Металлическая Охота (неиллюстрированное издание)

Посвящается N.

Глава 1

Глава 2

Тристан с Конаном придвинули камень к входу импровизированной гробницы до того, как неопознанное плавательное средство пристало к берегу нашей неприветливой временной остановки. В том, что судно целеустремлённо движется в нашем направлении, не пытаясь обогнуть скалистое препятствие, а именно бесстрашно двигаясь прямо на него, не было никаких сомнений. В момент же, когда Беорегард встал плечом к плечу со мной, и остальные Металлы уже стояли в восьми метрах от границы с водой, чужое судно резко остановилось, очевидно, не в силах обойти последние подводные препятствия.

Прежде мне не приходилось встречать плавательных средств, подобных этому: выполненное в форме эллипса с плоской платформой сверху, рассчитанной максимум на дюжину пассажиров, оно двигалось по воде совершенно бесшумно.

Несмотря на то, что высокотехнологичный “плот” на первый взгляд был рассчитан на дюжину пассажиров, на платформе стояли всего трое. Ещё до того, как странные незнакомцы, использовав плавно выдвинувшийся короткий трап, сошли на камни, я просканировала их на металлическом уровне и сразу же напряглась от считанной информации: сердца всех трёх гостей выдают нечеловеческий ритм – бой в два раз медленнее, – при этом тела двух практически не излучают тепла, в то время как тело самого крупного горячее, чем может быть у человека и даже у Металла, находящегося в устойчивом состоянии.

Рваные облака продолжали худо-бедно пропускать лунный свет раз в несколько секунд, но этого скупого света моему металлическому зрению хватало, чтобы в полной мере оценить возникшую из ниоткуда потенциальную угрозу. Всего три существа. На первый взгляд, все мужского пола. Двое – тот, что движется впереди, и тот, что идёт по его правую руку, – весьма похожи между собой, однако имеют одну существенную разницу: один “белоснежный” – неестественно белая кожа, белое облачение и длинные белые дреды; второй “красный” – неестественно белая кожа, на фоне которой особенно выделяется одежда, выполненная в тёмно-бордовом цвете, и длинные красные дреды. Оба высокие – красные “дреды” ростом с Джекки, “белые” дреды на полголовы выше, – оба с ярко выраженными скулами и выдающей их родство “аристократической” походкой. Одежда на обоих странная: приталенные длинные и похожие на классические костюмы – белый и бордовый, – с вышитыми филигранным кружевом воротниками. Оба откровенные ценители ювелирных изделий: пальцы украшены необычно выполненными кольцами с большими камнями, на запястьях браслеты, на шеях по несколько цепочек с кулонами, в ушах серьги, в дредах кольца с перьями – отличный набор инструментов для моего дара… Людей или Металлов, одевающихся столь элегантным образом, в Диких Просторах не водится. Вся их одежда и все их украшения не просто удачно подобраны – они явно выполнены лучшими мастерами своего дела. Но их точёную внешность красит не только внешний лоск скрывающих суть одеяний: у “белого” на шее сбоку красуется странная, отдалённо похожая на ветвистое дерево, татуировка; у “красного” в чёрных татуировках почти все участки кожи – пиджак, закатанный до локтей, обнажает татуировки на предплечьях; татуировки с шеи тянутся к грудной клетке, и только лицо остаётся чистым от живописи, с той лишь поправкой, что глаза у него “залиты” вроде как чернилами – алеющие белки, полностью чёрные радужки с золотистыми зрачками. Сразу вспоминается тату Джекки, которое напрочь сошло с её кожи после её обращения в Тантал, и мои ладони непроизвольно сжимаются в кулаки: перед нами точно не люди – показатели очень сильно близки к металлическим, но как будто… Нечто немного другое.

Порыв ветра на секунду идёт с их стороны в нашу, благодаря чему мне наконец удаётся лучше уловить их запах. Люди так не пахнут. Металлы… Но… Но?

Аристократические фрики – пожалуй, в моменте подходящее описание сразу двух загадочных персон этого странного трио. Что же касается третьего – он совсем не похож на своих друзей. Во-первых, он не может похвастаться аристократической утончённостью своей внешности, зато смело хвастается грубой мужской силой: мускулы размером с человеческую голову, по общим габаритам превосходит даже самого крупного из нас, то есть Беорегарда – на полголовы выше, на две ладони шире! Таких громил я ещё ни разу не встречала за всю свою продолжительную жизнь! Волосы каштановые, немногим длиннее, чем у Беорегарда, борода густая, но не длинная, кожа не белоснежная, как у “дредов”, и даже чуть загорелая, лоб ровный, взгляд суровый от густых бровей, хмуро нависающих над большими серыми глазами. Весь словно высеченное из скалы каменное изваяние… Из одежды на нём только штаны, нарукавники и грубый плащ в виде накидки, и больше совсем ничего! Голый торс и даже ботинок на огромных ногах нет! На теле ни единой татуировки, как нет и ни единого “отвлекающего” или “лишнего” украшения. Мужлан в чистом виде… Какой-то неотёсанный и со странной аурой… От такого персонажа непроизвольно нет-нет да захочется держаться подальше, чтобы случайно или даже неслучайно не оказаться зашибленным… Однако я знавала и “хмурых”, и “нелюдимых”, и “отталкивающих” существ… Кто знает, что у него начинается там, где заканчивается его тело? Может, там всё намного хуже, чем снаружи. И может быть совсем наоборот. Быть может, он одним ударом разбивает черепа мулов, а быть может, грубой ручищей привечает певчих пташек. В любом случае с ноги радоваться такому знакомству, да ещё и с учётом двух его спутников “дредов”, у меня не возникло никакого желания. Но и пятиться я не собиралась. Что, впрочем, применимо к любой ситуации, подобной этой, то есть ситуации одной лишь потенциальной угрозы.

Первым, как я и думала, заговорил предводитель компании – белые дреды, – причём на понятном нам, английском языке с чистым произношением:

– Приветствуем вас, незнакомцы, у берегов нашего дома, – нечеловеческий голос! Так идеализированно может звучать только голос Металла… – Моё имя Джодо́к, – представившись, молодой мужчина протянул руку Беорегарду.

– Беорегард, – отозвался наш предводитель, при этом пожав протянутую ему руку сразу, с заметной силой, и сразу же выпустил ладонь чужака. С учётом того, что некоторые известные нам металлические дары – вроде дара Теоны и Тристана, – связаны с касаниями и, более того, рассчитаны посекундно, Беорегард поступил предусмотрительно. Интересно, что ему рассказало это прикосновение? Убедился ли он в том, кто́ именно перед нами стоит? Заметил ли Джодок, что его рука была выпущена откровенно резко?..

– Это мои спутники: Рагнхильд, – Джодок указал рукой в направлении стоящего по его правую руку парня с красными дредами, после чего поспешно перевёл указующую длань в направлении здоровяка, стоящего по его левую руку: – и Борей.

Я вдруг отметила пристальный взгляд Рагнхильда, направленный на Джекки… Что в ней его так заинтересовало, что он даже не отреагировал на своё представление? Здоровяк хотя бы повёл плечами, в чём никто из нас наверняка не усмотрел ничего особенно приветственного, а этот… Пялится.

Беорегард, как мудрый лидер, в ответ не спешил поимённо представлять свою свиту. Вместо этого, едва уловимо разведя поднятыми кверху ладонями, он обозначил нас сборным значением:

– А это моя семья.

– Все кровные родственники? – внезапно подал голос Рагнхильд, и мне сразу же что-то не понравилось в его звучании. Какое-то… Шипение.

Беорегард не ответил. Очевидно, ему также не пришёлся к слуху голосок спутника Джодока. Джодок же, обладающий по-настоящему мелодичным баритоном, решил вновь взять часть переговоров в свои руки, при этом пояснив слова Рагнхильда, хотя и его пояснение в итоге не вызвало у меня никакого позитивного отклика:

– Такая большая семья… И все настолько разные, непохожие друг на друга.

Луну уже полминуты, как застилают непроницаемые облака. Но я отлично вижу в темноте. И я вижу, что незнакомцы видят в темноте не хуже нас: их зрачки отлично реагируют на обстановку – Джодок поддерживает непрерывный зрительный контакт с Беорегардом, Борей оценивающе и поочерёдно осматривает всех нас с ног до головы, Рагнхильд продолжает нагло и совершенно беспочвенно, по моему мнению, пожирать взглядом Джекки… Однако меня сейчас занимают вовсе не их отлично зрячие в ночи глаза. Стоило Джодоку и Рагнхильду обнародовать свои не по-человечески звучащие голоса, а Борею сделать один-единственный вздох через рот, как я замерла от напряжения, вызванного увиденным: что с их зубами? Ведь мне не кажется… Ведь это… Ярко выраженные верхние клыки. У здоровяка они не такие уж и значительные, но у носителей дредов они настолько приличные, что не заметить их просто невозможно!

Беорегард разумно не поддержал беседу относительно состава нашей семьи и продолжил говорить сдержанно, рублеными фразами – поведение, присущее истинному лидеру:

– Наше судно затонуло. Атака с суши. Одна ракета.

– Не примите за агрессию, – продолжал вести диалог предводитель незнакомцев. – Мы не часто принимаем гостей на подводных средствах передвижения. Вы ведь понимаете, какие сейчас времена. Мало ли… Опасность.

– Могли бы послать предупреждение, вместо ракеты.

Я думала, что Джодок окажет сопротивление вроде оправдания – ответит, что защищает своих людей или даже свою землю, – но вместо этого он неожиданно решил выразить примирительным тоном своё сожаление и даже просьбу о прощении:

– Я искренне извиняюсь за своих людей. Потопление вашего судна было и вправду импульсивным поступком, и факт вашего чрезмерно быстрого приближения к нашей территории не оправдывает допущенной нами ошибки, – как красиво заливается! Надо же… С чего вдруг такое радушие? – В качестве нашего глубочайшего извинения, мы приглашаем вас на наш материк. Людей, назвавшими себя парадизарцами и утверждающими, что они являются частью вашей экспедиции, мы уже со всем гостеприимством, полагающимся добрым хозяевам дома, приняли на нашей земле. Их прибило к берегу в эвакуационной капсуле. Уверяю вас, все они целы и невредимы, несмотря на обстоятельства нашей встречи. Вашим людям оказан самый лучший приём, о них позаботились лучшие из нас… – пока он говорил, я заметила, что Беорегард не стал опровергать информацию о том, что парадизарцы якобы являются “нашими” людьми. – Люди сказали, что с ними на борту были Металлы, – а вот это уже неожиданная заявка… – Очевидно, речь шла о вас. Не бойтесь: ворон во́рону глаз не выклюет или, перефразируя эту крылатую фразу – Металл Металла не обидит.

Значит, перед нами всё-таки Металлы! Как откровенно…

– Металлы ничего не боятся, – ответ на предложение “не бояться” твёрдо выдал Беорегард, чем вызвал у своего собеседника первую, словно понимающую улыбку. – Но вы это хорошо знаете и без данного замечания, верно?

И снова улыбка, ещё более понимающая:

– Вы всё верно поняли. Мы такие же, как вы. Мы Металлы, – голос Джодока продолжал звучать “вызывающе на дружбу”, хотя тон Беорегарда до сих пор и впредь не обещал нашему новому знакомому никаких надежд на завязывание подобных взаимоотношений. – Именно мы и зазвали вас в Австралию, как и других… Людей. Имея доступ к одному сохранившегося спутнику Павшего Мира, мы беспрестанно рассылаем послания по всему миру, приглашая в Австралию выживших и ищущих безопасное пристанище людей.

– У вас проблема с численностью собственного населения?

– Никаких проблем ни с этим, ни с любым другим вопросом, какой бы вы ни задали. – Что, как бы, странно. – Но наша процветающая территория слишком велика для нас, потому мы считаем, что не можем присваивать её всецело, зная о том, сколь много в этом мире страждущих душ, ищущих спасительные оазисы и мирное существование. Мы стараемся спасти как можно больше людей, чтобы уберечь человеческий вид от вымирания… – Что ж… Точь-в-точь миссия Беорегарда. – В поиске безопасной колыбели, люди периодически прибывают к австралийским берегам. Откровенно говоря, с каждым годом гостей всё меньше и меньше, но Металлы… До вас на кораблях не прибывали ни разу. За всю историю Павшего Мира вы – первые. И это волнует нас так же, как вас сейчас наверняка волнует наша металлическая суть.

Очевидно, Рагнхильду надоело хождение Джодока вокруг да около, потому что стоило его предводителю договорить, как “красные дреды” резко протянул руку в направлении Джекки и произнёс уже менее шипящим и более ровным тоном:

– Позвольте мы вас доставим на материк и одарим своим гостеприимством.

Джекки предсказуемо не подала свою ладонь в ответ на приторную просьбу, а я вдруг мысленно ухмыльнулась, представив, как Рагнхильд позволяет своим губам прильнуть к её нежной ладони, в одну секунду превращающуюся в стальной кулак.

Джодок тем временем продолжал быть всецело сосредоточенным на Беорегарде:

– Прошу, позвольте нам загладить нашу ужасную вину, связанную с потоплением вашего судна.

Дважды “позвольте” из двух разных уст всего за полминуты, да ещё и с манерным произношением, и с такими джентльменскими телодвижениями, какие не могут казаться уместными здесь и сейчас, на этих мокрых камнях, посреди океана… Пафосно. Однако, дружелюбие так и прёт изо всех щелей. Зачем?..

Рагнхильд наконец смирился с неприступностью Джекки и отвёл от неё свою фанатично настроенную руку, однако, при этом с непонятным задорством ухмыльнувшись.

Беорегард ответил Джодоку не сразу. Но вариантов у нас было немного: остаться здесь сейчас, чтобы после всё равно добираться до материка, только вплавь, или же принять и извинения, и сладкое дружелюбие атаковавших нас Металлов, и отправиться на большую землю сразу и всухую. Их меньшинство, нас значительно больше… Но кто знает, что там и в каком количестве на материке? В любом ведь случае нам придётся выяснить.

Первым на борт странного судна зашёл хмурый молчун-камень Борей, так и не проронивший из своего нутра, наверняка закрытого на сто засовов, ни единого слова, за ним последовал Беорегард, за которым, также не говоря ни слова, двинулись все мы. Покосившись взглядом, я заметила, как Рагнхильд пялился на Джекки, когда она проходила мимо него – и вправду они одного роста…

Мысль об оставленных закрытыми в “гробнице” и оставшихся незамеченными хозяевами положения Металлами Тее и Платине, уверена, не отпускала в эти секунды ни одну меня.

Глава 3

На платформе необычного судна не оказалось ни руля управления, ни его подобия. Зато на самом носу платформы располагались странные углубления, оформленные в форме стоп пары ног, встав на которые Джодок, чуть наклонив туловище вперёд, с детской лёгкостью привёл плавательное средство в движение. Защитных стен и даже стёкол не было – так что ветер обдувал со всех сторон, – но я заметила похожие выемки для ног по периметру всей платформы: судя по звуку, исходящему от стойки Джодока, наступая на эти выемки, ноги пассажира подвергаются электромагнитному удержанию или чему-то наподобие… Мы не люди – в страховке устойчивости не нуждаемся, – так что наступать не пойми во что не стали, осознанно заняв свободные места подле непонятных нам углублений.

К берегу мы приближались на гораздо более стремительной скорости, нежели той, с которой наши провожатые направлялись к нам: очевидно, наши новые знакомые – как минимум Джодок, – спешили вернуться на свою территорию, не беспочвенно придающую им бо́льшую уверенность в своих силах. Из-за ветра длинные волосы Теоны и мои сильно разметались, как и плащ Борея, который на протяжении всей дороги развевался так сильно, что полностью оголял рельефный торс хмурого гиганта: это каменное тело выдавало в своём обладателе не молодого парня, а взрослого мужчину.

На финише судно, вместо того, чтобы остановиться на воде, на два метра продвинулось вглубь песчаного берега, чем приятно удивило: подобной техники в Евразии я не встречала даже среди останков гениального и навсегда утерянного двадцать первого века. Интересно, является ли это изобретение продуктом Павшего Мира, или же его создали после Падения Мира? Ответ на этот вопрос может помочь пониманию того, на каком уровне развития находится этот континент…

Мы не стали сходить на берег по трапу вслед за галантными “дредами”: вместо этого, по примеру неотёсанного Борея, грубо спрыгнули с платформы прямо в мягкий жёлтый песок. На берегу оказалось резко теплее, чем в океане, и предсказуемо комфортнее…

Стоило нам ступить на устойчивую землю, как в лесу напротив сразу же начали зажигаться живые огни. Они появлялись стремительной цепочкой, освещая собой странную растительность – подобные деревья в Европе не произрастают, быть может, так выглядят джунгли? – и наконец достигли берега… Как только первые береговые, высокие факелы, воткнутые в песок, зажглись, мы сразу заметили их: компанию Металлов. В том, что перед нами на границе леса возникли именно Металлы, не приходилось сомневаться: их сердца стучали не по-человечески и они явили себя неожиданно, на металлической скорости. Стоило им показать себя, как внутри меня всё сразу же напряглось: теперь нас меньшинство. Нас, без учёта спящих Теи и Платины, и пропавших без вести Золота с Франций, всего шестеро, а их… Одиннадцать! И это может быть не конец… Вдруг здесь весь континент заселён исключительно Металлами? Вот ведь… Засада.

Борей, проигнорировав всякое гостеприимство и уж точно дружелюбие, исчез в лесу прежде, чем Джодок и Рагнхильд успели довести нас до встречающей компании. Приближаясь я машинально изучала новые лица, которые оказались крайне неординарны и даже занимательны.

Первый огненный факел выхватывал из темноты большого, как Беорегард, лысого громилу, похоже, такого же молчаливого, как Борей: кроме одного “приятно познакомиться” он так больше ничего и не вымолвил, и мощные руки держал в закрывающейся позе – скрещёнными на груди. Но его выделяли не столько габариты – всё же как минимум один его друг крупнее его, что мы уже знаем, – и не бритоголовость, сколько металлическая сеть трещин на мощном бицепсе правой руки и суровом лбу – чуть выше правого виска, выше харизматично очерченной брови. Это была не татуировка. Скорее всего, результат жестокого ранения… Интересно, кто такого гиганта мог так красочно “приложить”? Ответ на поверхности: гигант не меньшей мощи, как минимум…

Джодок и Рагнхильд, как предводители, начали представлять нам свою то ли компанию, то ли семью, и первым представили как раз этого лысого:

– Багтасар, с превеликой честью представляю тебе нашего почтенного гостя Беорегарда и его металлическую семью, – Джодок улыбнулся, но ни Багтасар, ни Беорегард не разделили его радостного настроя. Вместо этого они молча и коротко пожали руки. Я не сомневалась в том, что каждый из них за три секунды продлившегося рукопожатия считал информацию друг с друга.

– Приятно познакомиться, – только и выдал бритоголовый грудным басом.

– Взаимно, – в ответ пробасил Беорегард.

– А это наша Сольвейг, – Джодок указал на стоящую рядом с Багтасаром, очень бледную и худую девушку лет четырнадцати, с болотно-зелёными волосами, подстриженными под каре с рваными концами…

Сольвейг прищурила свои большие тёмные глаза, неоднозначно заулыбалась, оголив верхние клыки, и вместо того, чтобы жать руки, помахала нам почти прозрачной ладошкой – её тонкие пальчики украшал необычайно длинный и заострённый маникюр всё того же тёмно-зелёного оттенка… Я считала её сердцебиение: оно оказалось быстрее, чем у остальных, но всё равно недостаточно быстрым, как для человека. Девчонка, несомненно, тоже Металл… Такая молоденькая. Прежде нам не приходилось встречать Металлов в столь юном теле.

– А это наши дорогие Тофа и Отталия, – с этими словами Джодок указал на двух интересных женщин лет тридцати пяти. Обе ростом не достигают и метра семидесяти, весом – не меньше девяноста, а может, и под сто килограмм.

Багтасар одет в обыкновенную рубашку и брюки, а Сольвейг в какое-то по-готически рваное чёрное платьице с зелёными лентами, но Тофа и Отталия одеты в ином стиле – словно древнегреческие девы: белоснежные платья длинной до самых щиколоток, с вышитыми золотом поясами и воротами с искусными узорами. Чёрные волосы Тофы густыми и ровными косами уложены на голове, чёрные глаза элегантно подведены чёрной краской, губы накрашены чёрной помадой, кожа оттенка бронзового загара… Кожа Отталии заметно светлее, чёрные волосы не такие густые и уложены в гладко собранный на голове пучок, узкий разрез глаз откровенно указывает на азиатскую расу. Рост и вес этих двух женщин выдаёт в них схожесть, но в остальном – даже в своих аурах, – они словно “чужие родные”.

Тем временем Джодок продолжал представлять остальных и уже дошёл до темнокожего трио:

– Зеф, Кейара и Банджи.

Высокий и статный Зеф значительно старше Кейары и Банджи, и его кожа на пару тонов темнее – вполне может статься, что он является отцом этих двух молодых Металлов. Банджи, видимо, младше Кейары: на вид, меньше двадцати лет, максимально короткая стрижка, пухлые губы, большие тёмно-серые глаза, кожа светлее, чем у Зефа, но темнее, чем у Кейары. Кейара на первый взгляд чуть старше своего брата – кровное родство очевидно, – и являет собой настоящую красавицу: грациозная, словно лань, большеокая мулатка с осиной талией, с гладкими смоляными волосами, собранными в высокий хвост, переходящий в толстые косы… Одета как Тофа с Отталией: в длинное белоснежное платье без рукавов. Эта девушка – редкая красота. На которой я не успела сосредоточиться.

Прежде чем Джодок успел представить последнего члена своей пёстрой компании, я посмотрела на него и сразу же замерла, хотя внутренне меня моментально покоробило. На серьёзную долю секунды мне померещилось, будто передо мной стоит Платина собственной персоной. Но… Как?! Как он успел очнуться, отвалить камень гробницы и добраться до берега быстрее нас, да ещё и переодеться в эту странную одежду – где он взял эту чёрную плащ-накидку?..

Шок оцепенением накрыл не только меня. Нутром я ощутила всеобщее, резко возросшее напряжение, и особенно напряжение Тристана, стоящего ко мне ближе остальных… Нет, это вовсе не Платина. Просто поразительное внешнее сходство… Разница крайне незначительна: этот словно чуть моложе, может даже чуть меньше в габаритах, глаза, как и у всех Металлов, с металлическим оттенком, но всё же чуть светлее, чем у Платины, волосы чуть длиннее и, главное отличие – странный шрам, словно тенью опоясывающий всю его мощную шею по кругу. Жуткая схожесть, но лишь схожесть: перед нами определённо точно не Платина! Хотя отталкивающая аура точь-в-точь как у Платины. И этот сумрачный взгляд, не выдающий ни намёка на дружелюбие…

Наконец Джодок представил своего последнего друга:

– А это наш Рат. И, пожалуй, на этом всё.

На этом всё… Значит ли это, что больше Металлов здесь нет? Даже если так, всё равно их слишком много! Одиннадцать против шести. Да ещё и неизвестно, обладают ли они какими бы то ни было дарами. В любом случае, наши дары велики в своей силе: одна я могу разбросать всех их в разные стороны за долю секунды, но… Что-то мне подсказывает, что эти ребята тоже далеко не лыком шиты. Что значат их клыки? Ведь они у кого-то больше, у кого-то меньше, но присутствуют абсолютно у всех… По ауре: Джодок и Рагнхильд то ли разыгрывают гостеприимство, то ли взаправду настроены крайне дружелюбно; Багтасар – отстранён; Сольвейг – рассеяна; Рат – не в восторге; Зеф – колеблется, не определился с мнением; Кейара, Банджи, Тофа и Отталия – заинтересованы. Значит, бо́льшая часть расположена к знакомству, то есть как минимум заинтересована в изучении нас, как себе подобных. Судя по общему поведению, всё-таки Джодок действительно является предводителем, в то время как Рагнхильд, скорее всего, по праву кровного родства, его правая рука.

Пока Рагнхильд продолжал сверлить взглядом Джекки, это отвлекало меня от странности, которая, как только я её уловила, сразу же отчётливо затригирила меня: я только сейчас заметила то, что Теона и Беорегард видели изначально – чрезмерную заинтересованность Джодока. Сделав шаг от своей свиты, он внезапно отвёл от Беорегарда всё своё внимание и всецело сосредоточил его на… Теоне.

– Как видите, у нас нет недостатка в прекрасных женщинах, но столь ослепительной красотой не может похвастаться ни одна… – он сказал эту фразу, глядя прямо в глаза Теоны! Меня словно под дых ударило – кулаки сжались сами собой. Не знаю, как выдержал Беорегард, но его голос прозвучал ровно:

– Очевидно, вы не слепы, раз смогли оценить красоту моей жены.

В этот момент Джодока будто током коротнуло: его взгляд резко забегал от Теоны к Беорегарду и обратно.

– Муж и жена? Какая досада… Зачем обременять себя узами брака на целую вечность? Это ведь может оказаться так скучно!

– Скука возникает от скудного воображения, а вовсе не от продолжительности отношений, – отрезала Теона, возможно даже слишком резко, что заставило меня внутренне ухмыльнуться, а Джодока улыбнуться с полным оголением его впечатляюще острых клыков.

– Как прелестно! У нас будут чудесные… Беседы. Поспешим же, достаточно мы медлили! Во Дворец! Во Дворец немедленно! Не теряя ни секунды! Мне уже не терпится узнать всех вас получше, открыться вам во всём, узнать о вашем мире и рассказать вам о своём. Уверен, мы сможем вас удивить так же, как и вы нас, наши прекрасные, – он покосился на Теону, – наши ослепительные гости!

Покинув тонкую полосу песчаного пляжа, мы оказались в сени странного леса, который я окончательно решила называть джунглями, и, в сопровождении хозяев положения, на металлической скорости углубившись в заросли лишь на сто метров, вдруг очутились у странной чёрной подъёмной ленты, тянущейся вверх, выше крон деревьев. Подняв голову, я поняла, что подъёмный механизм протянут к огромному, стоящему на гигантских колоннах и будто парящему над лесом… Настоящему, выполненному из резного серо-бежевого камня Дворцу. Даже отсюда, с самого подножия, это строение выглядит фантастически: фасад украшен резными фигурами обнажённых дев и мужей, держащих в своих руках кувшины, из которых на землю ниспадают рассеивающиеся потоки воды; арочные окна исполнены витражами; резьба украшает каждый сантиметр фасада… Как будто фантастическое явление, внезапно материализовавшееся в реальном мире. Ожившее произведение искусства архитектуры… И вдруг меня словно по голове ударяет дежавю: я уже видела в своей жизни не просто “парящий” Дворец, а целый “парящий” город, пусть и отстроенный не столь искусно… Парадизар.

От одного только воспоминания непроизвольные холодные мурашки без предупреждения, шальными табунами разбегаются по коже: сколь долго я избавлялась от кошмаров, связанных с моим человеческим опытом, пережитом в Парадизаре?.. Десятилетие, не меньше, пришлось пережить, прежде чем я победила все свои кровавые кошмары тех дней.

…Мы уже стояли на ленте, везущей нас вверх, когда рядом со мной вдруг возникла нервозная Сольвейг и внезапно заговорила – её подростковый голос ещё не прошёл всю стадию ломки, отчего звучал чуть срываясь на гласных звуках:

– Можно было бы и быстрее подняться, – девочка рассеянно ухмыльнулась, – на металлической скорости “вжик”, и уже наверху! Но чтобы прочувствовать величие Дворца, к нему лучше приближаться, медленно выплывая из леса. Вот и едем, словно черепашки… – она настойчиво заглядывала мне в глаза, но я не находила, что ей ответить. Видимо, навязавшаяся собеседница неверно восприняла моё молчание за непонимание, потому что принялась пояснять: – Черепашки. Ну же. Такие мелкие пучеглазые уродцы, производимые природой на съедение птицам.

Я снова промолчала. И тогда в её глазах забегал нервный огонёк, плечи опустились, выдавая её резкое расстройство, и сразу же быстро поднялись, будто она хотела ещё что-то сказать, но вдруг снова передумала, вздохнула, отвела взгляд, открыла рот, но тут же закусила губу… У неё всё в порядке с психикой? Чрезмерная возбуждённость, рассредоточенное внимание… Быть может, просто переживает? В конце концов, сколько ей лет? Сущее дитя…

Я перестала наблюдать за попытками зеленоволосой сосредоточиться, потому как моё внимание всецело занял разговор едущих впереди меня. Хотя тот факт, что Тристан позади меня завязал диалог сразу с двумя австралийцами – с Отталией и Тофой, – тоже был любопытен, однако, сзади говорили о местной природе, в то время как спереди задели более серьёзную тему (очевидно, местные распределились и к каждому из нас приставили как минимум по одному поводырю). Говорил Джодок, снова обращаясь не к Беорегарду, а к Теоне – он обошёл их и встал напротив неё, спиной к приближающемуся Дворцу, и мне уже начинало надоедать его непонимание относительно статуса моей подруги:

– Парадизарцы говорили, что вас было больше. Они сказали, что вас было десять, и что среди вас был Золото – парень с золотыми волосами… Честно говоря, мы очень хотели с ним познакомиться. Золото – драгоценный металл. Среди нас такой ценности нет. Так интересно…

– Золото утонул, – отчеканил Беорегард. – Как и трое других Металлов.

– Как жаль! В месте, в котором затонул ваш корабль, столь приличная глубина, что, честно сказать, достать ваших друзей может оказаться непосильной задачей даже для Металлов…

– Они не были нашими друзьями, – голос Теоны звучал настолько правдоподобно, что в нём невозможно было различить актёрской игры. Истинная мать, защищающая своё дитя. – Наша семья уцелела. Остальные не столь важны.

– Formidable! – в голосе Джодока прозвучал неподдельный восторг. Очевидно, ему понравилась хладнокровность Теоны, которую он, не задумываясь, принял за чистую монету, совершенно не распознав сладкий блеф. – Потрясающие слова: “Остальные не столь важны”! Как же это по-металлически, как же это… – он втянул ночной воздух через зубы и проглотил последнее слово, но, зуб даю, он проглотил слово “возбуждающе”. Будь я Беорегардом, схватила бы этого наверняка самопровозглашённого аристократа один разочек за ворот, встряхнула бы так, чтобы он раз и навсегда закусил свой пошлый язык, но… Я не Беорегард. Повезло Джодоку.

Тем временем мы приблизились к десятиметровым вратам Дворца, исполненным в виде величественного портала, охраняемого двумя огромными, каменными гаргульями – караульные злых духов…

Глава 4

Дворец построен не так давно – кладке меньше одного столетия, в этом моё металлическое зрение не сомневается, – однако и внешне, и внутренне он выполнен в давно позабытом, искусном готическом стиле: контрфорсы и аркбутаны снаружи позволили создать большие окна и витражи; стрельчатые арки придали порталам своеобразную лёгкость и устремлённость вверх; высокие и ребристые своды создали впечатление величия; просторные интерьеры вроде укромно расположенных залов, скрыты за резными высокими дверями, выполненными из тёмных пород древесины; обилие не только резных элементов, но и скульптур, и барельефов, отражающих мотивы природы; романтические фонтанчики в холлах и закоулках; затенённые эркеры, украшенные вазами с сухоцветами… В том, что мы попали именно во Дворец, не приходится сомневаться. Необычно. В жизни не видела жилых дворцов, освещённых исключительно живыми огнями: на стенах неординарные факелы с филигранно выполненными ручками продуманы таким манером, что не чадят; свечи в канделябрах, паникадилах и подвесных подсвечниках под потолками тлеют, но не истекают воском на пол… Как говорила Купава в своих славянских сказках: “Диво дивное”. Однако, славянизмом здесь явно не веет. Веет чем-то… Готическим и чуть романским, с явной примесью местной, незнакомой культуры.

Наши провожатые медленно рассеялись: то, как от нас отделились Джодок, Рагнхильд и Багтасар я заметила, но в какой момент исчезли Рат, Кейара и Сольвейг, я не уловила. В итоге нас довели до массивных арочных дверей Тофа и Отталия. Остановившись напротив них, женщины, с улыбками, распахнули створки в разные стороны, и Тофа с дружелюбием, которое прозвучало натуральнее, нежели перед этим звучало дружелюбие Джодока и Рагнхильда, произнесла:

– Это ваши покои. Наши слуги приготовили их для вас заранее, сразу после того, как мы узнали от ваших людей о вашем должном состояться в скором времени прибытии… В сундуках при кроватях вы найдёте наряды, которые сможете надеть на ужин.

– На ужин? – подал голос Конан.

– Или на ранний завтрак, – вежливо ухмыльнулась Тофа. – Сейчас такой час… – она запнулась. – Не разберёшь, ночь или утро, поздний ужин или ранний завтрак…

Металлы не ужинают и не завтракают. Мы вообще редко едим. Вот что имел в виду Конан, вслух задавшись вопросом, но, видимо, хозяева Дворца уверенно решили организовать нам приём с пищей…

– Переоденьтесь и немного отдохните, – подала более низкий голос, нежели у Тоффы, с характерной сипотцой Отталия. – Через час за вами придёт слуга, который проводит вас в банкетный зал.

Больше не говоря ни слова, Тофа с Отталией одновременно развернулись и на металлической скорости скрылись в соседнем коридоре, словно секунду назад их и не бывало здесь, и только встрепенувшиеся живые огни в факелах подтверждали тот факт, что эти два духа нам не привиделись.

Не дожидаясь дополнительных инструкций, мы одновременной толпой зашли в предложенные нам покои и сразу же затворили за собой массивные двери – такие тяжёлые, что людям их не получится сдвинуть с места без труда…

Я поспешно осмотрелась. Мы оказались в просторной дворцовской спальне с пятью двухместными кроватями, расставленными полумесяцем… Хм… Пять кроватей на пять пар… Парадизарцы рассказали местным о том, что нас пять пар или просто совпадение? Не верю я в такие совпадения. Они готовились встретить пять пар Металлов, а не три пары, значит, они подготовлены к нашему визиту больше, чем мы можем надеяться…

Кровати вычурные: высокие, с тяжёлыми бархатными балдахинами, резными основаниями. Пространство хотя и освещено свечами, пылающими и под потолком, и на каменных стенах, – всё же света недостаточно. Окно всего одно, на левой стене, арочное, высокое, но узкое… Много массивной мебели – вся выполнена из тёмного дерева и украшена сюжетной резьбой. Одна стена убрана занимательными изразцами… Кого-кого, а мастеров у них в достатке. Либо было в достатке… Хм…

– Я не слышала в коридорах ни сердцебиений других Металлов, ни человеческих… – начала я, но Беорегард резко меня перебил.

– Дикая… – он поднял руку, явно предупреждая меня.

Как только он соединил ладони перед собой, я поняла, что теперь говорить можно. У Беорегарда особенный дар. Во-первых, этот дар – один из немногих, которые Тристан не смог перенять. Во-вторых, на него не действуют посторонние дары. В-третьих, речь идёт не об обыкновенном энергетическом щите: Беорегард не только не позволяет перенимать свой дар или действовать на себя сторонними дарами – он всегда чувствует, когда в отношении него пытаются применить дары, и способен создавать энергетический барьер, в определенных пределах блокирующий не все сторонние дары, но одну важную сверхспособность – металлический слух. И для этого ему не нужно прилагать особенных усилий: один хлопок и немного сосредоточенности, после чего все, кто не находится в поле действия энергетического барьера, не могут позволить себе подслушивать его беседу.

Теперь, когда Беорегард дал положительный знак, мы можем быть уверены в том, что нас не слушают посторонние уши.

– Их много, – весомо заметила Джекки. – Но может оказаться ещё больше.

– Все ведь заметили дубль Платины? – сразу же поднял ещё один весомый вопрос Конан.

– Поразительная внешняя схожесть, – подтвердила всеобщую зрячесть Теона. – Даже энергетика схожая…

– Я знаю его, – вдруг выдал внезапное, словно гром среди ясного неба, Тристан.

– В смысле? – скрестила руки на груди я.

– Не похоже, что Рат готов подтвердить ваше знакомство, – сразу же резонно заметил Конан. – Во всяком случае, он не узнал тебя.

– Либо искусно притворился, – заметила Джекки. – Откуда ты можешь его знать?

– Он Камчатский. И зовут его не Рат. Его полное имя: Ратибор. Он кровный младший брат Платины. Я уверен в этом.

– Вот это новости… – Теона.

– У Платины есть брат? – Джекки.

– Был. Один брат. Ещё была одна сестра…

– И сестра есть? – снова удивление Джекки.

– Нет, она точно мертва. Точно, как и…

– Как и Рат? – подытожил Конан.

– Я не понимаю! – Тристан пришёл в необыкновенное возбуждение. – Я был точно уверен в том, что не смог спасти его… Впрочем…

– Впрочем? – Беорегард.

– Полелю мы захоронили рядом с Бессоном и Белогором… – Полеля: имя из дневников Тристана. Значит, Полеля была сестрой Платины… – Но те́ла Ратибора мы так и не нашли… Рядом орудовала стая волков, мы решили, что хищники утащили тело. В хаосе мы не стали искать следов, которые, как мы решили, заволокла метель… Я был уверен в том, что он не выжил!

– Так же, как уверен в том, что этот Рат является тем Ратибором? – скептическим тоном отозвался Конан.

– Абсолютно, – уверенно утвердил Тристан.

– Но если бы Рат действительно был Ратибором, он бы узнал тебя. Но он не узнал.

– Или всё же притворился, – Теона.

– У него на шее странный шрам… – заметила я.

– Ратибора казнили через повешение! – Тристан ударил кулаком о ладонь, как бы разгадав загадку.

– Однако, у Багтасара тоже шрам от руки до головы, – заметил Конан. – Разве у Металлов бывают шрамы? Мы ведь регенерируемся.

– Серьёзные ранения могут оставлять следы, – пояснила я. – У Данко нечто похожее с пострадавшей во время пыток рукой…

– Рат – Тантал, – выдала совершенно неожиданное Джекки.

– Что? – переспросила Теона, и мы все одновременно замерли.

– Он Тантал, – повторила Неуязвимая.

– С чего ты это взяла? – поинтересовался Беорегард.

– Я знаю наверняка. Внутренне чувствую… Такое со мной впервые. Быть может, дело в том, что я тоже Тантал. Точно! – подруга вдруг перевела взгляд на меня. – Это ощущение, наверное, как у Тринидад с Тристаном и Рагнаром!

Я едва сдержалась, чтобы не ударить себя ладонью по лбу. Ничего более провокационного она сказать просто не могла! Тень Рагнара уже полвека преследует нас – планы Тристана по уничтожению того, кого среди нас давно нет, уже переросли в жажду поиска объекта уничтожения! – и нужно же было ей упомянуть это имя вслух!

Пока я застыла с каменным лицом, не выдающим никаких эмоций, все напряглись, каждый по-своему: Джекки по моему взгляду поняла, что сморозила глупость, и замерла с широко распахнутыми глазами; Тристан сжал кулаки; Теона с Беорегардом переглянулись; Конан резко нахмурился и первым прервал всеобщее неловкое молчание:

– Говоришь, Рат Тантал… Это может вызвать проблему?

Я едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза и не простонать: похожий вопрос задавал Тристан относительно Рагнара, стоило тому впервые появиться на нашем горизонте…

Джекки резко рассмеялась, явно стараясь развеять всеобщее грозовое настроение:

– Это смешно, право слово! Я ведь на тебе зациклена, как и Тринидад на Тристане! – оххх, лучше бы она заткнулась! Но про нюансы моей с Тристаном “неразлучной зацикленности” никто, кроме меня и Тристана, не знает. Джекки положила руку на плечо своей истинной пары. – Да и потом, ты видел выражение лица этого Рата? Ощущение, что он ото всех нас не в восторге.

– Если от тебя не в восторге Рат, того же я не скажу о заинтересованности Рагнхильда…

– Я пытался обратить его в Тантал, – вдруг сжато произносит Тристан.

– То есть… – начал Беорегард, но не договорил.

– Я вколол в его сердце вакцину тантала менее чем спустя час после того, как он был казнён на виселице, – кулаки моей пары сжались до побеления, дальше он уже не говорил, а цедил сквозь сжатые зубы: – Я был уверен в том, что эта попытка обращения человека в Металл не сработала.

Ощутив боль своей пары, я положила свою руку на его плечо, но долго её не задержала, так как сразу же ощутила ещё кое-что… Злость. Смесь злости: за Рата, на Рагнара… Быть может, любовь Тристана ко мне безумна, но… Тем она и прекрасна. Когда всё закончится, будет здорово остаться наедине с этим диким зверем.

Отойдя в сторону, я сначала села на ближайшую кровать, а затем завалилась на неё спиной. В это же время Теона приблизилась к единственному окну и, выглянув в него, произнесла:

– Какое яркое полнолуние. С этой высоты оно как будто ярче… Подобных никогда не видела, сколько живу…

Джекки полезла изучать содержимое огромного сундука, стоящего у изножья соседней кровати, и сразу же вытащила из него роскошное женское платье, длинной до пола, словно бальное, выполненное из синего шёлка и обшитое необычайно красочным золотым узором… Конан, потрогав материю, присвистнул от лицезрения столь искусной красоты. После достал из другого сундука сразу два мужских костюма, также необычно скроенных, один из которых бросил в руки Беорегарда.

– Что вы делаете? – непонимающе отозвалась я.

– Нас попросили переодеться во что-то более… Чистое, – то ли напомнила, то ли пояснила Джекки.

– И что? – в ответ выразила искреннее непонимание я.

– В чужой монастырь со своим уставом не ходят, – отозвался Беорегард.

– Я везде хожу исключительно со своим уставом, – категорично парировала я.

– Думаю, Тринидад права, – отозвался Тристан, на металлической скорости изучающий обстановку покоев.

Беорегард отбросил аристократическое одеяние на одну из кроватей, и Джекки с Конаном также потеряли интерес к маскараду… Интересно, переоделись бы они все, если бы я не вклинилась со своим “уставом”?

– Клыки, – прикрыв глаза, выдохнула одно волнующее слово я.

– Подумаешь… – пожала плечами Джекки, остановившаяся рядом со мной. – Не так уж и впечатляют.

– А ты подумай получше. У кого в природе встречаются клыки? – не дожидаясь ответа, я утвердила: – Только у хищников.

– Милая кабарга с тобой не согласится, – подруга ухмыльнулась, и я улыбнулась ей в ответ, и в следующую секунду перевела взгляд на Беорегарда, приблизившегося к Теоне, всё ещё всматривающейся в окно. Зайдя со спины, он положил свою огромную руку на её пока ещё плоский живот и шёпотом поинтересовался:

– Как ты?

– В полном порядке, – отозвалась подруга, но я готова поставить что угодно на то, что в этот момент она блуждала взглядом в направлении океана, надеясь рассмотреть отсюда неприветливый каменный остров, на котором мы оставили Тею…

Неудивительно, что Джодок ослепился красотой Теоны: она самая длинноногая и сексапильная из нас всех – “секс на ходулях”, как её порой называет Кармелита. Даже не скажешь, что пять десятилетий назад она впервые стала матерью и что в самом ближайшем будущем она готовится примерить эту роль повторно. Из-за этого сейчас Теона такая же наша уязвимость, как и спящие на камнях Теа с Платиной. Главное, чтобы никто, кроме нас шестерых, этого не знал.

В любом случае выкрутимся. И не из такого выкручивались… Пусть и наизнанку.

Глава 5

Как и обещали Тофа с Отталией, за нами пришли слуги. Само понятие слуг и служения мне не нравится: наёмные рабочие – понятно и приемлемо, но слуги… Пережиток начала позапрошлого века. Впрочем, не сам статус, сколько люди, состоящие в этом статусе, в итоге заняли моё внимание.

В дверь постучали при помощи массивного железного кольца. Когда мы отворили, увидели за порогом очень высокую девушку, однако её пол мы поняли исключительно по строению её туловища, облачённому в облегающую позолоченную одежду – на голове у незнакомки было надето нечто вроде металлического кружевного щита-забрала… Наверняка нелёгкая штука, как для ношения на голове, и абсолютно точно неудобная… Разрезы для глаз небольшие, кружевные щели по всему периметру – также не лучшее решение…

Служанка сказала только одну фразу: “Вас приглашают. Следуйте за мной”, – после чего, не дожидаясь ответа, развернулась и направилась вперёд по коридору. Многозначительно переглянувшись, мы последовали за плывущей павой.

Я считала сердцебиение служанки: человеческое. Включив металлический слух, начала улавливать и другие сердцебиения за закрытыми дверями бесконечного коридора… В итоге насчитала не так уж и много – тридцать семь бьющихся сердец, все вразброс по разным помещениям, – все человеческие.

Путь был тем же, по которому нас привели во Дворец, с той лишь разницей, что вода в фонтанах почему-то окрасилась из серых в зелёные оттенки. Должно быть, декорация, как и вездесущий живой огонь. Однако, как будто стало на градус прохладнее, и пространство наполнилось ночными ароматами леса: быть может, где-то открыли двери или окна.

Мы шли не так уж и долго – меньше пяти минут, – и наконец вошли в просторный зал. Высота и без того высокого сводчатого потолка здесь увеличилась вдвое, живой огонь перекочевал с коридорных факелов в огромные чаши-треноги, в крупных мраморных вазах стояли объёмные букеты странных сухоцветов холодных оттенков… Чудно́.

Прислуга поспешно заняла место в шеренге остальных представителей своего ранга, стоящих у правой стены: мужчины и женщины были облачены одинаково и все как на подбор были одинакового роста. За массивным и длинным пиршественным столом уже сидели знакомые лица: Джодок во главе стола, по левую руку от него Рагнхильд, напротив которого Багтасар, по правую руку от которого Сольвейг, после которой Отталия и Тофа, напротив Сольвейг и по левую руку от Рагнхильда – Зеф, слева от которого, напротив Отталии, Банджи, рядом с которым Кейара… Отсутствие Рата и Борея было сложно не заметить.

Хозяева не встали из-за стола, чтобы поприветствовать нас, и даже не шевельнулись – словно перессорившиеся перед нашим приходом и теперь замершие каменные статуи.

Беорегард направился к пустующей части стола и, с нарочитым шумом выдвинув массивный деревянный стул – скрип тяжёлого дерева по каменному полу был впечатляющим, – расположился во главе стола, напротив Джодока. Мы расселись рядом: по левую руку от Беорегарда Тристан, возле которого я, слева от меня Джекки. По правую руку от Беорегарда разместились Теона и Конан. И всё равно остались пустующие места: четыре места между Джекки и Тофой, и четыре места между Конаном и Кейарой.

Обстановка продолжала оставаться странной. По выражению лица Джодока было понятно, что я права в своей догадке о том, что это семейство перессорилось как раз перед нашим приходом. Интересно, о чём был спор? Надеюсь, не на тему того, “что с нами делать”.

Теперь напрягали не столько немые слуги с кружевными щитами на головах и одинаково скрещёнными ладонями на уровне животов, сколько заставленный всевозможными яствами стол. Но ведь Металлы не едят. То есть… Мы едим ради удовольствия или быстрого восстановления физической силы, однако… И почему здесь так прохладно – явно откуда-то сквозит, – при таком количестве живого огня?..

Не прошло и десяти секунд после нашего размещения за столом, как я уловила приближение “запоздавших”. Они двигались по тому же коридору, по которому только что пришли мы, только на металлической скорости… В двух сердцах я с лёгкостью распознала уже знакомые биения – Рат и Борей, – но… Их было не двое! Пятеро! То есть… К уже известной массе плюс ещё три Металла?! Итого: четырнадцать Металлов против нас шестерых! Это уже более, чем вдвое больше… И это может быть не конец. Их количество может оказаться ещё более внушительным…

Не прошло и пары секунд, когда в зал, резко перейдя с металлической на человеческую скорость, вошли пятеро, одетые в том же стиле, что и уже сидящие за столом Металлы: женщины в роскошных длинных платьях с длинными рукавами, рассечёнными до самых плеч; Рат – в готическом костюме с плащом, в то время как Борей не изменил себе и здесь, явившись босым, в одних штанах и одной накидке. Первой шла невероятной красоты девушка: светлая кожа; тёмные и длинные, чуть завивающиеся густые волосы; ярко выраженные скулы; пунцовые пухлые губы; бездонные глаза с серебринкой – способный пронзить насквозь взгляд… По сексуальной энергетике ровня Теоне, только незнакомка на полразмера, то есть совсем чуть, но как будто крупнее во всём: рост, длина волос, ширина бёдер, размер груди… Рядом с ней совсем молоденькая девушка лет шестнадцати, смугленькая, с тёмными длинными волосами и тёмно-металлическим цветом глаз. Второй подросток среди Металлов. Однако, всё же го́да на два старше Сольвейг и выглядит увереннее: никакой нервозности во взгляде и движениях, заметно более грациозная…

Ещё одна незнакомка, в посеребренном платье, также удивила своим внешним возрастом. Красивая, высокая и гибкая, словно ива, женщина с длинными и чуть вьющимися волосами, серыми от седины. Металлов в таких возрастных телах, как и Металлов в телах, не достигших восемнадцатилетия, мы видим впервые. Удивительно, как красиво запечатлелся внушительный возраст в лице этой сероволосой “графини”…

Стоило компании войти в комнату, как сидящие за столом Металлы сразу же оживились, словно позабыв о своей тайной распре. Громила Багтасар, уже отличившийся своей сдержанностью и угрюмостью, вдруг резко встал со своего места и, обойдя стол, с неожиданной услужливостью обошёлся с писаной красавицей: выдвинув для неё стул рядом с Бореем, уже успевшим сесть слева от Кейары, он подал ей свою ладонь и, словно слуга, помог ей по-королевски занять своё место. Красавица при этом осталась холодна: не повела и бровью, чтобы выразить свою благодарность за такое чрезмерное внимание. Рядом с красавицей на свободное место сразу же опустилась девочка-подросток, подле которой, впритык к Конану, разместилась сероволосая графиня. Рат занял место возле Тофы, таким образом оказавшись напротив Борея. Итого: три пустующих места между Джекки и Ратом…

Багтасар, услуживший красавице, но словно не посмевший занять место рядом с ней, отправился на своё место, а тем временем остальные Металлы, явно отреагировавшие на приход задержавшихся членов своего сообщества, заметно оживились.

Первым, как предводитель семейства, заговорил именно Джодок:

– Позвольте вам представить тех из нас, кто до сих пор не имел чести быть представленным вам. Йорун, – стоило ему произнести это имя, как сероволосая графиня крайне приветливо улыбнулась всем нам поочерёдно, начиная с Беорегарда и по кругу… Улыбчивая женщина с милыми клыками, как и у остальных своих собратьев, вдруг произнесла:

– Какие вы все… Красивые, – при этом слове она неуловимо для человеческого, но не для металлического зрения, сглотнула. Меня это немного… Покоробило. Как будто она вместо слова “красивые” сглотнула слово “вкусные”. Слово “хищники” громче зазвучало в моей голове.

– Диандра и Кайя, – представил двух оставшихся девушек Джодок, и хотя ни одна из них не отреагировала на своё имя, я почему-то не усомнилась в том, что имя Диандра принадлежит именно писаной красавице, а имя Кайя обозначает девочку-подростка.

Представленные не шевельнулись, но тем не менее мой взгляд машинально приковался к ним, и в эту же секунду я замерла. Возможно, эти двое не пошевелились и совсем ничего не произнесли потому, что были заняты тем, что из всей нашей компании отчего-то сверлили крайне напряжёнными взглядами именно меня. Словно птица, взятая на мушку, я даже перестала дышать, внутренне обратившись в камень. Они же смотрели на меня так… Будто могли знать меня. Однако я уверена в том, что вижу их впервые в жизни. Значит, их напряжённый взгляд означает нечто другое. Что?..

В этот момент я отметила необычный цвет глаз Диандры. Похоже на гетерохромию с переходом в металлический оттенок… Как у меня? Нет, как будто нечто другое… Быть может, в этот момент цвет моих глаз меняется, и потому их внимание привлекла именно я?..

В гляделки в итоге выиграла я, хотя такой цели не ставила. Диандра на долю секунды коснулась подвески на своей шеи, чем привлекла моё внимание к этому украшению – серебряная цепочка со скрипичным ключом, – и в эту же секунду они с Кайей переглянулись… Они послали друг другу сигнал, который могли понять только они. И этот сигнал – я не сомневаюсь в этом, – обо мне. Никто из их компании, по причине внезапно нахлынувшей на них оживлённости, этой странности не заметил. Быть может, это заметили сидящие рядом со мной Тристан и Джекки, что также не факт, но от моего зрения не укрылась ни единая деталь. По этой же причине я поспешила отвести взгляд, словно опасаясь попасть под какой-то неведомый мне гипноз.

Тем временем Беорегард вступил в диалог:

– На сей раз, все члены вашего сообщества в сборе?

– Верно, – улыбнулся Джодок, пока остальные продолжали собственную активность: Зеф, Кейара и Банджи пригубили бокалы с жёлтой жидкостью; Рагнхильд вновь вцепился взглядом в Джекки, хотя и размещался на противоположном конце стола; Багтасар напряжённым взглядом сверлил Диандру; Сольвейг что-то нервно катала по своей тарелке; Тофа и Отталия заинтересовались виноградом; Рат с каменным лицом пригубил красное вино; Диандра холодным взглядом смотрела прямо перед собой, словно безразличная королева; Кайя заметно старалась не коситься взглядом в моём направлении; Йорун продолжала улыбаться. Джодок вёл диалог дальше: – Наша семья состоит из четырнадцати персон: ни больше, ни меньше. Уже долгие годы…

Он вполне может врать. Но зачем? Их численность и без того уже значительно превосходит нашу…

Он впервые обозначил своё сообщество именно семьёй. Получается ли, что все они родственники? Не может этого быть. Слишком уж непохожи между собой, хотя в кровное родство отдельных пар и даже трио легко поверить. Скорее всего, они, как мы: “названная” семья – кто-то кровный, как Беорегард с Тристаном, а кто-то “пришедший”, как Джекки с Конаном… Однако, всех их объединяют определённые детали: все облачены в классически-вычурные готические одеяния и украшения; у превалирующего большинства длинные волосы; у всех без исключения ярко выраженные верхние клыки, впрочем… По последнему пункту присутствуют различия: у кого-то клыки больше, у кого-то они меньше… Самые большие клыки среди мужчин – у Джодока и Рагнхильда, а среди женщин – у Отталии и Сольвейг. Самые короткие клыки среди мужчин у Борея, а среди женщин… Неизвестно. У Диандры и Кайи клыки также в наличии, но они пока ещё особенно не приоткрывали свои прелестные ротики в такой степени, чтобы данное украшение возможно было оценить в полной мере.

Внезапно слово взяла Отталия, сипловатый голос которой всё ещё звучал для моего слуха необычно:

– Однако, мы вам представились, но до сих пор не знаем ваших имён.

Резонное замечание. Пока я продолжала улавливать напряжённую энергию, исходящую от сидящего рядом Тристана, Беорегард представлял нас поочерёдно:

– Теона, Конан, Тристан, Тринидад, Джекки.

– Какие красивые имена, – не изменяя своей дружелюбной улыбке, сразу же заметила Йорун.

– Необычные, – попыталась вступить в диалог Кейара, но следующее замечание, прозвучавшее от Рагнхильда, оборвало эту попытку.

– Особенно Джекки, – “красные дреды” приподнял свой бокал с вином, как бы оформляя тост. – Потрясающее имя! Унисекс: подходит и брутальному мужчине, и темпераментной женщине.

Цель этой откровенной провокации? Смутить? Привлечь к себе внимание как минимум Джекки, которая ни в какую не смотрит в его сторону? По моему ощущению: у Рата больше шансов в этом направлении, и то лишь потому, что он Тантал, но… Но Рат неожиданно и уже продолжительное время неотрывно смотрит только на незамечающую никого, холодную, словно сама госпожа Зима, Диандру. Хм…

Беорегард не собирался реагировать на провокацию:

– Откровенно говоря, получив от вас информацию о том, что в Австралии не бушевала Сталь, мы надеялись застать здесь жизнь, подобную той, что текла в конце двадцать первого века.

– Мы фанаты более древней эпохи, – неоднозначно отозвался Зеф.

– Кстати, Парадизар не единственный, кто ответил на наше послание, – продолжил Джодок, и в этот момент не одну меня озарило: да ведь они считают, что мы прибыли из Парадизара! Выходит, парадизарцы ещё не проболтались о том, что мы конфисковали ковчег? Кстати о парадизарцах… Где они? – Вам будет интересно узнать о том, что нам, без учёта Парадизара, ответило ещё как минимум три крупных поселения: одно скандинавское, предположительно, территория дикой Лапландии; второе расположено на Аляске; третье, самое неожиданное, в самом центре Европы, но мы не знаем, где именно, так как эти люди оказались скрытнее других… – третьи – мы. Речь определённо точно о Руднике. Но это не столь важно, как то, что, по его словам получается, что Рудник и Парадизар – не единственные крупные населённый пункты в Павшем Мире? Есть и другие города – не забитые частоколом мелкошёрстные посёлки? Или же речь всё же не о городах…

– Ещё был Дилениум, – вдруг заметил Рагнхильд, – но по нашей информации, он не так давно пал. Буквально пару месяцев назад. Хотя Кар-Хар ещё держится, Кантоны уже поражены Сталью. Теперь неизвестно, прибудет ли оттуда в наши земли свежая кровь…

Джодок как-то слишком резко прервал речь своего брата:

– По нашей информации, территории всей Европы и Азии, Африки и Южной Америки, а теперь ещё и Дилениума, поражены Сталью. Северная Америка поражена частично: за Канадской стеной свирепствуют Атаки. В целом, информация по Северной и Южной Америке неоднозначна: у нас есть основания подозревать, будто Атаки сошли с рельсов и распространились по этим двум континентам, таким образом вытеснив Сталь, однако эта информация всё ещё сомнительна и полного доверия не вызывает. Австралия, как мы сообщали вам в своих посланиях, Сталью не поражена: повлияло полное отсутствие воздушной и водной транспортной связи с иными материками в последние месяцы года Падения Старого Мира. Антарктида – полная неизвестность. Однако ещё имеются острова. Много островов. Крупные и мелкие, тонущие и процветающие. За последние полвека к австралийским берегам прибилось немало островных людей и, как мы полагаем, это ещё не всё: сумевшие выжить на островах люди наверняка ещё долгие десятилетия будут встречаться повсеместно.

– Вы, как и мы, Металлы, – заметил Беорегард.

– Верно.

– Значит, в Австралии также были вакцины.

– Было немного… Но мы усовершенствовали их действие.

– Каким образом?

– Эволюция, – Джодок вдруг оскалился, словно дикий зверь, демонстрируя свои острые клыки, и сразу же дружелюбно улыбнулся. – Нам пришлось отрастить клыки. В конце концов, это Австралия. Природа тут… – он запнулся и в следующую секунду произнёс, резко переведя свой цепкий взгляд на меня: – Дикая.

Нас слушали. По крайней мере, пытались слушать до тех пор, пока Беорегард не включил свой дар. Значит, они уже знают как минимум об одном нашем даре, в то время как мы не знаем ни одного из их даров.

Беорегард успешно игнорировал острые углы, продолжая добывать информацию у того, кто не скупился на её разбазаривание:

– Среди вас представители столь разных возрастов: очень юные, – скользнув взглядом по Кайе, наш предводитель перевёл свой взгляд на Йорун, на которой задержал его подольше: – и вызывающие уважение.

Йорун в ответ ослепительно блеснула своей жемчужно-клыкастой улыбкой:

– Я обратилась в Металл в возрасте шестидесяти лет: с тех пор уже сорок лет моложавая и во всех смыслах прекрасная старость – моя персональная привилегия.

– У нас не всё так просто с возрастами, – сообщила Отталия. – В нашем сообществе на статус влияет не только человеческий возраст, в котором мы совершили переход, но и годы жизни в металлической личине…

– И, как итог, общая сумма прожитых лет, – подытожила Тофа.

– К примеру, – вдруг встрял Рагнхильд, – мне был тридцать один год, а Джодоку тридцать два, когда мы обратились в Металлы. С тех пор миновало шестьдесят лет.

Беорегарду было тридцать лет, Рутений он уже шестьдесят четыре года, итого: девяносто четыре… Суммарно он старше Джодока всего лишь на четыре года! Но старше… Это уже хорошо… Ведь чем старше Металл, тем он сильнее – это давно известный факт… Но они, быть может, ещё не знают этого, потому и делятся столь важной информацией столь расточительно. Либо… Либо они слишком самоуверенны.

– Мы помоложе, – заговорила Тофа, – на момент обращения и мне, и Отталии было по тридцать пять лет, и уже тридцать пять лет, как мы Металлы. Зеф ещё младше: обратился в возрасте сорока лет пятнадцать лет назад. Кейара же и Банджи совсем юные – обратились лишь год назад: Кейара в возрасте двадцать одного года, а Банджи в возрасте двадцати лет.

Значит, среди них двое новообращённых, которые уже прошли этап эмоциональной неустойчивости, либо прямо сейчас находятся на последнем этапе…

Тофа замолчала, и я мысленно произвела общий подсчёт возрастов: Джодок – девяносто два года; Рагнхильд – девяносто один год; Йорун – сто лет ровно; Тофа и Отталия – по семьдесят лет; Зеф – пятьдесят пять лет; Кейара – двадцать два года; Банджи – двадцать один год… Йорун хотя и старше прочих, Металлом прожила сорок лет, то есть на двадцать лет меньше, чем Джодок и Рагнхильд, а значит, она слабее. Из неизвестных слагаемых остались: Багтасар, Борей, Рат, Сольвейг, Диандра и Кайя. Мысленный подсчёт известных мне камчатских дат намекает на то, что возраст Рата, если он действительно является тем самым Ратибором, на которого думает Тристан, возможно высчитать: Замок пал шестьдесят лет назад, плюс, допустим, ему было лет девятнадцать, раз уж он младший, а не старший брат Платины, получается лет семьдесят девять… Если так, значит, он должен быть сильнее как минимум Зефа, Кейары, Банджи, Йорун, Тофы и Отталии. Остальные остаются слепыми точками… Кто-то вполне может оказаться старше Беорегарда, а значит, сильнее…

Джодок сказал, что их возраст влияет на их статус в сообществе. С учётом того, как Багтасар прислуживал Диандре, можно ли считать, что она из древних? То есть, приблизительно возраста Беорегарда и Теоны – под сотню лет… Либо же данное прислуживание никак не связано с её статусом и этот жест – проявление чего-то личного?

– Что я действительно люблю в своей металлической жизни, так это неиссякаемую энергию и факт отсутствия боли в суставах, – ухмыльнулась Йорун, пригубив свой бокал. – В свои человеческие шестьдесят лет я чувствовала себя отживающей старушкой, но стоило мне вдохнуть в своё тело металлическую жизнь, как я стала энергичнее самых юных людей.

– И не надоело тебе состоять в парах с людьми, которые рядом с тобой старятся? – с доброй ухмылкой повёл бровью Банджи.

– Могла бы выбрать хотя бы одного мужчину, чтобы даровать ему вечную молодость, – заметила Кейара.

– Обременять себя браком на целую вечность? Скучно и к тому же утомительно.

Джодок, явно почувствовав резкий прилив сил, вдруг схватил свой бокал и откровенно обратился к Теоне:

– Вот и я о том же! Брак – добровольные оковы… Зачем стеснять себя, свои возможности и желания оковами?

Дальше заговорил Тристан, чем наверняка выручил Беорегарда, терпение которого хотя и было помощнее, чем у многих из нас, но тоже не являлось резиновым.

– Даровать вечную молодость? – Тристан зацепился за интересное высказывание Кейары. – У вас всё ещё есть вакцины?

– Вакцины – пережиток конца прошлого века, – хладнокровно ухмыльнулся Рат, впервые за весь вечер подав голос.

Интересно… Он заговорил, потому что заговорил Тристан, и таким образом подтвердил тот факт, что узнал его, или же это просто совпадение? Тот редкий случай, в котором я бы скорее поставила именно на второй вариант.

– Металлы могут обращать людей в Металлов, впиваясь в их сердца своими пальцами, – отозвался Джодок. – Вы разве не знали?

– Не знали, – на сей раз включился Конан.

– Что ж, значит, вам будет любопытно узнать, что обращаемые в Металлов быстрее проходят период обращения, если их тела окружить огнём. Без огня период обращения может длиться сутками, зато в огне новообращённые приходят в себя практически мгновенно.

А вот этого мы действительно не знали…

– Кстати, ещё каждый Металл обладает своим особенным, уникальным даром, – продолжал оглушать откровенностью Джодок, как бы говоря: “Вот, смотрите насколько мы честны с вами. Враги не откровенничают с врагами. А значит, мы уже почти друзья”.

– Например, я, – снова включилась Тофа, – вижу ду́хов и умею с ними общаться.

– Замечательный дар! – цокнул языком Рагнхильд. – Но среди нас, к глубочайшему сожалению, не все такие одарённые. Зеф уже пятнадцать лет, как бездарен, и его племянничек Банджи за целый год не проявил себя…

Зеф, Кейара и Банджи самые младшие из них по периоду металлической жизни, и судя по тому, с каким высокомерием высказался Рагнхильд, и как лишь повёл плечами Зеф, слова о том, что возраст здесь влияет на статус – вовсе не пустой звук: старшие Металлы, то есть сильнейшие, притесняют младших?

– Однако, мы с вами делимся всем, а вы с нами ничем, – снова включилась Отталия, всё время замечающая именно эту деталь.

– Я, как и Зеф, тоже долго открывал свой дар, – начал издалека Тристан. – Пятнадцать лет…

Зеф заинтересовался, как и его племянник… Получается, Кеайара и Банджи ему всё же не дети, а именно племянники. Всё равно кровные родственники. Как Спиро и Беорегард.

– И какой же у тебя дар? – поинтересовался Рагнхильд.

– Светоконтроль.

– То есть?

– Управление светом.

Я даже не сомневалась в том, что Тристан не назовёт свой дар, но внутренне ухмыльнулась, когда он назвал дар Золота.

– Продемонстрируешь?

– Не сегодня.

– Что ж, подождём… – протянул Джодок. – Как вам наше сообщество? Думаете, понравится жить среди нас?

– Мы прибыли ненадолго, – отрезал Беорегард.

Мысленно я подтвердила его ответ: “Да, выяснили, что здесь всё в порядке, ни Стали, ни Атак нет, пора и честь знать… Эвакуация людей в Австралию – без нашего участия!”.

Джодок отреагировал более остро:

– Как же?! Вы только прибыли и уже заговариваете об отъезде? Но мы так рады вам! Мы ещё так многое не узнали, столь многое не рассказали…

– МЫ ЕЩЁ ДАЖЕ НЕ ПОДРУЖИЛИСЬ!!! – совершенно неожиданно, словно гром среди ясного неба, только не басом, а тонко взвизгнувшим фальцетом, эмоционально воскликнула Сольвейг и, вдруг схватив со стола перед собой огромную пустую тарелку, с металлической силой швырнула её в сторону шеренги слуг… Тарелка угодила прямо в голову одного слуги: парень сразу же завалился назад, но его в моменте падения успели подхватить стоящие рядом женщина с мужчиной… Если бы не щит на его голове – головы бы не осталось на месте!

Звон разбившейся о щит тарелки умножился от соприкосновения мелких осколков с каменным полом.

Все, кроме нас, сделали вид, будто ничего не произошло: Диандра и Кайя пригубили бокалы с водой; Рат хмуро обратился к Тофе; Отталия впилась острыми ногтями в кожуру красного граната; Йорун улыбнулась Беорегарду; Джодок с Рагнхильдом в унисон вздохнули, будто устав от подростковых выходок зеленоволосой; Борей продолжал оставаться недвижимым камнем; Зеф зачем-то дёрнул за локоть Кейару, отвлекая её от Банджи; Багтасар продолжил поедать взглядом Диандру, холодную и неприветливую, как тот камень с острова… То есть, по их мнению, ничего неординарного не произошло? Сольвейг продолжает тяжело дышать: вдруг она прибьёт человека вилкой? Неустойчивый эмоциональный контроль – получается, среди них есть свеженький новообращённый? И вот зачем слугам эти дурацкие щиты на головах…

И всё же… Никто не одёрнул Сольвейг и даже не извинился перед пострадавшим…

– Вы так ничего и не съели, и даже не попробовали наше лучшее вино, – вдруг заметил Джодок. – Под крышей хозяев дома не едят и не пьют только враги.

– У нас иные традиции.

– Беорегард, ты ведь наверняка так же стар, как и я, а значит, мы оба жили в Павшем Мире до его падения и оба хорошо знаем традиции.

– То время давно минуло. Настало время Нового Мира.

– Ты прав. Так что же, не назовёшь свой возраст?

За спиной Джодока пострадавший слуга всё же рухнул на пол. Должно быть, потерял сознание…

В ответ от Беорегарда Джодок получил лишь молчание.

– Какое напряжение, – будто расстроенно, с ноткой раздражения, которое у него вызвала то ли Сольвейг своим поведением, то ли не устоявший на ногах слуга, вздохнул Джодок, отставляя свой бокал. – Скучно.

– Быть может, гостям необходимо отдохнуть после тяжёлого путешествия? – нежданно зазвучал крайне красивый женский голос. Я даже не сразу поняла, что эти слова произнесла Диандра. А я-то уже начинала подозревать её в немоте!

– Диандра права, достаточно мы мучили гостей своим любопытством, – вслед неожиданно пробасил Багтасар, до сих пор не выдававший такого массивного потока слов. Надо же! Эта Диандра, похоже, имеет серьёзное влияние на его угрюмую персону.

– Пожалуй, мы и вправду были бы непрочь немного отдохнуть, – отозвалась Теона.

Металлы не едят. И не отдыхают. Но кому какое здесь дело до подобных пустяков?

Джодок был рад ответить именно этому собеседнику:

– Как скажешь, великолепная Теона, – торжественно приподняв бокал, провозгласил он, после чего опрокинул в себя вино залпом.

Честное слово, если Беорегард в конце концов не сломает ему челюсть, этим займусь я. Ну либо не будем отнимать возможность размять прекрасные кулаки великолепной Теоны…

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Острое ощущение полного отсутствия электрического света, смело заменённого скромным и одновременно вездесущим живым огнём, стало ещё более осязаемым из-за перемены температуры и запаха: в коридорах стало ещё прохладнее, будто их насквозь проветрили колким ночным воздухом, отчего в пространстве начал витать странный аромат, который я определила, как цветочный, хотя цветов с таким сильным ароматом я не знаю – похож на лилии, только ещё более дурманящие и навязчивые ноты. Восприятие средневекового духа усилилось, как только мы вошли в уже знакомый нам банкетный зал. От моего внутреннего компаса не укрылся факт того, что жуткая атмосфера с прошлого нашего пребывания в этом месте не только не рассеялась, но даже окрепла.