внимательно слушая. Техник, до этого анализировавший материал капсул, подошёл ближе, его очки слегка запотели от напряжения. Он вытер их платком, достав его из кармана своей шерстяной куртки, и снова надел на нос. Его глаза блестели от любопытства, но также и от страха.

– Процесс передачи памяти завершён на 75%. Реципиент начинает проявлять характерные черты поведения донора. Михаил перевернул страницу, исписанную чётким почерком по-немецки, где были указаны ещё более странные данные. – Однако наблюдается нестабильность психики. Требуется дальнейшая адаптация.

– Безумие, – сказал кто-то из группы. Это был один из опытных бойцов, мужчина с широкими плечами и короткой бородой, придававшей ему вид казачьего есаула. Голос парня был хриплым, в нём чувствовалась уверенность, он качал головой, словно не мог поверить тому, что услышал.

– Да, но это работает. Эти дети – результат какого-то эксперимента по передаче памяти или даже души одного человека другому. – Михаил кивнул, соглашаясь, как командир он пытался оставаться бесстрастным, в его глазах читалась решимость. – Возможно, они пытались создать идеальных солдат или сверхлюдей, способных выполнять задачи, которые обычный человек не смог бы сделать.

Внимание капитана привлёк другой раздел дневника, но он не смог понять несколько слов, поэтому передал технику.

– Прибор Шварцшильда готов к испытанию. – Напряжённым голосом продекламировал боец. – Ожидаем эффект переселения. Если всё пройдёт успешно, мы сможем создать идеального носителя для нового порядка.

Комната замерла в полной тишине. Казалось, даже воздух вокруг стал плотнее. Капитан Дегтярёв закрыл дневник, его руки дрожали от того, что он только что прочитал. В голове крутились вопросы: “Кто такой Шварцшильд? Что значит «эффект переселения самое главное – что они собирались делать с этими детьми?”

– Эти дети… они не просто дети. Они какие-то экспериментальные объекты? – Один из бойцов, молодой парень с темными волосами, выбившимися из-под шапки, нарушил тишину.

– Да, они больше, чем просто дети. Но мы должны выяснить, что именно задумали те, кто создал этот «Ледяной ковчег». И если нужно, уничтожить все следы этого безумия. Нельзя позволить этим технологиям попасть не в те руки. – Михаил посмотрел на него, затем перевёл взгляд на ряд криокапсул. Его лицо выражало смесь сострадания и тревоги.

Бойцы молчаливо высказали согласие, но теперь их лица были наполнены новым пониманием. Они знали, что впереди их ждёт ещё много опасностей, и ответственность за то, чтобы остановить эту машинерию безумия. Неожиданно зазвучал механический гул, наполнивший зал. Разведчики замерли, их фонарики начали мигать, словно реагируя на изменение электромагнитного поля. Из дальнего угла помещения выдвинулся массивный аппарат, напоминавший гигантскую пирамиду, украшенную символами, похожими на руны. Аппарат был покрыт толстым слоем пыли, но его металлические грани всё ещё блестели в свете фонарей.

– Что это?! – воскликнул один из бойцов, отступая назад.

– Отходим! Это может быть опасно! – Михаил успел только крикнуть.

Это оказалось запоздалой реакцией, аппарат активировался, выбросив мощный синий луч света, пронзивший весь зал. Бойцы попадали, ослеплённые ярким светом. Михаил почувствовал, как его тело охватывает жар, а затем всё вокруг начало меркнуть, очнувшись, первое, что услышал, был хриплый голос.

– Хайль…

Михаил поднял голову и увидел, что мальчик из капсулы стоит перед ним. Его появление было настолько неожиданным, что капитан замер, словно прикованный к месту. Мальчик выглядел точно так же, как в капсуле: бледное лицо, светлые волосы, почти прозрачная кожа. Но теперь его глаза больше не были пустыми – теперь в них горел странный огонь, напоминающий холодное пламя. Это пламя отражалось в окружающих предметах, создавая причудливые тени на стенах зала.

Казалось, будто само пространство вокруг него изменилось, стало более плотным и наэлектризованным. Ребёнок сделал шаг вперёд, его маленькие руки были подняты, словно он собирался совершить какое-то древнее заклинание. На его запястьях виднелись металлические браслеты, мягко светившиеся голубым светом. Его белый комбинезон был украшен теми же символами, что и капсула, только теперь они ярко светились, словно оживали. Каждый символ казался частью сложной системы, соединявшей ребёнка с чем-то большим, чем сам он.

– Кто ты? – прохрипел Михаил, пытаясь встать. Его голос дрожал, это была не только физическая слабость – внутри него бушевала смесь страха и удивления. Он чувствовал, что перед ним не просто ребёнок, а нечто большее, нечто, что он даже не мог себе представить.

Мальчик улыбнулся, но эта улыбка была слишком взрослой для детского лица. Она была насмешливой, уверенной, словно он знал что-то, чего не знали остальные.

– Я – будущее. А вы… вы просто часть прошлого, – произнёс он, его голос был чистым и звонким, но в нём слышалось эхо других голосов, словно за его спиной стояли десятки людей, говорящих одновременно.

Оставшиеся бойцы начали приходить в себя, медленно поднимаясь с пола. Их лица были бледными, потные лбы блестели в свете фонарей. Один из них, молодой парень с короткой стрижкой и аккуратно выбритыми щеками, попытался достать автомат, его движения были неуклюжими, словно он потерял контроль над своим телом. Другие члены группы тоже пытались взять оружие, но их усилия оказались тщетными. Синий луч аппарата, всё ещё мерцавший в углу комнаты, казалось, полностью вывел из строя всю электронику.

Автоматы стали бесполезными кусками металла, а фонарики погасли, оставляя группу в полумраке. Михаил понимал, что ситуация становится критической. Если они не найдут способ остановить ребёнка, то всё, что они знали, может исчезнуть. Воздух в комнате стал тяжёлым, словно сама реальность начала разрушаться под давлением этой силы.

– Как тебя зовут? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё трепетало от предчувствия беды. Его голос был глубоким, немного хриплым от напряжения.

Мальчик рассмеялся, его голос превратился в многоголосый хор, эхом отразившийся от стен зала. Этот смех был одновременно детским и древним, словно он принадлежал не одному человеку, а целому поколению.

– Меня можно называть Одилоном. Но это только одна из моих масок. Внутри меня живёт много других… душ, – произнёс он, его слова были пропитаны уверенностью, словно он говорил о чём-то совершенно естественном.

Михаил перевёл взгляд на аппарат, который стоял в центре зала. Теперь он понимал, что это устройство было создано для чего-то большего, чем просто передача памяти. Оно могло стать порталом между мирами, связывающим прошлое с будущим. Аппарат был огромным, его поверхность покрывали сложные механизмы, напоминающие древние часы. На его корпусе были высечены те же символы, что и на капсулах, только теперь они светились ярче, словно готовясь к чему-то важному.

Внезапно один из бойцов, высокий мужчина с широкими плечами и густой бородой, попытался атаковать ребёнка. Он бросился вперёд, его кулаки были сжаты, а лицо выражало решимость. Мальчик сделал лишь один шаг в сторону, и его тело внезапно замерло, словно окаменев. Боец застыл на месте, его глаза стали белыми, а кожа покрылась трещинами, словно он превращался в статую. Его руки медленно опустились вниз, а затем он рухнул на пол, оставляя после себя лишь пыль.

– Не двигайтесь! – крикнул Михаил остальным, его голос был громким и командным, хотя внутри всё тряслось от страха. – Он использует вас как проводников для своей энергии!

Мальчик повернулся к Михаилу, его улыбка стала ещё шире, обнажая маленькие, но идеально белые зубы. Его глаза теперь были похожи на два ярких солнца, свет которых ослеплял.

– Вы ничего не понимаете, капитан. Это не просто эксперимент. Это – эволюция. Мы создаём новый вид человечества. Вы же хотите прогресса, не так ли? – сказал он, его голос был мягким, но в нём чувствовалась абсолютная уверенность.

Михаил покачал головой, его лицо было суровым, а взгляд – пронзительным. Несмотря на страх, он чувствовал, что должен противостоять этому существу и не воспринимать, как ребёнка.

– Прогресс не должен строиться на страхе и жертвах, – произнёс мальчик с философией взрослого, его голос был твёрдым, словно он говорил не только за себя, но и за всех тех, кто мог бы пострадать от этого «прогресса».

Мальчик на мгновение замер, его улыбка слегка померкла. Затем он снова рассмеялся, его голос теперь был более громким и менее детским.

– Ты прав, капитан. Но иногда ради прогресса нужно принести жертвы. И сегодня эти жертвы – вы.

Комната задрожала, аппарат начал излучать всё более яркий свет, а символы на стенах засветились с яркостью прожекторов, что казалось, будто они вот-вот вырвутся из своих границ. Дегтярев начал медленно отступать, пытаясь найти выход из зала. Но ребёнок следовал за ним, его шаги были тихими, уверенными. Михаил понимал, что единственный способ победить – это выключить аппарат. Однако сделать это будет непросто.

– Почему ты выбрал именно этих детей? – спросил капитан, пытаясь отвлечь внимание…

– Они идеальные носители. Чистые, невинные. Их разум ещё не загрязнён предрассудками. – Мальчик усмехнулся. – Мы можем сделать их теми, кем хотим.

Когда мальчик, называвший себя Одилоном, сделал своё последнее заявление, перед тем как уничтожить группу, капитан Дегтярёв понял, что ситуация достигла критической точки. Воздух в зале становился всё более плотным, а свет от аппарата Шварцшильда настолько ослеплял, что даже фонарики группы казались блеклыми игрушками по сравнению с его мощью. Капитан осознал, что времени на размышления у них практически не осталось. Он быстро оценил обстановку: группа была напугана, но ещё способна действовать, если правильно организовать действия.

Михаил заметил на дальней стене блок управления аварийного отключения опасного аппарата. Этот блок был спрятан за массивной металлической панелью, которая едва различима в свете голубых лучей устройства. Панель имела сложную форму, украшенную теми же символами, что и капсулы с детьми, только теперь они были выгравированы глубже и светились ярче. Блок управления представлял собой небольшой терминал с несколькими кнопками, каждая из которых была помечена странными значками, напоминающими древние руны. Похоже, этот терминал требовал специального кода для активации, но Михаил решил рискнуть – нужно было всего лишь добраться до него.

Он сделал рывок, стараясь двигаться максимально быстро и бесшумно. Его тело, уже истощённое предыдущими событиями, отзывалось каждой мышцей, он продолжал двигаться вперёд. Однако, ребёнок оказался быстрее. Его реакция была поразительной – маленькая рука метнулась вперёд, словно приводимая невидимым механизмом. Михаил почувствовал, как по его телу пробежала волна боли, будто тысячи электрических разрядов ударили одновременно. Это была не просто физическая боль – она затрагивала самые глубокие уровни сознания, вызывая тошноту и головокружение. Капитан упал на колени, чувствуя, как сознание начинает ускользать.

– Ты сильный, – произнёс мальчик, подходя ближе. Его голос был мягким, в нём чувствовалась безжалостность, свойственная взрослому человеку. – Но недостаточно для моего мира. Электрические разряды и эта энергия, которой я могу управлять, убьёт вас. За своё любопытство вы ответите смертью.

Михаил закрыл глаза, собираясь с последними силами. Его разум начал проясняться, несмотря на боль. Он вспомнил слова своего командира, когда-то помогавшие ему в самых трудных ситуациях: «Никогда не сдавайся». Эти слова стали для него настоящим маяком в темноте. И тогда он сделал то, что никогда бы не решился сделать раньше. Он собрал всю свою волю и направил её в одно действие.

Резко поднявшись, он ударил ребёнка по руке, где блестела металлическая пластина с сенсорами взаимодействия с устройством. Пластина была частью сложной системы, соединявшей мальчика с аппаратом. Она представляла собой компактное устройство, покрытое множеством микроскопических датчиков, которые реагировали на движения Одилона. Удар был точным и сильным, и пластину выбило из руки мальчика. Она отлетела под станину аппарата, издав металлический скрежет при ударе о металл.

Аппарат, потеряв связь с контролирующим элементом, начал издавать предупреждающий сигнал. Сначала это был тихий, почти незаметный звук, затем он стал громче, наполняя весь зал резким, неприятным писком. Голубой свет, ранее ослеплявший всех, начал меркнуть, превращаясь в тусклые вспышки. А затем, с низким утробным звуком, напоминающим рычание раненого зверя, аппарат внезапно выключился. Синий луч исчез, оставив после себя тишину, которую нарушало лишь тяжёлое дыхание членов группы.

Михаил поднялся, дрожа всем телом. Его руки тряслись, а ноги едва держали его. Он повернулся к мальчику, который лежал неподвижно на полу. Его глаза были закрыты, а грудь не поднималась. Капитан подполз к нему и проверил пульс. Сердце билось, но очень слабо, словно жизнь медленно покидала его тело.

Михаил внимательно осмотрел ребёнка. Его лицо больше не выражало ту уверенность и жестокость, которые он демонстрировал ранее. Теперь оно казалось обычным детским лицом, уязвимым и беззащитным. На его запястьях виднелись следы от металлических браслетов, раньше светившиеся, а теперь были тусклыми и холодными. Кожа мальчика начала приобретать нормальный цвет, хотя всё ещё оставалась немного бледной.

Капитан перевёл взгляд на аппарат. Теперь он мог рассмотреть его подробнее. Устройство было огромным, высотой почти три метра, и имело сложную конструкцию, состоящую из нескольких слоёв. Верхний слой представлял собой систему трубок, через них текла голубая жидкость, напоминающая воду, но с добавлением каких-то химических веществ. Второй слой содержал множество проводов и электронных компонентов, соединяясь с центральным процессором. Сам процессор был заключён в герметичный контейнер, украшенный теми же символами, что и капсулы с детьми.

На задней части аппарата находился блок питания, который был соединён с глубинными слоями ледника через систему кабелей. Эти кабели выходили из пола, словно корни дерева, и уходили куда-то вглубь. Михаил понял, что аппарат использовал энергию самого ледника, возможно, преобразуя её в особый вид электромагнитной энергии.

Он также обратил внимание на панель управления, которая теперь была доступна. На ней находились десятки кнопок и дисплеев, показывающих различные параметры работы устройства. Некоторые из этих параметров были непонятны, но некоторые указывали на уровень заряда, температуру и другие технические характеристики.

Капитан понимал, что устройство было не просто машиной – оно было чем-то большим. Оно могло стать порталом между мирами, связывающими прошлое с будущим, или даже создавать новые формы жизни. Но сейчас оно было бездействующим, лишённым своей силы.

Михаил глубоко вздохнул, чувствуя, как усталость накатывает волнами. Он знал, что их работа ещё не закончена. Ему предстояло сообщить о случившемся своему командованию, подготовить полный отчёт и обеспечить безопасность найденных данных. Но в этот момент он позволил себе немного передохнуть, глядя на неподвижное тело ребёнка и мёртвый аппарат. Дегтярев подумал, что операция стала для него одной из самых сложных в жизни, теперь он надеялся, что эти находки принесут пользу человечеству, а не станут причиной новых конфликтов.

– Слушайте меня! Мы не можем позволить этому эксперименту продолжаться. – Михаил поднял руку, давая сигнал всем замереть. Его голос прозвучал твёрдо и спокойно, хотя внутри бушевала буря эмоций. – Нам нужно захватить документацию, сфотографировать объект и, если возможно, вывезти ребёнка. Но главное – мы должны уничтожить это устройство!

Один из техников, мужчина лет сорока с аккуратной щетиной на лице и в очках, которые он постоянно поправлял, достал из своего рюкзака специальное оборудование для анализа электромагнитных волн. Его пальцы дрожали, но движения были точными. Он был среднего роста, с худощавым телосложением, что делало его похожим скорее на учёного, чем на военного. На нём был плотный шерстяной комбинезон, поверх он надел защитный жилет с множеством карманов, наполненных различными инструментами и приборами. Его лицо выражало сосредоточенность, а глаза за стеклами очков внимательно следили за показаниями анализатора.

– Капитан, это устройство генерирует невероятную энергию, – произнёс он, голос его был спокойным, но с оттенком тревоги. – Если мы его каким-то образом нейтрализуем, может быть взрыв, и разрушится весь ледник. Нужно найти способ безопасно его деактивировать.

Дегтярёв кивнул, соглашаясь с анализом ситуации. Его взгляд скользнул по залу, где каждый член группы выполнял свои задачи. Он повернулся к одному из опытных бойцов, мужчине с широкими плечами и коротко стриженными волосами, он был известен своей меткостью и хладнокровием в боевых условиях. Этот боец, старший лейтенант Михайлов, был одним из самых надёжных людей в группе. Его лицо было суровым, а мускулистая фигура выдавала профессионального спортсмена. На нём был камуфлированный комбинезон с усиленными противоскользящими подошвами, автомат висел на ремне, готовый к действию.

– Товарищ старший лейтенант, выберите троих и начните фотографирование объектов. Нам нужны подробные снимки всего, что здесь есть: капсул, оборудования, записей. Особенно внимательно сфокусируйтесь на этом аппарате. Я хочу видеть каждую деталь. Понятно? – Голос капитана был твёрдым и спокойным, демонстрируя полный контроль над ситуацией.

Старший лейтенант кивнул, его лицо оставалось бесстрастным, извлёк из вещмешка компактную камеру. Он захватил ее на задание для целей документирования, и начал инструктировать своих людей. Четыре человека быстро распределились по всему помещению, двигаясь с профессиональной точностью и начали методично собирать документацию, представляющую интерес, а Михайлов фиксировать на фотоплёнку оборудование со всех ракурсов. Их движения были быстрыми, но осторожными, словно они боялись спровоцировать какое-то невидимое поле вокруг прибора. Каждый шаг был продуман, каждый угол обследован. Вспышки камеры освещали окружающее пространство, создавая причудливые тени на металлических стенах.

Тем временем Михаил сосредоточился на главной проблеме – мальчике. Одилон продолжал стоять в центре зала, его глаза почему-то все так же светились голубым светом. Это сияние теперь казалось ещё более ярким, почти ослепительным, пронизывая тьму зала. Капитан медленно приблизился к нему, стараясь сохранять спокойствие и не делать резких движений. Его сердце колотилось, но он заставил себя говорить спокойно.

– Одилон, ты слышишь меня? – произнёс он мягким, уверенным тоном. – Мы не хотим тебе причинить вред. Но нам нужно остановить этот аппарат. Ты понимаешь, что он опасен?

Мальчик улыбнулся, его улыбка снова стала насмешливой, даже скорее надменной. Его маленькое тело, облачённое в белый комбинезон с древними символами, казалось совершенно несовместимым с силой, которую он проявлял.

– Вы ничего не можете сделать. Я часть этой технологии, – ответил он, его голос звучал странно – как будто это говорило сразу несколько человек. – Я оказался хуже подготовлен, виной всему детское тело, но запустить процесс уничтожения у меня получилось.

Дегтярёв кивнул, соглашаясь, и внутри уже выстраивал план. Он заметил, что мальчик, несмотря на свою уверенность, начал потихоньку терять контроль над ситуацией. Его движения стали менее уверенными, а голос немного дрогнул. В его глазах появилась тень сомнения, словно что-то внутри него боролось за власть.

– Техник! – скомандовал капитан, его голос был громким, но не испуганным. – Подготовьте импульсный генератор. Если мы сможем временно заблокировать работу устройства, это может помочь нам нейтрализовать влияние мальчика.

Техник быстро достал компактный импульсный генератор из своего рюкзака. Это устройство было разработано специально для подавления электроники в экстренных ситуациях, таких как захват заложников или устранение угрозы от неизвестных технологий. Генератор представлял собой небольшой блок размером с полупрозрачный параллелепипед с мутными гранями размером менее метра, его внешний вид скрывал невероятную мощь.

Корпус устройства был выполнен из прочного металла с матовым покрытием, чтобы избежать бликов в условиях плохой видимости. На верхней части находилась антенна, которая автоматически раскладывалась при активации, а также несколько кнопок управления, каждая из которых была помечена символами, указывающими на её функцию. Техник внимательно осмотрел генератор, прежде чем активировать его, чтобы убедиться, что все системы работают исправно.

Он направил луч прямо на аппарат, до этого момента источавший яркий голубой свет, словно пытался ослепить всех вокруг. Воздух между генератором и аппаратом наполнился едва заметной дрожью, будто пространство само по себе начало деформироваться. На долю секунды всё замерло. Даже звук исчез, словно мир на мгновение перестал существовать. Затем аппарат издал громкий скрежещущий звук, эхом разнёсшийся по всему залу.

Этот звук был настолько пронзительным, что каждый член группы инстинктивно закрыл уши руками. Свет, исходящий от аппарата, начал меркнуть, словно угасающая звезда. Его голубое свечение стало тусклым, а затем полностью исчезло, оставив после себя лишь тишину. Одилон вскрикнул, его тело задрожало, словно через него прошла мощная электрическая волна.

Его глаза, ещё мгновение назад светившиеся холодным голубым пламенем, внезапно потухли, превратившись в обычные детские глаза. Он рухнул на колени, явно ослабленный. Его маленькое тело качалось из стороны в сторону, словно он больше не мог контролировать свои движения. Казалось, вся энергия, которая поддерживала его связь с аппаратом, исчезла, оставив лишь хрупкого ребёнка.

Бойцы моментально окружили мальчика, готовые к любому развитию событий. Их автоматы были направлены на ребёнка, хотя никто из них не собирался применять силу. Они действовали профессионально, сохраняя дистанцию, одновременно демонстрируя готовность защитить капитана и остальных членов группы. Лица бойцов выражали смесь тревоги и решимости. Один из них, молодой парень с короткой стрижкой и аккуратно выбритыми щеками, держал автомат обеими руками, его пальцы слегка дрожали.

Другой боец, мужчина с широкими плечами и густой бородой, внимательно следил за каждым движением мальчика, готовый в любой момент вмешаться. Михаил подошёл ближе и присел рядом с мальчиком. Его лицо выражало спокойствие, хотя внутри он чувствовал напряжение. Он протянул руку, чтобы поддержать ребёнка, но не сделал резких движений, чтобы не спугнуть его.

– Мы должны забрать тебя с собой, – сказал он мягко, его голос был тихим, уверенным. – Ты нуждаешься в помощи. Здесь ты не можешь быть в безопасности.

Одилон поднял голову и посмотрел на капитана большими глазами. В его взгляде теперь читались не только сила и уверенность, но и страх, словно он понимал, что его время в этом месте подходит к концу. Его голос звучал тихо и робко, почти шёпотом.

– Торопитесь или погибнете все, – произнёс он, его слова эхом отразились от стен зала. В этих словах чувствовалась странная двусмысленность, будто он говорил не только о физической опасности, но и о чём-то большем, что ещё предстояло понять.

Мальчик не сопротивлялся, когда бойцы бережно подняли его и положили на носилки, которые они принесли с собой для таких случаев. Эти носилки были изготовлены из лёгкого, прочного материала, способного выдерживать значительные нагрузки. Они были оборудованы ремнями для фиксации пациента, чтобы избежать случайных движений во время транспортировки. Мальчик лежал безжизненно, его тело казалось совершенно расслабленным, в его глазах по-прежнему горела искра жизни. Казалось, что он всё ещё борется за контроль над собой, хотя его силы были на исходе.

Пока часть команды занималась мальчиком, остальные продолжали фотографировать объекты и собирать документацию. Они двигались по залу, словно муравьи, выполняя свою задачу с максимальной точностью. Один из бойцов, мужчина лет тридцати с короткой стрижкой и очками, которые постоянно запотевали, достал камеру и начал методично делать снимки. Он сфокусировался на каждом детском лице в капсулах, на каждой детали оборудования, на каждом символе, высеченном на стенах. Его движения были быстрыми, аккуратными, чтобы не упустить ни одной важной детали.

Другой боец, молодой парень с темными волосами, которые выбивались из-под шапки, занялся сбором документов. Он нашёл множество старых журналов, дневников и технических чертежей, аккуратно запакованные в герметичные контейнеры. Эти документы были выполнены на плотной бумаге, некоторые из них уже пожелтели от времени. На страницах виднелись записи, сделанные тщательным почерком, а также схемы и диаграммы, которые казались слишком сложными для обычного человеческого понимания. Каждый документ был сфотографирован и помечен для дальнейшего анализа. Боец аккуратно укладывал их в специальные папки, чтобы не повредить.

В воздухе витало напряжение, словно сама атмосфера этого места предупреждала о том, что время уходит. Группа знала, что они должны действовать быстро, чтобы успеть покинуть это место до того, как произойдёт что-то ещё более опасное. Но даже в этой спешке они не теряли сосредоточенности, понимая, что каждый шаг может стать решающим для успеха миссии.

От сильной вибрации, исходящей от устройства, все бойцы группы попадали на бетонный пол. Низкочастотный гул, хаотические вспышки свидетельствовали о неизбежности разрушения бункера. Искры от дымящихся кабельных линий, падающие металлоконструкции и воздуховоды на криокапсулы подсказывали капитану Дегтярёву о необходимости срочной эвакуации.

Бойцы успели поместить мальчика на специальные медицинские носилки, надеясь, что врачи восстановят его здоровье. Снежная лавина, вызванная разрушением ледника, вырвала из рук дикий груз и швырнула в глубокую расщелину. Через несколько часов все офицеры группы, измученные борьбой за выживание из-за горного обвала, смогли спуститься к своему временному лагерю, сохранив документальные материалы своего задания.

Когда всё было завершено, капитан Дегтярёв связался с полковником Соколовым через защищённый канал связи. Полковник встретил его доклад молчанием, внимательно слушая каждое слово. Лицо его оставалось невозмутимым, но в глазах читалось напряжение.

– Хорошая работа, капитан, – произнёс генерал, когда доклад был завершён. – Отчёт необходимо составить максимально подробно. Убедитесь, что каждый факт подтверждается документами или фотографиями. Мы должны быть полностью уверены в том, что это место действительно существовало.

– Можно ли назвать нашу удачу победой? – с сомнением прошептал капитан, глядя на своих людей, приходящих в себя. Из-за гибели мальчика внутри него поселилось странное чувство: они действительно победили? Или просто отсрочили неизбежное?

Вернувшись в расположение, Михаил после первого краткого доклада начальнику отдела приступил к систематизации собранных материалов, создал объемный детальный отчёт, насчитывающий несколько сотен страниц. После проведённой в горах Швейцарии операции Дегтярёв часто раздумывал над тайными технологиями, ещё не раскрытыми мировой общественности. Он считал увиденное губительным для человечества. Экономические и политические события последующих лет, а также развал Советского Союза привели к тому, что этот доклад был помещён в архив и долгое время там хранился, забытый среди других документов…

Глава 3. Столкновение за кристалл

Австрия, Инсбрук, наши дни

Спустя годы, когда страна переживала новые изменения, генерал Бордин, занимавший высокий пост в военной разведке, затребовал этот доклад из-за новых открывшихся фактов, для изучения.

Комната, отведенная Дмитрию в здании консульства на пару дней ожидания спецборта, оказалась маленькой и больше походила на камеру, через окошко размером меньше стандартного листа бумаги можно было разглядеть кусочек неба. Офицер ГРУ, действующий под личиной атташе, настоятельно просил Родинова не бродить по зданию, но запирать на замок дверь не стал. Дмитрий считал настоящей удачей, что выбрался живым из заброшенного в Альпийских горах бункера. В глазах водителя, передавшего его атташе, Дмитрий смог считать неприятную новость для себя. В случае его ранения или гибели, водитель вернулся бы без пассажира. Через два часа вновь явился офицер, словно заключенному, сунул в руки тарелку с картофелем и котлетой, оставил стакан чая на стуле предложил Родинову заставить себя поспать.

Уходя, офицер вновь просил не покидать комнату, а при необходимости постучать в стену, объяснив этим местоположение своего кабинета. Есть абсолютно не хотелось, пришлось тарелку с едой разместить также на стуле, от множества вопросов, роящихся в голове, он не мог спать, облизнув солоноватые губы, схватился за стакан с бледной заваркой. За секунду вылил в себя половину, остатками чая сполоснул рот и проглотил сладковатую жидкость.

Дмитрий сделал четыре шага до стены, вернулся обратно и неожиданно для себя зевнул. Он решил прилечь на заскрипевшую под его весом кровать, вытянул ноги, как хорошо, что удалось скинуть тактический костюм и переодеться в гражданское, трижды глубоко вздохнул и провалился в сон.

– Алло! – Родинов, просыпаясь, прокричал в трубку мобильного телефона, затем посмотрел на экран. – Рад услышать вас, Александр Иванович.

– У меня лекция в девять часов утра. – Собеседник почувствовал улыбку на лице профессора. – К тому же решил прогуляться до университета.

– Рано вы что-то сегодня. – Родинов почувствовал прилив хорошего настроения.

– У меня в каморке уже неделю стоит шахматная партия, договорился с профессором физики Викентьевым продвинуться к финалу. – Объяснил свой ранний приход в университет Акимов. – А что такое трещит и свистит в канале связи?

– Меня генерал Бордин вновь напряг, присоединил к очередному важному делу. – С грустью сообщил Родинов, подумав о своей семье. – Я сейчас в Австрии, жду спецборт до Москвы.

– Опять тебя Иван Павлович запряг в опасное дело. – Высказал недовольство профессор. Как он может на такие задания посылать собственного зятя.

– Бордину надо отдать должное, так как всякий раз такое задание совпадает с направлениями нашего фонда. – Спокойно отвечал Дмитрий. – Похоже и в этот раз генерал не ошибся.

– А что в этот раз? – У Акимова разгорелось любопытство. – Если это не секретно.

– Снова сталкиваюсь с работами Аненербе и в этот раз мы в австрийских Альпах. – Кратко среагировал Родинов. – Разработки профессора Шварцшильда.

– В течении последней недели я слышу фамилию Шварцшильд второй раз. – Голос Акимова прозвучал тревожно. – Об этом немецком профессоре мне прочитал целую лекцию мой друг Викентьев, а более сорока лет назад нам с ним поручили исследование немецких архивов, захваченных в Берлине.

– Александр Иванович, если ваше время позволяет, расскажите мне о Шварцшильде. – Попросил Дмитрий.

– Фигура профессора Шварцшильда на мой взгляд излишне окутана мифами. – Начал рассказ Александр Иванович. – Где находятся задокументированные его работы неизвестно, может поэтому его исследования ассоциированы с тайнами.

Карл Шварцшильд, по мнению Акимова, был выдающимся физиком, но его исследования удивляли, так как они проводились на грани с фантастикой и оккультизмом. Его имя часто связывают с самой загадочной разработкой Третьего рейха прибором Шварцшильда. Шварцшильд, в рамках Аненербе оккультного института, смог реализовать амбициозные идеи, где создал устройство для временного замедления времени в ограниченном пространстве. Для этого эксперимента, как отмечалось в архивах под ледниками Альп была построена тайная лаборатория, из-за особых условий, способствующих стабилизировать энергетические поля.

– Работа над проектом была засекречена настолько тщательно, что даже высшие чины нацистского руководства знали о нём лишь частично. – Александр Иванович отклонился от повествования научных данных.

– Вам известно, профессор, в чем суть установки Шварцшильде? – Дмитрий позволил себе вставить в монолог Акимова вопрос.

– Достоверных сведений у меня нет, но по легендам, Шварцшильд с помощью своей установки перемещал между пространственными переходами живые существа. Это у меня самого вызывает недоверие. – Рассуждал Александр Иванович. – В архивах утверждалось – немецкий учёный, с помощью своего генератора, построенного на редкоземельных кристаллах, и специальных капсул, снимал эфирную матрицу мозговых импульсов человека для клонирования сознания.

– Это уже настоящая фантастика. – Рассмеялся Родинов. – Нечто вообще за пределами научных исследований. – Скажите, Александр Иванович, вам известно куда после войны перебрался Шварцшильд, американцы не должны были упустить такого учёного.

– Официальная версия гласит, что он погиб во время бомбардировки союзников в 1945 году, когда одна из его лабораторий была уничтожена. – Сообщил Акимов.

– Жаль, если не рассматривать сотрудничество с нацистами Аненербе, учёный мог бы добиться большой славы, как физик. – Завершая тему, высказался Родинов.

– Дима, я несколько дней назад задал вопрос Владимиру по кристаллу в виде застывшего пламени, что вы обнаружили пару лет назад в храме Даждьбога. – Поторопился расспросить профессор.

– Хорошо, помню эту экспедицию. – Подтвердил Дмитрий. – Не понимаю только я причем?

– Владимир сказал, что это ты собирался исследовать структуру кристалла. – Акимов, как настоящий ученый долго формулировал вопрос. – По электронному журналу выходит ты взял для исследования кристалл из нашего особо охраняемого хранилища.

– Молодец, Володя, на меня стрелки перевел. – Рассмеялся Дмитрий. – У Танаевой был просрочен электронный сертификат, Алла попросила меня, а потом возникло другое срочное задание. – Решил объяснить сотрудник фонда. – Оказалось, большой кристалл можно разобрать на отдельные фрагменты.

– Так ты взял только часть? – Понял профессор.

– Фрагменты представляют собой прямоугольные параллелепипеды разного размера с конической верхней частью, а грани обладают высочайшим классом обработки, что позволяет этим кускам сцепляться между собой. – Подробно изложил Родинов.

– Получается ты все же начал исследовать образец кристалла. – Парировал Акимов.

–У нас с Аллочкой общий сейф. – Дмитрий спохватился. – Ваша специализация, профессор, всегда оставалась – история.

– У моего друга профессора физики Викентьева есть ученик. – Сообщил Александр Иванович. – Бывший студент уже защитил кандидатскую по кристаллографии и получил лабораторию.

– Это очень полезные связи, профессор, – дверь в комнату Родинова открылась, – как вернусь в Москву, тоже хотел пообщаться с кристаллографом. До встречи, Александр Иванович.

На последних словах Родинов нажал на клавишу отбоя и посмотрел на вошедшего офицера. Он уже собирался сказать нечто язвительное, но мужчина коротко сообщил о прибытии спецборта к вечеру текущего дня. Перед тем, как уйти из тесной комнаты, он прижался к стене и пропустил полноватую женщину в переднике, похожую на буфетчицу, в руках она держала поднос с первым и вторым блюдом. Родинов испытал приступ голода поблагодарил женщину и косо взглянул на замершего мужчину. Офицер буркнул, пообещав принести кофе, исчез на пять минут, возник с чашкой в руке, нашел куда ее пристроить и покинул Дмитрия до момента отбытия.

Профессор Акимов, завершая разговор с Родиновым, огляделся по сторонам, надеясь увидеть Викентьева, но вместо своего друга увидел высокого мужчину, стоящего на крыльце корпуса справа от входа, чтобы не мешать входящим студентам и преподавателям. Профессор истории обернулся и на парковке в пятнадцати метрах от корпуса смог увидеть блестящий чёрный автомобиль. Гарри Майлз не заставил себя ждать, подошёл к историку, взял его под локоть и вынудил спуститься на площадку.

– Не ожидал! – Акимов догадался кто это такой, от холода, исходящего от человека, профессора передёрнуло.

– Любезный, Александр Иванович, как же я рад вас видеть. – От улыбки бессмертного не было тепла.

– Гарри, у меня не так много времени на разговоры. – Акимов чувствовал накатывающийся ступор.

– До вашей лекции полтора часа, я не отберу много времени, так что вы успеете сыграть в шахматы. – Всезнающим тоном выдал Майлз.

– Говорите, – согласился профессор, – но наши встречи с вами или с другим представителем вашей структуры для меня нежелательны. Вы же выбрали в качестве посредника Родинова.

– Я бы переговорил с Дмитрием, – любезность Гарри исчезла, – но ему же пришлось улететь в Австрию.

– Выкладывайте, – повторил своё согласие Акимов, – наш разговор передам Дмитрию Родинову.

– Вам, нужно отказаться от каких-либо попыток вмешиваться в программы Аненербе, связанные с генератором Шварцшильда. – Потребовал Гарри. – В вашем лице я имею ввиду всех хранителей.

– О чем вы? – Насупился профессор.

– Не надо лукавить, Александр Иванович. – Поморщился бессмертный. – Вы можете сколько угодно утверждать о вашем неведении об установке, но нам доподлинно известно о вашем интересе к нацистскому проекту Феникс. Наши аналитики уже предсказывают, что лично вы можете пострадать.

– Предположим Родинов и я что-то знаем. – Акимову надоела перепалка с Майлзом, на угрозу он не обратил внимание. – Переходите к конкретике.

– Остановить внедрение исследований и те изменения, чего неонацисты добились за десятилетия исследований не смогут ни хранители, ни государство. – Распалился Майлз, хотя старался говорить негромко. – По крайней мере время не наступило, они обязательно совершат ошибку и тогда можно будет ударить совместными усилиями.

– С каких это пор вы в авгуры записались. – Акимова рассердило давление Гарри, он уже преодолел оцепенение первых минут.

– Как бы поздно не оказалось. – В конце концов мы лишь посредники в мире людей. – Голос бессмертного приобрёл интонации печали. – Если в нас есть хоть ощутимая доля человечности, то в тех существах, внешне неотличимых от людей, от человека нет ничего.

– Поэтому в своё время нацистов остановила Красная Армия, уничтожив их в самом логове. – Уверенно среагировал Александр Иванович.

– Создавая свои безумные установки, Карл Шварцшильда до конца не понимал древние технологии. – Майлз со всей настойчивостью пытался убедить Акимова. – Он выполнял требования нацистских вождей транспонировать сознание, приоткрыл завесу неконтролируемых переходов, что привело в наш мир иные сущности, в кого сплелось сознание лидеров Третьего Рейха.

Закончив длинную фразу, превратившуюся в монолог, Гарри бросил тревожный взгляд на профессора, неспешно направился к своему автомобилю. Перед тем, как забраться на заднее правое место, Майлз открыл дверь и оглянулся, Акимов уже приветливо с кем-то общался.

– Здравствуй, Фёдор Ильич. – Александр Иванович улыбнулся и пожал протянутую руку профессора Викентьева. Если не изменились твои планы, то пошли в мою каморку.

– Здравствуй, дорогой мой друг. – Викентьев радостно ответил на рукопожатие. – До моей лекции более часа, так что я, Александр Иванович, разделаю тебя подчистую.

Профессора, посмеиваясь прошли в корпус университета и неторопливо стали подниматься на нужный этаж. Профессор физики огляделся в кабинете, словно сверялся со своей памятью, изменилось ли здесь за несколько дней его отсутствия. За многие годы работы профессора в университете этот небольшой кабинет, примыкающий к поточной аудитории так, и не изменился. Казалось, что сама история застыла в предметах этой комнаты, почти всё здесь было из прошлого века. Массивный рабочий стол профессора, в углу возле входной двери, обычно заваленный книгами и рабочими тетрадями, был пуст, если не считать старого черного дискового телефона с массивной трубкой и шахматной доски с застывшими фигурами миттельшпиля.

– Наша партия еще в самом разгаре, – пояснил Акимов, – так что предлагаю перейти к сравнению?

– Как профессор физики, чувствую, что наши фигуры жаждут вступить в бой. – Рассмеялся Викентьев.

Фёдор Ильич устроился рядом со столом в потертом кресле с высокой спинкой и взглянул в сторону маленького окна, где стояли диван-оттоманка с приставным столиком для чаепития.

– Может выпьем чаю? – Акимов заметил взгляд друга. – Чувствую тебе есть что рассказать.

– Спасибо, чаю мы можем позднее испить. Что за неприятный тип с тобой общался, что-то требовал от тебя? – Поинтересовался Викентьев. – Я стоял со студентами в пяти метрах от твоего собеседника и почувствовал холод.

– Не бери в голову. – Махнул рукой Акимов. – Это всё дела, связанные с нашим фондом.

– Хотел поделиться хорошей новостью. – Викентьев сдвинул фигуру по доске. – Мой бывший студент, что защитил диссертацию и получил лабораторию в прошлом году, пару дней назад выиграл большой грант.

Александр Иванович молчал, ожидая, что посетитель продолжит рассказ, но тот молчал, посматривая на книжные полки, заставленные художественными книгами, учебниками и старыми фолиантами. На свободных местах стен, в рамках под стеклом висели пожелтевшие от времени фотографии, придававшие интерьеру кабинета налет старины.

– Этот парень, что в области кристаллографии работает? – Попросил уточнить профессор истории.

– Верно! – Подтвердил Викентьев. – С годами станет большим учебным.

– У меня есть к твоему вчерашнему студенту задача. – Подмигнул Акимов и погрузился в раздумья из-за изменений на шахматной доске.

– В чем заключается твоя задачка? – Выпрямился Фёдор Ильич в ожидании хода соперника.