Семь ключей от будущего. Песнь Аски

Глава 1

Последняя карта легла на стол с едва слышным пластиковым щелчком, но в гуле бара «Дырявая комета» он прозвучал для меня оглушительнее выстрела. Всё. Расчёт окончен. Я медленно подняла глаза на своего визави – серокожего грока по имени Гронк. Его четыре руки нервно перебирали оставшиеся карты, а маленькие, глубоко посаженные глазки буравили меня с нескрываемой ненавистью.

– Флеш-рояль, – мой голос прозвучал на удивление спокойно, хотя сердце колотилось где-то в горле. Я изящным жестом раскрыла свой веер карт.

Гронк издал звук, похожий на скрежет камней. Он посмотрел на мои карты, потом на внушительную гору кредитных чипов в центре стола, которая теперь по праву принадлежала мне. Его нижняя челюсть отвисла, обнажая ряд мелких, но острых зубов.

– Это… это невозможно! Ты жульничала, человеческая девчонка!

Я усмехнулась, сгребая чипы в заранее припасённый мешочек.

– Не льсти себе, Гронк. Чтобы обмануть тебя, не нужно быть гением. Достаточно просто уметь считать до десяти и замечать, как у тебя подрагивают верхние левые пальцы, когда ты собираешься блефовать.

Он медленно поднялся, нависая надо мной, как скала. За нашим столом мгновенно стихли разговоры.

– Отдай чипы. По-хорошему.

Я вздохнула, изображая вселенскую скорбь.

– Ну вот, всегда одно и то же. Никакого уважения к интеллектуальному превосходству.

Его огромная четырёхпалая ладонь потянулась к моему выигрышу. Реакция опередила мысль. Моя рука сама схватила тяжёлый бокал с недопитым дешёвым пивом и с размаху врезала ему по морде. Стекло разлетелось с сочным хрустом, заливая его серую физиономию пеной и липким напитком.

Гронк взревел от ярости и боли, отшатнулся назад и с грохотом повалил соседний стол, за которым мирно беседовали два Вай'тара. Этого было достаточно. Сработал эффект домино. Через секунду весь бар уже стоял на ушах. Классическая заварушка: кто-то кому-то заехал по лицу, полетели стулья, посыпались оскорбления на десятке галактических языков.

Идеальный момент.

Недолго думая, я сунула мешочек с чипами в зубы, чтобы не звенели и руки были свободны, и нырнула под стол. Пол был липким и отвратительно пах, но это были мелочи. На четвереньках, стараясь не попадаться под ноги дерущимся, я поползла к выходу. Кто-то наступил мне на палец, я едва не взвыла, но сдержалась. Выигрыш дороже.

Выбравшись из этого ада, я выскочила на улицу и, не оглядываясь, припустила в сторону нашего студенческого кампуса. Прохладный ночной воздух приятно остужал разгорячённое лицо. На бегу я стукнула пальцем по-своему визу – тонкому браслету на запястье. Перед глазами вспыхнул полупрозрачный интерфейс. Нужно было проверить, не написала ли Лиара, моя соседка.

И тут я замерла. Среди обычных сообщений от одногруппников и спама от местных закусочных висело одно, отмеченное гербом Империи. Сердце пропустило удар, а потом забилось с удвоенной силой. Ноги сами понесли меня вперёд. Я неслась так, словно за мной гналась вся имперская гвардия.

Дверь в нашу комнату я открыла с ноги, ввалившись внутрь и едва не сбив с ног Лиару. Она подпрыгнула на месте, испуганно пискнув. Её огромные, как блюдца, многогранные глаза кси'лай испуганно заморгали, а нежная лавандовая кожа, кажется, стала на тон бледнее.

– Аска! Святые туманности! Ты хочешь довести меня до преждевременной линьки?

Я захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь отдышаться.

– Тише ты…

– Что на этот раз? – её голос был полон тревоги. – К тебе приходили. Двое. В военной форме. Такие красавчики, конечно, но вид у них был очень серьёзный. Я сказала, что не знаю, где ты. Аска, что ты опять натворила? Ограбила сенатора? Увела шаттл у губернатора?

Я показа Лиаре мешочек и с глухим стуком бросила его на стол. Чипы рассыпались по поверхности, засияв в свете лампы. Глаза Лиары стали ещё больше, если это вообще было возможно.

– Ого… – прошептала она. – Ты всё-таки обыграла того грока?

– Аналитический ум, детка, – выдохнула я, плюхаясь на стул. – Но дело не в этом. Точнее, не только в этом.

Я снова активировала виз и открыла то самое сообщение. Голограмма развернулась между нами. Официальный бланк, строгие буквы.

«Уважаемая госпожа Аска Редфорд. Ваша кандидатура на участие в имперской исследовательской экспедиции в сектор Тау Кита была рассмотрена и одобрена. Просим вас явиться в рекрутинговый центр космопорта „Заря–7“ завтра к 8 часам утра, с вещами для прохождения инструктажа и подписания контракта. Империя ценит таланты своих граждан».

Мы молча смотрели на сообщение. Потом Лиара медленно перевела взгляд на меня. На её лице расплывалась широченная, абсолютно счастливая улыбка.

– Аска… Это же…

– Да, – прошептала я, чувствуя, как по щекам текут слёзы облегчения и радости. – Это наш шанс.

Лиара взвизгнула и бросилась меня обнимать.

– Мы летим к звёздам! То есть, ты летишь! Но это почти как мы! Нужно это отпраздновать! Доставай самый дорогой синтетический сок! Сегодня мы гуляем всю ночь.

– Подъём, юная леди. Ваше безмятежное величество рискует проспать собственное будущее. Время – семь часов сорок три минуты. Расчётное время прибытия в космопорт «Заря–7» с учётом вашего текущего состояния и скорости передвижения – восемь часов пятнадцать минут. Вы опаздываете.

Монотонный, ворчливый голос ворвался в мой сон, как ледяной астероид в тёплую атмосферу обитаемой планеты. Я застонала, пытаясь натянуть одеяло на голову. Голова раскалывалась, во рту было так сухо, будто я всю ночь жевала песок с астероида.

– Майзер, отвали, – прохрипела я. – Ещё пять минуточек…

Белая металлическая капля, размером с человеческую голову, бесшумно подлетела к самому моему уху. Это был Майзер, мой персональный робот-помощник, доставшийся в наследство от деда-инженера. И характер у него был точь-в-точь дедовский – невыносимо правильный и ворчливый.

– Пять минуточек не компенсируют вам пятнадцать минут опоздания, госпожа Редфорд. Империя не ценит таланты, которые не умеют приходить вовремя. Напоминаю, явка в рекрутинговый центр назначена на восемь ноль-ноль.

Восемь ноль-ноль.

Я резко села на кровати. Мир качнулся, а в глазах потемнело. Семь сорок три! Чёрт! Мы с Лиарой вчера так увлеклись празднованием, что я совсем забыла поставить нормальный будильник, понадеявшись на этого металлического зануду.

– Майзер! Какого чёрта ты не разбудил меня раньше? – взвизгнула я, вскакивая с кровати и тут же спотыкаясь о пустые бутылки из-под синтетического сока.

– Я инициировал протокол пробуждения ровно в семь ноль-ноль, как и было приказано, – бесстрастно ответил робот, левитируя посреди комнаты. – Однако ваши первые сорок две попытки меня проигнорировать были занесены в протокол как «неконструктивный диалог».

– Я тебе устрою неконструктивный диалог! – прошипела я, лихорадочно натягивая вчерашние джинсы и первую попавшуюся футболку. Волосы торчали во все стороны, как у взорвавшейся сверхновой. Расчёсываться некогда. Я схватила со стула свою старую куртку и сумку, куда на автомате спихнула Майзера.

– Осторожнее, вы можете повредить мой антигравитационный модуль, – донеслось из сумки его недовольное гудение.

– Переживёшь!

Я бросила прощальный взгляд на спящую Лиару. Она выглядела такой умиротворённой. Счастливица. Выскочив в коридор, я понеслась к выходу из общежития, расталкивая сонных студентов.

Космопорт «Заря–7» гудел, как растревоженный улей. Тысячи существ всех рас, форм и размеров сновали туда-сюда под огромным куполом, где на информационных панелях сменяли друг друга номера рейсов и названия звёздных систем. Я неслась сквозь толпу, извиняясь на ходу и то и дело натыкаясь на чьи-то чемоданы. Сердце бешено колотилось – отчасти от бега, отчасти от паники. Опоздать в первый же день – это надо уметь.

Нужный мне терминал вербовки имперского флота я нашла почти сразу. У стойки стояли двое в идеально отглаженной тёмно-серой форме с символикой империи на плечах – мужчина с суровым лицом и короткой стрижкой и молодая женщина с собранными в тугой пучок волосами. Они выглядели так, будто сошли с агитационного плаката. И смотрели прямо на меня.

Я подбежала к ним, пытаясь отдышаться.

– Аска Редфорд… Я… Простите за опоздание…

Мужчина окинул меня насмешливым взглядом с головы до ног, задержавшись на моих растрёпанных волосах.

– Госпожа Редфорд? Мы вас ожидали. Правда, несколько раньше.

– Вылет отложен на два часа по техническим причинам, – добавила женщина, сверяясь с данными на планшете. Её голос был холодным и официальным. – Мы отправили вам уведомление на виз час назад. Разве вы не проверяете сообщения?

Я замерла. Сообщение? Я в замешательстве подняла руку и активировала интерфейс браслета. И точно – поверх вчерашнего поздравительного висело новое, системное. «Вылет рейса 714–И в сектор Тау Кита отложен до 10:00 по стандартному галактическому времени». Время получения – семь часов пятьдесят минут. То есть, в тот самый момент, когда я в панике носилась по комнате.

Я медленно выдохнула. Всё моё напряжение, вся паника разом улетучились, оставив после себя звенящую пустоту и лёгкое чувство стыда. Я так спешила, что даже не подумала проверить самое очевидное.

– Замечательная демонстрация вашего умения оперативно работать с информацией, госпожа, – проскрипел из сумки Майзер. Я мысленно пообещала ему при первой же возможности отформатировать речевой модуль.

– Простите, – я постаралась придать лицу самое невозмутимое выражение. – Утро выдалось… насыщенным.

Женщина-офицер едва заметно улыбнулась уголком губ.

– Понимаем. Можете не спешить. Рекрутинговый центр и зал ожидания для участников экспедиции находятся прямо на борту флагмана «Неукротимый». Вон тот красавец у причальной док-станции номер три. Проходите на борт, там вас встретят и проводят.

Она указала на огромное панорамное окно, за которым виднелся исполинский корпус военного корабля. Он был таким огромным, что заслонял собой добрую половину звёздного неба.

– Спасибо, – кивнула я и, стараясь сохранять достоинство, направилась к указанному доку.

– И госпожа Редфорд, – окликнул меня мужчина. – Советую привести себя в порядок. На имперском флоте ценят не только таланты, но и дисциплину. Внешний вид – её часть.

Я лишь молча кивнула и пошла дальше. Когда я отошла на достаточное расстояние, то вытащила Майзера из сумки.

– Ну что, доволен, старый ворчун? – прошипела я.

– Вполне, – невозмутимо ответил он, паря рядом. – Ваш позорный марафон добавил в мою базу данных несколько забавных фактов о человеческой неорганизованности. Это был ценный опыт. Для меня.

Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Ладно, может, и к лучшему, что всё так вышло. Теперь у меня было целых два часа. Два часа, чтобы выпить кофе, привести себя в порядок и морально подготовиться к новой жизни. Я шла по направлению к гигантскому кораблю, и с каждым шагом волнение и предвкушение становились всё сильнее. Приключение только начиналось.

Глава 2

Рекрутинговый центр оказался не строгим военным кабинетом, как я себе представляла, а просторным залом с мягким освещением. В центре, вокруг круглого стола, расположилась самая странная троица, которую мне доводилось видеть. И поверьте, после завсегдатаев «Дырявой кометы» меня было трудно удивить.

Первым заговорил тот, кто походил на гигантское насекомое. Сухопарый, метра три ростом, он стоял на шести тонких, как тростинки, конечностях. Его голова, с огромными фасеточными глазами, повернулась ко мне с тихим механическим щелчком, сделав почти полный оборот.

– Госпожа Аска Редфорд, – произнёс он, и каждое слово сопровождалось едва слышным кликом, будто внутри у него работал какой-то механизм. – Вы прибыли. Ваша пунктуальность, – он сделал паузу, – статистически аномальна.

Рядом с ним что-то булькнуло. Это был Блорп, желеобразное существо, похожее на огромную каплю лавандового киселя. Он лениво перекатился поближе, и висевший над ним диск-переводчик ожил, транслируя его бульканье в тягучий, скучающий голос.

– Такой стресс… очень вреден для пищеварения. Надо было съесть что-нибудь успокаивающее перед выходом. Например, пару нейро-пончиков.

Но моё внимание приковал третий инструктор. Это был трицефал – гуманоид с тремя головами на одной широкой шее.

– Наконец-то! Я же говорил, она придёт! – радостно воскликнула правая голова, которую, как я позже узнала, звали Зик.

– Пришла, но опоздала! Это плохой знак! – тут же возразила левая голова, пессимист Зак. – Мы провалим всю миссию!

– Успокойтесь оба, – вмешалась центральная, самая рассудительная голова по имени Зок. – Она здесь, и это главное. Госпожа Редфорд, присаживайтесь.

Я опустилась на предложенный стул, чувствуя себя героиней какого-то абсурдного голографического шоу.

«С такими лицами я бы вообще поостереглась смеяться над кем-либо», – ядовито подумала я, стараясь сохранять невозмутимый вид.

– Вероятность успешного прохождения инструктажа у этой группы составляет сорок семь процентов, – проскрипел из моей сумки Майзер. – Рекомендую говорить медленно и использовать простые предложения.

Я мысленно велела ему заткнуться.

– Итак, – начал прагматик Зок, пока его соседи продолжали перешёптываться. – Вы, вероятно, удивлены вашим назначением.

– Есть немного, – призналась я.

– Вашу кандидатуру выдвинул аналитический отдел Империи, – с механической точностью вставил К'тхарр. – Нам не нужен был ещё один солдат. Нам нужен был… иной подход.

– Ага! – снова встрял Зик. – Нужен был кто-то с искоркой! С авантюризмом!

– С полным отсутствием инстинкта самосохранения, – проворчал Зак.

– С задокументированными навыками выживания в агрессивной среде, – подытожил Зок, строго зыркнув на своих соседей. – Так же, от аналитиков не ускользнули ваши действия в заведении под названием «Дырявая комета», и методы ведения переговоров с представителем расы грок были тщательно проанализированы.

– Вы хотите сказать, что меня взяли в важнейшую имперскую экспедицию за то, что я разбила кружку о голову громилы и уползла с выигрышем на четвереньках? – не удержалась я от сарказма.

– Именно! – восторженно подтвердил Зик.

– Это было эффективно, – кивнул Зок. – Нестандартно, но эффективно. Империи нужны граждане, способные решать проблемы, а не создавать их по уставу. Ваша задача на «Неукротимом» – учиться, наблюдать и быть готовой применить свой… талант, если возникнет нештатная ситуация.

– А ещё чистить трубы, – пробурчал Зак себе под нос.

– В общем, добро пожаловать на борт, – булькнул Блорп, и его переводчик добавил: – Обед через три часа. Подают протеиновую пасту. Говорят, очень питательно.

К'тхарр протянул мне одну из своих тонких конечностей, на конце которой был зажат инфочип.

– Здесь ваши данные, номер каюты и назначение в инженерный сектор в качестве стажёра. Явитесь к старшему механику Грамму. Он вас ждёт. И постарайтесь больше не опаздывать. Это нарушает гармонию расписания.

Я взяла чип и поднялась. Инструктаж, если это можно было так назвать, был окончен. Троица уже вернулась к своим делам – Зик, Зак и Зок начали спорить о чём-то своём, а Блорп медленно перекатывался к автомату с питательными батончиками.

Я развернулась и пошла к выходу, чувствуя на себе взгляд фасеточных глаз К'тхарра. Это было самое странное собеседование в моей жизни. Но, как ни странно, я впервые почувствовала, что нахожусь на своём месте.

Жилой сектор «Дельта» разительно отличался от технических палуб, по которым я успела побродить. Коридоры здесь были шире, освещение – мягче, а под ногами лежал тёмно-синий ковролин, глушащий шаги. Воздух был чище, без примеси запаха озона и машинного масла. Дверь каюты с номером «Д–113» плавно уехала в стену, когда я приложила к панели свой инфочип.

Каюта оказалась небольшой, но на удивление уютной. Две койки, встроенные в противоположные стены, общий стол под единственным круглым иллюминатором и пара шкафов. Всё было выполнено из светлого, приятного на ощупь пластика, имитирующего дерево. На одной из коек, грациозно закинув ногу на ногу, сидела моя соседка.

Она была высокой, с точёной фигурой, которую идеально подчёркивала белоснежная форма с серебряными знаками связиста. Короткий, бархатный мех персикового цвета покрывал её кожу, а лицо имело тонкие, хищные черты, напомнившие мне о земных кошках. Длинные, чуть раскосые зелёные глаза смерили меня с головы до ног ленивым, но оценивающим взглядом.

– Так вот значит, кого ко мне подселили, – протянула она, и её голос оказался таким же бархатным, как и её шёрстка. – Стажёр из инженерного отсека. Я Зай'ла.

– Аска, – коротко ответила я, ставя свою сумку на пол.

– Анализ показывает, что уровень пассивной агрессии в её голосе составляет восемьдесят три процента, – донёсся из сумки приглушённый голос Майзера. – Рекомендую не вступать в вербальный конфликт до изучения слабых сторон оппонента.

Зай'ла удивлённо приподняла бровь.

– Что это у тебя там пищит?

– Персональный ассистент, – ответила я, подходя к своей койке. – Слегка устаревшая модель с дефектом речевого модуля. Не обращай внимания.

– Постараюсь, – фыркнула она. – Как и на всё, что связано с инженерным отсеком. Грязь, шум и вечный запах плазмы.

В этот момент по всей каюте раздался приятный, но властный мужской голос из динамика громкой связи:

– Внимание всему экипажу. На борт прибыл лейтенант Максимилиан Вест. Корабль готов к гиперпрыжку. Всем занять свои места согласно расписанию. Отправление через пять минут.

Выражение лица Зай'лы мгновенно изменилось. Надменность испарилась, сменившись томной, мечтательной улыбкой. Она посмотрела куда-то в пустоту и вздохнула.

– Наконец-то Макс на борту.

Ага. Вот значит, в чём дело. Теперь её поведение стало куда понятнее.

Я села на свою койку, как раз в тот момент, когда корпус «Неукротимого» ощутимо вздрогнул. За круглым иллюминатором мириады звёздных огней вытянулись в ослепительные белые линии, а затем слились в единый сияющий туннель. Пространство за окном окрасилось в нереальные, переливающиеся цвета. Мы вошли в гиперпространство.

Экспедиция началась. И похоже, мне предстояло делить каюту не просто со стервозной соседкой, а со стервозной соседкой, которая к тому же была девушкой лейтенанта.

– Поздравляю, госпожа, – прошептал Майзер из сумки. – Вы не только получили новую работу, но и место в первом ряду на представлении под названием «Служебный роман». Вероятность драматических событий в ближайшем будущем повысилась на тридцать четыре процента.

Я невольно улыбнулась. Что ж, по крайней мере, скучно точно не будет.

Инженерный отсек встретил меня рёвом турбин и густым запахом раскалённого металла и озона. Воздух здесь вибрировал от скрытой мощи корабельного «сердца». Повсюду тянулись толстые кабели, переплетались трубы, а в стенах виднелись панели с мигающими индикаторами. Это был совершенно другой мир, далёкий от стерильных коридоров для офицеров и уютных жилых секторов. Это был мир настоящей работы.

Старшего механика Грамма я нашла у огромного диагностического стенда. Он был именно таким, как я его себе представляла, читая описание в инфочипе, только ещё внушительнее. Настоящая гора мышц, покрытая густой седой шерстью. Он стоял ко мне спиной, и даже так было видно, насколько он огромен. Когда он обернулся на звук моих шагов, я невольно сделала шаг назад. Он был из расы урсидов, и его лицо действительно напоминало медвежье – с небольшими умными глазами и массивной челюстью.

– Аска Редфорд? – его голос оказался низким, рокочущим, как хорошо отлаженный двигатель. – Грамм. Добро пожаловать в машинное отделение. Слышал, ты у нас талант. Посмотрим, какой.

Он не улыбнулся, но во взгляде не было враждебности. Только деловитость и толика любопытства.

– Вот, держи. Это теперь твоя вторая кожа.

Он протянул мне свёрток тёмно-синей ткани. Я развернула его. Это был комбинезон, испещрённый тонкими линиями, которые, казалось, светились изнутри неоново-голубым светом.

– Переодевайся, – кивнул он на небольшую подсобку.

Когда я вышла через пару минут, форма сидела на мне как влитая. Я не успела даже подумать, что она мне великовата, как материал сам пополз, ужимаясь и подстраиваясь под мою фигуру. Он был лёгким, но прочным, совершенно не сковывал движений.

– Встроены биометрические датчики, – пояснил Грамм, удовлетворённо кивнув. – Форма – это не просто одежда, это инструмент. Подними левую руку.

Я подчинилась.

– Теперь проведи пальцами правой руки по предплечью.

Я провела. Над моей рукой тут же вспыхнула полупрозрачная голубая голограмма – проекционный интерфейс, показывающий какие-то схемы и бегущие строки с данными.

– Вау…

– Здесь вся техническая документация корабля, диагностика в реальном времени и связь с центральным компьютером, – буднично пояснил Грамм. – Научишься этим пользоваться – сэкономишь кучу времени. А теперь за работу. Таланты талантами, а плазменные инжекторы сами себя не почистят.

Мои первые задания оказались именно такими, как и предсказывал пессимист Зак. Сначала я, следуя инструкциям Грамма, ползала внутри техобслуживающего канала, счищая нагар с плазменных инжекторов. Работа была грязной, жаркой, и к её концу я с ног до головы была покрыта чёрной металлической пылью.

Потом была калибровка системы утилизации отходов. Название звучало безобидно, но на деле это означало полдня, проведённые в отсеке с весьма специфическими ароматами, где мне приходилось сверять давление в каких-то отвратительно выглядящих трубах.

Венцом моего первого рабочего дня стала замена смазки в сервоприводах главного грузового лифта. Я лежала на спине под огромной платформой, а на меня капало густое и липкое техническое масло.

Когда я, наконец, вымотанная и грязная, вернулась в свою каюту, Зай'ла демонстративно зажала нос.

– Святые туманности, от тебя несёт, как от целой ремонтной верфи! Постарайся принять душ, прежде чем прикасаться здесь к чему-либо.

Я молча прошла в ванную, бросив сумку на койку. Из неё вылетел Майзер и завис посреди комнаты, сканируя меня своим единственным оптическим сенсором.

– Поздравляю, госпожа, – бесстрастно произнёс он, когда я вышла из душа, чувствуя себя снова человеком. – Вы успешно эволюционировали от азартного игрока до высокотехнологичного сантехника. Карьерный рост очевиден.

Я посмотрела на своё отражение. Уставшая, но странно довольная.

– Заткнись, железка, – беззлобно пробормотала я. – Это только начало.

Глава 3

Калибровка системы охлаждения вторичного контура. Звучало не так грязно, как предыдущие задания, и я даже немного обрадовалась. Грамм ткнул своей огромной лапой в схему на стене, объяснив, что нужно просто сбросить давление в резервуаре «Гамма», а затем переключить поток на магистраль «К–7».

– Только не перепутай с «К–5», – пророкотал он. – Они рядом. Иначе будет… пена.

Он ушёл, оставив меня наедине с гудящей панелью управления, Майзером, парящим у моего плеча, и двумя рычагами, которые выглядели абсолютно, до смешного идентично. Надписи «К–5» и «К–7» почти стёрлись от времени.

– Итак, какой из них? – пробормотала я, вглядываясь в потёртый металл.

– Согласно технической документации, нужный вам рычаг – правый, – монотонно сообщил Майзер.

– Спасибо, кэп. Проблема в том, что они оба для меня правые, если смотреть с разных сторон.

Я понадеялась на интуицию. В конце концов, именно за неё меня сюда и взяли, верно? Я уверенно потянула за тот, что казался мне более правильным. Раздался глухой щелчок, и на секунду ничего не произошло. Я уже было облегчённо выдохнула.

А потом из вентиляционной решётки на потолке с шипением хлынула густая белая пена. Она не была холодной или горячей, просто объёмной и очень, очень быстро заполняло собой пространство. Через пять секунд она уже была мне по щиколотку. Через десять – по колено.

– Вероятность получения дисциплинарного взыскания только что увеличилась на девяносто семь целых и четыре десятых процента, – без малейшего намёка на тревогу констатировал Майзер.

– Заткнись и думай! – панически воскликнула я, отступая назад. Но отступать было некуда. Коридор стремительно превращался в гигантскую ванну с пеной, которая уже добралась мне до пояса.

Паника – плохой советчик. Я сделала глубокий вдох, пытаясь проанализировать ситуацию. Пена безвредна, как и сказал Грамм. Просто её много. Очень много. Мой взгляд заметался по коридору и наткнулся на двух маленьких дроидов-уборщиков, похожих на металлические диски, которые испуганно забились в угол, и на грузового дрона, который мирно висел у своей зарядной станции.

Идея родилась из чистого отчаяния. Я активировала интерфейс на своей форме. Голубая голограмма вспыхнула прямо на фоне белой пены.

– Майзер, дай мне прямой доступ к протоколам управления сервисными дроидами этого сектора!

– Это противоречит уставу, – сообщил робот.

– Плевать на устав! Если я не уберу это до того, как вернётся Грамм, меня спишут на ближайшую необитаемую планету чистить скалы от мха!

– Логично, – согласился Майзер. – Предоставляю доступ.

На моём голографическом экране появились три иконки. Я быстро, почти интуитивно, начала переписывать их команды, создавая простейший алгоритм. Дроиду-уборщику номер один я приказала активировать всасывающую функцию на полную мощность. Второму – следовать за первым и протирать пол мощной струёй сжатого воздуха. А грузовому дрону я дала команду подставить свой контейнер под выхлоп первого дроида и следовать за этой парочкой. Получился импровизированный пенный комбайн.

Дроиды ожили. Первый с жужжанием подкатился к стене пены и начал жадно её пожирать. Второй следовал за ним, с шипением осушая мокрый пол. Грузовой дрон послушно летел рядом, и в его контейнер из шланга первого уборщика лилась уже не пена, а просто мыльная жидкость.

– Нелогично, но эффективно, – одобрил Майзер. – Вношу поправку в вашу базу данных: «Иногда хаос порождает порядок».

Я стояла по пояс в пене, дирижируя своей маленькой армией, и даже начала получать от этого удовольствие. И именно в этот момент в конце коридора появилась фигура в строгой офицерской форме. Лейтенант Макс Вест. Он шёл уверенной походкой, очевидно, получив сигнал о нештатной ситуации, и на его лице было написано строгое намерение устроить кому-то разнос.

Он замер, увидев открывшуюся ему картину. Его взгляд переместился с моря пены на деловито жужжащих дроидов, а потом на меня, стоящую в самом центре этого безобразия и сосредоточенно машущую руками. Строгое выражение на его лице сменилось удивлением, потом недоумением, а потом его губы дрогнули в улыбке. Он прислонился к стене и негромко рассмеялся.

– Я ожидал увидеть что угодно, – сказал он, когда отсмеялся. – Потоп, короткое замыкание, паникующего стажёра. Но никак не… это.

– Калибровка системы охлаждения, сэр, – отрапортовала я, стараясь выглядеть как можно более официально. – Прошла с незначительными побочными эффектами. Но ситуация под контролем.

– Я вижу, – он с нескрываемым интересом наблюдал за работой моего «комбайна». – Это ваша идея?

– Идея родилась в процессе, сэр. Из необходимости.

Он подошёл ближе, насколько позволяла пена.

– В академии нас учили, что в любой нештатной ситуации нужно прежде всего доложить начальству и ждать инструкций. Боюсь, тогда к вашему приходу здесь была бы уже целая вечеринка, сэр. Пришлось импровизировать.

Макс снова улыбнулся.

– Мне нравится ваша импровизация, стажёр Редфорд. Продолжайте.

Он постоял ещё пару минут, наблюдая за процессом, а затем кивнул мне и ушёл, оставив меня с чувством странного триумфа.

Когда я, наконец, вернулась в каюту, Зай'ла уже ждала меня. Она сидела на своей койке, скрестив руки на груди.

– Ну что, привлекла внимание? – ядовито процедила она.

– Если ты о пене, то да. Её было трудно не заметить, – устало ответила я.

– Я не о пене, а о лейтенанте Весте. Я слышала, он был в восторге от твоего цирка. Решила показать ему, какая ты изобретательная? Думаешь, он теперь повысит тебя до старшего чистильщика труб?

– Знаешь, Зай'ла, я просто убирала собственный беспорядок. Это то, чем мы, инженеры, занимаемся. Может, и тебе стоит попробовать когда-нибудь. Говорят, очень освежает.

Она фыркнула и отвернулась к иллюминатору, поняв, что последнее слово осталось за мной.

– Уровень её враждебности повысился ещё на двенадцать процентов, – прошептал Майзер, вылетая из сумки. – Рекомендую во время сна проверить исправность замка на вашем шкафчике. Статистическая вероятность мелкой мести составляет шестьдесят восемь процентов.

Я усмехнулась. Кажется, я нажила себе настоящего врага. И, как ни странно, эта мысль меня ничуть не пугала. Даже наоборот.

Свободного времени у стажёра инженерного отсека было не так уж много, но когда оно появлялось, я валилась на койку и отключалась. Так продолжалось до тех пор, пока Майзер не решил выступить в роли моего персонального коуча по личностному росту.

– Анализ вашей активности за последние семьдесят два часа показывает, что восемьдесят два процента времени бодрствования вы проводите в самых грязных и наименее освещённых отсеках корабля, – сообщил он однажды вечером, когда я в очередной раз вернулась из машинного отделения, пахнущая, как старый дроид-мусорщик. – Ваш мир сузился до труб, проводов и смазочных материалов. Рекомендую расширить горизонты для более полного сенсорного опыта и сбора социальных данных.

– Ты хочешь сказать, чтобы я пошла прогуляться? – перевела я его занудство на человеческий.

– Это приемлемая интерпретация, – согласился Майзер.

И я решила, что он прав. Я нахожусь на одном из самых современных флагманов Империи, который летит к далёким звёздам, а всё, что я вижу – это его внутренности. Пора было познакомиться с кораблём поближе.

Моей первой целью стала оранжерея, расположенная на одной из верхних палуб. Переход был разительным. Стоило гермодвери разъехаться, как в лицо ударил тёплый, влажный воздух, напоённый ароматами цветущей земли и экзотических растений. Под высоким куполом, имитирующим солнечный свет, раскинулся настоящий райский сад. Здесь росли перекрученные лианы с плодами, светящимися изнутри, и грибы размером с кресло, и цветы, которые меняли свой цвет, когда я проходила мимо.

За всем этим великолепием ухаживали флориане – гуманоиды, чья кожа напоминала кору деревьев, а волосы – копну зелёных листьев. Они двигались медленно, плавно, что-то напевая на языке, похожем на шелест ветра. Один из них, заметив меня, молча протянул мне лиловый фрукт, по форме напоминающий звезду. Я с благодарностью кивнула и откусила кусочек. На вкус он был как солнечный свет и летний дождь одновременно.

Следующим пунктом моей «экскурсии» стала столовая. Здесь царил полный хаос, но хаос упорядоченный. Сотни членов экипажа разных рас гудели, смеялись и поглощали пищу за длинными столами. Но самое интересное происходило за раздаточной стойкой. Там хозяйничали арахниды – паукообразные существа с шестью тонкими, но невероятно проворными руками. Один такой повар умудрялся одновременно нарезать овощи, помешивать что-то в кипящем котле, жарить на раскалённой плите и украшать десерт, при этом умудряясь переругиваться с дроидом-поставщиком. Я смотрела на это, как заворожённая.

Наконец, я добралась до научного сектора. Здесь было тихо, стерильно и пахло антисептиками. В лабораториях за прозрачными стенами работали учёные в белых халатах. Моё внимание привлёк геологический отсек. В центре него, над голографической картой какого-то астероида, склонился кристаллический силуриан. Его тело состояло из полупрозрачных, мерцающих кристаллов, и он не говорил, а общался с компьютером посредством световых импульсов, пробегающих по его телу. Он был полностью поглощён своей работой, казалось, не замечая ничего вокруг.

Я возвращалась в свою каюту, переполненная впечатлениями. «Неукротимый» был не просто кораблём. Это был целый город, живой, дышащий организм, где каждая, даже самая маленькая шестерёнка, была на своём месте. От молчаливых садовников-флориан до суетливых поваров-арахнидов, от гудящих инженеров до сосредоточенных учёных – все они были частью чего-то огромного и важного.

– Сбор данных завершён, – тихо прокомментировал Майзер, когда я опустилась на койку. – Вы посетили тринадцать процентов общедоступных отсеков корабля. Ваше понимание его структуры значительно улучшилось.

Я улыбнулась. Да, это точно. И интуиция подсказывала мне, что эти знания о потайных коридорах, расположении лабораторий и даже о том, где можно быстро перекусить светящимся фруктом, однажды мне очень пригодятся.

Глава 4

Момент для маленькой пакости Зай'ла выбрала идеально. Я только что вернулась после долгой смены, мечтая лишь о душе и горизонтальном положении, а она сидела за столом, картинно протирая бархатной тряпочкой свою серёжку. Это было вычурное антикварное украшение – переплетение тонких серебряных нитей, усыпанных крошечными зелёными камнями, идеально подходившими к цвету её глаз.

– Ох! – она театрально ахнула.

Серёжка, выскользнув из её пальцев, описала в воздухе дугу и с тихим металлическим стуком исчезла в решётке вентиляционной шахты, расположенной прямо у неё под ногами. Наступила драматическая пауза.

– О, нет! Моя серёжка! – её голос был полон такого отчаяния, что мог бы растрогать даже камень. Но не меня. Я видела, как она до этого пару раз «случайно» роняла её на стол, пока не добилась нужной траектории. – Это подарок моей бабушки! Семейная реликвия!

Она опустилась на колени, заглядывая в тёмную щель.

– Что же делать… что же делать…

Затем она подняла на меня свои огромные зелёные глаза, в которых плескалась вселенская скорбь.

– Аска… ты же у нас разбираешься во всех этих… грязных трубах. Ты не могла бы посмотреть? Пожалуйста! Я даже не знаю, как без неё…

Унизительное поручение было завёрнуто в такую искусную мольбу, что отказать было бы почти грубо. Она хотела поставить меня на место, заставить ползать в пыли из-за её прихоти. Она хотела, чтобы я почувствовала себя служанкой.

Я медленно сняла с плеч сумку.

– Конечно, Зай'ла. Не волнуйся. Что не сделаешь ради семейной реликвии.

Её лицо озарила торжествующая улыбка, которую она, впрочем, тут же постаралась скрыть под маской страдальческой надежды.

– Майзер, – тихо сказала я, выпуская робота из сумки. – Мне нужен мини-дрон для инспекции вентиляции. Самый маленький, какой есть в инженерном отсеке.

– Запрос отправлен, – бесстрастно ответил он. – Дрон-разведчик «Паук–3» будет доставлен сервис-лифтом через три минуты.

Пока мы ждали, я, к большому разочарованию Зай'лы, не стала пачкать руки. Я просто активировала интерфейс на предплечье и вывела на голографический экран схему вентиляции нашей каюты.

– Судя по схеме, шахта имеет одно колено, а затем прямой участок длиной в десять метров, – прокомментировал я вслух, скорее для себя. – Серёжка должна была застрять на изгибе.

Дверь каюты тихо шикнула, и в проёме показался маленький дроид-доставщик, протягивая мне манипулятором коробочку. Внутри лежал крошечный металлический паучок с шестью лапками и ярким оптическим сенсором-глазком.

Я подключила управление дроном к своему интерфейсу. Зай'ла наблюдала за мной со смесью нетерпения и разочарования. Шоу с моим ползанием на коленях явно отменялось.

– Запускаю, – сказала я и направила дрона в темноту вентиляции.

На моём экране появилось изображение с его камеры – пыльный, тесный туннель. Я осторожно вела «паучка» вперёд, его лапки цепко держались за металлическую поверхность. И вот, впереди, в слабом свете его прожектора, что-то блеснуло. Серёжка.

– Вижу цель, – доложила я.

И в этот момент Майзер тихо пискнул.

– Обнаружен незащищённый канал связи в непосредственной близости. Частота принадлежит Зай'ле. Рекомендую активировать аудиосенсор дрона для… диагностической проверки акустических помех.

Я едва заметно улыбнулась. Какая прелесть.

– Принято, Майзер. Активирую аудиосенсор.

В моих наушниках тут же раздался приглушённый, но отчётливый голос Зай'лы. Она отошла в другой конец комнаты и говорила по своему браслету, думая, что я полностью поглощена процессом.

– …да, Лианна, представляешь? Прямо в вентиляцию! – шептала она. – Сейчас эта рыжая выскочка ползает там на карачках. Ну, не совсем, она какого-то дрона запустила, но всё равно! Пусть знает своё место. Думает, раз Макс ей улыбнулся, она уже королева корабля? Ничего, я быстро спущу её с небес на грязный пол машинного отделения, где ей и место.

Я сделала невозмутимое лицо и нажала на иконку записи. Компромат – вещь полезная.

– Захватываю объект, – громко и чётко произнесла я.

Манипулятор дрона осторожно подцепил серёжку. Через пару минут «паучок» уже вылезал из вентиляции, неся в своих «зубах» драгоценную пропажу. Я взяла серёжку, протёрла её своим носовым платком и с самой невинной улыбкой, на которую была способна, протянула Зай'ле.

– Вот, держи. Цела и невредима. Постарайся больше не ронять. А то в следующий раз она может провалиться гораздо дальше.

Зай'ла выхватила серёжку, на её лице было написано облегчение, смешанное с какой-то смутной тревогой. Она, кажется, ожидала другой реакции – моей злости, жалоб, чего угодно, но не этой спокойной, дружелюбной помощи. Моё хладнокровие лишило её триумфа.

– Спасибо, – процедила она и быстро спрятала реликвию в шкатулку.

Я вернулась к своей койке, чувствуя себя победителем.

– Сбор компрометирующих данных на потенциальных противников – логичная стратегия выживания, – тихо прокомментировал Майзер, зависнув у моего плеча. – Ваш уровень коварства по сравнению с предыдущими показателями повысился на семь процентов. Поздравляю.

Наступил следующий день, который обещал быть похожим на предыдущий. Мне доверили везти тележку с новыми плазменными катушками на грузовом лифте с нижних палуб в главный инженерный отсек. Работа была срочная, и я была единственной, кто оказался свободен. Когда двери уже почти закрылись, в кабину шагнул лейтенант Макс Вест.

– Успел, – выдохнул он. – Спасибо, что придержали.

– Я не придерживала, сэр, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. – Вы просто быстрый.

Двери закрылись, и лифт с гулом пополз вверх. Мы молчали. Я смотрела на индикатор палуб, а он, как мне казалось, смотрел на меня. Неловкость была почти осязаемой. И в этот самый момент лифт дёрнулся и замер. Основной свет погас, и кабина погрузилась в полумрак, освещаемая лишь тусклыми красными огнями аварийной системы.

– Вот чёрт, – пробормотал Макс, стукнув по панели вызова. Тишина. – Похоже, небольшой сбой в энергосистеме.

– Бывает, – пожала я плечами, стараясь выглядеть спокойной. Моё сердце, наоборот, забилось чаще. Застрять в замкнутом пространстве с лейтенантом Вестом – такого моя бурная фантазия ещё не придумывала.

– Системы должны перезагрузиться в течение… минут сорока, – я вызвала на предплечье интерфейс и пробежалась по строчкам диагностики.

– Сорок минут, – повторил он и усмехнулся, прислоняясь к стене напротив меня. Аварийное освещение отбрасывало на его лицо таинственные тени, делая его черты более резкими. – Что ж, у нас есть время.

Он помолчал, а потом неожиданно спросил:

– Вам нравится здесь, Редфорд? В инженерном отсеке?

– Нравится, сэр. Здесь всё настоящее. Ломается, чинится. Всё логично.

– Логично, – он задумчиво повторил слово. – Знаете, я иногда завидую. В моей работе логики мало. Сплошные протоколы, приказы, ожидания. Все видят только форму, а не человека. Я пошёл на флот, чтобы увидеть новые миры, а в итоге чаще всего вижу только стены своего кабинета и лица начальства.

Это было неожиданно. Я всегда видела в нём идеального офицера, уверенного в себе и своей цели. А он, оказывается, тоже чувствовал себя в ловушке.

– Я вас понимаю, – тихо сказала я. – Я всю жизнь мечтала вырваться. Из нищеты, с своей планеты, где потолок – это работа в полке или болотах. Доказать всем, что я чего-то стою. Что мой ум – это не только способ выигрывать в карты, но и создавать новую технику, приборы, облегчающие жизнь. Конструировать корабли и изобретать!

Он посмотрел на меня уже совсем по-другому. С интересом, с пониманием.

– Похоже, мы оба здесь не ради карьеры. Мы просто ищем что-то своё.

Напряжение в кабине изменилось. Оно перестало быть неловким, став каким-то густым и волнующим. Мы говорили о разном: о звёздах, о книгах, о смешных случаях на корабле. И с каждой минутой я понимала, что этот идеальный лейтенант, парень моей стервозной соседки, был мне гораздо ближе, чем я могла себе представить.

Когда в кабине вдруг вспыхнул яркий белый свет и лифт плавно тронулся вверх, мы оба вздрогнули. Сорок минут пролетели как одна. Двери открылись на нужной палубе.

– Что ж, вот и приехали, – сказал он, и в его голосе слышалось сожаление.

– Да, сэр, – ответила я, выкатывая свою тележку.

Я уже собиралась уйти, но он окликнул меня:

– Жду вас на празднике, стажёр Аска Редфорд.

Новость об официальном приёме в честь успешного завершения первого этапа экспедиции разнеслась по кораблю мгновенно. Для большинства это был повод отдохнуть и надеть что-то, кроме рабочей формы. Для Зай'лы это был шанс блеснуть. Для меня – очередная головная боль.

– Офицерский приём, – протянула моя соседка, вертясь перед зеркалом в шикарном, переливающемся серебром платье, которое, должно быть, стоило как моя годовая стипендия. – Будет всё высшее командование. И конечно, Макс. Жаль, что тебе нечего надеть, Аска. Впрочем, в твоём синем комбинезоне ты бы смотрелась там… экзотично.

Она явно ожидала, что я либо не приду, либо появлюсь в своей рабочей одежде, дав ей ещё один повод для насмешек. Я промолчала, но её слова задели за живое. В моём шкафчике действительно висели только джинсы, пара футболок и синий комбинезон.

Я сидела на койке, когда Майзер подлетел к моему плечу.

– Анализ ситуации показывает, что ваше отсутствие на мероприятии будет расценено как пренебрежение к командованию и подтвердит социальный статус, навязываемый вам соседкой. Вероятность негативных последствий для карьеры – сорок один процент.

– Спасибо, Майзер, ты очень помог, – проворчала я. – Может, у тебя в базе данных завалялась схема бального платья, которое можно собрать из проводов и изоленты?

– Это неэффективно. Однако, основываясь на ваших предыдущих «экскурсиях», я могу предложить альтернативное решение. Вероятность успеха – семьдесят три процента. Помните флориан в оранжерее?

И тут меня осенило.

Оранжерею я нашла в том же умиротворённом состоянии. Тот самый флорианин с кожей, похожей на кору, поливал светящиеся грибы. Я неловко объяснила ему свою ситуацию, чувствуя себя полной дурой. Он выслушал меня, не перебивая, его лицо-листья не выражало никаких эмоций. А потом он медленно кивнул и поманил меня за собой вглубь сада.

То, что произошло дальше, было похоже на волшебство. Он и ещё двое его сородичей сплели для меня платье прямо на месте. Основой послужили тонкие, но прочные серебристые лианы. А затем они вплели в них живые цветы – маленькие белые бутоны, которые светились в полумраке мягким жемчужным светом, и несколько крупных, иссиня-чёрных, похожих на бархат, цветов на плече и поясе.

Когда я вернулась в каюту, Зай'ла уже ушла. Это было к лучшему.

– Теперь причёска, – деловито заявила я Майзеру.

– Начинаю оптимизацию вашего внешнего вида для оказания максимального социального воздействия, – сообщил робот. Он завис над моей головой, и из его корпуса выдвинулись тонкие манипуляторы. С помощью слабых электростатических разрядов и точечных потоков воздуха он за полчаса соорудил на моей голове сложную, но элегантную причёску, которую я бы сама не сделала и за год. Мои рыжие волосы были уложены в замысловатый узел, из которого выбивалось несколько идеально завитых локонов.

Когда я посмотрела в зеркало, то не узнала себя в отражении. Из зеркала на меня смотрела незнакомая девушка в платье из звёздного света, с гордой осанкой и искорками в глазах.

Зал для приёмов на «Неукротимом» был огромен. Под высоким потолком парили голографические созвездия, играла тихая, мелодичная музыка, а офицеры в парадной форме и их спутницы в вечерних нарядах вели светские беседы. Я сразу увидела Зай'лу. Она стояла рядом с Максом, держа его под руку, и что-то щебетала ему на ухо, бросая по сторонам победоносные взгляды.

Я сделала глубокий вдох и шагнула в зал.

Сначала меня никто не заметил. А потом разговоры начали стихать. Я видела, как на меня оборачиваются, как в глазах присутствующих появляется удивление и восхищение. Я почувствовала на себе взгляд Зай'лы. Она замерла с бокалом в руке, её лицо вытянулось, а в зелёных глазах вспыхнула откровенная ненависть.

Но мне было всё равно. Потому что я смотрела на Макса. Он отвёл взгляд от своей спутницы и посмотрел прямо на меня. И в его глазах я увидела всё: шок, изумление и что-то ещё, тёплое и притягательное. Он что-то коротко сказал Зай'ле и, оставив её стоять с каменным лицом, направился прямо ко мне.

– Аска, – его голос был тихим, но я расслышала его даже сквозь музыку. – Вы… невероятны.

– Спасибо, сэр, – улыбнулась я. – Просто решила сменить рабочую форму.

– Могу я пригласить вас на танец?

Он протянул мне руку, и я, не раздумывая, вложила в неё свою ладонь. Мы вышли в центр зала, и музыка, как по заказу, стала медленнее и тише. Он положил руку мне на талию, и от его прикосновения по коже пробежали мурашки. Мы закружились в танце, и весь остальной мир перестал для меня существовать. Были только мы, музыка и мерцающие над головой голографические звёзды.

– Я рад, что вы пришли, – сказал он мне на ухо, и его дыхание обожгло кожу.

– Я тоже.

Мы танцевали молча, но это молчание было вместо тысячи слов. Я чувствовала, как напряжение, возникшее между нами ещё в том лифте, нарастает, превращаясь в нечто большее.

– Знаете, – прошептал он, когда музыка почти стихла, и его губы оказались совсем близко от моих. – Я говорил, что пошёл на флот, чтобы увидеть новые миры.

– Я помню, – так же тихо ответила я.

Он посмотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде я утонула.

– Кажется, я нашёл тот новый мир, который искал.

Глава 5

Наш танец прервал оглушительный, разрывающий нервы вой сирены. Боевая тревога, не учебная. Мягкий свет в зале сменился на пульсирующее красное освещение, голографические созвездия над головой погасли. По палубе пробежал испуганный гул, офицеры мгновенно отстранились от своих спутниц, их лица стали жёсткими и сосредоточенными.

– Что случилось? – вырвалось у меня.

Макс уже не был тем парнем, что кружил меня в танце. Передо мной снова стоял лейтенант Вест.

– Всем сохранять спокойствие и следовать в свои отсеки! – громко и властно скомандовал он, уже активируя виз на запястье. – Это не учения!

Корабль сильно тряхнуло, так, что я едва устояла на ногах. По громкой связи раздался взволнованный голос:

Внимание! Взрыв в секторе «Гамма–7»! Повреждён плазмопровод!

Двигательный отсек. Мой отсек.

– Мне нужно туда, – сказала я Максу.

– Это опасно, Редфорд, оставайтесь здесь!

Но я уже бежала, срывая на ходу мешающие мне украшения из живых цветов. Я неслась по коридорам, которые мгновенно заполнились снующими туда-сюда членами экипажа. Красные лампы аварийного освещения отбрасывали на стены зловещие тени.

– Старший механик Грамм ранен! Повторяю, Грамм ранен, нужна медбригада в главный инженерный! – прокричал кто-то по связи.

Сердце ухнуло в пятки, Грамм ранен. Там, внизу, сейчас царит хаос.

«Вот она, твоя нештатная ситуация», – пронеслось в голове.

– Катастрофическая вероятность пробоя реактора: шестьдесят семь процентов и растёт, – буднично сообщил Майзер, парящий рядом. – Рекомендую бежать в противоположном направлении. Или, в качестве альтернативы, применить ваш уникальный метод хаотичного решения проблем.

Я бежала, но не к главным турболифтам, забитым персоналом, а к неприметной служебной лестнице, о которой знала только я и ещё пара уборщиков. Мои «экскурсии» по кораблю начали приносить плоды. Эти «грязные» технические коридоры, которые я так хорошо изучила, были сейчас самым быстрым путём к месту аварии.

Чем ближе я подбиралась к сектору «Гамма–7», тем сильнее ощущался запах горелого озона и раскалённого металла. Воздух вибрировал. Когда я добралась до места, картина была хуже, чем я представляла. Внешняя стена коридора была деформирована, из рваной дыры в обшивке хлестали снопы сине-белой плазмы, ударяя в противоположную стену и плавя металл. Автоматические системы пожаротушения не справлялись, их пена испарялась, не долетая до источника утечки.

Ремонтные дроны не могли подобраться – их бы просто испепелило. Стандартный ремонт не сработает, обшивка реактора не выдержит долго. Сердце корабля под угрозой.

Я активировала интерфейс на предплечье. Голубая голограмма вспыхнула, накладываясь на красные отсветы аварийных ламп. Схемы, показатели давления, целостность корпуса… всё кричало о катастрофе. Нужно было выиграть время для ремонтников, создать щит. Но как?

И тут мой взгляд упал на три массивных аварийных излучателя, вмонтированных в пол. Они предназначались для экстренного сброса статического электричества, но их конфигурация… их можно было перегрузить. Перенаправить на них энергию и заставить создать локальное силовое поле. Это было безумием, это могло сжечь всю проводку в секторе или вызвать скачок напряжения, который добьёт и без того повреждённую обшивку реактора. Но это был единственный шанс.

– Макс! – я вызвала его по прямой связи, обходя всю цепочку командования. – Лейтенант Вест, это Аска Редфорд!

– Редфорд? Какого чёрта вы там делаете? Немедленно покиньте сектор!

– Сэр, стандартная процедура не сработает! – перебила я его, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Обшивка не выдержит! У меня есть план, но он безумный!

На том конце воцарилось молчание, слышались лишь приглушённые крики и вой сирен.

– Говорите.

– Аварийные излучатели в коридоре «Гамма–7», если перенаправить на них энергию с систем жизнеобеспечения жилых палуб «Эпсилон» и «Дзета», я смогу создать временное силовое поле! Оно удержит плазму, пока ремонтные дроны не поставят заплатку!

Снова молчание, я знала, о чём он думает. Отключить жизнеобеспечение целых секторов, пусть и временно, ради рискованного эксперимента стажёра…

– Это сработает? – его голос был напряжён как струна.

– Пятьдесят на пятьдесят, – честно ответила я. – Но, если ничего не делать, у нас ноль шансов.

Я видела, как на дальней стене пошла ещё одна трещина. Времени не было.

– Я верю вам, Редфорд, – услышала я его твёрдое решение. – Даю вам три минуты. Передаю координаты энергетикам. Действуйте!

Слово Макса прозвучало в моей голове как выстрел стартового пистолета. Три минуты. У меня было всего три минуты.

Я рухнула на колени перед панелью доступа к энергосистеме, сорвав с неё крышку. Мои пальцы летали над голографическим интерфейсом, который вспыхнул на моём предплечье. Схемы, диаграммы, потоки энергии – всё это слилось в единый, понятный только мне узор.

– Майзер, выводи данные по нагрузке в реальном времени! Мне нужны все резервы!

– Перенаправляю энергию с систем жизнеобеспечения, – монотонно доложил робот, паря над моим плечом. – Вероятность каскадного сбоя всей энергосети корабля – сорок восемь процентов. Освещение в жилых палубах «Эпсилон» и «Дзета» отключено.

Я видела, как на схеме гаснут целые сектора, а высвободившаяся энергия огненной змеёй ползёт по виртуальным проводам к трём излучателям в моём коридоре. Я соединяла контуры, игнорируя десятки предупреждающих сигналов, которые вопили на экране красным.

– Перегрузка излучателей достигла трёхсот процентов, – сообщил Майзер. – Дальнейшее повышение мощности приведёт к их физическому разрушению.

– Хватит! – я замкнула последний контур.

Три излучателя на полу загудели, наращивая мощь. Воздух между ними задрожал, исказился, а затем вспыхнул полупрозрачным, вибрирующим голубым экраном. Силовое пол, оно появилось прямо перед дырой в обшивке. Снопы плазмы, вместо того чтобы плавить стену, ударили в невидимую преграду, растекаясь по ней безвредными огненными всполохами.

Поле держалось.

– Силовое поле стабильно на девяноста одном проценте, – констатировал Майзер. – Рекомендую отойти на безопасное расстояние. Впрочем, безопасного расстояния на данный момент не существует.

В коридор с жужжанием влетели ремонтные дроны. Теперь, защищённые моим импровизированным щитом, они могли работать. Они облепили пробоину, поливая её струями быстро застывающего металлического сплава.

Я откинулась на стену, чувствуя, как по телу разливается дрожь. Ноги и руки не слушались. Я просто смотрела, как дыра в корпусе затягивается серой заплаткой, как плазменные языки становятся всё меньше и, наконец, исчезают совсем.

Сирена затихла. Красное освещение сменилось на обычное, белое. Катастрофа была предотвращена.

В лазарете пахло стерильностью и успокоительным. Грамм лежал на койке, его могучая лапа была зафиксирована в силовом каркасе. Он выглядел уставшим, но, когда увидел меня, его маленькие медвежьи глаза потеплели.

– Слышал, это ты устроила там фейерверк, – пророкотал он.

– Пришлось импровизировать, – улыбнулась я, присаживаясь на стул рядом.

– Хорошая импровизация, – он с гордостью посмотрел на меня. – Я знал, что ты справишься, девчонка. У тебя не просто талант гайки крутить, настоящая инженерная жилка.

От его похвалы мне стало теплее, чем от любого комплимента на офицерском приёме.

Позже, уже в каюте, мой виз пиликнул, оповещая о новом сообщении. Оно было из рекрутингового центра. От моей троицы.

«От: К'тхарр. Тема: Анализ действий в нештатной ситуации.

Госпожа Редфорд, проведён анализ ваших действий. Отмечается нестандартная, но эффективная тактика с превышением допустимых норм нагрузки на оборудование на 347%. Статистически, вы должны были взорвать половину корабля, но результат оказался положительным. Принято к сведению.

Добавлено: Блорп.

Всё это очень волнительно. Такой стресс нужно заесть. Предлагаю отметить спасение корабля двойной порцией питательного концентрата. За счёт Империи.

Добавлено: Зик, Зак и Зок.

Зик: Она герой! Я же говорил! Её нужно представить к награде!

Зак: К награде? Её нужно отдать под трибунал за самоуправство! Она чуть всех нас не угробила!

Зок: Успокойтесь оба. Вопрос о поощрении или взыскании будет рассмотрен на ближайшем заседании комитета. Но в целом, да, молодец. По данному инциденту проведут расследование».

Я невольно рассмеялась. Даже в официальном сообщении они умудрились устроить балаган.

Вечером я не пошла в каюту. Мне не хотелось видеть Зай'лу. Вместо этого я вернулась в инженерный отсек. Здесь, в тишине, нарушаемой лишь ровным гулом двигателей, было моё место. Я подошла к небольшому обзорному окну, которое обычно использовали техники для визуального осмотра, и посмотрела на звёзды. Они больше не были размытыми линиями гиперпрыжка. Они были яркими, чёткими, бесконечно далёкими и прекрасными.

Мне не давал покоя этот взрыв. Что могло пойти не так? Накануне офицерского приёма мы с Граммом работали в этом секторе. Никаких намеков на неисправность, неужели я что-то пропустила. Нет, этого не может быть, Грамм опытный инженер, от взгляда которого не ускользнет ни одна поломка, даже самая незначительная…

– Я так и думал, что найду тебя здесь.

Я обернулась. Макс буквально вырвал меня из размышлений. Стоял в нескольких шагах от меня, он был уже не в парадном кителе, а в простом сером комбинезоне, как и я.

– Здесь тихо, – просто ответила я.

Он подошёл и встал рядом, тоже глядя на звёзды.

– Сегодня ты спасла корабль. Всех нас.

– Мне помогли. И вы мне поверили.

– Я поверил в тебя с того самого момента, как увидел в том коридоре, по уши в пене, – он усмехнулся. – Ты была похожа на безумного дирижёра, управляющего хаосом.

Мы помолчали.

– Мои отношения с Зай'лой… – начал он, и я затаила дыхание. – Они были фасадом. Удобной картинкой для командования. Сегодня этот фасад окончательно рухнул. Я поговорил с ней. Всё кончено.

Он повернулся ко мне. В полумраке машинного отделения его глаза казались особенно глубокими.

– Я больше не лейтенант, который говорит со стажёром. Я просто Макс. А ты – Аска.

Он шагнул ещё ближе, сокращая расстояние между нами до минимума. Моё сердце забилось так же сильно, как во время тревоги, но страха не было. Было только волнение и предвкушение. Он медленно поднял руку и коснулся моей щеки. Его пальцы были тёплыми.

А потом он наклонился и поцеловал меня.

Это был нежный, но уверенный поцелуй, в котором было всё: и облегчение после пережитой опасности, и восхищение, и обещание чего-то нового и настоящего. Я ответила ему, забыв обо всём на свете.

Когда мы отстранились друг от друга, за окном всё так же сияли далёкие звёзды. Но теперь я знала, что самое невероятное приключение ждёт меня не там, в холодной пустоте, а здесь, на борту «Неукротимого», уносящего нас навстречу судьбе.

Глава 6

Главный зал «Неукротимого» я до этого видела только мельком. Сегодня он был заполнен до отказа. Сотни членов экипажа в парадной форме стояли ровными рядами, их лица были серьёзны и торжественны. Я стояла в первом ряду, чувствуя себя до смешного неуютно в своём старом, хоть и вычищенном до блеска, синем комбинезоне. Моё платье из живых цветов осталось в оранжерее, а новый статус ещё не был присвоен.

На возвышении стоял капитан корабля – высокий седовласый мужчина с суровым, но справедливым лицом, которого я до этого видела лишь на голографических портретах. Капитан Вале́риус. Легенда флота. И сейчас он собирался говорить обо мне.

– …в критической ситуации, когда автоматика отказала, а стандартные протоколы оказались бессильны, один из членов нашего экипажа проявил не только храбрость, но и выдающееся, нестандартное мышление, – голос капитана разносился по залу, и я чувствовала, как на меня устремлены сотни взглядов. – Стажёр инженерного отсека Аска Редфорд не растерялась перед лицом катастрофы. Она нашла единственно верное, пусть и рискованное решение, и лично его осуществила, предотвратив разгерметизацию и спася «Неукротимый» от гибели.

Он сделал паузу и посмотрел прямо на меня.

– Приказом командования, за проявленный героизм и исключительные инженерные навыки, стажёр Аска Редфорд переводится в ранг младшего инженера технического отдела с присвоением соответствующего класса допуска.

По залу прокатились вежливые, но дружные аплодисменты. Капитан кивнул, и ко мне шагнул Грамм. Его лапа больше не была в силовом каркасе, хотя он ещё слегка прихрамывал. В его огромных руках был свёрток – новый синий комбинезон. Он подошёл ко мне и с почти отцовской гордостью протянул его.

– Держи, младший инженер, – пророкотал он так, чтобы слышала только я. – Заслужила.

Я взяла форму. Она была такой же, как моя старая, но на плече и груди красовались серебряные нашивки младшего офицерского состава. Это была не просто одежда. Это было признание. Символ того, что я наконец-то на своём месте. Впервые в жизни меня ценили не за умение блефовать или вскрывать замки, а за то, что было у меня в голове. За мой труд. За то, чему учил меня отец.

Я подняла глаза и встретилась взглядом с Максом. Он стоял в ряду старших офицеров и смотрел на меня с такой тёплой гордостью, что у меня на секунду перехватило дыхание. Я позволила себе короткую улыбку, предназначенную только ему. А потом мой взгляд скользнул дальше и нашёл Зай'лу. Она тоже аплодировала, как и все, но её лицо было похоже на ледяную маску, а в зелёных глазах плескалась такая ярость, что мне стало не по себе.

Церемония закончилась. Когда я шла по коридору, сжимая в руках новую форму, из-за плеча вылетел Майзер.

– Поздравляю, госпожа. Ваш социальный рейтинг на корабле повысился на шестьдесят два процента. Вероятность того, что вас снова отправят чистить систему утилизации отходов, снизилась до уровня статистической погрешности.

– Спасибо, Майзер, – усмехнулась я. – Я тронута твоей заботой.

Первым делом я направилась не в каюту, а в медблок. Грамм уже вернулся на свою койку, и медицинский дроид делал ему какие-то инъекции.

– Ну как ты, командир? – спросила я, присаживаясь рядом.

– Жить буду, – проворчал он. – Через пару дней вернусь в строй, буду гонять тебя в три раза сильнее. Теперь с тебя спрос больше, младший инженер. Рада повышению? – сказал Грамм, с лёгкой ухмылкой.

– Я готова, – искренне ответила я.

Он посмотрел на меня своими маленькими умными глазами.

– Я знаю. Слышал, твой отец был инженером, он бы тобой гордился.

От этих слов на глаза навернулись слёзы, которые я так старательно сдерживала всю церемонию. Я быстро смахнула их, пока никто не заметил.

– Спасибо, Грамм. За всё.

Он лишь махнул здоровой лапой. Для него, как и для меня, лишние слова были не нужны. Всё было сказано делом. И моя новая форма, лежавшая на коленях, была тому лучшим доказательством.

Надев новую форму, я почувствовала себя другим человеком. Она сидела идеально, а серебряные нашивки приятно тяжелили плечо. Но прежде чем с головой окунуться в новые обязанности, мне нужно было закрыть один старый долг.

Несколько часов я провела в небольшой корабельной мастерской, окружённая запахом канифоли и разобранными деталями. Из старого гидропонного насоса, нескольких светодиодов и блока управления от списанного дроида-навигатора я собирала свой подарок.

– Вероятность того, что данное устройство будет функционировать корректно, учитывая использование несовместимых компонентов, составляет шестьдесят семь процентов, – проскрипел Майзер, зависнув над моим столом. – Существует также тридцатитрёхпроцентная вероятность того, что оно вызовет короткое замыкание и просто расплавится.

– Спасибо за твой неиссякаемый оптимизм, консервная банка, – пробормотала я, припаивая последний контакт. – Это называется творческий подход.

Я пришла в оранжерею с небольшим, неказистым на вид устройством в руках. Здесь, как и всегда, царили покой и тишина. Я нашла того самого флорианина, который помог мне с платьем. Он молча поливал рощу миниатюрных деревьев, с которых свисали плоды, похожие на капли жидкого серебра.

Я, немного смущаясь, протянула ему свой подарок и попыталась объяснить его назначение.

– Это… для ваших самых капризных растений. Автономная система орошения. Она анализирует влажность почвы и состав воздуха. А световые циклы можно программировать, они имитируют рассвет и закат родного мира растения.

Флорианин медленно моргнул своими огромными, древними глазами. Он взял устройство своими узловатыми, похожими на корни, пальцами и без единого слова понёс его в самый дальний уголок сада. Там, в отдельной нише, росло хрупкое, похожее на кристалл, растение. Он установил мой прибор рядом с ним. Устройство тихо загудело, и над нежным цветком зажёгся мягкий, пульсирующий свет, а из тонкой трубки на почву упало несколько идеально отмеренных капель воды.

Флорианин повернулся ко мне. Он ничего не сказал. Но затем к нему медленно подошли другие его сородичи. И они все вместе начали тихо напевать. Их голоса, похожие на шелест ветра в листве и тихий звон колокольчиков, сплетались в единую, невероятно красивую и древнюю мелодию. Это была их благодарность. И она стоила больше любых слов. Когда песня стихла, первый флорианин протянул мне маленький горшочек, в котором рос один-единственный цветок, светившийся изнутри таким же жемчужным светом, как и те, что были на моём платье. Я приняла подарок и тихо поблагодарила, стараясь не нарушать своей радостью эту умиротворяющую идиллию, медленно направилась к выходу, мысленно поблагодарив это место.

В это же самое время, в холодной тишине центрального узла связи, Зай'ла смотрела на голографический экран. На нём снова и снова проигрывали фрагмент церемонии награждения: капитан пожимает руку Аске, гордый взгляд Макса, аплодисменты.

Её идеальные, с острым маникюром, пальцы сжались в кулак. Героиня проклятая! Эта рыжая выскочка из трущоб теперь героиня, не мыслимо. Её, Зай'лу, бросили ради этого… инженера. Этого грязного механика. Горечь унижения разъедала её изнутри, как кислота.

Открытая месть была невозможна. Напасть на спасительницу «Неукротимого» означало бы конец её собственной карьеры, после такого позора не возьмут даже посудомойкой, в самый захудалый бар на краю вселенной. Нужно было действовать тоньше, хитрее и очень аккуратно.

«У каждого есть грязные секреты, – прошипела она в тишину. – И я найду твои».

Её пальцы замелькали над сенсорной панелью. Используя свои высокие доступы связиста, она вошла в центральные архивы Империи. На экране замелькали строки кода.

ЗАПРОС: ЛИЧНОЕ ДЕЛО. РЕДФОРД, АСКА.

ДОСТУП РАЗРЕШЁН.

Файл за файлом она просматривала жизнь Аски Редфорд. Школьные оценки, медицинские карты, финансовые отчёты. Всё было чисто, скучно, идеально. Но Зай'ла не сдавалась, она копнула глубже, взламывая защищённые серверы университета Тау Кита.

ЗАПРОС: АРХИВ ДИСЦИПЛИНАРНЫХ ВЗЫСКАНИЙ. ФИЛЬТР: РЕДФОРД, АСКА.

И вот оно.

На её губах медленно расцвела хищная, торжествующая улыбка. Она нашла.

«Служебное расследование № 734–А. В отношении студентки Редфорд, Аски».

«Она открыла файл. Её обвиняли во взломе центральной сети университета. Но цель взлома была не кража данных или изменение оценок. Цель была… абсурдной. Она пыталась „оптимизировать“ расписание выпускных экзаменов для всего факультета, чтобы у студентов было больше времени на подготовку между сложными предметами.

Результатом стал полный хаос. Экзамен по термодинамике был назначен в три часа ночи в лекционном зале для гуманитариев. Квантовая механика пересекалась по времени с основами сопромата. Несколько сотен студентов и профессоров два дня не могли понять, куда и когда им идти.»

Зай'ла читала и чувствовала, как её наполняет злорадство. Это было идеально.

Дело в итоге замяли. Прямых улик, доказывающих, что взлом совершила именно Аска, не нашли. Но в конце файла, в разделе «Примечания», была строка, добавленная главой службы безопасности:

«Несмотря на отсутствие доказательств, субъект демонстрирует опасную склонность к несанкционированному доступу и системному саботажу под видом благих намерений. Рекомендуется ограниченный доступ к критически важным системам».

Это было даже лучше, чем судимость. Это был яд замедленного действия. Компромат, который не доказывал вину, но сеял сомнение. Он бил прямо в основу её новой репутации – в её образ гениального, но ответственного инженера.

Зай'ла скопировала файл на защищённый носитель. Она не будет использовать его сейчас. Нет. Она будет ждать. Ждать идеального момента. Момента, когда Аска будет на пике, когда доверие Макса и командования к ней будет абсолютным. И вот тогда она нанесёт удар. Она покажет всем, что их героиня – не спасительница, а безответственная и опасная хакерша, играющая с системами, от которых зависят жизни.

Она откинулась в кресле, впервые за последние дни почувствовав себя хозяйкой положения. Игра только начиналась. И она знала, что её ход будет последним.

Наши отношения с Максом развивались в тихих, украденных у службы моментах. Мы встречались в пустых коридорах, на малоиспользуемых технических палубах и, чаще всего, в обсерватории. Под огромным куполом, где на чёрном бархате космоса горели настоящие, не голографические звёзды, мы могли говорить обо всём.

В один из таких вечеров мы стояли у панорамного окна, глядя на далёкую туманность, похожую на крыло гигантской бабочки.

– Расскажи мне о своём детстве, – тихо попросил Макс, не отрывая взгляда от звёзд. – Я знаю, что ты гениальный инженер, спасительница корабля и гроза карточных столов. Но кем была та маленькая девочка, которая решила, что копаться в двигателях интереснее, чем играть в куклы?

Я усмехнулась.

– Кукол у меня почти не было. Мама умерла, когда я была совсем крохой, я её почти не помню. Меня растил отец, он был инженером до мозга костей, и, кажется, просто не знал, как ещё можно воспитывать дочь, кроме как сделать из неё своего помощника.

– Он научил тебя всему?

– Всему, – кивнула я, и нахлынувшие воспоминания согрели меня. – Он давал мне разбирать старые тостеры и визы, а потом собирать их обратно. Правда, мои «улучшения» не всегда шли на пользу.

Макс с интересом посмотрел на меня.

– Улучшения?

– Ну да, – я рассмеялась, вспоминая. – Когда мне было лет десять, я решила, что отцовская моторная лодка недостаточно быстрая. Я нашла на свалке магнетрон от старой микроволновой печи и, пользуясь схемами из учебника по физике, прикрутила его к топливной системе. Я думала, что создам какой-то импульсный ускоритель, позволяющий влиять на подачу топлива.

– И что, получилось? – в голосе Макса слышалось предвкушение.

– О, ещё как. Лодка рванула с места так, что отец едва успел в неё запрыгнуть. Только вот рулевое управление тут же отказало. И она унесла его по прямой вглубь Чёрных Болот. Он потом рассказывал, что до самой ночи сидел на кочке, отбиваясь веслом от гигантских квакающих жаб, пока его не нашли спасатели. Он тогда со мной неделю не разговаривал. Но потом всё-таки признал, что «идея была интересная, но требовала доработки».

Макс в голос расхохотался, его смех был таким искренним и заразительным, что я невольно засмеялась вместе с ним.

– Хорошо, это было впечатляюще, – сказал он, вытирая выступившие от смеха слёзы. – Что-нибудь ещё?

– Был случай с трактором, – продолжила я, войдя во вкус. – Мы жили рядом с агрокоммуной, и отец иногда помогал им с техникой. Я решила «оптимизировать» программу на старом фермерском тракторе, чтобы он сажал овощи быстрее и по определенной траектории. Я переписала пару строк кода, чтобы сократить время на поворотах.

– И он начал сажать овощи со скоростью гоночного болида?

– Хуже. Я где-то ошиблась в координатной сетке. И вместо того, чтобы сажать рассаду ровными рядами, трактор начал высаживать её по какой-то сложной траектории. Когда на следующий день фермеры вышли в поле, они увидели, что вся рассада высажена в виде гигантского, идеально ровного портрета Императора.

Макс поперхнулся воздухом.

– Портрета… Императора?

– Ага. С бровями, усами и даже орденом на груди. Поднялась жуткая паника, местные решили, что это какое-то божественное знамение. Прилетала даже служба безопасности, пытались выяснить, не является ли это актом политической пропаганды. Отцу тогда чудом удалось стереть программу трактора и свалить всё на сбой в навигационной системе.

Он снова рассмеялся и, притянув меня к себе, обнял.

– Теперь я понимаю, почему тебя взяли в эту экспедицию. Ты не просто была лучшим студентом на курсе. Ты – стихийное бедствие в обличье инженера.

Я уткнулась носом в его плечо, вдыхая его запах – смесь озона, дорогого одеколона и чего-то ещё, принадлежащего только ему.

– Я больше так не делаю. Почти.

Он нежно поцеловал меня в макушку. В этот момент из тёмного угла высунулся Майзер.

– Анализ предоставленных вами автобиографических данных указывает на врождённую склонность к хаотическим действиям и пренебрежению стандартными операционными процедурами, – бесстрастно сообщил он. – Данные факторы, однако, коррелируют с высоким уровнем выживаемости и успешного решения проблем. Рекомендую продолжать в том же духе, но по возможности предупреждать меня заранее. Я бы хотел рассчитать траекторию полёта до спасательной капсулы.

Глава 7

Мы ещё долго стояли в тишине обсерватории, и смех постепенно утих, оставив после себя ощущение лёгкости и близости. Я рассказала ему свои самые дурацкие секреты, и он не осудил, а смеялся вместе со мной. Теперь была моя очередь.

– А ты? – спросила я, повернувшись к нему. – Теперь я знаю, что лейтенант Вест в душе – ценитель инженерного хаоса. Но я до сих пор не понимаю, как ты вообще оказался на флоте.

Он отвёл взгляд от звёзд и посмотрел на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, ты не похож на них, – Аска неопределённо махнула рукой. – На типичных офицеров. В тебе нет этой… казёнщины. Этой любви к уставу ради устава. Я видела, как ты смотрел на мой «пенный комбайн». Другой бы отдал меня под трибунал, а ты смеялся.

Он усмехнулся и снова посмотрел в окно, на этот раз как будто заглядывая в своё прошлое.

– Флот был самым прямым и логичным путём. Мой отец… я его не знал. Он погиб до моего рождения. Мать растила меня одна. Она историк, профессор в университете на Централе. Умнейшая женщина, но, как и все учёные, немного не от мира сего. Я рано понял, что должен стать для неё опорой. А что может быть надёжнее и стабильнее, чем карьера в Имперском флоте?

Я слушала, затаив дыхание. История, так не похожая на мою, но в чём-то очень близкая. Мы оба рано повзрослели.

– Так это был просто долг? – тихо спросила я.

– Сначала – да, – кивнул он. – Долг, ответственность, желание обеспечить матери спокойную старость. Я окончил академию с отличием, получал звания, меня ждала блестящая карьера в штабе. Но с каждым годом я чувствовал всё большую пустоту. Парады, учения, политические игры… всё это было так далеко от того, о чём я мечтал в детстве.

– А о чём ты мечтал?

Он улыбнулся, и в его глазах я увидела отблеск того самого мальчишеского восторга, о котором он говорил.

– Моя мама – историк, специализирующийся на вымерших цивилизациях. Весь мой дом был завален книгами, голографическими картами древних руин, осколками неизвестных артефактов. Я засыпал не под колыбельные, а под рассказы о Предтечах, о Великом Исходе и о тайнах, которые хранят заброшенные миры. Я хотел быть не солдатом, а первооткрывателем. Как герои из маминых книг, которыми я зачитывался в детстве.

Теперь всё встало на свои места. Идеальный офицер и сын историка. Две личности, которые боролись в нём.

– Но почему тогда именно эта экспедиция? – спросила я. – Есть же десятки исследовательских миссий.

– Потому что эта – особенная, – его голос стал тише и серьёзнее. – Это не просто картографирование или поиск ресурсов. Это поисковая миссия, археологическая. Это был мой единственный шанс совместить долг перед Империей и мечту. Перестать быть просто винтиком в военной машине и стать… исследователем. Прикоснуться к тем самым тайнам, о которых мне в детстве рассказывала мама.

Я смотрела на него и видела уже не безупречного лейтенанта Веста, кумира Зай'лы и надежду флота. Я видела того самого мальчика, который засыпал под рассказы о древних цивилизациях и мечтал о звёздах не как о поле боя, а как о бесконечной книге, полной загадок. И в этот момент я поняла, что мы с ним похожи гораздо больше, чем я думала. Мы оба пытались найти своё место, вырваться за рамки того, что нам предписывала жизнь.

– Похоже, мы оба здесь не ради карьеры, – прошептала я.

– Похоже, что так, – ответил он, беря мою руку в свою. Его пальцы переплелись с моими, и это казалось самым естественным жестом на свете.

Из-за моего плеча снова вылетел Майзер.

– Анализ показывает, что романтические отношения, основанные на общих экзистенциальных целях, имеют на сорок два процента более высокую вероятность долгосрочного успеха, чем отношения, основанные исключительно на физическом влечении.

Макс удивлённо посмотрел на говорящую пластиковую каплю.

– Он всегда так? – спросил он с улыбкой.

– Всегда, – вздохнула я.

Макс рассмеялся и притянул меня к себе, и мы снова посмотрели на звёзды, но теперь они казались намного ближе.

Мы ещё долго стояли, держась за руки, и смотрели на безмолвную россыпь звёзд. Тишина больше не была неловкой. Она была уютной, наполненной невысказанными словами и общим пониманием.

– Знаешь, – начала я, нарушая молчание. – Есть одна вещь. Немного стыдная.

– После истории про трактор я сомневаюсь, что ты способна меня чем-то удивить, – усмехнулся Макс.

– Я – младший инженер на флагмане имперского флота. Герой, спаситель корабля и всё такое, – я сделала паузу. – Но я понятия не имею, куда мы летим, и зачем.

Он посмотрел на меня, и я ожидала увидеть удивление или даже осуждение. Но он лишь тихо рассмеялся.

– Серьёзно?

– Абсолютно, – смущённо призналась я. – Когда мне прислали приглашение, я была так рада шансу вырваться, что даже не вчиталась в детали. Потом была суматоха с сборами, опозданием… а потом меня сразу отправили чистить инжекторы. Как-то не до высокой цели миссии было.

– Что ж, это многое объясняет, – он улыбнулся и стал серьёзнее. – Хорошо, что ты спросила. Ты имеешь право знать, мы все имеем. Это касается каждого живого существа в галактике.

Он подвёл меня к центральной голографической панели обсерватории и активировал её. Перед нами вспыхнула карта известного сектора галактики.

– Ты когда-нибудь слышала о «Космической Рже»?

– Звучит как название дешёвого пива в «Дырявой комете», – фыркнула я.

– Если бы, – покачал он головой. – Это необъяснимое явление, которое учёные заметили лет пятьдесят назад. Звёзды… они начинают стареть раньше времени. Теряют энергию, тускнеют, а их планеты умирают, теряя атмосферу и биосферу. Процесс очень медленный, почти незаметный для одного поколения. Но он необратим. И он распространяется по галактикам.

На карте, которую он показал, тут и там вспыхивали красные точки – угасающие системы. Их было немного, но они расползались от центра, как капли чернил на промокшей бумаге.

– И наша цель – остановить это? – прошептала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Это было уже не про приключения и карьеру, а про выживание.

– Именно. Имперские учёные и историки, включая мою мать, десятилетиями работали над архивами Предтеч. И они нашли записи о семи ключах, неких артефактов, которые были использованы очень давно, для предотвращения подобной катастрофы, в древности.

Он увеличил изображение, и перед нами появились голограммы семи предметов. Они были разной формы: идеальный куб, гладкая сфера, сложный многогранник-додекаэдр, пирамида, октаэдр, и ещё два объекта со сложной, асимметричной геометрией.

– Семь артефактов Предтеч, – пояснил Макс. – Они сделаны из неизвестного современной науке материала, который меняет свой цвет в зависимости от окружения, и, говорят, они слабо вибрируют, будто живые. Два из них попали в руки Великих Домов и хранятся как семейные реликвии, ещё два принадлежали потомкам Императора. Остальные три затеряны где-то в космосе. Наша задача – найти их все.

– Зачем? Это какое-то оружие?

– Нет, это карта. Описание гласит, что, если собрать все семь артефактов вместе и расположить в правильном порядке, они активируются и создадут голограмму звёздного неба. Карту, которая укажет путь к «Колыбели».

– Колыбели?

– Так Предтечи называли своё величайшее творение. Гигантское устройство, способное управлять самой тканью пространства и времени. Они верили, что с его помощью можно обратить «Ржу» вспять, зажечь угасшие звёзды, вернуть жизнь на мёртвые планеты. В древних текстах описана лишь малая часть катастроф, не таких глобальных, как «Космической Рожь», но всё же, их удалось избежать благодаря «Колыбели».

Я смотрела на голограммы артефактов, на карту с расползающейся красной чумой, на лицо Макса, освещённое голубым светом проектора. Масштаб миссии был просто ошеломляющим. Спасти галактику, найти мифическое устройство древней расы. Это было похоже на сказку, которую рассказывала мама Макса. Только теперь мы были её главными героями.

– Вот значит как, – только и смогла выговорить я. – А я-то думала, мы летим просто искать какие-нибудь древние горшки.

В этот момент из-за моего плеча вылетел Майзер. Он облетел голограммы артефактов, сканируя их своим оптическим сенсором.

– Произвожу расчёт, – монотонно сообщил он. – Учитывая текущее распределение искомых объектов, сложность их извлечения и общую энтропию вселенной, вероятность нахождения всех семи артефактов и их успешной активации составляет ноль целых, ноль четырнадцать тысячных процента.

Он завис между мной и Максом.

– Желаю удачи.

Аска стоя у стола и скрестив руки на груди, ей не терпелось узнать подробнее об артефактах.

– Чтобы понять, что мы ищем, – медленно начал он, глядя не на неё, а на звёздную карту на стене, – нужно понять, что мы когда-то потеряли. Все думают, что это просто охота за сокровищами, но это не так. Это попытка исправить ошибку, совершённую тысячелетия назад.

Он взмахом руки активировал голопроектор, но на этот раз в воздухе появились не чертежи, а семь символов, семь гербов древних, давно исчезнувших Великих Домов.

– Когда Предтечи, наши создатели, поняли, что их время уходит, а «Космическая Ржа» неотвратима, они не просто оставили нам ключи. Они доверили их нам, они видели в молодых расах не просто наследников, а будущих хранителей галактики. Семь артефактов были вручены семи самым могущественным и мудрым на тот момент Великим Домам. Это была не награда, это было бремя, священный долг.

Его голос стал тише, приобретая интонации его матери-историка. Он рассказывал не служебную сводку, а древнюю легенду.

– Но молодые расы оказались… слишком молоды. Слишком похожи на детей, которым доверили оружие богов. Сначала был страх. Страх, что другой Дом использует свой артефакт во зло. Потом пришла гордыня. Каждый Дом начал считать свой ключ самым важным, а себя – главным хранителем. Они перестали видеть в артефактах ключ к общему спасению и увидели в них символ абсолютной власти.

Гербы в воздухе начали тускнеть, их сменили сцены древних сражений: армады кораблей, похожих на готические соборы, извергали потоки плазмы, планеты раскалывались на части.

– Началась «Война Осколков». Она длилась веками. Великие Дома, которые должны были вместе спасти галактику, вместо этого сжигали её в огне своей алчности. Они воевали не за территории или ресурсы, они воевали за право обладать всеми семью ключами. Они верили, что тот, кто соберёт их все, станет новым богом, способным повелевать жизнью и смертью. Звёзды в те века гасли не от «Ржи», а от залпов дредноутов. Целые цивилизации, которые только-только учились смотреть в небо, превращались в радиоактивную пыль, попав под перекрёстный огонь.

Аска слушала, затаив дыхание, это была не та история, которую рассказывали в школах. Это была её тёмная, кровавая изнанка.

– К тому времени, как война исчерпала сама себя, от былого величия Домов не осталось и следа, большинство из них были уничтожены. Два артефакта остались у потомков тех, кто сумел выжить в этой мясорубке и сохранить свою власть – у Домов Кассиан и Верус. Два других, принадлежавшие предкам Императорской семьи. А последние три… – он развёл руками, – просто исчезли. Растворились в хаосе войны, возможно, они лежат на дне мёртвых океанов на разрушенных планетах. Или попали в руки пиратов и контрабандистов, которые даже не подозревают, чем владеют.

Он выключил голопроектор, и кабинет снова погрузился в полумрак.

– Вот, что мы ищем, Аска. Не просто сокровища, мы ищем осколки нашей общей вины. Пытаемся собрать воедино то, что наши предки разбили вдребезги из-за своей гордыни.

Он посмотрел на неё, и в его глазах была вселенская усталость.

– Теперь ты понимаешь?

Глава 8

Спустя несколько дней после церемонии мой виз тихо пиликнул. Сообщение от Макса. Никаких официальных формулировок, всего одна строка: «Зайди ко мне в кабинет, когда освободишься. Есть кое-что интересное. Нужно твоё мнение».

«Нужно твоё мнение». Эти слова заставили моё сердце пропустить удар. Он звал меня не на свидание, а на работу. Как равную. Как специалиста. И это было волнительнее любого приглашения в ресторан.

Кабинет лейтенанта Веста находился в командном секторе. В отличие от наших жилых кают, он был просторным и строгим. Большой стол из тёмного металла, панорамное окно с видом на звёзды, на стене – голографическая карта галактики. Но среди всей этой казённой обстановки я заметила личные вещи: на полке стояла модель древнего парусного корабля, а на углу стола лежала настоящая, бумажная книга с потёртым кожаным переплётом. Кабинет был точным отражением своего хозяина: офицер и историк в одном лице.

– Проходи, Аска, – Макс поднялся мне навстречу с тёплой улыбкой. – Кофе?

– Не откажусь, – кивнула я, стараясь выглядеть спокойной и деловой.

Когда мы устроились за столом, он взмахом руки активировал центральный голографический проектор. В воздухе между нами повисли два объекта. Первый – идеальный куб, покрытый сложнейшим узором из линий, которые, казалось, двигались под поверхностью. Второй – додекаэдр, двенадцатигранник, каждая грань которого светилась своим, едва уловимым оттенком.

– Вот они, – сказал Макс. – «Куб Дома Кассиан» и «Додекаэдр Дома Верус». Я получил доступ к полным имперским архивам по ним. Исторические справки, спектральный анализ, записи энергетических колебаний за последние сто лет.

На стол посыпались десятки файлов: графики, схемы, свитки древних текстов. Голова шла кругом от объёма информации.

– И что мы ищем?

– Закономерность, – ответил он. – Любую. Связь между узорами, повторяющийся энергетический всплеск, упоминание в текстах… Что-то, что подскажет нам, как они работают. И где искать остальные. Я часами смотрел на это, но вижу только хаос.

Я подошла ближе. Мой взгляд инженера цеплялся не за исторические символы, а за структуру.

– Это не хаос, – пробормотала я, увеличивая изображение куба. – Смотри, этот узор… он не декоративный. Линии разной толщины, они пересекаются в определённых точках, как… как на печатной плате. Это не украшение, это схема.

Макс склонился рядом со мной, наши плечи почти соприкасались.

– Схема?

– Ага. А эти точки – узлы. Возможно, контакты. Что, если их нужно не просто сложить вместе, а… подключить?

Мы погрузились в работу. Часы летели незаметно. Макс открывал исторические файлы, рассказывая о владельцах артефактов, о войнах, которые велись за них. Я, слушая его, искала в этих историях подсказки, параллельно анализируя технические сканы. Мы работали как единый механизм: его знания о прошлом дополняли моё понимание настоящего. Рабочая атмосфера была напряжённой, но невероятно увлекательной. И постепенно я начала замечать, что думаю не только о схемах. Я замечала, как свет от голограммы играет в его волосах, как он задумчиво хмурит брови, как близко он стоит.

– Вот! – воскликнула я, ткнув пальцем в одну из граней додекаэдра. – Этот символ! Ты говорил, он принадлежал Дому Верус, но смотри, в центре него – крошечная гравировка, почти незаметная. Это же ранний герб Дома Кассиан! Они были союзниками до Великого Раскола!

Я так увлеклась, что, показывая ему на голограмму, случайно коснулась его руки.

Время замерло.

Мои пальцы обожгло его теплом. Я резко отдёрнула руку, словно ударившись током. Вся наша работа, схемы, артефакты, судьба галактики – всё это мгновенно исчезло. Остались только мы вдвоём в тишине кабинета.

Я подняла на него глаза. Он смотрел на меня, и в его взгляде больше не было ни лейтенанта, ни историка, только мужчина. Тот самый, который смеялся над моими рассказами и верил в мои безумные идеи. Вся профессиональная дистанция, которую мы так старательно выдерживали, рухнула в один миг.

Он медленно, словно боясь спугнуть момент, поднял руку и убрал с моего лица выбившуюся прядь волос. Его прикосновение было лёгким, почти невесомым, но от него по всему телу пробежала дрожь.

А потом он наклонился и поцеловал меня.

Это был долгий, глубокий поцелуй, в котором смешалось всё: волнение от разгадки древней тайны, накопившееся напряжение и нежность, которой не было места в служебных отчётах. Я ответила подавшись вперёд, обвив его шею руками, и на мгновение мир сузился до этого поцелуя над голограммами забытых секретов.

«Неукротимый» вышел из гиперпространства с едва ощутимым толчком. Я как раз была в машинном отделении, помогая Грамму с калибровкой нового плазменного конвертера.

– Младший инженер Редфорд, лейтенант Вест ожидает вас на капитанском мостике, – раздался из динамика бесстрастный голос корабельного ИИ.

Грамм хмыкнул, не отрываясь от панели управления.

– Иди. Похоже, начальство снова хочет, чтобы ты спасала галактику. Только постарайся на этот раз ничего не взорвать.

Я улыбнулась и, вытерев руки от смазки, направилась к турболифтам.