Марионетка и Ключник

Пролог

98 год с начала Святой войны

Великолепной красоты белоснежная башня взмывала так высоко в небо, что часть её всегда оставалась скрытой пушистыми облаками. Там, на самом верху Сердца мира, вдали от мирской суеты сидели Боги. Круглое основание со ступенями выглядело как амфитеатр, обнесенный по краю колоннадой.

Святая война длилась уже почти сотню лет и постепенно шла к завершению, но собравшиеся были мрачнее тучи, так как проигрывали. Тёмный легион за последние годы смог преодолеть Большой хребет Рокоса и уже злорадно косился на обитель света – город Сильварион.

– Нужно что-то предпринять, пока не стало слишком поздно, – произнёс могучий Бог войны.

Он был одет в массивные доспехи, шлем с красным гребнем, а молот, внушающий страх, лежал поодаль. Грозный взгляд из-под чёрных как смоль волос говорил сам за себя: воин жаждал битвы.

– У тебя есть предложения, Эриок? – поинтересовался Бог охоты.

– Если бы они у меня были, мы не разглагольствовали бы попусту, Сириус! – яростно бросил Бог войны.

– Может, Демиург… – бархатным голосом заговорила Солерия. От её ожерелья исходил тёплый желтый свет, окружая Богиню солнца загадочной аурой.

– Он уже помог заточить Регнарена, – напомнил всем Сириус, – хотя мог и отказаться.

– Он – хранитель Нового Монолона и должен исполнять свои обязанности, – не согласился с ним Эриок.

– Как бы не так, – спокойным и мудрым голосом заговорила Геката. – Ты запамятовал, Бог войны. Демиург был приглашён нами для одной единственной цели и благополучно её исполнил. И теперь он просто сторонний наблюдатель ни больше ни меньше. Один раз вы его смогли уговорить, но вот второй уже вряд ли получится.

– Ты странно молчалив, Сион! – произнесла Богиня природы. Она, укутанная в зелёные одежды с орнаментами листьев, деревьев и различных животных, не отрывала взгляд от задумчивого Бога Света.

– Я думаю, Лимея, – усталым болезненным голосом ответил Сион. – Часть Пантеона на их стороне, и это осложняет наше положение.

– Можно попросить остальных вмешаться, – предложил Сириус. Он вел себя развязней всех и был в гораздо более радужном расположении духа.

– Они все слабаки, – отмахнулся Бог войны, – и мизинца моего не стоят.

– Ты такой надменный, – снова взяла слово Геката. – Оскорбляешь всех, когда их нет. В присутствии Атланта ты не такой храбрый.

– И где он?! – взревел Бог войны. – Когда так нужен. Я скажу где! Прячется на дне океана подобно рыбам. Жалкий трус!

– Он просто на нас всех обижен, – напомнил Сириус. – Причём очень давно. Ему будет в радость, если мы друг друга перебьём.

– Однако есть и ещё кое-кто достаточно могущественный, кто пока не принял участие в войне, – губы Сиона двигались, а глаза тем временем смотрели куда-то вдаль сквозь камни.

– Хронос? – спросила Солерия боязливо.

– Хронос! – кивнул Бог света и поднялся. Он, одетый в белую тунику, спустился по ступеням к Эриоку и остановился. – Бог времени. У него колоссальные возможности.

– Он – Бог-Аспект! – догадавшись о затее, вмешалась Лимея. – Ты прекрасно знаешь, что это означает. Хронос связан со своей сущностью гораздо сильнее нас. Хранитель Потока времени должен быть нейтральным, соблюдать равновесие внутри себя.

Сион и Эриок переглянулись, а затем воин произнёс:

– Мы на войне!

Они вдвоём, уже всё решив, покинули собрание, когда Геката бросила им вслед:

– Сущность времени – беспристрастность. Принять чью-либо сторону, стать любящим или злобным – значит потерять равновесие. Придёт время, и вы пожалеете об этом решении.

– Как всегда Голос Мудрости никто не слушает, – иронично протянул Сириус.

Геката лишь улыбнулась, обменявшись с Богом охоты взглядами.

Глава 1. Бог-Аспект

123 год от начала Святой войны

Мраморный зал пустовал. Лишь ряды статуй в нишах стен, причудливая резьба везде куда падал взгляд. Всё это выглядело незначительно и затмевалось грандиозным игривым потоком света, переливающегося всеми цветами радуги и проносящегося над обителью, заменяя крышу. Время неустанно бежало вперёд, оставляя дом Бога в стороне. Хоть время тут не властвовало, но разумный распорядок дня соблюдался.

Шесть блюстителей обители в белых одеждах с металлическими отполированными до блеска серебристыми доспехами ожидали своего господина. Хронос не обратил на них внимания. Он появился через один из порталов в конце зала и под ритмичный стук своего посоха устремился вперёд. Тут же из пола выдвинулись блоки разного размера и преобразовались в трон. Бог-Аспект занял своё место и только потом позволил помощникам высказаться.

– Хорошие вести, владыка! – выйдя вперёд, произнёс Блюститель времени. – Тёмный легион разбит.

– Действительно славные, – согласился Хронос. – Вот только война продолжается.

Он смотрел в Поток и чувствовал всё, что там происходит.

– Победители теперь разбираются друг с другом, – произнесла женщина блюститель.

– Как это предсказуемо, – улыбнулся Бог-Аспект. – Главное, мы больше в этом не участвуем. Теперь пусть делят пирог, как им взбредёт в голову.

Тут из портала появился ещё один блюститель. Увидев, что опоздал, покорно поклонился и остался в стороне.

– Что на повестке дня, Регирх? – поинтересовался Хронос, подзывая нужного слугу.

– Несколько человек пытались переместиться в прошлое, – начал он, – но мне пришлось заблокировать их заклинания.

Хронос всё сразу понял и рассмеялся:

– Совсем уже все обленились. В своём мире они берут увесистый кошель золота, чтобы расплачиваться чуть ли не на каждом шагу, а тут думают, на авось проскочат. Молодец, Регирх! Не пускай никого без весомой причины. А лучше принять новые правила. Сначала молитвы и дары, а потом уже путешествие. Да, так и сделаем. Ещё что-то?

– Историк из Ахирона1, – произнесла блюститель по имени Триш, – уже давно в своей временной линии и недавно оступился.

– Напомни, что если он хочет изучать историю, то лучше ни во что не вмешиваться, – напутствовал Бог-Аспект.

– Боюсь, искажения критичны, – добавила Триш. – Мне принять меры?

– Жаль с ним прощаться, но получается так, – согласился Хронос. – Раз век, который он изучал, больше не достоверен, то… Ты знаешь, что делать.

Женщина кивнула и удалилась. Она прошла через серебристую завесу портала и растворилась.

– Ты никогда не опаздываешь, Мерхан, – обратился Хронос к блюстителю, который пришёл позже и стоял в отдалении. – Предположу, что не без причины.

Тот поклонился и приблизился к трону.

– Хотел преподнести скромный дар в честь вашей победы на войне, – произнёс Мерхан, протягивая сверток.

Бог-Аспект времени спустился и принял подарок.

– Вергионское, – держа бутыль вина, радостно констатировал Хронос. – Моё любимое! Двенадцать веков выдержки. Достойный жест.

Мерхан лишь ещё сильнее поклонился.

– Раз больше дел нет, то все свободны, – распуская помощников, произнёс Бог-Аспект и удалился в свои покои.

Там он откупорил бутылку, вдохнул аромат винограда, собранного на залитых солнцем равнинах Межхребетья, и заполнил кубок на треть. Хронос вышел на балкон. Тут Временной Поток нёсся буквально в рассе2 и до него можно было дотянуться. Бог-Аспект уселся на просторный стул и стал вкушать свой любимый напиток под манящий свет потока, пока не почувствовал резкую боль в груди. Он выронил кубок, скорчился. Поток тем временем потемнел, охватив покои тенью.

– Что происходит? – слабым голосом молвил Хронос, продолжая морщиться от боли.

– Нарушивший равновесие потока обратится предателем и узрит бичи в руках тех, кто всё это время его поддерживал! – произнёс некто.

Бог-Аспект поднял взгляд. Поток потемнел, искривился в знакомую по зеркалу физиономию и злорадно скалился.

– Кто ты? – в замешательстве спросил Хронос.

– Я?! Я – это ты. Бог-Аспект. Владыка Потока Времени. Нейтральный страж? – лицо в потоке помедлило. – Или уже нет? Можешь считать меня совестью. Моё появление – полностью твоих рук дело. Ты сбился с пути, и меня послали поговорить. И вразумить по возможности.

– Кто? – Бог-Аспект пришёл в себя и подошёл к краю балкона.

– Аспект – это тот, кто вбирает и объединяет в себе однотипные крайности разных разумных существ. В довесок получая их души… Нас! – пояснил незнакомец. – Ты ведь всё это знаешь, зачем я трачу время? Им не понравились перемены в тебе, ой как не понравились. А моя миссия проста – выдвинуть ультиматум.

Хронос не перебивал.

– Бог-Аспект! Тяжко, наверно, сидеть на двух стульях. Ты мог отказаться от бремени и правил жизни Аспекта, чтобы быть подобным остальным Богам, и никто бы тебя не упрекнул. А опустевшее место занял бы кто-то из нас, – коварно улыбнулось лицо в потоке.

– Ближе к делу, посланник! – поторопил его Хронос.

– Ты оступился, с кем не бывает, – улыбнулось лицо, – но деяние совершено, и есть только один способ всё исправить. Качнуть лодку в обратную сторону. Мы там внутри тебя посовещались и решили, что деяние должно быть соизмеримо твоему просчёту. Например, освобождение Регнарена из заточения.

– Освободить… Ты хоть представляешь, о чём говоришь? Этот монстр запустил такую разрушительную волну, побыв пару лет Богом, а ты хочешь выпустить его? – яростно бросил Хронос.

– Уу… Как всё запущено. Твои друзья божки тебя отравили не на шутку, – лицо осунулось, а затем продолжило. – Можно я буду звать тебя братом? У меня просто предчувствие, что ты ничего предпринимать не будешь, и я стану твоим постоянным собеседником.

– Пошёл прочь! – рявкнул Хронос.

– Я передам им твою позицию, – лицо склонилось на бок и смылось потоком.

Всё снова вернулось на круги своя, но пить владыке времени уже не хотелось.

Глава 2. Незнакомка

757 год с начала Святой войны

Лесная река Сидвид текла медленно, извиваясь подобно змее среди крутых берегов. Она родилась в суровых землях варваров и сейчас пыталась покинуть родину, уползая на север.

Юный хротландец занял один из берегов у самого леса, на краю опасных земель. Он нашёл это рыбное место месяц назад и каждый раз с опаской возвращался сюда. Сын Хведрунга3 много слышал о суровых соседях от старших в деревне и то и дело поглядывал на деревья. Кто мог с уверенностью предсказать их нравы? Варвары могли появиться в любой момент и утащить незадачливого землепашца в рабство или сразу убить.

Кругом царили спокойствие и тишина, однако страх не покидал юного сердца. Как назло, сегодня не клевало будто кто-то разогнал речных обитателей. Это обстоятельство раздосадовало Хельги, сделало его нервным и подозрительным. Он то и дело оглядывался, ожидая подвоха.

Юноша сразу приметил непонятный предмет в воде. Поднявшись на ноги, Хельги прищурился, вглядываясь в неторопливое течение. нечто издали показалось ему обычным поленом, но как только оно подплыло ближе, Хельги сразу понял, что это вовсе не полено. Сын Хведрунга стоял на крутом берегу и даже протёр глаза от удивления. Ошибки не было – варварская река несла тело незнакомки.

Страх исчез, варвары разом позабылись, а Хельги уже бежал следом, бросив снасти. Он, не задумываясь о последствиях и причинах появления её здесь, бросился в воду. Широкую реку северянин преодолел без проблем, схватил дар Сидвид4 и поспешил на берег.

Сердце незнакомки едва билось. Длинные каштановые волосы облепили лицо, но он и так сразу приметил её красоту. Пытаясь положить дочь Сидвид5 поудобней, Хельги заметил разбитый затылок и разорванную одежду на животе. Сын Хведрунга помедлил, а затем скромно, как будто не желая её разбудить, заглянул под лоскуты: широкая ещё свежая сквозная рана украшала живот.

И вот только сейчас Хельги вспомнил и то, откуда она прибыла, и кто там живёт. Он бросил взгляд на лес, страх облепил всё тело. Казалось, рыбака прожигают десятки глаз. Он уже собирался сгрести все следы своего пребывания на берегу и пуститься наутёк, как девица очнулась. Незнакомка вцепилась в него словно ястреб, паника её синих глаз передалась сыну Хведрунга, а затем сменилась жалобной мольбой. Через мгновение её рука ослабла, а веки закрылись.

– С такой раной не живут, – промямлил он, стирая пот с лица.

Хельги знал, что ему влетит в деревне, если он притащит незнакомку, но каждая секунда что он лицезрел её лицо, как по волшебству, стирала всю неуверенность. Дочь Сидвид была ему милее с каждой сердой. Теперь рыбак уже не мог её тут бросить! Сын Хведрунга взял девушку на руки и устремился домой.

«Она словно создана из перьев», – подумал он, неся её и не чувствуя усталости.

Однако не успел Хельги выбраться с берега, как сзади навалилась тень. Что-то тёмное и коварное смотрело ему в спину. Оно шло по пятам, но рыбак не обернулся. Казалось, всё ему причудилось, разум играет с ним, но каждый шаг был труден, несмотря на лёгкую ношу. Как он ни пытался внушить себе хорошие мысли, тревога не ослабевала. Следом появилась дрожь в теле, большие капли пота, застилающие глаза, не позволяли толком разглядеть дорогу домой, а ноги то и дело спотыкались.

– Ещё чуть-чуть, – сквозь зубы цедил он.

До околицы осталось десяток шагов. В деревне было тихо и мирно, все занимались своими делами и ни о чём не подозревали. Но стоило ему появиться, как настроение поменялось. Завидевшая его орава детей мигом разнесла всем известие и площадь тут же заполнилась простым людом.

Они и так считали его смутьяном, каких мало, но именно сейчас Хельги увидел в окружающих лицах всё, что о нём думают на самом деле. Правда, пока толпа лишь удивлённо и негодующе взирала, не пытаясь преградить дорогу. Всё это было ещё впереди, нужно лишь дать круговороту страха поселиться в их разуме и сердце.

Хельги только сейчас ощутил, как вся тяжесть и озноб спали, идти стало легче, как будто некто не осмелился отправиться следом. Скрипнула дверь старой халупы. Он аккуратно внес дочь Сидвид внутрь и уложил на кровать. После смерти матери дом совсем осиротел, а сын Хведрунга хоть и поддерживал в нём уют и чистоту, понимал, что дом умирает.

Лёгкий летний ветерок гулял по комнате и лишь когда раскрытое окно облепили любопытные дети, заметно притих. Осторожный и встревоженный, Хельги сразу это почувствовал и обернулся. Он словно постарел за то время, пока добирался с реки. Однако улыбчивые детские мордашки заставили отступить мрачные мысли и приободрили Хельги.

– Сбегайте за удочкой, – попросил он, а сам принялся тщательно осматривать незнакомку.

Хельги бережно перевязал живот и голову самыми чистыми тряпками, какие только смог отыскать, и задумался. Не обладая никакими навыками во врачевательстве, он на всякий случай запер дом и пешком устремился в соседнюю деревню.

На холме в центре деревни стояла каменная церквушка. Хельги в подробностях описал раны незнакомки и, выслушав от священника, что на варваров их мольбы не распространяются, всё же уговорил того на днях заехать.

Этот разговор по странному стечению обстоятельств дался сыну Хведрунга с трудом и назад он шёл по наитию. У дома его уже ждали рыболовное снаряжение и косые взгляды остальных селян. Хельги зашёл внутрь и уснул.

Долго проспать не удалось, кто-то стучал в дверь, и Хельги догадывался кто. Старейшина Сигурт сразу стал его упрекать. Слова слышались монотонной сливающейся и трудно различимой тирадой.

– Вы утверждали, что все герхарийцы черноволосы, – сонно припомнил Хельги.

– Нашёл к чему придраться, – махнул на него старец. – Кто знает, что они творят и как выглядят под кроной лесов и тенью скал. Ты слишком доверчив и молод, Хельги. Опасность остаётся опасностью, какой бы облик она ни принимала. Приведя её сюда, ты обрекаешь всю деревню на смерть. У неё есть раны от оружия?

– Нет, – соврал Хельги так ловко, что старейшина не заметил его дрожавшей руки.

– Она не стоит жизни ни одного из нас! Помни это, – на прощание бросил старик и захромал прочь.

«Рана на её животе и вправду могла быть от меча. Возможно, её проткнули, решили, что убили и бросили в реку. И если варвары всё же явятся сюда, люди мне не помогут, придётся защищаться», – пронеслось в голове Хельги.

Он вернулся в дом, открыл старинный сундук и стал медленно вытаскивать вещи. Вскоре на самом дне показалась рукоятка меча. Хельги видел оружие деда в действии только один раз, когда напали бандиты. Память почти не оставила воспоминаний об этом случае, но похороны он помнил хорошо. Силой вырвав себя в настоящее, сын Хведрунга достал меч и снова остановил взор на лице дочери Сидвид.

– Я буду защищать то, что мне дорого, – влюбляясь на ходу, произнёс Хельги, – даже не смотря на твои увещевания, мама.

Он ещё не слышал её голоса, и вообще ничего о ней не знал, но не мог ничего с собой поделать. Хельги положил оружие под кровать, туда, где быстро смог бы достать и отправился работать. Утро безвозвратно утеряно, но сын Хведрунга не жалел, даже напротив. День ещё в самом разгаре, юноша успеет. Он работал до поздней ночи, и лишь мысль увидеть милое лицо придавала ему сил.

***

Через пару дней отец Хрёдерик всё же прибыл в деревню. Священник слез с телеги, привязал лошадь к столбу, однако сначала зашёл к старейшине. Хельги внимательно наблюдал за ним и, когда тот скрылся из виду, выбежал. После появления в доме дочери Сидвид, местное зверьё одичало. Собаки выли каждую ночь, скотина обходила ограду за десять шагов, а кони начинали бить копытами. Вот и сейчас Хельги от беды увёл лошадь подальше. Мало ли что может показаться верующему человеку.

Отец Хрёдерик в сопровождении старейшины Сигурта появились не скоро. Было множество и других не менее важных дел, требующих урегулирования. Всё-таки обязанностей у священников прибавилось, после распоряжений Верховного конунга6. Они затронули в основном Срединные земли – кормилицу Королевства Хротланд, и теперь все по наитию пытались приспособиться.

– Ваши инструменты, – Хельги протянул сумку священнику, но тот проигнорировал его жест. Она была слишком тяжела для старых костей, и сыну Хведрунга пришлось самому занести её в дом.

– Что тут у нас? – задумчиво протянул Хрёдерик. – На герхарийку и вправду не похожа. Кажется, ваши опасения не обоснованы, Сигурт.

– Не одно так другое, – в ответ бросил старейшина. – Может она сбежала и теперь в бегах. Проблемы нам ни к чему, святой отец. Главное, чтобы не оказалась рабыней какого-нибудь ярла.

– О да. Рабы редко похожи на господ, – выдал священник и только сейчас начал осмотр незнакомки.

Хельги от волнения грыз ногти. Хоть рана на животе по неведомым ему причинам почти затянулась, но вчера, когда он сам осматривал девушку, шрам был ещё заметен.

– Зачем столько перевязи на животе, мой друг? – поинтересовался Хрёдерик, замучившийся развязывать.

– Там был отёк, – сказал первое пришедшее в голову Хельги.

– Ничего нет, – удивился священник. За ночь от раны не осталось даже шрама. – А что с головой? Мхх? Ничего смертельного. Вы зря подняли столько шума, молодой человек. Хотя я могу понять. В греховную молодость я тоже…

– Святой отец! – остановил тираду старейшина.

– Грешно, я понимаю, – пожурил себя Хрёдерик. – Это всё вино. Не стоило прикладываться к бутылке в такую жару. Вот, возьмите мазь и настойку.

Священник протянул Хельги два флакона и в хорошем настроении устремился на улицу:

– Где моя лошадь?

– Я увёл её в тень, святой отец! – пояснил Хельги, продолжая таскать за ним здоровенную сумку.

– Похвально, молодой человек, – поблагодарил священник. – А он не так плох, Сигурт. Ты описывал его гораздо более взбалмошным юношей.

– Ещё не вечер, – сквозь зубы процедил старейшина.

– Будет тебе, старый пень, – улыбнулся Хрёдерик.

Он залез в повозку и медленно покатил по дороге. На прощание махнул чёрной шляпой а, затем, не успев скрыться, отыскал в сене, на котором сидел, бутыль вина и сделал несколько глотков.

Сигурт же бросил на сына Хведрунга злой взгляд, прежде чем удалиться. Хельги вернулся в дом и, не жалея лекарства, стал перевязывать незнакомку. Его сердце билось чаще в её присутствии. Хотя он о неё ничего не знал, не слышал её голоса. Всё это не важно.

***

Безлунная ночь царила за окном. Дочь Сидвид очнулась, попыталась подняться, но боль заставила её повременить. Шипя от покалывания в животе, она ворочалась на кровати. А затем, оглядевшись, запаниковала. Торопливые шаги заставили её насторожиться и замереть. Кто-то подошёл. Рука потянулась к ней в полной темноте, и она инстинктивно схватила незнакомца за запястье.

– Тише, тише! – попытался успокоить девушку Хельги. – Всё позади. Ты в безопасности. Раны почти затянулись, тебе нужно отдыхать. Поспи, поговорим завтра.

Он с трудом разжал её хватку и накрыл одеялом. Девушка боязливо дрожала и не могла заснуть ещё несколько фолов после того, как шаги затихли в соседней комнате.

Шум разбудил её только под утро. Непривычные слуху звуки доносились с улицы. Она не подала виду, что проснулась. Лежала неподвижно, словно хищник в засаде, изучая окружение. Незнакомец суетился по дому и что-то кашеварил. От запаха еды желудок заурчал. На вид опасности не было. Маленький уютный дом подтолкнул её выбраться из укрытия и устремиться на запах вкусностей. Босые ноги посеменили по доскам.

Пол предательски скрипнул, однако Хельги не обернулся. Он прекрасно понимал, кто крадётся и не стал без причины пугать незнакомку. Девица и так шарахалась от малейшего звука, будь то крики петухов, мычание коровы во дворе или бег мышей под полом.

Хельги стоял к ней спиной перед печкой. Жар был столь приятен, что дочь Сидвид откинула всякую осторожность и подошла. Подсела рядом и, робко косясь на хозяина, приставила озябшие ноги и руки к печке. А потом и припала щекой. Девушка улыбнулась, закрыла глаза и затихла. Только периодически вздрагивала, когда Хельги шумел.

Хельги молча занимался домашними делами. Он решил дать ей время привыкнуть к незнакомой обстановке. В тоже время украдкой поглядывал на неё. Следил за каждым движением, буквально пожирал глазами, когда она отворачивалась.

Через четыре фола Хельги взял в руки рогатую палку и засунул в жерло печи, вытащил тот самый горшок, из которого так вкусно пахло. Дочь Сидвид тут же отклеилась от тепла и устремила взор на глиняный сосуд. Сын Хведрунга положил им обоим еды в деревянные миски и поставил на стол. Тёплый пар столбом поднимался вверх. Девушка может с голодухи и хотела подбежать, но деревянный пол был холоден.

Недогадливый Хельги только сейчас уловил проблему. Он сорвался с места и начал что-то искать. Глаза девицы расширились, она насторожилась. Слишком резкая перемена в незнакомце напугала её. Он метался из стороны в сторону, бегал из комнаты в комнату пока, наконец, не опустил перед ней обувку.

Девушка успокоилась, страх ушёл. После этого она пересекла комнату и даже хотела начать есть руками, пока Хельги не протянул ей деревянную ложку. Инструмент, судя по выражению лица, был ей незнаком и дик, но голод пересилил неудобство. Посмотрев, как Хельги пользуется ложкой, она вскоре уплетала кашу за обе щеки, а затем ещё попросила добавки.

После трапезы Хельги даже попытался заговорить с незнакомкой. Представился, попытался узнать имя. Она смотрела на него внимательно, особенно за шевелением губ, но не отвечала. Хотя вроде и усвоила имя хозяина дома, так как сын Хведрунга подкрепил сказанное жирным слоем жестикуляции.

– Значит не сегодня, – с огорчением произнёс Хельги.

Он взял кулёк с едой, инструменты и направился к выходу. Предложил дочери Сидвид пойти с ним, но девица, едва выглянув наружу, испугалась. Всё было ей чуждо, источало опасность и вызывало недоверие. Она что-то выкрикнула и с силой захлопнула дверь.

Хельги услышал её голос и обомлел. Ему было всё равно на тембр или мелодичность, он уже заочно её любил. Даже несмотря на тот факт, что не разобрал ни слова. Язык совершенно ему не знаком. Сын Хведрунга не отчаялся. Одной фразы хватило, чтобы зарядить бодростью на весь рабочий день.

Сегодня выдался погожий день – отличная погода для работы в поле. Люд стекался со всей деревни. Трудились все! Мужчины пахали землю, женщины вели за уздцы лошадь, чтобы она не своевольничала и шла прямо. Даже дети были тут как тут. Помогали в меру сил и возможностей. В королевстве Хротланд здесь была самая лучшая и плодородная земля. И они гордились этим. Скромная деревушка Трёнделаг, не имевшая даже церкви, находилась в восточном фюльке7 Срединных земель, что в значительней степени облегчало жизнь. Правда и налоги здесь разительным образом отличались по сравнению с Бласкетом – северным материком, где располагалась большая часть владений верховного конунга.

Работа кипела до заката. Уставшие, но довольные бонды устремились домой, подгоняя рабов. Их было не много, только самые обеспеченные земледельцы могли себе позволить содержать безмолвные орудия, даже несмотря на благоприятный климат северного Рокоса. Хельги медленно поволок мотыги домой. Правда уже у самой ограды деревни вспомнил, с чего начался день и свернул к старейшине.

– Кого это вечер несёт? – возмущенный голос доносился из дома, едва сын Хведрунга постучал. Дверь резко открылась. – А, Хельги. Какими судьбами?

– Мне нужна помощь с…

– Девицей! – договорил за него Сигурт.

– Она говорит на незнакомом мне языке, – робко, не зная, как отреагирует старейшина, произнёс Хельги.

– Не мудрено, – чёрство сказал он и схватил трость. – Идём! Проверим. Выведем варвара на чистую воду.

Хельги хотел возразить, но сдержался. Сил к вечеру осталось не так много. Старейшина, предвкушая разговор, быстро пересёк улицу. Они прошли в сени, Хельги зажёг лампаду и, освещая путь, устремился вперёд. Дочери Сидвид нигде не было.

– Сбежала, значит, ведьма! – дивясь, выкрикнул Сигурт и тут же услышал шиканье в свою сторону.

Оказалось, девица забралась на печку, где ещё было тепло, и дремала. Однако приход старика нарушил уединение. Она свела брови и внимательно следила сверху за незнакомцем. Сигурт опустился на стул и выпрямил больную ногу.

– Сигурт, сын Харека! – представился он и указал себе в грудь, а затем направил жест на девицу.

Девушка переводила подозрительный и жесткий взгляд с Сигурта на Хельги и обратно. Затем она что-то гневно закричала. Хельги показалось, она произнесла всего пару предложений, не больше.

– Неожиданно! Как чисто она говорит! – старейшина был поражён и замешкался. – Что-то в вас сломалось, друг мой! – он обратился к сыну Хведрунга с укором. – Отец Хрёдерик будет совсем не рад, что вы пропускаете его еженедельные проповеди.

– Совсем нет…

– Времени? Действительно теперь у вас забот прибавилось, – продолжал упрекать Сигурт. Послышалось ещё одно шиканье. – Этот язык именуют штирским. А ещё языком церкви, хоть он и пришёл с востока, так что я ещё до конца не уверен… Стоит ли нам именовать её варваром или нет. Возможно, отец Хрёдерик сможет пролить больше света, заодно побываете на проповеди. Точно не будет лишним…

Старейшина поднялся и скрылся в соседней комнате. Затем скрипнула входная дверь.

– Нужно будет придумать тебе имя, – грустно сказал Хельги. – А то как-то неудобно. Слезай!

Приказной тон она восприняла в штыки и снова зашипела.

– Будет тебе…

Хельги отмахнулся и стал отпирать большой сундук. Перебрав всю женскую одежду, оставшуюся от матери, он вытащил хорошие вещи и аккуратно положил на кровать дочери Сидвид. Уговаривать её не было смысла. За то время, что сын Хведрунга провёл рядом, становился понятен своенравный нрав девушки.

И действительно, как только он занялся делами, незнакомка слезла с печи и робко подошла к вещам. Стала их осматривать, нюхать и всячески тормошить.

Вечер оказался скоротечным. Они поели и легли спать. Хотя Хельги ещё долгое время слышал шуршание в соседней комнате.

***

Прошло несколько дней, которые дочь Сидвид снова провела в четырёх стенах. Но это утро было иным. Хельги внял совету старейшины и собирался все же посетить утреннюю проповедь отца Хрёдерика.

Растормошить девицу оказалось тем ещё испытанием, так что Хельги, предвидя сложности, начал заранее. Требовалось ещё как-то вытащить её из дома.

– Выходи! – крикнул Хельги.

Девушка стояла в тени в гаире от порога и явно не собиралась выходить. Хельги испробовал все варианты убеждения и от бессилия протянул руку во тьму. Она на неё долго смотрела, хмурилась, но всё же робко шагнула вперёд. Едва она взяла его за руку, Хельги потянул девушку на себя. Свет ударил ей в лицо и ослепил. Дочь Сидвид хотела вернуться в привычный серый мир. Пыталась разжать руку и убежать, однако держал крепко и притянул к себе, крепко обняв. Девушка металась в его руках, но сын Хведрунга уже запер входную дверь, отрезав путь к отступлению.

Она вырвалась из его рук и нахмурилась. Тут набежала орава детей, и её лицо заиграло другими красками. Удивление, непонимание, страх. Она вырвалась из вихря и побежала догонять Хельги, который уже вышел за ограду. Он улыбался. Сам сын Хведрунга не догадался их позвать.

Всю дорогу она озиралась, ожидая подвоха или нападения. И грозно поглядывала в его сторону. Дочь Сидвид, наконец, выкрикнула что-то на штирском, отказываясь дальше идти. Благо, церковь отца Хрёдерика уже виднелась на горизонте. Хельги указал на белое строение с куполом и продолжил путь. Видимость конца дороги придала ей сил. Девица шла с неохотой и всё время поодаль.

Около храма не оказалось людей. Они опоздали. Проповедь уже началась. Хельги даже расстроился и остановился, опустив руки. А вот девушка напротив приободрилась, услышав знакомые слова. Она, отринув усталость, побежала в гору, оттолкнула сына Хведрунга и ворвалась в окованные двери.

Она увидела человека в белом, говорящего с паствой, дивные изображения на стенах и потолке. Десятки свеч и благовоний действовали как снотворное и убаюкивали. Она кружилась, всматриваясь в каждую мелочь. Девица оказалась крупицей хаоса в этом доме порядка. Хельги пришлось вмешаться. Он взял её за плечи и отвёл в сторону. Вклинил в ряд безмолвных слушателей, а сам встал позади, чтобы контролировать. Увы, для сына Хведрунга, но это не помогло. Дочь Сидвид продолжала кружиться. Могло показаться, что речь отца Хрёдерика ей совсем не интересна. Хоть расчёт был как раз на это.

Проповедь затянулась. Хельги посещал их пару раз, но не мог припомнить подобного. Время ползло подозрительно медленно и обратилось мучением. Он только и следил, чтобы незнакомка не выкинула какой-нибудь фокус. Причудливое поведение девушки не осталось без внимания остальных прихожан. Люди подозрительно косились, но встречаясь с металлическим взглядом, отворачивались. Она вела себя как дикарка. А когда священник закончил, шипела на каждого, кто проходил мимо.

Церковь опустела. Отец Хрёдерик обрадовался приходу Хельги и его спутницы:

– Дитя, какой сюрприз! Вижу, ты не один…

– Мне нужна ваша помощь, святой отец! – Хельги подозвал девицу. – Она говорит на штирском, а я ни слова не понимаю. Может, вы сможете…

– Выяснить откуда она и кто? – предположил священник.

– Хотя бы имя, – грустно попросил Хельги.

Отец Хрёдерик кивнул, подошёл к девушке. Они уселись на одну из боковых лавочек и заговорили. Язык на слух казался довольно интересным, однако Хельги всё равно ничего не понимал и вышел на улицу. Там уселся на ступени и стал безмолвно ждать.

Когда священник вышел, Хельги затрясло. Волнение накрыло его, ведь Хрёдерик мог развернуть перед ним целый новый мир.

– Она не помнит, – сразу сказал Хрёдерик, расстроив его.

– Совсем ничего? – в глазах Хельги ещё теплилась надежда.

– Только имя Милвей, – священник уселся рядом. – Но кому оно принадлежит, я так и не выяснил.

– Милвей? Имя не здешнее, – задумчиво произнёс Хельги.

– Да. Ходило в почете много лет назад в землях вольных городов, но не сейчас. Сожалею о плохих новостях, – он положил руку на плечо сыну Хведрунга. – Имя может иметь отношение к совершенно любому человеку. Хозяину, другу, отцу…

– Или тому, кто её покалечил, – предположил Хельги.

Они какое-то время молчали, пока священник не дёрнулся, как будто к нему пришла идея или вспомнилось нечто важное.

– Не хотели бы вы меня сопроводить на тинг8? – спросил Хрёдерик.

– С удовольствием, – удивился Хельги.

– Собрание через месяц, а пока я могу поучить вашу спутницу языку, – предложил священник. – Если она захочет остаться.

– Прекрасная идея! – Хельги аж засиял. – Пожалуй, так и стоит сделать.

– Тогда вам стоит попрощаться, – порекомендовал Хрёдерик.

– А смысл? – он поднялся. – Она всё равно ничего не поймёт.

– Как угодно, – кивнул священник и тоже поднялся. – Доброго пути, сын мой.

– Да хранит вас Сион, святой отец!

Хрёдерик сделал несколько жестов перед Хельги, и они расстались. Сын Хведрунга уже около фола ковылял домой, как услышал шаги за спиной. Дочь Сидвид, запыхавшись, остановилась и тяжело дышала. По её яростному лицу все сразу стало ясно. Их план с обучением у священника провалился. Правда, святой отец все же не отпустил её с пустыми руками. Она бросала гневные взгляды, сжимая потёртую книгу.

Глава 3. Тинг

Время тинга приближалось. За постоянными заботами Хельги даже позабыл о просьбе священника. У него скопилась уйма дел, а вдобавок девица начала разговаривать. Пока робко и коряво, но прогресс был на лицо. Книга Хрёдерика, которую она читала сутки напролёт, дала результат, и вскоре с ней уже можно было вести диалог. Единственный замеченный Хельги недостаток в её речи был небольшой словарный запас.

Теперь дочь Сидвид совершенно не боялась выходить из дому и даже наоборот всюду следовала за Хельги. Помогала в поле, приносила еду и сторонилась детей. Они всё равно её пугали.

– Хельги и Хельга! Хельги и Хельга, – кричала детвора всякий раз, когда заставала их рядом.

Она поначалу впадала в неловкое замешательство. Для неё эти два имени не отличались, но сын Хведрунга всё растолковал:

– Это женский вариант моего имени.

– Мне не нравится, – произнесла она. – Пусть они перестанут!

– Не обращай внимания, дети тебя просто дразнят, – сказал Хельги. – Пытаются растормошить. Сделай лицо попроще и люди к тебе потянутся. Улыбнись…

Они работали всё утро, а затем отдыхали под огромным дубом. Дерево росло на возвышении, в полном одиночестве, и отсюда открывался прекрасный вид. Хельги прятал в тень корзинку для обеда и сейчас, проголодавшись, принялся есть. Дочь Сидвид наоборот, даже после самых тяжёлых дней питалась словно воробушек, а порой и вовсе забывала. Эта немыслимая черта настораживала сына Хведрунга. Особенно на контрасте с её первой кашей.

– Будешь есть? – спросил Хельги, развязывая кулёк.

– Нет! – наотрез отказалась она. – Что значит слово «улыбаться»?

– Возьми яичко, расскажу, – выдвинул требование сын Хведрунга и пододвинул к ней корзинку.

Дочь Сидвид нахмурила переносицу. Она так делала постоянно, когда думала, что её пытаются обмануть или запутать.

Хельги улыбнулся. Она смягчилась, взяла яйцо и надкусила.

– Видишь! Я улыбнулся, и ты сразу подобрела, – произнёс он. – Вот только дети, которых ты избегаешь, улыбаются и смеются постоянно, и почему-то это тебя пугает.

Дочь Сидвид задумалась, и начала сама пальцами раздвигать губы в стороны, как будто это противоречило её природе.

– Вот так?

Выглядело все ужасно смешно и, какое-то время Хельги сдерживался, но потом не выдержал и закатился диким смехом. Дочь Сидвид же вскинула руки в ярости, бросила в него корзинку и пошла прочь.

– Постой… – кричал ей Хельги в след и все равно продолжал смеяться.

***

Дни сменялись днями. Вскоре дочь Сидвид попросила придумать ей какое-нибудь занятие. Работать в поле ей не нравилось. Приходилось рано вставать и возиться в земле. Хельги стал знакомить её со всем подряд. От готовки и стирки, до колки дров и кормёжки скота. А ещё она не хотела общаться с другими деревенскими. Избегала их, даже не пыталась познакомиться.

– У меня заканчиваются идеи, – честно признался Хельги.

Они пришли в хлев, и сын Хведрунга стал показывать ей дойку коровы. Сел рядом на низкую табуретку, смазал руки жиром и стал ритмичными движениями цедить молоко в ведро. Через какое-то время предложил дочери Сидвид повторить. Она брезгливо перепрыгнула через коровьи лепёхи и, морщась от запахов, приступила.

У неё даже начало получаться. Что-что, а ловкости рук ей было не занимать. Она почти улыбнулась, радуясь успехам, но увы. Тут она слишком сильно потянула за вымя, корова дернулась и ударила копытом по ведру. Молоко окатило преуспевающую мастерицу.

Она вскочила, закричала грозно и жалобно, словно раненый зверь, затем перевела взгляд на Хельги, который лыбился без зазрения совести. Пустое ведро полетело в него сразу, но сын Хведрунга увернулся и лицезрел её снова убегающей. Дочь Сидвид, пребывая в ярости, поскользнулась и испачкалась.

Хельги переборол приступ хохота, сосредоточился и пошёл догонять. Она, заплаканная сидела возле корыта и пыталась смыть навоз с одежды, но это у неё плохо получалось.

– Еретик! – бросила она через плечо.

– Ты знаешь значение этого слова? – Хельги покоробило.

– Да! Это самое плохое слово в той книге, – бросила дочь Сидвид, а затем залилась гневной тирадой на штирском.

На родном языке она тараторила с большей ясностью и яростью.

– Отец Хрёдерик дал тебе слишком заумное чтиво, – произнес Хельги. – Но ведь у тебя получалось…

– Ага, а как только всё пошло прахом, ты снова стал… – сквозь зубы процедила она. – Улыбался…

Последнее слово прозвучало с болью в голосе и отвращением. Дочь Сидвид же стянула с себя платье, оставшись в сорочке, и начала драить его в корыте.

– Сама просила занятие. Или я не прав? – он тоже стал чуть грубее и циничнее. – Забыла? Сдаешься?

– Иди к Регнарену! – бросила она.

– Тогда иди и ищи сама, – произнёс Хельги.

– Что? – дочь Сидвид даже перестала чистить одежду.

– То тебе не нравится, другое не подходит, третье смердит. Может кто-то ещё из деревенских подскажет.

– Нет, – она замотала головой.

– Поброди меж домов, может чего и приглянется, – устало произнёс Хельги и ушёл в дом.

После этого дня чувства Хельги поугасли, уж очень много сил отнимали капризы девицы. Они даже какое-то время не разговаривали, просто занимались каждый своим делом.

***

Отец Хрёдерик прибыл рано утром, ещё до рассвета. Хельги уже не спал, собирал вещи в дорогу и совершенно не заботился о тишине. Сонная девица заглянула в комнату.

– Хочешь на тинг? – спросил он.

Она задумалась, вернулась к себе и достала из-под подушки книгу священника. Листала, листала, пока наконец не оказалась на нужной странице. Хельги пошёл следом, увидел её погруженной в чтение.

– Да! – воодушевленно произнесла дочь Сидвид.

– Тогда собирайся, нас ждёт отец Хрёдерик.

Они втроем уселись в телегу и покатили на север. Монотонный скрип колёс и размеренный стук копыт лошади вскоре сморил дочь Сидвид, оставив священника и Хельги за беседой.

– Вижу, разговор у вас наладился, – Хрёдерик искренне улыбнулся, обернувшись на спящую девушку.

– Да, – кивнул Хельги. – Что за книгу вы ей дали?

– Церковь Сиона ответственно подходит к тем, кто отправляется в иные земли проповедовать слово Его. Издаёт книги, рассказывающие о стране, её обычаях и языке, – пояснил Хрёдерик. – Она написана на трёх языках: штирском, общем и хротландском. В библиотеке церкви как раз хранилась одна такая, и я решил, что это будет самым быстрым способом объяснить ей, где она находится.

– Вы оказались правы, – Хельги взял поводья. – А зачем вас позвали на тинг? Насколько мне помнится, там с опаской принимают священников.

– Времена меняются, мальчик мой! – загадочно произнёс Хрёдерик. – Меня пригласили занять одно из двенадцати мест на суде по преступнику. Трудно предугадать, что из этого получится, но я готов к новой вехе закрепления церкви в Хротланде. Мне дали шанс. Это большая честь и ответственность.

Они не спеша прибыли на место, встретили знакомых и разместились рядом, кто в землянке, а иные в шалаше. Люд разговорился. Здесь без проблем делились вестями, спорили и обсуждали случившееся за год. Тинг в их фюльке проходил регулярно и всегда на одном и том же месте. Однако начнётся он только завтра, поэтому, утолив голод и обменявшись новостями, прибывшие улеглись спать.

Утром, в преддверии длинного дня, они привели себя в порядок и, оставив часть людей охранять вещи, безоружными устремились на тинг. Хельги хоть и взял в дорогу дедовский меч, но всё время продержал на дне телеги под большой копной сена. Даже отец Хрёдерик не приметил, когда сын Хведрунга его принёс и спрятал.

Поле тинга, огороженное вехами из ветвей орешника, примыкало к лесу. Масса люда стекалась сюда со всего фюлька. Они, ведомые различными причинами, стремились урегулировать кто хозяйственные вопросы, а кто денежные или кровные.

На холм поднялся человек – законоговоритель. Звали его Грим, сын Раги. Преклонного вида старик уже долгие годы занимал пост и каждый раз переизбирался. В этом никто не видел проблемы, так как лучшего знатока законов сыскать не получалось. Даже то возвышение, на котором он стоял и вещал, прозвали в его честь – Гримсхольм.

Грим призвал всех к тишине и перечислил по именам двенадцать уважаемых мужей, которым выпала честь судить на тинге. Они поприветствовали собравшихся и расселись по каменным валунам, расставленным в виде подковы. В центре стоял жертвенный булыжник.

Каких-либо серьёзных споров оказалось немного. В основном все разногласия решались на месте, так как люди друг друга знали или находились в родственных узах. Однако бывали исключения.

Два бонда9 вышли вперёд. За каждым собралось больше двух десятков людей: родственники, друзья и соратники. Их распря10 началась ещё год назад, когда один послал раба пасти овец на землю другого, после чего обнаружил того убитым. Этим летом история повторилась и добралась до тинга.

Гудхорм заговорил. Перечислил сначала своих предков до седьмого колена, а затем представился сам:

– Я убил его рабов и не должен платить виру11, так как они первые нарушили закон – вытаптывали и сжирали мои луга. Дабы избежать ответных мер, я даже разрешил пасти скот до конца года, но в итоге Торд не усвоил урок.

Торд тоже, перед тем как начать защищаться, представил предков. Порой они рассказывали о человеке много больше, чем личное имя или подвиги. Сразу было понятно, кто эти люди и чем их род славится.

– Я требую возмещения убытков за рабов и изгнания для Гудхорма, – произнёс Торд. – Убийство в нашем королевстве всегда каралось.

– За те два лета ты сполна поживился на моём пастбище, – в ответ крикнул Гудхорм. – Твоё стадо стало в два раза больше. Это я не говорю о шерсти с овец и молока с коз и коров. Я хочу уладить всё по закону. Мои предки даровали твоему деду земли, на которых ты сейчас живешь, и установили границу по ручью Хавслёк. И вот какой год твои рабы нарушают договор между нашими семьями. В таком случае требую лишить Торда земли и отдать её мне или другому бонду.

– Да с тобой даже бешеная собака не уживётся, Гудхорм! – язвительно бросил Торд.

– Убийство действительно карается строго, – слово взял Грим и все разом перестали галдеть, – но и посягательство на земли тоже. Тем более Гудхорм убил лишь рабов. Это незначительное преступление, хоть и требует виры.

Он передал слово двенадцати мужам, и завязался оживлённый спор. В конечном итоге Грим остановил крики, так как даже уважаемые и в какой-то мере непредвзятые люди оказались повязаны с двумя бондами различными нитями. Для старых и опытных глаз секреты плавали на поверхности.

Грим поднялся на холм тинга и сказал:

– Я вынужден признать, что ваша распря передаётся на альтинг. Давненько такого не припоминаю, но таковы правила. Верховный владыка выслушает ваши притязания на Скале закона и решит вашу судьбу.

Недовольных оказалось очень много, Грим даже удивился. Как возмущались, так и разошлись. Пошла череда других вопросов.

– Не хотите перекусить, святой отец? – спросил Хельги.

– Не сейчас, мой мальчик! – священник поднял руку, но всё его естество было устремлено в эпицентр тинга. – Я должен слушать и запоминать. Усвоить каждое слово, манеру и незнакомый жест. От этого зависит мой успех. Сион, дай мне силы понять этих варваров. Помоги вывести твоих будущих слуг из пучины тьмы и невежества, – молился Хрёдерик.

– Бог в помощь! – произнёс Хельги и повернулся к девице. – А ты?

Она не услышала. Её взгляд метался, словно молния, от одной души к другой, срывая маски. Словно дочь Сидвид видела всех насквозь, слышала потаённые мысли и ощущала их тревогу.

На тинге тем временем снова загалдели. Поножовщина могла вспыхнуть в любой момент, если бы оружие не запрещалось приносить.

– Спокойствие! – выкрикнул Грим, разбирая следующий спор. – Если кто-то прольёт кровь здесь, сразу будет изгнан. Общее количество убитых в распре с обеих сторон изменится и придётся платить виру. Соблюдайте закон!

– Ты что-то спросил? – наконец пробудилась дочь Сидвид и сжала кулаки. – Тут так волшебно, никогда не чувствовала себя лучше.

Хельги почувствовал себя не в своей тарелке и загрустил. Тинг длился до позднего вечера. Пришла пора отца Хрёдерика блеснуть.

– С сегодняшнего дня по велению конунга разрешается привлекать к тяжбам служителей церкви, – произнёс Грим. – И хоть я отнёсся к этому предложению с заметной долей сомнения, однако… Сионисты уже укрепились в наших краях, в некоторых настолько сильно, что уже нельзя представить край без них. Поэтому и мы дадим служителям Света шанс. Отец Хрёдерик займёт место одного из судей, возможно, его взгляд привнесёт нечто новое…

Толпа загудела. Как всегда люди разделились на приверженцев традиции и на тех, кто уже давно числился в пасте священников.

Хрёдерик занял своё место:

– Это честь для меня!

Тут на суд вывели здоровенного косматого зверя. Обросший и не мытый человек в лохмотьях косился на всех из-под густых бровей, одаривал грозным взглядом и мерзко скалился жёлтыми зубами.

Повисла гробовая тишина. И лишь звон цепей и кандалов разрезал всеобщее молчание.

– Гретхер из Фюргата! – произнёс Грим, привлекая внимание верзилы.

– Убийца… Душегуб… – послышалось в толпе.

Рассвирепевшие люди стали бросать в него всем подряд. От еды до камней, однако, это только забавляло верзилу. Грим попытался привести всех к спокойствию. Безрезультатно! И только рев Гретхера заставил их умолкнуть снова и задрожать. Он с отвращением стёр кровь с лица от одного из пущенных булыжников, дернулся и попытался вырваться. Казалось, вот-вот не выдержат оковы и начнётся кровавая жатва. Шесть крепких воинов едва удержали убийцу.

Хельги смотрел на него заворожённым взглядом. Он даже представить не мог, на что способен этот человек, и какой ворох грехов за ним катится. А вот дочь Сидвид даже не заострила на нем внимания.

– В чём меня обвиняют? – прохрипел Гретхер.

– В убийстве трех мужчин, двух женщин, пяти детей, а так же зверство над птицей и скотом, – спокойно ответил Грим. – Пожалуй, ты понимаешь, что сейчас будет.

– Они оказались не приветливыми хозяевами, – в защиту произнёс Гретхер. – А потом ещё и напали. Я защищался!

– Тогда как объяснить гибель детей и скота? – поинтересовался Грим.

Пожалуй, он единственный оставался спокойным и сдержанным. За долгую жизнь законоговорителя старик стал свидетелем бесчисленного количества историй и случаев. Одна краше и безумнее другой, а главное, они никогда не повторялись.

– Семья жила небогато, а я засветил кошель, полный серебра. Хотел отблагодарить людей за еду и кров, однако меня застигли врасплох, набросились со всех сторон. Я разгорячился, стал метаться и кусаться. Делал все возможное, чтобы выжить, – жалобно рассказывал Гретхер. – Зима властвовала который месяц. Скот и птицу завели в длинный дом. Там оказалось очень тесно. Мы, сражаясь, разворошили очаг и обвалили крышу. Это был несчастный случай.

– Тогда почему ты не сообщил о трагедии людям? – спросил Грим. – Наши законы говорят чётко: человек, совершивший убийство, должен рассказать о содеянном не дальше чем у третьего дома. И тогда может преследоваться по закону.

– Я никого не убивал, старик! – взревел Гретхер. – Они погибли под собственной крышей в огне. Такова плата за алчность. Боги покарали их.

– Однако ты не сгинул вместе с ними, – усомнился в словах убийцы Грим.

– Я хотел жить, – произнёс Гретхер. – Выполз на свет из-под развалин только под утро и побрёл прочь. Там везде жили их родственники. Мне бы не поверили там, как не верят здесь. Так скажи мне, старик, какой смысл сообщать? Для них смерть родни стоит в разы больше правды жалкого безродного бродяги.

Он постоял задумчиво, а затем продолжил.

– В пылу битвы выпал мой кошель – вот плата за их смерть. Серебро наверняка отыскали родственнички, однако припёрлись в такую даль просить ещё. Жаждут крови, голодные псы. Больше они ничего не получат! Ни моих криков, ни жалобных стонов, только презрение и насмешку.

Грим принял во внимание позицию Гретхера и спустился услышать мнение других. Двенадцать мужей оказались единодушны, вынесли приговор без лишних раздумий и даже отец Хрёдерик не видел выхода из сложившейся ситуации, поэтому промолчал.

– Кто это среди вас? – Гретхер нахмурился, уставившись на священника. – Чья-то злая шутка?

– Отец Хрёдерик приглашен на суд с разрешения самого конунга, – великодушно повторил для обвиняемого Грим.

– Лучше я сгорю в огне, чем позволю обвинять меня иноземцу, – убийца сжал кулаки. – Не подобает судить человека тому, кто ничего о нём не знает и чужд его миру. Пусть он уйдёт!

– Ты не в том положении, чтобы торговаться, убийца! – повысил голос Грим.

– Однако я тот, – Хрёдерик поднялся, – кто может спасти тебе жизнь…

Среди людей покатился шёпот, да и Гретхер поёжился.

– Моя церковь обладает привилегией. С доброй руки владыки Хротланда, разумеется, – медленно говорил священник. – Тебе лишь нужно принять Сиона в своё сердце и начать новую жизнь. Ты не сможешь остаться в королевстве, слишком весомое злодеяние совершено, и с этими людьми уже примириться у тебя не получиться. Но как знать, мир большой и многогранный. Можно уйти на все четыре стороны.

Из толпы тут же послышались возгласы.

– Что это значит?

– Зверя нельзя выпускать, он снова возьмётся за старое…

– Он лжёт…

– Он говорит правду! – успокоил всех и призвал к порядку Грим.

После такого объявления повскакивало даже большинство судей. Как оказалось, они тоже ничего не знали. А Гретхер задумался над словами священника.

– С моей точки зрения, – снова заговорил Хрёдерик. – Ты либо говоришь правду, и тебе никто не верит, либо ловко лжешь, и проверить это невозможно. Трудно выносить решение, когда нет свидетелей. Поэтому я могу пойти тебе навстречу и предложить спасение. Тебе же нужно просто протянуть руку…

– Отказываюсь, – негромко, но твёрдо произнёс Гретхер.

– Шанс дан, шанс не использован, – кивнул священник. – Я согласен с остальными. Ты либо убийца и лжец, либо зло воплоти, одним своим присутствием толкающий людей в лапы греха. Именем Сиона я тебя проклинаю!

– Лицемерный святоша! – сквозь зубы с отвращением прошипела женщина средних лет с корзинкой трав, а затем не спеша пошла прочь сквозь толпу.

– Кто это? – спросил Хельги у людей, не разглядев её лица.

– Хозяйка волков, – ответил ему воин.

Так в Хротланде издревле называли ведьм. Грим же обвёл взглядом толпу, затем судей – решение было единогласным. Это оказалось нетрудно, у Гретхера не оказалось ни одного защитника или сочувствующего.

– Твоя судьба решена! – протянул Грим. Народ тяжело выдохнули, словно Гретхер убил родственников поголовно всех собравшихся. – Сознайся и смерть будет быстрой.

– Свидимся в следующей жизни, старик! – усмехнувшись, сказал громила и сплюнул на землю.

– На жертвенный камень его! – приказал законоговоритель. – Несите раскалённые угли.

Тут люд преобразился. На их лицах появился азарт, как будто казни придуманы для развлечений. Где-то определённо так и было.

Правда, нужно отдать Гретхеру должное. Он мужественно встретил наказание, ни проронил ни слова как обещал, не доставив удовольствия собравшимся. Яростно возился на жертвенном камне и гремел цепями, пока угли прожигали ему грудь и живот. Хельги даже издали слышали, как скрипят и крошатся его зубы.

А затем он затих и обмяк.

Глаза людей погасли. Гретхер словно одним своим существованием поддерживал в них силу. Это был поистине долгий день, и усталость нахлынула незамедлительно. Все стали расходится.

Хельги в этой толчее потерял дочь Сидвид из виду. И только когда поле тинга совсем вымерло, увидел её около леса. Она разговаривала с той самой женщиной, пренебрежительно отозвавшейся об отце Хрёдерике. Стоило только подойти ближе, как сын Хведрунга сразу узнал деревенскую травницу.

– Хельги! – женщина тепло улыбнулась ему.

– Астра! Не знал, что ты тоже приедешь на тинг, – удивился он.

– Я тут каждый год, – пояснила она и обвела их прищуренным взглядом. – Вот даже нашла с кем поговорить в перерывах от сбора трав. Вы знакомы… Так значит вот кто теперь согревает тебя холодными ночами. Подсуетился, как погляжу, приютил бедняжку…

Хельги и дочь Сидвид покраснели.

– Я не осуждаю, – сказала Астра, а затем увидела Хрёдерика. Тот шёл в их сторону. – Что ж… Мне пора.

– Я не видела её в деревне, – шёпотом произнесла дочь Сидвид.

– Она редко покидает свой дом и сад, – пояснил Хельги.

– Астра, – священник её сразу узнал. – Змея! Остерегайтесь её, она слуга зла.

Хрёдерик говорил ещё много нелицеприятного о травнице, пока они шли в лагерь. Хельги и священник чувствовали себя уставшими и измотанными. И только дочь Сидвид совершенно не ощутила на себе тяжести дня, словно насытилась на несколько ночей вперёд от огромного скопления людей.

Утром отправились в обратный путь, обещая приехать в следующем году. Люди укатили в разные стороны, словно камни с горы. Кто-то довольный, другие не очень, а иные полезно провели время, слушая истории других за бодрящими напитками.

Отец Хрёдерик измотался долгим путешествием.

– Благодарю за компанию! – произнёс он, останавливая лошадь у церкви. – И вас, девушка. Вы разговариваете гораздо лучше.

– Я могу ещё оставить у себя книгу? – робко поинтересовалась она.

– Разумеется, – кивнул священник.

Хельги порылся на дне телеги и извлёк свой меч.

– Вижу, ты подготовился куда лучше, чем я предполагал, – с удивлённой осторожностью произнёс Хрёдерик.

– Никогда не знаешь, когда случится что-то плохое, – холодно ответил Хельги. – Спокойной ночи.

Они распрощались. Хельги и дочь Сидвид, словно тени в ночи, устремились по дороге домой.

– Можно? – спросила вдруг она, не отводя азартных глаз от оружия.

Хельги подозрительно нахмурил брови:

– Нет!

Дочь Сидвид обиделась, что не стало для Хельги сюрпризом, и не разговаривала оставшуюся часть пути. С первыми проблесками нового дня они воротились в деревню.

– Нашла себе занятие? – у дома поинтересовался Хельги. Она улыбнулась и кивнула. – Покажешь?

Дочь Сидвид схватила его за руку и поволокла. От неожиданности Хельги опешил, а его сердце забилось чаще. Он не смог даже помыслить о сопротивлении и безропотно позволил себя вести.

Она остановилась у изгороди и указала на нечто в тени сарая.

– Хочешь плести корзинки? – с иронией обронил Хельги.

– Да! Корзинки, – повторила дочь Сидвид, а затем увидела его недовольный взгляд. – Что?

– Их много не нужно, – пояснил он. – В основном в деревне уже у всех есть, а делать их бездумно неразумно, тем более и продавать некуда. Уверена, что не хочешь заняться чем-то регулярным и всегда востребованным?

– Это ещё чем? – нахмурилась дочь Сидвид.

– Дойкой, например, – предложил Хельги, что вызвало у неё приступ ярости. – У тебя ведь получалось.

Уже в спину кричал ей Хельги. Она злобно оттолкнула калитку и дёрнула ручку входной двери. Безрезультатно, дом был заперт.

– Две корзинки! – предложил Хельги, протягивая руку. – А потом ты попробуешь ещё раз с коровой. Договорились?

Она подумала и согласилась:

– Большие!

– Большие нам не нужны, – пояснил Хельги, не разжимая руки.

– Тогда четыре маленьких, – начала торговаться она.

– Три! – он улыбнулся. – Соглашайся.

– Ладно! – крикнула дочь Сидвид. – И отопри уже эту треклятую дверь.

Она стукнула по ней ногой и стала ходить кругами от нетерпения. Но хотя бы улыбнулась.

Глава 4. Столкновение

Бодрое настроение в деревне отсутствовало. Так часто случалось, когда кто-либо хоронил младенцев. Все друг друга знали, и поэтому боль одной семьи разом отражалась на других. Детей, особенно маленьких, хоронили очень часто. На памяти Хельги похорон было столько, что он сбился со счёта. Бонды ходили хмурыми и никого не тянуло на разговоры.

Тут приехал отец Хрёдерик. Встал у дома Астры и набросился на неё с оскорблениями.

Она, в отсутствии других опытных женщин или местного священника, принимала роды. В большинстве случаев это заканчивалось хорошо. Хельги всё-таки считал, что без неё жертв было бы в разы больше.

– Выходи ведьма! – вопил Хрёдерик. – Слуга отца бед. Нечестивая губительница…

– Совсем ополоумел на старости лет, ряженый? – Астра вышла к священнику и не выбирала выражения. – Опять людей баламутишь, настраиваешь на мысли злые. Аль бог твой тебя надоумил?

– Еретичка! Как ты смеешь говорить так о слуге света.

– Могу и говорю, – Астра развела руки. – А кто мне запретит? Твой бог?

Тут к месту перепалки стянулись люди, так как её было слышно во всей деревне.

– Людей губишь семьями, ведьма! – не унимался Хрёдерик. – Не успеваю отпевать.

– Как тут хорошо раньше жилось, без вашей правильной церкви, – Астра плюнула в сторону священника. – Как-то без Сиона обходились, а тут объявились и какая польза от вас?

– Мы – скрепа этого мира! – гордо пояснил Хрёдерик.

– Пастве своей такое внушай, а не мне! Считаешь себя святым? А сколько на твоём счету? Что-то мне подсказывает, что ты со своими предшественниками далеко впереди. Церковь на костях!

– Мерзкая ложь, – лицо священника перекосилось. – Моя вера крепка, а совесть чиста, ведьма. Кто знает, сколько в твоём доме секретов попрятано, сколько зелий дурманящих или ритуалов языческих ты предлагаешь незнающему люду. Грязи по чердак…

Хрёдерик чуть дернулся в сторону ведьмы, но Астра подняла палку и пригрозила:

– А ну прочь! Удумал жилище моё просеять? Ты сначала у себя разберись, а то за стенами белёсыми и куполами позолоченными смрад идёт тлетворный и алчный.

Травница вернулась в дом и больше не выходила, какими бы речами ни поливал её слуга Сиона. Потом Хрёдерик обратился к толпе, завёл разговор.

– Откройте глаза, люди. Среди вас живёт зверь!

Многие вняли, другие промолчали, но зерно сомнения он в них заложил. И успокоившись, отправился отпевать младенца. Люд стал расходиться не сразу.

– А это кто? – поинтересовалась дочь Сидвид, не сводя глаз с пожилого мужчины в толпе. – Вон там!

– Эгмунд, – ответил Хельги. – Он мне как отец. Приютил у себя, когда моего деда и матери не стало. Я многому у него научился. А что?

– Он плохо выглядит, – добавила она. – Жизнь покидает его. Коса занесена…

– Да нет, он ещё нас переживёт.

День клонился к вечеру. Отец Хрёдерик исполнил в деревне все обязанности и только потом уехал, правда, сначала заглянул к старейшине. Их разговор оказался коротким и напряженным. Сигурт потом ещё несколько дней пребывал в задумчивости. Сидел на скамейке возле дома, посматривал на обитель Астры и за людьми, их разговорами и взглядами. Время шло, а напряжение нарастало. Из тлеющего недовольства стали появляться первые ростки пламени. Требовалось, что-то сделать, дабы затушить разгорающийся пожар.

Старейшина собрался с мыслями и отправился в гости, миновал скрипучую калитку и постучал.

– Кого нелёгкая несёт? – Астра явно была не в духе. – А, это ты, Сигурт…

– Разговор есть, – грустно выдавил старейшина. – Могу зайти?

– Коль по существу, то милости прошу, – она предложила сесть за покачивающийся стол. Сигурт отказался.

Обитель Астры не будоражила воображения. Все достаточно скромно, однако количество сушёных трав и запахов потрясало. Отец Хрёдерик точно нашёл бы, к чему придраться.

– Говори, коль пришёл, староват ты для молчанок, – Астра улыбнулась и продолжила готовить котелок.

– Тебе нужно уехать! – в лоб сказал Сигурт. У Астры даже ложка из рук выпала. – Временно. У меня есть охотничья землянка, тут недалеко.

– В лесу? – недоумевала она. – Мрачного жилища мне как раз и не хватало, чтобы прослыть ведьмой. Да?

– Это для твоего же блага! – выкрикнул старейшина.

– Неужели? – она прожгла старейшину из-под чёрных бровей.

– Твоя дуэль со священником зашла слишком далеко, Астра! – он тоже повысил голос. – Я должен вмешаться, как староста деревни и твой друг.

– Какую песню запел, – травница зло улыбнулась. – Вот как ты обращаешься со старыми друзьями, Сигурт. Гонишь на мороз?

– А ты предпочла бы проснуться в полыхающем доме? Поверь, все к этому идёт. Люди и так обходят тебя стороной, до беды рукой подать, – он помедлил и сквозь зубы прошипел. – Отступись…

– Неблагодарный сброд! – её речи источали столько гнева, что Сигурт поёжился. – Лечишь их, помогаешь в трудный час и вот что в итоге. Удар в спину… Лживый святоша!

– Астра! Это временно, – староста попытался её вразумить, но получалось так себе. – Поживешь в землянке, пока всё не успокоится.

– Нет ничего более постоянного, чем временное. Тебе ли не знать, Сигурт! – старейшина от этих слов дёрнулся, вспомнив нечто старое и неприятное.

Они сели, наконец, за стол. Их взгляды пересеклись.

– Пожалуйста, не доводи все до момента, когда я уже не смогу помочь, – буквально умоляющим тоном произнёс Сигурт.

– Ладно, твоя взяла, – Астра плюнула на пол и резко поднялась. – Но помяни моё слово, эти люди на коленях ко мне приползут, как только кто-либо из них заболеет, и увещевания твои или проповеди священника их не изменят.

Старейшина кивнул. Он хотел сказать ещё что-нибудь ободряющее, но не стал. Боялся всё испортить. Воздух в доме и так можно было резать ножом от напряжения. Оставалось только уйти прочь. Так Сигурт и поступил.

***

Хельги крепко спал, но сквозь сон услышал скрип половиц, а затем и входной двери. Покинуть дом мог только один человек.

«Что надоумило её гулять ночью?» – мелькнула мысль в голове сына Хведрунга.

Сон прошёл. Он очнулся, оделся и бросился на улицу. Луна сегодня светила поистине зловеще. Хельги не знал, куда бежать, но медлить не стал. Заглядывал всюду, обошёл все тропинки и закутки. Благо белый диск заменял ему солнце. Сын Хведрунга уже предположил худшее, как вдруг услышал странные звуки из ближайшего сада.

Хельги перепрыгнул ограду. Этот двор был ему хорошо знаком. Будучи ребенком, он проводил тут уйму времени, играл и мерился отвагой со сверстниками. Дочь Сидвид слилась с местностью так сильно, что отыскать её удалось только по хрипам и всхлипываниям.

Она отрешённо смотрела на дом, обливаясь слезами. Зрелище показалось Хельги странным и зловещим. Оглядевшись, сын Хведрунга её тихонько приподнял и повёл к калитке.

– Пойдём, пока нас не увидели, – прошептал Хельги.

Дочь Сидвид смотрела на дом полными печали и скорби глазами. А когда Хельги увел ее из сада, она совсем обмякла, и Хельги пришлось её нести. Ночью в деревне все спали, они никто не повстречался на обратном пути.

Хельги уложил её на кровать, долго сидел рядом, пока не услышал спокойное дыхание. Дочь Сидвид уснула, а вот он, напротив, долго думал. Мысли не давали ему покоя и отпустили только на рассвете.

Утро выдалось хмурым. Сплошной ковер облаков заслонил тусклое солнце, не давая ему согреть холодную землю. Хельги проснулся рано. Огляделся, толпа народу стояла перед домом, рядом с которым он нашёл заплаканную дочь Сидвид.

– Что случилось? – спросил Хельги.

– Эгмунд умер ночью, – ответили ему сосед.

Он удивился, прошёл через толпу в дом. Домочадцы Эгмунда понуро смотрели на тело. Хельги были тут всегда рады, даже несмотря на трагедию. Мужчины принялись разбирать угол дома, чтобы вынести покойника. Всё из-за мер предосторожности. Неупокоенные периодически возвращаются к живым.

За тяжёлым трудом Хельги не заметил, как пришла дочь Сидвид. Их взгляды встретились, и он припомнил её слова накануне смерти Эгмунда. Тем временем тело вынесли через угол к погребальному костру. Умерший не был приверженцем церкви Сиона, поэтому обошлись без священников.

Эгмунда и дары уложили на поленья и подожгли. Вечерело, а ветер затих. Дым от погребального костра столбом унёсся ввысь и ухватился за небо. Хороший знак! Даже Астра вышла из дома, дабы проститься с умершим бондом и воздать ему последние почести. Она спела традиционную прощальную песнь.

Угол дома восстановили в прежний вид, теперь мёртвому не было прохода внутрь. Хельги стоял рядом с дочерью Сидвид, ощущал жар пламени, треск брёвен и вспоминал наставления Эгмунда. В прошлом бонд плохо ладил с Астрой, говорил, что от её колдовства много проблем и просил с ней не разговаривать. Но сейчас только ведьма могла объяснить ночную прогулку дочери Сидвид.

Хельги попросил её идти домой, а сам пошёл за Астрой. Она сразу покинула людное место, не дожидаясь конца церемонии. Прах Эгмунда соберут только завтра утром, затем захоронят, а сверху поставят надгробный камень. Наверняка не обойдется без приглашения резчика рун для составления поминальной надписи.

Ведьму Хельги нагнал только у самого дома. Она набрала несколько мешков и выходила за калитку.

– Уезжаете? – робко спросил Хельги.

– Перебираюсь в более спокойное место, – с иронией ответила Астра. – Не осталось у меня тут друзей или заступников. А ты что не со всеми?

– Совет ваш нужен, – пояснил Хельги. – Вот только не знаю, с чего начать.

– Можешь начать с поклажи, – предложила она. – Тут недалеко, пока доберёмся, ты всё и изложишь.

Хельги согласился, и они в ночи, минуя чужие взгляды, отправились на запад.

– Ты молчалив! – удивилась Астра. – Мы уже далеко отошли, нас никто не услышит.

– Эгмунд говорил, что вы умеете колдовать, – произнёс Хельги.

– Добра, как видишь, это не приносит, лишь одиночество, – с горечью сказала она.

Хельги собрался с мыслями и все изложил. Начал с преследовавшего его гнетущего взора, когда нёс незнакомку домой с руки и странного поведения животных, а закончил рассказ событиями вчерашней ночи.

– Возможно, у неё есть дар, – предположила Астра. – Хотя видеть смерть не лучшая из способностей. Боги явно подшутили над девушкой. А что ты хочешь от меня?

– Совета! – напомнил Хельги. – Или помощи…

– Совет? Легко! Чувствую, намучаешься ты с ней, – ехидно произнесла Астра, – и я, если помогать начну. Подумаю и ответ дам, как на днях в деревню ворочусь. Вещей там ещё прилично осталось.

Они зашли в лес и в полной темноте пробирались в глубь чащи. Еле различимая тропинка, словно змея, петляла между деревьев и вскоре завела путников на каменистый склон.

– Что это за место? – спросил Хельги, когда увидел землянку.

– Охотничья обитель Сигурта! Тех времён, когда он был способен гоняться за дичью, а не ворчать и пресмыкаться, – пояснила Астра. – Вот что происходит, когда ты не такой, как все. Ступай домой и береги девицу. Если она тебе действительно нравится, храни её секрет от людей, не позволь повторить мою судьбу.

Хельги кивнул и устремился домой, по дороге осмысливая совет.

***

Следующие несколько дней прошли буднично и тихо. И лишь холодный дождь, предвестник зимы, стал беспокоить округу. Ночной затейник стучал без устали по крышам домов и заливал согретые солнцем поля.

Полуночный крик разбудил Хельги. Он запалил лампаду и вбежал в комнату дочери Сидвид. Та, промокшая до нитки, стояла над кроватью и взирала на воду, прорвавшуюся через потолок.

Хельги схватил первую попавшуюся тряпку, укутал в неё дочь Сидвид и отнёс в свою комнату. Она не сопротивлялась, позволила себя уложить.

– Спи, – бросил он и удалился разбираться с крышей. Без света что-то сделать не удалось, поэтому он расставил всюду вёдра и полез досыпать на печку.

Едва рассвело, Хельги уже был на крыше: устранял течь и смотрел как просыпается деревня. То тут, то там появлялся люд. Астру он увидел издали. Она пробиралась неспешно: миновала посадки, поля и свой сад. Её приход остался для остальных тайной, видать травница не хотела попадаться никому на глаза.

Хельги требовалось прояснить с ней один вопрос. Вот только разговор пришлось отложить. Уж больно много дел скопилось, ещё и крыша прохудилась не вовремя. Освободился сын Хведрунга только к полудню и сразу отправился к Астре. Вид у травницы был не радостный. Оно и ясно. Кто захочет переезжать из тёплого дома в старую землянку.

– Ты быстро, – удивилась Астра. – Выходит, правду говорят.

– Правду? – переспросил Хельги.

– Никуда в деревне не спрячешься от пытливых внимательных глаз, – с усмешкой произнесла она.

Он прошёл внутрь. По беглому осмотру в доме ничего не изменилось.

– Что вы решили?

– А ты уверен, что ей помощь нужна?

Астра уселась поудобнее и принялась перебирать зёрна.

– Но ведь всё это ненормально. Боюсь, чего бы плохого не случилось.

– Думаешь, может?

Хельги растерянно опустился на стул и пожал плечами.

– Я тут на неделю, не больше. Пусть к вечеру зайдёт, – Хельги улыбнулся и встал. – Одна! И благодарить не смей, я не знаю, смогу ли помочь. Может и вправду что плохое случится.

– Я ей передам.

– Передай. И пусть через сад заходит в дом. Нечего перед людьми появляться, ещё чего надумают. Тёмный и дремучий у нас всё-таки народ.

Хельги, как и обещал, передал дочери Сидвид слова травницы. А также рассказал о том случае перед смертью Эгмунта, когда нашёл её плачущей. Ему показалось, что она его совсем не помнит. После этой истории дочь Сидвид принялась отказываться, но он её переубедил. Сказал, что так будет лучше. Вернулась девица только поздно ночью.

– Что сказала Астра?

– Будет учить меня травам, – пожала она плечами. – Дала ключ. Сказала никому не говорить, чтобы люди не обижали. А то меня, как её, выгонят.

– Пока я жив, этого не случится, – заверил её Хельги. – И крышу я починил, можешь идти спать.

Она задумчиво смотрела в половицы и только спустя время ответила:

– Спасибо.

Глава 5. Посланник Зердала

647 год от начала Святой войны

Лунный свет разрезал плотную тьму, помогая одинокому путнику не заблудиться. Его силуэт то появлялся, то исчезал в проблесках между деревьями. Ни одна птица или зверь не осмеялись разрушить тишину ночи. Незнакомец не сбавлял шагу и вскоре вдали появились очертания разрушенной башни.

Луна светила на её останки, указывая ориентир. Прошло ещё немного времени перед тем, как незнакомец преодолел невидимый барьер. Магическая преграда как будто знала о госте и не препятствовала. По ту сторону всё мгновенно переменилось. Теперь башня была цела, а у открытой двери стоял человек с фонарём.

Он всматривался в темень, пытаясь приметить обещанного гостя. Незнакомец не стал заставлять человека ждать и ринулся вперёд. Его плащ едва слышно шуршал, соприкасаясь с травой, однако тяжелая железная обувь вскоре заиграла совершенно другую мелодию. Как только путник ступил на выложенную из камней тропинку, хозяин башни улыбнулся. Старые глаза устремились в ночь и сразу увидели гостя. Он не стал гневить посланника Зердала и смиренно, потупив взор, склонился в поклоне.

– Как тебя зовут, Хранитель знаний? – властно спросил путник.

– Велкин, господин! – почтенно молвил человек.

– Что ж, Велкин, – обратился гость к хозяину башни, – ты уверен, что это место безопасно? На вид оно не внушает доверия.

– Довольствуемся тем, что есть, лорд Дизглар, – не поднимая головы, произнёс он. – Порой очень трудно спрятать нашу деятельность от чужих глаз.

– Тогда не будем терять времени, – бодро прикрикнул гость. – Веди!

Велкин поднял взгляд. Лорд, одетый в массивные доспехи, внушал трепет, однако его пронзающий взгляд заставил жреца поёжиться ещё сильнее и испытать настоящий неподдельный ужас. Иной12 стоял перед ним. Свет фонаря освещал серое лицо лорда и красные полосы, будто стекающие из глаз. Посланник Чёрных аспектов не походил ни на одного представителя смертных рас, населявших Новый Монолон.

Велкин ещё раз поклонился, так как заставил лорда ждать, и ту же, пытаясь загладить вину, посеменил внутрь башни. На вид непримечательная лестница вывела их в узкий коридор, заканчивающийся обвалом. Жрец произнёс заклинание, и преграда растворилась. Лорд уже начал терять терпение, когда они снова зашли в тупик. Крохотная тюремная комнатка едва смогла вместить их обоих. Однако Велкин нарисовал на стене несколько рун и проход открылся. Громадный бесконечный зал удивил лорда Дизглара. Он прошёл первым и оценивающе оглядел комнату, почувствовав огромное количество чар.

– Вы не были у нас очень давно, – заговорил Велкин. – Позвольте я всё покажу?

Иной молча согласился.

– Тут у нас тексты, – стал рассказывать жрец, указывая на сотню стеллажей, заваленных свитками. – Там занимаются их переводом.

Несколько десятков членов ордена корпели над столами и что-то бурно обсуждали. Приход важного гостя застал их врасплох. Они, как подкошенные, рухнули на колени и припали лбами к полу.

– Прошу за мной. Вот тут у нас артефакты, – Велкин повел лорда по рядам, заставленными разными предметами.

Их всех убрали в стеклянные короба. Лорд Дизглар склонился над одной из скрижалей. Она была очень старой и только магия поддерживала её в целостности. Рядом лежал пергамент с подробным переводом и историей куска глины. Иной обвел взглядом сотни подобных предметов и позволил Велкину продолжить.

– Столбы из Рощи Памяти, – удивился лорд. – У вас хватило наглости их выкопать.

– Всё ради высшей цели, – попытался оправдаться жрец.

– И как успехи? – поинтересовался иной.

– Увы, но перевод надписей со столбов результатов не дал, – грустно пояснил Велкин. – Прошу дальше…

– Ты тратишь моё время, – тон лорда стал угрожающим.

Велкин бросился на пол и затрясся.

– Встань! – рявкнул иной.

Он, не ожидая скорых потуг человека, дёрнул его вверх. Жрец с трудом держался на старых ногах.

– А теперь коротко и по существу, старик! – нависнув над жрецом, произнёс лорд.

– Смилуйтесь, господин, – Велкин всё равно сполз на колени. – Мы искали везде. Перевели все письмена мира, но нигде не говорится о ключах.

– Чёрные Аспекты дали вам шанс, возможность заслужить место в их новом мире, – на пределе разочарования говорил лорд Дизглар. – А что в итоге? Тысячи лет разочарования!

Иной от злости ударил ближайший стеллаж. Щепки и листы разлетелись в разные стороны. Жрец закрыл лицо руками, а остальные обитатели залов переполошились. Посланник Зердала мог уготовить для них любую участь. Неописуемые муки и страдания могли обрушиться на людей с оры на ору13.

– Смилуйтесь, господин! – ещё более жалобно произнёс Велкин.

Слёзы и сопли перемешались на его лице. Он дрожал всем телом и хотел провалиться сквозь землю, лишь бы не гневить лорда своим жалким существованием.

– Это всё требует осмысления, – уже спокойно сказал иной.

Он постоял ещё пару ор, а затем двинулся на выход. Там, на свежем воздухе, лорд остановился и присел на булыжник. Требовалось всё обдумать и решить, как сообщить Чёрным аспектам плохие вести. Велкин появился только к утру.

– Вам что-нибудь ещё нужно, господин? – поинтересовался он.

– Нет! – грустным голосом ответил иной. – Всё предельно ясно. Вам повезло, что у меня нет разрешения вас всех перебить. Но за неудачи нужно платить! Правители Зердала решат вашу судьбу. И будь уверен, я не стану вас выгораживать.

– Мы примем любую кару, – смиренно склонился Велкин.

Лорд Дизглар удалился. Он, не покидая зоны барьера, разорвал жестом руки воздух перед собой. Сама реальность расползлась в стороны, чтобы послужить иному. Он в тот же момент вошёл во тьму раскола и мгновенно вышел с другой стороны.

Хмурый мир под красным солнцем приветствовал иного. Он стоял в небольшой низине, окруженной каменными клыками. Портал позади него походил на резной полукруг, небрежно воткнутый в землю. Тут таких, но другой формы было около десятка. У каждого стояли воины. Иной поднялся по ступеням, оставляя долину переходов позади.

Зердал – темница Чёрных Аспектов тянулась пустой равниной на сколько хватало глаз и заставляла сердце лорда Дизглара биться чаще. Возможно, от радости, но сам он считал по-другому. Иной был создан здесь, как и другие его сородичи, чтобы служить пленникам. Аспектам требовались рабы и те, кто будет путешествовать в другие миры, напоминая об их существовании.

– Они ожидают вас, лорд Дизглар! – сообщили подошедшие стражи пустоши.

Он промолчал и, помедлив, устремился к тёмному шпилю на горизонте. С каждым шагом здание принимало более понятные очертания. Нечто, похожее на высокую круглую башню, вблизи преобразилось во что-то несуразное. Иные приветствовали посланника и отдавали ему честь. Через ору Дизглар уже шёл внутри Зердалола – центра земель Чёрных Аспектов. Двери как таковой не было, лишь широкий проход до самого неба. Вместо потолка только ржавые цепи, окутывающие горящие жаровни в высоте. Лорд остановился в самом центре, представ перед взором Аспектов. Каждый из них восседал на личном троне, а за властителями виднелся свой, непохожий на другие, кусочек Зердала. Все места занимали шесть Аспектов, кроме самого главного и центрального.

Лорд Дизглар обменялся взглядами с каждым из Аспектов. По лицу иного они поняли всё без слов и даже не подали виду. Властители уже давно не надеялись на успех жалких людишек. Лишь один из них воспринял неудачу близко к сердцу – Барбатос.

Аспект Разрушения вскочил на ноги и, схватив свой огромный меч, раскроил трон пополам. Он ревел и метался в яростном неистовстве, сокрушая всё, что попадётся на глаза. С десяток иных из его личной стражи не сопротивляясь, разлетались на куски. Когда убивать стало больше некого, Барбатос выбросил окровавленный меч и, тяжело дыша, побрел в свою обитель.

Сначала его неистовство, а потом его удаляющийся силуэт приковали взоры присутствующих. У Аспекта Разрушения имелись свои личные счёты с Богами. Он знал их ещё как колдунов, поработивших его душу, чтобы создать того, кем Барбатос является по сей день.

– Ха! – послышался смешок Сангвина. – Его бы энергию да в русло безумия.

Он был очень худ и ходил при помощи трости, заливая одежду каплями крови. Они текли из глаз, будто слёзы, и катились вниз к подбородку, где собирались и падали прочь. Сам Аспект их не стряхивал, скорее всего привык.

– Рад был всех видеть, а теперь прошу простить – дела ждут! – Сангвин поднялся.

Его на вид старые глаза блестели от множества планов, а коварная улыбка предрекала ливень странностей, на которые был способен только разум Аспекта Безумия.

– Ты, Дизглар, отправляешься в мир демонов, – под стук трости заговорила Вендела.

– У меня только один хозяин, Дева Мучений и Боли, – огрызнулся иной, указывая на пустующий трон, – и приказы я получаю только от него.

Она получила толику наслаждения, услышав свой титул, а грубость пропустила мимо ушей.

– Твой старый друг Еретик утверждает, что способен решить нашу проблему с заточением, – за спиной лорда произнёс Сартт – Встреться с ним. Ты ведь знаешь, с другими он не станет вести дела.

Владыка секретов тоже не собирался засиживаться. Он хоть и любил заключать выгодные для себя сделки, но встречи с остальными Аспектами переносил болезненно. Сартт перед уходом приблизится к Дизглару.

– Недостающий кусочек, – протягивая свиток, тихо произнёс Аспект.

– Ты будешь вознагражден, – кивком поблагодарил его иной.

– А иначе и быть не может, – спокойно уверовал его Сартт.

У него совершенно не было глаз, но лёгкий жест в сторону пустующего трона лорд понял сразу.

– Что вы там шепчетесь? – с подозрением спросила Вендела.

– Заключаем сделку, разумеется, – пренебрежительно бросил Сартт. – Ведь вся её прелесть в том, что чем меньше лиц о ней знает, тем лучше.

– Но мы ещё не закончили, – возмутилась Верндела. – Не слишком ли нагло это делать у нас на виду?

– Ваш спокойный сон меня тревожит в последнюю очередь, – парировал Сартт, наконец, обратив на остальных Аспектов своё внимание, как будто до этого разговаривал сам с собой. – А, вы ещё здесь? Странно, вопрос же уже решен!

– Не совсем, – скрипя каждой жилкой тела от ярости, произнесла Вендела.

– Тогда продолжайте, – уже совершенно безобидным тоном сказал Сартт, – но чур без меня.

Мастер сделок не удалился в свою обитель. Он пошёл совершенно в другом направлении. Сартт прошёл мимо трона Коронзона и лёгким шагом устремился в его Мир Страха.

– Не слишком ли нагло для моего должника, – с насмешкой поинтересовался крылатый Аспект.

Коронзон щелкнул пальцами и закрыл проход в свой мир десятисаедовой14 стеной огня. Подобный трюк совершенно не замедлил Сартта. Он ловкими руками нажал несколько панелей, которые отключили преграду, и пошёл дальше, как ни в чём не бывало.

Лишь бросил на прощание:

– Я всегда плачу по счетам!

Возмущенный Коронзон даже выглянул за спинку трона, не поверив произошедшему.

– Чему удивляться, – заговорил Тартарас, – он знает все наши секреты.

Аспект Хаоса сидел до этого момента совершенно безучастно и казался мёртвым. Все из-за черепа под рогатым шлемом, но сейчас глазницы и другие полости походили на тигли с расплавленным металлом. Приглушённый голос шёл откуда-то из самых дальних уголков души Аспекта.

– Помяните мое слово, – снова заговорил Тартарас. – Когда мы выберемся отсюда, он забудет о нас и выбьет себе место поприятнее, ведь у него ходит в должниках половина Богов и почти все Аспекты.

– Что будем делать с орденом? – Венделе уже самой надоело сидеть на холодном неудобном троне. – Мне вообще-то всё равно, но в дальнейшем они могут стать обузой или ещё чем похуже.

– Мёртвые не приносят проблем! – сказал Аспект Хаоса, скрипя чёрными латами.

– Дизглар! Раз уж ты тут, может, выскажешься? – снисходительно спросила Вендела.

– Я полностью согласен с Тартарасам, – пояснил иной. – Мы дали им…

– Мы?! – оборвала его Вендела, издеваясь и ставя на место, не забыв о грубости со стороны лорда в начале собрания.

– Вы дали им слишком много шансов, – нахмурив веки, поправил себя иной. – Однако то количество знаний, которые они скопили за эти бесчисленные годы, стоило бы сохранить.

– Я не против! – вклинился в разговор Коронзон, оборвав игру Венделы с посланником.

– Не боишься, что они предадут нас? – поинтересовалась она.

– Страх не ведом мне. А вот их он поглотил без остатка так сильно, что пропитал Дизглара до самых костей, – вдыхая воздух и наслаждаясь, произнёс Аспект. – Хранители знаний нам ещё пригодятся.

Вендела погрустнела и, эротично встав, отправилась в свою обитель, приковывая к себе взгляды абсолютно всех в зале. Лишь посланник стоял, сжимая свиток, и мысленно уже был далеко отсюда. Он отрешенно смотрел куда-то за главный трон.

– Я могу идти? – спросил дозволения иной у оставшихся Аспектов.

– Хоть вести и плохие, в этом нет твоей вины, Страж гроба Магнуса, – заметил Коронзон. – Ступай, у тебя тоже накопилась уйма дел.

Лорд Дизглар уже обогнул главный трон, как услышал Тартараса:

– Не забудь о Еретике! Он не всесилен, но возможно что-то и посоветует.

Иной вышел из Зердалола. Обитель Магнуса представляла собой истоптанную пустошь, усеянную костями и оружием.

– Ваша пантера, лорд Дизглар! – подводя могучего зверя, сказал страж.

Большой серый кот с уже закрепленным седлом для верховой езды аккуратно обошёл иных и остановился в отдалении.

– Благодарю вас, стражи, – кивнул им лорд и подошёл к пантере.

Большие ярко зелёные глаза смотрели на него обиженно и с упрёком. Кот присел на задние лапы в ожидании.

– Меня не было всего пару дней, Верго, – недоумевал Дизглар.

Зверь замахал хвостом, но как только лорд захотел его обнять, сорвался и начал носиться вокруг, требуя, чтобы с ним поиграли.

– Я устал, Верго, – закатив глаза и улыбаясь, произнёс он. – Давай в следующий раз.

Кот понурился, обошёл хозяина и встал по правую руку. Дизглар не удержался и все же потрепал питомца за ухом. Верго заурчал.

– Вечером с тобой поиграю, – пообещал Дизглар и, взобравшись в седло, устремил пантеру вперед.

Казалось, что пустоши бескрайние, но это было видимостью. Верго резко остановился у обрыва, с которого виднелся зиккурат на возвышенности и массивные стены для защиты. Он издал протяжный рык, возвещающий о возвращении Стража гроба Магнуса. Даже отсюда Дизглар легко заметил движение в крепости.

Лорд дал команду, и послушный зверь стал ловко спускаться вниз, прыгая с выступа на выступ. Дальше кот дал себе волю и со всей прыти помчался к воротам. Верго любил добегать до крепости пока отпирают засовы, но не в этот раз. Зверь ворвался внутрь и чуть не сшиб собравшихся солдат.

– Не грусти, – похвалил его Дизглар. – Они, наконец, поставили новые ворота.

– За ваше отсутствие происшествий не было, Страж! – громко доложил иной, а остальные ровными рядами стояли на коленях.

– Значит, я не зря оставил тебя за главного, Вилг, – слезая с пантеры сказал Дизглар.

– Это большая честь! – поклонившись, произнёс воин.

– Продолжайте, – кивнул лорд и отправился к зиккурату.

Зверь и иной обогнули улочки и стали подниматься в гору, где возвышалось пирамидальное строение. У стража наверху стоял свой собственный просторный дом. Он оставил пантеру со слугами и пошёл к вратам гробницы. Там, преодолев расписные коридоры, Дизглар вышел в центральный зал. Спустился по лестнице и предстал перед гробом своего истинного и единственного хозяина. Магнус один, перед кем иной преклонял колени.

«Есть успехи?» – послышался голос в голове лорда.

«Хранители знаний ничего не нашли», – сообщил Дизглар Аспекту Греха плохие вести.

«Меня не интересуют твои дела с остальными, – тон Магнуса стал угрожающим. – У тебя есть более стоящее поручение… Моё поручение!»

«Я ещё на один шаг ближе к успеху, владыка», – покорно произнёс Дизглар, сжимая в руках свиток Сартта.

«Не нужно испытывать моё терпение, страж, – упрекнул его Аспект. – Ступай!»

Иной больше не услышал ни слова и вернулся домой. Он снял с себя доспехи, пыльную одежду и прилёг. Дизглар хотел привести себя в порядок после длительного путешествия, но сон охватил его.

Проснулся лорд лишь на следующий день, когда лучи красного солнца заливали покои. Слуги никогда не осмеливались тревожить хозяина, но вот Верго порой вытворял что-то этакое, как сегодня. Он выбрал самого непоседливого и буйного котёнка из выводка и притащил в комнату Дизглара. Оказавшись в новой обстановке, серый комок шерсти стал бедокурить. Иной услышал шум, ещё толком не проснувшись, не хотел подниматься. До тех пор, пока кошак не запрыгнул ему на грудь. Тут уже не было выбора. Дизглар приоткрыл веки, радостная милая мордочка смотрела на него, а потом лизнула.

– Верго, – протянул лорд и повернул голову к двери.

Там и вправду стоял зачинщик.

– Это всё из-за того, что я забыл с тобой поиграть? – кот, разумеется, не ответил, но иной и так знал ответ.

Лорд освободился от котёнка и пошёл приводить себя в порядок. Подогретая терма уже ждала его. Он сонной походкой погрузился в воду и расслабился. Но побыть в тишине не получилась. В комнату просочилась серая бесшумная тень. Котик сначала бродил по краю, а затем сиганул в воду и стал плавать.

– И как мне тебя назвать, – схватив его, спросил Дизглар. – А, проказник?

Иной вытащил котёнка, а затем кинул в него полотенце, чтобы тот, отряхиваясь, не забрызгал всё вокруг. Хоть на какое-то время о маленьком звере можно забыть. Он ползал по полу вслепую, закрытый тяжёлым полотенцем. Потом все же появился Верго и стал играться с подвижным куском ткани.

– Не дом, а проходной двор! – расстроился Дизглар и, одевшись в чистую одежду, вернулся в комнату.

Он достал из тайника саедовый свиток в металлической оправе и развернул. Причудливый узор из различных пентаграмм и рун, написанных на языке иных Зердала предстал его глазам. Труд тысяч лет. Лишь центральная часть была проработана очень скудно. Дизглар вспомнил, на чём остановился, и стал искать дар Сартта. В нём описывался финальный аккорд его заклятия, и лорд уже собирался приняться за работу, как проказник вернулся. Он по кровати запрыгнул на стол и лёг прямо на нужный свиток. Пришлось с силой вытаскивать пергамент из когтистых лап. Зверь противился, но всё же сдался, правда тут же лёг на другие необходимые инструменты. Дизглар положил руку на мордочку и начал трепать. Котёнок всполошился и стал серьёзным.

– Не нравится? – спросил Дизглар, на что проказник зарычал. – Лежи смирно.

Они, в конце концов, пришли к взаимовыгодному решению. Лорд одной рукой всё время гладил кота, чтобы тот мирно спал, а другой тем временем занимался доводкой заклинания.

Глава 6. Дьявольский тандем

Всю неделю Дизглар провёл за работой. Он знал, что конец близок, и порой не спал. Нужно было доделать заклинание в кратчайшие сроки.

– Господин! – Лорд Дизглар вздрогнул. Он так увлекся, что совсем не заметил иного. Это был Вилг. Его лицо отражало стойкость настоящего воина, но в глазах закралась опаска.

– Что-то важное? – поинтересовался Страж гроба.

– Аспекты обеспокоены вашей неторопливостью и нежеланием встретиться с Еретиком, – помощник Дизглара передал сообщение с большим тактом, нежели то было написано в послании на самом деле.

Иной встал из-за стола, улыбаясь.

– Передай гонцу, что сегодня я уже буду в Арвелаке, – Вилг всё понял и удалился, оставив господина собираться к путешествию. Пройти через портал, сущий пустяк, а не приключение.

Через валлт15 лорд уже нёсся по равнинам Зердала верхом на Верго с большим свитком за спиной. Он предвкушал беседу со старым единомышленником, однако работу всей жизни не решился оставить без присмотра.

«Что он придумал на этот раз? – скалы и хребты неслись перед глазами всадника. Безрезультатность поисков начала утомлять Дизглара и Еретик собирался помочь, как освободится. Это было несколько сотен лет назад. – Неужто у него появилась свободная орка!»

Зердалол уже маячил на горизонте. Эта несуразная постройка своей чернотой затмевала даже хмурое небо. Остановившись у ворот Греха, лорд спрыгнул с Верго и попросил стражей столицы его забрать. Кот разозлился.

– Тебе со мной нельзя, – в который объяснил Дизглар. – А что ты хотел? Помнишь прошлый раз? Ты всех там помял. Даже не представляешь, скольких усилий мне стоило уберечь тебя от вертела. Коптился бы сейчас словно свинья.

Пантера насупилась. Такое поведение было для Верго классическим. Он, рыча и шикая, позволил воинам увести себя к другим ездовым животным.

– Куда соизволите отправиться, Страж гроба Магнуса? – спросил один из иных.

– Арвелак! Обсерватория, – пояснил лорд и отправился прямиком к долине переходов через восьмые врата столицы.

Довольно маленький клочок земли, усеянный всевозможными порталами и схожими по устройству механизмами. Были даже Тропы, но лорд не любил ими пользоваться. Слишком долго, хоть и в интересной компании. Иные его уже ждали. Усталость и раздражённость от ожидания отпечаталась на его лице. Они действительно не торопились. А ведь Дизглар подчинялся не только живым Аспектам, как они, но и мёртвому. Вот кого лорд не хотел разочаровывать.

– Ваш портал готов, господин! – услышал Страж гроба и лишь одарил иных признательным кивком, прежде чем скрыться в красном водовороте.

Переход оказался стремительным, голова даже не успела закружиться от ярких вспышек и расплывчатых спиралей. Гостя уже ждали. И кто? Человек! Он был частично укутан в какие-то обноски. Как минимум складывалось впечатление, что незнакомец сломлен физически, но не морально. Его глаза горели праведным гневом. Прямо как при их первой встрече.

Человек был пленником Еретика бесчисленное количество лет, подвергаемый изощрённым пыткам и одиночеству, вдали от дома. Не каждый выдержит подобное. Но, похоже, демону удалось приручить иноземца. Хотя бы частично.

– Еретик… – слабое тело согнулось пополам, затем резкая боль ушла и человек продолжил. – Хозяин ожидает вас. Прошу за мной.

Гримасу отвращения не смогла скрыть даже улыбка. Он передвигался по обсерватории уверенно, однако болезненная походка пленника заставляла Дизглара идти заметно медленнее. Непривычное чувство. раньше лорд всегда ходил впереди и сам задавал темп. Демоны оборачивались на странную парочку. Их лица машинально дёргались. Всё из-за человека. К сожалению для них, игрушка была под полной защитой Еретика, а он не прощает посягательств на свою собственность. Ещё бы! Демон угробил на поддержание жизни в этом никчёмном теле столько сотен душ, что вот так просто позволить его убить уж точно не мог.

Они встали на платформу и стремительно понеслись по коридорам и лестницам. Никакой магии и механизмов. Только дар человека. Всё-таки Еретик оставил ему что-то для услады. Вскоре диск вырвался наружу и устремился к одному из шпилей, где уже стоял демон.

Еретик нисколечко не изменился. Кормёжка из душ творит чудеса.

– Мой старый друг! – он обрадовался и крепко обнял лорда.

Дизглар не любил подобные нежности, но выбора не было, он всё-таки гость.

– С нашей последней встречи многое поменялось, – произнёс иной, обращая внимание хозяина на человека.

– Действительно, – улыбнулся демон, уводя друга с балкона. – Я, наконец… Мы давно не виделись. Нашёл ему применение. Оценил летающий диск?

– Очень захватывающе, – кивнул Дизглар.

– Мне тоже нравится, – приглашая гостя к столу, молвил Еретик. – А главное, я единственный кто так путешествует по миру. Смотреть на всех букашек сверху вниз. Я думал, что это приедается с годами, а нет.

– Уверен, что оставлять ему хоть крупицу силы было разумным шагом? – понизив голос, спросил иной.

– Об этом можешь не переживать, – демон махнул рукой. – На нём столько сдерживающих заклинаний, что он даже погадить не может пойти без моего позволения. Но хватит о низком. Вижу, ты получил моё сообщение, хоть и не торопился.

– Эти Аспекты сведут меня с ума, – закатил глаза Дизглар и отпил чего-то бодрящего и освежающего. Тут, в мире пепла и лавы, такое подношение было как раз кстати.

– Ты сам хотел стать Стражем гроба Магнуса, – напомнил ему Еретик. – Первым после господ, лучшим среди равных. Надоело?

– Я просто жалуюсь. Можно? Хоть чуть-чуть, пока они меня не видят, – с улыбкой произнес иной.

– Можешь даже поплакать, – предложил демон, и они чокнулись бокалами. – Ну что, теперь о делах?

Дизглар кивнул. Иной не знал, как долго ещё Аспекты будут к нему благосклонны. Порой всё же стоит приносить хорошие вести в зубах, а иначе тебя поменяют на дерзкого выскочку. И даже титул не поможет удержаться.

– Скажу без утайки, я знаю, как отыскать Ключи от темницы твоих господ, – напрямую выпалил Еретик. Он отпил из бокала большой глоток и развалился на кресле.

– Сейчас последует жирное но, – догадался лорд и насторожился.

– Безусловно, есть почти сотенка шероховатостей. Это не беда. Мы с тобой мигом всё поправим. Однако нужна помощь Аспекта, – Еретик, наконец, дошёл до действительно важного момента. – Устройства нужно чем-то подпитывать. По предварительным расчётам…

– Не томи, – взмолился Дизглар.

– Сущий пустяк. Мощь одного Аспекта, – легко пояснил демон. – Уверен твои господа скинутся с большой радостью. Они ведь только и мечтают, как выбраться из Зердала. Я прав?

– По мне, они там прекрасно себя чувствуют, – откинувшись на спинку стула, сказал лорд. – Так укоренились и обжились, что даже не хочется их трогать. Это же будет сущий бардак и вакханалия. Только представь, как всё поменяется, едва я намекну на скорое освобождение.

– Это будет страшно и эпично! – заверил Еретик. – Не каждое тысячелетие Чёрных Аспектов спускают с цепи, – а затем его унесло в прошлое. – Я помню, как это было в прошлый раз. Перед их пленением. Битва невероятных масштабов. Она ощущалась повсюду. Где бы ты ни находился. Часть моих друзей поседела в тот же день, другая сошла с ума. А теперь они в сотню раз злее и опаснее. Конец мира близок, друг мой. Ты уверен, что мы поступаем правильно?

– У меня нет выбора! – устало вырвалось у иного.

Воспоминания мигом вытянули из демона бодрость духа:

– Ну, если хочешь оставить всё в тайне, хотя не представляю как это возможно, может Сартт подсобит. Вы с ним, кажется, нашли общий язык.

– Я и так уже по уши в долгах перед ним, – наотрез отказался Дизглар. – Не стоит усугублять ситуацию. Ведь мой долг автоматически перейдёт к моему хозяину, а он такое не прощает.

– Тогда мой план начинает расползаться на глазах, – грустно развел руками Еретик. – Можно, конечно, поймать какого-нибудь другого Аспекта и запихнуть в механизм.

– Попахивает безумием.

– Просто констатирую, что без Аспекта не обойтись. Даже моих запасов душ не хватит на подобное шоу, – объяснил демон. – Есть идеи? А то назад уже поворачивать глупо.

Дизглар мигом очнулся и обернулся на хозяина:

– О чём ты?

– Лишь дал распоряжения начинать строительство, – они встретились взглядами. – Ты всё правильно понял. Механизм уже на треть… Я давно не был на стройке.

Иной закрыл глаза и опечаленно закинул голову назад, уставившись в потолок. Еретик зло оскалился. В такой позе к его другу приходили лучшие идеи. Он даже встал со стула и занялся повседневными делами. Однако старался не шуметь, лишь периодически улыбался в предвкушении.

Дизглар резко дернулся. Не прошло и полуваллта.

– Я помню этот холодный блеск в глазах, – разминая руки, произнес демон.

– Твой человечек работает исправно? – на полном серьёзе спросил лорд и повернул голову в сторону двери.

– Губить такой дар – преступление чистой воды! – сказал Еретик и позвал слугу зайти внутрь. – Сам его спроси.

– Слышал, ты умеешь убеждать, – обратился к человеку иной.

Тот удивился и посмотрел на Еретика.

– Задавали вопрос тебе, а не мне. Отвечай! – приказал демон.

– Это было давно, очень давно, – робко сказал пленник.

– Значит, ты не против блеснуть разок, вспомнить былое?

Теперь и человек приободрился. Однако вскоре он всё же взял себя в руки, успокоил свой порыв и выпрямился:

– Смотря кто это будет.

– Оо! Можешь не переживать, твои моральные компасы не пострадают, – улыбнулся Дизглар. – Ты с нами, Орлак?

– Старое имя! Словно нож в сердце моего самолюбия. Как я могу отпустить столь ценных друзей куда-то одних, – демон совсем размяк. – Так куда идём?

Он достал из резного ящика нечто, отдалённо напоминающее сферу:

– Кого будем потрошить ради силы?

– Пантеон Греха! – иной поднялся и направился к выходу. – Чувствую, они задолжали моему господину и точно не будут против.

***

Диск летел по серому небу мира демонов, неся трёх пассажиров. Дизглар же коротал время с пользой. Он рассматривал загадочную сферу Еретика и не замолкал.

– Она поглотит их силы? – поинтересовался иной.

– Так я задумывал, – кивнул демон. – Осечек быть не должно.

Страж внимательно переводил заклинания на золотых дугах. Этот артефакт уж очень сильно походил на то, что сам иной создавал для Магнуса.

– Мы прибываем, – произнёс человек и устремил диск к подобию потухшего вулкана.

Троица протиснулась через вырвавшиеся из-под земли плиты и оказалась в кратере. Совершенно пустынном и безжизненном.

– Как-то пустовато для обители грешников, – сказал Еретик и чихнул. – И то правда!

– Страж гроба не только оберегает этот самый гроб, но и способен призвать Пантеон Греха в любое место, – пояснил Дизглар. – Тут достаточно тихо.

Иной раскинул руки и стал произносить что-то на своём языке Зердала. Всё вокруг сначала не реагировало, а затем едва заметно колыхнулось и задрожало. Раздражающий звон нарастал. Появились трещины. Они расползались, ширились, в них можно было разглядеть мутные уголки иных миров. Обители пантеона. Каждый из семи Аспектов обустроил план в соответствии с предпочтениями – кусочками общего греха, поделенного между ними перед смертью Магнуса. Звон разделился и проник в трещины, якобы в поисках грешников. Вскоре они один за другим стали появляться в кратере. Азартный Сет, безмятежный Халфас, бурлящий Астарот, злой Затар, аморфный Нухрен, пылкая Лилит и надменный Дарг-Ромон. Внешность полностью отражала их сущность. Однако Аспекты всё равно не были довольны вызовом. Какая-то букашка смеет отвлекать от насущных дел. Кому такое понравится?

– Алчность, Чревоугодие, Гнев, Зависть, Уныние, Прелюбодеяние и Гордыня, – перечислял Еретик Аспектов по порядку их выхода. – Весь зверинец в сборе.

– Зачем ты вызвал нас?! – взревел Астарот.

– Зачем же так сразу горячиться, – развёл руки Нухрен. – Уверен, он и сам расскажет. Зачем напрягаться.

– Дизглар! – протянула похотливо Лилит. – Не томи, молю.

– Ожидание усиливает эффект, – вступил в перепалку лорд.

– Ты режешь меня без ножа, – она уже была готова растаять, будто снег. Под ней не хватало лужи, но всё к тому шло.

– Хватит! – снова взревел Аспект Гнева. – Говори или я уйду.

– Какой порыв, какая ярость, импульсивность, – Затар мечтательно прикрыл глаза. – Мне так не хватает подобного.

– Мне нужна ваша сила, – просто и без затей сообщил Дизглар. Он притянул вперёд сферу Еретика. – Каждого из вас.

– Надменный щенок, как ты смеешь приходить и требовать? – пренебрежительно заговорил Дарг-Ромон. – Кто ты такой?

– Я Страж гроба вашего и моего господина – Магнуса. Того, кто является истоком вашей силы и в какой-то мере греховного существования, – сказал Дизглар. – Если ты вдруг забыл. Как вы думаете, что случится, когда владыка очнётся от долгого сна?

– Пожрёт, – с опаской молвил Халфас.

– Как вариант, – согласился лорд. – Но возможно. Всего лишь возможно. Я мог бы замолвить за вас словечко. Порекомендовать вас, как надёжных и преданных вассалов, готовых на все, чтобы ублажить хозяина.

– Я не буду чьей-то марионеткой, Страж! – взорвался Астарот. Его глаза, налитые кровью, видели одну единственную цель. О последствиях он не думал и, словно разгорячённый бык, ринулся в атаку.

– Еирихон! – обратился Еретик к человеку.

Аспекты встрепенулись, это имя было им хорошо знакомо.

– Тот самый? – завистливо спросил Затар.

– Твой выход, – улыбнулся демон. – Действуй аккуратно. Он нужен нам живым.

Псионик лишь перевёл на Аспекта взгляд, как тот упал. Он рычал и катался по земле, словно в агонии. Рёв заглушил все другие звуки, закрался в самые потаённые уголки души наблюдателей. Еирихон достаточно быстро расположил Астарота к более покладистому поведению. Зачем лишний раз говорить, когда можно один раз показать.

– Букашка! – с омерзением бросил аспект Гордыни.

Еирихон его услышал и лёгким движением руки отправил прочь первую цель. Затем невозмутимо повернул голову к Дарг-Ромону. С ним псионик решил поиграть. Он начал с самого слабого приёма в своём арсенале, постепенно увеличивая накал. Атаки на разум аспекта шли одна за другой, так что в голове у него бурлил будто расплавленный свинец, вместо мыслей. Гордец держался уверенно, но и у него был предел возможностей. В итоге он закричал и опустился на колено. Стоило сломать лишь двоих, как остальные сразу поняли, что требования Стража не такие уж и страшные по сравнению с расколотым сознанием после работы Архитектора.

Дизглар медленно, наслаждаясь своей победой, подошёл к Дарг-Ромону и протянул сферу. Аспект оскалился, но подчинился. Он положил руку на артефакт, и тот сразу начал закачивать мощь внутрь. Румянец буквально сползал с лица члена Пантеона греха, мгновение за мгновением превращая гордеца в подобие ходячего трупа. Лишь в последний момент сфера умерила аппетит и перестала выкачивать крайность аспекта. Обессиленный Дарг-Ромон на четвереньках пополз в свой мир, как будто в этом ему смертельно не хватало воздуха.

– Покончим с этим, – измученно сказал обессиленный Астарот.

Он, изрядно помятый, преобразился всего за одну встречу с Еирихоном. Убеждение – сильная вещь. Аспект гораздо мужественней своего собрата перенёс процедуру и, не уронив достоинства, возвратился домой на своих двоих.

– Не хочу лишаться своей нежной кожи, – боязливо молвила Лилит.

– Поверь, ты обворожительна в любом состоянии, – в ответ подбодрил Дизглар.

Коварная обольстительница завопила пуще Астарота и рухнула в беспамятстве прямо у ног Стража.

– Жаль, – равнодушно сказал лорд и, перешагнув через посеревшее тело, отправился к остальным.

– Еирихон, помоги ей найти дорогу домой, – попросил Еретик, указывая на обессиленное тело девы похоти. Её глаза были открыты, но не хватало сил что-либо сказать. Псионик подошёл ближе, склонился. Взглянул в глаза, словно ища там ответ, и резким презрительным жестом выкинул в одну из расщелин. Пролом тут же закрылся, но перед этим был слышен звук сломанных костей.

После столь лихого представления Сет почему-то не торопился. Он внимательно присмотрелся к диковинному артефакту будто сорока, завидевшая нечто блестящее и манящее наброситься, схватить и убежать. Дизглар даже устал ждать и ткнул сферой в грудь аспекта. Эффект был схож и выжатый владыка алчности упал на задницу. Однако в отличие от остальных быстро оправился и переменился.

– Какое до жути знакомое чувство, – еле слышно произнёс аспект и в думах удалился.

– Будь так великодушен, ткни и меня, – лениво попросил Нухрен.

Он встал на самом краю своего разлома. Точнее, Аспект стоял там всё время. Дизглар лишь выдохнул от безвыходности и выполнил пожелание. Лентяй подёргался и рухнул прямиком в свою обитель, которая тут же закрылась. Минимум действий, каждый шаг просчитан. Сфера была почти полная. Разноцветные крайности носились в ней и вечно ссорились.

– Сколько силы в одних руках, ты счастливчик, Дизглар, – похвалил лорда Затар и сам потянул руки к свету из аспектов. – Дивная прелесть, жаль… не моя.

Ему было больно, но он наслаждался каждым мгновением рядом с мощью целого пантеона. И даже в самом конце не расстроился, как будто это того стоило. А Халфас – любитель поесть, всё это время стоял поодаль и дрожал. Эйфория набирала вес с каждой крайностью, попавшей в артефакт. Когда Дизглар подходил, перемен уже было не скрыть. Рот Аспекта стал шириться, и едва заметная улыбка уползла дальше и скрылась за ушами. Громадная пасть раскрылась и попыталась сожрать сферу вместе с Стражем гроба, но он предугадал порыв монстра. Дизглар отскочил в сторону и, оказавшись за спиной аспекта, завершил дело. Последняя крайность оказалась внутри артефакта, и битва прекратилась. Свечение приняло однородную багровую сущность и потускнело.

– Прости, если можешь, – бодро и с толикой иронии сказал Халфас. – Ты ведь знаешь, я не со зла.

Аспект Чревоугодия сбросил разом больше половины веса и бодрым шагом проследовал домой.

– Еретик, как там план, всё ещё расползается? – поинтересовался довольный Дизглар.

– Я доволен как никогда! – потирая руки, сказал демон. – Ох, что сейчас начнётся.

Глава 7. Колокольня Греха

На следующий день они прибыли на стройку. Еретик был прав – отступать некуда. Работы почти завершились. Отделка шла полным ходом, осталось только создать сам механизм. Так сказать, скроить сердце к столь дивному телу. Они втроём любовались центральным входом, рабочие постарались на славу. Блестящий чёрный мрамор искажал окружающий мир к лучшему. Особенно чудно в нём виделось багровое небо.

– Ваш свиток, господин! – Дизглар был удивлен.

– Надеюсь, ты не против? – поинтересовался Еретик. – Теперь мы тут надолго, и я решил перевезти часть вещей. И о твоём сокровище не забыл. Надеюсь хоть одним глазком взглянуть на сие творение.

– Я тоже хотел бы услышать твоё мнение, – на полном серьёзе сказал лорд. – А особенно взглянуть на схему сферы.

– Та, которая для аспектов? – удивился теперь демон, как будто не считал её чем-то выдающимся. Он был значительно искусней иного по части магии и мог на полном серьёзе считать шедевры Зердала за поделки детей. – На том и порешили.

Еретик согласился, и они устремились внутрь, под своды из чёрного стекла, пропускающие красные лучи местного подобия солнца.

– Вот и оно! – буквально взвыл от восторга демон.

Механизм только начали строить. Он походил на цилиндр из витков тончайшей работы. Вся конструкция устремлялась ввысь, туда, где находилась колокольня и по совместительству центр управления.

– Выглядит очень хрупким, – не проникся оптимизмом друга иной.

– Любишь ты испортить настроение, – опустил плечи Еретик. – Хочешь, чтобы мы закрыли такое великолепие саедовой стеной?

– Было бы как раз кстати, – согласился Дизглар. – Ведь, как я понимаю, от этой конструкции зависит работа всего механизма.

Демон улыбнулся и обнял друга:

– Поэтому ты и здесь. Твои дельные идеи будут как раз кстати. Ты ведь меня знаешь, порой я перегибаю с творчеством.

– Порой это твоё увлечение даже приносит пользу, – подколол лорд.

Вскоре они влились в процесс и уже не представляли себя без него. Корпели над механизмом, трудились каждый день, уставали до изнеможения, но любимое дело компенсировало все невзгоды. Дизглар часто контактировал с посыльными из Зердала, теперь Аспекты не принимали никаких проволочек и отговорок. Держали лорда на коротком поводке. Еретик же напротив никому не подчинялся. Его фигура в мире демонов была настолько незыблема, что открывала невероятное количество дверей.

День шел за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Они настолько увлеклись процессом, что не замечали, как пролетает время. Когда колокольню, наконец, достроили, прошел уже почти год.

– Пора! – с опаской сказал измотанный Дизглар. Они стояли на самом верху и смотрели вдаль.

– Не волнуйся, – Еретик хлопнул стража по плечу. – А ну прочь от рубильника! Я сам…

Он обошёл рычаг кругом, как будто не знал, с какой стороны подступиться.

– И кто тут волнуется, – лыбился лорд. – Давай вместе?

Демон поразмыслил и согласился. Друзья схватились за рычаг и вместе дёрнули. Последовал скрип и тишина. Они прислушивались, задержав дыхание. Остальные присутствующие и вовсе боялись шевелиться, не желая принять на себя гнев в случае неудачи или заглушить сладкий звон успеха. Тихий треск шестерёнок поднимался из самых низов и с каждым вздохом становился всё отчётливей. Еретик был так горд, что плакал. Он все свои изобретения сравнивал с детьми, которых у него никогда не было. Мало что-то создать, нужно, чтобы это нечто ещё и заработало правильно. Именно в такие моменты можно пролить скупую слезу. Хотя до вердикта ещё далеко.

Механизм, который защитили по желанию Дизглара толстенными стенками, наконец, загудел и передал импульс на самый верх – в колокол. Он покачнулся и затмил восторги счастливых создателей греховным звоном. Дальность волны усиливалась с каждым ударом. Звук, словно рябь на воде, расходился всё дальше и вскоре накрыл весь Арвелак.

– Оставьте нас! – скомандовал иной, как только на плитах стал проступать рисунок.

Они сами придумали этот язык, и никто больше его не знал. Но осторожности много не бывает. Как только они остались одни, письмена полностью проявились.

– Это безоговорочный успех, друг мой! – Еретик улыбался и цокал копытами.

Только когда они оба по несколько раз прочли письмена и расшифровали трудные моменты, разговор продолжился.

– Ер-Весфаал? – спросил лорд.

– Почти, – нахмурился демон. – Чуть западней. Но действительно близко.

Дизглар вставил в гнездо свиток, и написанное мигом перебежало туда, не оставив никаких следов. Колокол же затих почти сразу после обнаружения убежища ключа от темницы Чёрных аспектов.

– Ты же не думаешь, что всё будет так легко? – поинтересовался Еретик. – Победители не прячут ключи от врагов на видном месте.

– Что гадать. Пойдём и посмотрим! – совершенно спокойно предложил иной.

Они отправились прямо в город демонов, не отвлекаясь ни на что. И даже посланника Зердала на этот раз проигнорировали.

***

Дизглар и Еретик вдумчиво всматривались в кипящую лаву. Здесь, на самом нижнем ярусе города демонов, было по-настоящему жарко. Живые существа буквально плавились, словно воск. Благо защитные барьеры Ер-Весфаала ограждали друзей от неприятной судьбы.

– Уверен? – спросил иной, не осмеливаясь пройти через барьер навстречу пеклу.

– Угу, – демон сосредоточенно перечитывал свиток. – И, к сожалению для нас, мой друг, ниже уровня лавы.

– Не на видном месте, но очень близко, там, где никто не будет искать, – бросил опечаленно Дизглар.

– Хочешь кого-то запутать, обмани сначала себя, – усмехнулся демон и начал творить заклинание.

Он, приложив титаническое усилие, смог раздвинуть озеро лавы. На глубине у самой скалы виднелся вход, запечатанный и предостерегающий смельчаков.

– Лава уничтожит всё по ту сторону, когда мы откроем ворота, – предостерёг иной. – Нужно действовать искусней.

Еретик понял друга с полуслова и подозвал инженеров:

– Нужен мост отсюда, до скалы, затем туннель вглубь породы… хоилов16 двадцать.

– Будет исполнено, владыка! – хором крикнули они и отправились выполнять пожелания.

– Хочется думать, что данное мероприятие не затянется на годы, – лорд вымотался больше демона.

Возможно всё дело в монотонной и умственной работе, но скорее в долгом пребывании в Арвелаке. Иные редко покидают пределы Зердала и даже, если так случается, то ненадолго.

– Всего-то пара сотен хоилов, – махнул рукой Еретик. – А пока можем заняться твоей работой. Тебе ещё интересно моё мнение?

– Всегда! – кивнул Дизглар.

– Сначала хочу предостеречь, работа сразу на двух господ хорошо не заканчивается. А теперь о важном! План амбициозный, но с изъянами. Во-первых, ты не выстоишь против них. Слишком хрупок! – он призадумался, но продолжил. – Нужно идти в сторону создания орудия, подобного моему рабу. Оно будет гораздо могущественней тебя, а поэтому держи.

– Сдерживающее заклинание? – сразу понял иной.

– За телом советую обратиться к некромантам. Они своё дело знают, как никто другой, – разговор продолжался до глубокой ночи. Лишь взрыв остановил беседу. Работники уже соорудили магический мост и со всей силы пробивали туннель в породе. – Превосходно! Можно подождать возведения защитного барьера, но чувствую, тебе уже не терпится.

– Я ждал этого так долго, что никакая прогулка над лавой не способна встать у меня на пути, – разгорячился Дизглар.

Еретик не стал останавливать друга. Он лишь бросил взгляд на его уверенную поступь по прозрачному мосту и понял, что сам такой решимостью не обладает. Демон расправил кожаные крылья и благополучно перемахнул на другую сторону.

– Мы примерно саедах в десяти над схроном, если повезёт, – проговорил ситуацию иной. Он шёл с Еретиком по наспех вырезанному туннелю, и всё время пригибал голову.

– Если повезёт! – повторил демон, когда путь оборвался тупиком. – Как раз хотел проверить одно изобретение. Знакомься! – он достал два ваутовых17 сосуда: один с ярко-жёлтой жидкостью, другой – с синей. – По отдельности они совершенно безобидны, но весь ужас кроется, когда происходит реакция смешивания. Хватай!

Каждый из друзей взял по графину.

– Уверен, что это безопасно? – руки Дизглара дрожали.

– У меня, безусловно, бывают сомнения, но сейчас предчувствия самые красочные. Держи сосуд крепко и нас не заденет, – попытался успокоить его Еретик.

Иной с сомнением посмотрел на демона.

Демон стал лить на землю в центре наспех вырубленного в скале тупика. Дизглар смирился и начал помогать. Жидкости смешивались, превращаясь в ярко-зеленую погибель, которая неотвратимо просачивалась вглубь, съедая глыбы породы. Еретик же лихорадочно засмеялся и чуть не потерял бдительность. Смертельные капли упали в оуде от иного. Грозный и укоряющий дружеский взгляд не заставил себя долго ждать.

Вскоре брешь саед за саедом была благополучно создана и графины с опасной жидкостью отставлены в дальний угол.

– Не рассчитал, – расстроился Еретик и бросил в тёмную пропасть магический разряд совершенно без подготовки и предупреждения, от чего грохот внизу оказался более впечатляющим. Стены заходили ходуном, пол поплыл, а часть обвалилась.

– С ума сошёл! – крикнул Дизглар. В пыли он не видел друга, но точно знал, что демон где-то здесь. Деваться было особо некуда – на выход или вниз. – Еретик?

Иной размахивал руками, разгоняя поднявшуюся пыль. Он был совершенно один, только сопение доносилось откуда-то снизу. Еретик стеснённый узким туннелем был раздосадован, но бодрости духа не терял.

– Мерзкие крылья! – оскалился он. – В такой важный момент удар в спину. Может мне их отрезать?

– Не увлекайся, – остудил пыл демона Дизглар. – Я тебя протолкну.

– Вниз? – Еретик присмотрелся к багровой лаве под собой. – Красиво говоришь, но мне туда совсем не хочется. Кажется, мы сбились с пути.

– У меня хорошее предчувствие, – Дизглар раздобыл веревку, закрепил её, обмотал себя и затем устремился за другом.

– Предчувствия и вся остальная эмоциональная хрень – моя прерогатива, а ты должен быть расчётливым, – напомнил Еретик. – Противоположности компенсируют слабости друг друга.

– Заткись уже, наконец, и обвяжись верёвкой! – Демон не стал растекаться словами и спорить. Иной был мастером выбираться из неприятностей. Сейчас как раз наступила череда иного демонстрировать таланты. – Не так!

Через ору Еретик был связан вместе с широкими крыльями так крепко, что сразу полетел вниз. Неожиданно туннель стал для демона очень свободным, а лава неминуемо приближалась. Дизглар напряг мышцы и попытался прервать падение друга, стиснув веревку, но та лопнула. Казалось, демону, лишённому крыльев, пришёл конец, однако иные, и в частности лорд, не были бы творениями Чёрных аспектов, не будь у них магии. Платформа появилась прямо перед Еретиком и, разбив ему нос, приняла в жёсткие объятия, остановив падение.

– Ааа! – завопил демон.

Он уже хотел радоваться, но платформа, будто лодка, чувствительно реагировала на его движения. Еретик был в полной власти иного, лёжа связанный по рукам и ногам, на прозрачной магической доске. А вскоре и жар стал накалять обстановку. Платформа стремительно нагревалась.

– Ой-ой, – занервничал демон. – Давай быстрее, Дизглар!

– Куда мне до великого гения, – подшутил иной. – Он даже двигается так стремительно, что обычные смертные словно не шевелятся по сравнению с ним.

– Поглумился и хватит! – крикнул в ответ демон.

– Прости мне столь дикое поведение, – буквально умолял иной. – Когда ещё выпадет случай лицезреть столь дивную картину.

– Наслаждаться я не запрещаю, но мог бы делать два дела сразу, – разъяснил Еретик. – Скорее, тут становится неприятно.

И вскоре стало ещё хуже. Дизглар оборвал действие заклинания. Горячая платформа исчезла, но следом появилась такая же, двумя саедами ниже. Еретик, правда, не успел испугаться, как над ним оказался его друг и последовал щелчок. Страж поставил демона мощными руками и тут же развязал. Они стояли на твёрдой земле вдали от пролома в потолке и бурлящего озера лавы.

– А сразу так сделать было нельзя? – упрекнул демон, щупая обожжённую часть тела.

– Нужно было всё рассчитать, – пояснил иной, улыбаясь. – Ты же этого от меня хотел? Тем более я не могу перемещаться в то место, которое не вижу.

Еретик, продолжая жаловаться, сотворил несколько заклинаний, и в пещере сразу стало гораздо светлее. Даже ворота, которые они видели снаружи, были как на ладони.

– Мы там, где нужно, – произнёс довольный иной. – Я же говорил.

Они под светом огоньков устремились вглубь пещеры. Или гробницы, схрона – точное название было трудно подобрать. Всё зависело от того, что они тут смогут разыскать. Дорога всё время шла вниз, и улыбка появилась даже у Дизглара. Путь напролом, через дверь, становился всё менее привлекательным. Быть смытым убийственным потоком лавы не понравилась бы даже Аспекту.

Они вышли на балкон, с которого открывался вид на грандиозный по красоте зал. Громадные статуи богов, роспись, яркие цвета. И где? Вдали от восторженных глаз, под глыбой нерушимых скал и в миге от уничтожения бурлящим потоком.

– Гости? – раздался голос позади друзей, что заставило тех нервно обернуться. Магическая тень существа, призрак прошлого устало наблюдал за ними. Он, не желая напасть, просочился между ними и встал на самом краю. – Моё любимое место!

Они все втроём стояли в полной тишине, пока незнакомец не заговорил вновь:

– Что привело вас в столь дивное место? Попасть сюда было трудно, однако совершенно невозможно догадаться о его существовании.

– Мне нужен ключ от темницы Чёрных Аспектов! – наконец, заговорил Дизглар. – А ты собственно, кто?

– Я ключник, – призрак резко обернулся, – страж, хранитель. Называй, как хочешь. Нужная вам вещь внизу, прошу за мной. Ступайте осторожно, ступени очень хрупки.

Он повёл их по белоснежной отполированной до блеска лестнице. По краям она действительно начала осыпаться, но остальные три саеда пребывали в полном порядке. Спуск совершенно не утомил друзей. Они так увлеклись, разглядывая окружающее их великолепие, что даже не замечали усталости и продолжали идти вниз за проводником. Лишь в самом низу ноги слегка изменили им и подкосились. Не мудрено, ведь ступеней оказалось далеко за десять сотен. Вдали уже виднелся заветный постамент, осталось преодолеть аллею статуй.

– Это оно? – спросил Дизглар.

– Всё правильно, – кивнул призрак.

– Не совсем похоже на ключ, скорее на обрубок ключа! – вклинился в разговор Еретик.

– Тут ваш путь только начинается, – спокойно пояснил хранитель. – По крайней мере, для одного из вас. И, как часто случается, в конце пути он уже не будет прежним. И возможно передумает его заканчивать. Но это всё лирика.

Дизглар потянулся за артефактом, но был встречен мощным отпором. Жуткий крик вырвался и отбросил стража, как будто у ключа имелась собственная воля.

– Ты, возможно, хотел бы спросить, почему он не так гостеприимен, как я? – поинтересовался призрак, обращаясь к стражу. – Уверен, ты спросишь, но зачем тратить моё время. Я так стар и смертельно устал. Видишь ли, только хранитель может прикасаться к ключу и только он может собрать его вместе из разрозненных кусочков.

– Забавный трюк, – улыбнулся Еретик. – Наверняка есть лазейка.

– Всё возможно, – пожал плечами призрак. – Боги могли придумать сотни способов, однако я таких не знаю. Тем более, зачем утруждать себя, когда есть прямой путь.

Дизглар к тому моменту поднялся. Он держался за живот, но всё-таки доковылял до хранителя.

– Всё просто! – опередил его вопрос ключник. – Я отдам одному из вас свою силу, тем самым сделав хранителем. Таким способом вы покинете это место с трофеем.

– Если нужно тебя изничтожить, я согласен! – вырвалось из уст Дизглара.

– Я так устал, – понуро бросил призрак. – Зачем усложнять? Прямой путь, ты забыл? Вижу, твой друг не хочет становиться хранителем, – он перевёл взгляд на Еретика, а затем резко обернулся к Дизглару. – Значит, остаёшься ты.

– Для измученного ты слишком много болтаешь, – снова подметил демон.

– Гостей нельзя встречать спустя рукава, – сказал призрак. – Есть лишь одна тонкость…

– Заткнись и давай сюда силу! – рявкнул нетерпеливо Дизглар.

Хранитель не стал спорить, а лишь положил руку ему на грудь. Призрак, приобретя магического сгустка, проник в иного. Сильный кашель сразил новоизбранного ключника, как будто в его лёгких теперь кто-то сидел. Тяжесть, словно громадная гиря, утащила Дизглара к земле. Он кашлял и бился на резных плитах, а затем потерял сознание. Даже Еретик ничего не успел сделать, всё произошло слишком быстро. Ключ тоже сразу отреагировал. Артефакт сорвался с постамента и устремился в руку хранителя, обратившись изумрудной змейкой на одном из пальцев.

***

Еретик занимался своими делами. После поиска ключа, он перенёс друга на свежий воздух и сейчас тот уже который день обливался потом. Апартаменты демона были очень скромными и чересчур стеснёнными для личности таких масштабов. Очнулся Дизглар лишь через несколько недель полностью высушенным и морально истощённым.

– Где я? – слабым голосом спросил иной.

– Ер-Весфаал, моя скромная обитель, – пояснил Еретик, протягивая другу стакан воды. Тот жадно опустошил содержимое бокала, а затем и весь графин.

– Призрак! Где призрак? – Дизглар нервно оглядывался.

– Не призрак, просто сгусток силы. Я проверил, пока ты спал, – пояснил Еретик. – Теперь он в тебе. Забыл?

Дизглар вспомнил и, схватившись за грудь, осёкся. Его рельефное крепкое тело, стальные мышцы куда-то исчезли. Сейчас перед его взором было тело жалкого слуги, а не лорда иных и Стража гроба Магнуса.

– Это какая-то шутка…

– Тонкость! – оборвал его демон.

– Мхх? – Дизглар с трудом поднял голову. Иной до сих пор лежал на кровати и даже не пробовал встать.

– Ты не дал призраку договорить, – напомнил Еретик. – Наверно, это побочные эффекты твоей новой должности, Ключник.

Демон указал на резную змейку на пальце иного.

– Это ключ? – поинтересовался Дизглар шёпотом.

– Только часть, друг мой, – улыбнулся демон и повторил слова призрака. – Ты лишь в начале пути.

– Что ты сказал посланцам Зердала? – иной вёл себя странно, как будто боялся. Еретик списал всё на стресс.

– Лишь то, что ты сам всё объяснишь, когда поправишься, – спокойно ответил Еретик. – Надеюсь, у тебя есть план. Ты собираешься его отдать?

– Нет! – вырвалось у Дизглара, отчего он сам ужаснулся, а затем замолчал.

Повисло неловкое молчание.

– У меня подозрение, что это не связано ни с одним из твоих господ, – шёпотом заговорил демон и присел совсем близко, – а с твоей новой должностью, Ключник.

Иной заёрзал, подозрительно оглядел комнату, боясь, что их подслушивают:

– И что, я теперь не смогу отдать то, зачем меня отправили? – совсем тихо, чтобы услышал только демон, спросил Дизглар.

– Как вариант, – кивнул Еретик. – Всё-таки нужно было дать призраку договорить.

– В таком случае мне стоит набраться сил, если ты не против.

– Оставайся сколько хочешь, – махнул рукой Еретик и улыбнулся, как будто до этого не было плохих новостей. – Хоть наговоримся всласть.

***

Дизглар сидел за столом и о чём-то думал, теребя кольцо. Своё тело он почти привёл в былую форму за какой-то месяц с небольшим.

– Хитрая вещица, – произнес хозяин дома, принеся трапезу. – Заметил?

Иной кивнул. Ключ всё время становился невидимым, когда рядом находились другие демоны, посланцы Зердала. Кольцо доверяло только им двоим.

– Что собираешься делать? – поинтересовался Еретик.

– Сначала нужно пережить разговор с Чёрными Аспектами, – без эмоций ответил Дизглар. – А затем перебросить колокольню в Новый Монолон для поиска остальных ключей. Что-то или кто-то её не пускает…

– У меня есть предположение. Хочешь послушать? – непринуждённо спросил демон.

– Вариантов всё равно нет.

– Есть легенда о… – Еретик сомневался, но махнул рукой на такую мелочь. – Механизме. Да, так, пожалуй, будет понятнее всего.

– Ещё один? А колокольня? – запутался лорд Дизглар.

– Не перебивай! Терпение… Ты же знаешь, что я живу очень долго, – демон вспоминал прожитые годы с трепетом. – На моём складе, если поискать, можно найти души эльфов, демонов, которых старость постигла на первой сотне. Раньше все разумные расы жили одинаково долго и лишь когда люди, орки и гоблины стали бесконтрольно плодиться с невероятной скоростью, я заметил что-то неуловимое – железную руку нашего мира.

– К чему ты ведешь? – иной нахмурил брови.

– Механизм! – напомнил Еретик, подняв указательный палец. – Он одарил долголетием остальных. Буквально за сотню лет эльфы устремились вперёд, оставив всех позади. Восемь веков!

– Разве не магия даровала им долгую жизнь? – поинтересовался Дизглар. Он был далек от магии, сколь бы долго в ней ни упражнялся.

– Это теория, – равнодушно сказал демон. – Она имеет право на существование, как и моя легенда.

– Всё как-то…

– Сказочно? – перебил друга Еретик. – А как ты объяснишь россыпь тёмных магов в Новом Монолоне? Там ведь победили Светлые! Но и у них рождаются дети обратной предрасположенности к магии, чем у родителей.

– Шутка богов! – бросил типичное объяснение лорд.

– Действительно, – заулыбался рассказчик. – Они же создали наш мир. Но неужели ты думаешь, что у них есть время следить за балансом магии?

– Даже если я поверю в так называемый механизм, – без энтузиазма произнёс Дизглар. – Как это поможет перенести Колокольню греха в Новый Монолон?

– По моим подсчётам, таких балансиров три. Последний отвечает за добро и зло – очень расплывчатое понятие, должен заметить. На этом мы и сыграем! – коварно ухмыльнулся демон. Он обернулся к входной двери, а затем продолжил.

– Маскировка? – предложил иной.

– Слишком грубо, – отмахнулся от неказистой идеи друга Еретик. – Второго шанса может не быть. Наши два мира и каждый в отдельности, как лодки в море. Отсутствие или переизбыток в одном месте активирует противодействие, чтобы лодка не перевернулась. Наше творение – это зло. Чтобы ему появиться в Монолоне, нужно создать потребность. Резко возвысить Свет, либо срубить зло под корень. Механизм будет искать способ балансировать ситуацию, и тут мы подсунем Колокольню.

– Ты уверен? – иной понял план, но до веры в загадочную легенду ещё было далеко.

– Нет, – спокойно ответил Еретик.

– Это потребует осмысления, – лорд опустил плечи и уставился на столешницу. – И тщательного планирования.

– Только не очень долго, – демон напомнил другу, как тот вечно смотрит в потолок, чтобы попросить свежих мыслей. – Тебя ждут! – Дизглар кивнул и поднялся. – Будь осторожен. Ты не можешь открыто действовать в Монолоне. Воспользуйся советом и действуй чужими руками.

– Я безмерно рад, что ты на моей стороне! – они обнялись.

Лорд уже собирался уходить, как обернулся:

– Может его совсем сломать?

– Сломать? Легенду?! Удачи!

Глава 8. Забытый храм

Высокая фигура в тёмном плаще медленно, но уверенно поднималась по крутому склону. Камни и клочки дерна разлетались из-под ног. Дороги тут не было, как и точного места. Только приблизительное описание. Большой хребет Рокоса – место далеко не радушное, а вдобавок ещё крайне ветреное и сырое. Дизнлару такой климат пришёлся совсем не по душе.

Дизглар снял капюшон и огляделся. Больше таиться ни к чему. Он пару валлтов назад миновал последний опасный участок – Лес вечной ночи. И сейчас мог передохнуть. Опустившись на склон, он окинул взглядом Межхребетье. Громадные просторы, втиснутые между горными массивами, простирались с севера на юг и запирались морями. Справа растеклась топь. Крайне зловонное место, но не для иного. Он посещал места и похуже.

Лорд обернулся к ближайшему утёсу:

– Спрятались, твари!

Разговор с Тёмными Аспектами прошёл на удивление хорошо и даже бодро. Они крайне энергично восприняли мираж свободы. И даже провал Дизглара прошёл стороной. И сейчас у иного на повестке дня стояло две цели: избавиться от ключа на пальце и перенести колокольню в Монолон. Как раз сейчас лорд занимался вторым вопросом и искал тех, кто мог ему помочь – остатки Тёмного легиона. Аспекты предложили перебить их всех. Как говорил Еретик – срезать зло под корень. Однако после нескольких валлтов споров всё-таки дозволили стражу действовать по ситуации. Лишаться последнего убежища союзников на Рокосе некоторым владыкам не хотелось.

Иной поднялся и продолжил своё восхождение, царапая ладони, ругаясь под нос и поскальзываясь на каждом шагу. Где ручной кот, который бы преодолел этот путь за него? К несчастью для Дизглара, тот нежился дома в Зердале. Большая серая пантера привлекла бы к себе слишком много внимания. А для посланца это слишком рискованно. Местные боги крайне внимательно следили за миром и не обрадовались бы гостю из враждебного плана.

Вскоре тягости пути закончились. Забытый храм предстал перед иным во всей своей блеклости и запустении. Зато так его было почти не разглядеть в местном ландшафте. Два огромных пласта выдавались из породы, а между виднелся ряд колонн и тьма, подобная пасти хтонического монстра.

– Наконец, хоть какая-то цивилизация, – проговорил Дизглар, взирая на сотню ступеней.

Иной приближался к строению и дивился: «Зачем было возводить такую громадину, когда её никто не увидит? А если вы хотите спрятаться, то зачем так рисковать? Замаскировать узкий вход в горах гораздо легче».

Вопросы, впрочем, мучали иного не долго. Он логично предположил, что строили его в совершенно другое время, когда такой гигантизм был приемлем и даже обязателен для демонстрации величия. Всё, чтобы порадовать своего господина, хотя он уже давно томился в заточении. Ступени неожиданно закончились. Иной взирал во тьму между колонн и пытался что-то разглядеть. Его никто не встретил и даже не зажёг факел. Складывалось такое чувство, что служителей тьмы здесь больше не осталось. Только мертвецы, лежавшие по углам.

– И кто мне будет помогать на пути к величию? – задался вопросом лорд, устремившись вперёд.

Признаки жизни появились только в следующем зале. Колыхающийся от сквозняка свет факелов, эхо редких разговоров и запах еды. Тут Дизглар понял, что проголодался. Прогулка по горам пробудила аппетит и обострила чувства. Он без раздумья отправился в сторону вкусностей. Запах свинины на огне трудно перепутать с чем-то другим. Иной завернул за угол и оказался в столовой. Десятка два служителей тьмы крайне удивились его приходу. Они замерли, не отрывая взглядов от Дизглара. Повисло неловкое молчание.

– Тёмные Аспекты приветствуют вас, рабы Легиона! – прервал тишину Дизглар. – Надеюсь, посланцу Зердала и Стражу гроба Магнуса не будет отказано в гостеприимстве.

– Союзнику всегда найдётся место за нашим столом, – высказался один из них.

– Союзнику! – вторил самый молодой из собравшихся.

– Всегда приятно познакомиться с иным, – тихий голос раздался из-за спины лорда. – Ты смог их изрядно удивить. Обычно я прихожу последним и не вызываю у них ничего кроме жалости.

Низенький человек осматривал Дизглара через круглые очки.

– Меня зовут Гиём Велинтайн. Будь моим гостем, незнакомец! – он предложил лорду пройти к столу.

– Дизглар! – представился Страж гроба.

– Поразительная комплекция, – похвалил Гиём. Он, опираясь на посох и сильно хромая, добрался до лавки. – А мои годы уже подходят к концу.

Дизглар опустился напротив и встретился взглядом с остальными завтракающими.

– Не принимай их грубые речи близко к сердцу, путник. Они прожили здесь слишком много зим, не видя яркого солнца, и совсем зачерствели, – утомлённо выдавил из себя старик.

– Слугам тьмы не нужен свет, – сказал кто-то в конце стола.

– Спорить с ними бесполезно, – улыбнулся Гиём. – Их мозги так отсырели, что любые доводы не приносят успеха, словно волны, откатывающиеся обратно в море, после того как ударились о скалы. А что тебя привело к нам? Чего хотят от нас владыки?

– Помощи в поисках ключей от их темницы, – произнёс Дизглар так громко, чтобы все услышали. – Если говорить точнее, мне нужен некромант.

– Разве этим не должны заниматься Хранители знаний? – спросил напрямую юноша.

– Как выяснилось, они бесполезны в потугах отыскать сокрытое богами, – ответил иной. – Однако сейчас, благодаря демонам, удалось создать механизм, способный искать ключи.

– Что-то мне подсказывает, что в походную сумку это устройство не помещается, – предположил Гиём, – а переместить нечто между мирами крайне проблематично.

– Всё верно! – Дизглар кивнул мудрому собеседнику.

– Занятная задачка, – вклинился снова в разговор юноша.

– Мой ученик Милвей! – представил молодого человека Гиём. – Крайне талантливый волшебник, ещё бы своенравия поменьше и цены бы не было. Но, увы, я слишком стар для воспитательных мер. Где мои манеры? Гость голоден и устал. Принесите еды, а потом Милвей найдёт вам место поспать.

Дизглар кивком поблагодарил старика и принялся за еду. Затем ему выдали карту храма, чтобы не заблудился – не зашел, куда не нужно, и отправили спать. Маленькая сырая комнатушка без единого окна. Жить тут долго иной не хотел.

***

Дизглар очнулся во тьме. Свеча давно погасла, а других источников света здесь не наблюдалось. Его даже никто не разбудил. По ощущениям иной проспал слишком много и чувствовал себя плохо. Переспал! Он на ощупь отыскал дверь и вышел. В конце длинного коридора маячил горящий факел. Понять, который валлт дня, было практически невозможно. Нужно найти окно или выйти наружу.

Лорд убедился, что вещи на месте, и подошёл к источнику света. Открыл карту. Благо Гиём указал на ней свою лабораторию. Общаться с другими жителями убежища Дизглар не хотел, по крайней мере, пока. Лучше всего сначала собрать побольше информации у дружелюбного старика. В конце концов, все здесь служили Тёмному Богу, а не его владыкам, и могли изрядно помешать его планам.

– Твоя обувь просто ужасна, путник, – радостно произнёс Гиём, когда лорд оказался в его лаборатории. – Я хоть и глух на одно ухо, но здесь услышал твою нерушимую поступь задолго до появления.

Кроме старика в лаборатории находился Милвей и что-то чистил.

– Это место не походит на лабораторию, – грустно высказался Дизглар.

– Она была таковой лет двадцать назад, когда я безвылазно был занят своими исследованиями, – пояснил Гиём. – А сейчас я живу на свету.

Лорд не понял слов старика и задумался. Милвей догадался по хмурому выражению лица иного.

– Лаборатория в другом месте, – пояснил он и принялся собирать пожитки. – Скоро вы привыкнете к его болтовне.

– Никакого уважения к старшим, – Гиём замотал головой.

– Возможно, если бы вы взяли меня с собой, я был бы не так вреден, учитель!

– Новое место! – выделил Гиём голосом. – Нельзя делать всё второпях. В конце концов, для нас маскировка на первом месте. Я напишу тебе, когда устроюсь, и тогда ты приедешь.

– А его вы берёте с собой, – неодобрительно покосился на иного Милвей.

– Ему нужна помощь, а кроме меня никто не выразил заинтересованности, – пояснил старик и положил руку на плечо ученика. – Полгода, может год, и ты снова будешь получать от меня оплеухи. А пока я составил тебе список дел, которые ты должен выполнить и освоить, чтобы мне не было за тебя стыдно, Милвей. Не подведи меня.

– Я всё понял, учитель, – он поклонился и потащил вещи в соседнюю комнату, откуда пульсировал слабый синий свет.

– Надеюсь, новое место меня не разочарует, – произнёс неоднозначно Дизглар. – Однако перед отъездом хотелось бы переговорить с умелым некромантом.

– Вы будете приятно удивлены, – Гиём выдавил из себя улыбку. – Некроманту не терпится встретиться и поработать с вами. Та шелуха, которую вы видели в столовой, и мизинца его не стоит. Не будем заставлять некроманта ждать…

Гиём проследовал за учеником. Пустые комнаты уже перестали удивлять иного, а порталов он видел слишком много на своём веку. Синяя завеса перехода тускло пыталась осветить всю комнату, но безрезультатно.

– Впитывай всё! – снова начал подбадривать ученика Гиём. – И спрашивай у других все, что будет непонятно. Я знаю ты о них не высокого мнения…

– Дилетанты, – сквозь зубы прошипел Милвей. – Я буду стараться, учитель!

– Терпение – добродетель! – на прощание бросил старик и обернулся к иному, протягивая маску. – Наденьте! Это скроет вашу истинную личину. И помните, на все вопросы отвечаю я. Ведите себя тихо, как подобает слуге. От наших действий в ближайшие пару фолов зависит всё!

– На слугу он не походит, учитель! – вклинился Милвей. – Если только на наёмника.

– Какая разница, – отмахнулся старик и нырнул в портал.

Дизглар не стал спорить. В спешке натянул маску и отправился следом.

Глава 9. Некромант

Иной вынырнул из водоворота практически мгновенно и сразу получил удар по глазам. Яркое солнце жалило без пощады, но прохладный ветерок успокоил лорда. Мгновенная перемена способна ошеломить любого. Они стояли посреди залитого светом луга. Сочные краски зелени стали отдушиной после серых гор и тёмных пустых комнат.

– Где мы? – сразу спросил Дизглар.

Он обернулся. Позади стояли деревья, скрещенные на подобие арки. Оттуда они и появились секундой ранее.

– На свету… – лишь шёпотом ответил старик, как будто боялся проснуться. Гиём закрыл глаза и наслаждался жаркими лучами. – Чувствую, переезд будет полезен моим старым костям, – он оставил поклажу иному и устремился вперёд. – Как вам новый образ?

Дизглар посмотрел на руки. Сейчас он ничем не отличался от типичного жителя Монолона. Если только не брать заметный рост.

– Странно, – так же тихо ответил иной, догнав старика.

– Это дело привычки, – успокоил его старик. – А пока идём, я введу вас в курс дела. Мы направляемся в Рощу мудрости. Название новое, но как по мне очень звучное. Владыки ближайших Вольных городов скопили средства и построили академию магии. И теперь я хочу туда устроиться учителем. Туда вбухали столько золота, мой друг, что думаю, все останутся довольны. Последние изобретения магии, громадная библиотека и диковинные механизмы. Уже не терпится пощупать! Однако нужно убедить ушлых богатеев в нашей полезности. Моё имя хоть и на слуху, но за счёт него устроиться не получится. Так что старайтесь всячески мне подыгрывать.

– Используете средства врага в своих целях? – коварно улыбнулся Дизглар.

– Моё назначение сулит возможности, о которых мои коллеги в тёмных залах могут только мечтать, – пояснил Гиём. – Сидят в своих казематах и совершенно не трудятся. Они – балласт! Они – не те, кто поведут обновлённый Тёмный легион к победе. Вся надежда на дерзкую молодёжь, такую как Милвей, например. Уверен, в академии я смогу завербовать прогрессивное поколение, достойную смену.

– А как же встреча с некромантом, которую вы мне обещали?

– Всему своё время, – старик резко остановился и обернулся. – Вам что, не нравится моя компания?

– Думаю, мы поладим, – примирительно ответил лорд.

Всё складывалось не так уж плохо. И даже прекрасно. Особенно если он будет спать в тепле и нормальной кровати, а не сырой комнатушке на дерюге, словно монах.

– Терпение – добродетель! – Гиём улыбнулся и потрусил дальше.

Сегодня он не хромал. Тёплый климат пошёл на пользу старику. Лес на горизонте рос постепенно. Каждый шаг по мощёной дороге приближал их к заветной цели – Роще мудрости.

– Чьи это владения? – спросил Дизглар, дивясь ровной и хорошо сохранившейся дорогой.

– Эхо прошлого! – пояснил Гиём. – Раньше империи были не чета нынешним. Главный город был дальше на восток, а от него во все стороны текли каменные реки. Где-то сохранились, как здесь, а в других местах растаскали на фундамент для лачуг и свинарники.

– За такое нужно рубить руки, – с отвращением бросил иной. – Они же рубят сук, на котором сидят.

– Вольные города обмельчали, Дизглар! – без энтузиазма ответил старик. – В них едва теплится жизнь. Хотя могли бы присматривать за дорогами и лучше. А чтобы чинить, уже не говорю. Такое грандиозное строительство возможно только там, где есть внушительные капиталы, а их растащили по углам.

Тем временем они сошли с мощеной тропы на обычную и устремились к людям около рощи.

– Стой! Кто идёт? – рявкнул караульный.

Около десятка солдат в разношёрстном обмундировании толпились на опушке. Три флага разных вольных городов развевалось над их постом. Разумеется, они стояли только на дороге, лесом можно было их легко миновать.

– У меня встреча, – дружелюбно пояснил Гиём, указывая вглубь рощи. – Вот приглашение.

Офицер быстро пробежался по письму:

– Следуйте за мной!

Солдат отвёл их в палатку, где за столом сидел представитель Вольных городов. Мужчина средних лет, одетый в чёрный костюм, был занят документацией и периодически почёсывал бритую голову кончиком пера.

– Что тут у нас? – произнёс он, забирая письмо. – Гиём Велинтайн. По личному приглашению мистера Эверета.

Чиновник сверился со списком:

– Всё в порядке, офицер. Можно пропустить. А это кто? – он, наконец, обратил своё внимание на громилу за спиной Гиёма, хотя Дизглара было трудно не заметить. – Вы в пропуске только один.

– Я очень стар, молодой человек. И уже сам не способен преодолевать большие расстояния, – старик жалобно развёл руками. – Всего лишь подручный. Помощник, слуга, наёмник – в общем, специалист широкого профиля. Если нужно подвигать тяжести, то обращайтесь. Он это дело уважает.

Представитель власти замолчал. Было видно, что он думает. Морщинки на лбу то появлялись, то исчезали.

– Золота почти нет, а строительство ещё не закончено, – протянул человек в чёрном. – Могу нанять его разнорабочим на полставки, если мистер Эверет вас наймёт учителем магии. Лишние едоки нам тут ни к чему.

– Замечательно! – просиял Гиём. – Можем идти?

– Разумеется, – кивнул представитель. – Дорога тут одна, не заблудитесь.

Офицер проводил их до леса и оставил. Остальной путь под кронами старых деревьев они должны были пройти вдвоём.

– Раньше здесь было что-то? – спросил иной.

– До академии? Усадьба, – старик поймал листок, сорвавшийся с дерева, и стал его рвать по волокнам. – Какой-то обедневший дворянский род. Вольным городам роща досталась почти даром. На реставрацию и постройку нового крыла здания ушла большая часть средств. А главное тут солидное кладбище.

Дизглар приметил тропинку, убегающую в сторону. Там за ржавой оградой покоились десятки поколений. А старый склеп, украшенный горгульями, ужасал. Хотя, возможно, так казалось из-за сумрака под густыми кронами и редких лучей, пробивающихся на древность.

– Не исключено, что во мне говорит некромант, – старик продолжил путь, как ни в чём не бывало.

– Что? – произнёс Дизглар. Дизглар готов был разорвать наглого старика. «Как он посмел обмануть самого стража гроба Мангуса?! Водил его за нос, как мальчишку!»

– Не могу дождаться нашей совместной работы, – добавил Гиём, продолжая уходить дальше по тропе.

«Неужели тот самый?» – вопросы затмили разум лорда. – К чему весь этот цирк?

Разгорячённый Дизглар догнал Гиёма и преградил путь. Тень иного упала на невысокого волшебника.

– Я старый человек, – устало произнёс он, совершенно не испугавшись. – Порой хочется подперчить жизнь. Ваша ярость понятна и тешит моё самолюбие. Вы слишком доверчивы, мой друг. Хотя, возможно, всё с непривычки. Новый мир, незнакомые люди и места. Или вы представляли мастера тёмных искусств более величественным? В подобной сфере знания – самое главное. А у меня их предостаточно. Уверяю, хватит на нас обоих.

Гиём обогнул большую фигуру попутчика и вышел из рощи на опушку, где развернулось строительство.

– У меня хорошее предчувствие, – бодро сказал старик и стал осматриваться, пока не увидел нанимателя. – Мистер Эверет!

– Мастер Велинтайн! – мужчина в жёлтом камзоле был вне себя от радости. Он, даже несмотря на свой возраст и заметный живот, подбежал к Гиёму. – Рад! Очень, – они пожали друг другу руки. – Ваше появление здесь смягчает плохие вести.

– Да? – старик состроил удивление. – И какие же?

– С двумя мастерами случились неприятности, – обливаясь потом, произнёс Эверет. – Одного забили на тракте, а другой отравился.

– В опасное время живём, – покачал головой Гиём. – Поэтому я путешествую с помощником.

Дизглар, немного отошедший от проделки старика, наконец, появился из-за деревьев.

– Его могучий силуэт отпугивает большинство неприятностей от моей хрупкой персоны, – некромант на людях вел себя более жизнерадостно.

– Аргумент! – кивнул Эверет. – Не хотел бы я ссориться с таким человеком. Что ж, не будем растрачивать время. Пройдёмте в мой кабинет, обсудим условия соглашения. А ваш помощник может подождать тут.

– Ведите, – Гиём склонил голову и последовал за нанимателем.

Некромант вернулся только через пару фолов. И хорошо, иначе лорд разорвал бы его на куски. А сейчас Дизглар остыл и переосмыслил ситуацию. Старик ему был нужен гораздо больше, чем кто-либо. Парочка колких моментов ничто в сравнении с помощью в деле всей жизни. Хотя иной предполагал, что таких моментов будет ещё много. Если всё будет слишком плохо, он сможет разобраться со стариком, когда всё закончится. Хотя был и другой вариант, где Страж гроба приобретёт ещё одного соратника на долгом пути. Еретик ему тоже сначала не нравился. Но здесь оставалась одна преграда – смертность человека. Так что иной решил просто терпеть выходки старика и сильно не привязываться.

– Вот вы где! – улыбчиво выкрикнул Гиём, найдя лорда сидящим на лавочке в тени усадьбы. – Все прошло даже лучше, чем я ожидал.

– Травля конкурентов, наверно, значительно облегчила дело, – безэмоционально произнёс Дизглар. – А что насчёт меня?

Некромант пропустил колкость мимо ушей, видя хмурое настроение собеседника.

– Они что-нибудь подберут, достойное ваших талантов, – бросил Гиём и достал ключи. Лорд только сейчас заметил, что мизинец на его левой руке не двигается. – Предположу, что кому-то нужно поднять настроение. Идёмте, я покажу самые дорогие игрушки этого места.

Это предложение действительно приободрило иного, и даже заставило коварно улыбнуться. Однако тащить вещи по лестницам всё равно пришлось ему.

Глава 10. Тёмный договор

Прошло каких-то полгода. В академии всё шло своим чередом. Гиём пропадал на занятиях, обучая новых волшебников, а Дизглар помогал достраивать восточное крыло. Вечером же они оставались одни и корпели над всем, что взбредёт в голову. У иного это, к огорчению некроманта, всегда было одно и то же. Велинтайн оказался щедрым человеком и совершенно бескорыстно помогал и порой даже бил лорда по рукам, когда тот ошибался. Они и вправду друг к другу привыкли, но, к сожалению, старик начал резко сдавать. Возраст давал о себе знать. Грандиозные планы о преемниках стирались ослабшим разумом и с каждым днём смывались прочь, туда, откуда их уже не вернуть. Благо образец артефакта, задуманный лордом, был наконец завершен.

– Гиём! Ты хотел отпраздновать, – Дизглар с бутылкой вина вошёл в лабораторию и замер.

Шкаф с его творением полыхал ярче тысячи солнц. Алкоголь сам выскочил из рук и брякнулся об пол, залив ковёр из Дамахии. Иной рванул вперёд, но на полпути увидел тело некроманта. Тот лежал на животе и хрипел в луже крови. В спине была глубокая рана от ножа.

– Старик! – Дизглар подбежал к умирающему.

Иной аккуратно перевернул Гиёма. На его лице замер лик удивления.

– Кто это сделал? – крикнул на некроманта иной.

Старик перевёл остекленевший взгляд на лорда:

– Милвей!

– Милвей? – удивился иной.

– Бить в спину я его не учил… – слабым голосом произнёс старик, дивясь переменой в ученике.

– Мой артефакт! – Дизглар поднялся и обернулся на горящий шкаф.

– Он его забрал. Сжёг твой свиток и сбежал. Недалёкие людишки! Они его испортили. Полгода с этим сбродом, и погляди, – Гиём заплакал. – Это я виноват, оставил его с этими…

Некромант стал резко серьёзным. Огонь вспыхнул в его глазах и позволил из последних сил схватить Дизглара за ногу:

– Беги! Он не должен был далеко уйти. Если перехватишь до Забытого храма, считай, всё обошлось.

– А как же ты? – иной колебался.

Он не хотел бросать старика одного и опустился ближе. Гиём дотянулся до окровавленного кинжала ученика и вложил его в руку Дизглара.

– Вытри сопли, Страж гроба Магнуса! – крикнул некромант. – Время уходит… А обо мне не беспокойся, я готовился к этому дню всю сознательную жизнь. Ступай… Обрушь на них гнев за нас обоих.

Иной кивнул и сжал кинжал. Больше наставлений было не нужно, он знал, что делать. Сорвал маску, принял истинную личину и выпрыгнул в раскрытое окно навстречу лунному свету.

– Глупцы! – улыбался Гиём. – Кто в здравом уме ссорится с таким парнем? Я ещё увижу их могилы…

Он достал из одежды маленький футляр:

– Они ещё услышат о Гиёме Велентайне. Ведь смерть не конец – для некроманта…

***

Иной в кромешной темноте схватил первого же коня и устремился в погоню. Темень Рощи мудрости колола глаза, но лорд стряхнул болезненные ощущения и обратил взор вперёд. В непроглядную ночь. Где-то там паршивец Милвей уносил его артефакт неизвестно куда. В Забытый храм. Дизглар выскочил на дорогу. Всё это время он не покидал пределов рощи и плохо знал местность, однако предположил, что ученик некроманта воспользуется тем же порталом что и они полгода назад.

Страж напряг слух в надежде услышать неторопливые конные шаги где-то впереди. Увы, сейчас только жесткий холодный ветер был его спутником. Увлечённый погоней он не уловил плачевность ситуации. Рабочая лошадка совершенно была не приспособлена для спринта – храпела всю дорогу и давилась слюной, пока, наконец, не рухнула наземь.

Дизглар как будто ничего не заметил. Он поднялся на ноги и побежал сам, оставив животное подыхать на обочине. Сейчас всё зависело исключительно от него. Его воли, силы и выносливости. Он не мог себе позволить упасть замертво. Не сегодня!

Портал был уже недалеко. Иной не помнил, где именно, но чувствовал. И тут меж деревьев блеснул свет. Всё сразу стало понятно. Милвей уже там! Дизглар представил их встречу и, разозлившись, устремился напролом. Он бежал, словно дикий боров, не разбирая дороги, лишь свет от портала не давал заблудиться в бесчисленных стволах деревьев.

– Только не гасни, я уже близко, – шептал лорд себе под ноги. – Маленький человек! Ты меня слышишь?

Дизглар вынырнул из пролеска в момент появления завесы. Свет от портала позволил увидеть обидчика. Страх исказил лицо Милвея. Он даже не бросил в иного заклинанием, хотя мог. Просто скрылся в синим водовороте.

– Портал не будет открыт вечно, – говорил сам с собой лорд.

Ноги несли его по опушке. Сейчас кровь в них будто обратилась в свинец, но страж не собирался себя жалеть:

– Ещё чуть-чуть… Отдохну на Полях рока!

Сейчас он всё больше напоминал лошадь, загнанную орами ранее. Ему не было до неё дела. Совершенно не жалко. Так скажут и о нем, если лорд окончит свой путь на чужбине. Его тут же заменит кто-то другой.

Из-за завесы доносился писклявый голос Милвея. Он был не один. Рабы легиона пытались закрыть портал побыстрее, но тщетно. Лорд Дизглар прошёл через водоворот и безжалостным зверем набросился на врагов. Они не успели отреагировать. Одному Страж гроба мгновенно сломал шею, будто тростинку. Другой получил магический разряд. Чернокнижник перелетел через стол и остался неподвижно дымиться на полу, воняя палёной плотью. Милвей же стоял поодаль. Он не придумал ничего лучше как забрасывать иного заклинаниями.

Дизглар улыбался. Мальчишка так испугался, что метал заклинания наобум в сторону неприятеля. Уворачиваться от них было очень просто, иному даже не пригодился магический щит. Милвей в конце концов принял решение делать то, что он умел гораздо лучше. Убегать.

Он улепётывал туда, где его могли защитить. Но на это раз преследователь его слышал. Правда, темнота залов все равно давала ученику некроманта преимущество. Сердце Дизглара начало биться с утроенной скоростью.

– Ну, хоть один горящий факел. Пожалуйста! – молил он.

Иной хотел воспользоваться магией. Переместиться вперед, и схватить мальчишку, но в храме темнее, чем на улице. А угодить в стену ему не хотелось. Какой был бы несуразный конец.

Они вбежали на винтовую лестницу. Милвей не выглядел закалённым и физически крепким юношей, но страх смерти гнал вверх. У него как будто выросли крылья, даровав второе дыхание, однако разъярённый воин позади, перепрыгивая по несколько ступеней за раз, неумолимо приближался. Единственный шанс на спасение крылся в уловке. Ученик некроманта считал ступени до спасительной двери. Она всегда была закрыта, но преследователь и вовсе о ней не знал.

Милвей скрылся в нише и замер. Он даже закрыл глаза и перестал дышать. Лишь загнанное сердце могло выдать его. Иной промчался мимо, обдав его жарким воздухом. Шаги преследователя удалялись, а затем остановились. Тишина упала на лестницу. Адепт тёмной магии пытался отыскать нужный ключ. Связка была небольшой, но он не мог шуметь.

Милвей на ощупь перебирал их и, наконец, нашёл нужный. Жизнь во мраке была тяжёлой, но сейчас окупилась сполна.

– Я чувствую твой страх, мальчишка! – произнёс Дизглар и пошёл медленно вниз, царапая ногтями о стены.

Скрежет действовал на нервы. И вскоре Милвей бросил затею с тишиной и отпер дверь. Выскочил в другой зал и задвинул засов. Он только отошёл на безопасное расстояние, как произошёл взрыв. Магический разряд разнёс дверь в щепки. Пришлось снова убегать, благо он перевёл дух. Да и до святилища осталось недалеко. Один зал и ещё одна винтовая лестница.

Дизглар изрядно утомился. Магия отнимала много сил, и поэтому он не успел догнать мальчишку вовремя. Милвей уже стоял в окружении рабов Легиона, когда запыхавшийся страж вбежал в нечто наподобие молитвенника. Свет факелов притормозил преследователя. После погони во мраке иной был рад колыхающемуся пламени. Ещё тут гулял свежий и бодрящий ночной воздух. Все из-за сквозных шахт в потолке. Видимо они, наконец, забрались на вершину храма и горы.

– Отдай то, что украл, мальчишка, и останешься жив, – процедил сквозь зубы Дизглар.

Он медленно наступал на горстку волшебников. Их было не больше двадцати. Рабы Легиона схватились за оружие, хоть и тряслись от страха.

– Мы тебе не подчиняемся, – выкрикнул самый пожилой из них. – Нам может указывать только владыка Регнарен.

– Но его здесь нет, – произнёс Дизглар. – Он в заточении.

– Иронично! – до боли знакомый величественный голос шёл откуда-то сверху. Иной даже отступил прочь от шахты, которая была прямиком над ним. – Твои хозяева тоже.

Присутствующих обдал порыв ветра. Когда они выпрямились и обернулись, в зал спустилась Война. Женщина в черном плаще сложила могучие стальные крылья.

– Имэна! – Дизглар узнал незваную гостью.

– Можно просто – Аспект! – она подошла ближе.

Иной держался уверенно, однако её появление спутало все карты.

– Что ты тут забыла, подстилка Регнарена! – страж начал с козырей и чуть не поплатился. Стальное крыло зависло в оуде от его шеи.

– Начинаем с колкостей, – лицо Войны расползлось в улыбке. – Ты заигрался, иной. Думал, никто не узнает?

– Говори точнее, Имэна, – Дизглар тоже приободрился. Он любил разговоры по душам. – У меня много секретов. Есть даже один пикантный… Кажется ты там тоже присутствовала.

Рабы Легиона зашептались, но после грозного взгляда Войны уставились в пол.

– О чём ты? – задумчиво произнесла она. – Может, напомнишь?

– Легко, – улыбнулся Дизглар. – Оргия Пантеона греха. Не знал, что ты там завсегдатай.

– Тебя не могло там быть, – её голос звучал уже не так уверенно.

На мгновение показалось, что иной перехватил первую скрипку в этом противоборстве.

– Куда тебе! – умилялся лорд и постучал указательным пальцем по виску. – Ты была пьяна и не разбирала, где чья палка.

Послышался шлепок стали о плоть, а затем гулкий удар всё той же плоти о стену. Дизглар распластался на полу. Выпад крыла Аспекта оказался железным на вкус. Всего лишь плашмя, однако расстояние между ними увеличилось. То, что нужно, чтобы осмотреться и заприметить горящий факел в дальнем конце зала.

– Вот только твои крылья изрядно мешались, ну и намучились мы в тот раз, – иной совсем распоясался и не собирался останавливаться.

Уже нельзя было определить, кто из них задаёт тон.

– Хватит острить, – она взмахом крыла разрезала колонну рядом с собой. – Ты никогда не мог удержаться от похабных шуточек.

– Просто ты на меня дурно влияешь, Имэна, – он поднялся на ноги. – Кажется, ты хотела о чём-то спросить?

– Да! Мы всё знаем о твоём плане воскресить Магнуса, – злорадно пояснила Война. – И знаешь что? Этому не бывать.

– Грустно такое слышать, – карты у Дизглара окончательно спутались. – А кто это – мы?

– Владыка Регнарен займёт девятый трон, – хором произнесли рабы Легиона.

– Видишь ли, – теперь ласково заговорила Имэна. – Чёрным аспектам не нравится быть на побегушках у Магнуса. И если он вернётся, всё так и будет.

– Глупцы! – удивился Дизглар. – Променять одного тирана на другого.

– Договор подписан, Страж гроба Магнуса, – произнёс один из волшебников. – И твоя цель и изобретение совсем в него не входят.

Тут послышались тяжёлые шаги.

– Совсем забыла сказать, – Имэна находилась в хорошем настроении. – Чёрные аспекты хотят лично попрощаться. Поэтому ты ещё жив.

– А когда-то ты не любила прислуживаться, – с грустью в голосе произнёс иной.

Она наградила Дизглара таинственным взглядом, а затем пристально посмотрела на его правую руку. Туда, где было кольцо. Чем дольше шёл разговор, тем сильнее ключ нагревался, тем сложнее было не морщиться от боли.

– Ты изменился с нашей последней встречи, – она подошла вплотную и сильно схватила его за запястье.

Дернула к себе. Мощь сотни быков. Дизглару повезло, что руку не оторвали на месте.

– Секреты, – иной сжал кулак и зажмурился.

Вспышка ослепила Аспекта, позволив лорду вырвать руку и переместиться в тот момент как в зале появились другие иные. Дизглар стоял в тени факела.

– Найти его! – взревела Имэна.

Она распахнула стальные крылья и полетела по храму. Имэна грациозно огибала колонны. Храм как будто был создан для неё. Иной же плюнул на раскалившееся кольцо и выбрался прочь из этого забытого места.

Глава 11. Страж гроба Магнуса

Дизглар вынырнул из портала и словно вор стал пробираться к Зердалу. Сейчас он был один против всего Зердала. Рассчитывать можно только на своих, а до них ещё предстояло добраться. Иной в тени чёрной башни столицы прокрался к ездовым животным.

– Целёхонький? – он обнял своего кота. – Сегодня всласть набегаемся. Я тебе обещаю.

– Кто здесь? – раздался голос снаружи.

Они уже хотели открыть двери стойбища, как яркая вспышка разнесла деревянные створки. Лорд Дизглар не стал их добивать, лишь промчался мимо. Не было смысла останавливаться и надеяться, что никто не услышал. Через ору площадь уже кишела солдатами, жаждущими схватить предателя и привести на суд Аспектов.

«Как я всё объясню Магнусу?» – задавал себе вопросы лорд всю дорогу до дома.

Поразмыслить было над чем. Страж совершенно не знал, как отреагирует его настоящий хозяин и оставит ли его в живых. Верго незаметной стрелой разрезал бескрайние и безжизненные равнины грешных земель. Практически сливался с блёклым окружением. Единственное, что выдавало приближение лорда – так это шлейф пыли. Врата крепости распахнулись мгновенно, едва валлтовые заметили приближение первого из иных.

– Воинов на стены! – скомандовал Дизглар.

Его голос был как никогда серьёзен и отдавал жестью. Подчиненные тут же встрепенулись. Кто с опаской, но большинство с мужеством в глазах кинулись к стойкам с оружием.

– Этот день настал? – спросил Вилг.

Он подбежал и взял под уздцы разгорячённого кота лорда, чтобы тому было легче спускаться.

– Сегодня, завтра, но они придут, – разъяснил лорд и положил руку на плечо своего заместителя. – Мы должны хорошо подготовиться.

– Наконец-то! – командира воинов трясло от возбуждения. – Я вас не подведу.

– Я знаю, – улыбнулся Дизглар. – Лишь помни. Отец смотрит на тебя!

Вилг кивнул, развернулся на месте и побежал, передав Верго воинам. Действительно к осаде требовалось тщательно подготовиться. И кто этим займётся, если не командир цитадели. Лорд провожал протеже радостной улыбкой. Он мог оставить её ещё на пару ор, перед тем как говорить с Магнусом.

Дизглар в раздумьях поднимался на гору, где высился зиккурат, залитый красными лучами солнца. Ноги сами несли стража наверх. Он не заметил подъёма. Множество мыслей оградило лорда от тягости пути, но к его сожалению этого времени не хватило, чтобы придумать хоть сколько-нибудь вменяемую отговорку.

– Будь что будет! – решился страж.

Он вошёл под прохладные своды величественного здания и сразу почувствовал тень Магнуса. Он хоть и мёртв, но здесь незримо присутствовал. Каждый камень зиккурата пропитан величием Аспекта греха. Хотя, возможно, только Дизглар мог это ощутить, как Страж гроба. Остальные его подчиненные, судя по реакции, к гробнице никакого возвышенного трепета не испытывали. А лорд буквально кривился под тяжестью этого места.

Дизглар добрался до главного зала. Спустился по ступеням, приблизился к каменному гробу. Упал на одно калено. Магнус молчал. Тогда иной начал свой рассказ. Говорил обо всем подробно, лишь плавно огибая места, связанные с кольцом на пальце. Оно снова стало нагреваться. Аспект греха не перебивал слугу, но и после всё равно не заговорил, будто наказывая лорда за провал.

Страж простоял на коленях несколько валлтов, ожидая ответа, гневной тирады, любого слова порицания от владыки, но он остался нем. Дизглару ничего больше не оставалось, как удалиться прочь с понуро опущенной головой. Всю жизнь иной шёл по тропе, очерченной Магнусом или Чёрными аспектами, однако сейчас эти пути резко оборвались. Зашли в тупик, оставив лорда в незнакомой остановке с кучей смертельных врагов.

В зиккурате стояла абсолютная тишина, отчего Дизглар слышал всё: и собственные шаги, и даже стук сердца. Из дальнего конца длинного зала с колоннами эхо доносило до лорда неосторожные шепотки. Это было странно, так как в зиккурат редко кто заходил. Иные окружили стража и молча достали оружие. Снова молчанка! Правда, сейчас всё понятно. Инакомыслящие есть везде. Похоже, весть о его неподчинении Чёрным аспектам всё же просочилась сюда и взбаламутила его далекое пресное озерцо. Девять предателей! В рамках гарнизона ничтожное количество, но их будет больше, если не вырвать сорняк с корнем.

Полумрак вспыхнул и замерцал. Не только Дизглар владел магией. Она доступна каждому иному в разной степени. Воины устроили в зиккурате настоящее представление. Огненные всполохи проносились с диким ревом, врезались в каменные стены и, шипя, затухали. Магические стрелы, точно лезвия, пробивали все на своём пути, оставляя после себя пробоины в стенах и смерть. Энергетические щиты и перемещения. Это был самый трудный бой в жизни Стража гроба. Только тут он мог умереть раз пять, но пронесло.

К облегчению всех присутствующих, магические силы вскоре покинули сражающихся, и бой перешёл в более спокойное русло: лязг стали и глухие удары кулаков. Дизглар выжил! Из предателей остался только один. Он ползал по залу, волоча сломанную ногу. Умолял, пытался выкрутиться, но страж его не слушал. Ключник подошёл и без промедления вырвал кадык неприятеля, чтобы, наконец, заткнуть.

– Владыка? – к месту боя подбежали несколько десятков иных и застыли от увиденного. – Мы услышали шум…

– Головы на пики, тела повесить на зубцы стен! – Дизглар окинул присутствующих жёстким взглядом.

Он пошёл прямо на них, и воины боязливо расступились. Лишь когда страж скрылся в светлом проходе, иные очнулись и принялись за работу.

***

На следующий день никто не явился штурмовать его обитель. Дизглар даже слегка расстроился, но не подал виду. Томительное ожидание. Страж не мог найти себе места. Слонялся по крепости в бесполезных раздумьях и теребил рукоять меча, молясь на горн, возвещающий о конце его страданий. Иной даже заснул не сразу. Накрученный разум не хотел останавливаться, и Дизглару буквально усилием воли приходилось его затыкать, чтобы впустить сон.

Второй день сразу начался с хороших новостей. Они пришли! Будто крысы начали заполонять прилежащие пустоши и медленно текли к крепости. Затем остановились – начали укреплять лагерь. Буквально к вечеру неприятель соорудил защитную стену, зажёг сотни факелов и собрал огромные осадные орудия. Со стен крепости это походило на искусство: великолепное и смертельное.

– По какому поводу музыка, Вилг? – Дизглар развалился на главной башне прямо у самых стен, ожидая прихода врагов.

– Переговорщики, господин? – к крепости скакало три всадника.

– Кто-то примечательный? – вяло поинтересовался Страж гроба.

Вилг внимательно следил за гостями через подзорную трубу:

– Знакомых лиц нет.

– Мне крайне интересно, кого они за мной пошлют, – продолжал валять дурака Дизглар.

Его совсем не заботила готовность солдат, всем он отрядил заниматься Вилга и не прогадал. Тот уже который день гонял подчиненных и трепетно следил за выполнением поручений.

– Что прикажете? – поинтересовался командир крепости.

Он говорил достаточно громко, чтобы господин его услышал.

– На твой выбор! – отмахнулся лорд и задремал под заходящим солнцем Зердала.

– Катапульты! – выкрикнул Вилг.

– Они под белым флагом, командир! – осторожно произнёс солдат.

– Огонь! – внушительно приказал командир крепости.

Его нельзя было ослушаться. Затрещали механизмы орудий и вскоре пылающие булыжники веером рухнули на незадачливых гостей.

Буквально через пару валлтов появилась ещё одна группа всадников. Вилг внимательно их рассматривал.

– Это Артигор! – крикнул он с крепостной стены.

– Вот с ним я бы поболтал, – Дизглар разом приободрился и вскочил. – Седлай пантер, командир. Пойдем, перекинемся остротами.

Ворота медленно разъехались, пропуская их. Они важно и не спеша устремились к месту встречи. Туда, где орудия крепости не смогут их прикрыть. Земля от прошлого удара ещё дымилась, и периодически показывались язычки пламени.

– Артигор – мой извечный противник. Какими судьбами? – выкрикнул Дизглар, раскинув руки, будто хотел по-дружески обняться.

– Ни разу не был у тебя в гостях, Страж гроба. А если быть честным, – иной слегка помедлил, осмотрел грандиозные стены Цитадели греха и зиккурата над ней. – Засиделся ты тут.

– Все не можешь меня простить из-за того, что я получил этот титул, – с издёвкой бросил Дизглар.

– Обиды для детей, – улыбчиво отмахнулся Артигор. – Они в прошлом, а мы в настоящем. Мы оба играли не по правилам.

Они вместе улыбнулись. В прошлом между ними проскакивали занятные моменты. Извечные соперники то и дело пытались друг друга уязвить, подставить или убить.

– Правила для неудачников! – подытожил путешествие в прошлое Страж гроба.

– Это был риск, – Артигор сталь серьёзнее. В голосе зазвенела сталь. – В твоём случае он окупился. А что до меня? Жаловаться особо не на что. Первый клинок Зердала! Тоже звучит неплохо.

– Второй титул, не первый! – ещё раз уколол Дизглар. Он знал Артигора с детства и был осведомлен о его слабостях. Знал, куда бить и когда.

– Твоя правда, – генерал Чёрных аспектов принял капитуляцию в словесной перебранке, но только в ней. – Вспомнили былое, а теперь к делу. Сдавайся! Нас больше.

– Не мудрено, – Дизглар оценивающим взглядом пронёсся по горизонту. Он весь был утыкан палатками и знамёнами неприятеля. – В конце концов, это же вам придётся штурмовать крепость, а не мне.

Артигор скривил губы. Разговор не задался с самого начала. Возможно, стоит говорить с другим. Он перевёл взгляд на подчиненного Стража гроба.

– Вилг, правильно? – тот кивнул. – Ты и твои воины не обязаны на это подписываться.

– Мой род веками защищает гроб Магнуса, – командир цитадели был той крупицей серьёзности, которой не доставало лорду. – Я буду достойным наследником традиций и не посрамлю предков. Они смотрят!

– Славный малый! Где ты их только находишь? – недоумевал генерал. Хотя в его армии тоже хватало иных с отсутствующим чувством самосохранения.

– Магнус других не держит. Только не забывай. Ты говоришь со мной!

– Он умрёт, как и все остальные, – грозно бросил Артигор, пытаясь не доводить до бессмысленного кровопролития.

– Ты лишь в начале пути, – эта фраза не выходила теперь из головы Дизглара. И сейчас ему показалось, что она уместна как никогда.

Артигор не ответил, лишь уважительно кивнул и ускакал с воинами к армии.

Осада началась ночью. Огненные шары разрывали небо над крепостью. Смерть врезалась в стены, проносилась над ними, круша и поджигая все на своём пути. Обстрел шёл до рассвета, так как в темноте всполохи смотрятся более завораживающим и опасным зрелищем нежели днём. Психологическая атака удалась. Воины Дизглара были вымотаны беготнёй с ведрами, и сил держать оружие поубавилось.

Волна пик и знамён пошла на приступ. Под стрелами гибли сотни иных, и это никак не сказывалось на бежавших рядом. Отличительная особенность стычек в Зердале – чрезмерный слепой фанатизм. Они все заперты здесь, а проявить себя получается крайне редко, поэтому подобное мероприятие и привлекло столько безумцев. Тут даже не понадобились воодушевляющие речи.

Требушетам крепости удалось снести несколько осадных башен. Куски дерева и стали осыпали штурмующих вокруг. Это был действенный способ их замедлить, но, к сожалению, кратковременный. Под защитой огромных щитов лучники и волшебники Артигора приблизились на необходимое расстояние, и началась настоящая кровавая перестрелка. Отвлекающий манёвр сработал. Таран уже почти на месте. Его успели искорёжить несколько снарядов, но не остановить.

Стук тарана заглушал всё. Словно набат, он возвещал о скором конце. Грохот имел такую магическую силу, что каждый удар отдавался эхом и заставлял воинов вздрагивать. Благо ворота были новыми. Они сотрясались от каждого удара, но не крошились, наполняя сердца воинов крепости надеждой. Но она покинула это место. Иные стояли перед воротами и не видели чёрных волн, накатывающих на стены. Тёмный океан подтачивал величественное творение архитекторов прошлого с каждой орой.

Дизглар пошатнулся. Река воинов ворвалась в разбитые ворота и затопила улицы крепости в своих знамёнах. Ряды защитников редели на глазах, стирались и пропадали под ногами захватчиков. Вилг еще руководил защитой стен, но и там лестниц было слишком много. Знамёна Стража гроба как домино падали на башнях и заменялись другими. Волны неслись на главную башню. И вскоре неизбежно поглотили и её вместе с генералом цитадели. Выжившие бросились в гору, к зиккурату, подставляя спины под удары неприятеля. Страж сражался среди них. Он пытался всех образумить, и это удалось только на самом верху. Большинство воинов уже пали под ударами всадников.

Артигор остановил наступление. Сотни рогов возвестили его приказ и безумная и жаждущая крови волна замерла. Они начали перегруппировываться, добивать выживших и укрепляться на захваченных позициях. Подкатили свои катапульты, развернули требушеты самой крепости. Сейчас всё смотрело в сторону зиккурата. Готовились отряды с щитами для штурма узкой дороги наверх, а остальные, вооружившись верёвками, уже карабкались с другой стороны. Среди них сам Артигор. Кто как не он, хотел прирезать Дизглара раньше всех. За всё то, через что ему пришлось пройти.

Страж гроба организовал оборону, приказал завалить единственный путь к зиккурату, а сам удалился. В душе он уже не верил в благоприятный исход, но, возможно, Магнус смилостивится и поможет. Дизлар прямо верхом на коте ворвался в святилище владыки. Страж не стал умолять или просить, позориться. Просто встал на колени перед гробом и, смиренно опустив голову, стал ждать.

Шум боя сюда не доходил, так что Дизглар не мог знать, сколько прошло времени. Однако, Верго занервничал, что-то учуяв. Он поднялся на ноги и оскалил зубы.

– Вот и настал тот миг! – бодрый Артигор появился в святилище с двумя своими воинами. – Признаюсь, я ожидал лицезреть его ещё в Забытом храме, но ты ловко всех обманул и скрылся среди теней, словно крыса.

Страж гроба выдохнул от бессилия и открыл глаза:

«Чёртов пройдоха! Как он сюда пролез? Ещё меня называет крысой».

– Имэна несколько не в моей лиге, – Дизглар устало поднялся и вытащил меч из ножен, – а вот ты в самый раз!

Они медленно и оценивающе ходили вокруг гроба. Их взгляды подобно стрелам могли бы убить под сотню воинов, если бы имели подобную силу. Верго прыгнул первым, ворвался между воинами Артигора, приковав к себе внимание, чем тут же воспользовался страж. Он рванул вперёд и, уйдя от выпада, оказался за спиной неприятеля. Почти достал! Вечный конкурент тут как тут. Заслонил своего воина щитом и полоснул Дизглара по ребрам. Второй меч стража дрогнул, но не подпустил оружие врага к доспехам. Они были очень крепкими, однако проверять их на прочность лорд не торопился.

Один из воинов попытался подловить Верго на перемещение. Магический разряд просвистел в полусаеде от кота. Все обошлось, но Дизглар невольно перевёл туда взгляд, что не укрылось от зорких глаз Артигора.

– Убейте пантеру! – скомандовал он. – С ним я сам разберусь.

В этот момент внутри Дизглара что-то болезненно кольнуло. То чувство, когда ты слишком привязался в животному и уже не считаешь его просто инструментом.

Щит был продолжением Артигора. Страж никогда не понимал его желания скрываться от врагов за большим куском стали, но сейчас это приносило пользу. Генерал захватчиков теснил Дизглара будто играючи, не позволяя ничего сделать.

«Магия…» – страж хотел переместиться из тисков оппонента и к удивлению не смог.

Кто-то мешал или что-то. Щит Артигора незаметно блеснул в полумраке гробницы.

«Он таскается с ним повсюду, может для этого есть причина?» – задумался Дизглар. – Красивый щит!

– Догадался? – хитрая улыбка промелькнула на лице Артигора. – Много защиты не бывает!

«Пройдоха! Я столько лет потратил на изучение магии, а он подлым трюком всё уравнял», – страж напряг мышцы, врезался в щит и отбросил оппонента. – От тебя я такой подлости не ожидал.

– Обвиняешь меня в подлости? Ты? – оскорбился Артигор. – И такое я слышу от первого среди бесчестных.

– Вот именно. Это всегда было моей фишкой, – начал объяснять Дизглар. – Что-что, а от тебя я такого не ожидал. Ты всегда казался более правильным что ли, со своим кодексом чести.

– Я знал, с кем иду на бой, – произнес Артигор. – Поступиться парой принципов было горько, но я переборол себя. Первый титул на кону как никак!

– Неужто? – Дизглар приободрился и обрушил град ударов на ненавистный щит. – Ты уже знаешь, что получишь после успеха. Аспекты щедры. Обычно они зажимают лакомые кусочки до последнего.

– Видно ты уж слишком сильно им насолил, раз и они поступились парочкой принципов, – поединок между ними казался больше тренировочным и никак не походил на смертельный танец. По крайней мере, до одного момента.

Жалобный рык Верго заставил их обернуться. Могучий кот сплёлся с двумя телохранителями. Один иной был сражён ударом когтей, но другой успел подставить меч под яростный рывок. Меч вошёл в тело зверя по самую рукоять, как и пасть пантеры, сомкнувшаяся на шее обидчика.

– Кажется, это всё меняет, – злорадно сказал Артигор.

Дизглар промолчал, однако всё шутовство разом выветрилось. В гробнице стало душновато. Магический поток вырвался из руки стража, подкреплённый злобой, горечью и душераздирающим воплем. Артигор удивился, ведь его артефакт должен был блокировать магию Дизглара. Он закрылся щитом, но удар оказался слишком сильным. Гладкие плиты предательски скользили под ногами. Щит раскалился докрасна, а затем расплавил рукоять и сорвался с ремня.

Магия ударила Артигора в грудь. Иной пошатнулся, кое-как воткнул меч в пол и буквально повис на оружии. В багровых доспехах зияла сквозная дыра, через которую виднелась запёкшаяся кровь и обуглившаяся кожа. Дизглар же стоял на карачках и жадно хватал ртом воздух. Удар обошёлся ему очень дорого. Артефакт поджарил ему внутренности и сейчас изо рта шёл пар.

Артигор упал и больше не поднялся. Страж же устремился к Верго. Боль в теле ощущалось немыслимая. Каждый шаг давался Дизглару тяжелее предыдущего. Наверно это конец! Он скинул с кота иного и опустился ближе. Верго жалобно уркнул, опустил мордочку в руку хозяина и уснул навсегда. Впервые в жизни страж плакал. Он смотрел на безжизненное тело Верго и не мог смириться со случившимся.

– Что мне делать, владыка?! – истошно выкрикнул Дизглар. Эхо разнесло его мольбу по огромному залу усыпальницы. – Они похитили творение всей моей жизни, убили верных и единственных соратников. Сломали все, что я так бережно строил!

– Возможно, пора стать кем-то другим? Абсолютным орудием моей мести, – кожа иного вспыхнула, будто облитая маслом. Огонь жадно пожирал личину Дизглара. Лорд катался по полу, его душераздирающиеся вопли разносились эхом по залу, но всё без толку. Пламя не гасло. Лишь когда последний кусочек плоти исчез, открыв мышцы и кости черепа, все прекратилось. Страж гроба опустился на колени. Отражение в отполированных плитах говорило само за себя.

– Лорд Дизглар теперь в прошлом, встань, Страж гроба моего! – иной не смел противиться, лишь морщился. – Выбери любой лик на своё усмотрение, и мы продолжим идти по Пути греха. Вместе! К вершине моего пробуждения.

Страж обернулся и посмотрел на поверженного Артигора. Волоча раненую ногу, иной опустился рядом, достал кинжал и медленно стал срезать лицо старого противника. Кого как не его Дизглар мог сыграть лучше всего. Стать реалистичной тенью, обмануть всех и получить награду за убийство предателя. Дело сделано! Новый лик лежал в руках. Он его перевернул, увидел кровавую кашу и отшатнулся.

– Остался один шаг! – снова заговорил Магнус, воспламеняя новое лицо.

Зная, что будет больно, Дизглар надел маску. Огонь снова охватил голову, буквально приваривая чужую плоть на новое место. Он не проронил ни слова. Слишком устал, чтобы кричать. Страж гроба встретил боль достойно, принял её и в итоге стал иным. С новым лицом и переодевшись, он вышел к победителям, кем бы они ни были.

Глава 12. В погоне за сердцем

Жизнь в их деревне протекала буднично, почти незаметно текло время, просачиваясь через пальцы. Хельги не мог нарадоваться: дочь Сидвид перестала всех сторониться, да и люди кажется к ней привыкли. Вот правда гонор её никуда не делся. Прошло каких-то несколько месяцев, когда явилась группа бродячих артистов. Повеселили бондов и уехали. Так показалось на первый взгляд.

– Путь начинается с порога собственного дома! – произнёс наставление деда Хельги. Он его повторял каждый раз, когда надолго покидал деревню. И сейчас сын Хведрунга закрепил на поясе меч, набросил походный плащ и отправился на восток за «весёлыми людьми».

За скотиной осталась присматривать Астра, хоть Сигурт был против. Он не хотел натыкаться на неё в деревне, а она наоборот делала всё, чтобы ему насолить. Поэтому с радостью согласилась помочь сыну Хведрунга.

Ещё не рассвело. Хельги не задавался вопросом, действительно ли бродяги похитили дочь Сидвид. Он видел ночью как они рыскают по домам и сараям, этого было достаточно, чтобы подозрение пало на них. Ночью прошёл дождь. Следы повозок хорошо читались в грязи. Но и без них узнать направление негодяев оказалось бы не трудно. На восток от деревни уходила одна единственная колея.

Хельги догнал их под вечер. Весёлые люди, спрятав лица под масками, готовились к очередному представлению. По крайней мере, часть из них. Сын Хведрунга затаился поодаль, пытаясь высмотреть дочь Сидвид. Затем залез в бандитскую повозку. Пусто!

– Что-то потерял? – спросил незнакомец преклонных лет.

Хельги встрепенулся и попытался вытащить меч. Удар дубины по затылку изменил его планы. Он упал и схватился за голову. Сильные руки схватили его за одежду и отволокли к телеге. Привязали руки к колесу. Затем незнакомец вытащил его оружие из ножен, приставил кинжал к горлу и произнёс.

– Рыпнешься или закричишь, и я проткну тебе глотку. Понял? – сын Хведрунга его плохо слышал. Голова гудела. – Кивни!

Хельги качнулся вперёд.

– Что будем делать? – спросил верзила с дубиной. Он стоял рядом и следил, чтобы их никто не потревожил. – Убьём?

– Позови скальда, – сказал незнакомец с кинжалом. – Я покараулю. Только маску надень.

Подельник кивнул и удалился. Хельги потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя. Как раз подоспел тот самый скальд. И тоже в маске.

– Он что-то вынюхивал, – произнёс незнакомец. – Рылся в нашей повозке.

Скальд подошёл ближе, опустился на корточки и уставился на сына Хведрунга.

– Что ты тут забыл? – спросил он.

– Вы… украли женщину из моей деревни, – слабым голосом ответил Хельги.

– И ты решил поиграть в героя и ринулся на помощь, – незнакомец надавил на кинжал.

– Ааа…

– Спокойно, – придержал подельника скальд. Видать он был в их шайке главным. – Похищение – серьёзное обвинение. Я бы заметил женщину в наших рядах…

Бандиты обменялись взглядами и улыбнулись. По крайней мере, те, кто был без масок.

– Она пропала сразу после вашего ухода, – произнёс Хельги.

– Напомни, где это было? – спросил скальд.

– Трёнделаг.

– Увы. Женщин среди нас нет.

– Ты врёшь! – Хельги дёрнулся и сразу получил от незнакомца кулаком в лицо.

– Какой настырный малый, – улыбнулся верзила. – Видать красивая!

– Очень, – у Хельги изо рта пошла кровь.

– Щенок! – плюнул на землю незнакомец. – Ещё один мужик без яиц.

– Красивых я люблю, – тихо произнёс скальд.

– Ну что? Здесь его кончим или за деревней? – спросил верзила.

– Решай быстрее, – поторапливал скальда незнакомец. – На нас уже косятся селяне.

– Ты спутал мне все карты, – главарь поднялся, облокотился на телегу и уставился в землю.

– Что застыл? – незнакомец дёрнулся к Хельги с кинжалом наперевес, но скальд его снова остановил.

– Постой…

– Что тут думать?

– Любовь. Тебе не понять.

– Куда уж мне… – незнакомец отмахнулся и побрёл прочь. – Сами решайте.

Верзила молчал и продолжал зыркать по сторонам. Скальд же снова опустился к пленнику.

– Если я тебе помогу, могу я рассчитывать на твоё благоразумие?

– Боишься, что я всем расскажу о ваших воровских шалостях? – бросил Хельги.

– Наш замысел несколько иной. Ну, так что, по рукам?

– Да!

Главарь подошёл к верзиле:

– Развяжи его и отдай меч.

– А если он нас сдаст?

– Трудности я беру на себя. Сообщи остальным! Работаем сегодня по плану.

Верзила сделал все, о чём просили, и ушёл. Скальд же нашёл блюдце в телеге и бурдюк с водой.

– Есть вещь, принадлежавшая ей? – спросил он.

Хельги протянул пучок волос, перевязанный красной тканью.

– Подготовился! – в его голосе Хельги уловил усмешку, но не мог знать наверняка из-за маски, скрывающей все эмоции скомороха от посторонних глаз. – Это всё в разы облегчает. Идём!

Они вышли из деревни и затем плелись по полю. Скальд нашёл низину, огляделся и спустился. Хельги, придерживая меч одной рукой, двинулся следом. Его не покидало чувство западни. Шум и гам толпы остался позади, а здесь лишь гулял ветер, мучая нескошенную траву.

– Зачем мы здесь? – не выдержав, спросил Хельги.

– Ты хочешь найти свою ненаглядную? – скальд обернулся. – Тогда заткнись! Мне нужна тишина.

Он опустился на колени, поставил перед собой блюдце и налил туда воды. Хельги стоял в отдалении и смотрел ему в спину. Метался туда-сюда, а затем опустился на склон от бессилия.

– Так гораздо лучше, – заметил скальд.

Он начал нашептывать разное и непонятное. Хельги внимательно слушал, но часть слов разобрать не смог. Сын Хведрунга поёжился. В вечерних сумерках под завывание ветра речь незнакомца пугала.

Скальд замолчал и подпалил пучок волос. Дымок потянулся на северо-запад, хотя ветер дул с севера. Затем он бросил их в воду. Долго разглядывал и, наконец, заговорил.

– А ты не соврал, – он поднялся и, наверное, опять улыбнулся. – Она действительно красивая. Вот только пошла в другую сторону, и уже далеко.

– Что это было? И откуда мне знать, что ты говоришь правду? – Хельги медленно поднялся и настороженно сузил глаза.

– Моя мать была Хозяйкой волков. Она передала мне дар и всему научила перед смертью. Люди могут врать, а магия – никогда!

– Тогда верни пучок, мне нужно идти.

– И куда же?

– На северо-запад.

– Молодец, – похвалил его бандит. – Но это лишь направление. Вопрос о поиске остаётся открытым.

– Придумаю что-нибудь, – развёл руками Хельги. – Поспрашиваю людей.

– Ты же понимаешь, что твой способ может затянуться. Это как стрелять в темноту.

– К чему ты клонишь?

– Я бы отыскал её гораздо быстрее.

– При помощи магии?

– Именно…

– Какая тебе выгода со всего этого? – спросил Хельги.

– Буду краток! – бросил скальд. – Ты её не заслуживаешь. Отпустил такую красотку одну. А если она ранена и истекает кровью…

Хельги вытащил меч и направил его на бандита:

– Закрой свой поганый рот!

– Правда глаза колет? – скальд улыбнулся. Наверняка улыбнулся. Хельги уже почти привык вести диалог с человеком в маске. – Может, заключим сделку?

– Какую ещё сделку?

– Я помогу тебе в поисках, но затем мы сразимся за её сердце, – бандит уткнулся грудью в меч. – И не на оружии… Это будет выглядеть избито.

– Она тебя не выберет…

– Тогда тебе не о чем беспокоиться. Да? Ну что, по рукам?

– А как же твои подельники?

– Совсем вылетело из головы, – скальд посмотрел на небо и протянул руку. – Я что-нибудь придумаю.

– Отправляемся немедленно, – Хельги согласился, хотя чувствовал, что потом пожалеет об этом решении.

– Разумеется, – кивнул бандит и, забрав блюдце, ринулся к деревне.

– Снимать маску, как я понял, ты не собираешься? – на бегу спросил Хельги, едва поспевая за скальдом.

– Правильно понял. Ты сообразительный малый, вот только проморгал своё сердце. С кем не бывает, – издевался он.

– А имя у тебя хоть есть? – спросил Хельги.

– Рэв! – произнёс бандит. – Зови меня просто Рэв18.

Глава 13. Дракон таверн

Рэв и Хельги плелись по тракту. Проезжающие верхом воины и торговцы постоянно косились на человека в маске.

– Может, снимешь её, наконец? – возмутился сын Хвендрунга.

– Не нравится всеобщее внимание?

– Ты ведешь себя слишком высокомерно.

– Ничего не могу с собой поделать, – развёл руками скальд.

Впереди появилась деревушка.

– Нужно ещё раз попробовать!

– Ты слишком торопишься, – Рэв показал пучок волос, сожжённых наполовину. – Такими темпами его надолго не хватит. А ещё я хочу есть!

Он лишь отмахнулся и отравился искать корчму. Это оказалось нетрудно. Из приземистого дома доносилась ругань.

– Плохая идея, – произнёс Хельги.

Рэв и тут не стал слушать попутчика. Они под шум и гам завсегдатаев сели за столик у входа. Деревенская корчма выглядела достойно. И еда на вид съедобна, всё лучше, чем их зачерствевшие запасы. Хозяин пробрался к ним с трудом, ему пришлось миновать надравшуюся компанию. Та без остановки цеплялась к воину у окна. У того был прислонён двуручный меч к стене. Трезвый человек, завидев столь грозное оружие, не стал бы даже затевать ссоры. К тому же и габариты владельца меча внушали страх. Соваться к такому громиле – та еще глупость.

– Всего самого лучшего. Мне и моему другу, – скоморох отсыпал корчмарю монет.

Хозяин на него подозрительно посмотрел, задержался на маске, но плату забрал. Идя назад, ещё пару раз зыркнул через плечо, недоверчиво перебирая монеты. Проверил их на зуб и на свету. Лишь убедившись в их подлинности отправился готовить.

– Ты и есть будешь в маске?

– Смотря что принесут, – скоморох отстегнул нижнюю часть. – А вообще она может вот так. Здорово, правда?

Хельги закатил глаза от всего этого спектакля. Хотя чего ожидать от человека, нарядившегося бродячим артистом.

***

Они уже доедали, когда ссора между пьяницами и воином у окна разгорелась с новой силой. Корчмарь отстранился: ему надоело всех уговаривать. Видать зря, он сегодня открыл новый бочонок.

– Твой брат серчает на тебя, Хринг, – плюнул в сторону воина один из компании выпивших.

– Да. Видать не дождётся, пока ты осмелишься за него отомстить, – добавил второй.

– Отважный как коза…

Никто из собравших не успел увидеть, как Хринг выхватил меч из ножен. Он широким ударом оборвал хулу обидчика за соседним столиком. Посетители поняли, что произошло, только когда голова покатилась по полу. А потом корчма утонула в криках. Кто-то бросился прочь, но пьяные остались. Они поднялись, взяли оружие и окружили убийцу. Воин же взял меч ближе к острию второй рукой, чтобы сподручнее отбиваться в тесном доме.

– Нам лучше уйти, – прошептал Хельги.

– Опасности нет, – заверил его скальд и не без интереса наблюдал за бойней.

Хринг не дождался нападения и бросился первым. Словно вепрь, он рвал и крошил всё, что попадалось под руку. Лавки и столы в суматохе перевернули. Даже корчмарь удалился.

– Так убегали в страхе безмерном, – сочинял на ходу Рэв, – перед ним враги и родичи их, как козы бегут по горным склонам, страхом гонимы, спасаясь от дракона.

И всё же бой оказался совсем не на равных. Хринг, смывая оскорбления, рубил бондов, крошил черепа. Рэв одобрительно кивнул, явно что-то затевая. Когда все закончилось, воин плюнул на тела и произнёс.

– Только раб мстит сразу…

– А трус никогда! – закончил за него скальд.

Воин обернулся, возмутился, но атаковать не стал. Приблизился тяжёлой походкой, опустил окровавленный меч на стол и сел напротив болтуна.

– Не имею дел с теми, кто скрывает своё лицо и имя, – произнёс воин.

– Рэв! – представился человек в маске.

– Просто Рэв? – подозрительно спросил Хринг.

– Этого достаточно, – кивнул скальд.

Воин взял тряпицу, и стёр следы крови с лезвия грубым движением.

– Назову своё имя, хоть средь врагов и хитрецов я, и о роде скажу: я Сёрли сын, Монинга брат; а беседуешь ты с Хрингом.

– Хельги, сын Вайлы, внук Мори! – заодно представился сын Хведрунга, отца он своего не знал.

– Негоже мужу род свой от бабы вести, – грубо бросил воин.

– Что есть, тем и горжусь, – ответил на оскорбление Хельги.

– Пускай, – отмахнулся Хринг. – Лишь дела наши имеют значение. Вы не убежали со всеми, значит, задумали нечто или сглупили изрядно?

– Дела нас сюда завели, Красильщик мечей19! – Рэв указал на мертвецов. – Они уже явно не будут против столь точного заключения. Убийство полдюжины изрядно смывает все клички и хулы20. Достойнейшего шанса на защиту чести и придумать сложно…

– Хватит языком молоть, скальд21! – оборвал его Хринг. – Говори, к чему эти сладкие речи, а то…

Воин схватился за рукоять меча.

– Суда по вашей распре, – Рэв снова указал на изрубленные тела. – Твоя месть откладывается.

– Моё время придёт, – заверил Хринг, ударив кулаком по столу. – Безрассудная кровная вражда только опозорит память брата.

– Понимаю, – после недолгого молчания кивнул Рэв, – тогда, возможно, ты бы не отказался от испытания, достойного проверки перед местью?

– Проверка – дело хорошее, – согласился воин. – Вот только что может подготовить к кровной мести?

– Халгонские курганы22! – вклинился в диалог Хельги. – Нам там по ноздри хватит…

– Ты боишься, юнец! – искоса произнёс Хринг.

– Да, – кивнул Хельги.

– И у тебя возможно ноги дрогнут, коль с нами пойдёшь, – с хитрецой добавил Рэв.

– Добро! – после хмурых раздумий согласился воин. – Только не вижу я в вас спутников достойных.

– Я слов своих хозяин, – поднимаясь с лавки, величественно произнёс Рэв. – Они опасней ратной гадюки23. Не сомневайся в моей полезности, ясень битвы24. Ты ещё не видел меня во всей красе!

– Желания знакомиться с твоим истинным я совсем нет, скальд, – грустно сказал Хринг и обернулся к молчаливому Хельги.

– У меня есть меч, – без затей сказал сын Хведрунга, продемонстрировав оружие.

– Чую я, что броситесь вы наутёк при первом звуке неясном, оставив меня одного, – предположил воин.

– В курганы мне позарез нужно, так что на мой счёт будь спокоен, – грозно сверкнул глазами Хельги, поднялся и вышел из трактира.

Хринг поразился переменой в сыне Хведрунга и перевёл вопросительный взгляд на Рэва.

– Липа золота25! – развёл руками скальд. – В их сети попадают даже лучшие из нас.

– Понятно, – устало произнёс Хринг, сгрёб со стола меч и пошёл на выход.

Как только он и скальд оказались на улице, тут же догнали Хельги. Сын Хведрунга далеко не ушёл, стоял как вкопанный и следил за десятком вил, устремлённых в свою сторону.

– Овцы там! – указал на трактир Рэв. – Угодили в таверну дракона.

Толпа хоть и безмолвствовала, но медленно стала окружать троицу. Затем к ним вышел пожилой старец с посохом и заговорил:

– Кто ответит за убийство?

– Используй свой дар, скальд! – тихо произнёс Хринг. – Моя речь будет недостаточно стройна.

– Сын Сёрли26! – представил воина Рэв. – Хринг воспользовался законным правом на убийство, так как незнакомцы оскорбляли его. Называли трусом, хулили и даже сравнивали с козой.

Скальд произнёс всё с высоко поднятой головой, выпрямившись и чётко проговаривая каждое слово, чтобы его не могли трактовать иначе. Некоторые землепашцы даже опустили мотыги.

– Так же в защиту его скажу, что кроме нас там было ещё много свидетелей, которые могут подтвердить мою правду и вступиться за славного воина, – добавил хитрый как лис Рэв. – А коль вира потребуется, то огонь руки 27моей не будет знать щедрости.

На этом речь его была завершена. Старейшина деревни одобрительно кивнул.

– Мера наказания будет зависеть от количества убитых, их знатности и пожеланий семей, – старик прошёл мимо в сторону трактира, а на пороге обернулся. – Но и ваша защита чести тоже будет учтена.

Он и несколько воинов один за другим исчезли в дверях, оставив троицу под присмотром бондов.

– Что ты там молол про щедрость, скальд? – неодобрительно поинтересовался Хринг.

– За безродных псов много не просят, – бросил Рэв. – Тем более ты не сказал бы лучше…

– Ну, хоть в чём-то сгодился, пройдоха! Благо, не вырвал язык тебе ещё в трактире, перетерпев речи твои приторные.

– Я лишь тем оружием владею, что боги мне вручили в дар! – пояснил Рэв.

Деревенские, видя, что дело затягивается, сопроводили повинных, причём всех троих, в старый сарай и там заперли.

В тёмном углу кто-то тяжело дышал. Редкие лучи солнца пробивались в щели украдкой и не позволяли разглядеть незнакомца.

– А вас за что? – кашляя, еле выдавил из себя пленник. – Уж обрадовался, пришли мол за мной, а нет. В этом холодном сарае помучить ещё хотят меня, как будто недостаточно того горя оказалось.

– Я – Хринг! – представился воин. – А ты?

– Моё имя отсечено от меня, – без затей сказал незнакомец. – Род отвернулся от бывшего скальда, но я их не виню. Случившееся я сам на себя накликал. Нужно было быть осторожней с хвалебными висами28.

– Наткнулся на недопонимание, брат по слову? – Рэв подошёл ближе и уселся рядом с незнакомцем.

Тот ежился в кучке сена, сжимая в хилых руках потёртую лютню.

– Хотел себя показать и людей удивить, – произнёс задумчиво пленник. – Очень сложную и красивую вису бросил к ногам ярла и гостей его, но не учёл одного… многозначности слова одного, ставшего гибельным.

– И они бросили тебя сюда только из-за неразборчивых слов? – возмутился Хельги.

– Тише, юноша, – оборвал его Рэв. – Сам недавно видел, как из-за подобного наш спутник шесть человек перебил. Слова обладают силой, особенно если в кругу почётном произносятся.

– Вот-вот, – согласился незнакомец. – Ух! Шестерых? Да ты крепкий малый, раз один такое учудил.

– Не знали они битвы достойной, – в защиту мертвецов бросил Хринг. – А на моём веку их было слишком уж много.

– Верю, – услышав грусть в голосе воина, произнёс пленник.

– Так как ты к ярлу попал? – спросил Рэв.

– Дары преподнести хотел и попросить малого. Да вот узнали, что я висы складываю, отказываться, как ты понимаешь, было совершенно неправильно, – он тяжело вздохнул и продолжил. – В результате слова хвалебные из моего рта выходили, а аукнулись всему роду до колена последнего.

– Почему сразу не казнили? – поинтересовался Хринг.

– Ярл смилостивился, – понуро покачал головой пленник. – Сказал, пусть родные мою участь решат. И вот я тут! Прозябаю ночами, не видя света и не чувствуя тепла солнца.

Воин наклонился к Хельги прошептал:

– Отойдём?

Хельги кивнул и сделал несколько шагов назад от скальдов.

– Давно ты его знаешь? – спросил Хринг.

– Рэва? Неделю от силы, – не понимая суть вопроса, ответил Хельги. – А что?

– Имя не настоящее, родных не назвал и скрывает лицо. Всё это наталкивает на неприятные вопросы. Словом, ненадёжного попутчика ты себе выбрал, а теперь и я. Как бы плохого чего не приключилось, – пояснил свои опасения воин.

– Он со своей бандой мою деревню обчистил, – произнёс Хельги. – И мы не были первыми или последними. Так что я знаю о нём не так уж и много, но уверен, плаха по нему уже давно плачет.

– Значит, я буду за ним присматривать краем глаза, – предложил Хринг. – Да и ты смотри в оба.

Тем временем Рэв продолжал расспрашивать незнакомца:

– Что за слово такое горькое тебя из колеи выбило?

Скальд сознательно не использовал кеннинги, чтобы не бередить раны, кровоточащие пленника.

– Какая у нас скальдов самая обычная характеристика правителя? – спросил напрямую незнакомец.

– «Жестокий к золоту», – тут же ответил Рэв.

– Именно! «Щедрый», но так же оставить нельзя. Требовалось изменить форму, добавить кеннинг. Решил я использовать вариант – «жестокий к сильному блеску моря».

– «Сильный блеск моря» – традиционный кеннинг золота. Достаточно просто и незамысловато. Где ты споткнулся? – скальд находился в своей стихии и продолжал расспросы.

Хоть один интересный собеседник. Не то, что его спутники, не понимающие мёда крови.29

– Тут проблем и вправду не предвиделось, но вот эпитет «жестокий» я передал с помощью неудачного композита – «жестокомордый», – пояснил пленник. – Он может обозначать как «жесткий», так и «жестокий». Увы, один из присутствующих предположил, что я имел ввиду вторую часть слова, где про морду и назвал мою вису хвалебную хулой мерзкой. Я, разумеется, принялся защищать творение неудавшиеся, но замямлил… Одним словом они мне не поверили.

– А попроще можно? – попросил Хельги.

– Когда кто-то говорит «жестокосердечный» то все сразу понимают – «жестокий» или «безжалостный». Второй корень «сердца» опускается, – начал говорить Рэв. – Так и тут.

– Хороший пример, – похвалил скальда незнакомец.

– Тебя просто подставили, – понял из всего сказанного Хринг. – За такое и голову снести можно.

– Убить скальда ярла Скофти? – пленник вопросительно посмотрел на своих собеседников. – Пожалуй, не в этой жизни.

Тут двери сарая раскрылись, впуская ветер и солнце.

– Пора, Хальдан. Выходи! – произнёс кто-то в проходе. – И вы тоже. Хёвдинг30 приехал. Сейчас все споры разом и порешаем.

Пленник с помощью Рэва поднялся и устоял на своих двоих.

– Держи! – Хальдан протянул скальду свою лютню. – Она была со мной в лучшие моменты жизни. И хоть последний из них и подкачал, но зато запомнился получше некоторых.

– Я её сберегу, обещаю! – принимая подарок, произнёс Рэв.

Пленник лишь одобрительно кивнул и направился к выходу. Там его уже ждала виселица. Остальные нарушители спокойствия тоже вскоре оказались на улице, окруженные дюжиной мужей, которым пришлось решать их судьбу. Они образовали полукруг, расселись по местам, а xёвдинг поднялся на возвышение и заговорил.

– Хальдан оскорбил ярла в его доме и при гостях. Серьёзный проступок, требующий виры крупной. Однако род его беден и не способен откупиться. Поэтому он либо воспользуется древом волков31, чтобы смыть тень позора с них и себя, или будет изгнан, оставив их с горем безмерным.

Обвиняемый кивнул, обвёл взглядом лица родичей и понуро побрёл к виселице.

– Сын Сёрли! – Хринг вышел вперёд. – Знай, наше мнение разделилось. Хоть ты истребил детей паршивых и не знатных, но семьи их теперь имеют право на кровную вражду. Дабы до этого не доводить, мы предлагаем тебе откупиться и возместить потерю сынов.

– Огласите сумму, – попросил воин.

– Сто серебряных хротлейков32! Правда, это плата за пятерых. Семья шестого убитого жаждет твоей крови в ореховом поле33, – пояснила родовая знать.

– Пусть будет так! – согласился Хринг и подозвал Рэва. – Что ты там говорил о щедрости?

– Что? Слово нужно держать? – голос скальда источал иронию. – Говорил же, что много не попросят. Но знай… Теперь ты мой должник.

– Сквитаемся, – равнодушно обронил Хринг.

Воин расплатился с пятью семьями и возвратил кошель Рэву. Как подметил он, золота у скальда было на маленькую деревню. Видать воровство – прибыльное дело.

После откупа хевдинг распорядился, чтобы на Хальдана повесили петлю и выбили пенек из-под ног. Шея сломалась моментально. Скорее всего, он даже ничего не почувствовал. Тело ещё не успели снять, как стали чертить на земле круг для Хринга и его соперника. Оппонент оказался рослым и здоровым малым, лишь в немногим уступающим опытному воину, но уж слишком молодой. Каждому выдали по три щита и мечи.

Хринг даже расстроился, так как не мог использовать своё оружие – двуручный меч, которым он так ловко орудовал днём ранее.

– Головой за него отвечаешь! – пригрозил воин, осторожно передавая его Хельги.

Сын Хведрунга ощутил тяжесть. Только настоящий богатырь мог орудовать такой громадиной. Хельги не удержался и вытащил меч из ножен. Ему очень хотелось понять, что же в этом мече вызывает такой трепет сурового воина. На клинке красовалась надпись, которая рахъясняла всё лучше десятка слов: «Альвир меня изготовил, Монинг мною владеет». Хельги решил, что Альвир – опытный мастер, правда, он о таком ни разу не слышал.

Время поединка стремительно приближалось. Воины подняли мечи и щиты, а затем одновременно перешли границу орехового поля, окруженную воткнутыми копьями. Соперник Хринга владел оружием умело, источал уверенность и бесстрашно атаковал. Удары, словно град, сыпались без остановки, пока щит не треснул. Бой остановили.

Толпа облегченно выдохнула. Родственники активно подбадривали своего воина и потирали руки. Оказалось, что воина звали Мерли. Он обернулся к своим и улыбнулся, его три щита были целы.

Хринг равнодушно отбросил поломанное снаряженье и взял новое. Вернувшись в круг, продолжил выжидать. Большинство ударов принимал на щит и только изредка делал выпады сам. Со стороны поединок выглядел скучно. Рэв смотрел его с неохотой, а вот Хельги не отводил глаз.

Хринг подгадал момент и ударил своим щитом о щит противника. Рука Мерли дрогнула, не удержала ограду боя34, которая расцарапала до крови лоб. А сам воин сделал несколько шагов назад, едва не выйдя за границы орехового поля. Покидать его было нельзя, дабы не прослыть трусом.

Завидев линии, Мерли собрался, отбил несколько взмахов противника и отошёл ближе к центру. Хринг больше походил на осторожного паука, шагал по полю уверенно и никогда не опускал щит. Да и толпа вокруг поутихла. Многим стало понятно, что лучше бы родственники согласились на виру за убитого, что стало бы хоть каким-то утешением. Сейчас же они могли лишиться ещё и второго сына, переоценив свои силы.

Едва капли крови стали мешать Мерли видеть противника, как тот сразу атаковал. Жёсткие, тяжёлые удары раскрошили щит в несколько ударов. А пока бой ещё не был остановлен, Хринг ткнул эфесом. Защитный круг35 дернулся и снова угодил в голову. На этот раз обрубленная кромка словно огонь обожгла лоб Мерли. Он вскрикнул, едва не упал и в гневе отправился за новым щитом.

– Мы выигрываем, – одобрительно улыбнулся Рэв. – Жаль, время ставок прошло.

Кровь не останавливалась и застилала глаза Мерли. Видя это, Хринг не стал затягивать поединок и перешёл к завершающей стадии. Он подловил оппонента на неумелой защите, порезал руку с мечом и ударил гардой в и так израненное лицо. Ясень битвы уже проиграл и даже выронил оружие, но падать не хотел. Однако, едва его щит опустился и ребра ощутили несколько тупых ударов, воин сразу оказался в объятиях орехового поля. Он пытался подняться, но, получив сапогом в лицо, бросил сопротивляться.

– Предлагаю на этом закончить, Уважаемые! – обратился Хринг к родовой знати.

– Пощадишь его? – поинтересовались двенадцать мужей.

– Это ещё не всё, Паук, – выплюнув выбитый зуб, произнёс Мерли.

Хринг сделал вид, что не услышал:

– Он мне ничего не сделал и не заслуживает смерти.

– Путь будет так! – произнес хёвдинг. – Мы объявляем сына Сёрли победителем хольмганга36. Он освобождается от уплаты остатка виры и может идти на все четыре стороны. Хальдан же оплатил свой проступок жертвой, тем самым смыл позор с себя и родных. Тинг окончен.

– Ты играл с ним? – с подозрением спросил Рэв, едва воин подошёл. Оружие для поединка он оставил в ореховом поле.

– Нет! Просто выжидал удачного момента, – пояснил Хринг. – Меч!

– Может, не следовало его так сильно избивать? – Хельги смотрел, как Мерли без чувств уволакивают прочь.

– Это чтобы у него не осталось сил подняться и ударить мне в спину, – пояснил Хринг, забирая оружие. – Да и на ус такие уроки мотаются гораздо лучше и, что не менее важно, запоминаются на всю жизнь.

– А кто такой Альвир? – спросил Хельги.

Хринг на него неодобрительно посмотрел из-под хмурых бровей, но ответил:

– Дядя! Он был хорошим кузнецом и советчиком. Хватит расспросов! Пора в путь.

– Соглашусь! – кивнул Рэв, косясь на опустевшую виселицу. – Здесь мы все дела переделали и долги возвратили.

Глава 14. Мертвец

Они шли по земле ярла Скофти. Проходили колосящимися полями, густыми лесами и оживленными деревнями. Везде привлекали к себе внимание и порождали разговоры. Свернув с тракта, троица разместилась под кронами деревьев. Все присели отдохнуть, кроме Рэва. Он остался стоять и опустил взгляд в землю. Даже снял маску, что сильно удивило остальных.

– О чём задумался? – спросил Хринг.

– У меня из головы не выходит история Хальдана, – произнёс Рэв. – Впервые слышу, чтобы скальды так друг друга подставляли.

– Все мы люди, и нам свойственно истребление себе подобных, – воин любовался закатными лучами и уже почти дремал.

– Это неправильно, – скальд обернулся.

– Тогда почему ты не выкупил его жизнь? – бросил с укором Хринг и перевернулся на другой бок. – Кошель у тебя бездонный.

Хельги молча разводил костёр. Хринг вскоре уснул под треск хвороста, наспех собранного в лесу. Сына Хведрунга тоже сморило, а вот Рэв остался сидеть, завороженно любуясь языками пламени.

***

Наутро Рэв вёл себя странно, страннее обычного. Он сидел лицом к костру и возился в золе. Хельги и Хринг стояли поодаль.

– Идёшь? – спросил сын Хведрунга.

– Нам нужно сделать крюк, – тихо произнёс скальд.

– Мы не можем медлить! – заволновался Хельги.

– Я подсказал тебе направление, которым ушла твоя ненаглядная, и мы почти её нагнали, – пояснил Рэв. – Ты мой должник! Тем более, это почти по пути.

– Что ты задумал? – спросил напрямую Хринг. Но Рэв его уже не слушал и распев произносил слова заклинания.

– Забыл сказать, – Хельги повернулся к воину. – Его мать была ведьмой.

– Ведьм у нас не любят, теперь понятно в кого он такой странный, – протянул Хринг, на что сын Хведрунга пожал плечами. – Что с ней случилось?

Они вдвоём молча дождались окончания ритуала.

– Её сожгли на костре служители новой веры, подобно твоему отцу, сын Сёрли! – произнёс Рэв поднимаясь. Он говорил чужим голосом, в нём читалась стальные нотки.

– Я не говорил, что мой отец – священник Сиона, – воин нахмурил брови.

– Церковь пока немногочисленна, – пояснил Рэв и обернулся. – Старых и уважаемых служителей можно по пальцам пересчитать.

На Хельги и Хринга смотрел совершенно другой человек. Каким-то образом скальд украл личину Хальдана и зло улыбался.

– Я тут ночью всё обдумал и решил, что неправильно всё оставлять как есть, – произнёс Рэв. – Нужно проучить мерзкого скальда. Двор ярла Скофти недалеко.

– Считал, что ведьмино ремесло исключительно женское, – удивленно произнёс Хринг.

– Грех не пользоваться тем, что передалось по наследству и возносит тебя над другими, – процедил скальд.

Рэв оценил свою одежду и решил, что она слишком вульгарна для бедного деревенского скальда. Он снял хороший дорогой плащ, ещё кое-что по мелочи и упрятал в походный мешок.

***

До двора ярла они добрались быстро. Рэв в облике Хальдана шёл впереди, Хринг и Хельги держались поодаль. Весть о смерть скальда явно опередила путников. Им стало не по себе сопровождать мертвеца, видя реакцию местных. Люд перепугался не на шутку.

К тому же Рэв играл свою роль крайне убедительно. Скальд держался уверенно, ни с кем не разговаривал, лишь изредка улыбался прохожим. Бонды шарахались от него как ошпаренные и разбегались кто куда.

Даже воины бросали оружие и пустились со всех ног. Обычный люд запирался в халупах. Рэв миновал несколько улиц, спокойно пробирался, будто был здесь не впервой. Ставка ярла показалась впереди. Длинный дом, похожий на перевёрнутый корпус драккара, изящной резьбой и пышной отделкой выделялся на фоне хмурого города.

Внутри мертвеца уже ждали бонды ярла Скофти. Он сам с супругой восседал на троне, прямо у очага в центре дома.

– Назовись! – прогремел херсир.

– Все меня знают, – развёл руки Рэв. – Так что представляться ни к чему. Пришёл я к тебе, щедрый ярл, рассчитывая на справедливость твою и людей добрых. Хочу со скальдом твоим висой помериться, отомстить за клевету его и оскорбления. Ведь речью своей гнилой и завистливой он не только род мой обесчестил, но и тебя, ярл, в свете дурном показал. Не подобает верному сказителю хозяина своего так подставлять, ведь от него жизнь напрямую зависит. Поэтому рассчитываю на мудрость твою, Скофти, и прошу дать шанс проучить змея ядовитого.

– Что ты на это скажешь, Орм37? – обратился ярл к своему скальду.

– Я ни в чём не виновен, пока не доказано обратное. А доказывать – это его дело!

– Обвинять моего человека в моем же доме. Да ещё подозревать в измене… У тебя есть доказательства? – снова взял слово Скофти.

– Доказательства есть у меня, добрый ярл, – поклонился Рэв. Все чуть успокоились, но оружие в ножны никто убирать не собирался. Кто знает, что выкинет мертвец в следующий момент. Воинам быть свидетелями смерти своего ярла никак не хотелось, поэтому кольцо вокруг пришедших держалось крепко. – Народ мне подскажет, если я буду недостаточно точен. Город у вас небольшой, все друг о друге всё знают.

– Тогда чего молчат? – бросил Орм.

– Боятся тебя, чего же ещё. Но мне это чувство неведомо. Умер ведь уже я, и успел переговорить там со многими, кого ты за жизнь извёл или погубил. Ярость их меня возродила, чтобы я с тебя маску снял и на суд их отправил.

– Без боя я не сдамся!

– Ближе к делу! – вмешался ярл. – Моё терпение не бесконечно.

– Как будет угодно, – Рэв снова поклонился. – Твой скальд глуп, владыка, и наивно полагает, что никто не видит его шашней с приезжими с севера.

– Владыка сам мне поручил вести с теми людьми дела и все в городе об этом знают.

– Тогда к чему скрытность? Встречи по ночам, после которых приходится нечто припрятывать в тополиной роще за городом?

– Это всё слова!

– Орм решает наши проблемы с северянами, методы меня не интересуют, – добавил ярл.

– С церковниками пришлыми вы тоже просили его работать? – усмехнулся Рэв.

Орм напрягся.

– Клевета!

– А крест ты зачем в одежду вшил? Ходил бы как все. Ярл же не проявляет нетерпимости к сионистам. К чему бояться?

Орм было бросился на Рэва, но Хринг его быстро утихомирил, сбив с ног.

– Крест у сердца. Можешь убедиться сам, щедрый ярл!

Скофти дал знак своим людям, они быстро нашли крест.

– Ты много раз предлагал мне покреститься, Орм… Почему? – Скофти крутил в руках символ новой веры, а потом бросил в огонь.

Скальд ярла поднялся, утер кровь с лица рукавом:

– Я видел в Церкви силу, владыка. Хотел, чтобы увидели и вы. У меня не было злого умысла. А скрывал всё только из-за того, что у воинов сейчас сионизм не в чести. Боялся, что обо мне дружина подумает.

– Ты так толком ничего не сказал. За что мне его карать? – обратился ярл к Рэву.

– Может, стоит его спросить, как умер ваш брат?

Глаза ярла округлились. Орм бросился наутёк, но воины не позволили ему скрыться. Скрутили ему руки и кинули на землю у очага.

– Орм встречался с кем-то в ночи, там оказался ваш брат. Больше живым его никто не видел, – добавил Рэв.

Скофти был взбешён и с трудом сдерживал ярость.

– Это я его убил, владыка.

– Он лжёт! – остановил Рэв ярла. Тот вскочил на ноги, и успел обнажить меч. – Он его не убивал, но точно знает, кто это был. Тот человек ещё жив, Орм знает, где он. Могу я идти, добрый ярл?

Скофти прожигал Орма презрительным взглядом. Рэв расценил молчание, как знак согласия и попятился назад. Вскоре все трое уже были за чертой города, а скальд снял личину Хальдана. На душе у скальда было так легко, что ему хотелось петь.

– В путь, друзья! – он надел маску и всю дорогу сочинял висы о случившемся. Хринг и Хельги плелись следом.

– Рэв? – позвал его Хельги.

– Да.

– Откуда ты всё это знаешь? О брате ярла.

Скоморох остановился и обернулся:

– Я был там, скрывался в тени по юности. Тогда я любил ходить за всеми, быть их тенью.

– А почему никому не рассказал? – возмутился Хринг.

– А ты почему не свершил месть сразу? А! Чувствуешь? Эмоции не должны руководить мужчиной. К тому же случай подвернулся, я решил, что это знак.

– Не хотел бы я быть твоим врагом…

– Так не становись им, отрада воронов38. Ты и так уже мой должник.

– Я помню.

– А что теперь с ним будет? – полюбопытствовал Хельги.

– С Ормом? Тебе лучше не знать, – он положил руку ему на плечо. – От знания многие печали. А вообще-то, у нас дела. Вперёд, спасать красавицу!

Глава 15. Банши

«Санджен».

Она проснулась от того, что падала с огромной высоты. То явно произошло во сне. Хельги спал, в доме царствовала ночь. Лунный свет пробивался в незанавешенное окно. С улицы донёсся странный рык. Пришлось ей подняться и выглянуть. У леса сидело какое-то животное, будто ждало и смотрело на неё. Вдобавок от него исходило что-то знакомое, родное.

Санджен, словно заворожённая, оделась и вышла из дома.

***

Зверь бежал, не беспокоясь, что Санджен потеряет его из виду. Порой он, как призрак, просто исчезал, а потом появлялся далеко впереди, покорно ожидая дочь Сидвид.

Она сама не знала, почему продолжает следовать за ним. Что-то в глубине души манило ее за зверем. Это затянувшееся путешествие начинало её злить. А едва Санджен спотыкалась от усталости или поворачивала назад, как зверь снова появлялся. Он подталкивал ее вперед или преграждал дорогу, словно надсмотрщик.

– Хватит! – крикнула она призраку и уселась возле берёзы вытянув уставшие ноги.

Зверь лег совсем рядом и засопел. От него исходил слабый жар, несмотря на нематериальную природу. Санджен попыталась его погладить, но рука прошла насквозь.

Ветер заглушал большинство звуков, шурша листьями. Лишь только что-то действительно значительное и громкое доходило до маленькой низины посреди рощи, где отдыхала Санджен. Например, хруст веток под чьими-то неосторожными шагами.

Зверь услышал их первым, осторожно поднялся, стал принюхиваться и ходить кругами. Вскоре он скрылся между деревьями, оставив Санджен одну.

– Правильно, вали отсюда, – бросила она, собираясь вздремнуть, как услышала голоса и робко прошептала вслед. – Вернись…

Дочь Сидвид поднялась и забралась повыше. В низине она лёгкая добыча, но и здесь все сливалось в одну зелёную кашу. Из-за деревьев стали выходить люди. Крайне неопрятного вида и не сильно дружелюбные. Санджен обернулась, побежала в другую сторону, однако они были везде.

Бородатый верзила вышел из-за дуба, покачивая топором, и улыбнулся остатками зубов:

– Посмотрите, кого я нашёл!

Он крикнул во всеуслышание, созывая к себе остальных бандитов. Люди стекались отовсюду группами по два или три человека. Санджен смотрела на них с ужасом.

– Вернись, вернись, вернись… Я пойду, куда захочешь, только вернись, – молила дочь Сидвид, всматриваясь в надвигающиеся тёмные фигуры.

– Что она там гутарит? – спросил бандит, подходя неторопливым шагом и играясь с кинжалом.

– Конь её знает, бубнит что-то себе под нос, – ответил верзила.

– Он скоро вернётся, вам лучше уйти, – робко протянула Санджен.

– Нам? – он непонимающе оглянулся.

Бандиты залились диким смехом.

– Пожалуй, мы его подождём, – произнес другой оборванец со шрамом через всё лицо. – А пока займёмся…

Речь его оборвалась на полуслове. Темная смерть подошла к верзиле со спины и одним ударом прорубила позвоночник. Он упал замертво, а затем и ещё несколько рядом стоящих людей, пока остальные, наконец, не поняли, что пора бежать. Незнакомцы побросали оружие и улепётывали под дикий рев зверя. Величественное животное не погналось следом. Оно обошло Санджен сбоку и подлезло под руку.

Зверь, к удивлению Санджен, стал осязаемым и пушистым. Большая косматая чёрная грива придавала ему величия и важности. Дочь Сидвид воспользовалась моментом, чтобы его погладить, перед тем как он снова станет призраком.

Санджен с неохотой пошла дальше, лишь прихватила на всякий случай оброненный одним из бандитов кинжал. Зверя нигде не было. Буквально растворился, едва Санджен вышла из-под лиственных деревьев. Впереди гнулась под порывами ветра пшеница, а ещё дальше виднелся хутор. Он был недалеко, и дочь Сидвид добралась засветло.

Проводник затерялся, и даже трюк, когда Санджен начинала идти назад, после которого он появлялся, не сработал. Пришлось попроситься к людям на ночлег. Всего на хуторе жило пару дюжин человек, не считая детей и рабов. Они удивились, увидев одинокую путницу, начали расспрашивать, откуда она и куда идёт.

– Санджен из Трёнделага, – представилась девушка. Идя за зверем, она досконально проштудировала книжонку отца Хрёдерика. Благо там были хоть какие-то карты, позволяющие ей понять, где она. – Иду на восток, к морю викингов.

– Марф, сын Вульгана! – заговорил местный владыка. Его тут все звали херсиром. Наследуемый титул, как упоминалось в книге. А значит, человек этот знатный и род его живёт здесь очень долгое время. – Будь как дома, редко к нам заходят гости, так что не обидим. Пей и ешь вдоволь, да и спать ложись, поздно уже.

Санджен понравились добрые люди. Дети её ещё пугали, но не так сильно, как раньше. Херсир оказался человеком слова и принял незнакомку по всем законам местного гостеприимства. А чтобы сон пришёл быстрее, она перечитала несколько страниц из книги. Это её успокаивало и переключало мысли в другую стезю.

Ночь прошла не спокойно. Дочь Сидвид как будто что-то тревожило, заставляло ворочаться и дёргаться во сне. Очнувшись от бреда или же кошмара, Санджен устремила взор на лунный диск и замерла. Остальные домочадцы крепко дремали. Но не прошло и пары серд, как она стала водить взором по стенам, как будто знала – за ними кто-то есть. Некто сделал круг вокруг дома, однако сторожевые псы не залаяли. Возможно, это знакомый херсира или кто-то пугающий и неведомый.

Санджен перевела взгляд на потолок, и тут же что-то приземлилось на крышу. Словно гром среди ясного неба оно разбудило людей. Херсир всех шёпотом созвал к себе.

– Мертвец пришёл! – его голос прозвучал естественно и обыденно. Со стороны могло показаться, что подобное случается с завидной регулярностью. – Полезайте в подпол!

Неупокоенный тем временем начал ходить по крыше. Наверное, он был очень тяжёлым: балки скрипели и едва выдерживали его поступь.

– Не бойтесь, – успокоил всех хозяин хутора. – Поскачет и уйдёт.

На этих словах они все скрылись под открывающимися досками пола. Вот только позабыли о Санджен. Однако ей было гораздо интереснее следить за мертвецом. Она, не отрывая взгляда, ходила по дому вслед за незваным гостем. И, в конце концов, слова херсира оказались пророческими.

Мертвец завыл и стал топать изо всех сил. Собаки тут же дали дёру подальше от дома, а остальная живность забилась каждая в своём закутке и пристройке. Крыша не выдержала, и четырёхгаировое тело оказалось перед дочерью Сидвид. Санджен забежала в другую комнату, чтобы спрятаться. Мертвец ринулся следом, согнувшись в три погибели и испытывая трудности в узком пространстве.

– Вернись, вернись, вернись… – начала цедить Санджен, призывая своего защитника под рык мертвеца.

Тот хоть и застрял в дверном проёме, но вот его рука металась по комнате, раскидывая вещи, мебель, в надежде что-то поймать. Дочь Сидвид поразмыслила. Выход только один – окно. Она собралась, побежала и даже увернулась от руки мертвеца. Лишь в последний момент помедлила, получила удар в спину и встретилась лицом с подоконником.

Боль обжигала тело, но нарастающий гнев постепенно заглушал всё остальное – мелкое и незначительное. Санджен как будто подменили. Она встала и без страха уставилась на мертвеца. Тот, наконец, пробрался в комнату и ударил дочь Сидвид в грудь. Стена рассыпалась в щепки.

Санджен лежала в дюжине гаиров от дома, а затем взмыла и осталась парить над землёй. Лунный свет переливался в её седых локонах и потемневшей коже. Неупокоенный вырвался следом и гигантской поступью приближался, затем вскрикнул и отлетел назад. Высушенное тело рухнуло на дом, превратив его окончательно в груду развалин.

Луна скрылась за облаками. Стало совсем темно, но бой не утих. В ночи удавалось уловить увесистые тумаки, грохот падающих тел и гул местной живности, продолжавшей верещать. В первых лучах солнца стало явно видно поверженного мертвеца и дочь Сидвид, стоявшую над ним. Свет блеснул в глазах гиганта и их взгляды встретились.

– Горе ждёт тебя, куда бы ни шла и где бы ни пряталась. Смерть отныне станет твоим спутником и начнёт забирать любого, кто к тебе привяжется или полюбит. И вкушать тебе во веки веков только пепел и железо.

Санджен оторвала мертвецу голову голыми руками и побрела в неизвестном направлении. Проснулась лишь на следующий день в компании рунического зверя.

– Где мы? – она обернулась. Вокруг ни души. – А где хутор? Странное чувство…

Зверь поднялся и устремился на запад, а Санджен пошла следом, пытаясь вспомнить случившееся, и растерянно крутила головой, надеясь увидеть что-то знакомое.

***

Санджен достигла курганов на рассвете, над землёй клубился туман. Пришлось довериться зверю: тот в абсолютной мгле шёл вперёд и не останавливался. Вскоре в дымке проступили два силуэта, с каждым шагом они становились всё больше. Дочь Сидвид боязливо посматривала на них, но стражи прошедших будто не заметили.

Резные каменные столбы и перекладина обрамляли вход в главный курган. Зверь скрылся в тёмном туннеле, лишь рунический змей на его коже разгонял мрак. Полусгнившие громилы в ржавых доспехах остались снаружи, Санджен выдохнула. Драться с неупокоенными ей совсем не хотелось. Центральная зала встретила её тусклым светом белого пламени. На троне восседал конунг. Он казался мёртвым, но стоило дочери Сидвид появиться, как очнулся.

Взгляд Ярицлейва пристально и придирчиво изучал гостью. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, кто перед ним. А точнее, кем она не являлась. Он встал и схватился за двуручный меч.

– Кого ты мне привёл? – гневно упрекнул зверя конунг. – Это не она!

– Кто она? – настороженная Санджен принялась озираться по сторонам.

– Думаешь, сможешь обмануть убитого горем отца? Не выйдет! Ты хоть и похожа на неё, но другая, – Ярицлейв рванул вперёд и обрушил удар на Санджен. Она видела, как сталь медленно опускается ей на голову, а затем темнота. Только какие-то звуки, голоса, да расплывчатые картинки будто со стороны.

Банши поймала выпад конунга, зажала клинок между ладоней. Её белые волосы рассыпались по плечам, а крик отбросил не только хозяина кургана, но и всё вокруг. Гробницу заволокло клубами пыли. Ярицлейв быстро выбрался из-под обломков, облокотившись на своего зверя.

– Теперь я понимаю, почему ты обознался, мой друг, – он похлопал зверя по спине, а затем скомандовал. – Убить!

Животное не послушалось, издало жалобный рык.

– Я тоже скучаю, но это не она. Мираж, наше желание. Она не заслуживает носить это лицо, называться её именем, быть мне дочерью, а тебе – хозяйкой.

Теперь они уже вдвоём набросились на банши. Не замечая ничего, разили насмерть, делали всё, чтобы достать Санджен, оборвать её существование. Однако она каждый раз ускользала.

***

В пылу битвы они совсем позабыли о времени. Снаружи уже давно зашло солнце.

– Остановись, отец! – женщина в чёрном плаще стояла у входа в усыпальницу Ярицлейва конунга. Поединок разом прекратился, грохот затих, пыль стала медленно оседать на пол. – Она не виновата, что я умерла, не виновата в том, что меня прокляли, не виновата, что тот мясник из меня сделал её.