Ген человека

Глава 1

Майклу нравилось наблюдать за тем, как мама кормит шеркитов. Огромные зверюги, зная, что им ничего не угрожает в специально вырытом для кормления канале, лениво и грациозно подплывали к деревянному парапету, и ловили еду, которую им кидала человеческая женщина. Для того, чтобы их чешуйчатая шерсть была именно нужного, дорогого изумрудного оттенка, следовало кормить шеркитов по строго определённой диете, причём еда должна была быть разной, в зависимости от дня недели. Если перепутать, и выдать не тот рацион, то шерсть становилась ломкой и сильно теряла в цене, поэтому кормёжка была делом важным и ответственным. Сегодня едой были куски слегка запеченного, только для сохранения формы, теста, с добавленными сушеными водорослями и мелко измельченными панцирями речных моллюсков.

Не так давно, Майклу удалось стащить кусок этого "лакомства", но вкус оказался настолько мерзким, что он потом полдня ходил и плевался, пытаясь избавиться от тухлого послевкусия. Другое дело то, чем кормили шеркитов два дня назад – древесная смола с кусочками сухофруктов и специй оставляла приятное послевкусие и ребенку всегда доставалось несколько комочков, чему он всегда радовался.

Водяным животным определенно нравилась любая еда, и они выпрыгивали из воды, стараясь поймать летящую вкусняшку прямо в воздухе, а когда это не удавалось, то устраивали небольшие потасовки, за право съесть расползающийся в воде съедобный комочек.

Накормить нужно было всех, а это было не так-то просто. Мать Майкла, внимательно высматривала глазами еще не поевших животных в загоне. Ее движения были точными и выверенными – комок теста должен был попасть именно в ту скотину, что еще не получила свою порцию. Но шустрые животные постоянно толкались и перекрывали друг друга, из-за чего точные броски часто оказывались напрасными. Кормёжка, которая в идеале должна была занимать несколько минут, растянулась уже на полчаса, и с каждой неудачей женщина становилась все более раздраженной. Увидев сына, она непроизвольно выплеснула раздражение на него, и приказала ему заняться делом, а не просто так стоять и подглядывать. Чем именно заниматься, она не сказала, поэтому Майкл сам выбрал себе занятие, он решил оттереть небольшое пятно плесени, которое вчера заметил на кухне. Наверняка были и другие, более полезные вещи, которые он мог сделать, но в свои четыре года он о них не задумывался, а пятно было очень похоже на летающего краба, изредка появляющегося в их посёлке, и поэтому Майкл обратил на него своё внимание.

Пятно было на стене, под столом, возможно из-за этого ещё и не попалось на глаза взрослым, которые следили за чистотой и убирали подобные пятна сразу, как только замечали. Определив для себя фронт работ, мальчик взял кусок пемзы[1], небольшой ковш с водой и полез убирать плесень. Работа была не сложная, и смотря на то, как исчезает силуэт краба на стене, Майкл замечтался о том, что он и сам когда-нибудь сможет полетать на настоящем крабе. Родители часто рассказывали сказки про дерзких пиратов и отважных торговцев, и сейчас он представлял себя на месте одного из них, причем иногда он был торговцем, а иногда и пиратом.

Замечтавшись, ребёнок не заметил, как на кухню вошла мама с пустым тазиком из-под теста, и вздрогнул от громкого стука, с которым этот тазик опустился на стол. Стул, который он задел, стал падать, и потянул за собой клеенку, укрывающею столешницу. Ничего страшного, но при этом опрокинулась лампадка с горящим маслом, аромат которого отпугивал насекомых от кухни[2]. Горящее масло разлилось по столу, и хотя было сразу потушено, но на клеенке остались уродливые следы нагара.

– Что же ты за ребёнок то такой? Иди на улицу поиграй, пока весь дом не сжёг, воскликнула женщина, забыв о том, что сама несколько минут назад велела сыну заняться чем-нибудь полезным.

Обидевшись за несправедливый упрёк, Майкл выскочил из дома и задумался, чем бы заняться. Оставаться во дворе не хотелось, да и просто было не интересно, ведь всё тут давно изучено, и играть одному среди хозяйственных построек и огородных растений очень скучно. Для начала, Майкл решил добежать до пристани, вдруг там появился новый корабль, с другого острова или вернулся один из поселковых кораблей, но увы, пристань была пуста, и лишь вдалеке маячил рыбацкий катамаран. Поглазев немного на горизонт, и не увидев там ничего интересного, мальчик решил пойти играть в другое место и вскоре добежал до края посёлка, где заметил группку детей, играющих на берегу. Несколько мурлёнков с разбегу бросались в воду, и проплыв несколько метров ныряли в глубину. Почти все дети были знакомыми, что и не удивительно, ведь все жили в одном небольшом поселке, но одного из мурлят Майкл видел в первый раз.

Подойдя ближе, Майкл понял, что дети искали на дне ракушки со съедобными моллюсками, похожих на тех, чьи панцири добавляли в тесто для шеркитов, но только от морских ракушек полезного эффекта не было, хотя вкус тоже был отвратительным. Мурлоки их с удовольствием ели, всё таки они не были людьми и им нравились другие вкусы. Сейчас дети устроили соревнование, кто больше найдет, и на берегу лежало несколько крошечных кучек уже выловленной добычи. Не долго думая, Майкл решил поучаствовать в общей забаве, ведь плавать и нырять он умел практически с самого своего рождения, и хотя держался под водой намного меньше времени, чем любой взрослый мурлок, вполне мог конкурировать с мурлятами. Тем более, что человеческие пальцы позволяли быстрее и точнее схватить ракушку, чем перепончатые лапки мурлоков.

Эти мерзкие твари были настоящими паразитами: они обладали особой обезболивающей слюной и научились кусать так, что укус совершенно не чувствовался. Благодаря этому коварному механизму, они иногда успевали насосаться крови так много, что раздувались, увеличиваясь в размере почти вдвое. В обычные дни они кусали неосторожную рыбу или зазевавшихся раков, но человек для них был редчайшим деликатесом. И теперь, почуяв легкую добычу, они жадно пользовались возможностью насосаться теплой, живительной людской крови.Увы, все оказалось не так просто, как он предполагал. Дно в этом месте было илистым, и с первых же шагов мальчика буквально стало засасывать в густую, вязкую грязь. Ноги с трудом вырывались из этого ила с невероятным усилием, да еще и поднимали такую густую муть, что из-за неё совершенно не было видно, что скрывает дно. Поэтому, едва проковыляв пару метров, Майкл понял, что такой путь заставит его быстро устать, и он решил вернуться на берег чтобы обойти это коварное, предательское место. Но едва он выбрался на твердую землю, как увидел, что к его босым, измазанным грязью ногам присосалось несколько отвратительных илистых червей[3].

Пока Майкл отрывал от себя червей, на берег выбрался мурлёнок по имени Гра, который жил через три дома, от жилища людей. Его тело было покрыто небольшими чешуйками, и илистые черви не могли к ним присосаться, так что маленький мурлок хоть и был в некоторых местах запачкан грязью, но никаких паразитов к нему не прицепилось.

–Привет, закричал он, обращаясь к Майклу, – ты собираешь червей, потому что не можешь найти даже одной ракушки?

Это было обидно, и мальчик, поведшись на подначку, крикнул в ответ:

– Я смогу набрать больше чем ты, даже если начну прямо сейчас!

Вот только, пока он в спешке искал это место, проклиная вязкий ил и потерянное время, кучки, собранные мурлоками, успели ещё немного увеличиться. И хотя Майкл собирал ракушки быстрее других детей, благодаря своей ловкости и пяти-пальцевым рукам, ему приходилось таскать их на берег жалко по паре штук, держа раковины в ладонях. А тем временем мурлята ловко приносили чуть ли не по десять штук за один заплыв! Они умудрялись держать их не только руками, но и гибкими ножными плавниками, и даже зажимали во рту, будто жадные жабы набравшие полный рот. Увы, у человеческого детёныша таких природных преимуществ не было, и с каждой минутой он понимал всё яснее: так он может проиграть.Кучка ракушек возле ног Гра была не самой большой в этом своеобразном соревновании, но у Майкла не было вообще ничего, ни единой раковины, поэтому следовало поторопиться, чтобы хоть как-то сократить отставание. Пришлось отбежать шагов на пятьдесят от того места, где мальчик так неудачно испачкался в иле, прежде чем наконец нашлось подходящее место – здесь грязи было мало, а отвратительных червей-кровососов и вовсе не водилось. Вздохнув с облегчением, Майкл понял, что теперь он без проблем мог забежать в воду и доплыть до глубоких мест, где на дне в изобилии жили ракушки.

Тогда Майкл решил изменить тактику сбора. Найдя на берегу несколько кусков деревянного мусора и разного плавника[4], он связал эту кучу водорослями и получил небольшой корявенький плот, который обязательно развалился бы от любого тяжелого предмета, но прекрасно выдерживал несколько десятков ракушек. После первого же заплыва, кучка Майкла выросла почти в два раза, но и это был не предел. В следующую попытку он вооружился короткой, но крепкой и острой палкой, с помощью которой раковины отдирались от дна ещё быстрее, чем отрывать их руками. В результате каждый заплыв занимал немного больше времени, чем у мурлоков, зато ракушек собиралось раза в два больше! Такими темпами Майкл сумел насобирать одну из самых больших горок моллюсков, и к тому времени, когда детям надоело это занятие, он точно опередил Гра.

Некоторое время дети горячо спорили, перебивая друг друга возмущенными криками, и даже чуть не подрались, яростно обвиняя человека в нечестном способе сбора. Ведь кроме него, никто не пользовался никакими подручными инструментами – все полагались только на свои природные данные. В пылу спора кто-то из мурлоков даже заявил, что эта игра была изначально придумана только для мурлоков, а всяким посторонним, вроде людей, в неё играть и вовсе нельзя.

До настоящей драки дело всё-таки не дошло – страсти поутихли, когда выяснилось, что Майкл свои ракушки есть не станет, а великодушно отдаст их мурлятам. Это неожиданное заявление сразу изменило настроение толпы. Взамен, воспользовавшись моментом, он попросил ребят помочь собрать и донести до его дома несколько охапок выброшенного на берег плавника – сухих обломков дерева, которых всегда в избытке на побережье.

На сбор плавника ушло совсем немного времени – шумная ватага детей с визгом и смехом носилась вдоль береговой линии, собирая самые подходящие деревяшки. Этому хворосту была уготовлена незавидная участь – сгореть следующим днём в костре. Пропитанные морской солью деревяшки, как знал Майкл, гореть будут плохо и неохотно, зато дадут густой, едкий дым, а этот дым прекрасно выгоняет мелких насекомых из кораллов, которые сушились во дворе для последующей обработки.

После недолгих переговоров и активной жестикуляции, мурлята решили, что это более чем справедливый обмен, и вскоре шумная детская компания с громкими криками высыпала целую кучу собранных палок посреди двора Майкла. По дороге удалось познакомиться и с новым мурлёнком – точнее, это была мурлица, как пояснил один из ребят, ведь новенькая оказалась девочкой. Её звали Мия, и она с родителями переехала в этот посёлок всего три дня назад, что объясняло, почему Майкл не видел её раньше.

К сожалению, бежать играть с мурлятами дальше не получилось, ведь домой пришёл с работы Ральф, отец Майкла, и для Майкла сразу же нашлась работа в доме.

Сегодня они с отцом занимались изготовлением ловушек для рыбы. Занятие это нельзя было назвать сложным, но оно требовало терпения и было утомительно монотонным. Всё начиналось с того, что нужно было аккуратно содрать кору с заранее заготовленных и высушенных веток. Затем очищенные заготовки следовало выложить в специальные деревянные ванночки, наполненные прохладной морской водой с добавлением мелко порубленных водорослей. Этот этап был крайне важен – в результате древесина избавлялась от стойкого хвойного запаха, который отпугивал даже самых глупых рыб.

Конечно, можно было использовать и другие породы дерева, не обладающие таким резким ароматом, но у них имелись свои недостатки. Во-первых, они слишком быстро сгнивали в солёной воде, а во-вторых, рыбы нередко начинали покусывать сами ветки вместо того, чтобы заплывать внутрь ловушки. Поэтому оптимальным вариантом оставались именно хвойные ветви, несмотря на все дополнительные хлопоты с их подготовкой.

Следующий этап работы требовал уже некоторой сноровки. Нужно было аккуратно согнуть подготовленные ветки, формируя из них конусообразный каркас. Затем этот каркас несколько раз переплетался по периметру более тонкими и гибкими прутьями – это придавало конструкции необходимую жёсткость и предотвращало её разваливание. Когда большой конус был готов, предстояло сделать ещё один, поменьше, с круглым отверстием примерно по размеру средней рыбы. Этот маленький конус затем крепился к большому, завершая конструкцию ловушки.

Принцип действия был прост, но эффективен. Привлечённая запахом приманки рыба заплывала через отверстие во внутренний конус, но оказавшись в просторной части ловушки, не могла найти обратный выход. Она продолжала плавать внутри большого конуса, так и не догадываясь, что свобода находится буквально в паре сантиметров от неё – через то же самое отверстие, через которое она попала внутрь.

В такие ловушки попадалась не только рыба. Иногда добычей становились донные раки или особенно ценные крупные креветки. Изредка в сетях оказывались бесполезные медузы, чьё студенистое тело не представляло никакой пищевой ценности. Но чаще всего, конечно, в ловушках оказывались именно рыбы – разного размера и вида.

Несколько таких ловушек, расставленных в удачных местах, могли обеспечить достаточное количество рыбы для всей семьи. Однако этот улов нужно было ещё правильно распределить: часть рыбы следовало завялить для длительного хранения, другую часть – отправить на корм шеркитам, что-то оставить для будущей приманки. Как говорил отец Майкла, много рыбы не бывает – она всегда находила применение. Да и сами ловушки постепенно изнашивались, требуя регулярной замены.

Ловушки были еще и своеобразной валютой в отношениях с мурлоками. За каждую крепко сплетённую конструкцию мурлоки предлагали что-то ценное: то пучок прочных морских верёвок, сплетённых из водорослей, то связку сушёных моллюсков, то необычные ракушки, которые мать Майкла использовала для украшения домашней утвари. Особенно ценились у них ловушки, сделанные руками отца – мурлоки сразу видели разницу в качестве плетения и всегда давали за них немного больше, или, правильнее будет сказать что они давали меньше за ловушки, которые делал ребёнок. Но даже такие ловушки получались лучше, чем делали сами мурлоки.

Устав от однообразных действий, Майкл спросил:

– Пап, зачем мурлокам эти ловушки, они ведь и так легко ловят рыбу, да и сетями можно наловить намного больше, чем ловушками?

– А магией еще больше чем сетями, но ведь от сетей никто не отказывается, парировал отец, – но ты прав, ловушки используются для того, чтобы ловить рыб, заплывающих на подводные фермы. Чтобы рыбы не объедали растения, на каждой ферме есть несколько ловушек и это здорово помогает от рыб-вредителей. Много сетей посреди ферм не наставить, они занимают полезное место, и если волна их сбросит, то пострадают ценные растения, а ловушку положил на дно, и она может лежать работать несколько недель. А ты знаешь, что именно люди научили мурлоков строить подводные фермы?

– Какие люди? Разве на острове есть другие люди, кроме нас?

– На этом острове нет, но есть и другие острова, и там раньше было много людей, и на нашем острове тоже были другие, а остались только мы. Хочешь узнать почему?

Майкл никогда не задумывался, как так получилось, что вокруг нет больше людей. Он с рождения не видел людей, кроме своих родителей, и считал, что так и должно быть, а оказывается, что существуют и другие люди, но почему тогда их семья живет среди мурлоков, а не с остальными людьми?

– Конечно хочу, расскажи, куда все делись?

– Очень давно, на далёком острове жили люди. Это был очень большой остров, и никого кроме людей там не было. Сначала они жили как звери, но потихоньку людей становилось всё больше, и они научились многим вещам. Стали строить дома из камней, придумали выращивать еду на полях, а не просто собирать грибы в лесу, изобрели буквы и научились колдовать. Со временем, люди сумели смастерить большие корабли и поплыли к другим островам.

– Такие же большие как у нашего посёлка? Перебил отца Майкл.

– Намного больше. В поселке корабли такие, чтобы просто доплыть до соседнего острова, а люди построили настоящие плавучие крепости, которые могли месяцами плыть в море, не приставая к берегу. Маленькие корабли тоже были, и они плавали вокруг больших кораблей, как сейчас плавают рыбацкие лодки возле нашего острова. Люди придумали много самых разных кораблей, были даже такие, которые могли плавать под водой.

– С помощью магии? снова спросил ребёнок.

– Конечно с помощью магии, как же иначе? Слушай дальше. Когда люди приплыли к другим островам, то там наткнулись на других разумных существ. На каждом острове был свой народ, где-то жили мурлоки, где-то наги, где-то орки, но людей больше не было нигде. Все, кого люди нашли жили также, как и когда-то жили сами люди, то есть не умели выращивать еду, а вместо домов прятались в ямах и пещерах. Тогда люди стали их всему учить и создали огромное государство, в котором люди были главными, а остальные народы помогали им, и так продолжалось много лет. Но однажды люди встретили злых существ, которые вели себя совершенно по другому. Они назывались октоподы или глубинники и жили не на островах, а прямо в воде и ненавидели всех, кто живёт на суше. Началась война, которая длилась много времени, октоподы топили корабли, а люди травили воду и уничтожали подводные города. Постепенно все человеческие корабли были уничтожены, но и все города октоподов тоже перестали существовать. Тогда выжившие октоподы решили обратить против людей те народы, которые жили на островах. Они вышли на сушу и стали убивать людей, а другим народам рассказывать, будто люди плохие, и держат их в рабстве. На каждом острове были человеческие поселения, но нелюдей было намного больше, и в итоге, людям пришлось отступить обратно на свой остров.

Когда вокруг острова скопилось огромная армия из самых разных существ, люди попытались остановить войну, но их не слушали, и тогда человеческие маги применили очень сильное волшебство. Вокруг острова возникла невидимая стена, и от неё во все стороны устремилась огромная волна. Армия, стоявшая у стены, была уничтожена, но волна устремилась дальше, смывая всё на поверхности и ломая всё под водой. Эта волна добралась до каждого острова, уничтожая всё то, что построили люди, и убивая тех, кто обратил оружие против людей. Колдовство было таким сильным, что человеческие маги отдали свои жизни и погибли, защитив свою землю. Говорят, что люди так и живут, не пытаясь разрушить стену изнутри, ну а те, кто не успел вернуться на человеческий остров, остались жить среди руин островов и тех, кто нас предал.

Несколько минут Майкл сидел, пораженный этой историей. Потом спросил:

– Получается, все мурлоки – наши враги?

– Конечно же нет, это было очень давно. Все, кто тогда воевал уже много лет как померли. Сейчас это просто легенда. После огромной волны пришлось восстанавливать острова из руин, а для этого всем пришлось работать сообща, да и без октоподов никто не хотел продолжать воевать. Теперь мы живем мирно, но многие знания потеряны, и огромного государства больше нет. Каждый остров сам по себе, а людей осталось так мало, что не на каждом острове есть даже один человек.

До ужина удалось сделать шесть ловушек, и хотя ничего нового Майкл больше не узнал, услышанной истории оказалось достаточно, чтобы занять его мысли на несколько дней. А ещё у него появилась мечта, вырасти и отправиться на поиск человеческого острова и увидеть человеческие города.

[1] Пористое вулканическое стекло, иногда используется как гигиеническое средство для ухода за кожей стоп, или как абразивный материал.

[2] Амулет от насекомых стоит дорого, а масло дешево.

[3] Разновидность небольших морских пиявок

[4] обломки деревьев, разбитых судов и т. п., срубленные или упавшие деревья, плавающие в реке или в море и выбрасываемые на берег