Раэль и Сердце Павшего Бога
Пролог
Я – был первым.
До времени. До плоти. До песен и проклятий.
Я – Аверон.
Создатель дыхания. Глашатай света.
Тот, кто назвал пустоту – миром.
И вдохнул Искру в глину, которую вы зовёте человечеством.
Я дал вам начало.
Не меч, не цепи, не закон.
Я дал вам выбор. Дал искру
Ибо в нём – сила истинного бытия.
В нём – то, что делает вас больше, чем звёздную пыль.
Вы могли созидать. Могли любить.
Вы могли стать подобными богам.
Но вы выбрали власть.
Вы выбрали страх.
Вы превратили мой дар в проклятие.
Искажение ползло по миру, как трещина по стеклу.
Города горели. Народы гибли. Сила текла, как яд, из ран вашей жадности.
Я смотрел. Сначала – с надеждой. Потом – с ужасом.
И тогда…
Я пал.
Не потому, что меня низвергли.
Я – Бог. Меня нельзя убить.
Я сам бросил себя вниз – в глубь мироздания.
Чтобы остановить вас.
Чтобы смыть с небес мою вину.
Моё тело стало камнем.
Мой голос – ветром.
Моё имя – шёпотом, забытым среди пепла.
Но одно я оставил.
Одно – не смог забрать.
Сердце.
Сгусток моего начала.
Последняя Искра.
Оно – в этом мире. Оно слышит. Оно ждёт.
Не для того, чтобы дать силу.
А чтобы узнать: достойны ли вы её теперь.
Ты, кто живёшь после падения.
Ты, кто ищешь путь сквозь тьму.
Запомни:
Сила – не право.
Сила – последствие выбора.
Когда ты стоишь на краю – между болью и гневом, между прощением и местью – ты не просто человек.
Ты – зеркало всего, что я создал.
И если ты выберешь не разрушение, а жертву…
Не господство, а сострадание…
…тогда моё падение не было напрасным. И сердце моё, сердце павшего творца,
вновь сможет замереть. В покое.
Глава 1. Тени Фламериса
Теневой квартал Фламериса никогда не засыпал. Даже когда остальной город замирал, здесь пахло гарью, сыростью и чужими мечтами, утонувшими в грязи. В этих улицах спали только мертвецы – и то не всегда. Лавки с закрытыми ставнями прятали тайные сделки, а уличные фонари мигали так, будто сами устали от всего, что видели.
Раэль Люмен стоял в тени под балконом таверны «Три бочки», кутаясь в потёртый плащ. Он был широкоплечим, с крепкой фигурой и лицом, в котором угадывалось что-то хищное, глаза темные, как переулки Фламериса. Волосы – короткие, чуть растрёпанные от дождя. На губах играла лёгкая улыбка, будто он знал что-то, чего не знал никто вокруг. Под плащом на груди поблёскивал медальон со львом – реликвия, которую он предпочитал не показывать на виду.
Взгляд его лениво скользил по прохожим, но под этой кажущейся расслабленностью таилась привычная, выученная настороженность. Он умел ждать. И знал: удача приходит не к тем, кто торопится, а к тем, кто дышит в ритме улицы.
Дверь таверны хлопнула. Из неё вышел высокий худощавый человек в дорогом пальто с чёрной повязкой на глазу. Лицо – узкое, скуластое, подбородок выбрит до блеска. Повязка скрывала левый глаз, но правый блестел холодно и цепко. Руки в кожаных перчатках двигались легко и без суеты – как у человека, привыкшего к делам, от которых остаются трупы.
Он направился к Раэлю, не сбавляя шага.
– Лев из Трущоб, – произнёс он, едва заметно усмехнувшись. Голос – спокойный, как у лекаря, объявляющего диагноз. – У меня есть работа. Щедрая. Опасная. Та, что поднимет тебя выше, чем ты мог мечтать.
Раэль чуть склонил голову и ответил негромко:
– Львы не мечтают. Они берут.
Незнакомец кивнул. Ни слова больше. Оба вошли внутрь.
Воздух в таверне был густым от дыма и эля. У стойки кто-то спорил, в углу бренчала лютня, а за дальним столом храпел пьяный гном. Жизнь шла… как всегда…
Раэль выбрал стол в углу, устроился спиной к стене. Человек с повязкой положил на стол кожаный свёрток.
– Все детали здесь. Я не продаю надежду, Люмен. Только шанс.
Один, – сказал он негромко, и, чуть склонившись, добавил: – Береги себя. Сердце любит забирать больше, чем даёт. После этого он исчез в толпе, будто растаял.
Раэль не спешил. Поднял кружку эля, сделал долгий глоток. Тёплая горечь растеклась по горлу. Он допил до дна, стукнул кружкой о стол, только после этого развернул свёрток.
Цель: Сердце Павшего Бога. Артефакт редкой ценности.
Локация: Склад «Торговый Дом Вирена», набережная.
Время: Завтра, полночь.
Говорили, что этот артефакт способен нарушать границы магии – оживлять, разрушать, менять саму ткань реальности. Его искали магистры, агенты Ложи, сумасшедшие и короли. Одни хотели запереть его, другие – использовать. Тех, кто держал его слишком долго, находили мёртвыми… или сломленными.
Во взгляде Льва из трущоб вспыхнула уверенность. Эта награда могла стереть все долги, закрыть старые счёты, купить свободу и исполнить любые желания.
– Ну что ж, Раэль… твой звёздный час, – пробормотал он.
Он поднялся, свернув бумагу – убрал её за пазуху и направился к выходу. Окинул на прощание взглядом таверну – всё как всегда: гул голосов, звон кружек, сырой дух беспечной ночи. Никто не знал, что именно в эту ночь началась игра, в которой ставки – куда выше, чем кажется.
Скрип двери за спиной и Люмен торопливо зашагал на подготовку к делу, не обращая внимания на пронизывающий его кости холод.
Дождь стекал с капюшона, когда он шёл по пустой улице. В голове звучала старая легенда: «Когда павший бог ударился о землю, он не умер. Он уснул. И оставил за собой сердце – чтобы искушать. Чтобы ждать.»
И всё же оно манило. Как будто знало, кто к нему идёт.
Склад «Торговый Дом Вирена» возвышался у воды. Одинокий фонарь дрожал, разливая мутный свет по булыжникам. Двое охранников скучали у двери: один полудремал, другой возился с трубкой и пинал гальку.
Раэль затаился за поворотом, наблюдая. Ленивые стражники – обычное дело. Но именно привычка к спокойствию делает людей слепыми. Сегодня он лишь наблюдал – завтра вернётся за добычей.
Люмен скользнул вдоль стены, оглядывая каждый миллиметр, каждую мелочь, будто нюхом чуя уязвимость. На заднем дворе – только сломанные ящики, спутанные верёвки. Несколько окон на втором этаже были приоткрыты, ветер колыхал рваные занавески. – Тихо снаружи… значит, всё самое интересное – внутри, – пробормотал он. – Где же ты прячешься, «Сердце Павшего Бога»?
Он опустил капюшон сильнее, шагнул в темноту и исчез – как будто сама тьма приняла его за своего.
– Завтра начнётся охота, – прошептал он. – И если кто-то думает, что Раэль Люмен – лишь «Львёнок», то они узнают, что он вырос в настоящего льва.
Глава 2. Шёпоты во сне
Раэля преследовал дождь даже во сне. Серые капли падали с потолка, звеня по камню. Только это была не вода – а тяжёлая, вязкая влага, будто с примесью пепла. Он стоял в комнате, которую знал до боли. До последней царапины на стене.
Ариана сидела у окна, спиной к нему. Её длинные волосы казались серебристыми в тусклом свете, лицо бледным и уставшим. Она что-то говорила, но слова не доходили – будто гасли на полпути, растворяясь в глухом мареве сна. Раэль шагнул ближе.
– Мама? – позвал он, но голос рассыпался в пустоте.
Ариана медленно обернулась. На её щеке дрожала тусклая слеза. Она открыла рот, но в этот миг всё начало рушиться: стены за её спиной трескались, багровый свет хлынул внутрь, размывая её образ.
– Раэль… Твоё время придёт… когда страх останется позади… – прошептала она, и голос оборвался, словно его срезал чей-то холодный нож.
Люмен резко сел на кровати. Сердце билось гулко, ливень всё ещё барабанил по крыше, но теперь он был настоящим. Немного света пробивалось сквозь щели в ставнях, комната была тихой и холодной.
Он встал и приблизился к постели матери. Ариана спала тревожно, лицо оставалось бледным, дыхание слабым. Женщина лет сорока: всё ещё красива, но черты выцвели под гнётом болезни. Длинные каштановые волосы разметались по подушке, кожа была почти прозрачной, но даже в этом состоянии в ней чувствовалась внутренняя сила и гордость. Губы чуть шевелились во сне.
Раэль опустился рядом, провёл рукой по её волосам и легко поцеловал в висок.
– Всё в порядке, – тихо сказал он, накрывая её ладонь своей. – Ничего, кроме сна.
Ариана не спеша открыла глаза. Голос был хриплым, почти шепчущим:
– Ты куда так рано?
Раэль улыбнулся нежно, но взгляд оставался напряжённым.
– К друзьям. Договорились встретиться. Ничего серьёзного.
Она посмотрела на него долго. Её глаза – вымотанные, цепкие – будто вытягивали всю правду.
Ариана всё сразу поняла, но знала, что отговаривать упрямого сына было бесполезно. После короткой паузы едва слышно произнесла:
– Если будешь проходить мимо… Дом Святого Аврелия… занеси им корзину. Она на кухне. Дети ждут её каждую неделю.
Раэль сжал её руку и приулыбнулся:
– Конечно. Как я могу забыть про этих маленьких чертят?
Она снова подзакрыла глаза, и дыхание постепенно стало ровнее. Люмен подождал ещё несколько мгновений, затем поднялся, взял плетенную корзину и накинул плащ. У двери он обернулся, задержав взгляд на матери.
– Ради тебя, мама. Всё ради тебя, – отозвался он почти неслышно и вышел.
Раэль шёл по узким улочкам Фламериса, держа корзину в руке. Постепенно город наполнялся жизнью: лавки с грохотом откидывали ставни, торговцы ругались с возчиками, стражники сонно патрулировали. По водостокам струилась вода, как и жизнь этим утром в трущобах.
– Ну надо же… вот так неожиданность, – раздался насмешливый отголосок сбоку.
Раэль присмотрелся и увидел Каэла, который стоял, привалившись к стене. Его кожа в дождливом свете казалась угольно-синеватой, глаза сверкали особенной жёлтой искрой. Чёрная накидка на плечах сливалась с подворотнями. Каэл был худощавым, но жилистым, движения – гибкие, с кошачьей грацией. Черты лица – резкие, будто вырезанные из тёмного камня. Лукавая улыбка не сходила с его губ, но те, кто знал его ближе, понимали: за этой непринуждённостью скрывается опыт и шрамы прошлого. Каэл подошёл ближе, ткнув пальцем в корзину:
– Да ты посмотри… лев с корзинкой. Что, на новую работу устроился? Будешь пироги по городу таскать?
– Каэл, я думал, ты давно подох где-то в подвалах, – фыркнул Раэль.
– А я живучий, – Каэл отмахнулся и хлопнул его по плечу. —
Опять несёшь пожертвования этим… ну как их там…
– Не твоё дело, – перебил по-дружески Раэль.
Из тени донёсся голос:
– Если вы закончили свои сентиментальности, может, кто-нибудь наконец скажет что-нибудь умное?
Раэль обернулся. По мокрым камням шагала Элин. Высокая, стройная девушка с длинными кудрявыми чёрными волосами, которые ещё больше распушились от влажности, и дерзким выражением лица. Её зелёные глаза мерцали смехом, а тонкий шрам через бровь придавал особую остроту. Кожаная куртка с металлическими вставками подчёркивала её боевой настрой. Несмотря на то, что многие поначалу считали её хрупкой, стоило только заговорить или увидеть её в действии, как становилось ясно: перед ними человек, который может отрезать язык без колебаний.
Она шла уверенно и крутила нож в ладони.
– Смотри-ка, какая милая компания, – заметила она, оглядывая их. – Один с корзинкой, другой с глупыми шутками. Всё как всегда.
Каэл приподнял бровь:
– Ну точно не тебе судить нас, принцесса. Разве что снова кого прирежешь.
Элин вытянула нож и задумчиво вертела его между пальцами:
– Хочешь проверить, Каэл?
Тот со смешком поднял руки:
– Ладно-ладно. Мы же свои.
Раэль покачал головой, но в голосе прозвучала твёрдость:
– Так, ребят. Мне пора. Дела есть.
Он посмотрел на них чуть дольше обычного.
– Завтра вы проснётесь в новом мире. Обещаю. А пока лучше держитесь в стороне.
Элин сразу заподозрила не ладное:
– Что ты опять задумал?
Раэль лишь криво улыбнулся и сделал шаг назад:
– Всё расскажу утром. До встречи!
Каэл громко в догонку за Раэлем кинул:
– Да брось, Элин! Пошли лучше пожрём жареных лисьих хвостов. Холод собачий.
Элин поддержала усмешку друга:
– Точно. Пусть сам разбирается со своими проблемами.
Раэль помахал им на прощание и скрылся в дождливых переулках.
У Дома святого Аврелия дети завопили при виде него:
– Раэль! Раэль пришёл!
Он присел, улыбнувшись:
– Привет, непоседы. Держите – это от Арианы.
Детвора радостно толпилась вокруг корзины. Один мальчик обнял его за шею:
– Ты снова нас спас, Раэль!
– Вы сами справляетесь, – Люмен почувствовал жгучую теплоту. – Я ещё зайду.
Он попрощался с воспитательницей и детьми, шагнув вперед к своему звездному часу.
Сумерки ложились на город, превращая его в сплошную вязкую тень. Дождь не утихал, стекая по крышам и сбивая последние отблески дня.
Раэль затаился в темноте переулка, поправляя свой капюшон и проверяя остроту кинжала. Впереди возвышался склад – тёмный, с потускневшими факелами у входа. Склад Вирена. За мутными окнами тускло светились огоньки: охранники лениво играли в кости и потягивали пиво, не подозревая, что их мир вот-вот рухнет. Ветер доносил глухой стук кости о стол, редкие смехи и скрежет открываемых бутылок.
Последний взгляд на склад. «Лев из трущоб» чувствовал, что был полностью готов изменить свою жизнь и своих близких.
– Удачи, – шепнул он, успокаивая самого себя – теперь ставки взрослые.
Он выпрямился, глядя на мрачные стены, и шагнул из полумрака прямо в дождь, как призрак, растворяющийся в ночи.
Глава 3. Лишние руки
Дождь лил стеной, превращая улицы Фламериса в сверкающие, холодные реки. Раэль стоял в тени напротив склада Вирена, сжимая рукоять кинжала под плащом. Здание громоздилось мрачной массой, вода стекала по стенам, теряясь в мутных канавах.
Люмен метнул взор к крыше. В черноте угадывался люк.
«Вот сюда…»
Он скользнул вперёд, бесшумно, будто был частью дождя. Прыжок – хватка за водосточную трубу. Пальцы скользили по мокрому металлу, спина горела от ледяных капель. С усилием он подтянулся, перемахнул через край и затаился.
Старый замок на люке поддался без усилий, почти без звука. Раэль остановился, прислушался. Только кашель охранника и далёкий стук кости о дерево.
Он пролез на верхний ярус склада. Воздух стоял тяжёлый, пах плесенью, деревом и ржавым железом. Свет снизу лишь касался верхушек ящиков, всё остальное тонуло в полумраке.
Раэль двигался осторожно, ступая как по льду. Мешки, ящики, подвязки груза – путь был тесным, но проходимым. Он миновал обвязку с бочками, пересёк тень арки и замер у массивной двери.
Чёрное дерево, ничем не выделяющееся, но он почувствовал: нужная.
– Странно, ни одного охранника. – смутился Раэль – Наверное, не хотят привлекать внимание.
Скрип… Вход открыт…
Комната – крошечная. Потолок низкий. В центре – постамент. На нём лежал футляр: тёмная дорогая кожа, серебрянные застёжки с бриллиантами. Несколько факелов по углам еле мерцали.
Раэль подошел ближе. Щелчок – застёжка открыта. Камень, будто опалённый, внутри которого тлел пульсирующий отблеск. Сердце Павшего Бога.
Сердце у Раэля ухнуло, будто упало в бездну. Слухи говорили, что оно меняет судьбы… или ломает их. Это был билет из трущоб, шанс разорвать цепь долгов и прошлых ошибок. Он не собирался упускать этот шанс.
За спиной Люмен почувствовал дыхание.
Он мгновенно развернулся, выхватив кинжал.
Из тени вышел незнакомец. Высокий, гибкий, в капюшоне, как он сам. Молчал.
– Кто ты такой? – прошептал Раэль.
Незнакомец не ответил. Только взгляд – твёрдый, прямой. И шаг в сторону артефакта.
– Лев не нападает – он даёт шанс убежать, – бросил Раэль.
Ответом стал рывок.
Клинок сверкнул, рассекнув полумрак. Первый удар – в грудь, но сталь встретила сталь с глухим, злым звоном. Второй – низом, в бок, и Раэль ушёл от удара, скользнув по мокрому дереву, едва удержав равновесие. Лезвия визжали, задеваясь в тесном пространстве, а холод металла чувствовался даже сквозь перчатки.
Капюшон чужака сдвинулся, но лица всё равно было не видно. Только глаза – безразличные, сосредоточенные.
Люмен дышал тяжело. Рука устала. Вдруг – боль: клинок полоснул по плечу. Он отшатнулся, но было поздно. Попадание в предплечье выбило кинжал из пальцев.
Противник отбил его в сторону и выхватил футляр. Раэль бросился за ним, но враг уже прыгнул в глубину склада, растворяясь в ночи.
– Нет, – прошипел «Лев». – Не уйдёшь.
Он мчался сквозь лабиринт склада, слыша только стук собственных шагов и приглушённый плеск дождя за окнами. Впереди мелькала тень беглеца. Раэль стиснул зубы, прибавляя ходу.
– Стоять! – выкрикнул он, но тот лишь ускорился.
Вжух.
Раэль увидел, как внезапно сверху сорвалась сеть, с хлёстким звуком накрывая его соперника. Тот заорал и рванулся, но оказался туго спеленут.
– Что за… – выругался пленник, корчась.
Раэль, отдышавшись, подошёл и осклабился:
– Ха! Ну вот и всё, герой. Не так ловок, как казался, да?
Он выдернул футляр из рук пленника и, глянув на него сверху вниз, бросил:
– Спасибо за работу. Видимо, сегодня везёт не всем… Лев всегда забирает свою добычу.
Он развернулся и пошёл прочь, чувствуя привычную лёгкость победителя. Дождь за дверями казался уже не врагом, а аплодисментами ночи.
И именно в этот момент земля ушла из-под ног.
Пол под ногами дрогнул, и прежде чем он успел среагировать, металлическая вставка у края провалилась вниз. Раэль рухнул, ударившись о дно ямы. Футляр выскользнул из рук. И то самое «Сердце Павшего Бога» разбилось.
– Да чтоб тебя… Муляж…– простонал он, приподнимаясь на локтях.
Шаги сверху. Несколько фигур в чёрных плащах склонились над краем ловушки, позолоченные знаки на груди ярко вспыхнули в свете факелов.
Один из них усмехнулся:
– Ну что, загнали-таки Льва в угол.
Раэль зло прищурился:
– Насладитесь моментом… он недолгий.
Ответом ему послужил грубый смех. Фигуры переглянулись, и кто-то коротко бросил:
– Наденьте на него мешок.
Раэль рванул в последний раз, но сильные руки перехватили его и с силой натянули грубую мешковину на голову. Смех эхом разнёсся по складу, растворяясь в шуме дождя.
Глава 4. Новая жизнь
Тьма.
Пустая, вязкая, тянущаяся без конца.
Постепенно сквозь неё проступило что-то иное – пульсирующее давление в висках, тупая боль в шее, ломящая и ноющая. Где-то далеко дрожал мир: скрип, грохот, равномерный стук, будто всё вокруг ползло вперёд, неумолимо и тяжело.
Раэль пошевелился. Холодный металл впился в плечо, и резкий вздох сорвался с губ. Глаза распахнулись.
Перед ним дрожали ржавые прутья, вибрируя при каждом толчке.
За ними мелькали серые скалы и сизые полосы дыма. Пространство раскачивалось, сливаясь и снова распадаясь: их везли. Медленно. Куда-то, где воздух казался густым и липким, пропитанным пеплом.
Раэль моргнул несколько раз, сглотнул вязко. Впереди, на горизонте, вырастал мрачный город – чёрные башни, стены, и над всем этим возвышался вулкан с багровым дыханием.
Голос сорвался хрипло: – Что за…? Где это я?
Рядом раздался сиплый смешок:
– Дар-Гремор, парень. Ад на земле. Если уж сюда тебя привезли – назад дороги нет.
Раэль неторопливо повернул голову и разглядел коренастого гнома, сидевшего с выражением усталой обречённости, прислонившись к прутьям. Его седая борода была слипшейся от грязи и пепла, кое-где подпалённая у кончиков. Лоб пересекал глубокий шрам, левая щека была иссечена старыми рубцами. На крепких руках темнели ожоги и застарелые порезы, пальцы – толстые, жилистые, с обломанными ногтями. Глаза под густыми бровями светились хитростью и несгибаемой решимостью.
Люмен отвёл взгляд и оглядел клетку. Внутри было ещё несколько пленников: худой орк с перекошенным лицом и пустым взглядом, полукровка-дворф, который едва держался на ногах, и девушкалюд лет шестнадцати, с лицом, испачканным сажей и слезами. Все они сидели молча, опустив головы или уставившись в пустоту.
Но в дальнем углу он заметил того, кто выделялся сразу.
Высокий эльф сидел так, будто эта дребезжащая клетка и запах страха вовсе его не касались. Лицо – холодное, высокие скулы, прямой нос; тёмные волосы убраны назад, подбородок чуть приподнят, взгляд упрямо устремлён в сторону. Вся его поза кричала о сдержанном презрении к происходящему.
Раэль присмотрелся. Обрывки воспоминаний всплыли, и он мгновенно понял, кто это.
«А вот и ты…» – кольнуло внутри.
Эльф даже не повёл бровью, делая вид, будто остальных в телеге не существует.
Люмен сжал кулаки, уголки губ дёрнулись в насмешке. – Конечно… слишком благороден, чтобы замечать грязь под ногами, – бросил он вполголоса.
Телега резко тряхнула, замедляясь. Зазвенели цепи, грохнули замки. Гном шумно выдохнул:
– Приехали. Добро пожаловать в новый дом.
Широкие ворота скрипнули, впуская их внутрь. Двор был замкнут высокими стенами, каменные плиты под ногами трескались от времени и были испещрены выжженными рунами. Воздух стоял тяжёлый, пахло пылью и металлом. Вдоль стен тянулись бараки и казармы, чуть поодаль темнел основной корпус с узкими окнами и высокой башней.
Телега с грохотом остановилась. Пленников стали вытаскивать наружу. Орк пошёл без сопротивления, девушка оступилась, гном выбрался сам, ворчливо чертыхаясь. Раэль спрыгнул ловко, морщась от боли в плече, и быстрым взглядом окинул двор. Следом, с выверенной плавностью, сошёл эльф, высоко подняв голову, будто это был парадный вход на бал.
– Ровнее, мрази! – рявкнул охранник. – В строй!
Заключённые выстроились у стены.
– Смирно! Командор Грумма на плацу! – донёсся приказ.
Из арки башни появилась она.
Изящная, с идеально выверенной осанкой, словно выкована из стали и холода. Черты лица – резкие, почти безупречные, кожа фарфорово-бледная. Волосы зачёсаны гладко. На мантии, чуть ниже плеча, поблёскивала брошь в виде алой розы – деталь, что мгновенно притягивала взгляд, но не отвлекала от её ледяного взгляда.
«Лев из трущоб» усмехнулся и громко бросил с вызовом: – Надо же… думал, такие красавицы сюда не заглядывают. Или ты ждала именно меня?
Двор замер.
Грумма плавно повернула голову. Её глаза спокойно скользнули по нему, оценивая. Она пошла прямо к нему, легко и грациозно.
– Забавно, – сказала она негромко, подходя вплотную. – Думаешь, умеешь впечатлять?
Раэль стоял, не сводя с неё взгляда, ухмылка только ширилась. Когда она подошла вплотную и слегка склонила голову набок, казалось, вот-вот заговорит тихо, почти доверительно…
Но она резко и сильно наступила каблуком ему на ботинок, вдавливая его вниз с хрустом кожи и стука каблука о камень. Боль резанула мгновенно, пробежала по ноге, ударила в позвоночник. Раэль дёрнулся, но не издал ни звука.
– Ждать тебя? – произнесла она ровно, глядя в глаза. – Поверь… здесь ты ничто. Просто очередной кусок мяса, который сгорит первым.
Отстранившись, Грумма повернулась к остальным: – Империя дарует вам второй шанс. Завтра утром каждый получит клеймо Империи и новую жизнь в Дар-Греморе. Отныне вы служите на благо народа.
Кивнув охраннику, она удалилась, оставив ледяную тишину.
– Двигаемся! – скомандовал охранник.
Раэль задержался на секунду, собирая дыхание. Эльф, проходя мимо, бросил: – Глупец.
Гном с уважением посмотрел и подмигнул:
– Вот и первый урок. Если выживешь – расскажешь.
Раэль криво усмехнулся: – Этот урок я запомню…
Ворота Дар-Гремора сомкнулись за ними с глухим лязгом, и вместе с ними захлопнулась та жизнь, что когда-то называлась свободой.
Глава 5. Угольки
Раэль сидел, прижавшись лопатками к холодной стене камеры. Камень был шершавый и мокрый, пахло плесенью и ржавчиной. В углу то и дело срывалась капля, разбиваясь о пол с раздражающим звуком. Камера была тесной, потолок низкий, решётка массивная и покрыта старыми подтеками. На узкой деревянной койке лежал тонкий матрас, давно промокший и продавленный.
Раэль провёл рукой по лицу, скривился от усталости и раздражения. В соседней камере что-то шевельнулось – приглушённое движение, почти бесшумное.
Он бросил глухо:
– Эй. Кто там? – но ответа не последовало.
Раэль зло хмыкнул, провёл ладонью по затылку и откинул голову на стену. Прошло несколько минут. Тишина давила. Капли продолжали стучать в пол с равномерной монотонностью.
– Отлично. Молчаливый сосед. Лучшего и не пожелать.
Снова тишина. И вдруг, спустя мгновение, сдержанный голос, глухой и холодный, разрезал темноту:
– Лучше заткнись и попытайся уснуть. Завтра будет хуже.
Раэль замер. Этот голос… он резко поднял голову, прищурился в сторону решётки, вглядываясь в полумрак. Сердце дрогнуло, злость заиграла свежими красками.
– Так это ты… – выдохнул он с злобой. – Неудивительно, что смердит надменностью даже сквозь стены.
Тишина снова затянулась, но Раэль уже не мог остановиться:
– Не думал, что такие, как ты, окажутся в такой дыре. Хотя жизнь умеет удивлять.
Из темноты послышалось хриплое дыхание, но ответа не последовало.
Люмен продолжил, голос стал резче:
– А знаешь, что злит сильнее всего? Я не должен был здесь оказаться. Если бы не твоя аристократическая рожа и эта долбанная ловушка… мать бы сейчас…
Он запнулся, пальцы судорожно схватили решетку. Потом, после тяжёлого вдоха, проговорил яростно:
– Мать бы жила. Пепельная лихорадка. Слышал, голубчик? Вряд ли знаешь, что это значит – видеть, как человек умирает у тебя на глазах. Начинается с кашля, потом кожа становится серой, как зола, дыхание тяжёлое, а потом лёгкие будто сгорают изнутри. Болезнь бедняков. Если богатый – лечится, если нет… – Раэль облизнул пересохшие губы. – Тогда просто смотришь, как человек гниёт заживо.
Наступила долгая пауза. Затем тот же ровный голос, чуть мягче, но всё так же холодный:
– Мне жаль твою мать. Но ты не один пострадал. Думаешь, я здесь по собственной воле?
Раэль глухо фыркнул:
– Ага. Только ты наверняка ещё и с привилегиями сюда заехал. Что тебе обещали? Отдельные хоромы, вино, девушек, золотой трон за сотрудничество?
Из темноты донёсся вздох:
– Если ты до сих пор не понял, что нас обоих подставили, ты глупее, чем кажешься. Ты бы не получил свою награду.
Люмен хотел было что-то резко ответить, но вдруг с другой стороны раздался голос гнома – не резкий, а удивительно спокойный, будто тёплый хриплый баритон пробрался сквозь холод:
– Ох, мальчики… бросьте это. В таких местах не важно, кто прав, а кто виноват. Завтра мы все вспомним, что такое настоящий страх. И если хотите выжить – научитесь держаться друг за друга. Не грызите тех, кто рядом. Грызть будут другие.
Раэль сделал глубокий вдох и умолк. Несколько секунд тянулись в гнетущей тишине.
Через мгновение гном добавил тише, уже почти ласково:
– Спите, пацаны. Завтра начнётся новый мир.
Раэль бросил взгляд на соседнюю тень. Эльф не отвечал, но лёгкое движение головы выдало: он медитирует. Как будто даже в этой дыре пытается сохранить контроль.
Он продолжал следить за ним, глаза горели напряжением, пока снова не раздался голос гнома:
– Спать, герой. Завтра будет не до разговоров.
«Лев» прислушался к новому знакомому, заставил себя откинуться назад и прикрыл глаза. Где-то в темноте снова послышался ритм капел, размеренно и терпеливо, как будто сама тюрьма отсчитывала секунды до рассвета.
И когда последние капли стихли, началось.
Что-то холодное и грубое вцепилось в плечо – Раэль попытался вскочить, после сна, но мешок уже натянули на голову. Душный, тяжёлый, пахнущий плесенью и потом…
– Подъём, грязь! – рявкнул охранник, резко дёрнув его вперёд.
Раэль оступился, споткнулся, рядом услышал ворчание гнома:
– Запоминайте момент, парни. Это “подарок” от Империи, чтоб их…
– Ну вот и началось… – пробурчал Раэль.
– Халек… Халек Вирд, парень… чтоб не забыл, кто с тобой в аду стоял, – тихо добавил гном.
Цепи лязгнули, колонна двинулась. Гул усиливался с каждым шагом, холодный воздух коридоров постепенно сменился чем-то иным – обширным, гулким, словно всё пространство впереди было пропитано чужой тяжестью.
Раэль вслушивался. Толпа. Но вместо насмешек и злорадства он улавливал ропот, глухой, злой:
– Опять это представление…
– Как будто своих мучений мало…
– Думают, нам нравится на это смотреть?
Сердце сжалось от странного чувства. Рядом Халек хрипло бросил:
– Они ненавидят это не меньше нас. Каждый здесь уже стоял на этом месте… и никто не простил.
Гул нарастал, пока колонну резко не остановили. И над площадью раздался знакомый голос – чёткий, ледяной, выверенный:
– Граждане Дар-Гремора! Сегодня Империя вновь даёт шанс тем, кто должен искупить свои грехи. Огненный Знак свяжет их с этим городом и державой. Отныне их жизнь принадлежит Империи!
Дыхание Люмена стало рваным. Этот голос… Грумма. Та самая ледяная ведьма с алой розой на груди.
Вдруг мешок сдёрнули вверх. Резкий свет полоснул по глазам. Раэль зажмурился, моргнул, пытаясь сфокусироваться.
Перед ним раскинулась чёрная площадь, испещрённая трещинами и ожогами времени. Толпа стояла плотным кольцом. Лица уставшие, ожесточённые, почти все с клеймами на шее. Их взгляды полыхали злостью и горечью – но не к пленникам, а туда, к власти, к пылающей платформе.
В центре возвышалась массивная плита. На ней раскалялось добела клеймо с символом Империи. Грумма стояла неподвижно, словно из камня, её алая роза вспыхивала при каждом движении света.
Чуть в стороне – Халек, побледневший, но упрямый, с напряжёнными челюстями. Недалеко – тот самый эльф. Прямая осанка, закрытое лицо, взгляд устремлён куда-то сквозь происходящее.
К «львёнку» пришло отчаяние и безысходность
– Ну вот тебе и новая жизнь, – пробормотал он.
– Мда… конечная, – отозвался гном, прежде чем его грубо подтолкнули вперёд.
Ритуал начался с глухого звона. Халека поставили на колени перед плитой. Маги Пламенного Круга окружили его, руки поднялись, и по воздуху поплыли зловещие слова на инфернальном языке:
– Vhak’tor mor’zanth… es’tak veil… karen’sul ith’gorath…
Земля дрогнула. Воздух вибрировал. Маг поднял клеймо, оно светилось нестерпимым жаром. Халек напрягся до предела.
Металл коснулся кожи – и пронзительный крик разорвал воздух. Площадь вздрогнула, но гном устоял, стиснув зубы до крови. Он бросил взгляд на Раэля, и его повели прочь.
Тот лишь коротко кивнул. Маги вновь начали готовить клеймо. Очередь Раэля Люмена.
Он поднял подбородок, внутренне приготовившись к невыносимой боли .
И вдруг – резкий хлопок.
Сначала один, потом ещё. По краям площади мелькнули худые фигурки – слишком быстрые для стражи. Они метались, сбивая солдат с ног, рассыпая горящие шарики. Дети. Десяток дерзких, ловких, бесстрашных.
Схватить этих гадких детей – Грумма заорала – Не дать им сорвать ритуал
В этот момент с крыши башни сорвался Каэл, приземлился на охранника:
– Думал всё веселье без нас заберёшь?! – крикнул он.
Следом – Элин, отбрасывая стражников с хищной яростью.
– Раэль! Шевелись!
– Сваливаем! – добавил Каэл.
Раэль рванулся – и увидел, как четверо охранников окружают эльфа. Тот прикрывался кулаками, но их было слишком много.
Раэль замер на секунду:
– Да чтоб тебя…
И ворвался в гущу, сбивая ближайшего. Спина к спине, они отбивали удары. Каэл подбежал, отбросив последнего.
– Где Халек? Надо забрать гнома! – крикнул Раэль.
– Быстрее сюда! – махнула Элин, указывая на вход, куда его увели.
Уже уходите? – преградила путь Грумма с взъерошенными волосами.
Несколько секунд паузы…
Вдруг, мальчик, как уголёк, выхватил у неё с пояса связку ключей и убежал
– Отдай, маленький вор, я тебя уничтожу – завизжала она и понеслась за ним
Беглецы ворвались внутрь. И оказались в комнате с вооружением Раэль и эльф схватили своё снаряжение. Элин нашла письмо с гербовой печатью – глаз с лучами:
– Это что-то важное. Забираем.
Каэл поднял амулет с выгравированным руническим кругом:
– А вот и он… Значит сможем снова пройти через купол – наверное.
– Гном! – скомандовал Раэль.
Они пробились в тюрьму. Халека уже уводили. Раэль и Каэл отбили охранников, выдернули гнома.
– О, герой, – прохрипел Халек. – Ну что, поживём ещё?
– Быстро к шахтам! – крикнула Элин. – Шип выводи нас отсюда!
Раэль тогда впервые по-настоящему разглядел этих бойцов. Рыжий мальчишка с клеймом махнул рукой:
– За мной! Быстрее!
Они бежали, петляя по коридорам, пока не нырнули в проход шахт. Раэль обернулся на грохот за спиной и выдохнул:
– Пронесло.
На секунду все замолчали, ловя воздух. Даже Каэл, обычно резкий, просто присел и закрыл глаза. Только шаги Шипа звучали в темноте, уводя их всё глубже.
Позже, когда отдышались, Раэль глянул на детей:
– Что за мелкие?
Каэл вытер кровь с губ и прошептал:
– Это Банда Угольки. Родились тут. Эти знают Дар-Гремор лучше любого стража.
Люмен глянул на рыжего мальчишку с веснушками, что ловко скользнул в боковой лаз, и пробормотал:
– Чёртова Империя…
Позади к нему обратился сдержанный голос:
– В следующий раз подумай, прежде чем бросаться в бой вслепую.
Раэль обернулся. Эльф стоял, прижимая порезанное плечо, но взгляд был прямым.
– Интересная у тебя тактика. Броситься на периферию, ради незнакомца – всегда так делаешь?
«Лев из трущоб» ответил быстро:
– Лучше, чем делать вид, что весь мир – тебя не касается .
– Нэвар, – представился тот, холодно. – Привыкай.
Люмен ухмыльнулся:
– Раэль. Ну-ну, посмотрим…
Они обменялись короткими взглядами. Это не было сближением, но взор стал не таким острым. Вражда ещё была – но уже не жалом
Глава
6. На изломе свободы
Шахты Дар-Гремора расползались мрачным лабиринтом из тьмы и влажных стен перед нашими героями. Тусклый свет фонарей, украденных Угольками, дрожал на каменных сводах, отбрасывая пляшущие тени. Раэль шагал следом за Шипом, который уверенно вёл их вперёд, будто сам воздух шахт был ему родным. За ним держались остальные дети – молчаливые, быстрые, почти сливающиеся с сумраком.
Путь казался бесконечным: ноги вязли в грязи, стены сочились влагой, пахло гнилой древесиной и гарью. Где-то вдалеке глухо стучала вода или дрожали старые балки, подрагивая в такт дыханию земли.
– Ещё немного, и выход, – бросил Шип через плечо, не оборачиваясь. – Там, впереди, последний проход.
Раэль молча кивнул, хотя мальчик не мог этого видеть. После взгляд скользнул по маленькой девочке – та несла фонарь, зажав его в маленьких грязных руках. Её глаза блестели в полумраке, и она украдкой оглядывалась на Раэля и Халека, будто хотела запомнить их навсегда.
– Лума, поаккуратнее с фонарём, – бросил Шип вполголоса, даже не сбавляя шага. – Не оставь нас без света.
Коридор постепенно сужался, воздух становился свежее, и даже тяжесть подземелья как будто отступала. Последний поворот – и впереди показался слабый свет, просачивающийся сквозь трещины в скале.
Шаги позади начали сбиваться, становясь нерешительными. Люмен оглянулся и увидел, как дети – целая россыпь теней с фонарями и мешками за плечами – один за другим притормаживали у края света. Их лица были разные – кто-то прятал взгляд, кто-то смотрел вперёд упрямо.
– Всё, дальше путь прямой, – тихо сказала Лума, оборачиваясь к ним. Её голос дрогнул едва заметно. – Там выход.
Раэль прищурился, вглядываясь в неровный просвет впереди, и вдруг заметил, как дети замедлили шаги, будто что-то их держало.
Шип первым разорвал молчание:
– Тут наша дорога заканчивается, – бросил коротко он, стараясь говорить серьёзно, но голос всё же чуть колебнулся.
Лума сжала маленькие кулачки и добавила, не глядя в глаза героям:
– Мы… остаёмся. Это наш дом. Мы нужны тут.
Остальные дети стояли чуть поодаль, тесно прижавшись друг к другу, словно одно целое. Кто-то держал чужую руку, кто-то стискивал мешок с вещами. Они не говорили, но в каждом взгляде читалось то же: решимость, тревога, прощание.
Тишина повисла тяжёлая, как своды над головами. Раэль посмотрел на Каэла и Элин, в глазах которых читался один вопрос – не забрать ли их с собой. Но слова застряли в горле. И наконец Раэль сам спросил глухо:
– Вы уверены? Снаружи будет легче…
Шип покачал головой решительно:
– Нельзя. Наша миссия тут, мы будем бороться. Пусть по-своему, но… до конца.
Лума опустила взгляд и выдавила робко:
– Мы… мы же друзья теперь, да? Вы… ещё вернётесь за нами?
Раэль замер, всматриваясь в неё внимательнее. Небольшая, худая девочка с тонкими руками, в рваном жилете поверх поношенной рубахи. Её тёмные волосы выбились из-под косынки и прилипли к щекам, испачканным угольной пылью. Но в глазах, несмотря на усталость и страх, горел тот самый огонёк – что-то упрямое, живое. Она прижимала к себе маленький мешочек с каким-то скарбом, как будто в нём был весь её мир.
Шип стоял рядом – чуть старше, рыжие вихры торчали из-под потрёпанной шапки, веснушки проступали даже сквозь слой грязи. Хищный прищур, худое лицо с острыми скулами, руки в старых перчатках, один палец перебинтован. Несмотря на возраст, в нём уже чувствовалась твёрдость и опыт выживания, тот самый закалённый стержень уличного бойца. Он держался прямо, стиснув губы, будто не хотел показать слабость.
Раэль на секунду замер, потом хрипло кивнул, мягко коснувшись плеча Лумы:
– Обязательно. Обещаю.
Элин просто кивнула, коротко, но взгляд её был мягким и внимательным. Каэл, Халек и Нэвар стояли чуть в стороне, боясь проронить не то слово или движение.
Прощание затянулось на миг – молчаливое, но полное тяжёлых взглядов и стиснутых рук. И вот наконец Угольки, почти не оглядываясь, развернулись и скрылись в темноте тоннеля, их шаги растворились в шорохе подземного ветра.
Раэль провёл взглядом их силуэты до самого исчезновения, потом тяжело выдохнул и пробормотал:
– Маленькие… а сердца больше, чем у половины тех, кого я знал. – Да уж, – мрачно кивнул Халек. – Город лепит из них камень, но внутри всё равно что-то горит. Угольки, чёрт возьми… как же это в точку.
– Пора двигаться, – тихо сказал Каэл, глядя в сторону света.
Их шаги зазвучали глухо по камню, и каждый шаг приближал их к выходу – и к новому этапу, где ещё никто не знал, что ждёт впереди. Воздух постепенно становился легче, и влажная тяжесть каменных сводов начала сменяться редким дуновением ветра. Раэль поднял голову – впереди тускло светился проём, где камень встречался с миром. Шаг за шагом они приближались к выходу.
И вот наконец они вышли.
Небо. Серое и мрачное, но всё же не потолок и не камень. Раэль прищурился, вдыхая воздух полной грудью. Здесь пахло дымом, сыростью и гарью, но после шахт это всё равно было облегчением.
Они стояли на склоне, окружённые скалами и обломками. Вокруг простирался Дар-Гремор – чёрные крыши, дымящиеся трубы и массивные стены. Над всем этим висел купол: огромный, мутный, как стекло, пронизанное сетью мерцающих нитей. Он растягивался до горизонта, замыкая город в колоссальную ловушку.
– Вот он, – проворчал Каэл, разглядывая небо. – Магический барьер. Не пробить, не перелететь, не переползти.
Элин нахмурилась:
– И мы точно знаем, что твоя игрушка сработает второй раз?
Каэл достал амулет. Грубый металл, вплетённый в странные кристаллы, пульсировал слабым светом. На его поверхности проглядывал знакомый символ Ложи.
– Ну, если эта дрянь не сломалась, то должна, – он усмехнулся, но глаза оставались серьёзными. – Работает по принципу “разрыва швов”. Купол не просто магия, он сшит из множества чар, переплетённых друг с другом. Этот амулет, – он встряхнул его, – найдет слабое место и, если повезёт, раскроет его ровно настолько, чтобы мы прошли.
Раэль фыркнул:
– Звучит обнадёживающе. Особенно “если повезёт”.
– Не время ныть, – отрезала Элин. – Гони давай.
Каэл подошёл ближе к куполу, поднял амулет на уровень глаз и зашептал короткую формулу, будто обращаясь не к себе – к самой ткани купола, водя пальцами по металлическим граням. Свет в амулете дрогнул и окрасился резким синим отблеском. Воздух вокруг завибрировал, купол будто содрогнулся, и тонкая трещина расползлась по его поверхности, едва заметная, но ощутимая.
– Держитесь рядом, разрыв будет недолгим! – рявкнул Каэл и шагнул вперёд, первым пересекая дрожащий разлом.
Раэль ухватил Элин за руку, увлекая её за собой, а следом шагнул Халек, который стиснул зубы и тяжело дышал, но всё ещё держался. Последним прошёл Нэвар, ни разу не оглянувшись.
Едва они оказались по ту сторону, трещина с шипением сомкнулась, а купол снова затянулся ровной гладью.
Герои упали на колени в высокой траве, наконец оказавшись понастоящему на свободе.
Раэль всмотрелся в лес, тяжело дыша:
– Свобода… и снова тьма впереди. Ну что, идём?
Каэл усмехнулся и ткнул пальцем вперёд:
– Теперь лес. И, надеюсь, ни одна гнилая морда нас там не найдёт.
Глава 7. В тени костра
Некоторое время они шли молча. Лес, в который они углублялись, был сырой и тяжёлый после каменного плена: густые заросли обвивали тропы, деревья стояли плотно, их тёмные силуэты покачивались под ветром. Дыхание ещё сбивалось после бегства, каждый слушал лишь хруст веток под ногами. Где-то вдалеке ухнула сова, в ветвях пробежал шорох – словно кто-то невидимый скользнул между деревьями.
– Здесь, – наконец произнёс Каэл, останавливаясь на небольшой поляне. – Дальше идти смысла нет. Лучше спрячемся здесь на ночь.
Элин кивнула и сразу принялась собирать ветки. Каэл помогал молча, время от времени косо поглядывая на Халека: гном выглядел измотанным, лицо осунулось, но он всё ещё старался держаться прямо и бодро. Чуть отстранено от них сидел Нэвар, думая о чем-то своём
Раэль ударил камнем о сталь – первая искра вспыхнула в мохе, и пламя поднялось, выталкивая из ночи сырой холод, и зашептало, облизывая ветки. Когда костёр затрещал, влажный мрак леса дрогнул и попятился в тень.
Напряжение слегка спало. Огонь отбрасывал на лица дрожащие тени – резкие, беспокойные, будто сам лес прислушивался к их разговорам.
Раэль сел у огня, подтянув колени к груди, и замер, глядя в пляшущее пламя.
– Ну что… – выдохнул он тихо. – Вот она, свобода.
Каэл ухмыльнулся, устраиваясь напротив:
– Мда… вот она.
Они обменялись коротким взглядом, и в нём читалось многое: облегчение, тревога, и что-то ещё – начало новой дороги.
Каэл первым нарушил тишину. Он лениво бросил ветку в огонь и, глядя на вспыхнувшие искры, усмехнулся:
– Ну, теперь-то можно и сказать… Мы ведь с Элин следили за тобой всё это время.
Люмен удивился:
– Следили?
Каэл кивнул, ухмылка стала чуть шире:
– Ага. Помнишь свой пафос? «Завтра проснётесь в новом мире»? Ну вот тогда и решили: слишком уж красиво звучало. Хотел было пойти есть эти чёртовы хвосты лисичек, но что-то подсказало, что ты влипнешь.
Элин усмехнулась, облокотившись на колено:
– И правильно подсказало. Как только тебя схватили, мы поняли – дело дрянь. А потом и вовсе увидели, как вас увезли в Дар-Гремор.
Раэль помрачнел:
– Как вы вообще туда прорвались? Город же под куполом.
Каэл подбросил в пальцах амулет:
– Мы нашли нашу старую знакомую. Ну ты её помнишь, ещё с детства, сколько она нам тогда историй о своей жизни рассказала – Кира Хитрые Лапки. Когда-то ей удалось выбраться из этой темницы. Она нам и подсунула эту штуку, – он крутанул амулет на пальце. – Сказала, что это ключ. Без него мы бы не пересекли барьер.
Элин кивнула, добавив:
– А потом кто-то, видимо, обронил его… и мы нашли только в оружейной. Скажу честно, момент был нервный.
Каэл фыркнул:
– Но, как видишь, всё сработало. Ну ты даёшь, конечно, – он посмотрел на Раэля с лукавостью. – Думал, всё веселье провернёшь без нас?
Раэль едва заметно усмехнулся, но взгляд оставался серьёзным.
Каэл, лениво поковыряв угли, добавил со смешком: – Ну и запомни, друг… Никогда, слышишь, никогда больше не ходи на дело без нас. Мы же друзья, в конце концов.
В глазах Раэля сверкнула тёплота. Он бросил в огонь ещё одну ветку, наблюдая, как она вспыхивает и трещит в темноте.
Пламя пело, отбрасывая длинные тени на деревья. Раэль сидел, опершись локтями на колени, устало глядя в пляшущие языки. Несколько мгновений все молчали, слушая лишь потрескивание веток да ночные шорохи леса.
– Никогда не думал, что кончится так… – пробормотал Раэль, почти себе под нос, но голос прозвучал твёрже, чем он ожидал. – Что придётся спасать тебя, а не добивать где-нибудь в переулке.
Нэвар, сидевший напротив, поднял взгляд, в полумраке блеснула ирония. Он чуть повёл плечом, будто стряхивая невидимую тяжесть:
– Забавно. Я мог бы сказать то же самое про тебя.
Люмен скривился, качнул головой:
– Вот скажи честно… как тебе вообще жилось там, во дворцах? Тёплые постели, изысканные блюда… Не то что нам, простым смертным.
Нэвар чуть закатил глаза. На его лице мелькнуло раздражение, но он сдержался, голос прозвучал спокойно, чуть устало: – Если ты думаешь, что золото и мрамор спасают от предательства… ты ещё наивнее, чем кажешься. Дворцы не место для счастья, Раэль. Они просто красивые клетки.
Раэль хмыкнул, бросив в огонь ветку:
– Клетки… может. Но в этих клетках хотя бы не дохнут матери от пепельной лихорадки.
Неловкая тишина повисла. Раэль уже хотел было отвести взгляд, но заметил, что Нэвар медленно опустил глаза. Его пальцы напряжённо сжались на колене.
– Я… помню, что ты сказал той ночью в темнице, – тихо произнёс Нэвар. – Про твою мать. Это… не должно быть так. Считай, что ты спас меня тогда не только от стражников, но и от собственного упрямства. И… я благодарен. По-своему. Я постараюсь помочь тебе.
Сделаю для этого всё.
Раэль замер на миг, а потом усмехнулся, но уже без злости: – Слушай, да мы с тобой прямо братство скорби… хоть песню сочиняй.
Они переглянулись. В этот раз – без вражды, скорее с тяжёлым, почти неуловимым пониманием.
Каэл громко фыркнул от костра:
– Ну вот, и вы ещё меня называли сентиментальным. Обнимитесь уже.
Раэль бросил в него камушек:
– Иди ты, Каэл.
Тот только рассмеялся, откинувшись на траву.
Раэль немного отошёл от костра, прислонился к дереву. Вскоре рядом появилась Элин. Она присела на корточки и посмотрела внимательно:
– Знаешь… ты сегодня сделал больше, чем должен был, – сказала она мягко. – Спас Нэвара, вытащил Халека… не каждый бы стал так рисковать.
Раэль усмехнулся безрадостно, глядя в огонь:
– Я не собирался. Просто… не смог отвернуться.
Элин кивнула:
– Всё равно. Ты молодец, наш герой. Наш Лев.
Он отмахнулся, но уголки губ дрогнули:
– Это вы мои спасители. Просто… иногда понимаешь, что важнее не то, что о тебе подумают, а то, что будет, если ты не сделаешь шаг.
Она хлопнула его по плечу и поднялась:
– Ну вот видишь. Может, и правда есть ещё что-то в этом полуэльфийском сердце, кроме упрямства.
Люмен не отреагировал, посмотрев ей вслед.
Костёр потрескивал, искры взлетали в прохладный воздух. Все замолчали, каждый переваривая события дня. Только один звук нарушал эту тишину: глухой, сиплый кашель.
Полуэльф насторожился, посмотрел в сторону Халека. Гном сидел чуть поодаль, облокотившись на валун и что-то мастерил из большой палки, которую нашел на поляне, лицо бледное, губы плотно сжаты. Он держался, как мог, но дрожь пробегала по телу, а глаза подернулись усталым блеском.
– Эй, Халек… – негромко окликнул Раэль, подвинувшись ближе.
– Ты в порядке?
Гном хрипло усмехнулся, вытер пот со лба:
– О, парень… – сипло выдохнул он. – Не в первый раз на рудниках. Думал, что хуже уже не станет. Но, видать, клеймо доказало, что ошибался…
Приспустил ворот рубахи, показывая багровое пятно вокруг свежего клейма. По коже шли едва заметные тёмные прожилки.
– Магическая дрянь. Она не просто следит за тобой – жрёт тебя изнутри, если рвёшься к свободе, – Вирд тяжело выдохнул и, оглядев спутников, усмехнулся. – Скорее всего, мне долго не осталось. Но, клянусь бородой, лучше сдохнуть здесь, рядом с новоиспечёнными друзьями, чем гнить в том аду.
Элин тихо опустила взгляд, Каэл стиснул кулаки и отвернулся.
– Почему тогда ты пошёл с нами? – спросил Раэль после паузы. – Знал ведь, чем это может кончиться.
Халек посмотрел в огонь, глаза стали далёкими, будто он провалился в другой мир:
– Потому что у меня когда-то была семья… жена, дочка… Лори и Мина. – Его лицо дрогнуло. – Они не сделали ничего плохого. Просто родились бедными. Но однажды… один из местных лордов нашёл предлог, чтобы избавиться от лишних ртов. Обвинили нас в сговоре с мятежниками… и их забрали в Дар-Гремор. Я был в отъезде. Вернулся – дома пусто. Всё.
Он ударил о валун, костяшки покраснели.
– Мне сказали: «Работай на Империю. Заслужишь – их отпустят.» И я… работал. Годы. Шахты, рудники, пропахшие гарью и пылью, самые чёрные работы. Верил, что это что-то изменит. – Его глаза блеснули горечью. – А потом… я узнал. Их не было уже больше года. Лори умерла там. А Мина… – он замолчал, тяжело выдохнув.
– Семь. Ей было всего семь лет, Раэль…
Все молчали, слушая эту тяжёлую исповедь, пока костёр трещал, словно отражая каждый выдох.
Внутри Вирда что-то горело смесью боли и решимости:
– Тогда я понял. Система – ложь. Обещания – ложь. Они никогда не собирались никого отпускать. Я нашёл того лорда, кто подписал приказ… и сделал то, что должен был сделать. После этого меня то и забрали.
Он встретился взглядом с Раэлем:
– Так что да… я знал, что клеймо меня добьёт. Но лучше умереть здесь, рядом с вами, под звёздным небом… чем ждать пощады под куполом.
Слабо усмехнулся и добавил тихо:
– А если смогу помочь хоть кому-то выбраться, выжить – значит, не зря прожил.
Люмен опустил взгляд, чувствуя, как что-то крепко сжимает грудь. Элин молча коснулась плеча гнома, Каэл отвернулся, но его кулаки дрожали. У Нэвара как будто скатилась слеза, но он быстро прикрылся капюшоном.
Раэль кивнул, крепко сжав руку Халека в ответ.
Под полной луной и россыпью звёзд они наконец уснули. Холод, жёсткая земля и сырость уже не казались мукой – впервые за долгое время рядом были те, кому можно доверять спину – и от этой уверенности становилось теплее, чем от любого костра.
Глава 8. Тропа туманных битв
Утро ещё не наступило.Но Халек уже проснулся. Он приподнялся с земли, хрипло втянул воздух – и сразу насторожился.
Вокруг стелился туман. Молочный, плотный, он подбирался к ним с каждой секундой, будто живой. Лес исчезал в серой пелене, деревья стали силуэтами, воздух – гулким и звенящим, как перед грозой.
Гном резко обернулся к товарищам.
– Эй, – хрипло произнёс он, подходя к Каэлу. – Подъём, дружище.
Тот не отреагировал. Ни звука, ни движения. Лежал, нахмурившись, губы побелели. Элин тоже не двигалась. Раэль – дышал рывками. Нэвар, будто застывший в медитации, не шевелился вовсе. Только веки чуть подрагивали, а пальцы были сжаты в судороге.
– Вот только этого не хватало… – пробормотал Халек. Он опустился рядом с Раэлем и потряс его за плечо. – Очнись! Раэль!
Слышишь?
Ответа не было. Но тогда гном заметил странное: глаза друзей под веками… светились. Слабо, но отчётливо. Густым синим, как глубинное пламя. Свет этот не рвался наружу – наоборот, втягивал их всё глубже, в чужую тьму.
Туман сгущался. Он уже полз над травой, подбирался к лицам друзей.
И тогда издалека раздалось… рычание.
Не один звук – хор. Лай, фырканье, хруст – будто кто-то собрал в кучу голоса десятков зверей и переплавил их в безумную симфонию. Звук шагов. Царапанье когтей. Стон ветра и деревьев.
Халек попятился, сжимая в руках своё вчерашнее «творение» – топор-посох. Крепкая палка, обмотанная старой кожей, и заострённый камень, вставленный в железный крепёж. Грубо, но надёжно.
– Ну что ж… – он выдохнул. – Значит, я – за всех.
Он бросил взгляд на товарищей. Их лица были напряжены, искажены. Элин что-то шептала, Каэл всхлипывал. Раэль бледнел, губы шевелились. Нэвар лежал неподвижно, словно окаменев.
Халек поднялся, встал между ними и надвигающейся мглой.
Твари приближались. Силуэты с лишними лапами, хвостами, мёртвыми глазами. Некоторые ползли, другие прыгали. Их тела казались собранными из обрывков чужих существ.
Ну давайте… – прорычал гном, поднимая топор. – Через меня. Только через меня.
В это время, туман сомкнулся над Раэлем, и мир вокруг исчез.
Когда он открыл глаза – вокруг царил полумрак…
Комната. Знакомая. Простой стол, старая деревянная кровать.
Раэль стоял на пороге – босой, с исцарапанными руками, дыхание сбивалось от бега.
– Мама? – позвал он.
Ответом была тишина.
А затем – глухой хрип. Из спальни.
Он рванулся вперёд. Но шаги стали вязкими, пол словно удерживал его, воздух сгустился, и каждый шаг давался с усилием.
– Мама! – крикнул он, врываясь в комнату.
На кровати лежала она. Глаза полуоткрыты, кожа – пепельносерая, губы потрескались. Дыхание было свистящим, едва слышным. Она повернула голову, и в этом движении было всё: боль, изнеможение, нежность.
– Ра…эль… – прошептала она.
Он бросился к ней, сжал её ладонь – холодную, едва ощутимую.
– Я здесь! Я принёс воду, я нашёл… – он запнулся. Взглянул на руки. Пусто. Ни фляги, ни лекарства. Только он сам.
Позади хлопнула дверь.
Вошли лекари. В чёрных мантиях, с белыми масками вместо лиц. Ни глаз, ни черт – только пустые прорези.
Слишком поздно, – проговорили они в унисон. – Это нецелесообразно.
– Но вы… вы обещали! – Раэль встал между ними и кроватью. – Вы сказали, что если я добуду —
– Обещания – для тех, кто может платить, – перебил один из них. – А ты – никто.
Они развернулись и исчезли, как дым.
Комната потемнела. Тело матери дрогнуло – и рассыпалось в прах. На кровати осталась лишь зола.
Раэль замер. Потом рухнул на колени, вцепился в простыни.
– Нет… Нет! Вернись! Я же пришёл…
Из темноты позади раздался голос.
– Ты снова опоздал, Раэль.
Он обернулся.
В дверях стоял он сам. Ребёнком. Смотрел на него мамиными глазами – тихо, обвиняюще.
– Снова.
Мир содрогнулся. Пол ушёл из-под ног. Всё завертелось, вихрь.
Комната исчезла, рассыпаясь в пепел и звенящую пустоту.
Раэль дёрнулся всем телом, как от удара. Выдохнул – и замер. Изпод его век прорвался слепящий синий свет – не свет даже, а вспышка чего-то изломанного, прорвавшегося сквозь трещину внутри.
Раэль! – рявкнул Халек, отмахиваясь от очередной твари, похожей на тушу шакала с раздвоенной пастью и клешнями. – Вернись, чёрт бы тебя побрал!
Посох с хрустом врезался в морду чудовища. Тварь завыла, осыпаясь пепельным прахом в густой туман. Но за ней уже ползли новые. Один – с телом рыси и пастью медведя. Второй – вроде, собран из лисьих костей и болотной слизи. Кривые, рваные, сбившиеся с образа.