Социология права. Курс лекций. Том 1

Лекция 1

Понятие и предмет социологии права

– Проблемы определения понятия и статуса социологии права.

– Предмет и объект социологии права.

– Теоретико-методологическое и практическое значение социологии права.

Несмотря на то что за последние десятилетия в отечественной и зарубежной литературе социологии права уделялось, по сравнению с прежними декадами, повышенное внимание, тем не менее в отношении данной дисциплины остается довольно широкий круг спорных и нерешенных вопросов.

Среди них выделяются такие теоретически и практически значимые проблемы, которые касаются эффективности действия норм права, функций права, уровня правосознания различных социальных групп, взаимодействия правовых и других социальных норм, состояния правопорядка в обществе и эффективности применяемых для его поддержания мер общественного воздействия, оптимальности правотворчества и эффективности правоприменения и др.[2]

Наряду с данными и им подобными вопросами, которые в основном касаются «внешней» по отношению к социологии права как научной и учебной дисциплины среды и которые решаются в ходе социально-правовых исследований с помощью социологических методов и средств, спорными, до конца не решенными остаются также вопросы, относящиеся непосредственно к самой искомой дисциплине. Это, в частности, вопросы понятия социологии права, ее структуры, соотношения социологии права как академической дисциплины с другими научными и учебными дисциплинами, ее учебного и научного статуса, предмета и объекта социологии права и др.

Общепризнанным среди отечественных и зарубежных исследователей, занимающихся проблемами социологии права, является тот факт, что данная, относительно новая по историческим меркам дисциплина, имея своим объектом право «во всем многообразии ее сторон и свойств»[3], концентрирует тем не менее основное внимание авторов преимущественно на социальной стороне данного феномена, на необходимости изучения права как такового «не вообще», а под углом зрения возникающих в процессе формирования и функционирования отношений между людьми[4].

К этому в конечном счете сводится суть и содержание социологии права как искомой научной и учебной дисциплины. Этим же обусловливается тот юридический феномен, который был назван еще Л. Дюги «социальным правом», порождающим соответствующие доктрины, «которые отправляются от общества, чтобы прийти к индивиду, от объективного права, чтобы прийти к субъективному праву, от социальной нормы, чтобы прийти к индивидуальному праву»[5].

Однако, несмотря на единодушное признание исследователями социологии права как дисциплины, имеющей дело преимущественно с социальной стороной правовой действительности, среди них тем не менее никогда не было о ней общего мнения, в частности относительно такого принципиально важного вопроса, который касается академического научного и учебного статуса данной дисциплины. Над единством мнений по данному вопросу традиционно преобладает разнобой.

Так, если одни авторы на вопрос, является ли социология права самостоятельным и соответственно самодостаточным феноменом, отвечают утвердительно, то другие исследователи придерживаются прямо противоположных взглядов.

По мнению авторов, отстаивающих относительно самостоятельный характер социологии права как самодостаточной дисциплины, «не будет ошибкой сказать, что на стыке социологии и правоведения сложилась новая научная дисциплина – социология права, имеющая комплексный характер»[6]. Она представляет собой относительно самостоятельную, «определенным образом структурированную систему социальных знаний о праве как особом социально-юридическом феномене в его генезисе, а также в действии, т. е. как социально детерминированном и социально действующем (социально направленном) явлении, процессе»[7].

В противоположность данной точки зрения другие авторы исходят из того, что социология права, будучи тесно связанной с общей социологией и общей теорией права, по определению не может выступать в качестве самостоятельной по своему статусу дисциплины.

По их мнению, развиваемый в научной литературе тезис «об отсутствии у социологии права собственного предмета исследования» и соответственно о невозможности выделения ее в самостоятельную дисциплину «верно характеризует положение социологии права в системе правоведения»[8].

При этом, отрицая самостоятельный характер социологии права, исследователи-юристы в большинстве своем рассматривают ее в одних случаях как неотъемлемую составную часть всего правоведения, а в других – только общей теории права. Четкий водораздел между общей теорией права и социологией права, замечает по этому поводу В. М. Сырых, можно провести «только с позиций нормативистского понимания права», согласно которому право отождествляется не только с законом, но и с иными нормативно-правовыми актами, а «процессы реального действия права признаются реалиями, лежащими за пределами предмета правовой науки»[9].

В отличие от юристов, занимающихся проблемами социологии права и рассматривающих ее в виде составной части правоведения в целом или же органической части общей теории права, представители других общественных наук, и прежде всего социологи, предлагают рассматривать данную дисциплину в виде одной из отраслей общей социологии[10].

Основная аргументация при этом сводится к тому, что поскольку социология права выявляет и рассматривает в праве не юридический, политический или иной, а исключительно социальный аспект, исследует применительно к нему и по поводу его возникающие общественные отношения, а также взгляды, интересы и ценности «вовлеченных» в эти отношения людей, т. е. занимается изучением и анализом той материи, которую принято называть социологической, то из этого следует, по мнению авторов, что данная дисциплина должна рассматриваться преимущественно как социологический феномен, как составная часть общей социологии.

Наряду с названными представлениями в научной литературе высказываются по этому вопросу и другие, в той или иной мере отличающиеся друг от друга суждения. Наличие их представляется вполне естественным и объяснимым, имея в виду такие обстоятельства, которые ассоциируются со сложностью, многогранностью, отчасти внутренней противоречивостью и относительной новизной рассматриваемой материи.

Анализ их, связанный с определением академического статуса, места и роли социологии права как учебной и научной дисциплины в системе других, соотносящихся с ней дисциплин, имеет не только теоретическое, но и практическое значение. В научной литературе в связи с этим совершенно справедливо отмечалось, что «спор о месте социологии права и ее статусе» нельзя рассматривать «только как научную дискуссию о понятиях. За ним следует видеть весьма практические вопросы и перспективу: где, на каких факультетах должны создаваться кафедры социологии права, а значит, и готовиться и специалисты в этой области?»[11].

Исходя из этого вопрос о статусе социологии права, по мнению исследователей, следует решать не только и даже не столько традиционно, теоретически, с ориентацией не на ее предмет и метод, сколько практически, с опорой на «результаты в виде новых фактов, закономерностей и пр., которые устанавливаются и объясняются в рамках данного научного направления»[12].

Среди подобного рода фактов – «практических критериев» институционализации социологии права в научной литературе называются такие, как: а) наличие корпуса профессиональных юристов, проводящих исследования в соответствующей сфере и добивающихся научных результатов; б) более или менее регулярные научные публикации, отражающие результаты соответствующих научных изысканий; в) наличие кафедр, занятых подготовкой высококвалифицированных научных кадров; г) наличие научно-исследовательских институтов по профилю[13].

Несомненно, решая вопрос об академическом статусе социологии права, следует в полной мере учитывать имеющиеся наработки по данной проблематике как в теоретической сфере, так и в практическом плане. Однако данный вопрос не может решаться механически.

Ведь издавна известно, что любая общественная или иная практика хороша в оправдании себя лишь в том случае, если она опирается на добротную, предварительно разработанную научную теорию. Как, впрочем, и наоборот: любая научная теория оправдывает себя лишь в том случае, если она проверяется и подтверждается соответствующей практикой. Это общепризнанное положение, которое конкретизируется в каждом случае, применительно к каждой отдельно взятой дисциплине и проявляется с учетом ее специфических особенностей.

В отличие от других сложившихся академических дисциплин, имеющих свой, вполне определенный статус, одной из главных, если не самой главной, особенностью социологии права, которую необходимо учитывать при определении ее места и роли в системе других дисциплин и ее академического статуса, является «раздвоенное», а точнее, «промежуточное» положение данной, до конца не сложившейся дисциплины, которое она занимает, находясь между общей социологией и общей теорией права или шире – системой правоведения.

Будучи «промежуточной» дисциплиной, социология права формируется и органически сочетает в себе определенные черты и свойства, с одной стороны, общей социологии как «науки об общих и специфических закономерностях существования, организации, взаимодействия социальных объединений разных типов в их связи с обществом как целостной системой»[14], а с другой – системы правоведения.

Было бы, однако, весьма опрометчивым и бесперспективным пытаться определять степень содержания в социологии права элементов общей социологии и элементов правоведения. Точно так же пытаться определять и «соизмерять» уровень влияния или «тяготения» искомой дисциплины к каждой из «формирующих» ее дисциплины и исходя из этого рассматривать социологию права в виде отрасли общей социологии или же составной части правоведения.

Аккумулируя в себе «пограничные» элементы общей социологии и правоведения, социология права по логике вещей формирует на их основе и иных жизненных фактов и факторов свою собственную субстанцию, а вместе с ней свою междисциплинарную самостоятельность и самодостаточность.

Разумеется, в настоящее время, в силу сравнительно непродолжительного периода существования социологии права, весьма трудно судить об уровне относительной самостоятельности и самодостаточности данной дисциплины.

Однако при этом неоспоримым фактом, свидетельствующим о возрастающей роли и значения социологии права как научной и учебной дисциплины, является то, что по мере развития общества, а вместе с ним государства и права, в процессе их глубокого и разностороннего познания без социологи права все в большей степени не может обойтись ни общая социология, ни общая теория права, ни в целом правоведение. Данное обстоятельство, несомненно, свидетельствует об усилении самостоятельности и самодостаточности искомой дисциплины по отношению к другим, соотносящиеся с ней дисциплинам, отличающимся друг от друга по самым разным, идентифицирующим их параметрам, включая их предмет, метод познания, структуру и содержание.

1. Каждая научная и учебная дисциплина имеет свою особую область познания, непосредственно связанную с ее предметом и объектом исследования. Своевременное и точное установлении предмета и объекта той или иной дисциплины имеет весьма важное значение как для процесса ее становления и развития, как и для ее повседневного функционирования.

Наличие строго определенного, отграниченного от сферы «приложения» других, смежных дисциплин, предмета изучения является свидетельством не только институционально-функциональной зрелости и относительной самостоятельности, но и потенциальной эффективности научной и учебной дисциплины.

Безотносительно к той или иной области исследования предмет познания определяется через «вовлеченность в процесс практической деятельности человека сторон, свойств, отношений реальных объектов, которые в данных исторических условиях подлежат познанию»[15]. Или же представляется в виде «философского понятия», употребляемого «для обозначения системы законов материального и духовного мира, изучаемых наукой в целом либо ее отдельными отраслями»[16].

В отличие от предмета познания объект исследования в общефилософском смысле рассматривается «как фрагмент мира самого по себе»[17], как часть (сфера, фрагмент, явление и пр.) реально существующей действительности, на изучение которой направлена познавательная деятельность человека.

Предмет и объект исследования находятся между собой в постоянной органической связи. Один и тот же объект, будь то государственно-правовая или иная действительность, изучаемая с разных сторон с позиций разных дисциплин, выступает в качестве объективного основания для формирования их предмета и содержания[18].

Предмет науки, отмечается в связи с этим исследователями, «это то, что характеризует данную науку с точки зрения того, что она изучает, и что ей безраздельно принадлежать не может»[19]. Условно говоря, предмет выступает в качестве одной из сторон, сфер или в виде совокупности сходных аспектов того или иного исследуемого объекта.

2. Применительно к социологии права, равно как и к другим социально-политическим дисциплинам, вопрос о предмете данной дисциплины решается в зависимости от целого ряда объективных и субъективных факторов, включая мировоззренческие позиции исследователей.

Подобно тому как, со слов М. Вебера, «современный человек, дитя европейской культуры, неизбежно и с полным основанием рассматривает универсально исторические проблемы с вполне определенной точки зрения»[20], так же, с разных позиций решается и вопрос о предмете социологии права.

Анализируя сложившееся представление и предмете социологии права, нельзя не заметить, что одни авторы предметом исследования данной дисциплины «в первом приближении» рассматривают, с одной стороны, «собственно право (ту или иную форму его бытия)», а с другой – социальные условия его возникновения и функционирования, а также социальные последствия действия права в обществе и «сам механизм действия права» в обществе, «который не может не быть социально-правовым»[21].

Другие исследователи в процессе формирования представления о предмете социологии права акцентируют внимание на том, что социология права «ориентирует на изучение социальных функций права», а также «последствий, связанных с принятием и введением в общественную жизнь правовых актов». Подчеркивая, что выявление социальных последствий и социальной эффективности правового регулирования – это «весьма серьезная и трудная задача», авторы вместе с тем не без оснований указывают на то, что «такая постановка вопроса не сужает предмета науки», поскольку социология права «изучает процесс общественного действия права, взятого в системе, в полном его объеме, т. е. и вне правоотношений»[22].

Наряду, а зачастую и в рамках названных представлений о предмете социологии права в отечественной и зарубежной литературе культивируется мнение о предмете данной дисциплины как о феномене, ассоциирующемся исключительно с действием права, с выработкой его теории, а также с эффективностью права и выявлением факторов, обусловливающих его повседневное функционирование.

Уделяя особое внимание рассмотрению данных вопросов, польский ученый А. Подгурецкий по этому поводу резонно замечал: «Физики не знают сущности атома, электрона или нейрона, но детально знают правила, которые управляют их движением и взаимодействием. А юристы детально “знают”, что является правом, действующим правом или правовой нормой, но имеют весьма смутное представление о том, как взаимодействуют эти элементы»[23].

Иными словами, по справедливому замечанию автора, юристы детально «знают» внутреннюю жизнь и строение права, поскольку традиционно в процессе его изучения сосредоточивают основное внимание на его понятии, внутренней структуре, формах проявления, наконец, на его юридическом содержании, зачастую исследуя, таким образом, право «лишь в себе» и «само по себе». Однако при этом они нередко упускают из поля зрения такие немаловажные для его глубокого и разностороннего понимания внешние, преимущественно социальные факторы, которые обусловливают не только процесс возникновения и развития права, но и процесс его повседневного функционирования[24].

В этом смысле, несомненно, правы те авторы, которые полагают, что содержание предмета социологии права должно включать наряду с ранее названными компонентами также изучение социальной обусловленности всей правовой материи и отдельных ее составных частей, механизма прямого воздействия права на общество и обратного воздействия общества на право, эффективности процесса правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности и др.[25]

Кроме того, признавая «неоднозначность» предмета социологии права, некоторые исследователи считают, что частью предмета социологии права является «его субъективный аспект». При этом имеются в виду «самые различные конструкции человеческого ума в виде теорий, положений, выводов, идей», а также «такой важный компонент» предмета социологии права, как «общественное мнение о праве»[26].

Несомненно, что субъективный момент в социологии права неразрывно связан с ее объективным моментом, ибо, изучая социальную, объективно существующую сторону или аспект права, исследователь неизбежно творит в форме социальных идей, теорий и прочего также и субъективную сторону права.

Однако является ли «субъективный аспект» социологии права частью ее предмета, и если является, то какое место он занимает в его содержании? Ведь, будучи направленной на познание социальной стороны реально существующей и функционирующей правовой материи, выступающей во всем многообразии ее признаков и свойств в качестве объекта социологии права, последняя акцентирует внимание исследователей в первую очередь и преимущественно на объективно-социальной стороне данного феномена, а не на его субъективном аспекте, проявляющемся в виде различных мнений, сложившихся в теории суждений о данном явлении.

Нет сомнений в том, что в процессе познания объективно-социальной стороны правовой материи исследователь неизбежно обращается также к рассмотрению накопленного в данной области интеллектуального материала, к ее субъективной стороне. Однако не она является основной целью его внимания и предметом его познания, а социальная обусловленность права в целом и отдельных его составных частей на всех этапах их становления, развития и функционирования.

Исходя из того что субъективная сторона возникает на основе объективной, но не наоборот, и что в процессе познания права с позиции социологии права ей отводится основная роль, с определенной долей условности можно заключить, что именно она заполняет собой основное содержание предмета искомой дисциплины и в этом смысле является в нем первичной, тогда как субъективная сторона в предмете социологии права является вторичной.

В контексте сказанного вполне правомерным представляется мнение, высказанное в научной литературе, относительно того, что существенные особенности социологии права как научной дисциплины, ее специфика проявляются прежде всего в том, что она: а) направляет усилие исследователей на познание реальной социальной действительности в контексте функционирования правовых факторов; б) исследует механизм воздействия права на социальные отношения и обратного влияния социальных отношений на формирование и функционирование права; в) ставит своей задачей познание права не только в социальной статике, но и в постоянной динамике; г) исследует социальные факторы, способствующие усилению эффективности права и, наоборот, препятствующие ее росту[27].

3. Наряду с данными особенностями социологии права и соответственно ее предмета следует указать также на такую ее особенность, которая ассоциируется с разноуровневым характером опосредуемой ею материи.

По аналогии с общей социологией в структуре социологии права и процесса ее познания с определенной долей условности можно выделить по крайней мере два взаимосвязанных между собой и дополняющих друг друга уровня – эмпирический и теоретический.

Суть и назначение первого уровня заключается в проведении конкретных социологических исследований, связанных с процессом возникновения, становления и функционирования правовой материи и ее отдельных составных частей. На этом эмпирическом уровне осуществляется сбор, описание, первичная классификация и иная частичная обработка собранных социальных фактов.

На втором – теоретическом – уровне в соответствии с его названием проводится обобщение и осмысление собранного материала; выявляются устойчивые, в том числе закономерные, связи между фактами социально-правовой действительности; предпринимаются попытки разработки на этой основе соответствующих, отражающих существующие социальные реалии, теории и концепции, в той или иной мере связанные с процессом возникновения и развития правовой материи.

При этом речь идет как об общесоциологических теориях типа теории социальных систем, теории социального конфликта, функционализма, структурализма и др., которые потенциально и реально могут быть использованы в качестве общетеоретического и методологического инструментария в процессе познания социального аспекта правовой материи и решения проблем, возникающих в рамках социологии права, так и о специальных узкопрофильных теориях, разрабатываемых применительно к социологии права.

В качестве примера можно сослаться, в частности, на широко используемую в социологии права, так же как и в отдельных ее отраслях, включая социологию правотворчества (законодательную социологию), социологию правоприменения и социологию правоохранительной деятельности, теорию факторов (факторный подход), теорию социального механизма действия.

Наряду с разноуровневым характером социологии права и ее предмета в научной литературе обращается внимание также на разноплановый характер структуры и содержания искомой дисциплины.

При этом выделяются такие аспекты ее структуры – «основные элементы», как: а) «позитивная» сторона, именуемая «позитивной социологией права», в рамках которой рассматриваются социальные аспекты процесса происхождения и действия права, а также связанные с ним явления. В частности, выявляется отношение членов общества к праву, престиж права, уровень знания права, эффективность права и т. д.;

б) «негативная» сторона – «патология права», связанная преимущественно с изучением социальных аспектов болезненного состояния права, правонарушений и их последствий, причин неэффективности права и т. п.; в) методы и методики изучения социальных явлений, непосредственно касающихся права, равно как и исследования социального среза самой правовой материи[28].

Дифференцированный – разноуровневый и разноплановый подходы, равно как и другие «приемы» исследования структуры и содержания социологии права, позволяют глубже и разносторонне раскрыть ее предмет – социальные закономерности возникновения, становления, развития и повседневного функционирования права; четче выявить особенности данного предмета в его соотношении с объектом искомой дисциплины – реально существующим правом.

1. Рассматривая вопрос о значении социологии права, равно как и любой иной научной и учебной дисциплины, исследователь неизбежно обращается к изучению ее функций, т. е. к анализу основных направлений ее воздействия на различные сферы жизни общества и государства, обусловленных природой и характером данной дисциплины, а также заложенными в нее мировоззренческими установками и интересами.

В повседневной жизнедеятельности общества и государства социология права, подобно ряду других дисциплин, выполняет научную, практическую, образовательную (учебную) и прогностическую функцию.

Суть и содержание научной функции социологии права заключается прежде всего в организации и проведении исследований на теоретико-методологическом и прикладной уровнях; в разработке соответствующих концепций, отражающих характер общественных отношений, возникающих на стыке социологии и правоведения; в разработке наиболее оптимальных и соответственно наиболее эффективных приемов, методов и подходов к познанию социально-правовой материи.

Указывая на то, что «социология права является самостоятельной наукой», представляющей собой «определенным образом структурированную систему социальных знаний о праве», исследователи не без оснований замечают, что «социологический подход» к познанию права, проявляется как «гносеологическая основа выведения социальных закономерностей правового феномена»[29].

В теоретико-методологическом, научном плане он позволяет рассматривать право с момента его возникновения и вплоть до современного этапа его развития не только и даже не столько само по себе, как это зачастую имеет место в юридической науке, сколько в окружающей его социальной среде.

Аксиоматичным является тот факт, что право не возникает вне социальной среды, а порождается обществом, развивается вместе с обществом и в основе своей обусловливается обществом. Будучи относительно самостоятельным и в определенной мере самодостаточным явлением право тем не менее ограничивается в своем развитии и проявлении, как известно, не только уровнем развития экономики, характером проводимой в стране политики и идеологии, равно как и другими внешними по отношению к нему факторами, но и социальной средой. Можно без преувеличения сказать, что в зависимости от того, какова природа общества (традиционная, не традиционная), уровень его развития и характера, таковым в конечном счете будет и произрастающее на его основе право.

Разумеется, «социальную сторону права», как верно подмечается в научной литературе, не следует абсолютизировать, «игнорируя его нормативно-юридический аспект»[30], ибо право как относительно самостоятельное и самодостаточное явление имеет свою собственную логику внутреннего саморазвития.

Однако разностороннее, глубинное влияние на право окружающей его социальной среды не следует между тем недооценивать, поскольку от нее в решающей степени зависит, каким будет право как регулятор общественных отношений в жизни общества и государства. Будет ли оно активным, пользующимся одобрением и широкой поддержкой со стороны значительной части общества и в силу этого эффективным? Или же, наоборот, оно изначально будет направлено на обслуживание интересов стоящих у власти групп, слоев, «семей», классов и т. п. и с точки зрения интересов остальной части общества, индифферентно или негативно относящегося к нему, останется «пассивным»?

Следует заметить, что эти и другие, касающиеся социальной, а точнее, социально-групповой или социально-классовой обусловленности права, вопросы всегда были и остаются поныне далеко не второстепенными в области научного познания социологии права, вопросами.

И это не случайно, имея в виду то обстоятельство, что только «социальная сторона» права вместе с его «нормативно-юридической» стороной дают о нем полное представление; указывают на то, каким право предстает не только в теории, но и каковым оно является в жизни, на практике. Упущение из поля зрения одной из этих сторон, или аспектов, правовой материи лишает исследователя возможности ее глубокого и разностороннего познания.

Весьма трудно, если вообще возможно, судить, например, о той реальной, фактической роли, которую играет право в жизни той или иной страны, если не обладать соответствующей информацией и знаниями, полученными в результате социально-правовых исследований, действия различных правовых институтов, государственных и общественных учреждений, формального и фактического отношения граждан к действующему законодательству.

Невозможно сделать умозаключение по поводу реальности или формальности права лишь на основе его внутренних – формальных – признаков и черт. Весьма важно знать при этом его фактическое положение в обществе, степень вовлеченности права в окружающую его социальную среду, а также степень воздействия права на общественные отношения, на поведение граждан и на деятельность создаваемых ими объедений.

Понятно, что эти и другие им подобные знания можно получить лишь в процессе соответствующих научных исследований, проводимых в рамках социологии права, как на эмпирическом (конкретно-социологическом), так и на теоретическом уровне. На получение и углубление их направлена научная функция социологии права.

2. Наряду с данной функцией социологии права важное значение имеет также ее практическая функция.

Смысл, содержание и целевое назначение этой функции сводится в основном, как свидетельствует ее название, к реализации, или «внедрению», полученных в результате проведения социально-правовых исследований знаний в жизнь – в практическую деятельность правотворческих, правоприменительных и правоохранительных институтов, направленную на совершенствование законодательства и повышение роли права в жизни общества и государства.

Осуществляя данную функцию, социология права широко использует статистические данные и иной, полученный в результате социологических исследований материал.

В силу этого, а также в силу других прагматических по своей природе и характеру причин социология права выполняет наряду с фундаментальной роль научной и учебной дисциплины, связанной с разработкой научных теорий и подготовкой высокопрофессиональных специалистов в социально-правовой сфере, еще и прикладную роль[31].

Одной из центральных проблем, связанных с осуществлением социологии права этой роли, проявляющейся вовне в виде ее практической функции, является проблема установления социального механизма действия права, или механизма общественного действия права, как его иногда называют.

При этом, разумеется, в данном образовании на первом плане, по логике вещей и назначению социального механизма действия права, должна стоять не теоретическая, а практическая, деятельная сторона социологии права.

Социология, писал по этому поводу М. Вебер, «в той мере, в какой “право” попадает в орбиту ее исследования, занимается не выявлением логически верного “объективного содержания” правовых положений, а действиями, в качестве детерминантов и результатов которого могут, конечно, играть значительную роль наряду с прочими факторами – и представления людей о “смысле” и “значимости” определенных правовых положений»[32].

Несмотря на то что, по справедливому замечанию автора, проблема социального механизма действия права слабо разработана в юридической литературе и что юристы зачастую стороной обходят эту проблему, полагая, что не анализ воздействия правовой материи на окружающую среду, а лишь «в проникновение значения таких терминов, как право, обязанность или норма, раскроет им подлинный смысл этих терминов»[33], – несмотря на это, за годы активного исследования в данной области произошли определенные сдвиги.

Речь идет, в частности, о развитии теории действия права, касающейся «описания функционирования права в его социальной среде»[34]. Имеются в виду также исследования, затрагивающие проблемы определения структуры и содержания социального механизма действия права, в качестве составных частей-«элементов» которого рассматриваются: а) доведение правовых норм и подписаний до всеобщего сведения; б) «направление поведения» общества, класса, коллектива, личности путем постановки в законах и иных правовых актах социально-полезной цели»; в) формирование в обществе с помощью права «социально-полезных образцов поведения»[35].

В структурно-функциональном плане социальный механизм действия права имеет определенное сходство с механизмом правового регулирования и особенно с механизмом социального регулирования.

Составными частями первого, согласно издавна сложившемуся о нем представлению, является юридические нормы, правоотношения и акты реализации субъективных прав и юридических обязанностей[36].

Структурными элементами второго механизма социального регулирования соответственно выступают: а) наряду с юридическими все иные социальные нормы, включая нормы морали, религиозные, корпоративные и другие нормы; б) все общественные отношения, опосредованные с помощью правовых и иных социальных норм; в) акты и действия, возникающие в процессе реализации прав и обязанностей сторон – субъектов общественных отношений, урегулированных с помощью различных социальных норм.

Сходство между механизмом социального действия, с одной стороны, с механизмами правового и социального регулирования – с другой, заключается в наличии у них одного и того же объекта познания и воздействия – права; в преследовании ими одной и той же конечной цели – максимального выполнения правом и другими регуляторами общественных отношений присущей им в силу их природы и характера роли; в ориентации рассматриваемых механизмов на использование некоторых общих регулятивных и иных средств; в конечном счете в направленности действия каждого из искомых механизмов на формирование и укрепление общественного и правового порядка в стране.

Что же касается особенностей механизма социального действия права, то они сводятся в основном к его особой, сугубо социальной сфере функционирования; к рассмотрению проблем, касающихся процесса воздействия социальной жизни на право, и наоборот, права – на социальную жизнь; к использованию в процессе повседневной деятельности таких явлений и отражающих их категорий, как характер отношения населения к действующему праву – уровень его поддержки и одобрения или, наоборот, степени негативного к нему отношения; к престижу права в глазах отдельных членов общества, групп, слоев, классов и всего населения; к позитивной или негативной оценке со стороны общества уровня профессионализма юристов – законодателей, правоприменителей, работников силовых ведомств, правоохранителей и др.; к оценке роли и значения юридических учреждений в жизнедеятельности общества и государства.

Касаясь вопроса об эффективности работы механизма социального действия права, или социального механизма действия права, как его иногда называют, следует заметить, что она не возникает и не создается сама собой, а обусловливается целым рядом объективных и субъективных факторов.

Весьма наглядно это проявляется в процессе принятия в той или иной форме решений (указ, приказ, постановление, приговор суда и т. д.) как одного из центральных моментов любой государственной или общественной деятельности, связанной, в частности, с формированием и применением права[37].

При принятии решения, так же как и при определении его содержания, важное значение имеют не только формально-юридические, но и неформальные моменты, такие как наличие опыта у принимающего решение, его интеллект, уровень образования, его мировоззрение и т. д.

Все эти и другие им подобные социальные факторы существенны для понимания и реализации практической функции социологии права[38].

3. Помимо научной и практической функции социология права выполняет также образовательную (учебную) функцию.

Практический смысл образовательной функции заключается в создании полноценного учебного курса по социологии права и включения его в учебные программы юридических вузов наряду с учебными курсами других юридических дисциплин.

За создание такого курса и введение его в учебные планы и программы юридических вузов традиционно ратовали фактически все исследователи, независимо от их позиции, занимаемой по отношению к статусу искомой дисциплины.

А именно прежде всего те, которые рассматривают социологию права в качестве самостоятельной и самодостаточной научной и учебной дисциплиной, со своим собственным предметом и другими идентифицирующими ее признаками, и те, которые считали еще в 70–80-х гг. XX в., что давно назрел вопрос о том, чтобы «коллективными усилиями создать учебный курс по социологии права, подобно тем, какие существуют по другим отраслям правовых знаний». Для этого, справедливо считали они, имелись все «соответствующие предпосылки»[39].

За создание и введение в учебный процесс полноценного курса по социологии права выступают также и те ученые, которые не признают за данной дисциплиной самостоятельного и самодостаточного статуса. Но тем не менее они вполне оправданно, как представляется, считают что «признание неспособности социологии права образовывать отдельную отрасль правоведения не означает невозможности и нецелесообразности выделения самостоятельного учебного курса социологии права»[40].

Выступая за создание и введение в учебный процесс социологии права как самостоятельной учебной дисциплины, авторы в ряде случаев не ограничиваются лишь одним такого рода предложением и пожеланием, а предлагают одновременно развернутые или сокращенные программы курса данной дисциплины.

Основные цели изучения курса социологии права при этом усматриваются в том, чтобы: а) дать обучающимся научные знания, касающиеся механизма социального действия права, процессов его воплощения в тех или иных конкретных правоотношениях, а также социальных факторов, оказывающих значительное влияние на реализацию права;

б) сформировать представление о социально-психологических механизмах принятия юридически значимых решений; в) ознакомить обучающихся с практикуемыми методами сбора и обработки социально-правовой информации, используемыми при изучении эффективности права и обобщении судебной или иной юридической практики; г) научить обучающихся самостоятельно проводить социально-правовые исследования, анализировать полученный при этом материал и уметь делать соответствующие обобщения и выводы[41].

В соответствии с данными и другими аналогичными им по своей природе и характеру целями и задачами, решаемыми социологией права в рамках осуществляемой ею образовательной (учебной) функции, определяется и программа данной дисциплины. Она охватывает собой весьма широкий круг вопросов, включая историю становления и развития данной дисциплины; ее институциональные, функциональные и иные особенности; место и роль социологии права как научной и учебной дисциплины среди других юридических и неюридических дисциплин; методологию исследования социально-правовых явлений и методику изучения социологии права и др.[42]

4. Среди свойственных данной дисциплине функций определенную роль в их системе играет прогностическая функция.

О характере и назначении этой функции во многом говорит уже то, что она напрямую ассоциируется с прогнозом развития социально-юридических и чисто правовых явлений, т. е. с выработкой на основе имеющихся данных предсказаний, или суждений, об их дальнейшем развитии и о возможной деградации или совершенствовании.

В научной литературе в связи с этим верно констатируется, что все исследования, направленные «на воссоздание будущего состояния права на уровне конкретных явлений и процессов, понимаются как прогностические и их результаты формулируются в виде юридических прогнозов»[43].

Объектом прогнозирования, носящего всегда условный, многовариантный и вероятностный характер, могут, в принципе, выступать любые динамично изменяющиеся и развивающиеся явления и процессы, в том числе процесс правотворчества[44] и правоприменения, система права, система законодательства, различные отрасли и институты права, конституционные и текущие законы и др.

Весьма важным при этом для разработки высоковероятного научного прогноза является: а) наличие добротной фактической основы, на базе которой разрабатывается социально-юридический прогноз; б) преобладание законных связей у «тестируемых» объектов над случайными связями.

Точность юридического прогноза, независимо от его характера и содержания, в значительной мере обусловливается точностью оценки: состояния на момент составления прогноза самого рассматриваемого объекта; уровня развития правовой системы, в пределах которой функционирует данный объект; состояния социальной, экономической и иных систем общества на данный момент; определения основных направлений и тенденций развития общества и государства и т. д.

Методы юридического, равно как и любого иного, прогнозирования в принципиальном плане мало чем отличаются от традиционных методов научного познания, связанных со сбором, изучением, классификацией, обобщением и оценкой собранного эмпирического материала.

Теоретическая и практическая значимость юридического прогнозирования, осуществляемого в рамках прогностической функции социологии права, заключается прежде всего в том, что оно создает необходимые условия для долгосрочного, перспективного развития и совершенствования правотворческой, правоприменительной и правоохранительной деятельности соответствующих государственных органов и взаимодействующих с ними общественных институтов.

Лекция 2

Социология права в системе общественных и юридических наук

– Место и роль социологии права в системе общественных наук.

– Соотношение социологии права с теорией государства и права.

– Социология права и отраслевые юридические науки.

1. Рассмотрение вопроса о месте и роли социологии права в системе общественных или юридических наук является, по сути, продолжением темы, касающейся предмета данной дисциплины, ее соотношения с другими дисциплинами, а также объекта ее исследования.

При этом наличие общей цели у социологии права и других наук, заключающейся в глубоком и всестороннем познании объекта, в качестве которого в данном случае выступает сама непосредственная, реальная правовая жизнь, «практика, которую необходимо изучить, чтобы получить достоверные знания о предмете исследования»[45], – наличие такой общей цели, несомненно, объединяет воедино социологию права со всеми общественными науками, имеющими в той или иной мере отношение к праву.

В то же время предмет каждой общественной науки, не исключая социологии права, который представляет собой совокупность выделенных исследователем «закономерностей либо правовых явлений и процессов, которые он намерен подвергнуть научному анализу»[46], проводит дифференциацию всех связанных с познанием правовой материи наук. Это касается, в частности, политологии, психологии, истории, философии, статистики, демографии, политэкономии и др.

Каждая из этих дисциплин, будучи направленной на познание общего для них объекта – реальной правовой жизни как составной части окружающего мира, занимается познанием права не вообще, а лишь в отдельных его проявлениях или аспектах, заполняющих собой содержание ее предмета.

В отличие от юридических дисциплин, содержание предмета которых наполняется только правовой материей, в неюридических общественных науках дело обстоит несколько иначе. А именно основным содержанием их предмета в зависимости от отрасли знаний может быть экономическая, политическая, историческая и иная материя.

Что же касается правовой материи, то она в содержании предметов данных дисциплин занимает, как правило, весьма незначительное место и играет в них далеко не первую роль.

Характер и объем правовой материи в содержании предмета той или иной общественной дисциплины напрямую зависит от особенностей этой дисциплины и степени связи ее с правом. Практически весьма трудно, если вообще возможно, определить, например, объем правовой материи в содержании политэкономии по сравнению с объемом экономической материи. Или объем правовой материи в содержании предмета политологии по сравнению с политической материей.

Однако тем не менее определенный объем правовой материи в содержании предметов общественных наук, имеющих постоянные связи с правом в целом или с отдельными его сторонами и проявлениями, в той или иной форме всегда присутствует и оказывает соответствующее влияние на характер этих дисциплин. Чем теснее связь той или иной общественной дисциплины с правом, тем большее место в содержании ее предмета занимает правовой материал. И наоборот.

Наличие, а точнее, отражение правовой материи в предмете той или иной общественной дисциплины, несомненно, сближает, если не сказать роднит, эти дисциплины с социологией права и другими юридическими дисциплинами и одновременно служит одним из прямых, «внутренних» (внутриправовых) каналов влияния социологии права на эти общественные дисциплины. Так же как и наоборот – обратного воздействия последних на социологию права.

Но это не означает, что влияние социологии права на другие общественные дисциплины, равно как и влияние этих дисциплин на социологию права, ограничивается только «внутренними» (внутриправовыми) каналами. Иными словами, это не означает, что взаимосвязь и взаимодействие социологии права имеет место только с теми общественными дисциплинами, которые непосредственно связаны с правом и осуществляются только через «внутренние» каналы. Помимо них и наряду с ними существует также целый ряд, условно говоря, «внешних» (внеправовых) каналов и различных форм взаимосвязи и взаимодействия социологии права с самыми различными общественными дисциплинами независимо от того, имеют ли они непосредственную связь с правом или не имеют[47].

2. Будучи самодостаточной междисциплинарной наукой, органически сочетающей в себе модифицированные под воздействием окружающей среды элементы общей социологии и правоведения, социология права оказывает влияние на различные общественные науки и сама в свою очередь подвергается воздействию с их стороны по разным каналам и направлениям.

В научной литературе, правда, нет единого мнения по данному вопросу. Ибо, если одни авторы подразделяют структурно социологию права «как научное направление» на такие «главные разделы», как «общие теоретические и методологические вопросы; специальные проблемы и конкретные социально-правовые исследования; методика и техника социально-правовых исследований»[48], то другие исследователи выделяют в структуре социологии права общую, особенную и теоретическую части. При этом в содержании общей части рассматриваются вопросы, касающиеся истории развития социологии права, ее основных проблем и состояния, а также роли социально-правовых исследований в обществе. Особенная часть посвящается рассмотрению конкретных методов социологии права и их применения, в особенности таких, как исторический метод, этнографический метод, метод анкетирования и интервью, статистический метод, экспериментальный метод и т. д. В теоретической части социологии права – концептуальном слое данной дисциплины и науки анализируются вопросы, связанные с концепцией правовой нормы, теорией действия права, концепцией науки политики права, с доктриной эффективности действия права и др.[49]

Кроме названных в научной литературе высказываются также и иные, несколько отличающиеся от них, представления о структуре социологии права и ее составных частях. Например, Ж. Карбонье выделяет не три, а две ее составные части – общую часть, где исследуются связи социологии права с общественными и юридическими дисциплинами, и теоретическую часть, в которой рассматриваются вопросы, касающиеся предмета социологии права, критерия отграничения юридического от неюридического и др. В структуре социологии права выделяются также разделы, посвященные рассмотрению методов этой научной дисциплины, ее функций и т. д.[50]

Однако, несмотря на существование различных точек зрения и подходов к рассмотрению структуры социологии права и выделению ее составных частей, фактом остается то, что во взаимосвязи и взаимодействии данной дисциплины с другими общественными, впрочем, как и юридическими, дисциплинами социология права проявляется как «непосредственно», в виде самодостаточного, целостного явления, так и «опосредованно» через формирующие ее и ее структуру составные части.

В виде целостного явления социология права в отношениях с другими дисциплинами выступает тогда, когда, например, речь идет о выявлении ее предмета и отграничении ее предмета от предметов других смежных дисциплин; об определении функций данной дисциплины и соотношении (сравнении) их с функциями других дисциплин; о выделении и рассмотрении специфических признаков и черт, отличающих социологию права как самостоятельную дисциплину от других соотносящихся с ней дисциплин, в частности от общей социологии и правоведения и др.

Во всех других случаях в отношениях с общественными и иными дисциплинами социология права проявляется не в целостном виде, непосредственно, а через отдельные свои, конкретные элементы, методы, составные части ее структуры и т. д.

Разумеется, речь при этом идет не об отрыве составных частей от целого – социологии права, а тем более не о противопоставлении их целому, а лишь о способах, а точнее, формах проявления одного и того же явления – социологии права, которая в одних случаях в отношениях с сопредельными дисциплинами выступает непосредственно, в целостном виде, а в других проявляется посредством своих отдельных составных частей.

Во взаимоотношениях социологии права с другими дисциплинами последние, будучи различными по характеру заложенной в них научной информации и содержанию, играют, вполне естественно, не всегда равнозначную роль. Но тем не менее, как показывают исследования, они как неотъемлемые составные части единого целого – социологии права никогда не остаются безучастными во всех ее отношениях с данными дисциплинами.

3. Помимо всего прочего это обусловливает многочисленность самых различных каналов, направлений и форм взаимосвязи и взаимодействия социологии права со всеми сопредельными с ней дисциплинами.

Речь идет, в частности, о таких каналах взаимосвязи и взаимодействия социологии права с общественными и другими научными дисциплинами, как использование некоторыми из них концепций, разрабатываемых преимущественно или же отчасти в рамках социологии права. В качестве примеров можно сослаться на теорию действия права, которая, как справедливо подмечается в научной литературе, «старается рассмотреть воздействие социальной жизни на право и, наоборот, воздействие права на социальную жизнь»[51]; на теорию эффективности норм права, понимаемую «как соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты»[52]; а также на другие теории.

Отдавая должное данному каналу взаимодействия социологии права с другими дисциплинами, некоторые исследователи несколько высокопарно, но вполне резонно замечают, что «теоретическая концепция составляет душу социально-правового исследования» и что «отсутствие такой концепции обезоруживает исследователя, лишает его ясной перспективы, обесценивает результаты научных поисков»[53].

Наряду с концепциями важное значение в плане взаимоотношения социологии права с сопредельными ей научными дисциплинами имеет использование последними разрабатываемых и широко применяемых в рамках общей социологии и социологии права самых различных методов и методик.

Особое значение при этом придается по вполне понятным причинам, имея в виду социальную значимость исследуемой материи, методам и методикам выявления общественного мнения, таким как опросы населения по тем или иным жизненно важным вопросам, анкетирование, интервью и др.

Важное значение придается также экспериментальному методу, направленному на «познание существующей ситуации и проведение диагноза различных сил и факторов, которые в данной сфере социальной действительности играют решающую роль», а кроме того, на проверку различных положений и выдвинутых гипотез, на которые опирается или может опереться в своей деятельности законодательная или исполнительная власть»[54].

Теоретически и практически значимыми по своему прямому назначению в плане взаимосвязи и взаимодействия социологии права с общественными и другими научными дисциплинами, кроме названных, являются также и иные практикуемые в рамках данной дисциплины методы, такие как этнографический, метод анализа правовых материалов и другие методы.

Решающим фактором, обусловливающим заметное место и роль социологии права в системе общественных наук и определяющим характер ее отношений с другими дисциплинами, является предназначенность данной дисциплины, в соответствии с ее природой и стоящими перед ней задачами, к сбору и первичной обработке эмпирического материала, касающегося реальной жизнедеятельности государства, общества и права.

Общественная структура, государство и право, писал в связи с этим К. Маркс, «постоянно возникают из жизненного процесса определенных индивидов – не таких, какими они могут казаться в собственном или чужом представлении, а таких, каковы они в действительности, т. е. как они действуют, материально производят и, следовательно, как они действенно проявляют себя в определенных материальных, не зависящих от их произвола границах, предпосылках и условиях»[55].

Особая значимость социологии права как таковой в научном и практическом плане, а также в отношениях с другими дисциплинами заключается в том, что, имея объектом своего познания право, она подходит к его изучению не с традиционной для многих наук формально-юридической, а с фактической стороны, с точки зрения того, как в социальном разрезе право реально возникает и как фактически оно существует и функционирует.

На познание правовой материи с этих позиций социология права ориентирует и другие, причастные к процессу его познания, научные дисциплины.

1. Вопрос о соотношении социологии права с юридическими дисциплинами является далеко не новым в юридической и социологической литературе. Он возник более столетия назад и поныне остается до конца не решенным.

Констатируя тот факт, что к настоящему времени «в какой-то мере» проанализированы связи социологии права с криминологией и «социологией уголовного права», исследователи в то же время не без оснований отмечают, что «соотношение социологии права с большинством юридических дисциплин еще не выяснено»[56]. Особенно это касается таких сопредельных, «смежных» с социологией права дисциплин, как философия права и теория государства и права.

Необходимость такого «выяснения» обусловлена как теоретическими, так и практическими соображениями и потребностями.

В теоретическом плане четкое решение вопроса о соотношении социологии права с сопредельными дисциплинами, в особенности с наиболее близко находящейся к ней теорией государства и права, будет способствовать дальнейшей идентификации данных, относительно обособленных друг от друга, направлений познания государства и права, создаст условия, необходимые для более строгого разграничения предметов ведения этих дисциплин и избежания возможного их дублирования в учебном и научном процессе.

В практическом отношении разграничение социологии права с юридическими научными дисциплинами вообще и с теорией государства и права в частности, несомненно, будет способствовать в силу их последовательной идентификации более полной реализации заложенного в них академического и прагматического потенциала.

2. Как соотносятся между собой социология права и теория государства и права? Что у них общего и что особенного?

Отвечая на эти и им подобные вопросы, дискутируемые в литературе, следует обратить внимание, как и при рассмотрении проблем соотношения социологии права с неюридическими дисциплинами, прежде всего на общность объекта их исследования и на особенности предметов их познания.

Общим объектом их исследования является, как известно, реально существующая правовая материя во всех ее формах и проявлениях – правовая реальность. Для теории государства и права она дополняется, наряду с правовой, также неотъемлемой от нее с точки зрения позитивистского подхода государственной реальностью.

Однако эта, так сказать, количественная сторона и разница в объекте социологии права и теории государства и права не имеют в данном случае принципиального значения, поскольку общим объектом их познания остается все же правовая действительность, право. Главное при этом заключается в качественной стороне вопроса – в особенностях предметов искомых дисциплин и в различных их подходах к познанию права.

Существенная разница между ними в подходах к исследованию права заключается прежде всего в том, что если теория государства и права рассматривает право с формально-юридической стороны, то социология права подходит к его познанию исключительно с фактической стороны.

В стремлении познать право и вникнуть в его сущность, содержание и социальное назначение теория государства и права сосредоточивает внимание прежде всего на его понятии, формах (источниках) выражения, на системе права и ее структуре, на нормах права, правоотношениях и т. д.

При этом основной целью теории государства и права является формирование и последовательное углубление на основе изучения и обобщения выработанного мировой цивилизацией общественно-политического и государственно-правового опыта четкого, концептуального представления о праве как о социальном явлении и понимания его роли в жизни общества и его назначения.

Что же касается социологии права, то ее непосредственной целью и задачей является, по справедливому замечанию В. М. Сырых, «изучение взаимосвязи права с другими социальными явлениями в процессе его действия, осуществления нормативно-правового регулирования общественных отношений»[57].

Будучи сформированной на базе элементов общей социологии и правоведения, социология права, по общему признанию, сформулированному еще в 70-е годы прошлого столетия А. Подгурецким, как весьма активная дисциплина в процессе своего существования и функционирования: а) направляет усилия исследователей на то, чтобы «познать фактическую социальную действительность в том объеме, в котором она связана с правовым фактором»; б) стремится к познанию права в действии, а вместе с тем к установлению области, «в которой быстрые или медленные правовые изменения оказываются эффективными»; в) определяет «правовой инструментарий», который приводит к соответствующим изменениям в сознании людей и в их поведении, «пытается установить косвенные или побочные отрицательные последствия, которые право может создать»; г) преследует цель изучения действия права «прежде всего для того, чтобы давать рекомендации, ведущие к рациональному и эффективному формированию социальной действительности»; д) в пределах сферы своего приложения и своих возможностей «анализирует действительность, стремясь эмпирически ее раскрыть и дать более полную и выразительную картину этой действительности»[58].

Находясь в постоянной взаимосвязи и взаимодействии с теорией государства и права и зачастую касаясь тех же академических тем и вопросов, которые рассматриваются в рамках этой научной дисциплины, социология права поставляет в арсенал теории государства и права жизненно важный для ее нормального существования и функционирования эмпирический материал. Социология права, верно констатируется в связи с этим в научной литературе, «выполняя свое предназначение, поставляет общей теории права уникальную информацию, но теоретический анализ этой информации осуществляется в рамках общей теории права»[59].

Под «уникальной информацией», поставляемой социологией права и анализируемой в рамках теории государства и права, разумеются эмпирические данные – практический материал, который используется теоретиками государства и права при разработке различных тем или концепций и без которого эта научная и учебная дисциплина была бы выхолощена и утратила бы свое значение и смысл.

Это касается как теории государства и права в целом, так и отдельных, рассматриваемых в ее рамках тем, в том числе таких узловых вопросов, которые непосредственно связаны с разработкой и определением понятия права, установлением его источников, решением проблем эффективности права, определением пробелов в праве и нахождением способов их восполнения и устранения и др.

Разумеется, без широкого использования «уникальной информации», поставляемой социологией права, равно как и без научного, теоретически и практически значимого материала, вырабатываемого в рамках отдельных отраслей права, в данном и других подобных случаях во избежание схоластики и односторонности в научных исследованиях невозможно обойтись.

Традиционно определяя, например, позитивное право в виде системы правовых норм, установленных или санкционированных государством и обеспеченных в случае нарушения содержащихся в них требований государственным принуждением, исследователи, в принципе, верно схватывают и отражают суть вопроса. В отечественной и зарубежной литературе исходя из такого или подобного ему представления и определения права также вполне обоснованно и верно отражается прежде всего регулятивный характер.

В теоретическом и практическом плане при первом приближении как рабочий вариант решения главного вопроса о праве, его понятии и роли такая постановка вопроса, несомненно, может считаться вполне удовлетворительной и приемлемой.

Однако при более разностороннем и углубленном подходе к определению права и его назначению, с привлечением и учетом материала других юридических и неюридических наук, включая социологию права, такое представление о нем и его роли в жизни общества и государства может и не без оснований, показаться однобоким и несколько ограниченным.

Дело в том, что право в реальной жизни выступает не только в качестве регулятора общественных отношений, но выполняет, как известно, и другие функции. Кроме того, в процессе реализации оно проявляется не только как нормативный феномен, но и как носитель информации[60]; показатель уровня развития правовой и общей культуры того или иного общества; как средство социального контроля и социально-политической интеграции; наконец, как сугубо социальный в широком смысле, а не природный институт, со всеми вытекающими из этого последствиями.

По поводу последнего в научной литературе резонно отмечалось, что «социальный аспект права шире его нормативного содержания», ибо он предполагает рассмотрение социальных элементов «как предшествующих формированию государственной воли», нашедшей свое отражение в позитивном праве, так и «связанных с уже действующей в обществе правовой структурой, с выявлением ее социальной эффективности»[61].

3. На примере определения понятия права и его роли в жизни общества и государства нетрудно видеть, что формально-юридический подход к праву, осуществляемый в рамках теории государства и права, раскрывает хотя и весьма важную сторону правовой материи, но не дает полного представления о данном явлении. Полная картина правовой реальности может быть дана только совместными усилиями теории государства и права и других юридических и неюридических наук, в том числе социологии права, позволяющей, помимо всего прочего, с помощью вырабатываемого ею эмпирического материала судить также и о других сторонах права. В частности, о степени его динамичности или, наоборот, консервативности, о его формальности или реальности, наконец, о его эффективности или неэффективности.

Для глубокого и всестороннего понимания права – его сущности, содержания и социального назначения – данные, фактически формируемые в рамках социологии права, фрагменты права в теоретическом, а главное в практическом плане имеют не менее, а в некоторых случаях даже более важное значение, чем его формально-юридические параметры.

Ведь в повседневной жизнедеятельности права зачастую весьма важным представляется знать не только и даже не столько то, что оно представляет собой в теории, сколько то, каким оно является на самом деле, на практике, в реальной действительности.

Печальный опыт постсоветской России, как и многих других современных государств, свидетельствует о том, что можно принимать, например, десятки законов, направленных на борьбу с коррупцией и другими негативными явлениями, но если они не действуют или действуют весьма слабо, с минимальной отдачей и максимальными затратами на их применения, то, естественно, такое законодательство немногого стоит. Это очевидно. Как очевидно и то, что для нормального функционирования экономики, общества и государства нужны не формальные, а реальные, действующие законы и другие нормативно-правовые акты. Определить их, используя при этом лишь формально-юридический подход и соотносящиеся с ним средства, как показывает опыт, не представляется возможным. Это можно сделать лишь на основе и с использованием эмпирического, фактического материала, получаемого в рамках социологии права в процессе проведения социально-правовых исследований с применением свойственных данной дисциплине методов сбора и первичного анализа эмпирической информации, таких как методы наблюдения, опроса представителей экспертного сообщества и населения, анкетирования, анализа различных источников и др.[62]

Идеальным при этом представляется оптимальное сочетание в процессе познания права как весьма сложного и многогранного социального явления формально-юридической составляющей, исходящей от теории государства и права в виде его нормативного понятия, основных признаков и черт, форм существования и проявления вовне, различных теорий его возникновения и развития и т. п., с фактической составляющей, исходящей от социологии права в виде аккумулированного в ее пределах соответствующего эмпирического материала.

Необходимость такого сочетания наиболее остро ощущается особенно тогда, когда право рассматривается не только в статике, но и в динамике, в действии и когда решается вопрос о степени его реальности и уровне его эффективности.

В данном случае, равно как и в других подобных случаях, теория государства и права, анализируя и обобщая находящийся в ее распоряжении научный материал, формирует общее научное представление о рассматриваемом явлении, вырабатывает соответствующие идеи и концепции, создает научные гипотезы и предположения относительно настоящего состояния и будущего этого явления.

В свою очередь, социология права, поставляя теории государства и права нужный эмпирический материал, подтверждает ее видение исследуемого явления или, наоборот, опровергает.

Таким образом, в оптимальном, сбалансированном сочетании теории и практики, науки и эмпирики создается объективная картина правовой реальности в целом и ее отдельных составных частей в виде правовых норм, институтов, отраслей права и подотраслей.

Убедиться в этом можно на конкретном примере решения совместными усилиями теории государства и права и социологии права многих правовых проблем и, в частности, вопросов, касающихся эффективности права[63], при рассмотрении которых каждая из искомых дисциплин выполняет свои, обусловленные ее природой и характером, функции и играет при этом свою определенную роль.

Теория государства и права в процессе решения данных вопросов разрабатывает понятие эффективности права и отдельных правовых норм, согласно которому она традиционно представляется в виде соотношения между целями, поставленными законодателем при принятии тех или иных актов, с одной стороны, и достигнутым при этом фактическим результатом – с другой; определяет виды эффективности правовых актов и содержащихся в них норм в зависимости от целей их принятия и других критериев, выделяя при этом юридическую и социальную эффективность, а также фактическую, «основанную на обобщении реальных результатов действия исследуемой нормы», и теоретическую эффективность, заложенную законодателем в проектируемые акты и содержащиеся в них правовые нормы[64]

Что же касается участия и роли социологии права в решении проблем эффективности права, то они в конечном счете сводятся к проведению социально-правовых исследований в данной области, позволяющих на основе полученного при этом эмпирического материала не только судить об уровне эффективности того или иного акта и содержащихся в нем норм или, наоборот, об их неэффективности, но и вырабатывать меры по повышению их практической роли и значения.

Аналогично обстоит дело не только с решением проблем эффективности права, но и всех иных теоретически и практически значимых проблем, рассматриваемых одновременно как в рамках теории государства и права, так и социологии права.

1. Наряду с теорией государства и права социология права имеет устойчивые связи с отраслевыми юридическими дисциплинами, в пределах которых при проведении научных исследований используется эмпирический социологический материал.

Несмотря на то что социология права является относительно новой научной и учебной дисциплиной[65], в отечественной и зарубежной литературе она нашла довольно широкое признание, а вырабатываемый ею фактический материал – широкое применение, причем не только и даже не столько в общетеоретических, сколько в отраслевых научных дисциплинах.

Констатируя тот факт, что социологические исследования активно проводятся по различным отраслевым дисциплинам, исследователи вполне обоснованно считают, что они «могут рассматриваться как аспекты (направления) соответствующих отраслей юридической науки» и что на основе этих исследований может возникать и развиваться «социология трудового, гражданского, уголовного, административного, природоохранительного права и т. п…»[66].

В свою очередь, в рамках социологии отдельных отраслевых дисциплин теоретически и практически важным представляется развитие социологии из наиболее значимых институтов права или подотраслей права. Например, в пределах социологии семейного права – социологии семьи, административного права – социологии правоприменения и принятия решений, в рамках конституционного права – социологии (социологического обеспечения) правотворчества и т. д.

Нет никакого сомнения в необходимости и важности проведения социально-правовых исследований на уровне правовой системы той или иной страны в целом (на макроуровне) или отдельных ее составных частей – отраслей права (на среднем уровне). Но наиболее эффективным в практическом плане, как показывает опыт, является проведение их на уровне отдельных институтов права, отдельных нормативно-правовых актов, подотраслей права и даже правовых норм (на микроуровне). Ведь не следует забывать, что зачастую общая картина социологии права в целом или социологии отдельных его отраслей в значительной степени зависит от результатов социологических исследований, проводимых на уровне их отдельных составных частей[67].

Трудно себе представить, скажем, социологию конституционного права, если таковая сложится в перспективе как относительно самостоятельное и самодостаточное научное направление, без социологических исследований, проводимых на уровне его отдельных институтов и, в частности, на уровне правотворчества как одного из важнейших конституционно-правовых процессов.

Отнюдь не случайно в работах по социологии права, имея в виду огромную социально-политическую и иную значимость для общества и государства правотворчества, социологическому обеспечению данного конституционного института всегда уделялось повышенное внимание.

В научной литературе по этому поводу верно подмечалось, что «плодотворное правотворчество не может осуществляться без обстоятельного изучения социальных явлений и процессов, которые выступают в качестве содержания правовой формы и оказывают непосредственное воздействие как на сами нормы права, так и на результаты их действия»[68].

Социологическое обеспечение правотворческой деятельности, которое наряду с применением права исследователи обычно относят к содержанию особенной части социологии права[69], предусматривает рассмотрение и решение целого ряда непосредственно относящихся к правотворческому процессу вопросов[70].

Среди них: а) получение и анализ социологических данных о материальных и духовных потребностях населения, обусловливающих разработку и принятие тех или иных правовых актов; б) выявление, учет и адекватное отражение в законах и других нормативно-правовых актах юридически значимых интересов населения, которые вполне справедливо рассматриваются в литературе как «альфа и омега правотворческой деятельности как законодательных (представительных) органов государства, так и государственных органов исполнительной власти»[71]; в) обеспечение участников правотворческого процесса социологической информацией о социально-правовом механизме реализации разрабатываемых актов и содержащихся в них норм; г) проведение прогностических исследований в законотворческой деятельности, направленной на поиск наиболее оптимальных путей нормативно-правового регулирования общественных отношений[72].

2. Наряду с правотворчеством в обстоятельном социологическом обеспечении, обусловливающим в значительной степени эффективность рассматриваемых явлений, нуждаются и другие жизненно важные институты как конституционного, так и других отраслей права.

Особое внимание при этом в научной литературе традиционно уделяется социологическим исследованиям и соответственно социологическому обеспечению различных институтов уголовного права, криминологии и других уголовно-правовых дисциплин[73].

В соотношении с этими дисциплинами и, в частности, с криминологией социология права, как подмечают авторы, является «более общей» дисциплиной, имея в виду, что она изучает более широкий круг явлений[74]. В поле зрения социологов в отличие от криминологов находятся не только проблемы девиантного (отклоняющегося) поведения, преступности, но и вопросы, касающиеся в значительной своей части позитивного права: правопонимания, правомерного поведения, правосознания, правовой культуры и др.

С момента своего образования и на всем пути последующего развития социология права постоянно проявлялась в двух основных направлениях – в сфере юридических конфликтов (отклоняющегося поведения) и в сфере позитивного действия права, а также на двух уровнях: на уровне индивидов – их правосознания, мотивов правомерного и неправомерного поведения, причин совершения преступлений и т. д. и на уровне социума – в виде отдельных слоев, классов, групп людей, их различных объединений и всего общества[75].

При этом социология права, обслуживая уголовно-правовые и все остальные юридические дисциплины, всегда рассматривала и рассматривает функции права как регулятора общественных отношений, так же как и назначение отдельных нормативно-правовых актов и содержащихся в них норм исходя не из того, что «должно быть» и что предусматривается правовыми нормами, а из того, что есть, из того, как в реальной действительности складываются правовые отношения на основе действующих норм и насколько эти отношения соответствуют целевым установкам, содержащимся в законодательстве[76].

Рассматривая, например, проблемы законности и правопорядка в обществе и обеспечивая при этом соответствующие институты, социология права в отличие от других, решающих данные проблемы юридических дисциплин, сосредоточивает внимание прежде всего не только и даже не столько на характере и содержании формирующихся механизмов правоприменения нормативно-правовых актов, сколько на их реальной отдаче, действенности.

Разумеется, при этом учитывается не только качество применяемых актов, их актуальность и своевременность, а также одобрение и поддержка их значительной частью населения, но и та экономическая, социально-политическая и иная среда, которая сопутствует или, наоборот, создает препятствия и объективно затрудняет реализацию того или иного позитивного потенциала, которым обладает рассматриваемый акт.

Обслуживая ту или иную отрасль права, социология права неизбежно выходит за пределы правовой надстройки и вносит в уголовно-правовые и другие юридические дисциплины элементы социальной, экономической, политической и иных сфер жизни общества.

Это вполне естественно и понятно, поскольку право, независимо от того, о какой его отрасли идет речь, никогда не существовало и не может существовать вне общества, не подвергаясь воздействию с разных его сторон, и в силу этого не может быть полностью познано только «из самого себя» без учета определенного влияния на него со стороны социальной, экономической, политической и других сфер жизни общества.

Социальные и иные аспекты в содержание права на всех стадиях его становления и развития, в том числе на этапе его формирования – правотворчества и правоприменения, вносит социология права. При этом речь идет не только о позитивной социальной информации, поставляемой социологией права различным правовым институтам и отраслям права из окружающей правовую материю среды, но и о негативных факторах.

В качестве примера можно сослаться на информацию, вырабатываемую социологией права относительно девиантного поведения членов общества вообще и одной из его важнейших и наиболее опасных для общества форм – преступления в частности.

Девиантное поведение (от лат. deviatio – отклонение), согласно сложившемуся о нем представлению, понимается как поведение субъекта социальных отношений, связанное с нарушением устоявшихся в обществе социальных ценностей и социальных норм, включая нормы права, морали, религиозные и иные нормы.

В структуре девиантного поведения выделяются такие требующие своего социального обеспечения компоненты, как: а) социальная норма, нарушенная в результате соответствующего действия или бездействия лица (лиц), которому данной нормой предписано действовать; б) субъект (субъекты), нарушивший рассматриваемую социальную норму; в) субъект (субъекты) – лицо (лица), институт или иное государственное или общественное образование, которому девиантным поведением причинен ущерб.

Социальная опасность девиантного поведения состоит в том, что «человек, обладая свободной волей и возможностью действовать с соблюдением соответствующей социальной нормы, свою волю противопоставляет воле институционального образования, выраженного в этой норме». Тем самым в угоду своим узко эгоистическим интересам субъект девиантного поведения готов принести в жертву интересы институционального образования и его членов, заведомо причиняя им и их институциональному образованию материальный и моральный вред[77].

К основным видам девиантного поведения в научных исследованиях относят наркоманию, алкоголизм, проституцию и другие антисоциальные явления.

Одним из таких видов или форм девиантного поведения является правонарушение, возникающее в результате нарушения правовых норм и проявляющееся в виде преступления или проступка.

Несмотря на принципиальные отличия правонарушения от других видов девиантного поведения, модель социологического обслуживания его в основе своей остается идентичной модели социологического обеспечения всех иных его видов, или форм.

Будучи однотипным с другими аналогичными моделями явлением, ассоциирующимся с девиантным поведением, она включает в качестве компонентов прежде всего социологическую информацию: о видах и характере нарушаемых правовых норм; об их актуальности, о качестве и легитимности; о социальных факторах, оказывающих как позитивное, так и негативное влияние на процесс правоприменения нарушаемых норм; об эффективности применяемых при нарушении правовых норм содержащихся в них санкций; и др.

Обеспечивая социально-правовое «сопровождение» различных видов девиантного поведения, включая правонарушени, и различных имеющих с ним дело отраслей права, социология права, однако, не дает ответа на вопрос о причинно-следственных связях и самих причинах тех или иных отклонений от существующих в обществе социальных, включая правовые, норм.

Ответ на этот вопрос может дать только социальная практика как источник теоретических знаний и как исходный пункт научных исследований в сфере правоведения совместно с юридической практикой.

Последняя, будучи составной частью социальной практики, представляет собой многогранную деятельность «правотворческих и правоприменительных органов по созданию и применению правовых актов». В то же время как социальная практика, охватывая собой более широкий, по сравнению с юридической практикой, круг явлений, включает, по мнению исследователей, помимо юридической практики также, во-первых, «общественные отношения и процессы», объективно существующие в обществе, и, во-вторых, «субъективное отражение этих отношений и процессов – политическое и правовое сознание, интересы и мотивы поведения, ценностные ориентации и социальные установки людей»[78].

При возникновении конфликтов интересов ответ на вопрос о причинах девиантного поведения вообще и совершения правонарушений в частности с опорой на социальную практику совместно с криминологией и другими дисциплинами может дать также и юридическая конфликтология[79]. В научной литературе она рассматривается как одно из направлений социологии права, которая изучает «правовые отношения, нормы и институты под углом зрения использования их для предотвращения, предупреждения и разрешения конфликтов»[80].

Рассматривая юридический конфликт как разновидность социального конфликта, возникающего в сфере права, юридическая конфликтология усматривает причины конфликтов в активном противостоянии сторон, вызванном полярностью их интересов, ценностей, целей, а также мотивов поведения людей. Сам же юридический конфликт при этом представляется в виде «отношения между государством, правонарушителем и потерпевшим по поводу устранения препятствий, обусловленных преступлением или иным противоправным деянием, на пути реализации норм права в конкретных отношениях»[81].

Помимо и наряду с негативной социальной информацией, касающейся различных видов девиантного поведения и их характеристики, социология права, обслуживая различные отрасли и институты права, поставляет им, как свидетельствуют исследования, все же преимущественно позитивную социальную информацию, направленную на дальнейшее развитие правовой системы в целом и отдельных ее составных частей.

Лекция 3

История социологии права

– История социологии.

– Становление социологии права.

– Социология права в России.

Чтобы более или менее уверенно говорить о хронологических рамках возникновения и развития социологии, следует попытаться дать ее определение. При всем многообразии подходов при рассмотрении предмета, методов и отраслевых границ под социологией чаще всего понимают науку об обществе как системном объекте, состоящем из элементов, функционально между собой связанных. Общество изучают многие гуманитарные науки (история, археология, экономическая теория, этнография, психология, филология, юриспруденция и др.), но делают они это лишь в своем аспекте, под своим углом зрения. Социология возникает как некая универсальная, обобщающая наука, предметом которой выступает общество в целом, как совокупность институтов и процессов, системно между собой связанных и развивающихся в соответствии с определенными законами. Социология ставит перед собой цель выявить структуру общества и природу социальных взаимосвязей, закономерности развития и функционирования социальных институтов и общества в целом.

Важнейшая особенность социологии состоит в том, что данная наука отыскивает системные, функциональные взаимосвязи социальных явлений и стремится опираться в своих исследованиях строго на социальные факты идеального или материального содержания. Без отыскания системных связей и функциональной зависимости, без опоры на факты социологии нет.

Исходя из названных критериев история социологии представляется состоящей из двух основных этапов: классической социологии (середина XIX – первая треть XX в.) и современной (20–30-е гг. XX в. – начало XXI в.).

Данная периодизация не должна заслонять тот факт, что предыстория социологической мысли имеет значительно более широкие временные рамки. Признаки социологического анализа мы можем встретить в различных эпохах, начиная с античности. В сочинениях Платона и Аристотеля есть идеи о связи материальных интересов с государством, политикой и правом, об обусловленности форм государства демографическими, географическими и общекультурными факторами, об условиях эффективного действия законов и существования здорового государства. Реализм, стремление опираться на факты, увязывать государство и право с природой людей свойственно многим авторам эпохи Просвещения (Т. Гоббс, Б. Спиноза, Дж. Локк, Ж. Ж. Руссо). Самая крупная фигура в этом отношении – Ш. Монтескье, который ярко продемонстрировал возможности социологического метода, сравнивая правовые системы разных народов и развивая идеи географического детерминизма.

Непосредственным предшественником социологии следует считать К. А. Сен-Симона, взявшего на себя роль социального реформатора и предложившего грандиозный проект по организации общества на научных принципах. Ему принадлежит идея реформирования наук на основе их слияния в единую позитивную науку, обобщающую все знание об обществе. Новая наука должна была полностью отказаться от всякой метафизики (т. е. доопытного, или внеопытного, знания), использовать методологию математики и естествознания, опираться в своих исследованиях строго на эмпирические факты. К. А. Сен-Симон связал теорию прогресса с закономерностями в развитии общества, что также давало импульс появлению социологической науки.

Однако, строго говоря, социология как наука возникает в XIX в., основателем ее считается О. Конт (ученик и секретарь К. А. Сен-Симона), который и ввел в научный оборот термин «социология». Своими работами «Курс позитивной философии» (т. 1–6, 1830–1842) и «Система позитивной политики» (т. 1–4, 1851–1854) он заложил основы новой науки, оказал огромное влияние на современников, породил великое число последователей. О. Конт не просто пропагандировал идеи своего великого учителя, но заметно их модифицировал, развил и претворил в развернутую, детализированную теорию.

Во второй половине XIX – начале XX в. социология окончательно формируется в самостоятельную отрасль знания со всеми необходимыми для этого атрибутами (научные труды, учебные курсы, специализированные кафедры и факультеты, ученые степени и многочисленные научные кадры). Наиболее весомый вклад в становление социологии внесли ученые Франции (Э. Дюркгейм, Ж. Г. Тард, Г. Лебон), Германии (Ф. Теннис, Г. Зиммель, М. Вебер, В. Зомбарт, К. Мангейм), Англии (Дж. Ст. Милль, Г. Спенсер, Л. T. Хобхаус), США (А. В. Смолл, У. Г. Самнер, Ф. Гиддингс, Э. Каммингс), Италии (В. Парето, Г. Моска, Р. Михельс) и России.

К появлению социологии привели две основные группы причин. Во-первых, сама логика развития европейской науки требовала некоего обобщенного знания об обществе. В XIX в. происходит становление гуманитарных наук современного типа, идет процесс их интенсивной дифференциации и специализации. История, археология, этнография, антропология, сравнительное правоведение, статистика, демография, психология предоставили огромный фактический материал, характеризовавший общество с какой-то одной его стороны. Необходима была наука, которая была бы способна обобщить все эти сведения, попытаться подвести под них общий знаменатель и показать общество в единстве его институтов, связей и процессов. Нужна была наука, которая смогла бы абстрагироваться от конкретных национальных особенностей стран и народов и выявить некие функциональные взаимосвязи, зависимости и закономерности, свойственные любому обществу. Такую задачу взяла на себя социология.

В силу своей интегрирующей роли социология взрастала на междисциплинарном пограничье. В зависимости от того, материал какой науки использовал социолог, его исследование стояло ближе именно к ней. Именно поэтому многие исследовательские работы XIX – начала XX в., выполненные историками, этнографами, антропологами, экономистами, криминологами, демографами, статистиками, считались и продолжают считаться классикой социологической мысли. Негативным следствием междисциплинарного пограничья была известная рыхлость, эклектичность молодой социологической науки. Социология, стремясь стать царицей гуманитарных наук, ставила перед собой задачу поглотить весь предоставляемый ими фактический материал, что не могло не размывать ее предмета и границ.

В формировании социологии особую роль сыграли точные науки – математика и естествознание (астрономия, физика, химия, биология). Устав от теологии и метафизической философии, где знание заменялось верой или умозрительными аксиомами, социология обратилась к методам точных наук (наблюдению и описанию), стремясь быть во всем на них похожей. Считалось, что общество (как и любая другая материя) должно стать объектом бесстрастного, объективного анализа, подобно тому как естествоиспытатель изучает рой пчел, стаю волков или стадо слонов. Такой подход был усилен распространением эволюционной теории Ч. Дарвина, показавшей сходство между человеком и животным и предложившей рассматривать социальную эволюцию как часть биологической эволюции.

Еще в эпоху Просвещения гуманитарное знание стремилось уподоблять себя математике и естествознанию, добиваясь точности и формализации своих положений. Такая установка вытекала из парадигмы общеевропейского рационализма. Сначала средневековая схоластика, выросшая на почве аристотелевской логики, затем философия Нового времени создали подлинный культ разума. Следствием одностороннего рационализма стало понимание идеального общества как хорошо организованной машины, построенной на законах разума. У многих мыслителей века Просвещения между строк проскальзывала такая мысль: человеческий разум позволяет людям организовать свою жизнь на рациональных, удобных всем принципах, надо только открыть законы этого идеального общественного устройства. Данный подход давал широкий простор для создания разного рода социальных проектов, способных, по мысли их создателей, обеспечить земной рай.

Культ разума, вера в его созидательные возможности породили обстановку социального оптимизма, выразившуюся в идее прогресса. Пробуржуазные идеологи эпохи Просвещения верили в лучшее будущее человечества, в совершенствование социальных форм, в изменение природы человека. Теория прогресса стала одной из идейных платформ борьбы буржуазии с отживающим феодальным строем. Прогресс в понимании шедшей к власти буржуазии и означал разрыв с произволом абсолютизма, несправедливостью сословного права и переход к обществу свободы, равенства и справедливости.

Социология начального этапа в полной мере вобрала в себя мировоззренческие установки просветителей. Вера в разум (т. е. в науку) и прогресс доминировали вплоть до эпохи войн, революций и тоталитарных режимов первой половины XX в., что заметно поколебало эти настроения. Классической социологии, так же как и просветителям, было свойственно создавать социальные проекты земного рая. Так, О. Конт вслед за своим учителем К. А. Сен-Симоном предложил грандиозную утопию социократии, где власть находилась бы в руках первосвященника, философа-позитивиста. Основатель социологии рассчитывал преобразовать социальный строй на основе научного мировоззрения (позитивизма) и обеспечить прогресс, отдав власть священникам и капиталистам. В социологии Конта ярко контрастировало соединение двух взаимоисключающих вещей: науки, предполагающей опору на факты и здравый смысл, и утопии, где господствует слепая вера, а доводы разума заглушаются. Следует признать, что в дальнейшем мало кто из социологов избежал соблазна предложить свои рецепты по улучшению организации общества. Социология хотя и называет себя строгой наукой, не избежала участи быть еще в известной степени и утопией.

Вторая группа причин, вызвавших появление социологии, связана с бурным развитием общественной жизни на Западе. Промышленный переворот 30–40-х гг. XIX в. заметно меняет картину капиталистической действительности: растет число городского населения, возникают многослойная социальная дифференциация и сопутствующие ей конфликты. Крупнейший из них – борьба быстро увеличивающейся армии пролетариата с буржуазией, что в первой половине XIX в. вылилось в ряд революций и выступлений рабочих масс. Социальные болезни эпохи свободной конкуренции (безработица, нищета, голод, преступность, отсутствие жилья и социальных гарантий) делали жизнь стран Запада взрывоопасной и быстро меняющейся, на что не могло не откликнуться обществознание. Социология как раз и возникает как наука, призванная описать и объяснить патогенные условия новой буржуазной культуры и предложить решения насущных проблем.

В классический период своего развития социология использует в качестве методологической основы три главных на тот исторический момент философских направления: позитивизм, неокантианство, марксизм.

Основатель позитивистской философии – все тот же О. Конт, который провозгласил отказ от метафизики (признание сверхприродных принципов бытия) и переход к позитивному знанию, т. е. совокупности сведений, добытых исключительно опытным путем. Новая позитивная философия, по мысли ее создателя, должна была объединить знания математики, естественных и общественных наук и на этой основе стать подлинно позитивной наукой. Гносеологической установкой позитивизма стал агностицизм, т. е. принципиальный отказ от поиска сути вещей. Утверждалось, что стремление идеализма и материализма познать природу вещей относится к разряду метафизических, т. е. изначально ложных задач, что познать можно только явление, но не сущность. Соответственно позитивизм нацеливал исследователя не на поиск природы вещи, а на описание ее проявления, механизма становления и функционирования.

Следует подчеркнуть, что позитивизм является методологией, стихийно избираемой любым естествоиспытателем, поскольку ориентирует на изучение реального, а не выдуманного мира. В этом смысле позитивизм сыграл важную положительную роль в становлении подлинно научного обществоведения. Социология, избрав позитивистскую философию в качестве своей методологии, на многие годы стала образцом общественной науки.

Во многом благодаря позитивизму образовались такие крупные школы классической социологии, как географическая (влияние географической среды на социальные институты), демографическая (установление роли народонаселения), органическая (рассмотрение общества как биологического организма), расово-антропологическая (значение рас в общественном развитии), социал-дарвинизм (изучение механизма борьбы за существование в условиях социальной среды), психологическая (психология – главный фактор, влияющий на социальные связи; ее разновидности: инстинктивизм, бихевиоризм). Особенность данных школ состояла в том, что они опирались на данные смежных естественных наук и рассматривали общество под их углом зрения. Несмотря на оригинальность и известную научность базовых положений и выводов, эти первые социологические отрасли несли на себе печать наивности и поверхности. Стремление свести бесконечное разнообразие свойств общества к какому-то одному фактору, одной стороне или одному качеству (географии, психологии или расовым особенностям) оборачивалось упрощением, обеднением и в конечном счете искажением представлений об обществе. Не случайно, что уже на рубеже XIX–XX вв. такая редукционистская социология начинает испытывать серьезный кризис.

Неокантианская методология имела широкое распространение в Германии, стране, где гуманитарная мысль длительное время определялась традициями немецкой классической философии и отличалась антипозитивистским настроем. На социологов прямо или косвенно оказало влияние неокантианство баденской школы (Г. Риккерт, В. Виндельбанд), резко отделивших науки о природе от наук о культуре. Если в природе, утверждали баденцы, господствует повторяемость, закономерность, то культура по своей природе уникальна и подчинена ценностным императивам мира должного. Науки о природе оперируют номотетическим методом (отыскивают закономерность), науки о культуре – идеографическим (описывают объекты культуры). При всех различиях во взглядах Ф. Тенниса, Г. Зиммеля, М. Вебера, В. Зомбарта и К. Мангейма кантианская методология объединяла их в подходе к истории и культуре как набору ценностей, как совокупности духовных эмпирических фактов. Немецким социологам было свойственно исследовать функциональные взаимосвязи на материале духовной культуры, ее норм, ценностей и традиций.

Классическая немецкая социология, находясь под сильнейшим влиянием отечественных философских школ, зачастую переходила свои предметные границы и перерастала в традиционную философию истории или социальную философию. На примере немецкой социологии XIX – первой трети XX в. особенно наглядно была видна ее междисциплинарная природа.

Социология как классического периода, так и современного немыслима без марксизма. Хотя К. Маркса не каждый из специалистов отнесет к социологам, его значение для формирования социологии огромно. Его идеи обсуждались всеми, кто занимался социологией экономических отношений, революций, классовой борьбы, отчужденного труда, политических движений, государства и права, общественного сознания и его различных форм. Непосредственное влияние марксизм оказал на М. Вебера и Э. Дюркгейма.

Главный вклад К. Маркса в социологическую науку – разработка концепции исторического материализма. Согласно материалистическому пониманию истории в основе развития человечества, всех форм его жизнедеятельности лежат материальный интерес, способ производства. По мере того как меняется последний, меняются все остальные формы общественного бытия (сознание, государство, право, искусство и т. д.). Ключевая категория исторического материализма – общественно-экономическая формация, объединяющая системными связями различные стороны жизни общества в единое целое. Экономика здесь – системообразующий, интегрирующий фактор, подчиняющий себе все остальные социальные явления.

Можно соглашаться или не соглашаться с положениями исторического материализма, но нельзя отрицать тот факт, что К. Маркс убедительно продемонстрировал своей концепцией большие возможности социологического метода, показав функциональные связи основных институтов современного буржуазного общества. «Капитал» есть не просто сочинение по политической экономии или научному социализму, оно представляет собой блестящий социологический анализ материальной основы буржуазной культуры. При рассмотрении зависимости политики, государства и права от остроты экономических противоречий и классовой борьбы социологический метод также раскрывается в полной мере.

На рубеже XIX–XX вв. начинается процесс институционализации социологии. В 1894 г. в Париже состоялся первый конгресс Международного института социологии, начинают выходить специализированные журналы. Возникают первые центры социологических исследований: Лондонское социологическое общество (1903), Американское социологическое общество (1905), Немецкое социологическое общество (1909). Постепенно социология становится университетской дисциплиной: открываются кафедры в Чикагском университете (1892), Лондонском университете (1907), Сорбонне (Франция, 1913).