Королевский дракон

Пролог

Мне снилась девушка с волосами цвета пламени. Она манила меня за собой в угрюмое подземелье старого замка, и я послушно шел. Меня завораживали ее траурные одеяния, с которыми так не сочеталась кудрявая голова, рыжая, будто осень. Правда ли, что рыжие кудри – признак хитрости?

Я не удивлялся, как могу размышлять во сне. Сны – это тоже целое волшебное царство. Просто оно пока принадлежит не мне. Пока.

Я знал, что девушку зовут Серафиной. Неважно было, что она проводила меня по очень невзрачным местам. Мне нравилось смотреть на нее. При взгляде на ее локоны вспоминались оранжевые кленовые листья, беспощадно брошенные в костер, и окровавленные поля сражений, где людей скосили, как траву.

В подземелье пылали факелы, вставленные в скобы в виде человеческих голов, но тепла не ощущалось. Я заметил клепку, которая поначалу казалась пустой. Серафина услужливо поднесла к ней факел, и из темноты вместо зверя на меня уставилось настоящее волшебное существо. Звякнули цепи, приковавшие его к клетке. Оно было крылатым и когтистым, и вполне могло бы относиться к моим подданных. Странно, что я до сих пор не видел ни одного подобного существа. Или его изменило до неузнаваемости заточение в темнице? Интересно, как его удалось поймать с помощью магии или, как лепрехуна, на какую-то глупую приманку? Я хотел раскрыть клетку и отпустить его, в конце концов, я обязан заботиться о них всех, но Серафина мне помещала.

– Их же потом не укротишь, если отпустить, – возмутилась она. – Такая тварь похуже, чем джинн из бутылки. Выпусти ненадолго даже в цепях, и оно разнесет весь замок.

Мне это было как-то все равно. Замок-то чужой, а вот с такими созданиями я ощущал странную близость. В клетках они выглядели очень симпатичными и жалкими, но их озлобленность росла. Стоит открыть клетку, и острые когти тут же вопьются в нежное горло Серафины.

Я хотел спросить, действительно ли она видела настоящего джина, и какой смысл держать это существо взаперти, но тут заметил другие клетки. Они были подвешены к потолку на разной высоте, и в каждой сидело по существу еще удивительнее первого. Пернатые, когтистые, мохнатые, с хвостами и без. Здесь были птицы с женскими головами, и красавицы с телами чудовищ. Жар-птицы, финодирри, дуэргары, химеры, грифоны, даже один лепрехун, который, наверное, уже отдал Серафине весь горшочек со своим золотом, потому что вид у него был очень унылый. Я даже заметил в крайней клетке алконоста. Он был странно похож на Серафину своим траурным оперением. Только его лицо было печальным, а ее нет.

Любопытно, всех этих существ удерживали здесь железо клеток и прочность цепей или какое-то древнее колдовство? Во всяком случае, им было никуда отсюда не деться. Я ощущал их скорбь, также подобную черному трауру.

Одна клетка в центре оставалась пустой. В отличие от других, она была просторной и красивой. Переплетенные сложным ажуром прутья и створчатые дверцы напоминали райские врата. Ничего красивее я в жизни не видел. Изогнутые в форме виньеток прутья сияли позолотой. А вокруг этого чуда в темноте бесились и шипели в узких клетках самые разнообразные существа. Настоящих животных здесь не было, только сверхъестественные существа, но место напоминало зверинец. Серафина гордилась своим собранием. Это было заметно по тому, как самодовольно она смотрит на них и на тонкие, но прочные цепи на их шеях и кистях. Мне даже не нужно было читать ее мысли.

Я знал, чего не хватает ее коллекции.

– Тебе нужен дракон.

– Нет, – она коснулась пальцами распахнутой дверцы и золоченых прутьев. А потом обернулась ко мне. Теперь ее волосы полыхали огнем, глаза тоже, будто внутри нее зреет пламя еще более жгучее, чем во мне. Я даже отшатнулся.

– Я хочу посадить в клетку настоящего ангела.

Последнее желание короля

Его отец умирал. Королевское ложе обагрила кровь от полученных ран. Кругом метались лекари и маги, бессильные что-либо сделать. Корнел наблюдал за всем этим безучастно. Он привык считать отца бессмертным и непобедимым. Король Менуэла не проиграл ни одной битвы ни одному могущественному врагу, шедшему на его государство с войной, и вдруг погибает после поединка, на который отправился вчера с небольшой свитой.

Свита не вернулась. Сам король вернулся назад, потеряв и щит, и копье, и меч, а его доспехи оказались разодраны, будто когтями какого-то монстра. Какое оружие нужно, чтобы искромсать металлические доспехи? Менуэл отличался от всех стран мира своими искуснейшими кузнецами. Никто не ковал доспехи так, как они.

Корнел смотрел на предсмертное ложе короля. Капли крови орошали покрывало и балдахин, подобно лепесткам алых роз. А вот лицо умирающего напоминало жуткую маску.

За спиной юноши шептались придворные и министры. И не удивительно. Король вот-вот умрет, а он – единственный наследник страны. Дамы смотрели на него с интересом, мужчины с завистью. Во многих хитроумных головах, наверняка, зрел вопрос: как может управлять такой большой страной мальчик восемнадцати лет?

– Неизвестный зверь растерзал твоего отца, а ты даже не собираешься мстить, – лукаво шепнул ему Стефан, бывший приятель по детским играм, и нынешний враг.

Корнел с неприязнью отстранился от него.

– Почему ты считаешь, что это был зверь?

– Все так считают.

– Но никто не видел своими глазами.

– И что с того? Слухи о том, что этот зверь может уничтожить все наше королевство очень быстро могут сделать непрочным унаследованный тобой престол.

Корнел хотел напомнить недоброжелателю, что король еще не умер. Но Стефан любил делить шкуры неубитых зверей. Чаще всего это кончалось тем, что на охоте он оставался без добычи вообще. Что не способствовало, однако, его унынию. Охотиться на дам и вино ему нравилось куда больше. А упражняться в злословии при дворе любил каждый второй. И что делать, став королем такой страны? Корнел невольно подумал о том, что отец покидает его слишком рано. Если б было можно найти какое-то волшебное средство, чтобы продлить ему жизнь. Но придворные маги тут оказались бессильны, а все их средства бездейственны. Может, все они шарлатаны? Придворный предсказатель уж точно притворщик. Он же не увидел опасность, угрожающую короля. Выходит, люди, всего лишь изображают из себя провидцев и колдунов, чтобы прижиться при королевском дворе, где сытно и уютно. Смотря на них, Корнел разочаровался в существовании волшебства. Похоже, его нет. Так откуда же взяться такому зверю, который когтями может искромсать менуэлские доспехи?

Юноша приблизился к постели умирающего, заметив, что тот очнулся. Какой-то отвар, приготовленный в спешке местным знахарем, все же оказал помощь. К добру ли? Король явно бредил.

– Нужно было сделать доспехи из драконьей чешуи, – шептал он. – Тогда бы он их не пробил.

Доспехи из чешуи дракона? Корнел изумленно приподнял брови. Где такие взять? Там же где и настоящего дракона. То есть, скорее всего, нигде.

– Нужно было быть предусмотрительнее, я же знал, с каким врагом отправляюсь на бой, – король мучительно хмурился. Корона, которую он не снял перед поединком, сильно врезалась в кожу лба, так что от зубьев, впившихся ему в голову, текла кровь. И эту корону ему придется носить! Корнел старался не обращать внимания на жуткие раны, заметные под сползшим покрывалом.

– Обещай мне, мой мальчик, что не станешь бороться с ним за западные леса, – израненная рука вцепилась Корнелу в запястье. На ней не хватало пальцев. А вместо правой руки отца Корнел видел всю жизнь только латную рукавицу, которую отец не снимал, будто руки под ней не было вообще.

Нужно было пообещать умирающему всё что угодно, чтобы он ушел с миром. Но Корнела будто что-то дернуло спросить:

– Если ты отправился сражаться с ним за эти леса, значит, они очень ценны для нас. Кто бы он ни был, но он может вырваться оттуда и захватить всю страну?

– О нет, у нас с ним старые счеты. Земли тут почти не причем. Но поклянись мне… – король зашелся кровавым кашлем и смог продолжить лишь спустя минуту. – Поклянись не ездить никогда в те леса. Поклянись забыть о них, как будто их вообще не существует среди твоих владений. Прикажи всем жителям королевства никогда не заходить в западные леса, а если кто нарушит запрет или будет им похищен, пусть даже твой лучший друг или дама твоего сердца, обещай не разыскивать их в тех лесах. Забудь о потерявшихся там людях, как если бы их и не было.

Там так опасно? Корнел недоуменно сжимал обезображенную ладонь короля, смотрел на рваные раны на горле. Только чудовище могло их нанести. Внутри одной раны на плече что-то блестело, напоминая обломанный кусочек стали от клинка.

– Там в лесу поселился сам дьявол?

– Нет, – запавшие глаза короля опасно сверкнули. – Там поселился дракон. Необычный дракон. Весь слитый из золота. Он, как солнце. Достаточно глянуть на него, чтобы ослепнуть. А его когти! А его хитрость! А коварство!

Корнел недоверчиво хмурился, не выпуская кровоточащей руки отца, и его ладонь тоже окрашивалась кровью.

– Обещай, что никогда и ни за что, даже под страхом собственной смерти, ты не отправишься в те леса, а иначе… посмотри на меня, с тобой может выйти еще хуже… Западный лес, опасность… поклянись!

Часы били полдень. Королю все сложнее было произносить слова. Кровь лилась уже из губ и из горла. Солнце вставало в зенит, а он умирал. Корнел все еще не мог в это поверить, даже когда ощутил, что сжимает холодную ладонь трупа. Он так и не успел произнести слова:

– Я клянусь!

А они вертелись у него на языке. Нужно было сказать отцу то, чего тот так хотел. Корнел сам не мог понять, почему промолчал. Наверное, такова судьба: человек, даже еще не зная о своем будущем, не может дать ту клятву, которую в итоге не сдержит.

Запрет на западный лес

– Твой отец погиб от когтей дракона.

Корнел лишь усмехнулся в ответ на слова первого министра.

– Как романтично это звучит! Но такая легенда станет опасна для спокойствия и мира в стране. Люди начнут волноваться.

– Это правда, Корнел, вернее, ваше величество.

Юноша еще не привык, чтобы его называли так. Корона, снятая придворным церемониймейстером с трупа отца, теперь давила ему на лоб. Она действительно оказалась очень узкой. Но сегодня вечером ее нельзя снимать. Во время празднования он должен выглядеть великолепно. Золотые зубцы, украшенные рубинами, отлично сочетались с его каштановыми кудрями.

Корнел невольно катал меж пальцев блестящую крошечку стали, которую вынул из раны покойного короля. Она блестела внутри кровавого пореза, как золото, и на вид действительно казалась похожей на чешуйку дракона. Наверное, ее произвели лучшие ювелиры Виллета, их искусство возрастает все каждый год. Недаром все царские короны и драгоценности заказывают у них.

– Драконоборец, который отправился с копьем на битву в лесу, это легенда. Я верил в такие легенды, когда был ребенком, – Корнел задумчиво перебирал чешуйку, она жгла ладонь, как будто была нагретой над огнем. На коже даже остался красный след, как от ожога. Все равно Корнел не выпускал ее из пальцев.

– Но вот неизвестный враг, который обитает где-то по соседству и заезжает в эти леса… нужно отправить туда военные отряды, чтобы все проверить, и пусть дежурят там, пока не схватят чужаков.

– Нет, Корнел…

– Но король я, а не ты!

Министр осекся.

– О чем ты боишься сказать? – Корнел сразу заметил, что тот что-то скрывает. От юного короля, скорее всего, будут скрывать всегда и все, если только он как-то не утвердится на троне еще раньше, чем постареет.

– Нам созвать совет, чтобы это выяснить?

– Думаю, да.

Такой ответ Корнела слегка ошарашил. Значит, дело и впрямь серьезное.

– Все так плохо?

– Не думай об этом пока, – министр попытался улыбнуться. – Веселись! Празднуй со всеми! Это твой день! Прости за неуважительный тон старика, который знал тебя с детства и хочет теперь остаться тебе другом, а не только советником. Если ты доверишься своим министрам, то все будет улажено. Там, где нельзя победить мечом, как стремился твой отец, там можно откупиться… Но не забивай себе этим голову сейчас. Сначала празднества, потом правление. Если ты начнешь принимать решительные меры прямо в день своей коронации, когда видимой опасности пока нет, это обеспокоит твоих подданных. Нам не нужна смута. Развлекись хоть немного. Отец долгое время ограничивал тебя в веселье, а теперь ты хозяин всего, что здесь есть и господин всех. Посмотри, с каким восхищением смотрит на тебя леди Изабелла, она даже ни с кем не танцует, ожидая тебя. Подумай о том, принцессу из какого государства ты хотел бы заполучить в невесты. А я постараюсь устроить династический брак. И забудь пока про западные леса!

Последняя фраза напоминала зловещий шепоток. Корнелл слушал и чувствовал, что тупеет. Видимо, от него хотели, чтобы он вел себя, как дурак. Удобнее всего править за юного короля, пока он развлекается. Пусть пока будет так! Он готов был притвориться легкомысленным, но ненадолго.

Леди Изабелла действительно была сегодня особенно хороша. Шатенка в роскошном желтом наряде, напоминающем солнце. Она украдкой манила его куда-то из бальной залы, и Корнел пошел за ней. Это была игра! В детстве они играли тут в прятки. С годами Изабелла стала первой красавицей, за которую сражались на турнирах. Странно, что сегодня она осталась совершенно одна. Она, как солнечная тень, шла дворцовыми коридорами и поднималась по винтовым лестницам, стараясь держать Корнела на расстоянии от себя. В руке она несла канделябр, сама, без помощи лакея или служки. Весьма необычно для Изабеллы. Она решила подготовить ему сюрприз в честь коронации? Корнел был приятно изумлен. Обычно Изабелла была ко всем равнодушна и не участвовала ни в каких забавах. Сегодня она как-то изменилась. Ее глаза сияли совсем по-другому, будто в ее теле поселилась новая душа.

Корнел послушно шел за ней и удивлялся, как пусто вокруг. Наверное, все стеклись в бальные залы и в помещения, отведенные для пира. Мрачная галерея впереди была безлюдна. В арочные окна светила луна. Но на миг их будто озарило солнце. Корнел даже прикрыл глаза рукой от ослепительного света. Что это? Игры местных звездочетов? По небу будто пронесся метеор. Когда свет померк, Корнел изумленно смотрел на темное небо. Откуда взялась вспышка? Будто и вправду над замком пролетел дракон. Но дракона сейчас было не видно. Только внизу, в замковом дворе, у колодца о чем-то спорили придворный карлик и незнакомый юноша. Корнел видел только его золотистую голову. Кто-то третий пытался то ли залезть в колодец, то ли набрать оттуда воды. Кажется, он хотел смыть что-то с лица и тихо ругался. Из колодца струйкой поднимался дым. Значит, в него упало нечто горящее. Возможно, остатки от петарды для фейерверка. Что только не случится в праздничный день! Люди забываются, пьют не в меру, ищут проказ, но охрана за всем следит.

Изабелла уже убежала. Корнел пытался отыскать ее взглядом и заметил шлейф желтого платья, ускользающий в башню. Значит, нужно идти туда. И игра в прятки на этом, похоже, закончится. Но когда он поднялся в башню, то не нашел там никого. Здесь было много свечей, расставленных прямо на полу, без подсвечников или канделябров. Корнелу пришлось перешагивать через них. Кажется, он задел какое-то существо, потому что оно с писком и тихим ругательством, юркнуло прочь из-под ноги. Разве животные способны ругаться на человеческом языке? Чего только не случается в день коронации! Юноша с недоумением пожал плечами.

На полу лицом к свечам стояло круглое зеркало в изящной раме. Оно отражало огоньки пламени и какой-то силуэт, которого Корнел в комнате не видел. Вероятно, это игра в отражении света и теней. Изабелла пытается создать иллюзии, как придворный фокусник? Это она заманила его сюда? Но зачем? И где тогда она сама?

На миг в лицо ему снова ударил ослепительный золотой свет. Корнел был уверен, что разглядел нечто крылатое и огромное, взметнувшееся в небеса за окном. Жаль, что ему пришлось прикрыть ладонью глаза от яркого слепящего света, иначе бы он мог рассмотреть лучше.

Глаза теперь слегка жгло, и голова начала болеть. Пора и ему пойти умыться в колодце, как тому несчастному пьянице, за которым он наблюдал с высоты. Увлекательной игры с Изабеллой не получилось. Разочарованный Корнел хотел вернуться в тронный зал, но по пути столкнулся с жутким незнакомцем. Кто впустил его сюда? Корнел отшатнулся, разглядывая обожженное лицо, больше похожее на язвенную маску, чем на человеческий лик. Вместо кожи гниющая кашица, вместо бровей спаленные дуги, щеки и лоб напоминают только что вспаханную землю с красными вкраплениями. Ожоги свежие. Кто бы он ни был, стоит позвать ему лекаря.

– Поражены, ваше величество?

И этот насмешливый голос! Корнел вздрогнул, узнав в пострадавшем недавнего красавчика Стефана. Как ни странно, он не слишком удивился. Тот, кто лезет на рожон, рано или поздно сталкивается с серьезными неприятностями. А Стефан часто искал на свою голову беды. Он равнодушно прошел мимо.

– Об этом стоит помнить и тебе. Не нужно искать опасности там, где знаешь, что она есть, иначе найдешь ее, – напомнил ему внутренний голос. Но Корнел почему-то к нему не прислушался.

Опасная прогулка

Западные леса, как будто ждали его. И недели не прошло со смерти старого короля, а он уже поехал сюда. Один! Без свиты! Без сопровождающих! Без королевской охраны! И все потому, что ехать пришлось тайком. Он даже сменил одежду на простую, чтобы никто не узнал в нем молодого короля. Пусть лучше никто не догадывается о его самовольной вылазке. Тогда при дворе будет спокойнее. По официальной версии в послеобеденное время юный король отдыхал в одиночестве в библиотеке своего замка, а не официально искал в запретном лесу беды на свою голову.

Странно, что запрет возымел обратное действие. Выходит, что когда наследнику особенно упорно запрещают что-то, ему как раз хочется поступить иначе. И что такого опасного может таиться в этих лесах? Здесь так светло и красиво. Вот ночью наступит пора темноты и страхов. А днем зелень здесь особенно яркая, трава непривычно мягкая, а звери совсем не пугливые. Видно, тут никто еще не охотился. И о каком же драконе тогда идет речь?

Корнел успел почитать кое-что о драконах в королевской библиотеке. Жуткие твари! Дышат огнем! Едят, как скот, так и людей! Воруют и стерегут сокровища! Требуют, чтобы им в жертву хотя бы раз в десятилетие приносили невинную деву! Последнее очень обеспокоило пажа, с которым Корнел поменялся одеждой. Хью, хоть и не был девушкой, а весь дрожал при мысли о том, что молодой король может взять его на прогулку в западный лес вместе с собой. Паренек наслушался разных деревенских легенд и уверял, что девственника дракон тоже учует на расстоянии.

– Драконы любят лакомиться мясом невинных людей и сжигать в огне целые селения, – доверительно шепнул Хью, когда тайком передавал Корнелу единственный имеющийся у него комплект запасной одежды. Не стоило при этом напоминать, что собственными глазами он ни одного дракона в жизни не видел. Лишь слушал сказки, которые рассказывали селяне по вечерам у костров.

Корнелл относился к его россказням пренебрежительно. Но арбалет и колчан стрел он с собой прихватил, а также цеп, булаву, короткий меч и пару кинжалов. Как только конь не храпел теперь под всей этой тяжестью. Окинув долгим взглядом живописные леса, юноша пожалел, что вооружился, как на войну.

Кругом тишь да благодать! Не похоже на то, что здесь гнездятся разбойники или обитают огнедышащие чудовища. Где следы от костров? Где пещеры или норы, в которых может кто-то прятаться? Тут нет даже поваленных деревьев и пней. Видно, даже дровосеки сюда не заглядывают, что не удивительно, учитывая приказ недавно почившего короля. Запрет есть запрет. И все-таки…

Корнелл остановил коня, заметив, что кора одной сосны порезана ножом. Порезы складывались в буквы, а буквы в имя: Роза! Корнел провел по нему пальцами и ощутил, что кора осыпается, будто выжженная пеплом. Под именем шла надпись уже на незнакомом языке. Ну и пусть! Кто-то вырезал на дереве имя своей возлюбленной, пусть даже сразу на нескольких языках. Если б не заметил это, Корнел даже не подумал бы о том, что в запретном лесу могут тайком встречаться влюбленные.

Может, в лесу обитают феи, поэтому ездить сюда нельзя. Корнел прочел в книгах о том, что феи ничуть не менее опасны, чем драконы. Просто последние наносят урон с помощью силы, а первые заманивают смертных в тенета своей красотой. Люди гибнут от любви фей, поэтому на них лучше особо не заглядываться.

Однако, заметив стройную красавицу в одежде из листьев и цветов, Корнел, опешив, наблюдал, как она медленно поднесла палец к губам, давая ему знак молчать. Не палец даже, а тонкий прутик с листьями. Юноша подъехал чуть ближе и ничего, никакой девушки… только лиственные деревья. Может, ему показалось.

На небольшой лужайке чернел круг, будто выжженный огнем. Вот это уже похоже на следы, оставленные драконом! Хотя круг был слишком маленьким. Если его и оставил дракон, то размером этот дракон был ничуть не крупнее орла.

Когда конь неожиданно встал на дыбы и испуганно заржал, Корнел едва сумел удержаться в седле. Уж слишком внезапно все произошло. Маленькая фигурка метнулась под копытами коня, рискуя быть раздавленной. Это же ребенок! И он выбежал наперерез коню так незаметно и быстро, будто возник прямо из черного круга. Хорошо, что Корнел заметил его раньше, чем конь его затоптал. Юноша приложил все усилия, чтобы успокоить коня. Это оказалось нелегко. А ребенок все не уходил с опасной зоны.

– Шел бы ты хулиганить в деревню, маленький сорванец! – решил предостеречь его Корнел. – Разве не слышал, что здесь можно попасть прямо в пасть дракону?

– Дракону! – малыш живо обернулся с таким азартом, что чуть не подскочил на месте, демонстрируя всаднику морщинистое старое лицо.

Корнел чуть не выпал из седла. Такого он еще не видел. Вроде карлик, а не ребенок. Но что у него за внешность? Лицо больше похоже на ядовитый гриб, глазки на красные гнилушки. Красная накидка с капюшоном, по цвету напоминавшая кровь, раньше казалась забавной, но теперь начала настораживать.

– Я много чего могу вам рассказать о драконе, ваша милость, – прошипел уродец.

Ваша милость! Слишком высокое обращение, если учесть наряд пажа и слишком низкое, если вспомнить о нынешнем титуле Корнела, но юноша не стал исправлять. Он оторопело смотрел на карлика, будто на чудо, сбежавшее из цирка. Только бродячие цирки в Менуэл перестали пускать еще много лет назад. Из-за чего точно Корнел даже не знал. Но помнил, что в детстве слышал, что из-за циркачей, укравших оружие, произошли какие-то беспорядки.

– А вы случаем не один из тех, кто брошен драконом и теперь снова ищет его расположения? – карлик осторожно подобрался к коню и хотел погладить свисавшую вниз гриву, но не смел. Уж слишком злобно конь храпел на него, и движения крошечной ладошки были вороватыми. – Я бы мог замолвить за вас словечко.

Брошен драконом? Что за бессмыслица! Это какой-то каламбур?

– Знаю, как сильно переживают те, кого он обошел своим благоволениям. И весьма сочувствую всем молодым красавцам, которые рыщут здесь в поисках любви и сокровищ, а находят только смерть в звериных когтях.

Он только сейчас заметил, как хорошо Корнел вооружен, и его сморщенное личико сделалось настороженным.

– Так кого или что вы тут ищете?

– Я тут впервые, – честно признался Корнел. – Сам не знаю, что ищу. Или кого?

– Наслушались сказок в деревне и отправились на поиски покровителя? Предупреждаю вас: кому-то везет, а кому-то нет. И те, кому тут не повезло, ой, как плохо кончают!

Он указал морщинистым пальчиком в сторону, где под соснами белело что-то похожее на кости. Нет, наверное, просто валуны. Разве скелетов он бы тут раньше не заметил? Корнел недоверчиво посмотрел на карлика.

– Я тут справлюсь как-нибудь сам, если позволите проехать дальше.

Но карлик не спешил уходить с дороги и освобождать путь коню. Он все еще перебирал пальцами левой руки, будто хотел куда-то еще указать. Кажется, пальцев на ладони у него было не пять, а шесть, и все с острыми черными когтями. Ну, чем не уродец из цирка?

– Может, вам нужны деньги, – Корнел подумал о том, что ему может не хватать на пропитание, ведь цирк уехал много лет назад, и где теперь заработать на хлеб такому существу. – Вот возьмите!

В кармане завалялась пара монет, не золотых, но и не совсем мелких. Карлик обиженно скривился при виде их.

– Не золото! Подаяние?

– На удачу! – поправил Корнел, чтобы не обижать его, и карлик нехотя поднял одну упавшую к его ногам монетку. Наверное, в отсветах полуденного солнца только показалось, что в его когтях она стала золотой.

– Не ездите глубже в чащу, – вместо благодарности обронил карлик, все еще не спеша уступить путь. – Там опасно! Дракон опасен! Особенно он опасен для таких пригожих молодых людей, как вы!

– Но я не вижу здесь никакого дракона, – Корнел хотел еще добавить, что в лесу и места-то нет, где ему разместиться, ведь судя по описаниям, эти твари громадных размеров, а кругом даже большой поляны не найти. Но карлик уже исчез. Будто сквозь землю провалился. Вернее, сквозь жженое кольцо на лугу. Ему даже стало как-то не по себе. Вначале конь упирался, не желая переступать через черный круг, но под твердой рукой Корнела сдался, прижал уши и, храпя, нехотя проехал вперед.

– Не оборачивайся! – произнес кто-то сзади. Ощущение было таким, что некая дама идет за ним и шепчет это в уши коню. Корнел не собирался оборачиваться. Зачем! Вид впереди был ничуть не менее красочным, чем сзади. Солнце золотило листву, щебетали птицы. Может, ему только казалось, что какая-то темная тень опускается сверху на лес.

Еще слишком рано темнеть. Время чуть за полдень. Пение свирели донеслось издалека, подобно волшебству.

Что это? Корнел никогда не слышал таких чарующих звуков. И откуда они доносились? Словно отовсюду! Лес полнился ими, как солнечным светом на заре.

Узкая дорожка, пролегавшая меж зарослей, привела его в небольшую лощину. Там, на пне, кажется, сидел эльф. Так показалось вначале. Юноша с золотыми кудрями играл на свирели, и, казалось, что весь солнечный свет собирается на нем. Увидев Корнелла, он оторвался от игры и обескуражено посмотрел на него.

– Гость? В моих лесах?

– В ваших лесах? – опешил молодой король.

– Я не ждал, – только и вымолвил незнакомец.

Как роскошно он был одет! Корнел пожалел о том, что на нем самом сейчас наряд простого пажа. Он хотел произвести на незнакомца впечатление. Но было нечем. Если он сейчас заявит, что король этой страны, то кто ему поверит. Однако незнакомец уставился на его нагруженного различным оружием коня.

– Собрались на войну или на разбой?

Под его насмешливым взглядом Корнел ощутил себя последним негодяем.

– Оружие для самозащиты, – краснея, оправдался он.

– Это лишнее! – лазурные глаза незнакомца заглянули ему в душу. И Корнел ему поверил. Здесь было безопасно до тех пор, пока этот юноша находится тут.

– Я Эдвин, – представился он. Просто Эдвин, без титулов, без фамильных имен, без званий, но ощущение было таким, что одно простое имя стоит выше всех знатностей и рангов.

– Я Корнел, – в тон ему ответил юный король, также опустив все звания и привилегии.

– Вот мы и познакомились, – на губах идеальной формы мелькнула теплая улыбка. – Значит, ты пришел сюда искать моей защиты.

Не вопрос, скорее утверждение. Корнел не мог понять, на что ему намекают, поэтому просто сказал:

– Мне понравилась, как поет твоя свирель. Можешь сыграть еще?

Эдвин взглянул на него с легким недоверием, и может, ему только показалось, что в чистых голубых глазах мелькнула мрачная тень.

– Как пожелаешь! – только и молвил он, поднес свирель к губам, но не настолько близко, чтобы его губы касались инструмента, а музыка полилась.

Корнел ощутил, как холодно вдруг стало. Мрачная тень словно вырвалась из глаз Эдвина и накрыла собой луг. Ему показалось, что траву под ногами покрыл иней, а кончики его сапог слегка заледенели. Зато по свирели плясали огненные искры. Корнел присмотрелся и заметил, что свирель выполнена в какой-то необычной форме. Похоже на тело дриады, вырезанное из дерева, которому наспех предали форму музыкального инструмента, который смотрелся весьма причудливо. Красивая вещь, но пугающая. Корнел опустил глаза, потому что ощутил, как пустые деревянные глаза дриады буквально наблюдают за ним со свирели. Что за вздор? На ум нежданно пришли случайно подслушанные слова консула о том, что впечатлительный юнец не в силах еще управлять Менуэлом сам. Как ни печально, а, похоже, консул был прав.

Похоже? Корнел смотрел и видел, что на его сапогах действительно появилась ледяная корка. А корни какого-то дерева, выползшие из земли, опутывают его ноги, будто пальцы великана.

Вот теперь он действительно испугался. Траву покрыл лед. Вместо льдинок в ней запутались живые звенящие существа.

– Иди к нам!

Это был зов льдинок или свирели? Или и того, и другого. Тело дриады-свирели изогнулось в пальцах юноши, как в огне, при этом шепча какой-то неразборчивый зов.

– Не игра, а сожжение для всех нас. Он нас всех сожжет! – шептала, похожая на женскую, головка свирели, и Корнел ее слышал.

Он решил бы, что сходит с ума. Но корни дерева все плотнее оплетали ему ноги, таща под землю.

– Эдвин! – это был зов отчаяния. Корнел не знал, что делать. Так уж вышло, что странный играющий на живой свирели юноша был его единственным шансом на спасание.

Эдвин тут же прекратил игру, и под ногами Корнела что-то вспыхнуло. Корни, тянувшие его вниз, загорелись, скукожились и ушли назад под землю с легкими стонами. От них на траве остался только пепел, а сама трава мигом оттаяла.

Корнел изумленно огляделся по сторонам. Кругом было тепло, хорошо, никаких опасных существ из земли больше не вылезало, а на полуденном небе, откуда ни возьмись, появились облака ярко-золотистого цвета. Таких он в своей жизни ни разу не видел. Чудеса, да и только.

– Так тебе все-таки нужна моя защита, – заключил Эдвин беззаботным тоном, но в глазах у него плясали смешинки. Он крепко сжимал в руках свирель, которая должна была уже молчать, но все еще издавала какие-то протяжные звуки.

– Как ты это делаешь? – Корнел почему-то не сомневался, что все увиденное это дело рук Эдвина, хотя его поступки этому и противоречили. Он всего лишь играл. Лес двигался и замерзал без его содействия. Так почему же кажется, что всё обстоит как раз наоборот.

– Я просто играю на досуге, – Эдвин погладил пальцами свирель. Какие неестественно длинные у него пальцы. И как быстро он оказался рядом, будто и не стоял только что в отдалении. – А ты на досуге уклоняешься от обязанностей короля.

– Но… – Корнел тщетно пытался разыскать на себе хоть один знак, указывающий на то, что он принадлежит к правящему сословию. – Ты видел меня на коронации, наверное? – наконец, догадался он. В толпе под окнами дворца ведь мог стоять любой приезжий вельможа.

– Нет, – Эдвин чуть не рассмеялся. – Я не был в Менуэле с тех пор, как у меня вышла ссора с твоим отцом.

– Ссора?

– Легкое недопонимание, – свирель протяжно пискнула, так сильно Эдвин ее сдавил.

– Отец погиб от когтей какого-то зверя.

– Я знаю!

– Этот зверь бродит где-то здесь в лесу. Поэтому ты решил, что мне требуется защита?

– Возможно.

Корнел стушевался под взглядом лучезарных голубых глаз. Было такое ощущение, что Эдвин знает о нем все, даже знает, о чем он думает. А вот Корнел не знал, почему должен всё о себе рассказывать малознакомому человеку. Наверное, потому что Эдвин очень ему нравился, хоть и вел себя излишне высокомерно. С королями так себя не ведут. Но проблема состояла именно в том, что Корнел себя королем как раз и не чувствовал, а вот Эдвин вел себя именно, как король, успевший утвердить в своем королевстве абсолютную монархию и разогнать всех советников и консулов.

– Кстати, ты стоишь в лесу Менуэла. Эти земли тоже относятся к королевству.

– Правда? – и опять эти смешинки в глазах Эдвина. Корнел невольно смутился. – Ты хочешь меня отсюда прогнать?

– Нет!

– Разумное решение.

За золотистыми ресницами Эдвина как будто назревала гроза, а голос был такой спокойный. Корнел сам не знал, какая сила удерживает его на месте. Эдвин ходил вокруг него, будто сказочный эльф, задевая его полой короткого плаща. Минуту Корнелу казалось, что Эдвин хочет дохнуть ему в лицо, как до этого дышал в свирель, но в последний миг удержался.

– Ты не похож на отца, – только и сказал он. – И не похож на того молодца, который приходил сюда недавно в поисках дракона.

– Я не верю в существование драконов, – Корнел глянул вниз и заметил, что сапоги у него подпалены, а по траве рассыпался пепел.

– А еще в фей, русалок, нимф, гоблинов и троллей, ты тоже не веришь, – подсказал ему Эдвин.

Корнел лишь кивнул.

– Тебе повезло. У них в когтях не так- то сладко.

Корнел не совсем понял, о чем Эдвин на этот раз говорит, но на память невольно пришло имя, вырезанное на коре – Роза. Красиво было бы, если б в этом лесу цвели еще и дикие розы. Но Корнела больше интересовала дичь, особенна крупная, такая как, например дракон. Он ведь сам внушил себе, что драконов не существует. И что с того? Окажись здесь живой дракон, и сразиться с ним было бы интересно. Хотя если вспомнить, что случилось с отцом, который поехал на поединок с диким зверем или с кем-то, кто обладал звериными привычками.

– Ты в этом лесу не встречал никого, кто показался бы тебе опасным?

Эдвин вроде как удивился.

– Опасным для меня или для тебя? – он перевел шутливый взгляд на коня, нагруженного различным оружием. – Ты мог бы притащить с собой еще и отряд солдат.

– Я не должен был сюда ехать, – честно признался Корнел.

– Но всё же приехал. Почему?

Как загадочно он смотрит? Его взгляд, будто давил на сознание. На ум сам собой пришел ответ: я приехал, чтобы найти дракона, чтобы найти свою судьбу и, главное, чтобы найти тебя.

Как двусмысленно это бы прозвучало. Корнел так и не осмелился раскрыть рот.

– Здесь и, правда, опасно, – Эдвин потрепал ладонью гриву коня. – Тебе лучше было не приезжать, я бы сам тебя нашел.

И опять его сложно было понять. Корнел запутался.

– Давай будем друзьями, – предложил ему Эдвин, протянув свою руку. Корнел охотно принял ее, и ладонь ему обожгло.

Потаенная сущность

Корнел вернулся из леса с тяжелым сердцем. Он въехал прямо в главные ворота вместо того, чтобы искать обходной путь. Вокруг все охали и ахали, завидев короля в наряде пажа. И это только простые люди! А от укоров советников теперь отбоя не будет. Но ему было все равно. По дороге домой он даже не подумал о том, что следует надвинуть на лоб шляпу для маскировки. Ведь не каждый день народ может видеть, как их король разъезжает на коне, одетый как простолюдин.

Оказавшись в замковом дворе, Корнел первым делом спрыгнул с коня и кинулся к колодцу. Кожу жгло, как после контакта с огнем. Все лицо горело, тело тоже. Если б не любопытные взгляды он бы прямо сейчас разделся и прыгнул мыться в колодец. Жаль, что даже студеная вода не могла смягчить внешний и внутренний пожар. Юноша чувствовал себя так, словно только что побывал в костре, а не в свежем утреннем лесу.

Сейчас день уже клонился к закату. Как же долго он ехал домой? Часа два – три? Обычно он ездил верхом намного быстрее, но сейчас все силы из него будто выпили.

Служанки испуганно перешептывались, завидев, что юный король вернулся с прогулки бледный, как покойник. Корнел четко услышал все их слова, хотя они стояли в другой стороне двора. Странно, раньше его слух не был таким острым. Сейчас он даже мог уловить беседу двух советников высоко в башне, которые смотрели вниз и размышляли вслух:

– Он слишком рано пришел к власти! Такой безрассудный король – угроза для благополучия всей страны. Его кузен на троне вел бы себя достойнее. Так может быть нам подтолкнуть его к отречению. Юноша явно не в себе.

Конечно, эти слова ни в коем случае не предназначались для его ушей, впрочем, как и для ушей королевской стражи, которая хоть и стояла неподалеку, но ничего не слышала. А вот слуха Корнела достигало каждое слово.

Может, ему все это только кажется. Его советники не похожи на заговорщиков. Ведь отцу они служили верой и правдой.

– Отцу, а не тебе, – рассудительно напомнил внутренний голос. Корнел устало оперся локтями о край колода, глянул вниз на темную воду и вздрогнул. Из колодезной дыры на него смотрели сверкающие аквамариновые глаза, четко обозначавшиеся на острой морде золотистого существа, напоминающего миниатюрного дракона. Но разве драконы бывают миниатюрными? А они вообще-то существуют? Он не успел даже удивиться, а золотистое существо кануло в глубину колодца. Как будто его и не было. Корнел обескуражено смотрел на мерцающую водную гладь. Собственное усталое отражение его ничуть не порадовало. Действительно, похож на покойника.

– Ну, что поохотился за драконом, братишка, – подкравшийся сзади Стефан фамильярно хлопнул его по спине.

От неожиданности Корнел не знал, что сказать. Возмущение обожгло сильнее огня. Как можно вот так подкрадываться к королю. Но, с другой стороны, и вел он себя сегодня не слишком по-королевски.

– Я уж начал думать, что это дракон удачно поохотился за тобой, охотник, – обезображенное лицо кузена скривилось при взгляде на нагруженного оружием коня.

– А откуда ты узнал, что я ездил в западный лес? – первой догадкой Корнела было, что проболтался паж.

– А ты разве ездил в западный лес? – Стефан изобразил неподдельное изумление. – Ну, так значит, ты нарушил единственный запрет покойного короля. Как думаешь, такое небрежное отношение к указам бывшего монарха может стать поводом для свержения теперешнего?

Голос Стефана стал простаки медоточивым, а слова такими ядовитыми. Уродливые шрамы на лице кузена сегодня были сильно запудренными. Корнел поймал себя на мысли, что Стефан стал бы идеальным правителем. Такого некрасивого мужчину, каким он был сейчас, никто не обвинит в легкомыслии и погоне за собственными удовольствиями. А вот смазливое юное лицо Корнела вызывало у всех министров только осуждающие взгляды. Он не раз слышал, как вслед ему шептались:

– Такой красавчик будет только веселиться и бегать за дамами, а не думать об управлении страной. У него в голове, наверняка, ветер.

– Жаль, что дракон опалил лицо тебе, а не мне, – Корнел, сощурившись, смотрел на кузена. – А-то только уродов и стариков считают достаточно серьезными для такой ноши, как управление государством.

– Что ты сказал? – Стефан отшатнулся. Какая неожиданная реакция! Корнел наслаждался ею лишь миг.

– Твое лицо выглядит так, будто на него дохнул огнем дракон, – с издевкой пояснил он.

– Дракон! А ты так много о них знаешь? В западном лесу все-таки встретил одного из них? Он заставил тебя что-то пообещать ему и за это отпустил невредимым? Например, ты пообещал привести его в Менуэл и разрешить ему править за тебя твоим королевством? – Стефан нарочно повысил голос так, чтобы другие тоже его слышали, и вокруг собралась заинтересованная толпа. – Ты же знал, что в западный лес ездить нельзя.

– Я снимаю этот запрет! Как король Менуэла я имею право это сделать, – вот теперь Корнел действительно ощутил себя сильным. Никто не посмел ему возразить, даже роптавшие до этого советники. – Не исключаю, что многим людям в лес ходить опасно, поэтому советую всем, кто слаб или опасается за свою жизнь, обходить те края стороной. Но я, как ваш король, желаю доказать собственную смелость, поэтому буду ездить туда, когда пожелаю, и истреблять любых опасных существ, каких встречу там. Таков мой подарок моим подданным. Я собираюсь защищать их собственноручно от любой опасности, вместо того, чтобы прятаться от нее в стенах замка, как сделал бы любой другой на моем месте.

– Это не смелость, а безрассудство. Что если ты там погибнешь?

Чуть насмешливый голос Стефана догнал Корнела, когда он уже направлялся к лестнице, ведущей во внутренние покои замка. Он нехотя обернулся и смерил нахала презрительным взглядом.

– В этом случае тебе повезет, ведь следующим королем станешь ты.

На это Стефану было нечего ответить. Зато теперь он знает, что Корнел просвещен относительно его претензий на трон, и, наверняка, в уме подсчитывает, кто же из советников его выдал. Он же не догадывается, что Корнел, стоя внизу, случайно услышал разговор, который мог подслушать разве только парящий над башней дракон.

В дворцовых покоях Корнела сторонились. Прислуга и дамы, некогда кидавшие на него восхищенные взгляды, поспешно отводили глаза. До него доносились обрывки сказанных шепотом фраз:

– Он так осунулся!

– Как будто побывал в царстве фей!

– Говорят, стоит побывать там лишь раз, и без них потом зачахнешь и умрешь. А назад к ним пути уже нет. Пара недель, и несчастный по ним высыхает и умирает.

– Он и сейчас выглядит умирающим.

Неужели это говорят о нем! Это даже на дворцовые сплетни не похоже. Какие-то сказки, которые обычно рассказывают на ночь детям, чтобы их запугать и отвадить от опасных мест. Как взрослые люди могут говорить на подобные темы?

Только какая-то маленькая девочка, случайно встреченная в коридоре, вежливо улыбнулась Корнелу. Ну вот! Ребенок ведет себя более разумно, чем взрослые. Бывает же! Девочка не сплетничала, не испугалась бледного лица короля, а лишь учтиво присела в реверансе. Волосы у нее были рыжие, как огонь, а голову она украсила венком из лесных грибов. Подумать только! Венок из грибов и рябины, а не из цветов. Корнел никогда раньше не видел такого. Впрочем, и саму девочку он тоже здесь ни разу не видел. Она будто пришла из леса, и грибы у нее росли прямо из волос. Действительно, похожа на фею!

В другой раз Корнел бы остановился и спросил, кто она, откуда приехала ко двору, и почему рядом с ней нет ни родителей, ни гувернанток. Но сейчас у него разрывалась голова, и он не узнал даже имя девочки, потому что спешил к себе в спальню. Перед глазами все плыло, как после пьянки. Ему даже показалось, что за окном над головой девочки парит тот самый миниатюрный золотой дракон, которого он уже видел в колодце. Едва добравшись до королевской опочивальни, он упал на постель и заснул беспробудным сном.

Ему снилось, что он по-прежнему находится в лесу вместе с Эдвином. Во сне солнце и луна в небе сошлись, и свет, льющийся на поляну, казался поистине волшебным. Эдвин снова играл на свирели, и звуки были божественными. Чтобы послушать их, из ручья выползали русалки, а из чащи выходили нимфы. Все происходило, как в сказке. Волшебные существа вылезали из недр земли, спускались с небес, формировались из камней и растений. Их было не счесть, но все они будто подчинялись ему одному – Эдвину! Во сне он вдруг стал их королем. Корнел понимал, что спит, и это было странно. Обычно во сне не понимаешь, что видишь сон.

Слушателей с крыльями, хвостами и рогами становилось все больше.

– Не хватает только дракона, – пошутил Корнел и тут же пожалел о своем легкомыслии.

Эдвин оторвался от игры и посмотрел на него какими-то чужими, затаившими угрозу глазами.

– Но дракон это я! – вполне серьезно заявил он.

Корнел сперва решил, что это шутка, но заметил одну странность – свирель продолжала петь, даже когда Эдвин не касался ее.

– Постой, ты не дышал в свирель. Все это время… – Корнел нехотя попятился, но сзади толпились чудесные существа, отступать было просто некуда.

– И что? – Эдвин искренне удивился.

– Зачем портить инструмент огнем? – пропела какая-то фея на ветке. Она свесила вниз тонкие ноги, увитые плющом, который рос прямо из кожи на коленках.

– Так ты пришел, чтобы увидеть огонь? – Эдвин дохнул в свирель, и та загорелась. В огне она корчилась и кричала, как живое существо с телом дриады. Затем вспыхнуло и дерево, на котором сидела фея. Огонь заметался всюду. Это Эдвин дышал огнем, как настоящий дракон. Но он был всего лишь юношей, таким же, как сам Корнел, а не чудовищем. Но вдруг очертания его фигуры начали меняться, вырастая в нечто невообразимое и крылатое.

И тут Корнел проснулся. За окном едва занимался рассвет. Камин угрюмо чернел золой. Там все лето не разводили огонь, но ощущение того, что пламя рядом, не проходило. Пламя будто поселилось где-то внутри. Корнел до крови расчесал ожог, оставшийся на ладони, как раз в том месте, где ее пожал Эдвин. Чем он только успел его обжечь? Огнивом, припрятанным в рукаве? Боль от ожога и могла спровоцировать жуткий сон, в котором все горело. И Эдвин в этом сне превращался в дракона, дышащего огнем. Присниться же! Сколько бутылок с вином нужно опустошить, чтобы такое привиделось. Корнел не исключал, что драконы чаще всего мерещатся тем, кто допоздна не покидает пивных. Может, поэтому несчастные случаи и драки, в которых дерущихся обжигали и калечили, чаще всего происходили вблизи питейных заведений. Пострадавшие, естественно, валили вину за полученные травмы на разных монстров, появившихся из ниоткуда, а не на собственную неспособность дать сдачи противнику.

Корнел всю ночь проспал, не раздеваясь. Наряд пажа был безнадежно испорчен. Он и до этого был ветхим, а после прогулки местами порвался и даже был подпален на рукавах. Стоит возместить пажу ущерб парой монет. Корнел старался больше думать о мелких обязанностях, чем о том, что всю ночь спал в постели, на которой недавно умер король. Вероятно, поэтому ему и снились кошмары. Жаль, что придворный этикет требовал, чтобы каждый новый король занимал именно эту спальню – самую роскошную во дворце.

Светало, а Корнелу казалось, что золотой змей ползет по покрывалу, но, присмотревшись, можно было понять, что это всего лишь вытканный золотом узор. Лучше было сегодня отдохнуть и никуда не ездить, но Корнел не мог удержаться от новой поездки в западный лес. Он почему-то был уверен, что Эдвин все еще находится там и дожидается его.

Необычная дружба

В коридоре замка ему снова встретилась рыжеволосая девочка. Днем она выглядела еще более прелестной. Ее золотистое платье, вытканное причудливым узором из звездочек и плюща, мерцало, хоть сама девочка и держалась в тени. Она словно боялась солнечного света и старалась не приближаться к окнам, из которых он лился. Если задуматься, ничего необычного в ее поведении нет, ведь все бледные рыжие красавицы с россыпью веснушек на щеках боятся обгореть на солнце. И все равно, девочка казалось необычной, вероятно потому, что она единственный ребенок, которого за долгое время кто-то осмелился привести в королевский замок. Все еще помнили, что старый король не любил детей.

Корнел приветливо улыбнулся ребенку, чтобы приободрить. Вид у маленькой прелестницы был такой запуганный, что казалось, она прямо сейчас юркнет в темноту ближайшего стенного алькова и исчезнет там навсегда.

– Доброго тебе утра! – дружелюбно пожелал Корнел, и тут же поймал себя на том, как это нелепо звучит. Малышка оглядывалась на лучи света, льющиеся в окно, так, будто опасалась в них живьем сгореть. Ее изогнутые треугольником коричневые брови напряженно морщились. Грибы и ягоды рябины из своих волос она так и не достала. Странно, как за ночь они не засохли. Наоборот, рябиновые гроздья, переплетенные с вьюнком и грибами, теперь спускались ей на шею, плечи и наряд, и, казалось, что они растут прямо у нее из-под кожи. Где только она сумела собрать грибы и рябину: ни то, ни другое возле замка не растет.

– С кем ты приехала? – девочка не отвечала, и Корнел опустился перед ней на корточки, чтобы сравняться с ней ростом. Обычно это вызывало у детей большее расположение, чем, если смотреть на них снизу вверх. – Твои родители здесь, при дворе? Кто они? – судя по дорогой изысканной парче наряда, ее родители были герцогами, не меньше.

– У меня нет родителей, – девочка покачала головой. – Я слишком взрослая, чтобы их иметь.

Вот как! Сирота, значит. Наверное, единственная наследница очень знатного рода, поэтому опекуны привезли ее ко двору, чтобы представить новому монарху. Корнелу показалось, что он нашел подругу по несчастью.

– Мой отец тоже умер.

– Но мои родители не умерли. У меня просто их нет.

– Они бывают у всех, даже если ты их не помнишь. В младенчестве, например, никто и не помнит, что потерял родителей. Но когда вырастешь, тебе покажут их портреты. Мне, когда я вырос, показали портрет матери. Она была очень красивой, когда была живой.

– Люди умирают. Ты прав! Но не мы, – тонкий голосок девочки был холодным, как дуновение мороза. – И у тех, кто из нашего рода, а не из вашего, родителей не бывает.

Корнел ее не понял. Вероятно, она продекламировала какой-то стишок.

– Представляешь, вчера я подумал, что ты мне приснилась, – он, будто и сейчас, видел сон, потому что растения, оплетавшие ее голову и шею, вдруг зашевелились и поползли по коже вниз, как живые. Корнел сморгнул. Надо меньше пить, хотя он, вроде, вчера ничего, кроме воды и не пил. Разве только воду в колодце кто-то забавы ради разбавил крепким элем.

– В любом случае, я рад, что это был не сон. Ко двору уже давно не допускали таких, как ты. Но теперь правила меняются.

Корнел имел в виду, что ко двору не пускали детей, но девочка поняла его по-своему.

– Я знаю, что представителей моего рода хотели выжить отсюда. Все щели заделали от нашего проникновения. Но закрыть границы между мирами навечно нельзя.

– Как тебя зовут? – Корнел решил перейти на более простую тему, чтобы не слышать непонятных размышлений. – У тебя ведь должно быть какое-то имя?

– Ливела.

– Никогда не слышал такого имени.

– Ни одно имя не должно повторяться, у каждого оно свое, – какой серьезный у нее тон, действительно, как у взрослой.

– А каков твой титул?

Ливела промолчала.

– Ты представишь меня его величеству? – после недолгой заминки решилась попросить она.

Корнел чуть не рассмеялся. Если б она знала, как легко это просьба исполнима.

– Считай, что ты уже представилась ему сама.

Ливела смотрела недоверчиво, а рябина на ее коже перекатывалась, как бисер.

– Король это я, – снисходительно пояснил Корнел. Наверное, она ожидала увидеть на его месте седого старика в короне.

– Я имела в виду императора. Я так давно мечтаю поближе познакомиться с ним. Он мог бы защитить мою рощу от вражеских налетов.

Император! Где она услышала о таком? Кругом находились только королевства и небольшие княжества.

– Ты уверена, что не ошиблась?

– Я знаю, что ты точно можешь меня с ним познакомить.

– И какой же из ближайших стран он правит?

– Он правитель волшебной империи. Все мы уважаем его и боимся.

Волшебной! И эту девочку Корнел посчитал серьезной. Обычная сказочница. Скорее всего, она все выдумывает. Наверняка, и про отсутствующих родителей она тоже выдумала. По всей вероятности, они живы и здоровы, так как без них ребенок бы сюда и не доехал, и расположились где-то в гостевых покоях. Нужно было бы отвести девочку к ним, пока не дошло до вопиющих проказ. Корнел начал даже понимать указ бывшего короля не пускать детей ко двору, им ведь могут прийти в голову всяческие безрассудства.

Девочка так быстро юркнула в темноту, заслышав в коридоре приближающиеся шаги. Корнел даже не успел ее окликнуть. Об ее недавнем присутствии напоминала только веточка рябины, оставшаяся на полу. Сам не зная зачем, Корнел ее поднял и сунул в карман.

– Опять собираетесь в западный лес, ваше величество? Без свиты? – приближающийся королевский советник окинул Корнела каким-то неприязненным взглядом.

– Посмотрим! Может, свиту для себя я найду прямо там, – уж достойную компанию себе он там точно нашел. Эдвин как никто лучше подошел бы в приятели королю. Жаль, что до этого он не стал наперсником принца, ведь они с Корнелом тогда еще были не знакомы. Хотя Эдвин в его роскошной одежде и сам выглядел, как принц. Может, он и есть принц из какого-либо соседнего королевства, который ездит в западный лес тайком, чтобы встречаться у границы с дамой, которая живет в Менуэле? От такого предположения Корнелл ощутил легкую ревность. Иметь хорошего друга куда приятнее, чем путаться с легкомысленными кокетками.

Уезжая из замка, он ощущал на себе внимательные взгляды. Охрана у входа даже перешептывалась. Ну и пусть. Корнел не собирался менять свои планы лишь потому, что о нем судачат. В конце концов, король он или нет? Он имеет право делать то, что сам пожелает.

– Сверни с дороги! – вдруг посоветовал ему детский голос, когда его конь уже почти доехал до развилки дорог.

У Корнела даже возникло чувство, что прямо на развилке стоит маленькая рыжеволосая девочка и ждет его. Но голос исходил не оттуда. Корнел достал из кармана веточку рябины. Казалось, что это она с ним говорит. Ягоды на ней дрожали, будто готовились зазвенеть, как колокольчики.

– За тобой едут! Ты должен их обмануть!

И голос, как у Ливелы. Не может же рябина и впрямь говорить с ним. И все же Корнел любопытства ради решил последовать совету. Развернул коня по той тропинке, которая уходила в кусты, там должен был найтись обходной путь, а прямая дорога в западный лес осталась позади. Спустя пару минут на ней все грохотала от топота целой кавалькады. Корнел обернулся из зарослей и заметил, что вооруженный отряд мчится по дороге в западный лес. Не свернул бы он оттуда, и они бы его догнали. Но зачем? Чтобы охранять своего короля во время прогулки по лесам? Но от кого они получили такой приказ, если сам король его не давал? Странным было то, что на нескольких всадниках были ливреи с фамильным гербом Стефана. Чтобы Стефан вдруг начал беспокоиться о кузене, занявшем трон! Да, он сам бы охотно его убил, чтобы стать королем.

Веточка рябины в руке Корнела дрогнула. Видение того, как меч одного из всадников отсекает голову юноше, и та катится по распутью дорог, было жутким. Оно прошло мгновенно, но Корнел все не мог оправиться от увиденного: ему пригрезилась его собственная голова, которую отрубили эти всадники.

Так могли поступить только бандиты с большой дороги, а не отряд, выехавший только что из королевского замка.

– Вот именно, все так легко свалить на бандитов, привлеченных дорогими пряжками на твоих сапогах. Да хоть на медведей… лес то почти рядом.

И опять голос Ливелы, а ягоды рябины чуть дрожат, будто от усилия. Корнел сунул ветку обратно в карман. Стоит носить ее с собой, как талисман. Даже если опасность ему и не грозила, он все равно не хотел продолжать прогулку под конвоем.

Как посмотрел бы на него Эдвин, если б он притащил на встречу вооруженный отряд. В первый раз сам явился нагруженный оружием, как те, кто везут обозы в помощь армии, а во второй – привел саму армию. После этого Эдвин бы точно общаться с ним не стал. Эдвин, хоть и любезен, но порой от него разит таким королевским высокомерием. Вот уж кто и впрямь мог бы стать императором. Кстати, нужно будет выпытать у Эдвина, кто он такой, из какого рода происходит, какая страна является ему родиной и что он хочет найти в лесу, кроме разве уединения. Корнел точно был уверен, что увидит Эдвина сегодня здесь. Хотя и не мог понять, откуда такая уверенность исходит. Ведь Эдвин не обещал, что будет ждать его здесь каждый день.

Его ожидания оправдались. Стоило углубиться в лес, подумать об Эдвине, и он вдруг оказался рядом. Как из-под земли вырос.

От неожиданности Корнел даже попятился, ступил на плющ и ощутил, что нога попала в захват. В чем же дело? Он не слышал щелчка захлопнувшегося капкана, а ногу затягивало вниз. Корнел сопротивлялся, но что-то сильное поползло вверх по ноге, обвило колено, как веревкой. Это же плющ! Он обвивал ногу, как живой. Юноша хотел отцепить его рукой, и ладонь тоже попала в плен. Зеленые побеги заползли ему под воротник, обвили шею, начали душить. Растение зелеными лианами оплетало тело, постепенно пригибая его к земле. Плющ оказался хуже целой стаи змей. Корнел даже не мог вытащить меч, чтобы его разрезать. Если б Эдвин мог вытащить его. Только как попросить о помощи, если побеги плюща уже проникли в рот подобно зеленым пальцам и сдавили язык. Эдвин стоял рядом и не спешил помогать, пока ситуация не оказалась крайней. Лишь тогда он коснулся плюща, не лезвием кинжала, а голой рукой, но плющ встрепенулся и взвизгнул, как живая раздавленная гадюка. Побеги моментально метнулись прочь с тела Корнела и поползли назад под землю. Растение оказалось опалено. Но чем? У Эдвина не было факела с собой. Так откуда же взялся огонь?

Может, в его руках трутень? Или огниво? Корнел щурился, пытаясь разглядеть.

– Как ты это сделал? Это магия? – само слово показалось таким странным, непривычным.

– Просто я знаю этот лес, а ты нет. Поэтому посторонним опасно сюда ходить.

– Посторонним! Как можно называть посторонним короля этих владений?

Вместо ответа Эдвин только взял его за руки, указывая на жженые прорехи в рукавах в тех местах, где еще недавно обвивался плющ.

– Даже король может обжечься. Или что-то еще хуже.

Эдвин задумчиво огляделся вокруг. Глянул даже на небеса.

– Такое чувство, что тут, кроме нас, кто-то есть.

– Это был огонь, – молодой король смотрел на пепел, а Эдвин вдруг отвернулся от него и пошел прочь.

Корнел пошел за ним, пришлось сильно ускорить шаг, потому что походка Эдвина была куда легче и быстрее его. То расстояние, которое Корнел преодолевал с трудом, Эдвин проходил с молниеносной скоростью. Ему не бугры, ни кусты репейника не были помехой.

– Как ты высек огонь без кремня, без трутницы… просто голыми руками.

Он не отвечал.

– Откуда огонь, Эдвин? – он не отставал от него. – Откуда?

– У меня всегда есть при себе огонь, – обтекаемо ответил он. – То есть, огниво.

– А крыльев за спиной у тебя нет?

И он остановился.

– Что ты хочешь знать? – голос Эдвина был усталым.

– Сам не знаю, – честно признался Корнел. – Меня тут многое заинтересовало. И в первую очередь, ты. Я много слышал об эльфах, но до сих пор в них не верил.

– Об эльфах? – Эдвин изогнул брови так насмешливо, что Корнел тут же пожалел о своей откровенности. Нельзя болтать так, чтобы давать людям повод над собой смеяться. Но и главную цель утаивать не стоит. Вдруг Эдвин поможет.

– Хочу знать, что за чудовище убило моего отца. Вероятно, убийца и был чудовищем лишь в переносном смысле, но его следует обезвредить. Я, как король, обязан это сделать. Чтобы больше душегуб никому не навредил.

– А откуда ты знаешь, что это был душегуб, а не какой-нибудь рыцарь, которого твой отец вызвал на честный поединок.

– Рыцари не дерутся когтями, – Корнел вспомнил жуткие раны на теле короля. Королевские похороны так всех напугали, что многие шептались о призраках в гробнице. – В любом случае, мой отец увидел здесь нечто настолько жуткое, что решил с этим бороться. Я должен продолжить его борьбу. Помоги мне в этом!

– По-твоему, светский бездельник без оружия и отряда телохранителей может тебе чем-то помочь? Если мы наткнемся здесь, например, на логово разбойников, то оба ничего не сможем сделать.

– Я считаю, что ты можешь мне помочь.

– И сам не знаешь, почему?

– Мне снился сон о тебе и об огне.

– Правда? – Эдвин приблизился к нему, и Корнел не отпрянул, хотя ощущение того, что сон продолжится, и Эдвин сейчас дохнет ему в губы огнем, было слишком сильно. Лицо Эдвина находилось прямо напротив его лица. Их кожа почти соприкасалась, и у Эдвина она была холодной, а не огненной. И все равно, Корнел почему-то ждал, что лесной друг его прямо на месте испепелит.

– Ты забавный!

Корнел искренне, по-мальчишески рассмеялся. Такого королю еще никто не говорил.

– А где твоя свирель? – Корнел только сейчас заметил, что чудесного музыкального инструмента больше нет. Жаль, он рассчитывал и сегодня услышать музыку, от которой волшебное эхо все еще стояло в ушах. Такой музыкой можно очаровать.

– Я был сегодня в деревне, – Эдвин будто и сам только что заметил, что свирель отсутствует. – В одной из деревень Менуэла, как раз недалеко от твоего замка.

– И ты мог потерять свирель там?

Он нехотя кивнул.

– За хорошее вознаграждение крестьяне ее вернут.

– Это вряд ли, – Эдвин как-то странно посмотрел перед собой, и в его глазах будто полыхнуло пламя.

– Я знаю свой народ. Кузнецы Менуэла честные, они никогда не возьмут себе ничего чужого.

– Ты говоришь о простонародье. А вот те, кто обитают в твоем замке, не всегда бывают честны. Особенно с тобой.

– И об этом я, к сожалению, уже знаю. Тех, у кого сильно развит интеллект, особо тянет на разные каверзы и интриги, а вот простой народ любит меня.

– Они будут любить того короля, которого над ними поставят, кто бы он ни был. Хотя знал я один народ, который без конца свергал всех неугодных ему правителей, пока не нашел того, кто, на их взгляд, достоин любви и поклонения. Если только их выбор не ошибочен.

– О народе какой страны ты говоришь? Она далеко от моего королевства?

– Не важно! – Эдвин только сейчас заметил ожог, расцветавший алым пятном, на руке Корнела. – Пойдем!

Он поманил юношу глубже в чащу. Опасно идти в дикие заросли вслед за тем, кого едва знаешь. Но Корнел пренебрег осторожностью. Даже если Эдвин приведет его к разбойничьему логову, то некого будет винить за это, кроме себя. Корнел понимал, что легко поддается очарованию незнакомца, но ничего не мог с собой поделать. Он шел по лесу, который становился все необычнее на вид. На деревьях появлялись плоды и цветы, не похожие ни на что из того, что он до сих пор видел. Мелькали животные, названия которым он не знал, и вид которых был более, чем причудливым. Одна птица с опереньем по цвету, похожим на радугу, села на ветку ясеня и что-то загоготала. И Эдвин вдруг ответил ей что-то на непонятном языке.

Корнел опешил и чуть не наступил на черепаху, панцирь которой по цвету напоминал большой сапфир. Зеленые изумрудные ящерки бегали по бурелому. В кустах малины порхали бабочки размером с ладонь.

– Смелее! – Эдвин подвел его к источнику, текущему радужной струйкой прямо по мху. Вода была радужной в прямом смысле. Ее поток состоял из семи цветов, а не был прозрачным, как обычная вода в реке.

– Она исцеляет ничуть не хуже, чем мазь, приготовленная королевскими лекарями, – Эдвин заставил Корнела опустить руку в воду. Вначале было больно, но через минуту ожог уже прошел.

– Так ты волшебник! – Корнел с изумлением смотрел на свежую кожу на месте недавнего крупного ожога.

– Не забивай себе этим голову. И особо не верь волшебникам. Твои придворные маги те еще плуты и обманщики.

А то он сам этого не знал? Корнел весело улыбнулся.

– Такого друга, как ты полезно иметь! А тебе нравится, что твоим приятелем стал король этой страны?

– Я рад, – какой безразличный тон. – И я буду ждать тебя здесь каждое утро, если вдруг захочешь обсудить со мной проблемы своей страны.

Корнел чуть было не брякнул, что для этого есть советники, а дружба нужно для другого, но это прозвучало бы как оскорбление. Типа предупреждения не лезть не в свое дело.

– Уже смеркается! – предупредил Эдвин. – Будь осторожен по пути обратно. Старайся, не заговаривать ни с кем.

Как быстро опустились сумерки. Корнелу, казалось, что он пробыл в лесу только час, а день уже кончился. С Эдвином расставаться не хотелось, но и спать в лесу тоже не лучшая идея. Интересно, а куда отправится ночевать Эдвин? Он знает, где здесь расположен заброшенный охотничий домик или избушка егеря? А может, его дом стоит как раз на границе королевств за лесом?

Корнел никак не мог набраться смелости задавать вопросы напрямую. Сам вид Эдвина его смущал. Стоило глянуть в бездонные лазурные глаза, и все мысли путались.

По дороге домой Корнел заметил своего знакомого карлика, только уже не в жженом кругу, а на перекрестке дорог за лесом. Низкорослый человечек в алой накидке поспешно что-то собирал и отпускал приглушенные ругательства. Корнелу его шиканье показалось абсолютно бессмысленным.

– Не могли убить так, чтобы пряжки не разлетелись!

– Добрый вечер, добрейший! – поздоровался юноша, потому что опять не мог развернуть коня так, чтобы объехать карлика стороной.

– О, ваше величество! – карлик уже знал, кто перед ним, и тон его стал заискивающим. – Подбираю тут все, что осталось от одного почившего молодца, кстати, очень на вас похожего. Но вы проезжайте мимо, не беспокойтесь.

И карлик поспешно отпрыгнул с дороги.

– Интересно, откуда он узнал, что я король? – задал Корнел вопрос сам себе. И веточка в его кармане вдруг хрустнула, словно давая понять, что вопрос абсолютно бессмысленный.

Во дворе замка собрался с копьями и оружием тот же самый отряд, с которым Корнел разминулся, когда ехал утром в лес. Охранники Стефана, он не ошибся. Дело у них, очевидно, шли не очень. Кажется, один из них случайно напоролся на штыки своих же товарищей. Теперь им занимался лекарь, промывая раны водой из колодца. Все они уставились на приехавшего Корнела так, будто в замок пожаловал призрак. Юноша, стараясь не обращать на них внимания, стреножил коня и прошел мимо.

Солнце давно склонилось к закату, а он спешил в королевскую библиотеку. Сейчас не время ее посещать, но ему было нужно срочно кое-что проверить. Корнел отнял ключи у заспавшегося куратора, ворвался в пыльное помещение и стал искать на полках, затянутых паутиной, том о животных и растениях лесов Менуэла. Позорно быть королем страны и не знать ничего об ее флоре и фауне. Сегодня перед Эдвином он выглядел полным идиотом. Даже не знал, откуда берется радужная вода и что ею можно лечить раны лучше, чем листом подорожника.

Зевавший куратор зажег свечи и ушел, а юноша все сидел над книгой и никак не мог найти в ней ничего из того, что видел сегодня. Неужели том не тот? Какая-то книга, упав с полки, щелкнула Корнела по лбу. Она открылась сама. А зверек, похожий на белку, юркнул на полку, где она стояла.

Юноша склонился над сиявшей страницей. На развороте было нарисовано нечто с крыльями и чешуйчатым гребнем на позвоночнике, с хвостом, свившимся золотыми кольцами и головой, украшенной шипами, как короной. И это нечто называлось драконом. Красная подпись внизу это точно обозначала.

– Последний раз с ним вступал в контакт король Родерик Третий, – прочел Корнел конец подписи. Надо же, речь шла о его дедушке! Но что значит «вступал в контакт»? Дедушка дожил до глубокой старости, и никакой дракон его не растерзал. Выше шел список еще из нескольких имен. Король Эдуард, Родерик Второй, Родерик Первый – все предки Корнела. И что же все они вступали в контакт с драконом? Что бы это могло значить? Может, тут дано какое-то условное обозначение или метафора? Корнел перевернул страницу и увидел зарисовку войска, на которое с небес дышит огнем дракон. Подпись под войском гласила «враги Родерика Третьего». Корнел чуть не опрокинул свечу, страницы зашелестели у него под пальцами. Он листал одну за другой, разглядывая жуткие рисунки и подписи, часто в стихах или на незнакомом языке. Тут были зарисовки того, как выглядят поселения, обращенные в пепел огнем дракона. Страницы, на которых драконам приносят в жертву юных дев, почему-то были перечеркнуты, но вот изображение того, как выглядят искалеченные или обожженные драконом тела остались. Корнел смотрел и узнал увечья своего отца. А потом шел целый список городов и деревень, уничтоженных огнем за последние двести лет. Странно, но в списке оказались только земли заклятых врагов Менуэла. Сам Менуэл не палили ни разу. Во всяком случае, ни одного его селения в список внесено не было.

Особенно Корнела заинтересовала полупустая страница, где красными чернилами было выведено «вечная дружба», а внутри коронованного сердца написано два имени, сплетенных росчерками пера. Край страницы крошился пеплом. Очевидно, когда-то давно к нему слишком близко поднесли свечу. Вот и сейчас Корнел поднес свечу слишком близко, и пламя чуть не лизнуло лист.

Всего два имени и оба знакомые. Родерик Третий и Эдвин.

Эдвин!

Корнел выронил свечу, и в библиотеке вспыхнул пожар.

Смерть по соседству

Мало ли молодых людей с именем Эдвин ездят по Менуэлу или его окрестностям? Корнел тяжело оправлялся от ожогов и только и думал о том, как ему снова попасть к исцеляющему радужному ручью. Ночью к нему заглянула Ливела и шепнула:

– Всё хорошо! Дракон близко!

Ну, успокоение! Кто ее только пустил в королевскую опочивальню. Пожар быстро потушили, но несколько ценных фолиантов оказались безнадежно испорченными. Сгорели стол, несколько стульев, полки сильно подкоптило. Ущерб незначительный, если учесть то, что мог сгореть весь замок. Книги хорошая пища для огня. Повезло, что подбежавшие слуги справились с пожаром в считанные минуты. Корнелу тоже повезло, что кто-то подхватил его и выволок из огня. Кто-то с крыльями, кто вытащил его прямо в окно! Этот кто-то был крупным и светящимся, или это от огня в глазах все сияло? Корнел хмурил брови, пытаясь точно припомнить, но в голове все путалось.

Ну и незадача! Сгореть живьем, едва тебя успели короновать! Даже Стефан выразил соболезнования кузену и прислал изысканный подарок – сорочку из редкой восточной ткани, которая могла успокоить обожженную кожу. Странно, почему он не оставил ее себе? Обычно он не любил ничем делиться.

Сорочка была нежной на ощупь и вытканной причудливыми символами. Корнел померил ее лишь раз. Она прильнула к коже, даря временно облегчение, после которого тут же стало еще хуже. Корнел снял ее, скомкал и бросил в угол спальни.

– Лучше сожги ее! – посоветовала Ливела. Ее симпатичное личико внезапно выглянуло из зева потухшего камина. Золой оно перепачкано не было. Как она только оказалась там? Не успел Корнел ее пожурить, как она уже канула в темноту. Неужели ребенок лазает по дымоходу? Или это сильно ударился головой, когда начался пожар в библиотеке.

Ожоги не прошли, а Корнела начало еще и знобить. Тем не менее, он не собирался отсиживаться дома. Уже утром он приготовился снова ехать в лес. Нужно повидать Эдвина.

– Ваше величество, осторожнее! – предупредил Хью, седлавший коня. – Говорят, ближайшая к нам деревня сгорела вчера от налета… дракона.

Последнее слово он выговорил с трудом, будто это было маловероятно.

– Так и говорят? – Корнел заметил, как самодовольно смотрит на него Стефан с верхней галереи замка, будто радуется его болезни.

– Говорят, налетел вечером и все сжег. Но я думаю, что крестьяне могут так оправдывать свою безалаберность. Напились на празднике, уронили факел на сено или костер разожгли недалеко от скирд, только что собранной соломы… Я знаю деревенскую жизнь, когда в селе танцуют вокруг костра и пьют…

– А что у них был за праздник? Для сбора урожая рановато.

– К ним вдруг заехал какой-то вельможа, вот они и обрадовались. Уцелевшие девушки так говорят, но они сильно обожжены. Они убежали, а вся деревня сгорела дотла.

– Значит, я уже не смогу отыскать его свирель… – Корнел опечалился.

– Что, ваше величество? – Хью, конечно же, не понял его.

– Ничего! Ты оставайся в замке, я опять поеду один.

На этот раз Корнел поспешил не в лес. Глупо было думать, что на пепелищах сгоревшей деревни он сможет отыскать невредимой свирель Эдвина. Юноша сам не знал, что собирается искать и на что стоит посмотреть там, где все сожжено. Даже руин не осталось, только наслоение золы там, где раньше были фундаменты домов.

Сапоги увязли в золе. Корнел сел на корточки и пропустил пепел меж пальцев. От него не исходило ядовитых испарений, как было написано в книге про дракона, которую он вчера читал до пожара в библиотеке. Там было сказано, что земли, тронутые драконьим огнем, становятся ядовитыми и неплодоносящими. Если только не считать жутких магических растений-кровопийц, которые пускают колючие стебли из пепла и ловят путников. Здесь таких явно не наблюдалось.

Корнел смотрел на пепелища, пока не начал кашлять. Ощущение было таким, что пепел забил все ноздри и рот, и дышать больше нечем.

И в этот миг его кто-то позвал. Чей-то мелодичный, как музыка, голос разлился над сожженной деревней. Это ведь и есть музыка! Корнел обескуражено оглядывался по сторонам до тех пор, пока не заметил корпус в виде живой дриады, выглядывающий из золы. Свирель Эдвина лежала там нетронутой и почти не испачканной, и, о чудо, она ползла к нему сама, перебирая ножками-клапанами, как насекомое. Красивая деревянная голова недовольно кривилась.

– Забыл меня! Надо же! А я единственная его верная спутница за сотни лет! – слова угадывались меж нот, злобные и обиженные.

Свирель подползла к Корнелу, и он вдруг заметил, как за ней по золе тянется тонкая струйка крови. А вот нескольких обескровленных тел он бы не заметил вообще, если б голова дриады на них не кивнула.

– Они ехали за тобой!

Несколько коней действительно стояли привязанными вдали. А на мертвых телах все те же ливреи лакеев Стефана. Корнел поморщился. Он помнил их недовольные взгляды, устремленные на него каждый раз, когда ему удавалось разминуться с ними в пути. Преследовали ли они его для чего-то? Для того, чтобы охранять? Но они охрана Стефана, а не короля.

Свирель ползала по телам, кусая их и допивая остатки крови из ран. Она цеплялась к плоти, как сороконожка, рвала ливреи, выдавая при этом музыкальное фырканье. Если это не волшебство, то что?

– Отнеси меня назад к Эдвину!

– Хорошо, – Корнел взял свирель в руки, надеясь, что она не искусает и его. Только безумец может разговаривать на пепелищах с живой свирелью. Если б подданные сейчас его видели!

И куда теперь идти вместе с ней? Снова в западный лес? Пока Корнел шел, свирель громко сокрушалась о том, что лишена возможности летать. Слушая ее, юноша заблудился.

Обрыв, к которому он вышел, преграждал путь к лесу. И куда теперь? Не успел он развернуться, как кто-то его окликнул.

– Ваше величество! – это был ловчий Стефана. Он неуверенно мялся за спиной короля. Должно быть, с самого начала шел за ним. – Ваш кузен просил передать вам, чтобы вы были осторожнее.

Почему только Корнел сразу не обратил внимания на арбалет в его руке? Всего одна стрела, пущенная с такого близкого расстояния, попадет точно в цель. Ловчий уже спустил стрелу. Нет времени пригнуться, и нет возможности отступить, ведь обрыв позади. Свирель взвизгнула, а Корнел смирился с неизбежным, но тут что-то сверкнуло рядом. Так ослепительно, что не зажмуриться было нельзя. Чьи-то когти толкнули и Корнела, и стрелявшего. Только ловчий вместе со своим арбалетом сразу полетел вниз с обрыва, а Корнел оказался в плену драконьих когтей. Именно драконьих! Открыв глаза, он рассмотрел сверкающую чешую и жадно раскрытую пасть. Он видел когти, размером с копья, золотые шипы на драконьей голове и аквамариновые глаза. И это было самое красивое, что он видел за жизнь. А смерть уже рядом. Она либо дохнет огнем ему в лицо, либо сожрет живьем.

Всего миг прошел, а золотая чешую вдруг исчезла, куда-то делись и когти, и драконий хвост, и громадная пасть. Над ним склонялся всего лишь Эдвин, придавив его сильными руками к земле. Свесившиеся вниз золотые пряди почти легли на лицо Корнелу. Они обжигали, как раскаленная проволока. Тело Эдвина давило сверху, как скала. И казалось, что золотые чешуйки медленно врастают в его бледную кожу.

Эдвин долго смотрел на него сверху вниз, не выпуская из захвата. Затем осторожно провел кончиками пальцев по взмокшей щеке Корнела.

– Ты мог стать жертвой, – резонно заметил он. Только неясно, чьей: ловчего или дракона? Или… Корнел глянул на Эдвина, все еще ощущая, что смерть держит его в объятиях.

– Спасибо тебе! – поблагодарил он, когда Эдвин встал с него и начал отряхивать одежду.

– За что? За то, что смерть твоего отца сделала тебя королем Менуэла очень рано?

Почему истина была подобна пощечине? Ведь он и сам уже обо всем догадался.

– Я не верю!

– Не веришь в драконов? – Эдвин цинично изогнул бровь.

– Не верю в то, что убийца отца станет защищать сына.

– Как мало ты знаешь!

Какая кругом вдруг настала тишина. Даже ойкавшая до этого свирель молчала. Корнел глянул в обрыв, но разве тело ловчего там теперь усмотришь. То, что он разбился, при такой высоте, несомненно.

– Как он умер? Мой отец! И за что?

– Лучше спроси, как умрешь ты, если я не стану тебя защищать?

Мир перед глазами закружился. Корнел напрасно надеялся, что если ущипнуть себя сейчас, то он проснется. Но все светлые надежды уже рухнули в один миг. Его лучший друг и есть убийца его отца. Как быстро Эдвин успел стать его лучшим другом! И недели не прошло со знакомства, а юноша с внешностью эльфа и душой дракона уже был для него незаменим. Прав оказался Стефан, когда шутливо сказал, что вскоре он приведет с собой дракона править Менуэлом.

Корнел упал бы с края обрыва, если бы Эдвин его не поддержал. Свирель поспешно, перебирая клапанами, перебежала из руки Корнела назад в карман Эдвина. Что поделать, хозяина она любила больше всех, и, судя по всему, очень боялась остаться одна.

Живая свирель! Огненные сны! Намеки Эдвина! Корнел должен был обо всем догадаться. Какой же он наивный! Выходит, он действительно не готов еще править своей страной. Юный возраст и доверчивость не дадут ему стать хорошим королем.

– Не бойся! Я тебе помогу, – Эдвин уже тащил Корнела обратно к радужному источнику. Ожоги налились свинцовой болью. Их нужно было лечить прямо сейчас. И Корнел подчинился другу-дракону.

Эдвин заставил Корнела снять камзол и рубашку и практически нырнуть в источник. Сам источник стал вдруг куда более полноводным, чем показалось вначале. Тонкая радужная струйка вдруг превратилась в целый поток. Кругом щебетали птицы. Как ни странно, Эдвин понимал их язык. Он им отвечал. Он что-то сказал на ухо лани, которая вышла из чащи, и та поняла его, наклонила голову в знак согласия и помчалась исполнять какое-то поручение. Разве драконы способны на такое? Выходит, они еще и волшебники. Если б Корнелу не было так плохо, то он бы обратил куда больше внимания на магию вокруг себя. Но все, о чем он думал сейчас, это о том, как исцелить зудящие ожоги на плечах и груди. От радужной воды они начали проходить, но очень медленно.

Эдвин заставил Корнела опустить и голову в воду, наверное, чтобы очистить мозг от плохих мыслей.

– Твой отец нарвался сам, – Эдвин постарался объяснить всё с максимальной деликатностью, но всё равно получилось грубо. – Его привел ко мне еще его отец, когда сам был семилетним мальчиком. Семь лет отличный возраст для благословения волшебника. Я хотел дать ему какой-нибудь удивительный дар в знак давней дружбы с его семьей, но в момент заклинания вмешался кто-то третий. Вместо добра вышло зло. Вначале это было даже незаметно, но потом твой отец озлобился. Видно, кто-то обрабатывал его нарочно. Кто-то, за кем я не мог проследить. Он стал нападать на волшебных существ в этом лесу, требовать, чтобы я напал на мирные поселения в соседней стране, отвел его к моим сокровищам и привел ему наложницу-фею. На самом деле, он добивался от меня чего-то другого, но вслух говорил одни грубости. Мы ссорились. Я палил на нем латы и одежды, как-то раз изувечил ему руку, когда он напал на меня.

Рассказ все не кончался, а Корнел уже чувствовал, что не может больше злиться на друга. Смерть отца – это жутко. Но отец действительно в последнее время вел себя, как одержимый. Клялся, что убьет чудовище во что бы то ни стало. А разве Эдвин чудовище? Что такого он сделал, чтобы на него нападать.

– На последнюю встречу твой отец приехал ко мне с боевым отрядом и в полном вооружении. Я услышал их издали. Был день, но вокруг вдруг стало черно. Листья на деревьях опали, как поздней осенью. Духи предупредили меня, что он шел меня убивать, и его безумие шло вместе с ним. Оно портило природу вокруг. Как видишь, в этом лесу все состоит из магии.

Лань прибежала назад. Кто-то привязал к ее шее сверкающий фиолетовый флакон с радужной жидкостью внутри. Эдвин отвязал его и протянул Корнелу.

– Вот возьми! Смажь ожоги. Если они не пройдут к утру, то смажь их несколько раз. Они сильные, и с ними что-то не так. Чувствую чужие чары, – он слегка принюхался, изящно расширив крылья ноздрей.

Корнел сжал в руке красивый флакон. Он был приятен на ощупь. Крышка в виде жемчужины напоминала о море. До моря отсюда далеко, а лань вернулась так быстро.

– Ты хороший парень! Твоего отца я тоже исцелил как-то раз от боевых ран. Он подрался на войне с одним черным магом и приехал ко мне за исцелением, но благодарен не был.

Странно, Корнел так и не сказал спасибо, а Эдвин чувствовал, что он благодарен. Флакон, пожалуй, был уже лишним, но Корнел сунул его в карман. На всякий случай.

– Я, конечно, полечу за тобой на пути в замок. Но все равно будь осторожен. Есть люди, которые хотят напасть на тебя уже давно и злятся, что ты постоянно разминулся с ними путями. Так уж вышло, что ваши дороги все время расходятся, – Эдвин лукаво усмехнулся. – Кто-то дал тебе талисман, чтобы не попасть в беду. Рябиновую ветвь, кажется. Ты симпатичный мальчик, сильно нравишься феям.

Корнел даже вспыхнул, но потом вспомнил маленькую рыжую девочку, давшую ему веточку рябины. Она-то феей точно не была. Просто проказливый ребенок.

Снова темнело слишком быстро. Корнел даже не представлял, с какой скоростью бежит время в этом лесу. Оглянуться не успеешь, а утренний рассвет уже сменяют сумерки.

Каким-то образом Эдвин сумел зазвать в чащу коня, которой остался возле пепелищ деревни.

– Знаешь, я не хотел убивать старого короля, – Эдвин нахмурил изящные брови, припоминая. – Я лишь спалил его охрану, одним вздохом. Когда поедешь домой, увидишь жженый круг из деревьев, которые сгорели одновременно со стражами. Сгорело столько же сосен, сколько было рыцарей в охране короля. Это было предупреждение и ему, и мне. Мы ведь связаны древней клятвой, нам нельзя драться друг против друга. Но он кинулся на меня с копьем, я лишь его оттолкнул. Драконьими когтями. Слегка! Но, судя по событиям, этого ему хватило, чтобы дома испустить дух. Я предлагал ему исцеление, но он оказался горд, забрался верхом на коня и поехал прочь. А подлететь к окну его замка и предложить исцеление еще раз, постеснялся уже я.

– Ты любил его?

– Я всех вас люблю, королей Менуэла.

– Почему?

– А почему феи иногда выбирают себе подопечных, – Эдвин осторожно провел холодными пальцами по щеке Корнела. Как любопытно, внутри он весь из огня, а кожа у него ледяная.

Ожоги на теле почти прошли, а внутренне жжение осталось. Корнел с трудом забрался в седло. Эдвин потрепал по гриве его лошадь, и шепнул что-то в ухо животного.

– Что бы ни случилось, помни, ты под защитой дракона, – сказал он на прощание.

Очевидно, Корнела это обещание должно было впечатлить. Выходит, если в замке на него нападут заговорщики, то нужно лишь позвать дракона, он прилетит и спалит ползамка. Его защита великая и разрушительная вещь. И довольно жуткая, если припомнить деревню, спаленную дотла.

– Не верь ему! Думаешь, твоему отцу до тебя он не обещал защиту и покровительство?

Кто это сказал? Голос был красивый, определенно женский, но тон неприятный, обиженный, задевающий за живое.

– Думаешь, он не сулил свое расположение множеству брошенных женщин и наивных юнцов вроде тебя?

Корнел оглянулся, не вылезая из седла. На миг показалось, что он видит девушку в алом, прямо в центре обугленного кольца, у развилки лесных тропинок. Она стояла во тьме яркая, как факел. А потом ее не стало.

Во дворе замка, когда он приехал, было поразительно тихо. Сгоревшие фолианты в библиотеке каким-то образом оказались целыми, а ведь он помнил, как огонь их пожирал. Рыжая девочка Ливела пыталась утопить в колодце карлика, который с недавних пор стал прислуживать Стефану. Корнел хотел вмешаться, но кто-то шепнул ему, что это всего лишь детская игра. И он, как дурачок, поверил.

Ему больше не снилось огненных снов, но сама действительность вокруг него стала огненной от обилия волшебства.

Подопечный дракона

На королевский совет его позвали прямо ранним утром. Он ведь сам и был королем, а про срочность и ответственность данного события его известили в самую последнюю минуту.

– На нас, что идут с войной?

Консул, которому он задал данный вопрос, как-то странно скривился.

– Хуже, ваше величество!

Как резко он подчеркнул обращения, будто оно значило что-то совсем другое, а не формулу почтения.

– Что может быть хуже!

Корнел оделся наспех.

– Хоть в наряде пажа явился, – ехидно заметил кузен, который неизвестно зачем тоже присутствовал на совете. Он- то что здесь делает? Разве он министр? Ему дали такое звание, которое позволяет ему участвовать в решении государственных вопросов? Если только он не присвоил себе его сам, а другие постеснялись выставить его отсюда, так как он все-таки являлся ближайшим родственником короля. Что-то подсказывало Корнелу, что объяснение окажется куда обиднее. Стефан смотрел на него так нагло, будто нарывался на открытый конфликт.

– Ездить по лесам не королевское дело!

– А защищать своих подданных тоже дело не королевское? – Корнел впервые злобно глянул на Стефана перед тем, как занять свое место в большой зале, предназначенной для самых важных мероприятий. Здесь было красиво, но в воздухе витала угроза, подобная невидимому дракону. Жаль, что Эдвин не здесь. Будь он королевским советником, он бы знал, что шепнуть сейчас на ухо своему королю. Сам он растерялся. Столько мрачных выжидающих взглядов устремлено на него одного. Здесь собрались самые важные люди королевства, и все они мрачно молчат, выжидая чего-то. Такое чувство, что сейчас грянет буря.

Корнел поймал себя на мысли, что неплохо было бы привести сюда Эдвина, чтобы сделать его своим первым министром. И плевать, что этот министр на самом деле дракон. Все равно от него будет больше проку, чем от всех этих молчаливых и коварных людей.

– Мы решили, что, защищая своих подданных, целыми днями лежа на траве в лесу или гуляя по пепелищам сожженных домов, ты постепенно утрачиваешь разум, – Стефан начал говорить так, будто был главой этого собрания. И удивительное дело, никто ему даже не возражал.

Корнел вдруг ощутил себя загнанным в ловушку, особенно заметив, что на совет допустили королевского лекаря. Уж совсем лишний персонаж.

– Он здесь, чтобы доказать, что я безумен? – Корнел сразу перешел к прямой атаке, откинув придворную вежливость.

– А разве нет? – напудренное лицо Стефана вдруг стало пунцовым от волнения. – Ты говорил с пеплом в сожженной деревне. Мои люди слышали.

– Твои люди были мертвы. Мертвые не слышат, – он хоть раз поймал кузена на лжи.

– Потому что живых ты не хочешь замечать, – выкрутился Стефан. – Ранняя смерть отца повредила твой рассудок. Ты не можешь править страной. Ты для всех нас опасен.

– И чего ты хочешь? Стать королем вместо меня?

– А почему бы нет, – Стефан распрямился, как нахохлившийся петух. – Я не безумен, в отличие от тебя.

– Иногда лучше быть безумным, чем сожженным живьем, – Корнел ощутил, как тревожно хрустнула веточка рябины в его кармане. Он заметил, как рыжая Ливела подает ему знаки с высоты фронтона над колонной. Как она только туда забралась? В камине вдруг вспыхнул огонь, никем там не разведенный. Окружающие вздрогнули. Магии боялись все, даже придворные шарлатаны, которые называли себя магами, а сами в чарах ничего не смыслили. Корнел понял, что пора разыграть козырную карту. Лучше высказать всем в лицо то, о чем он догадался уже давно, чем сдать свои позиции злорадствующему Стефану.

– Все вы или ваши предки знали об огне, – он обвел указательным пальцем всех собравшихся, старательно отводивших от него глаза. – Все вы знали о войнах, которые Менуэл выигрывал с помощью огня в течение столетий. Век или несколько веков, не знаю, сколько точно, огонь был с нами. И вовсе не огонь из-под кузнечных мехов. Хоть мы и страна кузнецов, но я говорю об огне, который приходит из ниоткуда, когда Менуэлу нужна помощь. У других стран мира огненной защиты нет, а у нас была. Но отец сам чуть было от нее не отказался. И вы позволили это ему, чтобы после его смерти делить власть. Не лучше ли было дать совет ему отказаться от своих амбиций ради благополучия Менуэла, а не мне отказаться от трона.

И ни слова, молчали все! Корнел обвел взглядом угрюмые лица, и лишний раз убедился в своей правоте

– Вы все знали про дракона!

Фраза не ударила, как небесный гром. На этот раз никто не назвал его безумцем. Очевидно информация о том, как опасно столкнуться с драконьими когтями, кроме него одного, была тут доступна всем. Страх собравшихся ощущался даже без слов. Корнел чувствовал себя так, будто только что пришел из леса со свидания с Эдвином, а королевский совет, собравшийся кругом, уже пытается отбить у него единственного друга. Неужели они думали, что смогут договориться с драконом сами. Вероятно, Стефан решил, что его родство, пусть и косвенное, с королевской семьей, дает ему право стать следующим избранником хранителя западных лесов.

– Вы все знали про дракона, – уже более уверенно повторил он. – А я один ничего не знал. От меня одного скрывали все, а ведь ему я один и был нужен.

Не для обеда, как оказалось! И не для жертвоприношения. Все это великосветское собрание, наверняка, сильно разочаровалось, когда Корнел вернулся из западных лесов живым и невредимым. Они, вероятно, уже приговорили его к быстрому сожжению, решив, что после того, как разделался со старым королем, дракон не пощадит и сына. Корнел помнил, что один из советников напоминал ему, что от опасности, которая таится в западном лесу, можно просто откупиться. Неужели он решил, что дракона легко будет подкупить золотом или десятками юных дев, которых приведут и привяжут к деревьям в лесу, чтобы дракон принял их в качестве жертв. Что-то подсказывало Корнелу, что Эдвину такие подношения будут не нужны. Ни золотом, ни плотью. Обычно Корнел не ошибался в людях. Даст бог, не ошибется и в драконе.

– Ты собираешься привести его сюда? – упавшим тоном спросил первый министр. Он все еще обращался к Корнелу на «ты», как к маленькому мальчишке, а не как к королю.

– Если соберетесь меня свергнуть, то да. Посадите меня в темницу, и он прилетит за мной. Лишите меня власти, и он спалит все королевство. Он мой, а я его. Отец не умел использовать его силу, поэтому его ненавидел, а я решил потратить все свое обаяние на то, чтобы обольстить его. Гораздо лучше иметь в друзьях одного дракона, чем целый ряд ненадежных советников.

Кто-то с сияющими крыльями подлетел к окну и завис над высотой башни, в которой находилась зала совета. Но Корнел старался не отвлекаться ни на восторженно гримасничавшую Ливелу, ни на золотую тень в небе. Он говорил веско, пристально глядя на собравшихся всех по очереди, слегка лицемеря. Им незачем знать всю правду. Это Эдвину куда проще обольстить его, чем наоборот. Но все эти хитроумные и высокопоставленные мужи королевства должны жестко усвоить, что юный король держит всю силу дракона в своем кулаке.

– Спровоцируйте меня, и я отдам ему приказ испепелить вас всех. Ваши семьи, ваши замки, ваши земли… Все будет сожжено по очереди, и от всех дорогих вам людей и имущества останутся лишь ядовитые испарения. Если что, дракон поможет мне сэкономить и на палачах, и на армии.

Корнел резко поднялся, давая понять, что собрание окончено. Никто ничего не возразил. Наконец-то они увидели в нем короля. Но для этого понадобился личный дракон. Без него никак нельзя оказалось утвердиться на троне.

Один Стефан все же ехидно заметил ему вслед:

– Как быстро ты вошел к нему в расположение. Если верить летописям, другим требовались для этого годы и жестокие проверки. К ним демон в лесу добр не был, пока не получал от них то, чего хотел.

– Значит, от меня он это уже получил! – Корнел пропустил мимо ушей явное недоверие, сквозившее в голове кузена. Хорошо бы отослать вконец обнаглевшего Стефана от двора. А то, пользуясь родством с королем, он чуть не устроил переворот. Единственный живой родственник династии, как на него не обратить внимания? Но дракон впечатлил всех куда больше. Даже на словах! А если он прилетит сюда вживую и спалит хотя бы одну башню! Чары и огонь – великая сила. Корнел не подумал о том, что эта сила однажды может обернуться против него, а вот Стефан подумал.

– Он попросит тебя отослать его назад в родовой замок и там попытается призвать дракона сам, чтобы свергнуть тебя, – бормотала бежавшая за ним Ливела. Каким-то образом она уже успела слезть с высоты и оказаться рядом. Корнел даже не спросил, откуда она это знает, и не удивился, поняв, что девочка вступает в беседу с ним только в темных коридорах замка, где рядом не оказалось ни одного свидетеля.

Не призрак ли она? Корнел обернулся на нее через плечо. Нет, слишком яркая для призрака. Рыжая и золотая, вся украшенная кистями рябины.

– Он позовет лучших магов! – предупредила она.

– В королевском замке они тоже лучшие, а ты видела от них прок.

Она понимающе усмехнулась, но в ее глазах залегла тревога.

Сам, седлая коня, Корнел наконец-то ощущал полную свободу. Никто за ним не пошел, не стал выговаривать и наставлять, никто ему больше не прекословил. И за все спасибо Эдвину!

Радужный ручей

Корнел опять ехал в чащу. Всё произошло внезапно! Стоило лишь поравняться с выжженным на земле кольцом, вспомнить о рыцарях из сопровождения короля, которые погибли здесь. Наверняка, они сгорели, как деревья, раз это Эдвин спалил их. Насколько он был осторожен, раз не задел пламенем еще и обезумевшего короля. Корнел вспомнил, что сгоревших рыцарей было ровно столько, сколько и сгоревших деревьев. Неужели деревья стояли таким четко очерченным кругом? И что было в этом круге до того, как они сгорели? Вход в волшебный мир?

В королевской библиотеке он нашел книгу о порталах, способных переносить любое материальное существо из мира людей в иной мир. Подумать только, как много в библиотеке замка имелось книг, описывающих магические вещи!

Корнел задуматься не успел, а пепел в кругу вдруг вихрем зашевелился, будто стая черных мотыльков полетела над землей венком.

Дама в алом остановила его коня, схватив под уздцы. Откуда она только взялась, будто выросла прямо внутри круга. И пепел облаком кружился вокруг подола ее роскошного платья. Ее корона упала в жженый круг, и как будто раздался гром, а не удар золота о почву. Она поднесла палец к губам, то ли призывая молчать, то ли совершая какой-то магический жест.

– Помни о Розе!

Всего одна фраза. Красавица даже не разомкнула губ, но голос прозвучал: приглушенный, как хрип, и таинственный. Он взбудоражил до глубины души. А корона! Она была настоящая. Королевская, даже царская. Из золота и рубинов. Только цверги способны выковать такую красоту, смертным кузнецам и ювелиров такое искусство не под силу. Поэтому чудесные вещицы часто и относят к искусству волшебства. За них даже казнят, если находят у кого-то. Корнел слышал о короле Рошена, который казнил ювелира, которого феи наделили талантом творить магические украшения. Его драгоценности король конфисковал, порадовался на них неделю-другую, а потом его страну взяли осадой существа, которые пришли наказать его за то, что тронул их избранника. Теперь в Рошене была республика. То есть, короля там не было вообще. Странно и дико, но людям там жилось хорошо. Даже привольно, так говорил купец, ездивший туда.

Наверняка, из такой вот короны и произошла вся история. Ювелир, подружившийся с нечистью, никому не мешал. А вот казнить его, чтобы конфисковать у него такую вещицу, кому бы ни захотелось. Корнел уставился на корону, лежащую на земле, в кругу, и даже не заметил, как красавица куда-то исчезла. Еще минуту назад стояла здесь, что-то шептала на ухо коню, и конь ее слушался, а теперь только жженый круг лежит под лошадиными копытами. И короны в нем тоже больше нет.

Но Корнелу все это точно не привилось! Шутки фей? Как еще это назвать? Ведь лес-то волшебный, как выяснилось.

Помни о Розе! Фраза эхом стояла у него в мозгу. Было странное чувство, что она предназначается кому-то другому, а не ему. Может, Эдвину? Но разве дама могла перепутать? Эдвин – блондин, Корнел – шатен. Их даже издалека не спутаешь. А изумрудные глаза красавицы совершенно точно были зрячими и очень внимательными. Они заглядывали прямо в душу. Эхо ее слов окружило сознание пеплом.

Корнел с трудом переехал круг. В голове шумело.

Помни о Розе! Что она имела в виду? Роза – это красивый цветок с шипами. Самый лучший и самый капризный цветок по признаниям королевских садовников. Дамы его просто обожают. Но есть ведь еще и женское имя Роза. Прямо в честь цветка. Корнелу будто кто-то в ухо шепнул, а то сам бы он и не вспомнил. При дворе ведь ни одной дамы с именем Роза не было.

Красивая дама! Великолепная корона! Загадочные слова! Пепел и тени развеялись, и солнце теперь светило ему прямо в лицо. Корнел ощутил жар, озноб, жжение. Голова закружилась.

Почему-то на ум пришли слова Стефана, услышанные сегодня сразу после завтрака:

– Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь?

Корнел начал падать с коня.

Чьи-то руки подхватили его, мягко и бережно. Приятный голос сказал что-то коню на незнакомом людям языке, и тот сам отправился смирно жевать траву, волоча по земле освободившиеся поводья.

Корнела подняли, а затем снова уложили на мох. Рядом слушалось журчание воды, и голос еще более приятный, чем музыка, напевал что-то.

– Спи, пока я не велю тебе проснуться!

Тонкие пальцы тронули ему веки, пробежали по губам.

– Яд! Совершенно точно! Толченый остаток от корня мандрагоры, который уже кто-то использовал, пепел из камина, где резвились пикси и слюна речной русалки. Маг приготовил, поэтому действует так сильно.

Это говорил Эдвин. Но с кем он разговаривал? До Корнела в полусне долетали его слова.

– Собери для него ягод, тех, что растут на буреломе, там, где десять лет назад расцветал илей, когда феи праздновали свадьбу. Те ягоды как-то раз оживили покойницу, на которой хотел жениться Родерик Третий. Если они могут оживить мертвую невесту, то и ее внуку помогут. Принеси целую горсть.

Помогли ли ягоды или что-то еще? Корнел не знал. Он вслушивался в журчание радужного источника и прижимался щекой к плечу Эдвина. Его обнаженная кожа на шее была ледяной, но согревала еще лучше, чем живительный огонь. Вот, что может поднять покойника из могилы – близость к огню дракона. Корнел начал просыпаться сам, без команды Эдвина. Первым, что он увидел перед глазами, была радуга. Она лежала под его ногами. Лишь спустя мгновение он понял, что это источник искрится всеми радужными цветами. Как обычно. И из-за этого кажется, что потоков в нем семь, а не один.

– Спасибо! – пробормотал Корнел и едва узнал собственный голос. Какой он слабый и хриплый. Но Эдвин его услышал и ничего не ответил. Не странно! Наверное, растерзав отца, он считал себя обязанным спасти сына убитого. Вот и все! Никаких теплых и романтических чувств. Просто зов долга.

Корнел даже слегка расстроился.

– Меня пытались отравить? – он уже догадался.

– Не пытались, а отравили, – со знанием дела поправил Эдвин. – Но это уже не имеет значения.

– Потому что твой огонь поглощает яд или очищает его? Поразительно, что, оставляя после пожара ядовитые пары, тем самым огнем ты можешь яд и выжечь.

– Лучше не размышляй об этом так много. Ты еще слишком слаб. Не подражай тем, кто еще до твоего рождения засел в королевской библиотеке писать книги обо мне и моих отношениях с твоей родней.

– А что и такие были? – Корнел тут же обругал себя за тупость. Конечно, откуда же еще могли взяться те фолианты, которые он недавно раскрывал и считал написанное в них чистой выдумкой.

– А что такое илей? – он вспомнил слово, услышанное в полусне.

Эдвин ответил не сразу, он задумчиво убрал непокорный локон со лба Корнела, намотал кольцом на палец.

– Цветок, который появляется раз в сотню лет в том месте, где фея венчается со смертным. Ночью при луне он исполняет желание, как цветы папоротника, а когда исчезает, то на том месте остается немного волшебства. Его можно использовать, как для исцеления, так и для нападения на врагов. Одна девушка на моей памяти использовала его для второго.

– Значит, фея может выйти замуж за смертного? – Корнела первым делом заинтриговало это.

– И наоборот!

– То есть?

– Смертная может выйти за существо вроде меня. Это тоже в нашем волшебном просторечье называют свадьбой фей. Такое обиходное выражение.

– Вернее, волшебное.

– Как скажешь!

– А ты, ты был женат на простой смертной? – что дернуло его об этом спросить, будто кто-то в ухо ужалил и подтолкнул, от чего язык заворочался сам, произнося малопонятные слова.

Эдвин тут же напрягся.

– С чего ты взял?

– Мне будто шепнул кто-то, – честно признался Корнел.

– Ну и дурачок! – шикнул у него в сознании женский голос, будто дама в алом на этот раз схватила его за горло, а не просто становила его коня.

Действительно, дурачок. Эдвин выглядел слишком молодым для женатого. Такие еще присматривают себе невест. Если только уже в детстве не обручили с кем-то по политическим соображениям. Но Эдвин, вроде, сам распоряжался собой, а, значит, все еще был холостым. Как и сам Корнел! Мысль приятно согрела душу. А невидимая дама от его мыслей только сильнее рассвирепела. Корнел почти ощущал ее ярость, хотя не видел ее саму. Она будто стояла за сосной, и ее наряд вился, как живое пламя. Алый – цвет гнева, любви и власти, вспомнил Корнел старую песню. Похоже, она была правдива. От алого цвета рябило в глазах, хотя кругом лишь приятная зелень. И дамы в алом больше не видно.