Ночь гнева

Глава первая

– Опять завернули – с недовольным видом произнес Морозов и вдарил по столу черной папкой из кожзама, которая находилась у него в руках – В третий раз уже!

– Если ты полагаешь, что мы сразу взяли и поняли, о чем идет речь, то это не так – отпив чая, отозвался Ровнин – Вариантов-то много. Дополнительное финансирование завернули? Два новых компьютера, что еще в том году обещаны были? Или всем корпоративный тариф от «Билайна» полагается, а мы пролетели?

– Вот это будет жаль – оживился Баженов, лежавший на диване и копавшийся в недавно им приобретенном «Сименсе SL-45». Если честно, он этим телефоном задрал весь отдел, потому что сначала рассказывал всем, как он хочет сию бесподобную модель купить, затем деньги занимал, а после того, как стал счастливым обладателем оного дива дивного, разве что только инструкцию наизусть не цитировал – Хороший тариф, блин! Там минуты очень дешево стоят. А если ночью и внутри сети, то, считай, вообще даром!

– Факт – подтвердил Антонов, отрываясь от написания протокола о изъятии холодного оружия в виде драгунской сабли у гражданина Зураба Гивиевича Мгеладзе. Означенный гражданин в данный момент находился в СИЗО, где ждал психиатрической экспертизы, поскольку за пару дней до этого он, густо матерясь на французском, которого по показаниям знакомых, до того момента он в принципе не знал, ни с того, ни с сего зарубил сначала жену, потом соседа, а после еще и патрульным, прибывшим на вызов, перепало, да так что один в больничку загремел. Но поскольку злосчастная сабля уже лежала в хранилище отдела, а отчетность всегда должна быть в порядке, протокол все же следовало оформить по всем правилам – Мою Светку в банке к такому тарифу подключили. Вещь.

– Да причем тут тариф? – поморщился начальник отдела – Рапорт мой завернули. Не желает министерство внутренних дел тебе, Олег, звание старшего лейтенанта присваивать. И плевать им и на прошлогоднюю благодарность министра, и на твое ранение.

– На министерство не греши – невозмутимо ответил Ровнин и хрустнул яблоком, которое взял из стоящей рядом с ним корзины с фруктами. Ее он еще вчера притащил из клуба Ленца, куда заглянул для того, чтобы прояснить один неприятный вопрос, за ночь трудами Ревиной из нее исчезли все персики, виноград и сливы, но кое-что все же осталось – Нет, им на меня, конечно, плевать, но конкретно здесь они не при делах. Это Машка со мной так счеты сводит. Да ты же в курсе, чего я рассказываю?

– Думаешь? – усомнился Александр – До сих пор? Да ладно!

– Говорю тебе – ее рук дело – заверил его Олег – Не удивлюсь, что она и в канцелярию главка перешла лишь для того, чтобы мне жизнь малиной не казалась. Из инфоцентра не нагадишь, а оттуда запросто.

– Ну, это ты уже себя переоцениваешь – разделил сомнения начальника Славян – Не тянешь ты на рокового красавца, по которому кто-то станет годами сохнуть. Помню я Машку, вполне себе зачетная девка. Да и замену она тебе давным-давно нашла небось.

– Дело не в том, какой я – прожевав кусок яблока, пояснил Ровнин – Важно, что посмел не по ее сделать. Такого Машка не то, что мне, но и отцу родному не простит.

– Может, тогда не стоило вот так, сплеча рубить? – подумав, предположил Морозов – Если знал, что она настолько злопамятная?

– Может, и не стоило – согласился с ним Олег – Но мне тогда не до сантиментов было. Да и вообще…

Тем, что скрывалось за словом «вообще», он ни с кем так и не поделился, ни тогда, ни после, договор с Ленцем и смерть давно всеми забытого Равиля Алирзаева так и остались его тайной. Что же до упомянутого разговора с Остапенко, то он состоялся через несколько дней после похорон Францева, когда сотрудникам отдела в самом деле было вообще ни до чего. Ребята почти не спали, одновременно пытаясь зацепиться за хоть какие-то нити, ведущие к истинному виновнику смерти Аркадия Николаевича и при этом еще выполнять свои непосредственные обязанности. Со вторым более-менее удавалось управиться, поиски же доказательств причастности Шлюндта к смерти Командора уперлись в тупик. Более того, выходило так, что он вообще тут ни при чем. Ни единой улики, ни единого доказательства отыскать не удалось, и если бы не железобетонная уверенность Веретенниковой в том, что именно этот человек стоит за гибелью Францева, то, скорее всего, данную версию в какой-то момент и Морозов, и остальные сотрудники просто отставили бы в сторону как безосновательную.

Вдобавок к осознанию непоправимой потери и накопившейся невероятной усталости добавились серьезные опасения, которые отлично отражала старая народная пословица про цветочки и ягодки. Уход Францева запросто мог стронуть с места лавину безнаказанности. Пока Аркадий Николаевич был жив, многие обитатели сумерек опасались давать себе волю и творить что пожелается, но вот теперь, когда его не стало, они могли решить, что руки развязаны и настало их время. Не сразу, со временем, но вероятность этого была очень велика. Само собой, мысли о подобном развитии событий особой радости сотрудникам отдела не доставляли.

Ясное дело, на фоне всего происходящего разговор с Марией, которая как-то вечером дозвонилась Олегу и тут же потребовала очной встречи, его не обрадовал. Но понимая, что эта девушка пока своего не добьется, от него не отстанет, все же согласился с ней пересечься, тем более что Остапенко, как оказалось, в данный момент находилась в кафе на Сухаревке, до которого ходу Ровнину было минут семь, не больше.

– Папа подарил – вместо приветствия показала Маша юноше мобильный телефон – Очень удобная штука, конечно. Ты что-нибудь будешь есть?

– Нет – устало ответил оперативник, борясь с желанием прямо тут, на стуле, уснуть. За последние три дня он суммарно поспал часов, может, десять, потому даже его особо не битый еще жизнью организм начинал сбоить – Разве что кофе выпить?

– Выглядишь не очень – заметила Маша – Заездили тебя совсем.

– Спасибо за сочувствие – не особо маскируя иронию, ответил ей Олег – Но у нас в отделе много разного случилось, потому мы все сейчас там не очень выглядим.

– А, ну да – Остапенко сочувственно покивала – У вас же начальника застрелили недавно. Блин, ужас, конечно.

– Ужас – снова согласился с ней Ровнин – Так для чего звала? У меня времени в обрез.

– Что желаете? – поинтересовался подошедший к столику официант.

– Кофе – ответила девушка, дождалась пока он отойдет и спросила – С какой новости начать?

– С хорошей.

– Обе хорошие – рассмеялась Маша – Но неравноценные. Одна попроще будет.

– Вот с нее и стартуй.

– Мы с тобой идем на концерт – Остапенко щелкнула застежкой сумочки и достала из нее два белых прямоугольника с надписями «Пригласительный билет».

– Самое время – согласился с ней Олег – Только его мне сейчас для полного счастья и не хватает. Живу скучно – сил нет!

– Это не просто концерт, а статусное мероприятие – возмутилась девушка – Там все начальство будет. А! Я поняла! Ты настолько заработался, что забыл, какой праздник на носу.

– Праздник? – Ровнин потер лоб – Какой праздник? Ты про седьмое ноября, что ли?

– Про десятое, дурачок! – рассмеялась Маша, перегнулась через столик и щелкнула его билетами по носу – День милиции. А это пропуск на концерт, который к нему прилагается. Между прочим – ого-го какой, там все звезды соберутся и нас чествовать станут. Причем обязательно кто-нибудь на себя нашу форму напялит, каждый год такое случается.

– За форму обидно – заметил Олег, кивком поблагодарил официанта, который принес ему кофе и выхлебал одним махом полчашки – Не заслужила она такого.

– Не думала на эту тему. Но мы с тобой пойдем туда не песни слушать вообще-то.

– А зачем тогда? – Маша все же смогла заинтересовать Ровнина своими дальними заходами.

– Знакомства полезные заводить – мило улыбнулась девушка – И вот тут мы плавно переходим к первой новости, самой главной.

– Удиви меня.

– С удовольствием – Остапенко извлекла из сумочки сложенный вдвое лист бумаги и ручку – Ознакомься и подпиши.

– Я просил меня удивить, а не напугать – сообщил девушке Ровнин, но листок все же взял и развернул – Что тут?

Если бы он устал чуть меньше, то, возможнее, быстрее бы среагировал на фигурировавшие в документе формулировки вроде «в связи с невозможностью в данный момент применить полученные знания и умения в полной мере» и «прошу перевести меня», а так это заняло почти две минуты. Именно столько понадобилось Олегу, чтобы полностью осознать прочитанное.

– Все уже решено – тем временем щебетала Маша – Папка отправил кучу запросов по тебе, все с грифом «срочно». Дольше всех, между прочим, твой Саратов копался. Но все ответы пришли, все положительные, так что волноваться не о чем. Наверху все согласовано, должность тебя ждет. Сразу после оформления, кстати, третью звездочку получишь, этот момент тоже проговорен. А ближе к Новому году и меня переведут.

– Да что ты? – восхитился Олег, медленно проговаривая слова.

– В другое подразделение, конечно, не в твое – уточнила девушка – Совсем вместе не получится. Супруги в одном отделе служить не могут, ты же знаешь. Такое только в кино бывает. Но в то же управление, конечно.

– Вот досада – опечалился Ровнин, которого после только что прочитанного и услышанного слово «супруги» уже совершенно не смутило – Эх!

Блин, значит это все-таки Остапенко-старший шустрил насчет него. А он-то себе напридумывал! И, главное, сразу ведь эту возможность со счетов списал как изначально невозможную. А оно вон как – и невозможное возможно. Причем Аркадий Николаевич, выходит, докопался-таки до истины, просто не успел ему про это рассказать.

Хотя сделку с Ленцем все равно напрасной не назовешь. Ну да, запрос шел от чекистов, но Алирзаев все равно узнал бы что к чему. Не от ведьм, так от кого-то из саратовских кадровиков. Слишком уж неплохая была награда для того, чтобы подобные сведения бесхозными надолго оставались.

Хотя это уже неважно, поскольку все что могло случиться – случилось. Неугомонный Равиль мертв, одна половина его банды тоже, а вторая в данный на нарах парится за то, что приятелей своих постреляла, так что бояться больше некого. Можно даже домой съездить при оказии, родителей повидать и куртку зимнюю забрать.

Вот только когда такая оказия выдастся – поди знай.

– Олег, я не понимаю – сдвинула брови Маша – Что не так?

– Все не так – Ровнин аккуратно вернул листок в первоначальное состояние и протянул его девушке – Абсолютно. Я не буду ничего подписывать.

– Ты дурак? – искренне удивилась его собеседница – Или я что-то не так объяснила?

– Почему? Все понятно.

– Так в чем дело?

– Мне не надо – чуть подался вперед Олег – Понимаешь? Меня и сейчас все устраивает.

– Ладно – явно давя в себе желание повысить голос, произнесла Маша – Давай еще раз, поподробнее. Наверху принято решение в следующем году создать новое управление, которое начнет заниматься преступлениями, связанными с компьютерами и всем таким прочим. Этого добра в стране все больше, а преступники у нас не дураки, новые технологии осваивают быстро, так что без специальной службы контроля не обойтись.

– И? – поторопил замолчавшую было девушку Ровнин.

– Новое управление – огромные перспективы. Все с нуля, у всех равные стартовые позиции. Ну, почти у всех, про руководство мы не говорим. Но все равно там сказочные перспективы открываются. Олежка, да такое случается раз в сто лет! Папка сказал что при его поддержке, твоем должном рвении и с учетом того, что через пару-тройку лет управление «К» станет невероятно востребованным, ты карьеру можешь сделать на раз-два. Генералом за десять лет, разумеется, не станешь, но маленькие звезды на большие сменить за это время вполне реально. На погонах, имеется в виду.

– А почему «К»? – заинтересовался Олег.

– Что – к?

– Ну, ты сказала – управление «К». Почему?

– Понятия не имею – озадачилась Маша – Так оно по бумагам проходит. Рабочее название, потом как-то по-другому обзовут. Или так и оставят. Олег, а тебя только это волнует?

– В целом нет – пожал плечами оперативник – Признаться, меня вообще вся эта история не очень трогает.

– Поясни – сначала набрав в грудь воздуха, а потом выпустив его, потребовала девушка.

– Маш, если бы мне еще полгода назад кто-то сделал подобное предложение, то я бы, наверное, сначала подумал, что это шутка, а потом дар речи потерял – мягко произнес Олег – Серьезно. Онемел бы минут на пять, а то и больше. Но полгода назад и сегодня – разные вещи. Ты сейчас, скорее всего спросишь, что изменилось, этот вопрос напрашивается сам собой. И, знаешь, я не знаю как тебе на него ответить. Правда не знаю. По идее мой поступок выглядит как горячечный бред, потому что я отказываюсь от хорошей, чистой и очень перспективной работы ради того, чтобы остаться в заштатном отделе, где нет почти никаких перспектив. А те, что есть, сильно так себе, потому что они про получить пулю во время облавы или нож в бок при задержании. Но вот почему-то мне там нравится. Я знаю, что нахожусь на своем месте, и этот аргумент перетягивает все остальные.

Ровнин объяснял свою позицию Маше тихо, спокойно и вдумчиво, не жестикулируя и при этом еще улыбаясь. За то недолгое время, что ему было отведено на общение с Францевым, он перенял у него манеру доводить свою точку зрения до собеседников, находящихся на взводе, именно так, максимально дружелюбно. Даже если напротив находится тот, кого ты на нюх не переносишь или подозреваешь в чем-то сильно нехорошем – никаких лишних эмоций. Нет от них толка, только быстрее спровоцируешь скандал или даже конфликт, который вобьет окончательный клин в отношениях с собеседником. А ведь кто знает, может он тебе завтра зачем-то понадобится? Жизнь исключительно разнообразна.