Озеро прекрасных дев

Посвящается Александре Максимовне и Виктору Фёдоровичу Игнатенко в благодарность за то, что помогли нашей семье в трудные годы.
Глава первая
История эта, как и многие подобные ей, началась в таверне. Где, как не здесь, могут встретиться искатели приключений разных мастей! Охмелевшие от пива и медовухи болтуны выдумывают невероятные истории. Бравые рыцари и странствующие волшебники хвастают своими похождениями и геройствами. Попробуй разбери, где в их рассказах правда, а где фантазёрство. Особенно здесь, на севере, да ещё и зимой. Когда, кажется, сама природа находится в полудрёме. Даже волшебные существа, и злые, и добрые, прячутся от здешних холодов в тёплых норах. Охотники за приключениями не горят желанием мёрзнуть в засаде и пробираться по пояс в снегу. Большинство из них предпочитают тёплую кровать, громкую музыку да оживлённый разговор. Таверна «Одноглазый кот» считается одной из лучших во всём графстве. Отсюда до города Елунар оставалось совсем немного. Поэтому очень многие путешественники, направляющиеся в город, предпочитали заночевать здесь, чтобы с утра снова отправиться в путь и прибыть в Елунар до наступления вечера.
Таверной «Одноглазый кот» нынче заправляла семья гномов. Отец семейства выкупил таверну у прежних хозяев лет двадцать назад, когда почувствовал себя слишком старым для работы в шахтах. Никто не знал точно, насколько многочисленным было гномье семейство, перебравшееся из недр Железных гор в Елунарское графство. Некоторые постояльцы достоверно утверждали о пяти-шести гномах, не считая их жён и дочерей. Впрочем, гномих никто и никогда в «Одноглазом коте» не видел. Возможно, что они вовсе остались на своей родине, в Железных горах. Известно, что гномы дорожат своими женщинами и боятся подвергать их даже малейшим опасностям. Поэтому гномихам крайне редко позволяется покидать безопасные подземные жилища.
Зимой в управлении таверной гномам помогали несколько фей. Они обеспечивали уют в спальнях, разносили подносы с заказами. Проще говоря, содержали таверну в чистоте. Большая люстра со свечами в это время не использовалась. Просторная зала освещалась волшебным мерцающим кольцом, созданным феями. Светящееся кольцо, среди клубов дыма, медленно кружило под потолком, излучая мягкий оранжевый свет. На столах и подоконниках стояло несколько зажжённых свечей и масляных ламп.
Летом, в благодарность за помощь, гномы оберегали близлежащие луга от непрошенных гостей и прогоняли местных крестьян, не позволяя им устраивать пашню на земле фей, вырубать деревья, жечь костры. Жаловаться графу было бы бессмысленно, так как луга вокруг давным-давно были объявлены заповедными и дарованы феям. Но до появления здесь гномов указ о заповедных лугах почти не выполнялся. Гномы и феи заключили взаимовыгодное для обеих сторон сотрудничество.
И вот, поздним зимним вечером в сени «Одноглазого кота» вошёл мужчина с белоснежными седыми волосами и бородой. Он закутался в длинный тёмно-зелёный плащ. Его шея была обмотана шерстяным коричневым шарфом. Посетитель с ног до головы был усыпан снегом. В сенях он стряхнул с себя снег, снял шерстяные перчатки и откинул капюшон. Перед ним как из-под земли вырос один из гномов и, улыбаясь, преградил путь. Гном разглядывал белоснежную бороду незнакомца.
– Добрый вечер, – поздоровался гость.
– Приветствуем в «Одноглазом коте», дорогой сударь! – улыбнулся гном. – У нас тепло и сытно. Вешайте ваш плащ.
– Нет, я останусь так.
– Как вам того угодно. Как вас звать-величать, благородный сударь?
– Анаэрто. Я маг Белого Совета, но прошу об этом не упоминать. Я не хочу привлекать внимания к своей личности.
– Не извольте беспокоиться на сей счёт. Мы не разглашаем сведения о личностях наших постояльцев.
– У вас есть комнаты с двумя кроватями? – поинтересовался белый маг.
– Разумеется, сударь. Мягкие кровати и печушка обеспечат вам уют и хороший сон, – улыбался гном. – Пять свиллов плюс ещё парочка за вашего коня.
Анаэрто улыбнулся в ответ и достал из глубокого кармана несколько серебряных монет. Они незаметно перекочевали в широкие ладони гнома. Тот сразу же потряс их, проверяя на вес. Парочку прикусил зубами, проверяя металл на мягкость.
– Коня у меня нет. Это вам за сохранность моей личности.
– Очень хорошо, сударь. Подыщите себе тёпленькое местечко. Я распоряжусь по комнате, – гном указал в сторону общей просторной залы. – Проходите. Но! Прошу соблюдать правило: у нас не обнажают оружия и не колдуют. Если вам кто-то не приглянулся, просим драк в помещении не устраивать. Для этого есть открытый воздух. Такая погода, что живо остудит горячие головы.
Ухмыляясь, гном отправился по своим делам. Анаэрто поправил пару боевых топоров, висевших под плащом в специальных петлях, пришитых к поясному ремню, и прошёл в залу. Здесь было довольно многолюдно. За большими столами собрались разнообразные компании. Кто-то играл в кости, кто-то громко общался, кто-то пел. Воздух был наполнен дымом от каминов и курительных трубок. Стоял непрекращающийся гул мужских голосов и женского смеха. Анаэрто потёр начинающие слезиться от дыма глаза и присмотрел себе свободный столик в углу, подальше от сцены, где расположились бродячие артисты. Они развлекали публику песнями, игрой на гуслях и бубнах. Анаэрто с облегчением добрался до приглянувшегося стола. Он затушил, стоявшую здесь же свечу, не желая быть кем-то узнанным. Маг поправил седую прядь и внимательно осмотрел присутствующих.
За прилавком, на возвышении, стоял хозяин таверны. Манерный, седобородый гном с доброжелательной улыбкой. За его спиной, на стене была вырезана морда усатого кота с перевязанным глазом, как у пиратов. Из пасти кота торчал рыбий хвост. Такой же знак был выгравирован на деревянном указателе у дороги, чтобы любой мог найти таверну «Одноглазый кот». Перед прилавком располагались большие столы для крупных компаний. Вокруг них были расставлены небольшие столики. От столика к столику кружили по воздуху маленькие феи. На своих маленьких ручках они держали подносы с нехитрой едой и кружками внушительного размера.
Ближе к сцене, за большим столом, расположилась шумная компания. Анаэрто сразу стало понятно, что это шайка разбойников. Один молодой мужчина крепкого телосложения сошёлся в борьбе на руках с козлоногим фавном. Они долго пыхтели и кричали друг на друга. Вены вздулись на руках у обоих соперников. Мужчина левой рукой сжал свои темноволосые усы, сдерживая крик. Поднапрягшись, он смог повалить руку соперника на крышку стола. Раздался одобрительный гул. Стоявший рядом горбун похлопал победителя по плечу. Анаэрто сразу понял, что это не горб, а крылья. Этот незнакомец явно был человарпом, то есть родился от союза гарпии и человека. Одна из местных девиц упала победителю на колени и весело захохотала.
За соседним столиком играли в кости три путешествующих на север гнома. В углу, рядом со сценой расположилась семья кентавров. Лошадиными туловищами они легли на пол, не нуждаясь в стульях. Они, в отличие от всех остальных, мало общались между собой. Им был в тягость шум и удушающий запах табака. Анаэрто к нему уже почти привык. По соседству с кентаврами находились два прекрасных эльфа. Куда только не приводят дороги судьбы. Нечасто можно повстречать в северных краях представителей этого возвышенного народа.
Опять как из-под земли вырос гном, который встретил Анаэрто на входе.
– Вот ключик от вашей комнаты. Наверху, третья дверь слева по коридору. Постелено на две персоны. Если вы кого-то ждёте, то пусть ваш спутник не волнуется по поводу оплаты. Желаете отужинать? У нас варят лучшее пиво во всём Елунарском графстве.
– Да, благодарю. Но пива не надо. Я не хочу затуманить свой разум.
– Исполним, сударь. Для таких гостей мы варим не пиво, а компот. Отведаете отменной солонины с похлёбкой вволю за каких-то три серебряка, – улыбнулся гном.
– Вот вам, – Анаэрто положил на стол монету достоинством в пять свиллов.
На аверсе в центре была отчеканены цифра пять. Вокруг неё расположилась фраза: «КОРОЛЬ ОБЪЕДИНЁННОЙ МИТЛАНДИИ УБМАР ПОБЕДИТЕЛЬ». Гном вопросительно выгнул косматые брови.
– Прошу вас, укажите мне одного волшебника по имени Альмен.
– Мы не разглашаем личности наших постояльцев.
Губы Анаэрто, понимающе растянулись в ухмылке, приподняв белоснежные усы. Он положил рядом ещё одну монету, достоинством в три свилла. На реверсе был изображён рыкающий лев, стоящий на вершине горы. По краю указывался девиз новой королевской династии: «ВЫШЕ ТОЛЬКО ЗВЁЗДЫ». Гном удостоверился в номинале монеты и качестве её металла. Здраво рассудив, что злить могущественного гостя не стоит, взглядом указал на небольшой столик в центре, за которым расположилась ещё одна шумная компания. Альмен сидел спиной к Анаэрто. Указанный волшебник весело ущипнул проходящую мимо девку.
– Благодарю. Он прибыл один или вместе с ними?
Гном показал один палец и скрылся. Анаэрто стал приглядывать за указанной компанией. Это было сборище торговцев, охотников, искателей приключений. Они поочерёдно хвастались своими похождениями. Один из них сейчас громогласно рассказывал, как ходил охотиться на снежного волка прошлой зимой. Он явно старался произвести впечатление на как можно большее число слушателей, поэтому говорил громко, размахивал руками, показывая то клыки, то размер лап свирепого зверя.
Через минуту к магу подлетела фея, держа тоненькими ручками деревянный поднос. Она поставила его на стол и вернулась на кухню. Чечевичная похлёбка действительно оказалась наваристой и сытной. Тёплый ржаной хлеб и несколько крупных кусков отменной солонины утолили голод волшебника. На подносе, кроме того, лежала горсть очищенных от скорлупы орехов. Анаэрто по одному отправил несколько орешков в рот, запивая тёплым кисловатым компотом. Он одобрительно вытер усы краем плаща и незаметно подозвал к себе пролетавшую мимо фею.
– Оделина1, прошу, принесите на всю ту компанию пива и скажите волшебнику по имени Альмен, что это от меня. Передайте ему, что я желаю с ним поговорить.
Фея взяла одну серебряную монету и, взмахивая светящимися крылышками, улетела. Через минуту она доставила к указанному столику угощение и прошептала просьбу Анаэрто на ухо сидящего к нему спиной волшебника. Альмен обернулся, их взгляды встретились. Волшебник поднялся со своего места. Он оказался довольно высокого роста, темноволосым. На лице была заметна щетина. На поясе у него с одной стороны висели ножны с полуторным мечом, с другой – ножны с двумя боевыми кинжалами. Альмен произнёс короткую фразу своим товарищам. Видимо, извинился, что вынужден их покинуть. С кружкой в руке он подошёл к столику Анаэрто. По человеческим меркам волшебник выглядел довольно молодо, не более тридцати лет.
– Добрый вечер, незнакомец. Ты меня искал?
– Да. Одель Альмен, прошу, садитесь ко мне. Я вас давно ищу, – благожелательно произнёс Анаэрто.
– Хм, – усаживаясь рядом, хмыкнул собеседник. – Хотел бы знать, кто ты такой.
– Я – маг Белого Совета. Зовут меня Анаэрто. Может быть, слышали о таком?
Альмен удивлённо вскинул чёрные брови вверх и вытер рукавом остатки пивной пены с губ.
– Простите, одель Анаэрто. Я был не совсем учтив с вами. Разумеется, слышал. Благодарю за угощение.
– Прекрасно.
– Зачем вы меня искали? Разве может такой, как я, помочь вам чем-то?
– Одель Альмен, не скромничайте. Признаюсь, неделей раньше я о вас совсем ничего не знал. Но того, что узнал о вас за последние дни, мне вполне достаточно, чтобы просить о помощи.
– Пожалуйста, говорите. Я буду рад помочь.
Анаэрто удовлетворённо кивнул и предложил собеседнику угоститься орехами. Тот предложение принял.
– Вы слышали о пропаже дочери графа Елунарского?
– Да. По этому поводу много слухов и волнений сейчас. Я недавно тоже участвовал в поисках.
Внезапно в центре раздался шум. Фавн и человек вскочили из-за стола. Они из-за чего-то поругались. Фавн с размаху ударил соперника в челюсть. В ответ тот выругался и вытащил из сапога охотничий нож. Человек перескочил через стол и попытался ранить фавна в живот. Бродячие артисты перестали играть. Гости всполошились. Семья кентавров подскочила. Они взволнованно застучали копытами.
– Эй, вы! Пошли вон! – распорядился гном, стоявший за прилавком. – Мильва, Крепыш выведите их отсюда. Прошу, судари и сударыни, то есть, одели и оделины, не волнуйтесь. Драки и колдовство у нас под запретом.
К нарушителям порядка тут же подлетели две феи. Они взмахнули крыльями, и соперники замерли на месте. Крепышом оказался младший сын хозяина таверны. Тот гном, который встречал Анаэрто. Он поочерёдно вынес застывших драчунов на мороз. Там чары фей перестали на них действовать. На холоде они протрезвели и пришли в себя. Пожав руки, они пожелали вернуться в таверну.
Артисты снова принялись развлекать публику. Вновь зазвучали шумные разговоры, пьяные выкрики. Вверх поднимались клубы табачного дыма. Анаэрто скривился.
– Одель Альмен, прошу вас подняться ко мне наверх. Продолжим разговор в более спокойной обстановке.
Альмен согласился. Через минуту они оказались наверху. Потолок был здесь довольно низким. Высокому Альмену, проходя через двери, пришлось немного пригнуться. У двери было прибито несколько крюков для одежды. Маленькое окно на зиму было заколочено. Возле маленькой печи заботливо были сложены дрова. На подоконнике стояли маленький котелок, ведро с холодной водой, кружки, сухари, высушенные листья и ягоды. Анаэрто налил в котелок воды, бросил туда сушёных листьев с ягодами и поставил на печь. Он подкинул в огонь пару дровишек. Маг наконец-то снял свой длинный промокший плащ, повесил его у двери. Он закрыл дверь на засов и повернулся к Альмену лицом.
Теперь он предстал в белой мантии, нижняя часть которой немного запачкалась в грязи. На поясе были вышиты серебряными нитями руны. В специальных кожаных петлях покоились два боевых топора с длинными лезвиями в форме полумесяца, украшенных волшебными рунами. Альмен залюбовался этим прекрасным оружием.
– Гномья работа?
– Да. Это волшебные топоры. Они не знают промаха и возвращаются в руки своего хозяина. Гномы Богатых гор ковали их. С моей помощью, – Анаэрто погладил по деревянной рукоятке свои топоры. – Я дал им имена: Разящий и Оберегающий. Садитесь, прошу.
Альмен сел на одну из кроватей. На соседнюю, напротив, сел маг Белого Совета. Он хлопнул в ладоши и развёл руки в стороны. Меж его ладоней возникло слабое свечение. Крошечными светящимися огоньками оно посыпалось вниз и, не достигая деревянного пола, исчезло.
– Чтобы нас никто не подслушал, – объяснил Анаэрто. – Итак, вы участвовали в поисках молодой графини. Какие успехи?
– Да признаться, безуспешно. Многие прочёсывали лес вокруг Елунара, вдоль и поперёк. Но следов волколака не нашли.
– Почему вы решили, что искать нужно волколака?
Альмен оказался в замешательстве.
– По-моему, это уже ни для кого не секрет. Вы разве не знаете?
– Вам кто сказал, что дочь графа Елунарского – волколак?
– Я не могу вспомнить. Об этом в наших краях давно шептались, а уже как полтора месяца и скрываться перестали. Почти в открытую все говорят.
– Вот как. После похищения дочери барона Кносерского?
– Да. Как раз было полнолуние.
Анаэрто привстал и разлил по кружкам вскипевший травяной чай.
– Это поможет согреться и очистить разум от выпивки.
– Благодарю. Да, после исчезновения баронессы Кносерской перешёптывания превратились в открытые обвинения. Барон прилюдно обвинил графа Елунарского, что тот скрывает чудовище, убившее баронессу. Граф обратился к вофару2 Грозному, чтобы он провёл расследование и суд.
– Что вы ещё знаете о графине Елунарской?
– Что через месяц после исчезновения баронессы Кносерской в городе была жестоко убита семья одного ремесленника. Горожане собрались на площади и после долгих препирательств направились к замку графа. Двое суток толпа осаждала замок. Но двадцать третьего снеженя граф Елунарский сам вышел к народу и объявил, что в ночь с двадцать первого на двадцать второе его дочь была похищена. Он просил всех, кто способен, устроить поиски. В графский замок меня не допустили, но по городу и по лесам я в меру своих сил пытался её отыскать. Но тщетно. За баронессу и графиню назначены огромные награды. Барон пообещал заплатить за свою дочь. Хоть живую, хоть мёртвую. Отдельно он заплатит за голову графини-волколачки. Граф назначил награды за каждую, но, разумеется, приказал не причинять вреда своей дочери. Но никто не смог найти ни ту, ни другую. Сказать начистоту, мало кто верит, что графиня тоже пропала. Многие считают, что граф просто укрывает свою дочь от правосудия. Обстановка в нашем крае напряжённая. И граф, и барон собирают вокруг себя верных людей. Многие опасаются, что разразится мятеж.
– Понимаю. Да, я провёл несколько дней в городе Елунаре. Там действительно опасно находиться. Вы слышали про волшебника Вурта?
– Что-то слышал. Его прислал вофар во главе с вооружённым отрядом и поручил разобраться в произошедшем.
– Да. Оделю Вурту было поручено провести расследование, – подтвердил Анаэрто. – Меня же попросил помочь граф Елунарский. Я встречался с оделем Вуртом. И наши совместные поиски пока что привели нас к вам.
Альмен так и замер с кружкой чая в руках. Он не ожидал такого поворота их разговора. Ноздри его расширились. Рука потянулась к рукоятке кинжала.
– Успокойтесь, одель Альмен. Если бы я пришёл за вами, то уже давно применил оглушительное заклинание. И мы были бы на полпути в Елунар.
Альмен убрал руку с рукоятки, и недоверчиво хмыкнул.
– Вы, похоже, недооцениваете меня.
– Напротив. Я вижу ваши достоинства и ваши недостатки. Как я уже сказал, мне нужна ваша помощь в поисках как баронессы Кносерской, так и графини Елунарской. И если нам будет благоволить судьба, то мы и остальных девушек сможем вернуть.
– Остальных? – удивился молодой воин. – О чём вы говорите? Не пойму.
– Да. Теперь я вам расскажу свою историю. Которая будет подлинней вашей, но ночи ныне длинные, поэтому времени у нас хватит.
Глава вторая
Единственным источником света в глухой, затхлой камере был факел в руках стража. Кроме него в мрачном глухом помещении находились Анаэрто и волшебник Вурт, посланный вофаром Грозным. Посланник вофара прибыл в город на два дня раньше белого мага. Последним в камеру вошёл Сохмет, брат пропавшей графини. Они стояли едва ли не касаясь друг друга. Тюремная камера была тесной для такого количества людей. Крупные каменные плиты вплотную лежали друг на друге. Ни одного окошка, ни щёлочки. Вход закрывался опускной решёткой из толстого кованого железа. В коридоре каменного подземелья, рядом с лебёдкой, с помощью которой опускалась или поднималась решётка, стоял ещё один страж.
В прежние времена в эти темницы сажали самых злостных преступников. В холодное время года, четверть из них не доживала до назначенного суда. Указ графа посадить обвиняемого в преступлении в здешние камеры зимой, как правило, уже означал смертный приговор. В народе эти темницы прозвали «казнью через отсечение тепла».
Анаэрто с тревогой осмотрел каменные глыбы, усеянные следами звериных когтей. Следы эти были разной глубины и разного возраста. То тут, то там попадались на глаза клоки волчьей шерсти. По стене стекали капли воды. Камера была пропитана затхлостью и сыростью, чувствовался какой-то животный запах. Волчья вонь пропитала эти стены, но был ещё какой-то, довольно стойкий, запах хлева. Маг никак не мог понять, откуда здесь мог появиться запах скотины. «Возможно, ей скармливали скотину, когда оставляли в этом подземелье?» – подумал маг.
Много лет графиню-волколака запирали здесь. В чудовищном обличье волчицы она не понимала, кто она и где находится, пыталась выбраться отсюда. Анаэрто внимательно посмотрел на наследника графа Елунарского. Это был молодой человек, около двадцати лет, среднего роста, крепкого телосложения. Он с грустью поглаживал глубокие борозды на сыром камне.
– Сколько лет вашей сестре, вы старше неё?
– Нет, одель Анаэрто, – ответил юноша. – Луцине – двадцать два. Я на два года младше. Каково ей было здесь? Бедняжке. Я постоянно об этом думал, когда её сюда уводили.
– Как давно волколак её покусал? – спросил маг.
– Больше десяти лет. Когда я был ребёнком, отец взял нас на охоту. Летом. И когда он и его свита задержались до глубокой ночи в лесу, в шатёр проник волк. Даже я, хоть и был ребёнком, понял, что это не обычный волк, а чудовище. Огромный, дикий, с ужасными жёлтыми глазами. Эти глаза я никогда не забуду. Они напугали меня больше, чем клыки или пена, которая стекала из его пасти. Именно жёлтые глаза наводили ужас. Он сразу разорвал волшебницу, которая за нами присматривала, и двух стражей, прежде чем его закололи. Волколак убил бы и Лину тогда. Умирая, он бросился на неё, но сестра выставила вперёд руку и отпрыгнула. Чудовище тут же обернулось человеком в каких-то лохмотьях, – голос молодого человека дрогнул, Сохмет умолк.
Анаэрто и Вурт молча смотрели на него. Юноша хотел сказать ещё что-то, но боролся со своими детскими переживаниями. Страж, покорно держащий факел, склонил голову.
– Это был какой-то бродяга. Видимо, родные выгнали его, когда он получил волчье проклятье. Он лежал грязный, почти голый. Изо рта текла густая бордовая кровь, какой не бывает у простых людей. И хотя перед смертью он жалобно стонал, но в его человеческих глазах я увидел тогда облегчение. Лина говорила, что она не помнит ничего, кроме этого момента, – сын графа Елунарского опять замолчал ненадолго и судорожно сглотнул. – Лина говорила, что жёлтые звериные глаза, полные ярости, сменились обычными карими глазами. Она тоже прочитала в них облегчение и даже радость от того, что мучения закончились. А потом бремя проклятья перешло к ней. Сюда её стали уводить лет восемь назад. Здесь не было раньше решётки. Стояла железная дверь, но чудовище выбило петли и едва не вырвалось. Хвала богам, его поймали. И всё обошлось. К следующему полнолунию в камне выдолбили пазы, поставили решётку. С ней чудовище не справилось. С тех пор ни одного происшествия не случалось.
– Стража, опустите решётку, – попросил Анаэрто.
Воин, остававшийся снаружи, подчинился и стал вращать рукоятку. Тяжёлая решётка довольно быстро опустилась и запечатала четверых людей в сырой каменной камере. Маг Белого Совета изучил внутреннюю поверхность решётки. Она вся была покрыта неглубокими царапинами. В паре мест немного прогнулась. Но повреждения были незначительны и не повлияли на крепость металла.
– Странно, – задумчиво произнёс маг.
– Сестру отводили сюда вечером, предшествующим полнолунию. Как только начинало смеркаться. Перед этим Лина снимала с себя все украшения, переодевалась в простую, но тёплую одежду, плотно ужинала. Отец запретил, чтобы она испытывала хотя бы лёгкое чувство голода в темнице. С рассветом её отсюда забирали. Так трижды, три ночи в каждом месяце. Для нас это стало привычным распорядком. Все слуги уже знали об этом, хотя мы и старались хранить в секрете.
– Вы держали её здесь? В таких условиях?
– Не совсем. В соседней камере сложили печь, она обогревала эту стену, – Сохмет провёл ладонью по стене за спиной. – Сейчас стена почти холодная, но три дня в месяц она горячая. Здесь стелили волчьи шкуры, чтобы сестра могла укрываться. Что-то другое чудовище за ночь разрывало в клочья. Здесь ей оставляли воду в железном тазу и немного еды. Сушёных фруктов, сухарей, орехи.
– А что здесь снаружи?
Анаэрто указал на стену, противоположную решётке. Она вся была покрыта каплями воды. Кое-где они сливались в мелкие ручейки и на полу сливались в одну большую лужу.
– Отец распорядился устроить над этим местом коровник. От коров тоже стало теплее. Один волшебник посоветовал отцу соорудить коровник здесь. Запах скота действовал на волка успокаивающе.
– Ах, теперь понятно, откуда этот запах хлева, – выдохнул Анаэрто. – Темница находится полностью под землёй?
– Да, когда мы выйдем, мы вам покажем, – ответил волшебник Вурт. – Потолок располагается чуть ниже уровня земли.
– Поднимайте решётку, – попросил маг. – Я прошу вас оставить меня здесь одного.
В это время к стражнику, бывшему с той стороны темницы, подошёл ещё один. Вдвоём они с трудом стали крутить рукоятку, которая приводила в движение лебёдку. На лебёдку наматывалась цепь, поднимающая тяжёлую металлическую решётку. Все вышли в коридор, оставив Анаэрто одного.
Он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Вне всякого сомнения, волколака здесь держали очень давно. Камни пропитались его духом. В темнице чувствовались две ауры. Одна – человеческая, источавшая печаль и смирение. Другая принадлежала жестокому чудовищу, наполненному яростью и чувством мести. Однако, темница действительно была крепкой, сверхнадёжной. Даже стая волколаков не смогла бы нанести достаточного вреда этим камням и кованой решётке, чтобы вырваться отсюда. Маг ощущал и ауру коров, находящихся почти над головой. Несомненно, тот, кто посоветовал графу поставить здесь коровник, был сведущ в повадках волколаков. Скот не только согревал зимой землю, но и благотворно влиял на чудовище. Если оно, конечно, не было голодным. Но как Анаэрто сказали, молодую графиню умышленно хорошо кормили перед тем, как уводить сюда.
Маг почувствовал ещё что-то. Но что именно, определить не смог. Сырость сбивала Анаэрто со следа. Как только ему казалось, что он напал на след какого-то иного ощущения, как в нос ударял затхлый запах. Высокая влажность. Сырость. Анаэрто ухмыльнулся сам себе. «Маг Белого Совета ослеп из-за какой-то сырости. Смешно», – подумал он про себя и открыл глаза. Он посмотрел на Вурта и Сохмета. Анаэрто задумался, могут ли они что-то скрывать. Естественно, могли. Анаэрто мог бы незаметно проникнуть в разум наследника графа Елунарского. И стоявший рядом Вурт даже ничего не понял бы. Но проницательности мага хватало, чтобы понять – Сохмет не врёт. Разумеется, он рассказал не всё, что мог бы. Но он не врал ни капли. Если кто-то и помог графине сбежать, то брат в том замешан не был.
Другое дело, волшебник Вурт. Его прислали не только провести расследование пропажи графской дочери, но и оценить, насколько граф Елунарский хорошо управляет этими землями, держит ли он их в порядке. Проникать в разум Вурта было бы слишком рискованно. Может, и не выйдет остаться незамеченным. Но Анаэрто и так понимал, насколько многогранна миссия этого посланца вофара Грозного. Барон открыто обвиняет графа. Можно сказать, что подбивает народ к мятежу. Его дочь тоже пропала, за месяц до исчезновения графини Луцины. Тоже в полнолуние. Граф Елунарский уже вызвал недовольство вофара Грозного тем, что утаивал у себя в замке, в своей семье, чудовище. Анаэрто не мог знать наверняка, какие цели поставил вофар перед своим посланником.
– Хорошо, попробую ещё раз, – прошептал маг.
Он снова закрыл глаза и, используя все свои силы, сконцентрировался, чтобы почувствовать то, что неподвластно человеческому зрению. Что-то, чего Анаэрто никак не мог ухватить, витало в воздухе, скрываясь за сыростью каждый раз, когда, казалось, будет поймано. Присутствующие, затаив дыхание, наблюдали за действиями мага. Особенно Вурт. Он и вполовину не обладал той мощью, что скрывалась под белыми одеждами прибывшего мага. Анаэрто вошёл в транс, он жадно втягивал ноздрями воздух. Пальцы его мерно дрожали. Одеяния засияли, прогоняя тьму. Теперь от него исходил слабый белый свет. Не слабее, чем от факела. Маг медленно повернулся к стене и приложил к ней руку. Он коснулся свежих следов от когтей. Борозды, оставленные на камне, были чуть глубже прочих. Возможно, из-за того, что появились недавно. Анаэрто застыл.
– Давно ваш батюшка знает этого чародея, лорд Сохмет? – шёпотом обратился Вурт.
– Он давно про него слышал, но прежде они не встречались, – так же тихо ответил юноша. – После похищения дочери барона, Неренции, отец приказал найти Анаэрто и просить помочь нам в поисках.
– Вот как. Чтобы найти баронессу? – удивился Вурт.
– Да. Но наши чародеи долго не могло связаться с ним. Сразу же после того, как пропала моя сестра, отец в ярости приказал немедленно найти его и умолять прибыть. Три дня назад у них получилось отыскать его, хвала богам.
В это время маг упал на колени, топоры звонко ударились о камень. Чародей ладонью провёл по полу. Здесь были такие же отметины, как и на стене.
– Я сожалею, что не смог прибыть раньше, – неожиданно поднялся Анаэрто и вышел из камеры. – У меня были иные дела.
– Что-то удалось обнаружить? – спросил посланец вофара Грозного.
– Пока нет, – ответил маг. – Покажите мне все вещи, которые были здесь в ту ночь.
– Пройдёмте сюда, одель Анаэрто, – сказал Вурт.
Он провёл мага в соседнюю камеру. Здесь было сухо, потолок покрыла копоть. Эта камера запиралась на железную дверь. Тут находилась печь, охапка дров и порезанные звериными когтями три волчьи шкуры. Рядом с ними на полу лежал помятый железный таз и искусанное, сплющенное, полено.
– Таз был помят прежде?
– Да. Чудовище порой кидало его о стены, – ответил Сохмет.
– А шкуры? Раньше волколак их рвал?
– Нет, – твёрдо ответил молодой лорд. – Раньше такого не было.
По выражениям лиц стражников Анаэрто понял, что они тоже были удивлены.
– Кто-нибудь из вас был здесь в ту ночь?
– Да. Вот он, – волшебник Вурт указал на одного из стражников.
– Вы можете, что-то сказать? Видели или слышали что-то необычное? – обратился к указанному воину Анаэрто.
Стражник бросил взгляд в сторону своего хозяина. Сохмет одобрительно кивнул.
– Говори, Арте, не робей, – поддержал юноша своего воина.
– Сначала всё было, как обычно, одель, – немного волнуясь, начал отвечать страж. – Мы опустили решётку. Я смотрел за печью. После часа-двух, как стемнело, я услыхал грохот. Так обычно и происходит превращение. Графиня исчезла. Появилась большая волчица.
Воин не привык рассказывать посторонним об этом. Он был верным слугой и на протяжении восьми лет верой и правдой исполнял свой долг, оберегая хозяйскую тайну. Если кто-то и болтал лишнее, то не он. Позавчера, когда он точно так же всё рассказывал Вурту, он волновался ещё сильнее. До этого он всё честно рассказал командиру стражи и лорду Сохмету. И в третий раз он сказал то же самое.
– Графиня Луцина уже давно научилась предчувствовать, когда разум покинет её. Она заранее снимала верхнюю одежду и складывала в углу. Часто она оставалась совершенно нетронутой до самого утра. И вообще, последние года три-четыре, чудовище стало намного спокойней. Волк редко выл по ночам. Хотя раньше кровь стыла в жилах от этого воя. И скрежета когтей по камню. Под утро меня должны были сменить, но сменщик задремал. Я отошёл на пару минут всего, чтобы его разбудить.
– Они спят над нами, – пояснил Вурт.
– Да-да, на первом этаже, – страж указал пальцем наверх. – И только я поднялся, как снизу раздался такой рык, какого ещё не было раньше.
– Вы позволите, если я посмотрю сам?
– Как сам? – не понял воин.
Анаэрто вопросительно посмотрел на сына графа Елунарского.
– Арте, не волнуйся. Просто стой, – приказал хозяин.
Анаэрто обхватил голову воина своими грубыми ладонями. Большими пальцами он мягко закрыл ему глаза, а указательными коснулся висков. Он проник в воспоминания стражника и видел всё, что случилось в ту ночь, его глазами. Страж действительно полночи добросовестно дежурил за стенкой. Часа за полтора до рассвета он прошёл мимо камеры с волколаком. Большой волк, немного крупнее обычного, с рыжеватыми пятнами по бокам спокойно лежал и грыз полено. В камеру всегда клали одно полено, чтобы чудовище могло поточить об него свои зубы. Через минуту, как раз тогда, когда страж напомнил своему товарищу, спавшему наверху, о смене караула, стены содрогнулись от чудовищного рыка. Это был не волчий рык, а чей-то чужой. Стража сразу это поняла. Несколько воинов сразу ринулись в подземелье. Они слышали звуки борьбы. Звон железного таза, скрежет когтей. Что-то навалилось на решётку и внезапно стихло. В темнице резко похолодало. В тот момент, когда стража подбежала к решётке, наступила мёртвая тишина. Камера опустела. Стража тут же доложила о случившемся своему командиру.
Маг убрал ладони с лица воина и похлопал его по плечу. Он повернулся лицом к Вурту и Сохмету.
– Я всё увидел. Больше здесь нам делать нечего. Мне нужно осмотреть коровник.
– Ваше… одель, ещё кое-что вы пропустили, – обратился стражник.
Анаэрто удивлённо вскинул седые брови и обернулся.
– Что же?
– Когда мы спустились вниз, здесь резко похолодало, и огонь в печи потух. Но я клянусь, что исправно за ним смотрел. Когда я пошёл наверх, он горел, – заверил воин.
Для него это было очень важно. Видимо, раньше кто-то уже усомнился в его словах.
– Я знаю. Ты верный воин, – улыбнулся Анаэрто.
После этого они поднялись на первый этаж. Здесь находилась оружейная, караульная. Тут стражники отдыхали. Коровник располагался во внутренней части замка. Анаэрто особым магическим зрением осмотрел это место. Никаких следов подкопа, каменные глыбы находились на положенных местах. Даже мышь не проскочила бы отсюда в подземелье. Да что там мышь! Единственное, что могло просочиться – это капли воды. Не более того.
Возвращаться в замок уже было не нужно. Здесь Анаэрто и так узнал, что хотел. Граф Елунарский, который так ждал прибытия мага, со вчерашнего дня не вставал с постели. От переживаний у него не на шутку обострились старые болезни. Местные лекари и волшебники находились подле него. Помощь Анаэрто была бы лишней. Несмотря на ужасное состояние, граф Артериальд Елунарский принял мага, когда тот прибыл в замок. Они успели познакомиться. Граф обрадовался, что наконец-то увидел мудрого мага. Пожилой лорд успел рассказать о случившемся. И о том, что барон задумал нечто страшное. Граф умолял, как можно скорее, отыскать обоих похищенных девушек. Правитель Елунара страшно беспокоился о судьбе своей дочери. И о том, что гнев барона Кносерского может лишить его здравомыслия и подтолкнуть к мятежу. От волнения Его Сиятельству стало дурно, его подкинуло на кровати, бросило в жар. Анаэрто покинул покои графа. После этого его принял и познакомил с Вуртом наследник графа, Сохмет ба Артериальд.
– Одель Анаэрто, – с волнением обратился Сохмет. – Что вы думаете? Куда теперь?
– Далеко ли находится дом барона Кносерского?
– Я прикажу подготовить карету и сопровождение. Но нам могут отказать в приёме, – замялся молодой дворянин.
– Вот даже как? – удивился Анаэрто. – Он уже дошёл до такого. Разве он может не принять вас.
– Боюсь, поэтому он и откажет, – сказал Вурт. – Лучше нам отправиться вдвоём к барону.
– Нет, – твёрдо отверг предложение маг. – Он примет нас троих или он станет препоной на моём пути.
– Одель Вурт прав. Вам лучше поехать вдвоём. Он – посланник вофара, вы – маг Белого Совета. Вас он не сможет не принять
– А вы – наследник графа Елунарского. Ваш отец – глава этого города и земель окрест. Отказать в приёме каждому из нас, означает пойти против всех правил и хорошего тона. Отказать всем разом – трижды хуже.
Глава третья
Им отказали. Это была неслыханная дерзость, но барон Кносерский распорядился не пропускать никого от графа Елунарского. Процессию из двух десятков конников люди барона остановили перед въездом в замок и потребовали развернуться. Сначала с ними грязно и громко ругался командир конников. Не достигнув успеха, он был вынужден доложить своему молодому лорду, что путь преграждён. Сохмет раскраснелся от стыда и ярости. Он выскочил из кареты, ожидая, видимо, что его появление усмирит воинов барона, и те освободят дорогу. Но нет. Перед въездом в замок стоял небольшой отряд вооружённых людей во главе с бородатым десятником, закалённым в боях. Он склонил голову перед сыном графа, но твёрдо повторил приказ барона: «Не пропускать никого под знамёнами графа Елунарского, а также посланных им».
Разгорячённый Сохмет ба Артериальд потянулся к рукояти меча. За ним было в два раза больше людей. Да ещё два опытных волшебника в придачу. Они бы снесли с пути этих наглецов в два счёта. Но случись кровопролитие, будет объявлена война между двумя дворянскими домами. Ехать в замок барона Кносерского после убийства его людей, значит искать свою смерть.
– Я, Сохмет ба Артериальд, наследник графа Елунарского, которому ваш хозяин, вассал моего отца, клялся служить. Ваши действия незаконны, десятник. Я приказываю вам уйти с дороги и пропустить нас!
– Прошу меня простить, но я выполняю приказ своего хозяина. Прошу вас повернуть обратно.
– Это бунт! – теряя над собой контроль, Артериальд обнажил меч.
Люди барона тоже потянулись к ножнам, но их командир поднял вверх руку, призывая замереть. Так же поступили и всадники графа. Кроме молодого дворянина никто не достал оружия, но все были готовы к этому. Обнажить оружие в присутствии дворянина означало бы угрозу его жизни. Воины барона благоразумно удержались от подобной глупости.
– Ваше Благородство, мы лишь выполняем приказ.
– Что здесь происходит? – из кареты вышел Вурт, сжимая в руках деревянный тубус, и встал рядом с Сохметом. – Прошу, уберите свой меч. Десятник, вы не смеете нас задерживать. Я – посланник вофара Грозного. Вот указ Его Светлости о назначении меня представителем его власти в расследовании исчезновения дочерей графа Елунарского и барона Кносерского. Если вы не владеете грамотой, хотя бы на печать посмотрите. Уж герб вофара Грозного вы знаете.
Волшебник достал из тубуса и раскрыл перед воином небольшой свиток с большой сургучной печатью, на которой был изображён стоящий на задних лапах медведь. Правой лапой он опирался на огромный меч, в левой держал щит.
– Всё? Мы можем проезжать?
– Прошу прощения, одель, но нет, – десятник говорил, не поднимая взгляда от заснеженной дороги. – Вы тоже посланы сюда графом Елунарским. И вы не можете проехать.
– Это вздор! Это действительно бунт, холопы! Я доложу об этом вофару Грозному незамедлительно, – разгорячился волшебник Вурт.
Он с раздражением свернул бумагу в трубочку и спрятал её обратно в тубус. Он и граф стояли совершенно растерянные. В эту минуту карету покинул Анаэрто. Завидев мага Белого Совета, воины барона поклонились ещё раз. Они не пропустили и его тоже, хоть и понимали, что чародей может смахнуть их со своего пути, как пёрышки.
– Я так понимаю, настаивать будет бессмысленно, – произнёс маг. – Друзья, вернитесь, пожалуйста, в карету. Не будем устраивать кровопролития на пустом месте.
Возвращаться в город было уже поздно, поэтому Сохмет приказал ехать до охотничьего домика графа, расположенного неподалёку. В это время начался снегопад. Со временем ветер усиливался. Менее, чем через два часа, всадники добрались до охотничьего домика графа. Как раз стемнело. В этом домике всегда были слуги. По прибытии гостей они тут же стали растапливать печи, готовить ужин, стелить постели.
За ужином волшебник Вурт и Сохмет долго не могли успокоиться. Они то и дело вспоминали о случившемся и негодовали из-за дерзости барона. Выпивка разгорячила их ещё больше. Маг Анаэрто не притронулся к вину. Он сохранял спокойствие и чистоту разума, с осуждением наблюдая за охмелевшими воинами. За окном разыгралась вьюга. Ветер с воем носился вокруг охотничьего домика.
– Почему барон так уверен, что его дочь растерзал волколак? – спросил, покончив с ужином. – Есть какие-нибудь доказательства?
Они сидели в большой комнате на первом этаже, за отдельным столом, поодаль от остальных. Сохмет жестом распорядился унести посуду. Когда служанка выполнила его приказ, он ответил магу.
– Никаких доказательств он не имеет и иметь не может. В наших краях действительно порой пропадают люди, но Лина не имеет к ним никакого отношения.
– Как часто у вас пропадают люди?
– Не чаще, чем в других краях Митландии, – ответил Сохмет. – Несколько раз в году кого-то загрызут дикие звери, кого-то елауди3 затянут на дно. Четыре года назад поймали одного волколака. Его обвинили в убийстве трёх человек и казнили. Мой отец приговорил.
– И вы клянётесь, что ваша сестра в облике волка никогда не вырывалась на свободу? – Анаэрто посмотрел ожигающим взглядом прямо в глаза молодому лорду.
– Из темницы, она никогда не вырывалась, – отводя взгляд в сторону, произнёс Сохмет.
– Нет, мой юный лорд, нет! – резко стукнул ладонью по столу маг. – Или рассказывайте мне всё, или я покидаю вас. И отправляюсь туда, где действительно нужна моя помощь.
– Постойте. До того, как её стали запирать в подземелье, было несколько случаев. Она тогда была совсем ребёнком. Отец не мог поверить в то, что с ней случилось. Он упорно искал средство, чтобы излечить сестру. Поймите, только закончилась война, казалось, что наступил мир при власти нового короля. Да благословят боги короля Убмара Победителя. Мы едва стали возвращаться к мирной жизни.
Вурт невольно ухмыльнулся. Этот мальчик призывал Анаэрто понять положение их семьи. Того, кто посвятил жизнь спасению других, обрекая себя на лишения и невероятные трудности. Того, кто десятилетия провёл в схватках и войнах. Маги Белого Совета веками сражаются с силами Зла, чтобы остальные могли жить в мире. Во время восстания Убмара против прежних королей, Фарусов, Белый Совет не занимал ничьей стороны, хотя и молчаливо поддерживал старую династию. Ведь борьба двух династий за митландский трон разрушала и без того хрупкий мир в королевстве.
– Мы все знаем, что волколаки подлежат казни, так как лекарства от этого проклятья нет, а риск слишком велик. И всё же мы не могли с этим смириться. Сначала языческие жрецы, потом элассмеры4, чародеи, знахари, маги Боевого Братства. Один из них, Вумер, убеждал отца прекратить бессмысленные поиски и казнить Луцину. Разумеется, мы его не послушали. Тогда Лину сажали на цепь в собственных покоях, и этого было достаточно. Пока волк не окреп. Через два года после укуса, волк разорвал оковы, выбрался из покоев и бросился по замку в поисках жертвы. Стража, что стерегла её покои, побежала за подмогой. Пока волка изловили, он успел загрызть одну из служанок. Тогда-то по городу и поползли слухи. До этого, конечно, тоже шептались, но не так часто. Отец прекратил поиски лекарства, чтобы не подпитывать слухи. Впрочем, он давно понимал, что никакого лекарства нет. Но после гибели служанки признался сам себе в этом. Мама умоляла отца не выдавать Лину и придумать какое-то решение.
Тогда он и придумал обустроить Луцине камеру в темнице. Поставили печь, коровник, чтобы было тепло. Мычание коров, вроде бы, действовало на волка немного успокаивающе. Сначала её напаивали усыпляющими отварами и относили. Но на волка отвары почти не действовали. Поэтому мы перестали её опаивать перед заточением. Поначалу сестра брала с собой кукол, книги. Но к утру и то и другое оказывалось разорванным в клочья. Со временем мы поняли, что плотный ужин благотворно влияет на поведение волка ночью. Так же его успокаивало грызение чего-нибудь. Но только не кости. Кости только возбуждали в нём тягу к охоте. Поэтому стражники придумали давать погрызть волку поленья. Волчьи шкуры также успокаивали его.
За восемь лет, с тех пор как Луцину стали уводить в темницу, лишь один-единственный раз покой в нашем замке был нарушен. Пять лет назад скончалась наша мама. Все были в трауре. Луцина сильно страдала тогда. Слуги не уследили за временем и спохватились слишком поздно. Они боялись потревожить Лину и до последнего не осмеливались вывести её из покоев. По пути, проходя через двор замка, Луцина обратилась в волка. Волк сбежал от охраны, бросился в коровник, но не причинил вреда ни людям, ни скоту. Потом зверь выскочил оттуда, с демоническим воем он носился по двору замка, пока сам не забежал в темницу. Стражникам удалось загнать его в камеру и опустить решётку. Никто не пострадал. Никто не получил ни царапины.
– Хм, я рад, что вы откровенны со мной, – улыбнулся маг Белого Совета.
– Позвольте, я добавлю, – сказал Вурт. – Вофару Грозному давно было известно, что дочь графа Елунарского стала волколаком. Но благодаря былым заслугам и верности, на это смотрели сквозь пальцы. Люди в наших краях чаще всего бесследно исчезают или из-за гаргулий, или из-за елауди.
– Елауди не ходят по земле.
– Вот именно, – кивнул Вурт. – Итак, я изучил исчезновения людей в городе Елунар. Естественно, меня интересовали именно ночи полнолуния. За два дня, что я провёл здесь до вашего прибытия, мне удалось выявить лишь несколько случаев за последние десять лет. Как и ожидалось, большинство, а именно пять человек, молодые девушки, были утянуты елауди на дно реки. Нашли тело только одной из них. Остальные пропали бесследно. Ещё двое – дети, сбежавшие ночью из дома. Их вскоре отыскали и вернули родителям. В прошлом году бесследно исчезли в ночи полнолуния два старика, скорее всего, они ушли в лес и заблудились. Ещё три девушки пропали прямо из своих спален. В этом году первый случай бесследного исчезновения в ночь полнолуния произошёл двадцать первого месяца мерлина. Дочь местного рыбака пропала. Соседи, видели, как она бежала к реке. Тогда этому никто не придал значения. Я разговаривал с этими соседями. Тогда, два месяца назад, они решили, что она убежала топиться.
Но месяц назад пропала баронесса. Разумеется, одно дело, когда пропадают простолюдины, и другое – дочь влиятельного дворянина. В те дни барон со своей семьёй гостил в замке графа Елунарского.
– Ах вот оно что! Понятно.
– Да. Той ночью шёл сильный ливень, когда из спальни баронессы, донеслись крики, шум, – продолжил рассказ Сохмет. – Служанка, которая была тут же, в комнате своей госпожи, проснулась от ужасного воя. По её словам, какое-то чудовище разбило стекло и ворвалось в замок. Оно напало на баронессу, та пыталась защищаться. Но чудовище схватило её и выпрыгнуло в окно. Больше никто ничего не видел. Стража тут же разбудила нас. Я был одним из первых кто разговаривал со служанкой баронессы. Тогда она сказала, что не видела чудовища, но потом изменила свои слова и стала обвинять волколака.
– На каком этаже была спальня баронессы? – спросил Анаэрто.
– На третьем. Ни один волк не запрыгнет на такую высоту.
– Волколак – это не простой волк. И всё же, вряд ли это было бы по силам вашей сестре в обличье волка. Полагаю, просидев много лет в подземелье, её обличье зверя сильно ослабло.
– И вот, ранним утром барон увидел, как в покои возвращается моя сестра в сопровождении стражи, и спешно покинул наш замок, не прощаясь, – продолжил наследник графа. – Закрывшись у себя в замке, он объявил мою сестру убийцей и потребовал суда над ней. Отец впал в ярость. Он приказал отыскать похитителя баронессы Неренции.
– Друг мой, а сколько лет похищенной баронессе?
– Пятнадцать. Мы прочесали весь город, лес, реку, но не нашли ни тела Неренции, ни каких-либо следов. В её комнате был беспорядок. Перевёрнут таз с водой, разорвана постель, на полу – осколки стекла и речные жемчужины.
– Что за жемчужины?
– Местный волшебник отыскал в какой-то реке устриц, которые богаты этими жемчужинами. Они бывают разных цветов: коричневого, розового, оранжевого. Этот волшебник, кажется, Альмен, снабжает ими весь город. У моей сестры было много украшений из этого жемчуга. Это гордость нашего края. У баронессы тоже был браслет из этого жемчуга, – объяснил Сохмет. – Никаких следов когтей на наружной стене замка не обнаружили. Как будто чудовище не вскарабкалось, а влетело в спальню. В комнате следы когтей были.
– Они такие же, как и в подземелье?
– Да, и даже ещё больше, – подтвердил Вурт.
– Может быть, шерсть нашли в спальне?
– Нет, – поспешил отвергнуть подозрения Сохмет. – С тех пор между нами и нашим вассалом возникла вражда. Барон прилюдно обвинил нас в сокрытии волколака-убийцы. Если бы мой отец обвинил вассала в клевете и вызвал на суд, а тот не явился, что скорее всего и произошло бы, это было бы объявлением открытого неповиновения, бунта. Поэтому отец обратился к вофару Грозному, просил его расследовать похищение баронессы и провести суд над бароном за его голословные обвинения.
– И что же было дальше?
– Барон назначил награду за возвращение дочери. И ещё одну – за голову волколака. Через месяц после похищения баронессы Неренции в городе была зверски убита семья одного ремесленника, всего пять человек. Весь город тогда загудел. Толпа окружила наш замок. Горожане едва не устроили восстание. Всё произошло внезапно даже для барона Кносерского, хотя, признаться, тогда мы решили, что это он подстроил. Но он здесь, как видно, непричастен. Следующей ночью пропала моя сестра. Это были самые чёрные дни для нашей семьи. В тот день, когда доложили о её похищении, у отца случился удар. Он едва оправился. На следующий день он объявил горожанам о похищении Лины. Ему не сразу поверили. Но он распорядился собрать делегацию из самых уважаемых людей города. Они прошлись по всему замку и подтвердили, что Луцины в замке нет. Это было двадцать третьего снеженя.
– Двадцать пятого вофар Грозный приказал мне разобраться в происходящем и отправил сюда, – добавил Вурт. – Уже здесь я узнал, что граф болен. Что он обратился за помощью к вам, а барон Кносерский нанял магов Боевого Братства для поимки волколака.
– Вот как? – вскинул брови Анаэрто. – Я этого не знал. Надеюсь, нам не придётся с ними сражаться. Боевые маги, ох, какой горячий народ!
– Да, я бы тоже не хотел сойтись с ними в бою, – поёжился Вурт. – Я их побаиваюсь. Говорят, они чрезвычайно суровы. Опасаюсь, что мне против них не выстоять.
– Хм, я боюсь не проиграть им в бою, – ухмыльнулся Анаэрто. – Просто главе Белого Совета ни к чему объяснять старейшинам Боевого Братства, почему я покалечил их магов.
Анаэрто грустно улыбнулся. Сохмет и Вурт не поняли, смеётся он над ними или просто храбрится.
– Нам нужно будет осмотреть дом, где была убита семья ремесленника.
– Обязательно, одель Анаэрто. Завтра отправимся туда.
– Я сомневаюсь, одель Вурт, – произнёс Сохмет. – За окном разыгралась такая вьюга! Мы не сможем отправиться в путь, пока буря не утихнет. Боюсь, завтра мы можем в город и не вернуться.
– Ну, что ж. Значит, как только вернёмся, посетим дом ремесленника. Городские власти постановили заколотить вход. Родственникам или кому-либо ещё запрещено туда заходить до прекращения расследования, – сказал волшебник. – Одель Анаэрто, у вас есть какие-либо соображения по сущности этого чудовища? Кто похищает девушек?
– Мысли, – маг задумчиво поглядел в потолок. – Только мысли и подозрения. Доказательств мало. Тот, кто похищает девушек, способен оставаться абсолютно незамеченным. Пока я знаю меньше вашего, одель Вурт. Собственно говоря, только с ваших слов и слов Сохмета ба Артериальда я могу судить о деталях похищения баронессы. Зато, можно сказать, непосредственно наблюдал, как похитили графиню в облике волка. Вне всякого сомнения, мы имеем дело с существом, превосходящим взрослого волколака по силе. Их схватка в подземелье продлилась не более полминуты, нет никаких следов крови. И что важно, крови волка нет тоже. То есть похититель не ставит себе целью нанесение вреда жертве. Это любопытно. Баронессу, я так понимаю, неизвестное нам существо утащило за несколько секунд. Служанка даже не успела увидеть, что это было. Но при этом мы имеем целую семью из пяти человек, зверски убитую. Имеем ли мы дело с одним и тем же чудовищем? Не знаю.
– Вы хотите сказать, что моя сестра убила их? А её похитило что-то другое?
– У меня нет ответов. Знаю лишь, что похититель вашей сестры весьма силён. Судя по отметинам на камнях, когти у него крупнее волчьих в два раза, и крепче. И, вне всякого сомнения, что это существо обладает волшебными способностями.
– Одель Анаэрто, в доме ремесленника я обнаружил такие же следы огромных когтей. То существо, что совершило убийство, похитило и графиню, – сделал вывод Вурт. – Раз оно обладает волшебными способностями, может ли это быть демон? Какой-нибудь морманыль5? Или Исчадие Дыры6?
– Нет-нет. Это я бы почувствовал. Это нечто иное. Когда вы собирали сведения о пропавших людях в Елунаре, вы не обратили внимания на время года? Нет ли какой-либо зависимости?
– Обратил, одель Анаэрто. Почти все они происходили зимой. Из тех, что так и не были разысканы.
– Вы уверены, что графиня Елунарская невиновна? Что она лишь одна из жертв? – голос мага Белого Совета зазвучал прямо в голове у волшебника Вурта.
– Да. Уверен полностью, – тоже посредством мыслеречи ответил Вурт.
Сохмет молча сидел, погружённый в свои мысли. Он не заметил ничего странного.
– Что ж, предлагаю отправиться спать, – произнёс маг Белого Совета. – Завтра будет долгий и тяжёлый путь.
Ночью маг Анаэрто не смог уснуть. Вьюга никак не успокаивалась. Она завывала, проникая в самые мелкие щели, пытаясь дотянуться до людей, которые спрятались от холода и снега в небольшом охотничьем домике. Магу было крайне важно встретиться с бароном и поговорить с ним. А ещё сильнее ему хотелось встретиться с той служанкой, что была в одной комнате с баронессой, в ночь её похищения. Анаэрто поднялся с постели. Он так и лежал, полностью одетый, не укрываясь. Маг ловким движением заткнул топоры за пояс, подвесив их за особые петли на ремне. Ему выделили особую комнату, где он остался один. Такой чести были удостоены только он и волшебник Вурт. Даже наследник графа спал вместе со своими воинами в общей зале.
Анаэрто подошёл к окну. Ставни снаружи были заперты. В стекле на тёмном фоне, как в замутнённом зеркале, маг увидел собственное отражение. Анаэрто на несколько секунд задумался, собираясь с мыслями. Но вскоре он всё-таки решился, его брови сдвинулись. Маг скрестил руки на груди в особом жесте. Ставни с грохотом растворились. Но из-за шума вьюги этого, естественно, никто не услышал. Маг вперился взглядом в проносящийся мимо с невероятной скоростью снег. Анаэрто резко повернул ладони от себя и поднял руки вверх. В следующее мгновенье он превратился небольшой шар из белой энергии, переливающейся слабыми голубыми отблесками. Этот сгусток белой магии оказался по ту сторону стекла. Снег, попадавший на этот магический шар, тут же превращался в пар и исчезал. Сгусток белой энергии полетел к замку барона Кносерского быстрее любой птицы на свете.
Обгоняя вьюгу, Анаэрто достиг своей цели. Незамеченный стражей, он перелетел через стену замка и застыл у одной из башен. Анаэрто особым магическим взором осматривал замок в поисках барона. Осматривая эту небольшую крепость, маг заметил двух боевых магов, аура которых имела отличительный шафрановый цвет. Встречи с ними Анаэрто хотел бы избежать. Он старался быть невидимым для других, но опытный маг, достаточно подозрительный и искусный, мог бы обнаружить его присутствие. И тут неожиданно для самого Анаэрто ему на глаза попалась одна служанка. Она была наказана управителем замка за какую-то провинность и теперь должна была провести всю ночь за прялкой. Она была одна и плакала о судьбе своей молодой хозяйки. Это была та самая служанка. Какая удача! Анаэрто бросил поиски барона и стремглав полетел к ней.
Белый светящийся шар проник сквозь каменную стену и тут же обратился в волшебника в белых одеждах. Служанка бросила свою работу и отскочила от прялки.
– Не пугайтесь, милая, – дружелюбно произнёс маг. – Меня зовут Анаэрто. Я – маг Белого Совета. И прибыл сюда, чтобы выяснить, кто похитил вашу хозяйку.
Молодая служанка явно не доверяла незнакомцу. Она не была расположена к общению с личностями, появляющимися из ниоткуда. Молодая женщина украдкой вытерла с лица слёзы. Анаэрто прочитал страх в её глазах.
– Нет-нет, не стоит кричать.
Едва он произнёс эти слова, как грудь служанки поднялась, наполняясь воздухом. И едва она открыла рот, чтобы позвать на помощь, Анаэрто протянул к ней руку и сжал пальцы в кулак. Служанка застыла на месте, словно статуя.
– Простите, но я вынужден это сделать. Будь ваш хозяин благоразумным, мы бы встретились, как полагается, – извинился Анаэрто.
Маг приложил пальцы к вискам женщины и едва коснулся её лба своими белыми густыми волосами. Большими пальцами он прикрыл служанке веки. Анаэрто проник в её разум.
Да, это была та самая служанка, что находилась в спальне юной баронессы в ту ночь, когда её похитило неизвестное существо. Они обе спали. Внезапно неведомая сила выбила стекло и потушила свечи в комнате. Раздались звуки борьбы. Браслет из речного жемчуга порвался, и оранжевые жемчужины покатились по полу. Баронесса пыталась вырваться из чьих-то крепких объятий. Служанка смогла разглядеть лишь силуэт какого-то ужасного существа. Раздался грохот таза с водой. Вода пролилась на пол и тут же превратилась в лёд. Существо зарычало. От этого рыка стыла кровь жилах. В покоях мгновенно стало ужасно холодно. Баронесса тут же замолчала, а чудовище выпрыгнуло в окно. Тут же в спальню ворвалась стража, но было уже поздно.
Кто-то мягко, но решительно схватил Анаэрто за плечо и оттащил от служанки. Маг выхватил из-за пояса свои боевые топоры быстрее, чем открыл глаза. Он резко развернулся лицом к наглецу и застыл от удивления.
– Вумер? Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть.
Перед ним стоял высокий маг, закалённый во множестве схваток с силами зла. Голова его была наполовину седой. Волосы собраны в пучок. На правой щеке у него был шрам в виде буквы «Х». Маг обладал строгими чертами лица. Но добрыми смеющимися глазами он глядел на своего старого приятеля. Это был один из старейшин ордена Боевого Братства. У боевых магов нет лидера. Наиболее уважаемые и заслуженные члены Братства, носители и хранители традиций, сообща принимают важные решения. Анаэрто и Вумер хорошо знали друг друга. Они с уважением относились друг к другу, принадлежали примерно к одному поколению магов и посвятили жизнь борьбе со злом. Но Вумер был старше и мудрее.
– Анаэрто. При иных обстоятельствах был бы рад тебя видеть, – уголками губ улыбнулся боевой маг. – Милая, беги скорее к мажордому. Доложи, что в замок проникли. Я отведу его к хозяину.
Служанка тут же выбежала в коридор. Боевой маг поспешно закрыл за ней двери.
– Что происходит, Вумер?
– Тебя здесь быть не должно. Обстановка такая, что барон вот-вот в открытую выступит против своего сюзерена. Он почти готов к этому.
– Но почему? Что он творит? Его дочь похитил не волколак! Объясни ему!
– Он не желает слушать. Это давняя история. Барон уже стар. В годы восстания Убмара он поддерживал старую королевскую династию, а граф Елунарский довольно быстро перешёл на сторону восставших. Всё закончилось, когда молодой вофар Грозный приказал всем своим вассалам подчиниться новому королю Убмару.
– Это было десять лет назад. При чём здесь графиня?
– Месть застилает глаза. Барон злится на графа, не желает ничего слышать. Он уже убедил себя, что его дочь похитил волколак. А теперь граф прячет убийцу и лжёт, что его дочь тоже похитили.
– Зачем же ты потакаешь ему в этом? – с укором спросил Анаэрто.
– Я не потакаю. Мы ищем настоящего похитителя. И найдём, будь покоен.
– А волколак?
– Волколака должно убить. Ты знаешь не хуже меня, их невозможно держать на привязи. Рано или поздно он вырвется, и тогда случится страшное. Любой, кто бы ни оказался во власти проклятья, должен быть казнён. Лети! Я скажу, что ты вырвался. Что ты искал встречи с бароном, чтобы расспросить о похищении дочери.
– Так отведи меня к нему.
– Нет, лучше уходи. Тебе ничего не даст этот разговор. Только озлобишь его ещё сильнее. Чтобы предотвратить войну, нужно скорее отыскать настоящего похитителя.
В коридоре раздался шум. Стража направлялась прямо сюда.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– Ещё нет. Лети!
Вумер обнял Анаэрто на прощание и несильно толкнул его в плечо. Маг Белого Совета в одно мгновение опять превратился в светящийся энергетический шар и полетел прочь. Он успел почувствовать, как в комнату вбежала стража вместе с ещё одним боевым магом. Это был бывший ученик Вумера – храбрый и сильный Малор.
– Что здесь случилось? – спросил командир стражников.
– Маг Белого Совета, который тоже ищет похитителя баронессы. Хотел встретиться с бароном.
– Барон Кносерский запретил здесь появляться посланникам графа, – сказал командир.
– Поэтому я его и остановил. Проверьте, всё ли в порядке в замке. Возможно, кто-то ещё мог сюда проникнуть.
Когда воины вышли, к своему бывшему наставнику подошёл Малор. На его щеке тоже был шрам в виде двух скрещенных рубцов.
– Чего на самом деле Анаэрто искал здесь, Вумер?
– Он занят тем же, чем и мы. С той лишь разницей, что он хочет сохранить жизнь волколаку. Я прочитал это в его глазах.
– Поэтому мы должны найти его первыми?
– Да, – с сожалением кивнул старейшина боевых магов. – Иначе, и правда, войны здесь не избежать. Мы обязаны её предотвратить. Митландии сейчас необходим мир. Сначала мы принесём барону голову волколака. А после этого найдём того, кто крадёт местных девушек, Малор. Тогда здесь сохранится мир.
– Жаль, что пока мы так и не напали на след.
Глава четвёртая
Снежная буря разыгралась не на шутку и не прекратилась до полудня. В середине дня снег внезапно перестал падать, ветер утих, воцарилась непривычная тишина. Сохмет поспешно скомандовал собираться в путь. Дверь в охотничий домик отворялась вовнутрь. Когда её открыли, оказалось, что снега перед домом намело по грудь. Понадобилось немало времени, чтобы расчистить дорогу до конюшни, подготовить лошадей к тяжелому переходу до Елунара.
Карета и несколько воинов были оставлены в домике, а остальные верхом направились в город. Снега за ночь намело предостаточно. Сугробы доставали до лошадиных предплечий, местами почти касались брюха. Животные медленно пробивались через толщу снега. Впереди Сохмет поставил двух самых выносливых меринов, которые прокладывали дорогу остальным, выстроившимся в цепочку позади. Время от времени наследник графа Елунарского приказывал сменить впередиидущих скакунов, позволяя им передохнуть.
Двигалась конная процессия невероятно медленно. Жеребцы то и дело брыкались, отказываясь идти вперёд. Снег искрился так ярко, что порой рябило в глазах. Анаэрто укутался в свой плотный тёмно-зелёный плащ и накрыл голову капюшоном, прячась от сурового мороза. Пар застывал на бороде и усах мага, превращаясь в мелкие льдинки. Анаэрто, покрытый густым инеем, хмурился всё сильнее. Его спутникам такая погода была привычной. Их нисколько не смущал ни мороз, ни блеск снега, ни бескрайняя белая пустошь. Даже лес, тянущийся в стороне от тракта, был похож на огромное бескрайнее белое одеяло, порванное в нескольких местах. И через эти дыры проступали тёмно-зелёные, почти чёрные, ветви, покрытые хвоей.
Ближе к городу они стали встречать других путников, повозки торговцев, вооружённых всадников, патрулирующих эти земли. К Елунару путники подошли, когда уже совсем стемнело. Уже в доме графа они узнали, что барон Кносерский собирает войско в своём замке. В награду за голову волколака он уже обещал выплатить двести золотых ониксов! Это огромные деньги, на которые можно было прожить в достатке до самой старости. За возвращение живой дочери награда была объявлена в триста золотых ониксов! Многие охотники, следопыты, чародеи, да и просто искатели приключений откликнулись на призыв. Со всего вофарства потянулись желающие сорвать куш.
На следующее утро по всему графству был провозглашён указ графа Артериальда Елунарского. Граф призывал жителей и гостей графства к соблюдению порядка, предостерегал от неповиновения, запрещал обвинять Луцину в похищении девушек, поклялся, что не прячет её от правосудия. Наказанием за распространение лживых сплетен стало немедленное заточение в подземелье на трое суток. Если же кто-то и после этого продолжал распространять ложь, то должен был лишиться языка, прилюдно выпорот и оставлен на морозе до темноты. Барона Кносерского граф объявил лжецом, замышляющим зло против своего сюзерена. Граф провозгласил его нерадивым вассалом, не прибывшим по зову хозяина. Отныне он лишался благосклонного расположения сюзерена за то, что непочтительно обошёлся с людьми графа, его наследником, магом Белого Совета и посланником самого вофара. Граф Елунарский приказывал барону в течение десяти дней, то есть до рассвета Двух Звёзд одиннадцатого стуженя, явиться к нему, принести покаяние при народе, отказаться от лживых сплетен и обвинений, понести наказание. К вофару Грозному был отправлен гонец с донесением, обвиняющим барона Кносерского в неповиновении, замышлении бунта, очернении графского достоинства, грубом отношении к посланнику вофара в лице волшебника Вурта, препятствовании следствию.
Как уже стало ясно даже самым дремучим крестьянам, Его Сиятельство, граф Елунарский, потерял всякое терпение и всенародно обвинил барона лжецом. Самым страшным обвинением, разумеется, было замышление бунта против власти и недопущение волшебника Вурта, представляющего власть вофара, в свой замок. Таким образом, барон проявил неповиновение не только графу, но и вофару. Если правитель вофарства признает барона бунтовщиком, то его вполне могут освободить от своенравной головы одним взмахом топора.
Жители города Елунара, услышавшие указ графа, ахнули. Все помнили страшную смуту, закончившуюся десять лет назад свержением прежней королевской династии. Елунарские воины тоже участвовали в братоубийственных сражениях. Многие погибли, а многие вернулись домой искалеченными и ранеными. Глашатаи графа разнесли его указ во все уголки графства, и за его пределы. Отец Сохмета перешёл к суровым действиям. Он сильно разгневался, когда узнал, что барон отказался пропустить в свой замок его наследника, посланника вофара и члена Белого Совета. Граф думал всю ночь, но к утру решил, что дальше терпеть подобную дерзость недопустимо. Анаэрто попытался уговорить графа сдержать свой гнев, не объявлять всенародно, а отправить гонца к барону с указанием явиться в Елунар. Граф Елунарский не послушал миролюбивого совета.
В течение трёх дней, даже в самых отдалённых селениях, самые дремучие крестьяне услышали указ своего правителя. Впрочем, вторая часть указа поразила народ ещё сильнее. Граф объявлял награду тому, кто приведёт его дочь домой живой и невредимой. За жизнь любимой дочери было обещано пятьсот ониксов! Такая же награда ждала того, кто приведёт графу живую и невредимую баронессу Неренцию! И за возвращение каждой иной девушки, будь она благородного происхождения или неграмотной крестьянкой, будет выплачено по пятьдесят золотых ониксов! Тут-то народ опьянел от обещанных богатств. Все бросились на поиски.
Елунар превратился в один огромный, гудящий улей. Даже в дни всенародных гуляний не собиралось здесь столько народа. Постоялые дворы были переполнены. По лесам поползли вереницы охотников за деньгами. Даже самая свирепая вьюга не смогла бы охладить их пыл. Началась безжалостная охота на волков, гаргулий, гремлинов, всех тварей, которых можно только было заподозрить в похищении девушек. На замёрзших реках теперь собирались не рыбаки, а охотники на елауди. Хотя, казалось, безумием подозревать этих речных существ в проникновении в замок или в подземелье.
Анаэрто был поражён увиденным. Пока горожане сходили с ума, придумывая планы по поимке неведомых чудовищ, Анаэрто и Вурт посетили дом ремесленника, где была жестоко убита вся семья. Следы когтей были огромными, намного больше, чем волчьи. Всё в доме было перевёрнуто, в полах зияли дыры, как от удара тяжелого молота. Здесь было ужасно холодно. От печи остались одни развалины, одно из заколоченных на зиму окон было напрочь выбито. Через выбитое окно в дом нанесло снега.
– Отец семейства, его жена, две дочери, шестнадцати и пятнадцати лет, мальчик были убиты. Растерзаны каким-то зверем, – говорил Вурт, пока Анаэрто изучал дом. – Это был не волк, а кто-то пострашнее. Хенокский ящер или динискоидский грифон. Они могли оставить такие раны. Я, возможно, говорю глупости, но я не понимаю! Я не понимаю, что способно на такое.
Хенокские ящеры не живут так далеко на севере, они бы сразу погибли от такого холода. И никто из известных Вурту чудищ не мог появляться из ниоткуда и оставаться никем не замеченным.
– Вурт, друг, вы полны смятения. Не поддавайтесь страху.
– Как вы не понимаете, одель Анаэрто, – волшебник усиленно потёр глаза, чтобы не допустить слёз. – Вофар Грозный ждёт от меня результата. А я совершенно не понимаю, что здесь происходит. Не понимаю! Что мне делать? Ждать следующего полнолуния? Расставить дозорных по всему городу? В надежде, что теперь что-то будет замечено?
– Хватит! – зычно приказал маг.
От его окрика завибрировал воздух. Вурт на мгновение застыл и осознал, как глупо он себя ведёт. Он – представитель вофарской власти, а выглядит таким слабым.
– Прошу, простите.
– Полно, – отмахнулся маг. – Я не жду от вас извинений. Я могу осмотреть тела?
– К сожалению, нет. Их уже предали огню, прах похоронили.
– Понятно. Они сопротивлялись или были убиты во сне?
– Нет. Видимо, дело было так. Они все спали в этой комнате, у печи. Одна из дочерей проснулась, когда что-то попыталось её похитить. Другая вскочила и подняла шум. Отец, мать и сын здесь же, в этой комнате. Младшая дочь успела накинуть на себя отцовский зипун и, видимо, хотела бежать за помощью. Её тело лежало в сенях. Остальные остались здесь. Отец сжимал в руках топор. На топоре не было ни капли крови. Возможно, он даже не успел нанести ни одного удара. Старшая сестра сжимала нож. Тоже чистый. Чем-то тяжёлым печь была развалена, чудом не случилось пожара. Ни когтя, ни зуба, ни перьев, ничего, что могло бы дать подсказку о природе этого чудовища. Я тщательно осмотрел их тела. Ничего. Криков никто не слышал ночью. К утру их тела совсем окоченели.
Анаэрто шаг за шагом изучал дом. Он принюхивался, пытался разглядеть ауру убийцы, но тщетно. Лишь холод и пустота.
– Холод и стужа. Одна пустота, – пробурчал себе под нос Анаэрто.
Он расставил руки в стороны. Пальцы его размеренно подрагивали. От одеяний мага вновь исходило слабое свечение, как и в подземелье. В состоянии транса маг подошёл к полуразваленной печи.
– Пожара и быть не могло. То, что проникло в дом, затушило огонь своим присутствием, – тихо проговорил маг. – Оно ненавидит тепло. Зима – это его время. Тела окоченели не из-за выбитого окна, а из-за его клыков. Да-а-а, теперь я вижу. Он проник через щель в крыше. Снег подтаял, вода капала сюда.
Маг встал рядом с одной из дыр в полу.
– Он очень сильный, раз одним ударом развалил печь.
Анаэрто открыл глаза и нагнулся вперёд. Запустив руки в золу и обломки глины. Оттуда он извлёк крохотный лоскуток. Весь почерневший от золы. Вурт, затаив дыхание, подошёл ближе. Анаэрто подул, и вся грязь слетела с его небольшой находки. Это был фрагмент какой-то чешуи. Несколько чешуек, размером с ноготь на мизинце, ромбовидной формы, скреплённых друг с другом.
– Это чешуя елауди! – ахнул Вурт. – Но как? Они не ходят по земле. Они не могут выжить без воды.
– А здесь были не елауди, а их хозяин, – покачал головой маг. – Вот где ты!
Он, как коршун, бросился вниз и извлёк из дыры в дощатом полу крохотную розово-оранжевую жемчужину каплевидной формы.
– А вот про это вы мне уже рассказывали. Расскажите подробнее об этих жемчужинах!
Голос Анаэрто стал таким грозным, что напугал волшебника Вурта.
– Они… их добывает один волшебник. Альмен, его зовут Альмен. Он знает, где водятся речные устрицы, внутри которых образуются эти жемчужины. Только у него можно купить такие жемчужины. Поэтому его многие и знают в нашем вофарстве. Он как-то говорил, я слышал, что этими устрицами обожают лакомиться елауди. Теперь понятно! Это какой-то речной дух, который ухаживает за елауди, как за питомцами. Жемчужины несут на себе отпечаток его ауры, поэтому он чувствует тех, кто их носит. И может появляться там, где они находятся.
– Верно! Верно! Надеюсь, мы на верном пути. Нам срочно нужно обыскать темницу ещё раз. Каждую отметину на стене, каждую щель. Прочешите коровник, перебрать каждую соломинку. Если мы отыщем там ещё такую же жемчужину, то мы напали на его след.
Мысль мага оказалась верной. Обыскав темницу ещё раз, они нашли в одном из углублений, оставленных когтями чудовища, очередную речную жемчужину. Она была бледно-фиолетового цвета.
– Это не запах сырости! Вернее, не только сырости, но и вонь от речных елауди, – догадался Анаэрто.
Теперь он понял, что насторожило его во время первого осмотра темницы. Каждый раз, когда он начинал чувствовать запах этих речных существ, он отвлекался на сырость подземелья.
– Графиня или забыла, или нарочно, принесла с собой эту жемчужину в ту ночь. Тем самым она обнаружила себя перед речным духом! Вурт, прошу вас, храните пока наше открытие в секрете. Иначе горячие головы скоро всех елауди в местных реках перебьют. Оставайтесь здесь, а я попытаюсь отыскать этого духа.
Глава пятая
– Я несколько дней пытался самостоятельно разыскать стадо елауди. Раз они любят есть этих устриц, значит и обитают где-то неподалёку от их колоний. Если я найду стадо елауди, то и их хозяина смогу обнаружить. Несколько дней я провёл в ледяной воде в поисках колонии устриц или стада елауди. Но именно тех моллюсков, что способны образовывать жемчужины, не нашёл. Мне повстречалось несколько елауди, но никакого духа-хозяина, я не нашёл.
– Как же вы плавали по нашим рекам? – весело ухмыльнулся Альмен.
Он с живым интересом слушал длинную историю мага. И теперь они дошли до самого интересного. До того места, где начинается ремесло Альмена, которым он зарабатывал себе на жизнь.
– Я превращался в выдру при помощи несложного обряда.
– И как надолго вас хватило?
Альмен сдерживал себя, чтобы не засмеяться. Уж больно смешно ему было представить, как мудрый и могучий маг Белого Совета сначала долгими обрядами на земле обнаруживал нескольких елауди, потом превращался в выдру и рыскал в ледяной воде в бесплодных поисках. И выходил на сушу, продрогший до самых костей. Альмен хорошо знал, как тяжело добывать озёрные жемчужины. Этим трудом он занимался на протяжении нескольких последних лет.