Два Выстрела Молнии

Глава 1

Холод…холод, снег и ветер. Три брата, три товарища – они всегда шли рука об руку в этих горах. Невозможно было встретить одного из них отдельно от другого. Въезжая в преддверие Ренских гор, путник сразу же знакомился с первым братом. Он обрушивался мгновенно, внезапно, без предупреждения, как нежданный родственник, и больше не покидал тебя до самого конца. Немного погодя присоединялся второй – снег, и идти становилось ужасно трудно, порой невозможно. И только последний брат запаздывал, появляясь лишь высоко в горах. Зато тут он проявлял себя на всю. Яростный до безумия, он был бы худшим из всех, если бы два других не были бы так же невыносимы, каждый по-своему. Говорят, на самых высоких вершинах все три обрушиваются на каждого со страшной силой, радуясь от того, что кто-то наконец-то забрел к ним, в их родные края, где они были полноправными хозяевами. Но редко кто заглядывал в их обитель. Мало было безумцев, отваживавшихся войти на Пик Трога или на Пик Глупости.

Тем страннее было видеть две фигуры, все взбиравшиеся вверх и вверх. Высокая и тонкая, низкая и плотно сбитая, – они контрастировали и в то же время дополняли друг друга. Гном и снежный эльф. Эльфийка. Оба, казалось, не замечали лютого холода и ветра, упрямо карабкаясь по склону, все дальше и дальше. Обе фигуры были полностью закутаны в плащи из шкуры фелна. Этих зверей, живших на самых высоких склонах, разводили снежные эльфы. На них ездили верхом, забираясь на порой почти отвесные кручи, а запряженные в повозки, эти спокойные животные тягали их по самым крутым и непроходимым склонам. Мясо, молоко, жир, и мех ценились во многих местах. Одежда из кожи и меха фелна единственная могла противостоять лютым холодам Ренских Гор. И если эльфийка, одетая в теплые, но объемные и тяжелые вещи, выглядела как обычный человек, утратив присущую своей расе стройность, то гном смотрелся комично. Низкий и широкий сам по себе, в шкуре фелна он становился смешным – круглый мохнатый шар, волочащий за собой тюк с поклажей. Эльфийка же шла налегке, лишь длинный сверток размером с ее рост был закреплен у нее за спиной. Видно было, что временами он сползал и доставлял ей некоторые неудобства, но она лишь молча поправляла его и шла дальше.

– Становится труднее дышать, – впервые за долгое время произнес гном.

Эльфийка лишь хмыкнула. Дети гор, Владыки подземелий, Хозяева Вершин, – гномы жили в горах, были их частью и считали их своим домом. Но комфортнее всего чувствовали себя лишь под ними. В своих огромных подземных городах, наполняемых воздухом с вершин через вентиляционные шахты. Истинный аромат гор, как его называли соотечественники Райлы, который появлялся на очень большой высоте, они переносили с трудом. Другое дело снежные. Их деревни и города можно было найти на грядах, на самых высоких плато и шпилях, они с детства не знали воздуха лучше, чем разреженный и кристально чистый, леденящий и опьяняющий воздух гор. Они жили им. Они любили его. Они грезили им вдали от этих мест, мечтая о глотке прекрасного аромата, аромата дома, аромата Родины.

– На шести тысячах наденем намордники.

Гном лишь молча кивнул, помянув Иггла, мрачного демона царства мертвых. Это значило, что еще около часа ему придется с трудом проталкивать в себя ледяной воздух, дышать которым было очень тяжело. Ему постоянно хотелось еще и еще, и он, как пьяница, дорвавшийся до трактира и заказывающий все больше и больше выпивки, вдыхал все больше и больше воздуха, не в силах насытиться.

Поправив намордник, висевший на шее, он, сцепив зубы, пошел дальше. Намордником шутя называли маску-артефакт, крепящуюся на лицо и нос при помощи ремешков, завязывающихся сзади. Он позволял дышать практически в любых условиях – в комнате с ядовитым газом, в горящем доме и, что самое главное, – пьянящим воздухом гор. Единственное, где он был бесполезен – это под водой.

Спустя полчаса Кархану все же пришлось надеть артефакт. Воздух стал настолько разреженным, что он задыхался, выбиваясь из сил. Каждый новый вдох стоил ему неимоверных усилий и борьбы с собой и своей гордостью – упрямый гном не хотел проигрывать даже горам. Но, хоть и понимая, что он раньше времени будет сжирать драгоценный заряд артефакта, ему ничего не оставалось, кроме как отступить. Иначе Райле просто придётся тащить его на себе. В том, что она сможет это сделать, Кархан ни на секунду не сомневался. Внешний вид эльфийки не вводил его в заблуждение. Высокая, стройная, как почти все снежные, с длинными белыми, иногда кажущимися серебристыми волосами, чаще всего собранными в косу или хвост, заостренными ушами и большими, чуть раскосыми синими глазами, Райла могла казаться хрупким, нежным, и возвышенным существом, чуждым тяготам земной жизни. Но Кархан прекрасно знал, на что способно это племя, насколько выносливы и уперты их представители и что может сотворить даже кажущаяся безобидной эльфийка. Тем более, что тащить его ей уже приходилось. Ниже ее почти в два раза, гном был настолько же шире и тяжелее ее. И тем не мнее, Райла почти пять часов волокла его, раненного в голову, на себе. Его густая темно-коричневая грива волос и борода слиплись в одно сплошное месиво от крови, лицо было покрыто коркой, сквозь которую проглядывали лишь темные глаза, но снежная его не бросила.

Но сейчас гордость гнома не простила бы ему, чтобы его волокла эльфийка. Не здесь, не в горах. Поэтому, вновь помянув Иггла, на сей раз вслух, Кархан активировал намордник, проведя пальцем по руне на кожаном ремешке, удерживающем артефакт на лице. Дышать мгновенно стало намного проще. Сделав два-три вдоха полной грудью, Кархан вновь почувствовал себя полным сил гномом, а не жалким человеком, до дрожи в коленях боящимся гор.

Райла лишь хмыкнула, вызвав недовольный взгляд своего напарника и бормотание под нос, скорее всего в ее адрес. Только сейчас, на этой высоте она дышала полной грудью, наслаждаясь каждым вдохом, ощущая дурманящий кристально-чистый, морозный воздух      . Ничто не отравляло его – ни «аромат» людских городов, ни вонь с фабрик гремлинов, ни бьющие по всем органам чувств запахи из лавок алхимиков, которые, казалось, заполонили собой все воздушное пространство поселений внизу. Она была в своей стихии, и не скрывала радости от этого. Она не понимала, как можно не любить горы, с их величием и мощью, с их пугающей, дикой, первозданной красотой, которая была неподвластна силе времени. Ослепительно белые вершины и, кажущиеся черными на их фоне, склоны гор вызывали благоговейный трепет в ее душе. В ее родном зин'колле она испытывала похожие чувства. Звенящий Хрусталь был на другой стороне Ренских Гор. Расположенный на большой высоте, этот город снежных эльфов занимал собой довольно большую территорию, охватывая плато и большую сеть естественных пещер, появившихся тут задолго до появления первых эльфов. Она любила свой родной зин'колле и возвращалась туда при каждом удобном случае. Это был ее ритуал, ее традиция. На родине она любовалась красотами окружающих гор, первым делом здоровалась с Кирденом и Зирденом, или Тонким и Толстым, на общепринятом. Две высоких горы, которые уходили своими вершинами в облака, теряясь в них, всегда виделись ей некими стражами ее дома, несущими свой долг оберегать и защищать его на протяжении многих веков.

В очередной раз поправив сверток за спиной, Райла провела рукой по рунам, мелкой россыпью бежавшим по краю рукава. Даже сквозь кожу она ощутила, что они пульсируют, мерно, с одинаковыми интервалами. Хорошо. Время еще есть. Полностью отказавшись от любых согревающих или оберегающих от ветра артефактов, она все же надела рунные рукавицы, которые обычно использовали снежные в дозорах, и лесорубы, добывающие ценное дерево хикл на севере. Райла не боялась замерзнуть, но для их дела руки ей нужны были максимально послушными.

Через полчаса намордник пришлось надеть и Райле. А еще через час они пришли.

В очередной раз взглянув вниз, Райла убедилась, что место выбрано идеально. Небольшой выступ на скале они могли использовать как отличный плацдарм. Снизу этот пятачок был абсолютно незаметен. Да и вряд ли кто-нибудь из идущих по узкой, давно заброшенной горной тропе, будет смотреть вверх. Безумцев, забирающихся выше Ломанного Перевала, не было. Сам по себе путь, пролегающий по изломанным горным тропам, уже был вызовом благоразумию любого. Но во время Войн Кланов его часто использовали для незаметного перемещения войск, зачастую теряя тут не меньше солдат, чем в стычках с врагом. С тех пор у Ломанного Перевала появилась дурная слава, лишь усилившаяся после того, как отряд людей, стремившихся на помощь своим зажатым в долине гор соотечественниками, так и не смог пройти тут, полностью сгинув.

И все же Райла не сомневалась, что те, кого они ждут, пройдут именно здесь. И именно поэтому потратила неделю, изучая окружающую местность, обшаривая каждый камень близлежащих скал, запоминая, анализируя, кожей ощущая растущее недовольство, злость, отчаяние, а потом и покорное смирение Кархана. К концу шестого дня он уже ненавидел это место, и просто сидел внизу, ожидая, когда Райла вернется из очередного обхода. Он уже был готов увидеть привычное скупое покачивание головы из стороны в сторону, как вдруг, не поверив своим глазам, заметил блеснувшую улыбку и утвердительный кивок. От переполнявших его чувств гном даже выдал пару па из гномьего танца, чем вызвал еще большую улыбку Райлы, которая потом перешла в радостный хохот. Она, наконец, нашла что надо. Но, как оказалось, радовался он рано. Увидев этот выступ, Кархан застонал. Только снежным может прийти в голову, что можно взобраться на такую высоту, что можно разместиться на таком кусочке скалы, и что при этом тебя не сдует оттуда ветром к Игглу. Впрочем, в скудоумии соотечественников своей напарницы он никогда не сомневался. Кто еще может жить на такой высоте и в таких условиях, кроме обделенных умом снежных эльфов. Однако все оказалось не так плохо. Когда, обливаясь потом, и это не смотря на адский холод и ледяной ветер, он все же взобрался на нужный уступ, то увидел небольшую, но удобную платформу. Едва шагнув вперед, он с головой провалился в снег. Под его убийственным взглядом Райла сдержала уже готовый вырваться хохот, но откапывая его в ее синих глазах бесновались искры веселья, отображая какой пожар пылает внутри. Лишь фыркнув на это, когда его откопали, Кархан заявил, что доволен местом и с гордо поднятой головой пошел прочь. С тем, чтобы через пару шагов вновь провалиться под снег. Тут уж Райла не могла удержаться и звонкий смех огласил окрестные скалы, а через мгновенье к нему присоединились и раскатистые взрывы хохота гнома, отражаясь, многократно повторяясь эхом. Казалось, сами горы заразились весельем парочки. Смеялись они скорее от огромного облегчения. Все эти шесть дней она провели в постоянном напряжении, лишь нараставшем изо дня в день. Они старались не подавать виду, но понимали, что все будет зря, если они не найдут подходящее место. Но все обошлось. Все миновало. Они нашли. А значит, шанс у них есть.

Поднявшись, напарники остановились. Гном, наученный горьким опытом, терпеливо ждал. Райла, сделав несколько шагов вперед опустилась на колени, приложив руки к снегу. Закрыв глаза, она молча сидела так, лишь изредка шевеля губами. Кархан с интересом наблюдал за ней. Среди людей ходили слухи, что снежные эльфы могут управлять горами и снегом, вызывая лавины, снегопады, возводя крепости изо льда лишь мановением длани. Слухи эти ширились, обрастая все большими и большими небылицами, и в конце концов приобрели статус чуть ли не официальной версии взаимоотношений эльфов и природы. И, разумеется, это было не так. Эльфы, как и гномы, были детьми гор, пусть и усыновленными. И те и другие чувствовали их как живое существо, и могли общаться с ними и просить о помощи. Лишь просить, не приказывать. Гномы как никто другой чувствовали недра земли, само основание гор и вся магия их отношений была завязана на этом. У снежных эльфов было наоборот. Они чувствовали свирепую мощь нависающих скал, красоту снега, ярость ветра. И могли "шептаться" с ними. Вот и сейчас, Кархан не понял, что и как произошло, но снег вдруг просел, хрупнул, и впереди перед ними оказался достаточно широкий проход к краю уступа. Жестом указав Кархану следовать за ней, Райла пошла первой. Подойдя к краю, Кархан заметил утрамбованную площадку с небольшой стенкой из снега по краям. Не удивившись, словно видит такое каждый день, гном начал деловито распаковывать вещи. Достав из заплечного мешка два туго скатанных дролла, он расстелил их так, чтобы они могли лежать на них, выглядывая из-за снежного бортика. Этим мешкам из кожи фелна с мехом вовнутрь цены не было в таких горных походах и сейчас, лежа на них, напарники могли не бояться, что отморозят себе внутренности. Снежные даже спали в дроллах в своих дальних вылазках или на страже. Дальше пришел черед Птичьего Глаза, артефакта, который обеспечивал прекрасный обзор и при желании мог приближать предметы. Установив его на штатив перед правым дроллом, он отбросил все еще туго набитую сумку подальше и, улегшись на подстилку, начал возиться с артефактом.

Райла еще раз внимательно осмотрела все вокруг. Оставшись довольна, она кивнула в такт своим мыслям и, скинув с плеча сверток, начала развязывать кожаные ремешки, стягивающие его по всей длине. Развязав последний, она положила свою ношу на землю и откинула верхнюю и нижнюю половины. На снегу, на подстилке из кожи дарга, лежал тяжелый молнестрел Даргхан. Длинный, матово блестевший ствол из вафрена, особого металла, который делали только соотечественники Кархана, плавно переходил в ложе из железного дерева, растущего в специальных садах гномов – только оно было способно выдержать все нагрузки, возникающие при высвобождении яростной молнии из ее хрупкого плена. Ложе плавно перетекало в приклад, на конце обитый шкурой подземного червя, для смягчения отдачи. Рукоятка, с руной активации, мерно мерцавшей на ней, под углом отходила от ложа. Райла развязала еще одни кожаные тесемки, и достала две ножки, которые привычным движением прикрепила к стволу, сразу же рядом с тем местом, где начиналась деревянная часть. Затем из очередного кармашка достала цилиндрический предмет с двумя крючками по краям, ловко приставила его к молнестрелу сверху и надавила. С тихим щелчком Око Точности встало на место. Артефакт, был чем-то похожим на Птичий Глаз, с которым возился гном. Око было более узконаправленно, не имело столь разнообразных функций, но в своей области было намного лучше и сложнее в обращении. Непосвященный, взглянув в него видел лишь две линзы горного хрусталя, вставленные в металлический цилиндр, по одной из которых, обращенной к смотрящему, пробегали мелкие значки и еще куча непонятных цифр. Опытному же стрелку артефакт указывал расстояние до цели, направление ветра, при желании до мельчайших подробностей увеличивая изображение. Потрясающая штука. И стоило Око потрясающе. На рынке артефактов в Хеденди его можно было купить "всего лишь" за сто – сто двадцать золотых. Но он того стоил.

Следующим Райла достала похожий на небольшой бочонок предмет и прикрепила его к стволу. Дарящий Тишину, или, как его проще называли в профессиональных кругах – Молчун. Это устройство значительно снижало звук от выстрела из Даргхана. Дальше были извлечены и прикреплены к стволу чуть подальше ножек два цилиндра потолще и подлиннее. Две дополнительные генераторные катушки давали большую энергию заряду и еще сильнее разгоняли его в стволе, намного увеличивая дальность выстрела. Встав на свое место, они на секунду налились синим цветом, затем мигнули и погасли, и лишь мерное гудение выдавало их работу.

Последним Райла извлекла длинный прямоугольный коробок, и скрученный в валик сверток. Размотав его, она аккуратно вытащила из него молнеколбы. Длинные, вытянутые, больше обычных молнеколб, они даже сквозь перчатки холодили и пощипывали кожу. И сейчас, в который раз держа их в руке, Райла не могла не удивляться и не трепетать перед этим. Как могло тонкое, кажущееся таким хрупким, рунное стекло, удерживать внутри себя яростную, беснующуюся, обладающую огромной мощью и стремящуюся вырваться на волю частичку молнии? Как вообще могла прийти в голову эта идея? Как гномы сумели поймать и обуздать яростных посланниц их всемогущего Даргхана? Как им удалось смирить неистовство стихии, всю первородную мощь природы, перед которой из поколения в поколение трепетали все живые существа? Ответов на эти вопросы не знал никто. Никто из живущих на земле. Гномы свято хранили свои секреты и лишь смеялись над попытками других рас создать нечто подобное. Обычно, такие эксперименты стоили нескольких домов или даже кварталов, разрушенных при неудачных попытках людей воссоздать творение подземных жителей.

Осторожным, но в то же время уверенным движением Райла одну за другой вставила все три молнеколбы в молнесклад и примкнула его к Даргхану. Теперь он был полностью собран и готов к стрельбе. Предназначенный для проламывания брешей в первых рядах тяжелой панцирной пехоты, названый в честь гномьего бога грозы, молнестрел был действительно грозным оружием. Эта новая и, до поры до времени секретная, разработка гномов стала огромной неожиданностью для гвардии Питлума, во время Войны за Клочок Земли. Гвардейцы, с ног до головы закованные в латы, обвешанные кучей защитных артефактов, были грозной силой, хотя их было всего двести человек. Им противостояла легкая пехота Потара и сорок наемных Вольных стрелков. Самоуверенно двинувшись прямо в лоб на пехотинцев, гвардия нарвалась на сокрушительный огонь Вольных. Мощные заряды молний, вырывающиеся на свободу из молнеколб с громкими хлопками, в короткий срок не оставили от плотного, кажущегося неуязвимым строя и следа. Тяжелые латы передних воинов лопались от попаданий, молний; те, не встречая сопротивления, проходили насквозь, со злобой и свистом впивалась в гвардейцев второй линии, разворачивая им панцири, разрывая в клочья плоть, круша кости. За несколько мгновений первого ряда не стало, во втором зияли широкие бреши. Ошеломленные, замешкавшиеся гвардейцы на несколько секунд остановились, что дало возможность Вольным достать второй молнесклад и вновь обрушить на тяжелую пехоту грозовой шквал мощных молний, разносящих в клочья все на своем пути. Это стало последней каплей. Тяжелая, непобедимая гвардия Питлума, гвардия, которая никогда до этого не отступала, готова была и в этот раз стоять насмерть, но, наблюдавший за этой бойней принц Родвин Второй приказал отходить. Войска Потара их даже не преследовали. Растерянные, сбитые с толку, покрытые кровью своих товарищей, гвардейцы представляли собой грустное зрелище. Битва была проиграна, а затем и война. Немного позже, забирая тела павших, войска Питлума вновь пришли в ужас. Прошедшие через многие войны, навидавшиеся всякого на полях боя, многие не могли сдержать рвотных позывов и слез, видя то, во что превратились их напарники. Огромные рваные раны, оторванные конечности, либо же полностью разорванные пополам попаданием молнии тела. Казалось, что какой-то капризный ребенок, наигравшись своими солдатикам, изломал их, разозлившись только по ему понятной причине. Не было ни одного раненного. Попадая в цель Даргхан не оставлял ни единого шанса. Впервые появившись на этой войне, он больше не сходил с уст, мгновенно обзаведясь кучей поклонников, легенд и модификаций. Все самые знаменитые мастерские по доводке молнестелов считали своим долгом выпустить как минимум одно приспособление либо улучшение для Даргхана. В результате они появлялись десятками, начиная от артефактов для снижения яркости вспышки при выстреле, закачивая абсолютно бредовыми, вроде красивой мелодии во время прицеливания. Но самой известной, мощной и дорогой стала модификация от мастерской "Зархан и Драхан". С тех пор именно эта версия молнестрела считается самой лучшей: две генераторные катушки, Дарящий тишину, Око Точности, руна облегчения веса, руна снижения отдачи, молнесклад повышенной надежности, руна точности. Все это делало и без того мощный Даргхан просто ужасающим оружием. Как по мощности, так и по дальности и точности. И по цене. На золото, потраченное на его покупку, обычный горожанин мог бы обеспечить себе безбедное существование лет эдак на десять.

– Уже скоро. Сработала первая метка, – голос Кархана звучал непривычно из-за намордника.

Райла молча кивнула. Расставленные по единственной тропе внизу, метки сообщали о приближении цели. То, что это именно они не вызывало сомнений. Больше ни одно существо в здравом уме не пошло бы тут в это время года. После третьей метки у них будет три минуты до того, как они покажутся.

– Готова? – гном глянул на нее снизу вверх.

– Да, – ответила Райла, укладываясь и устанавливая молнестрел на ножки. – Готова. Лишь бы они были не готовы.

– Это точно, – крякнул гном. Оба прекрасно понимали, что неожиданность и немыслимость нападения здесь дают им большое преимущество.

– Вторая метка. Ветер благоприятный. Видимость отличная.

– Лишь бы не пошел снег. – Райла обеспокоенно взглянула на небо.

– Не пойдет. Я чувствую. Я же гном. Дитя гор. Не то что вы, приблуды, – ухмыльнулся в бороду гном.

– Лежи и смотри в свой глаз, Дитя Гор, пока приблуда не спустила тебя с них – не осталась в долгу Райла. Гном лишь многозначительно улыбнулся, намекая на то, что еще не понятно кто кого, и вновь уставился в Глаз.

"Приблуда." Райла улыбнулась. Любой другой снежный эльф не простил бы это слово обидчику. Давний спор о том, кто действительно является детьми гор, их исконными обитателями может и перешел в более спокойную стадию, но никак не забылся. Гномы действительно были первыми известными жителями вершин. Они появились в них задолго до людей и снежных эльфов, у них уже тогда было свое огромное подземное государство и своя культура. Лишь много времени спустя, снежные начали строить свои первые зин`колле. Но на это эльфы приводят свои аргументы. Их цивилизация не менее древняя чем гномская, и появились они в горах позже лишь потому, что намного сложнее жить не в подземных недрах, а на самых крутых вершинах, где лютые морозы и ветра не оставили бы и малейшего шанса на выживание хваленым Владыкам Подземелий.

Уже давно отгремели горные войны, которые шли с переменным успехом. Но в итоге, в последние годы Четвертой Горной Войны, гномы нанесли снежным эльфам сокрушительное поражение, впервые явив миру молнестрелы. Зажатые в своем подземном городе на шестом месяце осады, когда война казалась полностью проигранной и еды оставалось на неделю, гномы совершили вошедший в историю Прорыв у Врат Крахен. Голодные, обессиленные от постоянных штурмов снежных, но не сломленные, они вышли на последний бой и победили. Уступая эльфам по численности в четыре раза, они одержали одну из самых невиданных побед в истории. Снежные, ошарашенные, не готовые к невиданному чудо-оружию, потеряли большую часть своего войска, прежде чем сообразили, что нужно отходить, что в этой битве шансов нет. В итоге паническое бегство закончилось полным уничтожением армии эльфов, их самых славных сынов. Гномы гнали противника до самой столицы, до Облачного Града, который взяли с ходу, стремительным штурмом. Поражение было полным и безоговорочным. Однако гномы удивили всех, не став уничтожать или порабощать целую расу. Был заключен Белый Мир, действительный до сих пор. Эльфы клялись в вечной верности гномам – до конца дней, либо пока Король Недр не освободит их от клятвы. Так же они обязаны были снабжать гномов провизией, войском в случае войны и защищать, и обслуживать их молнеловные станции. Мир действует до сих пор, хотя многие, особенно, молодежь, настроены взять реванш, смыть с себя позор той войны и выйти из-под власти гномов. Но далеко не все так думают. Неожиданно, мир оказался выгодным для самих эльфов. Новые технологии, новые материалы, полученные от гномов, позволили им облегчить жизнь, а дома стали намного теплее. Энергия молний стала использоваться в зин`колле, а после того, как гномы разрешили им владеть молнестрелами, выяснилось, что они прекрасные стрелки, востребованные во многих армиях, в том числе и гномской. После решения Ведхара II о замене дани продуктами на торговлю по выгодным ценам, этот мир стал обогащать многие семьи. И конечно, все помнят, как неожиданно гномы пришли на помощь снежным эльфам в войне с кланами орков в безнадежной ситуации, спасая их от позора поражения. Тогда правитель эльфов Райдил поклялся в вечной дружбе королю Ведхару, который лично привел свое войско. И клятву сдержал – они были друзьями до конца своих дней, погибнув в стычке с орками прикрывая друг друга, и были вместе похоронены в склепе Единения.

Эти события были далеко в прошлом. Но сейчас многие стали забывать старые клятвы и напряжение росло. Особенно на почве "первости". Райла этого не понимала. Она была верна клятве и ее вполне устраивали гномы, странные и комичные, и, вместе с тем, свирепо-бесстрашные в битве. Не зря она считала Кархана своим лучшим другом и доверяла ему как не доверилась бы иному снежному эльфу.

– Третья метка. Три минуты. Ветер чуть усилился. Снега нет. Видимость хорошая, – голос Кархана вернул эльфийку к реальности.

Ну что же. Три минуты. Вот и оно. Время пришло. Райла все проверила еще раз и прильнула к Оку Точности. Она была готова.

Спустя три минуты напряженного вглядывания в Око нервы были натянуты до предела. И гном, и эльфийка молчали, сосредоточенно вглядываясь в свои артефакты. Нетрудно было угадать, что за мысль постоянно крутится у них в голове, какой вопрос они раз за разом задают себе. Где они? Почему их до сих пор не видно? Неужели что-то почувствовали и решили сменить маршрут, подстраховаться? Эту идею Райла гнала от себя. Возвращаться они не станут. Слишком далеко. Слишком много времени будет потеряно. Скорее вышлют разведчиков. Поведя стволом из стороны в сторону, она еще раз изучила пространство перед ней. Никого. Пусто. По Кархану было видно, что и он никого не видит. и напряжен до предела. Пять минут. Им давно стоило показаться. Что-то не так. Райлу начала бить нервная дрожь. Неужели все зря. Ничего не выйдет? Гном молчал, но снежная понимала, что и он на грани отчаяния. К концу шестой минуты, когда Райла уже собиралась встать и, сменив позицию, взглянуть на другую сторону скалы, гном неожиданно подал знак рукой. Снежная мгновенно рухнула на место и прильнула к артефакту.

Из-за перевала показалась маленькая фигурка человека. За ней еще одна. И еще. Они наконец-то пришли. Райла облегченно выдохнула, прошипев сквозь зубы ругательство на эльфийском. Дрожь унялась сама собой. Но почему так долго? Что могло их задержать? Взглянув на гнома, она задала ему немой вопрос. Он в ответ лишь пожал плечами. Он тоже не понимал.

Меж тем они приближались. В Око уже можно было рассмотреть их лица, детали одежды и экипировки. Растянувшись цепочкой по два человека, они сосредоточенно шли по перевалу. Было видно, насколько люди устали, и как нелегко дается им этот путь. Все в намордниках. Два…четыре…шестнадцать. Последний шел без пары. Двадцать пять. Куда делись еще пять человек? По их сведениям, в отряде должно было быть тридцать человек. Вариант, в котором пятеро просто не дошли, погибли в пути, отметался сразу. Не в этой группе.

Райла обеспокоенно прикусила губу. Ей это не нравилось. Конечно, ничего менять или отказываться от затеи они не будут. Но это все же стоило учесть. Кархан вдруг чуть шелохнулся, удовлетворенно хмыкнул, отвалился от Глаза и жестами показал ей – пятая пара. Райла кивнула, показывая, что поняла его и повела Даргханом.

В первых рядах шли мощные, почти квадратные воины, с головы до ног закованные в тяжелые латы, покрытые мелкой вязью рун. Они не снимали их даже здесь, и оставалось лишь гадать, чего им это стоило. Меховые плащи с подбоем и белые сюрко. Тяжелая пехота Ордена Чистоты. Рыцарский орден был создан в далекие времена одним из первых. В его богатой истории были как взлеты, так и падения. В нынешнее время орденцы считались одними из лучших и их тяжелую пехоту крайне ценили и опасались по всему миру. И этих карателей ненавидели и проклинали с удвоенной силой.

Наконец в середине процессии они увидели то, что искали. Того, кого ждали. В ярко алой мантии с белым капюшоном и вставками, с золотым подбоем шел Защитник Чистоты, Хранитель Веры, Левая Рука Господа на Земле, Верховный Инквизитор Храма его святейшество Ваграс. Ваграс. Имя, которое произносилось лишь шепотом и с оглядкой. Имя, которое ненавидела и боялась большая часть ныне живущих. Имя, проклятое тысячами сгоревших на кострах, тысячами замученных в допросных. У Райлы сжались зубы. Этот человек вызывал у нее чистую, незамутненную, ненависть. То же самое, она была уверенна, испытывал сейчас и Кархан. Ненависть. Ничего кроме ее. Человек, ответственный за гибель сотен, если не тысяч ее и Кархана соотечественников. Как и сотен представителей других рас. Человек, при котором Храм обрел невиданную силу и начал диктовать свою волю всем вокруг, начиная с простых крестьян, заканчивая правителями людских государств. Несогласные пылали на кострах.

С самого детства отданный в Храм, он проходил одну ступеньку за другой. Самый молодой посвященный. Самый молодой из кандидатов. Он стремительно шел вверх, а когда на церемонии Воспламенения у него разгорелся мощнейший магический дар, уже никто не сомневался, что он войдет в самые верхние круги Храма. Благо время было подходящее. Доживал свои последние дни старый Носящий Пурпур, его высокопреосвященство Калнас. Все это прекрасно видели, и все прекрасно понимали, что основная борьба за власть развернется между двумя кандидатами, из которых каждый имел реальные шансы на Пурпурный Хитон. Между первым Защитником Храма Ольвасом, который по сути являлся вторым человеком после Калнаса, и неофициально управлял Храмом, и Ваграсом, который к тому времени уже успел стать первым Воспламененным, и наставником новых Воспламененных, по сути, сосредоточив у себя в руках всю магическую мощь Храма, контролируя всех, кто обладал магическим даром. Все его ученики, все, кто видел его разящую мощь, были фанатично преданы ему и многие, очень многие в Храме опасались, что может случиться, если он не смирится с возможным поражением в битве за Пурпурный Хитон. За Ваграсом была сила, за Ольвасом – прекрасное знание всех тонкостей политики Храма, всех закулисных игр и интриг. И он победил, взойдя на престол, как Кавлас III. Он прекрасно понимал, какой сильный у него был соперник и какой мощный появился оппонент. В руках Ваграса была сосредоточенна слишком большая власть, и для того, чтобы обезопасить себя Кавласу следовало ее у него отнять. Однако, явно сделать этого было нельзя, слишком многие возроптали бы, так как он действительно много значил для Храма. Но Ольвас не зря стал Кавласом III. В первый же день своего облачения в пурпур он назначил Ваграса Верховным Инквизитором, признав его огромные заслуги и вклад в укрепление веры и мощи Храма. Официально это было повышение. Да еще и какое! С, пусть почетной и значимой, но все же не очень влиятельной в миру должности Наставника Воспламененных, до главы одной из главных конгрегаций, следящей за чистотой веры. Повышение, вводящее Ваграса сразу в Высший Круг, ставящее его, как лидера формально самой главной из конгрегаций, вторым после Кавласа, и его преемником, в случае его внезапной кончины. Его приверженцы ликовали, многие вздохнули с облегчением – заклятые соперники примирились, противостояние, которое могло вызвать раскол и междоусобицу и сильно подорвать мощь Храма окончено. И лишь немногие посвященные и опытные интриганы прекрасно поняли, как хитро поступил Кавлас.

Убирая из рук Ваграса контроль над магической мощью Храма, он ставил его во главе Верховной Священной Конгрегации Чистоты Веры и Инквизиции. Конгрегации, которая в прошлом спасла Храм от полного уничтожения во время Войн Веры, каленым железом, огнем и магией уничтожая всех, кто посягал на все, что дорого клирикам. Конгрегации, которая вселяла ужас и страх всем, кто остался в живых после тех же войн. Конгрегации, которой подчинялись все воспламененные и чьи главы одевали пурпур чаще, чем кто-либо еще. И…конгрегации абсолютно ни на что не влиявшей, ослабленной и едва влачащей своё существование в нынешнее время. И во главе ее был поставлен Верховный Инквизитор Ваграс. Кавлас и все, кто плохо знали Ваграса, вздохнули с облегчением. Как оказалось зря.

Ваграс не собирался мириться с существовавшим положением. Первым же делом он начал чистку в рядах самой инквизиции, в результате чего около двадцати храмовников разных степеней и должностей были смещены со своих мест как не соответствующие. Двенадцать человек были сосланы в самые дальние и глухие монастыри, а трех самых влиятельных и занимающих высокие степени обвинили в ереси и сожгли. Впервые после сто двадцати лет затишья, костры инквизиции запылали вновь.

На освободившиеся места Ваграс назначил своих приверженцев из числа Воспламененных, тем самым значительно укрепив как свои позиции, так и саму инквизицию. Впервые после Войн Веры во главе Верховной Конгрегации вновь оказались лишь воспламененные. Был объявлен новый набор в ряды инквизиторов, и еще большее число воспламененных усилило ряды блюстителей чистоты. Главы других конгрегаций, да и сам Кавлас, забеспокоились, видя, как стремительно набирает мощь и влияние всеми забытая инквизиция и как остальные постепенно отходят на второй план. Но Ваграс лишь набирал обороты.

Следующим шагом стало возобновление еженедельных и обязательных Бдений Чистоты. Процедура, внушавшая страх и трепет всем в Храме, от обычного священника до главы. За каждым был закреплен его личный Бдящий из инквизиции, который раз в неделю, во время процедуры, проверял, насколько чисты помыслы, насколько крепка вера, насколько предан клирик Храму. Во время Войн Веры и Храмовного бунта, который случился в то же время, Бдящие отправили на костер около трехсот священников, самых разных рангов. При малейшем подозрении назначались досрочные Бдения Чистоты, и никто не мог избежать этой участи – даже сам Носящий Пурпур. Именно инквизиция предотвратила раскол в рядах Храма, страхом спаяв колеблющихся, пытками заткнув недовольных, огнем выжигая выступивших в открытую. Но с тех пор Бдения Чистоты постепенно утрачивали свое значение. Храм был спасен, а значит и Бдящие стали не так уж и нужны. И постепенно ритуал почти перестали проводить за ненадобностью, хотя формального указа о его отмене не было. И Ваграс вспомнил это. Было объявлено о назначении Старшего Бдящего, которым, естественно, стал преданный ученик Ваграса, и один из самых сильных Воспламененных, Хорас. Всем, не взирая на статус, следовало явиться к нему, для закрепления за ним личного Бдящего.

Тут главы других конгрегаций и сам Кавлас уже не могли промолчать. Была созвана экстренная консистория, на которой был поставлен вопрос о праве Инквизиции проводить Бдения Чистоты и, как следствие, о превышении Ваграсом своих полномочий. Однако результат был для всех неожиданным. Ваграс заявил, что никто не отменял эти бдения, и единственную проблему он видит в том, что они как раз таки не проводились и именно с этим стоит разобраться консистории и найти виновного. Взорвав спокойствие, он лишь улыбался, слушая гневные крики и обвинения. Когда все успокоились и стали рассуждать более здраво, скрипя зубами пришлось признать, что формально он прав. Вместе с тем, Кавлас поднял вопрос об приостановлении действия эдикта Пулия II о введении Бдений Чистоты. Началось голосование, на котором лишь два человека были против – Ваграс и Клемент, глава Священной Конгрегации Обрядов. Это вызвало удивление – никогда они не числились большими друзьями. Однако хоть и так, но большинство голосов было получено и все довольно потирали руки.

Но Ваграс вновь перевернул все с ног на голову, напомнив уважаемой консистории о эдикте Килента I "об отмене или приостановлении действия святых эдиктов", согласно которому отменить эдикт, изданный нынче покойным главой Храма можно лишь консисторией, на которой против проголосовало не более одного человека. Закон был издан в древние времена становления Храма, когда наступил период чередования глав одного за другим и каждый новый решительно отменял эдикты другого, кроя под все под себя. Очередной Носящий Пурпур из этой бесконечной вереницы, Килент I решил положить этому конец, видя, как Храм потихоньку теряет свою силу и влияние от все новых и новых прихотей его глав, постоянно меняющих всю систему отношений внутри. Принятый им эдикт положил конец череде сменяющих друг друга законов и постановлений, установив взаимодействия внутри Храма такими, какими они есть и по сей день. Давно уже никто не пытался трогать устои, давно никто не отменял святых эдиктов, и не отменил и в этот раз. Ошарашенные, сбитые с толку, члены консистории никак не могли поверить, что проиграли. А Ваграс пожинал плоды своей победы.

Сразу же после голосования он огласил Эдикт Святой Инквизиции, в котором каждому указывался их Бдящий и время следующего Бдения чистоты. Не остался без внимания и Кавлас. И в конце, добивая всех окружающих, он напомнил, что в самом начале их собрания, они согласились с законностью его действий и Бдений, а следовательно клирик, пренебрегший этим ритуалом, хотя и был ответственным за него должен быть наказан, ибо это серьезный проступок. Всем прекрасно стало понятно, к чему все шло. Это была епархия инквизиции, и все невольно задумались о судьбе нынешнего главы Конгрегации по Делам Духовенства, в прошлом главы инквизиторов, ближайшего друга и верной опоры Кавласа III, его преосвященства Балгина. Будучи опытным интриганом, Балгин ясно осознавал, чем ему это грозит. Дело запахло костром. Ваграс прекрасно провел партию убив двух крипов одним выстрелом – подтвердил свое право на тотальный контроль храма официально и выбил опору из-под ног Кавласа. Это был удар мастера. Следующая консистория прошла через неделю. Его преосвященство Балгин был признан виновным в халатном выполнении святого эдикта и пренебрежении своим обязанностями. Все это тянуло на скорый суд и теплое местечко в центре площади, но Кавлас хоть и признал вину своего товарища, все же просил о снисхождении и сослал его в дальний горный монастырь. Многие удивились тому, что Кавлас признал вину и осудил своего друга и ближайшего соратника. Однако немного проливал свет на это дело тот факт, что за день перед консисторией, сам Носитель Пурпура проходил ритуал Бдения чистоты и его Бдящим был Верховный Инквизитор. Так же говорят, что из кельи Кавлас III вышел заметно побледневшим и в холодном поту. Многие так же вспомнили об одном странном то ли обряде то ли традиции, существовавшей с незапамятных времен и игнорировавшейся в последние годы. Считалось, что каждый новый Глава Храма перед облачением в Пурпур должен был пройти Бдение чистоты и беседу с Верховным инквизитором Храма. И в его власти было решить годен ли кандидат или нет. Раньше, когда Храм только зародился, почти любой мог попробовать себя. И это было нужно чтобы отсеять проходимцев, которые просто искали власти, денег и теплого места. История помнит, как Носящим Пурпур стала женщина, которая сбежала от разгневанного мужа и удачно притворялась монахом из дальнего монастыря. Да так удачно, что обманула всех и правила целых три месяца, пока, на удивление всем, она не родила ребенка прямо посреди очередной концессии. Оказалось, что живот, который стремительно рос у Главы Храма был вовсе не от хорошей и сытной жизни. После этого проверки стали нормой. Но вскоре, когда Храм набрал силу и никто случайный не мог взлететь так высоко, это стало скорее формальностью. Однако Пий III так и остался просто храмовником из-за того, что не смог пройти беседу с инквизитором. Без этой формальности правление главы можно было оспорить и сместить его, как неугодного всевышнему. Как смещались Носящие Пурпур, которые выбирались пожизненно, все прекрасно знали. Над ними был лишь один судья, и главу Храма направляли непосредственно на Высший Суд. Естественно, Кавлас III не совершал подобного ритуала. И якобы именно об этом напомнил ему Ваграс в беседе с глазу на глаз И именно это стоило места Балгину.

На место бывшего главы конгрегации Духовности был назначен Клемент. Тот самый, поддержавший Ваграса на памятной консистории. Это, а еще тот факт, что по свидетельствам некоторых очевидцев, Ваграс и Клемент имели беседу перед собранием, несколько прояснило неожиданные результаты голосования. На место Клемента Кавласом был предложен Викор, духовник главы Храма и ярый его сторонник. Однако, на очередном ритуале Бдения Чистоты выяснилось, что он погряз в ереси и мирских утехах и не может занимать столь ответственный пост. Ссылка в дальний монастырь после такого приговора показалась подарком судьбы. На его место был предложен Серос, аббат Дройн-Тор-Кана, монастыря на границе влияния Храма, много лет сдерживающего еретиков с севера и являющегося если не приверженцем Ваграса, то ярым, фанатичным сторонником восстановления инквизиции в ее былой форме. Выбран он был единогласно. Ваграс получил второй голос в консистории. Второй официальный голос. Неофициально же, Ваграс имел рычаги давления на каждого и мог использовать их в крайнем случае. Случай, к слову, скоро представился.

Одержав уверенную победу над конкурентами внутри, Ваграс принялся за восстановление влияния инквизиции и Храма в мире. Во время Войн Веры абсолютно во всех государствах, при каждом правителе, будь то император, король или мелкий князек, был инквизитор, следящий за соблюдением обрядов храма, чистотой веры и предотвращением козней еретиков. Сейчас эта должность сохранилась лишь в немногих странах. И их занимали вялые, апатичные личности, в чьи обязанности входило набивать брюхо на пирах и застольях. Они были моментально смещены и отправлены нести свет веры еретикам юга. На их место были поставлены сильные воспламененные, задачей которых было восстановление утраченного влияния инквизиции любой ценой. Государствам, в которых должности инквизиторов были упразднены, настоятельно рекомендовали взять их на место, ко двору. Послушались немногие. Большинство – нет. И оказались бессильны перед грянувшим засильем ереси, незаконного волшебства и волн тоски и отчаяния, захлестнувших мир. Период, получивший название Дрянное Время. Регулярно, то тут то там появлялись колдуны, уничтожавшие целые деревни, ведьмы, наводившие порчи, еретики и древние учения, которые стали расползаться среди людей., тревожить сердца, сеять смуту. Регулярно приходили вести одна страшнее другой. Ширились слухи. Там поселился людоед, пожирающий младенцев. Там ведьма, проклявшая деревню, из-за чего рождались мертвые младенцы. Там еретики сожгли храм и провозгласили о пришествии своей богопротивной веры. И как-то так вышло, что самые жуткие слухи, самые страшные проявления всех этих зол, пришлись на страны, отказавшиеся от инквизиции при дворе. Пытаясь справиться своими силами, они упустили момент, когда можно было задавить всё в зародыше, они дали им слишком много времени чтобы развиться и окрепнуть. А потом стало поздно. Королевства утонули в отчаянии и криках боли. Люди начали массово бежать в соседние государства в надежде спастись. Деревни, села, даже города пустели. Приверженцы новых культов плодились, ставя ультиматумы королям. Экономика рушилась. И у правителей не оставалось выбора. Они взмолили Святой Трон о помощи. В ответ явилась инквизиция. Но уже на совсем других условиях. Инквизиторы наделялись огромной властью, заменяя собой целые государственные учреждения, имея право судить и карать, не отчитываясь перед мирскими властями. Поселения людей запылали. Не считаясь ни с чем и ни с кем, инквизиторы делали свое дело. Сколько колдунов, еретиков и ведьм было сожжено не знает никто. Знаменитый Ругский Лес на юге Винского Королевства, возле которых находился один из городов, охваченных ересью, после пришествия инквизиции стал Ругской Рощей. Дрова вывозили подводами день и ночь. В том же Винском Королевстве заявил о себе Ковен Вольных Ведьм и колдунов, призывая объединиться всех против проклятой инквизиции. И им удавалось сдерживать ее, стяжая все больше и больше славы и созывая все больше магов и ведьм под свои знамена. Это был вызов Храму. Вызов Инквизиции. И Ваграс принял вызов. Через отлично налаженную сеть осведомителей и шпионов (вновь работающую как механизмы гремлинов после годов простоя) он смог найти место собраний Ковена. Он явился туда лично со своими двумя помощниками Хорасом и Миртасом, вторым и третьим Воспламенненными в Храме по силе. Втроем вошли они в темную обитель, как называли ее члены Ковена. Втроем, на виду у всего мира. Втроем, против неведомо скольки. В то время как остальные инквизиторы расправлялись с рядовыми членами, скручивая их для показательной казни, Верховный Инквизитор и его помощники сошлись в схватке с верхушкой. Никто не видел, что произошло в самом сердце Темной Обители, но потоки высвобожденной силы, дрожь земли и сияние узрели и ощутили многие вокруг. Ваграс победил, выйдя из обители даже не запачкав одежд. Ковен был повержен. Те немногие, которые видели лидеров восставших, шептались, что в их глазах навеки застыл ужас и безумие, они были словно вдалеке от этого мира. Мощь, явленная им верхушкой Святой Инквизиции, потрясала и их разум просто не смог выдержать ее. От костров, горевших трое суток подряд было светло даже ночью. Никто из Ковена не ушел. Длинной вереницей, их одного за другим принимало очищающее пламя. Это была полная победа Инквизиции. Ковен стал последним, кто бросил ей вызов. После его сожжения смута стала стихать и потом вовсе сошла на нет. Правители, потрясенные увиденным, стали один за другим приглашать инквизиторов к своему двору. Уже на новых условиях, дававших Конгрегации Чистоты Веры огромную светскую власть и влияние на жизнь на Эйне. Дольше всех сопротивлялся Император Потара, отказываясь возрождать инквизицию в Империи. Поговаривали, что Кавлас III, подговариваемый Ваграсом, готов был объявить против Потара Крестовый поход, но, неожиданно, был похищен единственный наследник престола, его высочество Вилдий. И все указывало на происки демонов и их прислужников. Мало кто надеялся увидеть Вилдия живым и императорский род, ведущий свою родословную с самого основания Империи, мог прерваться. Но, обеспокоенный падением великой империи и гибелью благочестивого рода, Верховный Инквизитор предложил свою помощью. Негоже Храму оставаться в стороне, когда демоны вторгаются в мир людей. Скрепя сердце, Император согласился. И через неделю Ваграс скромно попросил аудиенции у владыки Потара. Войдя в тронный зал, он вел за собой юношу, в котором все узнали наследника. Выбора у Императора не оставалось. Вскоре в Потаре появился Главный Инквизитор Империи. Еще одна победа Ваграса, распространившему свое влияние на огромную территорию.

Удивительно, но эта буря прошла мимо других рас Эйны. О нелюдях никто не вспоминал, и они держались от всего этого в стороне. Эльфы, гномы, гоблины, гремлины и орки лишь с отстраненным интересом наблюдали как инквизиция вновь набирает силу. Их это не волновало. Они помнили прошлый расцвет Храма, и то, что их это особо не касалось. Все считали, что так же будет и в прошлый раз. Как оказалось, они очень сильно ошибались.

Неожиданно, мир потрясла новость о том, что за похищением наследника престола Потара стоит Тайный Орден Орков. Только они обладают знаниями, достаточными для управления демонами. Только у них демонология не запрещена как богомерзкое явление и их боевые демонологи известны на весь мир. Верховному Вождю был выдвинут ультиматум, в соответствии с которым он должен был выдать всех колдунов орков Святой Инквизиции, чтобы она пресекла распространение ереси по людским государствам. Естественно, они получили отказ от гордых кланов, не терпящих никаких угроз. Тогда Храм объявил, что будет бороться с демонопоклонниками своими методами. Было объявлено о начале похода против ереси. По сути, это было началом новой волны инквизиции, только теперь направленной против орков. Во всех крупных городах людей были кварталы представителей других рас, где жили орки, гоблины гремлины, эльфы. Это были ремесленники, маги, воины, наемники, торговцы, – все те, кто обеспечивал торговые и деловые связи. Они попали под удар первыми. Всем оркам, проживающим на территориях подконтрольных инквизиции, было велено явиться в ближайшее отделение конгрегации для помощи расследованию. Неявившиеся считались пособниками демонопоклонников. Из тех, кто явился сам, назад вернулись единицы. Тех, кто не явился, находили и сжигали без суда и следствия. Границы перекрыли. У орков не осталось шансов, их выслеживали, за ними охотились. Встретить орка на улице стало огромной редкостью. Верховный вождь был в ярости, рвал и метал, созывал Большой Совет Марки, не раз направлялись гневные ноты правителям государств, но те лишь разводили руками, в лучшем случае отвечая, что оркам сразу следовало послушать храмовников. Те скрежетали зубами, слали проклятия, но ничего поделать не могли. Слишком ослабленные после очередной стычки на границах, они были бы обречены на полное поражение в случае войны против государств людей, объединенных Храмом. И орки, гордые орки, вынуждены были молча наблюдать за тем, как сжигают их соплеменников. Молчали и другие расы, надеясь, что их это не коснется. Однако, напряжение нарастало и многие забеспокоились. Никто не понимал, что вызвало такой гнев инквизиции, и кто может стать следующим. Все затаились и ждали развития событий. Была дана рекомендация оставить на время людские города и вернуться домой, но не более. И лишь гоблины, многострадальные гоблины, которым не раз доставалось и которые не раз испытывали превратности судьбы, начали спешное сворачивание своих дел и вывоз всех своих соплеменников из человеческих государств. Как оказалось, вовремя. В укрывательстве орков были обвинены представители всех рас, проживающие в кварталах нелюдей. Начались массовые чистки и облавы. Теперь уже опомнились все остальные, но было поздно. Для нелюди, границы по-прежнему оставались перекрытыми и к оркам присоединились эльфы, гномы, снежные эльфы, гремлины. Все те, кто вел дела с людьми торгуя, создавая артефакты, строя здания. Люди молчали, ибо не смели заступиться, а иногда и тайно поддерживая инквизицию. Многим торговцам было выгодно избавиться от конкурентов, товары которых были на голову лучше, а потому пользовались большим спросом. Правители терпели огромные убытки, стояли перед лицом войны с нелюдью, но ничего не могли поделать. Инквизиция набрала обороты. И вел их, разжигая все новые и новые костры, Защитник Веры, Верховный Инквизитор Ваграс. Говорят, он лично подписывал все приговоры и тщательно следил за и исполнением. И именно он стал объектом ненависти всех нелюдей.

Райла судорожно сглотнула. Ничего. Скоро этому придёт конец. Они остановят это, должны остановить. Иначе будут еще жертвы, тысячи жертв. Люди уже хозяйничают в землях, где исконно жили другие расы, потакая инквизиции, карая невиновных. Но это только начало. По данным, которые получил Подземный Трон, целью этой поездки Ваграса было дальнейшее распространение инквизиции на земли нелюдей и объявление крестового похода. Сам этот показательный переход через смертельно опасный перевал имел две задачи. Первая – показать всему миру мощь и бесстрашие инквизиции. Вторая, более практичная и весомая цель, – сократить путь, не теряя драгоценного времени на огибание гор и сразу спуститься с к границам Интии, государства, с недавних пор оказавшегося под сенью инквизиции и граничащего с территориями уже неподвластными Храму. А там и рукой подать до земель еретиков – кланов орков и земель нелюди. Там, в землях некогда великой империи, он в очередной раз попытается добиться объявления Крестового похода на Вселенском Храмовом Соборе, который в этот раз должен был проходить именно там. Говорят, что столь отдаленное место было выбрано в последний момент не случайно. Именно тогда Ваграс расправлялся с подобием сопротивления в восточных землях и у него не было никаких шансов успеть на этот. Но это безумное решение идти через перевал спутало все планы. Зная его силу и настойчивость, можно твердо сказать, что он успеет. Так что его надо остановить.

Райла взглянула на Кархана. Тот как раз доставал из кармана небольшой диск, испещренный мелкими рунами. Заметив ее взгляд, он кивнул.

– Как только будут на середине, – едва слышно сказал он ей.

– Поняла.

Райла прижалась к Даргхану. Время пришло. Теперь все зависит только от них.

Процессия тем временем продвигалась вперед. Сразу за Ваграсом шли два клирика из числа Воспламенённых, неся знамя храма и инквизиции. За ними шли еще ряды наемников из ордена. Даже на этом сложном участке, они не теряли концентрации. Было видно, как время от времени они цепко поглядывали по сторонам. Райла довольно ухмыльнулась. Смотрите, смотрите. Никому в голову не придет глянуть сюда. Да и даже взглянув, вряд ли хоть кто-то что-то увидит. Нужно обладать зрением орла, чтобы увидеть две крохотные фигурки, теряющиеся в снежном мареве.

Тем временем Кархан начал что-то негромко бормотать себе под нос на гномьем. В такт его словам начинали мерцать отдельные руны на диске. Это было…красиво. Но Кархан даже не замечал этого. Сейчас очень многое зависело от него, от его мастерства, и он не имел права ошибиться. Заклинание, ранее сотворенное и завязанное на г`хал, откликалось, но его мощь пока таилась в артефакте и лишь там можно было увидеть и прочувствовать силы, сплетающиеся воедино. Магия закручивалась тугой пружиной, готовая в любой момент распрямиться и выстрелить. Нельзя было чтобы Ваграс, сильный маг, почувствовал что-то раньше времени. Поэтому Кархан заранее вложил мощнейшее заклинание в артефакт, пряча его от посторонних. И потратил целые сутки, устанавливая направляющие на скалах, координируя векторы. Сейчас оставалось сказать лишь последнее слово, отпуская связанное г`халом заклинание, выпуская его из плена рун.

Крохотные фигурки продолжали медленно ползти по тропе снизу, постепенно приближаясь к ее середине. Райла и Кархан напряженно застыли. Если Ваграс сейчас что-то почувствует, то все будет напрасно. Но в линзе Птичьего Глаза и Ока он казался полностью погруженным в свои мысли и ни о чем не подозревающим. Насколько об этом позволял судить лишь кончик его носа, выглядывающий из-под капюшона. Он шел, глядя прямо перед собой, изредка переговариваясь с клириком справа, очевидно отвечая на какие-то вопросы, иногда зябко поеживаясь. Делал он это скорее по привычке, чем от холода – внутреннего жара воспламененного хватало, чтобы согреть его даже в самые лютые морозы. Похоже, опасности он не чувствовал.

Отряд преодолел половину пути, полностью втянувшись в ущелье, заполнив его собой и заняв все пространство и тропу, постепенно продвигаясь к выходу. Когда на середине оказалась группа клириков вместе с Ваграсом, Кархан оторвался от Глаза, повернулся к г`халу и прошептал последнее слово заклинания. Едва слышимое, Райле оно показалось наполненным грохотом гор, ревом падающих со скал и разбивающихся вдребезги потоков воды, завыванием ветра. На артефакте в порядке, известном только Кархану стали одна за другой загораться руны. Чарующей вереницей, они начали хоровод, мигая, наливаясь светом, каждым новым сполохом отдаляясь от г`хала, вращаясь вкруг него, стремительным калейдоскопом, быстрее и быстрее, увеличиваясь в размерах. Слившись в размытый круг, они вспыхнули, налились светом, а затем, замерев на секунду над артефактом, рухнули вниз, пройдя сквозь снег, даже не растопив его, и исчезли в скале. И в тот же миг, Ваграс и еще один клирик вскинули головы. Высвобожденное из цепей рун заклинание набрало силы, и его уже невозможно было не почувствовать. Выкрикнув команду, храмовник остановился, оглядываясь по сторонам. Воины так же мгновенно остановились, перехватывая щиты поудобнее, выхватив мечи, они заняли круговую оборону, тревожно осматриваясь по сторонам, готовясь отразить атаку с любого направления.

Но опасность шла совсем не оттуда, откуда ее ждали. Низкий, глухой, пробирающий до костей звук пришел с вершин гор, заполняя собой все пространство, вытесняя все другие звуки. Он шел отовсюду, будто это сами скалы гневно ворчали на людей, смевших потревожить их многовековой покой. Затем наступила давящая тишина. На мгновение все вокруг замерло. Казалось, что тихо было мучительно долго, но прошло не больше пяти секунд. Затем все услышали едва слышимый шум. Где-то далеко, на грани слышимости, однако вместе с тем он нарастал, становясь все отчетливее и отчетливее, и вот его уже нельзя было списать на разгулявшееся воображение. Люди тревожно переглядывались, не понимая, что им грозит. Кархан и Райла недоуменно смотрели как стоящие внизу до сих пор не понимали, что происходит. Им, детям гор, с детства был знаком этот рокот. Даже сейчас, находясь в безопасности, они с трудом подавляли в себе тот инстинктивный животный страх перед стихией. Но люди не были частью этого мира снега и острых шпилей. Никто из них никогда до этого не бывал тут. И только когда грохот стал просто оглушающим, а на склонах уже можно было разглядеть снежный ковер, стремительно летящий вниз, вздымающий облака снега, увлекающий за собой камни, сверкающий мириадами снежинок на солнце, пришла запоздалая догадка. Лавина! Люди начали бегать в панике. Даже наемникам ордена и инквизиторам был ведом страх, и сейчас они больше походили на стадо испуганных животный, загнанных в угол, отчаянно пытающихся найти выход и спастись. Люди метались то в одну, то в другую сторону, усиливая панику, понимая, что им не добежать до выхода из ущелья. Райла ощущала липкий страх, царящий внизу и леденящий ужас от несущейся на них белой смерти. Гибель казалась неминуемой.

Вдруг, что-то произошло. Люди остановились, повернув головы к человеку в алом плаще. Едва заметное свечение разлилось по ущелью и погасло. Магия Храма разлилась вокруг, успокаивая, даруя силы и уверенность. Затем, видимо подчиняясь командам группы клириков, солдаты стали все ближе и ближе подходить к стене ущелья, обступая храмовников, уплотняясь все сильнее и сильнее. Райла кивнула сама себе. Так они и думали. Это был единственный шанс пережить лавину, и напарники были уверенны, что люди до этого додумаются.

Лавина меж тем стремительно приближалась. Огромная масса снега неслась, не замечая препятствий. Все новые и новые пласты снега срывались, подхваченные в едином порыве, наперегонки летя вниз, в ущелье. Лавина падала и грохотала. Казалось, что сами скалы сейчас не выдержат этого свирепого напора и, сдавшись, обрушатся вниз, вслед за волнами снега. Великолепное и пугающее зрелище, за которым лучше наблюдать со стороны, и желательно с безопасного расстояния. Горстка людей на дне ущелья казалась крошечной соринкой на пути у белого, всесметающего потока. Он стремительно приближался. От слепой паники людей спасало лишь покровительство магии Храма. Вот, первые белые волны достигли стен ущелья, мгновение, – и они перевалились через них, обрушиваясь внутрь. Еще миг – и волна воздуха, несущаяся впереди потока, рухнула на передние ряды, сбивая их с ног, отбрасывая назад, словно они ничего не весили, а затем подоспело и белое покрывало снега, налетев на людей, сминая, ломая их строй, полностью заключая в свои крепкие объятья. Прежде чем белый саван полностью накрыл их, отряд блеснул ослепительно яркой вспышкой, а затем исчез, полностью засыпанный снегом. Еще через минуту все успокоилось. Огромная лавина полностью отдала всю свою ярость горам, и, выдохшись, рассыпалась снегом по ущелью. Опустилась тишина, особенно ощутимая после рева снежных волн.

Райла подняла вверх два пальца, Кархан довольно осклабился. Не зря он излазил на своем пузе окрестные скалы, размечая и покрывая их двойной вязью активирующих и маскирующих рун. Он мог собой гордиться – свою работу он выполнил на отлично. Так скоординировать потоки и так направить лавину сможет не каждый из Круга Недр. До последнего момента он опасался, что Ваграс что-то почует, насторожившись раньше, чем нужно и заметит ловушку. Но, как оказалось, Ваграс тоже может ошибаться. И он бывает беспечным. А его фантастическое чутье, которое всегда позволяло ему избегать ловушек и покушений тоже может давать сбои. Или же просто было очередным из мифов, которыми оброс Верховный Инквизитор.

Так или иначе, он попался. Первая часть плана удалась. Ободренная хорошим началом, Райла продолжала вглядываться в око, внимательно рассматривая белую поверхность снега внизу. Она сверкала миллионами снежинок, которые весело перемигивались между собой, радуясь солнцу, делясь этой радостью со всеми. И им было все равно, что тридцать человек лежат придавленными под ними, и не видят всего их прекрасного озорства. Солнце светило настолько сильно, что долго смотреть на снег было больно. Умное Око вовремя затемнило линзу и стало чуть проще. Вдруг Райла заметила что-то интересное. Над снегом, возле скалы, начали подниматься струйки пара. Тоненькие, едва заметные, они трепетали под порывами ветра, постепенно сплетаясь в две большие струи и через минуту уже все ущелье было затоплено густым и плотным туманом. Снег начал проседать, проваливаясь вниз, исчезая. Затем все внизу полностью скрылось из виду, такой плотной стала завеса. Некоторое время ничего не было видно.

Пар постепенно редел, рассеиваясь на морозном воздухе. И вот можно уже рассмотреть слабое золотистое мерцание. А через миг и людей, жмущихся друг к другу чтобы не выйти за границы купола, который окружал их. Казалось, они не верили в свое спасение с удивлением поглядывая туда, где еще секунду назад была многотонная толща снега, укрывшая их как крышка склепа, а сейчас сияло голубое небо. Верховный Инквизитор успел выставить защитный купол в самый последний момент. Заклинание, которое подвластно далеко не каждому воспламененному и требующее колоссальных затрат сил, пропорциональных размеру щита и количеству людей под ним. Сотворенный за доли секунды барьер подтверждал огромную мощь Храмовника. Но даже у Ваграса не хватило бы сил удержать такой купол, сражаясь с разбушевавшейся стихией. Он лишь принял первый удар, выигрывая время, чтобы другие клирики могли сконцентрироваться, успеть направить потоки своей силы на него, щедро делясь магией, чтобы он смог дальше удерживать барьер. В свите Верховного Инквизитора никогда не было нерасторопных храмовников. Его всегда окружали воспламененные не из последнего десятка и в этот раз они так же быстро сориентировались, спасая себя и отряд. И даже после такой ощутимой траты энергии, им хватило сил растопить завалы снега над ними. Сильные храмовники. Очень сильные. И все же, Райла с Карханом надеялись, что запаса энергии у них осталось не так уж много. Гном и эльфийка понимали, что мага уровня Ваграса не застать врасплох таким трюком, хотя втайне и надеялись на Его Величество Случай. Но даже если клирик и выживет, необходимо было как можно сильнее его ослабить. Варианта лучше, чем этот не было. Поход был вопросом престижа всей инквизиции, и Ваграс не мог потерять хотя бы одного из его участников. А значит ему пришлось бы растягивать купол на всех, выматываясь, расходуя свой запас сил.

Снег, меж тем, все таял и таял. От клириков расходились волны света, испаряя преграды на своем пути и освобождая выход из ущелья Перевал превратился в орочьи парильни, настолько плотным стал пар, почти полностью скрывший отряд из вида. Однако Райла не выказала ни малейшего беспокойства. Они прекрасно знала, что будет дальше. Ренские Горы не зря считались одним из самых холодных мест в мире. Пар очень быстро остывал, осаживаясь капельками льда на голых камнях, сверкая на солнце как самоцветы гномов постепенно замерзая, покрывая весь перевал и окружающие скалы тонкой коркой льда, пройти по которой, не поскользнувшись, вряд ли смог бы и снежный эльф. Вместе с тем, все вновь стало видно, как на ладони. Люди по-прежнему стояли очень плотно, стараясь не выходить за рамки купола, который уже едва мерцал. В центре было чуть посвободнее и была видна группа клириков, пребывавших в трансе и, видимо, поддерживающих связь с Ваграсом. Рядом с ними на земле лежали человек пять из первых рядов, тех, кто принял на себя воздушный удар лавины. То ли их закинуло туда толчком, то ли их успели втащить, что вряд ли, однако им повезло оказаться под куполом, а не за ним. И вдвойне повезет, если они выживут. Ими займутся инквизиторы, чья целебная сила, конечно, слабее чем у Убавляющих страдания, но все же довольно сильна. Однако, видимо не сразу. Фигура в алом плаще не спешила склоняться над ними. Ваграс, ощутивший всплеск магии до лавины, был настороже, и продолжал изучать местность. Не двигались и орденцы, не получившие никаких приказов и не очень понимающие, что им делать дальше.

Райла глубоко вдохнула и выдохнула. Что ж, вот и ее очередь вступать в игру. Поймав в захват Ока фигуру в алом плаще, она поудобнее перехватила Даргхан, чуть поерзала, устраиваясь поудобнее и взглянула на Кархана, ожидая последних корректировок и команд. Тот не торопился, продолжая внимательно вглядываться в Птичий Глаз. Райла вновь взглянула в Око. Без изменений. Потом на Кархана. Тот молчал. Вновь в Око. На Кархана. А, чтоб этого гнома…!

– Кархан! – прохрипела она – Проклятый гном, ты что там уснул?! Они не будут стоять вечно!

– Тсс! – вот и все на что сподобился гном. Он покрутил ручки настройки резкости и Райла заметила, что Кархан использует Глаз в режиме магических потоков, пытаясь отследить перемещение энергий. Не совсем понимая, что происходит снежная вновь прохрипела:

– Кархан!

– Все потоки завязаны на человека, стоящего справа от цели – неожиданно ответил он.

– Ты думаешь… – начала она, уже догадываясь к чему он клонит и воздавая хвалу дотошности гномов, которая толкнула его проверить все еще раз через магическую призму.

– С чего клирикам перенаправлять свою драгоценную силу не на Ваграса, самого сильного в Храме, а на не пойми какого воспламененного даже без мантии ранга? – торопясь и глотая слова возбужденно просипел гном.

– Они и не перенаправляли! – удовлетворенно просипела Райла.

– Вот именно! Чертов инквизитор подстраховался. Ладно. Но мы тоже не дураки.

Райла кивнула. Ай да Ваграс. Даже здесь, где опасность, казалось, была минимальной, он не забыл об осторожности, нарядив в свою мантию другого клирика, преспокойно идя рядом с ним. Однако во время лавины воспламененные выдали его, заученно, даже не думая, вливая в него свою энергию. И если бы не странная прихоть гнома, это могло бы помочь. Однако рисковать было нельзя. Теперь придется делать два выстрела.

– Видимость отличная. Расстояние без изменений. Ветер незначительный. Стреляй по готовности. – Кархан короткими сухими фразами вернул Райлу к действительности.

– Т’ле! – кивнула Райла и замерла. Она исчезла из этого мира. Испарилась. Она стала одним целым с Даргханом. Его душой, его сущностью. Ей казалось, что она видит фигуру клирика не через Око, а своими глазами, чувствуя его сердцебиение и дыхание. Поймав его голову на перекрестье рунных линий, она замерла. Замер и мир вокруг нее. Все остановилось. Миг. Она вдавила руну активации. Грохнуло. Полыхнуло. Даже с Молчуном, Даргхан ощутимо ударил по ушам Райлу и Кархана. Молния, высвобожденная из хрустального плена, рванулась на свободу по стволу. Пронесшись мимо генераторных катушек, отозвавшихся радостным гудением и добавившим ей еще ярости и злости, она вырвалась на свободу с яркой вспышкой устремившись вперед, к цели, норовя выплеснуть всю свою злобу от заточения в колбе на все, что стоит у нее на пути. Даргхан ощутимо рвануло назад и вверх, вбивая его в плечо хрупкой эльфийки. Однако, умелым движением вернув его на исходную, Райла успела увидеть, как щит полыхнул синим. Но слишком много сил было отдано на борьбу с лавиной, и он не выдержал, разлетаясь в дребезги, а затем молния, не утратив своей силы, ударила в голову клирику в коричневой рясе. Даже пролетев такое расстояние, она не утратила свою мощь. Голова просто разлетелась фонтаном алых брызг, орошая все вокруг горячими каплями. Тело начало заваливаться вбок. Не медля, Райла, перевела молнестрел на фигуру в алом плаще, и, сведя рунные линии на его груди, вновь вдавила руну. Вторая посланница Даргхана рванулась к цели, злобно треща. Мгновение, и клирика в алом, недоуменно переводящего взгляд на то, что еще миг назад было Ваграсом, буквально разорвало пополам на уровне груди, отрывая верхнюю часть, отбрасывая ее в сторону, распыляя то, что раньше было костями и органами. Райла вновь вернула Даргхан на место, и навела его на первую цель. Тело лежало на земле. Коричневый наряд распахнулся и под ним были видны красно-белые одежды высшего служителя Храма. Райла оскалилась как зверь, загнавший добычу. Это он. Никто, кроме столпов Храма не имеет права надевать красно-белые одежды. Это он. Сомнений не оставалось. Наводя Даргхан на лежащее без головы тело, она, скорее для самоудовлетворения, чем для верности, нажала на руну в третий раз. Отдача снова вбила Даргхан ей в плечо. Привычно вернув его, снежная взглянула в Око. Молния Даргхана попала куда-то вниз туловища, выпотрошив храмовника, разбросав его внутренности вокруг, алым расплескав по стенам. Заслуженная кончина того, кого боялись и ненавидели во всем мире, Защитника Веры, Правой Руки Господа, Карающего Меча Храма, Верховного Инквизитора Ваграса.

Вскочив, Райла стала стремительно разбирать Даргхан. Руки безошибочно выполняли привычные действия, а в голове билась единственная мысль: «Ваграс мертв». Проклятый Игглом выродок мертв. Выпотрошен. Разорван на куски ее молниями. Человек, ответственный за гибель сотен людей и нелюдей, отправился на встречу с тем, веру в кого он так рьяно защищал и Райла надеялась, что ему там обеспечат не самый радушный прием.

Рядом тоже самое делал Кархан. Внешне невозмутимый, он разбирал Глаз и скатывал дроллы. Но Райла была готова заложить свой Даргхан на что, что внутри у него бушует та же буря. Встретившись взглядами, они оба увидели радостное, яростное пламя в глазах друг друга. Словно каждый из них глянул в зеркало. Оба прекрасно понимали эмоции напарника.

– У нас есть минуты три, пока они опомнятся, – быстро поговорил Кархан. Он с трудом сдерживал эмоции. Все же, профессионализм и опыт брали верх. – Так что следует выжать из их растерянности максимум.

– Двое из воспламененных мертвы. Остальные измотаны. Думаю, несколько больше. Но все же, ты прав. Надо торопиться. – Затянув ремешки на кожаном чехле, она закинула Даргхан за спину. Когда напарники планировали это дело, у них была мысль перестрелять всех Храмовников, растерянных, и оставшихся без своего идола. Соблазн был велик, но в итоге победило благоразумие. Пусть даже Ваграс будет мертв, а остальные измотаны лавиной – опасность слишком велика. Его спутники не последние Воспламененные, которые могут быстро прийти в себя и затопить магией узкий перевал. Да и орденцы представляли немалую опасность. Особенно учитывая, что запас молнеколб, которые можно было утащить с собой на такую высоту на надорвав себе спину не бесконечен. Потому решили убегать как можно быстрее.

– Я готова. – эльфийка вопросительно глянула на гнома.

Кархан кивнул, продолжая возиться со своей сумкой. Он начал доставать из нее какие-то трубки, кусок эльфийского бренза, что-то похожее на перевязь. Вынув все это, он взгромоздил на плечи вещи и затянул ремешки:

– Все. Готов.

– Встань сюда. – Райла указала на голый участок скалы под ее ногами. Кархан послушно встал на нужное место. Райла взглянула на утрамбованный снег, хранивший все их следы, и, закрыв глаза, провела рукой, словно разглаживая смятое снежное покрывало перед ней. И снег послушался ее. Понимаясь и разравниваясь, он занимал свое прежнее место и спустя несколько секунд ничто уже не напоминало о их присутствии здесь.

Развернувшись, они стали спускаться, чтобы выти на другую сторону перевала и незаметно перебраться к Большому Обрыву, обходя потрясенный инквизиторский отряд. Райла, помимо того, что тащила тяжелый Даргхан, еще и подстраховывала Кархана, помогая на спуске нести его странные конструкции. Молча и сосредоточенно они спускались, местами поддерживая друг друга. Они закладывали крюк, чтобы обойти инквизиторов и выйти у них за спиной, как раз там, откуда они пришли. Там была следующая точка их пути и там они попробуют еще больше запутать следы.

Быстро спустившись с огромной высоты, на которой они еще недавно были, напарники отстегнули намордники оставив их болтаться на шее. Затем они вышли на более-менее хоженую тропу, по которой все двигались к перевалу. Она шла у подножия Тол Аре, скалы, уносящейся высоко в небо, огибая ее, и скрывая из виду все за поворотом. Взглянув назад, на уходящую ввысь часть тропы ведущую к перевалу, Райла и Кархан ничего не заметили. Никто не рвался к выходу из ущелья по их души. Что же, тем лучше. Поправив лямки и перехватив поудобнее свою поклажу, пара пошла вниз, намереваясь обогнуть Тол Аре и выйти к Большому Обрыву. Настроение их, и без того хорошее, улучшилось. Погони не было видно. Люди скорее всего продолжают осматривать окрестные скалы не решаясь выбрать одно из направлений, опасаясь упустить их. Воспламененные, видимо, изучают местность используя оставшиеся силы, в надежде найти что-то живое или магически активное. Может они уже даже обнаружили их позицию, но, видимо, не их самих, и это обнадеживало.

– Что ж, Рай, может и повезет, – сказал Кархан, поправляя свою ношу. – Глядишь и нас ждет спокойная прогулка с прекрасными видами.

– Ага. И с чистым воздухом, – скептически отозвалась Райла. – Слишком все просто. Будто мы убрали не верховного инквизитора, а обычного пьянчугу из подворотни.

– Ты просто пессимист. Все ваше снежное племя такое. – Кархан оседлал своего коронного конька. – То ли дело мы, жители недр. Всегда верим в лучшее, всегда в хорошем расположении духа, всегда бесстрашны.

– Угу. Слабоумие и отвага, – под нос пробормотала Райла.

– Что ты там бубнишь? – подозрительно сощурился Кархан, снизу вверх взглянув на эльфийку.

– Ничего. Восторгаюсь величием гномьего народа, – серьезно ответила Райла.

– Пф, – фыркнул гном в бороду, всю покрытую льдинками. – Что-то с трудом верится.

– Ты не веришь в величие гномов? – изогнула бровь Райла, пряча улыбку в уголках рта.

– Величие гномов! Ха! Я сомневаюсь в искренности снежных эльфов! – недовольно пробурчал гном. Райла в ответ улыбнулась и Кархан, видимо не найдя что возразить такому аргументу, пошел дальше бурча себе под нос что-то на гномьем, ни к кому особо не обращаясь.

Бурча, он завернул за угол и врезался в стоящую у него не пути фигуру человека. Не ожидавшие встречи, оба существа растерялись. Гном, ощутимо ткнувший своей странной ношей стоящего в лицо, добавил еще большей спонтанности в их встречу. Прервавшись на полуслове и крепко выругавшись, Кархан сделал шаг назад, потирая ушибленный лоб, которым он приложился о что-то твердое и холодное. Отступил назад и случайный встречный. Он был облачен в тяжелые латы и белый хитон, как и четверо его товарищей, стоявших на небольшом плато, на которое поворачивая, выходила горная тропа. Наемники Ордена Чистоты. Вот и нашлись те недостающие. На минутку все замешкались. Повисла тишина. Можно было физически ощутить, как все лихорадочно соображают и быстро вертятся шестеренки в мозгах. Кархан понимал, что их нельзя оставлять здесь. Люди их видели, и явно свяжут странную парочку с убийством Верховного Инквизитора. С другой стороны, пятеро орденцев…это очень много. Солдаты ордена в свою очередь были несколько растеряны. Они даже здесь слышали грохот лавины и понимали, что произошло что-то явно из ряда вон выходящее. И сейчас они встречают гнома, идущего с той стороны куда ушел отряд.

Минутку задумчивости прервала Райла, выходящая из-за поворота.

– Что ты там ругаешься, Кар? – начала было снежная, но, выйдя на плато моментально прикусила язык.

Ее появление послужило сигналом к действию. Стряхнув с себя оцепенение, Кархан резко скинул с плеч непонятные запчасти, швырнул их в стоящего перед ним орденца, и рванул из ножен, висевших сбоку, короткий и широкий меч входящий в вооружение всех воинов недр – штир. Орденец попытался отбить брошенные в него запчасти, рефлекторно выставив руки, однако металлические трубки врезались в панцирь, заставив отступить его на шаг назад, а брошенный бренз оплел голову и плечи, лишая подвижности.

Кархан подскочил к начавшему выпутываться воину и коротким, резким движением ударил его штиром под латную юбку, в незащищенный пах. Наемник вскрикнул, завалился на колени и гном тут же нанес сильный рубящий удар чуть выше латного воротника в открывшуюся шею. Воин булькнул и начал заваливаться набок, гном резко прянул назад, рывком высвобождая меч, широким движением стряхивая с него капли крови, которые алой россыпью остались на белоснежном снегу. Он встал в боевую стойку выжидая. Четверо оставшихся воинов уже были готовы, перекинув со спины большие прямоугольные щиты, полностью закрывавшие их. Они наступали на гнома плотным строем, создав непробиваемую стену из дерева и стали. Гибель напарника их не остановила, казалось, они этого даже не заметили. Сейчас они видели перед собой лишь гнома.

Кархан оскалился. Перебросив меч в левую руку, он резко выбросил перед собой правую, начертав руну. Вслед за его движениями в воздухе оставались оранжевые нити, сплетавшиеся в витиеватый узор, а затем он рванулся к наступавшим. Те постарались разойтись в стороны, чтобы пропустить руну, но не успели и она врезалась в двух воинов, стоящих в центре, вспыхнув. Артефакты, которыми были щедро обвешаны орденцы, частично поглотили энергию руны. Поэтому вместо того, чтобы распылить их, узор с силой отшвырнул солдат впечатав их в скалу. Один из них, оставляя за собой кровавый след, сполз по камню и рухнул на землю, без признаков жизни. Второй же воин, упав на землю, сразу начал вставать. Выходило это у него пока плохо, но не было сомнений, что рано или поздно он это сделает. Не теряя времени, Кархан перехватил меч и рванулся в образовавшуюся брешь. Пользуясь внезапностью и своим ростом, гном поднырнул под клинок первого и вдруг резко сместившись ударил правого сзади по ноге. Штир, рассчитанный именно на такие мощные, рубящие удары, проломил латный щиток, прикрывавший ногу, и вошел в плоть. Орденец вскрикнул и попытался ударить Кархана углом щита, но тот уже резко отскочил назад, поворотом кисти высвобождая меч и расширяя рану. Гном рванулся в сторону нового воина, пытаясь максимально использовать свое преимущество в скорости и маневренности. Тяжелые латы хорошо защищали латников Ордена, но сковывали их движения, делая уязвимыми перед более маневренным противником, особенно при разорванном строе. Не ожидавшие, что их противник окажется магом, наемники замешкались и не успев сомкнуть щиты предоставили гному шанс. Воин, ожидая от низкорослого гнома вновь атак по ногам, закрылся щитом и опустил меч вниз. Но Кархан резким выпадом снизу подбил его, отбрасывая вверх и с силой вложился в щит плечом. Мощи у кряжистого гнома было не занимать, и человек, отшатнувшись, сделал несколько шагов назад, чтобы не упасть. Гном как заведенный рванулся назад к раненному, стараясь развить успех и не дать тому опомниться. Но тот уже стоял, умело прикрывшись щитом, уйдя в глухую защиту. Гном рванулся влево, вправо, заставляя человека крутиться вслед за ним, каждый раз припадая на поврежденную конечность, а затем резко изменив направление побежал на воина в последний момент поворачивая вправо. Расчет полностью оправдался. Человек, раненый в правую ногу, не успел вовремя сместиться и гном оказался у него сбоку, минуя преграду щита. Тычком Кархан послал штир вперед, однако орденец успел среагировать, щитом отбив клинок в сторону. Тогда Кархан открытой ладонью резко ударил по раненой ноге. Воин вздрогнул, нога подогнулась, и он чуть наклонился, чем моментально воспользовался гном, нанося очередной мощный резкий удар, но уже на уровне бедра. Понимая, что тяжелые латы не пробить широким кончиком штира, гном старался использовать короткие рубящие удары на уровне своего роста, вкладывая в них всю силу. Его расчет оправдался и человек закричав от боли, рухнул, едва не придавив отскочившего Кархана. Тот моментально оказался у груди упавшего и нанес два коротких быстрых удара по шлему, не пробив его, но оглушая противника. Затем, перехватив штир острием вниз, он направил его в узкую щель забрала, и нанес короткий тычок…и тут же получил мощный удар в плечо. Не ожидавший такого гном, рухнул на колени и штир, не попав в прорезь, скользнул по шлему, втыкаясь в землю. Кархан тут же рефлекторно перекатился вбок. Вовремя. Меч третьего наемника, который все-таки встал, свистнул там, где секунду назад была голова гнома. Кархан вскочил на ноги, и начал пятиться. Он чувствовал, как немеет рука и под одеждой начинает расползаться тепло от крови, струящейся из раны. Гнома спасло только то, что несмотря на тяжесть горного похода, он все же поддел под верхнюю одежду кольчугу. Она и выручила его, принимая на себя страшный рубящий удар. Вместо рассечения до половины груди у Кархана была лишь глубокая рана. Но и этого вполне могло хватить. Рука уже понемногу отнималась. Меж тем, очухавшийся воин стоял, прикрыв собой лежавшего напарника, а другой помогал ему подняться. Плохо. Очень плохо. Через минуту все трое уже были на ногах, наступая на гнома. Двое, сомкнув щиты шли впереди, раненый орденец был за их спинами, не позволяя больше Кархану применить свой главный козырь – скорость. Гном усмехнулся. Сейчас он не видел брешей в их защите, она была идеальной. Его теснили к краю плато, норовя просто скинуть вниз. Перехватив штир поудобнее, Кархан стал пошире расставив ноги. Дальше отступать было некуда. Его брали в клещи. Банально, но действенно. От одновременной атаки ему не спастись. Но гном не собирался стоять и ждать. Сжав меч, он приготовился сделать рывок в сторону…

Гром, грянувший средь белого дня, стал неожиданностью для всех. Горы значительно усилили звук, отражая его от скал, многократно повторяя, пробуя на вкус. Забытая всеми Райла, успела собрать Даргхан и ворвалась в бой, склоняя чашу весов в свою сторону. Сражаясь, солдаты и гном поменялись местами, и теперь снежная стояла позади всех. Первая молния угодила в спину раненого орденца, стоящего позади своих товарищей. Разворотив латы и грудную клетку, она с силой швырнула его на спины стоявших впереди. Пошатнувшись от такого снаряда, угодившего им в спину, они начали разворачиваться навстречу новой угрозе, одновременно смещаясь вбок, чтобы не терять из виду гнома. Однако они явно не успевали. Второй выстрел пришелся точно в шлем латнику, который еще недавно с трудом поднялся на ноги. Вспышка, и уже спустя мгновение он вновь лежал на земле, с той лишь разницей что теперь он вряд ли когда-нибудь поднимется – без головы это достаточно проблематично. Последний из оставшихся солдат Ордена прекрасно понимал, что шансов у него нет. Он не успеет добежать до снежной, а его надежная, испытанная десятками сражений броня, не спасет его от трижды проклятого изобретения полоумных гномов. Он наглухо закрылся щитом, вознося молитвы своим богам, чтобы последняя из молнеколб не смогла пробить его защиту. А там можно будет побороться.

Увидев идеально выстроенную защиту орденца Райла усмехнулась. Броня, через которую было бы очень тяжело пробиться даже стрелку с молнестрелом. Но не с такого расстояния. Прицелясь, снежная выстрелила в центр щита на уровне груди воина. С расстояния меньше двадцати метров тяжелый башенный щит, выдерживающий попадания арбалетов гремлинов и являющийся огромной головной болью для всех, кто сошелся бы с воином ордена в ближнем бою, просто лопнул, пропуская молнию, и подводя своего хозяина. Не спасли его и латы. Даже не вскрикнув, человек по инерции отступил назад и рухнул на землю. За три выстрела все было окончено. Даргхан принес победу еще в одном бою.

– Ты в очередной раз обязан мне жизнью, – опустив оружие сказала эльфийка.

– Угу. Запиши на мой счет, —буркнул гном, садясь прямо на землю. – В этот раз ты что-то не спешила. Что так долго?

– Все гномы такие неблагодарные или мне достался уникальный экземпляр? – ни к кому в общем то не обращаясь спросила Райла. – Старалась как могла. Даже молчуна и катушки не прикрепила. Думаю, выстрелы были слышны даже в Ульде. Надо уходить.

– Погоди. Дай с плечом разобраться, – морщась гном начал стягивать с себя куртку. Райла положила молнестрел на землю и начала помогать напарнику, стараясь как можно меньше тревожить раненую руку.

– Тебе повезло. И в кои-то веки твоя упертость сыграла тебе на руку. – Райла помнила, как до хрипоты отговаривала гнома влезать в боевой доспех и в итоге все же ушлый гном выторговал себе уступку в виде кольчуги. – Сейчас. Погоди.

Кархан молча кивнул. Он уже не чувствовал руки и у него начинала кружиться голова – рана была глубокой и крови он потерял прилично. Снег вокруг быстро становился багровым.

Райда полезла в сумки к Кархану, покопалась там и вынула пузырек с бесцветной жидкостью. Выдернув пробку зубами, она щедро плеснула на рану. Гном охнул, и бормотнул ругательство. Райла понимающе ухмыльнулась. Малоприятное зелье, приносящее с собой сильную боль, однако дело свое оно делало – кровь стала сворачиваться прямо на глазах, спекаясь в коричневую корку. Вытащив другую колбу, она сунула ее гному в рот.

– Пей! – гном послушно начала глотать вязкую соленую жидкость. – Надеюсь успеет привести тебя в норму и восстановит немного крови до обрыва.

Кархан вяло кивнул. Было бы неплохо, иначе их план полетит к чертям.

– У тебя перебита кость. Я, конечно, не Убавляющий страдания, но тут и так понятно. Зелье даст нам час-два. Потом ты снова не сможешь шевелить рукой.

Гном кивнул, принимая ее слова к сведению.

– Откуда они тут взялись? Что они тут вообще забыли?

Райла лишь пожала плечами:

– Мало ли что им тут понадобилось. Может отстали, может заболели, может их сюда направил Ваграс. Может они просто отошли в кустики.

– Кустики? – несмотря на боль, Кархан улыбнулся.

– Ну… – обводя взглядом голое, скалистое плато, Райла поправилась – под камешек. Какая разница. Нам надо выбираться отсюда.

– Да знаю, знаю, – поддерживаемый Райлой гном поднялся. Голова немного кружилась, но идти он уже мог. – Мешок и детали придётся нести тебе.

– Да я уже поняла. – Райла закинула за спину мешок, на одно плечо накинула связку с железными деталями, на другое – моток ткани. —Подай молнестрел.

– Не, – гном аккуратно, пробуя не отзовется ли это действие болью в раненом плече, повесил Даргхан на здоровую руку. Прислушавшись к себе, он кивнул. – Потащу.

– Хорошо. Тогда шевели своими крохотными ножками. Давай поскорее доберемся к обрыву.

Проходя мимо воина, грудой лежащего у скалы, Райла изумленно сказала:

– Этот еще живой!

Гном пожал плечами. Вряд ли надолго. Однако все же скинул Даргхан, вынул штир и резким ударом завершил дело. Затем они вместе сбросили тело с плато.

– Все. Теперь точно понеслись.

Через полчаса они вышли куда так стремились – к Большому Обрыву. Тропа, отходя от основного пути, выходила к уступу, за которым ничего не было. Казалось, боги отсекли все лишнее в этом месте ножом, и решили, что здесь горам самое время закончиться. Обрыв гладкими стенами уходил вниз, в пустоту и дно его терялось в молочно-белых облаках. Отсюда можно было бы разглядеть все земли, простирающиеся внизу – и прилегающие к горам территории Потара, и истоки Ледяной, которая брала свое начало в Ренских горах, и редкую поросль, которая потом переходила в величественный Карский Лес. Все это ьожно было бы разглядеть, обладай смотрящий зрением ингиса, хищной птицы, обитавшей тут же в горах, и охотящейся на мелких зверушек, которых она с огромной высоты выискивала в снегу. Или эльфа. Или снежного эльфа. Собственно, каждый из них хоть раз, но был тут, восторгаясь прекрасным видом, недоступным другим расам. Молодежь снежных, приходящая сюда впервые, еще больше проникались красотой и величием гор, преисполняясь любовью к своей родине. Эльфы постарше стремились сюда в поисках уединения, желая побыть наедине с величием Ренских Гор. Те же из эльфов, которые прожили не один, и даже не несколько десятков лет, возвращались сюда как к старому другу, чтобы вновь вспомнить прекрасные мгновения юности и помолодеть душой, находясь среди скал, которые были такими же во времена их беззаботных лет, и которые будут молчаливыми друзьями еще не одному поколению эльфов ни капли не изменившись.

Райла грохнула свою поклажу оземь и с видимым наслаждением потянулась. Несмотря на лютый холод, под одеждой у нее струился пот. Даже ей, обладающей врожденной выносливостью снежных, этот участок дался нелегко. Кархан последние несколько минут неловко топтался рядом, понимая, что ничем помочь не может. Его рука еще им пригодится. Едва Райла бросила поклажу, он сразу же принялся за дело. Развязав тюк с металлическими конструкциями, он стал складывать трубки синеватого металла в треугольную основу, каждый раз проворачивая и защелкивая их, на углах крепя специальными скобками. В итоге вышел треугольник с полкой, которая крепилась к нему такими же трубками, отходящими от его сторон вниз. Затем пришел черед бренза. Размотав его, он начал крепить ткань с помощью шнуров через специальные отверстия. Райла наблюдала за пыхтящим гномом, привалившись к скале и забирая ртом снег из ладони. Ей всегда навилось это нехитрое лакомство, которое так напоминало о доме. Она с самого начала не очень-то верила в бредовый вариант Кархана, но гном смог убедить ее. Другого выхода у них не было, а тут хоть что-то. Плюс, вряд ли кто-нибудь ожидает от них такого. В результате гномьих манипуляций, на краю обрыва стояло нечто, напоминающее треугольное крыло триолы, огромной птицы, которая могла бесконечно парить в воздухе, ловя потоки воздуха. Только творение гнома было из металла и ткани. Ну что ж. Очередная безумная идейка подгорного племени. Она помнила с какими горящими глазами Кархан рассказывал об этом. Идея пришла в голову гномам, когда они наблюдали за полетом все той же триолы, Иггл ее забери. С высоты молнеловных станций было прекрасно видно, как она, спрыгивая со скалы, расправляет два особых выроста на спине и между ними натягивается ее кожа, до этого лежащая складками. Решив, что они ничуть не хуже, гномы решили повторить сие действо. Но так как природа обделила их прекрасными наростами и кожаными складками, они воспользовались тем, что было у них в излишке: умом и золотыми руками. Высчитав, каким должно быть соотношение между размером крыла и весом летуна, они выдали миру это чудо. По словам гнома, первые два испытателя долго лечились в Туннельном Лазарете, а вот у третьего все вышло. И вот теперь, Райла и Кархан собирались быть четвертым и пятой соответственно. Что звучало весьма обнадеживающе, не так ли?

– Кархан, ты уверен? – в который раз спросила Райла.

– Да! В первый раз неправильно выбрали размер. Во второй – была слишком слабой конструкция. Но теперь все учтено. В третий раз-то он полетел.

– Кархан. Я не хочу просто полететь. Я хочу приземлиться – Райла заметно нервничала. Идея полетов в небесах аки птица ее не очень прельщала. По крайней мере, непроверенная идея.

– Куда ты денешься? Я даю тебе сто процентов, что мы будем на земле, – гном проверял последние детали конструкции.

– Это меня и беспокоит, – пробормотала снежная.

Кархан, не заметив двусмысленности сказанной им фразы, в последний раз оглядел крыло.

– Ну…вроде все в порядке.

– Вроде? – вздернула бровь Райла.

– Все в порядке, – терпеливо поправился гном. Он прекрасно понимал состояние Райлы. Сам он тоже знатно нервничал, но изо всех сил старался не подавать виду.

– Так. Сейчас я подхожу под эту ручку и пристегиваю себя. Ты подлезаешь под меня и пристегиваешься ко мне снизу. Вещи мне за спину. Вроде ничего не забыл. – Гном секунду помедлив, решительно шагнул под полку с шнурами в руке, и встав под нее начал закрепляться. После пары минут возни он махнул Райле. Та, поколебавшись, подошла. Выбора у нее уже не было. Да и бросать гнома одного она не собиралась.

– Так. Поворачивайся спиной. Давай. А. погоди. Молнестрел мне за спину. Вот так. Теперь становись. – Снежная молча и беспрекословно выполняла команды гнома. Встав впереди него, она позволила пропустить у себя под плечами и вокруг пояса шнур, который крепко прикрепил ее к гному и полке.

– Вот…как-то так… – от волнения гном стал говорить рваными комкаными фразами. – И никак иначе…Ты это…готова?

Райла лишь молча кивнула, судорожно сжав зубы и вцепившись в полку.

– Да поможет нам Рагхен. – Гном ритуально сжал пальцы в замысловатую фигуру, а затем одним быстрым движением начертал в воздухе руну и с силой оттолкнулся ногами.

Крыло слетело с обрыва, и снежная почувствовала, как у нее из-под колен, на которых она стояла, ушла опора. Но, вопреки ее наихудшим опасениям, они не рухнули сразу же вниз. Руна, которую начертал гном с силой врезалась в скалу позади них, и ударной волной крыло кинуло вперед, разгоняя, придавая большую скорость. По инерции они продолжали лететь вперед, все больше и больше отдаляясь от обрыва. Затем крыло чуть клюнуло носом вниз и у Райлы все похолодело внутри. Перспектива расшибиться в лепешку замаячила перед ней во всей красе. Снежная рефлекторно сжалась в комок, как будто это могло как-то помочь. Но гном каким-то образом умудрялся управлять этой штуковиной и крыло, выровнявшись, стало плавно скользить по воздуху, неся под собой двух все еще не верящих в их удачу напарников.

– Парим! Клянусь молотом Рагхена, летим! – Заорал гном. Райла просто радостно кричала, скорее от облегчения, высвобождая все свои страхи. Внизу проплывали горы. Величественные и прекрасные. Снежная впервые видела их прямо под собой такими, их острые шпили, нацеленные прямо в небо, бездну снега и редкие тропки. Прекрасное и завораживающее зрелище. У эльфийки промелькнула мысль, что если они не расшибутся и спокойно опустятся на землю, то такой способ спуска может стать популярным развлечением среди самых разных существ. Увидеть горы и мир вокруг так, как его видят птицы – это давняя мечта и многие готовы будут готовы воплотить ее в жизнь. Мир как на ладони проплывал под ними. Вот эльфийка почувствовала, как Кархан стал забирать левее, закладывая круг. Сейчас очень много зависело от того, сможет ли гном справиться с управлением – им предстояло вернуться обратно и пролететь сквозь Ренские горы, выходя с другой их стороны, там куда хотел спуститься Ваграс, окончательно путая все следы, уходя от возможной погони. Вот перед ними уже вновь высятся могучие вершины, острые скалы, вея холодом и слепой мощью. Напарники долго изучали это место, прокладывая коридор, по которому они могли планировать. И сейчас, Кархан уверенно вел их, ловя малейшие потоки ветра, обходя острые шипы скал, так и намеревавшиеся насадить их на свои навершия. Ощущение полета полностью захватило Райлу. Она ликовала, она радовалась как несмышленый эльфенок, забравшийся на первую для себя вершину. Ей казалось, что это она парит, что у нее за спиной раскрываются могучие крылья и несут ее вперед, к слепящему солнцу, сквозь горы и вершины, проплывающие то снизу, то по бокам. Она купалась в небе и наслаждалась этим.

Кархану же было некогда любоваться видами и полетом. Он был весь сосредоточен на крыле. Гном старался вести его идеально по проложенному курсу, реагируя на изменения ветра и потоков воздуха. Для него это было впервые, и он выкладывался весь. Казалось, что гном стал единым целым с крылом, остро ощущая, когда и где следует повернуть, чувствуя, как ветер наполняет конструкцию силой и мчит их вперед. Это требовало немалых физических сил, и вскоре Кархан почувствовал, как боль, утихшая было во время сборки крыла, вновь поселилась в раненой руке, постепенно нарастая. Пока он мог игнорировать эти пока еще тупые и робкие укусы и продолжать управлять крылом. О том, что будет дальше, когда боль отрастит зубы поострее и вопьется в плечо со всем остервенением, он старался не думать.

Эльфийское зрение в несколько раз острее гномьего и людского, поэтому Райла первая заметила то, чего они опасались, прокладывая их маршрут. Напарники много об этом спорили, но в итоге решили, что у них нет иного выбора, кроме как рискнуть. Почти в конце их полета, они оказывались в опасной близости от Туаре, горы, уносящейся вверх и теряющейся в облаках, и от тропы, по которой шел бы отряд Храма, если бы он выходил из перевала. Хорошенько все обдумав, посчитав и пересчитав, они решили положиться на случай – облететь Туаре с другой стороны у них просто не выйдет, а проложить новый маршрут – тем более. И они решили уповать на то, что лишенный руководства отряд инквизиции не скоро сориентируется и они не застанут его на тропе. Они положились на случай и слепую тетку удачу. И они оба подвели, как назло, отворачиваясь в самый нужный момент. Райла уже видела черные фигурки на тропе. Сомнений в том, кто это был не оставалось. Инквизиторский отряд. Их было меньше, чем на перевале. Видимо, часть людей они отправили на ловлю убийц, либо же, услышав рев Даргхана вернули по тропе обратно. Люди пока не видели напарников, но это был лишь вопрос времени.

– Кархан! Люди на тропе! – ей пришлось крикнуть это несколько раз, пока гном наконец не расслышал ее слова сквозь свист ветра.

– Понял, – крикнул в ответ гном. Он стал чуть забирать в сторону, отдаляясь от тропы, но не более – лететь еще дальше было просто опасно.

Райла начала расстегивать застежки на куртке, освобождая от одежды перевязь, идущую по груди. В многочисленных кожаных кармашках были закреплены алхимические колбы. Купленные для такого случая, они пришлись как нельзя кстати. Теперь фигурки на тропе заметил и гном, ругнувшись себе под нос. Смещаясь еще больше в сторону, чтобы не лететь прямо над их головами, Кархан поморщился. Рука уже ощутимо болела, казалось, острые зубы начали пилить кость, и каждое новое действие приходилось делать преодолевая себя.

– Добросишь? – крикнул гном. Райла, оценив расстояние, кивнула, а затем, спохватившись, крикнула:

– Да! Так и держи!

Они быстро приближались. Сорвав с перевязи две колбы, по одной в каждую руку, Райла выжидала удобного момента. Она надеялась на внезапность – спускаясь по крутой, занесенной снегом, горной тропе лучше смотреть себе под ноги, чем таращиться в небо. Да и лишенные опытного и сильного руководителя, люди должны быть растеряны и потрясены. Фигурки увеличились в размерах. Уже можно было разглядеть подробности. Двое солдат ордена несли на сооруженных носилках тело верховного инквизитора, Серый хитон был расстегнут и было видно ало-белое одеяние, пропитанное кровью. Что-то в этой картине смутило Райлу, но времени для удачного броска было в обрез, и ее острый глаза уже изучал всю группу. Второго клирика видимо бросили там – его тела снежная нигде не видела. Как и пятерых из орденцев. Что ж, их видимо послали навстречу тем отставшим, с которыми «посчастливилось» встретиться напарникам. Меж тем, они уже были очень близко и Райла приготовилась. Гном выбрал оптимальную высоту. – они были чуть выше и левее отряда. Лишь бы никто не поднял голову раньше времени. Подлетев еще ближе, Райла уже могла разглядеть детали доспеха воинов. Ткнув гнома локтем, чтобы тот держал так же, она прицелилась и одну за другой швырнула обе колбы. Сверкнув в лучах солнца как две льдинки, он понеслись вниз. Обе упали почти одновременно. Первая, разбившись о землю, разлетелась облаком черного, непроглядного дыма, затянувшим собой всю тропу. Вторая, рухнув мгновением позже, утонула в чернильном пятне, но эффект от ее приземления стал слышен сразу же. Громкий хлопок – и мрачная туча осветилась изнутри багрянцем, а затем Райла увидела, как оттуда вылетели две фигурки и рухнули вниз. Возможно, им еще повезло. Жидкий пламень, алхимический эликсир гоблинов, вначале взрывался, оглушая всех вокруг, а затем во все стороны летело жидкое пламя, липнущее ко всему, до чего дотягивалось, прожигающее до костей, яростное и почти негасимое. Сразу же из черного облака послышались дикие крики несчастных, попавших под струи жидкого ада.

– Все, ныряй вниз! – Крикнула снежная.

Кархан резко направил крыло к земле, пока все еще такой далекой, резко увеличивая скорость, превращая планирование в стремительное падение. Оставшийся участок пути им оставалось лететь по прямой, но теперь их спуск будет несколько быстрее запланированного.

В ушах засвистело, они быстро набирали скорость. Райла восторженно ухнула, Кархан же пытался сообразить когда нужно будет выводить крыло из падения и сможет ли он это сделать. Он уже чувствовал, как рукав крутки напитался кровью, и та замерзла на лютом морозе, ломкой коркой сковав кожу. Решив, что если сейчас он не перейдет в спокойное планирование, то вряд ли сможет сделать это позже, гном начал постепенно выравнивать крыло, прекращая их безумное падение. Через несколько мгновений и с помощью огромных усилий, Кархан все-таки выровнял устройство, и оно плавно заскользило вниз. Оба облегченно выдохнули…и спустя миг ослепли от золотистой вспышки, заполнившей все вокруг. Крыло заскрипело от попадания магии Храма, а затем, клюнув носом, рухнуло вниз.

Когда разноцветные круги перед глазами, вспыхнувшие от магического удара, прошли, Райла открыла глаза. Их кружило и вертело в воздухе, потеряв ориентацию они что-то кричали друг другу.

– Проклятый Игглом инквизитор нас задел! – разобрала вопль гнома снежная. Дважды, трижды проклятая инквизиция! Один из клириков видимо умудрился не только выжить в том адском котле, но и успеть разобраться что к чему и шарахнуть по ним чем-то из арсенала Храма. Это был далеко не самый сильный удар, иначе бы они развеялись над горами кучкой пепла, что безусловно очень красиво для обоих, но только после славной кончины лет через двести, не менее. Меж тем, гном отчаянно пытался хот что-то сделать с крылом. Райла услышала, как он тихо стонет и поняла, что открылась рана. Однако сделать ничего не могла. Кархан прилагал все усилия, из глаз катились слезы, тут же льдинками срываясь вниз, но, сцепив зубы, он продолжал сражаться с крылом. Земля стремительно приближалась, и нужно было как-то вновь перевести их в планирование, чтобы уменьшить скорость, иначе их просто размажет.

Еще спустя несколько секунд отчаянной борьбы гном понял, что так обезумевшее крыло не остановить. Кархан решил изменить тактику. Начертав самую слабую из рун пока еще худо-бедно слушающейся рукой, он удерживал ее наготове. И когда их в очередной раз кувыркнуло, возвращая небо и землю на свои привычные места, он бросил руну вверх, прямо в нос крыла. Заклинание, ударив в угол, задрало переднюю часть вверх, остановив ее безумные виражи, и гном, застонав от натуги, удержал его в таком положении, наконец то уйдя в спасительное парение.

– Кархан, ты гений! Я никогда не буду сомневаться в величии и уме гномов! – Райла, уже готовившаяся ко встрече с предками, возликовала. Крыло же постепенно, гася сумасшедшую скорость, приближалось к земле

– Кархан, мы спасены! Ты просто умница, Карх! – ликовала снежная, глядя как они плавно спускаются и приближаются к кажущейся такой далекой равнине возле гор. Вот до нее уже метров тридцать…двадцать…еще чуть-чуть…на десяти метрах крыло внезапно снова клюнуло вниз и сорвавшись в падение, они полетели к земле.

– Кархан! – крикнула Райла.

Но гном не отвечал. Отдав все силы на заклинание и обуздание своего устройства, он потерял сознание от боли и потери крови. Неуправляемое, крыло почти вертикально падало вниз. Еще миг, и необычный транспорт с треском ударился о землю. Основную нагрузку на себя приняла рама из металлических трубок, сгибаясь, смягчая удар, а затем и полка, на которой они лежали. Но даже несмотря на это, их силой грохнуло о землю, вышибая дух, и отправляя сознание снежной и гнома в далекие дали. Последнее, что успела подумать Райла было "Гном был прав. На земле мы-таки оказались".

Райла пришла в себя от ящерки-стика, деловито ползающей по ее щеке. За хвост стянув с себя пресмыкающееся, она попыталась собрать мысли в кучу. Получалось плохо, голова гудела и отказывалась работать как полагается. Все же их сильно приложило о землю. Еще спустя несколько бесплодных попыток, снежная все же смогла заставить извилины в мозгу шевелиться как положено. Райла попыталась понять, что произошло и сколько времени прошло с момента их падения. Выходило, что не больше двадцати минут. И, видимо, гном все еще в отключке раз они оба еще привязаны к крылу.

– Кархан! – позвала эльфийка. – Кархан. Кархан! – гном не отвечал, видимо ему досталось сильнее ее. Изогнувшись, она вытащила висевший на поясе нож и с трудом перерезала веревки, держащие ее. Освободившись, она сразу повернулась к гному. Короткого взгляда было достаточно, чтобы понять, что дело плохо. Мертвенно бледный Кархан был без сознания, рукав его куртки был весь ломким от крови, которая уже почти перестала бежать и хрупкой коркой застыла на коже. Райла поняла, что рана открылась и гном потерял сознание еще в полете, из-за чего они, собственно, и приземлилась так жестко. Срезав шнуры, Райла опустила гнома на землю и начала им заниматься. Расстегнув ему куртку, она вновь плеснула остатки из колбы и наблюдала как кровь зашипела, перестала вяло течь и начала сворачиваться; как начали сходиться края раны, стягиваемые быстро растущим рубцом. Убедившись, что кровь остановилась, она достала вторую колбу и начала заливать ее гному в рот. Постепенно мертвенная бледность уходила с лица Кархана, сменяясь просто белым оттенком, который был уже не таким пугающим. Вылив всю колбу в рот гнома, Райла отбросила ее, и, взяв пригоршню снега, стала деловито натирать лицо напарника. После минуты такого умывания, гном открыл глаза, сделал глубокий вдох приоткрыв рот, и тут же получил порцию снега. Он закашлялся и попытался сесть. Райла не позволила ему этого сделать.

– Лежи. Ты чуть не отдал Игглу душу. Моя порция Кроветвора в тебе, так что нам больше нельзя разбрызгивать кровь направо и налево, как это делаешь ты.

Гном вяло улыбнулся. Ему все еще было очень плохо, но главное – они живы. Теряя сознание, он не мог избавиться от мысли что это конец, и они разобьются из-за его слабости. Но видимо, все же некоторое время он протянул, находясь в полубессознательном состоянии, и это их и спасло.

– Лежи, я пока уберусь тут. – Райла встала и пошла к обломкам крыла, по пути собирая оторвавшиеся части. Собрав все в кучу, снежная вытащила еще одну колбу и бросила ее туда. Ярко полыхнуло. Пламя, вырвавшееся из заточения внутри магического стекла, стало радостно пожирать то, что раньше было крылом и спасло им жизни. Шнуры, крыло из бренза и сами трубки стали накаляться, плавиться и стекаться в лужицы. Наблюдая за пламенем, Райда услышала, как упертый гном начал шевелиться, а затем и вовсе поднялся. Эльфийка лишь покачал головой. Она и не сомневалась в нем. Встав у нее за спиной, гном тоже смотрел на пламя.

– Морфуль скоро застынет.

Райла кивнула. Она помнила о необычном свойстве этого сплава, придуманного где-то в недрах пещер гномов. Никто не знал, как подземные жители добились этого, но морфуль обладал уникальным свойством: его можно было переплавлять сколько угодно раз, он прекрасно держал форму. Когда нужно было, достаточно было нагреть металл, и подождать пока он соберется в лужицы, которые потом, когда они остынут, можно было подобрать и использовать снова.

– Нужно собрать его, – через некоторое время снова сказал гном.

–Я соберу, – кивнула Райла. – Ты как?

– Жить буду, идти смогу. Вещи понесешь ты – отчитался Кархан.

– Ну да. Все гномы нагло используют снежных эльфов – Райла бормоча себе под нос пошла к догорающим останкам крыла. Наклонившись над ближайшей лужицей расплавленного, метала, она схватила ее за край и потянула. Вся лужица подалась вверх и вскоре висела в воздухе как тянучка, которую делают для своих детей гремлины. Начав комкать его и скатывать в шарик, Райла пошла собирать остальные лужицы и вскоре в ее руках оказался шар морфуля размером с два ее кулака. Он быстро остывал, твердея. Подойдя к Кархану, она передала ему это в руки, и пошла за рюкзаком. Найдя поклажу, она вдруг вспомнила о Даргхане. В заботах о напарнике и крыле она забыла о молнестреле, но сейчас мысль о том, что что-то могло случиться с ее драгоценным оружием поразила ее до глубины души. Трясущимися рукам она развязала тесемки на чехле и уставилась внутрь, ожидая самого худшего. Однако, как и все изделия гномов, Даргхан обладал такими свойствами как надежность и прочность. Любовно проводя кончиками пальцев по молнестрелу, она изучала каждый его изгиб, опасаясь почувствовать хоть одну трещину.

– Эльфа тебе надо, – сказал подошедший гном, глядя с какой любовью Райда баюкает свой Даргхан.

– Эльф так не может, – ответила снежная и затянула тесемки.

–Ну…он зато кое-что другое может, – ухмыльнулся гном и вытянул руку с металлом – Давай рюкзак.

Забросив металл внутрь, он помог Райле надеть сумку и молнестрел на плечи.

– Выдвигаемся, – эльфийка мотнула головой в сторону, обозначая направление. Косясь на гнома, опасаясь за его состояние она пошла вперед. Однако, гном вполне сносно шел следом и, обернувшись еще раз для самоуспокоения, снежная бодро зашагала вперед. Кархан старался не отставать. Спустившись с Ренских Гор способом, которым никто до них еще не пользовался, они проделали лишь половину пути. Теперь им предстояло дойти до Ашьё, через земли Интии и Корвалора.

Глава 2

У ворот Далье, последнего большого города Корвалора перед Вольными Землями и землями орков за ними, была давка. Толпа из желающих попасть в город растянулась чуть ли не до горизонта. Люди и нелюди гомонили, ругались, то тут то там возникали мелкие потасовки. Вот два мелких гоблина что-то не поделили с низким, кряжистым мужиком и наскакивали на него с двух сторон. Мужик медленно переводил голову с одно на другого, с трудом соображая, что эта мелочь от него хочет. Вот две дородные женщины, стоя лицом к лицу, истошно вопят, обвиняя и обличая страшные подробности интимной жизни друг друга на радость толпе. Вот странствующие торговцы сгрудились вокруг поломавшейся телеги, пытаясь решить, что же делать и постепенно повышая градус переговоров.

Толпа бурлила и обсуждала причины столь неожиданной рьяности стражников, прежде невиданной тут. За утро пропустили лишь жалкую горстку желающих, и народ, понимая, что это может растянуться до вечера, начал искать себе развлечения. Худенькая девушка с огромными глазищами рассказывала, что все из-за того, что на город летит огромный дракон и стражники не пускают никого, кроме девственниц чтобы подготовить ему жертву. Далеко не самая правдивая история, однако у девушки собралась большая аудитория преимущественно из мужчин, потому что большими у милой барышни были не только глаза. Вдобавок ко всему она утверждала, что знает это, потому что в город ее не пустили, что давало аудитории некоторую надежду. Стояла среди толпы и одна ничем не примечательная пара в плащах, скрывающих фигуры. У той, что пониже за спиной был рюкзак с поклажей. У той, что повыше, за спиной была связка досок, стянутая шнуром. Обе фигуры стояли здесь с утра, терпеливо дожидаясь своей очереди, не вмешиваясь в мелкие ссоры и стычки, изредка перебрасываясь парой фраз.

– Вроде скоро уже, – сказал Кархан, поправляя тюк за спиной.

– Ты говорил то же самое два часа назад, – буркнула эльфийка. – А мы почти не продвинулись.

– Два придурочных торговца не поделили место в очереди. Что, я виноват? – Гном смахнул пот со лба. День выдался солнечным и довольно теплым.

– Ну да, надеюсь больше никому в голову не придет устроить очередной скандал, – сказала снежная, с подозрением косясь на угрюмых орков, стоящих несколько впереди очереди, и которые вот-вот готовы были взорваться.

– Надеюсь. Иначе мы попадем в город только к вечеру.

– Что они так взъелись, – в общем-то ни к кому не обращаясь буркнул гном.

– Думаю, мы с тобой прекрасно понимаем из-за чего.

– А смысл устраивать такое из-за этого? – не согласился гном. —Что они надеются найти?

– Не что, а кого, – поправила Райла, – И это скорее создание видимости, чтобы было что предъявить инквизиции.

– Может и так, – пожал плечами гном. – Нам главное попасть в город. Там будет много легче.

– Угу.

Разговор прервался сам собой. Гном поправил лямки рюкзака, поморщившись. Рана все еще давала о себе знать, хотя по пути в Далье они зашли к какой-то деревенской знахарке, которая, не спросив ни откуда они, ни откуда взялась такая рану, сделала все, что могла для плеча гнома. Все понимали, что лишние расспросы ни к чему. Знахарка действовала на свой страх и риск из-за постепенно набирающей силы инквизиции, и так же, как и напарники предпочитала оставаться в тени. Поэтому это был вариант, устраивающий всех. После манипуляций она пообещала, что Кархан вновь сможет орудовать рукой, если будет выполнять все ее предписания. Напарники щедро отблагодарили женщину, получив в дорогу флягу отвратительного пойла, которое гном пил каждое утро. Рука действительно пошла на поправку и вскоре он забрал у Райлы рюкзак. На месте раны оставался свежий рубец, которой, скорее всего будет с гномом до конца его дней, но это не самый худший из всех возможных вариантов. Некоторые даже верят, что они украшают.

В полдень уставшие Кархан и Райла дождались своей очереди. Подойдя к воротам, они остановились. Путь им преграждали два стражника в кольчугах и с копьями. Они тоже уже порядком устали и с безразличием смотрели на пару. К напарникам подошел немолодой уже мужчина с нашивками сержанта.

– Кто такие, откуда идете и зачем сюда? – заучено спросил сержант стражи, взглядом цепко изучая эльфа и гнома, особенно их поклажу.

– Кархан, ремесленник, и Райла, подмастерье. Идем из деревеньки Трысли, запасались там всяким ломом да досками, тут может продадим или смастерим что, – спокойно ответил гном.

– Хорошо, – кивнул страж. – Рюкзак покажите.

Гном с готовностью снял сумку c плеч и развязал тесемки. Сержант заглянул внутрь. Сумка была под завязку забита ломом – обломками трубок, обрезками металла, какими-то тросами. Сунув туда руку, он пошуровал там, проверяя что-то на дне. Поцарапавшись об острый край куска какого-то метала, он ругнулся и выдернул руку.

– Завязывай. Что у эльфы? – Стражник перевел взгляд на снежную.

Та тоже скинула с плеч объемную вязанку дров и стала развязывать веревки, державшие их вместе.

– Погоди, – стражник, наклонившись взглянул на вязанку, пнув их ногой и, видимо удовлетворившись результатом, махнул рукой. – Можете проходить.

Стражник впереди потерял к ним интерес уже уставившись на следующих прохожих.

Райла закинула за плечи вязанку и пошла к воротам. Гном же, проходя мимо людей, охранявших вход, все же не утерпел:

– А в чем дело, уважаемые? Сколько раз тут ходили – впервые такое творится.

Стражники, целый день стоящие на посту, уже порядком устали от ругани, расспросов, и толпы обозленных и раздраженных людей, но все же снизошли до ответа:

– Распоряжение сверху нам пришло. Дескать в рамках сотрудничества с инквизицией, будь она неладна, помогаем ловить кого-то.

– С инквизицией? – удивился гном. – Что, уже и сюда добрались?

– Да нет, – подключился второй стражник. – Пока, Тар миловал, нету их у нас. Но наш мудрый правитель решил, что не стоит лишний раз злить зверя и лучше пойти на кое какие уступки, чем ожидать тут толпы воспламенённых, со своими порядками.

– Помолчи, Дир, – прервал его подошедший сержант. – Болтаешь не по делу.

– Да ладно тебе, командир, – беспечно махнул рукой стражник. – Инквизиции сейчас не до скромного стража из Далье.

Сержант лишь пожал плечами, мол дело твое, если что костер я тебе тушить не буду.

Остановившийся гном вновь обратился к стражнику:

– Да что случилось-то у них? Кого ловите, добрые люди?

– Да съезд у них в Интии очередной, вот и сползаются все туда, как мухи на дерь…мед, – в последний момент стражник все же решил, что так рисковать не стоит и смягчил высказывание.

– А вы здесь при чем? – впервые задала вопрос Райла, тоже подключившаяся к разговору.

– Ну так ты слушай а не перебивай, снежная, – недовольно буркнул страж – О чем это я…а, да… так вот. Съезд у них там. Все главные в ихнем храме туда поехали. Ну и не все доехали.

– Не все? – Райла и Кархан незаметно переглянулись.

– Не все. Вот нас тут и поставили якобы убивцов их ловить, —стражник сплюнул под ноги. – Как будто делать нам больше нечего.

– Так а кого убили то? – все не унимался гном.

– Дык я к тому и веду, что ради обычного храмовника такое бы делать не стали. А тут столько шума подняли, народа согнали, всех переполошили, – продолжал разглагольствовать стражник.

Кархан и Райла, поняв, что так он может до бесконечности, махнули рукой и начали продвигаться в сторону ворот под размышления стражника.

– А мы-то что…мы люди подневольные, от большой политики далекие, нам что прикажут то и делаем. Ну вот и стоим тут на солнцепеке…

Гном и эльфийка уже прошли пост стражников и собирались нырнуть под арку ворот, а человек все продолжал:

– А все потому, что кому-то взбрендило не как все ездить, а через горы лезть. Ну и естественно, словили приключения на свои задн…головы. А Храму теперь нового главу выбирай. Вот, наверное, там в Интии и порешают.

Райла остановилась так резко, что гном налетел на нее, чуть не сбив с ног.

– С каких это пор Ваграс стал главой Храма? – недоуменно спросила Райла.

– А кто о Верховном Инквизиторе толкует-то? – не менее недоуменно спросил стражник. – Я вам про преосвященство Кавласа, Носящего Пурпур, чтоб ему там упокоиться мирно было.

– Кавлас? – потерянно и ошарашено спросила Райла – Кавлас? Но почему…мы же…разве не Ваграс был на перевале…разве не в него стреляли? – беспомощно спросила Райла. Кархан был шокирован не меньше Райлы и лишь услышав ее бормотание пришел в себя и пихнул эльфийку в бок. Она уже и сама поняла свою оговорку и с ужасом уставилась на гнома. Но стражник был или слишком усталым, или просто не очень умным, и, казалось, не заметил ни странного поведения эльфийки, ни вырвавшихся слов.

– Не знаю, что там вам почтенные наговорили в ваши Трыслях, – снисходительно улыбнулся он, и продолжал – но у нас новости самые что ни на есть достоверные. Поручено искать возможных убийц Носящего Пурпур Кавласа. Вот и бдим.

– А…ну да… чего только в глуши не наслушаешься, – криво усмехнулась Райла. – Ну мы пойдем, а то и так уже очередь задержали. Спасибо, что пояснил, уважаемый.

– Угу. Добро пожаловать в Далье, – ответил страж получив от гнома мелкую серебряную монетку. – Приходите еще.

Гном и эльфийка кивнули и молча пошли сквозь арку. Так же молча они прошли несколько кварталов. Каждый был погружен в свои мысли и думал о своем. Наконец, гном прочистил горло:

– Райла, ты чуть не сдала нас с потрохами.

– Знаю, Кар, знаю, – тяжело вздохнула эльфийка. – Моя вина. Но Кар, ты слышал…!?

– Да, и все еще не могу поверить. Это как насмешка богов.

– Угу. Злая насмешка. – устало ответила Райла, потирая виски. – Получатся, все зря.

– Погоди ты. Нужно еще точно убедиться, – начал было гном.

– Да не в чем убеждаться. Стражнику нет смысла нам лгать. Да и потом…– Райла замолчала, вспоминая

– Что потом? – буркнул гном.

– Там, в горах, когда мы пролетали над ними… Я видела его тело на носилках. Тогда что-то показалось мне странным…а сейчас я поняла что. Его одежды, Кархан. Красное с белым. И пурпурная нить, окаймляющая ворот. Вот что меня смутило, но что я даже не успела понять. Походные одежды Носящего пурпур. Чтобы не слишком привлекать внимание.

– Но как Рай, как во имя Иггла, он там оказался? Они шли вместе, или как? Я не понимаю! – Гном пытался как-то уложить в своею голову полученную информацию, но видимо пока выходило не очень.

– Не знаю. Да и нет смысла гадать. Узнаем все на месте.

– На месте, – гном поморщился. – Ты представляешь, что там будет твориться?

–Представляю, – вздохнула Райла. – Еще как. Но делать нечего.

Гном согласно кивнул, и они пошли дальше в поисках постоялого двора.

Далье был одним из самых больших городов этой части Эйны. Конечно, его нельзя было сравнить с огромными городами Потара или Интии, но по значимости он ничуть не уступал им. По легенде, когда-то давным-давно, это место нашли моряки. После нескольких дней борьбы с безжалостным штормом, они сбились с курса, потерялись, и оказались в неизвестных водах, без запасов еды, воды, с поломанной мачтой и течью. Еще спустя трое суток борьбы, корабль пошел ко дну в море, которое позже назовут Ласковым, неподалеку от места, где в него впадала Арита, огромная и полноводная река. Поднявшись выше по течению, выжившие нашли удобное место, где река делала виток. В то время это были дикие и необжитые земли, которые не значились на картах. Усталые, голодные и почти утратившие надежду люди решились разбить здесь лагерь и соорудить временное убежище, чтобы хоть как-то пережить надвигающуюся зиму. Моряки готовились к худшему, не имея ни запасов, ни инструментов, ни теплой одежды. Они плохо знали местность, и не понимали, чего им ждать. Но, на радость выживших, природа была к ним благосклонна, и зима была не так свирепа, как в их родных краях. Река была богатой на жирную и питательную рыбу, лес неподалеку изобиловал дичью и древесиной, нужной для нового поселения. И горстка моряков пережила свою первую зиму здесь без потерь. Никто не умер от голода, холода или болезней. Когда первые лучи весеннего солнца растопили снега вокруг, встал вопрос, что делать дальше…и никто из выживших не захотел возвращаться назад. Люди, искавшие временное убежище, нашли новый дом. Закипела работа, началось строительство, благо леса было вдоволь. После весенней распутицы разведчики начали изучать местность, заходя все дальше, и дальше в неизвестные земли. Они встретили первых нелюдей, далеко на западе, и небольшие селения людей на востоке. Расспрашивая новых знакомых, торговцев и караванщиков, выжившие постепенно поняли, в какую часть света их забросила судьба. Те, у кого были семьи, решили перевезти их сюда, ибо шанс начать новую жизнь редко кому выпадал. С тех пор Далье, как его стали называть сами бывшие моряки, стал быстро расти. Многие отправились в рискованное путешествие через весь мир, чтобы начать все с нуля. Через два года в деревне уже жило почти пятьсот жителей. Богатая рыбой река, лес с ценными породами дерева, жирная земля, где можно было собирать богатый урожай. Место было почти что раем на земле. Неудивительно, что Далье быстро рос и становился важным центром этих диких и необжитых мест. Когда селение стало насчитывать уже почти тысячу домов, здесь появилась первая торговая контора. Рыба и лес поставлялись нелюди в обмен на инструменты и другие необходимые вещи. Это стало поворотным событием в истории города. Всего за сто лет Далье стал самым крупным торговым центром этих земель. Появился речной порт, строить который помогали гномы. Суда один за другим шли по Арите, вглубь материка, или в Ласковое море и дальше, по всей Эйне. Благодаря своему богатству и силе, город объединил другие селения вокруг, и так появился Корвалор. Страна росла, появлялись новые города вдоль побережья, на границах с нелюдью, или поближе к Интии. Но Далье всегда оставался жемчужиной Княжества, его сердцем и душой.

Город давно уже перестал быть деревянным. Несколько сильных пожаров заставили Великих Князей задуматься об использовании камня, благо гномы всегда могли поставить его в любых количествах. Но после Великого Пожара вопрос отпал сам собой – почти весь деревянный город сгорел. Далье пришлось строить буквально с нуля. Именно поэтому он так не похож на другие города людей, которые росли веками, нагромождая улочки друг на друга, тесня дома и обрастая все новыми и новыми пригородами. Понимая важность города для всей страны, Великий Князь щедро платил золотом и гномы охотно помогали отстраивать сгоревший Далье. Через год он восстал из пепла, краше чем был. Камень Ренских гор сменлся дорогим белым или розовым мрамором, черным хазелитом, и другими материалами. Мостовые и улицы соединяли красивые дома и здания, а по ночам загорались магические фонари. Город был отстроен по новому плану, с нужными районами, прямыми улочками, фонтанами и парками. Дворяне наперегонки покупали дома и дворцы здесь, чтобы при случае было чем похвастать. Балы, маскарады, деловые встречи и политические игры. Все это стало неотъемлемой частью жизни города. Из мелкой деревни, основанной выжившими моряками, Далье превратился в один из самый важных и красивых городов людей.

Может быть, именно благодаря этому, здесь, в Далье, да и во всем Корвалоре, инквизиция еще не имела той власти, что в других землях и нелюдь могла чувствовать себя относительно спокойно. Поэтому то тут, то там можно было видеть мощных орков, которых чаще всего брали на работу как охранников, или же юрких гоблинов, пытающихся как можно выгоднее продать свой товар. Встречались гномы, с тележками металла, спешащие к ближайшей кузнице, или же продающие уже готовые изделия. Нелюди еще чувствовали себя здесь комфортно и, казалось, в Дале даже дышалось легче чем в других городах, наполненных страхом и подозрением, в городах, где властвовала инквизиция. Видно было, что и люди, и нелюди прекрасно ладят друг с другом, сосуществуя бок о бок и извлекая как можно больше выгоды из этого сотрудничества. Много людей трудились в кузнях гномов, лавках гоблинов и даже на фабрике гремлинов, находящейся в другом конце города. Нелюди в то же время работали у людей – орки охраняли склады и караваны торговых компаний, гномы выполняли заказы по вооружению стражи Далье, гремлины неустанно трудились на своей фабрике под надежной защитой людской стражи. Картина, еще до недавнего времени часто наблюдаемая почти во всех городах людей, и такая редкая сейчас в странах, признавшим право Храма вмешиваться в их политику и внутренние дела. Далье был одним из самых дальних и крайних человеческих оплотов, и как мог противостоял наступлению Храма, всеми правдами и неправдами отбрыкиваясь от милых людей в рясах, которые так любят разжигать костры. Да и вообще, весь Корвалор был исключением из общей картины. Формально – государство людей во главе с Великим Князем, который в свою очередь опирался на Великий Совет. Князь был человеком и имел благородную родословную, а вот в совет входили самые разные люди и нелюди – были там и орк, и гоблин, и представитель гномов и гремлинов, и даже два эльфа – снежный и лесной. При таком богатом разнообразии состава правящих кругов принятие политики Храма было бы самоубийством. Представители других рас в Великом Совете не только отстаивали интересы своих соотечественников, проживающих в Корвалоре, но и поддерживали прочные торговые связи с королевствами нелюдей, что способствовало развитию и процветанию государства, делая его одним из самых богатых в регионе. Небольшой Корвалор имел казну больше, чем Интия, Питлум и еще ряд мелких государств вместе взятых. Являясь последним государством людей перед землями орков, гоблинов и прочей нелюди, Корвалор десятки лет налаживал отношения и торговые связи, создавая прочные союзы, скрепленные либо договорами, либо же, что еще надежнее, кровными связями. Смешанные браки были не редкость в Великом Княжестве, и они тоже в немалой степени способствовали взаимопроникновению культур и взглядов, лишь усиливая и укрепляя отношения между расами. Представитель любой расы чувствовали здесь себя спокойно. И неудивительно, что с начала гонений на нелюдей, население Корвалора выросло минимум на треть. Поток беженцев из государств, охваченных пламенем инквизиции, был огромен, и Великий Князь мудро предоставлял всем желающим право проживать в его княжестве. Инквизиция, естественно, была недовольна таким положением дел и слала ко двору правителя одного клирика за другим дабы вразумить его, но тот лишь разводил руками, ссылаясь на близость земель орков и неспособность противостоять им в случае открытого противостояния. Храм обещал помочь, грозил, пытался давить, но в открытую не выступал. Пока. Представители инквизиции в этом регионе были лишь в Интии, которая формально вошла под сень Храма и прислушивалась к его «пожеланиям». Но Интия была слишком слаба и бедна чтобы, опираясь на ее силы заставить Корвалор подчиниться. Поэтому все ограничилось лишь усиленными патрулями на границах Интии и Корвалора, чтобы хоть как-то остановить поток беженцев. Но толку от них было мало. В нищей стране, стражники тоже не отличались благосостоянием и охотно закрывали глаза в обмен на золото. Или даже серебро, кто как. До недавних пор ситуация была заморожена, не меняясь ни в ту, ни в другую сторону. Но, назначенный Вселенский Собор Храма должен был пройти в Интии. Страна, крайне далекая от остальных оплотов Храма, страна в которой катастрофически не хватало золота даже на свои нужды, будет принимать всех самых сильных клириков Храма. Все мыслящие люди и нелюди прекрасно поняли почему всех так заинтересовала именно Интия и кого из соседей будут обсуждать наиболее активно. В виду этого, Великий Князь, видимо, решил немого пойти на уступки и хотя бы формально попробовать помочь инквизиции в поимке преступника, покусившегося на самого главу Храма. Вместе с тем, понимая кто является наиболее реальным кандидатом на освободившееся место, и что может последовать за сменой главы, Князь начал активно усиливать армию, массово призывая в ее ряды новобранцев и, поговаривают, даже создавая отряды нелюдей. Корвалор жил ожиданием перемен, надеясь на лучшее, но мудро готовясь к худшему.

Прямые мощеные улочки вывели напарников на постоялый двор, который назывался «Ком». Что было в голове у гремлина, который содержал его и о чем он думал, выбирая название оставалось загадкой, хотя по сравнению с другими гоблинскими постоялыми дворами, этот был еще более-менее адекватным. Райла до сих пор помнила о ночи, проведенной в гоблинском трактире с названием «Зад гремлина», причем основными посетителями были эти самые гремлины.

Войдя внутрь, парочка оказалась в просторном чистом помещении, заставленном круглыми столами, которые сейчас почти все пустовали. Пройдя мимо, они подошли к стойке, за которой никого не было и позвонили в прибитый колокольчик.

– Иду! – раздался из глубины дома голос и за стойку вышел, видимо, сам хозяин заведения. Одежа была добротной, с украшениями. –А, рад приветствовать вас в сем скромном приюте, почтенные. Решили скоротать ночь?

Гоблин без сомнений узнал их, хотя до этого видел всего два раза в жизни.

– Да, мастер Творкель. Нам бы комнату да поесть.

– Как пожелает т`еле Райла, – гоблин усмехнулся, явно довольный тем, что помнит их имена. – Вам как в прошлый раз?

– Да, и еды побольше да повкуснее! – Кархан нисколько не удивился, что гоблин запомнил их. Он прекрасно знал деловые качества этой расы. Если те видели что-то хоть раз, то запоминали это на всю жизнь, чтобы позже нажиться на этом.

– Хорошо, – гоблин нагнулся над прилавком, достал ключ и положил на стойку. – Вот. Третий этаж. Ваш номер. Еда будет через полчаса.

Расплатившись, Райла и Кархан взяли ключ и пошли наверх. На третьем этаже они прошли к дальней двери и вошли в номер. Он ничуть не изменился с их прошлого посещения Далье. Большая комната с двумя окнами, двумя кроватями, и столом, она могла разделяться шторой, сейчас убранной. Подойдя к кровати, Райла стянула с себя тюк с досками, положила рядом со спинкой и удовольствием растянулась на удобном матраце. Гном проделал то же самое. После подъема затемно и Иггл знает скольких часов ожидания перед воротами, было очень приятно завалиться на чистую и приятно пахнущую кровать и вытянуть ноги. Несколько минут они лежали молча, наслаждаясь тишиной и комфортом. За окном был солнечный день, было слышно, как во дворе кухарка что-то высказывает невидимому грузчику, получая товар. На другом конце улицы кричали дети. Райла потянулась до хруста костей и зажмурившись протянула:

– Хорошо…

Гном согласно кивнул. Действительно, хорошо. Все мысли о невыполненной работе отодвинулись в сторону, пусть лишь на короткое мгновение отдыха. Но без умения переключаться они бы просто не протянули долго, и сейчас пытались дать отдых телу и голове, не думая ни о чем серьезном.

Минут через пять Райла заговорила:

– Нужно найти тут Исцеляющего и показать тебя ему. – снежная лежала, закинув руки за голову и смотрела в потолок.

Поняв, что гном пытается что-то возразить, добавила:

– Я тоже доверяю той женщине. И безмерно ей благодарна. Но все же стоит подстраховаться для собственного спокойствия. Твоя рука тебе еще пригодится, а исцеляющий может что-то подправить.

Гном лишь вяло махнул рукой, мол все равно спорить бесполезно. И обратился к более насущным проблемам:

– Скоро там уже нам приготовят? У меня в животе будто бездна Иггла.

– У тебя постоянно что-то странное творится в животе, – усмехнулась Райла. – Думаю, можно спускаться. Если что – поговорим с хозяином, узнаем последние новости.

– Так что же мы валяемся! Идем! – подскочил гном и устремился к двери, показывая пример.

Райла, вздохнув, поднялась и пошла вслед за Карханом. Она бы с большим удовольствием повалялась бы еще двадцать минут, но голодный гном – это самое ужасное что может гундеть под ухом, уж она то это знала, как никто другой.