Внутренние субличности. Проработать травмы и обрести целостность с помощью IFS-терапии

Глава 2. Слияние частей

В IFC термином «слияние» называют соединение взглядов, эмоций, убеждений и импульсов части с «Я» человека. «Я» оказываются затуманены и будто подменяются этой частью. Вас могут переполнять страх, гнев или безразличие. Вы можете уйти в себя, запутаться или затосковать. Иными словами, пусть на время, но вы становитесь частью, с которой слились, напуганной девочкой или обиженным мальчиком, кем когда-то были.

Почему части сливаются? Защитники хотят управлять вашей жизнью, поскольку не доверяют «Я». Скажем, в детстве вас бил отец и вы не могли его остановить, поэтому части не доверяют вашему «Я» защиту системы и берут эту роль на себя. Во внешней семье их можно сравнить с ребенком, выполняющим родительские функции. Они берут на себя ответственность за вашу защиту, хотя, как и реальные дети, не подготовлены к этому.

Части иногда впадают в крайности и захватывают систему, сливаясь с ней. Одни заставляют неусыпно бдеть, другие провоцируют чрезмерную реакцию на мнимую угрозу, третьи вызывают диссоциацию личности, частичную и постоянную или полную перед лицом опасности. Некоторые в попытках мотивировать вас лучше выглядеть или работать превращаются во внутренних критиков или стыдят за боязнь риска. А иногда вынуждают заботиться обо всех, забыв о себе.

Лист стандартных функций Защитников травмированной системы можно продолжать бесконечно. Суть в том, что эти признаки и схемы чаще всего становятся результатом активности юных частей, постоянно проживающих прошлый опыт и уверенных, что вы всё еще малы и беспомощны. Они видят необходимость в слиянии, потому что иначе произойдет что-то ужасное (чаще всего смерть). И это неудивительно, ведь они застряли в прошлом.

Некоторые люди слиты с отдельными частями и настолько привыкли к ним, что не замечают радикальности своих убеждений. У человека есть лишь подсознательное ощущение, что он самозванец, не должен никому верить, обязан постоянно трудиться или станет нищим. Такие убеждения не всегда осознанны, но их бремя управляет нашей жизнью, не подвергаясь проверкам и сомнениям.

Иногда части сливаются только в присутствии триггера: например, человека отвергли, и его переполняет стыд; его подрезали на дороге, и он не может сдержать злости; готовится к презентации — и вдруг у него начинается паническая атака. Понятно, что реакция несоразмерна случившемуся, но почему она возникает — непонятно. А не обращаясь к внутренней системе, можно долго ходить кругами, считая себя нюней, психом или чересчур тревожным.

Важно помнить, что независимо от степени слияния «Я» никуда не девается. В древние века во время солнечного затмения, когда луна закрывала солнце и резко становилось темно, народ паниковал в страхе, что светило исчезло. Как и солнце, «Я» можно затмить, но оно останется на своем месте. Когда луна уходит и тучи рассеиваются, солнце сияет ярко, как всегда. Аналогично, когда части отделяются, питательная энергия «Я» снова становится доступной и все части комфортно чувствуют себя в присутствии сильного и любящего внутреннего лидера.

Слившиеся части дают нам проекции, трансференции и другие искаженные формы восприятия — хлеб с маслом психотерапевтов, они затуманивают восприятие «Я». Находясь в «Я», мы видим боль, которая движет нашими врагами. А наши Защитники видят только их аналогичные части. Ясное восприятие, как рентгеновские лучи, высвечивает уязвимые места под защитой, и вы начинаете им сочувствовать.

«Я» также видит чужие «Я» и, следовательно, глубоко чувствует взаимосвязи и хочет соединения. Здесь присутствует религиозный аспект, который мы рассмотрим позже: ощущение связи с духом, Дао, Богом, Брамой — Большим «Я». Нам кажется, что мы с ним связаны.

Сливаясь с обремененными частями, мы теряем это ощущение. Ему на смену приходит отчуждение, друг от друга и от духа — полное одиночество. Вот еще параллель между внутренней и внешней системами. После обременения части отделяются друг от друга и от «Я». Они не осознают, что подвержены влиянию происходящего с остальными и любимы «Я». Как и мы.

Главная задача IFC-терапии — найти слившиеся части и объяснить им, что отделение безопасно. Как вы могли видеть в упражнении с картой, просто замечая части и рисуя, мы можем слегка (но в достаточной мере) отстраниться от них, чтобы увидеть под другим углом. Это как вид на город с высоты 9000 м: сразу видны роли частей и их системное взаимодействие. Отойдите от деревьев — и увидите лес.

Заботиться о частях тоже лучше «сверху», не опускаясь в перекрестный огонь. Отделившись от частей, ругающих за боязливость, например, можно осознать, что это не комплекс неврозов, а напуганное дитя, которое нужно утешить. Пожалейте малыша и обнимите, а не отчитывайте. Даже внутренние объятия помогают — вы вскоре заметите, что избавились от страха.

Многие духовные практики подчеркивают важность любви или по меньшей мере сострадания к себе. IFC-терапия объясняет, как это сделать. Кристин Нефф и Крис Джермер основали большую и очень полезную программу осознанного самосострадания на основе буддийских практик. Она совместима с IFC-терапией, которая идет на шаг дальше, помогая проявить сострадание к отдельным частям и посмотреть на их реакцию.

Есть практики, нацеленные на развитие «мышц» самосострадания, а в IFC предполагается, что «Я» уже им обладает. Его нужно просто выпустить, а не укреплять. Ежедневные практики помогут частям поверить, что сострадать безопасно, а для ускорения процесса нужно выяснить, чего они боятся, и рассеять страхи.

Большинство видов медитации можно назвать практиками отделения. Осознанно отстраняясь от мыслей и эмоций, принимая их или повторяя убаюкивающую их мантру, вы получаете доступ к «Я». Медитация дарит покой, уверенность, ясность, сострадание, смелость, креативность, любознательность и ощущение взаимосвязанности (подробнее об этом позже). Части начинают больше доверять «Я». Подход к медитации в IFC-терапии изучается в следующем упражнении.

Упражнение: отделение и проявление частей

Как и многие последователи IFC-терапии, я провожу эту короткую медитацию каждый день. Оптимальная частота медитации — ежедневно.

Устройтесь поудобнее и дышите глубоко, если хотите. Сосредоточьтесь на частях, с которыми работаете. Для этого найдите их в своем теле или вокруг него и поинтересуйтесь, как у них дела.

Спросите каждую, не хочет ли она что-нибудь вам рассказать и не нуждается ли в чем-то. Обращайтесь с ней как с ребенком под вашей опекой.

В процессе знакомства часть тоже должна хорошо узнать вас нынешнего, поскольку раньше у вас не было контакта. Она общалась только с другими частями и может не знать, что вы давно уже не ребенок.

Чаще всего это первая встреча части с человеком, который интересуется ей и заботится о ней. Скажите ей, кто вы и сколько вам лет, чтобы она знала, что вы уже взрослый. Сообщите части, что она уже не одинока, и посмотрите на ее реакцию. Если хотите, спросите, сколько, по ее мнению, вам лет. Можно предложить ей посмотреть на вас.

Проверив части, с которыми работаете, приглашайте другие и ждите зацепки: мысли, эмоции, переживания и импульсы. Познакомьтесь с новыми частями и расскажите им о себе.

Следующий этап удается не всегда. Обратитесь к частям индивидуально и предложите расслабиться. Если часть соглашается, в теле или в разуме, где она обитает, ощущаются изменения, становится спокойнее и просторнее. Не расстраивайтесь, если этого не произошло: возможно, части еще плохо вас знают и не полностью доверяют вам.

Когда части отделились, обратите внимание на всеобъемлющее ощущение себя и подумайте, что вы чувствуете в теле и разуме. Сосредоточьтесь на хорошем самочувствии и на том, что вам себя достаточно. Почувствуйте, что ничего не нужно делать и все хорошо. Некоторые ощущают прилив энергии по всему телу и покалывание в пальцах рук и ног. В разных практиках это называют ци, кундалини и прана, а в IFC это энергия «Я».

Предлагаю вам прочувствовать проявление «Я» в теле. Познакомившись с этим состоянием на соматическом уровне, вы сможете отслеживать его в течение дня. Любые отклонения от него, как правило, обусловлены активностью слившихся частей; они посылают отвлекающие мысли, блокируют поток энергии, вызывают напряжение в теле и т. д. Заметив это, заверьте части, что в таком поведении нет нужды и они могут спокойно отделиться, по крайней мере на время медитации. Потом при желании они обратят на себя ваше внимание. По моим наблюдениям, с практикой части убеждаются, что проявление «Я» для них безопасно и полезно. Они верят, что «Я» помнит и заботится о них, как родитель, поэтому они могут снять с себя бремя этой роли.

Теперь возвращайтесь в реальность. Не забудьте перед этим поблагодарить части за возможность проявления и за то, что рассказали вам о своих страхах.

ЧЕТЫРЕ ГЛАВНЫЕ ЦЕЛИ IFC

1. Освобождение частей от вынужденно взятых ими на себя обязанностей, чтобы они могли быть собой.

2. Восстановление доверия к «Я» и главенство «Я».

3. Гармонизация внутренней системы.

4. Умение прислушиваться к «Я» во взаимоотношениях с окружающим миром.

Разделение не обязательно ограничивать двадцатиминутной сессией, этим можно заниматься постоянно. Я в течение дня обращаю внимание на степень присутствия своего «Я», проверяю, насколько спокоен душевно и умственно, нет ли навязчивых мыслей, слежу за резонансом голоса и потоком вибрирующей энергии «Я», за напряжением лба и весом на плечах (там сидят мои Менеджеры) и т. д. Все это мои ориентиры, у вас появятся свои.

Поскольку я практиковался много лет, проверка не занимает много времени. Я прошу активные части расслабиться, отделиться и довериться мне. Обычно я сразу замечаю любые изменения в теле. В случае затруднений — а такое случается редко — надо поработать с частями, активирующимися в подобных ситуациях. Всегда находясь в контакте с внутренним миром, полноценно взаимодействуешь с внешним.

Во время медитации вы озвучивали частям свой возраст. На вопрос «Сколько, по твоему мнению, мне лет?» в 70 % случаев части называют одно число. Как правило, это возраст, в котором часть взяла на себя нынешнюю роль. Создается впечатление, будто после этого она не оглядывалась на человека и не замечала, что он вырос. Многие части уверены, что до сих пор защищают маленького ребенка. Его реальный возраст становится для них неожиданностью, поначалу они даже сомневаются.

Вы сообщаете свой возраст части, чтобы она не мнила себя героем-одиночкой, а доверяла своему лидеру — вашему «Я» — и подчинялась ему. Обычно часть испытывает облегчение и рада вернуться к изначальной мирной роли. Независимо от ощущаемого ею возраста она способна выполнять полезные функции.

Прежде чем углубляться в тему книги, я хотел бы убедиться, что достаточно понятно определил понятие частей. Как я уже писал, части путают с их ролями и борются с ними, избегают их и относятся к ним пренебрежительно.

Части можно сравнить с людьми. Последствиями травмы и унижений могут стать зависимость, гнев, панические атаки, нарциссизм и навязчивые состояния. Культура осуждает такое поведение, человеку ставят психиатрический диагноз. Благодаря героическим усилиям Бесселя ван дер Колка, Габора Матэ и других ситуация меняется, общество начинает относиться к подобному поведению как к излечимому следствию травмы и запущенности. В очередной раз повторю: ни части, ни люди по природе своей не бывают плохими и опасными. Части есть у всех. Они полезны, пока неприятные события не обременят их и не вынудят взять на себя не подходящую им роль. IFC-терапия запускает процесс, позволяющий частям вернуться в свое естественное состояние. После этого вам становятся доступны их свойства и ресурсы, о которых вы и не догадывались.

Части — это не болезнь и не эго, а внутренние сущности, которые обеспечивают безопасность, как умеют. Каждая из них — отдельная личность определенного возраста, со своими желаниями, мнениями, талантами и ресурсами. Не считайте их помехами и недугами (хотя в навязанных ролях они бывают и такими).

Разум дробный по своей природе, его части не результат травмы или усвоения внешних голосов и энергий. Так уж мы устроены, и это хорошо, поскольку у всех частей есть полезные свойства и ресурсы.

Разгневанная часть не просто комок злобы. Выслушайте ее непредвзято — и узнаете не только почему она негодует, но и чего боится и отчего печалится. Она решила, что гневом оградит вас от опасности. Как вы помните, у частей разные желания, возраст, эмоции и мнения. Они как люди, только живут внутри нас, и большинство из них — дети.

В детстве мы недостаточно физически и интеллектуально развиты, чтобы защититься от травм и обид. Наше «Я» не в состоянии защитить части, поэтому теряет их доверие. Они даже могут выдавить «Я» из тела и принять удар на себя, защищая вас и другие части. Но так и остаются навсегда в этой роли и влачат бремя ответственности и страха, как ребенок, вынужденный выполнять родительские обязанности.

Вот почему так важно донести до частей, что вы уже взрослый. Не то чтобы они этого совсем не знают; просто они живут в прошлом, в моменте пережитой травмы. Они до сих пор уверены, что защищают травмированные части, обремененные крайними убеждениями и эмоциями. От напряжения и страха им одиноко. Просто слушая их и разговаривая с ними, вы даете им понять, что они не одни и вы о них позаботитесь. Бедным сиротам это необходимо.

ПЯТЬ ВАЖНЫХ ПОСТУЛАТОВ О ЧАСТЯХ

1. Части заложены в человеке от рождения. Томас Берри Бразелтон и другие педиатры считают, что у младенцев чередуются пять-шесть состояний, одно за другим[18]. Возможно, эти части включаются после рождения, а остальные ждут определенного этапа развития.

Если у вас есть дети, вы наверняка помните, как однажды вечером уложили спать послушного двухлетнего малыша, а утром он начал отвечать «нет» на все, что вы ему говорили. Это заявляет о себе очередная часть. Следовательно, разум состоит из частей.

2. Плохих частей не бывает. Постепенно вы узнаете их многогранные личности. Большинство из них совсем юные, хотя могут быть смышлеными и доминировать в вашей жизни. Избавляясь от бремени, части демонстрируют свои истинные, положительные качества (радость, чувствительность, эмпатию, сексуальность) и ресурсы (способность к сосредоточению, проницательность, умение решать задачи, желание помогать), которые обогатят вашу жизнь.

3. Доверие частей нужно заслужить. Факт обременения части говорит о том, что вы не заступились за нее в прошлом, а потом изолировали или эксплуатировали, полагаясь на ее роль Защитника. Так что у части есть все основания не доверять вам. Как одичавший ребенок, она нуждается в любви и заботе, но не станет сразу доверять тому, кто ее однажды предал. Иногда нужно многократно показаться части в образе «Я» и извиниться. Обычно этого достаточно, потому что, к счастью, на самом деле части — это не одичавшие дети.

4. От части может исходить физический и моральный вред. Застрявшие в ужасающих сценах прошлого и несущие с тех пор тяжкое бремя части пойдут на все, чтобы привлечь ваше внимание: накажут вас или других, убедят кого-нибудь заботиться о них, нарушат ваши планы и выбросят из жизни всех, кто может представлять угрозу.

Чтобы воплотить все это, части могут вас злить, выдавать симптомы болезни, кошмарные или странные сны, вспышки эмоций и хронические эмоциональные состояния. Все описанное в диагностическом и статистическом руководстве по психическим заболеваниям можно отнести к разным категориям Защитников, управляющих людьми после травмы. Если смотреть на диагноз с этой стороны, меньше чувствуешь себя ущербным и хочешь помочь Защитникам выйти из своей роли.

5. Части очень важны и заслуживают уважения. Если наладить с ними доверительные отношения и помочь им измениться, вы обретете замечательных приятелей, советчиков и компаньонов. Вам захочется проводить с ними больше времени и слушать их. Конфликты больше не будут вас изматывать, вы поможете частям подружиться, станете им хорошим внутренним родителем. Вы привыкнете к их обществу.

Я включил в книгу несколько расшифровок сессий с клиентами, чтобы было понятнее, как все происходит в реальном времени. В расшифровке я Дик (Д).

Каждый год я преподаю в замечательном реабилитационном центре «Эсален» в Биг-Суре, на побережье Калифорнии. Прошлой зимой Сэм Стерн (в то время ведущий подкаста) попросил меня о консультации и отважно дал согласие на публикацию сессии в книге. Это была его первая проба IFC-терапии. Послушать интервью можно на soundcloud.com/voices-of-esalen/dr-richard-schwartz-internal-family-systems.

Дик: Над чем вы хотите поработать?

Сэм: Вы писали про зацепки — надо обращать внимание на то, что интересно изучить. Меня травили в восьмом классе, у меня очень тяжелые воспоминания об этом. Да, я заглянул в себя — и, похоже, какие-то части во мне отключились.

Д: Прекрасно. Хотите обсудить переживания? Или стыд? Или заблокированные части?

С: Да, заблокированные.

Д: Попробуйте зайти заблокированную часть, внутри тела или вне его.

С: А что я ищу, Дик?

Д: Вероятно, онемение… Вот как мы сделаем. Когда вы вспоминаете себя в тринадцатилетнем возрасте, у вас появляется страх?

С: Страха нет. Я вижу мальчика, он слабый, я не чувствую с ним связи.

Д: А что вы к нему чувствуете?

С: Не хочу находиться рядом с ним.

Д: Сосредоточьтесь на ощущении нежелания быть с ним и спросите эту часть, что, по ее мнению, случится, если она разрешит вам остаться с ним.

С: Хм, похоже, она боится, что его побьют. Как будто она боится меня.

Д: А вы что чувствуете?

С: Хочу, чтобы он стал смелее. Надо давать сдачи, защищаться.

Д: Хорошо. Скажите части, что мы понимаем, почему она против. Но пусть она разрешит нам вмешаться, а сама отдохнет, постоит в стороне.

С: Мне ей надо что-то сказать?

Д: Не вслух, про себя. Вы почувствуете, если она отойдет или расслабится.

С: Да, часть согласна отойти.

Д: А теперь что вы чувствуете к мальчику?

С: Он стал мне ближе. Как брат.

Д: Очень хорошо. Скажите ему, что хотите помочь, и посмотрите на его реакцию.

С: Да! Он обрадовался. Как будто ожил, взбодрился.

Д: Замечательно. Спросите, не хочет ли он вам что-нибудь рассказать о себе, и ждите ответа.

С: Он хочет быть в бейсбольной команде. Теперь мы с ним как друзья. Он мне нравится, с ним весело, хочется пригласить его домой.

Д: Хорошо. Сэм, попросите его объяснить, почему его дразнят. Ждите ответа, это может быть эмоция, переживание или образ.

С: Он говорит, что в шоке. Его предали. Он думал, что они с другим парнем приятели, вроде как заодно, а потом тот пригрозил его побить.

Д: Так. Сэм, вы понимаете, о чем он говорит?

С: Конечно.

Д: Тогда скажите ему об этом. И послушайте, что он еще скажет.

С: Я так много думал об этом, что мне трудно отделить предположения от воспоминаний.

Д: Теперь попросите мыслящую часть отойти в сторону. Посмотрим, согласится ли она.

С: Согласилась.

Д: Спросите мальчика еще раз, что случилось и почему ему плохо.

С: Не получилось. Я как будто был с ним, а потом меня переместили.

Д: Найдите часть, которая вас переместила.

С: Она боится, что нахлынут чувства. Станет стыдно, я буду себя осуждать.

Д: Она боится того крутого парня, который считает, что надо давать сдачи? Он вас побьет, если расплачетесь? (Сэм кивает.) Если очень страшно, можно не продолжать. Попросите крутого парня удалиться ненадолго. Скажите, что мы потом с ним поговорим.

С: Он согласен.

Д: Прекрасно. Теперь посмотрим, пустит ли вас обратно часть, которая вытянула. Обещаю, если мы разберемся, тринадцатилетний мальчик утешится. О нем больше не придется беспокоиться. Пусть только не мешают.

С: Обидчик не возражает.

Д: Это замечательно. Попробуйте вернуться к мальчику.

С: Я не могу его найти.

Д: Значит, мешает другая часть. Спросите ее, чего она боится, почему не пускает к мальчику.

С: Нет, ничего нет, только пустота.

Д: Хорошо, дайте я с ней поговорю. Ты там? Побеседуешь со мной?

С: Да.

Д: Спасибо. Значит, ты часть Сэма, которая мешает ему подойти к мальчику, так?

С: Так.

Д: И что, по-твоему, случится, если ты его пустишь и он вспомнит, что чувствовал тогда?

С: Связь со слабым сделает меня слабее.

Д: А что случится, если Сэм будет слабее?

С: Придется менять всю личность, выстроенную с таким трудом. Тут все продумано, все работает, как спланировано.

Д: Я понял. Ладно, не будем тебе ничего портить. Но мне кажется, все твои старания направлены на то, чтобы не подпускать Сэма к мальчику.

С: Так и есть.

Д: А я хочу кое-что сделать, чтобы мальчику было хорошо, тогда тебе не придется столько трудиться.

С: Ладно, но кто вместо меня будет помогать Сэму в достижениях?

Д: Понятно. Мы не будем ничего предпринимать без твоего разрешения, но если хочешь, сделаем, как я сказал, и ты сможешь заняться чем-то другим.

С: Ну, если так лучше для Сэма, я соглашусь.

Д: Отлично. Тогда подожди, пожалуйста, в сторонке, пока я поговорю с Сэмом. Сэм, попробуйте подойти к мальчику.

С: Я рядом с ним.

Д: Замечательно. Скажите, что вернулись к нему, и извинитесь за внезапное исчезновение. Еще скажите, что готовы узнать всю правду. Пусть расскажет, что произошло.

С: Он теперь совсем маленький, младше тринадцати. Гораздо младше. Ему вроде бы всего два года.

Д: Интересно. И что вы к нему чувствуете?

С: Нежность.

Д: Прекрасно. Скажите, что вы с ним и позаботитесь о нем. Посмотрим, что он ответит.

С: Меня переполняет любовь. Тринадцатилетнего я тоже люблю. Как отец сына.

Д: Скажите это им обоим.

С: Мне так хорошо. Очень, очень приятно.

Д: Можете побыть еще в этом состоянии. Но прислушивайтесь, вдруг вам захотят что-нибудь рассказать.

С: Я вижу себя тринадцатилетним, в форме седьмого или восьмого класса. Я не достиг пубертата, физически недостаточно развит. Одежда на мне висит, я не умею защищаться. У меня даже кости как будто хрупкие. Но мне не противно, наоборот, я сочувствую.

Д: Скажите ему об этом и подождите, не расскажет ли он чего-нибудь.

С: Он хочет быть веселым и популярным, он страдает. После травли ему таким уже не стать. Он ушел в себя. Помню, в колледже, когда мне было девятнадцать, я нашел способ стать популярным, и это было очень важно.

Д: Скажите, что понимаете его, и послушайте, что он еще скажет.

С: Да, он не злится и не желает никому плохого. Просто хочет, чтобы его не обижали. Не совсем повесил нос.

Д: Хорошо. Скажите, что понимаете его переживания. И попросите рассказать еще что-нибудь.

С: Появилось что-то мрачное, чего он боится.

Д: Скажите, что тоже хотите это почувствовать. Насколько он вам позволит. Кажется ли ему, что вы его понимаете.

С: Говорит, что да.

Д: Отлично. Сэм, вернитесь в прошлое, к нему, и скажите мне, когда получится.

С: Я здесь. Сказал ему, что я его друг и защитник.

Д: Правильно. Как он реагирует?

С: Обрадовался, ему нужна поддержка.

Д: Спросите его, что вы могли бы для него сделать.

С: Он хочет вырасти, заниматься сексом и другими взрослыми делами. Ему все это очень интересно.

Д: Ладно, сделаем, но, может, сначала поможем с обидчиками?

С: Нет, он не злопамятный, не хочет никого наказывать.

Д: Хорошо. Переместим его, куда он захочет. В настоящее или в сказочный мир.

С: Он хочет на фестиваль «Горящий человек».

Д: Ого! Ну ладно. (Пауза.) И как ему там?

С: Немного стесняется.

Д: Скажите, что всему его научите. И что ему не придется возвращаться обратно, к обидчикам. (Сэм рыдает от радости.) Так, это вы от облегчения? Замечательно. Ему не придется возвращаться. Это прекрасно.

С: Как же здорово, до слез.

Д: Да, здорово. Теперь вы о нем заботитесь.

С: Это очень хорошо. Мне кажется, он этого и хотел.

Д: Ну вот. Спросите его, готов ли он избавиться от чувств и убеждений, тяготивших его с тех пор. Уточните, где была ноша, внутри тела или снаружи.

С: На голове, бедрах и в сердце.

Д: Понятно. Спросите, куда он пожелает ее отдать: свету, воде, огню, ветру, земле или куда-то еще.

С: Свету.

Д: Тогда направьте на него свет, Сэм. Скажите, пусть снимет с себя всю тяжесть и отдаст свету, ему больше не нужно ее нести. Надо проверить, чтобы не осталось ничего, отдать свету все, без остатка. Вот так. Скажите, что он может стать таким, каким хочет, и посмотрите, какие качества у него появятся.

С: Он хочет гордиться собой и быть добрым с другими. Как положительный супергерой.

Д: Отлично. Каким вы его теперь видите?

С: Он мне как младший товарищ. Но надежный и сильный.

Д: Замечательно. Попросим вернуться все ожидающие части, пусть они посмотрят на мальчика и выскажутся. Передайте им, что его больше не нужно ни защищать, ни ограждать от вашего общества. Пусть ищут новые функции.

С: Крутой парень заинтересован и слегка недоумевает. Не понимает, почему он — это не я.

Д: Конечно, он не вы. Ему надо это понимать. Он обижал мальчика, и это плохо…

С: Точно!

Д: Пусть поищет себе другое занятие. Спросите, что ему хотелось бы делать, раз ему не надо больше вас защищать.

С: Он говорит, что все умеет. Он может сам выбрать? Он о себе высокого мнения. Очень высокого. Считает, будто он в ответе за все хорошее, что я сделал в жизни.

Д: Пусть выбирает, не обязательно прямо сейчас. А вы как себя чувствуете?

С: Стало так свободно внутри. Новое, незнакомое ощущение.

Д: Хорошо. Как вам кажется, мы все выяснили?

С: Да. Интересно, как я потом буду объяснять крутому парню, что, хотя он больше не у руля, все равно имеет для меня значение.

Д: Скажите ему это обязательно. Долго искать его не придется, он всегда рядом. Просто подумайте о нем и позовите. Итак, мы прекрасно поработали.

С: Да, спасибо. Не ожидал такого эффекта.

Эта сессия иллюстрирует многие базовые аспекты IFC. Например, я постоянно просил разных Защитников выйти, пока не появилось «Я» Сэма и он не почувствовал себя ближе к тринадцатилетнему мальчику. Потом Сэм смотрел, как его обижают, и сам просил мешающие части уйти в сторону. Далее я отправил Сэма в прошлое, чтобы он забрал мальчика в безопасное место (на фестиваль «Горящий человек») и тот смог освободиться от груза негативных эмоций. Затем мы позвали главного Защитника — крутого парня — и показали ему, что мальчик в его протекции больше не нуждается, а значит, пора искать другую роль. Части Сэма постепенно начали доверять его «Я».

Сначала мы разделили части, освободили «Я», изучили прошлое и сняли бремя, а позже навели Защитника на мысли о новой роли. Кроме того, на сессии был момент так называемого прямого доступа, когда я говорил непосредственно с Защитником. Многие Защитники Сэма пытались нам помешать, но их недолго пришлось уговаривать отойти. У большинства так не бывает, доверие Защитников приходится завоевывать гораздо дольше. Не расстраивайтесь, если у вас не все получится за одну сессию.

Я хотел включить эту сессию в книгу, ведь она наглядный пример того, как мальчикам (мне в том числе) приходится самим зализывать раны и впоследствии среди частей начинают доминировать такие «крутые парни», отрицающие любые проявления чувствительности в себе и других. Сэм совсем не похож на мачо (он делает подкаст для центра «Эсален»), но опыт травли в детстве и связанные с этим переживания значительно повлияли на его жизнь.

В заключение приведу письмо Сэма, которое он прислал мне примерно через полгода после сессии.

Для меня это был колоссальный прорыв. Я очень много думал (и чувствовал) по поводу этой части. Теперь маленький мальчик во мне исцелился и ощутил принятие.

Я много размышлял и о «крутом парне» и понял, как тесно связан с ним. У меня не получается «отделиться» от него, зато я осознаю его присутствие и то, насколько полагаюсь на него, познав себя благодаря вашей консультации. Интересно, кем он станет (творческой частью или, например, альтруистической), когда я разрешу ему перестать строить из себя «мужика». Конечно, я понимаю, что мне предстоит еще много работы, но у меня есть дополнительный стимул — я стал отцом[19].

Глава 3. Это меняет все

В христианстве грехом называют все, что разъединяет вас с Богом и заставляет свернуть с пути истинного. Бремя отделяет «Я» от частей и посылает им сильнейшие импульсы. Обремененные части либо не знают о «Я», либо его не слушают. Когда бремя снимают, части не только преображаются, но и приближаются к «Я» и начинают ему доверять. В этом и состоит цель IFC-терапии.

Когда я это понял, то увидел параллели между внутренним и внешним миром. Как люди разобщены из-за своих грехов друг с другом и с Богом (я буду называть его Большим «Я»), так и части под грузом бремени существуют отдельно от других частей и от «Я». Избавление от бремени восстанавливает не только внутренние связи, но и внешние, с любой сущностью, которая стала для вас Большим «Я».

В процессе исцеления мы не только помогаем себе, но и устанавливаем взаимосвязи. Как будто частичка Бога есть не только в каждом из нас, но и в каждой нашей части.

Во время IFC-терапии пациентов с расстройством целостности личности я по несколько сессий подряд напрямую общался с одними и теми же частями. После этого оказывалось, что у них есть свои части и даже собственное «Я».

Поначалу это казалось безумием. Части частей? Но потом я успокоился и подумал: с эстетической и духовной точек зрения вполне логично, что системы на всех уровнях изоморфны (устроены одинаково). Как русская матрешка: в большой такая же, но поменьше, в ней еще меньше и т. д. Или как фракталы. Сперва вложенные системы меня обескуражили, но теперь кажутся прекрасными, хотя я не представляю, кончается ли эта закономерность и где. Во всяком случае, я уже работал с субчастями и убедился, что они тоже состоят из частей.

Как я уже упоминал, части для меня — божественные сущности. Обладая собственным «Я», они достойны любви и сострадания вашего «Я». В христианстве есть параллельная идея, что человек создан по образу и подобию Божьему и достоин любви. Если человек без бремени проявляет свою истинную сущность и ощущает связь с чем-то большим, почему у частей не может быть того же самого?

Несколько лет мы практиковали IFC-терапию в Реформатской богословской семинарии в Джексоне со студентами, евангельскими христианами. Я собирался говорить им, что люди по своей природе хорошие, и готовился к возражениям. Когда мы спорили, я спрашивал: «Разве в Библии не говорится, что человек создан по образу и подобию Бога?» Они соглашались: «Да, но от Бога внутри только семя, и оно покрыто первородным грехом». Я настаивал: «Если назвать первородный грех бременем, то, по сути, мы говорим об одном и том же».

Весьма изящно выразился профессор семинарии Билл Ричардсон: «Знаете, я, кажется, понимаю, к чему вы клоните. Вы просите нас сделать с внутренним миром то же, что Иисус сделал с внешним». Иисус, как известно, пришел с состраданием, интересом и заботой к изгнанникам мира сего — прокаженным, нищим и отверженным — и исцелил их.

Вернемся к взаимосвязям: возможно ли, что наше «Я» и все наши части жаждут воссоединения с собой? Что, если, помогая частям снять бремя и доверять нашему «Я», мы ощутим связь с другими людьми, с планетой и Большим «Я» и тем самым послужим задаче божественного единения? Именно это IFC-терапия предлагает верующим. Просветление будет ярче и эффект сохранится дольше, если не считать эго обузой, которую нужно выбросить прочь. Наши части жаждут воссоединения с «Я» в той же степени, в какой мы стремимся к Большому «Я».

Изучая свой внутренний мир, все приходят к одному выводу: мы — это наше «Я». Именно это, как мне кажется, и называют пробуждением или просветлением, когда мы перестаем отождествлять себя с частями и их бременем, и последствия этого не проходят незаметно.

То, о чем мы говорим, не касается конкретных религий и не требует от вас ни во что верить. Просто примите как факт, что в вас и во всех остальных живет нечто прекрасное, с чем можно соприкоснуться, убрав препятствия. В медитациях для этого опустошают разум, а в IFC-терапии мы не боремся с сопротивляющимися частями, но мирно просим их ненадолго удалиться. И тогда сразу появляется «Я».

Опять же, никакие объяснения не заменят личного опыта, поэтому перейдем к упражнениям, разработанным для знакомства с частями и поиска «Я».

Упражнение: медитация на дилемму

Устраивайтесь поудобнее, дышите глубоко. Подумайте о своей дилемме, нынешней или прошлой. Выберите проблему, вокруг которой много внутренних конфликтов.

Сосредоточившись на дилемме, обратите внимание, какие части стоят по обе стороны, и посмотрите, как они борются друг с другом. Затем подумайте, что вы чувствуете по отношению к борьбе и к каждой части. Пришла пора с ними познакомиться.

Попросите некоторые части удалиться в зал ожидания. Те из них, с которыми вы планировали поработать, смогут немного расслабиться. Познакомьтесь с какой-нибудь частью из присутствующих, обращая внимание на свои чувства к ней. Если вы чувствуете что-то негативное, попросите соответствующие части поговорить с вами. Это не значит, что они получат желаемое, вы просто узнаете друг друга поближе. Для этого надо уменьшить влияние какой-то части в зале ожидания (или ее присутствующих союзников). Убедите часть в зале ожидания, что и для нее найдется время, а пока пусть немного потерпит.

Если у вас есть интерес к какой-то из присутствующих частей (не в зале ожидания), попросите ее рассказать о своей роли. Почему у нее такая позиция по данному вопросу? Что, по ее мнению, случится, если победит другая сторона? Просто слушайте, свое мнение высказывать не обязательно, только покажите, что уважаете часть и заботитесь о ней. Посмотрите на ее реакцию.

Далее попросите ее удалиться в отдельный зал ожидания. Впустите следующую и тоже поговорите с ней. Слушайте непредвзято, соглашаться не обязательно. Вам нужно узнать, откуда она, почему вопрос ее так волнует, что, по ее мнению, произойдет, если победит другая сторона, и т. д.

Пообщавшись со второй частью, спросите ее, не хочет ли она напрямую поговорить с первой. Заверьте, что не допустите драки, и проследите, чтобы стороны уважительно разговаривали друг с другом. Если часть не согласится, ничего страшного. Тогда не делайте следующие шаги. Но если она согласилась, пригласите первую обратно.

Вы будете выполнять роль психолога, пока они обсуждают наболевшую тему. Не занимайте ничью сторону, ваша задача в том, чтобы они лучше узнали друг друга, и не допускайте неуважения. Напомните, что обе они — это ваши части, а значит, у них много общего. После этого следите за их реакциями. Обратите внимание, как меняется ваш взгляд на дилемму.

Выберите момент и прервите дискуссию. Сообщите частям, что еще не раз увидитесь с ними для обсуждения этого вопроса, но право принять решение за вами. Они ваши советчики, решать — не их задача. Послушайте, что они ответят. Можно, как в предыдущем упражнении, рассказать, кто вы есть (возраст и т. п.) и кем вы не являетесь.

Далее поблагодарите части за уделенное время и пообещайте в ближайшее время навестить их снова. Возвращайтесь в реальность.

Если части договорились, значит, раньше были незнакомы. Они играли противоположные роли и представляли друг друга врагами. То же происходит в конфликтах между народами, внутри стран, в компаниях, семьях и парах. Чем дальше в крайность уходит один оппонент, тем яростнее бросается в противоположную сторону второй. Этот процесс можно наблюдать на всех уровнях социальных систем, особенно в отсутствие хороших лидеров, но и внутренние системы не исключение.

Большинство людей интересуются только внешним миром и не вникают в свою систему частей, тем самым отдавая бразды правления внутреннему ребенку. Одного сеанса обычно недостаточно, чтобы прекратить борьбу, поскольку для частей обсуждаемый вопрос первостепенен, а отдых они приравнивают к наказанию. Но они почувствуют связь с вами и друг с другом. Это новый вид внутреннего управления. Аналогичный подход я использовал на терапии пар: слушал одного, потом другого, и в процессе они начинали мне доверять. Затем они говорили друг с другом, но уже более уважительно.

Вы выполнили уже четыре упражнения для знакомства с частями. Бывает, что все сразу получается и результат радует, но чаще с одним или несколькими упражнениями возникают трудности либо удается выполнить их лишь частично. Это зависит от того, насколько ваши части доверяют вам и друг другу, чтобы разделиться и не мешать. Если они отказываются отойти в сторону — это не ваша вина, просто пока у вас недостаточно доверительные отношения и вам надо узнать друг друга получше.

Если вы успешно выполнили все упражнения, значит, части почему-то уже доверяют вам и не против на время удалиться. Но так бывает не у всех. К сожалению, у некоторых людей слишком обширный негативный опыт. Диалог с частями возможен, но придется немного подождать, пока они не начнут больше доверять вам.

На этом этапе вы можете испытывать странные ощущения во время упражнений, например вам захочется спать, вы задумаетесь о повседневных делах, или у вас разболится голова. Так часто бывает. Когда Защитники не готовы к контакту, они начинают отвлекать вас от упражнения. Бороться с ними не надо. Лучше пообщаться с самыми строптивыми и выяснить, чего они боятся.

Упражнение: работа с упрямым Защитником

Сложное упражнение, особенно для людей, мало знакомых с IFC. Сделайте основной упор на знакомстве с частями.

Устройтесь поудобнее, как для медитации. Вспомните часть, которая вас беспокоит, мешает, вызывает стыд или пугает. Подумайте о ней. Вы ищете Защитника, а не слабого. Некоторые сразу выбирают внутреннего критика, за неимением другого он подойдет.

Сосредоточьтесь на части, найдите ее в теле или рядом и проанализируйте свои чувства к ней. Вы не очень тепло к ней относитесь — по той же причине, по которой она вас интересует.

Уберите часть в отдельную комнату внутри, чтобы остальные сложили оружие и слегка расслабились. Комната должна быть со всеми удобствами, но надежно заперта, и с окном, чтобы вы могли наблюдать. Сообщите остальным, что эта часть будет отсутствовать во время упражнения. Попросите части расслабиться и посмотрите на их реакцию.

Если части не готовы разделяться, не настаивайте. Остаток времени можно потратить на знакомство и расспросить их, почему они боятся запертой части, в чем их конфликт.

Если ваши чувства к запертой части смягчатся, сообщите ей об этом и посмотрите, не захочет ли она что-нибудь рассказать. Разговаривайте через окно. Что она поведает о себе? Что случится, если она выйдет из своей роли?

Если часть ответила, поблагодарите ее за попытки вас защитить и спросите, сколько, по ее мнению, вам лет. Если названная цифра отличается от вашего реального возраста, уточните его и посмотрите на ее реакцию.

Спросите часть, чем бы она занялась, если бы она могла изменить или исцелить то, что защищает, и освободилась от своих обязанностей. Получив ответ, спросите, что ей понадобится от вас в будущем. Обратите внимание на остальные части. Как они реагируют на ваш разговор с Защитником?

Выбрав подходящий момент, закончите упражнение. Поблагодарите части за все и скажите, что вскоре снова навестите их. Глубоко дышите и возвращайтесь в реальность.

Несколько лет назад я встретился с Далай-ламой на конференции под названием «Разум и жизнь, Европа». Мы говорили на тему, которой посвящена книга, и я спросил: «Ваше святейшество, вы просите нас сострадать врагам или хотя бы думать о них с состраданием. Что, если и с внутренними врагами поступать так же?» Смысл упражнения в том, чтобы пойти навстречу своим внутренним врагам. Сострадать им поначалу трудно, но старайтесь их поближе узнать и относиться к ним непредвзято. Если придерживаться такой линии поведения и не угрожать, внутренние враги расскажут, как им пришлось взять на себя такую роль, что они защищают и в чем заключается их подвиг. Как писал Лонгфелло: «Если бы мы смогли прочесть тайную историю своих врагов, то нашли бы в жизни каждого человека достаточно печали и страдания, чтобы обезоружить любую враждебность»[20].

Пока вы слушаете тайны внутренних врагов, остальные части утрачивают враждебность к ним. Это благотворно сказывается на Защитниках: они были хорошими, пока без всякого желания не взяли на себя неприятную роль. Они не заслуживают плохого отношения и давно сложили бы с себя эти обязанности, но боятся, что это плохо кончится, поскольку не верят, что вы справитесь. И теперь вы идете к ним, чтобы восстановить утраченное доверие.

Еще кое-что: по мере выполнения упражнений ситуация будет меняться не только во внутреннем мире, но и во внешнем. Принимая новую парадигму, трудно смотреть на людей по-прежнему, а значит, и отношения с ними меняются. Кому-то такие перемены будут не по душе, но многие порадуются за вас.

Глава 4. Подробнее о системах

Возможно, вы заметили, что сейчас мы рассматриваем уже не отдельные части, а взаимоотношения между ними. Когда я впервые обнаружил части в клиентах, я подключил так называемое системное мышление и не стал усложнять увиденное. Я отслеживал повторяющиеся паттерны взаимодействия и делал выводы. Например, я сразу заметил, что, как только активировалась критическая часть пациентки с булимией, у нее сразу появилось ощущение никчемности, одиночества и пустоты. Когда она им переполнялась, на помощь спешило переедание. Потом вернулся критик, злее прежнего, и стал ее ругать. Далее ощущение никчемности вызвало переедание, и так по кругу.

В этой главе мы рассмотрим основные идеи системного мышления применительно к внутреннему миру. Это очень поможет вам в работе, и в остальных главах я буду опираться на этот материал.

Системное мышление разработали европейские биологи в 1920-е. Они пришли к выводу, что метод преподавания клеточной биологии на базе законов физики клеток не помогает разобраться, как они образуют единый организм. Поведение системы нельзя понять вне контекста, из отдельных частей. Не зря говорится: «Целое больше, чем сумма его частей»[21].

Системное представление быстро распространилось на другие сферы и стимулировало развитие экологии (науки о животных и растительных сообществах) и кибернетики (и таких понятий, как циклы обратной связи, саморегулирование и гомеостаз). Непросто было перейти от изучения изолированных объектов к ним же, но в контексте структур и паттернов, поскольку все мы воспитывались в механистической, упрощенной парадигме. Рисунок, который вы выполнили в одном из предыдущих упражнений, — пример плана системы.

Я впервые услышал о системном мышлении в 1976 году и очень обрадовался, потому что оно прояснило мне многие недостатки психиатрии. По итогам чтения Грегори Бейтсона и других системных теоретиков на меня снизошло озарение, я стал системным терапевтом и впоследствии разработал IFC. Я осознал, что психиатрический диагноз сводит все проблемы человека к симптомам и служит позорным клеймом.

Когда человеку объявляют о болезни и не ищут другой причины его симптомов, шансы на излечение снижаются, а больной чувствует себя дефективным. К счастью, все больше людей в нашей сфере начинают считать психиатрические диагнозы бессмысленными и ненаучными[22].

В системном мышлении учитывается взаимодействие элементов системы. Глядя на симптомы с этой точки зрения, понимаешь, что они сигнализируют о проблемах в структуре (паттернах отношений), где функционирует личность (семья, район, рабочий коллектив, страна и т. д.), и в ее внутренних системах (внутренней семье). Как семейный терапевт, я знаю, что понимание и улучшение семейной структуры эффективно и дольше помогают ребенку вести себя адекватно, нежели диагноз и лечение вне контекста семьи.

Кроме того, я обнаружил, что семейные структуры поддерживаются крайними убеждениями и эмоциями, не всегда явными, порой незримо присутствующими. Например, в некоторых семьях пациентов с булимией считалось, что нельзя ссориться, и родители демонстрировали страх при назревании конфликта. Как правило, там презирали слабаков и неженок, а на людях создавали впечатление идеального союза. Независимо от убеждений, отношения в семье регулировались парадигмой и пациента отвергали, когда ему было плохо или хотелось внимания, например.

Большие системы устроены так же. Структуры корпораций и стран останутся прежними, несмотря на функциональные нарушения и симптомы, пока не изменятся базовые убеждения — парадигматические операционные системы. В США предпочитают менять местами шезлонги (налоги, экологическую и иммиграционную политику) национального «Титаника», чем переоценивать базовые убеждения (например, неограниченный рост).

Самые твердые общественные убеждения касаются человеческой природы и мировых законов. Они негласны и не подлежат пересмотру, как неизменное положение вещей. Донелла Медоуз писала, что в американской культуре есть ряд постулатов, которые далеко не очевидны представителям других народов. Например, рост — это хорошо, и у природы достаточно ресурсов, чтобы человечество жило счастливо. Эволюция остановилась с приходом Homo sapiens. Один в поле воин[23].

Большинство норм и целей общества проистекают из допущений о том, хорошие люди от природы или плохие, склонны к конкуренции или сотрудничеству, альтруисты или эгоисты, одиночки или стадные существа, безнадежные или исправимые, низменные или возвышенные. Эти воззрения влияют на всех членов общества.

Это «плацебо наоборот», оно называется «ноцебо» и настолько же действенно. Например, если вы верите, что заболеете от таблетки с глюкозой, то, скорее всего, так и будет. Применительно к человеческим отношениям экспериментально установлено, что негативные ожидания от окружающих значительно ухудшают их поведение и производительность[24]. Так образуется замкнутый круг, когда негативные ожидания становятся самосбывающимися пророчествами, подкрепляющими негативные ожидания, и так без конца. Именно поэтому расизм до сих пор не искоренен.

На Западе сформировался пессимистичный взгляд на человечество (как вы знаете из работ Жана Кальвина, Чарльза Дарвина и Зигмунда Фрейда). Для оправдания рабства белые европейцы начали ставить себя выше «менее цивилизованных» культур. Первобытные инстинкты есть у всех, но якобы некоторым (обычно темнокожим) труднее сдерживать свою нерациональную, звериную сущность. Рутгер Брегман сомневается в этом. По его мнению, доктрину о том, что люди эгоистичны от природы, свято чтут на Западе. Фукидид, Августин, Макиавелли, Хоббс, Лютер, Кальвин, Берк, Бентам, Ницше, Фрейд и другие мыслители и американские отцы-основатели создали свои «теории лакировки» цивилизации[25]. Согласно им, цивилизация формирует защитный слой, скрывающий и запирающий первобытные инстинкты, а те пытаются прорваться наружу. Брегман развенчивает исследования таких видных ученых, как Ричард Докинз, Филип Зимбардо и Стэнли Милгрэм, с крайне пессимистичными (и популярными) взглядами на человеческую природу. Повторно просмотрев методики и данные знаменитых исследований, Брегман нашел достаточно намеренных искажений и фальсификаций, чтобы опровергнуть традиционные взгляды.

Брегман считает, что все основано на предположении об эгоистичности человека и, если знать, что это не так, все изменится. Сменив парадигму на уверенность в том, что люди добры и порядочны, можно реорганизовать экономические системы, школы и тюрьмы. Брегман предлагает много примеров успешных организаций и программ, основанных на позитивном взгляде на человеческую природу. В числе прочего это норвежская тюремная система, где самые низкие показатели рецидивов в мире. В отличие от американских тюрем, в Норвегии охранники заводят приятельские отношения с заключенными и помогают им готовиться к нормальной жизни. Тем временем в США число находящихся под стражей выросло более чем на 500 % с 1972 года и составляет почти четверть всех заключенных в мире. К слову о расизме, почти 60 % из них африканского или латиноамериканского происхождения[26]. Очевидно, что традиционный подход не работает.

Борьба (принуждение, наказание и высмеивание, например) с любыми социальными проблемами запускает подкрепляющиеся циклы обратной связи с разрушительным потенциалом. Со временем они нарастают и вытягивают из системы все ресурсы.

Во внутреннем мире происходит то же самое. Борьба с Защитниками лишь делает их сильнее. А если их слушать и любить, они исцеляются и преображаются. Сложность в том, что внутри нас верховодят (индивидуально и коллективно) радикальные карательные части, уверенные, что люди (и их части тоже) по сути плохие и с ними надо бороться. Если вы считаете, что должны постоянно отслеживать и подавлять свои опасные, звериные или грешные порывы (реализация теории лакировки во внутреннем мире), то, естественно, считаете всех людей такими же, и ваши подходы к решению социальных проблем включают контролирующие и военные тактики.

Мы не раз наблюдали, как лидеры стран демонизируют другие народы для оправдания развязанной с ними войны. Как сказал Чарльз Эйзенштейн: «Сколько войн, походов, кампаний, призывов одолеть врага силой… Разруха в душах западных людей соответствует разрухе во всем мире»[27].

Я создавал IFC, работая с расстройствами пищевого поведения. Обычно этот недуг лечили, заставляя пациентов «побороть» его (с предсказуемо плохими результатами). Борьба с наркотиками тоже потерпела полный крах с обширными последствиями. Надо перестать убивать посыльных с плохими вестями, а вместо этого их выслушивать. Пора прекратить воевать со своей природой.

Позиция, что люди грешны, агрессивны, эгоистичны и импульсивны, должны контролировать себя рациональным началом (или с Божьей помощью), приводит к разобщению и презрению к себе. Каждый сам за себя, а значит, я тоже. Надо уметь постоять за себя. Не быть слишком открытым и наивным. Но проблема в том, что этот подход не работает. Человек остается одиноким, пристыженным и напуганным, и все это надо скрывать, чтобы его не изгнали из общества. Когда веришь, что ты отдельная эгоистичная и грешная душа среди таких же людей, трудно не чувствовать себя одиноким даже в кругу себе подобных. А наедине с собой еще сильнее ощущаешь отверженность и никчемность, уходишь в себя еще больше.

А если знаешь, что одиночество лишь часть тебя? Если отождествляешь себя с «Я», а не с частями-Изгнанниками? И если видишь «Я» во всех вокруг?

Во введении я говорил о наследственном бремени. Четыре его типа доминируют с тех пор, как основатели завезли их из Европы: расизм, патриархат, индивидуализм и материализм.

Эти виды наследственного бремени в сочетании с другими создают навязчивое ощущение разобщенности в опасном мире, где человек человеку волк. Так создаются подкрепляющиеся циклы обратной связи. Конкуренция, разобщение и слепая вера в силу воли заставляют людей изгонять слабых. Это усиливает разобщенность и страх за свою жизнь, и число Изгнанников растет.

Во всех системах есть подкрепляющийся цикл обратной связи, известный как «успех для успешных»: те, у кого есть привилегии, капитал, инсайдерская информация, особый доступ и влияние, могут получить еще больше. Не обладающие этими преимуществами попадают в опалу, их дети не могут получить нормальное образование, кредиты им если и дают, то под баснословный процент, и дискриминируют по расовому или классовому признаку. Политики к ним не прислушиваются, их больше интересует мнение влиятельных членов общества. Медоуз предупреждает, что, как ни печально, система с бесконтрольно подкрепляющимся циклом обратной связи в итоге сама себя разрушает[28].

Есть другой цикл обратной связи, необходимый для выживания любой системы. Организмы должны поддерживать гомеостаз (стабильность) жизненных процессов. У людей это температура тела, уровень глюкозы и кислорода в крови, давление и т. д. Если один из параметров выходит за пределы нормального диапазона, рецепторы активируются и запускают процесс обратной связи для стабилизации. Такой цикл называется балансирующим или стабилизирующим, в отличие от подкрепляющего, в котором значение параметра растет. Например, при высоком уровне глюкозы в крови поджелудочная железа начинает выделять инсулин и стабилизирует его.

Если считать планету Земля живой системой или существом, как Гайя, то пандемия COVID-19 — элемент стабилизирующего цикла обратной связи.

Человечество не представляло угрозы здоровью планеты 99 % времени своего существования. Начиная с Промышленной революции наша популяция и возможности использования ресурсов планеты резко возросли. С конца 1880-х мы прокатились по разным подкрепляющим циклам и поверили в миф о прогрессе, поскольку жизнь большинства людей заметно улучшилась. К сожалению, этого не скажешь о планете в целом.

Из-за разобщения и гонений мы утратили понимание своей планеты на инстинктивном уровне. Наши рецепторы не воспринимают обратную связь от Земли в последние годы, а она все это время сообщала нам, что несчастлива и нездорова. Сигналов она посылала предостаточно. Но мы были слишком озабочены финансовыми и материальными успехами, чтобы их заметить. Земля превратилась для нас в источник ресурсов, которые можно использовать по своему желанию. И последствия не заставили себя ждать.

Вернемся к пандемии. Как отметила группа экспертов по биоразнообразию: «Активная вырубка лесов, неконтролируемый рост сельского хозяйства, интенсивное развитие земледелия, горного промысла и инфраструктуры, а также наступление на дикую природу подготовили почву для распространения болезней животного мира». Они предупреждают, что птицы и млекопитающие — носители 1,7 млн невыделенных вирусов, передающихся человеку. Любой из них может оказаться более опасным и смертельным, чем COVID-19. По мнению экспертов, первым шагом должно стать осознание взаимосвязей между здоровьем людей, животных, планеты и окружающей среды. Кроме того, необходимо поддерживать системы здравоохранения в наиболее уязвимых странах с ограниченными из-за нехватки бюджета ресурсами[29]. Иначе говоря, лидерам стран придется научиться мыслить системно.

Не исключено, что вирусы — механизм стабилизирующего цикла, включающийся, когда человечество выходит за пределы гомеостаза планеты. Возможно, это прозвучало цинично, я ни в коем случае не хочу преуменьшить невероятное количество страданий и смертей, которые уже принесла пандемия.

Я лишь призываю не тянуть с выводами, чтобы скорее покончить с кризисом и избежать подобных проблем в будущем. Если до нас наконец дойдет, что пора менять ценности и приоритеты, вероятно, нам удастся избежать еще худшего стабилизирующего цикла Матери-Земли. Надо прислушиваться к ней и уважать ее. Но это невозможно без изменения парадигмы. Наша судьба у нас не в руках, а в головах.

Эйзенштейн предлагает покончить с «Историей разделения» и начать «Историю со-бытия»[30]. Нам нужны лидеры с системным мышлением, чтобы напомнить, что все мы в одной лодке.

Мои клиенты устраивают диалог частей с полярными мнениями. И первое, о чем они спрашивают части, — что у них общего. Обычно части удивляются, что противоположная сторона тоже стремится к безопасности, различаются лишь способы ее обеспечения. Осознав свою общность, части готовы совместно трудиться на благо системы в целом (клиента). Кроме того, надо помочь людям — одной семье, компании или стране и в разных странах — понять, что сообща они выводят на передний план «Я», а этому непременно сопутствует исцеление. Медоуз напоминает нам о взаимосвязи: «Расы неотделимы от человечества и мировой экосистемы»[31].

Изменение климата плохо для всех, даже богатых. Если работники компании страдают, она обанкротится. Если вы руководствуетесь мозгом и пренебрегаете остальными частями тела, то заболеете — и мозгу тоже не поздоровится. Большая доля бедняков истощает ресурсы страны и создает криминогенную обстановку. Если отвернуться от уязвимых частей, они нас разрушат.

Сейчас мы считаем себя и всех испорченными и эгоистичными, поэтому каждый сам за себя в беспощадных экономических и социальных системах. Мы решаем проблемы вне контекста (не системно) и делаем только хуже: вредим планете и плодим Изгнанников, что токсично для любой системы. Ослабевают наши связи друг с другом, с самими собой, планетой и Богом.

Внутренний мир засорен той же парадигмой. Собрание частей внутри нас отражает внешнюю систему, с отверженными, презирающими их Защитниками и грузом бремени, в противовес нашему «Я». Очевидно, это неустойчивый способ взаимодействия с собой и окружающим миром.

Я предлагаю альтернативную парадигму. В каждом есть сострадающая благодетель, наделенная чувством гармонии. Мы состоим не из разума, а из внутренней системы частей. Конечно, они бывают вредными и деструктивными, но после снятия бремени возвращаются в естественное, добродетельное состояние. Благодаря ему перед каждым лежит ясный жизненный путь, внутренний и внешний. В такой системе мы осознаём истинность взаимосвязей на всех уровнях и способны на сострадание и храбрость.

Звучит сложно, но на самом деле смена парадигмы не требует жертв и страданий. Мучительно восстанавливать заброшенные части, но оно того стоит. Только представьте, что вас ждет: больше любви к себе и окружающим, больше внутренней радости (и меньше печали), хорошие привычки и действия, ведущие к удовлетворению.

И это меняет все.

Упражнение: ежедневная медитация IFC

Эта медитация помогает мне и другим последователям IFC двигаться к смене парадигмы. Практикуйте ее ежедневно в собственной версии.

Устройтесь поудобнее, можете глубоко дышать, если это помогает установить связь с внутренним миром. Если вы выполняли предыдущие упражнения, то уже знакомы с некоторыми своими частями. Сосредоточьтесь на других, которые еще не знаете. Поинтересуйтесь, как у них дела, не нужно ли им чего-нибудь, а может, они хотят вам что-то рассказать. Все это полезно для установления близких отношений с частями, чтобы они не чувствовали себя одиноко.

Напомните, что вы всегда рядом и заботитесь о них. Расскажите им о себе: они часто забывают, кто вы, пока не освободятся от бремени. Не повредит лишний раз напомнить им, что они больше не одни, а вы уже не ребенок и можете о них позаботиться.

Относитесь к частям так же ответственно, как к детям. К счастью, частям не нужно посвящать столько времени, сколько требуют малыши. Им достаточно знать, что вы есть, и доверять вам.

Позже пригласите другие части; каждый день пусть приходят новые. Знакомьтесь с ними, интересуйтесь их нуждами, напоминайте им, кто вы и что они теперь не одни.

Следующий этап медитации выполняйте по желанию. Если хотите, попросите части на несколько минут расслабиться и подпустить вас ближе.

Возбужденные части мешают проявлению. Если части согласны, вы заметите изменения, в разуме и теле станет просторнее. Напомните частям: это всего на несколько минут, и вам интересно, что будет дальше. Если они откажутся, продолжайте общение ради доверительных отношений. А если согласятся, сосредоточьтесь на ощущении простора. Сравните его с привычным ощущением своего тела.

Может измениться ритм дыхания, мышцы расслабятся, станет хорошо и приятно. Как я уже упоминал, иногда появляется ощущение проходящей по телу энергии, отчего в конечностях возникают дрожь или покалывание. У меня чуткий слух, и я замечаю изменение интонаций в таком состоянии. Мне нравится ощущать покой и отсутствие давления.

Если части не хотят расслабляться, значит, им нужно больше внимания. Пусть они узнают вас получше, без суеты. Скажите, что понимаете их и не собираетесь на них давить. Поблагодарите за все, что они вам рассказали, и напомните, что еще не раз вернетесь к ним. Глубоко дыша, возвращайтесь в реальность.

В течение дня я периодически отмечаю, нахожусь ли в этом состоянии. Если я из него вышел, значит, какие-то части берут верх или ведут себя активно. Надо быстрее найти их и напомнить, что они могут мне доверять и расслабиться. Я не сразу установил с ними доверительные отношения, но теперь почти в любой ситуации они соглашаются расслабиться, и ко мне возвращаются энергия и свобода, создавая благоприятную атмосферу для общения с людьми.

Эту медитацию я провожу ежедневно. Нужно не только уделять внимание частям и устанавливать с ними доверие, но и работать с ними и лечить их, ведь они не могут расслабиться в нестабильной системе. В сочетании с этой медитацией IFC-терапевты занимаются снятием бремени с частей.

Глава 5. Карта внутренних систем

Вы уже знакомы с несколькими практиками и разбираетесь в системах и парадигмах. Пора узнать, как части самоорганизуются и общаются без вашего участия. Разницу между Изгнанниками и Защитниками я объяснил. Посмотрим, что они из себя представляют.

Начнем с Изгнанников. Обычно они совсем юные, их часто называют внутренними детьми. До трагических событий они были радостными, смышлеными, доверчивыми и невинными, нашими любимцами. Но в то же время они самые чувствительные из всех, и от обиды, предательства, стыда или страха они впадают в крайние убеждения и эмоции (бремя).

После травмы бремя не дает частям радоваться, они становятся вечными подранками, живущими в прошлом, и иногда утягивают туда нас. Их настроение колеблется — от «меня любят» до «меня никто не любит, я никому не нужен». Сливаясь с нами, они вселяют эти мысли в нас, а мы ощущаем тяжесть бремени. Кажется невозможным переживать трагедию снова и снова, и бремя не дает жить полноценно. У меня были клиенты, которые под властью Изгнанников не находили в себе сил даже встать с постели.

Мы стараемся убрать эти части подальше, полагая, что отгораживаемся от неприятных воспоминаний, переживаний и эмоций, а на деле отказываемся от своих ценнейших ресурсов, потому что они забарахлили. Охваченный парадигмой целостного разума ум не позволяет предположить, что раненые части можно вылечить, а махровый американский индивидуализм напоминает, что надо пересилить себя и жить дальше.

И правда, что бы ни произошло, вскоре окружающие начинают говорить что-то вроде «Пора бы уже забыть об этом» и «Хватит ныть». Юные части это только больше травмирует. Им и без того больно от самого события и от того, что вы их забросили в дальний угол. А они жаждут внимания и будут использовать для этого любую возможность: когда мы устали, когда они не получили утешения или когда нам больно или стыдно, как в прошлый раз.

Этой трагедии можно избежать. Жизнерадостных внутренних детей обидели и бросили, нам недоступны их замечательные качества. Но мы ошибочно принимаем отсутствие радости и любви за взросление.

Даже в изгнании бремя оказывает подсознательное влияние на самооценку, выбор партнеров в личной жизни, карьеру и другие сферы. Бремя стоит за загадочными взрывами эмоций по пустякам и оставляет нас в недоумении, почему мы не можем сделать что-то простое.

Трудно вырасти в США и не приобрести хотя бы одного Изгнанника. В детстве все не раз бывают обижены, унижены и напуганы дома и в коллективе, но в американской культуре принято не обращать на это внимание.

У жертв насилия всегда много Изгнанников. Кроме чувствительных частей, обиженных и отвергнутых, есть и другие активные Защитники, которые не вписываются в нашу семью или пугают окружающих. Это так называемые Защитники в изгнании. Как остроумно выразился Роберт Блай: «Бегущий ребенок как живой комок энергии. У нас тоже был комок энергии, но в один прекрасный день родителям в нем что-то не понравилось. Они сказали: “Ты можешь спокойно сидеть?” или “Не бей брата, так нехорошо делать”. Мы носим за спиной невидимый мешок, куда складываем не понравившиеся родителям части, чтобы сохранить их любовь к себе. К школе он уже довольно большой. Потом учителя начинают: “Хорошие дети не злятся по пустякам”, — и мы кладем в сумку гнев. Когда нам с братом было по двенадцать лет и мы жили в Мэдисоне, нас называли “милыми мальчуганами Блаев”. Мешки у нас были уже километровые… Если класть в мешок часть себя, человек деградирует. Превращается в варвара. Предположим, юноша закрыл мешок в двадцатилетнем возрасте и снова открыл через пятнадцать-двадцать лет. Что он там увидит? Сексуальность, неистовство, импульсивность, гнев, свобода деградировали и теперь не просто первобытны, но и враждебны к нему. Любой, кто откроет свой мешок в сорок пять, испугается. Еще бы: всякому станет не по себе, если перед ним промелькнет тень обезьяны. Каждая нелюбимая часть личности становится нам врагом»[32].

Фрейд называл Изгнанников Ид и ошибочно принимал их за первобытные инстинкты. Как я уже не раз упоминал, негативный взгляд хорошо вписался в уничижительное западное восприятие человеческой природы и привел к полному отсутствию в психотерапии интереса к этим частям.

Когда у вас много Изгнанников, кажется, что вы хрупкое существо в полном опасностей мире, потому что они активируются в самых разных ситуациях. А когда Изгнанник проснулся и вырывается из своей клетки, кажется, что сейчас упадешь замертво: становится так же страшно или гадко, как в первый раз.

Или, как считает Блай, становится страшно, потому что Изгнанники превратились в чудовищ. Позже я поговорю об этом подробнее, а пока хочу отметить, что ощущение никчемности у Изгнанников подсознательно толкает к выбору божества или учителя, обещающего искупление и спасение. А страх и боль Изгнанников толкают к выбору религии, построенной вокруг одного учителя или всемогущего бога.

При избытке Изгнанников другим частям приходится оставить свои роли и стать Защитниками. Их можно сравнить с подростками, которых отправляют в военную или полицейскую школу. Часть Защитников отсеивают триггеры: управляют отношениями, внешностью и производительностью, покрикивают, как родители и учителя, что надо больше стараться и лучше выглядеть. Это внутренние критики. Другие стремятся всем помогать, забыв о себе. Третьи постоянно на страже, а четвертые мешают разуму быть в контакте с телом. У Менеджеров много разных ролей, но одна общая цель: предотвратить активацию Изгнанников, контролируя, ублажая и разобщая нас.

Менеджеры — отдельная категория Защитников. Они несут тяжкое бремя ответственности, к которой не готовы в силу юного возраста. В семейной терапии их можно сравнить с детьми, взявшими на себя родительские обязанности.

Менеджеры — внутренние дети в роли родителей, вечно уставшие. Им приходится создавать безопасную среду для Изгнанников и в то же время удерживать их взаперти. Менеджеры могут притуплять чувства, чтобы мы не реагировали на триггеры. Они всегда на посту и никогда не спят.

Некоторые Менеджеры не разрешают думать о себе хорошо, чтобы мы не шли на риск и не пострадали. Они защищают нас, разрывая на части. Они так не любят себя, что не позволяют нам ничего приятного. Возможно, они разрешат заняться медитацией или другими духовными практиками, но только для снижения стресса, а не для контакта с внутренним миром. Если практика помогает удерживать Изгнанников под замком, Менеджерам она понравится. В основном Менеджеры следят, чтобы мы не высовывались, потому что быть в тени безопаснее.

В целом Менеджеры не любят того, что лишает их власти над нами, и, как я уже упоминал, против открытости, уверенности и хорошего отношения к себе. С другой стороны, Менеджеры, которые хотят всех ублажать, заставляют нас ходить в церковь, например, но не ради близости к Богу.

Еще одна категория Защитников. Несмотря на все усилия Менеджеров, из внешнего мира сквозь защитные механизмы, как их называют в психотерапии, периодически прорываются триггеры. Возникает чрезвычайная ситуация. Защитники, ощутив боль Изгнанников, подозревают смертельную опасность. У многих появляются части для подобных ситуаций, они тут же бросаются тушить пламя, бушующее в тюрьме Изгнанников.

В отличие от Менеджеров, занимающихся профилактическими мерами, Пожарные реагируют на активность Изгнанников и стараются погасить пожар эмоций, поднять нас над огнем или отвлечь, пока он не утихнет.

Меры Пожарных зависят от того, насколько вы боитесь Изгнанников, и от них могут пострадать здоровье и отношения. Им надо срочно избавить вас от душевных мук, иначе случится что-то ужасное! Иногда их страх смерти оправдан: многие Пожарные рассматривают суицид, если больше ничего не помогает.

Ранее я писал про религиозный обход. Многие, чтобы заглушить чувства, обращаются к медитации, и среди моих клиентов очень популярны различные духовные практики. Пожарные делают людей зависимыми от них в том числе и потому, что те помогают. Практики приносят облегчение, в отличие от других зависимостей, и никто их не осуждает, даже Менеджеры. Окружающие завидуют вашей дисциплинированности и смотрят на вас как на святого. В отличие от Менеджеров, Пожарные любят уходить в отрыв, забыв обо всем: чем дальше от боли, тем лучше. В высоких сферах обитает чистое «Я», и с ним очень приятно встретиться, хотя оно не приносит исцеления, а Изгнанники еще больше чувствуют себя покинутыми.

Когда Изгнанники особенно жаждут спасения, Пожарные их нянчат, но обычно не могут унять, а всю систему сотрясают тревога и стыд. Пожарные рады бы найти того, кто утешит Изгнанников, и старательно ищут. Так мы и мечемся от одной духовной практики к другой в поисках утешения для Изгнанников. Если мы добиваемся в этом успеха, можно стать ярым последователем или фанатом. Многие приходят в религию, гонимые Изгнанниками, в поисках облегчения. К сожалению, обычно духовники не знают, что делать с травмами, и предлагают закрывать на них глаза.

И последнее о Пожарных. Чтобы жить в современной культуре, не видя страданий ее Изгнанников и не чувствуя последствий наших действий для планеты, нужно отвлекаться. Для притупления боли от моральной травмы у нас есть целая армия Пожарных.

Помните, что «Я» видит и чувствует несправедливость и хочет изменить ситуацию, а успокоить его можно только различными препаратами и сильными лекарствами, постоянными развлечениями, трудоголизмом и религиозным обходом.

Я не считаю себя образцом «Я»-управления. Больше времени я провожу за просмотром Netflix и игр баскетбольной команды Boston Celtics, чем на улицах в рядах протестующих. Я успокаиваю себя тем, что несу людям добро в виде IFC-терапии, но нуждаюсь в Пожарных, чтобы не окунуться с головой в происходящее в мире и не тратить все свое время на общественную деятельность.

Повторю: Изгнанники, Менеджеры и Пожарные не описывают суть ваших частей. Это просто роли, которые части взяли на себя после произошедших с вами неприятных событий.

Возвращаясь к идеям подкрепляющего и стабилизирующего циклов обратной связи, уточню, что Менеджеры обычно становятся механизмом гомеостаза вашей системы. Когда поведением и переживаниями вы угрожаете своей безопасности, Менеджеры возвращают вас на путь истинный. Например, если многие части несут бремя страха, что во внешнем мире полно опасностей, лучше оставаться незаметным, поэтому, как только вы чем-нибудь возгордитесь, внутренний критик растерзает вас на части из боязни, что вы пойдете на риск. Если победить критика, подключатся другие Менеджеры, и у вас произойдет раздвоение личности или вы заснете. Это бремя несут все, кому не удается медитация и кто чувствует себя из-за этого неудачником. Части не разрешают вам медитировать, видя в этом опасность.

В этом примере параметр, который Менеджеры нормализуют в гомеостазе, — самоуважение. Это также могут быть злость, печаль, энтузиазм и потребность в одобрении окружающих, а иногда непосредственность в общении или чувствительность. У всех нас есть бремя, заботящееся о нашей безопасности и гомеостазе. Намерения одинаковы во всех случаях, разница лишь в способах стабилизации цикла.

Иногда Пожарные кажутся причастными к подкрепляющему циклу обратной связи, поскольку их действия уводят вас далеко от комфортного гомеостатического диапазона Менеджеров.

И Менеджеры изо всех сил тянут вас обратно. Подкрепляющий цикл часто завязан на Пожарных и Менеджерах: чем строже контроль Менеджеров, тем сильнее Пожарные, что иногда приводит к летальному исходу. Но поведение Пожарных тоже направлено на сохранение гомеостаза — подавление или игнорирование чувств Изгнанников до возвращения их в норму.

Активация Изгнанников обычно запускает подкрепляющий цикл обратной связи, потому что под давлением Менеджеров и Пожарных они еще больше стараются вырваться из темницы и привлечь ваше внимание. Легкая головная боль разрастается до ужасной мигрени, например, если Менеджеры уговорили вас проигнорировать призывы Изгнанников.

Мысля системно и отслеживая закономерности активности частей вокруг проблемы, вы, например, отказываетесь подавлять Пожарных или Изгнанников вместе с Менеджерами: не принимаете лекарство, чтобы заглушить боль, а прислушиваетесь к ней. Вы сдержите желание покончить с собой или напиться после того, как выслушаете Изгнанников. И придете к выводу, что их деятельность пробудила Пожарных, те перепугались и принялись экстренно нормализовать гомеостаз. В травмированных внутренних системах хрупкая экология. Неизвестно, к чему приведут изменения в любом аспекте. Но последствия можно прогнозировать, предотвращать и устранять с помощью «Я», если мыслить системно.

Разумеется, это применимо не только ко внутренним системам, а эффективно используется в работе с семьями и корпорациями и применимо к любым человеческим системам на всех уровнях. Системы частей и людей раскалываются на противоположные лагеря, формируют защитные альянсы и отгораживаются друг от друга после травм и в отсутствие эффективного управления.

Упражнения в этой книге в основном направлены на знакомство с Защитниками. Сближаться с Изгнанниками сложнее, если начнете проникаться их чувствами, завершайте упражнение.

Чаще всего полезно узнать нескольких Изгнанников, но не стоит с ними слишком сближаться и пытаться им помогать. Большинству людей, в том числе мне, для этого необходим IFC-терапевт (см. список на ifs-institute.com) или по крайней мере специалист, способный сохранять свое «Я», когда вас охватят эмоции.

Много лет назад я понял, как важно уважать Защитников и их право на охрану системы. Обремененные внутренние системы очень чувствительны и требуют бережного обращения. Защитники всю жизнь ограждали вас (и окружающих) от Изгнанников, поэтому сначала объясните причины своего визита к ним. Нельзя ходить к Изгнанникам без разрешения Защитников.

Я убедился в этом на горьком опыте в первые годы создания IFC. Клиенты часто упоминали части, которым всегда больно и страшно, я сразу направлял их к таким частям в обход Защитников, сам того не зная. Как вы скоро узнаете на примере Моны, наказания Защитников были жесткими, вплоть до тяги к суициду, физической боли, повышения температуры, ненависти к себе и недоверия ко мне. Бережно относитесь к экологии своих систем.

Я рассказываю вам это, чтобы во время выполнения упражнений вы понимали, на каком этапе находитесь и куда стремитесь. Все просто: есть лишь Менеджеры, Пожарные и Изгнанники, а также Защитники в изгнании, о которых я упоминал ранее. Обычно они не юные и ранимые, а агрессивные Пожарные, которых Защитники упрятали подальше за нанесенный вред или во избежание трагедии. Или потому что родители либо культура, в которой вы воспитывались, не приемлют подобные части. Обычно все их боятся и плохо понимают, пока не выслушают и не поймут, что это такие же Защитники, как и остальные, и тоже нуждаются в вашей заботе.

Еще раз напомню, что описанные категории не дают представления о самих частях. Это просто роли, которые они взяли на себя после неких событий. Части несут бремя и застряли в прошлом. Верните их в настоящее, освободите от бремени и ролей, и они преобразятся. Во что — трудно сказать заранее. Менеджер может захотеть валяться на пляже, а Пожарный — заниматься спортом, вместо того чтобы напиваться.

Недавно я консультировал IFC-терапевта, чья клиентка Мона пережила нервный срыв четырьмя годами ранее и изучала связанные с этим части, но боялась их. Мона рассказала мне, что после срыва ее госпитализировали, лечили нейролептиками и диагностировали биполярное расстройство. С тех пор в ее жизни многое изменилось, но она все еще принимала лекарства из страха рецидива и решила попробовать разобраться в проблеме с помощью IFC-терапии.

Мы общались с Моной и ее психологом Бобом в Zoom. Я попросил Мону сосредоточиться на маниакальной части и найти ее в теле. Мона обнаружила ее в груди и увидела себя в психиатрической клинике, в безвыходном положении. Я спросил, что она чувствует по отношению к этой женщине, и она ответила, что жаль ее и хочется обнять. Я предложил так и сделать, но тут видение пропало и Мона сказала, что ей захотелось спать. Я попросил ее напрямую обратиться к усыпляющей части и спросить, почему та боится оставить ее в клинике. Мона сказала, что тогда маниакальная часть одолеет и ее снова отправят в больницу. Я ответил, что страх обоснованный, но я смогу справиться с маниакальной частью и помогу ей исцелиться. Усыпляющая часть ушла, и Мона обняла женщину.

Внезапно перед ней открылась бездна, и она испугалась. Я попросил испуганные части удалиться и пообещал, что мы с Бобом будем сопровождать Мону в черную дыру. Ей стало интересно, она захотела туда войти. Мы вошли, и Мона увидела, как из темноты к ней тянется рука. Она взяла руку и увидела четырехлетнюю девочку. Мона обняла девочку и попросила прощения за то, что бросила ее в черную дыру. Я попросил ее спросить девочку, что тогда случилось. Тут встрял Защитник и сказал, что девочка сама во всем виновата.

Я спросил у него напрямую, с чего он это взял. Оказалось, родители говорили ей и сестрам, будто от них зависит, что мальчики с ними сделают. Я сказал, что логично верить родителям, но нам нужно узнать, что чувствует девочка, и мы ей поможем.

После этого Мона увидела девочку голой на улице и не знала, как та попала туда. Я попросил ее спросить об этом девочку. «С нами жил подросток. Она говорит, он что-то сделал с ней, но она не знает что, поскольку заснула». Я ответил: «Видимо, это была та же усыпляющая часть, что и сегодня. Надо поблагодарить ее за спасение». Я сказал Моне побыть с девочкой, та ее одела, перенесла в настоящее и помогла избавиться от бремени стыда и страха.

Девочка очень обрадовалась и захотела поиграть. Я попросил Мону позвать женщину из больницы, чтобы та увидела, что девочка в порядке. Женщина сняла с себя больничные одежды и бремя маниакальности. Мона сказала: «Видимо, во время психоза я начала что-то вспоминать и не справилась». На прощание я дал ей задание по крайней мере месяц ежедневно навещать эти части. Она ответила, что чувствует облегчение.

Несколько часов спустя мне позвонил психолог Моны и сообщил о ее суицидальных мыслях. И попросил снова поговорить с ней.

Д: Что случилось?

М: Я ехала домой, и вдруг мне очень захотелось умереть. Что-то во мне очень злится и хочет моей смерти.

Д: Хорошо, посмотрим. Я поговорю с этой частью, спрошу, чего она хочет. Ты здесь?

М: Мона тупая тварь! Как же я ее ненавижу! Как ненавижу! Пусть она сдохнет! Мозги бы ей вышибла!

Д: (Спокойно.) Почему? Объясни — почему?

М: Она все делает неправильно!

Д: И что, по-твоему, случится, если ты ее не убьешь и не сделаешь ей больно?

М: Она так и будет все портить!

Д: И что она испортила?

М: (Плачет.) Нас никто не любит, потому что она ни с кем не может поладить.

Д: Ладно, но сейчас ты почему на нее злишься? Это связано с нашей встречей?

М: Все узнали, что она была голая.

Д: И что ты чувствуешь?

М: Хуже ничего быть не может! Она должна быть сильная и идеальная.

Д: Сколько ей лет, как ты думаешь?

М: (Отвечает Мона.) Она думает, что мне тридцать два. А я говорю, что мне уже гораздо больше.

Д: Отлично. Похоже, когда вам было тридцать два, она почему-то решила, что вы должны быть сильной и идеальной. Верно? И наказывает вас, когда это не получается.

М: Да, у меня тогда была депрессия, я полностью ушла в себя на несколько лет, многое потеряла.

Д: Ей приятно будет знать, что сейчас у вас все нормально?

М: Нет, она думает, что я все равно все испорчу и буду страдать.

Д: Хорошо. Давайте я с ней поговорю. (Обращаюсь к части.) Тебе понравилось обсуждать свои чувства?

М: Приятно рассказать кому-нибудь, какая она тупая.

Д: Нет, ты мне сказала, что опасно быть голой и уязвимой, и это понятно. И иногда тебе приходилось ее от этого удерживать. Приятно это слышать?

М: Очень приятно.

Д: Спасибо, что поговорила со мной. Теперь я хотел бы вернуться к Моне. Вы здесь? (Она кивает.) Что вы чувствуете к этой части?

М: Она хорошая, просто пытается мне помочь.

Д: Да, она желает вам безопасности и на самом деле не хочет, чтобы вы умерли. Она не знает, как заставить вас вести себя прилично, разве что угрозами. Скажите, что понимаете ее и что ее реакция вполне оправдана.

М: Она чувствует облегчение.

Д: Расскажите, что у вас в жизни все изменилось и есть люди, которым вы можете доверять, например Боб (ее психолог).

М: Она плачет и очень устала. Спрошу, когда она решила, что я должна быть сильной и идеальной. Она отвечает, что тогда мне было чуть за двадцать. Я ее обнимаю, и она плачет. Ей стыдно за свой выпад.

Д: Это лишнее. Хорошо, что вы познакомились. Рад был помочь, передаю трубку Бобу.

Б: Спасибо, Дик. Мона, что вы чувствуете к этой части теперь?

М: Я ей как мать, все еще обнимаю ее.

Причина, по которой я включил эту сессию в книгу, очевидна: даже если заручиться разрешением Защитника, такие Пожарные, как у Моны, могут выдать потом негативную реакцию. Если нечто подобное произойдет с вами, не отстраняйтесь от части, чтобы не запустить подкрепляющий цикл обратной связи, а задавайте ей вопросы. Судя по моему опыту, ей, скорее всего, нужны понимание и любовь.

Многие клиенты во время контакта с Изгнанниками говорили (с гневом или стыдом) что-то в таком роде: «Не знаю, что вы со мной сделали. Я уже десять лет ни капли в рот не брал, а вчера вечером пошел и напился». Я обычно отвечаю: «Замечательно, значит, мы нащупали часть, которую будем исцелять». В психотерапии сложно приживалась идея о том, что симптомы — активность частей пациента.

У Моны я насчитал трех Пожарных: усыпляющий, маниакальный и суицидальный. Еще мы нашли Менеджера, который винил ее за случившееся. Видите разницу между ними? Дело не в защите, части могут выполнять разные функции. Скажем, у меня есть запойный клиент. Чуть что не так — он бежит в бар и напивается. Вскоре он понимает, что, если все время пить, жизнь кажется прекрасной. В этот момент Пожарный передает функцию Менеджеру. Одно и то же действие две части используют с разными целями: Менеджер предотвращает активность Изгнанников, а Пожарный реагирует на нее.