Война Семей

Серия «Современный фантастический боевик»

Выпуск 288

Все персонажи и события этой книги вымышлены, любые совпадения с реальными людьми (умершими, живыми и ещё не родившимися) случайны

© Андрей Никонов, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Пролог

Январь 325 года от РазделенияТампа, поместье Фернандесов

Поместье Фернандесов занимало несколько гектаров, освобождённых от лесных зарослей, на свободных территориях между Тампой и Майском, неподалёку от маленького городка Лацио. Несколько зданий в три-четыре этажа, обнесённых высоким забором, служили пристанищем для полусотни людей, следящих за интересами семьи Гальяцци вдали от Ривердейла. Ещё два года назад ими командовал Карло Фернандес, после его смерти делами занималась вдова, Нина Фернандес. То обстоятельство, что влиятельный государственный чиновник, инспектор Службы контроля Элайя Кавендиш был её отцом, а капитан Сил обороны Патрик Кавендиш – родным братом, на бизнесе полукриминальной семьи не сказывалось никак.

Сеньора Фернандес была у братьев Гальяцци на хорошем счету – последние пять лет жизни мужа именно она занималась всеми делами, в то время как Карло гулял направо и налево, теряя деньги и авторитет. Смерть Фернандеса ничего не изменила, разве что проверяющие приезжали реже, и взаимное доверие возросло.

– Тебе не кажется, что нам надо быть осторожнее? – невысокий черноволосый мужчина погладил лежащую рядом Нину Фернандес по бедру. – Например, выбирать для встреч другие места? Не хочу, чтобы твоя репутация пострадала.

– Я здесь хозяйка, что хочу, то и делаю, – Нина рассмеялась, вскочила с кровати, не пытаясь прикрыть наготу, покружилась перед открытым окном. – Что с тобой, ты чего-то боишься? Или кого-то? Если Чезаре, то уверяю, Маркус, ему совершенно наплевать, с кем я сплю. До тех пор, пока дела семьи Гальяцци в этой крохотной части острова в порядке, они не будут вмешиваться.

– Потому что они боятся твоего сумасшедшего брата. – Маркус закинул руки за голову.

– Мой сумасшедший брат, если ты не забыл, твой лучший друг. И не боится, а не хочет ссориться… – женщина набрала полную грудь терпкого от цветущих деревьев осеннего воздуха, ненадолго задержала дыхание, – только и всего. Он знает, что Патрик примчится сюда со своей ротой рейнджеров, если вдруг решит, что кому-то из нас угрожает опасность.

– Ты уже рассказала ему?

– Нет, и не собираюсь, не беспокойся. Моя личная жизнь никого из моей семьи не касается, к тому же Патрик не любопытен.

– Тогда нам нечего бояться, – мужчина чуть зевнул, приподнял левую руку, на которой тускло блестел серебристый браслет, нахмурил брови. – Не забывай, я тоже могу пригнать сюда целую команду санитаров со шприцами и скальпелями, пусть только попробуют встать на моём пути, они узнают, каким грозным я могу быть и беспощадным.

– Кто бы сомневался, милый, – Нина расхохоталась, плюхнулась рядом с ним. – Всё, мне надо поспать, а потом заняться делами, да и тебе тоже. Работа – прежде всего.

Сеньора Фернандес заснула буквально через минуту, она тихо засопела, лёжа на левом боку и положив руки под щеку. Маркус тепло улыбнулся, положил руку женщине на лоб, сопение прекратилось, Нина перевернулась на спину, раскинула руки в стороны.

– Вот так-то лучше.

Маг стянул с неё простыню, слез с кровати, влез в шорты, накинул рубашку и вышел из комнаты. Вернулся он через несколько минут с небольшим саквояжем, поставил его на стол, раскрыл. Серый кожаный пенал содержал семь ячеек, в которых лежали ампулы с прозрачным содержимым. Под каждой ячейкой было написано имя. Маркус достал ампулу номер шесть с именем «Лео», посмотрел на свет, приложил палец к донышку. Крохотное полупрозрачное зёрнышко размером не больше двух миллиметров словно присосалось к пальцу через стекло.

– Мальчик. – Маркус задумался, машинально встряхнул левой рукой, поправляя бесполезный браслет. – Нет, у мальчика меньше шансов. К тому же Нина всегда хотела девочку. И она её получит.

Ампула шесть отправилась обратно, в пенал, рука дрогнула, и одна стеклянная колбочка задела другую, закреплённую в пятой ячейке, с надписью «Мона». У Маркуса в последний год появились симптомы рассинхронизации, обычный маг давно бы свихнулся и начал убивать людей направо и налево, у молодого человека повреждение нервной системы сопровождалось почти незаметным дрожанием рук и кратковременной потерей координации – это всё, что он мог сделать со своим организмом, самостоятельно уничтожая повреждённые нервы. Но изменения были необратимыми, процедуры, многие из которых он сам разработал, не помогали, по мнению самого Маркуса, всё это было из-за слишком поздно проведённой адаптации. Хотя, возможно, ему просто не повезло – победить влияние поля даже после подготовки и всех тестов удавалось далеко не всем. Год, в лучшем случае – два, и потом неизбежная потеря рассудка. И смерть. В этом или обратном порядке.

Мужчина погладил женщину по животу, воткнул длинную толстую иглу инжектора под кожу чуть выше пупка. Содержимое седьмой ампулы вспрыснулось в тело Нины, гаструла уткнулась в жировую прослойку, Маркус, приложив указательные пальцы, послойно раздвигал ткани, помогая зародышу занять нужное место.

– Патриция – отличное имя, – сказал он, когда операция закончилась, и на теле женщины осталось только крохотное пятнышко, бледное и практически незаметное. – Я, скорее всего, буду мёртв, когда ты родишься, так что надо найти тех, кто о тебе позаботится. И сделать так, чтобы моя чокнутая семейка тебя не нашла.

Глава 1

Июнь 335 года от Разделения Протекторат Ривердейл

Рудольф Крамер, глава фирмы «Крамер Биотек», приложил ладони к глазам, сильно надавил, сделал несколько вращательных движений. Роговицу жгло – от недосыпания и слёз, он ещё раз включил запись.

На ней его жена Светлана сидела, привязанная к стулу, один глаз у неё заплыл синим, на губах и под носом были видны следы запёкшейся крови, которую небрежно оттёрли. От левого уха отрезали мочку, небрежно, лоскут подсохшей уже кожи свисал бахромой. Когда Света открыла рот и закашлялась, стало заметно отсутствие передних зубов.

– Пожалуйста, – прохрипела она, – Руди, сделай так, как они скажут. Прошу тебя. Я не хочу умирать, спаси меня, умоляю.

На видео один из бандитов, в толстовке и с маской на лице, снова заклеил ей рот липкой лентой, потыкал пальцами в планшет.

«Два миллиона реалов, – появились на экране буквы, – двадцатого июня, мотель в пятнадцати километрах не доезжая Кейптауна, рядом с маяком. Деньги должны быть в обезличенном пластике, бессрочные чеки «Юнион-банк Хай-чен». Приезжай один, оставь деньги в 25:00 в номере 5 и тут же уезжай. Вернёшься в 4:00 на следующее утро. Выполнишь то, что мы говорим, получишь её живой в том же номере. Или не получишь, если решишь позвать на помощь».

– Что скажешь? – Рудольф налил себе полный стакан рома, выпил залпом.

– Мои ребята пытались определить, твоя это жена или нет, – начальник охраны братьев Гальяцци, Сергей Корс, массивный лысый тип в очках и строгом деловом костюме, смахнул изображение. – Может быть, она, а может, и монтаж. Место записи установить не удалось, её заранее прогнали через фильтры, удалив лишние звуки и видео, по которым их можно вычислить, и добавив шумы, по сути, мы смотрим нарисованную картинку. Джакомо недоволен, Руди, похищение ставит бизнес под удар. Я пришлю своих людей, они разберутся с этими придурками.

Светлана Крамер работала главным технологом в компании мужа, и её цена была куда больше двух миллионов, тут похитители продешевили. Лучшая выпускница 310 года на факультете естественных наук в Университете Тахо, докторская диссертация по биохимии в двадцать три, вторая, по нейробиологии, в двадцать девять, отличная память и выдающиеся аналитические способности – в обычной жизни она совсем не была похожа на забитую и испуганную женщину с видеозаписи. Света отлично стреляла, гоняла на мотоцикле и могла за себя постоять. Поэтому Рудольф и сомневался, она ли это.

«Крамер Биотек» был одним из ключевых предприятий Семьи на Западном берегу. Потеря главного технолога стала для бизнеса не критичной, но ощутимой помехой. Светлана пропала утром двадцать восьмого мая, в субботу, по дороге из Ривердейла в Майск. Перед похищением её видели заезжающей в мотель в небольшом городке Папайя-Вейли, Крамер провела там почти два часа одна, а потом, и это подтверждалось камерами и работниками мотеля, уехала. Она не стала выезжать на Каменное шоссе, ведущее из столицы в Майск, а спустилась на побережье и свернула на юг. Её байк нашли в пятнадцати километрах от развилки в зарослях возле шоссе, там следы Светланы Крамер терялись. Не подавали сигналов ни вживлённый в мочку уха трекер, ни комм, ни капсула, вшитая чуть ниже пупка, – это с самого начала исключило гибель от нападения диких зверей. Теперь стало окончательно понятно, что звери ни при чём.

– Я заплачу, – сказал Рудольф. – Если она вернётся, два миллиона – пустяк. А потом, жива она или мертва, вы найдёте тварей и прикончите. Ты уверен, что это не наши конкуренты? Те же Фернандесы вполне могут быть замешаны, мотель принадлежит им.

– Ничего нельзя исключать, – Сергей покачал головой, – но думаю, Нина не стала бы делать это. Она всегда ставила интересы Семьи на первое место, записи, которые мы от неё получили, нам помогли.

– Она могла их подделать.

– Могла, как и любой другой человек, у кого был доступ к записям, только у неё не было причин этого делать. Со Светланой она не была знакома, её территория с твоей не пересекается, и вообще, братья сейчас решают, не поставить ли Нину на место Лидии Гарсиа, и проблемы ей точно не нужны.

– Тогда кто? Ташевские, Фальки? Или Майеры? Они все вились вокруг нашего изобретения, как коршуны.

– Нет, сейчас война не выгодна никому. Мы до сих пор не знаем, что твоя жена делала полтора часа в комнате мотеля, и зачем она вообще там оказалась, но свидетели подтверждают, что она приехала одна и уехала тоже одна. Возможно, там был кто-то, и она хотела нас продать или уже продала, но теперь, с новыми протоколами безопасности, это похищение вообще бессмысленно, все коды доступа мы сменили, а полная информация хранится в надёжном месте. И вообще, ценность твоей жены в том, что она руководит техпроцессом, а не в том, что она что-то знает. Успокойся, это какие-то случайные люди со Свободных территорий, сначала схватили её, потом выяснили, кто им попался, и решили срубить денег на ровном месте.

– Или всё же конкуренты.

– Или они, – согласился Корс. – Только не русские и не немцы, а китайцы. Давно пытаются пролезть к нам. Чжао и Ву поклялись, что это не их люди, и они не стали бы подставлять свой банк. Им проще заплатить, чем играть в такие игры.

– Китайцам соврать – раз плюнуть.

– Лучшего у нас нет, – начальник охраны поёрзал пальцем по планшету. – Деньги я пришлю завтра, пойдёшь один, тебя прикроют с маяка. Не беспокойся, Руди, всё плохое, что могло случиться, уже произошло.

Сергей Корс ошибался.

Снайпера высадили в пяти километрах южнее за день до даты, назначенной похитителями. Мотель состоял из пятнадцати домиков и административного здания, где настоящий живой портье выдавал ключи, а настоящий бармен разливал ром и текилу. В мотель снайпер заходить не стал, дождался ночи и пробрался на маяк, стоящий на обрыве над белоснежным пляжем в полукилометре от мотеля.

Начался сезон дождей, и на стоянке перед домиками было пусто. Никто не появился и на следующее утро, двадцатого, снайпер обосновался на последнем этаже, проверил помещения на предмет сканеров и камер, выставил собственные камеры, нацепил такт-очки, вколол себе стимулятор. Теперь он мог не спать по крайней мере сорок пять часов, вполне достаточно, чтобы поймать в прицел похитителей.

В обед в мотеле появились посетители, молодая пара на потрёпанном пикапе. Ничуть не скрываясь, они зашли в административный корпус, вышли оттуда через час, смеясь и переговариваясь, и направились к маяку. Снайперу пришлось спрятаться на нижнем этаже, чтобы подождать, когда незваные гости позанимаются сексом, разопьют бутылку шампанского и уйдут на пляж, купаться. Изображение с камер шло к Сергею Корсу, и риск того, что снайпер что-то пропустит, почти отсутствовал.

Парочка уехала в начале последней трети, и больше посетителей не было. В два часа последней трети из здания вышли портье и бармен, они выкатили мотоциклы из гаража и уехали, в мотеле из живых людей не осталось никого. Через час началась гроза, молнии били прямо в маяк, сигнал стал неустойчивым, и Корс матерился, глядя на помехи. Но ещё через полтора часа тучи ушли на север, прояснилось, и к тому моменту, как Рудольф припарковался на стоянке, звёзды уже ярко сверкали на небе.

Крамер слез с мотоцикла, достал из багажника небольшой пакет с деньгами, пластиковые чеки по десять тысяч каждый занимали совсем немного места. В одну из пластинок был встроен микрочип нового поколения, их тех, что разрабатывала «Крамер электроник» для военных, он не отслеживался обычными сканерами и должен был показать группе захвата, куда направились похитители или их курьер. В административном корпусе он заплатил пятьдесят реалов, получил карточку ключа, не удержался и налил себе стакан кальвадоса – последние две недели его подкосили.

В пятом домике было идеально чисто, Крамер положил пакет на кровать, как того требовали похитители, некоторое время сидел, поглаживая покрывало рукой. Он надеялся, что через девять часов на этом же покрывале он найдёт свою жену. Наконец Руди встал, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, и направился к мотоциклу.

Но не дошёл – пуля, выпущенная с маяка, попала ему в голову, Крамер упал рядом с отколовшейся частью черепа, кровь вперемешку с мозгами вытекала на бетон.

Штурмовая группа появилась через несколько минут, вертолёт завис над стоянкой мотеля, скидывая бойцов и следя за территорией, пятеро побежали к маяку, трое – к пятому домику. Денег на кровати не было, покрывало ещё хранило очертания Крамера. На последнем этаже маяка обнаружили снайпера с перерезанным горлом и снайперскую винтовку. Ни один человек, пока прибывшее подкрепление обыскивало мотель, не пытался скрыться.

2 июля 335 года от Разделения, понедельник Ньюпорт, остров Параизу, Сегунда

Ньюпорт до Разделения был научной станцией Европейского союза, с крохотной военной базой и каменными домами, когда связь со Старой землёй прервалась, пятна застройки росли хаотично, соединяясь извилистыми улицами. Правда, спустя какое-то время городское начальство решило, что это невыгодно, и построило несколько бульваров, пересекающих Ньюпорт из конца в конец. Один из них, бульвар братьев Люмьер, вёл от восточных городских окраин к самому порту. Домам, которые стояли по разные стороны от проезжей части, разделённой аллеей, было уже лет по сто пятьдесят. Вообще в городе было много старых построек, он стоял на относительно спокойной части острова, отголоски землетрясений доходили сюда сильно ослабленными, так что некоторые здания переживали уже третье столетие.

Одно из таких зданий высотой в пять этажей выходило фасадом на улицу Фейхтвангера, на противоположной стороне за металлической оградой блестел в лучах Сола огромный стеклянный куб компании «Тринити фарма», отделённый стоянкой от длинного пенала склада. Справа и слева от здания стояли жилые комплексы, а в двухстах метрах сразу за паркингом – супермаркет. На стадионе за супермаркетом тренировалась местная футбольная команда.

Первый и второй этажи пятиэтажного дома занимали мелкие конторы, для которых размер арендной платы был одним из главных условий, а следующие три этажа – частные апартаменты. Никаких рекламных вывесок на доме не было, названия фирм можно было прочитать на панели звонка, всего их было восемь, по четыре на каждый этаж. Компания с красивым названием «Мёбиус» принадлежала Павлу Веласкесу. Или, скорее, теперь он принадлежал этой компании.

Павел переоценил своё желание быть независимым предпринимателем и сельским жителем одновременно. Пока он работал репортёром и жил в кондо, другие люди за него решали, в частности, какой именно сюжет надо снять и когда состоится полулегальный покерный турнир. Стоило переехать жить на природу, с лицензией частного детектива, проблемы, о которых он раньше не задумывался, хлынули бурным потоком.

Во-первых, идея жить отшельником оказалась так себе, первый месяц природа и независимость очаровывали, но потом начали надоедать. Павел всё чаще выбирался в город, и если бы не Мона и Люцифер, вернулся бы на прежнее место, в Нижний. Выручало то, что девочка прекрасно могла обходиться несколько дней без него, а ягуар, при необходимости, отлично приглядывал за ней и за домом.

Во-вторых, свободное предпринимательство оказалось делом очень хлопотным и затратным. Клиенты не выстраивались в очередь, а если и появлялись, то для того, чтобы найти в сельве потерянные вещи или проследить на Свободных территориях за неверным супругом, если для суда требовалась запись с камеры с лицензией. Иногда тот, кто выслеживал изменника или изменщицу, казался Павлу гораздо менее симпатичным, чем виновная сторона. К тому же платили за это немного, а мотаться приходилось чуть ли не по всему острову.

Окончательно добил его адвокат Ломакс, который в основном клиентов и поставлял.

– Тебе не продлят лицензию, если ты не снимешь офис и не наймёшь хотя бы одного сотрудника, – сказал он. – Ортега сделал тебе королевский подарок, полная лицензия покрывает и протектораты, и Свободные территории, и даже острова вокруг, выбирай любое место. Но мой тебе совет, открой контору в каком-нибудь городе покрупнее, посади туда помощницу, пусть полирует ногти и отвечает на запросы, хотя бы два-три часа в день сиди рядом с ней, иначе совсем зачахнешь. Я уже видел таких, дело заканчивалось беспробудным пьянством. А лучше купи какой-нибудь дом, в крайнем случае станешь лендлордом, будешь собирать деньги с арендаторов, а если всё надоест и настроение испортится – выгонишь всех к чёртовой матери, а дом сожжёшь и получишь страховку.

Павел советам Ломакса доверял. Ньюпорт он отлично знал ещё со времён школы и колледжа, даже старые приятели его почти не забыли, одноклассник, работающий в риэлтерском агентстве, нашёл Веласкесу отличный дом на улице Фейхтвангера – район считался недорогим и окраинным, но через два-три года неподалёку должны были начать строить большой жилой квартал, и цена недвижимости в этом месте, как уверял приятель, должна была взлететь.

Пятиэтажное здание со стоянкой и видом на небольшое озеро обошлось Веласексу в триста пятьдесят тысяч, жильцы и арендаторы достались от старого хозяина, пустовал один офис и квартира на пятом этаже, их Веласкес и занял. К тому же рядом был порт, где стояла яхта, а в получасе езды – поместье Кавендишей. До коттеджа по скоростному шоссе, идущему вдоль океана, он добирался за час-полтора, природа и река заиграли новыми красками, вот только клиентов от этого не прибавилось. Бюро по найму обещало подобрать ассистента; те, кого они присылали, Веласкесу решительно не нравились, но с персоналом можно было тянуть до осени.

Оливия Борхес припарковала потрёпанный скутер за пятнадцать минут до начала второй трети. Она была одета в обтягивающие джинсы и майку с легкомысленной картинкой, один глаз у девушки был серый, второй – голубой, волосы светлые и коротко подстриженные. Борхес придавила пальцем слово «Мёбиус», подождала с минуту, проделала это ещё раз, а потом вызвала охранника.

– Оливия Лука Борхес, – полная женщина средних лет, сидящая на первом этаже, сверилась с карточкой, – ты в «Мёбиус»? Что у тебя, неверный жених или сумочку украли?

– Не поняла?

– Тут разные шляются, а потом мне рассказывают. Только ты зря пришла, красавица, Веласкес тут появляется не раньше обеда, и то не каждый день. И дома его нет.

– Он и живёт здесь?

– На пятом этаже. Не отвечает, – женщина вздохнула. – С виду вроде приличный молодой человек, людям помогает, но неразговорчивый, слова из него не вытянешь, пройдёт мимо, улыбнётся, и всё. А что и как, кто ж его знает, может, маньяк какой. Мутанты – они все извращенцы.

Лив знала о хозяине компании чуть больше, чем охранница – школа второй ступени в Ньюпорте, колледж здесь же, потом работа репортёром в «Ньюс». Она посмотрела репортажи Веласкеса – совсем бездарью тот не был, но и гением тоже. Выделялись только три, где он сам был действующим лицом – переворот в Кейптауне, перестрелка на площади Сервантеса и памятное мероприятие там же, их она просмотрела несколько раз.

В реестре судов на Веласкеса была оформлена яхта, а в перечне недвижимости Свободных территорий – коттедж, и то и другое он приобрёл в последний год. Это здание тоже принадлежало будущему нанимателю, хоть и оставалось оформленным на риэлтерское агентство – обычная практика для тех рантье, которые ещё не уверены, хотят ли становиться полноправными хозяевами, но скорее всего поиграются в лендлорда и с недвижимостью расстанутся без особых потерь и забот.

А ещё у бывшего репортёра был коллекционный Дьяболо, полная лицензия детектива и лицензированная камера. Откуда у молодого парня без влиятельных и богатых родственников такие деньги, и как он вообще получил лицензию без опыта работы в полиции, Оливии выяснить не удалось, как она ни пыталась.

Борхес не собиралась становиться клиенткой «Мёбиуса», у неё ничего не пропало, и жениха у неё никогда не было. Она пришла наниматься на работу.

Наниматель, настоящий, не этот, связался с ней десять дней назад, его интересовала компания «Тринити фарма», а точнее, её отдел сбыта, который занимал в стеклянном кубе половину девятого этажа. То, что было нужно нанимателю, должны были привезти в «Тринити» в течение нескольких недель и собрать в единое целое. В саму компанию попасть было нереально, сотрудников проверяли так, словно те поступали на службу в штаб Сил обороны, но на четвёртом этаже дома, куда она зашла, жила Ава Самойлова, сотрудник департамента комплектации. Ава была одного роста и телосложения с Лив, работала в Тринити четвёртый год и была там на отличном счету. А ещё она жила совершенно одна в квартире прямо под апартаментами Веласкеса. «Мёбиус» подходил для будущего задания идеально.

В бюро по найму вакансия висела с весны, работодатель обещал ассистенту две тысячи реалов за полный рабочий месяц, с двумя выходными, бесплатным обедом и парковочным местом на улице. Гарантированный период найма составлял три месяца, с испытательным сроком в два. Опыта работы не требовалось, да и вообще, обязанности нового сотрудника были расписаны как-то расплывчато.

Очереди на такую работу мечты не наблюдалось – по словам сотрудницы бюро, соискателей она отправляла к Веласкесу регулярно, но тот так никого и не взял. На вакансию уже рукой махнули и готовы были уступить её Оливии всего за двести реалов вместо обычных пятисот.

– Держи, – охранница наконец связалась с Веласкесом, протянула девушке карточку доступа, – будет он через двадцать минут, сказал, можешь подождать прямо в офисе. Но мой тебе совет, девочка, беги отсюда, найдёшь место получше.

Борхес пообещала, что так и сделает, и поднялась по мраморной лестнице на второй этаж. В небольшой холл выходили пять дверей, одна – лифт, и четыре конторы. Окна «Мёбиуса» смотрели прямо на «Тринити», и это было ещё одним аргументом в пользу найма. Лив поднесла карточку к панели, потом приложила ладонь, зашла внутрь и осмотрелась.

Все сто пятьдесят метров были единым помещением, без перегородок и кабинок. Справа от входа стояли четыре стандартных рабочих места, разделённых огромными экранами – с объёмными креслами-трансформерами и столами, изменяющими форму. Комплекты были хорошего качества, но явно не новые, чуть поодаль расположился кухонный комбайн с кофейным автоматом, мини-пекарней и морозильником, в котором лежали несколько готовых сэндвичей. Видимо, это и был обещанный обед.

Рядом на стене висела картина «Долина Мехико» художника со Старой Земли Хосе Франсиско де Хесус Веласко Гомеса, Лив подошла поближе и изучила сертификат, который подтверждал, что это – обычная номерная копия. На взгляд девушки, так оно и было, степень бакалавра искусств она получила в колледже Модены, два года стажировки в музеях тоже даром не прошли. Владельцем картины была Эмили Ласкер, подлинник мог стоить пять-шесть миллионов, цена копии с двузначным номером была в сто раз ниже.

У окна стоял большой овальный стол розового дерева с шестью глубокими креслами, в углу притаился робот-уборщик, он мигал зелёными диодами и бдительно следил за гостьей. А в дальнем конце разместилась дорожка-трансформер для мини-гольфа, с ловушкой на стене для отработки ударов.

Во всех углах были закреплены серые кубики, периметр безопасности назывался «Эхо-400», он при необходимости закрывал пространство электромагнитным пологом, через который все сигналы шли с искажениями. Лив отлично знала, как «Эхо» работает и как его можно взломать, система исправно работала первые пять-десять минут, за это время подбирался алгоритм взлома, и периметр становился бесполезен. Странно было, что такая система охраняет поддельную картину и старую мебель.

Лив сверилась с часами, до появления хозяина офиса оставалось ещё восемь минут. Она нажала кнопку на комбайне, получила чашку кофе и крендель с корицей, повертелась на рабочем кресле, которое загудело, принимая форму тела, и приятно нагрелось. Девушку даже в сон потянуло, но она мужественно переборола себя. Кофе на вкус был превосходным, крендель – горячим и в меру сладким. Борхес включила экран, на котором появилась заставка с прыгающей пантерой, попробовала пробежаться по пунктам экранного меню, но все они были неактивными. Добраться до них было можно, пройдя сканеры отпечатка пальца и образа сетчатки, и она была уверена, что этот доступ получит. Нужно только произвести хорошее впечатление на будущего босса, и место у неё в кармане.

Времени для этого оставалось всё меньше и меньше, Лив подождала ещё немного, засунула чашку в посудомойку и подошла к средней дорожке. Клюшка привычно легла в ладони, девушка на пульте управления выбрала двойную волну, дорожка дрогнула, перемещая препятствия и переставляя лунку. Борхес расстегнула пуговицу на блузке, слегка оттопырила зад, отвела паттер, в гольф она играла почти профессионально.

– Отличный удар, – раздался позади голос.

Лив обернулась – у входа стоял молодой парень в чёрной кожаной куртке, джинсах и мотоциклетных высоких ботинках, с русыми волосами и почти чёрными глазами. Точно такой же, как на записях. В руках он держал коробку.

– Поставь на стол, – девушка оперлась о клюшку. – Отметку о доставке получишь внизу на посту охраны.

Веласкес коробку поставил, но уходить не спешил.

– Меня зовут Павел, – сообщил он. – Павел Веласкес.

Девушка похвалила себя. Владелец «Мёбиуса» смутился, но не рассердился.

– Павел Веласкес? – переспросила она. – Это ведь вы тот самый маг, которого наградили? Вы ещё людей в Нижней столице спасли, на главной площади?

– Да, – молодой человек широко улыбнулся, провёл рукой по волосам, на его запястье тускло блеснул браслет. – А ты – Оливия Борхес? Агентство по найму прислало мне твои данные. Ассистент, так?

– Если я подойду, – робко, но уверенно сказала Лив. – Не совсем ясно, чем мне придётся заниматься. Я детективы только на экране видела, это, наверное, очень опасно.

– Ещё как, – Павел крутанулся на кресле, – честно говоря, я сам не знаю, зачем мне нужен помощник здесь, в офисе.

– Я могу принимать запросы, – начала загибать пальцы Борхес, – искать информацию, сортировать дела, обрабатывать записи, если не все можно показать клиенту, а когда придёт кто-нибудь важный и с деньгами, разденусь и станцую на столе.

Павел посмотрел на неё с интересом.

– Об этом я как-то не задумывался. Ладно, говоря начистоту, Бюро специальных операций требует, чтобы у меня был постоянный сотрудник. Я кое-как справляюсь один, а если нужна реальная помощь, нанимаю кого-нибудь на время в местном полицейском управлении. Хотя, почему бы и нет, ты хорошенькая, пришла вовремя и не будешь требовать прибавки хотя бы до зимы, так?

– . А ещё я неплохо рисую, играю в гольф, стреляю и разбираюсь в искусстве.

– Отлично, – Веласкес улыбнулся. – Анкету я твою прочитал, из музея в Тахо подтверждение пришло. Если негде жить, на пятом этаже есть свободная комната с отдельным входом. Оливия Борхес, ты нанята.

Борхес радостно взвизгнула, чмокнула Павла в щёку и мысленно поздравила себя с победой. Одной проблемой стало меньше, собственная комната над квартирой Авы Самойловой значительно облегчала задачу.

– Какие будут приказы, босс? – задорно сказала она.

– Осваивайся пока, доступ я тебе открыл, так что офис теперь твой. Честно говоря, – Веласкес ей подмигнул, – мне кажется, ты в этой работе разбираешься лучше меня.

Маг совершенно не беспокоился, оставляя новую сотрудницу одну – систему «Эхо-400», на взгляд совершенно стандартную, дорабатывал Эфраим, инженер Нины Фернандес. И робот-уборщик, и ловушка для мячей на стене, даже кофеварка – любой элемент системы следил за остальными и за всем офисом. К тому же девушка не желала ему зла, это он почувствовал. Как и равнодушие, с которым она восприняла своё назначение, это место явно было не главной её задачей. Но в чужие дела Веласкес лезть не собирался.

Глава 2

Май 335 года от РазделенияПротекторат Тампа

Лейтенант Марк Эскобар сидел в фургоне в двух кварталах от небольшого промышленного здания, которое вот уже два года использовалось как склад. По планам, лежащим в архиве мэрии, внутренние перегородки снесли, оставив только несущие фермы, грузовые машины заезжали на погрузку через пандус. Если бы не случайное задержание мелкого воришки, который что-то слышал, а после этого – перехват разговоров владельцев здания, никто бы ничего не заподозрил.

Нелегальная лаборатория выпускала стимуляторы для тех, кто не хотел получать разрешение в полиции и проходить регулярный осмотр имплантов, особенно если они были поставлены в какой-нибудь подпольной клинике. Или не хотел платить по триста реалов за дозу раствора. Подпольный товар стоил в три раза дешевле, правда, у него были побочные эффекты, и откат получался куда сильнее, цена оправдывала всё.

Казалось бы, такие цеха должны располагаться на Свободных территориях, где затеряться гораздо проще и договориться с местной полицией проблем не составляло. Но там бы бутлегерам пришлось иметь дело с бойцами Сил обороны, которые судебными ордерами не заморачивались и пленных брали по мере необходимости. Горы трупов и выжженная территория – о таком лейтенант Эскобар мог только мечтать. Эта операция была небольшим шагом к мечте, Бюро проводило её самостоятельно, без ордера судьи.

На экране появилось мрачное лицо Дианы Родригес, шеф-агент была чем-то недовольна.

– Докладывай, – сказала она, хотя прекрасно видела всё на экране в своём кабинете.

– Первая группа блокировала пути отхода, – Эскобар подсветил несколько точек вокруг здания, – Браун ведёт постоянный мониторинг с дронов. Вторая группа готова войти через крышу. Одна машина стоит на погрузке, ещё одна направляется сюда, будет через одиннадцать минут, группа капрала Доминго перехватит её через пять и войдёт в здание, когда откроется грузовой шлюз. На складе трое рабочих и пятеро охранников, лаборатория в северном углу, там ещё один человек. Две пулемётные установки на фермах, лаборатория заминирована. Вооружение у охраны стандартное, персонал сменился час назад, Августу заставили выйти в эту смену.

– Какого чёрта? – Родригес подняла брови. – Марк, выводи её оттуда.

– Нет, не получится, передатчик работает в одну сторону. Если попытаемся связаться, нас засекут. Она справится.

– Ты уверен?

– Да, – Эскобар приподнял ладони, – три минуты до захвата трака.

В фуру грузили строительные панели, частный заказ пришёл, как всегда, со специальным кодом, и панели брали с самого верха. Стимуляторы закладывались в изоляционный материал, включённый режим охлаждения обеспечивал нужную температуру. Настя сидела в кресле оператора и управляла погрузчиком, соединённым с пультом управления проводом – весь склад был опутан подавителями сигналов, здесь дистанционно ничего не работало, контакты с внешним миром велись через передатчик, расположенный на крыше и соединённый кабелем с пультом охраны. Телескопические захваты доставали почти до самого потолка, по сравнению с ними корпус погрузчика казался крохотным, и только разнесённые в стороны упоры держали его на месте.

– Эй, детка, – старший смены ставил отметки в планшете, – у них ещё пять инверторов, один – сто четырнадцатой серии, и картриджи к ним.

Волкова кивнула, погрузчик закинул пачку панелей в кузов фуры, убрал упоры и засеменил к третьему ряду, где хранилось оборудование. Из пяти инверторов четыре действительно ими и являлись, а вот пятый, хоть и был запакован в такой же кожух, внутри отличался – биомедицинские картриджи были залиты транспортировочным гелем и помещены в термоконтейнер – наверняка заказ какой-нибудь подпольной восстановительной лаборатории или частной больницы. Настя сверилась с часами, эта фура должна уйти через четыре минуты, а потом появится новый грузовик, с сюрпризом. Трекер она приклеила к упаковкам в прошлую смену, так что загруженную фуру не должны были упустить.

– Ещё три машины, и по домам, – старший одобрительно поднял большой палец, когда погрузчик буквально из-под завалов выудил нужную упаковку. – Отлично, Густа.

– Чтоб тебя, Рудольфо, – возмутилась Настя, – какие три машины, где Молли? Какого хрена я должна тут за неё вкалывать? Ты мне обещал два часа, а не до утра.

– Срочный заказ, крошка, – Рудольфо только усмехнулся. – Или ты не хочешь заработать три сотни сверху?

Волкова хотела, чтобы всё поскорее закончилось. Два месяца назад она устроилась на склад под именем Августы Линдберг, настоящая Августа проходила по нескольким делам о сбыте оружия и была застрелена при попытке ограбления на Свободных территориях в начале марта. Поначалу это была совместная операция столичного управления полиции и департамента Тампы, Настю привлекли, потому что в Тампе её никто не знал. Потом, когда стало понятно, что это не просто перевалочный пункт, здесь ещё и подпольная лаборатория находится, к делу подключилось Бюро спецопераций, а полицейский департамент отодвинули в сторону. Но своего человека Бюро внедрить не успевало.

– Разве я когда отказывалась от лишних денег, – сказала она и запихнула последнюю коробку в фуру.

Водитель, поправляя кобуру с пистолетом, закончил трепаться с охраной и направился к шлюзу. Загудел двигатель, серая пластина закрыла склад от внешнего мира. Из лаборатории высунулся человек в белом халате, подозрительно огляделся, закрыл дверь на замок и скрылся внутри подсобки – там, за фальшстеной, хранились расходные компоненты стимуляторов. Высоколобые до общения с обслуживающим персоналом не опускались, и их имён никто не знал.

Отъехавшая машина должна уже была попасть в расставленную ловушку, старший смены признаков волнения не проявлял, значит, сигнал подменили успешно. Настя прикинула, куда ей лучше будет упасть, когда группа захвата зайдёт через шлюз – рядом с гермозатвором замигал зелёный огонёк, створка дрогнула, но не сдвинулась с места.

– Что происходит? – Рудольфо подошёл к начальнику охраны.

Тот что-то тихо сказал ему, Настя при всём желании расслышать не могла. Но старшему смены этого оказалось достаточно, он кивнул и поманил своего помощника.

– Вернёмся через десять минут, – сказал он Насте и протянул карточку. – Сейчас разблокирую створку, опять заела, зараза, перечень у тебя, но не перепутай, вторая позиция идёт в самый низ.

Волкова проследила, как начальник охраны вместе с Рудольфо скрываются в подсобном помещении. Старший смены словно почувствовал взгляд Насти, обернулся и подмигнул ей. Волковой это не понравилось, интуиция зашевелилась холодком в области затылка.

Створка поползла вверх только через три минуты, Настя поставила погрузчик так, чтобы штурмовой группе ничего не мешало, стоило шлюзу открыться полностью, как из кузова выпрыгнули трое бойцов и капрал.

Сержант Браун связался с Эскобаром через минуту после того, как его группа перехватила уехавшую фуру.

– Картриджей нет, – доложил он. – Сейчас проверим панели.

– Хорошо, – Марк переключился на группу, высадившуюся на крыше. – Срочная эвакуация. Код 16.

Те не стали задавать лишних вопросов, крохотные фигурки заскользили вниз и вбок. Один, прежде чем прыгнуть, прикрепил к крыше термозаряд, тот зашипел, проделывая в бетоне отверстие. Бронеавтомобиль показался в начале улицы, через полторы минуты он должен будет разнести внешний шлюз. Термозаряд, примерно за такое же время пройдя через перекрытия, предупредит группу, застрявшую внутри.

– Ты что творишь? – Родригес пристально следила за операцией. – Что произошло?

– Пока не знаю, – Марк вызвал спасательный вертолёт, включил общий сигнал тревоги, – но думаю, нас там ждали.

Двух очередей хватило, чтобы оставшиеся охранники и рабочий улеглись лицом в пол, раскинув руки и ноги в стороны, Волкова взглядом показала сержанту на дверь подсобки, двое бойцов подбежали, держа перед собой щит, третий налепил на дверь серую шайбу с длинным проводом. Мина завибрировала, покрыла дверь паутиной зарядов и взорвалась, разбивая препятствие на мелкие осколки.

– Пусто, – крикнул боец, забегая в помещение. – Здесь люк в полу.

Сержант Доминго недоумённо взглянул на Волкову.

– Ловушка, – закричала Настя, – все назад.

Но было поздно, на место гермозатвора упала серая металлическая плита, отрезая группу от грузовика, на стене лаборатории замигали сигнальные лампочки, на экране пульта управления появились цифры – 005. Пятёрка тут же сменилась на четвёрку.

Бойцы ударной группы рассредоточивались по углам, закрываясь щитами – там поражающий фактор был самым слабым, Волкова падала на пол, сержант – на неё, распахивая защитное полотно, шестёрка сменилась на пятёрку, потом на четвёрку, и здание взорвалось.

Марк Эскобар подпрыгнул на месте, фургон ощутимо тряхнуло, на экране столб огня на месте нелегальной фабрики взметнулся верх. Броневик, почти успевший оттащить грузовой трак, отшвырнуло вместе с ним в сторону.

При взрыве на складе из группы, зашедшей вовнутрь, погиб только капрал – он оказался в центре взрыва, успел прикрыть Настю пологом, но самого его разорвало на куски. В дальней части склада взрыв был такой силы, что мощные стальные фермы завязало узлом, от лаборатории почти ничего не осталось, куски оплавленного оборудования отправили на экспертизу.

То, что некоторые работники склада покинули его перед самым взрывом, значило – о предстоящем штурме знали и приготовились, заодно устранили тех, кому не доверяли, в частности детектива Волкову. Это, в свою очередь, говорило о том, что в Бюро есть предатель.

Настя могла бы отделаться синяками и царапинами, но её придавил кусок перекрытия, с переломами детектива положили в больницу Тампы под именем Августы Линдберг. Бокс охраняли спустя рукава, полицейские часто сменялись, ели пончики и дремали – делали всё для того, чтобы те, кто решит окончательно замести следы и убрать последнего свидетеля, попались в ловушку. Настя лежала в стабилизационном геле, фиксирующем конечности, и быстро шла на поправку.

Через три дня одна из медсестёр поставила якобы по ошибке не тот картридж, медицинское оборудование на замену не отреагировало – кто-то внёс изменения в протокол лечения. Лекарство, которое ввели Насте, само по себе вреда бы не принесло, но в сочетании с другим, ускоряющим срастание костной ткани, образовало токсин, который за несколько часов проник в нервные клетки и только потом начал их повреждать, внутренние органы отказывали один за другим. Спохватились случайно – врач зашёл в палату и сразу заметил серый оттенок кожи.

Медсестру нашли в кладовой в подвале только на следующий день, она сидела на полу с инжектором, налепленным на локоть, и была мертва. Кто её нанял, пытались выяснить.

Волкову срочно перевезли в столицу, в клинику Святой Марии.

– Процесс мы остановили, стабилизация займёт месяц, после этого останется только ждать, когда токсин выйдет из организма. Три-четыре месяца процедур, а потом минимум год реабилитации, – доктор Гомеш холодно смотрела на полицейского. – Если с ней ещё чего-нибудь не случится. Бюро полностью оплатило процедуры, на этот счёт можете не беспокоиться, хотя могли бы.

– И когда она сможет выйти на службу? – лейтенант Торрос уставился на экран, там в лечебной капсуле лежало тело, залитое стабилизатором.

– Нервные клетки долго восстанавливаются, – Мириам подсветила поражённые области. – Вы вовремя спохватились, мозг практически не затронут, но с остальным у неё проблемы, лейтенант, тело слушаться не будет какое-то время. Но постепенно, как я уже сказала, токсин выйдет. Скорее всего, за год-полтора, на это время подберите ей работу попроще.

2 июля 335 года от Разделения, понедельникНьюпорт, остров Параизу, Сегунда

Павел выехал на хайвей, ведущий к Ривердейлу, и разогнал мотоцикл почти до трёхсот километров в час. Байк подстраивался под темп движения, изменяя форму обтекателей, он глотал милю за милей, практически не вздрагивая, мощные гироскопы и стабилизаторы гасили любую неровность, камеры определяли препятствия и корректировали траекторию движения. Не доезжая Ривердейла, он свернул в сторону Тампы, обогнул город слева и не доезжая двадцати километров до Нижней столицы, ушёл в сторону Восточного побережья.

Городок Лацио с пятью тысячами населения был сонным захолустьем, с небольшим заводом, выпускающим детали для автомобилей, с полотняной фабрикой и несколькими десятками ферм вокруг. Ближайшие развлечения можно было найти в пятнадцати километрах, в посёлке Папайя-Вейли.

Павел проскочил Лацио насквозь, провожаемый сонными взглядами обывателей, и вылетел на отличную двухполосную дорогу, уходящую в джунгли. Через пять километров показались ворота поместья Фернандесов, над ними висел дрон, передающий изображение на пульт охраны. Стоило мотоциклу подъехать поближе, створки раздвинулись, Веласкес остановился у большого белого дома с колоннами, помахал рукой девочке, играющей с некрупным оцелотом. Он появлялся здесь раз в месяц, чтобы осмотреть Триш.

Девочка с осени заметно подросла и немного поправилась, она уже не походила на фарфоровую куклу, обычный здоровый ребёнок девяти лет, общительный и любопытный. Последний полноценный сеанс Павел провёл с ней в феврале и потом регулярно заезжал на всякий случай. И ещё потому, что повар у Фернандесов готовил отличный гуляш по-венгерски и паэлью.

Триш больше не требовалась подпитка, выброса энергии так и не произошло, отлично прижился имплант, который организм ребёнка почти сразу заместил собственной тканью. Врач в больнице Тампы, сделавший инъекцию, поставил отметку в медицинской карте, Нина облегчённо вздохнула и потихоньку выбирала подходящую по статусу школу. Веласкес подозревал, что с Триш всё будет очень не просто, и способности рано или поздно проявятся, но её мать ничего и слушать не хотела.

Немногочисленная охрана наблюдала за гостем скрытно, поместье, с виду практически незащищённое, под землёй представляло собой неприступную крепость, где можно было отсидеться как минимум год. Павел поставил мотоцикл рядом с чёрным микроавтобусом, стёкла автомобиля были покрыты радужной бронированной плёнкой. Возле микроавтобуса стоял незнакомый человек в боевом снаряжении, с автоматом в руках, на Веласкеса он посмотрел с подозрением, но ничего не сказал.

Нина появилась на крыльце, поманила мага за собой. Она была одета в светлый брючный костюм, на ушах поблёскивали серьги с красным солидо.

– Корс – доверенное лицо братьев Гальяцци, я не могла ему отказать, – сказала она, поднимаясь по лестнице. – Не знаю почему, но он хочет, чтобы именно ты занялся делом.

На открытой веранде стоял массивный лысый мужчина в очках на крючковатом носу и сером в синюю полоску костюме. Он смотрел вдаль, на сельву, засунув руки в карманы, но повернулся в ту же секунду, как Веласкес переступил порог.

– Привет, – сказал он, – я Сергей Корс, мы с вами заочно знакомы, но видимся в первый раз. Сеньора Фернандес, вы позволите?

– Оставлю вас ненадолго, – Нина гордо вздёрнула подбородок. – Серджио, надеюсь, вы останетесь на обед.

– Увы, сеньора, как бы мне ни хотелось этого, но дела ждать не будут, – Корс поклонился. Он сделал это с достоинством и уважением. – Вы бывали в глубине сельвы, молодой человек? Хотя что я спрашиваю, вы ведь бывший рейнджер, точнее говоря, служили в их отряде. И не только кашу варили, а почти сдали норматив сержанта-снайпера.

Павел кивнул, усмехнулся.

– Проверяли?

– Конечно, – Сергей уселся в кресло, дождался, когда Павел разместится напротив, – когда Карпов взял вас к себе, пришлось наводить справки, хоть это и затруднительно, когда имеешь дело с Силами обороны. Нас смущало то, что репортёр, занятый в не совсем легальном бизнесе, может использовать некоторые его стороны для своих публикаций. Но вы, сеньор Веласкес, оказались на высоте, ни одного замечания, за исключением той неприятной истории с партией в покер.

– И тем случаем, когда ваш человек пытался меня убить, – напомнил Павел.

– Человек Карпова, – Корс улыбнулся, – некоторые сотрудники на местах начинают считать себя слишком самостоятельными, забывают, что они – всего лишь винтики в сложном механизме. Полагаю, у нас нет с вами взаимных претензий?

– Никаких, – заверил его маг.

– Превосходно. Возникло одно деликатное дело, к которому решили привлечь вас. Не я, а те, кто стоит выше, братья Гальяцци, вы почему-то им нравитесь, молодой человек, хотя в последнее время работали на совсем других людей. Кстати, это тоже стало одной из причин.

– То, что я работаю на других?

– То, как вы это сделали, – Сергей положил ладони на бёдра, наклонился вперёд. Он стал похож на хищную птицу, высматривающую добычу. – Потому что вы сделали отличную работу для Фальков. Точнее говоря, для их друга Игнасио Ортега. Настолько превосходную, что действительный результат никто не видел, старик унёс тайну в могилу, но перед этим подарил вам свой любимый мотоцикл, с которым вот уже лет шестьдесят не расставался. Вы, наверное, не знали, но он купил его, когда заработал первые несколько миллионов, символ успеха, так сказать.

– Нет, не знал.

– Игнасио передал вам этот символ по наследству, не своей любимой племяннице и не другим близким родственникам, а постороннему человеку, посчитал вас более достойным. Почему? У нас нет ответа, зато он есть у вас. Вы, сеньор Веласкес, умеете хранить тайны и способны сделать так, чтобы их никто не узнал. В нашем деле это важнее, чем сам результат.

– Не пойму, – Павел сложил ладони домиком, вскинул подбородок, он знал, что это – любимая поза одного из братьев Гальяцци, – откуда вам известно столько подробностей о моих делах с сеньором Ортегой.

Корс расхохотался, постучал себя пальцем по носу.

– Даже интонация похожа, вылитый Джакомо. Такие дела обычно не утаить, сеньор Варгас, помощник господина Фалька – мой старый приятель, мы иногда делимся информацией, во взаимных интересах. Сейчас я покажу вам запись, посмотрите не торопясь.

Веласкес не стал спешить. Он два раза просмотрел сцену со Светланой Крамер, а потом один раз в ускоренном темпе – запись с нескольких точек знакомого ему мотеля. Момент, когда пуля разносит голову Рудольфа Крамера, он разбил на кадры, потом прокрутил их в обратном порядке.

– Отличный выстрел, – сказал Павел. – Возможно, пулю специально увели чуть ниже, чтобы создалось впечатление, будто он почти промазал.

– Мы пришли к такому же выводу, он облажался. Не выстрелил ещё раз, значит, был уверен в результате, – Корс растянул мощные мышцы лица в жутковатую улыбку. – Как минимум действовал капрал-снайпер. Их было трое, двое ушли по морю, следов за собой не оставили, ещё один – мы не знаем, как и куда. Обдумайте наше предложение, молодой человек, если найдёте деньги и сможете их вернуть, оставьте себе половину, женщину – целиком. Шучу, за Светлану Крамер, живую или мёртвую, получите ещё триста тысяч. Пусть это станет приятным бонусом к основному заданию.

– Значит, не деньги и не женщина? Тогда что я должен буду сделать?

– Моя команда перерыла всё и ничего не нашла, – очень серьёзно сказал Сергей, – в таких случаях наши хозяева заказывают аудит. Незаинтересованное лицо, внушающее доверие, вот как вы, ещё раз идёт по нашим следам, с надеждой найти что-то новое. Но на это, честно говоря, я не рассчитываю.

– Наверняка так и будет, – согласился Веласкес.

– В этом мире, молодой человек, многое – дело случая, – Корс холодно улыбнулся. – Светлану Крамер похитили, а её мужа убили рядом с Кейптауном, за этой территорией присматривают Фальки. Они провели собственное расследование, ничего не нашли и тоже заинтересованы в аудите. Генри Фальк вас одобрил, он не возражает, если именно вы будете что-то вынюхивать в их зоне ответственности. Месяц работы, сеньор Веласкес, всё, что я прошу, любые расходы, которые понадобятся для дела, мы покроем. Жду вас в среду вечером в отеле «Хайят», я пришлю приглашение. Прихватите с собой смокинг.

Чёрный микроавтобус увёз лысого вместе с охраной. Нина подошла, встала рядом, опершись на перила, качнула головой.

– Не верь ему, – сказала она, – и помни, ты всегда можешь отказаться. Ты ничем не обязан этой семейке, так же, как и Фалькам. Кстати, в прошлом году, когда Карпова убили, Чезаре предлагал занять мне его место.

– Ты мне не говорила. Почему отказалась?

– Там огромное хозяйство, сотни компаний, один-два прокола, и есть все шансы закончить, как Карпов. Здесь у меня маленькая территория, за которой я приглядываю, и в случае чего могу быть уверена, что меня они не тронут, и Триш тоже.

– Патрик вас выручит?

– Ты же знаешь Падди, на всё готов, если кому-то из нас будут угрожать. Вы с ним общаетесь?

– После колледжа только на семейных ужинах, так что тебя я вижу гораздо чаще, – Павел не стал рассказывать о последней встрече. – Мы раньше не очень ладили, после смерти Эла отношения стали более ровными, но кое-что осталось.

– Он ревновал тебя к матери, – Нина погладила парня по щеке, – Эмилия всегда клала тебе лучший кусок пирога, она говорила, что из нас всех только из тебя выйдет толк. Спасибо, что навещаешь её.

– Это нелегко, учитывая, что закармливает она насмерть, а потом заставляет играть на рояле. Мисс Ласкер до сих пор считает, что я должен был стать музыкантом.

Они рассмеялись. Но весёлое выражение лица у Нины тут же пропало.

– Корс – опасный человек, – сказала она, – я не могла ему отказать, а ты – можешь. Даже так, ты – должен. Найдёт кого-нибудь ещё.

– Я, наверное, соглашусь, – сказал Павел. – Деньги тоже лишними не будут, у меня ведь теперь в офисе сидит ассистентка, она одних сэндвичей съедает на двадцать реалов в день. И платить ей надо каждую неделю. Как думаешь, сколько с него взять?

– Тебе решать, – Нина покачала головой. – Но если согласишься, не стесняйся, назови хорошую цену.

– Мне кажется, в этом деле есть что-то странное, какая-то загадка. К тому же он неплохо заплатит за Светлану Крамер.

– Не надейся, что можешь меня обмануть, эль ниньо. Тебе неприятно, что похищенную женщину фактически списали, и никто не хочет ей заниматься. Она мертва, тут даже сомнений нет. Похищенных денег тоже не видать, думаю, там были наличные, если их не провели через банк, теперь это бесполезные кусочки пластика. И если ты рассчитываешь на то, что Корс или сами Гальяцци будут тебе чем-то обязаны, поверь, лучше не иметь таких должников.

– Я верю и подумаю, – пообещал Веласкес.

Глава 3

4 июля 335 года от Разделения, средаНьюпорт

Ава Самойлова работала в «Тринити фарма» четыре года и старалась быть довольной своей жизнью – той частью, что у неё осталась. Она вставала в восемь, пробегала несколько кругов по стадиону, покупала в супермаркете ананасовый йогурт и блинчики или ванильное суфле с тёплым бисквитом и молоком, и уже к десяти сидела в рабочем кресле, следя, чтобы частные заказы были правильно подобраны. Окна седьмого этажа выходили на длинный пенал склада, где из стеллажей, холодильников и боксов автоматическими сборщиками извлекались нужные препараты, собирались в коробки и доставлялись на длинной ленте сюда, в отдел. И уже тут проверялись вручную. От внимательности Авы зависело, получит заказчик инъекции ферментов или противоожоговый гель. Автоматика практически не ошибалась, и живые сотрудники доводили эту работу до совершенства.

В очередной коробке не хватило одного картриджа, и Самойловой пришлось ждать, когда его доставят отдельно. Упаковка защищалась голографическим кодом, работники видели только фамилию и часть адреса. Волковой, живущей в Нижней столице, приходилось несладко, Ава неплохо разбиралась в том, с чем работала – подобные наборы шли после тяжёлых аварий или падений с высоты. Она вложила недостающий картридж, пометила упаковку – внутри находились термоконтейнеры, и через пять минут об этой Волковой уже не думала. Мало ли чего плохого с людьми случается, вот как, к примеру, с молодым человеком её новой соседки.

С Лив Борхес она столкнулась утром, когда уходила на работу, Ава всегда спускалась и поднималась по лестнице, Оливия шла навстречу, врезалась в неё и выронила сумочку. Борхес извинилась, быстро собрала свои вещи и убежала, она работала в офисе на втором этаже, и только после того, как хлопнула дверь, Ава заметила пластиковый прямоугольник – голографию молодого человека в полицейской форме, прилепившуюся к стене.

– Её жених, – охранница спрятала карточку в ящик стола, – убили бедолагу прошлой осенью, эта девочка по нему до сих пор тоскует. Она мне всё рассказала, бедняжка, аж сердце разрывается. Оливия Борхес, у Веласкеса работает, ну этот маньяк с мотоциклом, который занял офис Кампинских на втором этаже, а живёт в апартаментах на пятом, днём ей отдам, когда будет на обед уходить.

Ава бедную девушку хорошо понимала и ей сочувствовала, её любящий и любимый муж, работавший на стройке, тоже погиб. Упал с сорокаметровой высоты, по нелепой случайности страховой шнур зацепился за шею и оторвал голову. После трагедии Самойлова переехала из Касабланки сюда, в Ньюпорт, на другой конец острова, как будто от горя можно убежать.

Лив старалась как могла вжиться в роль простоватой, но очень инициативной ассистентки. Автомат с едой был полностью загружен замороженными обедами, в углу помещения появилось растение в кадке, которое она три раза в день поливала, часть времени Борхес проводила, закатывая мячик в лунки, часть – разговаривая с подругами. Оплаченный бот отлично поддерживал разговор о косметике и процедурах омоложения разными голосами и с разных контактов, ей оставалось только вставлять реплики, одновременно планируя будущее проникновение в Тринити. Возможно, задача была бы куда сложнее, сиди вместе с ней Веласкес, но босс с понедельника на работе не появлялся и не особо интересовался, как идут дела. Не появлялся он и в своей квартире, Борхес переехала в свободную комнату – шестнадцать квадратных метров плюс небольшой санузел, с фальшивым окном во всю стену. По сути, это была кладовая, переделанная в спальню, но Лив она понравилась.

Дела шли отлично, уже в первый рабочий день пришло несколько запросов на слежку за какими-то людьми, почти все потенциальные клиенты отвалили, как только узнали, сколько это будет стоить, и только один, самый стойкий и щедрый, согласился заплатить десять тысяч, чтобы узнать, куда его жена ездит по четвергам. На этот случай у Павла была парочка знакомых полицейских, желающих подзаработать, и оформленная на агентство лицензированная камера. Один из полицейских заехал ближе к вечеру вторника, ему Лив перевела весь полученный аванс, отдала камеру, офицер заверил её, что сделает всё в лучшем виде. В этом Борхес не сомневалась, четыре тысячи – неплохие деньги за вечер работы, она и сама бы проследила за чужими любовными играми, но раскрываться перед Веласкесом не хотелось.

Сегодняшняя встреча с Авой прошла как нельзя лучше. Самойлова чуть покраснела, когда охранница рассказала ей о выдуманном женихе, и явно клюнула – камера, поставленная в общем холле, запечатлела все подробности. Оставалось дождаться выходных и развить знакомство. Полицейский на пластиковой карточке был настоящим, его звали Хуан Рунге, и его действительно убили то ли осенью, то ли зимой. Лив предпочитала реальные истории, правда всегда лучше лжи, она обработала данные офицера, добавила чуть себя и слепила из этого отличную историю любви. К тому же с Хуаном у них было кое-что общее, восемь лет назад она провела ночь в камере для задержанных в том же отделе, где он будет служить. Тогда Борхес была молода, глупа и доверчива, со временем это почти прошло, и больше она полиции не попадалась.

Павел и раньше бывал в отеле «Хайят», стоящем посреди одноимённого городка. Ещё недавно городок принадлежал Беннету, тому самому, чья дочь охотилась на мага на далёком маленьком острове. Здесь, в одном из зданий, окружающих отель, Веласкес проиграл партию в покер Жерару, таинственному магу, обходящемуся без браслета.

За год много чего изменилось. На место Карпова пришла Лидия, она выкупила «Хайят» у Беннетов и превратила полулегальный притон в респектабельное место. На расчищенных территориях устроили поля для гольфа, огромный бассейн с морской водой, облицованный голубым мрамором, и куполообразный павильон с большой сценой для выступлений, здесь играли самые модные группы и отдыхали все, у кого были деньги – развлечений хватало на любой вкус. Отель полностью перестроили, снизив высоту до стандарта Свободных территорий, и отвадили от зоны отдыха столичную полицию. Здания, окружавшие отель, снесли и построили ещё пять корпусов с фешенебельными номерами и огромными спа-зонами. Один корпус отвели специально для казино, на шести этажах можно было сыграть в любую игру, от рулетки и напёрстков до респектабельного бриджа, а на крыше открытая веранда ждала гурманов. В двух километрах от отеля, огородив территорию сплошной загородкой, строили стадион на десять тысяч человек.

Не забыла Лидия и про себя, новое чёрное здание «Тайли Энтерпрайз», построенное взамен старого, стояло на самом въезде в городок. Почти сто метров от уровня земли, пятнадцать этажей, шесть скоростных лифтов, четыре эскалатора, два внешних и два внутренних поста охраны, вертолётная площадка, четыре подземных уровня. Офисы на первых девяти этажах должны были собрать сотрудников, разбросанных по разным компаниям, входящим в «Тайли». К июлю отделали только последние шесть, самый верхний, пятнадцатый, отвели для специальных мероприятий, этажи с одиннадцатого по четырнадцатый занимали сама сеньора Гарсиа и её подчинённые, на десятом этаже разместились служба безопасности, центр обработки данных и Фишер со своими помощниками.

В приглашении, которое Веласкесу прислал Корс, предлагалось прийти в смокинге. Тот, что остался с похорон Игнасио Ортеги, отлично сохранился, пришлось только докупить белую бабочку взамен чёрной. Спрей, делающий одежду слегка помятой, но фактически – немнущейся, довершил дело.

Павел оставил мотоцикл под землёй, на стоянке для гостей, снял противопылевую накидку и поднялся на нулевой этаж, по сути – огромный холл. Возле сканера, пропускающего через себя людской поток, скопилось несколько человек – все в вечерних туалетах, зато отдельный проход для магов был совершенно свободен. Веласкес приложил браслет к матовой пластине, дождался, пока данные вернутся из Службы контроля, прикрепил гостевой значок с чипом к лацкану.

После постов охраны гости расходились по лифтам – все они шли на последний, пятнадцатый этаж – пространство площадью с футбольное поле и высотой в двадцать метров. В дальнем углу, на невысокой сцене, полтора десятка музыкантов играли коктейльный джаз, рядом с ними в баре разливали напитки, а в выступающем из стены аквариуме плавали девушки в крохотных купальниках. В центре зала на подставках стояли три десятка картин со Старой Земли.

Площадку по периметру окружала галерея, на которой были расставлены столики, официанты сновали с подносами, разнося выпивку и закуски – Лидия знала толк в хорошей еде и спиртном. Сама она, в элегантном тёмно-сером платье и украшениях из красного солидо, стояла на входе, встречая гостей.

– Отлично выглядишь.

Павел ничуть не покривил душой, женщина с их последней встречи почти не изменилась. Чёрные прямые волосы оттеняли зелёный цвет глаз, ямочки на щеках стали менее заметны, а румянец уступил место изысканной бледности. Взгляд стал жёстче и холоднее.

– Была бы моя воля, ноги твоей здесь не было, – Лидия говорила тихо. – От тебя одни неприятности. Что нужно Корсу?

– Он тебе не сказал?

– Потом поговорим, – женщина небрежно кивнула Веласкесу и тут же расцвела приветливой улыбкой: – Господин советник, мадам, рада вас видеть.

Холодный приём Павла не удивил – наверняка Лидия чувствовала, что он как-то причастен к проблемам её любовника и по совместительству начальника охраны. Рафаэля Кастро нашли в одном из баров Нижнего города рядом с трупом и с огромной дозой дапатраламина в крови – первые две недели он не мог даже своего имени вспомнить. Хозяевам Лидии это не понравилось, как и то, что убитым был бывший охранник Карпова – Карл Гурковский по прозвищу Молчун. Поползли слухи, что в подземном бункере кроме них был ещё и третий, капитан полиции Гектор Гомеш, но журналистам быстро заткнули рты, а сам капитан нашёлся в больнице Святой Марии с тяжёлым ранением.

К магу, стоило ему отойти от Лидии, подошёл молодой худощавый человек, на его запястье поблёскивал блокиратор.

– Сеньор Веласкес! Прошу за мной. Сеньор Корс вас ждёт.

Павел направился вслед за ним к неприметной двери справа от лифтов, провожатый приложил ладонь к пластине, чуть ли не втолкнул Веласкеса на небольшой подъёмник и тут же протянул руку.

– Я Густаво Лурье, можно просто Гус или Гасси, – сказал он.

У нового знакомого были иссиня-чёрные волосы, затянутые в хвост, скуластое лицо с тонкими губами и серыми, почти бесцветными глазами, над левой бровью – три родинки в форме треугольника. Улыбался он холодно и ненатурально. Подъемник привёл в небольшую комнату рядом с аквариумом, с огромным, во всю стену, стеклом, через которое было отлично видно всех гостей. Корс стоял возле него рядом со средних лет мужчиной в свободном бежевом пиджаке и тёмных брюках.

– Спасибо, что пришли, сеньор Веласкес, – Сергей пожал Веласкесу руку, – с Гасси ты уже познакомился, он временно занимает место сеньора Кастро, вы, наверное, слышали, Рудольфо нездоровится.

– Да, кое-что.

– А это мой помощник, Люк Лурье. Гасси, займись своими делами.

Густаво тут же исчез. Мужчина в бежевом пиджаке сдержанно поклонился. У него были белоснежные волосы, спадающие на воротник, над левой бровью – такие же три родинки, как у Густаво. Люк тоже был магом.

– Люк и Густаво – отец и сын, – продолжал Корс, – с вами, сеньор, нам осталось кое-что уточнить. Первое – сколько вы хотите за свою работу.

Ответ на этот вопрос Павел обдумал заранее, так что ответил сразу.

– Сами решите, сколько мне заплатить, – сказал он. – Мы подписываем контракт на месяц, если результатов не будет, то и оплата тоже не нужна. А если будут, то вы оцените, сколько стоят мои услуги. Так, чтобы никто никому не остался должен.

Люк Лурье поморщился, а Корс рассмеялся.

– Отлично сказано, молодой человек. Свобода – это привилегия молодости, через десять-пятнадцать лет вам всё равно придётся выбирать, на чьей стороне играть, а пока наслаждайтесь ложным ощущением независимости. Договорились, через месяц я решу, сколько заплатить. Приступите к работе, как только подпишете контракт, десятый этаж, охрана уже предупреждена. Гасси вам всё покажет и расскажет, простые вопросы вы будете задавать ему, сложные – он сам задаст Люку. Если вдруг возникнут те, на которые не будет ответа у них обоих, они для меня. Технические средства, если понадобятся, мы предоставим, а помощников найдёте сами. Любых – вы привыкли работать с мисс Фернандес, я не возражаю, если её люди будут работать на вас. Или кто-то ещё. Но с одним условием, сначала я должен их утвердить, чтобы не было конфликта интересов.

– Значит, только через Густаво? – уточнил Павел. – А как же сеньора Гарсиа?

– По мере возможности не обсуждайте с ней ничего, сеньора Гарсиа занимается своей работой, вы – своей. Вы сможете изучить всю информацию, которой мы уже обладаем, но дальше вас, сеньор Веласкес, это не должно уйти. Вы получаете сведения от нас и от своих людей, но не делитесь этим ни с кем. Мне нужен готовый результат. Всё это будет в договоре, который вы сегодня получите, я уже распорядился отослать его вашему адвокату, сеньору Ломаксу, вместе с ключом ограниченного доступа к нашей системе. А теперь я должен вас оставить.

Корс направился к выходу, и Павел остался с Люком Лурье.

– Лидия, – тот едва заметно кивнул в сторону женщины, встречающей гостей, – не пользуется полным доверием, ты должен это понимать. Гус здесь за главного, дела можешь обсуждать только с ним.

– Твой босс, – Веласкес вежливо улыбнулся, – отдал однозначный приказ, ни с кем, кроме него самого, ничего не обсуждать. С твоим сыном в том числе.

– Не много ли ты на себя берёшь, птенчик, – Лурье-старший ощерился, – мои ребята землю носом рыли, чтобы что-то достать, а ты пришёл на всё готовое.

– Лично ты, как я понимаю, был против? – уточнил Павел.

– Это решение Сержа, но ты ходи и оглядывайся, Веласкес, наши ребята не любят проверяющих, а я не всегда смогу их удержать. Мой тебе совет, не мешайся под ногами, не лезь туда, куда не следует, и, может быть, мы поладим.

– Скорее всего, нет, – Веласкес усмехнулся, похлопал Лурье-старшего по плечу и отправился веселиться. По мере возможностей.

Он забрал два коктейля с подноса официанта и сделал круг по нижней площадке. Лидия собрала у себя всю верхушку города, здесь были и советники обеих мэрий, и капитан полиции Нижнего города Стасов, и многие другие. Мимо Павла прошёл мэр Верхней столицы Матеуш Гомеш, не ответив на приветственный кивок, а вот Мириам, которая держала его под руку, молодому человеку приветливо улыбнулась. Попадались и другие знакомые, коктейли уходили один за другим, официанты тут же приносили новые.

Раньше по служебной необходимости Павлу приходилось посещать подобные мероприятия, и теперь он наблюдал за работой коллег с другой стороны. Две ведущие медиакорпорации – «Таймс» и «Ньюс» – прислали сюда репортёрскую верхушку. И сами боссы были здесь, Мишель Ортега мило беседовала с Патриком Лонгридом, вице-президентом «Таймс». Павел поздоровался с Мишель, получив порцию холодного презрения, поболтал немного с Коллинзом и пожал руку Тиму Мелендесу, старшему магу-инспектору Службы контроля.

Гости собрались на аукцион, корпорация «Тайли Энтерпрайз» собирала деньги на новый корпус больницы в Нижнем городе, тех, кто действительно собирался что-то купить или продать, было немного. Искусство на Сегунде находилось под мощным влиянием прародины, один из преподавателей в колледже, где учился Павел, сравнивал время после Разделения с земным Средневековьем, когда через творения и изобретения древних римлян и греков с огромным трудом пытались пробиться Шекспир, Микеланджело, порох и книгопечатание. Бирки на картинах показывали начальную цену, самая дешёвая стоила двести пятьдесят тысяч.

– Сеньор Веласкес, – послышался чуть хриплый голос за спиной, – мне сказали, здесь не будет простых репортёров. Ах, да, вы же бросили это дело и подались в детективы.

Веласкес обернулся, рядом с ним стояла Филипа Суарес. Павел не видел девушку с их единственной встречи в доме Ли Шаня, куда они заезжали с лейтенантом Краузе. Короткие чёрные волосы Филипа перекрасила в красный цвет, в тон платью, прежними остались вздёрнутый носик, слегка выступающая нижняя челюсть, оливковый цвет кожи, серьга с зелёным камнем в левом ухе и насмешливое выражение лица. Дочь Норы Суарес, помощницы начальника охраны Фальков, держала в руке стакан с виски – для мага напиток совершенно бесполезный.

– Неожиданная встреча, – Павел приветливо улыбнулся. – Ты теперь работаешь на Гальяцци?

– Не глупи, от босса к боссу переходят, только если прежний мёртв, а с Генри Фальком всё в порядке, – у Филипы голос был высокий и мелодичный, она говорила тихо, приблизив губы к уху молодого человека. – Я здесь шпионю потихоньку, говорят, Серхио нанял какого-то детектива выяснить, куда делась мадам Крамер, если вдруг его увидишь, пристрели. Особые приметы – у этого мерзавца есть коллекционный Дьяболо.

– Так и сделаю, – согласился Веласкес. – Но я облегчу тебе задачу, этот детектив перед тобой.

– Зачем ты это сказал, – Филипа поморщилась, – девушки любят загадки, а ты весь на виду. Присмотрел себе что-нибудь? Картину, дурачок, через полчаса начнётся аукцион, потом сеньора Гарсиа пригласит всех в свой шикарный отель, и тогда начнётся настоящее веселье. Пойдём, покажу, что я себе выбрала.

Она чуть ли не силой потащила Павла за собой, поставила напротив полотна в скромной тонкой деревянной раме. На нём тщедушный мальчик с выпученными глазами и неестественными тонкими конечностями серо-синего цвета держал на голове деревянное блюдо. На картине не было ни одной яркой краски.

– Ну как? – Суарес положила руку Павла к себе на талию, приблизила губы к его уху, тёплое дыхание приятно согревало висок. – Потрясающе, правда?

– Божественно.

– Перед кем я здесь распинаюсь, дикарь со Свободных территорий. Рассматривай не торопясь, прочувствуй каждый мазок, больше ты этот оригинал не увидишь. Да здесь большая часть покупателей ради этой картины, шедевр Кандиду Портинари, «Мальчик с рогаткой», начальная цена четыре миллиона. Я уверена, уйдёт за пятнадцать. Неужели тебе не нравится?

– Рогатка здорово нарисована, – не стал кривить душой Веласкес, – но я за неё больше тридцати тысяч бы не дал. Прости, глупость сказал, картина отличная, я немного завидую тому, кто её купит, жаль, у меня нет пятнадцати миллионов.

– У меня тоже, – девушка потащила Веласкеса дальше, прямо к сцене с оркестром, рядом с которой медленно покачивались полтора десятка пар. – Ты должен меня пригласить.

Павел церемонно кивнул, протянул руку, Филипа на секунду задумалась, а потом словно нехотя вложила свою ладонь в ладонь молодого человека. Они стояли, покачиваясь под медленную мелодию, девушка подалась вперёд, прижимаясь к магу грудью и бёдрами, ладонь лежала на узкой спине, голову Суарес отвела чуть назад, глядя Павлу прямо в глаза – они были практически одного роста.

– Я подумываю над тем, как её украсть, – сказала она.

– Что?

– Картину. Разве справедливо, что какой-нибудь богатый придурок будет наслаждаться ей, а я нет? Говорят, старушка Каплан держала её у себя в спальне, но наследнички решили, что деньги лучше, чем кусок холста. Целый год размышляли, идиоты, эта семейка катится всё ниже и ниже. Новый владелец наверняка отправит полотно в музей, охрана – дело непростое и затратное. Ты знаешь, что в Доме искусств Верхней столицы, в подземных этажах, у коллекционеров есть собственные комнаты, куда никого кроме них не пускают? Поэтому наверху, в общих залах, висят только копии.

Павел пожал плечами, он легко относился к причудам других людей. В конце концов, когда у него будет несколько сотен миллионов, как знать, может быть, и ему понадобится такая комната, с новыми возможностями потребности людей меняются.

– Ты бы видел своё лицо, – рассмеялась Филипа. – Уверена, в твоей черепушке уже созрел план, как меня остановить. Успокойся, я пошутила.

И поцеловала Веласкеса.

Картины продались все. Серый бразильский мальчик с рогаткой ушёл за семнадцать миллионов, его купил высокий блондин с оранжево-чёрной бабочкой по имени Макс Лонгрид, покупатель сделал ставку, которую никто не попытался перебить, и сдержанно раскланялся, получив свою долю аплодисментов. Филипа отчаянно торговалась за небольшую акварель, но когда сумма перевалила за четыреста тысяч, сказала, что такое дерьмо и сотни не стоит. Веласкес был с ней согласен, акварель и вправду была так себе, тем не менее она нашла своего почитателя всего за полтора миллиона.

Когда аукцион закончился, на сцену поднялась Лидия, минут пять благодарила продавцов и покупателей, а потом вручила помощнице мэра Нижней столицы чек на двадцать миллионов реалов.

– Дамы и господа, – обратилась она к гостям, – весь комплекс «Хайят» в вашем распоряжении. Вы можете остаться здесь или переместиться в любую его часть, гольф-кары развезут вас по всей территории. И можете быть уверены, здесь вы в полной безопасности.

Словно в подтверждение её слов, сверху, с балкона, посыпались осколки стекла, а вслед за ними рухнуло тело Сергея Корса. Лысый шеф службы безопасности упал плашмя на спину, золотые очки с радужной плёнкой были разбиты, вместо глаз чернели отверстия, через которые сочилась кровь.

Глава 4

Июль 335 года от РазделенияНижняя столица (Сидаже Фундо), Параизу

Бюро постаралось замять скандал с произошедшим в больнице, Насте выплатили компенсацию, дали нашивки сержанта и медаль от управления полиции. Теперь она работала в центральном офисе, от дома, в который она вернулась, до улицы Оскара Нимейера можно было дойти за двадцать минут без особых усилий – экзоскелет, который приходилось носить, даже бегать позволял. Датчики, вживлённые в мышцы, делали движения естественными, энергетического картриджа хватало на неделю, детектив за короткое время так привыкла к механической оболочке, что даже спать ложилась в ней.

Волкова заканчивала работу в середине второй трети. Архив, куда её отправили, выгодно отличался от других подразделений спокойным ритмом работы и райскими условиями, минимум рабочих выходных или сверхурочных, пятьдесят часов в неделю, строго с восьми первой трети до шести второй.

Когда дело поступало в участок, подготовительную работу выполняла полицейская система обработки информации – она извлекала из общих массивов необходимые данные, собирала их и выдавала несколько возможных вариантов. Детективу оставалось только выбрать подходящий, если он не помогал, в дело вступал следующий. Но существовали преступления, в которых машина не могла нащупать взаимосвязь, для этого в управлении полиции Сидаже Фундо держали небольшую группу аналитиков, восемь человек из бывших детективов, по сути, списанных из своих отделов и участков. Пятеро готовились уйти на пенсию, двоих сослали сюда за какие-то грешки. Что делать с Волковой, начальство пока не решило.

– Никак они не угомонятся, по второму разу запрашивают, – лейтенант Лоретти, начальник архива, переслал Насте новый блок данных. – Давай, сержант, порви машину на куски.

Люди пропадали на Параизу всегда, их убивали в заброшенных местах, разрывали на куски дикие звери, пережёвывали акулы, существовало множество причин, из-за которых тела так и не находили. В их исчезновении не было какой-то системы, в протекторатах это происходило реже, на Свободных территориях – гораздо чаще. То, что буквально испарились почти полсотни женщин, слегка превышало средние показатели, но не было чем-то из ряда вон выходящим.

Серия исчезновений, которая взбудоражила департамент полиции Параизу, отличалась от остальных. В тех районах, где пропадали женщины, исчезал полицейский. Всегда мужского пола, одинокий, среднего роста, нормального телосложения, рядовой офицер, чаще всего патрульный. Система не сама привязала пропажу полицейских к исчезновению гражданских, это сделал в июне аналитик из столицы, случайно заметивший совпадение в двух случаях. При вероятности в восемь процентов версию приняли в работу, проверили все остальные и почти везде нашли совпадения.

В прошедшие выходные в окрестностях Ньюпорта пропали две женщины, они выехали во вторник в сторону порта на машине и так до него и не добрались. Автомобиль нашли на стоянке возле большого торгового центра, судя по записям, он приехал туда сам, на взломанном автопилоте. Следов крови и борьбы в салоне не нашли, только некоторые места на рулевой панели были тщательно обработаны.

Волкова тяжело вздохнула, до неё это дело просматривали десятки людей из всех управлений протекторатов и Свободных территорий, и они нашли всё, что только можно было отыскать, потом прогнали это через вероятностный фильтр и ещё раз изучили. Детективы с огромным опытом и такими же огромными чашками кофе сделали свою работу. Настя прочитала отчёт, не особо вдаваясь в детали, и наугад открыла один из рапортов. Здесь ей на глаза попалось замечание, сделанное одним из коллег пропавшего полицейского. Она открыла остальные и нашла то же самое в двух других рапортах – из участков в Модене и Сентаменто. Все они были дополнены буквально днями назад – проводились проверки, и полицейских заново опрашивали. У пропавших патрульных слегка менялось поведение и привычки. Они забывали детали, иногда ошибались, называя знакомых чужими именами – ничего особенного, с такой адской работой хорошо хоть не посылали куда подальше.

– Что скажешь, сержант? – Лоретти уже выслушал четверых подчинённых, ничего толком от них не добившись. – Я видел, ты сделала дополнительный запрос, а потом четыре часа сидела и смотрела в одну точку. Медитация у нас проводится в утренние часы перед работой, приходи пораньше.

– Смотри, – Волкова пропустила намёк мимо ушей, поводила пальцем по экрану, встроенному в стол, – вот эти три рапорта, Дик, парни словно сами не свои были, а потом пропали.

– Я в пятницу такой же, – лейтенант улыбнулся, у него всегда было хорошее настроение, и Настю это жутко бесило, – хорошо хоть автопилот в байке есть, иногда забываю, где живу. Ну почудили немножко, про других, которые так себя ведут, не скажут, а эти пропали, вот и вспомнили про них всякие мелочи. Ты чего так в это вцепилась?

– Ты можешь считать это бредом, Дик, но мне кажется, кто-то влезает в их шкуры.

Лоретти посмотрел на сержанта, которого ему навязало управление полиции, с нескрываемым сожалением. По мнению лейтенанта, человеческий фактор в расследовании преступлений часто только мешал, семьдесят процентов дел раскрывались именно так, как подсказывала программа, а половина оставшихся не раскрывались вообще. У отбросов полиции, которыми ему приходилось командовать, иногда случались гениальные озарения, или скорее угадывания, но всё равно система делала это быстрее, качественнее и главное практически бесплатно.

– Как ты себе это представляешь? Кто-то делает операцию по изменению внешности, занимает место офицера полиции так, что этого почти никто не замечает, проходит регулярные проверки, демонстрируя возможности какого-нибудь супершпиона, и всё это ради похищения нескольких незнакомых людей? И так каждый раз по новой?

– Эти ребята не проходили проверки.

– Отлично, ты раскрыла дело, Волкова, осталось только доложить капитану, – Лоретти вывел несколько рапортов и графиков дежурств. – Но смотри-ка, вот в этих участках он даже сканирование прошёл, и сдал тест ДНК во время регулярной проверки. Значит, у нас два разных маньяка?

– Обойти сканеры нетрудно.

– Сержант, раскрою тебе тайну, ты сейчас повторила одну из первых версий, – лейтенант усмехнулся, – но она не подтвердилась. Обычный человек не смог бы всё это провернуть. У нас, скорее всего, серийный маньяк, а он где-нибудь, да проколется.

– Дик, подожди. А если это не обычный человек?

– Ах, да, – Лоретти успокаивающе похлопал Настю по руке. – Безумный маг, который колесит по стране и ворует людей под видом полицейских. Служба контроля дала отрицательное заключение, а они, будь уверена, в этом кое-что смыслят.

– Но если они ошиблись?

– Нет, – лейтенант покачал головой, – мне кажется, дело в другом. Я смотрел твоё личное дело и, думаю, легко смогу угадать, как его зовут, этого чокнутого мага. Пол Веласкес?

Волкова в который раз пожалела, что экзоскелет не рассчитан на резкие движения, её рука зашарила по поясу в поисках пистолета, но на лейтенанта это впечатления не произвело, здесь так себя вёл практически каждый. Вышедшие в тираж полицейские вообще были людьми нервными и несговорчивыми. Он поставил отметку в планшете, рекомендуя новой сотруднице один из тех курсов психотерапии, которые сам же и проводил по субботам, и в который раз мысленно согласился с тем, что у него лучшая работа в мире.

– Валим отсюда, – Филипа поволокла Веласкеса к выходу.

Но сразу уйти не удалось, пять лифтов были отключены, а из шестого повалили вооружённые люди – охрана мэра подоспела на место происшествия первой. Они обступили Гомеша и Мириам, лифт ушёл вниз и привёз с собой полицейских.

Офис «Тайли Энтерпрайз» плюс десять метров земли с каждой стороны формально находились на территории Нижней столицы когда проектировали здание, Лидии казалось, что это отличная идея – переместить законный бизнес под защиту протектората, а полулегальный увести на Свободные территории. Это её выручило, окажись труп подручного братьев Гальяцци возле бассейна или казино, женщина не прожила бы и часа, теперь, в окружении полиции, она чувствовала себя более-менее защищённой. Ненадолго, на несколько часов, но за это время можно было что-то предпринять, или ситуация могла проясниться сама собой.

Системы наблюдения на верхнем этаже были отключены, но приглашённые репортёры вели съёмку лицензированными камерами, записи сразу изъяли, и тех, кто в момент падения оказался внизу, начали отпускать. Один из детективов попробовал было возразить, но его быстро заткнул собственный капитан, которому осколком поранило щёку. Лейтенант Уэст из первого участка лично провожал самых важных гостей одного за другим к лифту.

До Павла и Филипы очередь дошла через полчаса, сержант из отдела убийств сверил их браслеты с базой Службы контроля, сказал, что без визы инспектора никуда их не отпустит, но Тим Мелендес, уже было направлявшийся к лифту, вернулся и поставил отметку в протоколе.

На подземной стоянке девушка, совершенно не стесняясь, скинула в машину уже не нужное платье, натянула джинсы и кожаную куртку, вытащила из багажника пояс с пистолетами и шлем. Кабриолет, мигнув сигналами, укатился куда-то самостоятельно.

– Ну? – Филипа положила руки на рукоятки пистолетов.

– Что? – Павел следил, как его мотоцикл перемещают по направляющим под потолком.

– Нам надо поговорить, Веласкес, заодно опробую твой байк. Да, чего вылупился, когда ещё бедной девушке представится возможность прокатиться на таком шикарном мотоцикле. У этой штуки есть душа, неужели ты не чувствуешь?

На взгляд Павла, за четыреста тысяч реалов, с которыми Филипа Суарес готова была расстаться ради куска картона, можно было купить байк с характеристиками получше, но в одном он был с ней согласен – Дьяболо обладал индивидуальностью и стилем, от пятилучевых колёсных накладок до светящейся красной надписи с перечёркнутой лишней буквой «о». Вот только момент для прогулок был неподходящий.

– Куда едем? – он вытащил шлем из багажника, смокинг убрал, надев куртку и прицепив кобуру, подождал, пока Филипа вцепится в руль, и уселся позади.

– В Сентаменто, – девушка выбрала на карте нужную точку, нажала. – Или ты хочешь остаться здесь? Лурье теперь старший, а я бы с этим мерзавцем связываться не стала, к Лидии тебя всё равно не пустят.

– Почему туда?

– Главное сейчас – свалить в какое-нибудь безопасное место, а там разберёмся. В Сентаменто у меня есть связи.

По мнению Павла, самым безопасным местом был его коттедж, но везти туда Филипу Суарес он не собирался, не хватало только Фалькам пронюхать про Мону. Мотоцикл пристроился за чёрным микроавтобусом, сопровождающим какого-то важного гостя, проехал пропускной пункт и вырулил на слабо освещённое шоссе.

– Веласкес, я тебя пристрелю, – сказала девушка спокойно.

– С чего бы это?

– Сними блокировку, я что, до утра буду до Тампы тащиться?

Павел вздохнул, передвинул ползунок разрешённой скорости почти до максимума. Филипа радостно взвизгнула, и мотоцикл, только что выехавший за пределы города на хайвей, рванул вперёд, обгоняя редкий поток попутного транспорта. Веласкес подумал о Люцифере, и тут же получил слабый эмоциональный отклик, у ягуара всё было в порядке.

– Можем доехать до Ньюпорта, у меня там есть где укрыться.

– По дороге разберёмся, – в голосе Филипы чувствовалось нетерпение, – сначала нам надо кое о чём поговорить. Если не получится, езжай куда хочешь.

Байк промчался по объездной мимо Тампы и выскочил к развилке, здесь от скоростного шоссе ответвлялась дорога на Саус-Лейк. Веласкес подавил мимолётное желание выкинуть Филипу на обочину и свернуть в сторону Рио-Флор. После Тампы к ним пристроился красный мотоцикл, двигающийся примерно с той же скоростью, но когда они на эстакаде свернули к Сентаменто, предполагаемый преследователь промчался мимо, в направлении Ривердейла.

Дьяболо питался от четырёх батарей, оставшегося заряда хватило бы на путешествие по всему Параизу, но Филипа свернула к горам, туда, где находилась обзорная площадка у Рио-Лунго, и подрулила к станции обслуживания, совмещённой с небольшой забегаловкой. Одноэтажное здание, почти полностью стеклянное, делилось пополам, в одной части находился склад, а в другой готовили еду для тех, кто ждал, пока зарядятся картриджи. Девушка плюхнулась на скамью, заказала два бургера с беконом и огурцом. Других посетителей ночью не было, молодой паренёк, работающий одновременно и кассиром, и продавцом, и официантом, и заправщиком, принёс заказ буквально через минуту.

– Сначала надо перекусить, – Филипа набила полный рот и говорила невнятно. – Чёрт, я надеялась поужинать с женихом, а теперь с тобой таскаюсь.

– У тебя есть жених? – Павел взял себе сэндвич с курицей, он почувствовал, что тоже проголодался.

– Конечно есть, ты его видел, блондинчик с дурацкой бабочкой, Макс Лонгрид, купил мне «Мальчика с рогаткой». За это он получит меня в моём лучшем нижнем белье, хотя нет, после того, что случилось, никому из нас ничего не светит. Эй, ты куда ушёл, – девушка требовательно постучала по столу, подзывая работника заправки, – давай ещё пончики и кофе. И поживее, а то я тебя съем. Ты же знаешь, что мы, маги, едим людей? Ам!

– Прекрати, – попросил её Веласкес.

– Ладно, я пошутила. Эй, как тебя там? Эрнесто, я пошутила, останешься в живых, но за это с тебя вафли с ежевичным сиропом. Да не трясись ты, вот, держи.

Красная пластина на столе пискнула, изменила цвет на зелёный, высветив сумму заказа и чаевые в тысячу реалов, Эрнесто сразу повеселел и побежал к автомату, ставить приготовление вафлей на домашний режим. Эти маги ему уже нравились, особенно та, что в кожаной куртке. Веласкес терпеливо подождал, пока Филипа прикончит четыре пончика и целую тарелку вафлей с сиропом, а потом не торопясь выпьет большую, на поллитра, чашку кофе, и даже не задался вопросом, куда это всё сложилось внутри её организма – живот у девушки как был подтянут, так и остался.

– Ладно, – наконец сказал он, когда его спутница сыто икнула и откинулась на спинку скамьи, передвинув очки на лоб. – Раз уж мы не торопимся, выкладывай, что тебе от меня нужно.

Филипа потянулась, выставляя грудь вперёд, полупрозрачная блузка ничего не скрывала, щёки Эрнесто порозовели, он поспешно отвернулся, делая вид, что протирает бокалы.

– Это тебе от меня кое-что нужно, Веласкес, ты ведь даже ещё не понял, в какую заварушку попал. Грохнули советника братьев Гальяцци, да такое даже представить невозможно. И это через час после того, как он разговаривал с тобой. Убрать Корса, это… – она пощёлкала пальцами, – даже не знаю, с чем сравнить. А теперь подумай, вот какая логическая цепь получается, пропала Светлана Крамер, Корс нанял Веласкеса, Корса убили.

– Хорошо, – Павел на всякий случай проверил, что творится вокруг закусочной, поставил камеру на Дьяболо в аларм-режим, – предположим, я в опасности. Тебе-то что за дело?

– Я с тобой полвечера проговорила, мы там даже целовались на глазах у всех, если ты не забыл. Что, не вкурил? Ладно, продолжу эту цепочку. Корса убили. Маг из службы безопасности Фальков трепался с Веласкесом и вешался тому на шею. Фальки кое-что узнали от Веласкеса и прикончили Корса. Теперь-то до тебя дошло?

– Почти.

Павел задумался. То, что говорила Филипа Суарес, вполне могло быть правдой. Лурье, который теперь временно заменял умершего Корса, ясно дал понять, что Веласкеса не очень любит и при любой возможности уберёт его из дела. В нынешней ситуации это значило – прикончит. Свои способности маг оценивал трезво, он мог скрыться в сельве и вылавливать врагов при помощи Люцифера. Неделю, может быть две, а потом по тому участку джунглей, где он скрывается, просто ударят мощным зарядом, и одному молодому эсперу придёт конец. Любая семья могла с лёгкостью поставить под ружьё сотню бойцов, с таким количеством ему, Павлу, не справиться.

Но если убийство организовал Варгас, помощник Генри Фалька, то Филипа будет скорее помехой. Начнётся война, в которой Павел посторонний наблюдатель, а Суаресы – бойцы одной из сторон.

– Так ты собираешься замуж за сына вице-президента «Таймс»? – уточнил он. Мотоцикл передал картинку микроавтобуса, притормозившего у закусочной. Машина сбросила скорость и свернула на дорогу, ведущую к реке.

– Ревнуешь, красавчик? – девушка ехидно улыбнулась.

– Нет, я подумал, что «Таймс» принадлежит Ташевским, и они, получается, тоже втянуты.

– Чёрт, – Филипа грохнула кулаком по столу. – Я об этом тоже подумала и связалась со своей матерью. Угадай, что эта старая стерва сказала?

– Что ты сама по себе?

– В точку! Поэтому, похоже, не видать мне «Мальчика с рогаткой». Эй, ты, пригнись. Падай на пол, дубина.

Это она закричала не Веласкесу, а Эрнесто. Тот замер на месте, пытаясь понять, что происходит, от этих двух гостей у него уже голова кругом шла. Филипа дёрнулась в его сторону, выхватывая пистолет, выругалась, закатилась под стол. Павел уже был там. А через секунду стекло закусочной осыпалось осколками. Эрнесто, застывшему за стойкой, разворотило пулями левое плечо, парень навалился на столешницу, пытаясь зажать рану, и сполз на пол.

Два мага сидели на полу, молча целясь друг в друга. Два «мозеса» против одного «глока» – на таком расстоянии количество патронов и стволов значения не имело. Павел опустил оружие первым.

– Снаружи никого не было, – сказал он. – Как ты узнала?

– Иди ты в жопу, Веласкес, – девушка переместила дула пистолетов так, чтобы контролировать обе стороны от стола. – Так же, как и ты. Сеть. У тебя что-то есть? Камера байка?

– Нет. Всё отрубилось.

Павел вытащил из кармана два шарика, флек покатился по полу, за ним второй. Стоило им показаться на открытом месте, раздались выстрелы. Вшитые в дроны команды заставили их подпрыгнуть, уходя от пуль, но слишком медленно, один из флеков разлетелся серыми каплями, второй уцепился за стену, растёкся в лепёшку и пополз к потолку.

– Что скажешь? – Филипа часто дышала, на лбу у неё выступил пот.

– Будем выбираться через подсобку, – Веласкес кивнул на стойку, за которой виднелся дверной проём, ведущий наружу, – если стрелок один, он не успеет так быстро переместиться.

Глава 5

27 июня 335 года от Разделения, пятницаПротекторат Гринвуд

Филипа Суарес стояла у панорамного окна в офисе на восемнадцатом этаже башни «Айзенштайн». Отсюда можно было рассмотреть ближайший к побережью крупный остров Согласия, старый порт и фабричные кварталы. Остров Согласия занимала коммуна новых мормонов, одиннадцать тысяч человек, фермы, университет с огромным научным центром, кампусом и спортивным комплексом, собственная полиция и клиника. Филипа проучилась в Университете Нового Иисуса два года, получив экстерном степень бакалавра, и считала, что ей крупно повезло – эти святоши давали отличное образование. А ещё они хорошо относились к магам. Настолько хорошо, что в университете из посторонних, не мормонов, могли учиться только те, кто носил блокираторы.

Засветился коммуникатор, на экране появился Макс.

– Привет, крошка, – сказал он, – в среду аукцион. Угадай, что там выставят.

– Ты шутишь, – щёки у Филипы порозовели.

– Ни капельки. Капланы решили, что деньги лучше старой рухляди. «Мальчик» будет моим, можешь быть уверена, отец расширил лимит до двадцати миллионов.

– Ты хочешь сказать – моим?

– Только после свадьбы, дорогая. Ты проспорила, смирись.

Макс отключился.

Филипе совершенно не хотелось выходить замуж. Ей было всего двадцать шесть, после университета она четыре года проработала в Бюро, в техническом отделе, прежде чем перейти в службу безопасности семьи Фальков, и её карьера постепенно шла в гору. С Максом она познакомилась на последнем семестре университета, его мать была одним из попечителей, он – взрослым студентом, а она шестнадцатилетней девочкой-подростком, угловатой и стеснительной. Копия картины старого бразильского художника висела у неё в кампусе, про оригинал девушка узнала позже и решила, что когда-нибудь обязательно его получит. Любым путём.

Они встречались раз в год на вечеринках в честь окончания университета, последний раз – в прошлом октябре, почти все вокруг были слегка навеселе – однокурсники накидались стимуляторами, а она просто растормозила психику, чтобы не быть белой вороной. Кто-то затеял дурацкий спор, что можно сделать ради мечты, постепенно спорщики отваливались по своим делам, и их осталось двое – она и Макс. Тогда он и предложил пари – через год «Мальчик с рогаткой» будет у неё, но при одном условии. Филипа была уверена, что у этого богатого пижона ничего не получится, картина много лет находилась в частной коллекции, и продавать её никто не собирался, так что мотоцикл «Дьяболо Кроссфайтер», на котором Макс приехал на вечеринку, с той встречи она считала практически своим.

Девушка оторвалась от мрачных мыслей, проверила системы охраны – на девятнадцатом этаже шло совещание, такое, которое можно провести только лично, с глазу на глаз, с как минимум пятью периметрами помех и защиты и одной почти гениальной сотрудницей этажом ниже. С северной стороны кто-то пытался подсадить жучок, имитация небольшой мушки на стекле продержалась недолго, её смело электрическим разрядом, остальные атаки были привычными, их проводили всегда, был повод или нет.

– Почему Веласкес? – говорил Варгас. – У нас есть что-то, чем можно надавить? Любимая девушка, собака, родители, может быть тайная страсть?

Рядом с ним за круглым столом сидели Нора Суарес, мать Филипы, и трое его помощников, один – непосредственный босс Филипы.

– Двадцать три года, родители умерли, постоянной девушки нет, опыта тоже нет, ты читал отчёт, – голос Норы звучал раздражённо. – Игнасио ничего нам не оставил, ненужная информация, которую скормили Бюро, это миллион реалов на ветер. Операция провалилась, и мы получили вдобавок проблемы с Силами обороны.

– Кое-что мы получили, – возразил один из помощников. – Место, где охотились на магов.

– И что нам с того? Я знаю, что Генри обещал Беннетам, но расхлёбывать пришлось нам. Лично мне. Вытаскивать Отто, улаживать вопрос с распиской, на которую наложила лапу налоговая служба, и с китайцами.

– Почему Корс решил пригласить его, а не Маретти? Симон – эксперт по таким делам, у него штат аналитиков и связи в полиции, – другой помощник Варгаса постучал пальцем по планшету, – в прошлом году он проводил аудит у Ташевских, когда те попытались залезть в Касабланку, ему все доверяют.

– Возможно, – Варгас еле заметным движением руки прервал возражения, – это будет не Веласкес, он лишь одна из кандидатур, кто точно займётся аудитом, станет ясно на следующей неделе, на приёме в среду. И это будет человек без опыта и связей.

– Но скорее всего он возьмёт Веласкеса?

– Да, Корс уже связался с Ниной Фернандес, а она опекает парня. Думаю, у Сергея уже есть конкретный подозреваемый, просто он хочет получить его от чужака, а значит, подсунет Веласкесу кого-то из своих, но со стороны, того, кто подведёт его за руку к кроту. Мы не сможем это проконтролировать, и вообще, их крот – это их проблемы, нам нужна Светлана Крамер. Значит, и наш человек должен попасть в его команду. Подумайте, кого можно привлечь.

– Мы можем выйти и на крота, и на убийц Крамера, которые забрали деньги, – сказала Нора, – мои люди кое-что слышали, и как только будет надёжная информация, ты её получишь. Два миллиона – отличный стимул для вчерашнего репортёришки. Если мы подсунем якобы постороннего, а потом окажется, что это наш человек, с Корсом будут проблемы.

– Да, – согласился Варгас, – ты права, не будем скрывать наш интерес к этому делу, дадим ему кого-нибудь из твоих людей, Крамеры пострадали на нашей территории, мы доказываем, что это не наших рук дело. Может быть, Гюнтера? У него есть амбиции, пообещаем ему собственную группу.

– Черта с два, – Филипа этажом ниже прикусила губу, – это у меня будет собственная группа, а не у этого придурка.

Она зашла с личного коммуникатора в собственную сеть, скрытую внутри общей, и отдала приказ на сбор информации о Павле Веласкесе, уроженце Свободных территорий, маге и домовладельце.

5 июля 335 года от Разделения, четвергСвободные территории

Павел перекатился по полу, пуля чиркнула по тому месту, где он только что был. Стрелок засел на расстоянии прямой видимости, сразу за шоссе шли заросли. Высоких деревьев, уносящихся к небу на пятьдесят-семьдесят метров, в радиусе двух километров было предостаточно, и не меньше десятка отлично подходили для прицельной стрельбы, вот только расстояние до них в темноте определить было сложно. Закусочную до сих пор не сожгли, и это наводило на мысль, что убить должны одного из них.

Возможно, враги подобрались почти вплотную, Веласкес через стены смотреть ещё не научился. Флек висел на потолке, в его обзор попадала только площадка перед входом. Филипа так и осталась сидеть под столом, Павлу удалось добраться до стойки, но дальше он продвинуться не мог. Точнее говоря, смог бы без свидетелей – ускорение, две-три пули в теле, прыжок за стойку и несколько минут отдыха. Он взглянул на девушку, потом на пистолет, в принципе, можно было закончить перестрелку прямо сейчас. Если цель – Суарес, от него отстанут, а если он, то как-нибудь выберется.

– Даже не думай, – Филипа тут же нацелила один из «мозесов» на молодого человека. – У тебя на лице всё написано, гад.

Веласкес улыбнулся. У девушки были амбиции, хватка и мозги, но боевого опыта точно не хватало. Как и практически все жители Параизу, она умела обращаться с оружием, как все маги, она была чуть более точной, быстрой и живучей, чем большинство людей, но на этом преимущества заканчивались.

– Стрелок один, – сказал он. – Сейчас я подпрыгну и перескочу через стойку, в худшем случае получу пулю в задницу, ты в это время ползёшь влево и уходишь с линии огня. Второго шанса может не быть, ясно?

– Куда яснее, – мрачно произнесла Филипа, снимая браслет. – Давай уже прыгай.

Веласкес подскочил, опираясь одной рукой за столешницу, на долю секунды завис над ней, пуля чиркнула по бедру, выдирая кусочек ткани и кусочек кожи. Филипа рванула вбок, пытаясь преодолеть инерцию, вторая пуля скользнула по волосам, третья чиркнула совсем рядом с шеей, но девушка уже скрылась за столами, распласталась по полу и поползла к дальнему углу. Стрелок делал три выстрела подряд, аккурат между ударами сердца, Павел прикинул скорость пули и реакции, до врага было не больше километра. Подходящее дерево росло как раз напротив выхода.

– Что дальше? – девушка доползла до Веласкеса.

– Один стрелок сидит прямо напротив закусочной, сеть могли вырубить с дрона или со стационарного подавителя, – Павел проверил, жив ли бармен, доведённым до автоматизма движением снял браслет и запечатал ему рану, одновременно доставая третий шарик, последний. Швырнул в сторону чёрного хода. – Парень выживет. Ты чего на меня уставилась?

– Ты слишком быстро двигался для гражданского и даже браслет не снял, – Филипа не сводила с парня глаз, словно эта угроза была существеннее, чем та, что поджидала снаружи. Свой блокиратор она так обратно и не надела. – И эти штуки у тебя, откуда они?

– Обсудим это потом?

– Сейчас, – правый «мозес» уткнулся Павлу в глаз, левый – в живот.

– Если вкратце, я год бегал за рейнджерами, там чему только не научишься. И если расслабишься, добра не жди. К лечению у меня талант.

Флек выкатился на задний двор, изображение почти сразу пропало. Последнее, что увидел Веласкес – силуэты четверых людей, полностью одетых в броню, трое из них – с автоматами. Они среагировали достаточно быстро.

– Четверо, – сказал маг Филипе.

Руки девушки слегка дрожали, она не выдержала, убрала один пистолет, нацепила браслет обратно. Боевую подготовку Филипа проходила вместе с бойцами Варгаса, по две недели каждые пять месяцев, и считала, что кое-что в этом понимает – их тренировали на учебной базе Сил обороны. За то время, что она служила Фалькам, её пытались убить всего один раз, но тогда рядом была группа поддержки, а не вчерашний репортёр.

Маг осторожно отвёл дуло второго «мозеса» от своего лица, отцепил камеру от очков, приподнял на несколько миллиметров над столешницей. Камера кое-как передавала изображение в инфра-диапазоне.

– Видишь вон то пятно? До него семьсот метров. Там наверняка дерево, на верхушке сидит стрелок, не высовывайся, в крайнем случае попробуй затаиться на складе. Появится сигнал от мотоцикла, направь его куда-нибудь отсюда, если он ещё на ходу. А я попробую поговорить с парнями, которые нас ждут на улице.

– Передай им привет.

– Непременно.

Павел снял браслет, демонстративно положил в карман, флек на потолке зашевелился и пополз в их сторону. Не добравшись до стойки с метр, он взорвался. Пластиковый потолок рухнул, подняв облако пыли и осыпая зал осколками пластика, у Веласкеса было несколько секунд, пока сенсоры снайпера адаптируются к препятствию и вычислят цель, он бросился к двери, выскочил во двор и остановился, подняв руки.

– Ты что делаешь, гадёныш? – раздался в наушнике голос Филипы.

Веласкес сделал шаг вперёд, к нацеленным на него автоматам, и звук пропал. У одного из бойцов, того, что с ракетной установкой, к груди был прицеплен армейский ретранслятор старой модификации. Затенённые забрала надёжно скрывали лица даже на свету, а позади закусочной царила темень. Павел постучал по дужке очков, человек с ретранслятором кивнул.

– Сделай два шага назад, прислонись к стене, – раздалась в наушнике команда.

Маг послушно сделал то, что ему приказали. Зажглись фонари, так, что слепило глаза, один из бойцов не торопясь подошёл, отцепил «глок» от пояса, проверил карманы.

– Он чист.

– Теперь девку, тащите её сюда.

Кто именно отдавал приказы, определить было сложно. Но Павлу показалось, что во время ответа один из четвёрки шевельнулся.

– Что вам от нас нужно?

– Мы зададим тебе несколько вопросов, – да, именно этот человек отвечал, он пошевелил рукой, подкрепляя свои слова жестом. – А подружка твоя пойдёт за компанию, если хватит ума сдаться. Мне за неё всё равно не заплатят.

– Только не убивайте, – маг прикусил губу. – Мы вам ничего не сделали.

Командир откинул забрало, женщина средних лет, ничем не примечательная. Глаза у неё были нормальные, значит, стимуляторы себе пока не впрыснула.

– Успокойся, с тобой поговорят и отпустят, никто не причинит тебе вреда. Эй, внутри, ты нам вообще не нужна, выйди, положи оружие на землю, твой приятель уже сообразил, что к чему, и сдался.

– Может, он идиот, а я – нет, – послышался голос Филипы.

Павел чуть было не улыбнулся. Против четырёх бойцов в экзоброне, усиливающей движения, с адаптивными гелевыми накладками, защищающими от выстрела в упор из винтовки, и хоть и устаревшей, но эффективной ракетной установкой на плече у одного из них, у девушки шансов не было. Эти ребята нарядились так, словно шли в лобовую атаку на укреплённый бункер.

– У неё два «мозеса», – сдал он спутницу, – обычные, без блока, на двадцать выстрелов каждый.

Командир кивнула, и двое бойцов не торопясь направились к служебному входу. Тот, что с ракетницей и подавителем, подошёл поближе. От него до мага было метров десять.

Те, кто скрылся внутри, не церемонились. Послышались глухие хлопки выстрелов и гудение брони, Филипа выпустила четыре пули. Потом девушка вскрикнула, раздался звук рвущейся ткани.

– Лягается, – послышался голос из глубины закусочной.

– Раз, – сказал Павел.

Командир вражеского отряда удивлённо на него посмотрела, очень медленно поворачивая голову – время растянулось, звуки сдвинулись в инфра-диапазон, свет будто приглушили. Десять метров – это четырнадцать шагов, даже спринтер, пробегающий такое расстояние в среднем за восемь десятых секунды, в самом начале только разгоняется. Маг оттолкнулся правой ногой, подпрыгнул вверх, левой упёрся в стену и сильно оттолкнулся. Ракетчик наверняка был по уши полон стимуляторами – скорость движений была ненамного меньше, чем у Павла, но всё равно, нервные импульсы скорее мешали друг другу, чем помогали – он быстро дёрнул вверх пистолет, но инерция уводила оружие в сторону. На пути Веласкеса женщина-командир пыталась совладать с автоматом, Веласкес врезался в неё, впечатывая флек в открытое лицо, и использовал тело врага как дополнительную опору.

Он добрался до ракетчика, обхватил одной рукой локоть, а второй – предплечье, направляя дуло в шлем. Пистолет выплюнул пулю, за тысячную доли секунды она преодолела путь от разгонного блока до конца ствола и врезалась в забрало. Стекло выдержало, но следом пистолет выплюнул очередью ещё пятнадцать пуль, семь из них прошли через защитный слой и прошили череп ракетчика насквозь.

– Два.

По меркам остальных он умер мгновенно, по ощущениям Павла – слишком медленно, нервные импульсы, идущие от мозга к конечностям, сокращали мышцы, левая рука, свободная, усиленная экзоскелетом и ускоренная стимуляторами, ударила мага в бок. Веласкес почувствовал, как деформируются и ломаются рёбра, входя в лёгкое, и заранее заблокировал боль. Перехватил руку, нажал кнопку на левом предплечье, кассета на плече мертвеца загудела, выбрасывая ракету вперёд, в направлении стены. Она была размером чуть больше сигары, из заднего сопла вырвался огонь, и неуправляемый снаряд, потерявший связь с оператором, врезался в стену здания. Бойцы волокли Филипу спиной вперёд, руки заломили и зафиксировали, при виде ракеты они отпустили девушку и прижали локти к груди, нагнув головы вперёд. Раздался взрыв, Павел потянул мёртвое тело на себя, прячась за ним, и почувствовал, как оно трясётся от врезающихся в него обломков.

Командир, которую отшвырнуло взрывной волной, выронила автомат, женщина тянула руки к лицу, затянутому плёнкой – флек нащупал глазные впадины, загнал туда тонкие щупы и выпустил электрический заряд, дрон был гораздо быстрее людей. В перчатки брони были встроены нейтрализаторы мин и дронов, но этот флек не так-то просто отключался, вещи, над которыми поработал Эфраим, становились очень живучи.

– Браслет, – напомнил он себе. – Три и четыре.

И бросился к закусочной.

Филипу отбросило назад, её похитители приняли взрыв на себя. Броня сработала как надо, но от контузии не спасла, оба валялись на земле и слабо шевелились. Павел подбежал к девушке, схватил за ногу и поволок наружу. Вовремя, в то место, где только что была её голова, ударила пуля – стрелок на дереве был начеку. Суарес была вся в крови от мелких порезов, но дышала, и по первому впечатлению, серьёзно не пострадала. В отличие от Павла, тот, привалив её к целой части стены, рванул куртку вверх, и запустил пальцы под кожу, пытаясь подцепить ребро.

– Шлем, – прохрипел он, – стреляй в шлем.

Девушка не растерялась, на коленях подползла к врагам, вытащила автомат и в упор разрядила его в затемнённые забрала. По сорок выстрелов на каждого. Со своего места Веласкес видел, как лица превращаются в кровавое месиво. Филипа отстреляла обойму до конца и согнулась, её вырвало.

– Веласкес, – прошипела она, подбирая второй автомат, – я тебя прикончу. Раньше я думала, что не смогу никого убить, но теперь опыт появился. Понятно, почему эта детектив, Волкова, называла тебя конченым ублюдком и мечтала задушить.

– Что?

– Отчёты полицейского психотерапевта, – Филипа вытащила изо рта зуб, отшвырнула его в сторону. – Только о тебе и говорила. Что дальше?

– У них должен быть транспорт, – Павел доковылял до командира нападавших, приложил палец к шее, убедился, что та жива. – Снайперу, чтобы добежать до зоны видимости, понадобится ещё минуты четыре, он постарается подобраться поближе, но на открытое место не высунется.

Суарес махнула рукой, кое-как доковыляла до угла, присела у стены.

– Микроавтобус прямо у склада, – сказала она. – Пустой. Чёрт, зуб будет недели две расти, ты не мог тащить меня поаккуратнее?

– В следующий раз я буду очень нежен, – пообещал Веласкес, ставя четвёртое сломанное ребро на место. – Увидишь посторонних – стреляй. Мне нужно минут пять, чтобы в себя прийти, а ещё вон её затаскивать, и бармену неплохо бы аптечку нацепить.

Филипа справилась. Она подогнала микроавтобус, кое-как затащила туда вражеского командира и даже попридержала дверь, пока Павел забирался внутрь. Вовремя, снайпер снова оказался на позиции, пуля ударила в машину, но и стекло, и обшивка выдержали. Микроавтобус вырулил на шоссе и помчался на север, мотоцикл, совершенно невредимый, догнал его через десять секунд и пристроился сзади, держа связь с хозяином.

– В Ньюпорт? – уточнил Павел.

– Чёрта с два, – девушка вырубила блок навигации и управляла машиной вручную, – едем в Сентаменто, а там разберёмся. Мы ведь одна команда?

Павел выкашлял сгусток крови, оглянулся. Пленница, лежащая на заднем сиденье, не шевелилась, но уже пришла в сознание и прислушивалась к разговору.

– Сначала, – сказал он, – я задам кое-кому несколько вопросов.

Глава 6

Конец июня 335 года от РазделенияОкрестности Нижнего города, центральное отделение Бюро специальных операций

У Марка Эскобара день не задался с самого утра. Перед гаражом лежала мёртвая анаконда – четырёхметровая змея не выдержала схватки с каким-то хищником, скорее всего – с гигантской выдрой, и издохла. Марку пришлось вызывать службу утилизации и ждать, пока двое рабочих в оранжевых комбинезонах не погрузят змею в свою машину. Ворота гаража заело прямо посредине, он выволок мотоцикл через раскиданные по дорожке внутренности, а потом молотком выбил ограничитель. На работу он опоздал, получил замечание от системы управления кадрами, уже третье за этот год. И вот теперь раздражённый голос босса, Дианы Родригес, ясно намекал – неприятности продолжаются.

– Садись, – Диана кивнула ему на кресло.

Она была не одна, в кабинете, отодвинув кресло от стола, сидела женщина в обтягивающем платье и красных туфлях, она рассеянно улыбалась.

– Госпожа Барская, вы ведь знакомы с лейтенантом Эскобаром?

– Конечно, – женщина кивнула, – мы встречались, когда один из моих подопечных пристрелил убийцу на площади Сервантеса. Марк, правильно?

– Да, рад видеть. – Марк отлично помнил Веру Барскую, бывшего старшего инспектора Службы контроля. – Отлично помню нашу встречу. А вот на складе, где тот же Веласкес навёл шороху, вы нас не дождались.

– Туше, – Вера приподняла ладони. – Как говорится, кто старое помянет…

– Госпожа Барская теперь интендант центрального департамента Службы контроля. Я правильно назвала вашу должность? – вмешалась Родригес.

Барская кивнула.

– Она утверждает, что мы виновны в разгроме их лаборатории.

– Какой лаборатории? – не понял Марк.

– Я уже объяснила вашей начальнице, – Вера покачала туфелькой, – что в ходе вашей операции в Тампе была разгромлена лаборатория, которая принадлежала Службе контроля. Вот, смотрите.

И протянула Марку планшет.

Эскобар полюбовался на штурм склада, на микроавтобус, в котором он сидел, и на взрыв, разметавший, казалось, половину района. Потом на уведомление, высланное в адрес Бюро в сентябре прошлого года, где предлагалась передача сведений о покупателях нелегальных имплантов, и на протокол обследования лаборатории, с перечнем оборудования.

– Диана? – спросил он.

– Я точно так же ничего не понимаю, Марк, – ответила Родригес. – Я отдала приказ, ты провёл операцию, и теперь госпожа интендант утверждает, что склад был внесён в пятый перечень. Да я в глаза его там не видела, а если бы даже пропустила, контрольная система не позволит такому случиться. Эти вопросы, Вера, решаются на уровне руководства, почему старший инспектор в Тампе не связался с Сурковым? И зачем вам лейтенант Эскобар?