Выродки

Глава 1

Сознание начинало постепенно возвращаться. Сначала послышался еле различимый гул, как будто где-то далеко шёл поток воды. Гул нарастал, и вот её чуткий слух уловил глухое ритмичное постукивание, словно кто-то равномерно ударял камнем о землю. Потом всё стихло, и на неё снова навалилась оглушительная тишина.

Айза с трудом пошевелилась. Затекшие мышцы отозвались болью. Что ж, значит, ей ничего не приснилось. Она осторожно приоткрыла глаза, но ничего не увидела. Ровным счётом ничего. Айза моргнула, чтобы убедиться, что веки всё же удалось разомкнуть, но то ли вокруг была абсолютная тьма, то ли зрение по какой-то причине оставалось ей недоступным.

Айза почувствовала, как откуда-то из живота медленно поднимается густой ужас. Паника – это последнее, что ей сейчас нужно. Она резко вдохнула спёртый воздух и, медленно выдыхая его, сосчитала от пятнадцати до нуля, потом обратно, пропуская по одному счёту. Что ж, как минимум, она не утратила слух. Это уже кое-что. В крайнем случае оставалась возможность использовать эндозрение.

В воздухе пахло сыростью и какой-то затхлостью – так пахнут прелые листья и сырая земля – недостаточно, чтобы понять, где же она оказалась. Айза снова закрыла глаза и начала осторожно вдыхать воздух. Еле различимые запахи врывались в сознание, рисуя знакомые понятные образы. Большинство запахов были ей хорошо известны: лес, земля, вода, корни деревьев и сгнившая листва – так всегда пахла дорога; запах собственной крови – так пахла боль, которую она сейчас ощущала всем телом – наверное, поранилась, когда падала. Металл – вероятно, где-то поблизости есть металлический предмет, который принадлежит явно не ей, и это вызывало беспокойство. Но было в спертом воздухе что-то ещё, что заставляло сжаться от напряжения всё внутри, и что вселяло даже не беспокойство, а самый настоящий страх – резкий запах мокрой шерсти, запах чужого…

Айза напряглась и снова приоткрыла глаза, давая им привыкнуть к темноте. Стараясь не привлекать к себе внимания, она осторожно шевельнула хвостом и вытянула лапы. Лязнула цепь – правая задняя была закована. Ну, собственно, вот и металлический предмет… Она всё же попалась! Вот только кому?

Последнее, что она помнила, была погоня. Айза практически летела по едва проходимым зарослям Форсанта, легко перепрыгивая через поваленные стволы, сети из переплетённых лиан, овражки и многочисленные ручьи. Она всегда была отличной бегуньей, даже среди хитеров, и сейчас испытывала не столько страх, сколько азарт. Когда удавалось увеличить расстояние между собой и преследователями, она с интересом оборачивалась, пытаясь их рассмотреть, но видела только рослые тёмные силуэты. Они были крупнее её, покрыты тёмно-коричневой или тёмно-серой короткой шерстью, и, что пугало больше всего, абсолютно бесшумны. Конечно, Айза была на порядок ловчее и быстрее, но на этом преимущества заканчивались – преследователи были практически невидимы. Она, скорее, догадывалась, где они, чем могла их разглядеть в темноте. Возможно, они были не только позади, и тогда одной скорости будет мало, чтобы уйти. Её же собственная белая шерсть была для них как маяк.

Хорты? Айза только слышала о них, но видеть их не доводилось. В последние годы хортов вообще мало кто видел. Говорили, у них тёмно-коричневая жёсткая шерсть и полная неспособность чувствовать хоть какие-то эмоции. Если верить рассказам стариков, то хорты не были хитерам врагами. Впрочем, друзьями они тоже не были. Нелюдимые охотники, живущие в непроходимых чащах диких лесов Форсанта и защищающие свои норы. Издавна Форсант был территорией хортов, но это вымирающее племя было малочисленным и слабым, и ему не хватит сил сохранить Форсант, если на него посягнут другие.

Вирты? Вирты были врагами всем… Темно-серые, рослые воины-вирты были очень агрессивны и злы на весь мир, жестоки даже по отношению к своим. Ещё никто из тех, кто хоть раз попадался виртам, не возвращался назад. Так говорили старики. Хотя Айза никогда не относилась серьёзно к рассказам и воспоминаниям стариков. Виртов не встречал никто из знакомых ей хитеров. Вернее так: те, кто встречался с виртами, уже ничего никому не могли рассказать. Могли ли вирты хозяйничать в Форсанте? Вирты могли быть где угодно.

А, может быть, это был кто-то ещё? Племя, о котором хитеры ничего не слышали? Всё же после столкновения всё в мире перемешалось, перепуталось…

Кем бы ни были летящие позади призраки, эта встреча добром не закончится, надо удирать. Айза уже пожалела о своём решении срезать путь и пробираться через этот чёртов лес ночью!

Она совершила изящный прыжок, увеличив разрыв ещё на несколько корпусов. Возбуждение от погони захлестнуло её, и она практически не замечала ни хлещущих по белоснежным бокам веток, ни стёртых в кровь лап. Её внимание было сосредоточено на блеснувшем впереди просвете между плотными зарослями – территория Форсанта заканчивалась, а на равнине её преимущество в скорости будет ещё более убедительным. Чуткое ухо не улавливало за спиной ни малейшего шороха, вероятно, преследователи сдались или просто отстали.

Вот и край леса. Впереди последнее препятствие в виде поваленного дерева, а за ним – простор и безопасность. Там огромная равнина, которая отделяет её от родного племени, детей и Айзека. Ещё несколько дней скоростного перехода, и она снова уткнётся носом в знакомое плечо и прижмёт к себе пять пушистых комочков. Хотя, за время отсутствия дети, конечно, перестали быть детьми, и превратились в молодых хитеров – в их мире детство было лишь мимолётным этапом недолгой жизни. Айза взвилась над широким стволом…

Когда её передние лапы не ощутили привычного сопротивления поверхности, её охватил ужас. Охотничья яма. За ней не гнались, её загоняли… Айза пролетела несколько метров вниз, с размаху ударилась всем телом о твёрдое дно ямы и отключилась.

Глава 2

Песчаная волна неуклюже, но крепко обняла лодыжки и рассыпалась. Тизер опустил голову и постарался рассмотреть свои лапы. Глаза нещадно резало от попавшего в них песка, и затянувшая слёзная пелена мешала смотреть, но он всё же заметил, что лапы, которых он уже не чувствовал, занесены песком практически до колен.

Сколько времени он простоял накрепко привязанный к столбу в Серой пустыне? По ощущениям уже очень долго. Оставшейся воды хватило бы ещё на несколько дней, но вот приближающийся шторм уже не оставлял шансов. Шторм в Серой пустыне – однозначно его последнее приключение.

Тизер так и не смог понять, как работает эта ловушка, в которую он угодил. И по-прежнему не имел понятия, кем она была поставлена. Задние лапы были намертво прикручены к столбу проволокой, и он их уже не чувствовал, передние – крепко связаны впереди так, чтобы у него была возможность придвинуть к себе бутыль с водой, но при этом не дотянуться до верёвок зубами. Очевидно, что ни один механизм неспособен на такую точность, и здесь поработали живые существа, которых он не мог видеть, находясь в бессознательном состоянии.

Тяжёлые тёплые волны раскалённого песка уже хлестали по груди, и он судорожно работал лапами в оставленном ему диапазоне движений, пытаясь не стать похороненным заживо в песчаной могиле, но песок уверенно побеждал его нелепые усилия. Некоторые волны уже касались его лица, и в этот момент Тизер инстинктивно задерживал дыхание, чтобы не вдохнуть серую пыль. Скоро он задохнётся…

Внезапный резкий звук горна прозвучал где-то совсем рядом. Тизер резко подскочил и ошалело огляделся – он был дома. Опять этот сон! Рядом с его лежаком сидел на корточках Такер, его младший брат, и насмешливо смотрел на него.

– Как же ты задолбал! – воскликнул Тизер, замахнувшись на младшего лапой.

Такер увернулся от предназначавшейся ему затрещины и помахал горном перед лицом Тизера.

– Выспался? – с доброй усмешкой парировал он. – Это же какой самоуверенной скотиной надо быть, чтобы спать перед охотой? Мы выходим через несколько минут.

– Справлюсь, – недовольно пробурчал Тизер, поднимаясь с лежака и потягиваясь.

– Ну да, ну да, – насмешливо протянул Такер, и уже серьёзно добавил – опять ходил в пески? Ты мазохист что ли?

Тизер не ответил, но это было и не нужно. Такер и так всё понял.

Все ханты умели выбирать реальность, в которую погружались во сне – это как выбрать фильм, в котором ты можешь сыграть главную роль. Можно даже впустить в свой сон друга, брата или соплеменника, с которым удаётся синхронизироваться, и играть в этом фильме вдвоём, втроём или даже целой группой. Единственным ограничением была фантазия. В детстве Тизер и Такер часто охотились во сне на драгов или совершали набеги на богатые земли хитеров или спасались от виртов… и всегда это было весёлым приключением. Такие сны были энергозатратны, какое-то время после пробуждения ханты были небоеспособны, но выбираемые сны того стоили.

И только Серая пустыня выбирала Тизера сама. Этот кошмар он не мог контролировать.

Братья вышли из пещеры. Соплеменники уже выстраивались для выхода на охоту. Стараясь не спалиться на заторможенных движениях, Тизер сделал несколько резких скачков и выпадов, чтобы сбросить остатки сна и лёгкой рысью побежал к складу. Его пояс одиноко чернел на гвозде – Тизер пришёл за оружием последним.

Оружейный пояс – вещь очень личная, под каждого ханта изготавливается индивидуально. Пояс должен сразу бросаться в глаза, когда висит на складе или лежит на земле, но при этом быть максимально не заметным, когда он надет на хозяина. Все ханты имеют разный окрас – белые, чёрные, рыжие, серые, бурые, многоцветные. И все как один пятнисты. И только шерсть Тизера была чисто чёрной без единой отметины.

Хант защёлкнул на талии свой пояс, проверил оружие и огляделся. День обещал быть прекрасным. Солнце было уже довольно высоко, прошедший ночью лёгкий дождь освежил зелень на окрестных холмах и гравитовые валуны возле пещер. Соплеменники дружелюбно перекрикивались, предвкушая охоту и делая ставки. Тизер нашёл взглядом рыже-чёрный силуэт Такера и направился к другому концу строящегося отряда. Они с братом оба были загонщиками, поэтому рядом не охотились никогда. Тизер встал с краю, обменялся дружескими тычками с Торном, сыном вождя, осмотрел себя на предмет готовности и замер…

Чёрные лапы были покрыты слоем серой пыли.

Глава 3

Когда она открыла глаза, уже было светло. Ну как светло… настолько, насколько светло может быть в подземелье. Пробивающийся из слухового отверстия где-то в потолке солнечный свет скупо освещал нору. Айза огляделась. Она была одна.

Чем это могло быть? Нора, подземелье, яма? Стена, к которой она была прикована стальной цепью, была из мокрого цинтрита, пол тоже. Откуда здесь цинтрит? Единственное месторождение цинтрита – суперпрочного камня, который менял цвет и рисунок при любом воздействии на него – было далеко на востоке, на территории, заселённой и охраняемой драгами, но эти чудовища слишком высоко ценили доставшийся им ценный материал и не разбрасывались им. А здесь, похоже, целый склад этого редкого и такого дорогого камня. Скудного освещения не хватало, чтобы охватить весь периметр её тюрьмы, но чутьё подсказывало, что помещение огромно. Значит, всё же хорты. Хорты отпустят её сразу же, как только узнают, кто она. Нарочито громко звякнув цепью, Айза поднялась.

Цепь… зачем её заковали? Для выяснения обстоятельств её появления на их территории достаточно было оставить в охотничьей яме и дождаться прихода в себя, задать необходимые вопросы, пригрозить и вывести за пределы Форсанта. Айза снова почувствовала, как страх заливает её изнутри. Цепь – атрибут пленника. Она осторожно покрутила металлическое кольцо, обхватившее лодыжку. Вероятно, эти оковы были выкованы для несколько более крупных пленников, поэтому на её тонких лапах висели относительно свободно. Наверное, она даже смогла бы вытащить из стальных объятий свою лапу, если бы у неё был жир или масло, которым можно было бы её смазать. Но ни того, ни другого не было. Айза постаралась как можно удобнее улечься на твёрдый камень и стала ждать.

Так, нужно перестать паниковать, и тогда ей может удастся активировать эндослух – сверхспособность хитеров и её единственное преимущество над своими тюремщиками, кем бы они ни были. Айза закрыла глаза и начала глубоко и размеренно дышать, успокаивая бешеное сердцебиение. Вдох, выдох, пауза… вдоооох, выыыыдох, пауза… ещё раз. Краем сознания она чувствовала, как напряжение нехотя покидает её. Уже стал сначала едва различим и постепенно нарастал стук собственного сердца, лёгкий свист, с которым воздух вырывался из лёгких, бег крови по венам. Ещё несколько минут и, возможно, она услышит мысли тех, кто был в этой норе до неё.

– Чистопородный хитер на территории Форсанта? И всё же чудеса случаются, – услышала вдруг Айза скрипучий вкрадчивый и довольно противный голос. – Вот только я в них не верю.

– Здесь никто в них не верит, и, это далеко не чудо, – жестко ответил кто-то.

– Вопрос зачем? Она же не представляла угрозы. Какой умник решил захватить её?

Этот голос принадлежал молодому самцу – в этом Айза была уверена. Грудной, глубокий, с лёгкой хрипотцой, он звучал уверенно и спокойно. Его собеседники – старик с нервными нотками в голосе и другой самец были не то возбуждены, не то раздражены.

– Этот умник – я, – уверенно ответил второй, – и твоего мнения я не спрашивал, Берг.

– Хитеры нам не враги, по крайней мере, до этого дня ими не были, – спокойно возразил тот, кого назвали Бергом.

– Берг, не разочаровывай меня, – раздражённо проскрипел старик. – Это не просто какая-то самка, это единственная самка хитера, не утратившая эндозрение.

– Я уже говорил, что ваш план – это прямая дорога в тупик или чуть менее прямая – в ад, – глубокий голос Берга звучал равнодушно.

Повисло молчание. Айза поняла, что теряет контакт и отчаянно напрягла все свои силы. Вдооох, выыыыыдох…

– Тогда пока ты не предложил лучшей дороги, – голос старика стал приглушённым и далёким, – держи своё мнение при себе.

Контакт забрал больше сил, чем у неё сейчас было. Айза снова отключилась.

Глава 4

Самое долгое собрание старейшин на его памяти, и вряд ли это означало что-то хорошее. Ханты всегда всё делали быстро, без долгих колебаний – быстро взрослели, быстро принимали решения, быстро реагировали, быстро охотились. Жили они тоже как-то стремительно, и редко доживали до глубокой старости. Они верили, что умирают не от болезней или ран, а от скуки и однообразия, когда жизнь становилась размеренной и стабильной. Когда хант терял азарт охотника, он часто незаметно для себя становился жертвой, потому что его чувства больше не были обострены до предела. Собственная жизнь вообще не входила в круг приоритетов хантов. Если хант погибал на охоте или на войне, соплеменники просто снимали с него шкуру и отдавали семье. Шкуру можно было потом продать хитерам – они были большими поклонниками пятнистых ковров, которые получались из этих шкур. Или, как вариант, пустить на создание охотничьих поясов для соплеменников. Считалось хорошим тоном, если сын носит пояс, изготовленный из шкуры отца. Единственными непреложными ценностями всегда были и оставались территория племени и безопасность самок и потомства. Всем остальным ханты всегда с удовольствием были готовы рискнуть.

Для того, чтобы стать старейшиной, достаточно было дожить до появления первого внука, что было для ханта большой редкостью. Статус старейшины не предполагал ровным счётом никаких привилегий, это была работа. Раз не можешь охотиться и воевать – думай за всё племя. Но думать ханты не особо любили, они предпочитали действовать. Именно поэтому собрание старейшин собиралось так редко. И сегодня они собрались по его душу.

Тизер шумно выдохнул, поднялся и поводил плечами, разминая затекшее от долгой неподвижности тело. Потом подпрыгнул, присел, помахал лапами, разгоняя кровь. Дремавший в углу пещеры Такер приоткрыл глаза и молча проследил за ним взглядом.

– Сколько они уже там?

– А сколько идёт дождь? Вот и считай

– С ума сойти…

– Сойти, – согласился Тизер. – По ходу, старики реально не знают, что со мной делать.

Такер покачал головой.

– Уверен, что старый мудак Трант уже давным-давно всё решил, просто забавляется и делает ставки.

Он подошёл к выходу из пещеры и равнодушно уставился наружу. Снаружи бушевал штормовой ливень – обычное дело в их краях. В течение почти суток с чёрного неба будет идти прямой поток воды, превращая всё вокруг сначала в грязь, а потом в болото, а потом – в такой же поток, но уже несущийся по земле. Выходить в такое время из пещеры – опаснее, чем столкнуться на равнине со стаей виртов. От виртов всегда оставался хотя бы микрошанс сбежать. В слепой же тьме, когда сверху по тебе бьёт под напором ледяная вода, а под ногами – только жидкая грязь, воронки и несущий вникуда поток мутной воды, сопротивляться которому смог бы только драг, такого шанса для обычного ханта не было – рискнуть могли только сверхподготовленные воины, а таких были единицы на всю популяцию. Потом несколько дней уйдут на обратный процесс: сойдёт вода, высохнет грязь и вернётся на небо солнце. И жизнь снова войдёт в своё русло. Ханты любили такие дожди. Сама стихия защищала их пещеры от чужаков, давая им самим возможность погрузиться в свои волшебные сны. Главное, чтобы в пещерах хватило запасов, но жизнь уже давно научила хантов быть начеку.

Практически все пещеры были одинаковыми и различались только размерами и формой. Гравитовая гряда, по которой проходила граница земель хантов, была практически монолитом, но несколько поколений назад хорты продолбили в ней сеть пещер, соединённых между собой коридорами – по примеру своих нор. Хорты не скрывали своих целей, им был нужен буфер между Форсантом и землями виртов, а хантам было нужно жильё, достаточно защищённое от тех же виртов. Пещеры располагались достаточно высоко от земли, чтобы туда легко смог вскочить хант и не смог более мощный, но менее прыгучий вирт. Впоследствии ханты, нуждавшиеся в уединении больше, чем хорты, закрыли коридоры, изолировав свои пещеры, оставив в каждой одну комнату под сон, и ещё одну – под запасы. Доходили невнятные слухи, что хортов уже давно не беспокоила проблема своих свирепых соседей – виртов, но ханты не видели причин покидать обжитые пещеры.

– Принести тебе выпить?

Тизер покачал головой:

– Не надо. Я хочу быть трезвым, когда меня позовут.

– А смысл? – насмешливо спросил Такер, пожимая плечами.

Смысла и правда не было, поэтому Тизер не ответил. Он опустился на лежак и неподвижным взглядом уставился в гравитовую плиту потолка. Невероятная усталость вдруг навалилась на него всей тяжестью. Он не спал уже несколько дней.

Они оба знали почти наверняка, каким будет решение совета.

Совет старейшин собрался, чтобы решить проблему Серой пустыни в кошмарах Тизера. Хант, не управляющий своим сном, был, конечно, феноменом, генетической ошибкой, но всё же приемлемой ошибкой. Но вот сон, вырывающийся через ханта в материальный мир, уже был реальной угрозой.

– Ты же понимаешь, что они не оставят в племени ханта, из которого сыплется песок? – в голосе Такера слышалась грустная усмешка.

– Это не худшее, что может сыпаться из ханта, – прозвучал насмешливый звонкий голос.

Братья подскочили и инстинктивно оскалились. У входа стояла невысокая тёмная фигура в плаще. Они не ждали гостей в такую погоду. Преодолеть ливень в этой фазе могли считанные единицы, и среди этих единиц своих было ничтожно мало.

Гость спокойно скинул мокрый плащ и шагнул в полосу света. На ощерившихся хантов насмешливо улыбаясь смотрела чёрно-рыжая пятнистая самка.

– Терра, – выдохнул Такер.

Она подошла вплотную к Такеру и обняла его. Потом протянула лапу Тизеру и после неуверенного пожатия лап ласково провела когтём по его чёрной щеке.

– Удивлена, что вы оба живы, засранцы, но рада этому.

Тизер обмяк и привлёк Терру к себе, они обнялись.

– Засранцы были осторожны, как и обещали, – с улыбкой выдохнул он.

– Итак, каким противоестественным ветром тебя сюда занесло, сестрица? – насмешливо произнёс Такер, протягивая кружку растянувшейся на ворохе одеял Терре. – Сбежала или всё же прогнали? – шутливо добавил он.

Оба варианта были одинаково невозможны.

Терра неторопливо сделала глоток тягучего смолянистого пэйля и негромко выдохнула. Такер и Тизер сидели напротив на своих лежаках и вопросительно смотрели на неё. Оглядев их, она криво усмехнулась.

– Сбежала. – ответила она наконец. – Чтобы не прогнали.

Тизер опустил голову на скрещенные лапы, на полноценное удивление его эмоциональных сил уже не хватало – в последние дни он практически не спал. Такер также задумчиво тянул пэйль и смотрел вникуда. Терра уверенным движением стянула с полки щётку – как будто бы вчера сама туда её положила – и начала медленными движениями приводить в порядок чёрно-рыжую, как у Такера, шерсть. Повисла напряжённая тишина.

Неожиданное появление Терры ненадолго отвлекло братьев от беспокойного ожидания решения совета старейшин, но сказанное ею ошеломило не меньше.

Терра была сестрой-близнецом Тизера, и год назад была выдана замуж по договору в племя хитеров, третьей женой принца Айзека. Это была удачная сделка для хантов, дающая слабые гарантии мира с самым сильным и богатым племенем. Терра предназначалась, скорее, как экзотичный подарок, красивый сувенир, нежели полноценная жена, потому что потомства межвидовой союз хитера и ханта дать не мог. Способность забеременеть от самца другого вида была только у самок хитеров, но и получившиеся в результате метисы были бесплодны – это знали все. И ненавидели метисов тоже все.

А уж сбежать от хитеров – вообще запредельно… Эти быстролапые черти не напрягаясь могли догнать любого ханта.

Тизер почувствовал, как снова проваливается в сон и встряхнулся.

– Добро пожаловать домой, сестрёнка. – наигранно весело сказал он. – Видимо, надо сказать совету старейшин, чтобы не расходились, у них на повестке теперь ещё один неформатный хант – самка, удравшая от хитеров и прошедшая сквозь ливень.

Терра недоумённо подняла бровь. Её пятнистая шерсть уже блестела, но она продолжала медленно водить по себе щёткой, словно лаская себя. Она была невероятно красива.

– Похоже, Тизера прогонят сразу после того, как закончится дождь. Или не дожидаясь конца, – пояснил Такер, – один из его снов вышел из-под контроля.

Терра улыбнулась, но промолчала. Такер разлил остатки пэйля по кружкам и протянул брату и сестре. Тизер покачал головой и потёр глаза. От напитка тянуло в сон ещё сильнее. Терра же с видимым удовольствием выпила свою кружку и уверенно придвинула к себе кружку Тизера.

– Поспи, – сказала она вдруг. От неожиданности братья дёрнулись, будто услышали что-то непристойное. – Без сна ты умрёшь наверняка, а вот во сне – только вероятно. Поспи, я буду рядом, – добавила она мягко. – и я не дам сну забрать тебя.

Когда Тизер провалился в сон, Терра пересела на его лежак, положила на колени его чёрную голову и ласково провела пятнистой лапой по лбу.

– Как ты думаешь, – задумчиво произнесла она, обращаясь к Такеру, – кто-то ещё помнит, как мы с ним родились?

Такер растянулся на своём лежаке и тоже уже начал погружаться в сон.

– Если только старейшины, – пробормотал он. – А с чего вдруг такой вопрос?

– С того, что мы с ним или мутанты или просто не ханты.

Сон как лапой сняло, Такер сел на лежаке и ошалело посмотрел на сестру.

Терра продолжала ласково гладить голову Тизера. Она была абсолютно спокойна. Уловив вопросительный взгляд брата, она слегка пожала плечами.

– Посмотри на него, разве он похож на ханта? И сны эти опять же.

– А ты? – с вызовом вскинул голову Такер. –Ты тоже мутант? Или, может, я?

Терра улыбнулась и ничего не ответила.

Глава 5

Когда сознание снова вернулось к ней, в нос снова ударил резкий запах мокрой шерсти. Айза поняла, что она не одна. Что ж, это и к лучшему, пора бы уже внести ясность в её положение.

Нарочито медленно она поднялась и, максимально расправив спину, села. В нескольких шагах от неё на деревянном табурете сидело существо, чем-то похожее на хорта. Или на вирта… Впрочем посетитель не проявлял ни агрессии, ни враждебности. Казалось, он спокойно рассматривал Айзу и просто ждал её пробуждения. Стараясь казаться уверенной, Айза молча встретила его изучающий взгляд.

Посетитель был крупнее её и, вероятно, сильнее, но его вид вызывал, скорее, недоумение и жалость, чем уважение и страх. Неопределённого тёмного цвета шерсть была тусклой и какой-то редкой, росла неровно и в целом казалось, что её носитель не то лысеет, не то болеет. Длинные лапы были жилистыми, но когтей на них не было, что невероятно само по себе. Удлинённое лицо не выражало ровным счётом ничего. Большие впалые глаза неопределённого цвета под тяжёлыми нависшими бровями смотрели равнодушно и спокойно, щёки были впалыми, губы большими, но обвисшими. Айза готова была поспорить, что клыков под ними тоже нет. Посетитель не был похож ни на кого, из известных ей видов.

Они продолжали молча изучать друг друга. Айза уже подумала, что без активации эндослуха не обойтись, но сделать это незаметно она не могла, поэтому оставалось ждать хоть какой-то реакции. Чутьё подсказывало, что ждать недолго.

Тем временем странный посетитель размеренным движением вынул из недр нагрудного пояса коробочку с сигарами и устройство, похожее на зажигалку, но с кнопкой вместо рычага и, перехватив её озадаченный взгляд, неожиданно пояснил:

– Мы больше не можем пользоваться маленькими рычагами, – он вытянул вперёд бескогтистую лапу, – поэтому придумали другой способ высекать огонь.

Он неторопливо закурил. Айза снова почувствовала, как лёгкий страх начал заполнять её существо. Она узнала голос, и он не принадлежал старику. Перед ней был вождь – по обычаю, самый сильный самец племени.

– Кто вы? – стараясь звучать спокойно выдавила она.

Посетитель ответил не сразу. Он глубоко затянулся и выпустил облако пахучего дыма, потом ещё одно. Когда сигара почти догорела, он выкинул её щелчком пальцев и не торопясь достал следующую. Но подкуривать не спешил.

– Ты разве ещё не поняла? – бесцветно спросил он наконец. – Слышала про хортов? Это мы. Вернее, мы – то, что с ними стало, – равнодушно добавил он.

Айза обмякла. Она и не заметила сама, что до этого момента сидела как натянутая тетива.

– Я не понимаю, – прошептала она.

Айза опустила голову. Мысли ураганом метались по её растерянному сознанию и никак не хотели оформляться во что-то определённое и конкретное.

Хорт закурил следующую сигару, вытянул длинные худые лапы и начал сосредоточенно их рассматривать. Выглядел он усталым.

– Рассказывать долго, но я расскажу. Только для начала ответь, что ты знаешь о столкновении?

Айза нервно повела плечами.

– То же, что и все, – растерянно ответила она. – Корабль, на котором перевозили образцы генетических материалов, столкнулся с другим, произошла неконтролируемая реакция, образцы перемешались. Появились хитеры, в результате мутаций от них пошли другие виды.

Хорт кивнул головой.

– Всё примерно так. Только в нашей картине мира прародителями были хорты. – Он усмехнулся и внимательно посмотрел на Айзу. – Ты куришь? Может, пить хочешь?

Айза отрицательно мотнула головой. Она хотела и пить, и есть, но испытывала необъяснимый ступор перед этим странным хортом. Что-то с ним было не так. Дело даже не в задрыпаном виде, было что-то ещё, что никак не вязалось с тем, что она знала о хортах.

Тем временем посетитель слегка присвистнул, и в пещеру немедленно вошла самка – пожилая или молодая Айза уже не могла быть уверена. Она катила перед собой маленькую тележку. Тележка катилась практически бесшумно, что было странно, учитывая, что пол пещеры не был идеально гладким. Он вообще не был гладким.

Самка подошла к хорту, поклонилась ему и также бесшумно вышла. Тележка оказалась сервировочным столиком. Из очень изящного графина – неожиданно изящного для такой обстановки – хорт разлил по бокалам тягучий напиток и протянул один из них Айзе. Она неуверенно взяла и осторожно обнюхала его содержимое.

– Попробуй, – миролюбиво сказал хорт и с наслаждением сделал глоток из своего бокала. – Этот пэйль варят ханты, мы обмениваем его на кое-какие наши новинки. Прекрасный напиток.

Айза медленно отставила бокал в сторону.

– Вот только не надо делать вид, что я гостья. – она демонстративно подняла закованную лапу.

Хорт улыбнулся и сделал ещё пару глотков.

– Зря. Под пэйль любой разговор идёт легче. – он допил свой бокал, налил себе ещё и спокойным тоном добавил. – Даже к пленнику можно относиться с уважением. Кстати, меня зовут Барт.

Айза ненадолго задумалась и неуверенно взяла бокал. Так или иначе, сотрудничество может ускорить развязку странной истории, в которую она влипла. Да и силы в любом случае ей понадобятся. Барт одобрительно улыбнулся, и тут её внезапно осенило.

– Вы улыбаетесь! Вы говорите с интонациями! Хорты же не могут испытывать эмоций. Как Вы это объясните?

Барт ответил не сразу. Он неторопливо допил свой пэйль и, смакуя, причмокнул обвисшими губами. Айза напряжённо ждала ответа.

– Эмоции пришли вместе с необходимостью много думать, – услышала она наконец. – А думать нас заставила жизнь. Посмотри на меня, – резко добавил он, – что ты видишь?

Айза растерянно молчала.

– Хорты начали вырождаться, – пояснил Барт. – Сначала мы начали терять шерсть, потом стали ослабевать и, наконец, выпали когти и клыки, мы утратили физическую силу и выносливость. И чтобы выжить нам пришлось много думать, чертовски много думать. Мы изобрели массу всего, что компенсирует нашу немощь – штуки, которые заставили бы растеряться даже твоих соплеменников, если бы те о них только узнали. Но мы так и не придумали, как обмануть генетику.

Он замолчал и снова уставился на свои костлявые кривые лапы. Айза ждала. Она чувствовала, что история, в которую она попала, как минимум, не проста.

– Ты, конечно, понимаешь, что такое вырождение вида, и если по нам оно ударило, то вас – только пощекотало, – Барт улыбнулся собственной шутке. – Вы теряете свою феноменальную скорость, и многие из вас уже не в состоянии догнать, например, хорошо подготовленного ханта. Вы практически утратили эндозрение, насколько я знаю, ты – последняя носительница этой суперспособности хитеров, которую кстати довольно плохо контролируешь, а у короля и принца сбоит даже эндослух. А ваши с Айзеком дети уже не владеют эндослухом, хотя полностью здоровы. Рано или поздно, но вы станете обычными гончими.

Айза молча смотрела на хорта и пила. Пэйль, который варили ханты, действительно, был чудесным. Он не пьянил, он расслаблял. Напряжение постепенно покидало Айзу, и врождённая хитерская проницательность – проницательность, граничащая с провидением – возвращалась в её сознание. Она поняла, зачем она здесь.

– Я не могу, – выдохнула она.

Барт не ответил. Он продолжал молча смотреть на неё, и его большие светлые глаза ничего не выражали. Казалось, он просто ждал.

– Я не могу, – громче повторила Айза, – даже если у меня получится родить от хорта, это не разнообразит ваш генофонд! – она уже почти кричала. – Метисы бесплодны, это все знают!

Барт снова улыбнулся. На фоне взбудораженной Айзы он выглядел спокойным, как скала.

– Все – это кто конкретно? Это те же «все», которые утверждали, что хорты – безэмоциональные тупицы? – он продолжал улыбаться, и от этого ей снова становилось не по себе. – Или это те «все», которые объявили хитеров самым продвинутым и технологически развитым племенем? И те и другие ошиблись. Всё-таки реальность иногда побеждает самое смелое воображение.

Фраза показалась до боли знакомой. От кого она раньше слышала её?

– Не так уж вы умны, как думаете, – Айза нервно засмеялась. – Для ваших целей вам подошла бы любая здоровая самка хитера, и король Аргус самолично направил бы к вам нескольких молодых крестьянок, и они бы даже не были против! Но вы похитили меня. Вы же осознаёте, что это равносильно объявлению войны на уничтожение?

Барт снова внимательно посмотрел на свои лапы. Не похоже было, чтобы аргументы Айзы его озадачили. Он продолжал хранить завидное спокойствие.

– Король Аргус… – задумчиво произнёс он, изучая свои щиколотки, но развивать мысль не стал.

Айза напряжённо ждала ответа. Возможно, хорты просто не подумали о последствиях.

Наконец, Барт поднял на неё свои холодные водянистые глаза и обречённо покачал головой.

– Видишь ли, девочка, война уже объявлена, даже если вы этого пока не осознали. И уже совсем неважно, кто ты: принцесса или крестьянка. Важны только способности, а не родовой гонор.

Айза почувствовала, как паника снова заливает её, и уверенно протянула пустой бокал Барту. Он молча наполнил его, и она залпом выпила.

– Просто осознай уже, что я тебя не прошу, я ставлю перед фактом, – мягко сказал Барт. – И тогда принять реальность станет на порядок проще. А теперь, прежде чем я сниму с тебя цепь, задай свои вопросы.

Айза ненадолго задумалась. Хорт тем временем снова присвистнул, и уже знакомая ей самка также бесшумно укатила сервировочный столик.

– Во-первых, что помешает мне сбежать от вас, как только вы снимите цепь? – она сама удивилась, как уверенно и спокойно-насмешливо звучит её голос. Браво хантам! – Во-вторых, что вы будете делать, когда принц Айзек окружит ваш лес войском, превышающим вашу численность в сотни раз? В-третьих, что будет, если я просто откажусь или не смогу родить?

Барт слушал её и одобрительно кивал.

– Прекрасные вопросы, – снисходительно улыбнулся он. – Надеюсь, не разочарую тебя с ответами. Итак, во-первых, никто не сможет покинуть Форсант без моего позволения. По периметру беглеца встретят далеко не охотничьи ямы, а кое-что поинтереснее. Ты вошла в лес, потому что мы этого хотели, но выйти из него ты не сможешь физически.

Он снова вытянул вперёд длинные лапы и начал сосредоточенно их рассматривать, словно избегая встречаться с ней взглядом.

– Во-вторых, принца Айзека и его воинов будет ждать неприятный сюрприз. Полагаю, он не слышал о звуковом оружии? Это контролируемая звуковая волна, способная разорвать в клочья материю выбранной плотности в радиусе полукилометра за пару секунд. Любую материю, – многозначительно подчеркнул он. – В том числе хрупкое тело хитера. Так или иначе, шансов у принца нет вне зависимости от численности его войска. Периметр Форсанта живым не пересечёт никто, если этого не пожелает лидер хортов. Я же говорил тебе, девочка, что в своё время нам пришлось чертовски много думать, и мы придумали не только это, поверь.

Барт поднял на неё глаза и продолжал:

– И ты поступишь очень мудро, если при установлении с принцем ментального контакта убедишь его не делать глупостей. Пусть думает, что ты просто бросила его, и живёт дальше.

Чем больше он говорил, тем сильнее опускались плечи Айзы. Он поняла, что, действительно, попалась.

– Ну а в-третьих… – Барт выдержал паузу, пристально глядя на неё. – Помимо традиционного способа, от которого ты думаешь отказаться, есть другой, но пережить его ты вряд ли сможешь. А теперь пойдём, я как радушный хозяин с удовольствием познакомлю тебя с племенем, частью которого ты стала.

Глава 6

Глава 7

Терра защёлкнула на талии охотничий пояс Такера, застегнула плащ и огляделась. Тизер копался в дорожном вещмешке, Такер напряжённо выглядывал из пещеры, изучая обстановку.

– Пора, – выдохнул он. – Вода почти сошла, и совсем скоро ханты уже начнут выходить, но пока площадь пуста.

Он растерянно оглядел брата и сестру. Тизер и Терра уходили.

Чуда не случилось, Тизера изгнали из соображений безопасности племени. О возвращении Терры же вообще никто не знал и знать не должен был – уже из соображений безопасности Терры.

Тизер резко выпрямился и закрепил вещмешок на спине.

– На клещи и молнии старейшины явно не расщедрились. И клык всего один.

«Клещами» ханты называли самонаводящиеся металлические звёздочки с острыми краями – метательное оружие, полученное от изобретательных хортов. Такая звёздочка, брошенная в сторону кравита, оргета или любой другой бегущей дичи, сама корректировала траекторию полёта, впивалась в жертву и начинала вращаться, вспарывая шерсть и погружаясь в тело. Ханты не понимали, как она работает, и предпочитали пользоваться на охоте традиционным оружием, чтобы не рвать шкуру добычи. Зато в стычках с виртами «клещи» зарекомендовали себя превосходно.

«Молнии» – тоже детище хортов – представляли собой небольшие стрелы, которые при контакте с целью просто взрывались. «Молнии» ханты берегли для защиты от драгов – огромных толстокожих тварей, для которых «клещ» был равносилен укусу комара.

«Клык» или, если точнее, «клык драга» – длинный кинжал, изготовленный из какого-то суперсекретного сплава, состав которого хорты никому не открывали, способен был не только распороть брюхо драга, но и разрезать дерево, расколоть гравит и срезать пух у птенца геманта не порезав его.

Такер покачал головой. Ему и так предстояло объяснять племени исчезновение своего охотничьего пояса. Что до «клещей» и «молний», то они были строго подотчётны, так как хорты не баловали соседей подарками. Они хранились на складе и после охоты или боя всегда возвращались туда. Изгоняя Тизера, старейшины выдали ему два «клеща» и три «молнии» – вероятно, чтобы смог живым убраться подальше от территории племени. «Клыки» же были именными, потерять оружие значило навлечь на себя позор.

Собственно предоставляемое хортами оружие не было знаком дружбы, интерес хортов был вполне понятен: ханты были не только хорошими соседями, но и буфером между Форсантом и землями виртов и драгов.

– Идём, – нервно произнесла Терра. – С оружием или без нам пора уходить.

Она немного замялась, но тут же бросилась к Такеру и крепко обняла его. Такер прижал к себе сестру и закрыл глаза. Шансов увидеться снова было ничтожно мало, все это понимали. Настала очередь Тизера. Братья положили лапы друг другу на плечи.

– Не прощаюсь, – глухо произнёс Такер традиционное прощание.

– Не прощаюсь, – тихо, но твёрдо повторил Тизер.

– Ты точно решил идти на запад?

Тизер кивнул.

– Я должен найти Серую пустыню. Она существует, я уверен.

На юге от них в нескольких днях пути было Жемчужное море, на севере – густой и дремучий лес Форсант – территория хортов, потом равнины и чуть дальше – Арден, королевство хитеров, на востоке – поселения драгов и высокогорные хребты с труднопреодолимыми безжизненными ущельями, упиравшимися в Изумрудный край – бесконечные широколиственные леса. На запад простирались лесистые болота – логово виртов. В их мире не было никого, кто мог бы пройти сквозь них и вернуться. Поэтому никто не знал, что находится дальше.

Братья крепко обнялись. Терра бесшумно скользнула из пещеры и устремилась к ближайшим зарослям. Тизер в последний раз хлопнул Такера по плечу и последовал за ней. Ещё через мгновение их тёмно-зелёные плащи растворились за густым кустарником, но Такер продолжал смотреть им вслед невидящим взглядом.

Глава 8

Какая-то ненормальная череда загадочных неудачных событий, между которыми не было очевидной связи…

Принц Айзек в очередной раз отогнал мысль о неизбежности похода к Ару, советнику отца. Его жутко раздражал этот свихнувшийся, на его взгляд, старик, корчащий из себя загадочного мудреца, и от того, разговаривающий с ним снисходительно, как с глупым ребёнком. Однако, сам разобраться в сложившихся обстоятельствах Айзек не мог, а способности Ару были известны далеко за пределами Ардена.

Принц выдохнул и, собрав волю в кулак, послал Ару ментальное сообщение с просьбой о встрече. Ответ пришёл почти мгновенно. Вероятно, этот проницательный старый чёрт уже знал, что принц попросит его о помощи, и ждал этого.

Айзек поднялся с кресла, накинул на плечи мантию из тонко выделанной пятнистой шкуры ярко рыжего ханта, отточенным движением надел на голову золотой обруч и уверенно вышел из своих покоев.

Гравитовая башня Ару стояла в некотором отдалении от королевского дворца. Сам провидец объяснял это потребностью в тишине, в которой он нуждался для медитаций и просто по возрасту, но Айзек был уверен, что это – не более чем уловка, чтобы заставить их с отцом почувствовать свою никчёмность и значимость самого Ару, когда король или принц шли пешком через двор и потом долго поднимались по винтовой каменной лестнице, рискуя оступиться и сломать себе, как минимум, лапу.

Дверь кельи ему открыла молодая самка-метис. Она склонилась перед принцем и бесшумно выскользнула наружу. Айзек не обратил на неё никакого внимания.

Ару сидел за столом спиной к нему над какой-то книгой, маленький и сгорбленный. На нём была только холщовая роба, какую носят рабы-метисы, хотя бедняком он не был – это Айзек знал наверняка. Казалось, старик так и не услышал, что кто-то вошёл к нему, но принц был уверен, что это не так.

– Ару! – повелительным тоном окликнул его Айзек.

Старик обернулся и суетливо встал.

– Простите, Ваше высочество, увлёкся чтением, не услышал Вас, – с притворным сожалением ответил он. – Вы так быстро прибыли, вот ведь что значит молодость! Могу я предложить Вам пэйля?

Айзек уверенно расположился в единственном кресле и кивнул. От пэйля, сваренного хантами, в Ардене обычно не отказывались. В Ардене вообще любили хантов: их пэйль, их шкуры и их самок.

Ару метнул короткую менталку, и в келью вошла уже виденная Айзеком рабыня. В лапах у неё был поднос, на котором стоял графин с напитком и один бокал из тонкого стекла. Самка бесшумно поставила поднос на стол и также бесшумно исчезла. По этикету раб-метис не мог прислуживать члену королевской семьи. Трясущимися лапами Ару наполнил бокал и протянул принцу. Айзек принял бокал и нетерпеливо сделал глоток, желая как можно быстрее покончить с ритуальной частью. Сам же Ару в присутствии принца пить не мог.

– Итак, ты знаешь, почему я здесь, – утвердительно начал Айзек.

Ару загадочно улыбнулся, и принцу захотелось его ударить.

– Только в самых общих чертах, Ваше высочество, – снисходительно ответил старик, – я догадлив, но не всевидящ.

Он развёл лапы в стороны и качнул головой, подчёркивая свою беспомощность. Айзек сделал долгий выдох.

– Тогда не будем играть в игры, – решительно сказал принц. – Во-первых, я не могу навести контакт с отцом. Уже неделя как он уехал на Жемчужное море. И уже три дня как мои менталки остаются без ответа.

Ару сосредоточенно слушал и смотрел куда-то в угол комнаты.

– Какова вероятность того, что Его Величество просто не желает, чтобы его беспокоили на отдыхе? – спросил он.

Голос Ару странным образом изменился. Из снисходительно-дребезжащего он вдруг превратился в твёрдый и глубокий. Айзек знал, что это означало высшую степень сосредоточенности.

– Вероятность ничтожная, – рявкнул принц, разозлённый наивностью вопроса. – Отец бы предупредил заранее.

Ару согласно кивнул.

– Продолжайте. Полагаю, это не всё.

– Это главное! – воскликнул принц.

Айзек почувствовал, что снова начал выходить из себя. Если он сейчас же не вернёт самоконтроль, то диалога не получится. Принц снова протянул лапу к бокалу с пэйлем.

– Ваше высочество, Вы так вцепились в несчастное кресло, что у Вас на фалангах шерсть встала дыбом, – дерзко заметил Ару. – Между всеми событиями последней недели может быть связь, – снисходительно пояснил он. – И не зная всего, я не смогу уловить её.

Звучало резонно. Айзек согласно кивнул. Он понял, что неприязнь к Ару снижала объективность его суждений. Принц метнул осторожный взгляд на старика. Тот вопросительно-насмешливо смотрел на него.

Принц вздохнул и поднялся. Мантия сползла с плеч и мягко стекла в освободившееся кресло, но принц даже не заметил этого. Он подошёл к окну и, упершись лапами в подоконник, прижался лбом к прохладному стеклу. Старик всё это время молчаливо следил за ним своими стеклянными глазами и ждал.

– Принцесса Айза тоже исчезла. Она должна была вернуться неделю назад. Но вместо этого я получил странную менталку, в которой она говорит, что бросает меня, и при этом просит не искать её в Форсанте и укрепить южные рубежи. Уточнить этот бред я не могу, Айза больше не отвечает.

Принц замолчал. Ару снова заговорил твёрдо и спокойно:

– Какой вывод Вы делаете из услышанного кроме того, что принцесса в Форсанте, и что Форсант стал угрозой Ардену?

– Только тот, что надо вырубить этот чёртов лес под корень, – прошептал Айзек.

Ару снисходительно улыбнулся. К счастью, принц, уставившийся в окно невидящим взглядом, этого не увидел. Старик понял, что принц, действительно, находится в более чем сложном положении, а значит, нуждается в нём как никогда. Соответственно, преимущество сейчас у него, у Ару. Он уверенно опустился в кресло принца.

– Принцесса Айза всегда была излишне эмоциональной, но никогда не была идиоткой, – размеренно произнёс старик, отодвигая мантию и усаживаясь в кресло с бокалом пэйля в лапе. – Вероятно, за её советом не лезть в Форсант кроется смысл, и, возможно, здравый.

Айзек повернулся к нему и вскинул бровь в немом удивлении. В притворном недовольстве принц сдвинул брови, но тут же отвёл взгляд – старик мог элементарно считать, что гнев наигран.

– Простите старика, Ваше высочество, – приторным голосом произнёс Ару, – не могу долго стоять, возраст.

Просто поразительно, как менялись и его голос, и мимика, в зависимости от того, о чём он говорил или думал. Старик далеко не так прост, как казалось раньше. Принц понял, что битву характеров он проиграл ещё тогда, когда вошёл в эту конуру.

– Хорты? Ты серьёзно? – Айзек даже взвизгнул от презрения.

Старик многозначительно качнул головой и закрыл глаза. Айзек понял, что тот только что отправил менталку.

– Ходят слухи, что за последние десятилетия они здорово поумнели.

– Едва ли настолько, – отрезал Айзек, – чтобы научиться пользоваться хотя бы ножом.

Дверь открылась, и в комнату вошли два раба-метиса. Самец внёс новое кресло и поставил напротив кресла Ару. Самка принесла ещё один бокал из тонкого стекла и новый графин с пэйлем. Когда они поклонились и вышли, Ару приглашающим жестом показал принцу на кресло и протянул ему наполненный бокал с пэйлем. Теперь они были подчёркнуто на равных. Айзек принял новые условия диалога и послушно расположился в кресле.

– Айза не может быть у хортов, – убеждённо сказал принц. – Этим выродкам, во-первых, ни за что не догнать хитера. А во-вторых, Барт прекрасно знает, кто такая Айза, и чем ему это грозит.

Ару внимательно смотрел на него и с нажимом произнёс:

– Реальность иногда побеждает самое смелое воображение. Итак, у нас в течение недели исчезли король со свитой и принцесса, – заключил старик. – Вы, действительно, считаете это совпадением? Больше никто не пропал, надеюсь?

Айзек не ответил. Бушевавшие все эти дни эмоции не давали ему посмотреть на обстоятельства под таким углом. Похоже, Ару не так уж неправ в том, что считает его излишне импульсивным для лидера.

– Терра ушла, – прошептал он.

Айзек опустил голову, пытаясь скрыть эмоции, предательски отразившиеся на лице, и не заметил, как едва уловимо дёрнулись уголки губ Ару.

– Вероятно, это очень возмутительно, оскорбительно и даже обидно, – ровным тоном ответил старик, – но не трагично. Хотя, конечно, странно. Ваши самки как-то синхронно решили Вас покинуть. Будете реагировать?

– Айза не бросала меня! – Айзек раздражённо вскинул голову. – Она кем-то похищена, хотя вряд ли хортами. И я сравняю этот чёртов Форсант с землёй, но верну её! И Терру я найду! Мне давно хотелось чёрно-рыжую мантию! Или лучше прикроватный коврик!

Ару улыбнулся его вспышке. Но потом сомнительно покачал головой и серьёзно произнёс:

– Раз уж принцесса Айза не могла Вас оставить сама, то вполне возможно, что-то вынудило и Вашу наложницу исчезнуть, и это не было её свободным желанием. Подумайте над этим. Тем более что сбежать из замка, из Ардена, не так-то просто. Так что я бы говорил о троих пропавших Ваших близких. Полагаю, таких совпадений не бывает, – озабоченно произнёс Ару. – Мне нужно подумать, а Вам – успокоиться и не суетиться.

Айзек понял, что аудиенция окончена. Он молча поднялся с кресла и размашистым шагом вышел из кельи.

Глава 9

Это была их последняя относительно безопасная ночёвка, завтра ещё до обеда они пересекут границу территории виртов. Относительная близость Форсанта снижала вероятность появления охотничьих или военных отрядов, а одиночных виртов Тизер не боялся.

Терра лежала на своём плаще и задумчиво играла хвостом, неторопливо наматывая его кончик на палец. Взгляд её был устремлён в ночное небо, а где блуждали мысли, Тизер не мог себе представить.

Удивительно, но с тех пор, как они ушли из дома, Серая пустыня не напоминала о себе. В последнюю ночь Тизер проспал втрое дольше обычного.

– Терра? – осторожно позвал он.

Сестра молча повернула голову и вопросительно посмотрела на него.

– Ты уверена, что хочешь идти за мной в этот ад?

– Нет, – просто ответила она. – Уверена, что не хочу, но идти мне больше всё равно некуда.

Она снова развернулась лицом к небу. Тизер криво усмехнулся и замолчал.

Какое-то время они без особого интереса рассматривали звёзды и считали падающие метеоры, думая при этом каждый о чём-то своём. Спать не хотелось.

Наконец, Тизер кряхтя приподнялся и, пошарив в вещмешке, вытащил небольшую фляжку.

– Та-даам, – с наигранным восторгом воскликнул он.

Терра натянуто улыбнулась и тоже неторопливо села. Тизер подполз поближе, и они уселись спина к спине, опершись друг на друга.

– О чём поговорим? – Тизер сделал небольшой глоток из фляжки и протянул её сестре. – Надо о чём-то неважном, чтобы не портить момент.

Терра не глядя приняла фляжку, тоже сделала глоток и поморщилась. Спирт.

– Например, о том, почему ты не послушал нас с Такером и попёрся в самое пекло, даже не попытавшись решить вопрос более безопасным способом?

Она передала фляжку обратно. Тизер тоже поморщился, но не от спирта, а от вопроса.

– Я уже говорил, – терпеливо и устало ответил он. – Я не верю в то, что какой-нибудь провидец сможет расшифровать мой сон. Все они шарлатаны. И ведь никак их слова не проверить.

Он снова передал фляжку Терре.

– Ну и дурак, – пожала плечами она. – Пожив с хитерами я на многое теперь смотрю иначе. У них каждый второй – провидец.

Фляжка вернулась к Тизеру.

– Мошенники они, а не провидцы, – усмехнулся он. – Имеют сверхспособность влезать другим в головы и доят её на полную мощность. Иначе откуда такие богатства у племени, не способного создать ничего самостоятельно? Вот мы можем коннектиться друг с другом только во сне, и потому не можем использовать это ни в политике, ни в торговле, ни даже на охоте. И то мы придумали рецепт смоляного пэйля, на котором плотно сидят даже драги. Так что не убеждай меня, сестрёнка.

Терра не глядя приняла от него фляжку, но пить не стала.

– А я тебе не про хитеров в целом говорю, а об Ару. Он, конечно, хитрожопый мерзавец, но мерзавец проницательный. И однозначно что-то знает, в этом не сомневаюсь.

Она глотнула спирта и передала фляжку Тизеру.

– С чего ты вообще взял, что проблема – в Серой пустыне? Может быть, всё намного проще, и ты просто слетел с катушек? – Терра усмехнулась. – Это многое бы объяснило.

Тизер взболтал содержимое фляжки и сделал большой глоток. Оставалась ещё примерно половина. Он закрутил крышку и сунул фляжку обратно в вещмешок. Спирт ещё понадобится для обработки ран, уж в этом сомневаться не приходилось.

– Может и слетел, – в голосе Тизера мелькнула грустная усмешка. – Но я всё равно не верю хитерам, – спокойно и твёрдо добавил он.

– Знаешь, в целом они не так плохи, – равнодушно ответила Терра.

– Ага, – саркастически заметил Тизер. – Именно поэтому ты сейчас в бегах. Потому что твой мудак-принц не так плох.

Терра ответила не сразу, и Тизер даже немного смутился собственной резкости. Но, с другой стороны, он всё это время ждал, когда сестра поведает о причинах своего побега, так как считал, что имеет полное право знать всё. А Терра упрямо молчала. Что могло произойти, чтобы официальная наложница – а это, на секундочку, почти жена – оскорбила принца хитеров побегом, да ещё и лезла бы теперь в ад, лишь бы не возвращаться к нему?

– Не такой уж Айзек и мудак, – услышал он наконец. – Не более чем ты, Такер, Торн или любой другой самец.

В голосе Терры звучала грусть. Похоже, она тоскует по принцу. Но тогда всё ещё запутаннее. Тизер шумно вдохнул прохладный ночной воздух и медленно выдохнул.

– Похоже, ты отвыкла говорить прямо, как хант. Мы не понимаем намёков, экивоков и прочей хитерской мишуры. Говори, как есть. Что произошло?

Тизер встал и обойдя сестру сел напротив неё. Она равнодушно посмотрела на него и опустила голову. Тизер взял её лапу и крепко сжал. Терра казалась спокойной и уставшей, но никак не взволнованной или смущённой.

Наконец она подняла глаза на него и настойчиво-мягко высвободила свою лапу из его. Прозвучавший ответ был равносилен тупому удару по затылку. Такой же внезапный, такой же оглушающий.

– Я беременна, Ти.

На какое-то мгновение он даже растерялся от неожиданности. Повисла тишина. Казалось, он услышал бы и жужжание мухи за несколько сот метров. Терра была спокойна, как скала, и Тизер не мог понять – то ли она такая сильная, то ли все эмоции на эту тему уже давно истлели.

– Ну, гипотетически… – его голос прозвучал глупо.

Терра с лёгкой, немного материнской улыбкой подняла на него свои ярко-зелёные глаза. У всех хантов глаза были разного оттенка, но непременно зелёные – одно из видовых отличий. Темнее, светлее, больше или меньше, но непременно зелёные. От бирюзовых до оливковых – вся палитра. Глаза хортов играли разнообразием коричневых оттенков – от почти жёлтых до почти чёрных. Драги были гетерохромами, вирты сверкали серыми оттенками. Хитеры же смотрели на мир синими глазами.

– Гипотетически это вероятно, – неуверенно продолжал Тизер. – Всё же генетически мы с хитерами – самые близкие родственники. Отличаемся только цветом глаз, типом шерсти и более длинными конечностями. И сверхспособностью. – подумав, добавил он – хотя это просто другая сторона одного и того же, если вдуматься…

Он запнулся и замолчал. Терра продолжала с улыбкой смотреть на него.

– Гипотетически, генетически… – передразнила она его. – И откуда у ханта такой словарный запас? Давно ты начал вдумываться?

Тизер не ответил. Просто не знал, что сказать. Ситуация была патовой. Очевидно, что никто не поверит в отцовство Айзека, кроме него, Тизера. И тогда Терру казнят, а заодно и всех хантов, живущих в Ардене. Если же хотя бы тень сомнения в неверности Терры всё же появится, то её отправят на опыты, как первую самку ханта, родившую от самца не своего вида. Сейчас же ищейки Айзека наверняка прочёсывают окрестности в поисках сбежавшей наложницы. Так что идти ей, действительно, некуда.

– Как ты думаешь, – задумчиво спросила она вдруг, – Те, кто послали этот чёртов корабль с генетическими образцами, кто они были?

Тизер равнодушно пожал плечами. Этот вопрос волновал его сейчас в последнюю очередь. Хотя нет, он его вообще не волновал.

– Давай лучше спать, – примирительно улыбнулась Терра.

Она поправила на себе охотничий пояс, расстелила свой плащ и немного замешкалась, снимая с лапы прицепившиеся колючки. Едва слышное нарастающее жужжание запустило боевые рефлексы Тизера. Он стремительно сшиб Терру с лап на землю и ошалело огляделся. Из расстеленного на земле зелёного плаща Терры торчал боевой топор виртов.

Глава 10

Айза даже не представляла, сколько прошло времени с тех пор, как разбилась реальность, в которой она жила до этого момента – час назад, несколько часов назад или, может, прошло не так уж много минут? Чем больше она видела, тем невероятнее становился мир вокруг. Оказывается, всё, в чём она была убеждена до сегодняшнего дня, оказалось чудовищным заблуждением.

Когда они вышли из норы, в которой она была прикована к стене, Айза готовилась увидеть бесконечные норы и коридоры между ними. В норах она ожидала встретить жалкого вида самок и детей, одетых в заношенное рубище, а на поверхности – не менее жалких самцов с примитивным оружием. Хорошо, если вообще одетых. Всё оказалось не так…

За первым же поворотом Барт остановился и нажал на едва заметную кнопку в стене. Стена бесшумно расступилась, образуя небольшой площади квадратную комнатку. Хорт приглашающим жестом указал Айзе не неё. Так она впервые познакомилась с пугающим приспособлением, которое хорты называли лифтом. Спустившись вниз на несколько метров, они прошли в огромный зал, в котором почему-то было светлее, чем в её норе, хотя находился он на более низком уровне (и не последнем, как ей потом довелось узнать).

Этот зал был началом подземной цивилизации хортов.

Айза огляделась и растерянно остановилась. Огромное, бесконечно длинное, непонятно как, но прекрасно освещённое помещение с гравитовыми стенами, потолком и полом было около ста метров в ширину и уходило на неизвестную длину вперёд, изгибаясь вправо. Как позже она узнает – помещение представляло собой замкнутый в кольцо коридор. По левой стороне гравитовой стены были разной глубины ниши. Всё было заставлено непонятными громоздкими и не очень предметами, назначений которых Айза не знала, но заставлено в строжайшем порядке.

– Это лаборатория, – будничным тоном пояснил Барт, наслаждаясь её растерянностью. – Она же школа. Чуть дальше будет оружейная, за ней – бытовая. На нижнем уровне – склады. А вот жилые помещения мы решили оставить на поверхности. Всё же никакая вентиляция не заменит доброго лесного ветра.

Айза продолжала ошалело стоять. Барт мягко взял её за лапу и подтолкнул вперёд. Прикосновение вывело её из ступора.

– Я не вижу источник света, где он? – спросила она.

– Вы удивитесь, но это солнце, принцесса. Добро пожаловать в Форсант. – раздался голос сзади.

Айза мгновенно узнала глубокий с хрипотцой голос и резко обернулась.

– Берг? – выпалила она.

Молодой хорт от души улыбнулся, обнажив небольшие, но всё же клыки.

– К Вашим услугам, принцесса.

По сравнению с Бартом Берг был невысок, но определённо в лучшем физическом состоянии. Его шерсть не выглядела густой, но равномерно покрывала его небольшое жилистое тело и сохранила выраженный орехово-коричневый оттенок. В отличие от сутулящегося Барта, Берг держался прямо. Янтарного цвета глаза смотрели уверенно и немного насмешливо.

Лёгким кивком головы, который, вероятно, означал поклон, он приветствовал Барта.

Отец и сын, внезапно поняла Айза. Она чувствовала себя уже достаточно уверенно, чтобы активировать эндозрение.

– Наша лаборатория – это территория Берга, – в голосе Барта отчётливо прозвучала гордость не то за сына, не то за лабораторию. – Дальнейшее знакомство с Форсантом проведёт он. Уверен, вы подружитесь.

Айза снова напряглась, но всё же озвучила очевидную догадку:

– Так это с ним мне надо… подружиться?

Барт расхохотался, Берг даже не улыбнулся, ответа не последовало.

Продолжая посмеиваться, Барт тронул бескогтистой лапой невидимую кнопку в стене и исчез в бесшумно открывшемся проходе.

Айза решила положиться на эндозрение и задавать как можно меньше вопросов. Всё же не факт, что ей не будут врать. А эндозрение хитера не врёт никогда. Берг галантно протянул ей жилистую лапу, она оперлась на неё, и путешествие в мир разрыва шаблонов началось.

Лаборатория хортов представляла собой огромную изогнутую гравитовую нору, заполненную непонятными ей громоздкими предметами. Эндозрение в совокупности с краткими комментариями Берга помогало ей увидеть нелепых конструкциях оборудование для синтезирования кожных покровов, расщепления твёрдых предметов, мгновенного нагревания и охлаждения, измерения, изменения плотности, разрезания предметов при помощи луча и… это только то, что она смогла понять. Берг показал ей нишу со странными металлическими звёздочками, и эндозрение услужливо нарисовало картину летящего по кривой траектории метательного оружия. «Клещ», – вдруг пронеслась в сознании мысль. – «Где-то есть ещё молнии и не то зубы, не то когти драгов».

Оружейная больше напоминала склад. Здесь были и классические метательные ножи, и стрелы, и топоры. Были также «клещи» и небольшие слегка скрученные копья, которые Айза уверенно определила как «молнии». Было очевидно, что с подобным вооружением даже небольшая армия хортов могла бы стать серьёзным противником. А уж нагрудный доспех из неизвестного ей сплава был и вовсе не пробиваем для арбалетов армии хитеров. Айза поняла, что Барт имел все основания для самоуверенности.

И всё это боевое великолепие меркло рядом с непонятной конструкцией в виде большого стола с кнопками и экрана. Берг приглашающим жестом показал ей на экран и включил какую-то кнопку. Экран ожил. Айза приблизилась и осторожно взглянула на него.

Перед ней была карта Форсанта, но какая-то живая что ли… нарисованные деревья раскачивались, нарисованные животные двигались по лесу. По периметру горела огненно-красная нить.

«Защитный барьер», – догадалась она.

– Хорты всегда были и будут миролюбивы, мы всегда уклонялись от войн и прочих конфликтов. Барьер был разработан и установлен исключительно с целью защиты наших границ. Несколько дней назад, – медленно начал Берг, – грозой повредило блок питания. Перегорел один из датчиков, и мы, конечно, без проблем заменили его.

Айза уловила в голосе хорта странную смесь волнения, смущения и стыда. Ничего хорошего такое сочетание не предвещало. Она вопросительно уставилась на Берга.

– Мы отключили защиту, чтобы открыть вашему королю проезд через Форсант. Но произошёл непредвиденный сбой, и Аргуса разорвало. Вместе со свитой – выдохнул он.

Айза пошатнулась, и Берг осторожно взял её за плечо. Он заметил, как потемнели ярко-синие глаза Айзы, и понял, что в данный момент она в красках видит момент гибели короля. Что ж, тогда она увидит также, что это была нелепая случайность. Всё же хорошо, что хитеры такие, ничего не нужно объяснять.

Барт был прав – война уже, по сути, началась, просто хитеры ещё не в курсе. Убийство короля, даже непредумышленное, не прощается.

Айза молча опустилась на заботливо придвинутое ей кресло и закрыла глаза, пытаясь упорядочить и осмыслить метавшиеся в сознании картины. Момент гибели Аргуса, Айзек и Терра, бескрайняя долина с серыми песками, войско виртов, чисто-чёрный хант, дерущийся с виртом, Ару с какими-то странными стариками, клетки с виртами и драгами, Барт, колдующий над каким-то непонятным прибором, Берг в норе с клетками…

Самообладание постепенно возвращалось, обрывки видений выстраивались в странную последовательность событий, которую ей только предстояло осознать.

Наконец она открыла глаза. Спокойный как удав Берг сидел рядом и ковырял металлическим крючком в каком-то небольшом приборе. Он не замечал её пристального взгляда.

Собрав воедино всю свою энергию, Айза не мигая вперила в него свои ярко-синие глаза, пытаясь проникнуть в сознание этого странного существа. Её первое же знакомство с хортами разбило вдребезги все её представления об этом племени, поэтому предстояло как можно быстрее и чётче понять, с кем она имеет дело. Предчувствие подсказывало, что даже среди непонятных существ, которыми стали хорты, Берг был личностью неоднозначной.

Он не хотел гибели Аргуса и искренне верит в то, что это случайность – это очевидно. Он не согласен с идеей Барта о развитии племени посредством кровосмешения с хитерами – это тоже понятно. Айза сделала глубокий вдох и деактивировала эндозрение.

– У меня есть три вопроса, – ровным голосом произнесла она, – и я рассчитываю на прямые ответы без эксплуатации моих эндоспособностей. Докажите, что вам можно верить.

Берг отложил прибор в сторону и ответил ей не менее прямолинейным и спокойным взглядом.

– В обмен на что, кроме смерти Аргуса, Ару продал меня Барту? Зачем миролюбивым хортам целый подземный уровень с пленниками? И, наконец, кто тот старик с мерзким скрипучим голосом?

Хорт если и был удивлён, то скрыл это мастерски. Жёлтые глаза продолжали смотреть спокойно, но взгляд несколько похолодел.

Странное ощущение, когда в глазах огненного цвета отражается лёд, подумалось ей.

– Я не провидец, – холодно ответил Берг.

Хорт задумался. Он не мог знать наверняка, что увидела Айза, и не мог до конца верить ей. Хитеры коварны, но их видения правдивы, а принцесса сейчас не в том эмоциональном состоянии, чтобы начать какую-то свою игру и столкнуть его лбами с отцом. Значит, Барт что-то недоговаривает, и источник достоверных сведений сидит сейчас прямо перед ним.

Это был не сбой? Но зачем?

Погрузившись в анализ, Берг поднял голову и перехватил сосредоточенный взгляд Айзы. Чёрт, эндослух… Он покачал головой и натянуто улыбнулся:

– А говорила, что без эндоспособностей.

Она улыбнулась в ответ и пожала плечами.

– Я не в том положении, чтобы отказываться от своих преимуществ. Но ты прав, в игры я не играю. Пока, во всяком случае.

– Тогда, – медленно проговорил Берг. – ответь на свои вопросы сама.

Глава 11

Полученная менталка от Транта «процесс запущен» могла трактоваться, как угодно, потому что запущенный процесс был совершенно неуправляем. Ару откинулся в кресле, закрыл глаза и потёр пульсирующие виски. Болела голова, и это мешало думать.

Практически никто не знал о существовании Совета племён, кроме членов этого совета, а они не были заинтересованы в раскрытии своих тайн. От племени хитеров в совет входил Ару, и его голос в совете был самым громким. Он единственный, кто обладал даром предвидения, а также хоть и плохо управляемой, но всё же способностью видеть сквозь расстояние и время.

Трант – самый старый из хантов – также владел кое-какими эндоспособностями. Он мог общаться на расстоянии, отправлять и принимать ментальные сообщения, моделировать реальность и, в отличие от Ару, анализировать варианты. Как и абсолютное большинство хитеров, Ару был неспособен анализировать информацию, получаемую посредством эндоспособносей. Трант же, не обладая такой мощной интуицией как Ару, мог также использовать аналитическое мышление.

Болт – старейшина хортов, обладал недюжинными аналитическими способностями. Логика, аналитика и непредвзятость были его оружием, но старик уверенно сдавал позиции молодому сыну вождя, чьи умственные способности уже не уступали способностям Болта, а ведь ещё даже не раскрылись во всю свою мощь. Они оба не обладали эндоспособностями, но и не нуждались в них – с такими навыками обрабатывать полученную информацию и анализировать её чудеса интуиции были излишни. Берг пока не знал о существовании Совета племён, но о чём-то таком догадывался – в этом Ару был уверен. Не страшно, рано или поздно, но он войдёт в состав Совета.

Драг Ондр не был старейшиной племени, так как у драгов просто не было такой общественной функции. Все вопросы решал и закрывал своей волей вождь племени – самый сильный воин. Ондр же был единственным драгом, способным контролировать свои эмоции и сдерживать агрессию. Другими словами, единственный драг, способный к диалогу. Уверенное спокойствие Ондра воспринималось как таковое только Болтом и Вишером, а вот на эмпатов Ару и Транта молчаливый тяжёлый взгляд Ондра действовал подавляюще. Ондр был флегматичен и немногословен, как все драги, но это была спокойная поверхность мутного озера.

Вирт Вишер был самым молодым членом совета. Высокий, статный, с прекрасной серой шерстью и светлыми серебряного цвета глазами он напоминал Ару цинтрит – одновременно красивый, непредсказуемый и непробиваемый. Сложно ожидать мудрости от вирта, но Вишер, как ни странно, был по-своему мудр. Ару давно заметил, что какими бы сложными ни были заседания совета, практически всегда принималось решение, озвученное в начале Вишером как гипотетическое предположение. При этом сам вирт ни на чём не настаивал, и в словесных поединках не участвовал.

Целью Совета была поддержка хрупкого мира между племенами и обеспечение баланса сил. Добиться этого было возможно, но вот поддерживать – больше, чем просто сложно, потому что хитеры стремились всех переиграть, хорты – от всех изолироваться, вирты и драги – всех уничтожить. Драги нападали из-за голода, вирты – из-за ненависти. И только ханты готовы были жить со всеми в мире и дружбе, вот только ни мира, ни дружбы им никто не предлагал.

Членство в Совете предполагало клятву служить интересам мира вне зависимости от интересов племён, к которым принадлежали члены Совета. Цель достигалась прямым или опосредованным влиянием на решения лидеров племён. В ход шло всё – от грубого шантажа и подкупа до искусного манипулирования. И в целом пока всё складывалось удачно: численность племён была стабильна, территории соответствовали численности и образу жизни, перспективы были понятными, сотрудничество налажено, расстановка сил известна. Даже агрессия виртов и драгов была управляемой, а их локальные стычки с хантами и хортами – хорошо спланированными… Всё шло как запланировано, пока Ару не осознал, что над хитерами нависла угроза вырождения, которую тщательнейшим образом пытались скрыть последние из королей.

Мир не должен был догадаться, что с каждым поколением число хитеров, обладающих эндозрением, падает в геометрической прогрессии, что качество эндослуха снижается, что притупляются органы чувств. Что всесильные хитеры сдают позиции. Именно поэтому своей преемницей в Совете Ару видел только принцессу Айзу, хотя с позиции уровня коварства, уверенной дерзости и харизмы, а также прирождённых склонностей к манипулированию и интригам принц Айзек был более сильным кандидатом. Но, к сожалению, эндоспособности Айзека были очень скудными.

Ясновидящему Ару понадобилось немного времени, чтобы понять, что мутация – проблема, давно вышедшая за пределы его племени. Соответственно, искать решение нужно всем вместе. Какое-то время ещё каждый член совета пытался скрывать проблемы своего племени, и дольше всех держался Ондр, но против Ару и Транта любое притворство было бессильным.

Итак, хитеры теряли эндоспособности, хорты – физическую мощь, ханты  – продолжительность жизни. Драги вырождались количественно, их популяция стремительно сокращалась, так как самок с каждым поколением рождалось всё меньше и меньше, и запас их здоровья не позволял им перенести больше, чем одни роды. Что же происходило с виртами никто не знал. Ару не видел в них изменений, но именно Вишер первым поддержал его идею борьбы с мутациями. Значит, что-то всё же было. Что-то, что категорически не нравилось Вишеру и создавало угрозу будущему племени.

Болт предлагал кровосмешение, Трант – жёсткий селекционный отбор внутри племени, Вишер – войну на уничтожение, которая просто оставит самых жизнеспособных, Ондр – смену среды обитания. И только Ару не предлагал ничего, потому что попросту не знал, что предложить. Договориться члены Совета так и не смогли, поэтому нечего удивляться, что каждый начал свою игру. Процесс запущен… но какой процесс? Дальше-то что?

Ару медленно поднялся с кресла и, массируя виски, прошёлся по комнате. Пэйль больше не помогал ему расслабиться, и Ару чувствовал, что конец его уже близок.

Он знал, что Трант начал чистку своего племени и уже даже изгнал одного неформатного воина, женил Торна сразу на трёх самках и настаивал на возвращении лучшей представительницы хантов – Терры. Знал, что Болт убедил Барта в необходимости кровосмешения, для чего им нужна подопытная самка хитера – единственная, способная родить от самца другого вида, в чём ещё до недавнего времени был уверен и он сам. Знал, что Вишер и Вард объявили мобилизацию и ждут любой провокации. Благодаря эндоспособностям, Ару давно знал о гибели Аргуса и о роли в ней Барта. Барту давно не дают покоя военные изобретения Берга, и он стремился к войне с хитерами, которой смог бы избежать Аргус, но на которую так легко спровоцировать Айзека. Пленение Айзы могло бы ненадолго сдержать военные амбиции Барта и пойти на пользу развитию самой принцессы как будущего члена Совета. И, самое главное, это пленение переключило бы внимание принца на проблему возвращения Айзы и войны с хортами, которая бы закончилась ничем, и отвлекло бы его от исчезновения Терры, что, возможно, спасло бы ей жизнь. Ей и сотням других хантов. Но принцесса сумела взбесить Айзека, который и без того был практически не управляем. В общем, всё выходило из-под контроля.

В своих видениях Ару всё чаще видел Айзека, Берга, серебристо-серого вирта и какого-то странного чёрного ханта, но понять их роль в происходящем или грядущем не мог. Были ли они связаны? Он никогда не видел их вместе, но был уверен, что так или иначе их дороги пересекутся.

Старый хитер вздохнул. Было что-то ещё, чего он не видел и не мог уловить, но чувствовал нутром. Что-то, о чём они ещё не знали и не могли судить. Как получилось, что забеременела Терра? Как могли зародиться эмоции в выверенном как как полёт стрелы мозгу хортов? Что вообще за процессы протекают в их телах, что такая невероятная мутация стала возможной? Прекрасная Терра… Слабое место в броне принца Айзека и красная кнопка принцессы Айзы, непризнанная королева Ардена и слабость самого старика Ару.

Как только Айзек узнает, что именно он, Ару, помог Терре исчезнуть, принц прикончит его. Даже таких убогих способностей как у Айзека хватит, чтобы раскрыть загадку исчезновения наложницы. Что ж, по крайней мере, голова перестанет болеть.

Ару снова потёр виски и тяжело опустился в кресло. Он знал, что будет дальше и не противился этому. Осталось только предупредить остальных, и на этом его роль будет сыграна.

«Больше не смогу сдерживать Айзека, готовьтесь к войне». Лишь бы Трант получил эту менталку и верно её понял. Лишь бы ханты уцелели.

Ну, вот, кажется, и всё… Не нужно обладать эндослухом, чтобы услышать шаги на лестнице. Не нужно обладать эндозрением, чтобы знать, кто это. И совсем не нужно быть мудрецом, чтобы понять, почему принц не предупредил менталкой о своём приходе. Айзек шёл убивать.

Глава 12

Нескончаемый поток виртов появился из ниоткуда, обогнул их по окружности и сомкнулся в кольцо. Всевозможных оттенков серые сверкающие глаза напряжённо следили за каждым движением Тизера и Терры. Вирты были спокойны, осознавая своё абсолютное превосходство в силе. Напряжённый до предела Тизер рефлекторно оскалился, когда узнал некоторых, с которыми сталкивался в бесконечных межплеменных стычках. Очевидно, что не узнать его они тоже не могли – слишком приметным был чисто чёрный хант, слишком хорошим воином он был.

Вирты молчали. Тизер понял, что его оскал выглядит беспомощно и глупо, его никто здесь не боялся. Он сделал шаг назад, чтобы сильнее приблизиться к Терре, хотя и осознавал, что не сможет её защитить. В прямой схватке ему не победить.

Терра напряжённо огладывалась, но в целом была внешне спокойной. Тизер метнул на неё быстрый взгляд. Её вздыбленная шерсть на спине улеглась, клыки спрятались под сжатые губы, натянутый как струна хвост мягко лёг на землю. Она не провоцировала нападение, но выглядела при этом уверенно и держалась с достоинством.

Вирты продолжали молчать, напряжение нарастало. Тизер внимательно разглядывал врагов, стараясь при этом ни на ком не задерживать взгляд, чтобы не спровоцировать агрессию. Рослые воины, на порядок крупнее и сильнее хантов и хитеров, но заметно проигрывающие одним в ловкости, а другим в скорости. Когти и клыки виртов тоже были заметно длиннее, настолько, что в ближнем бою вирты не пользовались никаким другим оружием. Удара мощной лапы хватало, чтобы сломать позвоночник или распороть брюхо, вонзившиеся в жертву клыки протыкали её не хуже кинжала. При всём при этом массивный скелет виртов делал их несколько неповоротливыми, так что в схватке с ними на открытом пространстве один на один шансы у хантов в среднем уравнивались. При битве стенка на стенку шансов практически не было.

Тизер нервно просчитывал в уме варианты, когда услышал спокойный и немного насмешливый голос Терры:

– Так и будем молчать, мальчики? Вы или убейте нас или отпустите.

Вирты ответили молчаливым волнением, но только на мгновение. Секунду спустя окружавшее хантов кольцо пришло в движение и, слово повинуясь неслышимому приказу, начало сжиматься. Тизер и Терра осторожно попятились в центр круга, пока не соприкоснулись спинами. Отступать дальше было некуда.

– Не провоцируй и не дёргайся, – услышал он быстрый, похожий на приказ шёпот сестры.

Они замерли. Вирты подошли совсем близко, на лице уже чувствовалось дыхание воинов, стоящих в первом ряду, и они продолжали молча наступать, оттесняя их друг от друга. Нервы Тизера были перенапряжены, запах и неестественная близость врагов словно бы закручивали его сознание в и без того перетянутую пружину, и он с минуты на минуту ждал, что эта пружина лопнет. Вирты были так близко, что он мог рассмотреть серые прожилки в их немигающих глазах, видел спрятанные под шерстью рубцы от ран и даже мог заметить седые волоски в серой шерсти.

Тем не менее, вирты продолжали наступать и окружать каждого из них. Тизер оказался в таком плотном кольце, что за высокими фигурами виртов уже не видел Терру. Неожиданно взмах чьей-то массивной лапы огрел его по затылку. В глазах помутнело, и он начал оседать на землю, остатками сознания понимая, что падать нельзя, что надо во что бы это ни стало остаться на лапах. Второй удар пришёлся по макушке. Тизер отключился.

Он снова очутился в Серой пустыне, но на этот раз она была удивительно спокойной, как Жемчужное море, которое ему довелось видеть однажды. Серый песок ласково с едва слышным шёпотом обволакивал его голые щиколотки, когда он осторожно переставлял лапы. Впервые Тизер не был прикован к столбу, он был абсолютно один и совершенно свободен.

Хант медленно опустился на четыре лапы и пригнулся к песку. Что делать дальше он не знал, но как минимум нужно было не попасться тем, кто приковывал его, кем бы они ни были. Он огляделся, но никого не увидел. Горизонт был пуст во всех направлениях.

Пройдя несколько метров, Тизер резко оглянулся. Цепочка его следов была удивительно короткой, казалось, что след рассасывается сам собой. Что ж, в некоторых случаях это неплохо, очень неплохо.

Почему пустыня так благосклонна к нему сейчас? Что изменилось? Это ещё предстояло выяснить.

Тизер лёгкой рысью направился в сторону солнца. По сути, ему было всё равно, куда бежать, так как ни одного ориентира у него не было. Так что всё вслепую, всё на удачу.

Бежать было неудобно, поверхность была зыбкой, но он не останавливался. Уголком сознания Тизер понимал, что этот сон прервётся в любой момент, и поэтому с каждым броском ускорялся.

Он бежал по Серой пустыне, испытывая необъяснимый азарт. Что она такое? Где находится? Кто здесь обитает? Почему она выбрала его и, главное, зачем?

Взволнованный и разгорячённый этими мыслями, Тизер перестал следить за песком и поплатился за это внезапным кувырком и болью в лапе. Он споткнулся о что-то твёрдое, у самой поверхности песков. Выругавшись про себя, хант поднялся на ноги и огляделся, в поисках коварного препятствия. Тело отозвалось болью. Упасть на песок и так разбиться? Немыслимо. Но это было так.

Стиснув зубы, Тизер подполз к едва заметному торчащему из песка столбику и обнюхал его. Мозг взорвался резким воспоминанием, и хант физически ощутил, как на него наваливается холодный ужас.

Он узнал этот запах. Это был тот самый столб, прикованный к которому он провёл столько кошмарных снов. Столб был занесён песком.

Тизер упал на спину и попытался восстановить сбившееся в панике дыхание. Если он сам сейчас лежит здесь, то кто тогда похоронен под песком у столба?

Вспыхнувшая с новой силой боль в теле заставила его издать резкий вой. Картинка погасла. Тизер открыл глаза и… понял, почему так больно.

Он лежал в бойцовой яме, окружённый рослыми воинами-виртами. Все четыре его лапы были сломаны, голова разбита. Он был пленником самых жестоких и бескомпромиссных существ этого мира – виртов.

Глава 13

Это был хороший вечер. Послегрозовая свежесть и прохлада приятно щекотали шерсть, воздух благоухал пряным ароматом потревоженных дождём цветов и трав. Далёкое пение птиц и стрекотание насекомых действовали на неё умиротворяюще. На какое-то мгновение Айза забыла о своём статусе пленницы и от души наслаждалась и окружением, и компанией.

Они сидели на огромном камне над небольшим обрывом и молчали. Тёмная стена деревьев Форсанта окружала кольцом небольшую полянку, где-то внизу журчал ручей. Огромные звёзды, какие увидишь только в Форсанте, светили мягким настойчивым светом и, казалось, заглядывали прямо в глаза. Берг задумчиво рисовал прутом на камне какие-то невидимые символы и о чём-то думал. Айза осмысливала свою новую реальность.

Сегодня она познакомилась с цивилизацией хортов. Интересно, знал ли старая сволочь Ару о том, кто на самом деле населяет Форсант? Знал ли хоть кто-нибудь, какая чудовищная сила спрятана в подземельях этого леса?

Она искоса взглянула на Берга. Был ли он красив? Сложно сказать, что значит быть красивым по-хортски. Был ли он умён? Он был умён до странности, до безумия… Был ли он интересен? Даже больше – он был невероятен, практически непостижим.

– Сидели на камне эмпат-интуит и логик-аналитик и пытались решить задачу, – с грустной усмешкой прошептала Айза.

Берг вскинул бровь, но не ответил. Он выглядел очень спокойным. Казалось, он лениво обдумывает что-то, что в данный момент ему совершенно неважно. Айза потянулась и снова подняла глаза к небу. Она никогда не видела такого количества звёзд, и даже не представляла, что их может быть настолько много. Даже с самой высокой точки Ардена – башни Ару – она никогда не видела ничего подобного.

– Ты знаешь, ведь не все задачи имеют решение, – услышала она спокойный голос Берга. – Мы не можем решить задачу, у которой ошибка в условии. И наши различные способы тут не причём.

– Ты не согласен с идеей кровосмешения, – понимающе констатировала Айза.

Берг кивнул.

– Абсолютно.

– Но против Барта ты не пойдёшь, – Айза и сама не понимала, спрашивает она или утверждает.

– Рано или поздно пойду, – равнодушно ответил он.

– Почему?

Берг внимательно посмотрел на Айзу, и в его янтарно-жёлтых глазах она впервые увидела что-то похожее на энтузиазм. Идея, крутившаяся на языке, определённо воодушевляла хорта.

– Потому что то, что отец и Болт считают вырождением, я считаю… эволюцией, – его голос стал немного громче и даже звонче. – И эта эволюция, забрав у нас физическую мощь, дала взамен нечто куда более ценное – интеллект. Кем мы были до этого? – он улыбнулся. – Безмозглыми машинами для охоты, убийств и размножения, начисто лишённые способности чувствовать хоть что-то, кроме инстинктов. А кто мы сейчас? О, это не такая уж большая цена.

Этот хорт начинал ей нравиться. Айза поймала себя на мысли, что их дети могли бы унаследовать не только её эндоспособности, но и его невероятные интеллектуальные данные. Кем бы они ни стали, эти существа рано или поздно возьмут этот мир в кулак… Испугавшись своим мыслям, Айза отогнала их.

– Если утрата чего-то – это плата за что-то большее, то что же приобрели хитеры? На что мы обменяли свои эндоспособности?

Берг засмеялся. Айза невольно отметила, что его клыки – последние клыки в племени хортов – в прекрасном состоянии. Берг был чем-то похож на Айзека. Да, не такой грациозный и утончённый, не так превосходно сложен, да и грубая курчавая шерсть хорта не шла ни в какое сравнение с шелковистой шерстью хитера. Но определённо Берг был не менее харизматичным и обаятельным, хотя его обаяние и было грубым. Да, он определённо ей не противен.

– Это вам лучше знать. Что-то исчезает – что-то появляется. Возможно, что-то, что вы ещё не оценили по достоинству. Лично мне бы хотелось, чтобы у хитеров отросла, наконец, совесть.

Айза рассмеялась.

– Давно ли она отросла у вас?

– У нас её нет, – спокойно ответил Берг. – Есть логика, здравый смысл и прогнозирование. Мы осознаём, как могут быть восприняты наши действия и оцениваем последствия. И только. Совесть нужна чувствующим куда больше, чем думающим.

Айза промолчала.

Ночь начинала клониться к рассвету, звёзды ещё были хорошо видны, но уже заметно побледнели. Поднимался предрассветный ветерок. Очертания макушек деревьев становились всё чётче. Становилось прохладно.

Айза и Берг просидели здесь всю ночь, разговаривая то ни о чём, то о важном. Принцесса вдруг осознала, что стала лучше понимать не только хортов, но и хитеров.

В свою очередь Берг не чувствовал ничего, кроме усталости. Он осознавал, что единственное преимущество принцессы над ним – её эндоспособности – прекрасно нивелируется его умением считывать и анализировать информацию с её лица. Пусть она пока думает, что ещё может обмануть его.

– Кто ваши пленники и зачем вы их держите?

А вот этот вопрос был для него неожиданным. Похоже, он рано расслабился.

– Это те, кто зашёл на нашу территорию без нашего на то согласия. И увидел, что на самом деле представляет собой Форсант. В основном это вирты, несколько драгов, ещё меньше хантов. Хитеров среди них нет. Хочешь посмотреть? – равнодушно спросил он.

Айза пожала плечами и не менее равнодушно ответила:

– Почему бы и нет.

Несколько минут спустя они шли по слабо освещённому коридору на нижнем уровне. Клетки были довольно большими, вероятно, рассчитанные на длительное содержание пленников. Айза осторожно шла по коридору, даже не заметив, что от волнения и необъяснимого страха вцепилась в лапу Берга мертвой хваткой.

Вирты. Она впервые в жизни видела этих злобных чертей. Каждый вирт непроизвольно скалился на них, и от этого ей было не по себе. Даже смирившись с потерей свободы, они не утратили свою феноменальную злость.

Драги. Огромные ни на кого не похожие чудовища с разными глазами. Они равнодушно смотрели на посетителей и сохраняли полную неподвижность, но холодная мертвая пустота их взглядов пугала даже сильнее, чем открытая злоба виртов.

Берг был предсказуемо спокоен. Он часто бывал здесь, наблюдая за пленниками и изучая их. Сегодня доставили ещё нескольких, но едва ли они будут отличаться от остальных. Небольшой отряд виртов намеренно или нет, но зацепил периметр Форсанта, и сработали ловушки. Так что новеньких Берг ещё не видел.

Он искоса посмотрел на Айзу. Ей очевидно было страшно. Прижатые уши и широко распахнутые глаза, да ещё и сила, с которой она вцепилась когтями в его лапу – всё свидетельствовало о переживаемых эмоциях.

Неожиданно Айза остановилась. Берг с удивлением заметил, как её шерсть встала дыбом, губы дрогнули, обнажая клыки, а ярко-синие глаза вспыхнули и сузились. Она напряжённо замерла напротив одной из клеток.

– Ты!

– Добрый день, принцесса, – ответил насмешливо-спокойный голос. – Тоже рада Вас видеть.

Берг метнул быстрый взгляд в клетку. В отличие от Айзы, сидящая там самка ханта не проявляла враждебности. Становилось интересно.

– Терра, – выдохнула Айза. – Вот и встретились.

Усилием воли она овладела собой и дежурно улыбнулась.

– Какой приятный сюрприз – видеть тебя здесь, – ядовито проговорила она, демонстративно окидывая взглядом клетку.

Терра грациозно и вальяжно растянулась на каменном полу и с полуулыбкой ответила:

– Совершенно с Вами согласна. Учитывая, что меня ожидало, оказаться здесь – и в самом деле приятно.

Она окинула беглым взглядом Берга и улыбнулась ему совершенно искренне.

– Полагаю, это Вам я обязана своим освобождением от виртов?

Айза почувствовала, как бешенство начинает захватывать её и изо всех сил старалась сохранить достоинство принцессы и своё преимущество привилегированной пленницы. От неё не ускользнул заинтересованно-живой взгляд, которым Берг отреагировал на откровенный флирт Терры.

Берг и правда был удивлён. Нет, сама суть взаимоотношений двух красивых альфа-самок была ему понятна, хоть и определённо забавна. Но как же ей удаётся разговаривать с Айзой в такой потрясающей манере? Пройти голосом по краю, отделяющему вежливость от насмешки, чтобы при этом не быть обвинённой в отсутствии первого и в полной мере дать прочувствовать второе… Такая самка определённо была интересна. А логика подсказывала, что интересна настолько, что была больной мозолью Айзы. Неужели принц Айзек? Ну дела…

– Твоя соперница? – брякнул Берг.

Айза вспыхнула, Терра подавила улыбку.

– Ну что Вы, какие могут быть соперницы у любимой самки принца Айзека, – насмешливо-вежливый тон Терры звучал убедительнее её слов, – Мы просто хорошие знакомые.

Берг не мог сдержать любопытство, переводя взгляд с одной на вторую. Ему всё было предельно ясно, но наблюдать за ними было забавно. Айза – жена принца, Терра – любимая наложница. Или нет – просто любимая. Он пристально оглядел самку ханта и нахмурился. Намётанный взгляд исследователя выхватил лёгкие диспропорции в совершенном теле Терры. Самка была беременна. Учитывая, кто она и как здесь оказалась, это вызывало вопросы.

Берг щёлкнул пальцами, и дверь клетки начала медленно подниматься вверх. Айза недоумённо уставилась на хорта. Терра растерянно молчала. Пленники-вирты негромко, но злобно зарычали. Берг взялся лапой за нижний край поднятой двери.

– Вам придётся подружиться, девочки, – сухо сказал он. – По ту или по эту сторону решётки – решайте сами. Вы обе здесь надолго.

Айза и Терра растерянно переглянулись. Угрожающий рык виртов затих. Казалось, все заинтересовались моментом. Даже кирпично-жёлтый безразличный драг, находившийся здесь уже много месяцев, открыл глаза.

Берг ждал. Он не был ни эмпатом, ни интуитом, как назвала бы это Айза. Он не был даже искушённым в общении с самками. Но он точно знал, что сейчас происходило в их прекрасных головах. Айза, например, пыталась изо всех сил сбалансировать обуревавшие её противоречивые эмоции – достоинство принцессы и ревность отвергнутой жены, страх перед клеткой и нежелание уступить сопернице. Терра была менее эмоциональна, но всё же оставалась самкой – её душили одновременно желание поглумиться над высокомерной, вероятно, неоднократно унижавшей её принцессой, и более рациональное желание вырваться из клетки и улучшить своё положение, даже путём уступок. Оставалось наблюдать, какой расклад в итоге сложится, и какую стратегию выберет каждая. А уж в части продуманных стратегий Бергу равных не было.

Наконец, в очередной раз скрестив потухающие взгляды, они словно бы негласно договорились. Терра осторожно вышла из клетки и встала рядом с Айзой. Не между Айзой и Бергом, а именно рядом с ней.

«Продуманно», – мысленно одобрил хорт.

Он снова щёлкнул пальцами, и дверь пустой клетки медленно опустилась. В воздухе висело такое напряжение, что, казалось, оно давит на уши, как взлетевшее неожиданно атмосферное давление. Определённо нужна была какая-то точка во всей этой нелепости.

– Полагаю, раз мы не в Ардене, то вы обе больше не принцесса и не любимая наложница принца, – холодно произнёс Берг. – Вы обе пленницы Форсанта, и ваша участь одинаково зависит от желания или нежелания Барта относиться к вам бережно. Помните об этом. – резко добавил он.

Айза и Терра быстро переглянулись. Айза опустила глаза, Терра кивнула. Хрупкий мир был на какое-то время установлен.

Глава 14

Тизер уже не понимал, в сознании он или во сне. Если это сон, то он его тоже не выбирал, как и свою Серую пустыню. Если это бред, то почему тогда он ощущает боль физически? И сколько прошло времени, как он здесь?

Его периодически бросало из Серой пустыни в бойцовскую яму виртов. В пустыне он то и дело натыкался на занесённый песком столб, но так и не мог заставить себя откопать похороненного под ним пленника. Он убегал от столба в разных направлениях, но, не имея ориентиров, так или иначе возвращался к нему. Тизер понимал, что, не решив эту задачу, он не сможет двигаться дальше, и даже был готов раскопать эту чёртову могилу, но стоило ему только начать делать это, как сон обрывался.

В бойцовской яме дела шли ещё хуже. Вирты использовали его как тренажёр для обучения молодёжи, и каждый раз молодые агрессивные воины отделывали его по полной программе. В самый первый раз ему сломали лапы, и он провалялся какое-то время в повязках, к счастью, без сознания. Его лечили. Не особо заботливо, но очень эффективно – через пару-тройку дней он снова был более или менее боеспособен, потому что ломать ему кости, видимо, запретили.

И каждый раз, открывая в полузабытьи глаза, он размытым пятном видел серебристо-серого вирта с титанового цвета глазами, молча наблюдавшего за ним. Вирт не был агрессивен и не источал злобы, как все его собратья, и поэтому Тизер считал его частью своего сна или бреда.

Но в этот раз вирта не было.

Когда Тизер с трудом разлепил глаза и сфокусировал зрение, он увидел двух бледных, равнодушно наблюдавших за ним самок. Вероятно, они видели его не впервые, и интереса у них он явно не вызывал.

– Вара, смотри, он наконец-то очнулся, – тягучим и одновременно резким голосом произнесла та, что была чуть поменьше и, вероятно, помладше.

Вара лениво подняла голову и скучающим взглядом окинула ханта. Тизер не мигая смотрел на них, у него был не то измученный, не то отрешённый вид. Вара нехотя приблизилась, обнюхала его и осторожно тронула лапой бинты на голове. Тизер не шевельнулся, пытаясь всем своим видом выразить равнодушие. Он был напряжён.

– Как ты?

Тизер непроизвольно вздрогнул. Вопрос прозвучал довольно участливым тоном, чего он точно не мог ожидать.

– Бесподобно, – бесцветно ответил он.

Вара вздохнула, слегка подцепила когтём бинт, не торопясь размотала его и снова обнюхала голову Тизера. Всё это время вторая самка с интересом наблюдала за ними.

Вара осмотрела ханта и удовлетворённо кивнула.

– Похоже, ты в порядке.

– Серьёзно? – не выдержал Тизер. – Это так, оказывается, выглядит порядок? Где Терра? Кто эта лохматая сволочь, которая постоянно наблюдает за мной?

Вара удивлённо оглянулась на него. Молодая самка расхохоталась.

– Ты про меня или про Варда? Он лохмаче, я сволочнее.

Вара подавила улыбку. Тизер успел перехватить взгляд, который она метнула на молодую самку. Во взгляде без вариантов читались восхищение и гордость.

Дочь, понял он. Любимица.

Хант нарочито медленно приподнялся и сел. Чувствовал он себя вполне сносно, хотя и ощущал слабость в лапах и лёгкое головокружение. Ему не хотелось демонстрировать немощь перед самками, но медлительность помогала ему скрыть нервное напряжение, в котором он пребывал в последние дни.

– Принеси ему свежей воды, Вира, – негромко бросила Вара.

Вира, продолжая посмеиваться, подтянулась на лапах за край ямы и легко выпрыгнула наверх. Тизер понял, что сейчас не смог бы даже так. В хорошие времена такую высоту он брал играюче. Вира свысока бросила на него насмешливый взгляд и исчезла. Вместе с ней затих и её смех.

Тизер осторожно привстал и прошёлся по своей тюрьме. Вара равнодушно следила за ним глазами. Было очевидно, что она совершенно его не боялась. Тизер и не собирался нападать, в этом не было ни малейшего смысла.

Он сделал несколько кругов, прислушиваясь к работе мышц и суставов, и сел напротив спокойно лежащей самки.

– Вара, – осторожно произнёс он. – Спасибо, что не давала мне сдохнуть всё это время.

Она не ответила, но по смягчившемуся взгляду он понял, что благодарность принята.

– Ты знаешь, что стало с Террой?

Вара тяжело вздохнула, но это не было похоже на вздох сожаления. Скорее, скука. Ей явно был неинтересен Тизер и всё, что с ним связано. И ухаживала она за ним не от сердобольности, а по приказу Варда, кем бы он ни был.

– Это не тайна, – ответила она наконец. – Но ответа на твой вопрос у меня всё равно нет. Если жива, то где-то в застенках у старого мудака Барта.

Барт? Судя по имени – кто-то из хортов, возможно, так зовут их лидера. Хорты напали на виртов? Немыслимо и невозможно. Вирты отдали пленницу хортам? Но зачем? Не менее невероятно.

– Вара, – тихо проговорил Тизер. – Она моя единственная сестра, и её судьба волнует меня больше, чем собственная. Скажи, что знаешь.

– Больше ничего не знаю, – искренне ответила Вара и пожала плечами. – Тебя вырубили, её связали. Умная девочка, не сопротивлялась. Двумя отрядами выдвинулись обратно к логову. Отряд Варда вернулся, а вот от второго – в котором и была твоя Терра, вестей больше не было. Видимо, слишком приблизились к Форсанту, – равнодушно добавила она.

Ну, раз его не убили, то и её не должны были. Если хорты каким-то чудом вдруг дали бой виртам, что само по себе невероятно, то в Форсанте у Терры появлялся шанс. Всё же хорты – это не вирты. В любом случае, раз она жива и не у виртов, то едва ли её положение хуже, чем у него. Значит, он должен выбираться отсюда, думая только о себе – это проще.

Тизер воодушевился. Шанс – он и есть шанс, и надо его только подождать. А пока надо пытаться наладить контакт и тянуть время.

– Вира очень красивая, – сказал он вдруг, проверяя реакцию.

Вара резко подняла голову и полоснула его резким взглядом.

– На тебя похожа, – продолжал Тизер, – даже с точки зрения ханта.

Вара предупредительно зарычала, но не двинулась с места. Тизер понял, что попытка провалилась. Надо зайти с другой стороны.

– А кто такой Вард? – с любопытством спросил он. – Ваш вожак?

Вара ударила его пустым взглядом и закрыла глаза. Тизер понял, что эту стену ему не пробить.