Аллегро чести. Книга вторая

Глава 1. Кольцо угра

Сид вместе с Рамой и Вилем перешли поле и направились к мельнице. После попытки их арестовать и бегства из Бьена – лучше было побыстрее покинуть окрестности города. Вот и торопились друзья к Додо и Талю, которые ожидали их на старой мельнице. Вблизи ветряк оказался огромным и почти целым. Тёмный кирпич, сделанный давным-давно, практически не пострадал от времени. И только лопасти мельницы, сейчас разломанные и почти уничтоженные, оказались сработаны из дерева. Бард подошёл к двери в старое, заброшенное здание и спокойно вошёл внутрь. Следом за ним зашли и Рама с Вилем. И тут же обнаружили связанных Додо и Таля. Сид поднял голову, и увидел, как со второго этажа в них целятся сразу из десятка мушкетов.

– Вот же чёрт! – процедил Сид и аккуратно поднял руки вверх…

Вслед за Сидом поднял вверх свои ручонки и Виль. И только огр Рама исподлобья посмотрел на целящихся в него и демонстративно скрестил руки на груди. Потому как засаду друзьям устроили… огры. Причём, огры не простые, с расшитыми золотом поясами, что означало элиту армии великанов. Сид мог бы использовать магию перемещения и оказаться за пределами мельницы, но боялся, что огры откроют огонь, и его друзья погибнут. Потому стоял, стиснув зубы, и думал, как бы половчее создать щит или иначе отвлечь зеленокожих бойцов.

Впрочем, этого не потребовалось. Один из огров проревел что-то на своём языке, и другие опустили ружья. А крикнувший спрыгнул со второго этажа, отложил в сторону ружьё и… преклонил колено перед Рамой. Сид настолько удивился, что даже руки опустил. Но этого будто и не заметил никто. А опустившийся на колено огр нагнул голову и заговорил густым басом:

– Угр Рамаэдиль! К вам обращается командир первой тысячи Сулаэдаль!

– Я уже не угр, – сказал Рама, пялясь на преклонившего колено соплеменника.

– Ваше звание восстановлено Советом старейшин, угр, – ещё почтительнее проговорил Сулаэдаль, – Год назад выяснилось, что вас и вашего брата оклеветали! Вы восстановлены в правах, вам возвращено родовое имя. Ваш батюшка, угр Караэдиль, повелитель западных орд, да славится имя его от гор и до гор, отправил нас, чтобы мы разыскали вас и вернули домой!

Сид удивился настолько, что икнул и сел на пятую точку. Впрочем, этого тоже не заметил никто. Огры стояли тихо и почтительно с опущенными ружьями. И даже Рама, кажется, застыл от изумления. А командующий первой тысячей продолжил:

– Клеветники наказаны по завету предков, и ваш отец сожалеет, что так получилось!

Рама открыл было рот, чтобы что-то резкое сказать, да передумал. Клацнул клыками и махнул рукой:

– Вставай, Сулаэдаль. Говорить будем!

Тысячник медленно поднялся с колена, и Рама спросил отрывисто:

– А друзей моих зачем связали?

– Мы не знали, кто они, досточтимый угр, – проговорил Сулаэдаль и махнул рукой подчинённым. Секунда, и ещё двое огров спрыгнули вниз и быстро развязали Додо и Таля. Ещё двое быстро расстелили ковёр, куда, скрестив ноги, сел Рама. Напротив него почтительно сел тысячник. Сид подумал и устроился на какую-то старую, чудом уцелевшую скамеечку. А бедняга Виль так и продолжал стоять с поднятыми вверх руками. Только ко всему ко прочему в какой-то момент ещё и рот разинул, отчего теперь был похож на небольшое волосатое пугало. Бард хмыкнул и позвал тихо:

– Виль, опускай руки и топай ко мне! А то муха в рот залетит!

А Рама сидел и молча смотрел на тысячника. И пока Виль шёл к Сиду, Сулаэдаль вытащил из-за пазухи свёрток, развернул ткань и бережно достал оттуда обычный стальной перстень:

– Ваш отец возвращает вам знак власти и рода. И просит вернуться.

Рама взял перстень, повертел его и напялил на безымянный палец левой руки. Полюбовался немного простеньким украшением и заговорил медленно, веско:

– Возвращаться сейчас я не буду, – увидел удивлённые глаза тысячника и проговорил: – Не из-за обиды, а оттого, что нашёл здесь друзей. У отца десять сыновей – половина старше меня – есть кому передать власть.

– Но вотчина, – пробормотал тысячник, – Положенный почёт…

– Я не сказал, что совсем не вернусь, Сулаэдаль, – качнул головой Рама, – Но в данный момент возвратиться не могу. А за кольцо – спасибо.

Рама вскочил на ноги и спросил:

– Что-то ещё?

– Великий Караэдиль предполагал, – тоже встав, заговорил воин, – Что вы ответите отказом. И сказал, что всегда будет ждать вашего возвращения. Ещё распорядился оставить с вами положенных десять охранников, чтобы они берегли вашу жизнь днём и ночью.

– Никаких охранников, – покачал головой Рама, – Столько лет сам справлялся, и теперь обойдусь.

– Тогда позвольте хотя бы одного охранника? – Сулаэдаль заморгал глазами, глядя на Раму.

Рама посмотрел на Сида, ухмыльнулся и вновь повторил:

– Никаких охранников! Вопрос закрыт!

– Хорошо, угр, – поклонился тысячник, – Что-то изволите передать отцу?

Рама почесал ухо, пожал плечами и проговорил неуверенно:

– Ну, быть может, я вернусь когда-нибудь.

В это время в мельницу вбежал ещё один огр, который, видимо, прятался до этого снаружи, и проговорил, обращаясь к Сулаэдалю:

– Вождь, сюда движется конный отряд в пятьдесят разумных. С той же стороны, откуда прибыл угр Рамаэдиль! С ними вчар! – последнее слово огр произнёс, будто мерзость выплюнул.

Сид вскочил на ноги и нахмурился:

– Вычислили, твари!

Додо, к тому времени забравший у огров двуствольный мушкет, проверил, заряжено ли оружие и спросил Сида:

– Что делаем?

– Сражаемся, – скривился Сид, – От конных не убежать.

Бард схватил мушкет и повернулся к Раме:

– Твои… соплеменники помогут? Если нет, пусть не мешаются. Там минимум три мага и, судя по всему, шаман вчаров.

– Я не знаю, как вас зовут, – обратился к Сиду Сулаэдаль, – Но прошу не оскорблять нас вопросом о том, поможем ли мы. Наш долг – защищать угра Рамаэдиля и… его соратников.

– Тогда предлагаю встретить погоню на улице! Перед мельницей отличный холм. Из-за него удобнее всего стрелять.

– А молния? – пискнул Виль, – Их всего пятьдесят!

– Ты слышал, что я сказал? Там минимум три мага. Про молнии они знают и защиту от них разработали! Давай на улицу!

За невысоким и длинным холмом, будто специально насыпанным много лет назад в качестве редута, быстро заняли позиции Сид с друзьями и три десятка огров под предводительством тысячника. Сулаэдаль, видимо, решил принять командование Сида и чётко выполнял его приказы. Да и опытный воин понимал, что маг лучше знаком с ситуацией. Плюс, выяснять, кто главный за минуты до схватки – сразу обречь себя на поражение. А Сид осмотрел укрывшийся отряд и проговорил:

– Они ожидают найти здесь троих, а нас больше трёх десятков! Так давайте смертельно удивим уродов! – ощерился бард и вгляделся в приближающуюся погоню…

Глава 2. Встреча старых друзей

Всадники не мчали во весь опор – ехали аккуратно и неторопливо. Впереди двигался десяток гвардейцев в качестве авангарда – настороженные, с аркебузами наперевес. Вместе с ними ехал вчар, постоянно ёрзающий в седле и посматривающий по сторонам. Сзади двигались маги – трое, как и предполагал Сид. За магами уже перемещался основной отряд численностью до сорока гвардейцев. Огры вместе с друзьями барда залегли за небольшим холмиком, спрятавшись в высоченных и густых кустах. Лучшего места для засады и придумать было трудно. Тем более, сам отряд ехал чуть правее засады, даже не подозревая о том, что из охотников вдруг стали добычей. Сид взвёл курки своей двустволки и дал сигнал приготовиться. И когда выстрелил, целясь во вчара, следом грянул залп сразу из трёх десятков стволов.

Первый же залп оказался ужасным для преследователей. Рухнул на землю шаман вчаров. упали, выбитые из сёдел выстрелами, сразу полтора десятка гвардейцев. И двое магов рухнули в пыль со своих лошадей. Оставшийся невредимым волшебник вместо того, чтобы применить магию, развернул вздыбившегося коня и поскакал обратно, расталкивая едущих за ним гвардейцев. Зато гвардейцы, в отличие от мага, оказались не робкого десятка. Даже не видя врага, они быстро соскочили с лошадей, и, прячась за крупами, стали стрелять в сторону холма, над которым повис пороховой дым. Огры, пользуясь тем, что гвардейцы не кинулись в атаку на лошадях, быстро перезаряжали мушкеты. А потом начали хладнокровно палить по гвардейцам и лошадям. Подчинённые де Ньеза сразу оказались в проигрышной ситуации – на дороге они стали отличной мишенью, тогда как отряд Сида и огры надёжно оказались укрыты кустами и холмом. Лейтенант гвардейцев понял это быстро, потому проорал что-то, и оставшиеся в живых стали вскакивать на лошадей, стремясь ускакать прочь. Но тут и вступил в дело бард. Он достал шпагу и, уже не боясь магического сопротивления, ударил молнией в самую гущу оставшихся вояк. Страшный удар молнии разметал десяток гвардейцев вместе с лошадьми. Но и те, кто оказался не в эпицентре, попадали сражённые. Выстрелы сразу смолкли. Со стороны гвардейцев потому, что в живых там никого не осталось. Со стороны огров потому, что они с изумлением и каким-то суеверным ужасом смотрели на маленького человечка, обладающего чуть ли не божественной силой, вызвать которую мог, разве только круг их шаманов из не менее чем десяти огров.

Сид посмотрел на удаляющегося мага, мотнул головой, прошептал что-то и направил шпагу в скачущего в полукилометре королевского волшебника. Из шпаги вырвался огненный шар и улетел в направлении беглеца. Огры, затаив дыхание, следили за тем, как шар стремительно догоняет мага. Тот будто почуял что, обернулся, но слишком поздно. Всё что успел убегавший – взмахнуть руками в тщетной попытке возвести защитное заклинание. Шар взорвался, а маг упал на дорогу вместе с лошадью. Сид аккуратно снял шляпу, перекрестился и проговорил «Аминь!». Тысячник на всякий случай тоже перекрестился. А потом осторожно пошёл к телам, валяющимся на дороге.

Все гвардейцы и оба мага, а также вчар оказались мертвы. Сид ходил между телами и тщательно их осматривал, пока огры освобождали трупы от законных трофеев. А потом бард повернулся к Раме и мрачно произнёс:

– Де Ньеза здесь нет!

Рама выругался так, что тысячник ещё раз перекрестился и проговорил осторожно:

– Не следует благородному угру так выражаться!

– Так он от благородства души и выражается, – закривлялся Виль, который даже тут умудрился встать на защиту друга.

– Ага, – буркнул Додо, – Мне вот, как простому гмуру, такие выражения и во сне не приснятся. А тут эта… благородством за версту разит!

– Может, веет? – осторожно спросил огр-тысячник, не понимающий, как относиться к друзьям Рамы.

– Веет духáми всякими, – авторитетно принялся объяснять Сулаэдалю Таль, – Запахами моря веет. А тут, извините, разит!

– И не просто разит, а благородством! – назидательно поднял указательный палец вверх Додо.

Рама не выдержал и захохотал:

– Уймитесь вы уже, балаболы, – повернулся к Сиду и спросил: – Командир, уходить будем или здесь останемся?

– Уходить, – Сид тщательно зарядил мушкет и сказал: – До Пуэрто нам полночи ехать.

Потом посмотрел на огров и решительно подошёл к Сулаэдалю:

– Если есть что ещё сказать Рамаэдилю – говорите сейчас. Через полчаса мы выдвинемся. Вам, как понимаете, с нами лучше не передвигаться. Я бы вам советовал отправиться на восток, если у вас больше нет никаких дел в нашем королевстве.

– Больше никаких дел нет, – мотнул головой огр. Вздохнул тяжело и сказал: – С одной стороны я рад, что Рама нашёл такого могучего друга. А с другой…

– Что с другой? – с подозрением спросил бард.

– С другой – у таких людей и враги… великие, – огр махнул рукой и закончил: – Впрочем, Рамаэдиля не переубедить! Это я знаю.

Уже под утро в дверь усадьбы Кристофа де Бюси постучали, и испуганный дворецкий кинулся наверх будить молодого хозяина. Но Кристоф уже и сам спускался со второго этажа, узнать, кто приехал так поздно. Он только недавно закончил магическую школу, но уже устроился служить в магистратуру города Пуэрто, хотя очень просился в действующую армию. Однако, отец его – суровый и уважаемый в восточной провинции барон Рамиль де Бюси настоял, чтобы до двадцатилетия сын его вначале женился, родил хотя бы одного ребёнка и набрался опыта в страже. И лишь потом отправлялся в действующие войска.

– Помнишь, сын мой, своего двоюродного деда Араэля? – вопрошал барон, строго глядя исподлобья.

– Не помню, папа, – смирно отвечал Кристоф.

– И никто не помнит, – вздыхал барон, вздымал вверх палец указательный и назидательно говорил: – Потому как ушёл глупым юношей на войну в южную провинцию, да там и сгинул без следа! А были бы дети – остался бы в памяти!

Кристоф понимал, что спорить с отцом бесполезно, потому кивнул и пошёл работать в магистратуру. И вот уже несколько месяцев он помогал страже, и в какой-то момент понял с удивлением, что эта служба не менее интересна и трудна, чем служба в армии. То им приходилось задерживать пиратов, решивших совершить налёт на портовую таверну. То обнаружил он опасный груз из южных королевств, привезённый в трюме трёхмачтового парусника. То пришлось вора искать, который повадился муниципальные склады обворовывать. То драки приходилось разнимать, либо несанкционированного мага, прислуживающего разбойникам, хватать. Да и работа была такой, что могли вызвать на службу и днём и ночью. Вот и сейчас де Бюси подумал, что со службы прибыли по неотлагательному делу. И хотел уже, было, заворчать, мол, нельзя ли было до утра подождать? Хотя рад был, что к нему, молодому – уже такое уважение и доверие. Но, увидев в холле своего дома высокого темноволосого юношу замер, не веря глазам. А потом заорал радостно «Сид!!!!» и на глазах изумлённого дворецкого кинулся через перила с лестницы. Одним прыжком преодолел шагов десять и бросился обнимать незнакомца. Дворецкий даже икнул от изумления, а де Бюси повернулся к нему и гаркнул:

– Что стоишь? А ну, быстро накрывать в столовой! Это мой старинный друг, про которого я тебе постоянно рассказывал! Мсье Хар! Известнейший, между прочим, на всё королевство бард!

И повернулся вновь к Сиду:

– Ты даже не представляешь, как я соскучился! Как ты? Где?

Кристоф тараторил, не давая смущённому такой горячей встречей Сиду даже ответить:

– Впрочем, я сам всё знаю и слышу! Эх, если бы был голос и склонность к музицированию – сам бы твои песни исполнял, клянусь! А так – только других слушаю! Но, надеюсь, услышу твои песни от тебя лично!!!

Глава 3. На дно

Педро де Ньез метался по кабинету отца, как пойманное в клетку животное. И когда дверь открылась и первый советник короля, а по совместительству его отец вошёл в кабинет, капитан королевской гвардии бросился к нему, задыхаясь от гнева и злобы:

– Как ты посмел отменить мой приказ?

Диего де Ньез не стал в ответ кричать. Он лишь приподнял бровь, выражая удивление и некую брезгливость, и бросил отрывисто:

– Сядь!

Это подействовало на сына лучше любых криков. Педро сжал кулаки и плюхнулся на диван, стоящий у стены кабинета. А отец его в полной тишине прошёл к столу, сел, раскурил трубку и лишь после этого заговорил, медленно, тихо, но очень веско:

– Ты собирался поднять всю королевскую гвардию для поимки одного… барда? Ты совсем сошёл с ума?

– Он уничтожил полусотню гвардейцев и трёх королевских магов, папа!

– Ты в этом уверен, сын? – Диего затянулся, выпустил целое облако табачного дыма и прищурился, заморгал: – Как бы ни был хорош твой этот бард, но уничтожить полсотни гвардейцев, да ещё и троих магов второй категории… Нет, сынок, тут явно не Сид Хар действовал. Потому и нам не надо спешить, чтобы не стать посмешищем.

– Почему посмешищем? – насупился Педро.

– Сам подумай, – советник короля нахмурился: – Уже в столице разговоры идут, что капитан королевской гвардии с ума сбрендил и носится за любовником жены по всему королевству. Никто не поверил в историю с нападением барда на трёх самых больших негодяев королевства. Все всё поняли и приняли к сведению. И если в лицо тебе не смеются, это не значит, что не делают этого за спиной. А если ты ещё скажешь, что Хар в одиночку половину роты уничтожил и троих магов…

– Но он их уничтожил! – задрожал губами Педро.

– Не смеши и меня! – грохнул по столу Диего, – Не мог он.

Советник короля успокоился чуть, затянулся опять и произнёс спокойнее:

– Вот кто их уничтожил – вопрос интересный. Но то, что не Хар – это ясно. Либо помог кто-то, либо и вовсе другая сила действует против нас в королевстве. Не смог бы он один, не сумел.

Увидев, что сын собирается что-то сказать, советник качнул головой:

– Барон Реммель такого же мнения и уже выслал в Бьен своих лучших ищеек. Они докопаются до правды. Неприятно, что в восточной провинции такое происходит. Ты и так знаешь, что власть короля сейчас как никогда шаткая. И гвардия нам нужна здесь, в столице, а не рыскающая по дорогам королевства в поисках любовника твоей жены!

– Но… – заговорил Педро и замолк. Крыть ему было нечем. Он судорожно вздохнул и поднялся: – Разрешите идти, господин советник?

– Погоди, – вяло махнул рукой отец, выбил трубку и проговорил: – В магистраты разосланы приказы об аресте и доставке в столицу под усиленной охраной Сида Хара. Пусть на местах шевелятся. А ты нужен здесь.

– Хорошо, отец, – кивнул капитан гвардейцев и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. В эффективность приказов, высланных в магистраты, он не верил давно. По этим грозным приказам минимум полтысячи дворян болтались в розыске, при этом спокойно жили, ничуть не таясь. Потому как губернаторы и мэры находили множество других неотложных дел кроме тех, чтобы ловить и задерживать неугодных короне благородных. Потому Педро, минуту подумав, размашисто направился из дворца. Вышел следом за ним во двор и его лакей Грей. Тут же подвёл лошадь. Де Ньез замер, глядя на слугу и проговорил:

– Помнишь, ты мне говорил об этом, как его, – Педро защёлкал мальцами.

– О ком, милорд? – склонился в поклоне лакей.

– Ну, бандит этот главный! В столице!

– Бенито Гайлингенн, сударь, – ответил, распрямляясь, лакей.

– И что означает его фамилия? – поморщился Педро.

– На западном наречии что-то вроде рыцарь-крестьянин, сэр, – почтительно произнёс Грей.

– «Рыцарь дна», получается, – Педро решительно сказал: – Вот что, знаешь, где он обитает?

– Так вся столица знает, ваша милость, – лакей улыбнулся простодушно: – Окромя главы Тайной полиции высокочтимого барона Реммеля, а также стражников, коим надо бандитов ловить.

– Уверен, ему выгодно не знать, – буркнул де Ньез, забираясь в седло, и скомандовал: – Седлай коня, поедешь со мной. Покажешь, где обитает этот твой «рыцарь дна».

– Гайлингенн, ваша милость, – пробормотал Грей и кинулся за лошадью.

Уже когда выезжали, лакей заговорил, чуть наклонившись к хозяину:

– Ваша милость, может, не стоит соваться туда? Там трущобы настоящие. Даже стража там не очень любит ходить.

– Стража пусть не ходит, – отмахнулся Педро. Но задумался и махнул рукой пятерым гвардейцам: – Поедете со мной!

Квартал висельников – так в народе называли припортовый квартал, где обитало самое гнусное отребье столицы, давно не видал столь представительной кавалькады из представителей власти. Если тут и появлялся кто, так только стражники, и то ненадолго. Благородные сюда не заглядывали вообще никогда. Да и делать благородным тут особо было нечего: старые, покосившиеся дома, латанные перелатанные всякими подручными средствами. Грязные улицы, даже без намёка не то, что на брусчатку – на дощатые помосты. Плюс – вонь от нечистот, кучи мусора и оборванные обитатели квартала, подозрительно рассматривающие семерых всадников. Впрочем, взгляды черни мало интересовали де Ньеза. Он ехал максимально спокойно, даже подбоченясь. И посматривал на Грея, который сбивчиво объяснял, куда теперь нужно повернуть. Наконец гвардейцы остановились перед двухэтажным зданием, над дверью которой криво висела надпись «Трактир». Де Ньез спрыгнул с лошади и повернулся к гвардейцам, буркнув:

– Ждите здесь! – а сам вместе с лакеем отправился внутрь.

Гвардейцы с опаской посматривали по сторонам, глядя, как их начинают потихоньку окружать люди самой бандитской наружности. Хотя, гвардейцев мало чем можно было испугать. Потому капрал скомандовал:

– Заряжаем мушкеты, ребята!

Подозрительные личности, услышав приказ капрала, исчезли, как по мановению волшебной палочки, а гвардейцы перевели дух. В это время Педро де Ньез подошёл к бармену и, побрезговав даже руки положить на грязную, замызганную жиром стойку спросил грозно:

– Где Бенито Гайлингенн?

В трактире, где сидело десятка три оборванцев, сразу стало тихо. А бармен просипел натужно:

– Не знаю, о ком вы, милсдарь!

Педро нахмурился было, но тут с лестницы, ведущей на второй этаж, раздался голос:

– Чего изволит благородный господин?

Де Ньез обернулся и увидел могучего мужика лет сорока-сорока пяти. Мужик этот одет был в широкие штаны и неброский, но дорогой камзол. Лицо тоже было бы неброским, если бы не блестящие из-под нависших бровей глаза. Они будто пронзали, и Педро даже поёжился чуть. Но тут же ответил:

– Я уже сообщил, что изволю. Хочу побеседовать с Бенито!

– Пойдёмте со мной, сэр, – мужчина махнул рукой, дождался, когда Педро поднимется по лестнице и бросил бармену: – Родриго, проследи, чтобы всё было тихо!

Потом мужик пригласил де Ньеза в кабинет, и капитан гвардейцев распахнул глаза от удивления: убранство было настолько шикарным, что ему позавидовали бы многие благородные дома королевства. Шикарный стол из красного дерева, позолоченные часы с кукушкой, дорогие гобелены и ювелирные украшения. А на полке, в шкафу со стеклянными дверками, только-только вошедшими в моду, стояли фарфоровые кувшины из южных королевств. И стоимость каждого такого кувшина начиналась от сотни золотых. Мужик увидел реакцию де Ньеза и довольно засмеялся…

Глава 4. Один враг на двоих

Король бандитов развалился в резном кресле, опустив руки на массивный стол красного дерева. А напротив него сидел Педро де Ньез. Бенито Гайлингенн звякнул в колокольчик, и в кабинет не вошёл даже, а будто вскользнул мерзкий тип с бельмом на глазу и без передних зубов. Педро невольно поёжился и побыстрее перевёл взгляд на хозяина кабинета. А тот растянул свои губы в ухмылке и произнёс:

– Пако, принеси вина и закуски для меня и нашего гостя!

Когда невысокий, чуть прихрамывающий Пако выскользнул в двери, Гайлингенн сплёл пальцы на руках, откинулся на спинку и спросил:

– С чем пожаловали, господин де Ньез?

– Откуда?.. – начал было Педро, но король бандитов его перебил:

– Откуда я знаю ваше имя? – он криво ухмыльнулся одной половиной лица, а вторая оставалась мертвенно-неподвижной, неживой. И от этого ощущение складывалось довольно жутковатое. Хотя, Педро мало чем можно было пронять. А король бандитов чуть помолчал и проговорил: – Плох бы я был, если бы не знал капитана королевских гвардейцев, сеньор. Это меня мало кто знает в лицо, а я…

Гайлингенн ещё сильнее искривил половину лица:

– Я, поверьте, знаю всех и вся!

– Тогда, быть может, знаешь и то, зачем я сюда пришёл? – ухмыльнулся и Педро.

– Догадываюсь, – кивнул Бенито. Указал вошедшему Пако, куда поставить поднос с вином и закусками и, дождавшись, когда слуга выйдет, продолжил: – Но хотел бы услышать это от вас лично.

– Я хочу, чтобы один человек умер, – сказал Педро, – Умер гарантированно и навсегда. Сколько это будет стоить?

– Зависит от человека, – пожал плечами Бенито, – За мещанина своя цена. За дворянина – другая. За барона – третья, а за графа четвёртая. Ещё многое зависит от того, какое положение в обществе занимает человек. Ежели он латифундист и занимается земледелием, то и цена скромная. А если, к примеру, личность в обществе известная – певец какой-нибудь, то и цена другая…

Король бандитов прищурил глаз на подвижной половине лица, отчего второй, неподвижный, стал выглядеть ещё более мёртвым. Сцапал своей огромной ручищей бутылку вина и разлил напиток по двум стаканам. Один придвинул Педро, а второй сцапал сам и быстро ополовинил содержимое. Де Ньез аккуратно взял стакан, пригубил и понял, что пьёт нечто божественное. Удивлённо поднял бровь и Гайлингенн самодовольно пояснил:

– Бравское, урожая двадцать пятого года.

– Даже стакан его не портит, – щёлкнул языком де Ньез. Сделал ещё глоточек, прищурился, не переставая наблюдать за Бенито и спросил: – И… какая цена будет за… певца?

Гайлингенн допил вино, поставил пустой стакан на стол и проговорил:

– Если за известного, то три тысячи песет, – спокойно проговорил король воров. И, увидев, как расширил от изумления глаза Педро, проговорил скучным голосом: – Либо забываем о нашем разговоре и встрече.

Теперь де Ньез допил вино одним махом, поставил стакан на стол и проговорил:

– Сумма… немалая.

– Немалая, – кивнул Гайлингенн, – Так и личность не из последних в нашем королевстве. Вон, моя наложница заказывает его песни местному музыкантишке и слезу пускает. Его, считай, всё королевство уже знает и слушает. А талант дорого стóит!

И расхохотался сам своей шутке, захлёбываясь, всхлипывая. При этом, половина лица так и осталась неподвижной, отчего хохот казался жутким и неестественным. Де Ньез побыстрее отвёл взгляд, подумал немного и сказал:

– Хорошо, я согласен! Но деньги выплачу после исполнения заказа!

– Конечно, – кивнул бандит, – Пятьсот песет задатка, а остальные после заказа. И, если есть сведения какие-то дополнительные – я с удовольствием выслушаю. Чем больше мои ребята будут знать, тем быстрее упокоится певец Хар.

Педро откинулся на спинку своего кресла, сцепил пальцы рук и заговорил:

– Ну что же. Настоящее имя этого Хара – Сезар де Берже…

– Что? – взревел Бенито, наклонившись вперёд. Он навалился руками и грудью на стол и спросил уже тише, свистящим шёпотом: – Как его НАСТОЯЩЕЕ имя?

– Сезар де Берже, немного удивлённо ответил Педро, не ожидавший такой бурной вспышки от короля бандитов, – Сын барона Жерара из восточной провинции.

Гайлингенн вновь откинулся на спинку кресла и задышал тяжело сквозь стиснутые зубы. Достал из стола трубку, принялся её набивать, и де Ньез с удивлением увидел, что пальцы разбойника дрожат. А Бенито медленно раскурил трубку, затянулся и произнёс:

– Это меняет дело, сэр де Ньез.

– В каком смысле, – сощурился капитан королевских гвардейцев, – Мы уже договорились, и если вы решили поднять цену…

– О нет! Наоборот! – Бенито схватил бутылку и вновь разлил по стаканам прекрасное бравское вино урожая двадцать пятого года: – Дело в том, что цена для вас снижается ровно в два раза, и вам придётся заплатить только половину из этой суммы. То есть, полторы тысячи песет. И задаток не пятьсот, а двести пятьдесят. И поверьте, на поиск и на устранение пойдут самые лучшие мои ребята!

– Это отчего такая скидка? – удивлённо спросил Педро.

– Оттого, – ощерился король бандитов, – Что вторую часть суммы я выплачу убийцам лично. Сам.

– Вот как, – де Ньез пристально посмотрел на Бенито и попросил: – Может, расскажешь свои причины? В нашем деле доверие – не самая последняя вещь.

– Почему бы и нет? – Бенито залпом опустошил стакан и затянулся, – История проста и банальна. Вы же успели, сеньор капитан, заметить некоторые… дефекты на моём лице?

Педро лишь кивнул, и король бандитов продолжил:

– Много лет назад в славном городе Эрмосе меня знали под именем Бенито Мясника…

– Погоди-ка, – проговорил изумлённый Педро, – Не тот ли самый Мясник, которого Сезар…

– Ударил подло в спину, когда я собирался расправиться с одним из инквизиторов, – ощерился король бандитов, – И я слышал, что он за это ещё и награду получил из рук кардинала…

– Получил, – кивнул Педро. А потом решил приврать: – И долго хвастал, как задержал самого опасного в Эрмосе бандита. Всей школе уши прожужжал!

Конечно, Сид такого не говорил, но Педро надеялся ещё сильнее подхлестнуть злобу и ненависть Бенито, и ему это удалось. Гайлингенн с такой силой сжал стакан, что тот лопнул в его руках. Но бандит будто не замечал боли. Лишь посмотрел брезгливо, откинул осколки и стал вытирать носовым платком кровь с ладони.

– Но как ты выжил? – с интересом спросил де Ньез, – Я думал, что те, кого взяла инквизиция – уже не живут на белом свете…

– Я тоже так думал, – ухмыльнулся одной половиной лица Бенито. Он уже вытер кровь и небрежно бросил скомканный платок прямо возле стола, – Но мне повезло. Всё, что мне осталось на память – это наполовину парализованное лицо, и… любовь к Сезару де Берже, ударившему мне в спину.

Король бандитов немного посопел:

– Если бы я знал раньше, что Сид Хар и де Берже одно лицо… Он же жил здесь, в столице! Я даже видел его пару раз…

Бенито скрипнул зубами, а Педро встал со стула и проговорил:

– Сегодня же мой слуга Грей привезёт задаток.

– Хорошо, – кивнул король бандитов, – И можете больше не волноваться, я пошлю лучших из лучших. Которых и за королём отправить не грех…

Глава 5. Ночная схватка

Славные жители портового города Пуэрто, проживающие в ремесленном квартале, услышали посреди ночи лязг железа и шум схватки. Однако, от греха подальше, никто из благоразумных жителей не стал выглядывать в окошечко. Слишком часто стали происходить такие схватки в городе. А ради любопытства рисковать своей жизнью никто не хотел. Все ещё помнили, как Луис-молочник решил посмотреть, что же происходит за окном, и выглянул наружу. И как сразил его арбалетный болт, разбивший стекло и пробивший шею. А мясник Энрике, услышав шум схватки, так и вовсе выскочил на улицу с черенком от лопаты и закричал зычно, чтобы драчуны проваливали. И это было последнее, что успел сделать мясник. Утром тело его, проткнутое сразу в четырёх местах, обнаружила стража. Вот и сидели славные жители Пуэрто в своих домах тише воды, молясь, чтобы поскорее поубивали друг друга дерущиеся, и вновь наступила тишина…

Дерущиеся, будто чувствуя желание мещан о скорейшем конце схватки, дрались яростно и ожесточённо. Дело в том, что компания из четверых дворян попала в засаду. Из двух проулков слева и справа выскочили на них сразу два десятка убийц, которыми командовал мужчина в чёрном плаще, такой же чёрной шляпе и платке, закрывавшем нижнюю часть лица. Убийцы ударили быстро, слаженно, и двое дворян упали сразу, зарубленные палашами. Но вот двое оставшихся среагировали на удивление быстро и сумели прижаться спинами к стене дома, а теперь отчаянно отбивались от атак убийц. Делали они это успешно, и уже трое или четверо нападающих упали на мостовую, отчего мужчина в чёрном воскликнул яростно:

– Быстрее же! Кончайте!

Убийцы ещё яростнее накинулись на прижатых к стене, и, казалось бы, дело вскоре решится, как всё испортила новая фигура. В конце улицы появился молодой человек в щегольском камзоле. Он вытащил шпагу, но не вступил в схватку, а, видимо, сотворил заклинание, потому как из клинка ударила небольшая молния. Впрочем, даже её хватило для убийц. Пятеро из них заорали дико и упали на землю, вспыхнув пламенем. Остальные кинулись бежать. Мужчина в чёрном плаще сделал движение, будто хотел броситься в схватку и завершить начатое. Но в последний момент передумал, злобно зашипел и отступил в темноту подворотни, где и растворился в ночи. А двое оставшихся в живых дворян, не веря тому, что остались живы, во все глаза смотрели на своего спасителя. А тот, чуть пригнувшись, быстро подошёл к выжившим и заговорил негромко:

– Надеюсь, не помешал, господа?

Несмотря на трагизм ситуации, один из спасённых дворян – белобрысый, крепкий и кривоногий расхохотался вдруг:

– Отнюдь, мсье! Не помешали, клянусь вам! Наоборот, видит Бог, вы прибыли как раз вовремя! Ещё немного – и нас бы отправили на тот свет!

Второй дворянин – сухощавый, с резко очерченными чертами лица проговорил резко:

– Позвольте представиться – Антонио де Офф, – дворянин коротко кивнул головой и указал на напарника: – А этот хохочущий молодой человек – Вильям де Румер! К вашим услугам, сэр.

– А я Сид Хар, – учтиво поклонился спаситель, – Рад знакомству, хоть оно и состоялось не при самых радужных обстоятельствах.

В это время раздался топот ног и из проулка на улицу выскочили пятеро стражников.

– Эти господа, как всегда, вовремя, – ухмыльнулся де Румер и поспешил к двоим зарубленным в начале схватки друзьям. Осмотрел трупы и повернулся огорчённо к приятелю: – Антонио, Мик и Дуглас мертвы!

– Проклятье, – де Офф повернулся к стражникам, ощерившимся алебардами, и спросил зло: – Кто старший?

– Капрал Бигли, сэр! – и проговорил чуть просительно: – Я прошу дождаться офицера и подмогу, за ними я уже отправил, как только услышал шум.

– Дождёмся, – кивнул сухощавый дворянин и тяжело прислонился к стене.

– Вы ранены? – тут же спросил Хар, и сам себе ответил: – Да, вижу. Постойте секунду, дайте взглянуть на вашу рану.

Через пару минут Сид Хар проговорил довольно:

– Рану я заживил, дня три поноет, но ничего страшного. Это будут заживать залеченные ткани.

– Я перед вами в двойном долгу, господин Хар, – теперь де Офф поклонился гораздо ниже.

В это время стражники осторожно осматривали убитых. Капрал, увидев приближающуюся подмогу, сам посеменил навстречу отряду и заговорил:

– Господин офицер, шум боя услышали, прибыли на место – вот! Трупы и трое господ дворян.

Офицер стражи лишь кивнул коротко и приказал:

– Капрал, отправьте человека за магом, пусть проведёт следствие. Я пока переговорю с выжившими.

Подошёл и представился:

– Мирон де Латье, лейтенант стражи Пуэрто. Позвольте узнать ваши имена, господа и выслушать, что именно здесь произошло. Сразу предупреждаю – скоро будет маг, потому недоговаривать нет смысла.

Де Румер и Сид посмотрели на Оффа, и тот шагнул вперёд:

– Я барон Антонио де Офф, это Вильям де Румер и Сид Хар. Благодаря ему мы и живы. На нас напали неизвестные, и двое наших друзей погибли сразу же. Мы с Румером отбивались, но, продержались бы недолго, если бы не помощь господина Хара.

Офицер вместе с Антонио пошёл к трупам и последний подробно рассказывал, как они шли, как выскочили неизвестные, как они оборонялись и куда прижались в, казалось бы, последней схватке. Лейтенант кивал и внимательно запоминал, изредка задавая уточняющие вопросы. В это время на улице появился и маг. Увидел побоище, присвистнул, а потом разглядел присутствующих и закричал:

– Сид, а ты какими судьбами здесь? Ты не пострадал?

– Нет, Кристоф, – чуть улыбнулся Хар, – Я не пострадал. Но, к сожалению, погибли двое дворян, а часть бандитов скрылась.

– Будем выяснять, господа! – авторитетно проговорил лейтенант Латье, – Найдём и покараем! Всякое было, но чтобы нападали на дворян…

Представитель стражи спросил Антонио:

– Может, есть подозрения, кто мог направить этих разбойников? Явно же, что они поджидали конкретно вас.

Де Офф и де Румер переглянулись многозначительно, но Антонио тут же ответил:

– Ни малейшего понятия, мсье, – а потом повернулся к Сиду и произнёс:

– Господин Хар, позвольте узнать, где вы живёте, мы завтра хотели бы нанести вам визит и поблагодарить за своё спасение.

– Сид живёт у меня, господа, – Кристоф де Бюси приглашающе махнул рукой, а Сид добавил:

– Право, господа, я сделал то, что сделал бы и каждый из вас. Потому мой поступок не стóит благодарности!

– И тем не менее, – проговорил де Румер, – И тем не менее!

Когда Сид и Кристоф остались одни, бард рассказал другу о странном мужчине в чёрном плаще:

– И ты знаешь, Кристоф, могу поклясться, что это был маг и очень могущественный! Я бы поклялся, что первая категория!

– Ты уверен? – распахнул глаза де Бюси.

– Почти уверен, – смутился Сид, – Он здорово экранировал свою силу.

– Почему же тогда такой могучий маг не захотел разделаться с дворянами сам? – удивился юный волшебник.

– Откуда же я знаю? – пожал плечами Хар, – Быть может, хотел, чтобы подумали на грабителей. Быть может, не хотел демонстрировать свою силу. Этих «быть может» много, но ответа у меня нет.

– Ну и ладно, разберёмся! – махнул рукой Кристоф.

Глава 6. Приказ есть, а человека нет…

Обеденный зал таверны «Азалия» оказался забит битком – дворяне пришли послушать знаменитого барда Сида Хара. Сид пел очередную песню, когда в двери вошли пятеро стражников под предводительством капрала Бигли. Капрал служил в страже уже без малого двадцать лет и за свою бескомпромиссность и упёртость получил прозвище Бульдог. Да и внешне капрал чем-то напоминал это животное: короткая, толстая шея, мощная грудная клетка, чуть отвисшие щёки и вечно грустные глаза. Зато и сомнений страж Пуэрто практически не знал. И всегда выполнял отданные ему приказы. Вот и сейчас явился в таверну, получив от градоначальника указание – задержать и доставить в камеру барда Сида Хара, проживающего в их городе.

Капрал открыл было рот, но на него зашикали, и в одном из рассерженных слушателей Бигли узнал барона Арни де Лоста, начальника местного гарнизона и довольно уважаемого в городе человека. Да и другие, обернувшиеся к стражам дворяне, были не последними фигурами. Потому капрал немного смутился, но тут же откашлялся и произнёс вполголоса, обращаясь преимущественно к барону:

– Господин Лост, у меня приказ арестовать Сида Хара!

Бард в это время закончил песню, присутствующие разразились аплодисментами, а Сид проговорил:

– Следующая песня будет чуть позже, господа и дамы, мне надо отдохнуть!

Капрал шагнул было вперёд, но сразу двое дворян встали у него на пути, и один из них спросил:

– Вы куда, капрал?

– Выполнять приказ, – насупился Бигли.

– Повторите этот приказ ещё раз, уважаемый Бигли, – слащаво улыбаясь попросил второй дворянин.

– Мне приказано арестовать Сида Хара и сопроводить в темницу, – проговорил Бульдог, с опасением посматривая вокруг. Его и четверых стражников окружило уже два десятка дворян, и многие из них положили руки на эфесы шпаг. Даже упрямому капралу стало не по себе, а уж стражники и вовсе заскучали. Один даже повернулся было, чтобы выйти из таверны, но сзади тоже стояли дворяне и молчаливо взирали на блюстителей порядка.

– Что ещё тебе приказано, капрал? – прищурил глаза первый. И потянул из ножен клинок.

Тут уже Бигли стало совсем не до шуток. Он посмотрел на дворянина и произнёс:

– У меня приказ, мсье.

В это время в происходящее вмешался барон Лост. Он быстро встал между дворянами и Бульдогом и даже приобнял за плечо капрала:

– Уважаемый Бигли! Я рад, что вы исполнительный страж и всегда следуете прямым приказам. Но сейчас вы ошиблись!

– Как это ошибся? – недоумённо переспросил страж.

– Да очень просто, – барон разговаривал с Бульдогом, будто с маленьким ребёнком: – Приказ есть, а человека нет. Понимаете?

– Как нет? – удивился капрал, – А кто же тогда пел?

Сзади один из стражей горестно застонал и, похоже, попрощался с жизнью. Но барон, ничуть не расстроенный непонятливостью капрала, продолжал спокойно его увещевать:

– А пел совсем другой человек, понимаете?

– Никак нет, господин Лост, не понимаю, – мотнул бульдожьей головой Бигли.

Тут застонал и второй страж и даже попытался в толпу вклиниться, но дворяне оттеснили его назад к капралу, и молодой боец поднял глаза и попытался сделать вид, будто капрала Бигли знать не знает. А барон Лост вздохнул тяжело, взял за пуговицу капрала и проговорил совсем уже задумчиво и с сожалением:

– Ну, вот бывает такое! Кажется, что это один человек, а это на самом деле другой! Теперь понимаешь?

– Да не понимаю я, ваша милость, – гаркнул Бульдог, и первый застонавший стражник на всякий случай расстегнул ремень с палашом и аккуратно положил оружие на пол под одобрительные взоры дворян.

– Хорошо, – буркнул барон, – Не понимаешь.

Он растеряно оглянулся на других дворян, и на помощь пришёл первый заступивший дорогу страже:

– Капрал, было такое, что ты видел вроде знакомого, а потом здоровался, а это не тот человек оказывался, а просто похожий?

– А как же, – кивнул капрал, – Я эдак соседа своего с торговцем из Эрмоса спутал. Очень уж похожи оказались.

– Ну вот! – воскликнул первый дворянин, – Но ты же его не арестовал?

– Кого его? – спросил капрал, уставившись на дворянина.

– Торговца! – у дворянина отчего-то стала дёргаться щека под левым глазом, а ус предательски пополз вверх.

– А чего его арестовывать? Приказа ж не было, ваша милость, – пожал плечами Бигли, – А вот ежели был бы приказ…

– Господа, я схожу с ума, – поднял вверх руки дворянин, а в беседу вновь вступил барон:

– Ну вот ежели бы был приказ арестовать соседа, а тебе встретился бы торговец, похожий на соседа – ты бы арестовал его?

Бульдог совсем запутался, переводил взгляд с барона на дворянина и обратно, и молчал, моргая глазами.

– Ваша милость, обратился к барону первый застонавший страж: – Капрал Бигли контужен был при обороне Лансберга. А потом, когда в страже работал – несколько раз в шлем ему прилетали дубинки, а однажды на него даже камень с крыши скинули…

– Это многое объясняет, – задумчиво проговорил барон. А у дворянина задёргалась и вторая щека.

Капрал вовсе потерялся и проговорил максимально решительно:

– Господа, позвольте мне пройти, мне надо приказ выполнить!

Один из стражников тронул Бигли за плечо и произнёс:

– Капрал, здесь нет Сида Хара!

– А кто тогда пел, дурья твоя башка? – рявкнул Бульдог, развернувшись к подчинённому.

– Похожий на него человек, – сказал стражник.

– Ты уверен? – спросил у подчинённого Бигли, и барон за спиной Бульдога отчаянно закивал головой и даже поднял вверх большой палец правой руки, показывая, что у стражника отлично получается.

– Так точно, господин капрал! – гаркнул стражник, пытаясь ногой подальше задвинуть отцепленный палаш.

– Надо бы убедиться, – неуверенно сказал капрал, и барон де Лост вновь схватил капрала за пуговицу:

– Не надо убеждаться, старина Бигли! – голос барона был максимально бодр: – Вам же сказали – это не он! Потому, идите подобру-поздорову!

Бульдог переступил с ноги на ногу, мучительно размышляя. Было видно, как тяжело даётся капралу мыслительный процесс – у него от непривычной деятельности даже капельки пота на лбу выступили. Он вытер их рукавом, оглянулся вокруг и увидел два десятка дворян, окруживших его и стражников. И спросил неуверенно:

– А что я начальству скажу?

– А так и скажете, капрал! – вернулся голос к первому дворянину: – Мол, искали по всему городу – нигде нет Сида Хара, потому и арестовывать некого!

Бульдог ещё немного потоптался на месте и повернулся ко входу, забормотав что-то себе под нос. Стражники перекрестились и бросились за начальником. Один успел даже на ходу поднять брошенный пояс с прикрепленным к нему палашом. Когда Бигли вернулся в комендатуру и доложил, что не нашёл барда, начальник стражи покивал довольно и приказал писарю:

– Пиши в столицу – в Пуэрто вышеназванного Сида Хара не обнаружено!

Глава 7. Сталь на сталь

Рассвет наползал на Пуэрто медленно, чуть подсветив крыши церквей и дворцов. Но внизу, на улицах, ещё царила темнота, только-только начинающая сереть. Четверо дворян вышли на монастырский пустырь и остановились, тихо переговариваясь.

– Главное условие – никакой магии, – объяснял Сиду Антонио де Офф, – Только сталь на сталь. Только бой на равных.

– Это я уже понял, – кивнул бард и обратился к Кристофу де Бюси: – Друг мой, я до сих пор жалею, что внял твоим уговорам и взял тебя на эту дуэль.

– А я, наоборот, очень этому рад, – беспечно ухмыльнулся Кристоф, – Ты знаешь, давно пора было принять какую-то сторону, и сторона старины Люпена мне нравится больше всего.

– Не знаю, где как, – пояснил немного удивлённому Хару Вильям де Румер, – Но у нас в Пуэрто давно дворяне решают политические разногласия на таких вот дуэлях. Приверженцы нынешнего короля, чтоб ему пусто было, дерутся с приверженцами Люпенов или северного герцога Каракоса. Бывает, что поклонники Каракоса сходятся с люпенцами.

– А есть еще и «классики», требующие собрать дворянское собрание и выдвинуть совсем другого кандидата, – дополнил Антонио.

– И анархисты, которые требуют разделить королевство на пять суверенных государств, – кивнул Кристоф, – Этих я сам бы лично поубивал.

– Ну, на прошлой неделе анархисты впятером сражались против пятерых хуанцев, – хохотнул Антонио, – Трое были убиты, двое оставшихся признали себя побеждёнными. У хуанцев убит один.

– А мы с кем сегодня сражаемся? – спросил Сид, – Не то, чтобы я повернул вспять – я уже пообещал выйти вместе с вами, но хотелось бы знать, кого будем иметь честь убить.

– Тоже с хуанцами дерёмся, – пожал плечами Вильям, – Есть подозрение, что именно они и натравили на нас свору бандитов в тот вечер.

– Не все, – тут же пояснил Антонио, – А их предводитель Арес де Подрило. Он будет у них старшим. И я прошу позволения драться именно с ним.

– Да ради Бога, я никого не знаю. И мне всё равно, с кем скрещу клинок, – пожал плечами Сид, – Только вы мне хотя бы условия дуэли расскажите. А то выхватили со званого обеда, потащили куда-то посреди ночи.

– Ты же сам дал согласие участвовать в дуэли, – тихо рассмеялся Антонио.

– Я и не отказываюсь, – зевнул Сид, – Но условия-то я знать должен.

– Условия простые, – Вильям пристально вглядывался в тьму проулка, – Четверо бьются с четырьмя. Хоть один на один, хоть толпа на толпу. И если какая-то сторона сдаётся – бой останавливается.

– Зная наших противников, сомневаюсь, что кто-то из них сдастся, – хмыкнул Антонио.

В это время на пустырь вышли ещё четверо дворян и остановились шагах в пяти от друзей. Один вышел чуть вперёд и заговорил:

– Я, барон Арес де Подридо, а также мои друзья Луи Абжек, Рамон Астут и Перес Лагро готовы принять от вас извинения. Если их не будет, то путь Бог рассудит нас, вложив разящий клинок в руку правых.

Уже чуть расцвело, и Сид смог рассмотреть соперников. Подридо был коренастым, сутулым. Абжек – худощавым и рыжим. Астут – могучим и высоким. Лагро – белобрысым.

– Арес, мы не на проповеди, – поморщился де Офф, – Не нужно громких слов. Тем более, ты выбирал себе в компанию лучших фехтовальщиков, явно не сильно надеясь на Бога.

– Тебя я убью лично, Антонио, – прошипел барон и потащил из ножен шпагу. Остальные дворяне последовали его примеру. Восемь клинков обнажились, а белобрысый Ларго блеснул белоснежной улыбкой:

– Нам бы тоже хотелось узнать, с кем мы скрестим свои клинки, а то кроме вас, господин де Офф, да вашего собутыльника Румера мы не знаем никого.

Румер дёрнулся было, но Антонио положил ему на плечо руку, удерживая. И заговорил так же весело:

– Так как мы не слуги на побегушках, то у нас каждый дворянин представится сам.

Теперь уже побледнел Лагро, но улыбнулся, показывая, что шутку оценил. А Сид коротко кивнул и представился.

– Тот самый бард, о котором гудит Пуэрто? – удивлённо спросил Лагро и ухмыльнулся плотоядно: – Певцов я ещё не убивал.

– Так уже и не представится возможности, – не менее развязно ответил Сид, – Да и вообще я смотрю, что ты на словах только смелый. А сам от храбрости перед поединком, вон, поседел весь!

Друзья Сида весело заржали, тогда как противники их насупились. А Лагро открыл рот, да закрыл его вновь. И только когда представился Кристоф де Бюси, процедил:

– Посмотрим, так ли быстра твоя шпага, как язык, господин певец!

– Есть у меня кое-что, что побыстрее языка и шпаги будет, – нахально ответил Хар, – Но об этом тебе твоя жена лучше расскажет.

– В бой! – яростно проорал белобрысый, и дворяне набросились друг на друга.

Сиду достался в соперники белобрысый Лагро, да и неудивительно. Перес хотел поквитаться с языкастым бардом, а Сид специально дразнил соперника, выводя из себя. И расчёт его оправдался – дворянин кинулся на Сида яростно, безо всякой разведки, и тут же пропустил удар шпагой в правое плечо. Упал на землю и отбросил оружие, показывая, что сдаётся. Сид быстро осмотрел поле боя и увидел, что тяжелее всего приходится Кристофу. Луи Абжек насел на молодого мага и теснил его, вытворяя чудеса фехтования. Де Бюси уже дважды был ранен, к счастью, легко. Но кровь заливала его лицо, оттого Кристоф производил весьма жуткое впечатление. Сид кинулся на помощь школьному другу и заорал:

– Сударь, давайте ко мне! А то я даже утомиться не успел!

Абжек отпрыгнул от Бюси и кинулся на барда, рассчитывая быстро разделаться с говорливым юношей. Но тут он наткнулся на соперника совсем иного уровня. И уже через несколько секунд отскочил от Сида, зажимая левую руку. Но, в отличие от своего друга Лагро, сдаваться Абжек не собирался. Взревел и вновь кинулся на Сида. Тот пожал плечами, отвёл клинок разъярённого хуанца и ударил сам. Он хотел проткнуть правое плечо, но Абжек резко дёрнулся, и шпага Сида пробила грудную клетку. Хар выдернул шпагу из упавшего тела и с сожалением посмотрел на погибшего дворянина. Кристоф в это время вместе с Румером прижали Рамона Астута спиной к колонне, и тот демонстративно откинул шпагу и поднял руки.

И только Антонио де Офф и Арес де Подридо продолжали сражаться яростно и самозабвенно, не забывая обмениваться колкостями. При этом Антонио крикнул друзьям, чтобы не вмешивались. Те остановились поодаль и вместе с раненым Лагро и сдавшимся Астутом наблюдали за схваткой недругов.

– Господин Офф, какую надпись вы бы хотели видеть на кресте? – отбив очередной выпад спрашивал Подридо.

– На вашем кресте только одну, барон! – Офф провёл целый каскад ударов, которые Арес отразил, и тут же отпрыгнул, спасаясь от контратаки, – Здесь покоится подлая свинья!

Теперь Подридо провёл сразу серию атак, но после того, как они не удались, тоже отпрыгнул и просипел:

– Это с чего же я подлая свинья, позвольте поинтересоваться, господин покойник?

– А подослать на нас убийц – не подло? – хекнул Антонио, сделав выпад. Впрочем, Подридо выпад отразил и вновь отскочил назад, теперь уже подальше. И тут же поднял клинок:

– Стоп, господин де Офф! Давайте разберёмся! Я клянусь своей честью, что никого не насылал! Убить вас собственноручно мне доставит огромное удовольствие, но вот подсылать убийц!

– Он не врёт, Антонио, – промолвил Сид.

Де Офф растерянно остановился. Он знал, что Хар маг и может отличить правду от лжи. Потому осмотрел поле боя и проговорил:

– Тогда, господа, предлагаю ещё раз всё обсудить!!!

Глава 8. Куда ведут следы

Лейтенант стражи Мирон де Латье нервно оглядел зал и проговорил, обращаясь к Кристофу:

– Де Бюси, вы же понимаете, что, разглашая результаты следствия посторонним людям… – молодой офицер посмотрел беспомощно на Сида и на Раму, который меланхолично грыз баранью ногу.

– Какие же мы посторонние? – запищал Виль, чья голова еле виднелась над столешницей. Стулья тут явно не были предназначены для кынгов, потому Вилю приходилось несладко. Чтобы покушать, ему надо было тянуть наверх свои ручки. Рама, конечно, предложил кынгу поставить тарелку на пол, мол, так удобнее будет, но Виль так глянул на друга, что огр примирительно поднял руки и больше не шутил.

Кристоф на замечание кынга кивнул головой и сказал лейтенанту:

– Мирон, Сид помог отбить нападение бандитов. Он мой друг. И, возможно, он сможет помочь следствию. Ведь ты же сам говорил, что следствие зашло в тупик.

– Говорил, – махнул лейтенант рукой. Потом отпил из бокала пиво и заговорил быстро, решительно, будто опасаясь, что сам и передумает: – Двое выживших утверждают, что нанимателя не знали, видели один раз. Пришёл он к местному авторитету. Предложил большие деньги за убийство нескольких дворян. Причём, это было первое дело. Потом они должны были убить ещё несколько благородных, но уже в другой части города.

– И авторитет согласился на такую авантюру? – с сомнением спросил Сид, – Убийство даже одного дворянина просто так не спускается…

– В том и дело, – разгорячился лейтенант, – Что сумму, видимо, он предложил такую, что авторитет пошёл на риск. Плюс, вы же видели – они напали с палашами и шпагами. И, скорее всего, поутру все решили бы, что погибшие пали от рук дворян!

– Ну, а самого авторитета допросили?

– Пропал, как в воду канул, – виновато развёл руками лейтенант, – Поставили возле его дома патруль, сам дом обыскали, всех допросили…

– А он, может, в соседнем доме сидит и вино пьёт, – кивнул понятливо Кристоф, потом посмотрел на Виля и посоветовал: – Ты бы встал на стуле, и как раз бы достал спокойно до тарелки! А то ты сейчас салфетку вилкой зацепить пытаешься!

– Стоя только переростки и кони жрать могут, – недовольно пробурчал Виль, но приподнялся, подгрёб тарелку и снова сел, поставив посуду себе на колени. И там уже зачавкал довольно.

Лейтенант немного подумал и спросил у Сида:

– Есть предположения, кто мог нанять бандитов?

Сид с сожалением мотнул головой, и проговорил:

– Но мы, надеюсь, это выясним. Вы нам скажите, как зовут пропавшего авторитета, а мы попытаемся помочь.

– Ферни Куль, – тут же ответил Мирон де Латье, и спросил: – Но я же могу быть уверенным, что, как только найдёте, сразу же сообщите об этом властям?

– Даже не сомневайтесь, сеньор лейтенант, – пробасил Рама. А Виль откуда-то из-под столешницы добавил: – Зуб даю! Не свой, правда, а Рамы! У него их – как у акулы – двести штук!

Рама даже вином поперхнулся, посмотрел на макушку кынга и спросил:

– А ты чего это, паршивец, моими зубами распоряжаешься?

– Так тебе на пользу пойдёт, – пропищал Виль, – Сам жаловался, что зуб болит. Вот мы его лейтенанту и презентуем.

– Господа, – растеряно проговорил лейтенант: – Так вы сообщите или нет?

– Сообщим! – кивнул Сид, а потом улыбнулся: – Извините, господа, мне надо откланяться. Сегодня обещал спеть в этом заведении. Народ ждёт!

– Замечательно, – просиял лицом лейтенант, – Я тоже с удовольствием послушаю!

А потом замялся немного и добавил:

– Господин Хар, тут такое дело – бумага на вас из столицы пришла.

– Что за бумага? – вскинулся Кристоф де Бюси, – И почему я не знаю?

– Бумага розыскная, – пожал плечами Мирон, – В коей говорится, что господин бард повинен в убийстве сразу нескольких человек.

Сид прищурился, а лейтенант поспешно добавил:

– Губернатор уже написал в столицу, что в Пуэрто вас нет, господин Хар.

Кристоф хмыкнул весело и хлопнул лейтенанта по плечу:

– Тогда послушаем песни неизвестного барда! Он у нас в городе впервые.

Сид вышел к стойке бара, и публика затихла. Все они пришли сюда, чтобы послушать известного на всё королевство певца. А Сид взял гитару, провёл по струнам пальцами и запел тихонько:

Богато обставлена спальня,

Да только она – вроде склепа.

Смотри, как искристо-печально

На звездах развесили небо…

Ты вся в полукружье истомы

Пришла не растрачено-поздно,-

Любовь уже вышла из дома,

Шагнув за порог грациозно! – Бард перебирал струны, и они не играли – стонали в такт словам певца. А потом пальцы задвигались быстрее, энергичнее, и Сид запел громче, настойчивее, будто выпал из дрёмы:

Я ждать не намерен был вечно,

И больше тебя мне не надо.

…Луна холодеет беспечно

В вуали вечерней прохлады.

Ты даже ревнуешь овально,

Но все это слишком нелепо!!!

Смотри, как искристо печально

На звездах развесили небо…

Сид положил на струны руку, успокаивая их дребезжание, и народ неистово стал аплодировать. А потом Сид запел ещё, и ещё. И вновь он чувствовал, как вливается в него сила. Каждый раз всё бóльшая, могучая, широкая, будто река Телес перед впадением в Инистое море. И, как всегда, Сид начинал видеть настроение людей, подсвеченное разными цветами. Когда бард совсем устал и охрип, он отложил гитару, встал и учтиво поклонился:

– Прошу меня простить, но на сегодня всё!

Несколько офицеров подошли к Хару и наперебой стали предлагать проехать с ними на какую-то безумно весёлую и отвязную вечеринку, но Сид, посмотрев вглубь зала, лишь покачал головой:

– Простите, господа, но меня ждут другие дела!

– Понимаем, – засмеялся один из офицеров и щёлкнул каблуками, шутливо вытянувшись во фрунт: – Не смеем задерживать, господин Хар!

Бард улыбнулся в ответ и пошёл через чёрный ход на улицу. Быстро свернул за угол и оказался возле кареты без гербов и отличительных знаков. Стукнул по дверце костяшками пальцев, и дверца кареты отворилась, а Фриза улыбнулась:

– Ну, наконец-то! Вспомнил и про меня!

– Я о тебе никогда не забываю, солнце, – Сид ловко запрыгнул в карету и проговорил тихо: – Может, всё же ко мне? Дом твоего папы меня несколько напрягает!

– Глупости, – фыркнула красавица: – Во-первых, замок, в котором ты вырос – ничуть не меньше! Де Берже известные скупер… богачи!

Бард тихо засмеялся и проговорил:

– Ни слова больше! – и впился в губы красавицы…

Глава 9. Потянувшаяся ниточка

Сид в сопровождении своих четырёх неизменных спутников прогуливался по рынку, когда внезапно нос к носу столкнулся… с директором эрмосской магической школы Франциско де Ажаном. И трудно сказать, кто из них удивился больше – бард, либо высший маг. Впрочем, оба удивились приятно, и де Ажан тут же пригласил Сида посидеть в небольшом кафе. Сид с удовольствием согласился, и уже через пару минут они неспешно разговаривали.

– Ты так и не вернулся доучиться, – полувопросительно-полуутвердительно сказал Франциско.

– Не посчитал нужным, господин директор, – развёл руками Сид. А Виль спросил ехидно:

– А что, из столицы пришло разрешение взять его обратно?

Директор смутился, но ответил честно:

– Нет, не пришло. Но, честно скажу, Сезар, я был против твоего отчисления! И это наихудшая и наипозорнейшая страница в истории нашей школы!

– Мы не книгу читаем, мэтр Ажан, – довольно беспечно улыбнулся Сид, – Но если уж говорить откровенно – то я ни о чём не жалею! Что случилось, то случилось. Нельзя переживать о прошлом – это верный путь к уничтожению будущего.

– Это почему? – удивлённо спросил маг.

– Ну как же, – Сид взял чашечку с кофе и отхлебнул, блаженно зажмурился и стал пояснять: – Вначале человек начинает думать, что могло быть лучше. Начинает себя жалеть. А как только человек начал себя жалеть – он, считайте, просто умер!

– Да почему же, чёрт возьми? – ещё больше удивился Франциско.

– Потому что человек, себя жалеющий, никогда не признает своих ошибок. Ему всегда будет казаться, что виноват другой. И он, вместо того, чтобы идти вперёд, начинает копить обиды, копаться в них.

– И бесконечно искать виноватых и ныть, – прочавкал Додо, уплетающий куриную ножку, – Знавал я таких.

Таль толкнул гмура в бок и прошипел что-то, а Додо, выслушав, проговорил с набитым ртом:

– А я что, уже сказать не могу?

Сид весело засмеялся и проговорил:

– Можешь, друг мой.

– Да уж, – задумчиво проговорил Франциско де Ажан, – Ты сильно изменился, Сезар.

– Теперь уже не Сезар, а Сид, – вновь пропищал Виль, – Сид Хар – известный поэт и бард.

– Так это ты Сид Хар? – распахнул от удивления глаза директор магической школы, – Даже я про него, то есть, про тебя слышал кучу всякого. Хотя весьма далёк от новостей светских. Так значит, петь ты не бросил!

Франциско улыбнулся понятливо:

– Но без должного мастерства даже самая могучая сила слабо действенна. Не хотел бы ты поучиться у кого-то из мастеров?

Рама открыл было рот, но Сид толкнул его под столом ногой, и огр с лязгом захлопнул пасть, чуть не откусив себе язык.

– Вы что-то конкретное предлагаете, мэтр? – спросил бард, лучезарно улыбаясь.

– Ну, – смутился Франциско, – Не то, чтобы прямо конкретное, но я был бы рад поработать с тобой. Уж несколько уроков точно бы дал. Если захочешь.

– Я подумаю, мэтр, спасибо за предложение, – коротко кивнул Сид. А потом резко перевёл тему: – А каким образом вы оказались в Пуэрто?

– Приплыл на корабле, – засмеялся Франциско, и, увидев ответный смех пояснил: – По делам школы, конечно. Надо кое-что проверить и закупить. Но дело не быстрое, потому недели две я здесь пробуду точно! Ты вот что, возьми мою визитку с адресом, заходи в любое время!

Когда друзья вышли из кафе, Рама, обиженный за толчок под столом, проговорил:

– А почему ты не сказал, что целый год занимался с одним из лучших высших магов королевства?

– Потому что Сид считает, что об этом не должен кто-то знать, – пропищал Виль, а Таль ему тут же поддакнул.

– Ладно, – махнул рукой огр, – Вечно у вас, недомерков, какие-то тайны и интриги. Вот у нас огров всё просто…

– Если тупой, то огр! – тут же сказал Додо, и вся компания весело заржала. Рама посмотрел на веселящихся друзей, махнул рукой и тоже засмеялся. Правда, вскоре друзья стали невероятно серьёзными, так как удалились от благополучных кварталов Пуэрто и зашли в кварталы «неблагонадёжные». Именно так назывались местные трущобы в полицейских отчётах. Компания, под взглядами не очень опрятно одетых завсегдатаев трущоб, шествовала долго, петляя по тесным улочкам, пока не вышла к какому-то совсем уж неприглядному домишке. Додо вразвалку подошёл к двери и бухнул кулачищем. Дверь тут же распахнулась и выглянул огр. Было видно, что великан уже пожилой. У него отсутствовал один клык, а волосы оказались изрядно седыми. Он недовольно посмотрел на гмура, но, увидел Раму, увидел кольцо на его руке и тут же распахнул двери и произнёс хрипло:

– Добро пожаловать, угр! Дом Кароэдаля к вашим услугам!

Рама кивнул коротко и вошёл в двери, сильно пригнувшись. Следом за ним зашли остальные, после чего хозяин дома затворил дверь и кивнул на стол:

– Располагайтесь, угр…

– Рамаэдиль, – буркнул Рама, и огр тут же добавил:

– Располагайтесь, угр Рамаэдиль! Ежели не побрезгуете, я могу предложить вам обед…

– Почёл бы за честь, – ответил Рама, аккуратно присаживаясь за стол, – Но, спасибо, Кароэдаль, мы только отобедали. Налей нам пива, если есть, и скажи – удалось ли что-то узнать про того, кого мы разыскиваем?

Пожилой огр быстро засеменил к шкафчику, достал оттуда кувшин, глиняные кружки и неторопливо разлил пиво. Друзья сидели тихо, посматривая на Раму – здесь он был главным. А Кароэдаль сел напротив угра и проговорил степенно, вначале отпив из своей кружки:

– Конечно, удалось! Тот, про кого вы спрашивали – нанял охрану из огров. Охраняют его Кыка и Борс. Адрес его покажут. Но кроме двоих наших там ещё восемь человек. И эти будут биться до последнего за своего… вожака.

Пожилой огр вытер пену с губ и продолжил:

– Очень нехорошие разумные, честное слово! Мы бы никогда не связались с такими, но…

– Платят хорошо? – понятливо спросил Виль, и Кароэдаль закашлялся, а потом посмотрел недобро на кынга, но решил ответить:

– Нам здесь жить! А община у нас здесь небольшая. Две сотни огров, из которых две трети – женщины и дети!

– Община не пострадает, Кароэдаль, – веско проговорил Рама, – Потому как после беседы с нами Куль уже точно никому не навредит!

– А его помощники? – пожилой огр печально посмотрел на аристократа своего народа, а тот посмотрел на Сида. Бард улыбнулся ободряюще и пояснил старику:

– Его помощники точно на вас не подумают! Вы мне лучше скажите – маги у Ферни Куля есть?

– Один, – Кароэдаль допил пиво и аккуратно поставил кружку на стол: – Не знаю, сильный или нет. Мы в колдовстве не очень разбираемся. То, что нам присуще – перекинуться, поменять облик – это природное, а не волшебное. Но наш шаман сказал, что вроде не очень сильный маг. Да и какой уважающий себя разумный будет работать с таким недоноском? Он тут полгорода в страхе держит. И вытворяет такое, что подумать страшно.

– Ладно, разберёмся, – снова улыбнулся Сид, – А вы не переживайте! Все охранники будут усыплены магией. Потому никто не подумает на огров, которые тоже уснут. Но вот мага надо бы обезвредить, иначе он может всё испортить.

– Маг этот каждые два дня ходит в книжную лавку на старый рынок.

– С этого места подробнее! – подался вперёд Сид…

Глава 10. Расправа с бандитом

Рама легко махнул своей лапищей, и местный авторитет Ферни Куль грохнулся на пол, сбивая по пути стулья. Заскулил, зажимая сломанную челюсть и попытался заползти под стол.

– Куль рухнул кулём! – резюмировал Виль. Деловито обошёл стол с другой стороны и стал пинать бандита: – Вылезай, Ферни, с тобой люди поговорить хотят!

– Это огр, – замычал в ужасе разбойник.

– Как огр? – вскричал в притворном испуге Виль. Посмотрел снизу вверх на Раму и запричитал: – Это что же, я столько лет с огром дружил?

Подумал, пнул ещё раз бандита и запричитал вновь:

– Что же моя маменька скажет, когда узнает, что сын с огром связался? Ведь нас в детстве ими пугали!

Несмотря на пинки, Ферни не хотел вылазить из-под стола. Огр, скрестив ручищи на груди, тоже не спешил его вытаскивать. А пинков кынга оказалось явно недостаточно. Тогда Виль покряхтел, взял кочергу от камина, и, не переставая причитать, отправился обратно:

– А что скажут мои дружки? Они же мне руки не подадут! – Виль ткнул бандита кочергой, но тот лишь вздрогнул и крепче уцепился в ножки стола. Виль ткнул снова и посмотрел скорбно на Сида, развалившегося в кресле просторного кабинета: – А невеста моя? Она вообще от меня откажется!

– Какая невеста? – удивился Додо, деловито вскрывающий сундук, – Что-то я никакой невесты рядом с тобой не видел!

– Когда-нибудь появится! – авторитетно пояснил Виль и снова ткнул бандита кочергой: – И если узнает, что я с огром дружил… Навсегда от меня откажется! К гадалке не ходи!

Додо хмыкнул и вскрыл наконец сундук. Залез туда с головой и стал там тщательно всё обыскивать, выкидывая какое-то тряпьё и откладывая всё, что ему приглянулось.

К Вилю подошёл Таль и протянул шпагу, которую пышт уже успел стащить со стены:

– Попробуй этим!

Виль в задумчивости глянул на шпагу, а Сид сидел в кресле, вытянув ноги, и которому надоели дурачества кынга проговорил задумчиво:

– Рама, вытащи уже этого недомерка из-под стола и тащи сюда! Допрос не закончен!

Огр наклонился, подхватил за ногу бандита и потянул. Тот пытался было упираться, но силы явно оказались не равны, потому Куль оказался в ручище Рамы. Причём, тот спокойно поднял бандита за ногу и так и принёс к Сиду, держа вниз головой. Подумал секунду и аккуратно положил грозу Пуэрто перед бардом. А тот отхлебнул вина из бокала и спросил задумчиво:

– Ты где такой напиток достал, негодяй? Рибернское! Двадцатилетней выдержки!

– По-подарили, – залепетал Куль, с ужасом глядя на молодого дворянина.

– Знаем мы эти подарки! Из-за бутылки винишка сто человек прирезали, небось! – пропыхтел Додо и вытащил из сундука тяжёлый кошель. Заглянул в него и воскликнул радостно: – Ого! Тут тоже подарки!

Сид наклонился к Кулю и спросил:

– Кто нанял твоих головорезов для убийства дворян?

– Я не знаю его, клянусь, ваша светлость! – заскулил Ферни и заплакал, размазывая сопли и кровь по лицу. Гроза бандитов портового города был окончательно сломлен и раздавлен морально и физически. Это поначалу, когда друзья вошли в дом, где прятался Куль, тот пытался корчить из себя грозного разбойника. Выхватил пистоль и даже успел выстрелить в мага. Но у того сработал щит, и пуля не причинила никакого вреда. Зато Сид ударил огнём, и бандит выронил из обожжённой дотла руки раскалившийся пистоль. От боли Ферни даже кричать не мог, а тут ещё и гмур-переросток подскочил и ударил по рёбрам, вышибая воздух из лёгких. Бандит упал, и его вырвало. Но даже это не спасло от расправы, потому как гмур поднял его за шкирку и ударил ещё раз. И Куль готов был поклясться, что услышал треск собственных рёбер. А когда он смог вновь дышать, то маг сидел в его любимом кресле и пил его вино, пышт стаскивал со стен коллекционное оружие и сваливал его в кучу, гмур, сломавший ему рёбра, возился с сундуком, а огр безо всяческих вступлений просто ударил так, что сломал челюсть. И Ферни с ужасом понял, что никто не придёт ему на помощь. Если бы охранники были живы – давно оказались бы здесь. Да и компания эта, несуразная, комическая даже в чём-то, где соединились огр, человек, пышт и кынг, вызывала отчего-то ужас. То ли от их показного веселья, то ли от настоящего равнодушия. Ферни давно научился определять людей, и тут сразу понял – эти убьют – глазом не моргнут! А может и не просто убьют. Ведь есть вещи пострашнее смерти. Оттого и заюлил перед молодым магом, уже не пытаясь запугать, вырваться или напасть. В голове билось лишь желание выжить любой ценой. И, может, потом…

Рама поднял бандита за шкирку и поставил на ноги. Сид допил вино из бокала и проговорил всё так же лениво:

– А привёл его кто? К тебе ведь не ходят просто так все встречные и поперечные?

Куль съёжился весь, но решил ответить правду:

– Привёл вице-губернатор. Их светлость сеньор Круэзо.

– Это он тебя протежировал?

– Что делал, сеньор? – в испуге переспросил бандит, и заговорил быстро: – Я по девочкам только, господин, не знаю, как ваше имя.

Сид ухмыльнулся и пояснил:

– Он прикрывал тебя перед стражей?

– Совершенно верно, сеньор! А я ему процент платил.

– И сколько стоит расположение вице-губернатора?

– Что, сеньор?

– Рама, – обратился Сид к огру: – У нашего подопечного явно либо с головой, либо со слухом проблемы! Или он нас за дураков держит. Потому, прочисти-ка ему уши!

Огр взмахнул и треснул Ферни прямо в ухо. Голова у бандита вновь взорвалась от боли, в глазах заискрилось всё, потемнело. Он рухнул на пол, мало что соображая, и теперь схватился за ухо, из которого потекла кровь. А молодой маг налил себе ещё вина и спросил участливо:

– Мне повторить вопрос, или хорошо теперь слышишь?

– С-слышу! – Куль, отнял от уха ладонь и увидел, что она в крови. А ещё на это ухо бандит явно оглох. Но говорить этого магу не стал. Подумал было завыть, но осёкся и заговорил быстро: – Треть от всей добычи вице-губернатор забирает! Там в сундуке тетрадочка, сколько в каком месяце ему уплочено!

– Тетрадочка, говоришь? – заинтересовался Сид и приказал гмуру: – Додо, ну-ка найди тетрадочку и тащи её сюда!

Богатырь подошёл к барду с похожей на амбарную тетрадью в синей обложке и протянул аккуратно. Сид тут же погрузился в чтение. Иногда хмыкал, качал головой и причмокивал губами. А потом спросил затихшего, съёжившегося бандита:

– Ты как вице-губернатора-то записал? А то тут у тебя прям приходная книга лавочника – не разобрать ничего с наскоку.

– МК – Мигель де Круэзо, господин, – подобострастно ответил Ферни.

– Эмка, эмка, – задумчиво проговорил Сид, перелистывая страницы. А потом поднял вверх удивлённо брови и обратился к Раме: – Друг мой, не тем мы ремеслом занимаемся! Ты знаешь, сколько в мае вице-губернатор получил прибытку?

– Сколько же? – меланхолично спросил Рама.

– Двести песет! – Сид покрутил головой и даже пальцами прищёлкнул: – За месяц!

А потом посмотрел на сжавшегося Куля и велел:

– Рассказывай подробно, как выглядит тот, кого привёл Круэзо! И помни, что я отличаю ложь. За неё будешь наказан!

Ферни Куль сглотнул и принялся рассказывать. Подробно, стараясь не упустить даже малейшую деталь. А потом бард спрашивал и про другие дела, и вновь бандит торопился рассказать всё. Выталкивал из себя слова и просил только об одном, чтобы не мучали больше. Когда он закончил, Сид кивнул огру, и тот сломал бандиту шею. А потом компания, нагруженная богатством Куля, вышла и скрылась в ночи.

Глава 11. Разговор с губернатором

Фриза положила голову на грудь Сида и нежно что-то мурлыкала вполголоса. Бард потянулся за водой, но девушка, угадав желание возлюбленного, быстренько встала и подала стакан. А потом спросила:

– Может, покушать хочешь?

Сид с улыбкой покачал головой и спросил внезапно:

– Фриза, а с отцом твоим встретиться можно?

Девушка только начала сама пить, потому поперхнулась вдруг, но тут же сказала:

– Если будешь ночью по коридорам шастать – обязательно! А что?

– Да разговор к нему есть, – пожал плечами Сид, – А через канцелярию не хочу. Всё же я в розыске, как-никак.

– Солнце, – рассмеялась Фриза де Ферро, – У нас в Пуэрто полсотни дворян в розыске! И никто их в упор не видит даже на балах и званых ужинах. Наоборот, пригласить к себе дворянина в розыске даже шиком считается. А то, что у нас в городе живёт самый знаменитый бард королевства… В общем, если ты подойдёшь к страже и потребуешь, чтобы тебя задержали, они просто пройдут мимо!

– И всё же, – улыбнулся Хар, – Не хочу проблем твоему батюшке. Стуканёт какая скотина в столицу… Он губернатор как-никак…

– Ты не руки ли моей просить собрался? – засмеялась возлюбленная, – А меня вначале спросить?

– Да кто ж у товара спрашивает? – прищурился хитро Сид.

– У то-о-о-о-овара? – задохнулась от возмущения девушка, – Ну, я тебе покажу товар!

И кинулась на барда, пытаясь укусить. Сид опрокинул её на спину и Фриза засмеялась довольно:

– Ладно, ладно! Победил! Побуду товаром сегодня! Так о чём поговорить хочешь?

– Дело такое, щекотливое, – нахмурился Сид, – Его заместителя касается. Не могу я тебе рассказать.

– Ладно, – мотнула головой Фриза, – Если оденешься – будет тебе встреча. Через десять минут.

Девушка накинула халатик и выскочила из комнаты. Сид вскочил и стал быстро одеваться. Только-только успел сюртук напялить, как девушка вернулась, осмотрела довольно уже полностью одетого Сида и кивнула:

– Пойдём!

Сид, чуть робея, пошёл за девушкой. Та провела его по коридору, и они спустились на первый этаж в небольшую столовую, где за столом сидел губернатор Пуэрто Ален де Ферро. Этот нестарый ещё мужчина был худощав, но крепок. Он встал навстречу Сиду и крепко пожал ему руку, а затем кивнул на стул, приглашая садиться.

– Дочка сказала, у вас ко мне важный разговор, господин Хар.

– Совершенно верно, сеньор Ферро, – смущаясь проговорил Сид и посмотрел на Фризу. Та всё поняла и воскликнула:

– Ухожу-ухожу! Сеньор Хар, вы знаете, где меня найти, если что!

Когда Фриза ушла, губернатор чуть наклонил голову и произнёс:

– Слушаю…

– Дело в том, – Сид лихорадочно думал, как бы поточнее выразиться. И, хотя Кристоф и другие дворяне уверяли его, что губернатор не может быть замешен в тайных делах с разбойниками, опасения у барда оставались. Впрочем, он их отринул и выпалил: – Ваш заместитель де Крузо связан с бандитами. Берёт от них мзду.

Губернатор откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на молодого дворянина. Затем молча встал, подошёл к буфету и достал оттуда бутылку вина и два бокала. Неторопливо разлил вино, придвинул один бокал Сиду и спросил тихо, ничем не выдавая своего волнения:

– Сведения верные?

– Более чем, – кивнул бард и достал зелёную тетрадку, реквизированную уже у покойного Куля: – Здесь приходная тетрадь некоего Ферни Куля, возглавлявшего бандитов всего Пуэрто. Буквами МК как раз обозначен Мигель Круэзо…

Губернатор взял осторожно тетрадь, будто та могла вспыхнуть или взорваться быстро и незамедлительно у него в руках. Открыл. Полистал, продолжая прихлёбывать вино. Потом вновь поднял глаза на Сида:

– А сам… Куль? Подтвердит?

– Сам Куль уже в ином мире, сэр, – Сид развёл руками: – Таскать его за собой мы не могли. Да и вытащить из самых окраин трущоб…

– Понимаю, – кивнул губернатор. Отхлебнул из бокала и проговорил: – Я знал, что он жадная сволочь, но, чтобы опуститься до сделки с бандитами…

– Это ещё не всё, господин Ферро, – Сид тоже выпил вина: – Круэзо привёл к бандитам человека, который заказал убийство четырёх дворян.

Губернатор расстегнул верхнюю пуговицу сюртука, и только чуть дрожащие пальцы его выдавали волнение. Сам же Ферро внешне оставался бесстрастным. Всё-таки, высокий пост и постоянная политика научили его контролировать эмоции. Потому, когда он заговорил, даже по голосу трудно было что-то понять:

– Первое обвинения уже грозит каторгой. За второе – смертная казнь.

– Знаю, ваша светлость, потому и решил поговорить без свидетелей. Я не знаю, что вы будете делать с этой информацией, но решил, что вы обязаны всё знать.

– Благодарю вас за это, господин Хар, – губернатор медленно кивнул. Потом улыбнулся хищно: – Поверьте, я знаю, что с этой информацией делать. Этот жирный хряк пользуется поддержкой нового двора и давно уже под меня копает. Но если по работе ничем его зацепить не удавалось, то теперь…

Сид вспомнил слова своего мэтра о том, что в политике не бывает наивных и добрых людей, и понял, что вопрос с вице-губернатором будет решён отцом Фризы в ближайшее время. Потому попросил:

– Сэр, если Круэзо… Если вы, либо кто-то другой будет с ним говорить – нельзя ли узнать, кого он приводил к Ферни Кулю, чтобы тот заказал убийство дворян?

– Этот вопрос и меня интересует, – губернатор долил вина в бокалы и спросил: – Могу я вас называть по имени?

– Конечно, – воскликнул бард, – Почту это за честь!

– Отлично, – кивнул де Ферро. Подумал немного и продолжил: – Я знаю, что у вас с моей дочерью, кхм, романтические отношения, но она девушка взрослая и сама выбирает тех, с кем, кхм, встречается…

Впервые Сид увидел, чтобы губернатор смутился, и постарался быстрее перевести тему:

– Сэр, я прекрасно отношусь к вашей дочери, и, если бы не положение, в котором оказался, поверьте, давно бы сделал предложение!

– Да знаю я ваше положение, Сид, – махнул рукой губернатор, – Приходила бумага из столицы. Мы с полицмейстером и начальником стражи долго смеялись, когда прочли, что вы вдруг беспричинно напали на трёх самых опасных бретёров королевства, а потом также беспричинно ещё и напали на королевских магов.

Губернатор вспомнил это и опять улыбнулся:

– Нет, мы знали, что творческие люди немного не от мира сего, но не настолько же, чтобы их сразу в дом умалишённых тащить. Потому, никто вас искать в Пуэрто не собирался. А тем более, выдавать в столицу.

Сид усмехнулся весело, но всё его веселье закончилось, когда Ферро сказал вдруг:

– И о ваших связях с молодым Люпеном мы в курсе. И о вашей работе по вербовке дворян против действующего короля… Губернатор обязан знать всё, что происходит в его владениях.

Сиду показалось, что воздух стал вязким и звонким, а губернатор добавил:

– Да и Гильермо Люпен, мой давний друг, сам обо всём рассказал, когда приезжал к нам…

Глава 12. Покушение

Мигель де Круэзо уже собирался выходить из кабинета, когда к нему зашли полицмейстер, офицер стражей и маг из этих же самых стражей – молодой де Бюси. Вице-губернатор вытер потное лицо и спросил весело:

– Чем обязан, господа? Что такого важного привело вас? Предупреждаю, рабочий день закончен, я уже собрался отдыхать.

– У вас будет время отдохнуть, господин Круэзо, – официально ответил сухонький, мелкий полицмейстер, – По распоряжению губернатора вы арестованы и будете сопровождены в темницу.

– Это шутка, господа? – тучный вице-губернатор отошёл к своему столу и рухнул в кресло. Его лицо побледнело, он рванул воротник сюртука и просипел: – Если это шутка, то очень неудачная!

– Никаких шуток, господин Круэзо, – полицмейстер Жозе де Рил вытащил бумагу из-за пазухи и принялся зачитывать: – За связи с разбойниками, за мзду и подстрекательство к убийствам дворян арестовать бывшего вице-губернатора барона Мигеля де Круэзо.

Полицмейстер спрятал бумагу за пазуху и проговорил всё так же сухо:

– Прошу вас сдать оружие и следовать за нами.

– Погодите, погодите, – Круэзо зашарил руками по столу. Зачем-то передвинул чернильницу и глянул на пришедших его арестовывать: – Вы знаете о моих связях при дворе? О том, что я выполняю указания его величества? Губернатор понял, что кресло под ним зашаталось, вот и придумал эту… авантюру! Поверьте, вы сейчас должны арестовать его, а не меня! Иначе вы столкнётесь с такими последствиями, которые вас ужаснут!

Полицмейстер стоял посреди кабинета с каменным лицом. Чуть позади стояли лейтенант Латье и маг Бюси. Вице-губернатора будто душил кто, он вновь вытер пот с лица и заговорил:

– Кристоф, а ты что молчишь? Ведь я же устроил тебя на эту работу! А ты, Мирон? Ты посмеешь арестовать меня?

– Господин Круэзо, не устраивайте драм. И пойдёмте сами. Иначе я вынужден буду позвать стражей из коридора и вас поведут через всю площадь в кандалах!

– Меня? В кандалах? – прохрипел заместитель губернатора. Глаза его налились кровью. Он судорожно открыл ящик стола и выхватил пистоль. Бахнул выстрел, и полицмейстер упал. А Кристоф де Бюси ударил заклинанием по вице-губернатору. Толстого чиновника отбросило ударом к стене, его удивлённые глаза остекленели, а в центре груди дымилась одежда от пробившего сердце огненного шара.

– Чёрт! – выругался встающий с пола полицмейстер, – Кристоф, он нужен был нам живым!

– Но сэр, – пытался оправдаться де Бюси, – Он стрелял в вас, я действовал машинально!

– Ладно, – махнул рукой де Рил, держась за простреленное плечо. Де Бюси постарался немного заживить рану, но не был так сильно искушён в лекарском деле, как Сид, и предложил полицмейстеру тут же отправиться к лекарю. Однако Жозе решил остаться, чтобы обыск в кабинете убитого провели под его надзором…

Когда друг вечером рассказал обо всём барду, тот лишь тяжело вздохнул и подытожил:

– Последняя ниточка оборвалась!

Впрочем, сам Сид ничуть не был расстроен. Зато теперь он знал, что губернатор Пуэрто полностью на стороне Люпенов, и когда придёт нужный час, провинция окажет поддержку графам в их борьбе за трон.

Ещё чуть позже Сид вышел из дома Бюси в сопровождении Антонио де Оффа и Вильяма де Румера. Последнее время друзья отказывались отпускать Сида одного, так как считали его одним из знамён их сопротивления узурпатору. И опасались, что король может опуститься до того, чтобы банально физически устранить барда. Сам Сид посмеивался над страхами люпенцев, но, боясь незаслуженно обидеть их, от сопровождения не отказывался. Так и шествовали они обычно по городу – впереди Сид, за ним – Антонио и Вильям, а следом четверо вооружённых слуг. И в этот раз предосторожность оказалась не излишней. В одном из кварталов, где почему-то резко погасли все фонари, Сид почуял какое-то движение, а потом услышал короткий свист. Магический щит вспыхнул на нём, и бард с удивлением увидел арбалетный болт, отскочивший от защиты. Привычка в опасных ситуациях вначале действовать, а потом думать, кинула Сида под стену двухэтажного каменного дома. Антонио и Вильям тоже бросились под защиту стен. А вот слуги оказались не так расторопны, и двое из них упали, пронзённые стрелами. Видимо, нападающие боялись палить из мушкетов, потому выбрали более бесшумное оружие.

Сид, сообразив, что стреляли из окон домов, в том числе того, где они стояли, вышиб дверь и кинулся внутрь, поставив перед собой магический щит. Тот сразу же среагировал, приняв на себя ещё два арбалетных болта. Стреляли двое незнакомцев с лестницы, ведущей на второй этаж. Сид ударил заклинанием паралича, и оба стрелка упали, покатившись по ступенькам вниз. Бард кинулся вперёд, перепрыгнув через тела, и ринулся наверх. Следом за ним побежали Офф и Румер.

Юноша первым забежал на второй этаж и увидел, как от окна развернулся одетый во всё чёрное мужчина. Он выхватил клинок и кинулся на барда. Сид вновь выкинул парализующее заклинание, но убийца будто не заметил его, подскочив к юноше и сделав выпад. Клинок Сид отклонил, вывернул шпагу, закручивая оружие соперника, сблизился и резко ударил локтем левой руки в лицо нападавшего. Тот рухнул, но тут же пытался встать. Правда, сапог Оффа не позволил ему это сделать. Бегущий за Сидом дворянин с размаху ударил носком копошащегося на полу убийцу в голову, и тот потерял сознание.

– Вяжи его и тех двоих на лестнице! – крикнул Сид и кинулся из дома.

Затаившиеся на противоположной стороне двое убийц увидели, как из распахнутой двери выскочил бард и ударили в него из арбалетов. Болты, видимо, прошли мимо, так как юноша кинулся вдоль улицы убегать. Бандиты принялись спешно натягивать пружины и синхронно выстрелили в спину магу. Но тот, вместо того, чтобы упасть, мигнул и… пропал вовсе. Один из убийц нервно повернулся к товарищу, но сказать ничего не успел. Второй убийца лежал оглушённый, а рядом с ним стоял бард, который, вроде, только-только бежал от них в ста шагах по брусчатке. Сид ухмыльнулся и спросил:

– Оружие бросишь сам или тебе сделать очень-очень больно?

Убийца думал лишь секунду, потом разжал пальцы, выпуская арбалет. Оружие глухо звякнуло о крышу. А сам убийца медленно поднял руки и заговорил хрипло:

– Если я скажу, кто нас послал – ты меня оставишь в живых?

– Обещаю, – качнул головой Сид, – Самому не терпится узнать, кто же испытывает такую огромную и беззаветную любовь к скромному певцу.

– Бенито Гайлингенн, – убийца держал руки над головой и демонстрировал максимальное желание к сотрудничеству. Расправа над его «коллегами», а затем ещё и загадочное появление на крыше впечатлили бандита. И он уже пожалел, что ввязался в эту авантюру.

– Что за Бенито? – нахмурился Сид, – Я даже не слышал про него ничего!

– Мистер Гайлингенн руководит всеми бандитами столицы.

– Вон оно что, – кивнул Сид, – Значит, его попросили?

– Я не знаю, сеньор, клянусь! Нам просто заплатили, чтобы мы убили вас. И всё.

– И какую цену за меня предложили? – спросил с интересом Сид.

– Три тысячи песет, сеньор.

– Ого, – присвистнул бард, – Целое состояние.

В это время на крышу выбежали стражники под предводительством лейтенанта Латье.

– Сеньор, – вы обещали меня отпустить! – облизал губы убийца.

– Это когда? – удивился Сид, – Я обещал тебя не убивать. И я исполню обещание. Но ты покушался на дворян, потому я обязан передать тебя в руки правосудия!

– Но меня же повесят! – в ужасе вскричал бандит.

– А что ты думал, когда решил заняться убийствами? Что тебе памятник поставят на центральной площади? – Сид махнул рукой, и убийца упал парализованный. А бард попросил лейтенанта: – Мирон, вытащи по максимуму всё из них о Гайлингенне!

Глава 13. Новое покушение

Конел Пичетти развернул пакетик с врученным ему порошком и аккуратно высыпал этот порошок в кувшин с соком. Порошок вспенился, на поверхности появилась белесая плёнка, которая тут же истончилась, растаяла, будто и не было ничего. Слуга губернатора Пуэрто посмотрел на свои дрожащие руки и крепко переплёл пальцы, сцепив ладони между собой. Потом глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Он уже не раз проклял тот день, когда согласился работать на таинственного мага. Хотя поначалу от него почти ничего и не требовалось – лишь докладывать, когда уехал и когда приехал господин де Ферро. О чём говорил и с кем встречался. А платили за эти сведения Конелу очень уж хорошо. Настолько, что за год с небольшим он скопил неплохую сумму себе на загородный домик, о котором мечтал всю свою жизнь. Конел вырос в небогатой многодетной семье. Отец всю жизнь трудился грузчиком в порту, да там и погиб, приваленный мешками. Мать трудилась посудомойкой у господ де Ферро. Туда же пристроила и старшего сынка – Конела. Юный тогда ещё Пичетти, понимая, что для него единственный выход из нищеты – хорошо себя зарекомендовать, с усердием хватался за любое дело и начинал с младшего работника, убирая конюшни, двор. Затем его перевели в дом, где Конел мыл полы, прислуживал на кухне. А ещё через пару лет он стал заведовать кухонным хозяйством и помогать дворецкому – седому Мартину, с кустистыми и вечно нахмуренными бровями. Тут и вышли на него неизвестные.

Вышли, как ни странно, через его зазнобу Зариту. Она работала посудомойкой, но у других хозяев, и вместе с ним мечтала о загородном домике и куче детишек. И однажды, когда Конел остался у Зариты на ночь, девушка предложила ему встретиться со слугой очень могущественного человека, который поможет решить все их финансовые проблемы. А проблемы тогда у Пичетти действительно появились. Конел дарил возлюбленной подарки, да и сам любил неплохо одеться. И зарплаты его на все хотелки не хватало. Даже пришлось залезть в долги к ростовщику. Правда, это оказалось ещё хуже, так как проценты росли быстрее, чем он успевал зарабатывать. Однажды Конел вынес и продал два серебряных кубка из дома Ферро, пропажа осталась незамеченной. Но брать что-то ещё ценное опасался. Понимал, что рано или поздно его поймают, и тогда прощай мечты о загородном домике, и да здравствует тюрьма, а то и каторга.

Таинственный слуга не менее таинственного мага с Конелом говорил вкрадчиво и дружелюбно. Сказал, что к его еженедельному заработку в два реала Пичетти сможет получать ещё столько же за маленькую услугу – просто за сообщения, когда вышел и когда вернулся его хозяин, губернатор Пуэрто Ален де Ферро. И убеждал, что никакими бедами губернатору это не грозит. Мол, маг на службе у короля и таким образом пытается защитить глав городов и губерний. Но, так как губернаторы часто своевольны и не любят лишней опеки – приходится прибегать к таким методам. И хотя Конел понимал, что всё – ложь от первого до последнего слова, он согласился. А тут уже, как говорится, коготок увяз… Пичетти помнил пословицу про то, что муха не залетит в закрытый рот, но он свой рот открыл, хотя и сделал это позже. Полновесные реалы сделали слугу губернатора сговорчивым. Долг ростовщику удалось вернуть, да и откладывать на тот самый загородный домик выходило. Так неделя за неделей у Конела появлялись новые «просьбы» от слуги, отказать в которых он уже не мог. Пичетти плотно подсел на крючок. Впрочем, пока ему платили, он даже не жаловался. И стал со временем доносить, что делал хозяин, приносил еженедельно списки людей, которые бывали у губернатора в гостях. И добросовестно пересказывал все разговоры, которые удалось подслушать. Зато и «жалованье» от таинственного слуги возросло от двух реалов до десяти.

А потом слуга познакомил, наконец, его со своим хозяином – тем самым магом на службе короля. Хотя, лица мага Конел так и не увидел, потому как маг скрывался за маской. Зато Пичетти успел увидеть, что волшебник высок, строен, хотя и не молод. А ещё от мага веяло настоящей силой. Уж в этом Конел, работающий у губернатора, научился разбираться. И понимал уже с лёту, что иногда даже гости в простой неброской одежде обладают могуществом, а разодетые павлинами дворяне часто бывают пусты и бестолковы. Так вот этот маг был действительно могущественен. То, как он держался, как небрежно двигал рукой, разрешая говорить Пичетти – всё указывало, что господин знает себе цену, и цена эта ох, как высока!

А потом Пичетти узнал причину его вызова и у него чуть ноги не отнялись. Маг проговорил сухо:

– Кто относит еду в комнату госпоже Фризе, когда у неё в гостях известный вам Сид Хар?

– Либо я, либо Жанет, – пробормотал слуга губернатора.

– Хорошо, – кивнул маг, – Я дам вам порошок, который вы высыпите в кувшин с питьём, либо в бутылку с вином.

– Ч-что это за порошок? – осмелился спросить Конел.

– Яд, – абсолютно честно ответил маг, и внутри у слуги захолонуло всё от страха.

– Н-но, к-как же м-можно, – запинаясь проговорил Пичетти.

– Я заплачу вам сто пятьдесят песет, – проговорил неизвестный, и Пичетти вновь задохнулся, но уже не от страха, а от алчности. Тот домик, который он присмотрел, стоил сто двадцать песет. А на оставшиеся тридцать ещё можно было купить утварь и мебель. И в голове Конела уже промелькнули картинки из счастливого будущего, где они с Заритой въезжают в домик, а после живут долго и счастливо. А на окнах обязательно будут кружевные шторочки. А то, что погибнет этот самый Хар. И не обязательно, что с губернаторской дочкой Фризой – ну что же. Всему есть цена. А ему этот дворянин никогда не нравился. И то сказать – порядочный человек в дом через окно не забирается. Да и сама Фриза… Чем она лучше Зариты? И почему у неё от рождения есть всё, а им с Заритой с самого детства приходится мыть чужую посуду, тереть полы и прислуживать? Так какого чёрта он должен стесняться и бояться?

В общем, Пичетти ещё поупирался для приличия, но порошок всё же взял. И подробно выслушал инструкции. И теперь действовал строго по ним. Утихомирил дрожь в руках и пошёл на ватных ногах к комнате Фризы, расставив на подносе еду и в центр поставив графин с отравленным соком. Только он постучал, как хозяйка открыла, забрала поднос и захлопнула перед Конелом дверь. Пичетти постоял минуту под дверью, слыша, как Фриза смеётся чему-то, а потом слуга на негнущихся ногам побрёл назад на кухню. И там стал ожидать, как того велел маг.

Через полчаса Конел окликнул Жанет и приказал ей сходить к госпоже Фризе, узнать, не желает ли она чего-либо. Жанет пробурчала что-то, но оторвалась от гадания на картах и пошла на второй этаж. А потом Пичетти услышал истошный визг служанки. Он кинулся наверх и столкнулся у комнаты Фризы с дворецким и начальником охраны. Дворецкий был бледен. Посмотрел на Конела и прохрипел:

– Госпожа и гость мертвы! Мы послали за губернатором и за следователем. Проследи, чтобы никто ничего не узнал.

Сердце Пичетти сжалось от страха, он пытался что-то сказать и не мог. Лишь кивнул и побежал на кухню. Там, не отвечая на вопросы кухарки и посудомойки, сел на стул и сжал руками голову. Нет, его обуял не ужас от содеянного, а страх перед расплатой. Что, если следователь поймёт, кто отравил барда и хозяйку? Потом Конел справился с собой, поднялся и приказал кухонной обслуге оставаться на месте, а сам вышел через чёрный ход и быстро пошёл прочь от дома губернатора. Взяв порошок, он получил лишь пятьдесят песет – задаток. Теперь следовало забрать у мага оставшуюся часть платы. В душе Конела боролись ужас, алчность и предчувствие чего-то страшного, жуткого. Но сто песет…

Пичетти, почти ничего не видя перед собой, миновал гончарный квартал, свернул в квартал портовый и столкнулся с каким-то мещанином. Глухо извинился и поторопился дальше. Наконец, подошёл к тому самому дому, где должен был его ждать маг с деньгами. Оглянулся по сторонам и пошёл по лестнице наверх, на второй этаж. А на ходу лихорадочно думал, куда спрятать деньги. Ведь если у него найдут такую сумму – это вызовет подозрения. Вернуться надо было – иначе сразу подозрения, от которых уже не отмыться. А потом… пыточная. Тюрьма. Казнь. И то, что всех в доме губернатора будут обыскивать – Пичетти не сомневался. В итоге решил, что быстро заскочит к Зарите и оставит деньги у неё. Довольный своим решением остановился перед грубой деревянной дверью и робко постучал. Дверь открылась мгновенно, будто маг стоял и ждал Конела. И не успел слуга губернатора открыть рта, как маг спросил требовательно:

– Ну?

– Дело сделано, господин волшебник, – судорожно всхлипнул Пичетти, – Они мертвы…

Глава 14. Маски сброшены

Маг приоткрыл двери пошире и жестом пригласил Конела войти в комнату. Теперь он был без маски, и слуга Пичетти рассмотрел волевое лицо с тонкими, аристократическими чертами лица. Слуга губернатора вошёл и увидел, что в комнате, в отличие от первой встречи, нет слуги, который в прошлый раз во время беседы сидел скромно в уголке. Маг аккуратно закрыл дверь и произнёс всё так же сухо:

– Рассказывай.

– Я всё сделал, как вы и сказали, господин маг, – Пичетти переминался с ноги на ногу, тиская пальцы: – Порошок высыпал в кувшин с соком. Отнёс госпоже Фризе. А потом…

– Ну? – несколько резко спросил маг, – Не тяните!

– Послал служанку, и та обнаружила мёртвых госпожу Фризу и Сида Хара.

– Они точно оба умерли? – маг вперил в слугу острый взгляд, и Пичетти поёжился, до того ему стало неуютно. Но, тем не менее, Конел ответил быстро:

– Точно, господин маг! Мне дворецкий сказал. И сказал никому пока об этом не рассказывать. В особняк уже вызвали губернатора и следователя.

– Хорошо, – маг кивнул и сел за стол. Кивком показал Конелу на стул, стоящий напротив, и проговорил: – Выпьем за успешное дело!

Налил из бутылки в два фужера вина и протянул один из фужеров слуге губернатора. А потом улыбнулся довольно и даже подмигнул Пичетти. Конел робко взял фужер, а маг засмеялся трескуче и отхлебнул глоток из своего бокала:

– Не переживай так, Конел. Это вино без порошка!

Пичетти одним залпом опустошил фужер и тут же поставил его на стол, а маг, искривив презрительно губы, сообщил:

– Чтобы убить тебя, мне порошок не нужен. Я добавил в вино отвар белладонны. Потому оно так горчит.

– Но вы же сами пили его! – в ужасе воскликнул слуга.

– Я, видишь ли, – снова подмигнул маг, – Давно приучил свой организм к белладонне. И то, что для других является смертельной дозой – для меня лекарство, не более того.

Пичетти в ужасе открывал рот, не в силах произнести ни слова. Ему то ли казалось от страха, то ли действительно отказали ноги от напитка. Он ухватил себя за горло и смотрел расширившимися глазами на своего убийцу. А маг говорил тихо и снисходительно, будто с ребёнком:

– Поверь, я искренне сожалею, но, оставить в живых свидетеля просто не могу. Ты видел моё лицо, ты знаешь моего слугу.

Маг откинулся на спинку кресла и произнёс со смешком, от которого слуга содрогнулся:

– Но, чтобы тебе не было одиноко, сейчас мой слуга отправляет на тот свет и твою подружку, как там её зовут? Зарита?

У Пичетти пошла изо рта пена, он сполз со стула и засучил по полу ногами. А маг спокойно поднялся и направился к двери. Открыл её и столкнулся… с Сидом, который стоял на пороге. Маг вздрогнул и отступил назад. А Сид шагнул следом, произнеся хрипло:

– Ну, снова здравствуйте, мэтр Ажан! Вот уж кого не ожидал встретить здесь, так это вас! Честное слово.

Директор магической школы Эрмоса быстро пришёл в себя, вновь ухмыльнулся и проговорил:

– Никогда нельзя положиться на исполнителей, – кинул взгляд на мёртвого слугу и добавил: – Особенно, если они настолько бестолковы.

– Тогда почему не попробовали убить меня при первой встрече, мэтр? – Сид аккуратно закрыл двери и положил руку на рукоять шпаги.

– Ты был не один, – пожал плечами директор, – Вокруг было многолюдно. И десятки человек видели, что мы вместе уходили.

Маг высшей категории прищурился, вперив в Сида взгляд. Бывший его ученик ответил тем же. И Ажан первый отвёл глаза.

– Зря ты пришёл, Сезар, – Франциско, не теряя из вида барда, спиной отошёл к столу и вновь сел на стул, – Ты же не забыл, что я маг высшей категории, а ты недоучка, который по силе еле-еле до первой категории дотягивает, а по выучке – и на пятую слаб?

– Очень уж поговорить хотелось, директор! – бард отодвинул стул от трупа и спокойно уселся на него. Посмотрел на руководителя магической школы, перевёл взгляд на труп слуги и спросил: – Зачем?

– Видишь ли, мальчик мой, – Франциско сцепил пальцы обеих рук, а Сид при обращении «мальчик мой» слегка скривился, – Ты стал мешать очень многим, но в особенности одному важному человеку, который вскоре станет королём.

– Станет королём? – неподдельно изумился Хар, – То есть, не по указке короля нынешнего?

– Конечно, нет, – вальяжно махнул рукой высший маг: – Этому недоразумению на троне осталось совсем немного, поверь. А вот новому королю нужен преданный глава гильдии магов. А мне надоело протирать штаны в Эрмосе. Потому, извини, но ты умрёшь в любом случае. Тут, как говорится, ничего личного. И ты мне действительно всегда был симпатичен.

– А кто же станет у нас королём после Хуана? – весело поинтересовался Сид.

Ажану явно не понравилась весёлость бывшего ученика. Сид должен был его бояться, но здесь наоборот, его бывший ученик будто допрос проводил и чувствовал себя вальяжно. Франциско подумал немного и ответил:

– Я чувствую, что ты пришёл один, потому скрывать не стану. Ты ведь уже знаешь, что мёртвые ничего не расскажут без некроманта. Но я сделаю так, что даже для некроманта ты будешь бесполезен.

Сид кивнул почти радостно, и Ажан продолжил:

– Королём Хелении станет северный герцог. И это – вне всякого сомнения.

– Ладно уж с вашими предположениями, – махнул рукой Сид, – Но чем я-то не угодил его сиятельству?

Франциско задумчиво посмотрел на барда и пожал плечами:

– Тебя, Сезар, стало слишком много. Плюс эта вера в тебя норманнов очень мешает герцогу и всему нашему делу.

– Вера в то, что я воплощение Хара? – Сид поудобнее сел на стуле, даже откинулся на спинку, показывая, что чувствует себя спокойно. А потом спросил вдруг: – А если это правда, мэтр Ажан?

– Не смеши меня, мальчик, – поморщился директор магической школы, – Мы, маги, давно не верим в божественную сущность. Да и я тебя знаю слишком хорошо. Не без способностей, да. Но не божественное воплощение явно. И если ты в это поверил и пришёл сюда один – это твоё последнее в жизни смертельное заблуждение.

На слове «смертельное» Франциско сделал ударение и гаденько улыбнулся. Но Сид, похоже, даже внимания на это не обратил. Продолжал спрашивать директора школы:

– И герцог сам вам дал такое указание?

– Ты слишком много задаёшь вопросов, Сезар, – вновь нахмурился высший маг, – А ты не в том положении, чтобы спрашивать. Полагаю, ты не ожидал встретить здесь высшего мага, потому и пришёл в одиночку за слугой. Но давай-ка поменяемся ролями, и теперь я послушаю твои ответы.

– Конечно, – Сид продолжал безмятежно улыбаться: – Ведь вы же сами сказали, что мёртвые ничего не расскажут…

Франциско расхохотался вдруг и покачал головой:

– Клянусь, Сезар, твоя дерзость мне безумно импонирует. Она нравилась мне, ещё когда ты учился в школе, потому я с неохотой взялся за это задание. Но, как понимаешь, в политике нет друзей и родственников.

– Вы собирались спросить что-то, мэтр, – напомнил Сид. Если бы кто-то увидел юного барда и его бывшего директора школы со стороны, не слыша их разговора и не видя трупа слуги, он бы обязательно подумал, что встретились два старых и очень хороших знакомых, которые мило беседуют между собой.

– Да-да, – Ажан тоже откинулся на спинку стула: – Как ты смог выжить и понять про яд?

– Помните, вы предлагали меня подучить? – Сид сцепил пальцы на руках, – Так вот, в наставниках я не нуждаюсь, потому как уже имею такого. Вот мой наставник и подарил мне одну безделицу, определяющую яды. А когда я понял, что в кувшине яд, было делом техники разыграть нашу с Фризой смерть и посмотреть, кто же побежит докладывать о выполненном поручении. Это, увы, не первое покушение на меня. Научился, знаете ли…

Глава 15. Прощание с прошлым

Франциско встал со стула и проговорил:

– Приятно было поболтать, Сезар, но теперь тебе пора умереть. Увы!

Сезар, всё так же улыбаясь, протянул в направлении Ажана сжатый кулак и ударил кольцом последнего шанса. Франциско просто смело вместе со стулом и впечатало в стену. Высшему магу показалось, что с него живьём сдирают кожу, но Ажан создал вокруг себя защитный кокон, закрутил враждебную магию вокруг себя и сумел направить её в сторону. Сгусток могучей силы выбил огромный кусок каменной стены возле окна, оставив зияющее отверстие, в которое конь бы спокойно проехал вместе со всадником. А Ажан ударил ладонь о ладонь, посылая в Сида чёрную сферу. И бывший ученик удивил. Он не только сумел отразить могучее заклинание, в которое высший не пожалел влить силы, но тут же ударил в ответ рваным фуэго. Франциско еле успел поставить щит, но жар опалил его волосы на голове.

– Вы слишком долго сидели без боевой практики, мэтр, – издевательски сказал Сид, отступив на пару шагов и вытащив шпагу, – Занятия в классах вовсе не похожи на реальный бой.

– Ты, щенок! – высший маг вытер ладонью лицо и с удивлением увидел кровь на ней: – Сейчас узнаешь, что значит высший и занятия в классах!

И выкинул в сторону Сида заклинание аэр – воздушный таран. А после, не экономя силы, ударил огненным дождём и фуэго. Сид замахал шпагой, рассекая воздух, и воздушный таран, рассечённый на потоки, ринулся влево и вправо от барда. Он разнёс окно, отчего стёкла вместе с рамой вылетели наружу, будто пуля из мушкета. Второй поток разворотил деревянный шкаф в щепы. Стол разбился и, подожжённый огненным дождём, загорелся весь, моментально задымив комнату. Сквозь дым Франциско не мог понять, попало ли хотя бы одно заклинание в его бывшего ученика, и взмахнул рукой, вызывая ветер, сметающий дым. И тут увидел, что Сид стоит спокойно, будто не было смертельных заклинаний, направив на директора остриё клинка. Раздался грохот, и высший увидел летящую в его сторону молнию. Франциско успел выставить щит, но обжигающий огонь ударил с такой силой, что ещё один кусок стены сзади высшего не выдержал и рухнул наружу. Вывалился на улицу и Ажан. Он не успел ни сгруппироваться, ни выстроить кокон. Тело горело, обожжённое, казалось, во всех местах. При падении со второго этажа высший сильно ударился боком, и боль выкручивала теперь внутренности.

Франциско, испуганный до ужаса, решил бежать, понимая, что безнадёжно проигрывает схватку. Он тяжело поднялся и поковылял к проулку, попытавшись быстро залечить себя. Уверенность в собственных силах и приставка «высший» сыграли с ним плохую шутку. Он недооценил противника, оказавшегося смертельно опасным. И теперь, понимая, что схватку не выиграть, директор магической школы хотел убраться подальше и зализать раны, наплевав на любое сохранение тайны. «Жить, жить, жить!» – пульсировало в его голове. И такой жажды жизни двухсотлетний маг не испытывал давно. Да и на грани смерти он не оказывался ни разу. Так, чтобы костлявая подошла и взяла его доверительно за плечо.

Но уйти Франциско де Ажан не успел. Перед ним вдруг оказался Сезар, и высший заморгал, понимая, что его бывший ученик обладает даже знанием мгновенного перемещения, телепортации, известной совсем немногим высшим. Франциско вытянул руку по направлению к Сиду и захрипел:

– Сезар, мальчик мой, пощади!

– Собираясь убивать – будь готов умереть! – сказал бард. Теперь он уже не улыбался. Смотрел на директора школы хмуро и зло. А потом вытянул вперёд шпагу и вновь ударил молнией. Франциско увидел ослепительно-яркий свет, почувствовал, как обдаёт его пламенем. Как трещат на голове волосы от нестерпимого жара. Он даже щит поставить был уже не в состоянии, упав на землю и корчась от нестерпимой боли. И когда пришло забытье, высший маг воспринял его как избавление. А Сид, оглядев полуразрушенный дом с вывороченной каменной стеной, усыпанную камнями и стеклом улицу и труп мага, развернулся и быстро пошёл прочь. Всё, что было нужно – он уже узнал…

Вечером в таверне со своими друзьями Сид был хмур и неразговорчив. А потом, невиданное дело, сам попросил гитару! И зал затих, ожидая от барда песен. А маг вдруг резко ударил по струнам, с места взорвав ритмом тишину зала. И запел резко, хрипло, вспоминая беззаботное детство и первое знакомство с большим городом Эрмосом и директором школы Франциско де Ажаном:

– Волки воют на луну,

Я на прошлое!

Остановит на скаку

Нехорошее.

Я теперь совсем без сил,

Не вернусь назад, -

Город страхом исказил

Васильковый взгляд!

Бард сделал небольшую паузу и не запел, заорал, выталкивая из горла слова, которые, будто обретя плоть, разлетались по затихшему залу и отлетали эхом от стен:

– Раньше я красиво пел,

А теперь ору!

Я покинул отчий дом

На свою беду.

Со слезами обниму

Нехорошее

И завою на луну,

Да на прошлое!

Сид бросил ладонь на струны, заглушив их. Осмотрел взглядом притихший зал, выпил залпом бокал вина и поднялся, сказав Румеру и де Оффу:

– Пойду прогуляюсь!

– Мы с тобой! – вскинулся было Румер, но Сид лишь покачал головой:

– Со мной сегодня Рама, Додо и Виль с Талем. Поверьте, они защитят не хуже кого бы то ни было!

Румер кивнул согласно и вновь сел. А бард в сопровождении своих соратников вышел из таверны.

– Куда мы? – спросил барда огр. Он видел, что с Сидом творится странное, но не лез с расспросами, решив, что Сид и сам расскажет то, что захочет.

– Прогуляемся в порт? – предложил маг, – Помнишь, как в детстве?

Огр кивнул, и компания направилась по тёмным уже улицам к шумящему невдалеке морю. Даже за стенами кирпичных домов оно слышалось – могучее, хотя сегодня и умиротворённое.

– А вы слышали, – встрял Виль, – Что сегодня убили директора Эрмосской школы?

Сид вздрогнул и повернулся к кынгу:

– Краем уха. И что говорят?

– Да говорят, – пропищал Виль, – Что высший вступил в схватку с демонами и уничтожил полсотни, пока его не убили. И что вырвавшиеся из ада демоны теперь расползлись по городу и будут уничтожать людей. И что это конец света начинается. Так, мол, какая-то провидица сказала. Что погибнет великий маг, противостоящий демонам, а потом мир окунётся во тьму.

– Меньше бы ты сплетен слушал, – с осуждением сказал Додо, – Народ такого наговорит, что впору всё бросать и в гроб ложиться.

– Во-во, – подхватил Таль, – Я за двадцать с лишним лет минимум раз десять уже слышал о конце света. И всё никак он не наступит.

– И всегда есть предсказательница или предсказатель, – хохотнул огр.

Когда друзья вышли к морю, Сид сел на пирс, осмотрелся, а потом обратился к друзьям:

– Убийство моё на улице организовывал какой-то глава бандитов из столицы. Потому, чтобы решить вопрос, мне нужно будет отправиться туда.

– Я с тобой! – тут же сказал огр.

– И мы с Талем, – пробасил Додо.

– Ладно, так и быть, возьмём вас, – важно пропищал Виль…

Глава 16. В столице

На въездных воротах в Линдар стражники тщательно проверяли каждую повозку, каждого въезжающего, не обходя вниманием даже дворян. Дворяне нервничали, кривились, но в споры не вступали. Только недавно пара благородных с севера пыталась скандалить, но тут выскочили из караулки четверо сотрудников в серых камзолах и повязках на лице. Бесцеремонно ссадили дворян с лошадей, ткнули им в лицо какую-то бумагу, вроде как распоряжение короля, и побледневших скандалистов увели куда-то в город. Остальные высокородные смекнули, что всё серьёзно, и скандалы не затевали, терпеливо ожидая в очереди. Впрочем, это не мешало им обсуждать усилившийся контроль.

– Королёк-то славно перепугался, если даже дворян проверять начал, – скривился высокий мужчина с баронским перстнем на пальце.

– Ещё бы ему не испугаться, – наклонился к нему его спутник, – Говорят, с юга выдвинулась армия графа Люпена, который имеет больше прав на трон. А с севера выдвинулся герцог Каракас.

– А раз уж вышли они слаженно, в одно время, то явно успели сговориться, – поддакнул дворянин с тоненькими усиками.

– А что же королевская армия? – живо поинтересовался барон и тут же пояснил: – Я из имения редко выбираюсь, до нас новости доходят поздно…

– А королевская армия, – весело ответил дворянин с тоненькими усиками, – Массово переходит под начало графа или герцога. Восточные гарнизоны Эрмоса и Пуэрто, поговаривают, присоединились к Люпенам.

– А Акохедрон хоть и не присоединился, но и сопротивления не оказывал, – поддакнул спутник барона.

В это время к воротам подкатила повозка бродячего цирка. На облучке сидели могучий гмур и будто в противовес ему – мелкий кынг. Стражник, проверив документы дворян, махнул благородным рукой и подошёл к циркачам:

– Сколько разумных? Что везёте?

– Разумных всего один – это я, – весело ответил кынг, – Но со мной ещё четверо неразумных – гмур, пышт, огр и человек.

В очереди послышались смешки. Стражник побагровел чуть и просипел:

– Вылезайте из повозки, оглядывать будем!

Из крытого фургона действительно выбралась разномастная компания – седой пожилой мужчина с длинной окладистой бородой и шутовским колпаком на голове, здоровенный огр с клыками наружу, двое недоросликов и сам гмур, который ростом был чуть ли не со стражника. Городской страж оглядел недовольно циркачей и позвал напарника:

– Обыщи этих, а я фургон проверю! – и полез под тент, переворачивая скудные пожитки явно небогатых артистов.

В это время из караулки вышел человечек в сером камзоле. Он увидел циркачей, постоял минуту и быстро скрылся обратно в караулке. Оттуда вышел уже со своим напарником, и тот подошёл к стражнику, обыскивающему циркачей и проговорил скучно:

– Пропустить!

– Понял, вашество! – вытянулся в струнку стражник и закричал второму, обыскивающему фургон:

– Жак, давай наружу!

Циркачи удивлённо посмотрели на сотрудников Тайной полиции, но вопросов задавать не стали, быстро залезли в фургон и поехали в город. А один из серых камзолов вскочил верхом на коня и проследовал за артистами. И только отъехав на пару кварталов, сотрудник Тайной полиции догнал фургон и потребовал:

– Тормози!

Додо послушно натянул поводья, а человек в сером отрывисто распорядился:

– Постой пока здесь, а ваш… начальник пусть выйдет.

– У нас нет начальника, ваше благородие, – простодушно ответил Додо, но сотрудник Тайной полиции лишь нахмурился и покачал пальцем, будто ребёнка отчитал.

– Постойте здесь, Додо, – ответил старик в шутовском колпаке и, с удивительной для его возраста прытью, выпрыгнул из фургона. Подошёл к человеку в сером камзоле и проговорил немного хрипло: – Чем обязан?

Сотрудник Тайной полиции спешился, быстро осмотрелся по сторонам и проговорил:

– Господин Хар, с вами хотел бы встретиться господин Реммель, – и, увидев изумление на лице пожилого циркача, проговорил быстро: – Можете не опасаться ничего. Если бы была цель вас остановить или… устранить, поверьте, дальше ворот вы бы не проехали.

Старик в шутовском колпаке кивнул и спросил:

– Когда и где?

– Остановитесь в таверне «Пастух и пастушка». Номер там для вас готов и даже оплачен. Господин Реммель сам вас найдёт!

Человек в сером камзоле впрыгнул в седло:

– Вас проводить к таверне?

– Спасибо, не нужно, – ответил переодетый Сид, – Мы знаем, где она находится.

– Хорошо, – кивнул сотрудник Тайной полиции. Уже собрался уезжать, но остановился и наклонился вниз: – И не наделайте глупостей, господин бард, с вами действительно хотят поговорить!

Когда Сид вновь забрался в фургон, обеспокоенный Додо спросил:

– Быть может, рвануть отсюда, пока не поздно?

– Езжай в таверну, – проговорил бард, – Во-первых, уже поздно. И вряд ли нам позволят вырваться. Во-вторых, если бы хотели… устранить, как метко выразился господин в сером, то сделали бы это сразу.

– И арестовать могли сразу. Уж против всей стражи Линдара даже я, могучий кынг не устоял бы, – сокрушённо заметил Виль.

Додо заржал и поехал к указанной таверне. Друзья только-только разместились в номерах, как к Сиду кто-то негромко постучал. Бард вскочил и открыл двери. На пороге стоял могущественный начальник Тайной полиции барон Жаком Реммель по прозвищу Штыня. Сид отошёл в сторону и приглашающе махнул рукой, пристально разглядывая гостя. Барон Реммель росту был среднего, да и виду невзрачного. Однако, Сид знал, что не зря Штыня ещё при прошлом короле был назначен на столь высокую должность. Да и при нынешнем короле место своё сумел удержать. А ещё боялись Штыню жутко не только бандиты и заговорщики. Казалось, барон Реммель знает всё и про всех. И не всегда эти знания были приятными.

Начальник тайной полиции прошёл внутрь комнаты и сел за стол, с интересом рассматривая скромный номер. Сид аккуратно закрыл дверь и сел напротив, внимательно глядя на гостя.

– Итак, господин Хар, вы всё же решились приехать в столицу, – прокашлявшись произнёс Штыня. Побарабанил пальцами по столу и спросил: – Могу я узнать цель вашего визита?

Сид внимательно смотрел на главу Тайной полиции, а потом вдруг решил быть максимально откровенным:

– Меня уже несколько раз хотели убить, господин Реммель. Потому хотел сделать так, чтобы этого впредь не повторялось.

Реммель потёр рукой чисто выбритый подбородок и проговорил:

– Признаюсь, у меня и сейчас лежит приказ о вашем… устранении. Но я решил не отправлять пятёрки на его выполнение.

– Почему же? – с настоящим интересом произнёс Сид.

Штыня оглянулся и понизил голос, так, что Сид его еле услышал:

– Потому что тоже считаю, что Хелении нужен новый король.

Барон распрямился и проговорил уже обычным голосом:

– Мы катимся в пропасть, и я надеюсь, что кто-то сможет это остановить! И ваш друг Люпен прекрасно бы подошёл на эту роль…

Глава 17. В гостях у Мясника

Сид легко запрыгнул на стену и замер, вглядываясь в окутанный ночной тьмой двор. Двухэтажный особняк Бенито Мясника угрюмо темнел кирпичными стенами и тёмными окнами. Рядом с Сидом на стене появился Рама, а следом, пыхтя, забрался и Додо. Огр шикнул на гмура и быстро втащил на стену пышта и кынга. Виль тут же тихо зашептал Сиду на ухо:

– Собачек усыпил! Кинул им мясо с такой дозой спун-травы, что суток двое будут сны видеть!

– Сколько охранников? – так же тихо спросил Сид.

– На дверях двое, – ткнул кынг пальчиком в сторону входа в особняк, – Возле ворот ещё двое. Больше никого нет.

– Додо, Рама, – бард наклонился к соратникам: – Ваши – охранники возле ворот! Только услышите звук – сразу валите, или, как говорит мэтр Реммель – устраняйте!

Огр и гмур тихо пошли по стене в сторону ворот. А Сид, спустив со стены Виля и Таля бесшумно спрыгнул сам и пошёл аккуратно ко входу в особняк. Виль крался впереди, и делал это настолько тихо и незаметно, что иногда даже Сид переставал его замечать. Когда до охранников оставалось шагов двадцать, кынг остановился. Сид и Таль тоже замерли. Хар махнул рукой, и кынг с пыштом двинулись дальше. И когда они подкрались к ничего не подозревающим дуболомам, Сид выпустил усыпляющее заклинание. А Виль с Талем тут же подхватили туши бандитов, чтобы не грякнуло железо, и аккуратно уложили их на землю. Сид на секунду зажёг искорку, и не увидел, а скорее почувствовал, как Додо и Рама прыгнули вниз. Понимая, что опасаться во дворе больше нечего, бард спокойно пошёл к двери. Следом прибежали и огр с гмуром, довольно улыбаясь.

Двери в особняк оказались открытыми, и маг распорядился:

– Таль, остаёшься во дворе, в случае опасности – свисти! – а сам с остальными членами команды скользнул внутрь.

Перед операцией возмездия бард тщательно изучил план дома, а также расположение людей в нём. Кухарка, дворецкий и служанка спали на первом этаже. На втором кроме самого Бенито располагались ещё четверо бандитов – личная охрана Мясника. Ещё двое бандитов охраняли подвал.

– Рама, – обратился к огру Сид, – Бери Додо и устраните двоих бандитов у подвала. Подвал там – справа от кухни. Виль, ты запри комнатку со слугами.

Даже не ожидая ответного кивка, Сид аккуратно пошёл вверх по лестнице. Возле комнаты с охраной Мясника остановился, просканировал её и убедился, что все четыре телохранителя спокойно спят. Накинул на них сонное заклинание, а после тихонько вошёл и вонзил каждому из спящих дагу в ухо. Сид знал, что эти подонки вырезали целую семью пекаря за долги, и все они заслуживали казни только за это преступление. А таких преступлений за плечами охранников Мясника были десятки. Потому совесть барда не мучила ничуть.

Из комнаты охраны Сид прокрался к спальне Бенито и увидел, что массивная дубовая дверь закрыта изнутри на щеколду. Пожал плечами и с помощью нехитрого заклинания убрал запор. А после шагнул внутрь. Тихо достал из-под подушки сладко посапывающего короля бандитов два пистоля и тонкий стилет. Нашёл ещё один стилет за тумбочкой, а потом спокойно прошёл к столу, сел в глубокое кресло и зажёг сразу все свечи в подсвечнике на столе. Бенито тотчас проснулся, сел в кровати и осоловело посмотрел на барда. Облизал пересохшие губы и спросил хрипло:

– Кто ты?

Сид передвинул подсвечник так, чтобы лицо его хорошо осветилось, и Гайлингенн криво усмехнулся:

– А! Старый знакомый!

Несмотря на явно неординарную ситуацию, Мясник сохранял ледяное спокойствие. Рука его, скользнувшая под подушку, тщетно искала оружие, и Сид лишь молча указал на пистоли и стилеты, лежащие на столе. Бенито спустил ноги с кровати и вдел их в тапочки. Потом схватил стакан с водой и залпом его выпил.