Взгляд психолога на «Волшебника Изумрудного города». Анализ мудрой сказки

Предисловие

Многие так или иначе знают детскую сказку А. Волкова «Волшебник Изумрудного города», – кто-то читал, кто-то смотрел мультфильм, кто-то просто слышал, что есть такая сказка.

Но эта сказка – не просто сказка. Она – глубокое психологическое произведение, содержание которого приоткрывается в эссе «Взгляд психолога на «Волшебника Изумрудного Города. Анализ мудрой сказки».

Кратко напомним сюжет самой сказки. Маленькая девочка Элли и ее щенок Тотошка из своего родного штата Канзас по вине урагана попадают в Волшебную страну, где живут разные удивительные народы и существа.

Элли хочет вернуться домой, а для этого ей нужно выполнить три самых заветных желания трех существ, которые ей встретятся в Волшебной стране. Тогда самый могущественный волшебник этой страны, – великий и ужасный Гудвин, который живет в Изумрудном городе, – поможет Элли и Тотошке вернуться домой. И Элли с Тотошкой направляются в Изумрудный город к Гудвину.

По пути они поочередно встречают трех существ, – огородное пугало по имени Страшила, Железного Дровосека, который когда-то был человеком, и Трусливого Льва. У них есть свои самые заветные желания: Страшила хочет получить мозги, Дровосек – сердце, Лев – смелость. Все они надеются, что великий и ужасный Гудвин исполнит их желания, и вместе с Элли и Тотошкой идут к Волшебнику .

Дорогой друзья преодолевают различные трудности, препятствия, опасности и т.п., и благодаря дружбе, взаимоподдержке, самоотверженности, находчивости, смелости, они доходят до Изумрудного города, выполняют задание Гудвина, и тот исполняет их заветные желания: Элли и Тотошка возвращаются домой, Страшила приобретает мозги, Дровосек получает сердце, Лев обретает смелость. В общем, все кончается хорошо.

На первый взгляд, эта сказка мало чем отличается от многих сказок для детей, которые содержат намек – «добрым молодцам урок»: учит «что такое хорошо, и что такое плохо»; добру, дружбе, любви, верности, взаимовыручке, борьбе со злом.

Однако, при внимательном и глубоком прочтении этой сказки под углом зрения психолога, становится понятным, что она может быть более полезной взрослым, будущим и молодым родителям, чем детям, так как в ней содержится много психологических тем.

Тот, кто читал сказку, конечно, знает, что персонажи сказки, – Страшила, Дровосек и Лев, – хотели получить то, что у них и так уже было. Но интересно то, по какой причине случилось так, что эти существа не понимали этого, – что они хотят получить то, что уже и так имеют? Почему они не знали (или не принимали), что эти качества у них уже есть?

А ведь это вопрос не просто сказки. Такие явления существуют и в реальной человеческой жизни. Они влияют на формирование «Я-образа» – представление человека о себе; на его самооценку, уровень притязаний, уверенность в себе, доверие или недоверие к миру, которые в итоге создают то или иное качество жизни человека.

В историях героев сказки можно увидеть и проследить, какие события в их жизни и как влияли на мотивы их поведения, формировали самооценку и личность, а через это – понять, какие причины, механизмы и закономерности действуют в реальной человеческой жизни, и как они влияют на психику ребенка, на формирование его самооценки, а в дальнейшем – и на формирование личности человека в целом. А некоторые из них могут способствовать и появлению невротических расстройств.

В сказке показаны интроекты, неосознанные убеждения, установки, программы, которые закладываются в человека с самого детства и влияют на него в течении жизни. Говорится о личностных и профессиональных границах. И даже о психологической манипуляции.

Все это показано на примере представления о себе и поведения Страшилы, Дровосека, Льва, Элли, что и делает «Волшебника Изумрудного города» глубоким психологическим произведением, которое мы рассматриваем и анализируем в нашем эссе «Взгляд психолога на «Волшебника Изумрудного города. Анализ мудрой сказки».

Но, в то же время, это эссе не является классическим психологическим анализом героев произведения в строгом смысле слова.

Это нечто вроде иллюстрации и мостика, который мы постоянно перебрасываем от героев сказки к настоящим людям и обратно. Это позволяет объемно увидеть те психологические явления, о которых говорится в сказке, и то, как они действуют в реальной жизни; а также оценить весь психологический потенциал сказки.

Надеемся, что благодаря этому и сама сказка «Волшебник Изумрудного города», и наше скромное эссе будут полезны будущим и молодым родителям, а также тем взрослым, которые интересуются психологией и самопознанием.

Интроекты, иррациональные установки, убеждения

Как было сказано в предисловии, в поведении героев сказки – Страшилы, Железного Дровосека и Трусливого Льва ярко проявляются действия различных интроектов, которые лежат в основе воспитания, в формировании «Я-концепции», самооценки; в мотивации поведения, жизненных интересов, целей и способов их достижения, а также таких механизмов психики, как проекция, ретрофлексия, дефлексия, профлексия, эготизм, генерализация. Так что интроекты, или неосознанные установки – это «наше все».

Ну, в известной мере, конечно. Есть очень сильное подозрение, что в психике никогда и ничего не бывает абсолютным. Человек часто склонен искать какую-то одну универсальную причину для всех поступков, мотивации, целей и пр. Но, – как говорил Ф. М. Достоевский, который в человеческой душе «кое-что понимал», – «…Причины действий человеческих обыкновенно бесчисленно сложнее и разнообразнее, чем мы их всегда потом объясняем, и редко определенно очерчиваются».

Тем не менее, роль интроектов в жизни человека огромна, а в сказке они ярко проявляются в поведении героев. Рассмотрим, что такое эти самые интроекты, как они влияют на мотивацию и поведение героев, а следом коснемся и других психологических механизмов и явлений.

Итак, под интроектами, или иррациональными установками, понимают предрасположенность к восприятию людей, ситуаций, основывающейся на предшествующем опыте, склонности к фиксированной активности в определенной ситуации.

Под иррациональными установками принято понимать строгие, твердые когнитивно-эмоциональные связи, имеющие формы директивы, правила, распоряжения, усвоенные как из детства, так и на протяжении жизни. Они воспринимаются человеком в дальнейшем как само собой разумеющиеся и срабатывают в виде автоматических мыслей "следует", "нужно" и "должен".

Говоря по-простому, это все те послания-утверждения-оценки от родителей, бабушек-дедушек, учителей, значимых взрослых, кумиров, героев книг, кино, и пр. феноменов культуры, которые закладываются в ребенка с самого его рождения, и воспринимаются им далее как руководство к действию, и даже руководство к своим собственным мыслям и желаниям; влияющие на самооценку ребенка; на его представление о себе, о мире, о других людях.

Например, «мальчики не должны плакать, потому они – будущие мужчины, а мужчины не плачут»; «хорошие девочки так себя не ведут»; «мальчики/мужчины должны быть сильными, и защищать девочек/женщин»; «девочки должны обязательно уметь готовить (шить и т.п.), должны вести себя так-то и так-то…», и прочее. Эти установки – часть воспитания, их существует огромное количество.

Многие из этих посланий необходимы и имеют позитивный характер, оправданный всем существованием культуры, и не только культуры, но отчасти и природы. Ведь очевидно, что человек воспитывается для жизни в обществе, обучается всему тому, что нужно для этого. Ну, например, уважать старших, здороваться, вежливо говорить, – как и вообще уметь говорить, – это все воспитание. Так же, как делать покупки, чинить технику, пользоваться компьютером. Без воспитания человек не сможет жить в обществе. Об этом не стоит и говорить.

Но среди всех этих установок есть и такие, которые отравляют человеку жизнь, заставляют его поступать определенным образом, а потом страдать; или думать определенным образом, относиться к чему-то определенным образом, вызывать негативные эмоции огромной силы по всяким, – казалось бы,– пустякам; порождают неврозы, психосоматозы; несчастную жизнь; ведут к депрессии и суициду.

Ряд таких установок обладает катастрофическим характером: «если один раз это сделал, значит, теперь будешь делать это всегда»; «если с первого раза что-то не получилось, значит, это не твое, и не стоит продолжать делать это дальше»; «за все надо платить, поэтому любой успех обернется крахом, а потому лучше не стремиться ни к какому успеху, – целее и здоровее будешь» (при этом совершенно не рассматривается точка зрения, что успех – это награда за то, что человек учился, работал, – т.е. он уже расплатился за свой успех, он его заработал).

Такой катастрофический характер установок порождает ощущение бесперспективности и бессмысленности действий, лишает человека интереса и мотивации, создаёт предпосылки для снижения уровня поисковой активности и появления депрессивных состояний.

Продолжим список таких убеждений: «меня все должны любить (если меня не любят, значит, я недостаточно хорош)»; «если я чем-то занимаюсь, то я должен достичь в этом успеха»; «я всегда и во всем должен быть первым (если я не первый, значит, я – полное ничтожество»); «я не должен огорчать родителей, не должен проявлять к ним гнев, даже не должен плохо о них думать, – ведь это же родители (если я плохо подумал о них, то я – плохой); «если я совершил плохой поступок, то я – последний негодяй»; «я не имею права на ошибку»; «я не заслужил отдыха», «отдыхать нельзя – это плохо», «те, кто отдыхает – плохие, а я не хочу быть плохим, потому что плохих не любят»; «я должен всегда откликаться на просьбу и выполнить ее»; «я всегда должен соответствовать ожиданиям других, – если я не смог этого сделать, значит я – никчемен»; «я ответственен за все, что происходит в мире, в том числе и за эмоции и чувства других людей»; «если я откажу человеку в просьбе, он непременно обидится, и потому откажет мне в моей просьбе»; «если я откажу кому-то в просьбе, то не буду иметь права сам обратиться к нему с просьбой».

При желании, можно самостоятельно поискать свои собственные установки, не входящие в этот, – весьма и весьма ограниченный, – список.

Почему эти установки называются иррациональными?

Во-первых, потому, что они не прошли через критическое мышление самого человека, не стали его собственным опытом, почерпнутым из жизни, – они просто были приняты им на веру. Большая часть этих установок закладывается в детстве и укореняется очень сильно, – ведь ребенок до определенных пор не умеет еще мыслить самостоятельно, тем более – критически, и родители для него – абсолютный и безусловный авторитет, и он верит каждому их слову.

Во-вторых, иррациональными они являются еще потому, что имеют абсолютистский, безапелляционный характер, и в силу этого невыполнимы. Ведь нельзя нравиться всем. Невозможно одному и тому же человеку быть и «Толстым» в литературе, и «Эйнштейном» в физике; и «Репиным» в живописи, и «Чайковским» в музыке.

Поскольку эти установки закладываются в человека с детства, они очень прочно сидят в подсознательной сфере психики, формируют личность человека, влияют на его поведение в жизни. Они имеют силу категорического императива, с которым человек сверяет свою жизнь, стремится выполнить их.

Но в силу их глобального характера он не может этого сделать полностью. В результате – страдания, обвинение себя, самобичевание – «я не смог этого сделать; я не сделал этого идеально, значит я – полный ноль, бездарь, никчемный человек».

И эти же требования, установки передаются и детям в процессе воспитания. «Ты должен учиться лучше всех!». «Ты не должна расстраивать маму!». «Ты не должен плакать!». «Ты – наш ребенок, а значит, должен вести себя соответствующе!».

Они прививаются как через вербальные послания, так и невербально. Т.е., ребенка можно отругать за полученную двойку или нарушение дисциплины. А можно молча перестать с ним общаться, игнорировать, показывать своим видом, как он обидел маму-папу. Для ребенка это еще хуже, чем просто какое-то словесное или даже физическое наказание: для него такое поведение родителей – это отвержение его как вообще живого существа.

И в его психике начинает формироваться иррациональная установка и логическая цепочка: «если я получаю плохую оценку или замечание, то я для мамы и папы – плохой, а плохих не любят. Значит, для того, чтобы мама и папа меня любили (а родительская любовь – это главное для ребенка, одно из основных и главнейших условий психического здоровья и полноценного развития личности, потому что в ней содержится и забота, и ласка, и признание, и формирование отношения к себе, к другим, к миру в целом) я должен быть хорошим, а это значит – хорошо учиться, хорошо себя вести и вообще выполнять все их требования».

И потом в своей взрослой жизни человек ведет себя так, чтобы быть хорошим, – для того, чтобы быть любимым. Он не может сказать «нет», не может отказать в просьбе, чтобы не стать «плохим» в глазах просящего; не может позволить себе отдохнуть – ведь отдыхают только лентяи, а хороший ребенок не может быть лентяем. Если он лентяй, то он – плохой, а плохих детей мамы и папы не любят.

Родительские послания (послания авторитетных взрослых) формируют и самооценку человека. Ведь наша самооценка, – т.е., оценка самих себя, – когда-то была оценкой нас другими, и прежде всего – родителями и ближайшим окружением.

Ребенок до поры до времени не знает, какой он. Он вообще не задумывается об этом. Известный психолог Эрик Берн утверждал, что при рождении детская самооценка безупречна, однако со временем она претерпевает множество изменений.

Если эти изменения позитивные, и развитие самооценки ребенка проходит адекватно, его жизнь в дальнейшем также сложится благополучно. В противном случае, уровень самооценки ребенка оставляет желать лучшего, что непременно скажется на его будущем.

Ребенок рождается без каких-либо представлений о том, как себя вести, без сложившейся самооценки. Он ориентируется на опыт окружающих его людей и на то, как они его оценивают.

С какого-то момента ребенок начинает слышать от взрослых, какой он: «умный», «красивая», «капризный», «хорошая девочка», «бестолковый», «жадный», «вредная», «ничего не умеет», «самый лучший», «лучше всех», и пр., и пр., и пр. Из этих посланий, и не только словесных, но и поведенческих, и складывается в дальнейшем самооценка ребёнка.

На формирование самооценки ребенка большое влияние оказывают позитивная или негативная оценка его внешности другими людьми, а потом и самим собой.

Кроме того, особенности самооценки детей напрямую зависят от оценки его учебных способностей учителями и другими значимыми взрослыми.

Формирование самооценки связано с активной деятельностью ребенка, с самонаблюдением и самоконтролем. Игры, занятия, общение постоянно создают ему ситуации, в которых он должен как-то отнестись к себе – оценить свои навыки, умение соблюдать правила, проявлять нужные качества личности и соответствовать различным требованиям.

В основном на самооценку ребенка влияют родители, и если они любят его, уважают, хвалят за успехи, то у ребенка складывается позитивное восприятие себя.

Если же с первых лет жизни ребенок сталкивается с пренебрежением и неприязнью, то у него формируется низкая самооценка.

В раннем детстве в сознании создается своеобразный подсознательный ментальный оценочный фильтр, через который впоследствии человек будет воспринимать любую ситуацию. Поэтому так важно, какие установки и самооценку заложили родители в ребенка своим воспитанием.

Вот теперь, имея некоторое представление о том, что такое интроекты, мы рассмотрим, как они проявлялись в мыслях, чувствах, мотивах, целях и поведении героев сказки. А через это увидим, как интроекты действуют в обычной человеческой жизни.

И начнем мы со Страшилы, потому что он был первым существом, которое встретила Элли по дороге в Изумрудный город.

Страшила

Страшила является первым встретившимся Элли существом, которое имело заветное желание.

Он предстаёт перед девочкой и ее щенком как огородное пугало, которое, будучи сделанным в Волшебной стране великого и ужасного волшебника Гудвина, умеет говорить.

Из разговора со Страшилой Элли с радостью узнает, что у него есть самое заветное желание. И это желание – получить мозги.

Но такой ответ возмутил Элли. Она подумала, что Страшила лжет. И для такого ее предположения есть серьезные основания, – как можно разговаривать, знать о своих желаниях, о мозгах, о том, что у тебя нет мозгов, при всем при этом не имея этих самых мозгов?!

«Как же тебе не стыдно обманывать? – с упреком спросила Элли.

– А что значит – обманывать? Меня сделали только вчера, и я ничего не знаю…

– Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей – мозги?».

Страшила рассказал, что ему об этом сказала одна Ворона, с которой он ссорился сегодняшним утром. И вот эти-то слова Вороны и сформировали у Страшилы интроект, мотивацию и заниженную самооценку. Рассмотрим, как было дело.

Начнем с того, что уже с самого начала знакомства с Элли Страшила проявил себя интересующимся, жадным до знаний существом, умеющим внимательно слушать и ставить философские вопросы. На привале он попросил Элли:

«Расскажи мне о себе, Элли, о своей стране…

Элли долго рассказывала о широкой канзасской степи, где летом все так серо и пыльно и все совершенно не такое, как в этой удивительной стране Гудвина.

Страшила слушал внимательно.

– Я не понимаю, почему ты хочешь вернуться в свой сухой и пыльный Канзас.

– Ты потому не понимаешь, что у тебя нет мозгов, – горячо ответила девочка. – Дома всегда лучше.

Страшила лукаво улыбнулся:

– Солома, которой я набит, выросла в поле, кафтан сделал портной, сапоги сшил сапожник. Где же мой дом? На поле, у портного или у сапожника?

Элли растерялась и не знала, что ответить.

Несколько минут сидела молча.

– Может быть, теперь ты мне расскажешь что-нибудь? – спросила девочка.

Страшила взглянул на нее с упреком:

– Моя жизнь так коротка, что я ничего не знаю. Ведь меня сделали только вчера, и я понятия не имею, что было раньше на свете.

К счастью, когда хозяин делал меня, он прежде всего нарисовал мне уши, и я мог слышать, что делается вокруг. У хозяина гостил другой Жевун, и первое, что я услышал, были его слова: «А ведь уши-то велики!» – «Ничего! В самый раз!» – ответил хозяин и нарисовал мне правый глаз.

Я с любопытством начал разглядывать все, что делается вокруг, так как – ты понимаешь – ведь я первый раз смотрел на мир».

При первой встрече Страшилы с Железным Дровосеком Страшила спросил его:

«Скажи, друг,.. – год – это долго?

– Еще бы! Год – это долго, очень долго! Это целых триста шестьдесят пять дней.

– Триста… шестьдесят… пять… – повторил Страшила. – А что, это больше, чем три?

– Какой ты глупый! – ответил Дровосек. – Ты, видно, совсем не умеешь считать!

– Ошибаешься! – гордо возразил Страшила. – Я очень хорошо умею считать! – И он начал считать, загибая пальцы: – Хозяин сделал меня – раз! Я поссорился с вороной – два! Элли сняла меня с кола – три! А больше со мной ничего не случилось, значит, дальше и считать незачем!».

При дальнейшем знакомстве Страшила так отрекомендовался Дровосеку:

«Страшила! Я набит соломой!

– Об этом нетрудно догадаться по твоим разговорам, – заметил Железный Дровосек».

Вероятно, Дровосек посчитал Страшилу глупым, – ведь тот даже не знает, много или мало «триста шестьдесят пять».

Но Дровосек несправедлив к Страшиле в своей оценке. Нельзя уровень возрастного развития отождествлять с наличием способностей или ума. Страшила просто еще мало знал, так как был создан буквально вчера, и у него не было времени познакомиться с тем, что знал, например, Дровосек, который был взрослым человеком.

Оценка ума Страшилы Дровосеком аналогична оценке некоторыми родителями своих детей, при которой родители считают и называют детей глупыми, бестолковыми, и т.п. только потому, что ребенок не может что-то сделать в силу возрастных особенностей. Ну не может ребенок в семь лет решать квадратные уравнения, если только он не уникум. Но в этом случае его уникальность в том, что в его мозге созрели те структуры, которые позволяют ему решать такие уравнения.

Но Страшила быстро учился: «…Новые друзья потихоньку беседовали. Беседа шла Страшиле на пользу. Хотя у него еще и не было мозгов, но он оказался очень способным, хорошо запоминал новые слова и с каждым часом делал все меньше ошибок в разговоре».

На всем протяжении сказки мы наблюдаем противоречие между оценкой Страшилы самого себя и тех его идей или действий, которые он предлагал или делал сам, и благодаря которым друзья находили выход из трудных ситуаций или вообще беды.

Фактически, объективно, все это свидетельствует о том, что у Страшилы есть ум, находчивость, смекалка, – т.е., «мозги», – и работают они отлично.

Вот, например, спасение Элли от Людоеда: «… Людоед быстро догонял беглецов. Видя, что от погони не убежать, Железный Дровосек прислонил испуганную Элли к дереву и приготовился к бою. Страшила отстал: ноги его цеплялись за корни, а грудью он задевал за ветки деревьев. Людоед догнал Страшилу, и тот вдруг бросился ему под ноги. Не ожидавший этого Людоед кувырком перелетел через Страшилу… Людоед не успел опомниться, как к нему сзади подскочил Железный Дровосек, поднял огромный острый топор и разрубил Людоеда пополам вместе с кастрюлей…

Очень остроумно! – похвалил Железный Дровосек Страшилу. – Ты не смог бы лучше свалить Людоеда, если бы у тебя были мозги».

Вот переправа через овраг: «За этими разговорами путники неожиданно подошли к новому оврагу, который оказался шире и глубже первого. Взглянув на него, Лев отказался прыгать: эта задача была ему не под силу. Все стояли в молчании, не зная, что делать. Вдруг Страшила сказал:

– Вот на краю большое дерево. Пусть Дровосек подрубит его так, чтобы оно упало через пропасть, и у нас будет мост.

– Ловко! – восхитился Лев. – Можно подумать, что все-таки у тебя в голове есть мозги».

Дровосек по совету Страшилы перерубил дерево, оно упало через овраг, и по нему как по мосту друзья перешли пропасть.

Так же по совету Страшилы друзья переправились через реку, которая встретилась им на пути:

«Как же мы переправимся? – сказали Элли, Железный Дровосек, Трусливый Лев и Тотошка, и все разом посмотрели на Страшилу – все уже убедились, что его ум и способности развиваются не по дням, а по часам.

Польщенный общим вниманием, Страшила принял важный вид и приложил палец ко лбу. Думал он не очень долго.

– Ведь река-то не суша, а суша – не река! – важно изрек он. – По реке не пойдешь пешком, значит…

– Значит? – переспросила Элли.

– Значит, Железный Дровосек должен сделать плот, и мы переплывем реку!

– Какой ты умный! – восхищенно воскликнули все».

Благодаря находчивости Страшилы друзья выбрались из коварного макового поля. Аромат маков усыплял всех, кроме Страшилы и Дровосека, и вот уже начал засыпать и Лев.

«Беги! – сказал Страшила Трусливому Льву. – Спасайся из этого опасного места. Мы донесем девочку, а если ты заснешь, нам с тобой не справиться. Ведь ты слишком тяжел».

После спасения Дровосеком королевы мышей ее главная фрейлина-мышь заговорила: «Великодушный незнакомец! Чем прикажете отблагодарить вас за спасение королевы?". Пока Дросовек смущался: "Я, право, теряюсь…", находчивый Страшила быстро перебил его:

"Спасите нашего друга Льва! Он в маковом поле!

– Ну что же, попробуем. Как это сделать?

– Много ли мышей в вашем королевстве?

– О, целые тысячи!

– Велите собрать их всех и пусть каждая принесет с собой длинную нитку…

– А ты, друг, – обратился Страшила к Железному Дровосеку, – сделай прочную тележку – вывезти Льва из маков».

Страшила спасает Элли, Тотошку и Льва от пчел Бастинды:

«…пчелы с оглушительным жужжанием полетели навстречу путникам. Железный Дровосек и Страшила заметили их издалека. Страшила мигом сообразил, что делать: «Вытаскивай из меня солому! – закричал он Железному Дровосеку. – Забрасывай Элли, Льва и Тотошку, и пчелы не доберутся до них!».

Хотя поведение Страшилы и его мудрые советы свидетельствуют, что он – умное существо, что у него «есть мозги», и даже сам Гудвин сказал ему об этом: «Зачем вам мозги? … У вас соображение не хуже, чем у любого человека с мозгами", Страшила никак не признавал, что у него есть мозги, т.е., – ум. И даже опыт самого Страшилы не являлся для него доказательством наличия у него мозгов. Более того, Страшила сам это отрицал.

Так, после спасения Элли от Людоеда она благодарит друзей: «Милые друзья мои, спасибо вам за вашу самоотверженность! …

– Са-мо-от-вер-жен-ность… – с восхищением повторил Страшила по складам. – У, какое хорошее длинное слово, я таких еще и не слыхивал. А это не та самая вещь, которая бывает в мозгах?

– Нет, в мозгах бывает ум, – объяснила девочка.

– Значит, у меня еще нет ума, а только самоотверженность. Жалко! – огорчился Страшила…».

Или вот: «Путники шли, тихо разговаривая о вчерашних событиях, и радовались спасению Элли. Дровосек не переставал хвалить находчивость Страшилы.

– Как ты ловко бросился под ноги Людоеду, друг Страшила! – говорил он. – Уж не завелись ли у тебя в голове мозги?

– Нет, солома… – отвечал Страшила, пощупав голову».

Когда Страшила придумал подрубить дерево, чтобы перебраться по нему через овраг, Лев восхитился его находчивостью: «Ловко! – восхитился Лев. – Можно подумать, что все-таки у тебя в голове есть мозги.

– Нет, – скромно отозвался Страшила, на всякий случай пощупав голову, – я просто вспомнил, что так сделал Железный Дровосек, когда мы с ним спасали Элли от Людоеда».

Когда друзья восхитились находчивостью Страшилы и его предложению построить плот, - «Какой ты умный! – восхищенно воскликнули все»!», – Страшила не принял комплимент друзей: «Нет, я еще не умный, а только са-мо-от-вер-жен-ный… Вот когда я получу от Гудвина мозги, тогда перестану быть само-от-вер-жен-ным, а сделаюсь умным».

Итак, все идеи и действия Страшилы однозначно говорят о том, что он был умным существом, что у него «были мозги».

Но он не верил этому. Почему? Потому, что у него был сформирован интроект, что мозгов у него нет, а без мозгов он не может быть умным. Интроекты же часто оказываются сильнее, чем даже опыт, опровергающий их, и человек не верит очевидному.

Рассмотрим, как сформировался у Страшилы такой интроект, и почему он считал, что у него нет мозгов.

Вернемся к первому разговору Страшилы и Элли:

«Моё самое заветное желание – получить мозги!

– Мозги?

– Ну да, мозги. Очень … неприятно, когда голова у тебя набита соломой…

– Откуда же ты узнал, что у тебя в голове солома, а у людей – мозги?

– Это мне сказала одна ворона, когда я с ней ссорился. Дело, видишь ли, Элли, было так. Сегодня утром поблизости от меня летала большая взъерошенная ворона и не столько клевала пшеницу, сколько выбивала из неё на землю зёрна. Потом она нахально уселась на моё плечо и клюнула меня в щеку. «Кагги-карр! – насмешливо прокричала ворона. – Вот так чучело! Толку-то от него ничуть! Какой это чудак фермер думал, что мы, вороны, будем его бояться?

Ты понимаешь, Элли, я страшно … рассердился, и изо всех сил пытался заговорить. И какова была моя радость, когда это мне удалось. Но, понятно, у меня сначала выходило не очень складно.

– Пш… пш… пшла прочь, гадкая! – закричал я. – Нс… нс… Не смей клевать меня! Я прт… шрт… я страшный! Я даже сумел ловко сбросить ворону с плеча, схватив её за крыло рукой.

Ворона, впрочем, ничуть не смутилась и принялась нагло клевать колосья прямо передо мной.

– Эка, удивил! – сказала она. – Точно я не знаю, что в стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А всё равно я тебя не боюсь! С шеста ведь ты не слезешь!

– Пшш… пшш… Пшла! Ах я, несчастный, – чуть не … зарыдал я. – И правда, куда я годен? Даже поля от ворон уберечь не могу! И слова всё время говорю не те, что нужно.

– При всём своем нахальстве та ворона была, по-видимому, добрая птица, – продолжал Страшила. – Ей стало меня жаль.

– А ты не печалься так! – хрипло сказала она мне. – Если бы у тебя были мозги в голове, ты был бы как все люди! Мозги – единственная стoящая вещь у вороны… И у человека!

Вот так-то я и узнал, что у людей бывают мозги, а у меня их нет. Я … весело… закричал: «Эй-гей-гей-го! Да здравствуют мозги! Я себе обязательно их раздобуду!..

Но ворона очень капризная птица, и она сразу охладила мою радость.

– Кагги карр!… – захохотала она. – Коли нет мозгов, так и не будет! Карр карр!..». И она улетела, а вскоре пришли вы с Тотошкой, – закончил Страшила свой рассказ».

В этой ситуации Страшила является примером маленького ребенка, который только-только пришел в мир и пытается познать и понять его в силу тех познавательных возможностей, которые у него есть на этот момент. Ворона же выступает как взрослое значимое окружение, – умное, мудрое, опытное, уверенное, авторитетное.

И вот Ворона в коротеньком разговоре умудряется «всунуть» в голову Страшиле сразу несколько установок, и формирует жизненную ценность Страшилы: самое главное в жизни – это мозги.

Но дальше от Вороны идут обесценивающие послания и катастрофические установки: у Страшилы нет мозгов и никогда их не будет, потому что мозги – «это очень странный предмет – всякая вещь или есть, или нет…»; а мозгов если нет, то, – по какой-то странной их особенности, – уже и не будет.

Не похоже ли это на народные «мудрости» типа: «если ума нет, то и не будет»; «если один раз ошибся, или что-то с первого раза не получилось – то уже и не получится, потому что способностей к этому нет»; «не жили богато – не фиг начинать» и т.п.?

Далее. Ворона села на плечо Страшилы. Он сопротивлялся, схватив ворону за крыло и сбросив ее со своего плеча. Но это Ворону вовсе не смутило: «Эка, удивил! – сказала она. – Точно я не знаю, что в стране Гудвина и чучело сможет заговорить, если сильно захочет! А всё равно я тебя не боюсь! С шеста ведь ты не слезешь!».

Т.е., Ворона обесценила Страшилу в его профессиональных качествах и функциях, – как пугало, которое не способно никого напугать.

И даже удачная попытка Страшилы сбросить ворону со своего плеча не призналась Вороной как результат действий именно Страшилы как личности, – это вовсе не его заслуга, а естественное событие в Волшебной стране. Ничего удивительного, а уж тем более того, чем можно гордиться, в этом нет.

А не так ли уж редко подобное происходит не в Волшебной стране, а на «нашей датской почве»? Чьи-нибудь заслуги, результаты обесцениваются, объясняясь обстоятельствами среды: «тебе (ему) просто повезло»; «ну, это ты списал, сам ты не способен такое написать/решить/сочинить»; «тебе просто поддались»; «тебя учителя пожалели, вот и вытянули на тройку» и пр., и пр., и пр…

Но зато, если результат негативный, то вот тут виноват только и исключительно сам человек. Никакие внешние события, объективные ситуации не рассматриваются, оправдания не принимаются.

Видимо, считается, что это убережет ребенка от хвастовства, заносчивости, «головокружения от успехов»; разовьет в нем ответственность, умение противостоять трудностям; закалит характер и т.п. Однако наука говорит о другом.

Выдающийся и очень авторитетный отечественный ученый В. Ротенберг пишет: «Человек, полагающий, что его удачи случайны и обусловлены определенным стечением обстоятельств (удачей, чьей-то помощью и т.п.), а неудачи закономерны и стабильны, капитулирует перед трудностями быстрее, чем человек с противоположными установками.