Встречи с собой

Предисловие

Иногда человек недооценивает себя – и начинает мечтать: вот бы обладать особыми качествами, которых нет ни у кого… Но чаще всего это всего лишь иллюзия.

Да, мы не умеем перемещаться во времени и пространстве. Но у каждого из нас есть другие, уникальные способности. Мы просто настолько к ним привыкли, что перестали замечать их ценность. А зря – заниженная самооценка мешает увидеть собственную силу. Поэтому появляется желание хотя бы мысленно наделить себя сверхъестественными возможностями. Хотя порой всё, что действительно нужно, – это принять верное решение в нужный момент. Не бояться. Не откладывать, просто взять – и сделать. Если, прочитав эту книгу, кто-то почувствует себя увереннее, научится ценить себя больше – или осознает свою уникальность,– я буду считать, что выполнил свою задачу.

Иногда, чтобы убедиться в чём-то важном, достаточно просто сказать это вслух… или написать. Именно так мысли обретают форму.

Глава 1. Исчезновение.

Что-то случилось. Вдруг стало так тревожно на душе. Всего несколько минут назад всё было хорошо. Его забрали на операцию. Он был в хорошем настроении, шутил, успокаивал её, а она всё переживала, не находя объяснения какой-то незнакомой внутренней тревоге. И вот теперь Вера ясно чувствовала страх и слышала, как тревожно бьётся сердце, и это было не к добру.

Прошёл почти час с тех пор, как его увезли на операцию.

Вера выглядела очень взволнованной. Как-то даже постарела внешне, хотя ей не было и сорока. Её красивое овальное личико вытянулось, под глазами появились тёмные круги, а глаза метались по сторонам, будто что-то вокруг могло подсказать ей, что случилось.

Со стороны ей не дашь и тридцати. Каждый мужчина на улице обязательно проводил бы взглядом эту красивую женщину. Она явно выделялась из толпы своей интеллигентностью и еле уловимой тонкой сексуальностью. Это сразу видно, но не каждому понятно. Лишь немногие замечают, чем такие женщины выделяются среди других.

Они познакомились в институте. Игорь только что вернулся из армии – ещё в форме, он сразу пришел подавать документы в институт. Такой бравый солдатик – красавец, балагур, полный энергии и планов. Как ему было не поступить? Конечно, он поступил. Поступила и Вера – хотя это была её вторая попытка. Они впервые встретились на экзаменах и с тех пор больше не расставались. Ещё до госэкзаменов, на последнем курсе, они – как и несколько других пар из группы – поженились.

Они отличались по характеру: Игорь – энергичный, вечно торопливый; Вера – спокойная, рассудительная, но с богатой фантазией и отличным чувством юмора. Но сейчас ей было не до шуток.

Из двери, за которую его увезли, помахав ей на прощание, вышла сестричка. Вид у неё был какой-то ошарашенный, она явно кого-то искала. Со стороны было видно её сильное волнение. Руки у неё дрожали, и она всё время что-то теребила в ладонях.

– Простите, вы жена Игоря Семёнова? – обратилась сестричка к Вере. – Да, а что? Что-то случилось? – Ну почему сразу случилось? – сказала сестричка, плохо сдерживая своё волнение. – Просто, – она запнулась, подбирая нужные слова, – просто доктор хочет задать вам ещё несколько вопросов. Вы не могли бы пройти со мной? – Да, конечно, – уже вставая и вся, напрягаясь, ответила Вера.

Они прошли по коридору за той самой дверью и вошли в комнату. Там было несколько человек – и Веру это встревожило ещё сильнее. Сестра сказала, что доктор хочет что-то спросить, а тут целый консилиум. Хотя явно не все из присутствующих были врачи.

– Господи, почему здесь ещё кто-то? – подумала Вера. По её спине пробежала холодная волна. Она с трудом сдерживала дрожь в теле.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – указывая рукой на стул, сказал врач. Тот самый, что осматривал Игоря перед операцией. Он же должен был его оперировать. Вера сразу заметила, что он сам как-то внутренне суетился. Он всё время поправлял халат, то снимал шапочку и прятал её в карман, то снова надевал. Была видна его растерянность, которую он безуспешно пытался скрыть. Было понятно – операцию он ещё не начинал. Тогда что там происходило всё это время?

– Вы не волнуйтесь, Вера. «Ничего страшного не случилось», – сказал врач каким-то уж очень неуверенным голосом. – А у меня, вы знаете, обратное предчувствие, – ответила Вера. Голос её дрожал.

– Позвольте мне, доктор, – отстраняя взволнованного доктора рукой, произнёс мужчина очень серьёзного вида и явно не из докторской братии, а скорее из каких-то «внутренних» органов. Он как раз выглядел спокойно. Говорил уверенно и чётко. – Вас, наверное, удивляет, что здесь кроме доктора есть ещё люди? Мы с коллегами, как вы, наверное, уже поняли, не врачи.

– Да, конечно, – ответила Вера, и у неё похолодело внутри. Ну, что тут, в больнице, могло связывать этих людей? И причём тут она с мужем?

– Видите ли, произошло нечто неординарное, я бы сказал даже необычное, хотя такие слова в нашей профессии употребляются крайне редко, – начал издалека всё тот же серьёзный мужчина.

– Ради бога, не пугайте меня, я просто ничего не понимаю! Человека забрали на операцию, а теперь мне говорят: что-то произошло, что-то необычное, да ещё не врачи! – Еле сдерживая себя от слёз, дрожащим голосом проговорила Вера.

– Самое главное, постарайтесь успокоиться. Мы все здесь действительно не случайно. Наша цель – вам помочь. Но сначала нам нужна ваша помощь. – Да что же всё-таки случилось, скажите наконец! – просто выкрикнула Вера.

– Хорошо, хорошо, – постарался её успокоить доктор, снова вступая в разговор. – Видите ли, всё шло как обычно… рядовая операция. У нас в центре такие каждый день, десятками. Под общим наркозом, разумеется. Мы только начали – наложили маску с газом… прошу прощения, объясняю упрощённо… Так вот, после того как мы дали вашему мужу наркоз, ну буквально установили на его лицо специальную маску с усыпляющим газом, вы уж меня извините, я очень упрощённо объясняю… – нервно говорил доктор, всё время теребя руками свой халат.

– Доктор, пожалуйста, что с Игорем? – взмолилась Вера. – Его нет! – взмахнув и хлопнув себя по бокам руками, ответил доктор, в отчаянии отходя от Веры.

– Как?! – не веря услышанному, выкрикнула Вера и вскочила со стула. – Нет, нет… – поспешил снова вмешаться всё тот же серьёзный мужчина. – Это совсем не то, что вы подумали… Его буквально нет…, он исчез! – наконец произнёс нужное и точное слово этот человек.

Вера шлёпнулась на стул, смотря на всех собравшихся вокруг неё. Она уже совсем ничего не понимала, что здесь происходит, ей даже показалось, что это сон. Но тут подошла сестра и протянула ей стакан воды.

– Выпейте, пожалуйста. – Вера взяла стакан и стала пить. Она не чувствовала, как стакан касался губ – просто смотрела в пол, будто его поверхность могла дать ответ.

Все молчали, наверное, как и она, переваривая то, что теперь уже всем стало известно. Она подняла голову и посмотрела на того, кто с ней разговаривал.

– Теперь, пожалуйста, Вера, не волнуйтесь и давайте попробуем спокойно разобраться в том, что произошло, потому что нам тоже здесь многое непонятно. – Скажите, а вы кто? – спросила Вера. Голос её дрожал. Она чуть не плакала.

– Я и мои коллеги, как вы успели заметить, не врачи, – указал этот человек ещё на двоих мужчин похожего вида. – Мы из службы внешней безопасности. Как вы понимаете, случай неординарный, и именно поэтому мы сейчас находимся здесь.

– Так вот, – продолжил он после паузы, – позвольте мне вас кое о чём спросить, что поможет нам разобраться в ситуации. Вы согласны?

– Его что, похитили, поэтому здесь полиция? – спросила Вера. Всё тело её напряглось, ладони похолодели.

– Нет, его не похитили…, и мы не полиция, впрочем, это неважно. Всё дело в том, что он, извините, исчез, если можно так сказать, на глазах у анестезиолога и сестёр. Просто вдруг под маской, которую наложил вашему мужу на лицо врач-анестезиолог… никого не оказалось.

– Как это? – как бы сама себя услышала Вера. И вдруг обмякла на стуле. Ей стало нехорошо.

– Хорошо, попробую объяснить более понятно, – произнёс человек в штатском. – Вот был человек, лежал на операционном столе и вдруг исчез, иначе это не назовёшь, исчез, понимаете, его нет. Причём, повторяю, это видели несколько человек, потому что именно в этот момент врач и сестра должны визуально зафиксировать, что пациент заснул, находится в состоянии полного наркоза, и можно приступать к операции. И вот вдруг стол оказывается пуст, вашего мужа не стало. Он не стал невидимым… он просто исчез. Понимаете?

– Но ведь это… – Вера осеклась. В груди стучало, пальцы сжались в кулак. Она с трудом сдержалась, чтобы не выкрикнуть, не ударить по столу. Что они с ней делают?.. Что с Игорем?..

– Я прекрасно понимаю ваше состояние. Поверьте, мы не шутим. Если бы это не было так серьёзно, нас бы здесь не было. Теперь, когда мы прояснили ситуацию, – продолжил он, – у меня есть несколько вопросов. Вы не против? Вы в состоянии отвечать? Как вы себя чувствуете? Может, вы хотите принять что-то успокоительное?

– Нет, спасибо, мне уже лучше, можно ещё воды? – попросила Вера. Голос её дрожал.

– Ну, хорошо, – продолжил он. – Скажите, ваш муж – самый обычный человек? Может, вы знали о нём что-то… особенное? То, чего не бывает у обычных людей. Вы не замечали ничего странного? Как давно вы его знаете?

– Давно. Мы познакомились ещё в институте… – голос дрожал. Ну что это за допрос… – ей вдруг захотелось выругаться, сорваться. Сделать так, чтобы им всем стало так же страшно, как ей.

Она вдруг поняла, о чём могла бы догадаться. До сих пор это казалось игрой – они читали, обсуждали, фантазировали. Вера не воспринимала всерьёз. Но теперь… теперь он исчез. А может быть… нет, это же полная ерунда. Или?..

– Теперь, когда его нет… И всё-таки, это полная ерунда.... Но эти люди?! Они ведь действительно пустяками не занимаются…

– Так вы можете нам что-то сказать, Вера? Знаете ли вы что-нибудь такое, что нам и вам может помочь разобраться в этом?

– Я даже не знаю… это всего лишь мои догадки… Просто всё так странно и неожиданно… Всё, что я могу вам сказать…, понимаете… я сама не верю и не понимаю того, чем всё это могу себе объяснить… может быть… Я могу показаться вам странной или вообще того… Нет, вы не подумайте… – Господи, ну за что мне всё это? – все мысли перепутались у неё в голове. Веру всю колотило внутренне, ей казалось, что все это видят. От этого ей было ещё хуже.

– Не волнуйтесь, Вера. Вас здесь никто за сумасшедшую не примет, чтобы вы ни сказали. Нам, наоборот, очень важно знать всё. Даже самые невероятные ваши догадки. Это всем нам очень поможет. Я уверен, что вам не меньше, а наверняка даже больше, чем нам, хотелось бы понять, что произошло с вашим мужем. Так что не стесняйтесь. Расслабьтесь, успокойтесь и расскажите нам всё, что вы думаете.

– Я говорю, что это, скорее всего, покажется вам очень странным и может вовсе каким-то бредом… – проговорила Вера и тут же осеклась.

– Господи, никогда не думала, что попаду в такую ситуацию, что меня могут принять за умалишённую, – подумала она вслух.

– Вера, рассказывайте, всё хорошо. Я повторяю, мы все здесь видим и прекрасно понимаем, что вы абсолютно нормальный человек. Но мы все столкнулись с чем-то необычным и вместе пытаемся разобраться в том, что произошло. Продолжайте.

Вера немного успокоилась от его слов и поглядела на всех присутствующих. Она почувствовала участие и понимание во взглядах. Действительно, все смотрели на неё спокойно, с пониманием того, что ей сейчас нелегко, и были готовы помочь.

– Понимаете, но это только мои догадки, первое, что пришло в голову, – продолжила Вера. – Я совершенно не уверена, что то, что произошло с Игорем, и есть настоящая причина. Это только мои догадки, и, скорее всего, на самом деле всё не так, и вообще не в этом дело, а причина вовсе не в этом. Ой, я совсем запуталась, извините. – Вера сжала руки и опустила голову. Ей вдруг очень захотелось, чтобы всего этого не было, чтобы всё это растаяло как сон, и она проснулась.

– Продолжайте, Вера, пожалуйста, – уже немного настойчивее сказал человек в штатском.

– Хорошо, – постаралась взять себя в руки Вера, хотя ей очень не хотелось вот так, вдруг, объяснять и отвечать самой за всё, что ещё, может быть, на самом деле и не случилось. Ей вдруг стало всё ненавистно в этой комнате: запах больницы, свет дневных светильников и то, что тут было как-то жутко тихо. Так тихо, что она всё время слышала своё дыхание и сильное биение сердца.

– Я думаю, – на всякий случай, всё-таки сказала она, – это из-за Трансерфинга.

– Трансерфинга?! – вдруг выпрямился и напрягся этот человек. Все в комнате молчали. Лица врачей и сестёр выражали и удивление, и непонимание происходящего. Двое спутников мужчины, который разговаривал с Верой, наоборот, были спокойными, серьёзными и очень сосредоточенными. Вера сразу поняла: ему это очень хорошо знакомо.

Он ещё раз внимательно всмотрелся в Веру, будто проверяя, не ослышался. Затем выпрямился, окинул взглядом остальных – и, не вставая, твёрдо произнёс:

– Прошу всех оставить нас наедине, – в этом чувствовался приказ. Его помощники жестами повторили его просьбу и вышли вслед за всеми. Вере от этого стало уж совсем не по себе.

– Не бойтесь, Вера. Я попросил всех выйти только лишь для того, чтобы помочь вам сосредоточиться, всё в порядке, продолжайте.

– Так вот я и говорю, – робко, пряча глаза, начала Вера. Руки её теребили край блузки, дрожали. – Мы с Игорем… ну, мы интересовались эзотерикой. Сейчас многие этим увлекаются – книги, статьи, форумы…

– Да, да, знаю, – как бы успокаивая и подбадривая, сказал мужчина.

– Ну вот. А как-то один мой знакомый, с которым мы обмениваемся информацией обо всём этом, посоветовал мне книгу о Трансерфинге.

– Так… – медленно произнёс он, не отводя взгляда. – И что дальше?

– Там говорится, что существует некое «пространство вариантов». В нём – все возможные пути жизни человека. Хорошие, плохие, невероятные – любые. И якобы можно научиться выбирать желаемый. В книге описывалась техника… нет, я, конечно, рассказываю всё очень примитивно… Ну, там приводится специальная техника, как этим овладеть, и ещё говорится, что тот, кто сможет овладеть этой техникой… ну это не совсем что-то особенное, этому обучают многие авторы, пишущие книги об эзотерике. Так вот, там говорится, что тот, кто добьётся совершенства, сможет перемещаться в этом пространстве вариантов, выбирая себе тот, который он захочет… Конечно, я очень примитивно всё объясняю. Но ещё там говорится, что есть опасность буквального исчезновения человека из нашей жизни. То есть если у кого-то всё получится, то он может переместиться в другой вариант…

– И ваш муж овладел этой техникой в совершенстве? – так же медленно, почти по слогам, сказал её собеседник.

– Нет… то есть, я думаю… почти уверена, что нет, – Вера жутко волновалась. Страх накрыл её волной. Она почувствовала, как по спине катятся капельки пота. Заговорила торопливо, сбивчиво, будто оправдываясь… – Он никогда этим специально не занимался, мы просто много говорили об этом, обсуждали, представляли. Но всё это так, только разговоры. Мы не относились ко всему этому с абсолютной верой, тем более Игорь. Наверное, я-то и верила больше. А он – он больше иронизировал, смеялся.... – Её руки бессильно повисли. Она отвела глаза, словно школьница, которую отчитывает учитель.

Мужчина откинулся на спинку стула и задумался. Вере показалось, что он не совсем ей верит.

– Но, понимаете, я же вам говорю: то, что произошло здесь, скорее всего, и не связано со всем этим, о чём я вам тут рассказываю. Просто это догадка, первое, что пришло мне в голову, когда вы мне обо всём рассказали.

Мужчина молчал. А потом медленно и уверенно сказал:

– Боюсь… ваша первая догадка верна, Вера.

– А … что же теперь будет? – с жутким испугом в голосе проговорила Вера. Мелкая дрожь пробежала по всему её телу.

– Скажите, а во время ваших разговоров о трансерфинге, ваш муж говорил о каком-то из вариантов, который он для себя хотел бы выбрать? Может быть, он рассказывал вам о своих мечтах, о каком-то месте или времени, в которое хотел бы попасть? – продолжил он свои вопросы.

Вера задумалась. Ей очень хотелось прекратить этот жуткий разговор, но она понимала и боялась сделать ещё хуже, поэтому послушно продолжила:

– Понимаете, мой муж много работает, и ему всегда хочется отдохнуть от той суеты, спешки, в которой он постоянно находится. А у наших друзей, там, откуда мы приехали, есть дом в деревне. Деревня эта такая глухая и отдалённая, там, возможно, постоянно никто и не живёт. Так вот, он всегда хотел поехать туда и там побыть,

отдохнуть. Он хотел там побывать один, чтобы насладиться тишиной, природой, в которой он вырос. Ну, так ему хотелось. Он даже говорил, что лучше бы провёл отпуск в этой деревне, чем где-то ещё.

– А где находится эта деревня? – всё так же спокойно спросил мужчина.

– В Белоруссии, недалеко от Минска, в Минской области, – сказала Вера. Ей стало очень неприятно от того, что она как будто оправдывается перед этим человеком.

– И как она называется? – Заречье. – Заречье, – повторил он, не очень привычное для его слуха название.

– Вы что, думаете, что он там? – с нескрываемым удивлением спросила Вера. Сердце её отдавалось стуком во всём теле.

– Видите ли, Вера, я не стану от вас скрывать, что тоже знаком с системой трансерфинга, как вы её назвали, и даже более того, но это сейчас неважно. Для нас главное сейчас – действительно установить, что произошло с вашим мужем. Ну, и, естественно, помочь ему.

– Но как же мы это сделаем? Что, перенесёмся вслед за ним? – чуть не плача, спросила Вера.

– Ну, если понадобится… – проговорил мужчина и о чём-то задумался …

Глава 2. Беларусь. Первая встреча с мечтой.

– Господи, хорошо-то как! Тихо!

Воздух звенит свежестью, серебрится прозрачностью. Или это в ушах звенит – от полной, настоящей тишины… Да, как когда-то в армии: зайдя в пустой клуб, он сидел на авансцене в зале и слушал, как звенит в ушах от тишины.

Он вспомнил знакомые с института строки:

«Тишины хочу, тишины. Нервы что ли обожжены…»

Да, тишины ему не хватало всегда. Он любил её с детства, которое прошло в маленьком городке. В доме на земле, во дворе, в саду, в огороде, в лесу, на озере. И везде была тишина. Тишина и спокойствие, которые возможны только, когда ты вместе с природой, ты в ней, ты с ней, ты слышишь её, разговариваешь на одном языке, ты часть её самой, ты сам – природа.

Игорю недавно исполнилось сорок. Но выглядел он минимум лет на десять моложе. Из признаков зрелого возраста у него немного выдавался живот – результат жизни за рулём. Но в остальном он выглядел неожиданно молодо – может, потому что сохранял в душе детскую радость. Он любил свою жену, хотя позволял иногда лёгкий флирт с другими женщинами. Был просто без ума от своих детей, они занимали в его сердце особое, трепетное место.

Но сейчас он думал о другом. Ему просто было здесь хорошо!

И вдруг до Игоря дошло, что он сидит на земле, прислонясь спиной к дереву, под ним был мягкий лесной мох. Ноги вытянуты в сладкой истоме, голова запрокинута вверх. Над ним раскинулась крона огромной сосны. Её вершина слегка покачивалась под ветром – и это лёгкое движение приятно отзывалось через ствол в его спине. Как в детстве!

– Как тихо и спокойно! Как давно я мечтал просто посидеть в лесу. Без спешки, без тревог. Только тишина, воздух – и никуда не нужно вставать через две минуты.

Секунду… где машина? Что это за место? Похоже, я его знаю, но откуда?..

Он вскочил, лихорадочно огляделся. Рука потянулась за телефоном – карман пуст.

– Отлично… Всё у Веры. Она осталась ждать меня… Но я же… в больнице. Мне делают операцию, чёрт возьми! Что тут – в лесу, на операционном столе? Это уже перебор…

Он ещё раз огляделся вокруг. Судя по уже низким лучам солнца, которые пробивались сквозь кроны деревьев, была уже вторая половина дня. То самое время, когда ему все последние годы так хотелось побыть где-нибудь в лесу, в поле, в деревне…

– А может, эти ребята меня просто зарезали на операционном столе, и я уже тю-тю… не там, а здесь.

– Ты туда, а мы здесь… Мы здесь, а ты туда… – пробормотал он, вспоминая глупую фразу. Вдруг она показалась пугающе точной…

– Нет, так не бывает. Ну что я совсем свихнулся, что ли, от этой сумасшедшей гонки… Лежал себе на столе в операционной, должны были вырезать этот злосчастный пузырь, из-за которого так мучился последнее время, и тут, бац… лес, поляна, горбик, яма. Ну…? И что теперь…? Чего я тут буду делать? А детки мои как же, а работа? Нет, это чёрт знает что. Ну, где я, ёшкин кот, в конце концов? Что со мной? Я живой или того?

– Вот я дышу. Слышу запахи. Тут хорошо, тихо, свежо… как в белорусском лесу… – Господи… Подожди. Это же… Беларусь. Подорожник – не спутать ни с чем. Папоротник высокий – как в лесу по дороге в Заречье… Я же столько раз всё это себе представлял…

– Ничего себе! – почти выкрикнул он, и тут же испугался сам своего голоса, потому что впервые произнёс что-то вслух. – Ну не ёшкин же это кот, а? Как это я тут? Это что, сон такой? Но я не сплю. Тогда что происходит, может, мне кто-то объяснить? А кстати, где все? Я что, тут один, что ли? А Вера?

– Так, спокойно!

– Во-первых, нужно идти. Да, но куда? В Заречье, разумеется. Куда я ещё могу идти, может там, если, конечно, это я действительно тут, кто-то будет и сможет мне что-то объяснить? Хотя если я действительно здесь и там-таки кто-нибудь будет, то объяснять, скорее всего, придётся мне, а не им.

– С какой такой радости и почему ты, дорогой, туточки оказался. Мы не ждали вас, а вы припёрлися…

– Нет, конечно же, если там кто-то будет, они непременно мне очень обрадуются.

Он подумал про себя, уже направляясь в сторону Заречья. Он не обдумывал – просто пошёл, доверяя памяти и солнцу. Вспомнил: если стоишь у дома, солнце вечером садится в начале улицы. Значит – туда. Он сам себе удивился. Как это он помнит такие подробности, если он был в этом Заречье лет 15 тому назад и то – всего лишь два раза за всю жизнь.

– Ну, делать-то всё равно что-то надо, – продолжал он свои размышления. Пойду, а там посмотрим.

Шёл он недолго – может, просто лес был слишком хорош. Всё это было его мечтой, как в “Трёх сёстрах”: “В Москву, в Москву…” – только у него: “В Заречье, в Заречье…” Незаметно для себя он оказался на опушке леса. Перед ним простиралось большое поле с уже почти созревшими колосьями, за которым виднелась деревня.

– Ну вот. Та самая – моя деревня, моя мечта. Всё, как я хотел.

Он почему-то был абсолютно спокоен и уверен, что вышел правильно. Эта деревня за полем и есть то самое Заречье. Он окунулся в море созревающей пшеницы и поплыл по ней. Он шагал, раздвигая колосья руками, чувствуя, как они мягко ударяются о тело.

– Как же здесь хорошо… – прошептал он. – Как красиво!

– Господи, как же здесь хорошо! Как красиво всё вокруг.

Он шёл и не мог надышаться этим знакомым с детства воздухом, наслушаться этим пением птиц и шумом леса и поля.

– Как здесь здорово! – всё повторял он вслух и про себя.

Пройдя поле, он вышел на опушку перед самой деревней и сразу узнал тот самый дом.

– Странно. Как это тут всё так получается, ну точно, так, как я себе представляю и хочу? Н-да… странно…

Но тут же его что-то отвлекло от этих вопросов. И было на что отвлечься. В это время он уже стоял на участке, заросшем травой возле дома. Раньше здесь был огород, росла картошка. Теперь здесь был просто луг. Он остановился, осматриваясь и прислушиваясь. Он просто знал: в доме никого нет. И даже немного радовался этому…

– Так что? Если я подумаю?.. – проговорил Игорь про себя и остановился. – Ну ладно, посмотрим…

Он подошёл к дому. На дверях висел замок. Не раздумывая, Игорь поднял руку, нащупал в щели связку ключей. Один подошёл сразу – висячий замок щёлкнул, за ним врезной. Дверь тихо скрипнула, и этот скрип вызвал в нём странное, приятное волнение…

В доме было всё чисто убрано, всё разложено, расставлено. Было очень уютно, тихо и спокойно. Всё было именно так, как он много раз себе представлял. Тихо. Уютно. Настоящее.

Присев к столу у окна, он стал осматриваться. Да, здесь многое изменилось с того времени, когда он был тут в последний раз. Смешно – “в последний раз” … Это было так давно, будто в другой жизни.

– Ага, в другой жизни…

Снова тревога. Та же, что в лесу. Что всё это значит?..

– Что со мной? – Он всё больше убеждался: это происходило не вокруг, а с ним. Стоило что-то представить – и реальность тут же это подсовывала. Словно по щучьему велению…

– Прямо трансерфинг какой-то.

– Трансерфинг… – повторил он вслух. И тут же насторожился: неужели?.. Нет… не может быть. Или всё-таки? Просто потому, что я всегда сомневался?..

«Никогда ничем не увлекаться, и во всём сомневаться» – отцовский принцип прочно засел в голове.

Вот ты сейчас где? Что с тобой? Это реальность? Или?.. Кто знает…

Ну а ты что, не знаешь. Вот ты сейчас где? Что с тобой? Это что, нереальность? Да чёрт его знает, что это такое. Может, это и есть – послесмертие. Те ребята меня нечаянно зарезали… и вот я тут, в своём Заречье.

– Нет, ну ладно тебе. Слишком всё реально, чтобы быть загробным… Да ладно тебе… слишком уж всё тут настоящее.

– А вот мы ещё раз проверим.

Он вышел из дома во двор и на улицу. Уже смеркалось. Во всех ближних домах было темно. Но через три дома на противоположной стороне горел свет. Он пошёл к этому дому, зная, что сейчас будет. Просто он уже не раз представлял эту ситуацию, и теперь ему оставалось только как бы прокрутить это кино ещё раз.

Постучав в дверь, он услышал изнутри женский голос:

– Кто там? Входите, открыто…

Игорь вошёл.

– У нас никогда не запирают входную дверь. Здесь всегда тихо и спокойно. Тут всегда только свои. «Здравствуйте!» – женщина протянула руку с тёплой улыбкой. – Присаживайтесь. Как отдыхается?

– Ничего, хорошо отдыхается, отдыхать всегда хорошо, – поддерживая дружелюбный тон, ответил Игорь.

А сам себе сказал: – Вот видишь…

На женщине было лёгкое летнее платье и передник. Её светлые волосы были аккуратно собраны сзади, отчего лицо выглядело очень открытым. Она что-то готовила в печи.

– Вы извините, я тут ужин собираю, так надо следить… а то пригорит. – Она повернулась к нему спиной и подошла к печи. Невольно его взгляд скользнул по её фигуре, и он приятно был удивлён ещё одним – под лёгким платьем угадывалось стройное, изящное тело. Да, именно такую женщину он и представлял, гуляя в своих фантазиях: свободная, лёгкая, красивая и не боящаяся этого. Приятная, сладкая дрожь пробежала по всему его телу.

– Ну, вот… – Подумал он.

И двигалась она свободно, легко, осознавая то, что красива, и не стеснялась этого. Даже наоборот. Всё получалось у неё естественно, и от этого она была ещё более привлекательна.

– Поужинать со мной не откажетесь? А то я наготовила, а есть-то некому, я тут одна. Да мы с вами здесь до конца недели вообще одни будем во всей деревне. Может, только на выходные кто-нибудь приедет. Вы же знаете, тут так и есть в последние годы – как дачный посёлок: никого, кроме приезжих на выходные.

– А я вот в отпуске, и мне лучшего отдыха не надо после городской суеты, чем здесь, в деревне.

– Да, вы абсолютно правы. Я тоже не променяю эту деревню ни на какие "Гаити"…

На долю секунды взгляды встретились – и в них читалось одно и то же. Они оба это поняли. И снова засмеялись… Замерев на долю секунды, каждый отметил это про себя. Они снова засмеялись, оба как бы отвечая на невысказанный вопрос – положительно.

– Нет, не откажусь, напротив. Может, вам чем-то помочь?

– Можете достать пока тарелки и вилки, стаканы тоже.

Игорь подошёл к шкафу, за стеклянными дверцами которого стояла посуда.

– Стоп… откуда я знаю, где у неё что лежит? – подумал он и, не успев ответить на свой же вопрос, открыл посудный шкаф, точно такой же, как был у него дома в детстве, и стал доставать посуду.

– И рюмки доставайте, под такую закуску грех не выпить.

– А есть что? – спросил Игорь.

– Конечно, как же без этого. Вон в уголочке, видите, наша, белорусская, – обернулась она к нему.

Игорь взял посуду и бутылку "Беловежской", поставил на стол.

– Ух, здорово, а пахнет как! – сказал он, подходя к печке, откуда она уже что-то доставала в чугунке, и заглянул через её плечо.

– Не подглядывать! – Повела она своим плечом, и его обдал её нежный, обворожительный запах. Игорь тут же про себя отметил, что хотя она уже давно возилась у печи, а вот кухней от неё не пахло.

– Садитесь за стол и расставляйте приборы.

Он послушно прошёл к столу и стал расставлять посуду.

– А вы давно приехали? – спросила она.

Он на секунду напрягся, по привычке, не сказать бы чего лишнего, но тут же расслабился, успокоился и, ничего не скрывая, ответил:

– Да, только что. Пришёл пешком через лес.

– Вы так хорошо знаете здешние места?

– Даа, в общем-то, нет. Я был здесь когда-то очень давно, но вот как-то всё помнится.

– Значит, у вас хорошая зрительная память.

– Да, зрительная память у меня… – он сделал многозначительную паузу и, поджав губы, покачал самодовольно головой. Естественно, наигрывая. И она вновь рассмеялась, глядя на него, узнав и оценив его шутку из похожего момента фильма "Одинокая мелодия для флейты".

– Ну, всё готово! – объявила хозяйка. – Давайте начинать.

Она поставила на середину стола, на деревянную подставку дымящийся чугунок.

– Тушёная картошка с мясом.

– По-деревенски, – добавил он, перебивая. – Ах, что за запах! Вот как отличается еда, приготовленная в печи, от еды, приготовленной на газовой плите…

– Да, в печи… в печи это даа… – спародировала она его же, точно так поджав губы и покачивая головой.

Они рассмеялись. Такого лёгкого и точного взаимопонимания он ещё не встречал в реальной жизни. Он чувствовал себя просто удивительно.

– Знаете, для меня вообще запахи значат очень многое. Может, потому что я вырос на улице, на природе. Привык ориентироваться по запахам, как волк в лесу. Я до сих пор помню каждый запах детства. В первую очередь это запах свежести, напоённый ароматами трав, цветов, запахом леса, озёр.

А зимой как пахло зимой! Когда ещё были снежные и морозные зимы, помните? Снегу наметало под окна, и приходилось каждое утро расчищать дорожки. Я так хорошо помню, как мой Батя расчищал такие дорожки от входной двери на улицу через двор, на огород к сараю и к туалету. Тогда ведь все удобства были на улице.

– Да, я это хорошо помню, я тоже так росла.

– А за воротами уже не было места для пешеходов, потому что трактора расчищали дорогу только для машин, а дальше, ближе к домам и заборам, возвышались горы снега. Это без преувеличения, высота снега доходила до полутора метров и выше. И ходили люди по улице как бы в таком туннеле из снега. Так вот, в такую пору очень приятно было выйти на улицу вечером или ночью из натопленной хаты. Так мы в детстве называли наш дом.

Выйдешь, бывало, из хаты, а на улице мороз ночью градусов 25. Во дворе светло от яркой, полной луны. Всё небо усыпано звёздами. Снег под лунным светом так красиво искрится и скрипит при каждом шаге. И тогда вдыхаешь глубоко, а воздух чистый, морозный наполняет грудь. Ты как бы пьёшь его и наполняешься его чистотой и силой.

Это чувство восторга, чувство близости с природой, с домом, со всем родным и близким. Этот запах морозной снежной зимы остался в памяти навсегда.

Запах был по-своему особенный в каждую пору года.

Весна пахла талыми сугробами, набухшими почками, сосульками, первыми проталинами. И этой нетерпеливой водой, бегущей из-под тёмных снежных глыб. Пахло оживлением – в земле, в людях, в голосах птиц.

Потом приходил апрель, а за ним и май. Это был всеми любимый месяц. Потому что это был месяц праздников, уже было тепло, уже расцветала сирень и ещё много разных цветов. Зацветали яблони, сливы, вишни, груши… В воздухе носился запах праздника, наполненный ароматами всеобщего цветения. Да, всеобщего, потому что расцветали не только деревья и цветы, но расцветали и люди. Все становились спокойнее, немножечко добрее, терпеливее, радостнее.

Приближалось лето. Пора каникул, пора свежих овощей и фруктов, пора гуляния в лесу и купания на озере, пора танцев на площадке и любовных переживаний. Летом тоже пахло по-своему, не однообразно. Был запах раннего утра – свежий, прозрачный, наполненный звуком капелек росы. Был запах знойного полудня, когда пахло жаркой травой и разогретым песком. Был запах вечера и ночи с песнями сверчков и лягушек на озере, их тоже было слышно, хоть и далеко, но ведь ночью там такая тишина! И особенно здорово пахло после летнего дождя. Вот это был запах настоящей летней свежести. Запах бегущих отовсюду ручейков воды. Этот запах невозможно описать… им невозможно надышаться.

Ну, а затем наступала осень. И у неё тоже был свой, осенний запах. Он был немного грустный, но такой красивый. Это был запах осенних листьев. Когда идёшь по тропинке в лесу, и у тебя под ногами шуршат, разбрасываясь во все стороны оранжевые, жёлтые, красные листья. Их было много. И хотелось побольше набрать их в руки, подбросить над собой и смотреть, как они медленно падают, кружась в воздухе, и тогда на тебя опускалось облако – запаха осени! Вот это память детства в запахах.

– Вы меня просто очаровали своими стихами о запахах.

– Стихами? Почему стихами?

– Но это же стихи! Это всё вы написали?

– Да, я. Только я это не писал, просто рассказывал.

– Как, вы это вот так, просто мне сейчас рассказали?

– Ну да… Просто вспомнилось. От запаха вашей картошки.

– Здорово же это у вас получается – от запаха тушёной картошки к поэзии.

– Почему поэзии? – подумал Игорь.

– Но ведь это стихи, правда?

– Стихи? – уже вслух повторил Игорь.

– Может быть, не буквально по форме, но по содержанию это определённо стихи.

– Ну, что ж, если Вам так нравится, пусть будут стихи.

– Мне очень нравится, я бы хотела попросить ещё что-нибудь почитать, или вспомнить, как вы говорите.

Игорь на секунду задумался. Может быть, впервые за много лет его так хотели слушать и понимали всё, о чём он говорил. Без лишних объяснений. Это было здорово. Ему хотелось продолжать.

– Самое сложное, – немного задумавшись, сказал он, – это остановить постоянную, эту бешеную, никогда не останавливающуюся слово мешалку. Поймать момент полного отсутствия мыслей, просто созерцание пустоты и покоя. Только в таком состоянии можно услышать – "Шелест утренних звёзд".

– "Шелест утренних звёзд"? Что это такое?

– Это… голос без слов, раздумья без мыслей, звук без громкости. Это чувства и знания души.

– Как красиво – "Шелест утренних звёзд!"

– Да, очень красиво. Это не я придумал. Есть один человек – Вадим Зеланд. Он это услышал, а я просто прочитал об этом в его книгах.

– Должно быть, очень интересные книги?

– Очень, но вот по-настоящему я их понял и поверил в это только сейчас, а точнее, сегодня. Знаете, я из тех людей, консерваторов по натуре, которые очень недоверчиво относятся ко всяким новым учениям, особенно связанным с духовностью. Я всегда только иронизировал по этому поводу, никогда не придавая всяким таким книгам и людям, их написавшим, серьёзного значения. Как бы допуская чисто теоретическую возможность существования чего-то такого, но всегда сомневался и никогда не верил до конца.

– А теперь вдруг поверили?

– Э-э.… наверное, но…

– Что?

– Кажется, вот и сейчас, когда я вам об этом рассказываю, всё равно до конца не убеждён. Хотя… факты, конкретные события, ситуация – убеждают в действительности и правдивости этой теории. Трансерфинга.

– Как вы сказали?

– Трансерфинга.

– Трансерфинга?

– Да, так называется эта теория.

– Интересно. А что же так изменилось и чем так отличается нынешняя ситуация, как вы говорите, от всего обычного? Что вас так переубедило?

– Я… знаете… я просто не уверен… – Он осёкся. Стоит ли сейчас всё рассказывать?

Игорь остановился… Стоит ли сейчас рассказывать ей обо всём? Уж очень хорошо они сидели, а он завёл этот разговор… как-то не хотелось упустить это чувство комфорта, было очень приятно наслаждаться своей давнишней, но вот сейчас ожившей мечтой.

– Ваша удивительная картошка простынет. Я вас совсем заболтал, давайте выпьем и поедим. Уж очень это всё аппетитно выглядит, а запах! М-м-м!

– Да, давайте, а то я тоже проголодалась, сидя у накрытого стола.

– Так за что выпьем? – спросил Игорь, наполнив рюмки.

– А за что пьют при первой встрече? За знакомство.

– Да. Ну, тогда давайте познакомимся.

– А действительно, – рассмеялась она и протянула руку. – Марина.

– Игорь, – протянул он свою руку навстречу, поднёс её ладонь к своим губам – и сделал это так естественно, что жест не выглядел напускным… Он знал, что такое "рукопожатие" нравится женщинам, разумеется, не ошибся и в этот раз.

– Тогда и продолжайте в том же духе, – сказала она и выпрямила свою маленькую ладошку на его ладони.

Такого поворота он не ожидал, но был приятно, даже чертовски приятно, удивлён её пониманием, манерой общения, и поэтому, не задумываясь, привстал и нежно прикоснулся губами к её руке.

– Вы, оказывается, галантный кавалер. Приятно. Откуда это у вас?

– Наследственное… – слегка улыбнувшись, ответил Игорь.

– Вы не из уцелевших аристократов, случайно?

– Нет, я просто из интеллигентной семьи, в которой с детства детям прививали хороший вкус и манеры.

– Ну что ж, тогда за приятное знакомство двух интеллигентных людей, – сказала Марина и подняла свою рюмку.

– Но за знакомство пьют на брудершафт… – сказал Игорь и уже приподнялся со своего места…

– На брудершафт пьют, когда переходят на "ты", позвольте вас исправить.

– Ах, да, вы правы, – немного смутился он и вернулся на своё место.

– А вы торопыга… – чокаясь с ним, сказала Марина и улыбнулась, прощая ему его оплошность.

Игорь ещё раз отметил про себя, насколько хорошо эта женщина его понимает.

– Может быть, я сейчас скажу банальную фразу, но поверьте, это на самом деле так и есть. У меня такое чувство, что мы с вами знакомы уже много лет. Это оттого, что с вами так легко и приятно общаться. Знаете, это, наверное, не только у меня такое, но каждый человек всегда мечтает о лёгком общении, без лишних объяснений. Когда всё понятно обоим с полуслова и даже с полувзгляда.

– Я с вами согласна, только везёт в этом немногим.

– Да, вы правы. Но, знаете, я думаю, что это зависит от самого человека.

– Что вы имеете в виду?

– Я говорю о том, что каждый из нас сам создаёт себе то окружение, в котором он живёт. Просто не все об этом знают. А, в общем-то, всё, что нас окружает в жизни, – дело наших собственных рук, а точнее – мыслей.

– Дело наших собственных мыслей? Это что-то новенькое.

– Да, это не совсем привычная для нас фраза. И мне, честно говоря, самому до последнего времени, ну совсем до последнего, до сегодняшнего дня, всё это казалось просто интересной философией, но действительность убеждает в обратном.

Игорь остановился, посмотрел на свою собеседницу. Она внимательно его слушала. В глазах у Марины не было ни удивления, ни иронии. Она понимала его и относилась с уважением к его словам. Но не торопила его. Ведь он говорит о вещах очень откровенных, и если он сам захочет, то продолжит, если нет…, то это его право. Игорь не ожидал такого отношения, хотя был уверен, что именно так она должна воспринимать его, и всё, что он говорит.

– Да, как это ни странно, но это работает… – подумал он про себя.

И впервые за всю жизнь отпустил себя внутренне. Он чувствовал, а вернее, уже знал, что он может ничего не бояться. Ему очень захотелось вот так спокойно, не волнуясь ни о чём, говорить с этой женщиной. Они начали есть, а он продолжил, не переживая, что его разговор может показаться ей неинтересным.

– Раньше я только предполагал, что так может быть, но вовсе не был уверен в том, что мысли могут оживать и менять нашу действительность.

– То, что мы думаем?

– Да. Оказывается, наше сознание имеет большую силу. Мы ведь всё время ведём внутренний диалог. Но если сконцентрироваться на чём-то важном – мечте, глубоком желании – и увидеть его уже исполнившимся, тогда оно может сбыться. Только для этого нужно – хоть на миг – остановить эту слово мешалку…

– Как интересно! – сказала Марина.

– Наша голова, если обратить на это внимание, всё время полна мыслей. Они текут непрекращающимся потоком. Ну ведь, правда, что порой мы просто устаём от количества этих самых мыслей, даже когда засыпаем, мы продолжаем думать. А иногда так хочется просто побыть в состоянии покоя от мыслей. Кстати, это очень сложно – ни о чём не думать хотя бы несколько минут. Если вы и попробуете остановить свои мысли, то всё равно, даже контролируя себя, не сможете полностью остановить этот поток. Вот скажем, я хочу перестать думать обо всём. Хочу просто помолчать внутренне. Я смотрю на деревья, на спокойный красивый закат, никого рядом нет. Ничего мне не мешает… я успокаиваюсь внутренне, но продолжаю думать. О том, что мне сейчас хорошо, что я просто сижу и смотрю на закат, любуюсь и отмечаю про себя, как это красиво, но я думаю… мысли продолжают жить у меня в голове.

– Но может быть, так и надо? – сказала Марина.

Они подняли рюмки, выпили ещё, улыбнулись друг другу и тому удовольствию, которое вызывала у них сама трапеза, беседа, обстановка.

Глава 3. Люди в штатском.

– Вера, – сказал человек в штатском и снова на секунду задумался. – Я сейчас на несколько минут вас оставлю, с вами будут мои помощники. Мне нужно переговорить со своим руководством. Не волнуйтесь. Помните, что мы здесь для того, чтобы вам помочь. Я не собираюсь от вас ничего скрывать. Мы вместе с вами будем потихоньку во всём разбираться, и я уверен, что всё наладится. Обязательно.

Он вышел. Вера осталась одна в комнате. И это было очень кстати. Прошло всего лишь несколько минут с того момента, как она сюда зашла, а ей казалось, что прошло уже очень много времени. Она чувствовала себя очень уставшей, просто разбитой.

– Ну, как же так? Как это могло случиться? Как это у него получилось? Ведь он никогда к этому серьёзно не относился. Наоборот, всегда немного даже подсмеивался над всем этим. А я верила, читала, думала. У меня даже, в отличие от него, многое получалось. Да… а вот у него, видно, получилось самое главное. Как же теперь?.. Неужели он там – навсегда? А как же я, дети? И потом эти люди. Что ещё от меня им надо? Этот дядька, похоже, знает об этом что-то. Нет, он знает об этом не что-то, а много. А может, эта система уже давно изучается спецслужбами, и поэтому он так отреагировал на трансерфинг. Тогда, может, они действительно могут мне помочь? Но как? Что, помогут как-то перенестись к нему? А дети? Нет, это просто бред какой-то. Ну, зачем это всё? Зачем мне это всё сейчас? Всё же было хорошо. Жили себе спокойно… тут на тебе, муж исчез. Вот что теперь со всем этим делать?