Заложник собственного Идеализма

Утро

Проснулся как-то на рассвете,

Заложник собственных идей.

Помылся, простенько оделся,

Ну и позавтракать успел.

Открыв окно с просторным видом,

Вдохнув свободы той глоток,

Замыслил снова как безумный,

Взглянув он сверху на людей.

Проверить прочность той свободы,

О чем вещает оголтело,

Замшелый старенький халдей.

Отмытый только что от грязи,

От ненавистных трудодней,

От бытовых проблем усталый,

Жены сварливой и детей.

Но не один такой он в мире,

Ползут по миру большинством,

Толпа измученная пылью,

Что ходят по земле кругом.

Не отражаясь даже в небосводе,

Трепеща над свои челом,

Мечтая только о спасенье,

Толкая гордых, животом.

Страдающих ведь слишком много,

Лишь единицы верят в сны.

Рождая разум во вселенной,

Хозяин одиноких дум, надменный,

Один из горстки, господин.

Пытаясь образумить оных,

Ложиться ради них костьми.

Не осуждая жизнь никчемных,

Не разделяя их страстей,

Готов хлебать он горстью полной,

Людских пороков всех мастей.

Во вред себе, не зная скуку.

Не благодарен лишь плебей.

Рождает образы нетленных,

Увековеченных идей.

Стоя над пропастью невежды,

Он восклицает: Подожди!

Не торопись ты жить без цели,

Ведь ты рожден для сверхзвезды!

Променад

Всегда гуляя в парках старых,

Хранивших эхо времена,

Встречал он только лик усталых,

Жратвой заплывших телеса.

Желая видеть счастье малых,

Он о великом забывал.

Под нож пуская жизнь удалых,

Во жертву людям отдавал.

И даже вдруг воронья стая,

Возненавидя те места,

Поднявшись в небо, повторяя,

Людей несчастных голоса.

Картавя, иногда лукавя,

Но вообщем правду говоря:

Ходите по земле пархая,

Расправив крылья вы свои.

Стремитесь к солнцу, восхваляя,

Не позволяя себе лжи.

Желайте быть, а не казаться.

Мечтайте, погружаясь в сны.

Но люди слов не понимая,

С глазами словно как у птиц,

Не отражающих восход,

Не провожающих зарниц.

Поникших в серости и злобе,

Моргающих на все глазниц,

Скорбящих по надеждам прошлым,

Уныло обращенным вниз.

Все рыскают в толпе безвольной,

Таких же сказочных тупиц.

Попытки, зная, что все тщетны,

Давая бой он тьме голодной,

Последний воин одаренный,

Кромсая воздух разряженный,

Глядит на все он удивленно.

А взгляд тот, через край тяжелый,

С тоской, немного отчужденный,

Слезой обильно орошенный,

Но как и прежде просветленный,

Веселый и слегка задорный,

Как Трикстер приличьем обделенный.

Он молодой искрой играет,

Но мрачный как густая тень.

Воздушно в облаках витает,

Но только тянет вниз болезнь.

А ноги чутко наступают,

Небрежно разрезая день,

Что преисполнен был надеждой,

Дарить, не познавая лень.

Другого счастья он не знает,

Как созидать во благо всем.

Любить, мечтательно ваяя,

Не обращая на мигрень.

Он не провидец, но точно знает,

Наступит все же этот день,

Когда все люди обнимаясь,

Возвыся руки до небес,

Воскликнут, солнце прославляя,

Сжигая пал своих сердец!