Башня Мудреца

КНИГА 1

СИЛА ЭФИРА

*– арты персонажей в конце книги

Пролог

Тень человека, словно испуганный зверь, металась по стенам винтовой лестницы, высеченной в чреве дрожащей башни. Каждое сотрясение от ударов о магический щит, окутавший твердыню, рождало облака пыли, осыпавшиеся из трещин древней кладки. – Мой господин, гонцы отправлены, но всадники Гуара прибудут лишь к утру. Войска Хуркатора уже подкатили свои эфирные тараны к стенам. Боюсь, нам не выстоять.

В окне верхнего яруса башни, словно узник, томился высокий, изможденный силуэт. Сумрак поглотил детали его лица, оставив лишь смутный абрис. За горизонтом догорало солнце, одаривая багряным светом морскую гладь, окружавшую остров. Шепот волн, ласкающих берег, и крики чаек тонули в грохоте битвы: звоне клинков, криках воинов и скрежете таранных орудий. Будущий император обрушил на горстку защитников целую армию, почти три тысячи воинов. «Неужели страх настолько ослепил их, что они восстали против того, кто веками оберегал их?» – промелькнуло в его мыслях.

– Ты прав, мой верный друг, – с грустной улыбкой произнес он, взглянув на собеседника. – Похоже, нам предстоит расстаться на долгие годы.

Таурес, стройный мужчина средних лет, держался с достоинством. Четкие линии смуглого лица обрамляла аккуратная черная борода, придавая ему вид мудреца, хранителя древних знаний. В темных, глубоких глазах, казалось, таились тайны самой пустыни. Голову покрывала куфия, легкий платок, удерживаемый агалом, символизирующий его происхождение. Длинная белая дишдаша, украшенная тонкой вышивкой на вороте и манжетах, говорила о его высоком статусе. Пояс из дорогой ткани охватывал талию. На ногах – мягкие кожаные сандалии, привычные к жару песков. В руке он сжимал посох, символ связи с предками и уважения к древним традициям.

– Я не оставлю вас здесь, учитель, – возразил Таурес. – Мы еще можем попытаться образумить императора, отвратить его от темного пути, вернуть к миру.

– Увы, это невозможно. Он предал наши заветы, обрушив войну на своих же. Чтобы остатки континента не утонули в крови, я должен прибегнуть к последнему средству, – ответил мужчина, коснувшись плеча Тауреса. – Ты же отправляйся в странствия и неси свет учения, храни мой завет. Когда через две тысячи лет голубая комета вновь опишет свой путь вокруг Земли, откроется дорога для шести избранных, которые вернут надежду и мир нашим землям.

– Что вы собираетесь сделать, господин?

– Я разделю континенты эфирным барьером. Никто не сможет пересечь его прежде, чем солнце совершит два оборота. Лишь так я смогу остановить безумие. Не трать время впустую, покинь башню, пока не поздно.

С этими словами мудрец взмахнул рукой, и радужные волны света, словно живые лианы, обвили Тауреса, стремительно опуская его по винтовой лестнице к выходу.

Армия все еще осаждала башню, и у Тауреса оставался шанс проскользнуть мимо войск императора незамеченным. «Что же случится, когда они прорвут барьер?» – мелькнула мысль, но он повиновался приказу учителя.

Солнце почти скрылось за горизонтом, погружая мир во тьму. Пройти мимо солдат оказалось несложно: они казались парализованными страхом и отчаянием. Ближайшая из трех песчаных кос, уходящая в море, вела к берегам Эльдоры, некогда процветающего, а ныне разоренного континента. Скитания по его бескрайним просторам, судя по всему, продлятся не один год.

Таурес стиснул зубы и побежал прочь от башни. Ноги вязли в песке, а спину жгло предчувствие неминуемой опасности. Он не знал, что именно происходит в башне, но инстинкт выживания требовал бежать как можно дальше. Звуки, доносившиеся издалека, заставляли кровь стыть в жилах, и он старался не думать о тех, кто остался там, в башне.

Слова мудреца, непостижимые, древние, словно эхом отдавались вокруг башне, впивались в уши словно шепот, от которого невозможно было спрятаться. Через мгновение из башни начали исходить сперва синий, а затем фиолетовый туман окутывая всех и вся вокруг, поглощая словно бездна.

Солдаты, объятые первобытным ужасом, один за другим, словно подкошенные незримой косой, роняли оружие – мечи, копья, щиты, даже боевые топоры, с глухим стуком врезаясь в сырую землю. В панике они искали спасения от надвигающегося мрака, что словно живой, пожирал свет и надежду. Тяжелые бригандины, кованные из вороненой стали и отмеченные гербами их родов, в обычной ситуации предмет гордости, теперь стали проклятием, сковывая движения, но страх был куда сильнее любой физической тяготы. Спотыкаясь, падая, поднимаясь и снова бежав, они продирались сквозь густую, влажную пелену тумана, который, казалось, обрел зловещий разум, плетя коварные ловушки. В этих стальных гробах воины бесследно исчезали во мгле, растворяясь в самой стихии, где вскоре стихали и их отчаянные крики – хриплые мольбы о пощаде, проклятия, имена богов, обращенные в пустоту.

Лишь горстке, не более сотни воинов, ведомых молодым, но уже закаленным в боях принцем Кассианом, будущим императором, удалось вырваться из этого кошмара. Сплоченные единой целью, словно единый организм, они пробивались сквозь хаос, полагаясь на дисциплину и инстинкт, отточенные годами изнурительных тренировок. Они сумели достичь песчаной косы Хуркатора и добраться до берега, прежде чем та была полностью поглощена разбушевавшейся стихией. Вода наступала неумолимо, пожирая песок и камни, словно гигантский, ненасытный зверь, с жадностью поглощающий свою добычу. Солдаты, вцепившись друг в друга, из последних сил удерживались на ногах, пока волны не скрыли последнюю верхушку башни, некогда гордо возвышавшейся над морем.

Спустя мгновения, когда бушующие волны окончательно сомкнулись над Хуркатором, из пучины, словно из самого жерла преисподней, раздался звук, который прежде никто не слышал, и который невозможно было постичь. Это был не крик, не стон, не предсмертный хрип – это была симфония, сотканная из немыслимых частот, из гармонии и диссонанса, из ангельского шепота и оглушительного грохота, проникающих прямо в кости, дробящих их на части. Звук этот эхом пронесся по всем трем континентам – по суровым землям Нордгарда, по благодатным равнинам Катрая и по древним лесам Эльдоры, ударился о заснеженные пики Драконьего Хребта и о скалистые утесы Забытого Моря, и, наконец, вернулся обратно к месту своего рождения – к башне, которая теперь была лишь призрачным воспоминанием.

И в тот же миг земля под ногами всего мира содрогнулась, словно пробудился древний, спящий исполин, и на мгновение обнажились тончайшие нити эфира – невидимой субстанции, пронизывающей все сущее, источника магии и энергии. В Хуркаторе, месте трагедии, эфир окрасился в мертвенно-бледный, неземной синий цвет, словно отражая скорбь по безвинно погибшим душам. В Катрае, земле огня и страсти, эфир вспыхнул яростным, багровым пламенем, предвещая грядущие войны и неисчислимые бедствия. А в Эльдоре, в сумрачной лесной глуши, эфир запульсировал мягким, исцеляющим изумрудным светом, напоминая о хрупкости мира и необходимости сохранения гармонии. Этот мимолетный, но ошеломляющий катаклизм оставил неизгладимый отпечаток в памяти тех немногих, кто стал свидетелем этого чудовищного зрелища, и стал зловещим предзнаменованием грядущих перемен, которые навсегда изменят облик мира.

Добравшись до скалистого выступа, Таурес остановился, чтобы перевести дух. Он обернулся и увидел, как густой, чернильно-синий туман полностью поглотил башню, словно ненасытный, всепожирающий зверь.

– Я выполню ваше поручение, учитель. Я стану вашим голосом, а когда прибудут спасители, я обучу их и верну спокойствие в этот истерзанный мир, – прошептал Таурес, сидя на берегу и всматриваясь в исчезающие под зловещим туманом остатки башни. Слезы, рвавшиеся из глаз, он воспринял как минутную слабость, которую быстро преодолел. – Сейчас не время предаваться скорби, меня ждет великое дело. Я исполню последнюю волю мудреца!

Впереди его ждал долгий и опасный путь, полный неизвестности и смертельных опасностей. Но Таурес знал, что не имеет права сдаваться. Он должен найти способ противостоять надвигающейся тьме, иначе весь мир будет обречен на неминуемую гибель. Он должен добраться до Бет-Катрай и завершить замысел Мудреца, даже если это будет стоить ему жизни.

Глава 1

20 мая 2020 год по земному летосчислению, Берлин

Когда сестра поняла, что брат забыл дома окуляр для телескопа, её настроение мгновенно испортилось. Сначала это вызвало у неё лёгкое раздражение, но вскоре оно переросло в серьёзное недовольство.

– Как можно готовиться весь месяц к этому событию и снова всё испортить? – воскликнула Фрида, не сдерживая злобы на своего брата. Ей было 12 лет, но она вела себя заносчиво и при любом удачном стечении обстоятельств пыталась задеть чувства Курта, который был на год старше её. – От тебя требовалось всего лишь взять окуляр для телескопа, чтобы мы смогли увидеть комету, но ты даже с этим не справился!

Семья Нойман ехала на своём Фольксваген Гольф в район Лихтенрада, чтобы провести совместный уикенд на природе, отметить начало отпуска родителей и заодно посмотреть на звездное небо, которое в ближайшие дни должно было быть украшено проходящей кометой. Томас и Кристина Нойманы были весьма благополучной семейной парой и старались угождать своей дочери во многих её капризах, ущемляя при этом Курта.

«Сестре нужно помогать. За ней нужно следить. Ты в ответе за неё, ты же её старший брат», – это постоянно слышал Курт, хотя разница в возрасте была не такой уж и великой, чтобы он был в ответе за все её проступки.

Курт с непоколебимым спокойствием продолжал смотреть в окно автомобиля, пока Фрида продолжала бранить его под одобрение матери. «Если бы вы только знали, что я это сделал специально», – подумал он. Он никогда не любил эти поездки, не любил смотреть за звёздами и был бы нескончаемо рад, если бы его сестре не удалось увидеть эту чертову комету. Но, к его несчастью, сестра буквально за пару минут до отъезда решила проверить телескоп и обнаружила нехватку окуляра.

Крик не стихал, и казалось, что с каждой минутой он становился всё сильнее. Она пыталась вывести брата из себя, используя те же обвинения, но в разной манере:

– Ты серьёзно? Мы так готовились к этой ночи! – воскликнула она, не веря своим ушам. – Как можно было забыть такую важную вещь?

Брат пытался оправдаться, уверяя, что всё упаковал правильно, но его слова лишь усиливали разочарование Фриды.

– Это просто неприемлемо! Теперь вся наша поездка насмарку! – воскликнула она, не скрывая своего гнева.

– Но ты же увидела это ещё до поездки, и ничего страшного не произошло. Окуляр на месте. Ты в полной мере сможешь посмотреть на этот светящийся кусок льда, – попытался успокоить её Курт.

– Ты испортил мне всё настроение, и я не смогу в полной мере насладиться этими выходными, – произнесла она с явными признаками того, что готовила эти слова заранее. В её голосе звучали колкость, обида и разочарование.

«Очередная манипуляция, чтобы родители пожалели её и с осуждением посмотрели на меня», – подумал Курт. Она делала это с такой периодичностью, что всем уже давно должно было стать понятно, однако родители не замечали или не хотели замечать этого, что в свою очередь приводило Курта в бешенство.

Чтобы отвлечься от крика сестры, он открыл окно автомобиля, чтобы насладиться более приятными звуками грузовиков и запахом выхлопных газов. «Уж лучше это, чем слышать писк сестры», – подумал он про себя. Весна в этом году выдалась на удивление тёплой и нежной; майские дни были солнечными, а на небе красовалась лишь пара-тройка небольших кучерявых облаков. Всё вокруг словно было на стороне сестры: обстоятельства, родители, природа и сама погода не хотели испортиться, чтобы не дать Фриде полюбоваться этой треклятой кометой.

Резкий порыв ветра растрепал его белые волосы, а в голубые глаза попала соринка, что заставило Курта закрыть окно машины. «Видимо, мне всё же придётся быть покусанным комарами и провести эти три ночи под открытым небом», – проговорил он про себя, накинув наушники и пытаясь провалиться в сон, пока сестра продолжала вспоминать все его проступки за последний год.

21 мая 2020 год по земному летосчислению, Москва.

Гарик и Фил дружили ещё с раннего детства. Про таких, как они, часто говорят: «не разлей вода», и это действительно было правдой. Если бы у кого-то спросили, с каких пор они дружат, никто бы не смог дать точный ответ, ведь первая встреча канула в давно забытые моменты детства.

Год для них выдался непростым. Подготовка к выпускным экзаменам, сам выпускной, выбор университета для поступления – всё это давило на них тяжёлым грузом ответственности, о которой ребята не хотели думать. Казалось, что ещё пару недель, и их детство канет в небытие. Вместо постоянных прогулок и весёлых приключений им придётся столкнуться с реальной взрослой жизнью.

Их школьный класс давно обсуждал идею выбраться куда-нибудь на природу, чтобы отдохнуть от городской суеты и насладиться свежим воздухом. Наконец, после долгих споров, они решили провести несколько дней на берегу реки, недалеко от Москвы.

– Таруса! – воскликнул Гарик.

– О, началось, – ответил Фил в привычной для себя манере, пытаясь как можно сильнее закатить глаза и покачиваясь вперед-назад на стуле в учебном классе. В этот момент одноклассники, а их собралось уже порядка десяти человек, обсуждали конкретное место, куда можно поехать.

– Ты бы ещё предложил поехать в Карелию. Ничего ближе не нашлось? – заметил Фил.

– А что, неплохая идея, – сказала Юля, одна из одноклассниц Гарика. Настоящее имя Гарика было Григорий, но в возрасте около тринадцати лет он начал называть себя Гарик, ассоциируя себя с одним из известных комиков. Правда, его шутки не были столь же смешными и удачными, на что неоднократно указывали все вокруг.

– Около ста километров от нас, два – четыре часа, и мы на месте, – продолжил Гарик, попутно рассматривая данные из телефона. – Большая река, есть пляж, расположимся на одном из берегов в палатках. А если кто захочет, сможет поселиться в отеле, их там довольно много. Куча мест с достопримечательностями. Есть даже возможность снять коттеджи. Кто за?

Все одобрительно кивнули и хором повернули головы в сторону Фила. Он посмотрел на все пилящие его взгляды, кивнул и ответил:

– Ну кто ж я такой, чтобы идти против мерзкого люда? Не дай бог, вы ещё меня и на кол посадите, если я откажу. Я согласен.

Договорившись с родителями, ранним утром в пятницу они загрузили свои вещи в машины и отправились в путь. Гарик взял с собой удочку, надеясь поймать рыбу, а Фил захватил гитару, чтобы создать уютную атмосферу вечером у костра. На самом деле как Гарик как рыбак был абсолютным профаном, он боялся живую рыбу больше чем скримеров из фильмов, а порой даже забывал одевать на крючок наживку, из-за чего по пол часа смотрел на обездвиженный поплавок в воде, и даже был весьма уверен что рыба попросту ее съела. Фил в свою очередь играл на гитаре весьма неплохо, хоть и являлся самоучкой. Все в классе и родственники советовали ему начать играть как профессионал и даже поступить в музыкальную академию, однако он видел себя лишь в профессии хирурга.

Дорога и правда не заняла много времени, всего за три часа она добрались до нужного места. Город встретил их улыбкой и яркой архитектурой. Казалось в этом городе все было сделано по простому, но в этой простате заключалась некая магическая притягательность. Все основные достопримечательности были в самом центре, но не теряя времени весь класс решил сперва расположить свой кемпинг на берегу реки, а уж наследующий день заняться исследованием нового места.

Гарик и еще пара парней установил палатки, а Фил занялся разведением костра. Пока дрова разгорались, ребята пошли прогуляться вдоль берега, наслаждаясь звуками природы и свежестью утреннего воздуха. Во всяком случае так делал Фил, пока по лицам его одноклассниц бегали голубые лучи света от экрана телефонов.

– Так мы особо и не погуляем, – сказал Фил, разглядывая легкий туман, который ложился на тихую гладь реки. Его взгляд был устремлен вдаль, где вода плавно текла к горизонту, а солнце медленно опускалось за лесистые холмы. Легкий ветерок трепал его волосы, но он почти не замечал этого. Мысли Фила были далеко отсюда, за плечами остались школьные годы с их беззаботностью и мечтами о будущем. Впереди же – неизвестность, пугающая своей неопределенностью. В голове крутились вопросы: что делать дальше, куда идти, кем стать? Ответы не приходили, лишь усиливая чувство тоски. Он опустил голову и посмотрел на руки, сжимающие камешек. Не раздумывая, бросил его в воду. Камень плюхнулся, подняв маленькие брызги, и тут же исчез под поверхностью. Так же, как и его мечты, казалось, растворялись в этом огромном мире.

22 мая 2020 год по земному летосчислению, Владивосток

– Аня, собирайся! Родители снова хотят от нас избавиться, чтобы мы им не мешали, и поэтому мы опять едем к старикам в деревню, – с сарказмом произнес Антон, открывая дверь и заваливаясь в прихожую. За ним последовали родители, которые не прореагировали на его колкость.

Аня выглянула из своей комнаты с явным недовольством и косо посмотрела сначала на родителей, а затем на брата.

– Мне уже шестнадцать лет, я могу и сама посидеть дома. Нянька мне не нужна. А шкета так и быть отвезите к бабушке, – сказала она, не успев закончить предложение, как из коридора в нее с снайперской точностью полетел рюкзак Антона. Он в считанные секунды сбросил его с плеча и с размаху швырнул в сестру на приличные пять метров. Сестра уже привыкла к подобным выходкам брата, поэтому вовремя среагировала, и рюкзак пролетел мимо, в доли сантиметра от ее лица.

– Это кого ты шкетом назвала, а? Я в свои четырнадцать лет уже метр семьдесят и выше тебя. А человек растет до двадцати одного года, так что мне есть куда еще расти! А ты как была метр с кепкой, так и останешься, – сказал Антон с неутолимой радостью и улыбкой.

– Вот поэтому вы и отправляетесь к бабушке, чтобы не наворотили дел, пока мы с отцом уезжаем по рабочим делам на неделю, – сказала их мать с таким спокойствием, как дрессировщик, положивший голову в пасть льва.

– Мааааам, само название деревни говорит само за себя. Штыково. Это каким нужно быть человеком, чтобы придумать такое название, и уж тем более там жить! – произнесла Аня с такой интонацией и выражением лица, словно она одновременно ела самый кислый лимон в мире. – Штыково – приедь и умри от скуки, место для уныния. Этот девиз должен быть написан на всех знаках у въезда в деревню.

– Во-первых, это не деревня, а поселок сельского типа, а во-вторых, я оттуда родом, и, как видишь, я не умерла от уныния. Вам будет полезно провести несколько дней вне городской суеты. Тем более я узнала интересную вещь: завтра вы сможете понаблюдать за кометой, которая как раз будет на ближайшем расстоянии от планеты. Это не подлежит обсуждению, мы уже приняли решение, так что собирайтесь, выезжаем через 30 минут.

Родители даже не хотели слушать доводы Анны, которая то и дело говорила, что у нее куча дел, встречи с друзьями и ведение своего блога в интернете, а у бабушки она не сможет найти никакого материала для своих подписчиков. Но родители были неумолимы, и спустя полчаса они уже грузили свои вещи в машину. Впереди лежала дорога в мрачные закоулки, куда не пробивается даже лучик интернета.

23 мая 2020 года по земному летосчислению, Берлин, район Лихтенрад

Семья Нойманов расположилась на весьма хорошей поляне, где трава была мягкой и зелёной, словно ковёр, расстеленный специально для отдыха. В центре поляны они разожгли небольшой костёр, вокруг которого разложили одеяла и подушки, чтобы было удобно сидеть и лежать. Возле костра стояли термосы с горячим чаем и корзина с бутербродами и фруктами – всё необходимое для ночного пикника. Небо в этот день, как и предвещал Курт, оказалось чистым и тёмным, усыпанным тысячами звёзд. Луна светила не очень ярко, освещая всё вокруг мягким серебристым светом. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь редкими звуками природы: шорохом листьев, пением ночных птиц и треском дров в костре.

Машину Нойманы оставили в ста метрах у обочины дороги, ближе поставить не удалось из-за деревьев, поэтому отец время от времени оглядывался на каждый шорох, беспокоясь, что кто-то может её украсть. Курт сидел у костра, играя в геймбой, пока Фрида с отцом устанавливали телескоп и уже наблюдали за кометой, мирно летящей в бескрайнем вакууме.

– Комета ATLAS, по данным астрономов, должна была стать самой большой и яркой кометой за последние двадцать лет, – начал Томас рассказывать всем присутствующим, однако внимали его словам лишь двое из семейства. – Но уже в апреле было доказано, что она начала распадаться задолго до прогнозируемого, поэтому мы вынуждены наблюдать лишь малую долю её величия и красоты.

«Уж лучше бы мы наблюдали эту «красоту» с террасы нашего дома», – подумал Курт и снова опустил глаза на геймбой. За прошедшие пару дней его изрядно покусали комары, муравьи, и, по его словам, даже несчастные бабочки умудрились выпить почти литр крови, поэтому он не ощущал ни капли радости и влечения наблюдать за глыбой льда, которая мирно дрейфует по космосу.

– Курт, не будь злюкой, присоединяйся к нам. Это очень красиво. Следующая такая комета будет не раньше, когда мы выйдем на пенсию, – сказала Фрида, подойдя к брату и взяв его за руку. Неохотно Курт всё же решил пойти и посмотреть на ATLAS, надеясь, что от него тут же отстанут.

В момент, когда Курт уже подошёл к телескопу, на телефоне отца заиграл будильник. Ровно 23:00 по местному времени. Томас озадаченно посмотрел на Кристину и сказал:

– Я не ставил будильник.

В этот же момент резкий порыв ветра, словно взявшийся из неоткуда, начал поднимать пластиковые и бумажные пакеты вокруг кемпинга, стремительно направляясь к припаркованной машине. В считанные секунды издали раздался вой сигнализации. Отец, не мешкая ни секунды, вскочил на ноги и ринулся в сторону парковки, попутно схватив под рукой кусок полена. Кристина, в свою очередь, побежала за ним, пытаясь подхватить на пути утреннюю газету, которая то и дело ускользала от неё, словно привязанная к невидимой нити. В обед она обнаружила в ней удивительный рецепт баварских сосисок, которые хотела приготовить по приезду домой.

– Сидите здесь и не шагу от телескопа. Если увидите незнакомцев, сразу кричите! – это были последние слова отца, которые услышали дети, прежде чем они скрылись за ночной листвой кустарников.

Дети провели родителей взглядом в темноту, как неожиданно возникший ветер, словно по взмаху волшебной палочки, тут же прекратился. Повернувшись друг к другу, Курт сказал:

– Я правильно понимаю, что наши родители только что оставили своих несовершеннолетних детей одних среди леса, ночью, в тот момент, когда нечто спровоцировало сигнализацию в машине? Мда, премию «Лучшие родители года» им не выиграть.

Курт развернулся в сторону телескопа и попытался рассмотреть комету, о которой уже несколько дней назад слушал многочасовые лекции. В глазке окуляра, в который он смотрел крайне редко, наблюдалось не то, что он думал увидеть. Мелкая невзрачная комета, о которой так раздосадовано говорил отец, выглядела как приближающийся огромный синий шар, создавая впечатление, словно через несколько минут она врежется в землю, вызвав гибель цивилизации.

– Фрида, что происходит с телескопом? Я вижу, как…

В эту же секунду, отдалив глаз от окуляра, Курт понял, что ему не мерещится: голубой шар, словно отделившаяся часть кометы, с огромной скоростью направлялся к ним. Он успел лишь повернуть голову к сестре, как в долю секунды яркий луч света ударился в неё, и в моменте на поляне остался лишь он один. «Где сестра? Что случилось?» – успел лишь подумать Курт. Повернув голову, он был ослеплён таким же лучом света и в тот же миг потерял сознание.

23 мая 2020 года по земному летосчислению, Москва, Таруса, за два часа до событий в Берлине.

Время перевалило за десять часов вечера, а шумная компания школьников пока не собиралась никуда расходиться. Фил весь вечер был мрачнее некуда: он не попадал в ноты, играя на гитаре, редко улыбался, а когда пытался это делать, выглядел натянуто. Костёр был, пожалуй, основным источником тепла этим вечером. Хоть был уже и май, вечер в этот раз оказался прохладным, поэтому ребята одели тёплые вещи. Языки пламени от костра танцевали в воздухе, словно живые существа, бросая тёплые отблески на лица собравшихся людей. Дрова трещали и потрескивали, рассыпая искры, которые поднимались высоко в ночное небо, словно маленькие огоньки, стремящиеся соединиться со звёздами.

Фил, словно в раздумьях, вдохнул полной грудью. Запах дыма смешался с ароматом леса, создавая неповторимую атмосферу уюта и единения с природой. Костёр притягивал его своей магией, заставляя забыть о суете дня и насладиться моментом. Это было одно из тех мгновений, когда кажется, что время остановилось, оставив лишь тепло, дружбу и радость.

Гарик весь вечер замечал, что его друг чем-то обеспокоен, и когда все уже изрядно устали, решил всё же подойти к нему:

– С тобой всё хорошо? Ты весь день словно не с нами, а где-то далеко. Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать!

– Всё тип-топ, просто слегка уставший за эти пару дней, – ответил Фил.

– Да ты что? Впервые вижу, чтобы ты уставал от подобного, – с искренним недоверием произнёс Гарик. «Видимо, это не для ушей остальных», – подумал он про себя и, развернувшись к компании, добавил: – Народ, мы с Филом отойдём к реке на пару минут. Если не вернёмся, то нас утащили русалки. Пойдём поговорим, а то твоя кислая рожа наводит уныние на всех нас.

Компания ребят не отвлеклась на сказанное и продолжила бурно обсуждать предстоящие экзамены. Гарик схватил Фила за руку и силой поволок прочь от шумной компании к реке. Филу это не очень нравилось, но выхода не было: рыжеволосый Гарик с растрёпанными волосами всегда удивительно силен, несмотря на своё худощавое телосложение. Некоторые даже придавали этому магическую силу, утверждая, что все рыжие обладают тайными техниками, которые ставят их выше остальных людей.

Пройдя порядка двадцати метров до реки и когда шум компании стал слегка приглушённым, друзья уселись на траву. Рядом была заводь, где, видимо, часто рыбачили местные. Над головой сияли звёзды, а вдалеке, таща за собой хвост, летела одинокая комета. Хоть она и была тусклой, ребята сразу засмотрелись на неё. Гарик понимал, что из друга ничего насильно не выбить: про таких, как Фил, говорят «не расколется даже при допросе», поэтому он сидел в надежде, что друг сам ему всё расскажет.

– Я не пойду учиться в медицинский! – начал Фил. – Да и в целом я в университет поступать не буду.

– Эммммм, что? Почему?

– Знаешь, я очень долго думал, и прежде чем выбирать свою будущую профессию, я хочу узнать, на что сам способен, узнать пределы своего тела и духа. В августе мне будет 18, и я попаду под осенний призыв на срочную службу. Я пойду на северный флот, – Фил произнёс это с серьёзным выражением, словно иного пути в этом мире не может быть. Удивление друга сразу перешло в непонимание.

– Ты же шутишь, верно? Почему? А как же семья, как же Лена? Я думал, у вас там всё серьёзно. Сука, как же я в конце концов? Я что, последний человек в твоей жизни, что ты ставишь меня перед фактом?

– Гарик, ты не последний человек, и ты это знаешь. Ты для меня как брат, которого у меня нет. Но я всё уже решил. Мой прадед защищал «дорогу жизни» под Сталинградом, он каждый день героически спасал сотни жизней, не давая захватчикам бомбить грузы с продовольствием. Дед был в составе советских военных специалистов во Вьетнаме. Отец тоже служил несколько лет в армии. Они меня не заставляли, они меня не агитировали на это. Когда я им сказал, отец поставил чашку с чаем и ответил, что это мой выбор, моя ответственность, и каким бы ни был мой выбор, он будет его уважать. Что касается Лены… да, у нас всё серьёзно, у нас уже была близость, и я надеюсь, что она меня дождётся.

Эти слова повергли Гарика в оцепенение. Он молча смотрел на Фила с открытым ртом, в то время как тот невзначай кидал камни подальше в реку. Гарик не привык долго находиться в недоумении и часто славился своими необдуманными поступками, поэтому уже через несколько секунд громко рассмеялся, хлопнул Фила по плечу и сказал:

– Ну раз ты идёшь в армию, то и я с тобой пойду. Признаться, я не люблю холод, и ты это прекрасно знаешь, но вот форма… форма, даааа, я в ней смотрюсь намного лучше, чем ты. Мои рыжие волосы в парадке будут придавать больше шарма, чем твои белые. Куда ты – туда и я!

– Я не говорил, что тебе нужно идти со мной, и я не хочу тебя заставлять…

– Ты и не заставляешь, это тоже моё решение. Возможно, я о нём пожалею, но это будет уже потом, – сказал Гарик, ложась на прохладную траву. Он сорвал рядом растущую травинку и начал её жевать.

Впервые за несколько дней Фил искренне улыбнулся, увидев спонтанное решение друга, и был этому рад. Он опустился на землю и на мгновение закрыл глаза. В ту же секунду все звуки природы словно стихли. Исчезли даже голоса ребят, которые были у костров. Друзья открыли глаза, и резкий голубой свет ударил им в лицо. На мгновение вся речная гладь и окружающие её берега, словно застыли во времени, были озарены ярким, мягким голубым свечением. Ребята наблюдали, как из тлеющей кометы сыпались тысячи голубоватых искр, которые ложились на всё вокруг.

Еще мгновение – и яркий свет, ослепив друзей, исчез, словно его и не было. На поляне одноклассники продолжали веселиться, не заметив, что место, где всего несколько секунд назад сидели Фил и Гарик, опустело, оставив только их мобильные телефоны. На телефоне Фила, который только что загорелся от сообщения Лены, было написано: «Я беременна».

3 мая 2020 года по земному летосчислению, Владивосток, Штыково, за 7 часов до событий в Москве

Подходил к завершению второй день нахождения Антона и Ани в гостях у бабушки, но ни одной спокойной минуты. Брат с сестрой всё время ругались, то и дело выводя из себя их бабушку. Камнем преткновения в этот вечер стало зарядное устройство для телефона, которое Антон в попыхах не успел взять с собой и вынужден был брать у сестры.

– Ань, дай, пожалуйста, у меня на зарядке уже 10 процентов, а мне с друзьями нужно ещё одну катку сыграть в игре… Это вопрос жизни и смерти, – говорил он с такой искренностью, словно человечество стоит на краю гибели, и только он сможет всех спасти.

– Я не виновата, что ты шкет! Вместо того чтобы нормально собрать свои вещи, ты бегал и дразнил меня. У меня самой тоже батарея не полная, а мне ещё с подругами связываться, – демонстративно показывая экран телефона, сестра злобно улыбнулась. На чёрном экране горела иконка зарядки. «89 процентов, она что, стебётся надо мной?» – прочитал про себя Антон.

Подростковый период для Антона проходил куда стремительней, чем для многих его одногодок, и порой у него возникали приступы неконтролируемого гнева. Родители даже одно время хотели отправить его к психологу, однако решили, что это всё пройдет, стоит только потерпеть. Но это не помогало: приступы становились всё чаще, и теперь он мог даже прибегнуть к актам насилия.

В момент осознания, что сестра попросту издевается над ним, Антон стиснул зубы с такой силой, что казалось, они начали ломаться под давлением его челюстей. Скулы начали играть мышцами, а его и так чёрные волосы, словно стали ещё чернее, как непроглядная тьма. На лице сестры появилась самодовольная ухмылка, которая стала для него последней каплей.

С проворностью гепарда он рванул к сестре, рукой выхватил зарядный шнур и попытался убежать. Однако провод был закручен под ножкой кресла, на котором сидела Аня. В тот же миг провод дернул зарядное устройство, и оно в одночасье сломалось: контакты в нём закоротили, и из розетки полился шквал искр. Уже через две секунды свет внутри дома погас, сообщая присутствующим в комнате о сгоревшей проводке.

– Ты труп! – вскрикнула сестра, выпрыгивая из кресла. Осознание пришло к Антону не сразу: он видел, как сестра начала бежать к нему. Боясь, что может быть дальше, он выронил порванный шнур и, уворачиваясь от цепких рук сестры, рванул на улицу.

«Одевать кроссовки нет времени», – подумал Антон, схватив их и выбежав на улицу. Уже было темно, и лишь тусклые огни уличного фонаря плохо освещали пространство вокруг дома. Антон сел на скамейку и уже начал одевать второй кроссовок, когда сестра вынырнула из дверей и побежала ему навстречу. Чудом Антон успел запихнуть ногу в кроссовок и на считанные сантиметры вырвался из рук сестры. Перепрыгнув невысокий деревянный забор, благо рост ему позволял, он кинулся прочь от сестры, которая не отставала.

Оторваться по прямой не получится: сестра занималась легкой атлетикой, и у Антона не было ни единого шанса против неё. Поэтому он решил свернуть с дороги в сторону посадки и тропы, которая вела на возвышенность. Дом бабушки располагался на окраине посёлка, и с той стороны была возвышенность, упиравшаяся в реку. Там Антон и надеялся оторваться в темноте от сестры. Но она не отставала.

Было очень темно, и он несколько раз ударился головой о ветки, но продолжал бежать, пока не выбежал на приподнятую поляну. Потирая заспанный глаз, он начал осматриваться. Вокруг было слишком тихо: ни шороха, ни звуков животных, ни проезжающего транспорта, хотя трасса была совсем неподалеку. А главное – Луна. Она излучала вовсе не белое свечение. Подняв голову вверх, он осознал, что это вовсе не Луна даёт такой тёплый голубоватый оттенок, а комета, о которой им говорила мать. Заворожённый этим умиротворением, он даже не услышал, как сзади на него навалилась сестра. В одно мгновение она повалила его на траву и начала наносить удары.

– Ты влип, мелкий засранец. Тут никто тебе не поможет, я закапаю тебя тут же, где и прикончу! – начала кричать Аня, нанося удар за ударом по Антону. В одно мгновение он схватил её руки, перевернул в сторону и, откатившись в противоположную, вскочил.

– Стой. Хватит. Подожди хоть минуту, дай перевести дух, – произнёс он, ухватившись за живот и грудь, которая резко заныла от боли. Полгода назад, во время занятий по смешанной борьбе, он неудачно упал на колено противника и сломал два ребра. Сестра знала об этом и нацелила удары именно туда. Аня встала, положила руки в замок и уставилась на брата.

– Посмотри вокруг, разве здесь была эта поляна?

Только после этих слов она наконец осмотрела место, на котором они стояли. Ярость постепенно уходила, а на её место приходило умиротворение. «И правда, что-то тут не так», – подумала Аня, оглядывая всё вокруг. Подняв голову вверх, ребята увидели, как на них, словно звезда, спускается отделившийся от кометы шар. Он начал парить в метре от земли, к которой то и дело направлялись мягкие искривляющиеся волны разного цвета. Они не касались земли, а только слегка поглаживали траву, словно ощупывая поверхность, по которой он медленно скользил к ребятам.

На расстоянии около двух метров шар завис и издал яркий луч света, направленный прямо в Аню. Реакция Антона была молниеносной: он кинулся к сестре, пытаясь оттолкнуть её в сторону, но не успел. Луч света озарил их обоих, и в мгновение ока он заскрипел, сменив цвет на красный с фиолетовыми трещинами. Однако спустя несколько секунд он вновь преобразился в голубое свечение и медленно растворился, возвращая на поляну привычный цвет Луны и звуки окружающей природы.

Я не вижу двоих. Я вижу две половины. Их должно быть двое. Почему они разделены? Что-то пошло не так. Почему они сопротивляются? Зачем они это делают? Я единое. Вы единое. Вас должно быть два. Почему вас две половины? Я слышу его голос. Он должен молчать. Почему он кричит? Молчи. Молчи. Закрой глаза и спи.

Глава 2

4 день месяца ярких цветов 2045 года, континент Эльдора, Зеркальное озеро

Гарик сквозь дрему чувствовал, как по его лицу ползает насекомое. «Чёртовы комары», – подумал он и, не открывая глаз, смахнул его рукой. Сон всё ещё не отпускал его, и, повинуясь рефлексам, он решил перевернуться на бок. Как только он это сделал, левой рукой почувствовал, что лежит вовсе не на удобном матрасе, а на чём-то деревянном. Глаза открылись сами собой.

Перед ним на спине лежал Фил, и они были вовсе не в номере гостиницы. Резко поднявшись, Гарик не мог понять, где они находятся. Перед его взором открывался необыкновенный вид на озеро в момент рассвета. Золотистые лучи восходящего солнца ложились на всё ещё поднимающийся от озера лёгкий туман. Он сидел под наспех сделанным шалашом, как раз на берегу деревянного причала.

Оглядевшись по сторонам, Гарик несколько раз пнул мирно сопящего рядом Фила в бок локтем:

– Фил… Фил… Фииииилиииип! – наконец рявкнул он на друга и с силой ударил его кулаком в плечо.

– Блин, да отстань ты, дай ещё поспать, – сказал парень и начал переворачиваться в сторону. Но, по той же причине, что и Гарик, он тоже открыл глаза.

– Подымай свою ленивую жопу и скажи, что у меня не алкогольный приход, и ты видишь то же самое, что и я!

Фил медленно поднимался, а его округлившиеся глаза говорили Гарику, что у него не галлюцинации. Вокруг ребят были непривычные им берёзы, клены, дубы и сосны. Перед ними открывался вид совершенно иных деревьев: некоторые из них походили на тропические, как бальзовые деревья или энтандрофрагмы, с лианами и эпифитами. Однако многие деревья отличались от привычных. Некоторые из них имели совершенно другой цвет листьев – не просто зелёный, а словно салатовый. И сами цветы, которые то и дело встречались по всем сторонам от ребят, имели необычную цветовую гамму. Подобные изменения можно было бы достичь путём обработки фотографии, увеличения её цветности и яркости. Но это не фотография, и даже не видеозапись – это реальная картина мира, на которую смотрели ребята.

Деревья и растительность недолго привлекали внимание ребят; во всяком случае, они бы ещё полюбовались видом этой природы, но их внимание отвлекло совершенно другое дивное существо. По поверхности воды озера, из-за дерева, начало выплывать существо длиной в семи метров, которое можно было сравнить с Лох-несским чудовищем. Большая массивная спина поднималась выше уровня воды, из неё вытягивалась длинная шея с головой на вершине. Кожу животного можно было бы сравнить с кожей морских котиков – гладкой и влажной. И особь была не одна: за ней плыли ещё несколько существ разного размера, самый мелкий из которых был длиной не больше двух метров, видимо, детёнышем.

Огромное существо подплыло к причалу, что вызвало у ребят приступ страха. «Сейчас нас съедят», – подумал Фил. Парни резко встали, и это заставило существо повернуть голову в их сторону. Массивная шея искоса повернула голову и медленно потянулась к двум причудливым, по его мнению, существам. Ребята сделали шаг назад, что заставило существо остановиться. Большая голова на две трети состояла из массивного рта с сильными мышцами, по бокам головы виднелись два глаза, которые были похожи на человеческие, и, казалось, в них читалось удивление. Мелкие уши напоминали уши дельфинов или других морских млекопитающих.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего Гарик вытянул руку вперёд и медленно пошёл к уникальному созданию.

– Гарик, ты что делаешь?

– Всё нормально, Фил, он нас не тронет, – сказал Гарик и начал сокращать расстояние между ними. Шаг. Ещё два. На встречу чудному человеку озерное создание опустило голову и дотронулось носом до кончиков пальцев храброго парня. Сделав пару вдохов, существо резко чихнуло, высвобождая всё содержимое дыхательных отверстий на стоящего напротив Гарика, и, тряснув головой, отдалилось на полметра.

Картина была удручающей: Гарик продолжал стоять с вытянутой рукой вперёд, а через пару секунд начал разворачиваться к Филу. С рыжих волос парня, по лицу вниз к шее и груди, включая саму ладонь и всю правую руку, медленно спускалась вязкая сине-зелёная масса с элементами водорослей и различной растительности. Что касалось внешнего вида, это было не самой большой проблемой; самое основное – это был запах самой жижи, который напоминал запах кислой рыбы.

Пока Фил пытался не порвать живот и лицо от смеха, Гарик молча медленными шагами, практически не двигая корпусом, направился к пристани и воде, чтобы аккуратно смыть с себя то, чем наградило его чудище. Фил обратил внимание, что существо также проводило его взглядом и, как показалось, выражало эмоцию улыбки или радости. Как только Гарик опустил руки в воду и начал умывать лицо, существо повернуло голову в сторону Фила.

– Оооо, нееееет, я к тебе не подойду, даже не думай! – воскликнул Фил. Существо озадаченно посмотрело на него, наклонило голову в сторону и будто кивнуло, указывая за шалаш в сторону джунглей. Фил не сразу понял, о чём думает существо, но после повторного кивка подбородком он зашёл за шалаш и увидел зелёное растение, напоминающее ананас, с фиолетовым большим цветком на верхушке.

– Ты это хочешь? – спросил Фил, указывая рукой на растение. На удивление парня, создание дважды наклонило и подняло голову, давая знак согласия. Усмехнувшись, он попытался сорвать данное растение у основания. На удивление, это получилось весьма просто: массивное растение оказалось мягким и податливым.

Стряхнув с растения увядшие листья, Фил поднёс его к морде существа, прищурился и отвёл голову в сторону, готовясь к тому, что ему тоже придётся сесть рядом с другом и начать смывать с себя слизь. Вместо этого существо аккуратным движением взяло растение языком, подняло голову и, медленно двигаясь, начало пережёвывать его. Уже через десять секунд существо проглотило цветок и многозначительно посмотрело на Фила. Затем оно сделало движение, которое повергло парня в удивление: существо поклонилось, закрыло глаза, а потом поплыло прочь к своим соплеменникам.

Только сейчас Фил смог рассмотреть, что это были не единственные чудные создания на озере. На деревьях сидели птички с длинными перьями, переливающимися бронзой; игра света создавала иллюзию, словно вместо перьев у них металлические пластины. А совсем рядом с Гариком летали создания, которых они никогда не видели. Эти крошечные существа, размером не больше пяти сантиметров, напоминали миниатюрных светлячков с тонкими прозрачными крыльями, сверкающими радужными оттенками. Их тела излучали мягкое свечение, которое менялось от тёплого золотистого до холодного серебристого цвета, создавая волшебную игру света. Они вылетели из дупла соседнего дерева и начали кружить вокруг Гарика. Их движения были легкими и грациозными, словно танцующий поток искрящихся частиц. Паря над Гариком, они издавали лёгкий свистящий звук, который, однако, не был раздражающим.

– Отстаньте от меня, дайте умыться! – Гарик, ещё с закрытыми глазами, начал отмахиваться от них, считая, что на зловонный запах слизи прилетели мухи.

– Ты лучше открой глаза и посмотри, от чего отмахиваешься, – сказал Фил с невероятной улыбкой на лице.

Наконец, Гарик смыл слизь с глаз и смог увидеть существ, которые летали вокруг него. Эти создания метались с предельным любопытством, иногда задевая его одежду своими светящимися ручками. С каждой секундой к нему приближалось всё больше и больше этих существ, как комары к горящей в ночи лампочке. Парень было начал беспокоиться, что они могут навредить ему, но очень быстро понял, что они совершенно не опасны, а даже наоборот. Каждый из этих светлячков при прикосновении к Филу издавал небольшое зелёное свечение, а на месте прикосновения имеющаяся слизь начала испаряться и исчезать. Через пару минут от слизи и её запаха не осталось и следа. Гарик встал на ноги уже совершенно сухим, а мелкие помощники, завершив свою работу, начали разлетаться к дуплам деревьев.

– С…с…спасибо большое, – наконец неуверенно сказал Гарик. В этот момент три светлячка остановились, сделали несколько круговых движений в воздухе и улетели следом за своими сородичами. Он развернулся и посмотрел в своё отражение в воде, чтобы убедиться в отсутствии слизи на себе. А через пару секунд, сделав несколько непонятных движений рукой в воздухе, подозвал друга. – Фил, подойди сюда скорее и посмотри в воду!

– Что там? Я ничего, кроме наших физиономий, не вижу, – сказал Фил, глядя в отражение озера, где между небольшими волнами виднелись лишь их лица. Но в этих отражениях было что-то иное, чем обычно.

– Неужели ты не видишь? – ответил Гарик, поднимая левую руку. В этот момент Фил понял, в чем дело. Рука, которую поднял его друг, находилась в отражении не там, где должна быть. В обычных случаях, когда они смотрят в зеркало, левая рука, положенная на него, должна касаться правой в отражении. Однако здесь всё было иначе. – Когда мы прикасаемся к зеркалу левой рукой, отражение касается правой. Здесь всё наоборот, словно это не зеркальное отражение нас с тобой.

Ребята провели несколько движений руками, убедившись в сказанном, и немного отшатнулись от берега. Они не испытывали страха, а скорее были удивлены тем, что увидели. Всё это было не совсем привычно для них, и каждая минута в этом месте становилась всё более чудесной.

– Не знаю, как ты, Фил, но я думаю, что мы точно сейчас не в Подмосковье, – произнёс Гарик. После этих слов ребята услышали движение камышей слева от причала, а по прибрежной части озера пошли волны. Что-то снова приближалось к пристани. – Если это снова то существо, то гладить его в этот раз я не буду!

Ребята отступили назад к шалашу на несколько шагов, с интересом наблюдая за тем, что появится следующим из густых зарослей береговой растительности. Через несколько секунд они увидели основание небольшой деревянной лодки, длинную прямую палку, которую, видимо, использовали для отталкивания от дна водоема, и невысокого человека, стоявшего посередине плавательного средства. Человек был ростом чуть более 160 сантиметров. Он был одет в простую одежду: свободные штаны и рубашка из грубой ткани сероватого цвета. Казалось, что раньше это были белые одеяния, но из-за частого использования и стирки они изменили свой окрас. Местами на одежде виднелись мокрые пятна, говорящие о том, что рыбак успел испачкаться за работой. На поясе висел маленький кинжал, который, возможно, служил не только инструментом, но и талисманом. На голове была старая соломенная шляпа, защищающая от палящего солнца, и она пока ещё закрывала лик человека.

– Вы уже проснулись, милые люди… ха-ха-ха. Славного вам бодрствования! Я видел, вы уже познакомились с местным Хранителем глубин… хе-хе-хе. – Человек продолжал отталкиваться палкой от дна озера и указал рукой на создание, которое пару минут назад чихнуло на Гарика. – Не дождался он моего возвращения. Но, видимо, вы, милые люди, угостили его жизнеморотом. Хе-хе-хе. Вы уж не серчайте на него, милые люди, он в последнее время приболел и ждал время цветения жизнеморота, чтобы излечиться. А я просил его подождать до моего прибытия. Но, видимо, в вас, милые люди, он не видел никакой угрозы. Удивительно, но за столько лет я впервые вижу, чтобы он так доверительно подходил к чужакам. Хе-хе-хе.

Наконец лодка человека подошла к деревянной пристани и остановилась. В лодке лежали несколько удочек, которые выглядели так, будто прошли через множество испытаний. Рядом с ними в лотке находились плетеные корзины, полные рыбы, которую он, видимо, поймал сегодня утром. Незнакомец закрепил лодку веревкой к причалу, ступил на твердые доски и наконец поднял взор на ребят. Перед ними стоял старик азиатской внешности. Его лицо испещрено морщинами, что говорит о многих годах, проведенных на берегу моря и водоемов. Кожа у него была бронзовой от постоянного контакта с солнцем и солью. Сняв соломенную шляпу, он обнажил седые волосы, заплетенные на голове в районе макушки. Глаза его были мудрыми и проницательными, взгляд спокойным и уверенным.

– Хранитель глубин? – произнес Гарик.

– Да-да-да, милые люди. Если он вас признал, значит, и мне бояться нечего. Он видит то, что скрыто от нашего глаза, – сказал рыбак, указав пальцем на свой глаз. Выйдя из лодки, он начал идти к ребятам на берег, прихрамывая на левую ногу.

– А что за создания, которые летали вокруг меня? Неведомо светящиеся, такие яркие? – спросил Гарик, указывая на верхушки деревьев.

– А-а-а-а. Да-да-да. Искры эфира. Удивительно, удивительно. Ха-ха-ха, – ответил старик, приближаясь к Гарику. Остановившись в паре шагов, он наклонил корпус и голову к молодому человеку и заложил руки за спину. Несколько секунд он рассматривал Гарика с прищуренными глазами. Казалось, если бы у него была борода, он бы даже поглаживал её, словно мудрейший из живущих. – Видимо, ты какой-то особенный, раз даже искры приблизились к тебе без опаски. Удивительные вы, милые люди, удивительные.

Ребята озадаченно переглянулись, не понимая ни слова из того, что здесь происходит. В голове у них витал лишь один главный вопрос: где же они находятся и как вернуться домой? Пока ребята переглядывались, старик, прихрамывая, развернулся и пошел назад к лодке. Гарик стоял в полном недоумении, а Фил, сделав пару шагов к старику, сказал:

– Подождите, где мы и как здесь оказались?

– Все вопросы и ответы, милые люди, будут после трапезы. Хе-хе-хе. Трапеза – источник силы и понимания. Без трапезы силы и ответов не будет, – сказал старик, медленно подходя к причалу.

– Какая трапеза? Нам домой надо, мы теряем время… – в этот момент живот Фила, словно эхо из самой глубокой впадины, издал звук, который заставил даже находящихся рядом птиц перестать щебетать на несколько секунд. За ним последовало урчание живота Гарика. Старик повернулся в их сторону и тихо засмеялся.

– Фил, не знаю, как ты, а я и правда очень голоден. Не понимаю, почему, но мне кажется, что я не ел целую неделю… – сказал Гарик, сведя брови вместе и схватившись за живот. Фил, обернувшись на друга, нехотя кивнул ему. На самом деле он понимал чувства Гарика, ибо тоже хотел есть безумно, а может, даже похлеще, чем сам Гарик.

– Ну вот и славно, милые люди. Но раз нас трое, то и обязанности давайте разделим. Хе-хе-хе. Ты, любимец искр, займись костром, – старик указал пальцем на Гарика. – А ты, помощник нуждающихся, помоги мне с рыбой для ужина, – в этот раз старик указал на Фила. В этот момент легкая речь старика на мгновение исчезла; в его голосе слышалась власть и сила, словно он приказал всему живому подчиниться его воле. Но в ту же секунду он снова улыбнулся и продолжил идти к лодке. – Сегодня наша трапеза будет сытой, милые люди. Улов был великолепный. Хе-хе-хе.

Сопротивляться ребята не стали, уж больно они были голодны, да и ответы им нужны, на которые старик не отвечал. Гарику не составило труда собрать немного сухих веток поодаль от их места пребывания, а большие поленья уже лежали рядом. Пока он ломал хворост и складывал его в основании костра, Фил и рыбак уже выгрузили рыбу. Старик вытащил нож из ремня и отдал его Филу, демонстративно указывая на то, чтобы тот почистил и выпотрошил рыбу. Городские парни, живущие по принципу «закажи, и тебе привезут готовую еду», не сильно понимали, как нужно вести себя с рыбой, что привело к очередным приступам смеха у рыбака.

Спустя пятнадцать минут мучения несколько рыбешек всё же были почищены и нанизаны на тонкие палки. Рыбак повернулся в сторону Гарика и, озадаченно посмотрев на собранный хворост, сказал:

– Его нужно зажечь, милый человек, дабы мы могли пожарить дар озера.

– Простите, у меня нет с собой зажигалки или спичек. Можете одолжить? – ответил Гарик и протянул руку. Но старик не двинулся с места, а удивлённо посмотрел на парня.

– Какие странные слова: «спички», «зажигалка». Хе-хе-хе. Впервые такие слышу. Используй эфир.

«Снова это слово. Эфир», – подумал Гарик, уставившись сперва на рыбака, а затем на Фила. Старик поднялся на ноги и подошёл к шалашу. Сбоку от него он достал небольшую сумку, на вид сделанную из травы или лиан, но, как показалось, она была весьма крепкой. Открыв верхнюю крышку, он достал оттуда что-то, напоминающее овощи и лепешку хлеба.

– Простите, любезный, – обратился к нему Фил. – Мы не понимаем. Какой эфир? Вы про тех светлячков? Нам надо их поймать?

– Что? Разумеется, нет. Хе-хе-хе. Используйте свой эфир, чтобы зажечь костер.

– Мы не совсем с этих мест и не понимаем, что такое этот ваш эфир, – сказал Гарик это слегка натянуто и осторожно, боясь, что старик снова разозлится.

Рыбака это вовсе не злило, но выражение его лица немного изменилось. Раньше он смотрел добродушно, а сейчас на долю секунды показалось, что он насторожился. И та мягкая атмосфера, которая была всего пару минут назад, повисла в виде тяжёлого груза. Старик осмотрел парней с недоверием, затем встал и подошёл к костру. Сел напротив Гарика и пристально смотрел на него несколько секунд.

Гарику казалось, что его сверлят взглядом, просвечивают рентгеновскими лучами с ног до головы. «Если бы меня пытали где-то в застенках какой-то разведки вражеской страны, и там так же сидел дознаватель, то мне хватило бы его взгляда, чтобы выдать всё, что знаю», – подумал Гарик. Наконец рыбак сжал руку в кулак, выставил мизинец вперёд и аккуратно ткнул им в правое плечо озадаченного парня. Резкое тепло прокатилось от места прикосновения по всему телу, словно в этот момент по всем до единого нервам ударили током, но при этом не вызывая боли.

– Хмммммм. Эфир есть… но он спит, милые люди. Странные люди. Я такого никогда не видел. Вы же не знаете эфир? – продолжая пристально всматриваться то в Гарика, то в Фила, сказал рыбак. Его и так суженые глаза превратились в две тонкие, как спички, полоски, оставляя еле-еле открытыми зрачки. Помотав головами, ребята дали понять, что ничего не понимают. – Любопытно. Хе-хе-хе. Любопытно. Вот что такое эфир.

Старик вытянул руку вперёд, всё так же держа её в кулаке, однако уже выставил в сторону костра указательный палец. Он совершил несколько движений им в воздухе, словно в специальной последовательности, и в моменте от его предплечья к узатальному пальцу устремились невидимые доселе нити зелёного цвета, которые состояли, словно, из огромного числа мелких капель тумана. Эти нити сосредоточились на кончике пальца, и спустя несколько секунд из небольшого размера с кулак старика возник огненный шар, который в один момент, после движения пальцем старика, полетел с молниеносной скоростью в костёр. Хлопок, искры, треск сухих веток, и костёр вспухнул так, будто в него предварительно залили горючую смесь.

Ребята от увиденного и удивления перевернулись на бок и отползли на несколько метров. «Что это? Иллюзия? Обман? Мы попали в какое-то реалити-шоу?» – такие мысли начали блуждать в головах ребят. А старик, удивлённо посмотрев на них и снова засмеявшись, взял нанизанную рыбу и расположил её у костра.

Фил подполз к Гарику, не отводя взгляда от рыбака, и начал шептать ему на ухо:

– Ты ведь это тоже видел? Я ведь не сошёл с ума?

– Это что, местный Копперфильд?

– Гриш, я не знаю. С каждой минутой вопросов становится больше, чем ответов. Надо его расспросить.

С этими словами ребята подсели снова поближе к костру, где старик уже разложил три порции хлеба и овощей, наблюдая за рыбой и напевая странную песню.

– Скажите, где мы находимся и как мы тут оказались? – спросил Гарик, глядя на старика с надеждой.

– Хе-хе-хе, милые люди. Ясное дело, вы находитесь у Зеркального озера. Я привёз вас сюда. Вам очень повезло. Я нашёл вас ещё ночью, когда спускался по реке. Обычно я это делаю днём, но мне приснился сон, и я должен был поплыть ночью. Видимо, чтобы найти вас. Хе-хе-хе. Спускаясь по реке, я увидел вас, лежащих у берега на поляне цветков ясноток. Они светили так ярко, как никогда. Вы заснули крепким сном в неудачном месте. Там часто ходят драконие мангусты. Ой, не поздоровилось бы вам, если бы я проплыл мимо. Я пытался вас пробудить, но вы спали так крепко, словно наелись корня сна. Хе-хе-хе. Поэтому я решил затянуть вас в лодку и привезти сюда, подальше от опасных мест.

А ты с белыми волосами… Хе-хе-хе… Весьма тяжёлый. Заставил старика приложить немало усилий. С виду хлипкий, а на самом деле… – На этом старик остановил свою речь, всматриваясь в Фила с странной улыбкой, словно знал то, чего не знал о себе и сам Фил. Нечто, что при неправильном восприятии может заставить человека сойти с ума. – Но это потом, милые люди. А сейчас присаживайтесь и трапезничайте. Все разговоры потом. Ибо слова мешают насладиться едой.

Ребята поняли, что ничего больше от старика не вытащить, пока они не поедят. Их животы также были на стороне рыбака и своим урчанием всячески символизировали, что нужно перекусить. Кивнув друг другу, они сели рядом у костра и начали трапезу.

Через 20 минут ребята закончили завтракать и, потушив костер, пристально смотрели на рыбака, который складывал остатки пищи в ящик. Вопросов стало еще больше, и они даже не знали, с чего начать. Переминаясь с ноги на ногу, Фил, посмотрев на Гарика, все же начал:

– Скажите, где мы находимся?

– Я уже отвечал на этот вопрос, разве нет?

– Да, отвечали, но понятней от этого не стало, – вмешался Гарик.

– Где это озеро находится? Где-то на Дальнем Востоке? В России?

– Хм. Какие странные названия. Нет, милые люди, это Эльдора. Один из континентов Филостинии. Вы ведь не с этих земель, верно?

– Очевидно, – ответил Фил, продолжая переступать с ноги на ногу. – Но ведь вы говорите на русском языке, при этом без акцента, значит, мы в России или прямо рядом с её границами. Сомневаюсь, что вы профессор иностранного языка из университета.

– Какое заблуждение, милый человек, я разговариваю на эльдорском. Хоть до нас и медленно доходят новости, но ни о какой стране с названием Россия в нашем мире я не слыхал.

– Но мы же с Филом говорим на русском языке! Мы понимаем вас, а вы понимаете нас, следовательно, это русский язык.

– Для Филостинии нет понятия языков, милые люди. Эфир позволяет нам понимать друг друга, по выражению наших помыслов и мыслей, – старик с улыбкой продолжал не спеша собирать вещи и укладывать их в сумки.

– Снова этот эфир, – Фил закрыл глаза и, нервно подпрыгивая на носочках, продолжил. – Скажите, как нам вернуться в Москву? Или хотя бы в любую точку поближе к границе с Россией?

– Милые люди, вы никак не поймете. Хе-хе-хе. Ни на одном из трех континентов этого мира нет такой страны, о которой вы говорите.

«Что он сказал? Три континента?» – мысли ребят будто совпали между собой, и они посмотрели друг на друга. Пазлы начинали складываться. Другая природа, странные создания. Всё их нутро последние часы будто подсказывало, что они вовсе не дома, но здравый смысл отказывался верить. Испуганный Гарик повернул голову от Фила в сторону рыбака и спросил:

– Мы что, попали в совершенно другой мир?

– Я не могу сказать, откуда вы пришли, милые люди, – старик оставил свои вещи, впервые выпрямился, стал с идеальной осанкой и повернулся к ним. На его лице не было уже того умиротворяющего любезного выражения. На них смотрел совершенно другой человек. – Вы говорите о вещах, которых тут нет. Вы дивуетесь здешним созданиям. Вы не знаете, что такое эфир, и, что самое странное, вы его не используете, не истощаете, что в свою очередь невозможно. Вы. Точно. Не отсюда.

Эти слова прогремели в ушах, словно гром среди белого дня. На мгновение им даже показалось, что вокруг старика образовалось зеленое свечение. Оно длилось всего долю секунды и было похоже на пар, исходящий от человека на морозе после бани. Ребята отшатнулись, переглянулись друг на друга и замолчали.

Фил погрузился в раздумья. Как же так? Кто нас сюда отправил? Зачем? И что самое главное – как вернуться домой? Но его размышления прервал начавшийся слегка тихий, а затем возрастающий смех Гарика:

– Невероятно! Мы в другом мире! – Гарик кричал это с воодушевлением и невероятной радостью, что у Фила вызвало легкое недоумение. – Статус! Откройся! Характеристики! Меню. Показать статус. Явись! – Гарик продолжал выкрикивать разные команды, демонстративно вытягивая руку вперед. На его возгласы странно смотрели не только Фил и рыбак, но даже голова Хранителя Глубин, высунутая из зарослей, который решил посмотреть, что тут происходит.

– Мы не в исэкае, долбаный ты задрот! Тут такое не прокатит! – рявкнул Фил с такой резкостью, что даже умудрился испугать не только самого Гарика, но и старика с Хранителем Глубин.

– Прости, Фил, попробовать все же стоило, – сказал Гарик, понимая, как это выглядело со стороны, но в глубине души надеялся, что у него получится. Он представлял себе свой собственный гарем из зверолюдок, которые будут благодарны ему за спасение их мира, а теперь Фил одной только фразой разрушил все его мечты. В будущем он поймет, что не всегда стоит мечтать о подобном, ибо мечты могут воплотиться совершенно по-иному. Он, возможно, и станет тем самым героем, о котором думает, но не будет рад тому, что ему придется пройти и чем пожертвовать, чтобы достичь такого звания.

– Так давай успокоимся. Надо подумать здраво. Успокойся, – говорил себе Фил, периодически бьет себя по лицу ладонями. Сердце колотилось как бешеное, казалось, вот-вот вылетит из груди, дышать тоже было нечем. У него были все признаки панической атаки. Он знал их хорошо и знал, как с ними бороться. Вдох, еще один. Ритм сердца успокаивался, и Фил приходил в себя. Он схватил себя за волосы, на секунду взъерошил их и спросил: – Ииииии, что же нам теперь делать?

– Это очевидно, милые люди. Вам нужно учиться, – сказал рыбак, продолжая стоять ровно, словно всю жизнь этим и занимался. На его лице, в отличие от прежнего времени, не было ни единой эмоции, только холодный и расчетливый взгляд.

– Учиться чему? – вклинился в разговор Гарик.

– Всему в нашем мире. Познать Эфир, открыть себя, найти свой путь. Сделать то, ради чего вы сюда прибыли. Вернуть нам мир.

Последние слова рыбака прозвучали как насмешка. Парни не смогли бы и рыбу себе приготовить, если бы не этот человек, а тут слова о спасении мира. Разве можно надеяться, что два городских подростка, у которых нет даже элементарных навыков выживания в дикой природе, спасут целый мир?

– Спасти мир? Извини, дядь, но это точно не про нас. Ты сам видел, мы быстрее сами утонем в этом озере, запутавшись в водорослях, чем спасем какой-то там мир, – сказал поникший Фил.

– На все есть своя череда, милые люди. Свое время. Все начинается с малого. Научитесь ходить, научитесь говорить, научитесь понимать, и тогда вы будете способны на невероятные вещи.

– И у кого же нам всему этому научиться? – спросил Гарик, переглянувшись с Филом.

– Я стану вашим наставником, милые люди. У нас есть одна легенда… хм… а вернее сказать, слова Пророка, которые он передал нам от Мудреца. Они гласят, что когда голубая комета снова вернется на небосвод нашего мира, к нам придут спасители, способные объединить все три континента, откроют путь в башню мудреца и пробудят его от давнего сна. И будь я съеден Хранителем Глубин, если это не вы.

Привлекательность его речи была настолько велика, что ребята даже в первый момент не заметили, как вокруг них собрались все ранее виденные ими создания леса. Искры эфира мирно сидели на ветках и листьях, позади у причала собралось семейство Хранителя Глубин, а чудные птицы разных видов словно в унисон издавали причудливое клокотание. Ребята пессимистически переглянулись; им вовсе не казалось, будто они «спасители», но отказываться от помощи было нельзя. Они понимали, что попросту не выживут в этом мире без того, кто объяснит им основы выживания.

– Ну, выбирать нам не приходится, да и вы уже нас, насколько мы поняли, спасли, – сказал Гарик, поднимаясь с земли. Он подошел к рыбаку, протянул руку и сказал: – Мы так и не представились друг другу за это время. Я Григорий, Гриша. Но друзья меня называют Гариком, а это, как вы уже поняли, мой друг Филип, он же Фил.

Старик посмотрел на протянутую руку и ответил тем же, после чего назвал свое имя.

– Глубокое море? Странное имя, – сказал Гарик.

– Подожди, он сказал, что его зовут Проникающая Вода, – ответил Фил.

– Вы оба называете совершенно неправильные слова. То, что вы говорите, не является моим именем, – рыбак впервые за несколько минут показал эмоцию удивления, после чего снова повторил свое имя.

– Богом клянусь, он говорит, что его зовут Глубокое Море! – сказал Гарик уже в повышенном тоне и посмотрел на Фила. – Подожди… а что если…

– Что если мы воспринимаем его имя не так, как оно звучит на его языке, а тот «эфир», о котором он говорит, переводит его нам двоим по-своему? – предположил Гарик.

– Фил, ты буквально сорвал мои мысли с языка, – ответил он.

– Вы уже начали учиться, и это хорошо, – сказал рыбак с легкой улыбкой.

– Но все же… как нам узнать ваше имя, чтобы смогли его использовать? – задумались ребята. Рыбак, видимо знавший ответ, не давал им даже намека.

– Может, он его нам напишет или нарисует на земле? – предложил Фил.

– Да, ты прав, но нам при этом нужно будет смотреть на него не для понимания смысла, а просто чтобы прочитать слово, – согласился Гарик.

– Точно! Так же, как в том слове на немецком… как же оно там звучит? – задумался Фил.

– Игельшнойцхен! – воскликнул Гарик. – Точно, звучит как противотанковое орудие, а его смысл и дословный перевод – «мордочка ежа».

Фил посмотрел на старика, который одобрительно кивнул, достал свой нож и начал шкрябать им по земле, рисуя два слова. «Куан Хе» – вместе прочитали ребята.

– Куан Хе, помогите нам, пожалуйста! – проговорили они эти слова хором, хотя и не соглашались сделать это так синхронно.

– Именно для этого я тут и стою. А теперь помогите мне собрать наши вещи в лодку. Нам предстоит долгий, богатый на трудности путь.

Глава 3

27 день месяца ярких цветов 2045 года, континент Катрай, регион Нараш

Свистящий, горячий, режущий от песчинок ветер резал каждую незащищенную часть кожи, до которой мог достать. Даже здесь, в глубине одной из пещер, где спрятались Курт и Фрида, он напоминал о себе каждую минуту.

Брат и сестра находились здесь уже два дня с момента своего пробуждения и не знали, что им делать. В первый день они решили осмотреться, чтобы понять, как очутились в столь незнакомом месте. Выйдя из пещеры, они столкнулись с необъяснимым для их детского ума явлением – они не в Германии, а в пустынном регионе. Никто из них в столь юном возрасте не увлекался историей или географией, но имея небольшое представление о подобных местах, решили осмотреться, чтобы понять, где они приблизительно находятся.

Осмотреться им так и не удалось. Через 15 минут после выхода из пещеры, что с трудом хватило лишь для того, чтобы спуститься к основанию горы, на них обрушилась песчаная буря. Она тут же начала бить по брату и сестре своими острыми, как лезвия, песчинками, заставляя вернуться в укрытие. Прикрывая глаза руками, они на ощупь вернулись в пещеру.

Руки детей зудели от боли и чесались. Песчинки словно тысячи игл прокололи всю кожу рук, и казалось, что они все еще продолжают врезаться глубже. Фрида села поодаль от Курта и тихо плакала, притянув руками свои ноги. Курт понимал сестру. Боль была не сильной, но постоянной и ноющей; у него самого время от времени катились слезы из глаз.

– Курт, я хочу к маме, я хочу домой. Где мы? – Фрида говорила это в захлеб, опустив голову.

Брат не ответил сестре. Он бы и сам хотел знать ответ на этот вопрос. Ему хотелось свернуться клубочком в своей теплой кровати дома, быть защищенным от этих ветров и от скрепящего вкуса песка на зубах. Курт крутил головой в разные стороны, осматривая стены и потолок пещеры.

– Если мы не можем пока выйти наружу, давай сперва осмотримся здесь, – наконец сказал Курт, подойдя к сестре. Он сел к ней на корточки и попытался взять ее за руку, но девочка отдернула их. В тусклом свете Курт не сразу понял, в чем дело; лишь приглядевшись, он увидел, что руки сестры были блестящими от запекшейся крови. Видимо, ее кожа пострадала гораздо сильнее, чем его. Каждое прикосновение, каждое движение отдавалось болью. Курт скривил лицо.

– Прости, я не знал. Надо придумать, чем их обмотать и обработать.

Оглянувшись вокруг пустой пещеры, он стянул с себя мастерку, снял футболку и начал рвать ее на лоскуты. Через несколько минут у него были готовы тряпки, которыми он начал обматывать поврежденные руки сестры.

– Как же ты без футболки? Вдруг тут будет холодно?

– Сейчас главное защитить твои руки. Тем более у меня еще есть мастерка и куртка, – сказал Курт с улыбкой. Благо, вечером у телескопа он оделся потеплее. – Нам нужно пройти вглубь пещеры.

Фрида не хотела никуда идти, но брат настоял. Он аккуратно поднял ее за плечи, и они пошли вглубь пещеры. Пройдя метров тридцать, они столкнулись с проблемой: за очередным поворотом практически не было ничего видно. Кромешная тьма, из-за отсутствия света, отталкивала своей темной натурой. Казалось, она одновременно и отталкивала, и звала ребят внутрь. Курт достал из кармана свой телефон и включил его. «Аккумулятор на 27 процентах, на небольшое время фонарика хватит», – подумал он, поставив устройство на максимальное энергосбережение и включив фонарик. Он осветил стены и дорогу впереди, ничем не отличавшуюся от входа в пещеру.

Еще через около ста метров ребята почувствовали легкую прохладу, перемешанную с влажным воздухом. Продолжая идти, Курт заметил, что по пути их продвижения отдельные камни и земля были разбросаны только по боковым частям пещеры, а в центре, где они шли, словно была протоптана дорожка. Складывалось впечатление, что тут то и дело ходили люди, однако следов их присутствия, кроме этой дороги, не было. За очередным поворотом они обнаружили, что из глубины туннеля исходит небольшое свечение.

– Курт, смотри! Может, там кто-то есть?! Пойдем быстрей! – Фрида оттолкнула брата и побежала вперед, как марафонец.

– Стой! Нам нельзя убегать друг от друга! – Он было начал бежать за ней, но резкая боль в колене отдалась ударом по всему телу. Когда они взбирались во время бури назад в пещеру, его сестра оступилась и упала на него. Он сумел удержаться на ногах только благодаря тому, что присел на колено правой ноги, но удар пришелся на выступивший в неудачном месте камень. Боль была ужасной, но ему пришлось устоять; в противном случае они бы скатились по наклонной возвышенности и оказались в самом центре песчаной бури.

Сестра за считанные секунды скрылась за поворотом, а Курт, вынужденный прихрамывать, бежал через боль за непутевой сестрой. Через несколько метров она уже стояла у входа в грот. Он был овальной формы с ровным полом, в центре которого аккуратно были выложены камни разного размера. Поверхность потолка и стен светилась различным светом – то мягким голубым, то красноватым, а на сам потолок отражались лучи от водной поверхности.

– Курт, смотри, там вода! – Фрида закричала это с такой силой, что эхо ударилось об стены и пронеслось по всей пещере. Её голос сразу же нарушил ровное идилие вдоль стен. Световые явления стали мерцать независимо друг от друга. Только сейчас ребята поняли, что это своего рода мох, который и излучает свет.

– Фрида, говори чуточку потише, – сказал Курт. Они оба замолчали и застыли на несколько секунд. Спустя время свечение снова нормализовалось.

Курт выключил телефон, и вместе с сестрой медленно подошли к воде. В центре грота она выглядела как небольшое озерцо. Влага от испарения и минералы самого камня давали все необходимое для жизни небольших растений в самом гроте, а свет от мельчайшего мха на потолке обеспечивал необходимое освещение для растений, находящихся в низине. Это была небольшая замкнутая экосистема, а идиллию нарушали только возгласы ребят. Вода заполняла почти все пространство, с небольшим ручейком из дальней части грота, а в центре была своего рода дыра, в которую уходили излишки воды. К самому водоему вели небольшие каменные ступени, говорящие о том, что люди здесь когда-то были.

Дети вместе выпили воду, и Курт решил промыть раны себе и сестре. Удивительно, но вода не щипала раны, а словно ласкала и успокаивала ноющие места. Курт решил немного осмотреть помещение. Высокие своды говорили о естественности данного грота, а растения были такими, что он никогда не видел, поэтому прикасаться к ним не очень хотел. Он вспомнил те правила, которые говорили им на уроках в школе: «В случае если вы заблудились или потерялись, никогда не употребляйте в пищу то, что вам не знакомо, ибо это может быть ядовитым растением». Эта мысль пришла ему в голову, когда в животе забурлило.

– Курт, я хочу кушать, – сказала Фрида.

– Да, я знаю, я тоже хочу, – ответил он сестре и полез в карманы своих штанов. На вечернем ужине, как раз перед лицезрением кометы, он тайно схватил несколько шоколадных батончиков и спрятал их у себя. Делал он это с постоянной периодичностью, чтобы поддразнить сестру, которая всегда съедала свою порцию и потом требовала отдать ей свою.

– У нас только четыре батончика. По два каждому. Давай пока съедим по половинке, а позже еще по половине.

Он разломил батончик на две части и дал сестре. Та тут же схватила его и, жадно, практически не пережевывая, съела.

– Я не наелась! Дай мне еще! – от слабой и несчастной сестры, которой она была всего пару минут назад, не осталось и следа. Она нахмурила брови и с требованием смотрела на Курта.

– Нет. Мы сделаем так, как сказал я, – спокойным голосом ответил Курт.

– Дай. Мне. Еще. – Голос сестры звучал громче. Он был настолько грубым и сильным, что свечение внутри комнаты снова начало мерцать, как будто самому мху не нравился её противный голос. – Если ты мне не дашь ещё один батончик, я всё расскажу маме и скажу, что ты меня мучил! Она тебя быстро проучит.

– Если ты съешь всё за один раз, то нам нечего будет есть потом. И мы не знаем, когда нас найдут. А раз ты так хочешь снова на меня жаловаться, то дело твоё. Можешь хоть маме, хоть папе пожаловаться. Дай бог, твоё желание мне насолить приведёт к тому, что они найдут нас быстрее.

С этими словами Курт спрятал оставшиеся батончики в карман. Фрида смотрела на него исподлобья с злыми глазами. Ещё одна капля, ещё одно слово – и она была готова накинуться на брата с кулаками, чтобы забрать еду. «Вот такая вот сестринская любовь», – подумал он, глядя на сестру, но отступать от сказанного не стал. С такими мыслями он прислонился к стене, и веки сами собой стали закрываться. Сестра тоже начала закрывать глаза. Что стало причиной резкой слабости, они не знали: то ли напряжение, то ли усталость, или, может быть, виной всего была вода, выпитая необдуманно. Ребята провалились в сон.

Курт открыл глаза спустя два дня и, к удивлению, заметил, что раны на руках попросту исчезли: не осталось ни засохшей крови, ни царапин, словно их и не было. Он быстро осмотрелся вокруг, чтобы найти сестру. Она сидела возле водоема и медленно водила рукой по водяной глади. Через секунду внимание Курта привлекло то, что лежало в паре шагов от неё: обертки от батончиков, все четыре штуки. Он сразу кинулся ощупывать свои карманы.

«Пусто. Она съела всё сама, пока я спал?» – подумал Курт, глядя на сестру.

– Ты что, всё съела? – крикнул Курт, вскочив на ноги.

– Да. Я тебе сказала, что хочу есть. И раз ты не отдал мне, я забрала сама! – ответила сестра с таким тщеславием, словно общалась не с братом, а со своим личным рабом и прислугой.

– Дура! Что мне теперь есть? Что мы будем есть, если нас в ближайшее время не найдут?

– Это сугубо твои проблемы! Ты должен меня накормить и позаботиться обо мне! Так говорит мама! И я ей ещё расскажу, как ты со мной обошёлся!

Она произнесла это, даже не соизволив развернуться к брату, показывая своё равнодушие. Злость Курта накапливалась и готовилась вырваться. Он стиснул зубы и кулак. Казалось, он сам был готов сейчас сорваться. Он выругался и пошёл к водоему, чтобы умыться и напиться.

– Твои грязные тряпки, которыми ты меня обматывал, мне больше не нужны, я излечилась, – Фрида бросила рваные лоскуты пожертвованной футболки Курта ему под ноги, с таким движением, словно ей был противен сам факт прикосновения к ним.

Курт даже не остановился, понимая, что она снова пытается вывести его из себя. Он навис над водой, рассматривал своё отражение в тусклом свете и совершал дыхательные упражнения, чтобы немного успокоиться. «Она забрала и съела всю еду, выкинула мою одежду. Чем я так провинился, что мы оказались в этой ситуации вместе?» – немного успокоившись, подумал он и начал пить воду, чтобы хотя бы слегка утолить приступ жажды и голода. Он умыл лицо, встал и направился к выходу из грота. Сестра увидела, что он уходит, и тут же всполошилась.

– Курт, ты куда?

– Я ухожу из пещеры. Думаю, буря уже кончилась. Мне надо понять, где мы находимся, и найти людей.

– В смысле, уходишь? Я никуда не пойду! Мне и тут хорошо. Поэтому мы остаёмся здесь! – слова вылетали с такой же резкостью, как и раньше, с тоном требования, который присущ детям, родители которых удовлетворяли все их капризы, не зная слова «нет».

– Ты можешь оставаться здесь и продолжать делать то, что ты любишь – требовать от всех поклонения к самой себе. Но я хочу кушать, а поскольку ты всё съела, мне нужно найти СЕБЕ еду.

В эту секунду Курт уже заходил за поворот из грота. Сестра, не сразу поняв, что происходит, всё же обернулась и, осознав, что брат стремительно покинул пещеру, резко вскочила и побежала за уходящим в темноту братом. Она не рассчитывала на такой исход, и это было понятно. Всё время она получала то, что требовала, и брат зачастую делал то, что хотела она, под давлением родителей. Но сейчас их не было, следовательно, никто не мог на него надавить. Впервые за столько лет Курт ощутил положительную эмоцию, словно так и должно быть на самом деле. Он старший, и он решает, как делать, а не так, как хочет его младшая разбалованная сестра.

Он шёл быстрым шагом, и только когда начал подходить к выходу из пещеры, понял, что боль в колене исчезла без следа, словно её и не было. Но останавливаться он не стал – ему нужно было больше пространства, больше воздуха, где не было бы его сестры. Наконец, выйдя из пещеры, он начал осматриваться по сторонам. Буря, которая мешала в прошлые дни, исчезла, словно её и не было.

Продолжить чтение