Долгая дорога в Руссландию

Глава 1

В воздухе со свистом пронеслось лезвие рапиры. Сквозь плотную повязку на глазах Николай не видел его. Полагаясь на слух, он в точности знал, когда следует увертываться от удара.

Рапира противника промелькнул прямо над головой, дохнув обжигающим свистом и едва не срезав волосы с макушки. В воздухе запахло опасностью.

– Пойдет! – похвалил главный Наставник, стоявший у стены маленькой комнатки. – Действуй. доверяй себе, своим чувствам.

Приободренный похвалой, Николай кинулся в атаку. Он был высок и жилист для своих 19 лет, и многие считали, что это дает ему преимущество в бою.

Но рост и сила ничего не значили там, где требовались ловкость.

Николай напряженно прислушивался к свисту чужой Рапиры, к дыханию противника, к топоту его ног по каменным плитам. Эти звуки гулко отдавались в небольшой комнате с низким потолком.

Еще одним тренировочным препятствием были разбросанные то тут, тот там груды кирпичей. На таком неровном полу легко было споткнуться и упасть.

– Не ослабляй защиту, – предупредил учитель из-за спины Николая. Коля послушно поднял оружие и отскочил вправо; Рапира противника ударилась об пол там, где он только что стоял. Он шагнул назад, стараясь не наступить на груду кирпичей. По лицу под повязкой стекал пот, разъедая глаза. Николай отключил это чувство, Ему нетрудно было представить себя полноправным рыцарем-хранителем, который сражается с морским пиратом…или например, с ассирийским тигрусом, у которого когти на руках длиной с палец Николая. Мысленным взором Коля увидел, как существо пожирает его горящими зелеными глазами, узкими, словно щелки. Когтями эта тварь могла разорвать человека на клочки.

Это видение придало Николаю сил, помогло справиться со страхом. В считанные секунды каждый его мускул настроился на восприятие. Николай взмахнул мечом и отразил следующий удар. Рапира противника с жужжанием пролетела мимо. Николай подпрыгнул высоко в воздух, сделал кувырок над головой противника и махнул рапирой туда, где по его мнению находится сердце.

– А-а-у-у! – в изумленной ярости крикнул Юрик, когда горячее лезвие рапиры чуть коснулось его шеи. Будь у Николая настоящая заточенная, боевая рапира рыцаря-хранителя, удар был бы смертельным. Но ученики в доме Хранителй пользовались тренировочными рапирами, без заточки и с тупым концом. Прикосновение такого лезвия причиняло лишь небольшую царапину, как раз такой, какой могли вылечить ученики-целители своими секретными мазями.

– Тебе просто повезло! – возмущался Юрик.

До этой минуты Коля не знал, с кем сражается. Он зашел в тренировочный зал уже с завязанными глазами. Теперь он узнал голос: его противником был Юрик. Он был одним из старших учеников в доме рыцарей-Хранителей. Юрик задыхался от ярости.

– Неуклюжий тюлень!

– Успокойся сейчас же! – приказал голос сверху резким тоном, к которому прибегал лишь изредка.

У каждого ученика в Храме рыцарей была какая-нибудь, зачастую присущая только ему, слабость. Николай хорошо знал свою. Каждый день ему приходилось прилагать усилия, чтобы обуздать гнев и страх. Учеба в Храме была испытанием не только навыков, но и характера.

Юрик же боролся с бурлящим в душе гневом, который легко мог перерасти в слепую ярость. Обычно ему хорошо удавалось совладать с собой, так что заметить вспышки его гнева могли только другие послушники ученики.

Кроме того, Юрик имел обиду на Николая. Год назад Коля споткнулся в коридоре дома и нечаянно толкнул Юрика; тот не удержался и рухнул на пол, разбив губу. Это был просто несчастный случай.

– Ну, давай же, Тюлень, – передразнил его Юрик. – Посмотрим, сможешь ли ты поразить меня еще раз! В последний раз перед тем, как тебя выкинут из этого дома!

– Хватит, Юрик! – оборвал его голос сверху. – Хранитель должен уметь не только побеждать, но и проигрывать. Иди к себе.

Николай постарался не чувствовать, какой обидой обожгли его слова Юрика. Через четыре недели ему исполнится 20, и придется покинуть Дом Хранителей. Чем ближе был день рождения, тем чаще вокруг звучали язвительные намеки, подобные тому, какой только что отпустил Юрик. Если в ближайшие четыре недели он не станет оруженосцем, все кончено. Николай внимательно прислушивался к разговорам и понял, что в оставшееся время ни один рыцарь не придет искать оруженосца. юноша боялся, что никогда не сможет стать рыцарем-Хранителем, злился на собственный страх и из-за этого часто опускался до глупого хвастовства.

– Не стоит отсылать его, Главный Наставник, – сказал он. – Я не боюсь сразиться с любым, даже если его глаза не будут завязаны.

Кровь бросилась в лицо Юрику, голубые, как льдинки, глаза злобно сузились. Услышав слова Николая, голос сверху сказал, да будет так. Однако истина заключалась в том, что Николай устал не меньше Юрика. Он надеялся, что Главный наставник не разрешит им драться еще раз, а пошлет обоих по своим комнатам.

После долгой паузы Главный наставник, повторил:

– Хорошо. Продолжайте. Вам еще нужно научиться многому. Надеть повязки.

Оба поклонились Главному наставнику, подчиняясь приказу. Коля крепче затянул повязку. Он сбросил усталость, заставил мускулы повиноваться, старался забыть о том, что сражается с Юриком, о том, что почти потерял возможность стать оруженосцем рыцаря Хранителя. Он усердно вызывал перед мысленным взором образ ассирийского тигруса, чья меховая шкура в оранжевую полоску скрыта под черным панцирем на груди.

Юрик атаковал, Николай принял защитную стойку. Так же, как прежде, он позволил слуху направлять его. Он легко парировал следующий выпад. Потом высоко подскочил, чтобы избежать удара снизу, и приземлился возле кирпичей. Рапиры схлестнулись, потом снова разъединились. Воздух, заряженный энергией битвы, словно сгустился.

Долгих несколько минут казалось, что бойцы не дерутся, а танцуют изящный танец. Николай отскакивал от каждого выпада и блокировал прямые удары, однако сам не пытался нападать на Юрика.

"Пусть видит, что я не тюленьчик, – с горечью думал Николай. – Пусть видит, что я не глуп. Пусть видит это снова и снова".

От пота одежда Коли промокла насквозь. Мускулы горели, словно в огне. Он задыхался, не хватало воздуха. Но с той минуты, как юноша решил не атаковать в гневе, атаки стали еще мощнее. Он старался не думать о схватке. Он растворился в танце и вскоре устал настолько, что вообще перестал думать.

Юрик нападал все медленнее и медленнее.

Его атаки стали такими вялыми, что Николаю даже не приходилось отскакивать в сторону, чтобы избежать удара. Он просто блокировал их, пока наконец Юрик не сдался.

– Хорошо, Николай, – похвалил главный Учитель. – Многому ты научился.

Николай протер рапиру и сунул ее за пояс. Повязкой вытер пот с лица. Юрик, стоявший рядом, перегнулся пополам и хватал воздух ртом. На Николая он не смотрел.

– Видишь, – сказал Учитель. – Чтобы врага победить, не обязательно его убивать.

Коля понял, о чем говорит Главный наставник. Но пылающий взгляд соперника дал ему знать, что он так и не победил гнев своего противника. И не завоевал его уважения. Соперники повернулись к наставнику и почтительно раскланялись. Перед глазами Николая возникло красное марево…

– На сегодня хватит, – сказал Наставник – завтра нас посетит рыцарь Хранитель. Он ищет себе ученика – оруженосца. Готовьтесь дети мои.

Николай постарался не выказать удивления. Обычно, когда в Храм пребывал рыцарь-Хранитель в поисках оруженосца, слухи об этом начинали ходить за много дней до приезда. Таким образом, если ученик хотел удостоиться чести стать оруженосцем рыцаря, он мог заранее подготовиться умственно и физически.

Сердце Коли подскочило.

– Кто приезжает? – с жаром спросил он. – Кто?

– Видел ты его уже, – ответил Наставник. – рыцарь наставник 1 категории Кожен Варков. В душе Юноши снова вспыхнул огонек надежды. Кожен Варков был командиром отряда бронебойцев, одним из лучших. Он и прежде не раз бывал в доме, искал учеников, оруженосцев в свой отряд. Но каждый раз уходил без нового, молодого воина.

До Николая доходили слухи о том, что некогда Кожен Варков потерял почти весь свой отряд в страшной битве и с тех пор поклялся никогда больше не терять людей, и не брать кого попало, а только лучших из лучших. И являлся он в Дом каждый год, но так никого и не присмотрел себе. Обычно он проводил час-другой на тренировочной площадке, наблюдая за учениками, словно искал в них нечто, чего не замечают другие. Потом уходил – уходил в одиночку сражаться с темными силами.

Надежды Коли снова померкли. Кожен Варков отверг уже немало учеников. Разве стать ему, тем единственным, кто понравится учителю?

– Он не возьмет меня, – обреченно произнес Коля. – Он и прежде видел меня в сражении, но не выбрал в ученики. Не бывать мне оруженосцем.

Учитель скосил на Николая полные мудрости глаза.

– Хм! – В вечном движении пребывает будущее!. Загадочные нотки в голосе Учителя насторожили Николая.

– Он меня выберет? – с надеждой спросил парень.

– Это зависит от него – и от тебя, – Приходи завтра и сражайся перед ним, возьми веру в себя союзником. Может быть, тебя он и возьмет. – Учитель похлопал юношу по руке, подбадривая. – Но это не имеет большого значения. Ты все равно должен покинуть Дом, так или иначе!. Но, скажу тебе честно, терять такого чуткого ученика мне жаль.

Коля испуганно взирал на Учителя. Наставник заговорщически подмигнул ему – глаза его тихо светились. Коля был польщен. Похвала в устах Учителя была столь же редка, как и укор. Потому-то его мнение и ценилось столь высоко. В этот миг он почувствовал, что, даже если ему не суждено стать рыцарем, он все равно завоевал уважение человека, которого безгранично уважал. Это удавалось далеко не каждому.

Учитель неторопливо вышел из тренировочного зала. Отзвук его шагов гулко разносился под высокими сводами. Через минуту он исчез в коридоре. Свет автоматически погас, сумрачный зал наполнился причудливыми тенями.

За спиной Николая послышался смех Юрика.

– Не питай напрасных надежд, Тюлень. Учитель просто хочет тебя подбодрить. В Доме найдется немало кандидатов получше тебя.

Николай гневно насупился. На языке вертелся язвительный ответ: дескать, Юрик отнюдь не принадлежит к числу этих лучших кандидатов. Однако парень смирил гнев и направился к выходу.

Но едва он сделал первый шаг, как на затылок Николая обрушился страшный удар, такой тяжелый, что эхо его отдалось в пустом зале. Это Юрик метнул ему в голову, ножны от рапиры.

Коля в ярости обернулся, но Юрик встретил его с уже в боевой стойке. Его красное лицо исказилось в гневе.

– Готов провести еще один раунд? – с издевкой спросил Юрик.

Николай выглянул в пустой коридор. Учитель уже ушел. Если дать Юрику трепку, которой он давно заслуживает, никто не увидит. тот часто бывал жесток, но обычно не опускался до столь наглого бесстыдства. Он намеренно дразнил Николая, старался распалить его гнев, вывести из себя.

Но почему? Этого Юноша не понимал.

Ага, вот оно что!

– Ты с самого начала знал, что придет Кожен Варков искать оруженосца, верно? – медленно произнес Николай. Зародившееся подозрение быстро переросло в уверенность. Поскольку Коля был самым старшим учеником в Доме, Учителя приложат все силы, чтобы рыцарь Хранитель взял в ученики его – иначе ему никогда не стать Хранителем. Но Юрик противился этому изо всех сил.

– Уж я постарался, чтобы ты об этом не услышал, – расхохотался Юрик. – Будь моя воля, ты бы ничего не узнал до самого его отъезда.

Юрик сам надеялся стать оруженосцем Кожена Варкова! А добиться этого можно было только одним путем – сделать так, чтобы Николай проиграл. Сначала он пытался помешать юноше готовиться к встрече с рыцарем, теперь хотел разозлить его до безумия. Гнев и нетерпение частенько подводили Колю. Юрик рассчитывал наполнить страхом и неуверенностью…

Но Юрик плохо знал с кем имеет дело!

Однако сейчас перед ним раскрылась бездна, полная жестокости. Юрик расчетливо намеревался перечеркнуть его мечты.

Николай изо всех сил старался не показывать, насколько важен для него приезд Варкова. Нельзя, чтобы Юрик заметил, какой страх он вселил в сердце парня- страх никогда не стать рыцарем хранителем.

Николай надменно улыбнулся.

– Юрик, через три месяца тебе исполнится 19. Надеюсь, из тебя выйдет превосходный крестьянин. – Это было самым страшным оскорблением – дескать, талант в Юрике так ничтожен, что он пригоден только для фермы.

Юрик с яростным рычанием ринулся на него. Высоко взметнулась его рука с зажатой рапирой. Коротко вскрикнув, Коля бросился ему навстречу. С ослепительной вспышкой скрестились лезвия, воздух наполнился звоном. Схватка началась.

Однако смертельная усталость вскоре взяла свое. Юноши сражались до тех пор, пока были в силах двигаться. Через несколько минут, покрытые царапинами и синяками, они чуть ли не ползком покинули тренировочный зал.

Никто не победил. Проиграли оба.

Выйдя из зала, Николай направился прямо к себе в комнату, однако Юрик пошел к лестнице и поднялся на верхний этаж, туда, где упражнялись в своем искусстве медики. Хромая и притворяясь жестоко израненным, вошел он в медицинскую комнату. Одежда его была изорвана тренировочной рапирой, из носа струилась кровь.

– Что случилось? – хором воскликнули медики, увидев его.

– Этот чертов Николай… – бессильно простонал Юрик и сделал вид, что потерял сознание.

Один из медиков внимательно оглядел его, потом покачал головой и коротко приказал помощнику:

– Иди доложи Учителю!

Глава 2

В миг, когда его настигла страшная весть, Николай перевязывал ожоги у себя в комнате и обдумывал, каким образом ему завтра утром произвести наилучшее впечатление на Кожен Варкова. Нужно сражаться так, чтобы он понял – за последний год боевое искусство юноши намного улучшилось; нужно любым путем убедить знаменитого рыцаря, что он достоин чести стать его оруженосцем – учеником рыцаря-хранителя! И в эту минуту на пороге появилась Евгения. Она принесла блокнот, в котором черным по белому значились приказы для Николая.

В одно мгновение все планы и надежды парня рухнули.

– Ну, ну, не горюй, не так уж это плохо, – попыталась утешить его секретарь. Она была высокая, с сероватой кожей. Волосы были собраны в элегантный пышный хвост, гордо подрагивающий при каждом шаге.

Коля с ужасом вчитался в приказ. Наставники велели ему собирать вещи и наутро, с первым же кораблем, покинуть Школу.

Ему предписывалось отправиться на материк, в страну Руссландию, неведомую, далекую, расположенную на самом краю Материка. Он почти ничего не слышал о ней. И там он поступал в распоряжение Сельскохозяйственного отряда.

– Не понимаю, – озадаченно пробормотал парень. – У меня же еще четыре недели до дня рождения.

– Знаю, – вздохнула Евгения. – Но твой корабль, «Задоров», отправляется завтра утром с сотней шахтеров на борту. Он не может ждать до твоего дня рождения.

Николай потрясенным взглядом обвел свою комнату. Под потолком с жужжанием парили три надоедливых мухолета. Вдоль их тел перемигивались вереницы фиолетовых и зеленых огоньков, наполняя комнату разноцветным мерцанием. На столе высокой грудой лежали книги и карты. На стене, на своем обычном месте, висела рапира. Юноша не мог представить себе, что завтра уже не войдет в свою комнату. Здесь был его дом. Однако он с радостью покинул бы его, чтобы начать новую, полную трудностей жизнь оруженосца. Но только не крестьянина!

Теперь ему никогда не стать рыцарем-хранителем. "Юрик оказался прав, – с горечью подумал Коля. – Учитель просто пытался его подбодрить".

От ужаса и отчаяния у юноши подкосились колени. Он посмотрел на Евгению глазами, полными горя.

– Я мог бы стать рыцарем-хранителем.

девушка ласково коснулась руки Николая и улыбнулась, показав мелкие зубы.

– Не каждому суждено стать рыцарем, но ты уже стал хорошим человеком! – подбадривающе прошептала она

– Но… – Николай хотел сказать, что чувствует себя обманутым. У него в запасе было еще четыре недели! – Быть крестьянином – это работа для отверженных, для тех, кто слишком слаб, чтобы стать воином! Кроме того, завтра в Храм приедет Кожен Варков. Он придет искать оруженосца. Учитель сказал, что я должен сражаться и показать ему свое мастерство!

Евгения опять покачала головой.

– Да, но после этого учитель узнал о том, какую взбучку ты задал послушнику Юрику. Неужели ты рассчитывал, что медики не расскажут о твоих подвигах?

Коля похолодел от ужаса. Он понял, что произошло. Юрик расставил ему западню, и он в нее попался. Он хотел возразить, сказать, что не виноват. Схватка была честной. А медики? его соперник не нуждался ни в какой медицинской помощи – ему только было нужно, чтобы врачи подтвердили его рассказ.

– Не в первый раз ты позволяешь ярости овладеть собой, – напомнила Евгения. – Будем надеяться, что в последний. – Она бодро кивнула на прощание. – Не вешай нос. Сегодня вечером тебе нужно собрать вещи и попрощаться с друзьями. Материк велик. Неизвестно, когда вам суждено встретиться снова. Они наверняка захотят увидеться с тобой до отъезда.

Девушка вышла и бесшумно закрыла за собой дверь. Коля остался в одиночестве. Тишину нарушало лишь размеренное жужжание мухолетов над головой.

Ничего другого не оставалось – придется собирать вещи. Он чувствовал в душе опустошение и сгорал от стыда. Ему не хотелось прощаться с друзьями. Ни с Гариком, ни с Римом, ни даже с лучшей подругой Бертой. Конечно, они обидятся и рассердятся, если он уплывет, не попрощавшись, но у него не было сил взглянуть им в глаза. Друзья захотят узнать, куда он направляется. А если он признается, что получил назначение в колхоз, об этом тотчас же узнает весь Храм. Его поднимут на смех. Имя его будет запятнано навеки. И он ничем не сможет снять с себя позора.

Правда заключалась в том, что Юрик расставил ему ловушку, а он сам, по своей охоте в нее попался. Пусть слепо, пусть бездумно. Но его вела собственная воля, она и только она. Винить некого. Что он за рыцарь, если поддается на уловки подлого задиры наподобие Юрика?

Юноша бросился лицом вниз на кушетку. Он подвел Учителя. Своими руками уничтожил свой последний шанс, позволив ярости затуманить разум. Сбылись худшие из его страхов. После многолетних тренировок он оказался недостоин стать рыцарем-хранителем.

Учитель всегда указывал, что Николай слишком часто дает волю ярости и страху, учил обуздывать их, дабы они не повели юношу по неверному пути.

– Мудрые слова Учителя навеки запечатлелись в сердце Николая. Почему же сегодня он отступил от них?

За дверью застучали шаги. Ученики расходились по своим спальням, готовились ко сну. Из комнаты в комнату разносились пожелания спокойной ночи. Наконец свет погас, в коридоре стало тихо.

Коля чувствовал, как его мягко обволакивает безмятежная сонливая тишина спящих учеников. Но она не могла исцелить его сердце. Его приятели мирно спят. Их не терзают горестные мысли. Юноша ворочался и метался, не в силах выбросить из головы убийственное видение. Перед глазами вставало лицо Юрика, искаженное злорадной ухмылкой, – то-то веселиться он, когда узнает, какая доля уготована Николаю!

В дверь тихо постучали. Он нехотя встал и открыл дверь. На пороге стояла Берта. Она не произносила ни слова, только смотрела на него огромными голубыми глазами. Девочка с страны Вулгария была одета в зеленое платье, выгодно оттенявшее ее розовато загорелую кожу. От платья пахло влагой и солью, потому что она пришла прямо из своей комнаты, где царил влажный климат теплого морского побережья. Она была невелика для своих 16 лет. Под пристальным взглядом ее больших голубых глаз Коля невольно поежился.

Она мгновенно охватила взглядом его синяки и ожоги и с укоризной покачала головой, словно говоря: "Опять ты подрался". Потом заглянула в комнату и увидела на полу собранные чемоданы.

– Разве ты не хотел попрощаться? – спросила она, украдкой стряхивая с ресниц огромные слезы. – Хотел просто взять и уехать, и все?

– Меня направили в Сельхозяйственный отряд, – пояснил Коля, надеясь, что она поймет, как унизительна для него такая доля. – Я хотел попрощаться, но… она.

– Я слышала, тебя направляют в Руссландию Значит, всем уже известно. Коля угрюмо кивнул. Берта стремительно шагнула к нему и неуклюже обняла.

– Да, в Руссландию, – подтвердил он и тоже обнял подругу. "Итак, моя судьба предрешена, – в отчаянии подумал юноша. – Я стану крестьянином". Он знал, что за этим первым прощанием последуют и другие. Ему никуда не деться от унижения.

Берта нахмурилась и отступила на шаг.

– Это опасное путешествие. Неужели тебе не говорили, что тебя ждет?

Николай презрительно покачал головой.

– Это всего лишь сельскохозяйственная служба. Что в ней может быть опасного?

– Нам не дано знать, – проронила Берта.

– Нам дано действовать, – вполголоса подхватил Коля. Эти слова они много раз слышали от учителей, когда получали задание, смысл которого не могли понять.

– Скучать буду по тебе, – произнесла Берта, и заморгала, пытаясь скрыть слезы.

– Расставаться жалко, – В ответ Берта порывисто обняла его и торопливо вышла, вытирая слезы.

Глава 3

Благодаря методикам врачей, известной только рыцарям, и созданным в Храме чудесным порошкам, Николай к утру излечил все синяки и царапины. Но боль в сердце не утихла. Он немного поспал и поднялся задолго до зари.

Рано утром он зашел попрощаться к Гариком и Римом – мальчиками, которые родились в разных концах материка, но за годы учебы в Храме стали неразлучными друзьями.

Наступило время утренней трапезы. Рим, мальчик-южанин с необычайно морщинистым лицом, то и дело спрашивал у каждого из соседей по столу: "Не хочу показаться жадным, но можно, я съем твое мясо?" Или так: "Не подумай, что я жадина, но…" – и смотрел голодными глазами на пирожное или сладкий напиток. Накануне вечером Коля не поужинал, но тем не менее делился с другом всем, что было подано на завтрак. Берта тоже протянула вечно голодному Риму половинку пирожного. Если юный южанин не получал того, чего желал, он умел напускать на себя чрезвычайно жалобный вид: морщины на толстой сероватой коже залегали еще глубже, уголки глаз печально опускались.

– Не горюй, не так уж все плохо, – сказал Николаю Гарик. – По крайней мере, тебе предстоит интересное приключение. – Гарик был страшным непоседой. Учитель нередко бывал вынужден задавать ему дополнительные упражнения на усидчивость.

– А вокруг будет полно еды, – с завистью добавил Рим.

– Кто знает, куда занесет судьба каждого из нас? – промолвила Берта. – Каждому предстоит своя собственная миссия.

– И к тому же неожиданная, – поддержал ее Гарик. – Так всегда говорит Учитель. Не всем суждено стать учениками рыцарей-хранителей.

Николай кивнул. Хорошо, что он отдал Риму почти весь завтрак. Все равно ему кусок не лезет в горло. Он понимал, что друзья стараются утешить его, подбодрить. Но все-таки у них остается возможность стать рыцарями. Все они стремились стать достойными, заслужить эту величайшую честь. Что бы они ни говорили ему в утешение, все прекрасно понимали, каким страшным ударом стало для него полученное назначение. У парня отняли последнюю возможность осуществить свою мечту.

За соседними столами велись оживленные разговоры. Ученики то и дело украдкой бросали взгляд на Колю, потом смущенно отводили глаза. Почти все взгляды были исполнены сочувствия, некоторые пытались подбодрить несчастного парня. Но преобладало в столовой, витало в воздухе совсем другое настроение: каждый радовался, что беда стряслась не с ним, а с кем то другим.

Самые громкие разговоры велись за столом Юрика. Обрывки их долетели до ушей Николая:

– Я всегда знал, что ничего из него не выйдет, – во весь голос заявил Алекс, приятель Юрика. Юрик тоненько хихикнул. Николай вспыхнул и обернулся. Юрик сверлил его наглым взглядом, подсаживая на очередную драку.

– Не обращай на него внимания, – предупредила Берта. – Он дурак.

Николай отвернулся и снова принялся за еду, но в тот же миг на стол возле его подноса плюхнулся большой черный плод Кабачелы. Брызги сладкого сока взметнулись в лицо Берты и Гарику. Коля метнул на Юрика испепеляющий взгляд – чтобы швырнуть плод, тому пришлось встать с места и пройти половину столовой.

– Посади его, Увалень, – ухмыльнулся Юрик. – Говорят, они могут расти где угодно.

Николай приподнялся со стула, но Берта схватила его за руку и потянула вниз, усаживая на место.

Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Юноша медленно улыбнулся Юрику. "Он нарочно хочет меня разозлить, – понял Коля. – Надеется, что я поддамся на его выходку. Сколько раз в былые дни Юрик со своими приятелями играл надо мной ту же шутку, стараясь лишить меня шанса стать оруженосцем?"

Николай сумел сдержать гнев и лишь высокомерно улыбнулся Юрику. Однако в душе у него пламенела бешеная ярость.

И тут вмешался Рим. Он пробормотал:

– Не хочу показаться жадным, но собираешься ли ты съесть этот Кабачель?

Юноша чуть не прыснул от хохота.

– Спасибо, Юрик, – с чувством проговорил он, соскребая со стола в чашку остатки раздавленного плода. – Народ сочтет за честь разделить со мной твой скромный подарок – дар одного крестьянина другому.

В самой верхней комнате Храма Учитель вел жаркий спор с членами ложи. Они предавались спору в Зале красной ивы- огромной оранжерее, где по рубиновым лесам струились бесчисленные ручьи. А за окном, окутывая поверхность верхушек деревьев, клубились черные грозовые тучи.

– Разрешить Николаю показать свое боевое мастерство перед Коженом мы обязаны, – сказал учитель, и в этот миг ослепительная молния пронзила толстый слой облаков далеко внизу.

– Зачем? – спросил глава ложи- рыцарь Волгарь, могучий смуглый великан с бритой головой. Глаза его, подобно выстрелам из корабельных пушек, пронизывали присутствующих насквозь. – Какой смысл? Он еще раз доказал, что неспособен смирить свой гнев. А Кожен не готов принять еще одного нетерпеливого оруженосца.

– Согласен, – подтвердил учитель. – они оба еще не готовы. Но Предназначение может свести их вместе.

– А что вы скажете о прошлой ночи, когда Николай избил Юрика? – напомнил глава ложи.

учитель сделал знак, и из-за кустов вышел младший послушник.

– расскажи, что ты видел, вчера вечером, – обратился к нему учитель.

– Скажи только одно: кто спровоцировал драку? – спросил его глава ложи. – Какие слова говорил каждый из них и что произошло потом?

Послушник загудел басовитым голосом: он не любил, когда его перебивают. Но, встретив грозный взгляд главы ложи, все же начал рассказывать, каким образом Юрик подбил Николая на схватку.

Когда он закончил рассказ, глава обреченно застонал.

– Вот двое наших лучших учеников: один подлец, а другой глупец, – заключил он и вопросительно взглянул на учителя. – Что вы предлагаете?

тот же хитро прищурился.

– Мы должны дать им еще один шанс – сказал он.

Глава 4

В воздухе с бешеным свистом мелькало лезвие рапиры Юрика. Николай же едва успевал отбивать бесчисленные удары. В четвертый раз за день юноши сошлись, в жестокой схватке.

Усталые мускулы наливались тупой болью. Плотная туника промокла от пота. Но Юрик не отступал ни на шаг. Николай дивился такому упорству противника. Парень сражался отчаянно, словно от исхода схватки зависела его жизнь. "Он не меньше моего боится, что Кожен не изберет его в ученики", – догадался Коля.

Но на упорство Юрика он отвечал тем же, а под конец еще усилил натиск. Это был его последний шанс исполнить заветную мечту.

Лезвие Юрика просвистело возле самого горла. Еще немного – и он задел бы шею. Такое касание означало смертельный удар, и он считался бы побежденным.

По толпе учеников, сгрудившихся под навесом вокруг боевой арены, прокатился крик. Посмотреть на схватку собрались все – и учителя, и ученики. Николай не видел их, только слышал подбадривающие крики. Над головой с шелестом работали вентиляторы, давая манящую прохладу.

– Дурак, – прошипел Юрик так тихо, что услышать его мог только его соперник. – Зря ты согласился биться со мной. Тебе ни за что не победить.

Белесые, как мел, волосы Юрика были собраны на затылке, по лицу крупными каплями стекал пот. Его грудь защищал толстый черный панцирь брони. В воздухе стоял тяжелый запах плоти. Оба противника уже успели зацепить друг друга лезвиями рапир, но пока что никто

из них не наносил ударов в полную силу.

Младшие ученики, столпившиеся вокруг арены, подбадривали противников громкими криками. Одни из них болели за Юрика, другие – за Николая. Все они уже слышали о схватке, случившейся накануне вечером. До ушей Коли донеслись возгласы:

– Смелее! Колька! Молодец!

Кто-то пронзительно свистнул сквозь зубы.

– Э тебе ни за что не победить! – презрительно бросил Николай Юрику. С свистом и лязгом сплелись рапиры. – Ты сегодня проиграешь, и все узнают, что ты не только трус, но и лжец!

По решению учителей битва проходила без повязок на глазах. Лица юношей почти соприкасались, и Николай видел, какой ненавистью горят глаза Юрика. Момент противостояния затягивался. В глазах противника Николай читал свое будущее – будущее, в котором он подчинялся только велениям гнева и питал ненависть ко всем, кто осмеливался спорить с ним.

Николай почувствовал как входит в транс. Он чувствовал, как время струится вокруг него, но никак не мог начать двигаться быстрее. Перед ним находился противник, который встал между ним и его мечтой, издевался над ним, высмеивал. Николай еще быстрее начал управляться с рапирой с мрачным удовлетворением увидел, что в глазах противника мелькнуло удивление. Юрик отступил на несколько шаг.

Воспользовавшись растерянностью врага, Коля махнул рапирой, целясь прямо в лицо Юрику. Тот нырнул и подсек под ноги быстрой подсечкой. Коля высоко подпрыгнул.

Еще в детстве, сражаясь с учениками постарше, он усвоил простую заповедь: нужно избегать молниеносных атак – в них только понапрасну тратится энергия. Его научили в схватке держать оборону, едва заметными движениями блокировать удары или уклоняться от них.

Отражая удары, Николай чувствовал на себе внимательный взгляд Учителя. Тот слыл упрямцем, одиноким волком. Коле хотелось, чтобы в нем видели точно такого же одинокого волка, ниспровергателя основ.

Поэтому он не стал дожидаться, пока Юрик разработает план нападения. С бешеной Яростью он внезапно атаковал противника. Тот попытался отразить натиск, но рапира, словно молния, скрестился с его рапирой. Юрик едва не выронил оружие.

Николай стиснул рапиру обеими руками и яростно размахивал ей, нанося смертоносные удары. Юрик снова попытался защититься, но не устоял на ногах и упал на спину, раскинув руки. Его рапира упала и закатилась в выбоину бугристого пола.

Коля изо всех сил рубанул рапирой вниз. Этот решительный удар завершил бы битву, но Юрик успел откатиться в сторону и схватить свою рапиру. Последовал удар от Николая и на этот раз о блокировке не могло быть и речи. Рапира Юрика была отбита прямо на хозяина. Удар пришелся в точности между глаз, рассекая лоб. Почувствовав жгучее прикосновение сразу двух клинков, Юрик вскрикнул от боли.

– Достаточно! – провозгласил Учитель.

Послушники, стоявшие вокруг арены, разразились радостными криками. Глаза Берты сияли, морщинистое лицо Рима расплылось в довольной улыбке.

Николай выпрямился, с трудом переводя дыхание. По лицу и рукам его струился пот, мускулы ныли от изнеможения. Кружилась голова.

И все-таки еще никогда победа не казалась ему такой сладостной. Он обвел взглядом толпу зрителей под тенистым навесом и поймал на себе пристальный взгляд Кожена Варкова. Рыцарь-хранитель удостоил его коротким кивком и заговорил о чем-то с его учителями.

"Я победил, – понял Николай, все еще не веря себе. Душу охватил счастливый трепет. – Я наголову разбил Юрика. Кожену понравилось моё мастерство".

Он попытался обуздать свое ликование, поклонился учителю и остальным мастерам. Потом, не удержавшись, под приветственные крики однокашников в победном салюте взметнул вверх свою рапиру. С гордостью заметил он, каким восторгом сияют лица друзей. В душе снова вспыхнула надежда – возможно, он выиграл нечто большее, чем просто важную схватку. Он сражался за право стать оруженосцем.

Ликующие крики друзей еще долго звенели у него в ушах. Николай направился в раздевалку, принял душ, переоделся в свежее кимоно и швырнул старое, испачканную, в контейнер для стирки. В этот миг в комнату вошел Кожен Варков. Он был высок ростом и чрезвычайно силен, но ступал бесшумно, как кошка.

– Кто научил тебя так сражаться? – спросил он. Черты лица его были грубоваты, но в глазах светился чуткий, вдумчивый ум.

– Как?

– Ученики Храма редко бросаются в атаку очертя голову. Их учат держать оборону, изматывать друг друга. Они берегут силы. А ты дрался… как дерутся очень опасные люди. я хотел скорее закончить схватку, – пояснил Николай. – тренировки позволили это продемонстрировать.

Кожен долго вглядывался в юношу.

– Не уверен. Нельзя полагаться только на то, что противник займет глухую оборону. Твой боевой стиль очень опасен, полон риска.

– Вы могли бы научить меня сражаться лучше, – ровным голосом произнес Коля. Этими словами он предлагал Кожену взять его в оруженосцы.

Но в ответ рыцарь хранитель лишь в раздумье покачал головой.

– Может, и сумел бы, – медленно ответил он. При этих словах в сердце юноши снова затеплилась надежда. Но мгновение спустя она опять угасла.

– А может, и не сумел бы, – продолжал Кожен. – Ты сердился на своего противника. Я ощущал в вас обоих страшный гнев.

– Но я стремился к победе совсем не из-за гнева. – Николай твердо встретил пристальный взгляд мастера, давая понять, что в сражении его вела только одна мечта – понравиться великому рыцарю, показать, какой хороший из него выйдет оруженосец.

И снова Кожен долго вглядывался в Николая, но взгляд его был направлен не на мальчика… а куда-то сквозь него. В душе парня воскресла надежда. "Сейчас, вот сейчас, – звучала в нем ликующая песнь, – сейчас он предложит мне стать его оруженосцем".

Но нет.

– В будущих схватках смиряй свой гнев, – только и сказал Кожен Варков. – В битве с заведомо более сильным противником рыцарь никогда не станет истощать последние силы. И не рассчитывай, что враг упустит возможность поразить тебя исподтишка.

После чего он направился к двери.

Николай в смятении застыл на месте. Его не взяли в оруженосцы. Всего лишь дал совет из тех, какие учителя всегда дают ученикам.

Николай не мог допустить, чтобы рыцарь ушел. Иначе его мечта умрет.

– Погодите! – позвал парень. Когда Кожен обернулся, он в знак покорности упал на одно колено. – Если я вел себя неразумно, то только оттого, что мне нужен хороший учитель. Вы возьмете меня с собой?

Рыцарь вгляделся в пылкое лицо мальчика и, насупив брови, надолго погрузился в размышления.

– Нет, – произнес он наконец.

– Учитель, через месяц мне исполнится двадцать, – взмолился Коля. Он решился выложить все начистоту. Попытка была отчаянная, но ничего другого не оставалось. – Вы – мой последний шанс стать рыцарем-хранителем.

Кожен грустно покачал головой.

– Не стоит обучать мальчика, в душе у которого такая бездна гнева. Из него выйдет плохой рыцарь.

С этими словами рослый рыцарь стремительно шагнул к двери. Взметнулся за спиной, точно крылья, широкий плащ.

Николай упруго вскочил на ноги.

Но Кожен не оглянулся, даже не замедлил шаг. Спустя мгновение он исчез – так же молчаливо и бесшумно, как появился.

Долго, очень долго стоял Коля, потрясенно глядя ему вслед. Ужасная правда никак не доходила до его сознания. Все кончено. Угасла последняя надежда. Больше он ничего не мог сделать.

Вещи упакованы, чемоданы стоят у дверей. Осталось только подхватить их и сесть на корабль, который отвезет его в Руссландию.

Юноша гордо вздернул подбородок. Раз уж ему не суждено стать рыцарем, он, по крайней мере, покинет Храм, как подобает мужчине, с гордо поднятой головой. Не станет никого умолять. взяв чемоданы и зашагал по длинному коридору к пирсу.

Один за другим позади оставались гроты для отдыха, столовая, классные комнаты. Дорогие сердцу места, где он учился, боролся, побеждал.

Здесь его дом. А теперь он должен его покинуть. Его ждет судьба, которой он не хотел, о которой не просил.

В последний раз Коля вышел из дверей Храма, твердя себе, что должен исторгнуть из души глубокую печаль, сдавшую его, и смотреть в будущее так, как его учили, с гордо поднятой головой.

Но не мог.

Глава 5

А Кожен не мог позабыть полные горя глаза юноши. Парень изо всех сил старался не выказать отчаяния, но оно было написано в каждой черточке его лица.

Рыцарь молча сидел в каменном зале, потолок которого представлял собой огромную карту архипелага. Среди всех помещений Храма этот зал был его любимым местом. Над головой высился бархатисто-синий купол. Единственным источником света были отверстия в этом куполе.

и посреди зала лежала карта с изображением материков, подробно перечислялись их физические свойства, острова, форма правления.

Здесь так легко было получить знания. Но сколько тайн еще оставалось неоткрытыми, когда дело касалось глубин человеческой души!

Кожен убеждал себя, что принял верное решение. Единственное. Парень сражался хорошо, но слишком яростно. В нем таилась опасность.

– Я за этого юношу не отвечаю, – вслух произнес Кожен.

– Уверены? – послышался из-за его спины голос Учителя Волгарь.

Кожен резко обернулся.

– Я не слышал, как вы подошли, – вежливо произнес он.

Волгарь приблизился к карте.

– Десятки мальчиков показывали свое мастерство вам. Если сегодня вы не изберете оруженосца, мечты по крайней мере одного из них умрут навсегда.

С тяжелым вздохом Кожен всмотрелся в далекую красную звезду на небе.

– На следующий год мальчиков станет больше. Может быть, тогда я и выберу себе оруженосца. – Во время своих ежегодных визитов в Храм, Кожен больше всего ценил вот такие задушевные беседы с учителем. Но сейчас ему хотелось, чтобы Волгарь поскорее ушел. Ему было неприятно обсуждать эту тему. Но он знал, что он не уйдет, пока не выскажет всего, что намеревался.

– Может быть, – согласился Волгарь. – А может, не захотите вы взять ученика. Что скажете вы о юном Николае? он хорошо сражался.

– Он сражался… свирепо, – проговорил Кожен.

– Да, – подтвердил Волгарь. – Подобно одному юноше, которого я знавал много лет назад…

– Не надо, – перебил его Кожен. – Костикс ушел. Я не хочу, чтобы мне напоминали о нем.

– Не о нем я говорю, – возразил Волгарь. – О вас говорю.

Кожен не ответил. Волгарь слишком хорошо знал старого друга. Возразить было нечего.

– Хорошо он владеет техникой, – заметил учитель.

– Но в придачу он зол и неугомонен, – угрюмо произнес Кожен. В его голосе начало сквозить раздражение. – Он может перейти на сторону наших врагов.

– Не все сердитые юноши переходят на сторону врагов, – спокойно возразил Волгарь. – Если хороший учитель – не перейдут.

– Я не возьму его в ученики, Учитель, – твердо заявил Кожен. Он рассчитывал, что собеседник поймет, какая сильная воля кроется в его словах.

– Как знаете, – сказал Волгарь. – Но жизнью нашей случай правит. Если вы сами не возьмете ученика, то, возможно, в свое время судьба вам его отдаст.

– Может быть, – согласился Кожен и, помолчав, неуверенно спросил: – Что станет с парнем?

– В Сельскохозяйственном работать будет.

Кожен недовольно хмыкнул.

– Станет крестьянином? – "Они губят способности парня! – подумал он. – Опрометчивое решение". – Передайте ему… передайте, что я желаю ему счастья.

– Поздно, – сказал Волгарь. – Он уже в пути в Руссландию.

– В Руссландию? – удивленно переспросил Кожен.

– Знаете это место?

– Знаю ли? Меня туда направил Совет. Выплываю прямо сейчас. Вам это было известно, правда? – Кожен с подозрением вгляделся в лицо высокого Магистра.

– Гм-м… – протянул Волгарь. – Мне было неизвестно. Но это больше, чем простое совпадение. Неисповедимы пути мира нашего.

– Но для чего было посылать мальчика в Русландию? – в недоумении спросил Кожен. – Этот мир смертельно опасен и смертельно скучен. Если его не убьет погода, то загрызут хищники. Ему потребуется все его мастерство, чтобы только остаться в живых. Какая уж тут сельскохозяйственная служба!

– Да, так и Совет подумал, – подтвердил Волгарь. – Руссландия – плохое место для выращивания злаков. Но хорошее, чтобы вырастить юного оруженосца!

– Если он прежде не погибнет, – проворчал Кожен. – Вижу, вы верите в него больше, чем я.

– Да, так считаю, – хихикнул Волгарь.

Испустив вздох отчаяния, Кожен перевел взгляд на звездное небо.

– Изучайте звезды, Кожен, – заметил на прощание Волгарь. – Они многому вас научат. Но какое знание нужно вам – это… или другое?

Глава 6

"Задоров" оказался старым корельцким кораблем. Бесчисленные столкновения с рифами не оставили на нем живого места. По форме он напоминал огромную корзину: впереди к нему прикреплялись несколько грузовых контейнеров, которые он должен был доставить на Руссландию. Николай представить себе не мог, что на свете существуют такие уродливые, грязные корабли.

Но если снаружи этот корабль был безобразен, то внутри – просто гнусен. В полутемных коридорах воняло угольной пылью и потными телами самых разнообразных матросов. Ремонтные люки стояли открытыми, и из них, будто из открытых ран, выпирала корабельная начинка – всевозможные веревки, трубы, шланги.